Пространство взорвалось яростным калейдоскопом красок. Из точки варп-перехода вырвался космический корабль — плоскобокий, ощетинившийся оружием. Прошло лишь мгновение с того момента, как распахнулись врата варпа и «Копье Истины» было выброшено в реальность, но уже открывались пусковые шахты и из разверстых утроб ангаров лился красный свет.

Боевая баржа изрыгнула рой беспилотных зондов, тут же устремившихся прочь от ее бронированных бортов, кружа и сплетая сложный узор, делая корабль похожим на растревоженный пчелиный улей. Их сканирующие устройства выискивали малейшие признаки опасности, Прошло еще несколько минут, и свою механическую матку покинули патрульные челноки, выбрасывая из дюз потоки раскаленной добела плазмы. Они разделились на три эскадрильи: одна заняла позиции у носа баржи, вторая — позади кормы, а третья взяла под свою опеку борта. Защитившись таким способом, «Копье Истины» начало постепенно замедлять невероятную скорость.

Стоявший на командном мостике магистр ордена Астелян, как и остальные члены экипажа, уже успел полностью снарядиться и изготовиться к битве. И каждый из офицеров сейчас раздавал указания всем подразделениям соблюдать полную боевую готовность.

Это был не просто какой-то там ритуал. Сколько бы ни было у него патрульных машин, какова бы ни была мощь его орудий, «Копье Истины», как, впрочем, и любой космический корабль, становился крайне уязвимым при выходе из варпа. Так же как человеку необходимо некоторое время, чтобы начать ориентироваться в окружающем мире после потери сознания, боевой барже и ее экипажу требовалось сейчас свыкнуться с реальным пространством.

Астелян, как и три его товарища — Галедан, Асторик и Мелиан, уже облачился в силовую броню. Все они являлись командирами рот, находившихся сейчас на борту боевой баржи. Матовую черноту их доспехов нарушали только красный крылатый меч — герб Легиона — на левом наплечнике и номер роты на правом. Из-под керамитовых пластин тянулись тускло-серые кабели, проходившие под мышками к ранцу, обеспечивавшему броню энергией.

Невзирая на тщательный уход, доспехи воинов носили явные признаки износа — пятнышки ржавчины, рубцы от полученных в бою повреждений, самодельные детали. До Астеляна доходили слухи, что уже разработана более совершенная броня — с усилением защиты суставов и меньшим числом уязвимых мест. Но миновало уже более четырех лет с тех пор, как орден в последний раз являлся на базу, чтобы пополнить свои запасы.

Вокруг четверки могучих Астартес суетились несколько десятков прислужников, одетых в простые балахоны и белые туники. В большинстве своем они трудились за терминалами, но некоторые записывали приказания командиров на информационные планшеты. Щелканье логических машин, треск телетайпов, ритмичное постукивание каблуков по палубе да тихий шепот техников — вот и все, что можно было здесь услышать. Каждый был занят своим делом: никакой пустопорожней болтовни, исключительно обмен краткими сводками.

— Локальное сканирование планетарных тел не выявило.

К поясу Астеляна были прицеплены силовой меч и кобура с болт-пистолетом. Это вооружение принадлежало ему с того самого дня, как его назначили сержантом, а именно — вот уже четырнадцать лет. И они столь же явно говорили о его звании, как и знаки различия на его кирасе. Сейчас он поглаживал эфес меча, дожидаясь, пока сенсоры не соберут более полную информацию.

— Локальное сканирование искусственных объектов не выявило. Активированы системы дальнего сканирования.

Секунды ползли мучительно медленно, пока «Копье Истины» постепенно «приходило в себя» и восстанавливало способность слышать и видеть.

— Тактические дисплеи снова в строю.

Это сообщение ни у кого не вызывало особого ажиотажа. Да, корабль сумел вырваться из безумия варпа, но ему еще только предстояло оправиться от перелета и восстановить зрение и слух.

— Сеть локальных коммуникаций установлена. — Спустя еще несколько минут техник добавил: — Сканирование успешно завершено. Угрозы не обнаружено.

Пускай никто и не вздохнул с облегчением, но общая напряженность на мостике явно ослабла. На смену настороженности пришла сосредоточенность, подозрительности — любопытство.

Астелян посмотрел на массивный цифровой дисплей, куда поступала после обработки вся входящая информация. На данный момент картинка была довольно примитивной — просто изображение основных планетарных тел. Чтобы предоставить более подробные сведения, зонды должны были проработать несколько дней.

Прошло еще несколько часов, и на окраинах Солнечной системы выскочили из варпа еще восемнадцать собратьев «Копья Истины». Каждый из них тут же окружил себя роем кораблей сопровождения и исследовательских зондов. Еще семь боевых барж, три авианосца и восемь легких крейсеров приближались к молчаливым мирам, обращающимся вокруг темно-красного шара в самом центре системы. Незримые плотные потоки лазерной связи разрезали пустоту, неся сообщения о местоположении единиц флота.

Спустя еще пару часов связь была полностью восстановлена. Капитаны флотилии произвели необходимую корректировку курса и ускорения, направляя свои корабли к внутренним мирам.

Темные Ангелы приступили к тщательному изучению системы DX-619.

Астелян хранил спокойствие. Как бы ни хотелось ускорить процесс, но должно было пройти еще не меньше семи дней, прежде чем флотилия сбавит скорость в должной мере, чтобы выйти на орбиту одной из планет, так что магистр решил провести время с пользой и собрать как можно больше сведений по этому, до сих пор не изученному, участку Галактики.

Сюда Темных Ангелов привел радиосигнал — слабый, практически неразличимый; чуть слышный шепот, почти заглушаемый даже фоновым излучением Вселенной. Скорее всего, он ничего и не значил — просто космическая аномалия, вызванная нарушениями в звездных ритмах, или же насчитывающее уже многие тысячи лет эхо, принадлежащее цивилизации, давным-давно ставшей всего лишь прахом минувших эпох. Во всяком случае, именно такие результаты и получали с вероятностью в девяносто пять процентов десантники при изучении подобных систем. Практически все эти места были давно покинуты; к тому же даже в самые славные дни человеческой экспансии люди всегда селились весьма далеко друг от друга в необъятной тьме космоса.

Армии, отправившиеся в Великий Крестовый Поход, в первые годы успешно приводили к Согласию сотни планет, расположенных в довольно-таки плотно населенных системах, окружавших Терру. Но здесь, во всепоглощающей тьме между спиральными рукавами, былые колонии встречались крайне редко, и возникали вполне обоснованные сомнения, что хоть одна из них сумела пережить Эпоху Раздора.

Да, каждый раз, отправляясь в варп-переход, Астелян готовился к сражениям, к неожиданным открытиям, но с каждым прыжком только укреплялся в понимании того, что вряд ли им повезет найти здесь уцелевшие форпосты Человечества.

Теперь вам понятно, почему магистр с таким скептицизмом посматривал на экраны. Корабли флотилии начали неторопливо сближаться, и по многочисленным дисплеям мостика побежали строчки поступающих от них результатов сканирования. Техники суетились перед терминалами управления и коммуникационными модулями, чертыхаясь при каждом обрыве связи и радостно улыбаясь коллегам при ее восстановлении.

Сейчас Астелян не обращал на них ни малейшего внимания; его взгляд был прикован к единственной полоске на главном дисплее — амплитуде перехваченного радиосигнала. Именно этой тоненькой волнистой линией были заняты все мысли Астеляна. Тусклая белая черта на черном фоне, практически неподвижная, показывающая разве что шумы сотворения Вселенной.

— Четыре дня, — пробормотал он себе под нос.

Четыре дня ожидания выхода на связь. Четыре дня до той секунды, когда он прикажет флотилии развернуться и лечь на курс к очередной точке варп-перехода. Он не мог позволить себе тянуть время, так что ровно через четверо суток корабли должны были начать разгон, готовясь к очередному прыжку.

Оторвавшись от экрана, Астелян кивнул Галедану, своему заместителю. Тот поклонился и принял управление, после чего магистр покинул мостик.

— Командующему просьба пройти на мостик, — произнес Галедан по интеркому, и голос его прозвучал настолько механически, что оставалось только догадываться, чего же именно хочет капитан.

Астелян же, облаченный лишь в свободный балахон, сидел в эту минуту за небольшим столиком, просматривая отчеты оружейников. Отвечать на призыв не было ни малейшей необходимости. В конце концов, существуй действительная потребность в присутствии магистра, Галедан и выражался бы яснее. Тревоги тоже не объявляли, так что Астелян был уверен, что речь идет не более чем о стандартных проверках или о требующей его разрешения процедуре сканирования.

Не торопясь, он убрал отчеты в ящик и поднялся из-за стола. Бросив взгляд на небольшой иллюминатор, магистр увидел, что звезда DX-619 теперь кажется куда более близкой. На самом краю сияющего диска вырисовывался темный силуэт планеты. Впрочем, в этом не было ничего необычного. Вот уже трое суток они сближались с этим миром, и лететь оставалось еще целых два дня. Сейчас планета казалась всего лишь крошечным темным пятном — очередной безжизненный камень, каких немало попадалось на пути Темных Ангелов.

