Новые русские аферы: герои нашего времени

Агапова Валентина

В книге использованы публикации в изданиях ИД «Коммерсантъ» Валентины Агаповой, Максима Акимова, Наталии Акимовой, Серафимы Ангеловой, Натальи Архангельской, Андрея Багрова, Глеба Баранова, Алексея Белова, Всеволода Бельченко, Леонтия Беннигсена, Сергея Берегового, Леонида Берреса, Елены Бехчановой, Владислава Бородулина, Алексея Боярского, Виталия Бузы, Максима Буйлова, Дмитрия Бутрина, Ольги Бухарковой, Максима Варывдина, Влада Вдовина, Елены Вишневской, Владимира Воинова, Анны Волковой, Максима Воробья, Анастасии Ворониной, Елены Вранцевой, Алексея Герасимова, Рубена Герра, Егора Глухарева, Тимофея Головка, Александра Голубева, Николая Горбатого, Натальи Готовой, Ирины Граник, Дмитрия Гришанкова, Николая Гулько, Александры Дадашевой, Александра Данилкина, Дениса Демкина, Владислава Дорофеева, Екатерины Дранкиной, Сергея Дюпина, Александра Жеглова, Романа Жука, Максима Жукова, Инги Замуруевой, Екатерины Заподинской, Вероники Злотницкой, Владимира Иванидзе, Алексея Иванова, Владимира Иванова, Виктора Иванова, Петра Иванова, Льва Кадика, Ольги Казанцевой, Ольги Каменевой, Дмитрия Камышева, Юрия Кацмана, Ирины Квателадзе, Алека Кима, Александры Кинзерской, Елены Киселевой, Андрея Кобича, Алексея Кондратьева, Романа Костикова, Федора Котрелева, Дмитрия Кряжева, Натальи Кулаковой, Олега Кутасова, Натальи Кутушевой, Константина Лантратова, Михаила Лаща, Константина Левина, Марины Лепиной, Николая Лоськова, Юрия Львова, Дениса Любарского, Вадима Любимова, Николая Лямина, Дмитрия Маракулина, Виктора Мельникова, Владимира Меркулова, Владимира Мироненко, Сергей Моргачев, Денис Морозов, Анжелика Морозова, Валентины Морозовой, Ольги Морозовой, Ирины Нагорных, Анны Наринской, Алексея Ненашева, Петра Нетребы, Андрея Новикова, Михаила Новикова, Олега Пантурова, Юлии Панфиловой, Юлии Пелеховой, Ольги Петровой, Юлиана Петрова, Светланы Петровой, Глеба Пьяных, Александра Раскина, Ольги Рачковой, Олега Роганова, Романа Рожкова, Петра Рушайло, Платона Рябчикова, Андрея Сазонова, Андрея Сальникова Натальи Самойловой, Сергея Самошина, Петра Сапожникова, Алексея Сасько, Ивана Сафронова, Леонида Сборова, Игоря Свинаренко, Павла Седакова, Игоря Седых, Александра Семенова, Александры Семеновой, Марии Семеновой, Юрия Сенаторова, Серафима Сергеева, Исаака Сергича, Алексея Сивова, Дмитрия Сидорова, Дмитрия Симонова, Виктора Смирнова, Константина Смирнова, Анны Смирновой, Алексея Соковнина, Максима Соколова, Елены Становой, Максима Степенина, Александра Строгина, Олега Стулова, Альберта Сухова, Юрия Сюна, Юлии Таратуты, Виолетты Тверитиной, Владимира Тесленко, Льва Толстых, Сергея Тополя, Владислава Трифонова, Игоря Тросникова, Олега Утицина, Игоря Федюкина, Анны Фенько, Натальи Филипповой, Кондрата Филлимонова, Альвины Харченко, Юрия Хатуля, Алексея Ходорыча, Николая Чемодурова, Леонида Шанца, Лилии Шарафеевой, Максима Шишкина, Ирины Шкарниковой, Андрея Шмарова, Анны Ярцевой, а также материалы Виолетты Баши, Сильвэна Бессонна, Валерия Булдакова, Дениса Владиславлева, Джузеппе Д’Аванцо, Пьетро Дель Ре Татьяны Конищевой, Сергея Плотникова, Надежды Поповой, Георгия Рожнова и Михаила Старкова (La Vanguardia, La Repubblica, Le Temps, Nice-Matin, The Independent, «Аргументы неделЬ», «Аргументы и факты», «Моя семья», «Новая газета», Прайм-ТАСС и «Российская газета», а также книга А. Гурова «Тайна красной ртути» (М., МИКО «Коммерческий вестник», 1995), сценарий передачи телепрограммы «Наша версия» 15.07.01) и статья Хесина А.И. и Вавилова В.А. «Тайна „красной ртути“» (

article14.html).

 

От издателя

Эта книга о крупнейших аферах эпохи рыночных реформ в России и о «делах», которыми ознаменовался процесс перехода к рынку, тех, что нельзя назвать аферами в прямом смысле слова, но от которых тоже пострадали миллионы людей.

Об удивительных и неповторимых схемах увода денег одними гражданами у других граждан и государством — у граждан России и других стран.

О мошенниках и мошенницах, жуликах и аферистах, казнокрадах и коррупционерах, которые эти схемы придумали и успешно реализовали, и об их покровителях на самом верху.

О тех, кто пострадал от российских афер двух последних десятилетий — невинно или по причине собственной жадности и глупости.

О том, как расследовали эти аферы, как судили и наказывали преступников и как пытались найти украденное.

В книге три части.

В первой части («Комедия фальшивок») рассказывается об «обманках» российского рынка — фальсификациях и подделках всевозможных товаров: от спиртного до долларов, торговле «воздухом» и «удачных» маркетинговых ходах, позволяющих недобросовестным продавцам втюхивать доверчивым покупателям поддельные, вредные и даже не существующие в природе товары.

Во второй части («Фигуры российского рынка») речь идет об удивительных фигурах и коленцах, которые выписывал юный российский рынок, о таких масштабных «фигурах» «лихих 90-х» как Сергей Мавроди, Григорий Мирошник и Андрей Козленок, а также о самых обычных несунах, которым в рыночных условиях тоже есть чем поживиться.

Третья часть («Хотели как лучше.») посвящена особым «делам», которые в прямом смысле аферами назвать нельзя, но они сопровождались вольным или невольным «отъемом денег у населения», а также скандалами, шумными разоблачениями и отставками высших должностных лиц. Некоторые из этих «дел» (например, скандалы вокруг «чеченских» авизо и залоговых аукционов) можно считать «детскими болезнями» рынка, другие (как коррупция) — вечными, неразрешимыми российскими проблемами, третьи (либерализация цен и «шоковая терапия», лишившие граждан их вкладов в Сбербанке) — следствием грубых ошибок в управлении страной. Есть и «дела» (история с фирмой «Нога»), уходящие корнями в советское прошлое, и «дела» («исчезающий» транш), вся правда о которых, видимо, станет известна лишь в будущем.

Читать эти истории и смешно, и грустно. Смешно, потому что в конечном счете, лучший способ расстаться с прошлым (во всяком случае, с таким прошлым) — это посмеяться над ним. Грустно, потому что все то, что началось в «лихие 90-е», продолжается и сегодня: продаются фальшивки, строятся пирамиды, разворовывается казна. Только делается все куда тоньше, чем в эпоху дикого рынка, и потому страшнее.

Эта книга и забавна, и поучительна. Забавна, потому что истории об аферистах — это и приключения, и фэнтези, и детектив «в одном флаконе». Поучительна, потому что она учит тому, что в случае с аферами и мошенниками мирового масштаба история ничему не учит.

 

Часть I

Комедия фальшивок

 

С чего начинался российский рынок? С «Закона о кооперации» 1986 года, который разрешил свободное предпринимательство. С импортного барахла в киосках и ларьках («часы да трусы») и корявой продукции отечественных кооперативов. Но самое главное — с понимания того, что операция, которая раньше называлась спекуляцией и каралось законом, в новых условиях считается элементом «рыночных отношений» и всячески приветствуется. А то, что раньше втюхивалось доверчивым гражданам корыстолюбивыми продавцами в подсобках продмагов и универмагов, ушлыми мужичками у выходов из метро и цыганками на рынках, сегодня можно открыто продавать как «товар».

А у товара помимо просто стоимости, в условиях рынка выражающейся в цене, есть еще стоимость потребительная. А потребительная стоимость — это качество продукции. Но кто в 1990-е годы контролировал качество? Особенно товаров массового спроса? Да и что знало население огромной страны, десятилетиями жившее в условиях тотального дефицита, о качестве?.. О качестве оно, может быть, знало немного, но зато твердо усвоило: все, что привозится из-за границы, по определению лучше «нашего». Вот и наводнили страну поддельные джинсы и левое спиртное, «французские» духи, вызывающие удушье, и чреватая экземой «фирменная» косметика.

Дальше больше: спрос определяет предложение. У человека ведь есть и более серьезные потребности, чем тряпки и еда. Например, высокооплачиваемая работа и отдых за границей. Да мало ли что еще? Все это можно было заработать, потратив кучу времени и сил на учебу и работу, а можно было получить без труда, просто купив нужные бумажки, и не обязательно настоящие — благо умельцы в России не переводились никогда.

Шли годы. Цены на нефть росли… После эпохи «дикого рынка» наступили годы тучные. Люди повидали мир, обросли жирком. Научились отличать отечественные и китайские подделки от качественных товаров. Но и продавцы не стояли на месте. Потребителей отпугивает рыночная дешевка? А если выдавать все тот же китайский ширпотреб за таможенный конфискат? Настоящие товары известных брендов чудовищно дороги? А если заработать на «качественных» подделках, тоже недешевых?

И все-таки подделка товара это еще не высший пилотаж. Высший пилотаж — продажа того, чего не существует в природе.

Во все времена находились и продавцы, и покупатели философского камня, эликсира вечной молодости, лекарства от всех болезней, рецептов счастья и богатства. В 1990-е годы в Россию пришли «Гербалайф» и БАДы. Но и Россия кое-чем обогатила мировой опыт в области «торговли воздухом» — красной ртутью, например.

Продавать вообще надо уметь, а продажа «воздуха» требует особого таланта. Это занятие — настоящее искусство. Впрочем, существуют и вполне научные методы «втюхивания». Сетевой маркетинг например. А что делать? Не обманешь — не продашь. А если речь идет о «воздухе», верно и обратное: продашь — обманешь.

 

Водка и паспорт для образованного помощника депутата

Подделки 1990-х

Рынок — это изобилие товаров. Но товар товару рознь. Произвести качественный (и при этом желательно дешевый) товар непросто, с этим и сейчас, спустя почти 20 лет после перехода к рынку, в стране не очень-то. А в начале 1990-х, когда народ не был избалован, продать можно было почти все, хотя бы отдаленно напоминающее товар. И соответственно, купить — водку, паспорт, диплом о высшем образовании. И даже удостоверение депутата Госдумы.

Absolutная фальшивка

Что вы делаете, когда к вам неожиданно приходят гости? Правильно. Идете за бутылкой.

В конце 1990-х спиртное где только не продавалось! В ларьках и киосках. В переходах. У старушек рядом со станциями метро. Ну и в магазинах, конечно. Если продавец был вашим знакомым, он мог сказать: «Из уважения к тебе ни за какие деньги свой товар не отдам. Разве можно употреблять эту гадость? Ею только тараканов морить». Хорошо, если кто-то мог предупредить об опасности. А если нет?

Тем более что в любой торговой точке глаза разбегались, и с каждой бутыли если не Григорий подмигивал, то Петр Великий или Екатерина зазывно улыбались. И на всех бутылках было написано «REAL Quality». О привычных «Столичных» и «Русских» вам любой школьник мог рассказать. А вот к «импортным» напиткам было отношение особое. Люди были убеждены, что в нашей стране продают самый абсолютный «Абсолют».

В начале 1990-х Россию накрыло волной поддельного «Абсолюта». Он изготавливался не штуками или ящиками — целые заводы работали. Йеран Линдквист, в то время шеф международного концерна Vin & Sprit, производителя «Абсолюта», рассказывал: «Для нас рынок сбыта играет неоценимую роль. В Швеции „Абсолют“ начал производиться в 1879 году и с каждым годом завоевывал все большее число почитателей. Производство с каждым годом возрастало примерно на 10 млн литров. Всего производилось и продавалось более 2 млрд литров. Вдруг мы обнаружили, что цифры продаж „Абсолюта“ в России катастрофически упали и приблизились к нулю. Во всех странах — сальдо положительное, кроме России. Это нас не могло не насторожить».

У настоящего шведского «Абсолюта» появился венгерский конкурент. Венгерская полиция после долгих поисков в нескольких минутах езды от Будапешта арестовала 600 тыс. полных бутылок фальшивой водки. Рядом ждали очереди 770 тыс. пустых бутылок. «Абсолют» производился и разливался без помощи шведского концерна. Еще 700 тыс. пустых бутылок ждали отправки на стекольном заводе в Орошаза, где они и производились. В будапештской типографии на бутыли наносились надписи.

Вскоре фальсифицированную водку нашли и в других восточноевропейских странах. Она предназначалась в основном для Украины и России. Йеран Линдквист пояснял: «Мы, конечно, следили за нашим рынком во всем мире. В феврале мы заметили, что в разных торговых точках бывшего восточного блока продаются фальшивые бутылки. Анализ показал, что в них содержится водка картофельного состава. Подлинный „Абсолют“ производится из настоящих хлебных злаков. Фальшивый имеет совершенно иной запах и по вкусовым качествам сильно уступает оригиналу. Спирт фальшивки не столь кристален, как у оригинала. Два независимых дегустатора попробовали обе водки. „Совершенно разные водки, и по запаху, и по вкусу“, — сказали они. — Сам спирт иначе пахнет и мутнее настоящего».

Шарлотта Бек, которая в то время возглавляла информационную службу фирмы Vin & Sprit, поясняла: «Фальшивка распознается по внешнему виду бутылки и по степени ее наполненности. Фальсификаторы пытаются скопировать сорокапроцентную шведскую водку с голубым текстом на бутылке. Но текст на бутылках выглядит не так, как он должен выглядеть на оригинале. Встречаются некоторые ошибки в тех местах текста, где он „написан от руки“. Кроме этого на дне оригинальной бутылки выгравирована надпись PLM, обозначающая производителя стекла. На фальшивке стоит PUM, или вообще ничего». Поставщикам этой продукции закупки обходились дешевле, но в розницу фальшивая водка поступала практически по той же цене, что и настоящая. В коммерческих ларьках большая часть водки была поддельной. Не избежали подделок и московские «супермаркеты». В некоторых классический Absolut был настоящий, а вот на бутылках Absolut Citron обнаружить признаков оригинала не удавалось.

Шло время. В середине 1990-х водка уже не всех устраивала. Некоторые хотели чего-нибудь экзотического. Например, Irish Cream или Martini. Первое, как ни старайся, не подделаешь: молока от настоящих ирландских коров не достать. А вот со вторым проблем почти не было. Потому что отличить настоящий Martini от второсортного вермута с такой же этикеткой было нелегко. Здесь приходилось полагаться только на собственный вкус. Ну, иногда и на глаз: фальшивый Martini по цвету напоминал недобродившую яблочную настойку. На вкус поддельный напиток напоминал наш российский вермут. Правда, за пробу приходилось платить, а за просмотр денег не брали.

Но если и пример Martini не сделал бы вас трезвенником, можно было попробовать отыскать на прилавке что-нибудь подешевле и поигристей. Шампанское, например. Тем более что выбор был безграничен. Правда, тут же вспоминались истории о предприимчивых торговцах, наклеивающих этикетки «Советское шампанское» на бутылки «Салюта». Но и эти ужасы меркли на фоне того, что творилось в начале 1990-х.

Вам попадалось в киосках французское шампанское «La carte noire» («Черная карта»)? Красиво оформленная бутылка с черной, красной или золотистой этикеткой. И надписи на натуральном французском: «Торговая марка ИВ РОШ. Престиж. Разлито в бутылки для Андре Гастона, торговца из 71850 Шарне-ле-Масон, Франция». На другой стороне бутылки, как и положено, была контрэтикетка со штрих кодом Франции (это потому, что «разливали» «шампанское» для Андре Гастона).

Мало кто при этом обращал внимание на честное описание содержимого: «Ароматизированный напиток, содержащий алкоголь». А страну-изготовитель — ФРГ — на этикетке мог распознать разве что француз.

Специалисты НИИ пивоваренной, безалкогольной и винодельческой промышленности уверяли, что напиток «Черная карта» вполне качественный и безопасный, только к вину он отношения не имеет, а к такому благородному, как шампанское, — тем более. Это была обычная смесь из воды, спирта, сахара, углекислоты и персикового аромата. По данным Трирского общества производителей шампанских вин, в 1996 году в Россию поступило более 10 млн бутылок этого газированного напитка.

Можно было, конечно, позавидовать находчивости западных бизнесменов. Действительно, зачем выращивать и перерабатывать виноград? Зачем пытаться конкурировать с французскими виноделами? И зачем грубо кого-то обманывать? Жить надо честно: газированный напиток никто проверять не станет, а доверчивые русские с радостью его купят.

Паспорт по всей форме. Камуфляжной

В конце 1990-х в прессе нередко попадались объявления о продаже так называемых камуфляжных паспортов. Рекламный текст гласил, что документы эти абсолютно законны и могут использоваться при путешествиях за границу. На самом деле эти паспорта были фальшивыми, и их использование могло привести к конфликту с законом.

Камуфляж-паспорт — не что иное как паспорт государства, сменившего название. От обычной фальшивки их отличает только то, что печатаются эти паспорта на настоящих, но вышедших из употребления бланках, например, на бланках стран, изменивших название (скажем, Верхней Вольты, которая стала называться Буркина-Фасо) или вообще исчезнувших с политической карты (как Южный Вьетнам). Впрочем, о подлинности бланков было известно лишь со слов красноречивых представителей фирм, продающих камуфляжные паспорта.

При желании паспорт вам могли сделать на любую фамилию. И вообще изменить все данные. Например, возраст. Возникало впечатление, что изготовителям паспортов абсолютно все равно, что в них писать. Они просто брали бланк и заполняли в соответствии с пожеланиями клиента. В паспорте могли поставить неограниченное количество виз и штампов о пересечении границ разных стран. Эти отметки были уже явно фальшивыми. В некоторых фирмах предлагали и российскую визу вместе со штампом о пересечении границы.

Стоил паспорт вместе с комплектом дополнительных документов $700–900 в зависимости от страны и фирмы-изготовителя. В комплект обычно входили национальное водительское удостоверение и страховой полис. Такие же камуфляжные, как и сам паспорт.

При ближайшем рассмотрении становилось ясно, что использование камуфляжных паспортов не только незаконно, но и невозможно. Во-первых, реклама гласила, что паспорта эти официально приняты министерствами иностранных дел и таможенными службами ряда зарубежных стран. Однако в МИД России разъясняли, что если какое-либо государство производит замену паспортов, об этом немедленно оповещаются МИДы всех стран мирового содружества. Ни в одном посольстве нельзя получить визу по «старому» паспорту. То же самое говорили и в посольствах: никому не удастся получить визу по «старому» паспорту какого-либо государства. В посольстве Мьянмы, например, которая раньше называлась Бирмой (одно из тех государств, паспорта которых предлагали продавцы), подтвердили, что бирманские паспорта уже вышли из употребления и в настоящий момент недействительны. Об этом были оповещены все страны, и такой паспорт для получения визы ни в одном посольство не приняли бы.

В том случае, если кто-то захотел бы воспользоваться камуфляжным паспортом не для пересечения границы России, а внутри страны (выдавая себя за гражданина другого государства), из этого бы тоже ничего не вышло. В МВД сообщили, что любой милиционер, проверяя паспорт иностранного гражданина, в первую очередь смотрит на наличие российской визы. Если ее нет или если ее подлинность вызывает малейшее сомнение, «камуфляжного иностранца» обязательно препроводили бы в отделение милиции для установления личности. А дальше — известно что…

Пособие для непоступающих в вузы

К середине 1990-х рынок труда более или менее сформировался, но вот беда: без высшего образования на престижную и высокооплачиваемую работу не брали. А учиться надо минимум пять лет. Но кому же хотелось ждать так долго, когда замечательные вакансии уплывают прямо из-под носа? Вот и приходилось в «лихие 90-е» получать вузовский диплом не за пять лет, а за пять тысяч зеленых.

Как это было? Допустим, вы прекрасно знали два языка, стаж работы в коммерческой структуре перевалил за пять лет, а ваши деловые связи были бесценны. Так почему же вам не предлагали престижного места с зарплатой в $1500–2000 в месяц? Да потому, что по образованию вы — инженер, учитель или врач, а диплома об экономическом образовании у вас не было. А работодателю нужен именно этот диплом.

Впрочем, безвыходных ситуаций не бывает. Достаточно было взять любую газету частных объявлений. В ней нетрудно было найти все, что нужно. Например, «консультацию по быстрому получению высшего образования». Как, разве вы не знали, что высшее образование можно получить за два дня? Вежливый «консультант по высшему образованию» рекомендовал дипломы Пищевого, Энергетического, Землеустроительного и 3-го Медицинского институтов. Не потому, что это были самые популярные вузы, а потому, что дипломы именно этих институтов были в его ассортиментном минимуме. Самым дорогим был диплом медика: $1500. А документ из Пищевого предлагали практически даром: $1000. При этом, заверял словоохотливый консультант, дипломы настоящие: на подлинном бланке, с регистрационным номером, соответствующим году выпуска, с подлинной печатью вуза. Вас не устраивал Пищевой или Медицинский институт? Вам непременно хотелось диплом Оксфорда или Кембриджа, которые должны были открыть для вас двери самой престижной фирмы? Надо было быть скромнее. Тем более что «консультанты» вам зря советовать не стали бы. Они знали, какие дипломы покупать стоит, а какие не стоят ничего.

В самом деле откликнувшись на газетный призыв («Нужен диплом. Срочно») и предложив дипломы российских институтов, техникумов и даже парочку иностранных документов о высшем образовании, можно было натолкнуться и на разборчивого покупателя. Что и случилось, когда двое журналистов журнала «Деньги» проделали этот эксперимент. Девушка, снявшая трубку телефона, без лишних вопросов сказала, что именно бы ей хотелось получить.

«Зарубежные дипломы не нужны, — заявила она. — Лучше всего дипломы московских финансовых вузов. „Плешки“, например. Мы готовы платить, но не больше $1000, и при условии, что вы предоставите гарантии того, что этот диплом зарегистрирован в институте». Естественно, журналисты обрадовали потенциального покупателя, сообщив, что еще никто не имел претензий к их работе. Оставили в качестве контактного номер телефона приемной комиссии Российской экономической академии имени Г.В. Плеханова и распрощались. Твердо запомнив, что покупать стоит дипломы государственных российских институтов. С дипломами коммерческих вузов лучше было даже не связываться. Мало того, что работодатели не очень охотно верили документам новых институтов, их, оказывается, было сложнее подделать.

Выявить дипломы, полученные незаконно, было очень просто. Кадровику достаточно было сделать запрос в вуз. Там могли поднять архивы, и все стало бы ясно: кто учился, как учился и учился ли вообще. Но бланки дипломов не были документами строгой отчетности. Купить стандартный бланк можно было в любом канцелярском магазине. Наличие на нем номера не играло большой роли — в Госкомвузе он не регистрировался. Поставить на диплом печать было делом техники. Договориться с секретарем в институте можно было за $100. За эти деньги тот же секретарь подарил бы вам и ксерокопию подписей, которые должны стоять на дипломе. Номера дипломов соответствовали году его выдачи. Помимо гербовой печати вуза диплом должен был быть заверен подписями ректора, председателя и секретаря Государственной экзаменационной комиссии. Так что, покупая диплом об образовании, не стоило требовать от продавца красного цвета корочек или похвального отзыва от ректора, которого вы никогда не видели.

И все-таки покупка документа о высшем образовании не всегда могла решительно изменить вашу судьбу. Во-первых, даже диплом самого престижного института не гарантировал, что вас взяли бы на работу. Один неудавшийся валютный дилер рассказывал: «В Москву я приехал из Днепропетровска. Опыт работы в коммерческой структуре был: полтора года работы в заготконторе коопторга. Поэтому я сразу попробовал устроиться в банк валютным дилером. А на это место много претендентов. Чтобы обогнать конкурентов, за $500 купил диплом Плехановского института. Прихожу в службу персонала банка, а сотрудник смотрит в диплом и удивленно спрашивает: „А почему я вас не помню?“ Оказалось, что по диплому мы с ним однокурсники. А он к тому же был старостой курса и знал всех сокурсников не только в лицо, но и по имени-отчеству… Сейчас мне будет трудно найти работу в приличном учреждении».

И карьерного роста свежеприобретенный диплом не обещал. По словам одного бывшего офицера, уволившись из армии, он был абсолютно уверен, что без диплома о высшем образовании по гражданской специальности хорошо оплачиваемой работы не найдет. В одном коммерческом институте ему предложили диплом юриста за $1000, но его приятель из риелтерской фирмы пришел от этого в ужас. Оказывается, и с настоящим дипломом коммерческого вуза устроиться на работу было практически невозможно. Офицер устроился без всякого диплома. В ту самую риелтерскую фирму, где работал его приятель.

И вообще, работодателю все-таки нужны были профессиональные навыки сотрудника, а не институтские бумаги. Тем не менее дипломы покупали. Зачем? На всякий случай. Чтобы можно было похвастаться им в компании друзей. Так, купили себе дипломы одного финансового вуза жена и дочь кандидата в президенты Владимира Брынцалова. Правда, гордиться своим образованием им пришлось недолго. Как рассказал кандидат Брынцалов корреспондентам, узнав о покупках, он рассердился и разорвал оба диплома в клочья.

Дети депутата Шмидта

В 1997 году в Интернете появилось рекламное объявление — «трудоустройство во властные структуры». На самом деле его автор предлагал купить удостоверение помощника депутата Госдумы за $1500.

Удостоверение предлагалось не поддельное, а самое что ни на есть настоящее. Мало того, автор объявления согласен был принять у вас деньги только после оформления документа в канцелярии Госдумы. Там же он обещал познакомить клиента с депутатом, чьим помощником вы должны были числиться. После недолгой переписки с автором объявления выяснилось, что помогать придется депутату Государственной думы от фракции КПРФ. В том же письме говорилось, что разделять его политические взгляды совершенно необязательно.

Сколько из выданных помощникам удостоверений было куплено, не знает никто. Галина Старовойтова, в то время депутат Госдумы, говорила: «Речи не может идти о том, чтобы кто-то за деньги получил право называть себя помощником депутата Старовойтовой. Хотя я знаю много примеров продажи этих удостоверений другими депутатами. Цена колеблется от $650, как продает одна депутатка от КПРФ, до $4000-$5000 в ЛДПР. Ну а в среднем не дороже $1500-$2000. Судя по всему, спрос на подобные услуги немалый».

Что же можно было получить взамен потраченных денег? Ведь зарплату в Думе получали только штатные сотрудники. Остальные были «свободными художниками», то есть пользовались своим статусом, как умели. По закону «О статусе депутата» льготы были только у штатных помощников. Однако в том же законе был и пункт, который предусматривал выдачу штатным и нештатным помощникам удостоверений одинакового образца. То есть на глаз определить, какой перед вами помощник, было невозможно. Чем, естественно, последние и пользовались.

Николай Трошкин, в то время руководитель аппарата Госдумы, рассказывал, что все, что связано со льготами помощников депутатов, в законе «О статусе депутата» прописано было не очень четко. Там было сказано, что все помощники получают удостоверения единого образца. Поэтому и сложилось представление, что все они имеют право на бесплатный проезд в общественном транспорте в пределах избирательного округа. А на самом деле это относилось только к штатным помощникам. Помощники на общественных началах не имели никаких привилегий, кроме беспрепятственного прохода в Государственную Думу. Но практически все — и штатные, и нештатные — помощники пользовались общественным транспортом бесплатно, так как имели удостоверения единого образца. Кроме того, в здании Думы они могли пользоваться междугородной и международной телефонной связью и компьютерной сетью.

Бесплатный проезд на городском транспорте мало что давал. Даже с учетом регулярного роста стоимости проезда потраченные на удостоверение $1500 было не окупить, сколько не катайся. Бесплатные междугородние и международные звонки — это было серьезней. Если было куда звонить, вложенные деньги могли вернуться через месяц. Но на практике до телефона надо было еще добраться. Общедоступных аппаратов, позволяющих помощникам реализовать свои права, в здании Госдумы просто не было. То есть не имея хорошо знакомого депутата, который пустил бы к себе в кабинет, никуда позвонить не удалось бы.

Была еще одна интересная возможность — извлечение важной информации из компьютерной сети Госдумы. Доступ к сети мог быть осуществлен практически с любого компьютера в думском здании. Но только пользователем, имеющим пароль для входа в систему. То есть депутатами, но никак не их помощниками. И наконец, последнее. Если верить рекламе, вы могли беспрепятственно проходить в Думу и общаться там с законодателями. На любые темы. Зачем — понятно. Лоббирование стоило больших денег, и доступ к депутатскому телу мог окупиться достаточно быстро. Правда, сами депутаты уверяли, что общаться с чужими помощниками у них просто нет времени.

Оксана Дмитриева, в то время член комитета по бюджету, налогам, банкам и финансам (фракция «Яблоко»), рассказывала: «Что касается прохода в Госдуму с целью лоббирования, то это вполне возможно. Но, например, до моей приемной такой человек просто не дошел бы. Я принципиально не принимаю у себя помощников депутатов, разве что некоторых, которых я знаю лично. И только по работе. Хотя профессиональные вопросы я стараюсь решать с самими депутатами».

Как видите, все было не так просто. Удостоверением помдепа в Думе трудно было кого-то удивить. А для проталкивания своих интересов нужны были серьезные связи и гораздо больше денег, чем $1500, потраченных на «корочку».

Как ни странно, полезность удостоверения можно было ощутить вне здания Госдумы — на улице. Например, когда вас останавливал патруль ГАИ, чтобы оштрафовать за… ну, причина всегда найдется. Как свидетельствовали сами помощники депутатов, в этих случаях удостоверение оказывало магическое воздействие. Михаил Мень, в то время заместитель председателя комитета Государственной Думы по культуре (фракция «Яблоко»), говорил: «Удостоверение помощника имеет вес больше на периферии, чем в Москве. Там с таким документом можно без проблем, например, попасть на прием к главе местной администрации. В остальном это удостоверение, на мой взгляд, ничем не ценно».

Но если к главе местной администрации корочка помощника и открывала дверь, то в коммерческих структурах отношение к ней было совсем другое. Банкирам было все равно, помощник вы депутата, сам депутат или просто рядовой гражданин. Главное, чтобы ваше деловое предложение было им интересно. И никто не предложил бы вам эксклюзивных условий обслуживания только потому, что вы имеете какое-то отдаленное отношение к властным структурам.

В августе 1996 года милицией была проведена специальная операция, в результате которой было изъято 6000 поддельных удостоверений помощников депутатов. Изготовители этих документов, видимо, решили не нарушать законодательство в области авторских прав и разработали свой собственный макет удостоверения. Для наглядности все льготы, в том числе и несуществующие, были перечислены на обложке.

Несколько грамматических ошибок придавали картине законченность. Даже подпись руководителя аппарата Госдумы — и та была оригинальная, ничуть не похожая на настоящую.

 

Доллар кавказской национальности

Фальшивые доллары

Зачем подделывать множество разных товаров, если можно подделать сразу товар универсальный? А какой товар (до появления евро) был более универсальным, чем доллар?

Вечная деньга

Фальшивые доллары в России не переводятся с начала 1990-х. Сначала основным их поставщиком была Польша, где изготовление фальшивок стало едва ли не основным источником доходов местной мафии, а заодно и ее российских кураторов. Искусство польских умельцев было известно всему миру. Тем не менее к 1998 году на российском рынке им пришлось потесниться: на смену полякам пришли фальшивомонетчики из Дагестана.

Для Главного управления по борьбе с организованной преступностью МВД России это стало сюрпризом: в Дагестане не то что долларов, рублей-то никогда не подделывали. Во всяком случае, в сколько-нибудь существенных количествах. Но в руки оперативников в разных регионах России начали попадать поддельные стодолларовые купюры, качество которых не уступало польским фальшивкам. И даже превосходило.

Эти банкноты свободно принимались во всех банках и обменных пунктах, поскольку отличить их от настоящих не могли даже детекторы валют. Но в конце концов губоповцы с помощью специалистов одного из московских банков научились их распознавать. Правда, для этого им пришлось семь раз пропустить поддельные банкноты через детектор. Только тогда и разглядели, что на фальшивке профиль Франклина слегка отличается от его портрета на оригинале. Эта мелкая зацепка и вывела оперативников ГУБОПа на «дагестанский след».

Достойный человек

След вел к махачкалинской фирме «Маис», которой руководил известный в республике человек — Магомед Алиев, уроженец селения Дарада Гергебельского района. В советское время он был главным районным комсомольцем, потом пошел по партийной линии, но в итоге осел на местной птицефабрике, возглавив там отдел кадров. Тут в России начался капитализм, и бывший комсомольский вожак стал предпринимателем. Он открыл фирму и принялся торговать оргтехникой. Дела шли в гору, но Алиева не устраивал масштаб коммерческой деятельности. Тогда он стал политиком, приобрел некоторую популярность и в конце концов решил выйти на федеральный уровень и даже пробовал занять в Думе депутатское место Рамазана Абдулатипова (тот стал министром по делам национальностей). Но на выборах по Буйнакскому избирательному округу его обошел Магомедфазил Азизов — замминистра финансов Дагестана.

Оставшись без депутатского иммунитета, Алиев не отчаялся. Он создал в Дагестане Республиканскую партию и даже успел выпустить один номер газеты «Республиканец» тиражом 5000 экземпляров. Впрочем, в Дагестане эта партия была мало кому известна. Тем не менее у республиканских властей умеренно критиковавший их Алиев был на хорошем счету. В госсовете республики говорили, что «он всегда производил благоприятное впечатление, прилично выглядел и вообще был похож на достойного человека».

А вот у губоповских оперативников «достойный человек» давно вызывал большие подозрения. Они считали его главным фальшивомонетчиком республики, который свою предвыборную кампанию финансировал долларами собственного же изготовления. Но какое-то время Алиева никто не беспокоил: не хватало улик, да и политическая ситуация в Дагестане этого не позволяла.

К концу 1990-х все изменилось: в республике началась активная борьба с преступностью и коррупцией. Дошла очередь и до Алиева.

Лопнувший трест

Вечером 5 ноября 1998 года предприниматель вернулся в Махачкалу из своей очередной деловой поездки в Москву. Но на этот раз в иллюминатор самолета вместо привычного кортежа встречающих его иномарок Алиев увидел людей в камуфляже и автозак. Вот когда он по-настоящему пожалел, что не стал депутатом. Ведь пока законодатели обсуждали бы, выдавать его правосудию или нет, он успел бы спрятаться в горах, как это уже сделали некоторые его земляки. А так бойцы СОБРа без всяких церемоний сняли его с трапа и отправили в следственный изолятор.

Одновременно в Махачкале была проведена милицейская облава. Всего попались восемь участников группировки фальшивомонетчиков. Милиционеры считали, что в преступном бизнесе было задействовано гораздо больше людей. Установить их всех и уж тем более задержать оказалось не просто, поскольку в группировке строго соблюдалась конспирация: на автомобилях были поддельные номера, дома оборудованы камерами наружного наблюдения, а используемые средства связи защищены от прослушивания. Так что часть преступников осталась на свободе. Зато у задержанных нашли все необходимое для изготовления фальшивок: матрицы, специальную бумагу с защитными знаками и две типографские машины. Правда, «готовой продукции» оказалось не так много — всего на $370 тыс., $200 тыс. из которых хранились в трехэтажном особняке самого Алиева.

Сразу после операции замначальника ГУБОПа генерал-майор Александр Мордовец провел в Махачкале пресс-конференцию. Там он и показал журналистам поддельные купюры, объяснив, что «на двух изъятых станках таких бумажек за одну ночь можно было изготовить на сумму до миллиона долларов». В общем, в милиции считали, что у них достаточно улик для того, чтобы надолго упечь за решетку Алиева и его людей. Неясно было только, как долго действовали фальшивомонетчики. Среди махачкалинских долларов, обнаруженных в ряде регионов России, были купюры старого образца. И вряд ли когда-нибудь станет известно, сколько всего фальшивок наштамповали дагестанские умельцы.

Тем не менее в Махачкалу выехали эксперты Центрального банка России, которые должны были научиться сами и научить других быстро отличать алиевские подделки.

Славные традиции народных умельцев

В принципе для милиционеров дело группы Алиева не было сенсационным. Были у нас и другие прославленные фальшивомонетчики. Страна тогда жила за железным занавесом, валюта была не нужна, зато какие рубли делали!

Легендарная в этом смысле фигура — художник-самоучка и изобретатель-самоучка Виктор Баранов, который подделку долларов вообще считал ниже своего достоинства. «Делать их — все равно, что кофе заваривать», — говаривал он. В 1970-е годы Баранов изобрел бумагу, ничуть не уступающую гознаковской, технологию изготовления и нанесения краски и принялся рисовать самые защищенные от подделок 25-рублевые банкноты. Отличить их от настоящих можно было лишь при тщательном анализе. В 1977 году умелец получил 12 лет, но вошел в историю.

О его деятельности был снят учебный фильм для милиции, а сам он давал консультации министру внутренних дел о недостатках советских денег. Освободившись, Виктор Баранов стал честным бизнесменом-изобретателем, чьими лаками и красками, кстати, заинтересовались даже иностранные фирмы.

Истории известны и другие специалисты-фальшивомонетчики, но все они, как и Баранов, специализировались, так сказать, на штучном товаре. Но вот в начале 1990-х годов из-за того, что техника стала доступнее, дело было поставлено на поток. Так, в 1992 году рекой потекли фальшивые рубли из Чечни, где их чуть ли не в открытую печатали целые фабрики. Потом на волне обменов денег рубли вообще стали делать все, кому не лень. Уровень мастерства изготовителей, конечно, не шел ни в какое сравнение с «героями» доперестроечных времен.

Между тем начала расти потребность в долларах. На них постепенно и переключились отечественные фальшивомонетчики, штампуя баксы с помощью обыкновенной множительной техники. Но все они быстро попадались. Самыми смекалистыми оказались два друга из Люберец, которые научились изготавливать высококачественную бумагу для денег, смешивая ее с металлической крошкой. Впрочем, их тоже поймали и посадили.

Зато давно и успешно печатали доллары поляки. В итоге Россию наводнили «польские доллары» весьма высокого качества. Самую крупную аферу с «польскими долларами» в России в декабре 1992 года пытались провернуть итальянцы. В Москву из Италии они привезли более $1 млн фальшивок, чтобы продать их за $500 тыс. настоящих. Продавцами были адвокат и два бизнесмена из города Комо. В Москве ими руководил земляк Джованни Минетти, однако все нити аферы сходились в Италии в руках агента итальянской спецслужбы SISDE Альдо Ангессы и его приятеля — судебного следователя Романо Дольче. Тот был весьма известен в Европе как борец с оргпреступностью. В итоге попались все. В Москве чекисты, которые выступали в роли покупателей, взяли с поличным продавцов, а организатор Ангесса попался на мелком мошенничестве в Швейцарии и был передан итальянским властям. И тут он дал такие показания, что в Италии разразился грандиозный скандал, а следователь Дольче и несколько его людей составили Ангессе компанию в тюрьме.

Ангесса рассказал, что фальшивый миллион — это пустяк: «SISDE планировала перебросить в Россию $10 млн. И как, по вашему, в российской госбезопасности обо всем узнали? Очень просто! Это была наша совместная операция. Мы доллары завозим, они ловят, в результате в глазах всего мира победила дружба и сотрудничество спецслужб. Заодно и заработали бы кое-что». В Москве это заявление просто проигнорировали. Однако странное дело: московского руководителя аферы Минетти ФСБ (тогда еще Министерство безопасности) отпустило под залог $50 тыс., и он спокойно уехал в Италию, где его никто больше не трогал. А вот трем его подельникам, утверждавшим, что их подставили, в этом было отказано. И они отправились в лагерь для иностранцев под Потьмой, но всего лишь на четыре года.

Найдите хоть одно отличие

С ходу отличить высококлассную подделку от настоящей купюры часто не под силу даже профессионалу, который много лет подряд отлавливает фальшивки. По свидетельству специалистов, печально известные «иранские доллары» (ими иранцы расплачивались с поставщиками оружия во время войны с Ираком) можно было отличить от оригинала только после кропотливого исследования под микроскопом. При этом, даже изучив каждый квадратный миллиметр купюры, эксперт чаще всего не дал бы однозначного заключения, фальшивая она или настоящая, а сказал лишь что-то вроде «подозрительная купюра» (нарушение какого-либо элемента оформления купюры могло, кстати, оказаться обычным производственным браком).

Это, впрочем, относилось только к высококлассным подделкам, изготовленным по самой совершенной технологии с использованием сложнейшего полиграфического оборудования. Те же иранцы для печати долларов использовали восточногерманское оборудование. То самое, на котором свои деньги печатала Германская Демократическая Республика. Рядовому фальшивомонетчику или даже их сообществу такое оборудование было не по карману — если, конечно, производство фальшивок не патронировалось самим государством. Доступная же большинству фальшивомонетчиков полиграфическая техника для производства денег была не приспособлена: фальшивомонетчик не сможет воспроизвести какие-либо элементы подлинной купюры — только имитирует их. Это, в частности, касалось технологии «глубокой печати» — при ее использования деньги становятся рельефными на ощупь и не теряют этого свойства, даже пройдя через тысячи рук. Еще сравнительно недавно «глубокая печать» была главной бедой фальшивомонетчиков. Они вынуждены были вручную наносить тиснение на изготовленные подделки, чтобы придать им большее сходство с настоящими деньгами. Сегодня оборудование любой коммерческой типографии позволяет успешно имитировать «глубокую печать». Но только имитировать — через некоторое время изготовленные таким образом фальшивки утрачивали товарный вид. Но первое время и на вид, и на ощупь они ничем не отличались от настоящих. Так что «органолептический метод» идентификации тут не помогал даже эксперту.

Столь же успешно фальшивомонетчики научились имитировать и другие средства защиты купюр. Бумагу с водяными знаками, правда, приходится приобретать заранее (как правило, в Юго-Восточной Азии и Восточной Европе), зато пресловутые магнитные полоски «вшиваются» в купюры без всякого труда. Про знаменитые цветные волокна, вкрапленные в некоторые купюры (например, в доллары США), и говорить нечего: с наступлением эры цветных принтеров и ксероксов эта проблема вовсе перестала волновать мошенников. Единственный элемент защиты, который они еще не научились воспроизводить, — это фрагменты банкнот, видимые в ультрафиолетовых лучах.

Так что более или менее профессионально изготовленную фальшивку отличить от настоящей купюры может либо специально обученный эксперт, либо сделавший ее фальшивомонетчик, мошенники, как правило, специально оставляют на «своих» деньгах какую-то известную только им метку, чтобы случайно не нарваться на собственную подделку. Обыватель, не имеющий при себе ультрафиолетовой лампы, такую подделку выявить не сможет. Зато успешно сможет расплатиться ею за товар…

 

Амбивалентная вывеска

Маркетинговый ход продавцов китайского товара

Чтобы товар продавался быстро, он должен быть дешев. Но дешевка — она дешевка и есть: отвратительное качество. Низкие цены не только привлекают, но и отпугивают покупателей. Как сделать так, чтобы дешевизна не кричала о низком качестве?

Весной 2009 года Москву заполонили магазины с зелеными вывесками «Реализация таможенного товара». Прямо на виду у работников таможни, Роспотребнадзора и компаний — производителей косметики и парфюмерии в таких магазинах торгуют духами Chanel и Dior, косметикой L'Oreal и иными брендами по ценам ниже рыночных, а также недорогим товаром неизвестных производителей. К таможенному конфискату все это никакого отношения не имеет. Но маркетинговый ход удачный.

Первое приближение

Торговые точки с зелененькими вывесками «Реализация таможенных товаров» в последнее время все чаще попадаются на глаза. Раньше других появились магазины на шоссе Энтузиастов, у метро «Бабушкинская», «Коньково», «Тушинская», «Дмитровская», в Митине. В любой такой точке можно недорого одеться с ног до головы (кроссовки стоят 700 рублей, туфли — 1000 рублей, майки — 300 рублей, брюки — 500 рублей), купить по бросовым ценам что-то из косметики и парфюмерии (за туалетную воду и духи Givenchy, Dior, Lacoste, D&G, Hugo Boss, Chanel просят 700 рублей), кое-какую домашнюю утварь и бытовую технику.

Правда, беглый осмотр показывает, что гарантировать отменные потребительские свойства товара не представляется возможным.

В ответ на просьбу показать сертификаты качества продавцы мнутся и говорят, что «документы на складе» или «у директора», что, между прочим, является нарушением правил. Однако практически везде торговля идет бойко, во многих местах — очереди (главным образом из женщин, интересующихся дешевой косметикой и парфюмерией), персонал сбивается с ног.

Узнав, что журналисты журнала «Деньги» хотят переговорить с директором, продавцы делают круглые глаза и обещают «передать информацию начальству». Начальство же реагировать не спешит. Можно попробовать выйти на руководителей через сотрудников торговых центров, в которых расположены некоторые магазины, через менеджеров по аренде. Но и здесь трудно чего-либо добиться. Впрочем, в одном магазине, в Старом Петровско-Разумовском проезде, указан телефонный номер «для справок по всем вопросам». Корреспондент «Денег» позвонил по нему и изложил суть дела. «У вас ничего не выйдет. Это единая сеть, все защищено, и вообще у меня полно забот», — услышал он суровый женский голос. Все, короткие гудки.

В конце концов удалось связаться с неким Михаилом, коммерческим директором нескольких «таможенных» точек, который согласился ответить на вопросы. Михаил утверждал, что его фирма приобрела готовую концепцию бизнеса у создателей и что «данным видом торговли» занимаются многие. На вопрос, кто же эти создатели, он отвечать не стал, зато рассказал, что ассортимент подбирается в зависимости от спроса и сезона, а главным критерием является закупочная стоимость товара. Цель — получение продажной цены ниже средней по рынку при сохранении нормы прибыли и при аналогичном качестве продукции. «Очевидны преимущества для покупателей: наши магазины позволяют приобрести наиболее актуальные товары для дома, а также одежду и обувь по доступным ценам. Для владельцев бизнеса плюсы — в мобильности, в возможности предложить покупателю то, что ему нужно», — отметил в заключение он.

Официальный расклад

Так каким же товаром торгуют «реализаторы»? Действительно ли он таможенный? За разъяснениями можно обратиться в Федеральную таможенную службу (ФТС). Как уверяет заместитель начальника пресс-службы ФТС РФ Наталья Семикина, происхождение ассортимента этих магазинов явно не таможенное: «Можно только предположить, что данная продукция ввозится из Китая через обычные каналы, которыми пользовались челноки».

В ФТС говорят, что торговые точки, которые декларируют, что специализируются на продаже таможенного конфиската, к органам таможни отношения не имеют. Кстати, у таможни нет полномочий самостоятельно конфисковать товары. Еще в 1998 году Конституционный суд своим постановлением определил, что конфискация имущества, влекущая переход права собственности на изъятое у нарушителя имущество к государству, должна осуществляться только по решению суда.

Организовывать реализацию товаров, обращенных в собственность государства, уполномочено Федеральное агентство по управлению государственным имуществом — Росимущество. По словам Игоря Баскова, заместителя начальника управления агентства по распоряжению имуществом, обращенным в собственность государства, и иным изъятым имуществом, у его ведомства, как и у таможни, с магазинами таможенных товаров никаких связей нет. «Попробуйте попросить документы на товары в этих магазинах — вам просто откажут, — говорит Басков. — Если же мы продаем имущество, то обязательно предоставляем покупателю либо сертификаты качества, либо протоколы лабораторных испытаний, где заказчиком фигурирует государство в лице Росимущества, а не абстрактное ООО. Таким образом, за это имущество мы несем полную ответственность». Чиновник, впрочем, добавляет: дать полную гарантию, что товары, реализуемые через Росимущество, не попадают к «таможенным реализаторам», нельзя, на пути к конечному потребителю они могут пройти не через одни руки. Тем не менее такая цепочка маловероятна, отмечают в Росимуществе, иначе, почему «реализаторы» никак не упоминают о связях с агентством, пусть даже опосредованных? Они, наоборот, должны были бы козырять такими данными направо и налево.

Однако предоставить сведения по реализованному имуществу, чтобы можно было сопоставить их с ассортиментом «конфискатных» магазинов, в Федеральном агентстве почему-то отказались. Значит, полной уверенности в том, что эти вещи не попадают в «таможенные» торговые точки, быть не может. С другой стороны, актуальный список товаров на сайте Росимущества значительно отличается от того, чем торгуют в этих магазинах. Ведомство, в частности, предлагает емкости для слива дизтоплива, древесный уголь, автомобильные домкраты, гаражные боксы, бетономешалки. Есть только отдельные совпадения по позициям, к примеру детская обувь, дуршлаги, трикотажные изделия, но объемы предложения агентства здесь невелики.

Можно обратиться и к производителям и дистрибьюторам парфюмерной продукции. Директор Российского парфюмерного клуба Марианна Пенькова сообщила, что реализация оригинальной продукции указанных выше профильных брендов через подобные магазины чревата крупным скандалом. В компании Procter & Gamble (дистрибьютор Hugo Boss, D&G, Lacoste) говорят, что слышат о появлении подотчетной парфюмерной продукции в таких местах впервые, но в любом случае для Procter & Gamble это проблемы не представляет. «Это может быть параллельный импорт, это может быть контрафакт, что угодно, только не товар, завезенный нами, — указал менеджер отдела внешних связей Procter & Gamble Андрей Лян. — Наша продукция не конфискуется». А пресс-атташе Chanel в России Елизавета Дреер комментариев давать вообще не пожелала. Похоже, Procter & Gamble и Chanel не очень волнует масштабная реализация подозрительных товаров с их торговыми марками. Выяснилось также, что таможенников не беспокоит то, что магазины своим названием фактически декларируют тесную связь с их ведомством.

«Федеральная таможенная служба исключительных прав на слово „таможня“ не имеет, и любая коммерческая структура или проект может его использовать, — говорит Наталья Семикина из пресс-службы ФТС. — Есть же такие устойчивые словосочетания, как „таможенный брокер“. Есть, к примеру, Национальная ассоциация таможенных брокеров. И что, их надо переименовывать, так получается?» По ее мнению, используя слово «таможенный» в названии магазинов их хозяева никаких законов не нарушают. Однако с этим не согласны некоторые юристы. «Здесь усматриваются признаки недобросовестной конкуренции, — говорит юрист отдела правовых корпоративных стратегий департамента правового консультирования АКГ „Развитие бизнес-систем“ Юлия Свирская. — Действия этих коммерческих структур направлены на получение преимуществ перед другими хозяйствующими субъектами путем использования приемов конкурентной борьбы, противоречащих законодательству и обычаям делового оборота (ст. 4 Закона РФ „О защите конкуренции“). Согласно п. 1 ст. 14.33 КоАП РФ, недобросовестная конкуренция влечет наложение штрафа на должностных лиц в размере от 12 тыс. до 20 тыс. рублей, на юрлиц — от 100 тыс. до 500 тыс. рублей».

Говоря о деятельности «реализаторов» и памятуя о качестве их товара, стоит обратиться к ситуации, когда покупателя это качество не устраивает. До вступления в силу закона «О защите прав юрлиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного и муниципального контроля» покупатель в таких случаях мог подать жалобу в Роспотребнадзор, что автоматически становилось основанием для внеплановой ведомственной проверки торговой точки. Но, как рассказал анонимный источник в Роспотребнадзоре, по новому закону необходимо задействовать прокуратуру, чтобы инициировать проверку: «К нам приходит жалоба потребителя, мы отправляем запрос в прокуратуру, а она уже решает, высылать ли нам разрешение на проверку». Злоупотреблений в торговле станет только больше, убежден председатель правления Международной конфедерации обществ потребителей (КонфОП) Дмитрий Янин: «Никто теперь не будет обращать внимание на жалобы, слишком сложной стала процедура». У потребителя остается право подачи иска в суд, но разборка из-за чайника за 300 рублей займет несколько месяцев.

Таким образом, жить «таможенным реализаторам» будет только легче и веселей, что дополнительно свидетельствует об их недюжинной расчетливости.

Made in China

И в ФТС, и в Росимуществе утверждают, что надписи «Реализация таможенных товаров» на рекламных щитах и вывесках — не что иное, как способ привлечения покупателей. Значительная часть россиян убеждена, что такие товары всегда дешевле аналогичной продукции, ввезенной в Россию с уплатой всех предусмотренных таможенных пошлин.

К сожалению, выйти на организаторов сети «таможенной реализации» так и не удалось, но кое-что все-таки выяснилось. Прежде всего товар не только не имеет отношения к таможне, но и практически идентичен китайскому с вещевых рынков. Как рассказал консультант консалтинг-центра «Шаг» Владимир Сметанников, которому удалось пообщаться с одним из предпринимателей, открывших «таможенные» магазины, их ассортимент — это поставки из Китая по тем же каналам, что использовали обычные челноки, только в больших объемах. «Рыночные торговцы решили диверсифицировать свой бизнес. Они видят, что рынки себя изживают, а поток покупателей и выручка уменьшаются. Они „просекли фишку“: когда говоришь, что товар китайский, у потребителя реакция чаще всего негативная, — объясняет Сметанников. — Лучше говорить, что товар конфискованный (официальные поставки, но осуществленные с нарушениями), — доверие у покупателя к такому продукту выше, как ни странно».

Второй момент — пользоваться «таможенным» товаром можно. Но осторожно. Испытательный центр Сергиево-Посадского филиала ФГУ «Менделеевский ЦСМ» провел экспертизу на безопасность типичного для таких магазинов продукта. Испытаниям подверглись, в частности, тушь для ресниц Hugo Boss и пудра Pupa, приобретенные в разных торговых точках. Выяснилось, что эта косметика вполне безопасна в употреблении, но на упаковках нет информации на русском языке, что не отвечает требованиям ГОСТа по маркировке. Как объяснил руководитель испытательного центра Юрий Пивоваров, продавать такую продукцию в России противозаконно, потому что она ввезена в обход официальных каналов, по-серому. «Потребитель должен знать, куда обращаться в неприятных ситуациях, и суметь прочесть все, что написано на упаковке, — говорит Пивоваров. — Отсутствие надписей на русском означает, что товар не проходил обязательную сертификацию при пересечении границы, — это грубое нарушение. Сделать же вывод, что подобная тушь или пудра безопасна, без лабораторных исследований мы не можем. По такой схеме вполне можно напороться на опасную продукцию».

Какие именно законы нарушает сеть «Реализация таможенных товаров», в какой степени и нарушает ли вообще — вопрос. Как бы то ни было, маркетологи сходятся на том, что сам по себе маркетинговый ход великолепен. «Магазины, торгующие так называемыми таможенными товарами, сулят покупателю возможность сэкономить при покупке, плюс создается ощущение некоего доступного дефицита, лазейки в „спецраспределитель“, — говорит президент брендингового агентства Depot WPF Brand and Identity Алексей Андреев. — Это чистой воды миф, формирующий нематериальное конкурентное преимущество данной сети».

Пример подобной схемы приводит президент консалтинговой компании «Контакт-Эксперт» Григорий Трусов: торговля на Западе уже давно заманивает клиента словом «ликвидация». «Магазин ликвидируется, значит, все там продается с огромными скидками. На деле же „ликвидация“ может длиться годами, и вывески магазинов, бывает, даже ржавеют. Но это работает, значит, потребитель в это верит», — говорит Трусов. Заметим здесь, что «ликвидация» с некоторых пор активно работает и в России.

По словам экспертов, ниша «таможенных товаров» будет здорово выделяться на фоне всего розничного сектора, сталкивающегося с серьезными проблемами, — ее ждет серьезный рост. «Когда реальные доходы падают, безработица растет, а потребительское кредитование сокращается, мы наблюдаем смещение спроса в сторону наиболее доступных, самых дешевых предложений. Проще говоря, потребители экономят уже практически на всем, что не относится к разряду первостепенных, обязательных товаров и услуг, а в сегменте непродовольственных товаров длительного пользования тренд еще более очевиден», — говорит аналитик УК «Финам Менеджмент» Максим Клягин. В таких условиях ассортимент магазинов, подобных «таможенным», будет все более востребован. Образно выражаясь, в таких местах потребитель прежде всего покупает цену, а не товар, заключает гендиректор Magram Market Research Марина Малыхина.

«Конечно, „таможенные“ товары дешевы изначально — по причине невысокого качества. Но эти магазины делают маленькую наценку, работают на высоких оборотах, — отмечает Владимир Сметанников. — Главное, что они привлекли покупателя не только из низшего сегмента, а попали в так называемый сегмент „низкий плюс“, то есть получили публику, которая не ходит на вещевые рынки по причине неудобства или непрестижности, зато магазин, расположенный у себя в районе по соседству, посещает с удовольствием».

Как полагают аналитики, подобный бизнес будет приносить неплохие барыши. По словам Максима Клягина, ставки аренды в Москве, конечно, существенно разнятся в зависимости от локализации, типа объекта и т. д., но магазин площадью, например, около 100 кв. м вполне можно сегодня арендовать за 100 тыс. рублей. «При этом выручка составит $150–200 с метра площади в месяц, — продолжает Клягин расчет. — Что касается рентабельности, то мы полагаем, что при оптимизированных схемах логистики она будет формироваться на уровне 10–15 %».

В последний день перед сдачей номера в печать корреспондент «Денег» позвонил по телефону, указанному в магазине в Старом Петровско-Разумовском проезде, и еще раз наудачу попытался найти директора.

— Он в командировке, но, даже если бы не уехал, на контакт не вышел бы.

— А куда уехал, если не секрет?

— В Китай…

 

Левый фарш

Качество как объект фальсификации

В конце первого десятилетия третьего тысячелетия, несмотря на кризис, избалованных в «тучные годы» покупателей уже не устраивают просто товары. Им подавай бренды. Ведь во всем мире, как известно, покупают не товар, а марку. Наценка за бренд в стоимости статусных аксессуаров может превышать 80 %. На это уже давно делают ставку производители так называемых точных копий знаменитых марок часов, сумок, смартфонов и других игрушек для взрослых. Стоят такие подделки иногда на порядок дешевле оригинала, однако их качество зачастую не намного хуже. И все-таки подделка есть подделка… Хотя если ее трудно отличить от оригинала даже специалисту, чем же она, собственно, хуже? И кто обманывает покупателей: производители дорогих брендов или те, кто их подделывает?

Никаких иллюзий

«Стопроцентные реплики телефонов Vertu», «копии элитных сумок и украшений Gucci», «VIP-реплики престижных часов Patek Philippe» — Интернет просто кишит сайтами, предлагающими осознанно приобрести подделки люксовых аксессуаров и модных гаджетов вроде iPhone. Как правило, ассортимент подделок в интернет-магазинах по качеству принципиально отличается от грошового «люкса», выложенного на уличных лотках. Например, копия кожаной сумки Hermes обойдется в $350 (оригинал стоит около $5 тыс.), копия мужских часов Classique от Breguet — в $300 (оригинал — $45 тыс.), копия iPhone 3G — в $186 (оригинал — от $600) и т. д. Конечно, смешно надеяться на то, что реплики будут стопроцентно соответствовать уровню указанной на них марки, но за деньги, несопоставимые с ценой «люкса» из подземного перехода, хотелось бы получить что-то более или менее добротное. Продавцы заверяют: соотношение «цена — качество» изделия в случае с высококачественными копиями оптимальное. Вдобавок такая подделка внешне практически неотличима от оригинала, и идентифицировать ее обычный обыватель-брендоман не в состоянии. Разумеется, и в Интернете могут предложить ассортимент привокзальной площади по цене «элитных копий», однако это уже в расчете на полных лохов — на сайтах такой товар выставлять бессмысленно.

Что же такое «качественные копии»? Например, как рассказала Анастасия, владелица интернет-магазина www.elite-replica.ru, качественные копии сумок Louis Vuitton или Prada сшиты из дорогой кожи, с аккуратными швами, аналогичная оригиналу фактура подкладки. По словам продавцов реплик швейцарских часов, внутри такого изделия стоит вполне добротный механизм, зачастую точно такой же, какой ставят в дешевые швейцарские часы. А корпус, изготовленный из менее прочных и дорогих материалов, на запястье практически неотличим от оригинала. Малоприметные различия заметит разве что профессионал. Почти все подделки родом из Китая, но ведь и детали оригиналов многих копируемых марок фабрикуются там же.

«Швейцарцы активно создают фабрики в Китае для производства различных компонентов — от корпусов и стрелок до механизмов, экспортируют свои технологии и оборудование. Но иногда жалуются: оборудование изнашивается подозрительно быстро. Трудолюбивые китайцы честно отгружают европейскому заказчику все, что произведено в первую смену. А после этого еще две смены выпускают точно такие же детали на сторону», — рассказывает Вячеслав Медведев, главный редактор журнала «Часовой бизнес». Так появляются подделки, неотличимые от оригинала. По словам Медведева, значительную часть розничной цены престижных часов составляют наценка за бренд (маркетинговые расходы) и высокая розничная наценка, обусловленная низкой скоростью оборачиваемости таких товаров. Производители подделок не несут этих затрат. Поэтому качественная копия модели часов, оригинал которых тянет на $5 тыс., вполне может стоить $800.

Пока не ушел курьер

Оценить объем мирового рынка качественных копий практически невозможно. Можно только предположить, что крутятся на нем миллиарды долларов. Ведь подделки любят все. «В Африке, в частности в Уганде, рынок копий часов процветает, — рассказывает Мария Иванова, организатор путешествий по Африке. — Правда, там пока могут позволить себе лишь дешевку низкого качества — за $2. Высокий спрос обусловлен африканской спецификой: денег очень мало, но если появляются, то хочется выделиться, шикануть. Там могут и сломанные часы носить, лишь бы все их видели. Мода на такие вещи подстегивается и телевидением, клипами о красивой жизни, где обязательно присутствуют машина, девчонки в мини-юбках и главный герой в таких вот побрякушках с рынка. Культивируется образ крутого черного с часами Rolex».

Однако рынок подделок процветает не только благодаря Африке и России, они в широком ходу и на Западе. Кризис повлиял на этот рынок, но не больше, чем на другие рынки товаров для среднего класса. По словам продавцов, наценка интернет-магазина составляет от 100 %. Затраты же при этом минимальны. Стоимость доставки в Россию одного изделия — сущие копейки (это контрабанда), налогов тоже нет, так как торговля идет вчерную. Остается лишь оплата телефонной связи и раскрутка интернет-сайта.

Человек, выкладывающий за хорошую копию $300, хотел бы получить какие-то гарантии, например, иметь возможность вернуть брак. Вот с этим сложно. Часто продавцы сразу предупреждают: внимательно рассматривайте, вертите, пробуйте на зуб, пока не ушел курьер. Что-то не понравится — не берите, но если взяли — никакого возврата. Впрочем, продавцы копий телефонов Vertu или швейцарских часов иногда принимают на себя гарантийные обязательства. «Мы действительно оказываем полноценное комплексное сервисное обслуживание, у нас в штате два квалифицированных мастера, один, кстати, из „Консула“, у нас приемщики, курьеры, — рассказывает Михаил, менеджер одного из интернет-салонов копий элитных часов. — На механику у нас бесплатное гарантийное обслуживание от 12 до 18 месяцев, на кварцевые часы — 25 месяцев». Однако сервис, предоставляемый в салоне Михаила, скорее исключение. Обычно штаты интернет-салонов — один-два человека: владелец, он же администратор сайта, он же закупщик, а другой — курьер. О сервисе в таких случаях и речи нет. Но если сломавшиеся часы покупатель может отнести показать в обычную часовую мастерскую, то со смартфонами или КПК сложнее. По словам представителей сервисных центров, занимающихся оригинальными моделями, подделку они не возьмут. Причина проста: в одних и тех же корпусах «типовой модели» может содержаться разное электронное наполнение в зависимости от конкретной китайской фабрики, поэтому комплектующие для подделок ремонтники заказать не в состоянии.

Безопасный имидж

По словам Анастасии, среди ее клиентов — покупателей копий сумок и украшений — есть и молодежь, и весьма состоятельные люди средних лет. Многие стали постоянными клиентами. Некоторые имеют и оригинальные вещи, но пополняют коллекцию добротными подделками.

«Копии имеются в коллекциях многих известных людей, — комментирует Михаил. — Такие копии иногда полезно надевать вместо оригинала из соображений безопасности. Обладатели дорогих часов часто становятся жертвами воров и грабителей, теряют и ломают часы. Замещение оригинала копией уже много лет практикуется на рынке ювелирных украшений, когда к дорогому украшению часто изготавливают совершенную копию для рискованных ситуаций».

Однако ошибаются те, кто считает, что люди покупают копии исключительно из-за бренда. Многим просто нравится интересный дизайн, но переплачивать за него они считают лишним.

«Ношу часы — копию модели Patek Philippe, которые приобрел через Интернет за 4500 рублей, — рассказывает художник Сергей Заграевский. — Они мне просто понравились, да и ходят хорошо. А то, что на них написано, меня мало волнует. Да, собственно, и надпись-то в приличном обществе никто разглядывать не станет. А если вдруг кто-то из друзей спросит, настоящий ли у меня Patek Philippe за $200 тыс., то, разумеется, я не стану никого обманывать. Если человеку нужны нормальные часы, то покупка качественной копии оправданна. Даже если такие часы менять каждый год, если они вдруг сломаются или просто надоедят, то это все равно выгоднее, чем приобретать необоснованно дорогой оригинал».

Бывают, конечно, и уникальные ситуации. Известна история, когда наш бизнесмен приехал на переговоры к одному техасскому скотоводу. Миллионер — мужик простой: «Э, какие у тебя интересные часики! Можно посмотреть?» Наш снимает свои золотые швейцарские часы и гордо показывает. Скотовод хитро улыбается, потом подзывает секретаршу и отдает ей часы. Через некоторое время секретарша возвращается и сообщает, что связалась со Швейцарией: часы настоящие, номер подлинный, стоят $90 тыс. Техасец удовлетворен и продолжает переговоры.

Впрочем, даже проверка по номеру не всегда поможет идентифицировать подделку. «Если копия недорогая, то, конечно, штампуется один и тот же индивидуальный номер, — комментирует Михаил. — Но на дорогих качественных копиях номера разные.

И они совпадают с оригинальными номерами».

Найди десять отличий

Как уже говорилось, китайский производитель вполне может изготовить точную копию люксового товара без особой потери в качестве. Но не все так просто, и за эксклюзивные вещи люди по-прежнему выкладывают огромные деньги.

«Настоящие сумки Hermes даже пахнут особо, не так, как обычная дорогая кожа, — рассказывает Екатерина Куликова, владелица элитного комиссионного магазина „Второе дыхание“. — Возможно, в них используется какая-то своя фирменная пропитка. В копиях этого нет. В оригиналах швы ручной работы — немного кривенькие. Подделать такое можно только руками же, но это уже для производителей копий будет невыгодно. В настоящих сумках Louis Vuitton рисунок никогда не режется швом, знаменитый логотип — монограмма LV — никогда не вделан в шов наполовину. Или такая мелочь: дорогие сумки имеют индивидуальный номер. Соответственно, номер на ключике должен совпадать с номером на замочке. Ну и так далее».

Конечно, наценка за бренд часто вызывает недоумение, а то и раздражение, но все же не стоит забывать о той качественной разнице в подходе к делу, которую демонстрируют производители оригиналов и подделок.

«На фабрике в китайском Гуанчжоу операция по установке часового механизма в корпус занимает всего семь секунд, — рассказывает Вячеслав Медведев. — В Швейцарии аналогичная операция, допустим, у Maurice Lacroix осуществляется уже три-пять минут — мастер продует корпус, протрет стекло, прокрутит стрелки и т. д., а только потом защелкнет и проверит работу. А, например, в мастерской Patek Philippe только одно стекло корпуса могут протирать минут десять, убирая пылинки, которые невооруженным глазом заметить невозможно».

По наблюдениям Анастасии, 80 % брендовых сумок и украшений, которые можно увидеть у людей на улице, — это подделки. И речь идет вовсе не об ассортименте Черкизовского рынка. Речь о хороших качественных подделках, хотя зачастую люди покупали их как настоящие.

«Интернет-магазины, торгующие копиями и честно об этом предупреждающие, обеспечивают лишь совсем незначительный процент покупателей, — рассказывает Анастасия. — 99 % завозимых качественных подделок реализуется через обычные магазины, бутики, где эти копии продают под видом оригиналов. Соответственно, и выставляют их практически по цене оригинала, делая на этом 1000 % прибыли». С украшениями же еще интереснее. По словам Анастасии, на поддельные украшения, допустим, Tiffany & Co., содержащие всего 40–80 % серебра, китайцы уже ставят пробы, словно это полноценное серебро. Сама Анастасия, по ее словам, клиентов о таком факте предупреждает, однако уверена в том, что в обычных магазинах, где продают эти подделки, покупателей попросту обманывают.

Два мира, два рынка

Еще не так давно в прессе часто и много писали о борьбе производителей оригиналов с фабрикантами подделок. Но со временем стало ясно: победить тысячи торговцев и производителей подделок невозможно. Да и незачем. Ведь, по сути, производители копий в большинстве случаев и не покушаются на рынки, занятые владельцами известных марок.

«Оригинальные и поддельные часы живут в разных плоскостях. Производители швейцарских часов борются с подделками скорее декларативно, — комментирует Вячеслав Медведев. — Человек, имеющий возможность и желание приобрести настоящие швейцарские часы, обратится к официальным дилерам. Поэтому и опасность для владельцев марки наступает только в том случае, если подделки попадают в их собственные каналы сбыта. Вот это единственное, что контролируют производители, а до всего остального им нет дела».

Похоже, то же самое можно сказать и обо всех люксовых брендах. «Мы, конечно, знаем о росте рынка контрафактной продукции Vertu, — рассказывает Кари Хирвонен, региональный директор по продажам Vertu в России и СНГ. — Представители компании сотрудничают с рядом правительственных организаций по всему миру для борьбы с производством и продажей контрафактных Vertu. Настоящие телефоны Vertu собираются вручную командой высококлассных мастеров на фабрике в Великобритании, и при их изготовлении используются только дорогие высококачественные материалы. А качество контрафактных телефонов очевидно низкое. Чтобы иметь стопроцентную гарантию, что вы приобретаете оригинальную продукцию, мы настоятельно рекомендуем покупать телефоны Vertu через авторизированных дилеров компании».

Однако и покупка товара у официального партнера марки гарантирует его подлинность только в 99 % случаев. Не зря же производители контролируют своих партнеров. Известен случай, когда приехавшие из Франции представители одной знаменитой марки обнаружили, что в их московском бутике наряду с оригинальным ассортиментом продается спортивная линия одежды, которую в Москву не поставляли. Оказалось, что это подделка, которую местные дилеры где-то купили и по-тихому выставили.

Если дорогие швейцарские часовые бренды или телефоны Vertu продаются в особых местах, то телефоны Nokia или иные гаджеты могут продаваться где угодно. Вот у этих-то производителей и отнимают доли рынка китайские изготовители копий или имитаций.

«В Nokia существует специальный отдел, отвечающий за защиту бренда и борьбу с контрафактной продукцией, — рассказывает Виктория Еремина, директор по связям с общественностью „Nokia Евразия“. — Такие подделки — глобальная преступная деятельность, которая затрагивает многих производителей в различных отраслях промышленности».

Когда компартия прикажет

«Первое место по количеству подделок среди гаджетов на российском рынке занимает бренд Nokia, — рассказывает Василий Караваев, редактор DeviceGadget.ru. — Естественно, копируют в основном топовые модели. Много подделок коммуникаторов HTC и премиум-брендов — Vertu, Mobiado. Не каждый россиянин может позволить себе телефон за 20–25 тыс. рублей, а подделка стоит, как правило, в пределах $200–250. Однажды держал в руках копию Nokia 8800: люфты на корпусе, низкое качество материалов. Копии телефонов сродни китайским автомобилям: скопирован привлекательный дизайн, издалека смотрится ничего, но в салоне — барахло, и ездит так же». Как рассказал Василий Караваев, встречаются весьма точные внешне копии, которые простой покупатель не отличит от настоящего iPhone. Такой же корпус, такая же коробка, родной мануал. Но, например, SIM-карта в копии вставляется по-другому, бывают модели со сменным аккумулятором (у iPhone аккумулятор user non replaceable, то есть батарею можно заменить только в сервисном центре), некоторые даже поддерживают две SIM-карты, да и вообще ясно, что контроль качества оригинала поставлен лучше, чем в случае с клонами.

Однако, судя по многочисленным отзывам, функциональность у копий и клонов телефонов может быть очень неплохой. Дело в том, что себестоимость даже самых дорогих телефонов редко превышает $200, часто копии и оригиналы делаются из деталей одного и того же поставщика.

В модели телефона Nokia TV E5800, продающегося на сайте , стоят сразу две SIM-карты и встроен телевизор. Кроме того, большой экран оказывается еще и сенсорным. Эта модель пользуется популярностью, да и цена весьма привлекательная — всего 5500 рублей. Минус один: компания Nokia такую модель никогда не выпускала.

И вот тут мы подошли к весьма интересной теме. В своих копиях китайцы зачастую используют решения куда более интересные и удобные клиенту, нежели те, что используются в оригиналах. Сменный аккумулятор или две SIM-карты в клоне iPhone уже упомянуты выше. Операционная система Win Mobile куда удобнее для большинства пользователей, чем Symbian в Nokia или та, что устанавливается в родной продукции Apple. Как рассказал предприниматель, завозящий в Россию разные мобильные новинки, китайские поставщики обычно спрашивают, клеить на клон логотип чужого бренда или оставить no name. Оказывается, такие клоны охотно покупают не всегда из-за бренда, а чаще ради интересного наполнения. По отзывам торговцев, китайские производители, набив руку на копировании чужих достижений, постепенно начинают разрабатывать и выпускать свои интересные модели весьма достойного качества. Как, например, тот же телефон с телевизором и двумя SIM-картами «под Nokia», который успели оценить российские потребители. Пока китайцы считают, что экономически целесообразнее продавать эти модели под чужими раскрученными марками, а не продвигать собственные. Однако, видимо, скоро ситуация изменится.

«Китайцы не дают скучать швейцарцам, — рассказывает Михаил. — Все сложные функции в часах, такие как турбийон (механизм, компенсирующий потери точности хода наручных часов от изменения положения в пространстве), репетир, вечный календарь, ретроградные стрелки, — все это китайцы уже умеют делать. И все это, как ни странно, хорошо работает». Так что не исключено, что рынок копий однажды умрет сам собой, когда китайская компартия даст установку выпускать и продвигать собственные люксовые бренды.

Rolex Портоса

У бедного, но тщеславного мушкетера Портоса не было денег на настоящую перевязь, шитую золотом, поэтому он купил перевязь, расшитую лишь спереди, а спину прикрыл плащом. Сегодня происходит то же самое, изменились только статусные аксессуары. Пожалуй, самый гигантский рынок подделок — это копии швейцарских часов, преимущественно марки Rolex. Дальше идут дизайнерские мобильные телефоны, самая известная среди подделок — марка Vertu. Функций у таких трубок совсем немного, зато высокая стоимость (иногда десятки тысяч долларов) определяется исключительно исполнением корпуса, отделанного, например, ценными породами дерева или золотом и бриллиантами. Хорошо развит и рынок «точных копий» сумок. Еще бы, мало кто может выложить за оригинальный баул от Louis Vuitton €2000–5000. Да и это не предел, встречаются изделия и подороже.

В определенных кругах общества (особенно чопорного российского) светский человек может показаться только в одежде и аксессуарах конкретных марок. Надевать каждый день одни и те же украшения или платья — дурной тон. Однако даже очень богатый человек не станет накупать бижутерии и кашне на сотни тысяч долларов. Проще обойтись копиями. Как ни странно, процветает не только рынок копий украшений, но даже копий платьев модных дизайнеров. И наконец, гаджеты. Тут ведь главное — внешний вид, начинку собеседник не увидит.

 

Загадка Ка-Эр

Красная ртуть

В «лихие 90-е» продавцов в стране было значительно больше, чем могла вместить обычная цепочка «производитель — оптовик — розница — покупатель». Страну буквально наводнили посредники. Скромный научный сотрудник с мизерной зарплатой, например, мог спросить вас, не нужен ли вам вагон пряников или партия алюминия в чушках. Не то чтобы у него был этот вагон, а что такое «чушки», он, может быть, даже и не знал точно. Скорее всего, эти товары предложил ему кто-то другой, другому — третий и так далее…

Но вагоны и чушки — вещи громоздкие, возни с ними много, а «лосенок совсем маленький», денег на всех посредников не хватит. Вот если бы товар был покомпактней, да притом редкий и фантастически дорогой. А много ли таких товаров было в России? Немного, и почти все они «произрастали» в ВПК. Красная ртуть, например.

Искали, да не нашли

29 августа 1991 года в 0 часов 30 минут в аэропорту Остравы без предупреждения приземлился «Ан-24», из которого выскочили люди в масках с оружием. Они арестовали обслуживающий персонал аэропорта, начали обыскивать помещения и территорию аэропорта. Безрезультатные поиски продолжались до десяти часов утра.

Вскоре министр МВД Чехословакии Ян Лангош публично заявил, что его спецслужбы провели крупномасштабную операцию, целью которой был захват нелегального груза радиоактивного вещества общей стоимостью предположительно около $20 млн. По его словам, это вещество было предположительно жидкой красной ртутью, которую якобы незаконно вывезли из СССР Однако обнаружить груз так и не удалось. Провал операции министр объяснил в числе прочего тем, что злоумышленники, очевидно, были предупреждены об акции и успели изменить планы.

С тех пор слухи о вывозе из России некоего таинственного вещества, именуемого «красной ртутью», не утихали. В январе 1992 года ТАСС передал, что в Милане при попытке продать 2 кг красной ртути советского происхождения задержали четырех иностранцев. Согласно изъятым у них документам, ртуть была вывезена из Иркутска. Правительство России опровергло сообщения о продаже радиоактивных веществ за рубеж, но глава администрации Иркутской области Юрий Ножиков заявил, что «красную ртуть» из Иркутска действительно вывозили. Впрочем, проследить ее путь Ножиков смог только до Москвы, где ее след потерялся. В свою очередь в Иркутскую область ртуть якобы доставили с «одного почтового ящика» на Алтае.

В 1992 году в стране началась форменная «ртутная лихорадка». Продавать чудесное вещество хотели все. Заключались контракты (главным образом посреднические), выбивались лицензии, льготы, кредиты. Тот факт, что в спецификациях формула «красной ртути» писалась по-разному, никого не волновал. Ведь речь шла об огромных суммах!

В апреле того же года британская газета The Independent напечатала статью, посвященную продвижению «таинственной субстанции, называемой „красной ртутью“» с территории бывшего Советского Союза на мировой рынок. Газета писала, что в последние два года, а особенно после распада СССР, предложения о продаже «красной ртути» возникают по всей Западной Европе. Сеть распространителей тянется практически сквозь весь континент — от бывшего Союза до Италии, через болгарско-румынскую границу, через таможенные склады в Швейцарии, подпольный мир Вены, агентов в Дании и Венгрии. В 1993 году британская телекомпания BBC показала документальный фильм о технологии получения «красной ртути». Речь шла о том, что это вещество используют для изготовления миниатюрных атомных бомб и систем наведения ядерных ракет.

В России тоже регулярно ловили и посредников и продавцов продукта. Но чаще всего оказывалось, что продается обычная ртуть — либо подкрашенная, либо помещенная в красные ампулы. Или просто вещество, похожее на ртуть… В 1993 году омская милиция выступила с официальным заявлением в средствах массовой информации о первом задержании в России 4 кг красной ртути. В Омске у двух братьев-казахов в момент продажи двум прибалтам был изъят порошок под названием «ртуть окись красная», содержащая 98,7 % ртути. Госцена продукта составляла 195 тыс. рублей за килограмм. Прибалты же намеревались продавать этот порошок на Запад по $10 тыс. за килограмм. Экспертиза порошка с этикетками «ртуть окись красная» показала, что милициоенеры поторопились трубить о победе и приняли за «красную ртуть» обычную киноварь, приемлемую для производства фальшивых денег либо для иконописи.

