Комитет объединенных штабов уже давно присматривался к этому участку фронта, так было угодно Создателю, что крайне важные с точки зрения обороны системы, оказались изолированы друг от друга со стороны содружества. Противник по занятому пространству легко мог переместиться в одну из четырех систем, в то время как флоту людей приходилось совершать многодневные переходы, чтобы отбить атаку или вернуть захваченную территорию. Планов, для того чтобы решить проблему, существовало множество, но все они имели один существенный недостаток – попытка отвоевать несколько систем ничего не давала в стратегическом плане, уж слишком они были неудобны с точки зрения обороны. Вот если бы удалось продвинуться значительно дальше, и выйти на границу Вельнских миров, тогда многие проблемы решались значительно проще. Но для этого требовалось не только много сил, но и много ресурсов, которыми содружество пока не располагало. Тем не менее, взор стратегов постоянно возвращался к этой серьезной проблеме, и видимо поэтому, комитет все же решился на проведение некоторой масштабной операции, которая, по мнению аналитиков, имела хорошие шансы на успех. Основная идея этого гениального плана состояла в нанесении мощного ложного отвлекающего удара по обороне коарвиан. Значительное, по своему составу, соединение флота должно было продемонстрировать решимость прорыва обороны противника и попытки закрепиться в одной из транзитных систем, сильно осложнив тем самым жизнь врагу. Спустя некоторое время коарвиане неизбежно должны были подтянуть к месту прорыва все имеющиеся в этом секторе резервы и попытаться ликвидировать ударную группировку людей. Именно в тот момент предполагалось в другом месте осуществить прорыв сразу тремя ударными группами, совершить короткий рейд, выйти в тылы коарвиан, которые будут заняты на ликвидации последствий ложной атаки, и разгромить их. Дальше все зависело от того насколько коарвианский флот заинтересован в возврате утраченных планетарных систем, существовало предположение, что благодаря соперничеству, клан, который контролировал данную область пространства, не получит своевременной помощи от соседей и будет вынужден уступить.

Если все задуманное удастся осуществить, то с точки зрения стратегии открывались замечательные перспективы, по возвращению контроля над тремя ранее утерянными мирами, что ощутимо должно было ограничить на некоторое время наступательный порыв коарвиан, заставляя их заново создавать места базирования своего флота.

Но, как говорится, – гладко было на бумаге, да забыли про овраги.

Ким, конечно, не имел сведений о планах стратегов, но внимательно изучил разведывательные данные, переданные ему накануне выступления в точку сосредоточения. Оборонная станция противника, в атакуемой системе, была никак не ниже уровня первого класса, сокрушить ее сходу без серьезных потерь невозможно. Для этого штабом сектора была разработана детальная операция по ее разгрому, с применением всех сил соединения. Киму такой план сильно не нравился, он никак не мог принять лобовую атаку станции, расчетные потери при этом должны были составить до тридцати процентов. Однако те, кто планировал разгром, основывали свои расчеты на наличии полноценного кадрового состава штурмовой группы, но если учесть что основная масса пилотов вчерашние выпускники, потери могли дойти и до пятидесяти процентов.

А о каком выполнении дальнейших планов тогда может идти речь? А если удар отвлекающий и поэтому достижение успеха желанно, но не обязательно?

Именно эти соображение портили настроение больше всего, ради претворения своих планов в жизнь, комитет штабов легко жертвовал будущими пилотами. Может быть когда-то эти жертвы и были бы оправданы, но теперь Ким не видел необходимости так бездарно губить людей.

Настала пора проверить задумки с применением десанта, конечно, это было новшеством в отношении войны с коарвианами, но если думать по большому счету, то на кой черт флоту тогда вообще нужен десант. Если десантникам удастся захватить и уничтожить станцию, то потери будут незначительными и соединение сохранит свою мощь, что несомненно скажется на дальнейшей судьбе всей операции. Собрав предварительные оценки разработанного им сценария по уничтожению станции диверсионной группой, Ким направился убеждать адмирала.

– План прорыва через систему утвержден штабом, и менять его, мы не имеем права. – Возразил Бронт, ознакомившись с предложенным планом.

– Но нам же никто не запретил использовать десантное подразделение до начала операции, продолжал давить Ким.

– Не запретил, но если у них ничего не получится, противник будет знать о готовящемся вторжении и примет дополнительные меры.

– Операцию с десантом мы можем начать непосредственно перед атакой, поэтому противник просто не успеет принять ответных мер в случае неудачи.

Адмирал снова погрузился в изучение расчетов:

– Слишком мала вероятность успеха диверсии с помощью десанта.

