Телвин подошел к гостям и вежливо поклонился.

— Уважаемые члены Бронзового совета. Рад видеть вас в нашем замке. — Орк отодвинул стул и присел к завтракающим. — Страж поведал мне, что Дунгорад попал под осаду вампиров. Что произошло?

— Телвин, и мы ради видеть Вас в добром здравии. — Хейрим привстал и пожал ему руку. — Наш город… Наш родной Дунгорад атаковали ужасные твари… Все случилось совершенно внезапно.

— Бронзовый совет в нашем лице обсуждал мирские вопросы… — продолжил за стариком Гархунд. — Как вдруг! Прогремел взрыв… Мы выбежали на площадь и увидели ужасную картину: вампиры мчались по улицам убивая жителей и разрушая город. — дворф замолчал, а вслед за ним заговорил Фургар.

— Остальных членов Бронзового совета растерзали на наших глазах. Но мы живы, благодаря этим двум доблестным стражам. — он указал на Грол’Дамана и Брора. — Нам удалось сбежать, а затем, целыми и невредимыми добраться до Рофданхема.

Телвин глубоко вздохнул, и сложив руки в замок, заговорил:

— От Вильяма и Нок’Тала вот уж давно нет вестей. Мы высылаем гонцов, но те пропадают без следа. Если то, что вы сообщили мне — правда, то, к сожалению, я ничем не смогу вам помочь. У нас нет достаточной армии — мы не сможем отбить город без Его величества и Рофданхемских войск. — пояснил орк. — Я дам вам покои в замке и посвящу во все политические вопросы. А до тех пор, пока король не вернется, мы вынуждены ждать.

— Телвин. — Грол’Даман обратился к старому орку. — Мы можем попросить помощи у Гвардии Элвенстеда, и объединив войска, атаковать Дунгорад.

— Вероятно, что эльфы не станут ввязываться в войну, пока ситуация в Трольих горах не прояснится. — Телвин почесал седую щетину. — Наверное, вы уже думали об этом. Но… Мы можем попробовать. Я разошлю письма во все королевства Северных земель и сообщу о произошедшем.

— Ну что-же… — Брор расселся поудобнее. — Будем ждать.

* * *

Перерожденный стремительно скакал по Алому листопаду на юг, яростно отбивая подковами упавшие листья. Фаргон бежал четыре дня, а затем устроил привал, дав лошади время на покой.

— Элвенстедская Гвардия. — подумал он. — С кем ещё мне придется сражаться и скольких придется убить для того, чтобы добраться до этого проклятого «владыки»? У нас нет ничего: никаких зацепок. Я чувствую себя так, как будто с каждым шагом углубляюсь в пещеру, а тьма лишь сгущает свои мрачные объятия… Фелиция… — Фаргон вспомнил лицо возлюбленной. — Я не боюсь смерти и не противлюсь своему проклятию… Эти переживания — пусты и бесплотны. Но есть среди них то, что тревожит мое сердце, изъедая его изнутри… Я начинаю забывать черты твоего лица. Запах твоих волос… Я боюсь, что однажды проснусь и спрошу себя: какой же ты была? — Фаргон оскалился и отогнал ненужные мысли прочь. — Посмотрим, что мне удастся найти в архивах Башни Искажения.

Перерожденный пролежал у костра до самой ночи, и разбудив своего коня, двинулся на юг. Дождь, ставший в свете последних событий — вечным спутником Алого листопада, тяжелыми каплями падал с небес. К утру Фаргон не раз мысленно отблагодарил Хилла за влагостойкую кройку своего капюшона. Рассвет сменился днем, а день уступил вечеру. Всадник покинул прозябший в холодных ливнях лес и вышел на главную тропу, ведущую в Элвенстед.

Густой ночной туман окутал окрестности. Фаргон сменил галоп на ходьбу и медленно двигался на юг, пока наконец, не заметил неясный свет часовых башен.

— А вот и Элвенстед. — сказал он, наклонившись к своему коню. Перерожденный обогнул город с востока и остановился у дерева, в трех ста шагах от могучих стен. Туман, тем временем, все больше сгущался. Фаргон привязал лошадь и направился в сторону эльфийского королевства. Перерожденный подошел вплотную к городской стене и уперся в неё руками. Он начал взбираться вверх, вгрызаясь в камень невероятно жесткими и мощными пальцами, словно подстывшую глину. Поднявшись к карнизу, он схватился за него руками и аккуратно выглянул: Фаргон оказался недалеко от одной из вышек. Оказавшись на стене, перерожденный взглянул на мерцающий в вечерних огнях город: в трех минутах пешего хода возвышался древний храм Рогареса. Фаргон стоял на северо-восточной стороне. Он повис с другой стороны карниза и спрыгнул вниз. В нужный момент перерожденный, молниеносным движением оттолкнулся от стены и устремился на крышу сооруженного из алого дуба, лазарета. Приземлившись на ноги, человек элегантно спрыгнул на землю. Оказавшись на городском камне, он зашагал в южном направлении, двигаясь в сторону Башни Искажения.

В ночном тумане Элвенстеда стоял привычный запах эфирных ламп и ритуальных свечей. Улицы вокруг храма сплошь пропахли священными маслами. А на плоском, городском камне, все ещё осталось множество луж от прогремевшего ливня. Фаргон вышел на северную дорогу. Огромный рынок покоился в свете огней, тоскливо пустуя без ежедневных торгов и споров. А вот в храме, по левую сторону от человека, ещё проходила служба, и на прилежащей площади, как и прежде, сидели группы паломников. Единичные воины Гвардии расхаживали по улицам, держа в руках эфирные лампы. В отличии, от остальных жителей, стражи не смыкали глаз, были бодры духом и полны сил. Один из них подошел к Фаргону, когда тот вышел к дубовому парку.

— Не спеши. — эльф в ритуальной боевой робе, одернул путника за плечо. Тот спокойно обернулся.

— В чем дело? — спросил Фаргон.

— Кто такой и куда держишь путь в столь позднее время? — молодой Гвардеец пристально рассматривал удивительную броню незнакомца, затем, бросил свой взгляд на изящный, двуручный меч. Перерожденный скрестил руки в замок и уважительно поклонился стражу.