Ощущая груз все нарастающей усталости, Астелян направился через металлические и пласкритовые внутренности корабля к мостику.

Когда перед магистром с шипением распахнулись тяжелые створки дверей, он увидел, что на мостике кипит деятельность. Техники согнулись над приборами, собравшись группами по четыре-пять человек, и, казалось, проверяли друг у друга вычисления и графики.

Когда Галедан обернулся, Астелян увидел в глазах своего заместителя странный блеск и ожидание. В отличие от магистра ордена, Галедан облачился в доспехи, как и приличествовало старшему офицеру на мостике. Заскрипели сервоприводы брони, и капитан указал на основной экран.

Стоило Астеляну войти в помещение, как взгляд его остановился на полосе радиосигнала. Магистр застыл на месте, успев сделать лишь три шага. Тонкую линию искажали вполне заметные возмущения. Амплитуда сигнала не была слишком высока, но явно выбивалась за пределы допустимых погрешностей. Постаравшись совладать с собой, Астелян подошел к Галедану. Капитан бросил вопросительный взгляд на главного инженера, и тот молча кивнул.

— Докладывайте, — распорядился Астелян.

— Командир, мы получили подтверждение искусственности сигнала, — отозвался Галедан, и при этих словах его губы тронула улыбка.

Астелян переключил внимание на главного инженера — долговязого мужчину с редеющими волосами и седой бородкой.

— Автоматическое повторение? Откуда идет сигнал? — спросил Астелян.

Им уже доводилось сталкиваться со старыми спутниками связи и маяками, каким-то чудом продолжавшими передавать сообщения, хотя те, кто их отправлял, уже давно истлели в могилах.

— Сигнал поступает с четвертой планеты, обладает изменчивой природой и, скорее всего, не механичен, — заметил инженер.

— Объявить общую тревогу! — приказал Астелян. Во многом это была просто предосторожность, но экипаж должен был понять, что происходит нечто действительно значимое. — Передать полученные сведения по всем кораблям. Назначить флотилии точку встречи: сигма-абсолют. Также прошу как можно скорее выслать магистру Белату приглашение встретиться со мной в предельно короткие сроки.

Дальнейшее сканирование выявило, что обитатели планеты и в самом деле умеют поддерживать радиосвязь, а техникам вскоре удалось подтвердить, что мир этот населяют люди, разговаривающие на одном из диалектов Терры. Новости об обнаружении изолированного человеческого поселения мгновенно облетели весь флот, и Белат поспешил переправиться на «Копье Истины» ради встречи с собратом-магистром.

Астелян дожидался его прибытия, стоя в полном боевом облачении на посадочной палубе. Его сопровождали три старших офицера на борту и почетный караул, состоявший из воинов Первой роты.

В ангаре вокруг них громоздились десантные модули, огромные бомбардировщики типа «Кастелян», штурмовые машины «Предвестник» и пять похожих на ястребов перехватчиков «Падальщик». Практически все оставшееся пространство было заполнено стойками с бомбами и ракетами, ящиками со снарядами и штабелями энергетических ячеек.

Глухой лязг над головой магистра известил о прибытии транспортного челнока Белата. Тут же ожили расположенные под потолком системы стыковки, и остатки воздуха легким бризом вырвались в вакуум через открывшиеся створки шлюза. Выбрасывая пар из гидравлических узлов, спустился тяжелый лифт, несущий на себе изящный челнок. Его мигающие сигнальные огни озарили помещение оранжевым светом, отбрасывая танцующие тени на стены вокруг космодесантников.

Пока лифт опускался, Астелян подумал о том, как мало ему все-таки известно об их госте. Ему впервые представился случай встретиться лично с магистром братского ордена. Конечно, их корабли производили обмен сообщениями, но все они касались лишь простых формальностей. Флотилия, несущая орден Белата, присоединилась к Астеляну только две недели назад в системе Калкабрины. В тот день Белат передал сигнал, что на помощь экспедиции его прислал сам примарх Темных Ангелов — Лев.

Так вышло, что прежде Астеляну не было ничего известно об этом магистре, что, впрочем, и неудивительно. Сразу после того, как на Калибане был найден их примарх, в Легион валом повалили новые бойцы, и очень многие командиры разбросанных по всей Галактике экспедиционных групп никогда ранее не встречались.

Но был весьма любопытен тот факт, что подкрепления вообще были посланы, ведь у ордена Астеляна и так было весьма немного работы, и вряд ли эту проблему могли решить дополнительные силы.

— Полагаю, Лев хочет, чтобы Белат поднабрался опыта в общении с ветеранами, прежде чем отправить его в самостоятельное плавание, — произнес Галедан, прошедший столь долгий путь со своим командиром, что легко угадывал его мысли.

Астелян неразборчиво проворчал что-то в ответ, не спуская глаз с наконец остановившегося челнока. Нос корабля, так похожий на птичий клюв, с шипением раскрылся, образуя сходни, на которых возникла одинокая фигура, закованная в силовую броню.

Ожидающим его прибытия Белат показался излишне молодым. На вид ему было всего-то тридцать или тридцать пять лет. Но, учитывая, что в последние годы Легион увеличил численность почти на двадцать тысяч человек, Астелян не слишком удивлялся тому, что столь юный Астартес занимает должность магистра. Сразу после Калибана многие командиры рот возглавили собственные ордены, составленные из новобранцев. По правде сказать, это стало причиной стремительного продвижения по карьерной лестнице и для самого Астеляна. К тому же было принято решение не слишком рассеивать терранских ветеранов по разным орденам, так что в ряде случаев новичков возглавляли совершенно не обладающие боевым опытом люди.

У Белата была бледная кожа и темные волосы, что свойственно большинству уроженцев Калибана, но глаза у него были ярко-голубыми, а не обычными для этого народа карими или серыми. Его удивительно короткая стрижка резко контрастировала с длинными косами Астеляна. На тонкогубом лице гостя словно застыла маска собственного превосходства.

Остановившись перед встречающей группой, он приветственно прижал кулак к груди. Астелян кивнул в ответ и тут обратил внимание еще на одну примечательную деталь.

— Что это у тебя? — спросил он, указывая на правый наплечник Белата, где у других космических десантников полагалось находиться знакам отличия, но у этого воина на нем красовался герб в виде щита, разделенного на белые и синие четверти, с вписанным в поле мечом, сжатым когтистой лапой.

— Символ моего ордена, — несколько обескураженно ответил Белат. — Он называется Воронье Крыло.

Астелян с недоумением покосился на Галедана.

— Один из рыцарских орденов, — пояснил капитан. — Такие знаки различия приняты среди обитателей Калибана.

— А это? — спросил Астелян, наводя обвиняющий палец на второй наплечник Белата, где герб Темных Ангелов был начертан на темно-зеленом фоне.

— Достославный Лев Эль’Джонсон постановил, что все выходцы с Калибана должны носить зеленые цвета в память о лесах нашей родины, — откликнулся Белат, и в голосе его не было ни малейшего намека на дерзость. — Это также и знак признательности за те войны, в которых мы участвовали, когда под руководством Льва сражались за владычество над планетой.

Астелян кивнул, предпочтя никак не комментировать эти слова. Оба магистра немного помолчали, в течение еще нескольких секунд разглядывая друг друга, прежде чем Астелян заговорил вновь.

— Добро пожаловать на борт «Копья Истины», — произнес он, протягивая руку. — Рад встрече.

Его собеседник немного помедлил, прежде чем обезоруживающе улыбнуться и пожать предложенную ладонь.

— Большая честь для меня, — сказал молодой магистр ордена.

В сопровождении свиты Астелян и Белат, покинув посадочный ангар, вышли в коридор, тянущийся вдоль хребта «Копья Истины». Они направились к ближайшему лифту, проходя мимо высоких арок, за которыми открывались залы, где десантники Астеляна готовились к битве. Многочисленные отряды облаченных в силовые доспехи воинов тщательно проверяли свое вооружение и упражнялись под бдительным присмотром строгих сержантов. Знамена были почтительно извлечены из креплений на стенах, бойцы заделывали мельчайшие трещинки на своей броне и покрывали ее свежей краской, а кто-то уже приносил торжественные клятвы перед святынями Легиона.

— Мой орден тоже готов драться, — заверил Белат, когда они остановились перед дверями лифта.

Один из воинов почетного караула шагнул вперед и коснулся широкой металлической пластины на стене. Двери лифта распахнулись, образуя проход, достаточный для двоих Астартес. Астелян вошел в кабину, взмахом руки освободив свою свиту. Лифт представлял собой куб с ребром примерно десяти футов и с толстыми пласкритовыми стенками. К двум магистрам присоединились также Галедан, Асторик и Мелиан.

— А готов ли он не драться? — спросил Астелян, как только двери захлопнулись.

Лифт содрогнулся и начал стремительно возноситься сквозь бесчисленные этажи боевой баржи.

— Не уверен, что понимаю, — отозвался Белат, повышая голос, чтобы его можно было расслышать за скрежетом цепей и лязгом механизмов.

