Глава 1

Громкий звон был слышен повсюду. Колокола били в кафедральном соборе, находившемся на площади Петроне, куда обычно сходились обитатели небольшого города, расположенного у юго-восточного берега Апеннинского полуострова, в провинции Фоджа региона Апулия. На картах это милое местечко обычно именовалось Виесте, хотя по-итальянски правильнее было бы называть его Вьесте. Оно насчитывало около четырнадцати тысяч жителей и считалось достаточно известным курортом. Его изумительные пляжи с золотистым песком, многочисленные гроты и отвесные скалистые берега привлекали сюда немалое число гостей и туристов. В летние месяцы население Вьесте увеличивалось практически вдвое.

Именно здесь, в этом курортном городе, поселился Анваро Ковелли, приехавший сюда примерно двадцать лет назад. Старожилы уверяют, что тогда у него была совсем иная фамилия, но в этом нет ничего странного. Он просто взял фамилию своей супруги.

Анваро приехал во Вьесте и вскоре женился на Андриане Ковелли, вдове булочника. Разница в возрасте между ними составляла два года. Тогда ей было уже тридцать шесть, а ее молодому супругу – только тридцать четыре. Никто не знал подробностей того, как и где они познакомились, но однажды Андриана объявила, что выходит замуж за Анваро, который соглашается взять ее фамилию.

Люди, живущие в этих местах, не любят задавать лишние вопросы. Соседи старались не беспокоить вдову Ковелли, которая сделала свой выбор. Некоторые даже одобряли ее замужество, понимая, как сложно жить женщине одной в таком вот относительно молодом возрасте.

Свадьба была тихой. Молодые регистрировались в мэрии. Некоторые горожане рассказывали, что новоиспеченные супруги познакомились где-то на Сардинии, куда ездила отдыхать Андриана. Потом она пригласила его приехать к ней в город, чтобы работать в ее булочной. Возможно, это были только слухи. Так все начиналось или нет, но в итоге Анваро поселился в ее доме, и они официально зарегистрировали свои отношения.

С тех пор их часто видели гуляющими по вечерам, когда солнце уходило за горизонт и на город опускалась прохлада. В эти часы пляжи традиционно пустовали. Муж и жена шагали бок о бок и молчали. Их обычно сопровождали две большие собаки, которые неслышно ступали рядом с ними.

Андриана Ковелли была хозяйкой большой булочной, находившейся почти в центре города, рядом с кафедральным собором. Это заведение знали не только жители окрестных кварталов. Здесь часто покупали хлеб и соседние отели, руководители которых размещали крупные заказы на поставки изделий Ковелли.

Филиппо, первый, ныне покойный супруг Андрианы, был восьмым представителем семьи Ковелли, известной во всем городе. Его предки держали булочную, в которой продавали самый лучший хлеб. Она появилась во Вьесте еще в конце девятнадцатого века. Однако после смерти Филиппо и отъезда его единственной дочери в Лион династия Ковелли прервалась, хотя эту фамилию и носила его вдова, а потом и ее новый муж, уже второй.

Горожане поначалу приняли гостя настороженно. На юге не очень любят пришельцев, хотя здесь, конечно, не Сицилия, нравы чуть мягче. Но Анваро пришлось несколько лет натыкаться на молчаливые лица горожан, прежде чем он сумел стать своим. Помог случай. Супруг Андрианы спас тонущую племянницу местного священника, вытащил ее на берег и сделал ей искусственное дыхание, чтобы вернуть ее к жизни. Он бился над девочкой минут двадцать, пока она не пришла в себя. Только после этого героического поступка горожане признали его своим. Через несколько лет никто уже не вспоминал, что Анваро когда-то считался чужаком.

Супруги прожили в мире и согласии почти шестнадцать лет. А потом Андриана захворала. Врачи говорили, что обнаружили у нее какую-то скоротечную форму онкологического заболевания, при которой все процессы происходят слишком быстро. Несмотря на поездки в Рим и в Милан, ей уже ничего не могло помочь. Она буквально сгорела за полтора года. Андриану похоронили в соседнем городке Пескичи, недалеко от могилы ее родителей, которых знал и уважал весь город.

На кладбище Анваро сурово молчал. Он вообще крайне редко проявлял особое желание разговаривать или бурно выражать какие-то эмоции. Ему уже исполнилось пятьдесят два года. Он был совсем не молод, хотя сохранял подтянутую фигуру и выглядел вполне прилично.

Джулия, дочь Андрианы от первого брака, прибывшая из Лиона, тихо плакала. Она уехала во Францию еще в возрасте шестнадцати лет, примерно за два года до появления в городе ее отчима, с которым никогда не жила под одной крышей. В Лионе в то время проживала старшая сестра Андрианы, приютившая Джулию. Девушка поступила в институт, вышла замуж и осталась жить в Лионе, где работал ее супруг и росли мальчики. Она появилась на кладбище в сопровождении своего мужа, высокого француза, работающего то ли бизнесменом, то ли чиновником в далеком Лионе. Люди говорили, что Джулия была удивительно похожа на свою мать. Когда умерла Андриана, ей уже стукнуло тридцать шесть лет.

В завещании Андриана отписала все имеющиеся деньги своей дочери и мужу, разделив их поровну, а дом оставила Анваро. Доходы от булочной она также разделила между двумя самыми близкими людьми.

Вдовец, взявший когда-то фамилию жены, не стал продолжать дело Андрианы и ее первого мужа. Он продал булочную соседнему пекарю, который давно на нее зарился, и отдал деньги Джулии. Анваро даже не видел их. Он попросил покупателя перевести все в Лион. Когда об этом узнали горожане, они отнеслись к столь благородному поступку с большим пониманием и уважением.

Анваро, потерявший супругу, не захотел оставлять себе эту булочную, которая напоминала ему о счастливых годах его жизни. Перевод всей суммы на имя падчерицы, которая была последним прямым представителем рода Ковелли, жители Вьесте восприняли однозначно благожелательно. Булочная была своеобразным символом семьи Ковелли. Никого из них в городе не осталось, и его обитатели одобрили ее продажу. Хотя некоторые из них и ворчали, что сам Анваро, уже давно проживающий под фамилией Ковелли, мог бы и сохранить эту булочную, хотя бы для поддержания старинных традиций.

Анваро редко выходил из двухэтажного дома, в котором обитал со своими двумя собаками. Пожилая домработница Эмилия приходила сюда через день, убирала и готовила для вдовца. Она же приносила покупки из магазинов и с рынка. Без нее дом Ковелли можно было бы считать абсолютно пустым, так как никаких больше видимых признаков жизни там не было.

По ночам Анваро выходил на прогулку со своими двумя большими кавказскими овчарками. Все уже привыкли к его серым собакам. Два верных стража молча, бесшумно сопровождали хозяина.

Горожане понимали состояние человека, потерявшего жену, с которой он прожил столько лет, и не беспокоили Ковелли по пустякам. Наверное, ему действительно было лучше жить одному со своими собаками.

Иногда его видели на площади или в соборе, где он появлялся не чаще одного-двух раз в месяц, чтобы пообщаться со священником. Они тесно сошлись сразу после спасения дочери сестры этого служителя Господа нашего. Энцо Анцилотти, так звали клирика, был, пожалуй, единственным человеком, близким Анваро Ковелли.

Вьесте располагался на берегу Адриатического моря. Со второго этажа дома Ковелли можно было увидеть берег, на который набегали волны. Люди говорили, что вдовец любил часами сидеть на втором этаже и наблюдать за морем. Возможно, это были только слухи, хотя об этом упоминала домработница, обычно не любившая пускать сплетни о том, что именно происходило у ее хозяина. Так в одиночестве и жил Анваро Ковелли со своими собаками, пока в город не прикатили новые гости.

В этот апрельский день во Вьесте появились двое незнакомцев. Они приехали на роскошной «БМВ» последней модели, которая сразу выделялась в этом местечке. Здесь ни у кого не было такого автомобиля.

Сначала гости побывали в местном ресторане, где расспрашивали об Анваро Ковелли. Но Вьесте находился на юге Италии, и поэтому горожане не стали ничего рассказывать. Они вообще не любили влезать в чужие дела. Хозяин ресторана Сильвио Чиппола тоже не стал общаться с чужаками, хотя и любил поболтать. Все прекрасно знали, что мать владельца ресторана была с севера. Там люди говорят гораздо больше и молчат куда меньше, чем это необходимо. Дорогая машина, конечно же, вызывала у сеньора Чипполы определенные вопросы, но он не стал задавать их гостям.

Хозяину ресторана было уже под семьдесят. Он хорошо знал, что любопытство не самый простительный порок среди всех недостатков человека, и поэтому ничего не сказал приехавшим. Они отправились в кафе, где их встретили молчаливые и суровые горожане. Кажется, гости начали постепенно понимать, что здесь им не рады. В этом городке никто не станет с ними разговаривать. Им могли показать дорогу на юг или на север, предложить чашку кофе или бокал вина. Но рассказывать об одном из своих соседей никто из жителей Вьесте не хотел.

Тогда гости изменили тактику, остановили на улице десятилетнего мальчика, внука пекаря, и начали его расспрашивать. Они легко узнали у ребенка, где находится дом Анваро Ковелли, который был им нужен. Мальчик охотно рассказал об этом и сразу получил пятьдесят евро. Таким вот незамысловатым образом гости через два с половиной часа после появления в городе наконец-то оказались у жилища сеньора Ковелли.

Автомобиль подъехал и остановился на углу у дома, прямо под закрытыми окнами. Гости выбрались из машины. Один был высокого роста, с характерным запоминающимся шрамом на подбородке, темноволосый, с вытянутым лицом и узкими глазами. На вид лет пятьдесят или чуть больше. Второй выглядел моложе, лет этак тридцати пяти. Среднего роста, коренастый, широкоплечий, с выбритым черепом.

Он позвонил в дверь, прислушался. Никто не ответил. Не было слышно ни человеческих шагов, ни собачьего ворчания. Он снова позвонил, затем постучал и навострил уши. Все тихо. На часах было около шести. Гость не мог знать, что домработница обычно уходила в пять вечера, и хозяин оставался лишь со своими собаками.

– Черт бы его побрал, – громко сказал бритоголовый тип, обращаясь ко второму мужчине по-русски. – Здесь, кажется, никого нет.

– Тогда нам придется снять номер и ждать пока он появится. – Высокий человек со шрамом на подбородке явно разозлился.

– Он дома. Но здесь должны быть две собаки. Почему они молчат?

– Откуда ты знаешь?

– Мальчик сказал, что сеньор Анваро Ковелли живет в доме со своими собаками. – Мужчина, который был помоложе, немного владел итальянским, хотя больше походил на головореза, чем на человека, знающего иностранные языки. – Куда они могли исчезнуть, если дом заперт изнутри?

– Почему ты думаешь, что изнутри? – удивился его спутник.

– Здесь должен быть замок, если он куда-то ушел. В двери нет скважины, зато имеются кольца. Ее можно закрыть только на висячий замок. Значит, он дома и должен нас слышать. Лучше постучу еще раз. Может, он все-таки откроет.

Бритоголовый мужчина так и сделал.

Он ударил в дверь достаточно энергично и сильно, прислушался, покачал головой и заявил:

– Никто не отвечает. Может, приедем попозже?

– Нет, – упрямо возразил его напарник. – Мы останемся здесь, если нужно, переночуем в машине, но никуда отсюда не уйдем, пока не найдем его и не поговорим с ним.

Человек помоложе еще несколько раз ударил в дверь кулаком, потом повернулся к ней спиной и начал колотить ногой.

Он взглянул на своего спутника, очевидно, занимавшего более высокое положение, и устало повторил:

– Здесь никого нет. Нам придется долго сидеть в машине, чтобы убедиться в этом.

– Что тебе сказал мальчик? – нетерпеливо спросил мужчина постарше.

– Он говорил, что Ковелли выходит по вечерам в город вместе со своими собаками. Может, нам действительно стоит подождать?

– Так и сделаем. Возвращаемся в машину. Ничего страшного, если он не хочет нас видеть. Ему придется сидеть взаперти и ждать, пока собаки загадят весь его дом, либо наконец-то выйти оттуда, чтобы переговорить с нами. Никаких других вариантов не существует. Будем ждать.

Они прошли к автомобилю.

Коренастый мужчина сел за руль и недовольно спросил у своего спутника, устроившегося рядом:

– Неужели он видит нас и не выходит?

– Наверняка видит, – уверенно ответил тот. – Может, даже слышит. Это в его манере. Он появляется неожиданно, там, где его не ждут, видит и слышит все, что только хочет. Иногда мне казалось, что он нарочно вытворяет подобные фокусы. Хотя прошло уже столько лет…

Он не успел договорить, замер на половине фразы, когда у его горла блеснуло лезвие ножа. Водитель оглянулся назад и тоже застыл, испуганно глядя на человека, который внезапно появился на заднем сиденье и приложил нож к горлу его напарника. Незнакомец не задал ни одного вопроса. Он молча ждал, когда заговорят гости. Этот мужчина был одет в темную водолазку и такой же костюм. У него были короткие темные волосы, окружающие уже проступающую лысину, прямой ровный нос, тонкие губы, черные глаза.

– Убери нож, – прохрипел старший из незваных гостей. – Нам нужно поговорить. У нас к тебе важное дело.

Лезвие сверкнуло еще раз, но немного отошло в сторону.

– Уже лучше. – Пожилой мужчина усмехнулся. – Я так и думал. Все как обычно, Анвер. За столько лет ты совсем не изменился.

– А ты напрасно приехал, Казбек, – сказал Анваро Ковелли, сидевший сзади, опуская руку с ножом. – Решил вспомнить молодость? Держите свои руки так, чтобы я их видел. Не дергайтесь. Объясни своему напарнику, что нужно всегда проверять заднее сиденье, прежде чем садиться за руль. Я думал, тебя давно убили. Или ты сам умер. Но оказывается, ты еще живой. Значит, тебе повезло больше, чем всем остальным.

– Повезло, – весело произнес Казбек. – Если можно так сказать. Но сейчас об этом лучше не вспоминать. Ты меня сразу узнал, и это хорошо. Я думал, будто сильно изменился. Теперь понимаю, что не особенно. Как и ты, Анвер. Наверное, ты вылез из окна, пока мы стучали в твою дверь, да? А где твои собаки? Почему мы их не услышали?

– У меня воспитанные собаки, Казбек. – Анвер усмехнулся. – Они молчат, если все спокойно, и начинают подавать сигналы, когда от них именно это и требуется.

– Собаки похожи на своего хозяина, – понимающе произнес Казбек. – Ничего удивительного. Ты их, наверное, так выдрессировал.

– Как и ты своих людей, Казбек, – ответил Анвер. – С кем это ты приехал? Я не помню его физиономии.

– Это Сардар, – представил своего молодого спутника Казбек. – Ты его и не мог знать. Он был совсем мальчиком, когда ты неожиданно исчез. Сардар тогда еще учился в школе. Хотя я не уверен, что он вообще туда ходил. В твоей жизни такое было, Сардар?

Тот пожал плечами, неприятно усмехнулся и отвернулся, так ничего и не ответив.

– Видимо, он учился в школе, – предположил Казбек. – А потом еще и получил высшее образование. Окончил институт физкультуры. Сардар даже немного говорит на здешнем языке, так как работал с итальянским тренером по дзюдо и даже выигрывал разные соревнования. Ты видишь, как все поменялось, Анвер?! У нас сейчас приоритет образования. Даже такой спортсмен, как Сардар, окончил институт и сумел выучить итальянский язык.

– Ты считаешь, что меня радует его появление у моего дома? Или твой неожиданный приезд?

– Конечно, нет. Представляю, как ты разозлился, когда увидел и узнал меня. Ты ведь наверняка рассчитывал больше никогда со мной не встречаться?

– Верно, Казбек. Мне очень не хотелось тебя видеть. Как и твоего молодого друга с высшим образованием и знанием итальянского языка. Но ты уже здесь, у моего дома. Я понимаю, что тебя привела сюда не тоска по моей персоне, хотя прошло уже много лет. Говори, зачем ты меня нашел? Что у тебя случилось, Казбек? Представляю, как много сил и средств ты потратил на мои поиски.

– Правильно представляешь, – кивнул Казбек. – Я тоже думал, что тебя давно уже черти приняли в аду, куда ты должен был попасть еще двадцать лет назад. Но, видимо, ты такой неисправимый человек, что даже они не торопятся встречаться с тобой. Я совершенно случайно узнал, что ты до сих пор ходишь под этим небом, и понял, что просто обязан тебя найти.

– Говори, – прохрипел Анвер. – Выкладывай, зачем ты сюда приехал. Постарайся не солгать, иначе я не стану с тобой разговаривать. Или, может, снова подниму нож. Вы ведь сидите ко мне спиной и не успеете достать оружие, которое у обоих торчит под пиджаками. Не выйдет, Казбек. Вам нужно развернуться и выстрелить. А мне – только взмахнуть рукой. Я за полторы секунды перережу глотки тебе и твоему другу с высшим образованием.

– Вот видишь, Сардар, каков мой старый друг, – издевательски произнес Казбек. – Он не очень-то ласково встречает гостей. Даже угрожает. Как ты думаешь, мы успеем что-то сделать, когда Анвер взмахнет своим ножом?

Сардар угрюмо молчал.

– Не успеем, – почти восторженно произнес Казбек. – Мы не сможем достать оружие. Он не блефует и сразу перережет нам горло. Только Анвер хитрый. Сначала он убьет тебя, а уже потом меня. Ты моложе, значит, опаснее. Я бы на твоем месте не дергался. Он умеет убивать. Ему нужна секунда, чтобы перерезать тебе горло, и еще половинка, чтобы вогнать свой нож в мою шею. Уверяю тебя, он это сделает не задумываясь, ничуть не колеблясь. Вот такой у меня старый друг, Сардар.

– Закончил? – осведомился Анвер. – А теперь хватит демагогии. Давай по существу. Зачем ты сюда приехал? Постарайся доказать мне, что я действительно нужен тебе и твоему другу. Тебе придется быть очень убедительным. Иначе я могу обидеться и решить, что ты меня просто подставляешь. А теперь прикажи своему другу не шевелиться и держать руки на руле, пока я достану его оружие.

– Не шевелись, – приказал Казбек напарнику.

Анвер снова поднял свой нож, поднес его к шее Сардара и потянулся, чтобы достать его оружие. Перед этим он как-то по-особенному свистнул и только затем потянулся за оружием водителя. В это мгновение ему в спину уперся ствол пистолета. Казбек выхватил оружие почти мгновенно и приставил его к хребту своего старого знакомого.

– Приятно! – радостно сказал он. – Значит, я тоже еще не потерял своей формы.

– Потерял, – уверенно произнес Анвер. – Я уже достал пистолет твоего помощника и сейчас держу его в левой руке, стволом назад. Если шевельнешься, я тоже спущу курок. В машине гарантированно будет два трупа. Или три, если я успею еще и перерезать горло твоему образованному другу. Теперь посмотри в окно. Ты ведь спустил стекло, когда уселся на свое место. Достаточно тебе пошевелиться, и моя собака перегрызет твое горло. Я позвал ее. Она сейчас вылезла из дома через окно и смотрит на тебя. Неужели ты действительно считал, что я могу повернуться к тебе спиной, не думая о последствиях? Поэтому выбирать тебе. Сам решай, что мы будем делать дальше.

 

Воспоминания

В ноябре девяносто третьего он случайно оказался на Сардинии. Деньги, которые у него были с собой, исчезали с ужасающей скоростью. Ему удалось тогда сбежать из города, имея только восемь тысяч долларов. Это было все, что он приберег на тот момент. Только паспорт на чужое имя, который был приготовлен заранее, и эта сумма денег. Хотя тогда она считалась достаточно большой. В Италии на нее можно было прожить целый год. Но кто-то ему подсказал, что на Сардинии гораздо легче найти работу телохранителя или охранника.

Анвер достаточно неплохо говорил по-английски и решил, что нужно попытать счастья. На острове уже тогда проживало много богатых американцев. Да и сами итальянцы, имевшие виллы на Сардинии, вполне сносно говорили по-английски. Он рассчитывал, что сумеет найти себе подходящую работу.

Анвер приехал на остров восемнадцатого ноября, снял номер в обычной трехзвездочной гостинице города Кальяри и начал поиски работы. Уже в самые первые дни он понял бесперспективность своих надежд. В любом агентстве ему предлагали потрудиться садовником или уборщиком. Здесь хватало своих охранников, бывших офицеров полиции или сотрудников специализированных фирм с отличными рекомендациями. Никто не хотел брать на такую работу человека из бывшего Советского Союза с непонятной биографией и без должных рекомендаций, к тому же не владеющего итальянским языком.

Он потратил на поиски почти три недели и окончательно убедился в невозможности устроиться куда-либо в качестве охранника и телохранителя. В декабре на острове почти не было хозяев солидных особняков. Они появлялись поздней весной или в первые дни лета.

В начале декабря Анвер устроился сторожем в военный госпиталь. Его взяли на временную работу из-за операции аппендицита у штатного сотрудника. Ему предложили около шестисот долларов, и он согласился трудиться за эти ничтожные деньги. За свой номер в отеле Анвер платил почти тысячу долларов в месяц. Добавьте сюда расходы на еду, химчистку, парикмахерскую и все прочие мелочи. Деньги продолжали исчезать с пугающей быстротой, и он отчетливо понимал, что дальше так продолжаться не может.

Анвер дежурил через день, почти не отдыхал, был мрачен и нелюдим. Днем он отсыпался в своей комнате, а по ночам смотрел телевизионные программы, пытаясь разобрать итальянские выражения и слова. Но обучение по такой вот методике шло довольно туго.

Он продолжал ходить в агентство по найму рабочей силы и убеждался в том, что его услуги нигде не требуются. В лучшем случае ему предлагали временные должности каменщика, маляра или уборщика туалетов. Анвер все отчетливее сознавал, что рано или поздно ему придется выехать из отеля, поменять свою чистую комнату со всеми удобствами на место в какой-нибудь дешевой ночлежке и согласиться на любую работу, чтобы выжить. Подобные мрачные мысли постепенно превращали его в замкнутого, нелюдимого, хмурого человека, постоянно думающего о своем будущем.

Все началось двадцать третьего декабря, в четверг, когда он рано утром возвращался в отель после ночного дежурства. Смена выдалась утомительная. Где-то за городом перевернулся автобус, и в госпиталь привезли сразу девять раненых военнослужащих. Двое из них были в тяжелом состоянии.

Всю ночь к госпиталю подъезжали различные машины с офицерами, а под утро прибыл даже какой-то генерал, который был явно не в духе. Он накричал на главного врача госпиталя, доложившего, что военнослужащие, попавшие в аварию, были в довольно сильном алкогольном угаре. Главный врач сорвал свое раздражение на ночном стороже, указав ему на недостаточную расторопность и плохое знание итальянского языка. Заодно он пообещал уволить его сразу после наступления нового года.

Именно поэтому Анвер возвращался домой в таком подавленном и мрачном настроении. На часах было около восьми утра, когда он увидел женщину в шортах, майке и кроссовках, пробегавшую по улице. Навстречу ей шли сразу четверо американских военнослужащих, очевидно, возвращавшихся с какой-то попойки. Женщина, выглядевшая очень даже неплохо, привлекла их внимание.

Она остановилась, чтобы завязать шнурки на кроссовках, и ее тут же окружили эти бравые вояки. Начались веселые шутки, какие-то сальные замечания. Дама резко ответила одному из них по-английски, и он схватил ее за руку. Она решительно оттолкнула его от себя. Конечно, женщина не просила о помощи, а солдаты были не настолько пьяны, чтобы оскорблять или обижать незнакомку.

Наверное, все закончилось бы миром, если бы не Анвер, проходивший мимо. Он увидел, как она оттолкнула одного из подвыпивших солдат, вспомнил свои ночные бдения, окончательно разозлился и бросился к ней на помощь.

Анвер даже не стал разговаривать с этими героями. Он просто раскидал их в стороны как щенков, всех четверых сразу под изумленными взглядами незнакомки.

Потом, уже много лет спустя, анализируя свое поведение, Анвер понимал, что был не прав. Женщине ничего особенного не грозило. Ей отвесили бы несколько шутливых комплиментов и отпустили бы. Но анализировать не было ни желания, ни времени.

Тогда он просто сорвался, вымещая свою ненависть на этих солдатах. Анвер действительно вмиг уложил всех четверых, хотя они и пробовали сопротивляться.

Тут неожиданно появились еще несколько солдат, среди которых выделялись двое темнокожих парней, очевидно, спортсменов. На этот раз Анверу пришлось тяжелее. Он пропустил несколько ударов, сумел опрокинуть еще двоих, а потом один из темнокожих солдат, наверное, профессиональный боксер, пару раз точно врезал ему в голову. Анвер свалился без звука, и солдаты еще несколько минут пинали его ногами.

На следующей день он очнулся в больнице. Рядом сидела вчерашняя незнакомка. Она чем-то напоминала ему Саиду. Только лицо было более вытянутым, а волосы коротко острижены.

Увидев, что он пришел в себя, женщина улыбнулась и спросила по-итальянски:

– Как вы себя чувствуете?

– Я плохо говорю на вашем языке, – признался Анвер. – Может, лучше поговорим по-английски? Я слышал, знаю, что вы им владеете.

– Вы не итальянец, – поняла незнакомка.

– Нет. Я из бывшего Советского Союза. – Он не захотел уточнять, откуда приехал.

– Теперь понятно. – Женщина снова улыбнулась. – Вы с такой яростью меня защищали, что я даже испугалась за этих воинов. Но потом они напали на вас вдевятером. Это было нечестно.

– Мне не понравилось, как они с вами разговаривали, – пробормотал он. – Какое сегодня число?

– Двадцать четвертое декабря. Завтра Рождество, – напомнила незнакомка. – Я должна была сегодня утром вылететь в Лион для встречи с дочерью и сестрой, но решила поменять свой билет.

По-английски она говорила с очаровательным итальянским акцентом, хотя Анвер его почти не чувствовал. Его английский тоже был не совсем совершенен, но других иностранных языков он вообще не знал.

– Из-за меня? – понял Анвер. – Вы поменяли билет из-за меня?

– Конечно, – кивнула женщина. – Я не могла оставить вас здесь одного. Вы были в плохом состоянии, и отчасти в этом виновата я сама. Мне не нужно было останавливаться рядом с этими подвыпившими субъектами. Но я думала, что мне ничего не грозит.

– Извините, – пробормотал он разбитыми губами. – Я не хотел…

– Вы странный человек. – Женщина покачала головой. – Сначала сломя голову лезете драться с целым отделением солдат, защищая незнакомую вам даму, а затем извиняетесь за свое поведение. Все русские такие нелогичные? Я думала, что вы итальянец. Вы совсем не похожи на русского.

– Я не русский, – пробормотал он. – Я азербайджанец.

– Как вас зовут?

– Анвер, – сказал он, чуть поколебавшись, но решив назвать свое настоящее имя.

Ему не захотелось лгать.

– Значит, Анваро. – Она переделала его имя на итальянский лад. – А меня – Андриана Ковелли. Вы храбрый человек, Анваро, но, видимо, не самый благоразумный. Врачи говорят, что вы проведете здесь еще неделю или даже больше.

«Значит, меня уволят», – обреченно понял Анвер, но не стал озвучивать эту мысль.

– Вы должны улететь в Лион, – сказал он грустно. – Не нужно из-за меня оставаться в Кальяри. Это неправильно.

– Правильно, – возразила она. – Возможно, это единственно верное решение, которое я приняла за последние несколько лет. – Андриана тяжело вздохнула.

– Вы сказали, что в Лионе вас ждут дочь и сестра, – напомнил Анвер. – Наверное, маленькой девочке нужна мама на Рождество.

– Она уже не совсем маленькая, – возразила Андриана. – Ей восемнадцать лет. Она учится в институте. Боюсь, что дочка с удовольствием встретит этот праздник с друзьями, а моя сестра – со своей семьей. Я в обоих случаях была бы немного лишней.

– А ваш супруг? – поинтересовался Анвер. – Разве в Европе не принято встречать эти праздники в кругу семьи?

– Принято, – горько согласилась она. – Но мой муж умер три с лишним года назад. Ему не было еще и сорока лет. С тех пор я вдова.

– У вас восемнадцатилетняя дочь?

– Не похоже? – Андриана улыбнулась.

– Совсем не похоже, – признался Анвер. – Я думал, вам лет тридцать, не больше. Даже меньше.

– Мне тридцать шесть, – призналась женщина. – Я рано вышла замуж, родила и с тех пор, как Джулия уехала в Лион, осталась одна.

– Вы живете в Кальяри?

– Нет. Я из Вьесте. Никогда не слышали о таком городе?

– Нет, не слышал. Где он находится?

– В Апулии. У нас довольно известный прибрежный курорт. Сам городок очень небольшой, но знатоки говорят, что он самый красивый на восточном побережье нашей страны.

– Наверное, – пробормотал он. – Раз вы приехали оттуда. Самая красивая женщина из самого красивого города!..

– Похоже, вы уже окончательно пришли в себя. – Она погрозила ему пальцем. – Раз уже можете делать комплименты. Сейчас придет врач вас осматривать. А я должна идти. Вам что-нибудь нужно?

– Спасибо, ничего не надо. Но у меня нет страховки. Кто заплатит за мое лечение? Я приехал сюда только на время. – Он не стал упоминать, что работал ночным сторожем в военном госпитале и ему грозило увольнение.

– Не беспокойтесь. – Андриана поднялась. – Этот вопрос я уже решила. До свидания.

– До свидания. Спасибо вам за все. Еще раз поменяйте билет и летите к дочери, – сказал он. – Так будет правильно.

– Посмотрим. – Женщина улыбнулась на прощание.

Анвер был уверен в том, что больше никогда ее не увидит. Но в этот вечер она снова появилась в его палате. С бутылкой шампанского и двумя бокалами.

– Я подумала, что это неправильно, – сказала Андриана, входя в его палату. – В конце концов, вы пострадали, защищая меня. Будет справедливо, если это Рождество я встречу вместе с вами. Мне разрешили принести сюда бутылку при условии, что вы не будете пить слишком много.

– Честно говоря, я вообще не очень пьющий, – признался Анвер. – Я был спортсменом.

– Это было заметно, когда вы дрались, – кивнула она. – Вы и сейчас находитесь в очень хорошей спортивной форме. А как ваша семья? Может, нужно кому-то позвонить? Кого-то предупредить? У вас есть жена или дети?

– Нет, – выдохнул он. – Я не женат. У меня нет детей.

Он увидел, как она улыбнулась. Было очевидно, что ей понравилось его откровение.

Андриана открыла бутылку, разлила шампанское в бокалы и предложила:

– За вас. Чтобы вы скорее поправились. Врачи говорят, что вы были ранены в грудь несколько лет назад. Это правда?

– Может быть. – Он улыбнулся. – Я не помню.

– В таком случае тем более за вас. Чтобы вы поправились.

– За вас, – возразил он. – Чтобы у вас все было хорошо. Не понимаю, как такая красивая женщина может оставаться одна.

– У нас маленький город, – напомнила Андриана. – Там все друг друга знают. Я не имею права ни с кем встречаться. Это Южная Италия, где есть особые правила чести и морали. Теперь до конца жизни я должна ходить под черным платком и не смотреть на других мужчин.

– Вы считаете это справедливым?

– Наверное, нет. Но таковы правила. В самом крайнем случае я могу второй раз выйти замуж, хотя это тоже осуждается соседями и родственниками. А встречаться с кем-то – это вообще табу. Полное и абсолютное. Даже бегать по утрам в спортивных шортах по нашему городу я не могу. Это совершенно недопустимо для вдовы.

– Понимаю, – кивнул Анвер. – Таковы традиции южного города. У нас похожие нравы. Я ведь родом из Баку. Азербайджан сейчас стал независимым государством. Может, вы слышали о нем?

– Не считайте меня настолько отсталой, – рассмеялась Андриана. – Конечно, я слышала про вашу страну. Хотя и не думала, что у нас так много общего.

– Очень много, – заверил ее Анвер. – Теперь мне немного стыдно. Ведь из-за меня вы остались в Кальяри и не поехали к своим родным в Лион.

– Не стыдитесь, – посоветовала она. – Может, я впервые поступаю так, как считаю нужным?.. За ваше здоровье.

– За нашу встречу, – возразил он. – А чем вы занимаетесь во Вьесте?

– Мой муж владел самой известной булочной в городе, – объяснила Андриана. – Теперь ею приходится заниматься мне. Одной делать это достаточно сложно. Но я пока выкручиваюсь.

– Представляю, как вам тяжело, – посочувствовал ей Анвер.

– Справляюсь. – Она невесело усмехнулась. – Ничего страшного. Но отдыхать я уезжаю куда-нибудь подальше. Например, сюда, на Сардинию. Весной, летом и осенью у нас наплыв туристов. Только зимой я могу позволить себе куда-нибудь вырваться. А кем вы работали у себя в Баку?

– Следователем в полиции, – угрюмо признался Анвер.

Подробности он не стал бы никому сообщать ни при каких обстоятельствах.

– У вас была интересная должность. Насколько я поняла, вы здесь по туристической визе. Наверное, отдыхаете?

– Не совсем так. Я решил переехать в вашу страну, – признался Анвер.

– Почему?

– У меня появились большие проблемы в Баку, – сообщил он. – Нашлись люди, которые посоветовали мне срочно уехать.

– Политика?

– Не только. Еще и криминал. – Ему не хотелось ей лгать, и он говорил почти правду.

– Вам угрожали?

– Во всяком случае, мне не советовали там оставаться. Я не хотел бы говорить об этом, – признался Анвер.

– Тогда не будем, – решила Андриана. – Значит, вы еще и человек с большой тайной. Мне становится интересно с вами общаться.

– Это не всегда просто интересно. Иногда бывает еще и опасно.

– Я видела, с каким ожесточением вы деретесь. С вами я ничего не боялась бы.

– Спасибо, – пробормотал он. – Я не думал, что произведу на вас такое впечатление.

– Так вы хотите остаться в Италии?

– Да. Мне здесь нравится. Но я пока не нашел постоянную работу.

– Вам нужно изучить итальянский, если вы хотите остаться в нашей стране, – сказала Андриана.

– Это я понимаю. Уже начал изучать. Но пока мои успехи весьма иллюзорны.

– Где вы будете теперь жить?

– Пока не знаю. Что-нибудь придумаю.

– У вас есть деньги?

– Это почти допрос, – пошутил Анвер. – Но у меня есть деньги.

– Много?

– Не очень. Что-нибудь придумаю, – повторил он.

– Не нужно ничего придумывать, – неожиданно предложила она. – Перебирайтесь в наш город и устраивайтесь на работу в моей булочной. Я как раз ищу себе заместителя. Правда, зарплата будет небольшая, зато стабильная. Булочная Ковелли известна во всем городе.

Он улыбнулся. Тогда ему все это казалось не очень серьезным. На следующей день Андриана улетела. Анвер пробыл в Кальяри еще около трех недель, затем взял билеты и полетел в Рим, откуда на автобусе добрался до Вьесте. Четырнадцатого января он впервые постучал в двери дома Андрианы Ковелли.

 

Глава 2

Казбек оглянулся на собаку, морда который почти соприкасалась с его локтем, положил оружие на колени и убрал руку. Было слышно, как залаяла вторая собака, оставшаяся в доме. Очевидно, она чувствовала угрозу жизни для хозяина. Первая зверюга молча смотрела на гостя. Она ожидала знака хозяина, чтобы наброситься на чужака.

– Умные собачки, – с одобрением прошептал Казбек.

Он осторожно одернул пиджак Анвера, чтобы убедиться, насколько честно тот предупреждал его о смертельной опасности. Казбек увидел пистолет, направленный на него. Анвер не блефовал. Он действительно успел вытащить у Сардара оружие и повернуть его в сторону своего давнего знакомого.

– Хорошо, – почти радостно сказал Казбек. – Ты совсем не изменился за столько лет, Анвер. Сколько тебе сейчас? Пятьдесят два. Пятьдесят три? Нет. Ты старше меня на два года. Получается, что тебе уже пятьдесят четыре. Для своего возраста ты сохранил хорошую форму. Надо же, сумел незаметно вылезти из дома и спрятаться в нашей машине. Совсем неплохо!..

– Ты искал меня по всему миру, чтобы похвалить? – осведомился Анвер. – Или у тебя имеются какие-то конкретные планы?

– У меня всегда были на тебя очень большие планы, – радостно сообщил Казбек. – Но ты исчез совершенно неожиданно. Нам казалось, что мы потеряли тебя навсегда.

– Хватит! – Анвер поморщился. – Начинай рассказывать. Зачем ты сюда приехал?

– Убери собаку, – попросил Казбек. – Ее морда в нескольких сантиметрах от моей руки. Неприятное зрелище.

– Это моя страховка на всякий случай, – сказал Анвер.

– Хорошая страховка, но лучше убери. Иначе я могу дернуться и случайно выстрелить ей в морду. Я уже старый человек, Анвер. Вдруг не сдержусь?!

– Не дергайся, – посоветовал тот, еще раз свистнул и громко приказал собаке отойти.

Овчарка медленно выполнила команду, продолжая внимательно следить за машиной.

– Сколько ты ее воспитывал? – поинтересовался Казбек. – Она у тебя знает даже итальянский.

– Долго. Но, наверное, меньше, чем ты своего пса, – с явным презрением сказал Анвер, показывая на Сардара, сидевшего на месте водителя. – Он тоже выучил итальянский.

Сардар сжал зубы, но промолчал. Казбек улыбнулся. Ему понравился выпад давнего знакомого.

– Будем разговаривать? – поинтересовался он.

– Сначала ответь на мой вопрос. Если это, конечно, не секрет. Как ты сумел меня найти? Мне казалось, что за эти двадцать лет я сделал все, чтобы никто и никогда меня больше не отыскал. А ты все-таки это сделал!.. Каким образом? Я порвал с прошлым раз и навсегда, обрезал все концы. Я даже не знаю, что происходило с моими родными. Я постарался забыть свою жизнь, вычеркнуть ее из собственной памяти. И вдруг, спустя столько лет, появляешься ты, настоящее проклятие из моего прошлого. Скажи, как тебе удалось меня найти?

– Очень просто, – ответил Казбек. – В онкологической клинике Милана, куда ты два года назад привозил свою супругу, лечился и муж моей двоюродной сестры. Он профессиональный фотограф и перед смертью делал много снимков, которые хотел сохранить на память. Все проявить он, конечно, не успел, но негативы привезли обратно домой.

Сынишка моей родственницы тоже решил стать фотографом. Он-то и начал печатать все снимки своего отца. На них оказались разные люди, приходившие в клинику.

На одной фотографии случайно оказался ты. Можешь мне не верить, но это абсолютное чудо. Ведь мы давно тебя похоронили. Ты, конечно, не заметил, когда тебя фотографировали. Я потом подарю тебе этот снимок. На нем видно, как тебе тяжело, хотя ты всегда умело скрывал свои чувства. Понимаю, ты переживал из-за своей жены, которая лечилась в этой клинике.

Я увидел твою фотографию в прошлом году и не поверил своим глазам. Потом решил, что человек на снимке только похож на Анвера Рахманова, моего старого знакомого. Я наводил справки в этой клинике, но никаких Рахмановых там, конечно, никогда не было. Я снова и снова смотрел на твою фотографию, потом отправил в больницу нашего юриста. Он переписал всех, кто там лечился. Среди больных не было человека с твоей фамилией.

Тогда мы стали проверять по одному. Нам пришлось проделать невероятную работу, протрясти две сотни разных европейцев и азиатов, прежде чем удалось выйти на Андриану Ковелли из небольшого итальянского города Вьесте, о котором я никогда не слышал. Но я узнал, что ее мужа зовут Анваро Ковелли, и понял, что нахожусь на верном пути.

Ты самонадеянно оставил свое имя, поменяв фамилию и спрятавшись в этом маленьком городке. Тебе казалось, что тут тебя никогда не найдут.

Анваро Ковелли – прекрасное имя для итальянца. Но ты не итальянец.

Месяц назад именно сюда приехал сын моей двоюродной сестры, чтобы сфотографировать тебя и переслать снимки нам. Ты можешь не поверить, но он прожил в вашем «Форте-отеле» почти три недели и лишь потом наконец-то увидел тебя с местным священником. Мой родственник достал свой телефон и сумел тебя сфотографировать так, что ты этого не заметил. Хотя сейчас я понимаю, что он, наверное, обманывал нас. Хотел подольше побыть в вашем городе. Но рано или поздно ему нужно было возвращаться.

Итак, он сфотографировал тебя. Только тогда мы поняли, что спустя столько лет все-таки нашли нашего исчезнувшего друга Анвера Рахманова, и решили сами сюда приехать. Ведь нельзя было доверять такую важную встречу с тобой кому попало. Кроме того, я прекрасно помнил твой негостеприимный нрав и скверный характер. Ты мог очень неласково принять любого гостя, поэтому я решил лично тебя навестить и, как видишь, оказался прав.

– Случайная фотография? – недоверчиво спросил Анвер. – Неужели я должен тебе поверить?

– Ты можешь не верить. Это твое право, Анвер. Но все было именно так, как я сказал. А фотографию из миланской клиники я тебе просто подарю на память. Чтобы ты мне поверил.

– Предположим, – сказал Анвер. – Давай допустим, что я тебе поверил. Тогда ответь на мой второй и самый главный вопрос. Зачем ты здесь? Почему ты искал меня так упорно и долго? Неужели только для того чтобы навестить в этом городе и узнать, как сильно я постарел?

Не думаю. Ты не выстрелил мне в спину, хотя я нарочно повернулся таким образом. Я понимал, что если ты приехал убивать, то твой помощник не стал бы выламывать мою дверь, надеясь выманить меня для общения.

Вы прислали бы сюда своего умелого специалиста, который сделал бы щелчок не с телефона, а из снайперского ружья. Или из пистолета с глушителем. Улицы здесь узкие, свидетелей не останется, а я по вечерам часто гуляю по пляжу со своими собаками.

Но такого специалиста вы не послали. Вместо него приехал ты, мой старый знакомый. Хотя мне и не очень приятно тебя видеть. С такой змеей, как ты, Казбек, нужно быть осторожным и внимательным.

– Даже спустя двадцать лет ты не стал добрее. – Казбек притворно вздохнул. – А говорят, что в пожилом возрасте людей начинает мучить совесть. Или у тебя чего-то подобного совсем не осталось?

