С этих слов, якобы принадлежащих Н.А.Некрасову, начал разговор со мной и Татьяной Сергеевной адвокат Ривкин. То, что он по своей воле посетил наш салон, вызывало некоторые сомнения. Ну не был он тем человеком, который будет самолично приходить к потенциальному клиенту и уговаривать его воспользоваться предоставляемыми им услугами. А именно этим сейчас и занимался. Не думаю, что дела его столь плохи, что питерская знаменитость снизошла до двух других знаменитостей, чья слава основана на скандалах. Видимо кто-то, достаточно влиятельный настойчиво посоветовал Соломону Абрамовичу вплотную заняться нашей защитой от предполагаемых судебных исков.

— Вы дорогуши просто еще не понимаете, в какую ловушку вас заманивает жизнь. Богатство, которое свалилось на вас, само по себе вас не защитит от неприятностей. А они могут возникнуть. Способов отнять деньги у наивных знаменитостей весьма разнообразны. Для тех же брачных аферистов, вы являетесь весьма заманчивой целью. Вас барышня это особенно касается.

Суть предложения Ривкина состояла в том, что нам нужен постоянный поверенный в наших делах. Свою кандидатуру он не предлагал, хотя и не исключал такой возможности. Его предложение было более интересным. Суть его сводилась к тому, что наши интересы будет представлять не какой-то там адвокат, пусть даже и самый лучший на свете, а солидная юридическая фирма.

— Право, это очень обширная область человеческой деятельности. В каждой области свои признанные авторитеты. И никто заранее не скажет, в какой области вам потребуется защита. Поэтому разумные люди заключают договора с организацией, а не с отдельной личностью.

Ну а дальше шло объяснение, что уплачивая регулярный взнос размером в каких-то два процента от годового дохода, мы становимся для этой фирмы постоянными, а значит уважаемыми клиентами. И если какая тварь вздумает с нами судиться или попытается мошенническим образом вытянуть с нас деньги, то на него обрушится вся мощь адвокатской конторы. Где естественно собраны лучшие из лучших. В общем, мне это напомнило знаменитое «Русские! Сдавайтесь!»

Честно говоря, я была согласна на безоговорочную капитуляцию. Татьяна Сергеевна еще колебалась, но вот-вот тоже капитулирует.

— Соломон Абрамович, а почему именно вы и именно мы?

— Потому, что я тот идиот, который мечтает о том, что наш мир станет чище и добрей. А вы, две дуры не только мечтаете, но и пытаетесь это сделать. И похоже, что у вас это получается.

Знаете, вот эти слова меня и убедили в том, что тут нет никакого подвоха. Конечно, собеседник наш был не до конца искренен. Но учитывая его семейные обстоятельства, заслуживает уважение то, что он не озлобился и все-таки помогает людям выйти из положения, а не топит их. Скажете, что он это делает за деньги? Так Гозману и Лахурд тоже деньги платят. Но разве они кому из людей помогли? Наоборот, они топили всех, кто им чем-то не понравился. В общем мы согласились с доводами Ривкина и подписали соглашение с той фирмой, которую он представлял. В принципе, такие же договора люди подписывают со страховыми агентствами с меньшей надеждой на успех.

А вообще, со свалившимся на наши головы достатком нужно было что-то делать. Издание «Тарзана» принесло нам огромную для нас прибыль. Миссис Энн, Татьяна Сергеевна и я, сумели без скандала договориться о доле каждой из нас. Англичанке причиталась доля с издания на английском языке, нам — на русском. Ну а если будут издания на других языках, то на этот счет мы отдельно будем договариваться. Зная о популярности «Приключений Тарзана» в моем мире, я не сомневалась в огромном успехе этой книги. Что и подтвердилось. Электронная версия разошлась влет и читатели требовали уже бумажную версию. Вот так мы и стали миллионершами. Как это изменило нашу жизнь? Незначительно. Василисса Егоровна сочла, что до наступления Машиного совершеннолетия менять привычный стиль жизни не стоит. Кто его знает, как все еще сложится? Правда против удовлетворения некоторых наших скромных фантазий она не возражала. Самым главным изменением в нашей жизни было то, что Маша со следующего года не будет ходить в школу. Семейный совет решил, что умница-дочка вполне способна получить нужное образование занимаясь на дому с репетиторами. Так будет больше толку, да и время экономится. А сдавать экзамены за год можно и в районной инспекции народного образования. Что это давало? Дополнительное время на претворение в жизнь моих замыслов. Хотя, замыслы были не совсем мои.

