Жёсткие пальцы больно впились в щёки, заставляя невольно открыть рот. Ярик попытался мотнуть головой, чтоб освободиться от гоблинской хватки, но не тут-то было. Тот как клещ вцепился, не давая даже дёрнуться.

Лопоухая голова кобла, загораживая обзор, маячила прямо перед глазами, и, как на такую выходку зелёного среагировал император, видно не было. По крайней мере, тот ничего не произнёс, пока кобл буравил парня своим бешеным взглядом и даже подрыкивал от ярости.

Вторая рука мерзкого предателя метнулась к бездвижному лицу Ярика, словно намереваясь ещё во что-нибудь вцепиться. Внутри всё сжалось, а глаза сами собой зажмурились. И потому до омерзения знакомый привкус безбожной горечи во рту стал для юноши полной неожиданностью.

Курукуш?! Или как там его? Гоблин впихнул ему в рот свою шаманскую травку? Зачем?!

Как ловко он это провернул. Значит, он все-таки не предатель?

Мальчишка широко распахнул глаза, глядя на продолжающего зло рычать кобла. Но мгновением позже болезненно сморщился и зашипел — зелёный вмазал ему снизу по челюсти, заставляя прикусить язык. Да ещё и кулаком по рёбрам прошёлся:

— Захлопни свою пасть и больше не открывай без разрешения императора Валтуса!

Кобл сдвинулся в сторону, вновь открывая вид на хозяина кабинета и стоящего рядом с ним офицера стражи.

— Я бы предпочёл обойтись без подобных методов беседы, — укоризненно покачал головой император, — но ты сам разозлил агента своими несдержанными замечаниями. А на сестре твоей блокиратор магии. Он ей не повредит. Просто, не даст воспользоваться заклинаниями. Это всего лишь мера предосторожности.

Ярик, до сих пор переживающий не самые приятные ощущения от травмы языка, а за одно и пытающийся хоть как-то упорядочить мельтешение путанных мыслей, промолчал, не ответив.

Валтус же продолжил:

— Мне вот тут начальник караула передал кинжал, которым ты якобы хотел меня зарезать. Не возмущайся, — махнул он рукой на вскинувшегося юношу, — я знаю, что тебе моя смерть ничего не принесёт. И никак не поможет вернуться домой ни тебе, ни твоей сестре, — он кивнул в сторону Славки, всё с таким же гордым и независимым видом стоявшей в тисках охраны. — Я даже знаю, что вы всего лишь собираетесь найти способ вернуться домой и это ваша главная цель.

— Зачем же тогда нас схватили? — перебил Ярик императора. При этом лихорадочно пытаясь сообразить, чего же хочет от него гоблин и для чего надо входить в сатэ. Тем более, что Валтус, вроде, хоть и болтун, но вполне адекватный. Да и не колдун ни разу.

— Видишь ли, — кивнул в ответ император, — есть у нас отшельник один. Очень старый уже и очень странный. Провидец. И предсказание его, о котором мне донесли, явно указывает на то, что ваше появление здесь станет причиной моей гибели. А этого, — он развёл руками, — мне совсем не хочется.

— Ну так, отпусти нас, и мы уберёмся подальше, — Ярик демонстративно пошевелил челюстью, словно проверяя, не сломал ли её гоблин, и начал аккуратно, чтоб не вызвать подозрений, пережёвывать гадкую травку. Может, Гена хочет, чтоб он блокиратор на сестре отключил? Возможно. Только вот Карук для этого далековато лежит. До стола метра три. С Кляксичем на таком расстоянии он ещё не пробовал общаться.

— Не получится отпустить, — вздохнул император. — Я должен обезопасить себя и империю. Страна сейчас не может потерять правителя. Я не хочу хаоса и смуты в своём государстве, — он прихлопнул перед собой ладонью. — А это непременно случится после моей смерти.

Валтус взял из рук стражника кинжал, покрутил его, разглядывая и о чём-то размышляя. Отложил на край стола, встал. Сделав пару шагов к окну, остановился.

— Только поэтому на твоей сестре сейчас блокиратор магии, а твой кинжал, — он повернулся к Ярику и кивнул на Карук, — отобран и больше к тебе не вернётся.

— А что, — подала голос сестра, — нельзя нас отправить, пускай, под стражей, в этом вашем блокираторе и без кинжала, но туда, где мы сможем попытаться попасть домой?