– У нас никогда не было совести, – возразил Анвер. – Ни у тебя, ни у меня, ни у наших друзей. Поэтому перестань говорить глупости и откровенно расскажи мне, зачем ты сюда пожаловал. Еще и со своим телохранителем.

– Будем разговаривать в машине? – Казбек покачал головой. – Знаешь, а ведь это даже обидно. Сидеть в автомобиле перед твоим двухэтажным домом!.. Может, все-таки пригласишь нас? Интересно посмотреть, как ты живешь в этом милом городке.

– Не приглашу, – угрюмо ответил Анвер. – У меня в доме злые собаки. Они не терпят посторонних людей, не выносят и их запаха.

– Удобно, – кивнул Казбек. – Очень просто все списать на своих собак. Хотя можно запереть их в одной комнате, а самим беседовать в другой. Или такой вариант тебя тоже не устраивает?

– Перестань торговаться, – предложил Анвер. – Зачем ты приехал? Рассказывай. И не делай такого удивленного лица. Ты прекрасно понимаешь, почему я не хочу пускать тебя в дом. Ты знал об этом еще тогда, когда готовился сюда приехать. Поэтому салон вашего автомобиля – лучшее место для нашей беседы. Почти гарантированно, что нас никто не услышит. Конечно, кроме тебя и твоей шестерки с накачанными мускулами. Итак, что именно ты хотел мне сказать?

– Мы можем предложить нашему другу прогуляться, – проговорил Казбек и кивнул на Сардара.

Тот все понял и без лишних слов.

Он открыл дверцу машины, обернулся к Анверу и сказал:

– Я выхожу. Держи у себя мой пистолет, но когда вы закончите говорить, можешь мне его вернуть. – С этими словами Сардар вылез из салона автомобиля и достаточно сильно хлопнул дверцей.

Было заметно, как он злится.

– Обидели хорошего человека, – без тени смущения прокомментировал Казбек. – Он тебе этого никогда не забудет и ни за что не простит.

– Он не папа римский, чтобы даровать мне прощения. – Анвер поморщился. – Да и ты тоже совсем не похож на небесного ангела. Объясни мне попроще, зачем ты сюда приехал. Только не лги, это все равно не поможет. Мы очень похожи, Казбек, но все-таки разные. Я могу не согласиться с тобой, когда ты расскажешь мне, зачем вы так долго меня искали и почему ты лично приехал для встречи со мной.

– Да, мое появление нужно ценить. – Казбек поднял палец. – Ладно, не будем отвлекаться. С сегодняшнего дня ты находишься на полном нашем довольствии. Гонорар за сделанную работу просто баснословный. Если, конечно, ты согласишься и выполнишь наше поручение.

– Слишком много слов. Так зачем вы меня искали?

– Ты помнишь Халила?

– Какого Халила?

– Он был нашим общим другом. Такой молодой, весьма перспективный парень. Халил Гасанов. Только не делай вид, что ты его не помнишь.

– Я должен его помнить?

– Должен, Анвер. И не притворяйся. Ты никак не мог его забыть. Мы работали с ним в те годы, когда ты еще не сбежал в Европу и был наставником Халила. Потом он ушел от нас.

– Я не сбежал, – спокойно возразил Анвер. – Ты должен помнить, как все тогда получилось. Выбора я не имел. Меня должны были посадить в тюрьму либо убить. На то, чтобы благополучно исчезнуть, я имел один шанс из тысячи и воспользовался им.

– Ты всегда был умнее всех нас. – Казбек тяжело вздохнул. – А я жил дураком. Поэтому я остался, а ты исчез, устроил себе неплохую жизнь на этом итальянском курорте, нашел богатую вдовушку и спокойно обосновался здесь со своими собаками.

Меня же в те времена едва не убили. Если будет время, покажу тебе раны. В меня попали дважды. Было больно и неприятно. Потом я долго лечился, а после этого сразу угодил в тюрьму. Это не итальянский курорт. Там не было симпатичной состоятельной вдовушки.

Это была колония строгого режима, Анвер. Меня упекли туда на долгих восемь лет. Колония в собственной стране, где я был чужаком. За восемь лет я потерял все свои зубы. Они у меня не настоящие, а вставные. Очень дорогие. Из циркония. Но вставные. Еще у меня целая куча болезней. Но я все равно не жалуюсь.

А вот сукин сын Халил, который нас тогда сдал, сделал хорошую карьеру. Пошел в гору. Ты не знаешь, почему Бог так любит предателей? Может, Господь нарочно позволяет им преуспевать в этой жизни, чтобы наказать в другой? Хотя это тоже неправда. Никакой другой жизни, конечно, нет и не может быть.

– Очень ценное замечание. – Анвер поморщился. – Только ты тоже не ангел. Наверное, поэтому и не веришь в ад.

– Можно подумать, что ты праведник, – парировал Казбек. – В общем, я вижу, что ты вспомнил нашего Халила.

– Предположим, что вспомнил. Зачем ты мне это рассказываешь?

– Именно поэтому я сюда и приехал, – пояснил Казбек.

– Из-за Халила?

– Из-за него тоже. Но больше из-за тебя.

– Что вам от меня нужно? Давай конкретнее.

– Все просто. Мы искали тебя как хорошего специалиста. Халил оказался человеком непорядочным, и мы решили, что он слишком долго живет.

– Поэтому столько лет искали меня? – не поверил Анвер. – Не валяй дурака, Казбек. За те деньги, которые потратили на мои поиски, вы могли нанять целую группу снайперов, которые просто расстреляли бы Халила

– Не все так просто, Анвер. – Казбек вздохнул. – Точнее сказать, все очень даже сложно.

– Зачем вы приперлись? – повысил голос Анвер.

Собака, успевшая положить морду на лапы, подняла голову.

– Не ори, – посоветовал Казбек. – Не нервируй собачку. Я приехал, чтобы сделать тебя миллионером. Ты мне еще руки и ноги будешь целовать. За работу тебе предлагают один миллион долларов. Мы еще никогда и никому так не платили. Один миллион долларов, Анвер. Это очень большие деньги.

– За жизнь этого ничтожества миллион долларов? – недоверчиво спросил Анвер. – Никогда не думал, что он будет так дорого стоить.

– Стоит, Анвер! Только такой человек, как ты, может его выследить и убить.

– Поэтому вы искали меня так долго? – не поверил Анвер. – Только не нужно мне лгать. Искать человека, пропавшего двадцать лет назад, чтобы он устранил негодяя, живущего рядом с вами. Вы готовы заплатить за его убийство такие деньги? Не нужно говорить глупостей, Казбек. Я не ребенок. Скажи честно: зачем вы приехали? Я ведь представляю, как много сил было потрачено на мои розыски. А теперь выясняется, что вы искали меня из-за Халила.

Ты хочешь, чтобы я поверил в такую чушь? Я должен считать, что ты не нашел у нас человека, готового за миллион долларов убрать такое ничтожество, как Халил? За такие деньги ты и сам перегрыз бы глотку нашему общему знакомому. Или ты настолько изменился, что готов отказаться от этих денег? Может, ты вообще стал праведником? Или разбогател настолько, что миллион долларов для тебя мелочь на семечки?

– У меня болит шея, – пожаловался Казбек, поворачиваясь к своему собеседнику спиной. – Разговаривать, все время оставаясь неподвижным, мне очень неудобно. Не забывай, что я был дважды ранен. – Он никак не прокомментировал слова Анвера.

– Это твои проблемы, Казбек. Я не звал тебя в этот город.

– Ты мог бы пригласить нас к себе домой. По старой дружбе.

– Об этом мы уже поговорили. Мои собаки не переносят чужих запахов. А от вас с Сардаром очень плохо пахнет.

– Ты всегда был очень тактичным человеком. – Казбек снова повернулся к Анверу: – А ведь мы знакомы больше тридцати лет.

– Поэтому ты приехал ко мне с оружием и притащил своего головореза?

– Не поэтому. Ты не совсем понимаешь, зачем я приехал. Мы хотим поручить тебе устранить Халила и готовы заплатить за это один миллион долларов. Что тебя не устраивает, Анвер? Один миллион долларов – хорошие деньги, чтобы уехать отсюда на другой курорт, куда-нибудь в Испанию или во Францию.

– Ты считаешь меня идиотом? – разозлился Анвер. – Пролетели почти двадцать лет. Я порвал со своим прошлым раз и навсегда и не собираюсь к нему возвращаться. Ты сам только что сказал, как мне повезло. Почему я должен опять лезть в это дерьмо, можешь мне нормально объяснить?

– Только ты сможешь его устранить. – Казбек снова повернулся к нему спиной. – Вдобавок ты сам должен захотеть это сделать, – неожиданно добавил он.

Анвер замер, нахмурился и поинтересовался:

– Почему вдруг?

– Ты лучше других знал Халила, – ответил Казбек, не поворачиваясь к нему лицом.

– Это не причина. Ты никогда и ничего просто так не говоришь и не по пустякам приехал сюда. Ты был заранее уверен в том, что я соглашусь убрать Халила, поэтому и появился здесь. Теперь наконец объясни, почему ты не сомневался в моем решении? Чего ради я должен захотеть его искать?

– Тебе только пятьдесят четыре. – Казбек снова повернулся к нему: – Ты собираешься провести в этом доме всю оставшуюся жизнь? Умереть в мрачном особняке со своими собаками? Тебя устраивает такая веселая перспектива?

– Я покончил со своим прошлым.

– С прошлым нельзя покончить, Анвер. Оно все равно возвращается, – возразил Казбек.

– Ты давно стал философом?

– В колонии. Когда так долго там сидел. Восемь лет, Анвер. Два университетских образования. Мне еще повезло, что вышел оттуда живым.

– Тогда перестань говорить глупости и скажи наконец, почему я должен желать его смерти. Только не говори про деньги. Это не тот случай. Здесь должен быть другой мотив. Куда более весомый.

– Он тоже есть. – Казбек вздохнул и снова отвернулся. – Хотя и деньги тебе нисколько не помешают. Но самое важное в другом. Халил сейчас вообще не является сотрудником полиции, – негромко сказал он. – Наш старый приятель работает в другом ведомстве.

– Что же тогда важно?

– Он сейчас заместитель министра общественной безопасности, – пояснил Казбек, поворачиваясь к своему собеседнику. – Шея все-таки болит, – пожаловался он. – Если ты окончательно не выжил из ума, то должен понимать, как сложно найти исполнителя в маленькой стране, где все друг друга хорошо знают. Нас мгновенно вычислят и перестреляют.

Ни в одной стране мира нельзя безнаказанно убивать генерала такого ведомства. Легче прикончить высокопоставленного чиновника, даже президента или премьера. За это тебе, по крайней мере, не будут мстить сразу все полицейские и сотрудники прочих правоохранительных органов. Убийство генерала из министерства безопасности – всегда большой риск. О планах такого рода никто не должен знать. Теперь понимаешь?

– Халил стал генералом и заместителем министра? – не поверил Анвер. – Мир действительно перевернулся. Такое ничтожество!..

– Такие вот типы всегда преуспевают больше других, – грустно заметил Казбек.

– Ты сказал, что это не самое важное, – напомнил Анвер. – Можно узнать почему так?

– Можно. – Казбек повертел шеей.

Анвер молча ждал продолжения.

– Он женат на Саиде, – пояснил Казбек, снова отворачиваясь.

Анвер видел его затылок.

Он откинулся на спинку заднего сиденья и немного растерянно произнес:

– Этого не может быть. Она не могла…

– Саида стала его женой, – повторил Казбек и в который уже раз повернулся к своему собеседнику: – Иначе я бы здесь никогда не появился. Как только я понял, что тебя можно найти, сразу все продумал. Я не считаю тебя идиотом, но и сам не совсем кретин, Анвер. Только ты – бывший следователь и убийца – можешь достать этого ублюдка, подобраться к нему на расстояние выстрела и незаметно исчезнуть из города. Я понимал, что если расскажу тебе про Саиду, то ты мне не откажешь и обязательно захочешь разобраться. Ведь двадцать лет назад ты исчез не только потому, что испугался. Еще из-за Саиды.

– Откуда ты знаешь?

– Когда-то мы все были друзьями.

– Нет, Казбек. Только давними знакомыми. Это разные вещи. Ты всегда меня не любил, и я это чувствовал.

– А ты всегда мне не доверял.

– Ты тоже это чувствовал, – согласился Анвер.

– Так ты готов выполнить наше поручение?

– Не знаю. Я должен подумать. Почему Саида вышла за него замуж?

– Это ты можешь спросить у нее.

– Для этого я должен вернуться.

– Правильно. На месте сам разберешься во всем.

– Мне нужно подумать, – мрачно повторил Анвер.

– Как долго?

– Может, месяц или год, а то и два.

– Это слишком долго, – возразил Казбек. – Мы не можем ждать два года. У нас впереди месяц. Все нужно сделать в мае, никак не позже.

– Вы искали меня несколько месяцев, – напомнил Анвер. – Значит, можете подождать еще полгода или год.

– А Саида? – спросил Казбек после недолгого молчания.

– Неужели она так тебя волнует?

– Она волнует тебя, – сказал Казбек. – Я приехал предложить тебе убрать этого мерзавца и вернуть себе Саиду. В первом случае ты получаешь большие деньги, во втором – моральное удовлетворение. Что тебе еще нужно для полного счастья?

– Никогда больше тебя не встречать, – откровенно признался Анвер.

– Это уже некрасиво. – Казбек нахмурился. – Я думал, что ты будешь меня благодарить.

– С кем я оставлю своих собак?

– Это значит, что ты согласен.

– Это значит, что я еще думаю. Если вы меня так долго искали, значит, у вас нет других вариантов.

– Я слышал, что у тебя есть домработница.

– При чем тут моя домработница?

– Ты можешь оставить своих собак с ней.

– Спасибо, что подсказал. Я нормально жил до твоего появления здесь. Ты разбудил демонов прошлого.

– Отдай пистолет Сардара, – вместо ответа попросил Казбек. – Учти, что тебе придется вернуться, чтобы получить свой миллион и снова увидеть Саиду.

– Это я уже понял. Но почему она вышла за него замуж? Как могла? И куда делся Рамиз? Все эти годы я был уверен в том, что Саида стала его женой.

– Когда увидишь их, можешь спросить.

– У нее или у него?

– У обоих. А потом можешь застрелить Халила. Они тогда тебя просто кинули. Подставили. Сейчас ты можешь вернуться и отомстить им всем. Как граф Монте-Кристо. Помнишь, была такая книжка, которой все зачитывались?

– Я пока еще не дал согласия, Казбек. Мне жутко не хочется снова встречаться с вами, вспоминать прошлое. Я постарел, Казбек. Мне уже пятьдесят четыре.

– Они тебя кинули, – жестко повторил Казбек. – Отняли двадцать лет жизни, увели любимую женщину, выгнали из страны. И ты еще сомневаешься?

– Никто не может знать всей правды.

– Значит, ты отказываешься? – зло спросил Казбек, заметив, как колеблется его собеседник.

– Не знаю.

– Раньше ты был куда более решительным человеком.

– Я постарел.

– Наверное. Верни пистолет Сардара.

– Я оставлю его себе на память, – хмуро отрезал Анвер. – И еще раз подумаю. Давай встретимся завтра утром.

– Домой нас не пустишь?

– Не пущу.

– Черт с тобой. Когда мы увидимся?

– Завтра в полдень. Напротив моего дома небольшое кафе. Там мы и встретимся.

– Только не забудь про оружие, – напомнил Казбек. – Оно официально зарегистрировано на имя Сардара.

– Не волнуйся. Сегодня ночью из него никого не убьют.

– Надеюсь. – Казбек поманил к себе Сардара, стоявшего в десяти метрах от машины.

Анвер вышел из машины и, не оглядываясь, зашагал к дверям своего дома. Собака подняла голову и молча тронулась следом.

Сардар подошел к машине и поинтересовался:

– Он согласился?

– Думает, – мрачно сообщил Казбек.

– Может, он все понял? – очень тихо спросил Сардар.

– Не может. Он живет в этой глуши уже двадцать лет и ни разу ни с кем толком не беседовал. Он ничего не мог узнать. Я в этом уверен, – возразил Казбек. – Подождем до завтра.

– А если он не согласится?

– Тогда ты останешься в этом городе с моим пистолетом и решишь за него все проблемы, – жестко сказал Казбек. – Ты меня понял? Странно, что он сказал правду о наших отношениях. Я его никогда не любил. Он был всегда немного другой. Не похожий на остальных. Они брали деньги и делали свое дело. А он каждый раз будто стыдился получать плату, показывал, что отличается от других. Может, поэтому я его так ненавидел, не знаю.

 

Воспоминания

Анвер не забыл тот январский день, когда впервые постучался в эту дверь. Сначала он услышал лай собаки, а затем крик Андрианы, которая приказала овчарке замолчать. Она подошла и открыла дверь. Нужно было видеть ее лицо. На нем отразилась вся гамма чувств. От изумления до радости, от смущения до любопытства. Андриана смотрела на него, словно не веря своим глазам.

– Здравствуйте, – сказал Анвер. – Я решил принять ваше предложение. Вы еще не передумали?

Он даже помнил, как она была одета. На ней были светлые брюки и белый джемпер с длинными рукавами.

Андриана улыбнулась гостю, посторонилась и проговорила:

– Входите.

Анвер вошел в дом. Здесь приятно пахло каким-то миндальным печеньем. Это он тоже запомнил на всю жизнь.

– Поднимайтесь на второй этаж, – предложила Андриана, словно решив сразу покорить своего гостя видом из большой комнаты. Оттуда открывался изумительной обзор моря и берега. Он оставил свою сумку и поднялся на второй этаж. Анвер даже замер, когда оказался наверху и увидел из окна эти изумительные места, так похожие на его родину.

Она внесла в комнату блюдо с дымящимся печеньем и поставила его на стол, потом показала ему на стул напротив себя. В комнату вошла большая овчарка, внимательно посмотрела на гостя, затем медленно улеглась на передние лапы и положила на них свою тяжелую голову. Она неотрывно смотрела на гостя.

– Кажется, вы не раздражаете мою собаку, – заметила Андриана.

– Я люблю их, – признался Анвер. – У меня дома осталась совершенно замечательная собака. Когда вспоминаю про нее, начинает болеть сердце.

– Только собака? Ваше сердце болит лишь из-за нее? – уточнила она.

– Думаю, что да. Всех остальных живых существ я вычеркнул из своей жизни. Навсегда.

– У вас там что-то случилось?

– Да. Но я не хочу об этом вспоминать. Я стер свою память, когда приехал в вашу страну.

– Значит, вы решили перебраться в наш город? – спросила Андриана.

– Если примете, – ответил он.

– Вы можете здесь остаться?

– Если получу работу, то, конечно, так и сделаю. Сниму номер в какой-нибудь гостинице и буду там жить.

– Вы когда-нибудь работали в булочной?

– Нет. Никогда. Даже не представляю, что мне нужно будет делать.

– Финансовая документация. Оптовые закупки муки и другого сырья, – пояснила Андриана. – Если, конечно, вы сможете постепенно изучить итальянский. В нашем городе многие говорят по-английски, но выучить язык вам все-таки придется. Конечно, надо стараться ни с кем особенно не конфликтовать. Я видела, каким вы бываете в гневе.

– Это я вам обещаю. Я полез в драку из-за вас. Мне показалось, что вам нужна защита. Наверное, я поступил глупо.

– Зато благородно, – возразила она. – Я найду вам комнату где-нибудь рядом с булочной, чтобы вы не платили слишком много. Документы у вас в порядке?

– У меня туристическая виза, которая истекает в начале февраля, – честно признался он. – Нужно будет послать документы в полицию, чтобы мне разрешили остаться в Италии.

– Нет, в квестуру, – возразила Андриана. – Я уже узнавала. Требуется передать туда мое заявление и ваши документы… – Женщина быстро сказала эту фразу и замерла.

Он должен был догадаться, что она постоянно думала о нем и ждала его. Анвер же предпочел сделать вид, что не заметил ничего подобного.

– Попробуйте печенье, – предложила хозяйка.

– Я бы хотел сначала помыть руки, – попросил гость.

Женщина улыбнулась. Позже Анвер узнал, что этим восклицанием окончательно убедил ее в верности выбора.

– Идите по коридору, потом поверните направо, – предложила Андриана. – Там будет ванная комната. Свежие полотенца сложены на большой полке.

Он прошел в ванную, помыл руки. На полочке лежали шампуни, различные пузырьки с кремами, гели для душа, кондиционеры для волос. Анвер взял свежее полотенце, вытер руки и вернулся в комнату. Хозяйка дома сидела за столом. Между ними уже устанавливался контакт, возникающий между мужчиной и женщиной в процессе доверительного общения, который оба они чувствуют с нарастающей силой.

Анвер взял печенье и попробовал. Оно было вкусным.

– Хотите кофе? – спросила она.

– Нет, спасибо. – Он взял еще одно печенье и уточнил: – Вы сами его готовили?

– Сама, – кивнула Андриана. – Нужно же хоть немного соответствовать своему статусу, – неожиданно шутливо добавила она. – Ведь я владелица самой известной булочной в городе. Поэтому научилась готовить.

– Вы вкусно готовите. А где комната, о которой вы говорили? Я могу ее посмотреть?

– Можете. Дом находится рядом с булочной. Комнату сдает Эмилия. Она приходит к нам через день и помогает мне по хозяйству. Эмилия тоже вдова, ее муж погиб в Генуе пять лет назад. Двое взрослых сыновей уже имеют свои семьи и живут в разных местах. Один переехал в Неаполь, другой обосновался в Римини. Она тоже осталась одна, хотя ей только недавно исполнилось пятьдесят. Наверное, это удел всех вдов. Им приходится оставаться наедине с собой, когда их дети уезжают в другие места, – горько проговорила Андриана.

Собака подняла голову и посмотрела на хозяйку так, словно ожидала ее распоряжений.

Анвер не стал комментировать слова Андрианы. Решил, что будет лучше, если он промолчит. Она была благодарна ему за это и вообще за понимание. Так они просидели около часа, спокойно разговаривая о каких-то не очень важных вещах. Оба инстинктивно тянулись друг к другу.

У него уже несколько месяцев не было женщин, она три года обходилась без мужчины. Но Анвер и Андриана считали неприличным демонстрировать свои чувства при первой встрече, сразу после месячного расставания. Поэтому они сдерживались, старались беседовать на отвлеченные темы.

Если бы существовал какой-то секретный код, и люди, обмениваясь им, могли намекать на возможность близких отношений!.. Да уж, его следовало бы придумать. Сколько пар не образовалось в результате следования смешным нормам морали, ложно понятой стыдливости, неверного толкования слов друг друга.

Возможно, вспоминая число Бога, нужно придумать подобный код и обозначить его тремя семерками. Ведь три шестерки означают имя Сатаны, а это число могло бы стать символом готовности к продолжению отношений. Необязательно намекать или предлагать все это словами, завуалированными, туманными фразами, опасаясь быть непонятым своим партнером. Достаточно просто написать или сказать про три семерки, чтобы тот человек, кому они адресованы, понял вас. Тогда он продолжит эту игру либо снизит уровень отношений до двух или одной семерки. Но у этой пары не было такого кода.

Вечером Андриана проводила Анвера до дома Эмилии, с которой договорилась об аренде одной из ее комнат. Прежде ее занимал младший сын этой женщины, уехавший в Неаполь. Эмилия сказала, что жилец будет выплачивать ей за комнату двести долларов в месяц. Самое примечательное заключалось в том, что Анвер так и не спросил про свою будущую зарплату, а Андриана ему ничего не сообщила о ней. Словно оба заранее чувствовали, что он не очень долго проживет в комнате младшего сына Эмилии.

На следующее утро Анвер отправился в булочную, к которой примыкала пекарня. Она оказалась достаточно большой. Здесь работали шесть человек. Еще трое трудились в магазине. Булочная Ковелли была действительно известна на весь город. Сюда приезжали даже покупатели из других мест.

Когда-то предок Филиппо Ковелли начал понемножку подсыпать в муку разные совершенно секретные ингредиенты. Поэтому его булочки были особенно сладкими, а хлеб – чрезвычайно душистым. Эти примеси делали изделия Ковелли не только вкусными, но и полезными. Все покупатели знали, что в процессе производства в продукцию не добавляются разрыхлители, химические красители и усилители вкуса. Хлебобулочные изделия Ковелли целиком и полностью готовились на основе натуральных продуктов и стоили немного дороже, чем обычный хлеб, продающийся в прочих магазинах. Но именно поэтому они ценились более других.

Андриана привела своего нового заместителя в свой кабинет и начала вводить в курс дела. Нужно сказать, что он начал прогрессировать поразительно быстро. Сначала Анвер заговорил по-итальянски и каждый день немного расширял свой лексикон. Затем он начал знакомиться с соседними фермерами, поставлявшими муку, изюм, дрожжи и другие необходимые продукты. При этом Анвер умудрялся каждый раз немного сбивать оптовую цену, уверяя, что может купить у соседей товары такого же качества, но по гораздо более низкой цене. Через месяц выяснилось, что доходы булочной выросли сразу на шестнадцать процентов. Тогда Андриана решила поднять ему зарплату.

Все эти дни они практически ежедневно встречались в булочной, и каждый раз чувство взаимной симпатии только нарастало. Вдова перестала носить темные одежды, начала позволять себе появляться на людях в светлых костюмах, чаще стала посещать парикмахерскую и косметические салоны. В его присутствии она обычно немного смущалась и не всегда находила нужные слова. Он краснел и тоже подолгу искал в своем лексиконе необходимые выражения.

Так могло бы продолжаться достаточно долго, если бы не проницательная Эмилия. Она давно заметила взаимные симпатии этой парочки друг к другу. Однажды Эмилия позволила себе спросить у Андрианы, почему она, совсем молодая женщина, не выходит замуж.

– Кому я теперь нужна? – Андриана грустно улыбнулась. – Не забывай, что мне уже тридцать седьмой год. У меня взрослая дочь. Скоро пойдут внуки, а тут такие вопросы! Ты со своим веселым нравом и открытым характером выйдешь замуж гораздо быстрее, чем я.

– Не притворяйся, Андриана, – с улыбкой ответила ей Эмилия. – У тебя есть прекрасный кандидат в мужья. Одинокий, воспитанный, умный, красивый, который тебя просто боготворит. Достаточно того, как он с тобой разговаривает и смотрит на тебя. Да и ты, по-моему, не против того, чтобы он покинул эту маленькую комнатку и переехал в твой большой дом.

– Не говори так, – вспыхнула Андриана. – Он иностранец и приехал сюда на время. Рано или поздно Анваро захочет снова вернуться в свой родной город. Он прекрасно знает, что его никто здесь не держит.

– Глупо отпускать такого ценного работника, – возразила Эмилия. – Где ты еще найдешь столь нужного человека?! Он будет носить тебя на руках. Поверь мне, я вижу, как он на тебя поглядывает. Ты можешь рассказать мне, где его нашла? Почему он приехал к нам и устроился на работу именно в твою булочную?

– Мы встретились в Кальяри на Сардинии, – начала свой рассказ Андриана. – Я там бегала по утрам вокруг своего отеля, а он оказался рядом. Мимо проходили сразу девять американцев. Они пытались со мной пошутить, говорили какие-то скабрезности, когда появился Анваро. Можешь себе представить, он начал драться сразу со всеми и держался, пока его не забили ногами!.. – Женщина почему-то придумывала некоторые детали, которых на самом деле не было.

Эмилия внимательно ее слушала и все время качала головой.

Когда Андриана закончила, она убежденно произнесла:

– Это твоя судьба, Андриана. Семейное счастье само идет к тебе в руки. Ты обязана не отказываться от такого подарка. Мне уже поздно думать о замужестве. Двое сыновей и пятеро внуков. Но если бы рядом со мной появился такой мужчина, я, не задумываясь, пошла бы за ним на край света. А тебе и не нужно никуда ходить. Он сам пришел в твой дом и в твою булочную. Чего еще ты ждешь? Что тебе нужно?

– Не говори так, – вспыхнула Андриана. – Это неудобно. Он иностранец, который работает в моей булочной. Что подумают люди?

– Люди подумают, что ты захотела быть счастливой, – разозлилась Эмилия. – Как ты можешь такое говорить! Судьба дала тебе уникальный шанс, послав одинокого мужчину твоего возраста, который влюблен в тебя по уши. Или ты думаешь, что он жить не может без твоей булочной?

– Не нужно так говорить, – снова попросила Андриана, но было понятно, что этот разговор останется в ее памяти.

Она не могла знать, что уже вечером этого дня Эмилия постучится в комнату своего постояльца, который лежал на кровати. Он поднялся, открыл дверь.

– Добрый вечер, – сказала Эмилия. – Вы разрешите мне войти?

– Это ваш дом, – напомнил Анвер. – Конечно, входите.

Эмилия вошла в комнату и с удовольствием отметила идеальный порядок. Ее жилец не ленился даже протирать пыль. Хозяйка удовлетворенно кивнула.

– Вам что-нибудь нужно? – осведомился Анвер.

– Нет. Лично мне ничего не требуется, – сказала Эмилия. – Деньги за следующий месяц вы уже внесли. Комната в идеальном состоянии. Все правильно. Мне только непонятно, почему вы по вечерам постоянно сидите в комнате и никуда не выходите.

– Я смотрю телевизор, который вы мне любезно оставили, параллельно учу итальянский. Я еще не знаю многих слов.

– Сколько вам лет? – неожиданно спросила она.

– Тридцать четыре, – ответил Анвер.

– И вы решили, что такое времяпрепровождение является нормальным занятием для молодого мужчины?

Жилец удивленно взглянул на хозяйку и сказал:

– Я вас не совсем понимаю.

– Не надо!.. Вы все прекрасно понимаете, – отмахнулась Эмилия. – Только искусно притворяетесь. Андриана рассказала мне романтическую историю вашего знакомства. Вы, оказывается, благородный рыцарь.

– Она вам говорила?

– Я сама попросила ее об этом. А потом вы случайно оказались здесь, каким-то чудом нашли дом Андрианы и, сами того не желая, решили устроиться на работу в ее булочной, не так ли?

– Этого я не говорил.

– Но вы делаете все от вас зависящее, чтобы горожане так думали. Неужели вас настолько беспокоит мнение жителей нашего местечка?

– Меня беспокоит только отношение ко мне Андрианы Ковелли, – ответил Анвер. – Какое угодно мнение любого другого человека не является для меня определяющим.

– Тогда вы тем более ведете себя глупо. Поймите, что все это я говорю только от своего имени. Почему такой молодой и красивый мужчина должен сохнуть в комнате моего младшего сына?

– У вас есть какие-то другие предложения?

– Конечно. Идите к ней.

– Что?

– Вы услышали. Прямо сейчас идите к ней и оставайтесь в ее доме. Неужели вы не понимаете, что она молодая, красивая, умная женщина, которая просто не может вешаться на шею первому встречному, тем более иностранцу, который работает в ее булочной? Андриана считает неприличным позволять себе увлечься. Но она вдова и уже три года не знает мужской ласки, не чувствует надежной поддержки. Ее дочь живет далеко отсюда.

– Вы предлагаете мне заменить ей дочь или мужа?

– Я предлагаю вам быть самим собой, – резко оборвала его шутливый тон Эмилия. – В конце концов, вы ничего не теряете. Ни репутацию, ни свободу. Почему вы не хотите сделать ее счастливой? Это ведь так легко!

– Не забывайте, что она мне очень помогла и является моим работодателем, – напомнил Анвер.

– Вы уже успели выучить и это итальянское слово! – Эмилия покачала головой. – Наверное, вы обратили внимание, что по субботам я ухожу из дома. Сейчас я вам скажу, почему я так поступаю. Начальник почты Антонио, с которым мы дружим уже много лет, обычно ждет меня в номере отеля, который он снимает для нас. Нам обоим уже за пятьдесят и у нас есть внуки, но мы не считаем зазорными такие встречи. Да, у Антонио есть супруга, четверо детей и столько же внуков. Но его супруга давно болеет и находится дома. Мы встречаемся к нашей общей радости, никого не обижая и не предавая.

– Сексуальная революция, – пробормотал Анвер. – Вам не говорили, что вы просто молодец, Эмилия?

– А вы дурак, Анваро, – с чувством произнесла хозяйка. – Одевайтесь и прямо сейчас идите к ней. Уверяю, она вас не выгонит.

Он молчал, не зная, что именно ему надо отвечать на такое вот заявление.

– Вы хотите, чтобы я отвела вас туда за руку? – спросила Эмилия. – Или боитесь ее собаки?

– Я пойду, – решился Анвер. – Но не потому, что вы меня убедили. Дело в том, что я сам этого хочу.

– Я так и думала, – удовлетворенно произнесла Эмилия.

На часах было около девяти, когда он подошел к дому Андрианы и постучал. В ответ послышался лай собаки. Наверное, она тоже поняла, почему незваный гость появился поздно вечером. Хозяйка булочной прикрикнула на собаку и открыла дверь.

– Добрый вечер, Андриана, – поздоровался гость.

– Здравствуйте, Анваро. Что-нибудь случилось в булочной? – Это была игра, понятная для них обоих.

– Там все в порядке. Но я хотел с вами переговорить, – выдохнул он, не решаясь смотреть ей в глаза.

– Входите, конечно. – Она впустила его в дом.

Гость увидел овчарку, которая снова громко залаяла.

– На место, – строго сказала хозяйка.

Когда овчарка медленно прошла в комнату, которая считалась ее территорией, она заперла дверь и предложила:

– Поговорим в большой гостиной наверху, да?

– Как хотите, – ответил гость.

– Я уже обратила внимание на то, что вы любите море, а оттуда прекрасный вид на него, Анваро, – сказала Андриана.

– Я вырос у моря, – напомнил визитер, который уже привыкал к тому, что его называли здесь именно так, на итальянский лад.

Они поднялись на второй этаж. Хозяйка дома включила освещение. В десятом часу вечера было уже темно. Оба сели за стол.

– Какое у вас дело? – спросила Андриана, которая была в синем длинном платье.

– Я думаю, мне нужно уволиться, – неожиданно даже для самого себя произнес он.

– Что? – изумилась женщина. – Почему уволиться? Что произошло? Вы хотите уехать?

– Думаю, так будет правильно.

– Почему? Что случилось?

– Вы хотите знать правду?

– Конечно. Иначе вам не стоило сюда приходить.

– Полагаю, что вы ее знаете.

– В каком смысле. Что я должна знать?

– Вы мне нравитесь, – сумел выдавить он из себя. – Нет, не так. Вы мне очень нравитесь, сеньора Ковелли. И я боюсь, что больше не могу оставаться вашим заместителем и сотрудником булочной, принадлежащей вам.

– Поэтому вы хотите уехать?

– Только поэтому. – Он посмотрел ей в глаза.

– Поднимитесь. – Она тоже не предполагала, что сможет так просто ему приказать.

Он поднялся. Она обогнула стол и подошла к нему. На первом этаже снова залаяла собака.

– Кажется, пес ревнует вас, – пробормотал Анвер.

– Вы считаете, что у него есть повод? – спросила Андриана.

Больше не было произнесено ни слова. Их губы соприкоснулись. Это был мгновенный взрыв, оба наконец-то сбросили с себя оковы условности. Потом они медленно раздевались.

Когда мужчина и женщина остались обнаженными, он поднял ее на руки и спросил:

– Куда идти?

– Вторая комната слева. – Андриана радостно и счастливо рассмеялась.

Он понес ее в спальню. В эту ночь Анвер не вернулся в комнату младшего сына Эмилии, на следующий день он даже не появился в булочной. Жилец так и не вернулся к Эмилии, которая поблагодарила Господа за то, что Он сотворил. За свою настойчивость она тоже сказала Ему спасибо и попросила у Бога долгой и счастливой жизни двум своим сыновьям.

 

Глава 3

На часах было около половины двенадцатого, когда в кафе появились двое незнакомцев. Они заказали себе чай, удивив владельца заведения, так как гости почти всегда просили кофе. Плотный завтрак, поданный им, посетители начали есть, дожидаясь появления Анваро Ковелли. Часы пробили полдень, но он еще не появился.

Сардар посмотрел на часы и зло пробормотал:

– Этот тип еще и позволяет себе опаздывать. Наверное, это нарочно. Хочет испытать наше терпение.

– Помолчи, – приказал Казбек. – Если Анвер сказал, что придет, значит, так и будет. А ты прикуси свой язык и не спорь со мной.

– Вам нравится, как он себя ведет? – поинтересовался Сардар. – Я бы просто пристрелил его и нашел другого кандидата.

– Поэтому ты на своем месте, а я на своем, – возразил Казбек. – Давай прекратим эту тему. Лучше позови хозяина, пусть даст нам еще хлеба. Этот дурацкий европейский обычай! Как они могут есть такие маленькие кусочки?

– Сейчас позову, – согласился Сардар, окликнул хозяина и попросил принести еще хлеба.

– Он подаст нам специальный хлеб, который даже лучше домашней выпечки, – пояснил Сардар, пообщавшись с владельцем кафе. – Говорит, что они покупают его в булочной Ковелли. Наверное, это та самая, которая когда-то принадлежала Анверу. – Он не успел договорить, повернул голову, увидел совсем рядом с собой собачью морду и вздрогнул от неожиданности.

Две крупные овчарки стояли у стола. Рядом с ними был невозмутимый Анвер.

– Ты всегда ходишь со своими собаками? – поинтересовался Казбек. – Может, ты и спишь вместе с ними?

– Это ты ходишь со своими шестерками, – парировал Анвер. – Эти собаки – мои друзья, а не слуги.

– Я сейчас его убью! – Сардар поднялся.

– Сядь на место и молчи, – крикнул ему Казбек. – Ничего больше не говори, пока мы не отойдем. Успокойся и не выступай.

Он поднялся, оставил недовольного Сардара, покрасневшего от гнева, и пошел в сторону кафедрального собора. Анвер двинулся следом. Собаки без звука сопровождали его.

– Перестань его оскорблять, – посоветовал Казбек. – Он опасный человек. Такой долго терпеть не будет.

– А я думал, что хозяин здесь ты.

– Заканчивай со своим остроумием. – Казбек поморщился. – Лучше скажи, что ты решил? Согласен или нет?

– У тебя все друзья такие, как этот тип? – вместо ответа спросил Анвер. – Или есть и другие?

– Это не относится к нашему делу, – мрачно ответил Казбек. – Я жду твоего решения. Или пусть Халил по-прежнему спит со своей красивой женой, а ты останешься в дураках на всю жизнь?

Анвер ничего не ответил. Он мог скрыть свое состояние от собеседника, но не от собак. Они остановились, обратили морды к гостю и громко залаяли.

– Молчать! – приказал им Анвер.

– Они тоже недовольны, – заметил Казбек. – Эти животные чувствуют тебя лучше меня. Ты согласен или нет?

– Почему такая невероятная сумма? Или у вас нет охотников получить такие деньги?

– Ты ведь помнишь, что я тебе вчера сказал. Он стал генералом, заместителем министра безопасности. Если бы я сказал, что за его убийство мы готовы заплатить десять или двадцать тысяч, ты поверил бы мне?

– Я и сейчас не верю тебе. Слишком большая сумма для человека, который не был с вами почти двадцать лет.

– Мне показалось, что ты лучше всех остальных подходишь на эту роль, как профессиональный исполнитель и человек, который захочет отомстить лично. Если я ошибся, ты сразу скажи. Тогда я уеду. Обещаю тебе, что забуду название вашего города навсегда. На всю оставшуюся жизнь. А ты можешь гулять по здешним пляжам со своими собаками и сидеть в темном доме. Пожалуйста. Но учти, такой шанс судьба предоставляет человеку один раз. Никто больше не предложит тебе таких условий.

– У них есть дети?

– Для тебя это так важно?

– Ты не ответил на мой вопрос.

– Есть. Дочь. Она могла бы быть твоей, Анвер.

– Когда Саида вышла замуж за Халила?

– Через год или два после твоего внезапного исчезновения.

– А почему не за Рамиза? Я думал, что они поженились.

– Когда вернешься, все сам узнаешь. Я специально не интересовался. Но она жена Халила, и я тебя не обманываю.

– Кто мне заплатит?

– Моя кандидатура тебя не устраивает?

– Не очень. Ты не стал бы предлагать мне такую сумму за убийство Халила. Скорее сам пошел бы его убивать от моего имени и положил бы все деньги в собственный карман. Значит, тебя прислал кто-то другой. Я хочу знать имя основного заказчика.

– Не нужно строить из себя наивного дурачка, – посоветовал Казбек. – Неужели ты думаешь, что я могу сдать нашего заказчика даже тебе? Это тайна, которая стоит гораздо больше, чем миллион долларов. Основное правило – не болтать.

– Тогда я не поеду, – упрямо произнес Анвер. – Пока не узнаю, кто и зачем заказал заместителя министра.

– Какое тебе дело до этого? Ты получишь баснословные деньги за незнание и молчание, а хочешь все испортить.

– В таком случае я отказываюсь, – решил Анвер.

– Заказчиком являюсь я, – ответил Казбек. – Тебе этого мало?

– Мало. Ты не тот человек, который готов заплатить кому бы то ни было миллион долларов. Вернее, ты можешь его отдать, но при условии, что кто-то другой отсыплет тебе десять. А такие суммы не платят даже за президента Америки. Поэтому не нужно устраивать балаганов. Мне важно знать имя заказчика. Хочу понять, насколько серьезно вы относитесь ко мне и какова гарантия того, что я получу свои деньги. Иначе не поеду.

– Ты не был в нашем городе двадцать лет, – напомнил Казбек. – Там все давно изменилось. Появилось много новых людей, о которых ты даже понятия не имеешь. А вот Халила ты помнишь и знаешь. Ты ведь сбежал и из-за него тоже. Что тебе еще нужно? Ты вернешься в наш город, отомстишь за свою сломанную жизнь, может, даже вернешь себе Саиду, если захочешь, получишь свои деньги и снова улетишь в Европу. По-моему, идеальный вариант для такого вдовца, как ты. Вчера мы узнали, что ты похоронил жену полтора года назад. Что тебя держит в этом городке? Только воспоминания? Булочную ты уже продал, и тебе все равно нечем заняться.

– Поэтому я должен вернуться и попытаться убить заместителя министра безопасности? – спросил Анвер. – Без гарантии того, что сразу после исполнения я не получу пулю в свой собственный затылок. Такие заказы хорошо оплачиваются не потому, что их сложно выполнить. Они опасны тем, что через исполнителя можно будет выйти на того, кто ему платит. Сразу понятно, что заказать генерала безопасности может только очень влиятельный человек. Итак, я тебя слушаю.

