Третьи сутки мы с Павлом ползаем по швейцарским горам, ведя наблюдение за хорошо замаскированной и крепко укреплённой базой "гостей из будущего". Судя по всему, этот вечер у меня будет весьма жарким, таким же жарким, как и это солнце, палящее сейчас из самого зенита. Я постараюсь побывать у наших "гостей" незваным гостем, который, как говорят у нас в народе — "хуже татарина". Собственно, мирных желаний в их сторону у меня нет ровно никаких, хотя для меня сейчас главное не столько принести им какой-либо вред, сколько добыть информацию об их технике и планах. Павел — молчаливый агент "конторы", помогающий мне в этой весьма сложной и чертовски опасной миссии, предпочитающий общаться скорее жестами, чем словами. Что-либо большего сказать о нём я не могу, кроме того, что он умеет как-то незаметно без слов и лишних действий показать, что мне нужно делать. Если я что делаю не так, то он как-то просто и незаметно исправляет мои ошибки, обозначая их. Впрочем, чего-либо особенного за мной пока не замечено, просто не хватает общей подготовки. Если в городе я могу становиться полностью невидимым благодаря психологическим приёмам, то на открытой местности требуется пользоваться обычной маскировкой. И эта маскировка — отдельная большая наука, в которой я только делаю свои первые шаги под присмотром опытного наставника. Психологические приёмы, конечно, работают и тут, но вот собаки, имеющиеся у здешних вояк, они на всю эту "психологию" не всегда именно как мне надо реагируют, скорее наоборот. В общем, я хожу по этим горам буквально на грани фола, одно неверное движение и случится грандиозное фиаско. Ну почему так оказывается, что без меня никуда и никак, почему я стал таким незаменимым? Я ведь до сих пор внутри остаюсь всего лишь учёным, несмотря на свою нынешнюю деятельность. Так, пока ещё делать нечего, до ночи далеко, расскажу по порядку о том, что произошло за последние месяцы.

В мире прошлого нашими людьми ведётся активная подготовка к государственному перевороту, там уже, в принципе, справятся и без меня. Верне это будет не переворот, а как раз — перехват случившегося в пятьдесят третьем переворота, и возвращение СССР скорее на ту политическую линию, что проводилась Вождём до его смерти. Нам очень не хочется устраивать кровавую баню для советского руководства, но другого пути, гарантированно приводящего к нужным результатам, пока не найдено. Ещё остаётся надежда, что мне лично удастся убедить Хрущёва и через него многих других зарвавшихся партийных деятелей, что они были сильно неправы. Как сказал Аль Капоне — "добрым словом и пистолетом можно сделать куда больше, чем одним добрым словом", а потому мы должны иметь реальную возможность уничтожить всех тех, кто не захочет слышать наши "добрые слова" из-за собственных корыстных интересов. Людей у нас мало, но грамотная организация по типу малых разрозненных глубоко законспирированных диверсионных групп, действующих без прямого руководства по заранее продуманным и прописанным планам, способна эффективно противостоять местному КГБ и другим организациям, охраняющим высокопоставленных предателей от народа. Весомую роль сыграла информация, полученная нами от "конторы" нашего мира. Благодаря ей мы смогли быстро вычислить всех, кто не просто поддерживал Хрущёва, но и направлял его в сторону, которая, в итоге, привела СССР к краху. Конечно, мы бы справились и без неё сами, но эта информация сильно сэкономила нам время. Также она позволила избежать ошибок, не засветится перед контрразведкой и завербовать в наши ряды множество местных людей от простых милиционеров до самых партийных и военных верхов, которые оказывали нашим людям непосредственную помощь. Впрочем, как показывали расчёты, мы не сможем долго обеспечить тайну, риск утечки информации с каждым днём всё возрастает, а потому операция "Кремль" должна была начаться ещё две недели назад, но вдруг резко потребовалось моё участие в нашем времени. Так как на меня была возложена миссия донесения "добрых слов", операция была отложена до моего возвращения или, если со мной что-либо случится, на месяц, но тогда она уже гарантированно пойдёт по самому жесткому сценарию, предполагающему едино моментное уничтожение всего советского руководства, взявшего курс на предательство интересов страны. Весь остаток осени и начало зимы в мире прошлого я лазил по московским подземельям, по нескольку раз прорабатывая различные варианты своего отступления из Кремля после беседы с Хрущёвым, которая ещё неизвестно как закончится. Если его не удастся убедить, мне придётся прямо там его убить, я сам выбрал такой вариант, несмотря на то, что он был чрезвычайно опасен. Пару раз я проникал в Кремль через охрану, используя свою психическую маскировку. Но потом, пользуясь возможностями местных "дедов", меня пристроили туда на работу в один из второстепенных отделов местной охраны, что существенно снижало опасность для меня, но увеличивало потенциальные риски для "дедов" и всех остальных, в случае моего провала. Всё же в меня верили, порой даже больше, чем я сам верил в себя. И вот, буквально за два дня до окончательного принятия плана действий, меня так не вовремя выдернули в наше время.

– Очухались, Алексей Сергеевич, — поприветствовал меня Николай, после того, как я вышел из портала.

