Только один тайный ход, мы знали вместе с Гаем, нас никто не должен был видеть. Я неслась, как птица, радость переполняла грудь, почему-то эта встреча должна решить многие вопросы. Мои эмоции, лишь усилились, достигнув цели, Гай приподнялся с лавки и крепко обнял меня. Еще с минуту стояли вот так в полной тишине. Сердце билось, и радость заполняло мое дыхание. Вроде он друг, но чувствовала, что обрела что-то потерянное. Гай-Франц очень тихо спросил, чмокая меня в нос:

— Когда же ты успела стать его невестой? Ты хорошо подумала? Да, опередил он меня. А я тебе кольцо привез, хотел,… а ну, вот значит, как получилось, теперь нет и смысла.

Я, смущаясь и краснея, ответила:

— Ну, что нос повесил. Ты мой друг и только, ну ты же знаешь. А он… я его люблю, очень. Доминик мое все, понимаешь? Это как воздух и вода… ну пойми меня, наконец,… но как, же я рада, что ты приехал.

Франц выпустил меня из объятий, и мы присели на лавку, он начал разговор:

— Когда, я уезжал, твой отец попросить сделать меня одно дело. Кстати, все удачно получилось. И да, был во дворце, там ждут невесту принца, не знал что это ты. Ну, так вот, документ один пропал, и его концы ведут к некому маркизу. Фамилия его вроде Сардао, может Судароу, в общем, не помню точно…

Я прямо подскочила с лавочки и громко сказала:

— О! Всевышний, Франц, этот маркиз здесь.

Друг стукнул меня по руке и серьезно шикнул, прикладывая палец ко рту:

— Ты в своем уме, Лолита, ты, что так орешь. Труба конюшенная.

Я кивнула головой и продолжила уже тише:

— Этот блондин живет на этой половине, у моего дяди. Он присутствовал на ужине, светловолосый красавец. Что он тут делает, я не знаю, нужно все проверить. Учти, он владеет колдовством, это Герман мне сказал, а так…

Я многое поведала другу, и он внимательно слушал и учтиво ответил:

— Хорошо. Все учту, только теперь, ты никуда влезать не будешь, поняла?

— Как это? А платье мужское, зачем я купила? — с досадой в голосе произнесла я, резко вставая с лавочки, и почувствовала головокружение, видимо перебрала с напитками. Франц, быстро подхватил меня и потрогал губами лоб и пожал плечами. Я немного успокоилась и пришла в себя. Нашу беседу никто не прервал, и я спокойно вернулась назад, под присмотром моего друга. Доминик, мирно сопел, я схватила свой халат и кое — как сняв платье, поспешила в ванную. Сделав водные процедуры, в шелковой рубашке на тонких бретельках, сидела на краю кровати и смотрела на любимого мужчину. Затем, встала и сняла ему сапоги и расстегнула рубашку. Легла в постель на другую половину кровати и думала о том, как я буду жить во дворце, зачем, полюбила так сильно мужчину, который старше и может не принадлежать никому. Он будущий король, а я простая девчонка, которой просто повезло в жизни. Мои глаза закрылись, окунаясь в тяжесть сна, залезла под одеяло.

Утро выдалось довольно прохладным. В спальне, ощущалась вся его свежесть, и я стараясь натянуть на себя все одеяло. Окончательное мое пробуждение было тем, что влажные губы касались моего плеча и оголенных участков спины. Я поняла одно, не было «сладкой ночки», зато будет «сладкое утречко». Доминик прикоснулся к моему виску и легкие капли с его волос упали мне на щеку. Я медленно повернулась к нему и, улыбаясь, сонно спросила:

— Доброе утро ваше высочество, как вам спалось?

Принц улыбнулся и, чмокая меня в нос и губы, медленно произнес:

— Прекрасно. С тобой хочу так, каждое утро просыпаться. Что скажешь?

— Ну-у, вы и так улеглись в мою постель, хотя отец вам выделил прекрасную комнату и…

Доминик не дал мне договорить и, обхватив мои губы своим губами, принялся их жадно обласкивать. Еще не совсем проснувшись, сонная и расслабленная нуга растекалась по телу, его язык активно проник в мой рот. Я открыла свои глаза и увидела, как глаза моего мужчины сияли дьявольскими огоньками, пропитываясь ядом страсти. Его руки поползли ниже и уже ласкали мои бедра. Я чувствовала сладкий и свежий запах его тела, мне захотелось целовать его и обжигать своими губами, и начала отвечать на его движения. Когда, принц нежно сжал мою грудь, медленно прогнулась от наслаждения. Одним рывком, он снял с меня рубашку, почти рвя ее на куски, наваливаясь на меня, томно хрипловато шептал:

— Лолита, девочка моя, прости меня за вчерашнее. Позволь, проникнуть в нежные глубины твоего сладкого лона. Лолита…