– Хорошо. – Казбек явно разозлился, остановился и посмотрел в глаза своему давнему знакомому. – Пусть так. Я назову тебе имя заказчика. Но учти, что, если ты где-то проболтаешься, у нас будут очень большие неприятности. Сначала у меня, а потом у тебя. Я при любом раскладе откажусь от своих слов.

– Имя заказчика, – повторил Анвер.

– Чтоб тебя!.. – выругался Казбек, и обе собаки настороженно взглянули на него. – Черт тебя побери! – сказал он, и овчарки снова залаяли.

– У тебя на все про все будет только один месяц. Май, – пояснил Казбек. – Ты обязан все сделать до первого июня. Если согласен, то я назову имя основного заказчика.

– Согласен, – кивнул Анвер. – Говори.

Казбек огляделся по сторонам и предупредил:

– Как только я назову тебе основного заказчика, обратного пути уже не будет. Тебе придется выполнить задание. Я не смогу оставить тебя здесь с такой тайной. Сам понимаешь, лишние свидетели никому не нужны.

– Назови имя, – требовательно произнес Анвер.

Казбек согласно кивнул и наклонился к своему собеседнику. Собаки снова замерли, насторожились.

– Это его начальник, министр общественной безопасности, который мечтает избавиться от своего слишком ретивого заместителя, – пояснил он вполголоса. – Этот умный человек хорошо понимает, кого именно могут назначить на его место. Халил очень ловкий конъюнктурщик. Он делает все, чтобы свалить своего непосредственного шефа и занять его должность. Об этом знает весь город. Теперь ты понимаешь, почему у нас так мало времени?

Анвер довольно долго молчал, потом задумчиво произнес:

– Миллион долларов, чтобы избавиться от своего заместителя.

– Не так, – возразил Казбек. – Миллион долларов, чтобы усидеть на своем месте. Кресло министра стоит гораздо дороже. Или ты думаешь иначе?

– Не думаю. Теперь понимаю. Твой Сардар знает, почему вы сюда приехали?

– Нет. Об этом не знает никто. Такие меры предосторожности приняты не из-за тебя, а из-за министра, который оторвет мне все части тела, если узнает, что я проговорился.

– Ты уже проговорился.

– Я хотел, чтобы ты понял, насколько все серьезно и как мало у тебя времени. Май – опасный месяц в нашей стране. Именно в это время случаются заговоры и революции. В марте у нас еще ветрено и холодно, а летом слишком жарко. Значит, для переворотов и революций у нас остаются два месяца: апрель и май. Все наши горожане знают, что май – самый опасный месяц. Именно в мае ты должен решить нашу проблему.

– Значит, на подготовку у меня осталось меньше месяца, – понял Анвер.

– Если ты согласишься, то можешь ни о чем не беспокоиться. Мы тебя обеспечим всем необходимым, включая нужные документы.

– Задаток будет?

– Конечно. Сто тысяч долларов.

– Почему так мало? Только десять процентов.

– Этого достаточно для проведения акции.

– Но недостаточно для моей безопасности.

– Никто не даст больше, если даже ты откажешься. Не забывай, что мы тоже не обязаны тебе доверять. Возьмешь деньги и снова сбежишь лет на двадцать. Тогда тебе будет семьдесят четыре. Я не уверен, что ты сохранишь хорошую физическую форму. Не говоря уже о наших деньгах. Если опять пропадешь, то тебя все равно найдут. Если нет, то деньги возьмут у меня. Согласись, что это будет ужасно обидно. – Казбек замолчал.

Мужчины продолжили прогулку. Собаки начали проявлять беспокойство, словно чувствуя состояние хозяина. Он по-прежнему размышлял.

– Что еще тебе нужно? – не выдержал Казбек. – Может, ты хочешь, чтобы я дал письменные гарантии твоей безопасности?

– У меня нет уверенности в том, что вы потом заплатите, – сказал Анвер. – Сделаем иначе. Вы приготовите оставшиеся деньги и положите их в банк на мое имя, но с условием, что я смогу получить их только первого июня. Если я выполню ваше задание, то заберу их. Так будет спокойнее.

– А если у тебя ничего не выйдет? – поинтересовался Казбек.

– Тогда я верну вам эти деньги, – ответил Анвер. – В моем случае совершенно разумно будет не доверять вам. Меня уже однажды подставили, заставили сбежать из города на двадцать лет. Тогда мне подфартило, меня не успели убить. Во второй раз может не повезти. И еще одно условие. Заплатите авансом не сто, а двести тысяч. Мне нужны деньги на расходы: приобретение оружия, документов и всего прочего.

– Мы все тебе предоставим, – сразу сказал Казбек. – От оружия до документов. И выведем тебя на Халила.

– Нет, – решительно возразил Анвер. – Так нельзя. Если обо мне будут знать еще несколько человек, то вся операция гарантированно провалится. Я и так сильно рискую, доверяя такому ловкачу, как ты. Поэтому мое категорическое условие: никаких помощников и друзей мне не нужно. Никто не должен знать, когда и под каким именем я появлюсь. Связь буду держать только с тобой через итальянский спутниковый телефон, который будет при мне. Оружие я найду сам. Все лично проверю еще раз.

– Ты не заметил, сколько раз за эти два дня оскорбил меня? – спросил Казбек. – Я давно должен был обидеться.

– Но ты не обижаешься, – заметил Анвер. – Знаешь, почему так? Я нужен тебе и твоим заказчикам настолько сильно, что ты готов не замечать моих слов в свой адрес. У тебя ответственная миссия, Казбек, и ты не хочешь ее провалить.

– Остается пожелать тебе счастливо прожить в своем доме еще двадцать лет и уехать из города, – пробормотал Казбек. – Но теперь уже поздно. Я никуда не уеду. Либо ты согласен, и тогда я заплачу тебе деньги. Либо ты не согласен, и тогда сюда приедут другие специалисты, которые очень дешево решат наши проблемы. Не обижайся, Анвер, но ты не генерал и не заместитель министра. Поэтому твою жизнь, даже с учетом всех расходов по выезду в Италию, можно оценить тысяч в двадцать или двадцать пять. Не больше. Мы даже сэкономим. Собачек, конечно, тоже придется убить, чтобы не мучились. Говорят, что они очень переживают смерть своего хозяина.

Псы остановились и заворчали. Они смотрели на хозяина так, словно ожидали от него команды наброситься на гостя.

Анвер смотрел куда-то в сторону моря и молчал, потом неожиданно сказал:

– Знаешь, почему я здесь остался? Во-первых, из-за женщины, которая согласилась стать моей женой. Она была очень похожа на Саиду. А во-вторых, этот город напоминал мне Баку. Я всегда любил море, до сих пор могу часами смотреть на берег и вспоминать свой родной город. Теперь ты приехал сюда и предлагаешь мне вернуться назад, вспомнить свое прошлое, снова увидеть Саиду, которая тогда меня предала. Или не предала, я еще точно не знаю. Очень уж сильное искушение, за которое ты готов заплатить мне невероятные деньги.

– Все правильно, – удовлетворенно произнес Казбек. – Что тебя еще смущает?

– Очень много нюансов, неприятных моментов, о которых я обязан помнить, – признался Анвер. – Но сейчас не об этом. Почему ты появился не один? Ведь Сардар не дурак, он понимает, что ты приехал сюда не для встречи со старым другом!

– Он говорит по-итальянски, – недовольно пояснил Казбек. – Как я мог бы искать тебя здесь, не зная языка? А он сумел хоть как-то выучить его. Тренером по дзюдо у Сардара был итальянец, который часто вывозил своих подопечных сюда на сборы. По-моему, ты должен был и сам это понять.

– Он не знает, зачем ты сюда приехал и почему так настойчиво меня искал?

– Не знает. Как и никто больше. Что тебе еще нужно? Какие гарантии? Может, хватит уже заниматься глупой болтовней?!

– Ты предлагаешь мне убить человека. Я должен все выяснить.

– Я хочу, чтобы ты убил мерзавца, которого обязан ненавидеть, – возразил Казбек. – Не нужно выставлять себя ангелом. Прошло двадцать лет, но я помню, как ты умеешь убивать. Бывший следователь полиции, сотрудник отряда особого назначения, убийца. Сколько покойников на твоей совести? Или ты сбился со счета?

– Тогда было другое время.

– Ты считаешь, что это тебя как-то оправдывает?

– Нет, – согласился Анвер. – Мои грехи остаются со мной. Но почему ты так уверен в том, что именно Халил тогда подставил меня? Я считал, что это был Рамиз, и не тронул поганца именно потому, что его любила Саида.

– Халил обманул вас, – пояснил Казбек. – Провел как мальчишек. Пока вы ссорились из-за женщины, он подставил вас обоих. Рамиза тогда убили. Я не хотел тебе об этом говорить. Ведь вы были большими друзьями. Он не мог жениться на Саиде хотя бы потому, что его убили. Мертвый Рамиз оказался удобным человеком, на которого свалили все ваши грехи. Убил его именно Халил. Якобы при задержании. Об этом знает весь город. Когда вчера мы разговаривали, я понял, что ты не в курсе. Ты все эти годы считал, что именно Рамиз женился на Саиде. Но этого не было. Вот уже двадцать лет Рамиз покоится на городском кладбище, а Саида стала женой Халила. Теперь ты знаешь все, что должен был. У тебя есть еще вопросы или мы уже закончили?

Анвер не ответил. Он молча смотрел в сторону моря. В этот момент собаки завыли, словно предчувствуя долгое расставание.

 

Воспоминания

Следующие два месяца они жили в ее доме почти как супруги. Утром он исправно отправлялся в булочную, занимался делами. Когда там появлялась Андриана, он обращался к ней уважительно, называл сеньорой Ковелли. Конечно, продавцы и пекари, работавшие в заведении, вскоре узнали об их отношениях, но репутация у Андрианы была безупречной. Почти все единодушно поддерживали хозяйку, считали, что она сделала верный выбор.

Это были безумные ночи. Они засыпали только к утру, словно пытались наверстать упущенное, компенсировать таким вот образом недополученные радости бытия. По утрам у Андрианы под глазами иногда появлялись темные круги, а ее кавалер дважды едва не заснул на работе.

Через два месяца Андриана решила, что продолжаться так больше не может, и сама предложила Анверу взять ее в жены. Он выслушал ее предложение молча, внешне никак не реагируя на ее слова, только сел за стол и мрачно раздумывал.

– Тебя что-то беспокоит? – спросила Андриана. – Или ты хочешь мне отказать?

– Не говори глупостей, – мягко попросил он. – Тебе прекрасно известно, что вот уже два месяца ты для меня самый любимый человек во всем свете. Не люблю говорить такие вещи, но это правда. Я думаю не о том, как тебе отказать. Мне важно, как все это будет выглядеть.

– Я начинаю не понимать по-итальянски, – сказала Андриана. – Может, ты объяснишь мне на английском, что именно хочешь сказать?

– Ты подумала, как воспримут окружающие наше бракосочетание? – спросил Анвер. – Все решат, что я альфонс, который хорошо устроился за счет своей супруги. У меня ничего нет. Я всего лишь твой наемный работник. Мое «приданое» – только несколько тысяч долларов, которые у меня остались. А ты владелица дома и булочной. Все решат, что я нарочно женился, чтобы устроить свою жизнь. А я не хочу, чтобы меня не уважали.

– Теперь ты говоришь глупости, – упрекнула его Андриана. – Я свободная женщина, могу сама выбирать, как мне жить. Траур по своему умершему мужу я выдерживала почти три года. Имею право решать, за кого мне идти замуж. А самое главное в том, что на самом деле я не трачу, а экономлю. Где еще я найду такого заместителя, который будет теперь работать на меня без зарплаты, не требовать ее повышения, не воровать, не обманывать меня и даже изо всех сил стараться приумножить мои доходы? Я ведь деловой человек и не собираюсь выбрасывать деньги просто так. У меня обычный трезвый расчет, а не чувства, – закончила хозяйка булочной, не удержалась и рассмеялась.

Она сама наклонилась к нему, чтобы поцеловать. Больше никаких препятствий не было и не могло быть. Андриана познакомила его с родителями, которые проживали в соседнем городке Пескичи. По местным обычаям, Анваро сделал подарки им и младшим сестрам Андрианы. В их семье было пять девочек и двое сыновей.

Через два дня в город приехала Джулия, дочь Андрианы от первого брака. Ей было уже девятнадцать, и перспектива выхода матери замуж девушку, очевидно, совсем не вдохновляла. Она считала, что та предает память ее отца. Несмотря на все попытки матери поговорить с дочерью и объяснить ей ситуацию, Джулия не захотела ее слушать и достаточно холодно разговаривала с Анваро. Это был единственный момент, который заметно омрачал их торжество. Джулия не осталась на саму церемонию.

Местный священник узнал, что мужем сеньоры Ковелли будет мусульманин, и отказался благословить их брак. Он пояснил, что супруг обязан принять католичество. Анвер отказался, заявил, что всегда был атеистом. Поэтому церемония бракосочетания произошла в местной мэрии.

Туда приехали родители Андрианы и ее сестры, в том числе та, которая жила в Лионе. Она прибыла вместе с мужем. Только дочь демонстративно уехала обратно во Францию, ссылаясь на свои экзамены. Было понятно, как больно она ранила свою мать, но больше на эту тему они не разговаривали.

После бракосочетания молодые супруги отправились на Лазурный Берег, где провели вместе две лучшие недели в своей жизни. Когда они вернулись, муж уже был сеньором Анваро Ковелли. Жители Вьесте постепенно привыкли к этому.

Священник, который отказался регистрировать их брак, довольно скоро умер, и его заменил другой, который был местным жителем. Через некоторое время сеньор Анваро спас его племянницу. Он сумел вытащить девушку из воды, сделал ей искусственное дыхание и буквально вернул ее с того света. С тех пор они с отцом Энцо близко подружились. Анваро Ковелли часто обсуждал с ним различные аспекты жизни. Это был его единственный собеседник в городе, не считая Андрианы, с которым он мог быть относительно откровенен.

Однажды он спросил Энцо, действительно ли тот верит в потусторонний мир или же только делает вид.

Священник очень серьезно ответил, что безусловно верит.

– Возможно, там мы будем существовать несколько в ином виде, – пояснил отец Энцо. – Но душа наша бессмертна. В этом я абсолютно не сомневаюсь. Все, что с нами происходит, не может заканчиваться вместе с нашим физическим существованием.

– В таком случае нас ждет воздаяние за все наши грехи, совершенные на этом свете? – настаивал Анваро.

Он, кстати, уже и сам привык называть себя именно так, на итальянский манер.

– Полагаю, что так оно и будет, – кивнул священник. – Но каждому воздается по его мере. Если человек искренне раскаивается в своих грехах, то он получит прощение в следующей жизни.

– А если не раскаивается? – спросил Анваро.

– У нас схоластический спор или же вы спрашиваете о себе? – Отец Энцо был умным и проницательным человеком.

– Я спрашиваю о себе, – честно ответил Анваро.

– Вы уже совершили богоугодный поступок, спасли невинную душу, – напомнил священник. – Неважно, что она моя племянница. Вы сохранили жизнь человека, Анваро.

– Даже если я виновен в других смертных грехах? – настаивал тот.

– Вы хотите исповедаться? – спросил отец Энцо.

– Я не католик и не христианин, – напомнил Анваро.

– Я помню об этом. Но вы человек, который спас одну христианскую душу. Ваша жена – добрая христианка. Может, вам действительно лучше исповедаться? Как человеку, а не католику.

– Мне трудно поверить в таинство исповеди, – признался Анваро. – Но вам я могу сказать, что на моей совести есть и такие грехи, за которые не полагается никакого прощения. Его никогда не будет.

– Кто так решил? Вы сами?

– Я не верю в Бога, падре. Почему Господь допускает столько несправедливостей и зла в этом мире, если Он действительно существует? Вся наша цивилизация построена на торжестве зла. Почему Бог допускает все это, не вмешивается?

– А ты не думаешь, что Он может испытывать нас? – неожиданно спросил отец Энцо.

Он перешел на «ты» и этим подчеркивал свой статус священника, беседующего с обычным прихожанином его церкви. Хотя оба понимали условность такого обращения.

– Ты никогда не думал об этом? – спросил служитель Господа. – Может, спасение моей племянницы было послано тебе в качестве испытания, чтобы ты мог добрым поступком заглушить смертный грех.

– На моей совести не один грех, – настаивал Анваро. – Их просто невозможно сосчитать.

– Ты считаешь, что тебе не будет прощения?

– Не будет, – решительно сказал Анваро. – Нет мне прощения ни в этом мире, ни в ином.

– Это решает Бог, – снова напомнил отец Энцо.

Анваро тяжело вздохнул. Такие споры и рассуждения стали частью его жизни. Он никогда и ничего не рассказывал священнику, пока однажды не зашел поздним вечером в церковь. Это было Рождество. Наступал двухтысячный год, и весь мир готовился отмечать эту невероятную дату. Священник был в храме. Он увидел Анваро и пошел к нему навстречу.

– Я хочу исповедаться, – твердо заявил тот. – Если, конечно, это возможно.

– Мы никому не отказываем, – напомнил священник. – Даже если ты не католик. Перед Господом все едины. Пройдем. Ты расскажешь мне о том, что тебя беспокоит.

– Говорят, что через несколько дней наступит конец света. – Анваро улыбнулся. – Или начнется новая эра. Я думаю, не будет ни того ни другого. Но придут новый век и тысячелетие. Мне хочется войти в эти времена честным человеком.

– Пойдем, – пригласил священник. – Ты можешь мне исповедаться. Давай сделаем это в моей келье.

Они шли друг за другом, впереди – отец Энцо, за ним – Анваро.

– Садись, – пригласил священник. – Теперь скажи то, что хочешь.

– Я покинул любимую женщину, – мрачно начал Анваро. – Сделал это потому, что не сумел отстоять свою любовь. Я бросил своих товарищей. Я лгал, воровал, брал неправедные деньги, отпускал заведомых преступников… – Он замолчал.

– Ты хочешь еще что-то сказать? – спросил отец Энцо.

– Я убивал, – с вызовом произнес Анваро. – Это была часть моей профессии. Я убил несколько человек… – Он опустил голову.

– Но ты раскаялся в содеянном? – спросил священник.

– Полагаю, что не совсем, – выдохнул Анваро.

– Что ты сказал? – Отец Энцо растерялся.

Это случилось впервые в его жизни. Человек, пришедший исповедаться, заявил, что не раскаивается в содеянном.

– Тогда зачем ты пришел? – уточнил священник.

– Я пришел на исповедь, – заявил Анваро. – Хочу, чтобы меня выслушали.

– Говори, – кивнул отец Энцо.

– Я убил негодяя, который застрелил моего товарища и изнасиловал невиновную женщину. Я убил мерзавца, который подставил моего брата и еще многих людей. Он получал деньги за свое предательство. Разве я не был десницей Господа, карающей таких вот подонков? Скажите мне честно, могли ли жить эти люди?

– Ты присвоил себе права Бога. – Священник покачал головой. – Сам решал, кому жить, а кому умереть. Разве это в силах человеческих?

– А судьи? Кто дал им право выносить людям приговоры? Неужели это сделал Бог? Нет, чиновник, который сидит в своем кабинете и решает, кому быть, а кому не быть судьей. Чаще всего он просто получает деньги и ставит галочки против фамилий с цифрами. Разве судья так получает божественное право решать, жить человеку или умереть?

– Страшны твои слова, Анваро, – горько произнес священник.

– Согласен. Но это правда. Поэтому я пришел к вам, чтобы исповедаться и попросить помощи. Я не раскаиваюсь в содеянном, хочу только понимания.

– Я не могу отпустить твои грехи, в которых ты не раскаиваешься, – сказал отец Энцо. – Но стану молиться за твою душу. А ты должен будешь каяться в них всю оставшуюся жизнь.

Анваро согласно кивнул. Больше они никогда не говорили об этом.

Булочная Ковелли преуспевала, доходы увеличились практически вдвое. Соседние отели заказывали ароматный хлеб во все возрастающих количествах. Сказывался наплыв гостей из бывшего Советского Союза, которые обычно ели много хлеба за обедом. Этим они выгодно отличались от местных жителей, не потребляющих хлеба с макаронами или картофелем.

Андриана буквально расцвела на глазах. Она немного поправилась, но это ее не портило. Наоборот, женщина выглядела счастливой.

Когда через несколько лет умерла ее собака, Анваро привел домой двух маленьких щенят, одного из которых назвал в честь этой овчарки. Так они и росли рядом с хозяевами.

Через шесть лет после свадьбы матери в город наконец-то приехала Джулия. За эти годы Андриана дважды навещала ее в Лионе, но дочь не появлялась в родном доме все это время.

Джулия объявила, что выходит замуж за выпускника юридического факультета Лионского университета Эрве Дефера, с которым жила уже два года. Она привезла и самого Эрве, чтобы познакомить его с матерью и отчимом.

Молодой человек понравился супругам. Он выглядел этаким ученым всезнайкой, носил очки, был близорук, защитил диссертацию и готовился получить звание профессора. Андриана была в полном восторге.

Анваро пригласил будущего зятя в ресторан сеньора Чипполы, где они поужинали, выпили две бутылки вина и вместе вернулись домой. Отчим Джулии очень понравился ее будущему мужу. Может, потому, что тоже был юристом, и они довольно быстро нашли общий язык. Как бы там ни было, но на торжественную свадьбу в Лион они отправились все вместе. Именно Анваро в качестве отца невесты вел ее к алтарю. Андриана плакала от счастья. Может, не только потому, что это была свадьба ее дочери. Ведь люди, которых она любила больше всего на свете, наконец-то помирились.

Джулия сама предложила, чтобы ее к алтарю вел именно Анваро. За эти несколько лет она повзрослела и поумнела. К тому же Эрве настаивал именно на этом, справедливо считая, что отчим просто обязан появиться в церкви рядом со своей падчерицей. На свадьбу приехали и многочисленные родственники Андрианы.

В этот вечер она была абсолютно счастливой женщиной. Через год у Джулии родился сын, а еще через три появился второй, и Андриана стала счастливой молодой бабушкой. Казалось, что все так и должно быть. Летом мальчики приезжали купаться и отдыхать в Вьесте, зимой Анваро и Андриана отправлялись к ним на рождественские каникулы. Им казалось, что такая жизнь будет продолжаться вечно. Мальчики росли, старший уже превратился в высокого подростка, похожего на своего отца.

В счастливом браке Анваро и Андриана прожили больше шестнадцати лет. Они отпраздновали свои юбилеи. Сначала пятьдесят лет исполнилось Андриане, а через два года все домочадцы поздравляли с этой же круглой датой и Анваро.

Но ничего вечного в этом мире нет. Человек, забывающий эту истину, иногда жестоко расплачивается за свою наивность. Анваро казалось, что он уже навсегда останется в этом городе, именно из этого дома его унесут на местное кладбище. Однако все получилось совсем иначе.

Почти сразу после его пятидесятилетия Андриана почувствовала себя плохо. Она потеряла сознание совершенно неожиданно, прямо в булочной, точнее сказать, на пороге пекарни. Тогда все решили, что это случилось из-за перепада температур. Но через несколько недель женщина снова упала в обморок, и тогда было решено отправиться в больницу.

Там, в больнице, проверили уровень сахара в крови, лейкоциты, эритроциты. Почти все показатели были в норме. Супруги вернулись домой, решив не обращать внимания на учащающиеся головные боли Андрианы. Один из местных эскулапов считал, что это всего лишь мигрень, которая случается у женщин в ее возрасте. Другой врач полагал, что это обычные симптомы климакса. Все-таки пятьдесят два года!.. Никто не мог даже предположить, насколько все плохо.

Через несколько месяцев, когда боли усилились, муж и жена поехали в Рим. Андриана легла на тщательное обследование. Медики провели его и почти сразу выяснили, что у нее неоперабельная опухоль мозга. В западных клиниках не принято скрывать истину от больных. Супругам сразу сообщили об этом страшном диагнозе.

В этот день Анваро показалось, что земля уходит у него из-под ног. Он впервые в жизни отправился в католический храм, где помолился за здоровье жены. Потом Анвер Рахманов на всякий случай узнал, где в Риме находится мечеть, и там искренне просил Аллаха лишь об одном – сохранить жизнь Андриане, с которой он прожил больше шестнадцати лет.

Вечером Анваро повез свою жену в небольшой ресторан, который ему порекомендовали в отеле. Он заказал самое лучшее вино, все время шутил, пытаясь каким-то образом отвлечь ее от мрачных мыслей. Но было понятно, что оба думают об одном и том же.

В конце вечера он достал кольцо с большим бриллиантом и сказал:

– Много лет назад, когда мы поженились, я надел тебе на палец обычное золотое кольцо, которое мог позволить себе купить. Ты носила его все эти годы. А теперь я хочу подарить тебе это. Благодаря тебе я стал богатым человеком. Я хочу еще раз тебя поблагодарить за то, что много лет назад ты поверила незнакомому человеку, согласилась выйти за него замуж, пустила в свой дом и никогда ни о чем не спрашивала. Спасибо тебе за все. – Он надел ей на палец это кольцо.

Она улыбнулась сквозь слезы.

– Надеюсь, что это еще не прощание. – Андриана попыталась пошутить, но это получилось у нее слишком уж натянуто.

Она положила свою ладонь на его руку и попросила:

– Обещай, что ты будешь сильным, что бы со мной ни случилось. Ты молодой и крепкий человек. Тебе только недавно исполнилось пятьдесят лет. У тебя вся жизнь еще впереди. Скажи, что мы сможем достойно встретить все неприятности и не будем ни о чем сожалеть.

– Обещаю, – улыбнулся Анваро. – Мы еще поборемся. Я узнал, что тебе необязательно делать операцию. Многие люди успешно борются с этим проклятым заболеванием и живут еще много лет. Я думаю, мы все равно не сдадимся.

– Я тоже так считаю, – согласилась Андриана.

Они решили остаться в Риме еще на неделю, чтобы проконсультироваться у других врачей. Кажется, в городе не осталось известных специалистов, к которым они не обращались.

Но ей становилось все хуже и хуже. Первый сеанс химиотерапии дал положительные результаты. На какое-то время она почувствовала себя лучше. Им даже показалось, что ее можно будет спасти. Но уже через три месяца Андриане снова стало хуже.

Именно тогда супруги решили отправиться в специализированную клинику, находившуюся в Милане. Там они провели еще три недели, но Андриане не становилось лучше. Именно сюда приехала Джулия, мать уже двоих мальчиков, которая узнала о несчастье со своей матерью и сразу решила ее навестить.

Анваро оставил их одних, решив, что дочери нужно будет побеседовать с матерью. Они разговаривали четыре часа. Потом он все-таки решился войти в палату и увидел, как дочь сидит рядом с матерью, плачет и гладит ее руку.

Когда Андриану увезли на процедуры, Джулия проговорила своему отчиму дрожащим голосом:

– Я давно хотела вам сказать, что очень сожалею о своем поведении во время вашей свадьбы. Вообще о своей глупой детской обиде. Мне тогда казалось, что мама поступает неправильно, выходя замуж за другого человека. Я думала, что она предает память отца. А сейчас понимаю, что мать была очень счастлива рядом с вами. Она мне сама об этом сейчас сказала. Спасибо вам за все. За то, что вы тогда не обиделись на меня, а согласились приехать в Лион на нашу свадебную церемонию. Простите меня за мое дурацкое поведение.

– Что ты говоришь, девочка! – Анваро вздохнул. – Я пожертвовал бы сейчас все на свете, чтобы вернуть те дни. Все, что у меня есть. За твою маму я, не задумываясь, отдал бы свою жизнь. Лишь бы немного продлить ее существование. Но я не знаю, как это сделать.

Она обняла его и разрыдалась.

Через некоторое время стало понятно, что никакие процедуры уже не помогают. Тогда он повез Андриану во Вьесте. Джулия приехала следом. Она поселилась в доме, чтобы ухаживать за больной матерью. Вопреки всем прогнозам, Андриана прожила еще достаточно долго. Через месяц Джулия вернулась в Лион, а он остался рядом с умирающей, которая уходила долгие семь месяцев.

Последние несколько недель она лежала в больнице и уже не приходила в сознание. Врачи считали, что Андриана может умереть в любой день. Но у нее было сильное сердце. Она все еще пыталась бороться.

Андриана смогла поговорить с мужем лишь однажды, перед тем как поехать в больницу.

Она позвала его и сказала, с трудом подбирая слова:

– Я хочу тебя поблагодарить. Ты сделал меня счастливой.

– Это ты… – начал было он, но жена покачала головой и попросила:

– Не перебивай. Я тебе очень благодарна. Ты остался здесь навсегда и сделал меня счастливой. Я хочу это сказать. Спасибо тебе за Джулию. Ты всегда относился к ней как настоящий отец. Понимаешь, она слишком рано потеряла его, и ты сумел возместить ей такую утрату даже вопреки ее желанию. Когда она сама попросила, чтобы ты вел ее к алтарю в соборе, я поняла, что ты убедил девочку в своей любви к ней. Внуки тебя тоже обожают. – Она замолчала, переводя дыхание.

Ей было уже тяжело говорить, а ему – больно смотреть на это дорогое лицо, на глаза, которые на какое-то время стали осмысленными. На ее худые руки, впавшие щеки.

Он взял ее невесомую ладонь в свою и почти искренне сказал:

– Ты стала самой любимой женщиной в моей жизни.

– Теперь я в это верю. – Она попыталась улыбнуться. – Раньше, когда мы только поженились, ты иногда называл меня во сне другим именем, а через несколько лет уже не ошибался.

– Почему ты мне никогда не говорила об этом? – ошеломленно спросил Анваро.

– Не хотела тебя расстраивать. Ты был самым главным и важным человеком в моей жизни, – проговорила она уже с некоторым усилием. – Я написала завещание. Все деньги разделила пополам. Оставила вам с Джулией. А дом отойдет тебе. Чтобы ты мог здесь жить. Еще наша булочная с пекарней. Можешь иногда посылать деньги Джулии и мальчикам…

– Я продам булочную и перешлю им все деньги, – решил Анваро. – Они хотят купить себе большой дом. Так будет правильно. Это деньги твоей дочери. Все они принадлежат ей.

Андриана улыбнулась, попыталась сжать его ладонь, но ей это не удалось. Она была уже слишком слаба.

– Тебе нужно будет жениться, – неожиданно произнесла она. – Ты еще совсем молодой человек.

– Не смей так говорить! – Он нахмурился.

– Я очень серьезно. В последние месяцы я была в таком ужасном состоянии!.. Тебе нужна подруга, Анваро. Постарайся ее найти. И еще одна просьба. Похорони меня на кладбище в Пескичи, где покоятся мои родители. Я хочу быть рядом с ними.

– Я все сделаю, – пообещал он, с трудом сдерживая слезы.

Больше Андриана не приходила в сознание. Ее увезли в больницу, и она тихо угасала, не осознавая этого.

Сначала появилась Джулия, которая успела увидеть мать живой, но уже без сознания. На похороны приехали ее муж и мальчики. Ребята испуганно смотрели по сторонам. Они не узнавали в этой изможденной старой покойнице своей любимой бабушки, всегда такой молодой и красивой. Через три дня Джулия и ее семья вернулись в Лион, а Анваро остался один со своими собаками.

Он держался еще несколько дней, а затем отправился в кафедральный собор, чтобы поговорить со священником. Именно отец Энцо отпевал несчастную на кладбище соседнего городка. Анваро зашел в собор и долго сидел на первой скамейке. Потом священник подошел и сел рядом с ним.

– Соболезную твоему горю Анваро, – негромко сказал отец Энцо.

– За что? – неожиданно спросил Анваро. – Я хочу знать, почему Господь решил убить мою жену.

– Не говори этого, – попросил священник. – Возможно, так было предначертано. Не нужно ничего говорить. Это неправильно.

– Неправильно было убивать мою жену, – твердо заявил Анваро. – Я хочу понять, за что… Почему там, наверху, решили, что она должна умереть молодой? Ей было только пятьдесят четыре. Она могла жить еще много лет. За какие грехи Бог решил наказать эту благочестивую женщину? Вы знаете, что в ее жизни было только двое мужчин. Отец ее дочери и я. Оба официальные мужья. Больше она никогда и ни с кем… Почему Бог решил ее убить? Где справедливость вашего Бога?

– Никогда не проси справедливости у Бога, – возразил священник. – Иначе Он начнет с наказания тебя самого.

– Согласен, – кивнул Анваро. – Я совершил много грехов. Следовало наказать, убить за них меня. Но почему ее? За какие грехи? Кто решает, кому жить, а кому умереть. Если на небесах сидит какой-то равнодушный старец, то почему мы должны относиться к нему радушнее, чем Он к нам. Почему мы возводим храмы и соборы в Его честь, когда Он так цинично и равнодушно относится к нам?

– Ты богохульствуешь, – заметил священник. – Пути Господа неисповедимы. Никто не может знать замыслов Его.

– А может, все проще? – Анваро повысил голос. – Вдруг Его просто нет? Мы сами придумали себе такое утешение, чтобы было куда бежать и плакаться. Чтобы можно было рассказать о своих грехах и попросить прощения. Или для того, чтобы просить Его о помощи, которую Он никогда и никому не оказывает. Просто иногда бывают случайные совпадения, которые мы принимаем за Его помощь. Может быть, мне стоит отринуть Бога, которого нет?.. А если он есть и так себя ведет, то это еще хуже. Значит, там тоже произошла замена. Место справедливого Бога заняло другое существо. С рогами и копытами.

– Хватит! – Священник поморщился. – Я понимаю твое состояние. Но ты должен верить, что все происходит по воле и замыслу Его. Иначе вообще невозможно жить.

– А вы считаете, что теперь я смогу нормально жить? – горько спросил Анваро. – Это вряд ли. Я потерял смысл своей жизни. Его у меня отняли. Даже не представляю, чем я теперь буду заниматься и ради чего жить. Может, отправиться на кладбище, где она похоронена, и застрелиться рядом с ней? Но ваша церковь не одобряет самоубийц. Вы даже не похороните меня рядом с женой. Что мне делать?

– Попытаться выстоять, выжить, – твердо сказал отец Энцо. – Ты обязан это сделать хотя бы потому, что у тебя есть душа.

– У меня больше нет души, – жестко сказал Анваро. – Да и вообще ничего. Отныне я воинственный безбожник, который громко и навсегда отрицает существование вашего Господа, отец Энцо. Он не захотел мне помочь в единственный раз, когда я умолял об этом. Значит, все мои грехи и моя праведность уйдут вместе со мной. Никто меня не осудит и не поблагодарит. Это все веселые рассказы для слабых людей. – Он тяжело поднялся.

– Я могу тебя попросить?.. – неожиданно произнес священник.

– О чем? – Анваро повернулся к нему.

– Не принимай поспешных решений, из-за которых тебе потом будет плохо. Постарайся успокоиться и заходи ко мне хотя бы один или два раза в месяц, чтобы мы могли побеседовать.

– Вы считаете, что мне это нужно?

– Нет. Это нужно мне, – пояснил священник. – Я готов сделать все, чтобы спасти твою душу.

Анваро не сказал больше ни слова и вышел из собора. С тех пор он почти ни с кем не разговаривал, сидел в своем доме и наблюдал за морем. Вдовец продал булочную соседнему пекарю и все деньги перевел на имя своей падчерицы. После смерти Андрианы он получил около ста сорока тысяч евро, половину тех денег, которые были на счету его супруги. Остальные согласно ее завещанию банк перечислил на счет дочери Андрианы. Затем Анваро Ковелли отправил туда и триста пятьдесят тысяч евро, полученных за булочную. Себе он не оставил ни копейки, посчитав, что все эти деньги должны принадлежать потомкам Андрианы.

Сто сорок тысяч евро, полученных по завещанию, он добавил к деньгам, которые у него были. Несмотря на категорические возражения самого Анваро, супруга выплачивала ему часть прибыли. К этому времени у него накопилось примерно столько же, сколько ему оставила жена по завещанию. Разместив все деньги в банке на срочном вкладе под десять процентов, он гарантированно получал примерно тридцать тысяч евро в год, то есть около двух с половиной в месяц. На эти деньги он вполне мог жить, платить за дом и услуги Эмилии.

По вечерам он любил иногда появляться на пляже в сопровождении своих овчарок. Но с каждым месяцем Анваро бывал там все реже и реже. Теперь он предпочитал выезжать на своей машине куда-нибудь подальше от города.

Иногда Анваро заходил к отцу Энцо, чтобы переговорить с ним. Но они почему-то больше молчали, чем беседовали. Священник полагал, что время смягчит ожесточение и горе Анваро.

Так продолжалось примерно полтора года. Вдовец все больше и больше замыкался в себе. Он уже практически не общался со священником, даже перестал разговаривать с Эмилией. Она начинала бояться приходить в этот дом, где жили молчаливые собаки и их не менее нелюдимый хозяин.

Дни тянулись медленно. Они не были наполнены никаким содержанием, не считая бесцельного наблюдения за набегающими волнами. Анваро понимал, что долго так продолжаться не может. Рано или поздно он сойдет с ума от своего одиночества и молчания, от тоски по Андриане, покинувшей его. В этом доме каждая вещь напоминала ему годы их счастливого брака. Однажды он обратился к дьяволу, попросил его дать свой знак, подсказать, как ему следует поступить.

Именно в этот момент в дверь постучал Сардар, подъехавший сюда вместе с Казбеком. Они не знали, что Анвер Рахманов уже давно был готов к возвращению в родной город.

 

Глава 4

Он испытывал волнение, вполне понятное для человека, который двадцать лет не был в родном городе. Самолет австрийских авиалиний пошел на посадку. Гражданин Мальты Сальваторе Блазетти достал оба паспорта, чтобы еще раз посмотреть на визы, полученные в Вене. Ему и его супруге Мишель Блазетти разрешалось пребывание в Азербайджане сроком на две недели. Сегодня было четвертое мая. Значит, они могли оставаться в Баку до восемнадцатого числа.

У господина Блазетти была красивая седая шевелюра, тонкие аристократические усы, нос с небольшой горбинкой. Запоминались его глаза. Они были светло-карими и просто сияли под модными очками без оправы. Сальваторе был одет в серый костюм, голубую рубашку, темно-синий галстук в горошек. Он читал английскую газету.

Его, супруга, сидевшая у окна, дремала, когда к нему обратилась соседка, пожилая женщина.

– Вы говорите по-английски? – спросила она с очень характерным немецким акцентом.

– Немного. – Сальваторе улыбнулся.

– Вы уже бывали в Баку? – осведомилась дама.

– Никогда. Ни я, ни моя супруга. Она, как видите, утомилась и уснула.

– Я тоже не была. Говорят, что там очень красиво. Город переживает свое второе рождение. Понятно, что сейчас у них много денег. Но мне интересно посмотреть архитектурные шедевры прошлых веков. Особенно конца девятнадцатого. Говорят, что тогда здесь активно работали польские архитекторы.

– Мы тоже впервые летим в Баку, и нам любопытно будет погулять по нему, – проговорил синьор Блазетти. – Позвольте дать вам мою визитную карточку. Я специалист по страхованию, вице-президент компании. Меня зовут Сальваторе Блазетти.

– Вы итальянец?

– Мальтиец. Мы с супругой живем в Ла-Валетте.

– Очень приятно. А я Генриетта Шнайдер, живу в Австрии, специалист по архитектуре девятнадцатого века. Лечу в Баку по приглашению тамошнего союза архитекторов. Они меня уже давно звали, и вот теперь я наконец-то решилась. В моем возрасте сложно отдаляться от дома на большие расстояния. – Она протянула свою карточку собеседнику.

– Вы прекрасно выглядите, – заметил Блазетти.

– Мне уже восемьдесят два, – призналась женщина. – А вот ваша молодая супруга и вправду смотрится просто замечательно.

– Мы женаты уже больше десяти лет, – сообщил Блазетти. – У нас не особенно большая разница в возрасте, но ее иногда даже принимают за мою дочь.

– Вас можно только поздравить. – Фрау Шнайдер улыбнулась. – Говорят, что молодые жены продлевают жизнь своим мужьям.

– Наверное, так оно и есть. Вас будут встречать?

– Надеюсь, что да.

– В каком отеле вам зарезервирован номер? – спросил он.

– В «Кемпинском», – вспомнила фрау Шнайдер. – Я доверяю этой сети уже много лет. Вы не поверите, но мой отец тоже был архитектором и даже принимал участие в оформлении знаменитого отеля «Адлон», который в тридцатые годы славился на всю Европу. Там часто бывал Гитлер, – понизив голос, сообщила она. – Но в сорок пятом русские войска вошли в Берлин и сожгли отель. Ведь он находился рядом с Бранденбургскими воротами, совсем недалеко от рейхстага. Можете себе представить мое волнение, когда на прежнем месте восстановили «Адлон Кемпински» и пригласили меня туда в качестве почетного гостя. Я была так взволнована! «Адлон» и сейчас один из лучших отелей Европы. А где вы остановитесь?

– В «Марриотте», – сообщил синьор Блазетти. – Но это был не наш выбор. Мы заказали отель через туристическую компанию, которая предложила нам сьют в «Марриотте». Но если у вас такая интересная программа, то мы с удовольствием присоединимся к вам, чтобы осмотреть здания, о которых вы говорите. Наверное, там действительно есть очень интересные сооружения.

– Просто великолепные, – подтвердила фрау Шнайдер.

Сальваторе Блазетти прекрасно понимал, что она просто искала себе собеседника, чтобы высказаться. Молча провести в кресле несколько часов было выше ее сил.

Лайнер начал снижаться. Уже было видно величественное здание нового аэропорта. Синьор Блазетти дотронулся до локтя своей супруги. Она продолжала спать. Он потряс руку жены.

Та наконец-то открыла глаза и спросила:

– Мы уже прилетели? – По-английски она говорила достаточно чисто, без акцента.

– Нет, дорогая. Но уже садимся, – пояснил муж.

Женщине было лет тридцать пять. Красивые, ровные черты лица, светлые волосы, высокий рост.

– Очень хочется пить, – сказала она и подняла руку, чтобы щелкнуть пальцами и попросить принести бортпроводницу воды.

Муж перехватил ее ладонь.

– Это можно сделать по-другому, – с улыбкой пояснил он, нажимая кнопку, и попросил стюардессу, появившуюся очень быстро: – Будьте любезны, принесите воды.

Та кивнула, отошла в свой закуток и почти сразу вернулась со стаканом воды.

– Пристегните ремни, – попросила она. – Мы уже садимся.

Синьора Блазетти выпила воду, вернула стакан стюардессе, пристегнула ремни и пробормотала, обращаясь к мужу:

– Извините, я никогда не летала бизнес-классом.

