На свидание с Дрейком Блис надела мокасины, джинсовую юбку и блузку с кружевами спереди и вокруг горла. В ожидании его приезда она беспокойно расхаживала по дому, останавливаясь, чтобы взбить подушку или расправить вышивку. "Сегодня, — повторяла она себе в десятый раз, — я буду держаться дружески, но на расстоянии".

На улице остановилась машина, и Блис выглянула в окно. Дрейк выходил из незнакомой машины. Когда он постучал, она пригладила волосы, изобразила на лице вежливую улыбку и пошла к двери. Но, увидев его согревающую теплом, словно солнечным светом, улыбку, она почувствовала, как решимость оставляет ее.

В его глазах выражался неприкрытый восторг.

— Ты прекрасно выглядишь.

— Спасибо, — взяв сумочку, она отправилась к двери. Когда она закрыла дверь, он поднес ее руку к губам и легонько поцеловал. Трудно будет держаться от него на расстоянии, тем более учитывая, что она растаяла лишь от одного прикосновения. Около машины она высвободила руку и зашла сзади, делая вид, что читает название.

— "Мазерати", — вслух произнесла она. — Прежде я такие не встречала.

— Они редко встречаются. Мне нравится иметь что-то особенное.

Ничего не сказав, она села на заднее сиденье.

— Мои друзья живут за городом, — сказал он. — Примерно в часе езды отсюда.

Блис кивнула.

— Ваш приятель, который устраивает вечеринку, он что, товарищ по работе?

— Да нет. Я уж и не помню, где мы с ним познакомились. Кажется, я встретил Боба, когда кочевал по Калифорнии. В любом случае, я знаю его несколько лет.

Блис смотрела, как он проводит рукой по волосам. От него исходила какая-то сила, и ей ужасно захотелось дотронуться до него. Когда они оставили за собой скалистые берега Миссури и поехали по дороге, вьющейся среди холмов и долин, сумерки уже почти сгустились.

Дрейк включил радио и поймал станцию, которая передавала пульсирующую рок-музыку. В лесах, окружавших дорогу, наступила полная темнота, и они ехали в молчании. Наконец он съехал с двухполосного шоссе на проселочную дорогу. Блис неуверенно смотрела по сторонам.

— Ваш приятель и правда живет в малолюдном месте. А чем он занимается?

— Сейчас даже и не знаю, чем он занимается. Раньше у него была лавчонка, он торговал разными мелочами.

Удивленный опоссум застыл прямо посередине дороги и уставился в огни фар. Дрейк объехал странное животное и устремился в долину по другую сторону холма. Доехав до развилки, он остановился.

— Посмотрим… — и выбрал правую.

— Вы знаете, где мы?

— Где-то на северо-западе, — ответил он.

Она проворчала.

— Если заблудились, лучше мне не говорите.

— Вы говорите прямо, как моя сестра.

Блис удивленно посмотрела на него. В темноте трудно было разглядеть его профиль.

— У вас есть сестра?

— Даже две, — проговорил он с таким энтузиазмом, словно нашел в саду мешок золота.

— И часто вы их видите? — она в первый раз слышала, чтобы он заговорил о своей семье, и ей стало интересно узнать о ней больше.

— Нет. Слишком тесные связи с семьей ни к чему хорошему не приводят.

— А как насчет детей? — со смехом спросила она.

— Что насчет детей? — тоже смеясь, подшутил он.

— У вас кто-нибудь есть?

— Нет. Почему бы нам не свернуть вот на эту боковую дорогу и не попробовать поехать по ней? — с этими словами он направил машину на боковую дорогу.

— Дрейк! — обеспокоенное выражение ее лица уступило место улыбке, когда она обнаружила, что он остановил машину на стоянке рядом с другими.

— Вот мы и приехали, — объявил он.

— Хотите сказать, вы точно знаете, что мы приехали по адресу?

— А вы сомневались?

— Конечно, нет. От того, что я хотела спросить того опоссума, в правильном ли направлении мы двигаемся, вы не стали сомневаться во мне?