Хотя переходы между мирами мне уже не доставляли особого дискомфорта, за исключением перехода в будущее, вид был у меня несколько помятый. Так получилось, что до портала я бежал бегом десять километров.

– Что у вас тут случилось, такое срочное? Умер кто, или власть в стране поменялась?

– Да нет, пока ещё не поменялась, но работы в эту сторону уже идут, — Николай подмигнул мне, сказав фразу заговорщицким тоном. — Нашей малочисленной группе, активно занимающейся "гостями" и вашим проектом, удалось обнаружить место, откуда эти "гости" проникают в наш мир.

– И где же это благословенное место, Англия или Америка? — постарался я озвучить свои догадки.

– А вот и нифига подобного, не угадал. Швейцария!

– Ого, а чего они там делают-то?

– База у них там. Судя по всему, она построена ещё до второй мировой войны. Ладно, пойдём к машине, по дороге расскажу, что тут произошло в последнее время.

Мы отошли от лаборатории в лес, где стояла машина. Это была та самая "Нива" Ивана Михайловича, на которой я уходил прошлой зимой от погони. Стёкла, пробитые пулями, были заменены, и, судя по их толщине, теперь они пулестойкие. Да и сама машина перекрашена в другой цвет, по осадке став чуть тяжелее. Сам Иван Михайлович отбыл в мир прошлого, а его машина пришлась очень кстати для поездок на нашу базу из города. Всё же дорогу через лес осилит не каждый джип, особенно после дождя, которые в этом году что-то зачастили.

– Гляжу, доработали машинку, кто такой у вас умный?

– Да есть у нас тут один кадр, ты его ещё не знаешь, потом познакомлю. Вот он и постарался. Тут теперь вставки из титановых листов и нескольких слоёв кевлара, по идее машина должна держать автоматную пулю, а вес едва достиг веса обычной "Нивы". Твой Иван настоящий гений техники, такую вещь сделал. Жалко в серию её не запустишь, никто не даст, а то нам для оперативной работы в самый раз пошла бы.

– Ничего, ничего, Иван сейчас в прошлом совратил председательшу и строит местную пищевую промышленность, потом и за машиностроение возьмётся. Так что переделаем портал и будем экспортировать его поделки сюда специально для вас, — отшутился я.

– Шутишь ты всё, Сергеич. А портал тебе всё равно придётся переделывать, принято решение на этом месте дом отдыха строить. Элитный.

– Это ещё зачем? — удивился я.

– Для маскировки, естественно. Ты же и так развил такую бурную деятельность, что вскоре прятать вас нам станет не по силам. Вот мы и приняли соответствующее решение, руководствуясь своими соображениями. Строительство начнётся в сентябре, так что готовься нам помогать, чтобы наши строители чего не испортили в твоём хозяйстве и не узнали чего лишнего.

Тем временем лесная дорога, представляющая разбитую колею в жидкой глине, превратилась в приличную щебёночную насыпь.

– Вот, смотри, дорогу уже строят, потом даже асфальт будет — продолжил Николай. — А главное, что никто ничего не подумает, строительством официально заведуют очень "тёмные" личности, "русская мафия", короче. Типа облюбовали они медвежий уголок для своих тайных встреч. Наши оппоненты, понятное дело, всё проверят со своей стороны, место-то засвечено, но мы для них хорошую дезу подготовили, так что всё будет тип-топ, не беспокойся.

– Ладно, я понял, — прервал я его монолог, — но зачем вы меня дёрнули то? Знаете же, что у нас там сейчас намечается.

– Извиняй, Сергеич, без тебя никак не обойдётся. Я же тебе уже про базу сказал?

– Ну да, сказал. И что это не подождёт или вы своими силами не справитесь?

– Похоже, что нет. Приедем, ясно станет, может и вправду зря тебя дёрнули.

– А что хоть за база эта и как вы её нашли?

– Ну ты помнишь того диверсанта, снарягу которого ты нам сдал?

– Ещё бы не помнить, я потом несколько дней переживал, спасибо Аниськину, помог мне с моей хворью.

– Так вот, в планшете у него было задание проникнуть на командный пункт космических войск, где внести специальные искажения в данные компьютера, обрабатывающего канал связи с новым спутником, запуск которого состоялся на следующий день после его сброса. А потом уничтожить некоторые накопители информации там же.

– Пока ничего не понимаю, — заметил я.

– Как и в случае с диверсией на атомной станции, "гостям" помешала случайность, в роли которой теперь оказался ты сам. Хотя, мне, и не только мне одному, кажется, что таких случайностей быть не должно, но тем не менее.

– Поверь, я точно не устраивал своё похищение.

– Верю-верю, но свою безвременную кончину ты устроил классно.

– Я просто воспользовался сложившейся ситуацией. Ладно, что было дальше?