– Тише! – попросил он. – Не нужно так громко. Старайся вести себя как можно естественнее. Кстати, кнопки вызова стюардесс есть во всех самолетах, в том числе и для пассажиров экономкласса. Поэтому не нужно щелкать пальцами. Вообще никогда не стоит этого делать.

– Я понимаю, – пробормотала она. – Извините.

– Меня зовут Сальваторе, – напомнил он. – А ты Мишель Блазетти, моя обожаемая супруга. Я специально не стал менять твое имя, чтобы ты его не перепутала. Теперь тебе нужно запомнить нашу фамилию и мое имя.

– Я уже сделала это. Не понимаю, зачем столько сложностей? Но раз тебе нужно…

– Пожалуйста, тише, – еще раз попросил он.

Эту молодую женщину Анвер нашел в специальном бюро, где можно было выбрать себе подругу для сопровождения в любой поездке. Отдельно оговаривалось, обязана ли молодая женщина заниматься сексом с клиентом или же это будет чисто деловая поездка. От интимных услуг Анвер отказался, но предупредил, что сотрудница бюро должна сопровождать его, изображая супругу. Он поставил и еще одно непременное условие. Эта дама должна говорить на английском и итальянском языках. Выяснилось, что Мишель знала еще и французский, что было совсем неплохо. Он заплатил в кассу пятьдесят тысяч евро. Молодая женщина прилетела в Вену, откуда они вместе отправились в Баку.

Анвер понимал, что Казбек мог солгать и даже наверняка сделал это. Серьезное дело, которое было ему поручено, не могло оставаться вне контроля заказчиков. Именно поэтому он отказался от всех возможных помощников и услуг так называемой принимающей стороны. Однако Анвер понимал, что в аэропорту его могут встречать, чтобы взять под плотный контроль. Он был слишком опытным и предусмотрительным человеком, несмотря на двадцать лет, мирно проведенных в Италии. Именно поэтому Анвер изменил внешность до неузнаваемости, достал из тайника два мальтийских паспорта, заготовленных много лет назад, и сдал их для получения визы в азербайджанское посольство в Австрии.

Он отлично понимал, что его могут подставить. Тогда в аэропорту будут ждать одинокого мужчину. Поэтому Анвер пошел на хитрость и подобрал себе вполне подходящую супругу. Мишель было тридцать восемь лет. Примерно такой возраст был одним из его условий. Подобная семейная пара вызывала меньше вопросов. В итоге в самолете, летевшем из Вены в Баку, оказались граждане Мальты, муж и жена Сальваторе и Мишель Блазетти. Анвер заблаговременно сделал себе визитные карточки и заказал номер в отеле через туристическое агентство фирмы «Импротекс».

Теперь он с удивлением смотрел в иллюминатор, за которым появлялись контуры нового аэропорта. От непривычки болели глаза. Чтобы изменить их цвет с черного на светло-карий, Анвер заказал себе контактные линзы.

Самолет приземлился через восемь минут, и пассажиры пошли на пункт пограничного контроля. Предупредительные девушки приветствовали гостей улыбками. Таможенники тоже почти ничего не спрашивали.

Супруги Блазетти получили два больших чемодана, вышли из терминала и поместили их на тележку. Сальваторе помог мадам Шнайдер поднять ее багаж и любезно положил его на свою тележку. Так они и вышли втроем.

Мадам Шнайдер встречали двое мужчин. Они забрали ее вещи и сразу увели гостью к своей машине.

Семью Блазетти приветствовала женщина лет двадцати пяти. У нее были красиво уложенные светло-каштановые волосы, миловидное лицо с несколько непропорциональным носом.

– Лала, – представилась она гостям и продолжила по-английски: – Я представитель «Импротекса», отвечаю за ваше пребывание в нашем городе. Пойдемте к машине. Водитель покатит вашу тележку. – Она показала на мужчину лет шестидесяти.

– Очень приятно, – сказал Сальваторе, а его супруга протянула руку Лале.

Они прошли к машине.

Лала разместилась на переднем сиденье и весело проговорила:

– Добро пожаловать в наш город. Насколько мне известно, вы впервые оказались в Баку. Позвольте мне рассказать вам немного о столице нашего государства.

Она начала свое повествование. Сальваторе лишь время от времени кивал, зато его супруга с интересом слушала девушку.

– Значит, у вас нефть добывали еще в прошлом веке? – уточнила Мишель.

– Промышленное производство началось еще в позапрошлом столетии, – пояснила Лала. – Многие известные миллиардеры делали свое состояние в нашем городе. Среди них Ротшильды, Нобели, Манташевы. Средства на выдачу Нобелевской премии, которую знает весь мир, зарабатывались именно в Баку. Как раз тогда в городе появилось много эклектичных зданий. Некоторые из них были скопированы со знаменитых итальянских палаццо. Хотя возводилось и много оригинальных построек, в том числе филармония и здание городского совета.

Сальваторе Блазетти смотрел по сторонам и видел новые высокоскоростные многорядные трассы, дорогие машины, обгонявшие их автомобиль, благоустроенные дома. Он не мог поверить, что вернулся в родной город, настолько все изменилось за прошедшие двадцать лет. Арочные мосты, многоуровневые развязки, широкие проспекты – Баку превратился в современный мегаполис.

Когда они въезжали в город, кругом виднелись многоэтажные высотки. Старые здания на всем пути следования были облицованы камнем и украшены изящными балконами. Здесь ничего не напоминало о прежнем Баку. Анвер не просто удивлялся, но и восхищался, видя такие вот перемены.

– Сейчас мы въехали в бывший поселок Монтина, – пояснила Лала. – Раньше он считался далекой окраиной Баку. Но сейчас город разросся и уже насчитывает более двух миллионов жителей.

Они проехали мимо величественного здания с колоннами, которого Анвер не помнил.

Он показал на него Лале и спросил:

– Что это за сооружение?

– Верховный суд, – не без гордости пояснила девушка. – Он построен совсем недавно, несколько лет назад, но уже сейчас считается одним из самых величественных подобных сооружений в Европе.

– Красиво, – согласилась Мишель.

– Отель «Марриотт», где вам заказан номер, находится на площади Свободы, – сказала Лала. – Раньше она носила имя Ленина. Именно здесь собирались толпы людей, требующих независимости. Поэтому площадь вскоре переименовали. По ее краям раньше были построены две гостиницы: «Новый Интурист» и «Апшерон». Но примерно десять лет назад их снесли. На их месте появились «Хилтон» – он находится справа, если смотреть на море, – и «Марриотт Апшерон», который стоит слева. Там мы и остановимся. В городе есть еще несколько известных отелей: «Фоор сизонс», «Парк Хаят», «Хаят Редженси», «Эксельсиор», «Рэдиссон», «Меридиан».

– Наша соседка сообщила, что остановится в «Кемпинском», – вспомнил Анвер.

– Правильно, – подтвердила Лала. – Есть еще «Кемпински-Патамдарт». На мой взгляд, он расположен не совсем удачно, но говорят, что скоро в городе появится еще один отель этой серии. Посмотрим. Строительство новых отелей у нас в Баку идет беспрерывно. Если вы захотите, мы можем выехать на берег моря. За городом есть и свои известные отели. А сейчас давайте сделаем небольшой крюк и проедем по проспекту Нефтяников, чтобы вы увидели нашу главную торговую улицу, на которой представлены практически все известные мировые бренды.

Анвер вспомнил, что раньше Торговой называли улицу имени Низами. В конце шестидесятых годов по ней фланировали модницы в кримпленовых платьях и пижоны в черных костюмах.

Лала сказала правду. На проспекте Нефтяников работали магазины практически всех известных домов моды. Анвер с удивлением отмечал изменения, происшедшие с этим проспектом. Место известного книжного магазина подписных изданий заняло большое заведение фирмы «Сальваторе Феррагамо».

Анвер увидел известное архитектурное сооружение, дом, стоявший у Девичьей башни. Во время своего визита в Баку здесь останавливался генерал де Голль. Рядом с ним теперь разместились магазин «Диор» и представительства нескольких других всемирно известных фирм. Это здание было надстроено на два этажа. Но более всего поразила Анвера площадь Азнефти. Ее украшали отель «Фоор сизонс» и интересное сооружение в национальном стиле, стоявшее напротив.

– Это тоже гостиница? – поинтересовался Анвер.

– Нет. Здесь находится фонд Гейдара Алиева, – объяснила Лала. – Рядом здание нашей нефтяной компании. При демократической республике здесь размещалось правительство.

– А сейчас разве у вас не демократическая республика? – Анвер усмехнулся.

– Конечно! – Лала заметно смутилась. – Но считается, что в нашей истории был период первой демократической республики. Она существовала с восемнадцатого по двадцатый год. Потом власть захватили большевики, а вторая демократическая республика у нас возникла после обретения независимости и распада Советского Союза. Хотя первые годы у нас оказались очень тяжелыми. Я была тогда совсем маленькой девочкой, но до сих пор слышу ужасы о том, что происходило в конце восьмидесятых и в начале девяностых годов. Это было время какого-то хаоса. Можете себе представить, за пять лет, с восемьдесят восьмого по девяносто третий год, у нас сменилось семь правителей. Это было просто невозможно вытерпеть.

– Да, – согласился Анвер. – Представляю, как вам было сложно.

Больше он ничего не сказал.

В самом аэропорту, откуда они выехали полчаса назад, двое мужчин уже просматривали списки приехавших.

– Среди пассажиров только четверо похожи на него, – сказал один из офицеров, просматривая списки. – Нам приказано брать на заметку всех мужчин высокого роста, прибывающих в нашу страну. Возраст примерно лет пятьдесят. Но нас предупредили, что он может изменить внешность.

– Один пассажир был очень низким, практически карликом, – напомнил другой офицер. – Еще один оказался очень полным.

– Полноту можно имитировать, – не согласился напарник. – Поэтому нужно его оставить в списке. А карлика вычеркни. Если он не волшебник, то не может уменьшаться в росте наполовину. Кто еще?

– Четыре семейные пары. Из них одна с двумя сыновьями-подростками, другая с маленьким ребенком.

– Пары убирай, – решил офицер. – У нас приказ обращать внимание только на одиноких мужчин высокого роста. Поэтому семьи вычеркивай и давай мне списки, чтобы я их переслал куда следует. Пусть проверяют всех приехавших.

– За четыре дня у нас уже сорок восемь подозреваемых. А если он вообще не приедет или переоденется женщиной?

– Не говори глупостей. Он не станет так рисковать. Ведь для того чтобы приехать к нам, этот Ковелли должен еще пройти границу в Европе. А там умеют отличать женщину от мужчины. Да он и сам не захочет так по-дурацки подставляться. Позвони полковнику Мирзоеву и доложи, что на этом рейсе у нас трое подозреваемых. По внешности и росту они походят на человека, о котором нас предупреждали. Передай, что за каждым установлено наблюдение.

– Скоро у нас в управлении не останется людей, – пожаловался другой офицер. – Пусть хотя бы объяснят, кто он такой и почему мы его ищем.

– Свяжись с полковником и узнай, – предложил старший по званию.

– Представляю, что тебе скажет Мирзоев. Наше дело сидеть, проверять всех приезжающих и найти среди них этого Анваро Ковелли, которого они так хотят зацепить. Наверное, он международный шпион или разведчик, если на его поиски задействовано столько народа.

 

Воспоминания

Он родился во внутреннем городе. Так люди называли центральную часть Баку, обнесенную средневековой стеной. Анвер с самого детства твердо знал, что хочет поступить на юридический факультет университета. Школу он окончил с тройками и сразу подал туда документы. Строгий профессор, сидевший в приемной комиссии, брезгливо рассматривал его аттестат и паспорт.

Потом он с явным презрением прочел анкету и поинтересовался:

– Кем работает твой отец?

– На заводе имени лейтенанта Шмидта начальником цеха, – гордо заявил Анвер.

Он гордился тем, что его отец занимал такую солидную должность. У него в подчинении находились больше двухсот человек. Но эта должность не произвела на профессора никакого впечатления.

В семьдесят шестом году, когда Анвер подавал документы, на юридический факультет поступали дети министров, прокуроров, работников ЦК и председателей колхозов. Мать Анвера нигде не работала и воспитывала троих сыновей.

Разумеется, заранее составлялись списки, в которых отмечались, кто именно должен поступить. Прием студентов на юридический факультет курировала специальная комиссия ЦК партии, якобы для соблюдения социальной справедливости. Она выражалась в том, что посторонние личности почти никогда не могли попасть на этот факультет. Все получилось так, как говорил профессор.

Анвер срезался уже на истории, самом первом экзамене. Специально подобранные преподаватели знали вопросы, на которые в принципе невозможно было ответить правильно. Если первое рабочее выступление в дореволюционной России было на Кренгольмской мануфактуре, то вопрос формулировался таким образом: «Первое рабочее выступление в Эстонии?..» Разумеется, на этот вопрос правильно почти никто не мог ответить, если заранее не знать, что Кренгольм находился в этой части царской России, в городе Нарва, который расположен на территории Эстонии.

Анвер забрал документы, и призыв в армию не заставил себя ждать. Повестку он получил через несколько месяцев. Ему отчасти повезло. Еще не было ни афганской войны, ни тех потрясений, которые произошли в стране в восьмидесятые годы. В семьдесят седьмом восемнадцатилетнего парня призвали и послали на Северный Кавказ, который считался почти курортным местом. Службу он проходил сперва в небольшой воинской части, расположенной в городе Пятигорске. Чуть позже его перевели в комендатуру Минеральных Вод. Там Анвер благополучно оттрубил свои два года и вернулся домой старшим сержантом.

Разумеется, в армии он испытал все прелести воинской службы. Дважды по ночам парень «ездил на велосипеде», когда ему вставляли спички между пальцами ног и поджигали их одновременно. Нечастный просыпался от дикой боли, бешено вращая ногами. Ему отчасти везло, так как в обоих случаях он успевал вовремя вскочить с кровати и потушить огонь.

Несколько раз его били, хотя и не особенно сильно, когда он пытался отлынивать от службы, не выполнял распоряжений стариков. Одного из ребят, который служил вместе с ними и был таким же салагой-первогодком, приехавшим из Чечни, забили до смерти. Он не хотел чистить туалеты вместо стариков, и они таким вот образом пытались его научить. Двоим из них дали по три года тюрьмы, прапорщика перевели в другую часть, дежурному офицеру объявили выговор, и на этом все закончилось.

Первый год службы был достаточно тяжелым. На второй Анвер сам превратился в старика, к тому же получившего сержантские нашивки. Тогда он вовсю отыгрался на новичках, прибывающих в армию. Эта система унижения молодых уже давно существовала в армии. Особым издевательствам там подвергались выходцы с Кавказа и Средней Азии, плохо владеющие русским языком.

Сержант Рахманов оказался таким же садистом, какими были его предшественники. Он тоже мордовал молодых, отправлял их на самые грязные работы.

В другом подразделении этой самой части произошел совершенно жуткий случай. Когда один из молодых солдат-литовцев попытался, что называется, качать права, его просто изнасиловали прямо в казарме в присутствии остальных солдат. Парень попал в больницу. Он действительно был симпатичным молодым человеком несколько женоподобного типа.

Следствие было проведено достаточно быстро. Один из насильников отправился в штрафной батальон на пять лет. Дежурного офицера перевели в другую часть. Остальных стариков продержали на гауптвахте десять суток.

На второй год службы Анвер познакомился с женщиной, которая работала экспедитором в военной лавке. Ей было тридцать, ему – только девятнадцать с небольшим. Она была у него первой. Он стеснялся признаваться своим товарищам, что никогда еще не занимался сексом, рассказывал невероятные байки о своих победах, которые были таким же враньем, как и истории, излагаемые его товарищами. С этой женщиной он встречался несколько раз и получил образование, необходимое для общения с противоположным полом. Она была раскована, ненасытна и развратна в нужной мере.

Он вернулся в родной город и снова подал документы на юридический факультет. На этот раз Анвер должен был проходить по льготному списку, так как у него было два года службы в армии. Но в университет он опять не попал, провалившись на экзамене по литературе.

Это его сильно разозлило. Он отправился работать на завод к отцу, твердо решив поступить с третьей попытки. На заработанные деньги парень нанял аж трех педагогов. Английский язык давался ему удивительно легко. Историю и литературу Анверу приходилось зубрить ночами.

На этот раз он поступил и в двадцать один год наконец-то стал студентом юридического факультета. Среди однокурсников Анвер выделялся возрастом и силой. Сказывались два года, проведенные в армии, где он занимался самбо и плаванием. Именно поэтому на факультете Анвер считался негласным лидером.

В восемьдесят четвертом году он получил диплом и назначение в милицию. Это был интересный год после правления Андропова. К власти тогда пришел престарелый Черненко, над которым уже все откровенно смеялись.

Почти сразу Анвер получил назначение в уголовный розыск, куда его взяли инспектором. Так же быстро он стал лейтенантом, получил оружие и документы. Теперь ему можно было ездить на машинах, не опасаясь инспекторов госавтоинспекции, вести себя как угодно в любом ресторане и не бояться пьяных драк.

Двое его приятелей погибли сразу после окончания юрфака. Слишком уж вольготно они чувствовали себя на дорогах. Сотрудники ГАИ любезно не замечали их нарушений. Они хорошо знали номера автомобилей работников угрозыска. Так появляется приятное опьянение чувством власти. Страшные автоинспекторы приветственно машут тебе полосатыми жезлами, а в кармане у тебя служебное удостоверение и оружие!..

В восемьдесят пятом году к власти пришел Горбачев. Страну сразу захлестнула демагогия, возведенная в ранг высокой политики. Различные перегибы оказались просто неизбежными при той чудовищно централизованной системе, какой была КПСС.

Сначала в Москве вспомнили о нетрудовых доходах, и по всей стране началась свирепая борьба даже с автомобильными бомбилами. Офицера, который ехал к больной матери из аэропорта и взял частника, показательно исключили из партии и выгнали со службы за потакание нарушителю социалистической законности. Потом появился закон об индивидуальной трудовой деятельности. Начали появляться кооперативы, которые почти сразу превратились в механизмы по обналичиванию денег.

Еще более неудачно и непродуманно велась борьба с пьянством и алкоголизмом, когда по всем южным районам СССР вырубались виноградники. Водка и вино попадали под запрет даже на свадьбах, которые должны были стать трезвыми, комсомольскими. Чиновники всех мастей сами же и начали обходить этот закон, когда на стол подавали бутылки из-под минеральной воды, но с алкогольным содержимым.

Лицемерие и ханжество вкупе с откровенной ложью и развалом экономики начали разрушать государство. На все эти факторы наложились межнациональные конфликты и сознательные удары по истории, нравственности, морали народа. Все прежние символы подвергались осмеянию, былые идеалы стремительно разрушались.

В восемьдесят седьмом Анвер получил звание старшего лейтенанта. На следующий год начались трагические события в Нагорном Карабахе. Армянское население этой области потребовало вывести ее из состава Азербайджана и подчинить Еревану. На межнациональной почве начались стычки, раздоры. Первые убийства произошли в Аскеранском районе, где были застрелены двое азербайджанских парней. События нарастали стремительно. Две братские республики схлестнулись в необъявленной войне. Десятки тысяч людей обеих национальностей изгонялись из родных мест. Начались взаимные убийства. Казалось, что конца этому безумию уже никогда не будет.

Анвер точно помнил, когда он впервые выстрелил в человека. Это случилось в небольшом селе под Шушей. Там шли боевые действия. Многие жители оставляли свои дома и переселялись в города, под защиту армейских частей и милиции.

В селе было много оставленных домов. В одном из них сотрудники милиции и обнаружили группу мародеров. Бандиты открыли огонь и убили одного офицера. Это был молодой парень Славик Гончаренко. Он только недавно приехал из Волгограда, получил первое звание и стал напарником Анвера. Гончаренко неосмотрительно высунулся и получил пулю в голову.

В ответ его товарищи открыли ураганный огонь на поражение. Двое мародеров были убиты на месте, третий валялся на полу, подраненный в плечо. Когда Анвер и остальные вошли в дом, он скулил от боли.

Майор Сабуров, командовавший отрядом, презрительно взглянул на этого типа. Он был из внутренних войск, всю жизнь прожил на Кавказе, хорошо знал местные обычаи и женился на татарке.

– Значит, стреляете в наших офицеров, – сказал Сабуров, покачав головой. – Ты считаешь, что все так и должно быть? Напрасно вы все это устроили. – Он вздохнул, взглянул на Анвера и уточнил: – Кажется, погибший Гончаренко был твоим напарником, да?

Анвер молча кивнул.

– Составь протокол, – приказал майор. – Обязательно отметь в нем, что бандиты были убиты на месте. Все трое! – твердо добавил Сабуров и первым вышел из комнаты.

– Нет, – в ужасе закричал раненый мародер, извиваясь на полу.

Все офицеры вышли из комнаты. Анвер понял, что именно он должен сделать, но все еще колебался. Это было так трудно! Ему предстояло выстрелить в живого человека, молившего о пощаде.

– Не нужно, – стонал тот. – Пожалуйста, не делайте этого. Я не стрелял, честное слово.

Анвер вспомнил про мать погибшего офицера, его сестру-школьницу и похолодел от гнева. Он уже понимал, что не в силах будет сдержаться, но все еще пытался себя контролировать.

– Кто стрелял первым? – спросил он наклоняясь к мародеру.

– Это не я, – закричал тот. – Я не стрелял. Это были они. Я их проводник, случайно здесь оказался. Честное слово. Клянусь тебе, я ни в чем не виноват.

Анвер достал пистолет, но все еще не решался выстрелить в живого человека.

Видя его колебания, бандит заплакал и начал причитать:

– У меня трое детей. Не нужно стрелять.

Возможно, Анвер и передумал бы, но в этот момент в комнату вернулся жутко бледный майор. Было заметно, как он волнуется.

– В соседнем доме лежит женщина с перерезанным горлом, – сказал он с ненавистью. – Сначала они ее изнасиловали, а потом убили. Чего ты ждешь, Анвер? Тебе мало крови Славика? Стреляй, я приказываю!

– Это они, – закричал раненый мародер. – Они ее насиловали. А я сидел в другой комнате.

Сабуров был опытным оперативником. Он наклонился к этому типу, закатал его рукав, увидел под ним характерные царапины. Майор повернул лицо бандита, и все увидели свежие следы ногтей на левой скуле.

– Значит, ты у нас герой, – негромко сказал майор. – Не только стреляешь в офицера милиции, но еще и насилуешь женщин. Молодец. Тебя никак нельзя отправлять в тюрьму. Сам понимаешь, как там с тобой могут поступить. Насильников нигде не любят. Незачем тебе терпеть такие мучения. Рахманов, сделай доброе дело, пристрели эту сволочь.

– Я не насиловал. Я ее только держал, – закричал раненый мародер.

Лучше бы он этого не говорил. Анвер поднял пистолет и, уже не раздумывая, трижды выстрелил в негодяя. После второго попадания тот затих. Третья пуля ударила уже в мертвое тело. Анвер убрал оружие.

– Только так, – убежденно сказал Сабуров. – Если начнешь раздумывать, сомневаться, рассуждать, не сможешь выстрелить. А иначе нельзя. Это война, Анвер, самая настоящая.

Так старший лейтенант Анвер Рахманов впервые убил человека. В следующем году он получил звание капитана и был переведен на работу следователем по особо важным делам городского управления внутренних дел. Это было самое тяжелое время в истории республики. Внутренние раздоры и неурядицы, постоянные митинги протеста, внешние неудачи, ввод армейских частей в целый ряд городов республики, вооруженные противостояния внутри государства, создание частей и подразделений, не подчиняющихся центральной власти, полный коллапс в ряде районов, руководителей которых отстраняли от должностей и избивали митингующие, наконец межнациональные стычки и погромы. Именно в таких условиях должен был работать новый следователь Анвер Рахманов.

В следующий раз он стрелял в живого человека уже во время событий января девяностого года, когда совершил самое настоящее обдуманное убийство. В эти дни по городу прокатилась волна армянских погромов. Их организаторы заранее установили адреса, по которым теперь выезжали группы вооруженных людей для грабежей и убийств.

Тысячи бакинцев пытались противостоять этой вакханалии. Люди защищали своих соседей, выходили на улицы и объединялись в добровольные дружины. Милиции в Баку явно не хватало, а армейские части, стоявшие в двухмиллионном городе, показательно бездействовали.

Только через несколько дней, когда погромы уже прекратились, но возникла реальная угроза власти, в столице Азербайджана был объявлен комендантский час. Танки развернулись на площадях и улицах города. Полторы сотни людей были раздавлены и расстреляны в ночном городе. Среди них оказались не только азербайджанцы, но и русские, евреи, лезгины, грузины.

В те роковые январские дни Анверу позвонил его младший брат Кямран, который вместе с другими студентами перекрывал улицу, пытаясь остановить колонну танков. Анвер понимал полную бесперспективность этой акции, поэтому посоветовал брату и его друзьям отступить.

– Они получили приказ, и вы их не остановите своими самодельными баррикадами, – пояснил он. – У вас нет даже нормального оружия. Вам нужно срочно отступить.

– Мы не можем этого сделать, – возбужденно прокричал младший брат. – Люди собрались здесь, на улице. Нас несколько сотен человек. Можешь не сомневаться, мы остановим танки.

– Дурак! – закричал Анвер. – Я тебе говорю, что у них есть приказ. Они раздавят вас, как котят. Вы должны отступить.

– Сюда приехали двое активистов Народного фронта и сказали, что сегодня ночью на улицы выйдет весь город, – радостно заявил Кямран. – Ты не волнуйся, у нас все будет хорошо. Мы их обязательно остановим.

– Это провокация! – Анвер все еще пытался образумить брата. – Они знают, что на вас пойдут танки. Вы не должны там оставаться. Кто к вам приехал?

– Масим Афганлы и… – Вторую фамилию он назвать не успел.

Связь оборвалась.

Через два часа Анвер узнал, что танковая колонна прошла именно в этом направлении. Оставив на службе дежурного офицера, он взял машину без опознавательных знаков милиции и поехал на ту самую улицу.

Увиденное потрясло его своей жестокостью. На улицах лежали разорванные трупы молодых студентов. Танки прошли не останавливаясь, легко разметав самодельные баррикады. Резервисты, сидевшие на броне, стреляли прямо в толпу. На тротуаре, немного в стороне, стонал раненый парень. Ему уже пытались оказать помощь две девушки.

Анвер был в штатском, подошел поближе, наклонился и спросил:

– Что здесь случилось?

– Они пошли прямо на нас, – простонал парень. – Даже не остановились. Солдаты начали стрелять без предупреждения.

– Почему вы здесь оставались? – опять спросил Анвер. – Я ведь предупреждал Кямрана, чтобы вы отсюда уходили.

– Масим Афганлы сказал, что мы можем оставаться, – выдохнул раненый студент. – Мы ему поверили.

– И где он сам? – зло поинтересовался Анвер.

– Сбежал, черт его возьми, – заявил парень.

У него оказалась раздроблена нога, и ему было очень больно.

– А остальные?

– Все сбежали. – Парень скривился и признался: – Мне больно.

Видимо, он считал, что нельзя стонать при девушках.

– Даже шейх приезжал, просил нас разойтись, – проговорил студент. – Но Масим сказал, что все будет в порядке. Он ездил вместе с другими по студенческим общежитиям и звал нас выходить на улицы. С ним был другой мужчина, которого я не знаю. Он сказал, что без крови революции не бывает. Они все так говорили.

– Пусть сами проливают свою кровь! – заявил Анвер. – Ты не знаешь, где сейчас Кямран? Он успел уйти отсюда?

– Не знаю, – процедил сквозь зубы парень. – Я его давно не видел.

К ним уже спешил какой-то мужчина. Он оттолкнул Анвера и наклонился к ноге парня, лежавшего на тротуаре.

– Кто вы такой? – спросил Анвер.

– Я врач, – коротко ответил незнакомец.

Анвер отошел от них. Искать младшего брата было бессмысленно.

Он уже хотел уехать, но тут увидел Кямрана, лежавшего невдалеке. Анвер сразу узнал его черно-красную куртку и подошел ближе. Кямран раскинул руки, словно пытался кого-то убедить или остановить. В открытых глазах застыло удивление. Его расстреляли в упор, пули буквально прошили тело. Анвер сжал зубы и закрыл глаза брата. Ничего не сказав, он поднял тело Кямрана и направился к машине. Брат был удивительно тяжелым, или же Анверу просто так показалось.

– Подожди, – крикнул ему кто-то из военных, стоявших на улице в патруле. – Стой, тебе говорят.

Анвер шел, не останавливаясь. Он не обернулся, хотя и услышал предупреждение о том, что сейчас будут стрелять. Пули прошли в нескольких сантиметрах от головы. Автомат ударил за его спиной. Анвер понял, что следующий шаг может стать последним. Их матери придется оплакивать двоих сыновей. Он положил на асфальт тело младшего брата и обернулся. К нему спешили сразу трое военных. Один офицер и двое солдат.

– В чем дело? – строго спросил старший лейтенант. – Почему вы не останавливаетесь, когда вам приказывают?

– Потому что у меня важное дело, – ответил Анвер, доставая свое удостоверение. – Можете убедиться. Я следователь по особо важным делам, и мне нужно забрать это тело.

Старший лейтенант внимательно изучил удостоверение и пояснил:

– У нас есть приказ не подпускать к погибшим местную милицию.

– А у меня есть приказ забрать это тело, – зло проговорил Анвер и добавил: – Кажется, я старше вас по званию. Никто его не отменял. У нас пока еще одна страна, в которой действуют единые законы. Или вы так не думаете?

Офицер молчал, очевидно, колебался.

– Вы считаете, что у вас будут неприятности из-за одного погибшего? – спросил Анвер. – Он не мог заставить себя даже в такой обстановке назвать тело брата трупом. – Я же вам объяснил, что мне нужно забрать этого человека.

– Забирайте, – решил старший лейтенант и отступил.

Анвер поднял тело младшего брата, посмотрел на старшего лейтенанта и все-таки положил тело в салон машины, на заднее сиденье. Он посчитал невозможным сунуть его в багажник. Это было выше сил человеческих.

Старший лейтенант отвернулся. Возможно, он что-то понял. Многие говорили, что Анвер и Кямран были очень похожи друг на друга.

Анвер медленно поехал домой. Там уже собирались родственники. Очевидно, они догадывались, что Кямран не мог выжить в этой мясорубке. Или кто-то из знакомых видел гибель Кямрана и успел позвонить. Анвер вытащил тело брата и бережно внес его в дом. Ему помогли несколько молодых людей.

Анвер увидел Сабира, своего старшего брата, подошел к нему и попросил:

– Заберите тело Кямрана и обмойте его в мечети. Сделай так, чтобы мать не увидела ран.

– Хорошо. – Старший брат кивнул и осведомился: – А ты сам куда едешь?

– У меня есть еще одно важное дело, – пояснил Анвер.

Проверив оружие, он связался по рации с дежурным офицером и попросил уточнить, где именно живет Масим Афганлы. Это был один из тех публичных ораторов, которые все последние дни выступали на митингах, призывая народ к оружию. Среди нескольких молодых людей, которые постоянно будоражили народ, особенно выделялись Неймат Панахлы и Масим Афганлы.

По рации ему передали адрес. Анвер прибавил скорость. Повсюду виднелись следы ночных боев, в некоторых местах еще лежали неубранные тела. Все это окончательно взбесило Анвера. Он подъехал к дому Масима и снова по рации связался с дежурным офицером. Это был молодой парень, только недавно принятый на работу в милицию. Его наставником и воспитателем стал Анвер Рахимов. Именно к нему и привели молодого стажера, который только за месяц до январских событий получил офицерские погоны.

– Позвони Масиму Афганлы домой и передай, что к нему приехал друг с очень важным сообщением, – попросил Анвер. – Только сделай все так, чтобы об этом никто не знал.

– Что случилось?

– Боюсь, что ему угрожает опасность, – пробормотал Анвер.

– Когда ему выйти из дома?

– Через две минуты. Скажи, чтобы он вышел со двора и прошел к соседнему дому. Там я буду его ждать.

Анвер достал второй пистолет, который был зарегистрирован на имя одного из воров-рецидивистов. У любого опытного инспектора уголовного розыска или следователя всегда имелось такое запасное оружие на всякий случай.

Масим Афганлы появился ровно через две минуты. Он уже привык к многочисленным звонкам своих поклонников и почитателей. Некоторые предлагали ему деньги на борьбу за освобождение народа и независимость Азербайджана. Он охотно принимал их.

Масим вошел в соседний двор, и Анвер негромко позвал его из полутемного подъезда:

– Иди сюда.

Масим, не подозревающий подвоха, вошел в подъезд.

– Я привез то, что вам нужно, – сообщил Анвер.

– Молодец, – похвалил его Масим. – Ты из какой организации? Вас так много, что я сбился со счета. Все хотят моей помощи и суют мне свои взносы. Что вам нужно и откуда ты принес деньги?

На площади, где постоянно проходили митинги, сложилась необычная ситуация, при которой можно было безнаказанно оскорблять любое должностное лицо, призывать толпу к расправе над неугодным чиновником. Достаточно было выкрикнуть имя человека и назвать его виновником трагедии.

Один из лидеров народного движения, сын известного поэта Самеда Вургуна по имени Вагиф, однажды с горечью признался, что оплаченный психоз был хуже всего. Если бы кто-то крикнул, что во всем виноваты учителя химии, толпа бросилась бы убивать их. Такие опытные провокаторы, как Масим, умело управляли этими людьми, часто обезумевшими от горя, вызванного потерей своих близких.

– Это не деньги, – пояснил Анвер. – Я сказал не про них, а о том, что тебе нужно. Это пуля, грязный провокатор, которую ты заслужил. Сейчас ты ее получишь.

Он выстрелил прямо в рот негодяя. Масим упал на лестницу. Он дергался, был еще жив.

Анвер наклонился к нему и пробормотал:

– За моего брата и за всех, кого ты подставил.

С этими словами он еще дважды выстрелил в провокатора, убедился в том, что тот мертв, и вышел из подъезда. Анвер огляделся по сторонам и подошел к своей машине.

– Вызови еще раз Масима Афганлы, – попросил он дежурного офицера. – Я его так и не встретил.

– Сейчас опять позвоню, – ответил лейтенант, которого звали Халил Гасанов.

 

Глава 5

В сьюте отеля «Марриотт» было просторно и удобно. Отсюда открывался удивительный вид на проспект Нефтяников, тянувшийся вдоль Приморского бульвара. Мишель пришла в полный восторг, глядя на открывающуюся перспективу. Затем она деловито осведомилась, где они будут ужинать.

– Наверное, в номере, – сдержанно пояснил Анвер.

У него болели глаза от линз, которые он себе вставил.

– Это неинтересно. – Женщина надула губы. – Здесь такой красивый современный город. Видимо, кругом полно ночных клубов.

– Ты на работе, а не на прогулке, – строго напомнил ей Анвер. – Поэтому давай без глупостей. Если будет нужно, просидишь в номере все четырнадцать дней.

– Я приехала для оказания эскортных услуг, – напомнила Мишель. – Это значит, что я должна сопровождать тебя на банкетах, приемах, в клубах и на встречах, а не сидеть в номере.

– Мы еще успеем походить по банкетам, – сказал Анвер. – Пока сиди спокойно и дай мне подумать. Можешь принять душ, если хочешь.

– Мы можем принять душ вместе, – предложила она.

– Сексуальные услуги не входят в наш договор, – напомнил Анвер.

– Ничего страшного. – Женщина улыбнулась. – За дополнительную плату я могу принять душ вместе с тобой.

«Шлюха останется шлюхой при любом раскладе», – недовольно подумал Анвер.

– Нет, – возразил он. – Только не сейчас. Оставайся в номере. Можешь заказывать себе любую еду, я все оплачу. Только учти, что тебе нельзя сегодня никуда отсюда выходить.

Она согласно кивнула.

Анвер вышел из номера, спустился и поинтересовался у портье:

– Где можно купить сим-карту для телефона?

– Смотря какая компания, – любезно ответил тот. – У нас действуют сразу несколько. Ближайшие офисы находятся совсем недалеко. На соседней улице есть представительства трех телефонных компаний. Только нужно будет показать свой паспорт.

– Спасибо. – Анвер неторопливо вышел из отеля и свернул налево.

Величественный Дом правительства, когда-то построенный немцами, был на месте. Его только почистили, убрали памятник Ленину, стоявший в центре площади, и водрузили вместо него национальный флаг.

Анвер спокойно шагал по улице и замечал, что кругом изменилось буквально все, даже лица людей. Появилось гораздо больше иностранцев и красивых молодых женщин.

Он забрел в небольшой сквер, где стоял памятник Пушкину, присел на скамейку, достал из кармана телефон и вложил в него французскую карточку, уже оплаченную для работы за рубежом. Потом Анвер набрал городской номер, который помнил с незапамятных времен. Ждать пришлось довольно долго. Наконец ему ответил знакомый голос. Этот человек был явно недоволен вечерним звонком.

– Что случилось? Кто звонит?

– Добрый вечер, – сказал Анвер. – Назир, это ты?

– Кто это? – В вопросе чувствовался явный испуг.

– Неужели ты меня совсем забыл? А я-то думал, что даже спустя столько лет ты меня угадаешь.

– Анвер! Неужели это ты?

– Теперь ты правильно узнал мой голос.

– Но этого просто не может быть. Я думал, ты давно умер. Откуда ты звонишь? Как меня нашел? Ах да. Ты позвонил на городской номер. Никто давно уже этого не делает. Теперь у всех есть мобильные телефоны. Откуда ты звонишь, где был все эти годы?

– Слишком много вопросов, Назир, – сказал Анвер. – У меня мало времени. Я собираюсь вернуться в город, и мне нужна твоя помощь.

– Что именно тебе необходимо? Скажи, где ты сейчас находишься?

– В Италии, – ответил Анвер. – Мне понадобится хорошее оружие и надежные документы. Ты сможешь помочь?

– Мне уже за семьдесят, – напомнил Назир. – Но думаю, что смогу. Когда ты собираешься приехать?

– Недели через две, – сказал Анвер. – Теперь ответь на несколько вопросов.

– Тебе придется заплатить большие деньги за этот разговор, – добродушно заметил Назир. – Но если ты не сгинул за эти двадцать лет, значит, они у тебя есть. Задавай свои вопросы.

– Что стало с Рамизом? Где он сейчас?

– Он давно умер, Анвер. Я думал, что ты знаешь. Это произошло еще в начале девяностых.

– Тогда где Саида? Что с ней случилось?

– Ничего. Она неплохо устроилась. Вышла замуж за одного из наших знакомых и стала генеральшей. Кажется, тогда она тебе нравилась.

– За кого она вышла замуж?

– Этого ты тоже не знаешь? За Халила. Он стал теперь влиятельным человеком. Даже очень. Который может прямо сейчас слушать наш разговор.

– Ясно. – Анвер нахмурился. – У меня есть еще несколько вопросов, но я задам их тебе позже. Продиктуй мне свой мобильный телефон, чтобы я его записал.

Назир так и сделал, затем подумал и назвал еще один номер. Анвер не стал их записывать, просто запомнил.

– Для чего тебе оружие? – спросил Назир. – Для защиты или…

– Или, – ответил Анвер. – Надеюсь, что ты меня понимаешь.

– Я все понимаю, – сказал его собеседник. – Можешь не беспокоиться.

– Еще мне понадобятся хлопушки, – добавил Анвер, имея в виду взрывчатку.

– Много? – уточнил Назир.

– Три-четыре килограмма. Но обязательно с пластмассой. – Он говорил о пластиде.

– Очень трудно. Но если будут деньги…

– Они будут. Я пришлю список, а ты назовешь цену.

– Тогда договорились.

– Скажи мне, как умер Рамиз, – попросил Анвер. – Ты ведь можешь мне рассказать об этом?

– Это долгая и очень неприятная история.

– Рассказывай.

– Его убили. Сразу после твоего отъезда. Сначала пристрелили, а потом объявили твоим пособником. Нашли доказательства, что он тебе звонил. Видимо, телефон был на прослушке. Рамиза обвинили во всех смертных грехах. Я был на его похоронах.

– Кто его убил?

– Это темная история, Анвер. Тебе лучше не ворошить прошлое. Утекло так много лет!..

– Скажи, кто это сделал.

– Я точно не знаю. Некоторые указывали на Халила, но правды все равно никто не знает, да уже и не хочет. Прошло слишком много времени. Двадцать лет, Анвер, это не шутка. Тогда мы все были немного иными. Сейчас люди и обстановка изменились. Поэтому никто не хочет вспоминать Рамиза. Эта история осталась в прошлом. Я никогда не думал, что снова смогу услышать твой голос. Ты можешь сказать мне, где потерял свою красную пуговицу, чтобы я убедился в том, что слух меня не обманывает и это действительно ты?

Анвер помнил такую историю. Тогда ему принесли в подарок модную рубашку, нижняя пуговица на которой почему-то была красной. Все смеялись, считали ее браком. Уже много лет спустя Анвер узнал, что такими пуговицами отличались самые роскошные рубашки. А тогда какой-то шутник оторвал ее и забросил на стенд, стоявший в холле городского управления. В семидесятые годы там были снимки министра Щелокова и его заместителя Чурбанова, зятя Брежнева. В восьмидесятые появился Федорчук, возглавивший МВД, и Бакатин, которого направил туда Горбачев. До фотографии Пуго очередь так и не дошла. В девяностые годы руководители менялись так быстро, что, в конце концов, стенд просто выбросили. Но тогда он был еще на месте, и пуговица улетела на него.

– Я не потерял свою красную пуговицу, – ответил Анвер. – Она долго лежала на стенде, и потом мы ее оттуда достали. Теперь веришь, что это действительно я?

– Как звали твоего погибшего младшего брата, – вместо ответа спросил Назир.

– Кямран. Перестань меня проверять. Говорю тебе, что это я.

– Кто был твоим напарником в Шуше, когда вы убили трех мародеров?

– Славик Гончаренко. – Анвер хорошо помнил молодого офицера, погибшего тогда. – Может, ты наконец-то остановишься? Все это уже становится смешным.

– Мне было совсем не смешно, когда я услышал тебя, – возразил Назир. – Это как голос мертвеца из могилы. Я ведь считал, что тебя убили или ты сам давно умер.

– Я еще живой Назир, – сдержанно ответил Анвер. – Не забудь, что скоро я тебе позвоню. Нужно подготовить все, о чем я прошу, к девятнадцатому мая. В этот день я приеду в Баку.

