Это была обычная сельская гостиница с потертой деревянной стойкой и маленьким холлом, который мог вместить не больше семи посетителей. И, разумеется, никаких статуй, зеркал в золоченых рамах, лимонных и розовых деревцев в кадках, и всего, что привычно для постояльца роскошного отеля где-нибудь в центре Веталии, например, в ее сердце — столице Касль.

Пыль на полках, странные пятна на полу, едва прикрытом ковром, облупившаяся краска на деревянной доске, на которой закреплялись ключи от комнат (ее даже не пытался прикрыть хозяин гостиницы) были явным признаком, что здесь совершенно не заботятся о впечатлении, которое гостиница производит на приезжих. Да и зачем? Все равно в деревне нет другого пристанища.

Пусть Данель видела внутреннее убранство отелей столицы лишь сквозь магическое зеркало, но она точно знала — та роскошь была настоящей, и не шла, ни в какое сравнение с тем захолустным сараем, в котором ей пришлось остановиться.

Несмотря на то, что Данель была далеко не капризной, проведя большую часть своей жизни взаперти, ей совсем не хотелось останавливаться в подобной гостинице даже на одну ночь.

«Уж если заходишь и с порога видишь такое, чего ждать от комнат? Но не ночевать же на улице в такой дождь!»

Данель окинула поднявшегося ей навстречу хозяина внимательным взглядом. Тот оказался под стать своему заведению — толстый, лысый, не слишком опрятный — и тоже не выразил ни малейшей радости при ее появлении.

— Свободных номеров нет! — Устало сообщил он, прежде чем Данель успела вставить хоть слово.

Девушка повернулась к окну, за которым бушевал настоящий ливень, и нахмурилась:

— Где ваше уважение к постояльцам?! У вас одна — единственная гостиница на всю деревню, и просто обязаны быть места! — Данель махнула рукой в сторону доски с ключами. — Я специально приехала из столицы, чтобы встретиться с мастером Грином. Я слышала, что он здесь останавливался!

— Художник был здесь проездом три месяца назад, порисовал свои пейзажики, и был таков! А разве я виноват, что свободных комнат нет? Часть номеров пришлось закрыть на ремонт. Я не могу предложить их благородной даме. Есть трехместные… но боюсь, для вас это будет слишком дорого, — ехидно добавил хозяин, рассматривая простой дорожный плащ Данель, и небольшую сумку, что она держала в руках.

Данель покраснела от негодования. Их разговор явно зашел в тупик. Но прежде, чем она успела высказать все, что думает и о владельце гостиницы, и о его «любезном» отношении к гостям, звякнул колокольчик, и дверь снова распахнулась:

— Мне послышалось, или вы ищете мастера Грина?

Данель повернулась на звук голоса и, оглядев вошедших, подавила желание присвистнуть. Что ж, с тех пор как она выбралась на волю, словно птица из клетки, ей довелось встретиться с самыми разными представителями рода полукровок. Среди них были молодые и старые, умные и не очень, красивые и откровенно уродливые. Но таких, как эти двое, она видела впервые.

Тот, кто задал ей вопрос, оказался высоким парнем, на вид чуть старше ее. Его темные волосы, торчавшие на голове ежиком, подчеркивали смешливые ярко — синие глаза, в которых таился живой ум.

Парень был одет в дорожный плащ, рубашку с коротким рукавом и брюки из плотной, но запачканной грязью, ткани. Широкий, расшитый серебряной нитью пояс, приобретенный явно в столичной лавке, подтверждал, что деньги в кармане этого господина иногда водятся.

Его сопровождающий был даже более колоритен. Он возвышался над синеглазым парнем настоящей горой мускулов. Кошачьи уши, которые то и дело двигались, прислушиваясь к каждому шороху, сразу привлекли внимание Данель. Заполучить подобный экземпляр к себе в модели — мечта каждого начинающего художника.

Данель также отметила маску, скрывавшую большую часть лица незнакомца. Желтые глаза смотрели на девушку не враждебно, но с долей некоторого неудовольствия. Данель рассудила, что сопровождающий молодого полукровки, очевидно, не признает случайные знакомства. А, может, у него просто плохое настроение.

Повернувшись к синеглазому, Данель инстинктивно пригладила волосы, убрав темную, выбившуюся из косы, прядь за ухо. Почему — то ей захотелось выглядеть в этих глазах красивее, чем возможно для девушки, целый день вынужденной ехать в старой пыльной повозке.

Дорожный костюм, наверное, смотрелся на ней мешковато. От тонкого кожаного плаща с капюшоном на пол скатилась уже целая лужица воды.

