Возвращение олигарха

Абдуллаев Чингиз Акифович

Получив огромное наследство своего дяди – олигарха, якобы сгоревшего во взорванном вертолете, Ринат Шарипов целый год купался в роскоши. Но всем известно, где бывает бесплатный сыр. Дядя неожиданно для всех «воскрес» и требует вернуть капиталы. Ринат не против встретиться с дядей и как-то решить проблему, но вот незадача. Олигарх сделал себе пластическую операцию, сменил имя и теперь его невозможно узнать. Одно покушение, второе, и Ринат понимает – ему не жить, если он не вычислит дядю и не обезвредит его. Но узнать олигарха в новом облике может только один человек…

 

Пролог

На берегу океана было удивительно тихо и спокойно. Он вспомнил известные слова о том, что каждый океан имеет свою душу. Очевидно, и этот океан был живым, чутко реагирующим на любое проявление человеческих слабостей. И подлостей. Ринат посмотрел на огромную водную массу, простиравшуюся до горизонта. Перед этим подлинным величием все человеческие проблемы казались ничтожными и не столь важными. Этому океану миллионы лет. И еще через миллион лет он будет так же равнодушно нагреваться под солнцем, не обращая внимания на мелкие человеческие радости и несчастья, или превращаться в бушующего демона, способного причинять ужасные разрушения на своем пути, словно напоминая людям о своей природной силе. Ринат подумал, что через миллион лет, возможно, все будет совсем иначе. Но ему не хватит даже фантазии, чтобы продумать эту мысль до конца. Зрелище бескрайнего водного пространства завораживало и давило на сознание…

Он вырос в Киеве и считал Днепр самой лучшей рекой на свете, привыкший к его неспешному течению и четко очерченному берегу, который был виден в любую погоду. В Москве он не замечал реки, которая была мельче и ýже Днепра. Впервые попав на Черное море, он испытал восторг и ужас перед столь впечатляющей водной гладью. Но океан был совсем иным. При одной мысли о его безбрежных просторах становилось немного страшно. Какие неведомые существа обитали в его глубинах, о каких тайнах не знали люди, сумевшие даже прорваться в космос?

Ринат взглянул на океан. Сколько секретов хранит эта безмерная водная масса, как много тайн в ней сокрыто!

Тайны, вспомнил он, хмурясь. Кто мог подумать, что он столкнется с таким детективным сюжетом, когда нужно будет вычислить преступника, которого невозможно вычислить. Кто мог предположить, что его жизнь превратится в одну большую тайну и все события последнего года смогут послужить основой лихо закрученного детектива. Ринат невесело усмехнулся. Весь последний год и вся его предыдущая жизнь. Он взглянул на океан. Тот, словно соглашаясь с ним, равнодушно накатывал свои волны на берег. Одну за другой. Ринат поднялся. В конце концов, у каждого своя судьба. У него своя, у океана – своя. Так было миллион лет назад, так будет и через миллион лет. А срок его жизни столь мал, что он даже не может быть относительной величиной по сравнению со сроком жизни этого океана. И в этом ничтожно малом промежутке времени протечет вся его жизнь и его судьба.

 

Глава 1

Он лежал на кровати и все время курил. За день он обычно выкуривал две пачки сигарет. Это был его своеобразный рекорд, жена ходила в магазин, покупая ему сигареты коробками. Местный продавец даже удивлялся: кому она покупает столько сигарет? Они приехали сюда полтора месяца назад, когда он сам организовал собственный побег из московской больницы, где лежал с раненой ногой. Теперь нога зажила, он мог передвигаться, но воспоминание о происшедших событиях мучили его, не давая ему спокойно уснуть.

Виктор Викторович Диланов, бывший офицер Группы советских войск в Германии, демобилизовавшийся в девяносто четвертом году, приехал в Москву с твердым намерением найти свое место в жизни. Он пытался заняться бизнесом, организовать кооператив, но у него ничего не получалось. Любое производство облагалось дикими налогами со стороны «братков». Нужно было платить всем – местной власти, правоохранительным органам, бандитам. Это были годы разгула дикого капитализма в России, когда за считаные дни делались огромные состояния, когда разворовывалось достояние народа, когда пуля была решающим аргументом в споре мелких и средних бизнесменов, а близость к семье бывшего президента решающим аргументом в споре крупных.

У Диланова ничего не получилось, да и не могло получиться. Он не был приспособлен к нормальной, методичной работе. Он не хотел платить бандитам и милиции, не мог найти свою нишу на местном рынке. Обозленный неудачами, обиженный на весь мир, оставшийся без средств к существованию, он понял, что есть свой выход в создавшейся ситуации. И он нашел этот выход. Самыми востребованными людьми в девяностые годы были киллеры, согласные за определенную плату убирать возможных конкурентов, соперников или просто любовников слишком ревнивых мужей. Они назывались иностранным словом «киллеры», хотя на самом деле это были обычные наемные убийцы, получающие плату за свои преступления.

Диланов организовал своеобразный «кооператив». Он нашел бывшего офицера спецназа, который тоже вышел в отставку после первой чеченской войны. Хазрет Кошубаев успел вложить все деньги в «МММ», продав даже свою квартиру, и потерял все, что имел. Жена ушла, забрав сына, после того как они оказались в съемной комнате в коммуналке. И тогда Хазрет Кошубаев возненавидел весь мир. Он считал, что во всех его бедах виновато государство, которое позволило пройдохам нажиться на его доверчивости. Привыкший к войне и крови, прошедший Карабах и Чечню, этот человек готов был убивать безо всякого сожаления и угрызений совести.

Вторым стал Кирилл Богданов, бывший сержант милиции, уволенный из органов. Вместе с напарником они забрали деньги у пьяного дебошира, который оказался иностранным дипломатом. На тот момент зарплата Богданова составляла всего пятнадцать долларов, если перевести его рубли в долларовый эквивалент. Он видел, как его начальники покупают дорогие квартиры и роскошные машины. На зарплату в семьдесят-восемьдесят долларов. Но когда он попытался присвоить себе деньги дипломата, его просто выгнали из органов и возбудили уголовное дело. Дело затем прекратили по амнистии, но обозленный Богданов стал третьим участником банды Диланова.

Они и были основными исполнителями всех будущих «заказов» – Кошубаев и Богданов. Остальные несколько человек были наводчиками и связными. Первый «заказ» они получили на директора рынка, которого Кошубаев застрелил прямо у его дома. Все прошло достаточно спокойно, и они получили первый гонорар. Потом были следующие убийства. Гонорары росли, все участники банды сумели купить себе новые квартиры и машины. Им начинала нравиться подобная жизнь. Несколько лет назад они похитили ребенка известного олигарха, которого затем вернули родителям, получив миллион долларов. Олигарху было уже под пятьдесят, и это был его единственный сын. Он согласился на все их условия и не стал обращаться в милицию. Мальчика вернули отцу, и они сразу уехали из России. Но такой способ заработка очень понравился бандитам. И они потеряли осторожность.

В прошлом году они похитили еще одного ребенка. Ему было только одиннадцать лет. Мальчик оказался болен, и ему нужны были лекарства. Пока его родители решали вопрос с выкупом денег, мальчик начал задыхаться. Диланов ждал до последнего, но, когда ребенок стал умирать, пришлось уступить. Они отвезли больного мальчика в больницу. К его большому сожалению, оказалось, что привезли слишком поздно. Нет, он не был бесчувственным чудовищем. Ему по-своему было жалко этого мальчика. Но еще больше он жалел о потерянных деньгах. И неприятностях, которые сразу обрушились на его банду. Ребенок умер, почти все газеты об этом написали. Репортажи были ужасные. Их называли извергами и душегубами. Милиция начала поиск банды с удвоенной энергией. Пришлось временно отказаться от всех гонораров, чтобы не подставляться. Он даже отказался от услуг многих связников. И здесь на него вышел еще один «заказчик».

Он попросил убрать молодого журналиста, ставшего наследником известного олигарха. И хотя наследника охраняли, Диланов не сомневался, что они сумеют провернуть это дело. Его группа, оставшаяся в последние месяцы без «гонораров», была готова действовать. Но Виктору Викторовичу пришла в голову гениальная идея. Молодой наследник был влюблен в студентку одного из московских вузов. Можно было получить деньги с «заказчика» и, похитив возлюбленную наследника олигарха, которую никто не охранял, потребовать выкуп и за нее. А при передаче денег гарантированно спокойно застрелить самого наследника, убив таким образом сразу «двух зайцев». Диланову казалось, что это абсолютно выигрышная партия.

Они так и сделали. С девушкой проблем вообще не было. Ее посадили в машину и сразу увезли. Затем позвонили наследнику с ее мобильного и объявили ему условия выкупа. Миллион долларов наличными. Наследник не знал, что это всего лишь часть операции, когда его выманивают для последующей ликвидации. Да и кто может подумать об этом в такой момент? Он готов был собрать и отдать деньги, лишь бы спасти свою возлюбленную. Богданов и Кошубаев поехали к Рижскому вокзалу, где должна была состояться передача денег и последующее убийство этого молодого человека по имени Ринат Шарипов.

Но оказалось, что Диланов рассчитал все неверно. Служба безопасности молодого наследника сумела просто переиграть его банду. Они подставили другого человека, заменив наследника. И организовали засаду. В результате Богданов и Кошубаев не только не смогли убрать свою жертву, но и попали в тяжелую аварию, в которой оба погибли. Кошубаев умер прямо на месте, Богданов уже в больнице.

Казалось, что все кончено. Но Диланов не хотел мириться с поражением. Он согласился на вторую встречу, решив сам исправить свои ошибки. И здесь оказалось, что его подвел один из связных, которому он поручил охрану заложницы. Это животное стало приставать к девушке, требовать сексуальной близости, мучить ее, избивать. Когда заложницу привезли, она оказалась в таком состоянии, что негодяя сразу убили. А сам Диланов снова угодил в расставленную ловушку. Самое обидное, что ему пришлось все рассказать переигравшему его с помощью своей службы безопасности Ринату Шарипову.

Он не хотел ничего говорить, но Шарипов выстрелил ему в ногу. Он мог выстрелить и в живот. Увидев свою невесту в таком состоянии, молодой человек просто потерял голову. Он даже приказал сжечь раненого негодяя, который мучил его невесту. Или сам сжег его, об этом Диланов уже не узнал. Виктора Викторовича привезли в больницу и выбросили прямо у дверей, как больную собаку. К чувству боли примешивалось и острое чувство унижения. Врачи определили его в палату с одиннадцатью другими больными и ранеными, это были в основном алкоголики и бомжи. Запах в палате стоял такой, что его едва не стошнило. И почти сразу в палату к нему приехали сотрудники милиции, которые попытались выяснить, где и при каких обстоятельствах он получил пулевое ранение в ногу. У него хватило ума и выдержки не отвечать на их вопросы. Иначе он рисковал получить обвинение по целому ряду уголовных статей, где наказание было определено в виде пожизненного заключения.

Оставаться в больнице было нельзя. Сбежать почти невозможно. С такой ногой он не мог сделать и нескольких шагов. Но у него остался еще один член банды, который по счастливой случайности не принимал участия во всех этих событиях. Он вечером вернулся из Финляндии, куда ездил отдохнуть вместе с друзьями. Диланов позвонил ему. Это был Алик Самвелов, единственный член банды, имеющий легальный бизнес, он держал небольшой магазинчик в Измайлове. Когда нужно было подменить Кошубаева, он выступал в роли киллера. Алику шел уже сорок пятый год. Он был хороший охотник и стрелял без промаха. В Москву он перебрался из Баку после трагических событий января девяностого. Когда начались спровоцированные погромы, а затем в город вошла армия, убивающая без разбора людей всех национальностей, среди которых оказались не только азербайджанцы и армяне, но и русские, евреи, лезгины, грузины. Старики и дети, врачи и ученые, все, кто случайно или намеренно оказался на пути следования воинских колонн.

Самвелову было тогда только двадцать восемь. Ему пришлось трудно. Без квартиры, без денег, без связей. Через некоторое время он примкнул к совместной армяно-азербайджанской банде, которая контролировала рынок сбыта подержанных иномарок. Поразительно, что, пока в Карабахе шла необъявленная война между двумя народами, в Москве преступные национальные группировки быстро находили общий язык. Деньги сближали бандитов, делая их «интернационалистами». Доллары и марки, фунты и франки сближали преступников всех мастей гораздо лучше любых речей о братстве и справедливости.

Самвелов оказался единственным, кто перешел в банду Диланова после того, как группировка, в которую входил Алик, оказалась разгромленной. Сбыт и кражу иномарок взяла на себя грузинская группировка, оттеснив остальных от этого прибыльного бизнеса. Алик держал магазин только для отвода глаз. Его основной бизнес был в группе Диланова. Именно ему и позвонил Виктор Викторович, предложив организовать срочную «эвакуацию». Алик сделал все как нужно. Подогнал машину, нашел двух санитаров и вывез своего шефа из больницы. Справедливости ради стоит отметить, что никто Диланова особо не охранял и на его отсутствие в первые часы даже не обратили внимания. Куда мог сбежать раненный в ногу пациент?

Они забрали супругу Диланова, и машина направилась в Тверь, где была подготовлена квартира. С тех пор Виктор Викторович находился на этой квартире. Нога уже шла на поправку, но воспоминания о случившемся проколе мучили его, не давая спокойно спать по ночам. Фактически он проиграл мальчишке, молодому парню лет тридцати, который не просто уничтожил его банду, но и унизил его самого, выстрелив ему в ногу и заставив рассказать, кто был «заказчиком» покушения на самого Шарипова. При этих воспоминаниях Диланов готов был загрызть от бешенства самого себя.

И все эти полтора месяца он обдумывал план мести. Он уже почти выздоровел. Деньги у него еще остались. Можно сформировать новую банду, таких людей, как Кошубаев или Богданов, всегда можно найти. После двух чеченских войн количество людей, умеющих убивать и не боящихся крови, превышает допустимый процент в нормальном человеческом обществе. Таких всегда можно найти. Отчаявшихся, разуверившихся, озлобленных, несчастных, покинутых, преданных, обманутых, завидующих, ненавидящих, готовых на все. Возвращаясь с тяжелой войны, часто раненные и искалеченные, они сталкиваются с несправедливостью властей, коррупцией чиновников, самодурством местных правителей. Их соседи, не ушедшие на войну, уже состоявшиеся люди, их однокашники, трусливо прятавшиеся во время мальчишеских драк, уже состоятельные люди, их подруги, которые не стали дожидаться своих возлюбленных, уже давно предпочитают других – с деньгами и на хороших машинах. Все в мире изменилось, и не в пользу этих молодых ребят, так рано познавших горе, боль потерь, кровь, ужас и так рано столкнувшихся с предательством и обманом. Найти подобных исполнителей будет совсем нетрудно.

Он лежал на кровати, целыми днями обдумывая планы мести. Теперь он жил только ради этого. Он готов был на все, чтобы забыть свое унижение, забыть о том, как он подставил своих исполнителей, как глупо попал в руки сотрудников службы безопасности Рината Шарипова, как унизительно повел себя во время встречи с этим молодым человеком, как испытал отчаяние и боль, когда его выбросили у больницы, как лежал в одной палате с бомжами и пьяницами. Если разобраться, то чувство мести – одно из движущих человеческих чувств. Зависть, месть и ненависть – самые сильные человеческие чувства. И если любовь или дружба приближают человека к богу, то месть и ненависть – к дьяволу. Сложнее с завистью, она может вызвать творческую энергию у писателя или художника, композитора или актера. Она может заставить ученого бросить вызов времени, чтобы доказать свою теорему в пику коллегам, политика – стать более смелым и действенным, чтобы превзойти других кандидатов, даже путешественник дерзнет открывать новые миры, чтобы не отдавать пальму первенства другим. Такая зависть тоже тревожное чувство, но она приносит свои конкретные результаты. А есть зависть мелкая и ничтожная, она быстро перерастает в ненависть, испепеляя душу того, кто ей подвержен.

Диланов ждал, когда приедет Алик. Сегодня они договорились о встрече. Свою московскую квартиру Диланов уже продал через посредников. Вещи из дома вывозил Самвелов. Виктор Викторович знал, что его уже не ищут. Милиция закрыла это непонятное дело. В конце концов, он сам сбежал из больницы и ни на кого не жаловался. Вполне вероятно, что это действительно была какая-то шальная пуля, неизвестно откуда попавшая ему в ногу, как он и показал на допросе. Разбор автомобильной аварии, в которой погибли двое его сообщников, был закончен. Их машина выехала на встречную полосу, и в милиции посчитали, что погибшие сами виноваты в случившейся дорожно-транспортной аварии.

Дверь открылась, и в комнату вошла супруга. Она была намного моложе Диланова.

– Опять куришь? – недовольно спросила она. – Целыми днями лежишь на кровати и куришь. Ты заработаешь себе какую-нибудь нехорошую болезнь.

– Заткнись, – оборвал ее Диланов, – не действуй мне на нервы. Лучше пойди и сделай мне кофе.

– А я не нанималась в домработницы, – зло парировала она, – и не собиралась жить с тобой в этой глуши. Мы уже полтора месяца кукуем в Твери. Что я здесь потеряла? Зачем мы сюда приехали? Когда мы вернемся в Москву? Или ты решил навсегда здесь поселиться…

Он молчал. Отвечать не хотелось.

– Почему ты молчишь? – еще больше разозлилась она. – Или ты боишься возвращаться? Боишься, что они опять тебя достанут и за мной снова придут? Не можешь забыть, как они тебе ногу прострелили?

Этого он стерпеть не мог. Диланов вскочил с кровати и ударил жену. Ударил не сильно, но достаточно ощутимо. Ударил по лицу открытой ладонью.

– Мужик, – сказала она с презрением, – ты только со мной храбрый.

– Замолчи, – закричал он изо всех сил, окончательно выходя из себя, – я тебе говорю, чтобы ты замолчала! Еще одно слово, и я просто убью тебя…

– Если ты такой храбрый, нужно было остаться в Москве. И защищать свою жену там! – крикнула она, выбегая из комнаты.

Он с силой потушил сигарету, положив ее в полную окурков пепельницу. Такая жизнь становится просто невыносимой. Скоро он действительно сойдет с ума. Нужно что-то придумать. Нужно возвращаться в Москву. И попытаться отомстить.

 

Глава 2

Теперь они просыпались одновременно в семь часов утра. Он настоял, чтобы после помолвки Инна переехала к нему. Свадьба была назначена на осень, к этому времени она уже получит диплом и вернутся ее родители-дипломаты. Но оставлять Инну без присмотра он не хотел. Поэтому они жили теперь вместе. Он провожал ее по утрам, уже привычно просыпаясь, чтобы закрыть за ней дверь, а уже затем отправлялся спать, по старой привычке поднимаясь в полдень. Инна смеялась над ним, она была ярко выраженным «жаворонком», предпочитая вставать ранним утром даже в выходные дни, а он, как и многие люди творческих профессий, был такой же ярко выраженной «совой», предпочитая работать по ночам и засыпать под утро.

Завтрак себе она готовила сама, а к десяти утра приходила Лида, которая готовила еду уже на весь день. Инна подружилась с Лидой и даже часто делилась с ней какими-то своими секретами. Лида была старше почти в два раза, и у нее была дочь-студентка, примерно такого возраста, как Инна. Поэтому она лучше понимала молодую женщину, чем многие из их окружения.

Теперь в университет Инну возила охрана на двух автомобилях, и около нее незаметно дежурили один из охранников и специально приглашенная молодая женщина, которая также была телохранителем и отлично подготовленной спортсменкой, но внешне почти ничем не отличалась от молодых сверстниц, разве что своей подтянутой спортивной фигурой и короткой стрижкой.

Подруги замечали кавалькады машин и телохранителей, часто подшучивали над Инной. Ей совсем не нравились подобные «эскорты», но после похищения, которое произошло полтора месяца назад, она все еще кричала по ночам и видела кошмарные сны. И прекрасно понимала, что теперь ей без охраны нельзя появляться даже в университете, где она спокойно училась все эти годы.

А Ринат ждал. Он никому и ничего не рассказывал о случившемся, но некоторые люди из его окружения знали подробности той страшной ночи. Тогда он увидел свою любимую женщину в истерзанном виде. Негодяй прижигал ее сигаретами, бил, не давал ей пить. И хотя все это продолжалось только несколько часов, Инна получила очень сильный психологический шок и долго отходила. А Ринат получил не менее сильный шок и, уже не раздумывая, в каком-то наркотическом бешенстве, сжег раненого бандита вместе с его машиной. И хотя впоследствии он часто вспоминал это, понимая, что никогда больше не станет прежним Ринатом и не забудет о совершенном преступлении, тем не менее он ни разу не пожалел о том, что сделал. Единственное, что иногда беспокоило его, – это исчезновение Виктора Диланова, который сумел сбежать из больницы с раненой ногой. И даже забрать свою жену, исчезнуть из города.

Уже позже они выяснили, что Диланов даже продал свою квартиру, передав ее по доверенности какому-то риелтору. Но он исчез из Москвы, и его поисками занималась милиция. Рината не приглашали к следователям и даже не допрашивали, но он понимал, что все происшедшее с Инной и вокруг нее так или иначе связано с его именем. Комментарии, которые появились в газетах, были сразу опровергнуты. Тут постарался Дима Сизов, подключивший все свои журналистские связи.

Но Рината более всего беспокоило другое. Он даже не думал, что этот вопрос станет для него столь важным и определяющим. Получив невероятное наследство, он через некоторое время узнал, что его якобы погибший дядя – Владимир Аркадьевич Глущенко, – оказывается, жив. Более того, именно Глущенко и организовал имитацию собственной смерти, взорвав в вертолете свою молодую супругу.

Глущенко потребовал вернуть ему все деньги. Разумеется, нельзя было просто так взять и отписать всю сумму обратно. Официально Владимир Глущенко считался погибшим. Более того, он действительно исчез из мира, когда ему сделали пластическую операцию, изменив его внешность. Теперь никто, даже его самый доверенный человек Карим Касымов, который считался начальником его охраны, не знал, как выглядит на самом деле Глущенко. Приказы он отдавал по телефону. И только голос, ставший еще более хриплым и глухим, был тот же самый.

Вместо Глущенко появился бельгийский гражданин Вольдемар Леру. Еще до своей «смерти» Глущенко открыл несколько счетов в разных банках мира, переведя туда все имеющиеся деньги. Но пакеты акций, паевые доли в крупных инвестиционных фондах, оформленные на его имя, недвижимость, находящуюся по всему миру, он завещал гражданину Леру. Однако оказалось, что есть близкий родственник, который получил это наследство, тогда как Леру не стал подавать встречных исков. Он и не мог их подать, так как в этом случае он обязан был явить миру свое лицо. Или свое местопребывание. Самое поразительное, что Ринату дважды повезло с этим наследством. Сначала выяснилось, что он наследник олигарха, когда нашли письмо сестры Глущенко о том, кто действительно был их отцом, а оказалось, что отцом был дед Рината Шарипова – Петр Григорьевич Полищук.

Затем еще более повезло. Все документы на наследство Глущенко, выступавший под фамилией Леру, собирался предъявить через несколько месяцев после своей «смерти». Во-первых, чтобы не вызывать подозрений, во-вторых, так требовал закон – по истечении шести месяцев, а в-третьих, ему нужно было пройти через пластическую операцию, полностью изменив свою внешность. И пока права на наследство не были предъявлены, французские адвокаты искали возможных наследников. И, к ужасу Глущенко, его нашли.

Именно поэтому Ринат Шарипов стал наследником огромного состояния олигарха, ведь если бы завещание вступило в законную силу, то даже он, будучи действительно племянником Глущенко, не смог бы претендовать на его наследство. Согласно гражданским кодексам многих стран мира, любой совершеннолетний гражданин имеет право завещать свои деньги кому угодно. В законодательствах многих стран существуют ограничения, касающиеся лишь жен или мужей, а также престарелых и больных родителей либо несовершеннолетних детей, которым закон обязывает выделять конкретные суммы. У погибшего Глущенко не осталось жены, у него не было ни родителей, ни детей. И формально, с точки зрения как французских, так и украинских и российских законов, он мог завещать все деньги Вольдемару Леру, лишив своего племянника любой доли наследства.

Однако Глущенко быстро понял перспективность подобного расклада, когда наследником формально становился его племянник, затем передающий основные активы и переводящий недвижимость на имя бельгийского гражданина. Сначала все шло достаточно гладко, но в Киеве Ринат устроил настоящий скандал. Он должен был подписать документы о передаче пакета акций Харьковского металлургического объединения двум двоюродным братьям Глущенко, которые переводили более тридцати пяти миллионов долларов в банк, находящийся в Нассау. Но Шарипов узнал о том, что братья его дяди спонсируют националистов, воевавших в Великую Отечественную войну против советских войск, и отказался подписывать соглашение. Глущенко был в ярости, он понял, что весь его план по постепенной передаче активов может сорваться.

И тогда он решил форсировать события. Нужно было подготовить все документы и подписать их в максимально короткие сроки, чтобы не зависеть от настроений и желаний своего племянника. Он заранее предупредил Рината, что оставит ему московскую квартиру, дачу и некоторое количество денег. Но основные активы должны быть возвращены. Шарипов согласился, он вообще не понимал, зачем нужны такие невероятные суммы одному человеку. И хотя ему очень нравилась жизнь, которую он вел последние месяцы, он отчетливо понимал, что рано или поздно все должно закончиться.

Он даже не мог точно проанализировать свои чувства. С одной стороны, ему было немного жаль, что подобная «сказка» могла закончиться. С другой, он будет наконец свободен, останется очень богатым человеком, получит великолепную квартиру, прекрасную дачу, деньги, которых ему хватит на всю оставшуюся жизнь. К тому же Глущенко, не имевший наследников, обещал составить завещание, по которому деньги Леру в случае смерти «бельгийского гражданина» снова возвращались к Шарипову.

Инна уже уехала в университет, а Ринат ворочался на кровати и никак не мог снова заснуть. Они переживали медовый месяц, когда одно присутствие рядом партнера вызывает радость и желание. Он услышал, как внизу, на первом уровне, открылась дверь. Это была Лида. Только у нее были ключи от входной двери, и только ее беспрепятственно пропускали охранники, дежурившие внизу.

Он подумал, что нужно заснуть. Закрыл глаза. Если вспоминать все, что случилось с ним за последний год, можно сойти с ума. Журналист, перебивавшийся случайными заработками, превратился в миллиардера. Никому не известный Ринат Шарипов стал одним из членов престижного списка «Форбса», в который включены самые богатые люди России. Человек, который мог спокойно проехать в вагоне метро, стал олигархом, к его услугам бронированные автомобили и целая группа телохранителей.

Он стал более нетерпимым, более жестким, даже жестоким. За эти месяцы он умудрился совершить убийство, пережить несколько покушений на свою жизнь, был ранен, погиб один из его телохранителей. Похитили его невесту, а его убийство заказал бывший родственник, брат его первой жены. Все это нужно было пережить. И не сойти с ума от таких крутых поворотов в жизни.

Он протянул руку, достал пульт и включил телевизор. Раньше в спальнях не было телевизоров. Дизайнеры, отвечавшие за оформление квартиры и установку бытовой техники, справедливо считали, что в спальне не должно быть этого прибора. Но Ринат сам переставил его в свою спальню. И теперь, включив телевизор, он слушал последние новости. Внезапно показали сюжет из Киева, где бывшие ветераны, сражавшиеся в украинской повстанческой армии, требовали разрешить им провести свой парад. Шарипов нахмурился. Он не забыл скандала, который произошел в Киеве. Тогда он просто уехал. Похоже, этого было мало. Он взглянул на часы. Пятнадцать минут одиннадцатого. Наверно, в компании «Астор» уже все на месте. Эта компания занималась обслуживанием его огромных активов по всему миру. Он набрал телефон руководителя «Астора» Надежды Анатольевны Поповой.

– Я вас слушаю, – ответила она. У нее всегда уверенный и спокойный голос.

– Доброе утро, Надежда Анатольевна. Это Ринат говорит.

– Я вас узнала, хотя обычно вы звоните позже. Доброе утро. Я вас слушаю.

– У меня к вам необычная просьба. Вы помните, мы готовили соглашение в Киеве по поводу передачи пакета акций.

– Конечно. Мы с Иосифом Борисовичем готовили все документы больше двух недель. А вы неожиданно отказались их подписывать. Хотя я понимала мотивы вашего поступка и вполне их разделяла.

– Спасибо. Именно поэтому я вам позвонил. Насколько я помню, семь процентов акций было у моих киевских родственников. Верно?

– Сейчас уже одиннадцать с половиной. Они начали скупать акции сразу после того, как вы отказались передать им свой пакет. Но ваши семнадцать с половиной процентов вывели бы их на очень приличный уровень. Они смогли бы стать самыми крупными акционерами и в будущем выйти даже на контрольный пакет.

– Ясно. Вот поэтому я вам и позвонил. Мы можем каким-то образом сами выйти на этот контрольный пакет?

– Простите? Что вы сказали? – явно не поверила услышанному Надежда Анатольевна.

– Я спросил, можно ли выйти на контрольный пакет самим? Ведь сейчас, после моего отказа передать им наш пакет, акции сильно упали в цене. Это верно?

– Не очень сильно, но упали. Процентов на восемь. А почему это вас заинтересовало?

– Я должен иметь представление о состоянии текущего счета, – пошутил Ринат. – Значит, у меня есть семнадцать с половиной процентов акций этого предприятия? И сейчас я самый крупный акционер?

– Все правильно.

– И мы можем начать приобретать акции компании у других мелких вкладчиков, пока цена снова не начала расти?

– Все верно, – не скрывала своего удивления Попова. – Но почему вы приняли такое необычное решение? До сих пор вы не интересовались подобными проблемами. И мы ничего не покупали, а только контролировали наши финансы.

– Ну нам нужно когда-нибудь начинать. Скажите, что нам нужно, чтобы стать владельцами контрольного пакета акций Харьковского объединения?

– Деньги, – не задумываясь ответила Попова, – очень крупная сумма денег. У нас только семнадцать с половиной процентов. Сейчас их цена около тридцати двух миллионов долларов. До того, как вы отказались, они стоили примерно тридцать пять. Значит, чтобы купить еще тридцать три процента, нам нужно примерно шестьдесят пять миллионов долларов. Возможно, гораздо больше. Учтите, что как только мы попытаемся начать скупку такого крупного пакета акций, они сразу взлетят в цене. На бирже все поймут, что мы играем на повышение. А взять пакет целиком и одним разом мы не сможем. Таких крупных акционеров просто не существует. Придется осторожно покупать пакеты акций у более мелких держателей. А это всегда чревато тем, что произойдет утечка информации и цены сразу взлетят до небес.

– Вы можете купить эти акции?

– Нужны деньги, – терпеливо напомнила Надежда Анатольевна, – я же вам сказала, что для начала нужны деньги. Очень большая сумма. Шестьдесят пять миллионов долларов. Где их можно взять?

– У меня нет денег? – не понял Ринат. – Вы сами мне говорили, что мое состояние оценивается в два с лишним миллиарда долларов. Почему тогда нет денег?

– Это не одно и то же, – объяснила Попова. – Ваше состояние – это совокупность пакетов акций, паевых долей, недвижимости и наших вложений в инвестиционные компании. Никто не держит просто так в банке баснословную сумму в шестьдесят пять миллионов долларов. Проблема как раз в том, что у нас нет недостающих свободных средств.

– Почему?

– Это не телефонный разговор, Ринат Равильевич…

– Ничего. Пусть нас слушают кто хочет. Так почему у нас нет свободных средств?

– Я вам об этом говорила. Дело в том, что даже расходы на наш бюджет мы зарабатываем с тех процентов, которые поступают из инвестиционных компаний, куда мы вложили наши деньги. У нас нет свободных шестидесяти пяти миллионов и не может быть. А деньги, которые были на счетах вашего покойного дяди, до сих пор нам недоступны. Там сменились коды и номера счетов. Возможно, это сделал ваш дядя до того, как погиб. Мы послали несколько запросов, но нам ответили, что на счетах нет денег. И еще два счета закрыли вы сами. В Антигуа и в Объединенных Арабских Эмиратах. Там было больше сорока миллионов. Вы сами дали нам указание перевести деньги на другие счета и закрыть их.

– Я помню, – мрачно ответил Ринат. Это были счета Вольдемара Леру, куда он переводил все свободные средства. – Значит, ничего нельзя сделать? – уточнил он.

– Нужны свободные деньги, – в очередной раз ответила Попова, – но если мы примем решение, то могли бы найти недостающие суммы…

– Каким образом?

– Как во всем мире. Кредит в банке. Только в этом случае нам придется платить очень высокие проценты. Сумма слишком большая.

– Это имеет значение?

– Конечно. Проценты исчисляются от суммы.

– Каким образом вы можете взять кредит в банке? Просто приехать к ним и попросить денег?

– Нет, – она даже не изменила тон, у нее хватило ума и такта не высмеивать его незнание, – мы можем сделать немного иначе. Во французском «Сосьете Женераль» мы держим крупный пакет акций на сумму более ста пятидесяти миллионов долларов. Под этот пакет мы можем гарантированно взять семьдесят пять миллионов долларов под достаточно приемлемый процент. И направить деньги на покупку акций. Но учтите, что кредит будет оформлен на год или два. Может, на три. И если в течение этого срока мы не вернем деньги с процентами, то наш залоговый пакет отойдет к французам. Это потеря ста пятидесяти миллионов плюс потери от покупки акций Харьковского объединения. Как только узнают, что мы взяли деньги под залог наших французских акций и не смогли вовремя расплатиться, наш контрольный пакет сразу потеряет процентов тридцать или сорок. Я даже боюсь говорить о том, насколько сильным может быть падение. И тогда мы потеряем и здесь. Я специально рассказываю вам так подробно, чтобы вы поняли наши риски. Хотя такие вещи обычно не обсуждают по телефону.

– Я понял, – нетерпеливо сказал Ринат, – поэтому я прошу вас срочно подготовить все документы. Все, что полагается. Я подпишу все бумаги, ну а вы должны будете купить недостающие тридцать четыре процента. Сумеете?

– Постараемся. Только давайте договоримся никогда больше не обсуждать подобные вопросы таким образом. Поймите, что речь идет об очень крупных суммах. Так просто не принято. Если вам нужно со мной переговорить, вы можете вызвать меня к себе, даже домой.

– Я вам обещаю больше ничего не спрашивать. Вы можете сегодня днем все подготовить?

– Вы не хотите меня понять. Такие дела не делаются за несколько часов. Нужно подготовить наши документы, обосновать наше предложение французам. Затем получить деньги и начать осторожно скупать акции, чтобы не вызвать панику на бирже. Весь процесс займет не меньше месяца.

– Тогда начинайте сегодня, – решил Шарипов, – и постарайтесь сделать все как можно быстрее.

– Мы все сделаем. Простите, что я вынуждена вам напомнить. В прошлом месяце мы говорили о существенном сокращении в нашей компании. Согласно вашим указаниям, сокращению должна подвергнуться почти половина наших сотрудников. Я, конечно, подготовила списки, но мы не сможем работать в таком урезанном виде.

– Пока все остановите, – распорядился Ринат, – никого не увольняем. Давайте работать. И ничего не говорите людям, чтобы зря их не волновать.

– Разумеется. Если разрешите, я вам перезвоню сегодня ближе к вечеру. Сейчас в Париже только половина девятого. Разница во времени.

– Да, я помню. Спасибо. Я буду ждать вашего звонка.

– Я могу задать вам еще один вопрос? – спросила Попова.

– Пока только я задавал вопросы. Конечно, можете.

– Вы это делаете намеренно? Чтобы контрольный пакет не достался вашим родственникам? Это что-то личное или вы вообще не хотите отдавать под их контроль Харьковское объединение?

– И то и другое, – ответил Ринат, – я просто решил стать единоличным владельцем этого предприятия. Не забывайте, что я сам выходец с Украины. И, в конце концов, почему мне не стать немного богаче? Как вы считаете? Может, во мне просто проснулась некая коммерческая жилка? Доставшаяся мне в наследство от моего дяди?

– Тогда конечно.

– Значит, договорились.

– Я вам перезвоню, – пообещала Попова. – До свидания.

Он положил телефон на тумбочку рядом с собой. И улыбнулся. Он утрет нос своим дядям и покажет всем, какой он бизнесмен. О другом дяде он старался не думать. Если Глущенко узнает, что именно он задумал, то просто не разрешит ему покупку такого пакета акций. Хотя, судя по всему, помешать Ринату он уже не сможет. Шарипов улыбнулся. Можно сделать так, чтобы об этом никто не узнал, несколько наивно подумал он. Ринат даже не подозревал, что именно сегодня запустил механизм тех непредсказуемых последствий, которые должны были случиться через два месяца.

 

Глава 3

Он прошел в ванную, чтобы умыться. Взял мыло, наклонился, намылил руки и собирался положить мыло обратно в мыльницу, когда неожиданно поднял голову. Из зеркала смотрел абсолютно незнакомый, чужой человек. Значит, здесь кто-то есть. Он вздрогнул, мыло упало в раковину. Черт возьми. Он так и не привык до конца к своему новому лицу. Наверно, к нему нельзя привыкнуть. Невозможно до пятидесяти лет носить одно лицо, а потом сменить его на другое. И хотя пластическая хирургия творит чудеса, психологически очень трудно, подчас невозможно перестроиться. Он до сих пор не мог спокойно смотреть в зеркало на свое новое лицо.

Глущенко вымыл руки, стараясь больше не смотреться в зеркало, вытерся полотенцем и вышел из ванной. Ему нужно привыкать к этому лицу, ему нужно полюбить эту физиономию как родную, свыкнуться с ней, стать единым целым. Он сел в кресло и негромко выругался. Если бы не события на Украине, если бы не уголовное преследование, которое могли начать со дня на день французские правоохранительные органы, если бы не его связи в России, Украине, США, где его считали одним из основных олигархов, связанных с мафией. Если бы не измена его молодой жены, которая готова была путаться с кем угодно, лишь бы получать удовольствие и наставлять рога своему не совсем молодому и совсем нездоровому мужу. Нет, он был в порядке. Он по-прежнему мог переспать с любой женщиной, все исправно работало. Но болезнь, полученная еще в студенческие годы, сделала его бесплодным. Он знал суровый приговор врачей. С женщинами он может получать удовольствие, но детей у него никогда не будет. Это порождало такие дикие комплексы, что он ненавидел любого молодого человека, у которого была счастливая избранница, любую женщину, которая имела рядом полноценного мужчину.

И тогда он сорвался. Устроил взрыв, в котором погибли все, кого он ненавидел. И он сам – Владимир Аркадьевич Глущенко, один из самых богатых людей Восточной Европы, известный в России и Украине олигарх, состояние которого оценивалось в миллиарды долларов. Он все рассчитал, прежде чем уйти. Но оказалось, что не сумел предусмотреть почти невозможного. У него нашелся близкий родственник, внук его отца, внук его фактического отца, о котором он даже не подозревал. Это было в прошлом году. Тогда Глущенко готов был разорвать этого наследника на кусочки, растоптать, стереть в порошок. Позже он успокоился и понял выгоды своего нового положения. Если бы даже такого наследника не было, его следовало найти. Чтобы он принял большую часть наследства, а затем спокойно и постепенно перевел бы все деньги на имя самого Глущенко, вернее, на имя человека, которым он стал.

Он протянул руку и взял телефон. Рука тоже была другой. Врачи поработали неплохо, применили все новейшие достижения медицины. Он сам никогда бы не узнал себя, если бы встретился с самим собой на улице. Он поменял все, не только внешность. Он сменил привычки, отказался от курения, от своих любимых блюд, даже от водки, которую он предпочитал всем остальным напиткам. Теперь он пил заграничное «пойло» и делал вид, что ему нравится. Зато он впервые за много лет стал ходить без охраны, не оглядываться, не опасаться за свою жизнь. Даже верный Карим не знал, где именно находится его босс и с каким лицом он является теперь всему миру.

Глущенко включил телефон. Эти несколько аппаратов он включал только тогда, когда звонил своим людям. По самым неотложным делам. И теперь, набрав номер, он терпеливо ждал, пока Карим ответит. Он послал его несколько дней назад в Москву, чтобы проверить все слухи и уточнить, что именно там произошло. Наконец Карим ответил. Он знал, кто именно может ему позвонить на этот номер.

– Здравствуйте, – сказал Карим.

– Здравствуй, – раздался голос Глущенко, – как ты добрался?

– Спасибо, все хорошо.

– При переходе проблемы были? Я имею в виду, с бумажками? – он спрашивал про границу и паспорт. Карим его сразу понял. Он приехал в Москву из Минска, специально прибыв сначала в Белоруссию, чтобы проверить свой новый российский паспорт, выписанный на чужое имя.

– Нет, – ответил он, – никаких проблем.

Хорошо, подумал Глущенко, пока еще мы можем передвигаться со старыми паспортами по всему миру, возвращаясь в Россию. Но скоро обещают ввести биометрические паспорта, где будут указаны физические параметры вплоть до цвета глаз. И самое обидное, что там должны быть отпечатки пальцев, которые сразу выдадут их владельца. Подделать отпечатки пальцев практически невозможно. Глущенко знал это лучше других. И тогда при пересечении любой границы, где установлена подобная аппаратура, он будет схвачен и изобличен. Пока они все передвигаются относительно спокойно. Ведь Карим тоже «погиб» в той вертолетной катастрофе.

– Ты уже встречался с младшим братом?

Он спрашивал про Талгата, который был руководителем службы безопасности компании «Астор» и, спасая своего босса – Рината Шарипова, невольно подставился под пулю бандита. Ранение оказалось достаточно тяжелым, но не опасным для жизни. Пуля попала в плечо. Он потерял много крови, но молодой тренированный организм быстро шел на поправку. Он уже переехал домой и ходил по квартире, постепенно увеличивая физические нагрузки.

– Мы с ним разговаривали, – подтвердил Карим.

– Что там произошло? Он рассказал подробности?

– Да. Девушку действительно похитили. И попросили одну большую штуку, – так он называл миллион долларов, – но Талгат умный. Он всегда был очень умным. Он послал туда вместо вашего племянника совсем другого человека, похожего на него. И окружил это место. Похитители попались в ловушку. Но потом была авария, и они погибли.

Он не стал уточнять, что аварию тоже организовали сотрудники его младшего брата.

– Это я все знаю, – недовольно прервал его Глущенко, – что было потом? Ты расскажи мне, что там потом случилось?

– Они договорились встретиться во второй раз, чтобы освободить девушку. Но во время встречи их главный «специалист» начал стрелять и попал Талгату в плечо. Талгат тоже стрелял и два раза попал в другого.

– Потом? – нетерпеливо спросил Глущенко. – Что потом было?

– Ничего особого. Талгата в больницу увезли, главного «специалиста» тоже. Ему пуля в ногу попала. А другой погиб, сгорел в своей машине.

– Талгат был рядом, когда машина горела?

– Нет. Его увезли в больницу.

– Кто-то поджег машину?

– Талгат этого не знает.

– Кто стрелял в главного «специалиста»? – таким термином они называли главаря банды Диланова.

– Талгат не стрелял. Он говорит, что, возможно, молодой хозяин. Но он не уверен, а остальные до сих пор молчат.

– И не знают, кто сжег машину?

– Разное говорят…

– Что говорят? – закричал Глущенко. – Я тебя зачем послал? Чтобы ты все мне узнал. Все подробности. А ты не можешь конкретно ответить.

– Это молодой хозяин сделал, – прямо заявил Карим, – так получилось. Наверно, случайно сжег машину.

– Понятно. Значит, он действительно сильно изменился. Как ты считаешь?