Задрожав, лифт на секунду замер, прежде чем продолжить свое движение, но уже направляясь вдоль горизонтали, к носовой части корабля. Астелян внимательно посмотрел на своего гостя и произнес:

— Мы существуем лишь для того, чтобы нести слово Императора. Да, мы способны обрушить Его гнев на головы неверных, но не должны жаждать войны.

— Мы рождены для битвы, — возразил Белат.

— Несомненно. Но также мы несем и ответственность выбора, решая, с кем именно нам надлежит сражаться, — заметил Астелян. — Устремляясь в бой, мы должны быть уверены, что поступаем правильно. Только так и можно всем сердцем жаждать победы. Именно через осознание собственной правоты мы становимся столь жутким противником, именно это вынуждает нас совершать жестокие поступки, но с каждым разом все меньше тех, кто хотел бы встать у нас на пути. Стоит нашему гневу высвободиться, как ничто и никто не сможет уже его удержать. Мы неистовы в нападении, непобедимы в обороне, как и все Астартес. Но, пожалуй, порой слишком рвемся вступить в драку из-за малейшего пустяка, и нам необходимо помнить, что планета, сокрушенная нашими сапогами, обязательно затаит обиду, для ее удержания нам потребуются и ресурсы, и постоянное присутствие войск. В то же время лежащий перед нами мир вполне может встретить нас как братьев и с радостью принять мудрость Императора, добавляя нам силы, а не рассеивая ее.

— Лев выковал мечи из наших тел и разума, — произнес Белат. — Острие наше падет туда, куда направит десница его. И не нам судить, на кого должна пасть его кара. Наше дело — нести ее. Пускай дипломаты и бюрократы спорят о причинах, мы же должны посвятить себя истреблению врагов.

Словно подчеркивая слова молодого магистра, лифт резко остановился, и где-то под потолком раздался мелодичный сигнал. Галедан открыл двери, и три капитана первыми вышли в коридор. Следующим собрался шагнуть Белат, но на его плечо легла тяжелая ладонь собрата-магистра, заставляя развернуться.

— Ты, как и я, возглавляешь более тысячи лучших воинов Галактики, — сказал Астелян. — Император даровал мне эту власть, но вместе с ней пришла и ответственность за каждое принятое мной решение. Уж не знаю, какой ты там опыт успел получить в своем Вороньем Крыле, но ты должен понимать, что война — это кровь и потери. Только глупец может мечтать о ней.

— Сам Лев избрал меня на роль главы ордена, — откликнулся Белат, осторожно, но уверенно убирая с плеча руку собеседника. — Да. У меня есть приказ примарха, и я выполню его — не раздумывая.

Ничего не говоря, Астелян вышел из лифта и свернул налево, где виднелись высокие деревянные резные створки, резко выделявшиеся на фоне металла и пласкрита стен. Узор выглядел угловатым, лишенным смысла. Закованные в латную перчатку пальцы магистра ветеранского ордена скользнули по линиям рисунка.

— Я сам украсил эти двери, — сказал Астелян, поглядывая на Белата. — Многие и многие часы я трудился, по памяти воспроизводя узоры Сибрских Степей Терры — моей родины. Этот рисунок способен многое поведать тому, кто знает, как его прочесть.

— И о чем же он повествует? — спросил Белат, и раздражение в его голосе сменилось удивлением.

— Об этом мы поговорим позже, — с некоторой неохотой произнес Астелян, распахивая двери. — Сейчас нам предстоит спланировать наши действия.

— Что ж, позже значит позже, — согласился Белат, входя следом за ним в открывшееся помещение.

Магистры оказались внутри командного зала «Копья Истины». Вдоль стен тянулись ряды мертвых экранов и спящих терминалов, напротив которых выстроились ряды пока еще пустующих скамей. В воздухе ощущалось дремлющее напряжение, ожидающее той минуты, когда это тихое помещение станет эпицентром событий, ведущих к покорению очередных миров.

Белат не уделил особого внимания оборудованию, которое, без сомнения, имелось и на его собственном корабле, сразу же направившись к овалу стеклянного помоста, возвышающегося посреди зала. Астелян последовал за ним, предварительно приказав Асторику включить гололит.

Стеклянная поверхность вначале пошла серой рябью, но вскоре запылала ярко-зеленым светом. Капитан быстро пробежался пальцами по панели управления, и над помостом возникла медленно обращающаяся вокруг своей оси сияющая сфера. Еще несколько нажатий — и отдельные области на ее поверхности выделились мерцающими контурами, по которым в кажущемся беспорядке были разбросаны яркие точки.

— Перед нами четвертая планета данной системы, — пояснил Астелян. — В данный момент мы находимся приблизительно в семистах тысячах километров до выхода на близкую орбиту в стандартной эклиптической плоскости. Визуальный контакт пока не установлен, но я вывел на карту основные источники энергетических всплесков и радиосигналов. Скорее всего, они указывают на местоположение наиболее заселенных районов.

— Она населена? — спросил Белат, и в голосе молодого магистра явственно прозвучало возбуждение.

— Да, она обитаема, — с улыбкой ответил Астелян. — Похоже, вы все-таки не зря присоединились к нам. Вот уже пять лет мы скитаемся по этим заброшенным закоулкам Галактики, и наконец-то нам удалось найти хоть какие-то признаки разумной жизни. Надеюсь, ты осознаешь, насколько тебе повезло.

— Разумеется, — произнес Белат, прежде чем глубоко вздохнуть и повернуться к Астеляну, торжественно прижимая кулак к груди. — Прошу позволения возглавить удар.

Асторик и Галедан было расхохотались, но осеклись под строгим взглядом Астеляна.

— Твой энтузиазм, конечно, достоин похвалы, но все-таки несколько преждевременно рассуждать о боевых действиях.

— Значит, вы собираетесь вступить с ними в переговоры? — поинтересовался Белат, не спуская глаз с гололитической карты планеты.

— Еще не решено, — ответил Астелян. — Ситуация довольно деликатна.

— Насколько можно судить, обитатели этого мира еще не подозревают о нашем появлении, — заметил Галедан, разглядывая проекцию хищным взором, словно перед ним была не иллюзия, а подлинный мир. — Передав ответный сигнал, мы раскроем себя и лишимся преимущества неожиданности.

Астелян кивнул, соглашаясь.

— В этих трансляциях царит полнейший хаос, — признал он. — Даже и не знаю, с кем именно здесь можно выйти на связь. Единой правительственной частоты выделить не удается. По всей видимости, в данном случае мы имеем дело с несколькими государствами.

— Это может сыграть нам на руку, — произнес Белат, задумчиво посмотрев на собрата-магистра. — Думаю, нам стоит выйти на связь с одной из наций и начать работать с ней, чтобы заручиться их поддержкой, прежде чем открыть свое существование остальному населению планеты.

— Да, но с кем же нам начинать переговоры? — проворчал Астелян, покачав головой. — Нам неизвестно, кто из них обладает наибольшим могуществом, если там вообще есть лидер. Наше появление легко может вызвать вооруженные конфликты между странами и даже гражданские войны.

— Прежде чем предпринимать какие-либо шаги, не помешает вначале разобраться, — заметил Асторик и продолжил, обведя взглядом остальных: — Нам нужны подробности, которые могут сообщить только местные.

— Наши инженеры уже проводят анализ их потоков связи, — сказал Астелян. — Полагаю, мы сумеем узнать больше благодаря радиоперехвату.

— Почему бы нам просто не спуститься туда и не взглянуть на все самостоятельно? — спросил Белат. — Или, что еще лучше, захватить парочку языков и задать им нужные вопросы.

— Для этого нам потребуется выбрать какое-нибудь тихое местечко, — заметил Галедан, разглядывая голограмму. Затем он удовлетворенно качнул головой и ткнул пальцем в один из районов южного континента. — Похоже, этот регион не слишком плотно населен. Города расположены на значительном удалении друг от друга, и мы сумеем приземлиться незамеченными.

Асторик внимательно изучил сводные данные, возникшие возле голографического изображения планеты.

— Менее чем через три часа в этом регионе стемнеет, — сказал он. — Одна из лун идет на убыль, вторая полностью скрыта тенью этого мира.

— Хорошо, я лично возглавлю наземную операцию, создам временную базу и постараюсь собрать как можно больше сведений, — подвел итог Астелян. — Разведывательная рота должна приготовиться к десантированию.

— Магистр, вы и в самом деле уверены в своем решении? — спросил Галедан. — Было бы куда более уместно отправиться мне либо кому-нибудь еще из капитанов. Вы слишком ценны, чтобы рисковать вашей жизнью без лишней надобности.

Его остановил яростный взгляд Астеляна.

— Вот уже три года прошло с того дня, когда я ощущал землю под ногами! — прорычал магистр. — И будь я проклят, если отдам кому-нибудь право первому ступить на эту планету!

В полном соответствии с собственным желанием Астелян первым спустился по сходням огромного штурмового челнока класса «Предвестник». Силуэт корабля, вырисовывавшийся на фоне закатного неба, более напоминал небольшую мобильную крепость, нежели транспортное судно. Из его корпуса выдавались восемь бронированных башен, вооруженных лазерными орудиями. Поворачивались из стороны в сторону стволы пулеметов, внимательно изучали горизонт прицелы ракетных установок и противопехотных тяжелых болтеров.

Рычание антигравитационных турбин заставило Астеляна поспешить сойти с трапа. Мимо попарно пронеслись десять гравициклов, оседланных десантниками в облегченных доспехах. Как только они отдалились на несколько метров от челнока, их двигатели оглушительно взвыли, и машины разведчиков разделились. Вскоре окружающая мгла поглотила огни их двигателей. В ту же секунду в недрах «Предвестника» утробно заурчали двигатели двух «Лэндспидеров», чье тяжелое вооружение готово было обеспечить поддержку более стремительным машинам.

Громыхая сапогами, по трапу сбежали несколько отрядов Астартес, и пласталь задрожала под их тяжелыми шагами. Вскоре вся рота выстроилась перед капитаном, прежде чем рассеяться и занять позиции на местности.

Астелян неторопливо огляделся, позволяя автосенсорам шлема оцифровать окружающий пейзаж и позволить ему видеть так же ясно, как днем. Если верить вычислениям Асторика, в трех километрах от места высадки должен был лежать небольшой городок. Для приземления была выбрана площадка между засеянными полями, которые разделяли высокие глиняные стены и рвы. Тут и там виднелись силуэты крестьянских сараюшек. На западе стоял дремучий лес, за которым скрывался город. С северной стороны ноля переходили в круто вздымающиеся холмы, но в основном территория оставалась открытой и ровной. Именно то, что эти места хорошо простреливались, и повлияло на решение Астеляна высадиться здесь.

Тут он и рассчитывал встретиться с обитателями планеты.

Обладая опытом трех первых контактов, магистр знал, насколько важны ближайшие минуты и часы. Сканирование не выявило наличия не только орбитального трафика, но и даже простейших спутников связи, а стало быть, визит гостей из космоса мог серьезно перепугать местных обитателей. Астелян специально выбрал для высадки предельно тихую местность, чтобы привыкнуть к этому миру и как можно осторожнее представиться аборигенам, — было бы не слишком разумно сбрасывать орды закованных в сталь воинов в каком-либо из крупных городов, если, конечно, не ставить себе задачей всеобщую панику.

То, что эта планета не знала космических технологий, удивляло, но не было чем-то из ряда вон выходящим. Темные века привели к тому, что многие миры утратили большую часть своих знаний и погрузились в глубочайшее варварство и невежество. На данный момент Астелян размышлял об обнаруженных землях ни как о враждебных, ни как о дружественных — просто как о задаче, требующей разрешения.

Он приказал разбить командный пункт в пятистах метрах от «Предвестника», на заброшенной ферме. Она являла собой набор простых пласкритовых кубических строений, выполненных по стандартному образцу, использовавшемуся человечеством во времена расселения по Галактике. Пока остальные подразделения занимали позиции в других зданиях, расположенных поблизости от точки высадки, магистр раздумывал над тем, не удастся ли здесь обнаружить и другие шаблонные конструкции. Конечно, его самого это мало заботило, но вполне могло заинтересовать Механикум Марса.

Издалека докатилось эхо взрыва, и Астелян, вырванный из забытья, стремительно выскочил через узкую дверь. Вдалеке, среди деревьев, к небу поднимался густой дым. Во тьме метались огненные всполохи, и спустя пару секунд до магистра долетели отзвуки новых разрывов.

В наушниках шлема запищал сигнал вызова, и Астелян отдал мысленный приказ, активируя устройство. На связь вышел сержант Аргеон, возглавлявший разведывательную группу.

— Тот маленький городишко, магистр, на поверку оказался военной базой, — как бы между делом доложил он. — И не думаю, что они были готовы к дружественному визиту.

Астелян громко выругался. Гравициклы успели отдалиться почти на три километра, и подкреплениям потребовалось бы несколько минут, чтобы добраться до них. Впрочем, не успел он толком продумать сложившуюся ситуацию, как сенсоры шлема уловили новый сигнал.

В раздавшемся шуме безошибочно угадывался приближающийся гул реактивных двигателей.

Следом сработали радары защитных систем «Предвестника», также обнаружившие направляющуюся к ним технику, и в небо в столбах пламени взметнулись ракеты, устремившиеся к западному горизонту. Низкие облака окрасились всполохами взрывов, но нельзя было с уверенностью утверждать, удалось ли уничтожить цели.

Не прошло и минуты, как магистр получил ответ: к «Предвестнику» устремилась длинная вереница небольших черных объектов; они врезались в штурмовик, распускаясь на его броне огненными цветами, разбрызгивая вокруг капли горящего топлива. По всей видимости, хотя бы одной из вражеских машин удалось уцелеть.

Едва Астелян задумался над тем, как ему действовать в сложившихся обстоятельствах, как в наушниках вновь зазвучал голос Аргеона.

— Сэр, они собираются атаковать наши позиции, — доложил сержант. — Ждем ваших указаний.

— Приказываю отойти на километр назад и закрепиться, — распорядился Астелян, понимая, что гравициклы хороши для разведки, но никак не для боевых действий.

— Вас понял, магистр, — отозвался Аргеон.

Судя по данным, поступавшим с тактического дисплея, сержант Кайван, не дожидаясь приказа, выдвинул три своих отряда вперед и занял границу леса. Астелян был уверен, что этот ветеран прекрасно осознает, что делает, и не стал его отзывать.

— Магистр, прикажете готовиться к отходу? — спросил по коммуникатору сержант Жак.

— Не раньше, чем нам станет известна численность их воздушных сил, — ответил Астелян.

Не было ни малейшего смысла грузить отряды в уже поврежденный «Предвестник», не будучи уверенным в том, что у противника нет оружия, способного уничтожить космический челнок.

Поступил еще один сигнал вызова, на сей раз с орбиты.

— Мы вычислили координаты для орбитальной бомбардировки, — раздался спокойный и уверенный голос Белата.

— Отставить! — рявкнул Астелян. — Быть может, у них и нет орбитальных кораблей, но никто не даст гарантии, что они не обладают стационарными орудиями, способными нанести ответный удар. Не выдавайте своих позиций.

— Вас понял, — отозвался Белат. — Высылаю штурмовики для обеспечения воздушного превосходства.

— Хорошо. Мне надо, чтобы ты прикрыл зону высадки и подготовил своих парней к десантированию, — приказал Астелян.

— Уже подготовил. — В голосе Белата прозвучала явственная обида.

— Значит, ожидай моего приказа, — закончил Астелян.

Половина «Предвестника» была объята огнем. Уцелевшие орудия выпускали одну за другой противовоздушные ракеты. Над челноком с ревом проносились силуэты реактивных машин, а спустя мгновение земля сотрясалась от взрывов.

Тяжелые бомбы вгрызались в заросшее травой поле, оставляя широкие воронки, вскидывая в воздух фонтаны грязи и камней. Время от времени снаряды били прямо в десантный корабль, постепенно разрушая пласталь брони и рокрит внутреннего каркаса.

Неожиданно раздался оглушительный продолжительный треск — новые взрывы были не столь мощными, зато ложились куда точнее и ближе к кораблю. По зоне высадки заработала артиллерия.

Со стороны леса доносился стрекот примитивного автоматического оружия, прерываемый громыханием болтеров. Люди Кайвана вступили в бой со столь внезапно появившимся противником. Астелян вновь не смог сдержать потока ругательств. Информации катастрофически недоставало, чтобы выработать мало-мальски приемлемую стратегию. Он до сих пор ничего не знал ни о численности, ни о дислокации вражеских войск.

Встретившись с подобной неопределенностью, любой командир Астартес поступил бы точно так же, как решил действовать он: бить первым и побеждать.

— Кайван, удерживай позиции! — прорычал Астелян в переговорное устройство. — Передать координаты артиллерии магистру Белату. Жак, выдвигай «Опустошителей» к холмам и открывай заградительный огонь. Всех остальных перекидывай на север, пускай прикроют Кайвана. Мелиан, держи своих парней в полной готовности, чтобы прийти на помощь тем, кому потребуется.

Не дожидаясь, пока его люди начнут выполнять полученные указания, Астелян бросился обратно в дом. Тот был практически пуст, если не считать обломков мебели и нескольких ветхих тряпок. Посреди гостиной сержант Геменот воздвиг тактический дисплей — простую стеклянную панель проектора, связанного с передатчиками боевой баржи Темных Ангелов, зависшей на геостационарной орбите в нескольких тысячах километров над поверхностью.

На экране отображалась грубая топографическая карта окрестностей, на которой мерцали значки, обозначающие отряды десантников. Астелян мучительно пытался сопоставить графические сведения с доносящимися снаружи взрывами, выстрелами и поступающими по внутренней связи донесениями. Хорошего было мало; магистру никак не удавалось собрать происходящее в единую, цельную картину.

— Второму и третьему отряду построиться! — приказал он, выходя из хижины.

Еще одна бомба зарылась в поле возле фермы, осыпав комьями земли и мелким щебнем Темных Ангелов, сплотившихся вокруг своего магистра. Астелян укрылся под защитой низкого каменного ограждения и теперь окидывал взором границу леса.

