Утром, а вернее уже днём и хорошо за полдень обнаружил под боком только Оксану, Рогнеда, судя по всему, даже не ложилась. Минут десять не хотел вставать, но, чувствую, меня давно заждались дела и заботы. Так и оказалось. Моего пробуждения терпеливо дожидались люди эмира, желавшие задать множество вопросов относительно наших ночных приключений, а совсем не на предмет подготовки свадьбы. Разговаривать мне с ними на пустой желудок совершенно не хотелось, да и говорить, собственно, почти нечего. В общем, я их мягко послал, сказав, что сейчас сам во всём разберусь и только тогда...

— Чего вытрясла? — Спросил обнаруженную в столовой хмурую Рогнеду, в гордом одиночестве цедящую горячий кофе из большой кружки.

— Я не понимаю... — вздохнув, она подняла на меня сильно уставший взгляд, и добавила, заметив уже непонимание на моём лице: — Ну, вот что может связывать нашего генерала Дазда с Израилем на другой стороне залива?

— Израилем? — Я сильно изумился.

— Напавшая на нас группа диверсантов — местные израильтяне, — пояснила она. — Матёрые профи со Старой Земли, некоторые способные выдать себя и за арабов, внешность у них вполне подходящая, если сильно не присматриваться. Что те, что эти — семиты, одна группа. Занимались здесь скрытной разведкой подходов к дворцу эмира. Наверняка их руководство готовило покушение на него, однако они сами ничего о том не знают. Приказ экстренно заняться нами получили по радио только вчера. Эвакуироваться после исполнения целей должны были с вышедшим сегодня конвоем, потому связь очевидна. Если бы не их спешка и наша изворотливость — мы бы сегодня даже не проснулись. Подготовка у них весьма специфическая — ликвидаторы.

— Что с ними теперь делать? — Задумчиво поинтересовался у неё.

— Одного, которого мы прихватили с тобой вчера ночью, пожалуй, тебе стоит прямо сейчас внимательно рассмотреть на предмет включения в нашу команду, — она опять сумела меня огорошить таким предложением. — Он хороший специалист в области радиодела и электронной войны, к тому же своих соотечественников сильно недолюбливает. Его к этой операции привлекли чуть ли не насильно. Другого, которого твои ребятки вчера подранили, тоже стоит попытаться уговорить, как только тот очнётся от наркоза, пулю из него я уже вытащила. Он твой бывший соотечественник, да и плохо ладил с остальными сослуживцами на почве какой-то личной неприязни явно на национальной почве. Оставшуюся парочку боевиков сдадим эмиру, пусть он с ними разбирается, его служба безопасности едва не проспала готовящееся покушение, — Рогнеда вымученно улыбнулась, кратко отчитавшись в проделанной работе.

— Иди уж спать, — предложил ей, — вижу, тебе даже кофе уже не помогает.

— Чувствую, нас опять вскоре пригласят к эмиру, когда тот сам проснётся и ознакомится с произошедшими в его городе за ночь событиями, — своей догадкой Рогнеда и мне несколько испортила настроение, разговор с местным властителем может оказаться тяжелым.

Надо ли говорить, что моя невеста оказалась права? Я только собрался навестить пленников и взглянуть на взятые трофеи, как нас попросили собираться в дорогу. Как всегда вежливо, но весьма настойчиво.

— Рассказывайте, с чего вдруг бурский конвой сорвался в путь, даже не дождавшись утра, — потребовал эмир с весьма хмурым видом лица.

Он опять принял нас в знакомом кабинете, но никакого чая или другого угощения не предложил, сразу перейдя к делу. Вместо ответа, Рогнеда положила перед ним диктофон и включила запись допросов пленников. Чёткие вопросы, чёткие ответы. Запираться никто особо не хотел, а кое-кто и не мог, находясь под действием специфического яда. Слушая запись, Рашид мрачнел всё больше и больше. Дошло до того, что он стал тихо постукивать пальцами по столешнице, что выдавало его сильнейшее раздражение. Чувствую, кто-то сегодня может запросто не пережить последующих оргвыводов, тут всё жестко.

— Вы сделали для меня очень большое дело, хоть и боролись за себя, — заявил он, когда запись закончилась. — Взятые вами трофеи и пленники принадлежат вам по праву, но я хотел бы выкупить у вас тех рабов или хотя бы взять их на время, дабы они помогли закрыть обнаруженные уязвимости в системе безопасности.

Израильтяне накопали действительно много разных дырок. Самая большая оказалась тем самым озером, которое и дало имя городу. В нём водилось много агрессивных рыб, сходных по поведению с земными пираньями, потому преодолевать его вплавь никому и в голову не приходило. Только на лодке, к чему эмирская служба безопасности вполне готова. Однако израильтянам удалось разобраться, как другие крупные озёрные обитатели отпугивают зубастую мелочь, а их специалисты в области электроники изготовили небольшие приспособления, вешающиеся на пояс. Короткие модулированные импульсы электрического тока надёжно отпугивали хищных рыб и других потенциально-опасных озёрных обитателей. С такими приспособлениями стало возможным даже спокойно купаться, не говоря уже про проникновение на береговую закрытую территорию из-под воды. В общем, теперь кому-то светит много работы, дабы заткнуть всё найденные дырки.

Вернувшись обратно, уложил бодрящуюся невесту спать, а то она уже буквально не закрывала рта от зевоты, а сам принялся разбираться с доставшимися трофеями. Сначала с железками, которые мои люди кинули в пустующую комнату, как раз для меня. Похвастаться, так сказать. Итак, троица заявившихся к нам ликвидаторов использовали легендарные пистолеты-пулемёты «Uzi» с толстыми глушителями по две штуки на человека. Вернее те «Узи» были в варианте «микро», ствол там совсем короткий. Но для зачистки помещений такие вот «машинки» — самое оно. Хотя мне это изделие израильских оружейников внешне не очень-то нравится. Тяжелые и не очень удобные. Стоит сходить тир, там моё мнение может и измениться немного в лучшую сторону. На каждый пистолет-пулемёт нашлось по четыре длинных магазина на тридцать два патрона. Серьёзный боекомплект. Затем меня заинтересовали ножи. Вроде ничего необычного, типичный боевой нож, но сделан красиво. Толстое тёмное лезвие, острейшая заточка, обрезиненная рукоять. Баланс практически идеален для метания. Стоит себе один такой пригреть, он удобнее того, который я обычно цепляю на свой пояс. Больше оружия нет, пошла электроника. Три комплекта хорошо знакомых нам американских ночников AN/PVS-14. Купание в озере они перенесли без каких-либо проблем. Какие-то незнакомые портативные радиостанции без опознавательных знаков производителя, сильно похожие на крупные сотовые телефоны, тоже водонепроницаемые. Гарнитуры с ларингофоном в комплекте. Пробежался пальцами по клавиатуре, вглядываясь в неяркий экран. Высокочастотная цифра, явная военная прошивка, всё в лучшем виде. Стоит позже разобраться, можно ли их встроить в нашу систему закрытой связи. Благо есть с кого спросить. Прочее добро меня не сильно заинтересовало — три акваланга, «мокрые» гидрокостюмы, ласты и какая-то полезная пловцам ерунда. Я в ней ничего не понимаю. Утащив себе один нож, остальное передал Оксане, пусть займётся размещением добра на хранение и распределением его среди наших бойцов по мере необходимости. Пришла очередь познакомиться с пленниками.

Первым стал именно тот, кого мы с Рогнедой прихватили ночью и за кого она передо мной похлопотала. Мужик уже полностью оклемался от действия яда и горел желанием говорить с теми, кто его так быстро и качественно скрутил. Лет тридцати, невысокого роста — где-то метр шестьдесят, плотного телосложения, крепкие, но ухоженные руки, короткие чёрные вьющиеся волосы. Лицо обычное семитское, нос с небольшой горбинкой. По-английски говорил практически без акцента. Он не испытывал особых иллюзий относительно своей дальнейшей судьбы. Раз сразу не убили, значит — продадут в рабство. Плохо, но не смертельно. Есть некоторый шанс, что местные соотечественники с другой стороны залива захотят его выкупить. По его словам — шанс весьма маленький, ибо у них к нему имеется некоторое количество серьёзных претензий. И спихнули его на эту сторону скорее, чтобы избавиться. Я попросил его рассказать о себе и о том, как он вообще дошел до жизни такой. Тот задумался на минуту, не очень понимая, зачем мне всё это нужно, но всё же решился рассказать. Итак, Борух, или Борис, если прикинуть по-нашему, являлся коренным израильтянином, причём евреем по маме и по папе. Родился в Хайфе, там же вырос, с отличием окончил школу, а потом и ВУЗ по специальности радио-электронщика. Обязательная служба в армии, а после и постоянный контракт. Его просто не желали отпускать. Грамотный, дотошный, дисциплинированный. Немного неуживчивый из-за своей требовательности к себе и другим, но это считалось мелочью. Несмотря на невысокое звание, платили хорошо, работа, вернее — служба нравилась. Единственное, чего не нравилось — так это отдельные сослуживцы. Хоть армия Израиля и считается одной из самых профессиональных на Старой Земле, однако всяких «особенностей» хватает и там. К примеру, местничество и коррупция, особенно наверху среди командования. И служилось бы Боруху и дальше, однако, Израиль — страна для жизни весьма небезопасная. Очередной арабский смертник-террорист подорвал себя около входа на военную базу, где служил наш герой. И по несчастью, именно там в тот момент оказались его жена и дочь, шедшие домой после недолгого общения с мужем и отцом. Погибли и другие гражданские. Узнав печальные новости, Борух едва не наложил на себя руки от горя. Весь прежний мир дна него рухнул в один момент. Его целиком захватила идея мести тем, кто отнял у него родных и близких. Он прекрасно знал, где собираются множество арабов, причём тех, кто явно задумывает что-то недоброе. Полиции им вроде как предъявить особо нечего, порядок они не нарушают, вот только ощущения со счетов так просто не сбросить. Взяв пулемёт и изрядный запас патронов, он отправился вершить свой суд. Скольких он перестрелял — ему после так и не сказали, а сам он просто не успевал считать, меняя один опустевший патронный короб на другой. Быстро прибывшие на стрельбу военные и полиция подранили его, когда у него уже закончился боекомплект. Арабы, кстати, тоже имели оружие, но оно им не помогло. Дальше ему светил пожизненный тюремный срок, однако вовремя нашлись благодетели из Ордена, сделавшие предложение, от которого не захочется отказаться. Так он оказался тут, на Новой Земле. Здесь же его приняли плохо. Подробностей рассказывать ему не захотелось, я не настаивал. По его словам — местный Израиль вобрал в себя чуть ли не всё самое худшее из Израиля Старой Земли. Неудивительно, если учесть, кого сюда «приглашают». Там сейчас активно борются друг с другом две условных группировки: первая — религиозные фанатики и откровенные нацисты, порой даже других евреев считающие презренными гоями, и вторая — проштрафившиеся военные и агенты различных спецслужб, старательно тянущие короткое одеяло власти на себя. Подливали маслица в огонь и орденские представители, которым постоянно требовались толковые исполнители для их не самых чистых делишек. А страдали от всего этого простые люди, которым просто хотелось жить. «Новая жизнь — новые возможности» — оказалось совсем не для них. Вот и Боруха сразу же приставили к делу по основной специальности и закинули сюда в непонятной миссии не то разведчиков, не то ликвидаторов.

Послушав его рассказ и прислушавшись к своим чувствам, я решил предложить ему вступить в нашу команду. Против евреев у меня нет особых предубеждений, впрочем, против других национальностей тоже. Даже среди негров могут попасться вполне достойные люди. Я не вешаю ярлыки по цвету кожи и форме черепа, ориентируясь в своих оценках исключительно на личные качества. Моё неожиданное предложение сильно озадачило Боруха. Он не торопился давать положительный ответ, испросив возможности присмотреться к нашему коллективу, после того, как я пообещал ему, что в настоящее время мы не выступаем против интересов Израиля в целом. Для него это оказалось важным моментом. У нас хватает врагов, но тут можно утверждать с полной определённостью. В общем, я выпустил его из-под замка, попросив народ присмотреть за ним, но не прессинговать без лишней необходимости. Пусть сам убедится, кто мы такие и как живём.

Вот разговор с двумя другими пленниками совершенно не заладился. Тоже типичные семиты, хотя больше похожи именно на арабов, чем евреев. Некрупные, но жилистые. Возраст где-то за тридцать — тридцать пять. Цепкий колючий взгляд, а внутри чувствуется большое желание тебя пристрелить. Только возможностей не имелось, да и скованные за спиной руки явно не способствовали. Они вроде бы правдиво отвечали на мои вопросы, исполняя принятый в израильской армии принцип сотрудничества с противником в случае попадания в плен ради сохранения своей жизни, но вот ощущения от этого общения мне сильно не понравились. Полезного из той беседы для меня почти не нашлось. Они тоже испытывали сильное недоумение полученным приказом немедленно зачистить нашу небольшую группу, но вот о причинах его появления не имели даже догадок. Лишь догадывались о том, что в их предыдущей деятельности больше всех заинтересован именно Орден, а не их крошечное еврейское государство на другой стороне залива. Постоянно усиливающееся в Арабском Халифате влияние эмира Рашида Ордену сильно не нравилось. Рашид не терпел тех, кто пытался ему указывать. Вот береговые и нефтяные шейхи проявляли завидную гибкость и покладистость, признавая реальную силу и власть. Потому рано или поздно жесткое столкновение интересов обязано перейти в горячую фазу. Устранение несговорчивого эмира позволит Ордену и дальше держать Арабский Халифат в виде рыхлого аморфного образования, не позволив ему оформиться в сильное самостоятельное государство. И появление здесь израильских специалистов по устранению неугодных правителей стало лишь делом времени. Собственно, эта вот парочка и их командир именно таковыми специалистами и являлись, остальные были у них лишь на подхвате. С бурами они почти не пересекались, хотя куда-то выехавший незадолго до начала сезона дождей командир их группы поддерживал с кем-то из них постоянные эфирные контакты. Больше ничего полезного они не знали, разве только непосредственно касающиеся их профессии моменты, но их пусть у них Рогнеда выпытывает, пока они ещё «гостят» у нас. Я твёрдо решил передать их эмиру, так как хорошо чувствовал — спиной к ним поворачиваться нельзя. Знаете, такой неприятный взгляд, когда смотрят буквально сквозь тебя, как на очередного покойника, который почему-то ещё бегает и говорит. Вот пусть эмирская охранка с ними дальше и разбирается.