— Мир тебе, друг. Я, Дунхейм Ледоруб — служу Черному оплоту. — он улыбнулся скрывая глаза под тканью капюшона. — Мой путь лежит в таверну «Старый кузнец»: хочу отдохнуть после вечерней службы. Но, есть у меня одна проблема.

— Какая же? — спросил эльф. Страж испытывал одновременную тревогу и раздражение, слушая безмятежный голос «охотника». Фаргон засмеялся:

— Я не знаю, где она находится.

— Пойдем, я покажу. — страж пригласил его последовать за собой. Эльф и человек вышли к Башне Искажения, обогнув ту с востока, и встали у вывески «Старый кузнец».

— Ох, так вот где это. — Фаргон ещё раз поклонился стражу, и приоткрыв дверь, промолвил, сквозь скрывающий глаза капюшон:

— Доброй ночи тебе друг.

— И тебе, доброй ночи, воин Черного оплота. — ответил тот и переведя дух, зашагал обратно.

— Проклятый ублюдок… — подумал Фаргон и нехотя вошел в таверну.

Трое дворфов играли в кости за круглым столом в полной тишине. Когда путник вошел, они лениво бросили на него свой подозрительный взгляд.

— И кого же это к нам привело в столь поздний час? — старый дворф с взъерошенными, седыми волосами и длинной бородой, протирал тряпкой барную стойку.

— Мне нужно выпить. — Фаргон уселся напротив хозяина заведения. — Эль у вас есть?

— Эль всегда есть… — ответил холодно хозяин. — Тебя как звать? — дворф успел рассмотреть необычное оружие и доспех ещё при входе незнакомца в таверну. Он спокойно занимался уборкой и старательно делал вид, будто бы не думает о том, что в заведение вошел кто-то весьма необычный.

— Дунхейм. — представился Фаргон.

— Дунхейм значит. — тот посмотрел на вышитый из кожи фростбира капюшон. — А откуда будешь?

— Из Черного оплота. — ответил перерожденный. — Я нес службу в храме Рогареса, и вот, решил выпить немного перед возвращением в Дикую гавань. А тебя как звать?

— Хьорн. — дворф откупорил бутылку эля и наполнил гостю стакан. Фаргон притянул выпивку к себе и сложил руки друг на друга.

— А какие дела у Черного оплота в Элвенстеде в такую туманную ночь?

Человек быстро отхлебнул пойло и отодвинул стакан. — На самом деле их нет. — ответил он. — Надоело торчать в замке без работы.

— Ах, вот оно что. — Хьорн уселся за стол. — Что же, Дунхейм. Работа у Черного оплота всегда есть. Вампиры появились в Северных землях. Но, тут я тебя понимаю… В Элвенстеде полно выпивки и свободных девушек, да и скучно тут не бывает.

— Это точно. — Фаргон осушил стакан и положил две золотых монеты на стойку. — Чудесный эль.

— Всего одну кружку?! — возмутился дворф. — Разве мужчины так пьют? Давай ещё три — на разогрев!

Фаргон улыбнулся. — Не обижайся старик. Ночь — время охоты самых коварных лесных тварей, а у меня знаешь, от безделья кости ломит… Доброй мне ночи. — С этими словами перерожденный встал из-за стойки и кивнув хозяину, вышел из «Старого кузнеца». Фаргон быстро пересек улицу и направился к вратам Варпентурра. На страже Башни Искажения стояла пара Гвардейцев.

— Вход ночью закрыт. — пояснил один из них, увидев приближающегося незнакомца.

— Стой, где стоишь. — вымолвил второй. — Последнее предупреждение…

Фаргон пошел напролом. Страж взял в руки копье и бросился в выпаде на нарушителя. Перерожденный без труда парировал атаку и голыми руками переломал эльфу хребет. Второй Гвардеец тут же занес меч в сантиметре над головой человека, но тот успешно увернулся. Фаргон всадил противнику первый удар в живот, а второй в челюсть, при том: последний был такой сокрушительной силы, что страж с треском врезался в стену. Перерожденный распахнул двустворчатые железные врата и тут же отлетел назад на несколько метров: удар тяжелой ногой пришелся точно в грудь человека. Он поднялся и достал двуручный клинок. Четверо стражей взяли Фаргона в кольцо и одновременно пошли в атаку. Внутри Варпентурра забил в колокол. Перерожденный парировал выпады и в мгновение ока расправился с противниками один за другим. Стряхнув окровавленный меч над мертвым противником, он вошел в Башню.

Пол в холле представлял собой дугообразный изгиб, плавно перетекающий в стену. Пока Фаргон двигался вдоль необычной комнаты, его положение в пространстве изменялось относительно горизонта, пока наконец, огромная башня не превратилась в могущественных размеров, коридор.

— Ох уж эта магия… — подумал он. — Любопытно, какие секреты скрывают архивы Варпентурра. — сказал про себя перерожденный и остановился заглянув вперед. Магическая башня была сооружена из мрамора и выстлана изнутри алым дубом. Длинный, весьма габаритный коридор с множеством комнат, вел в самый верх строения — легендарные архивы Элвенстеда. Пока Фаргон рассматривал изумительный коридор, полсотни стражников побежали на него в атаку…

Перерожденный искусными рывками двигался по Башне Искажения, оставляя за собой кровавый след. Эльфы Гвардии падали один за другим, а он то и дело смотрел на огромные окна над головой, наслаждаясь необычной картиной: «перевернутого» вверх ногами, полуночного Элвенстеда.

Фаргон оказался перед высокими вратами. Ветхий алый дуб был разрезан на тяжелые доски — именно из него и были сделанные роскошные, двустворчатые двери в эльфийские архивы. Удивительные узоры древней культуры украшали могучие врата.

