– Нарыл что-нибудь? – с порога спросил Грибина Андрей.

– Да. Машина зарегистрирована на имя Самохиной Татьяны Дмитриевны 1982 года рождения. Поставлена на учет ГИБДД в 2009 году. Владелица была прописана по адресу: город Нижний Новгород, улица Малая Ямская, дом 115, квартира 12, – читал на экране монитора Михаил. – Погибла в автокатастрофе в том же 2009 году. Они с мужем врезались в столб на Нижневолжской набережной. Муж остался жив, а Самохина сгорела заживо до прибытия спасателей. Тут даже фото с места происшествия есть. – Грибин навел курсор на снимки.

На экране появился обугленный остов автомобиля с раскуроченной крышей, словно в него прямой наводкой попал артиллерийский снаряд. Грибин пощелкал мышкой, меняя кадры, и продолжил:

– Муж, Самохин Эдуард Викторович, с многочисленными ожогами проходил лечение в нашем ожоговом центре. Выписан в 2010 году.

– А на Самохина ты тоже успел накопать?

– Немного. Он проживал в Новосибирске. Работал программистом в компании «ТЭЛЛ», его в Нижний перевели на повышение. Открылся новый филиал этой компании. Там он и получил должность начальника отдела. После выписки из больницы уволился. По договору страхования жизни получил денежную компенсацию за себя и за жену. Купил домик в Сартаково и с 2011 года работает в такси. Основное все. Есть еще сводки ГИБДД и МЧС, но в них только про аварию.

– Адрес! – процедил Ильин.

– Какой?

– Самохинский. Не мой же.

– А, сейчас. – Грибин распечатал текст и передал его Андрею.

– Поехали. – Он толкнул Копылова в плечо и вышел.

– Леша, ты как? – спросил Грибин.

– Спасибо, хреново, – сдавленно ответил Алексей, поднимаясь со стула и направляясь к выходу.

Дом Эдуарда Самохина находился на самой окраине поселка. Приземистое одноэтажное здание с покосившейся крышей смотрело в ночь пыльными потрескавшимися стеклами окон. Территорию вокруг дома окружал пожухлый бурьян, стеной закрывая подход к прогнившему крыльцу, и лишь узкая тропинка, протоптанная сквозь чащу некогда зеленых растений, подтверждала обитаемость жилища. Андрей толкнул калитку. Старчески скрипнув проржавелыми петлями и скривившись набок, она отворилась. Ильин достал пистолет, передернул затвор и медленно пошел к дому. Копылов, прикрывая спину начальника, следовал за ним.

– Черт, – шепотом ругнулся Алексей, снимая с лица паутину. – Как он живет в такой дыре?

– Наверное, ему нравится, – раздвигая сухие заросли, предположил Андрей. – Леха, проверь окна. Я к двери.

Пригнувшись, Копылов подкрался к окну, быстро заглянул в него и прижался к стене.

– Чисто. – Алексей кивнул в сторону обшарпанной оконной рамы.

Андрей поднялся по скрипучим ступеням на крыльцо и осмотрел дверь. На рваном дерматине продетый сквозь стальные ушки висел замок. Ильин взял его в руку. Массивная конструкция с надписью «Сделано в СССР» и неотъемлемым знаком качества напомнила Андрею детские годы, когда он с дружками вскрывал соседские сарайки, чтобы полакомиться разнообразной консервированной снедью, хранившейся в них. Ильин ощупал дверной косяк в надежде найти ключ. Его пальцы уперлись в гвоздь, наполовину торчащий из стены. Он покачал его, и тот с легкостью вышел из рассохшейся от времени древесины.

– Леха, иди сюда, – позвал Андрей Копылова, окидывая взглядом сухостой.

Короткими перебежками, спотыкаясь о пучки лежалой травы, Алексей добрался до крыльца.

– Есть чем посветить? – спросил его Ильин.

Алексей кивнул и достал из кармана маленький светодиодный фонарик, болтавшийся на ключах.

– Свети сюда. – Андрей показал пальцем на вороненый замок.

Копылов щелкнул кнопкой и направил узкий белый луч на дверь.

– Поближе, – прошептал Ильин.

Алексей вытянул руку вперед. Андрей засунул гвоздь в замочную скважину, сделал несколько круговых движений, замок скрежетнул и безвольно повис, выпустив из своего стального чрева побитую ржавчиной дугу.

– Пошли. Только тихо. – Ильин потянул дверную ручку и вошел в дом.

Рассеянный свет карманного фонарика боролся с плотным мраком, выхватывая из его объятий одиноко стоящие предметы небогатого убранства комнаты. Старая металлическая кровать с продавленной панцирной сеткой, кривоногий стол, холодильник времен дружбы народов, потрескавшаяся печь и пара старых стульев с разломанными спинками предстали перед взором Андрея.