– А вот тут хорошо и оперативно сработали наши аналитики. Ну, спрашивается, зачем "гостям" проводить эту диверсию, что она может им дать? Просто так они не стали бы ничего делать, верно? А тут такая серьёзная предварительная подготовка проведена. У твоего диверсанта была реальная возможность выполнить своё задание, так как среди нашего военного командования есть "крот", сливающий "гостям" нужную информацию, а может и не один, или они просто пользуются захваченными ими российскими архивами своего мира, который пока ещё тождественен нашему. Не исключено, что у них есть и то и другое, больно всё хорошо было ими проработано, были учтены все мелкие нюансы. Следовательно "гостям" было очень нужно, чтобы наши ВКС не получили данных с нового спутника, а заодно, чтобы исчезла информация, накопленная другими космическими аппаратами двойного назначения.

– Начинаю немного понимать. Но как так оказалось, что всё, что им нужно, было сложено в одном месте? Разве военные не должны всё дублировать по нескольку раз, да ещё в разных местах?

– Так уж сложилось. У нас тут ранее были большие сокращения, "разрядка", и всё такое, гад Меченый, вот и получилось, что всё поспешно свели на одну базу. Но теперь вроде как собираются опять развивать космическую разведку, так что будет всё по всей военной науке, как надо. Но не прям сейчас.

Оказывается не всё плохо в современной России, как я думал ранее, раз наши военные запускают новейшие спутники-шпионы.

– Короче, подняли некоторые ещё советские программы, которые были почти заброшены почти в готовом состоянии, как этот спутник. Впрочем, запуск его всё откладывали и откладывали по различным причинам уже целый год. И по результатам этого запуска планировалось принять решение о запуске других подобных аппаратов, которые лежат на складе ВКС ещё с советских времён. Если бы диверсант сумел выполнить своё задание, то программу просто закрыли, без вариантов. А так нашим аналитикам практически прямым текстом сказали, что нужно искать.

– Да, однако, у вас тут всё через одно место, как всегда. Пока носом не ткнёшь — никто не почешется.

– Что поделаешь, страну сдали, вот и бардак, ну ты сам знаешь.

– И что дальше?

– Дальше, по внутренним каналам военных прошла информация о том, что запущенный космический аппарат потерял управление по причине проблем наземных служб связи и вышел из строя, потеряв ориентацию солнечных батарей, и, заодно, о серьёзной аварии в информационном центре. "Техника старая, десять лет без нормального обслуживания и всё такое". Даже назначили расследование причин аварии, которое, впрочем, было быстро прекращено приказом из министерства обороны. То есть, пока ещё нами не обнаруженный "крот" гарантированно отправил своим хозяевам информацию об их успехе. Но на самом деле всё было ровно наоборот. Новый спутник, в задачу которого входило наблюдение за поверхностью Земли в низкочастотных электромагнитных диапазонах, отработал штатно и успешно передал данные. В них, казалось бы, не было ничего необычного, что уж очень сильно отличалось от ожидаемого результата. Но вот сравнение некоторых отдельных параметров излучения с той информацией, что хранилась на накопителях, предполагаемых под вторую цель диверсии, которая была ранее получена с военных метеорологических спутников, выявило несколько нетипичных аномалий в одном месте посреди Европы. Это место проверили ещё раз, а потом ещё несколько раз. Аномалии то появлялись, то исчезали, хотя после запуска спутника они устойчиво держались всего несколько дней. А потом подняли данные по порталу, полученные из первых артефактов, доставшихся нам от "гостей", и всё стало ясно. Так и была обнаружена работа чужого портала из нашего мира, ведущего куда-то в мир прошлого.

– Занятно. А наш портал вы так не "смотрели"?

– "Смотрели", естественно. Да, некоторая энергетическая активность на том месте, где он расположен, наблюдается, но она принципиально отличается от того, что имеется у "гостей". Нет характерных сильных всплесков, просто ровный фон. Нечто подобное наблюдается в нескольких геомагнитных аномалиях, как правило, связанных с залеганием железных руд близко к поверхности. Короче, твой портал от ихнего сильно отличается, известными нам методами его с орбиты не распознать. Почему так — это тебе виднее, Сергеич. Но это ещё не всё. Удалось выяснить, куда летел самолёт, который ты взорвал над Финляндией. Также выяснили его регулярные маршруты за год до этого. Многие из них вели на небольшую военную базу в Швейцарии.

– Туда же, где засекли портал?

– Почти, слушай дальше. В той экипировке диверсанта было поисковое радиоустройство, включающееся по сигналу со спутника. И через пять дней после как бы "успешной" диверсии его стали активно искать. Естественно, самого его не нашли, но зато мы отследили самих искателей. Когда те искатели почуяли неладное, и быстро эвакуировались из страны, мы их уже плотно вели. Догадываясь, что живыми взять не получится, у них есть какая-то система самоликвидации, в случае пленения, и с которой мы пока ещё не разобрались, наши люди просто сопроводили их до того момента, когда стала невозможной дальнейшая слежка. Их след как раз опять оборвался в Швейцарии, всё на той же военной базе в горах.

– Хорошо, я очень рад, что вы нашли логово врага. Но зачем сейчас вам нужен именно я, неужели кроме меня некому провести разведку на местности?