Однако в самом факте существования «красной ртути» журналисты как будто не сомневались. Но при этом никто точно не знал, что это за вещество, где оно применяется и кто его производит. Строго говоря, не было точно известно, существует ли оно вообще.

На черных рынках Европы сложилось мнение, что так называемая «красная ртуть» — один из необходимых компонентов определенных типов советских ядерных боеголовок. Впрочем, высказывалось предположение, что аферы с «красной ртутью» могли оказаться просто изощренным надувательством, продиктованным стремлением избавить страны, желающие обрести собственное ядерное оружие, от излишков наличности. Не исключали и того, что разведывательные службы намеренно инсценируют распространение так называемой «красной ртути», дабы оградить потенциальных покупателей от возможности приобрести действительно ядерные материалы из бывшего Советского Союза. Еще одна версия состояла в том, что Россия сама подпитывала сеть распространения так называемой «красной ртути», чтобы подтвердить худшие опасения Запада о реальности распространения ядерных материалов и таким образом получить дополнительную помощь.

Универсальный растворитель

Обычная ртуть — жидкий металлический элемент плотностью 13,6 г/см3, в переводе с греческого — «водное серебро».

Она растворяет другие металлы и образует с ними соединения и сплавы, которые называются амальгамами. В специализированных справочниках можно найти вещество под названием «Ртуть II окись красная» (HgO, ТУ 6-09-3927-75). Это давно и хорошо известное вещество, используемое в промышленности. Словосочетание «красная ртуть» не является точным химическим термином, не принадлежит к профессиональному жаргону, не упоминается в известных каталогах Aldrich и Atomergic Chemicals, а также химических энциклопедиях, например McCraw-Hill Encyclopedia of Chemistry. Такого вещества нет в списках Международного агентства по ядерной энергии (МАГАТЭ), оно не встречается в литературе по распространению военных технологий.

И тем не менее писали о «красной ртути» разное. Одни уверяли, что «красная ртуть» — не что иное как соль ртутистой кислоты или ртутная соль сурьмяной кислоты. Называли формулы — Sb2O7Hg2 или Hg2Sb2O7. Последнее соединение (перантимонат ртути) впервые было синтезировано еще в 1960-х годах. Поскольку оно долгие годы не находило практического применения и о нем знали лишь специалисты, оно не включалось в популярные справочники. Это вещество в небольших количествах (несколько десятков грамм) получали в одной из лабораторий Института общей и неорганической химии РАН, а также в Российском научном центре «Курчатовский институт» в рамках плановых исследований по высокотемпературным сверхпроводникам. При комнатной температуре это твердое кристаллическое вещество (порошок) с плотностью 9,0 г/см3. Цвет зависит от исходного оксида ртути: желтый оксид приводит к получению светло-коричневого порошка, а красный дает красно-коричневый цвет. Основные свойства этого вещества соответствуют фундаментальным химическим представлениям и находятся в границах закономерностей. Но некоторые специалисты допускали, что Hg2Sb2O7 может быть базисным соединением для синтеза новых веществ.

Были и те, кто считал, что под названием «красная ртуть» известны несколько химических соединений, отличающихся по технологии получения. Упоминалась также ртутная амальгама золота и препарат высокорадиоактивного цезия-137. Предполагаемые сферы применения — от военной сферы до медицины и сельского хозяйства: радиолокационное оборудование, электронные системы наведения ракет, торпед, лазерная техника, добыча урана, алмазная и золотодобывающая промышленность, изготовление взрывчатых веществ, производство полупроводников и особых сортов бумаги для печатания денег и даже борьба с сельскохозяйственными вредителями и инфекционными и венерическими заболеваниями. Писали также, что «красная ртуть» применялась при бальзамировании египетских фараонов и в алхимической практике.

Одно из уникальных свойств, приписываемых «красной ртути» — высокая плотность (20,2 г/см3). Единственное ее месторождение в мире якобы находилось в СССР, «где-то на севере»: там под очень большим давлением в тектонических разломах ртуть могла соединяться с сурьмой.

Стоимость таинственного вещества варьировалась от $200 тыс. до $1 млн за килограмм.

Химики и алхимики

Некоторые советские фирмы даже якобы выполняли заказы инофирм на изготовление «красной ртути». Среди них в прессе упоминались Дальневосточное межотраслевое НПО «Даль-вент», ВО «Лицензинторг» (Москва), Hi-Tech International (Москва), концерн «Промэкология» (Екатеринбург), концерн «Молибден» (Москва), концерн «Экопром» (Москва), МНПП «Бином» (Екатеринбург), НПО «Символ» (Свердловская область). В газетах писали, что к числу таких предприятий относилось, например, санкт-петербургское советско-американское СП «Алкор текнолоджиз инкорпорейтед», созданное в феврале 1990 года. СП якобы приблизилось к созданию жидкой «красной ртути» по формуле, заказанной двумя швейцарскими и одной шведской посредническими фирмами. Формула, как и названия посредников, была коммерческой тайной. В 1991 году для легального производства и продажи «красной ртути» СП, Комитет по внешним связям мэрии Санкт-Петербурга и фирма Scientific Ventures Group (США), специализировавшаяся на финансировании венчурных компаний, учредили закрытое акционерное общество.

После остравского происшествия руководство СП собрало для консультации аналитиков из закрытых санкт-петербургских НИИ физики и химии. Консультанты предложили две версии повышенного спроса на жидкую «красную ртуть» за рубежом. Версия первая: иностранным разработчикам удалось открыть совершенно новую область применения «красной ртути» в электронных средствах связи, а также в радиолокационном оборудовании. Вторая: под видом вывоза из СССР «красной ртути» может осуществляться незаконная транспортировка другого, сходного по параметрам радиоактивного вещества. Так, по ряду параметров «красная ртуть» соответствует урану, и таким образом, может быть использована для контрабандных операций, при которых под видом «красной ртути» через границу перевозится уран. В подтверждение этой версии приводится следующий факт: все посредники предлагали разным фирмам одну и ту же схему транспортировки груза — специально оборудованный самолет заказчика, запаянный свинцовый контейнер, а для таможенного анализа лишь ампула с образцом находящегося в контейнере вещества. При таком способе транспортировки теоретически не исключено, что в ампуле для досмотра таможни представлялась «красная ртуть» — как образец официально заявленного груза, а в контейнере находился нелегальный уран.

«Что за комиссия, создатель…»

Нельзя сказать, что правительство никак не реагировало на шум в прессе. Уже в 1992 году была создана специальная комиссия по расследованию проблемы «красной ртути» во главе с председателем Комитета по делам конверсии при президенте России Михаилом Бажановым. Бажанов обвинил ряд лиц из ближайшего окружения президента Ельцина в финансовых махинациях, связанных с делом о «красной ртути». По его словам, он располагал документами, свидетельствующими об их по меньшей мере косвенной причастности к этому делу.

Бажанов считал, что «красная ртуть» — действительное или мнимое соединение ртути, ставшее предметом повышенного интереса прессы и государственных учреждений, включая спецслужбы многих стран, в том числе и России — крупнейшего в мире, хотя далеко не единственного производителя первичной ртути. Он уверял, что не известен ни один достоверный случай освидетельствования вещества, хотя бы условно соответствовавшего сумме информации о «красной ртути». Не были обнаружены и его производители. Единственный бесспорный факт в этой истории — интенсивная межведомственная и коммерческая переписка вокруг продукта.

Выводы комиссии, возглавляемой Бажановым, состояли в следующем. В 1991–1992 годах ряд лиц из ближайшего окружения Президента России, а также руководители некоторых министерств подписали большое число запросов различных государственных и негосударственных фирм о предоставлении квот на продажу «красной ртути» как стратегического продукта. Бажанов продемонстрировал папку с ксерокопиями этих документов, зачитал выдержки некоторых из них, а также показал документ с визой одной весьма важной персоны из российских государственных структур. Как правило, в запросах речь шла о продукте, описываемом как «ртутная соль сурьмяной кислоты, жидкая фракция». Все организации ссылались на наличие как поставщиков, так и покупателей этого продукта, причем иногда к запросам прилагались и копии контрактов.

Бажанов располагал результатами экспертиз и заключениями, подписанными первыми лицами (или их заместителями) Минатома и Минпрома России, Института общей и неорганической химии РАН, Российского научного центра «Курчатовский институт». В этих документах описания «красной ртути» объявлялись противоречащими основам химии, а возможность производства в России и СНГ ртутного продукта, области применения которого были бы подобны тем, которые приписываются «красной ртути», отрицались.

Эти данные, равно как и информация, полученная в ходе бесед со специалистами и экспертами из Академии наук, Министерства безопасности России, а также неспособность ни одного из просителей квот на «красную ртуть» назвать и показать производителя или держателя продукта, дали Бажанову, по его словам, достаточные основания объявить данный продукт несуществующим. О своей позиции Бажанов и министр безопасности России Виктор Баранников неоднократно информировали Егора Гайдара и членов правительства, но без видимых результатов.

На этом основании Бажанов делал вывод, что «речь идет о личных интересах коррумпированных групп, где все повязаны». Он предполагал мошенничество по следующей схеме. Заключался договор, который, естественно, не выполнялся, и на счет покупателя в СНГ поступала ранее оговоренная колоссальная неустойка в рублях (несколько сотен тысяч долларов за килограмм продукта, при заявке в 10 тонн (были и такие) — несколько сотен миллиардов рублей). На счет поставщика за границей одновременно переводилась соответствующая сумма в долларах, то есть происходила конвертация рублей, мечта всех российских финансистов того времени. Заключительную точку аферы Бажанов видел в использовании этих средств для захвата собственности в ходе кампании акционирования.

Михаил Бажанов неоднократно пытался пробиться со своей точкой зрения на проблему «красной ртути» к президенту. Вместе с Виктором Баранниковым он направил президенту свой доклад и проект президентского указа, сопроводив пакет документов просьбой о встрече, однако никакой реакции не последовало. Документы были возвращены авторам.

Ртутных дел мастер

Наиболее удачливым из соискателей прав на торговлю злополучным химикатом оказался президент ранее абсолютно безвестного екатеринбургского концерна «Промэкология» Олег Садыков. Именно он сумел добиться подписания президентом России секретного правительственного распоряжения № 75 от 21 февраля 1992 года «О концерне „Промэкология“» и получения монопольных прав на экспорт «красной ртути». (Распоряжение считалось секретным, но через год с небольшим его текст напечатала газета «Правда».)

Концерн «Промэкология» был учрежден в сентябре 1991 года как добровольное объединение нескольких юридических лиц с уставным фондом 1,05 млн рублей. Количество сотрудников составляло около 600 человек. Основные направления деятельности включали развитие экологически чистой энергетики на базе альтернативных технологий и энергоисточников, комплексную экспертизу проектов и программ, а также фундаментальные исследования в области экологии.

По мнению Бажанова, постановление «О концерне „Промэкология“» был подписан при содействии так называемой «свердловской группировки» в окружении Бориса Ельцина (Геннадий Бурбулис и компания). По его словам, история этого документа такова, что «могла бы стоить президенту процесса об импичменте». Впрочем, Бажанов подчеркивал, что сам Ельцин «стоит выше всего этого».

По одной из версий, Ельцина и Садыкова познакомил Бурбулис. Согласно другим сведениям, Садыков был автором экологического раздела предвыборной программы Ельцина. Позже он сам написал президенту России письмо с просьбой выделить квоту на продажу «красной ртути» за границу, обещая потратить вырученные деньги на экологические программы. К письму прилагался проект указа о концерне «Промэкология» и проект письма председателю исполкома Свердловского областного совета народных депутатов Эдуарду Росселю о содействии.

По словам Садыкова, концерн «Промэкология» имел патент РФ № 2077159 «Способ производства жидкой фазы пироантимоната ртути методом нейтронноактивируемой полимеризации». Он уверял, что «красная ртуть» — это условное наименование для целой группы искусственных ртутьпроизводных нанометаллополимеров, нанокомпозитов и других наноматериалов.

Научные работы концерн якобы проводил самостоятельно, без привлечения бюджетных средств, соблюдая все требования по охране военной и государственной тайны. Концерн имел свои лаборатории, цеха, мини-ГОКи, плавильни, свое экспериментальное производство электрооборудования. Основные направления деятельности включали развитие экологически чистой энергетики на базе альтернативных технологий и энергоисточников, комплексная экспертиза проектов и программ, фундаментальные исследования в области экологии. В контрактах товар шел под названием «многофункциональный катализатор (МФК)». Кстати, по словам Садыкова, «красная ртуть» — вовсе не красная, а темно-вишневая. А в некоторых контрактах она описывалась еще интереснее — цвет Red Burgund консистенции меда.

Садыков рассказывал, что после подписания указа Ельцина концерн работал под личным контролем Ельцина. Куратором концерна от администрации президента сначала был личный помощник президента Геннадий Харин. И все было хорошо, пока он был жив. После него куратором на короткое время стал генерал Александр Руцкой.

Один чемодан из одиннадцати

«Я научился пробивать забор не головой, а кулаком и расширять образовавшееся пространство», — любил повторять Руцкой. Генерал попросил неделю для того, чтобы войти в курс дела. «А через неделю он вызвал меня, — рассказывал Садыков. — В кабинете он был не один. Там присутствовали десять или двенадцать человек. И Руцкой сразу, с порога, сказал, что желает возглавить концерн и стать президентом „Промэкологии“. Я сказал, что это невозможно».

Весной 1993 года прогремел громкий скандал: вице-президент Александр Руцкой, выступая в парламенте, заявил, что располагает 11 чемоданами компромата на высших должностных лиц. Один из чемоданов содержал документы, касающиеся «красной ртути».

После выступления Руцкого была создана Межведомственная комиссия Совета безопасности по борьбе с преступностью и коррупцией, касающихся злоупотреблений при проведении финансовых операций и сделок с «красной ртутью», которую возглавил Александр Гуров. Генеральная прокуратура России начала изучение документов, поступивших из комиссии. По результатам расследования было возбуждено уголовное дело по фактам производства и реализации так называемой «красной ртути».

Как следовало из заявления прокуратуры, предстояли допросы Геннадия Бурбулиса, руководителей концерна «Промэкология» и других сотрудников администрации президента России, а также должностных лиц правительства, принимавших решения по вопросам финансовых операций и сделок с «красной ртутью».

Летом 1993 года московский городской суд принял к производству иск концерна «Промэкология», возглавляемого Садыковым, к вице-президенту России Александру Руцкому в связи с обвинениями в незаконной продаже за рубеж так называемой «красной ртути», предъявленными Руцким руководству концерна. По мнению Садыкова, кампания против него была развязана именно теми военно-промышленными и партийными кругами, которые ранее наживались на экспорте этого продукта, позже отмывали через его продажу партийные деньги, а теперь, с одной стороны, не желают поделиться этим рынком с коммерческими структурами, а с другой — страшатся разоблачений. Садыков заявил, что содержавшиеся в выступлении Руцкого на заседании парламента обвинения в адрес «Промэкологии» ввергли концерн в крупные убытки. Прямым следствием выступления вице-президента стал срыв крупной сделки по продаже «красной ртути», средства от которой «Промэкология» планировала использовать для финансирования ряда экологических программ.

Прокуроры вызвали на допрос руководителей концерна «Промэкология», а также высокопоставленных должностных лиц, принимавших решения по вопросам финансовых операций и сделок с «красной ртутью». Остается только гадать, о чем говорили за плотно закрытой дверью. Но анализ проб из первых 5 кг «красной ртути», поставленных концерном «Промэкология» на экспорт, показал, что это смесь жидкой металлической ртути чистотой 99,9998 % и порошкообразного оксида ртути с суммарным содержанием примесей металлов на уровне 0,005 %. Материал был радиационно безопасен. Уголовное дело, которое завела на Садыкова прокуратура, прекратили за отсутствием в действиях председателя концерна «Промэкология» состава преступления.

Компромат Руцкого не пригодился. Дело закрыли.

«Тайна красной ртути»

Но компромат по «красной ртути» Руцкой передал Александру Гурову (ныне член партии «Единая Россия» и комитета Госдумы по безопасности). Тот использовал их в своей книге «Тайна красной ртути» (1995 год).

«У махинаций с красной ртутью было как минимум два аспекта, — рассказывал он корреспонденту газеты „Аргументы и факты“ Валерию Булдакову. — Первый аспект — экономический. С помощью этих фальшивых сделок закачивали в Россию побольше денег к началу приватизации. Возможно, так отмывались еще и грязные деньги, заработанные на наркоторговле, и легально вкладывались в заводы, фабрики, в недвижимость. Второй аспект — военно-политический. Была еще версия. Якобы шумиха с красной ртутью имела цель заодно скомпрометировать СССР в том плане, что он не способен больше контролировать свои ядерные объекты. Западные СМИ кричали тогда: „Русские продают вещество, по боевой мощности в десять раз превосходящее ружейный плутоний!“»

Гуров уверял, что на заводы-изготовители выезжал представитель комиссии Верховного Совета, чтобы проверить, как выполняется заказ. Оказалось, что на этих предприятиях всегда выпускали только керамическую плитку. А о «красной ртути» ничего не слышали. «Шпионы сорока разведок мира прибыли тогда в нашу страну для поиска сведений об этом веществе, — рассказывал он. — В результате американские власти получили документ примерно такого содержания: „Сделки с красной ртутью сомнительны. Скорее все это мошенничество“».

Автор «Тайны красной ртути» пришел к выводу, что никакого сверхтяжелого вещества с особыми свойствами, позволяющими вывести вооружения на принципиально новый уровень, в природе нет. «…Существует лишь некая модификация оксида ртути по цене $30 за кг, которую химики действительно называют красной ртутью. Видимо, броское название попалось на глаза талантливому пиарщику — и грандиозная афера начала набирать обороты». С ним были солидарны и другие специалисты. «В начале 1990-х было смутное время, — утверждал Николай Шингарёв, директор Центра информационной и выставочной деятельности Федерального агентства по атомной энергии. — Тогда всем торговали исключительно вагонами. Помните популярный анекдот: „Встречаются два бизнесмена. Один говорит другому: „Купи вагон шоколада за миллион“. — „Согласен. Беру“. Расходятся: один пошел искать шоколад, другой — миллион“. Так было и с этой ртутью. Под нее брались кредиты, а в результате и деньги пропадали, и товар оказывался пустышкой».

Бывший генеральный прокурор Юрий Скуратов говорил: «У прокуратуры была в 1992 году версия о том, что легенда о „красной ртути“ запущена, чтобы получить через Бурбулиса доступ к бюджетным средствам к началу приватизации. Я подтверждаю, что из материалов уголовного дела следовало, что реально никакой „красной ртути“ нет. Другое дело — как использовался этот миф для прикрытия контрабанды настоящего стратегического сырья. Учтите тогдашнюю растерянность спецслужб, открытые границы и т. п. Десятки железнодорожных составов пропадали бесследно. В конце концов прокуратурой было принято постановление о прекращении дела за отсутствием состава преступления. Это означает, что оперативным путем не было найдено ни грамма этого таинственного вещества. То есть на Запад уходили вагоны якобы с „красной ртутью“, кто-то получал за них огромные деньги, а дело пришлось прекратить, так как нельзя судить за воровство того, чего не существует! Следствие так и не дало ответ, кто запустил эту дезу».

Ртутная перекачка

Однако продавцы «красной ртути» не унимались, и шумиха в прессе вокруг нее не утихала. В апреле 2000 года на вокзале в Уссурийске был задержан мужчина, предлагавший купить у него порошок красного цвета. Свой товар он выдавал за «красную ртуть». В мае 2001 года в одной деревне в Свердловской области в загородном доме некоего бизнесмена были обнаружены мешки с окисью ртути. Осенью 2001 года испанская газета La Vanguardia со ссылкой на информагентство Adnkronos сообщила, что Усама бен Ладен может иметь несколько радиоуправляемых «ядерных чемоданчиков», утерянных сотрудниками КГБ в Германии во время холодной войны. А содержится в этих чемоданчиках в том числе и «красная ртуть»…

В декабре 2001 года в газете Le Temps вышла статья Сильвена Бессона «Красная ртуть — головная боль секретных спецслужб». Ссылаясь на еженедельник Sonntags Blick, газета писала, что некий политик из Фрибурга Бернар Рорбассер в 1992 году выступил гарантом сделки стоимостью 200 млн франков, предметом которой была продажа «красной ртути» Саудовской Аравии. В распоряжении газеты Le Temps имелись якобы данные о том, что в этот же период в Швейцарии было организовано большое число подобных транзакций. Предметом сделок был, в основном, очень твердый редкий металл осмий-187, с невысокой радиоактивностью и неприятным запахом. Предприниматель из Тичина рассказал о том, что он «неоднократно» ездил в Россию и Казахстан для закупки веществ типа «красной ртути». Но напрасно: «Мы получали предложения от людей, работавших на ядерных предприятиях. Но мы так и не нашли ничего серьезного». Другой швейцарский посредник рассказал корреспонденту Le Temps, что в свое время ездил в Саудовскую Аравию, чтобы продать странное вещество, приобретенное у коммерсантов из Восточной Европы. «Это был очень тяжелый металл красного цвета. Я взялся отвезти этот продукт в Саудовскую Аравию, где были покупатели, в роли которых выступали спецслужбы Саудовской Аравии. Они исследовали этот продукт, но это было не то, что они искали. На этом дело и закончилось». Газета делала вывод: в большинстве случаев контрабандисты продавали все что угодно в надежде обмануть наивных покупателей. «Красная ртуть» оказалась обманом, а продававшие ее продавцы из стран Восточной Европы — мошенниками.

А 30 сентября 2004 года в газете Guardian вышла статья Дэвида Адама «Что такое красная ртуть?». По мнению автора, единственное, в чем мы можем быть уверенными, — писала газета, — так это в том, что это просто байка. Слухи о том, что советские специалисты в области ядерной физики создали таинственную взрывчатку с невообразимой разрушительной мощью, циркулируют с 1970-х годов, но, несмотря на ряд официальных расследований и последующих отрицаний, эта история никак не хочет умирать. В середине 2000-х это почти мистическое соединение вновь выплыло на свет божий, когда агентство News of the World заявило, что им предотвращен террористический заговор с целью приобретения «красной ртути» как материала для «грязной» бомбы. «Никто не стал бы мечтать о том, чтобы приобрести это вещество для „грязной“ бомбы, — цитировала газета высказывание физика-ядерщика Фрэнка Барнаби, который в 1950-е годы работал на заводе ядерного оружия в городе Альдермастон, графство Беркшир, Англия. — Она не дает террористу никаких важных преимуществ по сравнению с обыкновенной взрывчаткой или, если нужна „грязная“ бомба, — с источником радиоактивности. Тратить огромные деньги на красную ртуть совершенно бессмысленно». Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ) придерживалось того же мнения. «Красной ртути не существует, — заявил его представитель по связям с общественностью. — Это все мура».

Казалось бы, в истории с «красной ртутью» можно было бы поставить точку. Но… В мае 2007 года в Красноярске были задержаны пятеро мошенников, которые пытались продать 2 кг обычной ртути за $4 млн. Для убедительности они поместили ртуть в стеклянную колбу с бордовой пленкой. В июне 2007 года в Красноярском крае была задержана мошенница, которая просила 1 млн рублей за 7,5 кг обычной ртути. В ноябре 2007 года в Москве был задержан некий Александр Дремин, липовый генерал ФСБ. При нем были найдены документы с описанием «красной ртути». В ноябре 2008 года в Уфе были задержаны продавцы «красной ртути», пытающиеся выдать за нее совсем другое вещество. Они предлагали свой товар за 5 млн рублей.

Если «красной ртути» не существует в природе, то более или менее понятно, кто, как и для чего использовал этот миф. Если этого вещества нет в природе, то все то, что вокруг него творилось и творится, — одно грандиозное мошенничество, афера мирового масштаба. А если все-таки существует? Интересная точка зрения высказывалась в передаче «Наша версия» (2001 год). Операцию с «красной ртутью» разрабатывали очень умные люди. Они понимали, что поскольку такого вещества не существует, то любое уголовное дело против торговцев или изготовителей будет прекращено. Они не ошиблись. Впрочем, в передаче высказывалась и другая версия: под видом сделок с мифической Ка-Эр в России аккумулировались «грязные деньги», например, от наркоторговли, которые потом были вложены в приватизацию. На них покупались заводы, газеты, пароходы. И, как теперь всем нам понятно, афера с «красной ртутью» себя полностью оправдала.

Впрочем, и сегодня кто-то возлагает на нее надежды. Так, в Интернете можно найти статью «Тайна „красной ртути“», авторы которой, доктор технических наук Алексей Хесин и доктор философских наук, профессор и академик РАЕН и академик Академии проблем национальной безопасности и правопорядка Владимир Вавилов пытаются «приоткрыть завесу тайны над уникальным универсальным ингибитором-катализатором технологических процессов, являющимся одним из элементов научно-технологического базиса безопасности России, для предотвращения дальнейших измышлений и различного рода спекуляций на тему о так называемой „красной ртути“».

По их мнению, эпопея «Красная ртуть» является далеко не «спектаклем на фоне Кремлевской стены в пяти действиях с прологом и эпилогом», а реальным, прорывным научным и технологическим направлением, способным обеспечить России зоны совершенства на сцене экологического и научно-технического международных рынков товаров и услуг. Основные направления планируемой деятельности имели под собой конкретные фундаментальные заделы в области научных исследований и технологической платформы. Одна из междисциплинарных ветвей исследований к 1991 году получила тематический шифр «красная ртуть». В процессе химико-физических, радиологических, медико-биологических исследований наметилось создание универсальной технологической платформы, принципиально новых подходов к существующим технологическим процессам.

В основу платформы была положена идея создания каталитического вещества с универсальными свойствами. После длительных поисков и многочисленных экспериментов удалось создать такой препарат. Универсальность применения полученного химического препарата и его модификаций для различных целей и задач фактически сформировало новое научное направление под названием технологии «красная ртуть». Кстати, авторы статьи указывают, что название «красная ртуть» выбрано не случайно, оно имеет исторические корни. Известные катализаторы биохимических и химических процессов, обеспечивающих трансформацию вещества и продление жизни человека, в древности носили названия «философский камень», «сульфирь» и «красная ртуть». Одним из таких катализаторов являлось также «средство Макропулуса», применяемое для преодоления процесса старения организма человека: «„Красная ртуть“ — универсальный ингибитор-катализатор, способный решать самые разнообразные задачи в области потребностей человечества. Возможности применения технологий „красная ртуть“ охватывают практически все сферы деятельности человечества, начиная от нефтедобычи, восстановления истощенных месторождений полезных ископаемых, возвращения в оборот сельскохозяйственных земель, рекультивации полигонов захоронений твердых бытовых отходов, очищения загрязненных радионуклидами территорий, получения биологических „умных“ лекарственных препаратов в медицине, восстановления биоты акваторий морей и океанов до получения экологически чистого топлива для новых источников энергии».

И все это, может быть, и звучало бы вполне убедительно (во всяком случае, для неспециалиста), если бы не все то, что творится вокруг этого «продукта» вот уже 20 лет… Так что же это — добросовестный научный труд или очередная попытка нажиться на «универсальном растворителе»?

 

Средство от всего

Herbalife в России

В начале 1990-х годов на рыночном пространстве бывшего СССР появился продукт компании Herbalife. Продукт этот продавался в огромных количествах — как официальными дистрибьюторами, так и нелегально. В то время в России этот продукт не был сертифицирован, что привело к неконтролируемой ситуации с его распространением и тяжелым последствиям для здоровья многих людей, принимавших препарат. Впрочем, каково было реальное содержание продукта, до сих пор, наверное, не знает никто.

Продукт и компания

Согласно описаниям, продукт Herbalife содержит сбалансированный набор витаминов, белков, аминокислот, минеральных солей и других элементов, необходимых организму человека. Производится в виде порошков и пилюль, каждый вид которых расфасован в отдельную фирменную упаковку. Помимо базового продукта, производится более 60 добавок к нему, комплексы для детей, а также специальные добавки для мужчин и женщин.

Когда Herbalife появился в России, в рекламе компании утверждалось, что даже месячный курс Herbalife позволяет очистить организм от шлаков, сбалансировать жизненные функции и безболезненно скорректировать вес. Несмотря на довольно высокую цену (от $80 до $200 за курс в зависимости от комплектации), Herbalife, завоевавший рынок США, ФРГ, Израиля и других стран, с начала 1990-х годов все активнее продавался и в СНГ. Но многие из тех, кто купил здесь Herbalife, пользы от него не ощутили, а в ряде случаев употребление продукта привело к печальным последствиям. По данным Минздрава, на территории бывшего СССР в одном случае был зарегистрирован смертельный исход, а у многих принимавших препарат — тяжелые расстройства организма.

История создания американской компании Herbalife интересна и поучительна. Как любят шутить острословы, «все, что есть хорошего в жизни, либо незаконно, либо аморально, либо ведет к ожирению». Житель Лос-Анджелеса Марк Хьюз, похоже, с этим утверждением не согласился.

Марк Хьюз потерял мать, когда она в возрасте 36 лет умерла от передозировки лекарств для похудения. По корпоративной легенде, после этого Марк решил помогать людям худеть без лекарств и в начале 1980-х годов создал свою компанию. Программа и компания Хьюза получили название Herbalife, а предлагаемый им продукт разрабатывался на основе исследований NASA и старинных рецептов восточной медицины. Продукт был сертифицирован и одобрен к распространению соответствующими службами — сначала в США (где он производится), а позднее еще в 18 странах. Таким образом, «незаконным или аморальным» Herbalife сам по себе назвать трудно, и, кроме того, его употребление ведет не к ожирению, а к результатам прямо противоположным.

Однако к Herbalife не раз предъявлялись серьезные претензии со стороны американских властей. Сначала возникло подозрение, что компания является простой пирамидой, но в 1986 году эти претензии были сняты. Во второй раз, в 1997 году, американскую Food and Drug Administration (FDA) заинтересовала безопасность средств для снижения веса, в которые входил экстракт эфедры. Не дожидаясь официального запрета, к 2002 году компания вывела этот компонент из состава всех продуктов. Кстати, во время разбирательств по эфедрину в 2000 году умер создатель компании, которому было всего 44 года.

Хочешь похудеть?

Компания Herbalife была одной из первых на отечественном рынке БАД. Ее продукция для коррекции веса стала продаваться в России задолго до открытия у нас представительства самой компании. Она резко выделялась из ряда многих компаний, которые начали действовать на российском рынке БАД в начале 1990-х. У нее была, вероятно, самая агрессивная кампания по продвижению своей продукции.

Одним из наиболее заметных способов рекламы товаров Herbalife стала реклама через дистрибьюторов-консультантов, которые постоянно носили на одежде значок с надписью: «Хочешь похудеть? Спроси меня как» (Loose weight now, ask me how). Прохожий на улице, коллега по работе, друзья и знакомые — любой и каждый мог оказаться продавцом этого препарата. Дистрибьюторы хотели не только продать товар, но и привлечь покупателя в качестве распространителя. При покупке первой партии размер скидки для дистрибьютора зависел от количества закупленного товара. Люди брали побольше и только после покупки узнавали, что вернуть товар они не смогут. Это была одна из причин их гиперактивности: очень хотелось вернуть свои деньги.

На самом деле, чтобы избавиться от лишнего веса, пить Herbalife было вовсе не обязательно. Достаточно было пройти курс подготовки распространителей этого продукта. Не для того, чтобы его пить до, после и вместо еды, а чтобы грамотно доносить этот препарат до страждущих сограждан. Представляете, сколько лишних килограммов с вас сошло бы за день пеших переходов в поисках тучных телом и кошельком? Вас обязательно научили бы проникновенно заглядывать в глаза и с истинной карнегианской любезностью приговаривать: «У вас есть проблемы, а у нас есть идеальное средство избавить вас от них…» При этом вы должны были испытывать гордость за то, что прикоснулись к самому распространенному у нас средству и теперь вас точно начнут узнавать на улице. Впрочем, это совсем не значит, что вам доверили бы распространять «питание космонавтов». Оказывается, из трех десятков компонентов, входящих в состав этого средства, была разрешена к использованию… половина.

Запретный плод

Лидия Терешкова, в начале 1990-х начальник сектора гигиены питания Госкомсанэпиднадзора, рассказывала, что экспертизу к 1993 году прошли только 16 компонентов продукции Herbalife. После этого за разрешением на употребление и продажу в Госкомсанэпиднадзор никто не обращался. То есть большая часть продуктов с этой маркой вообще не проходила экспертизу.

Что входило (и входит) в их состав — не знал никто.

Вскоре выяснилось, препарат помогает не всем и не всегда. Даже похудевшие на несколько килограммов через две недели после окончания приема продукта быстро возвращались в прежние пропорции. Галина Покровская, заведующая отделением Клиники лечебного питания Института питания РАМН, комментировала это так: «Основной рецепт борьбы с избыточным весом — создание отрицательного энергобаланса. В организм должно меньше поступать „топлива“ и расходоваться больше „энергии“. Тогда и жир может рассосаться. А то, что рекламируют как средства для похудения — не что иное как биологически активные добавки к пище (БАД). Причем, чтобы от таблеток была хорошая фигура, необходимо еще и правильно питаться. Средство, которое бы радикально нормализовывало обмен веществ и избавляло человека от лишнего веса, в мире не существует.

Мы вели контрольную группу, которая не соблюдала режима питания и принимала биодобавки, но эффекта потери веса они не получили. При этом не все добавки может принимать любой человек. Могут быть осложнения. Например, обострение язвенной болезни желудка или аллергические реакции. От Herbalife можно даже поправиться. Один и тот же набор этого препарата используется и для похудения, и для прибавления веса».

Собственно, консультанты Herbalife никогда не отрицали, что употребление продукта может вызвать, например, обострение хронических заболеваний. По словам одной из сотрудниц консультационной службы фирмы, она сама упала в обморок через несколько дней после начала приема препарата. Но при этом она уверяла, что серьезные негативные последствия могли быть вызваны только одной причиной — неправильной схемой употребления препарата без консультации со специалистами. Однако на российском рынке возникла густая сеть распространителей этого продукта, которые не только не были в состоянии кого-либо консультировать, но зачастую и сами плохо представляли себе, что такое Herbalife. Главный принцип компании, запрещающий продавать продукт иначе как с помощью дистрибьюторов, нарушался, по мнению официальных распространителей, в 75 случаях из 100. Кроме того, имели место попытки скупки использованной тары Herbalife — вероятнее всего, для последующего сбыта фальшивого продукта.

Так что от «Гербалайфа» реальной помощи ожидать не приходилось и не приходится. А вот привыкнуть к этому лекарству было очень легко. Тем более что распространители советовали подопечным не останавливаться на употреблении одной упаковки «Гербалайфа» за $150 или $200. Для большего эффекта после трехмесячного «курса» необходимо его повторить. Через месяц. В год движение «правильным курсом» могло обойтись в $600.

По словам одного частнопрактикующего врача-диетолога, в 1970-х годах на Западе проводились экспериментальные работы по лечению излишнего веса препаратом фенамин (напоминает наркотик «экстези»), который обычно применялся как психотропное и эффективно подавлял чувство голода. До массового внедрения этого препарата не дошло, потому что пациент быстро привыкает к фенамину, который отнесен к разряду наркотиков.

Многие врачи заметили, что после приема «Гербалайфа» у человека отмечались симптомы, сходные с действием фенамина.

В результате назойливой деятельности консультантов Herbalife название компании стало в России практически синонимом сетевого маркетинга и мошенничества, а в разделах объявлений «Ищу работу» можно было часто прочитать: «Интим и „Гербалайф“ не предлагать». Недобрым словом поминают эту компанию не только потребители, но и участники рынка: деятельность Herbalife сформировала у потребителей стойкую неприязнь к биодобавкам и к тем, кто их предлагает.

Кстати, самый лучший «рецепт стройности», приписываемый Майе Плисецкой, звучит так: «Существует только один способ похудеть — не жрать».

 

БАД ползучий

Биологически активные добавки к пище

Herbalife был только первой ласточкой на российском рынке БАД — биологически активных добавок к пище. С начала 1990-х годов Россия переживает пришедший с Запада настоящий бум этих продуктов. Многие БАД рекламируются как эликсиры от всех болезней. Но БАД — не лекарства, их воздействие на организм человека пока не изучено, и правильно выбрать биодобавку практически невозможно.

История и идеология

Главный идеологический посыл существования биологически активных добавок к пище таков: еда современного человека не дает ему достаточного для здоровья количества витаминов, микроэлементов и прочих веществ. Нашим предкам их хватало, поскольку они срывали плод с дерева и били зверя на скаку. А у нас холодильники, полуфабрикаты, консервы и так далее. Ценные добавки к питанию — очередная идея американского образа жизни, завоевывающая мир. Выглядит, согласитесь, современно — как битва с компьютерными монстрами или разговор по душам в чате: человек употребляет пищу из баночек с одними этикетками, а чтобы она была естественной, сдабривает ее БАД из баночек с другими.

История БАД началась в 1920-х годах в Китае, и связана она с именем американца Карла Ренборга. Когда в Китае пришли к власти революционные силы под руководством генерала Чан Кайши, молодой химик Ренборг, влюбленный в науку о питании, оказался среди многих других иностранцев в местной тюрьме. К тому времени Ренборг уже пришел к мысли, что здоровье человека зависит, во-первых, «не от того, что он ест, а от того, чего он не ест», а во-вторых, от специальных диет. Во время своей вынужденной тюремной диеты он экспериментировал над собой. Неугомонный химик уговорил своих стражей регулярно приносить ему различные растения, которые росли в округе. Добавлял себе в еду даже железные опилки. В 1927 году Карл Ренборг возвратился на родину без гроша в кармане. Перебиваясь случайными заработками, он арендовал чердак в городе Бальбоа-Айленд (штат Калифорния). Там он устроил маленькую лабораторию, где продолжил свои эксперименты. В 1931 году он разрабатывает новую биологически активную добавку на основе люцерны, которая содержит множество витаминов, минералов, белка и других полезных компонентов.

Спустя два года Ренборг предложил своим друзьям испытать его изобретение. Но те так и не решились попробовать его продукт. Тогда Ренборг решил продавать свою добавку за деньги, рассудив, что люди будут употреблять добавку хотя бы потому, что они за нее заплатили. И дело пошло.

А главное, Карл Ренборг придумал новый механизм продаж. Первыми дистрибьюторами стали его друзья и знакомые. «Предложите эти препараты своим друзьям, а я вам заплачу комиссионные после того, как они их купят». Он назвал это маркетингом по рекомендации (термины «многоуровневый маркетинг» и «сетевой маркетинг» появились позже). В это время в США была Великая депрессия, которая породила и массовую безработицу. Для многих безработных участие в дистрибуции БАД стало буквально спасением.

Схема начала работать. В 1934 году Карл Ренборг создал в Бальбоа-Айленде компанию California Vitamins Inc. А через пять лет, уже присвоив своему препарату название Nutrilite, он переименовал компанию в Nutrilite Products. Под таким названием эти препараты известны и сейчас. Так Карл Ренборг стал изобретателем не только нового товара — БАД, но и нового способа продвижения продукта — сетевого маркетинга.

В 1949 году в компании Ренборга начали работать два талантливых молодых человека — Ричард де Вос и Джей Ван Андел. После первых успехов они создали свою компанию по реализации продукции Nutrilite Products, которую назвали Ja-Ri Corp. Немного усовершенствовав маркетинг по рекомендации, компаньоны решили продавать по такому принципу не только добавки, но и хозяйственные товары для дома. В результате в 1959 году они создали собственную компанию American Way Corporation (сокращенно AmWay). Дела у новой компании пошли так хорошо, что в 1972 году AmWay купила контрольный пакет акций Nutrilite Products.

Принцип сетевого маркетинга пришелся по вкусу не только бизнесменам, но и разного рода мошенникам. В конце 19601970-х дальнейшее развитие сетевого маркетинга оказалось под угрозой из-за того, что в США начался настоящий бум финансовых и торговых пирамид. Правительство было серьезно обеспокоено этой проблемой, и в 1975 году в Америке развернулась борьба с финансовыми пирамидами. Под подозрение попала и компания AmWay. Однако после четырех лет разбирательств суд снял обвинение с компании и признал сетевой маркетинг законным способом реализации товаров.

Активные и пассивные

Как и во всяком всемирном явлении эпохи коммуникаций, в БАД есть своя культовая личность, как Билл Гейтс в компьютерной революции. Бог витаминов и царь добавок — Лайнус Полинг. «Единственный человек в мире, получивший две индивидуальные Нобелевские премии: в области химии и за борьбу против ядерных испытаний», — пишут о нем на сайтах ведущих «биодобавочных» компаний. И это сущая правда. Помимо работ по химии, удостоенных высшей научной награды, Полинг написал еще книги «Витамин С и обычная простуда», «Рак и витамин С», «Как жить дольше и чувствовать себя лучше».

Для идеологов «биологически активного» движения именно эти труды ученого находятся на библейской высоте. Есть, конечно, и сомневающиеся. Они говорят, что Полинг — он прожил более 90 лет — в преклонном возрасте, как это часто бывает, принялся искать эликсир бессмертия. Будучи великим химиком, он создал красивую теорию, будто раньше человеческий организм мог синтезировать витамин С. Но однажды произошла мутация, и эту способность мы утратили. Отсюда все проблемы со здоровьем. Поэтому спасти человека могут только лошадиные дозы витаминов. Те, кто не видит в Полинге гуру, отмечают, что эта теория не имеет клинических подтверждений. Более того, есть исследования, которые свидетельствуют, что витамин С, особенно в избыточных дозах, нередко вреден.

Впрочем, считать Лайнуса Полинга Генри Фордом, Биллом Гейтсом или Санта-Клаусом — это личное дело каждого. Интернет неожиданно для многих стал повседневной реальностью «биологически пассивного» мира. С БАД то же самое.

Как выбрать еду — понятно: показывай продавцу на самую аппетитную колбасу и говори, «сколько вешать в граммах». Лекарство выбирают в зависимости от болезни. А как узнать, каких веществ лично вам не хватает?

Можно пройтись по аптекам. Попросим порекомендовать «самый правильный» витаминно-активный биологически-микроэлементный комплекс. Фармацевты и провизоры шевелят губами, читая этикетки на коробочках. Хотя слова «общеукрепляющее действие» каждый может прочитать и сам.

Можно купить какой-нибудь 700-страничный труд о БАД и прочитать о разных концепциях питания как религиозных, так и оздоровительных. О правовой базе существования БАД в мире и в России. Научные данные о воздействии на организм человека йода, кобальта, анемаррены асфоделиевой и сотен других природных субстанций. Узнать о существовании на российском рынке БАД из морских ежей и оленьих пенисов. Не найдем мы только одного: как потребителю сделать выбор между калием и цинком, заманихой высокой и зверобоем продырявленным, «Хитозаном-Эвалар» и сиропом «Зимняя редька».

Зададим этот вопрос автору одной из таких книг — доктору медицинских наук Татьяне Пилат. Она говорит: «Никак вам не сориентироваться… Ситуация с БАД развивается так. Сначала появляется интерес к продукту. Потом его удовлетворяет производитель. Параллельно идут научные разработки, формируется школа, которая обучает специалистов. Вопрос в том, когда они закончат институты и начнут работать врачами. Сейчас недостаточно специалистов, которые знают БАД и дадут вам рекомендации, выяснив, в каком режиме вы живете, что едите, чем болеете. Чаще всего врачи ничего не знают о добавках. Иной же знает пять названий и будет их рекомендовать, поскольку лично в этом заинтересован. В такой ситуации я бы посоветовала потребителю осторожно относиться к препаратам, которые состоят из 50–70 компонентов. Мне как ученому не совсем понятно, как производитель смог рассчитать их взаимодействие. Кроме того, на мой взгляд, лучше избегать БАД на основе экзотических субстанций. Зато, скажем, кукурузные рыльца и корень лопуха — компоненты классического печеночного сбора, который всегда использовали наши предки. Не будет от такой добавки вреда и нам.»

По мнению ученых, имидж БАД здорово подпортил тот факт, что первым на этот рынок ворвался Herbalife, к которому его адепты относились и относятся буквально с религиозным трепетом. Сегодня трезвому взгляду на обогащение рациона мешает образ панацеи, который реклама создает вокруг акульих плавников, кошачьих когтей и прочих эликсиров. Отсутствие специалистов в области нутрициологии — так называется новая наука о полезных пищевых веществах — в государственных масштабах компенсируется рекламой.

Вячеслав Фетисов и Пелагея Тихоновна

Долгое время реклама биодобавок ничем не отличалась от рекламы других товаров. Главной расходной статьей в рекламном бюджете крупных компаний была, конечно, реклама на телевидении. В продвижении чудо-средства помогали наши знаменитости: Лариса Долина, Андрон Кончаловский, Вячеслав Фетисов.

В свое время достаточно было нажать на кнопку на пульте телевизора, чтобы увидеть, как по разным каналам одновременно показывали председателя Госкомспорта Вячеслава Фетисова и травницу Пелагею Тихоновну. Чиновника — на федеральном, травницу — на дециметровом. Фетисов рекламировал американскую «Инолтру», Тихоновна — российский «Сабельник Эвалар». Знаменитый хоккеист, по словам одного из «биодобавочных» инсайдеров, снялся в ролике за $10 тыс. еще до своего назначения на государственный пост.

Образы любопытные. Пелагея Тихоновна говорила, что ее «Сабельник» выводит соли из позвоночника, снимает боль в суставах, «лечит и вылечивает межпозвонковые грыжи дисков». Определенную аудиторию бабка явно должна была цеплять — понятно, какую. А вот Фетисов, пожалуй, мог найти более широкую целевую аудиторию. Представим — на что и рассчитан был, вероятно, рекламный мессидж, — какие нагрузки испытывали на льду кости этого человека. И раз уж они перестали болеть от «Инолтры», так и нам наверняка помогут. Последний гвоздик в сознание забивала красочная анимация суставного хряща: он был истонченный, красный, болел, а вот стал толстым, синим и здоровым. Спасибо «Инолтре».

Однако специалисты на вопросы о грыжах и хрящах отвечают, что грыжи дисков лечит только время (пять-шесть лет) или, в экстренных ситуациях, если защемляется нерв, скальпель хирурга. Напрашивался простой вывод: и хоккеист, и травница, и еще много рекламных героев, которые благодаря некоей пилюле избавились от псориаза, атеросклероза и простатита, нас, потребителей, дурили. Так же считали и в Международной конфедерации обществ потребителей (КонфОП).

По словам сотрудников этой организации, в абсолютном большинстве случаев реклама БАД была недостоверной или заведомо ложной, когда ней говорилось о терапевтическом эффекте добавок к пище. Это было прямое нарушение закона о рекламе и прав потребителя на достоверную информацию о товаре. Бороться можно было двумя путями: подать иск в суд или заявление в орган исполнительной власти, контролирующий рекламу. Однако победить было непросто. Так, КонфОП подавал иск в защиту неопределенного круга лиц по поводу одной добавки — рекламировалась ее способность предотвращать рак. Суд принял к рассмотрению не ролик, записанный непосредственно с телевизора, в котором об этом прямо говорилось, а отредактированный сюжет, принесенный ответчиком. Там слова про рак были вырезаны. КонфОП проиграла процесс, однако некорректная реклама добавки в эфире больше не появлялась, а вскоре и сам товар исчез с рынка.

Со временем в России была создана регистрации БАД. Зарегистрированные добавки попадали в федеральный реестр. Однако после регистрации хитрые рекламщики начинали продвигать совсем не те свойства добавки, которые значились в реестре. Например, о добавке «Артрон» в реестре было записано: «Рекомендована в качестве общеукрепляющего средства, источника антиоксидантов». А в газетной рекламе утверждалось, что эта штука «спасает от артрита», «восстанавливает и защищает хрящ от повреждений». Другой пример — БАД «Проксилин». В реестре средство было рекомендовано как «дополнительный источник бета-каротина и микроэлементов». В рекламе «Проксилин» неожиданно оказывался чудо-пилюлей, гарантирующей «исчезновение проявлений псориаза на длительное время». Другие добавки — «Катарон», «Бионормалайзер», «Глюколайф», «Оптимал Плюс» и «Флебарон» — позиционировались, соответственно, вовсе не как общеукрепляющие средства, источники тех или иных веществ, как записано в государственном кондуите. Рекламные цитаты: «Эффективны при катаракте и глаукоме», «Подавляет вирусы гепатита», «Эффективно снижает уровень глюкозы», «Помогает при аденоме и простатите», «Останавливает варикоз».

В пресс-службе Минздрава уверяли, что БАД вообще недопустимо рекламировать как нечто лечебное и что министерство не раз выносило предупреждение фирмам, занимающимся продажей добавок. В качестве примера приводили письмо Геннадия Онищенко, в котором он говорил о недостоверности информации в рекламе таких добавок, как «Бионормалайзер», «Новый Суперйохимбе», «Ревматон», «Гепатон», «Новопрост», «Изовит-Е» и «Сабельник Эвалар».

С 1 июля 2006 года вступила в силу новая редакция закона «О рекламе», где были установлены требования к рекламе биодобавок. В частности, реклама БАД не должна была содержать ссылки на конкретные случаи излечения людей, создавать впечатление о том, что они являются лекарственными средствами, содержать выражение благодарности за биодобавки; запрещено ссылаться на исследования, имевшие положительный эффект. Иными словами, запрещены все те приемы, которыми пользовались многие.

Однако телевидение, а именно «Первый канал», помогло производителям БАД выйти из затруднительного положения. Передача «Малахов+» явилась мощным инструментом пропаганды нетрадиционной медицины. Неудивительно, что производители биодобавок предпочитают размещать рекламу именно в передаче «Малахов+», которую видный иерарх Русской православной церкви митрополит Уфимский и Стерлитамакский Никон в письме на имя гендиректора «Первого канала» Константина Эрнста назвал «вакханалией лженауки, мракобесия и оккультизма».

Экономика добавок

Рынок биологически активных добавок в России возник в начале 1990-х. До того такого понятия, как биологически активная добавка (БАД), у нас не было вообще. В СССР все знали лекарства и знакомые с детства витаминки, которые являются лекарственными препаратами (то есть имеют определенные показания к применению и противопоказания, доказанную эффективность и т. д.). БАД могут иметь одинаковое с ними содержание и отличаться только по содержанию элементов — в биодобавках они содержатся в терапевтических дозах. Но когда биодобавки появились в России, об этом знали немногие.

Главными продавцами биодобавок стали врачи, которые получали с продаж процент. Прописать такие препараты они не могли, но порекомендовать и продать — запросто. Кроме того, они советовали пациентам рассказать о чудо-добавках своим знакомым и приглашали делать совместный бизнес, обещая, что заработки потекут рекой. Так в России создавались первые пирамиды сетевого маркетинга. Зарплаты у врачей тогда были просто нищенские, и для многих это стало выходом из затруднительного финансового положения (хотя, конечно, не все этим занимались). А чтобы нормально зарабатывать и жить на проценты с продаж нижестоящих консультантов-дистрибьюторов, нужно было сформировать весьма серьезную по масштабам сеть. Это удавалось немногим. Большинство же довольствовалось небольшими заработками. В среднем с каждой упаковки продавец получал не более 20 % ее стоимости.

Вступившие в силу санитарно-эпидемиологические правила, регулирующие оборот БАД, существенно сократили легальные каналы продаж биодобавок. Требования СанПиН (санитарные правила и нормативы) к реализации БАД поставили вне закона торговлю биодобавками через сетевой маркетинг и дистанционные продажи — через телевизионные и интернет-магазины. Сейчас легальные продажи могут осуществляться только через аптеки, специализированные магазины по продаже диетических продуктов и обычные продовольственные магазины.

Специализированных магазинов по продаже биодобавок немного. Сеть подобного рода в России вообще одна — «Лавка жизни», которая работает с 1996 года. А для продовольственных магазинов биодобавки — товар сомнительный. Покупают их нечасто, а место на полке они занимают. Да и производители БАД сами туда не сильно стремятся: далеко не все могут себе позволить оплатить вхождение в сеть. Кроме того, биодобавки, которые многие компании все еще позиционируют как чудо-лекарства, лучше продаются именно с лекарственными средствами.

Главный канал легальных продаж БАД — аптеки. Факт продажи биодобавок в аптеках сам по себе способствует формированию у потребителей образа БАД как лечебного средства, что способствует росту продаж. Среди лидеров рынка три иностранные компании: PharmaMed, Nycomed и «Шень Ча — чудесный чай». PharmaMed помимо БАД занимается дистрибуцией гинекологического инструментария, а для Nycomed биодобавки вообще побочное направление деятельности. На рентгеноконтрастные препараты и рецептурные лекарства приходится 80 % бизнеса этой компании, 20 % — на безрецептурные препараты, небольшая часть которых зарегистрирована как БАД. У PharmaMed и Nycomed дела идут хорошо, а китайская компания теряет российский рынок. В биодобавках этой компании обнаружили сильнодействующие психотропные вещества, после чего их стали изымать из продажи.

Несмотря на все ограничения, неплохо себя чувствует и нелегальный рынок. С помощью сетевого маркетинга через интернет и по телефону продолжают продавать чудо-добавки, которые в лучшем случае могут оказаться пустышками. Недобросовестные компании адаптировались быстрее всех, так как абсолютное большинство из них ведет полулегальную дистанционную торговлю с доставкой на дом от имени фирм-пустышек, не имеющих ни офиса, ни склада.

Громкое судебное разбирательство дела о «тайских таблетках» состоялось весной 2007 года. В группе преступников мужчины выполняли работу курьеров, а женщины были консультантами на телефоне и координировали доставку товара. При задержании злоумышленников милиционеры изъяли более 75 тыс. таблеток и капсул. Стоимость одного курса лечения колебалась от 8 тыс. до 16 тыс. рублей. По оценкам прокуратуры, ежемесячный доход преступной группы составлял до $1 млн. Основой «тайских таблеток» является фенфлюрамин. По мнению медиков, продолжительный прием этого препарата мог вызывать зависимость и негативно сказаться на работе печени, а то и привести к летальному исходу. Впрочем, «тайские таблетки» можно спокойно купить и сейчас. Найти фирмы, которые доставляют «тайские таблетки», совсем несложно, поскольку они хорошо рекламируются, в том числе и на главных порталах российского Интернета. Например, на mail.ru можно увидеть рекламу интернет-магазина NatureShop. Ru, которая размещается через систему «Бегун». В этом магазине и сейчас можно заказать запрещенные к продаже капсулы для снижения аппетита «ЛиДа».

А недавно московские милиционеры задержали очередную банду аферистов. Представляясь врачами некоего центра, они звонили на домашние телефоны, предлагая купить, например, эликсир «Глазной доктор» объемом 10 мл за 16 тыс. рублей. Нагрянув в «центр», оказавшийся обычной квартирой, милиционеры обнаружили два десятка девушек, которые названивали потенциальным клиентам. Звонили аферисты не наобум, они пользовались базой данных москвичей, страдающих хроническими болезнями глаз. Мошенники заявили, что их эликсир безвреден, так как состоит из дистиллированной воды. В одной из комнат оказался импровизированный склад. Всего было обнаружено 1132 упаковки, которые, если исходить из предлагавшихся шарлатанами цен, должны были принести мошенникам 6,4 млн рублей.

Сегодня в России на рынок БАД выходят все новые компании. По данным исследователей, сейчас в стране сотни компаний занимаются продажей биодобавок, при этом около половины из них — российские. И это только в аптечном секторе. А сколько компаний использует сетевой маркетинг, не знает никто.

Растет и количество биодобавок. В год регистрируется около 2000 биодобавок, а всего на аптечном рынке их присутствует несколько тысяч. Доля рынка лидирующих торговых марок снижается, и, чтобы компенсировать эти потери, производители товаров-лидеров расширяют свой ассортимент, увеличивая объемы продаж. Лидирующее положение по объемам продаж с долей занимает группа БАД, влияющих на функции органов пищеварения. На втором месте — группа БАД, влияющих преимущественно на процессы тканевого обмена. Замыкает тройку лидеров группа БАД, поддерживающих функцию опорно-двигательного аппарата.

БАД и закон

Долгое время биодобавки старательно выдавали за экологически чистые чудо-лекарства. И все формальные признаки лекарств у них были. Схожая информация на упаковках, форма выпуска, способ и частота применения — все было очень похоже на лекарства. При этом производители БАД делали акцент на экологичность своих препаратов, что, по их словам, гарантировало отсутствие побочных эффектов, а вот, мол, у лекарств такие побочные эффекты есть.

У БАД по сравнению с лекарствами удивительная презумпция невиновности. Американская Food and Drug Administration (FDA), известная драконовским контролем фармпрепаратов, регистрирует БАД просто по заявке производителя. И это при том, что время от времени в США гремят скандалы, связанные с добавками, и тогда некоторые БАД запрещают. Правда, в последнее время производители и продавцы БАД стали проводить некие клинические испытания продукта и выступать с их результатами на медицинских форумах. На самом деле это далеко не те сложные масштабные испытания, которые проходят лекарства, — добавки часто испытываются на 20 пациентах в течение недели.

В начале 1990-х в России не существовало обязательной госрегистрации биодобавок. По словам участников рынка, лидерами рынка БАД первоначально были американские компании, которые серьезно сократили свое присутствие лишь после дефолта. Первые же отечественные БАД были весьма просты по своему составу. Например, широко рекламировавшиеся тогда «царские таблетки» представляли собой порошок чеснока с разными добавками, заключенный в растворимую оболочку.

БАД в правовом смысле оказывался будто в пограничной нейтральной полосе: контролируются они как пищевые продукты, а населением воспринимаются (чему многие продавцы БАД только рады) как лекарство. Ряд крупных игроков фармрынка считали подобную практику порочной. В США, по данным FDA, разгар бума БАД пришелся на 1997 год. Тогда в стране было зарегистрировано 2500 случаев осложнений после приема биодобавок и 79 летальных исходов. С тех пор бездумное увлечение БАД пошло в США на спад: американцы стали чаще консультироваться со специалистами относительно своего рациона. А в Германии ситуация с добавками решена с немецкой прямолинейностью: там вообще нет добавок как особого рода товара. Продукт регистрируется как еда, но если производитель хотя бы заикнется о неких целебных свойствах препарата, то в дело включается вся машина фармконтроля.

Сейчас производители биодобавок, как и производители лекарственных средств, должны иметь лицензию на соответствующую деятельность. Но надо заметить, что методы получения и сырье, как для современных БАД, так и для лекарств, порой почти не различаются. Разница состоит в технологиях, а также в требованиях к качеству продукции — к биодобавкам они несравненно ниже.

Биодобавки, согласно букве закона, лишь пища. Регистрацией и контролем БАД занимается Роспотребнадзор. Кроме того, зарегистрировать БАД могут Минздрав или Госсанэпиднадзор. Стандартов для производства биодобавок не существует. Контроль качества сводится к оценке безопасности БАД как пищевых продуктов. В отличие от производителей биодобавок к производителям лекарственных средств предъявляются гораздо более жесткие требования. Прежде всего они должны придерживаться стандартов Good Manufacturing Practice (GMP), на соблюдение которых иногда ссылаются производители БАД. Цель GMP — обеспечить максимальную безопасность и эффективность лекарств. Однако для БАД это не имеет такого значения, поскольку государство не может подтвердить эффективность биодобавок как лекарств.

Сейчас при регистрации биодобавки компании должны предоставить информацию о своем продукте — ту самую информацию, которая потом должна стоять на упаковке БАД. На этом этапе декларируемая информация весьма скромна по сравнению с той, которая будет использоваться при продвижении. Вот, например, как выглядит рекламируемый состав препарата «для суперпотенции» под названием «Сила оленя»: мозг оленя, свежедобытые кости оленя, ядра кедрового ореха, древесный гриб хоутоу, а к ним добавляются еще шесть китайских драгоценных дикорастущих (!) фармпрепаратов.

Действующие санитарно-эпидемиологические правила серьезно ограничили возможности производителей и продавцов биодобавок позиционировать их как улучшенные лекарства. В частности, запрещено использовать словосочетание «экологически чистый продукт» и другие термины, не имеющие законодательного и научного обоснования. Кроме того, на упаковке должна присутствовать надпись, указывающая, что БАД не является лекарством, хотя размер этой надписи не регламентируется.

Чтобы заниматься продажей изготовленной биодобавки, производителям нужно пройти процедуру ее регистрации. Для этого требуется несколько месяцев и небольшой пакет документации. Для сравнения: на регистрацию лекарства уходят годы. Кроме того, лекарства требуют немалых денежных затрат на разработку, проведение клинических исследований, прохождение разрешительных процедур и т. д. При регистрации биодобавок всего этого не нужно. Кроме того, БАД также может пройти систему добровольной сертификации биологически активных добавок, которую летом 2005 года создала Федеральная служба по защите прав потребителей и благополучия человека. Но единственное, что может подтвердить государство после этой сертификации, — наличие в БАД достаточного количества биологически активных веществ для профилактических целей.

Государство старается вывести этот бизнес из тени, но пока безрезультатно — большая часть рынка по-прежнему работает нелегально. Производители упрямо не хотят следовать законодательству. Российский рынок биодобавок ищет новые формы и методы работы в условиях ужесточения государственного и общественного контроля. Он бурно развивается, и до насыщения еще далеко. По данным разных исследований, в западных странах до 80 % населения, а в Японии до 90 % регулярно принимают БАД. В то же время у нас, согласно исследованию «КОМКОН-Фарма», только 19 % взрослого населения принимают биодобавки. Так что запас роста у отечественного рынка большой.

 

Богатство оптом и в розницу

Сетевой маркетинг и компания VISION

Немалую роль в распространении БАД сыграл способ их распространения — сетевой, или многоуровневый, маркетинг. Вроде бы одна из разновидностей маркетинга, но… По сути, обманутыми оказываются не только покупатели, но и продавцы. И тот, кто уже обманут, не всегда понимает, что его «обули». Одной из крупнейших российских компаний такого типа была фирма VISION. Новички, привлеченные в VISION обещаниями баснословных доходов, часто даже не догадывались, что им предстояло оставить там $200 в обмен на папку с инструкциями и коробку неликвидного товара.

Некруглая дата

В сентябре 2000 года на четырехлетие фирмы VISION в «Олимпийский» съехались 17 тыс. лучших дистрибьюторов — «бриллиантовая команда», как говорили в компании. На счету у каждого было не меньше сотни привлеченных в сетевой маркетинг новичков. Кульминацией двухдневного праздника стало семичасовое выступление президента компании Дмитрия Буряка.

Забитый до отказа стадион был погружен в темноту. Освещалась только сцена, по которой прохаживался одетый в светлый костюм человек средних лет. При этом 17 тыс. зрителей стояли по стойке «смирно», напряженно вслушиваясь в реплики, которые время от времени ронял Буряк. Вот он останавливается на краю сцены и произносит в темноту: «Мы сделали это». По залу проносится вздох восхищения. Буряк отворачивается и уходит в глубину сцены. Возвращается. Говорит: «Мы смогли это сделать». И так все семь часов.

Корреспондент журнала «Деньги», присутствовавший на этом дивном мероприятии, растерялся от этого зрелища и на выходе из зала сделал ошибку: спросил у интеллигентной с виду дамы о ценах на продукцию VISION.

— Как, вы еще не продаете продукцию VISION? — изумилась дама. Корреспондент тут же оказался в кольце напористых дистрибьюторов, наперебой рассказывающих о том, как выгодно продавать «классический комплекс», «женский комплекс» или хотя бы лечебные джинсы с добавлением меди. Вырваться из этого кольца оказалось не проще, чем отбиться от предлагающих погадать цыганок.

Разносчики счастья

VISION — это больше чем бизнес. Это почти религия, и у нее есть своя священная история. Она гласит, что Буряк, как и положено пророку, придумал VISION в момент озарения. Чудом выжив после автомобильной аварии, он вдруг понял, как сделать людей счастливыми, и решил посвятить этому жизнь. Он хотел сделать их здоровыми, накормив универсальными лекарствами. И богатыми, научив эти лекарства продавать. В 1996 году в России уже работали представители аналогичных западных компаний. Они называли свой метод работы умным словосочетанием multi-level marketing (MLM). То есть каждый покупатель товара должен был найти еще нескольких покупателей за процент и в случае удачи сам начинает получать прибыль.

Технологию MLM придумал и запустил американец Карл Ренборг, основавший в 1934 году первую в мире сеть, реализующую пищевые добавки. В 1975 году Федеральная комиссия по торговле США издала несколько положений, ограничивавших деятельность компаний, организованных по принципу пирамиды, в том числе MLM-компаний. Но через несколько лет сетевиков вновь легализовали, и теперь совокупный ежегодный оборот MLM-компаний достигает $25 млрд и растет на 20–30 % ежегодно.

И все-таки юридические основания деятельности компаний многоуровневого маркетинга довольно шатки. Понятно, что кассовых аппаратов у дистрибьюторов нет и налогов они не платят. Формально каждый дистрибьютор действует как частное лицо, хотя с каждой сделки получает доход в том числе и глава компании. Сетевики не любят привлекать к себе внимание и широких рекламных кампаний не проводят. Печатают анонимные объявления о приеме на работу в газетах бесплатных объявлений, размещают в Интернете прайс-листы, создают сайты. Вся остальная информация — только для своих. Для российского законодательства сетевиков не существует. Но сетевики понимают, что когда оно их заметит, у них возникнут проблемы. Как возникли они у их американских коллег.

Вот один из примеров. Камиль Салимзянов, бывший горняк, перебрался в Москву из Башкирии. Здесь он познакомился с Аленой, опытным дистрибьютором фирмы VISION. Алена и Камиль стали работать на VISION вдвоем. Потом сыграли свадьбу и основали семейный бизнес. Воспитывают троих детей и не сомневаются, что дети тоже станут дистрибьюторами. Камиль и Алена рассказывают детям, что они всем обязаны фирме VISION и ее президенту Дмитрию Буряку: «Господин Буряк зарегистрировал фирму VISION в 1996 году, а уже в 1997 году она стала лидером на этом рынке, — рассказал Камиль Салимзянов. — Позже у нас открылись представительства в Великобритании, Италии, Украине, Казахстане, Прибалтике. Затем — в Венгрии, Польше, Болгарии и Чехии. Формально центральный офис VISION размещается в Москве, на Таганке. Но реально стратегия компании планируется в Канне, потому что именно там сейчас живет Дмитрий Буряк. У него роскошная вилла. А заводы нашей фирмы и плантации, где возделывают лекарственные растения, расположены в Ирландии. Президент компании долго изучал экологическую обстановку в разных странах и пришел к выводу, что оптимальные условия для нашего производства — именно там».

Грубо говоря, это официальная легенда создания компании. Реальная история, конечно, от нее отличается.

Сеть

К 1991 году в России уже существовало около 200 сетевых компаний. Самые крупные сети были у Herbalife, Oriflame, AmWay. Однако обороты их были невелики. Сети развивались медленно, потому что их основатели, так называемые лидеры, обязаны были не только привлекать дистрибьюторов, но и сами заниматься продажами.

В 1996 году в сетевом бизнесе произошел переворот. В Москву прибыла команда из 130 человек во главе с французом Фабрисом Керерве. Все они работали в сетевом маркетинге много лет и создали не один десяток сетей в Европе и США. К весне 1996 года им удалось завербовать 5000 дистрибьюторов и открыть склад. Сеть была готова к работе. Оставалось добиться сертификации продукции — пищевых добавок французской фирмы ArcoFarma. Единственное, чего не хватало, — первоначальных инвестиций. И тогда на выручку им пришел предприниматель Дмитрий Буряк.

Дмитрий Буряк родился в 1957 году, в 1985 году окончил Московский геологоразведочный институт им. Серго Орджоникидзе. Позже получил диплом Института культуры. Он познакомился с Фабрисом Керерве в Лондоне, где жил несколько лет (по слухам, Дмитрий Буряк был вынужден жить за границей, поскольку в России у него были проблемы). Он рассказал французу, что сколотил состояние на торговле металлом и готов вложиться в новый бизнес.

По словам работников VISION, Дмитрий Буряк вложил в дело около $10 млн. 6 июля 1996 года в Москве было зарегистрировано ЗАО VISION, в котором Фабрис Керерве стал президентом, а Дмитрий Буряк — председателем совета директоров и главным акционером. Господин Керерве занимался раскруткой сети, а его компаньон, сидя в Лондоне, решал финансовые вопросы. На продукцию ArcoFarma были получены сертификаты, и сеть заработала. По рассказам сотрудников VISION, к 1997 году Керерве удалось не только сделать компанию рентабельной, но и вернуть российскому партнеру вложенные деньги. В 1998 году компания начала приносить прибыль. Как утверждают в компании, к этому времени сеть насчитывала уже более 450 тыс. дистрибьюторов, а годовой оборот превысил $250 млн.

Но тут случился августовский кризис, Дмитрий Буряк вернулся в Россию (по слухам, ему удалось решить его старые проблемы) и взял дела компании в свои руки. Его первым менеджерским решением стала фиксация курса доллара при продаже товара со склада дистрибьюторам на уровне 7,9 рубля. В результате доходы дистрибьюторов последнего поколения выросли, а доходы лидеров, которые жили на проценты с продаж тех, кого завербовали, резко уменьшились.

Сеть стала сокращаться — лидеры начали уходить в другие сетевые компании. Фабрис Керерве потребовал поднять курс и заявил Буряку, что тот погубит компанию. В ответ председатель совета директоров предложил президенту покинуть VISION. В компании ходят слухи, что предложение сопровождалось угрозами. Француз уехал из России. За ним компанию покинуло большинство лидеров, которые забрали и свои сети. Как только они ушли, курс доллара при складских продажах был тут же поднят до курса ЦБ. Сотрудники компании полагают, что Дмитрий Буряк сознательно пошел на фиксацию курса доллара, чтобы изгнать партнера по бизнесу.

В феврале 1999 года в VISION прошла перерегистрация оставшихся дистрибьюторов. Их число сократилось до 35 тыс. Тогда Дмитрий Буряк решил расширить сеть за счет дробления так называемого дистрибьюторского пакета — коробочки, которую дистрибьютор покупает на складе. Если раньше в коробочку стоимостью $180 входило восемь баночек с пищевыми добавками, то теперь стало входить четыре упаковки по восемь маленьких флакончиков в каждой. Стоимость каждого флакончика уменьшилась. Выросло число покупателей. Однако теперь дистрибьюторам, чтобы заработать те же деньги, что раньше, приходилось продавать в несколько раз больше, чем прежде. Сократились и доходы лидеров сетей.

Проценты с бесконечности

Сетевой бизнес — это не обычная торговля. Зазывая клиента, сетевики не предлагают купить товар, они предлагают его выгодно перепродать. При такой маркетинговой стратегии качество товара не имеет значения. Убеди всех, что ты научился выгодно продавать воздух, и сможешь зарабатывать на тех, кто захочет продавать его вместе с тобой. Сетевой товар покупают не только и не столько покупатели, сколько сами продавцы-дистрибьюторы. Основа работы фирмы — обязанность каждого дистрибьютора закупать товар на центральном складе. Больше всех должен закупать новичок (не менее чем на $2944 в год). Как только он сам вербует дистрибьюторов, он становится дистрибьютором второго уровня и может покупать на $2732 в год. На седьмом уровне его норма составляет $1272 в год, а начиная с двенадцатого он может уже не покупать, а жить только на проценты.

Цепочка распространителей, восходящая к одному основателю, на жаргоне сетевиков называется веткой. Прирастая новыми сотрудниками, сеть растет вглубь. Дистрибьюторы одного поколения (уровня) образуют линию. Чем длиннее линии, тем шире сеть. Дистрибьютор получает процент с каждой покупки, сделанной дистрибьютором его ветки. Чем длиннее ветка, тем больше прибыль. Но и длина линии имеет значение: если кто-то из дистрибьюторов выходит из бизнеса, он может завещать свою ветку представителям своей линии.

Ох, и трудная это работа…

Сотрудника компании VISION правильнее было бы называть не дистрибьютором, а вербовщиком, потому что его главная задача не сбыт товара, а вербовка новичков. Эта задача стоит перед дистрибьютором крайне остро — ведь он обязан делать закупки товара в фирме, то есть вкладывать туда деньги. Теоретически он может «отбить» их прямой перепродажей товара. Однако на практике это удается с трудом. Часть товара приходится использовать самому или просто хранить дома. Как рассказывают сами дистрибьюторы, они крайне неохотно покупают товар, однако вынуждены это делать, чтобы остаться на учете в VISION и получать свой главный доход — процент от закупок со склада других распространителей, которых удалось завербовать. Некоторые дистрибьюторы оказываются неудачниками: закупив товар, они оказываются не в состоянии ни продать его, ни завербовать новых дистрибьюторов. Тогда они выходят из «бизнеса», потеряв вложенные в VISION деньги.

Работа дистрибьютора нелегка. В поисках желающих работать на VISION он обходит кадровые агентства, биржи труда, дает объявления в газетах, создает сайты в Интернете. «Улов» вербовщика невелик. Из сотни тех, с кем ему удается поговорить за неделю, вложить деньги в фирму соглашаются единицы. Дистрибьютор-вербовщик ведет их на склад, где они «встают на учет» и приобретают за $23 startkit (папку с инструкциями для новичка) и как минимум один «чемоданчик дистрибьютора» с набором товара стоимостью от $106.

Данные о каждой закупке со склада поступают в компьютерную базу данных. На основании этих данных подсчитывается, сколько заработал за месяц тот или иной дистрибьютор. Эти деньги они получают в офисе компании пятнадцатого числа каждого месяца.

В Москве начинающий дистрибьютор зарабатывал в среднем $100–200 в месяц, дистрибьютор со стажем — $300–400. Старшие дистрибьюторы зарабатывают по $10–15 тыс. Добравшись до седьмого уровня, дистрибьютор переставал работать, а его доходы росли, поскольку росла его ветка. Про такого человека сетевики говорили, что он получает проценты с бесконечности. Надеждой на «проценты с бесконечности» привлекали в компанию новых людей.

Завлечение в сеть

Большинство новобранцев отсеивались в течение недели, убедившись в своей полной неспособности продать купленный за $200 товар. Остаются только те, кто способен обманывать себя и вовлекать других в коллективный самообман.

«Это было очень похоже на тоталитарную секту, — вспоминает несостоявшийся дистрибьютор Марина К. — Каждый новый человек подвергался жесткому психологическому прессингу. Он должен был заучить свод правил поведения, который начинался словами: „Спонсор (то есть фирма VISION) всегда прав“. Затем новичок получал задание на неделю, где время было расписано буквально по часам. Он должен вспомнить всех своих знакомых, вообще всех людей, которых когда-либо знал, и передать их телефоны фирме. Затем начинались встречи с клиентами. Повсюду меня сопровождали представители фирмы — женщина, которая привела меня на фирму, и ее подруга. Они учили меня, какими словами с кем говорить. Каждый вечер у нас были собрания, на котором новички докладывали об успехах. Ежедневно — занятия, на которых нас учили не сомневаться в товаре, бесконечно доверять Буряку и рассматривать каждого нового знакомого как потенциального покупателя. Что касается меня, то мне уже на третий день стало ясно, что наш товар никому не нужен и все здесь это отлично понимают. Мы просто сознательно обманываем людей. На четвертый день я не пошла на запланированные встречи. Пару дней мне звонили, потом перестали. А свою упаковку товара я подарила тете».

На презентациях товара подчеркивалась его уникальность. Какого он качества, большого значения не имело — себе сетевики товар не покупали и относились к нему скептически. Большинство из них отдавало себе отчет в том, что продают воздух. Воздух VISION — это пищевые добавки, лечебная косметика и электромагнитные приборы, которые, как обещают распространители, способны защитить от вредных излучений или, наоборот, облучать «полезной энергией». Товар был сертифицирован Минздравом и, по-видимому, безвреден. Еще VISION выпускало «лечебные» джинсы с вплетенными в ткань медными нитями.

Забавно, что «вольнонаемные» сотрудники VISION — секретари и журналисты, работающие в принадлежащих VISION изданиях, — никогда не употребляют его продукцию.

«Когда я пришла сюда работать, я заметила на столе у каждого сотрудника чемоданчик с пищевыми добавками VISION. Только я протянула к ним руку, как все заорали: ты что, не надо! Никто же не знает, из чего они сделаны», — рассказала корреспондент принадлежащей VISION газеты «Здоровая жизнь» Маша. Фамилию свою она просила не называть, поскольку пока не собирается менять работу.

«Вольнонаемные» сотрудники VISION — это не только сотрудники принадлежащих фирме изданий, но и бухгалтеры, кладовщики, секретари. Они совершенно не интересуются внутрисетевой жизнью, и никто не пытается завербовать их в дистрибьюторы.

У компании VISION и у Дмитрия Буряка есть сайт в Интернете. Там можно прочитать, что компания «Vision International People Group» — одна из крупнейших компаний, представляющих сегодня на мировом рынке товары для здоровья и долголетия. Миссия компании — «Мы делаем здоровый бизнес», то есть надежный, долговечный, прибыльный. В этом заявлении не все ложь. То, что бизнес прибыльный, — видимо, правда.

 

Часть II

Фигуры российского рынка

 

Пирамида — фигура таинственная и загадочная. Про нее рассказывают много чудесного. Египтяне возводили пирамиды над гробницами фараонов. Говорят, что зерна пшеницы, помещенные в пирамиду, прорастают быстрее и дают обильный урожай. Образ пирамиды где только не используется — пирамида власти, пирамида Маслоу… И, разумеется, финансовая пирамида.

Финансовая пирамида — эта такая штука, куда все несут свои денежки в надежде получить гораздо больше, чем дали. Но обогащаются далеко не все, а лишь те, кто принес деньги раньше других, и, разумеется, те, кто эти деньги принимает. Чем больше одни несут, тем больше другие обогащаются. Может быть, денежки в пирамиде приобретают те же чудесные свойства, что и зерно? Но… в 1992–1994 годах от финансовой пирамиды МММ, по разным оценкам, пострадали от 10 до 50 млн вкладчиков, от пирамиды «Хопер-Инвест» — не менее 4 млн вкладчиков, от «Русского дома „Селенга“» — 2,4 млн человек, от «Тибета» — 150 тыс. человек, от «Чары» — 70 тыс. человек, от «Властилины» — 16,5 тыс. человек.

Но если пирамида — это всего лишь фигура, то финансовая пирамида — средство обмана, а реальными обманщиками были, конечно же, люди, впрочем, не менее таинственные и загадочные, чем египетские пирамиды. Что это были за фигуры, которым удалось обмануть столько людей? Почему даже тогда, когда, казалось бы, все было ясно, люди продолжали нести им деньги? Что это — мистическое обаяние обмана, игра на наивной надежде мгновенного обогащения или просто фигуры и зигзаги нецивилизованного российского рынка?

Финансовая пирамида — изобретение, конечно же, не российское. Однако в России в период становления рыночной экономики она нашла благодатную почву. Строят их и сегодня. Потому что и сегодня российский рынок, казалось бы, уже не столь дикий, как 20 лет назад, нет-нет да и начнет выписывать самые замысловатые фигуры. А пирамида — вообще удивительная фигура. И главное, — вечная.

Были на рынке и средства обмана, и другие фигуры. Казнокрады, мошенники, воры и воришки.

«Что охраняем — то имеем», — писал Жванецкий еще в условиях развитого социализма. Только «имели» тогда сущую мелочь, до и то в основном товары потребительские — ведь слово «дефицит», этот, по словам того же Жванецкого, «великий двигатель общественных отношений», ассоциировался в основном с продовольственными и непродовольственными товарами потребительскими — колбасой какой-нибудь, импортными сапогами, «Волгами» и «Жигулями».

То ли дело рынок! Тут смогли развернуться те, кто охранял вещи посерьезнее — армейское имущество, золото и бриллианты, информацию. То, что они «охраняли», можно было использовать для того, чтобы «иметь» все. Воровство и взятки приносили миллионы в твердой валюте, о чем нельзя и помыслить в те времена, когда за хранение и продажу ничтожных по нынешним меркам сумм в валюте можно было схлопотать смертную казнь.

Общее у новых «охраняющих» со старыми несунами и расхитителями социалистической собственности было одно — то, что они тащили, им не принадлежало. Они имели лишь возможность распоряжаться этим добром, как имели некогда возможность распоряжаться дефицитной осетриной и икрой «уважаемые люди» — старший товаровед или завскладом.

Впрочем, и «несуны» никуда не делись. Всякую мелочь с предприятий как тащили, так и тащат.

 

Из тени в свет и обратно Пирамида МММ и Сергей Мавроди

Сегодня МММ — легенда «дикого» российского рынка.

