Тео замечает оранжево-синие огоньки одновременно с матерью. И так же, как и она, чувствует, что сердце взрывается в груди.

– Что это такое? – спрашивает он неожиданно тонким голосом.

Испуганная Алисия медленно качает головой.

– Понятия не имею.

У них за спиной Жермен Дэтти тоже внимательно смотрит на дорогу. Она заметила, что машины впереди и рядом притормаживают, и даже привстала на сиденье и всматривается вдаль – туда, где мерцают огоньки.

– Какие симпатичные мигалки! – наигранно восхищенным тоном замечает она.

Алисия нервничает, оглядывается по сторонам. Налево, направо, быстрый взгляд в зеркало заднего вида… Она ищет выход, способ выбраться из вереницы автомобилей, которая неотвратимо увлекает ее за собой.

– Без паники! – шепчет она, стараясь справиться с острым приступом отчаяния. – Возможно, мы тут ни при чем…

И только Франсис совершенно равнодушен к происходящему. Он смотрит прямо перед собой, и если бы не открытые глаза, то можно было бы подумать, что он спит, – настолько абсолютна его безмятежность.

Но сколько бы Алисия ни думала, она не может принять решение. Тревога парализует ум, заставляет сокращаться мышцы, ощущение удушья становится все более давящим. Через несколько секунд их авто окажется зажатым между другими машинами, и тогда уже не получится ни сдать назад, ни съехать на обочину. В то же время она опасается, как бы попытка выбраться из очереди не привлекла внимания полицейских и не принесла больше вреда, чем пользы.

И вот в момент, когда идущий впереди автомобиль останавливается, вынуждая ее сделать то же самое, она пытается свернуть вправо, но и с той стороны подъезжает авто. Алисия смотрит в зеркало заднего вида: свет фар на мгновение ее ослепляет, и она понимает, что еще одна машина остановилась сзади.

Они в ловушке.

– Мам, нужно выехать из очереди! – умоляет Тео, который уже поддался панике.

– Не могу! – срывается она на крик, потому что нервы сдают и у нее.

Пятнадцать метров отделяет их от полицейского кордона, так что уже можно различить в темноте фигуры людей в униформе, передвигающиеся от машины к машине. Уверившись, что полицейские проверяют каждый автомобиль, Алисия больше не в силах сдерживать поток волнения, который моментально ее захлестывает. Это не простая проверка: она видит в руках у водителей документы, полицейские их принимают и внимательно изучают.

– Идентификационные карты! – восклицает она, обращаясь к Тео. – Достань из пакета бумажники, собранные грабителем, и вынь все идентификационные карточки, и наши тоже!

– Что ты с ними будешь делать?

– Делай, что я говорю!

Пока Тео роется в пакете с добычей, она открывает бардачок, вынимает пистолет и обойму, вставляет ее на место. Сухой щелчок привлекает внимание подростка, и тот с изумлением смотрит на мать.

– Ты же не собираешься…

– Занимайся документами! – отвечает она жестко.

И, повернувшись к Жермен Дэтти, показывает ей пистолет, на этот раз заряженный. Она ощущает, как тело с ног до головы покрывается холодным потом, в то время как в горле, наоборот, пересохло за какую-то долю секунды.

– Слушайте меня внимательно! – приказывает она, не сводя со старухи враждебного взгляда. – Нам с Тео нечего терять. Если нас схватят, это тюрьма. Поэтому я выстрелю в ту же секунду, как вы шевельнетесь. Это ясно?

Старуха не мигая смотрит на нее секунду или две.

– Вы хорошо меня поняли? – спрашивает Алисия еще более жестким тоном.

– Не надо мне угрожать, – отвечает Жермен Дэтти спокойнее, чем можно было ожидать. В голосе – ни намека на иронию, что само по себе странно. – Я ничего не стану делать. Вы не обязаны верить мне на слово, но дело в том, что я не уверена, что хочу домой.

Это экстраординарное заявление обескураживает Алисию. Какое-то время она смотрит на старуху вопрошающе, пытается угадать, какие эмоции та испытывает, потом у нее на лице отражается недоверие, что вполне понятно – уж слишком неожиданный это поворот.

Сигнальный гудок возвращает женщину к реальности: очередь продвинулась на одно авто, и водитель той машины, что стоит позади, похоже, спешит пройти проверку.

– Вы правы, я не обязана вам верить, – отвечает Алисия, беря свое волнение под контроль.

Она включает двигатель и переезжает на пару метров вперед.

Секунды летят незаметно – как будто в программе произошел сбой и время стало идти быстрее обычного. Притом что этого никто не замечает… Теперь только четыре машины отделают их от контролеров. Сердце готово разорвать грудную клетку. Алисия дрожит всем телом. Если не взять себя в руки, полицейские могут посчитать ее поведение подозрительным… Она делает глубокий вдох и пытается создать в мыслях пустоту.

