Предисловие

Добро пожаловать во вторую часть трилогии "Полководец Третьего Рима". Вам наверное первая часть произведения показалась очень занудной. Слишком много рутины и интриг. А боевые действия только слегка затронуты. Пусть вас это не огорчает. Вторая часть будет вся состоять из описания войны. Так было задумано изначально.

Обычно, в произведениях такого жанра, стараются показывать позитивное влияние "попаданца" на судьбу местных недотеп. И как правило, все планы героя тщательно продуманы, помощники у него либо строго безупречны, либо услужливо- дебильны. Я стараюсь изображать иначе. Уже в первой части, мы видим народ, потерпевший жесточайшее поражение, лишенный материнской территории и превращенный в изгоя. И народ этот мечтает о реванше. Не только мечтает, но и действует. При этом он не остался не изменившимся. Помимо усилий по собственному выживанию, он прикладывает усилия по подготовке грядущей победы. Меняется и мой главный герой. Он тоже не идеален, как и окружающие его люди. Он работает в условиях кадрового голода и наложенных врагами ограничений. Он не может все знать наперед и всего предусмотреть. И вот, ранее разработанные планы, пошли прахом. Готовились к войне с одним врагом, а воевать пришлось с другим. Планировали сами напасть первыми, а вместо этого напали на нас. Хотели начать войну с побед, а начали с поражений. И как тут быть дальше, никто подсказать герою не в состоянии. А значит, придется думать о том, как изменить неблагоприятный ход событий.

И ничего тут не поделать. Только у жуликов идет все на "отлично". А талант настоящего полководца, проявляется именно в такие тяжелые моменты. Именно тогда, когда военная наука предрекает грядущее поражение, полководец должен создать предпосылки победы. Главное, чтобы народ не терял веры в достижимость этой победы. А народ достался ему своеобразный, не похожий на прежний. Да и вы не узнаете в этих русских самих себя. Слишком много потеряно и забыто. Слишком много отринуто. Еще больше, осталось в памяти, но в таком искаженном виде!

Я описываю общество, которое цепляется за любую мелочь из своего прошлого. Чтобы сохранить себя как народ. Мифы и легенды о прошлом прошли свой отбор. Этим людям важна любая позитивная зацепка. Пусть даже нам это кажется смешным. А им не до смеха. Им просто нужно победить. Ранее несущественное, они возводят в культ, если это помогает им одолевать трудности и не терять надежды. Переосмыслена идеология и даже религия. Именно религия вдруг стала так важна. Лично я атеист. Но наблюдая за поведением людей, оказавшихся в сложной ситуации, я часто видел, как отчаявшийся человек, вдруг обретал силы, уцепившись за веру в бога. Но разве в обществе, стоящем на грани исчезновения, не появятся религиозные фанатики, черпающие в своей вере, силы для сопротивления? В общем, читайте дальше.

 

Глава 22

ТРЕМЯ ВЕКАМИ РАНЕЕ: 2120 ГОД. КАНАДА.

Из воспоминаний разведчика террор-группы "Русич" Ширинбекова Афзалбека Шакарбековича (позывной "Пинхони"):

"За всех нас было обещано крупное вознаграждение. Его даже успели выплатить поимщикам. А теперь, когда после успешного восстания, мы вновь на свободе, хозяева здешних земель наверняка назначили более крупные суммы за наши головы. Еще бы! На свободе находятся опаснейшие враги всего "свободного мира"!

Кто же мы такие? Знакомимся:

"РАБИНОВИЧ ИОСИФ МОИСЕЕВИЧ. Он же Joseph Rabinowitz. Позывной: "Хазарин" ("Hazarin"). Возраст — 50 лет. Глава подпольной структуры мафиозного типа на территории Северной Америки.

Родился и вырос в России в городе Москве. Получил образование в Санкт-Петербурге. Окончил БГТУ "Военмех" им. Д. Ф. Устинова. Факультет "Р" (МЕЖДУНАРОДНЫЙ ПРОМЫШЛЕННЫЙ МЕНЕДЖМЕНТ И КОММУНИКАЦИИ).

Защитил диплом по двум кафедрам:

По сведениям, имеющимся у Агенства Глобальной Безопасности, во время учебы на втором курсе вступил в экстремистскую организацию "Русская Весна".

В 2095 году, добровольно вступил в ряды Вооруженных Сил Российской Федерации. Проходил службу в артиллерийских частях. Первичная должность — командир огневого взвода. Последующие должности: командир взвода управления артиллерийской батареи, командир взвода артиллерийской разведки отдельного артиллерийского дивизиона, заместитель командира разведывательной роты мотострелковой бригады, командир мотострелковой роты. Имеет опыт боевых действий. В 2105 году комиссован из Вооруженных Сил России по состоянию здоровья (сахарный диабет) в звании "капитан запаса".

В 2108 году окончил аспирантуру при своей альма-матер. Успешно защитил диссертацию по закрытой теме.

В 2110 году эмигрировал в Израиль. По данным имеющимся в распоряжении Агенства Глобальной Безопасности (АГБ), сотрудничества с Главным Разведывательным Управлением и "Русской Весной" не прекращал. В 2111 году, им был организован Русско-Еврейский Инвестиционный Фонд. В 2115 году, эмигрировал в Канаду, где на основе подконтрольного ему РЕИФ и была организована мафиозная структура, обеспечивающая Русское Сопротивление всем необходимым для борьбы с Силами Демократического Сообщества. В 2119 году, в ходе масштабной операции, проводимой АГБ на территории Северной Америки, против русских террористов и русской мафии, был арестован в превентивном порядке. Содержался в "красном секторе" лагеря "Юкон". В отношении его подрывной деятельности проводилось следствие.

Совершил побег, воспользовавшись восстанием заключенных лагеря "Юкон". В настоящее время его местонахождение неизвестно.

Женат.

Жена: Рабинович (Шварц) Реввека Аароновна. Возраст — 43 года. Позывной "Эфа". Функционер "Русской Весны". В настоящее время ее местонахождение неизвестно.

Сын: Рабинович Александр Иосифович. Возраст — 20 лет. Позывной — "Сынок". Боевик Поморской Партизанской Бригады. В настоящее время его местонахождение неизвестно.

Дочь: Рабинович Юлия Иосифовна. Возраст — 19 лет. Позывной — "Дочка". Боевик Поморской Партизанской Бригады. В настоящее время ее местонахождение неизвестно".

Впечатляет? Только сейчас этот "опасный русский мафиози" находится в жалком состоянии. Мы его выдернули из медицинского блока "красного сектора" чуть живого. Несем его на носилках по очереди. И это не удивительно. Хозяевам здешних мест хотелось узнать от него очень многое. Судя по всему, его усиленно пичкали убойными препаратами. Допрос с помощью применения медикаментозных средств. Выложил им он что или нет, мы не знаем, но нам этого и знать было не положено. Наша задача простая: Любой ценой доставить его до своих. Мы на этот счет не гадаем и не рассуждаем. Приказано, значит выполним! Уж с чем-чем, а с дисциплиной и исполнительностью у нас всегда был полный порядок. Это вам не иммигрантская шелупонь из "зеленого сектора". Те вообще к Русскому Сопротивлению не имеют никакого отношения. Их "замели" лишь потому, что они когда-то жили в России. Похоже, что пиндосы из них сделают чудесных "козлов отпущения"! Ну и пусть платят за побитые нами горшки! Заслужили! Более продажной публики не встретить. Сперва, от России отреклись, а потом в лагерях перед пиндосами выслуживались.

А вообще, если честно говорить, даже не знаю, донесем ли мы "Хазарина" живым до своих или тут на Канадщине и похороним. Ему нужен хороший врач, а мы опасаемся заходить в населенные пункты. Бояна, чем может, тем его и выхаживает. Вот только что она может? "Хазарин" жалуется, что после пыточной фармации, у него во рту приторно аж до тошноты. Постоянно скармливаем ему плоды рябины. Благо ее много тут растет. Вроде помогает немного, только по малой нужде приходится его часто носить. Впрочем, "Хазарин" не скулит. Как может, так и шутит: "Пора мне Афзалбек фамилию менять. Ей-богу, дойдем до своих, сменю свою фамилию. Был Рабиновичем, стану Рябиновичем зваться!"

Помоги Аллах великий и милосердный мученику за праведное дело! И пошли успеха нашей Бояне в ее целительстве!

"БОЯНА ДОБРИЛОВИЧ. Она же: Bojana Dobrilovic. Позывной "Црвена". Возраст — 25 лет. Волонтер Гуманитарной миссии "Славянское Братство". Родилась в Боснии и Герцеговине в городе Брчко. Училась в Белградском Университете с 2112 по 2116 годы. Учебу прервала в связи с семейными обстоятельствами. Имеет незаконченное медицинское образование и навыки в нетрадиционной медицине. С 2113 года недолго состояла в экстремистской группировке "Милош Обилич". В 2116 году в составе "Славянского Братства", работала медицинской сестрой в различных гуманитарных миссиях на территории России. В 2118 году, получила тяжелое ранение при эвакуации из зоны конфликта детской больницы. В том же году начала сотрудничать с русскими террористами. Подозревается в ликвидации российских граждан сотрудничавших с Силами Демократического Сообщества Наций. В частности, имеются подозрения в ее причастности к ликвидации семьи российского правозащитника Собака в городе Цюрих и семьи Гозманов в городе Торонто.

В 2119 году, в ходе операции, против русских террористов и русской мафии, была арестована в превентивном порядке в городе Чикаго. Содержалась в женском отделении "оранжевого сектора" лагеря "Юкон". В отношении его подрывной деятельности проводилось следствие.

Совершила побег, воспользовавшись восстанием заключенных лагеря "Юкон". В настоящее время его местонахождение неизвестно".

Вот такова наша Бояна! Надежная девчонка и никогда не унывает. Ее отправили с нами потому, что за Рабиновичем нужен хоть какой-то уход. Не будь "Хазарин" в плохом состоянии, она бы ушла вместе с остальными повстанцами на Аляску. А на Аляске сейчас жарко. То, что мы уже два месяца не выходим к людям, еще не значит, что мы не в курсе текущих новостей. Трофейные коммуникаторы позволяют нам слушать новостные передачи местных вещательных компаний. А суть новостей такова: Восстание на Юконе было успешным. Ребята сумели не только вырваться на свободу, но и захватить достаточно оружия. Еще на стадии подготовки было решено уходить через Аляску. Они и ушли. Правда, через Берингов пролив они не прорвались, зато захватили на Аляске у пиндосов много военных складов. А затем, если верить новостным лентам, поставили там под контроль весьма большую территорию и провозгласили на весь мир, о создании Русской Аляски. Сейчас пиндосы туда направляют войска и эвакуируют беженцев. Чем это закончится — Аллах его знает. Но мы искренне желаем ребятам удачи.

Так вот о Бояне. Когда мы уходили, она взяла в медблоке те лекарства, что там имелись. Жадничать мы не могли. Тем, кто уходил на Аляску, а это пара тысяч человек, лекарства тоже требовались. Так что делились по-братски. И конечно, нам этого запаса не хватило. Мы ведь не на курорте отдыхали. У всех после лагерей были проблемы со здоровьем. И если бы не Бояна, не прошли бы мы столько, сколько удалось пройти. Наделил ее Аллах великий и милосердный, талантом истинной целительницы. Иногда, глядя на ее хлопоты, складывалось впечатление, что мы идем не по дремучим лесам, а по самой настоящей аптеке. Травы и плоды, кора различных деревьев и корни кустов — все годилось ей для приготовления снадобий. Уже после первой недели после побега, все, кроме "Хазарина" почувствовали себя лучше.

Честно говоря, я очень неровно дышу к ней. Серега Львов это быстро приметил. Как — то на привале, он отвел меня в сторону и сказал:

— Афзалбек, лучше не мани свою душу. Не про тебя она. Была бы русской бабой, может что и вышло бы. А так… Понимаешь, сербы они очень не любят муслимов. А она жила в муслимском краю. В общем, смотри сам, но я бы тебе не советовал смотреть на нее. Все-равно не примет она тебя в свое сердце.

— Серега! Хороший ты мужик! И образованный, и повидал в этой жизни много, и умный, а все-равно дурак! Ты хоть знаешь, как мою маму звали? Не знаешь? Значит слушай: Светлана Георгиевна! Думаешь, ей мусульмане нравились? Не любила она их. А вот с отцом моим у них любовь и вышла. Если Аллаху будет угодно, то и у меня все получится, так как я мечтаю.

— Ну, смотри Афзалбек, выйдет, так выйдет. Но уж если ты ей не по нраву придешься, отойди в сторону. Очень тебя об этом прошу.

Вот чудак-человек! Да в нашем роду не принято принуждать женщин к чему-либо. И вовсе не потому, что одни ангелы у нас водились. Просто, наш далекий предок, завещал нам беречь дух нашего рода, а для этого запретил нам брать в жены совсем уж обыкновенных женщин. И потому не брали мы жен в своих краях. А где найти необыкновенных женщин? И уходили наши мужчины на войну, благо было куда идти. А если не было войны в наших краях, то уходили дальше и служили тому, кого сочли достойным. А потом возвращались домой, принося с собой добычу и раны. Или вообще не возвращались. Но те, кто вернулся, обязательно знакомили свою мать с той невестой, что привел сын из похода. Явиться с войны без невесты, считалось у нас неприличным. И это были не запуганные пленницы, таких наши матери ни за что в дом не пустили бы. Это были женщины, которые не склонялись ни перед какой силой. Такие, которые не станут идти против своего сердца, а в сердце их никогда не будет места слабости.

"Жена — это не добыча и не подарок. Жена — это награда мужу, согласно его достоинству". Так было нам завещано исстари нашими матерями.

Числились мы все таджиками. Но что нас роднило с ними, кроме места рождения, веры и языка? В наших жилах давно уже поселилась кровь многих народов мира, живущих между Четырьмя Океанами.

Так что ты не прав Сергей. Я свою награду возьму, по праву своих заслуг и обретенному достоинству. И пусть Бояна будет ко мне благосклонна! А не выйдет — значит, Аллах счел меня недостойным.

"ЛЬВОВ СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Позывной "Дерсу". Возраст 32 года. Боевик террор-группы "Железный Феликс". Родился и вырос в городе Находка Приморского Края. В 2106 году, заключил контракт на службу в Пограничных войсках Российской Федерации. Службу проходил в подразделении специального назначения. По окончании контракта, согласно сведений, имеющихся у АГБ, продолжил службу в Закордонной Разведке Погранвойск РФ. Заочно окончил Санкт-Петербургскую Государственную Лесотехническую академию имени С.М. Кирова, Экономический факультет.

После упразднения Государственной Пограничной Службы, в 2114 году вышел в отставку. До 2116 года работал столяром в различных частных фирмах. Сразу после выхода в отставку, присоединился к оппозиционному движению "Союз Михаила Архангела". Тайно готовил боевиков для этой организации. Учавствовал в подготовке и осуществлении резонансных террористических акций в Кракове и Стокгольме. С 2118 года, нелегально действовал на территории Северной Америки в составе террор-группы "Железный Феликс". Лично участвовал в ликвидации бывшего начальника Государственной Пограничной Службы РФ Борисмана Н.Г. и бывшего Министра Внутренних Дел Сердюкина М.М., эмигрировавших к тому времени из России. В 2119 году, задержан, по обвинению в совершении террористических актов на территории Канады.

Содержался в "оранжевом секторе" лагеря "Юкон". В отношении его подрывной деятельности проводилось следствие.

Совершил побег, воспользовавшись восстанием заключенных лагеря "Юкон". В настоящее время его местонахождение неизвестно".

Мы уходим все дальше и дальше на юг и восток. То, что мы удачно избегаем встреч с людьми, немалая заслуга Сереги Львова. Вот уж действительно лесной человек! Мы бы сотню раз потерпели неудачу, если бы не его лесные умения. Именно он заботился о сохранности нашей одежды и обуви. Про обувь — отдельный рассказ. Когда мы придем на указанную "Хазарином" явку в Торонто, мы должны выглядеть так, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания. Нас снабдили в дорогу приличной для города одеждой и обувью. Ради этого, во время восстания, мы ограбили магазины в ближайшем городке. И именно эту одежду и обувь, "Дерсу" запретил нам вообще одевать:

— В городе, вы должны выглядеть как все, а не как жертвы катастрофы.

Мы теперь бреемся настоящей опасной бритвой, чтобы незагоревший на солнце подбородок не привлекал внимание полиции. Мы даже, выходя в путь, побрили налысо свои головы, чтобы к концу похода, иметь аккуратные короткие стрижки. А обувь? Та что была на нас, уже пришла в негодность и была давно закопана в землю. Теперь мы идем в лаптях. Да-да! Самых настоящих лаптях! Ими нас снабдил Серега. В них вполне удобно совершать переходы, правда хватает их ненадолго. Но это не беда, теперь мы все научились их плести. Кроме "Хазарина" конечно. Но ему они не нужны. Ведь он не идет. Конечно, хлопоты Бояны даром не прошли, Иосиф Моисеевич встал на ноги. Но длительные переходы, пока что не для него. Быстро устает. Нам проще нести его на себе, чем плестись за ним не пойми сколько времени. Он очень стыдится своей немощи и просит чем-нибудь его нагружать. Мы и даем ему нагрузку, но только на привалах. Ночной караул — это его святое! А выспится днем, на носилках. Впрочем, мы уже втянулись в эту жизнь и она нас нисколько не тяготит. Пожалуй, лучше всех, чувствуют себя братья-близнецы Филлиповы. Они среди нас самые молодые, им всего по семнадцать лет. От лагерных хворей они избавились быстрее нас всех.

Присмотревшись к ним, я понял, что наши командиры не просто так назначили их в наш отряд. Сильные, ловкие и сообразительные, они не были никому обузой. А в их стойкости, сомневаться не приходилось. Невзирая на несолидный возраст, они были крепкими орешками для любого врага. Список их претензий к либерастам разных мастей и пиндосам, у них накопился солидный. Счет этот открылся в 2117 году после "гуманитарной бомбардировки" их родного поселка Пустошка, что находился в Псковской области. Именно тогда, четырнадцатилетние подростки и осиротели. А потом была боевая работа в отряде "Скобарь". Там они прошли проверку делом. И ведь не просто так, когда возникла нужда, их нелегально отправили в Северную Америку в помощь нашему "Русичу".

Это была самая громкая акция в истории террор-групп. Здешние хозяева, слишком привыкли к тому, что их веками никто не трогает. Они сеяли беду по всей Земле и не получали ударов в ответ. В крайнем случае, за их грехи отвечала рядовая "бражка". В тот год, наше руководство решило, что пора этим тварям ответить лично за все, что ранее сходило им с рук. Нужно было только выбрать момент, когда они соберутся вместе. И этот момент настал!

Они собрались на свой шабаш в Лос-Анжелесе, все эти Варбурги, Шиффы, Морганы и прочие Рокфеллеры. Веками террористы убивали королей, президентов, министров, генералов… На них однако не охотился никто. Еще бы! Ведь до этого, все "королевские охоты" заказывали именно они! Их не рисковали трогать даже самые отмороженные антисемиты, хотя еврейских корней у этих особей было с избытком, а еврейская кровь, временами текла ручьями. Они давно уже себя приравняли к богам, забыв о том, что богов тоже убивают. Охраняли их мощно, но недостаточно эффективно. Все-таки отсутствие покушений расслабляет.

И они не ожидали, что найдутся те, кто сочтет и их жизни. Много позже я узнал, что инициаторами этой акции, были израильские патриоты из тайной организации "Новые Маккавеи". И пусть Вас не удивляет решение этих людей. Традиционная мораль, для них оказалась значимей кровного родства. Именно они, потом дороже всех расплатились за эту операцию. Сил "Маккавеев" на это не хватало и они вышли на нас. Но кроме нас, Русского Сопротивления, подключились мои собратья из Туркестана. Сил мы собрали достаточно, и подготовились хорошо.

"БРАТЬЯ ФИЛЛИПОВЫ ПЕТР И ПАВЕЛ. Близнецы. Позывные: "Кузя" и "Дёма". Возраст 17 лет. Боевики отряда "Скобарь" Псковской партизанской бригады. Родились и выросли в городке Пустошка Псковского Региона. В 2116 году, начали террористическую деятельность в отряде "Скобарь" в качестве разведчиков-наблюдателей. В 2117 году использовались в качестве разведчиков — нелегалов на территории ряда регионов России. В 2118 году, прошли диверсионную подготовку на тайных базах Русского Сопротивления. В том же году были задействованы в ряде террористических операций. В 2119 году проходили практику на территории подконтрольной Юкатанским инсургентам. В числе прочего, совершенствовали свое владение испанским языком. В том же году, нелегально проникли на территорию Северной Америки. Проживали в Лос-Анжелесе. Принимали непосредственное участие в террористической атаке на Новый Комплекс во время проведения Большого Саммита. Задержаны при попытке покинуть зону проведения полицейской операции.

Содержались в "оранжевом секторе" лагеря "Юкон". В отношении их подрывной деятельности проводилось следствие.

Совершили побег, воспользовавшись восстанием заключенных лагеря "Юкон". В настоящее время его местонахождение неизвестно".

Из воспоминаний Рябиновича Иосифа Моисеевича, бывшего руководителя нелегальной резидентуры ГРУ. Позывной: "Хазарин":

"Акция по уничтожению представителей американской финансовой элиты была глупой, с какой стороны не смотреть. Эффектно выглядело, что ни говори, но результат от ее проведения мне не понравился. И дело не в том, что среди уничтоженных ребятами уродов, хватало моих соплеменников. Уж на них мне было наплевать с высокой колокольни. Плохо было то, что эта акция принесла пользу нашим врагам. А нам соответственно вред.

Наше руководство, готовя операцию, считало, что уничтожает истинных хозяев наших врагов. А на деле, все эти Варбурги, Шиффы, Морганы… были просто богатыми и влиятельными приказчиками своих хозяев. Их истинные хозяева не пострадали. А приказчики, какими бы они не были хорошими, их можно всегда заменить. Среди моих соплеменников, всегда найдется достаточное количество талантливых, амбициозных и беспринципных личностей, готовых занять освободившееся место. Так что, Система хоть и потерпела ущерб, но даже и не пошатнулась. Как я и предполагал, выбывших легко заменили.

Но это был не самый большой вред. Хуже было другое — американская элита действительно ослабела и ее начал подминать под себя более опасный зверь. Я имею в виду англичан. На них привыкли смотреть, как на ручную американскую шавку. Именно так и смотрело на них руководство Русского, Исламского и других Сопротивлений. А напрасно. В благополучные еще времена, в своей диссертации, я писал о скрытой "английской угрозе". Но, как я не старался довести до людей свою мысль, веры мне не было. Я очень старался все излагать простым языком, чтобы те выводы, к которым пришел я, стали очевидными для всех.

Вы спросите, как я углядел новую опасность для мира? Отвечаю. Любую проблему нужно рассматривать комплексно. Не останавливать свой взгляд на самой заметной детали, а окинуть взором весь мир. США — были самой крупной и броской деталью нашего мира, но всем миром они не были. И даже не были самой определяющей силой. Да, они сумели одолеть Англию в двух мировых бойнях. Причем, не воюя с ней, а помогая ей. В итоге, значение Англии сильно умалилось, Британская Империя, как тогда казалось, ушла в небытие. Эта победа была одержана под руководством людей незаурядных. А потом к власти пришла серая посредственность, которая всерьез считала, что гордая, талантливая и коварная страна, согласится навсегда стать подстилкой для своих "кузенов". Как говорил А.В. Суворов: "Недорубленный лес вырастает вновь". Английская правящая элита уничтожена не была, а значит, было кому готовить реванш. И они готовили. Они многое потеряли, но то, что нужно для реванша, они сохранили. Например, влияние на политику других своих англосаксонских "кузенов". И если рассматривать построенную лордами новую систему, как единое целое, то получается интересная картина.

"Союз Кузенов" уже давно превосходил США по объемам в таком деле, как международная торговля примерно на 14 %. Под контролем "кузенов" оказались самые большие в мире запасы полезных ископаемых. Английские корпорации, без шума и пыли вели свою работу по всему миру, причем не только удерживая старые позиции, но и завоевывая новые. Их участие в китайских, индийских, сингапурских, малазийских и прочих "азиатских тигров" проектах, составляло стабильную долю порядка 20 %.

А взять спецслужбы? Когда американцы рушили колониальные империи европейцев, они рано праздновали победу. Выяснилась неприятная для них вещь: ключи от местных шкатулок увезли с собой старые хозяева. Сила, подкуп и интриги помогают не всегда. И если хочешь поставить у власти удобного тебе человека, то очень часто приходится обращаться за помощью к старым хозяевам. Обратите внимание когда в африканских странах приходится наводить порядок, то американцев там не видно и не слышно. Все темы перетираются при посредничестве англичан, французов, бельгийцев. Амеры только бабло выкатывают, а расходуют это бабло их союзники. Почему так? Да потому, что уходя, те же англы не ушли. Вся местная элита была выращена и воспитана ими. Старые связи сохранились. Большинство английских дипломатов и эмиссаров, работающие в странах Африки, являются потомками прежних колониальных чиновников. В обществе, где у людей длинная память, с каким-нибудь Биллом Гейтсом- Пятым, местный чиновник будет разговаривать только потому, что его рекомендовал десятый секретарь английского посольства Том Добкинс. Почему? Да потому, что сотни лет назад, предка Мумбы, волонтера колониальных войск, дрючил на плацу сам сэр Питер Добкинс — прапрадед нынешнего мелкого дипломата. И в Азии без англов, янки мало что сделают. Вот первый пример: К военной элите Великобритании относятся гуркхи. Традиционно, они идут служить в британскую армию. Но не все. Конкурс 300 человек на место. Те, кому не повезло, идут служить в армию и полицию бывших британских колоний в Азии. А в Америку, они и не думают идти служить. Заманивать бесполезно. Более того, как известно, Восток дело тонкое. Как работать американской разведке в Китае? Ведь господин Хо, станет работать только с теми, кого рекомендовал господин Ли. А господин Ли не станет иметь дел ни с кем, если только за него не просил уважаемый дядюшка Ван. Пройдя по цепочке связей, мы упремся в какого-нибудь пятого виконта Питерсона из окрестностей Старого Йорка, чей предок еще в 18 веке строил агентурную сеть Ост-Китайской компании. В общем, многие замочки в мире, не поддаются американской отмычке, а открываются только английским ключиком.

Все отмеченное мной, говорило о том, что у английской элиты еще есть шансы оседлать американскую элиту. Возможности для этого появились. Нужен был только небольшой толчок, чтобы "лайми" решились сделать последний шаг к установлению своего мирового господства.

И этот толчок, от великой глупости сделали мы сами! Мы хорошо проредили самую активную и влиятельную часть американской правящей элиты. И сразу ощутили последствия. Мир изменился буквально за неделю.

Пока не отошедшие от шока янки, судорожно пытались утихомирить возникшую панику, "лайми" действовали деловито и решительно. Это янки гребли всех подряд, кто казался им подозрительным. Пришедшие им на помощь английские, канадские, австралийские и даже новозеландские службы, не суетились. Взяв на себя заботу сортировки задержанных, они весьма преуспели в этом деле. Мы тогда с ужасом убедились, что они о нас знают очень много. Гораздо больше, чем американцы. И именно они, сняли с этого процесса самую густую пенку. Тех из нас, кого они сочли перспективным для дальнейшей разработки, они быстро спрятали подальше от своих союзников на территории Канады. А американским хваленым спецслужбам они предоставили возможность возиться с теми, кто меньше всех знал. Проведенные допросы, дали им целое море ценной информации. А кто владеет информацией… В общем, изречение этого английского подданного все знают.

И пока нас "потрошили" на Юконе, англы сумели оседлать многие процессы, происходящие в мире. Карательные операции во всем мире, теперь происходили под их руководством.

Впрочем, еще не все для нас потеряно. Именно поэтому я и стремлюсь сейчас в Торонто. Нужно оживлять старые связи. Нужно продолжать борьбу. А законсервированная агентура у меня еще есть. Часть имеющейся агентуры, я "сдал" на допросах. Можете меня осуждать за это, но в моей шкуре вы не были. Современные методы следствия, дают почти 100 % гарантию потери контроля над собой. Молчать, как партизан не выйдет. Впрочем и партизаны пели как миленькие. Вопрос в том, сумеешь ли ты сохранить в тайне хоть что-то. У меня это вышло. Но честно говоря, если бы не восстание, я бы и оставшиеся арии "пропел". Теперь нужно пользоваться тем, что еще осталось для врага неизвестным.

Вы спросите, зачем мне все это надо? Не лучше ли отречься от этого сиволапого сброда, который называет себя русскими? Нет, не лучше! Для меня во всяком случае. Рабиновичи давно стали символом именно русского еврейства. Мы очень много вложили своего в эту страну: Души и таланта, здоровья и жизней. И прадеды мои, проливали кровь не на Ташкентском мясокомбинате. Листайте архивы те, кто этому не верит! Именно поэтому, я оказался здесь, рядом с этими ребятами, которые делают все, что только можно для выполнения поставленной задачи. Как только доберемся до цели, перед нами возникнут другие задачи и мы их тоже станем выполнять. Только теперь уже вместе.

А фамилию, я все-таки сменю. Рябинович — это и корней своих не скрою, и память о походе останется, и о Родине напомнит. Когда еще я увижу рябины, растущие на Русской Земле? А очень хочется, сорвать спелую гроздь и не спеша разжевать плоды, чтобы подавить приторный вкус английского плена. А когда кончится все, если конечно доживу, то перед домом своим посажу это замечательное дерево".

Вместо концовки.

Дальнейшая судьба наших героев будет непростой. Просто потому, что победы они не увидят. Вместо победы будет новый плен и депортация на Немезиду.

Там, на Немезиде они встретятся, спустя пять лет, после побега из Юконского лагеря. Именно там, Иосиф Моисеевич встретит, наконец, свою семью. Он не забудет своего обета. Гроздь рябины, он провезет с собой в чуждый русским мир. Трясясь над ней, как над самым дорогим ребенком, он сумеет прорастить ее на чужой планете, возле той сооруженной наскоро лачуги, которая станет первым жилищем семейства Рябиновичей.

Сергей Львов, попав на Немезиду, женится на овдовевшей женщине и усыновит ее детей. А со временем, жена родит ему и своих отпрысков.

Для братьев Филлиповых, семейная жизнь тоже начнется там. И без потомства они не останутся.

Афзалбек тоже сменит фамилию. Такой совет ему даст "Хазарин". Слишком известной была для врага прежняя его фамилия. И есть такие тайны, которые делают носителя их опасным в первую очередь для своих. Уж лучше поберечься. А потому, разведчик Ширинбеков навечно остался там, на Старой Земле. На Немезиду отправился некий Пинхони Афанасий Шакурович. Но с ним отправилась и память предков. Часы "Командирские" с наградной надписью, еще с тех самых легендарных времен, когда была на Земле Советская Империя. Давно умерший майор Советской Армии Ширинбеков, получил их в награду от генерала армии Ивашутина "за образцовое выполнение боевого задания".

А Бояна? На Земле, мечте Афзалбека исполниться было не суждено. Жизнь распорядилась по-своему. А на Немезиде они вновь встретились. Там и поженились. Нет, не пришлось Пинхони представлять свою невесту матери. Война преждевременно унесла жизни его родных. Но уже своим сыновьям, он передал завет предков: искать жен необыкновенных. А где их найдешь, дело твое. И примет ли их в дом родная мать — думай заранее.

Именно с этих людей и начался новый для Русского Мира обычай — "потомственное корефанство". А спустя три века, их потомки, связанные этими узами, вновь встретили беду.

 

Глава 23

2424 ГОД. СЕВЕРО-ВОСТОК НОВОГО ТУРКЕСТАНА.

Ксению Собак война застала уже тогда, когда она уже полгода, как дембельнулась. И хотя прадед ей много чего рассказывал, все-равно сам факт начала войны ее потряс. И как теперь ей жить? До сих пор, она жила не совсем самостоятельно. Дома зависела от родителей. Потом ее судьбой распорядился прадед. А уж про службу в армии и говорить нечего. Три года жизни по командам командиров изрядно ей надоели. Но и уйдя в запас, она воли не получила. Русские власти не собирались терять контроль над ценной заложницей. И поэтому, ей очень настойчиво намекнули, что лучшее, что она может сделать, так это воспользоваться честно заслуженными бонусами. Бонусами были, три гектара пахотной земли на восточной границе Туркестана. Пришлось собирать вещички и ехать куда сказано. Правда, когда ей показали выделенный для нее участок земли, она передумала огорчаться. Место, где ей предстояло свить свое гнездо, было на диво красивым. Впору размещать здесь не фермерское хозяйство, а самое настоящее поместье. Река Или, вытекающая из ущелья на равнину, была в этом месте уже достаточно широка. Склоны холмов не очень круты. Кадастровый инженер, показавший ей на месте этот участок, прямым текстом так и сказал, что если она засадит своими силами склон холма, чем-нибудь противооползневым, то никто не будет оспаривать ее прав на владение получившимся парком. Об этом стоило подумать. Но начать пришлось с элементарного устройства жизни. И самая большая забота Ксюши была в том, что ей понадобились деньги. А где их взять? Прадед не станет перечислять на ее счет ничего от своих щедрот. Перечисление денег со счетов подпиндосников на счета русских граждан отслеживали специальные службы. А потому, прадед сразу предупредил, что денег вот так сразу, совсем не будет. Ни цента.

Помня об этом, Ксения старалась свое денежное довольствие не транжирить. Правда, девчонки, которые проходили вместе с ней службу, оказались в равных с ней условиях. Даже то, что они являлись дочками богатых родителей, не избавило их от необходимости жить на солдатское жалование. Почему? А потому, что как только человек поступал на военную службу, его прежний лицевой счет в банке блокировался и открывался новый счет в Полевом банке. А в нем порядки были интересные. Нельзя было перевести ни копейки со стороны на лицевой счет военнослужащего. Армейская платежная система этого не позволяла. Только то, что переведено в рамках движения финансовых средств, заложенных в военный бюджет. Уволился со службы — старый счет разблокировался. Деньги снова твои. Так что скромно жили все. И дети магнатов, и дети крестьян. Впрочем, понятие "скромно", означало в пределах разумного. При желании, круглую сумму скопить было можно. Но для этого нужно было прослужить годы. Ксении это не грозило. Все три года, она пребывала непонятно в каком статусе. Не являясь гражданкой Русского Мира, она не имела права ни на какое воинское звание. И только уходя на "дембель" она получила и гражданство, и ефрейторское звание, и даже положенные по статусу часы "Воинские". Те самые, которые похожи на "Командирские". Все отличие в том, что "Воинские" в титановом корпусе, а "Командирские" в платиновом. Зачем нужен был сей предмет, Собак так и не поняла. Такими часами давно уже никто не пользуется. Хотя сослуживцы ее носили их с удовольствием.

Вообще, о своей службе, она больше не жалела. Теперь она твердо знала, что способна преодолеть многое. Тот ад, в котором она пребывала во время "учебки" был несравним с тем адом, который ожидал их в боевом подразделении. Когда их сунули служить в хозвзвод, девчонки напрасно огорчались, а Ксения напрасно радовалась. Легче никому не стало. Хозвзвод хоть и не считался боевым, но занятия в нем были такие же, как и в мотострелковом взводе. Оказывается, их засунули сюда не для того, чтобы обеспечивать работу в стационарной столовой, а для того, чтобы обеспечивать жизнь солдата в полевых и только в полевых условиях. Стрельбы, марш-броски, танкодром, тактика, саперное дело, медицинская подготовка… А в промежутках, следовало портняжное и сапожное дело, поварское искусство и диетология, изучение разного рода автоматизированных систем приготовления пищи и починки амуниции. Изучалась наука о приготовлении сбалансированного питания из находящихся под рукой несъедобных с виду ингридиентов.

Питание адаптированное к разным климатическим условиям. Приготовление стимуляторов… Господи! Целая куча знаний, непонятно как уместившаяся в голове! Но уместились. И даже все необходимые зачеты, для получения значка классности сданы. Теперь можно было при желании, работать инструктором по выживанию. Благо, соответствующий патент ей в армии выдали. Но желание пока не возникало. Было желание обустроиться на новом месте.

Проблема с наличием необходимой суммы денег, решилась неожиданно просто. Департамент Колонизации, таким как она, выдавал связанный кредит на первоначальное обустройство. Причем, кредит беспроцентный, с большим сроком возврата. Поэтому, стоило только открыть счет в местном банке, как деньги моментально перечислили на ее имя. А затем начались труды. В итоге, у нее был теперь свой, вполне уютный дом, со всем необходимым для комфортной жизни. И тут эта война!

Когда ей пришло на коммуникатор уведомление о мобилизации, Ксения как раз уже обставила комнаты мебелью и подумывала о следующем этапе своей жизни.

Идти на войну очень не хотелось. Но как тут быть? Это в цивилизованных местах считают, что на войне должно умирать быдло. Все-равно оно мало значит в жизни человеческого общества. Русский Мир, считал иначе. Он был заселен опасными психами, которые считают, что общественная значимость родителей, не является щитом от опасности для их родных детей. Те, кто почему то считал иначе, подвергались такой обструкции, что дальнейшая жизнь в этом обществе становилась невозможной.

А потому, пришлось грузить на купленный три месяца назад внедорожник привезенный со службы контейнер с амуницией, приводить в порядок форму и "ШКАС-Укорот". На следующее утро, закрыв дом, Собак села в машину и тронулась в путь к месту, которое значилось в предписании, как место дальнейшей службы. Ее ждал прекрасный город, столица Нового Туркестана. Город, которого она раньше никогда не видела.

ЦАРЁВО. СТАВКА ВГК.

Если бы полковник Коробов увидел это заседание в Ставке, то неизвестно еще, какими словами, описал бы его этот истово верующий человек. Скорее всего, он бы выразился нейтрально: "Так военные советы не проводят!" И правда, что может полезного предложить руководству, это сборище, разместившееся с большим трудом в Большом зале ОКП? Это уже не совещание, а говорильня, тем более, собранная тут толпа не имела никакого отношения к планированию боевых действий.

Реакция Субудаева, была бы в этом случае совсем иной: он просто приготовился бы сидеть и скучать, заранее смирившись с бездарно потраченным временем. Такие сборища, он видел в ставке своего Повелителя двенадцать веков назад. И он, в отличии от Коробова, прекрасно понимал, зачем они происходят.

Тогда власть Повелителя сильно зависела от родовой аристократии. И приходилось их собирать для обсуждения важных вопросов. Самое смешное, что право решать важные дела, у таких сборищ есть, но никакого решения они принять не смогут. Просто потому, что никогда не сумеют договориться друг с другом, придя к единому мнению. Но пренебрегать этими людьми не стоило. За каждым из них стоял свой род. Спровоцировать раскол в обществе можно было легко, а добиться после этого примирения — стократ сложней. Константин III, понимал это не хуже Субудаева, а потому и он, подобно Чингиз-хану, набрался терпения и решил выслушать собравшихся здесь людей. А люди собрались здесь непростые.

Хотя, Русский Мир и считал себя империей, на деле это было не так. Плохо устроенная республика — это будет точней. Слишком слаба была имперская элита. Региональная элита была намного сильней. То, что страна еще не развалилась на ряд самостоятельных стран, объяснялось лишь той позицией, которую занимали лидеры местных образований. Взять хотя бы крупных промышленников, а это добрая половина собравшихся. Они поддерживают идею Реванша вовсе не в силу своих высоких моральных качеств. То, что их предки боролись с Сообществом, является дополнительным мотивом для них, но не основным. Основные мотивы были другие. Они четко понимали, что в круг властителей мира, их никогда не пустят, как ты не старайся. И выслуживаться бесполезно. Там уже все места поделены давным-давно. К тому же, их возмущали те порядки, что были установлены в отношении их. Ограничение рынков сбыта производимой продукции, грабительское посредничество подпиндосников, запрет на освоение самых передовых технологий… В общем, недополучаемая прибыль — вот основной их мотив. Моральное право, задавать неприятные вопросы, они имели и знали об этом. Как ни крути, но в подготовку этой войны они не слабо вложились, а первые результаты порадовать их не могли.

Другой половиной собравшихся, были разного рода региональные политики. За этими стояли вовсе не деньги. Доверие общества — тоже значимый капитал. Пользоваться этим в своих интересах, они прекрасно умели. И были они, влиятельней промышленных магнатов. Да и организованы лучше. Ведь существовавшие на Старой Земле подпольные организации никуда не исчезли. Они просто перекочевали на Немезиду. Подпольной деятельностью они заниматься давно перестали, а превратились со временем в закрытые клубы политической направленности. Именно там и собирались местные "сливки общества", чтобы между делом "перетереть" интересующие их вопросы. И ходу чужакам в эти клубы не было. Большая часть региональных проблем, прежде чем они будут вынесены на публичное обсуждение, предварительно обсуждались там.

У этих людей, были свои мотивы для поддержки идей Реванша. Им тоже было тесно в своем провинциальном "болоте". Им тоже хотелось вырваться на просторы Галактики и стать вершителями судеб более высокого ранга. И народ за ними шел.

Редкий однако случай: среди собравшихся сплошные "ястребы" и ни одного "голубя"! Но сейчас пребывали эти "ястребы" в нешуточном сомнении. Ведь все планировалось не так! То, что предстояло по сути дела перебить на первом этапе чисто полицейские формирования, они прекрасно знали и считали эту часть плана выполнимой. То, что захваченные при этом станции Противо-Космической Обороны можно быстро ввести в строй и создать надежный "зонтик" против агрессора любой силы — в это они тоже верили. Ну а дальше, можно было вести с Сообществом совсем иной разговор.

Но все пошло иначе! Вместо нетрудного боя с марионеточной полицией, пришлось иметь дело с сильной регулярной армией, которая сорвала им все планы. Вместо легких побед — поражения. Вместо переговоров и торга — предстоит тяжелая вооруженная борьба. Разговаривать как равные с равными, с ними никто теперь не будет. Для этого нужно победить. А это уже нереально. Так считало большинство собравшихся в Ставке людей.

— Уважаемые сограждане! Прежде, чем мы сообщим вам о принятых в текущей ситуации решениях, прошу вас заслушать доклад руководителя нашего Военного Департамента, Матвеева Петра Ильича — такими словами начал совещание Константин Ильич Воронов.

Сказать о том, что Матвеев, за три прошедших года, стал разбираться в военном деле, было бы большим оптимизмом. К решению чисто военных вопросов его так и не допустили. Поэтому ни Коробов, ни Субудаев, к стратегам его не причисляли. Петр Ильич был в первую очередь техническим руководителем своего департамента. Но совсем уж профаном он не был. Как мог, так и работал над повышением своего уровня и успехи у него в этом деле уже были. Кроме того, накануне предстоящего выступления, он плотно пообщался в Сети с Коробовым и Субудаевым, поэтому, отвечать на возникшие вопросы был готов.

— Прошу внимательно выслушать информацию о текущей обстановке, — начал свое выступление Матвеев, — в настоящий момент, как вам всем известно, создалась не предусмотренная нашими планами ситуация. Империя Чжунхуй опередила нас буквально на пять дней. Это основная причина крушения наших планов…

— Ответьте на вопрос, — это подал голос председатель "Общества Михаила Архангела" архиепископ Крымский отец Илларион — мы не могли начать свою операцию в более ранние сроки? Скажем так, дней на десять раньше?

— Могли. Даже при неполной готовности наших войск, штурм транспортных терминалов мог быть успешным. Так считает наш Полевой Штаб. Но по его же мнению и не только его, для нас это все имело бы более страшные последствия.

— О каких последствиях Вы ведете речь?

— Объясняю! Взяв терминалы, мы бы не успели в любом случае разобраться в том, что там происходит. А там тайно, под видом вспомогательного персонала находились боевые группы чжунхуев. Осуществить захват всех терминалов, кроме Одесского, они сумели. Сунься мы туда раньше — и уничтожены были бы уже наши войска. Возместить такую потерю, нам сейчас было бы нечем. В бой пришлось бы бросать недостаточно подготовленных ополченцев.

— Мы уже затыкаем ими "дыры" — подал голос Беляев Александр Михайлович — Председатель Государственного Комитета по научным изысканиям, а заодно и глава влиятельного в научных кругах общества "Ломоносов".

— Вы Александр Михайлович не учитываете того обстоятельства, что армия наша, как ни крути, но осталась целой. И даже штурмовые части наших иррегуляров для нас не потеряны. Люди получили хоть и неудачный, но все-таки опыт борьбы с современной регулярной армией…

— Да какой там опыт! Всего-то один день боя!

— Прошу выслушать меня до конца. Смотря, какого боя. Войска Субудаева поражения не терпели. Более того, они успешно выполнили поставленную задачу. И хотя потери понесли выше ожидаемых, все равно они не превысили приемлемый уровень. Мы теперь имеем регулярную часть имеющую опыт успешного ведения боя с превосходящими их силами! Более того, эта бригада теперь высвободилась и вместе с батальоном "Зенит" и Ленинградским народным ополчением, сразу, как приведет себя в порядок, окажет помощь на других фронтах. Вам этого мало? Тогда вот Вам еще факты! — Петр Ильич уже разошелся не на шутку, — час назад, мне поступил доклад, что войска Уральского Округа, руководимые Данилой Петровичем Муравьевым, полностью очистили от врага Тагильский терминал.

— Петр Ильич, спокойней пожалуйста, — начал урезонивать разошедшегося Матвеева, канцлер. Он то уж знал прекрасно, что выдержанный обычно Петр Ильич, не переносил, когда начинали хаять его работу. Тут уж Матвеев мог в своем гневе зайти весьма далеко.

— Нет уж Александр Дмитриевич, увольте! Пусть эта сука научная, совсем уж нас за сиволапых не держит!

— Петр Ильич! Я Вам приказываю успокоиться и продолжать доклад в спокойной манере, — это уже рявкнул император.

— Хорошо, могу и спокойно. Только не хрен гадить на моих людей! Они как могут, так и воюют.

— Все! Забыли! Продолжайте дальше.

— Продолжаю. Уважаемый Александр Михайлович, видимо не догадывается, или не знает еще об одной вещи: Взятый чжунхуями в плен персонал станций ПКО на этих терминалах, теперь находится в наших руках! Я распорядился об отправке туда наших подходящих специалистов. Их усилиями и с помощью пленных пиндосов, мы сумеем поставить эти объекты на боевое дежурство. Этим вопросом я теперь занимаюсь лично. Можете считать, что через неделю, у нас кроме Сухопутных Войск, появятся Войска Противо-Космической Обороны!

Это сообщение вызвало заметное оживление среди собравшихся. Даже не будучи военными людьми, они сумели оценить по достоинству эту новость — наличие "зонтика" даже над двумя регионами, меняло всю стратегическую обстановку на планете. Прикрытые станциями ПКО терминалы, это конечно не окно в Большой Мир, а всего лишь дырка, но и ее хватит для выхода из длительной блокады. И что по сравнению с этим неудачи на сухопутье?

А вот теперь, почувствовав изменение настроения собравшихся в лучшую сторону, на первый план вышел император:

— Петр Ильич, не упомянул еще об одной неприятности, которая нас миновала по счастливой случайности. Это я возвращаюсь к вопросу, заданному нашим уважаемым архиепископом. Начни мы эту войну раньше и по своей инициативе, то сейчас вместо одного противника — Империи Чжунхуй, мы имели бы в открытых врагах еще и Демократическое Сообщество. К счастью, этого не произошло, мы волей-неволей оказались с пиндосами в одной лодке. Иллюзий насчет помощи от них я не испытываю, но действенной помехи они нам оказывать сейчас не будут. Их интерес сейчас в том, чтобы "косые" поглубже увязли на Немезиде. В общем, пользуясь их проблемами, мы можем смело плюнуть на наложенные на нас ограничения. И мы уже это сделали. Теперь я могу сообщить вам то, что до сих пор держалось от всех в тайне: Мы уже полгода, как являемся космической державой.

Реакция собравшихся — "как пыльным мешком стукнутые". Много разнообразных эмоций отразилось на лицах присутствующих. Император не стал томить их неопределенностью:

— Хочу сообщить вам всем приятное известие: три года назад, в звездной системе, названной нами Берложье, тайно, в обход наложенных на нас ограничений, нашими эмиссарами были заложены судостроительные верфи. И первая очередь уже год как работает. Буквально на днях, со стапелей сошли два построенных "систершипа"! Эти первенцы нашего космического судостроения, разведывательные крейсера проекта "Медвеженок", названные "Миша" и "Маша", скоро достигнут необходимой степени готовности или как говорят флотские, "Войдут в линию"!

Вот теперь реакция зала была бурная. Позабыв о собственной солидности и значимости, присутствующие впали в эйфорию. Кто-то кричал "Ура!" Другие, не сумев сдержать детскую восторженность, допускали и более крепкие выражения. А еще люди радостно обнимались. В общем, веселились от души, как радовались и далекие предки, узнавшие о том, что их родной смоленский парень, первым во всем мире шагнул к звездам.

Предвидеть такую реакцию труда не составляло. Следовало закрепить успех выступления и потому по сигналу, в зале появилась прислуга, несущая на берестяных подносах, культовые граненые стаканы, наполненные до краев коньяком.

— А! Будь что будет! Пьем по-нашему, по-варварски, одним махом!

— Хорошо пошло мужики! Да какие там беды? Беды эти тьфу! Что нам впервой кровью за успех платить?

— Одолеем, братцы, и эту беду, а без битой рожи ни одна драка еще не была!

— Нет, ты смотри, не промах наши ребята, как они их! Ход конем и в "дамки"!

Да уж, на что публика ко всему привычной была, а от внезапной радости, помноженной на принятый стакан, "окосели" считай все. Ну и черт с ними! Совещаться в таких условиях смысла не было. Впрочем, и собравшиеся этого не хотели. Настоящее совещание произойдет чуть позже, в другом месте и в меньшем составе. Главное дело было сделано: уважаемые в обществе люди, узнали важную для себя информацию. А уж сделать правильные выводы и оценить возникшие перед ними перспективы, они сумеют и без чужих подсказок. И настрой у них будет деловой. А для ведения войны, это очень важно.

"ТАШКЕНТСКИЕ ВОРОТА". ДРУГАЯ СТОРОНА МЕДАЛИ.

Крылатого русского выражения о том, что бывают положения хуже губернаторского, генерал Тен не знал. Но именно так он оценивал положение своей группировки в Туркестане. А ведь как здорово все начиналось! Войска особого назначения без особых проблем взяли терминал и открыли дорогу для частей регулярной армии. И пусть вас не смущает пышное название "Войска особого назначения". К элите вооруженных сил Империи, они не имели никакого отношения. Настоящий осназ занимался захватом орбитальных станций, а для операций на поверхности Немезиды, использовался уличный сброд, навербованный Социальной Службой и пропущенный через полугодичное военное обучение. Этого вполне хватило для внезапного захвата объектов атаки ударом изнутри. Вести же полноценный общевойсковой бой или диверсионные операции, этот военный мусор не мог в принципе. И то, что этих "войск" было в распоряжении генерала достаточно много, целых три тысячи человек, преимуществ никаких не давало. Как показал сегодняшний день, местные варвары пройдут сквозь эти "особые войска" как нож сквозь масло. Для войны с варварами, нужны полноценные общевойсковые соединения. А с этим у генерала возникла проблема. И главная ошибка была допущена еще на стадии планирования. Главной проблемой считалось наличие на планете тридцати тысячного армейского и полицейского контингента Содружества. Поэтому, Верховный Генеральный Штаб приложил все усилия для того, чтобы эту проблему быстро устранить. И это удалось! Ну почти удалось. Срыв мятежа в Одесском терминале не критичен.

А вот с позицией государства изгоев, ошиблись все, кто планировал войну. Считалось, что у изгоев нет стимула для того, чтобы поддерживать войска Содружества. А оказалось все наоборот. Эти варвары не задумываясь начали боевые действия против войск Империи. А ведь командование экспедиционных сил, было твердо уверено, что варвары будут сохранять нейтралитет. Местных варваров, предстоящие на Немезиде изменения никак не должны были затронуть. Верховный Канцлер Ван Ман, так и объяснял, что варвары, как люди занятые производительным трудом, не подлежат реформированию. Империя им предоставит защиту от произвола плутократов Сообщества и право на внутреннее самоуправление. Не просто так, а в обмен на лояльность. Красиво сказано! Вот только варвары похоже, что были не в курсе благих намерений пришельцев. Вместо дружеских приветствий, последовала атака. А последствия этой атаки гораздо худшие, чем думают сами враги. Войска генерала Тена, сейчас находятся в очень тяжелом положении. И положение это нужно исправлять. Атака "варваров" на захваченный было терминал, привела к серьезным последствиям. Во-первых, противник лишил энергии космические лифты, а значит пополнений в ближайшее время дивизия Тена не дождется. Ударом на здание таможни, враги отрезали ушедший в сторону Ташкента авангард, от источника снабжения и пополнения. Атака в сторону складов, привела к тому, что воспользоваться заброшенным заранее тяжелым вооружением не получится. А самое неприятное — это понесенные потери. Ведь это только кажется, что войск у Тена много. На деле же, из того что он имеет в своем распоряжении, только три батальона из двенадцати высаженных, являются армейской пехотой. Шесть батальонов — это полевая жандармерия, которая пригодна для военного контроля местности и противопартизанских действий, и ограничено для общевойскового боя. Еще три батальона — это обычная полиция, чьей задачей является поддержание порядка в населенных пунктах. Ей тяжелое вооружение вообще не положено. Ну а "войска особого назначения" можно и не считать. Они свое дело сделали и что с ними дальше делать, пусть разбирается спецпредставитель Лю. Тем более, что эта стерва, куда-то их уже вывела с территории терминала.

Вот с такими мыслями, генерал Тен и начал совещание в своем штабе. Обрисовав всю глубину той задницы, в которой они оказались, он попросил высказаться остальных присутствующих. Первой, как это ни странно, взяла слово Лю:

— Положение еще хуже, чем об этом говорит уважаемый генерал Тен. Мне на коммуникатор пришло сообщение о том, что творится на остальной части планеты. Мы потерпели разгром на терминале "Бета-Север" и вот-вот потеряем терминал "Бета-Север-2". Я не очень хорошо понимаю в военном деле, но думаю, что последнее создаст нам нешуточную угрозу.

— Госпожа Лю, — Тен старался скрыть свое раздражение, которое испытывал всегда при виде этой дуры, — у Вас наверное есть предложения для нас?

— Есть уважаемый Тен! Я предлагаю, не усугублять ту ошибку, которую мы допустили в начале операции. Этот день показал, что варвары способны похоронить замечательные замыслы наших стратегов. Им не хватит конечно сил, на полную победу, но и нам не нужна победа над ними. Нам нужна их промышленность. И желательно в целом виде. Нам нужна лояльная планета а не та "черная дыра" которая поглотит наши войска.

— Что конкретно Вы предлагаете нам, госпожа Лю?

— Я предлагаю прекратить боевые действия в этом регионе. Они нам по сути дела не нужны. Я сама готова провести переговоры с представителями властных структур варваров. Я конечно не имею возможности приказывать Вам и командованию экспедиционных сил. Но я готова ходатайствовать перед Сыном Неба, о вручении кому- либо из нас, необходимых для ведения переговоров полномочий. Впрочем, заключить перемирие с противником, хотя бы в этом регионе, Вы можете и сами.

Если Лю хотела, чтобы ее предложение прошло, то она выбрала не тех слушателей. Несмотря на всю свою высокородность и принадлежность к влиятельному "Обществу Золотого дракона", она была и оставалась чуждым человеком для присутствующих здесь профессионалов. Исправлять ситуацию таким образом, значит показать слабость перед лицом врага. Так считали остальные присутствующие. Поэтому, ее предложение даже не стали обсуждать. Вместо этого, пошли доклады о том, какие меры приняты для исправления возникшей ситуации. Поэтому, высокородная госпожа Лю, не стала больше присутствовать на совещании. Пусть эти болваны и дальше лезут на рожон. Лично она, начнет готовиться к худшему. Прямо с совещания, она направилась в лагерь подчиненных ей "войск особого назначения", которые штабные остряки давно назвали "войска молодых негодяев". Лично Лю, это название нравилось. Она помнила древнюю историю. Когда то, "Молодые негодяи" сумели сделать то, на что оказалась неспособны столичные гвардейцы. Вот и она постарается, чтобы это отребье, стало способным совершать невозможное.

 

Глава 24

ЛЕНИНГРАДСКИЙ ТРАНСПОРТНЫЙ ТЕРМИНАЛ.

Хлопоты, свалившиеся на меня после захвата терминала, привели к потере аппетита. Отчего так? От хронического недосыпа. Так было всегда. На войне, самая дорогая награда для воина — это сон. Но чем больше у тебя власти, тем меньше приходится спать. Отцы-командиры всегда найдут для солдата срочную и неотложную работу после окончания боя. И выспится солдат лишь тогда, когда часть отведут на отдых и переформирование. Командир заснет лишь тогда, когда убедится, что в его "хозяйстве" наведен приемлемый порядок. А полководцу сна отпущено еще меньше. И это нужно терпеть уже до самого окончания войны.

Бригада наша, после окончания штурма, приводила себя в порядок. Мы пополнили убыль личного состава за счет "лесных егерей". Они конечно обучены хуже, чем основной состав, но качественно подготовленного пополнения, мы дождемся еще не скоро. В похожей ситуации были и штурмовики "Зенита". Но мы не просто так сидели на месте. Срочно прибывший к нам полковник Коробов, принимал у меня дела. С собой он прихватил практически всех работников Полевого Штаба, оставив в Шапошниково нескольких операторов для работы со "Стратегом".

С этого дня, на Семеныча я взваливаю большой объем работы, который предстоит людям выполнить, именно под его руководством.

Нужно основательно укрепиться в захваченных нами терминалах, превратив их в серьезные укрепрайоны с сильным гарнизоном. Но тут он будет трудиться не в одиночестве, помогать ему будут местные власти. Конечно, созданные три года назад штабы территориальной обороны, так и не стали военными штабами, но в неплохих организаторских способностях, работающих там людей, мы уже давно убедились. Постоянный гарнизон терминалов, составят местные ополченцы.

Нужно ввести в строй захваченные объекты противо-космической обороны. К счастью нашему, они не пострадали нисколько в результате боевых действий. Это возьмет на себя глава нашего департамента. Почему он? Да потому, что больше ставить на это дело некого. Единственные компетентные специалисты, что есть у нас — пленные пиндосы. Доверять им мы не можем, а потому, помощь Петру Ильичу в этом деле станет оказывать СМЕРШ. Пусть практикуются! Впрочем, разведка наша тоже не останется в стороне. Хюммелю на будущее нужна своя агентура, поэтому работу с пленными, его люди уже начали.

Но не только мы будем потеть. Финансовый Департамент уже прислал своих людей. Им нужно будет наладить работу таможни.

Хватает забот и Тайной Канцелярии. Война только началась, а у чекистов уже наблюдается стремительный рост собственных рядов. Фильтрационные лагеря в захваченных нами секторах наполняются "нужным" контингентом и оперативники Ежевского приступили к "просеиванию" направленных туда подпиндосников. Но это не единственная забота людей Ежевского. Нужно обезопасить себя извне, от проникновения нежелательных элементов. Еще до войны было решено, что этим займется воссозданная пограничная служба. Полученный опыт войны, уже заставил эти планы менять. Лично мне не понравилось то, каким образом чжунхуи захватили у пиндосов терминалы. Чжунхуи, под видом разного рода малоквалифицированной рабочей силы, сумели инфильтровать уроженцев подконтрольных им планет. Именно они, после получения сигнала, внезапным ударом изнутри и захватили терминалы. Но и это не все. Для сокращения времени на доставку десантников к месту проведения боевой операции, чжунхуи заранее завезли в опломбированных контейнерах и складировали на месте тяжелое вооружение. Если бы мы промедлили с ударом, здесь было бы то же, что творится везде: бои с хорошо обученным и прекрасно вооруженным противником.

Повторения чужой оплошности, мы не хотели. Поэтому, решили не ограничиваться контрольно-пропускными пунктами, а создать на постоянной основе сильные погранзаставы и не менее сильные "тревожные группы". То есть настоящие погранвойска.

Все это я объяснил Семенычу бегло, когда он только прибыл. А сейчас, собрав военный совет, я начал ставить более масштабные задачи ему и вызванному в срочном порядке Муравьеву. Я с ним, уже сутки как приказом императора, повышены сразу на два звания.

— Слушайте меня внимательно. То, что я вам сейчас поручу, в случае выполнения, определит исход всей этой войны, — оба слушали меня внимательно и я продолжил дальше, — положение, в котором мы сейчас находимся, мягко говоря, называется проститутским. Те успехи, что достигнуты мной и Муравьевым, мало что решают. И если мы не поправим дела на остальных фронтах, то лишимся и того, чего достигли.

Для начала, ориентирую:

По сведениям, полученных от пленных, Силы Вторжения, направленные на захват Немезиды, составляют девять дивизий регулярных войск с приданными им частями усиления и порядка 20–25 тысяч человек иррегулярных формирований. Общую численность войск чжунхуев, я оцениваю как 140 тысяч "регуляров" и 20–25 тысяч иррегуляров. Наши силы на момент начала войны, составляли порядка пяти тысяч человек в боевых частях регулярной армии, двух тысяч человек в учебных частях, семь с половиной тысяч человек в штурмбатальонах, 90 тысяч в составе Корпуса Лесных Егерей и около двухсот тысяч в разного рода добровольческих формированиях. Впрочем, последние, имеют незначительную военную ценность.

— То есть, получается, что противник нас превосходит раза в полтора? — спросил Муравьев.

— Неправильно ты считаешь, — вмешался Семеныч, — тут считать нужно не только численность. Они нас превосходят и в плане вооружения, и в организационном плане, да и инициатива сейчас на их стороне. Так что считай, что тут тройное преимущество.

— Но ведь сколько то они уже потеряли?

Тут уж Семеныч был игроком на своем поле:

— Иван Руссияныч! Дозволите дополнить?

Я ему кивнул и Семеныч начал показывать обстановку на планшете:

— По обобщенным "Стратегом" данным, в Ленинградском и Тагильском терминалах, противник потерял убитыми и пленными порядка девяти тысяч человек из состава Второй и Третьей дивизий и четыре тысячи иррегуляров. Двадцать тысяч человек из состава этих дивизий, во время боя, застряли на орбите и не могли попасть на поверхность Немезиды, из-за прекращения подачи энергии на грузовые устройства. То есть, восстановить эти дивизии, "косые" смогут быстро. На Одесском терминале, пиндосы сумели справиться с атакой "косых", а потому, они там потеряли только пару тысяч иррегуляров. Поэтому высадка Шестой дивизии не состоялась. Но нам от этого легче не стало. Шесть терминалов сейчас в руках противника, так что высадят они ее где им будет нужно. И притом очень скоро. Так что ребята, начнут они сносить нашу армию по всем фронтам. Пусть не сразу, а поочередно, но снесут. Все шансы на победу сейчас на их стороне.

— На счет шансов на победу, ты конечно прав, но возможность победить, есть всегда и у слабой стороны. Поэтому, слушайте мое решение:

Мы не станем разбрасываться по всем фронтам. Везде сильными мы быть не можем. Поэтому, направим свои усилия туда, где и решается наша судьба. Успехи у противника сейчас практически везде, но размер успехов разный. Самого большого успеха добилась Первая дивизия генерала Чена. Это под Москвой. Потеря Московского края, для нас недопустима. Там не только центр управления всей страной, но и подготовленные "ключики" к будущей политики галактического масштаба.

Поэтому, оборону Московского края, я поручаю тебе, Муравьев. В Ставке я это решение уже утвердил.

— Какие силы будут переданы в мое распоряжение?

— Я понял о чем ты. Так вот, с Урала, я тебе разрешаю взять только твой бывший батальон. На большее не рассчитывай. У меня насчет этого есть особая задумка. А там под Москвой, в твоем распоряжении будет все, что сумеешь найти. В дополнение к этому, тебе перебросят войска из под Одессы.

А теперь проникнись до конца тем, что тебе предстоит выполнить.

Генерал Чен, судя по тому как он воюет, это не просто хороший генерал, это талантливый полководец. Ни ты, ни Коробов ему не ровня. Со временем старлей, из тебя может выйти неплохой генерал, но сейчас ты просто молодой мудак. Не обижайся, так оно и есть. Поэтому, не пытайся Чена победить. Тебе это не под силу. Твоей задачей будет, заставить Чена, бросить против тебя в дело, все, что у него есть. Причем, нужно это сделать любым способом. Сейчас для нас любая цена приемлема.

— А если он разгромит мои войска?

— Если он это сумеет сделать, пустив в дело все, что у него есть, то страшного для нас ничего не будет. Страшно станет ему.

— Значит, — снова влез Коробов, — бросив в бой, все войска, он получит удар?

— Правильно! А нанесешь его ты!

Семеныч призадумался. То, что он был тут самым знающим из собравшихся, не порождало у него иллюзий относительно собственных военных талантов. Из хорошего офицера мирного времени, не всегда получается хороший боевой командир. Его реальный боевой опыт, приобретенный во время "Вилюйской бойни" — это опыт рядового бойца, а не командира. А маневренная война, это еще то удовольствие. В ней помимо способностей к планированию, нужны не меньшие способности к импровизации. Именно в таком духе он мне и высказался.

— Ты и прав и не прав одновременно. На войне импровизируют не от хорошей жизни. Если ты вынужден этим заниматься, значит плохо планировал бой.

Я ясно видел, что Коробов чувствует себя очень неуверенно. Значит нужно эту его боязнь перебороть. Правда, иных способов, кроме как предоставить ему полную самостоятельности в своих действиях, я не видел. Тем не менее, я решил это сделать. Сильной чертой Коробова, была методичность во всем. Вот это и стоило использовать.

— Вспомни то, что ты мне рассказывал о Мольтке-старшем. Он ведь не был великим импровизатором. Он просто выигрывал сражения с часами на руках. Качественно планировать, ты умеешь, вот и спланируй несложную по своей сути операцию. Не забывай, что когда ты будешь иметь Чена в задницу, его в это время будет держать за руки и за ноги Муравьев.

Мы слегка посмеялись, а потом я продолжил:

— Здесь тебе нельзя до поры, до времени, обнаруживать свой замысел. Поэтому, до последнего момента, ты не трогаешься с места. Учти, спутниковая разведка у "косых" уже действует. Все наши войска они видят прекрасно. Поэтому, сидишь на заднице ровно, пополняешь войска, проводишь их боевое слаживание. В общем показываешь, что никуда ты дергаться не собираешься. В твоем распоряжении, кроме Первой мотострелковой бригады, будет батальон "Зенит" и лесные егеря, в количестве девяти рот. Егерей укрупни до уровня батальона. С севера, к тебе же идет спецназ Салчака.

Момент для начала операции выбираешь самостоятельно. Скрытно выдвигаешься в Московский сектор и с ходу захватываешь терминал. Этим ты похоронишь надежды генерала Чена на получение подкреплений. Затем наносишь ему удар в тыл. Ничего необычного тут тебе не предстоит. Хорошо все спланируешь — выиграешь сражение одними маршами.

— Руссияныч, а если они ту же самую Шестую дивизию перебросят заранее на усиление Чена?

— Могут. Но не станут. Этой дивизии, на днях найдется более срочная работенка. Не до вас ей будет.

— А ты? Где ты будешь?

— На связи я буду. Можешь не волноваться. Нужно будет — вмешаюсь. А территориально я буду в Туркестане. Удивлен? Ты еще не так удивишься, когда поймешь, для чего я туда поехал.

ДОРОГА НА ТАШКЕНТ.

Первую часть жизни, Ксения прожила в местах, где дороги были отличного качества. Правда, далеко эти дороги не тянулись. Жили россиянцы небольшими анклавами во враждебном русском окружении. А потому, путешествия на автомобилях были невозможны. До недавнего времени, сообщения между анклавами было в основном по воздуху. Все это осталось в прошлом, если только не исчезнет навсегда. Транспортные магистрали в землях, населенных русскими, тоже были неплохи, но не везде. И если основные магистрали были приличны, то второстепенные дороги так и остались с грунтовым покрытием разной степени ухоженности. Правда, передвигались русские не только по суше. Реки, озера и моря тоже использовались ими. А вот воздушное сообщение, было развито слабо.

За время своей службы в армии, Ксения столкнулась с понятием, которое с большим трудом переводилось на россиянский язык и совсем не переводилось на интерлинг. Это так называемое бездорожье. Полигонный остров и позволил ей оценить все прелести этого понятия. Непонятно почему, но военное начальство не особо беспокоилось о качестве дорог на этом острове. Вместо строительства прекрасных дорог, оно начало требовать создания внедорожной техники дикой проходимости и начало учить военнослужащих управлению транспортным средством в экстремальных условиях.

Сейчас, преодолевая огромные расстояния по Земле Туркестанской, Собак могла воочию оценить и качество местных дорог, и приобретенное в армии водительское мастерство. Это раньше, езда вне дорог доставляла нешуточные страдания. Теперь же, она от собственного умения, временами испытывала радость. Именно сейчас, когда нужно было спешить, удалось оценить достоинства купленной "тачки". Легковой вездеход "Ишак", был гражданской версией армейского "Козла". Все отличия состояли в отсутствовии бронирования и более комфортабельном салоне. Правда, монтажные отверстия для крепежа вооружения сохранились. Сохранился и бортовой навигатор армейского образца. Именно он и предлагал Ксении наиболее короткий путь до места назначения. И путь этот не всегда совпадал с существующими дорогами. Подчиняясь подсказкам навигатора, она то ехала лесами, то преодолевала холмистую гряду, то форсировала реки вброд. Техника — творение умельцев Самарканда, ни разу не подвела. Дважды пришлось ночевать в лесу и в чистом поле. Раньше, такое приключение она бы считала образцом собственной крутости. Теперь же, после того, с чем столкнулась на службе, подобное оценивалось просто как незначительный эпизод. В населенных пунктах, она старалась не останавливаться, но когда до транспортного терминала осталось часов шесть езды, то на выезде из селения Чадак, ее машину остановил патруль местных ополченцев.

— Салям, уважаемая! Куда едешь? — спросил ее старший патруля, бородатый азиат лет пятидесяти.

— Здравия желаю, уважаемый! В Ташкент я еду, по делам службы, — привычно коверкая язык ответила Ксюша. Коверкать язык ей посоветовал их взводный психолог, Сергей Крылов. И она следовала этому совету. Как бы она не старалась освоить основные русские наречия, но "полицайский" акцент выпирал то и дело. А это рождало проблемы в общении с сослуживцами. На нее и так косо смотрели, а уж речь ее всегда приводила окружающих в раздражение. Вот Сергей ей и дал совет, при разговоре шепелявить, картавить, лишь бы скрыть природный говор. До сих пор это ее выручало. Но сейчас похоже, она чем-то не понравилась старшему патруля.

— Сейчас ты туда не проедешь, там война идет, лучше давай проезжай до чайханы, там покушаешь с дороги, чай попьешь, а мы узнаем, как тебе лучше проехать. Фарид! Садись с ней в машину, проводи девушку до чайханы и сделай все как нужно, — приказал он такому же бородатому патрульному.

Фарид молча подчинился. Пришлось ехать к чайхане. Видимо, старший патруля, в чем-то ее подозревает и поэтому пропускать ее не хочет.

То, что чайхана, это обычное кафе, Ксюша узнала только сейчас, когда они остановились на площади перед этим заведением. Вылезая из машины, она по привычке потянулась к "укороту", чтобы взять его с собой.

— Не надо, пусть будет здесь. Его никто не украдет, — подал голос Фарид, — у нас не принято входить в дом с оружием.

— Но я не могу оставлять своего оружия где попало!

— Все-равно не надо. Ты не бойся, за ним и машиной твоей присмотрят.

Фарид крикнул что-то на незнакомом ей языке. Прибежал мальчишка лет тринадцати. На том же самом языке, сопровождающий отдал приказ пацану. Тот сел в машину.

— Можете идти.

Зайдя в чайхану, Ксения огляделась. Зал был пуст. Посетители не спешили заходить в это симпатичное с виду заведение.

— Добрый день уважаемые, что будете кушать? — обернувшись, она увидела перед собой русскую женщину лет тридцати. Попросив ее дать возможность ознакомиться с меню, Ксения села за первый же свободный стол. Фарид тем временем что-то сказал на своем языке то ли хозяйке, то ли официантке. С оружием своим кстати, он не расстался. Хозяйка, выслушав Фарида, кивнула ему в знак согласия и внимательно посмотрела на гостью. Очень внимательно! Однако вновь подойдя, снова спросила, что желает заказать уважаемая посетительница. С заказом возникли проблемы, так как из всех перечисленных блюд, знакомыми оказались только чай и кофе. Пришлось просить проконсультировать. Приняв заказ, хозяйка в явном смущении попросила сразу его оплатить. Чувствовалось по ее поведению, что этой просьбой, она нарушает какое-то важное правило, но ничего другого ей не остается. И тут Ксения все поняла! То, что в России практически нет полиции, вовсе не значит, что человек, вызвавший подозрение, избежит процедуры опознания и при нужде задержания. Ее потому и привели в чайхану, что в ней есть кассовый аппарат, который не только деньги считывает, но и с помощью твоей же платежки, можно установить кто ты такой. Улыбнувшись, она протянула свой "жетон смертника". Это ведь не только способ опознания трупа. Одновременно он и удостоверение личности и платежка аккредитованная в Полевом Банке, и средство, подтверждающее твое право доступа к закрытой информации.

Хозяйка же, считав сканером информацию с жетона, удивленно глянула на результат, а затем, повернувшись у Фариду, начала что-то резко ему выговаривать. Фарид так и остался невозмутим, слушая видимо что-то не очень для себя приятное. А выслушав до конца, начал в ответ что-то объяснять хозяйке. Та не дослушав его ушла на кухню.

— Я прошу прощения уважаемая, если мы Вас чем-то обидели, — начал вдруг Фарид, — просто нам нужно было Вас проверить. Сейчас война идет. Враги конечно до нас не дошли, а мародеры и грабители уже появились. Но раз Вы наш солдат, то к вам претензий больше нет. Сидите, отдыхайте, кушайте себе спокойно. Тамара Вам сейчас все принесет. Если захотите переночевать, то мы найдем где Вам это будет удобно. Да в любой дом заходите, везде Вас встретят как гостью.

Фарид говорил, прижав руку к сердцу, видимо в знак того, что он говорит искренне. Потом попрощавшись, он ушел, а через минуту, оставленный на страже пацан, занес в чайхану ее автомат.

Спустя самое короткое время, Тамара принесла на подносе заказ и усевшись рядом, завела речь:

— Вы девушка не обижайтесь на наших мужиков. Сейчас время смутное. Как косоглазые пришли, так полицайское отродье разбегаться начало. Куда бегут, непонятно, но пакостить уже пакостят. Вчера вон, у Хафиза, учителя нашего пытались барашка спереть.

— А что, у них не на что было купить?

— Да я бы им ни в жизнь ничего не продала, вот только Хафиз у нас не такой. Жалостливый он очень. Хасана, это который Фарида прислал с вами, ох как он ругал, за то что тот стрелять по ворью начал.

— Он что, убил воров?

— Да нет! Только пугнул. Но Хафиз все-равно его ругал. А по мне, так правильно Хасан поступил! Эти тварюги, вон сколько времени с нас кровь сосали! И сожранное им поперек горла не встало! Правильно старики говорили, что первые нелюди их зачали!

"Да, хорошо, что по всем базам данных, я прохожу как Собакина, а не Собак. Наша фамилия везде известна. Тут бы тетка эта точно со мной не то, что сидеть и разговаривать, а даже и минуты находиться мне не позволила".

— Если бы были они людьми, как бы они сделали? — не могла уняться Тамара, — да попросили бы по человечески. Ну и мы соответственно как люди, не стали бы отказывать!

— А может, у них просто денег не было?

— Совести у них отродясь не было! Ты вообще откуда свалилась к нам?

— Приезжая я. "Срочку" отслужила и дали мне земельный надел на берегу Или, почти что в верховьях.

— Да все равно, неужели в твоих родных местах по иному люди судят? Откуда родом-то сама?

— С Подмосковья, — почти не соврала Ксения.

— Ну, не знаю, как там у вас в Подмосковье, а у нас, если человек в нужду впал, или беда какая у него, народ всегда выручит человека. А у вас что, совсем не так? И кстати, ты наверно жидовкой будешь?

С последнего вопроса, Собак аж передернуло. Там где она росла и воспитывалась, слово "жидовка" имело совсем не тот смысл, что здесь. Это здесь, оно носит нейтральное значение, а у россиянцев вовсе не так. Как не прививали россиянцам толерантность, но старые предания о евреях были живы. Всем было "известно", что русские экстремисты, там на Земле, не просто так истребляли россиянцев и другие цивилизованные народы, а по прямой указке еврейских комиссаров. Да и в семье своей, она не раз слышала от отца и его знакомых, что русские продали Россию "жидам пархатым". И все ради того, чтобы захватить власть над всем миром. Что бандит Воронов пришел к власти на жидовские деньги, которые всякие там Рябиновичи или Самойловичи тайком вывезли с Земли. Ходили слухи, что Тайная Канцелярия, сплошняком состоит из евреев и полукровок, что науку у русских тоже обсели сплошные жиды… В общем, много чего говорили.

— А с чего Вы решили, что я жидовка?

— Да говоришь ты интересно. Жиды вроде как все картавят, или не так?

— Не так! — то, что жиды картавят, было для Ксюши новостью. Ей приходилось с ними служить вместе и не только с Рябиновичами. Но у всех тех, кого она видела, речь была без дефектов. Более того, в армию, людей с речевыми дефектами категорически не берут. Это она только с "дефектом" и то не по своей воле. Но вообще, разговор с этой болтушкой надо заканчивать, тем более она наелась, да и устала за день.

— Тамара! Большое спасибо! Все было очень вкусно. Вы не подскажете, где можно переночевать, а то поздно уже ехать.

— Да ночуй у меня. Ту недалеко мой дом. Пойдем, провожу.

СУБУДАЕВ. РАЗМЫШЛЕНИЯ В ПУТИ.

Что я знаю о Ташкентском или как его еще называют здесь Туркестанском округе? Да в общем то только сведения справочного характера. Полным аналогом земного Туркестана он не является. Это очень обширный регион, ограниченный с юга океаном. Побережье океана заселено не очень густо. Западную границу Туркестана, образовала обширная акватория, глубоко врезанного в материк моря, которое не мудрствуя лукаво, назвали Каспийским. На севере, регион ограничивался двумя горными хребтами, которые продолжали здешний Урал, расходясь от него на юго-запад и юго-восток. На этих хребтах и располагались истоки большинства туркестанских рек, текущих в основном с севера на юг. Две крупнейшие реки Туркестана, назывались как и на Земле Аму-Дарья и Сыр- Дарья. Проходя через всю территорию края, они вбирали в себя множество попутных рек и речушек, а в конце своего пути впадали в залив, названный Аральским. Восток Нового Туркестана, это поросшие лиственными лесами холмы, переходящими постепенно в высокие горы. Настоящий, земной Туркестан, этот край напоминал разве что теплым климатом. Степи и пустыни здесь еще не образовались. Открытые для взора места, были образованы только деятельностью человека. Теплый климат, плодородные почвы и обилие влаги, делали эти земли настоящей житницей, а судоходные реки и выход к морям, способствовало хорошей транспортной связанности с остальной территорией Немезидской Руси. Правда, населения здесь было не так уж и много. Половина пятимиллионного населения была представлена русскими. Остальное население, было потомками переселенцев из стран Средней Азии, Ирана и Синьцзяна. Вот и все, что я знал. Теперь предстояло познакомиться с этим краем поближе.

Почему я принял решение, лететь именно сюда? Да потому, что Новый Туркестан имел хорошо определимые естественные границы. Эти границы нетрудно оборонять. Если сейчас не уделить ему достаточно внимания, то тогда возможный успех чжунхуев, приведет к тому, что в их распоряжении окажется обширный и самодостаточный регион. Который, нетрудно заселить в короткие сроки лояльным населением. Тогда, чтобы их оттуда выбить, придется пролить немало крови. А в итоге, получишь назад мертвые, непригодные для жизни территории.

Мое решение, находиться в Ташкенте, вызвало вопросы. Ставка недоумевала. В ту пору, когда под Москвой все трещит по швам, а в остальных местах немногим легче, Ташкент выглядел со стороны островком благополучия. Наши первоначальные успехи под Ленинградом и Тагилом уже не радовали душу. Конечно, император, в своем манифесте все изложил красиво. Там упоминались и толпы пленных, и огромное количество трофейного оружия. Но повторяю, это уже было в прошлом. А в настоящем, приходилось успокаивать правителей, заботясь о том, чтобы они не терроризировали ни Коробова, ни Муравьева.

В итоге, между мной и императором произошел весьма содержательный разговор:

— Товарищ полковник, я пока не принял решение о личном вмешательстве в руководство боевыми действиями, только потому, что верю в то, что Вы знаете, что делаете. Но в таком случае, я обязан потребовать с Вас, чтобы Вы объяснили мне свой замысел.

— Хорошо, сейчас я это сделаю, но взамен мне хотелось бы, чтобы в мои действия никто не лез.

— Включая меня?

— Исключая Вас.

— Принято. Излагайте!

И я начал свои объяснения. Чем привлекателен для чжунхуев Туркестан? Тем, что на восток от него расположены никем не заселенные земли. Урал тоже для них был ценен именно этим, но там у них ничего не вышло благодаря Муравьеву. Имея такой плацдарм, можно вести колонизацию пустующих земель, даже не прекращая войны. Чем бы война не закончилась, но если Восток будет хоть как-то заселен чжунхуями, то мы рано или поздно проиграем. Нам просто не хватит сил, выбить столь сильного противника, если он будет получать пополнения не только с орбиты, но и на месте. Именно поэтому, драться за Туркестан чжунхуи будут всерьез. Как только захлебнется наступление по всем фронтам, они именно здесь сосредоточат свои усилия. Хорошо это или плохо? Лично я считаю что хорошо.

— Погоди, я конечно не стратег, но почему ты думаешь, что враг бросит все и рванет туда? Ведь можно сперва покончить с нами в других местах, а потом сосредоточиться на Туркестане.

— Это только так кажется. Когда я давал штурмбатальонам задачу на захват энергоцентров, я не надеялся, что выполнить задачу смогут все. Так и выщло. Муравьев перевыполнил задачу, а Львов выполнил ее так, как и было нужно. И сразу появилась вкусная морковка перед носом ишака.

Противнику срочно нужен работающий космопорт. А Львов одним ударом лишил его такой возможности. Все, что они сейчас там имеют — это просто изолированный плацдарм. Который, пока что бесполезен для них. Более того, вторым ударом, Львов обезоружил противника и разобщил его силы. Чжунхуям нужно не теряя времени исправлять это положение и очень быстро. Иначе, подтянув резервы, мы разгромим его Туркестанскую группировку по частям. То, что мы в состоянии это сделать, они убедились в боях на Урале и под Ленинградом. Отбить наше нападение, не имея тяжелого вооружения, у них не получится. Имеющийся у них опыт, показывает, что больше суток им против нас не продержаться. А терять бездарно пятнадцать тысяч солдат и офицеров — неразумно.

— А если они вместо того, чтобы вести бои, сумеют эвакуировать плацдарм?

— Не забывайте о "морковке". Терминал почти что в их руках. Еще одно небольшое усилие и он полностью их. Всего то и дел, разгромить какой-то несчастный батальон и занять энергостанцию. Именно так все и выглядит со стороны.

— Значит, чтобы избежать разгрома, им нужно усилить группировку, а чтобы захватить терминал полностью, им тоже нужно перебросить войска. Я правильно понял?

— Да, правильно. Как только они это начнут делать, вам станет полегче.

— Легче ли? Да им просто стоит перебросит пару тысяч человек с тяжелым врооружением и Львов не устоит.

— На это им нужно время. А стоит им это сделать, как они сразу убедятся в том, что ничего кроме мясорубки, у них не выйдет. Я ведь не оставлю "Пахтакор" без помощи. Кроме того, у них будет торчать перед носом еще одна вкусная морковка. Подумав хорошенько, они к ней тоже потянутся. Но для этого им понадобится еще больше войск.

— Что ты задумал?

— Ловушку. Я стану строить им там хорошую такую западню, в которую они сами, без всякого понукания, загонят свои войска.

— Ты уверен, что у тебя все это получится? В западне пока что мы.

— На войне, настоящие ловушки так и делаются. На ровном месте, при твердой уверенности противника, что победителем будет именно он.

— Ты уверен, что они не разгадают твой план?

— Даже если уже разгадали, это им уже не поможет. Они не могут отказаться от переброски подкреплений. Протянут время — потеряют и космопорт, и находящиеся там войска. Просто взять и отступить, они уже не смогут. Ведь шансы на победу у них еще велики. Они захотят их использовать.

 

Глава 25

МУРАВЬЕВ. ПОДМОСКОВЬЕ.

Каждый командир, применяет устав по-своему. И если взять действующего под Москвой генерала Чена, то о нем можно сказать только одно: он уставы очень уважал. А потому и воевал строго по уставу. Об этом можно было судить хотя бы по организации разведки и охранения. Ни щагу без разведки! Ни минуты без охранения! Это замедляло темпы продвижения чжунхуйских войск, зато берегло их от глупых потерь. Как только ни пытались русские нападать на чжунхуев, они всегда были готовы дать отпор. Уже первый день войны показал, что партизанскими методами здесь победы не добьешься. Как впрочем и прямыми атаками. Походные порядки дивизии Чена мгновенно превращались в боевые. Застать врасплох никак не получалось. На второй день войны, егеря пытались заходить в тыл противнику, чтобы перерезать линии снабжения. Однако ничего кроме потерь, добиться не удалось. К охране тылов и закреплению на местности, враг относился серьезно. В итоге, удары рейдовых отрядов были не только отбиты, но и сами рейдовики с большим трудом уходили от мобильных групп полевой жандармерии. Причем, просто так, уйдя в леса, от охотничьих команд противника было не оторваться. В лесах чжунхуи тоже воевать умели. Имея в избытке средства авиационной разведки, они быстро выслеживали отходящих егерей, вызывали флаеры огневой поддержки, а потом уже десантировали мобильные группы с десантных флаеров. Это в Туркестане, благодаря удачной атаке "Пахтакора", чжунхуи не смогли воспользоваться завезенным заранее вооружением. Здесь же, под Москвой, у них всего необходимого для войны было в избытке. Чем они и пользовались.

Муравьев, получивший задачу, выманить врагов в чистое поле, крепко призадумался, как это вообще возможно сделать. Судя по поступающим докладам, противник продвигался неся незначительные потери и в подкреплениях пока не нуждался. И даже для защиты своих коммуникаций, ему много войск не требовалось. И как тут не думай, но бросит он все свои резервы в бой, только в том случае, если наступающие окажутся в очень тяжелом положении. А как это сделать? Получается, что нужно нанести очень мощный удар. Да такой мощный, что поставит чжунхуев на грань поражения. Какие-то особенные, гениальные идеи на ум Муравьеву не приходили. Он просто решил попытаться устроить противнику обычные Канны. На первом же селекторном совещании, он приказал командирам егерей, действовать по прежней схеме, а сам занялся созданием ударных группировок к северу и к югу от направления главного удара противника.

Для начала, он вывел из боя остатки штурмового батальона "Спартак" и приказал комбату "Спартака" скрытно перейти в район Подольских лесов. Этот батальон и должен был послужить основой Южной Ударной Группы.

Основой Северной Ударной Группы, Данила решил сделать свой родной "Уралмаш", остатки которого, он начал перебрасывать под Москву по воздуху.

Проблем с пополнением и вооружением, пока что не было. Корпус Лесных Егерей, был многочисленным формированием. В бой вступила, только малая часть этого формирования. И рота за ротой постепенно подтягивались к линии фронта. Оборонные предприятия работали, а арсеналы еще не были исчерпаны.

Наносить удар одной пехотой — от этой идеи, Данила отказался сразу. В условиях, когда в распоряжении противника была ударная авиация, такой шаг не мог привести к успеху. Вместо этого, началось сколачивание общевойсковых ударных групп. За основу группы бралась рота егерей и к ней добавлялись подразделения ПВО, саперы, артиллеристы. Но этого Муравьеву показалось мало. Узнав, что на местных складах, имеются подготовленные к продаже Сообществу боевые роботы, он быстро наложил на все это богатство свою руку.

Несмотря на то, что никто не чинил ни каких препятствий, создание ударных группировок не удалось завершить в намеченные сроки. А на фронте тем временем, дела шли не лучшим образом. Войска чжунхуев, продолжали наступать не сбавляя темпа. И хотя, темп продвижения не был рекордным, легче от этого не становилось. Зацепиться намертво и остановить врага, не получалось нигде. На опорные пункты ополчения, чжунхуи обрушивали лавину огня. Попытки подавить огонь противника, оканчивались как правило неудачей. Враг, оснащенный всем необходимым для боя, мгновенно засекал наши огневые позиции и наносил ответный удар. Не помогали и средства инструментальной разведки. Те, что работали в активном режиме, засекались моментально. Те, что работали в пассивном режиме — после более длительной работы вражеских устройств — провокаторов. Самым досадным было вовсе не потеря оружия и техники, пока цело было производство, потери можно было восполнить. Гораздо хуже было то, что вместе с техникой гибли хоть как-то подготовленные люди. Ругань в адрес оружейников была первостатейной. А те и сами себя проклинали, поняв, какую ошибку они совершили, взяв за образец боевую технику Демократического Содружества.

Вооруженные силы Содружества, привыкли воевать с противниками, не имеющими нормальных средств борьбы. Бить самим, не получая в ответ — это был их фирменный стиль. Эта привычка и повлияла на технические решения конструкторов-оружейников. Русские же конструктора, создавали аналоги того, что удалось изучить. А так, как чжунхуйских образцов вооружения, до сего момента они в своем распоряжении не имели, то повторили грехи тех, с кого брали пример.

Зато чжунхуи, готовившиеся к войне с Содружеством, много чего обдумали заранее. Именно поэтому, их оружие и было более совершенным.

Надежды на то, что конструктора сумеют за несколько дней исправить ситуацию, не было никакой. А как тут быть и что предпринять, Муравьев совсем не представлял. А потому, когда ему доложили, что на Четвертом боевом участке, противник сегодня не только не имел успехов, но даже понес чувствительные потери, он в это не поверил. Но подтверждения потребовал. В ответ, командир этого участка, посоветовал приехать на позиции и самому убедиться в правдивости доклада.

Данила появился на Четвертом боевом участке тогда, когда уже стемнело и боевые действия, шедшие весь день затихли. Выйдя из своей КШМки, он сразу столкнулся с встречавшим его "хозяином" боевого участка Матвеем Ишиным.

— Ну давай, показывай, что у тебя тут творится.

— Пройдемте ко мне на КП, там удобней будет разговаривать.

КП представлял собой несколько загнанных в капониры обычных автобусов, переделанных под военные нужды. Зайдя в один из них, вслед за Матвеем, Виктор увидел сидящую за штабным планшетом мелкую девчонку блондинистого вида.

— Знакомьтесь, товарищ старший лейтенант, это Ирма Нойманн, виновница сегодняшних успехов.

— И что она такого сотворила? — Муравьев внимательно рассмотрел привставшую в знак приветствия пигалицу. На первый взгляд, ничего особенного, если не считать феноменально низкий рост и худобу, в девчонке не было. Судя по имени, это уроженка Германской Марки. Сколько ей лет, на взгляд не особо определишь. Но явно не четырнадцать, которые ей так и хотелось дать. Как говорила мать Виктора: "Маленькая собачка, до старости щенок".

Вместо ответа на грубоватый вопрос, Ирма развернула планшет так, чтобы Виктору удобно было его рассматривать и начала доклад. Судя по ее докладу, денек выдался очень хлопотным. Как всегда, чжунхуи начали день с огневой подготовки, обычно успешной. Но сегодня, она успешной не была. Артиллерийская разведка наших, засекла работу средств управления артиллерийским огнем и передала данные на огневую позицию. Спустя пять минут, чжунхуи вынуждены были прервать ведение артиллерийского огня и вызвать ударные флаеры. Те прилетели, нанесли удар по тому месту, откуда велся огонь и нарвались на ответный огонь зенитных средств. Два флаера были повреждены и вышли из боя. Остальные, разорвав дистанцию, зависли вдалеке, ожидая возможности нанести повторный удар. Потом, артиллерийская разведка вновь засекла работу приборов управления огнем. И вновь наши нанесли короткий удар, получив в ответ гостинцы от вражеских летунов. Правда, удар, нанесенный с дальнего расстояния, ущерба нашим не нанес. Так продолжалось полдня. В это время, потеряв надежду на своих артиллеристов и летунов, пехота чжунхуев попыталась решить задачу дня без огневой поддержки. Завязался пехотный бой, в котором использовалось в основном переносные системы ведения огня. Успех в этот день был на нашей стороне. Несколько раз, артиллерия противника открывала огонь и столько же раз его прекращала, получив в ответ русские "гостинцы" калибром 120 мм.

— Погоди, а чем это вы стреляли?

— Жидкотопливная гаубица на самоходном шасси.