– Что еще тебе нужно кроме «или»?

– Чистые бланки паспортов, внутреннего и внешнего, – попросил Анвер. – Еще удостоверения сотрудника МВД и министерства безопасности. Ты все понял?

– Это будет очень сложно. У меня может не получиться.

– Получится. Ты всегда был ловким человеком. Ты все сделаешь, Назир, я в этом уверен.

– Хорошо. Когда ты позвонишь?

– Через два дня. Не забудь, что я тебе сказал. До свидания.

Он отключил телефон, достал карточку и выбросил ее в мусорное ведро. Затем Анвер остановил машину и поехал к Девичьей башне. По легенде, именно отсюда сбросилась красивая девушка, не желавшая быть женой старика, а любившая молодого человека. Правда, в некоторых вариантах легенды старик превращался в отца девушки. Это особенно возмущало местных жителей, не сомневавшихся в том, что среди бакинских властителей и ханов никогда не было подобных мерзавцев. Однако в древние времена в окрестностях Баку жили зороастрийцы, поклонявшиеся огню. Их традиции и верования разрешали браки между отцами и дочерями, хотя подобное кровосмешение могло привести к полной деградации всего народа.

Анвер подумал, что уже столько лет не видел своей матери и не слышал голоса старшего брата. Но сообщить им о своем прибытии было невозможно, иначе его почти мгновенно вычислили бы. Он запоздало и раздраженно вспомнил, что ничего не узнал у Назира про свою мать, брата, его детей. Но такие подробности отходили на второй план, когда речь шла об устранении Халила и мщении тем, кто много лет назад увел у него Саиду.

Анвер не мог знать, что как раз в эти минуты в большом кабинете сидели три офицера, которые анализировали поступающую информацию, обрабатывали ее на компьютерах. Они дотошно проверяли личности гостей столицы Азербайджана, пытались понять, кто и зачем прибыл в Баку за последние недели, в том числе и из Москвы.

Лица всех, кто появился в городе за последние несколько дней, на компьютерах сопоставляли с фотографией Анвера Рахманова. Совпадений не было, но работа продолжалась. Рано или поздно Анвер должен был появиться.

В комнату вошел высокий мужчина с недовольным лицом. Все три офицера сразу поднялись и вытянулись перед ним.

Он прошел к столу, посмотрел на схемы и фотографии, потом напомнил:

– Сегодня уже четвертое мая, а у нас пока нет никакой информации. Получается, что он сумел всех обмануть, приехать сюда, минуя наших людей. Интересно, как это у него получилось?

– Мы контролируем всех приехавших, – доложил один из офицеров. – Среди них нет Анвера Рахманова. Каждый, кто прибывает по воздуху, на поезде, кораблях, проверяется нашими сотрудниками. Мы задействовали для этого и пограничную службу, но похожего человека пока нигде не обнаружили.

– Вы в этом уверены? – спросил большой начальник. – Он не стал бы так долго ждать. Возможно, Рахманов уже сумел каким-то образом прибыть в наш город, изменив свою внешность и получив новые документы.

– Наши наблюдатели находятся на всех пограничных пунктах, – сообщил офицер. – Мы проверяем всех, кто любым способом прибывает в нашу страну. Если Анвер Рахманов найдет верблюда или ишака, чтобы нелегально проникнуть в Азербайджан, то и тогда мы его обнаружим. Простите, что я так говорю, но мы уверены в том, что система контроля налажена достаточно четко. Он не сможет беспрепятственно пересечь государственную границу.

– Жаль, что Рахманов вас не слышит, подполковник. Он уже пересек нашу границу и находится в Баку. Все ваши компьютерные выкладки и наблюдения не стоят ровным счетом ничего. Анвер прибыл в Баку и сегодня вечером позвонил одному из своих старых знакомых.

– Мы проверяли всех подозрительных лиц, которые въехали в нашу страну, – упрямо повторил подполковник. – Среди них не было человека, который фигурирует на снимках. Мы в этом уверены.

– Наш технический отдел все проверил, – зло сообщил начальник. – Они убеждены, что он звонил своему знакомому, используя французскую сим-карту. В этом нет никаких сомнений. Он уже в городе и звонил именно отсюда.

Наступило молчание, которое чуть позже решился прервать подполковник:

– Каким образом? Когда он приехал? На чем? Если только не пересек вплавь Каспийское море. Но это вряд ли. Нужно еще раз все проанализировать и понять, каким образом Рахманов обманул всех наших офицеров.

– Значит, он ухитрился обвести вас вокруг пальца! – Генерал махнул рукой. – А вы ничего не смогли сделать.

– Он не мог обмануть сразу всех, – осмелился еще раз возразить подполковник. – Может, Рахманов сейчас применил какой-нибудь технический трюк, о котором мы пока не знаем? Допустим, прислал сюда своего помощника и с его помощью связался со старым другом, решив проверить таким необычным способом возможности современной техники. Может, мы на пороге новой эры, когда преступникам удается запутывать даже наших лучших специалистов?..

– Это демагогия. А мне нужны конкретные факты. Может, он прибыл сюда не один, а в компании других людей. Нужно проверить не только одиноких мужчин, появившихся в нашем городе, но и всех остальных подходящих личностей из любых групп, прибывших сюда семьями, парами или вообще в составе туристических групп. Он прибыл в Баку, и мы обязаны его вычислить.

Офицеры молчали.

Генерал невесело усмехнулся и продолжил:

– Он бывший сотрудник полиции, руководитель отряда особого назначения. Рахманов умеет принимать нестандартные решения, прятаться, выслеживать, отсиживаться, маскироваться. Но сейчас пришли иные времена, явно не подходящие для него. Хотя и мы допускаем глупые и непростительные ошибки. Что касается нашего убийцы, то он уже прибыл в Азербайджан и собирается получить оружие для покушения на жизнь чиновника, которого ему заказали. Мы считаем себя профессионалами, но не знаем, когда и под каким именем приехал Рахманов, как именно он будет действовать, – гневно произнес генерал. – Я даже не могу себе представить, как буду докладывать об этой скандальной ситуации. Мы заранее знали, кто должен прилететь, сделали все, чтобы заблаговременно его вычислить. Дали вам лучших людей. А сейчас выясняется, что он уже в городе и все ваши усилия ничего не стоят.

Офицеры подавленно молчали.

– Давайте еще раз, – приказал генерал. – Сколько людей к нам прибыло за последние четыре дня?

– Все вместе – больше трех тысяч, – ответил подполковник. – И это еще не предел.

– Среди трех тысяч гостей вы не нашли нужного нам человека, – напомнил генерал. – Проверьте всех заново. Даже тех, кто явно не подходит по своим параметрам на роль Анвера Рахманова, не вызывает ни малейшего подозрения. Слепых, хромых, одноруких и одноногих, карликов и уродов, даже детей. Всех, кто приехал в нашу страну. Может, он скрывается под чадрой неизвестной нам женщины? Предлагаю заново запустить ваши компьютеры и попытаться вычислить Рахманова любым образом. Вы должны понимать, что над нами будут смеяться все спецслужбы в мире, если узнают, что мы не смогли ничего сделать.

Офицеры угрюмо молчали, потом еще один из них заявил:

– Ваша информация может оказаться неточной. Нельзя исключать, что кто-то из ваших информаторов выдает желаемое за действительное. Допустим, он и вправду случайно узнал, что Рахманов звонил своему давнему знакомому. Но тот мог говорить из другой страны. В этом нет ничего удивительного. Возможно, он прилетит в нашу страну завтра, послезавтра, через три дня. Но пока его нет.

– Вот сообщение технического отдела, – зло проговорил генерал, показывая бумагу. – Сегодня Анвер Рахманов разговаривал с другом, используя французскую карточку. Он, конечно же, сразу деактивировал ее и, очевидно, выбросил. По ней мы его теперь не найдем. Но наши специалисты убеждены в том, что разговор шел между двумя абонентами, находившимися в нашем городе. Даже с учетом роуминга этого французского номера. Повторяю: они в этом уверены. Значит, мы обязаны просмотреть все заново и выйти на нашего гостя в любом случае.

– Не беспокойтесь, господин генерал, – сказал подполковник.

– Я никогда не беспокоюсь, хотя должен волноваться больше всех остальных, – заявил генерал Халил Гасанов.

 

Воспоминания

Он всегда помнил тот день, когда впервые увидел Саиду. Юридический факультет университета перевели в верхнее здание как раз в год его поступления. До этого занятия проходили внизу, на Коммунистической улице, рядом со зданием Президиума Верховного Совета. Но после строительства нового корпуса было решено перевести в него несколько факультетов.

Анвер учился на третьем курсе. Ему шел уже двадцать четвертый год, и он считался достаточно взрослым для обычного студента. Получилось так, что он опаздывал на семинар и очень торопился. Анвер так спешил, что не заметил, как задел молодую девушку и выбил у нее из рук какую-то пухлую папку. Бумаги рассыпались по всему коридору. Девушка замерла от испуга. Анвер остановился. Ему было неприятно, что все так произошло. Конечно, он бежал на семинар и прекрасно знал, что профессор Аскеров не пустит его в случае опоздания. Но листки разлетелись по полу, и девочка стояла в такой прострации, что Анвер решил ей помочь.

– Не беспокойтесь, – успокоил он ее. – Я сейчас все сам соберу.

Он взглянул на студентку и замер. Она была очень красивой. Сразу выделялись голубые миндалевидные глаза, черные волосы с отливом, спадавшие на плечи, и изумительная, просто идеальная фигура, которой могла бы позавидовать любая гимнастка или балерина. Позже Анвер узнал, что девушка занималась художественной гимнастикой до поступления в университет.

– Простите, – ошеломленно пробормотал он. – Я не нарочно.

Она прикусила губу, чтобы не расплакаться. Было заметно, что девушка нервничает. Он присел на корточки, собирая бумаги. Кто-то проходил мимо и наступил на один листок.

– Осторожнее, – крикнул Анвер. – Обходите это место стороной и вообще подождите, пока мы соберем бумаги.

Несколько студентов остановились, один из них наклонился и стал помогать ему. Студентка, которая так понравилась Анверу, тоже присела на корточки, собирая листки. Она была в джинсах и светлом жакете. Наконец все бумаги были собраны.

– Спасибо, – выдохнул девушка.

– Подождите, – попросил Анвер. – Ведь они теперь лежат не в том порядке, в каком были в вашей папке. Давайте мы их отсортируем.

– Я сама все сделаю, – нерешительно произнесла девушка.

– Не нужно. Я вам помогу. Это я виноват в том, что разбросал ваши бумаги.

– Вы же не нарочно, – заметила она.

– Конечно, нет, – ответил он. – А вы, наверное, учитесь на биологическом факультете?

– Да, на четвертом курсе, – кивнула она. – Это была как раз моя курсовая работа. Я несла ее на переплет.

– Тем более я должен вам помочь. – Анвер улыбнулся. – Кажется, в соседней аудитории никого нет. Мы можем все правильно рассортировать прямо сейчас.

– Я не хочу вас беспокоить, – сказала незнакомка. – Вы, наверное, спешите.

– Ничего, у меня есть время.

Они вошли в аудиторию. Он сел за стол преподавателя, чтобы помочь ей собрать листы в нужном порядке, и сделал ошибку. Анвер забыл о том, что ему двадцать четыре, и он выглядит даже старше своих лет.

– Я, наверное, отвлекаю вас от работы, – прошептала девушка. – Вы можете не беспокоиться. Я сама все уложу.

– Какой работы? – не понял Анвер. – Я не работаю здесь, пока еще только учусь.

– Вы тоже студент? – удивилась она.

– Да. Только не на вашем факультете. Я торопился на семинар, учусь на юридическом, на третьем курсе.

– Извините, – проговорила она. – Я думала, вы здесь работаете.

– Это потому, что я выгляжу старше своих лет, – сказал Анвер. – Давайте познакомимся. Как вас зовут?

– Саида Мехтиева.

– А я Анвер Рахманов. Выходит, что вы старше меня на целый курс!..

Он впервые увидел, как она улыбается. У нее были ровные, красивые, мелкие зубы, похожие на жемчужинки, идеально подогнанные одна к другой.

– Просто я поступил не сразу после школы, – добавил он, укладывая листы по порядку. – Я был в армии, а потом поступил на юрфак.

– У мальчиков это проблема, – кивнула Саида. – Мой младший брат будет в этом году поступать, и мама очень боится, чтобы он не провалился. Ведь сейчас идет война в Афганистане. Вы были на войне?

Он удержался от соблазна соврать. Ему очень хотелось выставить себя героем. Но Саида легко могла просчитать, что третьекурсник очного отделения никак не мог служить в армии до семьдесят девятого года, когда эта война, собственно, и началась.

– Не был, – признался Анвер. – Мне повезло. Я вернулся домой в семьдесят восьмом, когда еще ничего не было. Вот и готово. Теперь все правильно. – Он протянул девушке папку с бумагами.

– Спасибо. – Она улыбнулась еще раз.

Их пальцы соприкоснулись. Ей было чуть больше двадцати, ему двадцать четыре. Она безумно понравилась Анверу.

– До свидания, Саида, – сказал он на прощание.

– До свидания, Анвер. – Она повернулась и вышла из аудитории.

А он остался стоять словно пригвожденный.

С этого дня Анвер практически ежедневно ходил через биологический факультет в надежде снова увидеть эту красивую девушку, но безрезультатно. Ее нигде не было. Тогда он прошел в деканат, чтобы узнать, в какой группе учится Саида Мехтиева. Анвер пояснил, что выполняет поручение комитета комсомола. Ему подсказали, где искать девушку. Оказалось, что эта группа в основном занимается на другом этаже. Именно поэтому он не мог столько времени ее встретить.

Анвер побежал туда, перепрыгивая через ступеньки, и опять чуть не столкнулся с Саидой. Он едва успел остановиться.

Девушка улыбнулась, покачала головой и заявила:

– Вы уже второй раз едва не сбиваете меня с ног, Анвер. Все время торопитесь!..

– Это получилось случайно, – пробормотал он. – Зато в этот раз я вас не толкнул и ничего у вас не рассыпалось.

Они улыбались друг другу.

– А я вас искал, – признался Анвер. – Думал, что вы занимаетесь на другом этаже.

– Нет. – Ей было приятно слышать эти слова. – Мы обычно занимаемся здесь. Но наш деканат находится ниже, поэтому я спустилась туда, чтобы сдать свою курсовую.

Студенты, проходившие мимо, уже начали обращать на них внимание.

– Когда вы заканчиваете сегодня учебу? – спросил Анвер.

– В три часа, – ответила она. – Но мы выйдем немного позднее. Сегодня задержимся до половины четвертого.

– Значит, я буду ждать вас в половине четвертого у выхода, – твердо проговорил Анвер. – Вы разрешите проводить вас домой?

– Не нужно. – Саида улыбнулась. – Мне не так уж и далеко идти.

– Я все равно буду вас ждать, – настаивал он, не понимая причину ее отказа.

– Нет, – чуть покраснев, сказала она. – Вам не нужно приходить. Я могу задержаться…

Он понял, что она ему отказывает. Это было обидно.

Но Анвер только кивнул в знак понимания и сказал:

– Ничего страшного. Увидимся завтра.

– Нет, – снова не очень решительно проговорила Саида. – Не нужно и завтра. Вообще не стоит ждать меня около университета. Это неправильно. Я сама не знаю точно, когда выйду отсюда.

«Значит, она просто не хочет со мной видеться», – понял Анвер, огорчился и заставил себя задать последний вопрос, перед тем как уйти:

– Значит, мы с вами никак не сможем больше увидеться, да? Только тогда, когда я буду на вашем этаже и в третий раз попытаюсь на вас налететь? – Он заставил себя пошутить.

– Мы можем встретиться где-нибудь в другом месте, но только не около университета, – неожиданно предложила Саида.

Это его окончательно смутило. Значит, она хотела с ним увидеться, но не желала, чтобы он встречал ее у здания университета. Такое неожиданное поведение Саиды повергло Анвера в некоторое замешательство. Он все еще не понимал, что происходит. Может, у девушки есть жених, который ее встречает, поэтому она не хочет, чтобы там появлялся Анвер? Или Саида боится, что кто-то узнает о парне, который собирается ее провожать?

Он не знал, как ему на это реагировать, и несмело предложил:

– Тогда давайте увидимся в воскресенье.

– Хорошо, – сразу согласилась Саида. – Где мы встретимся?

– Я не знаю, где вы живете, – пробормотал Анвер. – Не хочу, чтобы вы далеко уходили от дома.

– Давайте где-нибудь в центре, – предложила она.

– Метро «Баксовет» вас устроит?

– Да. Только давайте договоримся не у самого входа, а немного левее. Там есть газетный киоск.

– Я вас буду ждать в два часа дня, – сказал Анвер.

– Договорились. – Она кивнула ему на прощание и отошла к своим подругам, которые уже весело перешептывались.

Конечно, он ее не послушался и в три часа уже дежурил около университета. Анвер желал понять, почему Саида не разрешила ему появляться и провожать ее до дома. Пятнадцать минут четвертого он увидел девушку. Она вышла из университета, оглянулась по сторонам, словно убеждаясь, что никого рядом нет, и пошла по ступенькам вниз. Он внимательно следил за ней. Саида прошла площадь и направилась к веренице машин, припаркованных рядом с университетом. Это были в основном правительственные автомобили, на которых приезжали на занятия дети крупных чиновников и партийных деятелей.

Саида оглянулась еще раз, подошла к черной «Волге» с занавесками, открыла заднюю дверь и уселась. «Волга» сразу тронулась с места. Анвер молча смотрел, как уезжает машина.

Теперь он понимал, почему девушка не разрешила ему встречать ее у здания университета. Анвер мог проводить ее только до машины, которая ждала Саиду, чтобы отвезти ее домой.

К двадцати четырем годам у Анвера уже не было прежних иллюзий. Он прекрасно понимал разницу между людьми. Его отец был начальником цеха, мать – домохозяйкой. Черная «Волга» с занавесками им даже не снилась. Очевидно, Саида была дочерью крупного чиновника, который присылал за ней свою служебную машину, чтобы отвозить ее домой. Это открытие оказалось неприятным, и весь оставшийся день Анвер пребывал в мрачном настроении.

Даже его младший брат Кямран, еще учившийся в школе, обратил внимание на его хмурый вид и поинтересовался, что случилось. Мать рожала Кямрана, когда ее старшим сыновьям было уже двенадцать и десять лет. Она очень хотела девочку, но родился третий мальчик. Он был веселым и улыбающимся ребенком, может, поэтому его любили больше всех остальных.

К этому времени Сабир уже успел жениться. Он перебрался в комнату семейного общежития, которую ему предоставил завод имени лейтенанта Шмидта.

Анвер уже понимал всю глубину пропасти между его семьей, живущей в старом доме в Ичери-шехер, и девочкой, приезжающей в университет на служебной черной «Волге» с занавесками. Но лицо Саиды, ее смех, улыбка, предложение встретиться перевешивали все остальные соображения. Поэтому в воскресенье Анвер надел свой единственный приличный костюм и отправился на свидание с девушкой.

Перед тем как встретиться с Саидой, он отправился на знаменитую Кубинку, где из-под полы продавался любой товар. Здесь можно было приобрести кожаный плащ, модные рубашки, джинсы, дорогие часы, иностранные сигареты, шоколад из Швейцарии и Бельгии, даже датский лимонад и американские жвачки. Тут имелось все, что душе угодно, но, конечно же, с солидной переплатой.

Анвер, копивший на новые джинсы, достал сорок рублей и отдал их за французские духи, которые в магазине стоили бы тридцать. Это было еще по-божески. Надбавка в десять рублей оказалась не самой грабительской. На первое свидание с девушкой он принес хороший подарок, который с удовольствием вручил бы ей.

Он появился у киоска за три минуты до назначенного времени и беспокойно озирался по сторонам. Анвер неожиданно понял, что она может и не прийти. Он вспомнил ее машину и подумал, что будет невероятно, если девочка из такой семьи придет на свидание с парнем, которого она видела только два раза в своей жизни. На часах было уже пять минут третьего, но Саида не появлялась. Когда длинная стрелка показала десять минут третьего, он начал сознавать, что она не придет. Пятнадцать минут третьего Анвер твердо решил уходить, уже не надеясь на встречу. Но он все еще стоял у киоска в ожидании чуда, и оно произошло. Было уже два часа семнадцать минут, когда он увидел, как она вышла из перехода и двинулась к газетному киоску. Сердце забилось сильнее, он не мог поверить своим глазам.

Саида была в светлом плаще и в полусапожках. Он – в темной куртке из кожзаменителя и черных брюках. Но им было весело и хорошо. Они спустились вниз, к бульвару, купили мороженое, гуляли по приморскому парку и рассказывали друг другу различные истории о своих студенческих приключениях. Он вспоминал об армейской жизни, но сглаживал особо неприятные моменты своей службы. Саида слушала его, затаив дыхание. Эту сторону жизни она никогда не знала. Ей было интересно и немного страшно. Перед расставанием девушка попросила проводить ее до того киоска, где они встретились.

– Я могу проводить тебя домой, – решительно предложил Анвер.

– Он как раз напротив станции метро, – пояснила Саида. – Не нужно никуда меня провожать. Я живу на другой стороне улицы.

– Значит, мы почти соседи. – Анвер улыбнулся. – Я живу в Ичери-шехер, во внутреннем городе, совсем недалеко от станции метро, только с другой стороны.

Они весело улыбались друг другу и расстались у киоска, где она кивнула ему на прощание. Анвер долго провожал ее взглядом. Девушка спустилась в подземный переход, вышла на другой стороне улицы и направилась наверх. Очевидно, ее дом был где-то в этом районе. Она обернулась, помахала ему рукой и скрылась за углом. Анвер быстро перебежал переход, выбрался на улицу и тоже завернул за угол.

Здесь стояло здание партийной школы, в которой учились не самые простые люди. Напротив возвышался новый девятиэтажный дом, в котором проживали высшие чиновники республики.

Анвер этого не знал, вошел во двор и увидел сразу несколько машин с правительственными номерами. Среди них была черная «Волга» с водителем, лицо которого он запомнил, служебная машина отца Саиды. Анвер подошел поближе и увидел номер. Он уже знал, что две пятерки обозначают, что автомобиль принадлежит ЦК партии, высшему органу власти в республике.

Он растерянно глядел на машину и водителя и довольно долго стоял во дворе. Потом дежуривший здесь милиционер сделал ему замечание и приказал отойти подальше.

Анвер вышел на улицу со смешанным чувством разочарования и опустошенности. Этот двор, дом, машины и милиционер находились где-то в другой Вселенной по сравнению с их итальянским двориком, в котором стоял туалет, и крысами, часто встречающимися в мусорных баках. Анвер медленно, задумчиво брел по направлению к своему дому, уже отчетливо понимая, что все эти встречи ни к чему хорошему не приведут. Он не мог даже подозревать, насколько окажется прав.

 

Глава 6

Вечером он вернулся в отель, чтобы пригласить Мишель на ужин. Он позвонил портье и спросил, какой ресторан стоит посетить. Тот предложил зайти в «Ширваншах», находившийся в центре города, в бывшей бане, и переделанный под ресторан начала прошлого века с газетными вывесками, объявлениями и старыми фотографиями.

Забрав Мишель, Анвер повез ее в ресторан, который оказался не только экзотическим, интересным, но и мог похвалиться чудесной кухней. Мишель была в полном восторге и позволила себе выпить почти всю бутылку местного вина, которое ей тоже понравилось.

Когда любящие супруги вернулись домой, он отправился принимать душ и запер за собой дверь. Там Анвер позволил себе снять парик и вытащить линзы, которые мучили его весь день. Накладка на носу, придававшая ему некоторую горбинку, почти не беспокоила его. После душа он снова принял прежний вид. Выйдя из ванной, Анвер обнаружил, что Мишель сбросила совершенно всю одежду и раскинулась на своей постели. Перед поездкой Анвер благоразумно заказал сьют с двумя кроватями.

– Ты напрасно устраиваешь такие сцены, – сказал ей Анвер. – У нас твердый контракт, и я не намерен его нарушать.

Он не говорил ей, что, за исключением одного раза, никогда в жизни не позволял себе встречаться с женщинами подобного рода. По натуре брезгливый и сторонящийся людей, Анвер не мог побороть этого чувства по отношению к доступным дамочкам, даже если они обходились в такую же большую сумму, как и Мишель.

– Ты, наверное, импотент или гомосексуалист, – твердо сказала Мишель, даже не думая прикрыться. – Первый мужчина в моей жизни, на которого не действует моя красота! Ты считаешь себя нормальным, если не обращаешь на меня внимания? – Она была пьяна, но не настолько, чтобы не понимать, что именно происходит между ними. – Черт с тобой, – решила Мишель. – Заплатишь мне как за два часа работы и можешь оставаться со мной в постели всю ночь. Или такая скидка тебя тоже не устраивает?

«Похоже, с этой дурой у меня еще будут проблемы, – подумал Анвер. – Нужно было учитывать возможные эмоциональные срывы таких женщин и их внутреннее ожесточение. Они ведь прекрасно понимают, что являются всего лишь предметами обихода, пусть даже называются эскорт-моделями. Неважно, спали с ними клиенты или нет, самое главное в том, что их использовали почти в качестве рабынь».

– Будем спать, – заявил, Анвер укладываясь в свою кровать. – Можешь прикрыться. У нас твердый договор, который я не собираюсь нарушать.

– Почему? – спросила она, приподнимаясь на локте. – Я тебе не нравлюсь?

– Очень нравишься. Просто безумно. Но у меня весьма важные встречи и переговоры. Поэтому я сейчас не могу отвлекаться. Если ты захочешь, то сразу после возвращения домой мы заключим новый контракт, уже на полный цикл всех твоих услуг, и поедем куда-нибудь в Таиланд, чтобы весело провести время.

– Идет, – кивнула Мишель. – Хотя весело можно было отдохнуть и здесь. – Она накрылась одеялом и почти сразу заснула.

Анвер облегченно вздохнул и вытащил из глаз линзы, которые ему были так неприятны. Он всегда обладал хорошим зрением и никогда не носил очки.

Анвер слышал, как рядом храпела Мишель, выпившая слишком много вина, обернулся и взглянул на нее. Наверное, она была по-своему красивой. Но он еще помнил Андриану, ее улыбающееся лицо, их долгие совместные прогулки по пляжам. Он не мог и не хотел заставлять себя прикасаться к этому телу, пусть даже и совершенному. Это было противно его природе. Анвер считал, что таким образом изменит памяти Андрианы, хотя с момента ее смерти прошло около двух лет.

«Странно, что у меня нет никаких особых желаний, – неожиданно подумал Анвер. – Мне уже пятьдесят четыре года. Неужели все в прошлом? За эти долгие месяцы мне ни разу не хотелось женщины. Это, наверное, плохо. Может, Мишель права, и мне не следует изображать из себя неприступного девственника? Нужно будет поразмыслить об этом».

Утром Мишель еще спала, когда он поднялся, надел линзы, почистил зубы, побрился, умылся. Анвер даже успел одеться и заказать завтрак в номер, когда его жена по контракту наконец-то проснулась. Завтрак, который принесли в номер ей понравился. Она даже растрогалась таким вниманием с его стороны и пообещала скидку на свои услуги, забыв, что вчера уже говорила нечто подобное.

В десять утра приехала Лала с водителем на большом «Мерседесе», и они поехали в поселок Сурханы смотреть храм огнепоклонников. Пока Лала увлеченно по-английски рассказывала историю этого места, Анвер вспоминал прошедший день и прокручивал свои разговоры с Казбеком. Он понимал, что должен будет позвонить своему старому знакомому и сказать ему, когда именно будто бы собирается прибыть в Баку.

Экскурсия закончилась обедом за городом. Лала предупредила, что в соответствии с пожеланиями гостей вторая половина дня у них будет свободной. Мишель снова выразила свое недовольство и потребовала у девушки предоставить ей список самых известных ночных клубов города. Анвер в очередной раз подумал, что ему нужно будет отдельно решать проблему своей спутницы.

Часа в четыре, когда они наконец-то прибыли в отель, Мишель отправилась в ванную, а он позволил себе выйти на балкон, чтобы полюбоваться видом на город. Когда Мишель вышла из ванной, он предупредил ее, что уходит по делам, и попросил никуда не отлучаться.

Затем Анвер быстро вышел из номера, на улице взял такси и по проспекту Нефтяников доехал до фуникулера. Он купил билет и прошел в вагон, который поднимался к скверу. Пассажиров было немного, человек восемь или десять. Никто не смотрел в его сторону.

Наверху он остановил еще одну машину и попросил водителя подбросить его к памятнику Азизбекову. Он говорил по-русски, но водитель оглянулся и с изумлением посмотрел на пассажира совсем по другой причине.

– Памятника давно нет, – пояснил таксист. – Там сейчас фонтан. Азизбеков был предателем, одним из двадцати шести бакинских комиссаров.

– Бедные комиссары, – пробормотал Анвер. – Они даже не знали, как их станут называть через много лет после смерти. Почему он предатель?

– Азизбеков связался с большевиками, – твердо сказал политически подкованный водитель. – Еще он был помощником самого Шаумяна.

– А это уже карается по всей строгости закона, – согласился Анвер. – Я не думал, что пострадает и Азизбеков. А остальные коммунисты тоже вне закона?

– Кого вы имеете в виду?

– Всех остальных большевиков, которые только были в двадцатом веке в нашей республике. Например, Наримана Нариманова.

– У нас стоит памятник ему, – сразу сказал водитель. – Самый большой в городе.

– Значит, кое-что сохранилось, – проговорил Анвер. – Ладно, давайте к фонтану, который поставили вместо Азизбекова.

Такси развернулось в другую сторону. Они проехали мимо кладбища, на котором покоились самые видные деятели государства, известные литераторы, ученые. За оградой мелькнули люди с цветами.

– Здесь все время так, – пояснил водитель. – Раньше только великие поэты лежали, а сейчас похоронен Гейдар Алиев. К нему все ходят. Многие иностранцы, особенно из России, хотят видеть могилу Муслима Магомаева. Там тоже многие бывают.

Напротив стояло величественное здание министерства общественной безопасности, протянувшееся на несколько сотен метров.

«Смешно, – подумал Анвер. – Прямо напротив кладбища. Зато удобно. Хотя в тридцать седьмом они сидели совсем в другом месте. Интересно, где находится кабинет Халила? Каким он теперь стал? Наверное, изменился, трудно его узнать. Тогда он был таким невероятно худым, с землистым цветом лица и плохими зубами. Как Саида могла выйти за него замуж, ума не приложу».

Он доехал до фонтана, расплатился с водителем и пошел через парк. Потом Анвер быстро зашагал к дому, на первом этаже которого был магазин электротоваров. Невдалеке он увидел белые «Жигули», в которые сразу сел. Машина мгновенно рванулась с места.

– Здравствуй, Мурад, – сказал Анвер, как только они отъехали.

– Здравствуй. – Мужчина средних лет, сидевший за рулем, улыбнулся.

Он был рыхлый, полноватый, с одутловатым лицом и курчавыми волосами.

– Никогда в жизни не поверил бы, что мы с тобой снова увидимся, – признался Мурад. – Я не узнал бы тебя на улице. Ты очень сильно изменился. Если бы ты заранее не сказал, как будешь выглядеть, я бы решил, что этот посторонний мужчина просто перепутал мою машину с другой.

Матери Анвера и Мурада были родными сестрами. Мурад долгое время работал в Москве и только недавно вернулся в Баку.

– Это я, Мурад, – успокоил его Анвер. – Только ты не думай, что я так изменился. На мне парик, линзы, накладка на нос. Надеюсь, что, когда ты увидишь меня без этого камуфляжа, то поймешь, что это именно я вернулся в Баку через столько лет. Как себя чувствует моя мать?

– А ты разве ничего не знаешь? – удивился Мурад. – Она умерла четыре года назад. Мы похоронили ее рядом с твоим отцом. Если хочешь, можем туда поехать.

– Нет, – выдохнул Анвер. – Мне нельзя там появляться. Наверняка у могилы дежурят совсем уж посторонние люди, которые знают о моем приезде. Нет, мы туда не поедем. Отчего она умерла?

– Сердечный приступ. Твоя мама не мучилась. Умерла во сне, как настоящая праведница, говорят, что даже улыбалась. Ты, наверное, помнишь, что после смерти Кямрана у нее все время болело сердце. Врач даже сказал, что ее, в конце концов, убила гибель ее младшего сына.

– Видимо, это правда, – согласился помрачневший Анвер.

– А сейчас утверждают, что Масим Афганлы был настоящим героем народного движения, бесстрашным борцом за нашу независимость с советской империей, – вспомнил Мурад. – Хотя ты тогда говорил, что это он подставил людей под танки и пули. Раньше даже писали, что Масим – настоящий провокатор, современный поп Гапон. Теперь все поменялось. Он, мол, был героем и погиб от руки агентов КГБ, которым не нравилась его борьба за освобождение нашего народа. Я даже слышал, что ему хотят поставить памятник.

– Так быстро все забыли! – Анвер вздохнул. – Интересно, а в какой же позе он там будет стоять? Наверное, как настоящий революционер, с протянутой рукой. А из карманов торчат пачки денег, которые он получал за свое предательство.

– Сейчас другие времена, – снова повторил Мурад. – Стало выгодно считать его героем.

– А как Сабир? – спросил Анвер про своего старшего брата.

– Нормально. Живет со своей женой. Переехали в новую четырехкомнатную квартиру в самом центре города.

– Купили? – недоверчиво уточнил Анвер.

– Нет, конечно. Откуда у него такие деньги! Он ведь работает начальником цеха вместо твоего умершего отца. Да, на той самой должности. Их двухкомнатная квартира была в старом доме, где они жили долго. А потом пришли какие-то люди и предложили им выселяться, заявили, что весь дом сносится и на его месте будет многоэтажка.

– Как это сносится? Без разрешения владельцев дома? – не понял Анвер.

– Ты слишком много времени провел где-то на Западе, – добродушно заметил Мурад. – Никто не будет спрашивать у владельцев домов, хотят они съезжать или нет. Их просто выселяют, а стоимость дома определяет тот, кто это делает. Им платят по самой низкой ставке.

– Это нарушение закона. – Анвер нахмурился. – Во всем мире…

– Во всем мире одни законы, а у нас другие, – рассудительно сказал Мурад. – Вот у нашей тети Зибейды снесли дом на улице Физули, которая прежде носила имя Басина. Сейчас там строят крытый бульвар. Всем определили стоимость по самой низкой цене за метр. Заплатили и выселили. Кто протестовал – побили. В итоге выгнали всех и снесли дома.

– Сабира тоже побили и выселили?

– Нет. Его семье повезло, даже очень. Они жили в доме, который сносило не государство, а наш министр МЧС. Один из самых богатых людей в стране. Он никого не стал обижать и всем предоставил хорошие квартиры. Те, кто жил в маленьких хрущевках, получили большие апартаменты по четыре или пять комнат. В общем, он поступил с людьми по-человечески, и все были благодарны ему, хотя бы отчасти.

– Почему отчасти?

– Всегда найдутся личности, которые считают, что им дали слишком мало. Но Сабир получил четырехкомнатную квартиру в новой многоэтажке, прямо в центре города, на себя, дочь и сына. Сейчас у него просто прекрасные условия жизни. Коридор метров десять длиной.

– Дети уже взрослые?

– Конечно. Его сын уже работает в страховой компании. Ему сейчас двадцать семь лет, а дочери только двадцать два. Говорят, что уже есть «купцы», которые хотят прийти свататься к ней. Семья у жениха хорошая. Дедушка парня был академиком, а отец – профессор. Хотя сейчас у нас это самые бедные люди. Зато ее мама главный врач больницы. Наверное, сумеет помочь прокормиться семье своего сына.

– Значит, у вас не очень все изменилось. – Анвер улыбнулся. – Теперь давай о делах. Я звонил тебе месяц назад, просил найти сухой подвал и прибор ночного видения. Это главное. А еще хороший пистолет с глушителем. Ты все сумел раздобыть?

– Конечно. Совсем новый прибор ночного видения привез из Москвы. Я положил его в багаж, и никто не обратил внимания на эту вещицу. Сухой подвал есть на даче моего тестя. Он сейчас болеет, и там никто не живет. Дачный сезон еще не начался. Ты, наверное, помнишь, что бакинцы обычно переезжают на дачи в конце мая. Там сухой хороший подвал. Замок надежный, крепкий. Дверь под матрасами, в углу.

– А документы?

– У меня в бардачке, – кивнул Мурад.

– Куда мы сейчас едем?

– На дачу, чтобы ты сам все проверил.

– Меня там могут увидеть.

– Не могут. Забор очень высокий, никто не заглянет. За стеной живет старик с тремя собаками, к нему не полезут. А с другой стороны дача какого-то заместителя министра, где дежурит охранник. Нас никто не увидит. Мы въедем во двор, и я поставлю машину под навес.

– Хорошо. Вчера и сегодня ты проверял аэропорт?

– Конечно, проверял. Везде стоят господа в штатском. Они обращают внимание на всех приехавших иностранцев примерно твоего возраста и роста. Каждого сопровождает отдельная машина. Не знаю, что ты сделал или собираешься учинить, но, по-моему, туда бросили всех свободных сотрудников нашего министерства безопасности. Можешь себе представить! Если на каждого приехавшего иностранца выделить машину с двумя офицерами, то у них скоро не останется своего транспорта, придется арендовать такси.

– На семейные пары не обращают внимания?

– Никакого, – радостно подтвердил Мурад. – Не останавливают стариков, мужчин очень низкого роста, женщин, детей. Хотя одну спортсменку, похожую на мужика, все-таки остановили и даже обыскали. По-моему, хотели убедиться, что у нее настоящие груди. Я бы тоже принял ее за мужика. Потом узнал, что она штангистка. Такая мужеподобная особа. Но все обошлось.

– Значит, они узнали о моем приезде, – понял Анвер. – Какой же хороший у меня друг! – громко сказал он.

– О ком ты говоришь?

– Неважно. Главное – ты проверил. Меня ждут и конкретно знают, кто именно приедет. Как я и думал.

– Что ты будешь делать? Зачем тебе столько оборудования?

– Лучше не спрашивай. Честно не отвечу, а лгать тебе не хочу. Пожалуй, ты единственный человек, которому я еще могу верить. Только накрепко запомни: никто не должен знать о моем появлении здесь. Ни один человек, кроме тебя.

– Это ты мне уже говорил. Когда ты позвонил, я сперва принял все за розыгрыш, но потом понял, что это действительно мой двоюродный брат, и очень обрадовался. Я никогда не верил, что ты уехал навсегда и больше не вернешься.

– Спасибо, Мурад. Я ведь даже не выбирал, кому позвонить, не сомневался в том, что говорить нужно только с тобой. Никому другому я не мог доверять. Скажи, что случилось с Халилом и нашими знакомыми после моего отъезда. Только подробнее.

– Рамиза застрелили, – вспомнил Мурад. – Говорили, что его убили, когда он пытался заступиться за твоих офицеров. Примерно через полтора года Саида вышла замуж за Халила. Многие тогда не верили, что такое вообще может быть. Но она это сделала, хотя и не взяла его фамилию. Никто не знает, что тогда произошло между ними. Да и между вами тоже.

Анвер молчал. Он вспоминал события двадцатилетней давности и никак не выражал своих чувств.

– Халил сейчас влиятельный человек, – продолжал Мурад. – Он получил генерала.

– А его министр? Какие у них отношения?

– По-моему, нормальные. Министр и выдвинул его на эту должность. А почему ты спрашиваешь?

– Интересно, почему он повысил Халила? За какие заслуги?

– Это лучше спросить у него, – пошутил Мурад. – Ты видел, какую дорогу сделали в аэропорт? А есть еще бетонная трасса через «черный город». Там тоже удобно, хотя и немного дальше. Но дороги все время ремонтируют. Воруют на асфальте. Хотя кто его знает, на чем они наживаются.

– Мне дороги понравились. Особенно когда мы ехали из аэропорта. Было очень красиво.

– Самые дорогие дороги в мире, – пробормотал Мурад. – Они и должны быть самыми лучшими.

– Почему самые дорогие? – не понял Анвер.

– В Германии и в США один километр хорошей дороги стоит пять-шесть миллионов долларов. В Финляндии, на севере, где очень сложные погодные условия, – семь, даже в Канаде, при тамошней вечной мерзлоте, – восемь. Но почти все рекорды воровства бьет Россия. Там один километр стоит семнадцать миллионов долларов.

– А у нас? – спросил Анвер.

– Восемнадцать, – пояснил Мурад и расхохотался. – Учти, что у нас средняя зарплата совсем не такая, как в Америке, Германии или Финляндии.

Они направлялись в сторону дачного поселка.

– Чем еще я могу тебе помочь? – поинтересовался Мурад. – Может, нужно еще что-то достать или приготовить?

– Ничего, – твердо ответил Анвер. – Вполне достаточно того, что ты сделал. Пока мне требуется только пистолет с глушителем и со спиленным номером. Дай мне ключ от ворот дачи, чтобы я мог сам сюда приезжать.

– Я уже забрал второй ключ, – сообщил Мурад. – Можешь не беспокоиться. И все-таки скажи мне правду. Кого ты хочешь убить? Неужели вернулся через столько лет, чтобы пристрелить Халила?

– Почему именно его? – насторожился Анвер.

– А кого еще ты захотел бы убить? Он увел у тебя Саиду, застрелил твоего друга, подставил тебя. Понятно, что тебе это не должно было понравиться.

– Поэтому я должен ненавидеть его больше остальных, не так ли? – негромко сказал Анвер. – Ты представляешь, какой я идеальный кандидат на эту роль убийцы Халила! Чтобы подобрать подобного исполнителя, можно потратить любые деньги, найти человека, пропавшего двадцать лет назад. Но только в том случае, если его нужно будет показать в качестве убийцы. Или хотя бы о нем погромче рассказать, когда он случайно угодит под пулю.

 

Воспоминания

Они встречались еще несколько раз. Это были целомудренные свидания двух молодых людей, которые вместе бродили по улицам и рассказывали друг другу какие-то истории из своей жизни. Его армейские байки исчерпались на третьей или четвертой встрече, и они больше молчали, чем разговаривали. Конечно, Анвер нравился Саиде, но с каждой встречей она все яснее понимала, что сфера их общих интересов совсем невелика. Он не читал книги, которые любила она, даже не слышал о таких писателях. Ведь книги тоже были большим дефицитом во всей стране. Они попадали только в избранные семьи. Анвер никогда не бывал в местах, куда она ездила, не встречался с людьми, с которыми разговаривала Саида. Среди знакомых ее родителей были известные артисты, писатели, художники, ученые.