Человек отворил двери и вошел внутрь. В круглом помещении скромных размеров уместились десятки, если не сотни книжных стоек. Ещё столько же уникальных экземпляров писаний покоилось в пыльных витринах. Фаргон обходил все экспонаты медленным шагом, детально рассматривая их вблизи и выискивая необходимую рукопись. Эльфийская библиотека содержала в себе самые известные книги, письмена и родословные всех культур и народов, населявших Пантаку, Темнотвердь, Ордэнфолл и Глоринхард. Большинство из книг хранились в архивах Элвенстеда в единичном экземпляре. Огромный, увесистый «Бестиум» не смог остаться незамеченным в пытливых глазах перерожденного. Там же, он увидел и «Родословную вождей Железной хватки» и легендарные «Семь песен Элвенстеда» и даже совершившую в свое время немалый переполох, первую, оригинальную копию «Кровавого Айлиса»…

Фаргон остановился у стойки с табличкой: «Древние культуры Северных земель». Перерожденный бросил тяжелую книгу в сумку, после чего направился к выходу. Оказавшись в длинном коридоре Башни, он остановился на миг: все помещение, от входа, вплоть до ветхих архивов, было усыпано телами Гвардейцев. Фаргон закрыл глаза и на миг вздохнул…

Как только перерожденный открыл железные двери, он услышал топот армии солдат, мчащихся в сторону башни. Фаргон побежал сквозь дома и улицы, точно на северо-восток, к храму Рогареса. Перерожденный мчался так быстро и стремительно, что оставлял все силы Гвардии далеко позади. Вскоре, городской колокол зазвенел на весь Элвенстед.

— Свэн, мой покойный друг… — подумал Фаргон. — Когда-то ты ограбил Башню Искажения и смог улизнуть. Теперь это сделал и я. — Он вцепился пальцами в камень могучих стен и пополз наверх. Приземляться за пределами города оказалось сложнее, чем внутри него, однако, Фаргон справился и с этой задачей: спрыгнув с карниза к земле, он раздробил стену мечом и вцепившись в покрытие, замедлил падение.

Солнце поднялось над Пантакой… Фаргон помчался на север, сквозь Алый листопад.

* * *

— При постоянном кормлении дикого вулфбира розолотосом, животное можно одомашнить, превратив его в верного скакуна. Особенность сих тварей заключается в том, что они верны лишь одному хозяину. Однако, для того, чтобы приручить зверя, нужно добавить свежесобранный розолотос в собственный прием пищи. Соки растения, попадающие в кровоток, выделяют из желез носителя особый аромат, склоняющих вулфбира к доверию. В сыром виде растение могут употреблять только представители орочьей расы — для остальных, сок цветка являет собой смертельный яд, нейтрализующийся только при приготовлении небезызвестного «драглиан»…

Дверь в хижину распахнулась, и пред глазами Эйрина предстал человек в доспехе из черной стали. Фаргон бросил тяжелую сумку на стол и уселся в кресло. Ученый тут же закрыл «Бестиум» и с округлыми глазами полез изучать добытый материал. Эйрин листал «Древние культуры Северных земель» и то и дело поглядывал на Фаргона:

— Знаешь, лишь одному живому существу до тебя удалось сделать нечто подобное…

— Интересно, кто это мог быть… — закончив встречу риторическим вопросом, Фаргон встал и отправился на кухню. Он достал из ножен двуручный меч и принялся вытирать с него тряпкой испекшуюся кровь. Эйрин в это время увлеченно искал информацию.

Они провели в хижине весь день и последующий вечер. Ученый часто прерывался на трапезу и отдых, а Фаргон почти все время сидел у камина. Но, как-то раз он все же решился выйти на встречу свежему, вечернему лесу и снять с себя тяжелый доспех. Он внимательно рассмотрел руну на груди и с досадой прикусил губу: начертание частично испортилось, смешавшись с обширными гематомами.

Наступила ночь. Эйрин пил горячий чай, а Фаргон безмятежно лежал у огня.

— Так… Кое-что мне удалось найти. — обронил неожиданно ученый. Перерожденный повернулся к нему. — Когда-то, в Северных землях обитала раса человекоподобных существ. Ветхие документы говорят о…

— Эйрин… — перебил его Фаргон. — Прошу тебя, будь краток.

— Эм… Дверь, которую ты нашел в этом Deohu Templa, или как его… Давай для удобства назовем его просто «Храмом»… — он снял очки положив их на стол. — Она должна открываться магическим символом — как и другие механизмы этой расы. Храм, как я понял, тоже построен их силами. Так вот! Ключом может быть, что угодно: волшебный камень, рунный свиток, тайная магия. — Эйрин развел руками. — У нас опять нет зацепок. — ученый с досадой облокотился на диван. Фаргон вдруг улыбнулся.

— Есть. — перерожденный встал и начал застегивать заклепки на броне. — Рунный свиток, ты сказал?

— Да.

— Помнишь, как ты упоминал этим днем то, что за всю историю Элвенстеда лишь двоим удалось проникнуть в Варпентурр?

— Помню. К чему ты ведешь?

— Первого звали Свэном Неуловимым. Он был моим другом.

— Почему-то, мне не кажется это удивительным. — Несмотря на свои слова, Эйрин был крайне удивлен.

— И знаешь, что он украл? — улыбнулся Фаргон.

— Раз уж речь идет об архивах Башни Искажения, то стало быть… Рунный свиток? — предположил ученый.

— Да. — Фаргон поднял меч с подоконника и вонзил его в ножны.

— И ты, судя по всему знаешь, где его найти… — Эйрин захлопнул книгу и привстал, держа в руках кружку с чаем.

— Не знаю. Но мне известно, что эльф, у которого его видели в последний раз, был воином Черного оплота.

— Значит, ты думаешь, что он может быть там. — заключил Эйрин. — Хм… Значит, ты снова отправишься на юг?

— Да. — Фаргон надел капюшон.

— А если старый, ворчливый пень, Алахир, не захочет делиться реликвией? — предположил ученый. — Хотя, подожди… — Эйрин приложил ладонь ко лбу. — Какой же я дурак! Я так заработался, что совсем забыл, что ты — воин Черного оплота. Да и… — он показал пальцем на наплечники Фаргона. — Нет у тебя на этой странной броне привычных белых беркутов. А это, знаешь, иногда сводит с толку…

Они вышли из хижины и вместе подошли к коню. Животное отдыхало у деревянной колонны, держащей свод крыши. Скакун Фаргона жевал сено и устало вилял хвостом.

