Шанхай

Если бы Лили пришлось составлять список лиц, с которыми ей никогда не хотелось бы встречаться, то первую строчку в этом перечне, несомненно, занял бы Беннет, а второе место, разумеется, досталось бы Мэри-Лу. Вероятно, поэтому Лили была немало удивлена, когда столкнулась с каждым из них по очереди.

Беннет заявился без предупреждения, через месяц после того, как она прогнала Мэри-Лу. Он пришел в семь вечера и позвонил у ворот. Посмотрев в камеру наблюдения, Лили страшно удивилась, увидев, кто к ней пожаловал. Нажав клавишу переговорного устройства, она резко спросила:

— Что вам нужно?

— Поговорить с вами, если у вас есть свободная минута.

Ей стало любопытно, что привело его сюда, и она впустила его. Беннет держал в руках огромный букет белых лилий.

— Я давно хотел встретиться с вами, но по делам пришлось уехать в Европу. Еще во время нашей первой встречи я подумал, что нам есть о чем поговорить. Вы не хотите пригласить меня в дом? — Он улыбнулся — перед его улыбкой не могла устоять ни одна женщина, в том числе и Лили.

Он поднялся на веранду, остановившись на минуту, чтобы полюбоваться на канарейку. Когда он пристально рассматривал птицу, в клетке которой лежало спрятанное ожерелье, сердце у Лили забилось так сильно, что она испугалась, как бы стук сердца не выдал ее, однако он ничего не заметил. Запах лилий наполнил комнату.

— Лилии для Лили, — сказал Беннет. — Уверен, что я не первый, кто воспользовался подобной игрой слов.

Она взяла букет, без улыбки бросив короткое «благодарю», положила цветы на стол, знаком указывая ему на кресло.

— Как я понимаю, вы пришли замолвить словечко за Мэри-Лу, — сказала она, присаживаясь на диван.

Он удивленно вскинул брови:

— А что с ней случилось?

«Очень ловко изображает удивление», — подумала Лили.

— Вы хотите сказать, что вам ничего не известно?

— Говорю же, я был в отъезде. Между нами все кончено. Она милая женщина, но пришло время, и мы расстались.

— В таком случае мы с вами в одинаковом положении. Мэри-Лу больше у меня не работает. Итак, позвольте узнать, чем вызван ваш визит?

— Я был поражен, когда встретил вас. Я сразу понял: вот женщина, с которой можно вести дела.

— И какие же именно?

— У меня к вам одно предложение, — начал Беннет. — Вы обладаете исключительно ценной вещью. Город наводнили слухи, но, кроме вас, меня и Мэри-Лу, никто не знает, где эта вещь находится.

Щеки Лили покраснели от негодования. Мэри-Лу опять предала ее! Но Лили сдержалась и тихо произнесла:

— Полагаю, вам известно, что она обкрадывала меня. Обиженный работник пойдет на что угодно, лишь бы отомстить.

Беннет покачал головой:

— Мне известно, что она пыталась продать ожерелье, но один житель Шанхая, дрянной человечишка, растрезвонил повсюду об ожерелье. Уверен, если бы он не болтал, вы бы уже давно продали эту вещь. Мне очень жаль, что ваша сделка со швейцарским посредником расстроилась.

Он поднял руку, как бы отметая все возможные возражения:

— Не спрашивайте меня, откуда мне это известно. Сейчас подходящее время для новой сделки. Поверьте мне, Лили, эта сделка безопасна и надежна во всех отношениях.

Чтобы скрыть охватившую ее тревогу, она прошла на кухню, откуда вернулась с бутылкой «Сан-Пеллегрино» и двумя бокалами. Наполнив бокалы, она взяла один и села в кресло.

— Выпьем за сотрудничество? — Беннет приподнял бокал.

— Лучше скажите прямо, к чему вы клоните? — спросила Лили, делая небольшой глоток.

— Все очень просто. У вас на руках ожерелье умершей императрицы. У меня есть покупатель. Он готов заплатить большую сумму до получения товара, но ему надо знать точно, что он получит. Вот поэтому мне необходимо увидеть ожерелье. Кроме того, мне понадобится документ, удостоверяющий его подлинность. И конечно, нам надо договориться о цене. Полагаю, что она будет равна тридцати миллионам.

Неужели он действительно думает, что она вот так запросто отдаст ему ожерелье, да еще скажет: «Отлично, держите»?

— Пятьдесят на пятьдесят. — Беннет нетерпеливо наклонился вперед. — Вам больше не придется продавать убогие подделки под старину. Итак, ваше слово, Лили?

— У меня нет этого ожерелья, и я понятия не имею, где оно находится. Не стоит доверять слухам. — Она встала, давая понять, что их разговор окончен. — Это ведь только слухи.

Беннет тоже встал и подошел к ней вплотную. По ее спине поползли мурашки, ей стало страшно.

— Оно у вас, Лили, — мягко заметил он. — Почему бы нам не договориться полюбовно? Я ведь не остановлюсь ни перед чем, чтобы достать его.

Он отступил на шаг, и на его губах опять заиграла обаятельная улыбка.

— Я дам вам время все как следует обдумать. Например, до завтрашнего вечера.

В воздухе повисла угрожающая тишина. Лили вспомнила, как Мэри-Лу говорила, что Беннет убил жену из-за денег. Она вздрогнула, поскольку теперь поняла: он способен на все.

— Итак, до завтра, — попрощался Беннет. — Увидимся в семь вечера.

Мэри-Лу не без тайного умысла познакомилась поближе с девушкой, которая работала администратором в спортивном клубе, где тренировался Беннет. Время от времени они встречались в баре или кафе, иногда днем вместе обедали, иногда вместе ходили по магазинам.

В тот самый вечер, когда Беннет зашел в гости к Лили, девушки сидели в прокуренном, переполненном баре. За бокалом мартини новая подруга поделилась с Мэри-Лу новостью: Беннет вернулся, его свадьба расстроилась.

— Он передумал, — с улыбкой объяснила девушка Мэри-Лу. — Думаю, он не мог тебя забыть, — добавила она.

Мэри-Лу переполняли смешанные чувства. Она, конечно, обрадовалась. Но она не забыла, как Беннет бросил ее. И теперь ей хотелось отомстить ему за унижение.

Оставив новую подругу в баре, Мэри-Лу поспешно поехала к Лили. Остановившись перед воротами, она нажала на кнопку переговорного устройства и умоляющим голосом произнесла:

— Лили, мне надо поговорить с тобой. Пожалуйста, впусти меня. Я по поводу Беннета.

Лили колебалась, но, вспомнив угрозы Беннета, открыла ворота. Она стояла на веранде, скрестив руки, и смотрела на Мэри-Лу, которая шла мимо пруда с золотыми рыбками. «Какая поразительная красота, — подумала Лили, — и при этом какое коварство».

Мэри-Лу остановилась у крыльца. Узнав ее, канарейка издала приветственную трель, но Лили тут же накрыла клетку платком.

