Они вернулись в отель. Мортон припарковал машину на другой стороне улицы, чтобы подъехать в случае необходимости, и все трое поднялись в шестьсот десятый номер. Мортон прошел в соседний номер, разливая краску. Затем спустился вниз, пояснив, что он искусствовед и исследовал образцы новых красок. Показав кредитную карточку Уиллера, попросил срочного расчета и профессиональной чистки, за которую дополнительно заплатил двести фунтов с карточки Уиллера. Учитывая, что красные пятна и брызги принадлежали именно Уиллеру, это была своеобразная плата за те неприятные минуты, которые он доставил Дронго.

По дороге в отель они купили большой чемодан, в который можно было упаковать двух Уиллеров. Зайдя в номер, запихнули тело убитого в чемодан.

Вейдеманис вызвал носильщика. Он погрузил тяжелый чемодан на тележку, спустил к машине Мортона, которую тот подогнал прямо к отелю, и оставил его недалеко от дверей. Теперь следовало расплатиться за свои апартаменты и неспешно уехать. Мортон уже ждал их в машине, когда Дронго и Вейдеманис подошли к стойке, чтобы расплатиться за свой номер. Потом вышли на улицу. «Кадиллак» Мортона стоял в нескольких метрах от них, когда рядом припарковался другой автомобиль. Это была машина Стивенса. Он вышел из нее и стал разглядывать номера других автомобилей, не подозревая, что практически рядом находятся Дронго и Вейдеманис. Случайно повернув голову, он вдруг увидел обоих напарников. Их взгляды встретились. Дронго сразу узнал этого типа, который поднимался за Лоусоном в отеле «Краун-плаза» в Нью-Йорке, а Стивенс понял, что его узнали. Несколько секунд они разглядывали друг друга, а Вейдеманис, тоже узнавший Стивенса, медленно доставал свой пистолет. Стивенс также вытащил свой «вальтер» и прицелился в эксперта. В этот момент из своего автомобиля вышел Мортон, тоже с пистолетом в руке. У Стивенса была секунда на размышление. Даже немного меньше. Если бы он выстрелил в Дронго или Вейдеманиса, его бы почти сразу достала пуля Мортона, который уже целился в незнакомца, понимая, что тот относится к компании убийц, которым заказан Дронго.

Поэтому Стивенс перевел оружие чуть левее и выстрелил в Мортона. Но и тот почти одновременно выстрелил. Обе пули нашли свои цели. С расстояния в несколько метров было невозможно промахнуться. Стивенс попал Мортону в руку, тот, в свою очередь, попал ему в ногу.

Стивенс вскрикнул от боли и плюхнулся на свое место водителя. Раздались еще два выстрела. На этот раз стрелял Вейдеманис. Выжимая из своей машины все, что возможно, Стивенс с неприятным скрежетом отъехал от отеля. Мортон морщился от боли, держась за руку. Дронго бросился к нему, чтобы помочь. Эдгар смотрел вслед уходящей машине. Из отеля уже выбегали люди.

– Что случилось? – спрашивали они друг друга.

– Все нормально. Все нормально, – улыбался Вейдеманис, – мы снимаем кино. Пожалуйста, разойдитесь и не мешайте нам.

Люди начали расходиться. Поверить, что в центре Лондона могла начаться перестрелка, им было достаточно сложно. К тому же на машине Мортона были дипломатические номера, что придавало авторитетный вес словам Вейдеманиса. Дронго помог Мортону пересесть на пассажирское сиденье. Эдгар сел за руль, а Дронго устроился сзади.

– Гони, – попросил он, – только очень – быстро.

– Куда едем? – спросил Вейдеманис.

– Куда угодно, только быстрее. Не забывай, что у нас в багажнике лежит труп убитого Уиллера. Прямо как в плохом комедийном фильме.

Вейдеманис быстро отъехал от отеля.

– Сначала в больницу, – предложил Дронго.

– Нет, – возразил, морщась от боли, Мортон, – сначала нужно избавиться от трупа. Меня нельзя в больницу. Они сразу сообщат в полицию о моем огнестрельном ранении. И тогда проверят нашу машину, даже невзирая на дипломатические номера.