— Если я найду свиток в замке Дикой гавани, то ближайшую неделю будешь сам добывать себе дичь.

— Хм. Вот как. — Эйрин прищурился. — То есть, ты сразу отправишься в Трольи горы?

— А есть ли смысл возвращаться? Думаю, то нет. — Фаргон оседлал коня. — И вот ещё: тебе известно, каким образом рунный свиток может открыть врата?

— Мне не удалось найти достоверной информации, но, думаю, у тебя не возникнет с этим сложностей: на реликвии должно быть заклинание, или, хотя бы инструкция. — пояснил ученый. — Что будешь делать, когда откроешь проход? Думаешь, одна из частей Драгонклау покоится в Храме?

— Мне это неизвестно. Надеюсь, что да. — сказал Фаргон и внимательно посмотрел на Эйрина. — Помнишь письмо Гром’Кама, адресованное «последнему из истинных»?

— Помню: если верить донесению, воины вождя так и не смогли отодвинуть плиту.

— Именно. — перерожденный улыбнулся и развернул лошадь на юг. — В храме есть нечто, представляющее для вампиров интерес. Что бы там ни было: если мне удастся найти свиток — я окажусь первым по ту сторону врат.

Эйрин погладил скакуна и с тоской посмотрел на Фаргона. — Эх… Кому-то сражаться в великих битвах, а кому-то листать ветхие книги, да древние рукописи… — протянул тоскливо ученый.

— Эй… — Перерожденный наклонился к Эйрину и положил руку ему на плечо. — Без тебя я не справлюсь — а не справлюсь я, не выстоят и Северные земли.

— Ну, тут ты преувеличиваешь, мой друг! — человек засмеялся и сказал:

— Не все нам с тобою подвластно. Исход сражения в Трольих горах, по большей части лежит на плечах Нок’Тала и твоего отца. Да и то, что станется с Северными землями тоже зависит от них. Мы лишь пошли другим путем, дабы по-своему помочь Пантаке выстоять под натиском нахлынувших бед.

— Ты прав, мой друг. Не будем терять время.

Эйрин отошел от коня и положил руку на дверную ручку хижины. — Храни тебя свет Рогареса, Фаргон. — взмолился он и сжал амулет на груди. — Что бы тебе не довелось там найти, приходи с хорошими вестями.

— Но! — перерожденный поскакал на юг, в сторону Черного оплота.

* * *

В лесу поднялся сильный ветер. Кроны высоких дубов качались из стороны в сторону. Алые листья задувались в безумные вихри, а мелкие кусты и деревья, вовсе срывались на корню. Лошадь Фаргона стремительно преодолевала лесную чащу, не взирая на назревающий ураган. Всадник поднял голову кверху и увидел, как небесный свод сгущает свои хмурые тучи. Солнце, ещё час назад озарявшее Пантаку — исчезло, и материк окутала тьма.

— Похоже, что в этот раз одним ливнем не обойдется. — подумал Фаргон. Всадник скакал несколько дней и ночей под тяжелым напором дождя. Лошадь, то и дело сбивало на скаку и уносило в сторону. Вскоре, обессилевшее животное споткнулось и повалило Фаргона ниц. Он оставил коня у подножья дуба и двинулся дальше, на юг. Фаргон бежал сквозь грязь и ливни, не жалея сил. И вот, в одну из холодных ночей, перерожденный миновал Алый листопад и вышел на равнину. Он бежал с восточной стороны, вдали от главной дороги, и вскользь миновав Хармилд, обогнул Элвенстед справа. Лицо и броня воина были в грязи, а голод вот уже более двух недель терзал его измучанное тело. Перерожденный бежал, и думал о том, что привычная еда перестала предавать ему сил, а вскоре и вовсе оказалась бесполезной. Но, несмотря на это — Фаргон чувствовал голод. Голод и дикую слабость…

Перерожденный оказался у стен замка Черного оплота между четырьмя и пятью часами утра. Мощные, бронированные сапоги Фаргона утопали в насквозь прозябшей почве. Он взобрался на каменную стену и перевалившись через карниз, оказался во дворе замка. Ливень бил по лужам под обрывистые удары грома. Черный оплот спал в звуках разбушевавшейся стихии. Окна и двери замка освещали тусклые факелы. Во внутреннем дворе не было почти никого: ни бородатого кузнеца, отбивающего сталь, ни тренирующихся воинов, ни гуляющих в саду жрецов. Поместье сторожили лишь несколько часовых, расположившихся на сторожевых башнях, и ещё четверо стражников, охранявших врата с двух сторон. Фаргон прыгнул во двор и перекатившись, направился к одной из винтовых лестниц. Он приложился к стене и посмотрел по сторонам. Двор пустовал. Перерожденный скользнул в ночную тьму и спустившись на цокольный этаж, выломал замок в архивы. Фаргон закрыл за собой дверь, оставив звуки ливня далеко позади. Он снял со стены горящий факел и начал блуждать по сырой библиотеке, изучая книжные полки и старые карты. Перерожденный обошел всё помещение дважды, пока не натолкнулся на чертежи замка. Не найдя в них ничего стоящего внимания, он хотел было пройтись по архиву третий раз, как вдруг, заметил весьма интересную надпись: «личный кабинет Дромиса — третий этаж, башня северо-восточного крыла». Фаргон вышел из подвала, и миновав двор, направился к лестнице, ведущей в рабочее помещение жреца. Спустя две минуты, перерожденный передвигался по третьему этажу в восточное крыло. Прижавшись ухом к двери и не услышав ни звука, он медленно распахнул её и прошел внутрь комнаты. На столе, неподалеку от окна, стояла чашка с остывшим какао и лежал открытый «Бестиум».

— «Вампиры. Стадии обращения. Копия из записей Черного оплота…» — прочитал Фаргон на открытых страницах. Он начал активные поиски в документах, книгах и записях старого знакомого. Перерожденный распотрошил весь стол и маленькую библиотеку, но, так и не найдя ничего, хоть отдаленно напоминающего рунный свиток, развалился на стуле жреца. Дверь в кабинет открылась… Фаргон, сидя спиной к гостю, замер. В комнате нависла оглушающая тишина. Неизвестный закрыл за собой дверь и обратился к перерожденному.