Но подчиненный продолжал упорно отстаивать свой план:

– Если учесть степень готовности станций к такого рода операциям, то оценка успеха близка к девяти.

– Это означает, – помрачнел адмирал, – что расчеты строятся на неожиданности применения диверсионного подразделения для персонала станции, а если это окажется не так?

– Да, многие данные неизвестны, – согласился капитан, – мы даже не имеем сведений о структуре внутренней службы коарвиан на станции. Но если учесть, что противник использовал наши идеи в создании обороны, то риск в разумных пределах, а выигрыш огромен как во времени, так и в сохранении боеспособности соединения.

– А руководить десантной операцией естественно хочешь ты? – Ухмыльнулся Бронт.

– Времени для более тщательной подготовки у нас почти нет, – попытался Ким убедить адмирала, – для скрытного проникновения в систему предполагается использовать разведмодуль «Игла», если убрать из нее один уровень гравикомпенсаторов, можно разместить не более шести человек. Поэтому мое присутствие там обязательно, тем более что ранее такие операции были темой моего диплома, вроде как сам бог велел.

– Знаешь, куда свой диплом засунь? – Взорвался командующий. – Что тебе велел Всевышний, я не в курсе, меня он в свои планы не посвятил, здесь я командую, и я велю! Советую тебе поскорее привыкнуть к этой очевидной мысли.

Похоже, Бронт не хотел рисковать, дать согласие на применение десанта означало взять на себя ответственность в случае провала операции. Ким прекрасно осознавал сомнения адмирала, но уверенность в успехе не позволяла согласиться с ним, к тому же он уже хорошо изучил своего начальника и чувствовал его заинтересованность.

– При прямой лобовой атаке на станцию, потери могут быть значительно больше расчетных, это будет первое боевое столкновение соединения, – продолжал убеждать он, – а мое присутствие там необходимо, никто лучше меня на сегодняшний день не разбирается в нюансах операции.

– Нет, не выйдет. Самое противное в службе командира, это то, что в бой он посылает своих подчиненных и не имеет возможности вовремя подправить их действия, хотя несет полную ответственность не только за их жизни, но и за их неудачи. Еще раз мне такое предложишь, и я тебя в качестве рядового с голыми руками на станцию кину.

Киму улыбнулся.

– Ты чего сразу такой веселый стал? – удивлено уставился на него адмирал.

Пришлось поведать командующему, что захват станции действительно происходит «голыми» руками, тот покачал головой и только сказал:

– Бред какой-то. Просто бред. – Но подумав, добавил – А впрочем, готовь группу, нельзя упускать такую возможность, перспективы уж больно заманчивы.

– Только меня все равно придется посылать с группой обеспечения операции, господин адмирал.

– Ты опять, капитан?

– У нас мало времени для проведения тренировок, более того ни у кого нет такой практики в планировании как у меня, а там наверняка придется вносить коррективы.

Адмирал медленно сел в кресло и, потирая виски, подвел итог:

– Заладил: «я», «меня»… Группу готовь, санкцию на применение «Иглы» ты получил, непосредственно участвовать в акции запрещаю. Как бы там не сложилось, мы должны действовать точно по плану штаба.

***

Разрешение было получено, и Ким сразу приступил к подготовке. Поучаствовать в этой уникальной операции добровольцев искать не пришлось, желающих накрутить хвосты «шерстяным» нашлось предостаточно, свои амбиции никто даже не пытался скрыть. Ну еще бы, в случае успеха этой операции все принимавшие участие получали внеочередные звания, персональную надбавку, и что весьма немаловажно награды, почет и уважение. Разведывательное подразделение поначалу инициативу молодого капитана встретило в штыки, даже на время не желая расстаться с уникальным оборудованием, но сопротивление скорее носило профилактический характер, что б в будущем не рассчитывали на легкость уступок. В общем, ничего необычного, все проходило как всегда, рутина, Киму даже стало немного обидно, что такому важному с его точки зрение событию уделялось так мало внимания. Тем более, что прежние обязанности с него никто не снимал и адмирал, как и прежде, продолжал требовать со своего подчиненного невозможного, лишь один раз на минуту отвлекся от ставшего уже привычным «наезда»:

– Что ты там за тренировки учудил? Все в панике. Оказывается можно без всяких усилий захватить любой корабль?

– Ну не всякий, – пожал Ким плечами, – на одном мы все-таки прокололись.

– И то только потому, что техники меняли оборудование на обшивке?

– Все равно это наш прокол, – принялся каяться капитан, – при правильном захвате они не должны были нас обнаружить.

– Хм. Даже так? – Бронт в задумчивости потер лоб, – Выходит все эти системы слежения и контроля не так уж и хороши? А нас помнится, убеждали, что обойти их практически невозможно.