— Нельзя, — повернулся к ней Валтус и вздохнул. — Кто-нибудь по пути может воспользоваться ситуацией и потом с вашей помощью добиться моей смерти. Меня такой вариант, сами понимаете, не устраивает. В этой ситуации и я, и вы — простые жертвы обстоятельств.

— Сами же и устроили эти обстоятельства! — возмутился Ярик, наконец-то проглотивший мерзкую травку. То ещё испытание. Мало того, что запить нечем, так ещё и сморщиться-скривиться толком нельзя себе позволить. Разве что самую малость. Типа, словами императора недоволен. — Зачем нужно было посылать отряд Теней убить мэтра Бошара?

— С чего ты взял, что я посылал их именно убить его? — нахмурился Валтус. — Задача группы была совсем другой. Уж поверь мне, рука теней в состоянии убить любого мага, особенно если он к этому не готов. Захотели бы — убили бы. Но я не сторонник таких методов.

— Может, вы и нас убивать не хотели? — снова вступила Славка, нахмурив брови. — А сейчас тоже просто вынуждены это сделать?

— Да с чего ты решила, что я собирался вас убивать? — удивился император. — Мне вы живыми куда полезнее будете. Не так часто к нам кто-то из других миров попадает.

— А чьи тогда люди за нами охотились?! — гневно выпалила девушка. — Кто друзей наших жизни лишил?! Дядьку Бронека зарубили! Михо, сволочи, сожгли! Что он такого вам сделал?! Гады! Ублюдки проклятые!

— Вы сами виноваты, — пожал плечами император, не обращая внимания на Славкины ругательства. — Зачем нужно было устраивать все эти стычки и побеги. Мои люди, просто, привели бы вас ко мне. Хотя, должен признать, с молодым магом они перестарались. Говорят, юноша подавал надежды и мог бы вполне пригодиться живым. Но это целиком вина Вэйтера. Он, несомненно, перестарался, я его об этом тогда не просил. Да и сейчас, зачем мне вас убивать? Я не такой кровожадный и все проблемы стараюсь решать мирным путём. Отправитесь со мной в столицу и будете жить в одном из замков под охраной со всеми удобствами. Да, в заточении! Но ведь это не местные казематы. И, тем более, не смерть.

— Вот, спасибо, — фыркнула девушка. — Прямо, сама доброта!

— Я бы не советовал императору оставлять этих смутьянов в живых, — вмешался в разговор дознаватель Лексус. Кинув на Ярика ненавидящий взгляд, он вновь повернулся к Валтусу и поспешил добавить: — Особенно мальчишку. Наглый и опасный тип. Такого — только на плаху.

— А я бы не советовал тебе, — в ответ посуровел тот, — что-либо советовать императору.

Валтус не повышал голоса, но добавил в него столько холода, что даже у Ярика внутри всё съёживаться начало.

— Ты, мелкая твоя душонка, с чего вообще взял, что можешь мне что-то советовать? Ты ведь тот самый Лексус Мишан Устимэ, который умудрился опротиветь всем в столице, а потом, после того, как сам прострелил себе ногу, был выслан в эту глухомань с глаз долой? Что молчишь? Забыл, как с императором разговаривать должен!

Лексуса, похоже, готов был хватить удар. Коленки его мелко тряслись, а из горла пытались, но никак не могли вырваться никакие звуки, кроме невнятного хрипа и бульканья.

— Ты с какого перепугу решил, что, вообще. здесь рот раскрывать можешь, — всё так же тихо выговаривал Валтус. Ярику показалось, что вся эта ситуация для императора крайне неприятна, и он, просто, нашёл крайнего, на ком можно выместить раздражение. Хотя не исключено, что этот гнусный дознавателишка, и вправду, сумел достать своим гаденьким характером даже самого правителя. Не зря же тот и не думал останавливаться: — Ты думаешь, я не знаю, что даже в задержании этой парочки твоя роль совершенно ничтожна и ты чуть не просрал их арест!? Да у этого нечеловека, — император махнул рукой в сторону кобла, округлившего от изумления глаза, — прав находиться в этой комнате куда больше, чем у тупоголового тебя! Так что не смей даже рта здесь раскрывать. А ещё лучше, выметайся отсюда, пока я...