После оглушительного литературного успеха, наш салон посетила одна весьма важная особа. Звали эту даму Валентина Якупова. В списках официальных знаменитостей она не состояла, но судя по составу сопровождающей ее свиты, она в публичной известности не нуждалась, зато те, кому это было нужно, прекрасно о ней знали. Вот при таком столпотворении важных людей, меня с Татьяной Сергеевной и представили ей. А потом произошло удивительное: легким движением бровей она испарила куда-то сопровождавших и уселась с нами пить чай. Ну и естественно побеседовала с нами. Вела себя гостья просто и естественно, но все-равно дистанцию держала. Беседуя с ней, я не могла отделаться от впечатления, что где-то этот тип сотрудниц я многократно видела. Причем часто, но очень давно. Что-то знакомое проскальзывало в манере поведения этой женщины. Кто мог позволить себе, держать себя с одинаковым достоинством и перед простым просителем, и перед важным начальством? Ё-мое! Вспомнила! Так вести себя могла секретарша давно забытых всеми советских времен! Причем, манера поведения их не зависела от ранга начальника. Их как будто одна фабрика штамповала. Позже, их массово сменил другой тип секретарш, сущие дурры, чье главное достоинство состояло в смазливой внешности и холуйской натуры. Вы когда нибудь обращали внимание на секретаршу своего шефа? Я имею в виду НАСТОЯЩУЮ секретаршу? Глядя на важную гостью, мне сразу вспомнились прочитанные когда-то строки:

«Самый первый, самый надёжный помощник, самый первый друг, который знает о вас больше, чем ваша родная жена. Потому что жена ваша может и поверить, что вы на заседании, а секретарша обязана ЗНАТЬ, где вы и с кем. Секретарь знает вас напротык — как знали ученики ешибота Писание — то есть прокалывали иголкой страничку и они говорили, какая буква с противоположной стороны — алеф или йоуд.

Секретарь — это половина вас, причём лучшая половина, которая ничего никогда не забывает, знает всё и всех и сумеет при необходимости вас заменить — взяв на себя всю текучку.

И вообще, мы живем ради нашего дела! Счастлив мужчина, радостно идущий утром на службу и радостно возвращающийся с работы домой.

И не факт, что свои лучшие, звёздные часы вы переживаете у себя дома!

Поэтому секретарь может быть уподоблена хирургической сестре, которая видит своего мужчину, своего хирурга в момент высшего напряжения сил, геройски зажимающего пальцами артерию.

Да и как ваша жена может понять — каково это? Провести документ за один день через три департамента? Жена видит вас дома усталого, измученного, выжатого как лимон, без штанов… „Для жены, врача и портного нет великих людей“!

Поэтому секретарь и начальник (впрочем, как и медсестра и врач) часто становятся близки, потому что ОНА гордится ИМ и уважает ЕГО.

И дело не в физической близости. Они становятся ДРУЗЬЯМИ.

Была ли у вас, читатель, секретарь, которая своей цыплячьей грудью закрывала вход („Без доклада не пущу!“) одетым в маски вооруженным незнакомцам, давая возможность своему Шефу уничтожить БУМАГИ?

Нет? Вы несчастный человек, упустивший в этой жизни что-то главное».

И чья это помощница? Оказалось, что не кого-нибудь, а сестры самого царя! Вот это мы залетели! Все средства массовой информации России находятся под чутким вниманием Ксении Александровны. Нет для Татьяны Сергеевны более высокого начальства, нежели царевна и Валентина Якупова пророк ее! И ради чего эта пророк в строгом брючном костюме спустилась с властного Олимпа? Ради двух скандальных литераторш? Не верю!

— Машенька, а если не секрет, к чему вы себя так упорно готовите?

— К замужеству конечно! — отвечаю я не моргнув глазом.

— Верю! Но такая девушка должна быть разборчива в своих знакомствах. Не всякий молодой человек сможет достойно прожить жизнь рядом с вами.

— Об этом я подумаю завтра!

Полного смысла этой фразы наша гостья не знает, ибо «Унесенные ветром» в этом мире не написаны и не сняты. Поэтому она нравоучительным тоном советует мне думать о столь серьезных вещах заранее.

А под конец беседы, ощупав и обнюхав нас со всех сторон, она выдает наконец то, ради чего и пришла сюда. Нам предлагается принять участие в съемках фильма, который бы и прорекламировал перед широкой публикой все то, о чем фантазируют по вечерам посетители салона. Ну и заодно благотворно повлиял бы на подрастающее поколение.