Вот это фокус! Данила прекрасно помнил, что вначале, такие установки действительно были на вооружении. Их выпустили совсем немного, для обучения первых артиллеристов. Потом их заменили орудиями Гаусса, а этот примитив был сдан на склады. То, что "гауссовки" еще не кончились, об этом он знал точно. И с какого перепуга они связались с этим старьем? Последний вопрос он задал вслух, а в ответ получил пространный рассказ.

Все началось с того, что Ирма, как и положено, в четырнадцать лет окончила школу. Правда школа эта была вовсе не семилетка. Обладая хорошими способностями, она за семь лет прошла десятилетний курс обучения в Schule Leibniz. Подобного рода школа была единственной на всю Германскую Марку, если не считать появившуюся пару лет назад Schule Mendel. Таким девочкам и мальчикам, не позволяют заниматься низкопрофильными работами. И даже техникуму не позволят давать образование им. За таких выпускников уже бьются высшие учебные заведения. Поэтому счастливая обладательница аттестата зрелости, без проблем смогла поступить в Высшее Техническое Училище. Через четыре года, юная обладательница диплома по специальности "геофизик", столкнулась с тем, что она никому особо и не нужна. Брать с собой в экспедицию в неосвоенные места, это хрупкое чудо никто не хотел. Слаба физически. А сидеть в конторе за обработкой результатов экспедиций, человеку не имеющему пятилетнего стажа работы в "поле", не позволяли правила. Вот и занялась инженер Нойманн тестированием и юстировкой геофизического оборудования в ремонтных мастерских фирмы. Правда, когда представилась возможность пройти военную подготовку без отрыва от производства, она отказываться не стала. По иронии судьбы, она попала в территориальный учебный центр подготовки артиллеристов. Изучить материальную часть, для нее проблем не составило. Теоретические знания, необходимые для исполнения обязанностей командира расчета, тоже впитались быстро. Новое дело, ее неожиданно заинтересовало. Поэтому, к началу боевых действий, ту часть теории, которую необходимо знать командиру артиллерийской батареи, она освоила. Правда, закрепить полученные знания на практике не удалось. Началась мобилизация. Рекрут Нойманн, как и многие ее товарищи, была срочно приведена к присяге и стала рядовым Корпуса Лесных Егерей. Учитывая ее военно-учетную специальность, ее направили служить в артиллерию. Причем на самый "важный" участок — взвод логистики. А когда началась война, их батарея была срочно брошена в бой. Первый бой, назвать боем не получилось. Было избиение. В тот день, их батарея потеряла все свои орудия, едва сумев дать залп по противнику. Ежедневно их пополняли матчастью и личным составом, но провести полноценный бой получилось только сегодня. И всю эту неделю, она делала карьеру, которая возможна только в армии, терпящей поражение. Начав рядовым взвода логистики, она поневоле повышалась в должности. Успела пару дней покомандовать взводом управления, а последние два дня — батареей. За время войны, батарея трижды полностью сменила и матчасть и личный состав. А нанесла ли она противнику хоть какой-то ущерб — бог весть. В чем была причина неудач, понятно было с первого дня.

Что рельсотронные орудия, что орудия Гаусса, потребляли огромное количество энергии. Чжунхуи, имевшие в своем распоряжении прекрасные средства инструментальной разведки, засекали локальный всплеск энергии. А дальше следовал мгновенный ответ. Точно также, они засекали и работу любого излучающего устройства. И тоже накрывали их практически с первого же залпа. Причем, не спасала и работа в пассивном режиме. Пусть позже, но их работа противником определялась. Артиллеристы, приходили в отчаянье от собственной беспомощности. А пехота, не прикрытая огнем уже не жалела слов в адрес "этих бестолочей и дармоедов". Вот в таких условиях Ирма и стала комбатом. Не за красивые глазки и не за особые таланты. Просто потому, что она была единственной уцелевшей от первого состава батареи.

Получив назначение на должность, Ирма обратилась к Ишину с просьбой, чтобы он не ставил батареи боевых задач, хотя бы один день. Матвей, выслушав странную просьбу, тем не менее согласие дал сразу. Все равно от артиллеристов толку было, что с козла молока, а так, может и вправду что придумают. И они придумали! Вместо орудий Гаусса, были привезены со складов две жидкотопливные гаубицы и две тоже жидкотопливные 40 мм скорострелки. Привезли бы и больше, если бы это было в наличии. Тем не менее, орудия, не дающие при выстреле заметного энергетического всплеска, решали часть возникших проблем. Правда, будучи геофизиком, Ирма понимала, что достаточно применить современные приборы сейсмической разведки и позиция артиллерийской установки будет достаточно точно определена. К счастью, подобной техники чжунхуи в войсках не имели. Ну а если она и появится, то простенькие меры противодействия уже придуманы. А проблему маскировки работы средств артиллерийской разведки и управления огнем, удалось решить весьма просто. На платформу обычного грузовика, установили турель с автоматическим гранатометом. Вот только стрелял он не гранатами, а обычными разрядными устройствами, которые упав на землю, в течении небольшого промежутка времени, имитировали работу энергетических установок. Правда, все понимали, что операторы противника со временем научатся производить селекцию сигналов, но это произойдет не за один день. Главное, чтобы сегодня это сработало, а там можно со временем и усовершенствовать придуманное.

Сегодня, все это прошло проверку боем. Поиграв полдня в кошки-мышки с вражеской артиллерией, батарея сумела подавить ее работу. Одна установка из двух была все-таки повреждена, но ремонту в полевых условиях подлежала. Хватило и одного орудия, чтобы устроить пехоте противника веселую жизнь в течении второй половины дня.

— Вот такая у нас появилась богиня, — подытожил доклад Нойманн довольный Ишин.

— Какая такая богиня?

— Так ведь предки наши звали артиллеристов "богами войны". Ну а у нас девчонка рулит артиллерией. Какой из девки бог? Богиня, самая настоящая богиня!

— В общем так Матвей, — Данила уже принял решение, — делать твоей богине у тебя больше нечего. И не надо уверять меня, что без нее ты пропадешь. Ее парни если и менее опытны, то ненамного. Сам знаешь, мы только неделю на войне. Воевать они смогут теперь и без ее помощи. Так что протесты свои можешь сам понимаешь куда засунуть. Она поедет со мной. Хватит ей батареей командовать! Пора ее в должности повышать. Полчаса тебе Ирма на сборы и передачу дел. И ждут тебя, кулёмушка ты наша, великие дела.

— "Кулёмушка", это что такое?

— Да так в наших краях мелочь всякую зовут. Детей в основном. Ласково и по домашнему. Ты не обижайся Ирма, не на что. Наполеон, говорят, тоже "кулёмой" был, и тоже из "богов войны".

— Если не возражаете, пусть это слово будет моим позывным!

— Понравилось?

— Очень!

— Вот и договорились.

ПОДМОСКОВЬЕ. СЕМЕНОВСКИЕ ВЫСОТЫ.

— Только начнешь жить, как какая — нибудь сволочь, придет и все порушит! Господи! Третий раз молодость свою гублю. Да когда это наконец все кончится?!

Именно такими словами, Маша Житкова, третья "попаданка" в будущее и встретила известие о том, что на Россию в очередной раз напали. И было от чего взяться злобе и отчаянью. Тогда, летом 1941, когда жизнь только начиналась для нее, а все дороги считались открытыми для молодых, напали немцы. В итоге, лично ей до старости дожить не удалось. Девчонки, служившие вместе с ней, считали ее везучей: год войны — и ни одной царапины. И это после того, как их батарее дважды довелось и из окружения выходить, и от танков отбиваться. Последний раз, только она одна и уцелела.

Начинала она, звавшаяся тогда Катей Житковой, как и тысячи таких же молодых советских девчонок: курсы сандружинниц, направление в Действующую армию, а там как повезет. Ей и "повезло"! Батарея 37 миллиметровых зенитных орудий, за первые полгода войны, дважды обновила свой состав. Судьба, миловала ее поначалу. Вокруг нее гибли и молодые парни, и зрелые мужики, а ее не коснулся ни один осколок! Из сандружинниц, ее перевели в орудийный расчет. Вроде бы и ничего все, но дважды батарею утюжили немецкие танки, а ворвавшаяся на огневую позицию вражеская пехота, пыталась доделать то, что не доделали танкисты. И оба раза, в последний момент, приходила помощь.

За оба этих случая, всех выживших наградили. Две медали "За Отвагу" — по тем временам это было неплохо. Но радости это никакой не доставляло. Сколько было их, выживших?

Хуже было другое: на нее начали коситься. Сначала, она не понимала причин людской неприветливости, ведь раньше, люди относились к ней по-доброму. Потом, ей все объяснил комиссар дивизиона, вызвавший ее для беседы в штаб:

— Нам, Екатерина, нужна боеспособная батарея, а не толпа пока еще ходячих мертвецов. Вот чтобы люди бодрей себя чувствовали, мы приняли решение, убрать тебя с батареи от греха подальше.

— Товарищ старший политрук! Но за что? Я ведь ни с кем… я никогда… я не давала никому повода усомниться…

— Вот если бы, Вы сержант Сидорова, "когда-нибудь и с кем-нибудь" что-то догадались совершить, а тем более "дать", то я первый бы за Вас порадовался. И отправил бы тебя на радостях, подальше от фронта. Ты что, еще ничего не поняла?

Катя отрицательно помотала головой, хотя страшная догадка уже посетила ее, после последних слов комиссара.

— Думают люди, что ты беду ко всем притягиваешь. И разуверить их в этом невозможно. Ты уж поверь мне, никакими словами это из них не выбить, — комиссар знал, о чем говорил, ведь ему, прошедшему бойню Империалистической войны, и фронты Гражданской войны, прекрасно была известна сила фронтовых суеверий.

Страшное это дело — суеверия. Особенно там, где люди постоянно под смертью ходят. Рано или поздно, могут они сорваться. И что им в голову взбредет, никому заранее не известно. Могут ведь и пристрелить "ходячую беду". Такие случаи, на памяти много видавшего в жизни комиссара, бывали.

Кроме того, старший политрук Сергей Пафнутьевич Иванов, полгода назад призванный из запаса, примеривал эту ситуацию и на себя. Дома у него, остались такие же дурехи, как и эта, готовая вот-вот расплакаться от обиды. Жалко ее! И лучше решить ее судьбу прямо сейчас. Целее будет, а там как повезет.

В общем, перевели Катю служить подальше от фронта, на Волгу, в Сталинград, в формирующийся 1077-й зенитный артиллерийский полк.

На прощание, комиссар посоветовал ей, как можно быстрее найти себе подходящего кавалера и "залететь":

— Поверь мне, эта война надолго затянется, а о судьбе людской гадать, на войне бесполезно. Так может и счастлива будешь, хоть и недолго, да и дите на память останется. Никто тебя, дуру этакую, осуждать за это не станет.

На новом месте службы, следовать совету комиссара, она не стала. И вовсе не потому, что таких молодых и красивых девок, здесь было больше половины личного состава. Если бы захотела, то сумела бы! Просто стыдно было дезертировать, даже таким, не осуждаемым способом. Ведь эти девчонки, ничего еще не умели! Их всему нужно было учить, а опытных и знающих людей, в полку было мало.

В то, что она действительно "беду в себе носит", Екатерина поверила в те роковые для них дни 23 и 24 августа 1942 года, когда после отражения налета немецкой авиации на Тракторный завод, пришлось переводить стволы в горизонтальное положение и отражать танковую атаку.

Делать это, их еще не успели научить, а потому, пришлось учиться на ходу. Судьбу боя, решали считанные минуты и шансы на победу у немцев были. Вот только 37 85мм зениток, чьи расчеты работают, а не разбегаются в панике — страшная сила. И немцы это ощутили на своей шкуре очень быстро. Да и не оставили их в одиночестве. Поднятый по тревоге батальон ополченцев-работяг, тоже вступил в бой и атака была отражена.

Ничего на этом не закончилось. Наоборот, только началось. Немцы снова бросили в бой авиацию. На этот раз, они перепахивали "передок" совершенно безнаказанно. Зенитчицы, получившие приказ беречь снаряды, огня по самолетам не вели.

И снова немецкая атака, и снова тяжелый бой. Катя, чувствовала, как немцы переходят из состояния деловитой уверенности в состояние иступленной ярости. Еще бы! Ведь им оставалось совсем немного, для того, чтобы полностью выполнить приказ своего фюрера! И это было им вполне по силам. Кроме горстки работяг, поддержанных двумя танками и тремя бронетракторами, да молоденьких большевичек у орудий, из которых они и стрелять толком не умеют, никаких войск, на пути 16 танковой дивизии Вермахта не было. Еще рывок и город в их руках!

Вот только ни работяги, ни "фанатичные большевички" с этим не согласились. Выдержка, сообразительность, точность действий… Откуда это все взялось у них в этот день? Они и сами не знали. Каждое орудие, стало отдельным островком обороны, куда стягивались все, кто был еще жив. Немцам, чтобы дойти до цели похода, нужно было задавить все эти маленькие крепости. И они давили, оставляя на земле разорванные и обугленные тушки своих "камарадов".

83 танка, 15 грузовиков, три батальона пехоты — вот цена достигнутой наконец победы! Только все напрасно! Едва управились с этими упрямцами, как перед победителями возникло новое препятствие: русские подтянули новые войска. И были те войска не хуже только что перебитых. Все нужно было начинать сначала!

Потом, жалостливая пропаганда говорила о том, что все они погибли в бою. Екатерина, однако, знала, что это не так. Немцы тогда вообще озверели от потерь. И если раненых мужчин просто добили, то девчонкам повезло меньше, в том числе и ей. Ее, в числе прочих сорока девчонок, бросили умирать в колодец.

"Свободным женщинам, ни один враг не даст пощады!"

Не сложилась жизнь и у второй ее ипостаси — Марии Сидоровой. Ей неплохо жилось в скиту на Вилюе. Дом, учеба, церковь. Все это ушло в прошлое, когда пришли каратели.

И ведь можно было не умирать! Но пришлось это сделать. Рожденным и выросшим на воле, нынешняя цивилизация была страшнее смерти. То рабство, которое пиндосы считали свободой, им было не по нутру. И они выбрали свою судьбу. Сами без понуканий, взяли в руки оружие. А все остальное, что с ними случилось, было лишь следствием этого выбора.

Ей опять не пришлось умереть в бою. Только на этот раз, вместо глубокого колодца, была лаборатория Курта Вернера и соединение двух душ в одном теле. Горечь от случившейся неудачи, она преодолела быстро. Осталось только придумать, как вырваться из плена. И тут, судьба в очередной раз ей сделала подарок — вернула ей Волю и Родину! Вот за это, стоило служить тем, кто ей все это вернул. И "эти" — были родными русскими людьми, пусть и с другой планеты.

"Где мы, там и Россия!"

Можно было плюнуть на все, и зажить спокойной жизнью. Обрести наконец, свое тихое мирное счастье. Никто бы ее за это не осудил. Но Родине в очередной раз потребовалась армия, а настоящих военных людей — раз, два и обчелся. А потому, сперва дело, а потом награда. И она пошла служить. А заодно обрела и новое имя, слив в нем судьбы сразу двух душ. Здесь ее знали теперь, как Марию Житкову. И она привыкла к нему, втайне надеясь, что новое имя поможет обмануть жестокую к ней судьбу.

Через три года службы, как и обещал Субудаев, ее уволили в запас. Можно было наконец-то пожить для себя. Тем более, что Немезидская Русь, была щедра и благодарна ей.

Никогда не имевшая своего дома и хозяйства, она вдруг стала богатой помещицей. За каждый год службы, ей как и Собак, полагался гектар пахотных земель. Но получила она, в отличии от Ксюши, вовсе не три гектара. Местные чиновники, засчитали ей все, что только можно: и год Великой Отечественной Войны, приравняв его к трем годам мирной службы, и тот десяток лет, что она была боевиком Русской Православной Общины на Вилюе.

— Мы считаем все то время, которое Вы потратили на службе нашей Родине. А где проходила служба и в какие времена, это не важно, — так ей было объяснено в Канцелярии Его Императорского Величества.

Земли, обозначенные в дарственной грамоте, были в двух днях пути от столицы, в долине реки Преображенка. Неплохие места, хоть и редко заселенные.

Субудаев, как и тот, прежний ее комиссар, решил, что лично с нее войн хватит и позаботился о том, чтобы больше она никогда в боевых действиях участия не принимала. Именно этим и можно объяснить то, что по мобилизации, она получила назначение на должность инструктора первоначального военного обучения не куда-нибудь, а в столичную Актерскую Гильдию. Раньше, она с актерами никогда не сталкивалась. И даже настоящего театра в жизни видеть не доводилось. Впрочем и сейчас не довелось. Местом новой службы, где расположили учебный лагерь, стала Семеновская Гряда, расположенная к югу от Царева-Града.

Насколько Мария понимала, командование решило поберечь не только ее, но и актеров. Бои проходили к востоку от столицы и вряд ли докатятся до этих мест.

Вверенные ее заботам люди, ей понравились, хоть и не похожи были на тех артистов, какими она себе их представляла.

Не единым хлебом жив человек. Душа тоже нуждается в своей, особой пище. Осваивая планету, люди нуждались не только в материальных благах. Тяга к прекрасному не исчезала. Среди них нашлись и скульпторы, и художники, и поэты… Нашлись люди и с талантами актеров. Правда, сперва все было на уровне примитивной самодеятельности, но первые артисты не унывали, обходясь тем, что было им доступно. Да и что нужно настоящему актеру? Только зрители! Остальное не так важно. Вот и выступали они, как на заре человеческой истории, под крышами примитивных построек или, если не было и этого, под открытым небом.

Со временем, появились прекрасные залы, способные вместить тысячи зрителей. Появилось нужное оборудование, для создания спецэффектов, но традиция "хождения в народ" никуда не исчезла. Более того, выступления в необорудованных местах, стало своего рода актерским шиком. Считалось, что именно в таких условиях и виден истинный талант исполнителя. Была у русских актеров и своя Мекка — Семеновская гряда, театр, созданный самой природой. Там где сходятся Большая Семеновская высота, Федотова Горка и высота Дунькин Пуп, была котловина, над склонами и дном которой слегка поработали люди, образовав примитивный амфитеатр. Аккустика тут была изумительная и потому, раз в год, сюда съезжались актерские труппы со всей страны, на театральные фестивали. Съезжались сюда и заядлые театралы, ради того, чтобы насладиться игрой знаменитостей в архаичных условиях.

Сейчас же, актеры собрались в святое для них место не для игр. Отряд "Мельпомена", проходил здесь военное обучение.

На изнеженных слабаков, эти люди не походили. Что говорить о циркачах и танцовщиках балета, чья физическая подготовка соответствовала строгим армейским стандартам? Театральные актеры были ничуть не хуже. Поэтому, никакого нытья и капризов во время обучения не было. Люди трудились с полной отдачей.

Впрочем, занимались не только подготовкой. Хоть появление противника и считалось маловероятным, но оборудовать на высотах опорные пункты, Мария все-таки решила. На всякий случай.

 

Глава 26

"ТАШКЕНТСКИЕ ВОРОТА". ТАМОЖНЯ.

А на Ташкентском терминале, шла своя, не совсем обычная война. Вот уже который день, положение войск оставалось без изменений. Чжунхуи, хоть и имели подавляющий перевес в живой силе, предпринимать решительный штурм русских позиций не решались. Понимание того, что без тяжелого вооружения, успеха не добиться, у командования 9-й дивизии войск Империи Чжунхуй, было. Устраивать малорезультативную мясорубку, генерал Тен не хотел. Именно поэтому, его войска сейчас сидели в обороне, в ожидании подкреплений.

Война все-таки шла, но вяло. "Косые", стремились улучшить свое положение, постепенно выбивая у врага, живую силу. Тоже самое, стремились делать и русские.

Иногда, вспыхивали продолжительные перестрелки, вызванные подозрительным шевелением на позициях противоборствующей стороны. А иногда, воцарялась тишина, когда противникам нужно было эвакуировать без помех своих убитых и раненых.

Сегодня, в очередной раз, вывесив белое полотнище с изображением Красного Креста, наши запросили перемирия. Спустя короткое время, над позициями "косых" возникли голографические картинки с тем же самым символом. Очередное перемирие началось.

— Время! Пошли ребята! — Львов махнул рукой и повел сводную группу на позиции второй роты. С ним, помимо группы медиков, шли саперы и стрелки, неся на себе блоки с необходимым оборудованием.

Противник, конечно не дурак. То, что русские что-то затевают, он наверняка понял, но мешать этому, нарушая перемирие, не стал. Наверняка и он использовал это время для подготовки своих каверз.

До позиций, занятых остатками роты Саидова, дошли быстро.

— Здравствуй, командир! — Ахмед уже поджидал их.

— И тебе поздорову. Капонир готов?

— С утра готов. Все как ты просил. И вырыли, и замаскировали.

— Марич! — обратился Львов к командиру саперов, — приступай!

Марич начал негромко командовать. Его ребята, быстро и споро, установили и выверяли в отрытом капонире опорную раму. Затем, начали монтировать на ней принесенные соленоиды. Тем временем, в отдельных ячейках начали проверку состояния генератора и пульта управления импровизированным метательным устройством. В итоге, у саперов получилось импровизированное метательное устройство, направленное на занятое "косыми" здание таможни.

И пока саперы возились со своим "чудом", медики шустро оказали необходимую помощь раненым и подготовили их к эвакуации. А стрелки, пришедшие с комбатом, заняли исходный рубеж для атаки.

— Слушай внимательно Ахмед. Как только сработает наша самоделка, я вместе с пополнением беру таможню. Через две минуты после начала атаки, ты посылаешь нам в помощь вторую группу. А сам с остальными сидишь и ждешь моей команды. Что бы не случилось, но спину нам прикрой. Как только все закончится, покидаешь старые позиции и занимаешь новые на таможне. Задачу понял?

— Понял. Только, может мне вести штурмовую группу? Поверь мне, я справлюсь не хуже!

— Нет уж, я затеял это, я и буду командовать, а ты ротный, сидишь и делаешь то, что тебе приказано!

Медики, подготовив раненых к эвакуации, запросили разрешение на выход. Саперы, закончили тем временем установку контейнера с опилками на направляющий ложемент. Команда на эвакуацию подана, а Марич начал насыщать опилки жидким кислородом.

"Хоть бы сработало!"

Это метательное устройство, было придумано самим Маричем, а для изготовления его, пошло все, что только нашлось на занятой третьей ротой энергостанции.

Наконец, насыщение кислородом кончилось. Все. Теперь осталось только выждать. Раненые уже в безопасном месте, знаки перемирия убраны, но как правило, противники еще десять минут не тревожили друг-друга.

"Хоть бы сработало!"

Саперы уверяли, что сорок минут в их распоряжении будет. Сейчас они покинули позицию пуска и готовили дымопусковые установки. У пульта управления остался только их командир.

Наконец, нужный момент подошел:

— Пуск!

Контейнер мгновенно сошел с ложемента и влетел в проем в стене здания. Взрыв получился зрелищный. Все-таки, такая архаичная карьерная взрывчатка не применялась несколько веков. Не мудрено, что саперы перестарались с определением необходимого его количества. Обломки конструкций разлетелись весьма далеко.

В ту же секунду заработали дымогенераторы, затягивая поле боя непроницаемой для глаза завесой.

— Вперед!

"Нейтралка" преодолена быстро, но ворваться в здание столь же стремительно не вышло. Пришлось преодолевать возникшие завалы. К счастью, никто в этот момент не стрелял.

— Пошла зачистка!

На помощь уже спешит вторая группа. Потом пошли доклады о том, что все чисто. Боя не было. Третьей роте достались лишь остатки здания и четыре десятка контуженных чжунхуев.

— Саидов! Подтягивайся! Внимание всем! Закрепляемся!

Противник так и не пришел в себя. А успех неплохой! Третья рота теперь контролирует весь выезд с терминала, да еще вдобавок отрезала от главных сил тех "косых", которые засели на водозаборной станции.

— Павел! Хаджимурат! Ко мне! — Филиппов и Пинхони, потомственные его корефаны, немедленно подошли. Кому, как не им выполнять следующий этап задуманной операции?

— Приступайте ребята! С Богом!

Разведчики мгновенно скрылись в клубах дыма и не осевшей еще пыли. Самое время было их посылать к своим. Именно ради этого, Александр и затеял всю эту операцию. Ведь не смотря на то, что положение их не было еще безнадежным, оно могло стать таковым в любой момент. И чтобы получить от своих помощь, нужно было сперва установить связь.

Та связь, что была изначально, почему-то не действовала. Видимо враг сумел ее как-то заглушить. Не до конца конечно, на ближнем расстоянии она действовала, но только в пределах занятого плацдарма.

А дальше оставалось только ждать. Если свои не помогут, то останется лишь погибать. Противник не вечно будет столь беспомощен.

ГОСПОЖА ЛЮ И ЕЕ "МОЛОДЫЕ НЕГОДЯИ".

Генерал Тен мог сколько угодно считать высокородную госпожу Лю напыщенной дуррой и редкостной стервой, но ее собственные подчиненные так не считали.

А сама госпожа Лю имела все основания быть довольной и собой, и своими подчиненными. Хоть и набраны сущие отбросы, которых ни один здравомыслящий хозяин никогда не возьмет в работники, но при правильной работе с ними, можно получить неплохую отдачу. Даже ближайшие ее помощники, в недавнем прошлом были проблемными людьми. Но как только осознали, что здесь к ним относятся с уважением, постарались заслужить доверие хозяйки. Оставалось только радоваться тому, как быстро они претворяют намеченные планы в жизнь. Взять хотя бы организацию фильтрационных лагерей. Она выше всяких похвал! Поступивших на фильтрацию людей, изучают быстро и тщательно. После тестирования и занесения необходимых сведений в базу данных, их распределяют по местам, согласно присвоенному индексу полезности. В зависимости от присвоенного индекса, их ожидает разная судьба. Это конкурирующие фирмы без всякого отбора продают государству пленников всех скопом. У госпожи Лю, все происходит иначе. Уже год, как в канцелярии Великого Канцлера, рассматривают ее заявку, на присвоение ее компании статуса суверенной корпорации. "Zhǔquán zǒng gōngsī "Liú" — неплохо ведь звучит! Трудность была в том, что за всю историю Подзвездного Чжунхуя, только одна корпорация получила такой статус. И чтобы его получить, нужно очень постараться. Зато заимев его, она войдет в высшие эшелоны власти. Но чтобы заявка прошла все инстанции, нужно показать, что ты достойна оказанной чести. Немезида давала ей такой шанс.

Именно поэтому, она не станет продавать всех пленников государству. Накануне войны, она сумела выиграть тендер на колонизацию одной из пригодных для заселения планет. Честно говоря, сделать это было несложно. Люди осведомленные, понимали, что во время войны, набрать необходимое количество квалифицированных специалистов не получится ни у кого. А госпожа Лю, сумела придумать выход из этого положения. Это только кажется, что россиянские сектора Немезиды населены бесполезными отбросами. На самом деле, если покопаться как следует, то людей, имеющих полезные профессии найти можно. Взять тех же летчиков и наземных специалистов или персонал лечебных учреждений. Фактически, это ядро персонала будущих дочерних фирм. И таких, если разобраться, только в Ташкентском секторе, вместе с семьями тысяч пятнадцать наберется. Прочих, можно смело продавать. Но и здесь, не стоит грести всех под одну гребенку. Например, молодых и красивых девиц да смазливых мальчиков, выгодней продать напрямую "купцам" представляющим индустрию развлечений в том числе и подпольных развлечений. Прочие же испытают на себе все прелести приготовленных для них в метрополии "трудовых лагерей". Жалеть этот двуногий скот, право не стоило.

С русскими же, другое дело. Их хоть и собирались ставить под контроль, но предусмотренный для них статус, был совершенно иным.

Никто не собирался делать их рабами. Предполагалось, что их положение, после перехода в сферу влияния Империи, станет даже лучше прежнего. Но, русские сами этого не захотели.

"Если бы все зависело от моей воли и моего желания, то война прекратилась бы в самый первый день. Я просто не вижу в ней никакой пользы. Ни для себя, ни для страны. Договориться о мире и сейчас не сложно, но на "верху" до этой мысли еще не дошли. А жаль! Теряются такие прекрасные возможности для сотрудничества! Хорошо еще то, что до сих пор действует приказ о корректном отношении к русскому населению. Ведь ожесточать столь упорных в своей непримиримости людей, было бы очень глупо".

А в отношении корректного поведения, проблемы могли возникнуть на ровном месте. Трудно приучить к дисциплине тех, кто недавно еще был на самом дне. Хотя ее военный советник Сяо и старается добиться от подчиненных идеальной дисциплины. Но до этого еще далеко. А вот и сам советник Сяо! И что он мне сообщит?

— С какими вестями Вы пришли, уважаемый Советник?

— Новости не радостные, высокородная госпожа.

— Сяо! Я конечно высокородная, но при личном докладе об этом можно не вспоминать.

— Хорошо! Генерала Тена опять постигла неудача. Час назад, русские внезапным ударом взяли у него здание таможни.

— Сяо! Объясни мне пожалуйста, почему так? Насколько я знаю, у Тена войск в десять раз больше чем у противника. Неужели наши войска так плохи?

— Войска неплохи. Намного лучше, чем у русских. Дело в командирах.

— То есть, наш генерал не на своем месте? Говорите прямо!

— Так и есть, генерал Тен не приспособлен для этой войны.

Значит, правильно она оценила этого павлина, еще тогда, когда война только готовилась. Тупой усердный служака! Парадами командовать способен. Воевать, как выяснилось — нет!

— Сяо! Как ты думаешь, что произойдет дальше?

— Если у русских найдется такой же толковый и решительный командир, как тот, что командует ими на плацдарме, то через два дня Девятую дивизию начнут уничтожать по частям. Это нетрудно сделать. Она и так разделена на слабо взаимодействующие части.

— Что в этой ситуации можно сделать?

— Девятой дивизии, срочно нужно тяжелое вооружение. Его желательно взять откуда угодно. Если этого не сделать вовремя, последствия для всех нас будут печальные.

— Значит Сяо, мы этим и займемся. Смотри, — Лю подвела его к трехмерному макету местности — видишь, в семидесяти километрах от терминала, есть аэропорт. Нужно организовать его работу. Охрану и оборону его организуешь ты, летный персонал и наземные службы будут из местных, контроль за работой местных кадров возьмет на себя наша служба безопасности. Кроме того, доставка грузов от аэропорта до района боевых действий — тоже на тебе. Технический персонал — тоже из местных. Далее. Прочесывание местности продолжать, но часть наших людей, нужно подготовить для ведения настоящей войны. Это может понадобиться в любой момент.

— Госпожа, но нам на все это не хватит людей.

— Пусть тебя это не беспокоит. У тебя будут необходимые люди. Причем, сразу пара тысяч.

— Кто это такие?

— Твои люди, взяли в плен местных полицейских. Люди Кана, уже сегодня с ними поработают.

— Я бы не стал им доверять.

— И я им не доверяю. Но я им предложу изменение личного статуса. А будут стараться, то и семьи их изменят статус.

— Все-равно, верить им не стоит. Человек, идущий служить врагу, не станет сильно любить свою семью.

— Вот потому, мы и создадим охранные подразделения смешанного состава. Чтобы плотно их контролировать. И поручим им такую работу, что даже самые последние мерзавцы будут их презирать и ненавидеть.

— Госпожа Лю, я согласился из наших отбросов сделать людей. Потому, что считал и считаю: нашим парням просто не везло в жизни. Они опустились. Но они не потеряны для нашей Родины. Дай им достойное задание и они снова станут людьми. Но этими…

— Я поняла Вас Сяо. Похвально, что Вы столь разборчивы. И Вы правы, не стоит мешать в одну кучу мед и… ну, Вы поняли о чем я. Поэтому, из своих людей, найдите тех, кто не побрезгует ими командовать. Надеюсь, у Вас есть те, от кого Вы не прочь избавиться?

— Такие всегда есть.

ДОРОГА НА ТАШКЕНТ.

И снова дорога. С утра пораньше, попрощавшись с гостеприимной Тамарой, Ксения выехала из поселка. Правда, прямая дорога ей была заказана. Как объяснил ей Хафиз, впереди, на терминале, идут бои. Сведения конечно не очень надежные, но похоже, что наши там дерутся в окружении. Нужно было ехать кружным путем. А он сейчас единственный. На запад вдоль "зеленки" до самой Аму-Дарьи и потом, вдоль берега реки на юг, до самой Плотинной Гряды. На самой Плотинной Гряде, есть дорожка, по которой ее "ишак" вполне пройдет.

— Там, на гряде, наверняка есть наши. Просто это единственный обходной путь. Вряд ли его оставили не занятым.

— А что, обойти его невозможно?

— Только по реке и по воздуху. Но по реке, "косым" плавать не на чем, а по воздуху… В общем, было бы у них что-нибудь летающее, мы бы это уже увидели.

— А с востока? — Ксения ткнула стилом в обозначенную на планшете низину.

— Там никто ходить и не станет. Раньше там была котловина. И какой-то умник построил там завод. Что-то связанное с биотехнологиями. А в один прекрасный день, на заводе произошла авария. В общем, котловину затопили. Потом пытались вообще засыпать. Работу до ума так и не довели. Бросили. Опасно там стало. А дальше… Начали расти какие-то непонятные водоросли. Ученые прозвали их "черной ламинарией". Растут они, отмирают, всплывают наверх, образовывают целые плавучие острова. А на островах этих растет эндемичное растение, типа тростника. И тоже отмирает, падает… В общем, за два века там образовалась такая трясина, что не пройти не проехать. Да и приближаться к ней люди боятся. Там до сих пор знаки биологической опасности не сняты.

— И что? Так это и оставили?

— Так и оставили. Полицаи не стали возиться, потому, что Топи их прикрывали от нас. Ну а мы прикрываемся ими от них.

— Понятно. Значит путь теперь только один.

— Я бы тебе и им не советовал пользоваться. Там "косых" может и нет, зато полицайское отродье может в "зеленке" прятаться.

— Придется ехать, Хафиз, придется. Если не доберусь до своих, могут посчитать дезертиром.

Вот так и поехала. Правда двигалась она осмотрительно, тщательно оглядываясь по сторонам. Оделась тоже по полному боевому и "укорот" был под рукой. Пару суток ехала без приключений. Расслабилась преждевременно и чуть было за это не поплатилась. Огибая встретившиеся ей заросли, она чуть ли не врезалась в стоящий у опушки обычный полицейский автобус-"скотовоз". А рядом с автобусом…

В общем, спасибо армии родной! Не пройди она ее, совсем бы пропала. И не "помирай" она многократно на тренажерах и учениях, сейчас бы точно померла. От страха. Но вбитые армейским зверьем рефлексы, сработали как нужно: не успев испугаться, Ксения начала действовать, быстро, решительно и жестко.

Раз! Прибавив скорости, она направила машину на двух чжунхуев, помогавших друг-другу облачиться в бронекомбенезон — эти самые опасные. Удар! Лежат голубчики!

Два! "Укорот" уже в руках и первая очередь досталась трем россиянским полицейским, непонятно что здесь забывших.

Три! Огляделась. Ага! Еще двое полицаев от нее удирают! Нашлемный прицел активирован, приклад уперся в плечо. Сигнал о захвате цели. Две "отсечки" — два трупа.

Четыре! Выходим из машины, осматриваемся. Добить еще живого чжунхуя и понять, во что она вляпалась.

А вляпалась она во что-то непонятное. Что делала здесь эта компания? Полицаи не похожи на пленных, похоже, что они с "косыми" заодно.

А что у них в автобусе? Кабина пустая, смотрим "загон". Как его открыть? Ага! У полицаев ключики от него! Открываем…

"Мать честная! Ну нельзя же так визжать! Я ведь могла с перепугу и выстрелить!"

Досаду Ксении, вызвали "пассажиры" полицейского "воронка": десяток подростков, захваченных в качестве добычи чжунхуями. Когда она заглянула внутрь "скотовоза", ее встретил оглушительный девчоночий визг и крики ужаса пацанов.

— Чего орете? Быстро заткнуться и вылезать!

Пришлось даже оружием слегка пригрозить. Хорошо, хоть подействовало. Начали вылезать.

— Построились быстро, в один ряд! Вот здесь, прямо у машины!

Глядя с ужасом на непонятно откуда взявшуюся воительницу, они кое-как выстроились у полицейской машины.

"Да, видок у них еще тот, того гляди в обморок начнут падать. Да эти чудики наверное решили, что она их сейчас будет расстреливать! Ну и тупицы! Делать мне нечего больше! Сейчас нужно ноги уносить по быстрому и так задержалась больше необходимого".

Сообразив, что с опущенным забралом она их очень страшит, Ксения подняла щиток и продолжила старясь говорить медленно и раздельно:

— Сейчас, вы пятеро и ты, — она указала на пятерых парней и девчонку, которая выглядела покрепче своих товарок, — берете трупы и забрасываете в воронок. Шевелитесь давай, пока не огрела чем тяжелым!

С горем пополам, переблевавшись, они команду выполнили.

Правда, разоблачать чжунхуев пришлось все-равно самой. Ведь чтобы правильно разобрать бронекостюмы, нужно знать, как это делается. Правда, трофеи эти, большую ценность для нее не имели. Только лишний груз. Но с другой стороны, когда она доберется до своих, трофеи и будут свидетельством того, что от войны она не пряталась.

— Кто умеет водить машину? Ты что ли? Значит, садишься за руль "скотовоза" и едешь следом за мной. Остальные, быстро по машинам! Кто боится, оставлю здесь!

А потом, они уехали вглубь лесных зарослей и долго петляли, пока не выехали на подходящую поляну возле лесного озерца. Там Ксения и заставила закопать трупы врагов. После чего продолжила расспросы.

Оказалось, что пятеро мальчишек и столько же девчонок, воспитанники пансионата для сирот. Дружить не дружат, но вместе держаться привыкли. Когда напали "косые" воспитатели разбежались, бросив подопечных. А воспитанники вслед за ними. Куда бежать, никто не знал. Разгромить какой-нибудь магазин побоялись. Этим занялись те, кто посильней, понаглей и посообразительней. А эти шли куда глаза глядят. И что делать дальше, представления не имели. Увидев, в кого превратились мнящие себя цивилизованными люди, они старались держаться от любых людей подальше. А потом, начались облавы. Они попались потому, что не умели прятаться. Чжунхуйский патруль, вместе с прислужниками-полицейскими, подкрался незаметно. А дальше их подогнали к машине, и заперли, но не всех. Изо и Вику потащили насиловать. Ксения появилась тогда, когда насильники натешились и загрузили свои жертвы в "скотовоз". Вот и вся история.

Собак проклинала свою бесхарактерность. Нужно было бросить к чертям эту обузу! Одна она доберется до своих, но с ними… В общем попала девочка! С другой стороны, жалко этих существ. Они ведь и постоять за себя не сумеют. Пропадут, как пить дать пропадут!

— Значит так, меня звать Ксения Собакина, я солдат регулярной Русской Армии. Воинское звание мое — ефрейтор. Сейчас, маскируем технику, потом обустраиваем стоянку. И только после я вас покормлю.

"Ну, вот опять! Где только таких косоруких воспитывают! Самого простого не умеют! Разве что сенсоры давить. Хотя, три года назад ты сама была не лучше этих чудиков".

Своему собственному спокойному поведению, Ксюша не удивлялась. Тут все дело было в микродиагностическом комплексе и автоматическом инъекторе медикаментов. Правда, полным аналогом таких же устройств, что были у пиндосов и чжунхуев они не являлись.

Те, не надеясь на врожденную храбрость бойца, при изменении состояния организма, накачивали сей организм стимулирующими препаратами. И делали они это, в тот момент, когда человек чувствовал опасность. В общем, бой вело накачанное "наркотой" существо. А потом, в специальных реабилетационных центрах, лечили бойца от применения этих "медикаментов". И все-равно, в отставку уходил человек, с сильно разрушенной психикой.

Наши, решили поступить иначе. Боевые рефлексы и психотренинг, закладывались обычными интенсивными тренировками, а встроенное в броник медицинское оборудование, смягчало тот "отходняк", что неизбежно возникал после пережитой опасности.

Вот и у Собак, как только опасность исчезла, инъектор ввел ей щадящую дозу успокоительного препарата.

Так! с трудом, но выполнили намеченное. И хотя солнце еще высоко, двигаться дальше не стоит. Пусть эти чудики придут в себя и успокоятся, а там и решать можно насчет дальнейших действий. Правда, то, что вокруг идут облавы, надо принять к сведению. И уж без охраны лучше не отдыхать.

Покормив свалившихся некстати едоков из своих запасов, она занялась осмотром трофейных лучевиков. В принципе ничего необычного, в Сообществе они похожи. Вот только без "бронника" от них толку не будет. А в него, кто попало не залезет. Его еще нужно уметь подогнать к параметрам нового владельца и протестировать техсистемы. Выполняется эта работа в специальных сервисных центрах. Хотя, можно поступить и по-другому. Амосов на занятиях рассказывал, что если отсоединить лучевик от питающего кабеля, то пять выстрелов в боевом режиме у тебя будет. Правда, если он не будет сопряжен с компьютером, то пользоваться прицельными устройствами невозможно. Компьютер хрен отсоединишь от питания. Ладно! Вряд ли детишки стрелять в цель умеют. А вот попугать мародеров, можно и неприцельным выстрелом. Главное, чтобы с перепугу друг-друга не перестреляли. Хотя, если переключить лучевик на сигнальный выстрел, то и пугать смогут, и своих не подстрелят и выстрелов будет не пять а пятнадцать.

Остаток времени, пришлось посвятить обучению и организации караульной службы. А еще выводить из шока пострадавших девчонок.

Ночью их никто не тревожил, но сон у Ксении был прерывистый, несколько раз она вставала, чтобы сменить караульных и осмотреть окрестности самой. Заодно еще раз обдумала свои дальнейшие действия. По всему выходило, что придется возвращаться назад в Чадак. Там конечно россиянцев не любят, но навряд ли станут отказывать в помощи детям, попавшим в беду. Хафиз точно не выгонит их. А слово учителя, у русских значит много.

Утром, безжалостно подняв подопечных, она погнала их купаться. И опять они преподнесли ей сюрприз. Простая мысль, что мыться можно не только в ванной или душе, в их головы не укладывалась. Купание в естественном водоеме, который наполнен необеззараженной и не подогретой водой, для них это было совсем непривычно. Впрочем, загнать мыться удалось. После скромного завтрака, команда "По Машинам!" и вперед на Чадак. Если ехать осторожно, то через два дня они будут на месте.

ЗАБОТЫ ВЫСОКОРОДНОЙ ГОСПОЖИ ЛЮ.

Сейчас же, в данный момент, госпожа Лю работала не столько на вполне осязаемую прибыль, сколько на неосязаемые пока бонусы. Не прошло и двух дней, с того момента, как начал работать местный аэропорт, вывозящий "живой товар" в Сталинградский сектор, как прибежали с просьбами военные, им понадобилось перебросить в Туркестан подкрепления. Она не отказала. Более того, она сейчас заслала своих эмиссаров в другие подконтрольные войскам Чжунхуя сектора. Задача у этих эмиссаров непростая — подгрести под себя всю существующую транспортную и пассажирскую авиацию. Трофейную разумеется. А заодно наладить работу авиалиний по снабжению войск. Другой заботой эмиссаров, являлось налаживание работы местных медицинских учреждений в интересах армии. А там и наземный транспорт на очереди. Правда, нужный ей персонал предстоит еще перехватить у оборотистых конкурентов, но если вояки поймут пользу от сотрудничества, то проблема будет решена. Самую главную выгоду, она видела в том, что на планету ее имени будет вывезена не бесформенная толпа колонистов, а целые фирмы, чья работа будет отлажена в условиях войны.

Правда, на Исполнительном Совете фирмы, когда она ставила эти задачи, доктор Вонг выразил сомнения в том, что планета ее имени, с такими колонистами сможет стать чжунхуйской по духу.

— Не беспокойтесь уважаемый господин Вонг. Я и это предусмотрела. Местных работников культуры и образования, я туда не потащу. Подрастающее поколение колонистов, будет учиться в наших школах и пользоваться нашими информационными сетями. Если проявить терпение и не форсировать событий, то через три поколения, потомки первопоселенцев станут говорить как мы и думать как мы. Кроме того, не стоит забывать и наших граждан. Например, те "молодые негодяи" которые по истечению контракта захотят спокойной жизни вдали от потрясений, мы их тоже поселим на этой планете.

А военного советника Сяо, волновали более насущные проблемы:

— Высокородная госпожа, организованный нами "воздушный мост" нуждается в защите. Рано или поздно, но противник поймет, как именно происходит снабжение здешних войск. Думаю, что организовать перехват флаеров, он сумеет. Нужно, чтобы эти рейсы прикрывала штурмовая и истребительная авиация.

— Спасибо за своевременные мысли уважаемый Сяо. Я поговорю об этом с командованием.

У инженера Юэ, тоже возникли полезные идеи, он уже исследовал возможности наведения переправ через болото. По его расчетам, если подготовиться как следует, то за ночь можно успеть проложить сразу две нитки. Самое ценное в его решении было то, что в качестве готовых секций можно было использовать товарные контейнеры с окрестных погрузо-разгрузочных площадок. Оставалось только вскрыть их и избавить от находящегося внутри них груза.

— Здесь можно найти еще одну выгоду. Товары, которые мы вытащим из контейнеров, имеют свою стоимость. Я уже распорядился, чтобы при разгрузке, товары регистрировались и складывались отдельно. Техническая возможность к вывозу на Сталинградский терминал, имеется. Наши грузовые флаеры все равно туда летят порожняком…

— Погодите уважаемый Юэ. Я имею в виду организацию вывоза. У меня есть более удачная мысль на этот счет. Мне просто нужно еще немного подумать.

На самом деле, Лю уже все придумала. Ведь большая часть товаров, это сырье и полуфабрикаты для местной промышленности. Ну и что такого, что это промышленность русских! Главное, что они все это купят. Нет смысла тащить на орбиту то, что привозилось специально сюда.

После заседания Совета, она вызвала Кана и поставила ему задачу:

— Тебе необходимо в короткий срок наладить контакты с местными торговцами. У нас есть что им предложить на продажу. Думаю, что на берегу Аму-Дарьи, можно организовать перевалочную базу, для перегрузки товаров на те корабли, которые должны предоставить местные. Для договоренности о ценах на товары и способах оплаты, нужно постоянное присутствие представителя заказчика. Думаю, что ты уже понял, что афишировать этот обмен мы не будем. Вопросы сохранения всего этого в тайне, решать тебе. Обеспечение безопасности тоже на тебе.

 

Глава 27

ЦАРЕВО. СТАВКА ВГК.

Рабочий день Константина Ильича, начинался с просмотра тех донесений, которые исправно поставлял ему "Стратег". Прошли те дни, когда успехи чжунхуев воспринимались как сенсация. Это в первые дни войны, его одолевало острое желание вмешаться в события лично и что-нибудь сделать. Правда, непонятно было, как это "что-нибудь" должно выглядеть. Впрочем, сейчас это уже позади. Ведь прав был Субудаев, когда говорил о том, что после первого выстрела, даже у побеждающей стороны все идет не так, как было задумано изначально. Чжунхуи пока что успешно наступают, но не везде. Кое-где их уже основательно проучили. Питер и Урал — эти успехи первого дня войны, уже дали свои плоды. Вчера Матвеев доложил о том, что два центра космической обороны уже встали на боевое дежурство. Пусть с нарушением директивных сроков, но это сделано. У врага теперь образовалась проблема с ведением разведки из ближнего околопланетного пространства. Отбить назад эти терминалы, у него уже не выйдет. Их теперь защищают сильные гарнизоны, которые под руководством офицеров Полевого Штаба, продолжают строительство и совершенствование обороны.

В Крыму, наступление врага захлебнулось на пятый день войны, после того, как на помощь Крымскому Ополчению, пришли на подмогу одесские ополченцы. Там "косые" встали в оборону и война приняла позиционный характер. Менять там что-либо, ни Субудаев, ни Коробов не считают целесообразным. Мол пусть все идет так, как идет. Коробов сформулировал даже более определенно:

— В условиях боевых действий малой интенсивности, крымчане с черноморцами приобретут нужный боевой опыт. Строго говоря, они воюют в щадящих условиях. Качество противоборствующих войск со временем сравняется. На большее, нам пока замахиваться не стоит.

В других местах, все было не так. Противник еще продолжал теснить наши войска. Темпы наступления снизились, но продолжали оставаться еще заметными.

— Когда темпы наступательной операции станут ниже 10–12 километров в день, можно считать, что наступление провалилось, так считал Коробов, с высоты своих академических познаний.

— Это что, общий закон?

— Можете, Ваше Императорское Величество, считать это общим правилом.

— И что они, враги наши могут в этих условиях сделать?

— Срочный ввод в дело резервов, может исправить ситуацию для них к лучшему.

А вот это уже плохо. И Тайная Канцелярия, и ГРУ и СМЕРШ, докладывали о том, что резервы у противника еще есть. Шестая дивизия Войск Чжунхуя, еще в боях не учавствовала и ее могли бросить в бой практически немедленно. Вторую и Третью дивизию, уже пополняют "пушечным мясом" и они могут быть брошены в бой весьма скоро. Вот только куда?

Субудаев уверял, что все эти силы оттянет на себя Туркестан. Коробов же считал, что московское и сталинградское направления, для "косых" намного важней. И кто из них более прав? Или оба не правы? Обстановка в Туркестане была малопонятна. С одной стороны, потерпев неудачу с терминалом, противник притих и не проявляет активности. А с другой стороны, Субудаев уверяет, что тишина эта ненадолго.

А под Москвой, дела вообще идут погано. Генерал Чен вовсю переигрывает Муравьева и уверенно теснит наши войска. Контрудары, которые Муравьев попытался нанести, отбиты "косыми" легко и непринужденно. Ничего, кроме роста потерь, они не принесли. Сводка потерь у Муравьева вообще была ужасной: на сегодняшний день он потерял убитыми, ранеными и пропавшими без вести около двенадцати тысяч человек. И это имея против себя не более пятнадцати тысяч человек со стороны врага! Фронт не рухнул лишь потому, что Муравьев непрерывно получает пополнения.

Была еще одна причина для беспокойства. Вчера вечером, он подписал указ о создании штрафных подразделений. Увы! Не все оказались стойкими. Трусы, паникеры и дезертиры тоже были. Только у Муравьева, таких выявилось аж целых шестьсот с небольшим человек. В других местах намного меньше, но там и бои не такие свирепые.

С этим нужно было что-то делать! Нельзя позволять малодушным, выживать за счет отважных! Иначе, потеряем все, чего с таким трудом достигли в предшествующие времена!

"Отныне, бойцы, совершившие позорные для воина поступки, должны считаться предателями, ударившими в спину своим товарищам. Следовательно, их жизнь как и жизнь любого предателя, не представляет для Русского Мира никакой ценности. Отказавшиеся по своему малодушию, защищать честь и достоинство нашей Родины, не имеют никакого права на защиту своей чести и достоинства со стороны общества".

Сурово? А куда деваться? Справедливость прежде всего! Бойцы, воюющие на фронте, должны знать, что вернувшись домой, они не увидят отсидевшуюся от войны сволоту.

А что делать с этой сволотой? Сам Константин Ильич считал, что закопать ее в землю, будет наилучшим решением. Но вот Субудаев с этим не согласился:

— Того, кто поддался страху, нужно воспитывать еще большим страхом. Дрогнувших перед опасностью, нужно испытывать в еще большей опасности.

— Но как можно доверять тому, кто один раз уже подвел своих товарищей?

— Ваше Величество! Опыт мой говорит о том, что большая часть этих людей уже стыдится своей слабости. Дайте им возможность доказать, что они еще не потеряны для нас. Можете их собрать всех вместе, и отправить ко мне в Туркестан. Я найду им достойное применение. Назад они вернутся честными людьми. Или не вернутся совсем, но на потомков их позор не ляжет!

— Пусть будет по-твоему.

Что же, исправить человека, всегда лучше, чем казнить. Но выпавший на их долю позор, они прочувствуют в полной мере:

"Человек, не понявший, что такое Позор, никогда не поймет, что такое Честь. Для того, чтобы осужденные на позор, прочувствовали то, чего они лишились, отныне и до момента оправдания, им запрещено:

— Находиться под кровом жилища честных людей и пользоваться правами гостеприимства.

— Разделять пищу за общим столом с честными людьми.

— Находиться в близости с любой незапятнанной позором женщиной, даже если это его супруга.

— Пользоваться родительскими правами в отношении собственных детей.

— Пользоваться правами собственника на имеющуюся у них ранее собственность".

Много чего написано в этом указе. Но главное, ради чего он писался, было в самом конце:

"Всякий, смывший своими подвигами и кровью, позорившие его деяния, вернет себе честное имя и обретет уважение русских людей, а ранее проявленная слабость подлежит прощению и забвению".

Наверное Субудаев все-таки прав. Тем, кто оступился — нужно давать шанс. Ну а тем, кто этот шанс не использовал, лучше не попадаться на пути честных людей.

"Ибо один раз им уже все объяснили".

"ТАШКЕНТСКИЙ КАПКАН". СУБУДАЕВ.

Есть на этой войне объекты, которые никто не станет разрушать. Это транспортные терминалы. Устроены они как правило стандартно. Девять лифтов, позволяющих выводить на орбиту или спускать с орбиты грузы в несколько миллионов тонн. Доставляется на поверхность планеты не сам корабль, а отстыкованный от него пассажирский или грузовой отсек. Сам корабль, так и остается пристыкованным к орбитальной части лифта. Таким образом, на планете идет работа с грузом и пассажирским потоком, а на орбите проводят межполетный регламент корабля.

Так работал первый в мире орбитальный лифт, построенный еще в той, Старой России. С той поры, лифты только совершенствовались, но не менялись принципиально.

Построить такое "чудо" нелегко. Порядка десяти лет тратится на возведение и запуск каждого лифта. Поэтому, что мы, что наши враги, старались не причинять лифтам никаких повреждений. Но работает это чудо только при поступлении достаточного количества энергии. Часть энергии, вырабатывается прямо в космосе, а часть — прямо на планете. Сейчас, когда мы контролировали наземную энергостанцию, чжунхуи не могли использовать лифт по назначению. Более того, в момент, когда "Пахтакор" захватил энергостанцию, на поверхности остались девять отстыкованных от кораблей десантных отсеков. Как вы уже поняли, они превратились в "мертвый груз", а сами десантные крейсера — в чемодан без ручки. Уже это заставляло командование агрессора покончить с нашим плацдармом как можно быстрее. Но близок локоток, а укусить его не выйдет. Доставленные еще в мирное время контейнеры с тяжелым вооружением, находились в зоне обстрела. А без этого вооружения, атаковать даже всей дивизией "Пахтакор" — занятие для самоубийц. То, что возникший пат продлится недолго, я прекрасно понимал. И свои меры принял. Причем, необходимые распоряжения, я отдал еще на второй день войны, когда обстановка стала более-менее известной. И пока я добирался до Ташкента, многое из намеченного уже было выполнено. А кто выполнял? Да местный Штаб Территориальной Обороны.

Штабы территориальной обороны, вовсе не являлись военными штабами. До этого им было еще очень далеко. Основная часть работников штаба, это люди, работавшие раньше в местной Коллегии по Чрезвычайным Ситуациям. Все они были подобраны не нами. Основным критерием отбора, служила способность быстро принимать решения и энергично претворять их в жизнь. Может этого и хватало, для борьбы с последствиями аварий и катастроф, но для руководства военными действиями, этого было недостаточно. В мирное время, они решали в основном вопросы, связанные с подготовкой театра военных действий. Со временем, по мере накопления кадрового резерва, мы все равно заменили бы эти штабы на дееспособные военные структуры. Но война пошла не так как мы рассчитывали, а потому, пришлось пользоваться тем, что было под рукой в готовом виде.

А самой первой моей заботой, стала забота о занятом Львовым плацдарме. Его нужно было удержать во чтобы то ни стало.

Начальник местного штаба, Гарматов Сергей Юльевич, встретил меня весьма толковым докладом о том, что было уже сделано. А сделано было уже немало.

В подходящем месте, за лесистыми холмами восточного берега Сыр-Дарьи, уже оборудованы позиции для тяжелых систем Гаусса и подъездные пути к ним. И все это прикрыто огнем зенитных систем. Там же, чуть поодаль, расположились стартовые установки для запуска ударных беспилотников. Для охраны всего этого от наземных войск противника или диверсионных групп, уже прибыла Хорогская бригада народного ополчения. Горные егеря. Кстати не только по названию. Ходить в горах эти ребята умели, ибо таких умельцев сюда специально набирали. Весь инструкторский и командный состав — прибыл из Федерации горных видов спорта. Правда, ходить в горах и воевать в горах — разные вещи. Ну да ладно, научатся и этому. На склонах холмов, обращенных к противнику, расположились артиллерийские и авиационные наблюдатели, уже установившие надежную связь с "Пахтакором".

На плацдарме тоже кипела бурная деятельность. Львова пополнили людьми и боеприпасами.

— Сергей Юльевич, а как вы это сделали?

— А вот, смотрите как, — Сергей Юльевич подвел меня к одному из планшетов, — этого робота, мы использовали в мирное время для формирования дна фарватеров и чистки дна водоемов.

На планшете появилось изображение ползущей по дну приплюснутой сверху машины.

— Как только возникла проблема со Львовым, наши гидростроители, предложили использовать его для снабжения плацдарма. Взяли, демонтировали часть рабочего оборудования и получили отсек, достаточный для размещения в нем восьми человек с оружием и снаряжением. Ну а можно и просто четыреста килограмм груза разместить. Роботов у нас этих достаточно, сами их выпускаем, поэтому идея пошла "на ура". Теперь, по дну реки, целое сообщение с плацдармом налажено. Туда забрасываем все необходимое, а обратно эвакуируем раненых.

— А что-нибудь крупное, они могут таким образом туда доставить?

— Над этим уже думали. Наши судостроители, уже готовят погружной грузовой контейнер для крупного габарита. Зацепил его манипулятором и тяни к месту, как буксир тянет баржу.

— Отлично! Мне нужно, чтобы у Львова на плацдарме, появилось собственное мощное ПВО!

— Нужно, значит будет! А что Вы хотите ему подкинуть?

— В первую очередь, жидкотопливные скорострелки. Они уже доказали свою эффективность. Есть другие предложения?

Другие предложения были. Гарматов активировал на планшете еще одну схему:

— Смотрите, Иван Руссиянович! Мы захватили на терминале очень мощную энергостанцию. Толку от нее пока никакого. Разве что как укрытие от обстрелов использовать. Но вот если Львову доставить туда рельсотронные установки вместе с расчетами и станциями наведения, да подключить к ней….

— Стоп! Стационарный вариант? Сомнительно. У рельсотронок низкая скорострельность. Уже поэтому, под Москвой, наши жидкотопливные гаубицы, гасят их в артиллерийских дуэлях только так. А ведь там применяются маневренные самоходные системы.

— Мы уже Иван Руссиянович думали над этим. Самоходки потому и гасят, что энергоресурс у них мал. Пока она восстановит заряд… А тут мощная энергостанция! Проблем с энергией не будет. Проблему скорострельности, мы частично решим. Как? Да просто монтируем на поворотную платформу счетверенную установку! Мы именно так сейчас и строим систему ПВО Ташкента. А теперь представляете? Два десятка таких установок — смонтировать не проблема! Скорость вылета снаряда — 15 км/сек! Да в радиусе пятнадцати километров, ни один летающий джигит, даже суперджигит не увернется! Сдохнет и даже обосраться не успеет! А уж на земле, они перед собой быстро рельеф от всего постороннего выровняют!

Гарматов разошелся не на шутку. Глаза его азартно заблестели. Умеет человек думать, решать и воплощать задуманное в жизнь. Именно поэтому, я решил не заниматься созданием штаба с нуля. Лучше использовать тот, который уже есть. Правда, штаб этот чисто территориальный, а не полевой. Я приехал и уехал, а ему и после меня нужно работать. А мне сидеть на месте видимо не придется. А значит, мне нужна своя, мобильная штабная группа. Но это чуть позже. Кое-что я в этом направлении уже сделал. Со мной прилетел младший сержант Вадимов, которого рекомендовал мне Хюммель и сержант Корзинин. И если Вадимов должен был заняться налаживанием разведки, то Корзинину я поручил создание и налаживание работы Оперативного отдела штаба округа. И все в короткий срок. Вот этими ребятами, я и усилю работу местного штаба. А себе подыщу кого-нибудь другого.

— В общем так Сергей Юльевич, сделали Вы немало, теперь делать будем дальше, только вместе. С этого момента, забудьте о штабе территориальной обороны. Есть Штаб Туркестанского Военного Округа. И Вы его начальник. А вот эти два товарища, младший сержант Вадимов и сержант Корзинин, это два самых важных Ваших помощника. Прошу любить их и жаловать!

Итак, операция "Ташкентский капкан", начала обретать плоть и кровь. Сейчас мы заканчиваем строительство первой стенки нашей ловушки. Но будут и другие.

ТАШКЕНТСКИЙ ГОСПИТАЛЬ. ДЕСЯТЬ ДНЕЙ СПУСТЯ.

Несмотря на то, что прогресс давно уже предложил человечеству множество быстрых и удобных способов обмена информацией, люди по прежнему учились писать письма по-старинке, пером на бумаге. И самый древний вид посланий — письма, так и не канул в Лету. Обычно, так поступали те, кто хотел донести до родных и близких людей, самые заветные слова и мысли. Право, на бумаге их излагать уместней.

Именно написанием письма домой и был сейчас занят начальник штаба отдельного батальона полевой жандармерии Девятой экспедиционной дивизии майор Пэн Туан.

Перо и бумагу, ему предоставила медицинская сестра, осуществлявшая уход за пленным чжунхуйским офицером.

Привыкший оформлять всю документацию с помощью полевого планшета, майор тем не менее не забыл школьных уроков каллиграфии. Красиво написанные иероглифы, не просто ложились ровно на белый лист бумаги. Они украшали ее, превращая чистый белый лист в настоящее произведение искусства. И что с того, что сам Пэн Туан не был чистокровным чжунхуем! Привитая с детства потребность к красоте и гармонии во всем, не позволяла ему допускать даже малейших изъянов, при написании последнего и самого важного письма в его жизни.

"Дорогой мой сын! Ты прочтешь эти строчки тогда, когда между Чжунхуем и Немезидой будет мир. Что бы тебе про меня не говорили впоследствии, но тебе стоит знать о том, что в плен я не сдавался. Враги наши, подобрали меня на поле боя тогда, когда я был без сознания. Тем не менее, плен у нас считается страшным позором и снисхождения к опозоренным не допускают наши старые обычаи".

Пэн Туан грустно усмехнулся: Какие там старые обычаи? Их выдумали и вбили в головы молодым, блюстители нравственности из Старых Семей. Уж их детей, майор ни разу не видел на войне. Хотя, Сумасшедшая Лю как раз принадлежит к такой семье. Но она исключение. Чего она хочет добиться, ему не понять, но все-равно, кроме нее здесь нет представителей имперской аристократии.

Легко, сидя в уютном и безопасном офисе, рассуждать о воинском духе предков. Лично у него, предки были совсем иными, как и у всех офицеров армии. Они все полукровки, слегка ассимилированные инородцы. А кто еще пойдет в армию? Слова "чжунхуйский офицер" так же истины, как и "горячий вакуум". Таких просто нет в природе! Империи служат на поле брани те, кого коренные жители Империи презирали во все времена.

"Знай, что на этой войне, мы столкнулись с совершенно необычным для наших времен противником. Он ничуть не умней, не сильней и не храбрей всех остальных людей. Он просто совершенно другой. Этого не объяснить простыми словами тому, кто с ним не сталкивался. Чтобы его понять, нужно прийти и сразиться с ним. Или вообще его не трогать. Просто потому, что эти люди никогда и ничего не забывают. Ты еще поймешь, что последнее качество — самая страшная черта их характера".

Да уж, эта война преподнесла немало сюрпризов! Их батальон предполагалось использовать только для контроля территории и охраны наиболее важных объектов. Война с русскими совершенно не планировалась. Считалось, что они будут благодарны Империи за освобождение их от гнета Сообщества. Когда поступила информация, что их части подверглись не спровоцированной атаке русских войск — в это не сразу поверили. Тогда еще была возможность решить все миром, но "наверху" закусили удила. Было принято решение, поставить на место наглых варваров. То, что у варваров есть все возможности для ведения затяжной войны, об этом сразу думать не стали. Хорошо еще то, что хватило ума не отменять приказ о корректном поведении с аборигенами. Более того, командование экспедиционных сил, подтвердило ранее изданный приказ о соблюдении принятых правил ведения войны. Если бы не он, то многим раненым пришлось бы расстаться с жизнью. Правда, этот приказ не стали распространять в отношении россиянцев. Империя, как и русские, считала их паразитическим элементом, а значит, на них не стоило распространять принятые во всем мире нормы гуманизма.

Что вытворяли с россиянцами "молодые негодяи", Пэн Туан знал прекрасно. Своим подчиненным они строго-настрого запретили творить бесчинства в отношении них вовсе не из соображений гуманности. Просто, что майор, что его комбат, были опытными вояками. Эта война у них была не первой. Они прекрасно помнили, как разлагаются и теряют боеспособность войска, позволяющие себе творить бесчинства над мирным населением. Когда давили бунт на планете Баяк, они это и увидели во всей красе. Многие тогда поплатились за разнузданность своими жизнями. Там население тоже было непростым и карательная операция затянулась на целых десять лет.

Правда, тамошние рейды по горам и джунглям сильно отличались от здешней войны. Здесь пришлось вести полноценные полевые сражения. Не то, чтобы жандармы не умели это делать. Учили их этому, обязательно учили. Но это была не их задача, просто пехота прозевала внезапный удар русских в самом начале операции. Теперь, об одержании победы малыми силами не приходилось и думать. А раз так, то в качестве пехоты пришлось воевать и им.

"Знаю, что после окончания школы, ты решил идти по моим стопам. Я не возражаю против твоего выбора, ибо считаю его достойным. Надеюсь, что ты, как и я, будешь осваивать эту древнюю и благородную науку, самым добросовестным образом. И первое, что я тебе посоветую, это не считать за истину мнение, распространенное в Старых Семьях о наших солдатах. Знай, что ни твой отец, ни твой дед, ни все твои предки, этого мнения не разделяли".

Майор знал, о чем писал. Сколько бы ни прошло веков, но отношение чжунхуев к собственной армии, так и не поменялось. "Из хорошего железа не делают гвоздей, из приличной девушки не делают певички, из хорошего парня не делают солдата". Когда это еще было сказано? О том даже историки не скажут наверняка. Империя, презиравшая своих солдат, тем не менее нуждалась в них. Поэтому, военная карьера — это пожалуй единственная карьера, которую полукровка мог делать, не испытывая при этом препятствий со стороны чистокровных чжунхуев. Но будь ты даже маршалом, породниться с аристократией у тебя не выйдет. Старых порядков еще никто не отменил. И потому, военные стали довольно замкнутой кастой в этом обществе.

А ведь этими парнями, могла гордиться любая держава как прошлого, так и настоящего. Что последний бой и показал.

"Здесь, на Немезиде, я узнал об отношении наших врагов к тем, кто выбрал воинскую стезю. Оно уважительно. И потому, становясь в воинский строй, они наделяют своих командиров правом, требовать от них невозможного. Помни, что так поступали и наши истинные предки, сражавшиеся с предками пиндосов на нашей прародине. Не стоит презирать тех, кто взял в руки оружие и встал с тобой в общий строй".

Что еще сказать сыну в этом письме? Ведь он будет судить о том, что произошло с ним и его ребятами, только на основании сообщений информационных агенств. А эти писаки, свое вдохновение черпают из официальных сводок.

Как подготовить сына к той войне, которая обязательно случится в его жизни? А то, что эта война с русскими не последняя, он не сомневался. Это просто было понятно всякому, кто пережил недавнее неудачное наступление.

Там, в столичных офисах, все выглядит не так, как вблизи. В Столице видят маленький и задиристый народ, который хоть и полезен во всех отношениях, но ровней великим державам не является.

А он, на поле боя увидел иное: народ этот сражается вовсе не из-за того, что испытывает большую ненависть к чужакам. Нет! Это не так. Обитатели Немезиды, ломают стеснявшую их рост клетку, чтобы вырвавшись на просторы Вселенной, стать вровень с теми, кто правил мирами под звездами.

Не стоит успокаивать себя тем, что они малы и незначительны. Они быстро растут и задушить их в колыбели уже не выйдет.

"Дам я тебе еще один совет. Всякий, кто встретил тебя с оружием в руках, одинаково достоин и смерти, и уважения, но не бесчестья. Тот, кто этого не понимает и подвергает достойных бесчестью, очень быстро и сам будет обесчещен.

На этой войне, мы твердо следовали подобному правилу. Мы не позорили себя расправами над слабыми и беспомощными. А потому, сын мой, нас не коснулся позор".

Рассказать что ли о последнем бое? Не стоит. Те, кто остался жив, сами о нем сыну расскажут. А чисто военные выводы из этого боя, уже делаются в вышестоящих штабах. Курсантам военных академий, их обязательно сообщат.

А ведь бой этот, был совсем не похож на предыдущие. Пока Девятой дивизии не перебросили по воздуху тяжелое вооружение, на линии соприкосновения особой активности со стороны противника не наблюдалось. Редкие перестрелки, да мелкие вылазки. Так было до того рокового дня.

В тот день, их батальон должен был вести атаку на занятую русскими энергостанцию. Их усилили значительным количеством тяжелых штурмовых систем. Подготовились на совесть, только и противник оказался не прост. Вернее, он был уже совсем не таким, к которому они успели привыкнуть. Что-то поменялось у русских буквально за несколько дней.

Когда начался огневой удар по их позициям, в ответ заработали их тяжелые системы, которых раньше не было. Пэн уже по этому понял: сейчас русскими командует совсем другой командир. Этот командир сумел скрытно сосредоточить невероятное количество артиллерии и средств ПВО. Он сумел добиться от своих войск, соблюдения высокой маскировочной дисциплины. Он заставил провести в быстром темпе большой объем работ по инженерной подготовке поля боя. Он сумел наладить приемлемый уровень взаимодействия между родами войск.

Когда летуны попытались нанести удар по их позициям, небо буквально расцвело от многочисленных шнуров плазмы — чуть ль не сотня "стволов" рельсотронных установок начало вести огонь по штурмовым флаерам. Полтора десятка этих аппаратов превратились в хлам буквально в первые секунды боя. Остальные, снизившись на высоту, позволявшую прикрыться строениями и складками местности, спешно вышли из боя.

Потом, с безопасной дистанции, они все-таки нанесли удар по русским позициям. Как потом оказалось, удар был малоэффективен.

Не очень велик оказался толк и от артиллерии. Русские и ее сумели на время подавить. Сменив позиции, артиллеристы попытались нанести новый удар — бесполезно. Продолжать огневую подготовку и огневое сопровождение, пришлось с частой сменой позиций. А это снижало темп огня.

Зато у русских с этим проблем не было. Располагая мощной энергостанцией, они располагали неограниченными запасами энергии. А если учесть еще жидкотопливные системы, от которых весь мир так неосмотрительно отказался, то преимущество в огне, было явно за ними.

Но проблему нужно было решать и командование стало решать ее пехотой. И пошла пехота на не подавленную оборону. Вот тут ее и встретил шквал огня, да такой, которого ветераны отродясь не встречали.

И все-таки, хорошая пехота способна на многое. Неся потери и не имея возможности пока что дать достойный ответ, чжунхуи сумели сблизиться с позициями противника.

Только тот, кто долго воевал в пехоте, способен понять, чего это людям стоило. Но упорство приносило свой результат. Ближняя дистанция боя, сделала невозможным для русских применение тяжелых артсистем. Оставались еще легкие системы и они были так же эффективны: практически все машины, поддерживающие атаку, именно ими были выведены из строя. Впрочем, дело свое бойцы их батальона знали. Большинство обнаруживших себя огневых точек, были подавлены огнем именно пехотного оружия.

Увы! Это была лишь первая линия обороны противника и занята она была легкими роботизированными системами. Вторую линию, ту где засела живая сила, предстояло еще штурмовать. Пришлось остановить атаку, привести себя в порядок и подготовиться к новому штурму. А это было весьма тяжело. Силы и задор у его солдат были уже не те.

"В академии, вам будут объяснять, что времена, когда от командира требовался героизм, давно прошли. Что в современной войне, главным его оружием является собственная голова и средства связи. Все это правильно. В большинстве случаев, так оно и бывает. Но есть на войне моменты, сынок, когда командиру любого ранга, приходится вспоминать, что он такой же солдат, как и его подчиненные. И тогда, он становится последним резервом своего войска. А резервы, хоть и не всегда вводятся в бой, но предназначены они все-таки для боя".

Вот именно, последний резерв своего войска. То, что этот резерв пора бросать в бой, они поняли, когда готовились ко второму штурму. Потери батальон понес ужасные. Командиры нижнего звена управления, те, кто и управляет непосредственно действиями солдат в бою, практически все вышли из строя. Посылать в атаку неуправляемую никем толпу, значит положить батальон окончательно, не выполнив при этом поставленной задачи.

Именно поэтому, комбат разделил батальон на независимые и полностью автономные штурмовые группы и поставил командовать ими, всех оставшихся офицеров, включая себя самого. Вот так майор Пэн Туан и стал командиром импровизированной штурмовой группы.

"Правом посылать людей на смерть, может обладать лишь тот, кто и сам готов разделить любую участь своих солдат. Никто из моих товарищей, не отказался от выполнения своего долга. Я не жалею о том, что служил с ними вместе и горд оказанной мне честью, иметь таких сослуживцев".

Как бы не была сильна оборона русских, но ключевой пункт, взятие которого рушило всю систему их обороны, здесь имелся. Этим шверпунктом, была диспетчерская энергостанции. Займи диспетчерский зал, и мощь артиллерийского огня противника снизится в разы. А это сделает поставленную перед Девятой дивизией задачу выполнимой.

Именно к этому зданию, отчаянно рвались остатки батальона полевой жандармерии. Их не оставили на произвол судьбы. Летуны и артиллеристы, рискуя собой, стремились если не подавить, то хотя бы оттянуть на себя шквальный огонь русских огневых средств. Но все решал ближний бой.

Батальон, неся последние, как им казалось потери, сумел сблизиться с противником в упор. Солдаты Чжунхуя не боялись сближаться с противником вплотную, потому, что знали: здесь они будут господами положения.

Все оказалось не так. Русские не только не попятились, они сами набросились на прорвавшихся к ним солдат. И опять редкий в эту эпоху рукопашный бой, победа в котором дается очень тяжело. Группа Пэн Туана, сумела пройти дальше всех, они даже сумели ворваться в диспетчерскую и завязать бой с операторами. Это был их последний успех. Спустя мгновенья после начала схватки, их атаковал сильный резерв противника. Это было последнее, что майор успел запомнить. Пришел в себя он уже в плену, в госпитальной палате.

Чем закончить прощальное письмо к своему сыну? Последние, прощальные слова, следовало хорошо обдумать.

Как сложится его дальнейшая судьба, он прекрасно знал. Его освободят после окончания боевых действий, это русские обещали твердо. Ему даже вернут при этом личное оружие, это тоже обещано.

А вот возвращаться к своим он не станет. Сразу, после возвращения ему личного оружия, он выполнит последний долг, что диктовала ему совесть. Ибо не годится командиру возвращаться из боя живым и здоровым, если полегли в том бою те, кого он вел за собой.

Пэн Туан не знал, что в тот день, когда он попал в плен, на своем командном пункте, застрелился генерал Тен, не сумевший выполнить поставленную перед ним задачу.

 

Глава 28

ФЕЛЯЙН-БЕЙ. ШТАБ ОБОРОНЫ НЕМЕЗИДЫ.

Бригадный генерал Лоуренс Гланц, лорда Валлентайна знал достаточно давно. Когда то, они вместе учились в знаменитой Королевской Военной Академии в Сандхерсте. А это очень много говорит тем, кто в этом понимает. Это вам не паршивый Вест-Пойнт, где дают кое-какие знания всякой швали, которую рекомендуют мелкие политиканы планетарного уровня. Поступить в Сандхерст дано немногим. Здесь мало иметь отличные знания и высокий IQ, здесь не такую уж большую роль играет и богатство твоих родителей. В дополнение к этому, здесь нужен, как говорят русские "огромный блат". А блат, за деньги не купишь. Его нужно иметь смолоду. Поэтому, 90 % кадетов, принятых в Сандхерст — это те, кто связан с Семьями очень тесными узами. А остальные 10 %?

А вот остальные кадеты были более простых кровей. Это те, кем осуществляют необходимую ротацию кадров. Приток свежей крови так сказать. На деле, эта ротация внутренняя. "Свежая кровь" перетекает с более нижнего уровня правящих семей. Главный критерий отбора? В принципе оцениваются кандидаты по деловым качествам, но так, как желающих поступить всегда больше, чем вакантных мест, то дополнительный конкурс проводится. Каким образом? Да на основе того же блата.

Тем не менее, оценивать выпускников Сандхерста, как балованных и капризных особей не стоит. Это в школе для быдла, существуют всевозможные поблажки учащимся и бдительный контроль за соблюдением их прав. В элитных учебных заведениях, все наоборот. В роликах и буклетах, рекламирующих эти школы, четко и ясно написано: "Спальни не отапливаются!". В школе для простонародья, не только учитель, но даже и полиция не имеет права принять решительные меры к расшалившемуся ребенку. У элиты не так. Там, где учатся ее дети, есть и телесные наказания для провинившихся, и лишения завтрака для любителей опаздывать, и карцер для наиболее строптивых.

За грубое нарушение освященных временем правил, безжалостно выгоняли даже детей очень влиятельных родителей.

Здесь тщательно прививали хорошие манеры своим воспитанникам, но демонстрировались эти манеры только на людях. Внутри же, когда этого не видели посторонние, традиционно процветала грубость нравов. Старшие издевались над младшими, заставляя в обязательном порядке проходить унизительные для личного достоинства обряды инициации. И можете быть уверены в том, что ни один защитник прав детей и молодежи, туда носа не совал. Жаловаться на грубость и суровость обычаев считалось дурным тоном. "Традиции, сэр!"

Вот за несоблюдение этих традиций и следовало самое страшное наказание — изгнание из своего круга. Изгой никогда не попадет в ряды элиты. Лузеры и слабаки здесь презирались.

А что творилось по ночам в неотапливаемых спальнях? Об этом, даже под закат жизни старались не вспоминать.

И Гланц, и Валлентайн, такую школу прошли. Именно поэтому, один служил в высших эшелонах разведки, а другой был начальником гарнизона целой планеты с полномочиями генерал-губернатора.

Сам Гланц торчал на этой планете достаточно давно, но правильно понять, что происходит вокруг на самом деле, никак не мог. И потому, не знал, что ему делать дальше. Счастье еще, что чжунхуям, увязнувшим всерьез в войне с русскими, было сейчас не до него.

Вот для того, чтобы помочь Гланцу правильно разобраться в происходящем, сюда и прибыл лорд Валлентайн.

Сидя в рабочем кабинете Гланца, они вели свою обстоятельную беседу:

— Лоуренс, дружище, я тебя не узнаю, ты ведь не имеешь привычки теряться. Сколько я тебя помню, ты всегда умел действовать не только разумно, но и решительно. Что сейчас на тебя нашло?

— Чарльз, а какие такие решительные меры, я могу предпринять сейчас? Я их мог принять раньше, еще три года назад, но меня постоянно одергивали, требовали не лезть не в свои дела. Я вынужден был пустить все на самотек, хотя предотвратить случившиеся, можно было легко и просто.

— Дружище, вот поэтому, тебя и засунули сюда, а меня прислали тебя наставлять на путь истинный: ты не понимаешь вещей, которые очевидны.

Что правда, то правда, Лоуренс торчал здесь давно, почти десять лет, а Чарльз прибыл сюда на днях. Именно образованные "дыры" в прежней системе орбитального контроля за окружающим пространством, позволили его челноку беспрепятственно совершить посадку на территории базы. Прибыл он не один. Вместе с ним обитателями Феляйн-Бея стало четыре десятка разного рода специалистов.

— Давай для начала задай волнующие тебя вопросы, я на них дам ответы, а потом перейдем к тому, ради чего я сюда прибыл.

— Тогда первый вопрос: Что сейчас происходит в Пространстве?

— Полный аналог Пирл-Харбора. Ты должен помнить, что это означает.

— То есть, ты считаешь, что сейчас чжунхуи обладают полным господством в открытом пространстве?

— Временным. Им нечем закрепить свои начальные успехи. Пройдет время, и статус-кво будет восстановлено. И в этом Лоуренс, есть и твоя немалая заслуга.

— В чем заслуга? В том что я не лез не в свои дела?

— Именно так! Ты всегда был исполнителен, когда требовалась исполнительность и умел проявить инициативу, когда требовалась именно инициативность. Вот потому, ты и торчал в этой "дыре". Другой человек, поставь его вместо тебя — все бы нам тут испортил. Кстати, твой Фрэнк Жюпен именно из таких. А ведь были люди, предлагавшие его на твой пост.

— Давай не будем трогать Фрэнка. Я его прекрасно понимаю и не осуждаю. И как не смотри, но его действия сохранили нам еще один весомый козырь.

— Ты уже понял, о чем я говорю. В рамках местной инициативы, он принес нам пользу, но в рамках галактической стратегии, сотвори он подобное на всей Немезиде, мы бы ее потеряли и как бы не навсегда.

Упомянутый Фрэнк Жюпен, в то злополучное утро, устроил чжунхуям настоящий погром на Одесском терминале. В результате, сохранен не только терминал, но и контроль над местным россиянским сектором. Его стараниями, в руках Сообщества остался еще один плацдарм на этой планете. Именно так Лоуренс и сказал Чарльзу.

Вообще, ему не нравилась та политика в отношении русских, которой придерживалось Сообщество в последние годы.

Создание первого армейского подразделения на Полигонном острове, его разведка отследила быстро. Прикончить этот зародыш будущих проблем, труда не составляло. Но ему сказали: "Нет! Пусть все идет как идет".

Когда и его разведчики, и полиция россиянских секторов зафиксировали резкое возрастание реваншистких настроений в русском обществе, Лоуренс забил тревогу. Нападения русских экстремистов на зверинцы, давали прекрасный повод для пресечения беспорядков. Но на "верху" опять сказали: "Сиди спокойно и не дергайся!"

А то, что русские резко нарастили мощности своей оборонной промышленности? А создание огромного числа иррегулярных подразделений? А развертывание на базе учебного подразделения целой бригады регулярной армии?

Он понимал, что русские готовятся к войне. Готовятся серьезно. В своих докладах он отражал все, что лежало не только на поверхности, но и то, что скрыто было русскими от постороннего внимания. Тщетно!

Все, что ему разрешили, так это повысить боевые возможности туземной полиции.

Он был в своих выводах не одинок. Руководство туземной полиции тоже било тревогу. Ведь и там не идиоты сидели. Были и там дальновидные люди. Именно они и предлагали, создать из лояльного Сообществу населения, местные Силы Самообороны. Не разрешили.

А были и другие основания для тревоги. То, что русское руководство сотрудничает с мафией, новостью не являлось. Этот давний по времени процесс был и под наблюдением, и под контролем. Но в последние годы, это сотрудничество перестало ограничиваться рамками нелегальной торговли и перешло в сотрудничество военно-политическое. Разве трудно было осадить Энтони Фроста? Запретили это делать.

Инфильтрацию граждан Чжунхуйской Империи на Немезиду, тоже вовремя заметили. А ведь тут было все серьезно. То, что это не простые "мокрые спинки" — заметили сразу. Но противодействовать инфильтрации тоже запретили. И опять запреты шли с самого "верха".

Временами, Лоуренса посещала дурная мысль: "А не продались ли "верха" русским?" Мысль эта была настолько бредовой, что он ее отбрасывал. В самом деле, что такого могли предложить русские Семьям, чтобы те начали сами и добровольно гадить в собственное белье? Значит, существовали какие-то непонятные ему соображения.

— Чарльз! Ты не объяснишь мне, ради чего мы позволили и чжунхуям, и русским, колотить посуду в нашем доме?

— Все просто Лоуренс, мы просто вырастили врага для наших врагов. Если не понятно, то слушай дальше.

А дальше, Валлентайн поведал о том, что эта война была желательна всем. Каждый игрок надеялся решить с помощью нее свои проблемы. Игроками подразумевались только Сообщество и Империя. Вся остальная полунезависимая мелочь в расчет не принималась. Захват или потеря этой мелочевки никого не усиливала и не ослабляла. Следовало найти то место, удар по которому существенно ослабит противника. У Чжунхуя такого места не было. Чтобы существенно ослабить Империю, следовало захватить не менее трети принадлежащих ему планет. Учитывая боевую мощь их вооруженных сил — быстро это не сделаешь, если вообще сумеешь сделать.

А вот у Сообщества, такое место было. Это была Немезида, сосредоточившая у себя почти треть промышленных мощностей. Сосредоточиться на защите этого места? Но имея в тылу нелояльное население, рискуешь потерпеть разгром. Зачистить это население? А кто работать будет?

После долгих дум и сомнений, приняли решение отказаться от упорной защиты этого гадюжника своими силами. А кто тогда будет ее защищать? А вот пусть русские ее и защищают! Они ведь бредят независимостью, вот и пусть воюют за нее!

Проблема была в том, что защищаться русским было нечем. Именно поэтому, Семьи закрыли глаза на реваншистские потуги аборигенов.

— Мы просто позволили создать им армию, которую применить против нас у них не выйдет. И как видишь, так оно и вышло. Мы воюем с Чжунхуем их руками и на их деньги.

— Погоди, но ведь то, что ты мне поведал сейчас, больше смахивает на самоутешение. Ведь флот наш, что ни говори, но поражение потерпел. В Пространстве сейчас хозяева вовсе не мы.

— Ты слишком поверхностно оцениваешь происходящее. Ведь что произошло на самом деле? Первым ударом, чжунхуи накрыли наши корабельные Ударно-Десантные Группировки. Это для того, чтобы мы не имели возможности высаживать войска на их планетах или освобождать захваченные наши планеты. Корабли они уничтожили, но не сами десантные части. Те так и остались в целости и сохранности на своих защищенных базах.

— Хорошо, Экспедиционные силы мы сохранили, но ведь без кораблей они так и просидят всю войну.

— Зря ты не интересуешься делами флота. Корабли те представляли собой откровенный хлам. Последняя их модернизация проводилась еще при нашем рождении. Новые корабли заложены были несколько лет назад и сейчас они начнут массово сходить с верфей. В общем, пока Империя возится с русскими, наша наступательная мощь будет восстановлена.

— Теперь понятно. Значит, наша задача состоит в том, чтобы экспедиционные силы Империи надолго застряли у нас.

— Вот теперь Лоуренс, ты стал похож на себя прежнего. Ты все правильно понял. Пусть русские и чжунхуи убивают друг-друга как можно больше и дольше. Империя пусть теряет здесь наиболее подготовленные кадры, а русские пусть хоронят своих энтузиастов.

Выиграет тот, кто сумеет сохранить свои силы в конце войны.

— Чарльз, а если одна из сторон сумеет быстро победить? Проиграют чжунхуи — нам придется самим возиться с русскими. Проиграют русские — чжунхуи получат и хороший приз и сохранят наступательный потенциал, при резко возросшем производственном.

— Этого, допускать нельзя. Ты не озвучил еще один вариант: внезапное замирение воюющих сторон. Чтобы не было ни быстрых побед, ни скорого мира, для этого я и прибыл сюда. Нет! Не работать вместо тебя, а помочь тебе сделать нужную работу в этом направлении.

ОДЕССКИЙ ТРАНСПОРТНЫЙ ТЕРМИНАЛ. ШТАБ ФРЭНКА ЖЮПЕНА.

Два дня спустя, лорд Валлентайн в сопровождении небольшой свиты, проинспектировал последний, оставшийся под контролем войск Сообщества россиянский анклав на Немезиде. За те несколько дней, которые он посвятил проверке состояния дел в "хозяйстве" подполковника Жюпена, отношения между "гостем" из метрополии и комендантом, более доверительными, чем были ранее, не стали.

Удивляться этому не стоит. Фрэнк, как уроженец одной из колоний, по любому не мог быть на равных с аристократом из старинного и влиятельного рода.

Тем не менее, "эта штучка" из Комитета Начальников Штабов, претензий к деятельности коменданта не предъявила. Да и какие претензии тут могут быть? Жюпен был не из тех людей, что способны терять даром время. Раздавив наличными силами чжунхуйских диверсантов, он на этом не остановился. Взяв на себя верховную власть в анклаве, Фрэнк успел сделать многое.

Он заставил шевелиться и работать многих. В быстром темпе, на подконтрольной ему территории был возведен неплохой укрепрайон. Причем, работы и дальше не прекращались, укрепрайон продолжали совершенствовать. Из местной туземной полиции, частных охранных фирм и россиянских добровольцев, был сформирован гарнизон укрепрайона. Были конечно проблемы с вооружением и выучкой личного состава, но эти проблемы Фрэнк сумел решить. Личный состав потихоньку учили, а необходимое вооружение завозили контрабандисты, возобновившие свою деятельность.

Хуже было другое. Непонятно было, чем кормить людей. До войны, в анклаве проживало 380 тысяч человек. Сейчас к ним добавились те россиянцы и прочие граждане Сообщества, что бежали к ним из районов, где шли боевые действия. А это составило не менее 700 тысяч человек. Ранее, больших запасов продовольствия в анклавах не держали. Теперь об этом жалели.

В мирное время, поставки продуктов осуществляли русские при посредничестве россиянских фирм. Сейчас все поменялось. В рамках ранее заключенных контрактов, поставки продолжались. А это уже было недостаточно. А вот новых контрактов русские заключать не стали, объясняя это тем, что сейчас, в связи с войной им самим не хватает. Врали конечно! Хотели бы — нашли бы возможности.

Попытки переговоров на эту тему были провальными, потому, что их пытались вести прежние фирмы-посредники. Русские наотрез отказались разговаривать с "полицаями", да еще добавили, что они вообще не обязаны заключать какие-нибудь контракты.

Пришлось нарушить прежние запреты и вести переговоры напрямую. С разрешения Жюпена, этим занялся интендант его гарнизона.

С ним разговаривать стали, но кто? Толстосумы из Одесской Торговой Палаты! Те конечно начали задирать до небес оптовые цены на продовольствие. Бедный Бенедикто Рамирес, торговался отчаянно, но пока еще ни один контракт подписан не был.

— Понимаете шеф, у меня сложилось впечатление, что прибыль их сейчас интересует меньше, чем возможность безнаказанно издеваться над нами, — именно так Рамирес и объяснял Фрэнку суть возникших проблем.

В общем, если ничего не сделать, скоро возникнет голод. Этими словами подполковник и закончил объяснения о создавшемся положении высокому гостю.

— Фрэнк! Я пришел к выводу, что мы ранее мало ценили Вас. Но это поправимо. Во-первых, позвольте поздравить Вас с повышением в звании. Вы теперь полковник!

— Благодарю Вас сэр!

— Это не все, мы ценим также усилия приложенные Вашими подчиненными. У меня есть необходимые полномочия для поощрения достойных. Вам остается только составить необходимый список, а мне одобрить его.

— Спасибо Вам сэр!

— Кончайте Вы этот официоз Фрэнк! Давайте говорить "без чинов". Мы ведь с Вами на войне!

— Хорошо Чарльз!

— В общем, вечером, я собираю совещание. Тех, кто обязан на нем присутствовать, я приглашу сам. Там я поставлю перед вами конкретные задачи и сообщу о дальнейших ваших перспективах.

СТАРЫЙ ДОБРЫЙ ПОДХОД.

Баронет Майкл Ингманн, считал себя истинным джентльменом. Именно так и никак иначе! И он им был. Не той пародией на аристократа, которую показывают быдлу в "мыльных операх", а настоящим. И пусть его титул был куплен предком всего лишь три века назад, положения дел это не меняло, потому, что кроме небольших денег, предок кинул продавцу титулов еще и то, чем мог похвастаться не всякий — заслуги. А они имелись и были значительны. И пусть дальние поколения рождались в грязи и нищете, зато надев простой солдатский мундир, они честно несли по всему миру "бремя белого человека"! Простые солдатские медальки, хранимые как память о прошедшей вдалеке от родной земли службе, весили в глазах достойных людей, больше чем все золото мира.

Его предки умели не только усмирять дикарей. Если было нужно, они без возражений шли на картечь и пулеметные очереди равного по силе противника, шли в первой волне десанта, стойко держались на захваченных плацдармах. И наступило время, когда один из предков, принес с войны не только скромные солдатские медали, но и орден, вместе с офицерскими погонами.

Но не единой храбростью силен человек. Мозги тоже многого стоят. Следующее потомство не подвело своих предков. Правда, их новая стезя была уже иной. Той, о которой не принято распространяться, зато охотно врут в бульварных романах. Йен Флемминг в свое время здорово над этим посмеялся. Ингманны и на этом поприще не подвели свою страну. Пусть высоких чинов им не досталось, зато в архивах они остались навечно. Секретных конечно архивах. Высшим их достижением, считалась работа в России. Именно оттуда один из Ингманнов и вывез коллекцию старинных монет, которыми и заплатил за королевский патент. А еще были награды, врученные в узком кругу посвященных. Именно они, а не монеты, дали вожделенный титул и герб.