– Ты достал документы? – спрашивает она у Тео.

Подросток протягивает идентификационные карточки, и она быстро их просматривает. Выбирает карты кассира Гийома Вандеркерена, помощницы по дому Мишель Бурдье и Леа Фронсак. На то, что обман сработает, надежды мало, но если кордон все-таки выставлен в связи с захватом заложников в мини-маркете, полиция разыскивает Алин Верду (или Алисию Вилер, если опасения оправдаются и они уже установили ее настоящее имя), Тео Верду и Жермен Дэтти, а не тех людей, чьи имена указаны на идентификационных картах. Она надеется, что в темноте внешность человека рассмотреть трудно и никто не обратит внимания, что на фотографиях изображены совсем другие люди.

– Пересядьте на переднее сиденье! – приказывает она Жермен Дэтти. – А ты, Тео, садись на ее место.

– Зачем? – спрашивает подросток.

– Ни о чем меня не спрашивай! – вспыхивает Алисия. – Делай, что приказано, и молчи!

Тео расстегивает ремень безопасности и протискивается между сиденьями, чтобы занять место посредине задней банкетки. Он помогает Жермен Дэтти отстегнуться и перебраться на переднее кресло. Мать поддерживает пожилую женщину, как может, потому что в ее годы этот маневр не так-то легко осуществить.

– Что происходит? – спрашивает Франсис, и кажется, будто он только что проснулся.

Он наблюдает за происходящим с любопытством и некоторой долей волнения.

– Ничего серьезного, папа, – убеждает его Алисия тоном, который свидетельствует об обратном.

Машина сзади снова сигналит, и Алисия с Тео вздрагивают, хотя они и без того как на горящих угольях. Мать спешит подъехать к передней машине.

До заграждения остается всего два авто. Алисия засовывает пистолет себе под сиденье и смотрит на Тео.

– Вполне может быть, что ищут не нас, – говорит она, как только Жермен устраивается на новом месте. – Самое главное – вести себя спокойно, что бы ни случилось. Ты меня слышишь?

Подросток кивает. Он бледен как смерть и смотрит на мать расширенными от ужаса глазами. Видеть его таким перепуганным больно, и сердце у Алисии мучительно сжимается. Чтобы его успокоить, она превозмогает собственный страх и говорит уверенно и спокойно, как только может:

– Чтобы все прошло гладко, мы должны нормально себя вести. Я передам полиции идентификационные карточки кассира, той грузной дамы, что умерла от инфаркта, и молодой матери, которая оставила сына дома одного. Если, как я надеюсь, они проверяют только фамилию и год рождения – совпадают они или нет с данными тех, кого они разыскивают, – мы, может, и выкрутимся. Лица в темноте не так-то просто рассмотреть, а учитывая, что на фотографиях в документах люди часто сами на себя не похожи…

– А как же документы дедушки?

– Это единственный риск. Если из пансиона уже сообщили об исчезновении пациента, что вполне возможно, мы пропали.

Она молчит секунду или две, потом продолжает:

– О том, чтобы выйти из машины, речи не идет. Если нас об этом попросят, цепляйтесь, кто за что сможет, я давлю на газ!

Она обращается к Жермен:

– Вы слышали меня? Если по какой-либо причине нас попросят выйти из машины, я попытаюсь прорваться. Пистолет у меня под сиденьем, и я ни секунды не стану думать, если вы попытаетесь привлечь к себе внимание!

– Вряд ли мне захочется. Вести с фликом светскую беседу – только зря расстраиваться!

Алисия не понимает, отчего отношение Жермен к происходящему могло так перемениться, но у нее нет времени ни думать об этом, ни требовать объяснений.

– Могу я узнать, что происходит? – сухо спрашивает Франсис.

– Папа, ни о чем не волнуйся. Все будет хорошо. Позволь мне поступить, как я считаю нужным, и ничего не говори.

Старик озадаченно смотрит на нее. Он находит эту манеру современной молодежи называть представителей старшего поколения «папами» и даже «папашами» возмутительной. И хочет уже ответить, хмурится, даже открывает рот, но потом решает промолчать и вздохом демонстрирует свое раздражение.

Всего одна машина между ними и заградительным кордоном… Алисия не может сглотнуть – до такой степени она встревожена. Такое чувство, словно внутри все высохло, а снаружи, наоборот, из каждой поры сочится жидкость. Она кладет руки на руль и крепко сжимает его, чтобы скрыть дрожь в пальцах.

– Тео! Сделай вид, что спишь! – приказывает она сыну. – И не шевелись ни под каким предлогом!

Подросток поглубже устраивается на заднем сиденье, прижимается щекой к стеклу, закрывает глаза и притворяется спящим.

Машина впереди медленно отъезжает, давая им возможность приблизиться к полицейским.

– Наша очередь! – шепчет Алисия и выезжает вперед.