– Очень изменился. Талгат не верит, что молодой хозяин мог так поступить. Но он говорил со всеми. Это мог сделать только молодой хозяин.

– Теперь понятно. Оставайся там, я тебе перезвоню. Только сделай так, чтобы твою рожу нигде не увидели. Ты даже с наклеенными усами похож на придурка из дешевого театрального спектакля. Не появляйся на улицах, не показывайся никому. В магазин посылай других, на базар тоже не ходи. Если тебя где-нибудь увидят, то это будет конец, Карим. Твой конец. Мы с тобой больше никогда не увидимся. И никогда больше не будем разговаривать.

– Я все понимаю, хозяин. Не беспокойтесь.

– Пусть Талгат всеми делами занимается, – грозно напомнил Глущенко, – пусть он из своей больницы всеми руководит, а ты дома сиди. Когда нужно будет, выйдешь, а пока сиди и никуда не ходи. Если даже тебе девочка нужна будет какая-нибудь, скажи брату, чтобы тебе ее вызвал.

– Я не выйду без вашего разрешения, – заверил его Карим.

– И пусть твой брат узнает, куда пропал их главный бандит. Пусть о нем все узнает. Если я правильно все понял, этот тип был организатором целой банды. И если ему даже случайно прострелили ногу, он все равно никогда не простит такого унижения и разгрома своей банды. Поэтому нужно о нем все узнать. Поручи Талгату, он сможет это сделать через Тамару.

– Мы все сделаем.

– И вообще, пусть будут осторожны. Пусть твой брат поскорее выходит на службу. И пусть охраняет своего молодого хозяина так, как не охраняли даже меня. Он должен быть готов отдать жизнь за него. И обеспечить ему нужную охрану.

– Сейчас с ним все время Анзор, – напомнил Карим, – и Павел тоже работает. Его не смогли посадить, адвокат доказал, что машины столкнулись случайно, а бандиты сами выехали на встречную полосу. Вы не беспокойтесь, его как нужно охраняют. А Талгату пока рано выходить, он еще неважно себя чувствует.

– Все ясно, – пробормотал Глущенко.

Он отключился. «Надеюсь, с моим племянником ничего не случится, иначе трудно будет рассчитывать получить хоть какую-то долю наследства, – подумал он. – Значит, спичку зажег Ринат Шарипов. Ай да парень, ай да молодец. Сжег своего обидчика заживо. Наверно, тот все-таки успел изнасиловать его невесту, и поэтому Ринат так оскорбился. Потерял всякий контроль и совершил убийство».

Глущенко улыбнулся. Как подлый человек, он был уверен, что все остальные такие же подлецы. Только умело маскирующиеся. И каждый в душе хочет денег, власти, неограниченной свободы, женщин, комфорта, роскоши. Каждый ненавидит всех остальных, но скрывает это под маской показного лицемерия. Каждый мечтает о жене своего друга, о деньгах своего знакомого, о власти своего шефа. Но никто не может об этом открыто говорить. Значит, Ринат, едва дорвался до денег и власти, сразу проявил свои дурные качества. Сначала сжег живьем раненого человека, осмелившегося покуситься на его невесту. Затем прострелил ногу главарю банды, который организовал нападение. И под конец, возомнив себя истинным наследником и владельцем миллионов, отказался подписывать документы в Киеве. Как быстро деньги портят людей. Еще вчера Ринат был готов сделать все, что ему прикажут. А сейчас он демонстрирует свою несгибаемую позицию.

Конечно, у Глущенко есть запасной вариант. В случае смерти Рината Шарипова сразу всплывет другое завещание «погибшего» олигарха, по которому все наследство должно перейти к бельгийскому гражданину Вольдемару Леру. Но это путь рискованный и небезупречный. Французские следователи могут поинтересоваться прошлым Леру. И тогда придется «умирать» в третий раз.

Но и оставлять дальше все в таком положении просто невозможно. Пока его молодой племянник окончательно не потерял голову от таких денег и власти. Нужно возвращать его на землю. Нужно поскорее отнять основную часть денег, оставив ему на расходы, квартиру и дачу в Москве. А также счет в несколько миллионов долларов, которых должно хватить этому бывшему журналисту на много лет вперед.

Глущенко поднялся и принялся одеваться. Нужно как можно быстрее подписать целый ряд необходимых документов, оформить и переоформить остальную недвижимость, перевести деньги на его закрытые счета. Или на срочные вклады, или на номерные счета в Швейцарии, где можно не указывать данные владельца счета, а лишь номер счета, чтобы получить доступ к деньгам.

Но для этого они должны встретиться. И подписать все необходимые документы в присутствии нотариуса. Или адвокатов, готовых заверить все соглашения своими подписями. Во Франции это просто невозможно. Нужно будет приехать со своими документами в контору французских адвокатов, что абсолютно неприемлемо. К тому же французские адвокаты Леклерк и Дрюмо, которые вели все дела Рината Шарипова, отлично знали и его дядю – Владимира Глущенко, с которым они раньше несколько раз общались. Они могут узнать в Леру того самого Глущенко. И тогда вся операция окажется никому не нужной.

«Какой глупый парадокс, – подумал Глущенко. – Почему я, Владимир Глущенко, должен иметь своим племянником этого татарина? Почему так глупо получилось, что из всех женщин на земле мой настоящий отец – Петр Полищук – выбрал именно мою мать? А их дочь, мать Рината, из множества миллионов украинцев и русских нашла себе мужа-татарина». Он сжал кулаки. Самое обидное, что у него были личные счеты с другим татарским олигархом, проживающим на Украине, который был не менее влиятельным и могущественным, чем сам Глущенко. Только этот татарин, ставший владельцем футбольного клуба «Шахтер» и совладельцем целого ряда украинских предприятий, заработал свои деньги совсем иначе, чем Глущенко. И не боялся их декларировать. Более того, он даже позволял себе открыто вмешиваться в политику, поддерживая оппозиционного кандидата.

Но владелец «Шахтера» был неуязвим. Все его акции и деньги были вложены в легальные предприятия. Глущенко вообще не любил всех восточных украинцев, без разбора национальностей. По его мнению, они слишком обрусели и зависели от России. При это сам Глущенко не владел украинским языком, что не мешало ему выставлять себя истинным патриотом.

«Нужно побыстрее заканчивать все эти дела с наследником», – в который раз подумал Глущенко. Для того чтобы окончательно скрыть свое прошлое, ему необходимо еще около месяца. Или чуть больше. И только затем он сможет приступить к последней стадии своей гигантской авантюры – передаче всего наследства из рук Рината Шарипова в руки Вольдемара Леру.

Он снова подошел к телефону. Посмотрел на аппарат. Если все будет в порядке, то уже через полтора или два месяца все будет закончено. Возможно, ему даже придется избавиться от Рината. Тот слишком много узнал за последний год. Когда человек владеет таким объемом информации о другом человеке, он невольно становится сильнее. И вполне может использовать эту информацию при необходимости. Значит, участь Рината тоже решена. Он проживет не более двух месяцев. Нужно будет объяснить парню, чтобы свое имущество он тоже перевел на имя Леру. До своей свадьбы. Кажется, она состоится в сентябре. И тогда он сможет сделать «подарок» своей жене, завещая ей московскую квартиру и дачу. Только он не подозревает, что не доживет до своей свадьбы. Иначе его молодая жена станет наследницей его состояния и недвижимого имущества как единственный и самый близкий родственник погибшего. Ринат даже не знает, что, назначив свадьбу на сентябрь, он подписал себе смертный приговор. И теперь Владимир Глущенко сделает все, чтобы его молодой наследник не дожил до этого дня. Но до того, как Шарипов поведет свою молодую жену в загс, он должен успеть оформить все документы. И никто во всем мире не должен ему мешать. Тем более какие-то «ловкачи», которые решили заработать деньги на его неопытности. И хотя первая попытка провалилась, сам Глущенко сделает все, чтобы второй попытки не было.

В этом мире только он сам имеет право решать, кому жить, а кому умереть. Только он принимает эти решения. И эту власть он не собирается никому уступать.

 

Глава 4

Попова перезвонила в два часа дня, когда он уже собирался поехать в «Астор». Она коротко сообщила, что успела поговорить с представителями французского банка и хотела бы лично встретиться с Ринатом, чтобы обговорить все детали предстоящей финансовой операции.

– Я еду к вам в «Астор», – сообщил Шарипов.

По городу он передвигался на двух машинах. Бронированный «Мерседес», в котором, кроме водителя, на переднем сиденье находился Анзор, и джип, в котором было еще три телохранителя. Такая же охрана была и у Инны, к которой был прикомандирован Павел и еще несколько телохранителей.

Приехав в компанию, Ринат поднялся в свой кабинет, в котором он появлялся не каждый день. Большая приемная разделяла два кабинета. Его и Поповой. Он не успел даже усесться в свое большое кресло, когда в кабинете появилась Надежда Анатольевна.

– Добрый день, – поздоровалась она, протягивая ему руку для энергичного рукопожатия. Она уселась напротив его стола. На ней был темный строгий костюм. Она вообще одевалась достаточно стильно, но консервативно.

– Что у нас? – поинтересовался Ринат. – Что вы узнали?

– Хочу сразу вам сказать, что сегодня я совершила почти должностное преступление, – начала Попова, – такие вопросы нельзя обсуждать по телефону. Никогда и ни при каких обстоятельствах. Я имею в виду наш разговор с вами. Но вы настаивали, и поэтому я позволила себе подобное отклонение от общепринятых норм. Поймите меня правильно. Существует такое понятие, как «промышленный шпионаж». Если узнают о ваших намерениях, то акции мгновенно поднимутся в цене. Это законы экономики.

– Спасибо за лекцию по экономике, – кивнул Ринат, – обещаю больше ничего не обсуждать по телефону. Хотя я думаю, что сейчас моя персона больше интересует журналистов и папарацци, чем акционеров из Харькова. Давайте ближе к делу. Вы узнали насчет возможного кредита во французском банке?

– Я поговорила с Парижем, – кивнула Надежда Анатольевна, – конечно, разговор был очень предварительным и неконкретным. Но под наши акции они готовы выделить пятьдесять пять миллионов евро, или чуть больше восьмидесяти миллионов долларов по нынешнему курсу. Разумеется, все нужно будет оформить. И нам надо будет подготовить все необходимые документы, чтобы вылететь в Париж вместе с нашим адвокатом Иосифом Борисовичем.

– Сколько времени вам понадобится?

– Чтобы все оформить и получить деньги, несколько дней. На покупку акций уйдет гораздо больше времени. Здесь нельзя торопиться. Нужно будет посмотреть конъюнктуру рынка и действовать достаточно осторожно.

– Это я уже понял. Потихоньку выкупать акции, чтобы никто не догадался. Но как вы думаете собрать тридцать три процента акций, если самый большой пакет у моих родственников?

– Будем покупать через посредников, – терпеливо пояснила Надежда Анатольевна, – можно задействовать наших американских, украинских, немецких партнеров. Можно дать поручение французам, у которых мы получим деньги. Они с удовольствием потратят эти деньги на покупку любого пакета акций, учитывая, что они получают свои комиссионные. Но это достаточно рискованно, ведь на Украине знают, где именно держал свои деньги ваш покойный дядя, и могут легко вычислить, что за интересом французского «Сосьете Женераль» стоите именно вы. Поэтому я думаю, что будет правильно действовать через наших посредников. Они самые неприхотливые. Под очень небольшой процент готовы покупать любые акции и платить любые деньги.

– Я не совсем понимаю, – нахмурился Ринат, – мы переводим деньги какой-то компании, и они покупают за нас акции? Верно?

– Примерно так.

– Тогда получается, что акции принадлежат им, а не нам?

– Не совсем. Мы заключаем договор с небольшой компанией, которая не имеет достаточных средств для осуществления подобной сделки. Мы им как бы одалживаем наши деньги, и они покупают акции, которые сразу передают нам. Согласно заключенному договору, они не могут их ни продать, ни перепродать, ни оставить у себя. Только купить и передать нам. А за это они получают достаточно хорошие деньги. Например, три или четыре процента от стоимости акций. Стоимость акций составляет примерно два миллиона долларов. Процент комиссионных в таком случае составляет около шестидесяти или семидесяти тысяч долларов, что очень неплохо для небольшой компании. Плюс они платят все биржевые и другие налоги. А мы гарантированно получаем свои акции. Но вся проблема в том, что через них нельзя покупать слишком крупные пакеты. Это сразу вызывает подозрения. Когда у неизвестной фирмы появляются крупные суммы денег на покупки акций. Все точно знают, что это фирма-однодневка, либо созданная нами самими, либо выполняющая наши заказы.

– Теперь понял, – улыбнулся Шарипов. – Видимо, мне придется пойти еще и на экономический факультет, чтобы овладеть всеми премудростями этой капиталистической экономики. Действуйте, Надежда Анатольевна. Летите в Париж и доставайте там денег. А потом мы купим контрольный пакет акций.

Она молчала, словно не торопясь уходить. Он несколько удивленно взглянул на нее.

– У вас еще что-то ко мне?

– Конечно. Я обязана вас предупредить, что с точки зрения бизнеса это не совсем правильная сделка, на которой мы, возможно, потеряем гораздо больше денег.

– Ничего не понимаю. Почему?

– Мы берем деньги под залог нашего пакета акций, который сейчас стоит сто пятьдесят миллионов долларов. Через год мы должны будем вернуть деньги с процентами. Если акции Харьковского объединения не взлетят в два раза, что маловероятно, то вы можете потерять свои деньги. Это будет не совсем разумная сделка с точки зрения бизнеса и ваших интересов. Вы меня понимаете?

– Теперь понимаю, – кивнул Шарипов. – Неизвестно, что будет через год. Не нужно загадывать так далеко. Берите деньги и покупайте акции. А потом решим, что с ними делать. Может, я сознательно иду на риск, чтобы вложить деньги в экономику моей родной Украины. Об этом вы не думали?

– Извините, – улыбнулась она, – у бизнесменов обычно не бывает таких патриотических чувств. Деньги перетекают туда, куда выгодно.

– Деньги не пахнут, – вспомнил Ринат, – так, кажется, говорил один из римских императоров, когда ввел налог на туалеты. Но в данном случае вы не совсем правы. Вы же сами говорили, что если узнают о наших планах, то цены на акции взлетят до небес.

– Они сделают невозможными наши покупки, но не настолько рентабельными наши продажи, – пояснила Попова.

– Я все понял, – сказал Шарипов, – но ничего менять не хочу. Заказывайте билеты в Париж и летите доставать деньги. Все документы, которые вам нужны, я подпишу.

– Мы уже их готовим, – кивнула она, – но вам нужно будет задержаться сегодня здесь еще на несколько часов.

– Хорошо, – согласился Ринат, – в конце концов, это моя компания, мой кабинет и моя работа. Я уже не говорю, что это мои деньги. Я буду сидеть здесь столько, сколько нужно.

– Вы меняетесь, – задумчиво сказала Надежда Анатольевна.

– Это плохо? – поинтересовался он.

– Не знаю. Наверно, даже хорошо.

Она вышла из кабинета. Почти сразу позвонила секретарь.

– Вам что-нибудь принести? Кофе или чай?

– Черный кофе с молоком, – попросил он, – и не кладите сахара. Лучше принесите мне сахарный песок, я сам его положу. И молоко отдельно.

– Сейчас все сделаю, – сразу ответила девушка.

Он недовольно подумал, что даже не помнит ее лица. Какие-то размытые черты. Какая она из себя? Молодая или старая? Сколько ей лет? Как она выглядит? Он ведь поздоровался с ней, когда входил в кабинет. Черт побери, он становится таким невнимательным и равнодушным к окружающим его людям. Раньше он замечал каждого, с кем здоровался. Но раньше он был вечно нуждающимся журналистом, и от благожелательности секретаря часто зависел успех его интервью или новой статьи. А сейчас секретарь всего лишь часть огромной машины, которая обслуживает его особу. Разве он помнит имена и лица всех своих телохранителей? Или сотрудников «Астора»? Конечно, не помнит.

Он поднялся и прошел в комнату отдыха, расположенную за его кабинетом. У Поповой такой комнаты уже не было, она справедливо считала, что менеджер такого уровня, получающий столь солидную зарплату, не должен иметь комнаты «отдыха» для релаксации. Он посмотрел на свою комнату. Раньше здесь был кабинет руководителя «Астора», которого он уволил за махинации и хищения. С тех пор тут почти ничего не изменилось. Большой роскошный диван, плазменный телевизор, два кресла, небольшой стол, несколько стульев, холодильник, дверь в ванную комнату. Словно здесь гостиничный номер, а не комната отдыха солидного бизнесмена. И зачем бизнесмену такая комната отдыха?

Он подошел к телевизору. Еще один стоит в кабинете. Неужели так важно иметь два телевизора? И остается время их смотреть? Интересно, почему так глупо тратили его деньги? Он усмехнулся. Раньше они тратили не его деньги, а деньги его «покойного» дяди. Это сейчас компания «Астор», и все ее активы принадлежат ему. Ринат услышал, как открылась дверь в его кабинете. Он быстро вышел из своей комнаты «отдыха». В кабинет вошла молодая девушка, его секретарь, которая принесла поднос с чашечкой черного кофе. Как он и просил, она подала отдельно молоко и сахарницу с кусочками сахара. Он подошел ближе и с удивлением обнаружил, что она принесла ему сразу две фарфоровые молочницы с молоком.

– Почему две? – спросил Ринат.

– Одна с холодным молоком, другая с горячим. Я не знала, какое молоко вы любите, – чуть виновато ответила девушка. Ей было лет двадцать пять. Она смущенно взглянула на него. Все правильно. Она не имеет права задавать лишних вопросов руководителю такого уровня. Ее так учили. Поэтому она приносит молоко двух видов.

– Я добавлю холодного молока, – сказал Шарипов, – спасибо за кофе.

– Что-нибудь еще? – спросила она. Он отметил, какие дорогие на ней очки. Интересно, какая у нее зарплата, ревниво подумал Ринат. Или он опять думает о своих деньгах? Кажется, у него постепенно меняется даже образ мыслей. Но почему он должен стесняться? В конце концов, это его кабинет, его компания и его секретарь, которая приносит ему кофе с двумя видами молока.

– Какая у вас зарплата? – спросил Ринат.

– Что вы сказали? – удивилась девушка. Она ожидала любого вопроса, кроме этого.

– Сколько вы получаете в месяц в нашей компании? – он еще не совсем готов был сказать «в моей».

– Сорок тысяч рублей, – ответила она, – но бухгалтерия вычитает у меня все налоги. У нас нет «серых конвертов».

– Понятно, – кивнул Ринат. В его компании не платили денег, не облагаемых налогом. Попова была для этого слишком порядочным и законопослушным бизнесменом.

Он больше ничего не спросил. Секретарь не стала показывать своего удивления. Она только спросила:

– Я могу идти?

– Да, – кивнул он.

Когда она вышла, он вспомнил, что так и не спросил, как ее зовут.

Ринат, раздражаясь все больше, прошел к столу и взял свой кофе, добавив туда немного холодного молока. И в этот момент секретарь вновь позвонила.

– Извините, Ринат Равильевич, к вам просится ваш личный секретарь.

– Какой секретарь? – не сразу понял Шарипов.

– Тамара. Она ждет в приемной.

«К этому тоже нужно привыкать», – подумал он. У него, кроме обычного секретаря, есть еще и личный секретарь. Хотя зарплата Тамары гораздо больше, но она вполне оправдывает свою ставку.

– Пусть войдет, – разрешил Ринат.

Тамара вошла в кабинет. На ней был элегантный серый костюм, модная обувь на высоком каблуке. Тамара одевалась так, словно являлась ходячей рекламой всех известных бутиков Европы. При своей зарплате, равной зарплате президентов некоторых государств, она могла позволить себе столь дорогостоящие увлечения. К тому же она справедливо считала, что личный секретарь миллиардера должен выглядеть достаточно презентабельно.

– Добрый день, Ринат Равильевич, – почти пропела Тамара, входя в кабинет, – почему вы не предупредили меня, что собираетесь приехать в компанию?

– Я всегда должен тебя предупреждать? – весело осведомился Ринат.

– Чтобы я могла быть вам полезной, – сразу пояснила Тамара, усаживаясь в одно из кресел. Она достала телефон и набрала номер приемной. – Катюша, сделай мне тоже кофе с молоком, – попросила Тамара.

– Ее зовут Катя? – уточнил Шарипов.

– Да, – кивнула она, – я вам говорила. Вы просто забыли. Очень исполнительная и хорошая девушка. Между прочим, окончила экономический факультет и сейчас поступила в заочную аспирантуру. Такие у нас кадры.

– Глядя на тебя, я не сомневаюсь, что она станет еще и академиком, – съязвил Ринат.

– И очень даже возможно, – пробормотала она. – Я могу узнать, зачем вы сюда приехали? Какое-нибудь новое дело?

– Неужели я обо всем должен тебе докладывать? У меня могут быть секреты от тебя?

– Нет, – ответила она, – иначе я не буду вашим личным секретарем. Я должна быть в курсе всех ваших дел. Только тогда я смогу помогать вам по-настоящему. И не нужно меня бояться. Пока вы миллиардер, я вас не предам. Ни при каких обстоятельствах. А миллиардером вы будете всю оставшуюся жизнь. К хорошему быстро привыкаешь. И я не готова изменить свой образ жизни. Поэтому мне важно, чтобы вы всегда были мной довольны, а я бы еще несколько лет провела рядом с вами.

– Тебе никто не говорил, что ты цинична? А почему только несколько лет?

– А потом я вам надоем. Люди не любят, когда рядом с ними появляются помощники, которые знают о своем хозяине даже больше, чем он сам. Это раздражает и начинает беспокоить. Рано или поздно у вас появятся свои секреты, а потом вы решите, что от меня нужно избавляться. И подыщете мне работу в этой компании. Например, пресс-секретарем «Астора» или руководителем рекламного отдела, который вы создадите, чтобы избавиться от меня.

– Я иногда думаю, что никогда в жизни не встречал таких женщин, – признался Шарипов, – невероятная смесь ума, откровенности, наглости, цинизма и практичности. Тебя нужно выдвигать на государственную работу. Депутатом или министром. Мне иногда кажется, что тебя ничто не смущает.

– Я стараюсь так жить, чтобы меня ничто не смущало. И ничто бы мне не мешало, – призналась Тамара.

Катя внесла еще одну чашечку с кофе. Только на этот раз она все смешала. Катя знала, какой кофе предпочитает личный секретарь.

– Спасибо, – улыбнулась Тамара. – Вы не ответили на мой вопрос, – напомнила она, когда Катя вышла из кабинета.

– Хочу купить акции Харьковского металлургического объединения, – признался Шарипов.

– Зачем? – нахмурилась Тамара. – У вас и так самый крупный пакет. Семнадцать с половиной процентов. Зачем вам еще их акции? Вы же знаете, какая сейчас ситуация на Украине. Достаточно нестабильная и сложная. Акции могут сильно подешеветь. Учтите, что там в результате последних выборов к власти пришли западники, то есть «оранжевая коалиция», а это значит, что все предприятия, находящиеся на востоке, они могут подвергнуть особой ревизии, и курс акций этих компаний неминуемо пойдет вниз, хотя бы для того, чтобы сделать своих восточных соперников немного беднее.

– Браво, – воскликнул Ринат, – тебе нужно читать лекции по политической экономике или экономической политике. Но я решил купить контрольный пакет акций компании, чтобы стать ее единоличным владельцем. По-моему, выгодное вложение капитала?

– Контрольный пакет? – Она даже не допила свой кофе, поставив чашечку на стол. – Вы знаете, сколько будет стоить контрольный пакет? Откуда вы возьмете столько денег? Это невозможно!

– Только что ты напомнила мне, что я миллиардер и ты готова работать у меня еще несколько лет, – улыбнулся Шарипов, – и работать за очень хорошую зарплату. А теперь выясняется, что у меня ничего нет и я просто «голый король»?

– Я так не говорила. У вас огромное наследство, но в данный момент вам понадобятся все ваши наличные деньги. А их не так много. Вернее, на ваших счетах нет свободных средств в таком количестве. По непонятным мне причинам большинство счетов было либо заблокировано, либо деньги были переведены какому-то бельгийцу. Кажется, Леру. Возможно, он тоже был «племянником» или незаконным сыном вашего дяди. Во всяком случае, если судить по суммам, которые оставил ему ваш дядя и которые вы ему переводили.

– Это мое дело, – быстро сказал Ринат.

– Конечно, ваше. Но где вы возьмете недостающие деньги? Речь идет не о миллионе долларов и даже не о десяти. Я думаю, речь идет о ста миллионах. Вы же должны понимать, насколько это гигантская сумма даже для вас.

– Не ста, а около восьмидесяти, – с удовольствием ответил Шарипов, – и деньги я уже нашел. Поэтому я приехал сюда, чтобы Надежда Анатольевна подготовила все документы и передала мне на подпись. Завтра утром она вместе с нашим адвокатом вылетает в Париж. Деньги будут, можешь не волноваться.

– Значит, я чего-то не знаю, – согласилась Тамара, – или не понимаю. Пойду к Поповой, чтобы все узнать. Честное слово, вы меняетесь буквально на глазах. Не могу представить, где Надежда сможет найти такую невероятную сумму. Будет интересно узнать.

– Иди, – согласился Шарипов, – заодно поторопи ее. Я же не собираюсь сидеть здесь до вечера. Между прочим, Инна скоро вернется домой.

– Может, вам заказать обед прямо сюда? – поинтересовалась Тамара.

– Нет, я не голоден.

– Хорошо. Я сейчас все узнаю. – Она поднялась и быстро вышла из кабинета.

Он снова остался один. Как зовут его секретаря? Кажется, Катя. Он нажал кнопку вызова по селекторному телефону.

– Катя, – сказал он с удовольствием, – принеси мне еще кофе. И немного холодного молока. Только не смешивай, я смешаю его сам.

 

Глава 5

Самвелов приехал в девятом часу вечера. Он был мрачен и сухо поздоровался с супругой хозяина. Пожав руку Диланову, он уселся на диван, дожидаясь, пока из комнаты выйдет его жена. Она заметила его выжидательный взгляд и, громко фыркнув, вышла из комнаты. Им необязательно знать, что она все равно будет подслушивать из соседней комнаты. Она уже точно знала, что звукоизоляция в этом доме хуже некуда.

Гость был одет в кожаную куртку и темные брюки. Куртку он снял еще в прихожей. Под ней была темная водолазка. Самвелов был коренастый, сильный человек с копной черных волос и крупными чертами лица. Раньше он носил усы, но они вызывали раздражение у каждого второго сотрудника милиции, который сразу требовал его документы. С усами пришлось расстаться.

– Почему так поздно? – недовольно спросил Диланов. – Мы договаривались, что ты приедешь утром.

– Утром не получилось, – тихо пояснил Самвелов, – мне нужно было узнать некоторые подробности.

– Узнал? – насмешливо осведомился Диланов. – И поэтому опоздал на целый день? Что ты дурака валяешь в последнее время? Ничего тебе нормально поручить нельзя. И квартиру мою московскую за гроши продал. Я на цены смотрю, так все дороже стоит в несколько раз…

– Ты же сам просил, чтобы я ее быстро продал, – нахмурился Алик, – а теперь меня ругаешь. А как ты думал? Если нужно срочно продать, то цена всегда дешевле почти вдвое. За срочность нужно платить. Я согласился, чтобы они все оформили и привезли деньги. Так и получилось…

– Московские квартиры стоят в несколько раз дороже, – зло заметил Виктор Диланов, – и не нужно мне твоих дурацких объяснений. Не сумел нормально продать, так и скажи. Если бы я точно не знал, сколько ты получил, то подумал бы, что ты просто хочешь меня наколоть…

– Это вместо благодарности, – разозлился в свою очередь Самвелов. – Больше никогда в жизни не буду заниматься такими вещами. Я тебе такую сумму сделал за три дня, а ты меня еще и ругаешь. И не забывай, что это я тебя из больницы выдернул и жену твою помог увезти.

– Я не забываю, – крикнул Диланов, – только все уже надоело. Нога у меня давно зажила, ходить кое-как могу. Нужно возвращаться в Москву. Найти нормальную квартиру. Иначе моя половина скоро на стены начнет кидаться, скучно ей здесь. Да и мне неохота тут долго сидеть. Теперь тебе нужно будет подыскать мне нормальную квартиру. Пока на время, будем только снимать. А потом посмотрим, что нам делать…

– И опять я буду виноват, – вздохнул Самвелов, – хотя я думаю, что тебе лучше в Москву не возвращаться.

– Так, – зловеще произнес Диланов, – становится интереснее. Давай по порядку. Почему ты решил, что я должен остаться в этой глуши?

– У меня нехорошие новости, Виктор, – сообщил Самвелов, – я даже не знаю, как тебе об этом сказать.

– Начни с чего-нибудь, – предложил Диланов, – может, тебе нужно выпить воды и спокойно все рассказать.

– Не нужно мне воды. Ты знаешь, что этот молодой журналист, который стал наследником олигарха, получил свои деньги в прошлом году, после того как во Франции погиб его дядя…

– Знаю, знаю. При чем тут это? Переходи сразу к делу…

– Его дядей был Глущенко. Владимир Глущенко, про которого мы все знали…

– И я тоже знал. И много слышал. Один из самых богатых людей на Украине, их самый известный олигарх. И к тому же наверняка связанный с мафией. Ну и что? Царство ему небесное. Он давно смотрит на нас сверху, с небес. А оттуда не возвращаются.

– Иногда возвращаются, – сказал Алик.

– Только без этих загадочных глупостей, – прервал его Диланов, – что ты хочешь мне сказать?

– В городе ходят нехорошие слухи, – пояснил Самвелов, – говорят, что Глущенко якобы не умер. Он мог подставить вместо себя другого человека. Он был мастер на такие розыгрыши.

– А его жена и сын? – напомнил Диланов. – Вместе с ним погибло столько людей. И французы все проверяли. Он погиб, можешь не сомневаться. Там проводили целое расследование. Иначе его состояние не передали бы этому молодому наследнику. Глущенко бы его своими руками удавил. Чтобы на его деньги не замахивался. Жадный был человек и жестокий.

– Об этом все знают, – согласился Самвелов. – Но в его вертолете вместе с ним погиб и начальник его охраны. Его тоже вся Москва знала. Это брат Талгата – Карим, о котором тогда тоже много писали. Но в городе говорят, что Карима видели в Москве несколько дней назад. Как он мог сюда приехать, если погиб в прошлом году во Франции? Как он мог выжить, когда вертолет взорвался?

– Глупости. Он там погиб. Я же тебе говорю, что французы все проверили. Никто не мог остаться в живых. Ни один человек. И этот Карим тоже погиб.

– Он не погиб, – упрямо повторил Алик, – я же тебе говорю, что его видели очень надежные люди. Он приехал через Минск. С другими документами. Но в минском аэропорту его видели двое чеченцев, которые его узнали. Понимаешь, они его узнали. Но они умные ребята, не стали к нему подходить. Если человек прибывает в другую страну с другими документами, значит, не хочет, чтобы кто-нибудь знал о его существовании. Из Минска Карим приехал в Москву…

– Интересная новость, – согласился Диланов. – Предположим, что твои чеченцы не ошиблись, хотя вполне могли ошибиться. Похожих людей сколько угодно. Предположим, что каким-то чудом Карим остался в живых. Даже предположим, что он действительно приехал в Москву из Минска. Ну и что? Какое это имеет отношение ко мне, к тебе, вообще к нам и к нашей истории? Может, он действительно остался жив и теперь боится показываться на глаза. Может, он сам и устроил этот взрыв. Нам какое дело? Может, они с братом решили ограбить наследника. Будет обидно, если они доберутся до Шарипова раньше нас. Я бы этого не хотел. Но это тоже их дело. Чего ты сразу испугался? Какое нам дело до этого Карима? Мы его не знали, он не знал нас. И не нужно нам друг друга узнавать. Его брат, который придумал всю эту каверзу, – конечно, настоящий сукин сын, и мы до него еще доберемся, но про Карима я даже слышать не хочу. Это не мое дело и не твое.

– Ты ничего не понимаешь, – возразил Самвелов, – в городе ходят слухи, что не только Карим в живых остался.

– И кто еще? – иронично осведомился Диланов. – Что-то у тебя много покойников с того света возвращаются.

– А еще мог в живых сам Глущенко остаться, – выпалил Алик. – Если Карим не погиб, значит, и его хозяин жив. Он ему больше других доверял.

– Значит, они вдвоем сумели выпрыгнуть из горящего вертолета, – нервно рассмеялся Диланов, – а остальные сгорели. Ты вообще понимаешь, что говоришь? Если Глущенко остался жив, то почему он целый год спокойно смотрел, как его деньги передают этому молодому придурку? Или он стал психом, после того как упал из вертолета? А может, потерял память? В наших сериалах часто показывают такие сюжеты. Был миллиардером, упал из вертолета, потерял память. Стал маляром или плотником. А через некоторое время вспомнил о своих миллиардах, но к этому времени он уже давно и счастливо женат на очаровательной женщине и поэтому решает отказаться от своих денег. Какая романтическая история наивного идиотизма. Только в жизни так не бывает. Он точно погиб, французы все проверили и только после этого объявили Рината Шарипова его наследником.

– Карима видели в Минске, – напомнил Самвелов, – а насчет самого Глущенко тоже не все ясно. Тело его ведь так и не нашли. И уголовное дело тогда против него возбудили. Если бы Глущенко не погиб так внезапно, то у него могли быть неприятности с российскими и украинскими налоговыми службами. И плюс еще французская прокуратура. И соперники, которые его искали. Он ведь многим поперек горла был. Многовато охотников на его голову. Вот поэтому он тогда мог принять решение неожиданно погибнуть в вертолете.

– Ты прямо из него настоящее чудовище сделал, – не сдавался Диланов. – Я точно помню, что в репортажах рассказывали о его жене и сыне, тела которых сумели найти и поднять из моря. Или их тоже подделали? Но там была генетическая экспертиза на ДНК. Я тебе хочу объяснить, что французы не идиоты. Это у нас можно оставить пару пятен крови и написать записку, что собираюсь уйти из жизни. А там такое не проходит. Нужны проверки на ДНК, нужны тела погибших, нужно проводить тщательное расследование. В общем, давай прекратим эту глупую тему. Допускаю, что Карим остался жив. В последний момент не сел в вертолет или даже сам все устроил. Но какое это имеет отношение к нам?

– А если Глущенко действительно жив? – спросил Самвелов.

Диланов нахмурился.

– Ты приехал сюда из Москвы, чтобы сначала меня испугать, а потом посмотреть на мою реакцию? Как он может быть жив? – повысил голос Диланов. – Как он может быть жив, если он умер и есть заключение французов? Если его миллиарды давно перешли к этому молодому придурку, с которым мы не смогли ничего сделать? Как он мог выжить, если о нем никто не слышал почти целый год? О чем ты говоришь? Для чего ты мне рассказываешь всю эту идиотскую историю! – он уже кричал.

– Не кричи, – попросил Алик, – нас услышат. Ты меня не понял. Я приехал сюда не пугать тебя. Я сам испугался, когда услышал про Карима. И подумал про Глущенко. Он ведь не обычный олигарх был. Хотя и за обычными столько кровавых грехов, что у каждого свое теплое местечко в аду давно приготовлено. Это наши журналисты думают, что все олигархи только деньги воровали, пользуясь близостью к семье покойного президента. А ведь мы все знали, что это не так. Почти за каждым тянулась кровавая дорожка. Кто-то устранял конкурентов, кто-то соперников, кто-то мешающих друзей, кто-то слишком близких компаньонов. У каждого была своя дорога в ад. И самым неприятным среди них был Владимир Глущенко. Он ведь не просто мостил себе дорожку в ад, он создавал свой ад на земле. Говорят, что когда он пытался приватизировать комбинат в Твери, там появились конкуренты. Всех четверых закатали в асфальт, и тела до сих пор не могут найти. Глущенко был не бандитствующим олигархом, он был настоящим бандитом среди олигархов. Понимаешь, о чем я говорю? Это тебе не обычный миллионер с белым воротничком и любовницей на даче. Он был настоящим бандитом, и об этом все знали. И если мы ошибаемся, то нам придется очень плохо, Виктор. Если мы недооцениваем этого Шарипова. Может, он просто подставное лицо. Откуда у Глущенко мог появиться татарский родственник? Может, вся эта история просто придумана для таких, как мы? Или для французских следователей? А если Глущенко жив и мы пытались отнять деньги не у мальчика, который нас так умело разделал, а у самого Глущенко? Тогда понятно, почему у нас ничего не получилось. И не могло получиться, Виктор. Даже если мы возьмем в свои союзники половину всех бандитов Москвы и Московской области. Глущенко сумеет собрать другую половину и все равно нас переиграет. Это не тот человек, с которым можно садиться играть в покер. У него всегда пять тузов на руках, даже если нам сдадут все четыре туза из колоды.

– Закончил? – холодно спросил Диланов, уже успокаиваясь. – Я все понял. Только Глущенко умер, и он нигде не появлялся. И мы действительно как лопухи проиграли этому молодому парню и его охране. И ногу мне прострелил этот татарин, которого я все равно найду и на кусочки разрежу.

– Я должен был тебе все рассказать, – выдохнул Самвелов, – нам нужно быть осторожнее. Если Карим жив, то он обязательно будет помогать своему брату. Даже если Глущенко действительно лежит на дне моря.

– Ну, с Каримом мы как-нибудь справимся, – успокоил скорее себя, чем своего собеседника Диланов. – А чтобы нам с ним справиться, нужно поскорее переехать в Москву. Я надеюсь, ты больше не будешь рассказывать мне сказки о живых утопленниках, пока своими глазами не увидишь Глущенко. Или хотя бы похожего на него человека.

– Я должен был тебя предупредить, – упрямо повторил Алик, – в нашем деле нужно быть осторожнее. Нас осталось только двое, Виктор, все придется начинать сначала.

– Выкарабкаемся, – криво усмехнулся Диланов. – Когда есть деньги и связи, можно найти сколько хочешь исполнителей. Знаешь, сколько сейчас ребят из Чечни вернулось? Все голодные, злые, готовые на все и не умеющие зарабатывать. Можно найти сколько хочешь исполнителей, хоть пятьдесят, хоть сто человек. Только нам столько и не нужно. Найдем несколько толковых ребят, вполне достаточно.

– Толковые у нас были. Ты такие планы придумывал, – зло напомнил Самвелов, – вспомни, чем все это закончилось? Ребят просто подставили и аварию им организовали. А мы все деньги потеряли.

– Вы уже тогда все были как следует «упакованы», – отмахнулся Диланов. – В общем, давай заканчивать этот глупый разговор про оживших покойников. Может, твои чеченцы тоже ошиблись. И там был похожий на Карима человек. Тем более с чужими документами. У страха глаза велики. Все равно его брат еще долго будет в себя приходить. Я тоже стреляю неплохо.

– Это я помню, – согласился Самвелов. – А квартиру в Москве я тебе уже нашел. Можешь не поверить, но в Марьиной Роще, там сейчас много кавказцев живет.

– Ты с ума сошел? Как это много кавказцев? Нас с тобой и так слишком много. Зачем нам еще такие темпераментные соседи?

– Там многоэтажный дом, – пояснил Самвелов, – много азербайджанцев. Есть армяне, грузины, лезгины.

– Я иногда тебя не понимаю. Ты же армянин, сбежал из Баку. Ты должен этих азеров ненавидеть больше всех. А ты говоришь, что там много азербайджанцев. Зачем нам такие соседи?

– У меня в Баку столько друзей и знакомых осталось, – возразил Алик, – никто не виноват, что все так получилось. Два народа пошли друг на друга стенка на стенку. Мы ведь в Баку все так дружно жили. И азербайджанцы, и армяне. Знаешь, какие у меня там друзья были? Будь проклята вся эта перестройка, которая закончилась перестрелкой. Из-за событий в Карабахе мне пришлось уехать из Баку. И бандитом стать, чтобы рядом с тобой оказаться.

– А ты у нас, оказывается, еще и ангел, – насмешливо протянул Диланов. – Ну, пошел бы работать на стройку. Или грузы таскать по ночам. Носильщиком бы устроился. Труд тяжелый, но почетный, ты бы себе честно на хлеб зарабатывал. Почему не пошел?

– Иди ты к черту, – отмахнулся Алик, – я сам себе этот вопрос часто задаю. И ответа не нахожу. Если бы сумел ответ найти, может, давно бы отсюда уехал.

– Куда уехал? – поинтересовался Диланов. – Обратно в Баку? Они тебя там очень ждут. Хлебом-солью встретят. Или в Ереван хочешь? Куда тебя больше тянет?

– Если бы я знал, – признался Самвелов, – если бы я знал, куда мне можно уехать. Я ведь в Баку вырос и до двадцати восьми лет только там и жил. По ночам иногда Девичью башню вижу. Или бульвар приморский. У нас такой бульвар был…

– Не у вас, – жестоко отрезал Диланов, – у них. Ты армянин, Самвелов, а этот город – столица азеров.

– Не нужно меня дразнить, – отмахнулся Самвелов, – я сам знаю, что город только в моих снах остался. И никуда я не уеду отсюда. Некуда мне уезжать. Ни денег нет, ни возможностей, ни желания. Старый я уже стал для того, чтобы снова куда-то переезжать. А место я тебе нашел хорошее. Когда соседи кавказцы, они тебя не выдадут и не обманут. Ты же знаешь, как они живут.

– А твои соседи тебя в Баку не защищали, – напомнил Диланов.

– Вот это ты врешь, Виктор. Они меня защищали. И не меня одного. Когда в начале января в Баку начались армянские погромы, тысячи бакинцев стали охранять квартиры своих соседей, чтобы не допустить грабежей и убийств. Знаешь, сколько таких примеров было. Не все люди сволочи, Диланов, вот что ты понять не можешь. Ты считаешь, что все остальные такая же мразь, как и мы с тобой. А это совсем не так.

– Что с тобой случилось? – удивился Диланов. – Праведник нашелся. Когда на бизнесменов «заказы» нам передавал и мы их «мочили», ты о душе совсем не думал. И убитых тебе жалко не было…

– Не было, – согласился Самвелов с нарастающим ожесточением, – не было мне их жалко, этих кровососов и воров. Какая разница, кто из них раньше умрет. Я ведь точно знал, что они воры и паразиты, которые развалили мое государство. Из-за таких «бизнесменов» я уехал из своего родного города. Из-за таких «бизнесменов» начались разборки в Карабахе. Из-за таких «бизнесменов» все пошло наперекосяк. Может, я даже радовался, когда вы их отстреливали. Одним вором становилось меньше.

– Значит, ты у нас Робин Гуд, – подвел итог их разговору Диланов, – только ты учти, что у нас здесь не Шервудский лес. И короля Ричарда все равно мы с тобой не дождемся. Поэтому нам нужно переехать в Москву и начать все заново. В общем, твой адрес мне не подходит. Если ты любишь всех этих кавказцев, можешь сам туда переезжать. Мне с ними жить не хочется. Найди другое место, более тихое и спокойное. Чтобы никаких кавказцев, вообще никаких. Пусть лучше будут вьетнамцы или китайцы.

– Хорошо, – поднялся Самвелов, – я все сделаю.

– Когда мы сможем переехать? – поинтересовался Диланов.

– Через несколько дней. У меня в запасе есть еще одна квартира. В Измайлове.

– Туда добираться целый час от центра, – напомнил Диланов.

– Другую я быстро найти не смогу.

– Пусть будет Измайлово, только скорее. Иначе мы здесь сойдем с ума…

– Завтра я тебе позвоню. Только не называй никаких имен. И никаких адресов.