Но 31 июля 1991 года, незадолго до августовского путча, многие тогда еще советские граждане — не только москвичи, но и те, кто смотрел этот репортаж в программе «Время», — впервые услышали название кооператива «из тех букв», оплатившего «халяву», и фамилию Мавроди. В тот день в Москве прошла беспрецедентная акция — день бесплатного катания на метро, и миллионы людей, несомненно, клюнули на эту рекламу.

Потом были Леня Голубков, «одинокая женщина Марина Сергеевна», рекламные щиты «Из тени в свет перелетая…» и очереди на Варшавке, 26.

«У МММ нет проблем»

Еще до «исторического материализма», в далеком 1988 году, спустя два года после принятия закона «О кооперации в СССР», легализовавшего свободное предпринимательство, в Ленинском исполкоме Москвы был зарегистрирован кооператив МММ (аббревиатура начальных букв фамилий основателей — братьев Сергея и Вячеслава Мавроди и некой Муравьевой).

До 1991 года МММ занимался торговой деятельностью (в основном импортными компьютерами и оргтехникой — в то время это было едва ли не самое прибыльное занятие), не привлекая к тесному сотрудничеству другие предприятия альтернативного сектора экономики. Однако в 1991 году, столкнувшись с проблемой обналичивания денежных средств, кооператив создал сеть дочерних предприятий. Часть из них существовала и раньше, а в 1991 году перешла под крыло объединения МММ. Другие же предприятия были вновь созданы самим кооперативом… Благодаря организаторским способностям отца-основателя кооператива Сергея Мавроди к началу 1990-х МММ, который позднее стал называться АО «МММ» (образованное в 1992 году и нигде, кстати, не зарегистрированное) стало общепризнанным лидером на рынке. В его структуру входило более 30 филиалов по всему СССР, более 300 различных фирм (малые предприятия, кооперативы). Успеху МММ способствовало то, что организация эта без проблем получала кредиты в других коммерческих банках.

И все было бы хорошо, если бы в январе 1992 года в центральный офис объединения на Газгольдерной, 10 не явились сотрудники налоговой инспекции в сопровождении автоматчиков из МВД. Пришли и изъяли всю финансовую документацию. А спустя полтора месяца сотрудники ГУОП МВД изъяли документы из шести банков, с которыми АО «МММ» имело дела. Свои действия нехорошие органы называли плановой проверкой.

Проверки продолжались до конца года. Был выявлен ряд серьезных нарушений налоговой и хозяйственной дисциплины со стороны руководителей МММ. Сотрудники налоговой инспекции обнаружили, что почти ни на одном предприятии МММ не велся бухгалтерский учет, практически полностью отсутствуют учетные ведомости, главные и кассовые книги. Поскольку любые выдачи наличных денег сопровождались соответствующими записями в кассовой книге, при проверке у работников налоговой инспекции возникло множество вопросов, например, о зарплате.

На сберегательные книжки работников она не переводилась, и наличными они ее (по документам) не получали. По словам работников МММ, с самого основания кооператива ни один из сотрудников ни разу не получал зарплату, все работали «безвозмездно, то есть даром».

По словам сотрудников налоговой инспекции, до 1992 года какую-либо практическую деятельность вел лишь кооператив МММ, а около полусотни остальных предприятий, входящих в объединение, лишь получали деньги и снимали их со счета. О дальнейшей судьбе этих средств можно было только догадываться. По мнению налоговиков, основная цель, которую преследовали руководители МММ при создании столь обширной сети предприятий, — возможность обналичивания больших сумм за короткий срок. При проверке объединения инспекторы обнаружили также существование достаточно необычного для российской экономики того времени предприятия — банка МММ. На момент проверки его клиентом кроме объединения МММ было лишь одно малое предприятие, то есть банк создавался МММ фактически для своих собственных нужд. Еще одной оригинальной находкой руководителей МММ стала следующая финансовая операция: объединение брало денежные средства в кредит в Сберегательном банке РСФСР и вкладывало их в уставной фонд других банков. По словам налоговиков, в нескольких крупных банках около половины уставного капитала принадлежало объединению, и за МММ числилась многомиллионная задолженность по кредитам.

После изучения документов последовало заявление о том, что объединение уклоняется от уплаты налогов. Был арестован его счет в МММ-банке.

Выход есть всегда

В результате МММ-банк перестал существовать, а кредитов МММ уже никто не давал. Возможно, именно это обстоятельство и побудило главу МММ Сергея Мавроди переключиться с торговых операций на финансовые. Сначала МММ начало предлагать российским инвесторам американские ценные бумаги. Затем успешно поучаствовало в ваучерной приватизации. В структуре МММ появился чековый инвестиционный фонд (ЧИФ) «МММ-Инвест». В феврале 1993 года он приступил к обмену своих акций на приватизационные чеки. Обыватели, в большинстве своем не знавшие о проблемах МММ, охотно понесли в фонд свои ваучеры. В ходе приватизации «МММ-Инвест» приобрел довольно крупные пакеты акций АО «АвтоВАЗ» (более 8 %), Томского нефтехимического комбината (18,5 %), Ульяновского автомобильного завода (17 %), 201 тыс. акций ОАО «Гостиничный комплекс „Космос“» и др.

В 1993 году МММ начало привлекать средства населения. Вкладчикам обещали от 1000 до 3000 % годовых по акциям и билетам МММ. Кстати, своим возникновением так называемый «билет МММ» был обязан бесконечно высокому спросу на акции МММ в момент расцвета компании, каждая из которых стоила 25 тыс. рублей. Не все желающие могли приобрести акции по такой цене, и руководство МММ сочло возможным выпустить бумагу с меньшим номиналом — «билет». Регистрации эмиссии и реестра акционеров по билетам не велось, а в тонкостях различий между акциями и билетами разобраться было непросто. Понятие номинала к ним оказалось неприменимо, поскольку одним билетом не торговал никто и никогда. Поначалу билеты выпускались «сертификатами» по 50, 100, 500 и 1000 билетов.

Кроме того, Сергей Мавроди не скупился на рекламу. Бесплатное катание москвичей на метро было первым шагом к созданию «имиджа надежной фирмы». Вторым шагом стало вторжение в сферу шоу-бизнеса: инвестиции в создание новых телевизионных программ, таких как «Контакты, контакты», «Последний писк» и «Под знаком Зодиака» (артистическая тусовка с участием знаменитостей). По замыслу руководства объединения, «приращение» имиджа МММ должно было достигаться не столько путем прямой рекламы его услуг, сколько за счет создания благоприятного впечатления от самой передачи и эффекта «косвенного присутствия» МММ на экране. Вскоре любимыми телеперсонажами жителей России стали герои рекламных роликов МММ Леня Голубков, «одинокая женщина Марина Сергеевна» и другие. В 1994 году реклама клипмейкера Бахыта Килибаева уже вовсю работала на воспроизводство финансовой пирамиды, а ее герои убеждали сами себя и телезрителей в том, что МММ можно доверять и что осуществление незамысловатой мечты (покупки сапог жене, например) возможно.

И народ понес деньги: по словам бывшего руководителя ГНС Владимира Гусева, в первой половине 1994 года от продажи акций МММ получало 4 млрд рублей в день. Дела фирмы резко пошли в гору, и к 1994 году число вкладчиков, по разным данным, достигало от 2 млн до 50 млн человек.

Отец-основатель

Отец-основатель МММ Сергей Мавроди родился в 1955 году в обычной московской семье: отец — монтажник, мать — экономист. У Сергея есть младший брат, Вячеслав, — тоже талантливый человек (см. далее). Единственное, чем Сергей Мавроди отличался от сверстников, так это уникальными способностями к точным наукам. Поэтому не удивительно, что после окончания школы он поступил на факультет прикладной математики Московского института электронного машиностроения и окончил его в 1978 году. Однако по специальности, инженером-математиком в одном из столичных НИИ, он проработал недолго, до 1981 года.

Уволившись из института, начинающий предприниматель стал изготавливать и продавать аудио- и видеозаписи. А чтобы не оказаться в тюрьме за тунеядство, параллельно числился ночным сторожем. Впервые его арестовали в 1983 году, обвинив в частной предпринимательской деятельности, которая в то время сурово каралась. Однако уже через десять суток отпустили, предупредив, чтобы он «завязывал» со своим мелким бизнесом.

Видимо, ему помогло постановление ЦК КПСС, осуждающее «перегибы» в борьбе с нетрудовыми доходами.

Неизвестно, послушался ли «теневик» милиционеров или стал более осторожен, но до начала перестройки он больше не попадался. В полной же мере талант Сергея Мавроди раскрылся с появлением в СССР первых кооперативов. К этому времени он работал уже вместе с младшим братом Вячеславом. Поначалу они занимались всем, что могло принести прибыль, и в 1988 году даже были задержаны по подозрению в хищении (по другим данным, за незаконное обналичивание денег). Однако и на этот раз для Мавроди все закончилось удачно — вина братьев была не доказана, и их отпустили на свободу. Оба Мавроди перестали заниматься сомнительными операциями и переключились на самый высокодоходный в то время бизнес — торговлю импортной оргтехникой. И создали МММ. Так началась «эпоха Мавроди».

Во всем виновата налоговая?

Весна 1994 года пришла в МММ вместе с налоговой полицией. Полицейские заподозрили, что Мавроди может выплачивать акционерам МММ 1000 % годовых потому, что скрывает налоги. Они обнаружили неуплату налогов лишь в МММ-овском АОЗТ «Инвест-консалтинг». За все время существования фирмы деньги через ее счет прошли единственный раз (25 млрд рублей). С этой суммы, как посчитали инспекторы, не были уплачены налоги. Полицейские решили, что наконец-то поймали Мавроди и на радостях выкатили штраф. Впрочем, с юридической точки зрения дело «Инвест-консалтинг» было непростым — ведь речь шла о проводках между структурами одного предприятия. В результате долг АОЗТ государству вместе со штрафом и составил 49,9 млрд рублей.

Налоговые проверки не прошли для МММ даром. Фондовый рынок заволновался, котировки акций МММ начали скакать. В конце июля 1994 года руководство МММ, сославшись на сложности с инкассацией, объявило о временном прекращении приема акций, и Мавроди обесценил все вклады в 125 раз. Число пострадавших вкладчиков было неизвестно, но по данным Минфина полиграфическими предприятиями было изготовлено в общей сложности 2,8 млн бланков сертификатов примерно на 27 млн акций МММ, а также 72 млн билетов МММ. А общий ущерб от деятельности МММ, по самым скромным оценкам, составил 100 трлн рублей.

В печати появилось крайне нервозное заявление президента Мавроди. Аргументация его была такова: он якобы изобрел perpetuum mobile, то есть самодействующий экономический механизм, позволяющий не просто увеличивать за месяц свой пай в несколько раз, но делать это до бесконечности. Как уверяет Мавроди, perpetuum mobile работал бы до трубы архангельской, однако налоговая инспекция его поломала. В отместку изобретатель грозил задействовать «наиболее эффективный и радикальный способ решения всех своих проблем — всероссийский референдум», решения которого «обладают высшей юридической силой». Имея такой козырь в кармане, Мавроди объявил: «Налицо появление в России новой политической силы, причем настолько мощной, что противопоставить ей хоть что-то реальное вряд ли сейчас в принципе возможно», — заявил он, имея в виду себя и пайщиков МММ.

Неясно, правда, какой вопрос Мавроди хотел вынести на референдум, — плебисциты по проблемам, непосредственно затрагивающим корыстный интерес избирателей, были прямо запрещены законом. Но даже если бы они были разрешены, угроза оказывалась пустой. Формулировка вопроса «Хотите ли вы, ничего не делая, до конца жизни ежемесячно удваивать свое состояние?» была явно идиотской. Более скромная формулировка: «Желаете ли вы получить свои вклады обратно?» — бессмысленной. Большая часть населения в МММ все же не играла, и вряд ли не игравшие проголосовали бы за то, чтобы из их кармана оплачивались убытки игравших. Сама постановка вопроса о возмещении означала, что никаких денег в кассе МММ не было, то есть инициатор референдума прямо объявлял себя мошенником.

Вся привлекательность игры заключалась в предположении, что благодаря чародею Мавроди золотой дождь будет вечным. Без золотого дождя личная судьба Мавроди акционерам была глубоко безразлична, а именно ради спасения собственной шкуры чародей все и затевал.

29 июля 1994 года президент АО «МММ» Сергей Мавроди сообщил своим акционерам, что с 29 июля «в целях стабилизации ситуации» официальный курс продажи акций АО устанавливается на уровне 1000 рублей, а курс покупки — 950 рублей. Пирамида, как и следовало ожидать, рухнула. Впрочем, глава МММ всерьез советовал держателям акций подождать пару месяцев, обещая, что курс снова поднимется. Впрочем, он много чего обещал.

Чего хотели власти?

А власти очень хотели поговорить с Мавроди. Руководству АО «МММ» было предложено зарегистрировать всех держателей акций АО «МММ», обменять все сертификаты акций с указанием первичных владельцев на акции с указанием реальных владельцев акций, провести независимую аудиторскую проверку финансово-хозяйственной деятельности, проинформировать население о составе и стоимости принадлежащего компании имущества, предоставить Антимонопольному комитету информацию об инвестиционной деятельности юридических лиц, созданных с участием президента АО «МММ» Сергея Мавроди, представить в Минфин отчет об использовании бланков сертификатов АО «МММ» с расшифровкой по видам использования сертификатов, осуществить полное изъятие из обращения суррогата ценной бумаги («билетов МММ») путем выкупа их у населения, предоставить в налоговые органы документы, связанные с исчислением и уплатой налогов и прекратить рекламную деятельность, противоречащую указу «О защите интересов инвесторов».

Из Минфина, превращенного во временный правительственный штаб по анализу ситуации со скандально известным АО «МММ», по всем известным адресам этой компании было направлено официальное письмо, подписанное представителями четырех правительственных структур. Послание было также направлено по домашнему адресу президента компании Сергея Мавроди — с вручением под расписку. Условно письмо можно было разделить на две части. Прежде всего руководству акционерного общества предлагалось принять участие в «рабочей встрече» с представителями Минфина, налоговых органов и Антимонопольного комитета. Официальная цель ее вряд ли могла что-либо прояснить — выполнение указов президента «О защите интересов инвесторов» и «О защите потребителей от недобросовестной рекламы». Вероятно, необходимость встречи была вызвана не столько стратегическими, сколько тактическими соображениями. Вопрос о финансовой устойчивости МММ приобретал политический характер, в связи с чем от правительства ждали хоть каких-то действий, чтобы оно смогло отвести от себя обвинения в бездействии перед угрозой перерастания первого масштабного финансового скандала в политический. Впрочем, первый замминистра финансов Андрей Вавилов обреченно заметил: «Я бы предпочел подождать, чем закончится ситуация. Если будем искать виноватых, ситуация обострится еще больше».

Поразмышляв немного и не дождавшись ответа, власти решили арестовывать президента МММ. 4 августа 1994 года спецназовцы по веревкам влезли в его квартиру через балкон и увели Мавроди в налоговую полицию. А 6 августа арестовали по обвинению в сокрытии доходов «Инвест-Консалтинга».

Защитники справедливости и защитники Мавроди

Арест Мавроди вызвал бурю негодования среди вкладчиков МММ и дал политикам возможность проявить себя перед избирателями. Различные акции и мероприятия не заставили себя ждать.

Так, 3 августа 1994 года на Пушкинской площади собрались члены либерально-патриотической партии «Возрождение», чтобы помянуть Леню Голубкова. Один из лидеров партии Игорь Брумель довел до сведения журналистов, что «Леня Голубков остался в США в связи с тем, что у него не осталось денег на обратную дорогу». Тут же члены партии поставили на каменную ограду коробку для сбора денег «на обратную дорогу Лене Голубкову». Лидер партии Валерий Скурлатов сообщил, что они «вовсе не собирались жечь чучело Лени Голубкова, так как это негуманно, — мы просто скорбим по нему». Сотрудники милиции в происходящее не вмешивались. Позднее они подожгли картонную коробку, изображающую гроб героя рекламных роликов АО «МММ».

А вкладчики АО «МММ» пикетировали здание УУР ГУВД на Петровке, 38. Они требовали «убрать руки от Сергея Мавроди». У девяти из них на груди висели таблички «акционеры АО „МММ“ голодают с 10 утра 7 августа». Был создан Союз акционеров МММ. Члены Союза передали обращение представителю орготдела аппарата правительства России. В нем вкладчики потребовали от правительства не выступать в СМИ с неофициальными заявлениями, касающимися АО «МММ», чтобы акционеры не паниковали. Кроме того, члены Союза призвали правительство не вмешиваться в долговые обязательства АО «МММ» перед его вкладчиками, которые по-прежнему верят в Сергея Мавроди.

А в октябре 1994 года прошла двухдневная научно-практическая конференция «Проблемы сбережений и рынка ценных бумаг/Что произошло с АО „МММ“?». Официально объявленной целью конференции являлся анализ состояния российского фондового рынка, а фактической — демонстрация поддержки Сергея Мавроди «научными кругами». Организатором конференции стал Институт экономики и права, возглавляемый экономистом Ларисой Пияшевой, которая зарекомендовала себя как активная защитница АО «МММ» и Сергея Мавроди. В целом состав участников конференции являл собой пестрый коктейль из научных работников, журналистов и представителей небольших фирм. По мнению хорошо знающих Ларису Пияшеву людей, директор института оказалась в альянсе с АО «МММ» исключительно благодаря своей доверчивости и состраданию. Взяв слово первой, Пияшева совершила краткий экскурс в историю МММ, а затем поведала о некоторых планах руководства компании. Она, в частности, заявила, что Сергей Мавроди будет продолжать бороться за российскую экономику даже в том случае, если его выгонят из страны. В этом случае Мавроди, оказывается, купит остров Мальта и продолжит оттуда вкладывать средства в экономику России. Лариса Пияшева также подтвердила слова Сергея Мавроди о том, что он собирается открывать пункты продажи бумаг МММ за границей, делая ставку на сближающую все нации черту — человеческую жадность. Далее докладчица высказала мнение, что причина успеха МММ — вложение средств в наиболее прибыльные предприятия и способность «гениального менеджера Сергея Пантелеевича» правильно определять такие предприятия. Затем Пияшева сравнила создание Мавроди АО «МММ» с изобретением гиперболоида инженером Гариным и под конец речи высказала предположение, что курс сертификатов акций МММ может неожиданно скакнуть на бирже с 1200 до 125 тыс. рублей.

Но единодушия у собравшихся не получилось: сторонники АО не смогли собрать под свои знамена новые силы, а противники компании не переубедили своих оппонентов. Но, возможно, главная цель мероприятия в какой-то степени достигнута: теперь у руководства АО «МММ» были основания говорить о поддержке их начинаний «учеными».

Депутат поневоле

Сидя в «Матросской тишине», Сергей Мавроди зарегистрировался в 109-м Мытищинском округе кандидатом в депутаты Госдумы (в то время в Думе освободилось место погибшего Андрея Айдзерзиса).

По свидетельству участников избирательной кампании Мавроди, на добычу депутатского мандата были брошены огромные финансовые средства — 420 млн рублей. Был привлечен известный имиджмейкер Ефим Островский, на работу с избирателями мобилизован Союз акционеров МММ… Председатель Союза Айшат Хазиева вспоминала: «Людей подстегивала надежда вернуть свои деньги и что-то заработать на выборах: было обещано платить за каждый шаг. Вначале собирали подписи в поддержку кандидатуры Мавроди — 1000 рублей полагалась за одну подпись, всего активистам удалось набрать 27 тыс. голосов. Ходили, убеждали людей, что мы, акционеры, доверяем ему, что это государство мешает работать. Был проведен опрос населения, дабы выявить городские проблемы и составить наказ депутату. Эта работа тоже должна была оплачиваться: 700 рублей за опрос одного человека. Так, мы выявили, что в городе нет телефонов-автоматов, и уже во время выборов они были поставлены. Были просьбы помочь инвалидному обществу: нужны были пять микроавтобусов, коляски, я знаю, что было обещано после выборов закупить их для инвалидов. А из Мытищ Сергей Мавроди обещал сделать цветущий край, выделить властям города на развитие инфраструктуры $10 млн».

(Более экономная схема была апробирована во время выборов Елены Мавроди в апреле-мае 1995 года. То ли издержки показались неимоверными, а может, кандидатура супруги была оценена с самого начала как «непроходная», но попытка любимой жены соединиться со своим супругом в Думе обошлась дешевле. Новшеством было заключение договора с Еленой Мавроди каждого желающего отдать голос за нее. По договору, она брала на себя обязательства защищать интересы избирателей. Был снят специальный краткий ролик, в котором Елена Мавроди, не произнося ни слова, подписывала договора. Этот ролик крутили по местному телевидению. Окончательный расчет состоялся после выборов, когда было заплачено агитатору за каждый голос, отданный в пользу Елены Мавроди.)

Два месяца пребывания Мавроди в тюрьме укрепили веру народа в АО «МММ». Многие считали, что только действия правоохранительных органов мешают ему вернуть деньги вкладчикам. Результат был достигнут: 30 октября 1994 года Мавроди был избран депутатом. В связи с этом он был освобожден из-под стражи, и дело в отношении него было прекращено.

День расплаты

Долгожданный день настал — 10 млн акционеров АО «МММ» ждали 1 ноября 1994 года с нетерпением. Вновь испеченный депутат, казалось, выполнил свое обещание: пункты обмена акций МММ в этот день открылись. Однако и на сей раз без подвоха не обошлось: новые пункты вовсе не собирались скупать старые акции и билеты АО «МММ». О них предложено было забыть до января следующего года, когда цена этих акций и билетов будет кем-то определена. Пункты АО теперь торговали новой бумагой.

Акционерам (хотя в полном смысле слова акционерами этих людей называть было нельзя) предлагалось сыграть в новую игру, объектом которой должен был стать новый фиолетовый билет МММ. Кроме цвета, других отличительных признаков у него не было. Акции и старые билеты к скупке не принимались.

В ответ акционеры стали пугать Мавроди актами самосожжения и голодовками. Один из них выбросился из окна шестого этажа. Другие решили не жертвовать собой, а понесли иски к АО «МММ» в суд, но пресс-секретарь АО Сергей Таранов заверил всех, что «иски акционеров заведомо проигрышные», так как АО «МММ» вкладчикам ничем не обязано. Вообще, поклонников у народного любимца-благодетеля Мавроди поубавилось. Некоторые из них даже решили перейти в явную оппозицию к нему. Так, несколько фирм, крупно погоревших на вкладах в МММ, задумали приговорить Мавроди к смертной казни. Надеясь на то, что в ходе расследования уголовного дела по факту убийства выплывут все счета (включая и заграничные), на которых и находятся деньги вкладчиков, эти организации, а также достаточно большое число физических лиц предлагали финансирование физического устранения Мавроди. А один житель Новосибирска, имевший несчастье быть как две капли воды похожим на Сергея Мавроди, был избит вкладчиками МММ на железнодорожном вокзале Барнаула. Едва успев сойти с поезда, «двойник» был «опознан» и подвергся нападению группы разъяренных барнаульцев, доверивших свои сбережения заботам МММ. Между прочим пострадавший заявил, что вполне разделяет чувства нападавших, и попросил милицию оставить инцидент без последствий.

Госорганы решили снять с себя ответственность за кризис в МММ. В ноябре пресс-служба налоговой полиции обнародовала сногсшибательные сведения о том, что в июле руководство ГУ ЦБ по Москве разрешило АО «МММ» обналичить 142 млрд рублей для расчетов с вкладчиками. Этих средств хватило бы, чтобы выкупить у акционеров все зарегистрированные акции по 125 тыс. рублей и даже часть билетов. Но МММ не дало денег даже многим малоимущим, хотя обещало. Представитель АО «МММ» объяснил все людям просто: «На что мы получили деньги, на то их и потратили».

Партнеры и халявщики

Летом 1995 года Мавроди вдруг решил выяснить, сколько же у него «не халявщиков, а партнеров». И выстроить их ряды в строгом, почти военном порядке. Цель задуманного похода — депутатское кресло в новой Государственной Думе. К активному участию в штурме этого редута приглашались все обладатели бумаг МММ. Стимул для солдат предвыборной армии Мавроди был прежний: возврат их собственных денег, вложенных в построенные МММ «пирамиды».

В связи с приближением предвыборных баталий финансовая империя МММ реорганизовалась коренным образом. Сердцевиной системы должна была стать «Партия народного капитала».

Она должна была сплотить и повести за собой активистов. Свою активность эти достойнейшие представители «партнерского» сословия должны были проявлять, расклеивая предвыборные плакаты, распространения листовки и агитируя потенциальных избирателей. За энергичной суетой активистов должны были с сочувствием наблюдать массы «просто» акционеров. Бойцам армии за заслуги планировалось присваивать не лычки и звездочки, а категории и баллы. Для распределения знаков отличия, а также для учета личного состава армии объявлялась перерегистрация, порядок которой был определен приказом президента МММ от 24 июля 1995 года. Этим документом всем обладателям всех бумаг, выпущенных МММ за всю его историю, предписывалось явиться в ближайший пункт компании.

С чего бы вдруг МММ пожелала взглянуть в глаза каждому из своих вкладчиков? Приказ был сформулирован обтекаемо и маняще: «В связи с планируемым началом выплат по акциям и билетам МММ». Начало выплат было назначено на 16 ноября 1995 года.

Чтобы столь значительное событие, как расплата с акционерами МММ, не напоминало мамаево побоище, акционеров решено было разделить на ранги и категории. Мавроди разработал всеобъемлющую формулу — «кто, где, когда». Отныне «партнеры» разделялись на четыре категории с внутренним персональным рейтингом. Первую категорию составляли члены партии. Вторую — беспартийные активисты прошлых избирательных кампаний по 109-му и 107-му округам, где стартовали в Думу Сергей Пантелеевич (удачно) и его супруга Елена (безуспешно). В третьей оказались «беспартийные пенсионеры, малоимущие и т. п.», а в четвертой — все остальные. Личный рейтинг определяется партийным стажем, предвыборной активностью и некоторыми другими обстоятельствами. Разные обстоятельства и «весили» в рейтинге по-разному. Например, участие в прошлогодней предвыборной кампании давало по 150 баллов, в текущей — уже 300, а стесненное материальные состояние вкладчика или его пенсионный возраст — только 10. В дополнении к приказу по этому поводу говорилось без обиняков: «При определении рейтинга учитывается прежде всего полезность вкладчика для системы».

За удовольствия надо было платить. А тем более за удовольствие числиться в первой («партийной») категории вкладчиков МММ. Не забыв предварительно пожертвовать 34,4 тыс. рублей в виде партийного взноса. Однако и эта жертва была не последняя. Тот, у кого мавродиевской печатной продукции было на 10 млн рублей и больше, и при этом он желал угодить в первую категорию, обязан был безотлагательно прикупить билетов ныне обращающейся (уже восьмой в общем счету пирамидальных бумаг) серии ПС на 10 % от своей суммы. Мавроди радел о социальной справедливости: «Постараться избежать ситуации, когда все первые места в очереди на выплаты окажутся, как обычно, заняты разного рода биржевыми маклерами и спекулянтами, за бесценок скупившими в свое время огромное количество акций и билетов».

Когда Мавроди, наверное, уже решил, что главные проблемы позади, — грянул гром. В октябре 1995 года вопрос о его неприкосновенности был поднят на заседании парламента.

Уже не депутат

Это была уже третья попытка лишить Мавроди депутатской неприкосновенности. Первые две закончились для него удачно: коллеги его не сдали, и следствие было приостановлено. Но 6 октября 1995 года после третьего запроса (с редким единодушием — 303 голосами при одном воздержавшемся) он был лишен депутатской неприкосновенности. Депутатов задела не столько история с МММ, сколько тот факт, что коллега продолжает заниматься коммерческой деятельностью и прогуливает заседания.

На заседания Госдумы Мавроди практически не ходил, но решение Госдумы о лишении его депутатских полномочий принял чрезвычайно близко к сердцу и даже заключил договор о защите по уголовному делу с адвокатами юрконсультации № 1 Московской городской коллегии адвокатов, хотя никакого уголовного дела против него в тот момент заведено не было. Однако это могло вскоре случиться в связи с тем, что Мавроди больше не пользовался депутатской неприкосновенностью. «Мы еще не знаем, по какой статье будет возбуждено дело, и не думаем, что оно вскоре появится», — сказал адвокат Мавроди Александр Солошенко.

Далее Мавроди написал письмо Ивану Рыбкину, в котором сообщил, что, будучи депутатом, продолжал руководить МММ на общественных началах. Мавроди утверждал, что соответствующий приказ по МММ был подписан сразу после его избрания. По словам юристов МММ, Мавроди, возможно, подписывал договора и платежные поручения от имени компании, но зарплаты в фирме не получал. Это подтверждается бухгалтерскими документами МММ.

Как бы то ни было, Мавроди больше не пользовался депутатским иммунитетом. Следствие по делу Мавроди возобновилось в том же октябре 1995 года, когда депутаты лишили главу МММ неприкосновенности. К прежнему обвинению (в неуплате налогов) прибавилось еще одно — в мошенничестве. Однако арестовывать Сергея Мавроди в этот раз не стали и даже не вызывали на допросы. Скорее всего, решающую роль здесь сыграл тот факт, что перспективы дела о неуплате налогов пресловутым «Инвестконсалтингом» были весьма туманны и доводить его до суда правоохранительные органы не решались. С мошенничеством тоже было не просто: адвокаты могли доказать, что отношения МММ с его вкладчиками лежали в сфере гражданского права.

В 1996 году глава МММ напомнил вновь о себе, когда попытался стать кандидатом в президенты России. Однако ЦИК забраковал значительную часть подписных листов в его поддержку и в регистрации отказал. Вскоре Сергей Мавроди ушел в подполье.

Из света в тень

Уголовное дело против Мавроди то возобновлялось, то снова закрывалось, то. В январе 1996 года было возобновлено следствие по делу о неуплате налогов. Но в марте оно вновь было прекращено по причине недоказанности участия самого Мавроди в совершении преступлений. 4 мая 1996 года Мавроди вернули арестованные деньги и имущество на сумму свыше 800 млн рублей. В январе 1997 года по инициативе по указанию генпрокурора Юрия Скуратова началось дополнительное расследование по делам, связанным с АО «МММ» и Сергеем Мавроди, но судебные перспективы были сомнительны.

В сентябре 1997 года арбитражный суд Москвы признал АО «МММ» банкротом в связи с неспособностью исполнить требования кредиторов и превышением обязательств над имуществом. Этого добились несколько вкладчиков — владельцев неоплаченных Сергеем Мавроди билетов и акций. Процесс проходил без ажиотажа и митингов. Суд своим решением признал МММ банкротом. Сам Сергей Мавроди в это время уже находился в бегах, а сбор средств у населения продолжал его брат Вячеслав. В 1998 году Мавроди-старший был объявлен в федеральный, а потом (когда появилась информация, что он находится в Греции) и в международный розыск. Впрочем, как говорили впоследствии, он жил под надежным прикрытием в подмосковной Жуковке-3 (его регулярно замечают в престижном ресторане «Царская охота»). Забегая вперед, скажем, что когда Сергей Мавроди был объявлен в розыск, по нему ежедневно работала оперативная группа ГУУРа из семи человек и несколько прикомандированных к ней сотрудников МУРа. Они установили, что аферист не сбежал за границу, а скрывается где-то в столичном регионе. На вопрос, почему его не удалось поймать раньше, сыщики отвечали так: «Деньги и связи позволяли ему чуть ли не каждый месяц менять квартиры в Москве и подмосковные дачи, причем снимались они на людей, которые имели документы, не вызывающие никаких подозрений, в том числе на ветеранов спецслужб».

Впрочем, в подполье Мавроди не сидел сложа руки. По данным правоохранительных органов США, в начале 1998 года экс-глава МММ вместе с двоюродной сестрой Оксаной Павлюченко создал новую финансовую пирамиду, используя Интернет. Сначала в сети появился сайт некой компании Stock Generation Ltd, представлявший собой виртуальную биржу. Там были котировки акций несуществующих компаний и рекомендации по их покупке. Для покупки акций нужно было зарегистрироваться на сайте и выслать на счет компании чек минимум на $50. Деньги переводились на виртуальный счет клиента, после чего на них можно было покупать акции. Их курс повышался в среднем на 10 % в месяц. Но периодически счет обнулялся. Чтобы заработать, клиент должен был успеть продать акции до обнуления либо ждать нового подъема котировок. Для получения денег нужно было написать письмо с требованием выслать чек по указанному адресу. В начале 1998 года, когда Stock Generation только набирала обороты, такие чеки, а также бонусы в $50 за привлечение новых клиентов действительно приходили. Но потом поток иссяк. Биржа просуществовала около двух лет, ее жертвами, по некоторым данным, стали около 20 тыс. (по другим данным — более 275 тыс.) американцев и жителей Европы. Пострадавшие начали жаловаться в комиссию по ценным бумагам и биржам США, и сайт Stock Generation был заблокирован.

«На добрую память…»

Сергея Мавроди арестовали только в 2003 году. 31 января он был задержан в Москве. Сыщикам, которые задержали его, он оставил автограф: «На добрую память уголовному розыску».

Операция по задержанию Сергея Мавроди была проведена 31 января в 16 часов. К сталинскому дому 40 на Фрунзенской набережной, где он снимал трехкомнатную квартиру, подъехали несколько неприметных «Жигулей» с частными номерами. Вышедшие из них широкоплечие молодые люди в штатском поднялись на третий этаж и позвонили в бронированную дверь с большим глазком. На звонок никто не ответил, а симфония Брамса, едва доносившаяся из-за двери, тут же стихла. Тогда оперативники вызвали специалистов из своего техотдела. Через полчаса те уже вырезали «болгарками» все три замка в двери израильского производства стоимостью $5 тыс.

В прихожей группа захвата столкнулась с громилой охранником, который, впрочем, не оказал никакого сопротивления. За его спиной прятался полный человек с лицом землистого цвета. Он был одет в тренировочные штаны, красную футболку и меховую безрукавку. С его головы сползал кудрявый черный парик. «Едва ли не самый разыскиваемый в России аферист только с помощью парика пытался изменить свою внешность, — отметил руководивший операцией замначальника оперативнорозыскного бюро Главного управления уголовного розыска (ГУУР) Константин Крысанов. — Никаких пластических операций, о которых писали в СМИ, он не делал».

При задержании Сергей Мавроди не сопротивлялся, поэтому с ним обращались вежливо. Именитый арестант это оценил: перед тем как на него надели наручники, он попросил дать ему несколько минут. Взял с полки книжку Михаила Князева «История одного преступления. Сергей Мавроди, великий и ужасный» и написал на титульном листе «На добрую память уголовному розыску, 31.01.03» и расписался. Кто-то из оперативников тут же достал из кармана «мавродик» — билет АО «МММ» достоинством в 100 рублей, на котором изображен Мавроди и имеется его роспись, и сравнил их с оригиналом: «Внешне совершенно другой человек, зато подпись сохранилась один к одному».

Хозяева недвижимости, которым платили двойную цену, понятия не имели, кто у них живет. Тем более что договоры о съеме жилья категорически запрещали им появляться дома до окончания срока аренды. Сам Сергей Мавроди все это время пользовался паспортом на имя жителя Санкт-Петербурга Юрия Зайцева (документ изъяли при задержании). Условия конспирации были настолько строгими, что хозяин МММ добровольно стал заключенным, — говорили в ГУУРе. — На людях он никогда не появлялся, а свежий воздух мог глотнуть по дороге из дома к шестисотому «Мерседесу», который вплотную подгоняли к его подъезду. Поэтому, несмотря на то, что в его квартире был оборудован настоящий спортзал, заметно сдал: постарел и растолстел.

Вскоре в квартире на Фрунзенской набережной был проведен обыск. Оружия, наркотиков и чемоданов с долларами, украденными у вкладчиков, там не нашли, зато обнаружили другие интересные вещи. В частности, записные книжки Мавроди с телефонами чиновников и представителей силовых структур, которые помогали ему скрываться, протоколы о намерениях и контракты, заключенные уже объявленным в розыск аферистом.

Приговор, срок, свобода

Мавроди предъявили обвинение по ст. 147 ч. 3 УК «Мошенничество в крупном размере» ($8-10 млрд). (Обвинение в уклонении от уплаты налогов было снято — истек срок давности.) Статья предусматривала заключение на срок от четырех до десяти лет с конфискацией имущества. Кроме того, СК распространил обращение к бывшим вкладчикам АО «МММ». Из него следовало, что люди, пострадавшие от финансовых махинаций Сергея Мавроди, которые ранее не обращались в правоохранительные органы, могут обратиться в следственный комитет при МВД для того, чтобы их признали потерпевшими по этому делу (потерпевшие могли рассчитывать на компенсацию ущерба). В феврале 2003 года в следственном комитете (СК) при МВД России была создана оперативно-следственная группа для розыска средств обманутых вкладчиков АО «МММ».

На помощь Мавроди в деле поиска пропавших денег следователи не рассчитывали: он отказывался давать показания. Как говорили милиционеры, Мавроди долго не мог отойти от шока, пережитого им во время ареста. Положение арестанта его сильно угнетало: он ни с кем не разговаривал, почти ничего не ел, а большую часть времени просто лежал на нарах и смотрел в потолок.

Позднее Мавроди инкриминировали соучастие в подделке паспорта (на имя Зайцева) с целью его дальнейшего использования. Соучастие, по данным следствия, выразилось в том, что Сергей Мавроди предоставил для поддельного документа свою фотографию. Таким образом, к ноябрю 2003 года в отношении Сергея Мавроди было возбуждено два уголовных дела: по обвинению в мошенничестве, касающееся непосредственно деятельности финансовой пирамиды, и второстепенное — по обвинению в организации подделки паспорта, при помощи которого, по мнению следствия, Сергею Мавроди удавалось скрываться от милиции. Поскольку подсудимый признал себя виновным в этом преступлении, он получил сравнительно небольшой срок — один год и месяц. Гораздо больший срок ему грозил по основному делу о мошенничестве.

В 2005 году Мавроди инкриминировали мошенничество уже не по старому, а по новому УК. Теперь пирамидостроителю грозило не десять лет, а «всего» шесть. Три из них к этому моменту он уже отсидел в СИЗО.

В апреле 2007 года в Чертановском суде Москвы началось оглашение приговора по делу Мавроди. Завершилось оглашение только через пару дней. В начале мая 2007 года суд признал Мавроди виновным «в мошенничестве в крупном размере» и приговорил его к четырем с половиной годам лишения свободы. Но Мавроди вышел на свободу уже в конце мая, потому что суд зачел ему пребывание в СИЗО во время следствия. Впрочем, ему еще предстояло выплатить по приговору суда 20 млн рублей обманутым вкладчикам. Видимо, рассчитывающие на это вкладчики АО «МММ» встретили Сергея Мавроди у выхода из СИЗО «Матросская тишина» восторженными возгласами «Поздравляем!». Когда телохранители Сергея Мавроди стали тянуть того сквозь толпу к машине, кто-то из молодых людей метнул в пирамидостроителя пакет кефира. Но в цель пакет не попал, а лишь запачкал машину

Роль личности в этой истории (Экономические воззрения С. Мавроди)

Как ни странно, трудно сказать, планировал ли изначально Сергей Мавроди строительство финансовой пирамиды. Сегодня 1000 % и более годовых кажутся просто фантастикой. Однако в условиях гиперинфляции и становления рынка начала 1990-х годов некоторым предпринимателям удавалось получать такую прибыль на торгово-посреднических, например, операциях. К тому же Сергей Мавроди был математиком, и не исключено, что строительство пирамиды было для него чем-то сродни решению математической задачи.

Он не был похож на обычных «новых русских» — не носил малиновых пиджаков и золотых цепей, не упивался внезапно открывшимися возможностями бесконечного потребления (разве что машины дорогие любил). Вообще, деньги он, видимо, любил не за то, что они дают, а просто так — ради них самих. А может быть, он просто был интеллектуально выше рядовых игроков рынка того времени, и потребности у него были другие.

Он любил читать. Летом 2008 года судебные приставы изъяли в пользу обманутых вкладчиков его личную библиотеку — более 1500 тыс. томов русской и зарубежной классики, детективов, а также многочисленные монографии о бабочках (другое его увлечение — энтомология). Когда сотрудники московского управления Федеральной службы судебных приставов (УФССП) в сопровождении понятых позвонили в дверь трехкомнатной квартиры, где жил Мавроди, хозяин, вышедший на лестничную клетку в потертом спортивном костюме, без слов впустил приставов и понятых в квартиру, затем сел в кресло и начал читать какую-то толстую книгу. От этого занятия он не отрывался на протяжении всех пяти часов, в течение которых приставы находились в квартире.

На компьютеры Мавроди тоже денег не жалел. В период расцвета МММ он однажды сделал себе подарок — установил в офисе сверхмощный компьютер фирмы Cray. Имя Cray вызывало у любого дипломированного математика священный трепет: во всем мире число этих машин измерялось десятками. Самый мощный суперкомпьютер семейства Cray стоил сотни миллионов долларов, но Сергей Мавроди довольствовался машиной подешевле. Компьютер был способен управлять исполинской сетью, состоящей из 16 взаимосвязанных локальных сетей Ethernet и содержащей в сумме не менее 400 интенсивно работающих терминалов или до 1000 терминалов с умеренной загрузкой. Организаций, которым требовались сети подобных масштабов, на планете было не много: количество компьютеров типа того, что купил Мавроди, во всем мире не превышало 60, а в России он и вовсе был первым. Более того, это был вообще первый компьютер марки Cray, поставленный в Россию. Разумеется, его можно было применять не только для управления сетями, но и для решения иных компьютерных задач. По словам пресс-секретаря МММ Сергея Таранова, супермашина была необходима фирме для грядущих крупных проектов…

Были у Мавроди и свои экономические воззрения. О них, в частности, он рассказал журналисту ИД «Коммерсантъ» Владиславу Дорофееву в интервью в 1997 году, когда строитель пирамиды скрывался в подполье. В частности, Мавроди поделился своими взглядами на пирамиды. «Строительство пирамид нигде в мире не поощряется, а потому занимаются этим обычно разного рода дилетанты — любители легких денег. Они, как правило, не имеют представления о каких бы то ни было законах функционирования этого финансового механизма. Вовремя соскочить и желательно с деньгами — вот их главный и основной закон», — пояснил Мавроди. Кроме того, по его мнению, финансовые пирамиды практически никогда не встречаются в своем, так сказать, чистом виде. Обычно они вынуждены маскироваться, имитировать какую-то деятельность, а значит, тащить на себе бремя чудовищных, соответствующих гигантским объемам проходящих через их счета денежных средств расходов, то есть по сути просто выбрасывать значительную часть своих активов на ветер, лишь бы выглядеть «как все». Оба эти фактора предопределяют их судьбу: «Налицо ситуация, когда у проекта такого масштаба отсутствует какой-то центральный координирующий орган, а следовательно, и единая, учитывающая интересы всего государства в целом политика. Им занимаются несколько независимых ведомств — Минфин, Центробанк и пр., каждое из которых преследует прежде всего свои узковедомственные интересы. Это абсолютно недопустимо».

На вопрос о том, каково, по его мнению, будущее финансовых пирамид, Мавроди ответил так: «Сегодня человечество стоит на пороге нового этапа своей истории. Мировая финансовая система достигла такого уровня (прозрачность финансовых границ, свободно конвертируемые валюты, возможность управления финансовыми ресурсами через международные компьютерные и телекоммуникационные сети и т. п.), на котором становится в принципе возможным (а следовательно, в конце концов неизбежным) развязывание и ведение международных финансовых войн, то есть реализация одной или несколькими странами комплекса чисто финансовых операций с целью изменения в свою пользу сложившегося на этот момент в мире реального баланса сил — политических, экономических и т. п. То есть впервые в истории появилась реальная возможность изменить этот баланс без помощи оружия и гораздо более быстро и радикально…. Перед лицом опасности внешней финансовой агрессии все без исключения страны сегодня абсолютно беззащитны. <…> Финансовые войны неизбежно будут начаты — не нами, так кем-нибудь другим. В мире достаточно стран, которые в силу тех или иных причин — нищета, стремление к независимости и т. п. — готовы на все, и если до сих пор они ничего не предпринимают, то лишь потому, что просто не догадываются о существовании такой возможности».

Мавроди был не чужд и писательскому ремеслу. Еще во время предвыборной кампании среди полиграфической продукции, выпускаемой Мавроди, в связи с грядущими выборами появился нетрадиционный для него продукт. Это была брошюрка, содержащая в концентрированной форме взгляды Сергея Пантелеевича на прошлое, настоящее и будущее Родины, а также программу ее спасения. Будущее России, по Мавроди, безоблачно и нерасторжимо связано с МММ, а не наоборот. «Придание ей (МММ. — Ред.), скажем, статуса государственной компании, выдача соответствующих гарантий со стороны Центрального Банка и Правительства России — все это могло бы качественно изменить ситуацию и очень быстро вывести ее на принципиально иной уровень». Особое отношение у Мавроди было к иностранцам: уж очень много они, по его мнению, за последнюю тысячу лет задолжали России. Зато с искренней симпатией писал президент МММ о товарище Сталине. «Приходится признать, что это действительно был гений, сумевший на деле доказать, что помимо всех известных в истории путей развития существует еще и особый, сталинский… Можно (и нужно!) осуждать методы, которыми все это делалось, но факт остается фактом: такой путь развития существует, и, с точки зрения интересов собственно государства, он крайне эффективен». Правда, параллельно Мавроди протаскивал и такие оппортунистические идейки, что будь жив еще его кумир, он бы своего почитателя по головке бы явно не погладил.

Спустя десять лет после описываемых событий, в 2007 году в издательстве «Рипол Классик» вышла книга Сергея Мавроди «Вся правда о MMM». Никакой «всей правды» про MMM Мавроди, конечно, не писал. Ничего интересного о приведшей его в тюрьму эпопее Мавроди тоже не рассказывал. И главное, он вообще ничего не писал о тех пяти годах, когда скрывался, сидя в черном кудрявом парике в съемной квартире на Фрунзенской набережной с отставными сотрудниками спецслужб в качестве бодигардов. Не впечатляли и размещенные в книге стихотворения.

Зато в книге были подробные дневниковые записи Мавроди сначала из «Матросской тишины», а потом из специального следственного изолятора № 1 при ГУИН РФ. Они были хороши. В первую очередь потому, что, попав на нары, или, как пишет Мавроди, на шконку, он оказался никаким не уникальным «мошенником века», а на удивление среднестатистическим выпускником факультета прикладной математики Московского института электронного машиностроения, проработавшим несколько лет программистом. Его записи были вполне приличным руководством по поведению в тюрьме. Например, Мавроди предостерегал от сближения с «интеллигентами» (то есть с теми, кто сидит за экономические преступления). «С синими, как здесь говорят, убийцами и бандитами все просто. Если тебе приносят колбасу, а им нет (поступающие каждому заключенному продукты всегда поровну делятся на всех в камере — Ред.), то все понимают, что взамен ты вправе рассчитывать на определенные льготы.

С интеллигентной же публикой все сложно и запутанно. Ты им — колбасу. А они тебе: „Мы же интеллигентные люди“. С уголовниками же можно чувствовать себя в безопасности, если формально исполняешь все их установления: передаешь малявы, цинкуешь (то есть участвуешь в общем тюремном перестуке). Но делать все это надо не по собственной инициативе, а только если тебя попросят. И тут же, конечно, вечная аксиома: никогда, ни при каких обстоятельствах не играй ни в карты, ни в домино. И в морской бой тоже не играй.»

 

Брат-2

Добровольные пожертвования Вячеславу Мавроди

В 1997 году в московском метро начали раздавать удивительные листовки. Слог их был великолепен. «Средств у современного общества на самом деле вполне достаточно, чтобы обеспечить достойное существование всем его членам, но до сих пор в мире не существовало достаточно эффективного механизма их перераспределения. Теперь он существует. Его внутреннее устройство достаточно сложное, но пусть вас это не пугает. Математическая модель системы, разработанная В. Мавроди с привлечением крупных математиков, позволяет в любой момент (даже при панике) полностью рассчитаться со всеми участниками».

Младшенький

В листовке указывалось, что более подробно с работой новой системы можно было ознакомиться на информационном стенде у Варшавки, 26. Там также постоянно находились люди, которые когда-то решили попробовать поучаствовать в системе, после чего полностью поверили в нее…

«Курс билетов постоянно растет по специальной методике, рассчитанной для получения участниками увеличивающейся с течением времени прибыли при соблюдении максимальной устойчивости системы. Одновременно с ростом курса происходит уменьшение специальным образом количества билетов у участников, но так, что при их сдаче итоговая прибыль с течением времени все равно увеличивается». Чудо, правда?

«Торопитесь! Количество жителей Москвы ограничено, значительная их часть уже участвует в СВДП „МММ-96“, поэтому новых участников находить с течением времени будет все труднее». Это было воззвание к участникам МММ прежнего с призывом вербовать адептов МММ нового.

Руководил проектом Вячеслав Мавроди — младший брат Сергея Мавроди. Ведь в отличие от профессора Мориарти, у последнего есть брат. Начинали они вместе. Вячеслав Мавроди долгое время занимал пост главного бухгалтера МММ. А потом начал работать самостоятельно. Продолжая, однако, дело старшего брата.

Какой принцип выше?

Цель нового проекта была та же, что и у МММ, — изъятие денег у граждан. Всего ничего прошло с памятного лета 1994 года, когда финансовые пирамиды рушились одна за другой. Но люди, пришедшие к МММ спустя три года, были уже не наивными «совками», мечтающими купить «на грош пятаков», — в основном это были профессиональные игроки в «пирамиды», прекрасно понимающие, что кто-то из них будет в этой игре последним.

Правила игры заметно отличались от старых, МММ-овских. Покупать и продавать «билеты» теперь надо было, вооружившись не только калькулятором, но и календарем. Последний был даже важнее электронного арифмометра, поскольку прирост благосостояния был напрямую связан с григорианской системой летосчисления.

Полностью проект назывался довольно длинно — «Система взаимных добровольных пожертвований „МММ-96“», сокращенно — СВДП «МММ-96». (Потом предприятие стало называться «МММ-97», а потом просто СВДП без всяких там МММ). Первый билет был продан 5 февраля 1996 года, но к реальной ее раскрутке организаторы приступили только через год. Вклад, а если пользоваться лексикой игроков, «пожертвование», можно было сделать примерно под 30 % в месяц. Получаемые дивиденды именовались «обратными пожертвованиями». Одна из вкладчиц, объясняя, что такое «обратное пожертвование», говорила: «Я прихожу в церковь, жертвую, что могу, и прошу что-нибудь у Бога. Он мне дает. Это и есть обратное пожертвование».

Вячеслав Мавроди действовал под лозунгом «Принцип взаимного доверия выше принципа взаимных обязательств». На деле это означало, что никаких обязательств перед «жертвователями» Мавроди на себя не брал, зато они ему безгранично доверяли и надеялись получить свои деньги с процентами в виде «обратного пожертвования». И, надо сказать, исправно получали в течение полутора лет. В общем-то СВДП представляла собой классическую пирамиду, причем более откровенную, чем все остальные. Если обычно строители пирамид уверяли вкладчиков, что их деньги эффективно «работают», позволяя получать высокий процент прибыли, то Вячеслав Мавроди с самого начала заявлял, что не ведет никакой коммерческой деятельности и СВДП вообще не предназначена для извлечения прибыли. Совершенно очевидно, что ежемесячные 30 % (а по «льготным пакетам» — все 50 %) выплачивались вкладчикам исключительно за счет новых «пожертвований». Игроки, конечно, прекрасно понимали, что рано или поздно игре придет конец, и надо лишь точно уловить момент изъятия собственных средств.

«Опять Мавроди деньги понесли»

Стоило выйти на солнечный свет из станции метро «Нагатинская», и могло показаться, что время повернулось вспять. Те же люди, толпящиеся около информационных стендов, агитаторы с пачками листовок и даже очередь у дверей офиса. Торговка яблоками, которую горе-вкладчики замучили вопросом о том, как пройти в МММ, недовольно ворчит: «Что, мало вас, дураков, надули? Опять Мавроди последние деньги понесли». Вот подскакивает мужчина лет пятидесяти, представляется Владимиром — добровольным агитатором. Срывающимся от восторга голосом пересказывает древнюю, как само МММ, историю о том, «как простой экскаваторщик Голубков деньгами разжился». Вывод из речи агитатора можно сделать один: новая игра — штука доходная.

Правила новой игры имели ряд усложняющих ее особенностей (билеты продавались некими «пакетами», сдать их можно было только в определенные дни), но в целом механизм роста финансовой пирамиды был все тот же. Зачем надо было усложнять игру? А чтобы не было паники. Если «партнеры» в один день бросятся получать назад свои кровные, на полную сумму по новым правилам может претендовать только половина вкладчиков. А следующая выдача — только через четыре дня…

Но на самом деле, играя «в МММ», следовало твердо помнить только одно правило: пожертвования возвращать никто не обязан. На то они и пожертвования. То есть клиенты приносили свои деньги в жертву. Глупо же было после этого требовать их назад. Брат Слава, похоже, больше брата Сергея любил свободу — найти криминал в добровольных пожертвованиях частному лицу довольно сложно. Чтобы отвести возможные обвинения в мошенничестве, на руки клиентам выдавались не акции или иные ценные бумаги, а некие «карточки компьютерного учета» без печатей и подписей. В довесок к ним прилагались билеты АО «МММ» с портретом Сергея Мавроди. Деятельность компании развивалась довольно успешно. По данным следователей, ее организаторы планировали даже создание нескольких зарубежных филиалов.

Поведение Вячеслава Мавроди не внушало доверия к созданному им «финансовому институту». С одной стороны, он призывал отдать ему деньги. С другой — избегал каких-либо контактов с прессой, не появлялся на людях. Никто из вкладчиков его никогда не видел.

Жертвы

На первый взгляд, удивительно, что это удалось человеку, непосредственно связанному с печально известной МММ. На самом деле именно «тень МММ» помогла Вячеславу Мавроди заложить новую пирамиду. Дело в том, что с самого начала игры в СВДП он начал выплаты вкладчикам МММ. Правда, только тем, кто прошел перерегистрацию в 1995 году. И только по двум акциям на человека в месяц (за обе выдавалось 250 тыс. рублей). Впрочем, и за этими деньгами нужно было отстоять длинную очередь. Но тем не менее факт остается фактом: Вячеслав Мавроди, который не нес никакой юридической ответственности за действия МММ, ежемесячно выплачивал по долгам своего брата около $40 тыс.

По словам адвоката Вячеслава Мавроди Станислава Ветрова, за 20 месяцев он потратил на эти цели около 7 млрд рублей. Откуда же взялись эти деньги? Вячеслав Мавроди утверждал, что на эти цели он расходовал личные средства, заработанные им еще в 1989 году на торговле компьютерами (о своем участии в ваучерной приватизации он почему-то умалчивает, хотя еще в 1995 году Сергей Мавроди во всеуслышание заявил о том, что деньги МММ вложены в акции «Газпрома», зарегистрированные на подставных лиц). Какое бы происхождение ни имели на самом деле эти деньги, логика действий Вячеслава Мавроди вполне понятна: этими выплатами он, во-первых, понемножку отмывал черную славу МММ, а во-вторых, подавал надежду на то, что со временем будут выплачены все долги, давая таким образом бывшим эмэмэмщикам еще один стимул для участия в игре.

Сами выплаты были похожи на пропагандистскую акцию. Для того чтобы получить свои 250 тыс. рублей, вкладчики должны были не только отстоять в очереди, но и ответить на вопросы «викторины», среди которых были, скажем, такие: «Кто получает пожертвования в СВДП?» и «Какое отношение к СВДП имеет Сергей Мавроди?» На первый вопрос следовало отвечать: «Вячеслав Мавроди как физическое лицо», а на второй: «Никакого». Ответил неправильно — денег не получишь. Но вкладчики не ошибались, они заранее заучивали правильные ответы.

К тому времени игра была уже достаточно раскручена и размеры ежемесячных выплат жертвенникам исчислялись миллиардами старых рублей.

Не пойман — не вор?

А что думали по этому поводу те, кого закон обязывал охранять кошельки граждан? Сначала в МВД уверяли, что все претензии, которые у них есть к МММ, относились к старым делам брата Сергея. Алексей Петренко, в то время начальник управления информации и общественных связей МВД РФ, говорил, что «пока к Вячеславу Мавроди у нас никаких претензий нет.

Мы не видим, чтобы он занимался чем-либо предосудительным». Налоговая полиция реагировала более оперативно. По словам Владимира Сенина, в то время заместителя начальника департамента Налоговой полиции РФ по Москве, в отношении нового проекта проводились «оперативные действия». Однако рассказывать что-либо подробнее он категорически отказывался, ссылаясь на следственную тайну. Антимонопольный комитет и вовсе остался в стороне. По словам представителей этого ведомства, жалоб от кого-либо на новый проект МММ к ним не поступало, закон о рекламе они не нарушали (поскольку рекламы просто не было). Так продолжалось около года.

Однако в октябре 1997 года ОМОН и УЭП совместно с УВД Южного округа Москвы произвели обыск в офисе МММ на Варшавском шоссе, изъяв деньги и ценности на сумму 2 млрд рублей. В конце февраля 1998 года в офисе был произведен повторный обыск (оперативники изъяли компьютеры и 21 золотой слиток по 5 г каждый), после чего знаменитая Варшавка, 26 прекратила свое существование.

Заподозрив, что МММ-96 являлось аналогом знаменитой пирамиды, которую основал Сергей Мавроди, ГСУ возбудило против Вячеслава Мавроди уголовное дело по статье 172 («незаконная банковская деятельность»). Работа «Системы» была парализована.

Однако проведенная затем экспертиза показала, что банковской деятельностью Мавроди не занимался. Генпрокуратура признала изъятие денег незаконным, но следствие подозреваемому так ничего и не вернуло. А в августе 1999 года ГСУ изменило формулировку дела Вячеслава Мавроди на «незаконные действия с драгметаллами в особо крупных размерах». Одновременно он был объявлен в розыск.

Стечение обстоятельств наводило на размышления: уголовное дело на Вячеслава Мавроди было заведено именно тогда, когда акции МММ стали относительно ликвидны, деньги были изъяты как раз в день выплаты «дивидендов». Вкладчики заподозрили, что законность тут совсем ни при чем, просто кто-то захотел прибрать к рукам деньги, накопившиеся за год в СВДП. А потому жертвователи достали свой арсенал поизносившегося в затяжных боях оружия: плакаты для пикетов, листы для сбора подписей. Они пикетировали правительство с требованиями вроде «руки прочь от Мавроди», и новое уголовное дело, возбужденное против Вячеслава Мавроди, называли самым возмутительным со времен 1994 года. Следственные органы настаивали на том, что их действия законны. Людмила Суслова, в то время следователь УВД Южного округа, говорила: «Два миллиарда мы приняли по акту и положили на счет УВД. Вернем вкладчикам, если суд признает, что деньги им принадлежат. Но ведь они сами утверждают, что вкладчиками не являются. И расписку давали, что деньги Мавроди жертвуют. Поэтому теперь им придется подавать иск на Мавроди». В прокуратуре, тем не менее, рассудили, что законность нарушена. Валерий Мишин, в то время заместитель начальника управления Генпрокуратуры по надзору за следствием, дознанием и оперативно-розыскными действиями в органах внутренних дел, считал, что денежные средства были изъяты необоснованно, а следствие субъективно относилось Вячеславу Мавроди.

Но самое интересное, что жертвователи на подачу исков шли неохотно, объясняя свое нежелание тем, что суд может присудить только возврат самого вклада, а изъятых денег на всех, скорее всего, не хватит. А Вячеслав Мавроди, дескать, выдаст «обратное пожертвование» с процентами. Всего в Пресненском суде принято к рассмотрению пять исков к Вячеславу Мавроди и ни одного — к органам внутренних дел.

Народный компромат

Встретиться с Вячеславом Мавроди было практически невозможно. Даже его адвокат, по собственному признанию, за полтора года работы так ни разу с ним и не встречался. Общались они исключительно по телефону или через Интернет. Тем не менее корреспонденту журнала «Деньги» Ольге Бухарковой удалось связаться с Вячеславом Мавроди.

«Я не скрываюсь, — рассказывал Вячеслав. — Тем не менее я уверен, что дело это заказное и по отношению ко мне возможны любые провокации, поэтому веду себя достаточно осторожно. Правоохранительные органы поставили себе задачу найти мифические миллиарды долларов, которые им померещились. Для них сейчас все равно, какой Мавроди — для любого статья найдется. Очевидно, что судебный процесс властям не нужен, ведь для этого необходимо будет представить вещественное доказательство — изъятые из офиса деньги. А я думаю, что деньгам нашли другое применение. За все это время я не получил ни одной повестки. Зато в офисе и в квартире моей жены выломали двери и произвели обыск. При обыске не изъяли никаких документов, лишь ценности и деньги.

Вряд ли кто-то может подумать, что акция против СВДП — инсценировка перед очередными выплатами. Никто из желания сэкономить деньги не пойдет под следствие. Играть с нашей судебно-правовой системой довольно опасно. Тем не менее действия УВД совершенно алогичны: если кто-то и наказан, то это бабушки-пенсионерки, инвалиды и ветераны. Это и был основной контингент СВДП, это у них они отобрали деньги.

Могу сказать еще об одном результате, которого добились правоохранительные органы своей акцией против СВДП. Правда, они вряд ли на него рассчитывали и еще пока о нем не знают. После того как в результате налета милиции на офис СВДП на Варшавке стали невозможны ежемесячные выплаты по акциям МММ-94, я понял, как можно по-другому использовать на благо народа эти деньги. Я решил тратить $40 тыс. в месяц на покупку у граждан документально подтвержденного компромата на коррумпированных российских чиновников всех уровней. Сейчас я уже заканчиваю работу над созданием специального сайта на сервере в Сингапуре, через который в самое ближайшее время буду по Интернету принимать соответствующие документы и договариваться с владельцами о цене. Я назвал этот сайт „Народный компромат“. Уверен, что эта акция приобретет масштабность и безусловно пойдет на пользу новой России».

Пока Вячеслав Мавроди строил планы глобальной борьбы с коррупцией, наиболее предприимчивые и умудренные опытом «жертвователи» организовали собственную игру под названием «Дом на камне». Условия ее мало чем отличались от МММ образца последних лет: приведи четырех вкладчиков — получишь 30 % от суммы их вклада, за каждого последующего — 5 %. Минимальная сумма вклада — 250 новых рублей. Да и схема все та же: муниципальные организаторы, достигшие совершенства по части строительства пирамид, обзванивают «десятников» (тех, у кого в подчинении десятки); те, в свою очередь, рядовых знакомых вкладчиков; последние привлекают новичков со стороны, потенциальных «крайних». Логика была проста: раз третьего брата Мавроди нет, уповать на СВДП-98 не приходится, поэтому самое время делать вклады в новую игру, чтобы и потерянное вернуть, и еще заработать. Так что дело Мавроди жило и без Мавроди.

«Всегда соблюдал Уголовный и Гражданский кодексы»

В январе 2001 года Мавроди-младшего задержали. Оперативники приехали за ним вечером 9 января. Последние несколько месяцев он снимал трехкомнатную квартиру в доме номер 22 по Лазоревому проезду. Когда в квартиру позвонили, Мавроди открыл ее, даже не спрашивая, кто там. Войдя, сыщики предъявили ему постановление об аресте и проведении обыска. По словам представителей угрозыска, Мавроди был удивлен их визитом, но вел себя «довольно спокойно».

В ходе обыска, который длился несколько часов, были изъяты два компьютера, документы и валюта. После этого бывшего вицепрезидента АО «МММ» препроводили в СИЗО Петровки, 38. Следователи предъявили ему обвинение, избрав мерой пресечения содержание под стражей.

Станислав Ветров утверждал, что его клиент от следствия не скрывался и повесток из ГСУ не получал. Хотя и признает, что найти Вячеслава Мавроди было непросто: он развелся с женой и жил на квартирах, которые снимал по объявлениям. Бизнесом Мавроди не занимался, зато организовал несколько интернет-проектов. В частности, «Наш президент» (создание общественного движения по выборам президента России) и «Народный заем» (сведение партнеров по бизнесу через Интернет). А незадолго до ареста он распространил через Интернет открытое письмо к Владимиру Путину и «всему российскому народу», в котором предсказал обесценивание американского доллара, которое произойдет в ближайшие годы, рекомендовав хранить сбережения в немецких марках.

«Золото, цветные металлы и полезные ископаемые сегодня меняют на бумажки, которые завтра не будут стоить и гроша. В результате в выигрыше останутся не владельцы реальных ценностей, а хитроумные заокеанские Остапы», — предупреждал он. И следовал собственным умозаключениям — во время последнего обыска у него изъяли DM50 тыс. По словам адвоката, золотые слитки, в использовании которых обвинили Вячеслава Мавроди, его клиент официально приобрел в Инкомбанке. Они служили гарантией возврата денег «жертвователям» МММ-96. Станислав Ветров считает, что доказать это обвинение в суде не удастся. На вопрос, не является ли арест Мавроди-младшего попыткой следствия выйти на его брата, адвокат ответил отрицательно. По его сведениям, братья поссорились еще в 1995 году. «Насколько мне известно, — отметил адвокат Ветров, — за последние пять лет они не только ни разу не встречались, но даже не разговаривали по телефону».

24 августа 2001 года Главное следственное управление (ГСУ) ГУВД Москвы предъявило окончательное обвинение Вячеславу Мавроди. По предварительным данным следствия, обвиняемый совершил более 200 эпизодов преступной деятельности, общий ущерб от которых превысил 4,7 млрд неденоминированных рублей.

Адвокаты несколько раз обжаловали меру пресечения предпринимателю, но суды различных инстанций отказывались освобождать Вячеслава Мавроди, веря следствию, считавшему, что он, как и его старший брат, немедленно уедет из страны. Сам Вячеслав Мавроди не признавал своей вины. Он утверждал, что «в его действиях отсутствовал состав преступления, и он всегда соблюдал Уголовный и Гражданский кодексы».

Сочувствие

Процесс по делу Вячеслава Мавроди начался 28 января 2002 года. Несмотря на отсутствие журналистов, коридоры Чертановского суда, расположившегося в здании типовой столичной школы, были буквально забиты сочувствующими подсудимому пенсионерами. Престарелые клиенты организованной в 1996 году Вячеславом Мавроди системы взаимных добровольных пожертвований МММ-96 развернули здесь активную деятельность по сбору подписей в поддержку обвиняемого. Они были уверены, если Мавроди выпустят, он обязательно вернет вклады по акциям МММ.

Суть обвинений, предъявленных Вячеславу Мавроди Главным следственным управлением внутренних дел Москвы, сводилась к тому, что, создав в 1996 году СВДП, он в течение последующих 20 месяцев фактически занимался незаконной банковской деятельностью. Как незаконный оборот драгоценных металлов следствие расценило приобретение по просьбе Мавроди сотрудниками СВДП мерных золотых слитков. После окончания слушаний адвокат Мавроди Клен заявил, что его подзащитный считает свои отношения с гражданами (взаимные добровольные пожертвования) «чисто гражданско-правовыми отношениями», поскольку ст. 582 ГК предусматривает право любого гражданина совершать денежные пожертвования.

«Мавроди действовал открыто и публично. О системе взаимных добровольных пожертвований знало через СМИ очень большое число граждан и тем более правоохранительные органы, — сказал Николай Клен. — Ни финансовые, ни налоговые, ни правоохранительные органы не только не пресекали деятельности, но и не делали ему никаких официальных предупреждений. Кроме того, сведения о деятельности СВДП систематически публиковались в газете „Московская правда“».

Кстати, завершение процесса над Мавроди-младшим почти совпал по времени с арестом Мавроди-старшего. Оперативники считали это не случайностью, а закономерным итогом своей работы. «Не нужно людей обманывать, сколько не прячься, конец один», — сказал замначальника ГУУРа Виктор Прокопов.

А деньги где?

В феврале 2003 года в Чертановском суде Москвы под крики «Свободу, свободу Славе!» целый день оглашался приговор предпринимателю Вячеславу Мавроди. Суд признал младшего брата строителя пирамиды МММ виновным в незаконной банковской деятельности, в незаконном обороте драгметаллов, а также в нанесении ущерба вкладчикам на 3,5 млрд неденоминированных рублей. Вячеслав Мавроди получил пять лет три месяца с конфискацией имущества.

За несколько часов до начала оглашения приговора около сотни сочувствующих и престарелых вкладчиков фирмы Вячеслава Мавроди «Система взаимных добровольных пожертвований» (СВДП) собрались у здания Чертановского суда, клеймя позором правосудие и милицию. Вкладчики призывали судей к «благоразумию» и умоляли отпустить «благодетеля, который вернул бы нам наши денежки», а милиционеров крыли за штурм здания АО «Волна», где располагался офис Мавроди-младшего. После этого штурма, жаловались они, из кассы исчезло свыше 2 млрд неденоминированных рублей. «Они эти денежки раздали тем, кто на Славу заявление накатал, да и себе небось оставили! Задаром, что ли, хлеб жуют?» — кипятился один из вкладчиков СВДП. «Да мы сейчас вот Вячеслава Пантелеевича освободим, а потом пойдем Сергея Пантелеевича освобождать! Вот так!» — присоединился другой потерпевший. После этих слов бойцы СОБРа быстро поднялись на третий этаж суда и заняли позиции на подступах к залу заседания.

К полудню туда же ринулись сторонники Вячеслава Мавроди, но собровцы без разрешения судьи в зал их не пускали и даже стали теснить стариков, освобождая проход для подсудимого. Когда же тот замаячил в конце коридора, здание огласилось многократным «Свободу, свободу, свободу…»

Процесс над Мавроди-младшим все время был закрытым, однако послушать приговор судья Надежда Маркина все же пустила человек тридцать из числа все тех же пожилых вкладчиков. А вот журналистам не повезло: им было выделено всего две минуты для протокольной съемки Мавроди за решеткой. Шесть часов судья читала приговор. Первые три часа ушли на оглашение одного лишь списка потерпевших, вторая половина приговора была посвящена собственно преступлениям Мавроди-младшего. Он был признан виновным в том, что, не имея лицензии на проведение банковских операций, занимался сбором денежных средств с населения, набрав таким образом около 55 млрд «старых» рублей, с которых не заплатил 14 млрд рублей налогов. Кроме того, по мнению суда, приобретя в Инкомбанке 215 золотых слитков по 5, 10 и 100 г на 715 млн «старых» рублей, предприниматель занимался незаконным оборотом драгметаллов.

13 февраля 2003 года Чертановский суд признал Вячеслава Мавроди виновным в незаконной банковской деятельности и незаконном обороте драгоценных металлов и камней и приговорил к пяти годам и трем месяцам лишения свободы. Адвокат Николай Клен заявил о намерении обжаловать решение суда в Верховном суде России, предварительно согласовав этот вопрос с подзащитным. Выступая в суде, адвокат заявил, что считает обвинения в отношении его подзащитного необоснованными. Господин Клен утверждал, что созданная семьей Мавроди «система взаимных добровольных пожертвований» не являлась финансовой пирамидой и не имела отношения к банковской деятельности, поскольку в системе не было устава, печати, уставного капитала и других атрибутов, необходимых для банка. Адвокат отметил, что граждане вносили пожертвования добровольно и были уверены в правомерности существования подобной системы.

Братья Мавроди сидели в тюрьме одновременно. Но, по словам начальника следственного изолятора № 2 (Бутырская тюрьма) Владимира Ступина, не в соседних камерах, как сообщали некоторые СМИ, а в разных концах тюремного корпуса. Их соседи по камерам — люди, которых впервые привлекают к уголовной ответственности. «В Бутырке есть камеры и комфортнее, чем у господ Мавроди», — отметил начальник СИЗО. Между собой братья не общались — это было запрещено внутренним распорядком СИЗО. В камерах, где сидели Мавроди, впрочем, как и во всех других, были телевизоры. «Пока братья нам хлопот не доставляли, — говорил Владимир Ступин. — Вячеслав Мавроди, который сидит уже второй год, в отличие от Сергея вполне освоился».

Макароны от Мавроди

В апреле 2006 года Вячеслав Мавроди вышел на свободу из колонии ИК-5, расположенной в пригороде Самары. Он провел в заключении пять лет и три месяца. В колонии заявили, что проблем с бывшим миллионером у администрации не возникало: «Он хорошо трудился в хлебном цехе, а макароны от Мавроди пользовались на зоне особым успехом».

Утром Вячеслав Мавроди получил справку об освобождении, свою одежду и небольшую сумку с личными вещами и в 11.30 покинул территорию зоны. За воротами Вячеслава Мавроди ждал джип с московскими номерами, а также журналисты, надеявшиеся на интервью. От общения с прессой Вячеслав Мавроди категорически отказался, сказал лишь, что «пока не знает, куда поедет и чем будет заниматься».

В ИК-5 сообщили, что за время пребывания Вячеслава Мавроди в колонии замечаний к нему не было. Единственным заявлением, поданным заключенным Мавроди, была просьба оградить его от журналистов — за весь срок он не дал ни одного интервью. «Конфликтов с администрацией и другими осужденными Мавроди не имел. В отряде его считали несколько замкнутым человеком: много работает и мало болтает! Наравне с другими надевал ватник, кирзовые сапоги и шел в промзону», — рассказали в колонии.

Вячеслав Мавроди работал в хлебопекарне оператором аппарата по изготовлению макарон, получая за свой труд более чем скромную для бывшего миллионера зарплату — около 1000 рублей в месяц.

 

Не просто приятная дама

«Властилина» и Валентина Соловьева

Невысокая полноватая дама с неопределенными чертами лица, похожая на продавщицу из советского продмага. Ничего примечательного, просто приятная дама. Но… не просто приятная. Дама эта обладала редким талантом — вызывать у людей доверие. И голова у нее варила: в отличие от братьев Мавроди, она додумалась предлагать своим клиентам не деньги, а сразу товар — причем такой, который в годы советской власти был и дорогим, и дефицитным — автомобили. Первые «пайщики» получили свои «Жигули» за полцены…

Подольское экономическое чудо

Слухи о некоей фирме в Подольске, которая наичестнейшим образом рассчитывается со своими клиентами автомобилями, поползли весной 1994 года. Истории, рассказываемые знакомыми и незнакомыми людьми, заставляли сердце учащенно биться, и многим в голову лезла мысль: а не рискнуть ли? И действительно, такая фирма существовала и даже какое-то время выполняла перед вкладчиками свои обязательства по «автомобилизации».

ИЧП «Властилина» было зарегистрировано постановлением главы администрации Подольска № 2008 от 17 ноября 1992 года. Регистрационный номер свидетельства 690. Уставный фонд — 1 млн рублей. Уставная деятельность включала производственнозакупочные операции, брокерские услуги, проведение рекламных кампаний, строительство, торговля ТНП и «иные не запрещенные законодательством виды деятельности». ИЧП имело два офиса в Подольске — в помещениях, арендованных у Подольского электромеханического завода и у музея «Астафьево».

Учредителем и генеральным директором «Властилины» была Валентина Ивановна Соловьева. Родилась она в 1951 году в поселке Сокол города Корсаково и имела среднее техническое образование. Прописана была в Москве, на Рязанском проспекте, а фактически в то время проживала в Подольске.

Собственно пирамида возникла в 1994 году. Популярность ее началась с рекламы в газетах. Рекламная кампания была довольно скромной, но когда первые клиенты «Властилины» (именно так называлась подольская фирма) поверили и, внеся на один месяц $2 тыс. за «Оку» и $4 тыс. за «Жигули» получили свои автомобили, в Подольске выстроились километровые очереди. Клиент платил за машину примерно 30–40 % ее реальной стоимости. В тех случаях когда фирма не могла вовремя выдать вкладчику машину, она, по словам самой Соловьевой, выдавала вкладчику сумму, достаточную для приобретения автомобиля в ближайшем магазине (несколько магазинов по продаже машин находилось в Подольске). Тем же, кто пропустил рекламу в газетах, о чудесах рассказали соседи. Любовь к автомобилю и вера в подольское чудо объединила в очереди простых трудящихся, бизнесменов, милиционеров и даже сотрудников Федеральной службы контрразведки.

Откуда, собственно, брались автомобили?

Валентина Соловьева заключила договоры с АЗЛК, «АвтоВАЗом» и ГАЗом о поставке автомобилей и вскоре начала продавать «Москвичи», «Волги» и «Жигули» себе в убыток. Кроме того, она брала кредиты у Подольского коммерческого земельного банка, подольского филиала Уникомбанка и московского Русско-славянского коммерческого.

К концу лета Валентина Соловьева вложила деньги в жилищное строительство и проинвестировала несколько сверхприбыльных проектов. Затем «Властилина» стала принимать вклады на приобретение в рассрочку (на полгода) квартир в Жулебине, Бутове, Митине. Цены на эти квартиры, едва достигавшие четверти от их реальной стоимости, привлекли новую волну вкладчиков.

Одними из первых об этом узнали милиционеры. В частности, деньги своих подчиненных разместило во «Властилине» руководство Регионального управления по организованной преступности ГУВД Москвы. Такого рода сотрудничество до поры до времени создавало фирме своего рода «милицейскую крышу» и являлось хорошей приманкой для других клиентов.

Но идиллия длилась недолго. Первый звонок прозвенел, когда в 1994 году автозаводы резко повысили отпускные цены на автомобили.

Ментовское побоище

О повышении цен на автомобили милиционеры тоже узнали раньше других. И решили досрочно получить свои вклады, причем с процентами.

Ровно в полдень на охраняемую территорию Подольского электромеханического завода, где арендовала помещения «Властилина», прибыли несколько сотрудников РУОП ГУВД Москвы, которые, как можно было понять с их слов, намеревались забрать деньги, сданные ими на автомашины «Ока». Представители фирмы сообщили прибывшим, что из-за большого количества клиентов (к офису стояла очередь из нескольких сотен человек) деньги можно будет получить после обеденного перерыва. Один из сотрудников РУОП, минуя очередь, подошел к входу в фирму и попытался «выяснить отношения» с ее руководством. Охранявшие офис милиционеры его не пропустили и вскоре между ними и руоповцем произошла потасовка, в которой сотруднику РУОП нанесли побои. После этого пострадавший борец с организованной преступностью удалился.

А через полтора часа на машинах и автобусах к фирме подъехали около 90 вооруженных спецназовцев и сотрудников РУОП в масках, вооруженных дубинками и автоматами. Приехавшие милиционеры оттеснили от офиса посетителей, после чего тринадцать из них провели отработанную на учениях молниеносную операцию по захвату помещения. При этом были жестоко избиты три сотрудника УВД Подольска и пять сотрудников службы безопасности «Властилины». По словам некоторых очевидцев, избитых сотрудников местного УВД нападавшие обезоружили, сорвали с них погоны, выволокли на улицу, надели наручники и поставили на колени перед толпой посетителей.

Впоследствии у одного из местных милиционеров врачи обнаружили черепно-мозговую травму, у другого — перелом двух ребер, а у третьего — множественные ушибы. Троих охранников фирмы также пришлось доставить в больницу для оказания медицинской помощи. Но особенно не повезло одному из посетителей. Его госпитализировали с подозрением на перелом позвоночника. Очевидцы рассказывали, что ему нанесли удар по спине прикладом автомата.

В результате нападения пострадали не только местные жители и милиционеры. Нескольких сотрудников Федеральной службы контрразведки, также приехавших получать автомобили, руоповцы и спецназовцы избили, отобрав у них табельное оружие. Правда, оружие возвратили после того, как на место происшествия приехал первый заместитель министра внутренних дел России, начальник Главного управления по организованной преступности Михаил Егоров. С его приездом избиение прекратилось.

Как объясняла Валентина Соловьева, по письму руководства РУОП ГУВД Москвы (дающему право на льготное приобретение автомобилей) сотрудники управления сдали деньги на 85 автомашин марки «Ока». По ее словам, планы милиционеров изменились, и они решили получить обратно деньги и проценты по ним (только дивиденды на сданные деньги, по расчетам фирмы, составили 340 млн рублей). При этом руоповцы почему-то решили получить их без очереди, а в качестве аргументов предъявили автоматы и дубинки. «Народ их не пропустил, — сказала Соловьева, — и они устроили настоящий разбой».

По факту массовых избиений местная прокуратура возбудила уголовное дело, а «Властилина» получила дополнительную рекламу как фирма, которая не боится даже милиции. Тем временем милиция и прокуратура провели проверку законности деятельности ИЧП «Властилина» и пришли к выводу, что фирма имеет лицензию и собирает деньги на законных основаниях.