— Ужасная нынче погода, мой друг. — зазвучал безмятежный голос Дромиса.

— Ливни все так же терзают Северные земли. — ответил Фаргон. Жрец присел на кровать и начал рассматривать «незваного гостя». Тот насквозь промокший и прозябший в грязи, сидел к нему боком, положив обе руки на стол. Они молчали несколько секунд, но для Фаргона мгновенья эти длились вечность. Наконец, Дромис заговорил:

— Ты свернул с дороги света и воздаяния.

— У меня не было выбора. — ответил он жрецу.

— Выбор всегда есть. Хороший, или плохой. Каждый из нас решает, какому пути следовать. Я старался навести тебя на свет, но ты избрал тьму.

— Жертвы, которые мне пришлось понести — я сделал их ради Пантаки.

— Нет. Ты сделал их ради себя. — возразил Дромис. Фаргон развернулся к жрецу и заговорил холодным, ледяным голосом:

— Я не побрезгаю ничем, чтобы остановить «последнего из истинных». Лезвие моего клинка бережно уготовлено для его горла.

— Что тебе удалось найти?

— Пока ничего. Артефакт, который ищут вампиры: называется «Драгонклау». Оружие наделяет носителя бессмертием. Именно это и ищет «владыка». Армия вампиров захватила Дунгорад, и вполне возможно, что скоро та же участь настигнет Рофданхемское королевство. Я знаю, где находится одна из частей клинка и мне нужен рунный свиток. Свиток, который Энириель принес в Черный оплот много лет назад.

Дромис встал, и подойдя к Фаргону, сложил свои руки у себя за спиной.

— Ты опоздал, перерожденный. — сказал он. — То, что ты ищешь, надежно спрятано в руках Хранителей Огня.

— Значит рунный свиток находится в Темнотверди? Ррр… — Фаргон зарычал. — Где?!

— В Храме знаний. — Дромис подошел к окну, встав справа от гостя. — Я должен тебя предупредить: Мейхем, Хоук и весь Черный оплот, включая Алахира — настроены уничтожить «предателя». Они будут искать тебя на протяжении всех Северных земель.

— А ты? — Фаргон повернулся к нему.

— Ты убил Мартина, и если бы Мейхем поскакал вместе с вами в Чертоги воителя — его ожидала бы та же участь. На твоих руках кровь сотни вампиров, и ни в чем не повинной группы О’Рина. Я изгоняю тебя из нашего ордена на веки вечные… Но ты все ещё остаешься врагом нашего врага… Ты предал Черный оплот, Фаргон… Но остался верен его целям. У нас общий противник и одна задача. Однако, каждый идет к ней разными путями…Так, что… Я не знаю, как к тебе относиться.

— Что же… Дромис. — Фаргон встал. — В таком случае, мне понадобится твоя помощь в ещё одном деле. — Он взглянул в окно: сумерки постепенно сменял рассвет.

— Мм? — Дромис недоумевающе посмотрел на гостя. Тот расстегнул броню и показал испортившееся, магическое начертание на груди. Жрец снял капюшон и подошел к перерожденному, внимательно рассматривая рисунок.

— Как долго руна была в подобном состоянии? — спросил он.

— Не знаю. Может неделю. — предположил Фаргон. Дромис надел капюшон обратно и развернулся в сторону:

— Слишком поздно. — сказал он леденящим голосом. — Обращение началось.

— Значит, я стану вампиром? — спросил перерожденный, застегивая доспех.

— Если уже им не стал. — ответил ему жрец. — Уходи. — Дромис присел за стол. — Мейхем не спит несколько ночей и разрывается от желания перерезать тебе горло. Если он увидит, что ты в замке — я не стану заступаться за твою жизнь.

— Береги себя, Дромис. — Фаргон залез на стол, сопровождаемый удивленным взглядом жреца и залез в оконную раму. — Не говори никому, что видел меня и не ведай куда я иду.

— Убей «последнего из истинных». — приказал ему Жрец и встав, направился к выходу, а Фаргон, в этот момент, выпрыгнул в окно и приземлился за стенами замка. Вытащив ноги из тянущей, промокшей почвы, он побежал на север.

— Темнотвердь. — подумал Фаргон. — Стоит мне решить, что я почти достиг цели, как каждый раз происходит одно и тоже: та, единственная нить, ведущая к «последнему из истинных» отдаляется от меня все дальше и дальше. Придется отправиться к причалу Рофданхема и сесть на корабль в Темнотвердь. Если в это, военное время, они все ещё на ходу…

Фаргон двигался на север через густую чащу, передвигаясь точно по главной дороге.

— А окажись отец в городе? Я не смогу увидеться с ним. И слова Дромиса… Теперь я понимаю, что это за голод. Я становлюсь зверем, на которого некогда начал охоту. Мне тошно от одной лишь мысли об этом, но… — Фаргон оскалился. — Похоже, что я жажду крови. Кровь, кровь… — повторял он про себя. Перерожденный пробежал языком по зубам и понял, что пока ещё не отрастил клыков. Тогда, он притянул ладони близко к лицу и увидел свечение всё того же изумрудного пламени своих ярких очей. — Что за проклятье Акхинала! — выругался он про себя. — Я не вампир и не перерожденный более. Этот голод съедает меня изнутри, но и клыков я не имею!

Раздраженный и злой, Фаргон мчался по сырому лесу, стараясь сохранять хладнокровие. Сворачивать с тропы и навещать Эйрина было для него бессмысленно — «владыка» вампиров стремительно собирал Драгонклау и ход шел на часы. Путник двигался на север несколько дней, мчась стремительным бегом, словно двуногий вулфбир. Ноги Фаргона подкашивались и силы его стали покидать уставшее тело. Но, в тех более не было нужды — он оставил позади Алый листопад и вышел пешим ходом на прямую дорогу, ведущую к Рофданхему.

— Стой! Кто идет? — спросил его страж в зеленом плаще.

— Приветствую тебя, доблестный воин Рофданхема. — сказал Фаргон усталым голосом и поклонился. — Я, Дунхейм — странник и наемник из Элвенстеда. Хочу найти в городе кров и работу.