– Такая попытка уже была, но едва не закончилась трагично для наших разведчиков. Их спасла только хорошая подготовка и страхующая группа. База "гостей" охраняется электронными устройствами, обнаруживающими любого человека на расстоянии и отличающих его от животных, которых немало в тех краях. Судя по всему, там стоит то же самое, что охраняло железную дорогу в мире будущего из твоего рассказа. Кстати, ты же ещё не знаешь, партизанки позавчера перекинули нам информацию о примерном принципе действия датчиков этой системы. Они там прихватили один из них и даже исследовали его, хотя он был в нерабочем состоянии. По их сведениям входит, что реагирует датчик на слабое электромагнитное излучение мозга, которое никак невозможно экранировать портативным способом из-за большой длины волн. По спектру этого излучения происходит селекция на людей и других высших организмов. Люди имеют очень специфическую характеристику излучения мозга, на которую и ориентируются защитные системы.

– А чем же я так отличаюсь от всех остальных людей, что на меня эта система не реагирует как на всех остальных?

– Вот это мы и едем проверить. Думаю, в нашем ведомственном госпитале тебе понравится.

Потом мы ещё поговорили в дороге о всяком разном, я пожаловался, что боюсь врачей, так как не доверяю им ни грамма. Благо мне как-то довелось близко пообщаться с нашей "бесплатной медициной", когда умерла моя мать от простого воспаления, не получив должной помощи от врачей, вернее наоборот, получив совсем не ту помощь, что была нужна. В результате неправильного диагноза было потеряно время и…, я пытался привлечь хоть кого-то из причастных врачей к ответственности, но наткнулся на прочную круговую поруку. Одни врачи прикрывали других и наоборот. Профессиональная солидарность у них, блин, а люди гибнут из-за их лени и некомпетентности. Верю, что есть и настоящие врачи, помнящие о той самой клятве Гиппократа, но как-то мне не везло встретить таковых на своём жизненном пути. Может просто не повезло. Николай безуспешно пытался меня переубедить, что мол, не всё так плохо в отечественной медицине, вот приедем, сам убедишься, но его аргументы были для меня слабоваты. В конце концов, не заезжая в Москву, впрочем, чего нам там было делать, мы прибыли в военный госпиталь для обследование меня томографом, как сказал Николай. Эх, если бы дело ограничилось только этим самым томографом. Меня промучили два дня, снимая кардиограммы, энцефаллограммы и делая кучу других анализов. Я успел почувствовать себя в роли той самой подопытной мыши, с которыми сам поступал совсем немилосердно. Хорошо хоть кормили хорошо, даже настоящая чёрная икра имелась на бутербродах, скармливаемых мне между процедурами. Зато, в итоге, выяснилось, как воздействует портал на человеческую психику. Вернее, не столько психику, сколько физиологию, но психике, как оказалось, тоже перепало. Своим сильнейшим электромагнитным воздействием при переходе, портал буквально загоняет электрическую активность в глубинные слои мозга и подавляет активность коры. Ну не то, чтобы подавляет, скорее — изменяет её. У меня, как человека, больше всех ходившего туда-сюда, изменилась даже биохимия мозга. Что-то там связанное нейромедиаторами или ещё с чем, я так и не понял из объяснения врачей. Но на психике это отразилась не сильно, и даже заметно поспособствовало моим психическим тренировкам. А может быть, это тренировки так повлияли, вкупе с действием портала, сказать сложно. Мой мозг "фонит" уже сильно иначе, чем у обычного человека, этот "фон" скорее близок к тому, что присуще крупным кошачьим. Вот бы ещё ночное зрение развилось бы, как у них…, но мечтать не вредно. Теперь мне было совсем неудивительно, что охранные системы "гостей" на меня не срабатывали. Не человек я для них и точка, кошка какая дикая и всё тут. И потому только мне и лезть в самое логово врага, чтобы вызнать все его страшные тайны, чем скорее — тем лучше, так как в последнее время "гости" опять активно пользуются порталом, что-то нехорошее замышляя.

– Вот, смотри, — протянул мне толстую пачку фотографий Николай, когда забрал меня из госпиталя.

Я начал листать спутниковые снимки, а потом снимки, сделанные с большого расстояния людьми.

– Это и есть та самая база. Нет, не эта, — он отобрал у меня из рук снимок явной военной авиабазы, с двумя взлётно-посадочными полосами, и капонирами для укрытия самолётов под землёй. — Вот здесь, он выбрал несколько снимков из пачки.

Я внимательно смотрел на снимки и не находил там ничего особенного, заслуживающего внимания. Николай достал ещё один снимок, со следами обработки, изменившей параметры изображения.

– Вот взлётно-посадочная полоса, идущая рядом со скалой — показал он мне на чуть отличающуюся от остального фона полоску. — Её длина три километра, она вроде бы оканчивается вот тут, упираясь прямо в скалу. Но на самом деле тут расположены ворота, так хорошо замаскированные под местный скальный камень, что даже изблизи трудно что-либо распознать, пока они закрыты. Ворота открываются только для впуска и выпуска самолётов на очень короткое время. Вообще-то посадка самолёта на такую полосу очень опасна. Одна небольшая ошибка пилота, случайный резкий порыв ветра, ведёт к неизбежной катастрофе. Но как мы не искали, так и не нашли следов авиакатастроф в этом месте, так что можно уверенно сказать, что пилоты у "гостей" самой высшей квалификации. В качестве резерва на всякий случай плохой погоды, может использоваться авиабаза ВВС Швейцарии, которую ты только что смотрел. Она расположена всего в пяти километрах от базы "гостей", и не исключено, что как-либо связана с ней. Там есть свои системы ПВО, своя охрана и свои подземные сооружения. "Гостевая" база находится глубоко в толще скалы, и практически незаметна для внешнего наблюдателя, даже имеющего хорошую спутниковую разведку. Только если знать, что конкретно искать, можно найти выходящую на поверхность инфраструктуру, которую опять же можно принять как принадлежащую швейцарцам.