— Ее Высочество заинтересовалось возможностью недорого транслировать сообщения прессы и телевидения в глобальном масштабе. Знаете, оказывается строительство и содержание множества наземных ретрансляторов — это очень дорого. А если они находятся на чужой территории, то обременительными становятся не только денежные затраты, но и необходимость повышать криптоустойчивость важных сообщений.

— Но для чего тогда нужна реклама?

— Насколько я поняла, без людей, которые добровольно согласятся отправиться туда, — гостья многозначительно показала пальцем вверх, — нам не обойтись.

— Разве Россия оскудела героями?

— Герои милочка у нас найдутся. И даже больше, чем нужно. Один только Ледовый флот найдет целый легион тех, кто нам подойдет по всем статьям. Тут дело в настроении нашего общества. Мы понимаем, что удача не всегда будет на стороне героев. Могут случиться и трагедии. Но ведь беда может вызвать сильные волнения и беспорядки, а может наоборот, мобилизовать общество. Нам нужен второй вариант.

— Но почему мы? И что мы понимаем в съемках фильма?

— Вы, потому что никто кроме вас не знает что и о чем нужно снимать. А снимать этот фильм будет весьма неплохой режиссер. Но тут вы сами разберетесь, кто и кому станет помогать.

— Вы не скажете, как зовут этого режиссера? — заинтересовалась Алексеева.

— Конечно скажу: Нахалков Никита Сергеевич. Завтра он нанесет вам визит и вы все с ним обговорите.

Судя по выражению лица Татьяны Сергеевны, которое она не сочла нужным скрывать, выбор начальства ее не обрадовал.

— Вы чем то недовольны? Сейчас я не стану с вами о чем-либо спорить. Я просто посоветую вам наилучшим образом воспользоваться предоставленным вам шансом.

За сим гостья откланялась и в сопровождении возникшей из небытия свиты, покинула наш салон.

— Татьяна Сергеевна, а что это за зверь такой, Нахалков?

— Это хуже зверя. Это приспособленец, правда не лишенный таланта, который не снимал ничего кроме развесистой «клюквы» на исторические темы. Я в ужасе!

«Ужас» прибыл на следующий день как раз к началу наших посиделок. И прибыл не просто так, а на машине представительского класса и в компании с «образцовой» секретаршей. Представившись нам и не забыв при этом представить секретаршу, он попросил нас не обращать никакого внимания на его присутствие до самого конца вечера.

— Мне нужно понять, каким воздухом вы все тут дышите. И только после этого я смогу определиться с тем, что и как стоит снимать.

— Но разве вам не сказали…

— Татьяна Сергеевна, если вы о «тете Вале», то скажу прямо: мне на ее вкусы наплевать с высокой колокольни. Что и как снимать, и с кем снимать, решаю я и она мне не указ. Для меня имеет значение лишь размер бюджета. От него я и отталкиваюсь. Поэтому, вопросы организации и творчества — только через меня.

— А велика ли кубышка?

— Хороший вопрос барышня! Скажу честно: с таким бюджетом я могу снять только халтурный фильм. Но если я увижу перспективу, то могу плюнуть на прибыльность этого дела и снять шедевр.

— Никита Сергеевич, но почему бы не снять народный фильм? Бюджет он конечно бюджет, но ведь можно и шапку по кругу пустить.

Реакция режиссера была неожиданной, смена эмоций мгновенной. Мое предложение он воспринял как воспринял бы публично нанесенную ему пощечину:

— Никогда! Слышите? Никогда дворянин Нахалков не жил подаянием! Все, что я имею, заработано честным и нелегким трудом. И впредь, даже когда припрет, я не стану протягивать руку за чужой милыстыней!

— Тогда ты протянешь ноги, старый идиот! — заранее настроенная Татьяной Сергеевной, я не собиралась щадить самолюбия конъюктурщика и приспособленца, — если дворянин Нахалков не способен отличить народной жертвы от подаяния, то не пора ли ему причислить себя к более скромному сословию?

Чувствовалось, что будь я мужчиной, он бы не задумываясь ударил бы меня за такие слова. Вот только позориться ссорой с соплячкой он не захотел и потому сдержался.

— Чем по вашему эта самая «народная жертва» лучше подаяния?

— Если вы это не способны понять сами, то я вам не доктор. И пока не поймете, нам с вами говорить не о чем. Ну а коль захотите понять, то вот вам доктор, — с этими словами я подала Нахалкову визитку отца Кирилла, — это человек, который лучше всех на свете способен просвещать непонятливых! Думаю, что он и вас вылечит. Если вам хватит смелости к нему обратиться.