– Получается, что возможно, хотя и не так просто.

– Да, теперь даже мне стало казаться, что твои планы не так уж и беспочвенны.

– Надеюсь удача не оставит нас, господин адмирал.

– В наше время надеяться на удачу глупо, – наставительно произнес командующий, – точный расчет, хорошая подготовка, решительность – слагаемые любого успеха. Если остались сомнения, значит, чего-то не додумал, не учел, а такого у хорошего командира не бывает.

Ким промолчал, но не потому, что был согласен, уж кому, а ему было хорошо известно, что удача необходима при любой подготовке – кашу маслом не испортишь.

Крейсер «Стелс» приписанный разведслужбе соединения занял позицию в семидесяти миллионах километров в направлении южной эклиптики от расчетной точки. Для того чтобы пробить пространственный переход с этой позиции в нужную планетарную систему требовалось затратить примерно в восемь раз больше энергии, для чего на корабле были установлены дополнительные кольца раскачки пространства и генераторы энергии. Но даже такие возможности не давали ему самому пройти по созданному переходу, уж слишком малой энергетикой обладал тоннель, зато его параметры не препятствовали разведывательному модулю «Игла» воспользоваться этим переходом. Делалось так для того, чтобы искажения пространства в финишной системе были минимальны, и возникали далеко от точки перехода, следящие системы противника вряд ли могли засечь выход модуля.

– Не волнуйся командир, – гудел сержант, упаковываясь в тесное пространство модуля, – все проделаем в лучшем виде.

Капитан кивнул, говорить что-либо напутственное в такой ситуации было бы глупо, все, что требовалось сказать – сказано давно, теперь настала пора действий. Через несколько минут катапульта швырнет разведмодуль в пространство, а еще через минут двадцать он нырнет в едва светящуюся пространственную нестабильность. Ким непроизвольно вздрогнул, десантникам предстояло провести в не слишком комфортных условиях более тридцати часов, именно столько требовалось «Игле» чтобы подойти незамеченной к коарвианской станции на расстояние скрытного броска. А еще он представил, как они будут сорок минут висеть в пространстве космоса, добираясь до обшивки.

К станции модуль подползал с задней стороны, стремясь постоянно находиться в ее тени, маскировка маскировкой, но дополнительная предосторожность не помешает. «Игла» зависла в тридцати двух километрах от цели, ближе приближаться опасно, можно попасть под действие противоминных сканеров, и принялась за проведение пассивного сканирования, используя фоновые проявления излучений всего электромагнитного спектра. После построения пространственной схемы станции стало ясно, что никаких корректировок в плане делать не понадобится, все должно было пройти по многократно проверенному плану, десантники стали проводить комплекс упражнений для разогрева мышц.

Все, время подошло. Пора.

– Первая группа пошла.

В мониторе внешнего обзора пилот увидел блеклые тени, которые тут же растворились в глубине космоса.

– Вторая группа готовность… Вторая группа вперед.

И опять сероватые тени исчезали в направлении станции. Все. Теперь ждать. Сообщение о высадке должно поступить не ранее чем через сорок минут.

Первая группа уже достигла обшивки, прикрылась защитным пологом, который тут же скопировал одну из выступающих частей станции, и приступила к обследованию.

– Достигли объекта, приступаем к проникновению. – Последовал доклад.

Еще через семь минут последовал такой же доклад второй группы. Все шло точно по графику. Точки входа в систему они нашли без проблем, так же как и на земных станциях различного оборудования здесь было предостаточно. Несколько минут и зонд своими щупами много тоньше волоса, проникнув через защитные оболочки интерфейсного кабеля, подсоединил робота взломщика в параллель к одному из устройств.

Десантник чертыхнулся, транслируемая с робота картинка окрасилась в малиновый цвет – это оборудование управлялось отдельной системой, поэтому кабель не имел непосредственного выхода в сеть, надо было искать дальше. Ну что ж, в плане это все было предусмотрено. Четвертая попытка увенчалась успехом, на трансляционной картинке стала появляться схема сети и уровни коммутации.

– Есть проникновение в сеть. – Доложил оператор, едва сдерживая радость в голосе. – Подключаю к каналу.

Спустя некоторое время о проникновении в сеть доложила и вторая группа.

Определившись со схемой сети, робот занялся отслеживанием пакетных потоков, все ближе подбираясь к перехвату управления, уже через полтора часа оба робота установили канал синхронной работы через сеть станции и получили доступ к управлению системами жизнеобеспечения. Опережение графика примерно на сорок процентов, и все благодаря тому, что коарвиане не применяли шифрование протоколов сети, и не использовали принцип ее физического разделения.