— Эй, сколько можно таращиться друг на друга? На дворе вечер, давно пора отдохнуть, — повисшее молчание нарушил мужчина в маске, который весьма неделикатно отпихнул ее в сторону, и подошел к стойке хозяина гостиницы:

— Нам нужен номер на двух человек.

— Но все занято! Хотя, если вы сможете заплатить за трехместный… Всего — то десять золотых. — Усатый хитро прищурился.

Данель покачала головой. Вот и ей предлагали этот самый трехместный номер. Но зачем переплачивать, да еще и так много? В столице за такие деньги можно снять комнату на неделю!

Ушастый мутант кинул быстрый взгляд на спутника. Тот, вместо ответа, с улыбкой обратился к Данель:

— А вы, госпожа, остановились в этой гостинице по такой же грабительской цене? Простите моего друга Мауса за грубость, у нас был очень трудный день. И, еще, он не доверяет женщинам. Итак, мне показалось, или вы ищете мастера Грина?

— Не показалось. Но… Я не остановилась в этой гостинице. Если честно, мне негде ночевать. Похоже, придется попроситься к кому-нибудь в дом. — Вздохнула Данель.

— Не хотите снять номер на троих? — Неожиданно в лоб спросил нахальный парень, чем вызвал практически одинаковую реакцию у всех собравшихся — досадное недоумение.

— Эй, Рой, сейчас не время заводить новые знакомства. Пусть девушка позаботиться о себе сама. — Ушастый за что — то невзлюбил Данель. Возможно, за ее очевидную и в то же время необъяснимую симпатию по отношению к его спутнику.

— Но ведь это самое простое решение! Номер состоит из двух комнат, одну из которых займет госпожа. Мы сможем обсудить все, что касается мастера Грина в непринужденной обстановке. — Синеглазый достал из кармана горсть золотых монет. — Маус, здесь не хватает пары, или ты тоже хочешь ночевать на улице? Думаешь, не сахарные — не растаем?

Словно в подтверждение его слов дождь забарабанил по крыше гостиницы еще яростнее. Данель поежилась, представив, что придется мерзнуть под какой-нибудь деревянной крышей, дожидаясь утра. Таверна в этой затрапезной деревушке закрывалась ровно в шесть вечера.

Девушка вытащила из кармана монеты и опустила их на стол к другим восьми монетам.

Ушастый ответил недовольным сопением, но видимо внял голосу разума. Хозяин гостиницы странно улыбнулся — очевидно, был доволен тем, что так легко сдал не пользующийся спросом номер, хорошо заработав на этом.

* * *

Следовало признать, что номер оказался неплохим — просторный, светлый, со свежим бельем, смежной комнатой, где стояла отдельная кровать, и настоящей ванной. Впрочем, принимать ванну Данель не стала. Она до сих пор сомневалась в правильности своего решения. Хотя по сравнению с ночевкой в повозке посреди леса или в старом сарае с протекающей крышей, теплый номер гостиницы казался райским уголком.

Новых знакомых звали Рой и Маус. Впрочем, хмурый мутант (Данель была благодарна, что он не снимает маску), сразу после ужина состоящего из луковой похлебки и тушеного мяса, завалился спать на кровать в углу. И поэтому беседа Данель с Роем Ко протекала гладко и мирно.

— Так значит, мастер Грин… — Данель не договорила. Сама мысль о том, что ее любимого художника, у которого она мечтала брать уроки рисования, больше нет в этом мире, казалась невозможной.

Рой Ко рассказал, что свои последние дни мастер Грин провел в городе Рих, что в трех днях пути отсюда. Что ж, никто не вечен, мастер был стар — вот если бы только Данель успела раньше!

Девушка сидела в мягком кресле. Рой отдал ей свой плед, чтобы согреться. Она расплела волосы и теперь отстраненно ждала, глядя на огонь в камине, когда они высохнут после долгого, пронизывающего до костей, дождя.

В голове не осталось ни одной мысли, что делать дальше. На душе было тоскливо. Вернуться в столицу к деду?! Нет, это обернется лишь…

— Вы привезли с собой рисунки? — Рой сидел прямо на полу, рядом с горящим камином.

— Что? — Данель растерялась.

— Ну… Та папка, которую вы оставили на столе. Там же эскизы, верно? Не хотите показать их мне? Конечно, я — не мастер Грин, и слабо разбираюсь в искусстве, но вы хотя бы получите честный отзыв от человека, который любит живопись. Думаю, вам грустно, что вы зря приехали. Но это не значит, что ваш дар пропал и больше никому не понадобится!