– Бл. ь, – матюкнулся Алексей, запнувшись о покрытые белой пылью армейские ботинки, стоявшие в проходе.

– Под ноги смотри, – прошипел Ильин. – Гремишь, как слон в посудной лавке.

– Михалыч, по ходу, тут давно никого не было, – возвращая на место разлетевшуюся по сторонам обувь, заметил Копылов.

– Возможно, – сказал Андрей и шагнул вперед.

Его нога наступила на что-то твердое и выпуклое. Ильин откинул половик и увидел металлическое кольцо.

– Таким кольцом обычно открывается крышка подпола, – промелькнуло у него в голове.

Андрей отодвинул половик подальше и ощупал пол.

– Да, так и есть, – сказал он себе, проводя пальцами по узкой щели, образовывающей квадрат. В щели мигнул еле заметный голубоватый свет, резко очертив границы крышки. – Погаси фонарь, – сказал Ильин, всматриваясь в то место, где только что промелькнула голубая полоса.

Квадрат снова на мгновение осветился.

– Там что-то есть. – Андрей повернул голову на Копылова, одновременно показывая на кольцо. – Я спущусь, а ты прикрывай меня. Дай фонарь. – Ильин протянул руку.

Алексей передал связку ключей и утвердительно кивнул. Ильин осторожно приподнял тугую крышку и направил фонарь вниз. Луч осветил лестницу, ведущую в глубь темноты. Плавно переступая по ступеням, Андрей спустился в подпол. Подняв оружие на изготовку, он прижался спиной к стене и медленно заглянул за угол. Помещение на мгновение наполнилось слабым сине-зеленым светом и снова погрузилось во мрак. Опираясь на каменную кладку, Ильин опустился на колено и рывком перекатился через левое плечо, заняв позицию для стрельбы из положения лежа, вытянув вперед руку, в которой находился пистолет. Погреб вновь осветился перемигивающимися синими и зелеными огоньками. Секундной вспышки Андрею хватило, чтобы окинуть взглядом помещение и сделать вывод, что в нем нет ни одной живой души. Он поднялся, машинально отряхнул брюки и провел по стенам фонариком, ища выключатель. Повернув тумблер электроприбора производства шестидесятых годов прошлого века, Ильин зажмурился от яркого, подрагивающего света гудящих ртутных ламп.

– Леха, давай сюда. Только дверь изнутри запри, – потирая ослепленные глаза, позвал Копылова Андрей.

Алексей накинул на дверь крючок и спустился вниз.

– Ого! – удивленно воскликнул Копылов. – Это не погреб, это прибежище «Синей бороды». Смотри, Михалыч. – Он обвел рукой помещение, призывая Ильина осмотреться повнимательнее.

Немного обвыкнув, Андрей взглянул на мерцающие огоньки. Вплотную к стене стоял сколоченный из подручных материалов стол. На нем возвышались три огромных компьютерных монитора. Под столом располагались несколько системных блоков, соединенных между собой толстой косой разноцветных проводов, и вся эта компьютерная вакханалия перемигивалась синими и зелеными светодиодами.

– Грибин сказал, что Самохин работал начальником отдела в Нижегородском филиале компании «ТЭЛЛ»? – разглядывая нагромождение техники, спросил Ильин Копылова.

– Да, – ответил Алексей. – Насколько я знаю, эта контора занимается разработкой защитных программ для компьютеров.

– Теперь понятно, как он сумел взломать защиту сайта и создал аккаунт-дублер.

– Он еще и на женщинах помешанный, – добавил Копылов. – Смотри, сколько фотографий.

Андрей повернулся к стене, на которой хаотично висело множество сфотографированных с разных ракурсов женских лиц.

– Леха, это одна и та же девушка, – констатировал Ильин, всматриваясь в лица на снимках.

– Точно. – Копылов подошел ближе к стене. – Я как-то сразу и не заметил. А вон там что? – Алексей ткнул пальцем в угол.

На белой штукатурке черной пятиконечной звездой раскинулась пентаграмма. К ее центру примыкал треугольный алтарь, на котором стояла витиеватая, угольного цвета оплывшая свеча. За ней, немного потрескавшись от жара пламени, располагалась фотография той же женщины, что и на стене.

– Ну-ка, ну-ка. – Ильин сделал несколько шагов по направлению к пентаграмме и застыл.

Изо всех пяти углов дьявольского знака на Андрея смотрели маленькие, распечатанные на черно-белом принтере портреты похищенных девушек. На одном из портретов была изображена Красавина.