Последний пойманный моими бойцами диверсант пока пребывал в бессознательном состоянии под капельницей. Крови он потерял много. Застрявшую в плече пистолетную пулю можно отнести к лёгкому ранению, там даже кость не треснула, а вот повреждённая артерия на руке — это гораздо хуже. Если бы Рогнеда немного припоздала с медицинской помощью, спасти его бы не удалось. Впрочем, тот сам виноват — нечего дёргаться, когда тебе предлагают сдаться по-хорошему, держа на мушке. Вместо того чтобы поднять руки, как это сделали другие, он попытался выстрелить, за что и поплатился. Братья Влас ребята резкие и стреляют метко, даже целясь через ноктовизор.

Для меня осталось ещё одно дело — требовалось прибрать к рукам второй грузовик израильтян, пока его не увёл кто-либо другой. Бесхозное имущество, хех, подходи и бери, если случайно наткнёшься. В поход за ним ко мне напросилась Лиза, страстно желавшая пообщаться, вернее — поделиться подслушанными байками и похвастаться своими успехами. Рассказала много нового и действительно интересного. Думаю, она уже понимала в радио и авиаразведке гораздо больше меня. Дело ей нравилось, да и учитель толковый попался, которому не лень возиться с любопытным ребёнком. Правда его армейские байки были далеко не всегда правдивы и безобидны, о чём я предупредил Лизу, показывая, где он немного приукрашал реальные события, а где и вовсе вводил её в заблуждение. Пришлось отдельно рассказывать, почему он так делал. Понятие «рыбацкие и охотничьи байки» оказалось для неё новым. Но даже это понимание не остановило её желание пересказать мне всё, что она сама услышала. В общем, трещала она, буквально не умолкая, пока мы искали ту машину в кустах у дальнего берега озера, причём уже далеко за городской территорией. На выходном блокпосту меня долго расспрашивали о цели выезда за город, и отмазка — «на пикник», совершенно не признавалась за истинную. Пропустили только после обещания вернуться через пару-тройку часов и периодически откликаться по радио. Окрестности города считались сейчас относительно безопасными. Люди разъехались или сидели по домам, крупное зверьё пока не покинуло заболоченные территории. Вот когда пойдёт в рост свежая трава — тогда стоит опасаться. У рогачей начинается отёл, и они станут агрессивны. Могут решительно броситься на одиночную машину, защищая новорожденных телят от неведомого хищника. Хоть я и представлял дорогу по карте и устному описанию со слов пленников, но мы хорошенько заплутали. Да ещё пару раз едва не застряли в размокшей глине, пока я вовремя не сообразил ехать по жухлой траве и не лезть в накатанную колею. С большим трудом заметив в прибрежных кустах искомый грузовик, долго осматривал окрестности в тепловизионный прицел. Мало ли кто нас тут может поджидать. Люди-то вряд ли, а вот какой-то некрупный хищник — вполне. Их здесь ещё не всех выбили охотники. И только убедившись в отсутствии опасности, мы решились захватить принадлежащий нам по праву трофей. Приближался я к машине очень осторожно, опасаясь встретить змею и наступить на мину. Четыре взрывающихся сюрприза народ здесь оставил и я о них знал. Пришлось аккуратно снимать хорошо замаскированные растяжки, вытащив одну из-под самой кабины.

Второй грузовик внешне оказался похожим на первый, почти копия, только в его кузове вместо радиоаппаратуры размещалась небольшая хозяйственная часть и оружейный склад. Вместо убираемой консоли антенн в потайной нише кузова размещалась дистанционно-управляемая складывающаяся турель с крупнокалиберным пулемётом «Корд» и автоматическим гранатомётом «АГС-30». Всё это тяжелое хозяйство наводилось единым тепловизионно-телевизионным комплексом из кабины. Могло стрелять только вперёд и вбок, для стрельбы назад требовалось снять тент с кузова. Конструкция турели внушала уважение — толстые трубы основы, серьёзные электромоторы и шестерни привода, провода в крепкой броневой изоляции. Серьёзный недостаток — для пополнения израсходованного боекомплекта турель требовалось привести в походное положение, иначе до неё трудно долезть. Также полностью исключалась ручная стрельба, хотя пулемёт и гранатомёт были быстросъёмными и могли использоваться сами по себе. Кабина грузовика имела закрашенные следы обстрела, однако, триплексы все целые, без характерных белых пятен пулевых попаданий. Странно. Разгадка как так получилось, обнаружилась в кузове в виде стопки запасных стёкол. Кузов тоже изнутри имел бронирование бортовых стенок. И всё это прикрывалось снаружи обычным брезентом, который заодно заменял потолок и заднюю дверь. То есть с виду грузовик кажется самым обычным, причём невооруженным. Но соблазнившихся столь лёгкой добычей бандитов ждёт хороший сюрприз.

Имелся в кузове и небольшой компрессор для заправки воздухом аквалангов. Оружия в специальном металлическом шкафчике, кстати, немного — всего четыре штуки совсем новеньких коротких АК-104, тяжелый пластиковый кофр с неизвестной мне внушительной снайперской винтовкой CheyTac M200 с полным комплектом причиндалов, и два гранатомёта РПГ-7 с двумя дюжинами гранат для них. Четыре обычных кумулятивных ПГ-7В, остальные какие-то другие, подозрительно большие «хреновины» с маркировкой латинскими буквами. Либо фугасы, либо термобарические заряды, проверять, как оно «бабахнет» я не решился, так как прежде видел близко такое оружие только в чужих руках во время своей службы в армии. Любят израильтяне русское оружие, из своего отечественного у них только «Узи» и нашлись. Причём, всё оружие исключительно новое и современное. Прямые поставки Ордена, ага. Порадовал ещё один тепловизионный прицел и оставшиеся кейсы с комплектом к ночникам, в том числе ещё один запасной. Про внушительный запас батареек можно и не упоминать. Нашлись ещё и мины двух типов — какие-то мелкие противопехотки и «Клейморы» направленного действия. К ним целый ящик проводов и детонаторов, а также радиоуправляемых подрывных машинок. В хозяйстве пригодятся. Разбираться с добром лучше дома, бегло осмотрел и достаточно, потому мы двинулись в обратную сторону. Лиза села за руль «Хамви» и держалась за мной как привязанная, ни разу не застряв, когда мы переезжали большие лужи. Действительно умеет водить машину, а ведь я раньше не поверил её заявлению. Тяжесть бронированного грузовика практически не чувствовалась, мотор тянул хорошо, попыток забуксовать я не отметил. Так мы неспешно прикатили к въездному блокпосту. Там нас лишь окинули изучающим взором и открыли ворота, пропуская на бетонку внутренней дороги. Через час в опустившейся ночной темноте мы благополучно приехали домой, опоздав к обеду и даже ужину. Очередной хмурый день незаметно подошел к концу.

Хмурое утро выдалось на редкость добрым, ибо меня никто не будил, я проснулся сам, причём в прекрасном расположении духа. Удивляло лишь то, что в полном одиночестве. А ведь ночью мне кое-кто активно мешал ворочаться, крепко прижимаясь к бокам и закидывая на меня ноги. На большее, увы — кому-то не хватило смелости или желания. А может того и другого одновременно. Да, понимаю, вчера все сильно устали, суматоха целый день в ожидании повторного нападения. Мало ли кто решится. Постфактум реакция — так сказать. Потому пока я катался на загородную прогулку, Рогнеда взялась наводить должный военный порядок железной рукой. От моего имени, ага, дабы прониклись все несознательные. Быстро была выстроена система наблюдательных постов и постоянных дежурств, прикрывавшие наиболее вероятные направления проникновения к дворцу. К делу подключили даже мальчишек, чему они, похоже, только обрадовались. Во дворец переехал пост радиоразведки и воздушного наблюдения. Все наши бойцы ходили исключительно с оружием, а сидевшие «на фишках» экипировались по-боевому. Я понимал, что этот напряг скоро придётся отменять своим волевым решением, постоянно жить в таком состоянии можно только в армии, да и то не везде. Моя интуиция пока молчит, впрочем, это ещё ни о чём не говорит. Сильно хочется верить — в этом городе больше явных врагов у нас не осталось. До окончания сезона дождей точно.

После завтрака в столовой лишь в компании Луситы, которая поглядывала в мою сторону несколько обиженно, ну да, в последнее время я на неё почти внимания не обращаю, отправился на инспекцию. Пора узнать свежие новости, да и просто поговорить с народом, поддерживая семейную атмосферу в коллективе. Первым делом заглянул к радистам. Ну, капрала Флиппи и Лизу я там вполне ожидал встретить, а вот сидящего с наушниками на голове и вглядывающегося в экран ноутбука Боруха — нет. Заметив мой озадаченный вид лица, капрал пояснил:

— Мы почти ничего не понимаем по-арабски, — и такой виноватое выражение лица, но в глазах характерные хитринки. — К тому же у него уже составлена подробная карта активных источников радиосигналов, он знает всех местных говорунов. Проводная телефонная сеть здесь ещё только закладывается, сотовой связи нет, народ общается друг с другом по радио, оно у всех есть. Вот сейчас вылавливаем слухи, относительно недавнего происшествия, — кратко отчитался он.

— И как успехи? — Поинтересовался у него.

— Глухо, — раздраженно фыркнул он. — Складывается впечатление, что никто ничего даже не заметил. Эмирская стража держит языки за зубами, если кто-то из числа причастных и остался в городе, то тоже не торопится поделиться с окружающими свежей информацией. Вот твою предстоящую свадьбу уже активно обсуждают, — он сумел меня сильно озадачить.

— Откуда только узнали...? — Я задал вопрос в окружающее пространство, не надеясь получить у него ответа.

— Так слуги эмира уже всех оповестили, — широко ухмыльнулся Грегори, заметив мою лёгкую растерянность. — Рогнеду тут многие знают, после победы над той эпидемией ей вообще хотели поставить памятник из чистого золота в полный рост на главной площади города, но она категорически отказалась. А вот твоя совершенно неизвестная фигура вызывает множество вопросов. Да ещё решение эмира Рашида признать тебя своим сыном сильно подогревает интерес. Попроси Боруха сделать переводы записей, там много любопытного, относительно мнения здешних жителей о тебе и твоих «подвигах», — крайнее слово заметно выделялось едким сарказмом.

Судя по всему, мне слишком много приписывается народной молвой — разрушение вавилонской башни, например. И я даже не возьмусь сейчас честно ответить — нравится ли мне такое внимание или нет.

Едва я обратил своё внимание на названного товарища, тот сразу же повернул ко мне лицо, явно слушая наш разговор с капралом в пол уха.

— Сделаю ближе к вечеру, — отозвался тот, снимая с головы наушники.

— Ты уже принял какое-то решение? — Спросил его уже о нашем прошлом разговоре.

— Пожалуй, полковник... — я мысленно чертыхнулся, когда он упомянул моё несуществующее звание, — мне лучше примкнуть к вам, чем пытаться выбраться в более гостеприимные края.

— Идти на службу своему национальному анклаву ты больше не хочешь? — Язвительно поинтересовался у него.

— Надоело чувствовать себя дешевым расходником, — скривился он. — Да ещё эта постоянная отстранённость, даже здесь меня и Ивена те за людей не считали, — тут он явно имел в виду боевиков.

— Ивен — это тот, кого ранили? — Собственно догадаться тут просто.

— Да, — Борух кивнул. — Он гениальный снайпер, замечательный техник, но слишком плохой боец-тактик, не понимаю, зачем вообще они его потащили на силовую акцию, — ещё одно кислое выражение лица.

Я не совсем понял его фразу про «бойца-тактика», всё же снайперы с тактикой должны дружить, но решил лишний не переспрашивать, теряя свой авторитет.

— Наверное, просто не хотели оставлять его одного или на пару с тобой, — поделился с ним своими догадками относительно того почему так произошло.

— Вероятнее всего, — ещё один кивок согласия.

— Ладно, с Ивеном я сам позже поговорю, с тебя же клятва личной преданности во время обеда перед всем коллективом, — раз человек почти согласен примкнуть к нам, стоит его немного поторопить. — Позже получишь у Оксаны свои вещи и необходимую амуницию, она же покажет, где тут разместиться, дабы не мешать остальным. С местом дежурства ты уже определился — хорошо. Учить малявку обязательно, — кивок в сторону как всегда подслушивающей разговоры взрослых Лизы. — Чтобы всё умела и разбиралась в технике не хуже тебя. Языкам тоже учить по возможности, — исключительно довольное лицо ребёнка меня сильно порадовало.

Дальше я направился проведать раненого. Тот уже пришел в сознание, явно не понимая, почему ещё находится в мире живых. Единственное, что должно было вызывать у него явный пессимизм — путы, которыми его привязали к лежанке. С другой стороны — с его ранениями ворочаться не рекомендуется, свежие швы могут разойтись. При моём появлении он тихо выругался по-русски.

— Наверное, не стоит такими словами бросаться, кто-то может и обидеться, приняв их на свой личный счёт... — я обратился к нему, переходя на родной язык.

Хоть я уже даже думать иногда стал по-английски, особенно при разговорах с другими людьми не понимающих русского, но он совершенно не передаёт того строя мысли, к которому я привык. Русский язык, как не крути — особенный. Однако переходя на английский, чувствую себя немного увереннее. Более хитрым и каким-то бессовестным что ли. Всех людей, совершенно не задумываясь, кидаю на весы с гирьками «полезен», «приятен», «может пригодиться». Совесть? Не, не слышал. Наверное, опять мало практики общения или стереотипы давят.