– Первый, второй, – пошла команда от пилота, – есть контроль, готовьтесь к эвакуации.

***

В точно назначенный срок первая группа кораблей и авианосцы соединения прошли через сформированный пространственный туннель и выстроились для атаки.

Пока корабли выстраивали атакующий строй, выпускные шлюзы авианосцев открылись и катапульты авианосцев принялись метать штурмовики в пространство. При этом, по реконструкции компьютера, все это выглядело так, будто рассерженные пчелы покидали свои улья.

Ким находился в блоке управления и, глядя на монитор, в пол уха слушал переговоры диспетчеров:

– «Пит семь» отставание от графика четыре, «Альфа пять три» идет с опережением два. Срочно верните их в строй.

– «Карпентер» освободите пространство, вы мешаете построению.

– Поправка шестого координатного буя два ноль ноль два…

Пока вроде все шло как надо, не то чтобы построение атакующей сетки проходил гладко, но в пределах допустимого, грубых ошибок, которыми, как правило, грешат молодые пилоты, не наблюдалось. Хорошо бы так и дальше.

– Сорок третий шлюз «Цедеш» неисправность выпускного устройства, три звена вне графика, задержка двенадцать минут.

– «Тьфу», в сердца сплюнул Ким, – «все-таки сглазил».

– Принято, – не моргнув глазом, отозвался диспетчер, – пойдут во второй эшелон.

Алексей уже полчаса парился в своем «Мустанге», его звено должно было покинуть ангар в четвертой обойме, и это означало, что с момента начала боевого выпуска пройдет около трех минут, прежде чем буксирный крюк встанет в пасть катапульты. Как всегда при переходе все реакторы и генераторы отключались полностью, иначе возникающий эффект резонанса нестабильных ядер приводил к увеличению выхода энергии на два или даже три порядка, что неизбежно сопровождалось фатальными последствиями. Подпитка энергопотребляющих устройств в этот момент могла производиться только за счет аккумуляторов, и само собой их энергию берегли для формирования щитов в первые минуты после перехода. Пилотам эта бережливость естественно выходила боком, отключенные системы кондиционирования приносили немало проблем.

Довольно ощутимый толчок известил о завершении перехода – так и не удалось до конца отрегулировать гравитационные компенсаторы. Монитор шлема отобразил пиктограмму маленького человечка, который показал большой палец руки направленный вверх, и тут же указал на возникшую рядом с ним условную схемку ядра. На общепринятом языке это означало, что переход осуществлен удачно и настала пора приступить к запуску реактора. Это уже пижонство технического персонала, все-таки состав авианосца в основном состоял из молодежи и потому склонность к неуставным пиктограммам у нее была в крови. Однако командиры смотрели на такие художества снисходительно – серых будней в службе хватало и если кто-нибудь, в рамках дозволенного, мог немного приукрасить их, то ничего плохого в этом нет. Вывод реактора на полетный режим требовал около шести минут, естественно реакторы авианосца запустились значительно раньше, вспыхнул красным цветом индикатор внешней подпитки системы, и приятная волна прохлады прокатилась по телу – наконец-то заработала система кондиционирования.

Выпуск штурмовиков из авианосца в боевой обстановке производился обоймами, или звеньями по девять аппаратов за раз, они крепились буксирными крюками к разгонной дорожке катапульты, заводились в шлюз и выстреливались в пространство. Причем выходной корректирующий контур придавал выпускаемым аппаратам такое направление, чтобы они уже через двадцать километров от станции без вмешательства пилотов образовывали начальное построение.

Началось – створки шлюзов стали открываться поочередно, и первые обоймы начали плавно, но быстро въезжать внутрь. «Мустанг» слегка качнулся и Алексей ощутил, что платформа передвинулась в сторону ближайшего шлюза. Секунд через пятьдесят створки шлюза снова открылись, и даже через закрытый колпак стало слышно, как утробно хрюкнул воздух, выравнивая давление. Пилот глубоко вдохнул, надо брать себя в руки, не хватало бы еще получить дозу успокоительного от индивидуального диагноста. Чтобы в голову не лезли всякие нехорошие мысли, Алексей принялся снова прокручивать в памяти предстоящее задание. Хотя чего там прокручивать? За последнюю неделю, его звену столько раз приходилось отрабатывать одно и то же, что можно было без всяких опасений отключить мозги. Последнее передвижение и перед носом штурмовика возникли шлюзовые створки, на мониторе вновь возникла пиктограмма, на этот раз человечек выпучил от ужаса глаза, а под ним растекалась лужица. Несмотря на серьезность момента, пилот улыбнулся, а ведь и верно, его состояние примерно такое же, видимо тот, кто вставил эту картинку знал что испытывают при вылете на первое боевое задание. Однако время шло, а створки оставались закрытыми, Алексей заерзал – что-то произошло, чуть позже на площадке появился техник, после того как он с минуту поколдовал с пультом, появилось сообщение о неисправности.