— Мне надо поговорить с тобой, — начала Мэри-Лу.

— Говори.

— Беннет вернулся. Он уезжал в Европу, чтобы жениться на твоей кузине, но там что-то не заладилось. Видимо, ей досталось не слишком большое наследство, а для Беннета женщина без состояния — это не та женщина, на которой стоит жениться.

Беннет хотел жениться на Преш? Лили явственно ощутила опасность, которая угрожала не только ей самой, но и кузине. Надо уехать отсюда, и как можно скорее. Но Мэри-Лу она сказала:

— Я не желаю ничего слышать об этом. Пожалуйста, уходи.

Мэри-Лу с недоумением смотрела на нее. Она ничего не понимала, она ведь рассчитывала, что Лили испугается и призовет ее к себе на помощь.

— Ему все известно об ожерелье, — быстро заговорила Мэри-Лу. — Он хотел, чтобы я достала его. Вот почему я открыла твой сейф…

— Я знаю, — ответила Лили. — Но теперь это уже не важно.

Мэри-Лу поникла. Она медленно пошла к воротам. Но прежде чем выйти, сказала, обернувшись:

— Он убьет тебя из-за него.

Лили в страхе металась по гостиной. Ей надо было срочно уехать из Шанхая и как-то предупредить кузину. Вдруг ее осенило. Если Преш торгует антиквариатом, то ей, вероятно, известны коллекционеры, которые могли бы заинтересоваться ожерельем.

Лили быстро нашла по интернету электронный адрес антикварной лавки Рафферти в Париже и тут же отправила ей срочное сообщение.

«Нужна твоя помощь. Мне крайне необходимо переговорить с тобой. — Лили быстро вспомнила разницу во времени, прикинула, сколько займет перелет. — Пожалуйста, забронируй мне номер на свое имя в отеле «Риц» на неделю. Я прибуду в Париж в субботу рейсом «Чайна Пасифик». Пожалуйста, не оставь мою просьбу без внимания. Твоя кузина Лили».

Затем Лили позвонила в агентство «Чайна Пасифик» и заказала билет до Парижа на ближайший рейс. Она прошла на веранду и увидела, что ее маленький пернатый друг сладко спит в своей бамбуковой клетке. Она осторожно вынула спрятанный в клетке футляр, переложила его в герметичный пакет из морозильника. А клетку отнесла своим соседям и попросила их позаботиться о птице, пока ее не будет дома.

Покончив с этим делом, она спустилась в подвал, выбрала одну поддельную фигурку воина и упаковала ее. Затем вызвала по телефону курьера, чтобы немедленно отправить посылку по почте кузине Преш.

Торопливо собрав вещи, она заказала такси до аэропорта. Понимая, что всю ночь не сомкнет глаз, испуганная Лили все сидела, уставившись невидящим взглядом в телевизор, пока не рассвело. До вылета оставалось совсем недолго.

Вернувшись к себе, Мэри-Лу заставила себя взглянуть правде в глаза: вскоре ей придется съехать из квартиры, оплачивать ее она уже не сможет. Да, у нее были кое-какие сбережения, но их явно недостаточно, чтобы жить так, как она привыкла. А она привыкла к своим итальянским диванам, модернистским картинам, к красно-черной спальне, подарившей ей столько волшебных часов. Она горько сожалела о том, что не украла ожерелье, когда у нее была такая возможность.

Работая у Лили, Мэри-Лу узнала пароль ее электронной почты. От нечего делать она набрала пароль на своем ноутбуке и, к своему удивлению, вдруг обнаружила, что Лили отправила письмо кузине Преш Рафферти в Париж.

Оправившись от потрясения, она поняла, что Лили собирается вывезти из страны ожерелье. Она колебалась минуту, не зная, что предпринять, но затем начала действовать.

Она позвонила в «Чайна Пасифик» и забронировала себе место на тот же самый рейс. Она понимала, что Лили полетит в бизнес-классе, поэтому для себя выбрала экономический. Мэри-Лу знала, что пассажиров бизнес-класса раньше других доставляют на борт самолета и что у них отдельные салоны. Она была уверена, что не столкнется с Лили во время полета.

Несколько минут спустя она сидела на черном шелковом покрывале в своей спальне. Первый порыв уже прошел, и она начинала сомневаться в успехе своего предприятия. Даже если ей удастся достать ожерелье, как она его продаст? Мэри-Лу с сомнением покачала головой, все ее планы опять разлетались вдребезги, не без помощи злых речных богов, которые, как ей казалось, препятствовали их осуществлению. Нет, в одиночку ей не справиться. Делать нечего, придется ползти к Беннету и соглашаться на сделку: половина ему, половина ей.

Она набрала номер Беннета.

— Это Мэри-Лу, — сказала она замирающим от страха голосом. — Мне нужно кое-что сообщить тебе.

— Не желаю ничего слушать, — отрезал Беннет.

— Лили летит в Париж. Она хочет встретиться с Преш, она взяла с собой ожерелье. — Слова полились почти бессвязным потоком. Она уверяла его, что сумеет как-нибудь достать ожерелье, что им не обойтись друг без друга, что она согласна разделить все поровну, как он и предлагал…

— Когда она улетает? — лишь спросил он.

— Завтра утром. Я заказала себе билет на тот же самый рейс.

— Я полечу через Сингапур, — отозвался Беннет. — Я позвоню тебе, как только прибуду в Париж.

Однако он не обмолвился ни словом о своих планах.

Мэри-Лу не доверяла ему. Она его боялась. Пистолет — вот что ей необходимо.

Она была маленьким винтиком в большой машине преступного мира Шанхая, поэтому знала, к кому обратиться за помощью. Она договорилась о том, чтобы ей передали нужную вещь в Париже. Услуга была не из дешевых, однако дело было сделано.

После этого она позвонила в парижский отель «Риц». Затем сложила вещи в дорожную сумку и стала дожидаться утра.

Париж

День выдался суетливым, что было необычно для зимы. В магазине сегодня было больше десятка серьезных покупателей, и двое из них проявили повышенный интерес к этрусской вазе, даже после того, как Преш призналась, что не уверена в ее подлинности. В четыре часа, схватив кошку, с которой она не разлучалась, Преш поднялась в свою квартиру.

Мяо сидела на кухонной стойке и наблюдала, как Преш заваривает в чашке какао. Отбросив в сторону все мысли о лишних калориях, она добавила в напиток взбитые сливки и прошла в гостиную. Мяо, разумеется, следовала за ней по пятам. Поставив диск Джони Митчелл, исполнявшей грустные песни о любви, она уселась на диван, положив ноги на журнальный столик. Закрыв глаза, Преш с блаженным видом стала пить маленькими глотками какао и мечтать о будущей жизни. Тогда она будет уверенной в себе и счастливой. Вот так! К несчастью, настоящая жизнь сильно отличается от той, что представляется нам в мечтах.