В этот момент стукнула, распахнувшись, дверь, и в кабинет вошел, как обычно, облачённый в чёрные одеяния, маг Вэйтер.

— Вот скажи мне Даркус, — обратился к нему император, показывая на ринувшегося за двери Лексуса, — какого Проклятого ты решил спасти этому ничтожеству жизнь? Не мог дать ему подохнуть и сделать мою империю немного почище?

— Прости, мой господин, — склонил длинноносую голову Вэйтер, — не подумал.

— Ты слишком часто не думаешь там, где это необходимо. И наоборот, — Валтус недовольно покривился. — И допускаешь слишком своевольную трактовку моих приказов. Это совершенно недопустимо. Ты начинаешь меня разочаровывать.

Император продолжал что-то выговаривать угрюмо насупившемуся магу, а Ярик, поразившись прозорливостью гоблина, попробовал отключиться от происходящего и забубнил стих про колосок.

«Я узнал, что у меня...»

— А теперь скажи, — тем временем поинтересовался император у Даркуса, — как там наш коронный маг? Рассказал что-нибудь интересное?

— Кое что есть, — угрюмость исчезла у того с лица, и довольный, словно кот, нажравшийся сметаны, чуть ли не облизываясь, улыбнулся Вейтор. Ярик даже стих перестал читать, так его заинтриговали слова и выражение лица имперского мага. — Несмотря на то, что проход, действительно, открыл почивший ныне мальчишка, — юноша заметил, как передёрнуло Славку на этих словах, — и сам мэтр Бошар понятия не имеет, какая неточность в заклинании привела к удачному результату, процесс, несомненно, можно повторить. Пусть и не быстро, но методом изменения элементов заклинания технологию можно восстановить.

— Отлично, — хлопнул в ладоши Валтус и, вернувшись к столу, уселся за него, в то время, как Вейтор, напротив, отошёл к окну. — Значит, если всё же можно создавать переходы между мирами, то по континенту и тем более должно получиться?

— Я думаю, да, мой император, — склонил голову Вейтор. — Правда, потребуется время и много денег. Несколько подходящих альвийских зеркал у нас есть. Но придётся закупать ещё. И зачаровывать их все. Думаю, добиться помощи от мэтра Бошара будет не очень сложно. Он сам сильно интересуется этой темой. И, наверняка, будет благодарен нам за возможность продолжить исследования. Мне кажется, он, определённо, намерен с нами сотрудничать. Тем более, что его зеркало разбил этот молодой господин.

— На кой вам много зеркал? — выпалил Ярик на которого уставились и император, и его маг. — Транспортную сеть хотите замутить?

— А нельзя, — почти одновременно с ним подхватилась сестра, — когда вы повторите технологию, отправить нас домой? Мы подождём.

Даркус отошел от окна и приблизился к девушке, внимательно разглядывая её:

— Ещё одна деталь, — вымолвил он, протянув руку к шее Славки и потрогав висящее на шее бабушкино ожерелье, — Бошар как-то обмолвился, что, возможно, данное украшение принадлежало ранее нашему миру. И послужило резонансным маяком для открывания прохода.

— Вот как? — заинтересовался император. Да что там император, даже у гоблина челюсть отвисла, не говоря уже про Ярика и Славку. Все в недоумении уставились на Даркуса. Безучастной осталась лишь охрана, всё так же цепко стискивающая пленников и неизменно пялящаяся куда-то в дальнюю стенку.

— И как же оно туда попало? — спросил Валтус, нетерпеливо заелозив на стуле.

— А это самое интересное, мой господин, — обернулся к нему маг и сделал театральную паузу. Отчего Ярику даже захотелось его пристукнуть. — Помнишь тот исторический конфликт, когда твои предки не поделили изначальное королевство и разошлись на две ветки, одна из которых дала начало Ярлингам?

— От чего не помнить, — кивнул император, — историю рода мне учителя усердно вдалбливали. Да и не так давно это было.

— Ну да, — пришла пора кивать и Вейтору, — почти совсем недавно по историческим меркам. Так вот, ты тогда должен помнить о принцессе Марлюссе Ярской, которую, спасая от вооружённой толпы, спрятал где-то во дворце маг Мэрлинус. Да так спрятал, что её потом никто больше так и не смог найти.

Даркус взглянул на пораженно поднявшего брови императора, усмехнулся и продолжил:

— Мэтр Бошар считает, что существует вероятность отправки принцессы в другой мир. И, беря во внимание то, что ожерелье девице досталось по наследству...