– Мог бы мне это не говорить. Подожди. Я о чем подумал. А если мы тебе изменим внешность и дадим новые документы? Сделаем тебя из армянина азербайджанцем. Сможешь вернуться в свой Баку. Только тогда тебе нужно будет сделать еще и обрезание. Как у мусульман и евреев.

– Иди ты… – выругался Самвелов, выходя из комнаты.

Диланов услышал, как хлопнула входная дверь. И почти сразу в комнату вбежала его супруга.

– Ни в какое Измайлово я не перееду! – закричала она.

– Подслушивала, – понял Диланов. – Ну почему я должен был обязательно нарваться на такую стерву.

– Никуда я не перееду! – снова крикнула она.

– Тогда останешься здесь, – заявил Диланов, – и не ори. Соседи услышат. Здесь такие стенки, что все слышно. И учти, если ты когда-нибудь вспомнишь наш разговор, то я тебя задушу. Своими руками. Ты ничего не слышала. И ничего не помнишь…

– Ты бандит! – закричала она.

– Тем более, – резонно заметил Диланов. – А теперь заткнись и отправляйся на кухню готовить ужин.

Она заплакала, но не решилась больше возражать, ушла на кухню. Диланов озабоченно посмотрел ей вслед. А может, действительно ее здесь оставить?

 

Глава 6

Ринат посмотрел на часы. Он ждет уже довольно долго. Когда они наконец принесут ему эти бумаги? Он достал телефон, набрал номер Инны. Она сразу ответила.

– Ты уже в машине? – спросил он. – Или еще в университете?

– Я уже дома, – ответила она, – нас отпустили немного раньше. Но мне пришлось подождать, пока подъедут наши «гориллы» и отвезут меня домой.

– Ты чем-то недовольна?

– А как ты думаешь? Надо мной смеются уже все подруги. Я похожа на какую-то идиотку. Меня охраняют так, как будто я принцесса или жена президента. И учти, что мы пока с тобой даже не расписаны. Как мне объяснить эту охрану своим преподавателям и сокурсникам? Некоторые не знают, что мой друг такой известный олигарх.

– Ты ведь знаешь, что это вынужденная необходимость, – напомнил Шарипов, – я не смогу потерять тебя еще раз. По-моему, одного раза вполне достаточно.

– Я говорю не об этом, – вздохнула Инна, – просто к этому почти невозможно привыкнуть. К такой жизни. С ограничениями, с плотным контролем телохранителей. Получается, что вся наша дальнейшая жизнь будет ограничена бронированными автомобилями и спинами наших телохранителей. Обидно. Раньше я могла пойти после университета в кафе, поболтать с подругами, просто погулять по городу. А сейчас я должна согласовывать каждый свой шаг с нашей охраной. По-моему, глупо. Лучше жить без таких больших денег, но иметь свободу, чем быть заложником твоих миллионов. Ты об этом никогда не думал?

– Думал, – согласился Ринат. – Я ведь не собирал все эти деньги, не отдавал ради них свою душу, не затрачивал невероятных усилий, чтобы их получить. Они на меня свалились неожиданно. Я даже не знал, что мне делать с ними. И сейчас не знаю. Но ты немного потерпи. Я как раз работаю сейчас над этой проблемой. У моего дяди был еще один наследник, который гораздо лучше разбирается во всех этих акциях, компаниях, доходах и расходах. Я думаю перевести ему большую часть денег. А мы с тобой купим дом где-нибудь на берегу реки и будем жить там вдвоем. Или не вдвоем, если у нас будут дети.

– Насчет детей одобряю, – рассмеялась Инна, – а насчет денег нужно подумать. Все сразу не отдавай. Оставь немного на жизнь. А бронированные автомобили, телохранителей и миллиарды можешь передать этому новому наследнику. Нам они будут только мешать.

– Ты единственная молодая женщина в Москве, которая, еще не выйдя замуж за миллиардера, готова отказаться от его денег, – удовлетворенно заметил Ринат. – Если так пойдет дальше, то ты попадешь в Книгу рекордов Гиннесса.

– Не попаду, – возразила Инна, – я думаю, что в нашем мире осталось еще достаточно людей, для которых деньги не самое главное в жизни, Ринат. Пока. Я бегу на кухню. Умираю с голода.

– Подожди, может, поужинаем вместе.

– Это предложение или решение? – уточнила Инна.

– Решение, конечно. Как это у Лопе де Вега. «Ты моя жена и слушать теперь должна».

– Ну, во-первых, еще не жена, а во-вторых, твоя образованность тебя погубит. Ты, кажется, единственный олигарх, кто вообще слышал о Лопе де Вега и может его цитировать.

– Ну вот это как раз неправда. В отличие от Трампа наши олигархи люди начитанные. Гусинский или Березовский наверняка смогли бы процитировать Лопе де Вега. Или другого автора. А насчет жены, у тебя, кажется, начинается настоящий психоз на эту тему. Между прочим, я готов расписаться прямо завтра. Если ты еще помнишь, это ты перенесла нашу свадьбу на осень. Во-первых, из-за твоей учебы, а во-вторых, из-за твоих родителей. Но, между прочим, совсем необязательно ждать их появления. Можно расписаться заранее, а свадьбу сыграть уже вместе с ними.

– Нет, – возразила Инна, – только с ними. Просто получается, что я живу у тебя как любовница. Учитывая твои миллионы, это похоже на правду. Люди будут думать, что я пытаюсь тебя, как это говорят, «заарканить».

– На тебя достаточно посмотреть, чтобы все понять, – возразил счастливый Ринат.

– Насчет ужина согласна. Буду ждать. – Она попрощалась и отключилась.

Он убрал телефон. Инна действительно не похожа ни на одну из его знакомых. Ее просто не волнуют все эти миллионы. И зачем на него свалилось такое состояние? Лучше бы он получил небольшой домик в Киеве или дачу в Москве. Он ведь был неплохим журналистом, как говорили друзья. Но после того, как унаследовал все эти деньги, он ничего путного не написал. И, наверно, уже никогда и ничего не напишет. Ринат не успел додумать эту мысль до конца, когда в его кабинет буквально ворвалась Тамара.

– Что вы делаете? – возмущенно заявила она с порога. – Как вы можете так поступать? Вы же наверняка потеряете свои деньги. В Киеве к власти обязательно придет «оранжевая» коалиция, которая пересмотрит все прежние договора и обязательства. Возможно, будет отменена и приватизация Харьковского металлургического объединения. Что тогда произойдет? Вы просто потеряете свои деньги! Ни в коем случае нельзя брать деньги под такой залог. Один к двум – это просто невозможно. Надежда Анатольевна тоже понимает, что так поступать нельзя, но боится вам об этом сказать. Она объяснила, что вам срочно нужны деньги для покупки контрольного пакета акций, и поэтому она предложила такую невыгодную схему. Она ваш подчиненный и обязана выполнять ваши указания, но я ваш личный секретарь и должна вам подсказывать. Неужели вы не понимаете, как непродуманно себя ведете?

– Ты закончила? – холодно поинтересовался Ринат. – Тогда иди и поторопи ее. Я поэтому послал тебя к ней. И не забывай, что ты тоже мой сотрудник и обязана выполнять мои указания…

– Но это невозможно… – снова попыталась объяснить Тамара.

– Мне так нужно, – перебил ее Ринат, – поторопи их с документами. Завтра они должны вылететь в Париж и получить там деньги.

– Вы потеряете сто пятьдесят миллионов долларов, если не сможете вернуть этот кредит, – не могла успокоиться Тамара. – Я понимаю, что для вас это не такие большие деньги, но зачем их терять. Политическая ситуация на Украине может измениться в любую минуту. Там гарантированно победят «оранжевые», и все крупные проекты на востоке Украины будут заморожены или пересмотрены.

– Но мои родственники хотят купить контрольный пакет, – напомнил Шарипов, – или ты считаешь, что они тоже круглые дураки? Ведь для них такие суммы очень чувствительны. Тогда почему они готовы найти деньги, чтобы выкупить у меня мой пакет акций и начать борьбу за контрольный пакет? Почему?

– Теперь понятно, почему вы ввязались в эту игру. Простите меня, но вы не учли политических обстоятельств. Для украинской элиты вы пришлый, человек непонятного происхождения и неизвестно откуда появившийся наследник. К тому же вы гражданин России, долгое время проживаете в Москве. А братья Глущенко для них свои. Даже больше, чем свои, они с Западной Украины, а это для «оранжевой» коалиции как своеобразный знак качества. Помните такую поговорку: «Что дозволено Юпитеру, то не дозволено быку»? То, что смогут разрешить братьям Глущенко, никогда не разрешат вам. Им пойдут навстречу в любых проектах, вам гарантированно откажут в самых незначительных. Вы человек Москвы, и от этого «клейма» вам уже никуда не деться.

– Хорошо, – неожиданно согласился Шарипов, – предположим, что ты права. В таком случае моя покупка тем более оправданна. Я продаю своим родственникам уже не семнадцать с половиной процентов, а контрольный пакет акций. То есть приношу на блюдечке всю компанию. Я думаю, что в таком случае они должны заплатить мне как минимум на двадцать или тридцать процентов больше. Вот тебе и прибыль, гарантирующая полный возврат наших долгов и свободные деньги для нашего развития.

Она изумленно взглянула на него. Покачала головой.

– Это вы придумали только сейчас или все обдумали заранее? – поинтересовалась она.

– Я решил это еще в Киеве, – соврал Ринат, – но не стал никого посвящать в мои планы.

– Грандиозно, – прошептала она, – вы просто прирожденный финансист. Пойду и потороплю Надежду Анатольевну. Только никому больше не рассказывайте о своих планах.

– Не буду, – пообещал он.

Когда Тамара вышла, он откинулся на высокую спинку кожаного кресла. Конечно, он придумал свои дальнейшие действия только сейчас. Но, очевидно, какие-то задатки бизнесмена в нем действительно сидят, если ему удалось так быстро все просчитать и сообразить. Только он один знает, что никогда и ни при каких обстоятельствах не отдаст свой контрольный пакет этим «родственникам». Но об этом необязательно информировать даже Тамару.

Он задумчиво посмотрел в окно. Вот так приходить каждый день на работу и целыми днями напролет заниматься этими проклятыми деньгами. Все для денег, все ради денег, все во имя денег. Целыми сутками пропадать в своем кабинете, участвовать в переговорах, вылетать на встречи, посещать свои предприятия, ревизовать свои компании, вести нелегкую жизнь, и только для того, чтобы вместо двух миллиардов иметь три миллиарда. Какая глупость. Зачем ему столько денег? Хорошая квартира, дача, пусть еще один загородный дом, две, ну, три машины. Счет в банке на несколько миллионов долларов. Что еще? Зачем во имя денег так убиваться? Столько работать, пытаясь из денег сделать деньги. Для чего? Какая цель должна вдохновлять этих людей? Стать еще богаче? Ну, предположим, что стал. И у тебя уже не пять, а двадцать пять миллиардов долларов. Но все эти деньги ты не проешь и не потратишь даже за тысячу лет. Тогда зачем они тебе?

Что ему делать с этим наследством? Может, действительно самый лучший выход – это вернуть деньги Глущенко? Перевести как можно скорее все деньги и забыть о них. Так будет лучше для всех. И для самого Глущенко, и для Рината, которого наконец оставят в покое. Или не оставят? Ведь Диланов сбежал из больницы и наверняка не успокоится, пока не отомстит. Да и самому Глущенко нельзя доверять. Он может получить обратно все свои деньги и решить, что наследник слишком много знает. Тогда Рината гарантированно пристрелят, и не поможет никакая охрана. Черт побери. Вот такая дурацкая дилемма. А там, где есть такие большие деньги, всегда существует опасность. На наследство слишком много охотников.

Ринат нахмурился. Нужно придумать некий выход, чтобы нормально выпутаться из этой ситуации. Не возвращать деньги Глущенко невозможно, это уже очевидно. Возвращать все сразу тоже невозможно. Или почти невозможно. Нужно продумать некий план, чтобы застраховать себя от неожиданностей. Он нетерпеливо взглянул на часы. Сколько еще можно ждать, чтобы подготовили эти документы? И как долго ему придется здесь сидеть? Если подготовка одного договора занимает столько времени, то каким образом он сможет перевести все активы на имя Вольдемара Леру? Для этого ему придется подписать кучу документов и потратить уйму времени. Может, год, а может, два. Нет, так невозможно.

Он позвонил Поповой.

– Вы можете зайти ко мне? Только одна, без Тамары.

– Мы еще не совсем закончили, – сообщила Надежда Анатольевна.

– Я понимаю. Просто хочу получить у вас консультацию. Уточнить один вопрос.

– Конечно. Я сейчас приду.

Она появилась в его кабинете через двадцать секунд. Вошла и, плотно прикрыв за собой дверь, подошла к его столу. Он еще не забыл, что нужно вставать при появлении женщины. Хотя при появлении Тамары он уже не вставал. Но она была его личным секретарем.

– Садитесь, – разрешил Шарипов. И когда она села, он спросил: – Скоро закончите с документами?

– Минут через двадцать или тридцать, – ответила Попова.

– У меня к вам такой, не совсем обычный вопрос. Вы лучше всех знаете, какими средствами я располагаю. Где и сколько у меня вложено денег, акций, различные счета, недвижимость. Одним словом, все, что касается моих денег…

– Простите, – осторожно заметила Надежда Анатольевна, – я не все знаю о ваших закрытых счетах в Щвейцарии, Франции, на Багамах, в Антигуа, в Гонконге. И о ваших депозитарных ячейках.

– Они все пусты. И на счетах уже ничего нет, иначе я бы не стал просить вас найти мне деньги.

– Но этого не может быть, – удивилась Попова. – По нашим сведениям, там находится несколько сот миллионов долларов. Я не хотела вам говорить об этом, полагая, что вы сами знаете…

– Да. Но деньги уже потрачены. Поэтому я вас позвал. Предположим, я говорю, только предположим, что у меня тоже появился наследник. Каким образом я смогу оформить на него все свое движимое и недвижимое имущество? Каким образом я могу ему все отписать?

– Вы имеете в виду возможного наследника? Своего сына? Ваша подруга ждет ребенка?

– Нет, нет. Я не об этом. Предположим, что у моего погибшего дяди был еще один родственник, которому я хочу перевести большую часть имущества. Как это можно сделать теоретически?

– Оставить завещание и заверить его у нотариуса. Учитывая, что вы гражданин России, это лучше сделать в нашей нотариальной конторе. Можно пригласить нашего адвоката Иосифа Борисовича, и он все оформит.

– Нет, вы меня не поняли. Я не собираюсь оставлять завещание. Ведь в таком случае родственник моего дяди получит деньги только после моей смерти. Учитывая мой возраст, это может произойти лет через сорок или пятьдесят. Или мой родственник сам захочет поторопить события, чтобы получить наследство. По-моему, это слишком опасно…

– Да, – улыбнулась она, – не знаю, кто ваш родственник, но я согласна с вами. Лучше не рисковать.

– Я говорю о цивилизованной форме передачи имущества и денег, – пояснил Ринат. – Как это можно сделать? Вот, предположим, для того, чтобы получить деньги в этом французском банке, вы готовите мне документы, и я их подписываю, после чего вы можете забрать там деньги. А как быть с остальными счетами и документами? Я могу просто подписать документы о передаче всех прав и имущества другому человеку?

– Теоретически да, – ответила Попова, – но практически нет. Вам придется заплатить огромные налоги за человека, на которого вы переводите имущество и акции, если он не ваш близкий родственник. Не говоря уже о том, что оформление документов вызовет ненужные вопросы. Это очень сложно сделать.

– Поэтому я вас и позвал, – кивнул Шарипов. – А как это сделать легко? Как можно все сделать быстро и без этих налогов?

– У вас есть своя компания на Антигуа, – пояснила она, – вы можете зарегистрироваться там в качестве основного налогоплательщика. Это разрешено их законами. Затем вы переводите все свое имущество, находящееся в Европе, на имя вашего родственника и платите лишь незначительные комиссионные. Кажется, полпроцента. Учитывая, что ваши акции находятся в западных банках, большая часть недвижимости за рубежом, все эти переводы будут признаны законными. Только с недвижимостью в Москве и с акциями российских предприятий будут определенные проблемы. Как гражданин России, вы не можете передавать их на Антигуа, вам нужно будет все оформлять только здесь, в Москве.

– Ясно, – улыбнулся Шарипов, – свою московскую квартиру я как раз не собираюсь никому отдавать. А насчет остального я примерно понял. Спасибо вам.

– Не за что, – удивилась Попова. – Я могу идти?

– Да, спасибо.

Она вышла, не скрывая своего удивления. Но ничего больше не спросила. Ринат задумчиво взглянул на закрывшуюся дверь. Значит, для того, чтобы завершить все дела с Глущенко, ему нужно непременно отправиться на Антигуа. Может, это и есть выход из создавшейся ситуации. Нужно будет предложить его самому Глущенко. А насчет Харькова он уже точно решил. Контрольный пакет не достанется его родственникам ни при каких обстоятельствах. Тем более что они и не являются его родственниками.

 

Глава 7

Вечером они приехали в ресторан. Тамара заранее заказала им два столика, и услужливый метрдотель провел их к столу. Они сели вдвоем за первый столик. Инна демонстративно села спиной к телохранителям. Сразу трое мужчин во главе с Анзором разместились за соседним столиком. Они бывали в этом ресторане уже два раза, и метрдотель не удивился, что за соседним столиком сидят их телохранители.

Ринат уже привык к превосходному винному погребу этого ресторана, к замечательным блюдам русской кухни. Каждый поход сюда обходился в четырехзначную сумму в долларах, и он отдавал себе отчет, что постепенно привыкает и к этому дорогому ресторану, и к лучшим итальянским и французским винам, и даже к устрицам, которые раньше никогда не пробовал.

Он сделал привычный заказ и, подозвав сомелье, предложил ему самому выбрать для них вино. Сомелье кивнул, бесшумно отходя от их столика.

– Он опять выберет самое дорогое вино, – заметила Инна, – в прошлый раз бутылка вина стоила полторы тысячи долларов.

– Это средняя цена за бутылку, – возразил Ринат, – здесь некоторые бутылки стоят больше пяти тысяч долларов.

– Совсем с ума сошел, – вздохнула Инна, – как можно пить такое вино. Или продавать его за такую сумму. Пять тысяч долларов – это зарплата хорошего сотрудника за год работы. И отдать их за одну бутылку вина?

– Москва – один из самых дорогих городов, – равнодушно заметил Ринат, оглядываясь на своих телохранителей. Он знал, что они не заказывают спиртного. Но в выборе блюд они не были ограничены и любили заказывать себе блины с черной икрой.

– Вот-вот, – согласилась Инна, – один из самых дорогих, правильно. А мы помогаем им, подстегиваем цены своими безумными тратами.

– Хорошо, – улыбнулся Шарипов, – в следующий раз пойдем в «Макдоналдс». Там будет дешевле и спиртного не бывает. Только наши телохранители нас не поймут. Могут обидеться. Решат, что мы над ними издеваемся.

– А мне нравилось туда ходить, – призналась Инна, – и вообще ты превращаешься в типичного буржуя. Уже поправляться стал, лицо округлилось. Скоро заплывешь жиром и нарастишь себе пивной животик. В твоем-то возрасте. Учти, что я люблю подтянутых и спортивных мужчин, каким ты был еще несколько месяцев назад.

– У тебя было много таких мужчин? – мрачно спросил Ринат.

– Дурак, – обиделась она, – я тебе серьезно говорю. Нужно делать выводы. Питаться регулярно, но правильно. И не есть столько холестерина, это вредно.

– С завтрашнего дня садимся на овощную диету, – решил Шарипов, – так тебе будет лучше?

– Нет. Мне будет лучше, если ты останешься молодым, здоровым и сильным человеком.

– На ближайшие сто лет обещаю.

Миловидная официантка подала им закуски. Она так откровенно улыбалась Ринату, что Инна нахмурилась.

– Больше мы сюда не придем, – сказала она, – тебя здесь все знают. Кажется, твои дорогие обеды и твои телохранители производят впечатление на местный контингент. Ты видел, как она тебе улыбалась?

– Она умеет считать, – равнодушно заметил Шарипов, – понимает, сколько могут стоить мои телохранители, сколько у меня денег, если один ужин или обед в этом ресторане обходится мне в несколько тысяч долларов. Может, увидела наши машины, когда мы подъезжали к ресторану. Или оценила стоимость моего костюма.

– Это что-то новое, – сказала Инна, – интересно, сколько стоит твой костюм? Я думала, триста или пятьсот долларов, – она взяла вилку и нож.

– Он сшит на заказ прилетевшим из Лондона портным, – признался Шарипов, – и стоит семь тысяч долларов. У меня таких восемь. Разных расцветок.

Она положила столовые приборы обратно. Задумчиво взглянула на него.

– Может, нам лучше разойтись, пока не поздно? – неожиданно сказала она. – Ты слишком богат, Ринат. Баснословно богат. Такая жизнь не для меня. Ты слишком быстро привыкаешь и к этим машинам, и к этим костюмам, и к этим ресторанам. А я так не могу. Для меня все это странно и немного неприлично. Да-да, не улыбайся. Я всегда презирала всех этих нуворишей, которые тратят деньги таким образом. Костюмы по семь тысяч долларов, это значит почти двести тысяч рублей. Или немного меньше. А еще эти обеды и телохранители, наша роскошная квартира, твои безумные подарки. Я так не могу, Ринат. Я привыкла к более спокойной, нормальной жизни.

– Сейчас нас услышат официантки и решат, что ты сумасшедшая, – пошутил Шарипов. – Что тебя конкретно не устраивает? Мои костюмы? Я их сегодня выброшу. Или подарю моим телохранителям. Наша квартира? Но мы должны где-то жить, тем более что мы планируем увеличение нашего семейства. Что еще? Тебе не нравится этот ресторан? Сейчас поедем в другой. – Он поднял руку, чтобы подозвать официанта и расплатиться.

– Не нужно, – попросила она, – не нужно никуда уходить. Ты меня не понял. Я вообще не представляю, как мы будем жить дальше. Неужели у меня всегда за спиной будут эти «гориллы»? Неужели на тебя всегда так будут смотреть официанты? И ты всегда будешь предлагать сомелье самому выбрать нам вино по его вкусу? Тебе не кажется, что от такой предсказуемой жизни можно просто сойти с ума? Уже не говоря о том, что теперь у нас вообще не будет никакой личной жизни. И у наших детей ее тоже не будет. Если ты меня так охраняешь, то как ты будешь охранять наших детей? Ведь найдется много желающих украсть нашего ребенка, чтобы получить от тебя несколько миллионов долларов. Ты можешь себе представить, что со мной будет, если такое произойдет? Я просто сойду с ума. Сразу начну представлять себе всякие ужасы. Значит, нам нужно организовать еще большую охрану для наших детей.

– Пока у нас нет детей, – примиряюще напомнил Ринат, – давай начнем беспокоиться после того, как они появятся на свет.

Официантка принесла еще несколько блюд, удивленно заметив, что они почти ничего не съели.

– Вам не понравилось? – уточнила девушка.

– Оставьте, – предложил Ринат, – мы сами разберемся.

Она разложила все на столике и отошла от них, не понимая, что происходит. Но на всякий случай не стала уходить, замерев в нескольких метрах от них.

– Даже она не может поверить, что мы можем отказаться от подобных блюд, – горько заметила Инна. – Понимаешь, что это значит? Мы повсюду будем как белые вороны.

– Я не совсем понимаю, что тебя так тревожит? Наши деньги? Обещаю, что скоро избавлюсь от большей части своего наследства. Передам его другому наследнику, бельгийцу, который был близок с моим покойным дядей. Наше положение? Какое может быть положение у нормальной семьи, где муж снова будет работать обычным журналистом? Может, я даже смогу выделить немного денег и основать какой-нибудь популярный журнал. А ты начнешь в нем сотрудничать, станешь главным редактором или советником, как тебе больше понравится. Будем вести скромный образ жизни. Я сам сяду за руль, и мы будем выезжать за город и приглашать на шашлыки наших друзей. Такой образ жизни тебя устраивает?

– Откуда ты взял этого бельгийца? – спросила Инна. – Ты уже не первый раз за сегодняшний день грозишься отказаться от своих денег. Где ты найдешь порядочного и честного бельгийца, который не промотает твои деньги и не обманет тебя?

– Насчет порядочности и честности не уверен, – признался Ринат, – но насчет денег можешь быть спокойна. Он точно не растратит наши деньги и постарается их даже приумножить.

– Не понимаю, о чем ты говоришь, но это не мое дело, – отмахнулась Инна. – Давай начнем есть, а то официантка сейчас заплачет. Она думает, что нам просто не нравится, как кормят в их ресторане.

Ринат усмехнулся. Вино, которое выбрал сомелье, оказалось превосходным. Хотя счет тоже был солидным. Бутылка французского красного вина, которую им принесли, обошлась в две с лишним тысячи долларов. Весь ужин обошелся в четыре, туда вошел и счет за еду телохранителей. Ринат протянул свою кредитку, оплатил ужин и вышел на улицу вместе с Инной. По дороге домой они молчали. В квартиру их провожали двое телохранителей. Когда дверь наконец захлопнулась, Инна прислонилась к стене.

– Не могу я так, – простонала она, – хорошо еще, что эти парни не провожают нас в спальню и не дежурят там всю ночь. Сколько можно, Ринат? Это так угнетает. Или ты не заметил, что они провожают нас даже до туалетов?

– Не обращай внимания, – отмахнулся он, – пойдем спать. Завтра у тебя занятия, рано вставать. А я сделаю все, чтобы мы избавились от нашей охраны и зажили обычной жизнью.

Она пошла на второй уровень, где находились их спальни. Ринат поднялся следом. Они ночевали в одной большой спальне. Но Инна до сих пор стеснялась своего друга, предпочитая переодеваться в другой комнате. Она появлялась в спальне в ночной рубашке, чтобы быстро прошмыгнуть в постель, и не разрешала включать свет, когда Ринат начинал ее целовать. Вот и сейчас она вышла в другую комнату, появилась в спальне через пять минут. И сразу пробежала к кровати. Ринат усмехнулся. Сочетание целомудренности, какой-то детской наивности и чистоты делали ее еще ближе. Он боялся обидеть ее нечаянным жестом, невольно вырвавшимся словом, неправильным поведением. И хотя они давно уже спали в одной постели, он до сих пор не решался вспомнить весь арсенал привычек и любовных ухищрений, которому научился за время своей бурной студенческой жизни в Москве. Почистив зубы, он улегся рядом с ней, осторожно обнял ее за плечи. Инна благодарно что-то прошептала.

Сегодня они оба устали. Она заснула почти сразу. Ринат осторожно высвободил руку, поднялся. Набросил халат, выходя из спальни. В его жилище можно ходить всю ночь, настолько большой была эта двухуровневая квартира. Он прошел в свой кабинет, который почти всегда пустовал. Ринат взял чистый лист бумаги, ручку. Нужно просто посчитать, сколько денег ему останется. Просто расписать, сколько нужно оставить, а остальные деньги и все имущество перевести на имя Глущенко, который будет действовать под фамилией Леру. Итак, себе нужно оставить московскую квартиру, подмосковную дачу. Может быть, еще и киевский дом, ведь Глущенко абсолютно точно не захочет появляться в Киеве. Что еще? Недвижимость в Англии, Франции и в других местах? Это не так важно, от нее можно отказаться. Акции компаний можно передать Глущенко, отказаться от всех денег. Закрыть компанию «Астор». Себе оставить только несколько автомобилей и несколько помощников. Домработница, можно взять кухарку, няню, если появятся дети, уборщицу на дачу, двух или трех человек оставить на работе в Киеве, еще двоих или троих помощников в Москве. Они смогут работать и водителями. Оставить Тамару, которая так незаменима во всех вопросах, обязательно попросить остаться Иосифа Борисовича Плавника в качестве адвоката. Сколько стоит содержание его квартиры, дачи, дома в Киеве? Во сколько это обойдется, учитывая, что дом в Киеве ему пока даже не принадлежит? Украинцы все проверяют достаточно въедливо.

Примерные траты на недвижимость он уже знает. Примерные зарплаты в месяц тоже. Будем считать по максимуму. Он начал подсчет. Зарплаты, страховые выплаты, нужно посчитать, сколько остается на обычную жизнь. И на журнал. Кажется, его друг Дима Сизов говорил, что раскрутить новый журнал можно за два или три миллиона долларов. Нужно иметь в виду и эти деньги. Он посмотрел на итоговую цифру. Без учета стоимости недвижимости ему понадобится миллионов двадцать или двадцать пять. Плюс недвижимость. Двухуровневая квартира в Москве стоит не меньше трех миллионов долларов, дача примерно полтора, дом в Киеве столько же. В общем, сумма солидная, но не такая большая для Глущенко. Учитывая, что за оформление всех документов адвокат Плавник получает денег не меньше. Он давно отказался от всех клиентов и гонораров, сосредоточившись только на интересах Рината Шарипова и став его личным адвокатом и представителем на переговорах. Тамара уверяет, что Плавник стал баснословно богатым человеком, уже получив за оформление наследства больше двадцати миллионов долларов.

И, очевидно, он рассчитывает получить еще больше денег. Ринат прислушался, кажется, Инна заснула. Обычно она зовет его к себе, чтобы заснуть рядом с ним. Потом он встает и спускается вниз, чтобы посмотреть телевизор, переключаясь на различные каналы. Так здорово, что у него есть возможность смотреть все эти каналы. Кстати, за кабельное телевидение тоже нужно платить. Он нахмурился. Очевидно, его подсчеты не совсем верны. Нужно будет дать эти записи Тамаре, чтобы она все просчитала. Она сумеет все правильно посчитать.

Он посмотрел на часы. Второй час ночи. Но Тамара привыкла, что он может позвонить ей в любое время суток. Он взял телефон, набрал ее номер. И она почти сразу ответила:

– Я вас слушаю.

– Извини, что беспокою тебя так поздно, – сказал Ринат, взглянув еще раз на часы.

– Ничего страшного. Я уже привыкла. Вы же знаете, что можете вызвать меня в любое время суток. Или позвонить. Я ведь ваш личный секретарь…

– Да, я об этом помню. Слушай, я хотел с тобой посоветоваться. Сколько может стоить сейчас моя квартира?

– Вы хотите ее продать? – ужаснулась Тамара.

– Нет. Я просто хочу знать, сколько она может стоить.

– По сегодняшним московским ценам миллионов семь или восемь. Может, даже больше.

– Неужели так дорого? – не поверил Ринат. – Я думал, раза в два меньше.

– Даже больше, – ответила Тамара, – я думаю, что ваша двухуровневая квартира потянет на десять миллионов. Не забывайте, что у вас в доме особая инфраструктура, свой бассейн, гараж, охрана, консьерж.

– Понятно, – сказал Ринат. – А сколько стоит наша дача?

– Больше пяти миллионов долларов. Там очень дорогая земля. Вы знаете, сколько сейчас там стоит одна сотка? Даже страшно сказать.

– А дом в Киеве?

– Иосиф Борисович пока не закончил оформление всех документов, – напомнила Тамара, – там были претензии с украинской стороны. Вы же должны помнить, я вам об этом говорила.

– Я помню, помню. Так сколько может стоить дом в Киеве?

– Не могу точно сказать.

– Неужели есть какой-то вопрос, на который ты не знаешь точного ответа? – усмехнулся Ринат.

– Наверно, есть, – рассмеялась Тамара. – Но я думаю, что дом будет стоить больше двух с половиной миллионов долларов.

– Понятно. Тогда сделаем так. Я дам тебе завтра все свои расчеты, а ты их посмотришь и скажешь, где я ошибся. Хочу, чтобы ты их проверила.

– Обязательно сделаю, – согласилась Тамара. – Какие расчеты?

– Насчет денег, – нехотя выдавил Шарипов. – Я хочу подсчитать, сколько денег мне примерно нужно для полного счастья. Кажется, Шуре Балаганову нужны были шесть с половиной тысяч рублей, а Остапу Бендеру ровно один миллион рублей.

– Вы Бендер или Балаганов? – пошутила Тамара.

– У меня получилось гораздо больше, – признался Ринат, – но я хочу, чтобы мы с тобой все подсчитали. Будет лучше, если завтра мы встретимся с тобой в «Асторе». Часов в двенадцать.

– Хорошо. Я буду вас ждать. Что-нибудь еще?

– Нет. Спасибо. Завтра Попова и Плавник вылетают в Париж?

– Да. Они уже взяли билеты. Утренним рейсом. Я до сих пор не совсем понимаю ваши планы.

– И не нужно понимать, – посоветовал Шарипов, – делай только то, что я тебе говорю. А они пусть привезут нам необходимые деньги. До свидания. До завтра.

Он положил трубку. Кажется, он ошибся в расчетах с этими ценами. Неужели так дорого стоит его квартира?

Ринат поднялся и прошел в гостиную. Включил телевизор. Уселся на диван. Судя по всему, ему нужно будет оставить себе на нормальную жизнь не меньше пятидесяти миллионов долларов. Он невесело усмехнулся. Глущенко может решить, что его племянник слишком много просит. Как быстро привыкаешь к хорошей жизни. Совсем недавно сумма в сто тысяч долларов казалась ему абсолютно недостижимой. А сейчас он сидит и считает, сколько десятков миллионов долларов ему нужно оставить себе на безбедную жизнь.

Может, Инна права? Деньги меняют не только образ жизни, но и образ мыслей. И он постепенно превращается в некую тень самого Глущенко – жестокого, агрессивного и готового на все олигарха. Или у него есть шанс остаться обычным человеком?

Он еще не знал, что ему придется столкнуться с самым главным испытанием в своей жизни.

 

Глава 8

На следующий день Ринат вызвал Тамару и поручил ей проверить все его расчеты. Нужно отдать ей должное, она уже не удивлялась его экстравагантным выходкам и пообещала все проверить и пересчитать. Из Парижа позвонила Попова, сообщила, что французы готовы выделить деньги. У него было прекрасное настроение, когда он возвращался домой. Инна приехала почти сразу, минут через десять. Она решили поехать куда-нибудь за город и пообедать на природе. Он уже предупредил охрану, что они скоро выйдут. И в этот момент зазвонил его мобильный телефон.

Еще разговаривая с Инной, он поднял свой аппарат и услышал тот самый глуховатый голос, который ввергал его обычно в состояние ступора.

– Здравствуй, – сказал знакомый голос, – как поживаешь?

– Спасибо. Вашими молитвами, – он уже приучил себя не так бояться этого страшного голоса.

– Позвонил, чтобы тебя предупредить, – продолжал Глущенко. – По моим данным, один твой друг, которому ты повредил ногу, очень на тебя зол. Ты меня понимаешь?

– Конечно, – Ринат понял, что позвонивший говорит о Викторе Диланове.

– Он может оказаться опасным. Я попросил своих ребят немного тебе помочь. А Талгату нужно посоветовать скорее выходить на работу. Пусть тебя охраняет.

– Он еще не выздровел до конца, – возразил Шарипов.

– Тебе его мускулы не нужны. Тебе его голова нужна. Пусть выходит даже в таком состоянии. Анзор не сможет его заменить. И будь осторожен, этот твой друг, которого вы упустили, может оказаться очень опасным. Мне о нем уже рассказали.

– Понимаю, – он отвечал так односложно из-за присутствия Инны в комнате. Она стояла у двери и смотрела на него.

– Нужно, чтобы хорошо понимал, – прохрипел Глущенко. – И не отпускай от себя охрану. Всегда будь с ними. Они звезд с неба не хватают, но ребята надежные. Ты меня понял? Не отпускай их от себя ни на шаг.

– Я все понял. Охрана всегда рядом со мной. Можете не беспокоиться.

– Нам нужно будет подумать, где мы можем встретиться, – сказал Глущенко.

И Ринат вспомнил вчерашний разговор с Надеждой Анатольевной. И подумал, что может попытаться рискнуть, предложив такой вариант. Он покосился на молчаливо стоявшую Инну и вышел из комнаты. Уже в коридоре он оглянулся на комнату и ускорил шаг.

– У меня к вам предложение, – торопливо сказал Ринат. – Может, нам не нужно все это так затягивать. Лучше где-нибудь встретиться и все нормально оформить. Быстро и одним разом. Встретиться где-нибудь в офшорной зоне. Где нет налогов и у нас есть зарегистрированная компания.

– Интересно, – услышал он голос Глущенко, – это ты сам придумал или тебе подсказали?

– Придумал сам, но посоветовался с одним человеком…

– Сказал ему про меня? – не сдерживая гнева, спросил Глущенко.

– Конечно, нет. Я уточнял как вариант, что мне лучше делать…

– Что решил? Говори быстрее, я не могу так долго ждать. У меня кончается мое время.

– Нам нужно встретиться где-нибудь в такой зоне. Например, в Антигуа. И решить все вопросы.

– Правильно. Я об этом тоже думал. Только не сейчас. Нужно будет подготовиться к этой встрече. Скажем, через два месяца. В начале августа. Я все приготовлю и тебе перезвоню. Договорились?

– Да.

– Только ты будь осторожен. Если что-нибудь выясню, сразу позвоню. Не выключай этот телефон ни днем ни ночью. Никогда. До свидания…

Он отключился. Ринат задумчиво взглянул на аппарат, словно ожидая, что там еще что-то щелкнет. И, обернувшись, увидел вышедшую из комнаты Инну, которая смотрела на него.

– Кто это был? – спросила она.

– Один мой знакомый, – ответил Ринат, убирая телефон в карман.

– Мне показалось, что ты испугался, – сказала она, – и даже стал оправдываться. Кто это был? – снова спросила она.

– Я же сказал, что это один мой знакомый, – повысил голос Ринат.

– Не кричи, – попросила она. – Мне не понравился этот звонок. И твое выражение лица. У тебя никогда не было такого выражения лица. Даже когда в тебя стреляли.

– А теперь появилось. Ты права. Это не тот человек, телефонный звонок которого должен вызывать у меня приступы радости. Но в жизни не всегда звонят только приятные люди, иногда вас разыскивают и очень неприятные типы.

– И это был такой неприятный человек?

– Да. Очень неприятный.

– Что он от тебя хочет?

– Сделать меня свободным.

– Не поняла…

– Он хочет освободить меня от того кошмара, с которым я живу уже целый год, взять на себя управление моими финансами и сделать меня абсолютно свободным от всех обязательств. Чтобы и ты тоже была счастлива.

– Я ничего не поняла, – медленно повторила она, – но я почему-то испугалась. Мне не нравится ни этот звонок, ни этот позвонивший неизвестный. Мне не понравилось твое выражение лица, Ринат.

– Оно мне самому не нравится, – признался Шарипов. – Давай больше не будем говорить об этом. Я тебе обещаю, что в ближайшее время он нам больше не позвонит.

Он даже не мог предположить, что этот телефонный звонок перевернет всю его будущую жизнь, как перевернул его жизнь один телефонный звонок из адвокатской конторы Плавника больше года назад.

Вечером они поехали с Инной за город. На следующий день он пригласил ее на премьеру нового спектакля в «Современник». Инна была почти счастлива, она уже не обращала внимания на повсюду сопровождавших их телохранителей.

Прилетевшая Надежда Анатольевна привезла деньги, о которых он просил. Правда, она привезла только одну бумагу с выпиской о зачислении на его открытый счет во французском банке требуемой суммы. Он был даже немного разочарован, ему казалось, что она привезет нечто более существенное. Возможно, папку документов. Или даже чемодан с деньгами. Ему было странно видеть эту бумагу с указанными на ней цифрами. Но он понимал, что подобная банковская бумага и есть подтверждение полученной суммы.

Он собрал большое совещание. Кроме Поповой, на нем присутствовали два ее заместителя, адвокат Плавник и Тамара. Ринат Шарипов уселся во главе стола.

– У нас одна задача, – коротко сообщил он, – о которой вы все уже информированы. Мы должны приобрести контрольный пакет акций Харьковского металлургического объединения. С этой минуты вы точно знаете, что именно нам нужно. И если информация отсюда выйдет на улицу, значит, проболтался кто-то из вас. Соответственно, хочу всех предупредить, что этот человек будет немедленно уволен и мы подадим на него в суд из-за упущенной коммерческой выгоды, как мне объяснил Иосиф Борисович. А теперь я хочу услышать ваши предложения.

Финансовым директором компании «Астор» и заместителем Поповой был Глеб Александрович Кормильцев. Ему было немного больше сорока лет. Это был типичный финансист, великолепно разбиравшийся в цифрах и финансовых отчетах. Сухой, малоразговорчивый и замкнутый человек, всегда готовый без подсказки назвать любую цифру. Другим заместителем был молодой, энергичный Данила Сергеев, который перешел в компанию «Астор» только в этом году. Попова уговорила его перейти заместителем, пообещав хороший оклад и возможности самостоятельных биржевых операций с акциями, принадлежащими Ринату Шарипову.

Сергееву было только тридцать четыре года, но Попова считала его самым талантливым сотрудником компании и очень гордилась тем, что именно она пригласила его на работу. Он действительно нравился всем, кроме Тамары. Она сразу положила глаз на умного, талантливого, перспективного и холостого мужчину, который был ненамного старше еее. Но, к ужасу Тамары, быстро выяснилось, что Сергеев не обращает никакого внимания на женщин. Более того, он их просто сторонился. Оказалось, что у него совсем другие сексуальные пристрастия. И поэтому он стал самым большим разочарованием Тамары за последние годы.

– Мы уже продумали стратегию наших действий, – начала Надежда Анатольевна, – перед нами стоит нелегкая задача. С одной стороны, нужно скупить очень крупный пакет акций, которого нет ни у кого из акционеров. А с другой – сделать так, чтобы при этом цены не выросли. Трудная и почти неразрешимая задача, но при наличии нашего желания, опыта и денег, которые мы смогли получить у французов, я полагаю, что мы сумеем достичь поставленной цели в отдаленной перспективе…

– Простите, – не понял Ринат, – как это в отдаленной перспективе? Я говорю про контрольный пакет акций, которым мы должны овладеть как можно быстрее. Максимум месяц или два. Не более того.

– Это нереально, – вздохнул Глеб Александрович. – Если бы у нас был конкретный продавец, обладающий таким крупным пакетом акций, тогда мы бы постарались договориться и совершить сделку в течение даже одной недели. Но когда так много мелких вкладчиков и нет конкретного продавца, это будет очень непросто. Тем более, насколько я понял из рассказа Надежды Анатольевны, у нас есть весьма неприятный соперник, уже владеющий достаточно крупным пакетом. Я имею в виду ваших родственников на Украине – братьев Глущенко. Месяц – это просто нереальный срок. Чтобы скупить акции достаточно осторожно и не устраивать ажиотажа, нам понадобится месяцев пять или шесть. Это более реальные сроки.

– Нет, – жестко возразил Шарипов, – у меня нет в запасе пяти или шести месяцев. Мне нужен контрольный пакет акций как можно скорее.

– Если мы начнем лихорадочно все скупать, то цена может взлететь в два или в три раза, – напомнил Глеб Александрович, – и тогда нам не хватит даже денег, которые мы сегодня имеем.

– Это ваше окончательное слово?

– Увы, да. В финансах чудес не бывает. Все можно просчитать. Или почти все, господин Шарипов. Я боюсь, что месяц – это нереальная задача.

– Если создать подставную компанию и начать скупку с Украины, можно будет некоторое время обманывать основных акционеров, – предложил Плавник. – Так иногда делают, чтобы ввести в заблуждение своих конкурентов. Но такую компанию сразу раскроют. Срок ее жизни от силы месяц или два. Потом нужно будет рисковать и играть на повышение.

– Слишком велик риск, – возразила Попова. – И не забывайте, что на Украине со дня на день может смениться правительство.