– Вам нужно в больницу, – продолжал настаивать Дронго, – Эдгар, остановишь у первой больницы. Я все оплачу.

– У меня есть страховка, – усмехнулся Мортон, – не забывайте, что я американский гражданин и офицер. При любом раскладе за меня будет платить моя страна. Не беспокойтесь. Только сдайте меня в больницу и сразу уезжайте, – добавил он. Боль становилась нестерпимой.

Они так и сделали. Сдали его в первую больницу, которая им встретилась по пути. А затем, выжимая из «Кадиллака» всю его мощь, повернули на юг, к морю. Через четыре часа они были у крутого обрыва, внизу плескалось море. Привязав тяжелую монтировку к телу, Вейдеманис, кряхтя и морщась, сбросил тело вниз, и оно сразу пошло ко дну. Дронго сидел в салоне автомобиля, принципиально не помогая своему другу.

– Все, – сказал Эдгар, возвращаясь к машине, – теперь наш знакомый акробат кормит рыб. Можешь немного успокоиться. У тебя такое лицо, как будто ты застрелил безгрешного ребенка. Хватит переживать, он был убийцей, и на его счету, наверное, не одно преступление.

– Это меня не оправдывает, – возразил Дронго, – все равно нельзя убивать людей. Просто по определению нельзя. Как нельзя мучить женщин, бить детей. Это абсолютные табу.

– Никто не призывает тебя становиться убийцей. Ты не хотел его убивать, – сказал Вейдеманис, усаживаясь рядом с Дронго. – Во всяком случае, нас теперь не смогут обвинить в этом убийстве, в машине не осталось никаких следов. Надеюсь, что у Мортона не очень серьезная рана, хотя пуля, видимо, задела кость. Я видел, как он морщился, изо всех сил сдерживаясь от боли.

– Этот убийца не должен был здесь появляться. Опять что-то пошло не так, – сказал Дронго. – И мы еще не знаем, кто заказал убийство Аурелии Манчини.

Он достал телефон и набрал номер Лоусона.

– Добрый вечер, – сказал он, посмотрев на часы, – хотя, наверное, вечер у вас в Лондоне. В Москве на три часа позже. Что у вас нового? Ты был так расстроен сегодня, что я даже побоялся тебя расспрашивать. Можешь сказать мне, что у вас произошло?

– Теперь могу, – радостно заявил Лоусон. – Сегодня утром какой-то неизвестный мотоциклист сбил сотрудницу нашего клуба. Она ударилась головой и получила достаточно серьезное ранение. Ее сразу отправили в реанимацию, сделали операцию, и теперь ее жизнь вне опасности.

– А как этот мотоциклист? Вы его смогли найти?

– Да. Но только недавно, – ответил Лоусон. – Можешь себе представить, что его искали по всему Лондону. Он сбил женщину и сбежал с места происшествия. Мы думали о чем угодно. И о покушении на ее жизнь, и о спланированной акции, чтобы сорвать наши возможные проверки, и даже посчитали ее предательницей в наших рядах. Хорошо, что она не погибла, а этого несостоявшегося убийцу быстро нашли. Им оказался двенадцатилетний подросток, который, пользуясь отсутствием отца, улетевшего в командировку, тайком от матери забрал отцовский мотоцикл, шлем, перчатки и выехал на дорогу. На повороте он не сумел удержать руль и врезался в нашу Аурелию. Я видел этого мальчика. Он такой напуганный. Понимает, что натворил. Хорошо еще, что она осталась жива, иначе ему грозил бы реальный тюремный срок. Хотя и сейчас у его родителей будут серьезные неприятности, а его могут отправить на перевоспитание в закрытую школу.

– Значит, все в порядке, – улыбнулся Дронго. Он наконец услышал хорошие новости за весь день.

– Да. У нас все в порядке, – подтвердил Лоусон, – а как у тебя?

– У нас тоже все нормально. Спасибо за информацию. Держитесь и не разрешайте никому портить вам настроение плохими вестями. – Дронго попрощался, убрал телефон и взглянул на Эдгара: – Все понял?

– Почти. Наезд на Аурелию был случайным? Никто в этом не виноват?

– Виноват. Двенадцатилетний мальчик, которого уже нашли. Угнал мотоцикл своего отца.