Преш подошла к рабочему столу, чтобы привести в порядок деловые бумаги, по пути включила телевизор. Прогноз погоды не радовал: надвигался снегопад. Она вздохнула, пора приниматься за работу. Проверила электронную почту — ничего интересного, как вдруг под конец наткнулась на письмо от кузины Лили Сун. Преш прочитала письмо, перечитала его опять, не веря собственным глазам. Лили прилетает в Париж? Забронировать для нее место в отеле «Риц», на свое собственное имя? Но для чего? Как пишет Лили, это вызвано «крайней необходимостью».

Чувствуя себя круглой идиоткой и к тому же обманщицей, Преш позвонила в «Риц» и забронировала номер, как ее и просили.

На следующий день, в субботу, ударили первые заморозки. Преш, как обычно, завтракала в кафе, как вдруг за окнами запорхали легкие снежинки. Преш позвонила в «Чайна Пасифик». Время прибытия рейса ее кузины оставалось прежним.

Допив кофе, она встала, запахнулась в длиннополую дубленку, доставшуюся ей от дедушки. Дубленка была велика, но в ней было тепло, а в меховой шапке-ушанке ей не страшна любая непогода. Попрощавшись с официантом, Преш вышла на улицу.

Снегопад усиливался. Наклоняясь вперед, навстречу ветру, Преш по пути домой зашла на рынок, где купила сыр, а в булочной — свежий хлеб. Отщипывая хрустящую корочку, она кое-как добрела до квартиры.

Дома, как показалось Преш, было тепло и уютно, несмотря на то что сквозь высокие, узкие окна в комнату проникал лишь сумрачный зимний свет. Кошка, лежавшая на подоконнике, встала, выгнула спину, потянулась и побежала ей навстречу.

— Привет, Мяуси. Пора идти в наш магазин. Хотя, честно говоря, в такую погоду вряд ли стоит ожидать наплыва покупателей.

Она оказалась права. На улице, обычно очень оживленной, почти не было видно прохожих. Пока Преш отряхивала снег с шарфа, кошка уже свернулась клубочком в углу витрины. В пять часов, так и не дождавшись посетителей, Преш закрыла магазин и понесла Мяо наверх.

Дома она разожгла камин и поудобнее устроилась на стареньком диване, любуясь то пляшущими язычками пламени, то снежинками за темным окном. Преш снова позвонила в аэропорт, но на этот раз ей сказали, что аэропорт закрыт, а рейс «Чайна Пасифик» направили во Франкфурт.

Преш задумчиво теребила прядь волос. Несмотря на неожиданный приезд Лили, скучная серая зима все равно казалась неимоверно длинной. Перед лицом Преш внезапно возник розовый носик Мяо, она рассеянно погладила кошку. Сегодня был последний день «жалости», а она по-прежнему одна-одинешенька. В камине треснуло и упало полено, посыпались искры, батареи отопления мелодично свистели. Преш с грустью подумала о том, какой ее сегодня ждет ужин: сыр, хлеб и бокал вина. Да ну его, она же не совсем француженка! Ей нужна нормальная еда — бифштекс и жареная картошка.

Она схватила сумку, быстро накрасила губы розовой помадой, надела старую дубленку и меховые сапоги и вышла на улицу — на поиски еды, а может быть, и навстречу новым знакомствам.

В аэропорту Франкфурта-на-Майне Лили, стоя возле кругового транспортера, ждала багаж. На душе у нее было тревожно, ей все время казалось, что вот-вот перед ней возникнет Беннет.

Кроме того, у нее было странное ощущение, будто за ней кто-то следит. Как только на ленте транспортера появилась ее черная кожаная сумка, Лили схватила ее. Волнуясь, она торопливо миновала таможенную стойку и вышла в зал аэропорта, где стала просматривать табло с отправляющимися рейсами, хотя из-за непогоды многие вылеты были отменены. Вдруг ей на глаза попался рейс до Венеции. Разве Беннету придет в голову искать ее там?

Она тут же подбежала к посадочному терминалу. Ей повезло, посадку еще не закончили, и она успела купить билет. Лайнер взлетел, тревога ее понемногу стала утихать. Но она не чувствовала себя в безопасности.

Как только самолет приземлился в венецианском аэропорту «Марко Поло», Лили позвонила в отель «Бауэр». Туристический сезон давно закончился, поэтому свободных номеров было более чем достаточно. В отель ее доставило водное такси, по пути она со страхом заметила, как следом за ней плывет другой катер. Причалив к набережной перед отелем, Лили облегченно вздохнула: следовавший за ними катер проплыл дальше.

Издерганная, измотанная, она как мертвая повалилась в номере на кровать и сразу заснула.

Не ожидавшая столь резкого поворота дел, Мэри-Лу тем не менее не растерялась. Не упуская из виду цель, она успела попасть на тот же самый рейс до Венеции, заняв место в глубине салона позади Лили. Каким-то чудом ей удалось остаться незамеченной.

Мэри-Лу проследила за Лили до входа в отель «Бауэр», заранее попросив водителя такси проплыть чуть дальше. Через полчаса она сняла номер на том же этаже, что и Лили Сун.

Она сразу позвонила Беннету, чей рейс приземлился в Лионе, и сообщила ему, где они находятся. Потом позвонила в Шанхай, ее знакомый сказал, что, если она доплатит, то завтра же сможет получить пистолет в Венеции, а не в Париже. Мэри-Лу оплатила счет, для чего пришлось сделать еще несколько звонков, и пошла спать. Она прекрасно понимала, что завтра ей понадобится вся ее сообразительность, чтобы добиться того, чего ей хотелось.

«Купол» был одним из немногих парижских баров, который не закрылся во время разыгравшейся непогоды. И хотя с этим баром у нее были связаны невеселые воспоминания, Преш решила, что сейчас это самое подходящее место для одинокой женщины. Преш медленно ехала по бульвару Монпарнас, на ветровое стекло налипали снежные хлопья. В кои-то веки парковка была свободна. Бар тоже выглядел полупустым. Преш выбрала столик подальше от того места, где она когда-то сидела с Беннетом. Она заказала полграфина красного вина и бифштекс с жареной картошкой. Потягивая вино, Преш пыталась представить, где сейчас может быть Лили, как вдруг гарсон провел нового посетителя к соседнему столику. Ее глаза на миг встретились с глазами незнакомца, но тот равнодушно отвел взгляд.

Преш облегченно вздохнула. Мужчина не был таким красавцем, как Беннет: очень высокий, худощавый, с каштановыми волосами и карими глазами, блестевшими за стеклами очков в золотой оправе. Узкое, вытянутое лицо с заросшим щетиной подбородком выражало недовольство и усталость. На нем были джинсы, черный свитер, кожаный пиджак. Он попросил принести водку со льдом, сразу же опрокинул стопку и тут же попросил повторить. Незнакомец заказал рыбу, бутылку хорошего бордо, явно не подходящего рыбе, что, на взгляд Преш, изобличало обывательский вкус.

Оглядывая совершенно пустой бар, она удивилась, почему он решил сесть так близко к ней. Но быстро успокоилась: ведь ресторан — место общественное, и каждый волен садиться там, где ему хочется.

Она опять вспомнила о Лили. Достав из сумочки телефон, просмотрела список поступивших звонков и сообщений. Пусто. Вылив в бокал остатки вина из графина, Преш принялась доедать бифштекс.

— Вы не возражаете, если я закурю? — вдруг спросил незнакомец.

Она небрежно пожала плечами, но ведь во Франции не запрещается курить в общественных местах. Его глаза казались усталыми. Он был американцем, и на ее вопрос, из каких он мест, ответил:

— Чарльстон, Южная Каролина.

Преш в свою очередь призналась, что жила в Америке и училась в Бостоне.

Он опять равнодушно взглянул на нее.

— Вот застрял из-за непогоды в Париже, — буркнул он. — Ни вылетов, ни посадок.

— Париж не так уж плох, чтобы жалеть об этом, — возразила Преш.

— Да будь моя воля, я бы ни за что не остался здесь, — буркнул он. — Я целых три часа провел на борту лайнера, на взлетной полосе, из-за обледеневших крыльев, но как только их очистили ото льда и пришло время взлетать, началась снежная буря. Нас высадили из самолета, и все мы бросились искать места в гостиницах. Разумеется, свободных номеров нигде не было.

Преш сочувственно вздохнула.

— Кто-то дал мне адрес третьеразрядной гостиницы на улице Ренн, где мне удалось получить номер с пластиковой душевой кабинкой и самой крошечной ванной, которую я когда-либо видел. — Он сделал большой глоток вина. — У меня рост почти метр девяносто, так что можете понять мои страдания, вот почему я в конце концов оказался здесь. — Он взглянул на нее. — В гробу я видал ваш паршивый Париж.

— Зато по крайней мере вы попали в «Купол».

— Да мне уже доводилось бывать тут, — заметил он. — Я знаю этот бар, здесь можно достать хорошую выпивку, приличный кусок говядины и бутылку старого вина. Я надеялся, что он открыт, и не прогадал. В противном случае я, наверное, порезал бы себе вены.

Преш, испугавшись, замерла с набитым ртом, однако, заметив его улыбку, поняла, что он шутит.

— Прошу извинить меня. День выдался тяжелый. А что вы делаете здесь, в Париже? — спросил он с таким видом, как будто ему было непонятно, что можно делать в Париже.

— Работаю, — коротко ответила она. — Торгую антиквариатом.

Он опять посмотрел ей в глаза, на этот раз пристальнее, так, как будто впервые разглядел в ней человека, а не абстрактного собеседника.

— У меня магазин «Антикварная лавка Рафферти» на улице Жакоб. Специализируюсь в основном на искусстве Древней Греции и Рима.

— В таком случае вы, должно быть, большой знаток древностей.

— Надеюсь, что так. Можно сказать, я обучалась этому с пеленок.

И, повинуясь порыву, она рассказала ему о своем дедушке и о тетках. А заодно поведала ему о своей кузине, Лили Сун, и о ее загадочном послании.

— А сами вы как думаете, что ей надо? — задал он вопрос, закуривая очередную сигарету.

Преш ответила, что не имеет ни малейшего понятия. Нахмурившись, она рукой разогнала облачко табачного дыма. Он извинился и затушил сигарету. Взяв чистый бокал, налил в него вина и поставил перед Преш.

Она поблагодарила его, а затем спросила:

— А чем вы занимаетесь?

— Я писатель.

— И что вы пишете?

— Романы.

— В самом деле? — Она с уважением взглянула на него. — Я знаю вас?

— Это зависит от того, нравится ли вам читать детективы или нет.

— Но все же, как вас зовут?

— Сэм Найт.

— Ну конечно. Моя подруга Дарья все ваши книги прочла, и не по одному разу.

— А как насчет вас?

— Мне читать некогда. — Разумеется, это было неправдой, просто детективы как жанр не нравились Преш.

— Именно то, что хочет услышать каждый автор. — Он опять наполнил свой бокал и, улыбнувшись, провозгласил тост: — Пусть же разрешится загадка Лили!

От улыбки мрачные складки на его лице разгладились, и в глазах появился мальчишеский задор.

— В таком случае не скажете ли, как ваше имя?

Когда Преш назвала его, он расхохотался:

— Прешес Рафферти — это же Драгоценность Рафферти! Я никогда не смогу назвать женщину драгоценной. Вы просто Рафферти, и все.

— Хорошо, — согласилась она. Ей стало интересно, сколько же ему лет. Судя по внешности, за сорок.

Преш подняла бокал:

— За вашу задержку в Париже. Следует признать, вино очень хорошее.

— Я ни за что бы не остался здесь, — опять повторил он.

— Так почему же вы остались?

Их взгляды на миг встретились. Он больше не смеялся.

— Копался в прошлом, — тихо произнес он.

Он резко встал и, сказав, что ему надо покурить, вышел. Преш осталась одна, такая же одинокая, как до встречи с Найтом. Интересно, что могли означать его последние слова?

Она выпила до дна предложенный им бокал вина, очень хорошего бордо, и, когда он вернулся, предложила подкинуть его до отеля.

— Мне по пути, — слукавила она, понимая, что сейчас он нигде не поймает такси.

Надевая старую дедушкину дубленку, она заметила, как ее спутник усмехнулся. На улице высокий Найт с удивлением воззрился на ее маленький «смарт».

— Это ваш автомобиль? — Он явно растерялся.

Теперь наступил ее черед улыбаться, когда он пытался втиснуться в прокрустово ложе ее машины. Однако он не ворчал и не сердился, более того, он даже терпеливо ждал, пока она проверяла список звонков, поступивших на ее мобильный.

— Опять неудача? — осторожно спросил он, когда она, тихо тронувшись с места, медленно поехала вдоль пустынного бульвара Монпарнас в сторону улицы Ренн.

— Да, Лили молчит. А следовательно, загадка не разгадана, — улыбнулась она.

Преш было неловко, когда она высадила Сэма возле убогой гостиницы. Найт кое-как выполз из машины, но не ушел, а, наклонившись к ней, взглянул ей прямо в глаза.

— Огромное вам спасибо, Рафферти. Поверьте, я оценил вашу услугу. Думаю, если бы не вы, мне пришлось бы всю дорогу до отеля топать пешком.

— Не стоит благодарности. И спасибо за компанию.

— А вам удачи в разрешении загадки Лили Сун. — Он выпрямился, чтобы закрыть дверцу, но тут же опять склонился к ней: — Вы не могли бы дать мне номер вашего телефона? — спросил он. — Так, на всякий случай, вдруг я опять буду проездом в Париже. Тогда вы мне расскажете продолжение истории Лили Сун.

Глава 8

Когда Преш открыла глаза, тусклый серый свет едва пробивался сквозь оконные занавески. Еще не проснувшись до конца, она вдруг вспомнила о Лили и сразу позвонила в аэропорт. Ей сообщили, что самолет сел во Франкфурте вчера вечером.

Преш приняла душ, оделась и прошла на кухню выпить кофе, поглядывая на присыпанные пушистым снегом оконные рамы и подоконники. Снег создавал ощущение чистоты, дарил, как в детстве, предчувствие счастья. Она надеялась, что Лили скоро позвонит, но вместо Лили позвонил Сэм Найт.

Преш сняла трубку и взволнованно спросила:

— Это Лили?

— Рафферти, неужели вы до сих пор ждете вашу таинственную родственницу? — послышался голос Найта.

— Да, жду, хотя мне это уже порядком надоело. А вы почему все еще в Париже?

— Вылет опять отменили. Может, пообедаем вместе?

Преш не колебалась ни секунды:

— Заезжайте ко мне через полчаса. Я знаю одно очень уютное местечко, как раз для такой погоды.

Найт нашел ее дом без особого труда. Она встретила его на крыльце, кутаясь в теплый голубой свитер.

— Вы только взгляните! — весело воскликнула она, указывая на росшее во дворе деревце. Легкий пушистый снег укутал каждую веточку, а с сучков свисали крохотные блестящие сосульки. — Жаль, что эта красота так недолговечна.

Найт замер и долго смотрел на заснеженное дерево.

— Знаете, в Париже я не видел ничего прекраснее этого.

— Хм, — хмыкнула Преш, поеживаясь от холода. — Поднимайтесь, познакомитесь с Мяо, а я тем временем оденусь.

Кошка спала в углу на подоконнике. Она лишь на миг приоткрыла один глаз и тут же его закрыла, но знакомство состоялось. Сэм держался не менее независимо, чем Мяо.

Он помог Преш надеть дубленку, которая, как заметил Сэм, весила около тонны. Преш объяснила, что для такой непогоды лучшей одежды не придумаешь. И вдруг застенчиво спросила:

— Надеюсь, я не кажусь вам чересчур нескладной или неуклюжей?

— Что вы, что вы! Но все-таки лучше нам избегать фешенебельных мест, а то еще нас попрут оттуда.

Она рассмеялась и обмотала шею длинным голубым шарфом. Преш заметила, что на ее спутнике вчерашняя одежда — водолазка, джинсы, кожаный пиджак.

— Вы и сами на денди не очень-то похожи, — сказала она, поглядывая на его заросший щетиной подбородок.

— Теперь я вижу, вы действительно не читали ни одной моей книги. На обложках всегда был мой портрет. С бородой.

— Ага. — Преш широко улыбнулась ему. — Теперь мне понятно, почему я не узнала вас в «Куполе».

Когда они спускались по скользким ступенькам крыльца, он учтиво взял ее под руку.

— У меня такое ощущение, что вы можете найти оправдание всему на свете, — заметил он с улыбкой.

— Вероятно, вы правы. Дарья говорит, мне не хватает чувства реальности. Именно поэтому я добилась того… — Она чуть было не обмолвилась «что меня бросили прямо перед свадьбой», но вовремя спохватилась, вспомнив, что беседует, в сущности, с чужим человеком.

— Добилась чего?

— Немногого. Стала владелицей антикварного магазина. Полагаю, легче иметь дело с прошлым, чем с настоящим.

— Не всегда, — резко заметил он.

Преш удивленно уставилась на него. Что он имел в виду?

— Думаю, лучше нам пойти на набережную Сен-Луи, — предложила она. — Это не близко, но машин сейчас почти нет, и прогулка будет интересной.

— Если только там есть хорошее вино.

— Конечно, есть. Однако обещайте мне не заказывать хорошее бордо к рыбе.

— Но мне нравится сочетание красного вина с рыбой, — запротестовал Сэм. — Каждый раз, когда я отправляюсь порыбачить на Песчаной косе, я жарю выловленную рыбу прямо на берегу, а затем мы распиваем бутылку хорошего местного вина. Знаете, у нас в Каролине делают очень неплохое винцо, хотя и не бордо.

Ресторан походил на темную пещеру. Старые, почерневшие от копоти балки крест-накрест пересекали потолок, искусственные красные розы украшали покрытые белой оберточной бумагой столики, в большом камине из грубо обтесанных камней пылал огонь. В воздухе плавал смешанный запах жареной баранины и соуса на красном вине, одним словом, атмосфера была восхитительной, как на Рождество в морозный воскресный день.

На столике гостей уже поджидала бутылка красного вина — дань старой традиции. Сэм, вместо того чтобы отослать бутылку назад, разлил вино по стаканам.

Преш с волнением смотрела, как он делает первый глоток.

— Доброе винцо, почти такое же, как в Каролине, — сказал он.

В тот же миг к ним подскочил владелец ресторана с меню.

— Мадам, месье, вы обязательно должны попробовать чечевичный суп с ветчиной, для такой погоды, как сегодня, нет лучшего блюда. Я также рекомендую вам жареную баранью ногу. Разумеется, есть отличный гарнир — фасоль, а также жаренный тонкими ломтиками картофель с чесноком, луком и грибами.

Как и было обещано, суп оказался настоящим объедением. Согревшись, Прешес устремила задумчивый взгляд на Сэма.

— Итак, вы знаете обо мне все. А теперь расскажите о себе, — попросила она.

— Хм, хм. Положим, мне известно лишь чем вы занимаетесь. Я ведь не знаю, что вы за человек. — Он окинул ее придирчивым взглядом.

— Однако вам известно, например, где я живу. Может, в свою очередь вы расскажете мне о доме на берегу моря, где вам так нравится пить местное красное вино?

— Я живу в этом доме уже десять лет. Я купил его на первый авторский гонорар. Дом находится на окраине крохотного городка, но стоит отдельно, на краю обрыва, среди зарослей высокой травы, защищенный от ветра тамариском. Тамариск я посадил сам. Теперь деревья выросли, они почти трехметровой высоты. Снаружи дом неказист, серый куб, покрытый дранкой, но окна его смотрят прямо на море. Долгими летними вечерами так приятно сидеть на широком крыльце…

Сэм умолк, и Преш подумала, что он, должно быть, соскучился по дому.

— У вас прирожденный дар рассказчика, — с улыбкой заметила она. — Дом стоит перед моими глазами, как будто я там побывала.

Он с грустью взглянул на нее.

— Внутри все так же просто, как и снаружи. Истертые до белизны половицы, выцветшие ковры, удобный диван, даже два дивана, камин. Зимой горящий камин манит к себе, так приятно сидеть у огня и наблюдать за игрой огненных язычков, вместо того чтобы смотреть на высокие морские валы, с грохотом набегающие на песчаный берег, и прислушиваться к тому, как завывает ветер в верхушках деревьев. Дом словно остров, — тихо добавил он, — мой собственный остров, где нет никаких тревог и забот, где все так идеально.

— И что было дальше? — вырвалось у Преш, прежде чем она опомнилась. — Простите. Мне показалось, что ваш рассказ не окончен, что вы остановились на полуслове.

— Вы правы. Впрочем, рассказ никогда не будет окончен.

Поглядывая на обручальное кольцо на пальце Сэма, Преш подумала, что ему давно уже следовало упомянуть, хотя бы невзначай, о своей жене.

Сэм попробовал баранину и улыбнулся:

— Очень вкусно.

— А что я вам говорила?

— Я вижу, вы человек, которому можно доверять. Однако погодите. Я забыл спросить вас о Лили.

Его слова словно вырвали ее из сладкого полузабытья. Преш даже удивилась, что так быстро забыла о кузине.

— Пока ничего не слышно. По крайней мере, она могла бы позвонить. Но ей, судя по всему, очень нравится таинственность. Пожалуй, я нисколько не удивлюсь, если она так и не появится. Разве… — Тут Преш замялась. — Нет, она говорила, что ей крайне необходимо поговорить со мной.

— Вероятно, о семейном деле. Она, наверное, прослышала о том, что вы получили в наследство дедушкину дубленку, и хочет прибрать ее к рукам.

Они расхохотались. Сэм огляделся по сторонам, посетители к этому часу уже заполнили маленький зал.

— Мне нравится тут. Здесь все по-настоящему, совсем не похоже на большой Париж, который там, наверху, за стенами нашего ресторанчика.

— Постойте, но ведь большой Париж как раз и состоит из сотен таких местечек, как наш ресторан. Теперь вы вряд ли станете отрицать, что мой город прекрасен.

Он внимательно посмотрел на нее, вглядываясь в ее раскрасневшееся лицо, в ее лучистые глаза, блестевшие из-под спутанной золотистой челки.

— Сознаюсь, Париж прекрасен, — согласился он.

— Когда вы прилетите в Нью-Йорк, наверное, вы сразу поедете в свой дом на побережье?

— Я не был там уже несколько лет, — вздохнув, сказал Сэм, чем немало удивил ее. Он поспешил сменить тему беседы, спросив ее о том, что она хотела бы заказать на десерт.

— Яблочный пирог! — воскликнула Преш. — И еще ванильное мороженое. Им поставляет мороженое сам Бертильон. Это самое лучшее мороженое на свете.

Они съели по кусочку яблочного пирога и попробовали лучшее на свете мороженое. Наступила очередь крепкого ароматного кофе, причем Сэм положил себе столько сахара, что, как в шутку заметила Преш, ложка увязла в чашке.

Потом они не спеша брели по лабиринту парижских улочек, пока не подошли наконец к ее дому. Они остановились у ворот, ведущих во дворик. Преш взглянула на Сэма.

— Большое спасибо вам за чудесный обед, — поблагодарила она. — Все было замечательно.

— Как это ни удивительно, но вы правы. Благодарю вас, Рафферти, за то, что составили мне компанию.

— Хорошую компанию для одинокого человека, — уточнила Преш, интуитивно догадавшись, насколько он был одинок.

Сэм ничего не ответил, только бросил на нее грустный взгляд, затем развернулся и пошел прочь.

Преш поняла, что опять сморозила глупость. Чувствуя себя виноватой, она окликнула его:

— Погодите. Ну что вам делать вечером в такой дыре, как ваш отель? Может, зайдете ко мне в гости? Послушаем музыку, посмотрим телевизор.

Он обернулся в нерешительности.

— И никаких возражений, — добавила она, втайне надеясь, что он примет ее приглашение, ведь она была так же одинока, как и он.

— Благодарю вас, — искренне сказал Сэм.

Они пересекли дворик и поднялись на крыльцо, как вдруг их окликнула консьержка из своей каморки:

— Мадемуазель, вам принесли посылку. Срочная доставка. Я велела рассыльному положить ее возле вашей двери.

Преш, удивившись, поблагодарила консьержку. Она не ожидала ничего подобного. В самом деле, возле двери лежала посылка — продолговатый ящик почти метровой длины. На крышке виднелись почтовые наклейки и штемпели в основном на китайском языке, но все-таки можно было разобрать, что посылка пришла из Шанхая, из магазина «Древности Сун».

— Должно быть, от Лили, — догадалась Преш, открывая дверь.

Сэм поставил ящик на пол в кухне, Мяо тотчас же побежала и обнюхала чужую вещь. Преш, порывшись в ящике комода, достала отвертку.

— Умираю от любопытства: что же там внутри?

Сэм принялся отверткой открывать крышку, а Преш занялась приготовлением кофе. Она красиво расставила на черном лаковом подносе чашки, молочник и сахарницу, но тут крышка посылки с треском отскочила, и Сэм вынул завернутый в коричневую бумагу пакет. Под бумагой оказалось одеяло.

— Должно быть, что-то очень ценное, — заметил Сэм.

Это была терракотовая фигурка китайского воина, Преш сразу узнала копию известных всему миру воинов династии Цинь. Она указала на штамп — знак серийного производства.

— Непонятно, зачем Лили отправила мне это? — удивилась Преш. — Такое можно купить в любом сувенирном магазине. Расходы на почтовые услуги стоят больше, чем сама фигурка.

Пожав плечами, она отнесла статуэтку в гостиную и поставила ее на полку, на свободное место. Окинув взглядом ряд снимков, Преш вдруг нахмурилась.

— Странно. А где же дедушкин свадебный снимок? Он всегда стоял рядом с фотографией тети Гризельды.

— Неужели это такая ценность? — спросил Сэм.

— Для меня — да. Но ничего, думаю, он найдется. Ладно, давайте пить кофе.

Сэм устроился на диване, кошка прыгнула ему на колени, глядя на него голубыми немигающими глазами.

— Она всегда так смотрит?

— Вы имеете в виду кошку? Но ведь у нее есть имя, Мяо.

Преш поставила поднос с кофейными чашками прямо на потертый кожаный диван. На улице уже стемнело. Преш задернула шторы, чтобы не было видно мрачного серого неба, и налила кофе.

— Как я погляжу, вы не любите кошек. — Преш придвинула к гостю блюдце с печеньем. — Попробуйте, печенье очень вкусное. И будьте поласковей с Мяо. Она не привыкла к обществу мужчин.

Сэм заметил, как Преш вся зарделась от смущения, обмолвка выдала ее с головой, но тут, как нельзя кстати, зазвонил телефон.

Это была Лили.

Нельзя было сказать, что звонок кузины обрадовал ее, но по крайней мере она вздохнула с облегчением.

— Лили! — воскликнула она. — Ну наконец-то, а то я уже начала думать, что тебя на свете нет.

В трубке повисла тишина.

— Лили? Ты меня слышишь?

— Почему ты так сказала? — В голосе Лили послышалась обида. — Что меня на свете нет?

— Ну, ты не прилетела в Париж и не позвонила. Кроме того, я никогда тебя не видела, — рассмеялась Преш.