— А где твоя лошадь? — спросил его тот.

— Этим утром, мой бедный-бедный конь совсем выдохся из сил и испустил свой дух. И вот, мне пришлось идти пешком. — Фаргон говорил с дикой досадой и сожалением. — Я очень устал и изголодался. Но…! — он достал из-за пазухи кожаный мешочек с деньгами. — У меня есть золото, которое я с удовольствием оставлю в городских тавернах! — на лице Фаргона появилась улыбка.

— Хорошо, добрый друг, проходи. Но, будь так мил, сними капюшон. — страж, сам того не ведая, навлек на себя беду.

— Ох… Ночью задул сильный ветер, разбушевавшийся после дождя, и мне пришлось завязать эту штуку так сильно и крепко, что в одиночку уже развязать не получится. — Фаргон захохотал и наклонился к нему головой. — Ты не поможешь мне? — обратился он к стражу. Перерожденный приготовился вырубить часового прямым ударом в челюсть, но, случилось то, чего Фаргон никак не ожидал: страж помог гостю снять капюшон и с улыбкой промолвил:

— Ну вот, другое дело! А говоришь: сложно было! Хах — раз плюнуть! Проходи, я открою ворота.

Фаргон не верил своим ушам. Страж мало того, что не узнал его, так ещё и не увидел магического огня пылающих глаз. Гость, в недоумении, поклонился часовому и вошел в город. Солнце светило над королевством и хмурые тучи, наконец, отступили на север. Фаргон, миновав врата, забежал за переулок и присмотрелся в лужу: глаза его и впрямь перестали светиться, а лицо было измазано грязью так, что наследника Вильяма Камнезубого было не узнать.

— Что за проклятье постигло меня… — разразился Фаргон у себя в голове. Он осмотрелся и увидел на другой стороне улицы вывеску «Орочья бочка, эльфийский гамак». — Пересижу в таверне и узнаю последние слухи, а уже затем отправлюсь в порт. — подумал он. Фаргон миновал переулок и открыл дверь в заведение. Внутри играла эльфийская музыка и сидело, по меньшей мере шесть человек: один орк-берсерк, сопровождающий эльфа, который, судя по нервозной мимике и дерганному взгляду, был явно не из этих мест. — торговец из Элвенстеда. — подумал Фаргон. Ещё двое орков работали в таверне по найму: один играл на флейте, а второй доливал постояльцам пиво: старому дворфу, и его чуть более молодому приятелю с пышными, золотистыми усами. Фаргон пытался понять, кто эти двое и почему так дорого одеты, но, ход его мыслей прервал звонкий голос владельца заведения:

— Эй! Путник! Добро пожаловать в «Орочью бочку, эльфийский гамак»! — задорный, неимоверно худой и низкий для своих сородичей орк, подозвал Фаргона к стойке:

— Приходи, присаживайся! Теплый камин и отборное пиво!

Перерожденный присел на стул и наблюдал за реакцией собеседника: Фаргона по-прежнему не узнавали.

— Уютно тут у вас. — заметил он, рассматривая постояльцев.

— Ха! Это только главный зал таверны! А видел бы ты наши койки… Красота — да и только. Есть, правда, одна мелочь…

— Какая же? — спросил Фаргон.

— Эм… не хочу показаться грубым, но… Тебе бы не помешала теплая баня. А у нас она есть! Прямо в подвале! — орк улыбнулся и добавил: — Ох, чуть не забыл представиться. Рáшмах. Просто Рашмах.

— Дунхейм. — ответил в свою очередь Фаргон.

— Рад знакомству! — хозяин налил гостю огромный бокал пива. — За счет заведения! Держи. — он придвинул выпивку к путнику. — А ты, судя по изящному мечу наемник, или воин поди?

— Да. Похоже, что экипировка выдает меня с потрохами. — Фаргон улыбнулся и наклонился через стойку. — Могу я спросить у тебя кое-что?

Рашмах придвинулся к гостю неторопливо ответил:

— Конечно. Что тебя интересует?

— Какие сплетни в городе? Что вообще происходит в Пантаке и Северных землях? — спросил Фаргон.

— Ну… — орк удобнее облокотился на стойку. — По поводу военной ситуации по-прежнему нет вестей. О том, что вампиры захватили Дунгорад ты уже, наверное, слышал. А эти двое… — Рашмах мельком бросил взгляд на дворфов. — члены Бронзового совета, которым удалось спастись. — Орк отодвинулся и покачав головой, налил себе выпить. — Весь город в ожидании завершения конфликта в Трольих горах. Прошло уже столько времени…

— Понятно. — Фаргон бесчувственно отхлебнул пива и достав из кармана несколько золотых монет, положил их на стол.

— Что это? — удивился Рашмах. — Мы же договорились, что бокал за мой счет! Не обижай меня… — орк расстроился.

— Хорошо. Прости. — Фаргон сунул деньги в обратно карман. — Могу я ещё кое-что у тебя узнать?

— Да. Спрашивай.

— Корабли Рофданхемского порта все ещё ходят в Темнотвердь?

— Да! С чего бы им не ходить то? Конечно, с войной торговля заметно сбавила обороты, однако же морской путь открыт! Хочешь уплыть из Пантаки, подальше от всего этого ужаса? Ага? — улыбнулся орк.

— Точно. Не знаешь, когда ближайший корабль?

— Так… — Рашмах уперся ладонями в стойку. — Сейчас примерно два часа дня. Судно отплывает сегодня в шесть. Можешь принять баню и немножко поспать перед дорогой.

— В море будет время умыться.

— Ну, тебе виднее.

— Ладно. Рад был знакомству Рашмах. — Фаргон достал монеты обратно и придвинул их к худощавому орку. — Считай, что это залог за следующую бутылку пива. К моменту, когда я вернусь. — пояснил он.

— Ха-ха! Ладно, разбойник, уговорил. Доброго пути тебе и спокойных волн!

— Прощай. — Фаргон встал из-за стойки и, надев капюшон, вышел из таверны.