Ринат нахмурился. Выходит, что он просто плохой бизнесмен. Зачем ему такая куча денег, если он не может их потратить? Выходит, Тамара была права. Но она сидела молча, всем своим оскорбленным видом показывая, что не хочет ввязываться в эту авантюру.

– У кого еще есть конкретные предложения? – спросил Ринат.

– У меня, – сказал улыбнувшийся Сергеев.

Он был по-своему красив, мужественное, всегда чисто выбритое лицо, большой лоб, прямой ровный нос. Впечатление немного портили тонкие губы, всегда кривившиеся в некой усмешке. Сергеев владел двумя иностранными языками, окончил с отличием Гарвард и обещал со временем вырасти в очень крупного менеджера.

– Наша задача предельно ясна. Нужно сделать так, чтобы максимально скрыть наши намерения, пока цены за акции не взлетели до неприемлемых для нас высоких цен, – начал Сергеев. – Иосиф Борисович прав. Обычно в подобных случаях создается некая компания, которая может попытаться получить возможность скупки акций. Внешне эта украинская компания никак не будет связана с «Астором». Она сможет в течение достаточно короткого времени купить некоторый процент акций как новый игрок, без привлечения к себе внимания основных акционеров.

– Все правильно, – согласился Плавник, – но где взять такую компанию? И самое главное – кто ее может возглавить?

– Я, – ответил Сергеев.

– Вы? – изумился адвокат. – Но только на регистрацию этой компании уйдет несколько недель. Вы же не украинский гражданин.

– Не получится, – добавила Попова, – новая компания сразу вызовет подозрение у остальных акционеров. Все поймут, что это подставное лицо, компания-однодневка, которая была создана на рынке с целью отвлечения внимания и скупки акций. Начнутся проверки. Как только выяснится, что компания создана несколько дней назад, все сразу просчитают смысл создания подобной компании. Не говоря о том, что они будут интересоваться и откуда вы прибыли.

– Правильно, – снова улыбнулся Сергеев, – поэтому нельзя создавать новую компанию. Но у меня в Белоруссии есть своя небольшая компания, которая зарегистрирована и на Украине. Уже давно, два с половиной года назад. И никто не заподозрит компанию, работающую на рынке два с половиной года, что она была создана специально для подобных целей, под эту операцию с акциями. А как только мы купим необходимый пакет акций, то сразу объявим о ликвидации компании и передаче акций в компанию «Астор».

– Интересное решение, – пробормотал Плавник.

– Очень авантюрное, – вмешалась Тамара.

– Рискованное, – согласился Глеб Александрович.

– Давайте по порядку, – попросил Ринат. – Почему рискованное и авантюрное? Сначала ты, Тамара.

– Он рискует потерять свою компанию и право работать на рынках Украины и Белоруссии, – объяснила Тамара, – это очень авантюрный план.

– И плюс потеря репутации, – добавил Глеб Александрович. – В наше время такие «шутки» не нравятся биржевым игрокам. «Астор» тоже потеряет, все поймут, что мы не всегда играем по правилам.

– Ясно, – кивнул Ринат, – у вас все? Теперь я хочу вас спросить. Что такое бизнесмен? Что вообще означает это слово? Бизнесмен – это человек, который занимается бизнесом. Иначе говоря, умеет делать деньги. Я, по своему глупому разумению, всегда считал, что любой бизнесмен – это немного спекулянт. Купить за пять и продать за десять. Как обычно рекламируют экономику на канале «Евроньюс». Они задают два вопроса. Где лучше продать? Как лучше купить? Наладить производство за один рубль и продать продукцию за два. Или еще дороже. Найти товар подешевле и продать его подороже. В этом смысл любого бизнеса.

– Не совсем, – сказал Глеб Александрович. – В мире сегодня принято думать и о своей репутации. Но в общем вы правы. Конечной целью любого бизнеса является получение прибыли.

– Которая не может появиться ниоткуда, – добавил Шарипов, – нужно кого-то обмануть или на ком-то заработать. Теперь объясните мне, какие потери будут у господина Сергеева.

– Репутационный имидж, ликвидация его компании, – пояснила Попова. – Но если мы сможем компенсировать его потери, то это не такие большие потери. Сколько стоит ваша компания, Данила?

– Полтора миллиона долларов, – пожал плечами Сергеев, – я думаю, даже меньше.

– Мы сможем компенсировать его потери, – утвердительно кивнула Надежда Анатольевна, – он сумеет выкупить нужный нам пакет акций. Скажем, процентов пятнадцать или двадцать. А мы отсюда постараемся добрать остальное. Хотя нам будут продавать акции уже гораздо дороже, чем Даниле.

– Это очень большой риск, – напомнил Глеб Александрович.

– Есть другие предложения? – спросил Ринат.

– Это самое лучшее, которое мы только можем придумать, – ответила за всех Попова. – Многие еще не знают, что господин Сергеев работает в нашей компании. Ему нужно переехать в Киев и начать самостоятельную игру.

– Сколько времени это займет?

– Если все пройдет нормально, то около месяца. Он должен начать осторожно скупать акции, чтобы не вызвать подозрения. Я бы посоветовала ему поехать даже не в Киев, а в Харьков. Наладить там отношения, связи. Чтобы все выглядело достаточно естественно.

– То есть разыграть целый спектакль, – пояснила Тамара.

– Сумеете? – спросил Ринат.

– Всегда мечтал быть актером, – улыбнулся Данила, – попробую. Но мне нужно получить разрешение на неограниченный кредит вашего доверия, господин Шарипов.

– Считайте, что получили. Когда вы сможете поехать в Харьков?

– Завтра утром. Это будет самая интересная биржевая комбинация в моей жизни. И самая интересная игра. Если мы сумеем купить тридцать три процента акций, то контрольный пакет будет у нас. Хотя я считаю, что Надя права, простите, Надежда Анатольевна права. Конечно, первые пятнадцать или двадцать процентов не вызовут такого подозрения, как весь пакет акций, но нужно попробовать.

Тамара нахмурилась. Она знала, что Попову и ее заместителя связывают дружеские, товарищеские отношения. Она даже немного завидовала Надежде. Но для нее мужчина, не вызывающий сексуального интереса, не мог быть истинным другом. Она была уверена, что мужчину и женщину должны связывать и сексуальные отношения. Или хотя бы взаимный интерес.

– Тогда приступаем, – решил Ринат. – А как у нас положение здесь? Сумеем помочь ему отсюда и купить хотя бы несколько процентов акций?

– Мы уже сделали заявку, – сообщил Глеб Александрович, – у наших партнеров в Киеве есть трехпроцентный пакет акций. Мы уже сообщили, что готовы их купить по приемлемой коммерческой цене. Сейчас идут переговоры.

– Три процента, – нахмурился Шарипов, – очень мало.

– Много, – возразил Глеб Александрович, – это очень большая сделка, Ринат Равильевич. И нам нужно быть осторожнее, чтобы не будоражить других акционеров и не вызывать ненужный ажиотаж.

– Он прав, – подтвердил Плавник, – в таких делах важно сохранять спокойствие и не гнать волну. Иначе цены взлетят до неприличных высот, и мы ничего не сможем сделать.

– А если кто-то нарочно вызывает панику, чтобы поднять цены? – поинтересовался Ринат. – Ведь можно и таким образом поднять капитализацию компании. Или я не прав? Учтите, что я только учусь.

– Вы способный ученик, – улыбнулась Попова.

– Если наберем пятьдесят один процент, то тогда соглашусь, – закончил совещание Шарипов. – А вас, Данила, я хочу особо поблагодарить. Независимо от результатов нашей затеи. Мне просто нравится ваш образ мыслей. Вы интересный человек.

– Надеюсь, что так, – пробормотал Сергеев. – Самому интересно попробовать, что из этого получится.

Когда все вышли, в кабинете остался только Иосиф Борисович Плавник. Ринат вопросительно взглянул на него.

– Вы что-то хотите сказать?

– Да. Зачем вы все это затеяли? Или у вас опять появились какие-то планы и какие-то документы, о которых я еще не знаю?

– Ничего не появилось.

– В таком случае это настоящая авантюра, – вздохнул Иосиф Борисович. – Извините меня, но я обязан вас предостеречь и…

– Я все знаю. Не нужно тратить ваше ораторское мастерство на меня. Я знаю заранее, что именно вы скажете. Но я уже принял решение. Надежда Анатольевна и Тамара тоже пытались меня отговорить, но у них ничего не вышло.

– Понятно, – кивнул Плавник. – Я вам больше не нужен?

– Нужны. Очень нужны. Мне необходимо обсудить с вами возможную передачу части наших активов одному человеку.

– Я почему-то уверен, что знаю имя этого человека, – печально сказал Иосиф Борисович. – Вы говорите о господине Вольдемаре Леру?

– Откуда вы узнали? – нахмурился Ринат.

– Нетрудно догадаться. Все наличные активы были переданы ему еще до того, как погиб ваш дядя. И все ваши возможные личные счета были заблокированы в пользу этого неизвестного бельгийского гражданина, которого я до сих пор не видел и о котором ничего не знаю. И даже не хочу ничего знать.

– Правильно. Вы умный человек, Иосиф Борисович, и именно поэтому вы такой известный адвокат. Я думаю, нам нужно будет переговорить с вами по всем вопросам.

– Я готов, – вздохнул Плавник. – В конце концов, я уже давно забросил все свои дела и работаю только на вас, Ринат Равильевич. И все ваши дела уже целый год являются и моими делами. Хотя не скрою, вы иногда меня очень удивляете. И даже поражаете.

– Вы жалеете, что стали моим личным адвокатом? – усмехнулся Ринат. – Сколько миллионов вы получили?

– Не нужно напоминать о презренном металле, – развел руками Плавник, – ваше доверие мне наиболее ценно. А гонорар адвокатам платили во все времена, даже в Древнем Риме. Иначе на какие средства я буду содержать свою семью?

Ринат улыбнулся. Кажется, с адвокатом особых проблем не будет. Плавник давно догадался, кто именно стоит за бельгийцем Леру и почему ему перевели такие крупные суммы. Но как опытный и циничный адвокат, Иосиф Борисович ничего не спрашивал и ничего не уточнял. Он справедливо считал, что есть некоторые тайны, о которых он не должен спрашивать. И даже не имеет права высказывать свои предположения на этот счет.

 

Глава 9

Прошло больше трех недель с тех пор, как Диланов и его супруга перебрались в Измайлово. Это была типовая двухкомнатная квартира, которую для них снял Алик Самвелов. В первую же ночь молодая жена устроила истерику и получила пощечину от мужа, после чего проплакала до утра. На следующий день Виктор Викторович впервые вышел в город с тех пор, как покинул столицу, вынужденный отсюда сбежать. Он был прав, когда говорил Самвелову, что быстро сумеет найти нужных подельников. Так и получилось. Уже через несколько дней он отобрал для будущей работы двух сообщников. Один был бывший военнослужащий, оставшийся без работы в результате сокращения штатов в небольшой компании, где он трудился. Он рассказал о том, как воевал в Карабахе и в Чечне. Легко согласился на любую работу. Ему было тридцать шесть лет, и Диланов даже порадовался, что нашел такого опытного человека. Другой был сотрудник казино, работавший там охранником на стоянке. У него был сменный режим, он работал сутки и двое суток отдыхал. Поэтому в свободное от работы время он мог работать на банду Диланова. Учитывая, что у него было три судимости в тридцать пять лет, этот тип подходил гораздо лучше других. Самое поразительное, что когда его брали на работу, то даже не проверили его биографию. Трудовая книжка у него была чистая, а охранник на стоянке не та должность, чтобы посылать запросы в Информационный центр МВД на проверку биографии.

Диланов решил, что обоих новых членов банды нужно будет испытать в настоящем деле и повязать их кровью, как обычно бывает в подобных преступных сообществах. Он приказал Самвелову начать «прием заказов», чтобы проверить новичков в практической обстановке. Самвелов довольно быстро вышел на нужных людей и получил «заказ» на устранение молодого бизнесмена, владевшего сетью палаток на юге столицы.

У бизнесмена были маленькая дочь и молодая жена. Он жил в обычном доме, где даже не было консьержа. За выполнение работы бандиты должны были получить пятьдесят тысяч долларов, стандартную цену за убийство подобного рода. Диланов приказал своим людям приготовиться. Самвелов уточнил все детали и повез убийц на дело. Оба бандита спрятались в подъезде. Но здесь началось самое неприятное. Оказалось, что первый из них, тот самый «опытный» военнослужащий, был обычным трепачом. Он никогда не служил в спецназе, не воевал два года в Карабахе и Чечне, а прослужил в строительно-ремонтной бригаде.

На двоих у них был только один пистолет. И это их очень подвело. Вдвоем они поджидали бизнесмена, который оказался бывшим спортсменом, мастером спорта по самбо. Бывший военнослужащий, у которого был пистолет, не сумел сделать нужных выстрелов, у него просто задрожали руки. Первые две пули ушли в никуда, а третья попала бизнесмену в ногу. Тот сумел вырвать оружие из рук нападавшего и сам пристрелил дурака, который пробовал себя в роли киллера впервые в жизни. Второй бандит оказался более опытным. Он успел достать нож и даже ударить бизнесмена в плечо, но раненый сумел оттолкнуть его и поднять выпавший пистолет. Второй бандит бросился бежать, но получил пулю в руку, когда убегал. Его вычислили и арестовали буквально на следующий день. К счастью, рецидивист оказался умным человеком и не сдал ни Диланова, ни Самвелова, свалив все на своего убитого напарника. Он хорошо понимал, что сделать крайним убитого ему было выгодно. Во-первых, он оказывался на скамье подсудимых единственным обвиняемым, которого вовлек бывший военнослужащий. А во-вторых, на свободе оставались Диланов и Самвелов, которые могли помочь ему после выхода из тюрьмы.

Диланов встретился с Аликом Самвеловым через несколько дней после ареста неудачливого убийцы. От ярости он не мог разговаривать. Они встретились в кафе, усевшись за столик в углу большого зала.

– Черт бы их побрал, – яростно шипел Диланов, – откуда они взялись на нашу голову? Этот придурок, который обманул меня. Уверял, что воевал в Чечне, служил в спецназе. Наплел мне всякой ерунды. А я ему поверил. Сегодня в газетах я читаю, что он всю жизнь строил сортиры для генералов. Настоящий кретин. Поэтому не сумел даже нормально выстрелить. Ты читал, что написал «Московский комсомолец»? Два неудачливых киллера попытались напасть на бизнесмена, который их обезоружил и пристрелил. Одного убил, другого ранил. Можешь себе представить, каких кретинов мы с тобой туда послали. Первый вообще два раза в молоко попал, а третий раз только в ногу. И этот бизнесмен с раненой ногой сумел отнять у него пистолет и пристрелить его. А второй тоже хорош. Пока они дрались, успел только поцарапать ножом плечо бизнесмену. И тоже сбежал.

– Ты их сам выбирал, – пожал плечами Самвелов, – я тебе говорил, что их нужно проверять. А ты сразу пустил их в дело. Хорошо, что второй ранен и не будет ничего говорить.

– А он ничего и не знает про нас, – возразил Диланов, – я же не дурак, чтобы рассказывать ему, где я живу и как меня найти. А на него я вышел через тебя. Значит, ты должен беспокоиться больше меня.

– Он рецидивист, – напомнил Алик, – законы знает. Никого не сдаст, можешь быть уверен. Просто он был вор, а не убийца, поэтому ничего не смог сделать. А первый оказался «фуфлом». Но я так и думал, что этим все закончится. Не хотел тебя расстраивать. Когда человек много о себе говорит, всегда немного врет. А этот врал слишком много. Поэтому ничего не сумел сделать. У него даже пистолет отобрали. Так ему и нужно… Чего ты беспокоишься? Он уже убит и теперь ничего не расскажет.

– В газете могли написать неправду, – вставил Диланов.

– Зачем? Кого они хотят обмануть? Я же ждал твоих ребят в машине и сам все видел. Сначала там были слышны выстрелы, потом оттуда выбежал наш рецидивист. Я как только увидел его и понял, что он ранен, сразу дал газ и уехал. А этот дурак начал останавливать машины. У него рука была в крови, а он стоял на улице и ловил попутные машины. Так и поймал какого-то «левака». И пятна крови оставил на сиденье «Жигулей». Милиции оставалось узнать, кто и куда отвез раненого, который сразу поехал в больницу. Наверно, ранение было тяжелое. Вот его утром и арестовали. Но про меня и тем более про тебя он будет молчать. Ничего не расскажет. Он порядки знает. И будет вести себя правильно.

– Лучше бы он вел себя правильно в подъезде, когда им двоим поручили убрать бизнесмена, – зло заметил Диланов. – Два взрослых дурака с оружием ничего не смогли сделать. Даже стыдно об этом вспоминать. Нужно было самому взять пистолет и пойти вместе с ними.

– С такими ходить нельзя, – возразил Самвелов, – они могут подвести. Первый оказался просто глупым хвастуном, а второй вор. Он может ножичком порезать человека, но на серьезное убийство не пойдет. Такая порода. В общем, мы с тобой промахнулись с этими двумя. Нужно искать других…

– Промахнулись, – зло согласился Диланов, – я бы их сам удавил. Своими руками.

– И деньги вернуть нужно. Заказчик аванс обратно требует, – напомнил Самвелов, – двадцать тысяч долларов. Остальные тридцать они обещали после выполнения «заказа».

– Верну я их деньги, пусть подавятся, – согласился Диланов. – А может, самому все чисто сделать? Я точно не промахнусь.

– Нельзя, – рассудительно ответил Самвелов, – сейчас нельзя. Если на бизнесмена устроят второе покушение, то следователи сразу поймут, что в первом случае был «заказ». Тогда начнут искать, кто был заказчиком, через кого его передавали, кто послал туда нашего рецидивиста. И расколют нашего друга. Могут и на нас выйти. Нельзя сейчас трогать этого бизнесмена. К тому же он в больнице, лечится. Он теперь героем стал, про него НТВ снимает целый репортаж, в газетах пишут, как он один двух вооруженных бандитов победил.

– Хорошо, что наши два портрета не публикуют, – сквозь зубы заметил Диланов, – два самых больших фраера в Москве.

– Пока не арестовали, значит, не фраера, – успокоил его Самвелов. – Нужно других исполнителей искать. Более проверенных и надежных. Ты не верь, когда тебе лапшу на уши вешают про Чечню. Сейчас любой бывший военнослужащий тебе такие истории расскажет, просто закачаешься. Нужно настоящих специалистов искать. Может, даже стоит поехать в Дагестан или в Ингушетию. Там сейчас много разных ребят есть. И с той, и с другой стороны. Найдем настоящих специалистов, которые знают, что такое кровь. И не испугаются в решающий момент.

– Верно, – согласился Диланов, – только нам «залетные» не подойдут. Сам понимаешь, не те времена. Милиция сейчас всех проверяет, без прописки и без документов нам такие «профессионалы» не нужны. Лучше искать среди московских. Черт побери! Эти двое так подходили. Я уже думал, как мы с ними работать будем. У обоих московская прописка была, документы, один даже на стоянке в казино работал. Все так удачно совпало, и такие кретины оказались.

– Ничего, – сказал Самвелов, – это неплохо, что все так закончилось. Могло быть хуже. В решающий момент они бы нас подвели. С такими исполнителями мы против Рината Шарипова ничего сделать не сможем.

– Хорошо еще, что я им чистое оружие дал. Оно ни за кем не числится. И на нем крови не было. Хотел дать второй «ствол», но передумал. Как будто меня кто-то остановил.

– Вот видишь. Значит, у тебя нехорошее предчувствие было. Мне они тоже не нравились, но ты в последнее время психовать стал, и я не хотел с тобой спорить.

– Это не я психовать стал, а моя молодая жена. Ей не нравятся наши «хоромы» в Измайлове. Вообще-то она права. Комнаты маленькие, вонючие. Все время пахнет чужими обедами. Кухня вообще шесть метров. Как будто ты нарочно нам такую квартиру подбирал, чтобы мы мучились.

– Ты же сам сказал, что временно. Можешь купить себе любую квартиру. Деньги у тебя есть. Сейчас в новых домах такие квартиры продают, закачаешься. Позвони и купи.

– Я уже звонил. Там цены зверские. Как будто квартиры не в Москве продают, а где-нибудь в Париже или в Лондоне.

– Сейчас квартиры у нас даже дороже стоят, чем там, – рассудительно заметил Самвелов. – И не забудь вернуть мне двадцать тысяч.

– Верну я их тебе, обязательно верну. Ты помнишь, у нас был один раз контакт с Лехой Новгородским. Ты еще говорил, что он известный «вор в законе», общак держит, что-то в этом роде.

– Конечно, помню. Он человек очень серьезный. На нем крови больше, чем ты водой умывался за всю свою жизнь. Только к нему лучше не соваться, если ты хочешь с ним дело иметь или найти нужных «специалистов» через него.

– Почему? Как раз у него и будут нужные нам «специалисты».

– Ты совсем с ума сошел? – Самвелов огляделся по сторонам. – Он вор в законе. Понимаешь, что это такое? Авторитетный человек. Он просто так нам своих исполнителей не даст. Будет требовать свою долю с каждого дела. А если мы платить не станем, то его ребята с нами сразу разберутся. Тебе это нужно? В чужое ярмо лезть? Я лично не согласен. Он очень опасный человек, Виктор. Полезем к нему и сразу головы потеряем.

– Ладно, – недовольно прервал его Диланов, – я только спросил. Я тоже зарекся с этой уголовной шпаной связываться. Они ничего чисто сделать не могут. Обязательно ограбят клиента или что-нибудь возьмут на память. А потом их быстро милиция вычисляет. Нужно искать бывших военнослужащих. Или ребят из милиции, которых уволили, может, сами ушли. Такие нам нужны. Они и подготовку прошли соответствующую, и стреляют неплохо.

– Объявление в газету дашь? – насмешливо спросил Самвелов. – «Срочно ищу двух киллеров. Желательно профессионалы со стажем. Из бывших сотрудников милиции или спецназа, прошедших Чечню. Хорошие оклады гарантирую. Обращаться по адресу…» И укажи свой адрес с телефонами. Знаешь, сколько людей к тебе обратится? Только твой аппарат сразу на прослушку поставят и всех, кто тебе звонить будет, начнут вычислять. Вот такой цирк у нас будет.

– Не ори, – огрызнулся Диланов, – чего ты так разошелся?

– А ты вспомни, как ты говорил. Найду сразу людей, сейчас полно таких «специалистов». Только хороших профессионалов везде мало. Это я с тобой работаю, потому что мне некуда податься. А все профессионалы уже разобраны. Кто-то олигархов охраняет, кто-то на них за большие деньги охотится, кто-то успел себе состояние сделать и сбежать отсюда за кордон, а кто-то уже на органы работает и по их заданию стреляет. Все разобраны, Виктор.

– На наш век все равно хватит, – твердо заявил Диланов. – В общем, ты не шути. Это вопрос серьезный. Не будем обращаться к уголовникам, значит, нужно искать среди бывших военнослужащих. У меня идея есть одна, как можно найти нужных нам людей. Я думаю свою жену использовать.

– Отправишь ее на поиски киллеров? – криво усмехнулся Алик. – Не боишься?

– Да погоди ты смеяться. Мы ей документы сделаем, что она из конторы, которая опросами занимается. Может, даже деньги дадим, чтобы ее туда устроить. На несколько дней. Все должно быть законно. А потом она в школу милиции поедет и там поинтересуется, сколько людей по специальности работает. И кто был отчислен. Когда и за что. Скажет, что проводит такое социологическое исследование. Вот тебе и нужный материал. Все адреса и фамилии уволенных и обиженных сразу получим.

Самвелов молчал. По его лицу скользнула некая тень. Но это было не сомнение. Скорее удовлетворение.

– Чего молчишь? – насмешливо спросил Диланов. – Язык проглотил?

– Здорово, – признался Алик, – я о таком даже не думал. У тебя голова работает, Виктор. Ты поэтому у нас всегда в начальниках ходишь. Я бы такое не смог придумать.

– Конечно, не смог, – удовлетворенно согласился Диланов, – я давно этот вариант продумал. Устроить ее в любую социологическую службу. Или самим создать такую службу, зарегистрироваться и сразу ее туда послать. Пусть посмотрит, сколько отчисленных и куда они устроились. Представляешь, какой это нужный материал? Специалисты, которые прошли такую подготовку. Умеют стрелять, драться, ничего не боятся и дико обижены из-за несправедливых с их точки зрения увольнений. С такими профессионалами можно сделать все, что угодно. А если выяснится, что они еще и мало зарабатывают, – а так и будет, кто и зачем должен им платить? – тогда вообще вопросов нет. Это наши люди – голодные и отчаянные. Готовые на все и озлобленные на весь мир.

– Хорошая идея, – согласился Самвелов. – Только нужно будет убедить твою жену, чтобы она согласилась как следует сыграть.

– Согласится, – усмехнулся Диланов, – я ей пообещал купить новую квартиру в уже отстроенном доме. Она сама по каталогу выбирала. Четыре комнаты, почти сто восемьдесят метров. Придется отдать почти все мои деньги. Зато моя благоверная будет в восторге. И сделает все, о чем я ее попрошу.

– Это лучший вариант, – согласился Самвелов, – может, тогда действительно найдем нужных нам специалистов.

 

Глава 10

Данила Сергеев прибыл в Харьков и поселился здесь более трех недель тому назад. Он был человеком веселым, открытым, приятным в общении, умел завязывать отношения, щедро платил за новых знакомых – одним словом, быстро стал своим человеком в этом крупном украинском городе, который до тридцать четвертого года прошлого века был даже столицей Украинской республики.

Он поселился в центре, недалеко от памятника Тарасу Шевченко, сразу за зданием театра оперы и балета. В его большой четырехкомнатной квартире успели побывать почти все руководители областной и городской администрации, считавшие Сергеева прекрасным человеком и бизнесменом.

Данила снял офис недалеко от своей квартиры и развернул деятельность своей компании. Для начала он принял на работу племянницу губернатора области и невестку главы местной администрации. И хотя пользы от девиц почти не было, он сразу стал своим человеком для родственников обеих молодых женщин. Его «Мерседес» можно было видеть на всех городских мероприятиях. Уже через неделю он купил около шести процентов акций Харьковского металлургического объединения. К его деятельности относились настолько хорошо, что подобные покупки только приветствовались.

Во время второй недели своего пребывания в Харькове он осторожно купил еще четыре с половиной процента. У него на руках был уже достаточно крупный пакет в десять с половиной процентов акций, когда оказалось, что на рынке есть еще два крупных игрока, начавших скупку этих акций. За две недели компания «Астор» купила еще около восьми процентов акций, а братья Глущенко, находившиеся в Киеве, довели свой пакет до восемнадцати процентов. Таким образом, довольно быстро сложилось некое равновесие сил, когда у Рината Шарипова и его компании было около двадцати пяти с половиной процентов, а его соперники владели крупным пакетом в восемнадцать процентов. Цены дрогнули и начали медленно расти вверх. Уже на третьей неделе общее повышение цен было зафиксировано всеми владельцами акций. Цены росли не очень стремительно, но они росли, и на следующие десять процентов акций Данила Сергеев потратил уже гораздо больше денег, чем на первый пакет. Сказывался начавшийся ажиотаж.

К концу третьей недели было объявлено, что владелец пяти процентов акций – городская администрация Харькова – решил продать свой пакет. И продать его приехавшему бизнесмену из Белоруссии – Даниле Сергееву. Когда было объявлено о том, что подобная сделка состоится, цены на остальные акции сразу взлетели на пятнадцать процентов. Это был уже настоящий взрыв цен, и все понимали, что теперь его не остановить.

Соглашение о сделке Сергеев должен был подписать в понедельник. А уже в субботу братья Глущенко встретились для того, чтобы обсудить ситуацию. К этому времени расклад сил был уже ясен. Ринат Шарипов владел к субботе пакетом в двадцать пять с половиной процентов. За последнюю неделю его компания «Астор» не смогла приобрести ничего, сказывалось бешеное сопротивление, которое повсюду оказывали российской компании украинские бизнесмены, подстрекаемые братьями Глущенко. Даже если российская компания предлагала за акции гораздо лучшую цену, чем украинские партнеры, акции им не продавались. Оба брата Глущенко, спекулируя на опасности появления у российской компании столь крупного пакета акций, уверенно перебивали цену и довели свой пакет до двадцати шести процентов, немного опередив Шарипова и его компанию. Они настолько увлеклись борьбой с российской компанией, что совсем не обращали внимания на развернувшуюся деятельность Сергеева. Белорусская компания, которая внезапно начала столь активно скупать акции Харьковского объединения, казалась им не столь серьезной и внушающей опасения.

Однако уже в субботу они получили подтвержденные данные из Харькова, что город готовится передать свой пакет в пять процентов акций приехавшему бизнесмену. Ситуация становилась просто патовой. В случае покупки Сергеевым этого пакета акций сразу у трех игроков на руках оказывались примерно равные права на представительство в совете директоров и право голоса. У каждого из трех игроков могло оказаться примерно по четверти всех акций, тогда как у остальных мелких держателей оставалось около двадцати трех с половиной процентов. Но цены взлетели так, что после покупки Сергеевым пятипроцентного пакета все остальные акции уже продавались с превышением номинала на двадцать пять процентов, что делало их покупку просто коммерчески невыгодной без приобретения контрольного пакета акций. Даже если бы кто-то из трех владельцев крупных пакетов пошел на беспрецедентные меры, сумел бы выложить абсолютно нереальную сумму с учетом повышения цен и скупить все оставшиеся акции, то и тогда подобная сделка не гарантировала контрольного пакета. У братьев Глущенко было двадцать шесть процентов, у Рината Шарипова двадцать пять с половиной, и двадцать пять было у Данилы Сергеева. Получилось, что ни один из них не смог бы овладеть контрольным пакетом акций.

Братья Глущенко совещались недолго. Они были представителями еще той плеяды олигархов девяностых годов, которая в России постепенно сходила на нет. Крупные российские бизнесмены и олигархи уже усвоили новые правила игры, которые им предложила сильная российская власть. Нужно было проявлять «понимание» ситуации, исправно платить налоги, не вмешиваться в политику, вести себя предельно осторожно, охотно выдавать деньги на благотворительность и другие подобные проекты, скупая, например, яйца Фаберже или коллекцию Ростроповича. Одним словом, играть по правилам, написанным в Кремле.

Но подобный диктат могла позволить себе только сильная власть. На Украине и до ухода Кучмы царила неразбериха и хаос. Ради справедливости стоит признать, что в последние годы правления Кучмы его презирали все стороны. Даже не ненавидели, а презирали. И это было самым страшным итогом правления талантливого, честного человека, который был выдающимся руководителем крупного объединения, но оказался никудышным политиком и слабым организатором. После Кучмы избранный Ющенко оказался пародией на самого себя. Он проявлял непоследовательность, боялся и своих соперников, и еще более своих союзников, был слабым политиком. В результате хаос, царивший в стране, только усиливался. И в таких условиях существование олигархов «старой волны» было вполне оправданным. Оба брата Глущенко считали, что для достижения целей все средства хороши. Братья прекрасно знали, что их двоюродный брат, Владимир Глущенко, на самом деле не погиб и довольно скоро предъявит свои права на все наследство. Этого момента братья боялись более всего. С Ринатом Шариповым соперничать было возможно, выступать против «кузена» было опасно. Тот был еще более непредсказуемым, жестким и опасным соперником, чем его двоюродные братья.

Именно поэтому они считали, что все следует решить до того, как деньги перейдут к Владимиру Глущенко. Они не могли поверить, что подобную игру ведет сам Ринат Шарипов на свой страх и риск. Поэтому они перезвонили в Харьков Даниле Сергееву и предложили встретиться в Киеве, в понедельник утром. Но Сергеев объяснил, что в понедельник он подписывает соглашение и сможет прилететь только во вторник. Братья решили, что не следует так долго ждать, и объявили, что сами пожалуют в Харьков в воскресенье.

В этот день все трое встретились в ресторане, находившемся за городом. Сергеев сам выбрал это место для встречи. Он часто приезжал сюда ужинать и хорошо знал хозяина ресторана и официантов. Все трое уселись в отдельном кабинете, туда принесли заказанные закуски. Оба брата Глущенко были похожи друг на друга. С одутловатыми лицами, мясистыми щеками, немного выпученными глазами. Старший брат Юрий имел несколько более вытянутое лицо, младший Степан овалом лица пошел в мать. У него было круглое лицо и почти бабья физиономия.

– Мы внимательно следим за вашими успехами, – осторожно начал разговор старший брат, – нас радует, что из Белоруссии к нам приезжают бизнесмены, которые могут вкладывать такие крупные капиталы в экономику Украины. Насколько я знаю, ваша компания существует уже два года?

– Два с половиной, – весело подтвердил Сергеев, – мы начали работать еще с литовцами, потом переключились на вашу республику. Здесь мне нравится. Хорошие люди, есть возможности для роста…

– Именно поэтому мы и хотели с вами встретиться, – продолжал Юрий Глущенко. – Вам известно, что мы являемся самыми крупными акционерами объединенной Харьковской компании. И мы уже много лет работаем с этим объединением.

– Да, мне говорили, – беспечно заметил Сергеев. – Обожаю ваше сало. Просто обожаю. Здесь его делают по-особенному.

Он прекрасно понимал, зачем приехали эти визитеры и что именно они от него потребуют. Но намеренно тянул время.

– Мне нельзя есть много сала, – пояснил Юрий, – у меня повышенный холестерин. Давайте поговорим о наших проблемах.

– А разве у нас есть проблемы?

– Есть. Дело в том, что таким же крупным пакетом владеет и российская компания «Астор», которая довольно уверенно скупает акции у мелких акционеров. Но сегодня возникла ситуация, при которой никто не сможет больше ничего сделать. У нас двадцать шесть процентов акций, у российской компании немного меньше. А у вас почти двадцать процентов. И нам стало известно, что городская администрация готова продать вам свой пятипроцентный пакет акций. Таким образом, у всех будет примерно одинаковое количество акций. Остальные не в счет, они не имеют никакого значения. Поэтому мы предлагаем вам договориться.

– О чем? – улыбнулся Данила. – Я не совсем понимаю, о чем мы должны договариваться?

– Мы можем объединить наши пакеты и получить блокирующий пакет. Контрольный пакет. В таком случае у нас будет пятьдесят один процент. Мы сможем сами устанавливать правила и сами руководить объединением. Тогда российская компания будет вынуждена продать нам свой пакет акций. И продать уже по нашей цене. Прибыль мы поделим пополам. Я полагаю, что это прекрасное предложение. Мы привезли вам все наши расчеты. Исходя из сегодняшней цены, вы получите миллиона четыре, не меньше. Я думаю, сделка того стоит. Четыре миллиона долларов прибыли.

– Прекрасно, – он взял кусочек хлеба и начал его жевать. – А потом? – неожиданно спросил он. – Предположим, что мы сумеем объединить наши пакеты. Получим контрольный пакет, проведем своих людей в совет директоров. Даже заставим москалей продать нам их пакет. Что будет потом? К кому отойдет пакет компании «Астор»?

Братья переглянулись. Это был самый щепетильный момент в их предложении. Сергеев сразу нашел слабое место.

– Мы полагали, что вы будете работать вместе с нами, – осторожно сказал старший брат. – Пакет от российской компании перейдет к нам, но вы останетесь самым привилегированным акционером и сможете работать с нами.

– На правах младшего партнера, – усмехнулся Данила. – Нет, так дело не пойдет.

Официантка внесла горячие блюда. Они подождали, пока она выйдет.

– Что вас не устраивает? – не выдержал младший брат Степан. – Вы же получаете свои деньги. Почти четыре миллиона долларов.

– Это хорошо. Четыре миллиона – это очень хорошо. Но взамен вы получаете контроль над всем объединением. И плюс те же четыре миллиона. Тогда получается, что я просто работаю на вас. Таскаю каштаны из огня для чужого дяди. Какой мне в этом смысл?

– Вы же получаете деньги, – вспыхнул Степан.

– Подожди, – остановил его старший брат, – давайте все обсудим. Вы, очевидно, не совсем поняли наше предложение.

– Почему? Я все понял. Вы предлагаете объединить наши пакеты и провести в совет директоров только наших людей, так как у нас будет контрольный пакет акций. После этого мы сами устанавливаем цены и скупаем крупный пакет у российской компании. Получаем неплохую прибыль на разнице цен. Хотя цены могут и упасть, это существенный риск. Но, кроме денег, которых может оказаться гораздо меньше или не оказаться совсем, я больше ничего не получаю. А вы гарантированно получаете контроль над всем объединением. И даже если я потом захочу выйти, то и тогда блокирующий пакет будет только у вас. Вы и меня можете заставить продать вам мой пакет, ведь к тому времени у вас будет больше пятидесяти процентов акций.

Братья снова переглянулись.

– Что вы хотите? – спросил Юрий. – Вам мало четырех миллионов?

– А вам их недостаточно? – Данила покачал головой. – Нельзя быть такими жадными, господа. Я предлагаю другой вариант. Все деньги, полученные в результате нашего коммерческого соглашения, отходят к вам. Это получается, если верить вашим экономистам, почти восемь миллионов долларов. Огромные деньги. А контрольный пакет переходит ко мне.

– Откуда вы возьмете столько денег, чтобы выкупить у «Астора» его пакет? – мрачно спросил Степан. – Вы знаете, сколько он может стоить?

– Знаю. Деньги – это моя проблема. А вы получите прибыль. Согласны? Конечно, нет. Вы же понимаете, что возможность получения какой-то прибыли – это всего лишь журавль в небе. А контроль над всей компанией – это конкретная синица в руках.

– Так не пойдет, – решительно заявил Юрий, – мы местные, а вы приезжий. Значит, вы и должны уступать. Мы лучше знаем местную конъюнктуру рынка, цены, людей, у нас хорошие связи. Мы сможем сделать так, что цена акций в течение года поднимется в два раза, и вы получите просто неслыханные дивиденды.

– Почему вы уверены, что у меня нет этих связей? И почему я не смогу управлять вашим объединением? Не забывайте, что даже городская администрация согласилась передать мне свой пакет акций. Не вам, господа, а именно мне.

Его забавляла эта ситуация. Если бы братья Глущенко узнали, на чьи деньги он скупал акции и кого здесь представляет, то оба бизнесмена могли получить сердечный приступ, учитывая их тучность и малоподвижный образ жизни.

– Так нельзя, – рассудительно сказал Юрий, – мы все равно должны договориться. Собственник должен быть один, иначе это уже не компания, а продажная баба, с которой спит каждый мужчина, который захочет.

– Давайте выдадим ее замуж, – усмехнулся Сергеев, – я, например, холостой.

– Тогда разделим пакет российской компании, – вздохнув, предложил Юрий Глущенко. Это был максимум, на который он готов был отступить.

– Каким образом?

– Каждый получит по двенадцать с половиной процентов. И контрольного пакета не будет ни у кого. Но мы сможем вместе управлять предприятием.

– Мне нужно подумать и все просчитать.

– Считайте, – согласился Юрий.

– Только быстрее, – добавил младший брат, – иначе цены взлетят так, что мы потом ничего не сможем купить.

Старший брат наступил ему на ногу, и он замолчал.

– А зачем нам еще что-то покупать? – равнодушно осведомился Сергеев. Он понял игру своих собеседников, но решил в финале встречи сыграть под «дурачка». Тем обиднее будет им, когда они узнают всю правду.

– Если вдруг понадобится, – прошептал Степан, понявший, что проговорился.

– У нас будет больше семидесяти пяти процентов, – напомнил Сергеев после недолгой паузы, – по-моему, даже больше, чем нужно. Зачем нам еще покупать акции у мелких вкладчиков? Тем более что они к тому времени могут подняться в несколько раз.

– Верно, – согласился Юрий, – нам они уже будут не нужны. Как только мы объединим свои усилия, то сразу станем диктовать свои условия, и цены начнут расти. Я думаю, что вы все решили правильно. Но нам нужно получить ваше принципиальное согласие на объединение наших пакетов акций и создание совместной компании.

– Считайте, что его получили. Предварительное согласие, но мне нужно будет все просчитать, – повторил он.

– Мы можем немного подождать, – кивнул Юрий, – время пока терпит.

– Я думаю, что в течение недели мы все оформим, – наконец сказал Данила Сергеев, – мои юристы все подготовят.

Когда после встречи оба брата отправились в аэропорт, старший недовольно выговаривал младшему:

– Если не можешь молчать, то сиди и пей, чтобы не влезать в наши разговоры. Чего ты язык развязал? Он мог все понять.

– Ничего он не понял. Молодой еще, чтобы все понимать, – угрюмо оправдывался младший брат.

– А ты все равно молчи. Мы с ним соглашение подпишем и половину акций «Астора» отдадим. Только до этого мы еще немного акций прикупим. И все равно контрольный пакет у нас будет. Незаметно купим, через подставные компании. А потом бац – и предъявим наши права. Ничего он тогда сделать не сможет. Пусть бегает и доказывает, что мы его обманули. Контрольный пакет у нас будет… Тогда и его сломаем.

– Хорошо бы, – согласился Степан. – А этого татарина дожать сумеем? Вдруг он как-нибудь извернется?

– Куда извернется? Как он сможет в этой ситуации действовать? У Сергеева в понедельник будет двадцать пять процентов. У нас уже сейчас двадцать шесть. Значит, во вторник у нас будет пятьдесят один процент. – Юрий наклонился и прошептал младшему брату: – И я еще несколько процентов уже готов прикупить.

– А почему мне не сказал? – нахмурился Степан.

– Чтобы ты языком не молол, – отрезал старший брат. – А тогда у нас гарантированно будет пятьдесят четыре. Тут даже Володя этому Шарипову помочь не сможет. И никто не сможет. Мы его просто удавим. Пусть поймет, с кем дело имеет, мальчишка. Отказался нам свой пакет передать. Ничего, когда мы у него все отнимем, вот тогда он поймет, с кем связался. А Володя вернется и ему голову оторвет.

– Нам тоже может оторвать, – предостерегающе заметил Степан.

– За что? – удивился Юрий. – Мы честно свою цену назвали и этому мальчишке предложили нам все продать. И Володя тоже был согласен. А этот недоросль богатый решил, что можно артачиться. Придумал какие-то глупости. Что мы с тобой финансируем ветеранские организации националистов. Тоже мне патриот коммунистический выискался. А ведь у него мать украинка и отец татарин. Русской крови ни капли нет, а ведет себя так, словно где-то под Москвой родился. Сволочь.

– Такого добра и в Киеве хватает, – согласился Степан, – все время коммуняки маршируют под своими флагами.

– Не дай бог, вернутся, – зло сказал Юрий, – вот тогда у нас все и отнимут. И деньги, и акции, и даже наши дома. Все подчистую отнимут, как раньше. И у этого Шарипова тоже все отнимут. Просто он сейчас в свои «пионерские» игры играет. Думает, что это «Зарница», а это уже настоящая жизнь.

– Хорошо, что мы с этим Сергеевым сами встретились и поговорили, – удовлетворенно заметил Степан, – теперь Шарипов правда никуда не денется.

– Только в следующий раз ничего больше не говори, – посоветовал старший брат, – вечно ты вылезаешь не в тот момент, когда нужно. Незаметно сделаем контрольный пакет и этого Сергеева тоже выставим. Он думает, что если денег много, то может себе все позволить.

– Откуда у него столько денег?

– Черт его знает. Я ребят в Киеве просил все проверить. Но компания чистая. Это тебе не дешевка-однодневка. Она действительно два с половиной года назад зарегистрирована, когда у нас даже акций харьковских не было. Здесь все чисто, можешь не сомневаться.

– А я и не сомневаюсь, – усмехнулся младший брат.