— Есть вероятность, — вскочил из-за стола Валтус и направился к Славке, — что эта парочка, выдававшая себя за Ярлингов, таковыми и является!?

— Именно об этом я и говорю, — согласно кивнул маг. — Только, скорее, потомками Ярлингов. Возможно, они твои не очень дальние родственники.

— Вот видите! — возбуждённо разведя руками, обратился к Ярику и Славке император. — Теперь я, точно, не смогу вас отпустить. Даже в другой мир, — посмотрел он с сожалением на девушку. — Вдруг вы опять вернётесь? Можете даже не клясться, — остановил он Славку, замотавшую головой — Если такая вероятность существует, её дОлжно устранить!

«Пипец, трэш и попадалово» — подумалось Ярику.

— Ага, — подал голос гоблин, — хорошо, что вы на девицу так предусмотрительно ошейничек-то надели. Не поколдуешь в таком, не вырвешься. А ножичек, которым поломать заклятья можно, у мальчишки отобрали. Сейчас, ради трона императорского, натворили бы они бед!

Он повернулся к юноше и ехидно поинтересовался:

— Что, не можешь ничего без ножика своего сделать? Как ты там говорил? Близок локоть, да не укусишь? Вон он, Карук твой, рядышком лежит. Попробуй, укуси!

Яромир ухмыльнулся, заметив, как и император и Даркус синхронно посмотрели на свои локти. Того и гляди, начнут пробовать укусить.

— А ты, — повернулся Генордалтрис к Славке, — чего глаза-то выкатила? Не знала, что твой братец заклятья может ножиком разрушать? А он может. Ушлый он у тебя. Только глупый. Не знает, когда можно уши развешивать, а когда локти кусать.

Ярик не знал, поняла ли сестра намёки гоблина. Всё же не в курсе была его новых умений и возможностей, да и кобл что-то сильно зашифровался со своими иносказаниями.

— Да пошёл ты, — кинул он зелёному и, повернувшись к Славке, в самом деле недоумённо на него вытаращившейся, подмигнул ей и добавил: — Не боись, я укушу. Можешь не сомневаться. Мало не покажется.

И с воодушевлением возобновил колосковый призыв сатэ: — «Я узнал...»

О чём там продолжалась беседа, его больше не интересовало. Он окончательно понял, что никто не собирается их отпускать. Ни на волю, ни, тем более, домой.

«...в поле каждый колосок...» — твердил он, пытаясь отгородиться от всего, что происходило вокруг.

Хорошо, Славка начала о чём-то спорить с императором и магом. И их внимание полностью переключилось на нее. Она словно почувствовала, что Ярику не стоит мешать. И рьяно принялась наезжать на немного даже опешившего и смутившегося властителя, используя все свои девичьи приёмчики для ведения задушевных бесед. Включая и обстрел глазками, и истеричные нотки с пусканием слёз. Можно было быть уверенным — не держи её под локотки стражники, в ход пошли бы и театральные позы с заламыванием рук и паданием в обморок. Артистка сестрёнка была ещё та!

Мир на мгновенье подёрнулся рябью, но тут же стал словно резче, набрав красок и расширившись. Ярик понял, что чувствует каждого, кто находится в комнате. И даже там, в прихожей за дверью, где в окружении стражников всё ещё мандражирующий Лексус забился в угол помещения, боясь одновременно и покинуть его, и оставаться внутри. Парень чувствовал безмерную ненависть этого гадёныша, направленную на него и сестру. И не мог понять, откуда в человеке может быть столько злобы и презрения.

Чувствовал он и императора. Видел, что нормальный вполне мужик. Не злой, честный. Не юлил перед ними, не врал напропалую. Сейчас переполнен возбуждённым, каким-то детским любопытством. Немного огорчён ситуацией, когда из-за собственной безопасности нужно поступиться чьей-то свободой, а возможно и жизнью.

Даркус, хоть и выказывал интерес, был абсолютно спокоен. Он, почему-то, сейчас представился Ярику эдаким мальчишкой, наблюдающим за жуком, которому сам же при этом планомерно, одну за другой, вырывает ножки. Даже как-то жутко стало от источаемой магом ауры какого-то прагматичного любопытного садюги.