На этом мы и расстались. То, что отец Кирилл не звонил мне ни в этот вечер, ни на следующий день, я восприняла как знак того, что режиссер пренебрег моим запальчивым предложением. Я ошиблась. Вечером следующего дня, Нахалков, одетый намного скромней, явился без всякой помпы и не привлекая внимания к своей персоне, весь вечер отирался возле наших мечтателей. Так же тихо он покинул нас. Зато утром третьего дня, он позвонил мне и попросил о встрече.

— Извините меня Машенька, но я тогда неправильно начал разговор. И заодно благодарю вас за совет: обратиться к отцу Кириллу.

— Все-таки побывали у него?

— Побывал. И теперь ни капли не жалею. Когда я рассказал ему о вашей хамской выходке, он все расставил на места одной только фразой! Но зато какой!

— Никита Сергеевич, не томите, я вся в нетерпении.

- 'Считает ли дворянин Нахалков, что поделившийся с ним в бою патронами товарищ, тем самым его унижает?' Нет Машенька, нужно было в этот момент смотреть на меня. Представляю, как выглядела моя физиономия в тот момент, когда я это услышал! Ей богу, лучшего духовника вы себе не найдете. Да и я теперь не против время от времени обращаться за советом к нему.

Излив эмоции, Нахалков перешел к делу. Снимать фильм о приключениях в космосе, он согласен. Но ему нужен сценарий. Пока что он имеет в своем распоряжении сборник рассказов о приключениях Алисы Селезневой. Но он его не устраивает ни с каких сторон.

— Понимаете Маша, ваша Алиса слишком чужда нашему зрителю. Она слишком экзотична для нас. Ее приключения забавны, но не более того. А нам нужна не только романтика. Нам потребуется настоящая трагедия, смотря которую, люди увидят самих себя. Не забывайте, что мы должны снять поучительную вещь. А раз так, то симпатичная небожительница нам не подойдет.

Ну что же, советское искусство выручит меня всегда и везде! И я практически сразу начала излагать ему сюжет фильма «Большое космическое путешествие». К моему удивлению, Нахалков вовсе был не в восторге от того, что услышал от меня.

— И чем таким вкусным мы накормим зрителя? Что он увидит вместо настоящих приключений? Сплошное жульство? Нет, на такое я не соглашусь. Я хочу снять фильм о настоящих приключениях в космосе! И герои должны быть самые настоящие. Вы же мне предлагаете показать, как циничные взрослые, проводят эксперимент с наивными детьми. А оказывается, что никакого серьезного риска тут не было. И к космическому приключению это не имеет никакого отношения. Нет барышня, если уж задуман космос, то пусть это будет настоящий космос! И кстати, «картона» и «залепухи» нужно поменьше. Не поняли? Тогда сами себе ответьте на вопрос: каким образом юные и неопытные существа могли оказаться на космическом корабле без присмотра взрослых? Только не надо мне про вундеркиндов! Дети у нас обыкновенные! Других не будет! Вы хоть понимаете, что произойдет, если они не ту кнопку нажмут? Даже если рядом будут взрослые, они все-равно ее нажмут. А когда они не станут по-глупому давить на все кнопки разом?

Нет, как ни крути, но Никита Сергеевич кругом прав. В свое время, концовка просмотренного мной фильма не одну меня разочаровала. Наверняка и здесь разочарует людей. Значит сценарий нужно переделать. Вот только я не имею опыта написания сценариев. Оказывается, для режиссера это секретом не было.

— Я уже понял, что без «литературных негров» вы не сможете довести до ума ни одного проекта. И плюнуть на вас не выйдет, ибо только вы Маша имеете понятие о том, что должно выйти в итоге. Поэтому, создавайте свою авторскую группу.

— К какому сроку я должна создать сценарий?

— Погодите со сценарием. Первое, что мы должны сейчас получить — эскизный проект звездолета. Нужно привлекать к этому всю вашу тусовку. Получив более-менее правдоподобную модель корабля, мы поймем, сколько нам потребуется актеров. Вот тогда, сценарий и стоит писать. А пока, сойдет и общий замысел. Кстати, что у вас за картины там висят? Это фантастические пейзажи?

— Да, именно пейзажи. Сразу говорю, что с научной достоверностью тут полный порядок.

— Чудесно! Вот она основа для создания фона! Завтра же там будет работать целая банда анимешников!

Нахалков постепенно входил в раж, причем настолько, что без всякого стеснения схватил мой альбом для рисования и начал в нем чертить наброски схемы организации работ. Ого! А он оказывается умеет работать с сетевыми графиками! Похвально! Я так ничего кроме общего принципа не запомнила. А он похоже, читает их как пенсионер газету. Ладно, прощу ему самовольство.

