Джек не мог поверить своим глазам. Если бы он не был уверен, что она на самом деле стоит перед ним, он бы подумал, что это ему мерещится.

Как обычно по утрам он совершал свою ежедневную прогулку на коне. И о чудо, его конь привел его прямо к ней, не к кому-нибудь, а именно к той. С кем он хотел быть больше всего на свете. На секунду у него замерло сердце: от радости, от предвкушения чего-то нового, но он поспешил взять себя в руки. Похлопав коня по шее, он перекинул ногу и ловко соскочил на землю, не спуская глаз с девушки.

- Я невероятно счастлив снова видеть вас, мисс Кэтрин.

Обомлев от его неожиданного появления, от искренней радости, прозвучавшей в его голосе, Кейт медленно встала, едва дыша.

- Вы как здесь оказались? - ледяным тоном спросила она. - Вы нарушил границы чужой территории. Немедленно покиньте мои владения!

Голос ее был наполнен таким гневом и презрения, что Джек слегка поежился от столь “теплого” приветствия. Сперва она была удивлена его появлением, а теперь зла. И это было так очевидно. Только ничто сейчас не могло бы испортить его радости.

Джек даже не знал, что способен так сильно чему-то радоваться, особенно после смерти Уилла.

- Это ваши владения? - медленно спросил он и провел рукой по растрепанным волосам, вдруг впервые задумавшись над тем, как выглядит перед дамой. