Постер к кинофильму «У них есть родина»
В 1949 году в советский прокат вышел еще один антизападнический фильм — «У них есть Родина» режиссеров Александра Файнциммера и Владимира Легошина. Его литературной основой стала пьеса Сергея Михалкова «Я хочу домой», а темой пьесы — пропагандистский миф о том, что англичане и американцы прячут в своих оккупационных зонах советских детей, вывезенных нацистами в Германию для каких-то грязных целей.
Недавно отрывки из пьесы гимнописца появились в российских социальных сетях как ответ интернет-сообщества на принятый Госдумой и подписанный президентом антисиротский закон. Аналогия уместная. Вот пролог творения Михалкова. Исполняет офицер Советской Армии майор Добрынин.
FB2Library.Elements.Poem.PoemItem
Фильм начинается мрачной сценой принудительного угона населения оккупированных советских территорий на Запад при отступлении немецких войск. У матерей отбирают маленьких детей и отправляют их отдельно.
Что же произошло с этими детьми, оказавшимися в оккупационных зонах союзников? Они помещены в приюты, и возвращать их Советскому Союзу союзники не собираются. Управляют приютами почему-то офицеры разведки. Британская военная администрация обеспокоена: советская газета «Труд» опубликовала сообщение об одном из приютов, указав совершенно точный адрес.
Сотрудник советской миссии по репатриации подполковник Красной Армии Алексей Добрынин (в фильме он повышен в звании по сравнению с пьесой; играет его прославившийся ролью майора Федотова в фильме 1947 года «Подвиг разведчика» Павел Кадочников) возмущен действиями союзников. Он преисполнен решимости найти и вернуть детей на родину.
Воспитанники приюта влачат жалкое, тоскливое, полуголодное существование. От них почему-то требуют, чтобы они говорили только по-немецки, заставляют забыть родителей и советскую родину. Во время скудного обеда шеф приюта капитан Скотт (Михаил Астангов) приводит в столовую хозяйку пивной фрау Вурст (Фаина Раневская), которая хочет усыновить девочку. Она останавливает свой выбор на Ире Соколовой (в этой роли снялась юная Наталья Защипина).
В приют приезжает представительница «объективной» американской прессы, знаменитый фоторепортер мисс Додж. Дабы она поведала миру «правду» об условиях в приюте, администрация устраивает показуху.
Очередное заседание советско-британской комиссии по установлению гражданства приютских детей. На сей раз у подполковника Добрынина есть неотразимый аргумент: он показывает Саше Бутузову фотографию его матери, и мальчик узнает ее! Но британские члены комиссии снова отказываются отдать ребенка. Из их диалога становится понятно, почему западные державы удерживают советских детей.
Воспитательница приюта латышка Смайда Ландмане (Лидия Смирнова), мечтающая вернуться на родину, всей душой сочувствует советским детям. Она тайком обещает Добрынину принести ему списки детей с подлинными данными о них. Но соотечественник Смайды старший надзиратель Упманис, продавшийся англосаксам, зорко следит за ней…
Во время церковной мессы Саша Бутузов рассказывает товарищу, что хочет бежать из приюта.
Удочерившая Иру Соколову фрау Вурст вовсе не собирается окружать свою «дочь» любовью и заботой. Ее цель — эксплуатация ребенка.
Прервемся. Откуда взялась легенда о том, что союзники не хотят возвращать Москве советских детей? Была ли под ней хоть какая-то почва?
Была.
В 1958 году в Госполитиздате вышла книга Алексея Брюханова «Вот как это было». Брюханов возглавлял миссию по репатриации советских граждан из британской оккупационной зоны Германии и из Дании. Таким образом, он прототип подполковника Добрынина. В книге есть глава, посвященная репатриации детей. Она озаглавлена одним словом — «Бесчеловечность». Вот ее первый абзац:
На средней полке моего книжного шкафа среди других книг стоит однотомник избранных произведений Сергея Михалкова. Частенько я беру в руки эту книгу в синем переплете и перелистываю страницы пьесы «Я хочу домой». Многочисленные зрители в театрах и кино с волнением следили за перипетиями борьбы советских офицеров Добрынина и Сорокина с представителями английской военной администрации Куком, Скоттом и Эйтом, не желавшими отпустить домой маленьких советских граждан — Сашу Бутузова, Иру Соколову и их товарищей. Эта пьеса достоверна с первой до последней строки. Писатель обобщил факты, имевшие место на самом деле. Сцена заседания комиссии, когда Добрынин и Сорокин пытались вырвать Сашу Бутузова и Женю Руденко из рук английских «опекунов» для того, чтобы вернуть детей их исстрадавшимся матерям, построена на стенографических записях протоколов наших заседаний.