– Группа сорок два, звено четыре, пять, шесть, выход во втором эшелоне, перемещение на шлюз пять.

– Вот ведь гадство, – раздался голос на внутренней связи, – это значит, мы с «Надеждой» идем.

– Разговорчики, – рявкнул Алексей, демонстрируя недовольство, хотя на самом деле был полностью согласен с подчиненным.

Повод для недовольства был серьезный, разрыв между эшелонами составлял двадцать минут, а это значит, что это время надо добавить к тому, что они просидели. Более того, авианосцы не стояли на месте, они все время маневрировали, поэтому выпущенные с опозданием звенья могли и не вернуться в родные пенаты – диспетчеры не горели желанием отвлекаться на нужды отдельных групп, и им приходилось до окончания маневров «гостить» на чужой территории. Ситуация усугублялась еще и тем, что персонал «Надежды» был полностью представлен женским полом и отношение мужской половине человечества у них было несколько неприязненное – ничего не поделаешь издержки воинствующего матриархата. Однако, скучать долго не пришлось, через три минуты пришло новое полетное задание поэтому все оставшееся время ушло на детальную проработку.

На этот раз катапульта сработала идеально, выходной створ едва мелькнул, исчезнув за спиной, а монитор расцвел всеми красками радуги представляя обстановку вокруг в виде привычной объемной картинки. Место в сетке второго эшелона им выделили на периферии, когда они уже вливались в строй, пришли коды подключения к связному каналу.

– В нашем полку прибыло, – услышал Алексей женский голос, как только произошло подключение, – с такими защитничками, мы этим «мохнатикам» точно холку намылим.

– О да, – раздалось в ответ, – «Картена», ты там с ними рядом, присмотри на всякий случай, запасные комплекты обмундирования у тебя найдутся?

– Ага, специально захватила, как раз на такую встречу, только кое-где придется немного убавить иначе по форме не подойдет.

– Ты лучше не забудь кое где прибавить.

– Это в каком месте?

– Так, дамы, – прозвучал властный голос, – неуставной трёп прошу прекратить.

– А они что, языки проглотили?

Пилот чертыхнулся про себя – хорошо еще он на всякий случай не стал подключать трансляцию переговоров своим, а то была бы здесь перепалка.

– «Ладно, – решил Алексей, – первый блин, то есть боевой вылет, комом, зато будет что потом вспомнить.»

Он тяжело вздохнул и покосился на картинку диагноста, сейчас она транслировалась командиру сектора сети и как бы представляла собой визитную карточку пилота. Пульс, давление, уровни мозговой активности, все в норме – уже успел успокоиться. Говорят, что если новички в первом бою не психуют, то либо уже перегорели, либо не понимают всей ответственности.

Флагман проскочил в пространство, когда передовая часть уже сформировала построение и двинулась в направлении станции, а первый эшелон штурмовиков, который должны были обеспечить так называемую засветку пространства перед оборонительными порядками противника, находился в четырех часах от места предполагаемого контакта.

Спустя несколько минут адмирал вышел на связь с Кимом:

– Поздравляю капитан, десант свою задачу полностью выполнил, разведчики подтвердили эффективность диверсии.

Ким облегченно вздохнул, этого сообщения он ждал:

– Возвращаем всех назад?

– Нет, – Бронт ухмыльнулся, – пусть атакуют – когда нам еще представится такая возможность потренировать летный состав? В общем, все должны быть уверены, что находятся в боевых условиях.

Первый эшелон подходил к точке контакта, формируя едва заметную атакующую полусферу. Эти действия на учениях отрабатывались десятки раз, но благодаря неисправности катапульты (будь она не ладна) только сейчас он мог увидеть, как это смотрится со стороны. В отличие от первой волны, которая пыталась охватить как можно больше пространства, вторая наоборот стягивалась к центру, чтобы обеспечить плотность атакующего слоя, однако с того места, где находился пилот, разобраться было сложно, тут, как говорится – леса за деревьями не видать.

Есть пуск, зеленые точки на миг окрасились синим цветом и от них в направлении станции потянулись тонкие желтые линии. Алексей прекрасно знал, что в реальности этих зелененьких точек много больше, да и торпед выпущено в сторону станции десятки тысяч. Но кому нужна эта реальность, гораздо лучше, когда компьютерная реконструкция позволяет все схематизировать, не перегружая ненужными деталями мозги пилота.

– Внимание, выходим на цель. Доложить отклонения, – последовал приказ.