Руки гладили мое голое тело и проникали все дальше и дальше, достигая уже влажных трусиков. Скинув их в порыве страсти, Доминик был полностью на мне. Чувствуя его напряженную плоть и возбужденная от его ласк и страстных поцелуев, сама поддалась вперед. Доминик проникал нежно и аккуратно, с каждым толчком его плоти, я сжимала крепко свою простыню. Еще толчок, еще прогиб и резкая боль ада, сменилась сладкой нугой рая. Наслаждение, которое, я преодолевала с трудом, теряя разум, все больше овладевало мной. Доминик умело, ласкал твердость моих сосков и, слыша мои стоны, продвигался своей плотью все глубже. Выгибая свое тело, крепко прижимала к себе мужчину, к черту, какие-то правила жизни, мне хорошо, это, как легкий полет к небесам. Бабочка, расправив свои крылья, унесла в блаженную сладкую нугу. Стон,… легкий крик,… его шепот и стон, поцелуи, от которых бегут мурашки. Еще толчок,… еще сильней и хриплый его стон, и блаженный мой,…

Тихий шепот мужчины, слова любви и дрожащие мои коленки, все сплелось воедино. Доминик обхватил губами твердость моего соска и чуть сжал упругую грудь, выгибаясь и дрожа, я томно хрипела:

— Доминик, Доминик, люби-мый мой-й…

Через какое-то сладкое время, все закончилось, и я пребывала в неком блаженном ступоре и сладкой эйфории, слушая стук наших сердец. Он еще был сверху и, ласкаясь носом о нос, широко улыбался:

— Я счастлив любимая, мне удалось быть первым. Прелесть моя, яркое солнышко. Как же я счастлив. Прелесть, я был безумен в своих желаниях, и сегодняшнее утро стало самым значимым для меня. Люблю тебя. Мы целовались, лаская друг друга, стыда, уже не испытывала, а только чувство наслаждения и полной расслабленности. Смотря в его карие глаза, которые играли, все тем же дьявольским светом, улыбнувшись, я сказала:

— Хочу еще, побыть в твоих объятиях и потерять сознание от наслаждения пропитаться твоим ядом. Хочу еще,…

Доминик оживился и довольный, задал игривый вопрос:

— Желанная моя, какое счастливое утро, тогда я снова буду капитанам своего большого корабля. Или моя леди, будет моей наездницей?

Играючи, мы целовали друг друга, ласкались, шептали разные нежности и, достигнув сладкой нуги, снова перешли к страстным ласкам и греховному наслаждению наших тел…

Довольные, мы облегченно вздыхали, он на спине, а я на его груди. Мы бы и дальше продолжили свои ласки, но в нашу дверь постучали, и строгий голос экономки произнес:

— Ваше высочество и леди, завтракать пора, поспешите. Все уже собрались.

После совместных водных процедур, одетые в простую одежду, мы вышли к завтраку. Доминик держал меня за руку, а когда вошли в столовую, он обнял мою талию. Затем, отодвинув стул, я присела, принц сел рядом на свободное место. Каролина с улыбкой косилась на меня, и я чувствовала, что она все слышала и знает. Наверное, только дурак не услышал наших нежных игр, да и моих стонов. Но стыда я совершенно не испытала, а что? Экономка, прежде чем войти, стояла и слушала у двери, как тогда, на той половине ночью. Правда, сидела я за столом с опушенными ресницами и изредка краснела, когда отец что-то спрашивал меня. Завтрак закончился, и меня позвала сестрица Каролина в сад. Мы вышли на улицу, я вдыхала прохладный воздух, а сестрица ласково обняла меня и наивно спросила:

— Ну, как, девочка моя стала женщиной, или отказала своему королю?

Я повернулась к ней лицом и, идя до ближайшей скамейки, с ухмылкой ответила:

— Наверное, только дурак не слышал в этом доме ничего. А лучше сказать, моя сестрица была глуха, раз такие задает вопросы?

— Вот тут, ты права Лолита. Могла бы соблюсти и приличии. Хотя, оно к лучшему, твои сестры скрежетали зубами, когда ты вошла в столовую, особенно Ливия. Ранняя пташка.

Я повернулась лицом навстречу ветру и, выставив руки вперед, ловя невидимый поток, строго произнесла:

— Эта бестия того стоит. Они обе хотят выйти замуж и разбогатеть, а меня оставить ни с чем.

Мы сидели на скамейке и несколько секунд смотрели друг на друга, потом, Каролина глубоко вздохнула и многозначительно сказала:

— Эти девчонки странные какие-то. Делать ничего не делают, а планов и идей полно, как обольстить мужчин. Слушай, а мы здесь навсегда или уедем. Как только ты выйдешь замуж?

Я подскочила с лавки, как ужаленная и, смотря на сестру, прошипела:

— Каролина, ты в своем уме? Какой замуж, даже если мой мужчина сделал предложение, я пока не спешу, нужно все обдумать…

Сестра тоже встала и уперла ладони в боки, с упреком ответила:

— Ой, какая же ты глупая. И, правда, что в тебе Доминик нашел. Нужно подумать? Ну, думай, думай. Вот такая Ливия, даже думать не будет. Уцепиться и все! Поняла о чем я?

Я глубоко вздохнула и только открыла рот, чтобы возразить Каролине, но тут, меня опередил мой мужчина, любимый принц. Доминик широко улыбаясь, обнимая меня за плечи, гордо произнес, при этом целуя меня в щеку:

— Солнышко, а твоя сестра права. Если не выйдешь замуж за меня, возьму в жены другую девушку. Ну — у, скажем… Каролину, например.