Улицы родного города, как и прежде были засыпаны снегом. Жители безмятежно занимались своими делами. Таверны, в которых ещё недавно Фаргон и Сарэн пили вино, напоминали о былых временах. Он вышел к центральной площади и остановился у огромной статуи спящего Рогареса. Дракон дремал, охраняя старинный замок. Перерожденный миновал улицу и вновь застыл, смотря на родной дом, стоящий пред ним на утесе. Он знал, что Телвин в городе. Знал, что в Рофданхеме наверняка и Долиан, но понимал, что не может показаться старым друзьям. Раздраженно шагнув в сторону, он направился к западным вратам. Тревога в его груди назревала с каждой секундой. Он чувствовал горечь и пламя, яростно пожирающее его сердце. Наконец, Фаргон не выдержал и сорвался… Он ринулся к дому Фелиции. Некогда мерцающие факелы были убраны со стен роскошного особняка. Фаргон выбил замок и открыв двери, медленно зашагал внутрь. Он понимал, что нахождение в этом доме лишено смысла. И, однако…

Холодные, сырые комнаты нагоняли тоску. Он остановился у камина и замер на месте. Сердце перерожденного сжала до боли неведомая сила. Фаргон склонился к деревянному полу и увидел осколки бокала, когда-то давно разбитого Фелицией. На него тут же нахлынули воспоминания. Схватившись за голову, он выбежал прочь и упав коленями на холодный снег, зарыдал…

Море Холодных огней бушевало во всей красе, качая на волнах десяток кораблей. В этот холодный, суровый день, ходил из них только один: «Ночной страж». Фаргон вошел в портовую гостиницу с вывеской «Морской змей». Он присел за стол в центре помещения и осмотрелся. Тусклое, плохо освещенное заведение лишь относительно напоминало гостиницу. Огромная комната была поделена на две части: первая содержала в себе барную стойку, несколько столов и стульев, а вторая — десяток спальных гамаков. Старые факелы освещали деревянные стены, слегка прогнившие от влажного, морского воздуха. За стойкой сидел человек, упираясь щекой в ладонь и лениво крутил ложку в стакане. Фаргон просидел молча около часа, затем подсел к хозяину.

— Во сколько отправление? — спросил он.

— В шесть часов. — пробормотал бородатый мужчина. Перерожденный достал два десятка золотых монет и выложил на стол:

— Мне нужно на корабль.

— Мест нет, незнакомец. — холодно отрезал хозяин. Фаргон добавил ещё десять монет.

— Хм… Нет, все равно нет. — повторил тот. Тогда перерожденный достал из другого кармана три эбонитовых монеты. Человек пересчитал деньги волосатым пальцем и сгреб их в ладонь.

— Ложись на свободную койку в том конце комнаты. Отплытие через два часа.

* * *

«Ночной страж» пришвартовался ранним утром в Темнотвердской гавани «Ледомор». Две недели путешествия по волнам остались позади. Фаргон вышел с корабля и оказался в порту из нескольких таверн и магазинов. В небе стоял слабый туман, а побережье обдувал легкий ветер. Перерожденный двинулся на север. На дороге к подножью Коэл’Дрэссела шагало множество путников и солдат. Чтобы не привлекать к себе внимания, Фаргон двигался пешком. Спустя получаса пути, он оказался у подножья огромной, деревянной лестницы, построенной из тысяч ступеней, ведущих вверх по углевому древу. Город темных эльфов стоял на громоздких ветвях. Оставив подъем позади, Фаргон оказался у второй лестницы, изваянной из камня. Восхождение в город заняло сорок минут. За мгновение до того, как перерожденный забрался на самый верх, небо озарилось багровым раскатом и древо на миг затрясло. Что это было, не понял ни сам Фаргон, ни другие путники, оказавшиеся в этот момент на каменных лестницах. Наконец, он поднялся в Темнотвердь. По левую сторону от городской площади расположился Храм Знаний, а по правую — Институт Хранителей огня. Сам город был усеян жилыми домами, тавернами и торговыми магазинами, а позади него возвышалась политическая цитадель. Та содержала в себе казармы и военный институт «Противостояния», а также: судебный зал, тюрьмы и городской совет. Фаргон зашагал по левой стороне площади и направился в Храм Знаний. Перерожденного остановили двое «Северных теней», стоящих прямо перед вратами во внутренний двор.

— Вход закрыт. — пояснил один из них, подняв двуручный меч в метре от Фаргона. — Храм Знаний охраняется армией «Противостояния». Доступ имеют лишь Хранители огня и высшие чины. Лицо, не имеющее отношения к перечисленным сословиям, при попытке проникновения на территорию, будет уничтожено, следуя тринадцатому закону. — сказал тот.

— Хорошо. — ответил ему Фаргон и развернувшись с тоской закрыл глаза…

Головы темных эльфов полетели на землю. Он проник внутрь и перебив около дюжины воинов, пробрался на четвертый этаж, войдя в ветхие, каменные архивы. Крыша Храма пробивалась длинными лучами света, освещая мелкие частицы пыли. Древние свитки были заключены в стеклянные монолиты. Фаргон остановился у одного из них.

— Deohu Templa. — прочитал он на нем, и зарычав, что есть мочи, разбил руками стеклянный блок, схватив на лету рунный свиток. Начертание, подобное тому, что было на двери в Трольих горах — мерцало синим свечением. Он перевернул магический предмет и увидел измененную карту Темнотверди.

— Что за… не может быть! — Фаргон вцепился в пергамент и внимательно посмотрел на левую часть материка: над Храмом Безмятежности, что был построен внутри ледяного озера, по левую сторону от могучего древа, был нарисован клинок в форме драконьего когтя. — Драгонклау?! — спросил он сам у себя. Даже не оборачиваясь в сторону выхода, он услышал, как сотни шагов раздались за его спиной.