Данель заерзала в кресле. Этот парень умел убеждать. Или она была попросту очарована магией его голоса? Во всяком случае, Данель стало чуточку легче:

— Я хотела стать учеником Мастера. Готова была следовать за ним хоть на край света… Думаю, ничего страшного, если вы увидите эти рисунки. — Девушка поднялась из кресла, взяла со стола папку и протянула ее Рою. На секунду их пальцы соприкоснулись, и тут случилось что — то необычное.

Данель редко посещали видения. Любые ее контакты с внешним миром и другими полукровками на протяжении последних тринадцати лет пресекались по воле деда. Но иногда, независимо от обстоятельств вокруг, Данель видела странные образы. Они могли быть обрывками воспоминаний или же вариантом параллельной реальности. Данель говорила себе, что это не более чем игра воображения, и не рассказывала окружающим о том, что они могли неверно истолковать.

И все же, прежде Данель не посещали видения от простого соприкосновения пальцев. И никогда до этого в своих видениях она не чувствовала себя настолько ярко и живо!

…Данель стояла посреди большого круглого зала. Сквозь цветное стекло витражей лился неяркий свет, образуя на гладком полу затейливый рисунок. Массивные белые стены, окружавшие ее, были сложены из камня и испещрены множеством отверстий, сквозь которые тоже проникал этот потусторонний свет.

Вокруг царила тишина. Ни звука, ни шороха, ни чужого голоса. Данель страстно захотелось вырваться отсюда, вернуться в теплую комнату деревенской гостиницы, но что — то мешало ей. Возможно, необъяснимый свет имел магическую природу.

Девушка усилием воли заставила себя отвести глаза и посмотреть вниз на рисунок, расположенный прямо под ее ногами. Данель с удивлением рассмотрела перевернутый символ луны…

А потом мир вокруг рассыпался на мелкие кусочки, и снова соединился во что — то другое. Данель вдруг перестала видеть. Зато все прочие чувства обострились до предела. Она ощущала холодный пол босыми, сбитыми в кровь, ногами.

Данель вели куда — то с крепко завязанными глазами. Покрытые кровоточащими ссадинами запястья рук были стянуты за спиной крепкой веревкой, и приходилось идти, повинуясь инстинктам.

Каждый шаг, каждое движение давалось с трудом, с неимоверным усилием, словно она была деревом, которое решило переместиться на своих корнях, но не в состоянии сдвинуться с места, в силу природных законов. Ей будто чудился кошмар, а в кошмарах заставить себя двигаться, бежать просто бесполезно. Оставалось надеяться, что она проснется раньше, чем…

Данель чувствовала, что впереди женщину, в чьем теле она оказалась, ожидает что — то очень плохое. Словно в подтверждение ее мыслей, потрескавшиеся губы пробормотали что — то невнятное. Данель не могла разобрать собственных слов кроме отчаянного: «Это ошибка!»

И вот перед девушкой распахнули двери, и звук десятков голосов оглушил ее:

— Смерть ведьме!

Данель заставили подняться на помост и лишь после этого сдернули с глаз повязку. Но лучше бы она не видела того, что ее окружало! Ненависть и злоба хлынули на нее со всех сторон. Разбушевавшаяся толпа принялась швырять в нее камни и песок…

— Эй, с вами все в порядке?

Данель очнулась в кресле, опираясь одной рукой на плечо Роя Ко, который смотрел на нее с легкой усмешкой в синих глазах. Покраснев, девушка вскочила и от резкого движения слегка потянула лодыжку.

— Могли бы сказать: «Спасибо». Сначала вы не показались мне барышней, падающей в обморок при каждом удобном случае. Но теперь я… — Рой замер на полуслове, глядя на белую, как полотно, Данель. — Кажется, вас что — то напугало?

Девушка хотела было сказать, что все хорошо, и завершить неприятный разговор, но внезапно передумала. Было в её случайном знакомом что-то располагающее. Словно он, несмотря на молодость, уже не раз побывал в различных переделках и мог дать дельный совет. А ей уже давно хотелось хоть кому — то довериться.

Она описала свое видение быстро и довольно бессвязно. С трудом переведя дыхание, Данель посмотрела на собеседника, втайне надеясь, что он скажет, что она просто переутомилась, и ничего страшного или особенного в этом нет.

Но синеглазый парень только помрачнел и негромко посоветовал:

— В будущем постарайтесь ни с кем не откровенничать так же, как со мной. В этой стране провидцев не любят, считая их способность не даром, а проклятием. Когда — то, в старых свитках, мне довелось прочитать историю Кассандры. Она предсказала разрушительную войну и многочисленные жертвы. Но никто к ней не прислушался. Кассандра была вынуждена наблюдать, как люди, проклиная ее дар, умирают каждый день. Поэтому, повторяюсь, не стоит откровенничать о своих способностях не только с первым встречным, но даже с человеком, которому вы можете доверять.

