Вот как. Адриане удалось меня заинтересовать. Дона взяла меня под руку.

— Гм, Селия. Возможно, она права. Давай-ка уедем отсюда подобру-поздорову и найдем место, где можно будет переждать беду.

Я повернула голову.

— Дона, я уверена, что «переждать беду»вряд ли получится при глобальном кризисе.

— Вот именно, вряд ли, — выговорила Адриана тоном, сухим, как песок в пустыне.

Я намазала лицо и руки кремом от загара. Я наконец научилась определять нужное количество этого средства по запаху. Запах должен быть такой, будто ты сидишь на куче кокосовой стружки. То есть задохнуться можно. Но зато при таком аромате крем точно работает.

Как только мы сели в машину и направились к федеральной трассе, Адриана спросила у меня:

— Много ли тебе известно о первой эпохе сирен?

— Не так уж много. Знаю, что это были дни процветания Атлантиды, верно? А когда она затонула и опустилась на морское дно, после битвы между сиренами и демонами, вы все нашли пристанище на маленьких островах по всему миру.

Дона, разместившаяся на заднем сиденье, проговорила:

— Я всегда думала, что легенда об Атлантиде очень интересна. Наверняка это была потрясающая страна. Но она погрузилась так глубоко на дно Атлантического океана, что никому не удалось ее разыскать. — Она немного наклонилась вперед, чтобы встретиться взглядом с Адрианой. — А правда, что в Атлантиде было электричество?

Адриана покачала головой.

— Об электричестве судить не могу, хотя могу предположить, что атланты могли укротить море и использовать его в какой-то разновидности аккумуляторов. Но у того, почему Атлантиду не удалось обнаружить, есть одна веская причина: Атлантида лежит не на океанском дне.

Это заявление заставило меня на миг отвести глаза от шоссе.

— Как-как?

Взгляд Адрианы стал растерянно-испуганным.

— Атлантида стала местом последнего разлома пространства между мирами. И что хуже того, этот разлом вызвали сирены.

Дона от изумления широко раскрыла рот и отстегнула ремень безопасности, чтобы наклониться вперед.

— Постой. Я думала, что сирены спасли мир.

Адриана невесело вздохнула.

— И то, и другое. Нам ничего не оставалось, как спасать мир. Ведь это мы чуть не погубили его. Вернее, — добавила она, нахмурив брови, — некоторые сирены.

— Типа Стефании?

Краем глаза я заметила, что Адриана кивнула. Я перестроилась в другой ряд, и наша машина влилась в поток движения по федеральной трассе.

— Королева Эрис имела плохое потомство. Ее дочери относились к детям мира — людям — свысока. Принцессы Крайстал и Эвана полагали, что суша станет лучше, лишившись человечества. Но в то же самое время сирены опасались уходить слишком далеко в глубь материков, и потому им было трудно истребить человечество. Поэтому они стали искать… помощи.

— У демонов. — Меня начало мутить. — И вот теперь все началось вновь, и я уверена: Стефания и Эйрена как-то связаны с этим новым разломом.

Адриана кивнула, но мне и такого ответа было достаточно. С минуту мы ехали молча. Я попыталась сформулировать свои мысли.

— Так зачем же понадобилось переписывать учебники истории? Почему просто не сказать миру о том, что среди сирен были предательницы и что вам удалось все исправить?

Адриана пожала плечами.

— Эго? Гордыня? У меня нет ответа. Но я знаю, что даже теперь моя мать просто рассвирепела бы, узнай она о том, что я рассказала тебе об этом.

О! Вот как?

— Так вот почему она так разгневалась, когда я спросила у нее о Тысячелетних Рогах. Потому что это напоминание о глупости целого народа.

Адриана тяжко вздохнула.

— Нет. Ее огорчила втораяглупость сирен. Мы оказались совершенно не готовы к этому, потому что королевы отказались поверить, что прошлое способно повториться.

Я ждала продолжения, и Дона тоже. Наконец Адриана сделала глубокий вдох и заговорила вновь:

— Когда королева Эрис осознала, что натворили ее дочери, она стала искать помощи у величайших умов мира. У мудрейших людей. Чтобы донести до своих дочерей мысль о том, что сиренам следует научиться сосуществовать, она вела переговоры о том, как можно заделать разлом, с теми, кого эти дочери считали низшей расой. Насколько мне известно, один греческий философ и изобретатель предложил использовать звуковые волны.

Я знала о том, что в древности жили люди величайшего ума и таланта — в конце концов, мы до сих пор пользуемся многим из того, что придумали древние римляне и египтяне.

— Я не знала, что в те времена проводились эксперименты со звуком.

