Такого поворота не ждал никто. Если б она могла, Жермен Дэтти с удовольствием постояла бы с полминутки, наслаждаясь зрелищем: удивленной миной матери и откровенно ошарашенной – ее великовозрастного простофили сыночка.

Не замедляя шага, старая гарпия на полную использует эффект неожиданности и уже думает о счастливом избавлении, радуется возможности свободно двигаться, пребывать в том же состоянии, что и до приезда в чертов магазин. Жаль, что пришлось оставить там домашнюю помощницу и инвалидную коляску, – две утраты, последовавшие друг за другом, – но Жермен Дэтти утешается тем, что коляску, конечно же, можно будет забрать, когда заваруха уляжется. Что касается домашней помощницы… Что ж, всегда можно нанять новую.

Но праздновать победу она не спешит. Нужно поскорее добрести до оживленной улицы, оставив преследователей с носом, а там уж подумать о возвращении домой.

До тротуара, проходящего вдоль паркинга, остается не больше метра, когда она слышит за спиной тревожный возглас докторши. Проклятье, они увидели! Тяжело дыша, старуха прибавляет темп, а сзади уже доносится топот бегущего подростка. К несчастью, она давно не ходила на своих ногах по улице, довольствуясь немногочисленными экзерсисами в ограниченном пространстве квартиры. Неровностей асфальта в ее случае вполне достаточно, чтобы упасть. Давно не тренированные ноги то и дело грозят подкоситься, но сдаваться Жермен Дэтти не намерена: так просто они ее не поймают!

Добравшись наконец до тротуара, она бормочет под нос ругательство. Прохожих в этом спальном квартале мало, как и машин на ближайшем проспекте. Она поворачивает голову налево, потом направо и видит, как кто-то сворачивает на эту улицу и направляется прямиком к ней. Желая использовать свой шанс на полную, она делает маленькие шажки навстречу, но Тео уже близко. Несколько секунд, и он ее настигает.

– Ба, ну ты даешь! А говорила, не можешь ходить!

– Это доказательство, что чудеса бывают! – отвечает старуха, не останавливаясь.

Подросток берет Жермен Дэтти под руку, словно хочет ее поддержать. Она вырывает руку, возражает, потом испускает такой крик, будто ее режут, в надежде привлечь внимание пешехода, который идет им навстречу.

– На помощь! Помогите! Меня хотят похитить! Позовите полицию! Помогите!

Нимало не смутившись, Тео обнимает ее за плечи, вынуждая уменьшить прыть.

– Не трогайте меня! – раздражается старуха и пытается освободиться. – Я вас не знаю! На помощь! Полиция! Помогите мне!

Прохожий приближается, и вот, когда между ними остается не больше пары метров, Жермен Дэтти с ужасом понимает, что это – мальчик, которому самое большее лет восемь. Мальчик останавливается и с сомнением и любопытством созерцает странную парочку.

– Малыш! – вопит Жермен Дэтти, вцепившись в него мертвой хваткой. – Беги за полицией! Или к маме, и скажи, что заложники в ма…

– Бабушка, ну как тебе не стыдно! – перебивает ее Тео еще более громким голосом. – И не надо кричать. Разве ты не видишь, что ты его напугала? – И успокаивающе улыбается мальчику: – Ты не должен волноваться. Это моя бабушка. Она понемногу выживает из ума и не всегда понимает, что говорит…

Визг шин не дает ему закончить. Со вздохом облегчения Тео видит, как машина матери срывается с места на паркинге и через секунду останавливается рядом с ними. Алин выскакивает из салона и принимается распекать старую гарпию.

– Мама! – недовольным тоном восклицает она. – Ты становишься невыносимой! Мы уже десять минут тебя ищем! Прошу, садись в машину и поедем домой.

– Малыш, ты их не слушай! Они – вруны! Вруны и убийцы! Там, в магазине, остались заложники! И трупы! Скорее беги за полицейскими!

Пока Жермен спешит выдать максимальный объем информации, Алин обегает машину, открывает заднюю дверцу и с помощью Тео запихивает старуху в салон. Пожилая дама обороняется, как может, но силы неравны, и через пару мгновений она уже сидит на заднем сиденье. Алин захлопывает дверцу и поворачивается к ребенку.

– Это моя мама, – поясняет она, и по голосу слышно, что она расстроена, но хочет его успокоить. – Она старенькая и нездорова, даже не понимает, что говорит. Сейчас мы отвезем ее домой.

Тео уже занял место рядом с водителем и, перегнувшись назад, – так, чтобы мальчик ничего не заметил, – держит старуху на прицеле, благо пистолет Алин оставила на приборном щитке.

– А теперь заткнитесь! – приказывает он сквозь зубы.

– Или что? – спрашивает Жермен Дэтти и насмешливо усмехается. – Всадишь в меня пулю?

– Тебе не терпится проверить? – вопросом на вопрос отвечает подросток и приставляет дуло к ее колену.

Старуха не успевает ответить – в машину садится Алин и хлопает дверцей.

– Попробуйте выкинуть еще один такой фортель, и я выстрелю без раздумий! – грозит она, в то время как машина срывается с места.

– Убери пистолет от греха подальше, – с опаской предлагает подростку Жермен.

– Тео, положи пистолет! – приказывает Алин.

– Послушай свою мать, мальчик, – подхватывает старуха. – На сегодня хватит с тебя глупостей!

Подросток делает, что ему сказано: возвращается на сиденье, кладет пистолет на приборный щиток и мрачно смотрит перед собой.

– Положи его, пожалуйста, в бардачок, – шепчет Алин, которая не сводит глаз с дороги.

На протяжении долгих минут никто не произносит и слова. Алин пытается взять себя в руки: она едет строго по правилам и останавливается на каждом перекрестке, даже если горит желтый, хотя хочется выжать педаль газа до предела. Если их сейчас остановит полиция, все кончено.

Тео молчит. Он смотрит на дорогу, и, судя по виду, мысли у него в голове бродят мрачные.

Жермен Дэтти, по-видимому, сложила оружие. Алин время от времени поглядывает в зеркало заднего вида, чтобы убедиться, что старуха не замышляет какую-нибудь новую выходку.

– Куда мы едем? – спрашивает наконец Тео, глядя на мать.

– Туда, куда и собирались, – отвечает она так, как если бы не ожидала такого вопроса. – К дедушке!