Между тем раненый выпучил глаза, глядя в мою сторону с большим изумлением. Крупный молодой парень, даже внушительный — килограмм под сто при около ста восьмидесяти сантиметрах роста. Жира нет как явления — одни мышцы. Но не маньяк-культурист, ничего особо не выпирает. Лет около двадцати — двадцати пяти. Выгоревшие практически добела короткие волосы, загар чуть ли не до черноты. Грудь и правая рука в пластыре и бинтах, кровавых пятен не видно. Лицо самое что ни на есть славянское и голубые глаза. Типичный израильтянин, ага.

— Что в вашей ориентировке на ликвидацию неугодных забыли указать мою национальную принадлежность? — Ехидно поинтересовался у него.

— Мне её даже не показывали, — тихо выдохнул тот, и вообще выдохнул, явно расслабившись.

— Странные у вас порядки, — тут и я сильно изумился. — Тащат на дело, а просветить, кого надо убить, даже не пробуют. Неудивительно, что вы так быстро попались. И кстати, у остальных членов вашего отряда ни одной царапины, Боруха мы тоже прибрали одновременно с вами, — проинформировал его на всякий случай.

— Шептала же паранойя, не нужно было сюда лезть... — тихо ответил раненый пленник, выругавшись.

— Ты чего дёргаться стал, кстати? — Его сопротивление при захвате казалось мне откровенной глупостью.

Я уже выслушал рассказы братьев Влас, те подловили маленький отряд ликвидаторов, едва те высунулись из воды и только стянули маски. Как раз остались без ночного зрения, потому шансов уйти или оказать сопротивление просто не имели. Более опытные подводные диверсанты так просто бы не лоханулись, отправив на берег сначала одного, выбравшись из воды и только после его сигнала. Но эти имели лишь минимальную подготовку ныряльщиков и хотели как можно скорее выбраться в привычную среду обитания, о чём я узнал из допроса других пленников.

— В рабство попасть сильно не хотелось, — тяжело вздохнув и поморщившись от боли в ранах, ответил Ивен. — Лучше сдохнуть, чем прогибаться под всяких уродов... — Он опять грязно выматерился.

— У тебя есть реальная альтернатива избежать подобного развития событий, — несколько порадовал его, раскрывая своё предложение влиться в нашу команду, если он, конечно, сможет гарантировать верность со своей стороны.

Не присягу государству, которую, как известно, принимают один раз. Причём, верность не мне лично, а всей группе со мной во главе, основной целью которой на данный момент является выживание во враждебном окружении. Когда окажемся на дружеской территории, к примеру, в Протекторате Русской Армии, группа может и распасться, никого неволить я не собираюсь. Парень серьёзно задумался, но, как и Борух, захотел сначала посмотреть на нас. Жизнь отучила его верить людям на слово. Пообещал ему предоставить такую возможность, как только наш доктор разрешит ему вставать. Тогда же и от лежанки отвяжут, а пока придётся потерпеть. А после, по своему обыкновению, выслушал историю его жизни в двух мирах, дабы понять, что он за человек.

История оказалась вполне обычной — если можно так сказать. Родился и вырос в городе Грозном Чеченской республики. Отец и мать русские, мать работала на нефтеперегонном комбинате, отец служил в войсках, имея весьма приличное звание. Пока жил Союз — всё было хорошо. Чеченцы, несмотря на гонор отдельных представителей — честный и прямой народ. Гордый и со своими тараканами в головах — это да, однако жили местные и представители других народов СССР мирно, работали вместе. Но вот когда страна рухнула, на поверхность быстро вылезли все те, кто сидел раньше тихо под плинтусом — криминал, религиозные фанатики и те, кому они крепко задурили головы. Да и заграничные подстрекатели подозрительно быстро нашлись. Родителям Ивана не повезло попасть в первый же русский погром. Отец пошел встречать мать с работы, тогда уже в городе стало неспокойно, и на обратном пути они нарвались на толпу возбуждённых речами провокаторов чеченцев, горевших праведной местью к «ненавистным русским оккупантам». Патронов в табельном «Макарове» на всех явно не хватило. Так четырнадцатилетний подросток стал полной сиротой, живых бабушек и дедушек к тому моменту у него тоже не осталось. Чеченцы бы вскоре пришли и за ним, заодно прибрав к рукам квартиру с добром, однако ему сильно повезло с соседями. Те уже третий день сидели на чемоданах, прекрасно понимая, куда катится страна, ждали только транспорт, чтобы сорваться с места. А так как они являлись евреями, то и направление бегства чётко определилось. Уж как они смогли выдать Ивана за своего сына при пересечении границы — тот так и не узнал. Наверняка дали взятку или их многочисленные родственники помогли. Оказавшись в Израиле, парень быстро адаптировался, освоил язык, показал высокие баллы в школе. Мозгами и силой его родители не обидели. Конечно, местные пацаны его принимали плохо, даже дети других эмигрантов из Союза, видя в нём явного чужака, однако на прямой конфликт не шли, понимая, что тот способен дать им жесткий отпор. Сразу после школы он пошел служить в израильскую армию, где его сразу взяли на заметку. Стрелял он с раннего детства, благо отец этому всегда потворствовал, водил его на стрельбище и на охоту в горы. Там-то он и освоил главные премудрости профессии снайпера, учась скрадывать осторожную дичь. В армии его талант тщательно отшлифовали опытные инструкторы. Принимал неоднократное участие в захватах и ликвидации групп арабских террористов, готовящих обстрелы самодельными ракетами и минами израильских поселений. Однажды его группе не повезло прихватить одну такую группу живьём, причём те оказались совсем не очередными арабами, а настоящими агентами Моссада. Зря они решили их допросить, применяя экспресс методы. «Во многих знаниях», как говорят — «многие печали». Дабы держать еврейских поселенцев в постоянном напряжении и заодно выбивая немалое содержание из бюджета, израильские спецслужбы нередко поддерживали террористов со своей стороны. А когда не хватало террористов, играли за них и сами, благо это совсем несложно. Понятно — с такими знаниями в Израиле долго не прожить, потому нет ничего удивительного, что вскоре он вместе со своими сослуживцами оказался в Новой Земле. Никакой «новой жизни и новых возможностей» им даже не обещалось — лишь дальше тянуть военную лямку, работая на новых хозяев. Здесь их раскидали по разным подразделениям, вот особой разведгруппе на эту сторону залива потребовался хороший техник и стрелок. Мудрое решение со стороны организаторов — даже имея большое желание, отсюда хрен сбежишь. Чужак-одиночка здесь всегда добыча, потенциальный раб. А прибиться просто не к кому и верить никому нельзя. Так он провёл здесь целый сезон, старательно выполняя приказы командира и других членов группы. Рассказал он и про сильно заинтересовавшие меня бронированные грузовики. Их сделали ещё на Старой Земле специально под здешние условия. По его словам, кабина должна выдержать даже очередь из ДШК в упор, там какие-то особенные стёкла и титановые пластины для снижения веса, бронирование кузова против винтовочного калибра. Верится в стойкость к ДШК слабо — в реальном бою лучше бы не проверять. Оружие и радиоаппаратуру поставили уже здесь, он сам принимал участие в её монтаже. Оружие, кстати, им досталось с шедшего в русские земли и перехваченного бандитами конвоя. Ну, мы все прекрасно понимаем, какие там действовали «бандиты». Потому на другой стороне залива использовать захваченное оружие крайне нежелательно, а вот тут вполне. Всё управление машиной и оружейной турелью одновременно рассчитано на одного человека. Почему так — наверное, не стоит объяснять, учитывая общую численность их группы. Их группа имела три таких грузовика — одна машина радиоразведки и воздушного наблюдения, две других — транспортно-боевые. На последней куда-то уехал их командир, но постоянно поддерживал с ними связь по радио, причём откуда-то неподалёку. И его возвращения нам теперь стоит серьёзно опасаться, так как у него много связей с местными бандитами. Ну, нам к подобной опасности совсем не привыкать. Оставив утомившегося длинным рассказом раненого отдыхать, отправился по делам. Стоило проверить ребят, подозрительно надолго засевших в гараже.

А народ, оказывается, восторгался трофейной техникой. Или не столько восторгался, сколько спорил. Я постоял в сторонке, подслушивая разговоры, впрочем, как позже выяснилось — моё присутствие некоторыми участниками было обнаружено раньше, чем я решил спрятаться. К моему удивлению, здесь собрались практически все, даже те, кто по идее, должен сейчас сидеть на фишках. Когда я объявился перед спорщиками и громко отметил это вопиющее нарушение всех главных основ выживания во враждебном окружении, то меня быстро поставили на место:

— А зачем другим глаза мозолить, да на нервы действовать? — Заявила Рогнеда, высунувшись из кузова трофейной машины радиоразведки. — Иди сюда, сам взгляни, мы «большой глаз» запустили.

Раз предлагают, почему бы и не взглянуть... так, так, сколько вас тут?

— Периметр нашей территории сейчас патрулирует эмирская охранка, — прокомментировала Рогнеда. — Восемь пар пеших, да ещё на дальних подступах пара машин с пулемётами, — она ткнула пальцем в экран, показывая мне невыразительное размытое пятно тепловой засветки. — Со стороны озера ведётся наблюдение с двух катеров, сейчас «глаз» повернёт в ту сторону, сам увидишь.

— А как они заметят подводных диверсантов, неужели по пузырькам на поверхности? — Ехидно поинтересовался у неё.

— Пузырьки тоже видны, но сейчас волна. Потому ищут, как мы им и подсказали — с помощью рыболовных эхолотов, — довольная чем-то невеста не поддалась на мою эмоциональную подколку, добавив: — У наших пловцов нашлись при себе такие портативные приборчики, и ещё один профессиональный аппарат в машине. Его мы позже разместим на пирсе, нужно только кабель протянуть от дворца. В твоём хозяйстве я нашла початую катушку витой пары, однако её нам не хватит, придётся искать в городе.

— Ты так сильно рассчитываешь на электронику? — Я всё ещё пребывал в скепсисе и не хотел верить, что всё так легко и просто.

— Ну, мины мы там тоже поставим, в воде и на берегу, — хмыкнула Рогнеда, — потому купаться не советую, если тебе вдруг взбредёт в голову такая блажь.

Несмотря на увещевания, что всё идёт хорошо, и ничего делать не нужно, всё под контролем, я вдруг внутренне взъярился. Очень неприятно видеть вокруг себя настоящую анархию, хочу — делаю, а хочу — нет. Так ведь можно легко заиграться и до состояния свежих трупов. Потому, выпрыгнув из кузова, построил всех спорщиков и устроил им трёпку:

— Грамотная и своевременная инициатива снизу — это очень хорошо. Пусть немного позже, чем нужно, но хоть что-то. А кто вам дал право бросить всё на полпути и расслабиться? Угроза ушла? Нас прикрывают посторонние силы? А вы уверены, что именно в этом заключена их задача, может они просто хотят посмотреть, как производятся профессиональные зачистки?

После моих слов, вижу, до кое-кого начинает медленно доходить. А то собрались все в одном месте, понимаешь, накрыть их тут легко как сонных кур в курятнике ночью. И ладно бы пацаны-морячки, но британские вояки от них мало чем отличаются. И даже братья Влас стоят и хлопают глазёнками. М-да.

— Потому немедленно возвращаемся на боевые посты, — пора прекращать эту анархию. — Вашей второстепенной задачей станет выяснение подробностей действий окружающих нашу территорию сил. Завтра утром жду отчёты по команде. Дополнительно проработать планы действий в случае обнаружения нарушителей или иного нападения. Кто что должен делать, в каком составе и с каким вооружением. Произвести тренировки ответных действий, эвакуации и охраны нонкомбатантов, а также планомерного отступления и прорыва, в случае появления избыточных противостоящих сил. Отчёты о проведении мероприятий опять же в общем порядке. Разойтись! — Громко выкрикнул, мысленно выключая командный голос.

А народ и вправду проникся, сразу же похватав оружие и рванувшись выполнять. Позже стоит отдельно накрутить хвост Рогнеде, чую — эта расслабленность возникла не сама собой. И пока никого рядом нет, поинтересуюсь сам, что здесь вызвало такую ажитацию и продолжительные споры.