На следующий день, в салоне творился сущий дурдом. Как и обещано, набежала целая банда анимешников и принялась сканировать все, что только сумели нарисовать наши художники. Причем, результат их не удовлетворил. Для создания пейзажного фона в цифровом виде, им требовалось гораздо больше эскизов, чем было в нашем распоряжении. Художники и вякнуть не успели, как Нахалков их ознакомил с графиком работ и пользуясь общей растерянностью, сумел заключить с ними договора о сотрудничестве.

Следующими жертвами его творческих замыслов стали наши «физики». Они и охнуть не успели, как попали под тот же самый охмуреж и не приходя в сознание подписали обязательства о создании эскизного проекта звездолета «Астра»! Едва придя в себя, наши технари накинулись уже на меня. Им срочно требовалось техзадание на это проектирование. Почему я?

— Только вы Маша можете знать, куда и зачем летит этот аппарат, — озвучил смысл предъявленных ко мне претензий Виталий Ильич.

— И когда я должна это прояснить?

— Это нужно было сделать уже вчера. Мы и так рискуем не уложиться в график.

Понятно. Значит ночью мне спать не придется. Но это было не все. В тот же вечер, нас посетил некий капитан-лейтенант, при виде которого, наши «офисные моряки», сами бывшие в немалых рангах, вдруг вспомнили о строевой выправке. Видимо очень большое начальство он тут представлял. Хотя не только начальство пребывающее за его спиной, заставило капитанов первого и второго рангов отнестись к нему ну очень внимательно. Капитан-лейтенант Скворцов, представленный своими коллегами мне, совсем не походил на офисного заседателя. И рожа обветрена, и взгляд живой и внимательный, да и движения таковы, какие обретает человек, привыкший при нужде пускать в ход и силу и ловкость. Правда, меня смутили его погоны. Ну ни за что не догадалась бы, глядя на них, что это капитан-лейтенант. Погоны старшего офицера в сочетании с лейтенантскими звездочками? Никогда бы не догадалась, если бы мне его не представили по всей форме. Для чего его мне представили? Да потому, что интересовала Скворцова… Геология! Причем геология строго определенного района — бассейна Вилюя. Прекрасно! Значит мои намеки про алмазы не прошли мимо внимания людей сведущих. Беседа, более походила на короткий допрос. Почему я упомянула в «Тарзане» строго определенные горные породы? Откуда я решила, что там должны быть спутники алмазов?

Ответить на эти вопросы мне было несложно. Конечно, сама я ничего о том, кроме примерного нахождения в моем мире города Мирный не знала. Но ведь мир не без сведущих людей! Таким человеком оказался сущий «ботаник», заканчивающий в этот момент Горный институт.

— Вот этот толстенький очкарик, давал мне все необходимые консультации, — я взглядом указала Скворцову на присутствующего в зале «ботаника».

— Он настолько сведущ?

— У меня сложилось именно такое впечатление товарищ капитан-лейтенант.

Ой! Мамочка! Следить за языком нужно! При слове «товарищ», Скворцов как-то особенно на меня посмотрел. Вот ведь дура! Какие к бесу тут товарищи? В этом мирен сплошные «благородия»! Хотя, что с меня взять? Ну привыкла я к советским офицерам! Хорошо, что здесь еще Гражданской войны не было. А то бы точно за «товарища» ответила. Впрочем, все оказалось не так. Милейший Семен Васильевич просветил меня, что за «птичка» прилетела в наше гнездышко. Совсем не скворушка нас навестил. Неясыть — вот его имя и внутренняя сущность. Скворушкой он только притвориться может. Если захочет. И обращение «товарищ», как раз и является их кастовым обращением. Такая уж у них служба, что чинопочитание у них не в чести. Вот только не всякую неясыть товарищем зовут. Делом заслужить это нужно. А уж самому в товарищи им напрашиваться!

— Так что Маша зря ты выпендрилась. Нет у тебя права такого фамильярничать с элитой Ледового Флота.

— И как теперь мне это загладить?

— А никак. Он не стал тебя ставить на место, потому, что несолидно это для него. Но запомнил.

Запомнил Скворцов как выяснилось позже, много чего. А пока, в результате его визита куда то пропал наш "ботаник". Я прекрасно поняла, в чем тут дело. А остальные не придали этому никакого значения. Пропал и пропал человек. Может быть интерес к нашим фантазиям утратил. Были ведь такие, которые переставали посещать салон.