– И как вы предлагаете мне туда лезть, через вентиляцию, что ли? — я держал в руках ещё один снимок, где красными кружками были обведены некоторые объекты, похожие на большие камни и помеченные текстом как вентиляция.

– Нет, это исключено. Это только в кино героям удаётся проникать на защищённые объекты через вентиляцию. А в реале все эти инженерные сооружения мало того, что снаружи перекрыты решетками и имеют сигнализацию, срабатывающую при их открытии, но и, с большой вероятностью, там сделаны слишком узкие каналы, чтобы в них мог пролезть человек. Потому все идеи воспользоваться для проникновения этими самыми вентиляционными ходами нами были отброшены изначально. Уже на самой базе вентиляцию, в перспективе, как-либо можно использовать, хотя объекты такой степени защищённости должны строиться изначально с защитой от любого варианта несанкционированного перемещения человека даже внутри, но у нас на эту вентиляцию есть другие планы. Это дело будущего, посмотрим.

– А как же тогда быть? Ждать самолёта и заходить вместе с ним в открытые ворота?

– Именно так. Расчёт на наглость и отсутствие автоматической охраны. Косвенно это подтверждается результатами наших наблюдений, периметр территории, прилегающей к полосе и воротам, а так же выходам вентиляционных шахт, прикрыт теми самыми защитными комплексами, которые на тебя не реагируют. На самой же территории ничего другого не обнаружено. То есть никаких камер, тепловых датчиков, или чего-либо подобного, что мы могли бы обнаружить своими средствами. Может быть, они и есть, но спрятаны и высовываются, если только сработала внешняя система контроля.

– Стрёмно как-то туда лезть…, может, есть другие варианты?

– Теоретически база должна иметь ещё несколько аварийных входов-выходов, но где они расположены нам так и не удалось узнать, и если бы мы даже узнали, то встал бы вопрос, а как их открыть, не потревожив сигнализации. Очень сомневаюсь, что её там забыли поставить. А вообще "гости" очень хорошо устроились, на самом высоком уровне военного строительства.

– А что с базой ВВС, если она как-либо связана с "гостями", может проще проникнуть через неё? Наверняка там есть ходы.

– Может быть, и есть, не знаем. И охраняется она тоже неплохо, патрули с собаками регулярно обходят периметр. Все наши попытки узнать что-либо большее об этой базе по своим каналам окончились неудачно, хотя узнали мы многое. К примеру, что сама авиабаза была построена ещё до второй мировой войны, строительство началось в тридцать третьем году и официально закончилось к тридцать девятому. Про саму авиабазу была ещё и другая информация, но она никак не могла помочь что-либо выяснить про "гостей", разве что расписание и маршруты их самолётов, благодаря чему и возник наш план возможного проникновения.

Потом были долгие часы подготовки к вылету во Францию, где меня и встретил молчаливый Павел. Вместе с ним мы перешли швейцарскую границу, через пару дней оказавшись около той самой базы, занявшись наблюдениями и ожиданием удачного момента. Кроме нас в операции было задействовано немало людей, но где они находились и что делали, я не знал.