Оттуда продолжали доноситься звуки стрельбы и взрывов. Судя по всему, на остальных направлениях обстановка оставалась более спокойной, поэтому он повел своих людей туда.

Не успев укрыться под защитой деревьев, десантники угодили под артиллерийский обстрел. Астелян пошатнулся, когда на него накатила ударная волна, и увидел, как падают Ратис и Кериос. Встревоженный, он остановился, готовясь прийти им на помощь, но оба воина Астартес поднялись, снова сжимая в руках болтеры, — броня боевых братьев была испещрена выбоинами, но не пробита. Убедившись, что его люди не пострадали, Астелян снова поспешил к лесу, на ходу обнажая силовой меч и выхватывая болт-пистолет.

Деревья росли настолько плотно, что даже днем под их кронами царил полумрак. Сквозь гниющую листву кое-где пробивались чахлые папоротники, но в целом отсутствие света делало эту землю практически бесплодной. Сапоги десантников глубоко погружались во влажную почву, увязая в ней.

Ориентируясь по вспышкам выстрелов и реву болтеров, Астелян вывел своих людей к первому из отрядов, находившихся в подчинении Кайвана. Обороняющиеся Астартес удерживали позиции под изгибом длинного низкого холма, перестреливаясь с невидимым для магистра противником. Выпущенные врагами пули вздымали фонтанчики грязи и рикошетили от брони Темных Ангелов.

Как только Астелян приблизился, командир отряда повернулся к нему.

— Магистр, сержант Риян предпринимает попытку зайти им с фланга, — доложил Астартес. — Он полагает, что нам противостоят от нескольких сотен до тысячи человек, пытающихся прорваться к зоне высадки.

— Стало быть, мы должны им ответить, — сказал Астелян.

Взмахом руки он приказал десантникам следовать за собой и взбежал на холм. Тут же стало очевидно, что враги используют деревья и складки местности для укрытия, показываясь лишь на долю секунды, чтобы выстрелить из своих примитивных винтовок и снова спрятаться.

Едва магистр показался на вершине холма, как пальба усилилась. Огонь был сконцентрирован на точке чуть правее его. Во все стороны разлетались ошметки коры, раскачивались низко нависающие ветви, роняя листву. Астелян почувствовал несколько ударов в грудь и плечо, но решил, что это не заслуживает его внимания.

Отряды, до того державшиеся за его спиной, разделились и пошли в наступление — пока один из них выдвигался вперед, второй обрушивал на противника шквал болтерного огня. Затем первая волна Астартес занимала позиции и тоже начинала стрелять, чтобы в свой черед прикрыть товарищей. Разрывные болты раздирали в клочья стволы и тех невезучих солдат, что пытались спрятаться за ними.

Теперь Астелян наконец-то сумел разглядеть своих врагов. Все это были темнокожие мужчины, облаченные в грязную синюю униформу. Пускай они скорее походили на крестьян или чернорабочих, нежели на солдат, но до последнего удерживали свои позиции и самоотверженно продолжали поливать Темных Ангелов огнем.

Оглянувшись, Астелян увидел, что остальные Астартес продолжают следовать за своим командиром.

Шальная пуля ударила в его шлем, и голова магистра на мгновение запрокинулась. Попадание оглушило его, заставив рухнуть на колени, правая линза передавала только помехи, и автоматика шлема пришла в действие, пытаясь откалибровать оптические системы.

На склоне холма возникли расплывчатые силуэты. Все еще практически ничего не видя, Астелян вскинул болт-пистолет и один за другим выпустил все восемь зарядов. Два противника просто распались на куски, а остальные предпочли броситься к ближайшему укрытию.

Секунды текли, но изображение на правый глаз так и не поступало.

Зарычав, магистр отступил назад и укрылся за деревом. Повсюду, срывая листву и калеча кору, били осколки снарядов, свистели пули. Сохраняя предельное спокойствие, он убрал оружие и отстегнул шлем, услышав знакомое шипение, с которым выравнивалось атмосферное давление, затем пристегнул поврежденное устройство к поясу.

Ощутив запах крови, Астелян дотронулся до правой щеки, и его перчатка окрасилась алым. Трудно было сказать прямо сейчас, насколько серьезным оказалось ранение, но, поскольку он не испытывал никаких неудобств, магистр предположил, что его задело лишь краем. И улучшенная кровь десантника должна была вскоре свернуться, надежно запечатав разрыв на коже.

Не теряя самообладания, Астелян перезарядил болт-пистолет и вынул меч из ножен, а затем бросился вперед, одиночными выстрелами вгоняя болты в высовывающиеся из-за стволов головы и конечности. Теперь, когда расстояние между десантниками и местными солдатами сократилось, сражение обращалось в полнейшее безумие. Мимо магистра то и дело с визгом проносились снаряды, но ни один из них, к счастью, так и не задел его. Огонь артиллерии начинал ослабевать; трудно сказать почему — то ли враги опасались попасть по своим, то ли до пушек добрались Астартес. Тем не менее несколько снарядов все-таки разорвалось возле Астеляна, окатив того душем из гнилой листвы и горячей грязи.

Внимание его привлек новый звук — ритмичные басы работающего пулемета. Это обнадеживало, и, оглянувшись, Астелян увидел тяжеловооруженного десантника, стоявшего широко расставив ноги и поливавшего противника огнем. Из ранца воина одна за другой сыпались пустые гильзы.

Не выдержав столь яростного напора, враги дрогнули и попрятались за деревьями. Астартес же, воспользовавшись секундной передышкой, снова устремились в атаку, и лес содрогнулся от рева болтеров и боевых кличей.

По всей видимости, Рияну удалось провести свой обходной маневр, поскольку враги поспешно отступали со своих позиций на западных рубежах. С севера же подходило все больше Астартес. Огнеметы жадно вылизывали деревья пламенными языками, а ослепительные копья мультилазеров пронзали с безукоризненной точностью каждую воронку, каждую траншею, где мог схорониться неприятель.

Ярость, охватившая Темных Ангелов, превратила отступление аборигенов в бегство. Многие солдаты бросали оружие, и их панические вопли тонули в треске болтерных выстрелов, свисте и грохоте разрывающихся фраг-ракет, характерном шипении лазерных орудий.

— Отставить преследование! — приказал Астелян. — Найдите мне с десяток раненых для допроса.

— Танки! Танки! Танки! — раздался неожиданный крик Рияна. — С севера и запада к нам приближаются бронированные гусеничные машины!

Издали донесся грохот взрыва, и связь на секунду забили помехи. Затем коммуникатор ожил снова:

— Говорит Николян. Бронемашины применяют крупнокалиберное вооружение. Сержант Риян серьезно ранен.

— Жак, выдвигайся к Рияну и принимай командование на себя, — отрывисто приказал магистр.

Подтвердив получение приказа, выбранный им сержант поспешил к северу. Астелян же махнул рукой оставшимся Астартес, чтобы те следовали за ним.

Парой минут позднее над лесом раздалось урчание двигателей внутреннего сгорания. Теперь, лишившись своего шлема, магистр был вынужден полагаться на своих боевых братьев, выслеживавших вражеские танки в окружающей тьме. Десантникам не составляло ни малейшего труда выследить приближающуюся бронетехнику, выбрасывавшую позади себя шлейф горячих выхлопных газов.

Продолжая вглядываться в ночь, Астелян уловил знакомый запах топлива, произведенного на основе нефти. А еще через мгновение увидел, как вырывается огонь из главного орудия боевой машины, использовавшей гигантский валун, чтобы подобраться к десантникам на расстояние в две сотни метров. Снаряд взорвался буквально в нескольких шагах за спиной магистра, осыпав того грязью, и сзади донесся крик раненого Астартес.

Зная, откуда ведется огонь, Астелян сумел разглядеть танк чуточку внимательнее. Это была довольно компактная машина с непропорционально крупной башней, из которой выпирал укороченный ствол. Танк пустил в ход свои пулеметы, и вокруг вновь засвистели пули. Затем главное орудие повернулось, беря позиции Темных Ангелов в прямую наводку.

— Рассеяться! — в полный голос прокричал Астелян, бросаясь вправо, — энергетическая броня позволяла ему перемещаться гигантскими скачками и покрывать по полудюжине метров за один-единственный шаг.

Дерево, росшее возле того места, где укрывался отряд, разлетелось в щепки. Брат Андубис не успел уйти от взрывной волны и с силой приложился о ближайший пень, но тут же поднялся и махнул рукой, показывая, что не получил серьезных повреждений.

Отряд перегруппировался, и на огневую позицию вышел вооруженный лазерной пушкой брат Алексиян. Он припал к прицелу так, словно это была некая гипертрофированная снайперская винтовка, и навел оружие на танк. А затем плавно нажал на спусковой крючок, и ослепительный луч ударил точно под основание башни. Над машиной взметнулся столб огня, и из распахнувшихся люков начали выскакивать люди. Только двум из них удалось отбежать на безопасное расстояние, когда сдетонировал боезапас и в небо ударил фонтан пламени и шрапнели. Свет от взрыва осветил несколько десятков солдат, шедших в бой под прикрытием бронированной машины. Астартес вновь вскинули оружие и открыли стрельбу.