Сначала засмеялся Вейдеманис, потом и сам Дронго. Так они громко смеялись несколько – минут.

– Твоя мозаика снова обрела законченный вид, – заметил Эдгар. – Теперь мы знаем, что никто не заказывал убийства этой несчастной женщины, а произошла случайная авария. Просто после стольких сообщений обо всех этих убийствах, после стольких известий о загадочных смертях, после того, как мы вплотную прикоснулись к разным тайнам, поверить в обычного мальчика, угнавшего мотоцикл своего отца и совершившего наезд, было достаточно проблематично.

– Во всяком случае, мы теперь знаем истину, – подвел итог Дронго, – и поэтому завтра должны срочно лететь в Рим.

– А куда мы поедем сейчас? – поинтересовался Вейдеманис. – Надо будет снова сдать в камеры хранения наши пистолеты. И учти, что теперь Мортон не сможет лететь с нами и мы опять остаемся вдвоем.

– Самое главное сейчас – разговор с Локателли, – напомнил Дронго. Он снова достал телефон и набрал номер Мортона.

Тот почти сразу ответил:

– Вы угнали автомобиль, принадлежащий американскому посольству. Если не вернете его в течение двадцати четырех часов, у вас могут быть серьезные неприятности.

– Мы вернем его гораздо раньше, – заверил своего собеседника Дронго.

– И он будет чистым, я надеюсь? – уточнил Мортон.

– Абсолютно чистым. Как вы себя чувствуете?

– Неплохо. Мне извлекли пулю, наложили повязку, сделали два укола. И прописали постельный режим. Хотя я собирался завтра полететь вместе с вами в Вечный город.

– Об этом не может быть и речи, – возразил Дронго, – вам нужно сейчас немного отдохнуть. Никто не мог даже подумать, что они снова вернутся в отель, Нельсон ведь очень осторожный человек. И вдруг такой очевидный прокол. Посылать своего помощника, которого мы знаем в лицо. Верх безрассудства. Не могу понять, почему он так сделал. Хотя вы, кажется, тоже достали его.

– Попал в ногу. По-моему, даже в бедро. Во всяком случае, я видел, как он буквально упал в свой автомобиль и быстро уехал. Надеюсь, что ему тоже сделали такую болезненную перевязку.

– Еще нужно разобраться, почему он здесь появился, – сказал Дронго, – но в любом случае – спасибо. Вы спасли нас от этого убийцы.

– Вам спасибо. Ваш напарник спас меня от этого маньяка. Куда вы сейчас направляетесь? Не нужно говорить мне конкретный адрес, нас могут подслушивать. Просто скажите, что у вас все в порядке и господин Вейдеманис находится рядом с вами.

– У нас все в порядке, – эхом повторил Дронго, – и господин Вейдеманис находится около меня.

– Тогда действительно все в порядке, – вздохнул Мортон. – Значит, завтра вы твердо намерены лететь в Рим к Локателли?

– Думаю, что это последняя встреча, – предположил Дронго. – Если он действительно магистр ложи, то должен понимать всю опасность противостояния Бильдербергского клуба и его ложи. При желании клуб может купить всех членов ложи на десятки лет вперед. Хотя и члены ложи тоже далеко не бедные, судя по спискам, с которыми мне удалось познакомиться.

– Слишком много смертей, – напомнил Мортон, – слишком очевидное неуважение со стороны этой ложи.

– С обеих сторон, господин Мортон, – поправил его Дронго.

– Возможно, вы правы, – согласился тот, – все оказалось слишком непредсказуемым. Никто не мог даже предположить подобного развития событий. Успехов вам, и не забудьте оставить мой автомобиль на стоянке в Хитроу. Он может понадобиться вам сразу после возвращения.

Дронго убрал телефон в карман, взглянул на Вейдеманиса.

– Куда едем? – поинтересовался тот. – Или снова проведем эксперимент, отправившись в какой-нибудь лондонский отель. Тогда нас все равно найдут. Рано или поздно.