– Михалыч, – окликнул Ильина Алексей. – Тут еще газетные вырезки. Сегодня, около пяти часов утра, на Нижневолжской набережной, – читал вслух Копылов, – на большой скорости автомобиль «Шевроле Каптива» врезался в осветительную опору. От сильного удара автомобиль загорелся. Водитель, предположительно женщина, скончался на месте. Пассажир с ожогами различной степени тяжести доставлен в областной ожоговый центр. Как рассказали нашему корреспонденту сотрудники МЧС, прибывшие к месту катастрофы, у водителя не было шансов выжить, так как пожарных вызвали слишком поздно. Водитель сгорел вместе с автомобилем.

– Так все-таки друны, – пробормотал Ильин, поворачиваясь к Алексею.

– Что? – переспросил Копылов.

– Ну, помнишь, Света рассказывала про серию убийств в 98-м году, связанную со священной книгой друнов и рукописью Ставицкого? – Андрей вопросительно посмотрел на Алексея.

– Помню.

– Так вот. Женщина на фотографиях не кто иная, как жена Самохина – Самохина Татьяна, погибшая в 2009 году в автокатастрофе. И этот псих загорелся идеей ее воскресить. Сотня против одного, что рукопись Ставицкого на интернет-аукционе купил наш Самохин.

– То есть он убивал ради бредовой идеи о воскрешении своей жены? – уточнил Копылов.

– Именно! Прочитав рукопись, он поверил в мистические способности жрецов друнов, к тому же сам светило науки Ставицкий считал, что ритуал обладает сверхъестественной силой и способен вернуть умершего к жизни. Скорее всего в той рукописи было нечто такое, что не оставило у Самохина и тени сомнения в правдивости написанного, – рассуждал Ильин. – Правда, нам это все сейчас мало поможет, Света у него, и если все так, как мы предполагаем, времени у нас с гулькин нос.

– Он реально шизик! – возмущенно сказал Копылов. – Хрень какая-то! Убить кучу людей, чтобы воскресить одну.

– Да. И если мы не поторопимся, Красавина тоже попадет в эту кучу. – Андрей показал на угол пентаграммы с фотографией Светланы. – В общем, Леха, обыщи тут все, а я пройдусь в комнате. Ищи любую зацепку, которая может навести нас на место, где он держал жертв.

Ильин поднялся наверх, немного пожмурился, адаптируя зрение к темноте, включил фонарик и начал осматривать комнату. Внезапно появившийся ритмичный грохот заставил его вздрогнуть, он повел лучом фонаря по стенам, пытаясь отыскать источник неприятного звука. Луч скользнул по печи, переместился на стол и задержался на холодильнике. Железное чудовище, гордость советской промышленности, тряслось во все стороны, кряхтя, фурча и позвякивая граненым графином, еле державшимся на его покатой поверхности. Андрей смущенно улыбнулся своему случайному испугу, подошел к холодильнику и потянул за массивную ручку. С характерным чмоком тот открылся, осветив свое нутро тусклым, желтым светом. Матовая глыба льда под морозильной камерой, нависающая над деформированными полками, походила на айсберг, готовый в любую минуту расколоться под собственным весом. Заветренный кусок колбасы, недоеденная, покрывшаяся плесенью лапша быстрого приготовления и несколько пузырьков глазных капель говорили о том, что хозяин редко заглядывает сюда, а уж тем более никогда не готовит дома. Ильин достал один пузырек и внимательно изучил его. Капли оказались специфичные, изготовленные на заказ в специализированной аптеке. Он положил флакончик в карман и закрыл холодильник.

– Надо будет проверить, что за аптека и где находится, – подумал Андрей, продолжая осмотр комнаты.

Его внимание привлекли армейские ботинки, о которые недавно запнулся Копылов. Он присел на корточки и поднял один ботинок на уровень глаз. Черную лоснящуюся кожу кое-где покрывала пыль грязно-белого цвета. Андрей перевернул ботинок. В протекторе подошвы, под слоем глины, он обнаружил комочки точно такого же цвета, забившиеся в узкие насечки. Ильин достал носовой платок и аккуратно сковырнул в него несколько штук, затем потряс ботинок, пыль опустилась на ткань, оставляя за собой мерцающий след в свете фонаря. Медленно, чтобы не рассыпать содержимое, он свернул платок и убрал его в карман. Вибрация мобильного телефона, поставленного в беззвучный режим, отвлекла Андрея от дела. Он быстро вытащил из чехла трубку:

– Андрей Михайлович, это Грибин, – послышался сбивчивый голос Михаила.

– Да, что случилось? – шепотом спросил Ильин.

– Кажется, Светкино переговорное устройство заработало.

– Леха, бросай все! – забыв об осторожности, во весь голос закричал Андрей. – Поехали!