Я вскипела от нежданной злобы, а сестрица чуть вскрикнула. Повернувшись к принцу, положила ему руки на грудь, и ответила:

— Доминик, это просто не возможно!

Принц, улыбаясь и снова целуя меня, на глазах моей сестры, удивленно ответил:

— Почему же, проказница моя? Если не хочешь за меня замуж, выберу ее.

И отойдя от меня, подошел к старшей сестре и слегка обнял ее. Я, подойдя так близко к молодому мужчине, почти прокричала:

— Доминик, она нравиться твоему брату. Ты что, решил увести у него Каролину?

Моя сестра отстранилась от скорых неуместных объятий и осторожно спросила у меня:

— А это серьезно или ты пошутила?

Доминик убрал руки от талии Каролины и, смотря вдаль дворовой калитки, уверенным голосом произнес:

— А вот, это мы сейчас и узнаем у главного виновника. Чувствую, что братец вернулся именно по этому поводу.

Каролина громко ахнула, чем привела в восторг моего принца, а я повернула голову к нашим воротам. Увидев, как красавец брюнет входит уже в наши домовые двери, я вздохнула. Доминик обхватил меня за талию и, покружив на месте, целуя меня в обе щеки, радостно произнес:

— Карета подана! Моя милая едет со мной во дворец. Как я рад любовь моя.

— До-ми — ник! Прекрати, ну хватит! — орала я радостному мужчине.

Хитрая Каролина быстро поспешила в дом, а принц остановился, и как только сестра скрылась из вида, полез целоваться. От прикосновения его губ, я растаяла тут же, и вся прыть ушла в небытие. Мы стояли, обнявшись сладко целуясь, мои волосы медленно трепал ветерок, сплетая невидимые косички. Оторвавшись от моих губ, Доминик легко стукнул мне по носу и влюблено сказал:

— Солнышко мое, как чудно дышать с тобой, любоваться тобой, зацеловывать твои губы и, и…

Я удивленно посмотрела на него и улыбаясь во весь рот, ответив принцу, стукнув тоже пальцем по носу:

— Ваше высочество, а вот и не задирайте нос! Любите меня, и не давайте повода, думать о плохом. Ведь в вашем дворце столько фрейлин и разных родственников, так вот, даже не думайте пошутить. Надеюсь, вы поняли меня?

И быстро пошагала вперед к дому, а вскоре, припустилась бегом, весело хохоча, только тогда, когда Доминик помчался за мной. В таком веселом настроении, мы забежали в огромный холл дома, герцог Дюамель и Герман серьезно о чем-то беседовали. Завидев нас, отец широко улыбнулся и я, обхватив мужчину, закружилась с ним. Доминик решил оставить затею поймать меня и, остановившись от беготни, кивнул своему брату в знак приветствия. Герман заулыбался и, поклонившись мне, с задором сказал:

— Вижу молодая леди в отличном утреннем настроении.

Я растянула улыбку, а отец подлил масла в огонь, заставив меня засмущаться, а Доминика хитро подмигнуть мне.

— Да уж Герман, утро выдалось чересчур, шумным. Но, я рад, очень рад такому исходу.

Герман искоса посмотрел на нас с Домиником и с ухмылкой сказал:

— Ну и славненько. Для будущего короля, этот исход дела, полное спокойствие. А теперь простите ваша светлость, я должен поговорить с его высочеством.

Герцог Дюамель низко поклонился и исчез по направлению в столовую, прихватив заодно и меня. Но мой интерес, сильно подогревало любопытство и выпорхнув их объятий отца, я будто-то прикрывая дверь столовой, подглядывала за принцами. Доминик жестом руки пригласил своего брата в кабинет хозяина дома. Намекнув отцу, что мне приспичило в туалетную комнату, сама поспешила по направлению к кабинету.

И так, встав по — удобнее у двери в кабинет, прижавшись плотно к стене, принялась слушать тайный разговор. Мужчины смеялись, о чем-то уже говоря и отрывки четко стали слышны юной леди.

— Ну, что добился своего, король? Теперь, ты спокоен брат? — хитро поинтересовался Герман, садясь на край письменного стола.

Доминик устроился в мягком кресле и загадочно произнес:

— Эта юная прелесть уже была в моей душе, а теперь и вовсе стала ближе. Я знаю, она любит меня. Так что, я спокоен, а вот подробности ты не услышишь, как бы, не хотел. Так что хотел сказать, что еще за тайны?

Герман улыбнулся и кивком головы согласился с младшим братом, затем, деловито приступил к делу. Из внутреннего кармана длинного камзола, он достал одну бумагу и передал в руки будущему королю, затем развел руки в сторону и как бы говоря, сказал:

— Развлекаться не когда. Тебе срочно нужно ехать, а иначе, сам понимаешь, Констанция приберет все в свои руки. Эмилия меня доставала все эти дни. Придется и ей объяснить, что кастинг претенденток на руку и сердце принца должны быть закончены. Кстати, Доминик, ты возьмешь свою прелесть?