В том, что Сергею Михалкову были предоставлены протоколы британо-советской комиссии, нет ничего удивительного — к тому времени он уже был маститым драматургом, автором текста гимна, лауреатом двух Сталинских премий. И Михалков действительно щедро использует эти протоколы. Вот, например, отрывок протокола заседания комиссии из книги Брюханова. Речь идет о трехлетней Оле Чупиной, родившейся в лагере для восточных рабочих — остарбайтеров.
Илтс: Я думаю, мы можем считать, что ребенок польской национальности.
Чекмазов: Почему? Ведь даже в ваших данных записано, что она украинка.
Аллин: В инструкции сказано, что украинцев как национальности не существует.
Чекмазов: Меня удивляет заявление мистера Аллина. В Советском Союзе не только существует украинская национальность, но есть Украинская Советская Социалистическая Республика.
Вей: В инструкции сказано, что украинцев как национальности не существует. Украинцы были когда-то рассеяны по всей Европе.
Чекмазов: Украинская ССР не только существует, но эта республика является членом Организации Объединенных Наций…
Аллин: Но наша инструкция говорит, что такой национальности не существует, а есть лишь одно географическое понятие…
Вот еще один отрывок из книги Брюханова:
Не имея сколько-нибудь веских аргументов, британский полковник пустился в путаные рассуждения об «английском понимании» термина «советские дети». Смысл этих упражнений в неискреннем красноречии сводился к тому, что советскими детьми «в английском понимании» считаются лишь дети русской национальности.
А это — соответствующий фрагмент пьесы:
Кук: У нас нет никаких оснований считать его русским.
Добрынин: Я так же не могу считать его русским, как и не могу считать его поляком. Он украинец. Его родители — украинцы, и сам он родился в Полтаве.
Кук: Но украинцев как национальности не существует. Не так ли?
Добрынин: (спокойно). Я удивлен этим заявлением! В Советском Союзе существует не только украинская национальность, но есть Украинская Советская Социалистическая Республика со своим правительством во главе. Эта республика является членом Организации Объединенных Наций!
Кук: (как ни в чем не бывало Скотту). Восьмой параграф нашей инструкции говорит, что украинцев как самостоятельной национальности не существует…
Скотт: Украина — это, так сказать, географическое понятие…
В пьесе мальчик назван Женей Руденко родом из Полтавы. На самом деле, как явствует из книги Брюханова, на заседании обсуждалась судьба Жени Афанасьева, родившегося в Либаве. На рассуждение британского полковника советская сторона возражает следующим образом:
— Значит ли это, господин полковник, — спросили мы в упор, — что дети украинской национальности, равно как эстонцы, латыши и литовцы, не будут возвращены английской стороной лишь потому, что они не соответствуют английскому пониманию термина «советские дети»?
В этом-то все и дело. Западные союзники не признавали оккупацию стран Балтии. Они не считали уроженцев Латвии, Литвы и Эстонии советскими гражданами. Их репатриация в Советский Союз могла быть только добровольной. Поэтому офицеры советской миссии всячески пытаются добиться от детей заявления об их желании вернуться в СССР.
Еще один интересный отрывок из книги Брюханова.
Майор Чекмазов, обращаясь к Жене, спрашивает:
Чекмазов: На каком языке говорили в твоей семье?
Женя: На русском.
Чекмазов: Был ли твой отец военным и какую носил форму?
Женя: Да, он был военный. Он носил такую же форму, как и вы.
Но форма одежды и знаки различия в Красной Армии были изменены в январе 1943 года. Мальчик, остававшийся в оккупированной Либаве (Лиепае), не мог видеть на своем отце новую форму с погонами вместо петлиц.
Что-то не клеится в книге Брюханова…