Что можно сказать после вдумчивого осмотра транспортно-боевой машины, подвергшейся предварительному потрошению моими бойцами? Я раньше почти уверил себя, что сделать что-то лучшее, чем доставшийся мне первый грузовик сложно. Немцы знают толк в автомобилях и военно-транспортных грузовиках тоже. Но тут нагло выступает производственный фактор, цена-качество и прочие параметры, призванные обеспечить не только производство продукции, но и её успешную продажу. В итоге имеем множество различных компромиссов технического характера, дабы конечное изделие не получилось по цене чистого золота, если брать по весу. Собственно, мой «Мерседес» — самый обычный грузовик. Проходимый, комфортный, но при этом ничего особо выдающегося. Здесь же мы видим созданное на заказ специально под местные условия изделие, когда цена работы играла только второстепенную роль. На первом стоял функционал. Израильские конструкторы подошли к делу творчески, я так и не понял, какая машина взята за основу. Мощный мотор, немецкий, кстати, управляет им хитрая электроника для снижения расхода топлива. Дублированная, однако. Серьёзное бронирование тёмными титановыми пластинами всех потенциально уязвимых мест. Тут даже радиатор калибром 12,7 не факт, что пробьёшь. Снизу неплохая защита от мин, хотя я не уверен, что она выдержит подрыв противотанкового фугаса в несколько килограмм тротила. Имеется под крышкой капота отдельная лебёдка с внушительной катушкой троса и совсем небольшой стояночный электроагрегат. Остальные «прелести» уже в кабине. Манометры давления в шинах вынесены на приборную панель. Есть и возможность менять его на ходу, к примеру, сильно ослабляя для лучшего проезда по болоту или раскисшей дороге. Как я понял — внутри покрышек спрятан и специальный наполнитель, дабы пулевые дырки или осколки мины не привели к полной остановке транспорта. Ценное качество по местным условиям. Как прежде упоминал — управление движением и оружейной турелью рассчитано всего на одного человека. Справа от рулевой колонки есть небольшой жидкокристаллический экран с кнопками по краям. Сам экран, к тому же сенсорный. Кнопками выбиралось установленное на турели оружие, и поворачивалась она сама. Там же управлялось и приближением прицельного комплекса, совмещённого с лазерным дальномером. А вот точное наведение легко осуществить простым тычком пальца в экран, турель сама быстро наводилась в указанную точку. Дальше оставалось лишь нажать гашетку спуска на руле, поражая цель. Система, как я заметил, здесь универсальная, можно установить любое оружие, задав его параметры для прицельного комплекса. Немного привыкнуть к управлению и можно стрелять даже на хорошей скорости, есть режим стабилизации. При необходимости экран используется и для ночного вождения, однако для этого здесь поставили ещё одну систему. Под потолком кабины кроме двух кронштейнов для крепления личного оружия имелась какая-то дополнительная конструкция с парой упиравшихся в броневое стекло объективов. И для осуществления ночного вождения за рулём у лобового стекла устанавливался отдельный крупный экран, лежавший до этого в бардачке. Я его вначале за какой-то большой планшет принял, а тут народ уже разобрался, куда его нужно подключить. Управление машиной с ноктовизором на голове весьма неудобно. Просто представьте, что вам ко лбу донышком прикрепили бутылку «Колы» ёмкостью 0,33 литра. Пять минут её легко терпеть, но дальше начинает постепенно напрягаться шея. А ведь машина идёт не по ровному шоссе, а прыгает по кочкам. Пара часов такого вождения и голова уже сама хочет отвалиться от шеи. А если на неё ещё надет тяжелый шлем, к которому и прикреплена эта хитрая штуковина для обеспечения ночного зрения? Представили? Я вот всё это неоднократно прочувствовал на себе и теперь могу по достоинству оценить конструкцию, позволяющую избежать подобных издевательств. Дальше шла неизвестная радиостанция с приличным экраном и отдельной клавиатурой на проводе, совмещённой с разговорной гарнитурой. Светившиеся значки кроме цифр совершенно незнакомые — не иначе иврит. Методом тыка по кнопкам здесь долго разбираться, проще спросить у того же Боруха или Ивана, попросив сменить язык пользователя на тот же английский. Уверен — в прошивке он есть. Обследовав кабину, ещё разок заглянул в кузов, попробовав заменить боекомплект турели. Не очень удобно, особенно на ходу, но если немного приловчиться — никаких проблем. Нашел сбоку у выхода откидной кронштейн для установки ручного пулемёта. Сделано ужасно неудобно, но хоть какая-то возможность отстреливаться от наседающей погони. По мне вообще куда проще лечь на пол и стрелять с сошек. То же «Корд» снимается с основной турели за пару минут, там всё сделано на хитрых защёлках, и комплектные сошки с него не сняли. В целом — такая машина является полноценным рейдером с экипажем в два-три человека. Для нашего коллектива лучше сложно найти. Разобраться же ещё с имеющимися в хозяйстве багги — стало бы вообще замечательно. Не очень нравится мне их конструкция, хочется чего-то лучшего, к тому же желательно катающегося на солярке. Стоит позже заглянуть к местным торговцам транспортом, всё равно потребуется покупать отдельную бочку-прицеп для топлива или же вообще — машину-цистерну. Без неё с имеющейся техникой мы далеко просто не уедем. Да и вообще предстоит очень серьёзная подготовка к дальнему выезду. Много чего предстоит купить, много чего продать, ибо золота на всё нужное нам точно не хватит.

Закончив осмотр техники, направился инспектировать, чем там народ занимается. Если все остальные реально готовятся к боевому столкновению с новым противником, мне тоже стоит поучаствовать. Дабы хотя бы знать, как это делается, а не рассчитывать исключительно на экспромт. Инициатива оказалась быстро наказуема, меня отловила Оксана и отправила на пару с ней обучать Ларису и её девушек начальной стрельбе в наш подвальный тир, где я и завис до самой ночи, поняв, что патронов действительно много не бывает. Придётся ещё и ими вскоре закупаться для тренировок.

Но это стало для меня не самым главным открытием дня. Лариса и прежде говорила о том, что является специалистом в области обучения. Я тогда не придал особого значения её словам, а позже закрутился в водовороте разных дел. Теперь же мне удалось увидеть кое-что на практике, что буквально перевернуло моё понимание процесса обучения. А всё началось с моего представления перед «рекреационной командой» о присутствующих опасностях и средствах по их нейтрализации. Стоит отметить — та самая рекреация пока не дошла до интимного уровня по настоянию злобной Рогнеды. Она заставила всех нас сдать анализы крови и прочего, отправив их на обработку в местную больницу, дабы избежать многих неприятностей впоследствии. «Резина спасает далеко не всегда!» — Твёрдо заявила она тем, кто высказывал своё недоверие её произволу, после чего прочитала краткую лекцию о присутствующих в этом мире трудноизлечимых инфекционных заболеваниях и невидимых паразитах, способствующих их передаче половым путём. Все слушатели глубоко прониклись и решили подождать результатов исследований. Пока их ещё нам не предоставили, рекреация обходилась обычным массажем, порой переходящим в эротический, но не более того.

Снова возвращаюсь к теме.

— Итак, вы уже хорошо знаете, что этот мир весьма суров и не прощает слабости, — начал я вступительную часть, неспешно выкладывая взятое оружие из сумки на большой стол в подвальном тире. — Оружие позволяет вполне удачно решать часть проблем, но создаёт много новых. Первое — оружие ещё нужно суметь вовремя применить. Пистолеты, которые вы видите перед собой... — для вооружения женщин я подобрал девяносто вторые «Таурусы», бразильские копии тех же девяносто вторых «Беретт», — некоторые считают «оружием последнего шанса». Однако из моих рассказов о своей жизни тут, вы уже знаете — пострелять мне пришлось очень немало, причём, в некоторых случаях я остался жив только благодаря пистолету или револьверу. Длинномерное оружие удобно далеко не всегда и не везде. Потому мы сейчас постараемся научить вас не столько стрелять, сколько применять оружие. Вы вскоре сможете реально ощутить разницу между словами.

И сразу после вступления, я наглядно показал девушкам, как разбирается и обслуживается их оружие.

— Помните — тот пистолет, который вы держите в руках, здесь стоит всего двадцать пять золотых динаров, а с другой стороны залива — семьсот пятьдесят экю, — естественно, все здесь понимали, что оно мне досталось даром, но отнюдь не бесплатно. — Что близко к месячной зарплате квалифицированного работника в Порто Франко, — я продолжил набивать цену простым железкам. — Потому относиться к нему стоит бережно и аккуратно, дабы иметь полную уверенность — в трудный момент оно вас не подведёт.

Ларисины девушки и она сама внимательно следили за моими манипуляциями по разборке и сборке пистолета, после чего все легко повторили последовательность уже на своих «игрушках». Мне даже показалось — они прежде имели приличный опыт обслуживания личного оружия, а не держали его впервые в своих руках. Дальше настала очередь Оксаны продемонстрировать, как нужно носить оружие и мгновенно выхватывать его для стрельбы из любого положения. Это им преподавали в Ордене опытные инструкторы, явно из спецслужб.

— Здесь пистолет на поясе у женщины является ещё и наглядным показателем её статуса, — заметила Оксана, пересказывая свои разговоры с Рогнедой, параллельно с демонстрацией мне своих выдающихся достоинств, явно ревнуя меня к остальным девушкам. — Рабам и женам арабов оружия не положено, обычным гостям города в дворцовом квартале тоже. Но к вам это ограничение теперь не относится, все увидят в вас свободных женщин под чьим-то влиятельным покровительством и предпочтут не задавать лишних вопросов, не говоря уже о чём-то большем. Но при этом требуется довести навык ношения оружия к навыку ношения трусов и лифчика, — пошутила она, вызывая на лицах девушек улыбки.

Примерки и подтягивание ремней затянулось на целый час. Я опять отметил скорость усвоения новой информации. Два-три-четыре повторения и дальше уже требовалось напрягать внимание, дабы понять, что перед тобой стоит именно новичок, а не тот, кто уже сроднился с пистолетом на поясе как очкарик с очками. Затем пошли приёмы выхватывания оружия и открытия стрельбы в сторону потенциальной цели. Пока без патронов. Тут уже подключился и я, демонстрируя наиболее подходящие варианты хвата, прицеливания с выходом на «указательный рефлекс», замены магазина и передёргивания затвора. Тоже, кстати, непростой навык сделать это за две-три секунды. До первой стрельбы дело дошло только на четвёртый час после обеда и небольшого отдыха. Вот тут девушки впервые немного сплоховали — слишком громкий хлопок выстрела в замкнутом помещении и весьма приличная отдача едва не выбили их из колеи, заставив кое-кого даже испуганно отбросить в сторону «опасную игрушку». Лишь Лариса показала нам мастер-класс, быстро разрядив полный магазин в сторону мишеней и даже попав в две из них.

— Немного непривычно, но ничего нового, — пожала плечами она, и видя наш слегка недоумённый вид, пояснив: — Мне прежде доводилось ходить в тир, правда, оружие там было другим, с гораздо меньшей отдачей. Не помню, как оно точно называется «марго...» что-то там.

— «Марголин»? — Я быстро поправил её, вспоминая и свои редкие походы в тир на Старой Земле с друзьями-охотниками.

— Точно! — Подтвердила Лариса.

Дальше я на пару с Оксаной плотно работал с девушками, помогая им почувствовать правильный хват, и добиться твёрдости руки при выстреле. Отметил, как девушки на пару мгновений замирают с остекленевшим взором и после этого точно повторяют мгновенно запомненное упражнение. Да, телесный рефлекс ещё не возникает, однако команды на уровне мозга уже безошибочны. Поразительно! В общем, ещё через два часа и по полторы сотни патронов на человека можно было однозначно констатировать — начальные навыки владения пистолетом у них есть. Однако кое-кто словно насмехался надо мной, заставляя каждый раз подходить и подправлять руку. Молодая девушка Надя, блондинка, кстати, при этом как-то подозрительно сильно прижималась ко мне своим задом, когда я подходил к ней в очередной раз. Поняв, что со мной просто играют, я прямо спросил её, зачем она это делает.

— Ловлю кайф, — честно призналась она, немного смутившись.

Оксана и другие девушки посмотрели в её сторону с явным осуждением, и лишь Лариса нагло ухмылялась.

— Вы знаете, каждый мужчина ощущается по-разному, — Надя решила прояснить мне непонятный момент. — От вас веет уверенность и чем-то ещё, трудно выразить словами. Совсем не «каменная стена», — её смущение почему-то стало ещё сильнее, — а что-то живое, тёплое. Хочется просто купаться в этом чувстве, ничего не могу с собой поделать. Интересно, а какой с вами будет оргазм? — Нагло поинтересовалась она, смутив всех, кроме опять же Ларисы.

Оксана же вообще смотрела на неё как на врага народа, силой воли удерживая руку около кобуры и не позволяя ей схватиться за оружие.

— Простите нашей Надежде её маленькую слабость... — в разговор вступила Лариса, заметив наши не самые адекватные эмоциональные состояния, пояснив: — У неё крайне редкая и очень сильная эмпатия, она способна почувствовать в людях то, что они даже сами в себе не замечают. Работает не всегда и не со всеми, к большому сожалению. И когда её дар неожиданно просыпается, то она легко теряет голову. Раз она откликнулась на вас, то это будет весьма полезно для того же обучения и кое-чего другого. И я бы советовала, — быстрый взгляд в сторону разгневанной Оксаны, — воспользоваться её талантом, дабы открыть для себя много нового и приятного. Поверьте, вы и сами пока не знаете, на что только способны.

Вот так озадачила и смутила одновременно. И позже, вытесняя из головы всякие посторонние мысли, я раз за разом возвращался к продемонстрированным всеми девушками талантам запоминать и быстро учиться новому. Впоследствии это вылилось в долгий разговор с Ларисой и сильно изменило всю нашу привычную жизнь.

Не стану особо рассказывать о том, что мне устроили ночью Оксана на пару с Рогнедой. Ну, так, немного погрызли мозги, и чуть не оторвали кое-что выступающее. Просто для профилактики, дабы неповадно было. Правда, я им тоже накидал в процессе кучку неудобных вопросов, посеяв немало сомнений. Хоть выспаться дали, ночи здесь длинные.

Поутру же, сразу после общего завтрака, в кои веки удалось принять его вместе со всем коллективом, и состоялся тот приватный разговор со специалисткой непонятно в какой области. Назвать её проституткой или сутенёршей — у меня просто язык не поворачивался. Занятия чем-то подобным являлось для неё всего лишь средством. А вот для чего конкретного — я пока не понимал.

— Знаете, Алекс, я и сама ещё не до конца определилась... — немного смутившись, ответила она на вопрос о цели её занятий и вообще — интересах. — Чем больше я познаю внутренний мир человека — тем больше понимаю, как мало мне известно. Постоянно открываются новые горизонты, к которым пока можно лишь стремиться, но никак не достигнуть. Оказавшись тут, в этом мире, я вдруг увидела совсем других людей. Пожалуй, сейчас не смогу сформулировать, чем они отличаются от всех прочих, от тех, кто остался там — в Старом Мире. Но их непонятная внутренняя сила просто притягивает к себе как магнит. Сильнее всего я ощутила это притяжение, когда увидела вас. И мне так сильно захотелось, чтобы вы нас выкупили из рабства... — она вдруг резко запнулась, смутившись ещё сильнее.

— Думаете, сумели внушить мне свои мысли? — Ехидно спросил её, добавив: — В телепатию я пока не верю, извините.

— А зря! — Озадачила она меня, быстро справившись с кратковременной неловкостью. — Не могу утверждать, что существует та самая телепатия, однако передача эмоций и даже образов вполне реальна, я сама в этом неоднократно убеждалась, да и у вас есть шанс, если близко пообщаетесь со мной или Надеждой.

— Боюсь, после этого меня до смерти замучают... — с грустью в голосе ответил на столь заманчивое предложение.

— Не стоит недооценивать женское любопытство, — моя грусть её явно развеселила. — Это сейчас ваши женщины старательно пытаются заткнуть собой все дырки, но скоро, когда немного приестся, им захочется чего-то необычного. Иначе ваша семейная жизнь превратится в обычное скучное болото, несмотря на несколько расширенный состав. Увы, избежать подобного мало кому удаётся, если не впадать во все тяжкие.