– «Лиена». Отклонение плюс ноль один, – пропел женский голос.

– «Рара». Отклонение ноль.

– «Картена». Отклонение плюс ноль два.

– «Мустанг». Отклонение минус ноль один, – доложил Алексей, подозревая, что именное его доклад станет сейчас «гвоздем программы».

– Ах, какой голосок, – хихикнула «Рара», – и язык при нем.

– А что еще, кроме языка?

– Откуда мне знать?

– Предупреждаю последний раз, – напомнила о своем существовании командир, – еще кто-нибудь позволит себе что-либо подобное…

Договаривать она не стала, и что будет в этом случае, можно было только догадываться, но видимо испугала она не всех – в канале раздался томный вздох. И все-таки разговоры действительно прекратились, по монитору поползли строчки с данными активности обороны противника, на пустой трёп времени не осталось. Алексей хмыкнул, он ожидал других цифр, или оборона была уже полностью сломлена или противник что-то задумал. Небольшая группка коарвианских кораблей все еще пыталась огрызаться, прижимаясь к туше мертвой станции, но их участь не вызвала сомнений – уйти с плоскости атаки они уже не успевали, а противоракетная оборона вряд ли могла противостоять массированной торпедной атаке.

Наконец полыхнули торпеды первого эшелона, их основная задача сводилась к засветке сканирующих устройств противника, позволяя второму эшелону подобраться поближе, и без помех отработать по целям. Но видимо оборона была столь слаба, что несколько смертоносных посылок первой волны все же достигли станции. Следующий вал смерти буквально утопил коарвианскую оборону в вихре термоядерного пламени.

– Если это война, то я рифренский монах, – послышался на канале недовольный голос «Рары», – кто-то держит нас за тупиц.

– Командир, и что это было? – встряла «Картена», – нас опять на полигон притащили?

– Похоже на то, – согласились с ней, – а что по этому поводу скажет наше бравое пополнение?

Возникла пауза, Алексей зашипел с досады – вот ведь «бабье» неугомонное:

– Ну, это не совсем то, чему нас учили… – выдал он в эфир нечто неопределенное, – хотя, если подумать…

– Ой, только не надорвитесь от напряжения, – съязвила «Рара», видимо раздражение у нее плескалось через край, – спасибо за поддержку, прям не знаю как бы мы без вас справились.

– Если что, зовите еще. Выручим, – решил пилот не оставлять реплику без ответа.

Кто-то не выдержал и коротко хохотнул, а «Рара» обиженно промолчала, она сорвалась, а наезжать на новичков из-за плохого настроения не стоило.

– Понятно, – подвела конец обмену мнениями командир, – разворачиваемся и идем на базу. «Мустанг», отработали нормально, как бы то ни было операция боевая, поздравляю с крещением.

На мониторе отразился маршрут, слава богу, гостить не придется – оказывается «Цедеш» шел следом, и в данный момент находился в полутора часах лета. «Отваливали» без сожаления, все-таки со «своими» идти в бой гораздо комфортнее, слишком уж непривычно слышать перепалки по каналу во время выполнения задания.

***

Вместо того чтобы развивать успех и выполнить директиву ставки по захвату рокадной системы, Бронт решил устроить «разбор полетов», тем более как оказалось, несмотря на явный успех, проблемы во взаимодействии все-таки были. И хотя на этот раз Киму «на орехи» особо не досталось, адмирал не посчитал нужным хвалить своего подчиненного за проведенную десантниками акцию, мотивируя это тем, что данный успех стоит скорее отнести к курьезам. В конце совещания он объявил:

– Теперь я могу донести до всех истинные цели нашего наступления. Разгром обороны противника, не входил в наши планы. От нас требовалось одно – имитировать наступление на данном участке фронта, дожидаясь ответных действий. Однако в результате великолепно проведенной силами десанта диверсии, путь во внутренние системы оказался открыт. Нечто подобное предусматривалось в плане – при отсутствии серьезного сопротивления мы должны продолжать наступление, но без форсирования событий. Главная задача – заставить противника оголить другие участки обороны.

Вот теперь все стало на свои места и Киму сразу стало понятно почему Бронт не прекратил атаку на практически мертвую станцию – надо было показать противнику, что вторгшееся в систему соединение не только настроено решительно, но и обладает невероятной мощью, способной с одного удара сокрушить любую оборону. Не нужно быть продвинутым стратегом, чтобы предсказать дальнейшие действия противника, естественно он кинет навстречу все имеющиеся силы, попутно оголяя оборону в соседних областях фронта, здесь уже не до стратегической игры, надо срочно закрыть брешь. Хотя тут возникла небольшая проблема. Ударная группа просто обязана использовать полученное преимущество по времени и не дать обороняющейся стороне собрать свои подразделения в единый кулак. Медленное продвижение вглубь обороны может насторожить коарвиан и заставить задуматься.