Они направились к дому. В блеклом свете единственного фонаря Блис рассмотрела, что это заброшенное ранчо. Когда они ступили на веранду, их встретил лай двух огромных злобных собак. Дрейк постучал в дверь.

Высокая брюнетка в зеленом платье открыла дверь.

— Привет, меня зовут Дория. Проходите, — погладив одну из собак, она проговорила: — Хороший сторож.

Блис вошла и сразу огляделась. Стены были из нетесаного дерева. На одной стене висел большой ковер ручной работы в форме звезды. Мебель тоже была неказистой, из простой сосны. Полы покрывали домотканые паласы.

— Сюда, — Дория подвела их к компании людей, сидящих на самодельных скамейках или просто на ковре, вокруг большого камина, сложенного из камня. — Знакомьтесь сами, — весело сказала она и исчезла.

Дрейк широко улыбнулся и громко назвал себя.

Сидевшие кивнули и перевели взгляды на Блис. Она слабо улыбнулась и взяла его за руку. Она всегда испытывала смущение при знакомстве с посторонними людьми.

— Я Блис.

Мужчина, сидящий на большой подушке на полу, сказал:

— Приятно познакомиться. Меня зовут Тэд, а это…

Познакомившись со всеми, Дрейк сел на пол и привлек к себе Блис.

— Где Боб? — спросил он самым обычным тоном, как будто давно всех знал. Он положил руку на плечо Блис, выражая ей небрежное внимание.

— Он поехал в город за льдом. Скоро вернется.

Разговор возобновился, и Блис наклонилась к нему и прошептала:

— Вы кого-нибудь здесь знаете?

— Пока нет.

Он начал разговаривать с женщиной, сидящей рядом, а Блис стала осматриваться. Женщины одеты в легкие хлопковые платья, а мужчины в джинсы или слаксы и рубашки. На вид всем им было за тридцать. Все казались простыми людьми. Хотя в общем-то она другого не ожидала, но после того, как увидела затерянное в лесах ранчо, представила себе каких-то дезертиров шестидесятых годов. Однако большинство из них вполне можно было встретить на вечеринке в ее квартале. Ее внимание привлек мелодичный голос хрупкой женщины, сидящей неподалеку…

— Думаю, что приобрела весьма ценный опыт. Пока я просто сидела, смотря в небо, проходили часы и часы. Я выявила в себе такие силы, о которых раньше и не подозревала.

— И тебе не надо было искать пищу?

— В течение первых двух дней искать пищу не рекомендуется. Необходимо сохранять силы, Стью.

Стью, высокий мускулистый мужчина блестящими волосами, покачал головой.

— Это не по мне, Гретхэн. Полное одиночество мне не по душе. Куда лучше спуститься на каяке вниз по Колумбии, сделать привал в конце дня и наслаждаться холодным пивом.

Блис изменила первоначальное впечатление об этих людях. Таких не часто повстречаешь в ее районе. У всех у них гораздо более интересные увлечения, чем у ее знакомых или сослуживцев. Блис почувствовала, как кто-то постукивает ее по плечу. Подняв голову, она увидела перед собой широкое лицо мужчины с темными волосами. Как же его звали? Берт?

— Как насчет того, чтобы выпить? У них есть пунш, который наверняка позволит вам расслабиться, и вино.

Она улыбнулась.

— Я предпочитаю вино.

— Воздушные потоки — коварная штука. Но если ветер будет благоприятный, мы встанем пораньше и сможем…

Она слушала мужчину, сидевшего рядом с Дрейком, пока Берт не вручил ей пластмассовый стаканчик.

— А вы чем увлекаетесь? — спросил он, усаживаясь рядом в позе йога.

Она усмехнулась.

— Мои интересы навеют на вас скуку.

— А вы попытайтесь.

— Садоводство и работа иглой.

— По камню? — с нескрываемым интересом спросил он.

Она еще больше заулыбалась.

— Я вышиваю.

— А-а, — разочарованно произнес он.

Как раз в это время отворилась дверь и в комнату зашел мужчина среднего роста с пластиковым пакетом.