Эх, солнцепёк так и не ослабевает, хотя время близится к вечеру, а укрыться в тень тут просто негде, сплошные камни. Вот, наконец, пришел долгожданный сигнал о том, что нужно быть максимально готовыми к действию в любую минуту. Именно этого самого сигнала мы и ждали три дня. Так, вот пришло ещё одно предупреждение, самолёт будет заходить на посадку через двадцать минут, мне пора выдвигаться на исходную позицию к воротам. И тут, как назло, на моём планируемом пути оказался пеший патруль с авиабазы швейцарских ВВС. Эти патрули периодически обходили прилегающую территорию, частично огибая и базу "гостей", но не заходили в зону действия её охранных систем. Если теперь выжидать, когда этот патруль уйдёт на безопасное расстояние, то я просто не успею, и придётся ждать ещё несколько дней в лучшем случае. Хорошо хоть у этого патруля нет собаки. Видя моё замешательство, Павел показывает знаками, мол — "иди туда прямо, я отвлеку их внимание". Что делать, не доверять напарнику нельзя, если он что "говорит", то так оно и будет. Я медленно пополз вниз, в сторону тропы, по которой не спеша, поглядывая по сторонам, шли трое патрульных с элегантными штурмовыми винтовками. Пока меня будет сложно заметить, так как с моей стороны им в глаза светит солнце. Но когда я пересеку их тропу, то там будет около пятидесяти метров открытого пространства, где я буду у них как на ладони и где совершенно негде спрятаться. Эх, наглость — второе счастье, рисковать, так рисковать. "Включаю" свою "цыганскую невидимость", не исключено, что поможет, встаю в полный рост и иду вниз, стараясь не зацепить ногами свободные камни, как только я ползком пересёк тропу за спинами патруля. В это же самое время в стороне, где остался Павел, послышалось шуршание камней и звуки, напоминающие сдавленное чихание. Боковым зрением, чуть-чуть повернув голову, я наблюдаю, как всё внимание патрульных сосредоточилось в той стороне, откуда раздались звуки. Двое застыли на месте, присев на одно колено и выставив в ту сторону свои автоматы. Последний автоматчик стал медленно взбираться по склону, чтобы проверить источник шума. В мою сторону, естественно, никто так и не посмотрел вплоть до момента, когда я укрылся за грудой камней, скрывающих меня от взглядов с тропы. Теперь о патруле можно забыть. Сильно сомневаюсь, что этот патруль сможет обнаружить Павла, скорее всего он уже успел хорошо спрятаться, так что мне нужно сосредоточится исключительно на своём задании. Быстро перебегаю по склону ещё примерно двести метров, сердце готово выпрыгнуть из груди от волнения, так как я вступаю в охранный периметр базы "гостей" и в любой момент меня может поджарить невидимый микроволновый излучатель. Ощущения ровно те же самые, как если бежать по полю, обозначенному табличками с черепом и костями и надписью "мины". Понимаю, что, по идее, на меня эта автоматика не должна среагировать, но, тем не менее, никак не могу справится со страхом, постепенно переходящим в настоящую панику. Такого не было со мной, когда я шел на штурм поезда в мире будущего. Может быть, тогда я чувствовал поддержку со стороны Светлой, а может быть, просто ещё не представлял опасности. В какой-то момент я чуть было не повернул и побежал обратно, но потом страх сменился на злость. "Хрен вам, "гости незваные", ничего у вас не получится", — про себя думал я, когда сумел пробраться к самым воротам чуть в стороне от взлётной полосы, и залечь среди камней, будучи похожим на один их них, если посмотреть со стороны. Прошла тягостная минута, каждой секундой отзываясь у меня в висках, и в этот момент похожие на крутые каменные откосы ворота медленно поползли по направляющим в разные стороны, открывая тёмное чрево гигантского тоннеля, уходящего в глубину горы, и послышался знакомый шум заходящего на посадку большого самолёта. Пришло моё время действовать.

Самолёт грузно пробежался по посадочной полосе, полностью остановившись только у самых открытых ворот. Вой двигателей стих и из чрева тоннеля выехал небольшой тягач, подцепив самолёт за переднюю стойку шасси. Судя по всему, тягачом управлял только один человек, хотя положено минимум двое. Неудивительно, людей у "гостей" не много. Местным они не доверяют напрочь, раз даже диверсионные группы в наш мир из своего закидывают, а ведь при их финансах могли бы и нанять, что им золота мало? Но мне это только на руку. Внимательно оглядываясь вокруг, быстро вскакиваю и бегу к самолёту, медленно въезжающему в ворота, стараясь держаться в мёртвой зоне видимости, как из тягача, так и из самого самолёта. Судя по отсутствию какой-либо реакции, я остался незамеченным, когда взобрался по боковой стойке шасси в её гондолу. Теперь меня будет не просто разглядеть снаружи, потребуется специально заглядывать снизу-вверх, да ещё при этом пользоваться фонарём. А я ведь ещё на себя психическую маскировку накину, так и не заметят. Но пока никто не видит, можно высунуть голову, осмотреть внимательно, что творится вокруг. Тем временем самолёт въехал достаточно далеко внутрь горы, я успел заметить, как закрылись внешние ворота. Оказывается, внутри были ещё одни массивные ворота-заслонка, перед которой и остановился тягач. Когда окончательно закрылись внешние ворота, заслонка стала медленно-медленно опускаться вниз. В тусклом освещении тоннеля я сумел рассмотреть её толщину и удивиться. Если меня не подводит глазомер, то они была около трёх-трёх с половиной метров толщиной. Интересно, как они поднимают и опускают эту махину, судя по всему, способную выдержать ударную волну от близкого ядерного взрыва средней мощности? Да ещё опускают совсем беззвучно. Не иначе как гидравлика или перекачивание жидкости из резервуара под этой плитой. Вот всегда меня интересуют малозначительные технические детали. Когда заслонка, наконец, опустилась до уровня пола, самолёт тронулся дальше в хорошо освещённое прожекторами внутреннее пространство подземного авиа-ангара. Здесь, в этом ангаре был ещё один большой самолёт и несколько небольших. Тем временем самолёт заехал на очерченный широкой красной полосой круг, который начал вращаться, поворачивая самолёт носом в сторону выхода. Из боковых дверей показались люди, и я спрятал голову обратно внутрь гондолы, весь обратившись в слух.

– Хай, Макс, как долетели? — говорили по-английски очень хриплым голосом откуда-то снизу.