За грохотом болтеров и ревом пламени, рвущегося из догорающего танка, явственно донесся отчетливый гул — приближались бомбардировщики «Кастелян». Между поваленными деревьями в сотне метров от Астеляна земля вспучилась взрывами, и десятки вражеских солдат прекратили свое существование. Отрывистый лай тяжелого болтера известил магистра о штурмовике, прошедшем на бреющем полете и уничтожившем еще один отряд противника. Удовлетворенный проделанной работой, пилот заложил вираж и повернул машину к зоне высадки.

Астелян приказал своим бойцам постепенно отходить на начальные позиции и готовиться к обороне. Неприятель попытался было сразу же рвануться в наступление, но своевременное появление «Кастелянов» и «Падальщиков», обрушивших на лес потоки ракет и огня, убедило его не пытаться преследовать отступающих Астартес.

Возвратившись к точке высадки, магистр увидел, что, хотя им и удалось причинить серьезный ущерб живой силе противника, Темные Ангелы и сами несут значительные потери из-за непрекращающихся бомбежек, залпов артиллерии и танков.

Раненые Астартес сидели и лежали возле трех апотекариев, зашивавших порезы, прижигавших раны и вообще предпринимавших все мыслимые шаги для того, чтобы десантники смогли дотянуть до той минуты, когда им будет обеспечен надлежащий уход на борту корабля. В большинстве своем бойцы в течение ближайших минут должны были снова стать в строй. Но троим уже не дано было сражаться.

В печальном молчании Астелян наблюдал за тем, как Вендриллис, старший апотекарий, переходит от одного павшего Астартес к другому. Он отсоединял и откладывал в сторону кабели, питающие броню погибших воинов. После, используя встроенный в его перчатку экстрактор — замысловатый набор хирургических инструментов, Вендриллис вспарывал их доспехи на спине, обнажая мертвую плоть.

Даже со своего места магистр видел, что скрытый под пластинами брони блестящий черный внутренний панцирь его собрата по ордену весь залит кровью. Вендриллис сделал глубокий надрез, обнажая позвоночник, и погрузил экстрактор во внутренние ткани. Провернув перчатку и потянув, апотекарий извлек нижний прогеноид — яйцеобразную железу, хранившую генное семя Астартес, которое можно было пересадить очередному новобранцу. Поместив драгоценный орган в вакуумное хранилище, Вендриллис распрямился и направился к следующему мертвецу.

С одной стороны, эта процедура несла напоминание о том, какая судьба ожидает каждого космического десантника, но с другой — в некотором роде успокаивала. Каждый из Астартес нес в себе генное семя самого примарха и, погибая, давал жизнь новым поколениям воинов. Понимание того, что даже в своей смерти они будут служить Легиону, позволяло Темным Ангелам хранить бесстрашие в бою и с легким сердцем идти на самопожертвование.

Впрочем, Астелян знал, что в случае гибели не будет вспорот экстрактором, ведь его прогеноиды созрели уже более двадцати лет назад и были изъяты в покое и безопасности корабельного лазарета. Он внес свою лепту в будущее Темных Ангелов и теперь мог сражаться с полным осознанием того, что по его стопам последуют новые поколения братьев.

Отвернувшись от жутковатой сцены, Астелян приказал Геменоту принести коммуникатор дальней связи; лишившись шлема, он уже не мог самостоятельно выйти на контакт с орбитой. Пробежавшись пальцами по клавишам, магистр набрал частоту боевой баржи собрата-магистра.

— Белат на связи, — отозвался тот. — Как вы там?

— Забирай нас уже с этого камня, — сказал Астелян.

На эвакуацию отрядов Астеляна ушла практически вся ночь, в течение которой войска аборигенов еще трижды предпринимали попытки штурма зоны высадки. Белат был вынужден направить в помощь еще три «Предвестника», чтобы позволить Темным Ангелам безопасно погрузиться на транспортники под прикрытием тяжелых орудий, которых столь не хватало разведывательным группам.

Астелян последним поднялся на борт спасательного челнока и, прежде чем захлопнулся люк, бросил разъяренный взгляд на оставленные ими позиции. В его планы входило всего-то захватить парочку аборигенов, чтобы раздобыть полезную информацию, а в итоге пришлось вступить в полномасштабное сражение. Первые рассветные лучи озарили изуродованный лес и изрытые воронками поля. Попытка мирного разъяснения Имперских Истин явно не задалась.

Он нисколько не удивился, обнаружив, что в командном зале «Копья Истины» его уже дожидается Белат.

— Необходимо перейти в наступление и взять инициативу в свои руки, — сказал Белат. — Мы и так уже лишились преимущества неожиданности, и вся планета начинает приводить армии в полную боеготовность. Чем дольше мы станем выжидать, тем тяжелее будет грядущая битва.

— И что же ты предлагаешь? — поинтересовался Астелян, не отрывая взгляда от трехмерной сферы, повисшей над гололитическим проектором.

— Пока ты там общался с аборигенами, я приказал провести дополнительный анализ местных каналов связи, — объяснил Белат, опираясь кулаками на край стеклянного помоста и внимательно разглядывая Астеляна. — Они именуют свой мир Византисом. Всего под нами шесть континентов, каждый из которых по сути являет собой независимое моноэтническое государство. Мы одновременно нанесем удар по каждой из их столиц, сбросив десант с орбиты. Нам потребуется несколько часов на то, чтобы вывести из игры их власти и военачальников, и еще день-два, чтобы взять под контроль энергетические и транспортные сети.

— Разделяй и властвуй? — Астелян наконец посмотрел в глаза своему молодому собрату.

Прежде чем тот успел ответить, двери с шипением отворились и в зал вошел Галедан.

— Полагаю, вам следует это услышать.

Он торопливо пересек помещение, направляясь к системе связи. Как только ему удалось найти нужную частоту, из динамиков зазвучал металлический голос:

— …стимо. Мы не потерпим вторжений на территорию Конфедерации Ванца. Византисский Совет Наций соберется, чтобы принять единое решение. Конфедерация Ванца не останется без поддержки. Агрессия чужаков найдет достойный отпор. Бесчестн…

— Это сообщение транслируется по всему диапазону частот, — пояснил Галедан, отключая систему.

— И мы можем им ответить? — заинтересовался Астелян.

— Разумеется, — ответил его заместитель.

— Да это же глупо, — встрял Белат. — Необходимо немедленно нанести удар!

— У нас появился шанс на установление мирного диалога, — произнес Астелян. — Так зачем же его упускать?

— На этой планете даже не помышляют о создании единого правительства, — возразил Белат. — Две страны прямо сейчас пребывают в состоянии войны, а все прочие на протяжении последних веков регулярно вступали в вооруженные конфликты. Надо просто уничтожить их все поодиночке, и этот мир падет.

— Но у них же есть международная организация… Совет Наций, — заметил Астелян. — Полагаю, при их поддержке мы сможем повлиять на ситуацию.

— Этот Совет по большей части состоит из простых дипломатов и политиканов, — не отступал Белат. — Ты ведь даже не слышал того, что удалось узнать мне. Аборигены считают Совет Наций беспомощным и бесполезным. За ним не стоит никакой подлинной силы.

— Значит, мы и станем этой силой, — резюмировал Астелян. — Необходимо принести извинения за наше неумышленное вторжение и договориться с ними. Таким образом, всем планетарным властям придется общаться с нами через Совет, что позволит нам выковать единую судьбу для всей планеты.

— Что будем делать, если они откажутся? — выпрямился Белат. — Выжидая, мы лишь даем им лишнее время, чтобы подготовить армии к войне. И мало того что они успеют нарастить свои силы, так еще и промоют своим согражданам мозги, убедив тех, что нас можно одолеть.

— Это меня не сильно беспокоит. Куда хуже будет, если мы не дадим им шанса решить все мирным путем, — продолжал настаивать Астелян. — Подумай о том, какими мы войдем в историю? Что было бы сейчас с Калибаном, приди Император не с распростертыми объятиями, но со сжатым кулаком?

— Калибан — совсем другое дело, — заметил Белат.

— Только потому, что это твоя родина? — спросил Астелян, подходя ближе.

— Потому, что у нас был Лев, — самоуверенно произнес Белат. — У Императора просто не было другого выхода, кроме как вступить с нами в переговоры. Попытка вторжения дорого бы ему обошлась и не привела бы к реальным результатам.

— Стало быть, мы должны лишить этих людей всякой надежды лишь только потому, что у них нет примарха? — рявкнул Астелян прямо в лицо неподвижно стоящему юнцу. — Неужели простая случайность делает их кровь, их жизни менее ценными?

— Вовсе не случайность привела Льва на Калибан, — тихо и совершенно спокойно ответил Белат. — Наш вождь явился с небес по велению судьбы.

Несколько секунд Астелян не произносил ни слова, но после отступил назад и утер пот со лба тыльной стороной ладони.

— Я собираюсь связаться с Советом Наций и рассказать им о наших добрых намерениях, — наконец сказал он. — Галедан, приготовь все необходимое.