Если бы они знали, что в этот момент Данила Сергеев звонил в Москву, они не были бы в столь благодушном настроении. Сергеев радостно сообщал Надежде Анатольевне, что цель достигнута. Он не стал уточнять подробностей, понимая, что их разговор могут прослушать. Но сообщил, что через пару дней вернется в Москву. И она все поняла.

 

Глава 11

Данила вернулся в Москву в среду. К этому времени он завершил почти все свои дела в Харькове, сдал квартиру, расплатился по всем счетам и, не прощаясь ни с кем, неожиданно улетел в Москву. Его офис привычно работал, девушки принимали почту, отправляя корреспонденцию, когда он появился в «Асторе». Его принимали почти как героя, ведь ему удалось почти невероятное – купить недостающий пакет акций и фактически передать всю компанию Ринату Шарипову, о чем пока никто не догадывался. Сергеев скромно уверял, что его заслуги в этом успехе почти нет. Он всего лишь сумел правильно потратить те деньги, которые переводили ему из Москвы через Минск.

В среду вечером на его мобильный телефон с украинскими номерами позвонил Юрий Глущенко. Он ласково уточнял, когда можно будет объявить о слиянии двух компаний. С трудом сдерживая смех, Данила пообещал, что уже к понедельнику все будет решено. И на следующий день была назначена пресс-конференция. Утром Данила Сергеев объявил, что ему поступило выгодное предложение от российской компании «Астор» и его компания решила продать свой пакет акций. Новость пошла первой строкой во всех экономических сводках новостей по всему миру. Акции объединенной металлургической компании немедленно взлетели на шесть процентов.

Получив сообщение о столь коварной измене своего «белорусского друга», Юрий Глущенко не поверил своим глазам. Он безуспешно пытался дозвониться до Сергеева, телефон которого был отключен. Тогда он вызвал брата. От шока, полученного в результате этой новости, у него поднялось давление, и вызванные врачи пытались уговорить его отправиться в больницу, убеждая, что может случиться гипертонический криз.

Ему сделали укол и оставили в покое, когда к нему приехал младший брат. Тот был не в лучшем состоянии. Почти багровый от возмущения, он вошел к старшему брату, оттолкнув секретаря и закрыв за собой дверь. Юрий лежал на диване. Он поднял голову, слабо кивнул Степану.

– Ты уже слышал?

– Да. Они нас опередили. Они предложили ему новую цену и выкупили все акции, – гневно сказал Степан, усаживаясь в кресло.

– Дурак, – с сожалением выкрикнул Юрий, – ничего ты не понял. Никто его не перекупал. Он нас просто обманывал, водил за нос. Я вчера вечером с ним разговаривал, и он меня уверял, что к понедельнику все будет решено. Ты что, думаешь, он за одну ночь свое решение поменял? Он готовился к нему давно, еще когда в Харьков приехал. Ты знаешь, что он решил отдать все свои акции, все до единой? Значит, ему эти акции и в гробу не нужны. Он давно хотел от них избавиться. Может, и денег занял, чтобы скупить акции, а потом их выгодно продать.

– Почему нам тогда не отдал? Мы бы тоже хорошую цену дали, – рассудительно сказал Степан.

– Не знаю, – Юрий сел на диван. – У меня давление сто восемьдесят на сто тридцать, – пожаловался он, – врачи говорят, у меня удар может быть.

– Ты лучше лежи, – посоветовал младший брат.

– Отлежался, – отмахнулся старший. – Получается, что этот мальчишка Шарипов нас опять обошел. У него теперь контрольный пакет. Пятьдесят с половиной процентов. И он будет решать, кому сидеть в совете директоров. Ты уже слышал, что акции подорожали на шесть процентов?

– Значит, мы прибыль получим большую, – быстро подсчитал Степан, – почти на три миллиона долларов цена наших акций выросла.

– Ты от жадности скоро удавишься, – махнул рукой Юрий. – Мы должны были получить триста, а получим только три и шиш с маслом. Ты не слышишь, что я говорю? Шарипов получает контрольный пакет акций. Харьковское объединение сейчас стоит примерно двести миллионов долларов. Наши эксперты считали, что его цена может подняться в два раза. Сейчас этот сукин сын заставит нас продать ему наш пакет и получит еще больше денег. В десять, в двадцать раз больше, чем мы.

– Что делать? – осторожно спросил Степан. – Может, найти нужных ребят и убрать этого татарина?

– С ума сошел? Все знают, что мы его основные конкуренты. Нас сразу заметут. И еще неизвестно, кто стоит за спиной Шарипова. Я думаю, что он получил «добро» от Володи. Иначе не смог бы провернуть такую операцию. Прямо у нас из-под носа увел этого белоруса.

Раздался телефонный звонок. Юрий посмотрел на аппараты и поднял телефон. Это был его мобильный, номер которого знали очень немногие.

– Здравствуйте, – услышал он знакомый голос. Это был советник украинского посольства в Москве, который давно работал на братьев Глущенко, поставляя им полезную для бизнеса информацию.

– Слушаю, – буркнул Юрий. Сейчас ему не хотелось говорить.

– Я позвонил вам, чтобы сообщить насчет нашего молодого друга. Вы уже слышали, что он стал владельцем Харьковской объединенной компании?

– Слышал. Но пока не стал. Они еще должны назначить официальную цену за пакет акций, принадлежащих компании Данилы Сергеева. Где Шарипов возьмет столько миллионов долларов?

– Вы ничего не поняли, – возразил советник посольства, – все было давно решено. Сергеев уже заявил, что закрывает свою белорусско-украинскую компанию и передает весь пакет акций в «Астор». За символическую цену в один доллар. Алло, вы меня слышите?

– Как это в один доллар? – прошептал Юрий. – Как такое может быть? Значит, они заранее… заранее договорились?

– Они не договаривались, – похоже, советник получал удовольствие от этого разговора. Наверно, он был немного садистом. Или Юрий платил ему в последнее время не слишком большие деньги, учитывая стоимость жизни в Москве. – Они не договаривались, – повторил советник посольства, чтобы Юрий лучше понял, – Данила Сергеев был подставным лицом. Его компания была создана только для того, чтобы скупить недостающий пакет акций. Все деньги на такую покупку ему, очевидно, выделяли в компании «Астор». По моим сведениям, он уже полгода работает вице-президентом компании «Астор», и сегодня на пресс-конференции он заявил, что прекращает деятельность своей компании. Он вас просто обманывал, господин Глущенко. Алло, вы меня слышите?

Юрий Глущенко положил телефон на стол. Он растерянно посмотрел на младшего брата. Схватился за сердце.

– Вызову врача? – кивнулся к нему младший брат.

– Не нужно, – покачал головой старший. – Все кончено, Степа. Он нас просто обманывал. Ты знаешь, что сделал этот мерзавец? Он передал весь свой пакет акций за один доллар в «Астор».

– Как это за один доллар? Он сумасшедший? Он мог получить больше пятидесяти миллионов долларов. Даже шестьдесят. Как это за один доллар?

– Он ничего не мог получить, – выдохнул Юрий, – он уже полгода работает вице-президентом компании «Астор». И все деньги, на которые он скупал акции, были деньгами «Астора». А его компания была «пустышкой». Просто фиговым листочком, созданным для того, чтобы нас всех обмануть.

– Как это «пустышкой»? Мы же сами проверяли. Компания была создана два с половиной года назад.

– Он просто использовал свою старую компанию, – слабо пояснил Юрий, – и поэтому нас обманул. Они всех надули. Подставили нам Сергеева и по старой цене скупили все акции, которых им не хватало для контрольного пакета. Пока мы с тобой, кретины, думали о том, как договориться с Сергеевым, чтобы вместе с ним одурачить Шарипова, он просто смеялся над нами. Он действовал по поручению самого Рината Шарипова. Если бы на бирже узнали, что акции покупает Шарипов, цены бы сразу взлетели, и он бы не сумел ничего сделать. А так он скупил акции по старой цене, пока никто ничего не подозревал, даже в городской администрации Харькова.

– Но это незаконно. Мы можем подать в суд, – разозлился Степан, – чтобы они отменили эту покупку.

– Не мели языком, – Юрий тяжело вздохнул, – ничего уже сделать нельзя. Они тоже не дураки, все продумали. Формально Сергеев имеет право от имени своей компании покупать акции. Он их и покупал на бирже по рыночной цене. Никаких нарушений, никакого обмана. Потом решил продать их другой компании. Тоже все правильно. Цену устанавливают покупатель и продавец, ведь они действуют не через биржу, а напрямую договариваются друг с другом. И еще налоги не заплатят. Какие налоги с одного доллара? А мы с тобой полные дураки, Степа, потеряли все наши деньги.

– Мы подадим в суд на его компанию, – не унимался младший, – скажем, что он обещал продать нам контрольный пакет. Что мы готовили документы о слиянии…

– У нас нет никаких письменных обязательств, – напомнил Юрий, – и вообще поздно. Этот мерзавец Сергеев заявил, что его компания будет ликвидирована. Мы даже не сможем предъявить ему претензии, если найдем хоть какие-нибудь основания.

Он лег на диван, устало закрыв глаза. Младший брат смотрел на него, кусая губы. Он никак не хотел смириться с таким поражением.

– Пусть наши юристы договорятся о продаже нашего пакета акций, – устало предложил Юрий, – пока они не обрушили цены и не заставили нас продать весь пакет по миниальной цене. Они могут пойти на все, что угодно. Объявят о ложном банкротстве, передадут компанию еще кому-нибудь и заставят нас за бесценок передать им наши акции. Или вообще за один доллар. Позвони нашим юристам, будем срочно продавать наши акции, пока они на взлете.

– И ты отдашь Харьков этим мальчикам? Шарипову и Сергееву? Сделаешь их миллионерами?

– Они и так давно миллионеры. Я думаю, что Володя нас давно обманывает. Это он стоял за сделкой. У Рината Шарипова не хватило бы мозгов на такую сложную комбинацию. Поэтому нужно выйти из этой заварухи с наименьшими потерями для нас. Иначе действительно все потеряем.

– Я найду людей, – решительно заявил Степан. – Может, я и не доберусь до Володи. И не смогу убрать его племянника, нашего родственника. Но зато я смогу добраться до Сергеева. Хотя бы так ему отомщу.

– Я же тебе говорил, что ничего не получится, – открыл глаза Юрий, – чего ты суетишься? Никого сейчас трогать нельзя. Тем более если за этим проектом сам Володя стоял. Он не любит, когда его людей трогают.

Степан шумно выдохнул. Поднялся, подошел к окну.

– Мерзавцы, – выругался он, – как они нас провели…

– Нельзя никому верить, – убежденно произнес старший брат, – в бизнесе нельзя никому верить. Нужно понимать, что любой партнер может тебя обмануть или оказаться не тем, за кого мы его принимали. Время такое, Степа.

– Мне можно, – с ожесточением заявил младший брат, – я бы тебя не обманул.

– Кто знает, – горько сказал Юрий, – предложат большой куш, и глядишь, ты тоже не устоишь…

– Зачем обижаешь? Я когда-нибудь тебя продавал?

– Шучу я, шучу. Не продавал, Степа. Ты у меня всегда единственным надежным партнером был. Так и я тебя никогда не сдавал. И не сдам. Родная кровь…

– А Ринат Шарипов? Он ведь племянником приходится Володе. Он тоже наш родственник считается.

– Ты вообще ничего не понял. Володя не наш родственник. И Ринат Шарипов не имеет к нам никакого отношения. Володин отец на самом деле был не наш дядя, а дед этого татарина. Значит, и Володя, и Ринат к нам не имеют никакого отношения. Мы вообще не родственники.

– Вот и хорошо, – ожесточенно решил Степан, – зачем нам такие родственники?

Юрий попытался встать. Младший брат бросился к нему, помогая подняться.

– Звони юристам, – посоветовал старший, – пока время есть. И продавать нужно будет по частям, чтобы рынок не обвалить, пока цены высокие.

Степан взял телефон. Юрий слушал, как говорит младший брат, и морщился от боли. Сердце болело все сильнее и сильнее.

«Как они нас здорово провели, – мелькнула мысль, – все так идеально продумали и осуществили. Никто даже заподозрить не мог, что у них все получится. Но Степан прав. Нельзя вынести подобное издевательство. Нельзя сделать вид, что ничего не произошло. Неужели сам Володя все и спланировал? Или это действительно придумал Шарипов?»

Он не успел продумать эту мысль до конца, когда снова раздался звонок его мобильного телефона. Он вздрогнул. Неужели опять советник? Что еще хочет сообщить этот дипломат? Юрий посмотрел на аппарат. Степан, закончив говорить, обернулся к нему.

– Ответить? – спросил младший брат.

– Я сам, – решил Юрий. – Нужно выслушать очередную плохую новость.

– Слушаю, – сказал он, поднимая телефон.

– Юра, что там у вас за бардак? – услышал он хриплый голос Владимира Глущенко.

– Это не у нас, а у вас, – горько ответил он.

– Ты дурацкими загадками не говори. Кто купил акции Харькова? Откуда взялся этот неизвестный Сергеев?

– Издеваешься? – обиделся Юрий. – Этот Данила Сергеев вице-президент твоей компании…

– Ты ваньку не валяй. Какой компании? Он из Белоруссии? Все говорят, что он оттуда. И вообще, думай, когда по телефону говоришь.

– Он вице-президент «Астора», – сообщил Юрий, – и был подставным лицом. Скупил столько акций, чтобы сделать контрольный пакет «Астору». И теперь продал их за один доллар. Поздравляю тебя. Ты стал богаче…

– Перестань говорить глупости, – посоветовал хриплый голос, – я с тобой серьезно разговариваю. Выходит, что Шарипов не только вам свои акции не отдал, но еще и контрольным пакетом завладел? Верно?

– Я думал, что это ты все спланировал. Поэтому и не дергался.

– Правильно делал. Дальше тоже не дергайся. Значит, Шарипов вас наколол. Ты видишь, что значит «родная кровь». В меня пошел племянник. Подставил липовую компанию и без шума скупил нужный пакет акций. Какой молодец. На сколько поднялись цены?

– На шесть процентов.

– Здорово. Значит, поднимутся еще больше. Я думал, что нужно поскорее избавляться от этих акций, а выходит, мой племянник мне такой подарок сделал.

– Ты на самом деле ничего не знал?

– Я тебе не дешевка, чтобы позвонить и тебя разыгрывать. Но раз так получилось, то хорошо. Будем считать, что все остались в плюсе. Вы на своих акциях тоже заработаете, а мы получим целое объединение.

– Получите, – сквозь зубы процедил Юрий.

– И без глупостей, – встревожился Владимир Глущенко, – мне мой племянник пока живым нужен. Очень нужен, Юрий. Если вдруг рядом с ним, даже в одном городе, ваши «стрелки» появятся, я очень обижусь. Ты меня понимаешь, Юрий, я очень буду недоволен. И Степану скажи. Он у нас сначала делает, а потом думает. Скажи, что мой племянник вне «зоны досягаемости». Ты все понял?

Юрий молчал.

– Я тебе вопрос задал, – напомнил позвонивший, – ты понял или мне нужно повторить?

– Не нужно. Я все понял.

– Тогда поздравь меня с новым приобретением. И не забудь предупредить Степана.

– Поздравляю, – сумел выдавить Юрий.

– Спасибо. Пока, – на том конце раздались гудки.

Юрий положил телефон на столик перед собой. Посмотрел на Степана.

– Это был Володя, – тихо сказал он.

– Значит, это он все спланировал? – разозлился Степан.

– Нет. Он говорит, что ничего не знал. Но радуется за своего племянника. Просил тебя предупредить, чтобы ты не трогал этого мальчишку Шарипова. Настойчиво просил…

– Значит, это он…

– Нет, не он. Я его всю жизнь знаю. Если бы эту пакость Володя спланировал, он бы звонить не стал. Не стал бы притворяться. Так бы и сказал, что он все это придумал. Ему всегда нравилось людей мучить и дураками выставлять. Он бы не стал притворяться.

– Тогда выходит, что нас эти двое обманули. Шарипов и Сергеев. Как такое могло случиться?

– Не знаю. Только Шарипов племянник, и мы его, конечно, не тронем. А вот Сергеев артистом оказался хорошим. Как он нас в ресторане дурачил, как за нос водил.

– Что думаешь делать?

– Насчет Шарипова я пообещал, а насчет Сергеева никаких договоренностей не было. Он ведь не родственник наш, о нем Володя даже не слышал. Значит, ему нужно поскорее помочь оказаться в другом месте…

– В каком? – не понял младший брат.

– На небесах, – жестко пояснил старший.

– Ты же сам говорил, что все сразу поймут, кто это «заказал»?

– Значит, нужно сделать, чтобы никто не понял. А Ринату Шарипову мы позвоним и сами его поздравим. Чтобы он понял. Может, тогда у меня сердце болеть перестанет.

Младший брат улыбнулся.

– Все сделаю в лучшем виде, – пообещал Степан, – ты только не нервничай. И сердце береги. Я его тебе быстро вылечу.

 

Глава 12

После скандальной пресс-конференции, на которой Сергеев заявил о продаже своего пакета акций компании «Астор» за символическую цену в один доллар, многие российские и украинские газеты посвятили этому событию целые полосы в своих газетах, рассказывая о безупречно проведенной финансовой операции и отдавая должное Ринату Шарипову и руководителю компании «Астор» Надежде Поповой. Благодаря их замыслу, так успешно претворенному в жизнь Сергеевым, удалось получить контроль над одним из крупнейших объединений на Украине. Местные газеты, особенно выходившие на Западе, правда, больше писали о коварстве нового российского олигарха, который сумел так ловко воспользоваться ситуацией. Прокуратура Харькова даже возбудила уголовное дело о мошенничестве, но все усилия прокуроров были напрасны. Сергеев действовал абсолютно в рамках украинских законов. Его компания была официально зарегистрирована, она имела право скупать акции на бирже. Всем своим сотрудникам, которым объявили об увольнении, Сергеев выплатил трехмесячное пособие. Он не оставил никаких долгов, не только расплатившись за аренду своих помещений, но даже уплатив деньги на месяц вперед. Все счета за электричество, газ, воду были исправно оплачены. Даже за вывоз мусора и охрану помещений Сергеев успел заплатить. Его бухгалтерские книги были в идеальном порядке, никаких нарушений просто невозможно было найти. Даже свои деньги он получал не из России, а переводил сам себе из Белорусии, куда поступали миллионы «Астора».

Ринат с удовольствием читал статьи, посвященные этому проекту. За первую неделю акции выросли на шесть процентов. За вторую еще на четыре. В совет директоров компании были проведены только люди Рината Шарипова. Все остальные были оттуда удалены. Через своего адвоката Попова послала предложение братьям Глущенко о продаже их пакета акций на бирже, пояснив, что иначе они могут обрушить цены. Братья не были стоиками и тем более героями. Они понимали, что, если «Астор» объявит о ложном банкротстве, они потеряют почти все свои деньги. Поэтому они начали продавать свои акции еще до того, как к ним поступило официальное предложение из Москвы. По большому счету, они даже получили весьма высокую прибыль в размере десяти процентов от стоимости своего пакета акций.

Когда на рынке узнали о том, что братья Глущенко, считавшиеся единственными конкурентами Шарипова в борьбе за контрольный пакет, начали избавляться от своих акций, цены снова поднялись. На этот раз еще на несколько процентов. Попова позвонила Шарипову и достаточно спокойно, но радостно сообщила, что цены на акции поднялись в среднем на двенадцать с половиной процентов. И если акции будут подниматься столь стремительно, то это означает, что они не только смогут погасить долг перед французским банком, но и получат достаточно солидную прибыль.

Ринат поблагодарил ее за телефонный звонок и впервые подумал, как интересно заниматься финансами и игрой на бирже. Но его хорошее настроение немного испортил телефонный звонок из Парижа. Или его «погибший» дядя звонил из другого города? Самое страшное было как раз в том, что он не мог знать, где в очередной раз может объявиться Владимир Глущенко. Ведь официально он считался погибшим, а после проведенной пластической операции его не смог бы узнать ни один из знакомых. Даже начальник его охраны получал указания по телефону и не знал, каков новый облик его патрона.

– Ты у нас стал настоящим бизнесменом, – с издевкой начал Глущенко, – видимо, тебе понравилось заниматься покупкой акций. Красиво ты наколол этих двух «хомячков», – он имел в виду братьев Глущенко.

– Они сами виноваты, – возразил Ринат.

– Все равно молодец. Только ты не привыкай. Я уже все приготовил. Через месяц увидимся на Антигуа, как ты и предлагал. Там все и закончим. Подпишем все документы и оформим нашу сделку. Все равно ты будешь моим наследником. Только подожди лет тридцать, пока я не умру.

– Подожду, – усмехнулся Шарипов.

– И деньги больше не транжирь. Откуда ты взял столько денег на покупку акций?

– Французы дали кредит под наш взнос.

– Это, наверно, все Надя Попова придумала. Умная, стерва. Только учти, что деньги все равно нужно будет возвращать. Не тебе, так мне. А ты с компанией «Астор» заканчивай. Их следует прикрыть. Понимаю, как тебе тяжело. Только учти, что они мне все равно не понадобятся. Я к вам возвращаться не собираюсь.

– Это я понимаю. Но пока мы не свернули наши дела, они еще нужны. Хотя бы для того, чтобы расплатиться с французами и все правильно оформить.

– Пока да. Кого думаешь взять с собой на Антигуа?

– Адвоката, конечно. Иосифа Борисовича. Может, еще Попову. И охрану.

– Попову не нужно. А Плавника возьми, он человек толковый. Насчет охраны не переборщи. Там понадобятся два или три человека. Больше не нужны. На Антигуа нет преступности. И с оружием вас все равно туда не пустят. Вы ведь полетите через Америку или через Англию. А там даже перочинного ножика не пронесешь.

– Я все понял, – сказал Ринат. – Когда мне нужно туда прилететь?

– Через месяц. Точное число я тебе укажу.

– Хорошо. Я прилечу.

– Куда ты денешься, – ласково заметил Глущенко, – конечно, прилетишь. И еще миллионером останешься. На всю жизнь. Я иногда думаю, хоть бы мне так подфартило в молодости, когда у меня таких денег не было. Да тогда они бы мне и не помогли. Куда бы я со своими миллионами спрятался? Или куда бы их потратил? Это сейчас можно ездить куда хочешь и тратить как хочешь. А тогда за любую крупную покупку мог попасть в ОБХСС. Хотя ты, наверно, про такую организацию и не слышал. В общем, с Харьковом у тебя здорово получилось, но больше ты таких трюков не устраивай. И я тебе сам перезвоню. Найду хорошего нотариуса, чтобы все нам верно оформил, и перезвоню. До свидания.

– До свидания, – он убрал телефон.

Настроение было испорчено окончательно. Тамара по его просьбе подсчитала, сколько ему нужно оставить себе на «жизнь». Сумма получилась фантастическая с учетом стоимости московской квартиры, дачи и дома в Киеве. Чтобы содержать всю эту недвижимость и сохранить уже привычный образ жизни, следовало иметь не меньше пятидесяти миллионов долларов. Ринат отчетливо представлял, какой гнев вызовет такая сумма у его дяди, если он попробует о ней заикнуться. Хотя дядя и обещал оставить ему квартиру с дачей. Но на большее рассчитывать не приходилось. Будь что будет, решил Шарипов. В конце концов, это не его деньги, свалившееся на него наследство было лишь чудом, которое иногда случается у редких счастливчиков. Ему и так повезло. Он нашел Инну, почти год жил жизнью одного из самых богатых людей Восточной Европы. Вполне достаточно. Оставшуюся жизнь он будет предаваться воспоминаниям о самом безумном годе в своей жизни.

Хотя где-то в душе было все равно жалко расставаться и с этой жизнью, и с этими деньгами. Ему понравилась игра, которую они провели против братьев Глущенко. Ему понравилось быть умным, предусмотрительным, богатым и счастливым. Теперь придется со всем этим расстаться. Но уже тот факт, что Харьковская объединенная компания не досталась братьям Глущенко, доставлял ему огромное удовольствие. Эти двое вызывали у него просто омерзение.

Он позвонил Поповой и попросил подготовить полный отчет о Харьковской компании и новом совете директоров. Будет не лишним забрать и эту папку с собой на Антигуа. Интересно будет впервые побывать в таких местах. Глущенко прав. Сколько бы он ни взял с собой охраны, они окажутся там просто бесполезными туристами, оружие пронести все равно не смогут. Но помощники ему будут нужны. Надежду Анатольевну он с собой не возьмет, пусть она останется в Москве. При желании с ней всегда можно будет связаться. Рано или поздно ему придется сказать, что компания «Астор» ликвидируется. Он пытался намекнуть, но она его не поняла. Ей даже в чудовищном сне не может привидеться, что Владимир Глущенко остался жив и теперь требует назад все свои капиталы.

С собой нужно взять Иосифа Борисовича. Он умный человек, очевидно, давно все понял. Еще когда начали появляться такие нужные документы, которые не могли быть сделаны при прежней жизни Владимира Глущенко. Самое поразительное, что они были подлинными. Плавник был опытным адвокатом и понимал, что подделать подобные документы очень сложно. А когда документов стало много, отпали последние сомнения. Подделать столько документов было просто невозможно. К тому же его французские партнеры сообщили, что большая часть денежных активов и закрытых счетов была оформлена на некоего бельгийского гражданина Вольдемара Леру и перешла к нему по наследству после смерти Владимира Глущенко. Учитывая, что Ринат тоже начал переводить деньги этому неизвестному Леру, оставалось только сделать нужный вывод. Плавник, очевидно, его сделал и теперь не очень удивится, узнав на Антигуа, что его бывший клиент остался жив.

Кого еще взять с собой? Кроме телохранителей, понадобится и помощник, который возьмет на себя все мелкие проблемы с жильем, передвижением, копированием документов, переводом. И здесь незаменимой может оказаться Тамара. Она раньше работала в адвокатской конторе Иосифа Борисовича и от него перешла к Ринату. Тамара была умным, независимым, понимающим и очень опытным человеком. К числу ее недостатков относилось сильное женское начало. Тамара нравилась практически всем мужчинам, но не могла понравиться настолько своему шефу. Она была совсем не против легкой интрижки с Шариповым, но он проявлял здесь поразительную стойкость. Ринат искренне полагал, что это моветон, когда босс встречается со своим секретарем. Поэтому все попытки Тамары разбивались о его показное непонимание. А когда он встретил Инну, все остальные женщины для него просто перестали существовать. Тамара достаточно быстро все поняла и прекратила попытки его соблазнить. Вместо этого она стала его настоящим душеприказчиком, которому можно доверять любые дела. К тому же Тамара знала Владимира Глущенко по прежней работе и может оказаться очень полезной на Антигуа.

С телохранителями тоже особых проблем не должно быть. Анзор и Павел полетят вместе с ним. Талгат чувствует себя пока неважно, к тому же перемена климата может сказаться на его самочувствии. Двоих охранников вполне достаточно. Да, так они и сделают. Полетят туда впятером. Нужно будет заказать билеты. Глущенко говорил, что долететь можно либо через Великобританию, либо через Америку. Нужно, чтобы Тамара уточнила, как им легче лететь. И, конечно, сделать визы. Хотя Антигуа, кажется, входит в состав Британского Содружества. Но у нее должна быть своя виза. В таких небольших латиноамериканских странах виза обычно оформляется на границе. К тому же там одна большая офшорная зона, куда охотно пускают всех гостей, туристов и бизнесменов.

Ринат еще не знал, что вечером этого дня в Москву прибыл специалист по решению проблемы Данилы Сергеева. Деньги ему заплатил Степан Глущенко. Специалист был настоящим, раньше он работал в аппарате украинского КГБ и занимался поисками скрытых бандеровцев и недобитых полицаев. После того как ориентиры сменились и на Украине установилась новая власть, бывший сотрудник КГБ остался не у дел. Его уволили в результате большой чистки, которая проводилась во всех правоохранительных органах республики. Но талант и опыт бывшего чекиста могли пригодиться. Сначала его взяли на работу в службу охраны президента. По слухам, он был причастен к гибели известного журналиста, который вызвал гнев самого главы государства. Журналисту с грузинской фамилией отрезали голову, а тело похоронили где-то за городом. Скандал получился громким, и специалиста срочно уволили из службы безопасности.

Он несколько лет проработал в частном охранном агентстве и дважды принимал «особые заказы» на устранение слишком ретивых бизнесменов. На Украине подобные разборки не применялись в таком массовом порядке, как в России, где отстрел конкурентов был просто нормой ведения бизнеса в девяностые годы. Специалиста разыскали довольно быстро. Ему объяснили задачу, выдали деньги, и он полетел в Москву.

Ему хватило всего лишь нескольких дней наблюдения, чтобы установить окончательный психологический портрет Данилы Сергеева. Молодой человек был прекрасным бизнесменом, эрудированным специалистом, талантливым организатором. Но имел нетрадиционную сексуальную ориентацию, из-за которой слишком много времени проводил в различных клубах, где собирались подобные ему молодые люди. Уточнив этот факт, специалист сразу вычислил, как можно быстро и надежно исполнить «заказ».

В странах, которые еще совсем недавно были за железным занавесом, отношение к людям нетрадиционной сексуальной ориентации было нетерпимым. Сказывались и статьи Уголовного кодекса, существовавшие в прежнем Союзе, когда за подобную ориентацию могли просто посадить в тюрьму. Сказывалось и общее отношение к людям подобного рода. Их презирали, боялись и ненавидели. Все попытки правозащитников отстоять права и этой части населения, как правило, заканчивались провалом. Правда, и люди с подобной ориентацией не были ангелами. Понимая, как нетерпимо относится к ним общество, они, в свою очередь, организовывались и мстили самому обществу. Все прекрасно знали о засилье мужчин с нетрадиционной сексуальной ориентацией в шоу-бизнесе, модельном бизнесе, среди творческой богемы, даже среди высших чиновников. Объединяясь в своеобразные «группы по интересам», они оказывали поддержку друг другу, изгоняя чужаков из своих рядов.

Сергееву нравились молодые ребята, которые часто тусовались в таких клубах. Иногда он уходил с одним из таких посетителей к себе домой. Самое поразительное, что если мужчина уводит с собой домой молодую совершеннолетнюю девушку, чтобы переспать с ней с ее собственного согласия, то это всего лишь невинный флирт, доставляющий радость обоим. А если мужчина уводит молодого человека с его согласия для сексуального контакта, то в нетерпимом обществе подобное воспринимается как обрушение основ мироздания. Очевидно, что проблемы свободы и выбора существуют в каждом обществе, но чем больше становилось мужчин с нетрадиционной сексуальной ориентацией, тем нетерпимее к ним относилось общество. И не только мужчины, но и женщины. Возможно, это была обычная реакция страха на угрозу популяции всего вида, когда наиболее способные и энергичные самцы отказываются от своей функции. Возможно, подобная нетерпимость имела и другие, более глубокие внутренние причины, но она существовала, и даже в самых свободных странах мира, например Голландии, количество гомофобов традиционно было большим.

Специалист, приехавший из Украины, быстро разобрался во всех предпочтениях Сергеева. Оставалось найти молодого курсанта, который за хорошие деньги согласится сыграть роль «подсадной утки». Ничего не подозревающий Данила Сергеев решил пригласить к себе этого смазливого молодого человека. Во время предварительных любовных игр молодой человек открыл входную дверь. Остальное было несложно. Вошедший в дом специалист сразу решил проблему с хозяином квартиры. При этом он не стал стрелять, а воспользовался холодным оружием, чтобы сымитировать гнев и отчаяние приглашенного молодого человека.

Курсант был в шоке. Он даже не понимал, что именно происходит и для чего его наняли. Но по всей квартире были его отпечатки пальцев. После чего специалист оставил нож, которым он зарезал Сергеева, и вывел ошеломленного происшедшим курсанта из квартиры. Посадив впавшего в прострацию молодого человека в свою машину, специалист вывез его за город, где убил выстрелом в затылок. Он не поленился и закопал труп, сделав достаточно глубокую яму.

Тело Сергеева нашли на следующий день. В газете «Коммерсант» появился некролог о погибшем талантливом бизнесмене. Туманно указывалось на его нетрадиционную сексуальную ориентацию, из-за которой пришедший курсант, очевидно, нанес ему несколько ударов в состоянии аффекта. Правда, курсанта, с которым он уходил из клуба, нигде не могли найти, но подобное часто случалось, когда люди, совершившие преступление в состоянии душевного волнения, затем пытались спрятаться или вообще выносили сами себе суровый приговор. Отпечатки пальцев курсанта и его вещи были по всей квартире. Следователь прокуратуры сделал однозначный вывод, что убийство произошло на почве нетрадиционных сексуальных отношений.

Но Ринат не поверил в подобную версию. Он попросил Плавника найти нужного контрспециалиста, который проведет частное расследование. Иосиф Борисович нашел полковника ФСБ, который всю свою жизнь проработал в следственном управлении сначала КГБ, а затем и ФСБ. Полковник оказался мужиком умным и опытным. Он не поверил в первую версию происшедшего. Достаточно быстро уточнил, что курсант был левшой и не мог наносить удары ножом как правша. Тело самого курсанта так и не было найдено, а первый удар убитому был нанесен профессионально точно. Кто-то из соседей вспомнил, что курсанта выводил из дома какой-то незнакомый мужчина. На основании всех фактов полковник пришел к выводу, что в квартире был еще один человек, который и убил Данилу Сергеева, а версия о ссоре двух молодых людей была инсценирована убийцей.

Свои выводы он представил Плавнику и Шарипову. Ринат долго и внимательно слушал полковника. Он с самого начала не сомневался, что это месть братьев Глущенко. Услышав сообщение полковника, он окончательно поверил в эту версию. У него не осталось сомнений, что убийство было заказным и организованным. И тогда он позвонил Надежде Анатольевне и приказал объявить о банкротстве Харьковской объединенной компании. Все попытки Поповой хоть как-то повлиять на него не имели результата. Он твердо решил таким способом отомстить братьям Глущенко, которые успели продать почти девять процентов своих акций и держали на руках шестнадцать процентов, что составляло уже по новой цене почти сорок миллионов долларов.

Совет директоров объявил о банкротстве на следующий день. Никто не понимал, что происходит. Акции росли в цене, объединение считалось достаточно перспективным. Сообщение о банкротстве обрушило рынок. Акции подешевели сначала на двадцать, потом на сорок, затем на шестьдесят процентов. Началась паника, все пытались избавиться от падающих в цене акций. Оба брата Глущенко сидели на телефонах. Если Шарипов терял огромные деньги, то они теряли практически все. Цены стремительно катились вниз, за них уже давали не более десяти процентов номинала.

Попова не выдержала первой. Она впервые в жизни приняла валидол. Иосифу Борисовичу стало плохо, и его увезли домой. Никто не понимал, что вытворяет Шарипов. Он отключил свой мобильный, чтобы ему никто не мог дозвониться. При харьковском губернаторе был создан наблюдательный совет, затем еще один совет, пытавшийся спасти от банкротства объединенную компанию. Никто не понимал, как может быть банкротом компания, чьи акции еще неделю назад котировались так высоко.

Шарипов хранил молчание. Он продолжал свою самоубийственную политику. Харьковское объединение перестало работать. Огромный комбинат встал, люди оказались перед угрозой увольнения. В дело спасения огромного предприятия, имевшего филиалы по всей стране, вмешались даже в Киеве. Шарипов продолжал гнуть свою линию. Все эти дни он не включал свой мобильный телефон. А на остальные звонки отвечали его секретари, которые имели четкие указания не соединять звонивших со своим боссом. Через несколько дней он просто выбросил свой дорогой «Вирту» в реку, чтобы никто не имел возможности его найти и остановить.

Когда акции уже практически ничего не стоили, пришла весть о смерти Юрия Глущенко. Он умер в своем кабинете, получив обширный инфаркт. В результате объявленного банкротства он потерял несколько десятков миллионов долларов и оказался перед угрозой разорения.

Получив известия из Киева, Ринат Шарипов улыбнулся впервые за последние две недели после смерти Сергеева. Он совершил акт возмездия. Теперь он уже не боялся нового телефонного звонка. К тому же его мобильный телефон с известным Глущенко номером лежал на дне реки. Но Ринат понимал, что рано или поздно «покойный» дядя сумеет выйти на него. Так и произошло.

 

Глава 13

И телефонный звонок раздался. Только позвонил не его мобильный, а обычный городской, в квартире, где он жил. Голос был незнакомый.

– Добрый день, господин Шарипов, – начал неизвестный, – это говорит Карим, брат Талгата. У меня к вам очень важное дело. Ваш мобильный телефон уже две недели не отвечает, и один наш знакомый просит включить его сегодня ночью в два часа, чтобы он мог вам позвонить. Вы понимаете, о ком я говорю?

– Да. У меня потерялся телефон, и поэтому он не работал.

– Назовите номер вашего нового мобильного телефона, – попросил Карим.

Ринат продиктовал, и почти сразу раздались гудки. В эту ночь Шарипов не ложился спать. Инна почувствовала его состояние, но на все ее вопросы он лишь улыбался. Ровно в два часа ночи раздался телефонный звонок, и он ответил, уже заранее зная, что именно может ему сказать Владимир Глущенко. Но, вопреки обыкновению, голос был достаточно веселым.

– Здравствуй, – этот хриплый голос невозможно было не узнать, – ты у нас, говорят, стал не просто олигархом, а настоящим биржевым игроком. Обрушил цены в Харькове, объявил о банкротстве большого объединения.

– Я могу объяснить…

– Не нужно ничего объяснять, – перебил его голос, – сам все уже знаю. Новое правительство Украины хотело провести деприватизацию и отобрать у нас эту компанию. А ты придумал свое банкротство. Ты просто уникум какой-то. Такой неожиданный ход сделал. Обрушил рынок и теперь можешь скупить даже оставшиеся акции. Только ты ничего не покупай. Я уже начал работать. По моему поручению начали скупать акции, которые сейчас ничего не стоят. И выходит, что тебе не нужно будет даже мне их передавать. Я просто куплю компанию по остаточной стоимости, за гроши. Только ты больше ничего не предпринимай. Понял меня?

Ринат замер. Пока он сводил счеты с братьями Глущенко, считая, что таким образом может отомстить за убитого Данилу Сергеева, в игру вступил его «умерший» дядя. Он внимательно следил за биржевыми известиями, и когда рынок рухнул, а компания объявила о своем банкротстве, решил вступить в игру. Свободных денег у него было много, и он сразу пустил их в дело. Так бывает в джунглях, когда два волка дерутся из-за добычи. Появившийся лев просто забирает добычу себе. Глущенко все верно просчитал и начал скупать акции по остаточной стоимости. Фактически сам у себя. Но после процедуры банкротства украинское правительство уже не могло просто так отобрать компанию у нового собственника, фактически спасшего компанию и начавшего ее возрождение. Новый собственник мог назначить любую цену, по которой правительству пришлось бы платить в случае возможной деприватизации.

– Вы начали покупать акции? – испуганно-восхищенно спросил Ринат. Нужно быть таким олигархом, как Владимир Глущенко, чтобы мгновенно воспользоваться ситуацией и переломить ее в свою пользу с такой огромной выгодой для себя.

– Что мне еще оставалось делать? – спросил Глущенко. – Ведь ты начал свою кампанию, даже не посоветовавшись со мной. Хорошо, что я успел подсуетиться. А ты тоже молодец, решил таким образом с этими «хомячками» расквитаться.

– Откуда вы знаете?

– Я все знаю. Высоко сижу, далеко гляжу. Может, я в соседней квартире с тобой живу и сейчас оттуда звоню. Или уже давно устроился на работу в «Астор». Не думал, что я могу быть рядом? Или кто-нибудь из моих людишек. У твоего друга, который в Харьков ездил, неприятности были. Я об этом тоже знаю. Видимо, наши «хомячки» подсуетились. А ты решил стать графом Монте-Кристо. Око за око, зуб за зуб.

– Вы могли бы остановить их, – угрюмо заметил Ринат.

– Ничего ты не понял. Молодой еще. Конечно, я их остановил. «Хомячки» тебя хотели наказать, а не твоего дружка. И ты бы не стал ничего банкротить. Оттуда такие вещи делать нельзя, это я по себе знаю, – издевательски захохотал Глущенко, – поэтому я все остановил. Предупредил «хомячков», что просто раздавлю их, если они попытаются с тобой что-то сделать. Они меня поняли. Они меня всегда правильно понимали. Только насчет твоего дружка уговора не было. Я же не могу охранять всех твоих знакомых и друзей. Поэтому они и подсуетились.

– Вы могли бы их остановить, – упрямо повторил Ринат.

– Что ты заладил одно и то же? Не мог я ничего сделать. Нужно было «хомячков» успокоить. А ты таких специалистов, как твой командированный, еще много найдешь. Да они и не нужны тебе. Скоро все закончим, и у тебя уже никаких проблем не будет.

Ринат сжал зубы так, что скулам стало больно. Он все правильно понял. Глущенко сдал Сергеева, чтобы спасти его. И не потому, что так любил своего племянника и наследника, а именно для того, чтобы весь процесс передачи активов прошел достаточно безболезненно.

– Ты не делай резких движений, – посоветовал Глущенко, – у меня в Харькове уже все схвачено. И компанию вытащим, и деньги французам вернуть сможем. Под такую компанию они твой кредит еще на десять лет продлить могут. В общем, ничего больше не делай. А то я тебя бояться стал. Упрямый ты и жестокий.

– Да, – согласился Ринат, – видимо, на своего дядю похож.

– Еще шутишь. Молодец.

– А вы знаете, что случилось в Киеве? – мстительно спросил Шарипов. – Вам, наверно, уже доложили про старшего «хомячка»?

– Знаю, – глухо ответил Глущенко, – у него сердце не выдержало. Все мы под Богом ходим.

– Не все, – почти выкрикнул Ринат, – не все. Некоторые под дьяволом ходят и ему служат. Неужели вы об этом ничего не слышали?

– Ты не психуй. Я же тебя не ругаю за старшего «хомячка». Понимаю ситуацию. А ведь он мой родственник был, кузен, значит.

– Он не был вашим родственником, и вы об этом прекрасно знаете.

– Ладно, хватит. Мы и так с тобой слишком много разговариваем. В общем, будь готов к нашей встрече. Увидимся через три недели. Я тебе перезвоню. До свидания.

Ринат опустил руки. И, обернувшись, увидел стоявшую на лестнице Инну. Она была в одной ночной рубашке. У нее были круглые от ужаса глаза.

– С кем ты разговаривал, Ринат? – спросила она дрогнувшим голосом. – Кто это был? Кому ты говорил, что некоторые под дьяволом ходят? Ты так кричал, что я тебя услышала даже наверху, в спальне.

– Никто, – он не хотел ничего объяснять.

Она спустилась вниз и уселась рядом с ним.

– Что происходит, Ринат? – тихо спросила Инна. – Такое ощущение, что ты становишься другим. Все больше и больше от меня отдаляешься. Ночью говоришь про каких-то хомячков. Нервничаешь, кричишь. Я прочла в «Комсомольской правде», что из-за банкротства Харьковского объединения три тысячи людей остались без зарплаты. И в этом тоже тебя обвиняют. А у них ведь есть семьи, жены, дети. Ты меня слышишь?

– Да, – ответил он, – можешь не беспокоиться. Компания попадет в надежные руки. Ее акции уже начали скупать бельгийские бизнесмены.

– При чем тут бельгийцы? – горько сказала Инна. – Что они понимают в нашей жизни? У тебя ведь мама украинка, Ринат, это твоя родина, твоя земля, твой народ. Что ты сделал? Почему нужно было объявлять о банкротстве? В газетах пишут, что это было одно из самых рентабельных производств на Украине. И ты его нарочно обанкротил. Неужели это правда? Ради каких-то своих интересов, ради каких-то денег ты можешь обречь на страдания три тысячи человек. Ринат, я не хочу в такое верить.