— Это Боб, — шепнул ей на ухо Дрейк, и его теплое дыхание защекотало кожу. — Пошли, я тебя познакомлю. — Подняв Блис на ноги, он повел ее на кухню, тоже сделанную из неструганых сосновых досок.

На стойке стояли стаканчики и дюжина пустых бутылок. Боб закладывал лед в холодильник, а Дория открывала очередную бутылку вина.

Дрейк похлопал приятеля по плечу. Тот закрыл холодильник и схватил Дрейка в охапку.

— Знакомьтесь, это Боб. Боб, это Блис, — он обнял ее за плечи и гордо улыбнулся.

Боб кивнул, вручил им пиво и облокотился на прилавок. Дория подошла и пристроилась рядом.

— Как вам нравится мое жилище? — он обвел рукой. — Построил собственными руками.

— Неплохо, — одобрил Дрейк. — Помнишь ту хижину, где мы жили, когда таскались по Нью-Джерси?

— Да уж. Вот было времечко!

Мужчины засмеялись, и Дрейк объяснил Блис:

— В округе жили своеобразные второсортные люди. Смерть по естественным причинам наступала только из-за неуплаты за ренту.

— Нам повезло, что удалось выбраться оттуда живыми, — согласился Боб. — С тех пор я проклинаю Нью-Джерси. В Канзасе мне понравилось, и теперь, когда у меня есть дом, я завязал со всякими переездами.

— Вы и в Нью-Джерси бывали? — спросила Блис. — Там тоже на шахте работали?

— Мы с Бобом прожили там пару месяцев. Я сидел без работы.

Боб рассмеялся грудным смехом.

— Эй, а помнишь, как ты навестил меня во Флориде? Это был один из районов, где все казались простаками. Именно тогда мы и…

Дория подтолкнула Блис.

— Мы можем возвращаться к гостям. Эти воспоминания надолго, — они пошли в гостиную, и Дория через плечо бросила:

— Не забывай и про других гостей. И попытайся ограничиться нормандским завоеванием.

Разговоры продолжались еще долго.

Было почти два часа утра, когда Дрейк и Блис отправились обратно в город.

— Хорошо, что ты ведешь, — пробормотала она, — а то я засыпаю. — Да и выпила она гораздо больше обычного. К счастью, Дрейк выпил только один стакан вина и весь вечер потягивал чуть ли не одну бутылку пива.

— Спи. Я разбужу тебя, когда приедем, — и поцеловал ее в макушку.

— М-м, — сегодняшний вечер ей понравился. Она даже почувствовала себя частью компании. Приятно было сознавать, что Дрейк находится рядом.

Блис пробормотала что-то про себя, закрыла глаза и начала погружаться в сон. Но тут ее всколыхнула одна мысль: вечер доставил ей удовольствие, но все должно прекратиться у ее двери. Все-таки она пообещала себе и Курту, что не будет более встречаться с Дрейком.

Дрейк включил радио и нашел волну, где лилась медленная музыка. Мелодия убаюкивала и затягивала в сон. На этот раз Блис не стала задумываться и, прислонившись к его плечу, заснула.

— Проснись.

Он осторожно потряс ее за плечо. Сонно заморгав, она посмотрела в окно. Машина стояла около дома.

— Не думаю, что у меня найдутся силы подняться и зайти домой, — начав подниматься, она снова сползла на сиденье. — Нет. Мне придется ползти, как ящерице.

Дрейк усмехнулся:

— Я уверен, что картина будет очаровательная, но совершенно не нужная, — он вылез, обошел вокруг машины и открыл ее дверцу. — Я помогу тебе. — С этими словами он стал поднимать ее на руки.

— Я уже проснулась.

Он поставил ее на ноги, все еще обнимая за талию. Обнявшись, они пошли к двери. Идя в полусонном состоянии, она ощущала, как их тела, соприкасаясь, мерно покачивались, и вкушала сладость прикосновений.

— Дай мне кошелек, — сказал он.

В поисках ключей он порылся в нем. И, пока он открывал дверь, она старалась прийти в себя, жадно вдыхая прохладный ночной воздух.

Дрейк зашел внутрь и включил свет.