Адриана кивнула.

— Проводились. Островные цивилизации давно пользовались спиральными раковинами и рогами для передачи звука на дальние расстояния. Люди отличались любопытством. В то время как сирены были готовы пользоваться любой раковиной для того, чтобы подать сигнал кораблю в море или другу через весь остров, люди стремились усовершенствовать это орудие. Они придавали рогам и раковинам ту или иную форму, меняли высоту звука с помощью изменения размера отверстия, в который вдувался воздух. Королева Эрис нашла талантливых людей и собрала их в одной комнате, чтобы они обменялись идеями о том, какая форма и размеры источника звука подойдут лучше. Затем она послала лучших воинов на поиски как можно большего числа нужных раковин, а своих дочерей в качестве наказания заставила выбрать из этих раковин ту, которая залечит рану в пространстве.

Дона высказала то, что было на уме у меня:

— Похоже, они все работали без перекуров.

Адриана поджала губы. То ли ей не понравился комментарий Доны, то ли ее страшила собственная участь.

— Воины послушно выполняли поручение королевы, а в это время разлом медленно поедал остров, а людей терзали демоны. Старшая дочь королевы, Крайстал, через четыре дня умерла от истощения. После того как исчезла половина острова, Эвана нашла раковину, от звука которой мрак поколебался и заискрил. Но этого самого по себе было мало для того, чтобы заделать разлом.

Боже милостивый. Наверняка это было просто ужасно. Для всех.

— Что же произошло? Как же удалось заделать дыру?

Адриана беспомощно всплеснула руками.

— Честно говорю — не знаю, а я обшарила все наши библиотеки. Мы знаем, что существовало два рога и что разлом в конечном счете был закрыт. Мы знаем, что Атлантиду затянуло внутрь разлома при невероятно мощном взрыве. Никаких следов не нашли, потому что в этом измерении Атлантиды больше нет. Я нашла записи одного писца, в которых говорится о том, что способ закрытия разлома был изложен письменно и спрятан — как и сами роги. После того как стало ясно, как много сирен стояло за этим скандалом, королевы решили, что будет лучше, если об этом будет забыто, чтобы не вызывать искушений у будущих поколений.

Я раскрыла рот и заговорила раньше, чем следовало бы.

— Ничего тупее в своей жизни не слышала! Они, что, идиотки?

— Селия, — на грани гнева ответила Адриана, — ты говоришь о моей матери.Плохо или хорошо, но она — как и другие сирены — пыталась защитить человечество.

Я вздохнула.

— Прости, но если она в ту пору была на престоле, она и все прочие поступили невероятно глупо. Сохранить человечество способна только информация. Люди лечат болезни, получая подсказки от изучения мертвых тел. Изобретения нарождаются на руинах провалившихся экспериментов. Можем мы хотя бы спроситьее о том, что ей известно?

Адриана покачала головой.

— Она ничего не знает. Я спрашивала. Я не шутила, когда сказала, что воспоминания об этих событиях исчезли. Они сознательно стерли память о них и только велели летописцам сохранить знания на будущее. Но то ли летописцы ослушались приказа, то ли их записи пропали. В некоторых книгах, как я поняла, не хватает страниц. Но я говорю об очень древних текстах. Возможно, страницы выпали случайно.

От отчаяния я сильнее нажала педаль газа, и стрелка спидометра ушла за цифры «70».

— Итак, у нас нет ни рогов, ни инструкций. У нас есть только горстка магов, которые скоро погибнут от упадка сил, пытаясь залатать разлом, а разлом будет только бесконечно увеличиваться?

Адриана кивнула. Дона от отчаяния издала стон, близкий к рычанию.

— Близко к этому. Очень близко. Но из всего сказанного абсолютно точны только два момента. — Моя кузина положила на колени черную холщовую торбу и вытащила из нее… массивную витую раковину — из тех, которые обычно именуют «рогом Тритона». — У нас есть один из двух рогов. Наши воины нашли его во дворце Стефании после ее смерти. На раковине имеется гравировка, выполненная древней клинописью Атлантиды: «Эрис, победившая тьму».Возможно, именно она дула в этот рог. Она была наделена поистине устрашающей силой.

Я заметила, что в баке вот-вот кончится бензин.

— Давайте остановимся на заправке. Хочу получше рассмотреть эту раковину.

Через несколько минут цифры, обозначающие количество бензина, поползли вверх, а мы с Доной стали с восторгом рассматривать раковину, которая сохранилась на протяжении более тысячи лет. Я коллекционирую раковины, поэтому я могу о них судить с пристрастием. Но эта была поистине великолепна.

— Вы только поглядите, какие цвета. Я еще ни разу не видела такого красивого «рога Тритона». В отличие от «рога короля» и «рога королевы» — кремово-абрикосовых, с большим числом острых шипов и выступов, «рог Тритона» длинный и гладкий, с темными пятнышками. На этой раковине имелись не только темные точки и пятна, но и нечто похожее на золотые блестки и бордовые песчинки. Я медленно провела пальцем по выгравированным на раковине знакам, о которых Адриана сказала, что они представляют собой слова. Знаки показались мне знакомыми, но почему — я не могла вспомнить.

— Понятно, почему один из рогов — «раковина Тритона». У них удивительный звук.

Дона восхищенно проводила кончиками пальцев по изгибам раковины.

— Существует очень много гравюр и картин с изображением морских божеств — Посейдона и Тритона, где эти божества созывают свой народ на битву с помощью таких раковин. И что же, с помощью этой красавицы можно закрыть разлом в пространстве?

Я не смогла устоять. Я осторожно взяла раковину из рук Адрианы и поднесла к губам. Она пожала плечами.

— Я уже пробовала. Никакого звука. Хотя магии не ощущается, вполне вероятно, что заставить звучать этот рог можно только с помощью какого-нибудь заклинания.

Я сделала неглубокий вдох и дунула. Из отверстия в раковине вырвался низкий скорбный звук. Мне всегда нравились звуки, издаваемые витыми раковинами. Но Дона зажала уши ладонями с таким видом, словно ей было очень больно, а Адриана уронила голову на руки. Господи, ну не так уж ужасен был звук! Правда, видимо, я ошибалась, потому что стекла в машине начали дрожать. Послышался громкий щелчок, и в нижней половине лобового стекла возникла трещина.

Ничего себе…

Адриана отобрала у меня рог и стала смотреть то на меня, то на раковину со смесью страха с изумлением. Дона пыталась восстановить слух. Она трясла головой и широко раскрывала рот.

— Гм…

Адриана прижала рог к губам. Надула щеки… ни звука. То есть — вообще ни звука.

— Должна признаться, это немного странно, — выпалила она.

— Дайте мне попробовать.

Дона уверенно протянула руку через спинку сиденья, и Адриана передала ей раковину. Я обернулась, готовая закрыть уши руками. Но и Доне не удалось произвести ни звука. Дона вернула мне раковину, странно на меня посмотрев.

— Кто же ты такая? Избранная, что ли?

— Господи, надеюсь, нет. Я могу придумать тысячу отговорок, лишь бы только снова не оказаться рядом с этим разломом.

Адриана указала на раковину, всем своим видом говоря: «Еще раз».И я снова дунула в раковину — совсем легонько, но рог зазвучал. Я заметила, что громкость звука не связана с количеством вдуваемого воздуха. Это говорило о мощной магии. Стекла снова задрожали, но хотя бы ни одно из них не треснуло.

Ничего себе.

— Скажу для протокола: по идее, должны найтись и другие люди, способные извлечь звук из этого рога, и если на это потребуются ближайшие три недели, я таких людей разыщу.

В машине надолго воцарилась тишина. Было так тихо, что мы услышали, как прозвучал еле заметный щелчок: отключился насос бензоколонки. Я вернула раковину Адриане и открыла дверцу.

— С одним рогом мы мало чего можем добиться, так что утихомирься пока.

Я понимала, что Адриана по-своему старается проявить предусмотрительность, но она могла бы не произносить слово «пока» — я бы нисколько не возражала.

Расплачиваясь за бензин, я позвонила бабушке. Она сказала мне, что автобус пришел и ушел, когда она находилась в церкви на противоположной стороне улицы, и ей не понравилась внешность водителя. Она решила, что ей лучше задержаться в церкви, а те части службы, которые у нее не вызывали доверия, она попросту пропускала мимо ушей. Я не нашла ни единого изъяна в этой логике, а еще я с большой радостью узнала о том, что священник прежде был членом военизированного ордена и пообещал, что на протяжении всей службы будет держать меч на полочке своей кафедры… на всякий случай. Я не стала рассказывать бабушке про рог. Не стоило ее волновать.

Следующий час мы ехали тихо и спокойно, слушая по радио прилизанный, выхолощенный рок. Хотелось бы сказать, что меня посещали высокие мысли, но на самом деле я просто пыталась придумать какой-нибудь выход.

Когда до конца поездки осталось около часа, мне вдруг кое-что пришло в голову. Я выключила радио и бросила взгляд на Адриану. Я так наморщила лоб, что стало немного больно.

— Думаешь, с другим рогом все точно так же?

Адриана непонимающе посмотрела на меня.

— В каком смысле — «точно так же»?

А вот Дона прекрасно все поняла. Я видела ее лицо в зеркальце заднего вида. До нее все дошло в тот самый момент, как только я задала вопрос.

— О боже! Эта раковина из твоей коллекции! — В ответ на озадаченный взгляд Адрианы Дона пояснила:

— Селия собирает морские ракушки. У нее в коллекции есть несколько крупных витых раковин. А среди них есть одна — «королевский рог»…

Я прервала Дону:

— Эта раковина ни разу не издала ни звука. Мне было лет пять, когда мне ее подарил дед. И она стала самой первой раковиной в моей коллекции, и я всегда ужасно огорчалась из-за того, что она не звучит.

— То есть она плохо звучит или не звучит вовсе?

— Она молчит — в точности как эта, — многозначительно произнесла Дона. — Меня всегда удивляло — почему даже не слышно шума вдуваемого воздуха.

Я проговорила очень тихо и испуганно, только теперь догадавшись, почему мне показались такими знакомыми значки клинописи:

— Внутри моей раковины тоже есть гравировка. Такое впечатление, что значки нацарапаны словно бы детской рукой. Мне никогда не приходило в голову расшифровать эту надпись — я думала, что это мой дед нацарапал что-то на ней. Он мне говорил, что у него эта раковина была всю жизнь.

А мы с Адрианой прекрасно знали, что отец моего деда был родным братом королевы Лопаки и, возможно, так же как и она, жил во времена гибели Атлантиды.

Моя кузина задумчиво проговорила:

— Во времена первой эпохи на острове Безмятежности обитали только женщины-сирены. Они притягивали к острову физически здоровых мореплавателей ради совокупления, а затем мужчин с острова изгоняли. Детей мужского пола либо передавали отцам, либо… Словом, оставляли на острове только девочек.

Что ж, сирены были не первой цивилизацией, где царствовал один пол, и хотя мне это не очень нравилось, я ничего не могла изменить в прошлом.

— Так почему же один из Тысячелетних Рогов оказался в руках мужчины?

— Вот и я гадаю — почему, — призналась Адриана. — Ведь мы долго не знали о том, что случилось в Атлантиде. Об этом знали королевы, потому что Эрис послала им весть о катастрофе, а все остальные понятия не имели о случившемся. Только тогда стало известно об этом, когда начали прибывать моряки с рассказами о разрушениях и наводнениях, вызванных цунами, мы поняли: слухи не врут. Так, может быть, какой-то моряк подобрал рог и передал его сирене-мужчине?

— А ты тогда уже родилась? Какие рассказы ты слышала?

Адриана покачала головой.

— Я родилась на много сотен лет позже.

Все равно получалось, что ей несколько сотен лет. Бр-р-р.

— Может быть, нам стоит гадать не о том, как роги попали туда, где были в итоге найдены. Давайте лучше подумаем о том, почему они вообще остались здесь.

Адриана принялась качать головой вверх и вниз, словно болванчик совместного производства «Тиффани» и «Макс Фактор».

— Этот вопрос я задавала с того дня, как мне принесли эту раковину. Конечно, к этому моменту мы уже знали о том, что Стефания якшалась с демонами, и я подумала: уж не от них ли в дар получен этот рог. А еще меня встревожила мысль о том, не являются ли роги обоюдоострым оружием.

— О-о-о, — донесся с заднего сиденья стон Доны. — Вы хотите сказать, что рог способен не закрыть разлом, а открыть,и, может быть, именно поэтому им владела эта злобная западная королева?

Ох, вот это было бы ужасно.

— Вот именно, — кивнула Адриана.

Ее идеально ухоженные ногти выстукивали стаккато по драгоценной раковине. Я включила сигнал правого поворота и выехала на съезд. Мы приближались к ответам на множество вопросов.

— Очень возможно, — продолжала Адриана, — что найденные мной записи неверны. Они вполне могли измениться послетого, как воспоминания королев были стерты. Я страшусь пользоваться рогом без высшего соизволения.

Я взяла свой мобильник с приборной доски, где он заряжался, и бросила назад, Доне.

— Дона, проверь мою голосовую почту и посмотри, не звонил ли мне доктор Слоун. Я звонила ему вчера, так что он мог еще не ответить, но если он все же звонил, мне бы хотелось с ним поговорить, пока мы все вместе и нас никто не пытается убить.

В салоне машины стало тихо. Только негромко позвякивали качающиеся ключи, вставленные в зажигание. Словно бы издалека донесся до меня собственный голос из динамика телефона. Дона принялась что-то писать на ладони, рассеянно кивая. Она всегда так делала, работая в офисе.

— Ага, — изрекла она через минуту. — Он тебе звонил и оставил номер. Хочешь, чтобы я ему позвонила и что-то выяснила?

— Говорить за рулем нельзя, поэтому мне бы не хотелось. А говорить с помощью этих «Синих зубов» я терпеть не могу. Или правильно «Синих зубьев»?

Дона улыбнулась. Даже Адриана негромко рассмеялась. Дона немного помолчала, а в следующее мгновение ее улыбка стала усмешкой.

— И еще два звоночка тебе было, между прочим. — Ее голос зазвучал нараспев. — И Джон, и Бруно жаждут тебя видеть. У нашей Селии два бойфренда.

Я скосила глаза на Адриану — как она отреагирует. Но, похоже, ее это сообщение нисколько не тронуло. Да и с какой стати? Она наверняка привыкла к тому, что мужики от нее без ума. От Доны равнодушие Адрианы тоже не укрылось. Она наклонилась вперед и прошептала:

— Это у нее первый любовный треугольник.

Я замахнулась на Дону, а она пригнулась. А Адриана расхохоталась по-настоящему.

— У меня первый треугольник был очень забавный, но он всегда самый тяжкий, Селия — особенно, если ты обоих мужчин находишь привлекательными.

— О, еще как находит, — вмешалась Дона. — Они оба маги и к тому же крутые.

Это привлекло внимание Адрианы.

— Маги? Вот как? Искушенные в своем ремесле?

Я кивнула, борясь с румянцем, из-за которого моя бледная кожа стала ярко-розовой.

— Весьма. Бруно мощнее, но у Джона просто фантастический дар.

Я остановилась на красный сигнал светофора перед выездом на прибрежное шоссе. Адриана прикоснулась к раковине.

— А они смогли бы ощутить магию, спрятанную в этом роге? Быть может, они даже могли бы понять, что за заклятие на него наложено?

Вопрос был настолько логичен, что я мысленно выругала себя за то, что он не мне первой пришел в голову.

— Спросить определенно стоит, но я не знаю, сумеем ли мы до них добраться. Откуда пришли сообщения, Дона? Они оба до сих пор в районе тюрьмы?

Дона посмотрела на табло времени на дисплее моего мобильного телефона.

— Оба сообщения пришли примерно час назад, и в это время и тот, и другой уезжали с места происшествия на ночь. Ну, так что: мне позвонить кому-нибудь?

Какого черта?

— Позвони всем троим. Скажи, что я буду ждать их всех в гостевом доме в поместье Вики. В конце концов, именно там лежит вторая раковина. Но для начала мне неплохо было бы поесть, поэтому назначь им встречу примерно через час, а если они окажутся там раньше нас, пусть подождут.

Я решила так: если они приедут раньше, а мы опоздаем, мы сможем сосредоточить свои мысли на раковине, а не на… менее приятных вещах. Я посмотрела в зеркало заднего вида и увидела, что Дона послушно выполняет мои инструкции. Я свернула в сторону от поместья Вики. Дона вздернула брови, улыбнулась, но промолчала.

И хорошо сделала, потому что я внезапно превратилась в клубок нервов. Мне совсем не хотелось «разговора» с Бруно, и уж тем более мне не хотелось, чтобы он видел, как на меня действует магия Крида. Не хотела я и того, чтобы Джон видел боль в моих глазах, когда я смотрю на Бруно. Проклятье. Я бы сейчас не отказалась от ритуала очищения, потому что меня жутко мутило и глаза то и дело застилали слезы. Если Адриана заметила, что я слегка позеленела, она ничего не сказала, но я не сомневалась, что она ничего не замечает.

О том, что я явно ошиблась, я узнала через несколько минут. Адриана произнесла без тени юмора:

— Ты должна кое о чем узнать, Селия, потому что с этим тебе придется жить. Никто из нас не выбирал,родиться сиреной или нет. Если ты будешь все время переживать из-за того, как твоя природная красота и привлекательность будут влиять на сердца мужчин, любящих тебя, ты в итоге свернешься калачиком в углу и умрешь. — Адриана посмотрела на меня так пристально, что я не смогла не встретиться с ней взглядом. — Я не шучу. В буквальном смысле. С другими так и вышло.

— Если ты хотела меня приободрить, то… — короче, над этим надо поразмыслить. — Я отвернулась и устремила взгляд на дорогу. Я была рада тому, что в открытые окошки залетал океанский бриз. Он помогал мне успокоиться. — Давайте раздобудем где-нибудь еду, пока я не начала кидаться на людей.