Иногда он брал ее за руку. Ничего большего между ними быть не могло. С первого свидания Анверу нестерпимо хотелось поцеловать Саиду, но он понимал, что обязан сдерживаться. Она была хорошо воспитанной бакинской девочкой, и подобное бурное выражение чувств наверняка напугало бы ее. Именно поэтому их следующие четыре встречи носили дружеский характер. Они только беседовали, не позволяя себе никаких вольностей.

С каждым свиданием Анвер и Саида становились все дальше и дальше друг от друга. Для нее это были первые встречи с жизнью, с которой она никогда раньше не сталкивалась. Кроме того, ее самолюбию льстило, что этот взрослый парень, уже прошедший армию, хочет встречаться с ней. По-своему он ей нравился, но еще больше она желала самоутвердиться. Ведь у себя в доме Саида постоянно слышала о том, какая она еще неразумная, совсем не знает настоящей жизни. Ей хотелось доказать всем, в том числе и самой себе, что она знает эту жизнь.

Что касается Анвера, то он, безусловно, был влюблен в эту хрупкую девочку и нетерпеливо ждал каждого свидания. Однако парень тоже чувствовал нарастающее непонимание в их отношениях. Каждый раз он все отчетливее видел пропасть, лежащую между ними. Нет, это была даже не пропасть, а другое измерение, в котором ему не находилось места.

Все это проявлялось и в различных мелочах. К примеру, однажды они проходили мимо машин, припаркованных у бульвара, и увидели белый «Мерседес». В начале восьмидесятых это была редкость даже для такой продвинутой столицы, как Баку. Увидев машину, Анвер предположил, что это, наверное, «Мерседес». Саида согласно кивнула и добавила, что похожая машина есть у ее дяди, младшего брата отца. Тут-то Анвер и почувствовал другое измерение.

В следующий раз она появилась с другими часами, и он поинтересовался, откуда такие. Саида пояснила, что это подарок ее отца. Часы были дорогие, швейцарские. Анвер понимал, что они нисколько не дешевые, но решил пошутить.

– Наверное, они стоят тысяч пять, – сказал он.

Для него это была невероятная сумма.

– Нет, – простодушно ответила Саида. – Отец сказал, что они стоят как две машины. Двадцать тысяч. Наверное, даже больше. Он не говорит настоящей цены, всегда ее уменьшает.

Анвер стоял как оглушенный. Двадцать тысяч не стоила ни их квартира в старом доме, ни все имущество, которым они владели. Другое измерение снова дало о себе знать.

С каждой встречей разница их имущественного и социального положения становилась все более очевидной. Саида каждый раз приходила в ином платье или плаще, в других сапожках, с новыми сумочками или украшениями. А он по-прежнему появлялся в своей неизменной куртке из кожзаменителя и темных брюках. Его старая обувь была потерта до дыр, хотя перед каждой встречей он натирал ее кремом, благо, сапожник дядя Хачатур жил у них во дворе.

А потом начались еще большие проблемы. Однажды он занял денег у старшего брата, набрался наглости и пригласил ее в ресторан, о котором много слышал. В городе были две гостиницы «Интурист» – старая и новая. О старой ходили легенды, это было уникальное здание, построенное Щусевым. В тамошнем ресторане собирались бакинцы, которые традиционно ходили именно сюда. Здесь можно было увидеть дядю Гарри Каспарова – известного композитора Леонида Вайнштейна, женатого на азербайджанке, встретить даже Муслима Магомаева. В молодости сюда заходил Лев Ландау, часто обедал Мстислав Ростропович. Одним словом, это было одно из тех мест, где любили собираться деятели культуры и науки.

Анвер заранее заказал столик, и улыбающаяся женщина-метрдотель пригласила их в зал ресторана. Ему повезло, что он не видел, с каким недоумением она смотрела на него, когда он проходил к столу. Почти сразу появился официант, готовый принять заказ. В отличие от опытной дамы, которая привыкла видеть в ресторане не только известных людей, но и разбогатевших торговцев цветами и овощами, официант, не скрывая своего удивления, поглядывал на хорошо одетую девушку и парня, который явно был не из богатых и впервые попал в подобный ресторан.

Анвер чувствовал себя здесь словно голым. Он видел, как смотрели на них остальные посетители. Это заметила и Саида. Она только сейчас обратила внимание на потертую куртку своего ухажера, его дешевые часы за сорок два рубля с копейками, ободранный ремень, грубую кофту, застиранную до дыр, и черные брюки, лоснящиеся от долгого употребления. Она была одета в светлое платье, на шее сияло красивое ожерелье. Разница между ними слишком уж бросалась в глаза.

В ресторане случайно оказался ее знакомый, сын их соседей. Он удивленно окликнул Саиду.

Молодой человек был хорошо одет. У него были ультрамодные ботинки коричневого цвета, светлые джинсы, рубашка в клетку и кардиган из тонкой шерсти с эмблемой – скачущим всадником. Он подошел ближе и не скрывал своего удивления, застав Саиду в обществе так плохо одетого молодого человека. Она представила их друг другу, и Анвер узнал, что парня зовут Асланом.

Потом Саида и Аслан долго беседовали о чем-то своем, вспоминали субботнюю поездку куда-то в Загульбу, где находились правительственные дачи. На прощание Аслан напомнил Саиде о том, что в воскресенье будет юбилей его отца, который отмечается за городом. Туда будет приглашена и ее семья.

Когда он наконец-то отошел и Саида снова уселась на свое место, Анвер недовольно спросил:

– Так ты собираешься туда в воскресенье?

– Да, конечно, – кивнула она. – Нас ведь пригласили всей семьей.

– Ты хочешь поехать? – поинтересовался он.

– Обязательно поеду, – ответила Саида. – А ты считаешь, что я должна проводить все воскресенья только рядом с тобой? Меня уже мама несколько раз спрашивала, куда я хожу по выходным. Каждый раз я придумывала какое-нибудь объяснение.

– Почему ты не скажешь правду? – спросил Анвер.

– Какую правду? – нахмурилась Саида.

– Что мы встречаемся.

– Она этого не поймет, – убежденно произнесла Саида. – Мама считает, что встречаться можно только с будущим мужем и обязательно под присмотром родственников. Ты видел фильм «Крестный отец»? Помнишь, там на всех свиданиях присутствует целая толпа тетушек и бабушек? Вот это она считает нормальным.

– Для Сицилии, наверное, нормально, – сказал он. – А для Баку не очень.

– Это везде плохо, – решительно сказала Саида. – Кстати, а ты сам говоришь своей маме о том, куда именно ходишь?

– Нет. Но она не спрашивает меня об этом. Я уже достаточно взрослый, чтобы самому решать, куда мне ходить и с кем.

– Как и я, – решительно заявила Саида. – Мой отец считает, что я должна ездить в университет и обратно только на его черной «Волге». Наверное, боится, что меня украдут. Если он узнает, что я встречаюсь с молодым человеком, то, скорее всего, не поверит. Ему все еще кажется, что я пятилетняя девочка.

– Давай скажем им, что мы встречаемся, – неожиданно предложил Анвер. – Я уже перехожу на четвертый, ты – на пятый. Через два года я буду работать.

– Кем? – немного насмешливо спросила Саида. – Милиционером? Или юрисконсультом на заводе? Папа говорил, что на юридический нужно поступать, только имея хорошие связи, чтобы потом получить престижную должность. Иначе всю жизнь проторчишь в какой-нибудь дыре.

– Не проторчишь, – пробормотал Анвер. – Это зависит от самого человека.

– В нашей республике все зависит от твоих связей, – возразила Саида. – Ты просто наивный человек, Анвер. Не хочешь ничего понимать. Посмотри на Аслана. Он тоже учится на юридическом, но только в московском университете. Этот парень точно знает, что по распределению попадет в хорошее место, где быстро сделает нормальную карьеру, сможет стать самостоятельным и богатым человеком…

– То есть будет жуликом? – перебил ее Анвер.

– Почему обязательно жуликом? Он может стать известным адвокатом и получать большие гонорары. Ему никто не помешает сделаться знаменитым прокурором, хорошим следователем или, допустим, ученым, защитить диссертацию. Сейчас многие так делают. Я, например, собираюсь учиться и после окончания университета. Хочу поступать в аспирантуру.

– Желаешь быть совсем умной!.. – пошутил Анвер.

– Нет, нормальной, – жестко перебила его Саида. – Защитить диссертацию. Одно дело, когда ты просто выпускник университета, совсем другое – кандидат наук. Это уже дает тебе преимущество перед остальными.

– Преимущество дает твой папа-начальник и его связи, – отмахнулся Анвер. – Ты сама вспоминала, что он тебе говорил.

– Он имел в виду не это, а помощь в трудоустройстве, – возразила Саида.

Официант принес заказанные блюда и аккуратно расставил на столике все, в том числе и икру.

– Зачем ты заказал икру? – спросила Саида. – Это так дорого! И паштет не нужно было брать. Мы не знаем, как они его готовят. Спросил бы у меня, я здесь несколько раз была с папой.

– Извини. Я здесь не был, – ответил Анвер. – Хотел тебя угостить.

– У тебя есть деньги заплатить за такой стол? – спросила она, глядя на официанта, подходившего с новыми блюдами.

– Есть, – сказал он горделиво. – Можешь не беспокоиться.

Он взял у брата двадцать пять рублей, да и своих у него еще оставалось рублей пятнадцать. Ему казалось, что на такие деньги можно накормить сразу пять или шесть человек. Анвер, привыкший к дешевым закусочным и сосисочным, даже не предполагал, какие могут быть цены в дорогом ресторане. Заказав бутылку вина, он даже не подумал посмотреть на ценник.

– Я не пью спиртного, – предупредила его Саида. – Не нужно было заказывать целую бутылку. Лучше взяли бы два бокала. Хотя папа говорит, что всегда нужно брать бутылку, чтобы не обманули и не налили бы в бокалы обычное местное вино, выдав его за иностранное.

– Папа дает тебе советы на все случаи жизни? – поинтересовался Анвер.

– Конечно. Он ведь мой папа и любит меня, – с вызовом заявила Саида. – Неужели тебе это непонятно?

– Мой папа меня тоже любит, но он не дает мне советов, как заказывать вино в ресторане.

– А твой папа вообще ходил когда-нибудь в ресторан? – Саида рассмеялась. – Ты ведь говорил, что он работает на заводе. Разве такой человек может позволить себе частые походы в ресторан?

Анвер онемел от неожиданности. Такой выпад его настолько смутил, что он замолчал.

– Извини, – попросила Саида. – Кажется, я сказала глупость. Конечно, он ходит в рестораны, просто вы мало общаетесь друг с другом.

Он все еще молчал. Ему было обидно, что она так пошутила. Анвер впервые подумал, что Саида тоже чувствует два измерения. Их отношения медленно дрейфовали в разные стороны друг от друга.

– Я не хотела тебя обижать, – произнесла Саида. – Просто не люблю, когда плохо говорят о моем папе. Он у меня очень умный, такой знающий и начитанный. У него просто огромная библиотека, и он до сих пор выписывает новые книги. Мама все время ругается, что в нашей четырехкомнатной квартире из-за книг жить невозможно. Часть их мы даже отвезли на нашу дачу в Шувеляны и еще на правительственную дачу в Загульбу.

«Четырехкомнатная квартира, две дачи», – машинально отметил Анвер. – И двухкомнатная лачуга, где живу я, отец, мать и младший брат».

Два измерения превратились в далекие галактики. Они почти ничего не поели, хотя он видел, что Саиде здесь нравится. Анвер чувствовал себя особенно неуютно.

Когда принесли счет, он не поверил своим глазам. В нем значилось пятьдесят шесть рублей с копейками.

Он поднялся, извинился, вышел из зала, уже в коридоре подозвал официанта и спросил изумленно:

– Это наш счет?

– Конечно, – ответил тот, не скрывая своего презрения. – А вы хотели бы, чтобы все было даром? Вино, икра, паштет!.. Я не приписал ни копейки. Это настоящий счет.

– Пятьдесят шесть с копейками, – вздохнул Анвер. – У меня только сорок рублей. – Он высыпал деньги на ладонь и пересчитал их. – Нет, даже сорок три рубля и шесть копеек. Больше ничего нет.

– Тогда придется вызывать милицию. – Официант нагло усмехнулся.

– Не нужно милицию, – попросил Анвер. – У меня есть часы. Они стоили сорок шесть рублей. Мне их подарил отец, когда я поступил на юрфак. Можешь взять вместо пятнадцати рублей. – Он начал торопливо снимать свои часы.

Руки у парня дрожали. Больше всего на свете он боялся, что именно сейчас из зала выйдет Саида, который надоест ждать. Анвер снял часы и протянул их официанту.

– С ума сошел! – заявил тот и оттолкнул его руку. – За такую дешевку пятнадцать рублей? Совсем чокнулся. Пять – самое большое. Да и то лишь потому, что я не хочу скандала.

В этот момент появилась Саида. Она поняла, что Анвер слишком уж задержался. Девушка видела, как, получив счет, он поспешил выйти и позвал за собой официанта. Поэтому Саида решила, что ему нужно помочь. Когда она вышла из зала, официант усмехнулся.

– Анвер, что происходит? – спросила Саида. – Почему ты не возвращаешься в ресторан?

– Сейчас приду, – пообещал он. – Вернись, пожалуйста, на место.

– У вас какие-то проблемы? – Было заметно, как она нервничала.

– Никаких проблем. – Анвер начал краснеть от волнения. – Вернись, пожалуйста, в зал, – попросил он, уже чуть повышая голос. – Я тебя очень прошу.

– Там сидит Аслан с ребятами. Он наш сосед, я могу попросить у него деньги. – Она даже не поняла, что именно сказала.

– Не нужно. – Анвер разозлился. – Вернись немедленно. Я все решу сам.

Она видела, как его лицо покрывалось красными пятнами, и решила больше не спорить. Саида повернулась и пошла в зал ресторана.

Официант проводил ее понимающим взглядом, усмехнулся и сказал с глумливой улыбкой:

– Ладно, не буду тебя позорить перед этой девочкой. Я ее видел два раза, когда она сюда приходила со своим отцом. Ты знаешь, кто он? А ты приводишь ее в ресторан и не берешь с собой деньги. Если я даже возьму твои часы, то еще десять рублей ты останешься должен. Только не предлагай свою куртку. Мне такого не надо. Кстати, если девочка тебя любит, то может отдать мне свое ожерелье. Я возьму его за пятьдесят рублей и верну тебе сорок. Сможешь пригласить ее еще раз в наш ресторан.

– Что ты сказал? – Анвер схватил официанта за ворот рубашки, прижал к стене.

– Подожди, – залепетал тот в испуге. – Я пошутил.

– Что здесь происходит? – услышал Анвер за спиной и обернулся.

Перед ним стоял высокий мужчина с офицерской выправкой. Он строго смотрел на обоих.

– Товарищ директор!.. – умоляюще пролепетал официант. – Я ничего… Он не заплатил, я ничего не сказал.

– Что случилось? – Это был директор гостиницы, легендарный полковник КГБ Гордеев, которого знал весь город.

– Он не может расплатиться, – выдавил из себя испуганный официант.

– Не может расплатиться и бьет тебе морду? – добродушно спросил Гордеев. – Что-то не похоже. В чем дело, молодой человек? Что у вас происходит?

– Он дал мне счет на пятьдесят шесть рублей, а у меня только сорок, – пояснил Анвер. – Я ему предложил часы, совсем новые, которые стоили сорок шесть рублей. Он взял их за пять и еще заявил, что надо бы снять с моей девушки ожерелье. Мол, дам за него пятьдесят. Поэтому я его чуть не ударил.

– Нужно было ударить, – неожиданно с чувством произнес Гордеев. – Ты что же делаешь, сукин сын? Как ты мог предложить такую мерзость?! Я тебя отсюда выгоню как собаку. Верни часы парню. Сколько он тебе должен?

– Пятнадцать, – сказал вместо официанта Анвер.

– Вот пятнадцать рублей. – Гордеев протянул деньги. – Ты, парень, принесешь их мне завтра. Узнай, где сидит директор, зайди, отдай, и мы будем в расчете. Все понял?

– Понял. – Анвер улыбнулся и протянул часы. – Возьмите в залог.

– Эх ты! – Гордеев покачал головой. – Неужели думаешь, что я такой наивный? У тебя на лице написано, что завтра ты в лепешку расшибешься, но мои пятнадцать рублей принесешь. Я еще умею разбираться в людях. Не разучился пока. А тебя, гнида, я выгоню, если еще что-нибудь подобное повторится. Хотя дать пинка нужно было бы уже сегодня. Такую гадость придумал! Как может парень снять украшение со своей подруги?! Откуда только такие мерзавцы берутся, ума не приложу.

Анвер, красный от волнения, вернулся за свой столик.

Саида удивленно посмотрела на него и спросила:

– Все в порядке?

– Немного поговорили. – Он заставил себя улыбнуться, чтобы успокоиться, и даже выпил бокал вина.

Она покачала головой и с укором произнесла:

– Я ведь тебе говорила, чтобы ты не заказывал икру и вино. Сколько нужно заплатить? У меня есть с собой деньги.

– Убери свою сумку, – свистящим нервным шепотом произнес Анвер. – Все уже уплачено. Убери сумку и не смей меня позорить.

– Почему ты разговариваешь со мной в таком тоне? – вспыхнула она.

– Потому и разговариваю так, что ты меня унижаешь и оскорбляешь своим поведением. – От пережитого он еще не пришел в себя, поэтому позволил себе сорваться в разговоре с ней. – Тебе не нужно было туда выходить.

– Если ты считаешь, что я могу тебя только оскорблять, то нам незачем больше встречаться. – Саида вскочила и побежала к выходу.

Он поднялся и ринулся следом. На улице перед зданием гостиницы стояло несколько такси. Она села в первое попавшееся и назвала улицу Лермонтова, где был ее дом. Анвер бросился ко второй машине, намереваясь догнать ее, попросить прощения, остановить, уговорить, но вспомнил, что у него не осталось денег. Ни одного рубля, даже копейки. Он все высыпал в руку официанта. Поэтому Анвер остался на стоянке и глядел, как такси увозило Саиду.

«Может, это и к лучшему», – подумал парень.

Он еще не знал, что им предстоят новые встречи в другие времена. Анвер больше не появлялся в том крыле университета, где находился биологический факультет. На пятом курсе он попал на практику в милицию и вскоре получил распределение в МВД.

Что касается долга Гордееву, то на следующий день в ломбарде за часы Анвера дали семнадцать рублей. Он привез свой долг и лично передал его директору.

Гордеев посмотрел на купюры по десять и пять рублей, лежавшие перед ним на столе, благодушно усмехнулся и заявил:

– А ты считал, что я не разбираюсь в людях. Как видишь, пока еще разбираюсь. Но в следующий раз постарайся правильно рассчитать свои возможности, чтобы больше не попадать в подобные ситуации.

– Не попаду, – твердо пообещал Анвер.

 

Глава 7

Вечером Казбек вернулся домой уставшим и злым. На календаре было уже пятое мая, а Анвер нигде не появлялся. Каждый день Казбеку звонили серьезные люди и напоминали, что он лично отвечает за эту операцию, которую не имеет права провалить. Вот и сегодня, примерно через двадцать минут после его возвращения домой, раздался звонок. Он даже не стал смотреть на монитор – и так знал, кто именно его беспокоил. На такой вызов нужно было отвечать.

– Слушаю вас, – сдержанно сказал Казбек.

– Что у тебя происходит, умник? – раздался голос генерала Халила Гасанова. – Опять ничего нет. Похоже, что он тебя просто обманул. Ты остался в дураках, сделал кретинами всех нас, вместо того чтобы подставить его. Тебе дали конкретное поручение, а ты потратил целую кучу денег и сделал нас идиотами. – Генерал уже не сдерживался. – До сих пор неизвестно, где именно прячется твой знакомый. Он уже в городе, но мы не можем его найти.

– Ваши люди круглосуточно дежурят в аэропорту и на вокзале, – напомнил Казбек. – Они не могли пропустить мимо себя Анвера. Почему вы не спрашиваете с них?

– Это была твоя задача, а не наших людей, – сказал генерал. – Срочно приезжай ко мне. Нам нужно посоветоваться.

– Сейчас приеду. – Он знал, что надо отправляться на конспиративную квартиру, где они обычно встречались с Гасановым.

Казбек тяжело вздохнул, проверил свое оружие. Отправляясь на эти опасные встречи, он каждый раз отчетливо понимал, что любая из них может стать последней. В прошлом году он действительно случайно обнаружил фотографию Анвера Рахманова, не поверил собственным глазам и сразу отправился к своему давнему знакомому генералу Гасанову, осведомителем которого был все эти годы.

Раньше, много лет назад, Казбек был офицером спецназа, а потом получил тяжелое ранение, попал в тюрьму и стал своим в уголовном мире. Теперь он работал платным осведомителем службы безопасности. Так уж вышло, что именно Казбек увидел на фотографии знакомое лицо.

Именно тогда и появился хитроумный план. Казбек должен был найти Анвера и убедить его вернуться в страну, якобы для того, чтобы отомстить своему давнему знакомому, который подставил самого Рахманова и убил его друга. Все было продумано почти идеально.

Казбек отправился в Италию, где в небольшом городке Вьесте проживал Анвер, теперь ставший Анваро Ковелли. Казбек предложил ему неслыханный гонорар в миллион долларов и сумел убедить его в необходимости возвращения. Предусмотрительный Анвер потребовал выплатить авансом двести тысяч долларов и дал согласие приехать. Но с тех пор он позвонил только два раза, в конце апреля, и сообщил, что появится в Баку лишь в середине мая. Однако вчера стало известно, что Анвер уже находится в городе, и эта новость просто взбесила Гасанова.

Именно поэтому сегодня генерал вызвал к себе Казбека. Тот приехал на конспиративную квартиру, постучал и услышал, как щелкнул замок. Человек, который открыл ему дверь, вызывал у Казбека еще более неприятные ощущения, чем сам генерал Гасанов. Это был руководитель отдела специальных операций полковник Мирзоев, который непосредственно и придумал всю операцию с использованием Анвера Рахманова, бывшего следователя по особо важным делам, инспектора уголовного розыска и командира отряда особого назначения. Казбеку были даны конкретные поручения.

Теперь на конспиративной квартире собрались трое: сам генерал Халил Гасанов, давший согласие на эту операцию, полковник Мирзоев и Казбек, уже давно работавший осведомителем. Он вошел в комнату, увидел генерала, сидевшего за столом, и немного успокоился. Значит, у него появился шанс вернуться домой живым.

– Входи, – поманил его Гасанов. – Ты у нас герой. Не знаю, как ты там с ним разговаривал, но похоже, что Анвер тебе не поверил и кинул нас на двести тысяч долларов. Что теперь скажешь? Будешь возвращать нам деньги?

Казбек молчал, понимая, что лучше не возражать. Неожиданно на помощь ему пришел полковник Мирзоев. Это был мужчина среднего роста, с большими залысинами, в очках. У него были крупные черты лица. Он скорее походил на ученого, чем на полковника службы безопасности.

– Он нас не кинул, – возразил Мирзоев. – Если у него нет никаких технических приспособлений, чтобы обмануть нашу службу, то это значит, что Рахманов действительно приехал в Баку и позвонил со своего телефона Назиру. Мы правильно считали, что он свяжется именно с ним, самым близким своим другом, у которого можно попросить помощи.

– Может, я еще должен извиниться перед этим дураком? – Генерал показал на Казбека. – Нужно было почувствовать состояние Анвера и ликвидировать его прямо там, в Италии. И вообще весь твой план, полковник, оказался дурацким. Рахманов поверил, что Казбек дает ему деньги именно для того, чтобы меня убить. Он захотел сюда приехать. Интересно, что ты скажешь, когда он меня пристрелит?

– Мы этого не допустим, – возразил Мирзоев. – К его поискам привлечены большие силы МВД, нашего министерства, службы охраны и военной контрразведки. Ему не удастся ничего сделать. Мы все равно вычислим его за несколько дней. Он обещал перезвонить Назиру, значит, обязательно свяжется с ним. Хотя я не до конца доверял бы этой версии. Возможно, он что-то почувствовал. Нам нужен подробный анализ всего, что произошло за последние несколько дней, даже за весь месяц…

– Я тебе скажу, что у нас произошло, – зло перебил его Гасанов. – Ты узнал о том, что Анвер живой, и придумал идиотскую операцию, решил разыграть эту карту с его помощью, подставить под удар меня. Мы поручили дураку Казбеку поехать и сообщить Анверу о том, что я виноват во всех его бедах, и он может получить огромные деньги. Я не знаю, как он его убеждал и что именно говорил, но Анвер согласился, взял двести тысяч долларов и пропал. Теперь мы узнаем, что он уже в Баку и успел позвонить Назиру. Какой еще анализ здесь нужен?

– Вы всегда были оперативником, – напомнил Мирзоев. – А я аналитик. Поэтому вы привыкли сперва стрелять, а потом продумывать события. Я же обучен сначала думать, а потом уже палить. Итак, что мы имеем? Начнем с того, что наш план сработал. Анвер поверил Казбеку и решил вернуться. Более того, он согласился взять деньги. Рахманов не сбежал, не скрылся, а приехал в Баку. Это первый момент. Идем дальше. Мы оказались правы, когда вычислили Назира, которому позвонил Анвер, как только прибыл в город. Рахманов попросил его достать оружие и взрывчатку, чтобы совершить покушение на вашу жизнь, господин генерал. Это второй важный момент. Продолжаем. Если Рахманов уже в городе, значит, он сумел каким-то образом обмануть наших офицеров в аэропорту и проникнуть в Баку, обойдя их внимание. Тогда оставлять наших наблюдателей в аэропорту не нужно. Они понадобятся нам в городе. Будет правильно, если мы всех немедленно отзовем, признаем, что Анвер оказался крепким профессионалом и сумел придумать, каким образом пройти мимо наших офицеров.

– Он надел шапку-невидимку или пробежал по крышам терминалов? – насмешливо спросил Гасанов.

– Нет, конечно. Очевидно, он сыграл на нашем слишком большом внимании к его персоне, – пояснил Мирзоев. – Такое случается, когда известны все приметы разыскиваемого человека. Тот, кто не во всем им соответствует, может уйти незамеченным. Мне кажется, мы допустили эту ошибку. Сосредоточив все внимание на одиноком высоком мужчине, каким должен был оказаться Анвер Рахманов, мы упустили из виду остальных.

– Каких остальных? – снова вмешался Гасанов. – Нужно было проверять женщин и детей? Анвер мог прикинуться кем-то из них?

– Я говорю не об этом, – спокойно парировал Мирзоев. – Мы концентрировали наше внимание только на одиноких мужчинах. А если он был не один?

– В каком смысле? – не понял генерал.

Казбек тоже удивленно посмотрел на полковника.

– Вы думаете, что он приехал с помощниками? – спросил он у полковника. – Но я давно его знаю. Он не стал бы никого привлекать. Это невозможно. Да Анвер и не нашел бы себе помощника за такой короткий срок. Это просто невозможно.

– Я не об этом. Понятно, что за один месяц практически невозможно найти человека, подходящего для соучастия в убийстве генерала службы безопасности. Да и глупо так подставляться. Это может сделать только дилетант. Но он мог приехать сюда в составе группы или с женой, детьми, родителями, чтобы мы ничего не заподозрили.

– Какие родители? – пожал плечами Казбек. – Они давно умерли. Отец и мать его жены тоже. Они похоронены в Италии.

– Подожди, – рявкнул Гасанов. – Значит, он мог пройти границу, выдавая себя за другого человека, вместе с фальшивой женой или еще какими-то родственниками?

– Конечно. Если мужчина и женщина по документам супруги, то мы их не проверяли, считая, что к Рахманову они не имеют никакого отношения. Теперь я думаю, что нам необходимо отыграть назад и проверить все семейные пары, вообще всех мужчин в возрасте от пятнадцати до ста лет, которые прибыли к нам за последние дни. Надо выяснить, кто из них похож на нашего знакомого. Он высокого роста, худощавый, подтянутый. Такие фигуры не у всех приехавших, а изменить свой рост вообще невозможно.

– Это правильная идея, – кивнул Гасанов. – Так мы и сделаем. Заново проверим всех приехавших. Будем ждать, когда Рахманов позвонит Казбеку или Назиру. Он сказал ему, что приедет сюда девятнадцатого мая. Значит, нужно готовиться к этому числу.

– Необязательно, – возразил Мирзоев. – Меня немного смущает тот факт, что он позвонил Назиру только вчера, попросил достать необходимое оружие и взрывчатку.

– Ты сам говорил, что Назир – самая удобная кандидатура, – напомнил генерал. – А теперь удивляешься, почему Анвер позвонил именно ему.

– Меня удивляет другое обстоятельство: почему позвонил так поздно, – пояснил Мирзоев. – Ведь Рахманов получил деньги и заказ еще в начале апреля. Мне казалось, что он обязан был уже тогда начать готовить для себя оружие и необходимые материалы, но Анвер позвонил только вчера.

– Мне иногда сложно бывает следить за вашей логикой, – признался Гасанов. – Что здесь хорошего или плохого?

– Он использует Назира как резервный вариант, – пояснил Мирзоев. – Значит, есть и другой, основной, который нам неизвестен. Видимо, наши аналитики плохо поработали, не смогли вычислить связи Анвера. Нужно поднять все архивы и еще раз просмотреть возможных кандидатов. Особое внимание обратить на его родственников. В таких условиях обычно более всего доверяют именно им.

– За его братом установлено постоянное наблюдение, – хмуро напомнил генерал. – Но Рахманов рядом с ним не появлялся.

– И не появится, – согласился полковник. – Это было бы слишком просто. Но есть и другие родственники. Нужно будет еще раз проверить всех без исключения, включая даже троюродных и четвероюродных братьев.

– Вот и проверяйте. – Гасанов махнул рукой. – Пока я понимаю только одно: у нас ничего нет.

– Еще следует обратить внимание на то, что он назвал Назиру конкретное число, – добавил Мирзоев. – Девятнадцатое мая. Можно предположить, что именно в этот или на следующий день Рахманов и совершит свое основное покушение. Но это только предположение. Если мои рассуждения правильны, то вывод напрашивается сам. Он должен был понять, что мы тоже умеем считать и возьмем Назира под плотный контроль. Рахманов намеренно использует Назира в качестве резервного варианта, чтобы подставить его и привлечь наше внимание именно к этой персоне.

Генерал Гасанов и Казбек молчали, следя за рассуждениями полковника.

– В таком случае его оговорка была той ошибкой, которую иногда допускают даже самые подготовленные профессионалы, – сделал вывод Мирзоев. – Тогда наша задача значительно облегчается. Если он намеренно подставляет Назира и понимает, что тот может оказаться нашим агентом, то девятнадцатое мая – это своеобразный код. В этот день, на сутки раньше или позже, его уже не будет в Баку. Значит, нужно искать иностранцев, которые улетят из нашего города с восемнадцатого по двадцатое мая. В этих числах. Все зависит от того, как он хочет использовать Назира. Если в качестве отвлекающего маневра, то Рахманов улетит восемнадцатого, если как запасной вариант, то девятнадцатого или двадцатого.

– Сделайте запрос в пограничную службу и узнайте, кто покидает нашу страну в эти дни, – предложил Гасанов. – Хотя это не доказательство. Иностранцы могут легко продлить свою визу, находясь в нашей стране.

– Но он сделал эту оговорку и, возможно, допустил ошибку, – повторил Мирзоев – Я думаю, мы будем проверять еще раз.

– Хорошо, – согласился генерал, немного успокаиваясь. – Только учти, Мирзоев, что вся ответственность на тебе. Я не боюсь, что этот придурок убьет меня спустя столько лет, но не хочу, чтобы такая важная операция провалилась. Все подробности дела знаете только вы двое. Значит, если появится третий, то виноват будет кто-то из вас. Я хочу, чтобы вы всегда это помнили. Наш министр тоже не дурак, и у него есть свои люди. Мы и так сильно рискуем, задействовав всех возможных сотрудников и официально сообщив им об ожидаемом возвращении в Азербайджан бывшего офицера Анвера Рахманова, до сих пор находящегося в розыске. Если кто-нибудь узнает подробности нашей операции, то моя голова слетит с плеч, но прежде я отрублю ваши. Только моя полетит в политическом смысле, мне перекроют карьерный рост. А ваши в физическом. Это не угроза, а реальность.

– Мы знаем, чем рискуем, генерал, – сказал Мирзоев.

– Посмотрим. – Гасанов поднялся и вышел из комнаты.

Хлопнула входная дверь.

– Слышал? – спросил полковник, обращаясь к Казбеку. – Если ты допустил там какую-нибудь ошибку, то она будет последней в твоей жизни. Я, конечно, тоже виноват. Нужно было дать тебе один из наших хитрых телефонов, чтобы ты записал ваши беседы. Сейчас мы чувствовали бы себя гораздо лучше. Но ладно. Он мог догадаться, понять, что его хотят подставить. Если записывается такой разговор, то ясно, что это делается не просто так. Но ведь Рахманов спросил тебя, кто основной заказчик.

– Конечно, спросил. Он сказал, что иначе не согласится.

– Ты, разумеется, сперва отказывался ему сообщить, да? Или сразу сказал?

– Не сразу. Как вы и советовали. Он меня долго уговаривал.

– Надеюсь, что все было именно так… – Он не договорил, ему помешал телефонный звонок. Казбек вытащил мобильник, потом изумленно взглянул на полковника.

– Его итальянский номер, – прошептал он, словно опасаясь, что их могут услышать.

– Отвечай, – тоже тихо, но уже по инерции предложил полковник.

– Слушаю, – чуть дрогнувшим голосом произнес Казбек.

– Здравствуй, Казбек, – услышал он знакомый голос Анвера.

– Добрый вечер. Где ты находишься?

Мирзоев показал большой палец. Это означало, что все правильно. Именно так и нужно было начать разговор.

– Я еще в Италии, – ответил Анвер.

Полковник показал себе на шею и резко рванул пальцем, словно отсекая голову.

– Как это в Италии? – зло спросил Казбек. – Ты ведь уже давно должен был прилететь в Баку. Мне голову оторвут за те деньги, которые я тебе заплатил авансом. Почему тебя еще нет?

– Я готовлюсь к нашей встрече, – услышал он в ответ. – Не беспокойся. Я прилечу через несколько дней. У тебя все в порядке?

– Конечно.

– Мне понадобится знать место и время. Остальное мое дело.

– Мы тебе все подготовим. А куда мне звонить?

– Можешь набирать этот номер. С завтрашнего дня он всегда будет включен.

Мирзоев услышал эти слова и удовлетворенно кивнул.

– Очень хорошо, – сказал Казбек. – Мы будем тебя ждать. Постарайся все время быть со мной на связи. Это и в твоих интересах, Анвер.

– Я все понимаю. До свидания.

Казбек не успел ничего сказать, а Мирзоев набирал номер телефона технической службы.

– Срочно установите, откуда звонили, – приказал он. – Как можно быстрее. Запишите оба номера. Первый местный, второй итальянский. Но у нас есть подозрение, что звонок был отсюда. Через роуминг, с итальянского телефона.

– Сейчас проверим, – заверили полковника.

Он убрал телефон, взглянул на Казбека и спросил:

– Я правильно понял? Он сказал, что этот номер будет все время включен?

– Да, – ответил Казбек. – Он именно так и сказал.

– Этого не может быть, – задумчиво произнес Мирзоев. – Тогда Рахманов набитый дурак либо гений. По включенному телефону мы вычислим его за один час. Где бы он ни прятался.

– Может, мы напрасно так беспокоимся? – спросил Казбек. – Он самый обычный человек. Не нужно думать, что Анвер такой гениальный. Я знаю его много лет, еще с тех пор, когда он был молодым инспектором. Он не сможет обмануть всех сразу. У вас столько специалистов, а он только один. Последние годы самыми близкими друзьями были две овчарки, которые вряд ли могли дать ему добрый совет.

– Шутник!.. – Полковник покачал головой. – Знаешь, какова самая большая ошибка, которую допускают люди в подобных делах? Она повторяется всегда. Люди знают об этом, но продолжают совершать ее, каждый раз обжигаться на одном и том же.

– Какая?

– Недооценка противника. Но на том свете об этом уже никому нельзя рассказать. Подумай об этом, Казбек.

 

Воспоминания

В следующий раз они встретились ровно через четыре года, когда он случайно оказался проездом в Москве и остался там на один день. На дворе был уже восемьдесят восьмой год. Его командировали в Норильск. Он должен был допросить там свидетеля по очередному уголовному делу и через Москву вернуться в Баку.

В ноябре в Москве было уже достаточно холодно. В министерстве ему выдали направление в гостиницу «Россия» на одно место в номере на двоих. Там еще не жили депутаты, которые появятся здесь на постоянной основе в мае следующего года. В номере, куда он поднялся, было тепло и уютно. На одной кровати спал невысокий мужчина лет шестидесяти. Он открыл глаза, увидел своего напарника, негромко поздоровался, затем спокойно повернулся на другой бок и опять заснул.

Анвер подошел к окну, чтобы посмотреть на Кремль. Ему выдали место в номере, выходившем на северную сторону, поэтому отсюда можно было разглядеть кремлевскую стену. Он подумал, что второго такого шанса у него просто не будет, оделся, быстро вышел из гостиницы и направился к Красной площади. Его поразили ее реальные размеры. Ведь по телевизору она казалась не очень большой. Конечно, произвела впечатление и красная стена, протянувшаяся через всю площадь. Анвер гулял около двух часов, потом почувствовал, что замерзает, и повернул к гостинице. На улице была уже минусовая температура.

Он попал в «Россию» через западный вход. Народа здесь было много. Слышались веселые голоса, очевидно, в ресторане проходил какой-то банкет. Он взглянул на часы и подумал, что может позволить себе поужинать. Но сначала нужно было подняться в номер и снять пальто. Анвер увидел, как открывались створки кабины лифта, поспешил туда и едва не сбил молодую женщину, вышедшую из ресторана.

– Извините, – сказал он.

Она остановилась, глядела на него и не верила собственным глазам.

– Анвер?..

Он застыл, повернулся к ней. Никаких сомнений!.. Это была Саида. Та же фигура, только лицо стало чуть более угловатым, заостренным. Те же роскошные волосы, миндалевидные глаза и очки, которые придавали ей несколько академический вид и делали гораздо старше. Ему было уже двадцать девять, ей – двадцать четыре.

Она сразу узнала его, заулыбалась и сказала:

– Опять ты меня сбиваешь! Это ведь уже в третий раз.

– Извини, – пробормотал он. – Я торопился к лифту.

– Что ты здесь делаешь? – спросила Саида. – Неужели живешь в этой гостинице?

– Да, – кивнул он. – Только в другом крыле. В северном. Вошел здесь и хотел пройти к себе в номер. А ты что здесь делаешь?

– Мы пришли на банкет. – Она показала в сторону ресторана. – Я ведь сейчас учусь в аспирантуре при МГУ.

Анвер вспомнил Аслана, который тоже учился в этом университете, но внешне не показывал своего разочарования. Может, она уже вышла замуж за сына своих соседей? Если так, то это, наверное, была идеальная пара.

– На будущий год буду защищаться. Если получится, конечно, – добавила Саида. – Но куда ты пропал? Где сейчас работаешь?

– В милиции, – сказал Анвер. – Я сейчас старший лейтенант, инспектор уголовного розыска.

– Поздравляю, – сказала она. – Ты заметно возмужал, кажется, что даже немного вырос. Работа интересная, да?

– Не очень, – признался он. – Обычная рутина. Вот сейчас летал в Норильск, чтобы побеседовать там с одним свидетелем по поручению прокуратуры. Тебе не нужно возвращаться?

– Нет. – Она улыбнулась. – Я могу не идти. Только возьму свой плащ. Ты не против? Может, мы где-нибудь посидим?

– Давай, – согласился он.

Перед отъездом Анвер получил зарплату и командировочные. С учетом северных надбавок сумма была достаточно большой, а в Норильске он не потратил ни копейки. Заместитель начальника тамошней милиции был его земляком, уроженцем Баку. Он не только не разрешил гостю заплатить за ночь в гостинице одиннадцать рублей, но и устроил торжественный банкет в его честь.

Саида взяла свой плащ, и они поднялись на второй этаж. В ресторане было много людей.

– Мест нет, – сказал метрдотель, нагло глядя в глаза Анверу. – Ни единого.

Анвер засунул руку в карман.

– Может, я поищу вам столик, – согласился метрдотель, глядя на движение его руки.

Анвер достал удостоверение и твердо сказал:

– Я из милиции. Найди столик для двоих как можно быстрее.

– Сейчас все будет. – Метрдотель в момент преобразился.

Через минуту они уже сидели за столиком. Саида была в темном шерстяном платье, высоких черных сапогах.

– Я не хочу есть, – сказала она. – Пусть нам дадут кофе.

– Принесите кофе и какой-нибудь десерт, – попросил Анвер. – Еще фрукты.

Официант быстро выполнил заказ. Очевидно, его предупредили, кто именно сидит за этим столиком.

– Когда ты уезжаешь? – спросила Саида.

– Завтра утром, – ответил Анвер. – У меня командировка, и мне разрешили лететь в Баку через Москву. Завтра утром у меня самолет.

– Ты раньше бывал в Москве?

– Нет, никогда. Я впервые сюда приехал.

– Обидно. Тебе нужно было бы остаться на несколько дней.

– У меня не получится. Я ведь офицер, обязан выполнять приказы.

– Понятно. – Она улыбнулась. – Я ужасно рада тебя встретить.

Он грустно кивнул.

– Ты ничего не ешь. – Анвер показал на фрукты и сладости, которые лежали перед ней. – Можешь не беспокоиться, на этот раз денег хватит.

Она улыбнулась, покачала головой и неожиданно призналась:

– Мне было так стыдно за свое поведение в ресторане. Даже не думала, что могу быть такой стервозой.

– Ничего, – ответил Анвер. – Это было давно. Я не должен был приглашать тебе в такой ресторан. Да и вид у меня был не очень презентабельный.

– Не нужно так говорить. – Саида нахмурилась. – Я потом несколько раз приходила на ваш факультет, искала тебя, хотела извиниться. Но мне сказали, что ты на практике.

– Да, я проходил практику в горотделе милиции, – объяснил Анвер. – Потом я спрашивал о тебе на факультете, и мне сказали, что ты уехала куда-то в Венгрию.

– У меня тоже была своя практика, – пояснила Саида.