Сестра горела праведным гневом, выплёскивая его на ушедших в глухую оборону Валтуса с Вейтором. Чувствовал Ярик и то, что девушка верит и надеется на его способность выпутать их из этой ситуации. На шее у нее излучал бледно-желтое сияние блокиратор.

«Ладно, — подумал Ярик, — погоди малёхо, разберёмся и с тобой».

Гоблин сейчас представлялся сжатой пружиной, готовой стремительно распрямиться в нужный момент. Чего он ждал? Абсолютно не ясно. Но, главное, парень понял, что вот теперь зелёный, однозначно, на его стороне.

Самыми безучастными всё так же оставались четверо стражников, которым были абсолютно по барабану все кипящие тут страсти. Единственное, что их волновало, — это скорая смена караула и возможность поскорее слинять отсюда, кому домой, а кому в казарму. Ну, разве что, еще один из них, державший сейчас левую руку Ярика, маялся с утра животом. И теперь прислушивался к бурлению в кишечнике, немало опасаясь оконфузиться прямо в императорском кабинете, да еще и у правителя на глазах. В мгновения, когда революция в его животе резко усиливалась, воин, пусть и на чуть-чуть, но ослаблял свою железную хватку, внутренне сжимаясь и даже задерживая дыхание.

«Учтём, — юноша кивнул и сосредоточил наконец внимание на кинжале, сиротливо лежащем на столе. — Кляксич, родной, отзовись!»

Дух Хаоса никак не прореагировал. Или же просто Ярик не смог разглядеть каких-либо изменений в его мрачном сиянии.

«Клякси-и-ич! — повторил попытку парень, усиливая, как ему казалось, свой призыв. — Ты мне нужен!»

И снова никакого ответа. Не слышал его Дух, не чувствовал. И Ярик испугался, что так и не сможет до него достучаться. Дотянуться и попросить о помощи. И тогда вряд ли получится хоть как-то освободиться. Даже будь Славка без ошейника — одной против имперского мага ей не выстоять. А безоружному Ярику без её поддержки, даже с помощью гоблина, наверняка, не справиться с закованными в броню охранниками. Тут и с оружием-то — далеко не факт. Вон, лбы какие. Стоят, словно монументы каменные, не шелохнутся!

«Кляксич! — надежда на спасение угасала с каждой неудачной попыткой всё больше и больше, грозя смениться паникой. — Услышь меня, родной!»

Тишина. Безучастен был сгусток мрака. Но как же так?! Ведь тогда на поляне, в самый первый раз, он же почему-то почувствовал волнение Ярика и сам потянулся к нему! А был куда дальше!

Непонимание, смешавшись с разочарованием, хлынуло удушливой волной, пытаясь затопить последнюю искру надежды. Сердце заколотилось как-то совсем неровно, еле пересиливая сжимающиеся тиски паники. Холод страха разлился в груди и сполз куда-то на поясницу. Ярик даже ноги перестал чувствовать — стоял только удерживаемый стражниками.

«Что же делать?! — бешено заскакало сознание. — Сдохнем тут в заточении! Кляксич! Ёлкин дым! Какого ж ты...»

Дух встрепенулся и зашевелил своими усиками. Е-е-ле-еле, на самой грани чувствительности, получилось уловить его удивление и радость от встречи с хозяином. Словно сквозь бетонную стену донёсся его отклик. Щупальца мрака затрепыхали сильнее и потянулись в сторону юноши.

«Слава богу!» — подумал тот и тут же уловил волну настороженной тревоги, выплеснувшуюся из Даркуса Вейтора. Ярик повернулся к магу и перехватил его пристальный, полный подозрительности взгляд.

«Этого ещё не хватало! — имперец что-то почувствовал и мог теперь нарушить все только начавшие сбываться планы. — Кляксич, родненький! Давай, помогай!»

Связь с Духом постепенно усиливалась, и юноша, как мог, постарался передать Кляксичу приказ сломать блокиратор на Славке. Тот заколыхался, начав интенсивно пульсировать, и выстрелил в сторону сестры одним из щупалец.

— Он что-то затевает! — раздался возглас Даркуса. — Остановите его!

Ярик увидел, как у шагнувшего к нему мага вокруг кистей возникает голубоватое свечение, концентрируясь в искрящиеся шары.

«Нафиг, нафиг! — мелькнуло в голове. — Только не молнии!»