Крах

«Властилина» начала работать только с процентами по вкладам — принимать деньги (от 50 млн рублей и выше) на депозитные вклады под стопроцентные ежемесячные дивиденды. Когда же фирма начала принимать суммы на депозит под 200 % в месяц, клиенты буквально наводнили ИЧП. Деньги несли все — от простых граждан до членов преступных группировок. В прокуратурах, МВД, ФСБ, в налоговых органах и госструктурах даже организовали централизованный сбор денег.

В сентябре 1994 года «Властилина» впервые не выплатила дивидендов вкладчикам, однако только один из них (вложивший 68 млн рублей) обратился в милицию. Другие же клиенты фирмы поверили на слово Соловьевой, которая объяснила просрочку платежей «временными затруднениями». Милиция же возбудила уголовное дело только после того, как в конце октября офис ИЧП внезапно опустел… Валентина Соловьева исчезла. Милиционеры не смогли ее найти ни в ее личной квартире (Москва, Рязанское шоссе, 45), ни в той, которую она снимала в Подольске. Стало ясно, что пирамида рухнула. Валентина Соловьева объявлена в федеральный розыск.

Сотрудники подольской прокуратуры рассказали, что обыск офиса «Властилины» не дал результата — из помещений фирмы бесследно исчезли как документы, так и оргтехника. А без документов не удалось установить в каких именно банках в последнее время Валентина Соловьева держала деньги.

В начале ноября 1994 года дело «Властилины» приобрело общественное звучание. Клиенты фирмы провели массовое шествие (в нем участвовало более тысячи человек) от офиса «Властилины» к зданию администрации Подольска. Затем они провели митинг и передали городскому руководству обращение, в котором потребовали немедленно арестовать Соловьеву и вернуть им деньги. К середине ноября 1994 года в милицию обратилось более 5000 человек — клиентов фирмы.

К моменту своего исчезновения Валентина Соловьева успела собрать, по разным оценкам, от 10 до 20 трлн рублей, которые бесследно исчезли.

А взяли Соловьеву только через год, в июле 1995 года.

Арест

Хозяйка «Властилины» встретила арест по-женски кротко, поэтому прошел он тихо, можно сказать «в рабочей обстановке». Не было ни шумного захвата с автоматными очередями, ни погони, без которой не обходится ни один детектив.

Теплый летний вечер. Пятница. Впереди выходные, обласканные июльским солнцем, восторженным лаем собак, вырвавшихся на свободу из «каменного мешка» пыльного города. Все устремились за пределы Москвы. Толпы трудящихся с чувством выполненного долга после напряженной трудовой недели, прихватив с собой сумки, саквояжи, котомки и портфели, двинулись к привокзальным площадям. В этот день, 7 июля, на углу Тверской-Ямской и Лесной улиц, что рядом с известной уже нам площадью, и была арестована Валентина Соловьева.

Валентине Соловьевой было предъявлено обвинение в мошенничестве по статье 147 УК РФ, которая гласит: «Завладение личным имуществом граждан или приобретение права на имущество путем обмана или злоупотребления доверием называется мошенничеством. Мошенничество, причинившее значительный ущерб потерпевшему… наказывается лишением свободы на срок от трех до десяти лет с конфискацией имущества».

Писали, что аресту предшествовала встреча с крупным деятелем правоохранительных органов в одной из принадлежавших Соловьевой квартир на Тверской-Ямской. По словам ее адвоката Марка Вознесенского, на этой встрече решался вопрос о легализации работы всем известной подольской фирмы «Властилина». А через некоторое время из здания, где располагался офис, в сопровождении нескольких лиц в штатском в элегантном костюме на высоких каблуках вышла сама Соловьева, дабы проследовать в Главное управление ОВД области. Позже в это же управление по требованию правоохранительных органов и распоряжению хозяйки «Властилины» были привезены два чемодана, в которых находился главный козырь хозяйки одной из самых скандальных российских пирамид, способный впоследствии стать ее главным алиби — документы, свидетельствующие о возобновлении выдачи «Властилиной» автомобилей своим вкладчикам.

По словам адвоката Соловьевой Марка Вознесенского, «арестовывали ее не службы МВД, а ФСБ. Причем приблизительно за неделю до этого по рекомендации следственных органов „Властилина“ приступила к выдаче автомобилей. Именно представителями МВД ей было предложено начать работу. Иными словами, предложение заключалось в следующем — покажи, на что ты способна, и мы разрешим тебе работать. Ну что ж, способности начали проявляться. Соловьева даже сняла специальный офис поближе к правоохранительным органам на проспекте Вернадского, чтобы являться по первому их требованию. Сюда она была намерена перебраться в тот момент, когда деятельность „Властилины“ была бы полностью легализована. Только перед арестом в этом помещении был закончен ремонт. Соловьева была согласна работать под наблюдением МВД. И вдруг скоропалительный арест».

Адвокат утверждал, что доказательства ее платежеспособности налицо: «У нее есть на Подольском электромеханическом заводе закупленная продукция на сумму 115 млрд рублей. На Муромском заводе им. Орджоникидзе, выпускающем холодильники, также находится крупная партия товара. На АвтоВАЗе есть какое-то количество автомобилей, недопоставленных по каким-то там проплатам. В подмосковных Вербилках на фабрике, выпускающей посуду, тоже есть принадлежащая ей продукция».

По его мнению, следственные органы раздражает то, что они не могут докопаться до точного местонахождения собранных ею средств. Ведь во «Властилине» большинство операций совершались через наличность. Для многих организаций — это очень удобный финансовый механизм, поскольку расчеты происходили без потерь во времени. Такая система работы, видимо, привлекала зарубежных партнеров, в том числе и из ФРГ. Например, напомнил адвокат, у Соловьевой есть серьезный договор с крупной торговой фирмой из ФРГ на сумму порядка $10 млн. Эти средства вроде бы выделены на оказание социальной помощи немцам, проживающим в России. Сам договор рассчитан на длительный срок и входит тоже в структуру ее бизнеса.

Адвокат заявил, что «вся история с исчезновением его подзащитной началась восемь месяцев назад. Тогда ей позвонили осведомленные представители правоохранительных органов и предупредили, что ее едут арестовывать, и в момент ареста она будет убита „при попытке к бегству“. На все было не больше часа. Ей ничего не оставалось делать, кроме как скрыться»…

Пирамида же, которую она построила, по его словам, — своеобразная финансовая игра, где нет никакого мошенничества. И вообще, о каком обмане может идти речь, если она собрала 21 трлн рублей, а выдала денег и товаров на 38 трлн рублей?

«Соловьева будет сидеть»

После ареста Соловьевой в Генпрокуратуре состоялось крупное совещание с участием высших чинов МВД, Генпрокуратуры и ФСБ. Генералы требовали освободить даму. Зампрокурора России Олег Гайданов сказал, что Соловьева будет сидеть.

Малявы с зоны

Соловьева играла на том, что обманутые вкладчики заинтересованы не столько в том, чтобы наказать ее, сколько в том, чтобы вернуть свои деньги. И потому она писала, писала, писала… Например, депутату Госдумы Белле Денисенко: «Дорогая Белла Анатольевна! <…> Я прошу помочь мне и моим вкладчикам, с которыми я по вине правоохранительных органов не могу рассчитаться. <…> Арест был произведен в тот момент, когда я, так и не дождавшись решения правоохранительных органов об изменении мне меры пресечения, приступила к выполнению своих обязательств. За несколько рабочих дней я успела выдать 500 машин и подготовить еще 400 автомобилей. Мной был разработан детальнейший план, который был одобрен ассоциацией вкладчиков. Он предусматривал расчет с клиентами по всем договорам фирмы. Были составлены графики по выдаче автомобилей и средств гражданам России. Уполномоченные мной люди бывали в разных регионах страны и согласовывали план работы.

О всех моих действиях было хорошо известно следственной группе. Более того, работа началась по их требованию, чтобы показать мои способности. И в этот момент, прекрасно зная место моего нахождения, зная, что тысячи людей хотят получить автомашины, был произведен арест. Я считаю, что мой арест — это наказание за нежелание до официального возобновления работы фирмы обслуживать представителей правоохранительных структур. В том числе и работников следственных органов, в чьих руках теперь находится судьба моя и многих граждан. <…> Моя цель — рассчитаться со всеми клиентами по всем обязательствам. Поэтому я не могу допустить, чтобы был нанесен ущерб людям, доверявшим мне свои сбережения. Мой долг — отчитаться перед каждым из них. <…> Мной получена гарантия от 3 июля 1995 года от одной из крупнейших зарубежных фирм на сумму $800 млн. Это сингапурская фирма. Копия подтверждает эту гарантию. Кроме этого, моя фирма располагает нереализованными товарами народного потребления на сумму свыше 115 млрд рублей. По отчетам имеется недвижимость, которая оценивается более чем в $10 млн (имеются в виду недостроенные коттеджи и т. д.). У меня есть предложения конкретных организаций на покупку этих коттеджей.

<…> Я готова предоставить Вам мою личную и любую информацию о деятельности моих фирм за два года, дабы попытаться отчитаться за каждый доверенный мне рубль.»

Источники, знакомые со следственными делами, сообщали, что все факты, изложенные Соловьевой в письме депутату Госдумы, полностью совпадали с ее предыдущими показаниями следствию и публичными выступлениями. Однако по мнению следствия, большинство из них не соответствовало действительности. В частности, недвижимость, о которой она писала, в действительности ей не принадлежала. «Властилина» выступала только подрядчиком и привлекала клиентов дешевыми ценами на строительство. К тому же, ни один коттедж не был достроен, и все они были арестованы следствием. Что же касается сингапурской фирмы 2А&А International, предоставившей гарантию на $800 млн, то следствие было намерено начать ее проверку через Интерпол. Попросту говоря, правоохранительные органы ей не верили и продолжали настаивать на полном раскрытии информации о передвижении средств «Властилины».

А Соловьева продолжала писать, обращаясь к вкладчикам: «К сожалению, лично заинтересованные лица в правоохранительных органах не только пресекли начавшуюся по их же рекомендации работу по выполнению моих обязательств перед Вами, моими вкладчиками, но и лишают меня возможности лично встретиться с Вами, разъяснить ситуацию и дать свои объяснения. Вы, очевидно уже поняли, что никуда я не убегала, а фактически все это время была заложницей правоохранительных органов, которые пытались решать свои проблемы. Сообщаю Вам, что мной до настоящего момента полностью сохранен доверенный Вами возвратный капитал со 100 % наценкой. (То есть все полученные от вкладчиков деньги со 100 % дивидендами.) Эти деньги я успела перекинуть на расчетные счета доверенных фирм под сохранные проценты. Это дает мне сегодня возможность полностью рассчитаться со всеми моими клиентами. Подчеркиваю, со всеми, независимо от их служебного и ведомственного положения.

Мой долг перед Вами, моими вкладчиками, составляет на сегодняшний день 4 трлн рублей, а не 600 млрд, как пытаются доказать мне следователи. Весь мой долг я готова выдать Вам совместно с компанией „Боровой-Траст“ через ее депозитарий. Естественно, после предварительной проверки квитанций, договоров и паспортных данных клиентов. С полной ответственностью я гарантирую Вам, что полностью рассчитаюсь с каждым из Вас, в течение недели!

Автомашины я буду выдавать сама по 1000 (Одной тысяче) каждый день. В день по 250 (Двести пятьдесят) автомашин каждой марки. Задолженность по автомашинам „Мерседес-Бенц“ будет погашена в течение двух месяцев, ежедневно будет выдаваться по 30 автомобилей без всяких доплат. Все квартиры, приобретенные по договорам для Вас, будут переданы Вам в течение двух месяцев, с момента возобновления работы фирмы также без всяких доплат. Все готово к продолжению такой работы!

Отсрочка выплат <…> была не умышленной, а вынужденной, и связана она была с очень странной задержкой банками моего возвратного капитала. (Причины такой задержки и судьба этих денег будут обязательно выяснены после проведения независимой аудиторской проверки, договор на проведение которой мной уже подготовлен.)

Вот этой странной задержкой и воспользовались некоторые высокопоставленные сотрудники правоохранительных органов, чтобы „рассчитаться“ со мной.

Я призываю тех, кому я доверила на хранение конфиденциальную, бухгалтерскую и другую информацию ИЧП „Властилина“, быть готовыми предоставить ее по первому моему требованию, как только фирма начнет нормальную работу.

В настоящий момент на меня оказывают очень сильное давление, с тем чтобы помешать мне выполнить все свои обязательства перед Вами. Кому-то именно сегодня очень и очень нужны Ваши деньги!..»

Разоблачительница

С самого начала историю с «Властилиной» использовали политики. Приближались выборы. По опыту предыдущих выборных кампаний было хорошо известно, что около больших денег и массы потенциальных избирателей всегда найдется тот, кто не прочь заработать политические дивиденды. Так, например, было обращение Жириновского к и.о. генпрокурора Ильюшенко с предложением освободить Соловьеву.

Она умело пользовалась сложившейся ситуацией. Еще в июле, когда Валентину Соловьеву арестовали, она заявила, что расследование деятельности ее фирмы может кое-кому повредить. Предпринимательница, всегда утверждавшая, что среди ее клиентов немало «больших людей», до поры до времени не называла их имена. Но теперь она из всенародной должницы превратилась во всероссийскую обвинительницу. Она стала называть фамилии.

Среди названных ею «вкладчиков» были десятки высокопоставленных сотрудников президентских и правительственных структур, правоохранительных органов. Но достоянием гласности стали лишь семь-восемь фамилий. Корреспондентам ИД «Коммерсантъ» удалось получить уникальные документы, в которых названы 23 фамилии, от которых, в частности, у министра внутренних дел Анатолия Куликова «волосы встали дыбом».

Материал с компроматом из следственного изолятора «Капотня», где находилась Соловьева, был отправлен председателю думского комитета по безопасности Виктору Илюхину. Изучив послания «Властилины», Илюхин захотел поделиться частью из прочитанного с общественностью и собрал пресс-конференцию. Став «рупором» Соловьевой и присовокупив к ее фактам свою, полученную «из других источников информацию», председатель комитета нарисовал следующую картину.

Большинство следователей и оперативных работников, задействованных в деле «Властилины», сами же и являлись клиентами компании, вкладывая в нее деньги через подставных лиц. Прокурор Подольска Хиль «прокрутил» через компанию 2,5 млрд рублей. Начальник ГУВД Подольска Сивов — «всего» 250 млн. В числе вкладчиков «Властилины», получивших миллиардные доходы, были названы и руководящие работники Московского областного управления внутренних дел — Чекмазов, Воронин, Рогов и другие. Не отставали и работники московских органов внутренних дел. Они получили во «Властилине» прибыль почти в 10 млрд рублей. Причем протекцию своим коллегам в отношениях с Соловьевой оказывал начальник Московского регионального управления по борьбе с организованной преступностью Рушайло. Дошло и до ГУВД. В качестве примера Илюхин потряс в воздухе исковым заявлением сына начальника уголовного розыска ГУВД Купцова на 700 млн рублей, которые Соловьева ему не вернула.

Самыми громкими из названных фамилий были две. Первая — вице-премьер Правительства России Олег Сосковец (200 млрд рублей в ценах 1993 года). Вторая — председатель Совета Федерации Владимир Шумейко. Названа была и его жена. Г-жа Шумейко, имея свой бизнес, прокручивала деньги через «Властилину», используя влияние мужа. Помощник Владимира Шумейко. (Четыре дня спустя после пресс-конференции Соловьева вдруг уточнила: деньги Сосковца на самом деле по просьбе коммерческих структур были выданы наличными для выплаты зарплаты шахтерам. Структуры ссылались на просьбу Сосковца и предоставили три письма на его бланке. Эта сумма так и не была возвращена.)

Среди неназванных фамилий могли быть и фамилии банкиров. По словам Соловьевой, миллиардные суммы по рекомендации высокопоставленных должностных лиц «Властилина» перечисляла ряду коммерческих банков, которые в последующем отказались выполнить взятые обязательства.

Почему же Соловьева, которая с момента ареста сохраняла инкогнито своих высокопоставленных клиентов, начала их называть? Возможно, потому, что под страхом физической расправы ей предложили переданные деньги обратно не истребовать, а «залечь на дно». Это было похоже на некие правила игры. Но правила стали нарушаться. Следователи, ведущие дело Соловьевой, сообщил Илюхин, не вносили в протокол фамилии называемых на допросах должностных лиц. Было опасение, что многие документы, изъятые в фирме, вообще будут или уже уничтожены. Да и не всех тех, кто предлагал «правила», интересовали деньги. Многие наверняка согласны были потерять все вложенное, лишь бы оставить незапятнанной свою фамилию. Для них важнее всего было, чтобы документы, подтверждающие их связь с «Властилиной», канули в неизвестность.

Следствие тоже стало играть по своим правилам. Соловьеву внезапно перевели из Лефортово в Капотню. Мужа Валентины Соловьевой (в компании он работал водителем и грузчиком), арестованного после ее исчезновения, не выпускали и после ее ареста. В изоляторе он провел шесть месяцев. Началась, по выражению Соловьевой, охота на ее детей. Сама она опасалась, что ей и ее детям грозит физическая расправа.

Что дал этот демарш? Первое — через два дня из следственного изолятора был освобожден ее муж. Второе — требование о замене следственной бригады и назначении независимого прокурора на официальном уровне поддержал Илюхин. Он направил письмо президенту с просьбой поручить надзор над следствием специальному, независимому прокурору.

Возможно, вся история, связанная с созданием и деятельностью, а потом и разорением ИЧП «Властилина», была заранее спланирована и продумана кем-то. А сама Соловьева являлась по сути подставным лицом, мячиком для биты. Само дело было очень сложное, масштабное, запутанное, поэтому все должно было тщательно проверяться и расследоваться. Как бы то ни было, демарш мог дать выигрыш во времени. Ведь впереди были выборы. А это чудесное время, когда обвиняемые легко могут стать обвинителями.

Валентина Соловьева уже обдумывала планы своей будущей предвыборной кампании. Профсоюз предпринимателей Московского региона выдвинул ее кандидатом в депутаты Государственной Думы. Баллотироваться Соловьева была намерена по 112-му округу города Подольска. Шел сбор подписей. Забавно, что ее соперником мог стать сам мэр Подольска Никулин — один из списка «высоких» клиентов, который, как утверждает Соловьева, под видом шахтера через подставных лиц получил от «Властилины» две автомашины «Волга».

Ход дела

В октябре 1996 года, ознакомившись с обвинительным заключением по своему делу, Валентина Соловьева не признала себя виновной. Она дала отвод всем своим адвокатам и решила защищаться самостоятельно. По мнению следствия, собранных материалов было вполне достаточно для того, чтобы злоумышленница предстала перед судом.

Подполковник юстиции Владимир Вятковский, расследовавший дело Соловьевой, рассказал, что у нее нет денег для того, чтобы рассчитаться с обманутыми вкладчиками. Все арестованное имущество, а это восемь шикарных квартир в Москве, два коттеджа в Подмосковье, принадлежащих Соловьевой и ее дочери, несколько недостроенных коттеджей и автомобиль ее мужа, а также десятки холодильников и телевизоров, стоило в 1995 году 30 млрд рублей. Задолженность же вкладчикам составляла около 1 трлн рублей. Во время предварительного следствия милиционеры установили, что «Властилина» практически никакой коммерческой деятельностью не занималась и по сути была банальной пирамидой. Деньги вкладчиков ни в какие предприятия не вкладывались. Поэтому после краха предприятия средств у Соловьевой практически не осталось, так что никакого возмещения материального ущерба вкладчикам на стадии предварительного следствия не производилось и производиться не будет.

Не получили подтверждения заявления руководителя «Властилины» о причастности к разорению ее фирмы «различных высокопоставленных лиц» государства. Да и сама Соловьева в конце сентября послала письмо с извинениями бывшему спикеру Совета Федерации Владимиру Шумейко, которого сама же обвиняла в коррупции.

В итоге хозяйке «Властилины» было предъявлено обвинение в мошенничестве в крупных размерах, и теперь ей грозило тюремное заключение сроком до десяти лет.

В январе 1997 года Валентина Соловьева попросила передать арестованное имущество фирмы и ее личное имущество в специально созданный для этого фонд. Правда, это не ускорило возврат средств обманутым вкладчикам «Властилины». Эта сенсационная новость была объявлена на состоявшейся 16 января пресс-конференции, которую проводили управляющий Федерального общественно-государственного фонда по защите прав вкладчиков и акционеров Евгений Ковров и председатель Ассоциации по защите прав вкладчиков ИЧП «Властилина» Надежда Романова.

На тот момент судебные решения были вынесены по 5459 заявлениям вкладчиков на сумму 1,308 трлн рублей и $531,6 тыс. Несложные математические расчеты показывали, что «душевный порыв» Соловьевой не мог реально приблизить возврат обманутым вкладчикам их кровных триллионов. Как сообщила Надежда Романова, Ассоциацией собрано уже свыше 28 тыс. заявлений, и поступление их до сих пор продолжается. Что и объясняет двукратную разницу в оценках Ассоциации и Соловьевой размеров прямого ущерба: по данным Ассоциации, номинальные потери, без учета процентов и морального ущерба, приближаются к 2 трлн рублей. Сама же Соловьева призналась в заявлении, что должна вкладчикам 4 трлн рублей. Между тем имущество, найденное следствием, по предварительным оценкам 1995 года составляет порядка 30 млрд рублей.

Что же представляло собой добровольное «пожертвование» хозяйки «Властилины», учитывая, что на каждый вложенный рубль даже по данным Ассоциации приходилось меньше 2 копеек? Кроме 280 млн рублей наличными, основное имущество представляло собой устаревшие товары народного потребления отечественного производства: вентиляторы «Ветерок», настольные лампы, холодильники, пылесосы и 25 телевизоров марки «Рубин». Недвижимость: 7 квартир в Москве и 46 недостроенных коттеджей.

В апреле 1997 года в подмосковном Реутове начался суд над директором фирмы «Властилина» Валентиной Соловьевой, обвиняемой в мошенничестве в крупных размерах. Валентину Соловьеву приговорили за обман около 17 тыс. вкладчиков к семи годам лишения свободы. Но уже в 2000 году, через три года после ареста, она была освобождена условно-досрочно за «примерное поведение».

Сиквел

30 сентября 2005 года Валентина Соловьева снова оказалась за решеткой. Ее задержали по обвинению в мошенничестве оперативники УВД Юго-Западного округа Москвы. На следующий день Кузьминский районный суд дал санкцию на ее арест. Валентину Соловьеву опять обвинили в том, что она собирала с граждан деньги под обещание через некоторое время поставить автомобили по цене значительно ниже рыночной, а затем скрывалась. Правда, на этот раз масштабы аферы были значительно скромнее, в новом деле пока только двое потерпевших. Один из них утверждал, что передал Валентине Соловьевой $5 тыс. на приобретение ВАЗ-2112, но машины не получил. Второй потерпевший отдал ей $7,5 тыс. на покупку машины «Шеви-Нива». Но милиционеры полагали, что обманутых в результате окажется гораздо больше.

Сама Соловьева утверждала, что в обоих инкриминируемых ей эпизодах деньги от заявителей брала не она, а Людмила Ивановская. Эта женщина тоже была хорошо известна правоохранительным органам. Еще в 2001 году, почти сразу по выходе из колонии, Валентина Соловьева открыла в Подольске ЗАО «Интерлайн», которое предполагало привлекать средства населения в обмен на автомобили. Директором этого ЗАО и была Ивановская. Тогда милиционеры сработали на опережение: против «Интерлайна» возбудили дело о подготовке мошенничества, деятельность фирмы прекратили, а Людмилу Ивановскую объявили в розыск.

Однако свалить вину на Ивановскую Соловьевой не удалось. На расписках, выданных обоим пострадавшим в обмен на деньги, действительно стояла фамилия «Ивановская», но, согласно заключению экспертов-почерковедов, подписи были поставлены Валентиной Соловьевой.

 

Фальшивый «РуБин»

Бизнес-клуб «РуБин» и пирамиды 2000-х

Казалось бы, после МММ, «Властилины» и прочих им подобных «фигур рынка» «пирамидальный процесс» должен был затухнуть. Не тут-то было! Весной 2008 года снова еще одна финансовая пирамида дала о себе знать, перестав выдавать деньги. Это был бизнес-клуб «РуБин».

Сто тысяч жертв

«РуБин» был создан в мае 2007 года (по другим данным — в сентябре 2005 года) никому не известным петербургским ООО «САН» и действовал в нескольких городах России и СНГ. Клуб гарантировал сверхвысокую для «тучных» лет доходность — 25–50 % годовых. Впрочем, это вкладчиков не смущало, как не смущало их и то, что у «РуБина», который обещал инвестировать в высоконадежный стройкомплекс Санкт-Петербурга, не было даже лицензии на работу со средствами населения.

Деньги принимались как по безналу, так и наличными; в Петербурге работало несколько касс «РуБина». В регионах вклады аккумулировались и затем доставлялись в Санкт-Петербург, подчас курьеры перевозили до нескольких десятков миллионов рублей наличными. В январе 2008 года приток средств в региональных филиалах вырос настолько, что инкассирование денег производили «неизвестные региональным представителям инвестпроекта „РуБин“ люди».

В декабре 2007 года «РуБин» прекратил прием денег, а его руководство исчезло. За полгода работы только в России было собрано несколько десятков миллиардов рублей более чем со 100 тыс. человек. Общее количество пострадавших оценивается в 500 тыс. человек. Несостоявшиеся инвесторы писали заявления в милицию, а та пыталась разыскать организаторов аферы. По факту мошенничества было возбуждено уголовное дело. Правда, следователи говорили, что шансов на возврат средств у вкладчиков практически нет. От «РуБин» не осталось ничего, кроме офиса в Петербурге, аренда которого была оплачена вперед.

Грязная история

История этого проекта началась, когда в петербургском метро появилась реклама бизнес-клуба «РуБин». На сайте бизнес-клуба можно было прочитать, что он работает на рынке 12 лет, деньги инвестирует в землю и недвижимость, а также незначительную часть — в ценные бумаги и бизнес-проекты. В России и странах ближнего зарубежья распространялся информационно-аналитический ежемесячный журнал «РуБин», проводились презентации проекта. Менеджер московского офиса ООО «САН» Татьяна Ланг рассказывала газете «Коммерсантъ», что компания на тот момент работала в 70 городах России и других стран СНГ (в Москве, Архангельске, Казани, Екатеринбурге, Краснодаре, Калининграде, Орле и др., а также Украине, Казахстане и Узбекистане).

Создателем новой пирамиды был уроженец Батуми — предприниматель Александр Польщенко, приехавший в Петербург в 2004 году. Это он зарегистрировал ООО «САН» и стал его единственным участником. Примечательно, что уставный капитал ООО составлял всего 10 тыс. рублей — в такую сумму был оценен компьютер Samsung, внесенный бизнесменом Польщенко. Именно эта структура, по мнению следствия, и реализовывала инвестиционный проект «Бизнес-клуб „РуБин“», от которого пострадало множество доверчивых вкладчиков.

И вот стало известно, что проект внезапно закрылся. По данным членов бизнес-клуба, для которых это стало сюрпризом, с 18 февраля 2008 года руководители ООО «САН» перестали появляться в своем офисе на Лиговском проспекте. В этот день из помещения компании, по информации все тех же пострадавших, «были вывезены все документы якобы в связи с проверкой ОБЭП»; деньги платить перестали. Далее они так описывают хронологию событий: 20 февраля телохранители главы ООО «САН» Александра Польщенко «вывезли последние деньги из банка» (4 млн рублей), после чего с 21 февраля «Польщенко и его жена перестали выходить на связь». «Граждане отправились к теще Польщенко», которая «отдала документ о продаже ООО „САН“ 16 декабря за 10 тыс. рублей», а затем поехали в особняк, где жил Александр Польщенко, и «обнаружили, что дом пуст».

В результате пострадавшие члены бизнес-клуба стали подавать заявления в милицию. Председатель Общественной палаты Санкт-Петербурга Игорь Риммер и председатель комиссии по законности и правопорядку законодательного собрания Аркадий Крамарев на встрече с инициативной группой обманутых инвесторов сообщили о возбуждении уголовного дела по факту мошенничества.

В июле 2008 года Главное следственное управление ГУВД Санкт-Петербурга и Ленинградской области объявило в федеральный розыск Александра Польщенко, которому заочно было предъявлено обвинение в мошенничестве — организации финансовой пирамиды «РуБин». К тому времени в правоохранительные органы Петербурга поступило более 5500 заявлений от пострадавших вкладчиков, а ущерб от обрушения «РуБина» по версии следствия составил свыше 2 млрд рублей.

Следователям удалось обнаружить лишь небольшие земельные участки (общей площадью в 32 сотки) и квартиру в Санкт-Петербурге, принадлежащие Александру Польщенко. По решению суда на это имущество наложен арест. Однако вырученных от продажи земли и квартиры денег вряд ли хватит, чтобы возместить ущерб всем вкладчикам.

По мнению экспертов, перспективы возврата вложений безрадостны. С учредителя «РуБина» ООО «САН», имеющего символический уставный капитал 10 тыс. рублей, взыскать нечего, а чтобы через суд потребовать возмещения убытков с Польщенко со товарищи, сначала нужно их найти. К тому же все активы уже наверняка давно выведены в разные офшоры.

Самая масштабная пирамида?

Точных данных о размахе аферы ни у кого не было. По приблизительным оценкам, ущерб, нанесенный деятельностью бизнес-клуба «РуБин» своим членам, составлял десятки миллиардов рублей. По словам Аркадия Крамарева, информация, полученная от членов инициативной группы, свидетельствовала о том, что в Петербурге от действий бизнес-клуба пострадало 20–50 тыс. человек, а во всей России, возможно, 100 тыс. человек.

Таким образом, бизнес-клуб «РуБин» мог войти в историю как одна из самых масштабных финансовых пирамид в истории России. Правда, не очень понятно, как можно было бы доказать размер потерь и количество пострадавших. Ведь, как говорили сами потерявшие деньги на участии в бизнес-клубе, все документы были уничтожены. А значит, если появилась бы хоть малейшая возможность получения денег, тут же объявились бы сотни тысяч пострадавших. Если стало бы очевидно, что получить деньги шансов нет, то даже многие из тех, кто действительно вложил деньги в проект, не стали бы тратить время и силы, чтобы доказать окружающим, что их так легко обманули.

Тем не менее по вниманию со стороны СМИ бизнес-клуб «РуБин» можно считать продолжателем МММ и «Властилины» на ниве пирамидального движения. Конечно, финансовые пирамиды в России и после «лихих 90-х» никуда не пропадали, так же как карманники и брачные аферисты. Но масштаб их был таков, что говорить о них всерьез как о финансовых пирамидах на фоне теней прошлого было как-то неразумно. Да и всевозможные секты, действующие по принципу сетевого маркетинга, были и есть (кстати, этот метод отъема денег иногда называют «схемой Понци» в честь Карло Понци, обманувшего в начале XX века 40 млн американцев на $15 млн).

Строго говоря, большинство из широко известных финансовых пирамид таковыми не являлись. Ведь по канонам финансовая пирамида должна выпустить ценные бумаги, которые котируются на какой-либо площадке, а деньги, полученные от их продажи, пускаются на рекламу бумаг и их скупку для роста котировок. Инвесторы видят, что бумаги растут, и начинают вкладывать в них деньги, которые идут на рекламу. Так продолжается до тех пор, пока собранная сумма не удовлетворит аппетиты организатора пирамиды.

В России тем не менее принято называть финансовой пирамидой любую аферу, связанную с массовым отъемом денег у населения. Та же «Властилина», например, не выпускала финансовых инструментов, как того требует классическая финансовая пирамида, а просто продавала автомобили за две трети их официальной цены. Продавала целый год самым честным образом. Заработала репутацию и стала принимать вклады под 100 % на месяц в рублях и 40 % годовых в валюте.

На эту схему больше всего похожа до сих пор находящаяся у всех на слуху история с обманутыми дольщиками, доверившими свои деньги коммандитному товариществу «Социальная инициатива». Этот застройщик собрал деньги с граждан под строительство для них квартир. Какая-то часть квартир была построена, но заметная часть доверивших фирме деньги свое жилье так и не получила. В результате с осени 2005 года до конца 2006 года шли митинги обманутых дольщиков перед Белым домом. Кстати, тогда клиенты «Социальной инициативы» уверяли, что компания не выполнила свои обязательства перед 50 тыс. клиентов. Цифра, вполне сравнимая с заявленной членами бизнес-клуба «РуБин».

Тем не менее «РуБин» имеет больше прав называться крупнейшей финансовой пирамидой России XXI века, поскольку конечной целью его клиентов было не получение квартиры, а прибыль от вложенных денег. Стоит заметить, что бизнес-клуб, под вывеской которого привлекались деньги, не был самостоятельным юрлицом. А ООО «САН» не имело ни лицензии Банка России, ни лицензии Федеральной службы по финансовым рынкам. Таким образом, деятельность этой компании больше всего напоминает МММ в ее самом позднем варианте — после запрета продавать акции и даже билеты с портретами основателя пирамиды Сергея Мавроди. Но сбор денег с населения это не остановило — МММ придумала новый способ сбора средств, пожертвования в пользу компании, которая на словах обещала вернуть деньги под огромные проценты.

Пирамиды 2000-х

Обманутых вкладчиков, среди которых много пенсионеров и неимущих, жаль. Но где у участников пирамид элементарный здравый смысл, возмущаются эксперты. Подумайте, дескать, сами: зачем инвестиционным фондам привлекать деньги «физиков» под 50 % годовых, тратиться на аренду офисов, зарплаты менеджерам и бухгалтерам, если можно взять кредит в банке под 18 % годовых и заработать те же 50 %, не делясь ни с кем. Ответ очевиден: компании с мифическими активами в банке денег не дадут, а вот граждане в поисках легких денег могут запросто поделиться последним.

«РуБин» не назовешь редким пережитком недавнего прошлого. Строительство пирамид в стране снова набирает обороты. Сейчас правоохранительные органы расследуют десятки случаев «пирамидального» финансового мошенничества, прежде всего в регионах. «Золотая лига», «Гарант-кредит», «Иркутский фондовый центр», Ex Investment Group — имя им легион. Чемпионом по размеру ущерба и географии охвата может считаться «Глобал гейминг экспо», основанная екатеринбургским валютным трейдером Алексеем Калиниченко. Он обманул вкладчиков в 64 регионах РФ и восьми государствах, а сумма нанесенного им ущерба исчисляется $150 млн. Сейчас трейдера разыскивает Интерпол.

Во что только не предлагают вкладывать деньги мошенники: в золотоносные прииски в Перу с гарантией доходности 96-180 % годовых (ноу-хау компании «Золотая лига»), авиастроительный ПИФ и даже в строительство завода по глубокой переработке молока с использованием нанотехнологий (идея «Гарант-кредита»), в реализацию федеральных программ (тот же «РуБин»).

Однако все пирамиды имеют общие черты. Они существуют не более двух лет и работают по накатанной схеме сетевого маркетинга: сдал деньги сам, приведи новых вкладчиков, получи причитающееся. За каждого участника вербовщикам выплачивают до 25 % суммы его взноса. У этих фирм нет лицензий на брокерское обслуживание, доверительное управление средствами и инвестиционных деклараций (чаще всего они работают по договору займа).

Самое главное — пирамиды предлагают сверхдоходность, варьирующуюся от «скромных» 50 % до астрономических 1000 % годовых. И не просто предлагают, а гарантируют. Это, по мнению юристов, тоже явное нарушение. По нашим законам управляющие и инвестиционные компании не имеют права обещать своим клиентам никакой конкретной доходности, ведь инвестор должен сам нести ответственность за свои риски. Риски инвестирования, как показали случаи с «РуБином» и другими подобными «золотоносными» фирмами, случаются обязательно у вкладчиков любых финансовых пирамид.

Пирамидальный психотип

И тут встает вопрос: а опасны ли для общества финансовые пирамиды? Ответ, как это ни покажется странным, совсем не однозначен. Во времена МММ, «Телемаркетов», «Гермесов» и «Властилин», когда пирамиды росли как на дрожжах и выпирали из всех средств массовой информации, далеко не все и даже не большинство граждан несли им деньги. На возможность быстро заработать, ничего не делая, клевали люди с вполне определенным психотипом. Судите сами. Когда «Властилина» стала принимать вклады (не имея банковской лицензии), вкладчики занимали крупные суммы, чтобы отдать их Валентине Соловьевой. Во время кризиса 1998 года вкладчики Инкомбанка рассказывали, что ЦБ не должен был отзывать у него лицензию, поскольку теперь он не сможет вернуть им деньги с процентами, а они ради этого вклада заложили квартиру. Игорь Риммер в своем обращении в прокуратуру по поводу проверки бизнес-клуба «РуБин» отметил, что «многие вкладчики получали банковские кредиты для вложения в бизнес-клуб».

Таким образом, в России большую часть населения проблемы финансовых пирамид никак не затрагивают. Те же, кто регулярно теряет деньги в подобных структурах, не сильно отличаются от игроманов, которые пытаются обыграть казино. И есть надежда, что с годами их будет становиться все меньше. Конечно, большинство не будет играть в финансовые пирамиды, потому что потеряет все деньги. Но кто-то с третьего или четвертого раза, может быть, поймет, что зарабатывать деньги иногда все же выгоднее, чем выигрывать.

Вообще же проблема финансовых пирамид — явление далеко не новое. Так, при императоре Александре II в 1870-х годах в России прошла целая волна крушений банков. Они собирали деньги с населения и исчезали. Получить лицензию тогда было легко, а надзора толком не было. Более того, в это время создавались так называемые городские банки, которые могли даже не иметь капитала — их обязательства должны были гарантировать городские власти.

Что же касается современных финансовых пирамид, то случаев, когда в результате разбирательств вкладчикам возвращали все деньги, наверное, и не было. Но шансы на моральное удовлетворение у клиентов бизнес-клуба «РуБин» неплохие (из чисто статистических соображений). Ведь и Валентина Соловьева, и Сергей Мавроди были арестованы и осуждены. И даже один из основателей «Социальной инициативы» Николай Карасев был задержан, причем по горячим следам, а не спустя несколько лет, как первые двое.

 

Хитрый «грек» и армия казнокрадов

Имущество Западной группы войск и Григорий Мирошник

В феврале 1998 года в Лос-Анджелесе был арестован человек, до которого российская прокуратура мечтала добраться шесть лет. Еще бы — ведь он украл у нашей армии и государства DM 18 млн! Следователям российской прокуратуры этот человек был известен под именем Григорий Мирошник, американским спецслужбам — как Георгиос Николаидис, гражданин Греции. Русскоязычная общественность Южной Калифорнии знала его как Гарика и гордилась знакомством с ним…

Слухи из Лос-Анджелеса

Слух об аресте Мирошника, которого вся тамошняя русская элита знала как нового русского миллионера со связями в большой русской политике и крупном бизнесе, облетел весь «русский» Лос-Анджелес. Все знакомые Мирошника страшно перепугались. И начали пересказывать про него друг другу страшные слухи.

Рассказывали, что взяли его за незаконное хранение пистолета. А пистолет якобы выпал из «бардачка» его машины, когда ее эвакуировали на штрафную площадку (нарушение правил парковки). Эвакуаторы передали ствол в Beverly Hills Police Department. Туда же посоветовали зайти и Мирошнику, когда он забирал машину. Месяц он собирался, советовался с адвокатом и наконец пошел… Там его и взяли. В то же утро люди из ФБР обыскали дом в Беверли Хиллз, в котором жил Мирошник с семьей. И якобы нашли еще пару стволов. Слухи даже называли имя человека, продавшего в своем магазине на Long Beach эти пистолеты, — Сеня Карабас.

А самый страшный и неподтвержденный слух был такой. Якобы при обыске в доме Мирошника нашли ящик с файлами «постановочных» аварий, которые устраивают русские аферисты, чтобы незаконно получить страховку. Это вроде и дало основание заподозрить Мирошника в причастности к организации этих «постановок».

Однако доказательств не было никаких. И на суде Мирошнику предъявили обвинение только в хранении пистолетов. Его адвокат попросил суд выпустить клиента под залог. Прокурор Стивен Ларсен, который ранее вел несколько дел по «русской мафии», на это возразил:

— Мы следим за этим человеком с момента его приезда в Америку. И мы подозреваем его в связях с русской организованной преступностью. Несколько месяцев назад мы получили сообщение из офиса ФБР о том, что русское посольство ищет Николаидиса, настоящее имя которого Мирошник, за хищение государственной собственности в особо крупных размерах. Мы изъяли огромное количество бумаг, в которых, без сомнения, есть доказательства нелегальных действий Николаидиса.

— У меня в офисе тоже есть ящики с бумагами! — заметил судья. — Но это же не повод, чтобы держать человека в тюрьме.

Тогда прокурор предъявил некое письмо, в котором шла речь о подробностях одной «постановочной» аварии. Автор письма — по мнению прокурора, это был Мирошник — угрожал адвокату: «Если вы не заплатите мне деньги, я напишу на вас донос в полицию».

После того как суд отказался выпустить Мирошника под залог, у того случился сердечный приступ.

Были также слухи о том, что в октябре Мирошник пытался договориться с прокурором о сделке: он выдает своих сообщников в России, а за это его выпускают из тюрьмы (после того как он отсидит десять месяцев за незаконное хранение оружия). После подобных сделок судебные приговоры обычно выносят через 30 дней. Однако судебное заседание было отложено до 12 января, а после еще на 45 суток. Поговаривали, что эта тема может получить развитие после поездки Ларсена в Россию…

После ареста Мирошника стали возвращаться выписанные им чеки: денег на счету не было. По приблизительным оценкам пострадавших кредиторов, всего Мирошник задолжал в Лос-Анджелесе полмиллиона долларов. Многие солидные люди из числа русских эмигрантов потеряли на этом кучу денег, обиделись и теперь злобно пересказывали подробности обыска в доме Мирошника: там якобы нашли 150 пар обуви по $500 за каждую и коллекцию пиджаков по $2500; самое возмутительное, что с них даже не были сорваны бирки! А поместье в Беверли Хиллз, про которое все знали, что Мирошник его купил за $2,2 млн? Теперь говорили, что он его снимал за $12 тыс. в месяц… А цех по производству минеральной воды? Теперь появилась версия, что вода фальшивая и изобретена она была для торговли акциями цеха; вполне, кстати, успешной… А российско-американский клуб, президентом которого был Мирошник? Теперь рассказывали, что это была вывеска collection agency, которое выбивало деньги с должников и устраивало «постановки». В Лос-Анджелесе говорили, что в этом популярном среди русских бизнесе Мирошник был посредником между адвокатом, врачом, пострадавшим и страховой компанией.

После ареста Мирошника были задержаны его жена и восьмилетний сын. Их продержали десять дней в специальном отеле под охраной и отпустили при условии, что они уедут из Штатов. Они улетели в Германию, откуда через Грецию приехали в Россию к теще Мирошника.

Похождения искусствоведа

Сотрудники Генпрокуратуры об этих слухах, конечно же, ничего не знали. Но арест Мирошника в США для них большой неожиданностью не стал. В поле зрения правоохранительных органов Георгий Михайлович Мирошник (по специальности искусствовед) попал еще при советской власти. В 1973 году (ему тогда не было тридцати лет) он совершил первое мошенничество, подделав документы, и по приговору Печерского суда Киева сел в тюрьму на два с половиной года. Через три месяца после освобождения попытался совершить аналогичное преступление в Минске и сел уже на четыре года. В третий раз его вновь судили на родной Украине — и вновь получил четыре года за мошенничество и подделку документов.

После освобождения Мирошник переехал в Россию. В 1986 году вновь был арестован, на этот раз за участие в групповом разбойном нападении на квартиру. За это преступление, а также за спекуляцию в особо крупных размерах ему дали десять лет тюрьмы, признав особо опасным рецидивистом. Но отсидел он менее двух лет: дело направили на доследование, и оно было прекращено за недоказанностью.

С таким послужным списком в конце 1980-х легко становились успешными предпринимателями, вхожими во властные структуры страны. Мирошник создал фирму «Интеркомцентр-Формула-7», записав в качестве ее учредителей более 40 юридических лиц, якобы зарегистрированных по всему бывшему СССР. Себя назначил президентом.

Выйдя на свободу, Григорий Мирошник устроился на работу гендиректором концерна «Интеркомцентр-Формула-7». Летом 1991 года он поехал в Германию и стал уговаривать руководство Западной группы войск (ЗГВ) отдать ему на реализацию товары из «Военторга». Предложение военным казалось выгодным и правильным. Во-первых, потому, что на складах «Военторга» скопилось огромное количество неликвидного советского трикотажа, которым трудно было соблазнить наших избалованных немецкими универмагами офицеров. А советские люди могли на неликвид позариться. Во-вторых, военные поверили, что Мирошник не только гендиректор фирмы, но и помощник вицепрезидента России Александра Руцкого. Поэтому начальник главного управления торговли Министерства обороны СССР генерал-лейтенант Николай Садовников и велел выдать Мирошнику товаров на DM18 млн. В сентябре 1991 года по приказу Садовникова советские товары на военно-транспортных самолетах были возвращены на родину. Там Мирошник и получил их со склада по доверенности.

Прошло три месяца, то есть вышел срок, по окончании которого Мирошник должен был вернуть советской армии деньги за ввезенные в Советский Союз товары. И советская армия, и Советский Союз к тому времени свое существование прекратили… Но генералы все ждали денег.

Сначала ждал генерал Садовников, потом — сменивший его на посту начальника главного управления торговли Григорий Каракозов. Он пожаловался на предпринимателя в Генпрокуратуру России, попросил возбудить уголовное дело и принять меры по розыску Григория Мирошника. Однако это оказалось делом непростым. Генпрокуратура не считала Мирошника бывшим помощником Руцкого, однако это не помешало бизнесмену вылететь с вице-президентом в Испанию на одном самолете.

Следователи, расследовавшие это дело, вспоминают, что поначалу Мирошник, сделавшись невозвращенцем, сам звонил им из Европы и давал показания: «Генералы подсунули мне дрянной товар. Я не смог его реализовать. Поэтому ни в чем не виноват». Сотрудникам Генпрокуратуры было не очень удобно говорить по телефону, и они приглашали Мирошника зайти к ним на настоящий допрос. Мирошник отказывался, объясняя это опасностью ареста. Тогда договорились встретиться на нейтральной территории — в Берлине.

Следователи решили перехитрить Мирошника и тайком привезли с собой группу захвата. Но Мирошник на встречу не пришел. Более того, он обиделся и перестал звонить в прокуратуру (а чего он от нее, интересно, ждал?). То есть прокурорам пришлось ехать домой и там допрашивать одного Садовникова, вменяя ему злоупотребление служебным положением. Впрочем, безуспешно: суд генерала оправдал. А дело Мирошника было приостановлено — за недосягаемостью подозреваемого.

В августе 1992 года было вынесено постановление о привлечении Мирошника в качестве обвиняемого и заключении его под стражу. С тех пор вплоть до 1998 года российские спецслужбы пытались заполучить Мирошника.

В 1997 году по приговору американского суда он сел на год в тюрьму за то, что ездил по городу с незарегистрированным пистолетом.

Мирошник, он же Николаидис

Когда Мирошник находился в Испании в составе правительственной делегации, возглавляемой Руцким, прокуратура провела обыск на его даче в Успенском и нашла там пистолеты «Вальтер» и «Дженнингс», малокалиберную винтовку и боеприпасы к ним. Так в деле Мирошника появилась еще одна статья УК: «Незаконное приобретение и хранение оружия».

Узнав об обыске, Мирошник решил не возвращаться в Россию. Съездив в Грузию, он купил фальшивое свидетельство о рождении, в котором указывалось, что его родители были греками. Такие же бумаги сделал жене и сыну. Взяли они себе и новую фамилию — Николаидис. По этим документам в префектуре Нома Иматия он получил гражданство Греции.

После этого Мирошник уехал в Бельгию, а оттуда — в Дюссельдорф, где, по его словам, купил ресторан. Но прогорел. Следующим местом его жительства стала Южная Калифорния (Беверли Хиллз). Занимался он там, по собственному утверждению, «решением споров между предприятиями», посредничеством и владел компанией по производству минеральной воды. Ездил на «Роллс-ройсе». При регистрации фирм в Америке пускал компаньонам пыль в глаза, показывая подложные документы о наличии у него крупных компаний в России.

Он очень гордился, что живет по соседству с кузеном Клинтона, семьями Рейгана и Форда. За то, что Мирошник ходил мимо их домов и по городу с незарегистрированным пистолетом, в 1997 году он сел на год в тюрьму по приговору американского суда. Когда заканчивался срок его содержания под стражей, Генпрокуратура России попросила США депортировать мошенника на родину. Но тут консульство Греции заявило, что он гражданин этой страны. В итоге Мирошник, объявленный в США персоной нон грата, был выдан Афинам. 22 августа 1998 года после 14-часового перелета он был взят под стражу прямо у трапа самолета. Теперь вопрос о его выдаче России должен был решить греческий суд.

Тюрьма с видом на Россию

В Генпрокуратуре надеялись, что процедура выдачи не будет сложной, ведь существует двусторонний договор о правовой помощи между СССР и Грецией от 1981 года. Несмотря на то что в архивах российских судов, колоний и СИЗО не оказалось тюремных и оперативных дел Мирошника, а в главном информационном центре МВД почему-то отсутствовали сведения о его судимостях (во время штурма Белого дома исчезли и документы о его работе помощником Руцкого), прокуратура все же нашла подтверждения его криминального прошлого. В частности, в Украине была найдена его дактилокарта и по документам исследовано происхождение его родственников до шестого колена, оказавшихся явно не греками.

Тем не менее через полтора месяца после ареста Мирошника в аэропорту Афин апелляционный суд его освободил, признав греческим гражданином. Суд не поверил самому арестованному, признавшемуся на заседании, что он не Николаидис, а Мирошник Георгий Михайлович (это зафиксировано в судебном протоколе). Зато суд поверил двум свидетелям, которые сообщили, что знают «Николаидиса» давно, а также документу из префектуры Нома Иматия о том, что он якобы проходил в Греции военную службу.

К декабрю 1998 года префектура разобралась в этих липовых документах и все же лишила его греческого гражданства. Греческие полицейские по поручению Генпрокуратуры России начали его розыск. 28 января 1999 года Мирошника снова арестовали, а 13 июля совет апелляционного суда Афин окончательно решил выдать его России.

Но тут Мирошник и его адвокат сделали ход конем: они подали в Верховный суд по гражданским делам жалобу о неправомерности лишения его греческого гражданства. Рассмотрение жалобы было назначено судом на 7 ноября 2000 года. Но главной причиной задержки выдачи его России была не столько жалоба, сколько очередное преступление, совершенное им в Греции. По местному законодательству оно было незначительное, но для Мирошника весьма характерное: подделка документов. Судить его по этому делу должны были в феврале 2000 года, а до того времени Греция была вправе его не выдавать.

Через некоторое время Генпрокуратура получила официальное уведомление от министра юстиции Греции Евангелоса Яннопулоса о том, что Мирошник освобожден из-под стражи.

Он остался в Греции, хотя его жену и сына депортировали из этой страны, признав тем самым, что их греческое гражданство — подлог.

Возвращенец

Сотрудники ФСБ России задержали Мирошника в декабре 2001 года в Москве, куда он приехал по поддельным документам, чтобы найти связи в Генпрокуратуре и «замять» свое уголовное дело.

Его тянуло в Россию — к жене и сыну, которых депортировали из Греции. По сведениям ФСБ, в конце ноября 2001 года мошенник по поддельному загранпаспорту пересек границу России. Но побыть с семьей ему удалось чуть больше недели: 9 декабря он был арестован. Во время обыска у него были найдены фальшивые российский и греческий паспорта на имя Георгиоса Аматсидиса, пистолет Макарова и патроны. По словам представителей спецслужб, арест Георгия Мирошника прервал уже начатый им поиск связей в Генпрокуратуре, нужных для того, чтобы замять его затянувшееся уголовное дело.

Генпрокуратура провела первые следственные действия с преступником и была намерена предъявить ему обвинение в мошенничестве, контрабанде, подделке документов и хранении оружия. Его надежды на то, что дело может быть прекращено по истечении срока давности, вряд ли могли оправдаться: дело было приостановлено в связи с длительным розыском мошенника — теперь Генпрокуратура хотела возобновить его и направить суд.

Мирошник о себе

«Моя настоящая фамилия действительно Николаидис. Дело в том, что я много лет не знал, что я грек. Мои настоящие родители Елена и Владимир Николаидис — греки по национальности — жили в Тбилиси, где я и родился. Однако в 1946 году по приказу Сталина греков стали депортировать. Родители хотели бежать в Грецию, но их схватили в Румынии и посадили в лагерь в Фокшанах, где они потом умерли. Меня усыновила семья начальника лагеря, офицера НКВД Михаила Мирошника. Потом семья переехала в Киев, где я и окончил школу. О том, что я приемный сын, мать рассказала мне, только когда мне исполнилось 38 лет. Мой адвокат нашел в Тбилиси справку о моем рождении, и на ее основании греческие власти выдали мне потом паспорт и предоставили гражданство. Так что я теперь — грек!

Я был профессиональным антисоветчиком. У меня нашли книги Солженицына, Синявского и Буковского издательства „Посев“ — страшная по тем временам крамола. Но, как известно, политических заключенных в СССР быть не могло, а потому меня посадили по уголовной статье.

Выйдя из лагеря, я переехал в Москву. Я узнал, что в Западной группе войск скопилось громадное количество неликвидов: зубных щеток, просроченных консервов, залежалых курток, устаревших телевизоров и т. п. Мой концерн „Формула-7“ заключил контракт с ЗГВ о продаже этих товаров. Генералы заявили, что продали товаров на DM 18 млн. А в ноябре 1991 года произошел знаменитый обвал рубля. Ельцин издал указ о запрете расчетов в валюте между российскими организациями. Поэтому мы выплатили ЗГВ 15 млн рублей по факту завозки. Именно в рублях, потому что у нашего концерна не было валютного счета и мы не могли платить, согласно указу, в валюте. Меня сейчас обвиняют в краже нескольких миллионов, а генералы украли DM 10 млрд!»

Армия казнокрадов

Коррупцию, процветавшую в Западной группе войск в 1990-х годах, кто только ни вскрывал — и госинспектор РФ Юрий Болдырев, и Госдума, и Генпрокуратура. Однако итог масштабных расследований был скромен: одного генерала приговорили к условному сроку, другого — амнистировали, остальные вышли сухими из воды. Лишь предприниматель Георгий Мирошник, купивший крупную партию товара у ЗГВ, поплатился за это десятью годами скитаний по Европе и Америке, неоднократными арестами и потерей имущества на $50 млн.

В состав Группы советских войск в Германии на 1 января 1991 года (когда начался вывод войск) входили 2 гвардейские танковые армии (1-я и 2-я), 3 общевойсковые армии (3-я, 9-я гвардейская и 20-я гвардейская), а также 16-я воздушная армия. К ним необходимо добавить соединения и части, подчиняющиеся непосредственно командованию ГСВГ: 6 зенитных ракетных бригад, 2 ракетные бригады, 5 артиллерийских бригад, части обеспечения: связисты, саперы, автомобилисты и т. д. Всего в Германии находилось 9 мотострелковых, 9 танковых, 1 артиллерийская и 5 авиационных дивизий.

Для сравнения: армия ФРГ в 1980-е годы насчитывала 8 дивизий (4 моторизованных, 3 мотопехотных и 1 горная) и 3 отдельных корпуса (около 230 тыс. человек), армия Франции — 9 дивизий (около 240 тыс. человек), армия Великобритании — 5 дивизий (2 моторизованных и 3 пехотных), отдельный корпус и пехотную бригаду (около 86 тыс. человек). Американцы имели в Европе 17 бригад, насчитывавших в общей сложности около 217 тыс. человек.

В ГСВГ служили около 600 тыс. человек, на вооружении у группы было около 5 тыс. танков, до 10 тыс. бронемашин, около 1500 самолетов и вертолетов.

Для вывоза имущества ГСВГ в Россию в 1991–1994 годах потребовалось 131 703 вагона, перевезших 2,6 млн тонн материальных средств.

Стоимость недвижимого имущества ГСВГ (жилые и складские помещения, заводы, торговые предприятия и т. п.), по оценкам СМИ, достигала DM 40 млрд (около $28 млрд). В течение 1991–1992 годов руководство Министерства обороны России передало значительное число этих объектов на баланс гражданским коммерческим организациям. В результате из всей недвижимости, ранее находившейся в распоряжении ГСВГ, немецкой стороне было передано 21 111 зданий в 777 военных городках. Российские эксперты оценили стоимость компенсации за это имущество в DM 10,5 млрд (около $7,35 млрд). Немецкие власти настаивали на встречной компенсации — за экологический и имущественный ущерб. В мае 1992 года президент России Борис Ельцин направил канцлеру ФРГ Гельмуту Колю предложение о реализации недвижимости ГСВГ на основе так называемой паушальной сделки: из общей стоимости имущества DM 10,5 млрд Россия хотела получить DM 6 млрд ($4,2 млрд), а остальная часть должна была покрыть встречные претензии ФРГ. В результате переговоров российская сторона получила в качестве компенсации лишь DM 550 млн (около $385 млн).

31 августа 1994 года последний российский солдат Западной группы войск покинул Германию. А две недели спустя тогдашний глава комитета Госдумы по обороне Сергей Юшенков заявил: по данным инспекций в военных округах (Уральском и других), куда поступило военное имущество из Германии, оно годится разве что для свалок и покупателей вторсырья. То есть большая часть армейской собственности в ЗГВ была расхищена.

Поисками виновных первым начал заниматься главный государственный инспектор РФ Юрий Болдырев, направивший в ноябре 1992 года президенту страны Борису Ельцину докладную записку «О грубом нарушении должностными лицами Западной группы войск и Минобороны России государственной и финансовой дисциплины при реализации высвобождаемого военного имущества и коммерческой деятельности». Госинспектор подсчитал, что старшие офицеры ЗГВ нелегально перевели на банковские счета в США, Швейцарии и Финляндии около DM 17 млн. Кроме того, они «безосновательно предоставили банковские гарантии на сумму свыше DM 48 млн 13 иностранным фирмам, что позволило по крайней мере трем из них без всякой поставки товаров снять около DM13 млн с расчетных счетов».

Юрий Болдырев потребовал отставки командующего Западной группой войск генерал-полковника Матвея Бурлакова. Однако последний поначалу был даже повышен в должности — в 1994 году по протекции Павла Грачева Бурлаков был назначен ьзамминистра обороны. Однако год спустя Борис Ельцин все же снял его с занимаемого поста. В указе президента говорилось, что это сделано «в целях защиты чести вооруженных сил, их командования, авторитета государственной власти и в связи с проводимыми проверками».

Впрочем, от проверки фактов коррупции в ЗГВ, проводимой в Госдуме, Матвей Бурлаков успешно отбился. В своем выступлении перед парламентариями на специальных слушаниях по коррупции в ЗГВ он показал многочисленные документы (контракты, счета, платежки) и заявил, что руководство группы войск в Германии должно было «выполнять, а не обсуждать» распоряжения Главного управления торговли МО, что оно якобы и делало. Примечательно, что на защиту генерал-полковника Бурлакова встала Генпрокуратура. Ее пресс-служба опровергла сообщения в прессе о том, что летом 1993 года на польской границе был задержан грузовик с мебелью, картинами, старинным серебром и антиквариатом, который направлялся на дачу Матвея Бурлакова и в итоге был доставлен адресату. «Дела ЗГВ вообще не существует», — заявили в прокуратуре. Правда, там вынуждены были признать, что некоторые дела в отношении военнослужащих бывшей ЗГВ, в том числе высокопоставленных военных, находятся в стадии расследования, но особо отметили, что экс-главкома ЗГВ среди обвиняемых по этим делам нет.

Единственный обвинительный приговор армейскому генералу, похищавшему госимущество во время службы в ЗГВ, был вынесен военной коллегией Верховного суда России в январе 1995 года. Как установил суд, в 1991 году заместитель командующего 16-й воздушной армией Западной группы войск генерал-майор Николай Селиверстов совместно с немецкими коммерсантами организовал гонки драгстеров на российском аэродроме в Грос-Дельне. За помощь в проведении гонок немецкая сторона заплатила Селиверстову DM 29 тыс., которые он так и не перевел на счет армии. На суде генерал заявил, что денег не получал. Однако суд обвинил Селиверстова по этому эпизоду в присвоении чужого имущества и приговорил его к пяти годам лишения свободы условно с отсрочкой исполнения приговора на два года, а также к штрафу в 63 млн неденоминированных рублей.

Еще одно громкое дело по факту разбазаривания имущества ЗГВ завершилось амнистией. Обвиняемым по нему проходил начальник Главного управления торговли Минобороны Григорий Каракозов. По его приказу начальник управления торговли ЗГВ Федор Резапов заключил в 1991 году с фирмой «Реконт» две крупные сделки по явно завышенным, выгодным для этой компании ценам. Следствие пришло к выводу, что управление торговли напрасно переплачивало «Реконту»: военные получили от фирмы некачественные товары. Генпрокуратура собиралась отправить дело против Каракозова в суд. Однако Госдума в честь 50-летия Победы объявила амнистию участникам войны с Чечней, а Каракозов числился участвующим (выполнял обязанности по снабжению войск, выезжая для этого в Моздок и Грозный). В общем, генералу повезло — прокуратура признала его виновным, но его уголовное преследование было прекращено в связи с амнистией.

Наибольшее усердие следователи Генпрокуратуры проявили, выясняя, не на похищенную ли в ЗГВ валюту Минобороны приобрело две автомашины Mercedes-Benz 500 SEL, одна из которых поступила в личное пользование тогдашнего главы министерства Павла Грачева. В октябре 1994 года по заявлению последнего Генпрокуратура возбудила уголовное дело в отношении автора статьи в «МК» «Паша Мерседес» Вадима Поэгли. Подзаголовком статьи были слова, принятые Грачевым на свой счет: «Вор должен сидеть в тюрьме, а не быть министром обороны». Так вот, прокуроры выяснили, что первый Mercedes был приобретен на выручку, поступившую от немецких фирм за размещение ими рекламы на территории ЗГВ, а второй — на средства «одной инофирмы», которая намеревалась купить воинское имущество и внесла аванс. Затем сделка сорвалась по вине этой фирмы, и российская сторона в соответствии с договором забрала себе часть аванса в качестве штрафа. Следствие предъявило журналисту Вадиму Поэгли обвинение в оскорблении Павла Грачева, однако в итоге он был оправдан Верховным судом.

Кто, кому и сколько?

Дело «главного обвиняемого» по делу о расхищении имущества ЗГВ закончилось ничем. Мирошника осудили этот раз лишь за хранение пистолета. По эпизоду о мошенничестве с товарами ЗГВ его полностью оправдали. Дело было закрыто «за непричастностью обвиняемого к совершению преступления». По эпизоду о контрабанде этих же товаров (Георгию Мирошнику вменялось в вину их недостоверное декларирование как отгруженных не его частной фирме, а центральной военно-торговой базе ГУТ МО и неуплата таможенных платежей на сумму 4,7 млн неденоминированных рублей) дело было прекращено в связи с тем, что сроки давности по нему истекли четыре года назад.

Только вот большую часть имущества, изъятого при обысках в 1992 году и оцениваемого предпринимателем в $ 50 млн, он назад не получил, так как она уже утеряна или разворована. Георгий Мирошник обещал отсуживать «все до последнего цента». В Генпрокуратуре же не видели поводов для беспокойства. «Он задумал тягаться с государственной машиной, — говорили там. — Ну что же, посмотрим, кто кого».

В итоговом постановлении Генпрокуратуры было указано, что часть имущества и ценностей, изъятых при обысках на его даче и в квартире в 1992 году (и оцениваемых им самим в $50 млн), следует «обратить в счет возмещения ущерба по гражданскому иску Главного управления торговли Минобороны». А другую его часть, в том числе дорогие ювелирные украшения жены обвиняемого, ему следует вернуть. Однако Мирошник рассказал, что прокуратура вернула ему «лишь 11 полотен живописи из 60, 3 поломанных телевизора, чужие радиоприемник и магнитофон, 6 бабушкиных ложечек из меди и разбитый сервиз, который принадлежал теще». Невозвращенными же остались «помимо картин более 20 икон, коллекция посуды из серебра и хрусталя, 700-граммовый золотой портсигар работы Фаберже, золотые украшения жены и более $11,5 млн, принадлежавших моему концерну „Интеркомцентр-Формула-7“».

Господин Мирошник и его адвокат Сергей Гребенщиков стали добиваться в Генпрокуратуре возврата остального имущества. В ответ прокуратура предъявила предпринимателю иск на сумму, эквивалентную 9 млн немецких марок. Так следствие оценило долг «Интеркомцентра-Формула-7» Министерству обороны за товары от ЗГВ. По мнению самого Мирошника, никаких доказательств того, что он должен оборонному ведомству, нет: в деле «лишь реестр накладных, выписанных на некоего Мирошниченко (чиновники ЗГВ ошиблись в фамилии. — Ред.), акт ревизии моего концерна и мои приговоры 28-летней давности». Предприниматель также подал иск к Генпрокуратуре: он просил Басманный райсуд обязать ответчика исполнить постановление о возврате ему изъятого при обыске имущества, в том числе «габсбургской пятикилограммовой серебряной вазы со 134 вкрапленными австро-венгерскими монетами XVII–XVIII веков» и «двое каминных часов венецианской работы», которые куда-то исчезли из закромов прокуратуры.

Споры о том, кто, кому и сколько должен — Мирошник государству или государство Мирошнику, продолжались несколько лет. Лишь в мае 2005 года Дорогомиловский райсуд Москвы отклонил иск Мосгорпрокуратуры к предпринимателю Георгию Мирошнику на 166 млн рублей, составивших долг за товары Западной группы войск (ЗГВ), поставленные его концерну в 1991 году Прокуратура просила обратить взыскание этой суммы на изъятую у Мирошника крупную коллекцию картин, икон и ценностей (133 наименования на $45 млн). В ответ прокуратура Центрального округа направила в Хамовнический суд новое уголовное дело против Георгия Мирошника. На этот раз его обвиняли в том, что, когда его судили за хранение пистолета, он на заседании суда оклеветал полковника ФСБ Александра Мороза, участвовавшего в обыске у него дома. За это ему присудили штраф в 100 тыс. рублей в пользу государства. По словам осужденного, он был готов «произвести с государством взаимозачет», однако в прокуратуре говорили, что «договариваться с этим человеком нам не о чем».

Трехлетняя судебная тяжба закончилась победой Георгия Мирошника: Дорогомиловский суд отказал в иске прокуратуре в связи с его необоснованностью. Суд признал, что договор с управлением торговли ЗГВ был заключен не Мирошником, а возглавляемым им юридическим лицом — концерном «Интеркомцентр-Формула-7». При этом ни в договоре, ни в уставе концерна нет указаний на то, что его руководитель отвечает по его обязательствам. Доказательств же причинения лично Георгием Мирошником ущерба ЗГВ прокуратура, как указал суд, не представила.

Следствие в особо долгом размере

Но и после окончания процесса Генпрокуратура отказалась возвращать Мирошнику коллекцию антиквариата. Сначала это ведомство заявило ему, что «следствием дано поручение компетентным органам установить, не разыскиваются ли ценности как изъятые у законных владельцев в результате совершения преступления». А вскоре предпринимателя и его адвокатов ознакомили в прокуратуре с постановлением заместителя генпрокурора Виктора Гриня, обязавшего подчиненных полностью возобновить расследование его дела, вернув Мирошнику статус обвиняемого в мошенничестве и контрабанде. В постановлении было указано, что следствие за 15 лет так и не разобралось, кто был собственником концерна «Интеркомцентр-Формула-7», который возглавлял обвиняемый. Кроме того, Гринь обязал подчиненных установить, рассчитался ли Георгий Мирошник с главой некой фирмы «Корбис» Бискупски, который в 1992 году якобы жаловался Генпрокуратуре на то, что согласно контракту перечислил Мирошнику $400 тыс. в Дюссельдорфский филиал Немецкого банка, а также передал ему $99 тыс. наличными, однако контракт выполнен не был…

Адвокат Мирошника Владимир Волков назвал доводы замгенпрокурора Гриня надуманными: «Следствие возобновлено с одной лишь целью, — сказал адвокат, — не отдавать моему клиенту изъятую коллекцию ценностей, которая, похоже, просто разграблена. Господин Мирошник сказал мне, что не знает никакого Бискупски и никакой фирмы „Корбис“. А тот факт, что Георгий Мирошник ничего не должен Министерству обороны, установлен решением Дорогомиловского суда, вступившим в законную силу!»

В декабре 2009 года следственное управление следственного комитета при прокуратуре РФ по Москве прекратило уголовное преследование за истечением срока давности в отношении Мирошника. В ходе повторного расследования вину Мирошника доказать также не удалось. «Мне наконец-то вручили постановление, в котором говорилось, что все изъятое у меня во время обысков я могу получить обратно, — рассказал Георгий Мирошник. — Из усадьбы Кусково я получил 14 предметов в идеальном состоянии. То же самое я могу сказать и о Третьяковской галерее: в целости и сохранности мне вернули 44 предмета, за исключением картины русского художника Юрия Клевера и двух карандашных рисунков работы предположительно Леонардо да Винчи. Все они были в описи, а теперь отсутствуют».

Самый неприятный осадок у Мирошника остался от общения с представителями Гохрана России: «Там нам без всякой описи выдали четыре мешка. Когда следователь Андрей Бумажкин открыл их, я просто пришел в ужас: 90 % уникальных ювелирных украшений — кольца, серьги — оказались, по сути, уничтожены. Так сплющить и разломать их можно было только умышленно, притом что в Гохране все это находилось всего лишь на ответственном хранении и даже прикасаться ко всему этому они не имели права. О пропавших вещах я уже и не говорю. По факту якобы уничтожения из-за невозможности дальнейшего хранения принадлежащего мне имущества, насколько я знаю, Генпрокуратура даже возбуждала уголовное дело в отношении работников этого ведомства». В Генпрокуратуре говорить на эту тему отказались.

Теперь предприниматель намерен добиваться возбуждения нового уголовного дела в отношении сотрудников Гохрана, а потом через суд требовать с них возмещения причиненного вреда. В Гохране же заявили, что фамилия Мирошник им знакома, но сотрудника, который мог бы прокомментировать ситуацию, на месте нет. «У нас принята такая система: в каком состоянии вещи поступили на хранение, в таком мы их и выдаем».

 

Бриллиантовый дым

Роскомдрагмет, Golden ADA и Андрей Козленок

Эта история началась в 1993–1994 годах, когда Роскомдрагмет заключил с компанией Golden ADA договор, по которому в США на переработку были вывезены алмазы на $88 млн. Golden ADA выполнила контракт лишь частично. Об этом узнала Генпрокуратура и начала уголовное преследование руководителя Роскомдрагмета Евгения Бычкова. В то же время американские власти задержали владельца Golden ADA Андрея Козленка. Начались переговоры с департаментом юстиции США о его выдаче…

Пришел с другом, ушел с контрактом

В 1992 году некто Андрей Борисович Козленок пришел к директору московского завода «Кристалл», занимающемуся огранкой бриллиантов, Сорокину. Не один пришел, а «с другом» — Козленка привел на завод не никто иной, как самый большой и непосредственный начальник Сорокина — председатель Роскомдрагмета Евгений Бычков, «бриллиантовый» министр. Знакомство должно было стать деловым, а новый знакомый директора «Кристалла» — партнером: заводу необходим был выход на международный рынок. Козленок же, хотя и возглавлял тогда СП «Совкувейтинжиниринг», но представлен был как один из руководителей международной корпорации Golden ADA Inc. с офисом в Сан-Франциско и вообще «человек солидный, с колоссальными средствами». Речь шла о том, что корпорация может оказать заводу помощь в сбыте ювелирных изделий в Америке. Заговорили даже о последующей приватизации Козленком завода.

Соответствующий контракт о предоставлении заводу посреднических услуг был подписан 16 октября 1992 года. По контракту международная корпорация Golden ADA Inc. продавала заводу «Кристалл» услуги на «аренду помещения и сейфов, организацию охраны, маркетинговые и консалтинговые услуги, страховку, проработку рынка сбыта товаров, платеж Госдепартаменту США, транспортные магистрали и транспортные составляющие, и т. д.».

Цены за услуги определялись в Приложении к договору и прописаны были очень подробно: стоимость аренды магазина, рекламного стенда и сейфа под хранение товара, охрана, страховка, маркетинговые услуги по реализации товара в США (реклама: телевидение, радио, газеты, журналы, спорт), всего $1296 тыс. Цены были самые обыкновенные, но некоторые странности в контракте все же были. Например, неясно было, ни какой именно магазин имелся в виду, ни тем более по какому адресу он был расположен. То же самое касалось и рекламного стенда, и сейфа, и компании-страховщика. Однако, несмотря на некоторую туманность в формулировках, касающихся самих услуг, «Продавец» (то есть Golden ADA Inc.) гарантировал «высокое качество обслуживания, а также полное соответствие услуг условиям контракта». Платеж должен был осуществляться авансом в течение недели с момента подписания контракта — путем стопроцентной предоплаты.

Что завод «Кристалл» с завидной аккуратностью и исполнил: первый платеж был произведен 20 октября 1992 года — перечислено на счет братьев Ашота и Давида Шегирянов (двух других учредителей корпорации) в Сан-Франциско $800 тыс., а 27 октября 1992 года перечислены оставшиеся $496 тыс. Тоже на счет Шегирянов.

А что сделала сторона (по контракту) сразу после его заключения? Если вы, следуя обычному российскому сценарию, вполне резонно предположите, что они банально сбежали, то ошибетесь. После того, как деньги были получены, братья Шегиряны Ашот и Давид, граждане США, и Андрей Козленок, гражданин России, в Сан-Франциско, зарегистрировали международную корпорацию — Golden ADA Inc. (Удостоверение Статуса Местной Корпорации (регистрационный номер (415) 664-4218), выданное Канцелярией Секретаря штата Калифорния). На печати корпорации Golden ADA Inc. имеется одна неброская деталь: на ней вместе с названием фирмы и штата содержится дата ее регистрации — 29 октября 1992 года. А контракт фирмы с заводом «Кристалл» был подписан 16 октября.

Ущербный контракт

Через какое-то время обнаружилось, что условия контракта не выполняются — проданные услуги не предоставляются. Никаких маркетинговых исследований, никакой рекламы, никаких магазинов — вновь отстроенных или же арендованных нет.

Казалось бы, какие проблемы? Контракт надо разрывать и предъявлять претензии. Но контракт и был составлен таким образом, что в 1992 году «Покупатель», каковым согласно контракту завод являлся, потребовать ничего не мог. До истечения срока его действия («услуги должны быть осуществлены в течение 1993 года с проработкой на 1993-94 гг.»). Директор Сорокин, естественно, пожаловался Бычкову. Жаловался он не раз. А когда выяснилось, что жаловаться бесполезно, Сорокин написал письмо в МВД России. О том, что его обманули. Просил принять меры.

Но милиция не торопилась с принятием мер. Позже причины затягивания дела выяснились: 6 апреля 1995 года против Андрея Козленка, а также ряда работников ГУВД Мосгорисполкома и Ленгорисполкома было возбуждено уголовное дело по факту дачи и получения взяток. А 24 января 1996 года Генпрокуратурой РФ было возбуждено уголовное дело по факту финансовых махинаций на заводе (ст. 147 части 3 УК РСФСР).

Пока в МВД тянули, председатель Роскомдрагмета требовал отпуска ценностей для Козленка. Директор завода, естественно, возражал. Отказы стоили Сорокину трех инфарктов и должности. К тому же после того как он стал проявлять слишком большую непокорность, лицензию в 1993 году ему выдали только на три месяца (в 1992 году у завода «Кристалл» была годовая лицензия на право торговли, выданная Роскомдрагметом). Он оказался перед выбором: либо быть директором без лицензии, либо увольняться. 14 января 1994 года он сдался и написал заявление об уходе.

Волшебная бумажка

Но строптивость директора завода «Кристалл» развитию деловой активности новоиспеченной международной корпорации не помешала.

В 1993 году была заключена сделка между Роскомдрагметом и Golden ADA Inc.: российская сторона должна была поставлять ценности, американская — принимать, хранить в соответствующих помещениях и создавать условия для их реализации. Собственником ценностей оставалась российская сторона, она же должна была определять стоимость товара и принимать решение о его продаже. А корпорация за услуги должна была получить 10 %.

Но сначала о контракте. Для его заключения, согласно действующему законодательству, решение должно было быть принято на заседании Правительства. Либо — в исключительном случае — должно было быть издано специальное распоряжение первого вице-премьера. Однако Бычков ограничился лишь одной подписью, правда, ну очень большого начальника. Дело в том, что у больших начальников есть такие маленькие бумажки с их фамилией. Их называют по-разному — кто бегунком, кто уголком.

Так вот именно на такой бумажке (маленький квадратный листочек с конкретной фамилией) наш большой начальник начертал — «отпустить и поставить на контроль на декабрь». И поставил свою подпись. Одновременно он дал указание сделку засекретить, после чего практически вся переписка и все бумаги по контракту стали проходить с грифом «Секретно».

Благодаря этой подписи Бычков мог утверждать, что действовал по поручению правительства. Но дело в том, что пост министра, выдавшего ту злосчастную бумажку, не соответствовал тому, что предусматривает в таких случаях установленная процедура.

Как бы то ни было, контракт между Golden ADA Inc. и Роскомдрагметом, подписанные с каждой стороны соответственно вице-президентом Ашотом Шегиряном и Евгением Бычковым, был после этого «согласован» во всех инстанциях — в Минфине, МВЭС и ГТК.

Можно было приступать к его реализации.

Ценности на вывоз

В мае-июне 1993 года ценности на ориентировочную сумму $95 млн в пять приемов были вывезены из России. Для их отправки воспользовались профессионалами из Федерального управления фельдъегерской связи (ФУФС). При этом управлении создано некое ТОО «Медиар», где сотрудники ФУФС работали по совместительству. Они и осуществили доставку из Шереметьево-2. В том числе и… на пассажирских самолетах. Точный вес отправленных ценностей на сегодняшний день не знает никто. Больше их никто не видел.

Между прочим, еще до подписания этого контракта между корпорацией Golden ADA Inc. и Роскомдрагметом было заключено предварительное соглашение о намерениях (подписанное также Евгением Бычковым и Ашотом Шегиряном), в котором оговаривались «объемы» будущего сотрудничества. Предполагалось, что «российская сторона в течение десяти лет будет продавать американской стороне бриллианты в количестве до 400 тыс. каратов ежегодно и ювелирные изделия в количестве до 60 тыс. наименований ежегодно по договорным ценам». Условия поставок должны были оговариваться в конкретных контрактах по мере их заключения. На соглашении стоит дата — 29 апреля 1993 года.

На упомянутом контракте, по которому были вывезены ценности из России, дата отсутствовала, однако «согласован» он был 6 мая 1993 года. Однако в пункте «Предмет договора» говорилось о том, что «российский партнер экспортирует, поставляет на рынок, распределяет и продает определенные драгоценные камни, драгоценные металлы, ювелирные и другие изделия из драгоценных металлов и драгоценных камней и услуги по своему выбору». А американский партнер лишь «оказывает помощь» ему. Не было определено также, когда и каким образом должна производиться продажа и перечисление средств российской стороне. Не было данных о регистрации контракта в юридическом отделе Роскомдрагмета. Во всяком случае в этом комитете человека, который его готовил, обнаружить не удалось.

Никаких реальных гарантий сохранности товара корпорация не давала, хотя обычная практика подобных сделок такова, что корпорация обеспечивает гарантии либо собственным имуществом, либо поручителем и гарантом выступает крупный и авторитетный банк. При этом предоставляемые гарантии тщательно проверяются. В данном же случае вся проверка и все гарантии сводились к тому, что Бычков лично знал Козленка. Не было предусмотрено даже страхования заключенной сделки: в контракте оговаривалось лишь, что «полная стоимость страхования будет определена отдельным соглашением». Каковое, как нетрудно догадаться, заключено не было.

Наконец, российский партнер брал на себя обязательство уведомлять американского партнера в письменной форме в течение 10 (десяти) дней об угрозе действий со стороны любого официального государственного органа или частного лица… которые могут угрожать или препятствовать действиям американского партнера. Ни больше, ни меньше.

«Звезда Урала»

Через месяц после отправки ценностей, в июле 1993 года, проверку сделки все-таки провело Министерство финансов РФ. Почему? Кто догадался? Как? Неизвестно.

Выяснилось, что фирма Golden ADA совершенно неизвестна в Америке. И на этом проверка закончилась. О принятых мерах история умалчивает. Впрочем, это неважно, поскольку, несмотря на проверки Минфина, отношения между российским и американским «партнерами» и далее развивались вполне успешно.