Первый баронет Ингман, отличался своеобразным чувством юмора. В качестве родового символа, он взял изображение свиньи, лежащей в грязной луже и окруженной пустыми бутылками. А еще украшал герб девиз, написанный не только на латыни, но и на языке побежденного врага: "Свиньи грязи не боятся!" Так он и увековечил свою прежнюю работу.

Как отнеслась к такому гербу настоящая аристократия? Хорошо отнеслась, с пониманием. Ведь может же джентльмен быть слегка экстравагантным!

Менялись поколения. Менялись названия правительственных контор. А Ингманны не менялись. Идти через страх, позор и грязь к грядущей славе, стало их семейной традицией.

А сильно ли они при этом разбогатели? Не сильно. И даже не разбогатели. Ничего, кроме жалования, к их рукам не прилипало. Бывало, они распоряжались огромными для них суммами, но присвоить себе хоть грошик, они считали бесчестным. Ведь не равняться же им на своих презираемых "подопечных"! Вот уж кто был настоящими свинотами! Уж для тех, дорваться до обильной кормушки, было мечтой всей жизни. Видимо на большее фантазии не хватало. Ингманны только посмеивались: что происходит дальше с откормленной свиньей, они прекрасно знали.

Нынешний баронет, мало чем отличался от своих достойных предков. И занимался он тем же, чем и они: копался в грязи и имел дело с грязными свиньями. Ведь та работа, курировать которую ему поручил лорд Валлентайн, чистенькой не была. Впрочем, дерьмо к честному джентльмену не прилипнет, а значит, брезгливо морщиться не стоит.

Работа Майкла Ингманна началась сразу после того, как лорд Валлентайн поставил конкретные задачи ответственным исполнителям на проведенном недавно совещании. Для Майкла и его помощников, объектом работы стали сформированные Фрэнком Жюпеном россиянские силы самообороны. Правда, теперь они назывались иначе: Russian Liberation Army (R L A). Полковник Жюпен конечно недоумевал: почему Валлентайн вдруг дал такое название. Но Майкл и его подчиненные, тщательно изучившие перед прилетом сюда все, что связано с русскими, прекрасно все поняли. Русские отличаются прекрасной памятью и понять, КТО теперь находится на их земле, им труда не составит. Удивительно, но россиянские недоумки, так и не поняли, что хозяева их крупно подставляют. Смену названия, они восприняли, как знак высокого доверия. И не поняли они, почему шеврон с одиозной для русских надписью, выполнен так, что удалить его с формы в срочном порядке невозможно.

Ну что же глупцы, вы еще прозреете, когда угодите в лапы к русским! Уж нынешние не так милосердны и отходчивы, каким был их древний и до сих пор авторитетный диктатор.

Так что мотивы для вашей преданности нам, мы уже создали. А дальше: "Добро пожаловать в суровую реальность, придурки!"

Но возня с простым "пушечным мясом" — это удел инструкторов. Его интерес состоит в том, чтобы отобрать среди этого "мяса" тех, которые нужны будут для предстоящей работенки. И это должны быть людишки особого склада.

Это обычный пожар можно потужить грязью. Пожар войны, брошенная в него грязь только усилит. И чем зловонней она, тем жарче полыхнет.

Вот такую зловонную людскую грязь, они и выискивали.

ОТРЯД "INFECTION".

Уоррант-офицер 2-го класса Стивен Дуглас, относился к капитану Ингману с тем уважением, с которым старые служаки обычно относятся к толковым командирам. И что с того, что Ингманн никогда не был диверсантом? Главное, что это не штабной сиделец, которого непонятно за что повышают в чинах. Он имел дело с Ингманом еще тогда, когда молодой кадет проходил стажировку в группе тогда еще капрала Дугласа.

Что он мог про него сказать? Настоящая "солдатская кость", да еще с дубленой шкурой. Такого режь ножом — кровь даже не брызнет. Потом, приходилось выполнять задания, спланированные Ингманном. Всякое было. Были и проколы, но никогда баронет не сваливал вину на подчиненных. Все брал на себя. Может быть в обычной пехоте это и загубило бы его карьеру, но в их войсках, такое поведение ценилось всеми, в том числе и командованием. А неудача неудаче рознь. Некоторые из них были чреваты политическими скандалами, ибо приходилось заниматься не совсем благовидными делами. Такими, которыми не станешь хвастать. Кляузники у них не задерживались надолго. Кого-то выживали, кто-то сам уходил, а кое-кто и "не вернулся с задания".

Парни, которые у них служили, дерьмом никогда не были. Зато сейчас… вот именно эти!

Когда впервые он глянул на этих "солдат" выстроенных на плацу, захотелось просто плюнуть в рожу каждого из них. Похожие желания испытывали и капралы, даже невозмутимый всегда Смит. А импульсивный Нестор Дукакис, тихо проворчал:

— И предки этих людей были моими единоверцами?

Дуглас только косо глянул на капрала и тот заткнулся. То, что Дукакис втайне придерживался ортодоксального варианта христианской веры, в их роте знали все, но говорить об этом при посторонних воздерживались. Зачем портить человеку жизнь? Реликтовые формы христианства, официально хоть и не запрещались, но и не одобрялись.

А вообще, капралов можно было понять. Считается, что в разведывательных и диверсионных подразделениях должны служить самые лучшие из имеющихся кандидатов. На самом деле, это не более, чем широко распространенное заблуждение.

Конечно, в нормальных условиях, сюда так просто не попадешь. Отбор очень строгий и берут действительно самых лучших. Но если вдруг, первосортные кандидаты куда-то исчезнут, то и с третьесортным личным составом, эти службы будут так же эффективны и опасны.

В разведке нет отбросов — есть кадры. Маменькин сынок, капризная девица, безногий калека, беременная женщина, маленький ребенок… как показал опыт, могут быть вполне успешными на этом поприще. Более того, они временами даже опасней для врага, нежели полностью здоровый человек. Обучение и воспитание творит с людьми чудеса. Но чудеса эти возможны, если вы имеете дело с НОРМАЛЬНЫМ человеком. А что сейчас? Видно же, что набраны откровенные мрази!

Любая разведка, всегда избавляется от садистов и психопатов. Такие "кадры" ей не нужны. Ненадежны.

Но если капитан отобрал именно таких, значит, имел для этого основания. Правда, он же и предупредил их заранее:

— Парни, мне не нужно, чтобы вы из них сделали настоящих диверсантов. Это не получится ни у кого. Мне нужно, чтобы вы сделали из них людей ПОХОЖИХ НА ДИВЕРСАНТОВ.

Парни после этих слов приуныли. Все-таки они не новички в этом деле. Где и как могут использовать эту сволоту, они уже догадывались. Начальству, конечно видней, но после таких "рейдов", нормальным парням лучше убираться отсюда подальше. Если они правы в своих догадках, то скоро противник озвереет не на шутку.

Но приказ есть приказ. Приказано подготовить, значит будем готовить. И начались мучения! Вот только не понять, кто намучился больше, инструктора или рекруты. Ну не выходило из этих экземпляров ничего путного! Каждого по отдельности еще можно было натаскать, чисто механически. Но ведь им действовать группами! А вот группы, как раз и не получались. Не тот народ им дали.

Тут дело вовсе не в расовых особенностях. Во времена Русского бунта, те же русские поставили рекорд в деле подготовки дееспособных отрядов спецназа. Оказалось, что даже за две недели, можно из группы дилетантов добиться нужного результата. Правда, это была подготовка для успешного выполнения одного конкретного задания. Но ведь у этих уродов и такой формы готовности не было!

Спустя месяц, Дуглас честно доложил капитану Ингману, что никакого заметного прогресса в обучении рекрутов он не достиг:

— Сэр! Они проваливают все испытания. Я не знаю, что Вы им поручите, но они даже до места операции не дойдут.

— Дуглас, от них это и не требуется. До места операции доведете их вы.

— Сэр?

— Не тянись ты так дружище. Мы не на плацу. Просто ты и твои ребята, пойдете с ними контролерами. То, что им предстоит сделать, особого ума не требует.

— Капитан, нам не хотелось бы заниматься тем, что Вы им предложите.

— А я и не заставляю вас участвовать в этом. Ваша задача — довести этих "шакалов" до места операции и вернуться назад. Больше ничего от вас не требуется.

— Но если все так просто, зачем мы их учим?

— Чтобы они БЫЛИ похожи на настоящих диверсантов. Ведь чему то вы их уже научили.

— А если они попадут…

— В плен? Пускай попадают! Нас это никак не коснется. Вы ведь про нейропрограмирование достаточно знаете?

— Да сэр, я об этом знаю.

— Отлично, продолжайте работать дальше и ни о чем не волнуйтесь.

Дуглас ушел, а Ингманн погрузился в свои заботы. Парни явно догадываются, о каких "операциях" идет речь. И это им не по душе. Они правы. Рано или поздно, враги все поймут правильно. Но делать это нужно, очень нужно. И подготовка групп безмозглых "мясников" не единственная его печаль. Для того, чтобы даже такие простые операции проходили успешно, нужна основательная подготовка. Сейчас, возможностей для работы агентурной разведки и технических средств очень мало. В основном, сведения о противниках добывают поисковые группы. Хоть чжунхуи и русские плотно заняты друг-другом, но об осторожности забывать не стоит.

Оперативные группы в полевой жандармерии чжунхуев — серьезный противник, как и сама полевая жандармерия. У русских тоже есть чем противодействовать. Тайная Канцелярия например — это вполне серьезное заведение с немалыми возможностями для тайной войны. Есть у русских и другие козыри. Конечно, Спецназ ГРУ, "волкодавы" СМЕРШа и особые группы Корпуса Лесных Егерей еще не имеют практического опыта, но судя по тому, что о них известно — это единственный их недостаток. Работать будет трудно.

ЕЩЕ ОДИН ЧЕЛОВЕК.

И Валлентайн и Ингманн, очень удивились бы тому, что их планы через два дня уже стали известны русским. Удивляться этому не стоит. Россиянцы, бывают разные. Когда Семьи затеяли свои, непонятные для местных игры, те задумались о своей дальнейшей судьбе. Судя по всему, их ожидала роль жертвенного барашка. Первыми к такому выводу, пришли те, кто руководил оперативными службами в анклавах. И было это еще до войны. Становиться жертвой им не хотелось. Нужно было искать какой-то выход. А кто ищет, тот всегда найдет. И они нашли. Правда, выходы бывают разные. Меньшая часть оперативников, накануне войны позаботились о "бестах", где и укрылись вместе со своими семьями. В принципе, они просто надеялись пересидеть эту войну. И черт с ним с карьерой, жизнь дороже!

Большая часть осведомленных, просто решило сотрудничать с чжунхуями. Они резонно полагали, что у тех есть возможности для защиты столь ценной агентуры. Именно они облегчили чжунхуям захват терминалов. И они не ошиблись. Разведка экспедиционных сил, внесла их и их семьи в особый список. Столь ценными и опытными кадрами было бы глупо разбрасываться. Правда, все пошло не так. Под Питером и на Урале, большая часть полицейских была выловлена "лесными егерями" в первый же день, и лишь малая часть сбежала в Феляйн- Бей. Но в остальных местах все пошло по плану. Правда, сидеть на месте, перебежчикам не дали. Новые хозяева потребовали от них дальнейшей работы. Теперь они, в качестве "чудом спасшихся от врага" собрались и в Феляйн-Бее и в Одесском анклаве. Местная военная контрразведка армии Сообщества, еще толком не разобралась в этой ситуации, поэтому, информация к противнику о положении дел уже шла.

А были и те, кто решил сотрудничать с русскими. Например, капитан Гапуненко. Правда, настоящего сотрудничества сразу не вышло. Удалось только накануне войны выйти на контакт с руководством "СМЕРШа". Почему именно с русскими? Гапуненко рассуждал просто: кто бы в этой войне не победил, русские с Немезиды никуда не денутся. Опыта и традиций тайной войны у них хватает. Рано или поздно, они любого оккупанта заставят считаться с собой. Все вернется к тому, с чего и начиналось. Победитель будет контролировать анклавы, а русские — всю остальную планету. Значит, лучше вовремя переметнуться к ним.

Чжунхуи? Насчет них, капитан не питал никаких иллюзий — россиянцы им нужны на короткий срок. А что будет дальше, попробуй пойми.

Сообщество? Как выяснилось, оно готово ими жертвовать. Да и никуда оно от Гапуненко не денется. Учитывая его биографию, опыт работы и имеющиеся связи, СМЕРШ скорее всего и заставит работать на территории Сообщества.

Такие вот были у него рассуждения. Как показали дальнейшие события — он оказался прав. В первый день войны, он отсиделся с семьей в подготовленном заранее "бесте". А дальше все просто: выйдя из "беста" на второй день войны, он сдался СМЕРШу. Беседовали с ним там недолго. Он ясно и четко выразил свое согласие о работе на новых хозяев. После этого, ему под видом беженца помогли добраться до Одесского анклава, а семья теперь пребывала в полной безопасности в фильтрационном лагере. Сведения от него уже шли, ведь с его чином и опытом, доступ к ценной информации не так уж и труден.

А сейчас Гапуненко засек странную возню с не менее странным отрядом "INFECTION".

 

Глава 29

ЦАРЕВО. СТАВКА ВГК.

Даже если царь является полнейшим идиотом, ждать от него проявление идиотизма, стоит только тогда, когда это выгодно окружению. Сейчас однако, окружение полностью лояльно существующей власти и целиком поддерживает текущую политику. А это значит, что правитель всегда может на него рассчитывать. И донесут вовремя и совет нужный дадут. Именно поэтому, смысл затеянной врагом интриги, поняли сразу, как только поступила информация от "особых источников".

— Пиндосы не хотят ничьей победы, только взаимного истощения. Ради этого, они пойдут на любую подлость, им к этому не привыкать, — именно такой вывод и озвучил канцлер, после того, как ознакомился с поступившими сведениями.

— Ну и мы не "валенки" однако. Историю учили, выводы нужные делали, значит сможем и испортить им все "удовольствие", — сообщенная Вороновым-младшим новость, для князь-кесаря новостью не была. У него, люди Ежевского, тоже не зря свой хлеб ели. Агентура в стане пиндосов была и у них.

— Значит, — подал голос император, — нужно принять свои меры, причем радикальные.

— С этим то как раз все ясно, подтянем скрытно артиллерию, накроем огнем эту "Заразу" да особыми группами подчистим то, что осталось.

— Иван Иванович! Не пойдет так. У нас с пиндосами хоть и враждебный нейтралитет, но все-таки, это нейтралитет. Делать их открытыми врагами, не решив вопрос с чжунхуями, пока что преждевременно, — сразу возразил канцлер.

— А у тебя, Саша, есть вариант получше моего?

— Есть. Сделать все так, как ты и предложил, но только руками "косых".

— Погоди, привлечь "косых" к этому делу, было бы конечно неплохо, все-таки лучше будет, если там увидят их рожи, а не наши. Вопрос только в том, как с ними договориться?

— Есть Ваня, способ такой!

А дальше, Александр Дмитриевич, начал излагать суть своего замысла:

— Тут дело какое? "Кому война, а кому мать родна". Так и у нас. Вернее у них. Помимо армии, у "косых" тут работают "войска особого назначения" — разведчики наши уже об этом докладывали. Это вовсе не спецназ, это скорее карательно-мародерские части. Принадлежат они частным фирмам. Основная их задача — удар в спину, ну а дальше они занимаются обеспечением обычной работорговли. Две фирмы на этом погорели благодаря нам. Одну "обанкротили" пиндосы. Остальные шесть, заняты сейчас своим бизнесом: отловом разбежавшихся подпиндосников и продажей их своему государству. В принципе, они уже заканчивают свою работу и скоро покинут Немезиду, но не все.

— И кто тут остается? А главное — зачем?

— А остается тут до самого конца, фирма одной экстравагантной дамочки — высокородной госпожи Лю.

Александр Дмитриевич, начал рассказывать внимательно слушавшим его собеседникам о том, как на его Торговый Департамент, неожиданно вышли агенты советника госпожи Лю, по вопросам безопасности.

— Разговор шел об организации обычной контрабанды. Они нам толкают трофейное сырье и полуфабрикаты, а мы им поставляем продукцию гражданского назначения. Дело было выгодное и нужное, поэтому я дал на это свое согласие. В общем, вам я об этом ранее сообщал, правда без конкретных деталей. Вводить для участие в сделках наших разведчиков, было нецелесообразно — лишняя огласка была совсем не нужна. Тем не менее, наши торгаши тоже не промах, все что нужно, выяснить сумели.

— Выводы наверное весьма интересны? — спросила молчавшая до сих пор царица.

— И выводы интересные, и дамочка эта интересная. Более того, она нам может принести огромную пользу и в дальнейшем.

— С этого места подробно. Меня особенно ее мотивы интересуют.

— Мотивов много. Самый значимый — мадам Лю, спит и видит стать главой так называемой "Суверенной Корпорации Лю".

— Что за зверь такой?

— В общем, корпорация, имеющая права и возможности суверенного государства, но естественно остающаяся вассалом Империи.

— Ого!

— Ага! Но чтобы этого добиться, мадам Лю, должна доказать имперским Семьям, что она в этом качестве, принесет огромную пользу. Вот она и старается.

— Торговлей с противником своей страны?

— Торговля — это только способ установления постоянных контактов с нами. Нет, о получении прибыли сия дамочка не забывает. Ее трофейщики хватают все, что не приколочено, но это все делается не из банальной алчности. В отличии от других фирм-мародеров, она идет дальше. Она уже организовала и продолжает организовывать транспортные компании, ремонтные службы, госпитали и занимается логистикой в интересах воюющей армии. Более того, она развивает и силовую составляющую своей корпорации. Сейчас, у нее под ружьем порядка трех тысяч собственных вояк и пара тысяч местных "полицаев". Самое важное для нас то, что она, эта частная армия, находится целиком и полностью в ее подчинении.

— Александр Дмитриевич! — император слегка оживился, — Ваш замысел мне понятен. Вы предлагаете нанести удар ее "армией". Выгода для нас от этого несомненна. Но какова ее выгода? Что она от этого получит? Что заставит ее пойти нам навстречу?

— Выгод для нее здесь несколько. Удачно проведенная собственными силами спецоперация, повысит ее значимость в глазах собственных "верхов". Вторая выгода — на территории анклава, содержится порядка полутора тысяч человек, взятых пиндосами в плен "молодых негодяев". Освободив их, она повысит и свои возможности. Но главное не в этом. Главное, это то, что она не считает войну с нами такой уж необходимой для Империи. Более того, ее эмиссары достаточно прозрачно нам намекали, что их госпожа готова стать посредником в возможных переговорах о примирении.

Так! Все начинало складываться причудливым образом. Взаимодействие с врагом в некоторых вопросах, становилось явно необходимым. Война с Империей, русским сейчас тоже не очень-то и нужна. Гораздо важней была бы, война Империи с Сообществом. Шансы для замирения еще есть. Пиндосы это поняли и хотят повязать воюющие стороны кровью. Если этот отряд, названный "Заразой", переодевшись в нашу форму вырежет госпиталь с ранеными, мириться не получится. Чжунхуи, перестанут придерживаться цивилизованных норм ведения войны и сорвутся с "катушек". Сколько Хатыней при этом возникнет? А ведь за них придется мстить. Тут уж своих от ответных зверств не удержишь.

Второе! А кто сказал, что пиндосы не продублируют свои действия? Пленные "молодые негодяи" — это тоже материал для вербовки. С Валлентайна станется, сформировать еще и чжунхуйскую "Заразу". И тогда, начнет гибнуть русский "мирняк". Здесь и наши разойдутся так, что хрен удержишь. Вот тогда и выйдет взаимное и долгое истребление.

Эту школу мы проходили господа пиндосы!

— Значит так, выведением "Заразы", займемся совместно с госпожой Лю. С нашей стороны, обеспечение необходимой информацией, войсковое прикрытие района проведения операции, обеспечение коридора для эвакуации военнопленных и прочие вещи. Силовая часть акции, на чжунхуях. Вы, Александр Дмитриевич, обеспечиваете необходимые контакты для ведения переговоров. Вы Иван Иванович и ты Володя, — обратился он к Крылову и своему брату, — планируете операцию совместно.

— Моих "волкодавов" на это не хватит. Да и у Ивана Ивановича людей негусто, — подал голос брат императора, он же начальник "СМЕРШа".

— Возьмете особые группы "Корпуса Лесных Егерей"! Этого, вам должно хватить.

"ТАШКЕНТСКИЙ КАПКАН". СУБУДАЕВ.

Прилет императора в Ташкент был внезапным и как мне казалось, совсем ненужным. Дела наши здесь шли неплохо. Пытавшийся штурмовать плацдарм противник, получив по зубам, притих. Но это ненадолго. Застрявшая здесь Девятая дивизия, поставленных перед ней задач так и не решила. Более того, ее сейчас нужно спасать от разгрома. Именно так я и видел текущую ситуацию. Мы продолжали готовить капкан для более сильного зверя. Прибытие новых подкреплений, нас не пугало. Более того, чем больше враг сюда пригонит войск, тем больше мы их тут положим. Я даже втайне испытывал нетерпение, ожидая следующего, вполне предсказуемого шага "косых".

В военном деле, значение имеет не только фактор силы и разума. Эмоции играют не меньшую роль. И как раз они, очень редко учитываются полководцами. А ведь именно они, сейчас толкали противника на опрометчивый шаг.

Та порка, которую я устроил войскам Девятой дивизии, вовсе не повергла противника в уныние. Правда, генерал Тен, если верить тому, что сообщала мне разведка, от стыда застрелился, но подчиненные его были в ярости и жаждали смыть свой позор. Видимо такие же эмоции испытывало и командование экспедиционных сил.

Вадимов, взявший в свои руки организацию разведки в Туркестанском округе, ежедневно докладывал о любой, замеченной "на той стороне", активности. Судя по отслеженным разведкой действиям, теперь "косые" решили испытать свою удачу в другом месте, а именно, захватить сам Ташкент.

Смысл в этом был. В столице края находился мощный энергоузел. Захватив его, чжунхуи решали сразу множество своих проблем технического плана. Я уже не говорю о промышленном потенциале края. Если у врага все выйдет, то он уменьшится раза в четыре. Не стоит забывать и выгодное расположение города.

В общем, и эта "морковка" была очень вкусной для чжунхуйского "ишака". А раз так, то не грех этим и воспользоваться. Со стороны казалось, что мы лихорадочно продолжаем укреплять город, насыщая его стационарными оборонительными сооружениями. Но это именно казалось. Я прекрасно помнил, что любая крепость, это не только твердыня, но и ловушка для засевшего в ней гарнизона. Пройдя с победами через много стран, я пришел к выводу, что легче захватить страну усеянную крепостями, нежели страну без крепостей. Кипчаки, не строившие совсем крепостей, оказались в свое время более трудным для нас противником, нежели страны, укрепившие свои города. Позже, к такому же выводу пришел и Суворов.

Впрочем, полученный опыт людей мало чему учит, люди продолжают надеяться на крепости.

Чем же они мне так не нравятся? Прежде всего тем, что разобщают войска на отдельные гарнизоны и сковывают собственный маневр. А это позволяет нападающему бить твои силы по частям.

В предстоящем сражении, я делал ставку не на укрепления, а на дороги. Тайно возводимые малозаметные пути сообщения, названные каким-то шутником "тропами Хошимина", а в народе "хошиминками", позволяли мне быстро и внезапно перебрасывать свои войска в любое место. Сами войска, находились довольно-таки далеко от места событий. Но это обманчивое впечатление. Понадобится — мигом окажутся в нужном месте, в нужное время и с нужном количестве.

Все это я и объяснил императору при личной встрече. И похоже, не очень его убедил.

— У нас под Москвой дела неважные творятся. Муравьев явно не справляется с ситуацией, а Коробов отсиживается вдалеке. Может быть Муравьева заменить Львовым? Тот неплохо справился с задачей.

— Каждый хорош на своем месте. Менять командующих не стоит. Наберитесь терпения и получите нужный результат. Я ведь внимательно слежу за всем, что творится у нас. Возникнет нужда — появлюсь лично. А пока, не вижу ничего необычного. У вас под Москвой, "косые" еще толком не начинали воевать, а наши еще не научились этого делать. Как бы генерал Чен не был хорош, но его погубит собственная методичность.

— С чего ты взял?

— Да вижу я, что он опасается распылить свои силы в окрестных лесах. Поэтому, он стремится построить операцию так, чтобы все бои шли на открытом месте. Так ему удобней бить Муравьева. Тот сам на него лезет. Ради этого, он и жертвует темпом продвижения. Надеется перемолоть нас на открытом месте. Это ошибка. Как бы не был плох и неопытен Муравьев, какими бы слабыми не казались наши войска, но затягивая борьбу, Чен сам их учит воевать. Думаю, что он вскоре об этом пожалеет.

— Думаешь, что Муравьев за столь краткое время научится воевать?

— Нет, не научится. Вы все забываете о Коробове. Вот он то сейчас и учится воевать. Вы не смотрите, что он и его войска сейчас далеко. Понадобится — быстро окажется на месте.

— Твоими устами…

Потом император приказал мне заниматься своими делами, а сам занялся какими-то своими, о которых я ничего не знал. Спустя несколько дней, он снова явился ко мне в штаб и уединился со мной для тайного разговора.

— Иван! Я не знаю, как ты это сумеешь сделать, но сделать это нужно. Нужно победить чжунхуев так, чтобы они не полегли здесь в больших количествах. Мне нужно, чтобы они сдались без больших сражений и сохранили свою мощь.

— Чем это вызвано, если не секрет?

— Они должны сохранить достаточно сил, чтобы продолжать свою войну с пиндосами. Если ты эти силы уничтожишь — значит, всю войну с пиндосами нам придется вытягивать на себе. А мы для этого недостаточно сильны.

— Я вижу только одну возможность для этого. Поставить их в такое безвыходное положение, что им не останется ничего иного, как прекратить с нами войну. Но, как именно это сделать, я пока не понимаю.

— Постарайся что-нибудь придумать. Нам это очень нужно.

Вот так! Не больше, не меньше — выиграй войну, не вступая в бои! И как это сделать?

"ТАШКЕНТСКИЙ КАПКАН". КОРПОРАЦИЯ "ЛЮ".

Недоброжелатели, а их хватает у каждого богатого человека, уже давно уверяли, что Лю Минь, ничего особенного из себя не представляет. Что это обычная молодая дурочка, которой повезло родиться в нужной семье. И добавляли, что больших личных ее заслуг, в успешном ведении дел, нет и не было. Мол все дело в том, что на нее работают умные люди, а она просто пользуется чужим умом.

Сама Лю, считала, что для того, чтобы пользоваться чужим умом, нужно сперва обзавестись своим. А в том, что он у нее есть, она сама нисколько не сомневалась. Она конечно не считала себя гением бизнеса и политики, но разбираться в своем деле, разбиралась. И весьма неплохо. Впрочем, умерший пять лет назад прадед, в этом нисколько не сомневался.

Возглавляемая им корпорация "Бей Ци", вот уже несколько веков была в числе лидеров, получавших свою прибыль на освоении новых планет. Конечно, управлял он своим делом вовсе не в одиночку. Дело это было семейным, а за три века деятельности, семья разрослась в обширный клан. Все было хорошо, но главу клана, это "хорошо" не устраивало. Не было прежнего размаха. Фактически, вместо освоения новых планет, они занимались вложением средств в развитие инфраструктуры уже освоенных планет. Впрочем, конкуренты занимались тем же. Вся Империя топталась на месте, не находя в себе сил для рывка в будущее. И дело было не в нехватке средств. Их всегда можно найти. Как считал сам патриарх клана, дело было в изменении сознания людей. Энтузиазм, ранее толкавший людей на достижение поставленных целей, потихоньку исчез. Люди не хотели менять к худшему хорошо налаженную жизнь. Большинство населения, никаких перемен не желало. Простому народу, неплохо жилось на социальное пособие, а "верхушка" была довольна стабильно получаемыми дивидендами. Настоящие труженики, обеспечивающие этот праздник жизни, составляли лишь сотую долю населения. Дальновидные люди понимали, что слишком долго такой праздник жизни не продлится. Незаслуженное благополучие огромного числа дармоедов, развращающее действует на трудяг. Уже наметилась тенденция к сокращению их числа. Рано или поздно, но наступит день, когда общество впадет в нищету, имея при этом дешевые и доступные ресурсы для развития.

Положение спасало две вещи: В Сообществе происходили такие же процессы, а деятельные и решительные люди, еще не перевелись. Вот эти люди и могут растормошить беспечных.

— Внутренние перемены назрели давно. Но для того, чтобы люди на них решились, нужны особые условия. Либо крушение старого мира, либо создание нового мира. Моих сил и возможностей на это уже не хватит, но ты можешь попробовать, — с таким наставлением обращался прадед к перспективной правнучке.

— Мне рушить этот мир?

— Нет! Мир сам начнет себя разрушать. Ты можешь лишь создать новый. Но черпать возможности для строительства, ты сможешь лишь участвуя в разрушении.

Вот теперь Лю Минь и участвовала в разрушении старого и попытке строительства нового мира. В принципе, за короткое время, она уже сделала немало. Есть люди, проходящие испытания новым для них делом. Есть ресурсы, переданные ей по наследству и уже есть добыча, способная увеличить ее возможности. Не хватало главного — признания. Над этим она тоже работает.

Еще недавно, люди подобные покойному генералу Тену, считали ее дурой, стервой, сумасшедшей… Теперь мнение о ней начало меняться к лучшему. А это важно. Ей еще предстоит работать с этими людьми.

Она не удовлетворилась легко взятой добычей. Она пошла дальше и результат уже виден. Создание тыла воюющей армии прямо в зоне боевых действий — штабные офицеры это уже оценили. Военные перевозки, медицинское обслуживание, дублирующие системы связи, снабжение воюющей армии… Это заслуги ее собственной корпорации, сумевшей грамотно использовать местные ресурсы и возможности. Побочным результатом этой деятельности, явилось создание дееспособных фирм, чья работа будет отлажена и продолжится на планете ее мечты.

А ее частная армия? Из того переулочного сброда, которой в начале войны умел только бить в спину и грабить беззащитных, советник Сяо со своими коллегами-отставниками, формирует вполне приличные формирования.

Она и здесь сумела усилить свои позиции. После скандальной атаки на захваченный русскими плацдарм, "штабные павлины" вынуждены были ее просить, чтобы ее люди занялись охраной тылов и прикрытием второстепенных направлений.

Все это конечно хорошо, но ей не хватало главного: участия в реальной политике. Причем не в роли рядовой пешки, а в качестве самостоятельной фигуры. В этом плане, своим она была еще не интересна. На фоне прожженных политиканов она еще не смотрелась. Но разве обязательно действовать через своих? Можно использовать и противника для этих целей.

Когда она поручала советнику Кану, выйти на русских торговцев, она заботилась не только о получении прибыли. Тайные контакты с русскими — это тоже возможность участвовать в политике. Рано или поздно, русские обратятся к ней не только с коммерческими предложениями. Просьбы о посредничестве в каком-нибудь деле — вот что она имела в виду. И ее ожидания оправдались. Русские именно к ней и обратились.

Правда, это была просьба не о посредничестве в переговорах. Ей предложили провести своими силами одну интересную спецоперацию.

Тот, кто вел с ней переговоры, ничего от нее не скрывал:

— Мы, обратились именно к Вам потому, что Вы наиболее заинтересованы в дальнейшем сотрудничестве с нашей страной. Если Вы выполните нашу просьбу, то мы и дальше продолжим это сотрудничество, но только в больших масштабах. И не только в коммерческой сфере. Думаю, что у Вас тоже со временем возникнет нужда в том, чтобы уже мы решали Ваши проблемы деликатного свойства.

— То есть, Вы предлагаете нам сотрудничество на постоянной основе?

— Вы правильно все поняли.

— С одним условием. Наши контакты и совместные акции, не должны быть истолкованы нашими спецслужбами, как измена своей стране.

— Ничего подобного мы Вам предлагать не станем.

А дальше, шло обсуждение сути проблемы. Ей предлагалось своими силами и при поддержке русских спецслужб, провести в Одесском россиянском анклаве, операцию по освобождению чжунхуйских военнопленных и попутно уничтожить базу, где проходил подготовку отряд провокаторов.

Сейчас, Лю Минь обсуждала эту проблему со своими советниками Сюем и Каном.

Нужно сказать, что восприняли они это необычное поручение, вполне спокойно. Демонстрировать крайнее удивление не стали, а сразу перешли к деловой части.

— Госпожа! — начал Кан, — в таких делах не все может пойти по плану. Наша акция может провалиться хотя бы потому, что в последний момент, противник возьмет и передислоцирует в другое место пленных и подлежащий уничтожению отряд. Менять все в самый последний момент — не лучшее решение.

— Что Вы можете предложить?

— Нам нужна оперативная связь с русским "источником". Обстановка может резко поменяться, а значит, своевременно об этом узнав, мы или действуем по запасному варианту, или вовремя откладываем операцию, чтобы попусту не "светиться" и не насторожить противника.

— Вы считаете, что русские станут открывать инкогнито своих информаторов?

— Не думаю. Но это и не нужно делать. Просто, раз операция совместная, то и штаб операции тоже должен быть смешанным. Русские налаживают оперативную связь со своими агентами и руководят ими. Наш представитель, получает от них всю оперативную информацию, касающуюся нашей части дел. Ну и естественно нужна связь с нашими исполнителями.

— Хорошо, я передам им Вашу просьбу. У Вас есть подготовленный для этих дел эмиссар?

— К сожалению, мои люди еще недостаточно опытны, да и "расшифровывать" их я не хочу. С Вашего разрешения, этим эмиссаром буду я. Я и так "засветился" перед русскими, хуже уже не будет. А понять, стоит ли давать подтверждение на начало акции или нужно давать "отбой", я смогу.

— Принято! У вас все?

— Пока все.

У советника Сяо, были другие вопросы. Но ему тоже требовалось личное присутствие в штабе совместной операции.

ОДЕССКИЙ АНКЛАВ. ДВЕ НЕДЕЛИ СПУСТЯ.

Все! До начала операции осталось совсем немного времени. Штурмовые группы скрытно вышли на рубеж атаки. Советник Сяо, со своего командного пункта отслеживал выдвижение своих людей, в режиме реального времени.

Честно говоря, собственными силами провести такую операцию, он бы никогда не смог. Собственных диверсантов, он еще не успел подготовить. Единственный батальон, который он усилено готовил к боевым действиям, имел только слабую общевойсковую подготовку. Правда, взводами и ротами командовали опытные профессионалы, но сержантский состав, был еще "зеленым". Если бы не помощь русских, он бы и не брался за это дело.

Прежде всего, когда ему закачали на планшет сведения об укреплениях противника, он понял, что без тяжелого вооружения ему тут делать нечего. А где его взять?

К счастью, у русских нашлись трофейные чжунхуйские "гауссовки". С большой неохотой, но они их предоставили, целых шесть установок и необходимую к ним технику. А сами артиллеристы? У Сяо их не было. Брать у своих армейцев? Да ну! Армейцам сейчас очень нужен заметный успех. Они просто нагло оттеснят их от дела и проведут операцию сами.

Опять переговоры. Нехотя, русские выделили ранее захваченных в плен чжунхуйских артиллеристов. Правда, жестко оговорили, что после окончания операции, они вернутся обратно в лагеря.

Подавление радио-электроники пиндосов, русские тоже брали на себя. У Сяо и тут не было ни нужных для этого средств, ни подготовленных людей.

Беспокоили мощные опорные пункты, преграждавшие путь штурмовым группам. С собственными саперами тоже был "напряг". А вернее их не было совсем. Впрочем, и к этому русские отнеслись с пониманием. Приехал их инженер и показал места отрывки стартовых котлованов, а скрытно рыли и охраняли их уже сами "молодые негодяи". Накануне операции, стало ясно, что они придумали. Обыкновенные установки горизонтального бурения, применяемые в коммунальном хозяйстве для прокладки коммуникаций! Техника совсем не секретная! Правда, слегка модернизированная для возникших обстоятельств. Скорость бурения — 800 метров в час. Длина бурения — до полутора километров. Правда, точность "попадания" в пределах 5- 10 метров. Ничего не поделаешь, без финишного котлована о сверхточности никакой речи идти не может. Впрочем, поданный к месту подрывной заряд достаточной мощности, исправит возникшую погрешность.

Ладно, если с передовыми опорными пунктами вопрос будет решен, заминки не возникнет. Его людям тоже есть чем "давить" сопротивление врага. К тому же, как уверяют русские разведчики, оборону этого сектора держат какие-то "власовцы", чья выучка недостаточна, а стойкость в бою сомнительна. Так это или нет, ясно станет только во время боя.

Итак, проходим первую линию обороны. Бараки, где располагается встревожившая всех "Зараза", находятся как раз на выбранном направлении атаки. Артиллерия накроет их огнем, а выделенный для этого взвод произведет окончательную "зачистку". Если повезет, то "зачистим" и инструкторов. Хотя, последние могут оказаться крепкими ребятами.

Вторая цель операции — лагерь военнопленных. К ней, после прорыва первой линии обороны, пойдет бронегруппа, на технике, захваченной русскими в качестве трофеев. Вот ей и нужно пройти вторую линию обороны. Она еще не закончена и войсками не занята. Максимум, что можно встретить, так это караульные посты и парные патрули.

А дальше, самое интересное: перебить охрану лагеря, организовать эвакуацию пленных и прикрытие этой эвакуации, не забыв заодно захватить в здании лагерной администрации имеющуюся там документацию. Последним займутся люди Кана. Это их работа.

Отход — это самое сложное. Правда, помимо артиллеристов, его будут прикрывать ударные беспилотники. Тоже трофейные. Но управлять ими будут русские расчеты. Они же русские, выставят на пути отхода роботизированные огневые системы — это чтобы отсечь огнем преследователей. И эта техника тоже трофейная!

Сяо еле сдержался, чтобы не сплюнуть: ему бы это все! Видимо под Ленинградом и Тагилом, армейцам знатно досталось, раз они не успели ни применить, ни уничтожить свое тяжелое вооружение.

Затем, путь их лежит через болота, на которых русские уже навели скрытые переправы, названные ими странным словом: "гать".

Дальнейший отход будет прикрыт русским спецназом, которого он так и не увидел. А потом, замаскированные посадочные площадки для флаеров. Эти хотя бы свои, собственность корпорации. Правда, экипажи на них россиянские, но это уже не имеет значения. Главное, чтобы не нарушили границы предоставленного для пролета "коридора".

В общем, если все выйдет по плану, то перед ним и его ребятами откроются хорошие перспективы!

Огорчало одно. Против эвакуации раненых, русские не возражали, более того, они сразу оговорили, что без экстренной медицинской помощи, своих временных "союзников" не оставят. А вот эвакуацию погибших запретили. Досадно конечно и на ребят это плохо подействует. Но придется с этим смириться. Для русских, успех операции состоял в том, чтобы в ней "засветились чужие рожи", а сами они якобы не при делах.

Все! Время! Сигнал на начало операции пошел к исполнителям!

СУТКИ СПУСТЯ.

И госпожа Лю, и ее помощники, имели все основания быть довольными. Конечно, эта операция прошла не совсем гладко. Имели место и заминки, и отклонения от плана, и срочная импровизация, и даже путаница с взаимным опознанием. Но все равно она прошла успешно. Главное — выполнены все задачи. Правда, четыре десятка "молодых негодяев" так и остались лежать на месте боя, но на это грех роптать. Без потерь еще ни один успех не приходил.

Для советника Сяо, главным был полученный его людьми опыт. Какой ни есть, но это реальный опыт. Причем не только для рядовых. Штаб батальона, принявший участие в организации и управлении боем, тоже получил свой опыт. И кстати именно штаб предложил "заточить" этот батальон на проведение спецопераций. А что? Вполне реально. Есть представление у людей о том, как это делается. Стало понятно, что для этого нужно и главное — чему учить этих людей в дальнейшем. А пехота? Уже не проблема. Вон, какое пополнение себе обеспечили! Сейчас разберутся с ними "безопасники", отсеют подозрительных от надежных и можно готовить из них пехоту!

Советник Кан тоже был доволен. Эта операция, помимо опыта, дала ему то, чего он стремился добыть — целые, не уничтоженные документы на захваченных носителях. Конечно, с преодолением системы защиты еще придется повозиться, но нужные для этого специалисты у него есть. Зато сколько будет добыто "материала"! Кое-кому это дорого обойдется!

Но, пожалуй, самой довольной была сама хозяйка. Пусть в этой эпопее, они не были самостоятельны. Посторонним об этом все-равно незачем знать. Зато какой эффект!

Скрывать, что успех выпал на долю ее фирмы, она не собиралась, да это и не требовалось. Наоборот, согласно договоренности с "партнерами", весь мир должен знать, что все это провернула она — Негодяйка Лю!

Хорошее кстати прозвище! В некоторых посланиях, оно будет очень здорово звучать. Нужно только не забыть об этом.

Главное — есть установившийся контакт с местными политиками. Свою полезность и надежность, она уже доказала в совместном деле. Нужно будет — сотрудничество можно и продолжить. С русскими рано или поздно придется договариваться, а они ей уже намекнули, что без ее посредничества они обходиться не станут. Такое отношение к себе стоит ценить.

Правда, заглядывая намного дальше, она решила и после войны не прекращать контактов. В этом был свой резон. Свою планету, она намеревается превратить в чжунхуйский аналог Немезиды. А без сотрудничества со страной, имеющую самую развитую промышленность, это будет сделать очень трудно.

А еще, нужно избежать ненужного ожесточения ведущейся сейчас войны. Добытой с бою информацией, стоит поделиться с армейской разведкой. Ей одной за всем не уследить. С Сообщества станется, создать новую "Заразу" Пусть уж и разведка экспедиционных сил проследит за этими затейниками. Впрочем, Кану тоже нужно создавать свою внешнюю разведку. Хватит зависеть от информации, получаемой из чужих рук. Дороговато ей это обойдется конечно, но и экономить на этом не след.

А еще, придется обеспечивать своих "негодяев" всем, что имеет на вооружении чжунхуйская армия. И искать для этого специалистов. Тоже заметные затраты. Но и тут экономить не стоит. Самостоятельность — это огромная ценность и большое уважение к твоей персоне. Последнее кстати, уже заметно. Полковник Вонг, сменивший покойного Тена, кажется более доброжелателен к ней. Может посидеть с ним вечерок, в неофициальной обстановке?

 

Глава 30

ПОДМОСКОВЬЕ. ПОРАЖЕНИЕ НАКАНУНЕ ПОБЕДЫ.

Пообещав императору, что в случае нужды, я немедленно вмешаюсь в те события, что происходят рядом со столицей, я прекрасно знал, что сделать это придется. Так оно и оказалось. Каким бы незрелым командиром не был Муравьев, какими бы плохими не были войска, оборонявшие столицу, но дело они свое сделали. Дивизия генерала Чена продвигалась вперед уже с большим трудом. Более того, кое-где наступающие даже попятились назад. Противник не только терял солдат. Происходило обычное на любой войне дело: терялось преимущество в выучке и опыте. Наши ополченцы тоже учились. И учились быстро.

Был еще один момент. В этой войне, командир, имевший постоянную связь с нашим "Стратегом", получал от него и информацию, и оценку обстановки на поле боя, и даже рекомендации.

Сильно ли это нам помогало? А это как посмотреть. С одной стороны, слепо доверять оценкам и рекомендациям, что давала командирам система искусственного интеллекта, не стоило ни в коем случае. "Стратег" тоже ошибался. Не стоит забывать, что такое понятие, как имеющийся опыт, для самообучающихся систем тоже существует.

Однако, его работа, все-таки помогала командирам избегать самых глупых и досадных ляпов. С каждым новым днем войны, количество ошибочных решений, постепенно уменьшалось. Когда-нибудь, должно произойти неизбежное: мы сравняемся с врагом в боевом мастерстве. Последовавшие вскоре события показали, что чжунхуи это тоже поняли. Затягивать войну им смысла не было никакого. Внезапный и быстрый ввод в дело крупных резервов, мог решить все их проблемы. Именно так они и поступили.

Сначала, на Сталинградском терминале высадились две их дивизии. Ранее не участвовавшая в деле Шестая и уже битая мной Вторая. Впрочем, тут противник и допустил принципиальную ошибку: начал их перебрасывать в Туркестан. Но об этом позже.

Гораздо опасней для нас, оказалась высадка на Московском терминале Третьей дивизии. Муравьев ее уже один раз громил, в первый день войны, на Тагиле. Но уничтожены были только боевые подразделения. Вспомогательные службы дивизии, высадиться не успели. И вот, заменив погибшую пехоту десантниками и жандармами, ее восстановили и бросили в дело. Причем, все было сделано на высшем уровне. Высадка, сосредоточение, марш в исходный район для перехода в наступление и само начало наступления, было произведено быстро и без заминок. Хорошо поработал штаб генерала Чена, нам бы так работать.

Третья дивизия не стала наступать там, где мы ее могли встретить во всеоружии. Вместо этого, она воспользовалась проложенными в лесах "хошиминками", теми, что мы проложили еще в мирное время, и быстро совершила обход нашего южного фланга. Муравьев и ахнуть не успел, как получил мощный удар во фланг и тыл. В общем, наши войска на южном фланге были разгромлены и рассеяны, а "косые" начали развивать свой успех. И шли они прямо на Царево.

— Я изначально не верил в то, что Муравьев сможет исправить ситуацию, — с таких слов, император начал свой разнос, едва мы встретились.

— Муравьеву такая задача и не ставилась. Его задачей было, заставить врага бросить в бой все, что у него есть. Вот этого он и добился.

— Только нам от этого не легче. Что будет дальше? Бои на территории столицы?

— А дальше, будет то, что противник пожалеет о принятом им решении.

Говорил я это не просто так. Любой прорыв на большую глубину — это палка о двух концах. При стремительном движении вперед, наступающий неизбежно оторвется от своих. А что такое наступление с "повисшими" флангами? Это лотерея. Можешь и проиграть. Особенно, если у твоего противника есть что преподнести тебе в качестве сюрприза. Первым сюрпризом, которым я собирался огорчить врага, была группировка Коробова. На нее я изначально и делал ставку. Правда, ей нужно три дня, для того, чтобы прибыть на место событий. Да к тому же, обстановка сильно усложнилась. Обхода и флангового удара мы не ожидали.

Вторым сюрпризом для противника, должен быть наш контрудар во фланг Третьей дивизии. Правда ударную группу для этого еще предстояло собрать и подготовить. А это тоже займет не менее трех дней. Увы! Останавливая противника, Муравьев бросил в бой все, что имел. Теперь, необходимые для удара силы, нужно было выводить из боя и приводить в порядок. Но с этим я справлюсь.

Сложность была в том, что для успеха моего плана, нужно было придержать наступающих на подходящем для этого рубеже целых три дня. Такой рубеж был — Семеновские высоты. Но на штабном планшете, они были показаны пустыми, не занятыми никакими, даже самыми паршивыми войсками.

— Муравьев! Срочно выводишь из боя и гонишь на Семеновские высоты артиллерийскую группу Нойманн!

— Товарищ полковник! Им там без пехоты верная гибель! Они и часу не продержатся!

— Пехота будет! Просто она подойдет позже. А Нойманн должна продержаться до ее подхода. Кроме того, посылаешь туда группу авианаводчиков, а позиции ударных беспилотников располагаешь в 30 километрах северо-западней высот.

— Да не поможет это!

— Разговорчики! Делай, что приказано! И запомни на будущее: без резерва — ты не командир! Растратил резервы — вот и получил конфуз!

Муравьев заткнулся и начал отдавать нужные команды. Я снова глянул на планшет. Стоп! Только что этого значка на нем не было! Сейчас на высотах возникло условное обозначение занятых нами оборонительных позиций. Видимо тамошний командир, только что включил в боевую сеть свой полевой планшет.

Срочно связь! Есть связь! На том конце отозвался прекрасно знакомый мне голос:

— "Вилюй-2" на связи!

Машка! Сучка! Вот уж как вовремя!

— Здравствуй Мария! Как ты жива?

— Здравия желаю товарищ полковник! Все прекрасно!

— Докладывай, что у тебя происходит?

— В настоящее время командую добровольческой дружиной "Мельпомена". Место дислокации — Семеновские высоты. До настоящего дня, проводила занятия по боевой подготовке добровольцев и оборудовала собственными силами опорные пункты на ближайших к дороге высотах. Двадцать минут назад получила по боевой информационной сети сведения о выдвижении противника в нашем направлении. Мной принято решение, сколь можно, задержать противника.

Это конечно уже хорошо. Коль Мария взялась за дело, оно будет непременно сделано. Вот только… Еще там, на Полигонном острове, она мне рассказала о своей беде. Те, кто рядом с ней принимает бой — живыми не возвращаются. Мне, видевшему много войн и сражений, в это как-то сразу поверилось. Воинские приметы — обычно сбываются. Но если совсем ничего не делать, они станут сбываться всегда. Нет уж! Нового колодца для этих ребят не будет! Тут уж я сам об этом позабочусь! И на свадьбе твоей, Мария, я обязательно побываю!

А потому, я начал заниматься тем, чем занимался на всякой войне — работать головой и отдавать распоряжения.

ПОДМОСКОВЬЕ. СЕЛО ГРАЧЕВО.

Попасть служить в военную полицию Чжунхуя, было непростым делом. Даже рядовым. Просто так, человека с улицы, сюда не брали. Для начала, нужно было прослужить в войсках первой линии не менее пяти лет. А это как раз те войска, что ведут непосредственный бой с противником: пехота, саперы, десантники… Но это еще не все. Если служба прошла беспорочно, то желающие должны были еще послужить не менее пяти лет в войсках полевой жандармерии, причем именно в силовых подразделениях. А это тоже не сахар. Полевая жандармерия тоже частенько под огнем ходит. И только после этого, твой рапорт о желании служить в военной полиции, станут рассматривать. И опять, преимущество будет тому, кто до этого служил беспорочно. При такой системе отбора, сюда попадали далеко не худшие кадры, много чего испытавшие на своем веку. Среди нижних чинов, найти такого полицейского, чтоб был младше тридцати лет, было невозможно. Те, кто приходил сюда, будучи уже офицером, тоже много чего в своей жизни повидал. Уже поэтому, даже самый буйный десантник, был вежлив и уважителен, при общении с патрулем военной полиции.

Старший лейтенант Лу Чанг, исключением из правил не был. И хотя начал он свою службу в полиции буквально на днях, некомпетентным в вопросах военного администрирования, его бы никто не назвал. За новое для него задание: организацию лагеря для русских военнопленных, он взялся уверенно и со знанием дела. Впрочем, часть необходимой работы, по обустройству лагеря, уже сделали армейские инженерные подразделения. Сейчас, Лу Чанг был занят приемом первых партий поступивших военнопленных. Забот было выше крыши. Нужно было принять и разместить порядка восьми сотен человек, взятых в плен в результате успешного наступления войск Третьей дивизии.

Когда начали размещать первых поступивших пленников по жилым вагончикам, старший лейтенант обратил внимание на их внешний вид: оборванные, грязные, избитые. У многих следы запекшейся крови. На охрану глядят злыми псами.

— Почему у них такой вид? — строго спросил Лу того фельдфебеля третьего разряда, который передавал ему очередную партию пленников — с ними недостойно обращались?

— Никак нет господин старший лейтенант! Их никто не избивал. Просто никто из них не хотел сдаваться. Всех их, нашей пехоте пришлось силой брать, даже раненых. Вот и вид у них такой неопрятный.

Да, то что этих взяли в плен только после жестокой драки, в это вполне верилось. Пехоте просто некогда устраивать жестокие "развлечения" со взятым в плен противником. А в полевой жандармерии и военной полиции, служили только те люди, которые умеют выполнять приказы. А приказ был строг: достойно относиться к здешним пленным. Вот как только пленных убедить, чтобы вели себя спокойно? Лу видел за свою службу немало подобных типов. Такие, как эти, сдавшимися себя не считают. Чуть придут в себя — сразу жди от них неприятностей. Были похожие случаи.

Второй проблемой было то, что среди них много тяжелораненых. С ними тоже нужно возиться. Причем, не откладывая это дело надолго. Война есть война. Свои тоже попадают в плен. А тяжелораненых обменивают в первую очередь. Если они сейчас начнут умирать, то это вызовет осложнения на переговорах с противником. Старлей на этот счет иллюзий не испытывал. Эта война была для него уже третьей по счету. И похоже, что она затянется надолго. Нужны медики. А с этим проблема. Бои идут нелегкие и армейским медикам хватает и без этого забот.

— Господин старший лейтенант! С Вами хочет побеседовать вот эта женщина из местных, — переводчик Сонг показал на задержанную патрулем высокую женщину лет сорока.

— Что ей нужно?

— Она говорит, что пришла решать с Вами вопрос по уходу за русскими военнопленными.

— Она имеет нужные полномочия от своего командования?

— Она сказала, что будет на эту тему разговаривать только с Вами.

Пришлось подойти поближе и начать разговор:

— Кто Вы такая? Представьтесь!

— Меня зовут Ольга Грачева. Я пришла договариваться с Вами по поводу военнопленных.

— Вы кого-то представляете или говорите от себя лично?

— Я являюсь председателем местного Совета Общин и заодно представляю местную коллегию медицинских работников.

Лу удовлетворенно кивнул головой — это как раз то, что ему и нужно. В полученной им ориентировке, говорилось о том, что учителя и врачи, имеют на Немезиде очень высокий социальный статус. Значит, к словам этой врачихи, прислушаются многие, даже самые строптивые:

— Изложите пожалуйста мне, самую суть Вашей просьбы.

То, что изложила эта женщина, Лу Чангу очень даже понравилось. Она, от имени местных общин, предлагала взять на себя, заботы по прокормлению и уходу за военнопленными.

— Мы располагаем всеми необходимыми медикаментами и медицинским оборудованитем, для проведения необходимого курса лечения. Более того, мы можем разместить тех, кто находится в наиболее тяжелом состоянии в своих стационарах…

— Это исключено! Я не имею право отпускать на свободу военнопленных. Командование тоже на это не согласится.

— Хорошо, но оборудовать стационар на территории лагеря вы нам разрешите?

— Разрешу.

— Тогда второй вопрос: я считаю правильным, если заодно Вы разрешите оборудовать нам прачечные и пункты санитарной обработки. Думаю, что проблемы с возникновением эпидемии Вам не нужны.

— А персонал будет конечно из местных?

— Естественно. Так будет лучше всем.

— Я согласен с Вами, госпожа Грачева, но тоже выдвину свои условия.

— Я готова их выслушать.

Лу внутренне усмехнулся: "Какая восхитительная уверенность в себе! Впрочем, наверняка это от того, что сейчас из расположенных сравнительно недалеко зарослей эндемиков ее прикрывают снайперы из местных. Но все равно молодец! Смелость и спокойствие — хорошие черты. С такими людьми можно смело договариваться".

— Вы госпожа Грачева, должны предоставить нам гарантии того, что установленный нами режим содержания пленников не будет нарушен никоим образом. Мне не нужны побеги, саботаж и прочие враждебные действия. Ваш персонал и пленники, не должны доставлять нам ненужных проблем.

— Надеюсь, что эти правила не будут для нас унизительны?

— Не будут.

— Хорошо. Тогда я сама, стану добровольным заложником на территории лагеря и буду лично отвечать за соблюдение достигнутых нами договоренностей. Но предупреждаю Вас сразу: нарушите слово — мы сумеем вас за это покарать. Здесь живут мирные, но не беззащитные люди.

"Кто бы сомневался! Наверняка, лагерь будет под постоянным наблюдением. Впрочем, если не будет стрельбы, с этим можно смириться. Зато проблемы решатся наилучшим образом".

— Госпожа Грачева, считайте, что мы обо всем договорились. Остальное решим в рабочем порядке.

Вместо ответа, врачиха достала коммуникатор и начала отдавать распоряжения.

ПОДМОСКОВЬЕ. СЕМЕНОВСКИЕ ВЫСОТЫ.

Для этих людей, эта война была первой. Как они себя покажут в бою, Маша совсем не знала. Все, что можно было для них сделать — она сделала. Может и немного, но сколько успела, столько успела. Готовила она, доверенных ее вниманию людей, основательно и на совесть. Они это видели и ценили по достоинству, а потому и работали с полной отдачей. И помогали ей чем могли. А могли они немало. У хороших актеров, и техники хороши, и администраторы, и даже гардеробщицы не просто пальто подают. Обеспечением всего, что потребовалось для оборудования опорных пунктов, занялись администраторы. Техники, неплохо управились с монтажом систем наблюдения и охраны. Да и мобильные минные заграждения для них особой премудростью не оказались. Директора, взяли на себя руководство боевыми группами, которые не мудрствуя лукаво, назвали "Цирк", "Балет" и "Драма". Так на тактической схеме они и были обозначены. А главный режиссер Драматического Театра, стал ее заместителем. А теперь, настал их черед. Противник скоро будет здесь, а как пошутил клоун Фроленко: "За нами нет никого, кроме Надежды". Плохая шутка, ей она не понравилась. Да и настроение людей перестало ей нравиться. Чем ближе бой, тем смурней было у ее бойцов на душе. И это плохо.

Плохо было и то, что и проклятье, всюду сопровождавшее ее, никуда не делось. И смотрела она на людей, как на готовых покойников. А это еще хуже. Кое-кто уже это почувствовал. И что тут делать? Людям уверенность в себе нужна, а она тает прямо на глазах. Слово бы какое-нибудь найти, чтобы куражу им добавить. Самой-то ей, после двух смертей, уже не страшно, а в людях страх еще жив.

"Стоп! А почему бы им нужного слова сейчас не сказать? Я конечно, на речи не мастерица, но тут и мастерства не нужно. Главное, что мямлить не приучена. Вот и пусть, услышат они от меня нормальную человеческую речь. Вот здесь, прямо в котловине, их и собрать. Место это для них особое, можно сказать святое. Должны ведь проникнуться! Ведь в этом месте вся их жизнь!"

— Внимание личному составу! Всем, кроме наблюдателей, общее построение на сцене!

Собрались-построились быстро. Теперь можно и слово им напутственное сказать:

— Значит так, мальчики и девочки, что нас ожидает — всем известно. Всю свою жизнь, вы показывали людям со сцены, каким должен быть герой. Сегодня вы займетесь тем же самым. Дело это, никому, кроме вас, я поручить не могу. Нету у меня под рукой других героев! Репетиции кончились, теперь нужно сыграть от души. Главное, чтобы вы все делали так, как вас учили. Придумывать что-то свое — можно и даже нужно. Зрители у вас будут строгие. Вот только, за хорошую игру, они будут не в ладоши хлопать, а освистывать. Освищут — значит, все вы делаете правильно, продолжайте в том же духе.

Одних нас, на произвол судьбы не бросят. Подмога уже в пути. Но нашу часть работы, мы должны сделать сами.

"Подействовало на них или нет? Никак не пойму. Да ладно, бой покажет, кто и чего стоит".

— Все, митинг закончен! Командирам развести людей по позициям!

Итак, люди разошлись. Жаль, что не выйдет находиться с ними рядом. Ее место на командно наблюдательном пункте. Возле полевого планшета.

Спустя полчаса, когда уже ничего не выдавало присутствия тщательно замаскировавшихся людей, появились вражеские беспилотники. Пока что разведывательные. Десять минут, которые они потратили на прочесывание и разглядывание склонов высот, показались вечностью даже ей. А что говорить о бойцах? Хорошо еще то, что нервы у всех выдержали. Маскировку никто не нарушил.

Углядел враг что-нибудь или нет, было непонятно. Ждем дальше и соблюдаем маскировочную дисциплину. Еще прошло пятнадцать минут и наконец появился противник. Это еще не основные силы. Это только головная походная застава. Идут правильно, стволы поставлены "елочкой", бдительности не теряют, но похоже, что высоты считают пустыми. Проверять заросли не лезут.

Что лучше? Накрыть огнем их сейчас или пропустить? Накроешь сейчас — предупредишь о себе их основную колонну. Пропустить? Колонну конечно накроешь, но вот ГПЗ спешится и зайдет с тылу и натворит дел.

И тут, как палочка-выручалочка ожила связь:

— На связи "Кулёма"! Прошу транслировать мне на планшет наблюдаемую обстановку!

— Я "Вилюй-2"! Передаю!

— "Вилюй-2"! ГПЗ пропустить! Это наша забота. Ждите колонну. Через десять минут, войду в зону уверенного поражения целей. Прошу обозначить точную привязку своих позиций. Учтите, мы будем вести огонь на ходу.

Как хорошо, что ничего не нужно вычислять самой. Координаты позиции каждого бойца, системе управления боем известны с точностью до сантиметра. Всего и забот, что ткнуть стилом в нужные сенсоры на экране. Все, пакет информации ушел на планшет "Кулёмы". А заодно, дадим команду приборам наблюдения, чтобы транслировали видимую обстановку прямо на ее компьютер. Так будет надежней.

Ждем дальше. Появление основной походной колонны противника, совпало по времени с сигналом "Кулёмы", что ее самоходки вошли в зону уверенного поражения целей. А дальше было все просто: нервы у ее бойцов выдержали до конца и команду на открытие огня, Мария дала в самый удобный для этого момент. Секунду спустя, "пушкари" присоединились к ее "концерту".

Что творилось на дороге — словами не описать. Врагов накрыло очень плотно. Развернуться и открыть ответный огонь, "косые просто не успели. По сути дела это был не бой, а безнаказанная расправа. Впрочем, особо обольщаться не стоило. Накрыли только голову колонны. Остальные среагировали правильно: начали разворачиваться к бою и вести по высотам пока еще неприцельный огонь. А потом, противник, прекратив огонь, вывесил знак перемирия. Пришлось и нашим подать команду "отбой".

Каковы собственные потери? Что, совсем нет? Даже раненых? А настроение? И настроение бодрое? Это хорошо.

Первым подошел к ней ее заместитель Аркадий Петрович:

— Ты смотри, командир, как мы их накрыли! Даже не верится, что это мы их так лихо разделали!

А вот теперь, когда люди рады успеху и пережили свой первый страх, можно и краски сгустить:

— Аркадий Петрович! Это ненадолго. Сейчас, они эвакуируют своих убитых и раненых и возьмутся за нас всерьез. Так что давай командуй, чтобы люди сменили позиции.

— Командир! Сделаем мы это, прямо сейчас. Но ведь порадоваться можно?

— Радуйтесь, кто против? Только не расслабляйтесь сильно. А то знаю я вас артистов. Небось уже на радостях из заначек кое-что подоставали! — нет, все-таки не получается говорить строгим тоном. Самой хочется радоваться удачному началу.

— А что, уже можно? Так это мы мигом!

— А я что говорю? Пьяницы несчастные! Да ладно, немного хлебните, если есть что и хорош. День еще не кончился и бой еще будет.

— Думаешь, что полезут?

— Конечно, полезут, им эта дорога край как важна.

— Ладно, пойду прослежу за сменой позиций и приду. Тебе что-нибудь принести?

— Неси уж, искуситель, только самую капельку.

Аркадий Петрович ушел, а Маша осталась на КНП с операторами. Нужно было готовиться к длительному и упорному бою.

"Скорей бы "арта" дошла!"

ПОДМОСКОВЬЕ. ЛАГЕРЬ ШТРАФНОЙ СОТНИ.

Что такое быть нелюдью, Петр Иванович Захаров понял только здесь, в лагере четвертой штрафной сотни. Сейчас он и сам себя нелюдью считал, а ведь еще совсем недавно мнил себя человеком!

Был он до того, самым обычным водителем школьного автобуса. Жил жизнью обычного труженика и она его радовала. Свой уютный дом, построенный накануне свадьбы, рядом с домами родителей и братьев. Свой сад, где были высажены плодовые деревья. Общинное поле, где в посевную и при сборе урожая трудились сообща всей своей большой семьей. Простые человеческие радости, которые доставляла эта жизнь и конечно же убеждение в том, что живут они правильно, по-людски.

Именно убеждения, а не принуждение, заставило его пойти добровольно на эту войну. Он поступил так же, как и его родня и считал, что поступает правильно. Правильно-то правильно, но как выяснилось, что думал он о себе слишком хорошо. Война показала, что ничего хорошего в нем нет. Когда он драпанул с поля боя, то в душе своей, он уже понимал, что не мужик он уже, а самое настоящее дерьмо. Тогда можно было еще все поправить, собраться с духом, вернуться туда, где остались те, кто не попятился перед врагом. Вот только сил он в себе нужных так и не нашел. Вместо этого, он сунулся в первое же попавшееся село. Лучше бы он этого не делал!

Когда таких, как он, собрали на дне старого карьера и велели раздеться до исподнего, не он один решил: Кранты! Сейчас убивать будут!

Был страх и понимание того, что с ними поступают так, как они того заслуживают. Вот только ошибались они все насчет своих заслуг. Вместо снятой русской военной формы, им велели одеть рабочие робы серого цвета, с нашитой на спине полосой белого цвета. Вместо добротной обувки, им кинули рулоны ткани и обувку, сплетенную из узких лент и велели:

— Одевайтесь-обувайтесь лапотники!

Вот тут и проняло холодком по спине. Историю в школе учили все. И все знали, что в легендарной ныне Красной Армии, когда ей командовал еще Троцкий со Сталиным, в лапти обували только трусов, шкурников и пойманных дезертиров. Что честный боец, предпочитал ходить босиком в любую погоду, но не обувал позорной для него обуви. Но куда им до суровых предков! Кое-как обулись. Ходить босиком не решился никто.

Потом их построили и зачитали императорский указ, где все говорилось об их дальнейшей участи. Потом разбили на сотни и десятки и отвели по местам временной дислокации. Вот тут и наступили настоящие муки, да не физические, а душевные.

Им назначили старшину с комиссаром и дали конвой для сопровождения — четверых подростков с "укоротами". Комиссар на построении объявил, что если они еще раз сбегут, то ловить и возвращать назад их никто не станет. "Ибо один раз, вам уже все объяснили!" Вот так, как хочешь, так и живи. В соответствии с указом им теперь нет ходу в нормальное жилье, а потому ночевали под открытым небом, прямо на земле. Суточный паек, старшина им бросал прямо на землю: "Жрите, как сумеете!" Ни мисками, ни ложками их не удосужились обеспечить: "Не положено! Посуду только людям дают, да честной скотине!" Когда такое сказали в первый раз, до многих дошло: людьми их теперь никто не считает. Что теперь для общества, они хуже самого грязного скота. Что деваться им теперь некуда.

Мир велик. Можно бежать куда угодно. Ловить уж точно не будут. Только что это им даст? Выросшие в окружении людей, объединенных в семьи, братства и общины, они прекрасно знали силу взаимовыручки, силу настоящего общества. Общества, где тебе всегда придут на помощь в трудную минуту, потому, что считают это своим долгом. А вот теперь их от общества отлучили! Да что от общества! Теперь и семья их не примет. Это стало ясно после того, как в первый же день, назначенный по чьему-то недосмотру в конвой, сын Фарида Тохтарова, молча плюнул родному отцу под ноги и отошел в сторону. Петр тогда еле спас потрясенного Фарида, решившегося свести счеты с жизнью.

— Нет нам сейчас к людям дороги, Петруха, — говорил поникший Фарид, — я теперь за то, чтобы только имя мое не проклинали в семье, готов сделать все, что угодно. Веришь? Мне теперь помереть не страшно.

Впрочем, до такого вывода, постепенно дозревали все. Все эти дни, они не только вели скотский образ жизни. Заниматься с ними тоже занимались. С утра до вечера, их гоняли по оборудованной еще в мирное время штурмовой полосе.

И вот настал день, который зародил в их душах надежду. В этот день, на утреннем построении, комиссар им сказал:

— Сегодня, вам дают шанс вновь стать людьми. Пусть мертвыми, но людьми. Те, кто согласен стать человеком, отойти направо! Остальные, кому страшна людская участь, могут свободно идти на все четыре стороны. Прямо сейчас.

Скотской свободы не захотел никто. Потом им выдали оружие и простенькую амуницию. Оружие было так себе: устаревшие 9 мм штурмовые карабины с подствольной дробовой насадкой. Затем, их уже без сопровождающего конвоя, комиссар повел на посадку в подъехавшие автобусы. Везли их часа три. Высадили на опушке леса и поставили задачу:

— Нам приказано, совершить скрытый марш по этому лесу в сторону Семеновской гряды. Там сейчас идет тяжелый бой. Мы должны оказать этим бойцам помощь и удержать гряду в течении трех суток.

А потом был пеший марш про лесу, по которому их вели к месту боя проводники. Впереди была полная неизвестность, но прежняя тяжесть, камнем висевшая на душе, куда то исчезла. Фарид, идущий следом за Петром, тоже не выглядел больше смурным. На первом же привале, когда они сели на землю рядом, он снял с себя лапти и онучи и отбросил их в сторону:

— Все, больше никогда меня в этой обувке не увидят!

— А как дойдешь то? Нам еще топать и топать.

— А вот так и дойду, как раньше люди ходили.

Петр молча последовал его примеру. Кое кто из соседей к ним присоединился. Потом марш продолжился. Идти босиком по земле, оказалось не так ужасно, как представлялось, а потому, на следующем привале, остались еще брошенные на землю онучи и лапти. Постепенно, сотня избавлялась от самого броского свидетельства своего позора. Комиссар, прекрасно видевший все это, ничего не сказал. Да и зачем? Пусть идут в чем хотят. Главное, чтобы воевать стали нормально. О том, что они идут к месту боя не одни, он уже сообщил. Все шесть штрафных сотен, шли параллельными маршрутами, готовясь нанести удар с тыла, атакующему Семеновскую гряду противнику. Скрывать это от штрафников он не считал нужным. Пусть знают! Сейчас было главным, вовремя выйти на рубеж атаки, а там как сложится.

Так и шли, стараясь беречь ноги и дыхание. Всем было ясно: Поможешь людям — станешь вновь человеком. Они свое выбрали.

ПОДМОСКОВЬЕ. СЕМЕНОВСКИЕ ВЫСОТЫ.

Артиллеристы успели вовремя, пока временное перемирие еще действовало. Командовавшая ими девчонка, полностью оправдывала присвоенный ей позывной. Воистину кулёма! Маленький рост и хрупкое телосложение, делали ее похожей не на молодую девушку, а на девочку-подростка. Тем не менее, невзирая на ее несолидный вид, люди ей подчинялись охотно. Значит, она успела уже хорошо показать себя в деле. Впрочем, это было видно и по предыдущей мастерской стрельбе, которую самоходчики, чтобы не попасть под накрытие, вели на ходу. Самым ценным, кроме пушек конечно, было то, что с ними прибыли четыре зенитные скорострелки. Не бог весть какое средство ПВО, но близко они штурмовые флаеры "косых" не подпустят. Да и в наземном бою от них польза великая будет.

Чуть позже прибыли авианаводчики. И тоже, помимо аппаратуры наблюдения и управления воздушным боем, привезли с собой пару зенитных скорострелок. Их командир, носивший позывной "Сокол-100", получив вместе с Ирмой от Марии, боевую задачу, сразу начал устраивать людей и технику на указанном месте.

Как и предрекала Житкова, следующий бой не походил на праздник. Все-таки это разные вещи, бить из засады и вести открытый бой. Чем то эти высоты сильно мешали "косым", да так помешали, что не поскупились на применение орбитальных средств огневой поддержки. Одновременно с этим, нанесла удар авиации я и артиллерия. Включились станции постановки помех и подавления. А в довершении ко всему, в тылу был высажен посадочный десант.

Счастьем обернулось то, что русских войск на высотах было мало, иначе потери были бы просто огромными. Они и без того были очень заметными. Но потери были не только в людях. Технике тоже досталось. А затем начался штурм. Он тоже принес немало огорчений. В зоне ведения настильного огня, выжить пехотинцу было практически невозможно. Оборудованные укрытия скрывали бойцов от наблюдения и не всегда защищали от поражения. На пятнадцатой минуте отражения атаки, пехоте пришлось уйти на обратные скаты высот. И большой удачей было то, что личное оружие нашей пехоты было выполнено по устаревшей концепции. Наличие подствольного гранатомета на ШКАСе, позволяло вести заградительный огонь по навесной траектории. Сперва вслепую, наугад. А потом, когда авианаводчики подвели беспилотники, на личные компьютеры бойцов пошла информация о наблюдаемых целях. Сопряжение штурмовых карабинов с индивидуальной системой управления огнем, дало возможность ведения прицельного огня.

Маша на своем КНП лично в бой не вступала. Ей хватало и командирской работы. Высвеченная на командирском планшете обстановка на поле боя, позволяла ей управлять огнем своего подразделения простым прикосновением стила к экрану.

Но вряд-ли бы удалось отбить штурм, если бы не работа артиллеристов. Вот уж кто был достоин всяческих похвал! В начале боя, они тоже понесли потери, как в людях, так и в технике, но опомнились быстро. Стоило беспилотникам транслировать "картинку" на экраны планшетов, как они тут же открыли огонь по "косым". 120 мм снаряды жидкотопливных орудий начал производить опустошения в рядах штурмующих. А орудия Гаусса включились в артиллерийскую дуэль. Чжунхуи конечно засекали место расположения орудий, но поделать ничего не смогли. Наши установки, в нарушение всех канонов находились в непрерывном движении, а потому и не попадали в накрытие.

Был у противника еще один шанс. Высаженный десант сумел выйти в район артиллерийских позиций. Никакого пехотного прикрытия, кроме нескольких наблюдателей, там не было. Все у чжунхуев могло получиться, успех был уже близок, но не получилось. Просто Ирме и ее людям, ранее успели вбить в головы простую мысль: русские артиллеристы с позиций никогда не бегут. И орудий своих врагу не отдают. Такова традиция! Так поступали все наши предки! В обществе, помешанном на старых традициях, такие слова не были пустым звуком. И когда десантники вышедшие на дистанцию последнего броска, рванули вперед — их встретил ад. По ним били прямой наводкой всё, от "универсалок" до "гаусовок", а добавил кошмара огонь "укоротов" экипажей транспортно-заряжающих машин.

Нужно было обладать огромным мужеством, чтобы видя, как рвет в мелкие клочья твоих товарищей, продолжать до конца стремиться к победе. У "косых" хватило его с избытком. Участь тех, кому досталась незавидная судьба, только добавило им ярости. Еще один отчаянный рывок и они сошлись с русскими в ближнем бою. Тут уж на позициях за личное оружие схватились все. И опять возник нетипичный для современных войн рукопашный бой. Как и ранее, на Ташкентском терминале, он оказался ужасней огневого контакта.

Конструкторы-оружейники не предусмотрели штыка для "укорота", как и подствольника, но сменная насадка-дробовик для ближнего боя, в комплекте имелась. Десантуру встретили длинные очереди выпущенные в упор, выстрелы картечью из дробовиков и конечно обычные лопаты в не дрожащих руках.

Ирма сунулась было в схватку вместе со всеми, но ее тут же отшвырнул в сторону приставленный для охраны ординарец:

— Дура! Куда лезешь? Лучше подмогу зови, а там и без тебя обойдутся!

— Пусти скотина! Убью урода!

— Подмогу зови!

— Кого звать?

— Кого можешь! — Василий как звали ординарца сунул ей выроненный коммуникатор.

— Внимание! Я "Кулёма"! Все кто меня слышит, веду бой с пехотой противника на позициях. Нам требуется подкрепление.

Надежды на то, что кто-то придет и поможет не было никакой. Ирма Нойманн считала, что тут они и полягут. Но оказалось, что думала она так напрасно:

— "Кулема"! Я "Сокол -100"! Даю картинку "ударникам", держитесь, мы уже идем к вам!

Да, про авианаводчиков она забыла. А они подогнали сперва разведывательные беспилотники, а потом по их данным отработали по второй волне десанта ударные беспилотники. И это была не вся их помощь. Часть операторов, с оружием в руках ударили во фланг десантуры. Это еще не решило исход схватки. "Косые" не отошли. Им хватило духа, загнуть свой фланг и встретить операторов своим огнем. Но все-равно, помощь "соколов" была кстати. Стоило им оттеснить немного вражью десантуру от орудий, как пришла заявка на открытие огня от боевой группы "Цирк".

"Циркачам" тоже пришлось хреново. Пользуясь тем, что артиллеристам стало не до них, пехота косых ворвалась на позиции "клоунов". Отразить эту атаку уже не получалось и "клоуны", те кто еще оставался жив и в сознании, вызвали огонь на себя. В полном соответствии со старинным обычаем, как и положено было на войне. Врага задержали, но высоту Дунькин Пуп защищать стало некому.

В этот день, они могли полечь все, но этого не случилось. В самый отчаянный момент, когда сил уже не было, в тылу атакующего противника вдруг вспыхнула стрельба и стал слышен отборный русский мат. Подмога все-таки пришла. Пришедшие так вовремя штрафные сотни, сцепились с полевой жандармерией. Та тоже оказалась слеплена из хорошего теста. Опытные и хорошо обученные вояки, мгновенно поняли, что перед ними сейчас неумелый противник. Чем встретить эту отчаянную атаку, у них было. Повторился тот кошмар, что ранее испытала на своей шкуре их десантура: ответный огонь рвал в клочья уже тела штрафников.

В этой атаке, Петр держался рядом с Фаридом, так они условились заранее. Ад, которым встретили их "косые", был намного страшней того, что они испытали раньше. Но сил душевных, на преодоление страха, теперь было намного больше.

Кто-то перед атакой, сказал о том, что в старину, идущим в атаку штрафникам запрещалось кричать "ура!" В это поверили и потому орали все, что на душу пришло. Сам Петр, никогда не поганивший свою речь грязными словами, ничего не кричал. Он только повторял про себя пришедший в голову речитатив:

Но никакой рукопашной не было. Потеряв почти две трети своего начального состава, они все-таки дошли до перепаханных огнем артиллерии высот.

После этого, вражеский штурм выдохся. Сегодня продержаться удалось, но положение все-равно было аховое. У Марии в строю осталась едва половина от имевшихся ранее людей. Ирма тоже готова была прийти в отчаянье: людей на вполне исправные артсистемы не хватало. А про авианаводчиков и говорить было нечего. Они теперь с большим трудом могли обеспечить работу своего поста. Со штрафниками, пришедшими так вовремя, тоже нужно было что-то делать. Главная проблема была в том, что командиры, которые вели их сюда и хоть как-то управляли ими, полегли во время атаки. А от неуправляемой толпы, в бою толку немного.

Надеяться на подход новых подкреплений не приходилось. Вражеский десант, хоть и понес большие потери, но от своих все-таки их отрезал. Была только одна отрада: противник еще не озверел окончательно и коридор для эвакуации раненых дал.

Предстояло держаться еще два долгих дня.

 

Глава 31

ЦАРЕВ-ГРАД. ВОРОНОВА МАРИНА ЛЕОНИДОВНА.

Эту девушку, сидящую сейчас за гостевым столиком, Марина Леонидовна знала давно, правда, заочно. Вживую, довелось ее увидеть только сейчас.

Когда старший сын Василий, пошел "в первый раз в первый класс", учитель определил ему место на "камчатке", так как был сынуля самым рослым в классе. Соответственно, его соседкой по парте оказалась самая высокая из девчонок — Катя Лемешева. То, что Василий был царским сыном, а Катя дочерью работников коммунального хозяйства столицы, никакой роли не играло. Скромность и воздержанность, бывшие отличительными чертами русской элиты со времен Начального Освоения Немезиды, привела к тому, что особых школ для своих детей, местная знать не завела.

"Все мы русские люди, а значит, особых условий ни для кого не будет!" Эта мысль была во всех внедрена прочно и потому, такое соседство по парте, абсолютно ничего не значило.

Правда, дети быстро подружились и остались друзьями до самого конца семилетки. И опять, никаких признаков того, что эта дружба переросла во что-то более серьезное, не было. А дальше, Василий поступил в архитектурный техникум, а Катерина в медицинское училище. Неизвестно, что было бы дальше, если бы не война.

На второй день войны, Вася сбежал на фронт.

"Мама! Может и рановато идти на войну, когда тебе еще пятнадцать лет, но пойми меня правильно: С моей ряхой и могучей статью, стыдно торчать в тылу в такое время…" — так он объяснил свой поступок в присланном по почте сообщении.

Насчет могучей стати — тут он был совершенно прав. Двухметровый громила, умевший завязать узлом стальной прут, кандидат в мастера спорта по панкратиону, выглядящий старше своих лет, в тылу смотрелся бы не очень хорошо. Только народ раздражать! Поэтому Марина Леонидовна, отнеслась к его поступку с пониманием, хотя на сердце поселилась тревога. И сердце-вещун не обмануло: провоевав три дня, ополченец Василий Воронов был тяжело ранен и в бессознательном состоянии попал в госпиталь.

Об этом ей сообщили сразу. Естественно, она сразу помчалась в госпиталь, чтобы навестить кровиночку. К сыну ее не допустили.

— Он сейчас перенес сложную операцию и находится в регенерационной капсуле, пока не будет закончено восстановление пораженных тканей, автоматика никого к нему не допустит, даже меня — сообщил ей проводивший операцию врач ожогового отделения.

— С ним все очень серьезно?

— Внутренние органы не поражены и их работа в норме, а покровные ткани мы нарастим. Не переживайте. Сейчас не как в старину. Все делается очень быстро и качественно. Неделька в капсуле, затем послеоперационный уход в стационаре, а потом отпуск по ранению для окончательной поправки. Увидите его еще.

— Как скоро?

— Думаю, что недели через три, мы его переведем на амбулаторный режим. Тогда и увидитесь.

Посетить госпиталь еще раз не вышло. Быть царицей, это не значит быть домохозяйкой. Государственных и общественных забот хватило с лихвой. А теперь выяснилось, что и на побывку сын не явится. Именно это он сообщил в письме, которое принесла Катерина.

"Мама! Знаю, что тебе очень хотелось меня повидать. Извини меня пожалуйста, но сейчас это невозможно…"

Дальше она читать пока что не стала. Не хватало еще расплакаться в присутствии гостьи! Слезы — это потом. Сейчас, нужно уделить внимание подруге сына, а потому, она отложив непрочитанное письмо в сторону, занялась гостьей. Свежезаваренный чай с пирогом домашней выпечки — что еще нужно для непринужденной беседы? Да и разглядеть гостью нужно было, как следует. Рослая, где-то на полголовы ниже Василия, крепенькая, фигура соразмерная. Яркой красавицей ее не назовешь, но не уродка. Наверное, неплохо рядом с Васей будет смотреться. Только смущается сильно. Ничего, сейчас мы ее разговорим!

— Катюша! Вы каким-нибудь спортом занимаетесь?

— Занимаюсь. Только все почему-то думают, что баскетболом…

— А это значит не так?

— Конечно. Как в двенадцать лет выбрала себе фехтование, так и продолжаю до сих пор им заниматься. Правда, без особых успехов.

— А дома у Вас как?

Ответ вполне ожидаемый: Она сама учится на первом курсе медицинского училища и подрабатывает санитаркой в госпитале. Нет, учебе это не мешает. Сейчас все девчонки проходят постоянную практику в госпиталях. Ради этого, им даже поменяли все расписание. Так что особых трудностей никто от этого не испытывает. Стипендию, квартальная община платит достаточную, плюс доплаты в госпитале, так что на жизнь ей хватает. Папа ушел добровольцем на фронт. Мама продолжает работать дворником в столичном коммунальном хозяйстве.

О последнем, Катерина сообщила своей высокопоставленной собеседнице, изрядно покраснев от смущения.

— А вот этого Катя, стесняться не стоит. У нас никакой честный труд не является позором. И кстати, дворник — это основа порядка в любой державе! Первый после царя! Не забывайте это пожалуйста.

Как хорошо, что она в первую очередь политик! Можно спокойным тоном болтать о чем угодно, изрекая банальные истины и отвлекаться при этом от чисто материнских тревог.

"Кстати, фразу о дворниках стоит распространить. Пусть переварят и осмыслят ее. А то кое-кто начал проявлять неуместный снобизм!"

Дальше беседа пошла намного оживленней. Болтали о разных пустяках, не касаясь серьезных тем. А потом, проводив гостью, царица вернулась к чтению письма.

"В детстве, я любил твои рассказы об истории нашей Родины. Ты очень хорошо нам рассказывала о славных делах нашего народа. Ты же нам и рассказала, что все русские царевичи, начиная с Петра Первого, обязательно проходили военную службу.

Когда у нас появилась своя армия, я твердо решил следовать этой традиции: после окончания техникума, пройти полноценную срочную службу…"

А вот этими планами он с ней не делился. Впрочем, не важно, что он думал тогда. Важно, как он поступает сейчас. А сейчас он поступает правильно. Как впрочем и его подруга.

Кстати, о подруге. Раз уж сын поручил именно ей передать послание, значит, их отношения перерастают из простой детской дружбы в нечто более серьезное. Как к этому отнестись?

Конечно, положение их таково, что на Васино предложение руки и сердца, большинство девиц ответит согласием. И родители этих девиц, возражать не станут. Здесь, как и везде, такие браки заключаются не только на небесах, но и в особняках влиятельных семей. Именно так она сама и выходила замуж. Но всегда ли это правильно? Родство с аристократией не только укрепляет положение правящей династии. Оно еще и повязывает целой кучей не всегда удобных обязательств. А оно это нужно?

В древности, выходом из подобной ситуации, была женитьба на иностранных принцессах, ничем не повязанных с местной знатью.

"Но нам подобное не светит. Наша династия не признана никем, кроме собственного народа. Значит и нужно черпать в народе нужные нам силы! В конце-концов, нас с народом роднит одна общая черта: все мы и цари, и простолюдины, являемся потомками бунтарей, бросивших вызов всему миру. Мы не сочли нужным жить по чуждым для нас правилам. Значит, нужно крепче держаться за свои. Мы выжили, возродились и снова приняли вызов, брошенный нашими врагами. И раз у нас нет иной опоры, кроме сил собственного народа, значит следует практический вывод: Любая русская девушка обладает достаточной знатностью, чтобы стать царевной.

Катерина? Пусть будет она! Это решать Василию".

Все-таки, она больше политик, нежели мать. Хотя и мать тоже.

"Накануне, я принял решение, поступить на действительную военную службу и подал заявление об этом, полковнику Субудаеву. Думал, что он мне откажет из-за недостаточности моих лет. Готовился спорить. Но Иван Руссиянович, одобрил мое решение, сказав, что он и сам в этом возрасте начал военную службу.

Я прошу прощение у тебя и отца за то, что все это проделал тайком от вас. Но ждать наступления совершеннолетия я не в силах. Главное, что никто не упрекнет вас в том, что такой здоровый балбес как я, спрятался за материнской юбкой. И для меня очень важно то, что свой первый воинский чин я заработал на войне".

Стоп! Не нужно слезы! Они будут, но не сейчас. У тебя, Марина, еще не все дела сегодня переделаны! Сейчас, ты не любящая мать, а расчетливый политик. Вот так уже лучше!

"Что мы имеем в итоге? Война меняет всю нашу прежнюю жизнь. Мы с Константином не вечны. Рано или поздно, Василий нас сменит. И тут ему как раз, заработанный на войне авторитет, приобретенная популярность, будут ох как нужны.

Как это будет выглядеть в глазах народа? Юный богатырь, отправился вместе со своим народом на войну. Был тяжко ранен, но не сломался. Поправился и снова ушел на войну.

Его невеста, будем считать, что все-таки невеста. Обладательница лучших женских качеств. Дочь достойных родителей. А родители и вправду достойны. Улучшенный вариант сказки о Золушке! Вот и пусть эта сказка сбудется! Людям нужны добрые сказки. Жаль, что слагаются они почему-то в недобрые времена!"

А поздно вечером, завершив все намеченные дела, царица, как и наметила ранее, роняла свои слезы в подушку. Много раз перечитанное письмо от сына, она так и не выпустила из рук:

"Прошу тебя, передать мой нижайший поклон батюшке, моему братцу и сестренкам.

До следующего свидания.

Рядовой понтонно-мостовой роты, Первой Мотострелковой бригады, ваш сын Воронов Василий".

СЕМЕНОВСКАЯ ГРЯДА. ПОДМОСКОВЬЕ.

Второй день был не менее кошмарный. И если после прибытия штрафников, людей стало больше, то боеприпасов и техники наоборот стало меньше. Огонь приходилось вести не столь интенсивно. Почувствовав ослабление ответного огня, противник начал новый штурм. Правда, тактику теперь он изменил. Вместо прямых атак, он начал просачивание через имеющиеся в оборонительных порядках промежутки. Иногда удавалось выбить противника с занятой позиции, а чаще всего нет. Весь день ополченцы со штрафниками бегали от одного места в другое, затыкая возникающие "дыры". Особого успеха это им не приносило. Конечно, у них появился какой-то боевой опыт и потерь, подобных вчерашним, они больше не несли. Но и противник теперь нес меньше потерь. Был в этой ситуации один положительный момент: из-за получившегося в результате этих маневров "слоеного пирога", авиация противника, да и тяжелая артиллерия больше не действовали.

Еще ночью, пользуясь затишьем, остатки штрафных сотен, явочным порядком расформировали, а их бойцы были распределены по ранее бывшим подразделениям. В результате такой перетасовки, Петр и Фарид составили экипаж универсальной скорострелки на самоходном шасси.

Техника эта была простая, а потому, ничего особенного в ней, новый экипаж не нашел. Стрельба по воздушным целям сегодня не требовалась, а значит, задача их сильно упростилась. Главным было, не лезть на открытые места. Так они и не лезли. Прижимая машину ко всему, что могло послужить в качестве защиты или маскировки, Петр аккуратно подводил установку на позицию для стрельбы, а Фарид, освоившийся на месте оператора, открывал огонь по "косым". Так весь день и промотались.

К концу дня, "косые" вытеснили их сводный отряд и с Ирининской, и с Федотовской высот, а десантура "косых" смогла занять Световой Холм и тем самым соединиться со своими главными силами.

Ночью остатки дружины закрепились на Большой Семеновской высоте. Артиллеристы Нойманн, отошли и расположились на плоской вершине Столовой высоты.

Сил еще на один день боя должно было хватить. Как ни крути, а путь на столицу еще под обстрелом их орудий, а значит, их в покое не оставят. И если они еще удержатся завтра, то послезавтра "косые" их просто добьют и пойдут дальше.

Правда, были сомнения, что послезавтра для них наступит. Как ни экономили боезапас, а на еще один такой день его не хватит. И опять шутник Фроленко помянул "девушку Надю", которая их пока еще не покинула. Отвечать ему никто не стал. Все сильно вымотались за эти боевые дни и трудовые ночи. Спать хотелось всем.

— В баньку бы сейчас, да бельишко чистое и можно дальше воевать, — пробормотал Фарид, устраиваясь поудобней.

— Тоже не отказался бы. Паразиты уже начали доставать. Даже не думал, что ночевка в поле чревата вшивостью.

— Сколько мы уже на земле ночуем?

— Не помню, со счета уже сбился.

— Вот и я не помню. Кажется, что уже целую вечность по-нормальному не спал.

— Значит, спи как придется! Хорош трындеть! Через два часа на пост заступать! — подвел итог беседе Петр, отчаянно зевнув и проваливаясь в глубокий и такой желанный сон. Сон, которому не могла помешать ни беспокоящая стрельба, ни ломота в натруженном теле, ни даже заедающие их вши.

КОРОБОВ. ДОРОГА К РЕКЕ СМОРОДИНЕ.

Принявший в начале войны у Субудаева бригаду, полковник Коробов, несмотря на отсутствие боев, тоже испытывал нужду во сне и отдыхе. И хотя, находясь в резерве, они вели размеренную, упорядоченную жизнь, все-равно Михаилу Семеновичу приходилось многие дела делать в ущерб сну и отдыху. Пополнить бригаду людьми и техникой, поставить прибывшему с Севера спецназу задачу, переформировать и перевооружить штурмбатальон "Зенит", сформировать и вооружить три новых батальона из "лесных егерей"… А ведь с него никто не снимал и обязанности Начальника Полевого Штаба!

А еще организация и проведение боевой учебы, хлопоты по соблюдению маскировочной дисциплине и организации предстоящего марша…

А где-то вдалеке шла война.

Выполняя приказ Субудаева, подчиненные Коробова держали под непрерывным скрытым наблюдением, как Московский терминал, так и прилегающую к нему территорию. Именно они и дали столь необходимые Субудаеву и Муравьеву сведения о прибытии и вводе противником в дело крупных резервов.

Наконец, получив от Субудаева команду, Михаил Семенович приступил к скрытой переброске своей группировке на юг. Шли лесами, по "хошиминкам", отработанным заранее "облавным порядком".

На старых стоянках, остались подразделения ополченцев, имевших задачу, изображать наличие ушедшей группировки на прежнем месте.

Итак, первой целью для удара, был Московский транспортный терминал. Сейчас, когда противник бросил в бой все, что только мог, эта задача была вполне посильна для одного "Зенита". Впрочем, ротой спецназа он их усилил. На всякий случай.

Второй целью, был назначен гражданский аэропорт, превращенный "косыми" и в базу снабжения, и базу ударной авиации. С этой задачей должен был справиться оставшийся спецназ и приданные ему Особые группы Корпуса "лесных егерей".