Проходя мимо Белата, капитан бросил на того настороженный взгляд.

— Я не могу согласиться с твоим решением, — произнес Белат, как только двери закрылись за спиной Галедана, и, не успел Астелян что-либо сказать, поднял руку в умиротворяющем жесте. — Очевидно, нам не удастся договориться самостоятельно. Предлагаю связаться с примархом и узнать его мнение.

Астелян разразился безрадостным смехом.

— Парень, мы с тобой оба являемся магистрами орденов Темных Ангелов, — презрительно отрезал он. — Нельзя же всякий раз, сталкиваясь с трудностями, бежать к примарху, поджавши хвост. Мы с тобой возглавляем воинства Астартес. Надо действовать, а не терзаться сомнениями. Хочешь — можешь заплакать и вернуться на свой Калибан. Но я останусь здесь и постараюсь договориться.

— Мы сражаемся во имя объединения Человечества! — выплюнул Белат. — И тот мир, что мы строим, куда важнее нескольких людишек. В жертву ему можно принести тысячи, даже миллионы жизней. Ты настолько размяк, что мне прямо интересно узнать, как оценит Лев твой недостаток отваги?

Рот Астеляна скривился в беззвучном крике, когда ветеран схватил Белата за грудки и с такой силой впечатал в стену, что пласкритовое покрытие пошло трещинами.

— Твоя дерзость не знает прощения! — взревел Астелян.

— Как и твоя, — спокойно ответил Белат, окидывая собрата пронзительным взглядом голубых глаз.

— Я сражался во имя Императора, и он доверил мне стать острием его копья, — медленно и холодно произнес Астелян. — Мой орден побывал на десятках планет, борясь с такими врагами, о которых ты и помыслить не можешь. Мы честным трудом заслужили каждую из наград, дарованных нам Императором Человечества, а я удостоился его личной похвалы.

— Не тебе одному есть чем гордиться. — В голосе Белата не было ни малейшего намека на уважительность. — Я стал первым в своем ордене, кто был избран стать Астартес. И первым же возвысился до звания магистра. Меня, терранин, воспитали в духе традиций куда более древних, нежели твой орден. Многие поколения моих предков воевали под знаменем Вороньего Крыла, и их кровь не остыла в моих жилах. Пускай тебя и пугает богатое наследие Калибана, но теперь это и твой дом. Наш народ стал твоим народом. Это мир Льва, и его традиции являются традициями Темных Ангелов. Только примарху дозволено судить меня, но уж никак не тебе.

Астелян разжал кулаки и вздохнул.

— Все, что я сейчас говорил, имело целью не оскорбить тебя, но предостеречь, — тихо сказал он. — Да, мы каждую секунду должны быть готовы к битве, но не стоит бросаться в нее сломя голову. Запомни, война унесет жизни не только тех, кого ты приговорил к смерти, но и многих из твоих людей. Твои братья по оружию будут проливать кровь и ложиться на алтарь войны. Неужели хотя бы ради них ты не готов убедиться, что совершаешь правильный выбор?

Белат отвернулся и направился к выходу. Но перед самыми дверями замер и оглянулся.

— Твоя ошибка уже стоила нам дорого, — произнес он. — Я никогда не смогу забыть того, что произошло, но также не могу и лишить тебя возможности искупить твою вину. В конце концов, ты старше меня, да и мне не хотелось бы опозорить себя тем, что я бросил своего брата в беде.

Сказав это, он вышел, оставив Астеляна наедине с мрачными мыслями.

Астелян сжал кулаки и раздраженно закатил глаза. Сейчас он сидел в командном зале вместе с Галеданом и Белатом, наблюдая за суетой целой орды техников. Вот уже двое суток магистр пытался договориться с многочисленными чиновниками Византиса, чтобы отправить на планету мирное посольство; два дня, проведенные в бессмысленной болтовне с бюрократами и политиканами, истощили его терпение. Впрочем, ему наконец-то посчастливилось связаться с тем, кто обладал достаточной властью, чтобы созвать Совет Наций.

— Наши действия не были вызваны злым умыслом, — повторил он, из последних сил стараясь сохранять спокойствие. — Мы вступили в бой только лишь затем, чтобы обеспечить безопасность моим людям.

Он замолчал, ожидая отправки сообщения. Прошло еще несколько секунд, прежде чем с планеты поступил ответ.

— Какие гарантии вы можете предоставить, что снова не начнете «обеспечивать безопасность»? — раздался из динамиков голос секретаря Маойлона. — Неужели вы полагали, что сможете безнаказанно высадить свои отряды возле военной базы?

— Я признаю, что допустил ошибку при выборе зоны высадки, и глубоко об этом сожалею, — произнес Астелян, и надо заметить, еще никогда он не говорил столь искренне. — Я готов все объяснить вашему Совету. Полагаю, будет проще во всем разобраться при личной встрече.

Эфир вновь на несколько секунд наполнился статическими помехами.

— Вы придете один? — спросил Маойлон. — Без оружия?

— Прибуду я и мой товарищ, — ответил Астелян. — Нас будет двое. Но без оружия. Сообщите координаты и время, подходящие для нашей встречи.

— В случае предательства нами будут приняты самые суровые меры.

— Можете не беспокоиться, — заверил Астелян и взмахом руки приказал прервать связь. Затем он развернулся в кресле, чтобы посмотреть на Галедана. — Подготовься к тому, чтобы телепортировать нас с Белатом.

— Необходимо также подготовить к высадке несколько отрядов, — сказал магистр Вороньего Крыла. — Если аборигены рискнут напасть, они смогут уже через несколько секунд прийти нам на помощь.

Астелян хотел было возразить, но по выражению лица Белата понял: тот уже давно отдал соответствующие указания своим людям.

— Ты можешь делать все необходимое для обеспечения нашей безопасности, но на планету мы отправимся безоружными, — сказал он.

— Согласен, — откликнулся Белат.

Телепорт пришел в действие, и Астеляна окутало яркое свечение, а затем охватило странное чувство дезориентации и неприятное жжение. Весь процесс занял какие-то доли секунды, но, как и в случае с переходом через варп-пространство, потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя.

Магистр заморгал, пытаясь избавиться от тумана в глазах, и понял, что находится в широком круглом зале, выложенном чем-то вроде местного аналога мрамора. Помещение было выстроено в виде амфитеатра, и зрительские ряды окружали слегка приподнятую над землей площадку, на которой он и оказался. Пять лестниц вели к узким, но высоким дверям, делящим зал на равные доли. В стенах между входами были прорезаны окна, за которыми виднелось ярко-голубое небо.

Скамьи заполняли люди, одни из которых носили странного покроя костюмы, другие были облачены в светлые балахоны, а третьи — и вовсе в грубые халаты. Здесь были представлены все возможные оттенки кожи и черты лиц, безумные вариации украшений и шляп, но кое-что объединяло всех собравшихся в зале — застывшее на их лицах выражение предельного ужаса.

В большинстве своем они просто сидели, широко раскрыв глаза и рты, но кое-кто обильно потел, мелко дрожал, вжимался в спинку кресла, стремясь как можно дальше отдалиться от гостей, или порывался вскочить на ноги.

Слева от Астеляна раздался треск телепортационного поля, и там, где только что не было ничего, возник Белат. Оба магистра предпочли переодеться перед встречей в простые черные балахоны. На правом ухе Белата виднелся коммуникатор, передающий все, что происходит в зале, войскам, оставшимся на орбите.

Астелян поднял руки и раскрыл ладони, демонстрируя, что не принес с собой оружия.

— Я Астелян, магистр одного из орденов Легиона Темных Ангелов. — Его раскатистый голос отразился эхом от стен и потолка, долетая даже до самого дальнего уголка амфитеатра. — Я представляю интересы Императора Человечества. Кто из вас уполномочен разговаривать со мной?

Собравшиеся делегаты начали нервно переглядываться, но вскоре к платформе, прихрамывая, направился пожилой мужчина, опирающийся на трость. Если не считать единственной прядки на голове да жиденькой бороденки, свисающей на грудь, он был абсолютно лыс. Кожа старика была сухой, как пергамент, левый глаз закрывала катаракта, правый же изучал десантников с видимым страхом и восторгом.

Наконец он остановился напротив огромных Астартес. Астелян был как минимум на два фута выше старика, а в груди, пожалуй, в десяток раз шире. Представитель Византиса внимательно смотрел на гостей здоровым глазом, и магистр ответил ему тем же.

— Я — председатель Пэлдрат Грейн, — произнес старик. Сильный ровный голос этого человека резко контрастировал с его общим физическим состоянием. — Я говорю от лица Совета, остальные — от лица своих наций.

— Ваша планета — лишь одна из многих тысяч миров, разбросанных среди звезд, — медленно и отчетливо сказал Астелян. — Да, прежняя империя погибла, но ее сменила новая сила. Император Человечества, пришедший с древней Терры, построит новую Галактику на месте прежней. Все миры объединяются под его началом и посредством этого обретают многочисленные выгоды.