– Едем в Дартфорд, – решил Дронго, – отсюда совсем недалеко. Однажды я проводил там расследование. Тогда отель, в котором мы жили, назывался «Стакис». А сейчас его купила другая компания, и он называется «Хилтон Дартфорд», хотя подозреваю, что он стал хуже. Мне вообще кажется, что «Хилтоны» потеряли свою былую привлекательность. Но все равно поедем туда. Там нас никто не будет искать.

– Поехали, – согласился Вейдеманис, усаживаясь за руль. – Интересно, что наши с тобой приключения никогда не заканчиваются. Наверное, это неплохо, но только в том случае, если они заканчиваются хеппи-эндом, что не так часто случается в реальной жизни.

Они не могли знать, что сегодня убьют еще одного из тех, с кем им пришлось столкнуться во время этого расследования, и зловещий список жертв, погибших за этот небольшой период, пополнится еще одним человеком.

 

Интерлюдия

Стивенс выжимал из своего «Фольксвагена» все что можно, пытаясь уйти как можно дальше. Ему казалось, что в него продолжают стрелять, из-за чего он втягивал голову в плечи, стараясь не оборачиваться. Через несколько кварталов он сбавил скорость, понимая, что его уже никто не преследует, а чуть подальше остановил машину. И обнаружил, что сидит буквально в луже крови. Было даже не столько больно, сколько неприятно. Очевидно, пуля прошла по касательной, вырвав кусок мяса и кожи. Он хотел выйти из машины, но понял, что не следует этого делать. Брюки были наполовину бурого цвета, и в любой аптеке или больнице на него сразу обратят внимание. Стивенс тяжело вздохнул. Нужно было решать, как ему поступить. Он набрал знакомый номер.

– Сара, меня ранили, – сообщил он женщине.

– Что с тобой случилось? – спросила она.

– Меня ранили, – повторил Стивенс. – Я подъехал к отелю, и они меня узнали. Все трое начали в меня стрелять. Я тоже выстрелил в ответ и, кажется, убил или ранил одного из них. Но это был не эксперт, а другой мужчина. Кажется, американец, но я не уверен. Мне пришлось оттуда срочно уехать.

– Куда тебя ранили?

– В ногу, даже нет, скорее в бедро. Но пуля прошла по касательной, хотя крови очень много. Куда мне приехать? Мне нужна помощь.

Нельсон слушавший этот разговор, не выдержав, пробормотал проклятье. Сара тоже не выдержала:

– Ты с ума сошел! Если приедешь к нам, сразу все испортишь. Твой шеф догадается обо мне и перестанет тебе верить. Этого нельзя делать ни в коем случае.

– Меня ранили, – напомнил Стивенс.

– Ты сумел узнать, в какой машине они едут?

– Нет. Конечно, нет. Кажется, это был серый «Кадиллак» с дипломатическими номерами, но номера я не запомнил.

– Нужно было в первую очередь обратить внимание на номер, – недовольно произнесла Сара.

– Я истекаю кровью, идиотка! – закричал Стивенс.

– Позвони Нельсону и скажи, что они тебя преследовали. Что они знали номер твоей машины и начали тебя преследовать. Тебе с трудом удалось от них вырваться, и ты даже убил одного из своих преследователей.

– Он не поверит. Спросит, где я их мог – встретить.

– Где угодно. На любой улице, на любой площади. Вы случайно столкнулись, что почти правда. Только не говори, что ты вернулся в «Долфин-сквер», иначе он тебе действительно не поверит. Ты можешь ходить?

– Думаю, что да. Я же сумел сесть в машину самостоятельно, даже после ранения.

– Позвони ему, узнай, где они находятся, – посоветовала Сара, – и сразу отправляйся туда. Назови мне адрес дома, где они будут тебя ждать. И больше мне не звони. Я сама буду тебе звонить, чтобы он видел, как я переживаю. Может, даже приеду к тебе под видом любящей женщины. Звони немедленно.

Стивенс услышал, как она отключается, и пробомотал: «Сука». Нельсон тоже услышал ее слова и весело заметил: «Стерва». И почти сразу Стивенс перезвонил ему.

– Это я, Уэйн, – сказал он, тяжело дыша, – меня ранили. И я не знаю, что мне делать.

– Успокойся, – потребовал Нельсон, – не нужно нервничать. Успокойся и скажи, где ты сейчас находишься?