– Опять над океаном в болтанку попали, пришлось поволноваться. Давай, подгоняй трап скорее, потом поболтаем, пассажиры волнуются, — теперь голос шел сверху, скорее всего это был пилот, говоривший из открытой форточки кабины или из выходного люка. — У вас тут всё нормально, Генрих не орёт?

– Орёт-орёт, куда же ему деваться, разве он без этого может? У нас ведь всё не так, как ему надо, а как ему надо он и сам не знает. Совсем достал, урод жирный!

– Он нас встречать придёт?

– Сейчас-сейчас, натянет форму на своё громадное пузо, если брюки застегнуть сможет, и покажется во всей красе, а что?

– Тогда не уходи далеко, ему сейчас за ваши страдания хвост накрутят, ох как накрутят, догадываешься, кто прилетел?

– Неужели сам Вульф?!!

– Он самый. И, судя по тем разговорам, что я слышал в полёте, он очень сильно недоволен Генрихом. Так что сейчас тут бесплатный цирк начнётся, можно занимать лучшие места, только не отсвечивать, как бы не попасть под горячую руку.

– Благодарю за совет, Макс, я из кабины трапа вылезать не буду, а Дик в грузовом каре отсидится. Потом обсудим в погребке на нижнем ярусе, окей?

– Окей. Всё, прячемся, идёт…

Я осторожно выглянул и стал наблюдать, как к самолёту подъехал трап, а из одной дальней двери показался очень толстый человек в чёрной форме. "- Типичная жертва Макдональдса", про себя подумал я, глядя на него. Мне было плохо видно, и всё же я сумел разглядеть, как этот толстяк, шедший сначала гордым шагом хозяина этой территории, вдруг резко сник, приняв позу подчинения, едва подойдя к трапу. Уж повезло, так повезло, тут самое главное начальство пожаловало, да ещё в плохом расположении духа, теперь нужно ловить момент и быть очень внимательным.

– Генрих, вы опять не справились с заданием? — голос, идущий с трапа, был таким властным и сильным, не терпящим никаких возражений, что даже у меня возникло желание спрятаться куда подальше.

Толстяк под действием этого голоса стал ещё меньше ростом.

– Эдвард второй же мне обещал уточняющие коэффициенты для синхронизации, ещё полгода назад и вы тоже… — вяло промямлил он в ответ.

– Эдвард мёртв, а я тебе ничего такого не обещал, кретин, кроме того, как отправить тебя в это дерьмо Союза эхо два, если ты не справишься сам, усёк? Как идут поставки? — властный голос раздавался эхом в большом ангаре, заставляя всех, кто его слышал, искать щели, чтобы спрятаться с них.

Хотя трап мне существенно закрывал обзор, мешая рассмотреть, что происходит внизу, но можно было уверенно сказать, что Генрих едва держится на ногах. Владелец властного голоса уже стоял с ним рядом, закрытый от меня трапом. Тем временем толстяк нашел силы ответить.

– Нам удалось поднять производительность перехода практически до девятисот пятидесяти фунтов (~420 кг) в сутки…, Эдвард второй…

– Я больше не хочу ничего слышать об Эдварде, мне нужна устойчивая производительность не менее трёх тысяч фунтов, урод!

– Но это невозможно без уточнения параметров синхронизации, канал слишком неустойчив.

– Сколько тебе ещё нужно лет, чтобы всё это уточнить? Разве тебе чего-либо не хватает?

– Вы же знаете всю теорию лучше меня, бессмертный Господин, полная стабильность будет только при значительном удалении эховолны от первичного источника, что с миром эхо два случится только через десять лет. До тех пор мы не сможем переносить массы большей, чем тысяча фунтов в сутки на один пробой, независимо от приложенной энергии.

– Вся ваша головастая теория — сплошной обман, почему эти проклятые русские смогли, а вы нет?

– Я не знаю, бессмертный Господин, этим занимались Эдвард второй и Жак Ков…

– Теперь это будет твоей заботой, Генрих, — властный голос стал чуточку мягче, — после того, как вы справитесь с русской инфекцией в эхо два. Группа Зет уже переправлена туда?

– Никак нет, бессмертный Господин, вы сами требовали пустить вперёд золото.

– Почему ты такой глупец, Генрих, до сих пор не можешь самостоятельно отличать первостепенные цели от остальных? Ты же сам подавал мне отчёт о критической ситуации в эхо два.

– Но вы требовали…

– Я требовал от тебя думать своей башкой, идиот! Короче, сколько времени у тебя займёт разгрузка и заправка самолёта?

– Минут сорок, бессмертный Господин.

– Действуй быстрее, группу Зет собирай немедленно в полном составе, грузи в самолёт и отправляй на атлантическую базу, они пойдут в эхо два оттуда. Как раз сегодня и завтра там будет устойчивый канал, подлодка ждёт. Не теряй времени, это твой последний шанс. Я сейчас возвращаюсь в эхо четыре, ты пока остаёшься здесь главным. Но учти, я уже нашел тебе замену, догадываешься, кто это будет и что светит тебе? Так что не подводи меня больше.