— Спасибо. Это был замечательный вечер, — опустив глаза на ковер, проговорила она. — Дрейк, мне необходимо кое-что сказать тебе.

— Это можно, — и, прижимая ее лицо, поцеловал в уголки губ.

Когда он прижал ее к стене и начал целовать, она ощутила твердость его груди. И, расслабляясь, позволила ему удерживать себя чуть на весу, купаясь в пульсирующем удовольствии от его поцелуев. Он уже играл пуговицами блузки, и, понимая, что он делает, она не протестовала.

Когда его рука проскользнула под ткань и оказалась на шелковистой коже груди, Блис уже не могла ни о чем думать, а только чувствовать. Тогда он начал легонько массировать ее набухшие соски, поцелуи его стали настойчивей и глубже, а она прижалась к нему еще теснее. После Джона ни один мужчина еще так не прикасался к ней, и Блис стала погружаться в упоительное и сладкое озеро наслаждения.

— Я думал о тебе весь вечер, — прошептал он.

Когда его губы коснулись ее уха, по ее телу стала пробегать мелкая дрожь и она начала растворяться. Потом он перешел на шею, и Блис почувствовала, как кончик его языка вызывает пульсацию.

— Где спальня?

— За холлом, — едва смогла прошептать она.

И не успела она еще что-нибудь сказать, как он поднял ее на руки и понес по ковру, еле слышно ступая. А когда она все же сказала:

— Дрейк, это ошибка, — в ее голосе не ощущалось обвинительных ноток.

— Нет, — мягко ответил он. Открыв дверь спальни, он в темноте направился прямо к постели.

— Дрейк, подожди… — ей было необходимо определить свои чувства, но сосредоточиться она уже не могла из-за смятения мыслей и ощущения, вызванного прикосновениями его руки к груди.

Он положил ее на кровать и опустился рядом, продолжая покрывать сладостными поцелуями губы. Это возбуждало в ней неукротимые эмоции. Она так же сильно хотела его, как и он ее. Но тут возникли неожиданные мысли о Курте, и сознание вины заставило ее восстать. Она оттолкнула его.

— Я должна тебе кое-что сказать…

Заторможенный ее взволнованным голосом, он остановился.

— Что сказать?

— Я… я должна была сказать тебе раньше. У меня серьезные отношения с другим человеком. Честно говоря, я ни с кем, кроме него, и встречаться-то не хочу, — он отстранился, слушая ее. — Поэтому больше мы с тобой не увидимся.

Установилась тишина. Наконец он произнес:

— Не знаю, какое отношение этот человек имеет ко мне. То, что происходит между вами, касается только вас двоих. И какую роль твоя странная верность играет в наших отношениях, я тоже не понимаю. Он же не твой муж, надеюсь?

Она поднялась и теперь стояла, так крепко сжав пальцы, что ногти впились в кожу.

— Все очень просто: я не могу быть связанной с двумя мужчинами сразу.

— Просто, говоришь? — в голосе его прозвучал сарказм. Более громким тоном он добавил: — Ты проводишь со мной вечер, доводишь дело до постели, а потом начинаешь чувствовать угрызения совести. Почему бы тебе не забыть про свои чувства и не забыться хотя бы один раз? Ты держишься за свою мораль.

Блис включила свет и увидела, как он вскочил с кровати. Подойдя к ней, обнял ее за плечи.

— Позволь сказать тебе одну вещь. Не каждый мужчина согласится выйти из твоей спальни, если ты начинаешь играть в такие игры. Поэтому тебе лучше не соблазнять мужчин, пока ты сама не решишь, чего в конечном счете хочешь, — он сердито отстранил ее и пошел к двери.

Она немного постояла, раздумывая, потом пошла следом.

— Дрейк, я не хотела этого. Ты мне понравился. Правда. Я ждала нашей встречи, — она остановилась у порога, чувствуя, как иголки его злости покалывают ее. — Я не знаю, что мне делать, — прижимая пальцы к губам, сказала она.

— Вот тебе и надо призадуматься о том, кто ты есть и чего тебе хочется, — и не сказав больше ни слова, Дрейк вышел.