Будущий король внимательно вчитывался в документ и попутно отвечал на вопрос:

— Прелесть свою возьму с собой, тут думать нечего. Слушай, Герман, я плохо соображаю, как она умудрилась завладеть разумом отца? Это так, мы можем лишиться большей части земель. Вот дрянная женщина. Герман, распорядись, чтобы погрузили мои вещи, вечером уезжаем. Черт знает что происходит.

Доминик бросил бумагу на стол и, выходя в коридор, на ходу бросил своему брату:

— Пойду, найду свою красавицу, нужно сказать ей и быстро собраться в дорогу.

Я вжалась в стену и застыла в ступоре, поняв, что спрятаться мне негде. Доминик вышел и, не оборачиваясь, быстро пошел по коридору, а я из-за открытой двери смотрела ему в спину и лихорадочно соображала, как бы найти причину, чтобы остаться здесь еще на пару деньков. Зажав губы и мысленно приняв безумное решение, вышла из-за двери, тут же наткнулась на выходящего из кабинета Германа. Взяв молодого сильного мужчину за предплечья и пихая обратно внутрь кабинета, тихо шипела:

— Ваше высочество, помогите решить одну дилемму. Ваше высочество, Гер — ман!

Мы под моим легким натиском, оказались внутри кабинета, быстро закрыв дверь, я, сложа ладони в ладоши, молила принца:

— Герман, ваше высочество, умоляю, придумайте мой отказ от поездки во дворец. Умоляю вас, мне никак нельзя ехать, ну пожалуйста.

Герман склонил голову на бок и с прищуром спросил:

— Вот, когда нанимал тебя, знал, что не ошибусь. Все весь слышала, да? и что же я должен сказать твоему любимому, чтобы он с радостью на устах, тебя оставил, а?

Я задумалась и, хрустя, пережимая пальцы, с безумием смотрела на принца, чувствуя, что вот-вот Доминик войдет и случиться непредвиденное. Я тяжело вздохнула, а Герман, смотря на меня, почему-то начал улыбаться и не выдержав, расхохотался в голос. Выдержав паузу и дождавшись окончания его смеха, осторожно спросила:

— Ну, что, что придумать, ну Герман, я там задохнусь в этом дворце. А видеть его с другой женщиной не смогу, а так мне спокойней и потом, венчание дело такое…

Перебив меня на полу слове, старший принц, уже серьезно сказал мне:

— Да пойми ты, знаю, к чему клонишь, уже договорилась со своим конюшенным Гаем или как его там? Тебе нельзя сейчас ни куда высовываться, да Доминику другая не нужна. Он весь полностью погружен тобой, тем более, после вашей ночки. Надеюсь все прошло удачно?

— Вы с ума сошли, ваше высочество? Какое вам дело, до нашей ночки, я вас о другом умоляю. Придумайте что — нибудь.

Я уцепилась за предплечье Германа и смотрела умоляющим взглядом прямо в радужку его ярких глаз. Он был не приклонен, и отпустив его, медленно развернулась к двери, наотмашь открыла ее, и шагнула в коридор. Обида и разочарование застряло где-то глубоко в моем горле, слезы сами выкатились из моих глаз. Я выскочила на улицу и бегом понеслась далеко в сад.

Найдя большое в обхвате дерево, встала за ним и, уткнувшись в его кору, зарыдала в голос. Всхлипывая, вытирая постоянно платочком нос, думала «Ну какая я королева, просто девчонка, которую легко обидеть и обмануть. Вот и что буду делать в этом огромном дворце? Мой король будет все время занят, а я что? Мне ведь только двадцать, кто меня слушать захочет?» Мои мысли остановили душераздирающим криком, где-то со стороны хозяйского дома. Кто-то из слуг звал меня и я, выйдя из укрытия, медленно поплелась по направлению к дому. Молодой юноша слуга встревоженным лицом упал мне в ноги и завопил:

— Леди, умоляю, простите, вас ищет господин герцог. С вашей сестрой Каролиной беда.

Уставившись на слугу, моргая ресницами, стояла на месте, как в копаная. Юноша, казалось, был очень стыдлив, потому — что, он все время краснел, когда вел разговоры именно со мной. Я моргнула глазками и строго спросила мальчишку:

— Так меня, не их высочество ищет? А что с Каролиной?

Юноша еще раз поклонился и умоляюще произнес:

— Не могу знать леди. Герцог просил срочно найти вас, идемте быстрее леди. Ну же, скорее.

И мы побежали к дому. Войдя вовнутрь, в холле уже находился доктор. Я встревоженная подобрав всполохи платья, понеслась наверх. Каролина лежала в постели вся бледная и ее алые губки казались бледно — белесые. Отец стоял, задумавшись, и просто смотрел на лежащую в кровати девушку. Доминик и Герман, видимо только вошли и молодой принц, поймал забежавшую меня в объятия, тихо шепнул:

— Солнышко, не так быстро. Доктор сказал, что все страшное уже позади. Идем, выйдем в коридор и поговорим.

Мы вышли с принцем в полутемный коридор и, обняв меня, он извиняющее сказал:

— Прелесть моя, мне придется уехать без тебя. Каролина очень просила, чтобы ты осталась с ней. Я постараюсь уладить все дела и приехать за тобой уже на нашу официальную помолвку. Затем, я назначу сам дату нашего венчания. Как же не хочется расставаться с тобой милая. Ну, что ты молчишь? Ну, скажи хоть что — нибудь обиделась, да?

Слушая монолог моего мужчины, я не знала радоваться мне или грустить, прокручивая в голове, как это, внезапно заболела сестрица. Или это проделки Германа?

Доминик склонил голову чуть набок и нежно поцеловал мои губы, а я прижалась к нему всем телом, показывая, что буду скучать по нему. Принц сжал свои пухлые губы, посмотрел на меня с какой-то тревогой, и сказал:

— Только прошу тебя, не лезь никуда прелесть моя. Жаль, что Герман не может остаться с тобой, но попрошу его приехать сюда через три дня. Так что, моя королева, веди себя хорошо.

Я, улыбаясь краешком губ, кивнула в ответ принцу. В коридор вышел расстроенный Герман и, посмотрев на меня, строго сказал:

— Я вот никак не пойму, доктор заметил, что у Каролины возникла сыпь, что опухло все ее тело. Лолита, что у вас было на завтрак?

Я уставилась на старшего принца и, поморгав глазками, непринужденно ответила ему:

— Все как обычно: яйца, бекон, кофе, сливки и…

— Стоп, стоп, — перебил меня Герман. — Насколько я в курсе, у твоей сестры не переносимость на молочные продукты. Так, какого черта, вы девушки едите всякую гадость, а?

Я так растерялась и не знала, что сказать Герману, на его дурацкий вопрос, а лишь крепче прижалась к камзолу Доминика. Мне было интересно, откуда старший принц узнал о вкусах моей сестрицы. А любимый, видя, такую ситуацию, нахмурившись, сказал:

— Ты чего разорался? Откуда моей Лолите знать, что съела ее сестра? Герман, а ты часом не влюбился в Каролину, все печешься о ней. И потом, как ты разговариваешь с будущей королевой?

Герман, подняв брови и сложив руки на груди, остывшим голосом произнес:

— Ну, в общем, я переволновался просто. Каролина красивая девушка и все такое. Простите.

— Все такое, все такое, красивая девушка. Скажи уже лучше, что эта красавица зацепила тебя. А то все юлишь, ладно, пойдем уже, я распрощался с семейством Де‘Шаронэ. Идем брат.

Чмокнув меня, Доминик развернулся к выходу на лестницу и пошагал быстрым шагом, а задержавшийся на минуту Герман, тихо шепнул:

— Ну, что довольна? Все для тебя солнышко. Будешь мне должна.

И пошел вперед, догонять брата, а я стояла как статуя «Значит, болезнь Каролины, это все предлог, уф и Герман интриган. А как разыграли представление! И так, у меня целых три дня, пока не приедет сам его высочество комедиант».

Подобрав сполохи платья, я вернулась в комнату сестры. Но войти мне не удалось, потому что герцог крепко взял меня за рукав платья и осторожно вывел снова в коридор. Он со всей серьезностью посмотрел на меня и строго сказал:

— Розария, что такое вы задумали со своей сестрицей? Судя из разговора с перепуганной теткой Агатой, Каролина никогда не жаловалась на молочные продукты. Это какая-то тайна или действительно отравление?

Отец, внимательно смотрел на меня и ждал хоть какой-то ответ. А я и думать не стала.

Сделала удивленный вид лица и, моргая глазками, досадливо ответила:

— Отец дорогой, у меня нет тайн, просто я не знаю, что и стряслось. Может что-то было не свежим?

Герцог задумался и, почесав свою бородку, ответил:

— Вроде бы, все было свежим. Ну, это я прослежу за этим. А теперь солнышко, мне работать нужно, если что, я в кабинете.

Он отпустил мою руку и пошел к лестнице, а я нырнула к сестрице. Каролина почти спала и еле — еле открывала глаза. Я закрыла на ключ дверь и, повернувшись к сестре, сложила руки на груди, весело сказала:

— И что же, этот комедиант пообещал, не уж-то жениться на тебе?

Каролина, лежала на кровати, и широко улыбаясь, сказала:

— Ну — у, пока нет. Только сказал, что тебе помочь надо. Я как раз, за молоком пошла в погреб, а он тут, как тут. И ну заливать. Выручай, говорит свою неугомонную сестрицу, а то ведь не ровен час, сбежит из дворца со своим другом Гаем. Ну, я и напилась молока, а оно не процеженное, вот сыпь пошла по всему тело, мне же много нельзя. Лолита, а кто такой Гай, я впервые слышу такое имя.

Я прошлась по комнате и деловито поставила руки в бока и театрально голосом дряхлой старухи ответила:

— Деточка, а не я ли тебе рассказывала про конюшенного друга? Гай, это Франц, ну, граф.

Каролина засмеялась, прикрыв рот ладонью, а затем в полголоса сказала:

— У меня такое ощущение, что ты и твой король, вы стоите друг друга. Оба комедианты, шуты гороховые.

Я пригнулась к ноге и, задрав полу платья, подтягивая чулки, ответила:

— Интересно получается, мы шуты гороховые, а вы, значит с Германом бобовые?