Он молчал.

– Сегодня тот день, когда ты должен мне все объяснить. Иначе я просто не смогу больше тебя уважать. А мне очень важно уважать тебя, Ринат. И себя тоже.

Она взяла его руку в свою.

– Скажи что-нибудь, – почти умоляюще произнесла она.

– Хорошо, – он освободил свою руку, – если ты настаиваешь, я тебе все расскажу. Но только этот разговор должен остаться между нами. И ты дашь мне слово никогда больше не вспоминать об этой истории. Договорились? Никому и никогда не рассказывать о том, что сейчас услышишь.

– Конечно. Кому я могу рассказать?

– Мы решили покупать акции Харьковской компании, чтобы получить контрольный пакет и поменять состав директоров, – начал рассказывать Ринат. – Для этого мы послали в Харьков нашего представителя. Данилу Сергеева, вице-президента компании «Астор». Ты его должна помнить. Такой молодой высокий парень, он был на приеме в прошлом месяце.

– Помню, – кивнула Инна, – но в газетах писали, что он погиб.

– Ты меньше читай газеты, – посоветовал Ринат, – и будешь чувствовать себя гораздо лучше. Мы его послали в Харьков, и он купил недостающий пакет акций. Только тогда ему предложили этот пакет продать другим людям. Он отказался и перевел все эти акции в нашу компанию. И мы получили контрольный пакет. Ты все поняла?

– Пока да. Что было дальше?

– Он вернулся в Москву. А те люди или нелюди, которым он отказал, решили таким страшным образом отомстить. Они нашли убийцу, заплатили деньги, и тот приехал в Москву. Им было мало убить Данилу, они хотели его опозорить. Поэтому нашли какого-то курсанта, которого Сергеев забрал к себе, чтобы с ним, в общем, «встретиться». Он действительно был человек другой сексуальной ориентации, и убийца решил этим подло воспользоваться. Потом в газетах намекали на это обстоятельство. Но я не поверил в такую версию. Иосиф Борисович нашел хорошего специалиста, который больше тридцати лет работал следователем в КГБ и ФСБ. Полковник в отставке. Этот полковник провел собственное расследование. И точно установил, что Сергеева просто зарезали. И зарезал неизвестный убийца. А потом, видимо, убрали и этого курсанта, которого до сих пор не могут найти. Но в прокуратуре упрямо ищут курсанта, считая его убийцей. Конечно, они его никогда не найдут, но для них он всего лишь преступник, который сбежал из Москвы, опасаясь ареста.

– Мне страшно, – зябко поежилась Инна.

– Мне тоже было страшно, – кивнул Ринат, – но я понял, что нельзя сидеть сложа руки. И решил отомстить этим «заказчикам». Я сознательно пошел на банкротство объединения, чтобы разорить этих мерзавцев. У них на руках был крупный пакет акций, который они еще не успели продать и собирались продавать по частям, чтобы получить максимальную прибыль. Я пошел до конца. И их главный «заказчик» в результате моих действий не только полностью разорился, но и умер от инфаркта. Хотя, скорее всего, от жадности и бессилия что-либо сделать. Вот так, Инна. Это правда. От первого и до последнего слова.

– Чтобы наказать убийц, ты оставил три тысячи человек без зарплаты? – ужаснулась Инна.

– Не совсем так. Я объявил банкротство, и им действительно не заплатили за этот месяц. Но там уже все в порядке. Во-первых, я обязан выдать им всю зарплату, а во-вторых, наши компаньоны-бельгийцы уже начали покупать акции и скоро выйдут на контрольный пакет. Я думаю, через месяц или два. Тогда все снова заработает, и люди получат все свои деньги.

– Все равно они будут переживать, – задумчиво сказала Инна, – они ведь не знают о твоем «гениальном плане».

– Ты считаешь, что я был не прав? Нужно было простить это убийство мерзавцам, которые погубили хорошего человека?

– Не знаю. Честное слово, не знаю. Но если для того, чтобы пресечь зло, ты прибегаешь к еще большему злу, разве это выход? Разве это правильно? Теперь кровь умершего будет и на твоей совести, Ринат. А может, у него тоже была семья, дети.

– Значит, ему можно убивать, а нам нельзя? Жить по такой логике? Пусть нас убивают, насилуют, грабят, обворовывают. А мы будем молча наблюдать, как стадо баранов. Позволить им делать все, что они хотят? У Данилы Сергеева осталась мама-пенсионерка и две младших сестры. О них кто-нибудь подумал? Или я должен думать только о родственниках злодеев?

– Я этого не говорила, – опустила голову Инна. – Неужели действительно большие деньги – это всегда грязь, подлость, предательство, кровь?

– Почти всегда, – кивнул Ринат, – если бы ты знала, в какой степени.

– Тогда нужно что-то сделать, – она тяжело вздохнула, подняла голову. – Ринат, я тебя очень люблю. Но я не смогу жить с человеком, который так хладнокровно обрекает на страдания несколько тысяч людей и на смерть пусть даже подлого человека. Ты не должен так поступать. Тебе нужно было передать все сведения этого полковника в милицию…

– Дела об убийствах ведет прокуратура, – перебил он ее.

– Значит, в прокуратуру. Они бы его арестовали и осудили. Теперь родственники этого умершего будут мстить тебе. Ты об этом подумал?

– Не будут. Можешь не сомневаться. Они убили Сергеева именно потому, что боялись связываться со мной.

– Ринат, такие люди пойдут на все. Если они организовали убийство вашего вице-президента, значит, у них нет никаких моральных запретов, никаких сдерживающих центров. Пойми, Ринат, я очень за тебя боюсь. Очень…

– Ничего, – сказал он, дотрагиваясь до ее плеча, – выкрутимся…

Она вздрогнула, как будто ее ударило током.

– Пойду спать, – поднялась Инна, – мне завтра рано вставать. У тебя очень страшные истории, Ринат. Такие сказки мне не рассказывали даже в детстве, чтобы меня не пугать. Обычно мама читала мне другие сказки. Они были добрые и со счастливым концом.

– Детство закончилось, – мрачно заметил Шарипов, – сейчас время других сказок.

– Да, – согласилась Инна, – и поэтому мне страшно.

Она повернулась и пошла к лестнице. Ринат отметил, что она не позвала его с собой. Самое страшное было в том, что она сознательно не захотела позвать его. Сегодня ей впервые не хотелось чувствовать его рядом с собой.

 

Глава 14

За последние два месяца банда Диланова провела два удачных ограбления и выполнила заказ на убийство. Правда, это был заказ на убийство мелкого коммерсанта в Нижнем Новгороде, за которое они получили только двадцать тысяч долларов, но исполнение заказа прошло почти безупречно. Новые члены банды были проверены в деле. Особенно удачным оказалось нападение на отделение коммерческого банка, когда они забрали почти три миллиона рублей. Их банду уже начали искать, объявили в розыск. На этот раз Диланов использовал свою супругу, нашел сразу нескольких бывших сотрудников милиции, уволенных из органов. Можно было собрать целую роту из подобных людей. Это были либо уличенные в незначительных преступлениях, либо проявившие неоправданную жестокость, либо подозреваемые в других, более тяжких преступлениях. В подобных случаях руководство районных управлений милиции считало возможным без особого шума увольнять своих сотрудников, чтобы не проводить специальных служебных расследований и не подставляться под разборки своего руководства.

Диланов достаточно быстро нашел трех новых исполнителей. Один из них был бывший старший лейтенант милиции, уволенный из органов в связи с возбуждением уголовного дела, прекращенного по амнистии. Второй был бывший курсант школы милиции, отчисленный оттуда по подозрению в употреблении наркотиков. Третий был выходец из Таджикистана. Он попытался ограбить Самвелова, и тот отдал ему деньги, а потом вычислил, где именно проживает грабитель, и предложил работу в банде.

После двух месяцев совместной работы Виктор Диланов наконец мог приступить к исполнению своего давнего плана отомстить Ринату Шарипову. Они начали осторожно следить за перемещениями олигарха по городу. Достаточно быстро выяснилось, что у последнего очень сильная и профессиональная охрана, состоявшая из нескольких бывших сотрудников милиции и ФСБ. Начать перестрелку с этими охранниками означало серьезно подставиться под пули профессионалов.

Все пятеро понимали, что необходимо избежать подобного развития событий и попытаться убрать Шарипова в таком месте, где рядом с ним не будет охранников. Однако они сопровождали олигарха в рестораны и туалеты, ни на минуту не оставляя одного. Единственным местом, где он оставался без охраны, была его собственная квартира. Нужно было любым способом проникнуть в квартиру, где Шарипов находился лишь со своей невестой.

Они продолжали наблюдение и сумели выяснить, что ключи от квартиры, кроме самого Шарипова и начальника его охраны, хранятся у консьержа, который выдает их приходившей туда домработнице. Но если вместе с домработницей появится кто-то посторонний, консьерж может вызвать охрану и не выдать ключей. Диланов долго раздумывал над этой проблемой. Нужно было придумать такой повод проникновения в квартиру, который показался бы консьержу и охране, работавшей в доме, достаточно убедительным. Диланов был опытным человеком и понимал, что любое появление незнакомцев вызовет подозрения. Значит, нужно было сделать так, чтобы Шарипов сам вызвал людей к себе домой. В поисках нужного решения Диланов ездил в машине с затемненными стеклами вокруг дома, размышляя, как попасть в эту охраняемую высотку.

Он обратил внимание на антенны, установленные на крыше здания. Если вывести из строя антенны, то, возможно, жители дома пригласят мастеров для ремонта. Но антенны установлены централизованно, и тогда одновременно из строя выйдут все телевизоры, а успеть прислать своих людей вместо мастеров просто невозможно. Телефоны? Попытаться каким-то образом вывести из строя телефоны? Тоже не подходит. Во-первых, почти невозможно, а во-вторых, все равно не пустят в дом. Что еще? Заказы обедов. Да. Шарипов часто заказывает себе обеды домой, и их обычно приносят рассыльные. Но это молодые ребята. Хотя их бывший курсант школы милиции выглядит достаточно молодо, ему только двадцать пять лет. Может, послать его? Подождать, пока Шарипов закажет обед, и подменить рассыльного. Но как они узнают, когда именно Шарипов закажет себе обед? Черт возьми. Кажется, этот дом настоящая крепость.

Он вспомнил, что ему говорили о прослушивающих устройствах последнего поколения. Они были миниатюрные и напоминали скорее небольшую кнопку, чем аппарат. Если установить такое устройство в доме Рината Шарипова, можно будет попытаться подменить посланного из ресторана рассыльного. Но как проникнуть в дом? Диланов потратил на безуспешные размышления несколько дней. Однако он обратил внимание, что Шарипов обычно заказывал ужин ближе к девяти вечера и в одном и том же ресторане. Если невозможно попасть в квартиру, значит, нужно устроить своего человека в ресторан.

Он не пожалел денег, чтобы устроить бывшего старшего лейтенанта помощником метрдотеля в этот ресторан. Ценность должности как раз состояла в том, что именно этот человек принимал заказы на дом. Теперь они готовы были действовать. Ждать пришлось совсем недолго. Уже на второй день Шарипов заказал себе ужин. На этот раз они позволили Ринату и его невесте получить ужин, чтобы зафиксировать конкретное время доставки. Причем вместо привычного рассыльного туда отправился бывший курсант милиции. Его вяло обыскали при входе, не тронув еду в пакетах, и пропустили наверх. Все прошло спокойно. Теперь можно было действовать.

В четверг вечером Шарипов опять заказал себе ужин. Помощник метрдотеля позвонил Диланову. Уже через двадцать минут два автомобиля подъехали к ресторану. В первом находились Виктор Диланов и бывший курсант, который должен был исполнить приговор. Во втором Алик Самвелов и таджик, которые должны были подстраховать убийцу. Заказ был готов через десять минут. Помощник метрдотеля сам вынес сложенные в бумажные мешки пакеты и передал их убийце. Один из пакетов был пустой. Туда должны были положить пистолет с глушителем и залить картофельным пюре, на случай проверки. Никто не посмеет копаться в еде, предназначенной для олигарха. В самом худшем случае могут открыть каждую коробку или каждый пакет, проверяя их содержимое.

Они подъехали к дому. Диланов улыбался. Сегодня наконец он рассчитается с этим молодым наглецом, который решил, что ему все дозволено. Бывший курсант, получивший пакеты и спрятавший в одном из них оружие, вышел из машины, направился к дому. Диланов сразу отъехал. Он будет ждать дома. На месте останутся Самвелов с таджиком, которые и заберут убийцу, когда он выйдет из подъезда. До завтрашнего утра в квартире Шарипова не будет никого. Ни охраны, ни домработницы.

План казался абсолютно идеальным. Бывший курсант школы милиции, одетый в кожаную куртку и джинсы, действительно был похож на обычного рассыльного. К тому же он появлялся в этом доме несколько дней назад. На этот раз консьерж и охранник оказались более внимательными. Они проверили рассыльного, ощупав его карманы и куртку, просмотрели еду, отметив устрицы, которые они никогда не пробовали, но о которых много слышали. Доложили наверх Шарипову, что приехал рассыльный, и пропустили того в кабину лифта.

Убийца поднялся на нужный этаж, вышел из кабины лифта. Он знал, что на всех лестничных клетках установлены камеры, поэтому спустился на лестницу, чтобы его не могли засечь камеры, достал оружие, очистил его от картофельного пюре. И снова появился на лестничной клетке. Оружие он держал под курткой. Он позвонил, прислушиваясь к шагам за дверью. Задание казалось несложным. Нужно убрать хозяина квартиры и его невесту. В доме олигарха могли оказаться ценности и деньги, о которых убийца заранее подумал. И хотя он получил строжайший приказ Диланова сразу покинуть квартиру, с этим можно будет не торопиться. У него будет несколько минут, чтобы осмотреть спальни, где обычно хранят ценности, и забрать какие-нибудь вещи из дома.

Дверь начала открываться. Сейчас главное войти в квартиру, чтобы не стрелять на лестничной клетке. Убийца подумал, что Рината Шарипова уже ничто не сможет спасти. Дверь открылась. На пороге стоял незнакомый человек. Убийца нахмурился. Это не входило в их планы.

– Принес? – спросил незнакомец.

– Да, – машинально кивнул убийца. Он узнал незнакомца. Это был Анзор, начальник охраны олигарха. Но как он оказался в доме, ведь они были уверены, что охрана не дежурит в квартире? Ничего страшного, успокоил себя убийца. Значит, останется три трупа.

– Идем на кухню, – предложил Анзор.

– Конечно, – согласился убийца.

Они прошли дальше. Уже входя на кухню, убийца нарочно выронил из левой руки пакеты, чтобы отвлечь внимание шедшего следом Анзора. Любой человек в такой ситуации посмотрит на пол. Отвлекаясь хотя бы на несколько секунд. Убийца все рассчитал верно. Он достал пистолет и резко обернулся. Но Анзор не смотрел на упавшие пакеты. Он держал в руках свой пистолет с глушителем, который был точно нацелен в лоб убийце. Несчастный бывший курсант только успел поднять руку, когда получил пулю в голову и сразу упал на пол.

– Все в порядке? – спросил Павел, входя в комнату. Они ждали здесь убийцу с восьми часов вечера.

– Салага, – презрительно ответил Анзор, – думал, что меня можно купить на такой простой трюк.

Алик Самвелов нетерпеливо ждал в машине. Он смотрел на часы и нервничал, не понимая, почему убийца не выходит. Наконец он не выдержал.

– Я позвоню Виктору и скажу, что там что-то случилось, – решил он.

– Позвони, – согласился сидевший рядом таджик.

Самвелов достал телефон, и в этот момент его напарник аккуратно в него выстрелил. Три раза. Но не в голову, а в бок. Изумленный Самвелов повалился на бок.

– Все в порядке, дорогой, – улыбнулся таджик, делая контрольный выстрел в сердце. Тело дернулось в последний раз. Таджик оставил оружие, которое ему выдал Диланов, на сиденье, вытер свои отпечатки пальцев и вышел из автомобиля.

Диланов не подозревал, что Карим получил категорический приказ охранять Рината до тех пор, пока он не подпишет все документы. Владимир Глущенко не хотел рисковать. Поэтому люди Карима достаточно быстро вычислили связного Диланова – Алика Самвелова. И сцена с ограблением была всего лишь трюком. Самвелов на него легко попался. Он решил, что таджик на самом деле обычный грабитель, которого можно завербовать в банду. А таджик, получивший большую сумму за свое актерское мастерство, внедрился в банду Диланова и начал информировать Карима обо всех планах Виктора.

Именно поэтому убийцу уже ждали в квартире Анзор и Павел, которые не дали несчастному ни единого шанса. А таджик ловко и быстро убрал Самвелова. Помощник метрдотеля вышел вечером из ресторана, прошел к своей машине. Он был немного удивлен, что сразу замолчали все мобильные телефоны его сообщников. Подойдя к машине, он обернулся. Сразу двое людей спешили к нему. Последнее, что он успел сделать, – это выругаться. Он решил, что приказ на его ликвидацию отдал сам Виктор Диланов, который наконец исполнил свою месть и таким образом избавлялся от ненужного свидетеля. Его застрелили через мгновение. Он так и умер с негодованием на Диланова.

Оставался последний из банды – сам Виктор Диланов. К нему приехали через два с половиной часа. Он нетерпеливо ждал, когда наконец ему позвонит кто-то из его банды. И ему позвонил таджик, который сообщил, что все прошло благополучно и на обратном пути они попали в аварию. Самвелов и убийца оказались в больнице, а сам таджик обещал приехать и все рассказать. Этот телефонный звонок отчасти успокоил Диланова. Он уже собирался покинуть свою квартиру, когда позвонил таджик. Поэтому Диланов остался дома, несмотря на мучившие его сомнения. Но на этот раз интуиция подвела Виктора Диланова. Когда к нему постучал таджик, он все еще не хотел верить в самое худшее. Но вместе с таджиком в квартиру вошли еще двое. Жена возилась на кухне. Диланов с нарастающим ужасом понял, что это конец. Они прошли в гостиную.

– Напрасно ты снова ввязался в эту историю, – сказал первый из вошедших, – тебя уже один раз предупреждали. Жил бы спокойно, грабил бы свои банки.

– Что происходит? – спросил Диланов у своего таджика, хотя сразу все понял.

Таджик только улыбнулся в ответ.

– Тебя предупреждали, – повторил первый гость, – ты не послушался. Теперь извини.

Он достал пистолет, надевая глушитель.

– Жену не трогайте, – попросил Диланов.

– Не могу, – ответил этот хладнокровный убийца, – ты сам все решил. И за нее, и за себя. Она свидетель.

– Может, отпустите? – хрипло предложил Диланов. – Я уеду отсюда и никогда больше здесь не появлюсь. Честное слово. Это была моя глупая ошибка. Пожалуйста. Мы уедем прямо сейчас и оставим вам нашу квартиру. Вы сможете ее продать, она стоит…

– Хватит, – мягко сказал убийца, – ты же сам все понимаешь. Разве я могу тебя отпустить?

Он поднял пистолет, и это было последнее, что увидел в своей жизни Виктор Диланов. Он мягко свалился на ковер. Таджик плотоядно облизнул губы.

– Его жена на кухне, – сказал он, – может, ее сразу не убивать? Красивая женщина. Может, разрешите, я ее потом сам…

– Молодец, – презрительно сказал убийца, – настоящий мужчина.

Он достал из кармана другой пистолет, подошел к тому месту, где стоял Диланов, и сделал три громких выстрела в таджика. Тот упал с чувством недоумения и обиды, так и не поняв, что, служа негодяям, нельзя полагаться на их добродетель. Услышав выстрелы, из кухни выбежала супруга Диланова. Она испуганно замерла, глядя на два трупа.

– Убийцы! – попыталась она крикнуть, но в этот момент второй убийца, стоявший рядом, просто резко ударил ее, и она упала без сознания.

– Ты действительно хочешь ее убить? – спросил второй у первого.

– Зачем? – удивился тот. – Это я нарочно сказал Диланову, чтобы он в аду тоже мучился. Зачем ее убивать? В чем она виновата? Наши лица она все равно не запомнит. А без такого мужа ей будет даже легче жить.

У этого убийцы была своя философия. Они вышли из квартиры, мягко закрыв за собой дверь. Когда супруга Диланова пришла в себя, она действительно уже ничего не помнила. От пережитого волнения у нее произошел некий психологический шок.

Ринат с Инной в это время были на своей подмосковной даче. Анзор предложил ему уехать, объяснив, что вечером может произойти нападение на их московскую квартиру. Поздно ночью Анзор сам приехал на дачу и все подробно рассказал ошеломленному Ринату.

– Столько убитых, – тихо произнес Шарипов. Он боялся, что их разговор может услышать Инна. – Господи, столько убитых! Как такое могло произойти?

– Они планировали ваше убийство. Хотели застрелить вас прямо в квартире вместе с вашей невестой, – пояснил Анзор, – Карим все рассчитал правильно. Он послал в банду Диланова своего осведомителя, и тот рассказал нам об их планах. Мы никого не убивали, Ринат Равильевич. Мы только наказали убийц. Того, который пришел к вам домой с оружием. Его сообщника в ресторане. И еще двоих членов банды – самого Диланова и Самвелова.

Он не стал уточнять, что сегодня вечером заодно убрали и осведомителя, который слишком много знал и мог оказаться опасным свидетелем. Но даже четырех убитых для Рината Шарипова оказалось слишком много.

– Инна права, – задумчиво произнес он, – большие деньги – это всегда большая кровь и грязь.

– Большие деньги нужно защищать, – рассудительно сказал Анзор. – Если бы не Карим, мы бы ничего не узнали. Вы бы даже не поняли, кто и почему вас убил. Вы же не проверяете каждого рассыльного. Нельзя больше заказывать еду из ресторанов. Теперь мы сами будем ее к вам носить.

– Значит, если бы не вы их, то они нас, – понял Ринат. От пережитых волнений у него начал дергаться левый глаз. – Выходит, что Карим и его хозяин меня просто спасли. Если бы не они, мы бы с Инной сейчас лежали в своей квартире убитые.

– Получается так, – сурово подтвердил Анзор.

– Что это за проклятие такое! – в сердцах воскликнул Ринат. – Значит, с этими деньгами я взял на себя и все обязанности Глущенко. Убивать, лгать, воровать, защищаться от нападения других убийц, грабить, мстить. Сколько можно? Сколько можно так жить?

Анзор молчал. Он считал, что сегодня они провели самую удачную операцию. И ждал, когда Ринат закончит свою тираду.

– Будь оно все проклято, – выругался Ринат, – нужно поскорее с этим заканчивать. Инна права, это настоящее несчастье. Нельзя быть счастливым человеком, имея столько денег, нажитых на крови.

– Извините, – сказал Анзор, – я хотел вас попросить.

– О чем?

– Насчет денег. Карим обещал всем хорошую премию. Но сказал, что вы сами заплатите. Извините, что я вам об этом говорю.

– А если не заплачу, вы меня тоже кокнете, – криво усмехнулся Ринат.

– Что вы такое говорите, – возмутился Анзор, – мы порядки знаем.

– Конечно, знаете. Кто больше заплатит, тому и будем служить. Если завтра Карим прикажет убрать и меня, наверно, тоже с радостью исполните. Уже за другую премию.

– Зачем вы меня оскорбляете? – гордо поднялся Анзор. – Мы сегодня спасли жизнь вам и вашей невесте, а вы подозреваете меня в таком бесчестье. Я никогда и никого не предавал…

– Извини, извини. Это я так, со злости. Сказал, не подумав. Какая премия должна быть? Сколько нужно заплатить?

– Карим сказал…

– Да-да, я понимаю, – растерянно произнес Ринат, – сколько нужно, столько и получите. Назовите сумму Тамаре, пусть она заплатит через «Астор». И спасибо тебе, Анзор. Действительно, если бы вас не было, мы бы сегодня лежали где-нибудь в морге. Спасибо, – он поднялся и протянул руку.

– Мы всегда готовы вам помочь, – сказал Анзор, – у нас самые надежные ребята.

– Не сомневаюсь. Спасибо, – он посмотрел, как Анзор выходит из комнаты.

«Рано или поздно они удавят и меня, – подумал Ринат. – Рано или поздно Карим отдаст им новый приказ. Талгат его брат, а остальные не посмеют ослушаться. И меня просто удавят». Но это произойдет только после того, как он передаст все активы Глущенко. Может, ему тоже лучше инсценировать свою смерть и сбежать от собственной охраны? «Господи, – снова вспомнил Ринат. – Сегодня убили столько людей из-за меня. Из-за моих денег. Из-за денег этого кровавого негодяя – моего дяди. Хорошо, что Инна не слышала всех этих подробностей. Она бы просто сошла с ума».

Он еще не подозревал, что впереди главное испытание.

 

Глава 15

После того как убили Данилу Сергеева и Ринат пошел на сознательное банкротство Харьковской объединенной металлургической компании, о нем начали больше писать газеты. Его фотографии стали появляться в популярных глянцевых журналах. К счастью, никто не связывал гибель банды Диланова с молодым олигархом. Сообщение об этих убийствах даже не появилось в газетах. В конце концов, в огромном мегаполисе ежедневно происходили какие-то бандитские разборки.

Зато смерть Юрия Глущенко стала поводом для обвинения Рината Шарипова в сознательном банкротстве своей компании и разорении своего родственника. Доказывать каждому, что он не был родственником Юрия Глущенко, а покойный был настоящим мерзавцем, он не собирался. Приходилось читать эти сообщения, даже не пытаясь на них ответить.

Инна нервничала больше всех остальных. Она с успехом защитила диплом, окончив свой университет. Ринат хотел выехать куда-нибудь на отдых, но он помнил о важности своей поездки на Антигуа, и поэтому они почти все время проводили на даче, куда не поступали ежедневные газеты и где можно было спокойно отдыхать.

Телефонный звонок, которого ждал Шарипов, раздался двадцать седьмого июля. Он поднял свой мобильный телефон, уже догадываясь, кто именно мог ему позвонить. Это был Владимир Глущенко.

– У меня все готово, – сообщил тот, – нотариус прилетит на остров через три дня. Будут местный нотариус и украинский, чтобы все верно оформить. Заодно туда прилетит французский адвокат. Ты его знаешь. Это Леклерк. И наш адвокат пусть тоже будет. Иосиф Борисович. Попову не бери, она там не нужна. Все понял?

– Да. Когда нам нужно вылететь?

– Через три дня. Выбери удобный рейс, чтобы самолет надежный был. На этом не экономь. Ну, ты сам все знаешь. И все документы, которые нам нужны будут, привези. А Поповой скажи, чтобы она каждый день на работу выходила и даже ночью свой мобильный не выключала. Может понадобиться.

– Сколько вы хотите мне оставить? – не выдержал Ринат.

– Это мы договоримся. Не бойся, я тебя не обижу. В общем, через три дня вылетай. Визу ты уже сделал?

– Да, у всех есть визы. Мы даже взяли транзитные английские визы.

– Правильно сделали. Когда прилетите в столицу, возьмите машины и отправляйтесь в округ Сент-Филип, это на восточном берегу. Там есть небольшая гостиница Святого Патрика. Вот там и остановитесь. Номера вам уже заказаны. Четыре номера хватит?

– Лучше пять, – попросил Ринат.

– А кто пятый? – подозрительно спросил Глущенко. – Ты, твой адвокат и двое охранников. Зачем тебе пятый номер? Я же сказал, чтобы ты не брал Попову.

– Я беру с собой Тамару, она мой личный секретарь. Она хорошо владеет английским языком, знает, как оформлять документы, раньше работала у Плавника. Вы должны ее помнить.

– Вертихвостка, – недовольно сказал Глущенко, – наверно, твоя любовница. Но если хочешь, можешь взять и ее. В общем, через три дня вылетай. Тридцать первого я тебя на острове буду ждать. И не ищи меня, я сам тебя найду. Все понял?

– Да. – Он подумал, что это будет самая опасная командировка в его жизни. После того как он подпишет все документы, Глущенко может решить, что ему не нужен подобный наследник. Но больше ничего не сказал.

Он перезвонил Тамаре.

– Я говорил тебе, что мы должны будем вылететь на Антигуа, – напомнил он своему секретарю, – срочно оформляй билеты. Вылетаем через три дня. Ты узнала, как лучше лететь?

– Конечно, узнала. Можно лететь через Лондон, а можно даже через Франкфурт. Там тоже есть рейсы на Антигуа, но их выполняет не «Люфтганза».

– Не нужно. Возьми пять билетов через Лондон. Все пять первого класса.

– Конечно. Что-нибудь еще?

– Да, – немного подумав, сказал Ринат, – закажи для меня пуленепробиваемый жилет.

– Что? – изумилась Тамара. – Зачем вам такой жилет?

– Это не твое дело. Закажи мне такой жилет.

– Хорошо. Я лучше узнаю у наших охранников. У них должны быть такие жилеты. Хотя они их почти никогда не надевают…

Ринат отключился, не прощаясь. Затем он перезвонил Поповой.

– Я вам говорил, что мне понадобится список наших активов и все документы по моим финансам. Вы их подготовили?

– Они у меня в сейфе, – сообщила Надежда Анатольевна, – за исключением последних документов, связанных с Харьковом. Вы помните, я говорила вам о бельгийском бизнесмене Вольдемаре Леру, которого вы лично знаете?

– Помню. Что он опять натворил?

– Ничего. Его компания скупает акции Харьковского объединения по остаточной стоимости. Если так пойдет дальше, то он вскоре завладеет контрольным пакетом. Вас это не пугает?

– Меня уже ничего не пугает, – устало заявил Шарипов, – пусть покупает. Не нужно ему мешать. Что еще?

– Я только хотела вам сообщить, что Степан Глущенко решил передать свой крупный пакет акций по этой остаточной стоимости господину Леру. Не представляю, как они его уговорили. Этот бельгиец, наверно, волшебник.

– Наверно, – согласился Ринат.

Ему следовало сказать ей, что уже через неделю или две компания «Астор» должна будет закрыться. Но он не хотел сообщать ей эту новость перед своим отъездом. Ведь она еще должна сделать самое главное. Помочь ему передать все активы и деньги самому Глущенко.

– Я хотел вас попросить, – начал Шарипов.

– Я вас слушаю…

– Мне важно, чтобы в ближайшие несколько дней, возможно неделю или две, вы все время были на работе. И у вас должен быть постоянно включен ваш мобильный телефон. Я лечу на Антигуа на переговоры с этим Леру. Возможно, мы придем к какому-то более конкретному решению. Поэтому мне очень важно, чтобы я мог в любое время с вами связаться.

– Я не буду его выключать, – сразу сказала Надежда Анатольевна.

– Спасибо. Мне важно, чтобы вы могли мне помочь в случае необходимости.

– Разумеется. Это моя обязанность. Вас что-то беспокоит?

– Нет, ничего. Спасибо. Мы полетим туда с Иосифом Борисовичем, и он будет тоже звонить вам, если понадобится.

– Конечно. Мы с ним все обговорили. Он знает и мои домашние телефоны. На всякий случай.

Ринат закончил разговор. Интересно, какая там природа? Он даже не мечтал когда-нибудь попасть на Антигуа. В район Карибского моря. Наверно, там интересно и красиво. Нужно будет взять фотоаппарат. Если бы не встреча с Глущенко, он бы взял туда с собой Инну. Теперь насчет Инны. Нужно предусмотреть любую возможность. Может так получиться, что он не вернется из этой командировки. Доверять человеку, который взорвал и сжег свою жену с ее малолетним сыном, невозможно. Значит, нужно предусмотреть все варианты. Он быстро взял телефон.

– Иосиф Борисович, здравствуйте. Вы уже знаете, что мы летим на Антигуа через три дня?

– Тамара мне уже позвонила и попросила мой паспорт, – сообщил Плавник, – чтобы купить билеты. Хотя такие длительные перелеты мне противопоказаны. Сердце иногда шалит. Но ничего не поделаешь, раз нужно, то нужно.

– Я не сомневался, что вы согласитесь. У меня к вам просьба. Большая личная просьба. Я хочу срочно переоформить свою квартиру и дачу на имя Инны. Это возможно?

– Конечно. А почему такая срочность? Можно сделать все после нашего возвращения…

– Нет, вы меня не поняли. Я хочу именно до нашей поездки. Как можно быстрее. Вы можете это сделать?

– За три дня? Достаточно сложно. Я думаю, можно сделать гораздо проще. И не нужно ничего переоформлять.

– Каким образом?

– Зарегистрируйте свои отношения, – посоветовал Плавник, – вам давно пора это сделать. А свадьбу можете сыграть в сентябре, как вы и планировали раньше. Если Инна будет вашей супругой, то все ваше имущество автоматически переходит к ней, если с вами что-нибудь случится. Извините, что я так говорю.

– Прекрасно, – обрадовался Ринат, – мы так и сделаем. Но нужно будет найти загс, где нас готовы быстро зарегистрировать.

– Ну, это как раз не проблема, – рассмеялся Иосиф Борисович, – вы примите принципиальное решение, а я найду вам подходящий загс.

– Спасибо. Мы так и сделаем. Тогда найдите его на завтра. Мы прямо завтра и зарегистрируемся. Только, пожалуйста, никому ни слова. Ни одного слова. Чтобы никто об этом не знал. Я хочу устроить все торжества после нашего возвращения.

– Понимаю. Не забывайте, что я адвокат и обязан хранить тайны, тем более тайны своего клиента. Я до завтра все устрою. Можете не беспокоиться.

Ринат убрал аппарат и поспешил пройти в большую гостиную, где у телевизора сидела Инна. Телевизор был выключен, она сидела с книгой.

– Что мы читаем? – улыбнулся Ринат. – Опять что-то очень интеллектуальное?

– Напрасно смеешься. Очень интересная книга. Новый роман Мишеля Уэльбека.

– Я о нем слышал, – он взглянул на обложку, – некоторые интеллектуалы считают, что он слишком большой пиарщик и выпендривается.

– А ты возьми и сам прочти. «Я о нем слышал», – передразнила она Рината. – Нельзя так говорить о книге. Нужно ее читать. И самому делать выводы.

– Это верно, – согласился он, усаживаясь рядом. – У меня к тебе важное дело. Только ты выслушай меня спокойно и сразу не возражай. Дело в том, что я через несколько дней улетаю в командировку…

– Далеко? – Она отложила книгу.

– Очень. На Антигуа.

– Куда?!

– На Антигуа. Есть такие острова в Карибском море.

– Я знаю. Но зачем ты туда летишь?

– У меня там намечена важная встреча.

– Я могу полететь с тобой, – предложила Инна.

– Нет. Я полечу без тебя. Это важная деловая командировка. Как раз то, о чем я тебе говорил. Возможно, что после этой поездки мы будем жить более спокойно и счастливо. У меня намечена встреча с известным бельгийским бизнесменом.

– И меня нельзя туда взять с собой? Я бы сидела в гостинице. Так интересно посмотреть на эти острова. Там, наверно, еще живут пираты?

– Полетим с тобой туда вместе, в наше свадебное путешествие, – предложил Ринат.

Она покраснела.

– У меня к тебе большая просьба, – продолжал Шарипов, – я прошу тебя выйти за меня замуж.

Она улыбнулась.

– Можно подумать, что я отказывала. Кажется, я уже дала свое согласие, когда переехала к тебе жить. Зачем ты дурачишься?

– Ты не поняла. Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж прямо сейчас.

– Как это сейчас? – Она снова покраснела, прикусила губу. – Ты хочешь, чтобы мы поднялись в спальню? Прямо сейчас? Днем?

Она была еще достаточно чистым и наивным человеком. Ей казалось, что мужчина и женщина должны заниматься чем-то подобным только ночью, при выключенном свете. Ринат обнял ее за плечи.

– Какие у тебя нехорошие мысли. Нет, я не собираюсь поднимать тебя в спальню. Мне нужно, чтобы ты вышла за меня замуж.

– Ты же прекрасно знаешь, что я согласна. Иначе что я здесь делаю? Что тебе нужно? Ты же знаешь, что наша свадьба назначена на сентябрь. Я даже заказала себе платье. Разве ты забыл?

– Свадьба состоится в сентябре, как мы и планировали, – согласился Ринат, – а зарегистрироваться мы можем завтра.

– Почему завтра? – нахмурилась Инна. – Я думала, что все будет красиво и торжественно. Мой отец передаст меня тебе, и ты поведешь меня к алтарю. Обожаю свадебные церемонии, они такие красивые.

– Мы так и сделаем, – согласился Ринат, – обвенчаемся в церкви. Или в мечети.

– Нет. Я хочу в церкви. Там будет красивее. В мечети мне не разрешат появляться в свадебном наряде.

– Обвенчаемся и в церкви, и в мечети, – согласился Шарипов, – но у меня другая просьба. Давай завтра зарегистрируем наши отношения в загсе. Заедем туда и зарегистрируемся.

– Для чего? Мы и так живем как муж и жена. А свадьба у нас будет в сентябре. Зачем так торопиться? Мы не успеем до завтра собрать гостей, заказать ресторан. Я вообще не понимаю, к чему такая спешка.

– Читаешь Уэльбека, а сама превратилась в мещанку, – поддразнил ее Ринат. – Ну какой банкет и какие гости? Я просто хочу узаконить наши отношения, прежде чем улечу в командировку. Чтобы мы стали официально мужем и женой. А все мероприятия, которые намечены на сентябрь, мы выполним по полной программе.

Она замерла. Наконец она все поняла. Повернулась к нему.

– Эта командировка будет опасной? – уточнила Инна.

– Нет. Просто командировка. И я лечу не один. Со мной полетит целая команда. Иосиф Борисович, Тамара, Анзор, еще кто-то. Много людей…

– И поэтому ты хочешь так срочно со мной зарегистрироваться?

– Какой ты странный человек, – мягко пожурил ее Ринат. – Ты первая молодая женщина в мире, которая не бежит сломя голову оформлять свой брак с олигархом. Нельзя быть такой разборчивой…

– Нельзя быть таким скрытным, – в тон ему сказала Инна. – Почему ты вдруг решил, что мы должны зарегистрироваться? Только честно. Не лги мне, прошу тебя.

– Хорошо. Тогда абсолютно честно. – Он взял ее руки в свои. – Я лечу на важные переговоры с этим бельгийским бизнесменом о совместном ведении бизнеса. Со мной полетят Иосиф Борисович и Тамара. А у бельгийца будет несколько опытных адвокатов и юристов. Я просто боюсь, что они могут меня немного обмануть. Или попытаются сделать нечто в этом роде. Мне ничего серьезного не угрожает, я их партнер, и они будут меня даже охранять, чтобы со мной ничего не случилось. Но насчет бизнеса я не уверен. Вернее, не до конца уверен… Чтобы гарантировать неприкосновенность хотя бы своего недвижимого имущества, я должен с тобой зарегистрироваться. В таком случае, если даже у меня отнимут все, что я имею, они не смогут отнять это у тебя, так как ты моя законная супруга и тебе будет принадлежать половина всего моего состояния в любом случае.

– Только из-за этого? – недоверчиво спросила Инна.

– Честное пионерское, – улыбнулся Ринат.

Она высвободила свои руки, толкнула его.

– Как тебе не стыдно? Считаешь меня дурочкой? Или ты говоришь правду и тебе действительно необходима эта регистрация, или у тебя есть какие-то другие мотивы.

– Есть, – заговорщицки подмигнул ей Шарипов, – на самом деле у меня есть еще две жены в разных странах. И они претендуют на мое наследство. Поэтому мне нужна третья, это ты. А потом на Антигуа я найду себе четвертую. Какую-нибудь креолку или негритянку. Не забывай, что я мусульманин и могу иметь четырех жен.

– Вот так всегда. Ты все превращаешь в шутку. Я отказываюсь идти за тебя замуж.

– А я тебя не спрашиваю. Завтра я тебя украду, и мы поедем в загс. Только никому не говори, даже своим самым близким подругам. Чтобы никто не знал. Я позвоню Диме Сизову, он будет нашим свидетелем. А ты можешь позвонить своей сестре. Вполне достаточно. Потом вместе куда-нибудь поедем обедать. Хотя не нужно сестре. Лучше я вызову Тамару. Она точно не проболтается.

– Не нужно Тамару. Я ее немного боюсь. Лучше мою сестру, иначе она обидится.

– Договорились. Придется тебе уступить. Значит, завтра мы едем. Только учти, что это огромный секрет и никто не должен знать.

– Учту. – Она бросилась к телефону.

На следующий день они поехали в загс. С ними были Дима Сизов и старшая сестра Инны. Регистрация прошла достаточно быстро. Иосиф Борисович лично проследил, чтобы все было сделано за полчаса. Затем молодожены выпили шампанское и поехали в ресторан. На дачу они вернулись поздно ночью. Охранники терпеливо ждали, когда Шарипов и его новая супруга войдут в дом, чтобы уехать. Двое оставались дежурить в автомобиле, стоявшем у дома всю ночь. Ринат с Инной поднялись на второй этаж. Она хотела войти в спальню, но он неожиданно схватил ее за руку. Она удивленно обернулась.

– Подожди, – попросил он.

И, наклонившись, взял ее на руки и внес в спальню, бережно уложил на кровать.

– Потом будешь говорить, что я не носил тебя на руках, – улыбнулся Ринат.

– Не буду, – ответила Инна. – Не знаю, зачем ты придумал эту регистрацию, но я чувствую себя иначе. Честное слово. Мне все время казалось, что мы совершаем какой-то грех, когда я остаюсь у тебя до свадьбы. А сегодня ночью я впервые буду чувствовать себя абсолютно хорошо. Я остаюсь в собственном доме у своего мужа. Ничего не может быть лучше.

– Да, – грустно согласился Ринат.

Он вспомнил, что когда-то внес в дом на руках и свою первую жену. Все это закончилось скандалами и разводом. «Надеюсь, что это не произойдет во второй раз», – твердо решил для себя Шарипов.

 

Глава 16

Утром позвонила Тамара. Она сообщила, что взяла билеты на Антигуа.

– Оказывается, там все билеты продаются за два месяца вперед, – пожаловалась она, – тем более на летние месяцы. Но в салоне первого класса всегда есть места. Я взяла нам три места в первом классе и два места в салоне бизнес-класса для наших ребят. Но нам придется переночевать в Лондоне. Там рейс «сорок пять девятнадцать» вылетает в двенадцать десять. И в пятнадцать тридцать пять по местному времени мы будем в Антигуа.

– Мы за три часа перелетим Атлантический океан? – не поверил Ринат. – Кажется, «Конкорды» уже не летают.

– Нет, мы полетим на «семьсот семьдесят седьмом» «Боинге». Самая последняя модель. Но вы забыли разницу во времени. С Лондоном разница пять часов. Поэтому мы будем лететь семь или восемь часов.

– Понятно. А с Москвой какая разница?

– Восемь часов, – сообщила Тамара, – когда здесь утро, там еще глубокая ночь, а когда там утро, здесь уже вечер.

– Приятная перспектива, – заметил Ринат. – Когда мы вылетаем в Лондон?

– Тридцатого в половине шестого вечера. Рейс «восемьсот семьдесят три». А прибываем в восемнадцать тридцать пять. Я хотела заказать нам отель прямо в аэропорту, но выяснилось, что мы прилетаем в четвертый терминал аэропорта Хитроу, а утром вылетаем из северного терминала Гэтвика. Поэтому я заказала нам отель в центре города. «Парк Хилтон» прямо у Гайд-парка. Вам большой сюит и нам четыре одноместных номера.