— О древней Терре нам неведомо, — произнес Грейн. — Былые эпохи, империи прошлого — о них мы храним память в виде священных историй. Но мы говорим о вас — тех, кто принес нам войну, но говорит о мире. С какой стати ваш Император решил, будто имеет право властвовать над Византисом?

— Его могущество и сама судьба сделали его нашим лидером, — ответил Астелян. — Процветание, передовые технологии и целая Галактика окажутся в вашем распоряжении, если вы примете Имперские Истины.

— Ну а если мы откажемся? — спросил старик, сидевший в первом ряду направо от Астеляна.

Председатель хмуро оглянулся на говорившего, но встретился со столь же ледяным взглядом.

— Вы не могли бы представиться? — шагнул вперед Белат.

— Я — Кинлот, президент Конфедерации Ванца, — произнес старик. Такой же ветхий, как и Грейн, он все же обладал куда более крепким телосложением, а голову его покрывала копна седых волос. Под запавшими глазами явственно проступали одутловатые мешки, а зубы имели желтоватый цвет. — Это на моих людей вы напали четыре дня тому назад.

— Все это какое-то недоразумение, ведь мы искали мирного диалога, а не войны, — заметил Астелян.

— Так скажите, какой же это мир вы принесли семьям двух тысяч шестисот восьмидесяти погибших? — спросил Кинлот. — И какой мир вы принесли еще тысяче шестистам пятнадцати людям, находящимся сейчас в больницах?

— Они обретут мир, узнав, что им более не придется умирать на ваших войнах, — сказал Белат.

— Их жертва не будет забыта, и память о них восславят все верноподданные Императора, — поспешил встрять Астелян, стараясь не выдать своего раздражения. — Каждый, кто погиб ради дела Императора, не забыт. Их семьи получат вознаграждение.

— Что ж, если вы и в самом деле говорите правду, Конфедерация Ванца будет рада принять вашего Императора, когда тот прибудет, — согласился Кинлот.

При упоминании о награде его глаза хищно заблестели. Было видно, что этот человек в первую очередь думает о личных выгодах.

— Лэшкар Керапт отвергает вашего Императора! — воскликнула дородная женщина средних лет, одетая в шелковое красное платье, расшитое изображениями бабочек. Ее черные волосы были забраны в тугой узел на затылке, на лицо нанесен желтый тон, а губы накрашены черным. Вскочив, делегат повернулась к своим коллегам и закричала: — Слушайте меня! Чужаки утверждают, будто протягивают нам руку помощи, но прячут кинжал за спиной. Наши астростанции установили, что их корабли зависли над нашими городами. Военные корабли, предназначенные лишь для уничтожения. Чужаки хотят предложить нам выбор: погибнуть или стать рабами! Необходимо захватить их в заложники и тем самым гарантировать свою свободу.

Когда женщина упомянула о кораблях над городами, Астелян выразительно посмотрел на Белата, но тот сделал вид, будто ничего не заметил.

— Взять их! — взвизгнула женщина, и в тот же миг двери амфитеатра распахнулись.

Со всех сторон в зал устремились отряды облаченных в черную форму охранников, вооруженных короткоствольными карабинами.

— Остановитесь! — закричал Астелян, в равной степени обращаясь и к солдатам, и к собрату.

— Защитить командующих! — рявкнул Белат, одарив Астеляна ледяным, враждебным взглядом.

Не прошло и двух секунд, как воздух задрожал от потоков энергии. Вокруг магистров один за другим начали возникать мерцающие силуэты; десять громадных, закованных в полную броню терминаторов вскинули комби-болтеры и начали стрелять. Первый же их залп причинил ужасающие разрушения; мощные заряды оставляли зияющие дыры в телах, отрывали руки и ноги, превращая людей в кровавое месиво. Охрана попыталась открыть ответный огонь, но их пули лишь беспомощно отскакивали от керамитово-адамантиевой брони в несколько дюймов толщиной.

— Отступаем! — приказал Астелян, когда очередная пуля срикошетила от пола и пробила полу его балахона.

Враги продолжали наступать со всех сторон, и терминаторы образовали для магистров защитный круг из собственных тел, постепенно прокладывая себе путь к одному из выходов. Истерические вопли и испуганные крики делегатов тонули в непрекращающемся грохоте комби-болтеров. Политики распихивали друг друга локтями и дрались, спеша убраться подальше от разъяренных Астартес. Время от времени кто-нибудь решался выхватить оружие из рук павших охранников, но тут же погибал и сам. Перешагивая через изуродованные, превращенные в кровавые ошметки тела, десантники поднялись по лестнице и вышли в прилегающее помещение.

Это было нечто вроде коридора, до отказа набитого вооруженной охраной. Но стоило Астартес появиться, как все стражники бросились бежать, не сделав ни единого выстрела. Два терминатора поспешили занять внешние двери, и на какое-то время опасность для магистров миновала.

— Они заметили твои корабли! — взревел Астелян. — Я же говорил тебе не высовываться без моих указаний!

— Так я и не высовывался, — все так же невозмутимо отозвался Белат. — Штурмовые отряды остаются на орбите, ожидая моих указаний. Но я и не помышляю предпринимать что-либо без твоего разрешения.

Астелян открыл было рот, но так и не смог ничего сказать — настолько его переполняли кипящие в душе гнев и ненависть.

— Так мне им врезать или мы снова утремся? — поинтересовался Белат, но в ушах Астеляна так гудела кровь, что он толком не расслышал.

— Что? — переспросил старый магистр.

— Мне отдавать приказ о нападении или ты прикажешь возвратиться на орбиту? — повторил Белат. — Все их вожди собрались в этом здании. Тот, кто пожелает сдаться, может сделать это прямо сейчас. Тем же, кто выберет путь войны, предстоит встретиться с серьезными последствиями.

— Ты с самого начала это спланировал? — спросил Астелян.

— Честно, я и понятия не имел, что аборигены способны вычислить корабль, зависший на низкой орбите, — ответил Белат. — Но раз уж сделанного не исправить, мы должны поступить так, как будет лучше для наших людей. Промедление же может стать гибельным.

Астелян вышагивал по коридору, нахмурив брови и пытаясь принять верное решение.

— Действуй! — неожиданно рявкнул он. — Сигнал к наступлению!

Белат кивнул, не выказывая ни малейшего признака эмоций, а затем отвернулся и что-то прошептал в коммуникатор.

— Вот и все, — произнес магистр Вороньего Крыла, снова поворачиваясь к собрату. — Так что там насчет членов Совета?

— Боюсь, мирное урегулирование теперь невозможно, — ответил Астелян.

Вдвоем они прошли мимо охранявших двери терминаторов, чье оружие стихло уже более минуты назад, и вернулись в центральный зал. Амфитеатр являл собой довольно унылое зрелище. Мрамор стал скользким от крови, кресла изрешетили болтерные заряды, у дверей громоздились трупы охранников и политиков. Кто-то еще шевелился и стонал. Грейн лежал у самого подножия лестницы, и в спине его зияло сквозное отверстие размером с кулак. Астелян наклонился над старым председателем, чтобы в последний раз посмотреть на него. Тот не подавал никаких признаков жизни.

От тяжелых мыслей пожилого магистра оторвал оглушительный раскат грома. Вскоре прогремел и следующий, все здание Совета содрогнулось, с потолка посыпались пыль и каменное крошево.

— Вот и началось, — произнес Белат, указывая на высокое окно.

Проследив за его пальцем, Астелян увидел огненные струи, изливающиеся с небес. Космические корабли приступили к орбитальной бомбардировке.

Из окна открывался вид на простирающийся на многие километры город, в самом центре которого было возведено здание Совета. Вдаль убегали аллеи и улицы, скрываясь за далекими холмами. И сейчас посреди всего этого великолепия падали плазменные бомбы, сжигая дома, парки, детские площадки.

Спустя несколько минут гнев небес начал стихать. Бросив взгляд вверх, Астелян увидел темные силуэты приближающихся десантных капсул. В огненном ореоле они с ревом обрушивались на планету, проламывая крыши, дробя асфальт охваченных пожарами улиц. Бронированные створки разворачивались, подобно бутонам удивительных стальных цветов, и оттуда выходили Астартес, вооруженные болтерами и огнеметами. Конечно, отсюда ничего слышно не было, но Астелян явственно представлял себе грохот выстрелов и вопли умирающих людей.

Белат подошел к окну, и в его зрачках отразилось пламя пожаров. Затем он обернулся и посмотрел на Астеляна.

— Еще несколько часов, и мы завладеем основными городами, — произнес молодой магистр. — Добавь к этому еще пару дней — и вся планета будет нашей.

— На твоих руках кровь невинных людей, — сказал Астелян. — И я сделаю все возможное, чтобы ты ответил за свое преступление.

Белат только усмехнулся в ответ, и Астелян вдруг почувствовал озноб, увидев, что это всего лишь холодная, лишенная подлинных эмоций маска.

— Не тебе меня судить, — ответил юный магистр. — Мои астропаты уже связались с Калибаном и рассказали обо всем, что здесь произошло. И очень скоро, терранин, ты на собственной шкуре узнаешь, к чему приводит неповиновение.