— Так мы тебя дуреху выручали. Если Доминик забрал бы тебя сегодня с собой, что бы ты делала. А? — ликовала уже сидя в кровати Каролина. — А я тебе скажу, ничего бы ты не сделала. Ты кто? Он будущий король, наследник престола…

Я перебила сестрицу на полуслове и, скорчив ей рожицу, ответила:

— А я, между прочим, будущая королева! Вот так!

Мы снова засмеялись, но тут в дверь постучали и у меня подкосились ноги, даже подступил комок к горлу. Немного погодя, я повернула в замочной скважине ключ и открыла дверь. На пороге стоял Франц и с тревогой во взгляде спросил:

— Что случилось Лолита? Я, как только освободился и сразу сюда. Что такое, что опять у вас стряслось? А их высочество уехали уже? Лолита ты в порядке?

Я насупилась и, выждав паузу, быстро ответила молодому мужчине:

— Ды — Ды — Ды. Остановись же, а ну иди сюда, быстро.

Я схватила его за рукав камзола, втянув в спальню Каролины. Франц уставился на лежавшую в постели мою сестру и снова аккуратно с расстановкой, спросил:

— Это у вас чего? Блин, Лолита, я думал с тобой что-то случилось. Уф, бестия.

Я снова заперла дверь на ключ и тихо проговорила обоим:

— И так, у меня только три дня, надеюсь все должно получиться. Франц, ты мне поможешь. Возьми у отца мелкие поручения, и поживи у нас какое-то время. Слухи меня не особо волнуют, во дворце их будет полно. И так слушайте…

Я все поведала своим друзьям что знала и что узнала от принцев. К тому же, мое имение, оказалось под ударом, мне нужно будет улаживать свои дела. Так что, подозрение не должно вызвать, а мой любимый друг, будет мне помогать. В процессе дела, заодно и выясним, про маркиза Судароу.

Франц немного подумал и спросил:

— Скажи. А Доминик в курсе, где твое имение находиться?

— Нет. Я не успела, ему сказать об этом, другим была занята.

При моих словах Каролина громко хихикнула и, подмигнув моему другу, сказала:

— Франц, они занимались своей любовью. Она даже за эту неделю, не ездила навестить свой дом. Так что…

— Ну, началось, началось! — бросила я, перебив свою сестру. — Чувствую, что ты завидуешь мне.

Каролина неожиданно вскочила с постели и в одной ночной, почти прозрачной рубашки, подбоченившись, наступала на меня, укоризненно говорила:

— А я бы, такого мужчину и не упустила. Он любит тебя, а ты моя сестра и люблю вас обоих. Только, вижу глупость твоя, бежит вперед тебя.

Франц разглядывал девушку с каким-то восторгом, рассматривая ее фигуру. А Каролина не унималась и высказывала мне свое умное мнение. Я уловила хищный взгляд молодого человека и, подняв к верху бровки, гордо сказала:

— Сестрица, а ты не забыла, что мы не одни? Здесь, между прочим, мужчина, а ты в таком наряде бегаешь.

Каролина внезапно остановилась и, поняв в чем дело, через секунду громко завизжав, ринулась обратно в постель. Франц — Гай пришел в еще больший восторг и уже смеялся над нами обоими. Насмеявшись вдоволь, Франц пошел распорядиться насчет обеда для Каролины и для меня тоже. Поцеловав сестрицу, я решила сходить на другую половину дома навестить своего дядюшку и тетку. В последнее время, они редко заходили к нам. Тихонечко обходя сад, я осматривала яркие цветы. Розы благоухали разным ароматом, а мелкая виола радовала ярко — фиолетовым цветом. Вот тут, в самом углу, почти рядом со старой беседкой, большой куст белых высоких лилий. Я подняла голову к верху и посмотрела на небо. Сегодня небосвод радовал пухлыми облаками, что летели так, легко и строили свои замысловатые картинки. Улыбнувшись самой себе, подняла сполохи платья, поскакала в дом. Внутри просторного холла, меня встретила экономка Беатрисса и сердито спросила:

— Каким ветром вас сюда занесло леди?

Я обняла старушку за плечи и, шепнула ей на ухо:

— Беата, старушка ты моя, ну не злись. Знаю, что злишься, тетка Агата привыкла командовать, ну и пусть. Ну, пожалуйста, Беатрисса, она такая. Я же вижу, ты злишься не на меня…

Экономка прослезилась от моих хитрых ласк и, промокнув платочком слезинку, спросила:

— Да бог с ней, с этой дамой. Ты любишь своего короля?

— Да, очень люблю, — просто ответила я, все так же обнимая старую женщину.

Беатрисса, внимательно посмотрела на меня и заговорщицки прошептала:

— Береги свою любовь девочка. Твои сестры что-то задумали, а он ведь просто красавец. Ох, и батюшки! А та Ливия молодая пташка, сказала своей Катрине, что не видать тебе Доминика. Ох, Розария, берегись этих чертовок. Так ты, зачем сюда?

Экономка хитро сощурила свои узкие глазки и выжидала мой ответ.

— Все хорошо, моя старушка. Он любит только меня, знаю это. А пришла я навестить тетю и дядю.