– Не уверен, но, кажется, в районе Челси.

– Очень хорошо. А теперь спокойно объясни мне, что случилось.

– Они меня вычислили, – выдохнул Стивенс, – когда я сидел в кафе и ждал вашего вызова. Я все сделал, как вы приказали, но они все же вычислили мою машину. Их было несколько человек. Я сразу все понял и побежал к своему автомобилю. Они начали стрелять. Я тоже выстрелил один раз и в кого-то попал. Но их было много, и они ранили меня в бедро. Я сумел сесть в машину и оторваться от них. Сейчас сижу весь в крови и не знаю, что мне делать.

– Это очень печально, – пробормотал Нельсон, в который раз с удовлетворением подумав, что самая лучшая стратегия в жизни – не доверять никому, ведь рассказ Стивенса выглядел достаточно убедительно, если не знать о его постоянном контакте с этой стервой, которая контролировала каждый его шаг. – Мы сейчас будем в Уотфорде, – сообщил он. – Туда ехать минут сорок, и ты не успеешь добраться. Ранение тяжелое, ты можешь управлять машиной?

– Пока могу. Но я сижу весь в крови. Боли почти не чувствую, но выйти из машины не смогу. У меня все брюки в крови.

– Понятно, – сказал Нельсон, – давай сделаем иначе. Ты не сумеешь до нас добраться, а тебе нужно срочно помочь. Разверни машину и выезжай на небережную, по направлению на юго-восток. Из района, где ты находишься, спустись по Бридж-роуд и выезжай на Ембанкмент. У третьего моста, не доезжая до Бофорт-стрит, немного притормози. Мы тебя перехватим. Там будут два девятиэтажных дома. Остановись у первого. И сверни направо. Мы тебя оттуда заберем. Ты все понял?

– Да.

– Постарайся туда доехать. – Нельсон обернулся к Джалалу: – Разворачивай машину, мы возвращаемся. У Стивенса проблемы.

Он увидел, как Стивенс снова звонит своей знакомой.

– Они будут ждать меня на набережной, – сообщил он, – кажется, мне плохо, даже слегка тошнит. Черт возьми! Напрасно я тебя послушался. Нужно было не возвращаться туда. Я должен был слушаться Нельсона.

– Потом будешь причитать, как баба, – разозлилась женщина, – поезжай туда и жди Нельсона. Почему он тебе не сказал, куда приехать? Может, он что-то заподозрил?

– У меня кровь под ногами, – снова заорал Стивенс, – и у меня кружится голова! Я никуда не смогу доехать. Он решил сам вернуться за мной.

– Будь осторожен, – предупредила Сара, – я буду тебе звонить.

– Пошла ты!.. – выругался Стивенс, когда она наконец отключилась.

Он развернул машину, чтобы выехать на набережную, и увидел, с каким удивлением смотрит на него проходившая мимо пожилая женщина. Стивенс посмотрел в зеркало. У него на щеке были красные полосы. Конечно, он испачкался в крови, когда доставал свой телефон. Рукавом рубашки он стер засохшую кровь с лица. Нога уже нестерпимо болела. Он закрыл глаза, выругался и упрямо поехал по направлению к набережной.

Через пятнадцать минут Стивенс был уже на месте, о чем и сообщил Нельсону.

– Мы сейчас подъезжаем, – ответил тот. – Не беспокойся, мы сделаем тебе перевязку и сразу отвезем к моему знакомому врачу. Я думаю, все будет в порядке.

– Извините меня, – почти жалобно пробормотал Стивенс, – я не хотел так глупо подставляться.

– Ничего, – успокоил его Нельсон, – такое иногда случается. Ничего особенного. Мы тебе поможем.

Стивенс снова перезвонил Саре и сообщил:

– Они отвезут меня к знакомому врачу.

– К какому? – спросила она. – Где он живет? Как его фамилия?

– Нужно было узнать еще номер его мобильного телефона? – зло пробормотал Стивенс. – Ты совсем чокнутая!

– Сотри все наши переговоры с телефона, – напомнила она, – слишком много твоих звонков после ранения. Это вызовет подозрение у Нельсона. Сделай сейчас, пока ты в сознании. Можешь потерять сознание от боли или потери крови, и тогда твой телефон попадет в его руки. Ты меня слышишь?

