Утром Найденов проснулся первым. Он подставил ладонь под желтый луч солнца и ощутил его слабое тепло. В иллюминаторе просыпался знакомый пейзаж марсианской пустыни. Легкий ветер едва шевелил полотнище флага.
– Вставай, капитан, нас ждут великие дела! – бодро сказал командир.
Ча Су Бок откинул термоодеяло и сладко потянулся:
– Аньян хашимнига!
– Куда-куда ты меня послал?
– Доброе утро, говорю…
– И тебе того же!
После завтрака долго и тщательно готовили скафандры к предстоящим работам. Под завязку накачали кислородные баллоны и заменили поглотители углекислоты. В это время зашелестел принтер и из него выскользнул лист бумаги. «Вам срочное сообщение!» – сказал компьютер.
– У них все депеши срочные, – проворчал Ча Су Бок и протянул лист Найденову. – Читай вслух.
Командир пробежал глазами текст и поднялся с кресла.
– Встать, смирно! Слушай приказ!
Ча Су Бок машинально вскочил. Найденов выдержал паузу и торжественно объявил:
– За выдающиеся заслуги в деле … тут опустим, сам знаешь… полковнику Найденову, капитану Ча Су Бок и штурману Плотникову присвоено высокое звание Герой России! Короче, поздравляю, Сашка, верти дырку в скафандре под орден, с тебя причитается!
– Служу России! – серьезно ответил Ча.
– Это еще не все. Нам с тобой Америка жалует Орден почета и сто пятьдесят тысяч долларов на двоих.
– Ого! Вот это вовремя. Где тут ближайший банк? А как делить будем?
– По-честному.
– Не, давай лучше поровну…
– На троих.
– Лады. Отпиши благодетелям – берем только наличкой…
Выбравшись из «Фрегата», космонавты свернули в рулоны солнечные батареи и спрятали их под днищем танка. Ча Су Бок по инструкции сделал консервацию боевой машины – зачехлил ствол пушки, отсоединил клеммы аккумуляторов и закрутил множество блокировочных клапанов. Ему помогал Найденов, сверяясь с чек-листами. Потом Саша подготовил к запуску последний газогенератор. Он будет вырабатывать электричество для запального устройства.
С орбиты экипаж поторапливал штурман:
– Старт ровно через два часа, туземцы! – кричал он в микрофон. – Опоздаете – промажете мимо меня. Потом будет трудно вас отыскать.
– Готовь встречу, герой! – ответил Найденов. – Водку – в холодильник, салат – на стол. А главное, топи баню!
– Уже!
В последний раз обошли вокруг «Фрегата», присели на круглые пеналы ускорителей.
– Всё? – спросил Найденов.
– Вроде как, – ответил Саша.
– Запускай электромашину и – по коням!
Саша включил тумблер, с пронзительным визгом начала раскручиваться турбина генератора. Белое облачко выхлопных газов поплыло и растаяло в прозрачном воздухе. Космонавты вернулись в кабину и сделали последние тесты приборов.
– К старту готов! – доложил Найденов на орбиту.
– Включаю обратный отсчет! – ответил штурман.
Взревели стартовые ускорители, иллюминаторы заволокло клубами пыли. Тут же загудел маршевый двигатель, корабль вздрогнул и с небольшим креном стал ввинчиваться в желтую пыль атмосферы. На несколько минут космонавтов прижало к креслам и когда двигатели смолкли, над ними уже сияли крупные звезды, а внизу, совсем близко, разворачивалась широкая панорама марсианских каньонов. В кабине плавал карандаш, забытый Найденовым.
– Я опять похудел на семьдесят кило! – проворчал Саша.
– Мы на орбите, – сказал Найденов штурману. – Включаем аварийный маяк. Частота 121,5.
– Пока не наблюдаю, – ответил штурман. – Визуального контакта тоже нет. Включаю сканирование горизонта.
Ча Су Бок приник к иллюминатору, пытаясь в свете звезд рассмотреть крохотную искорку космического корабля.
– Не видно ни зги, – наконец сказал он.