Идя на оперативку, Видов не искал встречи с Фалей, и по ее сверкающим глазам он мгновенно понял, что разговор, если таковой преставится, будет не из приятных, отговорки, что сам был в неведении планов командования ему уже не помогут. Впрочем, поговорить с ним «по душам» желала не только эта жесткая женщина, полковник Кесс – капитан «Надежды», тоже была не прочь принять участие в разборках. Сделав озабоченный деловой вид, майор коротко кивнул офицерам и попытался проскользнуть в оперативный блок, но женщины легко разгадали его маневр и перехват осуществили по всем правилам военной науки:

– Господин Майор, на два слова, это не займет много времени, – произнесла капитан «Надежды», заставляя Видова на секунду остановиться.

Буркнуть что-либо невразумительное, и продолжить движение майору не позволяли приличия, а ответить и идти дальше уже не получалось – Фалей своей грудью быстро отрезала ему путь к спасению.

– Слушаю, – как ни прискорбно, но пришлось изобразить заинтересованность.

– Дело в том, – продолжила Кесс, – что нам уже довелось поучаствовать во многих сражениях, и не всегда удача была на нашей стороне. Мы можем понять стремление командования по возможности сохранить жизни пилотов. Однако это не означает, что из нас можно делать клоунов и заставлять участвовать в столь дешевом балагане. Назначение командующим штурмовыми силами капитана видимо тоже из этой серии?

– К сожалению, с планами командования меня тоже никто не знакомил, – принялся оправдываться майор, – но по случаю мне стало известно, что за несколько часов до атаки, десантное подразделение сумело провести диверсию и блокировать вооружение станции. Насколько эффективны были их действия, мы можем судить только сейчас, так что нет ничего удивительного, если командование решило продолжить штурм.

– Вы хотите сказать, что горстка десантников сумела захватить огромную станцию?

– Нет, не хочу, – мотнул головой Видов, – они ее не захватывали, они превратили ее в хлам, результат вы видели.

Возмущение в глазах женщин медленно погасло и сменилось неподдельным интересом:

– Хотелось бы мне посмотреть на этих суперменов, – произнесла Фалей, – а особенно на того гения, который сумел это все спланировать.

– Спустя пять минут, вы можете лично лицезреть этого человека, – не отказал себе в удовольствии съязвить майор.

– Нам его представят?

– Вам его уже давно представили, это тот капитан, который «видимо из той же серии». Надеюсь, вы не станете предъявлять ему претензий?

Резко развернувшись Видов уверенно двинулся в оперативный блок, жирную точку в неприятном разговоре ему все-таки удалось поставить.

– Ты веришь ему? – глядя вслед майору, спросила Кесс у сослуживицы.

– Если принять во внимание все те легенды, которые мне довелось добыть в архивах, выбора не остается.

– Ты о майоре?

– О Томове.

Капитан «Надежды», в удивлении подняла брови:

– А он не слишком молод, для легенд? Может быть, эти легенды лгут?

– Как тебе сказать? – протянула задумчиво Фалей, – когда королевская семья Аффена присылает официальные поздравления капитану Киму Томову, в связи с состоявшимся бракосочетанием, как-то начинаешь доверять источникам информации.

– Так он недавно женился? И кто эта девушка?

– Да что я буду рассказывать? Неблагодарное это занятие, ты сама все можешь увидеть своими глазами. Я перешлю тебе подборку репортажей трехлетней давности по Аффену, там даже постановка есть, если не обращать внимания на художественные глупости и сложности перевода, посмотреть есть на что.

***

Великий воин готовился к наступлению. Усилиями клана флот уже почти восстановил свою численность, новые корабли прибывали, как было изначально условлено. Горфон хорошо обучил их. Несмотря на то, что они были совсем недавно сформированы, их нельзя было назвать зелеными новичками и это радовало. Скоро Олголой нанесет сокрушительный удар по крахтам, прорвет оборону и пройдет рейдом по приграничным мирам, сокрушая флот противника. Тогда он докажет, что достоин большего уважения в клане нежели Горфон.

Послание от верховного поступило в тот момент, когда великий воин уже отдал приказ о выдвижении контонов в точку сосредоточения. Олголой довольно заурчал, такое внимание со стороны высшей власти ему нравилось – он не сомневался, что в послании ему будет выражено доверие и обещание в случае победы возместить все траты, которые понесет клан сокрушая коварных крахтов.