А вот ближайшей задачей его главных сил, был выход в тыл противнику на линию реки Смородина и форсирование ее. Река эта была жутко неудобная. Крупной ее не назовешь, но то, что протекала она по дну глубокого оврага, делало ее серьезной преградой.

Правда, до нее нужно было еще дойти, а территория россиянского анклава не была свободна от войск противника. Разведка докладывала, что там еще остались какие-то подразделения "косых" не сильно похожие на регулярные части. Более всего, они смахивали на карателей, да и заняты были в основном отловом разбежавшихся по всей округе подпиндосников. Каковы они будут в бою, никто не знал. Значит скидывать их со счета не стоит.

Субудаев, когда выслушал сомнения Коробова насчет этой помехи, сразу посоветовал:

— Не трать время на бои с этой шелупонью. Твое дело — оказаться в нужное время, в нужном месте и с достаточными силами.

— А если они все-таки ввяжутся в бой и попытаются задержать нас?

— Семеныч! Насколько я тебя успел узнать, ты хоть и не стратег, но как штабной офицер ты многим дашь фору. Твоя задача — так рассчитать и организовать марш своих войск, чтобы даже самые правильные действия противника происходили с опозданием. Это для тебя главное. Ты это сделать сумеешь. А значит, любые выдумки противника, своей цели не достигнут.

— Значит, противник должен никогда не успевать?

— Лучше будет, если он "почти успел". "Почти" — это в нашем деле значит очень много. Если просто не успел, то еще можно исправить ситуацию к лучшему. Время на это еще есть. А если "почти успел" — ничего он уже не исправит. И задуманное не исполнит, и отменить его уже не успеет. Именно так и происходит разгром.

— Значит, суметь победить одними маршами?

— Иногда, подобное выходит.

Теперь, когда именно такая операция и подготовлена, Коробов нешуточно переживал. Но переживания, не помешали главному, ради чего и держат на войне штабных работников: тщательному планированию и организации операции. И вот его час настал!

Ранее, Михаилу Семеновичу не приходилось руководить войсками в бою. Но в самый последний момент, твердая уверенность в успехе задуманной операции у него появилась. Во-первых, противник подставился сам. Во-вторых, должен сработать эффект внезапности. В-третьих, правильное планирование и организация творят чудеса.

А самое главное, это не опускаться до сплошной импровизации на войне. Война должна идти по ясному и четкому плану! Именно так сейчас и повели войну, находящиеся в его распоряжении войска. И ведь все получилось! Аэропорт и транспортный терминал взяты стремительно и практически без потерь. Особенно порадовал захват аэропорта. Ведь захвачен не только сам объект. Диверсанты Салчака сумели захватить на земле всю авиационную группировку противника вместе с техникой, экипажами и техническими службами. Получилось даже лучше, чем на учениях. На шестой час после начала операции, был обеспечен полный контроль и над транспортным терминалом. Много пленных. Теперь штаб работает над сменой подразделений. "Зенит" и спецназ ему нужны на фронте, а дальнейший контроль в состоянии обеспечить и ополченцы.

Все восемь походных колонн бригады, двигались не выбиваясь из графика. Те каратели и тыловики противника, что попадались на пути, убегали не принимая боя. Не им тягаться с регулярной воинской частью! Ничего, далеко не убегут! "Лесные егеря" уже приступили к прочесыванию и зачистке.

Офицеры штаба, на чьи плечи легла большая часть забот по организации марша и поддержанию должного порядка, выглядели довольными. Еще бы! Приятно, когда все идет без сучка и задоринки.

Коробов, испытывавший в этот момент схожие чувства, тем не менее пытался понять: какой пакости сейчас можно ждать от противника?

В то, что генералу Чену не доложили о резком изменении обстановки, совершенно не верилось. Спутники на околопланетной орбите должны видеть выскочившие из укрытий русские войска. Откуда сейчас прилетит?

Прилетело из космоса. Неприятностей это не доставило. Такой вариант был предусмотрен еще в мирное время. Методы противодействия неоднократно отработаны как в виртуальном режиме, так и на войсковых учениях. Именно поэтому, никакого ущерба от орбитальной бомбардировки не было. Войска четко провели маневр уклонения, а средствами ПВО были сбиты те снаряды, что представляли наибольшую опасность для войск. Так что пострадал в основном ландшафт.

Второй удар из космоса, отражали, когда бригаде оставалось пройти до рубежа перехода в атаку последние полтора десятка километров. И опять противник не добился успеха. Маневр уклонения, но уже выполненный по другому варианту, плотный заградительный огонь и марш продолжился без малейшей задержки.

Потом выскочили разведывательные беспилотники и одновременно был нанесен артиллерийский удар — колонны прибавив скорости вышли из под удара отделавшись незначительным ущербом. Несколько единиц техники было повреждено и десяток людей получили ранения.

Было еще несколько коротких и мощных артиллерийских ударов, совсем не задержавших наступления. Кончилось это все боем, на берегах реки Смородина. Вывести из строя переправы, "косые" успели и теперь предстояло форсировать преграду под огнем противника. Чжунхуев было меньше чем русских, видимо это было все, что смог собрать в кулак и бросить в бой генерал Чен. С ходу этот рубеж взять не удалось, ибо противник все-таки успел организовать оборону Пришлось остановиться и начать подготовку к серьезному бою. Потери уже были больше чем ранее, но и крупными их было не назвать. Сил вполне хватало. И самое главное, что это были не собранные наспех, кое-как обученные ополченцы, а кадровые части регулярной русской армии. И вели они нынешний бой не только на равных, но и с некоторым преимуществом.

ПОДМОСКОВЬЕ. СЕМЕНОВСКАЯ ГРЯДА.

Третий день обороны, начался для них с короткого огневого налета, произведенной артиллерией противника. А затем, им предложили сдаться. Так же как и в старину, через громкоговоритель.

Таких призывов к сдаче, Мария наслушалась еще в 41-м году достаточно. Сейчас для нее в этом не было ничего нового. Пусть говорят, если хотят! Время-то идет! Чем больше говорят, тем меньше воюют! Но вот голос!

Тогда, в 41-м, их призывали к сдаче разные голоса. Иногда, голос из "матюгальника", обещающий немыслимые блага немецкого плена, был чужд, а речь исковеркана. К этому относились спокойно, досадуя лишь на то, что не получится спокойно подремать во время нечаянной передышки. Но были и такие случаи, когда призывающие к сдаче голоса, говорили на правильном русском языке, совсем без акцента. Вот это уже нешуточно бесило всех. И зачастую, ответом на уговоры, был яростный огонь по "матюгальнику". И попадись этот иуда-агитатор в этот момент бойцам, то от скорой и свирепой расправы, его бы никто не спас.

Сегодня все было похоже, за исключением одного: голос, несущийся из громкоговорителя, говорил на бесившем всех еще в мирное время "полицайском" наречии.

— Проститутки пиндоские! Уже нашли себе работенку!

— Быстро же с "косыми" договорились, суки!

— А у них это в роду так: чей "верх" под тем и жопа!

— Да им уродам, ходить на панель, не привыкать!

Привыкшие уже дремать даже под обстрелом бойцы, сон потеряли окончательно.

— Ирма! Ты можешь засечь этого говоруна?

— На звук не могу. Не предусмотрено это. А для "геофизики" сигнал слишком слаб.

— Ну хоть примерно.

— Не выйдет, Маша, да и снаряда жаль. Мало их осталось.

Мало осталось не только снарядов. Обойм для "стрелковки" и упаковок с "ручной артиллерией" тоже было не густо.

"Хрен с ним, с этим болтуном. Пусть поживет еще сволочь! Как-нибудь потерпим его голосок. Главное, что время идет".

А потом голос замолчал и началась огневая подготовка. И хотя была она заметно сильней, чем накануне, потерь от нее было заметно меньше — люди уже научились и правильно укрытия оборудовать, и до поры не выдавать себя.

После часового обстрела, в бой вновь были пущены, сперва роботы, а затем и живая пехота. И был этот натиск, вроде бы и не силен, но зато настойчив. Не сумев их смести со своего пути в первый день, "косые" их выдавливали в сторону от дороги на третий день. И был этот бой каким — то занудным.

Постепенно, враги свое дело делали: мобильные установки теряли ход от полученных повреждений. Скорострелки, израсходовав весь боезапас, превратились в бесполезный хлам. Орудия Нойманн, смолкали одно за другим. Теперь уже бой велся преимущественно личным оружием. Правда, ударные беспилотники еще выручали, да и авиация противника куда-то вдруг подевалась. Еще утром была, а сейчас и след ее простыл.

Дошло до того, что уже и сама Маша вступила в бой. А что делать? Командирский планшет на КНП, известно чем накрылся. Теперь она управляла боем так же, как это делалось в дремучие времена: через личное присутствие.

А потом случилось чудо: кода артиллеристы, выпустившие последний снаряд, присоединились к своей пехоте, чжунхуи вдруг перестали атаковать. Более того, они стали отводить свою пехоту подальше от линии соприкосновения. И это в тот момент, когда им отделяла успеха всего пара минут боя!

— Как ты думаешь, Ирма, что они задумали?

— Наверное, решили нас с орбиты накрыть.

— Похоже на то.

Но и орбитального удара не последовало. И даже обстреливать их перестали. Остаток дня и всю ночь, остатки боевой группы "Мельпомена" ожидали от врага всяческих пакостей. И не дождались! Утром, врага на прежнем месте уже не было. Посланные в поиск группы, обнаружили на прежних местах, только следы пребывания живой силы противника и следы отступления. Не сразу поверилось в то, что для них уже все закончилось. Попытка связаться по коммуникатору с командованием не удалась — "глушилки" врага еще забивали обычную связь, а аппаратура закрытой связи была повреждена.

Когда уже собирались отправлять делегатов связи, к ним добрался адъютант Субудаева:

— Живы, как я посмотрю.

— Да не понятно, как надолго, — мрачно ответила Ирма.

— Ну почему не понятно? Лично нам все ясно, "косым" сейчас не до вас. Им теперь лишь бы ноги унести. Так что для вас здесь все кончилось.

— Полковник Вам поручил что-то нам передать? — перевела разговор на деловые рельсы Мария.

— Только то, что лично он всем вам очень благодарен, что рад за всех вас и велено всем добираться до сборного пункта. В резерв вас переводят.

— А что у наших?

— Наступают наши. Успешно наступают. Так что хана наступает "косым"!

— Хорошо, если так. И куда нам выдвигаться?

ПОДМОСКОВЬЕ. СУБУДАЕВ.

Мой адъютант слишком приукрасил действительность. Конечно, удар Коробова, дал замечательные результаты. По всем сетям показывали штурмовой флаг "Зенита" водруженный над диспетчерским пунктом Московского транспортного терминала. Это значило, что Первая и Третья дивизии противника отрезаны теперь от своей орбитальной базы снабжения. Сухопутной связи с другими группировками у них не было изначально, а захват аэропорта лишил их и воздушных путей сообщения, не говоря о том, что и боевая авиация выведена из строя. Все это так, успех значителен. Но не окончателен. На рубеже реки Смородины, победное поначалу наступление захлебнулось. Генерал Чен, начал планомерный отвод своих войск по всему фронту и собирать их во внушительный "кулак". Ему удалось быстро создать на Смородине вполне устойчивую оборону и пока не кончились у него боеприпасы, драться может долго.

Чтобы сорвать ему это удовольствие, я нанес еще один удар разрыв между Первой и Третьей дивизией, угрожая разделить группировку врага на две изолированные части.

Войск в составе возглавленной мной ударной группы, было совсем немного и это были не первосортные войска: Всего-то две батальонные тактические группы, наспех собранные из "лесных егерей". Для девяти батальонов Третьей дивизии, это вообще не проблема, если бои ведутся в обычных условиях. Но в том-то и дело, что обычных условий я им не предоставил. Дал эффект обычный мой подход: любой, даже самый правильный ответ противника, должен хоть не на много, но опаздывать. И бил я не по боевым подразделениям, а по тыловым. И господство в воздухе у нас было абсолютным. В общем, как писал один хороший поэт:

Егеря, вынырнувшие внезапно из леса, артиллерия, протащенная через густые заросли в самом прямом смысле на руках и ударные беспилотники, непрерывно наносившие по противнику удары, свое дело сделали. Третья дивизия, бросая все, что могло мешать отходу, рванула через густые леса на соединение с Первой.

И если Первая дивизия еще сохранила свою прежнюю боевую ценность, то Третья ее стремительно теряла.

Три дня боев, и положение врага стало безнадежным. Помощи ему ждать было неоткуда. Муравьев, приведя свои войска в порядок, тоже начал давить и весьма успешно. Коробов и его штаб уже гадали, что предпочтет генерал Чен: погибать в бою или сдаваться на милость победителя? Не произошло ни того, ни другого. Чен был совсем не прост и штаб его работал неплохо.

Всю ночь мы вели подготовку к продолжению наступления. Утром, в виду того, что обстановка не прояснилась, провели разведку боем и этот удар провалился в пустоту. За ночь, генерал Чен, оставив раненых и больных на милость противнику, умудрился вывести свои войска из под удара. По всей линии соприкосновения, там, где еще недавно гремели ожесточенные бои, войск противника больше не было. Только брошенная за неисправностью техника и кое-какие склады.

Мастерство противника, осуществившего уход из под удара, вызывало досаду. А еще восхищение того кто в этом понимал. То, что противник, попав в опасную ситуацию, не имея больше на руках тех козырей, которыми обладал раньше, не стал упираться рогом, было правильно со всех сторон. Ничего, кроме гибели или плена его войскам такой расклад не сулил. Вопрос только в том, куда чжунхуи отступят?

И снова подняты беспилотники, и снова ушли в поиск разведчики. К полудню, войска противника были наконец обнаружены. Противник, прикрывшись арьергардными отрядами, уходил в самую гущу лесов. К вечеру, стало ясным и направление общего отхода: чжунхуи уходили по проложенным еще в мирное время колонным путям, строго на юг, в сторону Белогорской возвышенности. Туда, где были наши тайные базы для развертывания партизанской войны.

И что тут делать? Замысел Чена понятен. Заняв Белогорскую возвышенность, он получает легко защищаемый плацдарм, с которого со временем, накопив сил, можно повторить наступление на столицу. А оборудовать посадочную площадку для ударной и транспортной авиации, он сумеет. Так что, разгрома он избежал.

Связавшись с Коробовым, я ориентировал его в возникшей ситуации:

— Знаешь Семеныч, веди преследование только до границы лесов. Вглубь не суйся.

— Ты что-то понял?

— Чен не просто так туда ушел. Не знаю, думал он об этом заранее, или придумал когда припекло, но если сунешься в эти леса, ничего кроме разгрома тебя там не ждет.

— И что тогда ты предлагаешь?

— Разведку конечно в леса эти заслать стоит, как ни крути, но пригляд не помешает. А войска оставь пока на месте. И первую бригаду, и войска Муравьева. Приводи их в порядок, пополняй и просто жди. Если я прав, то скоро чжунхуи сами оттуда уберутся.

— А Ставка согласится с этим решением?

— Ставку я уговорю сам. Главное, чтобы вы сами не дергались напрасно.

 

Глава 32

БЕРЛОЖСКОЕ КНЯЖЕСТВО. ДЖОНАТАН КАПРУЧЧИ.

Спокойный обыватель и неистовый творец — вот как можно было охарактеризовать инженера Капруччи. Робкий в обычной жизни и пылкий во всем, что касалось его работы. Склочный нытик и старательный работник. Противоречивая в общем-то натура. Такие люди никогда не добиваются успеха в жизни самостоятельно. С последним утверждением, Джонатан был согласен на все сто процентов. Если бы на него не обратила своего внимания Джулия и не взяла бы над ним опеку, он так и остался бы серой, незаметной для начальства фигурой.

То, чего он добился за последние три года, произошло с подачи его великолепной пассии. Джонатан об этом знал и воспринимал как должное. Здесь, в этом захолустье, где творились странные и не совсем понятные дела, именно она и была его ангелом-хранителем. Благодаря ей, его положение было стабильным, а слово весомым.

Но и собой Джонатан мог гордиться. Пройти за три года от рядового кандидата до руководителя конструкторского бюро, тоже нужно было уметь. И ведь он не просто делал карьеру, он всей своей работой сумел доказать себе и людям, что выбор заказчика ошибочным не был. Ранее не реализованные способности, нашли достойное применение! Видит бог, он вложил в этот проект все, что только мог.

Не ограничиваясь только конструкторской работой, Капруччи добровольно взял на себя и функции авторского надзора. И заказчики это оценили по достоинству. Излишне говорить о том, что подобная старательность не осталась незамеченной и была материально вознаграждена. Никогда он не зарабатывал таких денег, а сможет ли заработать их в другом месте еще неизвестно. Не это было главным! Главным для него было то, что люди, ворочавшие огромными деньгами и обладавшие другими солидными возможностями, относились к нему с вниманием и уважением. Да разве только они?

Руководивший работами на верфях Ламберт ван дер Берг, выходец с планеты Фрисланд, построил за свою жизнь немало кораблей. Правда, выше мастера он так и не поднялся. Ибо кастовость везде была сильней таланта. Теперь Ламберт наконец-то сумел встать во главе большого дела! И то, что он сумел этого добиться, только спустя десяток лет после ухода на пенсию, его совершенно не смущало. Ведь он любил свое дело! Именно поэтому, он и подружился с недотепистым конструктором, углядев в нем родственную душу. Даже подчиненные Ламберта, грубые и хамоватые, старавшиеся держаться от всякого рода "белых воротничков" на дистанции, и те были с Джонатаном приветливы.

В принципе, эта жизнь, которой жил Джонатан Капруччи в последние три года, его вполне устраивала. Руководство масштабным проектом, само по себе занятие не скучное. А еще интересное. Он и сам не заметил того, как сильно он изменился за это время. Деньги — деньгами, но теперь, он запросто мог работать, как говорили русские и "за идею".

Развлечения? Вот с этим тут было негусто, особенно на первых порах. Тем не менее, они были. Дважды в год, он с Джулией проводил отпуск на Сикулле — карантинной планете из ближайшей обитаемой звездной системы. Стараниями людей Энтони Фроста, в субтропической зоне Сикуллы, начал развиваться курортный бизнес. Именно там и проводили свои отпуска все, кто был занят на работах в Берложье. Правда, понятие о хорошем курорте у мафиози было своеобразным. Не все места на этих курортах стоило посещать приличным людям. В чем однажды Джонатан и убедился. Тогда, не разобравшись в местных особенностях, случайно зайдя в наркобар, он оказался нечаянным участником кабацкой драки. Драться он отродясь не умел, а потому, был "вырублен" мгновенно. А потом, его подобрал полицейский наряд и доставил в участок. Долго его там не держали. Приехавшие за ним крепкие парни, вызволили его оттуда и доставив в коспопорт, отправили в Берложье. Случай вроде бы и рядовой. Вон, Майкл Денсе, регулярно в подобные истории влипает. Обычно, все оканчивается простой выволочкой. Но в отношении Капруччи поступили иначе.

Едва он явился пред светлы очи своего начальства, как ему мгновенно напомнили, что он в отличии от Денсе, является матросом Русских Военно-Космических Сил и спрос с него, совсем иной. Какой? Десять суток строгого ареста! И за что? Попытка оправдаться: "Я не дрался, это меня били!" — была сочтена неуместной. Вот и провел он остаток отпуска в карцере. На хлебе и воде. В самом прямом смысле этого выражения.

Почему так озверело начальство, ему объяснила Джулия:

— Милый! Дело не в том, что ты участвовал в драке. Все дело в том, что ты попал в полицию.

— А что мне нужно было еще делать?

— Что угодно! Пойми, наше общество построено на традициях. Если хочешь, чтобы тебя уважали — следуй традициям. Ты ведь матрос военного флота! Ты можешь победить в драке или проиграть бой — это тут еще поймут. Но сдаваться! И кому? Паршивым полицейским? Здесь так не поступают!

— Так меня ведь подобрали в бессознательном состоянии!

— Нет, вы только гляньте на него! "Меня подобрали…" Милый, надеюсь, что я в последний раз слышу от тебя подобный лепет. Впрочем, я приму свои меры!

И ведь приняла! На следующий день, она, не слушая возражений, затащила его в спорткомплекс и представила тренеру:

— Виталий! Я хочу, чтобы этот тюфяк, наконец-то стал мужчиной! Нет, чемпион по мордобою мне не нужен, но постоять за себя он должен уметь.

Виталий, оглядев внимательно Джонатана, остался им не очень доволен:

— Знаешь, Юля, поздновато ты его конечно привела, но что-нибудь я сделать попытаюсь. Тут стараться придется отменно. Этот парень явно не спортсмен.

— Виталий, но хоть на что-нибудь он способен?

— Панкратион ему явно не подойдет. Силенок маловато в этом теле. Боевое самбо — навряд ли он ловок для этого. "Русский стиль" не подойдет по тем же причинам. "Пехотный бой" — можно даже не мечтать. Он где этот "фонарь" заработал?

— В кабаке, причем низкого пошиба!

— Притоны, значит, любит посещать?

Джонатан от стыда готов был провалиться в самую преисподнюю. Ведь что получается? Джулия вообще не считает его ни на что не способным! А ведь это правда. Та же Джулия, сильная и ловкая, вполне способна с одного удара повалить крепкого мужика. Но разве он виноват, что родился маленьким и слабым?

— В общем так, мужик, — тренер наконец-то соизволил заговорить с ним, — маленький рост, недостаток природной силы и ловкости, в общем, от таких подвоха обычно не ждут. "Партизанский комплекс рукопашного боя" — вещь простая и подленькая, как раз для таких как ты. Толпу конечно ты не разгонишь, да и единоборство с опытным противником не выиграешь, но отбиться и уйти целым, сумеешь. Если конечно будешь упорно заниматься.

— Виталя, ты не беспокойся, я сама прослежу, чтобы этот охламон прилежно занимался.

— А мое согласие кто-нибудь спросил? — этот вопрос Капруччи задал больше для порядка. Ведь не дело это, когда твое мнение никому не интересно.

— А тебя вообще никто не будет спрашивать! Ты ведь, милок, у нас на службе? Вот и служи! Не хочешь сам — заставим приказом. Считай, что он уже есть. Не веришь? Напрасно! Ты ведь знаешь, что я об этом позабочусь.

Впервые он видел, как Джулия начала злиться. Такой он ее еще не видел, а потому, благоразумно решил промолчать.

— Круто ты с ним. Кстати Юль, лучше будет, если ты с ним вместе будешь ходить. Тебе ведь тоже нужно форму поддерживать.

— Хорошо Виталя! Так и поступим.

С этого вечера, для Джонатана началась каторга. Каждый вечер, после работы, он два часа проводил на занятиях в спорткомплексе. Несмотря на то, что "Партизанский комплекс" считался облегченной системой рукопашного боя, рассчитанный на слабо подготовленного человека, легко от этого не было. Первое время, Джонатан чувствовал себя настолько плохо, что на забавы с пассией его совсем не тянуло. Тело постоянно болело от непривычных физических нагрузок. Вся эта затея, выглядела сплошным издевательством, ведь сил так и не прибавилось, ловкости больше не стало, а умения… Об этом лучше помолчать. Еженедельный спарринг ясно показывал, что в драке от него мало толку. Да что там спарринг? "Плевательница" — автомат выплевывающий в обучаемого увесистые шары, тоже был непреодолимым препятствием. Умение увернуться от брошенных в тебя предметов, прививалось с огромным трудом. А метание в мишень различных увесистых деталей? Мишень ведь легко уклонялась от его бросков!

Джулия, как и обещала, тоже посещала эти занятия, но занималась она в другом зале и по другой системе. Вот уж воистину триумф молодости и здоровья! В отличии от своего любовника, она чувствовала себя после занятий намного бодрей.

Так и тянулась эта жизнь. Работа, спорт, а потом немного личной жизни. Все это было вполне терпимо, хотя и тяжело физически. Время летело незаметно и заканчивался трехлетний срок работы по контракту. И тут на Капруччи свалилась беда. Причем с неожиданной стороны. К нему приехала троюродная сестра Лара Фишер. Это была катастрофа! Уж в этом он нисколько не сомневался.

ЛАРА ФИШЕР — МОЛОДАЯ СТЕРВА И ПЕНСИОНЕРКА.

Вообще-то, проект "Берлога" считался секретным. Правда, авторы этого проекта, что Воронов, что Собак, прекрасно понимали, что шила в мешке не утаить. Если стараться скрыть все и вся, то ничего ты не скроешь. А потому, они пошли другим путем. Со стороны все выглядело так, что россиянский финансовый магнат Собак, спевшийся с мафиозным деятелем Фростом, затеяли вполне легальный бизнес в сфере реального производства. Власти Сообщества, ничего плохого в этом не углядели. Да и реагировать пока еще рано. Дело это еще толком не налажено, еще и неизвестно, выйдет из этого толк или нет. Вот если получится, то тогда можно и думать, что с этим делать: просто "доить" этих ребят или технично "отжать" их бизнес.

В основном скрывалось активное участие русских в этом деле. Правда и тут никто не надеялся на полное неведение властей. Рано или поздно, пиндосы поймут, что и главное кто все это затеял. Но если работать аккуратно, то года три можно было хранить в секрете факт присутствия в Берложье столь одиозного для Сообщества народа. А дальше, "война план покажет".

Именно из этих соображений, корабли Контрабандного Флота, были приписаны к системе Сикуллы. Там же были зарегистрированы и кредитно-финансовые учреждения Берложского княжества, да и вспомогательные службы находились на самой Сикулле.

Все, что нужно было скрывать от посторонних глаз, находилось на самих орбитальных комплексах и посторонних туда не пускали. Но разве это препятствие для такой скандальной особы, каковой являлась Лара Фишер? Лично Джонатан в этом нисколько не сомневался. Сколько он ее помнил, она всегда была таковой. Даже когда она была всего лишь школьницей, он стремился избегать лишний раз ее видеть. Маниакальная склонность к порядку, занудство, упрямство, склонность к морализаторству — надежно скрывало все то хорошее, что в ней могло быть. В общем, больше пяти минут, с ней никто не мог нормально общаться. От нее шарахались. Она это видела и обижалась. Со временем, характер ее нисколько не улучшился. Правда, был небольшой период, когда в ней проклюнулись неплохие человеческие качества. Это когда она вышла замуж. Тогда, все с удивлением отметили, что это чудовище может быть добрым и веселым. Увы! Длилось это недолго, всего два года. И закончилась эта идиллия тем, что однажды Лара "застукала" своего благоверного с любовником. Вот тут она и показала все, на что способна обманутая в лучших чувствах женщина! Разбитая о голову супруга кухонная утварь, сломанная мебель, которой она в ярости колотила любовника мужа — брутального вида особь, работавшего охранником в фирме мужа, все это было только началом. Терпеть рядом с собой столь подлого "смазливого педераста", она не стала и подала на развод. Правда, отошедшие от первоначального шока незадачливые герои-любовники, сумели ей тоже подгадить: подали на нее в суд. За дискриминацию в отношении сексуальных меньшинств. Все это было настолько мерзко и противно, что проигравшая судебный процесс Лара, стала настоящей мужененавистницей. Попытка найти себе хорошую подругу, тоже была неудачна и породила в ней убеждение в том, что "все женщины — изрядные сучки и потаскухи. Одна я не такая. Только этого никому не понять". Вот так и получилась из нее законченная стерва, считавшая, что вокруг нее одно дерьмо. Что оставалось у нее еще в этой жизни? Посиделки с престарелыми кумушками, для которых уже все позади, да работа, на которой ее как ни странно, ценили. Но и этому вскорости пришел конец. Ей "стукнуло" тридцать пять лет! В Сообществе, для женщины это уже пенсионный возраст. Что в этом плохого? Да вроде бы и ничего. Когда выходишь в отставку в столь молодом возрасте, можно полностью посвятить себя личной жизни, тем более, что пенсия была неплохой. Большинство женщин так и поступало. Именно в этом возрасте и принято было заводить детей. Но это для большинства. А для Лары, выход на пенсию стал кошмаром. Личной жизни у нее нет, и не предвидится. Раньше ее время и энергию поглощала работа, так теперь-то ее нет! Куда девать уйму свободного времени? И кто его знает, чем бы закончилось для нее столь длительное безделье, если бы не тревога мамочки Джонатана за судьбу своего ненаглядного сына. То, что сын, против обыкновения, неплохо устроился, хорошо зарабатывает и делает карьеру, это конечно радовало. То, что он не забывает свою мамочку, радовало еще больше. Вот только фирма какая-то подозрительная! Не было раньше такой! Уж не впутался ли сынок в какую-нибудь дурно пахнущую историю? Съездить и все разузнать на месте, ей было страшно. А тут такая удача! Свободная от всяческих дел и строгая в вопросах морали племянница! Кому как ни ей, провести "домашнюю инспекцию" и не спасти своего кузена от дурного влияния плохих людей, если такие окажутся рядом? Уговорить Лару на поездку в Берложье, труда не составило. Та и сама подумывала о том, чем заполнить свой досуг. Сложность была в другом: просто так туда не попадешь. Впрочем, именно для мисс Фишер, подобные трудности роли никакой не играли. В отсутствии настойчивости ее еще никто не упрекал. Вот так она и оказалась там, где ей были совершенно не рады. Джонатан точно был ей не рад. Правда, портить ему сложившуюся жизнь, кузина не стала. Она просто принялась все вынюхивать и высматривать. Ей конечно много куда не было хода, и свою деятельность она ограничила изучением обстановки в местах общего доступа. Но, как выяснилось позже, ей и этого хватило для того, чтобы сделать нужные выводы.

Сам Капруччи, не имевший в достатке свободного времени, общался с ней урывками, но и она не стремилась к длительному общению с ним. Так и прошел целый месяц с момента ее прибытия в Берложье. А кончилось это все весьма необычно.

В тот день, был сход со стапелей двух первенцев местного судостроения: разведывательно-ударных крейсеров "Миша" и "Маша". Рядовое для остальных верфей Галактики событие, обставили как праздник. Ламберт ван дер Берг, руководивший работой на верфи, вспомнил о красивом старинном обычае, когда спускаемый на воду корабль, "крестили", разбивая бутылку с вином об форштевень. Космос, конечно, не море, но русским эта идея понравилась. "Крестной мамой" для первенцев, по настоянию Джонатана, стала его несравненная Джулия. Правда, пришлось конструкторам непланово поработать и сконструировать бутылкомет вместе с поворотной башней для "крестной": все таки, космос и берег моря, это разные вещи.

Все получилось зрелищно и здорово. Стоя за пультом управления в прозрачной башенке, Джулия, одетая в свое лучшее платье, на глазах у собравшихся "виновников" этого события, лихо выстрелила бутылями с красным вином по сходящим со стапелей кораблям. Ей удалось "поймать момент", когда воздух в стапельном отсеке еще не весь вышел, а вино именно разлилось по носовой части сходящих кораблей. Стоит ли говорить о том, что русские не поскупились и вместо стандартных бутылок, Джулия разбивала двадцатилитровые бутыли?

А потом был банкет. И опять, хозяева не поскупились на хорошее угощение. В этот день пили все причастные и даже непричастные. Джонатан, никогда не злоупотреблявший алкоголем, тоже слегка пригубил. Шумных застолий он тоже не любил, а потому, посидев немного, собрался тихо и незаметно исчезнуть. Не удалось! На его пути встала пресловутая Лара Фишер:

— Братец! Ты куда? У меня есть к тебе серьезный разговор.

"Началось! Как было без тебя все хорошо!"

— Давай Джонатан, отойдем в сторону. Не беспокойся, твоя Джулия уже в курсе, что ты пошел поговорить со мной.

"И тут уже успела!"

Они отошли в ближайшую рекреацию и расположились в скрытой зарослями высаженных на искусственном грунте растений, беседке.

— Скажи мне братец, ты намерен продлевать свой контракт?

— Сложный вопрос, кузина. Я даже не знаю, как на него ответить.

— То есть, решения ты еще не принял? Напрасно!

— Ты советуешь мне уехать отсюда? Я правильно тебя понял?

— Неправильно! Я советую тебе продлить контракт. А еще лучше будет, если ты останешься среди этих людей насовсем.

Джонатану подобная мысль приходила и раньше. Вот только чем больше он вникал в подробности здешних дел, тем тревожней ему становилось. Здешние хозяева ему определенно нравились. Работать на таких — сплошное удовольствие. Только как это оценят власти Сообщества? Как ни смотри, но это преступники. Причем, злостные и не склонные к исправлению преступники. Возможно, что если он не станет продлевать контракт, то ему за это ничего не будет. Но что тогда дальше? Работать в Сообществе у него уже не выйдет. Новый работодатель обязательно наведет о нем справки. И что он узнает? Что он, Джонатан Капруччи, предыдущие три года делал карьеру в преступной организации? И кому он такой будет нужен? Именно это он и объяснил кузине.

— Ерунда все это. Я знаю, что все вы с большим трудом меня терпите, но мой мерзкий характер еще не делает меня дурой. Я ясно вижу, что за этими людьми есть перспектива и тот, кому они будут обязаны, сможет найти здесь свой шанс. Потом, когда они добьются успеха, сделать у них успешную карьеру будет намного сложней. И уж если решаться, то лучше сейчас.

— А если они потерпят неудачу?

— И что? Элита всегда останется элитой, даже если мятеж окончится неудачей. С ними в любом случае будут договариваться. А вот с тобой, такой как ты сейчас, никто договариваться не будет. Но если ты решишься изменить свою жизнь, то ты изменишь ее к лучшему. Ты войдешь в состав планетарной элиты, если мятеж окончится неудачей или сразу в имперскую элиту, если у русских все получится.

— Каким это образом? Я ведь просто наемный работник, как и тысячи других, подобных мне. Нас наняли, потому, что у русских нет своих кадров в этой сфере. Появятся свои кадры — с нами просто вежливо расстанутся.

— Это будет еще не скоро. Да и вряд ли они станут прогонять тех, с чьей помощью они добились успеха. А уж ты, если не будешь дураком, можешь всего добиться прямо сейчас.

— Лара! Ты просто фантазируешь. Как я смогу войти в круг здешней элиты? Они ведь не станут уступать мне своего места!

— Очень просто. Если ты женишься на своей Джулии…

— Что даст мне женитьба на простой учительнице? Она мне конечно очень нравится и я даже ее люблю, вот только она не самая большая здесь шишка.

В ответ, Лара Фишер сперва весело засмеялась, а потом промолвила:

— Джонатан! Ну нельзя же всю жизнь быть наивным дитем! Ты уже три года спишь с ней в одной постели и ничего о ней не знаешь. А вот я, уже за неделю сумела узнать о ней все самое важное. Семья Портинарри — это очень влиятельная на Немезиде семья. Им принадлежат обширные виноградники и оливковые рощи, рыборазводные предприятия и заводы биосинтеза, в их распоряжении целый ряд транспортных компаний. В общем, Джулия настолько богата, что совсем не нуждается в том жаловании, которое платят тебе. Но это не главное. Богатых людей много и не все из них достаточно влиятельны. Так вот, позиции семейства Портинарри на местном политическом Олимпе весьма заметны и прочны. Ведь Джулию и прочих здешних боссов, отобрал и направил сюда лично их правитель! Это не просто так. Это ядро будущей элиты Берложья. В общем, братец, судьба дает тебе шанс.

— Может быть, я сам за себя решу? Почему все так и рвутся решать за меня мою судьбу? Лара, хоть ты не лезь в мои дела!

— Как знаешь, кузен. Но я тебе плохого не советую. Тем более, что ты и сам созрел для нужного тебе выбора.

Настроение у Джонатана слегка испортилось. То, что ему сейчас растолковала кузина, было для него новостью. Он действительно не интересовался прошлой жизнью своей любовницы. Считал, что так будет лучше. А что вышло в итоге? Женитьба на столь богатой и влиятельной дамочке, дело несомненно выгодное. Только кто будет мужем в этом дуэте, а кто женой? Альфонсизм какой-то получается! Нет, такие неравные отношения ему не по душе. Возвыситься таким способом? Увольте! Особенно, если он решит тут остаться. Все, что он успел узнать о русских, говорило о том, что его будут уважать как хорошего работника. Та связь, что существует у него с Джулией, скорее всего, вызывает у них одобрение. Но стоит жениться и все мгновенно изменится. На него станут смотреть как на приспособленца, целиком зависящего от воли своей супруги.

"Что же тут можно сделать? Как мне быть? И с Джулией расставаться не хочу, и разговаривать с ней как с равной не получится. Если бы я свое положение завоевал собственными усилиями, а не ее покровительством, я бы набрался смелости и сделал бы ей предложение. А так… Нужно чего-то добиться исключительно собственными усилиями".

— Братец, — Лара обратилась к нему очень тихо, предварительно оглядевшись по сторонам, — я тебе скажу одну вещь, только ты о ней никому не рассказывай!

— Обещаю молчать как рыба.

— В общем, твоя Джулия, в добавление ко всему является схоластиком Ордена Иезуитов.

— Лара! — Джонатан и сам перешел на шепот, — как такое может быть? Ведь иезуитов, как тоталитарную секту, разогнали давно, два века тому назад!

— Их остатки нашли себе приют и убежище у русских.

— Стоп! А как женщина может быть монахом этого ордена? Там ведь были только мужчины!

— Теперь и женщинам можно там состоять. И Джулия не монахиня. Она схоластик. А схоластикам можно вести светскую жизнь и даже вступать в брак.

— И как ты это все успела разузнать?

— Знаешь, ты только этого тоже никому не говори, русские на время моего пребывания, назначили мне куратора. Его зовут отец Фернандо. Очень достойный мужчина. Нет, ты только плохого ничего не подумай, — впервые Джонатан увидел, как Лара покраснела, — в общем, ничего такого у нас не было. Мы только беседовали. Вот он мне про нее все и рассказал. Ну, наверное не все, у них ведь тоже есть свои тайны.

Теперь понятно, почему Лара вдруг стала себя с ним нормально вести. Раньше, она такой была только перед свадьбой. В общем, наверное втрескалась она в этого отца Фернандо. Причем, здорово втрескалась.

— Знаешь, Лара, давай на этом закончим этот разговор. Мне, прежде, чем принять решение, нужно все тщательно взвесить и обдумать. Да и тебе это не мешает. Мы ведь мало что знаем о здешних хозяевах. Ты главное мамочку мою успокой.

В ПЕРВЫЙ ПОХОД.

Вопрос о повышении собственной значимости, теперь стал главным для Капруччи. Быть просто начальником КБ, этого было недостаточно. Следовало придумать что-нибудь иное. Такое, что перевесит в глазах окружающих его людей богатство и влиятельность его избранницы. Как быть и что тут делать, никто подсказать не мог. Искать выход из создавшегося положения нужно было самому. Так или иначе, но разговор с кузиной подтолкнул его к принятию решения о продлении контракта. Джонатан теперь твердо решил, что останется у русских. Тут Лара была права: ничего более лучшего, судьба ему не предлагала. Она кстати, тоже не стала никуда уезжать. Более того, отправив отчет о "проведении инспекции на месте" миссис Капруччи, она вообще никуда уезжать не стала, а занялась какими-то непонятными хлопотами. Спустя короткое время, она явилась к кузену в приподнятом настроении:

— Братец, можешь меня поздравить, я принята на службу!

— Куда принята? Кем принята? Ты ведь пенсионерка? Кто тебя вообще мог принять? Это же нарушение закона и твоих прав!

— Объясняю по порядку. Несколько дней назад, я записалась на прием к Его Светлости князю Хвостову. Очень вежливый и приятный между прочим человек. Вот у него я и попросилась на службу. Я ведь еще не старуха, сил и энергии у меня хватает, маразм от меня еще далек, а потому могу неплохо выполнять свои обязанности. А насчет закона… В общем, русские живут по своим законам и плевали на все другие. По их законам, никто не имеет права отправить меня на пенсию, даже если я рожу ребенка. У них и пенсий-то совсем нет…

— И что тебе предложили?

— Так, как я не являюсь гражданкой Русского Мира, то мне предложили статус вольнонаемного работника, работающего по заключенному контракту. Увы братец, гражданство здешнее я заработаю еще не скоро.

— Так что конкретно тебе предложили?

— Не стоит спешить, дай мне все рассказать по порядку!

— Я внимательно тебя слушаю.

— Так вот, Его Светлость, выразил свое восхищение тем, что я сама ищу для себя службу, а не жду, когда мне ее кто-нибудь, когда-нибудь предложит. И спросил, какой род деятельности я хочу для себя избрать? — Лара, бывшая в приподнятом настроении готова была смаковать любые, самые мелкие детали прошедшего собеседования.

— И что ты ему ответила?

— А то, что непорядок, имеющий место быть в системе снабжения, лично мне виден невооруженным взглядом. Он просто раздражает любого компетентного специалиста. "Но я, Ваша Светлость, готова взять на себя хлопоты по исправлению замеченных мной недостатков". Именно так я ему и заявила!

— Его не обидела подобная наглость?

— Ну зачем так плохо думать о Его Светлости? Он меня правильно понял и совершенно не обиделся. Он даже обрадовался моему предложению! И вот теперь, я принята на службу во флотское интендантство. Что это такое, мне уже объяснили, то что его практически нет — тоже объяснили.

— А ты?

— А меня это устраивает! Проще все создать на пустом месте, чем переделывать созданное до тебя. Думаешь не справлюсь? Ошибаешься! Логистика она везде логистика. А я между прочим, ей достаточно занималась и вовсе не в офисе сидела, а отвечала за снабжение крупной фирмы, производящей косметику.

— Лара, но косметика и флот…

— Никакой принципиальной разницы, для того, кто в этом понимает.

Бедные интенданты! Бедное интендантство! Вы скоро узнаете, какого монстра вам назначили начальником. Это сейчас она в хорошем настроении и с ней можно нормально разговаривать. Скоро все поменяется. Лара развернется во всю ширь и во всю дурь. Она это умеет! И будут у нее ходить строем все — и интенданты, и даже пылинки на складах. Впрочем, пылинок у нее точно не будет, потому, что уборщики у нее тоже будут ходить строем!

Но это были еще не все новости. Оказывается, она собралась пройти обряд крещения. Ей срочно теперь нужны крестный отец и крестная мать. И если с крестным отцом она вопрос решила, то в качестве крестной матери она хочет видеть именно Джулию Портинарри и никого другого!

— Это отец Фернандо тебе посоветовал? — а она оказывается умеет смущаться.

— Он, но я не вижу в этом ничего плохого, что бы ты не думал…

— Думаю, что он к тебе тоже неровно дышит.

— Ну и что? Предложит создать семью, думаешь, что я откажусь?

— Так священникам вроде бы не положено вступать в брак. Ну целибат там и все такое.

— А вот и нет! Соборным решением христиан Немезидской Католической Церкви, целибат для пастыря объявлен добровольным делом, а жизнь пастыря в законном браке не считается греховной.

— Это тебе тоже отец Фернандо объяснил?

— Не угадал! Это отец Симон взял на себя труд просветить меня в вопросах веры и исполнения обрядов.

В общем, мисс Фишер начала устраивать свою судьбу. Дай бог ей счастья на этом пути! И чтоб не вышло все у нее как в первый раз. А вот что делать ему?

Ответ на этот вопрос дала начавшаяся война между Сообществом и Чжунхуем. К тому дню, крейсера "Миша" и "Маша" уже прошли процесс достройки и холостого испытания технических систем. Теперь они должны были пройти ходовые испытания, и после устранения возникших замечаний и неполадок совершить свой первый разведывательный рейд. А на стапелях уже были заложены ударные крейсера "Топтыгин" и "Потапыч", корабль управления "Умка" и первый в серии контрабандный крейсер, так и не получивший своего названия.

И именно в этот день, Джонатан напросился на прием к князю Хвостову.

— Я не понимаю Вас, Капруччи, зачем Вы проситесь в поход? Вы ведь конструктор, а не флотский офицер.

— Ваша светлость, это первый в моей жизни подобный проект. Не стану уверять Вас, что мы предусмотрели все возможные случаи. Такого просто не может быть. И к тому же, экипажи на кораблях неопытные. В общем, нештатные ситуации при проведении испытаний возможны и наверняка будут. Для ваших флотских специалистов, есть вероятность принятия неверных решений во время исправления неполадок. А я знаю эти корабли лучше всех. В общем, мое присутствие при проведении испытания лишним не будет.

— Хорошо, кто останется за Вас в КБ?

— Я бы посоветовал оставить вместо меня Майкла Денсе. Он пожалуй, подойдет в качестве моего постоянного заместителя.

— Кураторы о нем придерживаются иного мнения.

— Их мнение ошибочно. Майкл достаточно опытный и сообразительный человек. Должен неплохо справиться.

— Ну что же, если Вы так считаете, то мы так и поступим. Кстати, как мне доложили, вчера Вы получили гражданство нашего мира. Это решение добровольное?

— Да, это было моим решением и к тому же, как мне объяснили, трехлетнее пребывание на действительной военной службе, дает мне право на получение гражданства.

— Вам все правильно объяснили, — Геннадий Леонидович встал из-за стола и подошел к Капруччи, — более того, Вы теперь получили право на повышении в звании. Поздравляю Вас старшим матросом!

— Рад стараться Ваша Светлость!

А потом были сборы и прощанье с Ларой и Джулией. Впрочем, провожали всех участников похода. А потом, отряд кораблей, состоящий из двух разведывательно-ударных крейсеров и мобильной мастерской "Левша", отправился на проведение испытаний. Флаг-инженер отряда, старший матрос Джонатан Капруччи, вместе со своими помощниками ушел в этот поход на "Левше".

Они вернулись назад спустя три месяца. Джонатан был совершенно прав: нештатные ситуации возникали. Их было даже больше, чем хотелось. По-хорошему, уже после первой нужно было возвращаться на базу и исправлять возникшие замечания в нормальных условиях. Но шла война. И в Берложье, и на Немезиде, нуждались в разведданных о противнике. А потому, пришлось выполнять все поставленные командованием задачи. Столкновений с противником у них не было, но уходить от погони приходилось. Что делать? Техника была еще как следует не изученной. В работе различных систем, в том числе и в постановщике маскировочных полей, случались и сбои, и отказы. Все это стало ежедневной заботой флаг-инженера и его инженерной службы. Самому Джонатану, поход дал многое именно в профессиональном плане. Многие системы кораблей, пришлось переделать буквально на ходу. Многие решения возникающих проблем, легли в копилку его конструкторского опыта. Теперь, доведись ему конструировать нечто подобное, он сделал бы иначе. А так, и корабли, и экипажи показали себя неплохо.

Встречать их вышла весьма представительная делегация. Их успешному возвращению из рейда, были действительно рады. Когда командовавший отрядом старший лейтенант Джеронимо Гело доложил о выполнении всех поставленных перед отрядом задач, то в числе вопросов, заданных ему Хвостовым, был и такой:

— Как показал себя в рейде ваш флаг-инженер?

— Геннадий Леонидович, взять его с собой в поход, было очень хорошей идеей. Если бы не он, то рейд пришлось бы прекращать на ранней стадии.

— То есть он Вас полностью устраивает?

— Да, как флаг-инженер, он меня полностью устроил.

— Значит товарищи, незачем нам его долго и держать в маленьком звании. Поздравьте его от моего имени старшиной второй статьи.

Об этом Джонатан узнал только тогда, когда явился на службу после трехдневного отдыха. Сказать, что его такое повышение обрадовало, это значит ничего не сказать. Вроде бы и невелико это звание, но для него оно было ценным уже тем, что получено за конкретные заслуги, которые никто не оспорит. Еще один такой поход и можно просить у Джулии ее руку и сердце. А что? Разве он этого не достоин. Лара, пока он был в походе, все-таки охомутала своего отца Фернандо и довольная сама собой проводила свой "медовый месяц" без отрыва от службы. Впрочем, интенданты и уборщики вместе с выметаемыми пылинками, никакого облегчения от этого не испытали. Лара, которая дома, и Лара на службе, это совершенно разные женщины.

 

Глава 33

ПОДМОСКОВЬЕ. СЕЛО ГРАЧЕВО. ЛАГЕРЬ ВОЕННОПЛЕННЫХ.

Несмотря на то, что общество Чжунхуя, традиционно считало своих вояк сущим отребьем, заботу о них оно проявляло. Просто, хозяева Империи понимали простую вещь: готовить солдата нужно долго. Затраты на это велики, а потерять его можно легко. Любой дикарь, спрятавшийся в зарослях, внезапным выстрелом из самодельного оружия, превращает военного профессионала в обычный труп. А если учесть, что несмотря на большую численность населения, привлечь на службу в армию удается сравнительно небольшое количество людей? Уже это заставляло чжунхуйское командование бережно расходовать подходящий для военной службы человеческий материал.

Войны в Чжунхуйской Империи происходили часто. Правда, это были в основном локальные. Жизнь на планетах Империи не была безоблачной. Инородцы, которых так и не удалось до конца натурализовать, частенько на себе испытывали высокомерие имперских чиновников. Конфликты между "чистыми" и "нечистыми" чжунхуями, тоже редкостью не были. Чаще всего, с этими конфликтами справлялась обычная полиция. Но привлечение армии в роли "миротворца", тоже редкостью не было. Поэтому, обстрелянных вояк среди "косых" хватало. В этих войнах, армия и выработала свою политику в отношении местного населения.

Боевые действия не всегда шли гладко. Иногда повстанцы имели серьезные успехи. В их руки попадали и те раненые, что не удалось вытащить с поля боя, и целые госпитали. То, как обойдется противник с беспомощными людьми, частенько зависело от того, как армия вела себя на войне. И если командиры смотрели сквозь пальцы на бесчинства подчиненных, то захваченных врагом людей, можно было считать покойниками.

С этим были не согласны в первую очередь сами армейские командиры, ведь солдат, прошедший через госпиталь — это в первую очередь опытный и обстрелянный солдат. Терять такого безвозвратно, всегда жалко. Именно эта причина и породила приказы о корректном поведении в отношении местного населения на войне. Чтобы соблюдать такие приказы, нужна высокая дисциплина. А ее не так просто внедрить и поддерживать. Но войны учат многому. После того, как повстанцы, в ответ на жестокость вояк, зверски расправились со взятыми в плен вояками, до самых тупых стало доходить: не превращай противника в мстителя! За твою распущенность, расплатится тот, кто себя будет не в состоянии защитить. Не сразу армия к этому пришла. Военным трибуналам пришлось немало поработать над этим вопросом. Зато любого беспредельщика, гарантированно останавливали более опытные товарищи.

А если противник сам был не прочь поиздеваться над пленными? Просто так, без всякого повода? Тогда, армия тоже срывалась с цепи и район ведения боевых действий становился местом жуткой резни. Все-таки в армию берут далеко не ангелочков. А командиры? А они прекрасно понимали состояние солдата, увидевшего своих товарищей порезанными на куски и развешанными на деревьях. Понимали они, что на того, кто перешел грань, уговоры уже не действуют, а гуманизм не всегда уместен. Тут и прокуроры закрывали на это глаза.

Здесь, на Немезиде, нужды в ответных репрессиях не было. Русские твердо придерживались правил ведения войны. Правда, здесь жили еще россиянцы. Их решено было считать "генетическим шлаком", недостойным уважительного к себе отношения. В отношении их решено было не придерживаться оговоренных в приказах правил. Правда, в войсках сразу задали резонный вопрос: Как отличить русского от россиянца? Ведь они внешне похожи. Штаб экспедиционных сил недолго думал над ответом: "Те, кто берет в руки оружие и оказывает сопротивление или отличается достойным поведением на войне — считаются русскими, те же, кто ведет себя как скот на бойне — тупые россиянцы". На том все и успокоились.

Так что жителям анклавов сильно не повезло. В отношении их, захватчикам было позволено все. Правда, регулярные части, занятые боевыми действиями с сильным и опасным противником, участия в этих "забавах" не принимали. Некогда им было, да и собственные командиры не желали падения боеспособности войск. Зато набранные из переулочного сброда иррегуляры, разошлись вовсю! Россиянцы, не успевшие спастись, в полной мере ощутили на своей шкуре все "прелести" общения с распоясавшейся солдатней. Их "косые" действительно за людей не считали.

Но не все коту масленица. На войне успехи и неудачи имеют обыкновение чередоваться. Сейчас, это было продемонстрировано наглядно: русские перешли в наступление, а чжунхуям нужно было уйти от разгрома. Вот это и послужило причиной для разговора старшего лейтенанта Лу Чанга с Ольгой Грачевой.

— Госпожа Грачева, у меня мало времени на длительные разговоры. Буду краток: Сейчас мы вынуждены отступать.

— Меня это не огорчает. Что будет с нашими военнопленными?

— Естественно, что мы их не можем эвакуировать вместе с собой. Мы их оставляем на месте.

— Спасибо.

— Не стоит меня благодарить. Это не мое решение. Скажите мне пожалуйста, Вы довольны нашим обращением с вашими солдатами?

— За это тоже спасибо. Вы вели себя безупречно.

— Госпожа Грачева, у нас нет возможности эвакуировать не только пленных, но и своих раненых. Вы можете гарантировать, что с нашими солдатами будут поступать так же безупречно?

— Вы хотите оставить их нам?

— У нас нет иного выхода, кроме как положиться на милость противника.

— Можете не волноваться. Для меня, это прежде всего раненые. Мы окажем им необходимую помощь и обеспечим должный уход. Сколько их будет?

— Погодите, есть один момент: Я не сомневаюсь в Вашей порядочности, но ведь ваше командование может решить иначе. Мне нужна полная уверенность, что раненым ничего не будет угрожать. Я военный человек. Я обязан защитить своих боевых товарищей. Если у меня не будет уверенности в том, что с ними ничего плохого не случится, то я останусь со своими солдатами и буду защищать их до конца, сколько смогу. Наш медицинский персонал, принял аналогичное решение.

— Господин Чанг, здесь наша земля и здесь действуют те законы и правила, которые установили мы. Наши правители, тоже обязаны жить по этим правилам. Можете не волноваться. Все будет по-человечески. Везите своих раненых на территорию лагеря. Здесь их будет удобно содержать. Недостающее оборудование и медикаменты мы обеспечим сами. Единственное, о чем я Вас попрошу, это не мешать нашим людям организовать охрану лагеря.

— Хорошо, можете распорядиться. Я дам команду своим подчиненным, чтобы они вам не чинили препятствий. И еще: мы уйдем, но наши медики останутся с вами. Это их добровольное решение. Думаю, что их помощь будет нелишней. Пойдемте, я познакомлю Вас с доктором Вьетом.

— Пойдемте.

Доктор Вьет, оказался низеньким худощавым "живчиком" лет пятидесяти. Когда Чанг представил Ольгу ему, он сразу засыпал ее вопросами практического плана. Предстояло разместить и обеспечить должный уход порядка полутора тысячам человек. Вместе с доктором, добровольно оставалось три десятка медиков. Не сказать, что они пришли с пустыми руками. Передвижное оборудование и медикаменты у них были, но этого хватит ненадолго.

Ольга схватилась за свой коммуникатор и начала отдавать распоряжения. Уже через полчаса, местные ополченцы начали менять охрану лагеря. Потом начал подходить транспорт, везущий оборудование и жилые контейнеры.

— Здорово у вас тут все организовано. Такое впечатление, что вы долго и заранее к этому готовились.

Грачева не стала говорить о том, что готовились действительно долго и заранее. Правда, не к гуманитарной миссии, а к затяжной партизанской войне. Сейчас, местные жители, опустошали мобилизационные запасы, подготовленные для этой борьбы. Действия местных медиков, по развертыванию полевых госпиталей, неоднократно отрабатывались на учениях в последние три года. Партизанить не пришлось. И причиной тому было наличие под боком лагеря военнопленных. Но готовность даром не пропала. Вон оно как все обернулось!

А чужие раненые, так тут не только гуманизм, но и обычный расчет: возможность обменять их на своих лишней не будет.

ЦАРЕВО. СТАВКА.

Успех в Подмосковье, привел к тому, что царская печаль, сменилась царским же ликованием. Причем, излишним. Впрочем, приободрились в эти дни многие. То, что судьба этой войны будет решена вовсе не у стен столицы, до людей пока что не доходило. Для них было главным, что враг наконец-то начал отступать! Под это ликование на всех причастных к успеху пролился дождь наград. Многие офицеры были повышены в званиях. А Львов и Муравьев аж на две ступени разом! Сложно сказать, принесет ли это пользу? С одной стороны, люди эти повышения честно заслужили, а с другой, такие резкие изменения в чинах, могут сыграть с ними дурную шутку. Могут о себе очень сильно возомнить. А армия не очень любит таких "прыгунов". Хоть эти скачки и вынужденные, но все-равно, увлекаться этим не стоит. Именно поэтому, согласившись с указом о присвоении званий, я попросил императора вычеркнуть из этого списка мою фамилию. Это не от избытка скромности. Просто и я, невзирая на прожитые века, очень не равнодушен к почестям. Могу и зазнаться. Это не шутка. Были и другие, более приземленные соображения по этому поводу.

— Ваше Величество, за три года, я прошел от капитана до полковника. Это уже многократная радость. Пока что лучше на этом остановиться, слишком быстрый рост портит людей.

— Ну, учитывая, что майора ты ждал четыреста лет, можно и побаловать тебя.

— Не стоит. Поверьте мне. Вот Коробова, Вы заслужено повысили. Заслужил. Первый успех на поле боя, а последнее повышение было тоже несколько веков назад. Да и негоже нашему начальнику Генштаба "вечным полковником" быть.

— Меня Руссияныч, если честно сказать, Коробов так и не впечатлил. Весь его успех подготовлен вовсе не им. Было бы на кого менять, он бы у меня так в полковниках и проходил. А так, ладно, пусть порадуется генеральскому чину!

Итак, обмыв повышения и награды (от них я тоже отказался), мы приступили к делу. А дело было такое: противник еще по-прежнему силен и придя в себя, может все повернуть вспять. Закрепляющийся в Белогорье генерал Чен, имеет возможности восстановить силы и все переиграть по-новому. От активных операций в Туркестане, противник тоже не откажется. Особенно теперь. Раз уж он успел нагнать туда кучу войск, то постарается их использовать с толком. В остальных местах, он перешел к обороне и выбить его оттуда не представляется возможным. На западе, от Смоленской возвышенности до Брест-Приморского, расположенного на берегу океана, "косые" вообще растеклись очень широко. Там нет компактного расположения ни его, ни наших войск. Бои идут на широком пространстве между нашими егерями и мобильными группами чжунхуев. Причем, явную нехватку людей, враг компенсировал большим количеством боевых роботов. Тамошний Дрягвинский терминал, нам пока недоступен для массированных атак. Если смотреть на карту, то именно с Дрягвинского терминала можно наносить удары по четырем направлениям. И это нужно учитывать.

А Белогорье, вообще приобретает особую ценность в качестве связующего звена между театрами военных действий. Но лезть туда и пытаться выбить из этих холмистых лесов противника, очень опасно. Можешь увязнуть надолго. Впрочем, если все сделать правильно, то противник и сам оттуда уйдет.

— Семеныч, я ставлю тебе сразу три задачи: подготовку резервов, оборону Центрального района и создание плацдарма в Северном Туркестане. И с тебя парочка работников штаба, в помощь Корзинину.

Тебе Муравьев, я поручаю собрать в кулак все свободные штурмбатальоны и сосредоточить их на Южном Урале. Это предварительная задача. Выполните ее, поставлю основную задачу.

Салчак! Тебе и твоим орлам нужно прибыть на западный берег Аму-Дарьи и скрытно сосредоточиться вот в этой теснине. Дальнейшие операции твоих людей, будут вестись оттуда.

Хюммель! Нужно усилить Вадимова. Окружная разведка худо-бедно работает, но специалистов у него не хватает. И еще, подбери из своих людей толкового человека для меня. Пора уже адьютантом обзаводиться.

Я, завтра же вернусь в Ташкент и буду руководить уже оттуда.

— Руссияныч, если не секрет, что ты затеял?

— Морковное поле. Хорошее такое морковное поле для "косого" ишака.

СТАВКА ВГК. ЦАРЕВО.

Его Императорское Величество, Константин III Воронов, имел все основания для проявления радости. "Черная полоса" неудач миновала! Наконец-то пошли победы! Все-таки хорошо, что "гости из прошлого" оправдали возложенные на них надежды! А ведь были на этот счет сомнения! Но хорошо, что они так и остались сомнениями.

Но все-таки, до чего Субудаев молодец! Дело не в том, что он начал вдруг одерживать победы над неслабым противником. Главное было то, что создана удачная схема обороны России! И всего за три года!

Да, армия имеет еще тьму недостатков. Командиры еще малоопытны, рядовые не лучше своих командиров, а сама армия еще толком не сформирована. Пусть так. Но это ненадолго. Люди быстро учатся, а значит рано или поздно выучатся. Ведь что выходит? Сама ставка на всеобщее вооружение народа, оправдала себя целиком и полностью. Где бы враги не появлялись, их везде встречало сопротивление. Разное по эффективности, но сопротивление. Уже это заставило чжунхуев, некоторых из них во всяком случае, призадуматься: А стоит ли длить войну, которая грозит стать затяжной и поглотить все обученные формирования, умеющие вести бои на поверхности планет? А чем дальше, тем становится интересней. Субудаев, перед тем как покинуть в Подмосковье, сообщил ему, что в Туркестане он будет не только воевать с врагом. Там начнет создаваться новая, более совершенная система самозащиты страны. Единая система наблюдения, оповещения и связи, войдет в каждый населенный пункт, в каждую семью. Достичь полной внезапности при нападении на Россию, больше ни у кого не выйдет. А дополнится это все, автоматизированными оборонительными системами, защищающими любой населенный пункт как от наземного, так и от воздушного противника. Часть этих систем, будет иметь двойное назначение. Это инициатива инженеров из Самарканда, нашла полную поддержку у Субудаева. Теперь он убедил и императора в том, что стоит нести необходимые затраты на ее создание и совершенствование. Но самое главное будет то, что это будет совсем не армейская система. Каждый конкретный узел сопротивления, будет находиться в распоряжении конкретной общины и лишь во время войны переходить в распоряжение военных. Почему так? Иван Руссиянович объясняет это так: ему не нужна армия-монстр, которой трудно или невозможно управлять. "Чем меньше армия — тем больше в ней порядка!" Решение частных военных задач, должно решать само население. Ему, Субудаеву, нужна такая армия, которая быстро окажется в нужном месте, в нужное время и в нужных силах. Армия, которая везде, где живут русские люди, найдет помощь и пополнение. И это хорошо!

Хорошо тем, что исчезает монополия на обладание военной мощью внутри страны. Пользу от этого еще предстоит ощутить, но лично ему уже все ясно. Ведь что погубило ту Россию, которая была на Старой Земле? А то, что народ ничего не мог противопоставить своей верхушке. И даже самый лучший правитель ничем не мог помочь своему народу. Элита русского общества, рано или поздно сосредотачивала в своих руках мощь всей державы. А потом, она принуждала народ к покорности. И тут все происходило как везде и всюду: народ терял силу и веру в правительство, правительство теряло связь с народом и становилось игрушкой в руках собственной аристократии, а аристократия осознавала, что у нее есть свои, отличные от народа интересы. Более того, следующей стадией было понимание того, что для обслуживания этих интересов, аристократам не нужен весь народ, только часть его и желательно покорная воле новых господ часть.

Такое уже было и может повториться вновь. Царю, для того, чтобы обуздать аппетиты элиты, нужен в качестве опоры его власти сильный народ, если он этого не понимает — то это уже не царь. Так было сказано в "Поучениях" основателя династии Вороновых. Народ, брошенный своим царем на произвол судьбы, может конечно бунтовать. Он может даже успешно бунтовать. Но на смену старой элите, придет новая и все пойдет по новому кругу. Рано или поздно, эта элита предаст свой народ за те блага, которые ей посулят враги.

Сейчас верхушка общества еще далека от таких настроений, но все плохое когда-нибудь да происходит. И напрасно Субудаев протестовал против массового наполнения армии "золотой молодежью". Пусть служат! В Первой мотострелковой бригаде, 60 процентов солдат — это дети значимых в обществе людей. Тут главное создать им нужные для службы условия. Брат Владимир, следящий за настроениями в армии, недавно докладывал, что нужные настроения созданы. "Золотая молодежь", в большинстве своем, сейчас стремится не военную карьеру делать, как это ожидалось, а копит конкретные военные заслуги. Для чего? А им сейчас важней всего заработать авторитет и уважение в народе. Высокие воинские звания для этого не обязательны. Зато нашивки за ранения, погоны рядового солдата, "штурмовой знак" и часы "Воинские", все это становится непременным атрибутом избранности. "Молодец Марина! Хорошо проработала вопрос с этими статусными цацками!"

И не только это. Армейский жаргон, казарменный юмор, командно-матерный язык — то, что они почерпнули у "гостей из прошлого" во время службы, потихоньку становится признаком несомненного аристократизма в их глазах. Кстати, Субудаева, Коробова и Житкову, главы "лучших семей" уже считают людьми своего круга. Почему? Да потому, что те идеально вписываются в их среду! А потомки лидеров Сопротивления — люди непростые. Впрочем, хватит об этом! Аристократия — это проблема послевоенного мира.

Порадовали Константина Ильича и некоторые новости из внешнего мира. У чжунхуев с пиндосами, сейчас патовая ситуация. Никто из них в этой войне не может взять верх, хоть и стараются. У пиндосов, после разгрома десантно-ударных группировок флота, нечем высаживать десанты, а у чжунхуев живая сила завязла на Немезиде. Грустно, что воевать с этой силой приходится самим, но поражение что пиндосов, что "косых", России невыгодно. Зато выгодно взаимное истощение сил. А к этому все и идет.

Новости из Берложья тоже были неплохи. Неделю назад, на ближайшей к Берложью карантинной планете Сикулле, произошел государственный переворот. Там, пришел к власти начальник штаба сил местной самообороны, полковник Фердинад Бланк. Казалось бы, в чем тут радость? Сикулла — это еле освоенная планета с населением чуть больше миллиона человек. Депрессивная планета, если честно говорить. Мечта подавляющей части населения, это эмиграция на любую "цивилизованную" планету Сообщества. Но это как посмотреть. Не просто так люди Фроста, Собака и самого императора, искали на местном Олимпе подходящую кандидатуру. России нужна была нейтральная во всех отношениях планета. Фросту, для его Контрабандного Флота, нужна была планета, способная "прописать" его корабли у себя, с правительством, не сующим свой нос в его дела. Собаку нужен был оффшор, для выведения своих капиталов из банков Сообщества. Прежнее правительство Сикуллы, их не устраивало. Наглые, вороватые попрошайки! С ними каши не сваришь. К счастью, нашелся в этом гадюжнике человек, мечтающий вывести свою планету из дерьма. Вот с ним и работали засланные специалисты. Хорошо поработали! Перестреляв при перевороте всю правящую верхушку, силы самообороны провозгласили Фердинанда Бланка Протектором Сикуллы. Бравый полковник, обещал лояльное отношение к своим покровителям в обмен на помощь в проведении реформ. А реформы эти должны были дать местным обитателям хорошие перспективы. Много полковник не просил, тем и приглянулся русским эмиссарам.

"А помощь мы ему действительно окажем. Фердинанд озабочен повышением нравственности среди того сброда, что населяет его страну, хочет создать систему получения качественного образования, которая даст ему хороших специалистов для экономических реформ и сделает в итоге его страну привлекательной для иммигрантов. Ну, с нравственностью и образованием, ему помогут святые отцы-иезуиты. Отец Симон еще до переворота, сумел подписать с Бланком Конкордат о проповеди истинной веры. Немезидская Католическая Церковь начнет свою святую миссию в этом мирке. А уж лучшие образовательные заведения Сикуллы — иезуиты сумеют основать! У них на этот счет большой опыт! Странно, что наши предки не переваривали ни католиков, ни иезуитов в частности. Мы вот как-то с ними поладили".

Да, на Немезиде религиозной вражды не было. Правда, и католиков поначалу было очень мало. Все началось с того, что на Старой Земле, начали насильно реформировать традиционные религии. Не избежали этого и католики. В результате, все те, кто не смог примириться с этим, были высланы на Немезиду. Видимо, хозяева мира считали, что традиционная неприязнь ортодоксов и католиков сохранится и впредь. А вот этого и не случилось! Русские, сами жившие скудно, не стали устраивать грызню из-за веры, а по-братски помогли, чем смогли этим бедолагам. Последними ссыльными, были отцы-иезуиты, признанные в Сообществе тоталитарной организацией. Именно они и организовали сосланных католиков и наладили взаимодействие с ортодоксами. Выбирать Немезидского папу они не стали. Жизнь заставила их менять привычный уклад. Соборным решением всех католиков, было провозглашено окончание распри с ортодоксами. Все различия в обрядах и догмах, были признаны несущественными и вполне допустимыми. Тем не менее, порядки кое-какие они все-таки поменяли. Стал необязательным целибат и к проповеди слова божьего были допущены женщины. И вот сейчас для иезуитов настал давно ожидаемый час: нести слово божье по новым мирам. Скоро, сидящий в Берложье генерал ордена, отец Симон, создаст себе постоянную резиденцию на Сикулле и начнет просвещать заблудших овец стада Христова.

ТУРКЕСТАН. ОТРЯД КСЮШИ СОБАК.

— Смотри Скунс, а сучки то эти чистенькие! Где они интересно душ принимали?

— Да тут Сорока не только девочки, мальчики тоже где-то подмывались. Эй, сучонки, где это вы тут санблок нашли?

— Да чего вы их спрашиваете? Они же сейчас штанишки начнут пачкать, весь кайф нам обламают!

— А ты молчи Глист, тебе все равно чистеньких девочек не видать. Твоя очередь после нас, крутых перцев. А мы им сильно кое-что попачкаем. Если тебе не терпится, разминайся с мальчиками. Вон, смотри на того: очень даже ничего себе пацан! — предводитель, присвоивший себе кличку Лось, кивнул на одного из парней, стоящего на коленях.

Девчонки и парни, которых застала врасплох банда мародеров, с ужасом слушали эти речи вожака "шакалов". Страх и обреченность — все это без труда можно было прочесть в их взглядах. Виктория и Изольда, которых уже один раз насиловал патруль "косых", вообще глядели на эту напасть безумными глазами.

А "шакалы", видя безволие жертв, чувствовали себя весьма уверенно и не спешили приступать к столь вожделенному "лакомству". Растягивали удовольствие.

— Ну что Лось, как делить этих сучек будем?

— Закатай губу! Сперва я их всех перепробую, а потом уже вы приступите. Вам полезно будет поучиться у настоящего мужчины.

И Лось, или как его там назвали в детстве родители, направился прямо к щупленькой Тристане.

— А назад оглядываться тебя не учили? — вдруг раздался сзади девчоночий голос.

Вся банда развернулась с похвальной быстротой. К ним, спокойным шагом подходила хорошо сложенная блондинка, одетая в футболку и шорты камуфляжного окраса. На голове у нее была панама точно такого же окраса. Тонкую талию охватывал широкий пояс с висящими на нем предметами непонятного назначения.

— Смотри чуваки! Еще одна цыпочка! Да еще сама пожаловала! Тебе как, сразу толпой присунуть, или будешь по очереди на наших "перцах" вертеться? — Лось произносил эти слова весело, но нутром почуяв какой-то подвох, начал озираться по сторонам. Что-то было здесь неправильное: девчонка их почему то не боялась.

— Что, присунуть не терпится? А может я это сделаю? — это было последнее, что вожак услышал в своей никчемной жизни. Удара руки, одетой в боевую перчатку, он не заметил. От быстрого и точного удара, что-то хрустнуло в голове и сознание вожака погасло навсегда.

"Пехотный бой" — это вещь без особых изысков и с виду несложная. Нужно только уметь правильно и четко проводить применяемые приемы. За три года службы, инструктора-садисты, вколачивали это старинное умение намертво, превращая любого рохлю в не рассуждающую "машину смерти". Теперь ловкий разворот и выбор очередной жертвы. Именно жертвы, а не противника. "Шакалье", поймав полный равнодушия взгляд противницы, попятились. Слишком легко она расправилась с самым крутым из них. Кто-то схватился за бейсбольные биты, кто-то схватился за отнятый у лохов лучевик, забыв снять его с предохранителя. Ксюша приближалась неспешно, уже наметив для себя очередную жертву.

И тут, внезапно, Ксюшины подопечные бросились в драку! Да как там бросились?! Сразу понятно, что если они и участвовали раньше в драках, то только в качестве жертв! Впрочем, мародеры, которых уже колотило от страха перед ходячим ужасом, после мгновенной гибели своего главаря, были уже не бойцы. Бросая все, что могло помешать бегству, они бросились наутек.

Преследовать их Ксения не стала. Незачем! Пусть этим ее школота развлекается. А она осмотрит стоянку.

"Так, один лучевик эти гниды все-таки уволокли! Жалко. "Укорот" ее на месте, видимо эти придурки даже не поняли, что это такое. А больше вроде ничего не пропало".

Аптечка, продиагностировав ее состояние, слелала инъекцию успокаивающего средства. Это хорошо, а то уже колотить начинало.

"Все понятно. Просто пришли к раззяве-часовому, отняли у него лучевик и согнали это стадо в кучу. Блин! Ну как можно быть такими трусливыми недотепами? Даже оружие им не помогло! Зачем я только с ними няньчусь?"

Впрочем, справедливости ради нужно отметить, что она не забыла того, какой она сама явилась в армию. Ничем не лучше этих недоразумений!

"Ладно, что толку возмущаться? Если уж взялась их опекать, то нужно это делать уже до конца. Впрочем нет, жестче с ними надо! Никаких розовых соплей! Драть их, драть и еще раз драть! Каждую секунду! Отставить! Один раз в секунду — слишком мало, а семь раз в секунду — в самый раз!"

Ксения вновь начала "заводиться": "Правильно русские делают, что относятся к россиянцам, как к стаду тупых баранов! Только блеять и умеют! Придется вам сучки и сученки понюхать, чем пахнут носки хозяйки! Я сделаю из вас людей! Я вас научу Родину любить!"

К тому моменту, когда подопечные вернулись назад, она уже изрядно себя "накрутила":

— Вернулись все? Нехрен жопы на травке мять! Собираемся и сваливаем!

Так, хоть чему-то научила она их. Собрались быстро. Сели по машинам и покинули стоянку. До Чадака оставалось всего ничего, но быстро тут не проедешь. После двух столкновений с патрулями, "косые" как с цепи сорвались. Пошли прочесывать подозрительный район частым гребнем. Вернуться в Чадак стало невозможно. Пришлось вновь разворачиваться и ехать к Плотинной Гряде, где как пророчил Хафиз, обязательно должны быть наши.

Вечером, на новой стоянке, Ксения решила, что дрессировку подопечных пора начинать. Решено — сделано!

— Так, кто последним стоял на посту? Ты Мартин? Иди сюда угребище! Мамочка тебя сейчас приласкает! Тебе, козел вонючий, перед заступлением на пост я говорила, что надо делать? В глаза смотри, чувырла россиянская! Говорила?

Перетрусивший Мартин судорожно кивнул головой.

— И какого беса ты Устав нарушаешь? Ты хоть понимаешь, что могли эти твари с девками сделать? Понимаешь значит! Плохо понимаешь, я бы им еще посоветовала тебя всем скопом огулять, чтоб козленочка родил от этих козлищ! — завелась она уже всерьез. Хотелось разорвать виновного на клочки, голыми руками! Но… Нет! Нужно сделать по другому, — Тристана! Бери мой нож и нарежь мне десяток прутьев лозянки! Что стоишь? Бегом! Мать вашу за ногу!

Когда Тристана вернулась с пучком лозянки, Ксения построила всех в одну шеренгу и продолжила свое сольное выступление:

— Значит так, не доходит через голову — дойдет через жопу. Снимай штаны! Быстро! А теперь ложись! — затем, она заставила охреневших подопечных, отвесить прутьями лозянки пятьдесят "горячих" виновному Мартину.

Когда экзекуция закончилась, она подвела итог:

— Теперь всякую тварь, нарушающую Уставы, я буду лечить только так. И жалеть вас не стану! Один раз я вас уже пожалела! К черту! Теперь все будет так, как в армии заведено: за все расплатитесь своей жопой!

Честно говоря, Ксения ни разу не сталкивалась в Русской армии с телесными наказаниями. В наряды на хозработы ходила, сортиры мыла, но бить никого не били. Хватало и других наказаний. Впрочем, русских в детстве мамы-папы пороли, поэтому они и обходятся без битья. А эти ни разу не поротые, пусть усваивают науку через мягкие места! Им это полезно будет!

ОРБИТАЛЬНЫЙ КОМПЛЕКС ШТАБА ЭКСПЕДИЦИОННЫХ СИЛ.

Как и во всякой армии, у чжунхуев хватало трений между командным и штабным составом. "Штабные павлины" — так именовали свое военное руководство командиры, воюющие с реальным противником. Те в свою очередь, платили "боевым крысам" тщательно демонстрируемым высокомерием. И ведь не скажешь, что "штабные павлины" были сделаны из другого теста. В свое время они тоже проходили через жесткую систему армейской муштры и даже повоевали. Проходить то они это прошли, но видимо очень давно. Лю Минь, приглашенная на совещание в штаб экспедиционных сил, сразу ощутила ту разницу, что существовала между двумя армейскими кастами. Особенно поражало обилие женщин. И ведь видно было, что эти сучки, никакой муштры, кроме постельной, не испытывали! Но зато сколько гордыни во взглядах этих сосок!

Нет, там на "земле", военные тоже не были ханжами. В их подразделениях женщины имелись. И как бы пренебрежительно к ним не относилось общество, это были настоящие боевые подруги, надежные и храбрые. Лично у нее, они вызывали неподдельное уважение. Да, они делят постель со своими сослуживцами, зачастую даже не с одним, но ведь это естественно и правильно! На что женщине молодость и здоровье? Да на любовь, пусть даже и такую! Они ведь не только постель делят с мужчинами. Опасности и лишения тоже делят! Причем молча, без истерик и дешевого пафоса. Настоящие подруги воинов и матери воинов. Да-да! Именно, что матери! Они ведь еще и рожают от своих мужчин! На Немезиде, Лю старалась не выделяться среди них. Зато здесь, глянув на здешних холеных самочек, испытала сильное раздражение. Кого вы, шлюхи, решили удивить своим макияжем? Аристократку из влиятельной семьи? Смешно! А задницами зачем передо мной вертеть? Вам мужчин не хватает? Извините, ничем не могу помочь!

Лю не считала себя неотразимой красавицей, но при необходимости, умела сводить мужчин с ума. И даже сейчас, когда под рукой нет ничего, кроме полевой косметички, а из одежды обычный армейский комбинезон, она могла дать этим дурам фору. Тут все дело в поведении. Спокойствие и сдержанность, привычка отдавать приказы, врожденное чувство собственного достоинства — этого даже выпячивать не нужно, да они и сами почувствовали разницу между собственным ничтожеством и ее значимостью. Вот именно, почувствовали! Прижали хвосты. Тщательно скрыли свою злобу. И залебезили. Вот так с ними и нужно поступать! Ничтожная тварь должна знать свое место! Впрочем, переодеться и посетить косметический салон ей все-таки стоит.

Быстро приведя себя в порядок после дороги, она поспешила на совещание. Ведь она не просто так к "павлинам" прилетела, а по делу. Раньше, ее бы сюда и на порог не пустили, кастовость есть кастовость. Зато сейчас ее признали человеком своего круга. Еще бы! Она избавила этих "павлинов" от целой кучи проблем. Сейчас без нее невозможно планировать ни одну операцию. И все потому, что упорный и добросовестный труд ее людей, позволил иметь систему логистики на базе местных кадров и ресурсов, а не тащить все необходимое через пол-Галактики. Более того, на ее "молодых негодяев" смотрели уже не как на банду слегка обученных мародеров и карателей, а как на серьезную боевую силу. Те, кто воюет на "земле", это оценили по достоинству. А высокое начальство прислушалось к их мнению. Вот потому она здесь.

Сегодняшнее совещание будет не совсем обычным. Проводить его будет специально прибывший первый секретарь канцлера Ван Мана, "высокородный господин Мун Бяо". Вот уж смеху подобно — с таким именем и называться высокородным! Да от одного имени за дюжину ли несет низкородностью! Нет, против полукровок и простолюдинов она ничего не имела, даже если они сумели сделать головокружительную карьеру. А вот тех, кто не просто поднялся наверх, но еще и приписывает себе несуществующую знатность, на дух не переваривала. Не любила она тех, кто стыдился своих предков.

Увидев этого Муна воочию, Лю только укрепилась в своем мнении — дрянь человечишко! Не дурак конечно, таким ответственную работу не поручат. А просто дрянь! Причем из тех, которым плевать на все, кроме собственного успеха. Таких она и среди аристократов видела достаточно. Но все-таки хуже дряни только успешная дрянь. Они долго помнят о своей ничтожности в прошлом и мстят за давние унижения всем, кто ниже их. Страсть к издевательствам над теми, кто от них зависит — это их родное!

Впрочем, поначалу это явно не проявлялось. На совещании, проходившем в форме военного совета, решался важный вопрос: Что делать с Немезидой дальше? Слишком уж она начала много крови забирать.

В рамках традиций, на военном совете первым высказывает свое мнение самый младший по своему положению. Таковой и была назначена Лю. А что еще она ожидала?

— На мой взгляд, боевые действия на этой планете нужно сворачивать. Сделать это сейчас, не теряя своего лица, вполне возможно. Смысла в их продолжении я не вижу. Нас здесь ничего не держит, кроме пролитой крови. Проливать ее и дальше, я не вижу смысла. Большего, чем удалось нам добиться, мы не добьемся! Будем упорствовать — не добьемся ничего.

— И чего такого нам удалось добиться? Если я не ошибаюсь, в последнее время нам сопутствуют неудачи, — Мун смотрел на Лю с откровенным интересом. Очень нехорошим интересом.

— Напоминаю всем о той задаче, которая ставилась перед нами перед началом войны. Главная задача этой операции — лишить Сообщества контроля над промышленным потенциалом Немезиды. На сегодняшний день эта задача выполнена, — то, что она сейчас идет поперек течения, Лю уже поняла. Видимо на самом "верху" уже все решено и без них. Сидящие здесь генералы это уже поняли. Открытой поддержки от них она не дождется.

— Но мы не контролируем этот потенциал.

— В этом нет нужды. Насколько я помню, задача на полное подавление сопротивления русских вообще не ставилась изначально. Это просто не предусматривалось планом. Нам даже не стоило громить гарнизоны Сообщества, русские сами были готовы сделать за нас эту работу.

— И постарались бы не пустить нас сюда.

— Послушайте, что мы от этого теряем? Весь их потенциал, ради которого затевалась эта операция, Сообществом и так был бы потерян, причем безвозвратно. Да он и сейчас ими потерян. Простаивать такие мощности долго не будут. Русские были бы вынуждены выполнять наши заказы. Все, что им было нужно, так это более справедливая цена на их изделия. Кроме того, мы можем вообще не держать здесь своих войск. Аборигены сами могут оборонять эту планету от захвата ее нашими врагами. Тут уж они не смогут обойтись без нашей помощи, а значит, поневоле станут нашими союзниками.

— Но там есть еще два гарнизона войск Сообщества.

— Русские с большим удовольствием их уничтожат. Это в их интересах.

— Значит, Вы предлагаете заключить с ними мир?

— Да, именно это я предлагаю.

— О том, как это отразится на престиже Империи, Вы конечно не подумали. Да и как это воспримет армия тоже. Думаю, что наши генералы не согласятся капитулировать перед грязными примитивными дикарями. Да и солдатам стыдно будет, если их сочтут побежденными.

— Об этом я подумала. Как этого добиться не потеряв лица, я знаю. Честь нашей армии не потерпит ни малейшего ущерба!

— И как же?

Все, вот он момент, когда можно будет добиться того, чего она давно хотела! Можно конечно и проиграть, но шансы на выигрыш все-таки есть. Если конечно она правильно поняла этого морального урода. А потому, многозначительно глянув в глаза Муна, Лю произнесла:

— Об этом я могу сообщить Вам только в приватной обстановке, — и чуть помедлив, добавила, — если конечно Вы согласитесь уделить мне свое драгоценное время и выслушать меня.

Взгляд Муна, брошенный на нее, ей не понравился. Так смотрят только на грязную дешевую шлюшку. Почти минуту он буравил ее своим взглядом, испытывая ее терпение, а затем небрежно бросил:

— Я соглашусь Вас выслушать. Сегодня ночью. В своих апартаментах.

Вот ведь скотина! Видимо привычка публично унижать людей, хорошо вросла в его грязную душу.

Как и ожидалось, никто не поддержал ее мнения. Боевые действия решено было продолжить. До полной победы над подлым врагом!

ТАМ ЖЕ. СПУСТЯ СУТКИ.

Если ты не способен переносить постыдные унижения с полной невозмутимостью, то нечего тебе и соваться в большую политику. Об этой неприглядной стороне внешнего успеха, Лю Минь знала уже давно и воспринимала это как неизбежную плату. Но то что было сегодня ночью!

"Если человек рожден скотом, то останется скотом до самой смерти. И никакие достигнутые им вершины этого не исправят", — думала она, приводя себя в порядок после бурно проведенного в апартаментах Муна времени.

Что и говорить, она и раньше не испытывала восторга от близости с мужчинами. Но прежние ее партнеры, хотя бы до скотства не опускались. Никогда еще проведенная с мужчиной ночь не казалась ей адом. Фантазия у Муна была богатой и извращенной. Ей было очень больно и противно, но приходилось изображать небывалую страсть и покорность. Как она осталась после этого жива, самой удивительно, но "господин первый секретарь" остался доволен. Правда, помощь врача ей все-таки понадобится. Хорошо еще, что ее усилия не пропали даром.

Когда Мун насытился ею, вот тогда и пошел серьезный разговор:

— Лю, можешь мне не рассказывать о том, как ты предлагаешь решить нашу проблему. Я это понял и сам. Ты хочешь обставить дело так, что с русскими вели войну не войска Империи Чжунхуй, а войска некой суверенной корпорации. Я правильно тебя понял?

— Да, именно этот выход я и хотела Вам предложить.

— Ты могла сделать это на военном совете, но не сделала этого. Предпочла потратить свое время на ублажение моей похоти. Значит ли это, что эта некая корпорация должна носить твое имя?

— Вы правильно догадались. Именно этого я и добиваюсь.

— Но это твоя и только твоя цель. Какой нам смысл, давать права суверенной корпорации, статус субъекта международных отношений, ради одного случая? Этот вариант рассматривался не только тобой. В Столице тоже не идиоты сидят. И такой вариант рассматривался. Вот только ради удовлетворения твоих властных амбиций никто не станет даровать твоей фирме подобные привилегии. Как тебе известно, для таких дел у нас есть "Суверенная Корпорация Мицуи". Она как раз получила в свое время этот статус, ради таких случаев. И они имеют богатый опыт в этих делах. Так почему мы должны предпочитать Дом Лю, если у нас есть Дом Мицуи?

— Есть такой смысл. Дом Мицуи уже давно выродился в обычную коммерческую фирму, которая перестала работать масштабно. Они не дают Чжунхую ничего нового. А мой Дом, может это дать.

— У тебя есть какой-то проект?

— Да. Есть. И он принесет Империи большую пользу. Но чтобы он был успешным, мне нужна свобода рук. Избавление от излишней опеки. Иметь права субъекта международного права.

— А теперь поподробней и не стесняйся многословия. Я как-нибудь вытерплю твою трескотню.

И Лю начала:

— Я хоть и являюсь чистокровной чжунхуйкой, но присущим нам высокомерием перед инородцами не страдаю. Более того, я считаю, что этническое и культурное разнообразие только делает нас сильней и богаче, — по тому, как по лицу Муна пробежала легкая судорога, она поняла, что этот тип как раз и страдает от этого высокомерия. Хоть он и затесался на самый верх, хоть и старается быть настоящим чжунхуем, но о низкородности ему все-таки регулярно намекают.

— В начале Звездной Экспансии, мы взяли под свое покровительство множество разных народов, как культурно близких, так и совсем чуждых нашему духу. Мы попытались их всех инкорпорировать в рамках нашей культуры. Но ведь Вы прекрасно знаете, что это плохо получается на практике. Основная причина — традиционное высокомерие "старого народа". А это не правильно! Наша история дает тьму примеров, когда именно инородцы, верно служащие нашей стране, составляли лучшую часть нашей цивилизации. В этом плане, моим идеалом является "эпоха Тан". Тогда, наша страна, смогла достичь невиданных для того времени высот. И все это было потеряно в результате глупого шовинизма!

— Что мешает нам провести нужные преобразования?

— Наша огромность и инертность населения. Даже у Великого Мао, поменять порядки в стране получилось через обильные реки крови.

— И ты предлагаешь более щадящий вариант?

— Именно! Я хочу построить ту плавильную печь, где разные по происхождению люди, смогут стать тем сплавом, который сохранит настоящий дух нашей Империи. По сути дела, это будет место, где Чжунхуй безболезненно для себя, избавится от шлака, сделав из него нечто полезное. Ведь мы сейчас тащим к себе рабов, совершенно чуждых нам. Общество никогда их не примет и породит себе врагов. Я же собираюсь "переплавить" чуждые элементы немного в стороне.

— Это единственная твоя цель?

— Нет! Вторая проблема, которую мы решаем, это борьба с возникшим застоем. Наши люди не хотят трудиться, но хотят хорошо жить… Рано или поздно, они развратят морально здоровую часть общества. И это станет началом нашей деградации и больших бед. Мы станем не создавать новое, а делить старое, сделанное задолго до нас.

Я знаю, что мы с этим боремся. Более того, эта война и задумана как выход из возникшего тупика. Откат к эпохе принудительного труда, сейчас неизбежен что у нас, что у наших врагов. Но превращение в рабов собственных граждан — опасный путь, чреватый смутами и развалом. Мы решили, что раз рабский труд неизбежен, то пусть рабами будут чужаки! Я права?

— Продолжай, тебя весьма забавно слушать.

— Продолжаю. Кем тогда станут наши граждане, которые быстро привыкнут, что их кто-то кормит своим трудом? Уверена, что война, политика, искусство и наука, их интересовать не будет. Мы сами вместо творцов вырастим самодовольных скотов, которые все-равно сожрут сами себя! А главное, они сожрут Чжунхуй весь и без остатка! Что будет потом? Вы уверены, что наши потомки не станут ублажать капризы потомков завезенных рабов?

— Ты хочешь и это преодолеть? Думаешь выйдет?

— Но если ничего не делать, то не будет вообще ничего хорошего! Да, я хочу создать общество где труд будет для всех людей привычен. Пусть начинать придется с того, что трудиться будут рабы. Я дам этим рабам надежду на лучшую долю. Со временем, наиболее талантливых и усердных из них придется освобождать.

— А как насчет привития нашего духа? Как привить людям чуждой культуры, наши ценности?

— В моей стране не все будут рабами. Вы ведь не захотите держать у себя "молодых негодяев"? А я их приму и дам им лучшую долю. Не бесплатно, конечно. Пусть они служат. Молодые рабыни вполне способны дать им потомство.

— А рабы-мужчины?

— Надеюсь, Вы не против того, чтобы очистить улицы наших городов от девиц непотребного поведения? Я им тоже найду подходящее занятие.

— И с помощью механической ассимиляции ты хочешь получить полноценных граждан Чжунхуя?

— Нет, этого недостаточно. Но ведь у нас есть учителя! Вот они и будут прививать этим ублюдкам наш язык и нашу культуру. А дети ублюдков уже не будут помнить чужих ценностей. Они будут воевать с врагами и осваивать новые пространства, развивать науку и культуру, а главное, что они всего этого добьются сами.

— Русские сумели вырастить подобных граждан, правда, не из рабов. У них нет проблем с мотивацией своих людей.

— Поэтому они и являются моим вторым идеалом. Нравится нам или нет, но придется у них учиться многому. Более того, мой проект и рассчитан на сотрудничество с ними. Но для этого мне нужен с ними мир!

Она говорила еще долго. Отвечала на вопросы, убеждала. А эта скотина только задавала вопросы насмешливым и пренебрежительным тоном. Было от чего прийти в отчаяние! Со стороны все выглядело нелепо, голая женщина распинается перед голым мужчиной, гадая при этом: А не напрасно ли все это? Может быть этот скот просто позабавится и оставит ее ни с чем? Но бороться было нужно. Это был шанс для нее. Никогда она не говорила так много. А пришлось! Исчерпав все аргументы, она уже подумывала о том, что видимо придется еще раз попытаться пойти на очередные унижения. К счастью не пришлось.

— Сейчас я вижу, что Вы в плену настоящей страсти, не той, что охватила Вас сегодня ночью.

"Скотина!" — подумала она, продолжая мило улыбаться.

"Господин первый секретарь", подошел к сейфу, открыл его дверцу и вынул оттуда свиток из настоящей рисовой бумаги, на котором настоящей же тушью были написаны красивые иероглифы. Такое оформление "под старину", имели в Империи только самые важные документы.

"О Небо и Звезды! Неужели?"

А Мун, неторопливо развернул свиток и жестом пригласил ее взглянуть на написанный текст.