С прошлого раза еще слишком живы были воспоминания.

Уловив очередной шквал бурчания в животе левого охранника, он рванул, что есть мочи, за спину правого.

Вырваться, конечно, не получилось, но сместиться немного назад, прикрываясь стражниками, как живым щитом, — вполне. Молнии Вейтора врубились в них, достав Ярика лишь частично, и отбросили всех троих к дверям, повалив на пол.

Впрочем, и этого мало не показалось. Прожгло разрядом так, словно в розетку пальцы сунул и вынуть забыл.

Взгляд поплыл, но потухший обруч на шее сестры юноша разглядеть сумел. Собственно, как и новые разряды, сгустившиеся вокруг рук Даркуса.

Отпихивая от себя дрожащими руками обмякших стражников и надеясь уйти от очередной порции молний, Ярик рванулся вправо, взывая к Кляксичу.

Славка в этот момент зажгла наконец-то в правой руке фаер и, припечатав им ногу одного служивого, тут же отпустившего её, влепила этим же огнешаром в грудь другому. Прожгла доспех или нет, не разглядеть, но охранник повалился навзничь, увлекая за собой и сестру.

Дверь с грохотом распахнулась, и в кабинет вломилось сразу несколько стражников.

— Скорее! — рявкнул кобл. — Я этих задержу!

Вырвав у одного из еле ворочающихся на полу воинов пику, Генордалтрис ускорился, расплываясь в зелёное пятно, мечущееся вокруг новоприбывших и поливающее их градом ударов. И посмотреть бы на это чудо, но молнии зашкворчали, устремляясь от Даркуса прямо в грудь. И если бы Кляксич не сбил каст Вейтору, валялся бы сейчас Ярик на полу, пованивая подгоревшим шашлыком. А так только рубашку сожгло да шкуру чуть подпалило.

Парень успел поискать взглядом Валтуса. Обнаружил того отступившим к дальней стенке кабинета и теперь с недовольством хмуро взиравшего на весь этот переполох.

Глянул на Вейтора, громко поносящего Проклятого и машущего руками.

Ощущение времени в голове отчего-то опять взбрыкнуло. Словно в замедленной съёмке, парень увидел, как из воздуха к магу тянутся сияющие нити энергии. Завихряясь вокруг кистей и обволакивая их, магические потоки пытались сформироваться в узор, но тут же рассыпАлись на части под непрестанными атаками Кляксича. Щупальца мрака бесперебойно, одно за другим, выхлёстывались из Духа Хаоса и, дотягиваясь до рук мага, легко пресекали все его попытки создать заклятье. По лицу Даркуса постепенно расплывалось выражение бешенства и, в то же время, полного недоумения.

«Что, — подумал Ярик, — не сталкивался с таким никогда, сволочь? Давай, Кляксич, дави падлу!»

Что там Даркус хотел сотворить, понять и, тем более, испытать на себе Ярику так и не довелось. Славка, как с цепи сорвалась. С воплем: «Это тебе, гад, за Михо!» — прямо не вставая с пола, швыранула в мага чем-то особо убойным. От чего у того по груди и животу прошли две кровавые борозды, и он с ужасом уставился на хлынувшую потоком кровь.

Охромевший стражник, откинув страхи, двинулся было на сестру, споро поднимающуюся на ноги, но Ярик метнулся ему наперерез. Сбил с ног, припечатав к стене. И остервенело несколько раз заехал локтем по лицу. Воин ушёл в нокаут, а парень развернулся к Даркусу, ожидая нового нападения.

Напрасно. Разъярённая Славка на пару с Кляксичем не дали тому возможности ни залечить себя, ни напасть ещё хоть раз. Повторное заклинание сорвалось с её руки и отчекрыжило длинноносую голову мага напрочь. Та отлетела к ногам поражённого императора, а из шеи оседающего на пол Вёйтора вверх, аж до потолка, выхлестнулась струя ярко-алой крови.

«Этого, точно, уже не вылечить», — сморщившись подумал Ярик и, глянув на завершающего расправу над остатками стражи гоблина, двинулся к императору.

Проходя мимо стола, взял с него Карук, насладившись фонтаном радостных эмоций, испускаемых Кляксичем. Нежно погладил и, перехватив клинок поудобнее, посмотрел на Валтуса.