В 1994 году была заключена еще одна сделка — на поставку алмазов. Ориентировочная сумма — $88 млн. Теперь уже дочернему предприятию корпорации Golden ADA Inc. — АОЗТ «Звезда Урала». Алмазы (приблизительно ведра два) были переданы новорожденной «Звезде» по двум договорам без предоплаты. Один был подписан самим Бычковым, другой — его первым заместителем Юрием Котляром. Оба предполагали оплату в течение 60 дней после получения. Скуратов указывал, что здесь была нарушена секретная инструкция Минфина России № 67 от 4 августа 1992 года и постановление правительства России от 18 марта 1994 года. «Звезда Урала», не расплатившись с Роскомдрагметом, отправила камни в адрес Golden ADA — та должна была обработать их и вернуть в Россию.

Вторая сделка, не отличавшаяся от первой по форме, по сути была принципиально иная. Первый раз вывозились драгоценные металлы и ювелирные украшения. Второй — неограненные алмазы. А ведь Роскомдрагмет алмазы такого рода мог отпускать только и исключительно российским предприятиям, имеющим собственное гранильное производство. Напрямую продать алмазы иностранной компании Россия не могла: порядок их продажи жестко регулировался договорами с корпорацией De Beers, контролировавшей 95 % добытчиков и реализаторов России. А «Звезда Урала» была российским предприятием, хотя и со стопроцентным иностранным капиталом.

В феврале-марте 1994 года АОЗТ «Звезда Урала» вывезла «проданные» ей Роскомдрагметом алмазы из России и передала корпорации Golden ADA Inc. — на так называемой давальческой основе. Суть заключалась в том, что «Звезда Урала» отдавала корпорации свои алмазы для огранки, оставаясь их собственником. Вопрос о ценах и продаже, разумеется, должен был решаться исключительно российской стороной. И разумеется, этих алмазов в России с тех пор уже больше никто не видел.

А кто зарегистрировал акционерное общество «Звезда Урала»? Правильно — Козленок. Но выяснилось, что в России офиса фирмы c таким названием не существует. Просто были внесены деньги на учреждение, открыт счет, который, естественно, был пустой. А фирма была зарегистрирована на адрес… жилищного управления — ЖСК ВЭИ-1 по адресу: 2-ая Синичкина ул., д. 26, по которому аналогичным образом зарегистрировано не менее десятка таких фирм. Некий Б.И. Аккерман дал гарантийное письмо о предоставлении помещения по этому адресу под офис.

Бухгалтером, кстати, в этом акционерном обществе работала по совместительству сотрудница Роскомдрагмета Степанова.

Точная сумма вывезенных ценностей и по этому контракту, за исключением первого миллиона завода «Кристалл», была не известна. Обе фигурирующие суммы — $95 млн и $88 млн — были весьма ориентировочны. Так как, во-первых, ценности отпускались не по рыночным, а по внутренним ценам, что при подобных сделках недопустимо. И во-вторых, не было сказано об их точном весе. Известно лишь, что в 1993 году их вывозили тоннами, а в 1994 году — ведрами.

Справедливости ради следует отметить, что Роскомдрагмет обращался в суд штата Калифорния — в гражданско-правовом порядке — где-то в 1995 году. С требованием принять соответствующее решение о допуске его представителей к оставшимся российским ценностям. Суд, признав часть требований обоснованными, главное, однако, не удовлетворил: к оставшимся ценностям Роскомдрагмет так и не подпустили. Дело в том, что в заключенных договорах, как уже было сказано, отсутствуют графики перечисления средств российской стороне. А ценности — опять же согласно договору — должны храниться у корпорации. Вплоть до 1999 года — в соответствии с условиями и сроком действия контракта. К тому же в отношении братьев Шегирян, которые вместе с Козленком с первого дня возглавляли корпорацию и которые являлись гражданами США, было возбуждено уголовное дело по факту мошенничества и уклонения от уплаты налогов. А по американским законам было положено сначала все сполна взыскать в пользу американской стороны и только потом уже выплачивать какой-либо другой. Так что Россия должна была терпеливо дожидаться своей (второй) очереди.

Бриллиантовый Козленок

А Козленок открыл гранильную фабрику в США. Купил несколько зданий под офисы, самолет «Гольфстрим-4» и вертолет «КА-33С». Ну, и по мелочи — квартиры, дачи, машины… За годы успешного «сотрудничества» с Роскомдрагметом и дружбы с его председателем Бычковым Golden ADA Inc. превратилась действительно в международную корпорацию. Только в России у нее было шесть дочерних предприятий. Это фирмы «Атлас» (производство и продажа предметов ручных ремесел), «Рос-бомэ» (выставка и продажа картин — в ходе следствия изъято 44 картины), «Русский булат» (производство и продажа экзотического холодного оружия), «Росмед» (управление недвижимостью в Москве), «Андра» (производство и продажа ювелирных изделий). Ну, и разумеется, — АОЗТ «Звезда Урала». Кроме того, было семь дочерних предприятий в Америке и одно в Бельгии: «Шако Недвижимость» (США), «Рубин и сын» (Нью-Йорк, производство инструментов для обработки алмазов), «Шако ЭАР» и «Шако ЭАР Россия» (воздушные линии), «Алмазный комплекс», «Шако Энергия», «Голдберинг» (обработка и продажа золота и изделий из драгоценных металлов) и «Шако недвижимость» (Бельгия).

Забегая вперед, скажем, что когда все активы Golden ADA Inc. были арестованы, Козленок, до того как сбежать продал свою компанию с оставшимися ценностями некоему Радживу Госсейну, гражданину Индии, за несколько миллионов долларов. Впрочем, американская сторона оспаривала сам факт продажи: у правоохранительных органов США к Госсейну были свои претензии.

Бриллиантовое дело

Против Бычкова («и ряда других высокопоставленных должностных лиц») 14 июня 1995 года Генеральной прокуратурой возбуждено уголовное дело — по ст. 170, часть 2 УК РСФСР, «злоупотребление служебным положением, повлекшее за собой тяжкие последствия в виде причинения крупного материального ущерба». От должности он был отстранен, но не арестован, так как будучи к тому времени пенсионером, подпадал под амнистию. В дальнейшем он возглавил Ассоциацию производителей бриллиантов в России, занимающуюся аналогичного рода сделками. Временным исполняющим обязанности председателя Роскомдрагмета был назначен его бывший первый заместитель Юрий Котляр.

Через год, в апреле 1996 года, отчитываясь перед Госдумой о ходе дела (по запросу депутата Андрея Козырева), генеральный прокурор России Юрий Скуратов писал в письме под грифом «Строго конфиденциально», что сотрудники Генпрокуратуры выясняют подробности сделки, заключенной между Роскомдрагметом, дочерней компанией американской фирмы Golden ADA «Звезда Урала» и самой Golden ADA. Первоначально обвинение в злоупотреблении служебным положением было предъявлено бывшему председателю Роскомдрагмета Евгению Бычкову. Бывшему хозяину Golden ADA Андрею Козленку инкриминировали мошенничество, а гендиректору «Звезды Урала» Николаю Федорову — нарушение правил о валютных операциях и уклонение от уплаты налогов (его дело слушалось судом в Миассе). Кроме того, проверялись бывший замминистра финансов Анатолий Головатый, первый замминистра финансов Андрей Вавилов, бывший министр финансов Борис Федоров, бывший начальник финансово-бюджетного отдела правительства России Игорь Московский и ряд других высокопоставленных должностных лиц. Хотя Московский проходит по делу как свидетель, прокуратура нашла достаточно оснований для того, чтобы провести у него дома обыск. Следователи узнали, что именно Игорь Московский вместе с Бычковым посетил в 1993 году офис Golden ADA в Сан-Франциско и ходатайствовал перед Борисом Федоровым о выделении американцам ценностей почти на $100 млн под обещания о предоставлении крупных кредитов. Управделами московского представительства Golden ADA Евгений Башинский и директор представительства бельгийской фирмы Bershder International в Москве Давид Чернис были обвинены в нарушении правил о валютных операциях. Правда, последний скрылся в Израиле сразу после того, как его выпустили из-под стражи под подписку о невыезде.

Гендиректору ТОО «Корона» (дочернее предприятие СП «Совкувейтинжиниринг», которым когда-то руководил Козленок) Сергею Довбышу предъявлено обвинение в мошенничестве. По данным следствия, в 1992 году он вместе с Козленком похитил у московского ювелирного завода «Кристалл» 120 млн рублей под фиктивный контракт. Довбыш проверяется также на причастность к хищению у «Кристалла» $1,3 млн, вложенных в уставный капитал Golden ADA. После предъявления обвинения он лег в психиатрическую больницу.

Список обвиняемых расширился до 14 человек.

В рамках расследования сотрудниками Генпрокуратуры было арестовано имущество, принадлежащее Андрею Козленку и сотрудникам Golden ADA: семь квартир, офисный особняк в Глазовском переулке в Москве, три автомобиля Mercedes, два Chevrolet, «Волга» и два автобуса. Кстати, «мерседесы» и «Волга» были отданы следствием заводу «Кристалл» в качестве компенсации за нанесенный ущерб.

Помимо этого продолжалась проверка коммерческой деятельности Роскомдрагмета. Проверяющих интересовали американские фирмы Lazar Kaplan и Kasajan. Поскольку они задерживали возвращение в Россию бриллиантов, Генпрокуратура заинтересовалась причинами задержки и порядком выдачи ценностей этим фирмам.

В середине августа 1996 года указом Президента России Роскомдрагмет был упразднен и его функции в дальнейшем должны были быть разделены между министерствами промышленности и финансов.

Америка, Европа…

В ноябре 1996 года Федеральный суд США по Северному округу штата Калифорния удовлетворил иск Роскомдрагмета к американской корпорации Golden ADA. В результате российская сторона отсудила $165 млн. Теперь все имущество корпорации и ее дочерних компаний должно было быть передано в доверительную собственность правительства России. Однако было ясно, что полностью возместить ущерб не удастся: по разным оценкам, у Golden ADA осталось ценностей всего лишь на $10–25 млн.

Этот иск Роскомдрагмет подал еще в сентябре 1995 года, но по разным причинам начало процесса затягивалось. Основным препятствием было то, что по американским законом передача имущества Golden ADA могла произойти только после полной ликвидации задолженности корпорации перед федеральным бюджетом США (главным образом по налогам).

В начале 1997 года правоохранительные органы России и Бельгии задержали находившегося в международном розыске по делу о злоупотреблениях в Роскомдрагмете бывшего владельца корпорации Golden ADA Андрея Козленка. Искали его с 1995 года — практически с момента возбуждения против него уголовного дела по фактам мошенничества. Информация о его местопребывании была довольно противоречивой: его видели то в Америке, то в Израиле, то в Бельгии. Временами даже в прессу просачивались сведения о его аресте. Но все они оставались неподтвержденными.

В декабре 1996 года руководитель следственной бригады Генпрокуратуры Руслан Тамаев ездил в Америку, где от представителей ФБР узнал, что бывший глава Golden ADA по рабочей визе проживает в Бельгии. Перед командировкой в Брюссель следователь сказал: «У меня мечта привезти Козленка из Бельгии в наручниках. Мы знаем его адрес». Но найти Козленка оказалось непросто: он принял все необходимые меры предосторожности: купил себе поддельный паспорт на имя гражданина Греции Андреуса Илиадиса и сделал пластическую операцию. Предприниматель также учел, что между Бельгией и Россией нет договора о выдаче обвиняемых. Поэтому он не опасался ареста и жил на широкую ногу: купил трехэтажный дом в престижном районе Антверпена, снял офис на знаменитой алмазной улице Ховеньерс. Оттуда он и был доставлен 21 января бельгийской полицией на допрос к следователям Генпрокуратуры во главе с Русланом Тамаевым, которые специально для этого прилетели в Бельгию.

Впрочем, по словам Тамаева, поездка в Калифорнию была весьма продуктивной. Было изъято несколько коробок финансовых документов Golden ADA и допрошено девять свидетелей. Среди них бывший исполнительный директор компании Джек Иммендорфф, глава одной из дочерних фирм Golden ADA Эдвард Саркисян, сенатор Калифорнии Квентин Копп, жена Андрея Козленка Ирина, руководители фирм UPM и DAVO, которые переплавляли в обручальные кольца золотые монеты царской чеканки. Но самое главное, как говорит Тамаев, удалось получить показания Ашота Шегиряна, которому в ходе допроса было предъявлено обвинение в мошенничестве.

Вообще история с Шегиряном заслуживала особого внимания. «Американцы очень не хотели, чтобы мы его допросили, — рассказывал следователь. — Сначала они нам сказали, что Шегирян сидит в тюрьме и отказывается от каких-либо показаний, ссылаясь на пятую поправку к Конституции США (гражданин может отказаться от дачи показаний, если они направлены против него). Однако вскоре мы выяснили, что это вранье. Шегирян спокойно живет у себя дома и очень хотел с нами встретиться».

Позиция американцев объяснялась просто. Они вели дело против Шегиряна по обвинению в неуплате налогов. В рамках расследования они арестовали активы Golden ADA на десятки миллионов долларов. Им было невыгодно переквалифицировать это дело в мошенничество, поскольку в этом случае имущество компании пришлось бы передать российской стороне в качестве возмещения ущерба. Американцы этого, естественно, не хотели и потому пытались замять вопрос о встрече Шегиряна со следователями российской Генпрокуратуры.

И все-таки в последний день пребывания в Америке следователям удалось увидеться с Шегиряном. Пытаясь отвести от себя все подозрения, он заявил, что в афере с драгоценностями он был всего лишь мелкой сошкой и действовал по указаниям Козленка. Более того, по словам Шегиряна, Козленок подделал его подписи на коммерческих договорах компании с Роскомдрагметом и с московским заводом «Кристалл». В заключение он заявил: «Братья Шегирян — это жертвы, которые строго подчинялись приказам».

Несмотря ни на что российские следователи предъявили Шегиряну обвинение в мошенничестве. Но так как Шегирян был гражданином США, обвинение оставалось только на бумаге. Добиться его выдачи России было довольно сложно.

Противоречивые показания

В Бельгии Козленка допрашивали как свидетеля. Неожиданно выяснилось, что греческий паспорт у него поддельный, а срок рабочей визы истекает 24 января. Предприниматель был арестован за нарушение паспортного режима. Местные полицейские задержали мошенника.

По словам следователей, Козленок оказался довольно словоохотливым. Он уверял, что Евгений Бычков был членом совета директоров Golden ADA и что концерн De Beers, в обход соглашения с которым была совершена сделка, знал о ней с самого начала. Стала известна и судьба алмазов, которые Golden ADA вывезла из России. Сначала они оказались в Америке. Затем через Швейцарию камни были перевезены в Бельгию, где были проданы через четыре заирские фирмы бельгийской компании Star Diamond. Президентом этой компании (одновременно являющейся деловым партнером южноафриканского концерна De Beers) был некий Жак Рот.

Это, кстати, косвенно подтверждало версию, которую выдвинули близкие к Роскомдрагмету круги: дело против руководства этого ведомства было инспирировано De Beers. В нужное время из южноафриканского концерна в Генпрокуратуру была дана утечка информации. Объяснялось это просто: руководство De Beers было заинтересовано в снятии Бычкова из-за его неуступчивой позиции на переговорах о новом соглашении между Россией и концерном.

Полученная в ходе допросов информация убедила бельгийские власти в виновности Козленка, и они были готовы его выдать. Но из-за того, что между Россией и Бельгией не было необходимого правового документа, возникла неувязка. Бельгийцы, правда, предложили признать документ, подписанный в 1872 году, но правовое управление МВД России отказалось это сделать. Поэтому руководство Генпрокуратуры попросило депортировать Козленка из страны за нарушение паспортного режима. «Они привезут его к нам как гражданина России, а мы его тут встретим», — заключил Руслан Тамаев.

В конце января состоялся суд, но решать вопрос о выдаче Козленка российским следователям бельгийцы не спешили. Дело затягивалось. Городской суд принял решение освободить Козленка под залог 2 млн бельгийских франков. По мнению бельгийских властей, доказательства вины Козленка, представленные следователями Генпрокуратуры России, были неубедительны, а сам он никакой опасности для общества не представлял. Кроме того, на допросах он неоднократно заявлял, что виновным себя не считает и поэтому скрываться ни от кого не собирался.

Пока Козленок давал показания, Евгений Бычков отвечал на вопросы журналистов. Он рассказал о том, как Козленок перепродавал алмазы. Отбирать алмазы помогал независимый бельгийский эксперт Чарльз Швайцер. У него была некая маленькая фирма, которая не состояла сайтхолдером De Beers. Представители De Beers ни с Козленком, ни с какими-либо другими клиентами при отборе никогда не присутствовали. Они, например Алан Кемпбелл, посещали Роскомдрагмет только при осмотре алмазов, предназначенных для продажи именно De Beers. Большую часть необработанных алмазов Козленок продал в Антверпене через заирские подставные фирмы Жаку Роту. При этом Golden ADA через подставные фирмы нелегально ввезла эти алмазы в Бельгию.

Одиссея Козленка

В январе 1998 года Козленок был арестован… в афинском международном аэропорту. В Грецию бывший совладелец Golden ADA прибыл из Бельгии, где он находился под домашним арестом по подозрению в неуплате налогов и подделке документов. Он хотел скрыться от следствия, но просчитался. Ашот Шегирян также был арестован — правда, в Англии и с доминиканским паспортом. Его депортировали в США. Там ему было предъявлено обвинение в неуплате налогов на сумму $63 млн.

Каким-то образом Козленку удалось приобрести поддельный паспорт, с которым он и отправился в Грецию. По одним данным, в этой стране у него было немало друзей, которые были готовы предоставить ему убежище. По другим, через Грецию он летел транзитом. В одном из афинских банков у него был открыт счет, сняв деньги с которого, мошенник должен был перебраться куда-то в Азию. Так или иначе, но обмануть греческих полицейских Козленок не смог. 6 января он был задержан за незаконное пересечение границы, а затем арестован на основании ордера, выданного Интерполом.

Возможно, уехав из Бельгии в Грецию, Козленок совершил самую большую в своей жизни ошибку. Во-первых, теперь всем стало ясно, что это обычный мошенник, скрывающийся от правосудия. Во-вторых, с Грецией, в отличие от Бельгии, Россия заключила договор «Об оказании правовой помощи по гражданским и уголовным делам», который предусматривает выдачу преступников. Узнав об аресте мошенника, Генпрокуратура России направила в Грецию документы о его выдаче. В течение 30 дней греки должны были либо выдать Козленка российским властям, либо депортировать его в Бельгию. В любом случае соучредителю Golden ADA придется сидеть в тюрьме — после побега под залог его не отпустят.

Рассказывает Руслан Тамаев

«…Но думаю, что Козленок боится не бельгийцев, а своих бывших партнеров по компании Golden ADA. Например, нами установлено, что в 1995 году он встречался в Мексике с человеком по фамилии Чернухин, который, представившись уполномоченным правительства России, потребовал от него продать фирму предпринимателю Радживу Госсейну и уничтожить все документы, касающиеся сделок с алмазами и золотом. В случае невыполнения требований он угрожал физической расправой. Козленок все сделал, но вскоре на него все равно было совершено покушение. Также не стоит забывать, что бывший учредитель Golden ADA, скажем помягче, ненадежный человек и, находясь под домашним арестом, мог только и ждать удобного случая, чтобы сбежать.

Бычков на допросах заявил, что эти сделки он совершил по прямому указанию тогдашнего министра финансов Бориса Федорова. Косвенные подтверждения этому есть. Так, еще в Бельгии Козленок нам рассказал и представил документы, что больше $1 млн, вырученных от реализации алмазов, было потрачено на издание книги Бориса Ельцина „Записки президента“. Причем эти средства Козленок переводил на фирмы, которые тогда курировала Служба безопасности президента. Интересно, что названная сумма в несколько раз превышает затраты на книгу. Мы сейчас разбираемся, как были потрачены остальные деньги. Контакты Андрея Козленка с такими людьми красноречиво свидетельствуют, что это не рядовое мошенничество.

…Впрочем, сейчас практически все чиновники, так или иначе связанные с этой историей, не у дел. Достаточно вспомнить министра финансов Бориса Федорова, замминистров финансов Анатолия Головатого и Андрея Вавилова, начальника финансово-бюджетного отдела правительства России Игоря Московского. Все они уже бывшие.

…В ближайшее время я отправляюсь в Израиль, где рассчитываю допросить одного из ближайших помощников Козленка Давида Черниса. Он по указанию своего босса распоряжался имуществом Golden ADA и ее дочерних фирм. После того как мы его в 1996 году обвинили в нарушении правил валютных операций, Чернис уехал в Израиль. Кроме того, сейчас мы разбираемся с финансовыми документами компании, которые мы привезли из США.»

Масло в огонь

После ареста Козленка в Афинах алмазный скандал, который журналисты окрестили «делом Роскомдрагмета», разгорелся с новой силой. Сотрудники Генпрокуратуры России явно были довольны таким поворотом событий, надеясь на скорую выдачу бывшего совладельца американской компании Golden ADA. Но не все было так просто.

Пока Козленок в греческой тюрьме дожидался депортации, в России многим было не до шуток. Например, Гохрану. Его руководители (и действующие, и бывшие) потеряли сон и аппетит. А сотрудники рангом пониже заключали пари: кого Козленок сдаст и какие последуют кадровые перестановки. В явных аутсайдерах у гохрановских букмекеров ходил бывший и.о. главы Роскомдрагмета (так когда-то назывался Гохран), а в то время заместитель генерального директора «Норильского никеля» Юрий Котляр. Он, как говорили в Гохране, своих подписей нигде никогда не ставил, так что опасаться ему в связи с этим нечего.

В феврале 1998 года в «алмазном деле» произошел неожиданный поворот. В конвойной камере Мещанского суда был найден труп предпринимателя, бывшего майора МВД СССР Сергея Довбыша — «правой руки» Козленка. Его труп обнаружили в конвойной комнате суда в 11 утра. Он висел на ремне, привязанном к оконной ручке. Охранники не смогли объяснить, почему в нарушение ведомственных инструкций они оставили его без присмотра. «Нас не было всего лишь несколько минут», — пробормотал один из них.

В обвинительном заключении Довбышу инкриминировались хищение 20 млн рублей, принадлежавших московскому ювелирному заводу «Кристалл», незаконное хранение нескольких ружей, боеприпасов и 57 кг золота в слитках. Кстати, с золотом произошла довольно любопытная история. Когда следователи проводили обыск в офисе Golden ADA, они не смогли попасть в комнату, закрытую на кодовый замок. Один из сотрудников фирмы сказал, что там хранятся слитки драгметалла. Следователь не стал сразу взламывать дверь и опечатал ее, чтобы на следующий день приехать со слесарем. Но ночью Сергей Довбыш забрал золото из офиса и спрятал его в гараже у своего приятеля в Подмосковье. Об этом сам предприниматель рассказал на допросе после ареста. Но в указанном им тайнике золота не оказалось. Куда оно делось, никто не знает, тем не менее эпизод со слитками остался в уголовном деле.

Первым на смерть Довбыша откликнулся бывший глава Роскомдрагмета Евгений Бычков. Он заявил, что хотя он и знал Довбыша, но никаких дел с ним никогда не вел и о причинах самоубийства ему также ничего не известно.

Между тем смерть Сергея Довбыша могла негативно повлиять на решение греческих властей об экстрадиции Козленка. Теперь в его руках появлялся лишний козырь: возможно, в России и ему не гарантирована безопасность. Кстати, на это прежде всего и упирал Козленок, когда афинский суд решал его судьбу.

Страх

В марте 1998 года в интервью газете «Коммерсантъ» Козленок сказал, что не хочет возвращаться в Россию. В греческой тюрьме его хорошо кормят, приносят свежие газеты, разрешают смотреть телевизор. «А в России, — заявил он, — я не проживу и двух-трех дней. Я, хотя и был акционером Golden ADA, никогда не был директором компании и не несу за нее какой-либо финансовой ответственности. Я не подписывал соглашения и не совершал незаконных поступков. Это подтверждается документами, полученными греческими властями как от Генпрокуратуры России, так и от министерства юстиции США. Следователи это знают.

Несмотря на это мне постоянно угрожают, фабрикуют против меня обвинения. Кроме того, во время судебного заседания в Москве „повесился“ бывший сотрудник Golden ADA Довбыш. Это же невозможно, чтобы человек, находясь под постоянной охраной, совершил самоубийство. Этот инцидент страшит меня и наглядно показывает, как в России могут затыкать рты людям, которые хотят рассказать правду. Я больше чем уверен, что если приеду в Россию, то у меня будет такая же судьба, как и у несчастного Довбыша, который был одним из немногочисленных свидетелей моей защиты. Очевидно, что если я вернусь, то проживу не больше двух-трех дней.

…В России, как известно, существует государственная монополия на драгоценные камни и металлы. Если компания занимается этим делом, ее обязательно курируют ФСБ и чиновники, в той или иной степени относящиеся к спецслужбам. Что касается вывоза ценностей, то экспорт был абсолютно законным, осуществлен он был по постановлению правительства, и поэтому препятствий не чинилось.

Лично я никогда из Роскомдрагмета ничего не получал. Все сделки между российским правительством и Golden ADA были совершенно законными. Да и ценностей было не на $200 млн, а гораздо меньше… Golden ADA была создана на собственные средства, ведь для учреждения компании не требуется больших денег. Я лично не получал деньги от завода „Кристалл“ для организации компании. Завод по контракту перечислил средства Golden ADA. Взамен фирма создала для „Кристалла“ в Сан-Франциско торговый центр с выставкой, сейфами, лабораториями общей площадью 400 м2. Насколько мне известно, этот центр существует до сих пор. Что же касается братьев Шегирян, то они были поставлены в руководство компании по согласованию с бывшим председателем Роскомдрагмета Евгением Бычковым. Насколько мне известно, цель этой сделки состояла в том, что правительство России через нашу компанию хотело подготовить американский рынок для того, чтобы реализовать „неходовые“ камни, которые десятилетиями лежали в Гохране. Далее, между Golden ADA и Роскомдрагметом был подписан подробный консигнационный договор.

В Грецию я приехал по личным делам, но был задержан по телеграмме, которая была отправлена российским Интерполом после моего вылета из Бельгии. Получена она была всего за несколько минут до посадки самолета, в котором я находился, в афинском аэропорту. Кстати, в Грецию я прилетел, имея вид на жительство в Бельгии, шенгенскую визу в загранпаспорте и письменное разрешение от бельгийских властей. Поэтому до сих пор не могу понять, почему меня держат в тюрьме и собираются выдать России.»

Народное добро

В апреле 1998 года стало известно, что большая часть имущества компании Golden ADA, нанесшей огромный ущерб России, будет реализована, а деньги должны поступить в российский бюджет. Представители Гохрана сообщили, что им удалось добиться существенного снижения финансовых претензий Внутренней налоговой службы США к компании и таким образом увеличить сумму компенсационных выплат России.

Потери российского бюджета от сделок с Golden ADA составили более $180 млн. В 1993–1994 годах Роскомдрагмет передал компании алмазов на $88,7 млн и золотых украшений почти на $100 млн. По словам главы Гохрана Германа Кузнецова, из них на начало апреля удалось вернуть только $27 млн валютой и ценностями.

Все имущество Golden ADA оценивалось в $164 млн. В ноябре 1996 года адвокатам Гохрана удалось добиться в американском суде признания его собственностью России. Более того, следователям Генпрокуратуры и адвокатской конторе «Клишин и партнеры» удалось разыскать имущество Golden ADA на территории США (дома в Сан-Франциско, самолет, вертолет), а также Швейцарии, Бельгии и России (сейчас оно арестовано). Однако внутренняя налоговая служба США требовала выплаты задолженности Golden ADA по налогам (а также штрафов и пени) на общую сумму $118 млн, что еще на полтора года затянуло процесс реализации имущества Golden ADA. Лишь совсем недавно Гохран и налоговая служба США заключили мировое соглашение: финансовые претензии американцев снижены в 11 раз — до $10 млн. Такова сумма налогов на зарплату руководителей и сотрудников корпорации Golden ADA.

Теперь имущество Golden ADA должно было быть продано на открытых аукционах. Однако следовало учитывать, что стоимость собственности Golden ADA была несколько завышена. К примеру, самолет «Гольфстрим-4» был приобретен совладельцем Golden ADA Козленком за $35 млн, в то время как реально он стоил не более $16–17 млн. Поэтому, по оценкам главы Гохрана, российская казна могла рассчитывать только на $70–75 млн из ожидаемых $154 млн.

Этим, видимо, и объяснялась решительность, с которой в Гохране и Генпрокуратуре настаивали на продолжении уголовного дела в отношении руководителей Роскомдрагмета и Golden ADA и поисков их имущества. По мнению руководителя следственной бригады Генпрокуратуры Руслана Тамаева, дело Golden ADA было расследовано «процентов на 80». «В принципе нам осталось дождаться выдачи Козленка, после чего мы его допросим, проверим показания и направим дело в суд», — говорил он. Следователь надеялся, что Козленок прольет свет на роль чиновников в этой алмазной афере, после чего Генпрокуратура установит степень ответственности бывшего председателя Роскомдрагмета Евгения Бычкова, бывшего министра финансов Бориса Федорова и других чиновников. Кстати, у следствия на Козленка, помимо дела Golden ADA, были и другие материалы. Они касались его деятельности на посту гендиректора фирмы «Совкувейтинжиниринг». Было установлено, что в начале 1990-х годов он набрал кредитов на несколько сотен миллионов рублей и не вернул их.

Выдача

Греческий суд почти полгода рассматривал вопрос о выдаче Козленка. Суд несколько раз откладывался, поскольку адвокаты предпринимателя настаивали, что дело сфабриковано и носит политический характер. Предприниматель твердил судьям, что располагает важной информацией о бывших высокопоставленных российских чиновниках, однако предпочитал не называть их фамилий. Кроме того, адвокаты напоминали, что условия содержания в российских тюрьмах плохие, а обвиняемый болен циррозом печени. Но, видимо, убедить судей они не сумели. Четверо из пяти высказались за экстрадицию и только один выразил особое мнение, сославшись на некие «политические причины». Если до оглашения вердикта в зале суда Козленок улыбался, то затем явно расстроился и отказался от каких-либо заявлений.

В мае 1998 года Верховный апелляционный суд Греции решил выдать Козленка российским правоохранительным органам. Адвокатом предпринимателя так и не удалось доказать, что дело их подзащитного сфабриковано и носит политический характер. В июне судьбу предпринимателя окончательно решил министр общественной безопасности Греции Георгиос Ромеос, отклонивший его просьбу о предоставлении политического убежища в этой стране. Рейсовым самолетом из Афин Козленок был доставлен в Москву.

К 17 часам первый этаж аэропорта Шереметьево-2 был до отказа забит журналистами. Все ждали рейса № 296 из Афин, которым в Москву под конвоем должны были доставить известного алмазного афериста Андрея Козленка. Каково же было разочарование собравшихся, когда сотрудники МВД прямо с трапа самолета затолкали предпринимателя в спецавтомобиль и увезли в «Лефортово». Позднее следователи объяснили, что это было сделано в целях обеспечения безопасности Козленка, чьи показания могут привести к громким разоблачениям в правительстве России.

Его поместили в следственный изолятор «Лефортово», где он дал первые показания. Как сказал Руслан Тамаев, он «ни на минуту не сомневался, что Козленок будет передан российской стороне». В Генпрокуратуре надеялись, что арестованный даст интересующие следствие показания. Тем более что, по словам Тамаева, во время его предыдущих бесед — в Бельгии — между ними «установился нормальный контакт». Вслед за Козленком должны были быть допрошены и другие участники дела, в том числе и бывший председатель правительства Виктор Черномырдин, который был в курсе алмазных сделок.

Молчание Козленка

Но разговорить Козленка никак не удавалось. Он упорно молчал и отрицал обвинения в свой адрес и в адрес правительственных чиновников. Сначала его пытались уговорить, объяснив, что отдуваться за всех придется ему, если он не расскажет, кому и как давал взятки. Это не подействовало, и предпринимателя попытались припугнуть, но он на случай своего физического устранения подстраховался, заявив через адвоката, что «сводить счеты с жизнью в камере не собирается». Его позиция была проста: он не занимал в Golden ADA руководящих постов, не вел переговоры, касающиеся финансовых вопросов, не подписывал никаких документов, а значит, все претензии к нему необоснованны.

Козленка поместили в четвертый спецблок «Матросской тишины». Первую неделю его сокамерником был заведующий одной из лабораторий института «Гиналмаззолото» Роман Зезин, который обвинялся во взяточничестве. Когда его освободили под залог, он рассказал, как ему сиделось с Козленком.

«В один из вечеров в дверях нашей камеры появился Козленок с матрасом под мышкой, — вспоминал Зезин. — Сначала он был подавлен. С сокамерниками общался мало, видимо думая, что мы подсадные утки. Но как только узнал мою фамилию и специальность, все подозрения отпали. Мы проговорили до двух часов ночи. Козленок был искренне уверен, что его дело политическое, а из него решили сделать козла отпущения. Он говорил, что сначала все было нормально, но потом алмазы, предназначенные для Golden ADA, стали пропадать где-то в Бельгии. Говорил, что ничего не крал. Я вообще думаю, что его не посадят, ведь он ничего не подписывал».

Чернухин и другие фигуранты

Однако позицию Козленка могли сильно поколебать показания его компаньона по Golden ADA Андрея Чернухина, которые тот дал судье верховного суда Лос-Анджелеса Джастину Квакенбушу.

Чернухина, помощника бывшего вице-премьера России Юрия Ярова, называли «серым кардиналом» алмазных сделок Роскомдрагмета. Российским правоохранительным органам он ни разу не давал показаний. Зато выступил с письменным заявлением в верховном суде Лос-Анджелеса, который рассматривал иск правительства России к Golden ADA о возмещении ущерба на сумму $200 млн.

По его мнению, причиной краха суперприбыльной для России операции стало «преступное поведение» руководителей Роскомдрагмета, а также бывших совладельцев Golden ADA Козленка и братьев Шегирян. «Россия получала возможность помимо De Beers шлифовать алмазы в США и осваивать новый рынок с большой выгодой для себя, — считал Чернухин. — Я делал все, чтобы сохранить и развивать алмазное производство, созданное на государственные деньги. Например, когда Роскомдрагмет ввел запрет на поставку сырья из России, мы компенсировали их алмазами из Ботсваны и Намибии. По моей рекомендации были привлечены опытные специалисты-руководители — как русские, так и африканцы… Ясно, что Козленку сейчас крайне выгодно объявить и представить себя в роли этакого „ягненочка“, простого исполнителя чужой воли».

Фигура Андрея Чернухина довольно любопытна. В начале 1980-х годов он работал первым секретарем одного из московских райкомов КПСС, затем ушел в коммерцию и стал гендиректором фирмы «Экопром» и помощником вице-премьера России Юрия Ярова. Правда, сам Яров это отрицал.

«Я впервые встретился с ним в 1994 году, — рассказывал о Чернухине Козленок. — Он был назначен в совет директоров Golden ADA по поручению правительства России, на что у него было соответствующее удостоверение. Чернухин нанял в компанию в качестве своего персонального финансового консультанта Раджива Госсейна, предпринимателя индийского происхождения. Затем они вместе в августе 1995 года организовали мое похищение из США в Мексику. Держа в заложниках моего сына Алексея, эти люди заставили меня подписать документ о передаче моих акций Golden ADA Госсейну. Позже я узнал, что этот предприниматель подписал агентское соглашение с Россией на ликвидацию компании за вознаграждение $5 млн. Кстати, он до сих пор является официальным агентом правительства… Чернухин, Госсейн и другие продали существенную часть имущества компании и перевели средства в Швейцарию».

Дальше след Чернухина терялся. Его видели то в Лос-Анджелесе, то в Сан-Франциско, то в Женеве. После скандала с Golden ADA он всем представлялся исполнительным директором Горбачев-фонда. Правда, в самом фонде такого человека не знают. По словам руководителя пресс-службы фонда Павла Палажченко, Чернухин никогда в этой организации не работал.

Впрочем, с российскими правоохранительными органами Чернухин все это время поддерживал постоянный контакт. «Невозможно понять одного: зачем российское правительство подало иск к Golden ADA, тратило миллионы долларов на юристов, когда в августе 1995 года новый владелец компании Госсейн письменно подтвердил, что все имущество фирмы принадлежит Роскомдрагмету, и он согласен вернуть все долги в течение двух лет (все письма Черномырдину, Сосковцу, Давыдову и Лившицу имеются в деле)», — писал Чернухин. Он чуть ли не каждый месяц присылал в МВД факсы, в которых то просил о встрече где-нибудь за границей, то обещал вернуть миллионы долларов, полученные им в Golden ADA, то просто «стучал» на своих бывших компаньонов. Например, в одной из таких бумаг бизнесмен написал, что Раджив Госсейн в результате аферы с алмазами похитил $20 млн, и посоветовал милиционерам поискать его в Малайзии, указав при этом домашний адрес Госсейна.

Однако, по мнению сотрудников Генпрокуратуры, свои сенсационные признания он, по их мнению, сделал для того, чтобы подготовить почву на случай возвращения в Россию. Разделять участь Козленка он не хотел.

Через год Генпрокуратура России добралась до госчиновников, не без помощи которых американская компания Golden ADA похищала алмазы и золото. В феврале 1999 года следователи отменили постановление о прекращении уголовного дела в отношении бывшего руководителя Роскомдрагмета Евгения Бычкова, а бывшему начальнику финансово-бюджетного отдела правительства России Игорю Московскому предъявили обвинение в получении взятки, хищениях и злоупотреблениях служебным положением.

Кстати, стало известно, что в Малайзии убили последнего главу Golden ADA американца индийского происхождения Раджива Госсейна. Следователи Генпрокуратуры говорили, что «сейчас многие заинтересованы в устранении нежелательных свидетелей». Это связано прежде всего с тем, что находящийся в «Матросской тишине» Козленок начал давать показания.

По словам сотрудников Генпрокуратуры, они «не собираются ограничиваться Московским и Бычковым». Они проверяли, были ли причастны к криминальным сделкам с алмазами бывший премьер Виктор Черномырдин, его заместитель Юрий Яров, экс-министр финансов Борис Федоров, а также заместители последнего Анатолий Головатый и Андрей Вавилов (всех их допрашивали в качестве свидетелей).

Алмазный мой конец

Осенью 1999 года в Мосгорсуд наконец поступило дело о хищении крупной партии алмазов и золота. Обвиняемыми были бывший председатель Роскомдрагмета Евгений Бычков, бывший начальник финансово-бюджетного отдела правительства России Игорь Московский и сотрудники американской компании Golden ADA. Бычков и Московский обвинялись в том, что в 1993 году посетили офис Golden ADA в Сан-Франциско, после чего ходатайствовали перед тогдашним министром финансов Борисом Федоровым о выделении фирме ценностей. В 1999 году удалось доказать, что сделано это было отнюдь не бескорыстно. Golden ADA не только оплатила шикарные апартаменты, в которых жили чиновники, но и приобрела переводчице Роскомдрагмета Наталье Теплинской (которая, как сказано в обвинительном заключении, является близким к Бычкову человеком) квартиру на Малой Грузинской улице.

Как установила Генпрокуратура, остальные ценности, переданные Golden ADA, были похищены. Причем драгоценные камни были перепроданы другим фирмам в Израиле и Бельгии, а из золотых монет сделали украшения, контрабандой ввезли их в Россию и распродали.

Чтобы расследовать и передать это дело в суд, следственной бригаде Генпрокуратуры России во главе с Русланом Тамаевым понадобилось четыре года. За это время следователи допросили более ста свидетелей, включая бывших руководителей правительства Виктора Черномырдина и Егора Гайдара, вице-премьеров Олега Сосковца и Олега Давыдова, министра финансов Бориса Федорова, а также его заместителей Анатолия Головатого и Андрея Вавилова.

По словам Тамаева, российские правоохранительные органы наложили арест на имущество Golden ADA и ее зарубежные счета на сумму около $30 млн. Пока шло расследование, американские кредиторы Golden ADA и Гохран России выиграли несколько арбитражных исков о возмещение ущерба. Так, в апреле 1996 года Гохран добился через американский суд решения о выплате российской стороне $154 млн из имущества Golden ADA. С возвратом средств была, правда, заминка, которая объяснялась, тем, что часть бывших владельцев Golden ADA, претендовавших на имущество компании, также подали судебные иски.

Набор статей, который инкриминировался подсудимым, впечатлял. Хищение, мошенничество, получение взяток, контрабанда, подделка документов, должностные преступления и т. д. Обвиняемые, естественно, защищались как могли. Так, Игорь Московский утверждал, что в истории с Golden ADA нет ничего криминального. По его словам, «в мае 1992 года Бычков в своем служебном кабинете познакомил его с Андреем Козленком. При этом присутствовал мой заместитель Барышников, который в основном и общался с Роскомдрагметом, — рассказывает Московский. — Поначалу должность Козленка названа не была. Позднее Бычков представлял его своим советником. После 1992 года возникло катастрофическое положение с государственными финансами. Правительство активно искало денежные ресурсы. В Гохране были большие запасы алмазного сырья, но их, как и золото, в одночасье на мировой рынок выбросить было нельзя, так как он контролируется De Beers. Бычков настаивал на расширении присутствия России на рынке ограненных бриллиантов. Он начал налаживать обработку алмазов, в том числе с участием иностранного капитала.

Из всего мирового рынка ювелирных изделий с бриллиантами примерно $20 млрд приходятся на США. Этот рынок привлекателен для нас и тем, что там очень суровое антимонопольное законодательство, которое для De Beers как кость в горле. Идея Бычкова, одобренная, кстати, правительством, заключалась в том, чтобы создать в США производство бриллиантов из российских алмазов. Фирма Golden ADA должна была гранить камни и заниматься сбытом. Я, как руководитель отдела аппарата правительства, тогда все это знал только на уровне общей концепции: всеми техническими вопросами занимались Бычков и его люди. Известно, что есть обращение руководителей ведущей американской гранильной фирмы Lazare Kaplan, сделанное еще в декабре 1991 года. Их предложения полностью соответствовали схеме, которая была реализована Роскомдрагметом.

В середине марта 1993 года Бычков сказал мне, что едет в командировку в США, и предложил поехать вместе с ним. Он объяснил, что в Америке у него будут различные переговоры с официальными лицами, на которых он хотел бы видеть и меня, поскольку речь будет идти о реализации правительственных программ. Тогда я впервые и услышал название Golden ADA. Бычков сказал, что ее сотрудники помогают Роскомдрагмету в организации поездки. Кто заказывал и оплачивал гостиницу в США, меня не интересовало, так как я знал, что все организовано Роскомдрагметом. Сейчас $3000 за гостиницу и $1600 за авиабилеты Москва-Сан-Франциско и обратно мне вменяют как взятку. Оказывается, Ашот Шегирян показал, что он оплатил билеты и забронировал номера для делегации в гостинице „Мариотт“. Но я ничего об этом не знал.

Даже если Golden ADA оплатила поездку, это не было взяткой и не могло быть. Что касается переговоров, то, как и обещал Бычков, я выполнял лишь декоративные функции, никакого реального участия в них не принимал. Спустя примерно неделю после возвращения ко мне в кабинет зашел мой зам Барышников и положил на стол проект письма на имя заместителя председателя правительства Бориса Федорова. Я его подписал, потому что доверял Роскомдрагмету и своим подчиненным.

Позднее замминистра финансов Головатый поправил текст письма и добавил, что ценности передаются под залог под открытие кредитной линии на $500 млн, в счет которой будут ежемесячно поставляться 20 тыс. карат алмазов. Всю эту переписку Федоров засекретил.

Следователи говорят, что я не принял никаких мер „к пресечению незаконных действий Бычкова“. Между тем с 1992 года в Роскомдрагмете действовала практика отпуска драгоценностей из Гохрана не по постановлениям правительства, а по так называемым поручениям заместителя председателя правительства — практически таким же, что подписал Федоров в случае с Golden ADA. Например, так Гохран произвел выдачу алмазов в адрес компании Lazare Kaplan. Эти действия признаны почему-то законными.

Бычков с его политикой был неугоден De Beers. Неприятности у него возникли сразу после того, как Golden ADA „засветилась“, открыв свою фабрику в Сан-Франциско. Но я отвечаю только за себя и считаю, что возбуждение против меня уголовного дела связано с тем, что в 1995 году я был одним из реальных претендентов на должность председателя ЦБ, а позднее министра финансов. Думаю, тогда многие были недовольны моим возможным назначением и постарались избавиться от конкурента».

Понятно, что чиновники лоббировали интересы Golden ADA не просто так. Следователи искали коррупцию, но не нашли. Козленок ни в чем не сознался, а предъявлять Бычкову и Московскому обвинения во взятках в виде оплаты их авиабилетов и гостиничных номеров в Америке было просто смешно. Поддельный греческий паспорт Козленка? Он использовал его в Греции, Бельгии, США, но никак не в России. Контрабанда? Но Бычков ведь не в чемодане алмазы провозил — таможня дала «добро». Что же касается хищения и мошенничества, то здесь обвиняемые легко могли отбиться: дескать, умысла воровать у нас не было, вывозили из благих побуждений, все вкладывали в дело, но немного не рассчитали.

«Жулье всегда есть»

В декабре 1999 года в Московском городском суде начался процесс.

На скамью подсудимых сели бывший председатель Роскомдрагмета Евгений Бычков, бывший начальник департамента финансов правительства РФ Игорь Московский, соучредитель американской корпорации Golden ADA Андрей Козленок и директор фирмы «Звезда Урала» Николай Федоров.

Особого ажиотажа в Мосгорсуде не наблюдалось. Первым из обвиняемых появился Игорь Московский, находящийся, как и Евгений Бычков, под подпиской о невыезде. «Еще не началось? Ну, тогда пойду покурю», — бросил он на ходу и исчез. Затем пришел Бычков. «Обвинение абсурдно. Это Скуратов себя выгораживает, — заявил он журналистам. — Начал бороться с коррупцией, когда самого без штанов поймали. А я еще в июне 1995 года направил в Генпрокуратуру письмо, в котором попросил прокуроров взять на себя координацию вопросов, связанных с возвратом ценностей. До этого была полная тишина. Меня сейчас часто спрашивают, как я отношусь к Козленку. Отвечаю: как к мошеннику и жулику. Вместо того чтобы перерабатывать алмазы, Козленок втайне от всех продал камни в Бельгии компании Star Diamond, являющейся сайтхолдером De Beers, а деньги растранжирил».

…Суд шел уже четвертый месяц. Все обвиняемые уже дали показания, и суд приступил к допросу свидетелей, которых около двухсот. В их числе были в том числе заместитель управделами президента России Анатолий Головатый, бывший замглавы Роскомдрагмета Юрий Котляр и экс-вице-премьер Борис Федоров. Последний заявил, что лишь подписал документ, согласно которому юридический департамент правительства России должен был изучить возможность сделки с драгкамнями и подготовить соответствующее постановление кабинета министров. «Моя подпись не могла служить основанием для вывоза», — подчеркнул Федоров.

В апреле 2000 года Мосгорсуд должен был допросить Виктора Черномырдина, являвшегося главным свидетелем по делу Golden ADA. Несмотря на то что он не подписывал ни одного финансового документа по этой сделке, суд счел, что только бывший премьер сможет объяснить, каким же образом ценности все-таки оказались у мошенников. Но экс-премьер на суд не пришел. В секретариате «Газпрома» удалось выяснить, что «Виктор Степанович занят на важном совещании, после чего сразу вылетит в командировку». Впрочем, разыскать Черномырдина оказалось несложно. В 17 часов в офисе НДР он встречался с членами независимой международной комиссии по Косово. После чего корреспонденту газеты «Коммерсантъ» удалось задать экс-премьеру вопросы, интересовавшие суд.

— Виктор Степанович, вы знаете, что сегодня вас вызывали свидетелем в Мосгорсуд?

— Я? В качестве свидетеля? Свидетеля чего?

— По делу о хищении алмазов и золота!

— Я, собственно, и не знал. Я только прилетел из командировки, и мне сказали, что завтра начинается какой-то суд. А при чем здесь я?

— Вы же проходите по этому делу.

— Я прохожу?! (Смеется.) Если по-честному, я не в теме. Занимались этими сделками те, кому положено. Если Федоров, значит, Федоров. Это обязанность вице-премьера. Пусть суд и разбирается. Но при этом отмечу, что, когда вскрылась эта афера, мы на комиссии Черномырдин-Гор несколько раз поднимали этот вопрос. Просили помочь вернуть ценности.

— И все-таки вы готовы прийти на суд и дать показания?

— Готов, а что здесь особенного. Я подниму документы, все проверю. Процедура узаконена, не в первый раз вывозили. Если есть моя подпись, я отвечу. Председатель правительства несет ответственность за все. А когда все это началось? (Обращается к помощнику. — Ред.)

Помощник:

— В 1992–1993 годах.

— Что, суд сейчас начался?

Помощник:

— Он уже четыре месяца идет.

— Да, жулье всегда есть. Надо наказывать.

Козленок отпущения

Приговор был вынесен в мае 2001 года. Из четырех подсудимых крупный срок получил лишь один. Другой должен был отсидеть меньше года. А еще двое вообще попали под амнистию.

Судебное следствие по этому преступлению, которое многие в России называли чуть ли не аферой века, длилось полтора года. Суд пытался выяснить, кто же из них выдал в 1993–1994 годах никому не известной американской компании Golden ADA разрешение на вывоз из страны алмазов и золота. Под большую часть алмазов и золото предполагалось получить кредит в $500 млн в Bank of New York. Незначительная часть алмазов, проходившая через АОЗТ «Звезда Урала», должна была вернуться в Россию после огранки. Но все камни и золото были в итоге похищены, и только с помощью американских властей и через суды удалось добиться возврата незначительной части ценностей.

Прокурор требовал признать всех четверых обвиняемых виновными, но реальные сроки просил назначить только подсудимым Козленку и Федорову. Подсудимые Бычков и Московский, которым по УК грозил незначительный срок (статья о взятках была исключена самим обвинителем), как орденоносцы попадали под амнистию.

Суд совещался почти месяц. Наконец был оглашен приговор. Из родственников подсудимых в зал пришла только мать Козленка. Во время чтения приговора, продолжавшегося более шести часов, ей стало плохо. Сами подсудимые выслушали решение суда без особых эмоций. Козленок получил шесть лет, ему осталось отсидеть три года и два месяца. Николаю Федорову, которому назначили срок в три с половиной года, — 10 с небольшим месяцев.

В ноябре 2001 года Верховный суд России значительно смягчил приговоры троим осужденным. С бывшего председателя Роскомдрагмета Евгения Бычкова сняли обвинения в контрабанде. После суда все участники процесса выглядели весьма довольными. И только мама Андрея Козленка заплакала. Наверное, от счастья.

 

Знание — сила

«Дело статистиков»

Статистика, как известно, знает все. А знание — это сила. В том смысле, что за него можно получить деньги.

В 1998 году впервые в мире была разоблачена преступная группировка… работников статистики. Бессловесные до сих пор работники учета оказались на пересечении интересов бюджета и олигархов. Данные, которые они кропотливо собирали, оказались интересны различным рыночным структурам, желавших, с одной стороны, знать как можно больше о конкурентах и, с другой стороны, скрыть информацию о своем бизнесе. За это они готовы были платить деньги, и немалые…

Торговать конфиденциальной информацией, конечно, нехорошо. Тем более нехорошо информацию искажать. Но, если уж на то пошло, если бы достоверные данные об экономике были открыты и доступны, как в других странах, никому не пришло бы в голову их покупать, да и искажать их было бы труднее. И возможностей у теневого бизнеса поубавилось бы…

В тихом омуте

В июне 1998 года были взяты под стражу глава Госкомстата Юрий Юрков, его первый заместитель Валерий Далин и директор Главного вычислительного центра Госкомстата Борис Саакян. Во время обысков у них были изъяты крупные суммы денег и драгоценности. У одного только Саакяна нашли $2,5 млн. Затем в этом деле появились новые обвиняемые: заместители директора ГВЦ Валерий Сальников и Зоя Денисенкова, начальник управления Минтруда Михаил Малышев и два офицера ФАПСИ. Всего в качестве подозреваемых по делу проходили более 20 человек. Их обвиняли в незаконной торговле информацией, в том числе о конкурентах; умышленном искажении данных о предприятиях и получении за это взяток; искажении сведений об одних участниках приватизационных аукционов и конкурсов в пользу других.

По данным прокуратуры, чиновники продавали коммерческим структурам конфиденциальную информацию, получали черный нал при заключении хозяйственных договоров или сдаче в аренду помещений, занижали отчетную прибыль от издательской деятельности, получали взятки от строительных и торговых фирм. Как установили следователи, сначала сотрудники ГВЦ узнавали, какие государственные или коммерческие учреждения нуждаются в статистической информации, затем подыскивали работников этих структур, которые соглашались быть посредниками. Посредник получал вознаграждение, если помогал продать информацию по той цене, которую назначали продавцы. Вырученные средства поступали на счета подставных фирм, а затем обналичивались. Сотрудники же финансового управления ФАПСИ были уличены в том, что по явно завышенным ценам покупали у Госкомстата статистическую информацию. За это сотрудники спецслужбы, подписывавшие соответствующие договоры, регулярно получали от статистиков вознаграждение. Таким образом, по версии следствия, государству был нанесен ущерб на 5 млрд неденоминированных и 2 млн деноминированных рублей.

Статистикам были предъявлены обвинения в получении и вымогательстве взяток, хищениях и служебных злоупотреблениях.

ООО «Госкомстат»

Госкомстат на самом деле имел совершенно законное право торговать результатами своего труда. Вернее, их частью — обобщенными по множеству предприятий данными (такими, например, как убытки или прибыль в той или иной отрасли). Единственный вид информации о конкретном предприятии, которым располагал Госкомстат, — бухгалтерский баланс.

В апреле 1995 года вышло постановление правительства, разрешающее Госкомстату продавать бухгалтерские балансы предприятий. Они не являются коммерческой тайной, поскольку большинство предприятий — это акционерные общества, которые обязаны составлять годовой отчет. Так что если не из Госкомстата, то из годового отчета можно было получить баланс любого конкурента.

Однако были у Госкомстата и другие сведения. Один только стандартный набор вопросов Госкомстата предприятиям включал около 230 позиций. Среди них были такие, которые в открытых отчетах не публиковались. Естественно, многие были не прочь заплатить за подобную информацию. Например, за данные о затратах на производство и реализацию продукции с расшифровкой по 87 позициям или финансовые вложения, развернутые по 40 пунктам.

Следует также учесть, что Госкомстат регулярно совершенствовал свою базу данных, используя при этом свое уникальное положение. Он не просто собирал информацию, он имел право вводить все новые и новые данные, которые предприятия обязаны были ему предоставлять.

Как оказалось, небескорыстно. Последняя форма — «федерального государственного статистического наблюдения за затратами на производство и реализацию продукции» — была введена за подписью Юркова в феврале 1998 года. На каждом бланке этих запросов были напечатаны слова, звучащие теперь издевательски: «Конфиденциальность гарантируется получателем информации».

Товарищество на вере

Из всех названных следствием неофициальных обвинений, пожалуй, труднее всего было опровергнуть торговлю информацией. Не случайно, как явствовало из заявлений заместителя начальника Главного следственного управления Генпрокуратуры Сергея Аристова, следствие сосредоточилось именно на разработке этой версии. Хотя, по его словам, статистики допускали и другие злоупотребления. Но прочие подозрения вызывали массу вопросов. Например, искажение информации об участниках приватизационных конкурсов. Начальник управления статистики предприятий Госкомстата Елена Шустова не смогла припомнить случая, чтобы Госкомимущество (ныне Минимущество) обращалось в Госкомстат за какими-либо сведениями о предприятиях. К тому же Госкомстат собирал данные только о предприятиях реального сектора экономики (промышленность, сельское хозяйство, торговля), в то время как большинство участников крупных приватизационных конкурсов к этому сектору не относится.

Кроме того, участники конкурсов использовали гарантии банков, которые — ни для кого не секрет — обычно и являлись истинными покупателями госимущества. Так что требовалась проверка в основном этих банков. Но сбор сведений о банках — исключительная прерогатива Центробанка.

Или, например, искажение информации о предприятиях. Как заявил тогдашний премьер-министр Сергей Кириенко, в результате неправильной информации Госкомстата ряд фирм и организаций получали возможность ухода от налогообложения. Однако в Госналогслужбе утверждали, что налоговики, взимающие налоги с предприятий, не пользуются данными Госкомстата. У них есть собственная база данных и свои способы получения информации. Не пользовалась сведениями от статистиков и налоговая полиция.

Информацию Госкомстата использовали другие структуры — главным образом Минэкономики, правительство, Совет безопасности, когда анализировали экономическую ситуацию и составляли разного рода программы и прогнозы. Конечно, если статистические данные не верны, то большинство программ требуется пересмотреть.

Но и в этом случае Госкомстат формально не виноват. В советские времена работники Центрального статистического комитета (ЦСУ) могли приходить на предприятие с проверкой, но с начала 1990-х годов статистики лишились права проверять предоставляемые им сведения. Тогда зачем, спрашивается, платить взятки чинам Госкомстата, если они и так «проглотят» все, что им дадут предприятия?

За молчание — золото

Однако смысл давать взятки Госкомстату все же был. Начать с того, что статистики имели уникальные возможности для выявления теневого производства. Именно Госкомстат путем сопоставления косвенных данных впервые оценил масштабы теневого сектора в ликеро-водочной промышленности и «сигнализировал», что россияне в год выпивают от 150 до 190 млн декалитров нелегальной водки. Налоговики пожелали обложить этот оборот налогами. С этого и началась кампания по усилению контроля за оборотом спиртного. Поскольку в большинстве доходных отраслей погоду делает весьма ограниченный круг крупнейших предприятий, поиск источников теневого оборота мог быстро привести к ним. Например, в неофициальных разговорах сотрудники Госкомстата признавались, что давно подозревали о существовании нелегального производства автомобилей в России — естественно, не в кустарных мастерских, а на всем известных автомобильных предприятиях.

Впрочем, Госкомстат мог делать выводы, отталкиваясь не только от общих данных. Ведь он располагал детальными сведениями по каждому предприятию за много лет. Эти сведения могут дать многое. Скажем, можно сопоставить показатели предприятий-аналогов — положим, двух нефтяных компаний. Причем анализировать ее могут и специалисты совсем других органов. Госкомстат в этом случае выступит лишь как огромный банк данных, подобного которому нет ни у одного другого ведомства.

Словом, от статистиков вполне могло потребоваться молчание. И руководители многих предприятий были бы не прочь за это заплатить. Ведь у них перед глазами был пример алкогольной отрасли, потерявшей заметную часть теневых доходов.

Кстати, данные искажались на уровне не только отдельных предприятий, но целых районов и даже субъектов Федерации. Как заявил после арестов в Госкомстате Сергей Аристов, в производстве следователей Генеральной прокуратуры находилось не менее 15 уголовных дел, связанных с незаконным использованием или преднамеренным искажением статистических данных представителями муниципальных и региональных органов власти. А при подтасовке данных на уровне целой территории обойтись без содействия Госкомстата было гораздо труднее, чем при искажении в масштабе одного предприятия.

Чем дальше, тем страшнее

Арестованные продавали информацию не только коммерческим, но и государственным структурам. «Чем дальше продвигается это дело, тем страшнее», — признавался следователь Николай Волков, который вел это дело.

Одним из потребителей статистических данных с 1996 по 1997 год было ФАПСИ. Посредниками в сделках с агентством, по словам следователя, выступали подполковник Боровой и майор Суров, сумма всех сделок составила 1,2 млрд старых рублей. Боровой за свою работу в качестве посредника получил $ 10 тыс., Суров — $4 тыс. Теперь им инкриминируется получение взяток.

Как известно, взятка — одно из наиболее тяжело доказуемых преступлений. Однако в случае со статистиками работа оперативников была несколько облегчена, так как обвиняемые, как правило, делили деньги в своих служебных кабинетах, которые были буквально нашпигованы спецтехникой.

«Скарабеи»

Валерию Далину повезло больше всех — уже в сентябре 1998 года он покинул изолятор. Впрочем, адвокат Юркова Виталий Хавкин к этому отнесся скептически: «Это было просто сделка — Далин дал признательные показания и его отпустили. Между тем он вместе с остальными сотрудниками Госкомстата, как считают следователи, входил в состав организованной группы. Это значит, что отпускать их должны были или всех вместе, или никого вообще».

Между тем адвокат Юркова продолжал настаивать на политической подоплеке дела «Скарабеев» (так окрестили расследование в ФСБ). «Новому правительству (правительству Кириенко. — Ред.), — говорил Виталий Хавкин, — был нужен некто, кого можно использовать как козла отпущения, чтобы было на кого списать свою собственную немощь. Ничем другим я не могу объяснить тот факт, что о деле статистиков прокуратура вместе с премьером Кириенко раструбили на весь мир, в то время как арест чиновника в ранге министра никогда не был эпохальным событием. Во всяком случае, в нашей стране».

В мае 1999 года из Лефортовского изолятора под подписку о невыезде был освобожден бывший председатель Госкомстата Юрий Юрков, которому инкриминировалось получение взяток и хищения. Следователь Генпрокуратуры Николай Волков был уверен, что на свободе Юрков не сможет препятствовать ходу расследования. Таким образом, под стражей оставался только один фигурант дела — начальник издательства Главного вычислительного центра Вячеслав Барановский.

Юрий Юрков провел в «Лефортово» 11 месяцев. Его содержали в относительно неплохих условиях: камера на двоих, в ней были телевизор, холодильник. Чиновник регулярно получал передачи от родных. В Госкомстате его не забыли и вспоминают с теплотой. «Он классный специалист, — отметил один из сотрудников. — Такие люди должны не в тюрьме сидеть, а работать. Юрков, например, является консультантом МВФ. Именно на основании его заключений фонд ранее без особых проволочек предоставлял кредиты».

Все остальные проходящие по делу чиновники, кроме Барановского, к этому времени давно были на свободе, включая зампреда комитета Валерия Далина и директора ГВЦ Бориса Саакяна. Адвокат Юркова Виталий Хавкин рассказывал, что: «формально их выпустили в связи с ухудшением состояния здоровья, но истинная причина в том, что Далин и Саакян признали свою вину, хотя и частично. Именно на их показаниях и строится обвинение против Юркова, который все категорически отрицает. Ему тоже предлагали дать „признательные показания“ в обмен на свободу, но он отказался».

Тем не менее следователь Волков сообщил, что освободил Юркова потому, что дело статистиков практически завершено и бывший руководитель комитета не сможет повлиять на ход расследования: вскоре подследственным будет предъявлено окончательное обвинение.

По словам следователя, Юркову инкриминировались хищения и взятки на $120 тыс., а Саакяну — больше чем на $500 тыс.

Статистика и госбезопасность

В августе 2001 года Генпрокуратура передала «дело статистиков» в Московский гарнизонный военный суд. Владимир Подберезный, защищающий экс-директора Главного вычислительного центра Госкомстата Бориса Саакяна, заявил, что по его мнению, Генпрокуратура направила материалы дела не в общегражданский, а в военный суд, чтобы максимально закрыть процесс от журналистов. На суде всплывут все ляпы следствия, свидетели начнут отказываться от своих показаний, и дело рассыплется.

О том, как возникло это дело, он рассказал следующее.

«Борис Саакян в 1997 году за многочисленные финансовые нарушения уволил одного из сотрудников ГВЦ Александра Тетивкина. Неожиданно у того в ФСБ оказался покровитель — старший оперсотрудник первого отдела управления экономической контрразведки капитан Новиков. Он начал названивать главе Госкомстата Юрию Юркову с требованием не увольнять проштрафившегося приятеля. Юрков не стал вмешиваться. После этого Тетивкина пристроили на работу в подопечное ФСБ ООО „Альфа-Экспертиза“.

Вот эти люди решили во что бы то ни стало отомстить Саакяну и сфабриковали против него заявление в ФСБ. 13 июня 1997 года оно было принято в производство, а уже через три дня Мосгорсуд дал разрешение на прослушивание в течение полугода служебных телефонов главы ГВЦ. Снималась информация и с других технических каналов связи: факсов, селекторов, электронной почты. Были установлены подслушивающие устройства во многих служебных помещениях, на что разрешения суда, конечно, не было.

Уже в Генпрокуратуре это дело попало в руки небезызвестного следователя Николая Волкова. А ему были нужны квартира, погоны генерала, и он „погнал волну“ в прессе. Желая раздавить арестованных, начал навешивать на них ярлыки врагов народа. Вместе с чекистом Новиковым следователь разработал схему возможных нарушений со стороны руководства Госкомстата и начал подгонять под нее свидетельские показания. Люди подбирались по принципу наличия служебных обид на Бориса Саакяна.

Причем Волков с целью заставить говорить то, что ему надо, практически всем сначала предъявлял обвинения, а затем по достижении результата снимал. При этом он постоянно пугал записью телефонных переговоров, хотя многие из них на поверку оказались фиктивными и скомпилированными.

Дошло до того, что на очередном допросе следователь предъявил Борису Саакяну обвинение в даче взятки мэру Москвы Юрию Лужкову. Ну, знаете, все можно ожидать, но такое просто уму непостижимо. Ясно, что Волкову нужен был мировой скандал и лишний повод для своей телерекламы. Когда ему объяснили, что Госкомстат предлагал столичной мэрии свой пансионат „Пестово“ балансовой стоимостью 18 млрд рублей в счет погашения долгов в местный бюджет, следователь больше к этому разговору не возвращался.

Будучи в „Лефортово“ Саакян обратился с жалобой к надзирающему прокурору, и буквально через два дня его вызвал на допрос Волков. Он заявил, что все подобного рода бумаги попадают к нему и он нам устроит такую жизнь, что пропадет всякое желание их писать. Затем он зачитал все мои беседы с Саакяном в „Лефортово“. Вы представляете, до чего дошло? Подслушивали разговор клиента с адвокатом!

Ну ладно только Волков. В августе 2000 года следственную бригаду возглавил Эльсултанов, который на первой же встрече с Саакяном отказался его выслушать, заявив, что он все знает и разговоры излишни. А ведь Борис Хачатурович — уважаемый специалист. Кстати, следователь Волков уже после увольнения из органов передал Саакяну через других лиц свои извинения».

Говоря о долларах, которые нашли у Саакяна ($2,6 млн), адвокат сказал, что «это чужие деньги, родственника брата Саакяна, который уехал в Америку и оставил их ему на сохранение. Это вообще очень богатая семья. Отец того брата, дядя Саакяна, был владельцем нескольких фабрик в Иране по производству безалкогольных и алкогольных напитков. После войны он перевез эти заводы в Армению. По этому поводу было даже специальное разрешение, подписанное самим Сталиным. Дядя как бы подарил их государству, а взамен его сделали главным инженером и разрешили получать с этих предприятий часть прибыли. Генпрокуратура по линии Интерпола проверяла эту информацию, и в деле есть ответы армянских и американских спецслужб и ФБР, подтверждающие чистоту изъятых средств».

Но здесь возникает другой вопрос. Где эти арестованные $2,6 млн? По некоторым данным, их поместили в Собинбанк под проценты. Сейчас ставка по валюте, даже если брать по минимуму, допустим, 10 %. Значит, за три года накапало почти $0,8 млн. Где эти проценты, кто ими пользуется? На мой взгляд, это одно из объяснений длительных сроков расследования. Кстати, в прошлом году на таможне была задержана дочь заместителя генпрокурора Василия Колмогорова за то, что попыталась вывезти из страны незадекларированные $50 тыс. Откуда эти деньги?

«Чтобы вы поняли, о чем идет речь в обвинении, кое-что поясню. В 1994 году, когда Юрков позвал Саакяна обратно на работу в Госкомстат, эта структура переживала сложные времена: все счета были арестованы, людям нечем было платить зарплату. Два года Саакян налаживал работу. Искал клиентов среди государственных и частных организаций, кому были необходимы разного рода информационные продукты. Начал заключать договора и зарабатывать. Деньги шли не напрямую в ГВЦ или Госкомстат, а в учрежденные ими фирмы, например в ассоциацию „Статинформ“. Люди, выполнявшие эти работы, по договорам получали гонорары: насколько я знаю, от $200 до $10 тыс. Причем были это не только статистики, но и представители Минтруда, ФАПСИ. Теперь им это все инкриминируется как взятка. Дескать, сотрудники ФАПСИ за взятку способствовали заключению этих договоров. Абсурд!»

А саму схему следователи считают хищением, «уводом государственных средств». Хотя более двух лет вменялось мошенничество. Какие хищения, какое мошенничество, когда все выполнялось? Ни один заказчик претензий никогда не выдвигал. Госкомстат после возбуждения дела проверяли КРУ Минфина, Счетная палата, налоговая инспекция и полиция. Серьезных нарушений, тянущих на хищения, не обнаружили.

Кроме того, Саакяну инкриминируется коммерческий подкуп: якобы коммерсанты платили ему сверх арендных платежей. По версии следствия, Саакян вместе со своим заместителем подделывал документы от имени несуществующих фирм и получал какие-то деньги. А Юрий Юрков и Валерий Далин (заместитель главы Госкомстата) получали от Саакяна взятки. Здесь дошло до полного бреда: например, Саакян, оказывается, заплатил на далинской даче за электричество. А то, что у них участки рядом и они знакомы 20 лет, в деле почему-то отсутствует. Если хотите знать, они и деньги друг у друга одалживали. Что это, тоже взятка?

Итоговая строка

Спор о том, слушать ли дело в гражданском или военном суде, длился с осени 2002 года. Наконец, 30 сентября 2002 года Московский гарнизонный военный суд направил его на рассмотрение в Мосгорсуд. Главным основанием для этого стала смерть одного из обвиняемых — сотрудника ФАПСИ Игоря Сторчевого, поскольку среди подсудимых он был единственным военнослужащим. Однако 4 декабря президиум вышестоящего Московского окружного военного суда это решение отменил и вернул дело в гарнизонный суд. Затем уже это решение Военная коллегия Верховного суда признала незаконным, удовлетворила протест Главной военной прокуратуры и 4 февраля 2003 года направила дело в Мосгорсуд.

В марте в Мосгорсуде начался судебный процесс. В числе восьми обвиняемых были бывший председатель Госкомстата РФ Юрий Юрков, его заместитель Валерий Далин, бывший директор главного вычислительного центра Госкомстата Борис Саакян, а также сотрудники Госкомстата, Минтруда и ФАПСИ Валерий Сальников, Зоя Денисенкова, Вячеслав Барановский, Михаил Малышев, Евгений Гуров. Однако Мосгорсуд не смог приступить к рассмотрению дела по существу и отложил слушания до 21 апреля в связи с отсутствием одного адвоката и занятостью другого.

Прения по делу завершились только в январе 2004 года. Прокуроры потребовали приговорить Юрия Юркова к 12 годам лишения свободы, а Бориса Саакяна, которого прокуроры назвали мозговым центром преступной организации, — к восьми годам заключения. Впрочем, к такому же сроку заключения государственные обвинители попросили приговорить и его товарищей — Валерия Сальникова и Зою Денисенкову. Далин, Малышев и Гуров, по мнению прокуроров, заслуживали заключения на сроки от четырех до шести лет. Но, как отметили сами прокуроры, кое-кто из них мог попасть под амнистию. В ответном слове подсудимые заявили, что не признают вины. По словам адвоката, защитники всех семи подсудимых попросили их оправдать. Сами обвиняемые заявляли, что получали не взятки, а вознаграждения за работу, которую они выполняли сверхурочно. А это, указывали подсудимые, не является преступлением, особенно учитывая то, какую зарплату им платили в Госкомстате.

В феврале 2004 года суд огласил приговор. Реальные сроки получили лишь бывшие руководители Госкомстата. Остальных суд счел возможным амнистировать.

Как следовало из материалов дела и показаний обвиняемых, в середине 1990-х в Госкомстате сложилась трудная финансовая ситуация. Сам комитет и его подразделение ГМЦ фактически обанкротились и были переведены «на картотеку» (финансовый режим, при котором налоговые органы могут списывать со счета предприятия деньги). В этой ситуации руководитель ГМЦ Борис Саакян решил заключать договоры на поставку информации с Министерством труда и ФАПСИ (основными потребителями) не через Госкомстат, а через его дочернюю организацию «Статинформ». Соответственно, и деньги шли в обход бухгалтерии Госкомстата на счета «Статинформа». Затем средства, по данным следствия, переводились на счета подставных структур, с помощью которых обналичивались и делились между сотрудниками ГМЦ. При этом значительная часть средств доставалась Борису Саакяну, а он делился заработанным с руководителем Госкомстата Юрием Юрковым. В последнем случае следствие считало Саакяна взяткодателем, а Юркова — получателем взяток.

Кроме того, руководителя ГМЦ Саакяна обвиняли в получении «черного нала» за сдаваемые в аренду помещения центра. Поскольку и в этом случае деньги проходили мимо бухгалтерии ГМЦ, следствие квалифицировало это как хищение. Большинство сумм, по данным следствия, присваивали Борис Саакян, его подчиненный Валерий Сальников и руководитель Госкомстата Юрий Юрков. Впрочем, сами обвиняемые постоянно твердили, что хоть и получали за аренду наличными, но делали это ненамеренно. По их словам, договоры аренды они заключали, но их долго согласовывали в Госкомимуществе. И поэтому какое-то время после вселения арендаторов приходилось брать у них наличность напрямую.

Также руководство Госкомстата обвиняли в незаконной продаже статистической информации, в том числе на магнитных носителях. Организовал эту продажу в обход счетов Госкомстата и ГМЦ бывший сотрудник центра Вячеслав Барановский. Он так успешно работал, что, по данным следствия, выручил 572 млн неденоминированных рублей и еще 521 тыс. рублей деноминированных. Всего же ущерб от действий обвиняемых следствие оценило в 7 млн деноминированных рублей. Прокуратура посчитала также, что в качестве взяток лицами, проходящими по делу, было получено более 1 млн рублей.

Однако суд критически отнесся к выводам следствия. Например, переквалифицировал эпизоды с хищениями денег, вырученных за продажу информации Минтруду и ФАПСИ, на менее тяжкую статью УК — присвоение или растрата. Отпали в суде и часть эпизодов со взятками. В частности, Мосгорсуд посчитал недоказанным, что обвиняемый Барановский передал в качестве взяток 60 млн рублей Саакяну и Юркову. Оказалось, что он платил им не взятки, а вознаграждение за работу.

С учетом же того, что большинство подсудимых были крупными научными работниками, имели госнаграды и ранее не привлекались к уголовной ответственности, суд, признав Валерия Далина, Валерия Сальникова, Зою Денисенкову, Михаила Малышева и Евгения Гурова виновными, счел возможным применить к ним амнистию. Вячеслав Барановский получил четыре года условно. Реальные сроки лишения свободы были назначены только Борису Саакяну и Юрию Юркову, которые должны отсидеть четыре с половиной и четыре года соответственно.

 

Несущие вместе

Несуны-2010

Если помните, Кот Матроскин на вопрос Печкина о происхождении посылки, якобы набитой гуталином, ответил примерно так: «А это мой дядя прислал. Он на гуталиновой фабрике работает, у него этого гуталину — ну просто завались…» Логика здесь настолько очевидна и обыденна, что фраза не режет слух ни детям, ни взрослым, и даже цензоры не моргнув глазом оставили ее в детском мультфильме. Этот пример говорит о масштабах явления, фигурантов которого в Советском Союзе не решались даже именовать ворами, для них придумали специальный термин — «несуны».

В стране победившего социализма миллионы трудящихся ежедневно выносили с предприятий все, что только могли, для личных нужд. Капитализм у нас победил опять, однако несуны по-прежнему несут.

Легенды гуталиновой фабрики

Наверное, каждый, кто работал в советское время на каком-нибудь предприятии хотя бы во время летней практики, знаком с этим явлением не понаслышке. Порой несуны проявляли недюжинную ловкость и изобретательность. «В 1980-е годы одна сотрудница нашего предприятия пробовала пронести через проходную пол-литровую флягу со спиртом в своей прическе, — рассказывает Екатерина Гамова, руководитель пресс-службы группы компаний „КиН“ (производство коньяка). — Попытка увенчалась бы успехом, но бдительный охранник в последний момент заметил торчащий из волос работницы колпачок. Еще рассказывают про мужчину, который, жалуясь на нездоровье, принес с собой на работу грелку. В конце рабочего дня во время процедуры досмотра на проходной сотрудник охраны учуял запах спиртного из грелки». Как вспоминает бывшая сотрудница одного текстильного комбината, куски ткани у них выносили, обматывая вокруг талии. Сама она работала на ниточном производстве, соответственно, выносила за смену просто в сумке по паре катушек — накопленного запаса хватит, наверное, на несколько десятилетий.

Когда-то повсеместное распространение несунов объяснялось советской бесхозяйственностью и отсутствием безработицы. Был популярен миф, что при капитализме и частный владелец не допустит воровства, и сами работники, дорожа своим местом, не рискнут. Капитализм пришел, однако несуны не исчезли. Конечно, выносить стали значительно реже. Однако этот спад во многом объясняется исчезновением тотального дефицита в торговле: зачастую мелочи для домашнего хозяйства проще купить, чем украсть, да и продавать украденное поштучно, с рук, как широко практиковалось когда-то, уже сложно. Зато с тех пор, как появились частные торговые точки, несуны ориентируются на них. «Моя теща в начале 1990-х несколько лет подряд ежедневно просто в сумке выносила с кондитерского комбината кексы и сдавала их в палатку у дома, — вспоминает Виктор Томин, директор по персоналу торговой компании. — На вырученные деньги она тогда купила мебель в квартиру».

Неси и продавай

По наблюдениям Александра Брежнева, представителя пресс-службы координационного совета при ДООП МВД России, наиболее активны несуны на предприятиях в сфере производства, строительства, на складах, в меньшей степени — в торговле. Наиболее часто выносят металлолом и все, что можно в него превратить, стройматериалы, ГСМ, реже — товары народного потребления. Вообще, несунов привлекает все, что можно быстро, не привлекая внимания, продать. Сергею Козлову, эксперту-консультанту по вопросам экономической безопасности предприятий, известен случай, когда работники склада бытовой техники «экономили» упаковочную пленку, которой обертывали палеты с готовой продукцией перед транспортировкой. Излишки продавали предпринимателям, имевшим точку по упаковке багажа в аэропорту. Прибыль несунов составляла около $800 в неделю. «По статистике на нашем производстве 70 % пойманных выносили для собственного употребления, 20 % — на продажу, 10 % — по просьбам знакомых, родственников, друзей, — рассказывает Геннадий Щиглов, руководитель службы безопасности „Артпласт“. — Несут в раздевалку и прячут в сумки, одежду, обувь. Был случай, когда пакеты пытались вынести в пачке из-под сигарет. Объясняют воровство тяжелым материальным положением, необходимостью купить какую-то вещь, семейными обстоятельствами (бракосочетание, например). Однажды была раскрыта цепочка, в которой участвовали материально ответственные сотрудники и клиенты. Вывезли две тонны пакетов, перегрузив товар сверх накладной».

Зачастую для вывоза украденного не требуется и поддельных документов. Например, по наблюдениям Сергея Елисеева, кризис-менеджера, управляющего партнера УК «Менеджмент 911+», на многих предприятиях персональные автомобили высшего руководства не досматриваются, соответственно, при наличии сговора рабочих с водителем украденное можно вывозить в неограниченных количествах. А на иных предприятиях основной канал утечки — арендаторы. «Транспорт арендаторов досматривают меньше, и в накладных они могут указывать практически любое имущество, — комментирует Николай Хоронжук, начальник охраны ОАО „ГОЗ Обуховский завод“. — Именно контроль над деятельностью арендаторов является главной задачей в борьбе с хищениями на промышленных предприятиях».

Случается, что вывозят по абсолютно законным документам, используемым несколько раз. «На одном производстве инструмента сотрудник предприятия за наличные вполне официально со скидкой приобретал продукцию, — рассказывает Сергей Елисеев. — Соответственно, вывозил на собственном автомобиле. Если охрана не досматривала, то вывозил следующую партию, и так до первого досмотра, на котором он предъявлял официальные документы о покупке».