Так и есть! Указ императора о присвоении фирме Лю, прав суверенной корпорации! Там же ей даровалось право на образование собственного Дома, не включающего в себя имеющихся родственников. А это сосем здорово! Одним махом избавиться от приживал и нахлебников! А еще подтверждалось право ее Дома, на передачу собственности по наследству.

— Что здесь не хватает, Настойчивая Лю?

— Даты составления документа и заверительной подписи секретаря.

— Вы правы. И сейчас я исправлю это упущение.

Мун взял в руки кисть, макнул ее в тушь и каллиграфическим почерком добавил недостающие элементы.

— Можете быть свободны высокородная госпожа Лю. И кстати, не забудьте перед уходом одеться. Мне Ваши одежды совсем не нужны.

"Скотина! Ну какая же ты скотина! Грязная, похотливая и невоспитанная!" — лукаво улыбаясь, она быстро, не тратя лишних секунд оделась и вежливо попрощалась, следуя всем правилам строго придворного этикета.

Перед отъездом, Мун снова вызвал ее к себе в апартаменты. Сейчас, он уже над ней не издевался, а говорил серьезным и даже уважительным тоном:

— К сожалению Лю, Ваш план заключения мира, не будет принят и понят в Столице. Не все разделяют эту идею. Вам придется набраться терпения и подождать. Думаю, что скоро там созреют до необходимости мира с русскими. А пока, я советую не опускать рук и продолжать трудиться. Мне понравился Ваш проект и я его буду поддерживать. Это пока все, что я могу для Вас сделать.

Потом последовала весьма продолжительная пауза и он продолжил:

— Я прошу Вас не обижаться на некоторые мои привычки. Просто мне нужно было понять Вас наиболее полно.

"Животное! Ты еще извиняться надумал? Или это очередная издевка?"

— Я надеюсь, что и в дальнейшем могу рассчитывать на близость с Вами. Не переживайте, той грубости, что была ранее, больше не будет.

— Козел! — это она уже выкрикнула вслух.

— Вот такой Вы мне больше нравитесь! — весело ответил Мун, видимо нисколько не обидевшись на выкрик. Он проводил ее до порога рабочего кабинета и распрощался, соблюдая все правила придворного этикета. Надо же, он оказывается умеет быть галантным!

"Таким ты мне даже нравишься!"

 

Глава 34

ТУРКЕСТАНСКИЙ КРАЙ. РЕКА АМУ-ДАРЬЯ. ПЛОТИННАЯ ГРЯДА.

Там, на далекой ныне Земле, реку с таким названием, я неоднократно видел и в XIII и в XX веках. Ничего общего, кроме названия, у немезидской Аму-Дарьи с земной нет. И даже направление течения не совпадает. Здешняя течет с севера на юг и впадает в открытое море. Нет здесь и арыков, питающих поля крестьян. Их вполне заменяют многочисленные ручьи и речки, питающие основное русло реки. Хватает здесь и лесов. Так что климат здесь значительно мягче. Все это для меня имеет особое значение, ибо поле боя никогда не походит на шахматную доску и прятать свои "фигуры" здесь есть полная возможность. Чем мы и занимаемся. Сейчас, на всей линии соприкосновения с войсками противника, царит затишье, зато в тылах воюющих армий кипит работа. Обе стороны не только усердно трудятся, но и тщательно скрывают друг от друга результаты своих трудов.

Разведка мне изо дня в день сообщает сведения о суете в стане врага. Конечно, все узнать о враге не возможно, но правильное представление о его силах и возможностях я уже имею. Да и о планах его я догадываюсь. Впрочем, о последнем догадаться не сложно. Тут все просто. Чжунхуи, как тот человек, который ухватился за очень нужный, но неудобный для переноски предмет. Бросить его жалко — можешь больше никогда его не увидеть. А поднять и вытащить его — сил нужных для этого нет. Вот эти, так необходимые им силы, они и наращивают. Сейчас они согнали сюда аж целых три дивизии. Понесенные в прежних боях потери уже восполнены. Хватает у них и средств усиления. Особенно тех, которые летают.

А у нас? Вы будете смеяться, но только по живой силе, враг нас превосходит раз в пять. Думаете, что это плохо? А тут как посмотреть. Современная армия способна легко менять направление своего удара и наносить его на большую глубину. Сгонять большую толпу на линию огня, значит ввести ее в зону эффективного применения тяжелых огневых систем. Именно поэтому, та живая сила, которую я держу под рукой, весьма немногочисленна. Ее задача — наблюдение за противником и по возможности сдержать первый, самый сильный удар. Главные мои силы находятся за сотни и даже тысячи километров от зоны боевых действий. И они не собраны компактно, поэтому с определением состава группировок и их задач, чжунхуям придется крепко подумать. Правда, построенная за это время сеть "хошиминок" позволяет мне быстро подтянуть нужные для битвы силы и ответить ударом на удар.

Когда строился боевой порядок войск, мои помощники опасались за судьбу передовых наших отрядов. Они резонно мне говорили о том, что их могут уничтожить до прибытия резервов. На первый взгляд, они правы, но ведь и я не вчера родился. Уберечь эти войска от быстрого разгрома, должна та инженерия, которой мы скрытно насыщаем местность. Автономные станции наблюдения, оповещения и связи, смонтированные в легкоперевозимых контейнерах, прячутся в тайно оборудованных местах. Точно так же мы прячем и свои средства радиоэлектронной борьбы, которая в нужный момент, начнет создавать проблемы с управлением войсками. Естественно не нашими.

Но и это не все. Роботизированные огневые системы, тоже ждут своего часа. Получив сигнал на начало боевых действий, они способны сами, без участия человека, произвести опознание, селекцию и поражение вражеских целей. Более того, они могут и маневрировать на поле боя, уклоняясь от наносимых ударов. И вся эта инженерия объединена единой системой управления. На базе узла правительственной связи, буквально за месяц был создан аналог нашего "Стратега" И пусть он не такой мощный, но для этих условий, его характеристики достаточны.

Мы живем на развитой планете и наштамповать достаточно дешевых боевых роботов различного назначения, нам не трудно. Их только в Туркестане около ста тысяч штук. А можем произвести и больше. В этом вопросе противник нам сильно уступает.

Нет, наштамповать аналогов наших боевых систем в нужном количестве, он может. Вот только с доставкой их к месту у "косых" проблемы. Перевозке на Немезиду роботов ничего не мешает. Но вот доставка их со Сталинградского терминала в Туркестан, возможна сейчас только воздушным транспортом. Да и то, лишь потому, что мы намеренно не чиним в этом помех. Но транспортных флаеров у "косых" немного, а земные пути под нашим контролем. В день начала сражения, наши системы ПВО, лишат их и этой возможности получать подкрепления.

Глубоких прорывов или высадки десантов на неожиданных для нас направлениях, мы тоже не опасаемся. Куда бы враг ни сунулся, он везде попадет под удары. Ведь мы не всех жителей призываем в армию. Есть, кому защитить села, кишлаки, поселки и города. Мы не ограничились простой раздачей населению носимых систем вооружения. Системы тяжелого вооружения, есть в каждом населенном пункте. Они образуют местную систему обороны. Чтобы привести их в действие, достаточно набрать кодовый сигнал (для каждого населенного пункта свой) и боевые роботы, ожидающие своего часа в скрытых от наблюдения контейнерах, займутся своим прямым делом — поражением всех, кто "не свой". Активизировать эти системы, может даже ребенок, научившийся читать. А под прикрытием этого огня, произойдет эвакуация всех, кому в завязавшемся бою нечего делать. Так что легкой прогулки у врага не будет.

Сейчас мы так защищаем Туркестан, а со временем, все общины Русского Мира получат в свое распоряжение эти боевые системы.

Все это не только в планах, но и в стадии осуществления проекта. В этом мне помогает тьма специалистов. Но и помимо этого у меня море забот. Я еду производить рекогносцировку места возможной переправы войск "косых" через Аму-Дарью. Оно располагается на краю Плотинной Гряды. Сейчас у нас там располагаются только отряды наблюдающие за обстановкой., но скоро все изменится.

Разведчики докладывают мне о подозрительном шевелении у речной пристани. Что там происходит, они не знают. Им категорически запрещено туда соваться. Только издали наблюдать. Что там происходит, для меня лично не является секретом. В Ставке мне уже сообщили, что район пристани — это место нелегального товарообмена между нашими торговцами и приказчиками фирмы некой госпожи Лю. Мне тоже запрещено мешать этой торговле. Очень уж она нужна нам оказалась! Хотя… Если припрет, то я плюну на все запреты свыше.

Рекогносцировка длилась уже половину дня, когда разведчики, наблюдавшие за этим местом, обнаружили одну подозрительную компашку.

Девица в нашей полевой "снаряге" и десяток гражданских девчонок и парней при двух машинах: нашем "ишаке" и россеянском полицейском "скотовозе", куда-то осторожно двигались. Их "осторожность" была совершенно недостаточна. "Спецура" свое дело уже знала неплохо: компания была не только выслежена, но и взята в плен.

Так как разведчики сопровождали и охраняли именно меня, то захваченные "пленных" именно мне и представили.

Что тут скажешь? Девицу, которая была старшей в этой компании, я узнал мгновенно. А как тут забудешь тех, кто был в первом наборе? Ксения Собак, единственная в нашей армии "подпиндосница". Не ожидал ее встретить в такой странной компании. А уж она… Да, полное смятение чувств: радость и страх одновременно.

— Докладывайте, товарищ ефрейтор!

И это доклад? Блеянье овцы бодрей и внятней, чем этот "доклад"! Даже в войсках моего Повелителя, где не было никакой строевой муштры, доклад воина был именно докладом. Спокойным, четким и кратким. Спустя века, все армии мира, выработали свои формы доклада и вдалбливали их в головы новобранцам. Но где бы воин не служил, служба накладывала на него неизгладимый отпечаток. И в первую очередь в умении доложить о происшедшем.

— Собак! Вы солдат или девица перед первой случкой? Доложить как Вас учили!

Подействовало. Вот теперь из доклада стало ясно, что она делала и кого с собой привела. То, что вступала в боестолкновения и готова подтвердить это взятыми трофеями, это хорошо, значит не совсем безнадежна. Но вот ее компания…

— Зачем Вы притащили к нам эту шваль?

Опять блеянье и мычание, но из него я понял, что Собак просто пожалела этих существ и продолжает жалеть дальше, уверяя меня, что приведенные ей "волонтеры" жаждут служить в нашей армии.

— Вы точно уверены, что эти чмошники жаждут служить?

— Прошу прощения, что такое "чмошники"?

Да, раньше я здесь этого слова не употреблял. Наверное потому, что имел дело с полноценными людьми, а не с тем, что представляли из себя эти подпиндосники. Стоящие рядом разведчики, тоже слышали его впервые в жизни. Видимо это слово давно русскими не применяется и потому забыто. Правда, унижать эту старательную дуру не стоит:

— Сообщаю для несведующих: ЧМО — это части материального обеспечения, а те, кто в них служит, являются чмошниками. Понятно?

— Так точно! — ответила враз повеселевшая Ксения.

— Поэтому, раз ты у нас служила в хозвзводе, то тебе и карты в руки. Формируешь из них, на иррегулярной основе, подразделение обеспечения. Срок — двое суток. Все подробности — у моего адьютанта! Все, свободна!

О как обрадовалась! Непонятно чему только. Я ведь подобранные на помойке отбросы жалеть не стану, если ты мне из них солдат не сделаешь. А сделаешь ли? Вот дура! Радости прямо полные штаны!

КСЕНИЯ СОБАК. ПРЕДВОДИТЕЛЬНИЦА "ЧМОШНИКОВ".

Дурой Ксения как раз не была. Тут Субудаев сильно ошибался. Просто он не учел некоторых вещей, о которых Собак прекрасно знала.

То, что ее прадед, Ромуальд Собак снюхался с русскими ради сохранения своих капиталов, имело свои последствия. Все-таки смотреть на чужой народ и жить среди этого народа — совершенно разные вещи. Прадед, свято верящий в силу своих денег, совершенно не знал русской аристократии. А это была совсем непростая публика. Ксюша же, проведя среди детей аристократов три года, поняла то, чего не понял Собак-старший: деньги для этих людей значили меньше, чем для любого цивилизованного человека. Ты можешь стать миллиардером, но в один прекрасный день, к тебе придет делегация от общества и потребует отдать кровно заработанные деньги в "народную кубышку". Иногда все, до последней копейки. И отдавали, потому, что иначе было нельзя. Жидовка Сара Рябинович, как то обмолвилась, что ее семью, за три века жизни на Немезиде, "раскулачивали" шесть раз! И ведь приходилось отдавать, потому, что вкладывались эти деньги в какой-нибудь стратегически важный проект. И не только магнаты платили. Деньги отдавали все, заинтересованные в успехе затеянного дела. Что это давало "раскулаченным" магнатам? Не только помощь общества в поправлении дел. Уважение и авторитет, заработанные конкретными делами, тоже были полезны. А еще полное понимание обществом тех трудностей, которые ты испытываешь при этом. И в конечном итоге, все это порождало действенную поддержку раскулаченным: миллиардер вновь становился миллиардером. А самое главное: власть и авторитет аристократии от принесенных жертв, только возрастали. Получалось, что здесь заслуги перед обществом, ценились дороже, чем накопленное богатство. Местная верхушка об этом прекрасно помнила и не проявляла глупой жадности. Не все аристократы были богаты. Были и такие, чей капитал состоял из конкретных заслуг.

Ошибкой Собака, было то, что он неправильно понял совет Раджива Сингха: "Просто деньги, которые завтра отнимут Семьи, им не нужны. Постарайся, чтобы им нужен был именно ты сам".

То, что он вложил часть капитала в Берложский проект, вовсе не делало его "своим" для русской элиты. И никакая доля участия в этом проекте тут не поможет. Русские просто посмотрят на это как на займ, а не как на жертву ради своей Родины. Да и не станет аристократия оставлять космические отрасли под контролем чужака. Возьмут, объявят сбор средств в "народную кубышку", причем и самих себя "раскулачат" при этом. А потом принудительно выкупят долю Собака у него самого или у его наследницы, у ней, то есть. А дальше что? Русские магнаты вновь при своих источниках получения прибыли, да еще и новые поставят под свой контроль. Так и вернут себе потраченное, разве что с народом поделятся.

Никакой капитал не будет защитой его владельцу, если за ним не стоит мощь его державы. Вот это Ксюша уже поняла. У русских магнатов есть и деньги, и держава их защищающая, а с чем останутся Собаки? С одними деньгами? Надолго ли? То же Сообщество их "раскулачит" и не поморщится. Они ведь и для Семей не являются "своими". Так что заслуги нужно было еще накопить. Хочешь ты этого или не хочешь, но "пот, кровь и слезы" пролить придется. Здесь с этим строго. Раз уж связался с этими дикарями, то приходится смириться с тем, что эти три самые ценные для человека жидкости, они с тебя выжмут!

Но через пот, кровь и слезы, ты получишь лишь защиту. А власть? Здешняя аристократия сильна не только богатством или заслугами. Есть еще и соратники, которые поддерживают все твои начинания. Те же "потомственные корефаны" например, или побратимы. А у нее? Нет здесь у нее никого! И ни один русский не станет соратником недавней подпиндосницы, как бы богата она не была.

А приказ Субудаева давал ей шанс. Глупо им не воспользоваться! Вот они ее будущие соратники, ее верные чмошники! Правда, над их воспитанием еще нужно поработать, но с этим она справится. Жалеть их нечего, если понадобится, то она не станет стесняться. Применит самые суровые меры воздействия, но людей из них сделает!

И вот сейчас, она отвечая на вопросы адъютанта Субудаева, уже прикидывала, чем стоит заняться немедленно, а чем чуть погодя.

Наименование подразделения: Часть Материального Обеспечения (ЧМО)

Функции подразделения: Снабжение войск и военных объектов

Статус: Иррегулярное, комплектуемое из кандидатов в граждане Русского Мира.

Организационно-штатная структура: На стадии выбора оптимальной

Командир: Ефрейтор Собак.

Все это оказалось на планшете адъютанта, а затем перекочевало в недра "Стратега". Спустя несколько минут, "Стратег" выдал рекомендации по оснащению нового подразделения необходимой техникой и вооружением, рекомендуемым списком выполняемых задач и списком тех пунктов снабжения, где можно было получить все необходимое. Плюс ко всему, он поставил ее подопечных на все виды довольствия и рекомендовал повысить статус командира ЧМО-1 до уровня младшего сержанта. Последнее, сильно обрадовало Ксюшу. Ведь это качественный рост! Была бойцом, стала командиром! Вам смешно? А вот ей нет! Это зачтенный шажок на пути обретения ей заслуг перед обществом всего Русского Мира! Если бы еще утвердили!

Впрочем, уже через минуту пришло сообщение, что рекомендации "Стратега" приняты к исполнению и оформлены в виде приказа.

Ура! Это ее первая настоящая победа на этой войне! Теперь главное, к указанному в приказе сроку, получить все необходимое.

В указанные приказом сроки она уложилась.

ОТМЕНА ПЕРВОНАЧАЛЬНОГО ЗАМЫСЛА.

Принятое по Собак и ее команды решение, сам Иван Руссиянович считал мелким и мало что значащим. Сколько подобных распоряжений он отдает ежедневно? Вряд ли сочтешь. Но были в Русском Мире люди и службы, которые это мелочью не сочли. Существовал порядок, согласно которому прием на службу любого иностранца производился по особой процедуре. Согласно этой процедуре, "Стратег", обнаруживший, несанкционированный свыше прием иностранцев на военную службу, мгновенно доложил "куда следует". Куда? Да в СМЕРШ он об этом доложил! Больше некуда. Но и СМЕРШ был не вправе решать такие вопросы самостоятельно, а потому и он доложил "кому нужно". Кому? Да императору и доложил, а император спихнул решение этой проблемы на канцлера. Ибо именно канцлер сейчас занимался проблемой интеграции пришлых граждан в Русский Мир.

Александр Дмитриевич Лукашевич, не стал отменять решения Субудаева. Зачем? Человек, ничем не заслужил проявление недоверия в отношении к нему. Раз он так решил, значит имел на это основания, оправданные текущей обстановкой. Но изучить этот вопрос не поленились. И вот почему.

Сейчас, сотни тысяч подпиндосников, пройдя фильтрационные лагеря, свободы так и не обрели. Специально созданной временной комиссии, предстояло отобрать из этих людей тех, кого можно без проблем принять в качестве новых поданных. Предполагалось, что через три поколения, занятые освоением Восточных Территорий люди, сумеют приобрести необходимые качества, для того, чтобы внуков колонистов можно было наделять гражданскими правами. Ранее, такой опыт проводился в отношении отдельных семей и дал положительный результат. Сейчас же, не занятые в военном производстве фирмы, готовили для этого материальную базу.

Вот только действительность опровергла все первоначальные расчеты. Посланные в фильтрационные лагеря специальные комиссии об этом и доложили. Напрашивался вывод о том, что проект придется свернуть. Почему? Да потому, что никто не знал заранее, о том, как будут вести себя подпиндосники, выбитые войной из привычной колеи. А они повели себя плохо. Очень плохо! Все специалисты, работавшие с ними, говорили об этом в один голос. Да что там говорили? Кричали они об этом во весь голос! И если бы россиянцы бунтовали! Нет, страх, который они испытывали перед русскими, надежно удерживал их от попыток бунта и неповиновения. Хуже было другое: они стали вести себя ни как люди, а как паршивые скоты. При охране и персонале лагерей, они вели себя сдержано. Но что творилось в бараках, куда их поселили! Там, будучи поначалу предоставленными сами себе, они не проявили ни малейшей способности к самоорганизации. Проявления солидарности в отношении тех, кто испытывал те же неудобства, замечено не было. Наоборот! Самые сильные и наглые, воспользовались возможностью свести счеты с теми, кто их ранее раздражал. Шакалы быстро образовали банды и начали вымещать свои страх и злобу на тех, кто в силу своего характера не способен был дать должный отпор. Увы! Таких оказалось подавляющее большинство! Никто не приходил на помощь избиваемому соседу. Волна грабежей, насилия и издевательств прокатилась по баракам. Нет, без последствий такое новые хозяева не оставили. Пойманных "на горячем" "шакалов" русские карали весьма сурово. Но масштабы репрессий удручали: одних только насильников повесили аж целых 316 человек! И это только тех, на кого поступили внятные жалобы. А сколько жертв насилия просто промолчали?

Вешать приходилось и за другие грехи. Например, за мародерство. Это было вообще странной чертой характера россиянцев. Хоть и в неволе, но всем необходимым для сытой жизни они были обеспечены. Голода не могло быть никак, а он временами был! Просто "шакалы" из выделяемых на питание продуктов, отнимали у остальных то, что повкусней. А порой, бывало, что издеваясь над своими жертвами, они отбирали вообще всю еду! И не только еду. Личные вещи, тоже начали отбирать. И этих тоже приходилось вешать.

А санитария? Возможности содержать себя в чистоте были достаточные, но все-равно, через две недели пришлось срочно избавлять этих чудиков от паразитов. И ведь не перевешаешь их за это! Хуже было другое: Родители перестали ухаживать за детьми и возникла опасность массового заболевания детей. Эту проблему решили более радикально: детей срочно переселили в наспех организованные приюты, где ими занялись опытные педагоги.

А эпидемия доносов друг на друга? Это был вообще кошмар! Дети доносили на родителей по разным пустякам. Родители жаловались администрации на детей, требуя, чтобы ими занялась полиция. Жертвы жаловались на своих притеснителей, а притеснители доносили на жертв.

Разбираться какой донос правдивый, а какой ложный не было ни времени ни желания. Эти уроды не умели наладить нормальных отношений даже в узком кругу.

Изучив эту публику подробней, руководители проекта пришли в уныние: Из такого сборища махровых эгоистов, ставящих личное благополучие выше общего блага, нормальных граждан сделать невозможно! Даже через три поколения.

Совсем уж руки не опускали, что могли, то и делали и первым решение было отделение детей от родителей. Лучше уж быть сиротой, чем иметь скотов-родителей! Воспитывать их решили сами, благо старые методики воспитания времен Макаренко, еще не были забыты. Но как быть с теми, кто уже не ребенок, но взрослым еще не стал, а может быть так и не повзрослеет? Пустить в расход? Нет! Это не наш метод! Была высказана мысль, что лучше всего их отправить на войну. Вот только методички по военной психологии Сергея Крылова, уверяли, что делать этого не стоит. Боеспособных подразделений из такого материала не создашь, а смешивать их в одном подразделении с собственными гражданами тоже нельзя. Ксения Собак, служившая среди нормальных людей, так и не вписалась в свой боевой коллектив, постоянно раздражая своих сослуживцев. А она очень старалась! Если смешать эту массу таких проблемных людей с собственными гражданами, то о боевом братстве придется забыть. А ведь сплоченность перед лицом опасности — одно из условий выживания на войне.

Нужен был какой-то промежуточный вариант решения этой проблемы. И вот тут так кстати подвернулась Собак со своими "чмошниками". Этот вариант сочли подходящим и объявили набор добровольцев. Желающих стать "чмошниками" оказалось достаточно много. В основном, это были те кто так и не смог защитить самих себя от издевательств со стороны более сильных и наглых. В большинстве своем это были девчонки, перенесшие уже здесь, в лагере, серьезную психологическую травму. Но и парней хватало. Самое интересное было то, что подпиндосная "крутизна" попытать свое счастье на войне так и не решилась.

Просто так, никого в "чмошники" брать не стали. Сперва покажи, что намерения твои серьезны! Как? Да просто! Три дня на плацу внутри нарисованного круга, выходить за который без приказа запрещено. Трое суток без еды и с одной маленькой фляжкой воды. Естественная нужда? Это твои проблемы кандидат! Выйдешь за круг — ступай обратно в барак! Последнее было чревато неприятными последствиями. "Шакалье" открыто смеялось над ними. И не только смеялось. Намеки на гнусные последствия для тех, кто вернется в барак, не выдержав испытаний, были весьма прозрачны.

Теперь поняли, на что вы решились? Как потом оказалось, поняли не все. Двое, не выдержавшие первого испытания, вернулись в барак. Что с ними было дальше, бог его знает, но оба вскоре сошли с ума. Мерзко конечно, но бесхарактерным на войне делать нечего. Это еще цветочки. Ягодки будут позже.

Через три дня, первую партию прошедших это испытание добровольцев, отправили на санобработку и в баню. А дальше их ждала дорога на безымянный остров посреди Северного Океана. Там располагалась их импровизированная "учебка". Вскоре безымянный остров перестал быть таковым. Остров Падлючий — вот какое название ему позже дали. Там, получившие статус "подлюки" новобранцы, пройдут свое первоначальное обучение. Недолгое обучение. А дальше война и кто его знает, доживешь ли ты милок до ее окончания?

ОРБИТАЛЬНЫЙ КОМПЛЕКС ШТАБА ЭКСПЕДИЦИОННЫХ СИЛ.

Господин Первый Секретарь был прежде всего политиком, а не военным. Поэтому, ценность военных успехов он определял в свете приносимых ими политических или экономических выгод. То, что военные на Немезиде не одержали никаких побед, для Муна ровным счетом ничего не значило. Главное было достигнуто в самый первый день этой войны: промышленный потенциал Немезиды больше не работает на Сообщество. Безумная гордячка Лю совершенно права: нет никакого смысла бодаться с русскими и дальше. Теперь нужно сделать так, чтобы русские трудились на благо Чжунхуя. А вот сделать это совсем непросто. Лю не учитывала то, что Сообщество вовсе не разгромлено и потеря им контроля над Немезидой кажущееся. Оно продолжает дышать русским в спину и те, вынуждены умерить свои амбиции. Чтобы соблюсти свои выгоды и благополучно выйти из этой войны, русскому царю нужно признать над собой сюзеренитет Сына Неба и Звезд. А вот этого он сделать не сможет, даже если захочет. Ни собственная элита, ни вполне самостоятельный народ, ему этого не позволят. Здесь все бредят славным прошлым и страстно желают не менее славного будущего. Поэтому мир на условиях даже формального вассалитета, здесь заключить не получится. Можно проявить добрую волю и даровать русским мир, признав их полную независимость. Но здесь в оппозицию встанет собственная армия.

Военные Чжунхуя хоть и считались третьесортными гражданами и формально не могли участвовать в принятии политических решений, были на деле весьма влиятельны. Хуже всего, что армия не была единственной силовой опорой в Империи. Флот и полиция — это отдельные и тоже влиятельные кланы. Трения, всегда имевшиеся между ними, во время войны стали более заметны. Для флота, все эти операции на поверхности планет были малозначимой возней. Именно флот считал масштабные боевые действия на планетах ненужным излишеством, не помогающим решениям основных задач. Адмиралы считали, что ключ к победе лежит в контроле над Пространством, а планеты никуда от них не денутся. Им, для осуществления своей мечты, требовалась самая малость — собственные боевые части, способные штурмовать орбитальные крепости. А на эти части наложила свою лапу армия, считавшая, что контроль над населенными планетами гораздо важней чем контроль над окружающим пространством.

Был у армии еще один конкурент — полиция. Та считала, что армия слишком много для себя требует и дорого обходится. Мол, полиция не хуже сможет держать порядок на планетах Чжунхуя, а при нужде и аккуратно присоединять к Империи и новые планеты. Причем, это обойдется стране дешевле, нежели проведение громоздких военных операций.

Именно поэтому, армия не согласится на замирение с противником, поставившим ее в столь неудобное положение. Заключить мир после того, когда противник сломлен — это одно. А мириться посреди сплошных неудач — это другое.

Выход из создавшейся ситуации, который предлагала Лю Минь, был неплох. Сделать упор на то, что с русскими ведет войну не армия Чжунхуя, который не объявлял им войну, а вооруженные силы некой суверенной корпорации. Которая не согласовывала своих планов с Империей. В том, что корпорация сумеет успешно провести эти переговоры, Мун не сомневался. Эта затейница вовсе не глупа, у нее может все получиться.

Проблема была в том, что договоры придется выполнять. А это значит, что армия, воюющая здесь, должна выполнять приказы того, кто будет договариваться с русскими. Подчинить ее корпорации? На это у него нет власти. Это прерогатива Сына Неба и Звезд. А его еще нужно убедить в полезности такого решения. Так ведь не только он будет убеждать. В Столице найдутся и те, кто станет убеждать императора в обратном.

Значит? Значит пока война и слабая надежда на скорую победу в ней. А вот в это Мун не верил.

Конечно, в штабе экспедиционных сил, его убеждали в обратном. Эти "павлины" в качестве гарантии победы ссылались на превосходство в силах, профессионализм личного состава и тщательную проработку плана сражения.

— Как с этим обстоят дела у русских?

— Намного хуже, чем у нас, — ответил ему начальник штаба — их солдаты плохо владеют военными специальностями, командиры не умеют правильно организовать даже обычный бой, высший командный состав — сборище малограмотных дилетантов…

В последнем Мун усомнился. Ведь если у русских все так плохо, то почему кампания против них так затянулась?

На этот вопрос "павлины" ответили пространно и непонятно. Совсем непонятно!

— Хорошо, а кто в русском военном руководстве на первых ролях.

— Львов, но его потолок — командование бригадой, за ним идет Муравьев, но он берет только волей и решительностью. Пожалуй на одном уровне с нами только генерал Коробов. Этот действительно профессионал, только неясно, кто его учил…

— А Субудаев?

— Полнейшая бездарность! То, что он якобы командует всеми операциями — явный блеф! Сами русские о нем низкого мнения. Судите сами: Операцию по захвату терминалов провалил. А Ленинградский терминал, захваченный с его участием, это единственный его успех, обусловленный внезапностью атаки и пятикратным превосходством в силах. В Туркестане его деятельность не проглядывалась. Там Львов в основном командовал. Под Москвой, участвовал в самом конце сражения, лично командуя всего двумя батальонами. Москва — это в основном Коробов и Муравьев. Показательно, что за Москву наградили всех причастных, кроме него. Он так и остался полковником.

— А нынешнее назначение его в Туркестан?

— Почетная ссылка на спокойный участок фронта и свидетельство того, что русские не придают Туркестану того значения, которое придаем ему мы. Будь это не так, туда отправили бы Коробова.

Что-то эти бодрые ответы Муна не убеждали ни в чем. Русские не просты. А сейчас, когда у них появился реальный опыт, проще не стали. Их успехи говорят Муну о том, что полководец у русских все-таки есть. Знать бы еще, насколько он хорош.

КАБИНЕТ НАЧАЛЬНИКА СМЕРШа.

— Значит Вы, Юрий Павлович сочли, что Вам угрожает разоблачение?

— Да, Владимир Ильич, именно это я и заподозрил. Майкл Ингманн, после того, как чжунхуи уничтожили "Заразу", очень быстро понял, что "косых" на "Заразу" кто-то навел. В общем, прежнего доверия мы лишились. Нас всех посадили под "колпак". Работать стало намного труднее.

— Чем Вы себя выдали?

— Не знаю. Просто Ингманн умеет сопоставлять известные ему факты. Уверяю Вас, так даже опытного оперативника можно подловить. За всеми мелочами не уследишь. Всего не продумаешь.

Разговор тянулся уже три часа. А перед этим разговором была проведена длительная и занудная проверка всего, что сказал "смершевцам", бежавший от пиндосов капитан Гапуненко. Впрочем, "бежал" — это не совсем точно. СМЕРШ его эвакуировал, вместе со всей семьей. И вот теперь, Владимир Ильич Воронов решал, как ему поступить с этим подпиндосником.

Никто не даст ему разрешения на быструю инкорпорацию в русское общество. Какие такие заслуги у этого перевертыша? Но и терять его не хочется. Опытный оперативник — это не тот товар, который стоит выбрасывать. Его навыки могут еще пригодиться. Конечно, для работы против пиндосов Гапуненко уже не годится, но ведь есть и чжунхуи. А там как раз у СМЕРШа своей агентуры нет. А нужна. Только как его туда внедрить? Хотя, внедрять в саму Империю его не стоит. Никто его там не подпустит ни к каким секретам. "В буквальном смысле, наш капитан для этого рожей не вышел", — усмехнулся про себя Воронов.

Стоп! А зачем в Империю? Чудачка Лю, в свою корпорацию берет работать и подпиндосников. Несколько тысяч россиянских полицаев уже служат там, правда рядовыми карателями. Скорее всего, офицера полиции, имеющего опыт оперативной работы, в рядовых карателях держать не станут. Вот только от пиндосов к "косым" никто не бежит. Значит сбежит от нас!

— Слушайте внимательно Юрий Павлович. Сейчас, мы Вам не можем доверять в полной мере. Сами понимаете, что перебежчикам большой веры нет. Поэтому мы поступим так: Ваши дети будут пока что в специнтернате. На всякий случай. Не волнуйтесь, в наших интернатах прекрасные условия содержания и нет педофилов. Ну а Вы, вместе с Вашей супругой, подаете прошение о зачислении вас добровольцами на военную службу.

— Я так понимаю, что выбора у нас не будет?

— Правильно понимаете. Доверие нужно еще заслужить. Да не мое, а нашего общества. Сейчас идет война и место каждого патриота на фронте. Вот Вы с супругой и послужите России на этом поприще.

— Если выживем.

— Не стоит переживать. Мы Вас посылаем служить не в пехоту. Для таких как Вы, у нас есть части ЧМО. Это что-то вроде интендантов. Побудете три года "чмошником", приобретете официальный статус, заслужите доверие у людей. Или не заслужите. Это уж как Вы будете стараться. Ну а дальше, мы найдем для Вас подходящее занятие. Не забывайте, что Вы по прежнему остаетесь нашим сотрудником. Нелегальным конечно.

Гапуненко понятливо кивнул головой: коню понятно, что просто так его не выпустят и работать по основному профилю придется. Ну что же, придется соглашаться. А интендантское ремесло он освоит. Навряд ли оно сложное или опасное.

Насчет последнего, оба ошибались. На войне не угадаешь, где безопасней всего. Тем более, приблудных никому не жалко. И от войны их прятать, армейское руководство совсем не собиралось.

 

Глава 35

ВОСТОЧНО-ТУРКЕСТАНСКАЯ РАВНИНА.

Вся логистика Ташкентской группировки противника осуществлялась по воздуху. Пока было затишье, трасса от Сталинградского до Ташкентского терминалов была безопасна. Но это не значило, что таковой она будет всегда. В многочисленных рощах, прятались не только посты наблюдения за небом. Средства ПВО тоже не забыли развернуть. Понимая, что как только флаеры противника начнут сбиваться, "косые" сразу примут надлежащие меры, распорядился прикрывать позиции ПВО пехотой.

Позиции эти не были стационарными. Даже сейчас, когда не было приказа на противодействие усилиям противника, они постоянно маневрировали, покидая старые позиции и оборудуя новые. Больше суток ни одна позиция не была занята. Зачем я так поступил? Да все просто: Во-первых, когда все начнется, это будет гарантией, что ПВОшников враг не накроет внезапным ударом. Во-вторых, войска учатся, пока есть для этого возможность. Учатся совершать быстрые и скрытные марши, учатся соблюдать маскировку, учатся вести наблюдение за обстановкой не только на позиции, но и на ходу. Учатся правильно оборудовать свои позиции. Ну а в третьих, когда начнется сражение, у нас будут оборудованы все необходимые для боя позиции. Их не придется оборудовать на пустом месте.

Сам я тоже постоянно двигаюсь и требую такого же от остальных командиров. Прошли те времена, когда полководец мог безнаказанно сидеть на одном месте. Я прекрасно помнил те уроки, полученный в Боснии и Косово, когда мусульмане повели охоту за "Витцхером". Уже в те времена, на обнаружение пункта управления, требовалось порядка пяти часов. Сейчас возможности разведки выросли. Находиться на КП больше часа опасно. Мы это поняли, когда шли бои в Подмосковье. Разведывательно-ударные группы, имеют много возможностей для того, чтобы разом нарушить все управление войсками.

По всем прогнозам, противник ждет окончание сезона дождей. А он уже начался. Сейчас на нас льются неслабые потоки воды. И будет этот осенний ливневый период порядка двух недель.

Я сижу в своей КШМке вместе с Сергеем Юльевичем Гарматовым и знакомлюсь с текущими изменениями в обстановке.

— Вот смотри Сергей, получается, что одним Ташкентом дело не ограничится. В Сталинградский анклав переброшена с Белогорского плацдарма Первая дивизия.

— Думаешь, что будет еще атака на Сталинград?

— Не думаю. Им сейчас не до этого. Просто они страхуют свою Туркестанскую группировку. То, что мы в любой момент можем нарушить ее снабжение, они уже поняли. Скорее всего, генерал Чен должен выбить нашу "пробку" в Восточном Туркестане. Кстати, авиации у него теперь в избытке, значит будут "чистить" от нас всю территорию вдоль воздушного коридора.

— Значит, против нас будут воевать четыре дивизии, а не три?

— А еще иррегуляры.

— А какой от них будет толк? Это же чистой воды каратели и охрана тыла!

— Не скажи! Разведчики уверяют, что занятия по боевой подготовке у них сейчас ведутся на серьезном уровне.

— Значит…

— Плюсуем еще восемь тысяч человек и не забываем про боевых роботов.

Готовились к сражению многие. И не только на земле. В небесах тоже скоро станет жарко, ибо впервые русские войска применят в бою штурмовые флаеры.

Раньше, когда приходилось считаться с наложенными ограничениями на мощность энергосиловых установок для летательных аппаратов, обходились тем, что было доступно — малогабаритными беспилотниками. Война автоматически сняла эти запреты, ибо уже некому было следить за соблюдением запретов. И вот, первые эскадрильи ударных флаеров поступили на вооружение ВВС. Часть флаеров — это взятые в бою трофеи. Летуны их как раз к предстоящему "празднику" и освоили. Другая часть — собственного изготовления. Они отличаются от вражеских аналогов весьма сильно. А какова будет их реальная эффективность — это проверит бой.

СПУСТЯ ДВЕ НЕДЕЛИ.

Неопытному человеку, свойственно преувеличивать силу самого первого удара противника. Ему кажется, что сильней и страшней удара не бывает. Но и опытный человек способен преувеличить силу удара противника, особенно, если этот удар внезапен и успешен. Вот последнее и произошло с защитниками Сталинградского района обороны.

Итак, стоило прекратиться дождям, как генерал Чен нанес удар. И нанес он его вовсе не в сторону Восточного Туркестана. Весь день, его артиллерия, авиация и орбитальные средства обрабатывали позиции сталинградской группировки. Попытки наших войск, вести ответный огонь, успешными не были. Более того, огонь нашей артиллерии успешно подавлялся. Но и это было не все. У сталинградцев не было нашей привычки к частой смене позиций и они жестоко за это поплатились: многие позиции ПВО и пункты управления были накрыты практически с первого раза. Через два часа, огневая подготовка сменилась огневым сопровождением наступающих войск противника. И проходило это наступление весьма успешно. Ко второй половине дня, первая полоса обороны, была оставлена нашими войсками.

А у нас? А у нас все было тихо. Наблюдаемый нами противник, энергично маневрировал войсками, стараясь запутать нас относительно своих действительных намерений, но в наступление не переходил.

Из Ставки, как обычно и происходит в подобных случаях, следовали сплошные вопросы, на тему: Что у нас произошло и как мы это будем исправлять?

Хорошие вопросы! Главное, что они весьма способствуют потере спокойствия среди работников моей штабной группы. Но разобраться с намерениями противника стоило. Почему он так поступает? Нет, на первый взгляд, действия генерала Чена логичны, так бы и я поступил. Прежде чем заниматься Туркестаном, следовало убрать угрозу своим коммуникациям со стороны южного фланга. Вот только это следует делать совсем не так и не в такое время. Магия названия конструктивно действовала на жителей этого округа. Они сами, без всяких понуканий, возвели весьма мощные укрепления на пути противника. И это дало нужный эффект: Наступавшая здесь в самом начале войны Восьмая дивизия, не смогла их прорвать и перешла к позиционным боям. И это при том, что она имела перед собой наспех возведенные опорные пункты. С той поры, эти укрепления совершенствовались непрерывно и чтобы их прорвать, следовало действовать иными силами. Конечно, сейчас там находится еще и Первая дивизия, столь много нам досадившая под Москвой. Там было гораздо больше средств поддержки, но с Ташкентской группировкой это было не сравнить. Та была вдвое мощней, а тем не менее, с места она не сдвигалась. А Ставка продолжала давить на нас и требовала нейтрализации возникшей угрозы.

Идиоты! Что они так нервничают? Ну есть у противника первоначальный успех, и что с того? Им захвачена лишь передовая линия обороны. А дальше у нас и войск больше, и укрепления гуще. Будь моя воля, я бы и не стал бы принимать дополнительных мер. Сами должны справиться! Но Ставка! Выругавшись про себя, я постарался успокоиться и заодно успокоить свое начальство. Пообещав начальству доложить через три часа о принятых мерах, я насел на подчиненных. В первую очередь на разведчиков. И разведка меня не подвела.

УМЕНИЕ БЫТЬ ЗРЯЧИМ.

Когда сержанта Игоря Хюммеля назначали на пост начальника разведки аж всей Русской Армии, никто не ожидал от него сногосшибательных достижений. Так оно и вышло. Большими достижениями, военная разведка похвастаться не могла. Многое ли вы узнаете о том, что творится в здании, если вас заперли в одной из комнат. Тем не менее, собирать информацию по крупицам, подчиненные Хюммеля научились. Война многое поменяла в их работе. Прежде всего, выросли возможности войсковой разведки по добыче нужной информации. Подчиненные приобрели за это время немалый опыт. И не только разведподразделения. Подразделения ведущие разведку чисто техническими средствами тоже вносили свою немалую лепту в правильную оценку обстановки. Худо-бедно научились правильно анализировать полученные отрывочные сведения и офицеры информационной службы. Хуже всего было с агентурной разведкой. Процесс вербовки агентов и создания устойчивых резидентур только начался. Заметных успехов тут не было.

Так или иначе, но сбор информации о противнике, пусть не идеально, но был налажен. Временами удавалось отслеживать обстановку в режиме реального времени. Так что свои офицерские уже погоны, Хюммель заработал честно.

А со Сталинградом вышел конфуз. Хорошо еще, что Субудаев не осыпает его напрасными упреками. Понимает ведь, что вскрыть замысел противника намного тяжелей, чем разведать текущую обстановку. Понимать то понимает, но поблажки делать не стал: только что потребовал доложить о текущих изменениях в группировке противника. А как это сделать? После внезапного удара, были потеряно много средств наблюдения. Да и сами разведчики понесли ощутимые потери. А если учесть, что сейчас им приходится участвовать в боях, как простой пехоте? Кому поручить сбор сведений? Та еще задачка.

Впрочем, идея есть. Нужно только согласие Субудаева на ее реализацию.

* * *

— Разведка боем?

— Да, именно она. Только провести ее нужно силами авиации и спецназа.

Я призадумался. То, что предложил Хюммель, выглядело простым только на первый взгляд. Он хотел, провести рейд в районе Сталинградского терминала, нанося ряд мелких но болезненных уколов по всему, что встретят на своем пути рейдовые группы. Цель операции — заставить противника реагировать на эти удары, привлекая для их нейтрализации как можно больше сил, находящихся у него в резерве. Задачей штурмовых флаеров, было оказание огневой поддержки действиям рейдовых групп.

Действуя таким образом, Хюммель надеялся собрать сведения о численности и боевых возможностях тех резервов, что были в распоряжении генерала Чена.

Вообще то, это достаточно сложная аэромобильная операция. Ее и спланировать будет тяжело, а уж осуществить… Летуны наши, в боях еще не бывали, поэтому как они управятся со своей частью задачи, хрен его знает. Но пробовать нужно.

— Значит так Хюммель. Ты это придумал, тебе это и осуществлять. Я со своей стороны, помогу тебе всем, чем только возможно. Но и ты не плошай. Через три часа, начинаешь эту операцию.

— Это нереальный срок…

— Это приказ! Ты еще не получал от меня дурных приказов? Значит получишь. Уже получил. Действуй!

Ошалевший Хюммель пулей выбежал от меня, а я тут же приступил к отдаче приказов. Мое участие было крайне необходимо. Нельзя было все сваливать на своего подчиненного. Просто потому, что решение некоторых вопросов вне его компетенции.

Через десять секунд, Салчак и его спецназ были подняты по тревоге, а еще через такое же время, я указал им район сосредоточения. Помимо этого, я приказал адъютанту организовать видеоконференцию. Фамилии тех, чье участие в ней желательно, я вспоминал и называл по памяти — из этих людей, я соберу штабную группу, которая будет помогать разведчикам на протяжении всей операции. Сейчас мне от нее нужно было получить наряд сил и средств, задействованных в этой операции. А дальше, они займутся проработкой маршрутов следования отдельных групп, помогут организовать взаимодействие между группами, а потом будут ставить разведчикам частные задачи.

То, что нужные мне люди находились в разных концах страны, роли не играло. Связь — великое дело. С хорошо организованной связью, нет нужды собирать нужные кадры в одном месте.

Спустя двадцать минут, получили конкретную задачу и авиаторы. А через три часа операция началась. Время ее проведения, диктовалось военной необходимостью. Через восемь часов после начала операции, она должна быть закончена. К такому темпу никто еще не привык. Надеюсь, что противник тоже.

ОПЕРАЦИЯ "МОЛНИЯ".

Первыми начали "веселье" авиаторы. Три звена штурмовых флаеров, каждое из которых сопровождалось четверкой ударных беспилотников, приблизились к району операции. Позади них, летел самолет-разведчик, внешне неотличимый от таких же штурмовиков. Именно он и засек излучение станций наблюдения за воздушным пространством. Мгновенно, "Стратегу" пошла информация об этом. "Стратег" среагировал тоже не мешкал: на экранах планшетов появились значки, обозначающие предполагаемые позиции средств ПВО противника. Как показали следующие секунды, достоверность выданной информации составила 40 %. А этого уже хватает для принятия решений.

— "Грачи"! Подавить ПВО! — поступила вводная с пункта управления авиаторов.

Пошла веселуха! Первыми в атаку рванули вовсе не "Грачи". Им еще рано. К работе приступили ударные беспилотники марки "Шершень". Работа как раз для них!

"Шершни" были созданы на основе ПВОшных ракет дальнего действия "Оса". Оценив способность "Осы" быстро разгоняться до гиперзвука, маневрировать на гиперзвуке, производить самостоятельно селекцию целей и действовать в бою по принципу "боевой рой", авиаторы пожелали получить ударный вариант такого чудесного насекомого. Сказано-сделано! "Шершни" обладали приемлемым радиусом действия, отличными маневренными качествами, выдерживали огромные перегрузки и обладали прекрасными боевыми интеллектуальными системами. Правда, вооружение у них было весьма скромным, но с этим мирились. Главное, что они способны уклоняться от зенитных рельсотронок и при этом не разрушаться. Сейчас, когда простое нажатие сенсора, дало им сигнал к атаке, они занялись именно тем, для чего и были созданы. И это было первое их применения.

Атака "Шершней" на станции наблюдения, заставила "косых" реагировать. Включились станции наведения и разведчики тут-же засекли их работу. И вновь пошла информация "Стратегу", а тот в ответ прислал новую "картинку" на планшеты командиров — интегральная картина началась складываться.

Первые удары "Шершней" и первые выстрелы вражеских рельсотронок произошли одновременно. "Картинка" усложнилась. Часть целей была поражена. И "Шершни", израсходовав свой невеликий боезапас, выходили из боя. На смену им подходил второй эшелон беспилотников.

А "Грачи" тоже не бездельничали. Им, имеющим внутри себя экипажи, были противопоказаны резкие маневры, доступные "Шершням". Зато боевая нагрузка у них была намного солидней. Получив целеуказания, они нанесли удар с предельной дистанции по вскрытым огневым позициям. Часть условных значков исчезла с экранов командирских планшетов.

— "Гнездо -1"! Коридор есть!

— Принято! Начинайте чистить.

Подавить ПВО — понятие растяжимое. Это еще не означает уничтожения средств ПВО. Просто они получили такие повреждения, которые исключают их боевую работу в ближайшее время. А может они и целы, но ты их заставил срочно менять позиции. Так или иначе, но ими займутся те, кому поручена постоянная "чистка" коридора. Это небольшая группа. Всего-навсего звено штурмовиков и самолет разведчик. И некоторое количество разведывательных и ударных беспилотников.

А основным силам "Грачей" предстоит дальнейшая работа — прикрыть высадку десантов.

А десант уже "пылит". Зачастую в буквальном смысле. Транспортные флаеры идут на свехмалой высоте, втягиваясь в пробитый штурмовиками коридор. Пройдя коридор, они расходятся веером, высаживая рейдовые группы на широком пространстве.

Рейдовая группа, это три бойца-разведчика, которые перемещаются сегодня на "Муравьях" — минивездеходах. Много "Муравей" на себе не утянет, но бойцам и этого достаточно. Им ведь не нужно вести затяжные бои. Им нужно наносить короткие удары по обнаруженным объектам и быстрол уходить от ответного удара, заставляя боевые части чжунхуев реагировать на них всерьез. Их задачей сегодня является разведка, вернее силовая разведка.

*** ОПЕРАЦИЯ "МОЛНИЯ". ХЮММЕЛЬ.

Вообще то, личное участие в рейде начальника военной разведки, вещь нежелательная. Тем не менее, Хюммель принял участие в этом рейде. Просто он решил, что спешно собранной им группе управления лучше находиться прямо на месте событий. Теоретически, управлять лучше с безопасной дистанции. Но лучше это в том случае, если операция тщательно подготовлена, а разного рода осложнения не происходят. Но операция не спланирована заранее, а наспех "сляпана". Лучше и не скажешь. Рано или поздно, сложные ситуации возникнут, а значит, организовывать взаимодействие придется в ручном режиме.

Он оказался прав. Проведение таких операций, для спецназа было делом новым, еще не освоенным. Но ведь участвовал не только спецназ. И даже не только авиация. Пришлось привлекать к участию в ней кучу разных подразделений, ранее не занимавшихся обеспечением рейдовых операций и никогда не действовавших совместно. И решать многие вопросы пришлось на ходу. Субудаев ему конечно неплохо помог и продолжает помогать, но на месте, многое иначе видится.

А работал их план недолго. До первых стычек "спецуры" с попавшимися им тыловиками. Через полчаса после начала этих стычек, поднятая по тревоге полевая жандармерия "косых" начала вести противопартизанские боевые действия. У "косых" тоже все шло не слава богу. Гонять и бить мелкие группы они умели. Но что делать, если каждую тройку диверсантов прикрывает своим огнем либо беспилотник, либо штурмовик? А так оно и было. Разведчики, попавшие в переплет, немедленно вызывали авиаторов и та наносила удары по их наводке. Средств ПВО, даже переносных, у жандармов не было. Понеся потери, они запросили поддержку у армейских командиров. Те не отказали им в помощи.

А дальше пошли уже не короткие стычки, а самые настоящие бои. Причем на широком фронте.

Главная задача, была выполнена в течении двух часов. Хюммелю стало ясно, что Первая дивизия "косых" находится вовсе не там, где была раньше. Покинув прежнее место дислокации, она скрытно переместилась на восток, оставив под Сталинградом ложные позиции, наполненные муляжами и "оживленные" немногочисленными подразделениями иррегуляров.

*** ОПЕРАЦИЯ "МОЛНИЯ". СУБУДАЕВ.

Итак, замысел противника мне стал понятен. Никакого решительного наступления на Сталинград не будет. Просто генерал Чен, решил обезопасить южный фланг своей операции, нанеся мощный удар с ограниченными целями, силами только Восьмой дивизии. Классический отвлекающий удар. Основной удар все равно нанесет Первая дивизия и судя по всему, именно в Восточном Туркестане.

Мой доклад успокоил Ставку. Нервничать и донимать нас вопросами она перестала. А у меня возникли другие заботы: Как вытащить "спецуру" и прочих из того дерьма, в которое я же их и загнал. А за них уже взялись всерьез. Терять их мне не хотелось и в помощь им пошел еще один десант — "лесные егеря". И хорошо, что Хюммель находится на месте событий. Ведь кто то должен возглавить выход отряда к своим. Почему я не помешал ему идти в рейд? Так ведь он не только разведчик. Его ведь еще учил в своей "академии" Коробов. А таких офицеров у нас еще мало. Некого мне туда сейчас посылать.

*** ОПЕРАЦИЯ "МОЛНИЯ". САЛЧАК.

Каша заварилась крутая. "Спецура" только успевала крутиться, уходя из под ударов противника. Впрочем, не только уходила, но и наносила удары, выручая товарищей, которым приходилось совсем тоскливо. Вряд ли противник нес при этом ощутимые потери. Чтобы это произошло, нужно ввязаться в затяжные бои. А это недопустимо. Чжунхуи умеют воевать, в том числе против диверсантов. Приходится отходить. Сам Павел в стычки старался не лезть. Его забота — вытащить людей из этой задницы. Поэтому, он держал постоянную связь и с Хюммелем, и С Субудаевым, и конечно же со "Стратегом". Благодаря анализу последнего, у Павла на планшете отражалась реальная обстановка. Исходя из нее, штабные просчитывали и рекомендовали пути отхода группам, а сам Павел направлял действия подчиненных с таким расчетом, чтобы они не действовали вразнобой.

А Хюммель тем временем, запрашивал поддержку и осуществлял общее руководство "концертом". А руководить ему было чем. Противник, получивший по зубам от летунов, бросил в дело свою авиацию. "Грачи" несли потери, пока еще терпимые. Вот только для эвакуации спасшихся экипажей, пришлось направить аварийно-спасательные команды.

Вообще, получился парадокс: для того, чтобы вытащить "спецуру" пришлось направлять и направлять в район боя дополнительные силы. Сперва это были медики, занявшиеся спасением раненых. Потом появились "лесные егеря", благодаря которым, враг не смог уничтожить рейдовиков. Потом появились расчеты скорострелок, начавших отгонять вражеские флаеры. А дальше — больше: саперы со своими боевыми роботами, связисты, со своими средствами борьбы… Мелкие группы, соединившись, образовали сводные отряды. Теперь пришлось менять всю тактику. Оторваться и незаметно просочиться, уже не получалось. Завязывался полноценный общевойсковой бой.

В разгар этого боя, от Субудаева вдруг поступил приказ:

— Приоритет-Экстра! Даю координаты цели. Цель — Пастух Один! Уничтожить!

Дальше пошли координаты цели, а Павлу стало очень тоскливо.

Приоритет-Экстра, это значит, что обнаружена важная цель, подлежащая уничтожению. Пастух — Один, это кодовое обозначение командного пункта Первой Дивизии. Субудаев явно решил обезглавить Первую дивизию, лишив ее, а заодно и все экспедиционные силы, самых лучших командиров дивизионного звена.

"Черт! Явно "мертвый приказ"! Досадно, конечно, но выполнить его нужно обязательно".

Подтвердив получение нового задания, Павел сразу начал прикидывать, кого он возьмет с собой на эту операцию. Вести людей нужно обязательно самому. А как иначе? Выполнить приказ этот непросто. Такое могут выполнить не все. Вот этих "не всех" он и начал подбирать.

*** ОПЕРАЦИЯ "МОЛНИЯ". ГЕНЕРАЛ ЧЕН.

Смысла этой русской атаки, генерал Чен не понимал. Если они хотели отвлечь его от Сталинграда, то почему тогда атакуют такими малыми силами, а подкрепления вводят в дело мелкими группами? А организация этой атаки? Слов нет, если взять действия каждой мелкой группы, то хорошая выучка и правильное применение оружия видно даже на дистанции. Но общее руководство операцией какое-то неграмотное. Такое впечатление, что дебилу-начальнику, позволили покомандовать неплохими солдатами. Вот он и командует ими, безграмотно и непредсказуемо.

Не понимал Чен еще одного: обычно, в русских всегда чувствовалось стремление одержать победу. Уж если они атакуют, то делают это решительно и настойчиво. А если обороняются, то упорно. Сегодня их как подменили. Ни стремления к победе, ни упорства в бою. Как будто повинность отбывают.

— Господин генерал, пора менять место дислокации, — напомнил ему адъютант.

Что же, пора, так пора. Его дивизия потому и успешна, что уставные меры безопасности в ней соблюдаются свято. Это как в старину: в воздушных боях долго жил тот летчик, который не забывал вовремя оглядываться. Смена места нахождения командного пункта — эта одна из таких мер. Над этим смеются все его коллеги. На их памяти, ни в одной из локальных войн, не было ни одного случая удачной атаки на КП дивизии. Чен об этом знал не хуже их. Тем не менее, он считал, что правила эти придумали не идиоты. Разведка, охранение и частая смена позиций, сводили на нет любые усилия противников по организации засад и ловушек. То, что ты далек от переднего края, роли никакой не играло.

Через десять минут, их колонна начала марш. Управление войсками при этом не пострадало. Чен умел руководить боем в любой ситуации.

И все-таки? Что задумали русские?

Колонна прошла уже полпути, когда из-за дальних холмов вынырнула пара "Шершней" а через половину секунды и пара "Грачей".

*** ОПЕРАЦИЯ "МОЛНИЯ". САЛЧАК.

Все, кого Павел выбрал для выполнения этого задания, пошли на это дело добровольно. Салчак честно предупредил, что шансы на благополучный исход очень малы. Не отказался никто, хотя за отказ идти на задание, здесь некому было наказывать. Почему пошли? Да потому, что всем им еще в детстве объяснили все значения слова "Надо!" А если надо, значит все рассуждения побоку. Это слово не скажут человеку ненадежному во всех отношениях. Его говорят только тем, кому доверяют. Попусту это слово не произносится, а только тогда, когда действительно припекло и вся надежда только на тебя. А раз тебе его сказали, значит, тебе и честь оказали. В общем, стыдно отказываться, когда больше некому справиться с возникшей задачей.

И что с того, что все пришлось делать на ходу? Народ тут подобрался толковый и мог без всякой команды сообразить, что и как нужно делать прямо сейчас. Вот потому и сумели вовремя перехватить генеральский кортеж. Да не сами, а правильно навели летунов.

Атаку "Шершней" враг проспал. А они ударили внезапно и точно, прямо по передвижной станции связи и ЗСУ. Затем, прошлись "Грачи", а уже потом и они.

Правду сказать, весь забой колонны — это заслуга летунов. Но и "спецуре" работа нашлась. Боевая техника весьма устойчива к повреждениям. Даже если она выглядит ужасно, то это еще не значит, что внутри ее нет уцелевших людей. Так и случилось. Промешкай они еще немного и пришедшие в себя "косые" сумели бы организовать отпор. А так, вовремя атаковали и без больших проблем перебили ошалевших вояк, проведя заодно полный контроль достигнутого результата. Итак, контроль произведен, личность убитого ими генерала опознана и событие это запротоколировано. Протокол вместе с рапортом о выполнении отправлен командованию по закрытой связи. Теперь нужно срочно уносить ноги. Нежелательные "гости" уже несутся сюда со всех ног. Почему "уже"? Да потому, что такие колонны не ездят бесконтрольно и не уничтожаются мгновенно. Автоматика боевых систем сразу оповещает о нападении. И пусть чжунхуи прохлопали это нападение, причина для спешки все-равно имеется. Полевые системы искусственного интеллекта, на которых хранится важная информация, уничтожить непросто. Они и сейчас хранят эту информацию в неповрежденном виде. Поэтому, не допустить попадания их в руки противника, для "косых" даже важней, чем сохранить жизнь генералу.

Если бы была надежда на то, что удастся вернуться к своим, Салчак непременно распорядился бы забрать эти оплавленные коробочки. Но чего нет, того нет и он не стал зря задерживать своих бойцов. Надо уходить. Может быть им и повезет. А не повезет, значит судьба им такая выпала.

— Все! Уходим! Сейчас тут будет людно!

Он разделил отряд на три группы и направил их по разным маршрутам. Удастся ли эвакуировать хоть кого-нибудь? Кто бы это знал заранее! Вот только того, что их беда уже лежит в ранце одного из бойцов, он не знал.

*** ОПЕРАЦИЯ "МОЛНИЯ" СУБУДАЕВ.

Какой был смысл в затеянной мной операции? С военной точки зрения — никакого. Но не затей я ее, Ставка могла сотворить еще больше глупостей. Например, начать затыкать несуществующие еще "дыры" подготовленными резервами. Не обладают эти люди той выдержкой, которой обладал мой Повелитель. Тот спокойно мог смотреть на первоначальные успехи противника, прекрасно зная, что мы уже заготовили нужные для победы ответы. Правители наших врагов, вели себя иначе. Стоило нам одержать первый, ничего не решающий еще успех, как они начинали требовать от своих воевод, немедленно исправить ситуацию. И те "исправляли", да так, что проигрывали там, где могли выиграть.

Я дал Хюммелю три часа на подготовку этой набеговой операции и восемь часов на ее проведение. Он в отведенный срок не уложился. Более того, несмотря на мою помощь, он начал превращать короткий набег в затяжной бой. И получилось, хуже не придумаешь. Чтобы помочь оторваться от противника десятку людей, он вводил в дело подкрепление из трех десятков бойцов. Теперь, вместо пары сотен "спецов", бой вели уже полторы тысячи человек, эвакуация которых становилась проблемой. Плохая цена, даже за успешную разведку боем. С каждой минутой, враг действовал все более успешно. И в этот момент, техническими средствами разведки, мы установили место нахождения КП генерала Чена. Решение было естественным: уничтожить его! Думаете, что я решил таким образом разрушить управление войсками? Нет! Времена, когда штабы собирались компактно, канули в прошлое. Гибель командующего уже мало что решала. А вот попадание в наши руки важной информации, для "косых" нежелательно. Я угадал! Стоило Павлу накрыть кортеж Чена, как нажим на остальные группы ослаб и мы смогли начать эвакуацию. Зато той группе, что ушла с Салчаком, я этим решением подписал приговор. Их теперь живыми не выпустят.

*** ОПЕРАЦИЯ "МОЛНИЯ" САЛЧАК.

То, что за них взялись очень плотно, Павел понял на тридцатой минуте, после того, как они начали отход. Конечно, "Муравей", это быстрый и маневренный транспорт разведчика, но если противнику не жалко войск для блокирования обширного района, то и он не поможет. А если и авиация его подключилась к поиску?

Они до самой темноты играли в прятки со смертью. Но и ночь не принесла им облегчения. Где-то в два часа пополуночи, пришел прощальный сигнал от группы Серегина, прорывавшейся на север. Еще через полтора часа, перестал идти сигнал от группы Пышняка, ушедшей на юго-запад. Утром настал и их черед.

"Косые" не стремились брать разведчиков живыми. Жандармы начали огнем вытеснять их на открытое место, под удар штурмовиков. Все изменилось буквально за несколько секунд: из-за горизонта сперва показались "Шершни" и атаковали флаеры "косых". Пробив коридор, они дали работу "Грачам", которые огнем прижали пехоту врага к земле. А затем на поляну сел транспортник.

— Бегом на посадку! Уходим! Уходим!

Бросив все, что их обременяло, бойцы со всех ног припустились к "борту". В небе разгорался воздушный бой. Чжунхуи опомнились быстро. Один "Шершень" они уже сумели сбить. Сколько продержатся остальные — бог его знает.

— Все здесь?

— Все!

— Взлетаем!

"Шершни" все-таки дали возможность уйти "борту" и прикрыли отход "Грачей". И хорошо, что управляют "Шершнями" дистанционно, что при потери машины не гибнет летун. А терять машину не так обидно, как терять хороших парней.

*** ОПЕРАЦИЯ "МОЛНИЯ". ПЫШНЯК.

Свой позывной — "Куркуль", сержант Пышняк заработал честно. Была на это причина. Очень уж своеобразным человеком он был. Впрочем, те, кто знает значение этого слова, получат точное представление о его характере. Это не помешало ему стать неплохим разведчиком. Неторопливый и обстоятельный, он умел не терять головы. Он успешно прошел все полагавшиеся тесты и проверки. Правда, одно его качество, вызывало поначалу тревогу у его командиров. Обязательный тест на непокорность, Пышняк прошел успешно, но набрал слишком высокий бал. Непокорность бывает разная. У него она граничила с тупым упрямством. Последнее он пока еще не проявлял открыто, чем и успокоил своих командиров. А напрасно успокоились. Именно сейчас он и натворил то, что заставило жандармов ретиво их преследовать — подобрал в обломках КШМки две коробочки. А ведь Салчак приказывал ничего не брать!

Коробочки эти, содержали много важных сведений. Конечно, покрытые слоем оплавленной брони, они не годились для немедленного использования по назначению, но информация на них была неповрежденная. Те, кому она нужна, сумеют ее снять, правда, основательно повозившись.

Был шанс, что обнаружив коробочки на месте, жандармы успокоятся. Этого не произошло из-за Пышняка. Тому показалось обидным упускать такую знатную добычу. Тайком положил в ранец, а дальше началось!

Затихариться не удалось никому. "Косые" гнали их умело и неутомимо. Дважды группа Пышняка влетала в засаду. Первый раз вырвались благополучно. Второй раз — потеряв так нужные им "Муравьи". Вырваться сумели, но оторваться не получилось. В перестрелке с преследователями, двое были тяжело ранены. Что угодно можно было сказать про Пышняка, но сволочью он не был. Большую часть пути, он нес раненых сам:

— Я здоровый бугай, мне нетрудно!

Ночью, уже изрядно измученный, он приказал отключить всем микродиагностический комплекс, автоматический инъектор медикаментов и стимуляторов, комплект подачи аварийных сигналов. Было у него подозрение, что для преследователей, эта хитрая машинерия служит чем-то вроде приводного маячка.

Догадка оказалась верной. Через три часа, чжунхуи перестали наступать на пятки, хотя и шли разведчики на своих двоих. Вот только раненым поплохело. Как могли, так за ними и ухаживали. Шли уже несколько суток, силы заканчивались даже у Пышняка, а о раненых и говорить не приходилось. Сил не осталось даже на проявление радости, когда на пятые сутки пути, они услышали окрик:

— Стой! Кто идет?

— Свои, ребята, свои.

 

Глава 36

"ТАШКЕНТСКИЙ КАПКАН". СУБУДАЕВ.

Удар на Сталинград, как я и предполагал, был всего лишь отвлекающим. Достигнутый Восьмой дивизией успех, мало что решал. Чжунхуи слегка улучшили позиции и лучше обеспечили южный фланг наступления своей Первой дивизии. Вот и все, чего они добились для себя хорошего. К отрицательным последствиям, я отнес то, что они преждевременно переполошили нашу Ставку и нарвались на наш ответ. Как бы низко я не оценивал результаты нашей "Молнии", но потеря "косыми" своего самого способного командира, пользу им не принесла. Добытые спецназом сведения? Ценные конечно, но в данный момент они нам не очень-то и облегчали жизнь. План наступления, разработанный Штабом экспедиционных сил, был многовариантным. Какой из вариантов предпочтут враги, станет ясно только тогда, когда они решатся наступать.

А вот по самой "Молнии", нужно было делать выводы. Да, она была не очень-то и нужна. Да, Хюммель плохо работал на всех стадиях операции, можно сказать, что он ее почти провалил. Но значит ли это, что от операций подобного рода, нужно отказываться?

В древности, я неоднократно менял всю картину сражения, нанося внезапные и точные удары небольшими отрядами. Причем, решение принималось не заранее, а по обстановке и осуществлялось практически мгновенно. Ничего нового в этом не было и нет. Главное, чтобы удар был нанесен в нужном месте и в нужное время.

Со временем, когда армии стали огромны, а поля наземных сражений перестали окидываться простым взглядом, такая импровизация перестала приносить существенную пользу. Она стала уделом командиров малых подразделений.

Но мечта о победе малыми силами за счет быстроты осталась. Во времена Аверкова, эту мечту попытались осуществить. Завели специальные войска, назвали их Силами Быстрого Реагирования и попытались воевать по-новому. Ничего хорошего из этой затеи не вышло. Переброски войск на дальние расстояния — вещь сложная. Самый главный фактор успеха в подобных делах — время, работал против умников. Новые технические возможности здесь нисколько не помогали. Более того, они замедляли скорость переброски войск. В 1941 году, генералу армии Апанасенко, потребовалось меньше месяца, чтобы перебросить сперва, под Ленинград, а затем под Москву 12 полнокровных дивизий. А в конце 20 века, американцы на переброску четырех дивизий тратили полгода! Но если вовремя переброшенная на Бородинское поле, 32 стрелковая дивизия на равных дралась с противником, который втрое ее превосходил, то неделю спустя, она не могла одолеть втрое меньшего противника. Вот что значат быстрота появления и потеря темпа!

Американцы, которые первыми попробовали воевать быстро и малыми силами, так и не смогли осуществлять переброски войск за то время, за которое противник не успевал бы реагировать. В итоге, они плюнули на красоту операций и начали воевать, имея многократное превосходство в силах. Правда, войны становились затяжными и дорогими. С той поры мало что поменялось. Быстрое реагирование, так и осталось чисто формальным понятием. А как это изменить? "Молния" давала небольшой намек на способы решения этой проблемы. Если хорошо все обдумать, то размеры ловушки, что я готовлю для врага, можно расширить значительно. Вся обитаемая часть Немезиды может стать ловушкой. Немедленно этого не сделать. Войск, нужных для такой войны у нас нет. Их придется создавать и на это нужно много времени. Значит, создаем их, а пока воюем так, как было запланировано раньше.

СЕРЖАНТ ПЫШНЯК.

Грудь сержанта Григория Пышняка украсил новенький "Георгий 4-й степени", а физиономию свежий "фонарь". И то, и другое пришло от командира. "Егория" он получил, за успешное выполнение боевого задания и проявленные при этом мужество и находчивость. А "фонарь" за тупость и неисполнительность. Так Салчак и объяснил. Прямо при всех. Обидно конечно, но Пышняк понимал, что командир был прав. Чжунхуи, обнаружившие пропажу "коробочек", охотились за ними серьезно. И если бы не его дурная инициатива, они могли отстать от разведчиков намного раньше. Но что сделано, то сделано. Раскаиваться в сделанном "Куркуль" не собирался. Обидно было другое: в спецназе ему больше не служить!

Теперь ему светит славный город Тагил и служба в разведвзводе батальона "Уралмаш". Именно туда, с ближайшим "бортом" его и отправили. Обидно!

Долго обижаться ему не пришлось. Вместе с ним, в Тагил летели три десятка участников "Молнии". Вывод разведчика был прост: раз собирают людей отличившихся чем-то в одной специфической операции, значит, затевается что-то похожее.

То, что в этой компании "спецуры" практически не было, с толку не сбивало. На войне нужны разные специалисты. И точно! Как только прибыли на место, ими плотно занялись штабные чины из Шапошниково. Целую неделю их опрашивали о подробностях последней операции. Затем их разбили по группам и прикрепили к ним бойцов "Уралмаша". Началась учеба.

В данный момент, учили не их, а они. Григорий стал мастер-сержантом аж целого разведвзвода и учил штурмовиков тому, что знал и умел сам. А умел он оказывается уже многое. Народ во взводе подобрался толковый, уже много испытавший на этой войне. Участие в штурме терминала и бои в Подмосковье — уже неплохая школа. Так что работали ребята серьезно. А затем, их вновь собрали и представили генерал-майору Коробову. Именно он и объяснил, что у них должно выйти в итоге.

Серьезная задача! Как ее выполнить, понятия никто не имел. Впрочем, это никого не смутило. Все, кто так или иначе столкнулся с военной службой, успели уяснить: если начальство не дает готовых рецептов успеха, значит их должен найти ты. Твори, выдумывай, пробуй, но решение должно быть найдено! Нет, начальство не устранялось от этой работы и не переваливало проблему на плечи подчиненных. Более того, оно тоже собиралось участвовать в поисках решений. Вот только и рядовым не придется жить по принципу: "Сиди и жди, пока придумают вожди!"

Что же, надо, значит надо! И работа закипела.

ИМПЕРИЯ ЧЖУНХУЙ. ПРИГОРОД СТОЛИЦЫ.

Первый секретарь канцлера Ван Мана, высокородный господин Мун Бяо, в разные моменты жизни мог выглядеть по-разному. Он мог вести себя как хам и невежа, а мог проявить и галантность. Все зависело от того, какое мнение у него сложилось о том или ином человеке. Например, с некой Арису Мори, он всегда вел себя просто и уважительно. Как раз сейчас, он и был у нее в гостях. Казалось бы, что может связывать между собой матерого политика и искусствоведа? Оказывается, такая связь возможна. И это вовсе не любовная связь. Дружбой здесь тоже не пахло. Просто Арису и ее муж, занимались весьма специфической деятельностью. Вы наверное уже догадались, какой именно.

Не всякий шпион будет удостоен внимания такой важной персоны как господин Мун Бяо. Впрочем, и господин Ичиро, муж Арису, редко удостаивал его своим вниманием. Тайное общество "Мираи", к которому принадлежали супруги, не зависело от милости имперских бюрократов. И пусть этот бюрократ сделал успешную карьеру, для "Мираи", как и для любого другого влиятельного общества, это мало что значило. Именно тайные общества и наделяли публичных политиков реальной властью. Арису Мори и ее муж не принадлежали к руководству "Мираи", но ведь и руководство редко общалось с политиками. Вот и приходилось Муну общаться с второстепенными фигурами.

Сейчас, Мун гостил у них не потому, что хотел узнать позицию верхушки общества. Ему нужен был прогноз на будущее. Вот он и увивался вокруг этой молодой еще женщины.

Сама Арису не была яркой красавицей, способной сводить с ума мужчин. Внешность самая обыкновенная, не смазливая. Ее украшали лишь живой взгляд и природное обаяние. Было время, когда на нее никто не смотрел, даже с корыстными целями. Обыкновенная девчонка, не блещущая особыми талантами, дочь обычных преподавателей колледжа. Как она познакомилась со своим будущим супругом, никто не знал. Даже ее родители. И потому, все удивились, когда Арису вдруг вышла замуж за вдовца, который был на целых тридцать лет ее старше.

Семья, однако, получилась устойчивой. Наверное потому, что делали супруги одно общее дело: занимались сбором информации для своего руководства. Здесь не было никаких шпионских игр. Они не лезли туда, где прятались сведения секретного характера. Они просто беседовали с обычными людьми. Почему так? Да потому, что в основе их работы лежал принцип: простое население, в сумме, является носителем всей информации. Тут как на войне: решения генералов подчиненные не знают, но окопы они роют согласно принятого решения.

Вот и супруги Мори, просто беседовали с людьми на разные темы, а потом складывали кусочки информационной мозаики. Поймать на чем-то недозволенном экстравагантных собирателей народного фольклора, не могла ни одна контрразведка. Да и как заподозрить в шпионаже людей, которые не суют свой нос в запретные темы?

Год назад, супруги побывали на Немезиде. Выводы, которые они сделали из этого посещения, совсем не понравились руководству. Эти выводы резко разошлись с выводами патентованных аналитиков. В общем, их мнение сочли бредом и в расчет не приняли. Как оказалось, напрасно.

Мун, обладавший неплохой памятью, про это помнил и решил внимательно выслушать супругов еще раз.

— Уважаемая Мори-сяоцзы, я пришел к Вам ради того, чтобы внимательно выслушать то, что не захотели принять в расчет другие.

— Вы лучше называйте меня просто Мори или Арису. Ведь мы уже отдали дань традиционному этикету. А деловую часть разговора, можно и упростить.

— Хорошо, Мори, мне так будет проще. Вопрос простой: как вы догадались о том, что вторжение на Немезиду принесет нам больше вреда, нежели выгод?

— Все просто Мун-сеньшень, — Мори явно решила слегка поиздеваться над ним, — каждый народ, даже если не осведомлен о планах своих властителей, способен догадаться о многом по изменению прежней гармонии жизни. Все это он выражает в своем устном творчестве. И если внимательно слушать разговоры простых людей, то разоблачить тайные планы их властителей становится возможным. У лаоваев в этом отношении все как у всех.

— Я смотрю, что ты именуешь русских по-старинному.

— Они этого заслуживают, чего не скажешь о россиянцах. Те давно уже стали настоящими мэй го лао (янки).

— И что такого поведали тебе эти лаоваи, что вы напророчили нам неприятности.

— Они уже появились? Я имею в виду неприятности.

— Катастрофы никакой нет, но планы уже предстоит менять.

— Но чтобы правильно менять эти планы, нужно понимать, какой вред ты претерпишь. А для этого, Вы должны меня правильно понять. Не забывайте, что многие пророчества были произнесены языком иносказаний.

— Я думаю, что человек, понимающий пять сокровенных смыслов Великих Этических Учений, способен понять язык сказок.

— Как знать… Впрочем, слушайте! Лаоваи, все как один, уверяли нас, что три века назад, их народ оказался настолько слеп и благодушен, что проглядел настоящую опасность. И лишь в последний момент, он был предупрежден о пришедшей беде Жаренной Птицей.

— Жаренная птица? Интересно. И что это за птица?

— Древняя хранительница своего народа. Правда, предупреждает об опасности она в последний момент и весьма неприятным образом: сильно клюет человека в седалище.

— Полезное существо!

— Обычно, если верить сказаниям, такое предупреждение даром не проходит. И если ты неправильно отреагировал, то тогда человека посещает Великий Русский Зверь. Раньше, этот зверь водился в холодных северных землях, но приходит он и в теплые земли. Как правило, он подкрадывается к своей жертве незаметно, а дальше сделать с ним что-либо очень трудно. Лаоваи уверяют, что тощий зверь менее опасен чем полный.

— У этого зверя есть название?

— Да. Лаоваи его называют "пицзецы".

— И как он выглядит?

— Они не смогли нам его описать, но все дружно уверяли, что когда он придет, ты его узнаешь. Его невозможно перепутать с любым другим зверем.

— Значит, зверя зовут Пицзецы. Но какое это имеет отношение к нашим проблемам?

— Прямое. Лаоваи уверяют, что справиться с этим зверем трудно, но их народ это умел с незапамятных времен. Нынешний пицзецы, был самым опасным и поселился у них надолго. Дальше, они говорили совсем невнятно и загадочно и везде по-разному, но главный смысл разговоров тем не менее был понятен: каким-то образом, они обуздали этого зверя. Правда, прогнать его они не смогли, но им это и не нужно. Пицзецы живет у них и своего скверного нрава пока не проявляет. Сейчас он им совсем не мешает. А вот дальше, его поведение будет сильно зависеть от того, какое решение примут сами лаоваи. Нас это касается напрямую: все в один голос уверяют, что кто лаоваев тронет, к тому пицзецы и придет.

— И вы считаете, что все это более чем серьезно.

— Мы лишь внимательно выслушали своих собеседников. Кто такой пицзецы и что он способен сотворить, можно только гадать. Но общую уверенность народа, сбрасывать со счетов не стоит.

— Значит, пицзецы может быть либо каким-то ужасным оружием, либо какой-то оригинальной стратегией.

— Вот и мы так с мужем решили. Лаоваи только с виду просты и бесхитростны. Но все, кто в этом уверился, потом горько жалели о своей глупости. А главной глупостью было то, что их вообще оставили. Ведь как говорил один из их полководцев: "Недорубленный лес — вырастает вновь". Этот лес уже вырос.

— Тогда получается, что их нужно стравить с тем, кто и нам является врагом. Ведь пицзецы еще не спущен с цепи. Вот и пусть он подкрадывается к нашим врагам.

— Я рада, что Вы поняли нас правильно.

"ТАШКЕНТСКИЙ КАПКАН" СУБУДАЕВ.

Долго ждать вражеского удара нам не пришлось. Сегодня они его и нанесли. Правда, из всех вариантов действия, они выбрали не самый лучший. Вернее сказать, они выбрали классический вариант — начали со вспомогательного удара на второстепенном направлении. Первая дивизия нанесла удар по нашей Западно — Туркестанской группировке. Не скажу, что мы его легко отбили, мы его еще не отбили. Удар-то был хоть и вспомогательным, но хорошо подготовленным. Начали чжунхуи с того, что нанесли удар с орбиты по нашим позициям ПВО. Мы конечно этого ждали и готовились к этому, но "на войне как на войне". То, что комплексы ПВО постоянно меняли позиции и с маскировкой мы не шутили, нам помогло. Но не совсем. Не стоит недооценивать возможности врага. 10 % огневых позиций было накрыто ударом из космоса. Хуже всего было то, что это были в основном системы бьющие за горизонт. Эти потери нужно было срочно восполнять Системы ближнего ПВО пострадали незначительно, но для них все только начиналось. Противник начал высаживать десанты до входа в зону уверенного поражения. А десант — это не только пехота. Артиллерия тоже имелась. И она сразу взялась за свою работу. И начала она ее с охоты на батареи зенитчиков. Очень быстро к ней присоединились разведывательно-диверсионные группы. Те не столько сами атаковали, сколько наводили огонь. Стоило какой батарее проявить себя, как в небе сразу появлялись штурмовые флаеры и ударные беспилотники. Наши летуны тоже включились в работу, в небе начало разгораться воздушное сражение. Здесь тоже преимущество было на стороне "косых". Не дремала и вражеская пехота. Первый ее эшелон уже вступил в бои с нашим наземным прикрытием. Особых успехов на этом поприще у них еще не было, но часть гарнизонов они уже отрезали от наших главных сил. Им это было несложно, ибо наши войска были разбросаны на большом пространстве и прийти на помощь окруженным не смогли. В этом ничего страшного не было. Вариант, что многим гарнизонам предстоят бои в окружении, нами рассматривался и войска к этому были готовы, как морально, так и материально.

К исходу дня, противник добился новых успехов: его диверсанты разгромили две колонны снабжения. Казалось бы, все у них идет неплохо. Но ведь мы тоже в носу пальцем не ковыряли и кое-что им приготовили в качестве ответа.

Западная часть Немезидского Туркестана была мало населена, поэтому держать тут много войск смысла не было. Холмистая равнина, покрытая зарослями эндемичных растений, вполне годилась для ведения партизанской борьбы. Поэтому я не стал создавать тут сплошной фронт. Как только противник начал свое наступление, по данному с моего КП условному сигналу, в дело вступили ударно-поисковые группы Корпуса Лесных Егерей. Им предстояло значительно ухудшить жизнь противника. Их основное оружие — средства технической разведки. Обычное оружие — только для самообороны. Зато они могли навести на противника ударную авиацию. А потом уйти, так и не обнаружив своего присутствия. Но не только авиация была их помощником. В их схронах много чего было запасено на этот случай. Пусковые установки ракет подходящего калибра тоже имелись. А могли и своими беспилотниками поработать.

Но и это не все. Другие группы начали охоту на диверсантов врага. В общем, уже завтра, враг обнаружит для себя много неприятного.

КСЕНИЯ СОБАК. ТРЕТИЙ ДЕНЬ БИТВЫ ЗА ТУРКЕСТАН.

Жизнь на войне — это сплошные перемены. А во время боев и подавно. Созданное Ксенией подразделение ЧМО уже понесло первые потери. Снабжать всем необходимым гарнизоны Западного Туркестана и период затишья было непросто, а сейчас все усложнилось. Вчера, выстрелом из засады, диверсионный робот "косых" сжег одну машину. Погиб недотепа-Мартин и была тяжело ранена несчастливая Вико. Правда, Ксения и сама тут виновата. Отправилась в путь без охранения. И что с того, что нужно было выдержать график поставок, а охранение конвоя не успевали сформировать? Мартина-то уже не вернешь! А роботы-диверсанты, это не последняя опасность!

Значит нужно иметь свое штатное прикрытие. А из кого его формировать? Своих людей "кот наплакал". Кому тогда грузы возить?

"На верху" однако тоже не дураки сидели, понимали что и как, а потому, ЧМО получила свое первое маршевое пополнение. Первую сотню человек, доставили "бортом" откуда-то с севера. Это были волонтеры из россиянцев. К месту новой службы их доставил сержант с комиссарской звездой на рукаве. Все правильно! Подразделения с ненадежным личным составом обязательно имеют своего комиссара. До этого, комиссары были в штрафных сотнях, теперь значит и "чмошники" их получили.

— Комиссар первой роты ЧМО, сержант Постниковский! — доложился он, — прибыл для дальнейшего прохождения службы и привел личный состав роты.

Лицо комиссара было знакомым. Не то чтобы она его знала, но где-то его мельком видела. Выправка его и ухватки, говорили о том, что службу военную комиссар знал не понаслышке. А нашивка за ранение говорила о том, что в деле Постниковский уже побывал. Так оно и оказалось. Владимир Постниковский был не только воякой, но и публичным политиком, правда мелкого масштаба. Ранен он был во время штурма Ленинградского терминала. Потом госпиталь и направление на остров Падлючий, готовить пополнение из этих "сущих недоразумений".

— Народ тут конечно не орлы, и выучен абы-как. Не знаю, как себя в бою поведут. Уж больно слабы духом. Но ничего! Мы русские и не из таких уродов людей делали, — бодро сказал комиссар.

Что верно, то верно. Не орлы тут. И даже на петухов не тянут. Вот только как включить их в боевую работу? Технику и вооружение нужно еще получить, а этих придурков еще и научить. Значит нужно их для начала "подбодрить" чтобы жизнь медом не казалась:

— Внимание всем! — начала свою речь Ксения, — вам наверняка сообщили, что отныне вы "чмошники". Вам сказали неправду. "Чмошниками" вы станете только тогда, когда обгадитесь при встрече с врагом. А пока что все вы для нас придурки и тупицы, которым до людей еще далеко. Что у вас было в "учебке", я не знаю. Вы попали в боевую часть, где все по-другому. Здесь командую не только я или комиссар. Главные начальники для вас — Устав и Традиции. Всякую нерадивую сволочь, здесь безжалостно порют розгами и отправляют грести дерьмо. Струсивших мы убиваем. У всех вас есть одна ночь для того, чтобы дезертировать, пока не поздно. Сбежите — флаг вам в дупу. Я буду делать порученное дело с тем, кто останется. Про дисциплину я не шучу. За невыполнение приказа командира или сон на посту, на первый раз мы порем, на второй раз — убиваем. За воровство, насилие, издевательства — убиваем сразу. Пока вы не проявите себя на боевом задании, мы вас за людей не держим. Мы можем сделать с вами все, что захотим и нам за это ничего не будет! Прониклись? Вольно! Разойдись!

— Круто ты с ними, — заметил Постниковский, — но по-иному с ними сейчас не выйдет. Ладно, включаюсь в работу. Давай продумаем вместе штатное расписание, а утром я с личным составом сам побеседую.

Остаток времени, она с комиссаром работала над штатом и оснащение нового подразделения. Снабженцы обещали, что все необходимое доставят к исходу следующего дня.

Утром, на построении выяснилось, что двое все-таки дезертировали.

— И хрен с ними! Они теперь вне закона. Пусть бегают уроды! До первой пули.

Затем, комиссар назначил ротного экзекутора, каптера и казначея. Новая жизнь прибывшего "мяса" началась. А как закончится, это уж война определит.

ТАШКЕНТСКИЙ КАПКАН. СУБУДАЕВ.

Через три дня, враг нанес новые удары. На этот раз по плацдарму на терминале, в сторону Плотинной гряды и в сторону Ташкента. Бои, ранее бушевавшие на западе, теперь вновь вспыхнули здесь. Перли "косые" напористо и умело, расширяя зону своего контроля над территорией. Успехи у них были, но в основном территориальные. Наши потери были еще небольшими. Сейчас, с чжунхуями воевали в основном роботы, объединенные в единую боевую сеть. Но люди тоже без дела не сидели. Это были в основном саперы, разведчики и ПВОшники. Но уже начинала включаться в дело и пехота. Ее маневренные группы, силою не больше взвода каждая, били врага из засад, внезапно контратаковали и уклонялись от ответных ударов. И это были действия уже не кое-как организованных ополченцев. Лесные егеря успели многому научиться. Мастерство противников постепенно уравнивалось. Мне все еще приходилось вмешиваться в действия командиров, подправляя их ошибки, но это не шло ни в какое сравнение с первыми неделями войны, когда даже кадровая часть с трудом могла наладить взаимодействие между родами оружия. Люди втягивались в эту войну.

А у противника не все было благополучно. Были замечены на поле боя подразделения "косых", которые явно уступали нам по выучке. Это были "молодые негодяи" из корпорации Лю. Их в основном использовали для разведки боем. В итоге, они нашли у нас слабину. Но вот то, что эта "слабина" возникла не случайно, они так и не поняли. Рванули вперед с похвальной бодростью, а потом упорно вырывались из нашего "огневого мешка".

Все-таки, чжунхуи так и не изменились за прошедшие 13 веков! Полевые сражения явно не для них. Как их не учи, но они вечно стремятся действовать шаблонно. Их на этом веками ловили полководцы противника. Вот в обороне и в осаде, они действительно неплохи. И если от них требуется только упорство и дисциплина, они способны даже побеждать. То, что они еще не разгромлены пиндосами, говорит только о том, что нынешние пиндосы сами не в лучшей форме.

А вот наши бойцы меня начинают радовать. Как быстро они учатся! Этот "огневой мешок" организовал не я. Это уже инициатива "снизу".

А на терминальном плацдарме у них снова намечается провал. Оперативная группа "Пахтакор" — она и так была "крепким орешком", а сейчас, когда Львов набрался опыта и заматерел, ее и подавно не взять. Чжунхуи это чувствуют и атакуют Львова без прежнего энтузиазма. А может они вовсе не стремятся его скинуть в реку? А что! Поизображают штурм, а затем заменят Девятую дивизию второсортными частями и перебросят ее туда, где наметится успех!

— Хюммель! Твои орлы за болотом следят?

— Так точно, глаз с него не спускаем!

— Результат?

— Сведения еще не подтвердились, но похоже, что там устроена тайная переправа в две нитки.

— Что вызывает сомнения?

— Размытость признаков. То ли не совсем тщательно замаскированная переправа, то ли ложная переправа. Трудно разобрать.

— Активность противника в этом месте?

— Практически нулевая.

— Переправа прикрыта?

— Да, прикрыта. Но прикрытие какое-то слабое.

— Организуй поиск, мне нужно это знать точно.

Итак, те части, что ведут наступление, ведут его через простреливаемое нами дефиле и в сторону речных переправ. На болоте было активное копошение, а потом все затихло. Если переправа настоящая, а ей не пользуются, значит она должна сыграть свою роль несколько позже. А это значит, что Девятая дивизия там скоро появится.

ИМПЕРИЯ ЧЖУНХУЙ. ЗАПРЕТНЫЙ КВАРТАЛ СТОЛИЦЫ.

Чужой пример иногда бывает заразительным. После общения с Арису, первый секретарь канцлера, начал именовать русских не иначе, как "лаоваи". Было что-то обнадеживающее в этом старинном названии. А надеяться на лучшее очень хотелось. Первый удар по флоту Демократического Сообщества был недостаточно силен. Враг не потерял способности к ведению активных действий. Конечно, десантные силы флота пиндосов сейчас не могут быть брошены на чашу весов, но и Империя не может вести захват ключевых опорных пунктов Сообщества. Лаоваи не дают такой возможности своим упорным сопротивлением. Мун Бяо давно уже пришел к выводу, что с Немезидой пора заканчивать конфронтацию, выводить оттуда войска и устанавливать с ней нормальные отношения. Именно эту мысль он и пытался довести до господина Великого Канцлера. Напрасно! Как оказалось, Ван Ман и сам склонялся к такой мысли. Но не все так было просто:

— Эта война резко повысила политическую значимость силовых ведомств. С ними теперь стало труднее спорить. И если армейский Генеральный Штаб еще можно убедить в целесообразности таких предложений, то Флот и полицию — не выйдет. Те даже рады, что армия увязла на Немезиде.

— Но господин Великий Канцлер, разве Флот отказался от десантных операций?

Вместо канцлера ответил участвовавший в разговоре маршал Барас-сотэ, начальник Генштаба Армии Чжунхуя:

— Флот сейчас создает свои собственные десантные силы. В этом его поддерживают не только некоторые влиятельные политики, но и руководители ряда промышленных корпораций.

— То есть, армию хотят сделать ненужной?

— Не только армию. Космические Силы Полиции тоже жалуются на наглость флотского руководства.

"А ведь это уже нарушение существовавшего до сих пор баланса. Силовики грызлись всегда, но преимуществ никто из них не имел. Стоило армии увязнуть в обороне врага, как флот сразу увидел в этом свой шанс. Интересно, у пиндосов все, как у нас или трения между силовыми составляющими незначительны? Впрочем, думать нужно не об этом. Этот фактор влияния на политику Сообщества нам недоступен. Пока недоступен. Ключ к благополучному завершению войны, сейчас зависит от событий на Немезиде. Еще не поздно помириться с лаоваями и высвободить войска, занятые там. А дальше, несколько удачных десантов в ключевых местах и с Сообществом можно будет говорить совсем по-другому".

— Господин Мун Бяо! Как Вы считаете, если мы предложим лаоваям почетный выход из этой войны, они согласятся не проявлять вражды к Чжунхую впоследствии? — обратился к нему Барас-сотэ.

— Я поручусь лишь за то, что они не будут дружественны Сообществу. Будут ли они лояльны в отношении нас — за это никто не может поручиться.

— То есть, повлиять на позицию их правящей верхушки мы не в состоянии?

— И раньше не могли, а сейчас тем более. Мы им невольно развязали руки и дали свободу действий. Говорить нам за это "спасибо" они не станут. Ибо ни о чем нас не просили.

— А с помощью методов экономического давления?