— Но я… Ведь эти видения могут помочь спасти чью — то жизнь! — Данель сложила руки на груди и нахмурилась. Почему — то именно сейчас ей захотелось возразить.

Рой насмешливо вскинул брови:

— Помочь? Правда? Вы можете контролировать эти видения? Или хотите найти человека, который мог бы их истолковать?

— Не знаю… я… — Данель неуверенно покачала головой.

— Я повторю то, что сказал: не преувеличивайте значение этих видений и никому о них не рассказывайте. Не ищите справедливости, попытайтесь стать счастливой. Иначе ваш дар обернется ловушкой. — Не поясняя, что именно он имел в виду, Рой Ко принялся как ни в чем не бывало перебирать эскизы Данель, аккуратно сложенные в папке.

Девушка хмуро следила за ним, не зная, стоит ли спорить. В конце концов, она видит этого парня в первый и последний раз в жизни. Так может, их ссора яйца выеденного не стоит?!

— Красиво… — Наконец, похвалил Рой, и Данель почувствовала, что щеки заливает румянец. То был набросок, на который она потратила не один, и не два дня, а целый месяц, рисуя с натуры. Впрочем, даже сейчас, не имея той картины перед глазами, она могла по памяти написать такой же пейзаж, потому что долгое время из окна башни видела лишь это — верхушки деревьев, желтые полотнища полей и легкую дымку облаков. Главным достоинством этого рисунка была дань одиночеству, воспетому за его грустную красоту, но способному сильно ранить.

— Лучше поделитесь с миром своим талантом художницы. — Он с улыбкой вернул ей папку. — А теперь, пожалуй, пора спать.

Девушка, ожидавшая большего восхищения ее работами, поднялась с кресла, забрала назад свою папку и громко хлопнула дверью смежной комнаты. Ей захотелось больше никогда не общаться с парнем, который не только не разбирается в живописи, но и не имеет ни малейшего представления о вежливости.

* * *

Данель проснулась от покалывания в кончиках пальцев и неприятного ощущения, что ночная рубашка пропиталась потом. При ярком свете луны, заливавшем комнату, она рассмотрела валявшийся на одеяле карандаш и рисунок. Видимо, перед сном она бессознательно пыталась что — то изобразить. К ее удивлению, это оказался не случайный узор или пятно, а вполне четкий перевернутый серпик луны.

Данель перевела дыхание и свесила ноги с кровати. Разглаживая рисунок, она пыталась найти хоть какое — то объяснение происходящему.

«Все в порядке, я просто устала. Бесполезные видения сильно напугали меня. Я засыпала, продолжая думать об этом, и вот результат. Может быть, это ничего и не значит, и Рой прав. Для меня будет лучше забыть о том, что видела».

И тут приоткрытое окно с грохотом распахнулось. Девушка обернулась, но не заметила ничего необычного, кроме колыхнувшейся темной занавески, перехваченной лентой. С досадой подумав, что ветер усилился, она неохотно встала и подошла к окну.

Закрыв створку, Данель потянулась к полу, чтобы поднять упавший на пол набросок. И закричала в ужасе — кто — то схватил ее за волосы и поднял высоко над полом:

— Глупая полукровка не знает основных истин? Открывая окна на ночь — приглашаешь вампира к себе на ужин!

Данель скосила глаза, пытаясь рассмотреть что там, сзади, за спиной. Она чувствовала его кровожадную ауру. Ей не стоило труда представить его, как на гравюрах в старых книгах: высокий рост, сильные руки, лишенное красок лицо с горящими от возбуждения глазами. Данель готова была поспорить, что слюни, капающие на ее одежду, были следствием того, что крайне голодное существо из страшных легенд, сейчас прикидывает размер своего ужина.

Чужие ледяные когти глубоко впились ей в плечо, в клочья раздирая рубашку, и оставляя порезы на белой коже. Данель закричала от боли, чем вызвала только хриплый смешок:

— Кричи, сколько хочешь! В этой гостинице кроме вас троих из полукровок только хозяин. Сегодня здесь что — то вроде встречи для вечноживущих. Хозяин сделал нам подарок, предложив вас в качестве трапезы. Не удивляйся, ему же не хотелось прощаться с женой и маленькой дочкой! В этой деревне так принято. И, где бы ты сегодня не остановилась, результат был бы один и тот же! Полукровки — низшие создания. Но вы так трясетесь за свою жалкую жизнь, что становится просто смешно. Да, кстати, ты хорошо пахнешь! — Вампир прошелся по ее шее, слизывая капельки крови. — Или этот запах не твой?