— Прешес, ты не понимаешь. Вскоре меня на самом деле может не стать. За мной следят. Меня хотят убить.

— Что? Убить? С какой стати кому-то убивать тебя?

— Это не телефонный разговор, — ответила Лили.

— А где ты сейчас? И кто тебя преследует?

— Я в Венеции.

От одного упоминания рокового для нее города по спине Преш пробежал холодок.

— А я думала, ты приедешь в Париж.

— Я собиралась. Я надеялась, что он не сумеет выследить меня. Я думала, что в Венеции он точно не станет меня искать…

— Постой, постой, — взмолилась совершенно сбитая с толку Преш. — Скажи мне ясно, о ком ты говоришь.

— Я говорю об убийце, Прешес. У меня есть нечто такое, что ему нужно, он убьет меня, чтобы получить это. Ты должна немедленно приехать ко мне. Пожалуйста, прошу тебя, приезжай ко мне в Венецию. Только ты можешь помочь мне. Я остановилась в отеле «Бауэр». — Лили немного помолчала. — Дело касается человека, которого ты знаешь, его зовут Беннет.

Лили бросила трубку. Потрясенная услышанным, Преш обернулась к Сэму.

— И что же вам поведала ваша кузина? — полюбопытствовал он.

— Судя по голосу, Лили страшно напугана, — призналась она. — Кто-то преследует ее и даже готов убить. — Преш с сомнением покачала головой. — Она хочет, чтобы мы встретились в Венеции.

— Она не сказала, кто он? — спросил Сэм.

— Его зовут Беннет. Мы с ним собирались пожениться, а он бросил меня прямо перед алтарем. Это случилось всего два месяца назад в Венеции.

Мяо, вытянувшись, улеглась на спинке дивана.

— По всей видимости, мне следует рассказать обо всем подробно, чтобы вам все стало ясно, — начала Преш. — Меня бросил человек, который, как мне казалось, любил меня. Он бесследно исчез. Тетя Гризельда пыталась его разыскать, но нанятые детективы сообщили, что он, по-видимому, воспользовался вымышленным именем. Он говорил, что живет в Шанхае и владеет фирмой «Джеймс экспорт», но оказалось, что такой фирмы в Шанхае нет. — Преш развела руками. — Лили загадала мне настоящую загадку. Не могу понять, как она узнала имя Беннета.

— У него, наверное, имя одно, а фамилий несколько. Подобные типы часто используют такой прием.

— Подобные типы? Вы о чем?

— Мошенники, преступники. Вы действительно считаете, что Лили хочет убить тот самый Беннет, а не какой-нибудь другой?

— Нет. Это на него не похоже. Беннет был истинный джентльмен, его невозможно заподозрить в жестокости.

Преш поудобнее устроилась в кресле и в задумчивости сделала несколько глотков кофе. Это походило на бред, но в том, что Лили страшно напугана, у нее сомнений не было. Итак, она обязательно должна узнать, имеет ли это хоть какое-то отношение к ее Беннету.

— Лили в опасности, — сказала она Сэму. — Она моя двоюродная сестра, и ей нужна моя помощь. Я отправляюсь в Венецию на встречу с ней.

Сэм взял машину Рафферти и поехал в пункт проката автомобилей, тем временем Преш позвонила в Монте-Карло Гризельде и Ми-ми. Она хорошо знала их привычку бросаться вместе к телефону, и на этот раз они обе одновременно схватились за трубку.

— Привет, — сказала Преш. — Я решила нанести вам визит.

— Когда? — в один голос воскликнули обе старушки, но затем Мими выпустила трубку, предоставив Гризельде право вести беседу.

— Я выезжаю прямо сейчас. У вас я буду завтра днем, до обеда.

— Постой, Преш, но ты же не можешь одна вести машину всю ночь.

— А я не одна. Со мной едет мой знакомый.

— Какой знакомый?

— Один хороший человек, писатель из Америки. Я с ним познакомилась в «Куполе» вчера вечером.

Она услышала, как тетя, прикрывая трубку рукой, крикнула Ми-ми: «Она опять подцепила парня в «Куполе»», на что Мими отреагировала не менее живо: «Это вошло у нее в привычку. Надеюсь, новый окажется лучше прежнего».

— А ты к нам надолго? — спросила тетя.

— Не знаю, вряд ли. Нам нужно как можно скорее попасть в Венецию. Но я обязательно заеду, чтобы повидать вас. — Преш поморщилась: обидно, она все-таки проговорилась, что едет в Венецию. Теперь надо было придумать какое-нибудь вразумительное объяснение.

— Она едет в Венецию. — Преш опять услышала, как эту новость тетя Гризельда с тревогой в голосе сообщает Мими, а затем снова обращается к ней: — Зачем ты туда едешь?

— По просьбе кузины Лили. Она летела в Париж, но из-за непогоды ее самолет посадили в другом городе, а теперь она в Венеции, и ей нужна моя помощь, — призналась Преш. — Она говорит, это как-то связано с Беннетом.

— Ты хочешь сказать, Лили знает Беннета?

— Мне известно только то, что она сказала, не более. Вот почему я должна съездить в Венецию и все выяснить.

— Хорошо, завтра поговорим. Позвони, когда будешь подъезжать, мы встретим тебя в Ницце. В ресторане «Шантеклер» при отеле «Негреско» готовят отличный ланч. Ты представишь нам своего нового знакомого, и мы все обсудим.

Преш засунула сопротивлявшуюся Мяо в клетку для перевозки. Недовольно урча, кошка несколько раз покрутилась на месте, прежде чем лечь и успокоиться.

— А это что такое? — спросил Сэм. — Кошка поедет с нами?

— Мяо всегда ездит вместе со мной. В любом случае, куда прикажете мне ее девать в воскресенье, в столь поздний час?

Заметив его сердитый взгляд, Преш заявила:

— Мяо поедет со мной. Если вам это не нравится, то поступайте так, как считаете нужным.

Сэм закатил глаза, но ничего не ответил. Она подошла к взятому напрокат автомобилю, поставила клетку с Мяо на заднее сиденье, отодвинув в сторону спортивную сумку со своими вещами и сумку Сэма, которую он по пути прихватил из гостиницы.

Преш собиралась сесть за руль, но он остановил ее.

— Нет, — твердо сказал Сэм. — Машину поведу я.

— Но я лучше вас знаю дорогу, — возразила она.

— Однако я не знаю, как вы водите. — Он уселся на водительское место, искоса посмотрел на нее и ухмыльнулся. — Ладно, Рафферти, так и быть, будем меняться местами, — великодушно согласился он.

Преш собралась пристегнуть ремень безопасности, как вдруг вспомнила о хлебе с хрустящей корочкой и сыре, что остались на кухне.

— Постойте, — бросила она, выскальзывая из машины.

Кроме сыра и хлеба, она прихватила с собой два стакана, две тарелки, ножи и бутылку вина и побежала назад.