— Не выйдет. Им есть из чего выбирать. Ведь они открыто не ссорились с Сообществом. От торговли с нами они не откажутся, но и с прежними клиентами будут торговать, как торговали раньше, только без посредников. Мешать их торговле — возобновить вражду, а ведь мы хотим ее прекратить.

— Отношения вассалитета их тоже не устроят? — спросил канцлер.

— Все мои агенты, уверяют, что на это они не пойдут.

— Почему?

— Долго объяснять.

— А Вы попробуйте!

— Хорошо! Все дело в том, что верхушка лаоваев, хорошо выучила урок, Их прежняя элита, веками стремилась войти в цивилизацию Мэй Го Лао. Она наивно уповала на расовую и культурную близость и совершенно не понимала простой вещи: в чужом доме, ты никогда не будешь равным. Пиндосы не спешили просвещать их на этот счет, более того, они старались поддерживать среди лаоваев подобное заблуждение: мол еще немного и вы станете одними из нас. На деле же, они использовали силу и таланты лаоваев в своих интересах, не забывая их при этом грабить. Конечно, среди лаоваев хватало умных и дальновидных людей, которые это понимали. Именно поэтому лаоваи и оставались сильными и свободными. Тогда пиндосы разделили их народ. Они сумели убедить элиту лаоваев в том, что помехой к полному слиянию Лаовая и Мэй Го Лао, является народ этой страны. И когда элита, проявив слепоту, оторвалась от своего народа, их держава рухнула. Впрочем, все мы про это знаем. Знаем и то, что гибели самого народа не произошло лишь потому, что хватало среди лаоваев "непримиримых".

Именно среди "непримиримых" и возникла новая элита. Фактически — это новая аристократия. И эта аристократия хочет не выгодных местечек у стола хозяев Вселенной. Она жаждет сама стать хозяином жизни.

— Любая аристократия рано или поздно разлагается и становится подвержена губительным соблазнам.

— Уверяю Вас, у лаоваев это произойдет не скоро. Они извлекли правильные уроки из собственных неудач. Нынешняя аристократия смотрит на свой народ не как на источник наживы и ограбления, а как на источник неиссякаемой силы. Образно говоря, если верхушка, это наконечник копья, то народ является древком этого копья. Для них народ, что оружие для настоящего воина. Ведь воин не предаст свое оружие?

— Похоже на сказку. Может, Вы заблуждаетесь?

— Если бы! Уверяю Вас, что сейчас их аристократия не выжила из ума. Наоборот, ее влияние в народе постоянно растет. Ее авторитет сейчас высок и она много делает для того, чтобы остаться для народа авторитетной и уважаемой. Всякий, кто не понимает и не принимает этой политики, безжалостно изгоняется.

— Значит, недовольные все-таки имеются?

— Имеются, но они не имеют никакого веса в обществе.

— Но ведь любым человеком можно манипулировать…

— Я понял, что Вы хотите сказать. Сейчас это не имеет смысла. Кроме аристократии, есть еще верховная власть и народ. И власть и народ сильны сами по себе. И народ лаоваев не бесправен. Кто бы не отклонился от Истины, его всегда поправят. Есть кому и есть чем.

— Вы не преувеличиваете?

— Прочтите все мои доклады на эту тему. В них я привел все доказательства этим выводам. Наши шпионы вовсе не наивны. Они умеют правильно понимать суть идущих событий.

— Я их читал. Кстати, Вы продолжаете верить в то, что лаоваи вот-вот спустят с цепи своего пицзецы?

— Верю, потому, что разглядел в этих сказках рациональную основу. И мне не хочется, чтобы в результате совершенных нами ошибок, к нам пришел этот ужасный пицзецы.

 

Глава 37

ТУРКЕСТАН. РАЗВАЛИНЫ КОМБИНАТА ВЫСОКИХ БИОТЕХНОЛОГИЙ.

Собственно говоря, развалинами все это числилось на карте. На самом деле, это были покинутые задолго до войны строения. Покинули потому, что произошла серьезная авария. Результатом аварии было заражение местности. Людей из окрестностей предприятия срочно эвакуировали, а затем долго и старательно ликвидировали последствия аварии. Сейчас, даже самый въедливый эколог, не стал бы возражать против восстановления прежнего производства. Но люди сюда не вернулись по многим причинам. Так и стоял комбинат никому не нужный, равно, как и рабочий поселок рядом с ним.

Когда пришли чжунхуи, они использовали покинутые строения для организации базы снабжения. Естественно, что эту базу приспособили к обороне со всех направлений. В том числе и с воздуха. А раз так, то появились шансы на то, что "развалины" эти станут настоящими развалинами. И этот момент пришел: На десятый день сражения, авиаторы получили приказ от Субудаева на уничтожение этой базы.

Приказ то получили, но выполнить его было нелегко. ПВО у противника в этом месте было весьма сильным. Подавить его, ударным беспилотникам было не под силу и потому пришлось ставить задачу "Грачам". Ну, раз приказано, нужно сделать. И летуны начали искать варианты. А с этим было небогато. Получалось, что придется долго и упорно "выклевывать" каждую рельсотронку "косых" поодиночке. Причем делать это придется с предельно дальней дистанции, не надеясь даже на то, что успех придет с первого раза. Правда, "слепая зона" неприкрытая огнем имелась: три транспортные эстакады перекрывали "косым" небольшой сектор обстрела. Предполагалось, что разрушив несколькими ударами с малой высоты эти сооружения, можно будет атаковать через образовавшуюся брешь станции управления стрельбой. Без них, зенитки почти не опасны для штурмовиков. Увы! Дополнительная разведка, произведенная пехотой, показала: сразу за эстакадами стоят скорострелки, готовые заткнуть образовавшуюся брешь, а основные орудия "косых" получат при этом возможность отбивать атаки и с этого направления. Так что решили работать по самому тяжелому варианту. А куда деваться?

Звено "грачей" вовремя вышло на задание, а вот дальше…

— "Тевтон"! Ты куда прешь?

— "Баламут"! Атакую "щель", готовьтесь к атаке! Расчетное время — "А+1.5"!

— "Тевтон"! Ты что задумал? — ведущий действительно не понимал, зачем Рихард Ланге полез в "мертвое пространство" да еще со снижением скорости. А "Василиса" — управляющая система "грача", вдобавок показала, что "Тевтон" перевел свои "тайфуны" на режим свободного падения.

— "Тевтон"! Я "Батя"! Ты что сученок, решил в Чкалова поиграть?

Тут до "Баламута", а в миру Валерия Федорова дошло, что именно Рихард задумал: пройти под всеми тремя эстакадами и расчистить ударом в упор путь остальным.

— "Тевтон"! Гад! Сворачивай!

— Поздно! Я на боевом! Подтвердите готовность к атаке!

— Готовность "А+1.5"!

— Принято! Атакую!

— Дебил! Вернешься живым — сгною в карцере! — а это опять подал голос "Батя".

Рихард мысленно улыбнулся: До карцера нужно было еще дожить. И не просто дожить, а выполнить то, что задумал. А это совсем непросто. Легко было легендарному Чкалову — мост был всего один, а у него целых три эстакады и расположены они не на одной прямой. Придется дважды менять курс и скорость снижать до опасно малой величины. Ничего! Справимся! Правда "Василиса" уже предупреждает о том, что машина может рухнуть. Значит, осуществляем поворот тяги вниз — это предохранит машину от падения. Время!

— Поехали! — древний боевой клич русских смертников сообщил всем о начале выполнения опасного трюка.

Проход между опорами эстакад был почти мгновенным. Сразу после прохода — накрыть "тайфунами" позиции скорострелок. Накрыл! А теперь, в лучших традициях "сталинских соколов" пройдемся скорострелками по всему, что может помешать атаке товарищей. А вот и они! "Баламут"" вместе с ведомым появился очень вовремя! Не из под эстакад конечно, а поверх них. Теперь незачем выклевывать рельсотронки поодиночке. Валерка с напарником разом ударили по станциям управления стрельбой и полевым генераторам. Их "тайфуны" красиво разошлись по многим направлениям, лишая огневые позиции противника возможности вести огонь.

— "Баламут"! Я "Батя"! Еще пять секунд по целям! Вторая эскадрилья на подходе!

— "Батя"! Принято! Выполняю!

Теперь уже работали скорострелки всего звена, а потом подошла вторая эскадрилья и устроила "косым" настоящий ад.

СПУСТЯ ТРИ ДНЯ.

Попасть сразу в карцер Рихарду не довелось. Сперва им занялись медики. Все-таки полностью избавить тело от влияния сильных перегрузок, имеющаяся техника не могла. Зато потом… В общем, Рихард был очень доволен реакцией командира. Все было как в древние времена: ему объявили на построении семь суток строгого ареста! На сухари и воду! То, что Устав подобного наказания не предусматривал, значения никакого не имело. Традиции есть традиции! Всякий, пролетевший под мостом, должен отсидеть свой срок под замком! Это такой обряд инициации. И в нем заложен глубокий смысл.

Просто так нарушать установленный порядок никому нельзя! Всякий "воздушный хулиган" должен быть отстранен от полетов и строго наказан. Уж если легендарный Чкалов не избежал подобного, то нам, простым смертным и подавно не стоит нарушать правила, установленные мудрыми предками. Но хулиганство хулиганству рознь. По той же традиции, подобный трюк оценивается по достоинству. "Хулигана" еще ждет слава и всеобщее уважение. А пока что он должен избыть заслуженное наказание.

Войдя в наскоро сооруженный карцер, Рихард удовлетворенно кивнул головой: Молодцы техники! Вон как постарались! Суметь соорудить за три дня настоящую "Чкаловскую камеру", это нужно уметь! Бетонный пол, каменные стены, грубо оштукатуренные и выкрашенные в черный цвет. Маленькое зарешеченное окно под высоким потолком и тусклый светильник. Нары-вертолет и стол намертво прикрепленный к полу. Все как в фильме-реконструкции!

— Ваш завтрак арестант! — в камеру торжественно вплыла сама начальница летной столовой Гарпина Дормидонтовна и поставила на стол "завтрак" арестанта.

И тут все сделано правильно! Устав нарушать нельзя! Это закон! Но его можно выполнять по-разному. Например, по-человечески. Накрытые ослепительно белой салфеткой ржаные сухари, пахли восхитительно. Наверняка Гарпина сама их и насушила. Солонка из настоящего крымского фарфора. Графин со свежей водой и граненый стакан к нему. Так, а что у нас в маленькой серебряной фляжке, что лукаво улыбаясь, достала Гарпина из кармана своего передника? Неужели "шило"? Наверняка оно! Вот за это можно и поцеловать. И не только поцеловать. Чего уж там! Почему бы и не облапить эти восхитительные формы тела? Довольно взвизгнув, начальница столовой вырвалась из его объятий и выскочила из камеры.

Ну что же, семь дней пройдут быстро. А командиру огромное "спасибо". Так уважить человека! Наград за нарушение летных инструкций не полагается, но ведь и наказание бывает знаком отличия.

"Интересно, что потом сделают с этим карцером? Ведь не часто летчики летают под мостами?"

Ответим сразу: Долго пустовать она не будет. Нарушения дисциплины бывают чаще, чем этого хочется. Вот только не всякий арест является почетом. Не для всякого арестанта, Гарпина Дормидонтовна будет сушить сухари и наливать в графин вкусную воду. Обойдетесь разгильдяи обычной пищей! Это которой мы весь личный состав кормим. Сухари, вода и "шило" — только для героев! Ты герой? Нет? Значит хлебай свои щи и пей кофе с булочкой!

А про то, что строгая Гарпина не всякому позволит себя лапать и поминать не след.

ИГРЫ, КОТОРЫЕ ПРИНОСЯТ ПОЛЬЗУ.

В моей прошлой жизни случались не только победы. Поражения и неудачи случались тоже. Взять хотя бы мою победу, что я одержал на реке Калка. Многие ли русские знают, что она нам мало что дала? Более того, уходя в родные края с богатой добычей, мы всю ее потеряли при переправе через Итиль. Меня "обвиняли" в том, что я был мастером засад и ловушек, но именно я и проглядел ту ловушку, что устроили нам буртасы. Но не только буртасы имели в своих рядах хороших командиров. Мордву, например, я тоже не сумел покорить. Почему? Да потому, что у ранее неприметного народа, нашлись командиры, сумевшие понять, как нужно воевать с нами. Именно понять и претворить свои замыслы в жизнь. Я оставил их в покое лишь потому, что потерпел в войне с ними ряд неудач.

Именно неудачи, могут научить полководца гораздо большему, чем одержанные им же победы. Но мало учиться самому. На войне, выход командира из строя, является обычным делом. Происходит это в самый неподходящий момент. Чтобы эта неприятность не стала причиной поражения, нужно заранее подготовить себе достойную замену.

На этой войне, меня пока никто заменить не может. И это очень плохо. Хорошие командиры у нас уже появились, но сказать, что они полностью созрели для решения всех, стоящих перед ними задач… Нет! Такого я не скажу! Их нужно учить. А учить приходится на ходу. Чем я уже третий день и занимаюсь.

Собранны почти все командиры штурмбатальонов (кроме Львова). Сейчас они под руководством Муравьева решают вполне конкретную задачу: готовят разгром Девятой дивизии противника. Появления этой дивизии на предполагаемом направлении я жду в ближайшее время. Сейчас она еще изображает попытку штурма нашего плацдарма у терминала. Но скоро появится западней Ташкента. Хюммель, получив от меня конкретную задачу, непрерывно наблюдает за этой дивизией. Косвенные признаки, говорящие о том, что я прав — налицо.

Приведение в порядок скрытых переправ через топи, появление новых фронтальных и рокадных колонных путей. Усиление ПВО по маршруту выдвижения. Да много чего удалось обнаружить!

Подготовка к операции пока не вышла из стадии "мозгового штурма", который совмещен с командно-штабной игрой. Муравьев со своими "орлами" играет за наших. Я, Коробов и ряд офицеров Полевого штаба — за комдива-9 генерала Вонга.

По плану игры, Муравьев имеет в своем распоряжении одиннадцать штурмбатальонов (3000 человек), мобильную артиллерийскую группу Нойманн, всю авиацию боевого участка (малочисленную) и средства войскового ПВО (солидные). На моей стороне "воюют" 14000 тысяч человек личного состава Девятой дивизии, с артиллерией (не уступающей по своим возможностям группе Нойманн), авиацию (превосходящую нашу) и собственные ПВО (заметно слабее наших).

— Иван Руссиянович! — Муравьев с самого начала попытался меня переубедить, — почему Вы выделяете в мое распоряжение так мало сил? Нас ведь сомнут!

— Данила Петрович! Два соображения: больших сил на этой равнине нам не спрятать, обнаружив их, враг поймет, что его планы раскрыты и отложит операцию. Или проведет ее в другом месте. Второе — неравенство сил, это приглашение влезть туда, где он и будет бит.

— Значит, к нам подойдут резервы?

— Нет! Резервов не будет.

— И как тогда воевать?

— Сделать так, чтобы численное преимущество не принесло врагу никакой пользы. Устал уже повторять, что настоящие ловушки готовятся на ровном месте.

Не убедил, но на кое-какие мысли я его натолкнул. Итак, игра началась. Нашим хватило ума понять, что малая численность их войск — это вкусный сыр в мышеловке. Дело за малым — соорудить эту мышеловку. Решение они приняли логичное, в полосе наступления был участок местности, удобный для устройства засады. Вот туда они и сунулись поначалу. А затем, потеряв пятую часть наличных сил, быстро отступили на исходные позиции.

— Запомните парни, решение, очевидное для вас, очевидно и для противника. Тем более, что вы не учли того, что враг имеет преимущество в средствах технической разведки. Начинаем все сначала!

Целый день, раз за разом, они упорно пытались воплотить свой замысел. А я им также упорно не давал этого сделать. Я просто высаживал за пределами неудобного участка местности небольшие мобильные группы. Какие бы хитрости они не применяли, результат был один и тот же: мои разведгруппы обнаруживали их войска еще на подходе и наводили на них авиацию и огонь артиллерии. С пары попыток им удалось довести свои войска до намеченного рубежа. Правда, их все-равно встречали развернутые к бою войска противника и счет потерь был не в их пользу.

— Если войска противника успели развернуться из походного порядка в боевой, значит засада не удалась. И пока боевой порядок не разрушен — победы не будет! — этими словами я подвел итоги первого дня игры.

Второй день показал, что меня слушали очень внимательно. Правильные выводы сделаны были. Попытки, предварительно разрушить мне всю систему управления войсками, предпринимались самые изощренные. Но все это давало лишь временный эффект. Я быстро восстанавливал управление войсками и не позволял им выйти для нанесения удара по моим войскам. Все сводилось к огневому бою на дистанции порядка 10–15 километров. Все, чего они сумели добиться за весь день, так это уравнять свои потери с моими. А это уже провальный результат.

— Муравьев! Я ценю конечно упорство в достижении целей, но почему ты не рассматриваешь другие варианты? Повторяю, ловушка должна быть построена там, где ее наличия никто предполагать не станет.

Подействовало! На третий день игры, моя разведка не встретила никакого противодействия на пути выдвижения войск. Путь был свободен! Казалось бы, смело можно идти вперед! Но! Мои средства ПВО не прикрывают выход из неудобей, зато их ПВО простреливает все подступы к позициям штурмбатальонов. Да и артиллерийская группа Нойманн расположена так, что моей артиллерии ловить тут нечего. Стоит сунуться на открытое место и все! Поражение мне обеспечено. Все так плохо? Отнюдь! Сейчас вы все поймете! Девятая дивизия, почти дошедшая до входа в неудобья, вдруг сворачивает на восток и движется к пригородной гряде на окраине Ташкента. Этого никто не ожидал! Внятной реакции на изменения обстановки нет! "Стратегом" засчитано поражение. Естественно, не мне.

— В чем ваша ошибка? Вы увлеклись тактикой. Вы многое поняли за эти дни. Но вы забыли про стратегию. А ее всегда нужно держать в уме.

Я подвожу командиров к макету местности.

— Стратегия говорит о том, что для наступления на Ташкент, есть два подходящих направления — восточней и северней города. Одно направление вы неплохо прикрыли, но не подумали о том, что нужно будет сделать, если я обнаружу ловушку и начну действовать по запасному варианту. Если бы вы разместили группу Нойманн на девять километров восточней, то она сумела бы перекрыть огнем часть рокадных путей. Уже какой-то выход.

— А потом удар мобильными группами? — вопрос задал командир Дрягвинского "Динамо".

— Можно и так, но этого недостаточно. Этот удар я отражу. Смотрите сюда: на всех перекрестках дорог, стоят автоматические регулировщики движения колонн. Именно они выдают на планшеты командиров приказы о скорости и направлении движения. Что будет, если часть этих устройств выдаст неправильный сигнал или вообще не выдаст никакого сигнала?

— Спутается установленный штабом порядок движения подразделений — начал Коробов.

— Продолжай!

— Бардак будет!

Услышав знакомое, столь приятное для русского человека слово, командиры оживились. У многих глаза загорелись азартным блеском. Чувствовалось, что новые конструктивные предложения, сейчас вывалят на мою голову:

— Короче, товарищи командиры, бардак — это наше все! Прежде чем бить по противнику, обеспечьте наличие бардака в его рядах! Предупреждаю сразу: сам по себе бардак не возникнет. Придется сильно над этим потрудиться. Это трудная задача.

В этот день, мы закончили игру и приступили к планированию и подготовке новой боевой операции. Кодовое название — "Бардак". Всю эту работу я спихнул на Муравьева с Коробовым. Теперь, когда они созрели для выработки творческих решений, я был им уже не нужен. "Бардак" бардаком, но его успех следовало подкрепить успехом в другом месте. Предстояло подготовить и провести операцию "Метро".

ЗАПАДНЫЙ ТУРКЕСТАН. БЫВШИЙ КАПИТАН ГАПУНЕНКО.

"Что ни говори, а эти суки всегда умели хорошо устроиться. Кто бы не победил, а богатенькие, как дерьмо, всегда наверх всплывают".

Такие мысли частенько посещали голову Юрия Павловича Гапуненко, когда он видел свою новую командиршу — Ксюшу Собак. Правда, теперь она носила фамилию Собакина, но уж этим его с толку не собьешь!

"Хороша семейка! И нашим и вашим! Наверняка снюхались с русскими задолго до войны. Вот так и идут к успеху по жизни!"

Причин для таких горьких размышлений у Юрия Павловича хватало. Выходил он на контакт с русскими спецслужбами не по своей воле, а по приказу начальства. Правда, с началом войны, когда начальство разбежалось, пришлось идти на всестороннее сотрудничество в добровольном порядке. А что делать? В тот момент только русские могли защитить его семью. Ага! Защитили! Жену в лагеря, а детей в детскую колонию.

Когда ему начал светить провал, принять они его приняли, но как? Прежнего звания не признали. У них видите ли свои ранги за конкретные заслуги! Взяли и вместе с женой засунули его на остров Падлючий в статусе рекрутов. Пришлось терпеть.

То, что у русских все сурово, а "полицаям" не приходится рассчитывать на благосклонность, он знал и раньше. Но знать и испытать это на своей шкуре — совсем разные вещи. Там, на Падлючьем, у него на многое открылись глаза. Уже в первый день службы, стало понятно, что за людей их звери-комиссары не считают. В глазах этих фанатиков, все россиянцы так и остались "полицаями" и "подпиндосными тварями". И жалеть их никто и никогда не станет. А что жалеть расходный материал?

Все, чего удалось добиться в прошлом, теперь не имело никакого значения. "Жизнь с чистого листа" — это у них так и называлось. Перспективы ужасные! Никакого гражданства им не светило. Три года службы в качестве "чмошника". Если выживешь — статус "вольного" и поселение на новых землях. И лишь через три поколения — возможность получить гражданство. И на кой черт они с этой морокой связались?

Правда, открыто на это жаловаться не стоило. Те молодые дурни, что решили связать свою судьбу с Русским Миром, появились здесь не просто так. После того беспредела, что они испытали на себе в "фильтре", они ненавидели россиянцев люто. Особенно молодые девчонки. Попробуй, скажи при них что-либо крамольное — сразу комиссару "стуканут".

Сама боевая подготовка тоже не располагала к оптимизму. Гоняли их конечно здорово, но Юрий Павлович сразу понял, что программа подготовки явно недостаточна. Ведь даже и эту программу сильно сократили. Вместо двух месяцев, их готовили месяц, а затем сунули в Туркестан, в самую мясорубку.

И вот, рекрут Гапуненко, вместе с такими же неудачниками месяц уже как воюет. Официально, они обозная служба, а на деле… Чтобы доставить нужные грузы русским частям, приходилось не только преодолевать большие расстояния в условиях бездорожья. Авиационные налеты, артобстрелы, схватки с диверсантами. Рота несла большие потери. В строю осталось четыре десятка человек. Остальные — либо мертвы, либо в госпитале. Сколько раз возникала мысль о дезертирстве! Только что это даст? В этих условиях, дезертиры долго не живут. Двое сбежали в самом начале, но бегали они не долго. К тому дереву, на суку которого беглецов повесили местные ополченцы, их специально водили. Что выводы нужные сделали.

Бежать к чжунхуям? Можно. Только что будет с его детьми? Они то ведь, считай что заложники. Да и что ждет его у "косых"? Там ведь служит немало бывших россиянских полицейских. Только хрен редьки не слаще. Для чжунхуев он будет таким же расходным материалом, что и для русских. И это в лучшем случае. А в худшем — все сомнительные "прелести" от неизбежного знакомства с контрразведкой "косых". Ведь "стуканут" бывшие сослуживцы. Как пить дать "стуканут"! Уж лучше и дальше извозчиком работать.

То, что работать извозчиком ему осталось всего два дня, Юрий Павлович не знал. Судьба, в лице командирши и комиссара, готовила ему более тяжкие испытания.

СОБАК И ПОСТНИКОВСКИЙ.

— Ерунду ты затеяла Ксюха! Толку от наших "чмошников" совсем мало. Это даже не пушечное мясо. Это дерьмо под колесами.

— Володя, зря ты так говоришь. Все-таки что-то полезное мы делаем.

— И при этом теряем людей, технику и грузы. Придет послезавтра пополнение, думаешь лучше и легче станет?

— А что нет?

— Да все будет тоже самое, только в большем количестве. Мальчики и девочки для битья, а не бойцы.

— Давай думать, что мы можем поменять.

— Так менять нужно все! Смотри, мы имеем четыре десятка худо-бедно обстрелянных людей. Скоро из госпиталя вернется еще семнадцать человек. Оставлять их извозчиками не стоит. Нам нужна разведка на маршруте следования, мобильная ремонтная мастерская, расчеты средств ПВО, саперы, эвакуаторы… Да много чего! Нужную технику, я в штабе округа выбью. А вот специалистов нам не дадут. Скажут: "Готовьте сами!" И правы будут. Нужно готовить самим!

— Значит, готовить будем! И как раз из тех, кто уже ходил с караванами. А новичков ставим на извоз!

— Это ты правильно поняла. Только есть проблема: кто-то должен и новичков учить. А некому! Комиссар, что придет с ними, все не охватит.

— Есть предложения?

— Есть! В старой русской армии, для таких случаев существовала система горизонтального лидерства.

— А более понятно изложить можно?

— Тут все просто. Называлась эта система "дедовщиной". И она прекрасно работала! Опытные солдаты учили новичков и держали порядок в подразделениях.

— Интересно! Слушай! А почему у нас не было этой "дедовщины"?

— Не знаю. Может наши командиры о ней никогда и не слышали. А может быть не сочли нужным ее внедрять.

— А Уставы? Как с ними?

— А что Уставы? Ты понимаешь, что командованию на наших "чмошников" плевать с высокой колокольни? А значит, мы вправе установить в своем хозяйстве те порядки, которые сочтем правильными. "Русская Правда" этого нам не запрещает.

— "Русская Правда"? А что это такое? Ни разу не слышала.

— Ах да! Ты ведь у нас из чужачек. Тогда слушай внимательно: в Русском Мире, законов как таковых нет. Есть набор рекомендаций, не обязательных для исполнения. Вот по ним и живем. Эти рекомендации и есть "Русская Правда". Мы о них по сути дела узнаем от родителей и учителей. Туда же входят и те обычаи, придерживаться которых обязательно стоит. Иначе тебя не поймут. Есть еще разные инструкции, решения собраний по конкретным случаям… но это уже в "Правду" не входит. Короче, "Русская Правда", это аналог привычной для тебя конституции. Только ее никто не писал и не утверждал. Она возникла сама по себе. Из чисто жизненной потребности.

— Значит можно самим установить "Чмошную Правду"?

— Обычай этого не запрещает.

Обсуждали они это весьма долго, а затем, остаток вечера продумывали, как внедрить задуманное. Следовало обдумать статус "дедов", "черпаков", "духов"… Да и о ритуалах посвящения нелишне было вспомнить. Благо, что в Сети необходимые сведения имелись. В результате, появилось созданное ими "Положение о горизонтальном статусе военнослужащих ЧМО".

Затем они решали, кого и куда определить. Итогом посиделок, стало новое штатное расписание, где были отражены все изменения.

А еще продумали заявку на необходимую технику, вооружение, оборудование.

Утром на построении, людей распределили по-новому. Появились команды разведчиков, саперов, расчеты ПВО, маневренная группа, служба ремонта и эвакуации. Не забыли и выделить пятерых "ветеранов" в помощь тому комиссару, что приведет новое пополнение.

Весь день прошел в хлопотах по подготовке к приему нового пополнения. А вечером, после отбоя, произвели посвящение "чмошников" в "черпаки". Древний ритуал совершался прямо в спальных отсеках. Посвящаемого били тяжелой "разводягой" прямо по обнаженной заднице. Били, как и указано в древних источниках "аккуратно, но сильно". Чтоб долго помнили.

А еще, всех обязали к утру, знать как "Отче наш" все пункты созданного Положения. Через два дня, к прибытию "душар", все было готово.

 

Глава 38

ЦАРЕВО. СТАВКА ВГК.

Константин Ильич, во время этой войны редко вмешивался в процесс принятия решений чисто военного характера. То, что он мало что понимал в военном деле, удерживало его от навязывания своего мнения армейским командирам. Но ведь воюет не только армия. Все институты государства задействованы в этой войне и этим тоже нужно управлять. Чем он и занимался. Правда, собственная неосведомленность в военных вопросах, мешала очень сильно. Обзавестись военным советником не получалось. Каждый толковый командир был на вес золота и нужен был именно в войсках. Кадровый голод, мать его за ногу! Иногда, царя консультировал Михаил Семенович Коробов, но это происходило не часто. Коробов сам был перегружен делами и временем на ликбез не всегда располагал. Именно поэтому, Константин Ильич одобрил патриотический порыв своего сына Василия.

Если мать считала, что поступок сына будет способствовать росту личной популярности наследника престола, то отец смотрел на это иначе. То, что наследник приобретет практический военный опыт на войне, пусть даже это будет опыт солдата — уже хорошо. У него, царя, и такого нет. Но нужно смотреть и дальше. После отбытия "срочки", Ваську нужно будет загнать в академию к Коробову. Пусть эта академия существует только в планах, это не беда. Война породит много опытных специалистов, способных передать накопленный опыт и знания следующему поколению командиров. Так что военная академия скоро появится и сын пройдет в ней подготовку.

Не следует забывать и о младшем сыне. Тот тоже войдет со временем в нужный возраст. И если наследник проходит службу в армии, то Петька пойдет служить на флот. Какие из них получатся офицеры, этого заранее никто не скажет, но профанами в военном деле, они не будут. Так что будет в их семье еще одна традиция — обязательная военная служба. Кстати, о дочерях тоже следует подумать. Им военные знания не повредят. Пехота и флот, конечно не обязательны, но хорошо разбираться в работе органов тыла им придется. Тут и наставница хорошая имеется. Князь Хвостов весьма лестно отзывается о начальнице флотского интендантства. Мол, какой кадр пришел служить: профессионалка, энтузиастка и очень ответственный человек!

Последнее обстоятельство радует, только не нравится, что на иезуитов запала, как и ее троюродный брат. А ведь Марина была против посылки в Берложье этой публики. Как выяснилось, она оказалась права. Веками, изгнанные с Земли остатки ордена, сидели тихо, как мышь под веником. Занимались они в основном педагогической деятельностью и реформами католичества. Никаких опасений по их поводу не возникало. Тот же клан Портинари, где иезуит на иезуите и иезуитом погоняет, был очень даже лоялен Русскому миру. Берложье и Сикулла показали их в новом свете. Уж там они развернулись! Успехи их на этом поприще такие, что могут и стать самостоятельным игроком. И будут ли они союзниками, когда наберут достаточно сил?

Значит, нужен противовес! Наверное, следует заслать туда отца Иллариона. Хватит ему в Крыму сидеть! Раз он у нас главный по великорусскому шовинизму и лидер самого оголтелого направления в православии, значит ему в Берложском княжестве самое место! Заодно и за Сикуллой присмотрит. Она сейчас тоже важна.

Согласится ли он туда ехать? Глупый вопрос! Ему уже давно тесно в своей Корсуни-Крымской. Выход на просторы Галактики — это как раз по нему. Значит, предлагаем ему кафедру архиепископа Берложского и Сикульского.

Впрочем, это все не самые насущные проблемы. Тут Крылов с Ежевским кое-что интересное в клювике принесли. Вот это интересное и стоит сейчас обсудить с соратниками.

ТАШКЕНТСКИЙ ТЕРМИНАЛ. ОПЕРАЦИЯ "МЕТРО".

Бывший комбат "Пахтакора", а ныне командующий оперативной группой с таким же названием, был лидером того же порядка, что и Муравьев. Смелые, решительные, сообразительные. Не теряются в сложной обстановке. Правда имелись между ними и отличия. Муравьев слишком прямолинеен, привык во всем полагаться на силу. Львов же, предпочитает более изощеренные методы достижения успеха. Удары его войск не так сильны, как у Муравьева, зато наносятся по самому слабому месту у противника. Если таких мест нет, он создает их сам. Именно своим умением находить слабину, он мне и понравился. Вот и сейчас, пока я "играл" с ребятишками в игры, он задумал и начал готовить операцию по полному захвату терминала. План он придумал неплохой: совершить обход боевых порядков противника под землей! Ради этого, пришлось вызывать на его плацдарм дрягвинских мелиораторов.

Сначала, я не понял, ради чего именно, нужно вызывать этих ребят, ведь с прокладкой "кротовых путей" ранее неплохо справлялись местные коммунальщики. Тогда, Александр мне все объяснил: Дрягвинский Край, это сильно заболоченная равнина, где давно ведутся работы по осушению местности. И если коммунальщики прокладывают свои коммуникации на расстояние, очень редко доходящее до трех километров, то мелиораторам и тридцать километров — не проблема. Нужное для этого оборудование и опыт, они имеют. Да и проходка проходке рознь. Оборудование коммунальщиков позволяет рыть полупроходные коммуникации. То есть, перемещаться по ним можно только в положении "раком". Это терпимо при перемещении небольших подразделений на малые расстояния, но строить на этом маневр и дальнейшее обеспечение крупных подразделений уже не выйдет. А дрягвинская фирма, может обеспечить такой диаметр проходки, что пройдет и легкая бронетехника.

— Александр! А если противник "прослушивает" землю? Метод ведь твой не новый…

— Иван Руссиянович, посмотрите вот на это, — на экране планшета возник продольный профиль одной из галерей, — как видите, мы идем не по прямой, а по дуге. Глубина проходки постоянно увеличивается и доходит до пятидесяти метров от дневной поверхности земли. Потом она уменьшается, постепенно приближаясь к поверхности. На конечном участке, она составит порядка пяти метров. "Прослушивать" землю у себя в тылу, вряд ли кто догадается.

— А "косым" не придет в голову похожая идея?

— Ну придет, и что из этого? Как ее осуществить им? Мы ведь тоже не дураки. За обстановкой следили. Завоза похожего оборудования они не производили, а сейчас, когда у них возникла "пробка" в Западном Туркестане, им и подавно не до таких прожектов.

— А вдруг!

— На этот случай, я из местных специалистов сформировал отделение тектонической разведки. И если "вдруг" — они об этом мне сразу доложат.

— Хорошо! Как ты представляешь себе выход войск на поверхность, тем более стремительный и внезапный?

— Взрывом формируем выходную аппарель в точке финиша. Передовые ударные группы, пережидают взрывы в "карманах", которые будут устроены в стенках тоннеля. Остальные подразделения, ожидают сигнала к атаке недалеко от стартовых порталов. По расчету времени, им хватит полчаса, чтобы появиться на территории терминала и поддержать атаку ударных групп.

Этот разговор состоялся задолго до того, как чжунхуи начали свое наступление. Теперь Львов докладывал мне о том, что подготовительная стадия закончена. Дрягвинский инженерный отряд, справился с прокладкой восьми галерей и дело теперь за пехотой.

И когда Девятая дивизия начала скрытно покидать свои позиции, мы это засекли и начали действовать. "Пахтакор" тоже покинул свои позиции и сосредоточился у стартовых порталов. Прежние их позиции были заняты "горными егерями". Егерям тоже предстоят активные действия — атака с фронта. Тут они тоже могли надеяться на удачу. Ведь как оказалось, регулярные части, противник заменил на подразделения менее опытных иррегуляров.

Когда я прибыл на место событий, подготовка операции "Метро" практически подошла к концу. Мне оставалось только назначить время "Ч".

— Время начала операции совпадет с началом другой операции. Причем, та операция начнется чуть раньше.

— А долго еще ждать?

— День-два.

Через два дня, Хюммель мне срочно доложил о том, что Девятая дивизия только что начала свое наступление. Отлично!

— Муравьев! Время "Ч"!

— Понял, выполняю!

Время "Ч" — это начало "Бардака". Сейчас все участники этой операции начнут стремительно выдвигаться на исходные позиции. И плевать на то, что противник это обнаружит. Вряд ли он сразу заподозрит, что уступающий ему в пять раз противник, представляет собой нешуточную угрозу.

— Львов! Время "Ч + 12"!

— Понял, выполняю!

А это уже "Метро". Вернее один из вариантов этой операции — "Ночное метро". Ведь через двенадцать часов наступит ночь. Для "Пахтакора" это не помеха. Они уже давно практикуют ночные вылазки. А там и утро настанет. Тогда и "горные егеря" покажут себя в деле.

ЦАРЕВО. СТАВКА ВГК.

— Итак, дорогие мои соратники, — император сделал короткую паузу и оглядел своих ближайших помощников, князь-кесаря и канцлера, — хочу вам сообщить занимательную новость. Три дня назад, наши мафиозные "союзники" доставили на нашу планету очень интересного человека. В тот же день, этот "интересный человек", вышел на контакт с моими референтами, прося их о личной встрече со мной. Я дал на это согласие. И когда этот человек явился в условное место, его арестовала моя охрана. На первом же допросе он представился нам как "господин Ли" и уверял, что является доверенным лицом никого иного, как первого секретаря великого канцлера Чжунхуйской империи.

— Ли, это его настоящее имя? — иронично спросил Крылов.

— Нет! "Господин Ли" сразу сообщил, что он пользуется псевдонимом.

— А что ему от тебя надо? — поинтересовался канцлер.

— Уверяет, что послан своим патроном для установления пока что неофициальных контактов с нами.

— Это точно не самозванец?

— СМЕРШ, которому я поручил разобраться с этим вопросом, уверяет, что нет.

— Твоему СМЕРШу только это и устанавливать, — недовольно проворчал Крылов, — без году неделя, а уже эксперты!

— Иван Иванович! Так я ведь не возражаю. Пусть твоя Канцелярия с ним поработает. У тебя все "конторы" старые, с опытом и традициями… Да и действительно, такие вещи не входят в задачу "смершевцев". Так что ставь своим орлам задачи и вперед!

Причины недовольства князь-кесаря было понятны: наука и тайная деятельность, традиционно были его епархией. Совсем уж он монополистом в этой области не был, многие магнаты имели собственные службы безопасности. Но ведь дело не в самом факте конкуренции, а в весе конкурента. А весомые конкуренты уже появились. ГРУ и СМЕРШ — это только начало. Лукашевич, занявшийся созданием в своей епархии Департамента Внешних Сношений, начал создавать дипломатическую разведку. А Хвостов в Берложье — спецслужбу флота.

Не то, чтобы Иван Иванович был против этого. Он то прекрасно понимал, что перегружать Тайную Канцелярию и Академию наук решением непрофильных для них задач, чревато снижением качества выполняемой работы. Но ведь все это идет мимо него! А одной из задач его клана, являлось недопущение на Руси тирании. И как ее не допустить, если у Воронова и Лукашевича уже есть свои мощные и не подконтрольные ему спецслужбы?

Мысль о создании Сообщества Специальных Служб России (СССР), возникла в его окружении год назад. Что-то в этом направлении было уже сделано, да вот война помешала продолжить этот процесс.

— Костя! А что хочет нам сообщить этот "господин Ли"? — поинтересовался канцлер.

— Александр Дмитриевич! Я с ним еще ни о чем не беседовал. Как-то несолидно мне вести тайные переговоры с мелким клерком. Да и ставить себя в неудобное положение, скрывая факт переговоров от вас, я тоже не намерен. Думаю, что мы ограничимся негласным присутствием на этом процессе, а сами переговоры проведет кто-то из твоих людей. Тебе же нужно начинать "обкатывать" дипломатов?

— Есть у меня такой человек! Но поручить ей эту миссию, без твоего согласия я не могу.

— Почему?

— Потому, что Лариса Викеньтьевна, является супругой Субудаева, а твой СМЕРШ, запрещает женам таких лиц, заниматься несанкционированной тобой политической и общественной деятельностью.

— Она что, действительно так хороша?

— И внешне, и по деловым качествам.

— Кстати о девочках, — князь-кесарь по-прежнему был не в настроении и не скрывал этого, — мне отказываются давать сведения о военнослужащих и членах их семей. Я конечно могу найти способы обойти эти запреты, но пока что не вижу оснований для нарушений правил игры. Так вот, Костя, скажи по секрету, из какой семьи эта мадам Субудаева?

— Ты мог и раньше спросить, хоть меня, хоть Александра Дмитриевича. Мы бы тебе по старой дружбе и ответили, что девичья фамилия у Ларисы Викеньтьевны — Хрущева!

— Что?! Та самая?

— Вряд ли. Просто фамилия у нее такая. Да ты не бойся, стучать башмаком по трибуне она не будет!

СПУСТЯ ДВА ДНЯ.

Как и было решено, переговоры с гостем вела Лариса Викеньтьевна, в помещении, которое мониторилось охраной императора вдоль и поперек. Умением вытягивать сведения даже у очень осторожных людей, Лариса обладала. Именно этим она в основном и занималась.

Информация, как сообщенная "гостем" в открытую, так и неприметно вытянутая, говорила об одном — Чжунхуй хочет мира, вот "только мама не велит", сделать это немедленно. Часть правящей верхушки считало, что все необходимые им задачи на Немезиде, армия выполнила и дальнейшее ведение боевых действий смысла не имеет. Понимать — то они понимали, но опасались, что выйти из этой заварухи без потери престижа, у них самостоятельно не выйдет. И заботились они совсем не о престиже своей державы, а о личном. Они опасались, что провал на Немезиде, ударит прежде всего по тем, кто изначально все это планировал, то есть по ним. А это было чревато. Повод для отстранения их от власти, получался шикарный.

А еще мешало то, что другие, не менее влиятельные люди, считали, что победа должна быть достигнута любой ценой. Что наглые варвары, вставшие на пути империи, должны быть непременно покорены. Это был вовсе не тупой фанатизм. Появление в Галактике еще одного самостоятельного в своих действиях игрока, они рассматривали как угрозу. Так что лучше придушить этого младенца, пока он еще в колыбели. Потом будет поздно.

Вот и вся логика этой группировки.

И, наконец, были еще группировки, которые не лезли во внешнюю политику, зато боролись за усиление своего влияния во внутренней политике. Им тоже было выгодно затягивание боевых действий на Немезиде. Победит армия или нет, им было все равно. Их и разгром устраивал. Главное, что бы армия подольше возилась, тратя на это все свои силы. Это позволяло уверенно опережать армейские кланы в борьбе за влияние в державе.

Группировка канцлера Ван Мана, искала для себя приемлемый выход. И как им казалось, они его нашли. Везде, где только это было возможно, внедрялась иная трактовка происшедших событий. Мол, это не войска Чжунхуйской Империи вторглись на Немезиду, а частная армия "Независимой Корпорации Лю". Как именно Лю Минь получила в свое распоряжение кадровые армейские соединения, об этом помалкивали. Именно Лю Минь предстояло в их планах вести официальные переговоры и добиваться мира. И в этом направлении, сделано было немало. Командиры дивизий уже получили ориентировку из Генштаба о том, что в случае безнадежной ситуации, они должны выполнять приказы высокородной госпожи Лю. Правда, здесь была одна проблема: Командование Экспедиционных Сил. Оно как раз и не желало идти по такому пути, справедливо полагая, что за случившийся конфуз, с них все-равно спросят. Запретить командирам дивизий, исполнять приказы собственного командования, даже Начальник Генерального Штаба не мог. И что тут делать? Ответ: поступить наиболее циничным способом. Нет людей — нет и помехи. Жертвовать теми, кто не справился с ситуацией, сочли приемлемым выходом. Но уничтожать списанное заранее командование собственными руками, хоть это и было возможным, не стоило. Правда все-равно всплывет. А это чревато потерей доверия со стороны армии. Да и флот призадумается. А вот если бы лаоваи нашли возможность уничтожит орбитальный комплекс в котором расположилось командование… Естественно вместе с обитателями!

Такое решение проблемы Ван Мана вполне устраивало. Кто тогда в этом будет виноват? Флот! Кто же еще? Именно флот не обеспечил должную охрану района ближнего к Немезиде космоса и проворонил диверсию лаоваев!

— Значит, нашими руками хотят сделать самую грязную работу и обещают за это щедро наградить, — подытожил результат первого дня переговоров Александр Дмитриевич.

— У меня тоже сложилось такое впечатление, — согласился с ним Иван Иванович, только где тут гарантии, что они выполнят обещанное? Могут ведь они нашими руками убрать неугодных, чтобы продвинуть угодных, а нам даже "спасибо" не сказать?

— Могут, Ваня, еще как могут! Мы ведь даже шантажировать этих затейников не сможем. Кто нас там станет слушать?

— А что тогда можно считать гарантией?

— Безвыходное положение армии вторжения — уверенно произнес Константин Ильич.

— Так оно еще не безвыходное. Наступают Сейчас они, а не мы.

— Ошибаешься, Иван Иваныч, видимо ты еще не в курсе. Полчаса назад, Субудаев и Коробов мне доложили, что проведя успешный штурм, наши войска взяли Ташкентский терминал и под самим Ташкентом полностью разгромили Девятую дивизию противника.

— Интересно девки пляшут!

— Это еще не безнадежная для врага ситуация, но меняет многое. Похоже, что Субудаев действительно одолеет всю их армию.

— Значит, готовим диверсию?

— Думаю, что пора. Только не прямо сейчас. Дадим возможность нашим войскам развить успех.

— А получится?

— Я теперь в этом не сомневаюсь.

"ТАШКЕНТСКИЙ КАПКАН". СУБУДАЕВ.

Задумать — это одно, а осуществить — морока еще та! Так и в этот раз. Сперва у Муравьева все шло как и было задумано: все его "домашние заготовки" сработали как нужно. Так было в первые полчаса сраженья. А потом противник, сообразивший, что его сейчас будут безнаказанно бить, начал импровизировать. Как? А в основном начал тупо атаковать все, что считал вражеской силой. Эти атаки, хоть и не велись по единому плану, в большинстве случаев приносили "косым" успех. Командиры наши, не готовые ни к чему подобному, растерялись. В итоге, бардак возник не только у врага, но и поразил наши войска.

Хуже всего было то, что постепенно генерал Вонг устранял ту неразбериху, что возникла в его рядах. Коробов, осуществлявший координацию действий наших войск, доложил мне что противник может прийти в себя раньше, чем наши наведут хоть какой-нибудь порядок у себя.

Хреново! Все это выльется в обычное лобовое столкновение, которое нам совсем не нужно. Имеющий многократное преимущество в силах противник, просто тупо задавит войска Муравьева. Как быть?

— Муравьев! Ставь задачу Салчаку. Какую? Просто скажи ему: Все, как в "Молнии"!

Салчак все понял правильно. То, что в его "Урянхайской гвардии" сейчас было не более восьми десятков бойцов, годных для рейда, его нисколько не смущало. Он уже сам убедился в том, что небольшая группа решительных ребят, способна гонять кого угодно, в каких угодно количествах. Поисково-ударные группы "урянхайцев", одна за другой начали высаживаться за спиной у противника. Его бойцы уже прекрасно умели и поиск вести, и бить из засады, и наводить на врага свою авиацию. С применением последней тоже возникли трудности. ПВО противника еще было цело и посылать на поддержку "урянхайцев" "Грачи" — значит загубить всю имевшуюся у нас штурмовую авиацию. К несчастью для противника, Муравьев это понял:

— Нельзя применять штурмовики? Хрен с ним! Применим позже! Посылайте "Шершни"!

Решение было удачным. Беспилотные "Шершни" обладали мизерными ударными возможностями. Снарядики их пушек — это для работы по воздушным целям. "Шершни" так и задумывались — перехват и уничтожение воздушных целей. Но сейчас не до правил. Скорость в 5 Махов, способность выдерживать недоступные для пилотируемых аппаратов перегрузки — это то, что сейчас требовалось. То, что они не способны уничтожать тяжелые штурмовые системы и большую часть боевых роботов, Муравьев проигнорировал. Есть и другие, доступные для поражения цели!

Бойцам Салчака, сразу стало легче. Но этого мало.

— "Кулема"! Снимайся с позиций! Задача — поддержка огнем действия ударно-поисковых групп!

— Это выдвижение в самую гущу войск противника.

— Тебя это смущает?

— Нужно пехотное прикрытие.

— Нет проблем! К тебе уже везут "лапотников". На полное твое растерзание.

Поднятые по тревоге "лапотники" — штрафные сотни, все четыре, спешно садились в транспортные средства и мчались на исходные позиции, а фройлян Нойманн уже формировала колонну для дерзкого рейда.

Это пожалуй было удачным решением. Другая бы артиллерийская часть не смогла бы выполнить поставленную задачу. У Ирмы, стрельба без прекращения движения, была обычным делом. Не только стрельба. Разведка и наблюдение тоже велись на ходу. И был свой уникальный опыт работы в полном отрыве от своих войск. А потому, ни ей, ни ее подчиненным поставленная задача невыполнимой не показалась. А прибытие "лапотников" только прибавило бодрости и задора:

— Сиволапые! Когда лапти откинете?

— Да вот прямо сейчас и откинем!

— Так начинайте, а мы поглядим!

Это не издевательство над давшими слабину. К штрафникам у бойцов Ирмы, было особое отношение. Не презрительное. "Ну, дали ребята маху, что с того? Сейчас лапти откинут и пойдут в бой. И будут ничем не хуже нас". Там на Семеновской гряде, именно отчаянная атака штрафных сотен спасла пушкарей от полного уничтожения. И о цене этого деяния здесь прекрасно знали. Кое-кто из тех бывших "лапотников", как раз после той мясорубки, продолжил службу у "Кулемы".

Эти, только что прибывшие штрафники, подавленными не выглядели. В отличии от тех — самых первых, их дольше держали под "воспитательным прессом". Все это им уже настолько обрыдло, что предстоящий бой их уже не пугал. Страстным желанием, вновь считаться человеком, они уже прониклись и теперь решительно и дружно избавлялись от видимого знака своего позора — лаптей.

Общество, в которым основой выживания и успеха, являлось твердое следование традициям славных предков, порождало и свои, новые традиции. Там, на Семеновской гряде, родился новый обычай: опозоренный боец, которому дали возможность искупить свою вину, идет в бой босиком. Сколько времени этому обычаю? Всего ничего, но выражение "откинуть лапти", теперь означало твердую решимость стать честным человеком.

Я знал об этом обычае. И я прекрасно знал, что легенда о лапотной пехоте Сталина, это всего — лишь поучительная сказка. Но зачем разочаровывать верующих, которые эти сказки превращают в быль?

ТАШКЕНТСКИЙ ТЕРМИНАЛ. ОПЕРАЦИЯ "НОЧНОЕ МЕТРО".

У Львова тоже не обошлось без досадных проколов. В двух галереях из восьми, из-за ошибки проходчиков, не получилось сформировать выходные аппарели. Вместо аппарелей получились камуфлетные уширения. Толку нам от них никакого не было. Пришлось отказаться от атаки в этих местах. А это имело неприятные последствия. Комендант, отвечавший за оборону терминала, оказался толковым и решительным командиром. Наличие двух пассивных участков, не затронутых штурмом, позволило ему образовать маневренные группы из снятых оттуда подразделений и перебросить их на активные участки. Именно это его решение, чуть ли не привело к гибели передовых штурмовых групп. Спасло штурмовые группы своевременный ввод в бой второго эшелона. Полностью отразить наш удар, противнику не удалось, но темп продвижения замедлился и вместо стремительного захвата объектов, нам пришлось медленно прогрызать оборону противника. А она крепла с каждой, зря потерянной нами минутой.

Наличие пассивных участков в обороне противника, имело еще одни последствия: нам не удалось полностью изолировать гарнизон терминала. Через оставшийся незанятый нами участок, к "косым" начали приходить подкрепления. Пока еще небольшие, но нам и этого хватало.

Была и третья ошибка с нашей стороны. Мы неверно оценили стойкость войск противника. Разведка нам докладывала, что гарнизон терминала состоит из переметнувшихся на сторону "косых" подпиндосников да комендантского взвода чжунхуев. Боевая ценность подпиндосников оценивалась как невысокая. Вот только мы не учли, что эти "кадры" успели натворить немало дел. Причем таких, за которые миловать не станем не только мы, но и пиндосы. Деваться им было некуда, предлагать им плен не стал бы никто. Поэтому они дрались, как загнанные в угол крысы.

Места и времени для красивых решений тут не было. Пришлось организовывать на ходу штурм по всем правилам. А это ломало весь изначальный наш замысел. Руководить этим штурмом, я и поручил Львову, а сам отправился на позиции "горных егерей".

У тех тоже возникли серьезные проблемы. Несмотря на свое пышное наименование, "горные егеря" по сути своей являлись ополченцами, подготовленными для ведения партизанской войны в горно-лесистой местности. Взлом вражеской обороны — этому их как следует не учили, к тому же, это был их первый бой.

Правда, противником у них были недавно сменившие регуляров, "молодые негодяи" Лю. Те тоже не блистали особой выучкой и боевым опытом, но нужной для успеха стойкостью, они не уступали егерям. Да и вести оборону, было легче, чем ее взламывать. Так что первый наш натиск они отбили.

Основной причиной постигшей нас неудачи, была неопытность командиров. Они еще не умели чувствовать бой, а потому сплошь и рядом упускали выгодные для решительного натиска моменты, запаздывали с парированием вражеских контратак и не успевали закрепить достигнутый успех.

С наступлением рассвета, егеря отошли на исходные позиции. Придется повторить атаку. Поэтому, я и отправился к ним, чтобы помочь их командирам организовать новый бой.

"ТАШКЕНТСКИЙ КАПКАН". ОПЕРАЦИЯ "БАРДАК".

Павел Салчак был наблюдательным человеком. Особое отношение Субудаева к нему и его братьям, было им замечено еще в самом начале службы. Что послужило причиной этому, он никак объяснить не мог. Особыми талантами, братья на фоне остальных рекрутов не блистали. Какая то, тщательно скрываемая самим Иваном Руссияновичем привязанность именно к ним, не поддавалась никакому объяснению. Они никогда раньше не пересекались и видеть друг-друга не могли. Позже, он говорил на эту тему с главным психологом армии, Крыловым. Оказалось, что он тоже это подметил. Причины этого он тоже не понимал, но предупредил:

— Знаешь, Павел, у сентиментальных людей, есть одна неприятная особенность: стоит предмету их забот один раз их подвести, обмануть их ожидания, они сразу на этом человеке ставят крест. Другого простят, а тебя — никогда.

— Так он вроде бы ровно ко всем относится.

— Нет! Любимцы есть у любого руководителя. Даже если он этого не показывает. Наградами тебя и братьев, он баловать не будет, зато накажет больней, нежели других.

Помня об этом, Павел старался не разочаровывать своего нежданного покровителя. Выполняя задания и поручения, он стремился все сделать наилучшим образом. Теперь, когда позади были реальные успехи, он мог действовать быстро и эффективно. Но сколько за этим стояло трудов! Сколько творчества!

Вот и сейчас, получив приказ, Павел не стал действовать шаблонно. Боевые группы он конечно в дело пустил, но не на них была ставка. Рецепт успеха — запутать врага окончательно, сбить с толку. Нападениями мелких групп, такого не добьешься. Это он понял еще во время штабной игры да и "Молния" его натолкнула на кое-какие мысли. Сразу после "Молнии", он сформировал группу информационных диверсий. И именно ее, он взял на это задание. Возможности этой группы еще были не велики, но и не малы. Прибыв на место операции, ребята сперва включились в работу сети управления войсками противника. А затем пошло!

В нынешние времена, когда информационные технологии развиты до упора, каждый боец снабжен аппаратурой наблюдения и связи. Он является малой ячейкой единой боевой информационной сети. Все, что он видит, о чем докладывает — мгновенно попадает в единый информационный центр. Там вся поступающая с мест информация сводится воедино и назад, для исполнителей выдается интегрированная картина обстановки на поле боя.

Информационные диверсанты, начали вносить в эту картину свои "дополнения", образовав целую группу источников поступления ложных сведений. На экранах командирских планшетов "косых", вдруг обозначились целые отряды русских, которых ранее не наблюдали. И противнику пришлось на это реагировать. Более того, в боевой сети возникли также, несуществующие отряды и группы войск противника. Все это давало ложную картину боя, принимаемую "косыми" за истинную. А еще шли ложные сигналы и команды. Правда, все это делалось осторожно. Перебарщивать не стоило. Бардак начал вновь разрастаться.

Боевики тоже не сидели без дела. Стрелять они еще не стреляли, но авиацию на цели наводили неплохо. А когда в прореху в боевых порядках противника вошла группа Нойманн, то они разошлись вовсю!

На противника обрушивался ураган огня, причем не только на живую силу. Станции наблюдения, наведения и связи — это для спецназа было первоочередной целью. Стоило уничтожить часть этой структуры ПВО, как в небе появились "Грачи". Возникли места, где командование врага уже ничем не могло управлять. Это был самый настоящий перелом.

Но не только спецназ был сегодня в фаворитах. Подчиненные "Кулемы" тоже кое-что умели. Мощи на то, чтобы не только выполнять заявки диверсантов, но и на уничтожение самостоятельно обнаруженных целей, у них хватало. Очень быстро, вся местность вокруг них до самого горизонта, стала филиалом ада. Благо, что с подвозом всего необходимого, местные интенданты справлялись.

Свою лепту в возможность перелома внесли и штрафники. Первоначальной их задачей, было прикрытие "богов войны" от контратак противника. Вот только противнику было не до контратак. Поняв это, "лапотники" начали ворчать:

— Комиссар! Мы что, зря лапти скинули? Работы никакой как не было, так и нет!

— Спросил бы командиршу, может есть кого тут погонять?

— Вот-вот! А то бой пройдет, а мы даже и не вспотеем!

Комиссары, видя такое дело, обратились к Ирме с вопросами. А та немного подумав, решила, что добивать тех, кого не добила артиллерия все равно кому то придется.

— Действуйте! Стоять! Куда понеслись? А связь держать с нами кто будет? Бегом к связистам! Пусть они вам дадут "сетку" для связи. А то неровен час, можем и по вам случайно долбануть.

"Лапотники", включившись в общее дело, предварительного плана действий не имели. Они просто, разбившись на группы, добивали все, что шевелилось.

Муравьев, сумел правильно воспользоваться этой ситуацией. Теперь он смотрел на главное: на малейшее возникновение упорядоченности в действиях противника и решительно пресекал это дело, не давая разрастись орднунгу до опасных размеров. Он непрерывно маневрировал силами и средствами, стремясь одолеть противника по частям. Пока тот еще не опомнился. Штурмбатальоны начали добиваться локальных успехов. Людьми овладел азарт. Теперь каждый, без подсказки командира знал свой маневр. Это рождало широкое проявление полезной инициативы.

А у врага все шло уже не так. Его ответные удары либо проваливались в пустоту, либо не достигали цели. И только переброшенные с других участков войска, сумели предотвратить полное уничтожение Девятой дивизии.

Так что итоговая реляция о полном уничтожении этой дивизии, не соответствовала действительности. Ее остатки сумели отступить. Правда беспорядочно. Как боевая сила, она уже обладала небольшой ценностью. Требовалось ее либо восстанавливать, либо расформировывать.

Командование экспедиционных сил решило, что возможностей для восстановления старой дивизии на месте уже нет. Проще в Метрополии сформировать новое соединение. А остатки войск использовать для пополнения других соединений. Тем тоже не от куда было брать пополнения. "Ташкентский капкан" начал смыкаться.

ТАШКЕНТСКИЙ ТЕРМИНАЛ. ОПЕРАЦИЯ "НОЧНОЕ МЕТРО".

Штурм терминала не прекращался ни на минуту. Львов потихоньку захватывал здание за зданием, сооружение за сооружением. Чтобы избежать лишних потерь, я дал ему разрешение взрывать здания терминала вместе с засевшими в них гарнизонами. Конечно, это сделает терминал нерабочим. Но ведь мы сумеем в случае нужды его восстановить! А станции космической обороны, сохранить не получалось в любом случае. Противник, как только понял, что здесь ему не удержаться, начал сам их выводить из строя.

"Горные егеря", подготовившие новую атаку, действовали более успешно. И это не потому, что их опыт значительно возрос. Нет! Просто, мы заранее перебросили в Туркестан саперные подразделения Первой бригады и только что сформированной Второй бригады. Сегодня, мы пустили их в дело. Обученные борьбе с вражескими укреплениями группы саперов, успешно начали прогрызать оборону врага, а егеря закрепляли достигнутый успех. Все это, плюс отличная работа артиллерии, привело к успеху. "Молодые негодяи", понявшие, что их тут просто похоронят, начали постепенный отход. Спустя два часа после начала их отхода, дрогнул и гарнизон терминала. Отход стал повсеместным и менее упорядоченным. К вечеру вторых суток нашего наступления, можно было докладывать об успехе.

ВАСИЛИЙ ВОРОНОВ.

Опытным бойцом, Василий пока еще не был. Да и как тут набраться опыта? Несколько дней в ополчении — госпиталь. Участие в контрударе под Москвой — тоже несколько дней. Их понтонно-мостовой роте даже не пришлось участвовать в бою. Потом их вывели на отдых и боевая учеба продолжилась. Затем переброска под Ташкент и стояние в резерве. И только сегодня был настоящий бой. На этот раз, их отделение шло впереди егерей. Работы нашлось до жути много. Они производили дистанционное разминирование минных полей противника и проделывали проходы в невзрывных заграждениях. Уничтожали ожившие огневые точки, выставляли и перемещали подвижные минные поля. Да и пострелять по пехоте противника пару раз пришлось. К концу дня, они сильно устали, но отдыхать все-равно не пришлось. Субудаев дал команду закрепиться на достигнутом рубеже. А раз так, то саперам опять работы выше крыши. А утром, Василию опять не повезло. Не уберегся он от снаряда "косых". Опять ранение, правда не такое опасное, как в первый раз. Здравствуй госпиталь На этот раз Ташкентский.

— Вы только матери об этом не сообщайте! Ведь ничего страшного не произошло. Я ведь жив!

Просьбу его уважили, сообщать не стали. А вот о том, что Марина Леонидовна получила доступ к строевым спискам его части, об этом никто не знал.

 

Глава 39

СИКУЛЛА. РЕЗИДЕНЦИЯ ЕГО ВЫСОКОПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВА.

Полковник Фердинанд Бланк, бывший начальник штаба Сил Самообороны, а ныне протектор Сикуллы, никогда не был верующим человеком. Тем не менее, это не мешало ему ежевоскрессно посещать храм св. Петра, недавно выстроенного на окраине столицы. И делал он это не столько ради приличий, сколько ради своей пользы и удовольствия. Будучи человеком неглупым, он понимал, что не стоит воротить нос от людей, которые оказывают тебе существенную помощь. А она действительно была существенной. Без той финансовой помощи, что шла от Собака, Фроста и отца Симона, давно задуманный им переворот так и не вышел бы из стадии беспочвенных мечтаний. Не только успешный переворот, но и проведение необходимых преобразований, зависело от помощи этих людей. Сразу после переворота, жизнь на Сикулле начала меняться к лучшему. Появление целой кучи финансовых учреждений и центральных офисов серьезных фирм, уже оживило деловую жизнь на планете. А еще вовсю шли вложения в индустрию туризма и отдыха. Все это было конечно ценно, но недостаточно для того, что задумал Бланк. Требовалось большее. И в этом мог ему помочь только отец Симон.

Полковник не страдал отсутствием верного чутья на людей. А потому, он правильно оценивал значимость своих формальных покровителей. Ромуальда Собака он оценивал ниже всех. Да, за ним стояли большие деньги. Очень большие. Сикулле раньше такие деньги и не снились. Но как правильно сказал отец Симон: "Деньги — навоз, сегодня нет, а завтра воз". Что-то подсказывало ему, что наслаждаться деньгами, Ромуальду предстоит недолго. И не потому, что он стар.

За Энтонни Фростом, стояли не очень большие деньги. Зато у него была своя тайная организация и обширные связи во внешнем мире. Получив согласие на осуществление задуманного, Фрост быстро превратил окрестности Сикуллы в родной дом своего Контрабандного флота. И хотя корабли в этом флоте давно просились на утилизацию, прибыль они приносили Фросту заметную. В последней беседе с ним, выяснилось, что скоро он начнет развитие околопланетной инфраструктуры и обновление корабельного состава. То, что Фрост был явным лидером преступной группировки, пока что не наносило народу Сикуллы ни малейшего ущерба. Более того, подмяв под себя преступный мир на самой планете, он добился резкого снижения количества правонарушений. Это был не альтруизм. Просто теперь преступники стали добывать средства "своим детишкам на молочишко" за пределами планеты. Радоваться этому или нет? Сложный вопрос. Энтонни явно решил организовать на Сикулле кузницу кадров, для своей организации. Но зато теперь исчезает проблема наркомании. Наркоту здесь больше не продают. Любая попытка производить ее самому, решительно пресекается не только полицией, но и мафией. Мафии не нужны репрессии Сообщества по этому поводу. Наркота теперь производится не здесь и продается в других местах.

Отец Симон был более интересной фигурой. Какие финансы были за его спиной — пока что непонятно, но явно немаленькие. И организация за ним стояла серьезная — это было видно сразу. Но самое главное — за ним чувствовалась воля миллионов людей. Это и делало его фигуру наиболее значимой для Протектора Сикуллы.

Вообще, хорошей эрудицией Фердинанд Бланк не отличался. Слова "католическая церковь", и "Орден иезуитов", для него, до недавнего времени, были пустым звуком. А то бы он и не решился связываться с этими людьми. Но согласие было уже дано, договор заключен и отступать стало поздно. Эти изгнанные из Сообщества фанатики, обещали помочь оздоровить общество Сикуллы во всех смыслах. И обещание свое они начали выполнять. Сперва они вторглись в местное медийное пространство, да так, что все ахнули. Трансляция передач "А ну-ка девушки!", "А ну-ка парни!", "Папа, мама, я — дружная семья!" основательно встряхнули аудиторию. Народ прерывал свои обычные занятия, с интересом наблюдая состязания в силе, ловкости, эрудиции и практических умениях таких же людей как и они. Уже на третью неделю, количество поданных на участие заявок, превысило возможности организаторов. И тогда, организаторы предложили организовать отборочные состязания на местах. Мол, победители и примут участие в финальных состязаниях. Желающие с восторгом вняли этому призыву.

Это вызвало недовольство боссов местных медийных агентств. Их программы — набор пресной жвачки для быдла и раньше не были популярными, а сейчас и подавно стали никому не нужными. Уже на третью неделю, они заявились целой делегацией в правительственную резиденцию и блеяли о том, что религиозные экстремисты разрушают присущий гражданам Сикуллы дух свободы и независимости. Что народ зомбируют и лишают возможности делать свободный выбор. Много чего они наговорили. Вот только Фердинанд и сам с удовольствием смотрел эти передачи. О каком народном духе говорят эти придурки? Его давно уже тошнило от повальной депрессии и апатии. А тут он увидел то, о чем мечтал с молодых лет: неподдельный интерес и энтузиазм. Зомбирование? А как быть с полицейской статистикой? Ведь заметно уменьшились конфликты между людьми. У людей проснулся общий для всех интерес!

А святые отцы не останавливались на достигнутом. Появилась передача "Это вы можете!" Те, кому было интересно что-то придумать и сделать своими руками, быстро сообразили, что к чему. И снова пришлось вводить участие в состязаниях на конкурсной основе. Желающих прославиться на всю планету оказалось много. Это радовало Протектора. Стало ясно, что идет отбор талантов, имеющих склонность к техническому творчеству. И не только явных "технарей" привлекли. Для людей, склонных радоваться успехам в гуманитарной сфере, вышла передача "Привет! Мы ищем таланты!"

Но это все зрелища. Гораздо серьезней была работа с детьми. Современная цивилизация породила кризис семьи. Семьи атомизировались и распадались. Стало обыкновением, родив ребенка, передавать его под опеку социальных служб, а самим продолжать дальше наслаждаться жизнью. Это порождало огромные проблемы. Приюты уже давно стали рассадником извращений и заповедником для извращенцев. Отцы — иезуиты, во все времена были сильными педагогами и учителями. Здесь, на Сикулле, они не стали замахиваться на решение этой проблемы разом. Они попросили разрешить им работать с самыми трудными детьми. Здесь уже возмущалась педагогическая мафия. Как же! Сплошное отступление от канонов! Попрание традиционных ценностей человеческой цивилизации! Но карт-бланш был выдан и работа закипела. Проводили инспекцию этих приютов те полицейские чины, докладам которых Фердинанд склонен был верить. Все они в один голос уверяли одно и тоже: с детьми не сюсюкаются, но и не издеваются. Им прививают полезные навыки и умения. Даже те, кто имел склонность к побегам и бродяжничеству, не стремятся вырваться на волю, хотя их никто не держит. Тут иезуиты поступили творчески: желает ребенок посмотреть на мир — пожалуйста, иди и смотри! Только предупреди заранее. Тебя снабдят всем необходимым для путешествия и всегда придут на помощь, если ты попал в переплет. Духом коллективизма и взаимовыручки, воспитанники иезуитских приютов прониклись весьма быстро.

Одно только беспокоило Фердинанда: то что из сограждан готовят силу, это он понял сразу. Главный вопрос: чья это будет сила? Кто ей будет управлять на самом деле?

Это беспокойство, должна была усилить или развеять сегодняшняя беседа с кардиналом Сикульским и Берложским, генералом Ордена Иезуитов, отцом Симоном. Вот поэтому, посетив вместе с семьей воскресную службу в храме, Протектор попросил кардинала, уделить ему время для приватной беседы.

— Сын мой! Вы не против, если в личной беседе, мы обойдемся без обязательных на публике формальностей? Думаю, что это облегчит нашу беседу, — так начал разговор отец Симон, едва остались они наедине в скромной резиденции кардинала.

— А как тут обстоят дела с мониторингом?

— Не стану скрывать от Вас: внутренний мониторинг ведется постоянно и во всех помещениях. Но мы никогда не используем данные наблюдения для шантажа наших гостей. Это твердое правило и мы соблюдаем его неукоснительно. А от внешнего мониторинга, здесь поставлена более совершенная защита, нежели в любом из ваших учреждений.

— Хорошо, Симон, я Вам поверю и рискну быть предельно откровенным. Но и от Вас я хочу того же самого.

— Хорошо, Фердинанд, даю Вам в этом слово.

БЕРЛОЖЬЕ. ШТАБ ВОЕННО-КОСМИЧЕСКИХ СИЛ РОССИИ.

— Я собрал вас для того, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие, — Хвостов оглядел собравшихся подчиненных. Их пока что было немного: Командиры разведывательно-ударных крейсеров, старший лейтенант Гело и лейтенант Крюгер, командиры ударных крейсеров, лейтенанты Койвисто и Самаранч, командир корабля управления Интерминелли. Кроме них, присутствовали главный флотский интендант Лара Фишер и флаг-инженер Джонатан Капруччи.

"А ведь они не поймут смысл этой классической фразы, одни черти нерусские тут собрались. Когда-нибудь, их потомки обрусеют и многое будут понимать с полуслова. Да и свои, доморощенные будут под боком. Но это еще не скоро".

— Проще говоря, нам предстоит провести диверсионный рейд. Куда — об этом позже. Сперва, доложите о готовности кораблей.

Докладывал Капруччи:

— "Миша" и "Маша" — ремонтно-профилактическое обслуживание будет окончено через два дня. "Топтыгин" и "Потапыч" — эти еще в процессе достройки. Готовность к ходовым испытаниям через пять недель. "Умка" проходит холостые испытания техсистем и через три дня будет готов к ходовым испытаниям.

— Значит не ранее, чем через пять недель…

— Участие в операции? Нет! Сперва пять недель достройки "ударников", потом не менее месяца ходовые испытания и неизвестно, сколько времени на устранение обнаруженных недостатков.

— Капруччи! Ты видимо еще не понял, что из себя представляет наш мир. У нас слово "надо", имеет много смысловых оттенков. Попроси, чтобы Джулия тебе все объяснила. Пять недель на достройку, три дня на подготовку к испытаниям и совмещаете ходовые испытания с проведением операции.

— Это авантюра! Вы хоть понимаете, что идти в бой на корабле не прошедшем полный цикл испытаний… — подал голос лейтенант Самаранч.

— Отставить, лейтенант! Вы боевой офицер! Как и все присутствующие, Вы давали согласие на службу в условиях, когда риск превышает обычные нормы. Если Вы это забыли, то можете подавать в отставку. Только учтите, до конца операции, вы будете сидеть в карцере.

— И кто вместо меня поведет корабль?

— Любой из русских курсантов!

— Да они мало что умеют! Вы их хотите убить?

— Они умеют выполнять приказы! И хватит спорить! Вы отказываетесь от участия в походе?

— Вы не оставляете мне выхода.

— Идете в отставку?

— Нет, в поход.

— Кто еще хочет в отставку? Что? Желающих нет? Отлично!

— Ваша светлость, Отряд придется сопровождать "Левше". Но его возможностей не хватит, чтобы вести ремонтно-восстановительные работы в отряде такой численности.

— Капруччи! Это ваша прямая обязанность — обеспечить техническую готовность боевых кораблей в походе. Не хватает возможностей "Левши" — берите любое старье, насилуйте Ламберта, оборудуйте на этом старье мастерские… Что еще?

— Будет нужен значительный запас расходных материалов и деталей. Под это придется выделять отдельный корабль.

— Лара! Снабжение — это твоя кафедра!

— Ваша Светлость! — Лара как раз выглядела лучше и уверенней присутствующих, я обеспечу экспедицию всем, что потребуется. Пусть господа офицеры составят подробную заявку на все, что им необходимо! Если что-то упустят, пусть тревожат меня в любое время дня и ночи. Я решу все их проблемы. Я даже согласна взять на себя хлопоты по снаряжению корабля снабжения.

— Вы так уверены?

— Ваша Светлость! За то время, что я здесь служу, мне неоднократно приходилось выполнять такие заявки, которые непонятно, как можно выполнить. Я справлялась. Кажется никто не предъявлял претензий по качеству моей работы. Все, что требовалось, я доставляла до потребителя в целости, в исправности и точно в срок!

— Вот это я понимаю! Учитесь товарищи офицеры у этой женщины! А теперь, приступим к выработке плана предстоящей операции.

СИКУЛЛА. РЕЗИДЕНЦИЯ ЕГО ВЫСОКОПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВА.

"Его Высокопреосвященство прав, если бояться последствий принятых решений и ничего не делать, то тогда ничего не изменишь. Все останется как было. Но ненадолго. Мир уже начал меняться и для тех, кто будет сидеть и чего-то там ждать, он изменится к худшему.

Он предлагает мне не ждать, когда кто-то возьмет и сделает за нас всю необходимую работу. Хороший совет, вот только к чему приведут затраченные усилия? Пока в Галактике идет война, Сообществу и Империи не до нас. Зато выяснилось, что экстремистам с Немезиды, о существовании которых я еще вчера не подозревал, есть до нас дело. Сейчас они вынуждены осторожничать и вести себя корректно. А потом?"

— Фердинанд! Сейчас мы взяли на себя труд, сдвинуть дело с мертвой точки. И мы сдвинули его. Как Вы уже видели, мы умеем добиваться положительного результата.

— Что это будет стоить нам? Я имею весь народ Сикуллы?

— Не волнуйтесь. Вам за это ничего не будет. Пока не будет.

— А потом? Чем мы расплатимся за ваши благодеяния?

— Хороший вопрос! Это зависит от выбранной Вами линии поведения. Если вы сядете и ножки свесите, то ничего хорошего Вас не ждет. Мы не станем ждать отстающих, мы будем шагать дальше. И конечно же, за нами пойдут те люди, которых удалось разбудить. Тут дело не только в наших призывах. Люди сами не захотят жить так, как жили всегда. Уйдут не все. Те, кто не готов шевелиться даже ради собственной пользы — останутся здесь. На Сикулле все останется в прежнем состоянии. Так, как было и раньше. И даже хуже, ведь здесь уже не останется тех, кто мог все изменить к лучшему.

— Значит, если я присоединюсь к вашему проекту, то Вы не станете переманивать себе наших людей?

— Неправильно мыслите Фердинанд. Мы не переманиваем ваших людей. Мы собираем их вокруг себя, для того, чтобы вместе делать полезное дело. И мы не только Вас уговариваем присоединиться. Вы лично, еще не представляете собой большой ценности. Нам нужно, чтобы пойти за нами согласился весь народ.

— Значит, я должен заставить народ идти за вами?

— Нет, не заставить идти. У Вас это и не выйдет. Повести за собой — вот Ваша задача.

— Чтобы это сделать, мне нужны две вещи — доверие народа и стартовый капитал.

— Хорошо, что Вы это поняли. Завоевать доверие народа, в этом деле мы уже помогаем Вам. Нужно только, чтобы к нашим возможностям, добавилась Ваша инициатива.

— И на какую материальную базу обопрется наша инициатива? Мы не богаты. Средств на собственное развитие у нас нет, а рассчитывать только на ваши благодеяния — значит подписать себе приговор.

— Вот мы подошли и к обсуждению первого нашего шага. Деньги, даже если они свалятся на вашу голову, сами по себе не переломят этой ситуации. Но если к этим деньгам добавить людей, то все может получиться. Как Вы смотрите на то, если мы депортируем на вашу планету людей, которые на Немезиде являются лишними.

— Но если они лишние для вас, то какой толк от них будет нам? И кстати, сколько их?

— Порядка миллиона человек.

— Что? Ваше Высокопреосвященство, Вы ведь понимаете, что мы не сможем содержать такого количества беженцев?

— Не горячитесь, сын мой. Никто не требует, чтобы вы их содержали за свой счет. Тем более, что среди них найдутся люди, чьи профессии и род занятий будут востребованы. Им Вы сразу найдете работу. Для прочих — пребывание в специально устроенных лагерях. Лагеря эти мы предлагаем устроить на территории, которую не освоили уроженцы планеты.

— Вы что, предлагаете нам за вознаграждение заняться геноцидом явного балласта?

— Нет. Мы предлагаем вам, превратить этот балласт в нечто более полезное, нежели перегной.

А дальше, отец Симон изложил перед Протектором суть дела.

В начале войны, на территории Немезиды проживало порядка трех с половиной миллионов россиянцев. В ходе боевых действий треть их оказалась на территории, которую контролировали чжунхуйские войска. Участь их была незавидна. Большую часть этих людей, чжунхуи депортировали с Немезиды и вывезли на свои планеты. Секрета из того, что ожидает депортированных, "косые" не делали. Россиянцев ожидала участь рабов. Меньшая часть россиянцев, стала собственностью Корпорации Лю. Судьба этих людей различна. Часть так и стала ""живым товаром", а наиболее ценные кадры стали сотрудниками корпорации. Другая треть, россиянцев, сумела бежать в анклавы, которые контролируют войска Сообщества. Что с ними будет — неизвестно. Но на прежнее место жительства, русские их не пустят. Скорее всего, в Сообществе их ждет судьба, аналогичная судьбе тех, кому "повезло" попасть в плен к "косым".

Оставшаяся треть, осталась в той местности, что находилась под контролем русских войск. И нужно было с ними что-то делать. Первоначально, пытались запустить в действие заранее разработанный план, позволяющий интегрировать россиянское население в русское общество. Однако план этот не выдержал столкновения с реальностью. Лишь малое количество подпиндосников имело шансы интегрироваться в русском обществе. Остальных сочли неисправимыми.

— А если вы дадите им ограниченный правовой статус?

— Неприемлемо. Давайте называть вещи своими именами. Рабы нам не нужны. Нам хватает своих тружеников и защитников. И это свободные, мотивированные люди. Разлагать собственное население наличием на нашей территории института рабства, мы не станем.

— Хотите разложить других? Так почему вы их просто и без затей не продадите? Наверняка заказчики найдутся.

— А вот здесь, кончается политика и начинается смесь политики и коммерции.

В общем, было принято решение, депортировать потомков коллаборационистов на Сикуллу. Почему? Во — первых, продать граждан Сообщества внутри Сообщества не получится. "Что положено Юпитеру…"" Изгоям этого никто не позволит. Продавать "косым" да еще в условиях войны? Тоже неприемлемо. В любом случае, в таких делах без посредника не обойтись. Но и посредника подставлять не стоит. Было принято решение, организовать рынок сбыта "рабочей силы" где-нибудь на нейтральной территории. Так что первой выгодой было удаление с Немезиды тех, чей менталитет не совместим с менталитетом хозяев планеты. Плюс, превентивная ликвидация возможной "пятой колонны". Это было даже более важным. В свое время, "пятая колонна" здорово им навредила.

С другой стороны, переселение их на Сикуллу — это повышение реальных возможностей правительства дружественной планеты. Ведь колонизацию планеты нужно продолжать.

Сразу возник вопрос: а кому понадобятся эти избалованные сытой жизнью люди? Какая от них польза? Они не годятся ни на роль рабов, ни на роль колонистов. Ни один разумный хозяин их не купит. А развитие секс-индустрии имеет свои разумные пределы. Да и не поголовно же всех определять в эту отрасль. Там столько проституток, стриптизерш и моделей обеих полов и не нужно.

Поэтому решено было устроить на Сикулле концлагеря. Это не для уничтожения людей. Просто внутри охраняемого периметра, разместятся центры профессиональной подготовки. Там эти люди будут осваивать самые востребованные на нынешний день профессии. Это будут кадры для промышленности.

— А какая будет в этом деле наша роль? Ведь основные затраты на обустройство, создание инфраструктуры и обучение кадров несете вы?

— Вообще, мы этим не станем заниматься постоянно. Как только дело наладится, мы его передадим вам. А так, вы обеспечиваете содержание и охрану депортированных, ну и участвуете в сбыте "продукции".

Отец Симон замолчал, давая возможность Фердинанду переварить услышанное.

"Итак, что мы имеем с этого гуся? Центры профессиональной подготовки сами по себе полезны. Учебная база плюс инструкторско-преподавательские кадры, само по себе здорово. Подготовленные специалисты? Все правильно! Ценность раба сильно возрастает, если он обучен полезным умениям. Тут учеба и транспортировка окупятся сторицей. Кстати, для сбыта "продукции" нужно обустроить специальную биржу, создать базу данных на обучаемых. Это мы и сами потянем по затратам. Клиенту гораздо удобней, когда он приобретает товар с заранее известными свойствами. Это лучше, нежели выискивать в толпе сущего сброда, подходящего для твоего бизнеса человека. Кстати, "концлагерь" — название неподходящее. Мы ведь можем позволить себе обеспечить обучаемым приличные бытовые условия. Пусть это будут Центры Переподготовки. Со временем, там можно организовать профессиональную подготовку и для свободных граждан. А ведь это тоже неплохо! Стоп! А зачем всех продавать? Мы тоже нуждаемся в квалифицированных кадрах. Лучших из них, мы можем оставить себе. Дадим им временно ограниченный статус и возможность для окончательной натурализации. Это будет неплохим для них стимулом!

— Ваше Высокопреосвященство, а как вы оцениваете перспективы этого дела?

— Это всерьез и надолго. На россиянцах вы отработаете весь этот процесс, наладите дело, а там и другие начнут привозить вам свой "товар". Вселенная огромна. Добыть рабов есть где. Да и желающих этим заняться искать не придется.

— Хорошо, а какова будет ваша доля при разделе полученной прибыли?

— Сын мой! Граждане Русского Мира не станут участвовать в работорговле. Это наша принципиальная позиция в этом вопросе. Тут уж справляйтесь сами.

 

Глава 40

"ТАШКЕНТСКИЙ КАПКАН". ЗАБОТЫ ГОСПОЖИ ЛЮ.

То, что из Туркестана придется в скором времени уносить ноги, Лю Минь подозревала и раньше. Теперь же, когда русские сумели захватить терминал и разгромить Девятую дивизию, она уверилась в этом окончательно. Вопрос: как правильно поступить в этой ситуации, требовал быстрейшего ответа.

— Возможности снабжать нашу группировку самым необходимым, у нас нет с самого начала наступательной операции. "Павлины" рассчитывали, что запасов, завезенных в этот анклав во время подготовки операции, хватит для решения поставленных задач. Кроме того, они рассчитывали, что Первая дивизия сумеет выбить ту "пробку", что враг создал в Западном Туркестане. Вот только штаб ошибся в своих расчетах. В результате, мы сейчас отрезаны от своих главных сил и возможности снабжения — мизерные! — это докладывал сейчас ее военный советник Сяо, произведенный недавно в полковники.

— Как долго мы сможем продержаться в этом окружении?

— Не более месяца. Даже если не будет никаких активных действий.

— Есть ли способ переломить ситуацию в свою пользу?

— Есть! Если командование сумеет собрать достаточно сил, для нанесения деблокирующего удара. Но делать это нужно быстро. К сожалению, я не осведомлен ни о планах командования, ни о реальных возможностях наших войск, находящихся в других регионах планеты. Я лишь предполагаю, что все наши резервы уже исчерпаны. Нанести удар достаточной силы, мы не в состоянии.

— Сяо! Что нам следует делать в этой ситуации?

— Госпожа! Тут есть два варианта действий. Первый — плюнуть на все и сдаться русским. Мы не являемся частью государственной структуры Империи и свободны в принятии подобных решений. Предупреждаю: этот выход не для меня. Если будет принято такое решение, я не стану Вам в этом деле мешать. Я просто останусь с нашими войсками и разделю с ними их судьбу.

— Полковник, — Лю зло сверкнула своими глазами, — прошу Вас запомнить, что верными сынами своей Державы, являются все, кто пришел на эту войну. Сдача на милость врагу, это неприемлемо не только для Вас! Можете больше не предлагать подобных вариантов. Меня интересует только такое решение, которое поможет выбраться из ловушки всем!

— Спасибо, госпожа. Я Вас прекрасно понял. А потому, предлагаю организовать прорыв всех имеющихся сил, на соединение с войсками Первой дивизии.

— Нам предстоит преодолеть огромное пространство по поверхности этой планеты, подал голос советник Кан, — достаточно ли у нас для этого возможностей?

— Я пока не смогу дать ответ о том, хватит ли наших запасов для такой операции. Просто, если медлить с прорывом, то даже при достаточных ресурсах, он может не получиться. Не это главное. Главное то, что нам бесполезно идти на прорыв в одиночку. Нужно, чтобы армия тоже шла вместе с нами. Тогда есть шанс уйти от позора.

Сразу, после совещания, Лю связалась по закрытой связи с командованием экспедиционных сил и изложила свои предложения. Удивительно, но они были приняты без возражений. Видимо дела и впрямь обстояли неважно.

— Мы немедленно отдадим приказ нашим войскам, идти на соединение с Первой дивизией. Более того, мы усилим Первую дивизию всем, что у нас есть и продолжим наступление навстречу вам — такой был дан ответ на ее предложение.

Вообще, благоразумие людское ее радовало, но Сяо ее предупредил и о другой опасности:

— Первая дивизия, все дальше и дальше отрывается от своих баз снабжения. Ее судьба тоже висит на волоске. Если враг сумеет захватить Сталинградский Терминал, то это осложнит снабжение не только Первой, но и Восьмой дивизии, действующей под Сталинградом. В общем образуется еще один "котел". Он, конечно, будет неплотным и вырваться из него будет можно, но нам от этого не легче. Первой дивизии придется прекращать наступление и отходить на соединение с Шестой дивизией. Всем тогда станет не до нас.

— Сяо! Вы меня пугаете своими прогнозами. Вам не кажется, что классический "эффект домино" коснется всех районов боевых действий на планете?

— Если у русских уже есть хороший полководец, то этого и следует ожидать.

— Думаете, что Коробов именно так и поступит?

— Госпожа Лю! Почему Вы считаете, что войной заправляет именно Коробов?

— Это оценка нашего Штаба Экспедиционных Сил.

— Бред! Эти "павлины" не чувствуют войну так, как чувствуем ее мы, "крысы"! Коробов такой же "павлин", как и они. Планировать операции, он умеет неплохо, но руководить ходом операции, он научится еще нескоро. Это чувствуется по его стилю. Покойный генерал Чен, раскатал бы его в тонкий блин.

— Тогда кто?

— Полковник Субудаев.

— Вы не ошибаетесь уважаемый Сяо? Ведь в прошедших сражениях он никак себя не зарекомендовал. Все его участие свелось только к личному присутствию в тех местах, где русские командиры имели успех.

— Вам это "павлины" так сказали? — Сяо начал заводиться, — скажите госпожа, а почему он не присутствовал там, где русских преследовали неудачи?

— И правда, почему?

— А потому, что ему не охватить все разом. Мы ничего не знаем о том, что он делал, когда "присутствовал". Я тщательно изучаю то, что нам приносит разведка. Русские не создают Субудаеву никакой рекламы. Они прославляют совсем других людей. Но почему-то эти люди проявили себя именно в присутствии его, а не наоборот.

— Что из этого следует?

— А то, что Субудаева можно победить, даже сейчас. И я знаю как!

— Может быть Вам самое место быть в Штабе Экспедиционных Сил?

— Не отказался бы. Только мне туда дороги нет. И Вы это понимаете.

"ТАШКЕНТСКИЙ КАПКАН". СУБУДАЕВ.

Победа наша окончательной не была. Просто потому, что войска наши выдохлись и развить достигнутый успех были не в состоянии. Казалось, что выдохся и противник. Так во всяком случае мы считали вначале. Ошибочно считали. Три дня спокойствия, а затем последовал стремительный и мощный удар в направлении речных переправ на Аму-Дарье. Войска, стоявшие на пути противника, этого удара не выдержали и начали отступать, а местами даже и бежать. Разгрома не произошло лишь потому, что врагу было не до преследования беглецов. Выйдя в район переправ, он начал форсировать реку на тех подручных средствах, что были в его распоряжении. Стало ясно, что "косые" покидают окрестности Ташкента. Понятна была и цель этого наступления — прорыв на запад.

Три дня мы безуспешно пытались уничтожить врага на переправе. Тщетно! Отбив все наши атаки, чжунхуи в полном порядке, переправились на западный берег и устремились на соединение с войсками Первой дивизии.

Основной причиной постигшей нас неудачи, было то, что с противником имели дело не те части, что имели богатый боевой опыт, а те, кто до сих пор занимал позиции на спокойных участках фронта. Спохватившись, мы перегруппировали свои силы и попытались уже на открытой местности разгромить врага. И это у нас не получилось. Противник, наступая на запад, одновременно вел бой с перевернутым фронтом и боевых порядков не нарушал. Нас ожидала очень большая неприятность. Войска ведущие бои в Западном Туркестане, вот-вот окажутся зажатыми с двух сторон.

Что делать в этой ситуации? Наш штаб, предложил перегруппировать освободившиеся войска. Частью сил усилить оборону Западного Туркестана, а наиболее боеспособные части бросить на разгром уходящей Ташкентской группировки. Хорошенько подумав, я этот план отверг:

— Это просто организация новой мясорубки. Уходящая на запад группировка сейчас получила возможность свободно маневрировать своими силами. Чтобы ее остановить, а затем разгромить, придется сперва перехватить все пути отхода. Значит раздробить свои силы.

— То есть, есть угроза, что противник нас будет громить по частям? — догадался Гарматов.

— Правильно догадались.

— Но зачем перехватывать его. Разве мы не можем, действуя с одного направления, догнать его и навязать ему упорное сражение?

— Сергей Юльевич! Враг у нас не бежит, а отступает. Если действовать с одного направления, то он на удобных рубежах прикроет отход арьергардными силами, а сам продолжит наступление на запад.

— Так что Вы предложите?

— Будем его преследовать, как Вы и предложили, причем с одного направления. Будем его и останавливать. Но только теми войсками, что имеют с ними дело сейчас. И руководить всем этим делом, будете уже Вы. Не один конечно. Вместо меня здесь остается Львов.

— А Вы куда?

— А я, забираю у Вас все штурмбатальоны и выдвигаюсь с ними в совершенно другое место.

— Что Вы собираетесь делать?

— Сделать бесполезными все усилия врага.

— Каким образом?

— А вот это уже секрет.

ЗАПАДНЫЙ ТУРКЕСТАН. ВОДИТЕЛИ ОБОЗОВ.

Людей катастрофически не хватало. Одержанные где-то там, под Ташкентом победы, не принесли "чмошникам" никакого облегчения. Наоборот, работы прибавилось. Бои в Западном Туркестане стали более интенсивными и это потребовало увеличить объем грузоперевозок в разы. Даже если никто не мешает, все равно это тяжело. А им всячески мешали. Абсолютное господство "косых" в Ближнем космосе, позволяло им мгновенно засекать идущие на запад конвои. А дальше начинался сущий ад. Штурмовые флаеры, имевшие значительный радиус действия, раз за разом атаковали колонну на всем пути следования. Правда, там, где имелось сильное ПВО, можно было на время от них избавиться. Но это было небольшим облегчением. Большую часть пути, приходилось рассчитывать на огонь собственных универсальных скорострелок. Но это спасало только отчасти. Потеряв две машины от огня этих установок, "косые" стали теперь наносить удары со средних высот, находясь вне зоны действия ответного огня. Второй бедой, были роботы-диверсанты. Они конечно, создания "тупые" и бороться с каждым по отдельности не сложно. Тут и ШКАС неплохо помогал. Вот только их много. Очень много. Десантные флаеры противника, засеивали ими всю местность на пути следования колонн по нескольку раз в день. Хорошо еще, что они легко засекались средствами инструментальной разведки. Но ущерб от них все-равно был немаленький. Экипажам эвакуаторам и ремонтных летучек, жаловаться на отсутствие работы не приходилось.

При мыслях о ремонтниках, Юрий Павлович Гапуненко досадливо плюнул на землю, покрытую недавно выпавшим снегом.