– Проверь, чтобы все нужные документы мы взяли с собой. Нашу финансовую отчетность, счета, активы, проценты, акции, в общем, все, что нужно.

– Извините, Ринат Равильевич, – напомнила Тамара, – но ничего не нужно готовить. Все есть в наших компьютерах. Вся информация, которая нам нужна.

– В каких компьютерах? – не понял Шарипов.

– В наших персональных ноутбуках, – пояснила Тамара, – и у меня, и у Иосифа Борисовича. Остается только нажать кнопки и считать нужную нам информацию. Или распечатать ее. А насчет документов, вы же знаете, что сейчас признается и электронная подпись. У нас не должно быть никаких проблем.

– Надеюсь, – буркнул он.

Эти три дня пролетели как один. Прощание с Инной было особенно тягостным. Они впервые расставались сразу на несколько дней. Обратные билеты Тамара взяла с открытой датой. Инна, словно предчувствуя возможность какой-то беды, долго обнимала Рината, не отпуская его от себя. А затем по татарскому обычаю, о котором ей рассказывал сам Шарипов, вылила воду вслед за ним, когда он вышел из дома. Пока он находился в салоне автомобиля, она еще дважды позвонила ему.

В просторном салоне «семьсот семьдесят седьмого» «Боинга», на котором они вылетели в Лондон, почти не было пустых мест. Рейсы между Москвой и Лондоном уже много лет ходили переполненными. Часть российской элиты давно жила на два дома, когда рабочую неделю проводили в Москве или в других городах России, а на уик-энд выезжали к семье в Великобританию. Самое поразительное, что вслед за российскими олигархами в Лондон хлынули дети олигархов из других бывших союзных республик. Никто не проводил конкретного учета и не вел особой статистики, но если суммировать всех приезжавших из стран СНГ и Прибалтики, прибавив к этому количество постоянно проживающих, вылетающих в командировки, эмигрировавших и студентов, которые просто переполнили все учебные заведения Великобритании, то общее число прибывших и говоривших в массе своей на русском языке наверняка превышало несколько миллионов человек.

Ринат уселся в углу и накрылся одеялом, попросив не беспокоить его и не предлагать напитки и еду. Он довольно быстро заснул. Сказывалось напряжение последних дней и ожидание встречи с Владимиром Глущенко. Он знал, что дядя сделал себе пластическую операцию и теперь его невозможно узнать. И поэтому во сне он часто видел человека без лица, который появлялся рядом с ним и начинал разговор, требуя вернуть его деньги. Ринат беспокойно пошевелился и открыл глаза. Рядом сидела Тамара, которая с удовольствием обедала. Она взглянула на проснувшегося босса.

– Будете что-нибудь есть или пить? – спросила Тамара.

– Нет, – ответил Ринат, – ничего не хочу. Извини, я поднимусь и пройду в туалет.

Они сидели в больших просторных креслах, и места было достаточно. Он поднялся и прошел в туалетную комнату. Закрыл дверь, взглянул на себя в зеркало. Как он постарел за последний год! Такое ощущение, что он стал старше на десять лет. Знание умножает скорбь, так, кажется, у Экклезиаста.

Сколько всего произошло за этот год. Сколько раз пытались его убить, сколько было покушений. Как его глупо ранили, как убивали его телохранителей. Похитили Инну и мучили ее, пытались его шантажировать. Господи, сколько всего произошло за этот год. Тогда казалось, что все так хорошо получилось. На него свалилось неслыханное счастье – он стал наследником известного олигарха, владельцем его огромного состояния. А на самом деле это состояние было нажито кровью и оплачено кровью. И теперь даже Ринат платил по старым счетам.

«Неужели такова цена за эти проклятые деньги? – тревожно подумал он. – Неужели такую цену платят все, кто оказывается во власти „золотого тельца“? Был ли счастлив один из главных олигархов, который считался „делателем королей“ в прежней России и который теперь живет в Лондоне, скрываясь от российского правосудия? Был ли счастлив другой олигарх, выросший сиротой, сколотивший невероятное состояние, сумевший купить даже футбольный клуб Великобритании и не сохранивший своего семейного счастья, разведясь с матерью своих пятерых детей? Был ли счастлив другой олигарх, на которого объявлялась охота в Москве, который прятался в Европе и Израиле, великолепное детище которого – канал НТВ, считавшийся лучшим каналом российского телевидения, – было разгромлено и уничтожено? Был ли счастлив еще один богатейший человек России, который просто считал себя негласным правителем самой большой страны в мире, презирая даже высших чиновников государства? Чиновники такого отношения простить не могли, и олигарх, потеряв все свое состояние, попал в тюрьму. Или еще один олигарх, которого опозорили, арестовали и даже обвинили в сводничестве. Учитывая, что его состояние насчитывало не один миллиард долларов, такие обвинения могли показаться чудовищно надуманными и несерьезными. Однако олигарх был арестован, и его фотография попала во все газеты мира, окончательно испортив его имидж. Как много их, несчастных в своем богатстве людей. Как много тех, кто считал себя почти равным богам на Олимпе. А сколько других – владельцев различных компаний, которые быстро прогорели, мошенников, делавших себе состояние на доверчивости людей, аферистов, сумевших сколотить миллионные состояния на обычной человеческой глупости и жадности».

Ринат потер лицо. Он сегодня не побрился. Он уже давно бреется ради Инны, которую раздражает его кожа на лице. Раздражает не в смысле психологическом, с этим как раз все в порядке, а в физическом. Когда он целовал свою молодую супругу, его щетина больно царапала нежное лицо Инны. Но сегодня он улетал в Лондон и мог позволить себе однодневную щетину.

В дверь кто-то осторожно постучал. Или ему показалось. Даже не постучали. Скорее поскребли дверь. Что это такое? Что там происходит? Он открыл дверцу. Перед ним стояла молодая женщина лет тридцати. Высокая, красивая, породистая. Большая грудь, пухлые губы, явно накачанные силиконом, подсознательно отметил Ринат, красивые зеленые глаза. Кажется, он где-то ее видел.

– Извините, – произнесла красавица, – я думала, здесь свободно.

– Увы, – ответил Ринат, – хотя я уже выхожу.

– Извините, – сказала красавица, – а вы действительно Ринат Шарипов? Я узнала вас по фотографии в журнале.

– Да, – сдержанно ответил он, – я действительно Шарипов.

– Как интересно, – красавица подвинулась ближе, облизнула губы, – я так много о вас слышала. В журнале вас называли самым обаятельным и привлекательным женихом нашего городка.

– Какого городка? – не понял Ринат.

– Москвы, – улыбнулась красавица, – я имею в виду нашу Белокаменную. Так интересно, что мы встретились с вами именно здесь, на высоте десять тысяч метров. Говорят, что от восторга можно взлететь выше собственного роста.

– Возможно, – согласился он. Ему начинала надоедать эта красавица.

– Вы можете не торопиться, – произнесла она со значением, – и если хотите, я тоже войду к вам сюда…

– В каком смысле? – он даже немного испугался.

– Секс на такой высоте доставляет особое удовольствие, – она снова облизнула губы.

Только этого ему не хватало для полного счастья. Какой кошмар! Она, очевидно, сидела в салоне и специально выслеживала, когда он пойдет в туалет. Наверно, боялась к нему подойти ближе, увидев сидевшую рядом Тамару. А теперь решила пойти ва-банк. Более всего ей нравится, что он молодой и холостой. Она еще не знает, что он уже официально зарегистрирован. Но начинать семейную жизнь с измены ему не хотелось. Хотя молодая женщина была действительно красивой, и раньше он бы мечтал о встрече с такой дивой. Нужно как-то деликатно ей отказать. Но он ничего не мог придумать. А красавица решила, что он просто смущается, и перешла к решительным действиям, открывая дверцу до конца и делая шаг навстречу.

И в этот момент за ее спиной появилась Тамара. Она увидела страдальческое выражение лица своего босса и сразу все поняла.

– Извините, – сказала она, постучав в спину красавице, – но место уже занято. Я официально сопровождаю господина Шарипова в этой поездке. Я его личный секретарь. Могу я узнать, кто вы такая?

Они были чем-то очень похожи друг на друга. Высокие, гибкие, стройные, хорошо одетые и ухоженные хищницы с безупречным макияжем. Хотя у Тамары были более осмысленные и умные глаза. И она чувствовала себя гораздо увереннее.

– Я только ждала, когда господин Шарипов выйдет, – попыталась оправдаться красавица, уже понявшая, что упустила свой шанс.

– Я выхожу, – пробормотал Ринат, пытаясь выйти из туалета.

– А жаль, – прошептала красавица, подняв колено таким образом, что он почувствовал себя еще более неловко.

– Мы освободили для вас туалет, – желчно улыбнулась Тамара, – можете пройти. Господин Шарипов, нас ждет адвокат.

– Иду. – Он почувствовал, как красавица кладет ему в карман свою визитную карточку. Она никак не хотела проигрывать. Он прошел в салон. Тамара прошла следом. Уселась рядом с ним.

– Какая дрянь, – с чувством произнесла она, – вот такие охотницы ловят богатых женихов где угодно. Вам нужно быть осторожнее. Она вполне могла вас изнасиловать в туалете.

– Я тоже так думаю. Пришлось бы звать тебя на помощь, – согласился Ринат.

Тамара озадаченно взглянула на него.

– Мне казалось, что вы любите Инну.

– Конечно, люблю.

– Тогда дайте мне визитку этой гадины, которую она сунула вам в карман.

– Ты это тоже заметила?

– Я все заметила. И даже как она прижимала вас к стенке, выставляя свое колено. Вы так трогательно краснеете, как будто никогда раньше не встречались с подобными женщинами. А ведь у вас были связи с певицами из группы…

– Хватит, – прервал ее Ринат, – я все помню. Но с этим покончено раз и навсегда. И вообще, я уже официально зарегистрировался.

– Когда? – изумилась Тамара. – Почему вы сделали это втайне? Почему я ничего не знаю?

– Нам помог Иосиф Борисович. У него знакомая в загсе. И два дня назад мы с Инной официально расписались. Только мы решили пока никому не говорить об этом. Отметим нашу свадьбу сразу после возвращения.

– Я вас поздравляю, – кивнула Тамара, – вы самый интересный человек из тех, кто меня окружает. Только не ведите себя как наивный простачок. С этими «охотницами» нужно быть осторожнее. Она готовы на все, чтобы получить холостого олигарха.

– Уже не холостого.

– Но она об этом не знает. И никто не знает. Пока, во всяком случае. Может, я закажу вам какой-нибудь сок?

– Тогда яблочный.

Она нажала кнопку вызова стюардессы и попросила появившуюся девушку принести стакан яблочного сока.

– А визитку вы мне отдайте, – снова попросила Тамара, – вам она не нужна. Забудете про нее, и Инна случайно обнаружит эту гадость в вашем кармане.

Он достал визитную карточку. Прочел инициалы молодой женщины. Актриса и дизайнер. Кажется, он видел ее по телевизору, она вела какую-то программу. Вот почему она показалась ему знакомой.

– Возьми, – протянул он визитку Тамаре. И был удивлен, когда увидел, как она прячет эту карточку в своей сумочке.

– Зачем тебе эта визитка? – удивился Шарипов.

– Понадобится, – загадочно ответила Тамара, – такие знакомые всегда нужны. Она незаменимый человек, когда нужно кого-то скомпрометировать или подставить. За хорошие деньги, разумеется.

– Все время удивляюсь, какая ты стерва. Прямо классическая.

Стюардесса принесла высокий стакан яблочного сока.

– Я ваш личный секретарь, – напомнила Тамара, – и только что спасла вас от окончательного грехопадения. Начинать свою семейную жизнь со случайного секса в туалете неизвестно с кем. Это не совсем хорошо, как вы считаете?

– Поэтому и не начал…

– Вы бы не смогли устоять. Такие женщины не любят сдаваться. Она могла уступить только мне.

– Спасибо, – он выпил свой сок, – будем считать, что ты в очередной раз меня спасла.

– Считайте, – великодушно разрешила Тамара.

Он накинул на себя одеяло и снова попытался заснуть. Большие деньги – это еще и такие встречи, подобный дикий секс и охота на одиноких олигархов. Об этом тоже не следует забывать. Он пытался заснуть, но сон уже покинул его. Так он и проворочался под одеялом почти целый час. Пока капитан не объявил, что они пошли на посадку. Тамара взглянула на него. Кажется, она поняла, что он даже не заснул. И сказала слегка ироничным голосом:

– Мы идем на посадку. Если захотите снова пройти в туалет, я готова вас проводить.

Он скинул одеяло.

– Не нужно, – сказал он, – лучше потерплю до посадки.

– Это мудрое решение, – согласилась Тамара.

Они увидели, как поднялся и пошел в туалет Иосиф Борисович. Тамара улыбнулась.

– За ним она не пойдет, – сказала она, бесцеремонно показывая на сидевшую в первом ряду молодую женщину, – слишком старый и не в ее вкусе. У него на лице написано, что он адвокат, а не олигарх.

Красавица поднялась и вышла следом. Ринат негромко хохотнул. Тамара нахмурилась.

– У Иосифа Борисовича на лице написано, что он богатый адвокат, – пояснил Шарипов.

– Пойду его выручать. Вы только подумайте, какое падение нравов, – прошипела Тамара, поднимаясь со своего места.

 

Глава 17

В Лондон они прилетели точно по расписанию. Их уже ждали два заказанных лимузина. В первом разместились Анзор, Ринат Шарипов и Иосиф Борисович. Во втором – Тамара и Павел. Обе машины двинулись к центру города. Отель, в котором им были заказаны номера, находился на Парк Лайн, в самом центре столицы. Они прибыли в отель к восьми часам вечера, и когда разместились, было уже довольно поздно. Ринат предложил всем отдохнуть. Завтра утром они должны были встретиться за завтраком. Он принял душ, переоделся и вышел из отеля, справедливо рассудив, что здесь ему угрожает гораздо меньшая опасность, чем в Москве.

На Пикадилли было немного людей. Начал накрапывать дождь, и он пожалел, что не взял с собой зонтик. Можно было остановить одно из знаменитых лондонских такси, похожих на кэб, но он твердо решил погулять пешком. Под аркадами отеля «Ритц» он остановился. Мимо прошли двое молодых людей, очевидно студентов. Они увидели, как он рассматривает здание, и весело ему подмигнули.

– Здесь слишком дорогие номера, – сказал один из молодых людей.

– Они тебе не по карману, приятель. И нам тоже, – добавил второй, и они, улыбаясь, пошли дальше.

Ринат понял, о чем они ему говорят, и улыбнулся в ответ. Но не потому, что они были правы или его развеселила их открытость. Они даже не подозревали, что на свои деньги этот молодой человек может купить весь отель со всеми номерами и служащими, сделав его своей собственностью. Но Ринат был одет в обычные темные брюки и в легкую куртку «Поло», в какую мог быть одет любой из прохожих английской столицы.

Он пошел дальше. Обладание богатством здесь не вызывает такой ненависти и зависти, как в бывшем Советском Союзе, подумал Ринат. Там на протяжении целого века внушали, что богатство – это всегда плохо, что быть успешным нехорошо, а быть бедным и гордым даже красиво. Что человек должен быть духовно богат, а люди с полными холодильниками или подвалами всего лишь мещане и собственники.

Здесь богатство вызывает восторг. Каждый считает, что при нормальном стечении обстоятельств, усердном труде и толике везения он тоже сможет стать миллионером, владельцем замка или большой компании. В бывшем СССР все иначе. Все изначально понимают, что никогда не поднимутся из грязи. Что подняться можно, только кого-то обманув, ограбив. Что все состояния миллиардеров, которые так обильно расплодились в последние пятнадцать-двадцать лет, были в конечном счете устроены на страданиях обычных людей, на массовом воровстве их вкладов и труда, их доли в национальных богатствах страны. Деньги не возникают из пустоты, в который раз подумал Шарипов. Они всегда конечный продукт труда, потраченного конкретными людьми, который присваивается такими олигархами, как Владимир Глущенко.

Он вышел на Пикадилли-куртис. Здесь было гораздо больше людей, сверкали огни рекламы, повсюду слышался смех разноголосой и многонациональной толпы. Ему было интересно находиться здесь, среди этих людей. Он не позволял себе подобных прогулок целый год, вечно зажатый своими телохранителями и помощниками. От восторга он готов был даже громко петь. Все казалось таким интересным и таким прекрасным.

Ринат подошел к одному из прохожих, уточнил у него, где находится Трафальгарская площадь. Это был молодой рыжеволосый англичанин. Он любезно объяснил, что нужно завернуть за угол, спуститься вниз и пройти немного налево, где и находится самая знаменитая площадь в Англии, на которой установлен памятник адмиралу Нельсону.

Несмотря на поздний час, вокруг было много людей. Ринат спустился вниз, прошел мимо нескольких театров, свернул налево и действительно увидел незабываемое зрелище освещенной Трафальгарской площади. На высокой колонне находилась фигура адмирала Нельсона. Ринат вспомнил, что читал об этом адмирале. Потеряв глаз в сражении, он повел эскадру в бой, получил приказ вернуться обратно. Он приставил подзорную трубу к тому месту, где раньше был его глаз, и объяснил, что не видит приказа вернуться. Бой был успешно выигран. Адмирал Нельсон был одним из самых храбрых и талантливых флотоводцев за всю историю человечества. В последнем сражении у Трафальгара, где англичане остановили и разгромили франко-испанскую объединенную флотилию, его последним приказом были слова: «Англия надеется, что каждый из вас выполнит свой долг». С ними он и погиб, остановив нашествие на свою страну и сделав невозможным высадку французской армии на берегах туманного Альбиона.

Огромные каменные львы охраняли покой статуи адмирала. Ринат задрал голову. В истории человечества были и такие имена, подумал он. Без подобных героев не было бы мировой истории. А он, талантливый журналист, как утверждали раньше многие его коллеги, вынужден заниматься деньгами Глущенко и опасаться каждого случайного прохожего, который может оказаться подосланным убийцей. Было обидно. Дождь снова усилился, и Ринат даже вошел в магазин, чтобы переждать. Было около десяти вечера, но многие небольшие магазины еще работали. Он посмотрел вниз. Отсюда был виден Вестминстерский дворец, в котором заседал парламент Англии. Если свернуть направо, то можно было выйти к Букингемскому дворцу, где проживала королевская чета.

Он почувствовал восторг от увиденного. Париж был прекрасным и демократическим городом для души, о котором создавали легенды его поэты, художники, актеры, просто влюбленные. Лондон был другим. Аристократическим, гордым, вызывающе консервативным и вместе с тем таким величественным и красивым. Ринат решил, что сегодня он может потратить немного времени и на себя. Он начал спускаться вниз, к Вестминстеру.

Идти было довольно далеко, но он и не подумал взять машину. Ему было так интересно наблюдать за людьми, разглядывать здания, узнавать очертания знакомых по картинкам дворцов и парков. Напротив парламента он увидел памятник Уинстону Черчиллю, который, казалось, шел против ветра. У самого здания было два запоминающихся памятника. Королю Ричарду Львиное Сердце и диктатору Оливеру Кромвелю, ниспровергателю королей. Символично, что оба памятника находились за оградой парламентского парка.

Он бродил по городу почти до полуночи. И только тогда почувствовал, как устал. Остановив такси, он поехал в отель. Заказав себе легкий ужин в номер, он разделся. Ноги гудели от непривычно долгой прогулки. Ринат подумал, что путешествия, возможно, лучшее, на что можно потратить массу денег. Потратить, если они есть, почему-то грустно подумал он, перед тем как заснуть.

Утром его разбудила Тамара. На часах было только двадцать минут девятого, когда она позвонила. Ринат недовольно поморщился, но не стал выговаривать женщине, посчитав, что она, возможно, права. К девяти часам все спустились к завтраку, а уже в половине десятого они выехали в Гэтвик. Ехать пришлось довольно долго, и хотя привычных автомобильных пробок почти не было, в аэропорту они оказались без пятнадцати одиннадцать и с трудом успели на регистрацию.

Точно по расписанию их огромный «Боинг» взлетел над Лондоном, устремляясь на запад. Солнце все время било в иллюминатор, и ему даже пришлось закрыть створку, чтобы не видеть раскаленное светило, бьющее ему в глаза. «Интересно, можно ли купаться на берегах Антигуа? – внезапно вспомнил Ринат. – Или там есть акулы? Нужно будет узнать у местных жителей. Судя по всему, погода там должна быть жаркой. В августе там пик жаркой погоды, нужно было найти другое время для встречи».

Он вспомнил все, что ему было известно об этих небольших островах, затерянных в Карибском море. Официально они назывались Антигуа и Барбуда. Острова были открыты самим Колумбом еще в тысяча четыреста девяносто третьем году. Примерно через сто пятьдесят лет, в тысяча шестьсот тридцать втором году, острова были захвачены англичанами и провели под флагом Великобритании больше трех веков, пока в феврале шестьдесят седьмого Лондон не предоставил Антигуа статус «ассоциированного с Великобританией государства».

Еще через четырнадцать лет была провозглашена независимость этого государства, занимающего сто восьмидесятое место в мире и насчитывающего только четыреста сорок два километра. А по численности населения острова вообще занимали двести пятое место в мире. На них проживало не более семидесяти тысяч человек. Территория самого крупного острова Антигуа была разделена на шесть округов. Столица острова Сент-Джонс находилась на севере страны. Основу населения составляли завезенные сюда для работы на платанциях негры, частично смешавшиеся с местным населением. Встречались также потомки англичан, ирландцев, шотландцев и португальцев, поселившихся на островах.

Антигуа, как и некоторые другие специфические районы мира, считался раем для частных компаний. Здесь была офшорная зона, где можно было регистрировать компании и не платить почти никаких налогов. Может, поэтому на Антигуа были филиалы всех крупнейших банков мира и многих компаний, которые занимались отмыванием «грязных денег».

Самолет пошел на посадку, еще когда не было видно ни острова, ни взлетной полосы в аэропорту Сент-Джонса. И только когда лайнер снизился достаточно низко, стал виден берег небольшого острова. Ринат опасливо смотрел вниз. Они могут пролететь и не заметить этот остров, мелькнула тревожная мысль. Этот остров находится так далеко от всякой другой земли. «Боинг» плавно пошел на посадку. Тамара лениво потянулась. Длинные перелеты ее не особенно утомляли. А вот Иосиф Борисович, наоборот, выглядел не очень хорошо. У него болела печень, и вчерашнюю ночь он почти не спал. Нужно отдать должное летчикам британской авиакомпании – самолет взлетел и сел без малейшего крена. И погода на всем протяжении от Лондона до Сент-Джонса была идеальной.

В аэропорту для них были заказаны две машины. Но если в Лондоне их ждали роскошные «Роллс-Ройсы» и вышколенные водители в форме, то здесь были два не совсем свежих открытых джипа «Чероки» с двумя веселыми неграми-водителями, которые беспрерывно улыбались, показывая белые зубы. Плавник недовольно поморщился, он вообще не доверял чужим водителям. Ринат весело улыбнулся. Путешествие начиналось замечательно. Их погрузили в автомобили и повезли на восток. Если первые двадцать километров они ехали по шоссейной дороге, то затем свернули куда-то на холмы, и дорога стала напоминать «веселые горки». При этом оба водителя умудрялись еще и разговаривать с пассажирами.

Примерно через полтора часа после приземления они наконец подъехали к небольшому строению, стоявшему у воды. Это была двухэтажная гостиница Святого Патрика. Назвать этот покосившийся дом отелем было бы слишком сильно, поэтому Ринат сразу решил, что это обычная гостиница, ничем не отличавшаяся от тех советских домов гостиничного типа, которые были в каждом областном и районном центре. Одни получше, другие похуже. Одни почище, другие немного грязнее.

Но внутри гостиница производила гораздо лучшее впечатление, чем снаружи. Чистое белье, светлые просторные номера. Удобные большие кровати, крепкие столы, стулья, сделанные из местных пород деревьев. Здесь словно оживали картинки прошлого из книг Стивенсона. В гостинице, кроме прибывших пятерых гостей, остановились еще столько же посетителей, прибывших накануне. Ринату выделили самый большой номер, выходивший на океан, с двуспальной кроватью и небольшой прихожей.

После того как вещи были подняты наверх и все разошлись по своим номерам, Ринат с Анзором спустились вниз, чтобы просмотреть списки прибывших гостей. Среди них оказались – украинский нотариус Мариан Сердюк, французский нотариус Пьер Шамплен со своей дочерью Катрин, местный нотариус, приехавший сюда из Сент-Джонса, – Жозеф Макензи, а также еще один гость, прилетевший на Антигуа из Парижа. Это был румынский журналист Тудор Галэску, собиравший материал для своей новой книги и поселившийся здесь еще несколько дней назад.

– Нас пятеро, и их пятеро, – сразу подсчитал Анзор. – Интересно, что у нас одна женщина и четверо мужчин. И среди них тоже одна женщина и четверо мужчин.

– Катрин только шестнадцать, – заметил Ринат, обратив внимание на год рождения молодой девушки.

– Шестнадцать, – согласился Анзор, – но все равно интересное совпадение. У нас тоже четверо мужчин, и все разных национальностей. Вы полуукраинец-полутатарин, наш Иосиф Борисович еврей, Павел – русский, я – полугрузин-полуосетин. У них тоже есть француз, украинец, антигуанец и румын. Полный интернационал.

И ничего хорошего, мрачно подумал Ринат, если кто-то выдает себя за другого человека. Вполне возможно, что в этом отеле уже остановился Владимир Глущенко, но под другой фамилией. Как тогда его опознать? Каким образом можно узнать человека, которому сделали пластическую операцию, изменив его до неузнаваемости? Собственно, это и была главная цель операции.

Голос. У него должен остаться тот самый хриплый, ужасный голос, который сразу можно узнать. Значит, по голосу, по возрасту, по привычкам. Нужно было уточнить у Плавника и Тамары, какие привычки могли быть у Глущенко. Но подобный вопрос сразу выдаст его заинтересованность и подскажет обоим, что Глущенко жив. Нет, так прямолинейно расспрашивать невозможно.

Возраст. Ему должно быть за пятьдесят. Конечно, пол, если только Глущенко не сделал себе операцию по изменению пола. От этого типа можно ждать чего угодно. Уже сейчас ясно, что молодая девушка Катрин должна остаться вне подозрений. Трудно предположить, что пятидесятилетний мужик перелицевался в молодую девушку. Но все остальные… Или это тоже наваждение. Возможно, Глущенко находится где-то рядом, и среди прибывших есть только его информатор. Такое больше похоже на правду. Сегодня за ужином можно будет встретить всех гостей и составить собственное мнение. В конце концов, Ринат сам видел своего погибшего дядю и должен суметь узнать его даже под маской. Если, конечно, Глущенко действительно находится в этом отеле.

Завтраки и ужины входили в стоимость номеров. На обед большинство гостей отправлялось в соседнюю деревню, где работали два местных ресторана, почти не отличавшиеся друг от друга ни разнообразием местных блюд, ни особыми изысками. Но желающие могли воспользоваться местным автобусом и отправиться в столицу, где можно было выбрать практически любой ресторан по вкусу – от японского до китайского, от традиционно английского паба до итальянской пиццерии, от изысканного французского до рыбного местного.

Ринат поднялся к себе в номер. В соседнем разместился Анзор. Шарипов подошел к окну. Отсюда открывался красивый вид на прибрежную бухту. Через несколько дней все будет закончено. Он подпишет документы и снова станет свободным человеком. Возможно, у него больше никогда не будет столько денег, чтобы лететь сюда первым классом в такой большой компании. Но и не нужно. Он вполне способен взять билеты эконом-класса и прилететь сюда вместе с Инной. Поселиться в этой тихой гостинице на берегу океана, в которой можно услышать дыхание времени. Здесь можно написать потрясающие повести. Может, Хемингуэй был под очарованием подобного рода на Кубе, когда создавал свой шедевр – «Старик и море». Нужно будет попробовать что-нибудь написать об Антигуа. Сюда не каждый день приезжает российский журналист. Он отправился в ванную принимать душ. Здесь были традиционные английские ванные, гибкого душа вообще не было. Нужно было набрать воду в ванну и затем ее принимать. Или стоять под намертво закрепленным стоячим душем. Или умыться, закрыв заслонку в умывальнике и подождав, пока наполнится вода из двух кранов, расположенных так близко к стенкам умывальника, что под них почти невозможно просунуть руки. Старые английские традиции, которые укоренились на Антигуа за три с половиной века английского господства.

Он умылся и вышел из ванной, когда в дверь постучали. Ринат насторожился. Они договорились, что будут звонить друг другу, прежде чем беспокоить каждого из их группы. Но неизвестный гость стучал все настойчивее.

– Сейчас открою! – крикнул ему наконец Ринат, подходя к двери.

 

Глава 18

В этих отелях на дверях не было «глазков». Поэтому, подойдя к дверям, Ринат замер и негромко спросил:

– Кто там?

– Откройте, пожалуйста, – услышал он незнакомый голос, который говорил по-русски с характерным украинским акцентом. Такой акцент невозможно подделать. Ринат сразу открыл дверь. На пороге стоял мужчина лет шестидесяти. Большая лысая голова, крупные глаза, пышные усы. Мужчина недоверчиво смотрел на Рината.

– Вы господин Шарипов? – спросил он.

– Да, – кивнул Ринат, – это я. С кем имею честь разговаривать?

– Мариан Сердюк, – протянул ему широкую руку незнакомец, – я прилетел только вчера. Нотариус из Киева.

Рукопожатие было крепким. Нет, этот мужик не похож на Глущенко, хотя его внешность выглядит как антураж из какой-нибудь казацкой баллады.

– Входите, – пригласил его Ринат.

Сердюк вошел, огляделся. Он был одет в белую рубашку и темные брюки. Прошел по комнате, посмотрел в окно.

– Красиво у вас в номере, – наконец сказал он, – океан виден. А мне номер дали с видом на какие-то холмы.

Он взял стул и сел на него. Стул подозрительно затрещал. Ринат подвинул к себе второй стул и уселся на него.

– Я вас слушаю, – сказал он.

– Это я вас слушаю, – возразил Сердюк, – меня сюда вы позвали, вот вы и объясните, зачем заставили меня сюда лететь.

– Первый раз слышу, – удивился Ринат, – я вообще про вас никогда не слышал и ничего не знал.

Настала очередь удивляться Сердюку.

– Сначала мне позвонили от вашего имени, – сообщил он, – потом пояснили, что именно я должен сделать. И заплатили очень приличные командировочные, приложили билет. И поэтому я решил прилететь.

– Правильно сделали. Но я вам ничего не обещал и ничего у вас не просил.

– Меня вызвали сюда от вашего имени, – упрямо повторил Сердюк, – и вчера мне снова позвонили. Объяснили мою задачу. Я должен зарегистрировать ваше завещание, по которому вы оставляете все свое наследство некоему Вольдемару Леру, а он в свою очередь составит такое же завещание в вашу пользу. Так сказать, обоюдный контракт. Ваши два завещания должны быть зафиксированы и украинским, и французским нотариусами, для чего нас с мсье Шампленом и пригласили сюда прилететь.

– Вы давно знаете нотариуса Шамплена?

– Больше десяти лет. Мы с ним вместе работаем в подобных запутанных случаях. И впервые встретились именно здесь, на Антигуа. У него очаровательная дочь Катрин…

– Понятно, – невежливо перебил собеседника Ринат, – а двое остальных гостей? Нотариус Макензи? С ним вы когда-нибудь работали? Или, может, хотя бы переписывались?

– Никогда, – ответил Сердюк, – я о нем даже не слышал.

– Про румынского журналиста тоже не слышали?

– Нет. Тоже никогда не слышал. У меня есть конкретное задание. Скажите, когда мы сможем подписать ваши завещания?

– Когда хотите. Хоть завтра днем. Я думаю, что вы успеете все подготовить. Чтобы были два идентичных текста. Лучше даже три. Не только для Украины и Франции, но и для России, где я в настоящее время проживаю.

– Сделаем, – кивнул Сердюк, – только тогда нужно будет зарегистрироваться, передать ваши решения и копии ваших завещаний и в Россию тоже.

– Спасибо. Я заранее согласен на все ваши условия. Что еще я должен сделать?

– Больше ничего. Хотя думаю, что вам следует зарегистрироваться.

– Это я успею сделать через своего адвоката.

– Тогда все. – Сердюк поднялся. – Оформим и подпишем все наши документы завтра днем. Но, насколько я слышал, господин Леру готовит для нас еще новый пакет документов, который мы тоже будем рассматривать и подписывать.

– И с этим согласен. – Сегодня у Рината было хорошее настроение. Все можно закончить и больше ни о чем не думать.

– До свидания, – вежливо попрощался Сердюк.

Когда за ним захлопнулась дверь, Ринат снова уселся на стул. Значит, Сердюк и Шамплен приехали сюда с определенными задачами. Конечно, Глущенко не такой кретин, чтобы подставлять вместо себя нотариусов, которые обязаны зафиксировать особенности его отношений с Ринатом Шариповым. К тому же оба нотариуса знакомы друг с другом, хотя бы и заочно, уже много лет. Если один из них не тот, за кого себя выдает, то все подписанные на Антигуа документы просто теряют свое значение.

К тому же Шамплен прилетел сюда вместе с дочерью, о которой Сердюк тоже знает. Глущенко не любил детей, не мог их иметь и не стал бы привозить с собой какую-нибудь молодую девушку, выдавая ее за свою дочь. Тогда выходит, что Шамплен и Сердюк отпадают. И остаются местный нотариус Макензи и неизвестно откуда взявшийся румынский журналист Галэску. Одним из этих двоих может быть Глущенко, который лично решил проверить все на месте. Это на него как раз похоже. Он любит все проверять сам и никому не доверяет.

«Нас десять человек на этом острове, – вспомнил Ринат. – Как десять негритят у Агаты Кристи. Кажется, там тоже были две женщины? Нет, три. Точно, три женщины и семеро мужчин. И все в результате погибли. Неужели мы повторим этот печальный путь? Хотя здесь мы не отрезаны от остальных людей, в отеле работают несколько человек – хозяева, две уборщицы, кухарка, официант, сторож, одним словом, много людей. И рядом находится небольшое поселение, в котором живет несколько сотен человек. Не говоря уже о том, что у всех приехавших есть мобильные и спутниковые телефоны».

Он отправился одеваться. Чего ему бояться, если он приехал сюда сразу с двумя своими телохранителями? И хотя у них нет оружия, они достаточно крепкие парни, чтобы справиться с любым напавшим. Ринат взглянул на себя в зеркало. Галстук он, конечно, не наденет, здесь можно спускаться к ужину в обычном костюме и необязательно носить смокинг с бабочкой.

Ринат позвонил Анзору и дождался, когда тот зайдет за ним в номер. Так вместе они и спустились к ужину. За столом уже сидела молодая особа с вытянутым лицом, печальными глазами и немного длинноватым носом. У нее были большие характерные уши, прижатые к голове. Она была похожа на своего отца – Пьера Шамплена. У него были такие же прижатые к голове большие уши и немного вытянутый нос. Шамплен оказался довольно высоким мужчиной. Но рукопожатие у него было вялое, рука только касалась руки собеседника. А голос был тихий и спокойный, почти мелодичный.

– Добрый вечер, мсье, – по-русски он говорил с характерным французским акцентом, – рад, что могу с вами лично познакомиться. Адвокат Леклерк много рассказывал мне о вас.

– Да, мы с ним знакомы, – кивнул Ринат. – А где вы так хорошо научились русскому языку?

– У меня бабушка была русская княгиня, – улыбнулся Шамплен, – поэтому я знаю русский язык. Разве вам об этом не говорили? И мсье Леклерк, и мсье Сердюк об этом знают. И ваш адвокат тоже знает. Вот как раз и он.

Иосиф Борисович спустился к столу с непривычно озабоченным лицом. У него сильно болела голова после всех этих перелетов. Тамара уселась рядом. Она надела белое, открытое со спины платье и выглядела самой довольной и отдохнувшей в этой компании.

– Вы знакомы? – спросил Ринат, обращаясь к Плавнику и показывая на французского нотариуса.

– Да, – кивнул Плавник, – мы несколько раз общались. Мсье Шамплен неплохо знает русский язык, у него бабушка русская княгиня.

– Я об этом уже слышал, – сказал Шарипов.

Тудор Галэску спустился чуть позже остальных. Он коротко поздоровался и уселся рядом с Павлом. Ринат подумал, что этот румын более других подходит под описание его дяди. Глаза изменились, лицо поменялось, привычки, повадки. Но рукопожатие достаточно энергичное, вес, рост, все подходит. Даже возраст. Галэску выглядит на сорок – сорок пять, но после пластической операции Глущенко вполне мог помолодеть.

Ринат подозрительно смотрел в сторону румынского журналиста, когда в зал ресторана вошел последний гость. Это был Жозеф Макензи. Он громко разговаривал с хозяйкой отеля, прежде чем войти в ресторан. Ринат обернулся, чтобы получше рассмотреть гостя, у которого был глубокий, запоминающийся голос. И замер… На пороге стоял негр. Описание почти подходило под Глущенко. Честолюбивый, умный, умеющий думать, высокий, но не атлетического телосложения, достаточно выдержанный и спокойный. Но поверить в то, что Глущенко мог согласиться на подобную операцию, переделав себя в негра, было выше его сил. Макензи усмехнулся, проходя к столу.

– Добрый вечер, господа, – почти радостно сказал Жозеф Макензи, – надеюсь, что я не очень опоздал.

– Вы обычно не опаздываете, мистер Макензи, – заявил Сердюк, – что с вами произошло?

– Ничего. Позвонили из дома, и мне пришлось задержаться. Итак, господа, я вижу, что сегодня днем к нам присоединилась еще целая команда во главе с мистером Шариповым, которого мы все с таким нетерпением ждали.

– Вы тоже ждали? – не выдержал Ринат.

– Конечно, ждали, – спокойно кивнул Макензи, – любые сделки, которые будут совершены на этом острове, нуждаются в моей регистрации и в моем одобрении. Пока мы на Антигуа, здесь действуют наши законы.

– Не сомневаюсь, что вы правы, – кивнул Шарипов.

Он пристально смотрел на нотариуса, пытаясь угадать, какие черты могли сохраниться у этого темнокожего, если даже допустить абсолютно безумную мысль, что темнокожий Макензи на самом деле был скрывающимся от правосудия бывшим украинским олигархом Владимиром Глущенко.

Все десять гостей теперь были в сборе. Пожилой официант ходил между гостями, стараясь выполнить пожелание каждого.

– Завтра у нас сложный день, – напомнил Шамплен, – нам нужно оформить много документов. Я верно говорю?

– Все верно, – кивнул Сердюк, – у нас уже все готово. Но нет мистера Леру.

– Я не понимаю по-русски, – напомнил Макензи, – у вас есть переводчик на английский?

– Да, – кивнула Тамара. Она перевела, что именно сказали Шамплен и Сердюк, на английский язык.

– Он завтра приедет, – ответил Макензи, – я с ним сегодня разговаривал.

– Я думаю, будет правильно, если мы дождемся господина Леру и будем вместе с ним решать все наши вопросы, – вставил Плавник.

Тамара повторила его слова на английском, чтобы их понял Макензи. Тот согласно кивнул. Румынский журналист безучастно ужинал, не вмешиваясь в разговоры трех нотариусов. Ринат напряженно следил за его поведением. Галэску, конечно, знал английский язык, коли приехал сюда без переводчика, чтобы собирать нужный ему материал. Возможно, он понимал и русский. Среди румын было много людей, достаточно сносно говоривших по-русски. Но внешне Галэску этого не показывал. Неужели это сам Глущенко? Он так изменился, что его невозможно узнать. Но Плавник и Тамара знали его гораздо раньше, чем Ринат, который виделся с ним только один раз. Они должны были узнать в этом румынском журналисте самого Глущенко.

– Вы понимаете по-русски? – не выдержав, спросил Ринат, обращаясь к румыну.

– Не очень хорошо, – признался тот, – но я жил некоторое время на границе с Молдавией, а там все понимают русский язык.

– А французский? – спросил его Шамплен.

– Я хорошо говорю по-французски, – улыбнулся Галэску, сказав эту фразу на французском, – и еще знаю английский и итальянский.

– Значит, вы у нас полиглот, – восторженно заметила Тамара. – А какой материал вы здесь собираете?

– Для своей книги. Этнография народов Карибского моря, – пояснил Галэску.

– Очень интересная тема, – вежливо согласилась Тамара.

Дочка Шамплена что-то спросила по-французски, и отец ответил ей, показывая на Макензи.

– Да, – кивнул Макензи. Он понимал французский язык и услышал, о чем спросила дочь Шамплена. Она интересовалась, можно ли погулять вдоль берега океана, и отец ответил, что нужно спросить у местных жителей.

Ужин закончился, и мужчины вышли на террасу, чтобы подышать свежим воздухом и выкурить сигареты. Ринат остался сидеть за столом. Кроме приехавших с ним людей, есть еще четверо мужчин. И один из них вполне может оказаться самим Глущенко. Или нет… Нужно проверить и другой вариант. Он поднялся и быстро вышел в холл отеля, где находились хозяева заведения. Муж и жена, потомки ирландцев, которые прибыли сюда еще двести лет назад. Они были похожи друг на друга, как брат и сестра. Оба среднего роста, мордастые, щекастые, имевшие одинаковые курносые носы и темно-коричневые волосы.

– У вас нет среди работников новых сотрудников? – поинтересовался Ринат. – Может, вы кого-то взяли недавно на работу?

– Нет, – ответил хозяин, – все наши люди работают у нас по двадцать и тридцать лет. У нас не бывает чужих, иначе мы бы не смогли им доверять. Я часто уезжаю в столицу и оставляю ключи от номеров и складов своим людям. Мы все здесь как одна семья, никаких чужих.

– И чужие здесь не появлялись?

– Нет. Если кто-то проходит через соседнюю деревню, мы об этом сразу узнаем. Они нас обычно предупреждают. Но в последние недели у нас было не так много гостей. Летом у нас слишком жарко. Сезон обычно начинается в сентябре и заканчивается в мае.

Ринат кивнул в знак благодарности и отошел от хозяев. Может, он просто излишне драматизирует ситуацию? Вполне вероятно, что Глущенко собрал здесь нотариусов, чтобы все оформить и уехать, даже не встречаясь лишний раз со своим племянником, чтобы не подставляться и не выдавать себя Иосифу Борисовичу и Тамаре, которые не должны узнать о его «воскрешении». Для всех, кроме самого Рината, он должен был остаться умершим.

Поздно ночью Ринат поднялся в свой номер. И почти сразу услышал звонок мобильного телефона. Он не сомневался, кто именно ему позвонил. Теперь не сомневался. В трубке раздался знакомый хриплый глуховатый голос Владимира Глущенко.

– Ты уже прилетел, – он не спрашивал, это было утверждение, – завтра подпишем первые документы. Объявим друг друга наследниками, – хмыкнул Глущенко, – и на следующий день ты передашь мне основные активы. Вернешь, так сказать, свой должок. Все документы нотариусы подготовят.

– Хорошо. Я все подпишу. Что мне остается?

– Квартира, как я тебе и обещал. Можешь забрать ее себе. Считай, что это мой подарок тебе на твою будущую свадьбу. Очень дорогой подарок. Дачу вернешь, она больших денег стоит. А дом в Киеве я передам Степану. Нужно как-то компенсировать его потери, тем более сейчас, после смерти Юрия. Алло, ты меня слышишь?

– Да, – мрачно ответил Ринат, – я все слышу.

– И на расходы тебе оставлю один миллион, – продолжал Глущенко, – чтобы ты себя все время миллионером ощущал. Но с охраной и прочими прибамбасами придется расстаться. «Астор» ликвидируешь, как только приедешь. Они и так уже слишком много знают. Ты все понял?