— Ну — ну, — загадочно произнесла экономка, поклонившись мне, пошла по своим делам.

Поднявшись на второй этаж и найдя кабинет дяди, я легонько постучала в нее. С минуту стояла в полной тишине, а затем властный голос дядюшки произнес:

— Входите, кто там еще?

Открыв дверь, обрадовалась, что дядя был не один, а как раз с маркизом Судароу. Они перекладывали документы из одной папки в другую. С широкой улыбкой на устах, я прошла в кабинет и присела в реверансе. Мужчины быстрым движением, закрыли папку и, положив на нее сверху еще одну, затем, дядя оглядел меня и довольный сказал:

— А, это ты лапушка. Я-то думал, что это твои сестры. Все ходят и ходят с глупыми вопросами, маркиза только смущают. Ну, проходи, проходи, для будущей королевы, всегда найдется кусочек времени.

Он заулыбался как-то странно и, крякнув, вытер невидимый пот со лба, а маркиз широко расплылся в улыбке. Было в ней что-то лукавое и ехидное, подвигав плечами, я присела в свободное кресло и тут же спросила:

— Дядюшка, вы хорошо себя чувствуете, вы давно не заходили к нам. А как тетя?

Я старалась вести себя естественно и искоса поглядывала на маркиза. Молодой мужчина подошел ко мне и галантно наклонившись, поцеловал мне руку, сказав при этом:

— Прекрасно выглядите леди. Их величество уже покинули ваш дом?

Я, широко улыбаясь, медленно вставала с кресла, и ответила маркизу:

— Да вот, дела не отложные, будущему королю нужно много работать. Чудесное утро маркиз, не правда ли?

Ганн Судароу внимательно оглядел меня и, повернувшись к герцогу, заинтересованно спросил:

— Господин Дюамель, позвольте мне отлучиться на несколько часов, прогуляться с вашей племянницей по парку. А то ведь, будет королевой, во дворце то гулять некогда.

Я растерялась и разозлилась одновременно, но собрала себя в руки и решительно заявила:

— А пойдемте маркиз, давно здесь живу и еще не успела оглядеть все красоты города.

Мы быстро откланялись дядюшке и, взяв теплый жилет со своей половины дома, не успев ничего сказать никому, выскочила на улицу. Мой молодой и пытливый ум не догадался даже предупредить отца и своего друга Франца. Какой там, я так летела на крыльях удачи, что чуть не сшибла молодого юношу — слугу. Тот поклонился несколько раз и был таков, а я с радостной улыбкой уже приготовилась к долгожданной поездке. Маркиз галантно взяв мою руку, и помог влезть в открытый экипаж, крыша которого была опущена.

Средних лет мужчина, сидящий на козлах крякнув, зорко посмотрел на меня и маркиза, а затем сердито спросил:

— Куда изволите маркиз Судароу?

— Поезжайте в парк «Влюбленных лебедей», мы какое-то время погуляем там. А потом вернемся к делам, правда, дорогая леди? Вульф, а ты жди, жди, да смотри, язык на замке.

— Слушаюсь ваша вежливость, хм. Леди, а вы предупредили своих родных?

Я смотрела на грубого неотесанного мужчину, проросшей волосатостью на руках, которая заходила даже на толстые пальцы. Что мне ответить, я не знала, но зато, маркиз сделал это за меня:

— Поменьше болтай Вульф, главное, что я с девушкой рядом.

Экипаж покатил по городской улице. Вскоре, мы достигли самого центра площади, затем свернули два раза за повороты улиц и остановились, почти на самом краю большого города. Наша поездка заняла примерно полутора часа, что я и запомнила. Голова была легкой, мысли носились впустую, было спокойно и весело на душе. Мы колесили по городу, зашли в трактир пообедать и маркиз галантно спросил меня, наливая в бокал темное вино:

— Лолита, вы верите в любовь с первого взгляда?

Отпив несколько глотков, почувствовав легкость во всем теле, я просто ответила:

— Конечно, а вы? У вас есть невеста или вы женаты?

Маркиз широко улыбнулся мне и, выпив тоже вино, спокойно ответил:

— Моя невеста сидит передо мной, ты кушай, кушай. Кстати вино, и правда, хорошее.

Я сидела окрыленная мужским вниманием, не понимая ничего, маркиз сунул какие-то бумажки под нос и сказал, что передал мне мой будущий муж, нужно подписать. Машинально черканула своей росписью по бумаге, все еще широко улыбнулась маркизу. Голова отяжелела и мне стало дурно. Мы вышли на свежий воздух, мужчина улыбался и что-то говорил мне, а я пыталась обнять его. Но вот вопрос: зачем же? В экипаже я уснула, а проснулась уже тогда, когда подъехали к парку. Я потрясла головой и протерла свои глаза «Что это было?» подумала я «Сон или явь?» маркиз был галантен и удивленно спросил:

— Ну проснулась уже. Пришлось кататься с тобой, пока ты уснула, что ж, жаль не все осмотрели, ну мы уже прибыли.