"Одно название, что ремонтники. Нихрена своего дела не знают! При любой, самой пустяковой неисправности, сперва по часу копаются в Сети, пытаясь понять, что же тут случилось? Потом им нужен еще час, чтобы с помощью той же Сети понять, как нужно устранить поломку! Жаль, что русские не всегда в колонне оказываются".

Бывало, что русские иногда шли в составе колонны снабжения. И вот однажды, когда штурмовики "косых" повредили машину разведки, вся колонна встала. Идти вперед без разведки — верная смерть. Как всегда, горе-ремонтники, взялись за ремонт. Подошедшие к месту происшествия русские, посмотрели на их мучения и не выдержали:

— Слышь, чурки, отошли подальше! — и уверенно направились к поврежденной машине, — куда ремкомплект потащил? А ну, давай его сюда!

"Чмошники", все как один, боялись связываться с этими, непонятными для себя людьми и потому, сделали то, что было приказано. И отошли в сторону. К удивлению всех присутствующих, попутчики не стали брать консультации в Сети, и даже "Диагностиком" не пользовались. Они просто сразу начали копаться в машине и к еще большему удивлению, за двадцать минут все исправили. Отдавая назад оборудование, один из них насмешливо сказал:

— Учитесь чурбаны! А то дураками помрете!

Вообще, здесь никто не именовал "чмошников" иначе, чем "чурки", "чурбаны", "зверьки". Понять все оттенки этих прозвищ, никто из подчиненных Собак не мог. Понимали только, что это оскорбительные выражения. Но связываться с русскими? На это еще никто не отважился.

Честно говоря, Гапуненко и сам не был великим мастером в своем деле. Даже несмотря на то, что его произвели в "черпаки".

Странный этот порядок — "дедовщина". Как он уже узнал, в русских частях ничего подобного не было. Странный-то странный, зато как он убедился, совершенно необходимый. Сперва он принял это за издевательство, когда их заставили снять одежду и каждому из них, комиссар нанес сильный удар "разводягой" по голой заднице. Синяк от удара потом долго не сходил, а прихрамывали "посвященные" несколько дней. Зато когда пригнали "духов", им стало полегче. Сразу появилась возможность хоть иногда "припухать". Гоняли они "душар" в своем экипаже, вместе с супругой, без всякой жалости. Больше гоняешь — дольше проживут. И сейчас, пока супруга кемарила, положив голову на пульт управления, а сам Юрий Павлович сидел в кресле наводчика, "дущары" устанавливали маскировочный комплект. То, что может быть через минуту его придется снимать, роли никакой не играло. Тех, кто ленился так делать, уже "собрали в ящик".

"Так! А снежок-то, пошел гуще! Значит со спутниковым наведением у "косых" сегодня будут проблемы. Во всяком случае удара с орбиты можно не ждать. Да и беспилотникам сегодня трудней работать. Хорошо бы, чтобы и засад не было!"

Последнее было не более, чем благим пожеланием. Роботы-диверсанты работали в любую погоду. Да и живые диверсанты от них не отставали. Последние, были еще опасней. Сами может быть и не нападут, но авиацию наведут однозначно.

— Юрий Павлович! Все готово! — обратился к нему ремонтник.

— Ну раз готово, значит едем. Эй! "Душары"! Сворачивай масккомплект! Через пять минут едем! Потом тронул супругу за плечо, — просыпайся, едем.

— Жаль! Такой сон хороший не досмотрела, — пробормотала, сладко зевая, жена.

— Потом досмотришь, когда приедем.

ЦАРЕВО. СТАВКА ВГК.

— Ты серьезно думаешь, что это приведет к окончанию боевых действий на планете, — спросил меня император, только что ознакомившийся с изложенными а служебной записки соображениями.

— Конечно, серьезно.

— Как-то даже не верится. Отовсюду идут доклады, что "косые" как с цепи сорвались. Жмут и жмут! Успехи у них конечно не великие, но есть. И совсем инее похоже на то, что в ближайшее время они ослабеют. Да хотя бы взять Западный Туркестан, там у нас, несмотря на заявленные тобой победы, неудач по прежнему хватает.

— Тем не менее, условия для победы созрели. Противник уже не имеет нигде свободных сил. Он бросил в бой все, что имел. А мы наоборот, накопили резервов столько, что имеем возможность не только производить ротацию личного состава в Действующей Армии, но и нанести сильные удары по всем фронтам.

— Так, а технически это как будет выглядеть?

— Я просто прикажу Семенычу, взять за основу наши довоенные планы и внести в них коррективы. Нового ничего тут придумывать не стоит. Просто изменить наряд сил.

— Ладно, работайте над этим. Только у меня один вопрос: когда вы будете готовы?

— Готовность через четыре недели.

Император помолчал, что-то обдумывая про себя, а затем спросил:

— А через семь недель не поздно будет?

— Политическая необходимость?

— Что-то вроде этого. Просто через семь недель, мы сможем "косым" еще один сюрприз преподнести. Да такой, что они более сговорчивыми станут.

— Хорошо, я не против. Мы тогда лучше подготовимся.

— Вот и готовьтесь, а я со своей стороны тоже постараюсь вам жизнь облегчить.

ЗАПАДНЫЙ ТУРКЕСТАН. НОВЫЙ ЛИДЕР.

— Ваша судьба, зависит от приложенных вами усилий. Если нас постигнет неудача — решать вашу дальнейшую судьбу буду не я. Сами понимаете, что русские и пиндосы вас никогда не простят, — эту истину, госпожа Лю, пыталась сейчас втолковать выборным от россиянских сотрудников корпорации. Правда, еще несколько дней назад, она их не считала полноценными сотрудниками. А кем еще можно считать людей, которых удалось склонить к сотрудничеству угрозами и шантажом?

Сейчас, в связи с тяжелым положением, приходилось менять свое отношение к подпиндосникам. Пока дела шли неплохо, подпиндосников никто за людей не держал. Какую бы пользу он не приносил, но все равно относились как к рабочему скоту. Исключением являлись лишь те, кто пошел в полицаи. Их статус, конечно, был выше, чем у "цивильных", но и они не пользовались полным доверием своих новых хозяев.

Сейчас, когда успех их анабазиса зависел не только от доблести солдат, но и от старательности тылового сброда, Лю, решила что "рабочий скот" стоит положительно мотивировать.

Бросить их на произвол, она уже не могла. Те, чья ценность была сомнительна, давно были уже проданы государству и покинули Немезиду.

Тот, кто со временем мог быть полезен, предназначались для колонизации планеты Лю и тоже были вывезены в самом начале Немезидской эпопеи.

Остались только те, от кого была польза для воюющей армии. А это порядка двадцати тысяч человек: медики, водители, летуны, авиаспециалисты, работники ремонтных предприятий и прочие. В число прочих входили и "работники" полевых борделей и полицаи. Не занятые полезным делом члены их семей, уже давно были эвакуированы.

Всему этому сброду, деваться было некуда, потому они и уходили с чжунхуями добровольно. Казалось бы, зачем их уговаривать? Раз идут сами, без принуждения, то и внимания им особого незачем уделять. Госпожа Лю, считала совсем иначе. Это русскому правителю хорошо, народ ему достался сознательный, дисциплинированный и инициативный. А тут все наоборот. Все делают из под палки. Русские, попав в сложную ситуацию, быстро образуют коллектив, способный справиться с возникшими трудностями и выбирают подходящего лидера: бугра, атамана, старосту, артельного старшину… Здесь же… ее помощники жаловались на то, что максимум на что способны россиянцы — это сбиться в тупое и покорное стадо, но если не дать этому стаду пастуха, то они перегрызутся и устроят анархию на ровном месте. Если русские, настроены не только на сотрудничество и взаимовыручку (ей уже докладывали о частых случаях того, как они с риском для жизни, выручают своих товарищей), то россиянец скорее обрадуется тому, что у соседа дела хуже, нежели у него. Даже верить перестаешь в то, что в древности они составляли с русскими один народ.

Держать целую команду пастухов? Сейчас у военных каждый человек на счету. Свои специалисты тоже будут плотно заняты. Вот и пришлось, Лю Мини самой принимать меры, чтобы хоть как-то организовать россиянцев.

— Для того, чтобы избежать беды, вы должны четко и своевременно выполнять поставленные перед вами задачи. А задачи эти получит каждый из вас.

Но не только россиянцы стали предметом забот высокородной госпожи. Военные, тоже требовали проявления внимания. Неожиданно для себя, Лю стала главной в этой компании. Нет, разбираться в военном деле лучше генералов она не стала. В планирование боя она тоже не лезла. Просто нужно было освободить генералов от множества, не связанных с войной забот.

За время войны, ее команда хорошо постаралась, наладив снабжение войск на основе использования местных возможностей. В результате, возникло много ремонтных и изготовительных производств, обладавшей неплохой мобильностью. Целые фабрики на колесах! Раньше, она это делала в расчете, что после окончания боевых действий, в ее распоряжении окажутся зародыши фирм разного профиля с устоявшимися порядками. Сейчас это здорово выручало. Ее подчиненные, быстро и споро наводили переправы, оборудовали оборонительные позиции, прокладывали колонные пути…

Успех прорыва, в немалой степени зависел от достаточного количества тяжелого вооружения, боевой и транспортной техники и всего того, что имелось в войсках для выполнения боевых задач. Сами генералы вначале не верили, что все это возможно сохранить. Напрасно! Ее люди, умели восстанавливать поврежденную технику, используя любой подручный хлам. И даже удалось неплохо кормить людей. В свое время, специалистам корпорации, попали в руки наставления по выживанию на этой планете. Нужно ли было говорить, что эти наставления были написаны русскими. У Лю нашлись толковые люди, которые изучили эти методички и освоили на практике полезные навыки. Удалось создать и нужное оборудование. Теперь, все участники анабазиса, питались пусть и непривычной, но зато пригодной пищей.

Не было нареканий и к медикам. Передвижные госпитали, оснащенные демонтированным в местных клиниках оборудованием, укомплектованные персоналом из россиянцев, неплохо справлялись с лечением раненых и заболевших.

В общем, всем этим скопищем людей, нужно было руководить. И у нее это получалось неплохо. Генералы уже давно относились к ней с уважением. То, что анабазис пока что идет успешно, они считали в основном ее заслугой.

— Если бы не Ваши усилия, нам уже давно нечем было бы воевать. Знаете, когда заканчивается бой, я с ужасом выслушиваю доклады офицеров. А доклады ужасные: повреждена техника, много раненых, вышло из строя оборудование. А потом прихожу на совещание и слышу от Вас, дорогая Лю информацию о восстановленной технике, о созданных импровизированных боевых системах, о вылеченных раненых… После этого, я с бодростью встречаю следующий день.

Такие слова всегда приятно слышать. Честно говоря, ей и самой порой не верилось в то, что все у них получится. Путь казался длинным и трудным. Враги представлялись сильными и всеведущими, а оставшиеся силы — близкими к исчерпанию. Но как говорил древний мудрец: "Дорога в тысячу ли, начинается с первого шага". Проходил день и путь становился короче, Силы врага тоже оказывались не беспредельными, а собственных сил оказывалось достаточно, чтобы прожить еще один день на войне.

ЦАРЕВО. СТАВКА ВГК. СУБУДАЕВ.

— Почему Вы отказались от мысли, добить Ташкентскую группировку противника? — спросил меня Иван Иванович, — они ведь были на грани поражения?

— Не было никаких причин этого делать.

— Поясните пожалуйста!

— Все просто. Добивают только тех, кто уже не способен на сопротивление. Там, в Туркестане, ничего подобного не было. Врага мы ослабили, но не лишили сил. Решимости продолжать борьбу тоже. Если бы мы попробовали его "добить", то понесли бы серьезные потери и ослабели бы сами. Я этого не хочу. Те войска, что прошли Туркестанскую кампанию, это лучшее, что у нас сейчас есть.

— Значит, не желали нести напрасных потерь? А как тогда понимать действия Ваших резервов, преследующих отходящего противника? Или Вы решили дать им возможность приобрести боевой опыт?

— Самый минимальный. Я ведь не случайно приказал Гарматову и Львову не затевать крупных сражений. Тревожить набегами, диверсиями, обстрелами, но не пытаться остановить противника. Если противник остановится и упрется, то эта война растянется надолго.

— Вот надолго растягивать не стоит, — Александр Дмитриевич развернул экран своего планшета так, чтобы отраженную на нем таблицу видели все, — смотрите, здесь отражено движение используемых нами ресурсов. Промышленность уже давно потребляет в основном то сырье, которое мы запасли перед войной. Это наши стратегические запасы. При таком темпе потребления ресурсов, наши заводы через четыре месяца встанут. Контрабанда сырья, покрывает только 3 % наших потребностей. И это не единственная причина, по которой нам больше нельзя затягивать войну. Наша экономика, была ориентирована в основном на экспорт. Сами мы потребляли только 3,5 % производимой продукции. Это было до войны. Благодаря войне, наши заводы не стоят, они производят военную продукцию. Но через 4 месяца, они этого сделать уже не сумеют. Нам в любом случае, нужно иметь свободный доступ в открытый космос. Или менять всю модель развития.

— Менять модель развития, это как?

— А это, Иван Иванович, означает, что мы замыкаемся на самих себя. Живем и воюем, используя исключительно те ресурсы, что находятся у нас под ногами. Так воевать можно долго. И даже продолжать осваивать планету. Вот только, придется оказаться от экспансии в Космосе. Либо то, либо это!

— Иван Руссиянович, — а это уже император влез, — сколько времени займет ликвидация Туркестанской группировки противника?

— Два-три месяца. Раньше не выйдет.

— Где гарантия, что ваша ловушка сработает как надо? По мне, так нет людей — нет проблемы.

Князь-кесарь явно не верил, что моя задумка осуществится. Я его прекрасно понимал. Эта война с самого начала пошла не так, как мы рассчитывали. Еще совсем недавно, противник владел инициативой. Да и сейчас, он имел шанс на то, чтобы все повернуть в свою пользу. Уничтожать врага? Дело нужное. Но нужно не только уничтожать, но и изгонять. Присутствие его крупных сил в Туркестане, мешало нам сильно. Чтобы их уничтожить полностью, требовалось много времени и сил. Причем лучших наших сил. Полностью отрезать их от снабжения извне, мы не могли. Голову их военачальники, не потеряли. Последнее стало ясно по тому, как был организован их прорыв. Они еще сильны и надежды на благополучное завершение войны, они не потеряли.

— В военном деле иначе, нет людей — сплошные проблемы. Я о неоправданных потерях веду речь.

ЗАПАДНЫЙ ТУРКЕСТАН.

Тактика наших войск, ведущих бои в Западном Туркестане отличались от тактики, применяемой нами в Центральном Туркестане. Если под Ташкентом мы упорно защищали свои и штурмовали позиции противника, то тут было все иначе. Обширный и редконаселенный край, не имел на своей территории ничего, за что стоило цепляться изо всех сил. Тем не менее, уступать противнику эту территорию, мы не собирались. Долгое время, тут вообще не велись боевые действия и "косые" беспрепятственно использовали здешнее воздушное пространство для своих целей. До поры до времени, мы им не создавали препятствий. Но стоило им начать наступление на Ташкент, как все изменилось. Созданная нами система ПВО, сразу стала костью в горле врага. Регулярные рейсы их транспортных флаеров над этой территорией стали невозможны. Это не стало неожиданностью для "косых". Они прекрасно понимали, для чего мы держим здесь группировку, состоящую из мобильных комплексов. Выбить эту "пробку" на пути снабжения войск, было основной задачей их Первой дивизии. Но тут их ждал сюрприз. То, что мы будем активно маневрировать, избегая прямых столкновений и затяжных боев, они предполагали. Поэтому усилили свои войска всем, что позволяло вести маневренную войну. Вот только они не ожидали, что наши егеря не станут вести классическую партизанскую войну.

Для успешного выхода на исходные рубежи, мы сделали ставку не на скрытность, а на стремительные переброски. Десантные флаеры позволяли егерям быстро перебрасывать отряды любой численности в любое нужное место. Попытки "косых" перехватить егерей еще в воздухе, кончались неудачей. Мобильные комплексы ПВО, вовремя закрывали небо на всем маршруте пролета флаеров. И это не все. Боевая авиация у нас там тоже была. И пусть ее было немного, но огневую поддержку егерям, она обеспечивала.

В итоге, Получился сущий "винигрет" из наших и вражеских подразделений. Причем размазан был этот винигрет по огромной площади.

Сейчас ситуация менялась радикально. С востока, со стороны Ташкента, подходила более мощная группировка. Останавливать ее наличными силами не было смысла. Этот "каток" раскатает в тонкий блин тех, кто встанет на его пути. Одновременно, с запада, к Первой дивизии спешили подкрепления, направляемые из других регионов страны.

Как тут поступить? Долго думать я над этим не стал. Я просто даль Львову с Гарматовым команду, "дать коридор" отступающим.

Но если нельзя останавливать, то слегка "пощипать" отступавших стоило. Чтоб жизнь медом не казалась! И их "щипали", иногда очень чувствительно.

 

Глава 41

СЕЛО СЕРГИЕВО. ВСТРЕЧА С АРХИЕПИСКОПОМ ИЛЛАРИОНОМ.

С момента моего появление на Немезиде и до сегодняшнего дня, я ни единого раза не имел дело с попами. Ни одной из моих ипостасей это было не нужно. Субудай верил при жизни в других богов, Аверков был убежденным атеистом, а Девяткин, хоть и прошел обряд крещения, но тоже не имел дело с попами. Так что желания беседовать с ними у меня не возникало. Михаил Семенович, в отличии от меня, был человеком верующим. Причем это было свойственно обоим ипостасям его новой личности. В отличии от меня, он регулярно посещал гарнизонную церковь. Был момент, когда мы с ним крупно разругались. Семеныч хотел, чтобы церемония принятия военной присяги, проходила согласно христианским традициям. То, что самих христиан было едва ли четверть населения, а кроме них были еще мусульмане и иудаисты, тоже немногочисленные, его не смущало. А мне это не понравилось. Мы тогда оба не стеснялись выражений. В итоге, нам рассудил император. Он заявил, что на Немезидской Руси, Что среди верующих, что среди атеистов, сильно убеждение, что самым славным периодом в истории Руси, был советский период. Поэтому, ритуалы, взятые из этого времени за образец, не оскорбят ничьих убеждений. Более того, оказывается, что за идеал человека, наиболее близкого к богу, взяты давным-давно исчезнувшие большевики. Те же христианские попы, на полном серьезе уверяли, что даже сам Христос, бывший при земной жизни потомственным пролетарием и пламенным революционером, являлся предтечей большевиков. Что касается мусульман и иудеев, то они подобного ничего не провозглашали, но тем не менее считали большевизм движением праведников.

Кто-кто, а уж я прекрасно знал, что на самом деле большевики были разные. Идеальных людей среди них не было. Правда спорить и что-то опровергать, я не стал, ибо один раз уже видел своими глазами, к чему приводит крушение идеалов. Верят и пусть себе верят!

Так вот о попах. Нужды в общении с ними у меня не было, да и времени тоже. Тем более во время войны. Но сегодня, я и Михаил Семенович, приехали в село Сергиево на встречу с Архиепископом Берложским и Сиккульским Илларионом. Зачем? Прибыли мы не по зову души и не по личной надобности, а по приказу царя.

— Отца Иллариона ожидает важная миссия за пределами Немезиды. Скажу прямо — его шовинизм и мракобесие, меня лично в восторг не приводит. Но поделать с этим ничего нельзя. Среди крымчан он очень популярен. Но и оставлять его на Немезиде не стоит. Дай ему волю и он внесет раскол в наше общество. С ним и раньше не просто было работать, а после войны, вообще все усложнится?

— А почему усложнится? — спросил Михаил Семенович.

— А потому, что сейчас он работает на свой личный авторитет. Как началась война, так он уже на пятый день прописался в войсках и не вылезает с передовой.

— Так ему вроде бы нельзя проливать людскую кровь!

— Эх, Семеныч, не знаешь ты этого человека. Он ведь и не нарушает этого требования. Он лично выносит под огнем раненых, восстанавливает разрушенные позиции, помогает эвакуировать поврежденную технику… И все это под огнем противника. Люди это видят и запоминают, а потому, внимательно слушают то, что он им говорит. А три недели вообще учудил — сходил в поиск за "языком". Кровь он там, конечно не проливал. Зачем!? Он просто оглушил "косого" и притащил его к нашим.

— Лихой мужик!

— Вот и я об этом. В общем, делать ему на нашей планете нечего, а в Берложье он будет в самый раз.

— А что там творится в Берложье и при чем тут мы?

— А там мы допустили большую ошибку. Когда закладывались верфи и база, мы вынуждены были использовать приблудные кадры. Все эти люди — выходцы с других планет сообщества. Как специалисты, они не самые лучшие, но тут уж выбирать не приходилось. Мы конечно добавили туда и наших людей. Это в основном те курсанты, которых вы уже учили на Полигонном острове. Их пока еще мало и влияние их в этом Вавилоне незначительно.

— А руководство чье?

— Высшая власть там у моего шурина. Есть еще надежные люди на ответственных постах. Ситуация, сложившаяся там, особых опасений не вызывает. Поведение работающей там приблудной бражки удается не только контролировать. Часть этих людей, нам удалось даже неплохо мотивировать. Не только материальные стимулы. Морально стимулировать тоже получается.

— А что тогда Вас тревожит?

— Тревожить это начало сперва не меня, а мою супругу. Все дело в том, кто обеспечивал достижение успехов. А успешную работу провели никто иной, как отцы-иезуиты. Семеныч, не стоит морщиться!

— Так ведь вы пустили козла в огород!

— Моя супруга того же мнения. И отец Илларион так считает.

— Но ведь они правы!

— Лично я так не думаю, но меры на всякий случай принимаю. Вот о них и поговорите с отцом Илларионом. Он очень хочет с вами побеседовать перед отлетом.

Вот так, мы с Семенычем и оказались в монашеской обители в селе Сергиево, где временно остановился архиепископ.

Я в своей жизни видал немало монашеских обителей. Бывало, что и штурмом их брал. Как они выглядят, прекрасно помню. Сергиевский монастырь не был похож на классическую обитель. Он, скорее всего, напоминал благополучный колхоз. И одеты монахи были не в привычную моему взору одежду, а в рабочие комбинезоны. Да и заняты они были не молитвами, а теми работами, что обычно производятся в колхозе в зимнюю пору. Как пояснил наш сопровождающий, в православных и не только монастырях, жестко следуют принципам: "Кто не работает, тот не ест!", "Труд создал человека", "Преумножай, а не закапывай!"

Встреча с архиепископом произошла в обычной гостинице, где он остановился перед дальнейшей дорогой.

Что я могу сказать о первом впечатлении, которое он на меня произвел? Не отличаясь выдающимися статями, тем не менее производил впечатление сильного, выносливого и ловкого человека. Глядя на его уверенные движения, я сделал вывод, что это еще человек, многое умеющий делать сам. Впрочем, то, что я услышал о нем от царя, только подтверждало этот вывод. Наверняка он решителен в поступках и тверд в своих убеждениях. Видимо в любом начинании, будет идти до конца. В общем, первое впечатление о нем было благоприятным. И он его не испортил. Пренебрегая церемониями, он сразу заговорил о деле:

— О Вас обоих, мне известно мало. Все мои попытки узнать правду о вашем прошлом, были мгновенно пресечены. Я понимаю, что не всякий человек имеет право знать всю правду о другом человеке. Особенно, когда речь идет о высших интересах страны. Я не стал копаться в прошлом, но изучать настоящее мне не запрещали. Поэтому я присмотрелся к вам обоим. Впечатление у меня о вас сложилось неплохое. Поэтому скажу прямо — вы мне нужны. Причем оба.

— Отец Илларион, сейчас идет война. Боюсь, что именно сейчас мы Вам ничем помочь не сможем.

— Я не требую от Вас помощи, в сей же момент. Но война по всей видимости скоро кончится. Вот тогда я и хочу, чтобы один из Вас был в Берложье, а второй помогал ему отсюда. Кто поедет, кто останется, это вы сами решите. Но без вас дело там не пойдет, вернее пойдет не туда, куда нужно.

— Мы оба слабо разбираемся во флотских делах. Наш опыт и наши знания — это опыт и знания сухопутных воинов, — я все пытался понять, зачем этот поп начал нас обхаживать.

— Это печально, но надеяться в этом деле больше не на кого. Вам обоим придется взять на себя ответственность за дела воинские. Флот ведь тоже воинское дело?

— Сперва, скажите, что Вас так взволновало, а потом мы дадим Вам ответ!

— Что же, готовьтесь слушать!

А дальше Илларион начал подробно описывать ситуацию, что сложилась в Берложье и на Сиккуле. Когда затевался Берложский проект, на Руси не было необходимых технических специалистов. Не было и возможностей для вербовки их во внешнем мире. Поэтому, пришлось начать сотрудничество с мафией. Та тоже не особенно хорошо разбиралась в том, кого нужно вербовать и потому навербовала сущий сброд. С этим смирились, тем более была надежда, что из этого сброда со временем выйдет что-то приличное. А еще планировалось, что удастся подготовить нужные кадры из своих. Все шло прекрасно. Было много проблем с завербованными людьми, но работа шла и поводов для беспокойства никто не видел. Никто, кроме царицы.

— А беспокоилась царица потому, что она историк, и кто такие иезуиты, она знает прекрасно, и чем могут закончиться игры с ними, тоже представляет.

— А зачем вообще с ними связались? Я, конечно не историк, но о их подлой сущности всегда знал, — вставил свои пять копеек Семеныч.

— Не все так просто. Иезуитов даже сами католики не переваривали. Еще в 18 веке, папа Римский пытался распустить сей орден. Может быть и получилось бы у него что-нибудь, но за гонимых вступилась императрица Екатерина II. Она дала им возможность продолжать свою деятельность и тем сохранила этот орден. Мы же, когда были сосланы на Немезиду, в своем старании избежать распрей и раскола, не стали враждовать с теми, кого пиндосы изгнали вслед за нами. С теми же католиками, было достигнуто соглашение о сотрудничестве. Правда, католики и сами многое что пересмотрели в своих взглядах.

Католиков у нас немного. В основном это латины и германцы. Иезуиты, которые оказались в числе сосланных, получили наше согласие на восстановление деятельности своего Ордена. В то время, нам нужно было выжить и не одичать. Каждый хорошо образованный человек был на счету. Иезуиты же, традиционно сильны в педагогике. Вот и приняли мы их помощь. Кстати, заметная часть профессуры, даже среди русских, состоит в этом Ордене!

— Ничего себе! — материться на территории монастыря, Семеныч не решился. А то бы он загнул так, что хоть святых выноси.

А отец Илларион продолжил рассказывать. Он говорил о том, что несмотря на внесенные в Устав Ордена изменения, иезуиты остались сами собой. Он и раньше подозревал их в том, что помогая русским осуществить реванш, они держали в уме и свой, католический реванш. Ни власти, ни общество, этому никак не противодействовали. Почему? Да потому, что считали, что почвы для этого у подопечных нет и они так и останутся реликтом прошлого. Как оказалось, напрасно так думали.

Когда начались работы в Берложье, административный контроль и общее руководство осуществляли тщательно отобранные люди. К сожалению отца Иллариона, отбор осуществлялся по принципу профессионализма, а идеологическую составляющую упустили из виду. Среди отобранных для работы с людьми кадров, оказалось много членов этого одиозного ордена. До сего дня, претензий к их работе не было. Прекрасные психологи, педагоги и организаторы, иезуиты успешно работали как с рабочим персоналом, так и с верхушкой Сиккулы. Да и с мафией они не облажались. Казалось бы, живи и радуйся! Ведь повода, подозревать их в нелояльности они не подали. Вот только слишком успешна их работа. Орден явно наткнулся на золотую жилу и теперь набирает обороты. Его популярность в Берложье и на Сиккуле растет. Количество неофитов, принявших католическую веру тоже. В общем рост собственной силы и влияния имеет место быть. Встал вопрос: а что дальше? Как они себя поведут, когда обретут силу? Будут ли они и дальше дружественными Русскому Миру или начнут свои игры?

— Может быть это и осталось бы полем состязания между клириками разных конфессий, если бы не флот. Флот постепенно превращается в дополнительный фактор силы. Но кто там служит? Приблудные! И они уже давно находятся под воздействием иезуитов. Русских людей там мало. Православная церковь там еще даже не начинала свою работу.

— А спецслужбы? Они куда смотрят.

— Это отдельная дурь. Руководство флотского СМЕРШа — это наши люди. Но среди оперативников, иезуитов или их воспитанников достаточно много. А с агентурой все гораздо хуже. Это в основном люди, побывавшие под воспитательным воздействием иезуитов. Возьмите работу Джулии Портинарри. Эта особа весьма успешно работала и работает с конструкторами. Теперь люди, отобранные ею, занимают не самые низкие посты. Начальник инженерной службы флота и начальница флотского интендантства — это не только ставленники Ордена. Они теперь уже состоят в очень близких отношениях с членами ордена. В общем, главный вопрос: Чей это будет флот? Наш или кого-то другого? Тоже самое касается верфей. Вот поэтому, чтобы переломить эту ситуацию в свою пользу, меня и посылают. Как противовес.

— Хорошо, а чем мы можем помочь?

— Тем, что вы умеете делать лучше всех. Войско тоже нужно воспитывать, чтобы оно было не только храбрым и умелым, но и преданным. Здесь вы с этой задачей справились неплохо. Теперь нужно сделать тоже самое, но в другом месте. Я не перекладываю на вас свои заботы. Но воспитывать воинов, должен воин.

— Отец Илларион, я не потяну этого, можете даже не настаивать, — Семеныч всем своим видом выразил явное нежелание лезть в чужую епархию, — здесь, на Немезиде, я прекрасно знаю, что нужно делать. Здесь и люди русские, и дело знакомое. А вот флот, да еще нерусью разбавленный…

— Значит, придется Вам, Иван Руссиянович, взять на себя эту заботу после войны. Марина Леонидовна меня уверяла, что Вы умеете работать с людьми иных языков.

— Что же, надо, значит надо. Но только тогда, когда окончится война.

ЗАПАДНЫЙ ТУРКЕСТАН. ТАБОР ГОСПОЖИ ЛЮ.

Советник Кан, докладывая о данных, полученных при перехвате переговоров противника, как-то упомянул, что сами русские называют между собой отступающие войска не иначе, чем табор. Слово запомнилось. Теперь Лю и сама так называла отступавшую с боями группировку. Что это слово значило, она прекрасно поняла и без переводчика. Недаром же, она так усердно учила русский язык! Зачем она это делала? Да затем, что собиралась, когда закончится война, начать плотно общаться с русскими. Это не пустой каприз. Раз уж за ней признали право самостоятельно вести дела с другими державами, то она воспользуется этим к своей выгоде. Тут речь идет не только о получении чисто финансовой выгоды. Политику тоже забывать нельзя. Это сейчас она вынуждена цепляться за протекторат со стороны Империи Чжунхуй. Но это заботы сегодняшнего дня. Не стоит забывать и о перспективе. Главным результатом приложенных ей усилий, является смена гегемона. Пройдет время, и одряхлевшую Империю Чжунхуй, сменит молодая и энергичная Империя Лю! И будет эта империя не только сильным лидером среди держав Галактики. Роль хранительницы и продолжательницы древних традиций, доставшихся им от предков, ее вполне устраивает. Вот только трудно будет вести самостоятельную политику. Имперская элита обладает большими возможностями для обуздания строптивых. Но это ожидаемо. Для того, чтобы ее дело не погубили старые маразматики, ей нужно противопоставить собственную силу. А раз она еще незначительна, то она будет долго и кропотливо ее создавать. Без союза с сильной державой, у нее ничего не получится. Поиск союзников — это актуальный вопрос. Здесь главное не попасть из огня в полымя. Не стать разменной монетой в играх сильных покровителей.

Русские, как союзники, ей подходят по всем статьям. Они достаточно, но не через чур сильны. А со временем Между Лю и Россией возникнет устойчивый паритет. Пусть так! Она не стремится к абсолютной гегемонии.

Когда закончится эта ненужная ей война, русские попадут в весьма сложную и неприятную ситуацию. Их экономика начнет трещать по всем швам. Основная проблема — сбыт производимой продукции. В условиях войны между Сообществом и Империей, торговля с кем бы то ни было из противников, будет воспринята другой стороной как враждебный шаг. Скорее всего, до наступления всеобщего мира, у русских вообще не получится самостоятельной торговли. Раньше они вели дела через посредников-россиянцев. Сейчас так не выйдет. А значит им придет на выручку Корпорация Лю. Деваться русским будет некуда. Придется соглашаться, тем более, что Лю предложит им более выгодные условия оказания посреднических услуг.

Война между Империей и Сообществом, кончится еще не скоро. Но, когда кончится, у русских опять возникнут проблемы. Сообщество им не простит выхода из под контроля. Значит, опять война!

Что получится от этой, еще далекой войны? Скорее всего, Сообщество своего не добьется, а русские надолго ослабнут. Это если им никто не поможет выиграть войну. А кто станет помогать? Вот Лю им и поможет! Воевать за русских или в союзе с русскими она не станет. Она просто предоставит им все необходимое для ведения войны и тем самым разгрузит их тыл.

Все эти планы, предполагают, что посол Русского Мира, будет вынужден обсуждать с ней многие вопросы приватно. С глазу на глаз. Без посредников. Вот потому она и изучает язык лаоваев.

Скажите, что на реализацию задуманного не хватит человеческой жизни, а наследники могут похоронить ее планы. Могут! Вот потому, ее наследником будет никто иной, как она сама. Думаете, что это бред? Нет! Это не бред, а тщательно охраняемая тайна. Сейчас, на планете ее имени, работает лаборатория профессора Кима. Работает успешно и уже имеет многообещающие результаты. Пересадка личности! Оказывается это возможно! Есть возможность пересадить ее сознание в более молодое тело и тем самым обрести почти неограниченное долголетие. Кто будет после этого носителем ее сознания? Будет это какая-нибудь молодая и красивая дурочка или собственный ребенок, значения не имеет. Главное, что это возможно.

Бессмертная Лю! Неплохо звучит Хвала Звездам и Небу, что кроме Кима этим никто не догадался заняться!

БЕРЛОЖЬЕ. ДЖОНАТАН КАПРУЧЧИ.

Самым заветным желанием Джонатана было выспаться. Вторым заветным желанием — скорейшее окончание этой войны, А третьим желанием — сбежать из этого дурдома, под названием Русский Флот, куда-нибудь подальше.

Что такое настоящий аврал, он уже знал. Именно производимая в авральном порядке работа, мешала ему спокойно выспаться, а о личной жизни пришлось надолго забыть. Жаловаться на усталость и на нехватку времени стало невозможно. Русские всем показали себя с совершенно неожиданной стороны. Спорить с ними и что-то доказывать свое, стало опасно. Взять тех же конструкторов. Майкл Денсе, возглавивший их после ухода Джонатана, жаловался ему на многое:

— Знаешь приятель, я их перестал узнавать и понимать. Исчезли всякое понимание и терпимость. Сплошное "Давай-давай!", — последнее выражение Денсе с нескрываемым отвращением произнес не на интерлинге, а на русском языке.

После этого, Капруччи с полчаса выслушивал жалобы Майкла о том, что все стало плохо:

— Когда меня сажали в карцер или подвергали телесным наказаниям, я конечно был возмущен столь варварским обращением со мной. Но я ведь и понимал, что русским требовались порядок и дисциплина. А сейчас они развели сущий бардак! Работа теперь идет без всякого плана. Мы в срочном порядке все переделываем. Причем каждую минуту все могут отменить и приказать заниматься совершенно другим!

— Тут ничего не поделаешь Майкл. Изменились все внешние обстоятельства. Мы все к этому не были готовы, да и не успевали подготовиться в полной мере, — Капруччи не стал говорить Майклу о том, что одним из виновников возникшего бардака, был он сам.

— Но ты хоть представляешь, как это сильно ударило по нам? Мы создали неплохие проекты. Эти проекты уже пошли в дело. А потом вдруг приходят и требуют: "Уберите то, упростите вот это, переделайте там!" Мы уже перестали понимать, что им на самом деле нужно. А время, необходимое на это? Когда я пожаловался на то, что мы все не успеваем к указанным срокам, знаешь, что они сделали? Они организовали для нас "шарашку"! Нет, ты не представляешь, что это такое! Это ужасно! Твоей сестрице, приказали создать нам "необходимые для непрерывной работы условия"! Она и создала! Мы теперь не покидаем рабочие места — не имеем права! Мы питаемся в КБ, ночуем в КБ, и даже занимаемся личной жизнью прямо на рабочем месте! Я забыл, когда занимался этим делом в своей кровати!

Что тут говорить? Джонатан был в курсе того, как Лара выполняла приказ "Создать все условия". Она просто заказала на верфях изготовление целой партии одиночных корабельных кают упрощенной версии и оборудовала ими отсек, занимаемый конструкторами. Более того, она "наехала" даже на мафию, заставив их обеспечить конструкторов необходимым количеством "девочек".

Честно говоря, он был теперь очень доволен тем, что Лара приехала сюда и осталась здесь жить. Если бы не она, не ее энергия и изобретательность, Джонатан тоже мог не справиться с заданием. Подготовка к походу оказалась делом непростым. Взять хотя бы достройку ударных крейсеров. Как ни прикидывали, но уложиться в срок не получалось, если не внести в конструкцию корабля необходимых изменений. Изменения эти ухудшали характеристики кораблей, снижали их возможности для ведения космического боя. Но на это пришлось идти, чтобы уложиться в срок. Правда, могли подвести снабженцы. Но тут пришла на выручку Лара. Она теперь стала важным человеком. Помимо флотского интендантства, она подмяла под себя всю службу снабжения верфей и станций добычи и переработки сырья. Странно, но при такой спешке и объеме забот, порядок, который она установила раньше, сохранился неизменным. Любая поданная заявка выполнялась точно в указанный срок. И даже частые изменения в потребностях верфей и флота, не могли нарушить четкой и ритмичной работы Лариного хозяйства. Пожалуй, из всех знакомых Капруччи людей, она была единственной, кого свалившиеся заботы не вывели из равновесия. Она была даже счастлива и довольна! Зато ее подчиненным все чаще требовалась помощь пситерапевта. Однако тут была и вторая странность: Ларой были недовольны все ее подчиненные, но никто даже не заикался о том, что желал бы поменять место работы. Когда Джонатан попросил Джулию, объяснить ему причину сего парадокса, та ответила так:

— Милый! Лара конечно деспот, огромная сволочь и стерва, но она человек масштаба и харизматична. Как бы не было тяжко ее людям, они все-равно не желают другого начальства. С другим начальником будет все скучно и уныло. А она сумела дать им перспективу. Она дала им возможность гордиться своими достижениями. Она дала им повод, смотреть на других свысока. Именно поэтому от нее не стремятся убежать. Ей даже гордятся!

Ну, Лара конечно великолепна в своих достижениях, но и он теперь имел все основания гордиться собой. Сегодня, поставленная задача была выполнена. Отряд боевых и вспомогательных кораблей удалось подготовить к походу Удалось сделать даже больше, чем планировалось. Завтра, эскадра покинет базу и отправится к Немезиде. И вместе с ней, уйдет в поход он, начальник инженерной службы флота, главный корабельный старшина Джонатан Капруччи.

ЗАПАДНЫЙ ТУРКЕСТАН. ЛЬВОВ.

— Сергей Юльевич! Стоит ли проявлять недовольство? Все ведь идет по плану. Противник отходит, почти не упираясь рогом. Потери у нас незначительны, всего необходимого в достатке, да и марши не тяжелые.

— А я Саша ворчу не просто так. Оно, конечно, неплохо, что "косые" драпают, только зачем нам запрещать их уничтожать? Больше здесь, на равнине положим, меньше потом в терминалах их будет сидеть.

— Наш полковник еще ни разу не отдавал глупых приказов. Если он говорит, чтобы мы не лезли на рожон, значит он что-то задумал. Он ведь не просто так убрал из Туркестана все штурмбатальоны и даже мой "Пахтакор" не оставил.

— Ты о чем-то догадался?

— Есть догадки. Только не охота трепаться на эту тему. Лучше посмотреть, что на самом деле тут произойдет.

На самом деле, Львов прекрасно знал, что может произойти. Субудаев, прежде чем покинуть их, поставил перед Львовым конкретную задачу. Часть этой задачи уже выполнена. Удалось сделать так, чтобы отступающая группировка противника, не сумела уничтожить Западно-Туркестанский район ПВО. И насчет запрета на уничтожение противника, Гарматов не прав. Приказано было, не вступать с противником в длительные и упорные бои. Они и не вступали. Тут было все понятно: незачем останавливать бегущего врага. А на поражение его войск огнем с дальних дистанций, запрета не было. Вот тут и повеселились! Тем более, что противнику трудно было противостоять огню русских.

Самый печальный для "косых" момент, был тогда, когда они проходили через район ПВО. В эти дни, по ним били со всех сторон. Воистину, они шли сквозь строй! А сегодня, обстановка поменялась радикально. "Табор" соединился с частями своей Первой дивизии. Сразу все поменялось. Мало того, что объединенная группировка "косых" стала сильней. Теперь у нее возникла не перекрытая нашими ударами линия снабжения. Действия "табора" теперь прикрывала авиация и сильная система ПВО.

Похоже, что фронт придется стабилизировать. Достигнутый паритет сил, не позволял проводить здесь операции с решительными целями. Значит, ждем!

ТАБОР. СОВЕЩАНИЕ У ГОСПОЖИ ЛЮ.

То, что вчера удалось соединиться с частями Первой дивизии, было здорово. Плохо было то, что совершенно непонятно было, что делать дальше. Командование экспедиционных сил, тянуло с ответом на запросы. А местные командиры, ждали что решит госпожа Лю. Раньше, она была для них никто и звать ее никак. Сейчас же, сама война все расставила на свои места. В "Таборе", за время отступления, были большие потери среди командного состава. Ни один командир дивизии не смог дожить до конца анабазиса. Вместо них, дивизиями командовали те офицеры, которые раньше и мечтать не могли о столь быстром повышении в должности. И были эти офицеры непривычны к руководству столь большим количеством людей. Поневоле, лидером отступающего войска стала Лю Минь. Сейчас же, командование должно было перейти к старшему по званию — командиру Первой дивизии. Должно было, но не перешло. Тот сам уклонился от принятия на себя ответственности за судьбу группировки. Это было плохим признаком. Если командиры боятся ответственности, значит, думать об успехе не приходится. Такой оборот ее не устраивал. Поэтому она и собрала военный совет. Поставив вопрос перед присутствующими о дальнейших действиях, она стала выслушивать ответы.

Командир Первой дивизии, генерал Чжоу, стоял на том, что без приказа свыше, отступать не стоит.

Другие командиры вообще не говорили ничего конкретного. Вся суть их предложений сводилась к ожиданию приказа свыше, который непонятно когда поступит и непонятно, что там решат.

Тянуть с принятием решения, Лю не хотела и потому искренне порадовалась, когда ее военный советник заявил:

— Сидеть на месте и цепляться за территории, лишенные ресурсов для ведения боевых действий, не стоит. Может противник и устал, преследуя нас, но при пассивном нашем поведении, он осмелеет и приободрится.

— Вы что-то хотите предложить Сяо?

— Я предлагаю не сидеть и ждать, когда противник догадается выйти на наши коммуникации и перерезать их, а значительно сократить плечо снабжения нашей группировки.

— То есть, Вы предлагаете отступить? Я правильно Вас поняла?

— Да, я предлагаю отступить на значительное расстояние в направлении транспортного терминала.

— Это уничтожит все достигнутые нами успехи, — заметил генерал Чжао.

— Какие это успехи? Захват пустой территории? Вы хоть помните для чего это делалось?

— Я бы просил Вас помнить о субординации и не указывать мне…

— Стоп! Прекратить споры! — дождавшись тишины, Лю обратилась к советнику:

— Можете продолжать, советник Сяо.

— Я напоминаю, какая задача стояла перед Первой дивизией — обеспечить успех нашего наступления под Ташкентом. Успех достигнут не был, значит задача Первой дивизии исчерпана. Цепляться из чистого упрямства за эти территории — погубить войска. Поэтому, отход группировки не только целесообразен, но и должен быть выполнен в кратчайшие сроки. Сохранив свои войска, мы сохраняем шансы на успех! У меня все!

— Спасибо Сяо! А теперь слушайте задачу: Вся наша группировка, по отработанному уже порядку, готовится к маршу в направлении к Сталинградскому транспортному терминалу. Вся, значит и Первая дивизия. Возражения есть? Нет? Значит решение принято. Вы хотите возразить, господин генерал?

— Нет. Я подчиняюсь общему решению.

— Вы подчиняетесь не общему, а МОЕМУ решению! — подчеркнув интонацией слово "моему", она продолжила, — и не только моему. Сяо!

— Да, госпожа!

— Отныне, Вы возглавляете штаб нашей группировки. Штаб этот сформировать сегодня. Людей выберете сами.

— Есть!

— Господа, информирую Вас, что с этого момента, все приказы советника Сяо, обязательны для исполнения всеми. А теперь, я Вас покину. У всех вас найдется немало дел и забот. Не стану вам мешать!

ЦАРЕВО. СТАВКА ВГК.

Что в древности, что сейчас, военные ненавидят политиков за их гнилую сущность. Мало того, что политики развязывают войны в самый неподходящий для армии момент. С этим еще можно мириться. Многие битвы были затеяны лишь потому, что это было край как нужно политикам. Победа, одержанная в такой битве, как правило, приносит политические выгоды сегодня, и провал всей политики в дальнейшем. Почему? Да потому, что возможности армии не безграничны. За каждую победу платится своя цена и полководец должен быть скупым как ростовщик. Он должен избегать не только поражений, но и тех побед, которые лишают сил его армию. Он должен помнить о том, что в тот день, когда будет заключаться мир, его армия должна быть такой же грозной, как и в первый день войны. Или даже более грозной.

Месяц назад, когда устанавливалась дата начала операции "Погром", император просил перенести меня дату начала операции, на три недели позже. Я тогда согласился, но сейчас обстановка изменилась радикально. Туркестанская группировка противника, обозначенная в наших оперативных сводках словом "Табор", соединившись с войсками противника в Западном Туркестане, продолжила свое отступление в направлении Сталинградского транспортного терминала.

Ранее, такой вариант мы предусматривали и готовились к нему. Моей ошибкой было то, что я не учел в своих планах те ремонтные и чисто производственные подразделения "косых", которые отступали вместе с боевыми частями. Вопреки нашим ожиданиям, враг не растерял во время отступления свое тяжелое вооружение и боевую технику. Все, что нам удавалось повредить, он немедленно эвакуировал с поля боя. Его мобильные ремонтные базы, оказались способны в короткие сроки восстанавливать поврежденные системы вооружения. Ни Львов, ни Гарматов, не догадались нанести удары по этим базам. Я и Коробов, тоже прохлопали такую возможность. В результате, "Табор" сохранил возможности к нанесению сокрушительных ударов по нашим войскам.

Если бы мы следовали первоначальному плану, то это обстоятельство, не играло бы большой роли. Все, что противник починил, досталось бы нам в целости и сохранности. Да и сейчас вернуться к первоначальному варианту было не поздно. Но уперлась Ставка, причем вся, в полном составе.

Началось с того, что по прогнозам Коробова, с которыми согласился "Стратег", "Табор" достигнет терминала ровно через неделю. А до времени "Ч" оставалось три недели. Помня о том, что это время установлено свыше, я направился в Ставку.

Выслушав мое сообщение, все члены Ставки серьезно призадумались, а потом все, как один, начали требовать с меня "отказаться и думать о преждевременном начале операции".

Рассказывать о дальнейшем разговоре в подробностях, нет никакого желания. Ибо он больше напоминал состязание в сквернословии, нежели военный совет. Правду сказать, первым сквернословить начал я. Уж извините, не сдержался! А как тут сдержишься, если я им о военной целесообразности, а они мне о политических выгодах! И в древние времена, такое случалось. Приходилось принимать решения, о которых я жалел еще до начала их выполнения. Я сам, своими руками, губил лучших воинов своего войска лишь потому, что это приносило ощутимые выгоды Великому Улусу. И право, легче было мне тогда, в незапамятные времена, нежели сейчас.

Я спорил, упирался, отстаивал свое, а в итоге получил прямой и недвусмысленный приказ: остановить "Табор" какими угодно средствами. И что тут делать? Подать в отставку? Только добровольная отставка во время войны, будет предательством. Пришлось выполнять то, что приказано.

Несмотря на то, что наши войска, входящие в состав Туркестанской группировки, численно превосходили врага по всем статьям, справиться с поставленной задачей им было не по силам. Не хватит умения. Приходилось бросать в бой лучших. А их было не так уж и много.

Когда я сообщил Семенычу о полученном приказе, он тоже не стал стесняться в выражениях. То, что мы сейчас сами, своими руками погубим лучшую часть нашей армии, ему было понятно.

Мы приступили к внесению изменений в наш план. Исполнять этот план предстояло Первой бригаде. Именно ей и предстоит начать операцию. А следом за ней, вступит в бой, закончившая формирование и подготовку к боям Вторая бригада.

ПЕРВАЯ БРИГАДА. СЕРГЕЙ КРЫЛОВ.

Командиром Первой Мотострелковой бригады, после Субудаева и Коробова, стал Сергей Крылов. Начав службу простым рекрутом, он прошел в ускоренном режиме все предыдущие ступени службы. То, что карьера его была успешна и стремительна, Сергея с толку не сбивало. Повода для зазнайства он так и не увидел. Было понимание, что все это не от хорошей жизни вышло, и если по уму, то ему еще учиться и учиться. Тем не менее, в способности бригады, выполнить любую поставленную задачу. Нисколько не сомневался. Почему? Да потому, что верил в своих людей. За время этой войны, бригада ни разу не терпела неудач. Потому, что здесь были собраны лучшие, кого Матушка-Россия могла только дать. Более половины личного состава — дети непростых родителей. Они все пришли сюда добровольно и на легкую жизнь никто не рассчитывал. Они безропотно терпели все тяготы и лишения. Никто из них не проявил трусости и малодушия в боях. Они научились не только побеждать свой страх. Попусту терять свое время никогда не свойственно людям дела. На учениях, что проводились в перерывах между боями, они выкладывались не меньше, чем в самих боях. И результат был налицо: умение быстро и толково делать свое дело, стало фирменным признаком их соединения.

Последнее было видно сейчас, когда внезапно поданный сигнал тревоги, нарушил все имеющиеся планы. Без суеты и растерянности, они занимали свое место в походном порядке и по достижении готовности, немедленно начинали марш.

"Зеленых" новичков здесь было мало, поэтому народ мгновенно понял, что это не учебная тревога, что им предстоит непростое дело. Отношение к этому у людей было простым: надо, значит, будет сделано. Если понадобится, то и любой ценой.

Через два часа после сигнала тревоги, бригада вышла в район ожидания. И тут их ждал сюрприз.

— Ничего себе монстры!

Монстры — это еще мягко сказано. Большегрузные самоходные платформы для транспортировки промышленных суперблоков, диковинкой не были. В Сети их достаточно часто показывали. Но вот вживую их мало кто видел, а потому сразу все впечатлились. Платформа, способная разместить на себе целый заводской цех вместе с оборудованием, могла без особой натуги переместить на большое расстояние и целый батальон вместе с боевой техникой и прочим имуществом.

Долго охать и ахать, командиры никому не позволили. По спущенным аппарелям, подразделения бригады начали занимать места на платформах. Погрузкой и размещением прибывшего войска, быстро занялись сотрудники транспортно-монтажной фирмы.

Через два часа, погрузка была закончена, а силовая установка набрала достаточно "мощи".

Мягко качнувшись, первая платформа оторвалась от земли и медленно набирая скорость, тронулась в путь. За ней тронулась следующая.

Практически одновременно, в небе появились "Стрекозы" — беспилотные летательные аппараты, применявшиеся в мирное время для опрыскивания полей и лесных массивов. Только на этот раз, они несли на борту не баки с ядохимикатами, а баллоны со специальной аэрозолью.

Распрыскивая их в воздухе, они закрыли огромное пространство страны рукотворными облаками — противодействие наблюдению за обстановкой с орбитальных средств.

Но наблюдение ведется не только в оптическом диапазоне. С электронными средствами наблюдения тоже нужно было что-то делать. Русские и это предусмотрели. Точно такие — же, безобидные с виду аппараты, усеяли небо дипольными отражателями.

Скорость перемещения и необходимая скрытность — залог удачной завязки боя.

 

Глава 42

ТАГИЛЬСКИЙ (УРАЛЬСКИЙ) ТРАНСПОРТНЫЙ ТЕРМИНАЛ.

"Кому война, а кому мать родна". Подобное было прошлом, да и сейчас никуда не делось. Невзирая на войну, торговля с внешним миром не прекращалась. Русская промышленность зависела от привозного сырья и полуфабрикатов. Стратегические запасы потихоньку таяли и вопрос: сколько еще продержится промышленность? Конечно, зависимость от импорта была не на 100 %. То сырье, которое растет и бегает, давно и широко использовалось в местном производстве. С началом войны, замена изделий из привозного сырья, на изделия из искусственных материалов, применялась широко. Вот только всех проблем это не решало. Как всегда, в таких случаях, на выручку пришла контрабанда. И не сказать, что это были сплошь и рядом мафиози. Государство тоже подключилось к процессу нелегальной торговли. А уж в таком деле, как тайная торговля с фирмами противника, участие самого государства было монопольным. Просто потому, что чужаков в такие дела никто не допустит. И курировал этот процесс правящий триумвират: император, князь-кесарь и канцлер. Интересы противоположной стороны, представляла корпорация госпожи Лю. Естественно, что эти сделки никто не афишировал. Грузопассажирские корабли корпорации, привозили необходимое сырье, а назад везли товары чисто гражданского назначения. Этот товарообмен, не приносил особой прибыли ни императору, ни князь-кесарю, ни канцлеру. Было не до прибыли. Да если она и случалась, то не задерживалась на счетах правящей троицы ни на секунду. Набивать собственную мошну в разгар войны? На Руси и за меньшее в дерьме топили. Та прибыль, что удавалось получить, целиком и полностью шла в "народную кубышку". Но не только промышленные изделия шли на экспорт. Как раз сегодня, в неприметном, но тщательно охраняемом офисе, шло обсуждение перспектив по торговле "живым товаром". Представители заинтересованных сторон, торговались отчаянно.

Идея торговли попавшими в русскую зону влияния подпиндосниками, родилась вовсе не в Царев-Граде. Это была инициатива корпорации. Сперва, русское правительство с порога отвергло эту идею. Но прошло немного времени и к ней вернулись. Почему? Да потому, что изучив попавшую под "опеку" публику, власти пришли к выводу, что черного кобеля не отмыть добела. Разработанная ранее программа инкорпорации россиянцев в русское общество, претерпела изменение. Меньшую часть подпиндосников, сочли годными для перевоспитания. Им предстояло начать вливаться в Русский Мир, участвуя в идущей сейчас войне. Кроме того, сочли пригодными для инкорпорации детей, которым было меньше семи лет. Их ждали детские трудовые лагеря. О том, как отнесутся к этому их родители, никто не спрашивал. И это вовсе не от душевной черствости. Просто потому, что основная часть детей была изначально лишена родительского внимания. Общество бездумного потребления благ, совершенно выхолостило людей. Семья стала условным понятием. Слово "мать", можно было спокойно заменять словом "самка". Только потомки олигархов воспитывались дома. Прочие же, встречались с родителями изредка. Родившийся ребенок, сразу после рождения попадал не к своим родителям а в заведения, где ему обеспечивался "профессиональный уход, достойное содержание и квалифицированная помощь". Все это было либо за родительские деньги, либо на средства муниципалитета (это для детей люмпенов). Так что никаких душераздирающих сцен, при разлуке ребенка с родителями не происходило.

Большую часть, решено было продать покупателям из внешнего мира. А здесь то и возникла проблема.

Мир решил измениться радикально. И в Сообществе, и в Империи, приняли похожие стратегии дальнейшего развития. Начальный этап этого развития — применение принудительного труда. Война, идущая между державами, нужна была лишь в качестве дымовой завесы, для производимых изменений. И хотя рабы появились уже у обеих воюющих сторон, эффект от этого был практически нулевым. Никому не нужны были люди, занятые ранее в сфере обслуживания, социальной сфере или индустрии развлечений. Развивать старались только производственную сферу. Вот здесь и возникла проблема кадров. Их было мало. То, что поступало на "рынок труда", было никому не нужно. Всех этих мелких спекулянтов, стриптизеров и стриптизерш, проституток, общественных деятелей, юристов и прочих свободных художников, было невозможно сразу приставить к станку. Требовалось вложиться в их профессиональную подготовку. Соответственно цены на "сырье" были низкими. Настолько низкими, что не оправдывали даже затрат на транспортировку. Возникла дурная ситуация: мир нуждается в рабах, а продать раба не получается ни у кого. Решили идти другим путем. Депортация россиянцев на Сикуллу, позволяла решить эту проблему в дальнейшем. Здесь убивалось сразу несколько зайцев. Во-первых, Русский Мир освобождался от явно гнилого балласта, во-вторых, усиливался полезный "нейтрал", а в-третьих, обученные на Сикулле рабы, будут проданы уже по значительно более высокой цене.

Сейчас как раз и обсуждался вопрос цены за перевоз.

ЗАПАДНЫЙ ТУРКЕСТАН. "ТАБОР".

Разведка их проморгала. Откуда взялись войска противника и в таком большом числе, никто не мог ответить. Они просто вдруг появились и начали творить свое черное дело. Первыми под удар мотострелковой бригады русских, попали пункты базирования авиации. "Топтать хвосты" — давняя русская традиция. Правда, в отличии от древних времен, тяжелых штурмовых систем у русских не было. Не беда! Хватило и легкой техники. Одним махом, "Табор" лишился превосходства в воздухе. Следующий шаг русского командира — удар по позициям ПВО. Тут безнаказанной расправы не вышло, но в "куполе безопасности" возникли "дыры". И сразу, как по волшебству, начали свирепствовать "Грачи" и "Шершни". С большим трудом, нанеся встречный удар, чжунхуям удалось погасить порыв своего противника.

— Сяо, как ты думаешь, что нас ждет завтра?

— Госпожа! Завтра нам предстоит отразить еще более сильный удар.

— Ты уверен?

— Да. Русские бросили в бой не первую подвернувшуюся часть. Мы сегодня имели дело с соединением регулярной армии. Очень уж хорошо и четко они действовали. Видна работа опытных штабных офицеров.

— Да откуда они могут быть опытными?

— Война идет уже почти год. Противник набрался опыта.

— Мы можем нанести по ним упреждающий удар?

— Исключено. Сейчас ночь. Земля укрыта снегом. Мы не видим препятствий, да и вести наблюдение в оптическом диапазоне трудно.

— А электроника?

— Помехи и куча ложных сигналов.

— А если при свете дня накрыть их с орбиты?

— Тоже не выйдет. Небо затянуто тучами. Завтра будет снегопад и опять-таки помехи с ложными сигналами. Нам придется воевать по старинке.

— Сяо, у нас есть шансы прорваться?

— Неплохие. Но все-равно нам придется нелегко. Считаю, что дней восемь, мы провозимся, прежде чем достигнем цели.

— Я сейчас выйду на связь с "павлинами". Что по твоему нужно у них просить?

— Пусть перебрасывают дополнительно авиацию. Сколько смогут. И еще: я считаю, что Третьей дивизии в Белогорье делать больше нечего. Пока не поздно, пусть она займет позиции вокруг транспортного терминала. На всякий случай.

— Ты опасаешься, что русские его захватят?

— Ты сама, госпожа, видела, что они уже умеют быстро перебрасывать на большие расстояния целые соединения. Завтра они могут направить свой удар на терминал. Тогда, не только мы, но и Шестая Дивизия попадет в сложное положение.

— Хорошо. Именно это я и скажу "павлинам".

ОТРЯДНАЯ КАНЦЕЛЯРИЯ. СОБАК И ПОСТНИКОВСКИЙ.

— Слушай, Ксюха, а чего ты не спишь? У тебя же еще днем забот полно будет.

— Да вот Володя, пытаюсь премудрости нужные мне постичь. Днем это не выходит.

— А какие такие премудрости?

— Понимаешь, образование у меня только школьное. Да и то, в нашей школе уклон был на юриспруденцию. Я ведь на Юридический собиралась поступать. А потом все планы поменялись.

— И что грызем?

— Логистика, будь она неладна! Скачала вот из Сети все, что нашла и пытаюсь это освоить.

— И как успехи?

— А никак! Туго до меня доходит! Половина текста для меня вообще ни о чем не говорит!

Постниковский задумался. Честно говоря, эта сфера деятельности и для него была сплошным "белым пятном". Готовясь к политической деятельности, он тоже напирал в основном на гуманитарную сферу. Когда его загребли в армию, то этот самый гуманитарный уклон нисколько не мешал. Все-таки школа давала много практических знаний и навыков. Хоть и трудно ему было поначалу, но в отстающих он не числился. А вот логистика — этому его не учили. А жаль!

— Ксюха! А после войны ты не могла бы это изучить? На кой ляд это тебе? Ведь вроде бы замечаний у командования к нам нет.

— Эх, Володя! Не могу я это откладывать на потом. Ты хоть понимаешь, что после войны я никому не буду нужна! Демобилизуют и все, прощай Ксюха! А мне отличия нужны, заслуги! Пока идет война, у меня есть шанс. А кончится она… В общем, ничего мне тогда не светит.

— Чего-то ты совсем в негатив ударилась. Давай так. Когда меня сюда направляли, со мной провели полный инструктаж. В общем, мне про тебя рассказали все. Не скрою, велели присмотреть за тобой и в случае чего, доложить куда следует.

— Шпионишь, значит?

— Наблюдаю. И если тебе это интересно, то за интимными подробностями твоей жизни, слежки никто не ведет. Людям интересна твоя лояльность, а не твои похождения.

— Понятно. Только нет у меня никаких похождений. Ни с кем. В школе, конечно было кое-что, но это так, несерьезно совсем.

— Ладно, давай о главном. Я ведь не только наблюдаю за тобой, я еще и помогать тебе обязан. Вот и говори, что тебя гнетет. Если хочешь, конечно. Не хочешь, значит и разговора считай не было!

Несколько минут, Ксения пребывала в нерешительности, а комиссар терпеливо ждал.

— Черт с ним! Можешь слушать! Все-равно это когда-нибудь нужно было говорить.

А дальше пошел разговор о том, что прадед ее крупно ошибся. Что стремясь сохранить семейный капитал, он прибег к помощи императора. Тот обещал ему помочь. Как он это сделал, она не имеет права рассказывать, но платой за оказанную услугу, было то, что она, законная наследница, стала заложницей. Вот потому она и здесь. Вот только не видать ей наследства, как собственных ушей. Она в этом уверена стопроцентно. Да бог с ними капиталами! Хуже всего то, что и приличный статус в обществе, она не приобрела. Все нужно начинать с нуля. Ее заслуги перед Россией пока невелики. Общественной поддержки у нее нет и вряд ли будет. Все это придется завоевывать постепенно, начиная с малого. А что она предъявит обществу? Что тупо выполняла на войне чьи-то приказы? Так таких много. Всех продвигать не будут. Вот поэтому, ей нужна слава и известность. Нужен свой, заметный людям вклад в общее дело. А какие у нее возможности для этого? То, что она командует этим и недоразумениями — этого мало. Она выучена как солдат, а людей в ее подчинении несколько сотен. Рано или поздно, она станет жертвой собственной некомпетентности. Что-нибудь да провалит. И это все! Вновь ее спихнут на самый низ и скажут что там ей самое место. И больше, при ее жизни, шанса на успех не будет! Она понимает, что у нее нет нужных знаний, она пытается их получить, но ничего из этого не выходит. Наверное потому, что она тупая!

Ксения долго и сумбурно излагала Владимиру о своих бедах и проблемах. Прекратила она эту исповедь неожиданно, когда почувствовала, что вот-вот и она заплачет.

Владимир слушал ее очень внимательно, ни разу не перебив. Потом, когда он понял, что командирша выложилась полностью, задал ей вопрос:

— Я тебя правильно понял, что тебе для успеха нужны знания по специальности "логистика"?

Ксения утвердительно кивнула головой. Постниковский продолжил:

— Не умеешь ты работать с людьми. Давно бы поинтересовалась, кто тебе может в этом помочь, тебе бы и помогли. И не только в этом. Меня для чего назначили сюда комиссаром? Не только для того, чтобы наших "чурок" в чувство приводить. Решать людские проблемы — тоже моя обязанность.

— А чем ты можешь помочь? Научишь меня работать правильно?

— Так, давай все по порядку. Для овладения нужной специальностью, тебе необходимо учиться. Времени на это нужно много. У тебя его нет. Значит что нужно сделать?

— Что?

— Привлечь к сотрудничеству нужного специалиста. И такой человек на примете у меня есть.

— Погоди, А что даст мне этот специалист? Будет ходить хвостиком за мной и подсказывать? И кто это такой?

— По порядку. Ходить он за тобой не будет. А будет заниматься тем, чему его учили — создавать службу логистики. Ты ведь не собираешься в одиночку тянуть на себе этот воз? Нет? Значит, утром, после развода он к тебе явится. Кто такой? Борис Кацман. Это с первого пополнения, вместе со мной пришел. Сейчас он отделением грузчиков руководит.

— Спасибо, Володя, ты меня очень выручил.

— Погоди, это еще не все. Идем дальше. С чего ты решила, что твое наследство пропадет? Раз император обещал, он свое слово сдержит. Ты ведь у нас гражданка Русского Мира? Значит, если он тебя обманет, то по "Русской Правде" его "попросят" покинуть свое место. Это не пустые слова. Царям у нас наглой лжи не прощают. Так что не станет он так рисковать.

— Дело не в царе. Дело в аристократии.

— А с ней что не так.

— А все! Ты вот не принадлежишь к ней. А я в прежнее время росла среди "сливок общества". Достаточно их повадки изучила. Поверь мне, в высшем свете везде порядки похожие. Русские аристократы мало чем отличаются от россиянских. Я как посмотрела на ваших ребят из лучших семей, так сразу все поняла.

— Что ты поняла?

— Не возьмут они меня в свой круг. Туда везде тяжело попасть, а с моим "пятном" тем более. Скорее тебя туда примут, нежели меня.

С этим Постниковский был согласен. Все его попытки, влезть в это сословие, окончились ничем. Рост личной популярности был кратковременным. Дальше прихожей, его не пускали. А роль мальчика на побегушках при каком-нибудь магнате, его не устраивала. Ну не вечно же быть политическим клоуном!

— Ксюха! Но ведь твои капиталы останутся при тебе?

— С чего ты взял? Царь, может и не обманет, но ведь остальная верхушка мне ничего не обещала. Устроят качественный "отжим" и гуляй девочка! Скажи спасибо, что хоть на скромную жизнь тебе оставили. И куда я с такой фамилией подамся?

— С фамилией устроить проще всего. Ты в курсе, что женщины их иногда меняют? Некоторые по нескольку раз.

— Фиктивный брак?

— Да ты чего? Это они сразу просекут. Не дурные поди. Настоящий и только настоящий! И чтоб муж был без единого пятнышка.

— А где такого возьмешь? Разве что за долю в наследстве. Хотя нет. Им легче "отжим" устроить.

— Об этом чуть позже. Ты вот что скажи, ты верующая?

— Крещена в православии.

— Это плохо. Лучше бы ты была мусульманкой или атеисткой. Ты не знала, что у нас никто не отменял преследования по религиозному признаку?

ЧИСТОЕ ПОЛЕ. РАБОТА.

Если не считать роботов, то самые большие потери в этой войне несли саперы. Даже пехота им уступала по этому показателю. Взять хотя бы его самого. Ну ладно, первый раз он был ранен, когда воевал в пехоте. Но там он по глупости и неопытности подставился. Сейчас Василий в точно такой же ситуации, ничего страшней царапины не получил бы. Второй раз уже было серьезней. Их рота обеспечивала переправу через реку Смородина. "Косые" тогда мгновенно засекли их работу. То, что они устроили тогда, не столько пугало, сколько злило. Три переправочных комплекта разнесли в хлам! Лишь с четвертого раза, когда наша "арта" подавила огонь вражеских батарей, удалось нормально оборудовать переправу. И все-равно легче не стало. Не сумев уничтожить их огнем с земли, противник бросил против них ударные беспилотники. Зенитчики конечно постарались и отогнали их, но латать понтоны все-равно пришлось. Правда, делали это уже без него. Как раз во время налета, Василий и был ранен. Не сильно, но в медсанбат пришлось идти. Не только ему. Половина роты там оказалось. Ходил слух, что за такие потери, бригадного инженера имел во все щели сам Коробов.

По выходу из госпиталя, его, как и многих сослуживцев, ждал сюрприз: назад в роту их не вернули. Понтонно-мостовую роту пополнили салагами, а "стариков" отправили в учебку. Там их переучивали на минеров. Месяц учебы и у Василия появилось свидетельство о том, что он стал оператором роботизированных минных заграждений. С этим их и отправили в Белогорскую Пущу. Больших боев в Белогорье не было. В основном мелкие стычки.

У "косых" на активные действия сил не хватало, но и у наших не было сил на штурм их позиций. Обе стороны хотели взять друг-друга измором.

Их рота, периодически уходила в "зеленку", где и "засевала" минами квадрат за квадратом. Вместе с ними уходили на задания местные "лесные егеря". Чжунхуи тоже без дела не сидели. Их мобильные группы регулярно выходили на перехват. За короткое время, все, кто там побывал, научились как устраивать пакости врагу, так и избегать устроенных ловушек.

А потом их перебросили в Туркестан. В боях за терминал Василию опять не повезло. Опять ранение, опять госпиталь. Через неделю, к нему примчались как нахлыстанные мать и Катька. Все охали, да ахали и пролили целые ведра слез. Последнее его взбесило и он сделал то, что не делал никогда: наорал на них. Думаете, что перестали воду лить? Как же! Заревели еще пуще, только теперь от обиды.

Зря он так поступил. Мамка с Катюхой через всю страну неслись, беспокоились о нем. Да и времени у них сейчас особо нет. Стыдно ему за это стало. Вот только извиниться не вышло. Маманю важные дела назад позвали. У Катьки — учеба и госпиталь. Ее ведь ненадолго отпустили. Ладно, будем живы — свидимся. Тогда и простим друг-друга.

— Васька! Хорош мечтать! Отдохнул? Потащили! — выдернул его из задумчивости голос постоянного уже напарника, Кольки Цветкова.

— Беру! Понесли!

Они потащили устанавливать в отрытую недавно яму блок селектора целей. Именно он будет обеспечивать выбор приоритетных целей, по которым начнут срабатывать установленные в поле "сюрпризы". Установив в яму, они активировали селектор и начали его прикапывать и тщательно маскировать.

— Все, готово!

— Пошли "мозговик" ставить.

— Пошли.

"Мозговик" — это они так назвали блок искусственного интеллекта, который и управлял всеми боевыми системами, выставленными в поле. Вчера, авиаторы "засеяли" эту местность контейнерами со смертоносными изделиями. Задачей Николая и Василия, и еще двух бойцов, было превратить этот "посев" в единую боевую систему. Поэтому, получив утром задание, они сели в "Ишак" и поехали на отведенный им участок. А участочек был немаленький, километров тридцать по фронту. К вечеру, они управились, но назад возвращаться не стали. Опасно это. Нарваться на разведгруппу "косых" или на их диверсионных роботов, никому не хотелось. А потому, оборудовав стоянку и тщательно ее замаскировав, они остались на месте. Цветков, бывший старшим в их группе уже доложил по связи взводному и получил задание на завтра:

— В общем так мужики. Завтра отходим на северо-запад, порядка пятнадцати километров. Сегодня ночью, летуны еще одну полосу "засевать" будут. Вот там и работаем.

— Опять отход?

— Опять. Взводный говорит, что прут "косые" как наскипедаренные, наши еле держат их.

Да, сейчас их бригада еле сдерживает натиск "Табора". А ведь как лихо все было в первый же день! Потоптали хвосты "косым" они не слабо. Да так, что флаеры противника теперь редкий гость в небе. А потом, собравшись с силами, враг пошел на прорыв. Удержать его бригаде не удалось. Пришлось, меняя рубежи обороны, сдерживать его натиск. Тяжело это было. Первая бригада, растянутая на широком фронте, не могла выставить сильных заслонов. Именно поэтому, саперы мотались вдоль фронта, стараясь успеть закрыть промежутки между опорными пунктами управляемыми полями боевых роботизированных систем.

— Слушай, Колян, а работать нам будет чем? Сегодня считай все расходники потратили, — поинтересовался Сашка Окунев.

— Будет. Взводный сказал, что все необходимое нам "чмошники" завезут.

— А они точно не подведут? У меня этим перевертышам что-то веры нет.

— Санек, помолчи. Будет день — будет пища. Чего там гадать.

В этот момент, где-то вдали загрохотало. Вообще, звуки боя они слышали весь день и не обращали на него никакого внимания. Но сейчас все поменялось. Километров в восьми от них, кто-то атаковал "косых" и явно не маленькими силами. Спустя пятнадцать минут, над ними, в ту сторону пролетело звено "Грачей", а чуть погодя и "Шершни".

— Видимо подмога подошла к нашим.

— Хрен теперь уснешь.

Спать и вправду не удалось. Судя по звукам, противник постепенно приближался к месту, где они расположились на ночлег.

— Что-то не срослось у наших. Если так и дальше будет идти…

— Ложись! — заорал Цветков и падая на землю, открыл огонь из своего "весла" по ближайшим зарослям.

На землю рухнули все разом. Мгновенье спустя, по зарослям лупило уже четыре ШКАСа. В ответ зашипели ручные рельсотронки.

— Окунь! Гранатой их!

Хлопнул выстрел из Сашкиного подствольника. Из зарослей раздался вскрик.

Марат Эркинбаев, пользуясь тем, что врагу на пару секунд стало не до них, вскочил в вездеход и навел на кустарник скорострелку. А потом лупанул из нее так, что позицию "косых" враз скрыли из виду поднятые фонтаны земли, снега и ошметки посеченной растительности. Это и решило исход схватки. Чжунхуи, забрав раненого, скрылись.

— Марат! С нас простава!

— Да ладно Санек, если бы не ты, мы бы уже не сидели тут.

— Значит, скидываемся на "поляну" все. Василий! Ты цел?

— Поцарапало слегка. Ерунда! Сейчас аптечка все в норму приведет.

— Ты пацан смотри, береги себя. А то так и придешь с войны полосатым как зебра, — полушутя проговорил Окунев.

Что верно, то верно. Все у них хоть раз, но были ранены. У каждого была нашивка за ранение. А у Василия уже три нашивки. Такое у него "везение". Вот уже почти год как воюет, а в боях был не так уж много раз. Больше в госпиталях отлеживался, да в учебных частях ошивался. Ребята вон, с первых минут на войне и боев у них за спиной гораздо больше чем у него. Вот так вернешься с войны, попросят тебя рассказать, что на ней видел, а ему и рассказывать нечего.

Правда, как раз с просьбами рассказать что-нибудь, к нему приставали в основном сослуживцы. Да не о боях. Их они уже насмотрелись. Народ все спрашивал о медперсонале. Красивы ли девки в госпиталях, как там у них с "этим самым", сколько дурочек он огулял?

"Что? Даже никого за сиськи не трогал? Ну ты даешь! Вот не верю, чтоб мимо такого жеребца, бабы мимо прошли!"

От таких разговоров приходилось отшучиваться. А по другому нельзя. "Золотой молодежи" в саперной роте нет. Тут народ простой, рабочее-крестьянский, на шутку грубый. Но не вешаться же из-за этого.

А вообще, ребята Василию нравились. Отличные мужики, надежные. Хоть и подначивают его, называя мелким, пацаном, малолеткой…, но и помогают ему как могут. Относятся как к брату. А шутки их можно и потерпеть.

 

Глава 43

КСЕНИЯ СОБАК.

В последние дни, Ксюша крутилась как белка в колесе. Те задачи, что командование ставило "чмошникам", выполнять становилось все трудней и трудней. И не только потому, что бои стали более ожесточенными. Хватало и чисто организационных трудностей. Войско ее необычайно разрослось. Где-то там, на самом "верху" видимо решили, что война подходит к концу. А раз так, то всех обитателей Падлючьего острова перестали учить и отправили на фронт. Мол нехрен попусту казенные пайки проедать! Пора и делом доказывать свою лояльность Русскому Миру.

Так ей объяснил сложившуюся ситуацию Постниковский. Наверное он прав. Особенно, если учесть, что из полутора десятка комиссаров, занятых воспитанием "чмошников", он был самым осведомленным. Все-таки, человек занимается политикой давно и связи на самом "верху" у него должны быть. Поэтому стоило воспринимать все, что он говорит, с полной серьезностью.

После того, памятного разговора, она внимательно приглядывалась к Владимиру и его окружению. А оно у него было. Почему-то все комиссары, работавшие с "чмошниками", состояли в той партии, что возглавлял Постниковский. Зачем это делается, Ксения понимала. Все-таки не просто так она прожила несколько лет в Русском Мире. Изучив в Сети доступную ей информацию, она пришла к выводу, что Постниковского кто-то начал продвигать. И начал с того, что засунул инициативного политикана в армию, как раз с расчетом, что тот успеет закончить "срочку" к началу войны. На первый взгляд, слишком буйных граждан, лишили возможности самовольничать и мешаться под ногами у солидных людей… Хорошо, пусть так, но ведь их не просто лишили возможности безобразить. Кто-то их всех собрал в одном месте и в рамках одного проекта. Чем сейчас заняты конкуренты либералов, ей неизвестно. Наверняка с консерваторами Сайганова поступили аналогично. И что выходит? Заканчивается война. У всех этих клоунов имеются реальные заслуги перед Русским миром. Они возвращаются на "гражданку" уважаемыми людьми. Но не сами по себе, а в составе целой структуры. Партию ведь никто не разгонял! Что еще? А вот еше что: они теперь не просто партийные кадры, они еще и кореши. Причем боевые кореши. А это уже серьезно. И если они догадались заключить между собой соглашение о потомственном корефанстве, то это еще серьезней. Володя становится солидным человеком. Это конечно не высший свет, но и не рядовой гражданин. С такими здесь принято считаться. То есть кто-то способствует повышению социального статуса этих людей. А кто может влиять на их судьбу? Перебрав все варианты, Ксюша пришла к выводу, что скорее всего, Постниковского "домкратит" СМЕРШ. А кто еще может ему позволить наблюдать за ней? Больше некому! А если учесть, что СМЕРШ возглавляет брат императора? Да как она раньше не догадалась! Императору нужна аристократия, которая всем ему обязана! Вот откуда ноги растут! А что это дает ей? Дура! Ведь не просто так, когда она расплакалась комиссару о своих проблемах, тот завел с ней весьма интересный разговор. И даже, в конце разговора прямо ей предложил:

— Ксюха! Мне кажется, что если ты вместо фамилии Собак, возьмешь фамилию Постниковская, то это решит большую часть твоих проблем.

Она тогда впала в ступор и начала мямлить:

— Володя, ты решил меня удочерить?

— Ну почему обязательно удочерить. Твои родители живы-здоровы и недавно их вывезли на Сикуллу. Их еще никто не лишал родительских прав.

— А Сикулла, это где?

— Другая планета. Где она находится и что из себя представляет — понятия не имею. Но войны там нет.

— Это точно?

— Точно. Только не спрашивай меня, откуда я это знаю. Не имею права говорить об этом. Сама понимать должна.

— Хорошо, я поняла. Только что ты собрался со мной делать? Ты хочешь на мне жениться?

— А что, не похоже? Я не сильно тебя старше, ты мне не противна, надеюсь, что и я тебе не противен. А Ксения Постниковская звучит лучше, чем Ксения Собак.

— Вот так и женишься, без всякой любви?

— Ксюха! Тебе жить надо, а с любовью или без любви, это не так важно. Все-равно тебе не позволят остаться одинокой. Сама понимаешь, о каких деньгах тут идет речь.

— Так тебе нужны только мои деньги?

— Дура! Кто мне их даст? Ты что ли? Ты хоть понимаешь, что у нас можно жениться на женщине, но не на ее деньгах?

— Как так? Ведь у вас муж и жена ведут хозяйство совместно.

— Совместно. Это правда. То, что совместно наживем, тем и будем совместно распоряжаться. А тем, что ты получила в наследство, я не имею права владеть, как и ты моим наследством.

— А чье тогда это наследство будет?

— Ты меня изумляешь! Это наследство наших детей! Как только ты родишь, так сразу можешь писать на них завещание.

— Но ведь ваша верхушка может с этим не согласиться.

— Что? Ты думаешь они станут так рисковать? Да им не нужен скандал, связанный с ограблением детей. Тот, кто это затеет, даже пикнуть не успеет, как его раскулачат и изгонят!

— А то, что это дети подпиндосницы?

— Это будут дети гражданки Русского Мира и гражданина Русского Мира! Да подобное никому просто так с рук не сойдет. Тем более, что сам царь занялся сохранением твоего наследства. У одинокой подпиндосницы, "отжать" могут легко. Но у замужней русской женщины — даже пытаться не станут.

— Володя, а ты действительно серьезно мне это все говоришь? Ну и насчет женитьбы тоже…

— В общем, хорош мямлить! Ты подумай, сама все разузнай и реши, а я подожду.

С того самого дня, мысли о сделанном предложении крутились в голове постоянно. Она конечно все, что могла узнала и пришла к выводу, что Постниковский ее не обманывал. А заодно уразумела, что она пока еще круглая дура. Кого она мечтала взять в соратники? Своих "чмошников"? Вот смеху то было бы! Да кто они такие? Это ей дали гражданство, а им этого никак не светит. Им после окончания службы и промывки мозгов, приготовлен статус "вольных" и три поколения карантина. То есть, для русских они все-равно никто и звать никак. Только внуки их могут обрести полные гражданские права. Или дети, но только за выдающиеся подвиги. Да, набрала бы она вес! Да такой, с которым в приличное общество на порог не пустят. А тут еще выяснилось, что и православие ее какое-то сомнительное. То есть, то, что она крещена в православии, это не порок. Просто крестили ее во "власовской" церкви — вот проблема! А это считай что "волчий билет". Теперь ей нужно либо становиться атеисткой, либо мусульманкой, либо иудаизм принять. Только тогда от "власовской метки" получится избавиться.

— Володя, А если я захочу остаться христианкой?

— Оставайся, только у тебя будут проблемы.

— Но ведь у вас есть христиане.

— Есть. Православные и католики. Вот только в церковь, они тебя и на порог не пустят.

— А почему так? Ведь я как и они православная!

— Инквизиция так не считает.

— Инквизиция? Но ведь это такая дремучесть! Кто дал им право определять, правильно я верую или нет?

— Короче Ксюха! Ты сейчас состоишь на учете у инквизиторов, как закоренелая еретичка. На костер тебя никто не пошлет, но за свою считать не станут. И об успехе можешь не мечтать.

— То есть, я так и останусь прокаженной?

— Если не покаешься в заблуждениях — останешься.

— Володя! Я согласна каяться! Только перед кем?

— А это уже решать будет архиепископ Илларион. Сложный человек. Уговорить его будет сложно. Но если уговоришь, считай дело сделаешь.

— А что я должна буду сделать?

— Не знаю точно, но строгое испытание тебе точно назначат.

Володины предложения сулили многое. Быть супругой человека, имеющего в своем распоряжении команду соратников — это подходящий вариант. Вот только есть одна вещь, которая все дело портит. Ну не испытывает она к нему никаких чувств! Он наверное тоже к ней равнодушен. А любви все-таки хочется. Не хочет она, выйдя замуж, тут же искать любовника. И любовницу мужа она терпеть точно не сможет. Хочется, чтобы семья была правильной, как у большинства русских. А где такого человека найдешь, чтобы ей по любви предложение сделал? Наверное, такого можно найти, но кого? Русские точно на нее как на подругу смотреть не станут. А ведь годы идут. А может все-таки Володя? Он ведь согласен с ней жить. А если ничего из этого не выйдет? Как тут проверишь? Хотя, что там девки говорили? Вроде бы русские спокойно относятся к сожительству до брака, понимают, что молодые хотят проверить свои чувства. У них конечно никаких чувств друг к другу нет, но может появятся? А что? Поживет она с бойфрендом пару годочков, поймет что к чему, а то сколько можно без парня быть? Пора уже обзавестись! Ведь не уродка же она. Значит пусть Володя будет ее бойфрендом! Отставить! Ляпнешь такое, и все испортишь. Кто там у русских считается аналогом бойфренда? Слово такое красивое, вертится на уме, а не вспомнить… Вспомнила! Хахаль! Точно, именно так и называют добрачного любовника. Решено! Пусть Постниковский станет ее хахалем. Прекрасно звучит: хахаль Постниковскмий! Главное, набраться смелости и предложить ему этот вариант. Неудобно конечно, но надо. А то скоро на стенку полезешь. Сколько можно молодому организму "простаивать"?

ПОДСТУПЫ К СТАЛИНГРАДСКОМУ ТЕРМИНАЛУ.

Советник Сяо, пользуясь свободной минутой, решил просто отдохнуть за чашкой чая. Чай был трофейный, местный, совершенно не такой, к какому он привык. Да и сорт его явно не самый лучший. Но сейчас и эти помои сойдут. Главное, что этот напиток обладал сильным тонизирующим действием. Подбадривать себя штатными стимуляторами, он уже опасался. В свое время переборщил с приемом допинга и обрел сильную зависимость. Именно пагубная зависимость и испортила ему жизнь и карьеру. Корпорация, в силовом подразделении которой он служил, решила, что не стоит возиться со ставшим неадекватным служащим и выкинула его на улицу.

Достаточно больших накоплений, он сделать не успел. Той страховки, что у него была, хватило только на неполное лечение. Первый же нервный срыв, привел его к тому, что он снова сел на наркоту. А дальше шло накопление проблем. От окончаптельной деградации, его спасли вербовщики госпожи Лю. Той требовались не просто военные специалисты, а хорошие военные специалисты. Увы, в связи с подготовкой к войне, армия загребла всех, кто представлял для нее интерес. Остались проблемные кадры, с которыми никто не хотел возиться. Поэтому, Лю, которой в той ситуации выбирать не приходилось, начала приводить в божеский вид тех, кого все сочли отбросами.

Сяо, был ей очень благодарен и за предоставленный шанс, и за проявленную заботу, и за то, что она видела в них людей.

Уже за это он готов был стараться изо всех сил. И старался. А потом, произошло то, о чем он даже и не мечтал. Он стал начальником штаба целой армейской группировки. А учитывая, что сама госпожа Лю не лезла в его дела, то фактически он стал командующим.

Раньше такое было немыслимым делом, но сейчас, растерявшиеся "павлины" без возражения согласились с подобным безобразием.

— Сяо, похоже, что наши "павлины" совсем не представляют себе, что нужно предпринимать. Сама я, мало что понимаю в этих делах. Я только смогу наладить работу тыла, но ведение боя — это не мое.

— Госпожа! Мне это будет достаточно. Проблема только в том, что мои приказы может игнорировать любой офицер кадровых частей.

— А если они получат приказ от "павлинов"? Похоже, что они довольны тем, что кто-то взял всю ответственность на себя.

— Это мало чем мне поможет. Наш генералитет имеет право игнорировать подобные приказы.

— Я чего-то не знаю?

— Армейских порядков. В армии Империи Чжунхуй, уже были случаи, когда трибунал судил командиров за то, что они выполняли приказы случайных людей. С тех пор, назначенный на должность командир, когда представляется подчиненным, обязан предъявить свидетельство собственной компетенции. То есть, патент на присвоенное ему звание.

— То есть, должна быть бумага, уверяющая, что ты не идиот?

— Я не стану это комментировать.

— Хорошо, но ведь когда ты служил в ЧВК, ты имел патент?

— Имел и до сих пор имею. Но это патент военного консультанта. Он не дает мне права занимать командные и штабные должности в Армии Империи Чжунхуй. Только в частных структурах.

— Идиотизм! Ладно, вряд ли сейчас кто-нибудь будет тебе не подчиняться. В крайнем случае, у нас есть свои люди, которые смогут повлиять на несогласных.

— Не хотелось бы так поступать. Потом это выйдет боком не только мне, но и вам.

— Сяо! Занимайся своим делом. А я займусь решением еще и этой проблемы. Кстати, наши люди тоже имеют патент военного консультанта?

— Да госпожа. Все до одного. Только квалификационные категории у нас разные.

Опасения Сяо не подтвердились. Попавшие в сложный переплет кадровые вояки, молча признали его лидерство. Видимо те, кто ближе к земле, меньше склонны к бюрократическим дрязгам. А спустя три дня, на военном совете произошло из ряда вон выходящее событие.

— Господа! Слава Небу и Звездам, но связь не только со Штабом, но и Генеральным Штабом у нас пока еще есть, — Лю Минь прошлась взглядом по всем участникам совещания и продолжила, — позавчера, я связалась с начальником Генерального Штаба маршалом Барас-сотэ. Я просила его помочь мне устранить некоторые неясности, связанные со статусом моих служащих. Сегодня я получила официальный ответ. В нем сообщается, что как руководитель суверенной корпорации, я имею право на формирование своих вооруженных сил и за мной признается статус главкома союзных Империи сил. Более того, отныне, статус военнослужащих моей корпорации, считается равным статусу военнослужащих Вооруженных Сил Империи. За мной признано право, присваивать воинские звания своим подчиненным., чем я сейчас и воспользуюсь. Советник Сяо!

— Я, госпожа!

— Данной мне властью, я произвожу вас в чин старшего полковника Армии Лю.

— Служу Небу и Звездам!

— Поздравляю вас Сяо, вот ваш патент. К сожалению, я не имею права дать вам более высокий чин. Хотя вы этого и достойны.

Вслед за Лю, его начали поздравлять все, кто присутствовал на совещании. Поздравляли искренне. И он их прекрасно понимал. Одно дело, подчиняться приказам наполовину штатского типа, а другое — собрату по ремеслу. Да и угроза наказания, за выполнение приказов самозванцев, исчезала напрочь.

Но это было еще не все. Вручив должным образом оформленный патент, Лю озвучила еще одну новость: Генштаб пришел к выводу, что в сложившейся обстановке, управлять серьезной группировкой с орбитальной станции будет неразумно.

— Приказом маршала, наш "Табор" отныне считается Первой армейской группой, чьим командующим отныне считаюсь я. Начальником штаба группы, отныне назначен старший полковник Сяо.

А вот это вызвало оживление. Нужно было время, чтобы генералы переварили эту информацию. Заверенный маршалом экземпляр приказа, был выведен на экран планшета. А на другом экране, где отражалась текущая обстановка, часть значков сменила цвет. Как только это произошло, все опешили.

Получалась интересная вещь: войска корпорации Лю, как были, так и остались обозначенными красным цветом. Зато войска Империи Чжунхуй, стали обозначаться зеленым цветом. Что это такое — известно было всем. Получалось, что войну с русскими ведет Армия Лю, а войска Империи, это не более, чем союзники Лю. Причем, союзники не равноправные, а подчиненные. Такого здесь еще никто не видел. Многие впали в ступор.

— Да, господа, ваши глаза не ошибаются. Войну с русскими ведет моя корпорация. А вы всего-лишь нам помогаете, — Лю Минь не скрывала от всех своего торжества.

С той поры прошло несколько дней. Ставший старшим офицером не существовавшей ранее армии, советник Сяо показал всем, что способен отлично справиться с задачами любой сложности. А сложности возникли. Текущая обстановка менялась стремительно. Когда Первая мотострелковая бригада русских нанесла свой удар, то он, старший полковник Сяо, пожалуй был единственный, кто не растерялся. Вместо того, чтобы пытаться затыкать "дыры", он просто позволил русским влезть вглубь боевых порядков своих войск. Фланговые же его группировки как ни в чем небывало, продолжили марш. На следующий день русские сообразили, что сами лезут в "мешок" и пулей выскочили назад. А затем их командир поступил так, как Сяо и ожидал: попытался остановить его войска. Видимо тот, кто и организовал неплохо исполненный первый удар, сейчас занялся чем-то другим, а штатный командир, иначе, чем по шаблону, действовать не умел. Вместо того, чтобы найти в боевом порядке чжунхуйских войск уязвимое место, он растянул бригаду на широком фронте, а промежутки пытался закрыть полями роботизированных боевых систем. Глупец! Его подразделения утратили всякое взаимодействие друг с другом, а потому им приходилось отбиваться от превосходящих сил противника, не получая ни малейшей помощи от соседей. А уж неприкрытые войсками защитные поля, Сяо очень порадовали. У "Табора" уже давно были проблемы с вооружением, а тут еще потеря господства в воздухе и как следствие прекращение всяческого снабжения. Русский командир, принявший решение прикрыть фланги опорных пунктов этими заграждениями, сильно облегчил жизнь советника Юэ. Теперь, руководимые им работники, деактивировали эти поля, вынимали из земли контейнеры и пускали их начинку на производство импровизированных боевых систем. Передвижные заводики, теперь пекли оружие как пирожки и превосходство русских в тяжелом вооружении потихоньку уменьшалось. Все это, конечно ненадолго, но ведь и до терминала осталось дойти всего ничего. Дня два-три и можно считать, что русские потеряют свой шанс на выигрыш войны.