— На случай внезапных снежных лавин на перевале, — пошутила она, впихивая пакет с продуктами на заднее сиденье.

Сэм молча вел автомобиль, повинуясь указаниям Преш и с трудом пробираясь по скользким от снега узким парижским улочкам. Наконец они выехали на проспект, а затем и на автостраду. Вокруг мчавшейся машины сгущалась ночная тьма, Преш вскоре закрыла глаза и задремала.

Проснувшись часа через два, она украдкой взглянула на строгий профиль Сэма. Он вел машину уверенно, целиком сосредоточившись на дороге, и она вдруг поняла, что ничего о нем не знает, только то, что он писатель и у него дом на Песчаной косе. Ей стало интересно, много ли правды в его рассказе.

— Расскажите мне о вашей жене, — прерывая тишину, спросила Преш.

Он обернулся к ней:

— А я думал, вы спите.

— Спала.

Он молчал.

— Извините, — сказала она. — Я не хочу совать нос не в свои дела, просто мне стало любопытно.

— Ее зовут Лейлани. Я познакомился с ней на презентации моей очередной книги. Дело происходило в Санта-Фе, я стоял возле стопки книг и, подписывая их на память, дарил читателям. Лейлани подошла ко мне. Мы разговорились. Через три месяца мы поженились.

— Как романтично. А какая она — я имею в виду внешне?

Он долго молчал, прежде чем ответить:

— У нее своеобразная красота. В ее жилах течет гавайская кровь. Длинные черные волосы, золотистого цвета кожа. Она художница. В Санта-Фе живет много художников. Мы купили дом на отшибе, еще у нас была собака, немецкая овчарка по кличке Цент. Нам было очень хорошо там, но я жить не могу без моря, без его соленого запаха. Мне не хватало криков морских птиц; штормовых облаков. Море будило во мне творческую энергию. Лейлани согласилась переехать, именно тогда мы и приобрели тот самый дом на берегу моря.

— С тех пор вы там и живете.

— У меня есть квартира в Нью-Йорке.

И все же Преш удивилась, почему он не взял с собой в Париж свою красавицу жену.

— А у вас есть дети?

— Нет.

Она представила себе, как он возвращается в Нью-Йорк, как Лейлани спешит ему навстречу.

— Вам, наверное, не терпится снова ее увидеть.

Он свернул с автострады в сторону придорожного кафе.

— Пора перекусить, — сухо заметил он.

Они приехали чуть раньше, чем рассчитывали, поэтому успели привести себя в порядок в прекрасно оборудованной умывальной комнате отеля «Негреско». Оставив Мяо на попечении консьержки, Преш и Сэм направились в ресторан «Шантеклер», где первым делом заказали себе по бокалу шампанского.

Когда появились две пожилые дамы, одетые как танцовщицы из Лас-Вегаса, Преш попросила Сэма по возможности не очень удивляться тому, что он увидит. Несмотря на предупреждение, у него глаза полезли на лоб, когда по богато украшенному залу ресторана продефилировала Мими в полной боевой раскраске: в светло-розовом шерстяном костюме и в туфлях на высоченных каблуках. Ее светлые волосы были собраны в пучок, а на руках блестело множество бриллиантовых браслетов.

— Рада вас видеть, месье Найт, — по-французски сказала Мими, пожимая ему руку и присаживаясь на стул.

— Вот и мы. — Гризельда села рядом, на ней было облегающее красное платье и поверх него короткий соболий жакет.

— Я так и знала, что ты наденешь эту дрянь болотного цвета, — проворчала она, глядя на племянницу, и протянула руку Сэму: — Я слышала, вы подобрали мою девочку в «Куполе».

Сэм улыбнулся:

— Неужели это ставится мне в вину?

— Нет, конечно, нет. Присаживайтесь. О, как я погляжу, вы уже пьете шампанское. Отлично! — Она взмахом руки подозвала официанта и заказала два коктейля — джин с шампанским.

— Здесь хорошо знают наши вкусы, — понизив голос, призналась она Сэму.

Она обернулась к Мими:

— Ну, что скажешь, дорогая? Как ты считаешь, он достаточно хорош для нашей девочки?

— Умоляю вас, тетя, остановитесь! — вскричала Прешес, но Сэм все понял и рассмеялся.

Они все заказали одно и то же блюдо — телячью вырезку с каперсами, на десерт — айвовый пирог и яблочное мороженое. Когда с обедом было покончено, первой не выдержала Мими:

— А теперь перейдем к делу. Что же случилось с Лили Сун?

Преш рассказала все, что было ей известно, в том числе и о том, что в деле ее кузины объявился некий Беннет.

— Именно поэтому я возвращаюсь в Венецию, — как бы подводя черту, сказала Преш. — Полагаю, дедушка одобрил бы мое желание помочь Лили.

Гризельда была вынуждена согласиться с ней.

— Однако тебе следует быть крайне осторожной. Мне не очень нравится вся эта история, — заметила Гризельда и бросила взгляд на Сэма. — Вы позаботитесь о Преш?

— Сделаю все, что в моих силах, — спокойно ответил он.

— Как жаль, что вы не можете здесь задержаться. Я бы устроила для вас званый ужин, познакомила с моими друзьями. Погодите, чуть не забыла. Преш, не езди по автостраде «Большой карниз». С того дня, когда меня чуть было не сбросил в пропасть какой-то сумасшедший водитель, я никогда одна там не езжу.

Сэм спросил, сообщила ли она о происшествии в полицию. Гризельда ответила, что сообщила, но к тому времени разыскивать белый грузовик было уже поздно.

— Находился ли Беннет в это время во Франции?

Ошарашенная вопросом, Гризельда пробормотала, что не думала об этом.

Между тем Сэм успел забронировать два места на четырехчасовой рейс до Венеции. Вчетвером они вышли на улицу, чтобы попрощаться. Мяо оставили на попечении старушек.

— Ну? — спросила Гризельда, когда Сэм отошел к машине.

— Что ну? — переспросила Преш.

— Ты все прекрасно понимаешь, — раздраженно заметила Мими.

— Если вы имеете в виду, не увлеклась ли я им, то отвечаю — нет. Мы два случайно встретившихся человека, вот и все.

— Если это все, тогда почему он так возится с тобой?

Преш застонала:

— Когда вы только оставите меня в покое! Он просто человек, которого я знаю с хорошей стороны. Чтобы вы ни о чем таком не думали, знайте: он женат.

— Что?! — Две пары изумленных глаз уставились на Преш.

— Неужели вы не заметили на его руке кольца?

— В таком случае где же его жена?

— Не знаю. Он просто предложил свою помощь — поехать вместе со мной в Венецию и найти Лили. Честно говоря, я очень благодарна ему за его участие и поддержку.

— Хм, хм… я тоже, — задумчиво протянула тетя Гризельда. — Хотя никак не пойму, ради чего он ввязался в это дело. Только на этот раз, Преш, будь осторожнее.