Парк оказался действительно большой, весь заросшей зеленью, казалось, люди здесь совсем не ходили и я невольно поежилась. Маркиз видя мой испуг, взяв мою руку, поднес к губам и спокойно сказал:

— Вам не зачем бояться, здесь просто спокойное место. Ну, для влюбленных парочек.

Я округлила свои глаза и открыла рот, затем повторила:

— Влюбленных парочек?

Маркиз засмеялся и помог мне выбраться из экипажа. Вялым движением рук, я отряхнула складки своего платья, и мы пошли в самую глубь парка. Красота действительно поражала обильностью цветов и разновидностью деревьев. Мне казалось, что я попала в детскую сказку и покружилась на месте, делая завораживающий взгляд. Ганн, так звали маркиза, с улыбкой поймал меня в объятия и глубоко посмотрел в глаза.

— Вы, так молода и красива. Почему, вдруг решили выйти так рано замуж? Да еще и за наследника престола? — спросил меня маркиз, все еще держа в своих объятиях.

Я поежилась и схватила молодого мужчину за его предплечья, пытаясь высвободиться. Он быстро отпустил меня и снова задал вопрос:

— Вам нравиться этот парк? Правда, здесь очень красиво?

Я осторожно огляделась вокруг и невольно подумала «А ведь здесь ни души, божечки, ну красота!» Как странно, но волнения не испытывала и я ловко ответила маркизу:

— Ну, начну с первого вопроса. Насколько вы знаете, в тот день, Доминик сам сделал мне предложение. К тому же я и не могла подумать, что он единственный сын короля. Мы любим, друг друга, и с вами я это обсуждать не хочу. Второе, парк действительно мне нравиться, здесь очень красиво, правда.

Маркиз широко улыбнулся мне и жестом своей руки округлил пространство парка, и многозначительно сказав:

— Это все будет вашим, только скажите! Я сделаю, все что угодно для вас. Вы давно нравитесь мне, вы юная, но достаточно умная леди, в отличие от ваших сестер.

Глаза мужчины сверкнули дьявольским огоньком, и крепкие руки обняли меня за осиную талию. Маркиз дерзко улыбнулся, и плавно кружась со мной, переместился к большому дереву, затененной густотой висевших веток ивняка. Он нагнулся для поцелуя, я успела отвернуться и злобно прошипеть:

— Не думаю Ганн, что это понравиться мне и моему королю. Прекратите сейчас же.

— Ну, что вы! Розалия, вы уже моя женщина.

Маркиз засмеялся и снова приблизил лицо. Мужчина обхватил мои губы, обласкивая их дольно нежно и аккуратно. Сам поцелуй был прекрасен, но для меня противен, и я стучала кулачками по предплечьям мужчины. Маркиз насладился моим поцелуем и чуть отошел от меня, а я вдруг оказалась сильно привязана к плотному стволу дерева, какими-то путами из корневищ самого ствола. Я удивленно посмотрела на ухмыляющегося молодого мужчину и резко заорала:

— Ганн, что это такое? Какое вы имеете право, отпустите меня сейчас же? Вам Доминик этого не простит.

Слезы гурьбой выкатились из глаз и душа, сама за меня простонала душераздирающим криком. Маркиз сплюнул возле меня и, сложа руки на груди, с интересом сказал:

— Можешь кричать, здесь никого в это время нет. Ты спрашиваешь за что? Так вот, за то, что ты прыткая и суешь нос, куда тебе не следует. Думаешь, я не знаю, кто тогда выкрал нужные мне бумаги? Конечно, не трудно догадаться, что это ты. Кстати, а мужское платье тебе к лицу, ты же не баба, а доска и что в тебе нашел Доминик. Но вот, что интересно! Пропал документ и опа, появляешься ты, дочка герцога Альваса Дюамель. Я еще с твоим имением разберусь, врушка, мнимая дочка. Насколько я знаю, у герцога только двое детей. Так что красавица, побудь здесь немного, а завтра я подумаю, что с тобой делать. И кстати, твой разлюбезный Доминик уже ничего не сделает, поняла?

Маркиз хохоча, развернулся и пошел в обратный путь, я еще долго кричала и умоляла очень долго. Силы больше не осталось, и я старалась не упасть, сильно вжалась в кору дерева. Плакала навзрыд и звала на помощь, но в парке было так глухо, и становилось все прохладнее, как в склепе. Наконец, мои силы иссякли, затекли ноги и руки, борьба превратилась в муку. Смутный образ возникшего силуэта, я видела с трудом, медленно теряя сознание, сползала вниз по коре дерева…

Возле широкого озера, молодой человек, шатен, снова закинул самодельную удочку. Ему доставляло удовольствие сидеть в полной тишине, в этом заброшенном парке и наслаждаться пением маленьких птичек. Дуновение ветерка, колыхало его чуть средней длины волосы, а просторная одежда доставляла ему еще большее удовольствие. Зачем надевать платье герцога, когда можно ничем не отличаться от простой толпы.

Парня звали Жак Эриксон, он и был тем соседом, живший от герцога Дюамель, через два дома. Это тот шатен, что когда-то помог юной девушке в поиске экипажа и вот теперь ей нужна опять помощь. Молодой парень привстал с корточек и невольно прислушался к тишине. Вот опять крик, женский, снова крик и тишина…