– Я приходил к вам во двор, – признался Анвер. – Но меня оттуда прогнали. Там были очень уж наглые водители, а еще дежурил сотрудник милиции. Кажется, сержант, который не разрешал посторонним ходить по двору. Он, наверное, боялся, что кто-то пристанет к начальникам, живущим в вашем доме. Я еще тогда понял, что мы с тобой из разных миров, которые никогда не соприкоснутся друг с другом.

– Ничего ты не понял. – Саида вздохнула. – Ты мне тогда нравился. Не знаю почему. Может, потому, что ты не был похож на всех остальных, оказался таким сильным и деликатным одновременно, когда помог мне собрать рассыпанные страницы моей курсовой. Я еще тогда подумала, что на меня налетел добрый и воспитанный молодой преподаватель, а ты оказался студентом. Конечно, я видела, как ты был одет, и понимала твое социальное положение. Но мне было с тобой хорошо.

– Ты говоришь так, как будто сейчас твое социальное положение изменилось, – сказал Анвер.

– Оно сильно изменилось, – неожиданно сказала она. – Именно поэтому я сейчас учусь здесь в аспирантуре и живу в обычном общежитии. Дело в том, что через три месяца после нашей встречи в ресторане умер мой отец. Мы сразу лишились всех льгот, которые у нас были. Не стало служебной машины, нам перестали приносить продукты из закрытого распределителя, выселили с правительственной дачи. Соседи, которые всегда улыбались нам и говорили ласковые слова, теперь перестали здороваться с нами. Пока отец был на должности и работал заведующим отделом, мы считались членами привилегированной касты. А когда он умер, стали обычной семьей со средним достатком. Мама у меня не работала, она болеет диабетом, а сбережений у отца было не так много. Это сейчас везде пишут, что тогда на партийной работе сплошь сидели жулики. Это неправда. Жулики были всегда, даже в сталинские времена, но в партийном аппарате в большинстве работали честные, порядочные люди. Он даже дорогие подарки отказывался принимать, хотя, конечно, мы жили очень хорошо. Это я сейчас понимаю.

Ты помнишь Аслана, которого мы встретили в ресторане? Сын наших соседей, которые так любили наше общество и все время приглашали нас на свои семейные праздники. Они решили, что мы с ним будем идеальной молодой парой. Ведь его отец возглавлял другой отдел в ЦК. Сначала у нас появились женщины из их дома, которые начали уговаривать мою мать. Она колебалась, не знала, как им отказать. Я плакала и говорила, что мне не нравится Аслан. Но меня начали уговаривать. Это сейчас я понимаю, что они наверняка знали о наших с тобой встречах и, конечно, хотели моего счастья. Может, они были по-своему правы, я не знаю. Но я попросила дать мне время подумать. Тогда пришли их мужчины, которые принесли мне кольцо и дали слово, что свадьбу можно будет сыграть еще через год, после окончания университета. Мама умоляла меня не позорить ее перед соседями и принять кольцо. Я согласилась, хотя сама не понимала, почему так сделала. Ну а потом, буквально через месяц, умер мой отец. Возможно, он даже чувствовал свое состояние и хотел решить мой семейный вопрос до своего ухода. Но он умер, и родители Аслана почти сразу расторгли нашу помолвку. Им нужна была должность моего отца, а не невеста без приданого. Ты не представляешь, как я была счастлива в тот день, хотя понимала, почему они решили расторгнуть нашу помолвку.

А потом все было так, как и случается в жизни. Мой младший брат, конечно, не поступил в университет, куда он легко бы попал при жизни отца. Его, разумеется, забрали в армию. Хорошо еще, что военком знал нашего отца и определил его в какую-то бакинскую часть. Я окончила университет с красным дипломом, получила возможность попасть в московскую аспирантуру и решила уезжать. Чтобы не видеть наших соседей, не встречаться ни с кем, не объяснять, кто и почему вернул кольцо и как получилось, что я до сих пор не замужем. – Она замолчала, отпила немного кофе и невесело продолжила: – Наверное, это было такое своеобразное наказание за гордыню. Я ведь видела разницу между нами и считала себя намного выше тебя. Вот видишь, как бывает в жизни. Конечно, еще и мое поведение в ресторане. Когда вспоминаю, что я хотела попросить деньги у Аслана для тебя, мне становится стыдно. Теперь понимаю, как я тебя обидела и унизила. Но тогда я была обычной студенткой, дочерью большого чиновника и ничего не понимала в жизни.

– Не нужно об этом, – попросил Анвер. – Давай говорить о чем-нибудь другом. Ты защищаешься на следующий год и потом возвращаешься в Баку?

– Не знаю, – призналась она. – Мне предлагают защитить диссертацию и остаться здесь на кафедре. Пока не знаю. Мама хочет, чтобы я вернулась и вышла замуж за какого-нибудь сыночка одного из наших соседей. А я уже не хочу. Здесь все иначе. Гораздо откровеннее, честнее, без этой восточной патоки. Если человек нравится, то ты предлагаешь ему свою дружбу. Если не нравится, то не общаешься с ним. Здесь меньше лицемерия и притворства, хотя, конечно, оно есть везде.

– Я тебя понимаю, – кивнул Анвер.

Она допила свой кофе, взглянула на часы и сказала:

– Уже поздно. Мне нужно ехать на метро в общежитие.

– Не уходи, – попросил он. – Я потом отвезу тебя на такси. Давай еще немного поговорим. Я так давно тебя не видел.

Она согласно кивнула, и они продолжили разговаривать. Им было о чем побеседовать. Словно они все эти годы ждали друг друга, чтобы выговориться. Когда спустя много лет отец Энцо предложил ему исповедаться, Анвер вспомнил об этой ночной встрече в ресторане гостиницы «Россия». Они сидели в опустевшем зале и рассказывали друг другу о прошедших годах.

Был второй час ночи, когда к ним несмело подошел метрдотель и напомнил, что ресторан закрывается. Саида поднялась первой, взяла свой плащ. Он набросил на плечи пальто и вышел следом.

– Уже совсем поздно, – сказала она. – Может, тебе не нужно меня провожать? Я возьму такси и доеду до своего общежития.

– Второй час ночи, – сказал Анвер, посмотрев на часы, и неожиданно предложил: – оставайся. Тебе лучше переночевать здесь.

– Это неудобно. – Саида пожала плечами. – Да мне и не разрешат здесь остаться. Ты же знаешь их правила. А добираться до общежития минут сорок.

– Разрешат, – твердо сказал он. – Тебя никто не посмеет отсюда выгнать. Пошли ко мне в номер.

– Нет, – сказала она, останавливаясь. – Это неудобно. Так нельзя.

– Я живу не один, – объяснил Анвер. – У меня в номере спит какой-то сосед. Мы просто тихо посидим там.

– Не могу. Это неудобно.

– Хорошо, – кивнул он. – Тогда подожди меня. Я сейчас вернусь. – Он решительно пошел к дежурному администратору.

Женщина, сидевшая за стойкой, неприязненно посмотрела на него. У нее были растрепанные волосы соломенного цвета, полные губы, большая грудь.

Анвер наклонился к ней и тихо проговорил:

– К нам приехала гостья, ей нужен одноместный номер. Не могли бы вы помочь? Хотя бы до утра.

– Вы с ума сошли? – спросила администраторша. – У нас все по брони. Никаких номеров нет.

– Может, поищем, – он показал ей двадцатипятирублевую купюру.

Номер стоил двенадцать рублей, а одно место – шесть.

– Если вы найдете еще одну такую бумажку, то, может, я найду вам номер до утра.

Анвер с готовностью достал еще одну купюру.

Она почти сразу выписала разрешение, отдала ему бумажку и предупредила:

– До восьми утра, ни минутой больше. Иначе моя сменщица сдаст этот номер прямо с вашей подругой.

– Спасибо. – Он поспешил к Саиде, сидевшей в холле.

Она удивленно взглянула на него.

– У тебя есть номер, где ты можешь отдохнуть, – победно произнес он, показывая разрешение.

– Я лучше вернусь в общежитие, – предложила она.

– Идем! – Он повел ее по коридорам на одиннадцатый этаж, где был номер, получил ключи, открыл дверь, впустил Саиду в комнату, вошел следом и сообщил: – Ты можешь отдыхать до восьми утра. Значит, у тебя есть целых шесть часов.

– Спасибо. – Она улыбнулась. – Я как раз успею принять душ. У нас в общежитии уже три дня нет горячей воды.

Анвер протянул ей руку. Ему так хотелось остаться в этой комнате, прижать ее к себе и расцеловать. Страшным усилием воли он подавил это желание. Все прежние чувства проснулись в нем.

Она повернулась к нему, поцеловала в щеку и тихо сказала:

– Спасибо.

– Не за что, – прошептал он, сделал отчаянное усилие, но все-таки повернулся, вышел из номера и закрыл за собой дверь.

Анвер услышал, как она повернула ключ в замке. Он стоял у дверей еще целую минуту, словно ожидая, что она откроет и позовет его к себе. Но Саида этого не сделала. Она не могла поступить иначе. Сказывались воспитание и культура.

Он практически не спал всю ночь, ворочался в своей кровати, а в половине восьмого утра стучал в ее дверь. Она открыла, уже одетая, с собранными волосами. Видимо, Саида тоже практически не спала в эту ночь. Они вместе прошли в буфет, где позавтракали. Потом она спустилась на первый этаж, чтобы уехать в свое общежитие.

– Сегодня ночью ты меня удивил, – заявила Саида. – Наверное, ты единственный в мире милиционер, который так тактично и уважительно относится к своей знакомой. Я была уверена, что ты обязательно постучишь в мой номер. Но этого не произошло.

– Я очень хотел, – признался Анвер. – Но не решился. А ты открыла бы дверь?

– Не знаю, – призналась она. – Я всю ночь задавала себе этот вопрос. Я действительно не знаю. Но в любом случае спасибо тебе. – Она еще раз поцеловала его в щеку и быстро пошла к выходу.

Через полтора часа он уже трясся в автобусе, направлявшемся в Домодедово.

 

Глава 8

В этот день он проснулся раньше обычного, привычно заказал по телефону завтрак, дал чаевые мальчику, который прикатил столик. Затем Анвер достал из своей сумки ампулу, разбил ее, втянул жидкость в длинный шприц. Он подошел к спящей Мишель, ловким движением быстро закрыл ей рот, чтобы она не кричала, и сделал укол. Женщина сразу обмякла, заснула еще крепче. Это было сильнодействующее снотворное. Сегодняшний день предназначался для работы. Затем Анвер повесил на дверь табличку с просьбой не беспокоить и вышел на улицу.

Там он взял такси и поехал в «черный город», где остановил машину и расплатился. Выйдя из автомобиля, Анвер достал мобильный телефон и вставил в него новую сим-карту.

Он набрал номер, почти сразу услышал знакомый голос и сказал:

– Здравствуй, Назир.

– У тебя каждый раз новый номер, – пожаловался тот. – В следующий раз я могу вообще не ответить на твой вызов. Ты не можешь звонить с одного телефона?

– Не получается, Назир. Я хочу, но не могу. Ты сумел приготовить то, о чем я тебя просил?

– За два дня? Конечно, нет. Кстати, ты еще не перевел мне деньги.

– Я все сделаю. Скажи только, куда перевести деньги. Кредитная карточка любого банка будет у тебя через несколько дней. Я положу на нее всю необходимую сумму.

– Хорошо, – согласился Назир.

Он прекрасно знал, что их разговор записывается, но не имел другого выхода. Они давно вышли на него, заставили работать на их организацию. Именно поэтому он так подробно расспрашивал Анвера о прошлом. Назир надеялся найти неточности в его ответах, сослаться на свои подозрения и отказаться от работы с ним. Но Анвер точно ответил на все вопросы, и Назиру пришлось согласиться на сотрудничество со своим бывшим командиром, а заодно и со службой общественной безопасности, которая давно завербовала обоих бывших офицеров в свои платные осведомители.

Но если Назир был просто на пенсии, то гораздо более молодой Казбек охотно влился в ряды преступного мира, стал известным бандитом, который наводил страх на своих компаньонов. Все понимали причины такой неуязвимости Казбека, который всегда уходил от любых преследователей. Он не просто был платным агентом, но и считался своеобразным лидером преступного мира. В Азербайджане не было ни одного официально коронованного вора в законе.

Едва придя к власти, Гейдар Алиев потребовал изгнания всех преступных авторитетов из республики. Министр внутренних дел пытался объяснить ему, что среди них могут быть полезные люди, но натолкнулся на категорическое требование президента. Всем коронованным преступникам был выдвинут ультиматум – покинуть территорию республики в течение трех суток. Когда истек назначенный срок, президент поинтересовался, остался ли кто-нибудь из них на родине. Министр доложил, что поступить так рискнули два человека.

– Значит, они тебя не уважают, – сделал неутешительный вывод глава государства. – Может, ты заставишь их это делать?

Министр все понял. Оба преступных авторитета были застрелены на следующий день. Больше никаких проблем не возникало. Когда один вор в законе попробовал вернуться в Азербайджан, он почти сразу получил пулю в голову. С тех пор никто не решался проводить подобные эксперименты.

– Когда я тебя наконец-то увижу? – поинтересовался Назир, прекрасно понимавший, насколько важно не только увидеть, но и подставить своего бывшего командира.

– Довольно скоро, – пообещал Анвер. – Уже через несколько дней. Ты ничего опасного не замечаешь? Тебя никто не пасет?

– Кому я нужен? – Назир натянуто рассмеялся. – Мне уже очень много лет. Я и тогда был старше вас всех.

– Ты был самым умным и опытным среди нас, – согласился Анвер, тщательно пряча издевку. – Наверное, таким и остался.

– Что ты хочешь сказать? – насторожился Назир.

– Ничего. Просто констатирую, что в нашем отряде ты был самым опытным и всегда принимал совершенно правильные решения. Говорят, что в марте, когда омоновцев окружили на их базе, ты сумел уйти за полчаса до начала штурма. Такое вот у тебя великолепное чутье.

– Не нужно так много хвалить, – попросил Назир. – Еще сглазишь. Скажи, когда мы увидимся, чтобы я мог спокойно тебе все приготовить.

– Ты лучше скажи, кто тогда сдал наших ребят? Ведь арестовали всех трех офицеров, словно знали о них заранее.

– Там был Казбек, – напомнил Назир. – Он наверняка всех и сдал.

– Не может быть, – возразил Анвер. – Ведь его тогда отпустили. А там тоже работали не дураки. Если бы он сдал своих товарищей, то его никогда не освободили бы, понимая, что таким образом разоблачают своего осведомителя.

– Ты сам не знаешь, что говоришь. Весь город в курсе, что Казбек платный стукач нашей службы безопасности. А ты еще ищешь предателей.

– Уже не ищу, Назир. Я их просто знаю.

– Тогда тебе нужно найти этих негодяев и плюнуть им в глаза, – чуть дрогнувшим голосом предложил Назир.

– Обязательно, – согласился Анвер. – Я так и сделаю. А ты живешь в прежнем месте? В «черном городе»?

– Куда мне переезжать в мои годы? – заявил Назир. – Я уже совсем старый.

– Это спорный вопрос. – Анвер рассмеялся, закончил разговор, достал сим-карту и выбросил ее в море.

Затем он остановил свободную машину и назвал водителю адрес.

«Старый негодяй! – холодно подумал Анвер. – Теперь пришло время возвращать долги. Он, наверное, думает, что я все забыл и приехал сюда только ради Халила».

Он уже не сомневался в том, что именно Назир сдал его сотрудникам службы безопасности. Доехав до нужного места, Анвер расплатился и вышел из машины. По-прежнему болели глаза. Эти линзы раздражали его сильнее всего, но приходилось терпеть. Раздался звонок на его обычный мобильный номер. Он взглянул на аппарат. Это был Мурад.

– Сегодня они сняли оцепление в аэропорту и на вокзале. Сейчас еду в порт, – сообщил тот.

– Не нужно, – заявил Анвер. – Все и так ясно. Они сняли оцепление и убрали своих людей, когда убедились в том, что я нахожусь в городе. Точно выяснить они могли только тогда, когда я менял свою карту в прошлый раз. Им стало ясно, что телефон, с которого я звонил, находился в самом городе. Теперь все понятно.

– Будь осторожен, – попросил Мурад. – Они умеют блефовать и всегда играют краплеными картами.

– За столько лет я тоже неплохо освоил эту игру. – Анвер усмехнулся. – Не беспокойся. Сейчас пришло время возвращать долги. Кажется, Казбек сказал, что я должен появиться как граф Монте-Кристо, чтобы отомстить всем своим обидчикам. Только у графа все это заняло слишком много времени, кучу страниц, заполненных разной болтовней. А я все хочу сделать достаточно быстро и оперативно.

– Все-таки будь осторожен, – напомнил Мурад. – Ты играешь не против Халила или Казбека. Они никогда не смогут тебя перехитрить. А вот полковник Мирзоев гений в таких делах. Он способен придумать самые невероятные ходы. Может, тебе лучше позвонить самой Саиде и попытаться с ней встретиться?

– С женой Халила? – с явным презрением в голосе спросил Анвер. – Если бы она вышла за Рамиза, я бы все понял и простил. Но Саида стала супругой этого подонка. Неужели за столько лет она не поняла, с кем именно живет?

– Халил делал успешную карьеру, шел вверх по служебной лестнице, стал богатым и известным человеком. Женщинам нравятся такие мужчины, – напомнил Мурад.

– А мне не нравятся такие женщины, – парировал Анвер. – В общем, ты за меня не беспокойся. Я стараюсь не попадаться им на глаза.

Он достал третью французскую карточку, вставил ее в другой телефон и снова позвонил Назиру.

– Ты опять звонишь с другого номера, – упрекнул его старый знакомый. – Такое ощущение, что у тебя целый пакет этих сим-карт. Где ты находишься? Во Франции или уже приехал в Баку?

– Конечно, во Франции. – Анвер рассмеялся.

– Почему ты веселишься? – мрачно поинтересовался Назир.

– Тебя невозможно обмануть, мой верный друг. Я действительно нахожусь в Баку. Все просмотрел и убедился в том, что лучше ничего не предпринимать. Слишком опасно. Двести тысяч я уже получил, а остальные мне могут и не отдать. Лучше синица в руках, чем журавль в небе. Я уезжаю в Москву. Не хочу рисковать на старости лет.

– Ты сошел с ума? – растерянно спросил Назир. – Как ты можешь так говорить? Получить деньги и сбежать? Они найдут тебя даже на краю света. Ты всегда был человеком чести. Я же тебе сказал, что Рамиза застрелил сам Халил. Он женат на твоей Саиде. Из-за него ты двадцать лет не мог вернуться в страну. А теперь ты хочешь получить деньги и сбежать, как мелкий вор. Так нельзя.

– Можно, Назир. Только так и нужно поступить, чтобы остаться в живых. Я возвращаюсь в Москву, а оттуда полечу в Италию. У меня есть свой дом, собаки, жизнь. Я даже готов вернуть все полученные деньги, чтобы они не волновались, не считали меня вором или мошенником. А убивать Халила я передумал.

– Как это передумал? – заволновался Назир. – Где ты сейчас находишься? Я приеду к тебе. Нужно посидеть и подумать, как нам поступить.

– Не нужно приезжать, Назир. Не заказывай оборудования. Я передумал. – Он явно издевался над стариком, получая удовольствие и прекрасно понимая, что этот разговор тоже прослушивается.

– Ты всегда был человеком чести! – Назир сделал последнюю попытку его уговорить. – Как ты можешь отказываться?

«Перебор, – подумал Анвер. – Он слишком долго и настойчиво меня уговаривает. Значит, понимает, что я нужен здесь в качестве жертвенного барана. Они все неплохо просчитали. Им нужен террорист, который никоим образом не связан с любым возможным подпольем, а действует исключительно в одиночку. Пора бы мне понять, для чего им это нужно. Я не верю ни одному слову Казбека. Но для них это почему-то очень важно».

– До свидания, мой старый друг. Надеюсь, с тобой ничего плохого не случится. – Это уже был явный сигнал тем, кто их слушал.

Если там сидели не дураки, то они должны были понять, что он давно разгадал эту часть их игры и Назиру теперь не верит. Именно поэтому Анвер так долго и издевательски прощался со своим боевым товарищем.

Теперь оставалось выбросить третью сим-карту и ждать.

Именно в эти минуты полковник Мирзоев, слышавший весь разговор, позвонил Казбеку и сказал:

– Он раскрыл вашего Назира.

– Этого не может быть, – растерялся Казбек.

– Еще как может. Он просто издевался над ним, сообщил ему, что решил забрать деньги и уехать отсюда. Потом поправился, сказал, что может вернуть аванс. В конце, уже явно насмехаясь над нами, Рахманов добавил, что ничего плохого с Назиром не должно случиться.

– Что делать? – ошеломленно спросил Казбек.

– Убрать дурака немедленно. Он чересчур долго упрашивал Анвера остаться. Слишком явно себя выдал. Если ваш Анвер не последний дурак, он обязательно должен задуматься, почему именно его вызвали сюда для такой операции. Как так вышло, что все хотят, чтобы именно он совершил этот акт возмездия?

– Что вы предлагаете? – мрачно уточнил Казбек.

– Пошли срочно Сардара. Все сделать под сердечный приступ. Он старик, я не думаю, что там будут проблемы.

– Сделаем, – огорченно произнес Казбек.

Ему было жалко своего старого знакомого. Но приказ невозможно было не выполнять.

Ровно через полчаса к дому Назира подъехал серый «Ниссан», за рулем которого сидел Сардар. Он вошел в дом и пробыл там совсем недолго, минут пять, не больше. Очевидно, их хватило на то, чтобы свернуть старику шею и рассыпать по полу таблетки валидола и другие лекарства. Это был обычный обширный инфаркт, если, конечно, не отдавать тело патологоанатомам. Сардар с улыбкой вышел из дома, сел в машину, достал телефон, набрал знакомый номер.

– Все в порядке, – весело сообщил он. – Наш друг умер от сердечного приступа.

Сардар положил телефон рядом с собой на переднее сиденье, опять улыбнулся и в этот момент почувствовал, как в затылок ему уперлось что-то холодное, скорее всего, ствол пистолета.

– Я же тебя предупреждал, чтобы ты всегда смотрел на заднее сиденье, прежде чем сядешь за руль, – услышал он голос Анвера.

– Ты уже в городе! – выдохнул Сардар. – Почему не сообщил?

– Чтобы случайно не оказаться на месте нашего общего знакомого Назира, которого ты только что убрал, – любезно объяснил Анвер.

– Это глупости. – Сардар нервно дернулся. – Я никого…

– Не нужно, – перебил его Анвер. – Все равно не поверю. Я сдал вам пешку, чтобы напасть на офицера. Пешка – наш друг Назир. Когда-то он был офицером, но променял свою честь и совесть на деньги, которые ему платили. А вот ты уже офицер в этой игре, хотя и выдаешь себя за пешку. Теперь расскажи мне подробно, почему вам так важно, чтобы именно я убил вашего генерала. Только учти, что я очень нервный. Как слышу ложь, сразу дергаюсь. Если рука дрогнет, то я могу случайно нажать на курок, и тогда твои мозги останутся на сиденьях этого автомобиля. Может, даже на обшивке. Мне дергаться или ты будешь рассказывать?

 

Воспоминания

В следующий раз они встретились с Саидой летом девяносто первого года. Как раз в те августовские дни, когда решалась судьба миллионов людей и самого большого в мире государства. Уже позже, не без подсказки людей, захвативших власть в Москве, будет пущен нелепый и подлый слух о том, что великая держава распалась без крови. Да, ядерной войны действительно не было, не случилось и гражданской. Хотя крови было много. В том числе и в самой Москве, где гражданское противостояние безжалостно раздавил Ельцин выстрелами из танковых орудий по парламенту своей страны.

В других местах противостояние было даже более ожесточенным. Грузины воевали с абхазцами и осетинами, азербайджанцы с армянами, Молдавия с Приднестровьем. Начались стычки между ингушами и осетинами, узбеками и киргизами, месхетинскими турками и опять узбеками. И наконец самая настоящая гражданская война случилась в Таджикистане, где сжигались дома с целыми семьями, вырезались сотни людей, на памятнике Ленину повесили исполняющего обязанности главы государства.

Все эти бесчинства замалчивались демократической прессой. Через несколько лет она торжественно объявила, что огромное государство распалась без большой крови. Очевидно, десятки тысяч погибших и миллионы беженцев во всех республиках были слишком малой платой за подобный развал.

Девятнадцатого августа, рано утром, в Москве объявили о создании нового органа – ГКЧП, в который вошли все высшие лица государства, за исключением Горбачева, оставшегося на даче в Форосе. Уже много лет спустя Борис Ельцин рассказал, что Горбачев был в курсе готовящихся документов и знал обо всем, что собирались сделать заговорщики. Если нет, то, конечно, еще раз показал свою некомпетентность и слабость. Если да, то, похоже, перехитрил сам себя. Ведь после возвращения из Фороса он превратился в комическую фигуру, не уважаемую даже своим ближайшим окружением, в своеобразную марионетку при Ельцине, который стал организатором настоящего заговора в декабре девяносто первого, разрушившего великое государство.

Девятнадцатого августа все офицеры бакинской милиции были вызваны в городское управление, где им зачитали указ о создании ГКЧП и объявили, что в городе, видимо, будет введен комендантский час. Начали составляться списки лиц, подлежащих задержанию и аресту в первую очередь. В райкомы потянулись люди, когда-то сдавшие свои партийные билеты и теперь требовавшие их обратно.

Самая комичная ситуация возникла в творческих союзах. После январских событий девяностого года многие «творцы» на митингах и собраниях гневно заявляли о своем выходе из партии, торжественно сжигали или выбрасывали партийные билеты. Позже выяснится, что особые умники избавлялись лишь от кожаных обложек. Некоторые заявляли, что их неправильно поняли. Самые беспринципные и наглые утверждали, что осознали важность перестройки и хотят вернуться в партию, чтобы помогать ее реформированию. Одним словом, именно в эти дня проявилась полная беспринципность и конформизм многих творческих деятелей. И не только творческих.

Никто еще не представлял, что будет дальше, но дрожащие руки вице-президента Янаева, который принял на себя обязанности главы государства, наглядно демонстрировали неспособность такого вот руководства к конкретным действиям.

Именно в этот день в кабинет капитана Рахманова вошел лейтенант Халил Гасанов. Он работал уже полтора года и считался исполнительным, дисциплинированным офицером с большим будущем. Как и сам Анвер, Халил не сумел поступить на юридический факультет с первого раза и отслужил в армии два года. Правда, во внутренних войсках. Затем он еще дважды проваливался на экзаменах, потом попал в школу милиции, после учебы в которой получил наконец звание лейтенанта в двадцать шесть лет. Сознавая, что ему нужно делать карьеру, для которой высшее образование просто необходимо, Халил Гасанов поступил на заочное отделение юридического факультета сразу же, как только стал офицером.

Он везде говорил, что считает Анвера не только своим наставником, но и своеобразным символом, с которого всегда берет пример. Сегодня утром, войдя в кабинет Рахманова, он долго мялся у дверей и как-то неопределенно улыбался.

– Что случилось? – спросил Анвер. – В чем дело?

– Моя характеристика, – напомнил Халил. – Вы ведь должны были ее завизировать.

– Да. Но здесь написано, что у тебя незаконченное высшее образование. А ты пока только на втором курсе. – Анвер показал на текст. – Это неправильно. Ее надо переделать.

– Мне сказали, что нужно обязательно написать именно так, чтобы досрочно получить старшего лейтенанта. Какая разница, второй или третий курс. После окончания третьего уже можно писать, что у меня незаконченное высшее. Я все равно собираюсь окончить юридический факультет, – пояснил Халил.

– Очень хорошо, – кивнул Анвер. – Тогда и придешь ко мне с этой характеристикой. В следующем году.

– Извините, товарищ капитан, но в следующем году будет поздно. – Халил застенчиво улыбнулся.

Он был высокого роста, и когда наклонялся, это получалось достаточно смешно, словно сгибался пополам лист бумаги.

Анвер взял характеристику, снова прочитал ее, покачал головой и убежденно произнес:

– Это неправильно. Ты сам должен понимать, что так нельзя. Это будет подлог.

– Наверное, будет, – неожиданно согласился Халил. – Но я тоже совершил нечто подобное, когда в прошлом году давал показания сотрудникам прокуратуры. Может, вы сейчас вспомните? Они интересовались неожиданной смертью известного правозащитника и народного трибуна Масима Афганлы. Кажется, это я звонил к нему домой и вызывал его из квартиры. А потом Масима нашли убитым. Следователю я сказал, что разговаривал с ним уже после того, как вы покинули это место. На самом деле он был убит сразу же, в соседнем дворике, где вы его поджидали. Потом я узнал, что погибший Масим Афганлы призывал студентов не расходиться с баррикад, обещал им, что армейские силы ничего не сделают. Среди погибших был ваш младший брат Кямран. Говорили, что вы сами нашли тело и в нарушение положений комендантского часа отвезли его в дом своей матери.

– Что ты хочешь сказать? Что я лично застрелил Масима Афганлы?

– Нет, конечно. Просто я хочу напомнить, как именно помог вам в январе прошлого года. Я до сих пор не вспоминаю подробностей того убийства. А ведь его застрелили из пистолета известного вора. Этот ствол должен был оставаться у нас.

– Глупости. У нас не хранятся чужие пистолеты, – не очень решительно возразил Анвер и осведомился: – Ты меня шантажируешь?

– Ни в коем случае. Просто напоминаю о том, что именно вы забыли. Сегодня все может поменяться, товарищ капитан. Снова откроют старые дела, начнутся проверки, аресты. Будут искать предателей среди наших офицеров. Разве вам это нужно?

Анвер посмотрел на Халила, стоявшего перед ним, перевел взгляд на бумагу с характеристикой, взял ручку и быстро подписал документ.

Он протянул его Халилу и заявил:

– Подай рапорт. Чтобы завтра утром он был у меня на столе! Я не хочу работать с таким типом, как ты, Халил. Своим ребятам я должен доверять, а тебе с сегодняшнего дня не могу. Можешь идти и подтереться своей характеристикой, – зло закончил Анвер.

Халил не стал ничего возражать, взял характеристику и вышел из кабинета. Почти сразу раздался телефонный звонок.

Анвер снял трубку:

– Слушаю вас.

– Извини, что тебя беспокою, – услышал он знакомый голос Саиды. – Но я просто не знаю, кому звонить. Маме очень плохо, а сегодня ни одна больница нормально не работает. Я не знаю, где можно достать инсулин и шприцы, чтобы ввести ей это лекарство. У нее диабет первого типа.

– Я сейчас заеду в нашу поликлинику и привезу тебе все необходимое, – решил Анвер. – А как ты узнала мой номер?

– Рамиз подсказал, – сообщила она. – Он сын военкома. Помнишь, я рассказывала тебе о том, как тот помог моему брату? Так вот, Рамиз его сын. Он работает в прокуратуре и сейчас выехал в Нахичевань. Говорят, что там сносят проволочные ограждения и открывают государственную границу. Я даже не представляю, что теперь будет. Он сказал, что лучше поискать нужные лекарства в ведомственной больнице милиции, куда много чего завозили. Вот я и вспомнила, где ты работаешь.

– Правильно сделала. Вы живете на Лермонтова?

– Да, в той же квартире. Брата здесь нет, а я приехала из Москвы и совсем потеряла голову.

– Я приеду через полчаса, – пообещал Анвер.

Он сразу позвонил в больницу и попросил подвезти к зданию на Лермонтова необходимые дозы инсулина и шприцы. Через полчаса Анвер уже входил к Мехтиевым с нужными лекарствами. Квартира была большой, везде стояли полки с книгами. Саида сделала укол своей матери и вышла в другую комнату к Анверу.

– Ты просто спас мою маму, – сказала она. – Большое спасибо. Я не знала, что делать. Пойдем на кухню пить чай. Я заварю тебе хороший, крепкий.

Она была в светлом летнем сарафане, под которым просвечивали контуры ее тела. Лето выдалось жарким, август вообще оказался из ряда вон. Анвер был в форме капитана милиции. Они прошли на кухню. Саида заваривала чай, он сидел на стуле и разглядывал ее. С тех пор как они познакомились, прошло много лет. Ему было уже тридцать два года. Ей – двадцать восемь. Она поставила чайник. Было заметно, как Саида устала.

Саида улыбнулась и сказала:

– Видишь, вот мы и встретились. Как только Рамиз сказал мне, что в ведомственной больнице МВД может быть все, что нам нужно, я сразу подумала о тебе. Хотя я тебя и не забывала. Как ты тогда устроил мне номер в гостинице «Россия». Сейчас туда попасть вообще невозможно.

– Я тоже об этом часто вспоминал, хотя с тех пор так ни разу и не был в Москве, – признался Анвер.

– Мама была в таком состоянии, что я просто потеряла голову. Сегодня кошмарный день. Как ты думаешь, что с нами будет? Говорят, что сейчас начнутся аресты и депортации. Неужели все повторится? В Москве в это никто не хочет верить, хотя многие говорили, что подобное возможно. И вот сейчас такой переворот. Как ты думаешь, Горбачев еще жив?

– Меня меньше всего волнует его судьба, – признался Анвер. – Этот непорядочный и непоследовательный тип все развалил. Я о нем даже думать не хочу. Не знаю, что с нами будет. Сегодня один деятель уже был в моем кабинете и открыто мне угрожал. Раньше он не осмеливался даже заходить ко мне, а теперь вон как распоясался!

– Какой кошмар! – Саида вздохнула. – Мне казалось, что возврата к прошлому уже никогда не будет.

– Не думай об этом, – посоветовал Анвер. – Главное, что мы сумели помочь твоей маме. Ты уже защитила свою диссертацию?

– Уже полтора года как я кандидат наук, – не без гордости сообщила Саида. – А ты уже женился?

– Нет, – ответил Анвер. – Не женился. Не нашел женщину, похожую на тебя. Все остальные меня не очень устраивают.

Она улыбнулась.

– Ты тоже не вышла замуж, – понял он. – Почему так? В Москве нет подходящих женихов?

– Сейчас не самое лучшее время для создания семьи, – пояснила Саида. – Ты сам видишь, что творится вокруг. Никто не знает, что с нами случится завтра или послезавтра.

– Сейчас может произойти все, что угодно. – Анвер вздохнул, соглашаясь. – Это правда. Словно все сошли с ума. И у нас, и в Москве, повсюду. Такое количество преступлений, что мы не успеваем регистрировать. Люди спят в своих кабинетах.

– Спасибо тебе за то, что ты приехал, – сказала Саида. – Помнишь, я говорила тебе, что ждала, когда ты постучишься в мою дверь в «России». Но ты так и не постучал. А я даже не знала, как поведу себя в такой ситуации.

– Сейчас знаешь? – спросил он, поднимая голову.

– Знаю. – Она подошла и поцеловала его.

Он теперь не был прежним мальчиком, который стеснялся при ее появлении. Анвер уже застрелил двоих людей или нелюдей, встречался с разными женщинами и даже позволил себе однажды переспать сразу с двумя проститутками. Он ответил на поцелуй. Его руки автоматически подняли ее сарафан.

– Только не здесь, – прошептала она. – Пройдем в другую комнату, чтобы мама не проснулась.

Он поднял ее. В своей жизни Анвер носил на руках только двух женщин. Первой была Саида, второй стала Андриана. Он внес Саиду в спальню, положил на кровать и осторожно начал расстегивать пуговицы на сарафане. Анвер видел как она волновалась, ее тряс непонятный озноб. Саида не помогала ему, но и не сопротивлялась. Он раздел ее, затем разделся сам. Анвер начал ее целовать, она задыхалась от стыда и желания. Через минуту он позволил себе все и понял причину ее озноба и волнения. Саида заставила себя не кричать, но глухие стоны все-таки выдавали ее состояние. Она была девственницей, несмотря на годы, проведенные в Москве. Он с удивлением взглянул на нее.

– Не смотри так, – прошептала она. – Мне стыдно. Пожалуйста, не смотри.

– Ты ни с кем не была? – Анвер не мог поверить очевидному. – Но как ты могла? В твоем возрасте? Это даже вредно. Невозможно.

– Не говори ничего. Я сама понимала, что это неправильно, но не могла себя заставить. Как только я думала об этом, у меня сразу начинался какой-то ступор. Ничего не говори, – простонала она.

Через час он принял душ и ушел. Вечером Анвер приехал снова, и они опять занялись любовью, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить ее мать.

На следующий день обстановка в Москве начала меняться. Он еще раз побывал у Саиды. Двадцать первого члены ГКЧП были арестованы. Когда Анвер снова приехал, он узнал, что младший брат Саиды вернулся домой. Следующие два раза они встречались в пустой квартире его знакомого.

Она улетела в Москву двадцать седьмого августа. Он пообещал приехать к ней в конце сентября, когда получит отпуск.

Но четырнадцатого сентября Анвер принял участие в операции против боевиков в Геранбойском районе и получил тяжелое ранение в грудь. Две недели он провалялся в больнице без сознания. Потом Анвер постоянно пытался дозвониться до Саиды в Москву, но сделать это из больницы было практически невозможно.

Выписавшись из больницы, он первым делом, еще опираясь на палочку, отправился в ее квартиру на Лермонтова. Дверь ему открыл молодой человек, которого Анвер раньше ни разу не видел. Ему было лет тридцать. Красивая белозубая улыбка, светлые каштановые волосы, четко очерченные скулы. Он мог быть киноартистом, но стал прокурором. Это был Рамиз, тот самый сын военкома. Теперь он сидел на кухне, на месте Анвера, и пил чай из той же самой чашки. От него Анвер узнал, что Саида приняла предложение какого-то голландского института и уехала в Амстердам в командировку на шесть месяцев. Она оставила письмо, которое Анверу передал Рамиз. Очевидно, он близко дружил с ее братом.

На листке было несколько строк: «Я долго ждала твоего звонка или приезда, но так и не дождалась. Возможно, ты передумал. Наверное, все так и должно быть. Поэтому я приняла предложение моего научного руководителя и уезжаю в Голландию. Спасибо за все. Саида».

Анвер забрал письмо, вышел на лестницу и только там позволил себе расплакаться. Он рыдал как маленький мальчик. Ребенка незаслуженно обидели, и он никак не мог оправдаться. Письмо Анвер сохранил.

Через несколько дней он вернулся на службу. Это случилось как раз в те дни, когда началось открытое военное противостояние между двумя соседними республиками. Анвер решил подождать возвращения Саиды и потом все ей объяснить. Рассказывать по телефону о своем ранении, толковать, почему не смог приехать или даже позвонить, было сложно, да и не нужно, как ему казалось. На работе было слишком много проблем, чтобы думать еще и о личных делах.

В декабре официально распался Советский Союз и возникли новые независимые государства. В конце февраля произошла страшная трагедия в Ходжалы, где были убиты больше шестисот мирных жителей. Оппозиция потребовала отставки президента. В стране начались новые волнения, за считаные месяцы сменилось несколько руководителей республики.

Именно тогда Анверу предложили возглавить отряд особого назначения, который формировался из самых лучших профессионалов. В апреле девяносто второго он получил звание майора и узнал, что Саида продлила свое пребывание в Голландии еще на полгода.

 

Глава 9

Сардар закончил говорить, чуть помолчал, умоляюще посмотрел в зеркало заднего обзора и заявил:

– Я больше ничего не знаю. Подробностей мне не говорили. Сообщили только, что, если вы откажетесь, я должен буду вас ликвидировать еще в Италии. Все детали знает только Казбек. Честное слово, это правда.

– Меня действительно нашли по фотографии, сделанной в миланской клинике?

– Да. Он даже не поверил и отдал ее на экспертизу. Говорил, что это итальянец, который похож на вас. Но потом мы все проверили и убедились в том, что это именно вы. Тогда нас с Казбеком и послали.

– Получается, что Халил сам спланировал покушение на себя, – понял Анвер. – Но это глупо. Да и очень опасно.

– Не знаю. – Сардар пожал плечами. – Но именно генерал Гасанов отправлял нас на задание. Ему было нужно, чтобы вы вернулись в Баку и попытались его убить. Может, он хочет быть героем или же есть еще какие-то причины. Я ничего не знаю. Только не стреляйте. Я не сделал вам ничего плохого. Честное слово.

– Только убил моего старого друга. Или Назир действительно умер от инфаркта?

– Он вас предал, – занервничал Сардар. – Вы разве не поняли? Он уже давно сотрудничает со службой безопасности и даже не поверил, когда ему рассказали про вас. Заявил, что вы не выдержали бы, не смогли бы столько лет прятаться. Но когда вы позвонили, он решил сам во всем убедиться. Не верил, что вы живы и приехали в город. Только когда получил доказательства того, что это действительно вы, перезвонил им. Но они все равно слушали его разговоры.

– Это я уже понял. Поэтому так оперативно прислали своего ликвидатора. Интересно, а как со мной? Меня должен был убивать ты или кто-то другой?

– Я не должен был вас убивать, – опять занервничал Сардар. – Мне они не доверили бы.

– Понимаю. Я был им нужен в качестве живой мишени. Они хотели убить меня показательно, с привлечением больших сил. Судя по тому, какую встречу мне готовили в аэропорту.

– Они… – Сардар хотел было что-то сказать, но Анвер ударил его рукояткой пистолета по затылку.

Спортсмен с высшим образованием без шума стек на водительское сиденье. Анвер вышел из машины, отодвинул тело Сардара и сел за руль. Он увидел девочку лет шести, которая стояла рядом и внимательно следила за ним.

– Он пьяный, слишком много выпил, – с улыбкой пояснил Анвер, завел мотор и медленно двинулся вперед. Потом он прибавил скорость и выехал на бетонную дорогу, которая вела прямо к аэропорту, откуда легко было попасть на дачу тестя Мурада. Сардар лежал в машине, закрыв глаза.

Он так и не пришел в себя, когда Анвер стащил его вниз, в подвал, надел наручники и оставил там. Дверь он снова закрыл и завалил ее матрасами. Правда, выходя из подвала, он оставил рядом с бандитом бутылку воды.

Анвер сел за руль и поехал в город. Он не мог знать, что к этому времени оперативные службы уже закончили анализ всех гостей, прибывших в город за последнюю неделю. Круг подозреваемых постепенно сужался. К двум часам дня оставалось только одиннадцать подозрительных лиц. Эксперты, привлеченные к этому делу, внимательно просматривали пленки из аэропорта, куда прибывали почти все иностранцы.