Контора спишет

Нередко, руководствуясь, казалось бы, здравым смыслом, администрация предприятия позволяет работникам забирать себе бракованную продукцию — все равно выбрасывать. «На складе одного крупного импортера канцтоваров утратившие товарный вид изделия, например со стертой краской или в рваной упаковке, после списания разрешали забирать себе грузчикам-упаковщикам, — рассказывает бизнес-тренер Анна Хорева. — В итоге мало того, что грузчики умышленно портили товар, так они еще списанный брак отправляли клиентам, а домой уносили качественные изделия». Как вспоминает Игорь Журавлев, председатель Коллегии бизнес-консультантов, когда на одном известном заводе соков ввели жесткую процедуру уничтожения бракованной продукции, запретив распитие сока из помятых пакетов, сразу пропала и мотивация портить часть товара. Складской брак сократился в полтора раза.

Определенный процент потерь магазинов относят на кражи из торгового зала — подразумевается, что совершаются они покупателями. Однако, по наблюдению Вячеслава Сергеева, эксперта по предотвращению потерь, руководителя служб безопасности ряда розничных компаний, 70 % общего объема украденного — на совести персонала, действующего зачастую в сговоре с сотрудниками аутсорсинговых фирм (охрана, эксплуатация, клининг) или поставщиков. «Непроданный товар с истекшим сроком можно списать и забрать, — рассказывает Сергеев. — Для этого часто специально заказывают товар со слишком коротким сроком реализации. А бывает, что товар поступает в магазин не фактически, а только по накладным. Если поступило 100 единиц и списано 100 единиц, то есть вообще ничего не было продано, — это нереально и, скорее всего, означает, что товар в торговый зал вообще не выкладывался».

Бизнес-процесс и ничего личного

«Один из моих клиентов, директор мясокомбината в Сибири, решил организовать дополнительное производство — изготовление молочных продуктов (сырков, творожков), — рассказывает Сергей Козлов. — Так его пришлось закрыть через полгода, поскольку никто из работников, включая охрану, не считал зазорным после смены прихватить с собой что-нибудь. В итоге уровень потерь превысил рентабельность». По подсчетам Дмитрия Потапенко, владельца Воронежского сырного завода, розничных сетей «Гастрономчикъ» и ProdЕСО, при нормальной работе потери от несунов на производстве составляют 0,5–1 % оборота, в рознице — 0,4–0,7 %. «У меня на сырном заводе работает около 600 человек, и каждого охрана при выходе досматривает, — делится опытом Потапенко. — При этом каждые четыре месяца я охрану меняю — нанимаю другой ЧОП. А в течение этого времени периодически проверяем охранников на детекторе лжи. И это притом, что охранники не наняты из местных жителей, а привозятся для работы вахтовым методом. Все равно через некоторое время они устанавливают с рабочими неформальные отношения. Примерно такая же картина в рознице. У меня были магазины в деревнях, где приходилось менять не только охрану, но и по три состава персонала. Все вышеперечисленное — это не что-то экстраординарное, а обычная рутина, элемент бизнес-процесса. И если этим не заниматься, то можно закрывать предприятие».

В связи с появлением и удешевлением средств технического контроля противодействовать несунам сегодня значительно проще, чем раньше. «Камеры наблюдения фиксируют происходящее на каждом метре заводской территории в течение 24 часов, — рассказывает Екатерина Гамова. — Дополнительные системы видеонаблюдения установлены на производстве. Возможность незаметно снять бутылку с конвейерной ленты полностью исключена. Дальше специальные датчики фиксируют количество упакованных бутылок, в электронном виде цифры передаются на склад, где продукция вновь пересчитывается и данные соотносятся».

Но и несуны совершенствуют свои технологии. «На одном металлургическом предприятии установили по всему периметру вращающиеся камеры, которые срабатывали на датчики движения, — рассказывает Евгений Косарев, генеральный директор ООО „Спецсталь“. — Но несуны смогли их перехитрить очень простым способом. В зону действия камеры входит человек и начинает заниматься полезным трудом (подметать, сортировать сырье и т. д.), при этом второй человек, пока камера нацелена на его партнера, перекидывал через забор пакеты алюминиевого лома. Так через забор за ночную смену перекидывалось до 10 тонн дорогостоящего сырья (средняя цена лома была $1200 за тонну)».

Теоретически охрану предприятия можно организовать так, что краж не будет вовсе. Однако это нецелесообразно, расходы на такую безопасность, скорее всего, превысят предполагаемый ущерб от действий несунов. Иногда потери от краж сразу вносят в цену товара, а иногда компенсируют при определении зарплат для персонала — оценивая, сколько тот себе доворует. Чаще всего руководители выбирают промежуточный вариант: кое-какая охрана, периодические охоты на ведьм, чтобы не допустить роста проблемы несунов выше критического порога. «На рынке охранных услуг есть множество предложений охраны по низким ценам, — говорит Александр Брежнев. — Это опасная экономия. Нормальный ЧОП попросит 100–120 тыс. рублей в месяц за пост, вневедомственная охрана — 160–180 тыс. рублей. Это будет оборудованный пост с квалифицированными охранниками, работающими в смены по суткам и регулярно проверяемыми своими начальниками. „Дешевые“ ЧОПы готовы охранять и за 30 тыс. рублей за пост в месяц. Однако в таких случаях речь идет о плохо оборудованных постах с нищими охранниками низкой квалификации, приехавшими из депрессивных регионов. Они будут работать вахтой, то есть жить у вас на предприятии неделями или месяцами. А значит, неизбежно будут „складываться отношения“ между охранниками и вашими сотрудниками, что облегчает жизнь несунам и на порядок расширяет их возможности».

При этом, как пояснил Александр Брежнев, система постов охраны, пропускной и внутриобъектовый режим, видеонаблюдение ставят заслон только рядовым несунам — рабочим, грузчикам, кладовщикам, продавцам и т. д. Для противодействия злоумышленникам более крупного калибра, менеджерам среднего звена, которые в состоянии организовать вывоз крупных партий имущества с соблюдением формальных требований к документации (накладные, путевые листы, пропуска и проч.), необходима работа более серьезной службы безопасности.

По понятиям

В брежневские времена несунов по-настоящему не наказывали. Конечно, с ними боролись, объявляли выговоры, лишали премий, прорабатывали на собраниях и высмеивали в киножурнале «Фитиль». Но что касается уголовных дел, то заводили их крайне редко. Более того, даже увольняли несунов крайне редко — от смены кадров ситуация не изменится, да и рабочих всегда не хватало. На каждом предприятии существовали свои неписаные понятия об объеме и форме допустимого выноса. Ну например, вынести за раз кило сахара можно, а мешок — уже нельзя. Или начинку радиоприемника выноси горстями, а готовое изделие в сборе — извини. С тех пор изменилось, конечно, многое, но не принципиально. И хотя многие эксперты этой статьи признавались, что против несунов их предприятия возбуждали уголовные дела и даже доводили их до условных сроков, доля подобных мер в общей массе случаев воровства крайне мала. Обычно тех, кто превысил негласный порог по выносу, просто увольняют «по собственному желанию».

«Во многих случаях для возбуждения уголовного дела и ведения следствия необходимо собирать доказательную базу на самом предприятии, — рассказывает Алексей, в прошлом оперативный сотрудник ОБЭП, а ныне внутренний ревизор в крупной коммерческой структуре. — Последнее подразумевает доступ сотрудников правоохранительных органов к внутренней кухне. А это уже чревато даже для вполне чистой компании. Ну зачем органам какой-то несун? Гораздо интереснее воспользоваться случаем и взять за жабры и кошелек владельцев компании. За 15 лет работы не помню ни одного случая уголовного преследования мелких воров по инициативе хозяев предприятия».

Тут можно припомнить знаменитую историю с проворовавшимся экспедитором «Евросети». Евгений Чичваркин объяснял, что его служба безопасности была вынуждена принять меры, так как правоохранительные органы бездействовали. Как предполагает Алексей, администрация «Евросети», видимо, действительно подала заявление в милицию, однако на этом и остановилась — не решилась сделать второй шаг и допустить органы к сбору доказательной базы на своем предприятии. Соответственно, милиция умыла руки.

По словам Алексея, почти всегда ущерб с внутренних воров взыскивает собственная служба безопасности — оказывает моральное и психологическое давление, в частности угрожает возбудить уголовное дело. На самом деле даже угрозы физической расправы или шантаж, на которые вынуждены идти сотрудники СБ, считаются преступлением. Получается, что в случае встречного обращения несуна в органы защищаться придется уже предприятию.

Охрана не поможет

«Несуны были, есть и будут всегда, — говорит Сергей Козлов. — К этому виду хищений их толкают факторы, описанные так называемым треугольником мошенничества: есть условия и возможности хищения, есть давление внешних обстоятельств (для несунов это чаще внутренний климат коллектива) и есть мотив самооправдания (все так делают)». Как заметил Павел Скирневский, генеральный директор «Фракталь-СБ» (разработка и производство приборов для систем охраны), из всех сотрудников какого-либо предприятия 20 % никогда не украдут, еще 20 % будут красть в любом случае, оставшиеся 60 % работников — колеблющиеся. Проценты эти, конечно, довольно условны, однако общая картина такова. Соответственно, задача руководства — создать систему организационно-технических мер, при которых воровать становиться невозможно либо невыгодно.

«Наш завод начал работу в 2001 году, и тогда, конечно, несунов было много. Но они достались нам, так сказать, из прошлого, — рассказывает Александр Филатов, заместитель генерального директора ООО „Дымовское колбасное производство“. — Однако с каждым годом случаев воровства становилось все меньше. Безусловно, существует система охраны, но на протяжении этих лет велась и активная работа с коллективом, вводилась система мотивации и профилактики, чтобы сами люди пресекали и выявляли подобные вещи в коллективе. Сегодня на нашем предприятии такие случаи единичны — и только с участием новых сотрудников. Мы отменили, как на других российских заводах, тотальную проверку вещей при выходе. У нас может быть выборочный контроль, но чтобы всех досматривали — такого уже давно нет».

По словам Екатерины Гамовой, на «КиНе» система защиты тоже включает в себя помимо охранного психологический блок: «Если убедить людей, что нести с завода себе дороже, то и камеры не понадобятся. Мы регулярно проводим тренинги и собрания с работниками по различным вопросам, в том числе по поводу возможных краж. Объясняем, что вместе с продукцией можно легко унести собственные премии и бонусы. И не потому, что таким образом руководство мстит всему коллективу за недобросовестных сотрудников, а потому, что украденные бутылки — это возможная прибыль компании. Она же впоследствии превращается в дополнительные премиальные выплаты».

По наблюдению Сергея Козлова, проблема несунов отсутствует на предприятиях со здоровым морально-психологическим климатом, где правильно построена политика в сфере корпоративной мотивации и кадровой безопасности. Получается, теоретически выход есть. Практически же при сегодняшней структуре экономики несуны никуда не денутся.

Замечено, что основной процент мелких краж приходится на низовой, низкооплачиваемый персонал, зарплату которому, исходя из рыночного закона «Соглашается, тогда зачем платить больше?», назначают на грани выживания, а то и ниже. Соответственно, соглашающиеся оказываются либо ворами, либо альтруистами-волонтерами. Последние, понятно, — экзотика.

 

Часть III

Хотели как лучше…

 

«Хотели как лучше, а получилось как всегда» — дивный афоризм экс-премьера Черномырдина как нельзя лучше характеризует отношение государства к рынку и народу.

Впрочем, «как всегда» в отношении российских реалий «нового времени» — это еще слабо сказано. Потому что оказавшись лицом к лицу с рынком и его возможностями, и государство, и граждане наворотили дел доселе невиданных.

Это не обязательно были аферы в прямом смысле слова. Это были именно «дела», причем национального масштаба. Создание рыночной финансовой системы, приватизация, пополнение бюджета за счет коммерческих структур, международные займы… Все это было необходимо и оправдано, но почему-то при этом сопровождалось пропажей, реальной или мнимой, крупных сумм, скандалами, взаимными обвинениями и поисками виноватых. «Чеченские авизо», банковский войны в период залоговой приватизации, «государственноофшорные» компании и другие «обманки», выявить которые можно было, только «проверив гармонию алгеброй», — например, скандал вокруг «пропавшего» транша МВФ и результаты выборов.

В большинстве случаев состава преступления не было. И винить вроде бы было некого. Хотели ведь как лучше.

Но получилось как всегда.

 

Злой чечен ползет с авизо…

«Чеченские» авизо

Рынок — это не только свобода предпринимательства и изобилие товаров, это еще и здоровая «кровеносная система» экономики, то есть система финансовая. Перейти от централизованного распределения «деревянных» к более или менее рыночным денежным отношениям оказалось куда сложнее, чем создать тысячи кооперативов, ТОО и ЗАО, импортирующих «часы да трусы». Лазеек для жуликов оказалось множество, а схемы мошенничества были до неприличия просты. Поначалу система расчетов была громоздкой, деньги от предприятия к предприятию и от банка к банку шли медленно, и государство попыталось ускорить процесс.

Телеграмма из ЦБ

В начале 1990-х годов зарождающаяся рыночная финансовая система страдала от систематической задержка платежей. Региональные расчетно-кассовые центры не справлялись с обработкой документов, поступающих от коммерческих банков, в частности авизо, на основании которых на корсчет банка зачислялась указанная в нем сумма. Сотрудники ГРКЦ (главного рассчетно-кассового центра) были не в состоянии разбирать сотни мешков с платежной документацией, скопившейся в помещениях ГРКЦ.

Кроме того, в соответствии с распоряжением ЦБ сводное авизо, направляемое одним региональным ГРКЦ другому, сопровождалось платежными документами всех банков. В том случае, если одного из документов недоставало, весь пакет отправлялся по почте обратно в адрес РКЦ-отправителя. Там он лежал в ожидании обработки и дополнялся необходимыми документами, отыскать которые было, как правило, нелегко.

Поэтому в мае 1992 года ЦБ России предпринял очередную попытку ускорить расчеты между коммерческими банками. С этой целью была отменена система телеграфных расчетов через областные ГРКЦ. Отныне коммерческие банки, находящиеся на территории России, могли направлять платежные документы непосредственно друг другу.

А уже в июне 1992 года российские коммерческие банки получили телеграмму ЦБ России, запрещающую производить зачисления по платежным документам, поступившим в Россию из Чечни, без специальных подтверждений со стороны чеченских банков. Причиной ограничений стал факт появления в московском рассчетно-кассовом центре фальшивых авизо на сумму около 30 млрд рублей, выписанных от имени чеченских банков. В начале июня 1992 года по распоряжению ЦБ были арестованы корсчета нескольких московских банков, через которые передвигались фиктивные суммы.

По оценкам специалистов, бланки авизовок, использованных для перечисления фиктивных сумм, первоначально принадлежали либо бывшим спецбанкам Чечни, либо местным отделениям РКЦ. Схема использования фальшивых авизовок была довольно проста: в московское предприятие приходил «гонец» с незаполненным бланком авизо и предлагал за определенный процент наличности перевести на банковский счет предприятия гораздо большие безналичные суммы. Естественно, что при этом в поле зрения чеченских «финансистов» попадали, как правило, клиенты тех банков, которые имели возможность оперировать значительными наличными средствами.

Обнаружившиеся факты подделок подтолкнули ЦБ России начать проверку прежде всего тех банков, которые занимались операциями с наличностью. Поскольку большая часть денег по фальшивкам была израсходована, а оперативно проконтролировать их движение ЦБ не смог, корсчета нескольких коммерческих банков, причастных к операциям с наличностью, были арестованы.

Ищет милиция…

Одновременно милиция начала досматривать весь отбывающий из Москвы транспорт в поисках крупных денежных сумм, обналиченных по фиктивным авизо банков Чечни. Было арестовано 30 человек и изъято 40 млн рублей наличными, а также арестованы корсчета 40 московских коммерческих банков.

По данным из МВД, акция с фиктивными авизо была приурочена мошенниками к крупному обналичиванию реальных денег чеченских банков, которое проходило в Москве с начала 1992 года после резкого сокращения поставок наличности из России. Обналичивание и «реальных», и «фиктивных» денег проходило под закупки сельхозпродукции у населения, не облагаемые налогом на добавленную стоимость. Чеченские банки отказались взять на себя ответственность за акцию («авизо не оформлялись соответствующими проводками» в этих банках) и предполагали, что бланки авизо (незаполненные, но с печатями) «были получены мошенническим путем». По данным МВД, мошенники заполняли их с некоторыми фирмами (клиентами московских банков), готовыми обналичивать эти деньги. Эти фирмы и их банки получали львиную долю выручки (например, одной фирме предложили 70 млн безнала, попросив лишь 5 млн наличными). По сведениям из ЦБ, заполненные бланки доставлялись в ГРКЦ чеченскими курьерами, а «ни о чем не подозревающий» ЦБ производил по ним зачисления денег на корсчета банков.

МВД России в деле устранения последствий мошенничества не придумало ничего более радикального, чем досмотр всего покидающего Москву транспорта. Однако ловили в основном «кавказцев с мешками денег» (деньги в банках чеченцам, как и простым вкладчикам, выдавались в мелких купюрах), которые при задержании падали на землю и плакали.

Уголовное дело № 81015

В МВД России этот скандал вскоре принял достаточно определенные очертания уголовного дела № 81015. Интересы следствия почти сразу же сместились от отдельных коммерческих банков к Центральному.

Из сводки МВД РФ: «С января 1992 года через РКЦ и ЦОУ ЦБ поступали фиктивные авизо из банков Чечни и Дагестана на сумму более 30 млрд рублей, из которых более 1 млрд рублей было получено в комбанках Москвы и вывезено за пределы столицы. На счета коммерческих организаций было зачислено 1600 млн рублей, из которых 500 млн рублей были присвоены путем фиктивного списания на закупки сельхозпродуктов, а 300 млн — конвертированы с переводом в зарубежные банки… С 29 мая по 10 июня из РКЦ ГУ ЦБ было изъято более 60 фальшивых кредитовых авизо на сумму 30 млрд рублей… Наложены аресты на счета коммерческих структур, куда были зачислены деньги на сумму 14 537 693 тыс. рублей. Изъято 50 млн рублей наличности… Всего в ГУВД допросили 40 человек, из них в порядке ст. 90 УПК России (применение меры пресечения в отношении подозреваемого. — Ред.) — 8 человек и по ст. 122 (задержание подозреваемого в совершении преступления. — Ред.) — 20 человек».

Сложившуюся ситуацию нельзя было считать неожиданной: с января 1991 года в Чечню отправлялись большие — в сравнении с другими регионами — суммы наличности. Кроме того, эксперты отмечали, что в 1991 году контроль над распределением денег между регионами и республиками перешел в исключительное ведение ЦБ России, а документы о распределении наличности с этого момента подписывал лично председатель ЦБ РФ Георгий Матюхин. В течение трех последних кварталов 1991 года доля эмиссии в кассовом расходе Чечено-Ингушетии подскочила с 37,7 % до 54 % (в среднем по России эта цифра не превышала 5,8 %, причем в товарообороте республики на долю Чечено-Ингушетии приходилось в то время лишь 0,3–0,4 %).

По оценкам экспертов, за этот срок на территории Чечни было «отмыто» около 2 млрд наличных рублей. Однако за пять месяцев 1992 года доля эмиссии в Чечне вдруг снизилась более чем вдвое. Наблюдатели связывали это с началом широкого движения за независимость Чечни, что, по понятным причинам, осложнило ее отношения с Россией. В такой ситуации избалованные легкой наличностью чеченские предприниматели пустили в дело фальшивые авизовки коммерческих банков.

Версию о подделках подтвердил также и председатель следственного комитета при парламенте Чеченской республики Мансур Тагиров. Он высказал искреннее удивление по поводу того, что в ЦБ не заметили: 90 % всех авизовок были откровенно фальшивыми — с поддельными гербовыми печатями чеченских банков, а зачастую даже с одинаковыми порядковыми номерами. Кроме того, подчеркнул Тагиров, суммы, перечисленные из Чечни, более чем в 15 раз превысили ее бюджет (около 1,9 млрд рублей).

ЦБ России, разумеется, тоже не смолчал. Начальник его Московского ГУ Константин Шор широко и бескомпромиссно выступил в средствах массовой информации, где объяснил происшедшее недосмотром операционисток расчетно-кассового центра. Кроме операционисток, по публичным утверждениям Шора, виноваты были коммерческие банки — прежде всего те, которые занимались торговлей наличностью.

Счет № 902

Хроника событий, связанных с чеченскими авизовками, укладывалась в три основных сюжета. В начале июля замминистра внутренних дел России Дунаев направил российскому спикеру предварительные результаты расследования по делу № 81015. В письме констатировалось, что на корсчета коммерческих банков в московском РКЦ были зачислены деньги по 43 фальшивым авизовкам на общую сумму 17 млрд рублей. Несмотря на то что значительная часть этих средств была выявлена и арестована МВД, в обороте около 100 банков и свыше 200 коммерческих предприятий Москвы по-прежнему циркулировали миллиардные фиктивные суммы. В связи с этим Дунаев предложил Хасбулатову списать средства с тех банковских корсчетов, «на которые деньги изначально были зачислены по фальшивым авизо», а коммерческим банкам — отозвать платежные поручения, которыми «чеченские» миллиарды переводились со счета на счет.

Уже на следующий день Хасбулатов информировал председателя ЦБ Матюхина о ходе расследования и поддержал в письменной форме предложение МВД России. 7 июля Матюхин отдал приказ о списании денег со счетов коммерческих банков, названных в списках МВД, на специальный блокированный счет ЦБ № 902. Таким образом, приговор был приведен в исполнение, а «провинившимся» банкам было поручено заняться самостоятельным поиском тех денег, которые частично уже были израсходованы по поручению клиентов.

Реакция банкиров на эти действия ЦБ была вполне единодушной. Подавляющее большинство представителей пострадавших банков заявили, что, во-первых, действия ЦБ противоречат законодательству (в соответствии с законом РФ «О банках и банковской деятельности» изъять средства с банковского корсчета можно только по решению суда); во-вторых, списанные деньги принадлежат банкам, а не лицам, совершившим аферу, а в-третьих, главный виновник — ЦБ России — остался безнаказанным. Последнее обстоятельство с особенной неприязнью было встречено банками, которые пытались разобраться с «чеченскими» авизовками еще до того, как деньги по ним были зачислены в РКЦ. Инкомбанк от имени Ассоциации российских банков (АРБ) направил в адрес президента и российского Конституционного суда протесты «по поводу вмешательства исполнительной власти в деятельность коммерческих банков».

Пони бегает по кругу

Вскоре ЦБ России частично возвратил банкам «чеченские» деньги, сторнированные (возвращенные) на специальные счета. Однако получить средства смогли только те банки, которые предоставили в ЦБ платежные документы, подтверждающие их отправку по поручению клиентов.

Возвращая деньги банкам-отправителям, ЦБ автоматически списал их у банков-адресатов. В соответствии с порядком сторнирования денег, подписанным заместителем главбуха ЦБ России Станиславом Никитиным, суммы, зачисленные по фиктивным авизо, отражались каждым банком на специальных лицевых счетах. Если к моменту сторнирования денег банк переводил средства по поручению клиентов в другой коммерческий банк, банк-отправитель имел возможность вернуть деньги, предоставив в РКЦ подтверждающие платежные документы. По мнению разработчиков проекта, такая схема позволяла выйти на конечных адресатов «чеченских» денег.

Однако, по мнению наблюдателей, с каждым последующим получателем деньги все больше отдалялись от виновников аферы. Большинство организаций, получивших «подозрительные» деньги, старались побыстрее потратить их на покупку потребительских товаров, недвижимости или, в крайнем случае, уплатить налоги. Если же фиктивные деньги перемещались из России в бывшие республики СССР, их изъятие становилось возможным только на правительственном уровне.

К тому же сумма, зачисленная по фальшивым авизо, оказалась столь велика (только по московскому РКЦ было сторнировано около 20 млрд рублей), что в ее перемещении было задействовано большинство коммерческих банков. Инкомбанк, например, почти одновременно получил уведомление ЦБ 0 возвращении 494 из 500 сторнированных ранее миллионов и распоряжение о дополнительном сторнировании 200 миллионов.

Бурная деятельность

Хищения денег по фальшивым авизо продолжались. И это было не случайно: при минимальных затратах (от 10 до 15 млн рублей) преступники получали значительные доходы — до 1 млрд. Схема операции была хорошо известна и милиции, и финансистам, и поэтому всякая авизовка проверялась, а об обнаружении фальшивок банкиры немедленно оповещали милицию. Но фальшивки продолжали сыпаться.

В 1993 году из Центрального банка России и его отделений было похищено с использованием фиктивных авизо около 400 млрд рублей. В этих аферах было замешано более 1500 различных коммерческих структур и около 100 коммерческих банков России. Несмотря на огромное количество дел, возбужденных по такого рода преступлениям, они, как правило, завершались на стадии предварительного расследования, так как милиция арестовывает не организаторов афер, а только лиц, принимавших непосредственное участие в операции, и часто не подозревающих, что за этим кроется уголовное преступление. По утверждению милиционеров, обычно «концы» операций скрывались в ЦБ России, без участия представителей которого они были невозможны. Эксперты отмечали, что за создание условий для провода авизо коррумпированные чиновники ЦБ получали до трех четвертей от суммы похищенного.

В марте 1993 года в вечернем выпуске телевизионных «Новостей» был показан сюжет (со ссылкой на Центр общественных связей МВД России), в котором сообщалось о ликвидации в Москве работниками милиции крупной преступной группировки, нанесшей ущерб в 20 млрд рублей с помощью чеченских авизо. Впервые милиции удалось задержать представителей фирм, непосредственно пускающих в оборот похищенные с помощью авизо деньги: на складах у них изъяли товаров (машин, обуви, пушнины) на 2 млрд рублей, еще 2 млрд рублей были изъяты с арестованных счетов этих фирм. Раньше милиции удавалось брать лишь представителей подставных фирм, созданных для того, чтобы перевести на их счета похищенные деньги, затем распылить их по множеству аналогичных фирм и обналичить.

Милицейская операция, которую осуществило Главное управление по борьбе с экономической преступностью МВД России, проводилась в обстановке повышенной секретности. О министерской разработке не знали даже многие весьма высокопоставленные чины в московском главке. Первые задержания подозреваемых начались 10 февраля 1993 года, но лишь вечером 2 марта МВД сочло возможным заявить о своем успехе на телевидении. Три недели сведения о задержаниях не попадали даже в закрытые сводки МВД и ГУВД Москвы.

Об операции говорили как о крупном успехе, прорыве в деле с «чеченскими» авизо. Но были причины для сомнений. Ведь четкого подтверждения того, что в результате операции были задержаны действительно организаторы афер, не было. Дело в том, что люди, организующие подобные операции, открывали свои фирмы только через подставных лиц и не в Москве, а после отправки фальшивого авизо фирма-отправитель (которая и была первым звеном в преступной цепи) сразу исчезала. Затем организовывалась еще одна фиктивная фирма — для снятия денег по этому авизо, которая, перекачав деньги или сняв их наличными, также ликвидировалсь. Был возможен и другой вариант. Как отмечали работники МВД, преступники «могли найти в Москве и „лоха“, которого в случае необходимости было удобно подставить». Кроме того, если были задержаны подлинные организаторы афер, то среди них обязательно должны были быть работники коммерческих банков, отправлявшие или принимавшие фальшивку, и работники Центрального банка России, которые протаскивали авизо через расчетно-кассовый центр. Но об этом милиция почему-то молчала. Может быть, это была тайна следствия?

Кстати, по поводу Центрального банка. Ни для кого не было секретом, что практически все люди, занимавшие в ЦБ России руководящие посты, до этого работали в банковской системе бывшего СССР. По сведениям, полученным в кругах, близких к чеченской мафии, эта афера была известна банкирам еще до начала перестройки. По их словам, фальшивые авизо нередко использовались директорами предприятий для выполнения госзаказа. Для этого использовался банкир, который организовывал операции и получал за это соответствующую долю. Если учесть, что в 1992 году человек в ЦБ России получал до 3/4 украденного, можно было предположить, что некоторые работники ЦБ могли сами предложить чеченцам схему этой аферы, когда у Чеченской республики (в начале 1992 года) появились проблемы с наличностью. Тогда и посыпались фальшивые авизо, которые по месту отправления были названы «чеченскими».

Так что напрашивался вывод: милиция вновь вышла на посредников. Сумма похищенного (20 млрд рублей) не была доказана. Поэтому нельзя было исключать того, что успехи и масштабы операции были несколько преувеличены.

Одна из самых крупных краж средств по фальшивому авизо — это хищение 1,860 млрд рублей. Причем это было одним из тех немногих дел, когда милиции удалось выйти на след преступников и арестовать трех участников махинации: предпринимателя Виктора Пронина (его, чтобы арестовать, пришлось пригласить на родину из Австрии), управляющего Терра-банком Александра Лазарева и его заместителя Дмитрия Щебрева.

Этим троим инкриминировалась ст. 931 («хищение в особо крупных размерах»). Сначала следствие подозревало, что организатором и руководителем аферы был Пронин. Но по мере раскручивания дела его фигура отошла на второй план. Фамилии реальных организаторов хищения следователи установили, но арестовывать их не спешили: их хотели взять, когда против них будут собраны конкретные улики. К тому же Виктор Пронин, в отличие от двоих других арестованных, отказывался давать показания, осложняя тем самым работу следователей и затягивая процесс расследования. Как выяснилось в ходе расследования, большая часть похищенных средств была конвертирована и переправлена на счета в зарубежные банки.

К апрелю 1993 года поток фиктивных авизовок оскудел, но милиция искала отправителей старых фальшивок. Причем в подобных преступлениях милиция по-прежнему упорно обвиняла «чеченцев». Подобная пристрастность объяснялась тем, что «чеченцы» первыми поставили банковскую аферу, известную еще с 1970-х годов, на коммерческие рельсы.

Тем не менее милиция снова и снова пыталась привязать эти махинации к «чеченской мафии». Доходило до смешного: в одном случае за «чеченскую мафию» приняли корейца — снабженца ресторана «Коре» Максима Хвана, который проходил по делу как «один из главарей чеченской мафии». Коммерческий директор этого ресторана Вайтса Таларов также был арестован.

Поводом для ареста этих людей стала денежная афера с очередными фальшивыми авизо на 700 млн рублей, к которым ресторан не имел никакого отношения: авизо посылались из чеченской фирмы «Виктория» на счет внешнеэкономической ассоциации «Прометей» (Москва). Но милиция сочла необходимым проверить и ресторан: по оперативным сведениям, он «был „стиральной доской“ для отмывания фиктивных денег». После получения денег «Прометей», по договору с «Викторией», конвертировал средства и перевел их за рубеж. Милиция никаких претензий к «Прометею», который о фальшивке «ничего не знал и честно выполнил свои договорные обязательства», уже не имела. Фирмы «Виктория», как это водится, больше не существовало. О причинах ареста людей из ресторана «Коре» оперативный сотрудник ГУВД ничего конкретного сказать не смог. В итоге ни один из работников «Прометея» и «Виктории» задержан не был, а в следственном изоляторе оказались два представителя ресторана «Коре», которые никакого существенного отношения к делу не имели.

Еще одну «чеченскую преступную группировку» милиция задержала 1 апреля 1993 года. Задержанные (руководители нескольких коммерческих предприятий), по данным милиции, также были «активными участниками афер с фальшивыми авизо». Авизо поступили в августе 1992 года из нескольких городов России, предположительная сумма похищенного по ним составляла 1 млрд рублей. Сотрудники МВД выявили еще два факта провода фиктивных авизо. Одна из фальшивок на сумму 450 млн рублей поступила в августе 1992 года из Дагестана, вторая (на сумму 520 млн рублей) — в сентябре из Северной Осетии. Задержанных в этих уголовных делах не было: фирм, которые отправляли фальшивки и получали по ним деньги, уже не существовало.

Складывалось впечатление, что милиция пожинала плоды своего недавнего бездействия. Когда авизовки сыпались одна за другой, их никто не отслеживал и боролись с ними очень неохотно. Теперь уголовные дела по этим фактам возбуждались чуть ли не каждый день, но реальных обвинений в хищении были единицы. Фирм, которые фигурировали в уголовных делах, давно уже не существовало. Ни один из арестованных преступников не был осужден. Уголовные дела тянулись настолько долго, что к концу расследования следователи забывали, против кого обвинения выдвигались изначально.

Аресты в ЦБ

В июне 1993 года стало известно о задержании органами МВД пяти руководящих сотрудников ЦБ во главе с начальником центрального операционного управления Равилем Ситдиковым. Предъявленные обвинения были более чем серьезны: участие в махинациях с авизовками и взяточничество при выдаче банкам централизованных кредитов.

Сотрудниками службы безопасности Центрального банка России были приняты все меры предосторожности по утечке информации: отдел информации банка продолжал отрицать факт случившихся задержаний. Среди служащих самого ЦБ бытовало мнение, что фактически доказать чье-либо участие в рождении фальшивых авизо крайне сложно, а заявление МВД о задержании носит чисто политический характер. С их точки зрения, самое серьезное обвинение, которое можно было предъявить служащим Центробанка, — это халатное отношение к своим обязанностям.

Между тем в банковских кругах не исключали, что обвинения получили далеко не все участники сделки с фальшивыми авизо. Так или иначе, служба безопасности ЦБ настоятельно рекомендовала сотрудникам банка воздержаться от запланированных зарубежных поездок. Впрочем, желающих сменить гражданство среди финансистов ЦБ не находилось.

Подозрение в совершении преступлений задержанными сотрудниками ЦБ появилось у МВД России весной 1992 года, когда через ЦОУ прошло 20 фальшивых авизо на сумму 30 млрд рублей. Как рассказывали представители МВД, сведения о причастности задержанных к этим преступлениям сообщили им информаторы из бандитских кругов. Затяжка же с арестом произошла по двум причинам. Во-первых, документально доказать причастность сотрудника ЦБ к хищению по фальшивым авизо было невозможно. Во-вторых, взяткодатель, заинтересованный в получении средств по фальшивке, никогда не стал бы «сдавать» своего человека в ЦБ милиции или подтверждать факт передачи ему взятки. Это мог сделать только человек, уже арестованный за хищение. По всей видимости, так и произошло: банкиров задержали в порядке ст. 90 УПК РСФСР, а 10 июня срок их содержания под стражей был продлен до 10 суток по ст. 122 УПК. Это говорило о том, что уголовное дело по факту хищений было возбуждено, а некоторые участники преступления — арестованы. Поэтому сотрудники МВД были уверены, что к 17 июня они соберут достаточно улик, чтобы предъявить каждому задержанному по обвинению.

У представителей Генеральной прокуратуры России такой уверенности не было. Прокуратура не давала санкций на арест сотрудников ЦБ, как это было указано в сводке МВД. Пока с ее разрешения был лишь продлен срок содержания банкиров под стражей. Санкции на их арест, как сообщили в пресс-центре прокуратуры, должны были быть выданы только в том случае, если следствие предъявило бы факты, подтверждающие причастность задержанных к хищениям и взяточничеству.

Вскоре в ГУВД Москвы прошел брифинг, на котором представитель следственного управления рассказал журналистам о борьбе столичных правоохранительных органов с «хищениями денежных средств с использованием фиктивных банковских платежных документов».

Как сообщил заместитель начальника отдела следственного управления ГУВД Москвы Валерий Цыцын, по городу было возбуждено 100 уголовных дел, связанных с крупнейшими банковскими хищениями по подложным авизо. Всего же в Москве по фальшивым документам преступники пытались получить около 60 млрд рублей. Половина этой суммы осела после конвертации в банках Венгрии, Великобритании, Франции, Монако, Израиля. Фальшивые банковские авизо обнаруживались «чуть ли не ежедневно». Чаще всего они приходили в Москву из Ставрополя, Челябинска, Новосибирска, Грозного, Назрани, Навои, Красноуральска и Перми. Для того чтобы «создать» фальшивое авизо, преступникам требовались телетайпный аппарат и сообщник, работающий в банке и имеющий доступ к книге специальных шифров для составления текста телетайпограммы.

Валерий Цыцын также отметил, что российская банковская система имеет невысокую степень защиты от преступных посягательств. Это относилось и к чекам «Россия», которые в банковских аферах играли практически ту же роль, что и авизо. Достаточно было иметь чистые бланки и фальшивые реквизиты, чтобы запустить в оборот подложные чеки. Причем, по словам Цыцына, неповоротливая система банковского контроля оставляла преступникам «не менее двух месяцев, чтобы замести следы».

На вопрос об общей сумме похищенного по всей стране в результате банковских афер Валерий Цыцын ответил, что «однажды услышал в узких кругах эту астрономическую сумму» и что «если бы не эти преступления, Россия не нуждалась бы в иностранных займах». Он также сообщил журналистам, что меньше чем за год у московских следователей «наработан неплохой опыт в области борьбы с банковской преступностью». Восемь уголовных дел близки к завершению и должны быть переданы в суд, перед которым должны были предстать 15 человек (двое — сотрудники Центрального банка). Что же касается авизо, то возможности их преступного использования, по мнению Цыцина, были еще не исчерпаны, и в самое ближайшее время можно было ожидать вспышки банковских преступлений.

17 июня представители МВД предъявили арестованным обвинение в получении взяток. По информации, которой располагало следствие, руководители ЦОУ неоднократно брали взятки за провод через систему Центрального банка фальшивых авизо и выдачу кредитов коммерческим структурам. Судя по всему, у следствия не было убедительных доказательств участия арестованных в проведении фальшивых авизо и поэтому оно пыталось «выжать» хоть какие-нибудь улики, конфискуя имущество, которое якобы было получено чиновниками в качестве взяток.

Слухи об арестах начали распространяться чуть раньше, чем произошли сами аресты, и сделано это было преднамеренно. Согласно решению президента России и Верховного Совета МВД, МБР и Прокуратура имели право прослушивать в интересах следствия телефонные разговоры подозреваемых и, пока в ЦБ царила паника и пораженные служащие Центрального банка России заглядывали друг другу в кабинеты, пытаясь понять, кто же арестован, органы активно этим правом пользовались. Таким образом следствие получило возможность лишний раз убедиться в виновности подозреваемых и установить подробности деятельности других сотрудников ЦБ.

Впервые следствие по делу о фальшивых авизо смогло предъявить обвинения столь крупным чиновникам. Однако в околобанковских кругах поговаривали, что главные интересы следствия, возможно, еще выше. Многие финансисты признавали, что подложные документы (во всяком случае, первые из них) не могли бы появиться на свет без участия влиятельных в банковских кругах лиц, которые уже в силу своего положения знали о поддельных авизовках и имели доступ к деятельности Центрального банка. По слухам, над хитроумной схемой получения денег по фальшивым авизо работали финансисты со стажем и даже один доктор экономических наук.

Утром 8 июня 1993 года с санкции Прокуратуры России на квартирах и по месту работы четверых сотрудников ЦБ начались обыски. Тогда же был произведен обыск на квартире руководителя одного из крупных коммерческих банков. Все пятеро были задержаны и отправлены в следственный изолятор. 17 июня Прокуратура России санкционировала их арест. Сотрудникам ЦБ инкриминировали ст. 173 ч. 3 УК РСФСР («получение взятки»). Согласно действующему УК, если такое преступление было совершено при особо отягчающих обстоятельствах, то есть взятки были регулярными, в особо крупных размерах и с использованием служебного положения, то обвиняемым грозили очень большие сроки.

Схемы и версии

В ЦБ России наиболее вероятным считали, что взятки могли были быть получены за операции по проводу фальшивых авизо через ЦОУ ЦБ, выдачу на льготных условиях кредитов коммерческим структурам и обналичивание этих денег. ЦОУ ЦБ официально занималось кассовым обслуживанием только бюджетных организаций, в том числе аппарата Президента, Кабинета министров, а также МБР, МВД и Генеральной прокуратуры России. Все эти организации имели в ЦОУ счета. Однако в начале 1992 года, в обход закона, счета в ЦОУ открыли несколько коммерческих организаций, им удалось получить через ЦОУ крупные кредиты, которые там же были обналичены. Технология работы ЦОУ могла позволить его сотрудникам (если бы среди них попались нечестные люди) обеспечить провод фальшивых авизо за считанные часы и выдать по ним наличные. Кстати, в третьем квартале 1992 года участие ЦОУ в российском денежном обращении возросло в два-три раза. Иногда через ЦОУ проходило столько же денег, сколько в небольших областях России, и возможно, что в ЦОУ действительно обналичивались крупные суммы. За наличные средства в ЦОУ тогда отвечал Владимир Мартынов.

По другой версии кто-то из подследственных пообещал помочь одной грузинской фирме в крупной финансовой афере. Фирме якобы удалось получить в Национальном банке Республики Грузия кредит из централизованных средств на сумму, сравнимую с третью госбюджета республики. Далее, согласно версии, эта фирма, благодаря личным связям в ЦБ России, собиралась перевести деньги на счета «дружественных» российских фирм в обход корреспондентского счета Грузии в ЦБ РФ, конвертировать всю сумму через московскую валютную биржу, а валюту переправить в Грузию. После чего, как водится, бесследно исчезнуть. Сделка провалилась только благодаря бдительности российских спецслужб. Вероятно, банк Грузии (если версия была верна и он вообще выдавал такой кредит) оставался в неведении относительно истинной цели кредита. В республике планировалось введение собственной валюты, и если бы столь крупная сумма была похищена накануне этого события, то Национальный Банк не смог бы вернуть, как было определено межбанковскими соглашениями, эти деньги России.

Было несколько версий того, как вообще появилась идея фальшивых авизо. По одной из них, схему получения наличных по фиктивным документам подсказали чеченским предпринимателям сами сотрудники Центрального банка России, когда в Чеченской республике резко обострились проблемы с наличностью.

В соответствии с другой версией, первые миллионы были украдены отнюдь не у России, а у Чечни — когда республика заявила об отделении от России и «теневым казначеям» кассы уже упраздненной КПСС пришлось срочно придумывать, как «вынуть» из республики партийные деньги. Эти деньги, согласно данной версии, переводились на счета фиктивных фирм в России, в большинстве своем обналичивались и бесследно исчезали. Дело получило название «чеченские авизо», так как первыми об этой афере заявили представители следственного комитета Чечни. Однако чеченские предприниматели, по-видимому, быстро переняли опыт российских финансистов и воспользовались им. В итоге 600 млрд рублей (как утверждали информаторы, на закупку оружия не только для Чечни, но и других республик Кавказа) исчезли из России.

Наконец, третья версия. В кругах, близких к чеченским мафиозным структурам, говорили, что афера с фальшивыми авизо — довольно старый прием, использовавшийся еще во времена Госбанка и госзаказа: предприятия, не выполнявшие план, просто докупали недостающую продукцию, выставляя взамен фиктивные банковские документы об оплате. В дальнейшем, по этой версии, схему «доработали», и по ней стало возможно получать наличные. Причем «доработать» схему могли опять же только банковские сотрудники.

Урегулирование

Очередным шагом ЦБ в его кампании по борьбе с фальшивыми авизо стала еще одна телеграмма. Как следовало из текста документа, отныне банки были должны заниматься проверкой документации своих клиентов, в адрес которых поступали платежи на сумму более 100 млн рублей. Непосредственно на корсчета банков средства должны были зачисляться только с письменного согласия самих банкиров.

Эксперты соглашались с мнением специалистов ЦБ, считавших, что таким способом можно ограничить поступление фальшивых авизо в те банки, которые сами были заинтересованы в их появлении. В то же время коммерческий банк был способен проверить документацию только у своего клиента и не в состоянии выяснить добропорядочность отправителя сумм. Вследствие этого фиктивные суммы могли появляться не при участии непосредственных адресатов, а при посредничестве покупателей товаров и услуг.

Схема такой операции была достаточно проста. Допустим, что некая фирма решила приобрести крупную партию товара у серьезного поставщика, а оплатить этот товар собиралась фальшивой авизовкой. При желании РКЦ мог зачислить фиктивную сумму на счет продавца, который отгружал товар фирме-мошеннику и через некоторое время узнал бы о фиктивности полученной суммы. В то же время банк, обслуживающий продавца, мог действительно не знать о том, что средства получены по фальшивым авизо: его клиент ждал реального платежа и «получил» его. Между тем вся ответственность за операцию в этом случае ложилась бы на банк, к услугами которого воспользовался продавец товара.

Таким образом, действительный смысл телеграммы заключался в освобождении сотрудников Центробанка от всякой ответственности за появление фальшивых авизо.

 

Это сладкое слово «заводы»

Залоговые аукционы

В 1995 году российское правительство осуществило молниеносную операцию, радикально переменившую весь экономический уклад и политическую ситуацию в стране. По итогам залоговых аукционов, проведенных в конце ноября-начале декабря 1995 года, в России в фантастически короткие сроки были созданы частные финансово-промышленные империи, по масштабам не уступающие крупнейшим западным корпорациям. Владельцам империй — так называемым олигархам — по весьма умеренным ценам достались не только самые перспективные предприятия страны, но и беспрецедентные возможности влияния на принятие решений в Белом доме.

«Продано!»

В 1995 году группа банкиров во главе с Владимиром Потаниным предложила государству, остро нуждающемуся в средствах для латания бюджетных дыр, кредиты под залог акций предприятий, находящихся в его (государства) собственности. Государство согласилось. Сделка, которую предложили российские коммерческие банки, означала переход их взаимоотношений в совершенно иную плоскость. Впервые банки и государство оказались связаны столь явно и на столь высоком уровне. И это стало поводом для грандиозной публичной войны между конкурирующими банками, свидетелем которой, благодаря прессе, оказалась вся страна.

Аукционы на право кредитования правительства России под залог находящихся в государственной собственности акций проводились по указу президента № 889 от 31 августа 1995 года «О порядке передачи в 1995 году в залог акций, находящихся в федеральной собственности». Список предприятий, выставляемых на залоговые аукционы, был определен Госкомимуществом в конце сентября. Размеры пакетов, стартовые объемы кредитов, сроки проведения аукционов и их дополнительные условия определяла специальная аукционная комиссия, включавшая представителей Минфина, ГКИ, РФФИ и ряда отраслевых министерств. Победители аукционов в обмен на кредит правительству получили в залог с правом голосования на собраниях акционеров акции российских предприятий.

Перед аукционом специальная аукционная комиссия, состоящая из представителей Минфина, Госкомимущества, Российского фонда федерального имущества и ряда отраслевых министерств, определяла состав его потенциальных участников, стартовую цену пакета акций и дополнительные условия. Претендент на акции, удовлетворивший всем формальным требованиям и допущенный к участию в аукционе, подавал аукционной комиссии конкурсное предложение о сумме кредита. Победителем аукциона становился тот участник, который предлагал наибольшую сумму кредита. Победитель подписывал с Минфином соответствующий договор, после чего в обмен на кредит получал в залог акции, а также приобретал право голосовать на собраниях акционеров.

Реализация принадлежащих государству и переданных в залог акций согласно указу президента становилась возможной с 1 сентября 1996 года (позднее этот срок был продлен).

На залоговых аукционах в течение трех недель государство передало в частные руки предприятия, формирующие пятую часть федерального бюджета и выдающие зарплату миллиону человек. На торги были выставлены крупные пакеты акций 29 приватизированных предприятий. Самые известные и привлекательные из них — «Норильский никель», «ЛУКойл», СИДАНКО, «Сургутнефтегаз», ЮКОС.

В обмен на «заводы, газеты, пароходы» олигархи гарантировали правительству абсолютную политическую лояльность, клялись превратить «совковые заводы» в конкурентоспособные корпорации западного образца и обещали, что впоследствии они, подобно локомотивам, вытащат из кризиса всю российскую экономику. Уверенность в успехе начинания вселяло и то обстоятельство, что аукционы, как выяснилось, были очень тщательно подготовлены и в присутствии полусотни журналистов проходили как настоящее театральное представление.

Действующие лица и исполнители

Для журналистов это были золотые дни. По накалу страстей, именитости участников, количеству и масштабности взаимных обвинений — в общем, по скандальности — эти аукционы не имели себе равных.

Закулисная подготовка к аукционам началась еще летом. Банкиры звонили в Госкомимущество (ГКИ) и спрашивали, кто сколько дает за акции. Так и определялись начальные цены. Альфа-банк, Инкомбанк и «Российский кредит» схлестнулись с банком «Менатеп» на залоговом аукционе акций нефтяной компании ЮКОС.

Не менее скандальной была история с аукционом акций РАО «Норильский никель». На этот раз спорили ОНЭКСИМбанк и «Российский кредит». Заявки на аукцион принимал ОНЭКСИМ. Он же в итоге и получил в залог акции «Норильского никеля». А фирма «Конт», гарантом которой выступал «Российский кредит», не была допущена к аукциону из-за того, что собственные средства банка-гаранта оказались меньше стартовой цены лота. Как раз это и должен был проверить банк, принимавший заявки, то есть ОНЭКСИМбанк. И в случае обнаружения несоответствия уведомить об этом «Российский кредит». ОНЭКСИМ утверждал, что так и сделал. «Российский кредит» говорил, что никакого уведомления не получал. Аукционная комиссия поверила ОНЭКСИМу.

Еще раз «Российский кредит» и ОНЭКСИМбанк схлестнулись на аукционе акций СИДАНКО — победил опять ОНЭКСИМ. К аукциону акций компании «Сибнефть» не был допущен Инкомбанк: комиссия обнаружила несоответствия в документах…

Режиссером и исполнителем главной роли в этом действе был и.о. председателя ГКИ Альфред Кох. Со стороны могло показаться, что во время аукционов он переживал последствия алкогольной интоксикации. Он то отъезжал на кресле от стола, то снова подъезжал. То вдруг клал на стол локти — и они немедленно разъезжались в разные стороны. А иногда просто склонял голову к столу, словно засыпая. Но только доходило до дела, то есть до вскрытия конвертов, и мы видели Коха, готового к схватке с кем угодно и на 100 % уверенного в себе. Он был готов прямо в лицо сказать любому из участников, что его заявка снимается с аукциона только потому, что «так надо». И он такое говорил.

Как рассказывали позже знающие Коха люди, «интоксикация» и видимая самоуверенность главы ГКИ на деле означали, что он очень сильно нервничал. Потому что знал цену происходящему. Возможно, именно поэтому все участники действа — чиновники, банкиры, журналисты — играли свои роли с самым серьезным видом. Вот вскрывается очередной конверт. Никому не известная фирма «Х» хочет приобрести огромную нефтяную компанию. В зале сразу шорох: что за структура? чья? с каким банком аффилирована? а как выглядит ее конверт? и с какой, интересно, стороны его будет разрывать аукционист?

Сейчас это кажется смешным, но тогда проблемы внутреннего устройства конвертов обсуждались на полном серьезе — слишком уж высоки были ставки. Например, когда разыгрывался «Норильский никель», стартовая цена была установлена $170 млн. Заявки подали ОНЭКСИМ-банк, предложивший $170,1 млн, и банк «Российский кредит» — $355 млн. ОНЭКСИМ, правда, был назначен ответственным за проведение этого аукциона, а потому мог отвергнуть чужую заявку. Он и отверг. Но злые языки говорили, что ОНЭКСИМ на всякий случай изготовил не простой конверт, а с двойным дном, и вот за этим вторым дном якобы лежала заявка на $355,1 млн…

Скорее всего, это был досужий вымысел. Но без таких эпизодов яркий спектакль превратился бы в заурядное зачитывание вслух решений правительства. А так — это была настоящая драма. Впрочем, как выяснилось чуть позже, некоторым конец был известен заранее. Владимир Потанин, например, даже особо не скрывал, что еще до аукционов «все обговорил с Олегом Николаевичем» (Сосковцом, тогдашним первым вице-премьером и самым влиятельным госчиновником). Так что конкуренты могли делать конверты хоть с тройным дном — «Норильский никель» им бы все равно не достался.

Другими лауреатами залоговых аукционов 1995 года стали Борис Березовский (ЛогоВАЗ), Михаил Ходорковский («Менатеп») и Владимир Богданов («Сургутнефтегаз»). Впоследствии в список олигархов вошли еще несколько бизнесменов, получивших те или иные объекты собственности по протекции правительства, но на тот момент главными фаворитами Белого дома были эти четверо.

И если не считать Рема Вяхирева, который на тот момент уже ни в каких аукционах не нуждался, именно эти бизнесмены и стали первыми так называемыми олигархами, то есть владельцами крупной собственности, имеющими особые отношения с властью.

Впоследствии эти отношения еще не раз обретали яркое материальное воплощение. Так, «Сургутнефтегаз» получил возможность отправлять на экспорт большую, чем у других, долю своей нефти. А «Ноябрьскнефтегаз» (он входил в «Сибнефть», доставшуюся на аукционе Березовскому), добывающий наряду с нефтью природный газ, в том же 1995 году получил от Белого дома и вовсе невиданную в мировой практике бизнеса льготу: согласно постановлению, акциз за газ, добытый «Ноябрьском», должен был платить «Газпром», то есть совсем другая фирма.

И все же суть залоговых аукционов состояла вовсе не в раздаче подарков отдельным компаниям.

Залоговые аукционы 1995 года стали результатом принципиального политико-экономического договора президента и правительства с группой бизнесменов. Российской партии власти накануне президентских выборов 1996 года срочно требовались твердые гарантии невозможности коммунистического реванша. Альтернативы же в ситуации, когда рейтинг популярности Бориса Ельцина находился практически на нуле, у власти почти не было. Разве что отменить выборы и ввести диктатуру по чилийскому или южнокорейскому образцу.

Но Ельцин принял другое решение, сделав ставку на деньги и естественное стремление предпринимателей к сохранению своей собственности. Если отдать им лучшую в стране собственность, рассуждал президент, они сделают даже невозможное ради того, чтобы ее сохранить. Он угадал. «Возьмите нас или „Менатеп“, — признался однажды Владимир Потанин московским журналистам. — Потеря собственности — это последнее, на что мы согласимся».

В общем, сделка устраивала обе стороны.

Историческая пресс-конференция

В ноябре 1995 года в московском представительстве НК «Сургутнефтегаз» состоялась совместная пресс-конференция генерального директора компании Владимира Богданова и временно исполняющего обязанности председателя ГКИ Альфреда Коха. Конференция была посвящена событию, которое без преувеличения можно назвать историческим — первому залоговому аукциону на право кредитовать правительство России. По его итогам 40,12 % акций НК «Сургутнефтегаз» были переданы в залог ее пенсионному фонду. Другой крупный претендент на акции НК — нефтяная компания «Роснефть» — не был допущен к участию в аукционе.

Если бы «Роснефти» удалось победить, произошло бы нечто сенсационное — одна российская компания впервые получила бы контроль над другой рыночным способом, а не в изнурительной кабинетной борьбе. Сенсация, однако, не состоялась. Конкурсная комиссия уже во время аукциона сообщила представителям «Роснефти», что документы на участие в конкурсе оформлены неправильно и «Роснефть» исключается из числа претендентов. «Вначале они приняли все наши документы, — сказал в интервью агентству Reuter помощник президента „Роснефти“ Евгений Кузнецов, — однако затем потребовали, чтобы мы представили на рассмотрение нашу аккредитацию в Госкомимуществе, которой у нас не было». В результате в аукционе участвовали лишь две компании: пенсионный фонд НК «Сургутнефтегаз» и еще одна дочерняя компания нефтяного холдинга. Понятно, что независимо от исхода конкурса акции остались у руководства НК. Стало ясно, что по схожему сценарию будут проходить и другие залоговые аукционы.

Дальше — больше

Через несколько дней состоялись залоговые аукционы по целой группе предприятий. Принесли они и первые сенсации, и первые конфликты.

На аукционы на право кредитования правительства под залог акций, находящихся в государственной собственности, были выставлены семь предприятий: АО «Нафта-Москва», РАО «Норильский никель», АО «Западно-Сибирский металлургический комбинат», АО «Мечел», АО «Северо-Западное пароходство», АО «Бор», АО «Техснабэкспорт». Заявки поступили лишь по четырем лотам — не нашлось желающих взять в залог акции АО «Бор», Западно-Сибирского металлургического комбината и АО «Техснабэкспорт».

Первым состоялся залоговый аукцион акций АО «Нафта-Москва». Его победителем была признана компания «Евроресурс», предложившая за 15 % акций кредит в размере $35,55 млн при стартовом объеме $16 млн. Интересно, что остальные претенденты на этот пакет акций — само АО «Нафта-Москва», выступавшее совместно с коммерческим банком «Юнибест», и АО «Нафтафин», участвовавшее в аукционе вместе с банком МФК, — предложили значительно меньшие объемы кредитов. Первая компания ограничилась $16,1 млн, а вторая — $16,4 млн.

Трое против

Новая интрига завязалась вокруг компании ЮКОС. АООТ «Нефтяная компания „ЮКОС“» была создана 15 апреля 1993 года специальным постановлением правительства, выпущенным в соответствии с указом президента России. По состоянию на 1 июля 1995 года активы компании превышали 250 млрд рублей. ЮКОС обладал крупнейшими в России запасами углеводородного сырья (свыше 2 млрд тонн).

На залоговый аукцион 8 декабря 1995 года выставлялось 45 % акций ЮКОСа, находившихся в федеральной собственности. Стартовая цена пакета на аукционе составляла $150 млн; задаток в $4,5 млн должен был быть перечислен на счет в ОНЭКСИМбанке. Победитель аукциона принимал участие в инвестиционном конкурсе по продаже еще 33 % акций компании, также находившихся в госсобственности. Участники конкурса должны предварительно депонировать $350 млн на счетах Минфина в ЦБ, а задаток в 57,75 млн рублей перечислить на расчетный счет Российского фонда федерального имущества. Участие иностранного капитала в аукционе и конкурсе не допускалось. Представителем ГКИ по подготовке и аукциона, и инвестиционного конкурса выступал банк «Менатеп». Главными претендентами были тот же банк «Менатеп», Альфа-банк, «Российский кредит» и Инкомбанк.

В конце ноября в московской гостинице «Славянская» прошла совместная пресс-конференция руководителей Альфабанка, «Российского кредита» и Инкомбанка. Темой пресс-конференции было совместное заявление, с которым выступили банки. Они предложили временно отложить инвестиционные конкурсы и залоговые аукционы акций «стратегически важных предприятий». По их мнению, необходимо было создать комиссию для доработки условий проведения аукционов и конкурсов.

Выступивший первым президент Инкомбанка Владимир Виноградов подчеркнул, что группа из трех банков не выступает против самой идеи залоговых аукционов или инвестиционных конкурсов. По его словам, банки выступают против неравных условий, созданных для участников нынешнего этапа приватизации. В качестве примера банки приводили ситуацию, сложившуюся вокруг пакетов акций нефтяной компании ЮКОС. Президент Инкомбанка заявил, что «Менатеп» поставлен в привилегированные по сравнению с другими участниками условия — он и проводит аукцион, и одновременно является его участником. При этом Владимир Виноградов настаивал на том, что банк «Менатеп» намерен использовать в ходе конкурса и аукциона акций ЮКОСа средства Минфина.

Три банка обвинили «Менатеп» и в том, что он принял на себя по инвестиционным конкурсам обязательства, во много раз превышающие его собственные средства. В этой связи президент «Российского кредита» Виталий Малкин от имени трех банков выдвинул предложение создать «полномочную комиссию» с участием представителей РФФИ, Госдумы, самого «Менатепа» или других банков, для того чтобы проверить, как выполняются банками их инвестиционные обязательства.

Некоторые эксперты считали, что совместное заявление — это попытка банков, не имевших в тот момент денег для участия в аукционах и конкурсах, отсрочить дележ акций наиболее привлекательных российских предприятий. Отвечая на это, Михаил Фридман сказал, что ни у одного банка нет на счетах таких свободных средств, какие требуются для внесения залога. Это, однако, не означает, что у банков вообще нет денег, просто они вложены в другие активы. По утверждению банкира, суммарные активы, капитал и прибыль трех банков в несколько раз превосходят менатеповские. Правда, при этом Михаил Фридман сделал одно любопытное замечание. По его словам, для высвобождения средств для участия в аукционах банки будут вынуждены продавать ГКО, а это не лучшим образом скажется на рынке государственных ценных бумаг и на валютном рынке. В заключение Фридман сделал очень важное сообщение: он сказал, что «тройка» намерена выступить на залоговом аукционе по ЮКОСу «единым фронтом».

В ответ «Менатеп» подал исковое заявление в Московский городской арбитражный суд о защите деловой репутации и компенсации морального ущерба в связи с попыткой «Российского кредита», Инкомбанка и Альфа-банка изменить условия проведения инвестиционного конкурса по продаже акций нефтяной компании ЮКОС. Комментируя «выступление тройки», первый зампред правления «Менатепа» Константин Кагаловский сказал, что по форме это «классический донос». По поводу того, чем вызвано появление подписей руководителей Инкомбанка и «Российского кредита» под заявлением, Кагаловский не смог заявить ничего, кроме «я удивлен». Примерно так же реагировал на подписи этих банков исполнявший в то время обязанности председателя правления (на время деловой поездки Ходорковского) Леонид Невзлин.

В начале декабря 1995 года в газете «Коммерсантъ» было опубликовано интервью Михаила Ходорковского. Он рассказал, что «тройка» заключила с «Менатепом» «джентльменское соглашение»: «Я имел личную договоренность с Фридманом о том, что, хотя мы и не можем согласовать свои позиции до конца, действовать будем в рамках приличия, не поливая друг друга грязью в средствах массовой информации. Мы эту договоренность выдержали: ни в одной статье, ни в одном своем заявлении мы не упоминали про Альфа-банк. Имелась и устная договоренность с Виноградовым, по которой „Менатеп“ продает Инкомбанку свои акции Бабаевской фабрики, а Инкомбанк корректно ведет себя по приватизационным проектам, и если где-либо наши интересы пересекаются, он делает ответный шаг — уступает».

Конфликт между банками затронул еще кое-чьи интересы. В первую очередь — Госкомимущества. Его руководитель Альфред Кох категорически возражал против любых переносов сроков залоговых аукционов, утверждая, что от их итогов зависит сохранность его головы. Вице-премьер Анатолий Чубайс в ответ на предложение консорциума проверить инвестиционную деятельность «Менатепа» на приватизированных предприятиях уже заявил, что проверить придется всю четверку. А советник президента Александр Лившиц сообщил, что «война банков» производит на него «тягостное впечатление». Каждый из соперников, по словам Лившица, «успел побывать со своими доводами и в Кремле, и в Белом доме».

Перенос аукционов был бы невыгоден и ОНЕКСИМбанку, который по поручению Госкомимущества проводил большинство аукционов. Что было не только престижно, но и выгодно — ведь именно в ОНЭКСИМбанке хранились средства участников большинства аукционов, перечисляемые в качестве задатка.

В среде банкиров ходили самые разные слухи по поводу того, каким образом банк сумел добиться такого статуса. Впрочем, банкиры всегда были не прочь порассуждать в кулуарах об излишне тесных связях некоторых своих коллег с отдельными представителями госорганов. Говорили, что для Коха уже было заготовлено удобное кресло не то в самом банке, не то в «дружественной» ему финансово-промышленной группе «Интеррос». Правда, в самом ОНЭКСИМбанке эту информацию категорически опровергали.

Драма на охоте за госсобственностью

Вскоре конфликт между банками стали именовать войной. Сами банкиры этого слова старались избегать. Да и по существу, едва ли можно было назвать войной взаимные обвинения, пусть даже самые резкие, или угрозы обращения в суд. Но было обстоятельство, позволяющее говорить — независимо от употребляемого термина — об угрозе серьезного сбоя в процессе упрочения российской государственности.

Политическая сцена в стабильном государстве может быть абсолютно спокойной, как, например, в Швеции, или беспрестанно конфликтной, как в Италии. Рыночная конкуренция в стабильном государстве может быть корректным соревнованием джентльменов, но бывает и борьбой агрессивных соперников. Юридическая система может опираться на прецедентное право, а может отрицать его. Однако один элемент устойчивой государственной конструкции воспроизводится независимо от национальных традиций и национального темперамента. Это банковская система — а точнее, ее консерватизм, приверженность как писаным законам, так и неписаным правилам. Здесь не приняты «поглощения без предупреждения», сиюминутная выгода от внезапного нападения оборачивается потерей репутации. Готовность же всего банковского сообщества принять воинственные правила поведения чревата необратимой эрозией — в той сфере, которая более всех других должна быть устойчивой и консервативной. Корпоративная замкнутость и своеобразный свод негласных правил поведения во многом спасают финансовую систему стран Запада от сильных потрясений, которыми чреват выход конкуренции за рамки, установленные как местным законодательством, так и общественным мнением. Россия, однако, была лишена такого иммунитета.

Итак, началась открытая и жесткая борьба за право приобрести контроль над наиболее привлекательными объектами государственной собственности. Партия находилась в стадии дебюта.

Танцы с СИДАНКО

В декабре состоялись очередные аукционы на право кредитования правительства России под залог находящихся в федеральной собственности акций. Одним из лотов, выставленных на аукционы, был контрольный пакет акций нефтяной компании СИДАНКО. Вокруг него разгорелся конфликт между ОНЭКСИМбанком и банком «Российский кредит». Развязка наступила быстро: ОНЭКСИМбанк выиграл, «Российский кредит» проиграл. Впрочем, вопреки ожиданиям, на этот раз аукционы прошли на удивление спокойно и быстро.

На этот раз на аукционы были выставлены акции еще шести предприятий. По данным ОНЭКСИМбанка, принимавшего заявки на все аукционы, кроме аукциона акций НК «ЛУКойл» (здесь организатором тендера выступил банк «Империал»), на акции двух предприятий из шести заявок не поступило. Не нашлось желающих получить в залог акции Туапсинского морского торгового порта и АО «Кировлеспром». Что же касается Туапсинского порта, то, по мнению временно исполняющего обязанности председателя ГКИ Альфреда Коха, отсутствие заявок связано с небольшим размером лота (20 % уставного капитала). Говоря о «Кировлеспроме», Альфред Кох заметил, что вообще не понимает, почему банки ранее проявляли к нему интерес.

Аукционная комиссия довольно быстро разобралась с первым аукционом, на который выставлялись бумаги НК «ЛУКойл». Уже в начале двенадцатого стало известно, что его победителем стала сама нефтяная компания «ЛУКойл», предложившая кредит в размере $35,01 млн за 5 % акций при стартовом объеме кредита $35 млн. Кроме того, победитель обязан был погасить задолженность «ЛУКойла» перед бюджетом в размере 500 млрд рублей. Гарантом по этому лоту был банк «Империал». Неожиданными итоги первого залогового аукциона назвать трудно. Вторым участником этого аукциона был Национальный резервный банк (этот банк был связан с Олегом Бойко и банком «Национальный кредит»), предложивший кредит в размере стартовой цены пакета. То обстоятельство, что гарантом Национального резервного банка был все тот же банк «Империал», косвенно указывало на то, что имел место «договорный матч», победитель которого был известен заранее.

Так же быстро прошли аукционы еще по двум предприятиям — Новолипецкому металлургическому комбинату и АО «Мурманское морское пароходство». В отсутствие достойных конкурентов их победителями стали соответственно ОНЭКСИМбанк и АОЗТ «Стратег», гарантом которого выступал банк «Менатеп». Правда, ни «Стратег», ни другой участник аукциона акций пароходства — АОЗТ «Вагант», гарантом по заявке которого также был банк «Менатеп», не предоставили в аукционную комиссию своих балансов.

Наконец, представитель ОНЭКСИМбанка, организатора торгов, печальным голосом объявил: «Наступил лот СИДАНКО». Этот аукцион вызывал особый интерес. Во-первых, потому, что на него выставлялся контрольный пакет акций одной из крупнейших нефтяных компаний, а во-вторых, из-за конфликта, разгоревшегося между ОНЭКСИМбанком, принимавшим заявки, и банком «Российский кредит», чья заявка не была зарегистрирована. Свой отказ принять заявку «Российского кредита» ОНЭКСИМбанк аргументировал тем, что «Российский кредит» опоздал с переводом задатка.

Между тем, согласно положению о проведении аукционов, отклонить заявку могла лишь аукционная комиссия, поэтому аукцион акций СИДАНКО начался с разбирательства претензии «Российского кредита». Аукционной комиссии было представлено подтверждение платежа через систему электронных расчетов S.W.I.F.T. согласно которому сумма задатка на счет в ОНЭКСИМбанке поступила в 18.23 4 декабря, в то время как заявки принимались до 18.00. После недолгих прений с представителями «Российского кредита», требовавшими предоставить выписку с корреспондентского счета ОНЭКСИМбанка в Bank of New York для того, чтобы установить точное время прихода денег, председательствующий в комиссии Альфред Кох заметил, что подтверждения S.W.I.F.T вполне достаточно, и заявку РК отклонил.

Однако борьба за лот СИДАНКО на этом не закончилась. Как известно, одним из претендентов на акции был банк МФК. Другим претендентом была компания «Консул», чьими гарантами были Альфа-банк и Инкомбанк. При стартовой цене лота $125 млн «Консул» предложил кредит в размере $126 млн. С учетом того, что на остальных аукционах побеждали компании с куда меньшим превышением стартовой цены, этого вполне могло хватить для победы. Однако в данном случае $1 млн оказалось недостаточно, и победителем был признан банк МФК, вместе со своим гарантом ОНЭКСИМбанком предложивший $130 млн.

Затишье после бури

И вдруг все стихло. Общественность и пресса потеряли всякий интерес к аукционам. А 1 сентября 1996 года — формальная дата окончания срока залогов — вообще прошло как-то особо не замеченным. Никто из участников бушевавших предыдущей осенью скандалов не захотел хоть на миг окунуться в ту атмосферу. Никто из лидеров общественного мнения не поднял вопроса о том, каково будущее заложенной госсобственности. Никто из экономистов не попытался выяснить итоги и перспективы соединения передового финансового менеджмента и советской традиции управления.

Общество просто проигнорировало знаменательную дату, когда, согласно указу президента «О сроках реализации акций, находящихся в федеральной собственности и переданных в залог в 1995 году», завершался срок залога госпакетов акций.

За истекшее время стало окончательно ясно, что ни о каком обратном выкупе государством заложенных акций вопрос подниматься не будет. Хотя для публики с самого начала шел спектакль, в котором неискушенный зритель по ходу действия должен был постоянно испытывать сомнения в неизбежности такого финала. А пьеса была весьма проста.

Болезненная реакция определенных кругов бизнеса, оказавшихся за пределами консорциума, заставила власти дистанцироваться от инициаторов залога. Правда, были здесь и тактические соображения сугубо финансового характера. Во-первых, надо было понять ситуацию с исполнением бюджета и определить динамику поступлений по статье «приватизация госимущества». Во-вторых, государство рассчитывало на расширение участников консорциума. Однако осенью, после банковского кризиса и резкого падения поступлений в бюджет, было уже некогда играть в политические игры, да и выбирать-то государству было уже почти не из кого. Приняв решение о проведении залоговых аукционов, правительство было уже близко к тому, чтобы прямо признать факт своеобразной залоговой приватизации.

Коренным образом изменилась ситуация после провала парламентских выборов. За отставкой Анатолия Чубайса и уходом в Думу Сергея Беляева последовало назначение на должность главы ГКИ опытного аппаратчика Александра Казакова. Еще раньше был продлен до 1 сентября и срок залога. Предчувствуя атаку Думы на политику приватизации, Казаков официально заявил, что государство выкупит переданные в залог пакеты акций. Тем не менее в ГКИ распоряжений на этот счет никто не получал, никто не занимался и механизмом возврата залога. Да иного и нельзя было ожидать на фоне весеннего бюджетного кризиса и острого недостатка у государства денежных ресурсов.

После президентских выборов ситуация вновь изменилась. Владимир Потанин — главный идеолог кредитования правительства под залог госпакетов акций — стал первым вице-премьером, и вот уже первый зампред ГКИ Альфред Кох нимало не смущаясь заявляет 4 сентября: срок залога истек, и залогодержатели вольны делать с акциями все что угодно.

Заложники государства

Так что же стояло за молчанием вокруг заложенных госпакетов? Может быть, осознание своего поражения обеими сторонами сделки? Существует точка зрения, что дело обстояло именно так.

«Эти ребята не ведают, что творят и в какую трясину они попадают», — говорил тогдашний министр топлива и энергетики Юрий Шафраник. Само по себе столкновение «таежного» производственного менеджмента и вестернизированного финансового ему не казалось основной проблемой. Гораздо серьезнее для экономики ему представлялись долгосрочные последствия этого столкновения и связанного с ним замедления темпов финансового оздоровления предприятий: «Они очень скоро поймут, что без государства будут не в состоянии поднять находящиеся в кризисе предприятия». Но кто говорит, что банки предполагали управлять предприятиями без государственной поддержки? Судя по всему, таковая оговаривалась изначально.

Между тем, судя по масштабам необходимой поддержки, государство вроде бы действительно оказалось в ловушке. Передав в управление госпакеты акций, формально оно сняло с себя бремя поддержания на плаву ряда своих предприятий. И тем не менее по-прежнему вынуждено было идти на различные программы господдержки, поскольку без этого ни о какой стабилизации финансового положения этих предприятий речи идти не могло. К примеру, у РАО «Норильский никель», госпакет акций которого достался ОНЭКСИМбанку, задолженность государству достигла 13 трлн рублей и продолжала стремительно возрастать за счет штрафных санкций. Каким бы крупным ни был банк, внести такую сумму он был не в состоянии. Не намного лучше обстояли дела и в компании «Сибнефть», в состав которой входит знаменитый «Варьеганнефтегаз»: для спасения его от банкротства требовалось не менее $2 млрд.

Как бы то ни было, была и другая точка зрения: ни банки, ни государство в результате совершенной сделки не остались внакладе.

Залог карман не тянет

Банки с самого начала знали, на что шли. Даже если они и не смогли точно оценить масштабы проблем, связанных с работой на предприятиях, чьи акции они получили в залог, все равно они получили ряд преимуществ.

Во-первых, еще в самом начале аукционов злые языки утверждали, что фавориты для выдачи кредита правительству использовали не свои, а как раз государственные деньги. Возможно, отчасти так и было. Банки, которые являлись уполномоченными Минфина по разным программам и в которых находились его средства, могли, например, выдать кредит из этих денег компаниям, участвовавшим от их имени в аукционах. А те, в свою очередь, отдать их опять Минфину под залог акций.

Во-вторых, чрезвычайно важно то, что банки обслуживали счета тех предприятий, акции которых находились у них в залоге. Предприятия это были крупные, остатки средств у них были соответствующие, и, запуская их (как это и положено банку) в оборот, можно было неплохо заработать.

В-третьих, полученные в залог акции предприятий можно было рассматривать как инвестиции впрок. Заложенные предприятия — одни из лучших в России. Просто над ними надо было поработать. Именно с финансовой точки зрения: почистить бухгалтерию, оптимизировать финансовые потоки и внутренние цены, реструктурировать задолженность государству, наладить управление. Глядишь, предприятие и заработало бы. Это сразу повысило бы интерес к нему со стороны инвесторов.

В-четвертых, вместе с акциями банки приобрели и гораздо большее влияние и политический вес. Они олицетворяли уже не только себя самих, но и российскую промышленность. Они и были теперь российской экономикой.

Одним словом, получение в залог акций было банкам выгодно. Но выгодно оно было и государству. Не надо забывать, что государство решило свои бюджетные проблемы в немалой степени за счет банковского кредита. Кроме того, банки, вынужденные следовать программам господдержки «подведомственных» предприятий, стали гораздо теснее привязаны к государству в экономическом отношении. А следовательно, оказались они и в политической зависимости от правящей элиты. Вспомним еще и то, что в условиях залоговых аукционов содержался пункт о финансировании их победителями инвестиционных программ. Худо-бедно, но инвестиций в реальный сектор государство от банков все-таки добилось.

Расходы же государства на программы поддержки следовало считать скорее недополученными доходами, чем прямыми финансовыми потерями. О прямых налоговых льготах речь не шла: господдержка оказывалась более тонким образом: либо путем предоставления госгарантий по кредитам и отсрочки погашения бюджетной задолженности, либо льготными нормативами обязательных отчислений при участии в определенных для кредитования программах.

Так был ли здесь проигравший?

Стереоптипы

С залоговыми аукционами были связаны два стереотипа. Верны они, на наш взгляд, лишь отчасти.

Стереотип первый: фаворитами правительства стали невесть откуда взявшиеся счастливчики. Однако достаточно взглянуть на список олигархов, чтобы убедиться: случайных людей там не было.

Все лауреаты залоговых аукционов еще задолго до осени-95 успели зарекомендовать себя эффективными руководителями крупных коммерческих структур и, что еще важнее, доказать абсолютную лояльность действующей власти. Почему, скажем, в списке лауреатов не оказалось Инкомбанка — одного из первых в стране коммерческих банков? Да просто потому, что еще летом 1995 года у властей появились сведения о его причастности к финансированию думской избирательной кампании КПРФ.

Лояльным же коммерческим структурам Белый дом предоставил почти равные возможности. Но почему в таком случае агентом по проведению аукционов был назначен один из их непосредственных участников (ОНЭКСИМбанк)? Потому что правительство действовало в условиях цейтнота и никоим образом не могло допустить срыва аукционов. А на открытых торгах, организованных самим правительством, конкуренты могли взвинтить цены до таких пределов, что их никто бы не осилил. Попросту говоря, будущим участникам аукционов было предложено полюбовно договориться между собой. Труднее объяснить, почему агентом стал именно ОНЭКСИМ. Но, с другой стороны, нельзя утверждать, что стереотип первый совсем неверен.

Стереотип второй: лучшее в стране имущество ушло за копейки. Действительно, на всех залоговых аукционах вместе взятых правительство выручило всего $800 млн, что не дотягивало даже до 2 % доходов федерального бюджета-95. Но отечественный бизнес, во-первых, заплатить больше тогда просто не мог, а во-вторых, даже если бы и мог, ему это было бы абсолютно невыгодно. Что мог бы сделать тот же ОНЭКСИМбанк со своими $170 млн, если бы не вложил их в «Никель»? Он бы вложил их в ГКО и получил за год примерно такую же прибыль, какую впоследствии и принес ему концерн.

Настоящая проблема, однако, заключалась не в том, что вышеупомянутые стереотипы овладели умами простых россиян. Более удивительно другое. В какой-то момент в оба стереотипа поверило и правительство, и даже сами олигархи. За это они — правительство и олигархи — в конечном итоге и поплатились.

Ни власти, ни денег

Расхожее мнение, что на залоговых аукционах «некоторым избранным отдано самое лучшее, причем задарма», сослужило обеим сторонам сделки плохую службу. Рассуждая подобным образом, правительство постаралось буквально задавить предприятия олигархов, стремясь выкачать из них деньги любыми возможными способами. «Системный» пример — практически одновременно с залоговыми аукционами правительство ввело, по сути, завышенный фиксированный курс рубля по отношению к доллару. А экспортерам, как известно, это всегда невыгодно.

Со своей стороны, олигархи тоже просчитались, ожидая, что их на «лучших предприятиях» ждут легкая жизнь и приятное будущее воротил бизнеса международного уровня. Для того чтобы превратить постсоветские заводы в западные корпорации, как оказалось, нужно было истратить еще многие миллиарды долларов.

Во-первых, заводы оказались отягощены огромными долгами. Например, один только Ангарский НХК, входящий в компанию СИДАНКО Владимира Потанина, оказался должен около $500 млн. «Норильский никель» — $2 млрд. Во-вторых, заводы безнадежно устарели, а на модернизацию были нужны опять-таки миллиарды. Но вкладывать их было бессмысленно. В конце 1998 года по итогам проверок Счетной палаты РФ выяснилось: ни один гарантированный правительством крупный кредит, выданный на развитие промышленности, не имеет шансов на возвращение. То же самое, очевидно, приключилось бы и с промышленными инвестициями олигархов, если бы они вдруг решили их сделать. Ко всему прочему остается лишь добавить, что мировые цены на нефть, металлы и другое сырье в 1998 году резко упали. И это окончательно поставило крест на мечтах о вестернизации отсталых советских заводов, продающих свой товар еще дешевле.

Действовали олигархи в такой ситуации, как показала практика, двумя основными способами. Первое их соображение состояло в том, что, даже если завод и не приносит реальной прибыли, он, пока работает, все равно приносит какую-то выручку.

Поэтому ее можно куда-нибудь (лучше в заграничный офшор) спрятать до лучших времен — например, до тех времен, когда промышленные инвестиции в России начнут вдруг давать отдачу. Ну а пока это время еще не наступило, часть дохода вполне естественно было направить на удовлетворение личных нужд.

Второе соображение было более оригинальным. Единственной остававшейся еще возможностью преобразовать существующие предприятия в «западные» была прямая поддержка властей. Несмотря на все сделанные авансы и пресловутую «дешевизну» залоговых аукционов. Термин «олигарх», то есть один из нескольких властителей, пришелся тут, казалось бы, весьма кстати. Однако попытки олигархов диктовать свою волю правительству натолкнулись на ожесточенное сопротивление. Это и понятно. Ни одно нормальное правительство не будет мириться с тем, что решения за него принимает кто-то другой. В итоге Белый дом взял курс на дистанцирование от бизнеса. А олигархам предложили развиваться за свой счет. По сути, уже после этого олигархами их можно было называть разве что в шутку. А всерьез — просто лоббистами. Правда, за ними еще стоял внушительный финансовый капитал.