Тот был совершенно спокоен. Ярик чувствовал это. Как чувствовал и некоторое его неудовольствие. Причем, словно тот не жизни сейчас мог лишиться, а всего лишь партию в шахматы проиграл. Не было ни злобы, ни страха. Император был готов умереть. Не хотел этого, но не мог себе позволить унижаться и умолять о пощаде. Он огляделся по сторонам, видимо, пытаясь найти хоть какое-то оружие. Но до павших стражников было далеко. Пока бы Валтус до них добежал, Ярик сумел бы его перехватить.

Парню почему-то вспомнились сцены из разных фильмов и книжек, где герой благородно бросает главному злодею шпагу или меч, а потом сражается с ним, честно убивая в поединке.

Вот только не хотелось Ярику ни сражаться, ни, тем более, убивать этого чем-то даже понравившегося ему человека. Может, не самого лучшего в этом мире, но и не самого плохого. Не сделавшего лично ему ничего ужасного. Старающегося, по крайней мере, ничего не сделать. Неправильно это было. И даже как-то мерзко.

Все внутри юноши протестовало против такой развязки. Плюнув, он развернулся обратно, буркнув «живи» и собираясь помочь гоблину.

Вот только помогать тому уже было не надо. Уложив своего последнего противника, зелёный посмотрел на удаляющегося от живого и невредимого императора Ярика, нахмурился и что-то проскрипел себе под нос. Отбросил ставшую совершенно кровавой пику, подхватил с пола чей-то меч и, преодолев расстояние в два прыжка, оказался внезапно рядом с Валтусом.

Тот попытался отпрянуть, загораживаясь от кобла руками. Но куда там — зелёный был быстр, словно молния. Одним плавным движением он скользнул за спину ошарашенному императору и, обхватив рукой, вмиг перерезал ему горло.

У Ярика словно что-то оборвалось внутри.

— Ты что!? — заорал он. — Сдурел!? Зачем!?

Ответить кобл не успел. В открытую дверь с воплем ворвался Лексус Устимэ, про которого как-то и позабылось совсем. Размахивая мечом он ринулся на юношу, только и успевающего уворачиваться от разящего клинка.

Парень пятился, не в силах что-либо противопоставить ополоумевшему дознавателю. А тот всё напирал, заставляя сдвигаться в сторону Славки, нелепо замершей где-то слева от Ярика.

Открыв рот и уставившись на тело Даркуса, валяющееся на полу, девушка тщетно пыталась сделать хоть один глоток воздуха, который от чего-то вдруг отказывался поступать во внезапно сжавшиеся и словно окаменевшие лёгкие.

Уворот, еще и еще. Юноша отступал. А Лексус продолжал наносить удары один за другим. Пока Ярик не поравнялся с сестрой. Тогда этот пышущий злобой мерзкий дознаватель сменил направление и, размахнувшись, рубанул мечом, целясь в девушку.

Как Ярик среагировал, он даже и сам не понял. Только и смог, что оттолкнуть сестру рукой, убирая её с линии атаки. Руку отдёрнуть уже не успел. И меч Лексуса, прочертив дугу, прошел по пальцам, даже не заметив препятствия.

В бок дознавателя вонзился клинок, с хрустом пронзая плоть и выскакивая с другой стороны.

Лексус заверещал, поворачиваясь к проткнувшему его коблу, замахнулся своим мечом и получил фаербол от сестры прямо в лицо. Его вопль оборвался, а сам он плавно осел на пол.

Забумкали где-то снаружи шаги, становясь всё громче и ближе. Забряцали латы и оружие. И в кабинет мёртвого императора величественно вплыла в окружении суровых воинов молодая и красивая женщина в ярком наряде. Гордая осанка, надменный взгляд. Небрежным жестом она ткнула пальчиком в сторону гоблина, и от одного из её спутников к зелёному полетел какой-то увесистый мешочек. Тот ловко подхватил звякнувший монетами, видимо, кошель, сунул за пазуху и поклонился. А дама повелевающим голосом стала раздавать какие-то указания.

Ярик же стоял и смотрел на свою левую руку. Боли, как ни странно, не было. То ли зашкаливший адреналин был тому причиной. То ли состояние сатэ. Не было боли, и всё тут.

Только пульсирующими толчками выплёскивающаяся из обрубков пальцев кровь, плавно закручивающийся по спирали потолок и куда-то уходящий из-под ног пол.