— И какой же здесь выход? — Я, если сказать честно — сейчас плохо понимал, куда она клонит.

— Постоянно открывать тайны друг в друге, — ответила опытная провокаторша весьма довольным голосом. — Искать их, иногда привлекая других помощников, развиваться самому, учиться новому. Если вы не сильно отягощены оковами морали традиционного общества, то у вас имеются реальные шансы постепенно вырасти над собой. В противном случае всё скатится к обычному общежитию и бытовому сексу, когда уж очень приспичит.

А между тем про себя я неожиданно отметил, что она действительно права. Мой прежний жизненный опыт просто кричит об этом. Вспоминая мою первую семейную жизнь на Старой Земле, могу прекрасно выделить момент, когда не такая уж и сильная любовная страсть первого года совместной жизни превратилась в рутину обыденности. И количество секса постепенно сокращалось, от нескольких раз в день в самом начале нашего общения с женой до единственного случая в неделю для снятия накапливающегося напряжения. Причём и качество того секса тоже неуклонно снижалось, в конечном итоге став совсем уж никаким. Семейная жизнь перешла от взаимного интереса мужчины и женщины к относительному удобству совместного проживания под одной крышей, распределения общественных ролей и общему ребёнку. Ничего удивительного в распаде той связи теперь я не вижу. И если сейчас оставить все «настройки по умолчанию», то и результат будет аналогичным с некоторой поправкой на местную специфику.

— Но ты ведь хотел говорить со мной несколько о другом... — заметив мою задумчивость, Лариса быстро переключила тему разговора.

Я только гораздо позже осознал некоторые тонкости механизма психологической манипуляции — вбросить «токсичный аргумент» в сознание оппонента, и перевести тему в другое русло, дабы он не сумел от него защититься или выкинуть. А позже вброшенные мысли всплывают на поверхность сознания как свои собственные. Естественно, это сработает не на всех и не всегда, требуется подготовить вбрасываемую информацию под конкретного клиента. В моём же случае оказалось достаточным просто немного подтолкнуть в нужную сторону.

Дальше Лариса стала выкладывать передо мной свой план на дальнейшую учёбу всего нашего коллектива, который она уже благополучно закончила прорабатывать. Не вдаваясь в детали, яркими мазками показала доступные успехи:

— Арабский язык всего за две недели на уровне уверенного понимания? Легко и просто. Русский разговорный для всех, как основа общения коллектива — ещё быстрее. Повысится внимательность, дисциплина и боевые качества. Откроются и некоторые сверх возможности. Невероятно? Просто нужно попробовать, откинув страхи и сомнения! — Экспрессивно вещала она, додавливая меня окончательно к принятию нужного ей решения.

А ведь до сего момента у меня имелись свои планы и представления на этот счёт, которые уже начинали реализовываться. Но Лариса совершенно бесцеремонно влезала в них, практически перехватывая из моих рук управление коллективом. И только в самом конце разговора, когда я всё же согласился с её «наполеоновскими планами» и с большим трудом смог побороть её незаметное влияние, она ответила на мой прямой вопрос — «зачем всё это ей это нужно»:

— Хочется впервые в жизни сделать верную ставку и перестать быть послушной игрушкой в чужих руках, — нехотя призналась она, после небольшой задумчивой паузы, когда она подбирала слова. — Извини, конечно, но ты, Алекс, хоть и сильный человек, вполне харизматичный лидер, однако при этом совсем не доминант. Именно ты обслуживаешь интересы своего коллектива, а не наоборот. Это обстоятельство позволяет мне надеяться занять при тебе весомую должность и обеспечить своим ученицам достойное будущее. Поверь, я пригожусь тебе не только как многоопытная любовница и подлая интриганка, — со смешком ответила она, бросая мне взгляд реального вызова.

Ничего не оставалось, как ответить на него взаимностью, признавая её право устраивать свою жизнь, пусть и за наш счёт. Она же не предполагает однобокого паразитизма и готова делиться своими знаниями и опытом. И она их вскоре реально продемонстрировала всем нам.

Сразу после обеда, мы все собрались в единственном большом зале первого этажа, откуда прежде убрали лишнюю мебель. На дежурства и прочее временно решили забить, окончательно уверившись в том, что в ближайшее время нас не придут убивать, хотя и оружие далеко не убирали. Присутствовали здесь даже израильтяне Борух и Иван, которому Рогнеда милостиво разрешила вставать, признав, что наложенные швы уже схватились, а лежать с утра до ночи и вовсе вредно.

Процесс её особенного обучения Лариса начала с настоящего циркового представления.

— Итак, сейчас вы видите перед собой хрупкую женщину, — Лариса вышла в центр зала, разметала пышные волосы и картинно выпятила немалую грудь, заставив почти всех мужиков вымученно сглотнуть. — Однако поверьте, у любой женщины вполне хватит силы для того, чтобы скрутить практически любого мужика в бараний рог! И сейчас я вам кое-что продемонстрирую...

При этих словах к ней вышли её ученицы с двумя небольшими низкими лавочками в руках. Поставив их в центре зала, они дождались её лёгкого кивка, после чего ловко подхватили её тело, как будто то совсем ничего не весит, положив его на две лавки лишь затылком и пятками. Остальное тело висело над полом, без каких либо подпорок. Более того, демонстративно обойдя вокруг неё пару кругов, сразу две девушки уселись на её грудь и живот. Застывшее тело Ларисы лишь немного пружинило под их весом, а вот лавочки уже стали немного потрескивать, для них такая нагрузка оказалась великовата.

— Вы сейчас видите классическую каталепсию, — подала голос Лариса, повернув к изумлённым зрителям взор, но при этом её тело так и оставалось одеревенелым. — Каждый из вас способен на такое, если войдёт в особое состояние сознания, называемое «трансом». В нём вы можете совершать многие действия, которые в обычном состоянии совершенно невозможны. К примеру — долго провисеть на одной руке, застыть каменным изваянием на целый день, совершать резкие броски и многое другое. Также вы научитесь всё запоминать практически с первого раза и нарабатывать мышечную память с минимумом повторений.

Как она вывернулась из неудобного положения, я даже не заметил. Вот она лежит на мостике, придавленная тушками учениц, как вдруг вся эта неустойчивая конструкция из человеческих тел резко взмывает в воздух, чтобы в следующую секунду встать на ноги. И ещё обозначить поклоны изумлённой публике. Зал вдруг взорвался бурными аплодисментами.

— ... Почувствуйте стихию вокруг себя, ощутите, как она проникает в вас, наполняя своей силой, поддайтесь её напору, отдайтесь движению... Вы и есть та движущаяся стихия... — всё громче звучал гипнотизирующий Ларисин голос.

Дополняла его и соответствующая музыка, вернее — записи шума ветра, журчание водного потока, треск горящего пламени лишь немного приправленные звучанием музыкальных инструментов. Мы не лежали на полу с закрытыми глазами, медитируя. Наоборот — всё больше и больше людей вливались в невероятный танец, который закрутили Ларисины девушки, двигаясь в нём в стихийном ритме. То медленно и плавно, как текущая вода, то резко и порывисто, как дуновение ветра. Огнь придавал скорости и силы, дабы снова смениться текущей плавностью воды. Гипнотический голос, музыка, уже попавшие в этот эмоциональный водоворот люди — вырваться из общего потока было совершенно невозможно. Вскоре не осталось никого, кто мог как-то сопротивляться. Я тёк, летел и горел и мне нравились проносящиеся через меня чувства. Тело двигалось легко и свободно, совершенно не сталкиваясь с другими. И при этом никаких сознательных действий — оно буквально зажило своей жизнью. И выныривать из этого наслаждения движением совершенно не хотелось. Однако звуки музыки становились всё тише, голос тоже перешел на едва слышимый шепот, движения постепенно замирали, оставляя после себя чарующее послевкусие.

— Вижу, все вы смогли окунуться в это состояние, — спокойным голосом без гипнотических ноток заметила Лариса, когда все мы вернулись в сознание. — По лицам некоторых видно, что им хочется большего. Это нормально, — довольно хмыкнула она. Теперь, когда вы ощутили поток стихий, пора научиться входить в него самостоятельно. Без музыки, моих подсказок и помощи тех, кто уже научился управлять своим внутренним миром души. Уверяю вас — сделать это легко и просто одной лишь мысленной командой, одним словом или щелчком пальцев. А дальше останется только научиться его целенаправленно использовать.

И мы стали учиться дальше. Принимать в себя стихии по одной, сливаться с ними, ныряя и выныривая по внешней команде. После первой подготовительной части шло очень легко. Хоть я и глубоко погружался в себя, однако успевал заметить, как идёт процесс у других. Чувствовалось — мы сейчас подталкиваем друг друга. Работает стадный рефлекс или что-либо иное — не имеет значения. Снова вода, ветер, огонь, каждая стихия имеет свой крутой нрав, но даёт и свои преимущества. Лариса в фоне говорит, где каждую из них стоит привлекать для собственной пользы.

— Теперь ещё войдите в то приятное состояние глубины и просто пожелайте в нём остаться, — категорично потребовала Лариса от нас.

Я сам не сразу заметил, что нахожусь в глубоком трансе, хотя ни музыки, ни движений вроде нет. Прошла пару минут полной тишины, и я самостоятельно «всплыл» на поверхность, окончательно придя в сознание. Оглядевшись по сторонам, заметил такие же недоумённые взгляды.

— Вы просто забыли поставить своему трансу цель, — ехидно заметила довольная произведённым эффектом ведущая, когда все мы дружно взглянули в её сторону. — Сознание берёт контроль автоматически, выкидывая из стихийного слияния. Мы все хорошо поработали, но на сегодня достаточно, ибо уже наступила ночь, — вдруг огорошила она нас.

Вот так совершенно незаметно прошел целый долгий день Новой Земли. А ведь ещё нужно приготовить ужин, Лусита ведь занималась здесь вместе с нами. Но, думаю, у неё сейчас будет много голодных помощников...

По такому расписанию прошло ещё пять дней. Утром разминка и завтрак, затем четыре часа на необходимые хозяйственные и личные дела, проверка боеспособности, а затем психологические тренировки, совмещённые с изучением языков. Лариса оказалась великолепным преподавателем, активно используя гипнотические приёмы. По-русски уже понимали все, кто раньше не знал языка, арабская речь не вызывала у меня оторопи. Полного понимания пока ещё не наступило, мал словарный запас, однако он очень быстро накапливался. Единственное, про что мы благополучно забыли — это подготовка к свадьбе. Но нам вскоре о ней напомнили.

Едва мы завершили утреннюю разминку и потянулись завтракать, нашу компанию решили навестить хозяева города. Ворота перед ними открылись сами собой, не спрашивая нашего согласия, пропуская на территорию дворца три больших белых джипа. Сделанная нами впопыхах сигнализация взвыла дурным голосом, заставляя нас бросаться спешно вооружаться, и готовится к отражению неожиданного нападения. Лишь вовремя взглянувшая на монитор камер наблюдения Рогнеда остановила наши спешные метания, позвав меня за собой встречать дорогих гостей. Хорошо хоть пока те ехали по дорожкам со скоростью пешехода, я успел немного расслабиться и переодеться.

Джипы остановились около главного входа дворца, из первого и замыкающего наружу высыпали крепкие мужики в белых шерстяных накидках, под которыми явно угадывались лёгкие бронежилеты. На арабов те боевики не походили совсем — рослые, плотные, лица скорее близки к европейцам, но с явной азиатской примесью, вооружены только пистолетами в поясных кобурах, длинноствольное оружие осталось в салонах автомобилей. Мужики внимательно осматривали окружающее пространство в поисках потенциальной опасности, но ничего больше не предпринимали, дожидаясь нашего появления. Едва мы с Рогнедой появились в дверях, открылась бронированная толстая правая дверца среднего джипа. Навстречу нам решительно вышел властный поджарый мужчина в такой же, как и у его охраны, шерстяной накидке только без бронежилета под ней, который со мной некогда беседовал на пару с торговцем Зелимханом.

— Рада приветствовать вас, эмир Рашид, и благодарить за предоставленный кров над головой, — кивком головы Рогнеда выразила признательность здешнему полновластному правителю.

Я же при этом вообще впал в лёгкий ступор, совершенно не представляя, как нужно реагировать. Эмир заметил моё неловкое положение и, подойдя ближе, просто протянул мне свою руку.

— Приглашайте гостей в дом, не томите их под дождём, — с улыбкой на лице попросил он, крепко ответив на моё рукопожатие.

Погода снова начала ухудшаться, и утренняя лёгкая морось грозила перерасти в настоящий тропический ливень. Сезон настоящих дождей постепенно докатился и до нас, напитывая всё пространство живительной влагой. Лужи уже не сходили с песчаных дорожек, по раскисшей глине же вообще лучше не ходить, дабы не увязнуть в ней, провалившись в грязь по самое колено.

Я повернулся боком, приглашая гостей заходить в здание. Первой внутрь прошла моя невеста, за ней проследовал эмир и только за ним все его охранники. В машинах никого не осталось. Как официальный хозяин я замыкал процессию. Внутри дворца мы разделились. Охранники кроме одного мужчины с папкой для бумаг в руках направились в столовую, откуда по всему зданию распространялся возбуждающий аромат вкусной еды, а мы с Рогнедой, эмиром и его помощником направились по лестнице на второй этаж. Не просто же так местный властитель посетил нас с утра пораньше, явно желая поговорить о нашей дальнейшей жизни. Чувствую, разговор ожидается весьма непростой.

— Не будем, как говорят у вас — «долго тянуть кота за хвост», сразу же перейдём к делу, — заявил эмир, когда мы расселись на диваны в небольшой комнатке на втором этаже.

Здесь оказалось теплее всего во дворце, ибо в стене проходил воздуховод с кухни. За спиной севшего на диван Рашида встал его секретарь, изображая молчаливый предмет обстановки.

— Хасан, — Эмир кивнул своему человеку и тот сразу же передал ему папку с бумагами. — Вот, ознакомьтесь, — папка теперь плюхнулась на мои колени.