– Это не страшно, – спокойно ответил Найденов. – Он уже светится на нашем радаре.
На зеленом экране быстрая развертка чертила острые штрихи. В правом секторе далеким маяком вспыхивала едва заметная точка.
– Это он! – сказал Ча Су Бок.
– Есть контакт! – сообщил командир штурману. – Смотри в сторону Олимпии. Мы где-то на ее фоне.
– Я вас уже засек по радару, – ответил Плотников. – Ориентируйте «калошу» по ходу. Посчитаю вам курс и возвышение.
Найденов, плавно управляя двигателями ориентации, стабилизировал корпус «Фрегата» по линии движения. Теперь оставалось только ждать.
Через полчаса штурман снова вышел на связь:
– Курс сорок пять, возвышение тридцать. Рулите так. Поехали!
– Принято! – ответил Найденов и начал вводить данные в бортовой компьютер. – Самый малый вперед!
Марс под ногами резко повернулся и оказался над головой. Маршевый двигатель ухнул коротким импульсом. Отметка на экране радара стала ярче и начала медленно смещаться к центру.
– Относительная скорость десять метров в секунду, – сообщил Плотников через несколько минут. – Есть визуальный контакт! Приготовьтесь к торможению!
В иллюминаторе приближалось и медленно вырастало изображение космического корабля – суставчатый цилиндр с распростертыми полотнами солнечных батарей. В кормовой части ярко вспыхивала красная точка системы лазерного наведения.
– Скорость один метр в секунду! – сообщил Плотников.
– Вижу. Соответствует, – ответил Найденов.
Прямо на них надвигалась круглая впадина стыковочного узла.
– Скорость по нолям! – доложил командир. – Начинаем прижим.
Слабыми импульсами двигателей ориентации Найденов выровнял «калошу» и нежно приткнул ее к устройству стыковки.
– Есть контакт!
«Фрегат» мягко вздрогнул, словно автомобиль при резком торможении.
– С благополучным возвращением в родные джунгли! – воскликнул Плотников. – Глуши мотор, сливай тосол!
Найденов откинулся в кресле. Командир отдыхал. Швартовка потребовала от него большого нервного напряжения.
Ча Су Бок поднял «забрало» шлема и восхищенно посмотрел на летчика.
– В который раз говорю, Влад – мы не зря взяли тебя с собой!
– Это тебе не пешим по танковому! – пошутил Найденов.
– Жалко, что танки не летают, – ответил Саша. – Я бы показал тебе слалом на виражах!
– Рожденный ползать летать не может…
Танкист не обиделся. Это была обычная дружеская пикировка.
Со стороны жилого отсека послышались глухие удары.
– Люк не могу открыть, – услышали космонавты голос Плотникова по внутренней связи. – Кулачки отошли, но он присосался намертво.
– Надо чем-то долбануть, – посоветовал Влад. – С нашей стороны.
– Жаль, кувалда осталась в танке, – посетовал Саша.
– Придется использовать научный груз, – сказал Найденов и кивнул в сторону контейнера с образцами. – Там двести кило свободной массы.
– Николай, держись подальше от двери. Идем на таран!
Саша и Влад подняли металлический контейнер.
– На счет три, – сказал Найденов.
– Раз, два, три!
С разгона они влепили контейнер в круглую дверь стыковочного узла. Выпуклая крышка глухо ухнула и провалилась внутрь.
– Мы спасены! – воскликнул Саша, обнимая штурмана.
– Однако, одичали вы, марсиане! – сказал Плотников и ущипнул танкиста за двухнедельную бороду. – Не было времени побриться?
– Если бы… обыскали всю «калошу», а чем побриться – не нашли.
– Чур, я первый иду в баню, – сказал Ча Су Бок.
– Потерпишь. Сначала нужно закончить швартовые формальности.
Плотников уплыл к компьютеру связи, чтобы доложить на Землю последние новости с орбиты. Саша и Влад начали перегружать контейнеры с образцами марсианского грунта. Шесть обтекаемых контейнеров поместили в герметичные чехлы и уложили в тесный отсек спускаемого модуля. Там будет создана марсианская атмосфера и термодатчики обеспечат среднюю температуру – минус 20 градусов.