Но после 17 августа 1998 года не стало и его.

 

Исчезающий транш

Страсти вокруг транша МВФ

Есть такой фокус — «исчезающее яйцо». Иллюзионист вызывает на сцену человека из зала, усаживает его нас стул и производит у него на глазах различные манипуляции с яйцом. Внимание зрителя приковано к рукам фокусника. Он не замечает, как в какой-то момент фокусник кидает яйцо своему ассистенту, незаметно появляющемуся за спиной у зрителя. Если бы зритель догадался оглянуться, он понял бы, в чем секрет фокуса. Но… он смотрел на яйцо.

Так было и с траншем МВФ в размере $4,8 млрд. Он то появлялся, то исчезал. То был сосчитан до копейки, то девался неизвестно куда…

Первые подозрения

Финансовый кризис 1998 года, дефолт, крах пирамиды ГКО и страсти вокруг получения займов МВФ подняли волну подозрений вокруг Центробанка и правительственных чиновников, которых заподозрили в использовании всех этих событий в корыстных интересах. Проверки начались уже осенью 1998 года.

В конце сентября в Генпрокуратуре решили проверить обоснованность заявлений ряда чиновников о том, что прежнее руководство Банка России допускало грубые нарушения действующего законодательства. Речь, в частности, шла о нецелевом использовании кредитов МВФ и необоснованном завышении зарплат сотрудникам Центробанка. Первым атаку на бывшее руководство ЦБ начал генеральный прокурор России Юрий Скуратов. После финансового кризиса он начал расследование деятельности 780 крупных государственных чиновников, которые подозревались в игре на рынке ГКО с использованием служебного положения. В числе официально названных подозреваемых были Анатолий Чубайс, вице-премьер Серов, бывший министр иностранных дел Андрей Козырев, заместитель министра финансов Вавилов и другие, а также дочь Ельцина Татьяна Дьяченко.

Вскоре генпрокурор Юрий Скуратов выступил в Госдуме, где заявил, что в Центробанке «не все чисто» с использованием первого транша кризисного кредита МВФ ($4,8 млрд). Так впервые была поднята проблема пресловутого транша. Несколькими днями позже инициативу Скуратова подхватил зампредседателя Счетной палаты Юрий Болдырев. Он, правда, говорил о завышенных зарплатах работников ЦБ. Как заявил Болдырев, «ЦБ осуществляет ключевые расходы на себя не из прибыли, как положено по закону, а, по существу, списывает их на расходы». Кроме того, первый заместитель Скуратова Юрий Чайка сообщил, что Генпрокуратура располагает некой оперативной информацией, предоставленной сотрудниками МВД России о распространении высшими менеджерами ЦБ инсайдерской информации — правоохранительные органы полагали, что сотрудники ЦБ предупредили некоторых участников рынка ГКО о дефолте правительства и те успели «сбросить» гособлигации.

Косвенным подтверждением этой версии могло служить то, что Генпрокуратура проводила проверку сделок с ГКО, совершенных накануне 17 августа. В частности, проверялись все договоры между биржей и банками-дилерами. Однако доказать что-либо было бы крайне сложно: если кто-то из руководителей ЦБ и торговал инсайдерской информацией, то явно не заключал на это письменных договоров. Сложно было бы доказать и нарушения, которые якобы были допущены при использовании кредита МВФ. Но, как уверял директор департамента иностранных операций ЦБ Андрей Черепанов, «в Банке России есть всего две схемы размещения средств валютного резерва — операционный и инвестиционный портфели. Средства из операционного портфеля используются на текущие операции по стабилизации валютного курса. Инвестиционный портфель для этих целей используется только в самых крайних случаях. Из последнего кредита МВФ $1 млрд был передан в Минфин, а $3,8 млрд находятся в инвестиционном портфеле. Эта сумма действительно размещена за рубежом. Иначе и быть не может: кредит зачислен в долларах США, и ЦБ должен был разместить его в самых надежных банках и наименее рискованных финансовых инструментах. Большая часть кредита размещена в казначейских обязательствах США».

В октябре 1998 года оказалось, что бывшее руководство Банка России может спать спокойно. Депутаты бюджетного комитета Госдумы утвердили отчет Центробанка за 1997 год. Они подтвердили, что никаких нарушений в деятельности ЦБ не было. Сам Скуратов заявил, что «конкретных претензий к Сергею Дубинину у Генпрокуратуры нет». Таким образом, скандал вокруг деятельности прежнего руководства Банка России был замят.

В то же время президент МВФ Мишель Камдессю, отвечая на вопросы журналистов после своего выступления с отчетом на ежегодном собрании фонда в Вашингтоне в Ассоциации французских банков в Париже, сказал, что у него нет доказательств коррупции и хищений кредитов МВФ, которые были даны России. «Я могу сказать, — заметил он, — что один большой российский чиновник, который представился независимым российским экономистом (речь шла об аудиторе Счетной палаты Вениамине Соколове. — Ред.), сказал, что деньги МВФ тратились на различные незаконные операции. Естественно, мы сразу захотели узнать, есть ли у него доказательства. В конце концов нам стало ясно, что это „представитель“ российского парламента, который немного занимался экономикой. Я отвечаю: нет, мы не имеем доказательств коррупции и хищений кредитов МВФ. Не потому, что мы лучше всех, лучше, чем другие, а потому, что мы давали кредиты ЦБ на поддержание валютного курса рубля и мы ежедневно были в курсе всех интервенций ЦБ на валютной бирже».

Однако заявления генпрокурора Скуратова о нарушениях в ЦБ следовали с завидной регулярностью. Он обвинял ведомство Дубинина в даче разрешений на незаконные валютные сделки, грозился привлечь чиновников ЦБ «за события 17 августа». В ноябре Скуратов предал огласке факты, когда ЦБ давал разрешение на сделку, а регистрировал ее лишь спустя два года. В конце года Скуратов объявил, что против Центробанка возбуждено уже несколько уголовных дел: по факту незаконного использования средств на представительские расходы, в связи с ненадлежащим контролем за валютными операциями и по факту использования чиновниками Минфина и Центробанка служебной информации в операциях на рынке ГКО.

21 млрд на хорошее поведение

Напомним вкратце историю отношений России с МВФ. Суть их такова: деньги предоставлялись России на вполне определенных условиях. Не только финансовых, но и политических.

В июле 1990 года Москву по приглашению Совмина СССР впервые посетил директор-распорядитель МВФ Мишель Камдессю. В ходе визита были установлены официальные отношения между советским правительством и фондом. В апреле 1991 года участники совместной сессии МВФ и Всемирного банка в Вашингтоне обсудили экономическую ситуацию в СССР и пришли к выводу, что СССР не может рассчитывать на кредиты МВФ и ВБ из-за «отсутствия признаков движения к рынку» …В январе 1992 года правительство России официально уведомило МВФ о своем стремлении вступить в ряды этой организации и попросило выделить кредит в $6 млрд для создания стабилизационного фонда. В феврале того же года правительство РФ представило МВФ программу реформ на 1992 год, составленную с учетом рекомендаций фонда.

В апреле 1992 года вице-премьер РФ Егор Гайдар посетил сессию МВФ — ВБ и получил для России официальное приглашение стать членом МВФ. 1 июня того же года Россия получила в МВФ кредитную линию на $5,9 млрд и стабилизационный кредит в $1,03 млрд, который был перечислен 5 августа. В апреле 1993 года был согласован новый стабилизационный кредит в $3 млрд. Очередной транш ($1,5 млрд) стабилизационного кредита Россия получила в марте 1994 года. При этом российское правительство обязалось снизить параметры инфляции и бюджетного дефицита.

В марте 1995 года премьер Виктор Черномырдин договорился с Мишелем Камдессю о выделении России нового стабилизационного кредита ($6,5 млрд) в рамках программы МВФ stand-by для стран с переходной экономикой. В марте 1996 года МВФ предоставил России новый кредит ($12 млрд) сроком на десять лет. Первый транш ($6,5 млрд) был перечислен в апреле; второй транш поступил в Россию в 1997 году.

20 июля 1998 года совет директоров МВФ одобрил совместное заявление правительства и Центрального банка России «О политике экономической и финансовой стабилизации» и выдал под его реализацию первый транш стабилизационного кредита в размере $4,8 млрд.

Условия предоставления кредита придумывались на ходу. Так как на переговоры не было времени — на них отводилось не больше двух-трех недель, — сотрудники фонда не стали особенно мудрствовать. Они использовали антикризисную программу российского правительства, дополненную мерами из программы расширенного кредитования 1996–1998 годов. Основополагающие условия предоставления кредита включали обеспечение роста доходов бюджета и принятие бюджета-99 с первичным профицитом в 2,9 % ВВП.

Сотрудничество МВФ с Россией возобновилось к июлю 1999 года, когда фонд принял решение выделить еще один стабилизационный кредит в $4,5 млрд, однако, получив к концу года первый транш ($1 млрд), российское правительство отказалось от дальнейших заимствований по линии МВФ.

Правдолюбец Илюхин

История с траншем МВФ на сумму $4,8 млрд продолжилась в 1999 году, когда страсти после августовского кризиса 1998 года несколько поутихли. Новый скандал поднял депутат Госдумы Виктор Илюхин. 23 марта 1999 года он написал письмо Юрию Скуратову, в котором прямо указывал на хищение. Текст письма был опубликован в газете «Коммерсантъ».

Илюхин писал, что «19 марта 1999 года печатным органом „Нью-Йорк таймс“ была опубликована статья, в которой, со ссылкой на министра финансов США Роберта Рубина, говорится о том, что заем в размере $4,8 млрд, выделенный Международным валютным фондом Российской Федерации 15 августа 1998 года, „возможно, был использован на другие цели неподобающим образом“».

Как сказано в статье, это было первое публичное заявление администрации Клинтона, которое подтверждает подозрения в том, что данный кредит МВФ на оказание помощи России расхищен наиболее влиятельными российскими олигархами и чиновниками высшего ранга и оказался на банковских счетах в Швейцарии и «других надежных местах».

По имеющейся информации, 14 августа 1998 года вышеуказанная сумма в эквиваленте платежных средств МВФ была переведена на основании распоряжения Международного валютного фонда, подтвержденного соглашением от 24 марта 1998 года, со счета 9091 Федерального резервного банка Нью-Йорка на счет 9091 банка «Кредитанштальт-Банкферайн» через отделение банка в Лугано (Швейцария) транзитным переводом в пользу АО «Ост-Вест Хандельсбанк» (Франкфурт-на-Майне, Германия), каковое является дочерним зарубежным банком Центрального банка Российской Федерации. Вышеуказанный швейцарский банк кредитовал счет 40910 АО «Ост-Вест Хандельсбанк» в долларах США на полную сумму транша ($4,8 млрд) в распоряжение Центрального банка Российской Федерации.

По той же информации, полученной от компетентных иностранных источников, можно полагать, что вышеуказанные финансовые средства в полном объеме не дошли до России, а были распределены с участием президента Российской Федерации Б.Н. Ельцина в узком кругу чиновников высшего ранга и особо доверенных лиц.

Согласно данной информации, вышеупомянутый кредит МВФ был распределен следующим образом: $2,35 млрд 14 августа 1998 года были направлены в «Бэнк оф Сидней» (Австралия), где, согласно имеющимся документам, часть финансовых средств в сумме $235 млн была зачислена на банковский счет австралийской компании, где Татьяна Дьяченко через своего полномочного люксембургского представителя имеет 25 % акций (преобладающий пакет с правом решающего голоса). Остаток в сумме $2,115 млрд, конвертированный в фунты стерлингов Соединенного Королевства, был перечислен в Национальный Вестминстерский банк (Лондон, Великобритания).

В свою очередь $1,4 млрд были перечислены также 14 августа 1998 года в «Бэнк оф Нью-Йорк» (США); $780 млн 17 августа 1998 года были направлены в «Креди Сюисс» (Швейцария); $270 млн 17 августа были направлены в лозаннское отделение «Кредитанштальт-Банкферайн» (Швейцария). Возможно, данные операции были осуществлены при участии бывшего председателя правления Центрального банка Российской Федерации С. Дубинина.

На основании изложенного Илюхин просил Генеральную прокуратуру Российской Федерации осуществить проверку вышеупомянутых фактов и проинформировать комитет Государственной думы по безопасности о результатах. Какую конкретно роль играли Ельцин и его семья в хищении денег Международного валютного фонда Илюхин рассказывать не стал. Он пообещал, что все документы первым увидит генпрокурор Скуратов. Копии имеющихся в его распоряжении документов, подтверждающих вышеприведенные факты, в том числе и в отношении президента Российской Федерации, Илюхин обещал передать лично Скуратову. По задумке Илюхина, именно генпрокурор, в то время активно подключившийся к борьбе с коррупцией, должен был подтвердить сведения, попавшие к нему в руки «от очень надежного источника». «Тогда и можно будет говорить о причастности к коррупции семьи президента», — заметил Илюхин.

Это был не первый скандал, устроенный Илюхиным. Илюхин активно работал в думской комиссии по импичменту — на одном из заседаний он, например, обвинил в геноциде русского народа «всех окружающих Ельцина представителей одной еврейской нации». Никогда не брезговал видный оппозиционер и компроматом. Зимой 1998 года он рассказал, что Борис Березовский передал Борису Ельцину часть акций телекомпании ОРТ. Позднее пугал готовящимся заговором Чубайса — Немцова — Гайдара. А также утверждал, что к нему попали документы о «разногласиях» убитой в Санкт-Петербурге Галины Старовойтовой и криминальных структур. Тем не менее пока все эти «данные источников» Илюхина не интересовали правоохранительные органы.

По словам Илюхина, полученные им от Мирового банка и сената США данные «еще проходят проверку», но он уже был готов обнародовать некоторые из них: из $4,8 млрд кредита $1,4 млрд получил бывший премьер-министр Виктор Черномырдин, $780 млн — глава РАО «ЕЭС России» Анатолий Чубайс и, наконец, $270 млн — находящийся в розыске Борис Березовский.

Но в апреле 1999 года Скуратов после скандала с видеосъемкой, показанной по телевидению, был снят с поста генпрокурора.

Дубинин против Скуратова

Комментируя обвинения, замминистра финансов Сергей Дубинин заявил: «Скуратов, когда говорит о финансовых вопросах, обычно несет ахинею». По его словам, действуя либо под влиянием, либо добровольно в интересах группы людей, прокуратура захотела отомстить руководству ЦБ за принципиальную позицию, которую банк занимал в отношении нарушений законодательства и, в частности, «отгона» денег на Запад, который позволяли себе эти люди. «Вообще же, — заметил Дубинин, — работа Скуратова представляет собой модель той власти, которую готовят поддерживающие его в настоящее время политики. Для себя — халявные развлечения и удовольствия, для друзей — поддержка и лоббирование, а по отношению к тем, кто не угодил, — произвол в юридической области, клевета, угрозы применения репрессий».

В июле 1999 года Генпрокуратура прекратила уголовное дело по факту нецелевого расходования бывшим председателем ЦБ Сергеем Дубининым и его замами валюты на представительские расходы. Сам Дубинин в интервью «Коммерсанту» выразил возмущение, что прокуратура закрыла дело втихую, хотя по поводу его возбуждения «было много шума».

Впервые о том, что в Центробанке, возглавляемом Сергеем Дубининым, было «не все чисто с законом», Юрий Скуратов сообщил через месяц после 17 августа.

Дело о представительских и командировочных тратах чиновников ЦБ в прокуратуре считалось самым перспективным. Из его материалов следовало, что в 1996 году им были открыты счета в Сбербанке и выданы кредитные карточки Eurocard/ Mastercard Gold. Сам Дубинин мог ежемесячно тратить на представительские и командировочные расходы $15 тыс., его заместители и помощники — от $7,5 до $10 тыс., а директора департаментов — $5 тыс. По данным следствия, держатели карточек потратили на себя лично более $50 тыс.

Следователь Генпрокуратуры Ирина Солдатова вызвала на допрос в качестве свидетеля Сергея Дубинина. По его словам, «она задавала очень грамотные и понятные вопросы». Дубинин отвечал, что представительские деньги тратились исключительно на встречах с официальными лицами. Он и его заместители регулярно отчитывались в бухгалтерии и возмещали суммы, израсходованные сверх лимита, установленного самим ЦБ. Правда, сам бывший глава ЦБ говорит, что лимит ни разу не исчерпал и со всех трат платил налоги.

Следователь Генпрокуратуры Ирина Солдатова вызвала на допрос в качестве свидетеля Сергея Дубинина. По его словам, «она задавала очень грамотные и понятные вопросы». Дубинин отвечал, что представительские деньги тратились исключительно на встречах с официальными лицами. Он и его заместители регулярно отчитывались в бухгалтерии и возмещали суммы, израсходованные сверх лимита, установленного самим ЦБ. Правда, сам бывший глава ЦБ говорил, что лимит ни разу не исчерпал и со всех трат платил налоги.

В Генпрокуратуре же считали, что прекращение данного дела, одного из трех расследуемых в отношении ЦБ, еще не означало, что Дубинин полностью чист перед законом. Ведь одновременно с возбуждением уголовных дел прокуратура направила в Центробанк 17 «представлений» о нарушении законодательства РФ.

Кроме того, прокуроры не исключали предъявления Дубинину и бывшей верхушке ЦБ судебных исков о возврате денег, потраченных не по назначению. Впрочем, подписывать такие иски мог лишь и.о. генпрокурора Юрий Чайка и его замы, предпочитавшие в отсутствие Скуратова не делать резких шагов.

Между тем Сергей Дубинин раздобыл «охранную грамоту» — письмо в МВФ Юрия Чайки от 26 апреля 1999 о том, что «фактами злоупотреблений и хищений денежных средств валютного резерва Генпрокуратура РФ в настоящее время не располагает».

Кстати, Сергея Дубинина вызывали в главную военную прокуратуру и допрашивали по делу о шантаже Скуратова. Поводом явилось публичное заявление последнего: «Именно Дубинин со своими связями с Березовским, наряду с некоторыми другими, оказывает давление и шантажирует генпрокурора, всячески противодействует следствию, в том числе и по делам, связанным с расследованием известных событий 17 августа». На допросе Дубинин сказал, что на Скуратова не давил и даже видеокассету с изображением его «личной жизни» не смотрел, о чем ничуть не жалеет.

Кредит был взят незаконно?

Итак, 26 апреля 1999 года и.о. генерального прокурора России Юрий Чайка написал письмо представителю миссии МВФ Жерару Беланже, в котором излагал результаты проверки Банка России. Вывод прокуратуры об отсутствии злоупотреблений при расходовании средств июльского кредита МВФ был широко растиражирован СМИ. Однако в письме Чайки была еще одна часть.

И.о. генпрокурора отмечал, что получение Центробанком средств фонда было в принципе незаконно. Дело в том, что только Минфин имел право от имени страны осуществлять все операции и сделки с МВФ. «Вопреки российскому законодательству (которое значительно отличается от международного), — писал Чайка, — получателем кредита выступил Банк, а не Минфин России. Статус получателя данного кредита был предоставлен Банку России распоряжением Президента РФ уже после получения и расходования кредита».

Что же произошло тогда? Почему деньги МВФ пошли «не туда»?

В середине июля 1998 года спецпредставитель Президента России Анатолий Чубайс провел с МВФ переговоры о выделении нашей стране стабилизационного кредита. 20 июля МВФ сообщил об одобрении программы помощи России. Основная часть средств, согласно пресс-релизу фонда, выделялась «в целях поддержки экономической программы правительства на 1998 год». Однако, по словам представителей Минфина и ЦБ, МВФ поставил жесткое условие: деньги должны прийти на счета ЦБ.

При этом в правительстве понимали, что такая операция незаконна. И подготовили проект указа президента, дающий право Центробанку напрямую получать деньги МВФ. Но 25 июля Главное правовое управление (ГПУ) администрации президента дало резко отрицательное заключение на этот проект, отмечая, что он противоречит постановлению Верховного совета РФ «О вступлении РФ в МВФ, МБРР и Международную ассоциацию развития». Тем не менее деньги на счета ЦБ начали поступать. По данным Генпрокуратуры, весь транш был переведен с 22 по 27 июля. И лишь 16 августа вышло распоряжение президента России, дающее право Центробанку на осуществление подобных операций.

Знал ли МВФ о сложностях с законодательным оформлением кредита? Скорее всего, знал. Как отмечалось в акте проверки Счетной палаты, подобные вопросы поднимались на переговорах с МВФ еще 13 июля, поэтому у фонда вряд ли были претензии к российским властям. Тем более что нам опять дали кредит, не обратив внимания на письмо Генпрокуратуры.

Другое дело, что в расследовании событий были заинтересованы и другие силы. Так, например, депутат Госдумы Николай Гончар считал, что выдача кредита произошла в обход законодательства и была пролоббирована западными банками. Они выводили деньги с рынка ГКО и были заинтересованы в стабильности курса. Кроме того, Гончар отмечал, что получение кредита было осуществлено вопреки постановлению Госдумы, требующей ратификации подобных соглашений. Получение Россией займа подобного объема не соответствовало заложенным в бюджете ограничениям — правда, заемщиком выступал ЦБ, так что ситуация юридически была довольно запутанная.

Реальных документов, подтверждающих «заговор» западных банкиров, у Гончара не было. Однако это не мешало ему по ряду упомянутых формальных признаков добиваться судебного опротестования законности сделки с МВФ. Если подобный суд (неважно, по чьей инициативе) состоялся бы и сделка была бы признана незаконной, это могло иметь для России самые неприятные последствия. Вплоть до решения о досрочном возврате кредита. Впрочем, все было не так просто. Россия имела возможность вообще не возвращать этот кредит. На том основании, что лица, подписавшие соглашения с МВФ, не имели соответствующих полномочий. Такое решение было бы равносильно отказу платить долги в 1917 году и означало бы полную изоляцию страны…

То потухнет, то погаснет…

Страсти вокруг злополучного кредита то затухали, то разгорались вновь — как в России, так и за рубежом. 18 июля 2000 года в итальянской газете La Repubblica была опубликована статья Джузеппе Д’Аванцо и Пьетро Дель Ре под сенсационным заголовком «Премьер-министр Касьянов — режиссер „Руссья-гейта“. Новое швейцарское расследование по кредитам МВФ установило причастность „правой руки Путина“.»

Журналисты писали, что кредит на сумму $4,8 млрд, предоставленный в августе 1998 года Международным валютным фондом России эпохи Бориса Ельцина не отмывался, как до сих пор считалось, в банках нью-йоркского Манхэттена. Эти деньги оказывались в Швейцарии, а уже оттуда разлетелись по компьютерным путям в различных направлениях. Например, в Сидней и Лондон. На самом же деле, по мнению авторов статьи, деньги Москвы (или, если кому больше нравится, — Международного валютного фонда) не покидали пределов Швейцарии хранились под зашифрованными счетами в банках Лозанны, Лугано, Женевы и Фрибура. О новом повороте «Руссьягейта» журналистам стало известно из 24 строчек письма, направленного… следователем Лораном Каспером-Ансерме всем банковским институтам Швейцарии. В первую очередь речь шла о кантоне Тичино — недоступной сокровищнице российских «грязных» денег. Следователь писал: «Следствие пришло к выводу, что велика вероятность того, что сумма в $4,8 млрд, перечисленная МВФ Российской Федерации, была полностью или частично переведена на другие счета».

La Repubblica напоминала, что решение предоставить России стабилизационный кредит было принято МВФ 20 июля 1998 года. Россия, во главе которой стоял Борис Ельцин, была на грани финансовой катастрофы. Сумма чуть больше $11 млрд могла (и должна была) помочь ей устоять на ногах. МВФ делит кредит на три транша. Первый, оказавшийся и единственным, равнялся $4,8 млрд. Между 22 и 28 июля он был помещен в Federal Reserve Bank. 16 августа президент Ельцин подписал резолюцию (№ 308-рп), в которой российскому Центробанку предлагалось использовать всю сумму кредита для «пополнения валютных резервов». Но этого не случилось…

Деньги были отправлены, но не дошли. Они пропали, словно провалившись в черную дыру. В банковских компьютерах остались лишь слабые их следы. Письмо, подписанное Каспером-Ансерме, удивляло своей уверенностью. Что же писал следователь? «Установлено, что 14 августа 1998 года сумма в $4,8 млрд была переведена из нью-йоркского Federal Reserve Bank на счет, открытый в одном из банков кантона Тичино — со ссылкой на Creditantstaltbankverein — на имя банка Ost-West Handelsbank AG (расположенного по адресу: 60313 Германия, Франкфурт, Стефанштрассе, 1), который является филиалом Центрального Банка России».

Вот так, по мнению авторов статьи, 14 августа 1998 года и ушел со счета № 9091 нью-йоркского Federal Reserve Bank первый транш стабилизационного кредита МВФ. Деньги прошли через банк Эдмонда Сафры National Republican Bank (счет № 608555800) и должны были попасть в кассы Центробанка в Москве. Но направление оказалось другим. Кредит путешествовал по европейским каналам российского Центробанка и Министерства финансов. Так, у Центробанка был филиал во Франкфурте-на-Майне. Этот филиал (Ost-West Handelsbank) контролировал швейцарский банк Creditantstaltlbankverein, которому, в свою очередь, принадлежал счет в одном из банков швейцарского кантона Тичино.

Маршрут кредита, продолжала газета, был извилист и подозрителен, но две вещи для женевского следователя были очевидны. До Москвы деньги так и не дошли, а «добро» на их передвижения дал Михаил Касьянов, ведший переговоры о предоставлении кредита. Итак, в расследовании появилось новое имя. Это имя, подчеркивают авторы статьи, свинцовой гирей повисло на репутации Владимира Путина, вскоре после своего избрания в президенты назначившего Касьянова премьер-министром. В центре паутины оказался Михаил Касьянов… Злые языки говорили, что в московских деловых кругах его называли Миша — Два процента — именно такие комиссионные, мол, он получал за любую сделку, договор или закон, приносившие выгоду новым московским капиталистам. Олигархов это, конечно же, устраивало. Они платили Мише, терпели его заносчивость и властную манеру общения. Более того, они терпели его политическую карьеру. Миша прятал свою жадность под маской скромного слуги народа. Он был прагматичен, опытен, хитер. Он был упрям в международных переговорах и способен месяцами спорить о процентах внешнего долга России (4,2 или 4,3), прекрасно зная, что, каков бы ни был этот процент, Россия никогда не сможет заплатить его.

Миша шел все выше и выше. Руководящая должность в Министерстве финансов, потом замминистра, и наконец, министр.

А потом и вовсе — премьер. «Если вы спросите у Касьянова о тех испарившихся куда-то почти пяти миллиардах, — писали авторы статьи, — он без тени смущения на лице ответит: „Никакого незаконного применения кредитов МВФ не было. До тех пор пока не будет доказательств, все это лишь пустая болтовня прессы“».

Да, доказательств не было. Зато был целый ворох косвенных улик. Эти улики указывали на Касьянова..

Далее газета писала, что в письме к швейцарским банкам Лоран Каспер-Ансерме рассказывал, куда были направлены деньги МВФ. Пускай Михаил Касьянов и не хотел признать этого, но они разошлись по многим направлениям, так и не добравшись до Москвы и не «пополнив валютные запасы». «В тот же самый день 14 августа с этого счета (в Creditanstaltbankverein, принадлежавшего Центробанку России) были переведены: $2,35 млрд — на счет в австралийский Bank of Sydney; $2,115 млн — на счет в лондонский National Westminster Bank и $1,4 млрд — в Bank of New York; $780 млн — в Credit Suisse. 18 августа в Credit Suisse было переведено еще $270 млн».

Авторы статьи задавались вопросом: знал ли Касьянов о том, куда уходят деньги? Сможет ли он сейчас сотрудничать с женевскими следователями? Сможет ли ответить на те простые вопросы, которые задаются судьями в подобных случаях: почему он разрешил эти переводы, кто воспользовался ими и по какому праву? С такими вопросами Каспер-Ансерме собирался к нему обратиться. А свое письмо швейцарским банкирам следователь заканчивал такими словами: «В интересах проводимого мной следствия прошу вас сообщить мне, открыты ли в ваших банках сейчас (или открывались раньше) счета на имя банков Creditanstaltsbankverein, Ost-West Handelsbank или других институтов, близких к названным. Речь идет об уголовном деле национального масштаба, и тайна банковских вкладов аргументом для уклонения не является. Настоящее письмо имеет силу ордера на обыск и изъятие документов».

Итак, констатировали журналисты, 24 строки, вышедшие из-под пера Каспера-Ансерме, рассказывали с самого начала историю исчезновения кредита МВФ. Скандал вспыхнул, словно фейерверк. В течение нескольких месяцев он освещал темный лик ельцинской России, незаконные банковские операции его семьи и ближайшего окружения. Однако под нож шла лишь мелкая рыбешка.

Газета писала: «Руководящие работники Bank of New York российского происхождения, но с американскими паспортами — Наташа Гурфинкель-Кагаловская и Люси Эдвард. Муж Люси Эдвард Питер Берлин, который с помощью домашнего компьютера ворочал десятками миллиардов и десятками неизвестно чьих счетов. Зять Берлина Алексей Волков. А кто еще? Да никого. За месяцы работы в блокнотах следователей появилось лишь четыре имени. Расследование ФБР, по началу такое грозное, сдулось, словно пузырь из жвачки. Генеральный прокурор Манхэттена Мэри Джо Уайт не смогла даже найти достаточного количества доказательств для открытия уголовного дела по отмыванию денег. Сенатская комиссия Джеймса Лича дальше небрежных опросов агентов ЦРУ не двинулась. Группы журналистских расследований крупных газет Нью-Йорка и Вашингтона занялись чем-то другим. В общем, эта история стала „хромой кобылой“, завязшей между интересами замешанных в этом деле банков (Citybank, Chase Manhattan Bank, Republican National Bank) и приспевшей президентской кампанией в Америке, в которой „друг Москвы“ Эл Гор соперничал с „другом банков“ Джорджем Бушем-младшим».

А что Европа? Авторы статьи отмечали, что в своем женевском офисе, выходящем на озеро, прокурор Бернар Бертосса мог лишь горько улыбаться в ответ на ужимки американского правосудия. Коллеги прокурора слетали в Нью-Йорк, чтобы договориться о предоставлении документов или об участии в следствии. И ничего. Даже еще хуже, чем ничего, — обещания. «Сделаем, вышлем, позвоним…» Но, по мнению журналистов, что Бертосса смог продвинуть свое расследование и без помощи Вашингтона «Сегодня следствие в могучих руках Бертоссы, и уж будьте уверены, когда-нибудь эти руки что-нибудь да схватят — несмотря на равнодушие кантона Тичино, куда в один прекрасный августовский день 1998 года были переведены $5 млрд, и никто ничего не видел, никто ничего не понял».

Абрамович?

В августе 2000 года женевская газета Le Temps опубликовала подборку материалов, посвященную деятельности компании Runicom SA. Эта компания была трейдером «Сибнефти», которую, как и Runicom, по мнению швейцарцев, контролировал Роман Абрамович. Le Temps писала, что в Runicom пришли с обыском следователи, ведущие дело о хищении стабилизационного кредита МВФ, предоставленного России в 1998 году. («Сибнефть» считала все обвинения против своего акционера абсурдными и была намерена подать на газету в суд.)

Le Temps писала: «Runicom хорошо известна швейцарскому правосудию — ее название появляется во многих делах, касающихся отмывания денег. Она занимается продажей нефти компании „Сибнефть“, находящейся под контролем близкого к Кремлю сибиряка Романа Абрамовича. Финансовый оборот Runicom значителен, несмотря на то что сотрудников она не имеет. Во Фрибуре, по своему юридическому адресу, эта компания ничем не занимается. Ее единственный служащий — Жорж Жюкер, чья основная функция состоит в отправке почты Runicom ее аудитору, компании Arthur Andersen в Женеву».

Ссылаясь на итальянскую газету La Repubblica, Le Temps продолжала: «Часть стабилизационного кредита МВФ, выделенного России в июле 1998 года, прошла через счета Runicom в Женеве, Фрибуре и Монако, до того как отправиться в швейцарские филиалы различных банков и фирм. Перед тем как попасть в Runicom, около $1,4 млрд кредита МВФ прошли через банки BoNY-Intermaritime, Obiebank (видимо, газета имела в виду „Объединенный банк“. — Ред.), а также через сам BoNY».

Однако судебный следователь Лоран Каспер-Ансерме, который вел дело по «потерянному» траншу МВФ, указывал на то, что следствие пока находится «в стадии поиска информации». И, как писала Le Temps, пока этот поиск еще не привел к ощутимым результатам по причине «ускользающего» характера деятельности Runicom S.A.

«Сибнефть», со своей стороны, опровергала факты, опубликованным Le Temps. По словам президента компании Евгения Швидлера, обвинения, содержащиеся в статье, были «абсолютно необоснованными и несуразными». По Швидлеру, Runicom не могла украсть деньги МВФ, поскольку «компании принадлежал всего один счет в Швейцарии, и общий объем средств, прошедших через этот счет в 1998 году, составил около $1,2 млн». Однако сам факт обыска Швидлер не комментировал.

Не угасал интерес к траншу и в России. Не исключено, что поводом к расследованию швейцарских властей стало заявление следователя Генпрокуратуры Николая Волкова (он вел также дело о финансовых злоупотреблениях в авиакомпании «Аэрофлот» и «дело статистиков») в начале августа 2000 года о том, что Генпрокуратура намерена возбудить уголовное дело по факту нецелевого использования транша, сделанное им в Швейцарии, куда он ездил по делу «Аэрофлота». «Я получил сведения о том, что средства фонда находятся или находились в банках Швейцарии», — сообщил он.

(Вскоре Волков был отстранен от дела авиакомпании «Аэрофлот». Неофициальной причиной отстранения Николая Волкова стало недовольство заместителя генпрокурора России Василия Колмогорова тем, что следователь «много болтает». Волков не стал объяснять, какие именно документы он получил от швейцарцев на предмет нецелевого использования кредита. Отказался следователь назвать и фамилии чиновников, замешанных в кредитной истории. Тем не менее центр общественных связей Генпрокуратуры мгновенно отреагировал на пресс-конференцию следователя: все швейцарские заявления Волкова, сообщили в ЦОСе, были сделаны без как-либо согласования и по его личной инициативе. Позднее, уже вернувшись в Москву, Волков оправдывался, что дела о транше нет, просто журналисты неправильно перевели его слова.)

Между прочим, не утратил интереса к судьбе транша и бывший генпрокурор. В 2000 году вышла его книга «Вариант дракона», в которой он подробно рассказал о судьбе транша: «$3,9 млрд действительно не заходили в Россию. Деньги были перечислены со счетов ЦБ на корреспондентские счета в 18 зарубежных банках. На поддержание курса рубля, как того требовал закон, пошло всего лишь $471 млн». Среди банков, в которые ушли деньги МВФ, было два швейцарских: Credit Swiss и Creditanstalt Bankverein. Ими и заинтересовалась прокуратура Швейцарии. Прокурор Женевы Бернар Бертосса, ведущий расследование, заявил, что по этому делу на допрос в качестве свидетеля может быть вызван даже премьер России Михаил Касьянов. Якобы он и дал добро на операции со средствами фонда.

Скандал продолжился в 2002 году, когда председатель Счетной палаты РФ Сергей Степашин заявил в прямом эфире радиостанции «Маяк»: «Счетная палата располагает данными о серьезных нарушениях в расходовании четырех миллиардов долларов из кредитов МВФ перед финансовым кризисом 1998 года. Это четыре миллиарда долларов, которые мы так и не смогли найти.»

Конгрессмены против Кириенко

А 28 июня 2004 года «Новая газета» перепечатала письмо американских конгрессменов, появившееся в Интернете и адресованное госсекретарю Колину Пауэллу, в котором американские слуги народа утверждали, что Сергей Кириенко, который в 1998 году занимал пост премьера, был причастен к хищению транша. Одновременно конгрессмены наябедничали, что бывший премьер якобы скупает недвижимость в Чикаго.

«Пятеро смелых» писали, что «при переходе к демократии некоторые хорошо организованные представители бывшей советской правящей верхушки сосредоточили в своих руках огромную экономическую и политическую власть, с которой не собираются расставаться. Многие из них, бывшие сотрудники разведки и служб безопасности (известные в России как силовики), ясно продемонстрировали свое нежелание считаться с базовыми нормами демократии, такими, как равенство перед законом, прозрачность для контроля со стороны общества. Несмотря на обвинения в махинациях, коррупции и даже в более тяжких преступлениях, эти люди остаются недосягаемы для сил правосудия.

Ярким примером является Сергей Кириенко. В 1998 году, когда Кириенко был премьер-министром, Международный валютный фонд (МВФ) выделил России стабилизационный кредит на сумму $4,8 млрд. Очевидно, что эти деньги не попали в Россию и считаются утерянными. Расследование, начатое российскими властями, вскоре было приостановлено. Даже покинув пост премьер-министра, Кириенко продолжает обладать огромной властью и считается ближайшим советником президента Путина, занимая должность полномочного представителя в одном из самых важных регионов России.

Недавно источники в Западной Европе проинформировали нас о том, что мистер Кириенко предпринял попытку легализации на территории США. Как вы знаете, иностранец, инвестируя $1 млн в американскую компанию, может претендовать на легализацию, или „грин карту“, если остальные требования закона соблюдены. Наши источники сообщают, что Кириенко приобрел недвижимость в районе Чикаго и предпринял попытку легализоваться.

Господин государственный секретарь, эти обвинения, если они верны, вызывают нашу глубокую озабоченность, так же как и вопрос: с какой целью бывший премьер-министр России предпринял усилия к легализации на территории США? Нас также интересует природа происхождения капиталов мистера Кириенко».

Далее конгрессмены Майк Пенс, Генри Бонилла, Чарльз Норвуд, Фил Крэйн и Дэн Бартон настаивали на расследовании данного дела и требовали выяснения намерений «мистера Кириенко» и проверки чистоты его капиталов.

Кириенко эту историю так не оставил. Он заявил, что подаст в суд на «Новую газету» и будет требовать от журналистов публичных извинений. Буквально на следующий день государственный департамент США официально подтвердил, что письмо членов конгресса, в котором упоминается имя Сергея Кириенко, является подделкой. По данным пресс-службы полпреда, письмо, якобы написанное от имени пяти членов конгресса США на имя госсекретаря США Колина Пауэлла, не является подлинным и в госдепартамент не поступало.

Вскоре ответственность за изготовление фальшивого письма о Сергее Кириенко взяла на себя газета The eXile. В сообщении было сказано, что сфабрикованное письмо было отправлено сотрудниками редакции The eXile некоммерческой организации American Defence Council, которая, в свою очередь, опубликовала его на своем сайте.

В октябре 2004 года в Приволжском федеральном округе Сергей Кириенко выиграл у «Новой газеты» дело о защите чести и деловой репутации. На процессе сторона истца представила многочисленные заключения специалистов, проводивших проверки использования средств кредита МВФ. Суд признал публикации «Новой газеты» о Кириенко недостоверными, но не вынес частного определения о нарушении Закона «О средствах массовой информации». Суд постановил обязать «Новую газету» опубликовать опровержение и признать сведения, распространенные в статье, не соответствующими действительности.

Конгрессмены ни при чем, но Илюхин не дремлет

Письмо оказалось фальшивкой. Уже в июле 2004 года конгрессмены назвали «фальшивкой» якобы подписанное ими письмо. Они сделали совместное заявление для прессы, в котором сообщили, что не подписывали письма госсекретарю Пауэллу о попытке полпреда Кириенко легализоваться в США. «Мы никогда не подписывали коллективно или индивидуально никакого письма в адрес госсекретаря Колина Пауэлла, касающегося Сергея Кириенко и его гражданства. Письмо от 4 июня 2004 года, под которым стоят наши подписи, не было написано нами, а наши подписи сфабрикованы», — говорилось в заявлении.

Представитель конгрессмена Фила Крэйна Тами Стафф сообщила, что «господин Крэйн до этого вообще не знал, кто такой господин Кириенко». «Мы пока не понимаем, кто мог подделать это письмо, — добавила она. — Конгрессмен Крэйн в ярости от того, что его имя стоит под фальшивым документом». Ее шеф вместе с конгрессменами Пенсом, Бониллой, Норвудом и Бартоном попросили юридическое управление конгресса провести расследование.

Сергей Кириенко горячо приветствовал опровержение конгрессменов. На пресс-конференции он заявил, что история с письмом превратилась «в грязный фарс и фальсификацию». Пресс-секретарь полпреда Сергей Новиков заявил, что представители Кириенко готовят иск против «Новой газеты».

Автор статьи в «Новой газете» Георгий Рожнов заявил, что несмотря ни на что, «готов отстаивать свою правоту в суде». Он сообщил, что опубликованное им письмо «не было подкинуто ему в почтовый ящик и не было передано за $100», а взято с международного сайта American Defense Council (ADC) по адресу: . По словам Рожнова, он часто пользовался этим сайтом при подготовке публикаций — в частности, о судьбе кредита МВФ 1998 года — и доверял ему. Поэтому у него «не возникло желания подстраховаться» и дать ссылку на сайт либо позвонить кому-то из конгрессменов, чтобы перепроверить информацию.

Некоммерческая организация ADC действительно опубликовала на своем сайте письмо пяти конгрессменов-республиканцев к госсекретарю США Колину Пауэллу, которое перепечатала «Новая газета». В интервью исполнительный директор ADC Дэн Перрин заявил, что находится в крайне неприятной ситуации: «Я получил письмо конгрессменов от своего источника, которому я абсолютно доверяю. Поэтому звонить в конгресс и проверять достоверность документа я не стал. Реакция конгрессменов показалась мне по меньшей мере странной. Теперь мне ничего не остается, как позвонить в офис конгрессменов и извиниться перед ними». Отвечая на вопрос, почему он должен извиняться, если доверяет источнику, Дэн Перрин сказал: «Не буду же я спорить с конгрессменами, которые заявляют, что это письмо является фальшивкой! Я не хочу ставить этих людей в неудобное положение».

Интересно, что вместо снятого Перрином письма на сайте ADC появился другой документ. Он был датирован 10 марта 2004 года и подписан конгрессменами Бартоном и Пенсом. В нем конгрессмены также упоминали об экс-премьере Кириенко и тоже обращались к Колину Пауэллу, но не по поводу чикагского домика, а в связи с пропажей злосчастного кредита МВФ.

За день до вынесения судебного решения свидетель со стороны «Новой газеты» депутат Госдумы Виктор Илюхин попытался защитить ответчиков, заявив, что сам сомневается в «чистоте» расходования кредита МВФ в бытность Кириенко премьером, а многие предположения газеты основывались именно на его выступлениях. Заместитель главного редактора «Новой газеты» Сергей Соколов заметил, что с официальным опровержением письма конгрессменов газета выступить должна, а менять вердикт дефолту и «украденному траншу» не обязана: «Пусть этим занимается следствие, газета имеет право высказывать мнение, основанное на комментариях официальных лиц — например, Виктора Илюхина, Сергея Степашина и Сергея Глазьева».

Наш человек в МВФ

В октябре 2004 года в другом печатаном издании — теперь уже «Российской газете» — было опубликовано интервью с исполнительным директором МВФ от России Алексеем Можиным. Он попытался поставить точку в истории с «исчезающим траншем».

Отвечая на вопрос корреспондента Татьяны Конищевой о том, почему в последнее время вновь заговорили о разворовывании кредитов МВФ и, в частности, о якобы украденном кредите в августе 1998 года, Алексей Можин ответил, что ему «не известно ни одного факта, ни одного аргумента, свидетельствующего о нецелевом использовании июльского транша МВФ 1998 года, а тем более о его хищении. Все слухи и измышления о хищении транша МВФ распространялись и распространяются с негодными целями и негодными методами. Начало этим измышлениям положил целый ряд откровенно поддельных документов, представленных известным депутатом Илюхиным весной 1999 года. Все это уже десять раз проверено и перепроверено. Как только появились эти измышления, фонд настоял на том, чтобы Центробанк России нанял аудиторов для проведения расследования обстоятельств использования кредита. По итогам в фонд был представлен доклад, который подтвердил факт поддельности представленных Илюхиным документов. Начнем с того, что июльский транш МВФ составил $4781 млн, в то время как в документах Илюхина стояла круглая цифра — $4800 млн. Кроме того, все номера счетов, проставленные в этих документах, оказались фиктивными, оператор с фамилией, указанной в якобы платежном поручении Федерального резервного банка Нью-Йорка, никогда не работал в этом банке, а подобные формы платежных поручений никогда этим банком не использовались.

Что же касается использования кредита, то документально установлено, что за период с 1 июля по 1 сентября 1998 года чистый объем продаж валюты (то есть за вычетом покупок) Центральным банком России составил $9100 млн, то есть сумму, почти вдвое превышающую кредит МВФ. Другими словами, Центральный банк израсходовал средства МВФ (и даже гораздо большую сумму) на проведение валютных интервенций в безуспешном стремлении не допустить девальвации российского рубля. Можно долго рассуждать, насколько оправданной была такая политика в условиях июля-августа 1998 года. Скажу лишь, что Россия стала далеко не первой и не последней страной, безуспешно пытавшейся защитить курс национальной валюты при помощи масштабных валютных интервенций. Я бы мог привести большое количество подобных примеров».

Однако, по мнению Можина, история с пропажей транша не была выдумана Илюхиным. Скорее всего, его кто-то крупно подставил. Кроме того, Можин подчеркнул, что «деньги, которые предоставляет фонд, не существуют отдельно от общих ресурсов федерального бюджета или от общих валютных резервов Центрального банка. Они как бы растворяются в этих средствах и идут на выполнение тех же задач и целей, на которые идут средства российского бюджета или валютные резервы Центробанка».

Может быть, ключевое слово здесь «растворяются»? Или транш все-таки никуда не исчезал и все время был там, где должен был быть, и работал на благо страны? Хотелось бы верить. Но почему-то размышления о трудной, полной невзгод и опасностей судьбе злополучного транша заставляют вспомнить слова Настасьи Тимофеевны из чеховской «Свадьбы»: «Андрюшенька, где же двадцать пять рублей?»

 

Сберкнижка с печальным концом

Вклады населения, сгоревшие в горниле рыночных реформ

«Граждане, храните деньги в сберегательной кассе!» — эта агитка времен развитого социализма прозвучала в фильме «Иван Васильевич меняет профессию» из уст великолепного домушника Жоржа Милославского в исполении великолепного Леонида Куравлева. Граждане и хранили. Причем делали это не подпольные миллионеры и жулики, а трудящиеся.

Хранили себе и хранили — до начала 1990-х…

Подспорье в хозяйстве

А потом была либерализация цен, шоковая терапия, денежные реформы, безудержная инфляция… В общем, вклады «сгорели». Тот, кто успел накопить несколько тысяч (тогда на эти деньги можно было купить отечественный автомобиль), сегодня, сняв свои трудовые, может потратить их разве что на то, чтобы пару раз сходить в супермаркет. И то, если у него скромные продовольственные потребности…

Проблема возникла в самом начале 1990-х. К тому времени (на 20 июня 1991 года) денежные сбережения в виде вкладов в сберкассы составляли 372,3 млрд руб., из них более 50 % составляли вклады до 1 тыс. руб. Памятная всем либерализация цен попросту съела все сбережения. Кстати, октябрьский закон того же года об индексации вкладов был, мягко говоря, проигнорирован.

В течение нескольких лет тема о восстановлении сбережений граждан дебатировалась в кулуарах правительства, и наконец, в 1995 году президент подписал закон о компенсации вкладов. Попытки членов правительства, в том числе и помощника президента Александра Лившица, оценить реальную стоимость вкладов тогда дали результат в 500 трлн рублей.

Какая же поднялась паника после пресс-конференции г-на Лившица! «Компенсация грозит гиперинфляцией!» — кричали одни. «Откуда взять такую сумму — это же три годовых бюджета?» — волновались другие. Однако последние не поняли суть вопроса, а Лившиц был не прав, обнародовав подобную дезинформацию. Даже простой логический подсчет давал иные результаты: государственный бюджет составлял 246 трлн рублей, значит, объем компенсации не превышал двух госбюджетов. Кроме того, речь шла о восстановлении сбережений не в 1995 году, а начиная с 1996 года.

К тому же надо было внимательнее читать закон: в нем ни слова не говорилось о том, чтобы сбережения сразу должны превратиться в наличные и выдаваться все разом. Все должно было делаться постепенно. Постепенно и делалось.

В начале февраля 2010 года в Москве и регионах владельцы советских вкладов в Сбербанке могли использовать очередную возможность получить компенсационные выплаты. Из федерального бюджета на эти цели в 2010 году было выделено 85 млрд рублей, в 2011 году планируется выделить аналогичную сумму, а в 2012 году увеличить ее до 100 млрд рублей. За каждый дореформенный рубль, размещенный в Сбербанке по состоянию на 20 июня 1991 года, государство выплатит два или три российских, в зависимости от возраста владельца вклада.

В начале февраля 2010 года в Москве и регионах владельцы советских вкладов в Сбербанке могли использовать очередную возможность получить компенсационные выплаты. Из федерального бюджета на эти цели в 2010 году было выделено 85 млрд рублей, в 2011 году планируется выделить аналогичную сумму, а в 2012 году увеличить ее до 100 млрд рублей. За каждый дореформенный рубль, размещенный в Сбербанке по состоянию на 20 июня 1991 года, государство выплатит два или три российских, в зависимости от возраста владельца вклада.

Компенсационная кампания 2010 года не первая и не последняя. Государство по мере финансовых возможностей ежегодно выделяло бюджетные средства на погашение долгов бывшего Сбербанка СССР перед вкладчиками. А в 2010 году двух- и трехкратная компенсация — максимальная за все годы выплат. Как отметил глава Минфина Алексей Кудрин на рабочей встрече с председателем правительства РФ, «в предыдущие годы мы компенсировали тысячу рублей на соответствующую тысячу рублей вклада. Затем подняли до двух тысяч рублей. Затем отдельным категориям граждан, прежде всего ветеранам войны, другим нуждающимся категориям, опекунам, семьям погибших, мы компенсировали весь остаток вклада, исходя из одного рубля к одному». По поводу компенсаций в 2010 году Алексей Кудрин, в частности, сказал: «Мы считаем, что граждане получат кто по одной тысяче, кто по две, кто больше тысяч рублей, и это будет необходимым подспорьем в следующем году. Конечно, правительство и в следующие годы продолжит компенсацию средств таким образом и перейдет к другой кратности компенсации».

Все познается в сравнении

Хотя если сравнивать стоимость нынешнего рубля с рублем образца 1991 года, то с учетом инфляции и проведенной в 1998 году деноминации российской валюты в тысячу раз рубль обесценился почти в 21 раз. То есть полная компенсация по дореформенным вкладам должна быть не менее чем двадцатикратной. Однако для окончательного и единоразового расчета по советским вкладам нужны поистине астрономические суммы, размер которых приводит председатель комитета Госдумы по финансовому рынку Владислав Резник: «При переводе сбережений граждан в ЦДО (целевые долговые обязательства, которые определяются из соотношения покупательной способности рубля на текущий момент и рубля на 1990 год. — Ред.) с учетом положений Федерального закона от 10 мая 1995 года № 73-Ф3 „О восстановлении и защите сбережений граждан Российской Федерации“ объем государственного внутреннего долга, исходя из размера долговой стоимости на 30 декабря 2002 года (последняя дата определения ЦДО) и индекса потребительских цен за 2002–2009 годы, на 1 января 2009 года оценивался в сумме порядка 20,8 трлн рублей, а на 1 декабря 2009 года — более 22 трлн рублей, что сопоставимо с размером расходов федерального бюджета за несколько последних лет».

Чтобы покрыть весь обозначенный объем внутреннего долга (22 трлн рублей), потребуется не менее 200 лет ежегодно выделяемых сумм в объемах, запланированных бюджетом на 2010–2012 годы. Поэтому совершенно очевидно, что единовременная компенсация, которая бы соблюдала при этом принцип сопоставимости цен, просто невозможна, а вклады будут индексироваться с учетом финансовых возможностей государства. Поэтому, по всей видимости, вкладчикам остается лишь смириться с мыслью, что деньги будут выдаваться порционно, а свидетелями завершающего этапа компенсаций станут их далекие потомки.

Компенсация и индексация

В 2010 году компенсации по дореформенным вкладам могут получить все граждане, имевшие действующий вклад в Сбербанке СССР до 20 июня 1991 года. В три раза увеличится остаток на вкладе у рожденных до 1945 года включительно, остальные получат двукратную компенсацию остатков, исходя из номинального количества средств на сберкнижке в 1991 году. При этом выплаты получат владельцы как действующих, так и закрытых вкладов, если деньги с него получены после 1992 года. На аналогичную по кратности вложений компенсацию могут рассчитывать и наследники вкладчиков, только в этом случае в расчет будет приниматься возраст самих наследников, а не возраст умершего владельца вклада. Как пояснили в пресс-службе Сбербанка, если вклад закрыт и сберегательной книжки у вкладчика нет, то для получения выплаты гражданин должен обратиться в филиал банка, где хранился вклад, предъявить паспорт и написать заявление.

При этом применяемый к расчету компенсации коэффициент зависит от срока закрытия вклада. Так, по вкладам, действующим в настоящее время, либо по вкладам, закрытым с 1996 по 2010 год, действует коэффициент, равный единице. Понижающие коэффициенты — от 0,6 до 0,9 (чем ближе к 1991 году, тем меньше коэффициент) — применяются к депозитам, закрытым с 1992 по 1995 год включительно. Также стоит учитывать, что ранее полученные компенсации будут вычитаться из итоговой суммы. К примеру, если остаток вклада на 20 июня 1991 года составил 2 тыс. рублей, а вклад был закрыт в 1992 году, то владелец вклада 1945 года рождения при условии, что ранее компенсаций не получал, сможет получить ее в 2010 году в размере 3600 рублей. То есть методика расчета такова, что остаток вклада — 2 тыс. рублей умножается на коэффициент 0,6, а полученная сумма утраивается.

Очевидно, что подобная индексация не устраивает многомиллионную армию вкладчиков. Если сейчас призыв хранить деньги в сберегательной кассе вызывает лишь иронию, то в советское время деньги на сберкнижке держала практически каждая семья. Кто-то откладывал деньги на дорогостоящую покупку, кто-то на старость, а кто-то просто на черный день. И все эти люди в одночасье лишились своих средств. Поэтому неудивительно, что вкладчики, отчаявшиеся получить свои деньги в объеме, адекватном их стоимости в СССР, стали обивать пороги судебных инстанций, куда поступали и поступают множество исков от тех, кто не согласен с символическими суммами компенсаций. Причем требования о компенсации граждане предъявляют всем, кто, на их взгляд, виноват в обесценивании сбережений: к Сбербанку, к Минфину, к Банку России и правительству РФ. «Требования предъявляются разные: об индексации средств (некоторые истцы перерасчитывают сумму вклада применительно к МРОТу, другие — исходя из прожиточного минимума или уровня цен), о признании ряда актов, устанавливающих обязанность РФ компенсировать сбережения, недействительными либо неконституционными, о признании незаконным бездействия правительства РФ в части возврата внутреннего долга СССР», — рассказывает ведущий юрисконсульт Столичной правовой компании Екатерина Ермихина.

Прецедент

Впрочем, достоверно пока известно лишь об одном прецеденте, когда годы судебных мытарств принесли вкладчику вполне весомую компенсацию. Жительница Белгородской области обратилась с иском к Сбербанку, требуя восстановления ее сбережений, размер которых позволял ей приобрести квартиру по ценам 1991 года. С 1997 по 2002 год решения районного суда в пользу заявителя отменялись пять раз, и дело отправлялось на новое рассмотрение. Но в конце концов годы судебных тяжб принесли свои плоды, и в 2002 году вкладчица и зампред правительства Белгородской области подписали мировое соглашение, в котором заявительница обязалась снять свои требования и отозвала жалобу. А власти в ответ на это приобрели для нее квартиру.

В остальных случаях, как показала судебная практика, уповать в этом вопросе на российское правосудие бессмысленно. Несмотря на обилие вариантов предмета и оснований исков, суды занимают четкую позицию не в пользу владельцев обесценившихся вкладов. «Отказы в удовлетворении исков об индексации в основном связываются с тем, что порядок компенсации в настоящее время установлен рядом нормативных актов. Что касается требований о признании незаконным бездействия правительства РФ и обязанности принять нормативные акты во исполнение действующих федеральных законов, Верховный суд указывает на невозможность вынесения решений, предписывающих правительству реализовывать предоставленные ему Конституцией полномочия по принятию нормативных актов», — говорит Екатерина Ермихина.

Юристы также отмечают случаи, когда наиболее упорные граждане, не добившись положительного результата от судебных инстанций в стране, доходили до Европейского суда по правам человека. Однако и в Страсбурге жалобы россиян принимать отказываются. Первое решение по подобному обращению в Страсбургский суд, по словам Екатерины Ермихиной, состоялось в 2002 году. Заявитель полагал, что в результате инфляции его сбережения, размещенные на счете в Сбербанке, потеряли свою покупательную способность, а невыполнение государством своих обязательств по восстановлению ценности его вкладов в банке можно расценить как лишение его имущества. «Европейский суд констатировал факт несения потерь, напомнив, что Конвенция по правам человека не вменяет в обязанность государству поддерживать покупательную способность денежных сумм, размещенных в финансовых институтах. Кроме того, суд также указал на то обстоятельство, что РФ взяла на себя такое обязательство „с принятием Закона о сбережениях для того, чтобы создать схему государственной поддержки, направленную на переоценку денежных сумм, размещенных во вкладах в банке до 20 июня 1991 года“. При этом жалоба была признана неприемлемой», — рассказала Екатерина Ермихина.

Госдума не дремлет

В конце января 2009 года Госдума в очередной раз решила заняться проблемой дореформенных сбережений граждан, «сгоревших» в начале 1990-х. Было принято постановление о создании рабочей группы по совершенствованию законодательства в сфере восстановления и защиты сбережений граждан. По словам Владислава Резника, избранного руководителем этой рабочей группы, сейчас депутаты рассматривают ряд законопроектов, связанных с проблемой дореформенных вкладов, которые, впрочем, так ее и не решают. «Приходится констатировать, что ни один из указанных проектов реально не решает проблемы так называемых дореформенных вкладов, о чем в том числе говорит их длительное нахождение на рассмотрении. Некоторые из них утратили актуальность, в том числе по причине существенного изменения законодательства и социально-экономической ситуации, некоторые некорректны с правовой точки зрения, иные попросту не могли быть поддержаны в силу многочисленных недостатков», — сказал он.

Пока единственным документом, на основании которого из бюджета страны выделяются средства на компенсационные выплаты, является Федеральный закон «О восстановлении и защите сбережений граждан Российской Федерации». Закон, согласно которому государство гарантирует восстановление и обеспечение сохранности ценности денежных сбережений граждан на вкладах в Сбербанке до 20 июня 1991 года, был подписан еще в 1995 году президентом Борисом Ельциным. Дата отсечения сроков фиксации остатков на вкладах, подлежащих восстановлению и сохранности, выбрана неслучайно. Именно в тот день Сбербанк СССР получил статус коммерческого и акционерного, а все долги бывшего советского госбанка были признаны внутренним государственным долгом России.

Ценностью гарантированных сбережений, согласно закону «О восстановлении и защите сбережений граждан Российской Федерации», признается покупательная способность вложенных средств на момент их вложения. Также этим законом предусматривается, что покупательная способность рассчитывается «исходя из стоимости фиксированного набора основных потребительских товаров и услуг включающего рацион питания, товары и услуги, обеспечивающие нормальное физиологическое существование человека». Эта покупательная способность считается постоянной и определяется покупательной способностью рубля по состоянию на 1990 год.

 

«Нога» и рука Москвы

Нессим Гаон против правительства России

Это не то чтобы афера, но… Долги надо отдавать. Или хотя бы признавать. Впрочем, все зависит от того, кто с кем договаривается и о чем. Одно дело, когда договариваются между собой люди, другое дело — государства. А если частное лицо заключает договор с другим государством, а государство это в какой-то момент перестает существовать? О том, что из этого получается, свидетельствует история компании Noga, которая вот уже два десятилетия пытается отстоять свои права перед Москвой…

Опасные связи

Эта история началась еще в СССР 12 апреля 1991 года главу фирмы Noga d'Importation et d'Exportation SA (или попросту Noga) господина Нессима Гаона угораздило вступить в экономические отношения с СССР. Он договорился с тогдашним первым вице-премьером РСФСР, министром сельского хозяйства и продовольствия РСФСР Геннадием Куликом о поставке в нашу страну продуктов питания в обмен на нефть.

СССР был еще жив, но времена были глубоко перестроечные. Старые порядки были разрушены, новые еще не установились. Договор был подписан с массой юридических оплошностей — в частности, советская сторона отказывалась от «суверенного иммунитета» и в случае невыполнения соглашения любые ее активы могли быть арестованы.

А в 1991 году СССР перестал существовать. И не все обязательства Союза Россия готова была безоговорочно признать. В 1992 году злополучный контракт был перезаключен, а в 1993 году Россия отказалась от оплаты поставок и расторгла договор. По какой причине — сказать сейчас трудно. Можно предположить, что причиной стал развал СССР и соответствующие перестановки в правительстве, а может быть, сыграла роль и динамика цен на нефть в 1991–1993 годах. По некоторым данным, Россия обвинила Гаона в подкупе чиновников и завышении цен на поставляемые товары.

Так или иначе, поскольку договор был расторгнут в одностороннем порядке, Гаон заявил, что ему причитается неустойка.

Гаон и его «Нога»

Нессим Гаон родился в Судане (по другим данным — в Саудовской Аравии) в 1922 году в семье турецких евреев. Предки Гаона жили в Италии, Испании, Египте и Османской империи. Его отец был губернатором города Порт-Судан.

Молодой Нессим увлекся спортом, правда, весьма специфическим — борьбой с нильскими крокодилами. «Это местный вид спорта, и в молодости Гаон, как говорят его знакомые, участвовал в таких схватках, — рассказывал журналу „Огонек“ бизнесмен Алекс Коган. — Охотно верю: у Гаона пониженный болевой порог, он почти не чувствует боли, ему даже зубы в свое время рвали без наркоза». От борьбы с рептилиями Гаона отвлекла война: в Судан вторглись итальянцы, он вступил в ряды британской армии. По слухам, Гаон служил в разведке Ее Величества, но сам он этого не подтверждал. Известно лишь, что карьеру военного он завершил капитаном.

После войны он женился на Рене Тамман, своей дальней родственнице. Бизнесом начал заниматься еще в Судане. Сначала участвовал в семейном деле, потом его компания почти полностью монополизировала экспорт хлопка. Постепенно бизнес выходил за национальные границы — сначала в Нигерию, потом в Швейцарию. В 1957 году Гаон и сам переехал в эту страну и основал компанию Noga (название фирмы — анаграмма фамилии владельца — Gaon), а в 1969 году получил швейцарское гражданство.

Господин Гаон всегда был известен как еврейский активист. Еще в Судане он возглавлял еврейскую общину. В начале 1970-х годов стал президентом Всемирной федерации евреев-сефардов. В 1972 году финансировал строительство синагоги Hekhal Haness в Женеве. Гаон был вице-президентом Всемирного еврейского конгресса и председателем правления Университета Бен-Гуриона в Негеве (Израиль). В Израиле Гаон имел немалый политический вес, так как был дружен с бывшим премьер-министром Менахемом Бегином. Поговаривали, что он также был одним из посредников при заключении мирного соглашения между Израилем и Египтом и одним из кандидатов на пост президента этой страны. Его дочь Маргарита вышла замуж за Жоэля Герцога, сына бывшего президента страны Хаима Герцога. Жоэль Герцог и сын Нессима Гаона, Давид Гаон, стали совладельцами компании Noga.

Гаон вел дела во многих странах мира: Аргентине, Бразилии, Великобритании, Венгрии, Египте, Испании, Польше, Португалии, Судане, США, Франции. Он не только торговал хлопком, но занимался также финансовыми операциями и недвижимостью. В Женеве на набережной Монблан он построил отель Noga-Hilton, который позднее стал его фамильной резиденцией. Такие же отели появились в Каннах и Абудже в Нигерии. Ведь главной его специализацией были страны третьего мира. Он предпочитал работать с коррумпированными чиновниками.

«Нога» в Москве

Советским рынком Нессим Гаон заинтересовался еще в 1980-е годы. К тому времени он уже ворочал миллиардами, а его собственное состояние исчислялось сотнями миллионов. Но он хотел большего. Перед глазами у него был пример закадычного друга — швейцарца Брюса Раппопорта, который на сделках со странами третьего мира сколотил миллиардное состояние. «Они были, что называется, друзья-соперники: Нессим относился к Брюсу с ревностью, но и с огромным уважением, — вспоминал Александр Добровинский, который тогда работал на Раппопорта. — Брюс всегда делал ставку на адвокатов и всегда говорил Гаону: „Нет ничего крепче идеально связанного контракта, ведь ты потом можешь их всех засудить!“ Сам Раппопорт сделал это дважды: в середине 1970-х отсудил $1,5 млрд у Индонезии, чуть позже — $400 млн у Габона. На эти деньги Брюс купил очень крупный пакет акций Bank of New-York».

Путевку в страну большевиков швейцарскому капиталисту дал председатель Советского комитета защиты мира Генрих Боровик. В 1989 году Комитет организовал российско-американское экономическое совещание, на заседания которого пригласили западных бизнесменов. Прислали приглашение и Нессиму Гаону. Тогда он установил связи с российским правительством и Комитетом защиты мира.

«На первую же встречу со мной Гаон принес две записные книжки, в них были телефоны всей российской элиты, — рассказывал Александр Добровинский. — В первой были контакты тех, кто подписывал договор с Гаоном, — почти весь состав российского правительства за 1991 год! На второй книжке стояла пометка — те, кто готов решить проблему за процент. Там был не менее впечатляющий набор имен, а открывала ее визитка Березовского. Гаон знал, что делал. В Россию в тот период шли авантюристы, которые могли рисковать. Крупный капитал не шел: он не понимал, что здесь происходит, и потому боялся. А у Гаона и капитал был немаленький, и авантюрная жилка присутствовала. Он не хотел рисковать своими деньгами и заставил Россию подписать суверенные гарантии. Российские чиновники за небольшие, но симпатичные подарки такую штуку подписали. При этом очевидно они не понимали, что делали, а Гаон эту необразованность и головотяпство совершенно сознательно использовал».

О каких «подарках» чиновникам шла речь? По словам Добровинского, скорее всего это были относительно безобидные вещи: «Поездка за границу, мерседес, швейцарские часы. Сегодня это не интересует даже секретаршу чиновника, а тогда это казалось очень весомым. Гаон называл это подарками, у нас это был путь наверх. И этим пользовался не только Гаон. Помню, когда мы подписывали договор о создании СП с одним из советских министерств, замминистра сказал мне: „Александр, я все подпишу, но давай сделаем собрание учредителей где-нибудь в Париже. И мы сделали его в Париже. А второе провели на Багамах: почему не сделать приятное людям?“»

Злополучный контракт

Проблемы с контрактом начались практически сразу: российские приемщики были крайне недовольны качеством товаров, которые поставлял Гаон. Позже стали говорить, что Noga существенно завышала их стоимость, а стоимость нефтепродуктов, наоборот, занижала, благо контракт позволял. При этом Гаон начал выдвигать к России претензии — якобы срывались сроки поставки нефтепродуктов. Перепроверить слова Гаона было крайне трудно, ведь контролировала выполнение сделки сама Noga. В декабре 1992 года в письме на имя Виктора Черномырдина Гаон предъявил России претензии на $300 млн. В 1993 году претензии Гаона выросли до $350 млн, затем — до $700 млн., а потом и вовсе до $1,5 млрд.

«Первый раз я встретился с Гаоном в 1993 году, когда мне поступило указание от президента решить проблему с задолженностью Noga, — рассказывал Александр Шохин журналу „Огонек“. — Помню один его жест — он все время потирал большим пальцем о два-три следующих. Жест, показывающий возможность заработать большие деньги и потом их поделить. Это произвело на меня тогда большое впечатление».

Три министерства представили тогда записку, в которой говорилось, что наш долг Гаону — почти $300 млн, и было бы неплохо ему хоть чуть-чуть заплатить, чтобы избежать судебных исков. «И мы сделали ошибку: мы заплатили ему 30 млн, поверив, что если предъявляют счет на 300 млн, то хоть что-то мы должны, — говорит Шохин. — Решили — заплатим 10 %, а потом разберемся. Когда стали разбираться и потребовали от Гаона провести полную выверку всех обязательств, начался скандал. Он начал делать заявления о том, что спас от голода Россию, а мы пристаем к нему с какими-то глупостями. И тогда мы ему сказали: пока выверки не произойдет, ни копейки он не получит».

Гаон стал грозить России судом. Одновременно, как вспоминает Александр Шохин, он задействовал связи в высших эшелонах власти. Одно за другим сыпались письма с требованием заплатить Гаону, разобраться в ситуации. Предпринимателю удалось даже вовлечь в конфликт президента Ельцина.

«Не берусь категорично оценивать действия сторон ни с правовой, ни с деловой, ни с этической точки зрения… Но такие ситуации, убежден, не будут притягивать деловых людей в Россию. Объясните мне эту ситуацию. Я хочу знать, кто здесь больше прав или виноват», — писал Борис Ельцин в поручении премьеру Черномырдину в 1993 году. А вот выдержка из поручения президента от 29 августа 1994 года: «Мое поручение годичной давности осталось невыполненным. Найдите виновников этой волокиты и накажите. Такими действиями мы не привлекаем деловых людей в Россию, а отталкиваем».

«В 1994 году правительство России решило пойти на соглашение с Гаоном и заплатить ему, как он требовал, $700 млн, — вспоминал Александр Шохин. — Распоряжение уже было подписано Черномырдиным, но еще не было выпущено. Я срочно позвонил премьеру и сказал: „Виктор Степанович, не советую выпускать это, потому что доказательств этого долга нет“. И Виктор Степанович срочно снял с выпуска уже подписанное распоряжение. Но копия этого распоряжения премьера каким-то образом оказалась у Гаона, настолько широк был круг его контактов. Он мог очень быстро выяснять ситуацию, узнавать о позиции всех ключевых членов кабинета и администрации президента и влиять на нее».

Александр Шохин опасался встречаться с Гаоном один на один: «Он очень грамотно использовал любое неточно сказанное слово или неосторожное решение в своих интересах, — рассказывал он. — В Стокгольмском арбитраже он привел как доказательство долга то самое распоряжение Черномырдина, наш платеж в $30 млн, множество подобных косвенных улик. Российские чиновники давали Гаону некие обещания по принципу „обещать не значит жениться“, а Гаон использовал эти обещания в суде.

Помню, осенью 1993 года я возглавлял делегацию российского правительства на сессии МВФ и Всемирного банка в Вашингтоне, и там Гаон со своим сыном пытались встретиться со мной один на один. Я завтракал в гостинице и увидел, что они караулят меня в фойе — пришлось уходить на сессию МВФ через черный ход».

«Нога» с парусами

В 1993 году суд Люксембурга признал законность требований Гаона и наложил арест на находившиеся в этой стране активы российского правительства, ЦБ, Внешэкономбанка, Внешторгбанка и ряда внешнеторговых объединений. Общая сумма арестованных средств составляла $600 млн. Однако РФ удалось добиться снятия ареста. Дело не сдвигалось с мертвой точки. Однако и Гаона сдвинуть с места было непросто. Он начал долгую и упорную борьбу с российским правительством, которая стала смыслом его жизни.

Тот факт, что России удалось добиться снятия ареста с имущества в 1993 году, Гаона не остановил. В 1997 году сторону Noga принял и Стокгольмский арбитраж, признав за Россией задолженность в $63 млн. По его решению в мае 1999 года во Франции были арестованы счета российских дипведомств, миссии при ЮНЕСКО, счета Банка России и Внешэкономбанка во французских банках. Но проблемы это не решило.

Что было делать? Компания судилась не с другой компанией, а с правительством, да еще такой страны, как Россия. С другой стороны, договор 1991 года заключался с совсем другим государством, которого больше не было на карте мира. И Гаон решил, что единственное, что ему остается — начать охоту за российскими активами за рубежом. С тех пор он внимательно следил за всеми российскими ценностями, пересекающими границу страны, и пытался заполучить их в виде компенсации, наложив арест на российское имущество.

К этому времени с учетом процентов объем российского долга достиг примерно $500 млн и продолжал расти. Сама Noga находилась под давлением кредиторов, еще в 1996 году женевский суд объявил ее банкротом.

В мае 2000 года во Франции были блокированы счета российских дипслужб, госкомпаний, включая «Роснефть» и «Славнефть» (хотя сами компании арест отрицали), ЦБ и Внешэкономбанка. А в июле того же года в порту Брест был задержан парусник «Седов», участвовавший в международной регате «Брест-2000». Российские власти оспорили это решение, и брестский суд высшей инстанции отменил арест. В августе апелляционный суд Ренна подтвердил это решение. Noga обязали выплатить устроителям регаты 250 тыс. франков ($45 тыс.) неустойки.

Дело кончилось явно не в пользу Гаона, но это его только раззадорило.

«Нога» с крыльями

22 июня 2001 года разразился новый скандал. Была предпринята попытка ареста французским судом самолетов Су-30МК и МиГ-АТ на авиасалоне в Ле-Бурже. Демарши Noga сорвали перелет россиян по маршруту Чкалова (Москва — Северный полюс — Портленд). Тогда лишь вмешательство канцелярии президента Ширака уберегло истребители от конфискации. Причем МиГи были уже арестованы, но французские службы вывезли их на военную часть аэродрома, куда судебный исполнитель попасть не мог. Дирекция салона распорядилась заправить истребители, и они срочно вылетели на родину. А Noga подала иск в парижский суд.

Официальные представители РФ еще в день попытки ареста заявили, что действия фирмы Noga являются неправомерными. Спор с Noga должен был разрешиться во французском суде. Судебное заседание было назначено в суде парижского пригорода Бобиньи. Правда, в связи с тем, что самолеты благополучно улетели, российские представители решили на суд не являться. Но затем, когда стало понятно, что ситуацию можно урегулировать, РФ заявила, что ее представители готовы явиться в суд. В суде РФ выступала в роли ответчика, а три компании, чью технику пытались арестовать (российская самолетостроительная корпорация МиГ, авиационный военно-промышленный комплекс «Сухой» и Комсомольское-на-Амуре авиапроизводственное объединение), — в качестве лиц, добровольно присоединившихся к ответчику.

В июле 2003 года суд парижского пригорода Бобиньи удовлетворил иск России к швейцарской фирме Noga о незаконности арестов в 2001 году на аэрокосмическом салоне в Ле-Бурже российских самолетов. Как сообщил представлявший на суде интересы РФ адвокат Игорь Зенкин, суд принял решение о незаконности ареста и незаконности действий фирмы Noga. Французское правосудие сочло, что военная техника не может быть арестована нигде и ни при каких обстоятельствах, так как на нее распространяется абсолютный иммунитет. Суд отклонил аргументацию швейцарской фирмы, согласно которой выставленные в Ле-Бурже машины демонстрировались с коммерческими целями, не были вооружены, а поэтому их нельзя считать военными. Кроме того, суд предписал фирме Noga уплатить штрафы для покрытия судебных расходов — €3000 России и по €1000 присоединившимся фирмам.

Ведущий адвокат компании Noga Марк Боннан прокомментировал итоги процесса 2003 года следующим образом. «Каков бы ни был исход суда в Бобиньи, он никак не может сказаться на нашем подходе к делу. Мы всеми правовыми средствами будем добиваться покрытия долга. Лично меня просто удивляет, как великая страна, точно мелкий жулик, пытается ловчить в судах и прибегать к помощи государственных чиновников, лишь бы не выполнять решения суда. Мы уверены в своей правоте и знаем, что рано или поздно России придется заплатить долг. Но в Москве, видимо, забывают, что он растет день ото дня за счет процентов».

Решение французского суда позволило прервать двухгодичный перерыв в показе российских самолетов на авиавыставках в Европе. До сих пор компании опасались повторения попыток ареста своей техники фирмой Noga. Ведь демарш в Ле-Бурже был далеко не единственной попыткой Noga вернуть свои деньги. Так, в июне 2002 года Noga сорвала участие российских самолетов в праздновании 60-летия авиаполка «Нормандия-Неман». Главком ВВС генерал-полковник Владимир Михайлов, опасаясь действий Noga, решил отменить намечавшийся на 25 июня недельный визит делегации ВВС во Францию на праздничные мероприятия. Вместо четырех истребителей Су-27 и 70 человек, готовившихся к перелету на военно-транспортном самолете Ил-76МД, во Францию должны были отправиться не более 30 ветеранов войны. К тому же ВВС еще предстояло найти деньги на авиабилеты на рейсовые самолеты, вылетающие в Париж… Между тем этот визит должен был стать гвоздем программы военного сотрудничества между министерствами обороны России и Франции на этот год. Подготовку к нему ВВС начали еще в апреле: экипажи истребителей Су-27 из 237-го Центра показа авиатехники в Кубинке приступили к интенсивным тренировкам. Сорвала Noga и участие российских самолетов на авиасалоне в Фарнборо в 2002 году.

«Нога» и Бородин

В начале 2000-х Гаон пытался получить долг, пытаясь наложить арест на средства, внесенные в залог еще за одну «ценность» — Павла Бородина. Но в октябре 2001 года Федеральный суд Швейцарии отказал ему в иске на конфискацию в его пользу 5000 швейцарских франков ($3 млн), которые были внесены в качестве залога за временное освобождение из-под стражи Бородина, находящегося под следствием в женевском суде. Дело в том, что, по мнению федеральных судей, адвокаты Гаона не сумели доказать, что именно правительство Российской Федерации заплатило эту сумму.

Ведущий адвокат Гаона мэтр Марк Боннан воспользовался тем, что в печати было процитировано высказывание одного из адвокатов Бородина, будто бы залог был выплачен «российским государством». Однако в Женеве его иск не имел успеха, поскольку, по мнению следственного судьи, ничто не доказывало этого, а швейцарские адвокаты Бородина завили, что тот внес сумму сам. Тогда мэтр Боннан апеллировал в федеральный суд, но судьи лишь подтвердили решение женевских коллег. «В очередной раз политика взяла верх над правом, потому что деньги по залогу явно были выплачены из российской казны, иначе бы они не поступили так быстро, — заявил мэтр Боннан. — Но мы на этом не остановимся и будем продолжать поиск государственного имущества Российской Федерации везде, где оно находится, пока долг не будет покрыт полностью. Я атакую российские активы там, где они есть. Так, мы с нетерпением ждем визита в Швейцарию президента Путина. Поскольку он и пальцем не пошевельнул, чтобы заплатить долг своей страны, мы примем все меры, чтобы было арестовано имущество, которое будет доставлено в Швейцарию вместе с ним. Но наши усилия не ограничиваются Францией и Швейцарией. Мы не дадим спокойно спать российскому правительству, пока оно не расплатится с нами, включая судебные издержки, которые нам пока приходится нести по его вине. Тот факт, что вокруг наших акций каждый раз возникает шумиха в печати, только играет нам на руку, ибо привлекает на нашу сторону общественное мнение».

Бомж

Между тем за время нескончаемой тяжбы с Россией Нессим Гаон фактически обанкротился. Проблмы начались еще раньше, когда компания Granadex в Аргентине, принадлежащая малад-шему брату Нессима Гаона Леону и занимавшаяся производством арахисового масла, вследствие кризиса и гиперинфляции 1990–1992 годов в этой стране потеряла $15 млн, а после разорения аргентинского Banco Social de Cordoba была продана с молока. Гарантом Леона был Несим Гаон, и к концу 1990-х годов кредиторы взыскивали с братьев более $500 млн.

В 1994 году, пословам Гаона, он обратился с просьбой о конкордате (соглашение между несостоятельным должником и его кредиторами об отсрочке или частичной выплате долга. — Ред.). Он добивался назначения судьи, чтобы официально заявить кредиторам, что у него не хватает ликвидных средств, чтобы расплатиться с ними. С согласия суда и части кредиторов послдним была выплачена определенная сумму в обмен на освобождение от обязательств. Однако три банка — Credit Lyonnais, BNP и Banque Cantonale de Geneve — отказались от частичной выплаты и потребовали полного расчета. Гаон согласился выплатить этим банкам 100 % долг при условии, что они не будут создавать ему проблемы и дождутся, пока он получит долг от России. Ведь долг Гаона составлял $40 млн, а Россия, по его словам, была должна ему $800. Они согласились. Но получить деньги с России оказалось не так просто.