Сяо еще больше уверовал в это, когда русские ввели в дело свою Вторую мотострелковую бригаду. Тут уж у них вообще ничего хорошего не получилось. Замысел противника был не только разгадан, но и сорван. И сорвали этот замысел "молодые негодяи". Правда, им не хватило ни сил, ни умения для того, чтобы осуществить разгром, но чувствительные потери в живой силе и технике русские все-таки понесли.

Теперь, нужно было не испортить достигнутый успех. Для этого, нужно было понять, что делать дальше. Можно было просто продолжать удачно начатый прорыв. А можно было дать войскам небольшой отдых, а потом совместить продолжение прорыва с началом разгрома всей Сталинградско-Туркестанской группировки русских. Первый вариант гарантировано приводил к успеху, но не сулил громкой славы. Второй вариант, был более заманчив, хоть и рискован. Удайся он, и громкая слава ему обеспечена. Как быть?

"Итак, честно говоря, хороши оба плана. А смущает меня то, что как только у русских возникнет кризис, сюда немедленно примчится Субудаев. Я не знаю, где он воевал раньше. Я только чувствую, что эта война у него не первая. Чтобы он не испортил мне задуманное, нужно действовать настолько стремительно, насколько только возможно. Нужно продумать план сражения тщательно. Очень тщательно. Мы должны заставить его войска все время опаздывать, даже если он придумает нечто необычное. Правда, по первому варианту сложностей нет. Русские уже не успевают нам помешать выполнить задуманное. А по второму варианту? Плохо то, что для подготовки второго варианта нужно несколько дней. А это потеря темпа. Или все-таки дать армии отдохнуть? Немного, всего три дня".

ЦАРЕВ-ГРАД. МАРИНА ЛЕОНИДОВНА.

Никогда русский народ не жаловался на отсутствие врагов. Об этом Марина Леонидовна прекрасно знала. И мнение о причинах, постоянно порождавших вражду соседей, у нее сложилось давно. То, что окружающий мир, враждебен, стало для русских людей несомненной истиной еще в те времена, когда Третий Рим только появился на свет. Естественно, что такое состояние дел никого на Руси не устраивало. Попытки поладить с соседями миром, предпринимались постоянно. Заканчивались эти попытки очередными войнами. Трудно было понять причины несговорчивости соседей. У нее сложилось впечатление, что Россия была всегда лишней. Она мешала всем самим фактом своего существования. Настолько мешала, что смириться с ее существованием в любом виде никто не согласился. Грустный вывод предков, что у нее нет союзников кроме собственных вооруженных сил, подтверждался с завидным постоянством. Кому, как не ей это знать. Именно поэтому, она искренне радовалась тому, что пришельцы из прошлого, сумели создать этого союзника.

Радуясь общему успеху, она не преувеличивала его значения. Боязнь того, что грядущий частный успех заведет Русский Мир куда-то не туда, подвигла ее на организацию заговора против существующей власти.

Заговор против самой себя? Нет, не против себя, а против того будущего, что готовили Русскому Миру его вожди.

Сидевшая за рабочим столом царица, отвлеклась от изучения сводного отчета благотворительного общества "Росток" и налив в стакан крепко заваренный чай с лимоном уселась отдыхать у обычной печки. Можно было давно смонтировать во дворце современные системы отопления, но никто из обитателей этого жилища затевать подобного безобразия не стал. Когда это здание было только построено, его жильцам было не до роскоши. Установок искусственного климата в собственном доме, не мог себе позволить даже царь. Потом, когда жизнь наладилась и у всех появился достаток, ничего менять не стали. В отличии от многих. Жалко было рушить добротно сделанные вещи. Сложенные из обычного кирпича, оштукатуреные обычным глиняным раствором, старые печи продолжали исправно греть жилье, создавая особенное впечатление уюта и комфорта. Сегодня, когда на улице мела поземка, сидеть возле печки было особенно приятно. Не спеша прихлебывая горячий и ароматный чай, она предалась неспешным размышлениям:

"Я не испытываю ни малейшего сомнения в том, что мы имеем худшую из возможных аристократий. Славное прошлое их предков-бунтарей, перечеркнуто тем, что в настоящий момент, их потомки являются не более, чем удачливыми дельцами. Да, они лояльны Русскому Миру, но рано или поздно, народ наш станет для них досадной обузой, мешающей получать еще большую прибыль. Они практически не зависят от царской власти. Костя им нужен только в роли координатора общих усилий. Но как только возникнет ситуация, что для достижения поставленных целей можно будет обходиться исключительно собственными усилиями, власти императора придет конец. Она и сейчас не очень велика. В глазах наших магнатов, Костя всего лишь самый богатый из дельцов России. А тут всегда есть шанс, что кто-то догонит и перегонит его. Силовая составляющая? До недавнего времени, у нас ее не было совсем. Та армия, что мы сейчас имеем, народной является только во время войны. Но кто поручится, что она после войны станет хотя бы царской? Чтобы сохранить существующее положение, нам придется не вылезать из войн. А это неприемлемо ни для элиты, ни для народа, да и я такого не хочу".

Мысли о том, что изменения внешнего статуса России, обязательно должны вызвать радикальные изменения и внутри общества, зародились у нее еще в ту пору, когда она только начинала учиться на истфаке и готовилась выходить замуж. Правда, выйдя замуж, она с разочарованием поняла, что если изменения в обществе произойдут естественным путем, то ничего кроме очередной пляски на старых граблях не выйдет. Элита опять повторит те ошибки, которые погубили и древнюю русскую аристократию, и партийную знать советского периода и олигархов россиянского периода.

Понимать и ничего при этом не делать — это не для нее. Но что могла в то время сделать студентка столичного университета, не имеющая в жизни иной опоры, кроме своей семьи? Немного, сущий мизер — попытаться сначала убедить в своей правоте самых близких для нее людей. Пыталась. Не вышло!

— Марина, ты напрасно гонишь волну. Тебе не стоит забывать о прочных уже традициях нашего общества. Именно они не позволят элите оторваться от народных корней. К тому же, не сбрасывай со счетов тот процесс воспитания, который формирует личность любого нашего гражданина.

— Костя, не стоит на это уповать. Все со временем меняется. Меняются обстоятельства жизни, меняется окружающая нас среда, но самое главное — меняются интересы конкретных людей.

— Ты уже видишь признаки перерождения нашего общества?

— Нет, это пока не происходит. Но если состоится Реванш, произойдет обязательно.

— И чего ты боишься?

— Я боюсь, что когда жизнь пойдет меняться, мы просто не поспеем за этими изменениями. Если заранее не подготовимся.

Ей тогда не удалось убедить мужа в своей правоте. Увы! Костя способен был видеть только на три шага вперед. А требовалось уже на десять. Убеждать остальных людей из окружения мужа, не стоило даже пытаться. Они были ничем не лучше своего патрона.

Но сидеть сложа руки, тоже не следовало. Если ничего не делать, то ничего и не достигнешь. И она взялась менять мир по своему разумению. Получалось это плохо. За все прошедшие годы, удалось убедить в своей правоте лишь пяток человек. Но это было уже что-то. Пусть эти люди мало что могли сделать, это не так уж и важно. Главное начать, а там и нужные для дела возможности появятся!

И они начали появляться! Когда началось формирование Русской Армии, она внимательно пригляделась к ее творцам. Коробов, ей никак не мог подойти. При всех своих достоинствах, он не захочет менять те порядки, которые ему явно понравились. Мария тоже не подходила для задуманного. Зато Иван Руссиянович произвел на нее должное впечатление. Вот он тот человек, который может стать центом формирования новой элиты! Нужно только придумать, как его привлечь на свою сторону.

Оказалось, что это нетрудно. Он сам имел сходные с ней взгляды на жизнь. Правда, откровенных разговоров между ними никогда не было. Да они и не понадобились. Субудаев сам начал сдвигать дело с мертвой точки. Нынешняя знать, провожая своих детей на службу в армию, вряд ли поняла, кем станут они в итоге. А она это уже понимала: там формируется этика новой, чисто имперской элиты.

Однако, надеясь на Субудаева, стоит и самой предпринять кое-какие усилия. И она предпринимала. То, что ее креатура, Лариса Хрущева стала супругой полководца — это целиком ее инициатива. И бог с ним, что Лариса пока не может похвастаться успехами. Она женщина незаурядная и настойчивая. Рано или поздно, ее шея развернет голову мужа в желательном направлении.

А Коробов с Марией? Скорее всего, они пойдут за своим лидером. Кстати! А почему Мария до сих пор ни разу не была приглашена в гости? Раньше особого повода для этого не было. Но теперь, когда она стала достаточно известна не только в армейских кругах, обделять ее вниманием не стоит. И лучше исполнение этого намерения надолго не откладывать.

Подойдя к рабочему столу, Марина Леонидовна забила в память "склерозника" запись:

"Мария Житкова. Семеновская гряда. В удобное для обеих время посидеть за самоваром".

Чудесно! Запись уйдет секретарю. Та прекрасно знает, что царица чаевничает у самовара не при широкой публике. Значит она найдет "окно" в расписании и пришлет желанной гостье приглашение. Она же и проинструктирует гостью о том, что разговор пойдет о женских пустяках. И правильно, сразу вести серьезные разговоры не стоит. Гостью нужно изучить.

Но это не весь список возможных единомышленников. Умение плести тонкие интриги, с годами было отточено и уже приносило пользу.

Прочитав в свое время фразу из воспоминаний одного разведчика: "Нет отбросов — есть кадры", она обратила внимание на тех людей, которые имели амбиции, но не имели возможности улучшить свой статус. Те тусовки неудачников, которые сами себя обозвали политическими партиями, не прошли мимо ее внимания. Правда, сначала ей никак не удавалось придумать способ охомутания столь полезных людей. Но слава богу, подходящий случай представился. Решение "забрить" скандалистов в армию, подсказала мужу именно она. А дальше началась долгая и кропотливая работа с этим контингентом. Напрямую она с ними не работала. Еще чего не хватало! Для этого были уже свои люди. Но то, что они не потеряли ранее имевшиеся у них структуры, во многом ее заслуга.

Может быть еще чаю выпить? Пожалуй не стоит. Лучше просто постоять у окна и любоваться зимним городом. Заодно глаза отдохнут.

Накинув на плечи теплую шаль, Марина продолжила вспоминать о делах, сделанных с ее тайным участием.

Когда возникла проблема с неустойчивостью войск, и Субудаев оспорил замысел Константина о поголовной казни струсивших, именно она, подсказала мужу мысль о воссоздании института военных комиссаров. Ей, как историку, вспомнить о любом преценденте из прошлого было нетрудно. Благодаря ей, в подразделениях с ненадежным личным составом стали работать комиссары, набранные из членов Русской Консервативной Партии. Опыт оказался удачным и потому распространение подобной практики на подразделения ЧМО, сочли уместным. Тут было уже легче. Шефство над этим проектом она взяла на себя. В результате, комиссарами в ЧМО пошли либералы. А консерваторы так и продолжили работу со штрафными сотнями.

Все это она делала не просто так. Она помогала выбранным для дальнейшего сотрудничества людям, приобрести заслуги, а следовательно повысить свой авторитет. После окончания войны, она не оставит без своего внимания ни Сайганова, ни Постниковского, ни даже дуру Собак. Последняя кстати оказалась не дурой, а очень даже толковой девкой. Хотя в девках ее числить не стоит. Похоже, что Постниковский уже склонил ее к сожительству.

Ладно, о чужих постельных утехах нет настроения думать. Думать нужно о том, что нас ждет после войны.

А после войны дорогуша, ты должна подготовить "социальные реформы" в нужном для тебя духе. А именно, укрепить монархию. Костя только считается монархом, но при желании, русская знать положит на него с прибором. Он конечно это понимает, но менять ничего не станет. Значит, менять придется ей. Много чего менять. И тянуть ей с этим не стоит слишком долго.

Вот только беда в том, что муж ее не марионетка. Вынудить его изменить политику не получится. Значит…

"Не знаю, смогу ли я на это решиться. Мы годами трудились вместе и ни разу друг друга не подводили. Когда мы вступали в брак, о взаимной любви речи и не было. Что скрывать от самой себя? Не было не только взаимной, но и безответной любви. Ее никогда не было между нами. Мы были верными супругами и хорошими родителями. Дети нас любят, в этом сомневаться не приходится. Но семья это одно, а политика совсем другое. Препятствие с дороги нужно убирать, даже если препятствием является близкий тебе человек, которого ты не ложно уважаешь. Беда в том, что препятствовать будет не только Костя. Найдется немало влиятельных людей, которые станут мне мешать. Их тоже придется устранять со своего пути. А это чревато смутой. У каждого из них есть кореши и побратимы. Родню тоже со счетов не скинешь. И это все очень хорошие люди.

Нет! Среди своих вряд ли найдешь тех, кто возьмется за это дело. Свои пусть работают вместо прежних и не пачкаются подлыми делами. И смуты не нужно затевать. Виноватыми должны стать подлые враги. Именно на их головы и должен обрушиться справедливый народный гнев!"

Мысли мыслями, но они касались будущего. А сейчас нужно заниматься делами текущими. А когда она вновь занялась отчетом, в голове мелькнула очень простая мысль:

" А ведь выполнение самой мерзкой части моих планов, действительно можно спихнуть на врагов! Суметь бы только заложить в их головы нужные мысли. Но вот только потом придется с ними воевать. Общество наше наверняка потребует наказания виновных. Значит, эта война не последняя и мир будет недолгим!"

 

Глава 44

ОСОБОЕ ЗАДАНИЕ.

Проклятье! Ну кто просил эту дуру проходить мимо с пустым ведром! Настроение испортилось мгновенно. Орать на носительницу дурной приметы, Рихард не стал. Еще чего не хватало!

— Юля, сегодня летишь с Серегой.

— Рихард! Ты чего? Мне же положено лететь с тобой! — штурман звена, симпатичная брюнетка Юля Ким, на лице которой уже с трудом читались азиатские корни ее предков, удивилась очень натурально. Слишком натурально.

"Значит тоже все поняла. Но лучше бы она ничего не знала. И ведь хрен ее теперь уговоришь. Упертости у нее хватает на троих. Будь иначе, она бы сюда никогда не попала".

— Сержант Ким! Приказываю Вам занять свое место во флаере Решеткина! Вы все поняли?

Внимательно посмотрев на Рихарда, Юлька промедлила с ответом. Потом в ее глазах выскочила наружу и тут же спряталась какая-то мысль:

— Есть! Разрешите выполнять?

— Выполняйте!

Странно, что она так легко согласилась с его приказом. Это не в ее стиле. Уж если она считает себя правой, то не сдает своих позиций до конца. Хотя, "Ведьма" хитра и наверняка что-то задумала. С нее станется поступить по-своему. Может потому и проявила не свойственную ей уступчивость. И черт бы побрал свалившуюся на его голову славу. Одна морока от нее!

После отсидки на "губе", жизнь Рихарда Ланге поменялась сильно. Зримым доказательством этого служил его новенький, только что с завода "Грач". Фюзеляж штурмовика заводские умельцы украсили объемным портретом Валерия Чкалова, проявив при этом незаурядное чувство юмора. Легендарный герой был изображен в момент, когда он поправлял крагу на своей руке. Чкалов был изображен под таким ракурсом, что никто не сомневался: легенда авиации уложив правую руку на левую, демонстрирует врагу очень неприличный жест. Творческий подход был оценен по достоинству и подан с соответствующими комментариями в репортажах новостных агенств. Реакция зрителей была от сдержанно-одобрительной до предельно восторженной. Начались споры в Сети на предмет того, чтобы сделать этот портрет статусным отличием для выдающихся пилотов. Было даже проведено несколько голосований. Так или иначе, но все сошлись на одном: Рихард Ланге достоин быть образцом для подражания и это дело надлежит как-нибудь увековечить.

Сам виновник переполоха, к возникшей вокруг его имени возне, был совершенно равнодушен. Причина этому была простая: ему нашлось чем заняться. Сев на "губу" рядовым летчиком, он вышел из нее командиром звена штурмовиков. Сказать, что он был готов к этой роли, значит нагло соврать. Тут все было намного серьезней. Его и других "начудивших" пилотов, собрав вместе, начали интенсивно учить, готовя к выполнению особо сложных заданий в составе группы. Занятия на разного рода тренажерах, учебные задания, теоретическая подготовка… Всем этим нагрузили по самую макушку. Вылеты на боевые задания стали редкими, так как их берегли для особых случаев.

Лично Ланге считал, что это не совсем честно по отношению к обычным, ничем не выдающимся летунам. Ведь те, даже своими ошибками сохраняют жизнь разрекламированным героям. Хотя бы тем, что их посылают на все задания, не разделяя их на рутинные и особые. Но командование придерживалось иных взглядов и решало все по-своему.

Сегодня, командование решило пустить звено Ланге в ход. Значит, что-то пошло не так. Когда "Батя" давал задание на вылет, он так и сказал:

— Пехоте сейчас очень не сладко. "Табор" давит на нее со страшной силой. Заявки на вылеты поступают постоянно. Все бы ничего, но только наземные средства ПВО "косых" совсем жизни не дают. Разведка клянет-божится, что никакого усиления войсковой ПВО не происходило. А наши ребята говорят обратное — сила их огня возросла многократно. Куда не сунешься — везде ад. Вчера четверо не вернулось с задания. Что с ними — неизвестно. То ли погибли, то ли спаслись и угодили в плен.

— Не дай бог второе! — подал голос начальник штаба полка.

— А почему? Если плен, то ребята живы, — возразил Рихард, — я слышал, что "косые" над нашими не издеваются.

— Тут Рихард совсем другой случай. В "Таборе" сейчас полевую жандармерию заменяют переметнувшиеся к "косым" полицаи. Уж те навряд-ли пощадят наших ребят.

И вот дана команда на взлет. Взлетали они красиво, ибо собраны были здесь лучшие из лучших. Точно в расчетное время, к "Грачам" присоединились "Шершни", аж целых шестнадцать штук и ведущий их "Улей" — флаер где разместилась группа управления воздушным боем. Спустя несколько минут, они нагнали группу разведывательных беспилотников. Чуть позже присоединилось звено РЭБовских флаеров. Теперь вся группа была в сборе. При приближении к месту выполнения боевого задания, прежние мысли о дурной примете, исчезли. Еще немного и походный порядок можно менять на боевой. Режим молчания и маскировки соблюдается идеально. Скоро начнется работа.

"Тевтон" не знал, что в это время, в кабине правого ведомого, Сереги Решеткина, по внутренней связи шел разговор:

— Серега! Мне нужно, чтобы ты дал команду своей "Василисе" на временную смену приоритета, Сроком на это задание.

— Юлька! Ты рехнулась? Ты хоть понимаешь, что "Василиса" капризна и не предсказуема? Да она может послать меня со всеми моими пожеланиями!

Сергей был прав. Бортовая информационная система "Василиса" не являлась классическим компьютером. Она вообще компьютером не являлась. Это было хоть искусственное, но тем не менее живое существо. И оно вдобавок было полуразумно. Это порождало некоторые неудобства. В частности, для нее существовал только один командир — сам пилот. Поэтому приказы всех прочих она выполняла только с его согласия.

— Серега, миленький, командир сегодня явно не в себе. Ну ты знаешь про наши дурные приметы.

— Так он поэтому тебя ко мне посадил?

— Ага! Дурак! Боится что и меня…

— Не надо об этом. Погоди чуток… Все! Сделано! Командуй "Ведьма"! "Василиса" сегодня вся твоя!

— Пошляк!

Когда пересекли незримую черту, боевые машины начали расходиться на исходные для атаки. Нужно хорошенько проредить ПВО противника и тем самым расчистить путь остальным летчикам полка. Это непростая задача. Судя по всему, придется иметь дело с мобильными комплексами, которые не только быстро меняют свои позиции, но и вдобавок научились работать без прекращения движения.

Пошла информация с разведчиков. Ого! Сегодня действительно все совсем не просто. На экране рабочего планшета Ким, появились условные значки, обозначающие мобильные комплексы ПВО врага. Тридцать одна штука. Не может быть! Да откуда у них столько? Наверняка треть из них — ложные цели. Только настоящие от ложных отличить можно лишь тогда, когда они откроют огонь по штурмовикам. А они пока молчат. Подпускают ближе. И это наверняка не всё. Что-то разведка могла не обнаружить.

Ким приступила к выполнению своих прямых обязанностей: вычислению удара. Сейчас от ее работы зависело очень многое. Ее ведь взяли в это звено не просто так. Не за красивые глазки и даже не за хорошую летную и штурманскую подготовку. Главное, что в ней оценили, так это умение быстро находить верный ответ сразу, без прохождения всей логической цепочки. Вот и сейчас, ровно через секунду, "Василиса" расшифровала сигналы ее мозга и вывела на экран места предполагаемых засад. Ого! Количество комплексов увеличилось до пятидесяти двух.

— "Тевтон"! Картинка готова!

— "Ведьма", ты ничего не путаешь?

— "Тевтон"! Я еще с дуба не рухнула!

— Отставить! Всем внимание! Выдаю решение!

Экраны расцвели "линиями действия", а потом, с небольшой задержкой Юлька слегка подкорректировала решение командира. Команды пошли на исполнителей. Началась работа по обнаруженным и предполагаемым целям.

"Шершни" повинуясь командам "Улея" приготовились отражать возможную атаку истребителей. РЭБовцы начали ставить помехи, искажать сигналы и создавать фантомные цели. "Грачи" произвели первые пуски по тем целям, которые командир счел наиболее важными.

Противник тоже не оставил их без внимания и ответил ударом на удар. Легкие повреждения получили практически все. Но бой еще не окончен. Второй заход! Ага! Два комплекса явно с концами, остальные еще активны. Семь значков поменялось. Это были ложные цели. Остаются сорок три. То, наличие чего предполагалось, подтверждено на треть. Выводим новую схему на планшет. Новые "линии действия" на экранах, затем опять корректировка штурмана… Еще один пуск! И в ответ прилетает неслабо! Двух "Шершней" уже нет, плюс один из РЭБовцев запросил разрешение на выход из боя. Тут им явно тянуть и тянуть до своих придется. Да еще аварийную посадку производить. Но и "косым" сейчас несладко. Образовалась хоть маленькая, но слабина в их построении. Рихард моментом ее определил и использовал свой шанс. Навсегда погасли еще пять отметок и две определены как ложные цели. Уже легче! "Косым" не перестроиться мгновенно. А потому третий и последний заход. Хоть бы пронесло и на этот раз. То, что не все цели подавлены, не играет большой роли. Их уже походя добьет второй эшелон "Грачей". Их дело — пробить брешь. Пока хорошо идем. Подготовка данных, "линии действия", корректировка…

— Поехали! — кажется они выкрикнули это с Рихардом одновременно. Ой зря! Сами себя ведь в смертники записали. Нельзя так шутить, особенно в тот день, который начался с дурной приметы!

— "Тевтон"! С тобой порядок?

— Ребята, пуск невозможен. Получил повреждения. Возможен только экстренный сброс над целью.

— Командир! Уходи! Мы без тебя управимся.

— Ребята! Не могу. Мощи уже не хватает. Атакую засветку 17–11. "Ведьма"! Ты старшая!

— "Тевтон", я "Ведьма"! Принято! Внимание всем, новые "линии действий", атака!

"Сейчас мы "дочистим" проход, а потом я займусь тобой, Чкалов ты наш недоделанный! Решил ко всему прочему еще и Гастелло стать? Хер тебе в обе лапки! Я ведь не зря просила Серегу передать мне на время "Василису". Сейчас я отработаю по цели, а потом по тебе. Уж я сумею обеспечить тебе аварийную посадку на территории противника. А потом мы с Серегой сядем рядом с тобой. Места у нас конечно мало, но я потерплю как-нибудь это неудобство до возвращения домой. А там что хочешь, то и делай со мной! Мне уже будет на это плевать".

СУБУДАЕВ. ТАШКЕНТСКИЙ ФРОНТ.

Вообще, нужно что-то придумывать. Пока добирался до Львова, четыре раза мы подвергались нападениям. Один раз была атака в воздухе. Ее отбили сопровождавшие мой флаер "Шершни". Меня это не удивило: как-никак транспортник сопровождаемый эскортом истребителей, просто обязан стать объектом атаки. Потом был обстрел посадочной площадки орбитальными бомбардировщиками. И это тоже особого удивления не вызвало. То, что обстрел начался тогда, когда я уже находился в КШМке, говорило о том, что он не был спланирован заранее. Но третье и четвертое нападение произошли уже тогда, когда я ехал на КП Львова. Сперва нас атаковали диверсионные роботы противника, а затем последовала комбинированная атака диверсионных роботов и поисково ударной группы "косых". Это был первый случай за всю войну, когда мне пришлось применять свое личное оружие в бою. Последние два случая меня насторожили. Хоть эти атаки и производили впечатление наспех подготовленных, но сомнений в том, что они были целенаправленными, у меня не возникло.

Судя по всему, гибель генерала Чена до сих пор не давала врагу покоя. Попытка взять за это реванш и сравнять счет, была естественной и желаемой для противника. То, что им пришлось все организовывать на ходу — несомненный плюс нашему СМЕРШу. Значит "протечек" по вине плохой работы контрразведки у нас нет. Выходило, что нужную информацию, противник мог получить только перехватывая и расшифровывая наши переговоры. Это плохо.

— Еще немного и наши планы начнут становиться известными чжунхуям еще на стадии их обсуждения, — именно такой выводи озвучил я на совещании у Львова.

— Сменить действующие шифры мы можем почти мгновенно, только это не принесет нам никакой пользы. Алгоритмы шифрования во всех вариантах, имеют похожую основу. "Косые" наверняка ее уже вычислили. Им не потребуется много времени для того, чтобы снова научиться "читать" наши переговоры, — начал мне разжевывать прописные истины начальник связи.

— Что вы можете предложить нам прямо сейчас? — я уже начинал терять спокойствие. И это не удивительно. Трудно быть невозмутимым после того, когда на тебя ведут охоту.

— Нужно применять системы связи основанные на других принципах. Те которые невозможно прослушать современными средствами — продолжал свою песню связист.

— Вы можете что-то предложить? — я старался не выходить из себя, но это беспомощное мычание меня начинало уже бесить.

— Прямо сейчас в готовом виде ничего у нас нет. Нужно давать заявку на проведение исследований. Но на это уйдут годы…

Показывать свое дурное настроение не хотелось. Я и в древности не орал на подчиненных и сейчас не собирался это делать. Хотя очень хотелось. Но такие желания лучше подавлять. Вместо крика, я продолжал внимательно слушать этот беспомощный лепет и сводя своего взгляда с говорившего.

Он, почувствовав мое настроение, прервал разговор на середине фразы, вопросительно глянул на меня и не услышав ничего в ответ, в большом смущении начал прятать свой взгляд.

Всеобщее молчание продлилось минуту. Задавив первый приступ ярости, я начал говорить медленно и по возможности доходчиво:

— Вы привыкли к субпространственной связи. Слишком привыкли и не мыслите себе иной. Вы должны понимать, что все, что есть у нас, имеет и противник. Вы должны были заранее подумать о таких системах связи в войсках, которых нет у противника. И незачем надеяться на ученых. Нет новинок — используйте старину. Мне все-равно, как вы это организуете. Нужна будет голубиная связь — значит разводите почтовых голубей. А на мой взгляд: что может быть проще ТАПа?

— Простите, чего? Что за ТАП такой? — встрепенувшийся связист, перебил меня совсем забыв о субординации.

Черт! Вот так и "палятся"! Кто тут может знать такую древность? Но раз уж ляпнул сгоряча, нужно говорить до конца:

— ТАП, это Телефонный Аппарат Полевой. Передает электрический сигнал по проводам…

Сперва связист смотрел на меня как на идиота, а потом вдруг задумался:

— Прокладка линий передачи сигнала… Впрочем необязательно электричество… Берем стандартное средство полевой связи… Так, приставку-преобразователь мы слепим и в полевых мастерских… Проводник… А зачем… — бормотал он вполголоса.

Похоже, что какая-то мысль ему в голову пришла:

— Значит сумеете решить эту проблему?

— Часов несколько подумать… Думаю, что сумею, товарищ полковник. Только это будет совсем не то, о чем Вы говорили… За мысль спасибо…

— Все! Иди занимайся!

Выпроводив связиста, я уделил наконец внимание Львову и его проблемам.

— Смотри сюда! Старший полковник Сяо, оказался намного умней даже покойного генерала Чена. Я уже не говорю об остальных. Что он делает? Сперва пробивает фронт окружения в направлении на северо-запад, к терминалу. Обычно, в этом случае, большинство командиров расширяют "горло" прорыва, укрепляют его и выводят войска из окружения. Сяо оказался хитрей. Он пробивает брешь, укрепляет правый фланг своего фронта и ведет наступление своим левым флангом вдоль нашего фронта обороны. Его ударная группа движется прямо по часовой стрелке. Вывод?

— Значит, он не выводя своих войск из окружения просто этим наступлением формирует дугу? — начал о чем-то догадываться Львов.

— Правильно! Он таким образом избавляется от необходимости вести борьбу с перевернутым фронтом, восстанавливает сухопутную связь со Сталинградским анклавом и громит по частям твои войска.

— Значит, мне не стоит упираться, а лучше отойти и собрать свои силы в кулак?

— Правильно! Именно этого он сейчас и опасается!

— Но тогда будет логично захватить сейчас Сталинградский терминал!

А вот тут я замялся с ответом. Львов сейчас рассуждает правильно. Вот только я планирую захват всех оставшихся терминалов. А мне на это не дает "добро" Ставка! Там надеются на что-то еще. Я примерно догадываюсь, на что. И считаю, что ждать этого "что" через два дня будет совсем невозможно. Стоит Сяо дойти до терминала и мы его оттуда никак уже не выбьем. Наладить прочную оборону транспортного узла, с таким количеством войск он сумеет. А о проблемах снабжения всем необходимым для ведения войны, он забудет уже на следующий день… Как ни крути, но нарушать приказ свыше придется.

— Александр! Первую бригаду срочно выводи из боя. Она мне через пару дней будет очень нужна. Вторая бригада, пусть прикроет отход войск твоего правого фланга. Не бойся отдавать много территории "косым". Им это уже ничем не поможет. Еще пара дней и их песенка будет спета. Сколько и чего они при этом успеют захватить — роли не играет. Главное — чтобы они не отступали. Если они отступят — считай, что нам долго не видеть победы.

ОКРЕСТНОСТИ НЕМЕЗИДЫ. КАК НУЖНО ВЫПОЛНЯТЬ ПРИКАЗЫ.

— Ну что старшина, раз надеяться больше не на что и не на кого, значит: "Никто, кроме нас!"

— Ты думаешь, что у нас все выйдет? — Капруччи поддерживал беседу, продолжая "колдовать" над чертежом "Звезды смерти", так иронично прозвал экипаж орбитального дока, проект срочного переоборудования этого дока в якобы боевой корабль.

— Получится! А то, что для этого придется стать "черной смертью", — командир абордажников, говорил эти слова будничным и спокойным тоном, — так это даже прекрасно. Традиции нужно уважать и всячески поддерживать.

— "Черная смерть"? Кажется, это древнее название чумы. Я прав?

— Ага! Чума. Такая вся из себя в полосатой майке и черными ленточками в зубах.

— Это такой русский юмор?

— Это не юмор. Это наша судьба. Чумой будем мы. А полосатая майка и черные ленты — это просто визитная карточка "черной смерти".

— Виталий! — Джонатан оторвал взгляд от планшета и повернувшись лицом к собеседнику, продолжил дальше, — я вот думаю, что мне тоже понадобится полосатая майка и ленточки. Не перебивай! Мы ничего не знаем об объекте атаки. Что нас встретит внутри, бог его знает. Вам без меня там не обойтись.

— Джонатан, ты конечно прав, нам там будет трудно разобраться что и к чему. Мы ведь просто пехота, хоть и корабельная, но может ты придумаешь что-то другое? Чтобы и дело сделать и в пекле не торчать.

— Если у нас ничего не выйдет, то ни за чьей спиной у меня отсидеться не выйдет. А значит нужно стараться чтоб получилось. Еще одно. Только не нужно смеяться. Мне очень нужно, чтобы меня кое-кто не только любил, но и гордился мной. Это серьезно. Очень нужно!

— Ну и семейка у вас, как я погляжу! Сеструха твоя Лариска, тоже захотела носить полосатое белье. Только она понять никак не может, почему при этом нельзя носить кружевные трусики.

Виталькин юмор Джонатан понял не до конца. И почему тут неуместны кружева, осталось для него неизвестным. Ему было не до таких тонкостей. Забот был полон рот. А все потому, что первый боевой поход окончился провалом. На половине пути к цели похода, им "повезло": встретились с отрядом боевых кораблей Империи. Был бой с неудачным исходом. Русские боевые корабли, как могли, прикрывали отход вспомогательных кораблей. Это у них получилось. Мастерская "Левша", орбитальный док и два корабля снабжения, покинули место боя, понеся незначительный ущерб. А крейсера-"медведи" отступить не смогли. Чем кончился их бой с противником, никто на вспомогательных кораблях сказать не мог. Ясно было одно: решение о том, что делать дальше, придется принимать самим. Джонатан, как старший по должности, брать ответственность на себя, сперва не решился. Вместо принятия решения, он созвал совещание. Зря он так поступил! На совещании мнения разделились. Русские старшины и Лара Фишер, стояли за то, что нужно найти способ для безусловного выполнения поставленной задачи. Капитаны кораблей настаивали на отказе от цели похода и бегстве к Сикулле.

После долгих колебаний и споров, Капруччи поддержал мнение "русской партии". На следующий день произошел бунт, жестоко подавленный корабельной пехотой и русскими практикантами. Поход продолжился, а на орбитальном доке закипела работа. Док превращался в импровизированный ударно-десантный корабль. Как пригодились теперь Джонатану навыки конструктора и наличие "Левши" с ценными специалистами на борту! Правда, еще ценней оказалось наличие в составе отряда двух кораблей снабжения, набитых под завязку не только нужным, но и казалось бы ненужным имуществом. И уж конечно, особую ценность для отряда представляла сама Лара. Ее не удалось отговорить от участия в походе даже князю Хвостову, чьи команды она обычно выполняла без рассуждений. Теперь это было подарком судьбы. "Королева тыловых крыс", как всегда была на высоте. Порядок во всем и везде, свойственный ей, стал свойственен и ее службе. Попытку бунта экипажа того корабля, на котором она держала свой походный офис, она подавила самостоятельно и с меньшими издержками. А уж потом она развернулась! Да так, что все ахнули. Энергия ее била через край. Не ограничившись выполнением своих прямых обязанностей, она взялась формировать из своего персонала штурмовой отряд для абордажных действий. Как к этому отнеслись ее подчиненные? Как ни странно, но с пониманием. Слава о суровых порядках, царящих во флотском интендантстве, уже стала притчей во языцах. Сами интенданты этим очень даже гордились. "Где мы — там порядок!" — такая надпись уже давно украшала их рабочие места. А что может быть желанным для крутых ребят? Только достижение еще большей крутости! Поэтому протестов среди них, решение начальницы не вызвало. И они старались как могли, из кожи лезли, но рвались достигнуть желаемой славы.

Прослышав о пресловутых полосатых майках, как о зримом символе крутости, они мгновенно нашли из чего и на чем их срочно можно пошить. И пошили. Всем хватило. Как водится, "своя рука владыка", поэтому они стали первыми обладателями престижного предмета старинного флотского обмундирования.

Когда Капруччи повторно провел совещание с новым составом командиров, было решено, что ставка будет сделана на абордаж. Теперь, в срочном порядке, спасательные капсулы переделывались в штурмовые боты и орбитальные истребители. Запасные комплекты противометеоритного вооружения, трудами умельцев с "Левши" превращались в средства поражения на ближней дистанции. Ремонтные роботы переделывались в инженерные средства разграждения или разведки.

Были сомнения в том, что бывший док сумеет в целости и сохранности выйти на рубеж атаки. Поэтому, Капруччи лично занялся вопросом повышения живучести корабля.

Три недели пути, что оставалось до цели их похода, пролетели быстро. Удивительно, но весь намеченный к исполнению объем работ, удалось закончить за день до выхода на рубеж атаки. Последний день перед боем был пожалуй самым сложным. У людей начало падать настроение. Страхи и сомнения испытывали все. Как назло, никто не имел ни малейшего представления о том, что-же творится в мире. Дальней связью уже давно не пользовались. Целы ли боевые корабли? Что с ними произошло? Цела ли база? А само Берложье? Будет ли им куда возвращаться?

— Никогда не думал, что Берложье станет мне родным домом, — поделился своими мыслями с Ларой Джонатан.

— Это потому, что там есть человек, который всегда ждет твоего возвращения. А вообще братец, ты не одинок. Мне Берложье тоже стало очень дорого. Наверное по той же причине. А может мы с тобой просто никогда не жили в своем доме.

— Наверное. Когда все это закончится, нужно будет пригласить туда мамочку.

— Думаешь, что ей понравится у нас?

— Не знаю, может быть она придет в ужас и сбежит от меня. Вот только я за ней бежать не стану.

24 часа до времени "Ч". Отряд разделился. "Левша" и корабли снабжения остались в районе ожидания. Импровизированный ударно-штурмовой корабль буквально накануне получивший имя "Михаил Паникахо", продолжил свой путь к цели.

Первый абордажный отряд — четыре штурмовых бота несли по десятку человек корабельной пехоты каждый. Отряд внешней зачистки состоял из 18-ти орбитальных истребителей — 36 практикантов в составе экипажей. Второй абордажный отряд — добровольцы под командованием Джонатана и Лары на двух транспортных ботах. Вот и все силы, которые приготовились к отчаянному броску на орбитальный комплекс противника. За два часа до времени "Ч", те кому положено, находились на своих местах, определенных планом на бой. Уже стартовали автоматические зонды, чтобы провести скрытую разведку предстоящего места боя. Пройдет два часа и ворота выпускного шлюза, украшенные огромной красной звездой, распахнутся и выпустят в бой дерзких безумцев, одевших под свои скафандры черно-белые "тельники".

ОПЕРАЦИЯ "ПОГРОМ". В НАРУШЕНИЕ ВСЕХ ПРИКАЗОВ.

Давным-давно, еще в первой своей жизни, я приказал Мунху — сотнику своего тумена, ни в коем случае не вступать в бой с чжурчженями. Он должен был просто наблюдать за ними и в случае чего, вовремя предупредить нас об опасности. Разослав конные дозоры на расстоянии одного перехода от места стоянки сотни, Мунху исправно посылал мне гонцов с сообщениями обо всем происходящем в округе. Но один раз, гонцы не прибыли. Встревоженный, я собрал по тревоге свой тумен и выслал в разведку еще одну сотню. Но и она пропала бесследно. И тогда я начал осторожно двигаться на юг, туда, где должны были находиться воины сотников Мунха и Октая. Пройдя не более одного короткого конного перехода, мы встретились с гонцами от Мунха. Оказалось, что Мунху доложили его разведчики о появлении отряда наемников-кхампа. Отряд этот был немаленьким, около шести тысяч человек. Правда, шел он беспечно, не оглядываясь по сторонам. Мой сотник, решив, что слать гонца и ждать ответа, только зря терять время и упускать благоприятный случай. Собрав сотню в кулак, он сумел незаметно подкрасться к противнику и нанес стремительный удар. Расчет оправдался: войско кхампа не ожидавшее нападения, ударилось в бегство, а Мунх весь день избивал бегущих. К вечеру, беглецы опомнились и собравшись на холме, оказали нашим воинам достойный отпор. Может быть Мунх и отстал бы от них, ведь взятый с боя обоз противника неплохо вознаградил проявленную отвагу и дерзость. Но тут подошла сотня Октая. Октай был всегда благоразумен и осторожен, но зрелище взятой добычи, распалило сердца его воинов. Зависть к чужой удаче, чуть ли не довела сотню Октая до мятежа. Страсти удалось усмирить обещанием скорого боя. Дождавшись ночи, обе сотни внезапно ворвались на стоянку кхампа и устроили еще одну резню. То, что противник, располагаясь на ночлег не позаботился о должном порядке, сыграло еще раз свою роль. Вместо дружного сопротивления, было стремительное бегство. А это тот случай, о котором мечтает любой конник. К утру, наши согнали в кучу всех, кого смогли отловить и даже собрали часть брошенного имущества. Когда появился я со своим туменом, все было уже закончено и на нам осталось только подобрать то, что прошло мимо внимания победителей.

— Почему ты нарушил мой приказ?

Мунх и не думал смущаться и просить о прощении:

— Ты мне приказал не связываться с чжурчженями, а о кхампах ничего сказано не было. Я вправе был поступить с ними так, как считал нужным!

— А что скажешь в свое оправдание ты, Октай?

— Мне некогда было звать тебя на помощь, а Мунху она была кстати. И я знал, что мы сумеем управиться с недотепами своими силами.

Тогда, я наказал ослушников. Тут же, не сходя с места, они из сотников превратились в рядовых воинов, ибо за ослушание нужно наказывать. Они же, были мной щедро вознаграждены, ибо за удаль в бою не судят.

Сегодня, я подобно моим прежним соратникам решил нарушить все приказы и напасть на врага всей заготовленной мной силой. Медлить дальше было опасно. Упустить победу было легко, а вырвать обратно ее из рук противника наоборот, очень тяжело.

Сигнал к началу "Погрома", был послан сразу после того, как Первая бригада сумела оторваться от противника.

Задача, которую предстояло решить, была трудна для исполнения: захватить и удержать оставшиеся в руках врага транспортные терминалы. Этим самым му отрезали его от помощи извне.

Ставка же, предлагавшая ждать результата диверсии, которую поручили провести флоту, осталась до поры до времени в неведении относительно моего решения. И пусть!

— Есть в жизни и на войне случаи, когда командир должен сперва сделать, а потом ответить за сделанное, — так я и сказал Семенычу, когда он усомнился насчет правильности моего поступка.

— Знаешь, Руссияныч, ты для меня отец-командир. Как прикажешь, так и поступлю. А отвечать за это вместе станем. И будь что будет!

Ну все! Команда подана, сейчас начнется заваруха. Первый эшелон атакующих — штурмбатальоны и спецназ уже на исходных. Второму эшелону добираться до места боя недолго. Все решится в течении ближайших шести часов.

"МИХАИЛ ПАНИКАХО". ПРИШЕСТВИЕ "ЧЕРНОЙ СМЕРТИ".

Тяжелы часы и минуты ожидания неизбежного. Мысли в голову лезут всякие. Каждую минуту ожидаешь, что случится худшее и одновременно надеешься на лучшее. Так и рехнуться не долго. Дела, которые необходимо было сделать уже давно переделаны. Остается только ждать, борясь при этом с накатывающими время от времени волнами страха. Тишина, царящая на корабле, выводит из душного равновесия.

— Джонатан! — это не выдержала Лара, — А почему русские так странно назвали этот корабль?

— Не знаю. Наверное потому, что они почему-то имя Михаил связывают со своим тотемным символом — медведем.

— Мне Фернандо тоже об этом говорил. Русские просто помешаны на этом звере. Но вот что означает приставка "Паникахо"? Я копалась в Сети, но ответа не нашла. Сеть уверяет, что я запрашиваю о несуществующем слове или понятии.

— Мы еще плохо знаем русских, но я не думаю, что они станут увлекаться абстракциями, не имеющими никакого смысла. Тут нужно смотреть в "Русской Популярной Энциклопедии". Наверняка там все есть.

— Так я пыталась. Только там все написано на запрещенной в Сообществе кириллице. А я ее так и не выучила. Некогда было.

— Я тоже в ней ничего не понимаю. Они, как и чжунхуи, уцепились за свои древние символы, хотя есть принятые везде латиница и интерлинг.

Разговор шел по ближней связи, поэтому их диалог слышали все.

— Темнота и невежество! Вы ребята и девчата кончайте пиндосить, — вклинился в разговор кто-то из абордажников, — раз пришли к нам, то хотя бы научитесь читать по-людски. Или у нас спросите. Мы и ответим что, как и почему так названо.

— Андрей! — перебил абордажника Виталий, — кончай издеваться над людьми! Влез в разговор, значит объясни им все толком!

— Есть, командир! Значит так, Михаил Паникахо, это герой древности, сумевший своим горящим телом сжечь вражескую боевую технику.

— Боже мой! У вас все разговоры про ужасную смерть! — настроение у Джонатана от таких откровений не улучшалось, — я теперь понимаю, почему вас сравнивали с чумой.

— Ты тоже в эту "чуму" записался. Так что соответствуй! Бери пример с сеструхи, она хоть и попадья, но понятия у нее правильные, — начал заводиться Андрей. Видимо ему тоже было не по себе от предстоящего.

А потом завязался спор. Все хотели высказать свое мнение. Люди спорили, что-то доказывали, обзывали друг друга обидными словами. Спорщиков тут же мирили более сдержанные и благоразумные собеседники. И они мирились, прося друг у друга прощение за неосторожное слово. Как ни странно, но это помогло поднять настроение. Да и время скоротали. А потом спор был прерван командой, отданной по громкой связи:

— Внимание! Готовность!

Народ притих и завозился, поправляя на себе давным-давно приведенный в порядок обвес.

— "Маленькие"! Вам старт!

— Поехали! — отозвался лидер "маленьких" и 18 истребителей, набирая скорость вырвались за пределы действия поглотителей внешних излучений.

Можно застать врасплох людей, но автоматика систем защиты всегда настороже. "Маленьких" встретил залп боевых излучателей, а на объекте атаки включился сигнал тревоги. Дежурная смена операторов мешкала не более двух секунд, а затем тоже включилась в работу по отражению нападения извне.

И все же, этих двух секунд хватило нападавшим для того, чтобы произвести своими прицельными устройствами уверенный захват намеченных к уничтожению целей. А первыми целями явились системы разведки, наблюдения и связи. Первыми же пусками, удалось в значительной мере "ослепить" систему самозащиты орбитального командного пункта. Но далось это недешево. Четверо "маленьких" исчезли навсегда, превратившись в расплавленные до жидкого состояния небесные тела. Навстречу оставшимся, стартовали ближние перехватчики "косых", стремясь сорвать дальнейшую атаку. Но не все так просто. Программа управления боем "Рой", превратила отряд истребителей в настоящий боевой рой типа осинного. Селекция и распределение целей, определение приоритетов и постоянная смена ситуационного лидера, делало нападавших трудной добычей. Первая атака перехватчиков была отбита. Правда и своих потеряли. Одну машину начисто, а двое вышли из боя с сильными повреждениями.

— "Чума", коридор чист. Готов прикрыть старт!

— Добро! Я "Чума-1", первому эшелону старт!

— Поехали!

— Полундра!

Древние боевые кличи, смысла которых потомки уже не знали, сопровождали стремительный старт штурмовых ботов первого отряда.

Чжунхуи сразу осознали новую угрозу. Оборонительные установки станции, открыли заградительный огонь по десантникам. Внутри станции, к месту возможного прорыва уже спешили боевые группы корабельной пехоты и охранные роботы. А еще на встречу штурмовым ботам, бросили резерв перехватчиков.

— "Маленькие"! Вперед!

Наши истребители разделились. Одна пара начала "выклевывать" оборонительные точки, а остальные мигом перестроились и образовали "змеиное кубло" — так остряки прозвали этот оборонительный порядок, когда при видимой хаотичности движения, образуется зона ведения огня по всем направлениям в пространстве. Сбить не удалось ни одного перехватчика. Так, только легкие повреждения нанесли. Но и перехватчики ничего не сумели сделать "маленьким". При атаке с любого ракурса, врага встречал плотный заградительный огонь.

— "Чума-1"! Есть контакт!

Все четыре бота одновременно присосались к поверхности станции переходными узлами.

— Саперы, начали!

— Готово командир!

Рухнули вырезанные специальными устройствами куски обшивки корпуса станции. Вперед, на шквальный огонь противоабордажных групп рванула стая летающих минироботов "Нечисть- С". И хотя попасть в этих летающих тварей было трудно, но "косые" все-таки попадали. Практически вся стая была перебита в течении десятка секунд, ценой выхода из строя двух охранных роботов. Но толк от "нечисти" был. Погибая, она давала время десантникам быстро рассредоточиться перед вступлением в ближний бой. А ту уже начался другой расклад. Если противоабордажники вынуждены были пользоваться оружейными системами пониженной мощности, чтобы не нанести ущерба оборудованию станции, то у "черной смерти" таких забот не было. Применяемые ими кинетические системы были и мощней и скорострельней. И уж конечно, противолучевая защита не спасала от огня русских рельсотронных систем. Клочья бронекостюмов, куски вырванного мяса и фонтаны крови — вот что осталось на месте тех, кто попал под шквальный огонь нападавших. Прочие вынуждены были отступить.

СТАЛИНГРАДСКИЙ ТРАНСПОРТНЫЙ ТЕРМИНАЛ. БЛИЖНИЕ ПОДСТУПЫ.

Когда создавали штурмбатальоны, далеко вперед никто не заглядывал. Руководство страны хотело решить всего две проблемы: удержать самые буйные категории русской молодежи от преждевременного бунта и иметь под рукой ударные части, способные произвести стремительный и бешеный натиск на противника. В том, что туземные полицейские формирования им одолеть по силам, ни у кого сомнений не было. Подготовить штурмовиков должным образом никак не успевали, а потому заранее мирились с тем, что потери у них будут запредельные.

Война как всегда пошла не по плану. Вместо "полицаев" пришлось иметь дело с Армией Империи. В первых боях, потери действительно были запредельные. Слабая выучка в сочетании с тактической неграмотностью командиров ни к чему иному привести не могли. Правда, не везде так было. Батальон "Пахтакор", имевший талантливого командира, сумел сделать то, что было тогда не по силам другим — вести успешные бои против превосходящих сил противника.

Шло время и люди приобретали опыт. А с опытом приходили и успехи. Теперь же, вчерашние иррегуляры становились потихоньку отборной частью Русской Армии. А раз так, то именно им и поручили нанести самый важный удар по врагу в этой войне.

Но прежде чем они нанесли этот удар, их неплохо подготовили. Задача была та же, что и в первый день этой войны — захват терминалов. Изменились условия. Терминалов стало меньше, а сила ударных частей возросла. И не только сила. Мобильность тоже повысилась.

За неделю до "Погрома", штурмовики скрытно вышли в районы ожидания и затаились. Всю неделю старались не выдавать своего присутствия. И вот настал их звездный час!

— Товарищ командир! Шифровка!

— Дай ее сюда!

Текст короткий и читается быстро. Прочитав его, командир батальона подходит к своему планшету и стилом прикасается к одному из условных значков. Сигнал подтверждения послан. Второе касание к другому значку и к бойцам батальона пошел сигнал тревоги.

— Наше время, товарищи!

Дождались! Начальник штаба уже в КШМке у своего планшета. Ему ничего выдумывать не нужно. Все давно уже решено. Движение уже его стила и на планшетах ротных и взводных командиров, а также на нашлемных экранах рядовых бойцов высветилось решение на бой, ближайшая задача каждого и последующая задача всего батальона.

— Наше время, товарищи!

Тихо выходят из укрытий боевые машины, вместе с ними начинают марш и боевые роботы. А где-то в стороне операторы готовят к старту свои беспилотники. Первой к противнику идет разведка. От нее не отстают саперы.

— Наше время товарищи!

Вместе с этим батальоном начали выдвижение остальные штурмбатальоны. К каждому терминалу сегодня выдвигается сразу три батальона, охватывая объект атаки с трех сторон.

Но это была еще не вся припасенная для "Погрома" сила. Вторым эшелоном шли "лесные егеря" Их было больше и прятать от взоров противника их было сложней. Ничего! Управились и с этим. И черт с ним, что спутниковая разведка чжунхуев уже обнаружила этот марш. Поздно уже кричать караул! Свое время вы уже потеряли. Теперь наше время!

СТАВКА ГОСПОЖИ ЛЮ МИНЬ.

— Госпожа! Срочное сообщение!

— Что случилось Сяо? — разбуженная среди ночи Лю, с трудом подавила отчаянную зевоту, — "павлины" подняли шум на всю Галактику. Уверяют что их станцию атаковал русский флот.

— Русский флот? Они ничего не путают?

— Я тоже усомнился в этом. Но я слышал их переговоры с оперативным дежурным Штаба Седьмой Эскадры. Эти идиоты вели с ним переговоры по открытому каналу связи.

— Доложите самую суть!

— Хорошо! Полчаса назад, орбитальный командный пункт Штаба Экспедиционных сил, сообщил о том, что подвергся нападению со стороны русских боевых кораблей. Численность русской эскадры определена в двадцать боевых кораблей…

— Двадцать кораблей? Они серьезно так считают? — нет, сегодня опять выспаться не придется, — Сяо, я выключу на время изображение. Мне нужно одеться.

— Хорошо госпожа!

— Продолжай, что там было дальше?

— А дальше над "павлинами" начал потешаться весь флотский штаб. По их сведениям, у русских в строю всего два разведчика и полтора десятка транспортного старья…

— Сяо, ты догадался записать эти переговоры, — Лю быстро одевалась, не переставая внимательно слушать.

— Конечно. В общем дальше шла ругань и споры, а потом кто-то из "павлинов" заорал, что русский осназ ворвался на станцию и уже идет абордажный бой.

— Реакция флота?

— Они обещали немедленно выслать помощь.

— Как скоро она будет?

— Им нужно затратить на прибытие шесть дней.

— Это хорошо. Значит "павлинов" можно больше не учитывать. Что ты намерен сделать?

— Госпожа, я поднял по тревоге свой резерв, он небольшой и отправил его воздушным транспортом на Сталинградский терминал.

— Ты подозреваешь, что нападение на Штаб — это часть замысла лаоваев?

— Именно! Поэтому следует ждать штурма всех терминалов. Но лучше этого не ждать. Необходимо любой ценой удержать хотя бы Сталинградский терминал. Имея его в своем распоряжении, мы можем держаться на этой планете сколько угодно. Сил хватит.

— Ладно, я все поняла. Теперь слушай меня. Брось возиться с лаоваями и веди все наши войска к терминалу. Это приказ!

— Слушаюсь.

Лю уже оделась и начала причесываться стоя перед зеркалом. Пожалуй, кроме полевой формы придется сегодня одеть и доспехи. Лишними они не будут. Нужно еще приказать Кану, чтобы усилил ее охрану. Нет, русских она не опасается, им она пожалуй нужна живой. А вот от своих недоброжелателей стоит поберечься. Обидно будет гибнуть накануне своего триумфа.

ШТАБ ЭКСПЕДИЦИОННЫХ СИЛ. БЕШЕННЫЙ ТАНЕЦ "ЧУМЫ".

— "Чума-2", вам старт!

— Как это по-русски? А, вспомнила! Поехали!

Отряду Лары Фишер штурмового бота уже не досталось и они стартовали на обычном боте. А так, все как у первого эшелона: добрались до станции, присосались к ее поверхности, а потом специальный робот занялся проделыванием входного отверстия. Правда, врываться внутрь станции с боем уже не требовалось. Высадка и выгрузка имущества происходила в очищенном от врага помещении. Первым делом, был выгружен, установлен и запущен самый обыкновенный складской информационный комплекс. Правда, перед началом операции его немного модернизировали. Повинуясь его командам, грузчики интендантской службы начали выгружать промаркированные заранее контейнеры с военным имуществом. Бригада распаковщиков мгновенно вскрывала поданный контейнер и "оживляли" хранящихся там боевых роботов. Первой была оживлена "нечисть".Как только она "ожила" и установила контакт с компьютером командного пункта, так сразу началось ее боевое применение. Взлет и следование по станционным коридорам к месту разгоревшегося боя. Ее появление было весьма кстати. "Нечисть" была способна не только стрелять во все, что не отвечает на запрос "свой-чужой", для ведения разведки и передачи полученных данных она тоже годилась.

— "Чума-3", вам старт!

— Поехали, черт вас побери!

Это уже сигнал для отряда Капруччи. В его действиях сейчас возникла острая нужда. Отступая, враг начал отсекать себя от десантников искусственными препятствиями. Тут ему ничего выдумывать даже не требовалось. Деление станции на изолированные отсеки, изначально предусматривалось проектом. В случае повреждения и разгерметизации, начинала действовать система борьбы за живучесть станции. И хотя никакой разгерметизации еще не произошло, систему эту запустили, чтобы остановить атаку абордажной партии.

Русских десантников это нисколько не смутило, ибо подобные меры противодействия нападению вполне естественны и предсказуемы. Что нужно при этом делать, решили заранее. Именно для этого и были вызваны люди Джонатана. Те и явились вместе с роботами-разградителями. И пошло веселье! Корабельные техники-ремонтники подключались к информационной сети станции и определяли места для разграждения. Роботы, повинуясь их командам, либо крушили опущенные врагом заслонки, либо прорезали отверстия в перегородках между помещениями.

— "Чума-2", вы еще долго будете возиться?

— Еще один час и восемнадцать минут!

— У Самойлова один "трехсотый", требуется эвакуатор!

— Высылаю! — Лара чуток поколдовала над своим планшетом и спустя минуту соответствующий робот отправился на вызов.

В данный момент она была довольна работой своих подчиненных. Они работали быстро и четко, не допуская ни малейшей оплошности в своей работе. Как ни крути, но то, что она их месяцами дрессировала, давало свой эффект.

Вдалеке раздался оглушительный взрыв и на короткое время в занятых отсеках погас свет. Этот форс-мажор ни на секунду не остановил работу Лариных людей. То оборудование, которое они применяли для распаковки контейнеров и активации содержащихся там "изделий" имело автономные источники питания. Кроме того, "Михаил Паникахо" уже подошел вплотную к станции и люди Джонатана уже сооружали переход и тянули линию энергоснабжения.

Сам Джонатан расставив по местам людей, ушел со своими добровольцами на помощь первой волне десанта. Очень скоро эффект от его присутствия начал сказываться. Звуки боя сперва усилились а затем начали отдаляться.

В точно определенный срок, работники интендантства, закончили возиться с разгрузкой, распаковкой и отправкой по назначению боевых роботов. К этому времени, было занято четверть помещений орбитального комплекса, а истребители наконец-то сумели справиться с перехватчиками.

"Маленькие", сколько вас?

— В строю шестеро. Шесть вышло из боя и шесть "двухсотыми".

— Начинайте чистить околопланетное пространство. Вали их всех!

— Понял, выполняю!

Оставшиеся в строю шесть орбитальных истребителей приступили к очистке ближнего пространства от спутников связи и навигации. Конечно, так поступать было расточительно, но уж очень хотелось оставить сидящих на планете чжунхуев без средств связи и навигации. Выполнить эту задачу на все 100 % процентов не получалось. Приходилось считаться с тем, что половина станций противокосмической обороны контролировали "косые". Но тут уж как выйдет.

Тем временем, закончившие свои хлопоты интенданты начали влезать в припасенные ими штурмовые бронекостюмы:

— "Чума-1", я "Чума-2", прошу поставить мне дальнейшую задачу! — Лару снова начало трясти от непонятного возбуждения. Сразу справиться с дрожью не выходило. Правда, когда костюм был активирован, микродиагностическая система, определив ее состояние как "близкое к панике" отдала команду внутрикостюмной аптечке. Та сразу сделала необходимую в этом случае инъекцию.

Судя по позеленевшим лицам остальных интендантов, им тоже потребовалось медикаментозная регуляция работы нервной системы.

Тем временем, боевая корабельная система искусственного интеллекта выдала каждой группе информацию по предстоящей задаче.

— Все, парни! Хватит рты разевать! Разбегаемся по указанным маршрутам. Полундра!

Лара с рельсотронкой наперевес, первой рванула в обозначенный на тактической схеме переход. Подчиненные побежали следом.

Бой теперь разгорелся с новой силой. В этот удар русские вложили все, что было у них под рукой. Теперь имея преимущество в силе огня и избыточную оснащенность боевыми системами, они уверенно продвигались вперед, снося на пути все, что им создавало помеху. Трупы, обломки конструкций и пожары отмечали путь их отрядов.

И наступил тот момент, когда противник вдруг прекратил сопротивление. Там, где еще остались целыми переговорные устройства, штурмующие услышали панический возглас врага:

— Прекратите! Мы сдаемся! Сдаемся!

 

Глава 45

ЦАРЕВО. СТАВКА ВГК.

Субудаев и Коробов были сильно заняты проведением "Погрома". Поэтому сегодня, на правах главы Военного Департамента, отчитывался Петр Ильич Матвеев. А докладывать было о чем. Ожидаемая Ставкой диверсия все-таки состоялась. Ее результаты были известны уже не только высшему руководству страны, но и всему населению. Радость от этого небольшого в общем-то успеха была огромна. Информационная сеть была переполнена восторженными сообщениями о героях ВКС, о возрождении легендарной "черной смерти" и о прорыве Немезидской блокады.

В общем, средства массовой информации старались как могли, расписывая подвиги отважных героев старательно и подробно. Зато Петр Ильич особых восторгов по этому поводу не испытывал:

— Я вынужден вам доложить о вещах весьма неприятных. Начну с того, что не только чжунхуи, но и мы с пиндосами остались без средств дальней связи. Наши герои, получившие приказ "Круши все вокруг!" именно все и крушили. В частности орбитальную станцию дальней связи.

— То есть мы теперь не имеем возможности поддерживать связь с Берложьем и Сикулой? — задал уточняющий вопрос князь-кесарь.

— В первую очередь с ними. Что там происходит, мы теперь не знаем.

— Но ведь "косые" и пиндосы в таком же положении?

— Им еще хуже. Мы находимся на своей земле и потеря связи с внешним миром для нас не критична. А для них это катастрофа.

— А вот и не скажите, уважаемый Петр Ильич, — вставил свои пять копеек канцлер, — вы как опытный предприниматель должны прекрасно понимать, что мы потребляем привозное сырье. Без связи хотя бы с поясом астероидов нам не обойтись. А те стратегические запасы, что накоплены перед войной, уже заканчиваются.

— Сколько мы можем продержаться? — император задал этот вопрос не просто так. Лично он был в курсе дела. Ему каждый день поступали сводки о состоянии дел в промышленности. Видимо он хотел, чтобы и остальные прониклись.

— Дней десять, не больше.

— Что? — одновременно воскликнули Крылов и Матвеев, — Александр, ты это серьезно?

— Иван! Петр! Это более чем серьезно. Это правда.

— Значит, выходит, что через десять дней, несмотря на достигнутые успехи, наша промышленность накроется медным тазом?

— Если ничего не делать, то так оно и будет! Петр, скажи мне, "Михаил Паникахо" сейчас годен для боя?

Матвеев на этот вопрос ответил не сразу. Видно было, что он не готов был к этому не готов. Но отвечать все-равно было нужно и он ответил так:

— Это корыто изначально не способно было вести бой. Все-таки это не крейсер а орбитальный док. Ребятам сильно повезло, что "косые" не ждали с этой стороны никакого подвоха. Потому у них все и получилось. Но сейчас, "Паникахо" не в состоянии уже повторить то, что сделал. Много повреждений, которые на ходу не устранить. Что Вы от него хотите? Его теперь остается только привести в негодное состояние, а экипаж эвакуировать на Немезиду. Вряд ли он сможет вернуться в Берложье.

— Ты Петр Ильич видимо ничего не понял. То, что наша посудина вовсе не боевой корабль, это знаем мы, спустя короткое время поймут чжунхуи. Но ведь те, кто работает на поясе астероидов об этом догадаются нескоро. А значит, как пугало для них, он вполне сгодится. Вот и стоит ему поставить эту задачу.

Предложение, озвученное императором, застало Матвеева врасплох. Честно говоря, о такой возможности он и не думал. Да и сомнения в осуществимости подобного возникли мгновенно. Что можно успеть за те несколько дней, которые будут в распоряжении экипажа? Сущий мизер, который радикально ничего не изменит! Хотя, отказываться от такой возможности пополнения запасов не стоит. Бороться нужно до конца! Это было истиной для всех присутствующих на совещании:

— Ваше Императорское Величество! Сорок человек корабельной пехоты вряд ли смогут взять под контроль все станции добычи. Нужно гораздо больше людей. И мне очень жалко потерять этих людей, ведь флот Империи Чжунхуй может появиться в любой момент.

— Значит, Петр Ильич, туда нужно направить тех, о ком мы плакать точно не станем. Я имею в виду "чмошников". Сейчас им практически уже нечего делать на поверхности, как и мадемуазель Собак.

— Согласен. Тогда дня за два мы их перекинем всех. Но там нужно не только персонал гонять, но и наладить поставки.

— Это решаемая проблема — царица, присутствующая уже не первый раз на подобных совещаниях, обычно редко вносила предложения. Больше слушала и запоминала. Поэтому стоило ей намекнуть на то, что знает как решить насущный вопрос, как присутствующие мужчины мгновенно повернулись к ней:

— У вас есть конкретное предложение по персоналиям? — заинтересовался канцлер.

— Есть! Лара Фишер и вся ее команда. Кстати, в официальных сводках мы ее именуем Ларой Рыбкиной.

— Вообще, это как вариант. Судя по отзывам флотских, Лара способна творить чудеса. Кстати, я думаю, что стоит ей сделать приятное. Ведь не дело, что женщина, всей душой к нам прикипевшая, до сих пор не имеет нашего гражданства. А ведь она этого достойна. И не только за то, что создала с нуля флотское интендантство. В походе и в бою она себя тоже неплохо показала, — поддержал царь мнение своей жены.

— Вы только подробностей ее отличий военным не озвучивайте, — рассмеялся князь-кесарь, — тут уж точно на смех поднимут, но уже нас.

— А что не так?

— Она конечно отличилась в бою. Только воевать ей пришлось с женским персоналом станции. Так те и не сопротивлялись. Подняли визг и легли по команде на пол.

— Я в официальном сообщении, такие подробности опускаю, — неприязненным тоном сообщила Марина Леонидовна, — тем более, что сомнений в ее смелости, решительности и организаторском таланте, никто не испытывает. И следует позаботиться заранее, чтобы эти достойные люди не были для нас потеряны.

— Сложно, но можно. Я приму нужные меры. Ведь как я понял, всем этим придется заняться мне?

Последний вопрос Петра Ильича был чисто риторическим. Кому еще, как не ему? Ведь никого из руководства флота в данный момент не было. Вот Матвеев с общего согласия и занялся этим вопросом.

Как всегда, при решении важных дел, всплывало и то, что не обсуждалось на совещании.

Например, вечером пришло сообщение о прибытии к Немезиде кораблей снабжения и "Левши". Сразу, Капруччи получил задание от Матвеева на переоборудование одного из кораблей в ретранслятор дальней связи.

А еще подгребалось все, что могло совершать грузовые и пассажирские рейсы между астероидами и планетой. В течении первых двух дней, "чмошники" завершили оккупацию сырьевого пояса. Лара со своей командой, установившая в рекордные сроки личную диктатуру на астероидах уже наладила отправку сырья и полуфабрикатов на Немезиду. Одновременно шла подготовка к срочному бегству в случае появления боевых кораблей Чжунхуя.

Джонатан на седьмой день сумел наладить связь с Берложьем и Сикулой. И сразу пришли отрадные вести. Отряд "медведей", хоть с трудом, но выдержал свой первый бой с противником и сумел оторваться от него. И хотя особых достижений в этом не было, но все-таки можно считать это успехом. Правда, кораблям предстоял длительный ремонт, но и это не важно. А важно то, что избежали поражения и приобрели опыт.

К концу седьмого дня, стало известно, что флот врага не придет к Немезиде. Эти сведения принесли "на хвосте" люди Энтони Фроста. Оказалось, что флот Демократического Сообщества начал брать реванш за понесенные ранее поражения. Чжунхуям стало не до русских. Чем окончится серия космических сражений, вспыхнувшая разом во многих системах Галактики, еще никто не мог наверняка предсказать.

Значит, можно спокойно заниматься своими делами. Пусть и не продолжительное время. Главной заботой вновь становилась борьба на поверхности планеты. А тут обстановка менялась тоже не в пользу врага.

ОКРЕСТНОСТИ СТАЛИНГРАДСКОГО ТЕРМИНАЛА.

— Руссияныч, как ты думаешь, они выдохлись уже или еще полезут? — Семеныча явно беспокоило длящееся уже полдня затишья.

— Не знаю Семеныч. Честное слово не знаю. Если бы знал, так уже спал бы без задних ног.

Хронический недосып, это обычная беда для любого командира на войне. Поневоле начинаешь мечтать о ранении. В госпитале хотя бы выспишься. Но нынче полководцы не раны наживают, а геморрой. А еще становятся вздорными и раздражительными. Стараюсь не показывать на людях свои чувства и бороться с резкими перепадами настроения. Этому я научился давным-давно. Именно поэтому, подчиненные видели перед собой спокойного и выдержанного начальника, а не истеричную или впавшую в апатию личность.

А причин для резкой смены настроения хватало. Как давно было замечено, все планы хороши только до первого выстрела. Та эйфория от первой победы в космосе, что царила в Ставке и в обществе, затмила сам факт, что к тому времени, когда "Михаил Паникахо" атаковал штаб экспедиционных сил, все терминалы, бывшие ранее в руках "косых", были к тому времени уже захвачены нами.

Никакого облегчения это не принесло. И если на орбите творился сущий бардак, то на земле никто из врагов не терял разума. Чжунхуи быстро поняли, что захват терминалов произведен небольшими силами, что стоит им промедлить, так мы подтянем подкрепления, закрепимся и хрен нас выбьешь! А о том, что они теперь отрезаны от мира и источников снабжения, им объяснять не нужно было.

"Косые" бросили все свои дела и попытались отбить космодромы. Навалиться на нас сразу и всеми силами, у них нигде не получилось. Что их войска, что наши резервы, подходили постепенно и вступали в бой по частям.

Впервые за всю эту войну, про врагов можно было сказать, что они дрались как бешенные.

— А вообще, я заметил, что какие-то они были не такие, как всегда, — никак не мог угомониться Семеныч.

— Давай уж, говори, что заметил, — спокойно посидеть явно не выйдет, не говоря уже о том, чтоб слегка подремать.

— Тут видишь, какое дело, пропала у них прежняя четкость действий. Нет уже того, что раньше было. Да и стрелять стали хуже. Я имею в виду из тяжелых систем. Как только стрельба с закрытых позиций, так вообще непонятно становится, куда они хотели попасть.

Что верно, то верно, после потери спутниковых систем связи и навигации, организация взаимодействия и поражения целей огнем у них стала совсем никакой.

Нам это было только на руку. Вся топопривязка осуществлялась нами от пунктов триангуляции. Что-что, а с геодезической основой у нас был полный порядок. Готовясь к этой войне, мы понимали, что от современных систем связи и навигации нас отрежут в первую же минуту ведения боевых действий. Именно поэтому, наша топопривязочная техника могла использовать для определения собственных координат любой стационарный объект на поверхности планеты.

Враг подобные вещи не предусмотрел и теперь за это поплатился. Началась "блудежка" войск и снижение эффективности артиллерийского огня. Кроме того, пошли проблемы с дешифровкой данных воздушной разведки.

— Балованные они Семеныч. Привыкли вести войны против папуасов, вот и не подумали о том, что кто-то может всю их орбитальную группировку на ноль помножить. Тут кстати и нам нужно не расслабляться. Нас с ними уравнивал "Стратег", а не особая выучка.

— Да, ты прав. Как их станция гавкнулась совсем, так и пошел у них разброд.

Если кто не понял, то мы речь вели о глобальной системе организации и управлением боя. Мы применяли в этой войне "Стратега". Был и у чжунхуев свой аналог. Как раз на орбитальной станции.

В нынешних войнах, потребность в осведомленности каждого бойца велика. Но не в человеческих это силах, каждому нужные сведения в бошки вбить. Для того у нас и была глобальная боевая информационная система "Стратег". Им ведь пользовались не только работники полевого штаба. "Стратег" мог принимать информацию в любом виде не только от средств технической разведки. Каждый рядовой боец, зарегистрированный у него, являлся для "Стратега" средством сбора информации. И не только. Имея обратную связь с каждым бойцом, он снабжал этого бойца всей необходимой информацией согласно имеющегося допуска. Такой обмен сведениями происходил в режиме реального времени. Уже это облегчало командирам работу.

Когда у "косых" накрылась орбитальная станция, они сразу оказались отброшенными на три века назад. То, что считалось для прежних командиров нормальными условиями работы, для них стало катастрофой.

Так и не сумев воевать по старинным рецептам, они стали воевать по совсем уж дремучим правилам: сплошной тупой "навал". А ничего другого в этих условиях они не успевали придумать.

Нам это было более чем выгодно. Теперь один посредственно подготовленный наш воин, стал равен четырем профессиональным воякам "косых".

Двое суток они так месились с нами, неся совсем уж большие потери. Правда, не все.

Старший полковник Сяо, как-то сумел наладить приемлемый уровень управления боем. Честно скажу — пару раз он меня поставил на грань разгрома. Целую неделю шли бои за Сталинградский терминал. Мы то выбивали "косых" с его территории, то сами спешно отступали. Вряд ли теперь этот космодром скоро сумеют запустить. Слишком много горшков мы переломали.

По предварительным прикидкам, Сяо должен был выдохнуться еще четыре дня назад. Должен был, но не выдыхался. Все-таки откуда то у него появлялись нужные средства для нового и нового боя.

Последний раз, мы так и не смогли полностью очистить космодром от его войск. Кое-где он зацепился и у нас не хватило сил на то, чтобы одолеть его до конца.

А сегодня затишье. И поди пойми, что у Сяо на уме.

Ну а мы с Семенычем, погадав на кофейной гуще, так и не поняли, выдохся враг или просто решил лучше подготовиться. Мы просто решили, что и нашим войскам нужно отдохнуть.

А! Хрен тут отдохнешь! Уже адъютант с чем-то несется сюда:

— Ну что случилось?

— Товарищ полковник, только что пришло сообщение с третьего участка: "косые" просят перемирия и вызывают нас на переговоры.

— Кто вызывает и кого именно?

— Старший полковник Сяо, хочет говорить с вами.

ДРУГАЯ СТОРОНА. НАКАНУНЕ ПЕРЕГОВОРОВ.

— Господа генералы, и уважаемые советники моей корпорации! Я хочу знать ваше мнение по поводу дальнейших наших действий. Стоит ли нам дальше продолжать ведение боевых действий, а если стоит, то каким образом? — Лю обратилась ко всем собравшимся в чудом уцелевшем после боев местном храме. Это пожалуй была единственная постройка в окрестностях космодрома, где можно было собрать такое количество людей.

— Я считаю, что дальнейшее ведение активных боевых действий нам не по силам, — Сяо взял слово первым, нарушая тем самым традиционную манеру ведения таких совещаний, — мы не имеем никакой связи ни с Метрополией, ни с ближайшими анклавами. Имеющихся в нашем распоряжении средств, хватит лищь на ведение обороны.

— Что вы хотите предложить? — кажется командиры дивизий уже поняли, к чему клонит Сяо.

— Я хочу предложить, договориться с противником о перемирии и начать переговоры.

— Переговоры о чем? Надеюсь, что слова "капитуляция" тут не будет произнесено?

— Я предлагаю вести переговоры о прекращении ведения боевых действий и о свободном выводе войск корпорации Лю с поверхности планеты.

— Уточните пожалуйста, речь идет только о войсках корпорации? — вкрадчиво спросил командир Третьей дивизии.

Присутствующие в зале слегка зашевелились, готовясь выслушать ответ.

— Да, я буду вести речь только о войсках моей корпорации, ибо говорить от имени Чжунхуя я не имею права. Вы это знаете!

— Спокойно господа! — Лю пресекла своим вмешательством подозрительное шевеление среди совещавшихся. Придавая дополнительный вес ее словам, откуда-то вынырнули ее охранники, — я призываю вас проявить спокойствие! Я хочу обратить внимание здесь присутствующих на то, что официально никаких войск Империи Чжунхуй, на поверхности планеты нет и не было. И кстати это не только официально, но и по факту. Скажите пожалуйста уважаемый генерал Чанг, что происходит с теми войсками, что теряют свои боевые знамена?

Все присутствовавшие здесь военные помрачнели. То, что произошло на орбите, всех их ставило вне закона. А произошло ужасное — вместе со станцией, русские захвати ли и хранившиеся там боевые знамена всех воюющих частей и соединений. Прав был покойный генерал Чен, настаивавший на том, чтобы знамена были там, где им и положено быть — в своих боевых частях. Впрочем, сидящие ныне в плену "павлины" рассуждали иначе. Они помнили о том, что три века назад, во время Русского Бунта, приморские партизаны, разгромив штабы двух дивизий, взяли в качестве трофея и знамена этих дивизий.

Тогда, последствия для виновных были ужасные. Командование этих дивизий, военный трибунал приговорил к самоубийству, а личный состав расформированных частей раскидали по другим соединениям.

Бюрократам военного ведомства, казалось, что изъяв знамена из соединений и разместив их у себя в штабе, они типа положили их в надежный сейф. Ага! Сохранили!

Понятно, что это не сами боевые части допустили захват боевых святынь. Только легче от этого не было никому из присутствующих. Виновными в случившемся, трибунал назначит их.

— Думаю, что Вы уже все поняли. Надеюсь, что все вы являетесь патриотами нашей Державы и неравнодушны к чести и достоинству ее армии.

— Об этом излишне говорить!

— Прекрасно! Значит будем говорить о том, как не только с честью, но и с пользой для своей страны, закончить эту войну.

— Разрешите мне сказать! — снова подал голос Сяо.

— Говорите, советник.

— Обращаю внимание господ генералов на то, что речь идет не о сдаче на милость противника, а о переброске наших сил на новый фронт вооруженной борьбы. Именно это я и имею в виду, когда заговорил о начале переговоров с противником.

— Думаете, он нас отпустит с миром?

— Им некуда деваться. Русским сейчас нужен мир. И они на него пойдут. Обязательно пойдут.

— Хотелось бы услышать, на каких условиях мы согласимся на этот мир?

— Это уже не ваши будут заботы, — снова взяла слово Лю Минь, — заключать мир лаоваи будут со мной, а не с Империей. У меня на есть все полномочия. Уверяю вас всех, что на умаление чести и достоинства Чжунхуя, я не пойду. Чтобы вам было окончательно все ясно, сообщаю: Мы эту кампанию выиграли! Не надо только усмехаться! Именно выиграли! Сообщество до конца войны, потеряло промышленный потенциал Немезиды. Вдобавок, оно получило недружественную ей державу, которая со временем станет союзником нашей Империи. Или дружественным нейтралом. Последнее реально уже сейчас.

— Хорошо, мы уже верим вам. Что тогда потребуется от нас?

— Немного, но это нужно обязательно сделать. Я хочу, чтобы с момента установления перемирия, не было никаких недоразумений со стороны наших войск. Я надеюсь, что дисциплина будет по прежнему на высоком уровне.

— Вы можете на это всегда рассчитывать.

— Прекрасно! В таком случае, я немедленно вызываю лаоваев на переговоры!

СТАЛИНГРАД. ШТАБ ТЕРРИТОРИАЛЬНОЙ ОБОРОНЫ.

— Руссияныч, сейчас заняты "косые"?

— Окапываются, Ваше Высокопревосходительство, — не удержался я от подначки.

— А если переговоры сорвутся, долго они смогут продержаться?

— Дня три. На большее у них не хватит запасов. А дальше, если они не поумнеют, будет уже не война, а истребление.

— Было бы неплохо, если бы они это понимали.

— Все они понимают. Иначе бы не шли на переговоры.

Я видел, что роль дипломата даже для многоопытного канцлера нашего еще непривычна. Еще бы! Несколько веков у России не было вообще никакой внешней политики. Не считать же внешней политикой тайные контакты с мафий! Да и то, этим были заняты спецслужбы, а не дипломаты, которых тоже не было.

— Митрич! А скажи мне пожалуйста, если удастся все дело миром решить, у нас наверное и послы появятся?

— Появятся. И даже целый департамент для этого будет. Кстати, могу тебя поздравить, первым нашим послом будет твоя супруга.

— Ты это серьезно? — вот кем я не мог представить свою Ларису, так это послом.

Со времени нашей женитьбы, прошло достаточно времени. И хотя мы посвятили друг-другу мало времени, но присмотреться я к ней успел. Тихая и молчаливая жена, поглощенная созданием в доме уюта — это все, что я увидел. То, что мне подсунули женщину с двойным дном, я предполагал изначально. Поэтому, заранее считая ее шпионкой, я с ней не вел серьезных разговоров и не откровенничал. Но считать ее более значимой фигурой, у меня не было оснований.

— Твоя Лариса женщина непростая. Ее потому и сбагрили тебе, чтобы была под должным присмотром.

— А я думал, что это она за мной присматривает.

— Может и присматривает, но ни я, ни наш правитель, к этому не имеют никакого отношения. Тут Руссияныч все сложно. Политика это такой гадюжник, что я порою завидую тебе и Семенычу. У вас все намного проще. А насчет Ларисы, будь в курсе, что тараканы в ее голове непростые. Она из республиканок, причем крайних республиканок. Если верить тому, что говорит о ней Крылов, то фантазий своих она вовсе не оставила. Да и окружение у нее было соответствующее. Могли и поперек всей нашей линии пойти, да еще в неподходящий момент. Ну да к черту все это! Ты лучше скажи вот что: ты сумеешь навести должный порядок в Берложье?

— Сразу не отвечу. Мне нужно обдумать, а прежде дум, понять, что там происходит.

СТАВКА ГОСПОЖИ ЛЮ.

"Мир заключить совсем непросто. Я даже и не предполагала, насколько это непросто".

Лю Минь и в самом деле не подозревала заранее о том, каких это будет стоить трудов. Мало оказалось простой договоренности о прекращении огня. В Сталинградском анклаве это вышло быстро. Но войска Чжунхуя были еще в четырех местах и с ними не было связи. С помощью русских, связь была установлена. Вот только убедить командовавших там командиров, что они подчинены правительнице Лю, оказалось непросто. Без санкции Генштаба, они отказывались исполнять ее приказы. И что делать, если с Метрополией нет связи? Опять пришлось договариваться с русскими. А у тех самих, возможности были ограничены. С грехом пополам удалось решить и этот вопрос. Вот только разрешение было получено на ведение переговоров по поддержанию перемирия. А для заключения мира должны прибыть другие люди. Прибытие уполномоченных вести мирные переговоры, следовало ожидать через две недели.

Пока что следовало заниматься самым неотложным. Например, разместить тяжело раненых в русских госпиталях. Это решение вызвало протесты у военных:

— Нам и так хватает позора на нашу голову. Одна потеря боевых знамен чего стоит. А самим выдать своих раненых на милость врага…

Пришлось долго торговаться по этому поводу с русскими, добиваться того, чтобы те, кто был направлен на лечение в русские госпитали и больницы, не считались военнопленными и по выздоровлению свободно возвращались в свои части.

С большой неохотой, русские на это пошли.

А потом, по истечении двух недель, прибыла из Метрополии делегация, уполномоченная вести переговоры. Легче от этого не стало. Потому, что договоренность по каждому пункту мирного договора, достигалась в результате долгого и упорного спора. А людей нужно было еще чем-то кормить.

ЦАРЕВО. СТАВКА ВГК.

— И это все, о чем Вы договорились с "косыми"? — Воронов раздраженно кивнул на текст соглашения, который он только что прочитал.

— Это Костя предварительное соглашение. Мы конечно старались выжать из этой ситуации больше, но ведь этот долбанный Мун Бяо явился не сам по себе. Шестнадцать боевых кораблей, сопровождавших его — такое не скинешь со счетов, — ответствовал канцлер.

— Побойся бога, в этих условиях Саша сделал все, что возможно, — поддержал Лукашевича Крылов.

— Как Вы не поймете! Вы боялись, что наша промышленность, отрезанная от источников сырья, начнет разваливаться! Пошли на уступки, а что в итоге? Мы убираем из пояса астероидов свои войска и соглашаемся на военное присутствие Чжунхуя в нашей системе. Что воевали, что не воевали. Мы по-прежнему зависим от милости большого дяди! И толку, что этот дядя другой? — Константину Ильичу и в самом деле этот пункт соглашения очень не нравился.

Можно было со многим согласиться, ради прекращения войны. Отдать трофейные знамена? Жалко конечно, все-таки с бою взяты, но пусть даже так. Вернуть пленных? Это вполне естественно. Мир, значит мир и делать им у нас нечего. Обеспечить эвакуацию войск? Сделаем! Чем быстрей они уйдут, тем нам лучше. Пусть сохраняют все вооружение, что было при них. Ведь им еще воевать с Сообществом. Нам это только на руку. Даже с тем, что соглашение подписано между нами и корпорацией Лю, а Империя Чжунхуй тут не при чем — тоже терпимо. Но вот контроль над источниками сырья!

— Александр Дмитриевич, что подписано, то подписано. Тут уже ничего не сделаешь. Но следующее на очереди к подписанию — соглашение о торговле. Как хочешь, но на нем мы должны возместить то, что потеряли на этом соглашении.

— Будем Костя стараться. Только ты не требуй, чтобы все и сразу. Нам для того, чтобы спорить на равных, нужен нормальный флот, а не то, что мы имеем сейчас.

— Флотом займется Субудаев. Думаю, что у него получится все в лучшем виде.

— Погоди, какой из него флотоводец? На земле он оказался молодцом, слова не скажу, но в космосе? — встрепенулся князь-кесарь.

— У меня нет в запасе Ушаковых. И когда они вырастут, бог весть. Ставлю того, кто хоть что-то понимает в стратегии. А там видно будет.

Обсуждение пунктов соглашения шло долго. Конечный вывод был неутешителен: пересматривать самый важный пункт — это попросту зря тратить время. А возиться с мелочами — тоже не продуктивно. Поэтому, Константин Ильич в конце концов подписал его и отпустил канцлера.

Стоило канцлеру выйти, как к нему обратился Иван Иванович:

— Костя! Я в твои личные дела никогда не лез, но сегодня случай особый.

— Что ты накопал у меня?

— Супруга твоя, в последнее время очень нехорошо себя ведет. Что-то она тайком от тебя затевает. Пока мало что конкретного могу сказать, но люди из ее окружения начали вступать в контакты с пиндосами.

— Так! Продолжай!

— Я не стал делать резких движений. Все ждал, что ты введешь меня в курс дела. Ты ведь помнишь, что любые тайные контакты с пиндосами должны проходить с нашим совместным участием?

— Прекрасно помню. Кажется я ни разу этого правила не нарушал.

— Я это стал проверять в первую очередь. Не спрашивай как. Так вот, я убедился, что ты действительно тут не причем.

— Предлагаешь задать вопросы Марине?

— Предлагаю дальше проследить. Может она и сама нам все скажет со временем, но я бы перестраховался.

— Что-то подозреваешь?

— Ты должен помнить про ее семью. У них всегда бродили в головах интересные идеи. Настолько интересные, что хрен поймешь.

— Хорошо. Сделаем так, как ты предлагаешь, но с одним дополнением: СМЕРШ тоже присмотрит за всем этим.

 

Эпилог

За окном капало с крыш. Март на Немезиде был действительно весенним месяцем. Во всяком случае, весна в Царев-Граде приходила без опозданий. К апрелю обычно снега не было. Период распутицы был коротким, наверное короче, чем в старой, коренной России.

"А ведь мы знаем о той России только из копий архивных записей. Из всех русских, живущих сейчас на Немезиде, только четверо знают, как она сейчас выглядит на самом деле".

Эти мысли не мешали Марине Леонидовне заниматься работой с документами. Сейчас она рассматривала предложения разного рода организаций по обустройству демобилизованных воинов. Война уже официально кончилось, но остатки военных забот еще не отпускали окончательно.

Сейчас одним из насущных вопросов была проблема инвалидов войны. Пенсий и пособий по потере трудоспособности, на Немезидской Руси отродясь не выплачивали. Обычно, это являлось заботой общин. Государство в такие вопросы не влезало. Но сейчас случай особый. Количество покалеченных на войне ужасало. И что с ними делать?

Понятно, что лечить их всех нужно. Это как "Бог Свят!" Вопрос стоит в другом: как этим калекам жить дальше? Чего только не предлагалось! Но суть всех предложений была одна: общество согласно заботиться о героях и содержать их до конца жизни. Тут вроде все ясно. Но неожиданно раздался голос против такого подхода. И голос этот не сбросишь со счетов:

— Марина Леонидовна, вы знаете многое о моей прошлой жизни, — так начал Субудаев, когда она ознакомила его с поступившими предложениями, — вы прекрасно знаете, что однажды я на войне остался калекой.

— Я поняла что вы имеете в виду.

— Прекрасно! Тогда вы должны понять, что этим людям нужна не только забота об их благополучии. Им мало быть сытыми и ухоженными. Если они будут не при деле, то они увянут, когда поймут, что пользы от них никакой.

— Понятно, вы хотите их оставить себе?

— Тех, кто пожелает, с удовольствием возьмем.

— Вы что, собираетесь всю армию превратить в инвалидное войско?

— Да нет, в боевые части будем набирать людей, как и набирали, а во вспомогательные службы, будем брать ветеранов. Поймите меня, Марина Леонидовна, это не только калеки. Это люди имеющие боевой опыт. И передать его молодым они будут в состоянии.

Сегодня, как раз пришла заявка из Полевого Штаба, как раз по этому вопросу. Судя по ней, аппетиты у военных разгулялись не на шутку. Видимо за инвалидов вояки собрались драться серьезно. Аж целый план трудоустройства и переподготовки составили.

В общем они правы. Носители живого опыта еще никому не мешали. А с потерянными конечностями со временем можно решить вопрос. У медиков стало что-то получаться с биопротезами. Они и раньше были известны, но сейчас удалось добиться приемлемой себестоимости этих "изделий". Так что будут люди с руками, ногами и при деле.

"Хорошо, что Василий мой цел и здоров".

Стоило так подумать, как дверь распахнулась и в комнату шагнул сын.:

— Встречай нас мать!

Сама даже не помнила, как выскочила из-за стола и бросилась к нему. Обняла сына и заплакала, а еще целовала, как может целовать только счастливая мать.

— Да ладно, маманя, брось слезы лить! Живой я, ничего со мной не сталось, — говорил ей сын, прижимая ее к себе одной рукой и гладя по голове другой, — кончай реветь… Катя! Да дай ты ей стакан воды! Пусть хоть в себя придет.

Только сейчас она заметила пришедшую с Василием Катерину. Та налила из графина в стакан воду, подала и стояла рядом, пребывая в большом смущении. Выпив холодной воды, счастливая мать прищла в себя.

— Все? Успокоилась? Ладно, лицо от слез потом вымоешь. Тут вот какое дело… В общем мы с Катей решили пожениться… Возражений я не принимаю. Будешь против, все-равно по-своему сделаем!

От такой новости, чуть голова кругом не пошла:

— Погоди! Сколько тебе годочков, жених недоделанный?

— Ну шестнадцать! А что тут такого?

— А не рано? И кто согласится вас обвенчать?

— Маманя, ну вы даете! Когда еще было сказано: "Годен для войны — годен для жены!" Для войны значит сгодился, а для женитьбы еще молод? И где вообще сказано, что мне рано?

Сперва Марина Леонидовна опешила от такого заявления, а потом задумалась. И действительно, нигде в Уложениях не указан брачный возраст. Обычно, раньше восемнадцати никто не женился. Но это скорее обыкновение, нежели закон. Запретов никаких на женитьбу в столь раннем возрасте не было. Стоп! А родительское согласие?

— А если мы с отцом тебе запретим? До совершеннолетия ведь ты находишься под нашей опекой.

— Мать! Какая опека! Я на военной службе! За меня отвечает командир. Это у него я должен просить разрешения, а не у вас. Так командир и подписал мне рапорт. Значит имею право. А упретесь — так он нас и без попа распишет. Имеет на это право! У кого хочешь спроси!

— Вот значит как? От родительской воли в армию сбежал? Совсем мать за дурочку держишь. Только забыл, что командиру и приказать можно. А еще есть родители Катерины. Уж они дочери вправе запретить такое бесстыдство.

— Марина Леонидовна, — тихим голосом обратилась к царице покрасневшая Катерина, — я спрашивала маму, она не против.

— А отец? Или у вас только мама решает?

— Марина Леонидовна… Папа уже… В Белогорской Пуще… Два дня не дожил… — теперь уже Катерина залилась слезами.

Чувствуя себя последней свиньей, царица обняла рыдающую девицу, начала ее успокаивать, да и сама разрыдалась.

— Бабы! Да успокойтесь вы ради бога! — Василий сам растерялся и не знал, что делать.

Успокаивались долго. Да не сразу и получилось. А заодно и сообразили, что немедленно свадьбу устроить не выйдет, так как сороковины еще не прошли, да и после сороковин не сразу будет уместно.

— В общем так Вася, не спеши ты с этим. Война кончилась, время будет. Не убежит от тебя женитьба. Я ведь совсем не против, да и отец вряд-ли возразит. Не волнуйся, не придется твоему командиру слово свое назад брать. Пусть все будет честь по чести. С Катиной мамой нас познакомишь, посватаешься по обычаю нашему., да и могилку отца невесты все вместе навестим. Пусть хоть ТАМ да порадуется за вас…

И снова полились слезы в три струи. Впрочем, женщины всегда готовы плакать. От горя или от счастья, а со слезами у них всегда порядок. А у Василия, последние слезы эта война забрала. Пусть теперь враги плачут! Он уже знает, как их заставить рыдать.