Потом Найденов переместился в кресло пилота и начал поэтапно отключать системы «Фрегата» Одна за другой гасли индикаторные лампочки на панели управления, падали к нулю стрелки многочисленных приборов. Перестал шуршать вентилятор «калоши» и погас монитор бортового компьютера. Найденов выдернул из него блок памяти и толкнул его в сторону штурмана. На жестком диске хранилась вся информация, связанная с жизнедеятельностью «Фрегата».
– Рубим концы? – спросил командира Ча Су Бок и положил руку на главный выключатель.
– Руби!
Саша повернул выключатель и погасли все лампы. Найденов и Ча выплыли в жилой отсек и задраили круглый люк стыковочного узла. В «калошу» они больше не вернутся. «Фрегат» будет отстыкован и на долгие годы станет искусственным спутником Марса.
Русский кореец Ча сидел в паровой бане и от удовольствия щурил свои азиатские глаза:
– Ой, ребята! Ай, как хорошо!
Внутри бани автоматические форсунки обдавали тело нежными струйками горячего пара.
– Клиент созрел? – шутя спросил его Найденов.
– Их бин фантэстиш! – ответил Саша на каком-то языке. – Теперь каждый год буду мыться!
Найденов уже прошел эту процедуру и машинкой шлифовал подбородок, сбривая остатки бороды.
– Шевелитесь, аборигены, обед на столе, – торопил их Плотников.
– Насыпь мне двойную пайку, – попросил Саша. – И фронтовые сто граммов!
– Не без этого, – ответил Плотников и поднес к носу Ча квадратный штоф с пятизвездочной этикеткой.
– Да не оскудеет рука дающего!
Найденов аккуратно уложил бритвенные принадлежности в пластиковый футляр и спросил:
– Откуда дровишки?
– Из лесу, вестимо, – лукаво ответил Плотников. – Вернее, со спутника Марса. А он называется Фобос, что в переводе с древнегреческого означает – Страх. А, если уж честно и откровенно, Фобос – это кабак в «Аэлите». А там, если кто не знает, барменом чалится мой друг Саткилава. У меня много лучших друзей и Гарик Саткилава – один из них. Перед вылетом Гарик презентовал мне бутылку лучшего грузинского коньяка с пожеланием распить ее на орбите Марса.
Штурман провел в одиночестве две недели и теперь радовался возможности поговорить.
– Хотелось бы знать, каким путем контрабанда миновала таможню? – спросил Владислав.
– Назовем это телепортацией, – не раскрыл свою тайну Плотников.
На следующий день «Фрегат» с потухшими иллюминаторами отделился от станции и уплыл в неизвестность. На его антенне печально вспыхивала одинокая лампочка. Потом и она исчезла среди равнодушных звезд. Космический поезд «Россия» включил маршевые двигатели, покинул орбиту Марса и устремился к далекой Земле.
Через два месяца космонавты сделали первую корректировку орбиты.
– Второй корректировки не потребуется! – гордо объявил Плотников. – Двенадцатого июля наш корабль войдет в область притяжения Земли и тормозные двигатели сработают автоматически. Даже, если мы не дотянем до этого дня…
– Типун тебе на язык! – сказал Ча.
– Потом «Россия» выйдет на эллиптическую орбиту и нам останется только выбрать момент, чтобы свалить отсюда.
– Я первым делом напьюсь! – заявил танкист. – И познакомлюсь с красивой девушкой…
– У тебя не хватит сил поднять рюмку, – охладил его пыл Найденов. – А для девушки ты будешь лишь украшением стола.
– Но помечтать-то можно…
Тем временем, в грузовом отсеке корабля неведомая бледная субстанция разъела герметичный пенал пробоотборника и с легким шипением растворилась в искусственной марсианской атмосфере. Через две недели она растворила резиновую прокладку входного люка. И наконец, невидимое облачко бесцветного газа проникло в ночную темноту жилого отсека, окутало неподвижные фигуры космонавтов и погрузило их в глубокий сон.