– Сделаю, – согласился Стивенс. Это был умный совет. Нельсон не поверит, что он звонил своей знакомой столько раз сразу после звонков своего шефа. Он начал стирать последние исходящие и входящие вызовы, оставляя только разговоры с самим Нельсоном.

Стивенс настолько увлекся, что в вечерней темноте не заметил, как к его машине подошел Нельсон. Они уже добрались до набережной, и Нельсон, открыв дверцу с левой стороны, уселся рядом со своим помощником. Стивенс вздрогнул от неожиданности, едва не выпустив телефон из рук.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил – Нельсон.

– Не очень. Голова кружится, меня тошнит. И нога ужасно болит. А где Джалал?

– Он сейчас подвезет врача, чтобы тот осмотрел тебя прямо в машине, – участливо произнес Нельсон, – не беспокойся. Где пистолет, который я тебе дал?

Стивенс достал «вальтер» и протянул его своему шефу. Нельсон взял оружие, задумчиво повертел его в руках и спросил:

– Сколько раз ты стрелял?

– Только один раз успел выстрелить, – ответил Стивенс, – но зато попал.

– Молодец, – похвалил его Нельсон, – ты всегда был моим лучшим учеником. Самым лучшим, на которого я возлагал большие надежды. Мне казалось, что именно ты со временем сможешь меня заменить. Если бы не твоя сука, с которой ты связался и все время докладывал о своих поездках, то все было бы иначе.

У Стивенса от страха расширились глаза.

– Она моя девушка, – пробормотал он, уже не надеясь, что ему поверят.

– Не нужно, – поморщился Нельсон, – ты ведь знаешь, что я всегда проверяю все до конца. И когда ты перезвонил мне, выйдя из бара, я уже знал, что ты меня обманываешь.

– Это моя…

Нельсон включил запись, и Стивенс с ужасом услышал свои переговоры с Сарой. У него кружилась голова, он потерял слишком много крови, но этот разговор вызвал учащенное сердцебиение.

– Я вас не предавал, – выдохнул он, – она сказала, что так будет лучше. Для полного контроля… для помощи…

– Я понимаю, – улыбнулся Нельсон. – Зачем ты вернулся? Все было так хорошо. Нужно было выполнять мои рекомендации, а не слушать эту стерву, которая в конечном итоге тебя и погубила.

– Простите меня, – прошептал Стивенс. Он побледнел, сказывалась потеря крови и плохое самочувствие.

– Наверное, задели артерию, – задумчиво произнес Нельсон, – в таком случае помочь уже сложно. Жаль. Ты мог со временем стать неплохим профессионалом.

– Я вас не предавал, – упрямо говорил Стивенс, – я вас никогда не предавал.

– Не нужно беспокоиться. – Нельсон вытащил из его слабеющих рук телефон. – Буду потом переписываться с твоей знакомой, – пообещал он.

– Это она меня вынудила…

– У меня только один вопрос. На кого она работает?

– Я не знаю. – У Стивенса уже не оставалось сил даже бояться или заплакать. Он чувствовал, как сильно кружится голова.

– Тогда ты уже не нужен, – сказал Нельсон, приставив пистолет к сердцу Стивенса, и выстрелил. Выстрел получился глухим. Стивенс дернулся и завалился на бок. Нельсон вытер ручку дверцы автомобиля, до которой он дотрагивался. Затем вложил оружие в правую руку Стивенса. Со стороны могло показаться, что тот выстрелил себе в сердце. Еще раз осмотрел машину, осторожно проверил карманы убитого. В них была только небольшая пачка денег. Нельсон оставил деньги на месте, забрав кошелек с кредитными карточками. По ним можно было легко установить маршруты последних поездок Стивенса. Затем вышел из машины, мягко захлопнув дверь. В уже сгустившейся темноте трудно было заметить завалившегося на бок Стивенса.

За углом Нельсона ждал Джалал.

– А где Стивенс? – спросил он.

– Он ранен, сейчас его увезут в больницу, – пояснил Нельсон. – Просто сегодня не его день. Иногда такое случается.