Летом 2002 года швейцарский суд постановил выселить Гаона и его семью из двухэтажных апартаментов в отеле Noga Hilton на Женевском озере. «Освободить жилплощадь» Гаон должен был еще раньше, но тогдашний генеральный прокурор Бернар Бертосса все же предоставил ему отсрочку до 31 декабря, чтобы семейство могло спокойно вывезти имущество. Тем более что у Гаона оставался еще шанс уплатить задолженность по «квартплате».

Но 2002 год застал семейство Гаона на старом месте. Более того, адвокат Робер Фихтер попытался апеллировать в бюро исков и банкротств, но натолкнулся на отказ. В начале апреля в апартаменты Гаона направили первого судебного исполнителя с поручением освободить помещение, отобрать ключи и поменять замки. Но тот, ко всеобщему удивлению, предоставил Гаону и его сыновьям еще одну отсрочку до конца июня. Утвердив это решение, Бертосса в оправдание этой «льготы» заявил: «Людей, достаточно богатых, чтобы обставить свое жилье с роскошью, нельзя выселить так же быстро, как людей с более скромным достатком».

В мае Женева избрала нового генерального прокурора. Этот пост получил Даниэль Заппелли, ставленник либералов, среди лоббистов которого были, в частности, и адвокаты Гаона. В середине июня Гаон обратился к нему с просьбой об очередной отсрочке. 14 июня Заппелли собрал у себя в кабинете все заинтересованные стороны, включая всех членов семьи Гаона, бюро исков и банкротств и банк UBS, главного кредитора обанкротившегося коммерсанта. После трехчасовых дебатов был выработан план постепенного выезда семей детей, который должен был завершиться к 20 июля. Даниэль Коэн Гаон и Жоэл Эрцог выполнили свои обязательства, но старик вновь уперся.

К концу июля съехали все, кроме самого Гаона: он лично встречал на пороге судебных приставов и молил о новой отсрочке. После долгих уговоров старик съехал в другой, более скромный номер в той же гостинице, который ему предоставил директор отеля. Как только Нессим покинул апартаменты, приставы тут же сменили замки. Чуть позже Гаон переехал в отдельный дом, купленный им несколько лет назад. Вместе со старым жилищем Гаон оставил и свои привычки. «Во время нашей последней встречи в 2005 году Гаон уже не курил. Он сильно постарел и устал», — вспоминал его деловой партнер Алекс Коган.

В 2003 году Федеральный суд Швейцарии предоставил Нессиму Гаону и его компании Noga предварительную отсрочку решения судьбы принадлежащей им компании Societe Anonyme du Grand Casino (SAGC) до 19 августа. UBS и BNP Paribas, банки — кредиторы SAGC, требовали ликвидации несостоятельного должника. SAGC была создана для эксплуатации женевской гостиницы Noga Hilton, крупнейшего пятизвездного отеля Швейцарии, который Гаон возвел, набрав кредиты у банков. Те охотно ссужали ему деньги, ибо взамен получили ипотечные расписки, предоставлявшие им все права на движимое и недвижимое имущество гостиницы в случае неуплаты долга.

Кредиторы под тем предлогом, что доходов гаоновской SAGC может не хватить на оплату долгов, общая сумма которых превысила 107 млн швейцарских франков ($78,6 млн), инициировали судебное расследование. Суд принял сторону банков и счел, что прибыли и активы компании не составляют достаточной суммы, чтобы появилась возможность выплаты того, что было квалифицировано как «сверхзадолженность», и гаоновская SAGC была признана несостоятельным банкротом. По существу, устранялся лишь сам Гаон, поскольку весь персонал его компании должен был перейти в фирму, созданную банками-кредиторами.

В январе 2004 года федеральный суд Швейцарии подтвердил вердикт о банкротстве принадлежащей Гаону компании Societe Anonyme du Grand Casino (SAGC), которая эксплуатировала женевский пятизвездный отель Noga Hilton.

Впрочем, гостиница не быда закрыта и не сменила вывеску Как только было оглашено решение высшей судебной инстанции, представители банков UBS и BNP Paribas, которые приобрели стены и имущество отеля, подписали соглашение с персоналом, который до сих пор входил в SAGC.

«Нога» и Путин

От отчаяния и, видимо, понимая, как в России делаются дела, Гаон еще в 2002 году обратился с письмом к Владимиру Путину. Об этом он рассказал в августе 2002 года в интервью газете «Коммерсантъ» и телекомпании НТВ. По его словам, Путин «обещал разобраться». Вскоре РФ предложила Noga свою схему погашения долга: 30 % списываются, остальная сумма реструктурируется и подлежит выплате в 2010 и 2030 годах. Гаон, которому в то время исполнилось 80 лет, в ответ на это заметил, что до выплат не доживет.

В июле 2003 года Алексей Кудрин пообещал, что правительство в ближайшее время «предпримет меры, чтобы урегулировать конфликт» с Noga. Способ предложил старый — заплатить $50 млн, которые признал Высший арбитражный стокгольмский суд.

И то заплатить не сразу, а с рассрочкой на общих условиях реструктуризации долга бывшего СССР Правда, в российском правительстве не верили, что Noga с этим предложением согласится, и не советовали российским компаниям вывозить свое имущество за границу. Однако в интервью газете «Коммерсантъ» и телекомпании НТВ владелец Noga заявил, что до сих пор не получал от России никаких предложений по урегулированию долга и продолжит разбирательства и попытки ареста российского имущества, пока не получит $800 млн. «Но никаких предложений не было! — заявил он. Господин Колотухин (в то время — замминистра финансов России. — Ред.) говорит: мы разрешим спор, мы начинаем переговоры, но это только слова. На деле ничего нет. Дело в том, что если мне заплатят даже $100 млн, это будет только авансовая выплата, и я буду продолжать арбитражные дела. Это не урегулирование».

Из чего складывалась сумма в $800 млн? По словам Гаона, в арбитраже в то время были рассмотрены еще не все иски. Он уверял, что завершены два процесса, которые он выиграл, и по решению судов Noga причитается $110–115 млн. «Сергей Колотухин хочет заплатить нам эту сумму и сказать „до свидания“. А мой ответ „нет“, — категорически заявил Гаон. — В 1993 году российские официальные лица письменно подтвердили, что должны $300 млн и произведут выплату в течение месяца. Одновременно они просили, чтобы мы не обращались в суд. И мы действительно не стали прибегать к арбитражу. Но нам так и не заплатили. Можете посчитать проценты с 1993 года по настоящий момент — сколько набежало за девять лет на $300 млн…»

«Мои проблемы созданы русскими, — сказал Гаон в интервью. — Мы не расплачивались за кредиты, которые брались в свое время для финансирования России, и выдавшие их банки стали действовать очень сурово, потребовав, чтобы мы выкупили закладную. Мы не смогли ее выкупить, и банки забрали гостиницу… Сейчас мы живем в гостинице, но у каждого из нас есть свой дом, там ведутся подготовительные работы, чтобы мы смогли».

К этому времени Гаон, может быть, и рад был бы завершить разбирательство с Россией, но на него давили его кредиторы, да и судебная машина была уже запущена. Поэтому, по словам Гаона, он был намерен и впредь «арестовывать российскую собственность, чтобы получить все деньги до последнего сантима». Арестовывать суда, самолеты, имущество посольств — все, кроме президентского самолета. «Вот это нет, — сказал Гаон, — Я никогда себе такого не позволю».

По мнению Гаона, в интересах России было достичь договоренности с ним и заплатить быстро. «Я знаю, — сказал он, — что сегодня в России гораздо более здоровая обстановка, вещи делаются честнее и эффективнее, у власти стоят люди, думающие об интересах страны, которые хотели бы улучшить ее репутацию. Все жулики ушли. Я обратился к господину Путину с письмом и получил от него великодушный ответ: он обещал разобраться. Да, остатки прежнего режима еще сохранились, однако и с ними тоже очень скоро покончат. Лично я не испытываю страха…»

«Нога»: шаг назад

В апреле 2004 года в суде высшей инстанции парижского пригорода Бобиньи Noga отозвала свой иск, в котором требовала привлечь к ответственности руководство Российского авиационно-космического агентства и администрацию международного аэрокосмического салона в Ле-Бурже за препятствия аресту в 2001 году на авиасалоне российских самолетов.

Заседание суда высшей инстанции Бобиньи по этому иску продлилось всего 10 минут. Адвокат Noga только засвидетельствовал почтение суду и передал ему заявление об отзыве иска. В связи с этим суд дело прекратил. Адвокат Игорь Зенкин, отстаивавший интересы «Росавиакосмоса» в деле Noga, сообщил: «Проиграв 18 дел, Noga отказалась от всех своих претензий. Таким образом, уголовное дело по факту кражи — угона имущества из-под ареста во время авиасалона в Ле-Бурже — закончено. По этому обвинению проходили трое русских и семь французов, якобы оказавших пособничество. Сегодня должен был быть предпоследний суд, однако Noga сделала заявление, что она отзывает все иски. То есть фактически мы выиграли».

Говоря о возможных причинах отказа Noga от всех своих претензий, адвокат отметил: «Можно назвать три причины. Во-первых, летом мы выиграли дело — было признано, что арест наложили незаконно, то есть угон вовсе не угон. Во-вторых, видимо, главе Noga Гаону просто надоело тратить на это деньги, ведь каждый процесс — это сотни тысяч долларов. И третья причина, я думаю, политическая. Нессим Гаон просто понял, что у нас во власти теперь совершенно новые люди. Видимо, те, кто его поддерживал, ушли — это мое предположение».

Решение суда Бобиньи лишило фирму Noga права накладывать арест на российское имущество. Высокопоставленный источник в Минфине РФ сообщил, что «данное решение, видимо, подвигнет Noga к разрешению проблемы на тех условиях, которые были ей предложены несколько лет назад Россией, то есть на тех же условиях, на каких погашаются советские долги другим фирмам».

«Нога» уходит с молотка

В мае 2005 года в суде большой инстанции французского города Грас адвокатский кабинет Verstraete et Associes открыл торги, на которые был выставлен один из лучших каннских отелей — Noga Hilton. После потери одноименного отеля в Женеве. Семейство Гаон лишится и своей базы гостиничного бизнеса на Лазурном берегу.

Звезды и гости Каннского кинофестиваля, разместившиеся на бульваре Круазетт, 50 в пятизвездной гостинице Noga Hilton, даже не подозревали о том, какая судьба ждала это красивое здание. Оно выставлялось на торги по решению суда большой инстанции Граса. Собственно говоря, на аукцион выставлялись только стены: казино, концертный зал, салоны, ночной клуб, общественный и частный паркинги, знаменитый бассейн на крыше, солярий, фитнес-центр, висячие сады, торговая галерея. Эксплуатация же отеля по-прежнему оставалась в руках гостиничной сети Hilton. Гостиница была построена с привлечением ипотечных ссуд, гарантом по которым выступала женевская компания Noga. Шикарный, отвечающий последнему слову гостиничной техники отель дополнила развитая инфраструктура — восемь площадок для гольфа, 20 теннисных кортов, собственный пляж, площадки для гонок на картах и петанка (игра в шары), центры проката автомобилей, воздушных шаров и яхт. Комментируя назначение торгов, крупнейшая на юге Франции газета Nice-Matin писала: «Раз дело дошло до суда большой инстанции, значит, начата процедура сохранения деятельности неплатежеспособного предприятия под судебным надзором». Газета намекала на некие «финансовые дебри» и «подставные компании, где трудно установить, кто же является кредитором на самом деле». Впрочем, операции Гаона никогда не блистали особой прозрачностью, отмечала Nice-Matin.

За кулисами аукциона вновь, как и в случае продажи женевского отеля, стоял французский банк BNP Paribas, вместе с которым на сей раз, как полагали, действовал Credit Lyonnais и австрийский Bank Austria Creditanstalt International AG — основные кредиторы Леона Гаона.

«Нога» и картины

16 ноября 2005 года Гаон нанес России очередной удар. По иску Noga в Швейцарии были арестованы три фуры с картинами из коллекции ГМИИ имени Пушкина. 54 полотна, среди которых были работы Ренуара, Мане, Моне, Ван Гога и других знаменитых живописцев, должны были вернуться в Москву после окончания выставки в швейцарском Фонде Жанадда. Испугавшись скандала, арест с груза со страховочной стоимостью $1 млрд швейцарские власти распорядились снять вечером того же дня.

Через несколько дней в Москве состоялась пресс-конференция заместителя руководителя Росохранкультуры Анатолия Вилкова и директора ГМИИ имени Пушкина Ирины Антоновой, посвященная скандалу с арестованными в Швейцарии картинами из коллекции московского музея.

Госпожа Антонова постаралась успокоить журналистов скорым возвращением картин в Москву. «Ящики опять погружены в грузовики, которые должны выехать в ближайшее время. В каждой из машин находится наш сотрудник», — сказала директор музея. Более эмоционально свою точку зрения выразил Анатолий Вилков. «Мы никому не навязываем свои выставки. Если вы хотите знакомиться с нашим творчеством — ради бога, но обеспечьте гарантии безопасности», — заявил он. На вопрос о том, опасается ли он повторения ситуации с арестованными в Швейцарии картинами, чиновник ответил: «Опасаемся и примем все необходимые меры. Дело с Noga идет, и не исключено, что они найдут еще какой-то предмет для ареста». Ирина Антонова заявила, что ни одна зарубежная выставка не будет проводиться без гарантий того, что к выставляемым произведениям искусства не будут предъявлены претензии со стороны третьих лиц. Вскоре ГМИИ имени Пушкина отказался от планировавшейся выставки в Лондоне из-за отсутствия таких гарантий.

Представители МИДа сделали дипломатичное заявление в адрес швейцарской стороны. Как говорилось в распространенном сообщении внешнеполитического ведомства, «МИД России приветствует решение Федерального совета Швейцарской Конфедерации». Не остались в стороне от скандала и руководители других музеев. Директор Эрмитажа Михаил Пиотровский заявил о приостановке организации трех выставок в Швейцарии до тех пор, пока юридически не будут урегулированы все условия пребывания российских культурных ценностей.

Последний поход «Ноги»

В марте 2006 года стало известно, что банки-кредиторы Гаона BNP Paribas, Credit Lyonnais и Banque Cantonal de Geneve продали российский долг Noga за $70 млн американскому предпринимателю Александру Когану. Господин Коган не скрывал, что выкуп долгов профинансирован российскими банками, а сам он координировал свою работу с Минфином РФ. Нессим Гаон также признал продажу долга. В мае 2006 года принадлежащее Когану ООО «Аэросооружения — американские технологии и инвестиции» (АСАТИ) заключило с правительством РФ контракт стоимостью около $40 млн на постройку воздухоопорных конструкций над 64 стадионами в российских регионах.

Но в январе 2008 года дело Noga, считавшееся в России окончательно закрытым, вновь напомнило о себе. Минфин России признал арест средств ЦБ, «РИА Новости» и ряда госкомпаний на счетах банков VTB Bank France SA и Calyon в Париже на сумму до $70 млн. Соглашение 2006 года, по которому Коган выкупил долги, Noga объявила недействительным.

Минфин обвинил Noga в дезинформации судов, адвокаты Noga вновь готовы были взыскивать с России $800 млн.

Минфин объявил действия Noga незаконными, полагая, что Россия с 2006 года вообще ничего не должна Нессиму Гаону. Юридические основания для всех действий Noga и ее партнеров по аресту российских активов были все те же — решение Стокгольмского арбитражного суда, вынесенное в пользу Noga еще в 1997 году. Ее долги трем банкам — BNP Paribas, Banque Cantonal de Geneve и Calyon (бывший Credit Lyonnais, входит в группу Credit Agricole) в 2008 году так и не были урегулированы.

«После того как мы выкупили у консорциума банков права требования, связанные с этим конкордатом, на всю сумму долга, мандат у Гаона был отозван, — заявил Коган. — Следовательно, историю с фирмой Noga следовало считать закрытой. Все остальные требования ничем не обоснованы». Он оценивал сумму долга в $100–120 млн, это признанный Стокгольмским арбитражным судом основной долг плюс проценты и штрафные санкции. Но Коган оговаривался, что конкордат составлен «крайне сложно», разные суды теоретически могут толковать его по-разному. Отношения Алекса Когана с российским Минфином, по его словам, тоже не были урегулированы — ему необходимо было «оформить некоторые документы».

МИД России направил ноту в МИД Франции по поводу действий приставов, Минфин был намерен опротестовать их решение, а Коган, находящийся в США, — решать проблему в ЕС и Швейцарии. Тем не менее было похоже, что проблемы России с Noga будут очень серьезными. Неопротестованные судебные решения позволяли Noga арестовать на территории Франции и Швейцарии денежные средства и другие активы на сумму около $250 млн — $70 млн в ЕС и $180 млн в Швейцарии. Аресту могли подвергнуться средства, выплачиваемые «Аэрофлоту» западными авиакомпаниями за пролет над территорией России. По мнению французских юристов, во Франции могли быть арестованы любые российские госсредства на сумму до 50 млн. При этом адвокаты Гаона уже говорили о намерении взыскать с России около $800 млн, а Noga уже выставила сумму 1100 млн швейцарских франков ($1 млрд) в иске к правительству Швейцарии, помешавшей ей арестовать средства России на территории страны в 2003 году. Не исключено, что Гаон, которого уже полтора года как списали со счетов, именно в 2008 году готовил Минфину России последний бой.

Однако к марту 2008 года решением суда Парижа арест с активов Банка России, размещенных в банке Natexis, был снят. Суд принял аргументацию адвокатов ЦБ, заявивших о независимости этого института от правительства России, и отказал компании Noga, ссылающейся на то, что международные резервы ЦБ и правительства России, в частности средства суверенных фондов, объединены.

Успех российских адвокатов во Франции, впрочем, не означал окончательного решения проблемы Noga. Не была решена судьба исков Noga к России в Швейцарии, основывающихся на соглашении Noga и РФ 2002 года. Минфин объявил это соглашение, подписанное швейцарским адвокатом Мартином Шварцем, недействительным. Федеральный суд Швейцарии признал имеющими основания претензии Noga, основывающиеся на договоре, к России на сумму до $1,26 млрд, сохранив арест счетов российских структур, наложенный еще в 2002 году (денег на них нет). Впрочем, Noga действовала в судах Швейцарии с переменным успехом: Так, 3 февраля Федеральный суд страны заставил ее оплачивать расходы, связанные со снятым правительством арестом коллекции музея Пушкина в ноябре 2005 года.

27 мая 2008 года представители Минфина РФ сообщили о том, что правительство России выдвинуло во Франции судебный иск против компании Noga. В нем оно потребовало обязать Noga и французского судебного пристава, оказывавшего ей содействие, возместить вред, причиненный противоправным арестом российского имущества за рубежом. «Действия Noga нанесли ущерб репутации и экономическим интересам России», — подчеркивалось в заявлении правительства. Российская сторона оценила ущерб, причиненный Noga в €1 млн.

В июле 2009 года парижский суд первой инстанции этот иск отклонил, после чего швейцарская компания заявила о том, что суд признал законным арест российского имущества. В своем специальном пресс-релизе Минфин отметил, что отказ в удовлетворении иска не означает признание французским правосудием законности этого ареста.

Последняя битва?

В октябре 2009 года Гаон проиграл последнюю битву против Москвы: федеральный апелляционный суд США в Нью-Йорке подтвердил, что Россия ничего не должна его компании. Война отечественных властей против Noga и лично Гаона продолжалась почти 20 лет.

К этому времени Гаону было уже 87 лет. Четверть этого срока он потратил на Россию: вначале выбивал сверхвыгодный контракт для своей фирмы, потом судился с правительством, добиваясь исполнения договора. На старте своей российской авантюры Гаон был мультимиллионером, сегодня он банкрот, и почти вся его собственность пошла с молотка. Но именно этот бедный старик почти 20 лет держал в страхе российское государство. «Он не умеет проигрывать: если бы он согласился на предложения России, вся история давно бы закончилась, — говорил Алекс Коган. — Мое мнение — он слишком много поставил на этот контракт, он рассчитывал, что это навсегда.

И когда возникли проблемы с Россией, он, вместо того чтобы закрыть вопрос, начал отстаивать контракт. Человек, что называется, „перевложился“, и все потерял. Он, наверное, не смог простить этого ни себе, ни другим».

Спустя 20 лет Гаон по-прежнему уверен, что Россия должна ему: «Я буду арестовывать, чтобы получить все деньги до последнего сантима… Я ждал десять лет и буду ждать сколько понадобится. Бог дал мне сил… У меня есть дети, они участвуют в моих делах. Но я надеюсь сам дожить до дня расплаты. И мы отпразднуем вместе!»

 

Рука руку ловит

Коррупция и борьба с ней

Коррупция в России была всегда — и при царе, и при большевиках, и при НЭПе, при Сталине, Хрущеве, Брежневе и далее по списку. Использовавший в своей предвыборной программе «борьбу с привилегиями» Ельцин, придя к власти, развел такую коррупцию, какая и не снилась брежневской номенклатуре.

И сколько в России существовала коррупция, столько же власти время от времени объявляли борьбу с ней. Но всегда, при всех режимах, побеждала коррупция. Чем больше уголовных дел заводят против коррупционеров, тем больше и бесстыднее они воруют.

Сажать — не пересажать

Столько чиновников не сажали еще никогда: в 2009 году, по словам президента Дмитрия Медведева, были осуждены 532 представителя власти. Отчитываясь перед Советом федерации, именно этой цифрой иллюстрировал он тезис о борьбе с коррупцией, отметив, впрочем, что одними посадками дело не должно ограничиваться и бороться нужно «системно».

Может сложиться впечатление, что и исправительные меры против проштрафившихся чиновников осуществляются вполне системно — если рассматривать географический аспект проблемы.

Наиболее системно — в Подмосковье. Вот небольшой список. Объявлен в розыск бывший министр финансов Алексей Кузнецов — его считают организатором преступного сообщества, похитившего из бюджета области более 3 млрд рублей. Бывший министр вместе с женой Жанной Буллок (она владеет крупнейшим застройщиком области RIGroup) находится в бегах. Заведены уголовные дела на мэров городов: Красноармейск, Сергиев Посад, Белозерск, Пущино. В одном только Пушкинском районе под следствием находятся 15 руководителей районов. Эти чиновники остаются в России, большинство — под подпиской о невыезде.

Обильно судили в последнее время мэров других российских городов: в Архангельске — Александра Донского, в Рязани — Федора Провоторова, в Волгограде — Евгения Ищенко, в Томске — Александра Макарова, во Владивостоке — Владимира Николаева, в Тольятти — Николая Уткина, в городе Снежинске — Анатолия Опланчука.

Заведены уголовные дела на иркутского экс-губернатора и начальника департамента финансов мэрии Новосибирска. Сотрудники отделений Пенсионного фонда в Ингушетии и Свердловской области украли примерно по 1 млрд — и тоже должны сесть. Заведено уголовное дело на одного из разработчиков особой экономической зоны в Томске.

И так далее и тому подобное. Глава следственного комитета при прокуратуре России Александр Бастрыкин, выступая на недавнем заседании Общественного совета, доложил, что его комитет за девять месяцев 2009 года возбудил в два раза больше уголовных дел против коррупционеров, чем за такой же период прошлого (2008. — Ред.) года, а в прошлом, соответственно, больше, чем в позапрошлом. «Если так будет продолжаться, через пять лет мы всех чиновников пересажаем», — с удовлетворением заключил Бастрыкин.

Но вот беда. Чем больше уголовных дел заводит и доводит до конца прокуратура, тем крепче коррупция. Согласно отчету международной организации Transparency International, рынок коррупции в 2009 году в России вырос на 30 %. При этом не так сильно выросли взятки, скорее больше стали воровать из бюджета.

Сущая мелочь

Первый вопрос: можно ли считать все эти уголовные дела реальной попыткой бороться с коррупцией? Руководитель межрегиональной общественной организации «Комитет по борьбе с коррупцией» Анатолий Голубев полагает, что вряд ли. «В каких-то случаях это отчет о проделанной работе, в каких-то — передел сфер влияния. В любом случае людей, являющихся кровной частью правящей системы, не судят и не сажают». Действительно, меч правосудия изрядно порубил глав муниципальных образований, которые кровной частью системы не являются в силу своей пока еще выборности. Неуязвимость же действительно важных людей хорошо видна на примере дела Hermitage Capital Management. Смерть в СИЗО юриста компании Сергея Магнитского ускорила расследование дела самого фонда — следственный комитет при МВД подтвердил имеющиеся обвинения против него и главы фонда Уильяма Браудера в незаконной скупке акций «Газпрома» и создании схем ухода от налогов. Тем не менее историю с хищением из бюджета 5,4 млрд рублей, в которой уже сам Браудер обвинял высокопоставленных чиновников ГУВД по Москве и налоговиков, фактически замяли. То есть сам факт хищения был признан, и директор компании-исполнителя, через которую совершалась афера, получил пять лет колонии, но ни один из государственных чиновников по этому делу не пострадал.

Совершенство системы

«Я считаю, что сейчас возможностей для хищений стало меньше, — полагает специалист по бюджетам, доцент МГУ имени М.В. Ломоносова Магомет Яндиев. — Дикие формы хищений, когда бюджетные деньги просто обналичивались и переводились на зарубежные счета, ушли в прошлое. Но взамен появилась новая форма хищений — командная. Это когда возможность воровать остается только у представителей правящего клана, и только во взаимодействии друг с другом».

В этой связи для экспертов не выглядят убедительными отчеты о количестве преследуемых за воровство чиновников. «Гордиться количеством уголовных дел против чиновников государству не стоит, — считает руководитель российского отделения Transparency International Елена Панфилова. — Украденные деньги в бюджет, как правило, не возвращаются, а размах воровства, несмотря на все отчеты МВД, сейчас больше, чем в лихие, как говорится, 1990-е».

Последнее утверждение выглядит неправдоподобным: учитывая, какая серьезная работа была проделана в правительстве для развития системы финансового контроля и аудита — принятие Бюджетного кодекса, укрепление системы казначейства, которая аккумулирует и регламентирует действия по отношению ко всем без исключения ресурсам федерального центра и большинства регионов, наличие Счетной палаты, единой системы госзакупок и т. д.

«Безусловно, — соглашается Елена Панфилова, — государство создало систему, которая внешне выглядит безупречно. Главное — убрали посредников в виде коммерческих банков, обслуживающих и расхищающих бюджетные потоки, как это было в 1990-е. Нынешняя система даже некоторым образом перебюрократизирована, что вызывает очевидные побочные эффекты в виде затяжек с переводами средств и возвращением в министерские коридоры „толкачей“ — тех, кому эти деньги предназначены, и кто хотел бы ускорить процесс. Но сверхцентрализация порождает пороки системы. Сегодня ни Счетная палата, ни суд не воспринимаются как независимые институты, каковыми они являются по своей природе. К ним приделаны такие прочные нити зависимости от власти, что они фактически слились с ней, потеряли независимость, и это понятно к чему приводит».

«Система располагает к коррупции ничуть не меньше, чем до того, как борьба была декларирована, — утверждает директор института Центр развития ГУ-ВШЭ Наталья Акиндинова. — В первую очередь это касается системы госзакупок. Я хорошо знаю эту систему и могу авторитетно заявить, что провести фиктивный конкурс в этой системе проще, чем настоящий. Во всем остальном можно говорить о базовых принципах: сметное финансирование не предполагает оценки затрат с точки зрения конечного результата. А мы видим, что принцип сметного финансирования как был с советских времен, так и остается».

Отсутствие полноценной рыночной среды считают причиной коррупции большинство экспертов. «Социальную ткань постиндустриального общества (а хотим мы или нет — мы живем уже в постиндустриальную эпоху) составляет равноценное партнерство государства, бизнеса и науки (или общественных структур), — утверждает руководитель Центра полюсов роста института экономики РАН Наталья Смородинская. — У нас же акценты смещены в сторону государства самым чудовищным образом, и социальная ткань деформируется, заполняясь бюрократией. А единственной формой существования бюрократического класса является коррупционная рента. И чем больше повсюду государства, тем больше коррупции. Даже когда государство ведет борьбу с коррупцией, оно лишь плодит ее дальше».

В качестве причин роста бюджетных хищений большинство экспертов называет несовершенство системы, но кризис естественным образом хищения подстегнул. Несмотря на предсказуемость такого развития событий, никаких особых препон хищениям в это время поставлено не было. Более того, даже были созданы особые структуры, располагающие огромными финансовыми средствами, — непрозрачность системы их расходования будто специально провоцирует хищения. «Я бы назвал две причины роста бюджетных хищений в условиях кризиса, — комментирует руководитель проекта по административной реформе Центра стратегических разработок Владимир Южаков. — Во-первых, есть большой дефицит денег во всех отраслях, не связанных с бюджетом, и потому ужесточилась борьба именно за бюджетные деньги. Во-вторых, государство запустило многочисленные каналы поддержки конкретных отраслей, направлений и конкретных объектов, не создав внятных систем контроля за расходованием этих средств. Наиболее значительный по объемам финансов из этих каналов — госкорпорации».

Повод для оптимизма

Разговор о возможностях борьбы с коррупцией всегда выглядит немножко «в пользу бедных» — даже президент Медведев, поставивший эту борьбу во главу угла своих программ, оценивает перспективы весьма туманно. «Победить можно, но лет через 10, не раньше», — говорит он. Пока что, кроме карательных мер, реальных действий не так много: принятый в 2008 году закон о противодействии коррупции является скорее декларативным.

Представители общественных организаций ввязываются в эту борьбу со своей стороны, кто как умеет. «Известно, что зарплаты в госсекторе существенно ниже, чем в сфере бизнеса, — говорит Елена Панфилова. — Но посмотрите, куда идет учиться молодежь! В те вузы, которые готовят чиновников, уже ни за какие взятки не пробьешься. В обществе прочно утвердилась мысль о том, что чиновник всегда заработает себе на сладкую жизнь. Образовательная часть борьбы с коррупцией является важным элементом — мы должны всячески разъяснять молодежи, что суть деятельности чиновников состоит не в хищениях, а в работе на благо государства».

Анатолий Голубев полагает, что инициатива по борьбе с коррупцией должна идти с самого низа. «Не нужно отчаиваться, — убеждает он, — нужно верить в лучшее». В качестве примера, вселяющего оптимизм, Голубев приводит проект «Доступное жилье без взяток», реализованный «Комитетом по противодействию коррупции» в Коми. Выяснилось, что если застройщик не будет платить взяток, вполне качественное жилье можно построить по цене 25 тыс. за квадратный метр.

«Мы контролировали и процесс взаимодействия с госорганами, и процесс строительства, — гордится Голубев. — Пока что результат не очень хороший: чиновники так работать не привыкли, и стройка встала. Но надежда есть, и мы это дело довершим».

 

Теорема ЦИК

Алгебра и гармония российской демократии

Разумеется, Владимир Путин и партия власти побеждают на любых выборах исключительно потому, что их политика находится в полной гармонии с пожеланиями граждан. Тем не менее группа исследователей-политологов решила поверить гармонию алгеброй.

Так победим?

Доказать фальсификацию выборов трудно. Полученные на выборах результаты могут не совпадать с данными предварительных опросов общественного мнения и exit polls, но это случается и без всяких фальсификаций. Представители оппозиции могут заявлять, что выборы были нечестными. Но можно ли полагаться на их слова, ведь проигравшие всегда недовольны? Разумеется, оппозиция собирает данные о нарушениях на отдельных избирательных участках. Но насколько эти разрозненные данные отражают картину в целом? Выводы международных наблюдателей обычно сформулированы обтекаемо, да и самих наблюдателей всегда можно обвинить в попытке подыграть одной из сторон.

Политологи Михаил Мягков (Орегонский университет), Питер Ордешук (Калифорнийский технологический институт) и Дмитрий Шакин (Академия народного хозяйства, Москва) попытались разработать такую методику, которая позволяла бы выявлять фальсификации путем математического анализа официально публикуемой избирательной статистики. Речь не идет о безусловных доказательствах, предупреждают они в своей книге, вышедшей в мае 2009 года в издательстве Кембриджского университета (Источник: Mikhail Myagkov, Peter C. Ordeshook, Dmitry Shakin. The Forensics of Election Fraud: Russia and Ukraine. Cambridge University Press, 2009). Жизнь сложнее любого математического анализа, и явлениям, выявленным с помощью их методики, можно найти альтернативное объяснение. Однако даже в суде исход процесса редко зависит от одного безусловного доказательства, виновность можно доказать и на основании множества косвенных улик, добытых криминалистами. Мягков, Ордешук и Шакин сравнивают себя именно с такими криминалистами.

Впервые в России попытку применить методы математического анализа для выявления фальсификаций на выборах предпринял профессор Александр Собянин, проанализировавший результаты референдума 1993 года (А. Собянин, Е. Гельман, О. Каюнов. Политический климат в российских регионах. Избиратели и депутаты, 1991–1993; The Soviet and Post-Soviet Review, 1994). На тот момент, однако, результаты выборов по районам и избирательным участкам были недоступны, и исследователям пришлось оперировать неполными данными, собранными из самых разных источников. В 2008 году российский математик Сергей Шпилькин применил методы, похожие на те, которыми пользуются Мягков, Ордешок и Шакин, для анализа президентских выборов 2008 года. Согласно его подсчетам, не поддается логическому объяснению 14,8 млн из 52,5 млн голосов, полученных на тех выборах Дмитрием Медведевым.

Математика выборов

Исследователи исходят из того, что непосредственно фальсификацией выборов занимается региональное руководство и что их возможности и желание подтасовывать результаты колеблются от региона к региону. В идеальном случае динамика изменения официальных результатов последовательно проводимых выборов на уровне субъектов Федерации и отдельных районов должна обладать внутренней логикой и последовательностью. Если логики и последовательности нет, это означает, что выборы фальсифицируются, ведь в разных регионах подтасовки проводятся с разным успехом.

Методика Мягкова — Ордешука — Шакина основана на нескольких простых допущениях. С помощью специальных математических методов ученые анализируют возможные объемы перетока избирателей от одних партий (кандидатов) к другим. Если количество голосов за кандидата выросло, должна существовать общая для всей страны модель, последовательно и правдоподобно объясняющая, откуда взялись эти голоса.

Кроме того, должна обнаруживаться зависимость между уровнем явки и количеством голосов, полученных партиями или кандидатами. Например, если в выборах участвуют партии А и Б, а явка выросла по сравнению с прошлыми выборами на Х процентов, то должно вырасти и количество голосов, поданных за обе партии: не может быть, чтобы весь прирост пришелся на сторонников только одной из них.

Наконец, следует обратить внимание на то, как колеблется уровень явки по стране: если явка зависит от естественных факторов, наблюдается то, что математики называют нормальным распределением. На основной массе участков уровень явки должен приближаться к уровню по стране в целом, а доля участков с повышенной и пониженной явкой должна быть примерно равна. Кроме того, доля участков с явкой, отклоняющейся от общего уровня, должна быть тем меньше, чем выше отклонение. Если на одной оси системы координат откладывать показатели явки, а на другой — количество участков с этими показателями, образуется симметричная фигура, похожая на колокол. Появление у «колокола» второго «горба» означает, что мы имеем дело с двумя совокупностями участков — теми, где уровень явки действительно определяется естественными факторами, и теми, где явка фальсифицирована.

Особенно удобны для анализа с помощью подобной методики ситуации, когда за одними выборами сразу следуют другие, причем чем меньше временная дистанция, тем лучше: меньше шансов, что политические настроения, экономическая ситуация или демографическая структура населения значимо изменились. Оптимальный случай — это президентские выборы 1996 года, проходившие в два раунда с минимальным разрывом.

Подтасуй или проиграешь

Выборы 1996 года дают очень поучительную картину. Разумеется, в промежутке между раундами произошло некоторое перераспределение избирателей: Борис Ельцин и Геннадий Зюганов поделили голоса сторонников выбывших кандидатов. Вполне естественно, что в итоге соотношение сил изменилось: в 756 районах отстававший сначала Зюганов вышел во втором раунде вперед; но районов, где отстававший Ельцин сумел перехватить лидерство, было в два раза больше. Вопрос в масштабах этого перераспределения. Например, в одном из районов Ельцин в первом туре получил 2064 голоса, Зюганов — 7461, а во втором за Ельцина якобы проголосовали 8512 человек, а за Зюганова — 2050. Получается, что за Ельцина должны были отдать голоса не только все 1037 избирателей, поддержавших выбывших кандидатов, но и 5411 человек, поначалу голосовавших за Зюганова.

75 % электората лидера коммунистов необъяснимым образом должно было переметнуться к Ельцину!

В целом, однако, исследователи склонны считать, что фальсификации на выборах 1996 года были достаточно ограниченными и, что особенно бросается в глаза, географически сконцентрированными. Почти все подозрительные районы, в которых не только выросла доля голосов за Ельцина, но и одновременно снизилась доля голосов за Зюганова, расположены в Татарии, Дагестане и Башкирии. Всего таких районов оказалось 194 (из 2327, анализируемых исследователями), из них 171 расположен в этнических республиках. В Татарии и Дагестане необъяснимое изменение избирательских предпочтений наблюдалось в 85 % районов.

В целом по стране, однако, сомнительными выглядят результаты менее чем в 10 % районов, причем во многих случаях речь идет о весьма незначительных колебаниях. Кроме того, в 30 районах произошло ровно обратное — доля голосовавших во втором раунде за Зюганова выросла, а за Ельцина — сократилась: судя по всему, в ряде случаев местные власти подыгрывали коммунистам.

Суверен демократии

Совершенно другую картину дает анализ выборов, проводившихся в 2000-е годы. Сопоставляя результаты Владимира Путина в 2000 и 2004 годах, исследователи обратили внимание на районы, где в 2000 году он получил менее 20 % голосов. Выяснилось, что в этих районах результаты 2000 и 2004 годов вообще никак не коррелируют. Допустим, популярность Путина за четыре года выросла, но почему в разных районах по-разному?

Кроме того, Мягков, Ордешук и Шакин сравнили результаты Путина 2004 года в сверхлояльных Татарии и Башкирии с его результатами в областях, где местные боссы, по-видимому, поддерживали Кремль с меньшим энтузиазмом, — в Тверской (губернатор в это время находился под следствием) и Самарской (губернатор выступал в 2000 году соперником Путина на выборах и в целом был известен непростыми отношениями с Кремлем). Оказалось, что в 2004 году в Татарии с каждым процентом прироста явки по сравнению с 2000 годом показатель Путина увеличивался на 1,67 %. Иными словами, если явка выросла на 100 человек, число поддержавших Путина — на 167. Например, в Нурлатском районе Татарии из 44 избирательных участков 33 доложили о явке в 100 % — и на 25 из них 100 % голосов были отданы за Владимира Путина. В Башкирии повышение явки на 1 % увеличивало количество сторонников Путина на 1,41 %.

Возможно, дело в стремительном росте популярности президента, привлекающего на свою сторону избирателей, раньше голосовавших за оппозицию? Наверняка и в этом тоже. Однако в Твери данная величина составила 0,84, а в Самаре — 0,75. То есть из каждых 100 новых избирателей соответственно 84 и 75 голосовали за Путина, но 16 и 25 % все же за оппозицию.

Всего, по мнению исследователей, сомнительными выглядят около 10 млн из 49,5 млн голосов, полученных Владимиром Путиным на этих выборах (для сравнения: за его основного соперника, коммуниста Николая Харитонова, по официальным данным, проголосовали 9,5 млн человек).

Переходя к более общим выводам, политологи заключают, что до парламентских выборов 2003 года включительно серьезные фальсификации выборов происходили в основном в этнических республиках. С президентских выборов 2004 года фальсификации стали расползаться по всей стране. В 2003 году в этнических республиках явка превысила 90 % в 14 % районов, в 2004 году — уже в 33 %, в 2007 году — в 39 %. В остальных регионах этот показатель был во много раз ниже, но вырос на порядок: с 0,4 % в 2003 году до 3 % в 2004 году. Если взять в качестве порога отсечения уровень явки в 85 %, то картина получается еще более наглядной. По республикам доля таких районов выросла с 23 % в 2003 году до 48 % в 2007 году, по областям — с 1 до 4 %. А доля районов, где явку не смогли дотянуть до 65 %, упала с 31 до 12 % в республиках и с 64 до 39 % в областях.

Заинтересованный читатель найдет в книге Мягкова, Ордешука и Шакина и много других увлекательных предвыборно-математических наблюдений. Однако не менее примечательно то, чего он там не найдет, — анализ победы Дмитрия Медведева в 2008 году. Предмет исследования, замечают авторы книги, это выборы. То, что проводилось в России в 2008 году, в это понятие никак не укладывается.

Обреченные на успех

Очередной единый день голосования в октябре 2009 года принес предсказуемую победу «Единой России». 11 октября начальники всех уровней доказали, что в будущем для достижения нужного результата они могут обойтись вообще без избирателей.

14 октября, на первом после единого дня голосования пленарном заседании Госдумы, случилась неслыханная по нынешним управляемо-демократическим временам вещь. Все три оппозиционные фракции (КПРФ, ЛДПР и «Справедливая Россия») покинули зал в знак протеста против «массовых фальсификаций» на выборах 11 октября, пообещав не возвращаться к работе, пока их не примет президент Дмитрий Медведев. Похожие демарши в Думе бывали и раньше — например, в начале 2000 года заседания палаты в течение трех недель бойкотировали фракции «Отечество — Вся Россия», «Яблоко» и СПС, а также депутатская группа «Регионы России», протестовавшие против сепаратного раздела руководящих думских постов между «Единством», КПРФ и ЛДПР. Но никогда прежде причиной столь массового бойкота не становились события за пределами Думы.

Единороссы, конечно, назвали эти действия дешевым пиаром политиков, которые просто «не умеют достойно проигрывать». И эти слова легко подтвердить электоральной статистикой. Ведь свои фракции — и весьма малочисленные — во всех трех пере-избравшихся в октябре законодательных собраниях субъектов Федерации сумели создать только коммунисты, тогда как «Справедливая Россия» и ЛДПР преодолели семипроцентный барьер лишь по разу. При этом результаты оппозиционеров (кроме той же КПРФ) заметно ухудшились по сравнению и с предыдущими региональными, и с последними думскими выборами. А локальные успехи противников «Единой России» на муниципальном уровне вполне можно считать лишь исключениями, подтверждающими правило, которое в ночь после выборов сформулировал глава высшего совета партии Борис Грызлов: «Избиратели России в ситуации борьбы с экономическим кризисом показали, что они вместе с партией власти».

С другой стороны, чисто по-человечески обиду оппозиционеров тоже понять можно. Во-первых, итоги выборов, на которых почти повсеместно и с заметным отрывом победили единороссы, действительно выглядят странно: если в других странах, серьезно пострадавших от кризиса, находящиеся у власти политические силы неизменно терпят поражение или по крайней мере серьезно теряют в рейтинге, то в России популярность партии власти, наоборот, необъяснимым образом растет. А во-вторых, перед нынешней избирательной кампанией системная оппозиция вроде бы получила от Кремля негласный, но отчетливый сигнал о том, что эти выборы должны пройти в условиях сравнительно честной конкуренции. Однако на деле, по единодушному мнению оппозиционеров, все получилось даже хуже, чем раньше, поскольку вслед за радикальными противниками режима, снятыми с выборов на самой ранней стадии, власть начала «мочить» и вполне лояльную Кремлю оппозицию. Методы при этом, если верить противникам единороссов, использовались не новые, но давно доказавшие свою эффективность: от лишения оппозиции доступа к СМИ до прямой фальсификации итогов голосования.

Впрочем, все эти претензии в принципе можно признать несущественными. Потому что главный итог выборов-2009 в другом: впервые за всю историю постсоветской России власть доказала, что в ходе «всенародных» выборов она способна обеспечить нужный ей результат вообще без участия избирателей — или при их минимальной активности.

С цифрами в руках

Едва ли не самыми показательными в этом смысле можно считать выборы в Московскую городскую думу (МГД), на которых установка на сознательное снижение явки избирателей, пожалуй, проявилась наиболее ярко. Прежде всего уменьшению интереса к выборам поспособствовало снятие с них практически всех кандидатов от радикальной оппозиции. Агитация в СМИ тоже была сведена к минимуму: предвыборные теледебаты проходили лишь на кабельном телеканале «Столица», а московские газеты от публикации агитматериалов официально отказались (разумеется, к отчетам единороссов о проделанной в МГД работе в бесплатных окружных и районных изданиях это не относилось). Наружной предвыборной рекламы также было гораздо меньше обычного, а например, билборды коммунистов были демонтированы по решению мэрии, сославшейся на острую необходимость использовать эти площади для социальной рекламы. И даже информацию о времени и месте голосования, которую избиркомы по закону обязаны доводить до сведения избирателей как минимум за три недели до выборов, на многих домах развешивали лишь в последние день-два, а то и прямо в день голосования.

По официальной версии, на активность избирателей все эти обстоятельства ничуть не повлияли: явка составила 35,5 % — почти на 1 % больше, чем на выборах в МГД 2005 года. Однако, по мнению наблюдателей от оппозиционных партий и многих пользователей Интернета, реальная явка в Москве была не выше 15–20 %, а недостающие голоса были целиком приписаны «Единой России». К примеру, в «Живом журнале» был вывешен протокол участковой комиссии № 1702, из которого следует, что на этом участке побывали 447 (19 % от списочного состава) избирателей, 192 (43 %) из которых проголосовали за список единороссов. Но на официальном сайте Мосгоризбиркома позже появились совсем другие данные, согласно которым общее число участников голосования на участке № 1702 возросло на 550 человек и все они как один поддержали «Единую Россию». Соответственно, явка на участке увеличилась до 42 %, а количество голосов за партию власти — до 74 %.

Можно не сомневаться, что любой российский суд сочтет подобную информацию заведомо ложными измышлениями, порочащими постсоветский государственный строй, а упомянутые протоколы — сфальсифицированными. Но безусловным фактом является то, что ни один из проводившихся в столице exit polls (опросы на выходе из избирательных участков) не дал единороссам более 56 % голосов, а семипроцентный барьер, согласно этим опросам, преодолевали, кроме «Единой России» и КПРФ, не только ЛДПР, но и «Справедливая Россия», и «Яблоко». Заставляет задуматься и тот факт, что количество голосов, отданных за единороссов, в отличие от рейтинга всех других партий, странным образом возрастает прямо пропорционально явке.

Все на выборы?

Из этого можно сделать и еще один логичный вывод: при отсутствии минимального порога явки власть прямо заинтересована в снижении активности избирателей. Ведь «недостачу» явки, как показывает практика, члены избиркомов всегда могут компенсировать либо вбросом бюллетеней, либо простым переписыванием итоговых протоколов (доказать их фальсификацию можно лишь путем полного пересчета бюллетеней, на что суды пока упорно не соглашаются). А первыми идеальными выборами эпохи управляемой демократии, видимо, станут те, на которые избиратели вообще не придут: ведь в этом случае избиркомы наверняка смогут распорядиться голосами отсутствующих россиян максимально эффективно.

Впрочем, существующую систему выборов можно узаконить и не дожидаясь светлого будущего. Для этого достаточно ввести своеобразный налог на волеизъявление, обязав граждан на любых выборах отдавать определенную часть своего голоса государству или выражающей его интересы партии. Ничего принципиально нового в таком подходе нет: еще в декабре 2003 года эксперты «Власти», сравнив официальные результаты думских выборов с итогами exit polls, пришли к выводу, что «избирательный оброк» составляет примерно 20 %.

Однако в условиях резкого падения цен на нефть и растущего дефицита бюджета ставка налога, конечно, должна резко возрасти.

А с учетом свежей избирательной практики можно предложить следующий вариант: каждый российский избиратель имеет на любых партийных выборах два голоса, один из которых он в обязательном порядке отдает партии власти, а вторым распоряжается по собственному усмотрению. При этом раскладе «Единая Россия» гарантированно получит как минимум 50 % голосов, что позволит ей уверенно контролировать деятельность любых выборных органов.

Ну а ее противникам останется надеяться лишь на то, что доля оппозиции тоже когда-нибудь достигнет 50 %, — или же на то, что все оппозиционеры в конце концов вступят в партию власти, доведя тем самым процент ее голосов до абсолютных 100 %.

 

Послесловие

Просторы для аферы

Аферы как явление возникли, разумеется, не в России — они проворачивались с глубокой древности, когда российского государства еще и в помине не было, но в отечестве нашем они нашли благодатную почву. И что бы ни понимали под этим явлением (рискованное предприятие «на грани» или откровенный обман с целью наживы), Российская империя, СССР и новая Россия, несомненно, внесли весомый вклад в копилку мирового надувательства. Дворяне, помещики, купцы, мещане, крестьяне, разночинцы, интеллигенты, рабочие и колхозники, военные и лица без определенных занятий — все сословия, все слои российского общества рождали тех, кому «на дурака не нужен нож», — от мелких безвестных жуликов до аферистов и авантюристов мирового масштаба. Впрочем, принадлежность к армии обманщиков стирала сословные, религиозные и национальные различия — в этой среде мирно уживались русский офицер Савин и еврейка Сонька Золотая Ручка.

Карточные шулеры, казнокрады, мошенники и проходимцы всех мастей прочно вошли и в русскую литературу — возможно, потому что привносили в нее некий элемент action, которого ей иногда недоставало. Об аферах и аферистах писали Пушкин и Гоголь, Толстой и Достоевский. Павел Иванович Чичиков — такая же «визитная карточка» русской литературы, как Наташа Ростова или князь Мышкин. Не отставала и литература советская — Остапа Бендера и гражданина Корейко знают, пожалуй, гораздо больше людей, чем какую-нибудь Любовь Яровую или даже доктора Живаго.

Впрочем, Остап Бендер был последним героем русского авантюрного романа. После Ильфа и Перова приключения и сатира кончилась, но мошенники, конечно же, никуда не делись. Аферисты были и во время сталинских репрессий, и во время войны, и после войны. А в эпоху застоя мошенничество во всех его проявлениях расцвело пышным цветом. Административно-командная система производства и распределения материальных благ привела к тотальному дефициту потребительских товаров, который стал, по выражению Жванецкого, «великим двигателем общественных отношений». В сочетании со всепроникающей бюрократией, отсутствием гласности и лицемерием «морального кодекса строителя коммунизма» дефицит породил аферы доселе невиданные. Расхитители социалистической собственности тащили все, что попадалось под руку. Завмаги наживались на вверенных им товарах народного потребления. Создавались фальшивые военные части, годами исправно получавшие финасирование их бюджета. Поддерживаемые шумихой в прессе авантюристы отправлялись на «поиски» знаменитых экспедиций и «находили» их фальшивые следы (а заодно и соответствующие источники финансирования). Этим занимались те, кто играл по советским правилам. Но были и другие, «прогрессивные» жулики. Они пытались играть по правилам рынка, которого еще не было, — спекулировали джинсами и валютой, создавали подпольные производства и потихоньку начинали торговать наркотиками и живым товаром. Тем, кого ловили, за «особо крупные размеры» светила «вышка». Но ловили далеко не всех, и некоторым удалось дожить до 1990-х и продолжить свои занятия уже на законных основаниях в качестве частных предпринимателей.

Загребущая невидимая рука

Еще 20 лет назад казалось, что причина всех зол, всех болезней общества, в том числе мошенничества, казнокрадства и коррупции, — отсутствие рынка и демократии. В общественном сознании прочно угнездился такой стереотип: вот наступит рынок, будем мы свободно покупать и продавать товары и сами выбирать правителей, и все будет хорошо. Рынок своей «невидимой рукой» схватит за шиворот аферистов, спекулянтов, взяточников, да и выкинет их на помойку истории. Ведь что может быть честнее простой цепочки «товар-деньги-товар»? Если одни будут свободно производить, а другие свободно потреблять, будет ли место для спекулянтов? И если у власти будут стоять те, кого мы сами выбрали (то есть такие же хорошие, как мы), кто же будет брать взятки?..

Но вот объявлена перестройка и гласность, отменена руководящая и направляющая роль партии, прошли первые демократические выборы, принят закон «О кооперации в СССР», разрешивший свободное предпринимательство, созданы многочисленные ИЧП, ТОО и банки, открыты официальные пункты обмены валюты, отпущены цены. И тут же выяснилось, что спекулировать импортными «часами да трусами» куда проще, чем производить свои; что торговать поддельным товаром куда выгоднее, чем качественным; что создавать финансовые пирамиды куда прибыльнее, чем строить заводы; что распродавать золото и алмазы из казны и другое государственное имущество ничуть не сложнее, чем осетрину из подсобки; что взятки в твердой валюте куда весомее взяток в деревянных или «борзыми щенками».

Вера в «невидимую руку» рынка оказалась, мягко говоря, наивной. Рука эта не спасала от воровства и обмана, она лишь помогала аферистам ловить рыбку во взбаламученных водах российской жизни «лихих 90-х», поднимая со дна такую муть, что разглядеть цепочку «товар-деньги-товар» становилось практически невозможно. К тому же оказалось, что рука эта не такая уж свободная — в нее намертво вцепились те, кто не гнушался «смелыми предприятиями» и в дорыночные времена, а водили ею часто те же люди, которые «руководили и направляли» в советское время.

Летопись подвигов и достижений аферистов, развернувшихся на просторах вновь созданного рыночного пространства, впечатляет. Грандиозные финансовые пирамиды, миллионные и миллиардные аферы, похищение золота и бриллиантов непосредственно из казны, присвоение народного добра, перекачка средств из бюджета в личные карманы, — словом, отъем денег одними гражданами у других (и у государства), а государством — у своих граждан и граждан других стран. Фальшивая водка, фальшивые доллары, фальшивые лекарства, фальшивая роскошь… Фальшивый рынок. Торговля всем, чем только можно, нельзя и даже в принципе невозможно торговать. Аферы старые и новые, классика, модерн и постмодерн. И все это на фоне других грандиозных «свершений» («дел» в том смысле, в каком говорят «вот дел-то наворотили») — «рискованных предприятий», которые аферами в прямом смысле не назовешь, но от которых пострадали миллионы людей, лишившиеся, например, личных накоплений (сгоревшие вклады в сберкассах) или всенародно накопленного имущества (заводы, распроданные за копейки в ходе залоговых аукционов). Впрочем, многие из этих «не афер» вполне можно считать «наживными предприятиями».

Когда пена более или менее осела и рынок стал потихоньку принимать цивилизованные формы, оказалось, что в России как воровали, так и воруют; как надували, так и продолжают надувать. Все осталось по-прежнему — никуда не исчезли несуны, мелкие жулики и рядовые обманщики, но появились новые схемы обмана и титанические «фигуры», которые надолго запомнятся миллионам людей, пострадавшим от их «предприимчивости».

Фактор «А»

Несовершенство молодого российского рынка, молодого российского законодательства, молодой российской демократии — это, так сказать, внешние факторы, помогающие аферистам творить свои дела и делишки, избегая более или менее сурового наказания. Есть и факторы внутренние. Афера как мошенничество в особо крупных размерах (ст. 159 УК РФ) — особое преступление. В ней нет грубости простого грабежа и первобытной жестокости убийства. Сила афериста — это не сила кулака, ножа и пистолета. Это сила мысли. Сила афериста в его способности работать головой, знании законов и инструментов предпринимательства, с одной стороны, и человеческой природы, с другой. Аферист — не только психолог, но и предприниматель, а значит, человек действия, и поэтому читать про аферы всегда интересно (особенно если сам не оказался в числе пострадавших).

Но есть и особый фактор, назовем его «фактор А». Считать его внутренним или внешним — зависит от того, с какой стороны смотреть. Этот фактор — нравственное состояние общества. Общество, как известно, — не простая сумма индивидов, но сложная система, в которой действуют законы и механизмы, не всегда сводимые к воле отдельных людей, хотя и зависящие от нее. Афера — такое преступление, виноватыми в котором, в конечном счете, оказываются обе стороны, и те, кто обманывает, и те, кого обманывают: первые — потому что обманули, вторые — потому что дали себя обмануть. Поэтому читать о российских аферах и аферистах новейшего времени не только интересно, но и грустно.

Грустно, потому что одни пострадавшие от афер далеко не всегда вызывают сочувствие (как в случае с вкладчиками финасовых пирамид, ставших жертвами не только Мавроди и иже с ним, но и собственной жадности и глупости).

Грустно, потому что других пострадавших от «смелых предприятий», наоборот, жалко до слез (например, честных тружеников, доверивших государству свои сбережения «на книжках»).

Грустно, потому что наказание аферистов часто оказывается ничтожным по сравнению со злом, которое они причинили.

Грустно, потому что сами аферисты часто становятся «козлами отпущения» и отдуваются за тех, кому помогали воровать, но кто оказался неуязвимым для правосудия.

Грустно, потому что в летопись «новых русских афер» в том или ином качестве вошли едва ли не все власть имущие. Среди них были и потерпевшие, и свидетели, и непосредственные участники, и закулисные руководители.

И совсем уже грустно оттого что в общественных язвах никто не виноват, кроме самого общества. Ведь если на российских просторах процветали и процветают аферы, значит, заповеди «не укради» и «не лжесвидетельствуй» ничего не значат для общества в целом. Обманщики и обманутые скованы одной цепью. Если бы это было не так, аферы и аферисты (которые, разумеется, были и будут всегда, потому что всегда были и будут те, кто готов обманывать ради наживы, и те, кто «обманываться рад») были бы тем, чем и должны быть. Первые — редкими и серьезными преступлениями, никогда не остающимся без наказания, вторые — злодеями и преступниками, которым нет места в обществе.

 

Указатель

A

Adnkronos, 62

American Way Corporation (Amway), 73

Apple, 46

ArcoFarma, 89

B

Banca del Gottardo, 299

Banco Social de Cordoba, 334

Bank Austria Creditanstalt International AG, 334

Bank of New York, 214, 275, 297, 298, 319

Banque Cantonal de Geneve, 335, 336

Bershder International, 191

BNP Paribas, 330, 331, 334, 335, 336

BoNY-Intermaritime, 300

C

California Vitamins Inc., 73

Calyon, 336

Chanel, 29, 32

Chase Manhattan Bank, 298

Citybank, 298

Credit Lyonnais, 328, 334, 335, 336

Credit Suisse, 297

Creditantstaltbankverein, 295

D

D&G, 29, 32

De Beers, 188, 195, 196, 206, 210, 211, 213

Depot WPF Brand and Identity, 35

DeviceGadget.ru, 45 Dior, 29

E

Ex Investment Group, 161

F

Federal Reserve Bank, 295, 296

G

Givenchy, 29

Golden ADA Inc., 182, 183, 184, 185, 186, 187, 188, 190

Granadex, 333, 334

Gucci, 38

H

Herbalife, 3, 66, 67, 68, 69, 70, 71, 75, 88

Hermitage Capital Management, 341

Hilton International, 331

Hi-Tech International, 53

Hugo Boss, 29, 32, 35

J

Ja-Ri Corp., 73

K

Kasajan, 192

L

Lacoste, 29, 32

Lazar Kaplan, 192

Louis Vuitton, 38, 42, 47

M

Magram Market Research, 36

Maurice Lacroix, 43

Mobiado, 45

N

National Republican Bank, 296

National Westminster Bank, 297

Noga d'Importation et d'Exportation SA (Noga), 4, 316, 317, 318, 320, 322, 323, 324, 325, 327, 328, 330, 331, 332, 333, 334, 335, 336, 337, 338 Noga Hilton, 318, 329, 331, 333

Nokia, 45, 46

Nokia Евразия, 45

Nutrilite Products, 73

O

OOriflame, 88

Ost-West Handelsbank, 295, 296, 297

P

Patek Philippe, 38, 41, 43

Prada, 38

Procter & Gamble, 32

РгсЕСО, 234

R

Republican National Bank, 298

Rolex, 40, 47

Runicom, 299, 300

S

Scientific Ventures Group, 53

Societe Anonyme du Grand Casino (SAGC), 330, 331

Star Diamond, 195, 213

Stock Generation Ltd, 115

T

Tiffany & Co., 43

U

UBS, 330, 331 UPM, 194

V

Verstraete et Associes, 333

Vertu, 38, 40, 44, 45, 47

VISION, 3, 85, 86, 87, 88, 89, 90, 91,

92, 93, 94

VTB Bank France SA, 336

А

Абдулатипов, Рамазан, 23

Абрамович, Роман, 299, 300

АвтоВАЗ, 101, 140, 145

Адам, Дэвид, 48, 63

Азизов, Магомедфазил, 23

АЗЛК, 140

Айдзерзис, Андрей, 108

Акиндинова, Наталья, 343

Александр II, 163

Алиев, Магомед, 23, 24, 25

Алкор текнолоджиз инкорпорейтед, 53

Алмазный комплекс, 190

Аматсидис, Георгиос, 171

Ангесса, Альдо, 26

Андра, 190

Андреев, Алексей, 35

Антонова, Ирина, 334, 335

Аристов, Сергей, 218, 221

Артпласт, 232

Ассоциация российских банков (АРБ), 248

Атлас, 190

Аэросооружения — американские технологии и инвестиции (АСАТИ), 336

Аэрофлот, 301, 337

Б

Бабаевское, 271

Бажанов, Михаил, 54, 55, 56, 57

Баранников, Виктор, 55, 56

Баранов, Виктор, 25

Барановский, Вячеслав, 222, 223, 227, 229

Барнаби, Фрэнк, 63

Бартон, Дэн, 303, 304, 305

Басков, Игорь, 31

Бастрыкин, Александр, 341

Башинский, Евгений, 191

Бегин, Менахем, 318

Бек, Шарлотта, 12

Беланже, Жерар, 292

Бен Ладен, Усама, 62

Березовский, Борис, 265, 266, 289, 290, 292, 319

Берлин, Питер, 298

Бертосса, Бернар, 298, 299, 301, 329, 330

Бессон, Сильвэн, 62, 364

Бином, 53

Богданов, Владимир, 265, 267

Бойко, Олег, 274

Болдырев, Юрий, 172, 174, 283

Бонилла, Генри, 303, 304

Боннан, Марк, 325, 326 Бор, 268

Боровик, Генрих, 319

Бородин, Павел, 325, 326

Браудер, Уильям, 342

Брежнев, Александр, 231, 235, 236

Брумель, Игорь, 107

Брынцалов, Владимир, 18

Булдаков, Валерий, 60, 364

Буллок, Жанна, 340

Бумажкин, Андрей, 180

Бурбулис, Геннадий, 57, 59, 61

Бурлаков, Матвей, 174, 175

Буряк, Дмитрий, 86, 87, 88, 89, 90, 93, 94

Бухаркова, Ольга, 131, 362

Буш, Джордж, 298

Бычков, Евгений, 181, 182, 184, 185, 186, 187, 190, 191, 195, 196, 198, 200, 201, 203, 208, 209, 210, 211, 212, 215

В

Вавилов, Андрей, 106, 191, 198, 208, 209, 283

Вавилов, Владимир, 64, 364

Вагант, 274

Ван Андел, Джей, 73

Ветров, Станислав, 128, 133, 134

Виктория, 253

Вилков, Анатолий, 334, 335

Виноградов, Владимир, 269, 271

Властилина, 3, 138, 139, 140, 141, 142, 144, 147, 149, 151, 152, 153, 154, 160, 162

Внешторгбанк, 322

Внешэкономбанк, 322

Вознесенский, Марк, 144

Волин, Алексей, 327

Волков, Алексей, 298

Волков, Владимир, 180

Волков, Николай, 221, 222, 223, 224, 225, 301

Волна, 136

Воронежский сырный завод, 234

Второе дыхание, 42

Вятковский, Владимир, 152

Вяхирев, Рем, 266

Г

ГАЗ, 140

Газпром, 128,213,266,342

Гайданов, Олег, 146

Гайдар, Егор, 56, 209, 286, 289

Гамова, Екатерина, 230, 234, 238

Гаон, Давид, 318, 333

Гаон, Даниэль Коэн, 330

Гаон, Леон, 333, 334

Гаон, Нессим, 316, 317, 318, 319. 320, 321, 322,323, 325, 326, 327, 328, 329, 330, 331, 332, 333, 334, 335, 336, 337, 338, 339

Гарант-кредит, 161

Гастон, Андре, 13

Гастрономчикъ

Гейтс, Билл, 74

Гермес, 162

Герцог, Жоэль, 318, 330

Герцог, Хаим, 318

Гиналмаззолото, 205

Глазьев, Сергей, 306

Глобал гейминг экспо, 161

Голдберинг, 190

Головатый, Анатолий, 191, 198, 208, 209, 211, 213

Голубев, Анатолий, 341, 345

Голубков, Леня, 98, 102, 107, 127

Гончар, Николай, 293, 294

Гор, Эл, 298

Гостиничный комплекс «Космос», 101

Грачев, Павел, 174, 176, 177

Гребенщиков, Сергей, 178

Гринь, Виктор, 179, 180

Грызлов, Борис, 352

Гуров, Александр, 58, 60, 364

Гуров, Евгений, 227, 228, 229

Гурфинкель-Кагаловская, Наташа, 298

Гусев, Владимир, 102

Д

Д’Аванцо, Джузеппе, 294, 364

Да Винчи, Леонардо, 180

Давыдов, Олег, 207, 209

Далин, Валерий, 216, 222, 223, 226, 227, 228, 229

Дальвент, 53

Де Вос, Ричард, 73

Дель Ре, Пьетро, 294, 364

Денисенко, Белла, 146

Денисенкова, Зоя, 216, 227, 228, 229

Джо, Мэри, 298

Дмитриева, Оксана, 20

Добровинский, Александр, 319

Довбыш, Сергей, 192, 199, 200, 201

Долина, Лариса, 76

Дольче, Романо, 26

Донской, Александр, 340

Дорофеев, Владислав, 121, 362

Дреер, Елизавета, 32

Дремин, Александр, 64

Дубинин, Сергей, 285, 289, 290, 291, 292

Дымовское колбасное производство, 238

Дьяченко, Татьяна, 283, 288

Е

Евроресурс, 268

Евросеть, 237

Егоров, Михаил, 142

Елисеев, Сергей, 232

Ельцин, Борис, 54, 57, 58, 172, 174, 198, 266, 283, 288, 289, 294, 295, 315, 321, 340, 348, 349

Еремина, Виктория, 45

Ермихина, Екатерина, 313, 314

Ж

Жанадд, Пьер, 334

Жванецкий, Михаил, 97, 230

Жириновский, Владимир, 149

Журавлев, Игорь, 233

З

Заграевский, Сергей, 41

Зайцев, Юрий, 117, 118

Западно-Сибирский металлургический комбинат, 268

Заппелли, Даниэль, 330

Звезда Урала, 187, 188, 190, 191,212, 215

Зезин, Роман, 205

Зенкин, Игорь, 324, 332

Золотая лига, 161

Зюганов, Геннадий, 348, 349

И

Иванова, Мария, 39

Ивановская, Людмила, 155

Илиадис, Андреус, 193

Ильюшенко, Алексей, 149

Илюхин, Виктор, 150, 151, 287, 289, 290, 306, 307, 308

Иммендорфф, Джек, 194

Империал, 273,274

Инвест-Консалтинг, 103, 106, 114

Инкомбанк, 134, 136, 162,248,249, 264,269,270,271,275,280

Интеркомцетр-Формула-7, 167

Интерлайн, 155

Интеррос, 272

Иркутский фондовый центр, 161

Ищенко, Евгений, 340

К

Кагаловский, Константин, 270

Калиниченко, Алексей, 161

Камдессю, Мишель, 285, 286

Карабас, Сеня, 164

Караваев, Василий, 45

Каракозов, Григорий, 167, 176

Карасев, Николай, 163

Каспер-Ансерме, Лоран, 297, 299, 300

Касьянов, Михаил, 294, 296, 297, 301

Квакенбуш, Джастин, 206

Кемпбелл, Алан, 196

Керерве, Фабрис, 89, 90

Килибаев, Бахыт, 102

КиН, 230

Кириенко, Сергей, 219, 222, 302, 303, 304, 305, 306

Кировлеспром, 273

Клевер, Юрий, 180

Клен, Николай, 135, 137

Клинтон, Билл, 169, 288

Клягин, Максим, 36

Князев, Михаил, 117

Ковров, Евгений, 153

Коган, Алекс, 317, 330, 336, 337, 339

Козленок, Андрей, 3, 6, 181, 182, 183, 188, 189, 190, 192, 194, 195, 196, 197, 198, 199, 200, 203, 204, 205, 206, 208, 212, 213, 214, 215

Козлов, Сергей, 231, 234, 237, 238

Козырев, Андрей, 191, 283

Колмогоров, Василий, 226, 301

Колотухин, Сергей, 327, 328

Коммерсантъ, ИД, 121, 150, 157,213, 226,270,287,290, 327, 362

Конищева, Татьяна, 306 (отвечая)

Конт, 264

Контакт-Эксперт, 35

Кончаловский, Андрон, 76

Копп, Квентин, 194

Корбис, 179, 180

Корона, 192

Косарев, Евгений, 235

Котляр, Юрий, 187, 191, 199, 213

Кох, Альфред, 264, 267, 271, 273, 275, 276

Крамарев, Аркадий, 158

Кредитанштальт-Банкферайн, 288, 289

Кристалл, 182, 183, 184, 189, 192, 195, 199,201

Крысанов, Константин, 117

Крэйн, Фил, 303, 304

Кудрин, Алексей, 310, 327

Кузнецов, Алексей, 340

Кулик, Геннадий, 316

Куликов, Анатолий, 150

Куликова, Екатерина, 42

Л

Лавка жизни, 80

Лазарев, Александр, 252

Ланг, Татьяна, 157

Лангош, Ян, 49

Ларсен, Стивен, 164, 165

Лившиц, Александр, 207, 271, 309

Линдквист, Йеран, 11

Лицензинторг, 53

Лич, Джеймс, 298

Лужков, Юрий, 224

ЛУКойл, 263,273

Лян, Андрей, 32

М

Мавроди, Вячеслав, 3, 99, 102, 115, 124, 125, 126, 127, 128, 129, 130, 131, 132, 133, 134, 135, 136, 137, 138, 139

Мавроди, Елена, 109, 112

Мавроди, Сергей, 3, 6, 98, 99, 100, 101, 102, 103, 104, 105, 106, 107, 108, 109, 110, 111, 112, 113, 114, 115, 116, 117, 118, 119, 120, 121, 122, 123, 125, 127, 128, 129, 130, 131, 132, 135, 136, 137, 139, 160, 163, 360

Магнитский, Сергей, 341

Макаров, Александр, 340

Малкин, Виталий, 269

Малыхина, Марина, 36

Малышев, Михаил, 216, 227, 228,

229

Маркина, Надежда, 136

Мартен, Дидье, 331

Мартынов, Владимир, 259

Матюхин, Георгий, 247, 248

Медведев, Вячеслав, 39, 43, 44

Медведев, Дмитрий, 340, 344, 347, 351

Медиар, 186

Менатеп, 264, 269, 270, 271, 274

Мень, Михаил, 21

Мечел

Минетти, Джованни, 26, 27

Мирошник, Григорий, 3, 6, 163, 164, 165, 166, 167, 168, 169, 170, 171, 172, 177, 178, 179, 180, 181

Мирошник, Михаил, 172

Михайлов, Владимир, 325

Мишин, Валерий, 130

МММ, 3, 96, 98, 99, 100, 101, 102, 103, 104, 105, 106, 107, 108, 109, 110, 111,112, 113, 114, 115, 117, 118, 119, 120, 121, 122, 123, 125, 126, 127, 128, 129, 130, 132, 133, 134, 135, 155, 159, 160, 162

МММ-97, 126

Можин, Алексей, 306, 307, 308

Молибден, 53

Мордовец, Александр, 24

Мороз, Александр, 178

Московский, Игорь, 191, 198, 208, 212, 215

Мурманское морское пароходство, 274

МФК, 268, 275

Мягков, Михаил, 346, 347, 350, 351

Н

Нафта-Москва, 268

Национальный кредит, 274

Национальный резервный банк, 274

Невзлин, Леонид, 270

Никитин, Станислав, 249

Николаев, Владимир, 340

Николаидис, Владимир, 171

Николаидис, Георгиос, 164, 165, 168, 169, 170, 171

Николаидис, Елена, 171

Никон, митрополит Уфимский и Стерлитамакский, 78

Новиков, Сергей, 305

Ножиков, Юрий, 49

Норвуд, Чарльз, 303, 304

Норильский никель, 263, 264, 265, 268, 277, 281

Ноябрьскнефтегаз, 266

О

Обуховский завод, 232

Онищенко, Геннадий, 78

ОНЭКСИМбанк, 264,265,268,271, 272,273,274,275,277,280 ООО САН, 156, 157, 160

Опланчук, Анатолий, 340

Ордешук, Питер, 346, 347, 350, 351

Ост-Вест Хандельсбанк, 288

Островский, Ефим, 109

П

Павлюченко, Оксана, 115

Паколли, Беджет, 299

Палажченко, Павел, 207

Панфилова, Елена, 342, 343, 345

Пауэлл, Колин, 302, 303, 304, 305

Пенс, Майк, 303, 304, 305

Пенькова, Марианна, 32

Перрин, Дэн, 305

Петренко, Алексей, 129

Пивоваров, Юрий, 35

Пилат, Татьяна, 75

Пиотровский, Михаил, 335

Пияшева, Лариса, 107, 108

Плисецкая, Майя, 71

Подберезный, Владимир, 223

Покровская, Галина, 69

Полинг, Лайнус, 74

Польщенко, Александр, 157, 158

Потанин, Владимир, 262, 265, 266, 276, 281

Потапенко, Дмитрий, 234

Поэгли, Вадим, 176

Провоторов, Федор, 340

Прокопов, Виктор, 135

Прометей, 253

Промэкология, 53, 56,57,59

Пронин, Виктор, 252

Путин, Владимир, 133, 294, 296, 303, 326, 327, 329, 339, 345, 349, 350

Р

Развитие бизнес-систем, 33

Раппопорт, Брюс, 318, 319

Резапов, Федор, 176

Резник, Владислав, 311, 315

Рейган, Рональд, 169

Реконт, 176

Ренборг, Карл, 72, 73, 87

Риммер, Игорь, 158, 162

Рожнов, Георгий, 305, 364

Романова, Надежда, 153, 154

Ромеос, Георгиос, 204

Рорбассер, Бернар, 62

Росавиакосмос, 332

Росбомэ, 190

Роскомдрагмет, 3, 181, 182, 184, 185, 186, 188, 189, 190, 191, 192, 193, 195, 196, 199,201,202,203,206,207,208, 209,210,211,212,213,215

Росмед, 190

Роснефть, 267, 323

Россель, Эдуард, 57

Российский кредит, 264,265,269, 273,274

Рот, Жак, 195, 196

РуБин, 3, 155, 156, 157, 158, 159, 160, 161, 162, 163

Рубин и сын, 190

Рубин, Роберт, 287

Русский булат, 190

Русский дом Селенга, 96

Русско-славянский коммерческий банк, 140

Руцкой, Александр, 58, 59, 60, 167, 168, 170

Рушайло, Владимир, 150

Рыбкин, Иван, 114

С

Саакян, Борис, 216, 223, 224, 225, 226, 227, 228, 229

Садовников, Николай, 167, 168

Садыков, Олег, 56, 57, 58, 59, 60

Салимзянов, Камиль, 88

Сальников, Валерий, 216, 227, 228, 229, 363

Саркисян, Эдвард, 194

Сафра, Эдмонд, 296

Сбербанк, 6,291, 309,310, 311,312, 313, 314, 315

СВДП, 126, 128, 129, 130, 131, 132, 134, 135, 136

СВДП «МММ-96», 125, 126

Свирская, Юлия, 33

Северо-Западное пароходство, 268

Селиверстов, Николай, 175

Семикина, Наталья, 31, 33

Сенин, Владимир, 129

Сергеев, Вячеслав, 233

Сибнефть, 264,266,277,299, 300

СИДАНКО, 263,264,273,274,275, 281

Символ, 53

Ситдиков, Равиль, 254

Скирневский, Павел, 237

Скуратов, Юрий, 61, 115, 188, 191, 212, 283, 284, 285, 287, 289, 290, 291, 292

Скурлатов, Валерий, 107

Славнефть, 323

Сметанников, Владимир, 34, 36

Смородинская, Наталья, 343

Собинбанк, 225

Собянин, Александр, 346

Совкувейтинжиниринг, 182, 192, 203

Соколов, Вениамин, 285

Солдатова, Ирина, 291

Соловьева, Валентина, 3, 138, 139, 140, 142, 143, 144, 145, 146, 147, 149, 150, 151, 152, 153, 154, 155, 162, 163

Солошенко, Александр, 114

Сосковец, Олег, 150

Социальная инициатива, 160

Спецсталь, 235

Сталин, Иосиф, 123, 171, 225, 339

Старовойтова, Галина, 19, 290

Статинформ, 226, 228

Стафф, Тами, 304

Степашин, Сергей, 302, 306

Столповских, Виктор, 299

Сторчевой, Игорь, 227

Стратег, 274

Сургутнефтегаз, 263, 265, 266, 267

Суслова, Людмила, 130

Т

Тагиров, Мансур, 247

Таларов, Вайтса, 253

Тамаев, Руслан, 193, 194, 196, 197, 203, 204, 209

Таранов, Сергей, 110, 121

Телемаркет, 162

Терешкова, Лидия, 69

Терра-банк, 252

Тетивкин, Александр, 224

Техснабэкспорт, 268

Тибет, 96

Томский нефтехимический комбинат

Трегулова, Зельфира, 335

Трошкин, Николай, 19

Трусов, Григорий, 35

Туапсинский морской торговый порт, 273

У

УК Менеджмент 911+, 232

УК Финам Менеджмент, 36

Ульяновский автомобильный завод, 101

Уникомбанк, 140

Уткин, Николай, 340

Ф

Федеральный резервный банк Нью-Йорка, 288, 307

Федоров, Борис, 191, 198, 203, 208, 209, 211, 213, 214

Федоров, Николай, 191, 212, 215

Фетисов, Вячеслав, 76

Филатов, Александр, 238

Форд, Генри, 74

Форд, Джеральд, 169

Фракталь-СБ, 237

Фридман, Михаил, 270, 271

Х

Хавкин, Виталий, 222, 223

Хазиева, Айшат, 109

Харин, Геннадий, 58

Харитонов, Николай, 350

Хасбулатов, Руслан, 248

Хван, Максим, 253

Хесин, Алексей, 64, 364

Хирвонен, Кари, 44

Ходорковский, Михаил

Хопер-Инвест, 96

Хорева, Анна, 233

Хоронжук, Николай, 232

Хьюз, Марк, 67

Ц

Цыцын, Валерий, 256

Ч

Чайка, Юрий, 284, 292

Чан Кайши, 72

Чара, 96

Черепанов, Андрей, 284

Чернис, Давид, 191, 198

Черномырдин, Виктор, 205, 207, 208, 209, 213, 214, 242, 286, 290, 320, 321, 322

Чернухин, Андрей, 197, 206, 207

ЧИФ МММ-Инвест, 101

Чичваркин, Евгений, 237

Чубайс, Анатолий, 271, 276, 283, 289, 290, 293

Ш

Шаг, 34

Шакин, Дмитрий, 346, 347, 350, 351

Шако Недвижимость, 190

Шако ЭАР, 190

Шако ЭАР Россия, 190

Шако Энергия, 190

Шафраник, Юрий, 277

Швайцер, Чарльз, 196

Шварц, Мартин, 337

Швидлер, Евгений, 300

Шегирян, Ашот, 183, 185, 186, 189, 194, 195, 197, 201, 206, 211

Шегирян, Давид, 183, 189, 195, 201, 206

Шингарёв, Николай, 61

Шор, Константин, 247

Шохин, Александр, 320, 321, 322

Шпилькин, Сергей, 347

Шумейко, Владимир, 150, 153

Шустова, Елена, 219

Щ

Щебрев, Дмитрий, 252

Щиглов, Геннадий, 232

Э

Эдвард, Люси, 298

Экопром, 53,206

Эрнст, Константин, 78

Ю

Южаков, Владимир, 344

ЮКОС, 263,264,268,269,270

Юрков, Юрий, 216, 218, 222, 223,

224, 226, 227, 228, 229

Юшенков, Сергей, 174

Я

Яндиев, Магомет, 342

Янин, Дмитрий, 33

Яннопулос, Евангелос, 171

Яров, Юрий, 206, 208

Содержание