– Вы приедете завтра?

– Посмотрим. Я уже здесь, на острове, но мне лучше не показываться, чтобы лишний раз не мозолить глаза твоим людям. Они все четверо меня знают. И твои охранники, и твой адвокат, и твой секретарь. Будет лучше, если я не стану появляться перед ними, чтобы их не пугать. Я же не Христос, чтобы воскресать.

– Плавник, кажется, догадывается.

– Ну и пусть догадывается. Пока меня не увидит, все равно верить не будет. Даже самому себе. А ты никому и ничего не рассказывай.

– Я и не рассказываю.

– Тогда до завтра. – Глущенко положил трубку.

«Один миллион долларов, – разочарованно подумал Ринат, – значит, я останусь нищим. Черт возьми, почему так мало?» Спорить с Глущенко ему не хотелось. Нужно было сохранить немного денег на разных счетах, заранее позаботиться о своем будущем. Впрочем, ему остается не так уж мало. Прекрасная квартира и миллион долларов. Что еще нужно для счастья? Он пытался себя успокоить, но не мог заснуть. Лежа в постели, он ворочался с бока на бок, вспоминая детали своего разговора. Только один миллион долларов. Еще недавно такие деньги казались бы ему баснословной суммой, а теперь он считает себя почти нищим. Как жалок и мелочен человек. Как много ему нужно. Как эгоистично он себя ведет.

«Я сохранил почти все его деньги, – с нарастающим раздражением думал Ринат, – а он готов выделить мне какие-то крохи». Так нельзя, нужно будет с ним торговаться. Пусть он поймет, что Ринату нужно оставить дачу и охрану, хотя бы в первый период после возвращения всех активов.

С этой мыслью он заснул. И во сне снова увидел человека без лица, который тянул к себе его одеяло. Он не собирался отдавать одеяло, и борьба шла за каждый сантиметр, пока Ринат не проснулся.

 

Глава 19

К завтраку не вышла Катрин. Отец объяснил, что она отдыхает и завтрак ей подняли прямо в комнату. Остальные девять человек завтракали, весело обмениваясь последними новостями. В номерах были установлены телевизоры со спутниковыми антеннами, и почти все мужчины смотрели вчера футбольные матчи предварительного турнира европейских кубков. Только Макензи не интересовали подобные соревнования, он вчера смотрел соревнования по американскому футболу.

После завтрака Макензи и Шамплен поехали в город. Оставшийся Сердюк начал готовить документы. Галэски куда-то ушел, и его никто не мог найти. К часу дня Макензи и Шамплен привезли все необходимые документы уже с подписями мсье Леру, в которых он просил оформить его завещание на Рината Шарипова. В свою очередь сам Ринат Шарипов начал подписывать документы, где его наследником объявлялся мсье Леру. По установленной традиции Сердюк поинтересовался, нет ли у Шарипова других законных наследников, которых нельзя было лишать их законных прав. Другие нотариусы весело улыбнулись.

– У меня есть несовершеннолетняя дочь, но мы развелись с ее матерью до того, как я получил свое наследство, – пояснил Ринат.

– Об этом есть указания в ваших документах, – сказал Сердюк.

– Больше никаких наследников? – уточнил Шамплен.

– И еще моя жена, – улыбнулся Ринат.

– Ваша первая супруга не имеет права претендовать на ваше состояние. Вы находитесь с ней в разводе и получили деньги уже после того, как она перестала быть вашей женой, – пояснил Сердюк.

– Вы не поняли, – возразил Ринат, – я говорю о второй жене, с которой зарегистрировался только несколько дней назад.

В наступившей тишине было слышно, как скребется паучок где-то в углу. Все трое нотариусов испуганно смотрели на Шарипова.

– Как это зарегистрировались? – спросил дрожащим голосом Сердюк. – Почему вы раньше об этом нам не сообщили? Тогда получается, что вы не сможете передать все свои активы господину Леру без письменного согласия вашей супруги.

Он терял огромные комиссионные, и его озабоченность можно было понять. Остальные двое выглядели не лучше.

– Выходит, что не смогу, – согласился Ринат, – но я думаю, что с этим не будет никаких проблем. Завтра я дам вам ее письменное согласие. А сегодня давайте закончим с нашим завещанием.

– Вы не можете подписать и свое завещание, – вмешался Макензи, – ведь если вы женаты, то даже составление подобного завещания может считаться незаконным.

– Почему?

– Это очень просто, – пояснил Сердюк. – Насколько я помню, согласно российским законам вы не можете лишать свою жену права на наследство. И поэтому ваше завещание может быть оспорено вашей женой, если вдруг с вами что-нибудь случится и наследником останется только Вольдемар Леру. Ведь вы зарегистрировали с ней свой брак до подписания этого завещания. А значит, точно осознавали, что не имеете права подписывать подобный документ. И тем более не можете подписывать другие документы без ее согласия. Я думаю, что нам нужно срочно пригласить ее в Антигуа, чтобы подписать все необходимые документы.

– Ни в коем случае, – возразил Ринат, – она просто вышлет мне письменную доверенность, заверенную российским нотариусом.

– Давайте сделаем перерыв, – предложил Шамплен.

Ринат встал и вышел из-за стола, поднялся к себе в номер. И опять услышал телефонный звонок.

«Быстро, – подумал он, – значит, кто-то из нотариусов успел проинформировать Глущенко о нерациональном поступке его племянника».

– Что ты себе позволяешь? – услышал он привычно глухой и раздраженный голос Глущенко. – Откуда взялась твоя жена? Что ты еще придумал? Совсем с ума сошел? Думаешь, что можешь играть такими вещами?

– Я просто полюбил женщину и решил на ней жениться, – возразил Ринат, – не понимаю, чем вы недовольны.

– Не сходи с ума, – разозлился Глущенко, – пусть завтра она пришлет тебе письменное подтверждение отказа от всех претензий на твое возможное наследство. Завтра до вечера. Если не пришлет, то уже послезавтра ты снова будешь холостым… Ты все понял?..

Ринат отчетливо представил, что именно могут сделать с Инной. И понял, что это не обычная угроза. Глущенко не остановится ни перед чем, чтобы получить назад все свои деньги. Жизнь Инны для него ничего не стоит, как и жизни сотен других людей.

– Откуда вы так быстро узнали об этом? Кто вам сообщил?

– Не твое дело. Ты лучше подумай, как быстрее организовать ее письмо. У тебя только одни сутки. Зачем ты это сделал? Все время ищешь приключения себе на голову.

– Я хотел гарантировать ей права на мое наследство, если со мной что-то случится.

– Ты стал слишком умным и предусмотрительным. Нельзя быть таким умным, это вредно для здоровья. У тебя одни сутки. И не забудь, что, если до завтрашнего вечера мы не получим этого письма, ты можешь снова считать себя холостым. Карим остался в Москве, он сделает все как нужно.

Глущенко отключился.

«Слишком быстрая реакция, – снова подумал Ринат, – нужно будет попытаться вычислить, кто именно ему позвонил».

Он вышел из своего номера, спустился вниз. За столом сидел только Макензи. Остальных здесь не было.

– Где они? – спросил по-английски Ринат.

– Господин Сердюк пошел принимать какое-то лекарство, – пояснил Макензи, – а господин Шамплен поднялся к своей дочери.

– Они никому не звонили?

– При мне никому.

Ринат обессиленно опустился на стул. Затем снова поднял голову.

– Сегодня утром вы поехали в город. Вы встречались с мсье Леру? Вы же рассказывали мне, что вчера с ним разговаривали.

– Вчера разговаривал, – согласно кивнул Макензи, – по телефону. А сегодня я его не видел.

– Откуда взяли документы с его подписями?

– Их передали в мой офис сегодня утром. Когда мы поехали в столицу.

– Скажите, мистер Макензи, вы давно живете в столице?

– С самого рождения. Уже много лет.

– И давно работаете нотариусом?

– Давно. Тридцать с лишним лет. А почему вы спрашиваете?

– Дайте вашу руку, – попросил Ринат.

Темнокожий Макензи протянул руку. Ринат внимательно осмотрел ладонь. Неужели можно до такой степени изменить пигментацию кожи? Тембр голоса, походку, разрез глаз. Неужели Глущенко мог согласиться стать темнокожим? Нет, никогда в жизни.

– Успокоились? – насмешливо спросил Макензи. – Зачем вы это делаете? Думаете, что я не тот, за кого себя выдаю? Но это глупо, на этом острове меня знает каждая собака. А вот остальных двух нотариусов никто не знает. И вашего румынского журналиста, который наверняка не журналист, тоже никто не знает.

– Почему не журналист? – насторожился Ринат.

– Он хороший охотник, – сообщил Макензи, – целыми днями ходит по холмам и стреляет кроликов. Если бы он был журналистом и собирал этнографический материал, то не стал бы себя так глупо вести.

– Интересно, – согласился Ринат, – значит, вы думаете, что он не журналист?

– Уверен. Точно так же, как и ваши ребята, которых вы называете юристами. Они никакие не юристы, а обычные телохранители. Ведь это правда? Хотя ваш секретарь вызывает у меня уважение. Возможно, она действительно вам помогает, но она слишком сексапильна, так, кажется, говорят.

– Вы наблюдательный человек, – кивнул Ринат, – теперь я буду знать, что вам можно доверять.

– Лучше доверять только самому себе, – посоветовал Макензи, – так будет гораздо спокойнее. И надежнее.

Ринат кивнул в знак согласия и, вскочив со своего стула, снова побежал наверх, в свою комнату. Он вызвал к себе Анзора и Павла.

– Найдите этого румынского журналиста, – попросил Ринат, – он не тот, за кого себя выдает. Только учтите, что он может быть вооружен.

– Найдем, – кивнул Анзор, – что с ним делать?

– Ничего. Только верните его сюда, и я сам с ним поговорю.

Анзор и Павел переглянулись, выходя из комнаты. Следом за ними Ринат вызвал Тамару.

– Сколько раз ты видела моего погибшего дядю? – уточнил он у своего секретаря.

– Не помню точно. Но раз пять видела. А почему вы спрашиваете?

– Ты не помнишь каких-нибудь характерных особенностей его походки? Или какие-нибудь привычки, может, он любил прищуриваться или как-то по-особенному улыбаться?

– Нет, – вспоминая, покачала головой Тамара, – ничего такого не помню. Он только деньги или бумаги брал характерным жестом. Не всеми пальцами, а двумя, как клещами. Большим и указательным. Я еще тогда обратила внимание. А почему вы спрашиваете? Он же давно умер.

– Просто интересно. – Он даже не мог подумать, что этот разговор будет последним и он невольно подставит своими вопросами молодую женщину.

В этот момент в комнату ворвался Плавник. У него был растерянный вид.

– Зачем вы сообщили всем о своей женитьбе? – упрекнул его Иосиф Борисович, с трудом переводя дыхание. – Вы же сами говорили, что об этом никто не должен знать. Почему вы все рассказали?

– Вас не было, а нотариусы объяснили мне, что я не имею права оформлять перевод активов на Леру без согласия моей жены.

– Не нужно было ничего говорить, – почти простонал Плавник, – теперь они требуют, чтобы мы предоставили им письменное согласие вашей супруги на перевод активов мсье Леру. У нас появились большие проблемы. Пока мы не оформим бумаги в Москве, они не станут ничего оформлять здесь, на острове. А вы говорили, что у вас все уже решено с мсье Леру.

– Мы с ним уже договорились, – выдавил Ринат, – но я не знал, что это так важно и принципиально.

– Очень важно. Вы, по существу, торпедировали ваши переговоры, – пояснил Плавник, – и я не понимаю, какую цель вы преследуете. Если вы хотите передать свои активы Леру в доверительное пользование, то зачем вспоминали о своей супруге? А если не хотите, то зачем вообще сюда приехали? У вас бывают не совсем логичные поступки, Ринат Равильевич, которые я не могу понять.

– Я сам ничего не могу понять, – признался Ринат. – С одной стороны, мы действительно договорились, и я хотел все подписать. Но с другой… вчера ночью он немного переиграл условия нашего договора, и я начал думать, что не совсем прав, когда отказываюсь от контроля за своими активами…

– Вам нужно определяться, – развел руками Иосиф Борисович.

– Кто такой этот загадочный мистер Леру? – вмешалась Тамара. – Зачем вообще вы сюда прилетели, если не хотите ничего подписывать? И почему я ничего не знала раньше о ваших договоренностях и о вашей регистрации?

– Ты узнала об этом в самолете, – напомнил Ринат. – Что касается договоренностей с Вольдемаром Леру, то это моя проблема. А ты должна работать моим секретарем и не задавать ненужных вопросов. Иосиф Борисович, вы можете организовать максимально быстро письмо Инны, заверенное российским нотариусом, о том, что она отказывается от всех претензий и разрешает мне передачу моих активов бельгийскому гражданину Леру?

– Сейчас в Москве уже ночь, – напомнил Плавник, – это можно будет организовать, только когда у нас будет ночь. Я сначала позвоню своему нотариусу, а уже затем вы перезвоните вашей супруге.

– Когда они начинают работу? – уточнил Ринат.

– Примерно с десяти утра. Здесь будет два часа ночи.

– Значит, сегодня мы не спим и встречаемся с вами в два часа ночи, – решил Шарипов. – Надеюсь, что у нас все получится.

– Я вам больше не нужна? – желчно осведомилась Тамара.

– Нет.

– Тогда я пойду. Так обидно, что мы сидим в этой глуши. Здесь повсюду прекрасные пляжи, а в нашей бухте водятся какие-то ядовитые медузы, и поэтому здесь нельзя купаться. А я взяла с собой сразу несколько купальных костюмов.

– Вернемся в Сент-Джонс, снимем там пятизвездочный отель с бассейном или со своим пляжем, – предложил Ринат. – Я надеюсь, что мы здесь все быстро закончим. Самое позднее через два дня. А потом сможем нормально отдохнуть и даже позагорать. Обещаю дать тебе три лишних дня отдыха.

– Спасибо, – кивнула она, – буду ловить вас на слове.

Она вышла вместе с Плавником. Ринат задумчиво взглянул на свой телефон. Напрасно он пообещал Тамаре три лишних дня. После того, как он подпишет все документы, у него останется не так много денег даже на то, чтобы платить им зарплату. И еще этот дом в Киеве. Как обидно. Неужели Глущенко решил отдать его одному из тех «хомячков»? Ведь сам Ринат сделал все, чтобы разорить своих «родственников» и не отдавать под их контроль Харьковское объединение. А теперь Глущенко хочет передать Степану этот киевский дом. Было обидно…

Он снова вспомнил об угрозах своего дяди. Ринат отлично понимал, что Глущенко не шутит. Если Инна не оформит завтра это письмо, то вполне вероятно, что послезавтра в ее квартиру постучится кто-то из киллеров. И спасти Инну будет невозможно. Этот дамоклов меч будет висеть над семьей Шарипова до тех пор, пока Глущенко во второй раз не уйдет в небытие. Ринат даже испугался этой мысли. Она впервые промелькнула в его сознании.

Один миллион долларов, который обещал ему Глущенко, это даже не деньги. Это даже не «крохи с барского стола», тысячные проценты с его капитала. На самих процентах он получает гораздо больше. За квартиру, конечно, спасибо, но это единственный подарок, который получит Шарипов. И останется без ничего. Он нахмурился. Почему вообще он считает, что все нужно вернуть своему дяде? Почему он прилетел сюда, чтобы покорно все отдать? Чтобы Глущенко жил, как и прежде, миллиардером, после убийства своей жены и ее сына, после стольких преступлений. Почему это справедливо? Почему он будет помогать националисту Степану Глущенко, почему он не ответит за свои прежние преступления?

Ринат покачал головой. Лучше об этом не думать. Ему никогда не справиться с Глущенко. Тот может оказаться за его спиной или рядом с ним. Он настолько неуловим и неуязвим, что Ринат не удивится, если выяснится, что под видом Иосифа Борисовича или хозяина этого отеля скрывается сам Владимир Глущенко. Он может придумать все, что угодно.

Выйдя из комнаты, Ринат спустился вниз. Нотариусы уже собрались в просторной гостиной. К ним присоединился и Плавник. Все четверо оживленно обсуждали какие-то документы, уже прорисовавшиеся на их персональных ноутбуках.

– Что у вас случилось? – поинтересовался Ринат.

– Слишком много активов, – пожаловался Плавник. – Я не совсем понимаю, зачем нужно передавать абсолютно все ваши счета и активы этому мсье Леру, но Шамплен находит все новые и новые счета в различных банках, о которых мы даже не слышали. Боюсь, что подведение балансового отчета отнимет у нас еще несколько дней.

– Должен был прилететь еще и мистер Леклерк, – вспомнил Ринат, – это французский адвокат, которого я лично знаю.

– Он попал в аварию, – ответил Шамплен, – кажется, его ударила машина, и он повредил себе ногу.

– Мы постараемся все проверить и без помощи господина Леклерка, – сказал Макензи.

Ринат подумал, что происходит слишком много непонятных совпадений и на Антигуа не приехал как раз тот адвокат, которого он раньше знал. Примерно через полтора часа появились запыхавшиеся Анзор и Павел. Они обошли все окрестности, но нигде не нашли исчезнувшего румынского журналиста. Хозяин отеля добродушно объяснил, что Галэску позвонил и сообщил, что сегодня вернется поздно.

Казалось, что в этот день уже ничего необычного не произойдет. Кроме Галэску, все остальные собрались за ужином. Пришла даже не очень разговорчивая и бледная Катрин, которая почти ничего не ела. Мужчины пили белое вино, Тамара сидела за столом и тихо вздыхала. Здесь мог оказаться и подходящий для флирта мужчина. Но все трое нотариусов не вызывали у нее никакого доверия. С охранниками она принципиально не встречалась, а румынский журналист, на которого она все-таки возлагала некоторые надежды, так и не появился за ужином. Поэтому она находилась в несколько меланхоличном настроении, наблюдая за всеми гостями.

Поздно вечером мужчины снова вышли на террасу. Тамара поднялась к себе в номер. Ей было скучно слушать все эти разговоры о футболе и особенностях национальной рыбалки на Антигуа. Минут через сорок появился наконец Тудор Галэску. Он отрывисто поздоровался, поднимаясь к себе в номер. Анзор выжидательно взглянул на Рината. Тот покачал головой. Ему не хотелось скандала в эти вечерние часы. Он даже не предполагал, что уже через час в этот отель приедут сразу несколько полицейских машин.

Галэску спустился вниз минут через десять. Достав сигару, он с видимым удовольствием закурил. Ринат подошел к нему.

– Где вы были? – спросил он у журналиста. – Мы ждали вас к ужину.

– Задержался, – ответил Галэску, – был в городе и поэтому немного задержался. Но мне говорили, что ваши помощники обыскали из-за меня половину острова.

– Мы только волновались. – Ринат говорил с ним, прислушиваясь к манере разговора румына, присматриваясь к его жестам, пытаясь разглядеть возможные шрамы от пластических операций на лице. Хотя понимал, что увидеть подобное почти невозможно.

– Понимаю, – добродушно ответил Галэску, – но ваши помощники искали меня с таким рвением, как будто я самый важный преступник на этом острове.

– Откуда вы об этом узнали, если вас здесь не было?

– У камней и холмов тоже есть уши. И глаза.

Плавник подошел к Ринату.

– Уже почти полночь, – сказал он, взглянув на часы. – Я поднимусь к себе и попытаюсь позвонить нашему другу нотариусу. Конечно, я его подниму с постели, но нужно сделать все достаточно оперативно. А вы попозже перезвоните своей супруге.

– Хорошо. Только вы можете позвонить прямо отсюда. У меня мобильная связь с роумингом, – протянул свой телефон Ринат.

– Нет, – усмехнулся Иосиф Борисович, – вы забываете, сколько мне лет. Я уже не помню все номера телефонов своих знакомых и приятелей. Приходится прибегать к помощи телефонной книжки. Или Тамары, которая всегда заменяла мне эту книжку.

Он повернулся и пошел к лестнице. Сердюк сидел в кресле, мрачно наблюдая за перемещениями Плавника. Макензи стоял у выхода на террасу. Шамплен, обняв дочь за плечи, что-то говорил ей, показывая на луну. Анзор и Павел расположились в глубине зала в удобных креслах. Все было почти идеально. И через несколько секунд раздался громкий крик.

 

Глава 20

Все услышали крик, подняли голову. Он доносился откуда-то со второго этажа. Анзор и Павел бросились туда первыми, за ними побежали остальные мужчины. У дверей номера Тамары стоял с трясущимися руками Иосиф Борисович. Он пытался что-то произнести, но не мог ничего сказать, а лишь поднимал руку, показывая в глубь номера. Первым туда ворвался Анзор. Тамара лежала в своем платье на постели. Анзор наклонился к ней. Шейные позвонки были сломаны. Она была задушена. Он поднял голову и, увидев взгляд Павла, покачал головой.

– Что случилось? – спросил вбежавший Ринат.

– Она убита, – пояснил Анзор, – кто-то сюда вошел и задушил ее. Совсем недавно, несколько минут назад. Тело еще теплое.

В коридоре столпились гости. Хозяин, поднявшийся наверх, сокрушенно качал головой. В его отеле никогда не случалось подобного. Вперед протиснулся Тудор Галэску. Он подошел к кровати, на которой лежала убитая. Взглянул на Анзора и наклонился к убитой.

– Мерзавец, – крикнул, не выдержав, Павел, – это ты ее убил.

Анзор попытался его перехватить, но было уже поздно. Павел ринулся на журналиста, пытаясь его ударить. Павел был высокого роста, бывший спортсмен, хорошо натренирован. Но кулак ушел в пустоту. Более того, Галэску как-то извернулся, и Павел полетел на пол.

– Подожди, – крикнул Анзор, хватая Павла за руки, – подожди немного.

– Хватит, – попросил Галэску, – показательный бой окончен. Прошу всех отсюда удалиться. Всех, кроме господина Шарипова. Хотя бы на одну минуту. Потом вы можете вернуться.

– Уходим, – решил Анзор, потянув за собой Павла.

Все вышли из комнаты. Иосифа Борисовича отвели вниз, у него тряслись руки, ему было плохо. Рядом посадили Катрин, она не совсем поняла, что произошло в комнате молодой женщины, но все равно испугалась. Отец пытался ее успокоить.

– Это вы задушили моего секретаря? – холодно осведомился Ринат. Сейчас он был в таком бешенстве, что готов был своими руками удавить убийцу. Он уже не сомневался, что перед ним был сам Владимир Глущенко.

– Нет, – покачал головой Галэску, – конечно, не я. Вы неправильно выбрали объект, мистер Шарипов. Я прилетел сюда, чтобы вас защищать. Позвольте представиться. Я специальный инспектор Интерпола. Мы занимаемся делом вашего дяди – погибшего Владимира Глущенко. В Интерполе появились сомнения насчет его гибели в вертолете. Его останков мы так и не нашли, а его начальника охраны, якобы погибшего вместе с ним в вертолете, даже видели в Москве. Поэтому меня командировали сюда для проверки этой версии, мистер Шарипов.

Ринат ошеломленно взглянул на документы «румынского журналиста». Ему не хотелось ничего скрывать. Но сообщить инспектору Интерпола о том, что Глущенко жив, – значит расписаться в собственном преступном попустительстве. Это он сразу понял.

– Он погиб во Франции, – сказал Ринат, – и я стал его единственным наследником.

– Случайным, – возразил Галэску, – мы знаем, как все произошло. На самом деле наследником должны были объявить бельгийца Вольдемара Леру, но неожиданно появились вы.

– И поэтому кто-то убил моего секретаря? – гневно спросил Ринат. – Чем она могла помешать убийце?

– Возможно, она могла его опознать, – предположил инспектор Интерпола. – Она видела господина Глущенко до его «гибели»?

– Конечно. Они вместе работали.

– Вот видите. Это могла быть основная причина. Хотя и не единственная.

– Подождите, – он вспомнил, что на серванте, стоявшем в коридоре, лежала пачка салфеток. Обычная коробка, в которой лежат салфетки. Кончик первой из них торчит наверху, и их можно вытаскивать одну за другой.

Ринат открыл дверь и взглянул на пол. Так и есть. Салфетка лежала на полу. Он посмотрел на Галэску.

– Есть какие-нибудь улики? – спросил тот.

– Нет, – медленно ответил Ринат, – ничего нет. Мне только показалось…

– У нас появились подозрения, что Владимир Глущенко может быть жив, – продолжал инспектор Интерпола.

– У меня нет таких сведений, – постарался как можно более спокойно ответить Ринат.

– Понимаю, какая это для вас неожиданность. Но Глущенко был связан с некоторыми криминальными авторитетами в самой Франции. Когда мы арестовали одного из них, он рассказал, как готовился взрыв в вертолете, где не должен был находиться ваш дядя. Поэтому я прилетел сюда, узнав, что именно на Антигуа состоится подписание документов между вашей компанией и компанией некоего мистера Леру. Мы подозреваем, что Леру является лишь посредником между вами и вашим дядей.

– Меня в чем-то подозревают?

– Пока нет. Но вас все равно вызовут на допрос. Извините, я должен вызвать полицию, – Галэску достал мобильный телефон и набрал номер полиции.

Ринат снова вышел в коридор. Там уже стояли Анзор и трое нотариусов. Павла послали вниз, успокаивать Иосифа Борисовича, а супруга хозяина отеля отвела к себе испуганную девочку.

– Что там случилось? – встревоженно спросил Макензи. – Неужели ваш секретарь действительно убит?

– Может, она просто отравилась? – предположил Сердюк.

– Ее задушили, – объяснил Ринат, глядя на всех мужчин, стоявших перед ним.

– Какой кошмар, – вздохнул Шамплен, – хорошо, что моя дочь не увидела этого ужаса.

Из комнаты вышел Тудор Галэску.

– Сейчас сюда приедет полиция, – объявил он всем присутствующим, – прошу никому не входить в это помещение.

– На каком основании вы здесь распоряжаетесь? – возмутился Макензи.

– Я инспектор Интерпола, – пояснил Галэску, – пять минут назад я вызвал полицию.

Ринат подошел к нему и очень тихо спросил:

– У вас есть отпечатки пальцев моего погибшего дяди? Если есть, то мы можем легко его найти.

– Нет, – ответил Галэску, – мы послали запрос на Украину, но нам ответили, что не располагают подобными данными. У нас нет его отпечатков пальцев. А кого вы подозреваете? Ни один из находящихся здесь мужчин даже отдаленно не похож на вашего дядю. Шамплен приехал сюда с дочерью. Сердюк оформлялся через Германию, Макензи вообще темнокожий.

– В наше время пластическая хирургия творит чудеса, – возразил Ринат. – Макензи может оказаться моим дядей. Я не удивлюсь, если под видом моего погибшего дяди будет хозяйка отеля.

– Не шутите, – посоветовал Галэску, – это очень серьезный вопрос.

Снизу уже доносились завывания полицейских сирен. Галэску поспешил вниз. Иосиф Борисович продолжал рассказывать Павлу, как пытался разбудить Тамару, чтобы узнать телефон нотариуса в Москве, и как нашел ее мертвой. В этом старом отеле двери закрывались на ключ, и ее дверь оказалась не запертой изнутри.

Ринат подошел к салфетке, лежавшей на полу, и поднял ее. Если он правильно рассчитал, то убийство произошло именно из-за этой салфетки. Тамара говорила, что Глущенко обычно берет деньги или бумаги не всеми пальцами, а двумя – большим и указательным. Значит, она поднималась по лестнице и увидела, как незнакомец, или, точнее, уже знакомый ей человек достал эту салфетку. Она увидела и, возможно, вскрикнула, каким-то образом выдав себя. И виноват в этом был сам Ринат Шарипов, который, расспрашивая ее о погибшем олигархе, заставил Тамару вспомнить именно этот характерный жест.

Очевидно, убийца шагнул следом за Тамарой в комнату, возможно, закрыл ей рот, чтобы она не кричала, подтащил к кровати и задушил. На совести Глущенко было много преступлений, но теперь он начал убивать собственными руками. Ринат сжал кулаки. Он не отдаст своему дяде ни копейки, ни одного рубля, ни единого доллара. Нужно сделать все, чтобы найти и разоблачить этого мерзавца.

Он прошел в свою комнату. Нужно подумать, как ему поступить. Нужно продумать весь план, чтобы не ошибиться. И если он ошибется или не сможет вычислить Глущенко, то уже через день смертельная опасность будет грозить и его Инне. При воспоминании о погибшей Тамаре он представил вместо нее Инну. Нет, так нельзя. Он просто сойдет с ума.

Прибывшие сотрудники полиции начали обычную работу. Составляли протокол, допрашивали свидетелей. Особенно долго допрашивали Иосифа Борисовича, даже сняв его отпечатки пальцев. К пяти часам утра они наконец уехали. Галэску увез тело несчастной и уехал вместе с сотрудниками полиции. Все остальные гости разбрелись по своим номерам. Ринат прошел к Плавнику, который лежал на кровати и жалобно стонал. Пришлось его долго уговаривать подняться. Наконец Иосиф Борисович дозвонился до своей адвокатской конторы, узнал номер телефона знакомого нотариуса и, перезвонив ему, поручил как можно быстрее оформить все документы Инны. После чего Ринат перезвонил Инне и попросил ее срочно поехать к этому нотариусу и подписать нужные документы.

К шести часам утра они наконец закончили свои переговоры с Москвой. Ринат вернулся к себе в номер и с удивлением обнаружил сидевшего в кресле Анзора.

– Мы будем охранять вас по очереди, – объяснил Анзор, – здесь что-то происходит. Сначала странные исчезновения, затем появление инспектора Интерпола, убийство Тамары. Мы с Павлом будем теперь рядом с вами круглосуточно. А вы можете ложиться спать.

Ринат понимающе кивнул. Такая помощь ему сейчас просто необходима, иначе он опять будет видеть кошмары, в которых ему будет являться убийца без лица. Но он так и не заснул в это утро. За завтраком почти никого не было. Ринат завтракал вдвоем с Анзором. Остальные решили не спускаться вниз.

– Кажется, наши нотариусы решили отоспаться, – заметил Анзор.

– Они устали, – согласился Ринат, – слишком много работы и такой сбой… Сбой… Ошибка. Авария. Почему произошла авария в такой важный момент? Почему именно сейчас?

– Что вы говорите? – не понял Анзор.

– Подожди… – попросил задумавшийся Шарипов. – Нужно будет снова разбудить Иосифа Борисовича.

Они поспешили наверх. Ринат, разбудив Плавника, попытался объяснить тому, что именно ему нужно. Несчастный адвокат, у которого были красные глаза от пережитого волнения и бессонницы, уже не соображал, что от него хотят. Но согласился помочь… Следующие два часа они потратили на разговоры с Киевом, Парижем и даже Сент-Джонсом, где было уже утро.

Тудор Галэску появился в отеле в три часа дня. Он тоже не спал этой ночью, пытаясь установить, кто именно прибыл на Антигуа за последнюю неделю. Вполне вероятно, что убийца, задушивший Тамару, был одним из приезжих гостей. Ему удалось незамеченным проникнуть в отель и затем сбежать. На этой версии настаивали и сотрудники полиции, хотя никаких следов не было найдено.

Ринат поднялся к себе в номер, чтобы переодеться, когда зазвонил его мобильный. Он быстро взял телефон.

– Зачем вы пошли на убийство? – громко спросил Ринат, не дожидаясь вопросов. – Как вы могли на такое решиться?

– Не мели ерунды. Я никого не убивал. И вообще, с чего ты взял, что это я ее убил?

– Вы только что себя выдали. Я не говорил, кого убили. Это вы сказали мне, что ее не убивали. Значит, это были вы?

– Кретин, – выругался Глущенко.

Непонятно было, кого он ругает. Себя за промах или Рината за настойчивость?

– Перестань вести себя как баба. Письмо своей супруги сделал?

– Да. Они его скоро пришлют по факсу. Можете не беспокоиться.

– А я не беспокоюсь. Это ты должен беспокоиться.

– Нет, на этот раз вы, – с явным удовольствием сообщил Ринат, – учтите, что вас ищет Интерпол. Они не поверили в вашу инсценировку и вчера целый день меня расспрашивали о бельгийском предпринимателе Вольдемаре Леру.

– Проклятие, – прорычал Глущенко, – значит, они и сюда добрались.

– Да, – безжалостно заявил Ринат, – и могут найти вас. Я бы на вашем месте задумался над этим фактом.

– Перестань молоть языком. Скажи нотариусам, чтобы все сегодня оформляли. Как можно быстрее.

– Вы сами им можете это сказать. По моим сведениям, у вас есть свой информатор среди них.

Он нарочно сказал так, чтобы сбить подозрение Глущенко. Но тот разозлился еще больше.

– Откуда у меня информаторы? – свирепо прошептал Глущенко. – Они все трое профессиональные нотариусы, которые выполняют свою работу.

– В таком случае я им передам ваши пожелания, – ответил Ринат.

Он закончил разговор и спустился вниз, чтобы найти Галэску. Тот беседовал с хозяином отеля. Последний был убежден в том, что никто из посторонних здесь ночью не появлялся.

– Он прав, – сказал Ринат, – это был не посторонний.

Инспектор Интерпола и хозяин отеля обернулись к нему.

– Что вы хотите сказать? – не понял Галэску.

– Убийца находится в отеле, среди гостей, – пояснил Ринат. – Если вы разрешите, мы его вам предъявим. Только учтите, что убийца очень опасен и нам нужна будет ваша помощь.

– В каком смысле?

– У вас должно быть оружие. Инспекторы Интерпола обычно имеют два пистолета, на случай непредвиденных обстоятельств.

– Откуда вы знаете?

– Видел в кино, – пожал плечами Ринат.

– Это только в кино, – возразил Галэску, – у меня нет даже своего пистолета. Я охочусь с винтовкой. У хозяина отеля есть два экземпляра старого американского «гаранда». Хозяин охотно давал мне свое оружие. Я прибыл сюда без пистолетов. Чтобы провезти с собой пистолет, нужно столько согласований. Гораздо легче найти нужный пистолет в местной полиции. После одиннадцатого сентября на рейсы в США оружие не разрешают проносить ни при каких обстоятельствах, а я летел через Нью-Йорк.

– Тогда попросим у хозяина его винтовки, – согласился Ринат, – и я покажу вам убийцу.

– Почему вы так уверены, что убийца находится среди гостей? – поинтересовался инспектор. – Я ведь тоже всех проверял, никто не похож на вашего погибшего дядю.

– Раз вы появились здесь, значит, и он может оказаться среди гостей, – задумчиво предположил Ринат.

– Вам что-то известно?

– Я исхожу из того, что в вашей организации должны работать достаточно серьезные люди.

– Предположим. Но на чем, кроме этого, базируется ваша уверенность?

– Я давно должен был догадаться. Во-первых, Глущенко не тот человек, который пускает все на самотек. Он должен лично участвовать во всех процессах и сам все контролировать. Во-вторых, слишком быстрые звонки. Как только гости узнавали очередную новость, мне сразу звонил кто-то от мистера Леру, – соврал Ринат, не позволив себе говорить всей правды. – И, наконец, третье. Когда нотариусы поехали в Сент-Джонс, мистер Макензи получил все документы с готовыми подписями мсье Леру. Тогда выходит, что сам Леру тоже в городе, но пока не решается нам показаться. – Он соврал вторично, не уточняя, что Леру и есть тот самый исчезнувший Владимир Глущенко.

– Интересные факты. И кого именно вы подозреваете?

– Я скажу вам, что нужно делать, – предложил Ринат.

Анзор и Павел получили старые длинные винтовки и, спрятав оружие за диванами, уселись в разных углах просторной гостиной. Ринат попросил Галэску пригласить всех гостей вниз, чтобы поговорить с ними о происшедшем случае. Он хорошо представлял, чем именно может закончиться его опасный эксперимент, но решил идти до конца, чтобы не позволить Глущенко и в дальнейшем осложнять ему жизнь.

Галэску устроился в центре комнаты вместе с Ринатом. На стульях расселись Жозеф Макензи, Мариан Сердюк и Пьер Шамплен со своей дочерью. Недалеко от них в кресле устроился Иосиф Борисович. Все были в сборе. Ринат холодно осмотрел присутствующих. И кивнул Галэску, разрешая ему говорить.

– Мы решили провести небольшой эксперимент, – начал Тудор Галэску. – Вы все знаете, что вчера в отеле произошла трагедия и была убита женщина. Но среди гостей находятся три нотариуса и инспектор полиции. А также двое телохранителей, адвокат и молодой олигарх, секретарь которого и был убит. Я забыл упомянуть и дочь господина Шамплена, но она в данном случае не является подозреваемой, так как не смогла бы сжать свои пальчики так сильно, чтобы задушить молодую женщину.

– Слава богу, – сказал Шамплен, – вы хотя бы не обвиняете мою дочь.

– Не обвиняем, – кивнул инспектор. – Мы обвиняем вас, господин Шамплен. Дело в том, что сюда должен был прилететь вместе с вами адвокат Леклерк, которого некоторые из присутствующих лично знают. Но неожиданно оказалось, что Леклерк был сбит машиной. Очень вовремя произошла эта авария, причем виновник транспортного происшествия так и не был найден. Зато в Антигуа полетели нотариус Пьер Шамплен и его дочь.

– Верно, – кивнул француз. – Не понимаю, почему вы связываете несчастный случай с Леклерком с моей персоной.

– Настоящий Пьер Шамплен, очевидно, действительно прилетел сюда из Франции вместе со своей дочерью, – хладнокровно продолжал Галэску, – и они сейчас находятся, вероятно, где-то в столице. Ведь вам нужен был и французский нотариус, который оформит необходимые документы. Но они сюда не приехали. Вместо них здесь появились совсем другие лица. Настоящий господин Шамплен гораздо ниже ростом, а его дочь выглядит совсем иначе. К тому же девочка обучается в престижной школе и великолепно говорит по-английски, тогда как приехавшая к нам Катрин Шамплен не знает на английском ни одного слова, что было удивительно с самого начала. Но Катрин на самом деле не является дочерью сидящего здесь человека. Он взял ее из детского приюта только два месяца назад, чтобы выдать за свою дочь и отвести от себя все возможные подозрения.

– Вы находились в приюте, дитя мое? – неожиданно спросил по-французски Галэску.

– Да, – ответила девушка, испуганно оглядываясь по сторонам, – два месяца назад меня забрал оттуда вот этот мсье, – она показала на своего «отца».

– Вот видите, мсье Шамплен, или как вас на самом деле зовут, – улыбнулся Галэску, – мы легко установили, что вы совсем не тот человек, за которого себя выдаете. И наконец последнее. Вы сильно вспотели. Возьмите салфетку.

Он протянул коробку. Глущенко-Шамплен все понял. У него действительно была идеальная новая маска. Никто не смог бы признать в этом изысканном французе грубоватого украинского олигарха. Врачи потрудились очень хорошо. Они даже изменили ему голос, а когда он звонил Ринату, то прибегал к обычному миниатюрному переговорному устройству, искажавшему голос. И когда инспектор Интерпола протянул ему коробку с салфетками, он понял, что разоблачен. Ведь вчера именно после нечаянного крика Тамары он понял, что разоблачен, и был вынужден войти к ней в комнату и задушить ее прямо на кровати.

Глущенко-Шамплен обреченно оглянулся. Внезапно он схватил свою «дочь» и приставил к ее голове пистолет.

– Все назад, – закричал он, – все назад, иначе я за себя не ручаюсь!

Он всегда и все делал правильно. И когда сколачивал свое огромное состояние, и когда принял решение инсценировать свою смерть, и когда захотел вернуться и получить обратно деньги, и когда устроил себе просто блестящую пластическую операцию. Все было правильно. Но именно после этой операции ни один из его бывших охранников не мог его узнать. Ни Анзор, ни Павел. Зато своего нового хозяина они хорошо знали. И поэтому оба телохранителя по знаку Рината вытащили винтовки.

– Дураки, – крикнул им Глущенко, – это я! Разве вы меня не узнали? Опустите винтовки, стреляйте в этих…

Даже голос у него был другой. К тому же он повел себя очень плохо, угрожая застрелить молодую девушку. Анзор выстрелил первым в открывшееся плечо. От неожиданного выстрела Глущенко выпустил из рук девочку. Она ринулась в сторону, открывая его второй винтовке. Павел не промахнулся. Он всадил в убийцу сразу три пули. Ему не было известно, что перед ним сам Владимир Глущенко. Он видел перед собой неизвестного французского нотариуса, который обманом проник на виллу, задушил их знакомую, в которую Павел был тайно влюблен, и теперь пытался прикрыться девочкой. Павел стрелял, не испытывая никаких сожалений.

Пистолет выпал из рук олигарха, отлетел к веранде. Сам Глущенко, отброшенный выстрелами к стене, медленно сполз вниз.

– Дураки, – успел он прошептать, прежде чем окончательно закрыл глаза и уронил голову.

– Кто это был? – озабоченно спросил Анзор, взглянув на Рината.

– Какой-то бандит, – счастливо улыбнулся Ринат, – я даже не знаю его имени.

Галэску взглянул на Рината и тоже улыбнулся. Он точно знал настоящую фамилию этого человека. Но говорить об этом сейчас не хотелось.

 

 

Эпилог

На берегу океана было удивительно тихо и спокойно. Он вспомнил известные слова о том, что каждый океан имеет свою душу. Очевидно, и этот океан был живым, чутко реагирующим на любое проявление человеческих слабостей. И подлостей. Ринат посмотрел на огромную водную массу, простиравшуюся до горизонта. Перед этим подлинным величием все человеческие проблемы казались ничтожными…

За последний год произошло так много различных событий. И самое важное событие произошло именно здесь, на этом острове. Все произошло так, как и должно было случиться. Сначала Ринат получил деньги и начал свои безумные траты, покупая костюмы по пять тысяч долларов и телефоны по тридцать. Затем он начал посещать самые дорогие рестораны и оплачивать счета модных певичек, с которыми он проводил время. Все шло по накатанной колее, так обычно вели себя беспутные наследники огромных состояний. Но его состояние было слишком необычным, и на него оказалось слишком много охотников, которые мечтали поскорее вырвать наследство из рук молодого человека. Ему пришлось пройти через смерть и ранения, через похищение любимой женщины. Постепенно он становился более жестоким. Более мстительным. Его уже не пугали ни убийства, ни трупы, через которые приходилось переступать. Ему начинала нравиться жизнь, которую он вел. Жизнь без ограничений, жизнь абсолютного олигарха. И когда его «умерший» дядя попытался ограничить эту жизнь, попытался вернуть себе свое состояние, он еще не понимал, что столкнется с человеком, который окажется готовым к любой неожиданности, который будет закален в огне этих денег и в крови своих жертв.

Теперь все было закончено. Раз и навсегда. И его дядя не будет больше звонить ему по ночам, не станет требовать своего состояния и пугать его своими боевиками. Владимир Глущенко умер во второй раз. И на этот раз навсегда. Ринат услышал шаги подходившего человека. Он повернул голову. Это был его адвокат. Иосиф Борисович подошел к нему и замер в двух шагах, словно не решаясь встать рядом.

– За нами пришли машины, – сообщил Плавник.

– Значит, нам уже пора уезжать, – равнодушным голосом сказал Ринат, глядя на океан.

– Да, – подтвердил Иосиф Борисович, – пора. Звонила из Москвы Надежда Анатольевна, она спрашивает, как написать в газетах о вашем возвращении. Нужно дать какую-нибудь информацию или не стоит?

– Так и напишите, – кивнул Ринат, наконец отрываясь от созерцания океана. – Возвращение олигарха. Пусть все знают, что я возвращаюсь в Москву и буду сам заниматься всеми своими делами. Всегда.