— Может быть, это — мой? — Дверь слетела с петель, и Данель увидела Роя. Надежда, вспыхнувшая, было в душе, тут же угасла. Если вампиры заняли всю гостиницу, то бежать некуда. Но все равно девушка бросила умоляющий взгляд на Роя. Тот сделал вид, что его не заметил, потому что был занят оценкой противника, стоявшего за ее спиной.

Вампир на секунду застыл, словно втягивая ноздрями воздух:

— Может быть, и ты, мальчишка! Кстати, вы должны были спать, когда мы прибыли за своей порцией крови. Снотворное не подействовало?

Рой криво улыбнулся:

— Я постоянно принимаю снотворное, чтобы хоть ненадолго забыться. Наверное, появилось привыкание. А госпожа Данель, очевидно, была слишком возбуждена нашей с ней последней беседой. Но, если честно… Это не мы попали в ловушку, а вы. Я — охотник за вампирами!

В следующую секунду и Данель, и крепко держащего ее вампира ослепил яркий свет. Он исходил от часов на руке Роя, и девушка видела, как блеск от серебряных стрелок тонким лучиком скользнул по стенам, заполняя собой все пространство. Металлическая нить, выскользнувшая из часов, создала в воздухе затейливый узор.

— Какой прыткий, — вампир мрачно наблюдал за его действиями, но ничего не предпринимал. — Так ты из тех тварей, что истребляют нашего брата? Обещаю, твоя смерть будет долгой и болезненной. А вот твоя девка… — Договорить вампир не успел, потому что, опутанный паутиной нити Роя, лишился обеих кистей рук.

Кровь вампира, больше похожая на черную жижу, отвратительно воняя, выплеснулась на плечи и руки Данель. И все же, несмотря на ужас и шок, охвативший ее, девушка бросилась бежать.

Оказавшись за спиной Роя, девушка с омерзением разжала мертвые пальцы с длинными ногтями на своем плече, и скинула их на пол. Прямо на ее глазах отрубленная рука вампира съежилась и превратилась в горстку праха.

— Непростительно! Непростительно, — прошипел вампир, перехватив нить зубами и приближаясь к Рою. Данель округлила глаза, когда увидела, что отрубленные конечности вампира вырастают заново. Сейчас она, наконец, могла рассмотреть тварь целиком: не только жуткие, сверкающие как раскаленный металл глаза, но и бурые прожилки на слежавшейся коже и иссохшие, и в то же время сильные плечи, на которых практически не было мышц; лишь одна кость, и выпирающие, точно острые колья, колени.

А что же Рой?

Он смотрел на вампира без тени страха. Затем неожиданно рассмеялся:

— Наверное, ты — совсем мелкая сошка, раз убивая тебя, ко мне не возвращается ни капли воспоминаний. Зачем тратить на тебя время?

И в следующую секунду комната погрузилась в горящий хаос. Это сделал Рой, Данель была уверена. Но кем являлся Рой? Стоит ли оставаться рядом с ним в этом жутком месте? Нет, ей следовало бежать как можно быстрее.

Данель бросилась к раскрытой двери в соседнюю комнату, которая пустовала, затем побежала вниз по длинному темному коридору, и вниз по лестнице, ступенька за ступенькой, пока не запнулась обо что — то на полу. Данель пригляделась, и дрожащей рукой схватилась за сердце: на полу с разорванным горлом валялся хозяин гостиницы. Или то, то от него осталось.

— Так это ты убиваешь моих собратьев, женщина?

Данель медленно подняла голову и посмотрела на появившегося в проеме дверей вампира, невольно отметив рост выше среднего, размах плеч и слишком свежий вид. Похоже, кто — то успел перекусить, возвращая себе молодость, красоту и приличный облик с помощью чужой крови.

Но, пожалуй, более всего внимания стоило уделить переливающемуся черными искрами магическому шару, который вампир держал в воздухе над своими ладонями.

Девушке показалось, что шар имеет огненную природу. Но не тепло она ощущала, а холод. Холод, изначально принадлежавший тьме и поэтому смертельно опасный для всего живого.

На лбу девушки выступили мелкие капли пота.

«Похоже, это конец. Сейчас он убьет меня. Кричать бесполезно. Рой не успеет помочь, эта тварь превратит меня в мумию гораздо раньше. Он силен. И, явно, не обычный. Ему подвластна магия! Если у вампиров вообще существует классовая система, он явно из тех, кто стоит уровнем выше».