Развязав тесёмки, поднял к глазам верхний лист. Сверху характерная пирамида с глазом — логотип Ордена и официальная «шапка» розыскного листа, ниже моя фотография из личного дела, имена Грей Вульф и он же Алекс Ветров. Под ними крупные цифры премии за поимку с дальнейшей передачей орденским представителям. Ни много ни мало — полмиллиона экю. Премии за отделённую от тела голову нет, предлагается исключительно захват живьём. В самом низу характерная предупреждающая пометка — «крайне опасен», про вооружение здесь можно и не упоминать. На следующем розыскном листе обнаружилось Оксанино фото. Тут только премия за голову, то есть подтверждённую смерть, в десять тысяч. Далеко не каждый бандитский главарь столько стоит. Дальше пошли листы на всех англичан из моего подразделения. Их головы оценили куда скромнее — всего лишь по две тысячи. И на последнем листе оказалась фотка Рогнеды. За её доказанное убийство предлагалось сто тысяч ЮАР-овских рэндов золотом. Передал бумажки невесте, дабы и она их оценила.

— Вы далеко не первые столь дорогие гости в моём городе, — ухмыльнулся эмир одними уголками губ, заметив лёгкое изумление на наших лицах. — Меня они когда-то оценивали в целый миллион, однако позже быстро отозвали шакалью заявку, когда я стал платить премии за головы любых орденских представителей без разбора, — при этих словах лицо Рашида приобрело характерные хищные черты. — Шакал любит деньги, но уважает только силу, — добавил он, завершая фразу.

— Хочется знать, с какой конкретной целью вы нас сейчас «проинформировали»? — Я нашел в себе силы достаточно жестко ответить эмиру, не теряя при этом самообладания, хотя, признаться — очень хотелось именно потеряться.

С заявленными суммами наград нами станут активно интересоваться все кому ни лень. Начиная с последнего бандита, кончая профессиональными наёмниками на службе у какого-либо местного псевдо-государства.

— Не люблю скорпионью возню под кустом, или как говорят у вас — «игры втёмную», — не смутившись моей показной резкостью, заметил Рашид с расслабленным лицом и лёгкой улыбкой. — Просто внешние силы прямо толкают нас друг другу в объятья, — тут он совсем невесело усмехнулся. — Раз я уже принял решение включить вас, полковник Алекс и вас, несравненная Рогнеда, в состав своей семьи, то теперь нам со всеми врагами разбираться вместе.

Я всё ещё не понимал глубину мысли этого восточного тирана. Сомнений в том, что он уже как-то выстроил относительно нас свои планы, даже не возникало. Человек он мудрый и жестокий. Говорят — ещё и справедливый. Но в раздаривании благ всем встречным и поперечным он прежде замечен не был, всегда жестко отстаивая свой интерес.

— Вижу большие сомнения на ваших лицах... — между тем продолжил говорить эмир. — Вы можете ещё попытаться сбежать в саванну или спрятаться в прибрежных лесах, как только дороги немного просохнут. Никто вас держать здесь силой не собирается, — сказано это было ровным голосом, заставляя принять слова как правду. — Я уверен, вы даже сможете продержаться до конца следующего сезона, однако жизни отверженных отшельников — далеко не то, что импонирует таким людям, как вы, — тут он попал в точку. — Пробиться же к цивилизации, к тем же «русским землям» вам просто не позволят. По морю пройти не даст Орден, по суше... тут тоже найдётся немало желающих узнать вашу тайну, полковник, раз за неё столько хотят заплатить. А местные любознательные весьма изощрены в деле умения задавать вопросы. Ваши же соотечественники... — кивок в сторону нахмурившейся Рогнеды, — сейчас сильно заняты внутренними проблемами, и к власти пришли совершенно беспринципные идиоты. Свою ли они ведут игру или скачут под чужой барабан — сказать сложно, однако о любой возможности с ними как-либо договориться стоит сразу забыть. Но в любом случае — показываться вам в тех краях равносильно самоубийству. Потому из всех разумных вариантов остаётся лишь крепко закрепиться здесь, под моей рукой.

— И для этого нам многое потребуется для тебя сделать... — намёки были более чем прозрачными.

— Да, — не стал отпираться эмир Рашид. — Все примкнувшие ко мне люди, так или иначе, работают на семью. Только потому мы до сих пор крепко держим этот город и большие территории вокруг него, несмотря на обилие желающих нас отсюда потеснить. Но теперь появляется возможность потеснить кое-кого другого. Благодаря именно вам, кстати.

Своим видом выразил глубочайшее изумление и живой интерес одновременно. Рогнеда тоже выглядела сильно озадаченной, и тоже предпочитала пока помолчать.

— Сами вы ли об этом догадались или же вас кто-то надоумил, но выкуп тех русских волчат, втягивает вас в крайне серьёзную игру с одним из береговых шейхов, — тут эмир не сказал ничего нового, что-то подобное вполне ожидалось. — Он категорически не пожелает отступиться от мести за своих людей, кого крепко покусали волчата. Для него это дело чести и дело жизни — если он здесь отступится — то быстро потеряет доверие своих людей, и они его свергнут. К тому же среди убитых работорговцев оказался его младший брат, которому он всецело доверял и даже любил, — Рашид выдержал продолжительную паузу, оценив, как мы восприняли его слова. — Я не испытываю ни малейших сомнений в том, что вы, полковник, вступитесь за своих рабов, и отвергните все предложения об их продаже для последующей показательной казни, тем самым вписавшись в кровную месть со стороны шейха.

— Здесь нам что-то с его стороны грозит? — Задала вопрос невеста, совсем не выглядящая довольной таким раскладом.

— В моём городе, естественно, он постарается сдержаться, но при этом устроит уже мне немало неприятностей со своей стороны, — совершенно спокойным тоном заметил эмир, как будто бы это его не сильно волновало. — Как-никак его владения расположены ближе всего к нам и это сказывается на многом... — между тем продолжил он объяснять, внимательно глядя на нашу ответную реакцию. — И если мы предложим со своей стороны какой-либо взаимно устраивающий вариант решения конфликта, то он будет вынужден на него согласиться.

— Вы верно заметили, своих людей я на расправу не выдам, — жестко ответил я.

— А если устроить расправу над самим шейхом? — Ухмыльнулся здешний властитель и тиран.

— Предлагаете нам его просто убить? — Я просто не мог поверить в такую простоту разрешения сложной ситуации.

— Просто убить его не получится, — мои слова лишь вызвали на лице Эмира довольную ухмылку. — Во время ставшего традицией ежегодного съезда шейхов в моём городе, я со своей стороны гарантирую всем им полную безопасность и неприкосновенность. В пути же к ним так просто не подступиться, на охране шейхи не экономят, да и резонанс может плохой выйти. Есть только один вариант, благодаря которому можно невозбранно убить кого-либо из них — поединок до смерти, — кажется, я уже начал понимать, куда нас сейчас старательно загоняют. — Вызвать того шейха на бой вы не сможете — он просто откажется. Вызов должен последовать с его стороны. А для этого его нужно хорошенько взбесить, публично показав, что его люди ничего не стоят, как и он сам. Сделать это легко, если ваши волчата перережут его лучших головорезов в клетке боёв без правил.

Я попытался было возразить, набрав в грудь воздуха, но эмир меня перебил, продолжив говорить:

— Знаю, после грамотного обучения они вполне способны справиться, — Рашид взглянул в мою сторону с заметной жесткостью, буквально сжигая взглядом мой невысказанный эмоциональный порыв. — Для вас же, полковник, это урок. Приобретая каких-либо людей, вы одновременно приобретаете и их проблемы, беря те на себя, — ещё одна многозначительная пауза, позволяющая нам осознать его слова. — Вы относитесь к иной культуре, потому многое для вас здесь представляет сложности или даже опасность, — его тон чуть подобрел, в голосе появились назидательные нотки. — Но за ошибки надо платить или придётся за них же расплачиваться кровью. Вот как в этом конкретном случае, — он наконец-то замолчал, позволяя нам переварить свои слова.

— Хорошо, мои ребята справятся с теми бандитами, что дальше? — До меня уже дошло, что просто отвертеться нам не удастся.

Предложенный вариант бегства ото всех вообще бесперспективен, несмотря на всю нашу техническую и просто вооруженность. Количество тут и вправду решает, причём, совсем не в нашу пользу. Вписавшись же в игры более сильных сторон, появляется некоторый шанс вовремя соскочить и уйти в сторону. Если повезёт. Но и вероятность стать расходным материалом тоже велика. Выбор явно невелик.

— Шейху придётся вызвать уже лично вас, Алекс, дабы смыть урон чести кровью, учитывая вашу опосредованную принадлежность к моему роду, — снова жесткий взгляд брошен в мою сторону. — Традиционно «поединки достойных» коллективные и проходят в небольшом каньоне в двадцати пяти километрах от города. Каждый участник имеет право взять с собой только четверых напарников, обычное стрелковое оружие без оптики и не более сотни патронов на всех. Каждая группа заходит со своей стороны каньона, вышедший с противоположного конца признаётся победителем.

— Думаете, я с ним справлюсь? — В моём голосе хватало сомнений, а Рогнеда смотрела на эмира вообще как на врага народа, предлагающего отправить её любимого человека буквально на убой.

— Справитесь! — В голосе Рашида не проявилось даже толики сомнений. — Правила поединков лимитируют только оружие непосредственных участников, однако помощь со стороны команд поддержки тоже имеет большое значение. Я уверен в способности вашей команды переиграть противника, который, в отличие от вас, заранее подготовиться не сможет.

— А каков во всём этом твой интерес? — Попытался перевести непростой разговор в другую сторону, авось удастся найти более безопасное решение.

— Для меня это прямая возможность завладеть всем имуществом проигравшей стороны, в том числе и близлежащим побережьем вместе с парочкой городков, — эмир не стал скрывать своих намерений. — Моя сила и власть поддерживается торговлей между берегом и континентальной дорогой, однако своего выхода к берегу моря за все прежние годы добиться так и не удалось. Береговые шейхи сразу же объединят силы против меня, если попытаться выступить против кого-то из них. Но твоё выступление на моей стороне легко сломит их видимое единство. Да, в случае победы над соперником тебе лично ничего не светит. Ты здесь всем чужой, и принять тебя в качестве нового шейха желающих просто не найдётся. Но если ты публично при всех передашь плоды победы в мою семью, то всем остальным придётся утереться, скрипя песком на зубах, — Рашид довольно хмыкнул, явно представляя этот момент. — Плох тот эмир, кто не желает стать халифом! — Закончил он речь выразительной фразой, которую я далеко не сразу понял.

Дальше наш разговор переключился на бытовые темы. Эмир пожелал узнать, как мы оцениваем его гостеприимство и чем занимаемся в свободное время. Как будто он этого не знал, ага. Его люди постоянно патрулировали окрестности дворца на берегу и с воды, и прекрасно всё видели. Несмотря на вошедшую в права дождливую «зиму», свободного времени ни у кого из нас больше не стало. По принятому внутреннему распорядку выделался всего один час на личное, который почти все без раздумий присоединяли ко сну. Даже мне не удалось выделиться на фоне остального коллектива. Две невесты, которые скоро станут официальными женами ага, те тоже сразу засыпали, едва голова касалась подушки. «Вот тебе и медовый месяц...» — мысля лёгкого облома язвительно постучалась в мою голову. Утром, правда, иногда нам удавалось по-быстрому помиловаться, но опять же не для удовольствия, а исключительно для здоровья. Вот так мы сейчас и живём. Рассказал, а после и показал местному властителю, чем мы реально заняты, проведя неспешную экскурсию по дворцу. Больше всего его поразил — реально лицо дрогнуло, наш пост радиотехнической разведки. Хоть явной опасности в ближайшие месяцы мы не ждали, однако, служба работала исправно. Во время Ларисиных занятий велась запись. На пару с Борухом капрал Флиппи организовал полноценную систему цифровой фиксации наблюдений, им приходилось прослушивать множество записанных переговоров, дабы выделить из них крупицы полезной информации. Которой, кстати, практически не попадалось. Но, тем не менее, они уже составили уточнённую карту города и его ближайших окрестностей, опираясь на активность в эфире. Несмотря на размокшие дороги, патрулирование ближайших окрестностей велось по расписанию. Для этого использовались поставленные на колёса-пневматики багги, дабы не увязнуть в многочисленных болотах, в которые сейчас превратилась окружающая саванна. Обо всём этом мы тоже узнали из эфирных перехватов.

— Вижу, к свадьбе вы так и не приготовились, — несколько разочарованно заметил эмир, после того, как мы завершили обход. — Предвидя подобную ситуацию, я решил немного поучаствовать в вашей судьбе, — более довольным тоном продолжил он. — Для проведения торжеств, мои слуги подготовили один из ново построенных дворцов, здесь всё равно всем гостям будет тесновато. Потому у вас остался всего один день для подготовки себя к празднику. Посетите нашего ювелира Мухаммеда, он уже в курсе вашей проблемы и кое-что приготовил. С одеждой, вы тоже разберётесь, можете не особо стесняться, у нас здесь нет жестких требований Корана, как в некоторых других городах Халифата, однако переходить грань приличия тоже не стоит.

— Есть одна маленькая проблемка... — немного смущённо начал говорить я, не зная, как лучше обратиться. — У меня осталось весьма немного золота в монетах, на все торжества его может и не хватить, зато есть орденские экю. Где бы тут произвести более-менее адекватный обмен...

— Давно ждал, когда ты с этим вопросом обратишься ко мне лично, — довольно хмыкнул Рашид. — Вами пройдена своеобразная проверка на финансовую состоятельность. Вы смогли обеспечить себя всем необходимым до окончания сезона дождей и даже купили дорогих рабов. Да, не пришлось платить за постой, однако для вас и эта преграда не стала бы неприступной. Это хорошо. У нас в семье не принято содержать нахлебников, все зарабатывают на жизнь сами, как и на содержание своих людей. В противном случае попадают в прямую зависимость от родственников, выполняя не столько свои, сколько их пожелания. Потому я готов идти вам навстречу. Сколько у тебя тех экю? — Спросил меня эмир.

— Если учесть всю мелочь и золотые сертификаты, миллион наберётся, — ответил ему, быстро прикинув в уме все запасы имевшейся наличности.