— Ты! — эльф, облаченный в расписанный магическими чернилами, эбонитовый доспех, указал секирой на Фаргона. — Именем Хранителей огня и писанием тридцати законов «Противостояния», приговорен к смерти! — страж стоял в окружении сотни подобных себе. Перерожденный медленно сунул рунный свиток в сумку за своей спиной и достав сверкающий меч, развернулся к армии: — Так подойди и убей меня…

— Арр! — завопил эльф, и сотня солдат смертоносной волной направилась в сторону Фаргона. В Храме тут же началась кровопролитная схватка. Воины собирали его в кольцо, но в миг падали от молниеносных вихрей двуручного клинка. Перерожденный разрубал противников один за другим, пока вскоре не осталось в живых никого. Обессилевший, он упал на одно колено, опираясь о рукоятку меча. Доспех Фаргона был разорван в спине, а правый наплечник и вовсе срублен. Голова перерожденного омылась в крови, а оружие получило глубокие «шрамы». Почувствовав дикое недомогание, Фаргон, словно обезумевший, впился в открытые раны одного из поверженных врагов и жадно стал высасывать кровь.

Безумная сила разлилась по его телу…

Утолив непосильную жажду, он разразился в небеса медвежьим ревом. Глаза его запылали с неведомой ранее силой. Перерожденный быстро вонзил клинок в ножны и направился к выходу.

— Если это то, о чем я думаю — нужно немедленно отправиться в Храм Безмятежности… — подумал он. Фаргон, бежал так быстро и стремительно, что снова превзошел самого себя — дома и таверны мелькали пред ним, словно размытые силуэты. Спустя всего пару минут, он оказался на лестнице, ведущей далеко вниз и почти мгновенно очутился у подножья Коэл’Дрэссела. Свернув на запад, Фаргон устремился к замерзшему озеру.

Темнотвердь сияла оранжевым отблеском яркого солнца. Холодная, северная земля в этот день была необычайно тепла и безмятежна. Через час пути, Фаргон оказался у ледяного озера. Каменный Храм стоял в окружении гор, на толстом многовековом льду. Перерожденный помчался вперед с мечом наперевес: у входа в святилище стояли вампиры.

Без труда разрубив врагов, он оказался внутри.

— Ты опоздал. — сказал ему босой эльф, облаченный в кожаный доспех и защищенный стальными наручами — это был тот самый вампир, что сбежал с осколком Драгонклау из Чертогов воителя. Он развернулся к Фаргону и обнажил свои клинки. Из тьмы, что крылась за его спиной, вышли ещё пятеро, не менее смертоносных и опасных воинов.

— Где осколок? — спросил перерожденный.

— Ха-ха-ха! — эльф рассмеялся и сказал: — Его больше нет! В этом храме покоился последний ключ, открывающий врата в восточную пещеру. Владыка уже собрал Драгонклау воедино! А тебя, я вижу, уроки прошлого ничему не научили… Уничтожить смертного! — завопил вампир, и стражи бросились на Фаргона. Обезумев от ярости, он с животным ревом устремился на врага в смертоносном замахе меча. Лязг металла о металл сотрясал каменные стены. Воины бились в равном бою: силы сражающихся были неисчерпаемы. Перерожденный уходил от атак, и отвечал врагам мощными выпадами, которые те успешно парировали изогнутыми клинками. Ни разу за всю жизнь, Фаргон не участвовал в сражении с одним и тем же противником больше пяти минут. Эта же битва затянулась на два часа.

Орудия воинов схлестнулись в очередной раз: — Ты можешь сокрушить нас, перерожденный! — закричал ему эльф через скрещенные лезвия мечей. — Но тебе не остановить бессмертного и не спасти свои земли!

— Отец научил меня одной важной истине! — парировал ему Фаргон. — Самая страшная и темная часть ночи — перед рассветом! Агр! — с этими словами он разрубил эльфа пополам, и тем самым сломил дух его собратьев. Схватка тут же изменила свой ход, и стражи, один за другим, стали совершать тактические ошибки. Боевая инициатива тут же перешла к Фаргону и тот, стремительно разобрался с оставшимися врагами. Выйдя из храма, он направился на восток, в ту самую пещеру, в которой, по словам эльфа, находился «последний из истинных».

— Значит рисунок клинка на рунном свитке — не сам клинок, а лишь ключ, открывающий двери к нему. Так вот почему убийце Фаррела не удалось осуществить свой план: он правильно понял, как работают механизмы пещеры, но выбрал не тот ключ. — рассуждал Фаргон. — Оказывается, есть люди, знающие о легенде гораздо больше, чем Черный оплот…

Оставив Коэл’Дрэссел позади, Фаргон вышел к восточным горам. Он нашел пещеру, скрытую глубоко в скалах. Она не была изображена на картах Северных земель, зато её контур отчетливо выделялся на оборотной стороне рунного свитка. Фаргон зашагал в проход и обнаружил ещё нескольких стражей в свете мерцающих факелов.

— Ты! — закричал ему один из вампиров, расчехлив клинки. — Владыка сыт по горло твоими подвигами. Здесь ты умрешь! Йарр! — страж бросился на него в атаку. Убив двоих из них, Фаргон приложил третьего к холодному сталактиту и сжав тому горло руками, закричал:

— Где «последний из истинных»?!

— Глупец! — прошипел вампир, оскалив желтые клыки. — Клан Рофданхема восстановил свое величие! Ха-ха-ха! Тебе не победить бессмертного! Не победить того, в чьих руках зуб черного дракона!

— Чушь! Где он взял последний осколок?! — Фаргон надавил сильнее на горло вампира.

— Арг… Третья часть Драгонклау… Последний фрагмент проклятого меча — огромный, красный рубин! Он всегда был с ним! — вампир плюнул ему в лицо. Фаргон переломал эльфу хребет и бросился очертя голову в сторону гавани.

На Северные земли опустились сумерки. Фаргон добрался до Ледомора и остановив в толпе случайного зеваку, схватил его за руку:

— Воин, с необычным клинком… — начал было перерожденный.

— Эээ… — молодой, темный эльф, ещё не видавший боя, только и промямлил:

— Господин… Тот, о ком Вы говорите, отправился в море пятнадцать минут назад…

— Когда ближайший корабль в Рофданхем?

— Через сутки… — ответил он Фаргону робким голосом.

Перерожденный оскалился, и не в силах никак повлиять на ход времени, отпустил напуганного зеваку и направился к берегу. Оказавшись на угольном песке Холодного моря, он разжег небольшой костер и остался встречать закат…