Анвер подъехал к отелю, оставил машину на стоянке и поднялся в свой номер. Мишель еще спала. Он сделал ей второй укол, убедился в том, что она ровно дышит.

Анвер достал телефон, набрал другой знакомый номер, переговорил в течение нескольких минут и удовлетворенно кивнул. Потом он вышел на балкон, чтобы увидеть панораму города. Анвер отдавал себе отчет, что это может быть последний день в его жизни. Но дело должно было продолжаться при любых обстоятельствах. Он собирался переиграть Халила и его компанию, имея в запасе ферзя, о котором они даже не подозревали.

Снова раздался телефонный звонок. Это был Мурад.

– Мне нужно знать, где живет Халил, – сказал ему Анвер.

– Тебя интересует адрес его дома или дачи? – уточнил Мурад.

– Где обычно остается Саида? – вместо ответа спросил Анвер.

– На даче. Но там наверняка стоят камеры и обязательно дежурит охранник. Тебе нельзя там появляться.

– Ты узнай, где это, а я решу, что именно мне нужно делать, – заявил Анвер.

Мурад перезвонил через полчаса и сообщил:

– Его квартира в новостройке, рядом с памятником Насими, а дача в Бильгя. Там большой участок, огороженный высоким забором.

– Спасибо.

– Только не вздумай туда отправляться, – попросил Мурад. – Это очень опасно.

– Мне нужно знать, где именно они хотят меня убить, – загадочно произнес Анвер. – Можешь не беспокоиться. Я не собираюсь умирать. У меня к тебе большая просьба. Возьми мой телефон с итальянским номером, который я тебе оставил, не выключая его, купи билет и пройди на посадку в самолет, вылетающий в Москву. Свободные места там всегда есть.

– Когда?

– Первым рейсом, – попросил Анвер. – Это очень важно. Проследи, чтобы телефон был все время включен.

– Ты играешь в непонятные игры, Анвер, – с явным сожалением сказал Мурад. – На твоем месте я даже не приезжал бы сюда, понимая, что они сознательно готовят ловушку. А ты сам полез в это пекло. Я тебя просто не понимаю. Ты знал, что Назир тебя предаст, но все равно звонил ему. Теперь, по логике вещей, следующим предателем должен оказаться именно я, чтобы возникли напряженная интрига и лихо закрученный сюжет. Только должен тебя огорчить. Я не буду предавать. Ты мой двоюродный брат, наши мамы были родными сестрами. Я еще не достиг той стадии подлости, при которой ради денег сдают даже своих братьев. Хотя это было бы, наверное, эффектно.

– Все это легко проверяется, – пояснил Анвер. – Если бы ты работал на них, то в аэропортах не было бы поголовных проверок, а в нашем отеле уже давно дежурили бы их костоломы. Я уже не говорю про себя и Мишель. Нас просто не пустили бы в отель, повязали бы и увезли куда-нибудь подальше. Понимаешь, в чем дело, Мурад. Трудно, да и неправильно жить на свете, никому не доверяя. У меня была чудесная супруга, которая ни разу за столько лет даже не спросила меня о прежней жизни. Она доверяла мне безгранично, считала меня тем самым идеальным мужчиной, которого послал ей Бог. Я понимаю, как важно иметь такого человека, которому можно просто верить. Ты, конечно, можешь быть предателем, но тогда эта ошибка станет самой последней в этой моей жизни.

– Я думаю, что ты еще поживешь, – убежденно произнес Мурад. – Теперь беру твой телефон и еду в аэропорт.

– Договорились. Спасибо. До встречи. Я столько лет не был в Москве, что с удовольствием туда еще раз прилечу. До свидания.

Закончив этот разговор, он тут же набрал другой номер.

– Здравствуйте, – сказал Анвер, услышав мужской голос. – Извините, что я вас беспокою. Но я хотел уточнить, приехала ли группа французских туристов из Лиона?

– Да, они все прилетели вчера ночью, – ответил ему мужчина.

– Большое спасибо, – вежливо поблагодарил Анвер. – Именно это я и хотел узнать.

…Сотрудники Мирзоева еще больше сузили круг подозреваемых. Среди них была семейная пара: Сальваторе и Мишель Блазетти. Черты лица мужчины не соответствовали приметам Анвера, но его рост и вес – вполне. Полковника несколько смущала супруга этого человека, которая прилетела вместе с ним. Мирзоев приказал отправить срочный запрос на Мальту, чтобы уточнить данные по этой семье.

…Ровно в три часа дня Анвер вышел из своего номера, прошел к автомобилю Сардара, уселся в него и медленно поехал в сторону Бильгя. Проделав большую часть пути, он снова достал телефон, позвонил знакомому и уточнил свой маршрут. В Бильгя нужно было ехать мимо правительственных дач, спрятанных за высоким забором.

…Анвер вспоминал, что когда-то здесь жила и Саида, казавшаяся ему недоступной богиней из сказки. Как только он увидел эту девочку в университете, так сразу и влюбился. Так уж вышло, что на всю жизнь. Он был ее первым мужчиной, она стала его единственной любовью. Так было раньше.

Анвер сделал все, чтобы разрушить их отношения. Или не он сам, а судьба, рок, посмеявшийся над ними. Сначала эта дурацкая история в ресторане, потом их встреча в «России», затем их свидание летом девяносто первого. Его ранение, ее отъезд. Наконец скандальная встреча в Москве, после которой они окончательно расстались. Он подумал, что все это было в прошлом.

Анвер знал, что он и Андриану выбрал только потому, что она была так похожа на Саиду. Но Андриана оказалась его настоящей женой. Той самой половинкой, о которой мечтает каждый мужчина. Она умела не только слышать, но и чувствовать его. Их отношения можно было назвать почти идеальными. За восемнадцать прожитых лет они ни разу не поспорили, не поругались хотя бы по пустякам, что вообще немыслимо в отношениях между нормальными, живыми, эмоциональными людьми. Но Андриана оказалась именно такой идеальной женой.

Сейчас, направляясь, возможно, в свое последнее путешествие, он думал о том, что судьба на самом-то деле ему выпала не такая уж плохая. В его жизни была большая, самая настоящая любовь. Но он обманывал себя, считая, что это чувство воплощалось в его отношениях к Саиде. Нет, его единственной женщиной была и навсегда останется только Андриана, с которой он прожил лучшие годы своей жизни.

Доехав до дачи, он проверил небольшой магнитофон, спрятанный в кармане пиджака, разрядил оружие, снял со ствола глушитель и решительно двинулся к высокому забору. Не доходя до него, Анвер сорвал парик, нашлепку с носа, с облегчением вытащил из глаз линзы, которые выбросил прямо на дорогу. Он пригладил волосы, прошел дальше, у ворот остановился, позвонил и увидел камеру, которая повернулась в его сторону.

– Кто там? – услышал Анвер мужской голос.

– Скажите госпоже Мехтиевой, что ее хочет видеть Анвер Рахманов, – громко сказал он.

Анвер помнил, что Саида не сменила фамилию.

– Повторите ваше имя, – попросил охранник.

Он повторил. Потом ждал. Одну минуту, две, три.

Дверь открылась, и тот же голос разрешил:

– Входите.

…В это время Мирзоев получил сообщение из Ла-Валетты. Оказалось, что по указанному адресу семья Блазетти никогда не проживала. Он поднял трубку, решив перезвонить на Мальту, чтобы все уточнить. В этот момент генералу Гасанову доложили, что в аэропорту зарегистрирован итальянский телефон. Он приказал отправить туда оперативную группу.

…Анвер вошел и двинулся по дорожке к двухэтажному дому, укрытому высокими кипарисами.

…Мирзоев наконец-то дозвонился до Ла-Валетты и попросил уточнить, чем именно занимается синьор Блазетти. В ответ он услышал, что такой человек вообще не проживает в столице Мальты. Он растерянно спросил, правильно ли все понял, но уже догадался, как именно их обманул Анвер.

…Гасанов ждал сообщения из аэропорта. Владелец телефона прошел на посадку в терминал и теперь уже находился за государственной границей.

– Трус, – прошептал генерал. – Он испугался и решил сбежать.

…Мирзоев бросил трубку и приказал выяснить, где проживает в Баку семья Блазетти. В каком именно отеле они остановились? Почти сразу ему сообщили, что места для гостей бронировала туристическая компания «Импротекс».

…Анвер дошел до дома и оглянулся. Рядом никого не было. Он поднялся по ступенькам. Дверь была открыта. Анвер еще раз оглянулся и вошел в дом.

…Гасанову доложили, что владелец телефона подошел к самолету. На минуту он заколебался. Может, задержать рейс и арестовать Анвера прямо в аэропорту? Но тогда будет невозможно объяснить, почему он поступил так с человеком, уже прошедшим границу, да еще и с итальянским гражданином. Если станет известно, что это Анвер Рахманов, то нужно будет объяснять, откуда генерал Гасанов знал о возможном появлении в городе своего старого знакомого. Это могло сорвать так хорошо подготовленную операцию.

«Пусть убирается прочь, – раздраженно подумал генерал. – А двести тысяч я выбью из Казбека. Пусть летит за ним в Москву и возвращает мои деньги».

…Мирзоев взял с собой шестерых вооруженных оперативников и поехал к отелю «Марриотт», где проживала семья Блазетти, чтобы наконец-то лично встретиться с самим Анвером Рахмановым.

…Анвер вошел в просторную гостиную, расположенную на первом этаже, и увидел Саиду, смотревшую в окно. Он узнал бы ее среди тысячи других женщин. Она повернулась к нему. Конечно, Саида изменилась. Она заметно постарела, лицо отекло, глаза стали больше, а губы – немного тоньше. Анвер понял, что Саида уже успела сделать круговую подтяжку лица и наверняка перешла на уколы ботокса.

«Ей уже пятьдесят, – с неожиданной грустью подумал Анвер. – Годы не делают нас моложе. Наверное, я выгляжу не лучше, с той лишь разницей, что не могу проделать со своим лицом такие же процедуры».

Саида была в длинном серебристом платье до пола. Она словно специально готовилась к этой встрече с ним.

…Гасанову доложили, что самолет взлетел, и телефон наконец-то выключился.

– Позвоните в наше посольстве в Москве, – приказал генерал. – Пусть они его встретят. Свяжитесь с послом, подключите советника по вопросам безопасности. Рахманова надо арестовать прямо на выходе. Передайте его приметы и скажите, что он может быть загримирован. Пусть отслеживают его итальянский телефон.

…Мирзоев появился в отеле. Его сотрудники бросились к кабине лифта. Двое побежали по лестнице наверх.

– Здравствуй, Саида, – сказал Анвер, обращаясь к хозяйке дома.

Она медленно покачала головой и изумленно сказала:

– Не может быть. Это просто невероятно. Прошло столько лет. Неужели это действительно ты?

…Мирзоев вместе с несколькими сотрудниками ворвался в номер. На своей кровати мирно спала Мишель. Ее мужа нигде не было. Один из сотрудников подошел к ней, легко потряс, повернул руку, заметил следы уколов.

– Она спит, – убежденно произнес он. – Ей что-то ввели.

… – Это я, – сказал Анвер, обращаясь к Саиде. – Я решил вернуться. Это действительно я.

 

Воспоминания

Девяносто второй год был, наверное, самым драматичным и сложным в новейшей истории Азербайджана. Он начался волнениями и забастовками, охватившими большую часть страны. Затем последовали военные неудачи в сражениях с соседями. Страшная трагедия в Ходжалы, где были вырезаны шестьсот с лишним мирных жителей, отставка президента страны, подготовка новых выборов. У власти стоял сначала один спикер парламента, затем другой. Наконец был избран новый президент. С марта по июнь сменилось четыре руководителя государства. В мае был потерян город Шуша, древняя столица ханства. Одним словом, трагедии и неприятности следовали друг за другом, порождая у людей чувство безысходности и апатии.

Майор Анвер Рахманов, уже полностью оправившийся от ран, проходил специальную подготовку вместе с офицерами спецназа и военной разведки. За эти месяцы бывший следователь превратился в настоящего спецназовца, ловко орудующего ножом и пистолетом. На его счету было уже несколько убитых бандитов. Но общая неразбериха, царившая в стране, позволяла существовать не только бандам преступников.

Подразделения милиции и службы безопасности, созданные для защиты законности, постепенно превращались в отряды рэкетиров и вымогателей. Люди, думавшие о деньгах, понимали, что другой столь удачной возможности нажиться у них просто не будет. Многие профессионалы, уже осознавшие, что политические деятели в столице борются за власть, не брезгуя никакими средствами, начали зарабатывать, позабыв о собственной чести и нормах закона.

Конечно, в этих формированиях были и настоящие герои, которые отважно сражались на фронтах, противостояли вооруженным формированиям соседней республики, защищали мирное население от бандитов и мародеров. Но рисковать жизнями ради удовлетворения амбиций незадачливых политиков, когда дома сидят голодные дети, было глупо и обидно.

Поэтому отряды омоновцев и спецназа начали самостоятельные игры. Теперь они облагали налогом богатых торговцев, различные фирмы, даже чиновников, которые обязаны были платить дань этим вооруженным людям, зарабатывающим подобным образом на жизнь. Бывшие герои постепенно превращались в бандитов. Эта горькая метаморфоза становилась все более очевидной истиной. Число подобных рэкетиров увеличивалось с каждым днем.

Отряд майора Рахманова держался дольше других. В нем была идеальная дисциплина, солдаты и офицеры не уходили в самоволку, не занимались грабежами и рэкетом. Но общая безнравственная ситуация, складывающаяся вокруг таких формирований, рано или поздно должна была проявиться и в отряде Анвера.

Первым сигналом стало исчезновение двух офицеров, которым поручили охрану банка в Шуше, где в мае начались ожесточенные бои. Город сдали восьмого мая, но все ценности из банка успели вывезти. В том числе и наличные деньги, но их большая часть неожиданно пропала, а один из офицеров был обнаружен убитым. Анвер приказал найти второго. На его розыски отрядили лучших специалистов. Он прятался в доме своей тещи, в поселке Шеки. Офицера вывели во двор и показательно, на глазах у жителей, расстреляли. В доме были найдены деньги и вещи его убитого напарника.

Анвер понимал, что после подобных случаев сохранять дисциплину будет практически невозможно. Его люди видели, как зарабатывают деньги члены других отрядов, и не хотели оставаться в стороне. Государство платило им смехотворную зарплату, а у многих офицеров были дети или больные родители. Когда они спасли двоих немецких бизнесменов, то без особых угрызений совести получили двадцать тысяч долларов, которые разделили между офицерами отряда.

С этого дня люди Рахманова, уже не скрываясь, занимались рэкетом и вымогательством. Первые такие деньги Анвер получил от некоего депутата, когда помог ему приватизировать универмаг, выбросив оттуда его конкурентов. Сумма была большая – двадцать пять тысяч долларов. Анвер отдал половину своим офицерам, забрал остальные деньги и выехал в Москву на увеселительную прогулку. Он взял с собой одну из тех девиц, которые охотно вертелись вокруг офицеров спецназа.

Три дня в бывшей столице Союза пролетели как один миг. Он потратил все, но домой вернулся почти счастливым и довольным. Каждый раз, получая деньги, Анвер выезжал куда-нибудь с девицами, словно компенсируя свою честность и бедность в прежние годы.

В сентябре он полетел с очередной барышней в Москву, снял номер в «Национале» и устроил вечером ужин для двух офицеров, которые приехали в город вместе с ним и со своими дамами. Они были уже навеселе, когда в зале ресторана неожиданно появилась Саида. Она была с каким-то пожилым спутником, с которым и уселась за крайний стол.

Им достаточно было одного взгляда, чтобы узнать друг друга. Как раз в это время одна из девиц фамильярно обнимала Анвера. В этот момент он увидел глаза Саиды, обращенные на него и распахнутые от презрения.

Анвер оттолкнул руку девушки и, стараясь ступать прямо, подошел к Саиде и ее спутнику.

– Здравствуй, Саида, – сказал он, глядя на молодую женщину. – Я думал, что ты еще в Голландии.

– Я приехала неделю назад. Познакомься, это мой научный руководитель профессор Николай Николаевич Краюхин. А ты, видимо, неплохо проводишь время с этими дамами, – не удержалась от сарказма Саида.

– Эти дамы приехали с нами из Баку. – Анвер посмотрел на женщин и уселся без приглашения рядом с профессором. – Очень приятно, Николай Николаевич, видеть вас здесь. Я майор Рахманов. Только вы ничего плохого не думайте. Эти дамы не проститутки, а нормальные женщины. Просто одинокие и несчастные.

– Я вижу, какие они несчастные, – заявила Саида. – Ты, очевидно, тоже изрядно настрадался?

– Не нужно так говорить, – пробормотал он. – Ты ничего не знаешь. Я не мог тогда приехать или позвонить. Меня ранили, и я был в больнице. А ты сразу улетела в Голландию, даже не разобравшись, что со мной случилось.

– Тебя ранили в голову? – ядовито спросила Саида. – Именно поэтому ты не смог даже позвонить, да?

– Две недели я был без сознания, – проревел Анвер, и все присутствующие посмотрели в их сторону.

– Не кричи. – Саида поморщилась. – Ты, наверное, пьян.

– Извините, – сказал Николай Николаевич, которому было под семьдесят. – Может, нам лучше уйти?

– Это твой новый друг? – разозлился Анвер.

– Хам! – заявила Саида. – Посмотри на себя. В кого ты превратился?! Типичный спившийся обормот. Тебе нельзя столько пить.

– Не смей меня оскорблять, – вспыхнул Анвер. – Я был ранен, а ты даже меня не навестила. Из моей кружки пил твой друг Рамиз, который сидел у вас на кухне, пока я валялся в реанимации.

– Ты мог найти возможность сообщить о себе, – сказала Саида. – Хотя это бесполезный разговор. Вернись к своим друзьям и девицам. Мне стыдно за тебя, да и за себя тоже. Ты казался мне совсем другим. Пойдемте, Николай Николаевич.

Она поднялась и первой вышла из ресторана. Краюхин пробормотал извинения и двинулся следом.

– Ну и пожалуйста, – крикнул Анвер. – Уходи. Мне больше не нужны такие недотроги. У меня своих знакомых полным-полно. Хватит. Я больше не буду мальчиком без денег.

Он вернулся к своему столу. Там сидели Назир, который был старше всех остальных офицеров в отряде, и Казбек, напросившийся в эту поездку. Он никогда раньше не был в Москве. Оба видели, как переживал Анвер после встречи с Саидой. В эту ночь он напился до такого состояния, что все утро его выворачивало наизнанку, и даже в самолете он постоянно ходил в туалет.

Через месяц он позвонил Саиде на городской номер бакинского телефона, услышал ее голос, почему-то испугался, повесил трубку, но тут же снова перезвонил:

– Здравствуй, Саида. Это говорит Анвер.

– Я так и подумала, – сказала она. – Только ты можешь позвонить в одиннадцать часов вечера и дать отбой, ничего не сказав.

– Как у тебя дела?

– Я вернулась в Баку. Мама чувствует себя совсем плохо, и я решила переехать к ней. Мне предложили остаться в нашем университете, преподавать студентам. Дядя Рамиза работает там проректором, он помог мне устроиться.

– Опять вездесущий Рамиз, – поморщился Анвер. – Со своими многочисленными родственными связями он просто всесильный человек.

– Он просто хороший человек, который меня понимает, – тихо ответила Саида.

– Я думал, что ты сумеешь понять и меня. – Анвер вздохнул. – Я действительно тогда был ранен и не мог ни позвонить, ни приехать.

– Мне все известно. Зато потом ты взял реванш по полной мере. Я ведь видела этих дам, которые были с тобой в Москве и горячо тебя обнимали. О твоем отряде в городе ходят очень неприятные слухи. Рамиз говорил, что вы превратились в банду настоящих вымогателей…

– Опять Рамиз! – зло перебил ее Анвер. – Сколько можно о нем говорить! Мы не банда, а отряд спецназа, в котором служат настоящие герои. Если нам иногда платят деньги за нашу работу, то это не значит, что мы бандиты и вымогатели. Сейчас все предприятия на хозрасчете. Сами зарабатывают деньги.

– Я не знала, что милиция тоже бывает на хозрасчете, – не скрывая сарказма, произнесла Саида.

– Мы уже полиция, – поправил ее Анвер. – Работаем так, как считаем нужным. А твой Рамиз пусть заткнется. Можно подумать, что в прокуратуре у нас сидят ангелы. Они вымогают деньги в сто раз чаще нас.

– Мне неприятен этот разговор, Анвер.

– Конечно. Как только я начал ругать Рамиза, тебе сразу стал неприятен наш разговор. Ты не замечаешь, как сильно сама изменилась?

– Наверное. Ты тоже изменился. Просто мы стали другими людьми.

– Я остался таким же, – возразил Анвер.

Он прекрасно знал, что она права, но не хотел в этом признаваться даже самому себе.

– Ты стал совсем другим, – повторила она. – Боюсь, что это навсегда. Извини, я не могу больше говорить. Меня зовет мама.

– Да, конечно. До свидания. Передай привет Рамизу, когда увидишь его, – зло пробормотал он на прощание.

Больше Анвер ей не звонил. В феврале начались бои за Кельбаджарский район, и отряд майора Рахманова перебросили в горы. Они выдерживали атаку танкового батальона в течение трех дней. Из ста восьмидесяти четырех бойцов отряда погибло больше половины. Еще десятеро были тяжело ранены. Среди них оказался и Назир. Их выносили на руках. Уставшие, озлобленные, не получившие подкрепления и помощи, они отступили к Гяндже.

Анвер оставил там свой отряд и приехал в Баку, где царила привычная неразбериха. Он прошел в здание МВД и потребовал, чтобы его принял министр. Ему предложили пройти к помощнику. Анвер открыл дверь соседнего кабинета и замер… За столом сидел Халил Гасанов в форме капитана.

Анвер вошел, невесело усмехнулся и сказал:

– Здравствуй, капитан Гасанов. Я пришел отметиться. Хочу попасть на прием к твоему шефу. Мне нужно представляться или ты меня еще помнишь?

– Господин майор! – Халил поднялся. – Я должен вам официально заявить, что господин министр сейчас очень занят. Вы знаете обстановку на фронте, там сейчас очень тяжело. Поэтому никаких личных приемов не будет. Возвращайтесь в свой отряд.

– Какой отряд? – заорал Анвер. – От моего отряда не осталось даже половины. Или ты ничего не знаешь?! Мы три дня держались в горах, не пропускали танки в Кельбаджар и все время просили о помощи. У нас было только два легких орудия против батальона танков. А вы нам так и не помогли. Прислали хотя бы один самолет или пушку. Ничего!.. Вы оглохли и ослепли, сидя в городе.

– Не считайте, что только вы воевали на фронте. Другие наши части тоже героически сражались…

– Какие части? – закричал Анвер. – Там не было никаких частей. Мы занимали единственную дорогу, по которой могла пройти тяжелая техника, и вы нам не помогли.

– Не кричите, господин майор. У нас были не менее важные направления в других местах, куда мы посылали свои резервы. Министерство внутренних дел не имеет армейских подразделений. Вам нужно обратиться в министерство обороны.

– Теперь все ясно, – с ненавистью произнес Анвер. – Я понимаю, почему мы не получили ни подкрепления, ни боеприпасов. Ничего хорошего ждать не стоит, когда все находится в руках такой гниды, как ты.

– Выбирайте выражения, майор, – строго попросил Халил.

– Иди ты знаешь куда! – Анвер вышел из кабинета и сильно хлопнул дверью.

Он вернулся домой, и вечером раздался телефонный звонок.

Анвер снял трубку и привычно проговорил:

– Майор Рахманов. Слушаю вас.

– Анвер, это Рамиз, – услышал он торопливый шепот. – Может, ты меня помнишь. Я работаю прокурором в отделе по надзору за следствием в органах МВД. Полчаса назад выписан ордер на твой арест. Ты должен срочно отсюда уехать, иначе тебя возьмут. Алло, ты меня слышишь? Выписан ордер на твой арест!..

– Слышу, – глухо ответил Анвер. – Спасибо тебе.

Он собрал свои вещи и через пять минут вышел из дома. Еще через пятнадцать минут за ним приехали, но было уже поздно. Он вернулся в Гянджу, где находились остатки его отряда. Через некоторое время к ним начали приходить офицеры и солдаты из других частей, уже знавшие о трагедии спецназа майора Рахманова.

Постепенно в Гяндже, втором по величине городе республики, начали собираться воинские части, оппозиционные правительству и президенту, сидевшим в Баку. Они откровенно не подчинялись центральным ведомствам, игнорировали их приказы. Так долго продолжаться не могло. В начале лета решено было провести войсковую операцию по разоружению мятежных воинских частей. Все это время Анвер находился в Гяндже. Он понимал, что возвращаться в Баку ему никак нельзя.

Войсковая операция против мятежников в Гяндже обернулась полным конфузом. Части, посланные туда, были рассеяны, разгромлены и взяты в плен. Генеральный прокурор, приехавший в Гянджу, был задержан и выписал санкцию на арест самого президента, отдавшего приказ о нападении на мятежный гарнизон.

Мятежники на танках и бронетранспортерах вышли из Гянджи и двинулись на Баку. Правительственные отряды один за другим сдавали им оружие, не желали оказывать сопротивление и начинать гражданскую войну. На юге страны образовалась так называемая Талыш-Муганская республика, заявившая об отделении от Азербайджана и провозгласившая независимость.

В этот критический момент президент призвал из Нахичевани Гейдара Алиева, единственного человека, который мог разрулить ситуацию. При этом сам он сбежал в далекое нахичеванское село Келеки, оставив республику на Гейдара Алиева.

Танки и бронетранспортеры остановились на подступах к Баку. Талыш-Муганская республика пала без единого выстрела. Руководители сепаратистов были арестованы.

Анвер вернулся в Баку со своим отрядом, узнав, что Халил уже не работает помощником министра. Да и самого министра вскоре сняли с должности. Зато с Рамизом Анвер сблизился. Их отношения постепенно перерастали в настоящую мужскую дружбу. По негласной договоренности они никогда не говорили о Саиде, словно ее и не существовало.

В один из погожих летних дней Анвер поехал к дому Саиды на Лермонтова, чтобы наконец-то поговорить с ней и объясниться. Он увидел, как она вышла из дома вместе с Рамизом и села в его машину. Анвер видел, как они уезжали, но не сделал попытки остановить их.

Самое неприятное началось через месяц, когда несколько офицеров его отряда попались на вымогательствах у известных бизнесменов. Офицеров арестовали. В этот вечер опять позвонил Рамиз, который сообщил, что в следственном управлении МВД дело о нарушениях ведет новый следователь по особо важным делам Халил Гасанов. Он потребовал у прокуратуры санкцию на арест майора Анвера Рахманова. Ордер был уже подписан новым прокурором республики. Анвер знал, чем именно занимались его офицеры, и понимал, что на этот раз пощады не будет.

Среди самых активных вымогателей, арестованных первыми, был и Казбек. Правда, его довольно быстро выпустили. Оба свидетеля по этому делу почему-то отказались от своих прежних показаний. Но Казбеку все равно не повезло. Через полтора года, во время мятежа омоновцев, он получил тяжелое ранение, вылечился и сел в колонию на восемь лет.

Анвер быстро подготовился к побегу. Он и раньше понимал, что рано или поздно придется уходить. Так долго продолжаться не могло. Денег у него почти не было, сказывался разгульный образ жизни. Он забрал оставшиеся восемь тысяч долларов, чистый паспорт с проставленной итальянской визой – шенгенских тогда еще не было – и счел за благо покинуть Баку, не оставив после себя ни записки, ни каких-либо сообщений. Так двадцать лет назад исчез неведомо куда бывший следователь, командир отряда особого назначения майор Анвер Рахманов.

Нужно сказать, что почти все офицеры его отряда погибли в марте девяносто пятого, когда омоновцы подняли свой последний мятеж. На этот раз они столкнулись с железной волей Гейдара Алиева. Он окружил омоновцев воинскими частями и расстрелял мятежников из армейских орудий. Уцелевшие сдались и получили длительные тюремные сроки. Но среди мертвых и живых не было Анвера Рахманова, который так и остался в розыске.

 

Глава 10

Он стоял и смотрел на Саиду.

Она глядела на него, потом покачала головой и сказала:

– Ты почти не изменился.

– Ты тоже, – соврал Анвер.

– Не обманывай. – Саида не могла даже улыбнуться, настолько сильно пластические операции растянули ее лицо. Теперь было заметно, как неестественно она разговаривает.

– Садись, – предложила Саида, указывая на кресло, стоявшее у столика, и сама первой опустилась на небольшой диван.

Он расположился в кресле.

– Где ты был столько лет? – спросила Саида.

– Жил, – ответил Анвер. – Да, просто жил в Италии, в небольшом городке, который называется Вьесте. Прямо на берегу моря.

– Жил один? – уточнила она.

– Нет. Я женился двадцать лет назад. Почти сразу после того, как уехал отсюда. Встретил чудесную женщину, немного похожую на тебя, и решил жениться.

– Я тебя поздравляю. А мы думали, что ты бесследно исчез. Но почему ты столько времени ничего не писал и вообще никак не сообщал о себе?

– Не считал себя вправе кого-то беспокоить. Если ты помнишь, тогда арестовали несколько человек из моего отряда. Они дали показания против меня. Следователь, который вел это дело, получил ордер на мой арест. Меня заблаговременно предупредили, и я решил бежать, чтобы никого не подставлять. Потом начались мятежи омоновцев. Сначала в девяносто четвертом, потом в девяносто пятом. Их разгромили, погибла большая часть моего отряда. Я не считал возможным здесь появляться, понимал, что меня могут искать, и решил навсегда остаться в Италии. Я прожил там чудесные годы вместе со своей супругой, – еще раз сказал он.

– Это прекрасно, – печально произнесла Саида. – Я тоже вышла замуж за одного из твоих друзей. У нас уже взрослая дочь. Я теперь генеральша. Мой муж стал заместителем министра общественной безопасности. Его, видимо, скоро выдвинут на новую должность. Во всяком случае, об этом постоянно ходят слухи. Он отдает своей работе все свободное время, с утра до вечера. Такой трудоголик!.. – Саида улыбнулась.

– Как поживает твой брат? – осведомился Анвер.

– Прекрасно, – оживилась она. – Он сейчас работает дипломатом в нашем посольстве в Соединенных Штатах. Брат женат, у него трое детей. Супруга просто чудесная, хотя и американка.

– Поздравляю. А как поживает твой друг Рамиз? Я думал, что ты выйдешь замуж за него.

– Нет. – Она вздохнула. – Он трагически погиб сразу после твоего отъезда. Некоторые даже говорили, что это ты его убил из ревности ко мне. Но я точно знала, что это чушь. Рамиз был прекрасным человеком и очень хорошо к тебе относился.

– Верно, – кивнул Анвер. – Поэтому его убили. Именно из-за меня.

– Я не понимаю. – Саида попыталась нахмуриться, побороть неподвижность своего искусственного лица. – При чем тут ты и смерть Рамиза?

– Именно он позвонил мне в тот день и сообщил, что следователь требует подписать ордер на мой арест. Рамиз был тем самым другом, который меня предупредил, чтобы я мог срочно уехать, – пояснил Анвер. – У вас очень жарко. Можно я сниму свой пиджак?

– Конечно, – кивнула она.

Он снял пиджак, повесил его на спинку стула, стоявшего у большого стола, и вернулся к своему креслу.

– Какой ужас! – Саида вздохнула. – Значит, я была права. Он очень хорошо к тебе относился.

– Рамиз был прекрасным человеком, – согласился Анвер. – Но я не сказал тебе, кто был тем самым следователем, который просил санкцию на мой арест и виноват в смерти Рамиза. Некоторые говорят, что следователь выстрелил в моего друга, когда тот пытался защитить кого-то из офицеров.

– Какой следователь? – насторожилась Саида. – Как он мог поступить так подло?

– Это был Халил Гасанов, твой супруг, – сообщил Анвер. – Именно из-за него я двадцать лет назад сбежал из Баку.

Она замерла. Лицо женщины, и без того неподвижное, превратилось в каменную маску.

– Он не мог этого сделать, – сказала Саида без особого энтузиазма в голосе.

– Он это сделал, – заявил Анвер.

– Да, – услышали они громкий голос. – В комнату вошел Халил, который держал в руках пистолет. – Я это сделал.

Анвер медленно поднялся и сказал:

– Вот и все. Ты приехал сюда, чтобы лично меня застрелить. Как когда-то ты убил Рамиза.

– Неужели это правда? – спросила Саида.

– Я выстрелил в него, когда он хотел убить меня, – пояснил Халил. – Все это есть в материалах дела о мятеже омоновцев. Мы подготовили документы на арест офицеров, которые грабили народ и занимались вымогательством. А твой Рамиз нас предал. Он сообщил Анверу об ордере на его арест и помог ему сбежать. Когда мы хотели арестовать остальных офицеров, Рамиз приехал и пытался нам помешать. Он даже выхватил оружие, но я оказался быстрее и выстрелил первым.

– Выхватил оружие? – спросил Анвер. – Как именно он это сделал? Ты можешь вспомнить? Какой рукой?

– Что за глупый вопрос! – Халил нахмурился. – Ты, видимо, решил устроить здесь цирк, да? Почему ты об этом спрашиваешь?

– Он был левшой, – сказал Анвер. – Вспомни, какой рукой он выхватил пистолет!

– Конечно, левой. Он ведь был левшой, – уверенно сказал Халил.

Саида изумленно смотрела на мужа.

– Он никогда не был левшой, – печально сказал Анвер. – Рамиз не мог выхватить оружие левой рукой. Ты перепутал.

Саида прикусила губу.

– Может быть, и перепутал, – сразу согласился Халил. – Но это не имеет отношения к смерти Рамиза. Он помогал заговорщикам и бандитам. Я просто обязан был его остановить.

– Все эти годы ты говорил, что был другом Рамиза и Анвера, – напомнила мужу Саида. – А теперь оказывается…

– Я был их другом, пока они служили государству, – патетически воскликнул Халил. – Даже считал Анвера своим наставником, пока он подло не застрелил лидера народного движения Масима Афганлы. Об этой его тайне никто не знает. Только я один. Я был дежурным офицером и в курсе всего этого дела. Он через меня выманил нашего героя из дома и по заданию КГБ застрелил его. Вот так подло они расправились с борцом за национальную независимость.

– Ты бы хоть КГБ не вспоминал. – Анвер покачал головой. – Сам теперь служишь в министерстве безопасности.

– Это не одно и то же, – демагогически воскликнул Халил. – Они охраняли империю, а мы служим своему народу.

– Поэтому ты его застрелил, – печально произнес Анвер. – Ты очень долго и упорно искал меня, хотел выманить из Италии, заставить приехать сюда, чтобы еще раз подставить и прикончить при любом удобном случае. Потом ты выдал бы это нападение за месть бывшего офицера спецназа тебе, такому принципиальному и честному. Может, поэтому повсюду распространяются слухи о твоем новом назначении?

– Хватит заниматься глупостями, – сказал Халил. – Все кончено. Ты арестован. На тебе целый букет преступлений, за которые ты получишь пожизненное заключение.

– Значит, ты меня все время обманывал, когда говорил, что они были твоими лучшими друзьями? – вмешалась Саида. – Оказывается, ты всю жизнь их ненавидел, не так ли?

– Перестань, Саида. – Халил поморщился. – Сейчас не место и не время. Он полез к нам, чтобы застрелить меня. А ты хочешь, чтобы я рассказывал о нашей прежней дружбе. Это он предал ее, став преступником и негодяем.

– Браво! – Анвер захлопал в ладоши. – Какая содержательная речь. И ни капли стыда.

– Сейчас ты узнаешь правду, – сказал Халил супруге. – Казбек, иди сюда, – крикнул он куда-то в коридор.

На пороге комнаты появился Казбек и нагло усмехнулся.

– Попалась птичка, – почти пропел он, обращаясь к Анверу. – А ты еще считал себя самым умным. Куда ты увез тело Сардара? Его машина стоит перед домом. Тебе придется ответить и за его убийство.

– Можешь не беспокоиться, – заявил Анвер. – Он жив и почти здоров.

– Господи, что здесь происходит?! – почти со слезами крикнула Саида. – Как будто весь мир сошел с ума. Мне плохо. У меня кружится голова. Я приму лекарство и сейчас вернусь.

Она вышла из гостиной, и Халил тут же приказал Казбеку:

– Обыщи его. А ты подними руки.

Анвер выполнил команду.

Казбек быстро, весьма ловко его обыскал, достал из кармана небольшой «браунинг», потом обернулся, покачал головой и доложил:

– Больше ничего нет.

– С одним пистолетом полез ко мне на дачу! – зло произнес Халил. – Этот герой считал, что сможет меня застрелить.

– Я не хотел в тебя стрелять, – возразил Анвер. – Я пришел сюда, чтобы увидеть Саиду и понять, как она могла согласиться выйти замуж за такого морального урода, как ты. Оказывается, ты спекулировал ее чувствами к нам.

– Перестань! – Халил взмахнул оружием. – Все и так понятно. Тебя все равно где-нибудь пристрелят, а потом снимки твоего трупа обойдут все местные газеты. Все будут знать, как бывший офицер спецназа проник ко мне на дачу, чтобы убить меня, отомстить за мою принципиальную позицию и верность родине. Я даже не предполагал, что ты такой дурак и сам сюда полезешь. Мы тебя элементарно обманули и купили за двести тысяч долларов. Сыграли на твоей жадности, на твоем чувстве мести.

– Зачем ты убил Рамиза?

– Он всем мешал. Вечно лез не в свои дела. Такой прокурор-правдолюб. В нашем ремесле подобных персон не бывает. Это нонсенс. Ангелочку не место среди взяточников и грабителей. Поэтому я подумал, что не нужно портить все стадо. Сейчас о нем никто и не помнит. Только ты и Саида еще не забыли этого добродушного придурка.

– Ты нарочно вызвал меня, чтобы подставить?

– Конечно. – Халил усмехнулся. – Наконец-то ты это понял. Где еще я мог бы найти такую идеальную кандидатуру для моего убийства? Вдобавок в мае, когда у нас чередой идут разные праздники. В нашей стране май – самый опасный месяц. Ты, наверное, об этом помнишь. А мое назначение вечно откладывается. Я решил его немного подтолкнуть. Напомнить о себе. Сколько мне еще сидеть заместителем министра?! Пора выходить на самостоятельную работу. – Он убрал свой пистолет в карман и приказал Казбеку: – Держи его на прицеле.

– Хочешь стать министром? – спросил Анвер, не обращая внимания на оружие в руках Казбека. – Поэтому и решил убить сразу двух зайцев. На всякий случай передал мне через это дерьмо, что тебя заказал твой министр. – Он ткнул пальцем в сторону Казбека.

– Ты напрасно ругаешься, – сказал тот. – Я буду убивать тебя медленно. Сначала раздроблю тебе колени, потом выстрелю в живот, чтобы ты мучился, затем в плечи и только в самом конце в голову.

– Поразительно! – Анвер покачал головой. – Вы не только подлецы, но еще и законченные дураки. Неужели вы действительно думали, что я не смогу разгадать ваш примитивный ход? Вы заплатили мне двести тысяч долларов и решили, что и вправду заставили меня забыть обо всем на свете? Ты женился на Саиде и обманул эту несчастную женщину, а я приеду тебе за это мстить? Ты ведь такой же мелкий подлец, каким был всегда. А твой Казбек просто дерьмо. Он предавал, когда служил офицером, стучал в колонии и остался вашим информатором в нынешней жизни. С такими понятиями о чести, уме и достоинстве вы решили, что можете обмануть не только меня, но и всех остальных людей? Удивляюсь, как твой министр до сих пор тебя не раскусил. Неужели он не видел, какой ты мелкий негодяй?

– Давай-давай, – весело сказал Халил. – Ругайся сколько влезет. Твоя песенка спета. Мы теперь должны решить, как и где тебя пристрелить, устроить достойную смерть. Или ты хочешь умереть прямо сейчас?

– Лучше сейчас, – убежденно произнес Казбек. – Этот Анвер опасный тип, может опять что-то придумать. Лучше я сам его пристрелю, и тогда он больше не оживет. Ни через двадцать лет, ни через десять.

– Подожди, – остановил его Халил. – Я хотел кое о чем спросить тебя, Анвер, перед тем как ты сдохнешь. Только честно. Как мужчина мужчину. У тебя было что-то с Саидой. Она все время говорила о тебе. Вы были любовниками?

Он не мог видеть, что за его спиной появилась Саида, которая смотрела на Анвера расширяющимися от ужаса глазами. Она ждала его ответа.

Анвер подавил в себе безумное желание досадить этому холеному негодяю и рассказать, что именно он был первым мужчиной Саиды, с которой дружил еще со студенческих лет. Но, нанеся такую травму своему врагу, он невольно причинил бы не меньшую боль и Саиде. Ему не хотелось этого делать.

– Нет, – сказал Анвер. – У нас никогда и ничего с ней не было.

– Спасибо, – кивнул Халил. – Теперь, Казбек, ты можешь его пристрелить. Моя дача практически идеальное место для убийства. Он забрался сюда, чтобы меня убить, но мы с моим другом Казбеком сумели отобрать у него оружие и сами застрелили его. Как ты думаешь, такая версия подойдет для печати?

Казбек ухмыльнулся и поднял пистолет.

– Нет, – закричала Саида, бросилась к Анверу и попыталась закрыть его своим телом. – Не надо.

Казбек, не задумываясь, несколько раз нажал на курок. В последний момент Халил толкнул его в сторону, чтобы пули не попали в Саиду. Он по-своему любил ее. Но пули никуда не попали. Раздались только сухие щелчки. Пистолет был разряжен. Казбек изумленно смотрел на оружие, которое он вытащил из кармана Анвера, и тут вдруг со всех сторон в гостиную ввалились люди. Халил попытался вытащить свой пистолет, но его немедленно схватили за руки.

– Не усугубляйте своего положения, генерал, – попросил кто-то из незваных гостей.

Халил изумленно оглядывал лица незнакомых людей.

– Кто вы такие? – наконец спросил он.

– Сотрудники национального бюро Интерпола, – сказал вместо них Анвер, помогая подняться Саиде, которая упала на пол, когда метнулась к нему, чтобы защитить его своим телом. – С ними мой зять. Мсье Эрве Дефер, комиссар Интерпола. Прошу любить и жаловать. Мы решили, что будет правильно, если я покажу ему свой родной город. Еще мы связались с вашим министром общественной безопасности, которому рассказали о том, насколько преданно и честно вы служите родине. Я думаю, ему будет интересно послушать ваши откровения.