— Миллион — это очень хорошо, — улыбнулся Рашид. — Причём вовремя, — добавил он, о чём-то призадумавшись, и пояснил, заметив удивление на моём лице: — Мне выгоднее с кое-кем расплачиваться именно наличными экю, чем золотом. Да и не стоит приучать их к настоящим деньгам. Скоро они прибудут за своей платой, а всей нужной суммы пока не собралось. Потому я готов обменять твои цветные фантики на свои полновесные динары по официальному курсу золота даже без положенного дисконта. Только всё сразу, дабы не мелочиться.

Я тогда успел подумать, что мной в очередной раз пытаются манипулировать, жестко привязывая к себе. С другой стороны — золото здесь можно легко перевести в любые другие деньги, потому особых проблем не предвидится. Передав всю пластиковую наличность людям эмира, и дождавшись, когда нам привезут и сгрузят тяжелые ящики с монетами, мы проводили дорогих гостей за ворота. Теперь нам срочно требовалось подготовиться к скорой свадьбе, и продолжить учиться. Когда мы узнали примерное будущее, требовалось срочно вносить в программу некоторые дополнения и корректировки.

Озадачив кого нужно и в первую очередь лейтенанта Майкла Ховса, собрался выезжать в город. Лейтенант, кстати, уже давно ждал, когда я к нему обращусь. Он просто не мог представить, что я забуду о его предложении подтянуть весь наш коллектив по тактической подготовке и рукопашке. Но на мой запрос о ножевом бое он просто заметил:

— Если боец умеет работать со своим телом, а также хорошо изучил пять-шесть эффективных приёмов борьбы, то нож ему просто мешает. Свободная рука порой гораздо полезнее. При внезапном столкновении накоротке нож, пистолет, а также другое оружие очень легко отобрать у противника, мгновенно применив его против него же. У нас нет хотя бы двух-трёх лет на тренировки, потому со своей стороны я дам лишь то, что вижу правильным и наиболее полезным. Лучше хорошо освоить один верный приём, чем путаться в десятке запомненных кое-как. Для обучения чисто ножевым приёмам лучше обратись к братьям Влас, тебе они точно не откажут, как отказывали всем прочим, когда к ним подкатывали с такими вопросами.

— Возможно, ты прав, — его неожиданное возражение заставило меня серьёзно задуматься. — Подойди сейчас к Ларисе, вам стоит попробовать согласовать свои действия. Верю, при её содействии получится ужать двухгодичную подготовку в пару месяцев, — несколько самонадеянно предложил я.

Пробовать ведь никто не запрещает. Майкл не стал возражать, и действительно пошел говорить с Ларисой, которая несколько переживала в связи со срывом составленного ею графика. Теперь его придётся ломать ещё больше.

Братья Влас и вправду не стали пытаться уйти в отказ, когда я прямо спросил про их ножевые «таланты».

— Ты ведь знаешь, детство у нас было далеко не самым лучшим... — издалека начал братец Луис, Петро лишь кивнул, молчаливо поддержав его. — Обычные драки подростков, периодические столкновения банд в попытках выяснить кто из них круче, и регулярный передел контролируемой территории. Кто плохо махал ножичком — тот слишком быстро терял интерес к жизни... — прищуренный глаз и немного нервный смешок говорил о многом. — Для того чтобы получить острую заточку в бок порой достаточно просто выйти не на ту улицу. Нашлись ещё и наставнички с богатым уголовным прошлым, подучили кое-чему малолетних дебилов, — Луис явно хотел сплюнуть от досады, явно вспоминая далеко не самые лучшие моменты своей жизни, но не решился этого делать в чистом помещении. — Позже в Африке нам не раз пригодилась та наука, кое-что подсказали и негры, у них богатая традиция резать глотки друг другу. Потому «правильного ножевого боя» мы показать не сможем, у нас там хитрость на хитрости и подлость на подлости. Зато есть хороший шанс уйти целым, оставив после себя валяться на земле кровоточащее мясо, ещё недавно считавшееся очень сильным бойцом.

— Именно это нам сейчас и нужно, — а мне ведь даже и не верилось, что в нашем коллективе есть такие «специалисты» и не придётся просить эмира выделить нам парочку своих наставников по этой части.

Чувствую, оказывая мне какую-либо милость или кидая мелкую подачку, тот ведёт строгий учёт, чтобы в нужный момент предъявить счёт к оплате. И золото тут не поможет, платить здесь нужно исключительно кровью. Своей или чужой — тут уж как получится.

Первую часть выезда в город я плохо запомнил. Вы когда-либо посещали с женщинами магазины одежды? Если да — то должны меня понять. Здесь магазинов было мало, работало ещё меньше и мы только лишь взглянули на имевшееся там предложение. Скучающие хозяева держали лавки открытыми, лишь желая с кем-то поговорить, торговля не шла. Что поделать — не сезон. Да и выбор у них, мягко говоря — совсем невелик. Купили лишь шерстяные накидки-безрукавки на весь наш коллектив, по сырой и холодной погоде они весьма уместны. Дальше мне пришлось вытерпеть многочисленные обмерки у местных портных. Здесь индивидуальным пошивом одежды занимались исключительно мужчины, причём рабов к делу даже не привлекали. Времени на изготовление оставалось очень мало, потому пришлось платить двойную, и может даже и тройную цену. Зато кое-что делали прямо при нас, и кое-кто постоянно вносил свои поправки и предложения, дабы получившееся радовало их глаз, чем изрядно раздражал меня, желавшего сбежать оттуда как можно скорее. В конечном итоге полученный светлый шерстяной костюм понравился и мне самому. Удобно и красиво, однако кроме как в городе его лучше не надевать.

Посещение местного ювелира меня наоборот взбодрило. Особенно после долгой пытки у портных. Мухаммед оказался классическим арабом, если можно так сказать. Некрупный, тёмный, загорелый, в простом однотонном бежевом халате. Очень внимательный взгляд при хорошо видимой улыбке на губах. Наше появление его заметно порадовало, хоть и оторвало от работы. Кому сезон дождей, а у кого и самая настоящая страда.

— Давно ждал, когда вы меня навестите, господа и дамы, — поприветствовал он нас на очень чистом английском, немного склонив голову в знак уважения. — Я уже получил от людей эмира необходимые указания, думаю, вам понравится. Идите за мной.

Но прежде чем говорить о делах, нам подал чай молодой человек очень похожий на ювелира Мухаммеда. Чай оказался выше всяческих похвал, даже у эмира чуть хуже. Чувствовалось большое умение правильно заваривать.

— Вскоре у нас здесь начнётся сезон свадеб и торжеств, потому работы хватает, все заняты, — посетовал ювелир. — Однако ваш заказ уже готов.

С этими словами он вынул из небольшого шкафчика маленькую коробочку. Я же просто хлопал глазами, не зная, что ответить. Ибо ему заказов как-то не делал. В коробочке оказался перстень-печатка из серовато-белого металла с тремя маленькими, но весьма качественно огранёнными изумрудами. Две перекрещенных сабли в центре печатки и круговая надпись по-арабски. Изображение выполнено очень тонко, даже не представляю, как такое можно сделать руками. Да и металл — однозначно не серебро, а платина. Весьма твёрдая и тугоплавкая.

— Это ваш личный перстень семейной принадлежности, принц, — кивок почтения. — Можете спокойно использовать его для заверки любых документов, здесь их примут без каких-либо вопросов. Но я знаю, вам требуется кое-что ещё... — и внимательный ждущий взгляд направлен в нашу сторону.

— Да, нам срочно нужен брачный браслет, вот что-то похожее, — я поймал Оксану за правую руку, и показал ювелиру украшение на её запястье.

— О! Просто удивительная по красоте работа от настоящего Мастера! Истинное украшение вашей столь прекрасной первой жены, принц, — ювелир рассыпался комплиментами. — Но и мы здесь тоже способны на многое! Знаю, кому должен предназначаться подарок, — взгляд в сторону несколько стушевавшейся Рогнеды, — потому предложить вам что-то совершенно обыденное просто невозможно. Подождите минутку, я сейчас принесу.

Нас с лёгким поклоном оставили в одиночестве, а мы изумлённо переглянулись между собой, несколько ошалев от такого приёма. Мухаммед вернулся с большой плоской коробочкой минут через пять.

— Только ради вас, несравненная Рогнеда, спасшая наш город от полного вымирания, я готов расстаться с этим прекрасным набором, — взглянув на меня, ювелир передал коробочку ещё больше ошарашенной девушке.

Она открыла его, застыв на несколько долгих секунд с широко открытыми глазами. Надо отметить — раньше она украшениями вообще не пользовалась. Даже когда-то давно проколотые мочки ушей давно заросли. Да и женщиной-то уже перестала себя считать. Но сейчас благодаря нашей близости она постепенно раскрывалась. По её телу пошли хорошо заметные изменения. Появилась прикрывшая тугие жгуты мышц небольшая жировая прослойка, чуть раздались вширь бёдра, и, прибавив полтора номера минимум, округлилась грудь. Фигура приобретала подлинные женские черты, быстро избавляясь от слишком уж затянувшейся подростковой угловатости. И это несмотря на продолжение активных силовых тренировок, с которыми она не хотела расставаться.

Рогнеда протянула раскрытую коробочку мне, дабы я тоже полюбовался и немного... удивился. Да уж, тут не просто талант, а настоящая гениальность Мастера. Весь комплект был выполнен из платины и россыпи крайне мелких бриллиантов, состоял из браслета, сережек и колье. В лучах неяркого светильника комнаты над всеми изделиями проявлялась трёхмерная картинка с очень сложным орнаментом.

— Думаю, две тысячи динаров весьма небольшая для вас сумма, принц, — назвал свою цену ювелир, наслаждаясь изумлённым видом моего лица, добавив: — Этот набор я делал почти три года, и повторить что-то подобное смогу очень нескоро. Вдохновение, знаете ли, приходит не так часто.

— Считаю, торг тут просто не уместен, — я закрыл коробочку, положив её на чайный столик. — Однако мне ещё хотелось бы показать вам кое-какие камни и узнать, сколько они здесь могут стоить, — с этими словами и, дождавшись кивка, достал из кармана мешочек с алмазами, доставшимися нам от вождя Марека.

— Крайне редкой чистоты камни, — ювелиру даже не потребовалась лупа, дабы быстро оценить будущие бриллианты. — Исходная форма тоже весьма удачная, не придётся колоть на части. В таком состоянии можно смело рассчитывать на сто — сто пятьдесят динаров за камень, — выдал он экспертную оценку. — После должной огранки знаю, кому их предложить минимум по тысяче. Если желаете, принц, мы можем договориться. Я их ограню за этот сырой сезон и предложу заинтересованному покупателю, а полученную прибыль мы разделим в равных долях. Так и вам и мне более выгодно.

— Хорошее предложение, однако, у меня самого есть специальный станок, потому пока просто хотелось бы получить консультацию по тому, какая конечная форма лучше всего годится под каждый камень. За консультацию я отдельно хорошо заплачу, — выдал встречное предложение со своей стороны.

— Вы занимаетесь огранкой камней и у вас есть для этого оборудование? — Сильно удивился Мухаммед.

— Оборудование есть, но огранкой именно камней прежде не занимался. Больше специализировался по всякой оптике... — расплывчато ответил ему.

— Мне хотелось бы взглянуть на ваше оборудование, желательно сегодня, возможно мы сумеем найти общий интерес к взаимной выгоде, — ювелир почему-то сильно воодушевился после моего ответа.

Дело близилось к ночи, мы все уже устали, потому дальше разговаривать не сильно хотелось. Я расплатился за покупку, сходив к машине за тяжелыми монетами. За где-то пятьдесят грамм ювелирных украшений шесть килограммов золота. Но, блин, чёртов статус требует, и экономия здесь просто неуместна.

В обратную сторону к нашему дворцу мы захватили и Мухаммеда на своей машине, его предложение меня действительно заинтересовало. Деньги ещё есть, но расходы только растут, а доходов пока не видно. Можно продать часть оружия и других трофеев, а дальше что? Эмир нам чётко дал понять — обеспечивать себя мы должны сами, он лишь создал нам условия для проживания. Потому хотим мы или нет — но работать придётся. И очень не хочется опять зарабатывать с помощью оружия, примета, знаете ли, плохая. Потому как только закончится вся эта кутерьма со свадьбой и сверхинтенсивными тренировками, озадачу всех своих людей вопросом, чем мы можем оказаться полезными местным жителям. Я узнаю, как тут обстоит дело с ремонтом электроники, машины, судя по всему, здесь есть кому ремонтировать и даже переделывать в лёгкую бронетехнику. Тоже с ними стоит пообщаться, готовясь к дальнему выезду в следующем сезоне.

От моего станка ювелир пришел в подлинный восторг, сразу же опознав его.

— Продать вы его явно не захотите, я бы точно не продал... — с некоторым сомнением в голосе заявил он. — Однако готов прямо сейчас обеспечить вас выгодными заказами на весь сырой сезон и даже дальше... — в его взгляде явно читалась большая надежда.

— Неужели так много требуется огранить камней? — Поинтересовался у него.

— Не камней, а линз, — он сумел меня удивить. — Я делаю лучшие в этих местах оправы для очков, но вот стёкла к ним приходится заказывать из «Старого Мира», а мои клиенты очень не любят долго ждать.

— Очки тут пользуются большим спросом? — Я всё ещё его не очень понимал.

— Очки моего изготовления — статусный предмет, — пояснил ювелир. — Их даже для кого-то Орден периодически заказывает. Кроме того, у многих людей зрение портится сугубо индивидуально, и обычные очки им плохо подходят, требуется делать на заказ. Мой старший брат не пошел по стопам нашего отца и сейчас работает в городской больнице офтальмологом. Он единственный настоящий специалист на весь Арабский Халифат и дальше, к нему приезжают со всей этой стороны берега даже англичане и другие европейцы. Потому в богатых клиентах недостатка нет. Вот только правильно изготовить линзы без такого станка совершенно невозможно, — Мухаммед наконец-то просветил меня на счёт спроса и предложения.

— Хорошо, после свадьбы я готов продолжить этот разговор... — сильно обнадёжил потенциального делового партнёра, решая завершить разговор, ибо время позднее и нам ещё хотелось отдохнуть перед завтрашними торжествами.