– Олголой, крахты прорвались через оборону на участке Синфоса, если они закрепятся у него в тылу, то перережут рокадные пути. Синфос собирает силы, чтобы разгромить их, но мощь крахтов велика. Тебе надо срочно помочь ему, только твои воины успевают добраться туда, отправляй их немедленно.

Но что это, вместо напутствия верховный воин прислал ему приказ. Сегодня судьба оказалась несправедлива, Олголой зарычал с досады, его всесокрушающий удар будет отложен – это плохо, очень плохо. Проклятые крахты украли его победу. Теперь ему придется долго метаться по системам на территории другого клана и выдавливать прорвавшегося противника, а потом ожидать пока Синфос соизволит навести у себя порядок. Нет, надо попытаться найти другой путь и не позволить украсть победу. Впрочем, об этом потом, а пока надо заняться выполнением задания верховного воина и сохранить корабли, нельзя сейчас нести потери, иначе придется надолго отложить планы всесокрушающего удара.

Отдав приказ об изменении маршрута, коарвианец задумался.

Около ста пятидесяти больших оборотов назад всем стало ясно, что Великая Корвиа не может расширяться как прежде. Так было угодно Создателю, что большинство доступных планетных систем оказались непригодны для колонизации, а те, что при соответствующих затратах можно было все-таки использовать, находились слишком далеко. Тогда среди кланов началось соперничество, возникли военные конфликты, тот, кто не уделял достаточного внимания своему флоту, неизбежно проигрывал и растворялся в клане победителя. Но время шло, возникали союзы, территориальные конфликты расширялись, и казалось дни Корвиа сочтены. И именно в этот момент на территорию его клана попала разведывательная экспедиция крахтов. В пылу глобальной войны, никто естественно не стал церемониться с ними, посчитав врагами, флот атаковал сходу и естественно уничтожил, так как они даже не пытались оказать сопротивления. Обследование останков кораблей крахтов принесло неожиданные результаты, оказывается применение иных принципов раскачки пространства позволяло увеличить дальность перехода более чем в пять раз. Клан обладающий такой технологией получал значительные преимущества перед остальными, поэтому все сведения относительно появления крахтов были тщательно засекречены. Но удержать в секрете технические новинки оказалось куда как сложнее, попользоваться ими в одиночестве долго не удалось, уже через два оборота после первого их применения, новинки эти стали известны всем.

Расширение горизонтов доступности не принесло процветания Корвиа, разреженность планетных систем в этой части галактики по прежнему ограничивала возможность колонизации, если только… если только не обратить свой взор на миры крахтов, которые тоже неожиданно стали доступны, и Корвиа обратила. Но изгнать крахтов со своей территории одному клану не под силу, надо действовать сообща, достигнув военного союза, а это уже предопределило всю структуру надклановой власти, во главе которой стал Верховный воин.

В обстановке скрытности в граничных с крахтами системах кланами циелей были созданы места базирования флотов, а когда все было готово, последовала первая пробная атака. Сначала казалось, что крахты слабы, они зачастую не принимали открытого боя, и если им не удавалось отступить уходили в пространство. Тогда всем казалось, что это трусость, а разве можно уважать трусливого врага? Но такое мнение совсем скоро показало свою несостоятельность – отступающий флот вовсе не был безобидным и больно кусал при первой подвернувшейся возможности, а корабли, ушедшие в пространство, все же возвращались спустя некоторое время и уничтожали неохраняемые транспорты.

Даже расширение области вторжения за счет допуска других кланов не принесло результатов, планы пришлось скорректировать, продвижение резко замедлилось, а после объединения крахтов и неожиданного их рейда в граничный мир Великой Корвиа и вовсе остановилось. Силы кланов участвующих в войне с первого дня уже были истощены, прорыв обороны и наступательные действия стали для них большой проблемой, но признаваться в этом нельзя иначе на их место тут же найдутся другие. Так и получилось, что отгородившись по примеру крахтов мощными оборонными системами, воюющие кланы занялись восстановлением своих сил, не давая другим поучаствовать в дележе добычи. В данном случае Синфос оказался в центре событий, ценой больших потерь ему удалось занять выгодное стратегическое положение, но на этом все и кончилось – так или иначе теперь его клан неспособен защитить все занятое им пространство. Попытки договориться на «справедливый» раздел территории с другими постоянно проваливаются, никто не хочет делить добычу по справедливости, даже если она не твоя.

Когда флот покинул базовую систему, Олголой уже знал, как ему поступить – он не будет помогать Синфосу до тех пор, пока тот не пообещает уступить кому-нибудь часть контролируемого им пространства. Сейчас для Горфона очень важно иметь сильного соседа. Это будет честный договор – слабый не должен мешать сильному.