Девушка впала в отчаяние. Прежде Данель не слышала, чтобы вампиры могли использовать магию. Эта сила была дарована редким полукровкам, последователям Зехеля. Но, чтобы вампир…

— Говори, как вы вышли на нас? Кто вас нанял? Ну, подойди же ближе, — облизнулся он. — Я выпью тебя медленно, успев задать перед смертью все нужные вопросы.

Данель, мелко задрожав, попятилась. И тут послышался голос, как прежде, спокойный и холодный, но показавшийся ей самым прекрасным на свете:

— Она ничего не знает. А вот я кое-что могу рассказать. Знаете, почему вампиры считаются кровными врагами оборотней? Не только потому, что сама природа заставляет их избавляться друг от друга. Оборотни имеют связь с животными. Они — составляющая жизни в этом мире. А вампиры — те, кто забирают жизнь у других, веками существуя за счет проклятия. Оборотни могут отнимать жизни, но лишь из ярости или ради пропитания, в любом случае, их век быстро заканчивается. Вампиры бессмертны, потому что способны поглощать чужую кровь вечно.

Девушка быстро огляделась вокруг, напрягая зрение, но не могла понять, откуда исходит голос. И вдруг ей пришло в голову посмотреть наверх. Она тихонько вскрикнула: в полумраке мерцали желтые глаза, а их обладатель уютно устроился на потолочной балке, вцепившись в нее когтистыми лапами.

Маус подмигнул ей, пока вампир озирался по сторонам. Он до сих пор не мог понять, кто его противники, и где находятся:

— Ну и ладно, прячься, сколько угодно! Я разберусь с девчонкой, а потом, с помощью моей силы, разнесу эту деревню по колышку. Не выживет никто!

— Знаешь, чем опасны глаза оборотня? Они способны находить ваше слабое место. Но глаза мутанта опаснее вдвойне, потому что видят линии, по которым можно разорвать тело вампира, чтобы оно никогда не ожило!

Громадная тень спикировала вниз, прямо на голову вампиру, и ударом острых когтей — лезвий разделило его тело, начиная с головы, на две половины, из которых вырвалась черная слизь и сухие кости.

Затем, четкими движениями невероятно быстро движущихся когтей на могучих лапах, остатки тела были превращены в месиво. Данель потеряла дар речи. И, лишь когда мутант вдруг перекинул ее через плечо точно какой — то вещевой мешок, и куда — то потащил, она закричала:

— Что вы делаете! Отпустите меня! Помогите!

— Хватит вести себя, как избалованная дура! — Прикрикнул на нее Маус. Данель тут же замолчала. Она боялась своего спасителя ничуть не меньше, а, может, даже больше, чем этого вампира.

Благодаря какому чудовищному эксперименту мог появиться на свет, такой как он?

— Я сейчас спасаю вам жизнь, — уже мягче добавил Маус. — Тот шар в руках вампира был магически созданной бомбой. Вероятность появления таковой — один на миллион, но нам сегодня не повезло увидеть это исключение. Даже уничтожив врага, я не смог ничего сделать с его магией, и поэтому взрыв неизбежен…

А дальше Данель была оглушена взрывом и взметнувшимся за ее спиной пламенем. Маус тащил девушку к выходу, совершенно не заботясь о ее комфорте. «Останутся синяки. Если выживу», — мелькнула мрачная мысль и тут же исчезла. Стало дымно. Пришлось закрыть слезящиеся глаза.

Входная дверь оказалась заперта. Наверняка, это сделали заранее. На минуту Данель подумала, что все кончено. Маус бросит ее, как ненужный груз, и будет спасаться сам. Но тот лишь кинулся к двери, остервенело, разрывая крепкое дерево когтями свободной руки, и зарычал.

Драгоценные мгновения утекали, как вода сквозь решето.

А потом был болезненный удар от падения. Их с Маусом придавила горящая балка. Мутанту досталось больше — он прикрыл девушку своим телом во время падения, но сам, похоже, сильно пострадал. Лицо Данель опалило жаром подбирающегося огня. Но она не смогла ничего сделать: тело ей не повиновалось.

Данель мысленно попрощалась со своей короткой и бесполезной жизнью. Вспомнила и деда, посещавшего ее раз в год, в день рождения, и полукровку, обучавшую ее магии, и немую малышку Кати, приносившую ей еду. В какой — то момент стало совсем тихо, и Данель подумала — так и должно быть: все звуки стихают, когда приходит смерть.

* * *

Словно в забытьи Данель почувствовала прикосновение чужих сильных рук. И лишь очутившись на свежем воздухе под моросью редкого дождя, Данель вдохнула полной грудью и решительно открыла глаза. Кажется, кто — то снова ее спас. Кто — то…

Синие глаза смотрели на нее с жалостью и грустью:

— Твои волосы… Придется их остричь!

