23 сентября. Пятница. Неделя до завершения конкурса.

Проснулся я резко, словно меня из сна просто-напросто выдернули. Потряс головой. Потянулся. Тело болело, но гораздо меньше, чем накануне, я потрогал перевязанное плечо — оно противно ныло, как будто зуб с обнаженным нервом. Рядом со мной, на тахте, спокойно спала Дашка, а между нами примостился Длинноухий. Цыпленок тихо сопел в своей кроватке, придвинутой вплотную к тахте. Меня удивило, что включен верхний свет, ведь мы договорились не включать его пока ситуация со снайпером не прояснится. Я встал, чтобы подойти к выключателю. И тут раздался звонок в дверь. Я отправился в прихожую, мне показалось, что это должно быть пришел с очередной перевязкой Хиппа, открыл дверь, но за порогом стоял незнакомый мне человек. Он был маленького роста, плюгавенький, востроносый, с белыми водянистыми глазами, которые при этом странно косили, и какой-то слишком шустрый. Я даже не понял, как он оказался в квартире, вроде, я его не пускал, конечно, спросонок реакция замедленна, но не настолько же…

— Здравствуйте, — тем временем представился человечек, тщательно вытирая при входе ноги и одновременно стягивая с себя серую кожаную куртку. — Меня к вам прислал отец Илларион. Дело в том, что я приехал из Дивеево, мне надо где-то на несколько дней остановиться, дела, понимаете ли, в епархии, а потом я возвращаюсь в монастырь, — человечек уже успел повесить куртку на вешалку, размотал шарф, сел на гардероб и начал разуваться.

— А кто вы, собственно говоря, такой? — спросил я.

— Меня зовут Михаил, я живу уже два года при Дивеевском монастыре, выполняю всякие хозяйственные работы. Административные тоже иногда поручают. Да, случается, барышни монахини удостаивают чести. Я, конечно, человек грешный, но у меня сильный духовник, он мною руководит. Отец Симеон, слышали? Его все знают. Я хотел, было, пойти послушником в Саровскую обитель, но архимандрит Симеон благословил меня помогать при женском монастыре. Там, знаете ли, дрова нарубить порой надо, за скотиной приглядеть, — Михаил уже разулся, надел тапочки для гостей и двинулся на кухню. — Ой, забыл, — вдруг сказал он и размашисто перекрестился, но почему-то не троеперстием, а сложенной пятерней.

— А почему отец Илларион отправил вас ко мне? — засомневался я. — У меня сейчас не самое лучшее время для приема гостей. И он это прекрасно знает.

— Да я всего лишь на три-четыре дня. Вы не беспокойтесь, я не стесню вас. — гость достал из сушилки чашку Длинноухого и налил в нее воду из чайника. — Отец Илларион сказал, что вы очень гостеприимные люди, и обязательно примете бедного странника, которому нечем заплатить за гостиницу. И вам ведь хочется попасть в Дивеево? — Михаил по-птичьи наклонил голову и через плечо мельком глянул на меня. Мне показалось, что он хитро подмигнул, и мне стало очень не по себе.

Тут на кухню вылезла сонная Дашка. «Кто это?» — взглядом спросила она.

— Знакомься, Даша, — представил я гостя. — Это Михаил. Он из Дивеево. Побудет у нас пару дней.

— Да, ну может, немножко подольше, — тем временем заявил гость. Я оглянулся на него, он закрывал холодильник. В руках у него была отваренная для меня вчера Дашкой курятина. Он сел за стол и начал ее быстро уминать.

— Простите, — сказал я. — Сегодня пятница.

— Ну и что? — спросил Михаил.

— Постный день вообще-то.

— Ну у вас же лежала кура, — ответил гость. — Вам все равно нельзя, поститесь. А я в дороге, мне можно. Правило такое есть. Или вы не слышали? Мне мой духовник архимандрит Симеон разрешил. А вы, если такое правило не знайте, то побольше читайте святых отцов. Я, знаете ли, их каждый день читаю. — Михаил вытер руки о скатерть и срыгнул. — Пойду в гальюн, посрать мне надо. — он вышел.

— Кто это? — спросила побледневшая Дашка. — Ты — что, не видишь? Он все врет. Он не из Дивеево.

— Вижу, — хмуро ответил я. — И как мне его, прикажешь, выставить? Милицию, что ли, вызвать? Ладно, вернется из туалета, просто выгоню…