Свадьба...

За свою жизнь мне удалось повидать много свадеб. Помимо своей собственной ещё в «Старом Мире» поучаствовал в «торжественных объявлениях общественности о том, что дальше мы спим вместе» многих друзей, знакомых охотников и коллег по работе. Довелось присутствовать на деревенских празднествах, один раз оказался в числе гостей на туркменской свадьбе. В общем, к чему примерно нужно готовиться знал весьма хорошо. Вернее — так считал. Реальность же преподнесла очередной сюрприз.

Наверное, если бы мы были местными, всё шло совсем по-другому. Однако разница культурных традиций и попытка их как-то совместить наложила свой неизгладимый отпечаток. Первая часть свадьбы действительно походила на... свадьбу. Перед собравшимися в большом зале гостями нового дворца выступил сам эмир Рашид. Он представил меня публике, я сказать честно, почти ничего не понял из его слов, ибо воспринимал арабский только с небольшой скоростью, да и словарного запаса сильно не хватало. Но лица публики заметно повеселели, на меня смотрели с заметным уважением, а не просто как на очередного чужака, случайно приглашенного вместе с ними. Затем эмир вызвал слуг, и те привели мою невесту, полностью скрытую под белым покрывалом от чужих глаз. Он долго рассказывал о ней, а лица публики опять менялись. Восторг, изумление, что-то ещё, Рогнеду тут знали и ценили. Подведя её ко мне вплотную, Рашид передал её руку мне, откинув закрывающую лицо белую фату. Девушка уже надела украшения из набора и я лишь завершил полный комплект свадебным браслетом на её правой руке. Прильнув ко мне, Рогнеда положила голову на моё плечо, публично целоваться тут не принято. Следом за ней слуги вывели перед публикой и Оксану, поставив её по правую руку от меня, как первую жену. Эмир рассыпался комплиментами и перед ней, всё же девушка блистала красотой, которую не смогла скрыть даже пышная торжественная одежда. Нам кивали, нас поздравляли, мне жали руки двумя руками с лёгким поклоном, я опять ничего не понимал, но кивал и кланялся в ответ. И вот так почти целый час, после чего мужчин пригласили за стол, а женщинам предложили уйти готовиться к первой брачной ночи. За накрытым в другом зале столом пришлось сидеть на полу. Вернее на пушистом ковре, однако, без стульев и другой мебели. Эмир демонстративно посадил меня слева от себя, справа с заметным трудом разместился вольный торговец Зелимхан. Лечение после тяжелого ранения для него ещё не закончилось. Только теперь я понял, кем же он приходится эмиру. Больше всего он походил на старшего брата, однако если верно оценить демонстрируемый этикет, то явный сын. Вот и смотри теперь на разницу в возрасте. Но учитывая наличие в этом мире способных омолодить организм средств — ничего удивительного. Я и сам теперь выгляжу слишком молодо — тридцать лет далеко не каждый даст.

Во время еды народ активно разговаривал между собой, на меня посматривали с некоторым интересом. После чего опять тихо шушукались. Я чувствовал себя немного глупо, оказавшись в полном информационном вакууме. Зато вкусный плов и свежие фрукты несколько улучшили моё мрачное настроение. Приняв пищу, эмир и Зелимхан покинули собрание, оставив меня наедине с гостями. Те поначалу общались только между собой, будучи давно знакомы друг с другом, и только позже некоторые стали обращаться ко мне.

— Ваша смелость и отвага не знает границ, принц... — обратился ко мне один хорошо раскормленный араб по-английски с заметным акцентом.

Хоть его фигура и обросла жирком, однако лицо с парой старых шрамов, твёрдые руки и внимательный взгляд говорили о том, что раньше он вёл далеко не мирный образ жизни. Светлый шерстяной костюм, короткая стрижка, золотые перстни на пальцах. Весь его вид говорит о достатке и большой уверенности в себе.

— Слышал, вы сильно гоняете своих людей, дабы они не разучились держать оружие в руках, потому хочу в ближайшие дни, когда вам будет удобно пригласить вас к себе на полигон рядом с промышленной зоной, — после краткого вступления озвучил он своё деловое предложение. — У меня здесь самые лучшие условия для подготовки бойцов, крытый тир с автоматикой и многое другое. Гарантирую, вы не пожалеете динаров, когда всё увидите своими глазами.

Вот и первые деловые предложения пошли. Надо заметить — полноценный полигон нам действительно необходим. Не прямо завтра и послезавтра, пока хватит и маленького тира в подвале дворца, однако полноценная стрелковая подготовка требует пространства. Да и отрабатывать приёмы штурма зданий в своём доме... как-то неправильно.

За первым обратившимся последовал второй. Мне предлагали навестить местное патронное производство, обещая самый широкий выбор и низкие цены. Затем пошли разговоры о машинах, опять же приглашая взглянуть на специально подготовленный к местным условиям транспорт. Гости знали — деньги у новоявленного принца определённо водятся, и грех не воспользоваться его слабым знанием местных реалий. Впрочем, мне же никто не помешает взять консультацию у моей новой жены. Ещё через пару часов такого общения, гости стали постепенно расходиться. Никакой развлекательной программы, чисто деловые разговоры. Я тоже собрался в сторону нашего дома, где ожидалось продолжение свадьбы уже в кругу приближенных лиц. Лусита обещала приготовить что-то особенное.

— ... Как же я вам сильно завидую... — крепко прижавшись ко мне в медленном танце, тихо произнесла Лариса.

После посиделок за праздничным столом, криков «горько», заставлявших меняя целоваться то с одной, то с другой женой, у нас пошла «культурная программа». Народу хотелось немного расслабиться, причём лёгкое вино выступило лишь в роли катализатора процесса. А вот танцы под незнакомую инструментальную музыку... Капрал Флиппи, оказывается, прятал ото всех большую коллекцию не только одной порнухи. Потанцевав со своими теперь уже законными женами, я буквально пошел по рукам. Все девушки, так или иначе, захотели выразить мне признательность за... всё, короче. Другим мужикам тоже доставалось их внимание, однако меня они выделяли особо. Вот и наша строгая наставница Лариса чуть ли не признавалась мне в любви, когда я мягко придерживал её за талию и прижимался к её немалой груди.

— Так сильно хочется оказаться на месте твоих девушек, — между тем продолжила говорить она, — однако понимаю — вы сейчас просто не готовы впустить к себе ещё кого-то.

— Зачем это тебе? — Так же тихо спросил у неё, желая прояснить для себя, почему на мне собралось столько женского внимания.

— Для тебя ведь не секрет, что женщины живут чувствами? — Тихо произнесла она, ещё крепче прижимаясь ко мне в танце. — Сам того не понимая, ты оказываешь на нас очень сильное влияние. Рядом с тобой возникает ощущение какого-то необычного счастья, наполняет силой, заставляя раскрываться и творить. Ну и кое-что ещё... прости, я, кажется, вся промокла, — ей вдруг стало неловко, и она немного отстранилась от меня, но продолжила лидировать в танце.

— Но ведь я вполне обычный мужчина! — Я даже немного повысил голос, ощутив со стороны партнёрши сильный поток чего-то тёплого, отчего у меня сразу же возникло стойкое желание.

Хорошо хоть никто со стороны не видит, объясняйся после.

— Ты необычный! — Лариса сразу же заметила мою реакцию, снова прижимаясь, тем самым только увеличивая её. — Я пока не знаю, как это можно объяснить словами... — её голос вдруг стал глуше и приобрёл знакомый гипнотический объём. — Твоё тело резонирует моим желаниям, ты страстно хочешь обладать мною. Раз за разом наполнять меня своей силой, забирая мою без остатка. Я чувствую, как сейчас сливаются и переплетаются наши души. От тебя тянутся невидимые нити, куда-то далеко-далеко, теряясь далеко за горизонтом. И только однажды слившись все вместе, я, мои девочки и твои жены, мы все сможем заглянуть в неведомое. Ты ведь знаешь, что это обязательно произойдёт...

После танца с Ларисой я долго не мог прийти в себя. Помимо разговора и явного гипнотического влияния с её стороны, я действительно что-то почувствовал. Прижимаясь к ней и действительно страстно желая обладать, тем не менее, ощутил, как расширяется всё моё восприятие. Ощутил находящихся поблизости людей, уловив их эмоции и выделив явно напрягшихся Оксану и Рогнеду. Они тоже почувствовали моё не совсем адекватное состояние, даже танцуя с другими партнёрами. Но и это ещё не всё. Действительно, где-то далеко-далеко за горизонтом явственно проявилось необычное внимание. За мной или за нами кто-то наблюдал, при этом излучая какое-то удовольствие. Я мог бы сравнить его разве только с удовольствием наблюдающего за успехами своего ребёнка родителя. Именно с таким чувством я смотрю на тренировки Лизы, когда у неё действительно начинает получаться. После размыкания близкого контакта с Ларисой, то странное внимание быстро ушло, однако ощущения от людей поблизости стали лишь немного слабее. Эмпатия это или нечто большее — трудно сказать. Постепенно ушло и оно, когда я снова взял себя в руки, оставив лишь сильное желание когда-либо ощутить это необычное чувство вновь. Понять бы ещё, что со мной происходит...

Первая брачная ночь была бездарно проспана. Все утомились, объевшись и натанцевавшись буквально до упаду, и на что-то большее просто не хватило сил. Я же всё ещё отходил после общения с Ларисой.

— Что эта старая стерва от тебя хочет? — Спросила меня утром Оксана по-русски после того, как я признался ей о весьма необычном происшествии во время вчерашних танцев, объясняя свою задумчивость и заторможенность вкупе с половым бессилием.

И действительно, любовных утех как-то совсем не хочется, постоянно какие-то левые мысли вертятся в голове. Вытесняться они тоже никак не желают. Рогнеда уже неплохо понимала наш язык и вся обратилась в слух.

— Сложно сказать... — как я не напрягал свой ум, понимания так и не возникало. — Мне вообще кажется, что за её спиной стоит кто-то ещё, кто-то реально могущественный, — решился озвучить неожиданную догадку, даже не подумав, что вдруг на меня нашло.

— Кто?! — Рогнеда резко приподнялась над кроватью, а в голосе прорезалась сильная обеспокоенность.

Ещё чуть-чуть и она схватится за оружие, решив непонятный вопрос по своему обыкновению — быстро и радикально.

— Расслабься, — я повалил её обратно на кровать, крепко прижимая к себе. — Этот кто-то находится где-то далеко и пока явно благоволит нам. Вот только выйти на прямой контакт не способен. Однако Лариса как-то общается с ним, причём без использования технических средств. Мистика! — Крайнее слово всё окончательно запутало.

— Мистика... — задумчиво произнесла Оксана. — Сейчас проясним! — Она резко вскочила с кровати, быстро накинув халат и решительно удалившись за дверь спальни.

Выпутавшаяся из моих объятий и снова севшая на кровати Рогнеда выглядела задумчивой и даже немного испуганной. Похоже, она тоже чувствовала нечто необычное и это её сильно пугало. Я провёл быструю ревизию своих ощущений, снова обнаружив непонятное внимание откуда-то из далёкой дали. «Блин, так и крышей недолго поехать...» — мысленно отметил при этом, постаравшись избавиться от непонятного ощущения постороннего взгляда. «Хоть не через прицел», — немного подбодрил себя, провалив очередную попытку. Минут через пять вернулась обретшая уверенность Оксана, таща Луситу за руку. С её появлением в спальню проникли запахи кухонных пряностей. Лицо чернокожей красавицы же выражало большую озабоченность.

— Господин, я могу защитить тебя от потусторонних сил, приняв их зло на себя, — решительно бросилась она ко мне, упав на колени перед кроватью и опустив голову. — Меня с раннего детства специально готовили выступать щитом от тёмного зла, оно мне не сможет принести вреда. Но ты для этого должен постоянно держать во мне своё семя, обновляя его раз в два дня, а лучше каждую ночь... — с последним словом её голос резко спал и она испуганно заозиралась по сторонам, словно ища невидимую опасность.

И это явно не гнев моих жен за подобные слова и прямое покушение соперницы на их мужа. Рогнеда тоже испуганно оглянулась, а Оксана просто не понимала, отчего вдруг все остальные сильно напряглись. Я же уловил заметное увеличение потустороннего интереса. «Уж не галлюциногены ли во вчерашнем вине были?» — пробилась рациональная мысль самого простого объяснения всей этой мистической ерунды в мою голову.

— Ты тоже это чувствуешь... — Рогнеда протянула руку и быстро затянула Луситу к нам на кровать.

— Великие Духи... — тихо прошептала чернокожая красавица с большим страхом на лице. — Они ищут для себя новые материальные вместилища, и мы привлекли к себе их внимание, — она вдруг закрыла рот своими руками, словно испугавшись вылетевших слов. — Я попытаюсь укрыть вас от него, но моих сил может и не хватить, вы должны присутствовать рядом, — обратилась она к моим женам, при этом одним решительным движением стянув с себя пропахшее кухней платье, под которым ничего не оказалось.

От неё ко мне сразу же потекло необычное тепло, омывая буквально с ног до головы и при этом давящее чувство потустороннего контакта резко отступило. Рогнеда тоже немного упокоилась, а Оксана забралась к нам, скинув халат на пол. Прошло буквально несколько мгновений и во мне вспыхнуло совершенно нестерпимое желание, выталкивая всякую ерунду с мистикой из головы. В общем, кое-кто всё же дождался своего часа...

Стоило отдать Лусите должное — своё обещание она полностью сдержала. После близкого общения с ней вернулась полная уверенность, прояснился взгляд, и добавилось силы в теле. Причём, не у меня одного. Мои жены полностью расслабились, блаженно валяясь на подушках — им тоже досталось немало сладкого. Сначала хотелось пойти и окончательно разобраться с Ларисой, узнав, к чему она нас пытается склонить, но я немного опасался снова оказаться в плену её чар, общаясь с глазу на глаз. Во время тренировок она распространяла их сразу на всех присутствующих, и они действительно помогали быстрее достигать нужного результата. В общем, смалодушничал, пустив всё на самотёк.