— Р-о-й? — Прошептала она сухими непослушными губами.

— Ага. Маус мысленно предупредил меня, что появился вампир с магическим сюрпризом. И я успел уйти через окно в твоей комнате. Деньги — то прихватил, а вот остальное пришлось бросить. Твои эскизы, одежда… Да и кое-что из наших вещей, хотя мы были налегке.

— Рой, ты… — Данель не смогла и дальше сдерживать подступившие к горлу рыдания. Она потянулась к спасителю и, размазывая по щекам слезы, повисла на нем.

Охотник, очевидно, не привыкший утешать, кого бы то ни было, после недолгой паузы пару раз мягко хлопнул ее ладонью по спине, после чего аккуратно отцепил от себя.

И вовремя. В этот момент в двух шагах от Данель очнулся Маус, который, похоже, тоже надышался дыма.

— Молодец, вытащил нас. Но еще немного и опоздал бы. — Нравоучительно заметил мутант, то и дело, шипя от боли в обожженных местах. Его одежда — сапоги, короткие штаны и потемневший от копоти кожаный жилет — были вполне в годном состоянии. А вот рубаха оказалась разодранной на длинные полоски и вся в подпалинах. Данель невольно задумалась над тем, сколько же вампиров сегодня погибли от его рук… То есть лап.

Рой улыбнулся уголком рта. Очевидно, Маус, который был за старшего в их чудаковатом дуэте, не часто радовал его похвалой.

Вспомнив слова Роя о ее волосах, Данель машинально провела рукой по макушке. Да, пусть не жизни, но прекрасных длинных волос, которые она старательно расчесывала и убирала лентами и цветами, ее сегодня лишили. По испачканным землей и копотью щекам Данель заструились слезы.

Девушке было так страшно! Мысли о том, что могло случиться, не появись в этой гостинице охотники, не покидала ее. От воспоминаний тело стала сотрясать дрожь. Страх пережитого накатил на нее штормовой волной, и с ней бы непременно случилась истерика. Если бы Рой, точно почувствовав ее состояние, не наклонился над ней и не шепнул:

— Заплаканная, ты не станешь красивее!

И Данель, насупившись, остановилась. Тем временем Рой снял с себя плащ (оставалось догадываться, как он успел его захватить) и протянул его девушке:

— Закутайся! И пойдем с нами. Мы закончили дело, у нас найдется для тебя одежда. Тебе лучше не оставаться в этой деревне, среди предателей.

Маус уже поднялся с земли, отряхнулся, смахнул травинки со своей макушки, и, к немалому удивлению девушки, не возражал, чтобы Данель пошла с ними.

Девушка встала, опираясь на руку Роя, чувствуя легкое головокружение. Первые лучи солнца, пробившегося сквозь муть облаков, осветили все вокруг. И Данель убедилась, что маленькая гостиница практически полностью разрушена. Очевидно, ночной пожар наделал немало шуму, потому что полукровки всех возрастов, проживавшие в деревне, стали стягиваться к гостинице. Выглядели они комично — кто — то в ночном колпаке или длинной ночной рубашке, другие — в одной пижаме и разношенных тапках на босу ногу.

Данель ожидала, что хотя бы один из жителей прольет свет на случившееся ночью, извинится, спросит, как она выжила после такого. Но лица собравшихся деревенских были темными, полными злобы и негодования. Вдруг из толпы выбежала маленькая девочка, и Данель похолодела — в ней было что — то неуловимо знакомое.

— Мама! Наш папа, он… Под этими досками… Но он не двигается.

— Он мертв! — По толпе пронесся зудящий шепот, и женщина в длинном вязаном платье прижала к себе плачущего ребенка, унося его прочь.

— Это вы, чужаки, во всем виноваты! — Ее взгляд, брошенный на Данель, мог бы испепелить на месте.