Мне удалось высунуться из люка чуть больше, очень мне хотелось разглядеть этого самого бессмертного Господина, но всё что я успел увидеть — это мерцание резко возникшего посреди ангара портала, в котором последовательно исчезли четыре человека в строгих костюмах. Первым как раз шел тот самый Господин, но я видел его только со спины. Едва портал принял четвёртого, мерцание так же неожиданно исчезло, как и появилось. Хм, очень интересно, как они управляют этим порталом, обеспечивая связь между мирами? Видимый мной переход открывался ведь из мира будущего, но его инициализация происходила отсюда. Как работает их связь между мирами? Загадка. Тем временем толстяк оправился от потрясения, снова приняв начальственный вид.

– Эй, где вы там попрятались, бестолочи, — громко обратился он в пространство. — Быстро готовим самолёт к вылету! Макс, это и тебя касается, не притворяйся, что не слышишь, быстро передавай борт Рону, ты остаёшься тут.

Закончив отдавать распоряжения, толстяк направился к той же двери, откуда появился в ангаре и вскоре скрылся за ней. Я поспешил укрыться подальше, так как вокруг самолёта засуетилась обслуга. Подъехал заправщик как раз к тому самому крылу, в котором сидел я, и если бы техник, вставлявший заправочный шланг, внимательно посмотрел вверх, то смог бы разглядеть меня. Но он был занят чем-то другим и смотрел во все стороны, кроме верха. Слышались далёкие разговоры рабочих, но в общем возникшем шуме я не мог их расслышать, чтобы что-то понять. Как это ни странно, рабочие управились гораздо быстрее, чем обещанные Генрихом сорок минут. Когда заправщик отсоединил шланг и отъехал, я снова высунулся, оглядывая доступное мне пространство. Недалеко от трапа лицом друг к другу стояли два пилота и о чём-то говорили. Но по внешнему виду я, ни за что бы не сказал, что они симпатизируют друг другу, скорее наоборот. Не знаю, какая кошка пробежала между ними, но выглядели они так, как будто собирались бить друг другу морды. Потом один из них отправился куда-то в невидимую мне сторону, а другой пошел к трапу. Вот и произошла смена экипажа. Странно, что у них экипаж состоит всего из одного пилота, но "гостям" виднее. Вскоре в ангаре снова появился толстяк Генрих, перед которым быстро выстроились в ряд человек сто, судя по всему подготовленных бойцов. Наверное, это и есть та самая группа Зет. Толстяк гордо прохаживался перед строем, туда-сюда чего-то ожидая. На третий проход он, наконец, остановился.

– Итак, что каждому из вас предстоит делать непосредственно, вы узнаете на месте от Майкла, он в курсе. Общая цель любой ценой сохранить жизнь и положение людей из "списка А". Особую ценность для нас представляет Юрий Владимирович Андропов. Людей из "списка Б" ликвидировать при первой возможности, но чтобы ликвидация выглядела естественным событием, несчастным случаем. Главное не допустить изменения нового курса Союза в случае возможного переворота. Вам надлежит воспользоваться каналами и агентурной сетью МИ-6, она осталось практически не тронутой, в отличие от остальных. Разрешается привлекать агентов вплоть до четвёртого уровня. При обнаружении инфицированных, уничтожать немедленно. Передадите местной контрразведке ориентировки на обнаруженных нами русских агентов эхо три, отправляю их с вашей группой. Всё, остальное узнаете через восемь часов, когда прибудете на тихоокеанскую базу. Времени очень мало, поэтому спать рекомендую в полёте. Сначала туда, потом, в эхо два, обратно. Грузимся!

Бойцы похватали свои объёмные баулы, что были сложены у них за спинами, и быстро поднимались по трапу в самолёт. Толстяк стоял и смотрел на эту процессию, а потом снова громко обратился в пространство.

– Всем покинуть ангар, взлёт через пять минут!

Мне оставалось решать, что делать дальше. По идее сейчас самое время, чтобы покинуть своё укрытие и тихо пробраться на базу, пока никто не видит. Но с другой стороны, я уже узнал гораздо больше, чем рассчитывал, и не за чем подвергать себя неоправданному риску. Как я буду покидать базу, когда будет ещё один вылет? Неизвестно что ещё будет.

Когда я медленно поднимался по склону горы к назначенной точке эвакуации, оставив далеко позади ещё один патруль, а самолёт "гостей" давно растаял в закатном небе, меня одолевали тревожные мысли. Они сумели как-то раскусить наш план, они имеют неизвестные нам источники информации. И в итоге наша команда в мире прошлого буквально висит на волоске, от провала её отделяют всего несколько дней. Да, эта "группа Зет" не долетит до своей конечной точки. Покидая самолёт, я оставил им свой гостинчик, который даст о себе знать через несколько часов. Но что делать с теми, кто уже находится по другую сторону порталов? Кто они, сколько их там, как глубоко сидят и насколько они информированы? Вопросы, вопросы, без ответов. Мне нужно как можно скорее оказаться там, и приступить к выполнению задуманного, как бы трудно это не оказалось. Это наш второй, и единственный шанс сохранить свою страну и весь мир от того будущего, которое нам готовят эти непонятные "гости".