Эти слова стали своего рода толчком к активным действиям: у полукровок в руках вдруг возникли камни, палки и даже ножи. Они стали быстро обступать Данель, Мауса и Роя со всех сторон, постепенно сжимая кольцо. Среди них выделялся худой, сгорбленный старичок, явно глава деревни:

— Вы хоть понимаете, что натворили? Думаете, убили вампиров, спасли деревню полукровок? Нет, вы нас уничтожили, бросив вызов тем, кто покровительствовал и защищал нас от других кланов! Вы, живущие за каменной стеной и магическим барьером столицы, хотя бы знаете, что такое страх? Жизнь в страхе — это не жизнь, а жалкое прозябание! А мы вынуждены существовать так постоянно! Наша деревня находится почти на границе с землями вампиров. Им даже не нужны лодки, чтобы добраться до нас: достаточно дождаться отлива, и они придут сюда пешком…

— То, что происходило здесь, с вашего молчаливого согласия, называется преступление! Вы находитесь под властью Веталии, но позволяете вампирам убивать ее жителей! За свою жизнь вы расплачиваетесь чужой кровью! Вы должны были обратиться за помощью к королю, или бороться со злом самостоятельно. Или — покинуть деревню! В любом случае, где бы вы ни поселились, страх все равно останется с вами, потому что вы — трусы! — Рой хмурился, опустив правую руку на ремешок часов. Его мышцы ощутимо напряглись, и Данель с ужасом подумала, что в такой ярости он способен уничтожить и полукровок.

Слишком много крови было пролито. Данель не хотела новых убийств. Но не знала, как предотвратить их.

— Вам легко говорить! Вы, охотники, можете защитить себя. У нас такой силы нет. Зато есть те, кто в нас нуждается: женщины, старики, дети. С этой деревней связана вся наша жизнь! Нам бежать некуда! — Размахивал сухоньким кулачком староста. — И за то, что вы натворили, придется заплатить.

— Думаете, мы будем спрашивать у вас, прежде чем уйти? А спрашивали ли вы имена несчастных, убитых здесь? Ровель, Арис, Блейк, Чад — мужские… Айра, Калси — женские… И это только те, о ком нам известно. Вам не кажется, что соучастники убийств должны быть наказаны? — Звучный голос Мауса разнесся над толпой, заставив собравшихся слегка умерить пыл и в неуверенности остановиться.

Но староста не привык так просто сдаваться:

— Еще не поздно! Вернем доверие тех, кто приносил деньги этой деревне и защищал ее! Убейте чужаков! Быстрее!

Но старосте пришлось замолчать. Нить Роя плотно опутала его, грозя при малейшем движении перерезать горло.

— Вот этого полукровку надо судить. Вы поймете это, если подумаете хорошенько. Что до вас… Мой напарник всегда настаивал на том, чтобы я не поднимал свое оружие против полукровок. Ведь охотники нужны для того, чтобы защищать своих. И, если вы позволите, мы просто уйдем, никому не причинив вреда.

Испуганная толпа расступилась. Нить Роя ослабла, и полузадушенный староста свалился на траву. Маус оскалил зубы в жуткой улыбке, но потом шагнул вперед. Он молчаливо согласился с решением Ко.

А вот Данель была не согласна. Прихрамывая, она подошла к молодому охотнику и вцепилась пальцами в плечо:

— Что, неужели так и уйдешь? Бросишь этих несчастных в беде? Ведь вампиры придут за ними, желая отомстить за своих. Ты позволишь этой деревне погибнуть?

Рой резко смахнул ее руку, обернулся и посмотрел на нее так, будто она только что кого — то убила:

— Какое мне дело до этой деревни? Мы, охотники, работаем за вознаграждение, и, устранив цель, уходим. Мы не остаемся долго на одном месте. Тем более, нашего заказчика среди этих людей нет. Но, знаешь, от тебя слышать упреки досадно! Если бы не мы — ты уже была бы мертва. В любом случае, если у тебя есть свой вариант, как помочь этим полукровкам, то вперед — действуй! Не жди помощи от других!

Данель отвела взгляд. Она знала, что Рой по — своему прав, и все же… Действительно, какое ей было дело до этой деревни? Здесь ее собирались убить, чтобы угодить вампирам, если бы охотники не вмешались. Не проще ли уйти от здешней злобы и ненависти, и пусть местные живут, как знают. Только вот они клянутся, что вампиры отомстят, и очень скоро здесь не останется в живых никого — ни детей, ни женщин, которые ни в чем не виноваты.

Почему же ей так не по себе? Почему ей больно смотреть на этих полукровок? Что она может сделать, чтобы избавиться от непонятного, но острого чувства вины? Она ведь — не охотник, хоть и обладает магией. Но хватит ли ее, чтобы что — то изменить?

Ответом на внутреннюю боль и бессилие стал спонтанный выброс магии.

Сначала он ощущался как жжение в ладонях. Будто вся кровь в теле устремилась к подушечкам пальцев, словно бы девушка коснулась пылающих углей. Краем глаза Данель заметила, как брови Роя поползли вверх.

Сгусток энергии сорвался с ладоней девушки и трансформировался в переливающийся всеми цветами радуги геометрически правильный куб. Затем свет заполнил собой все окружающее пространство.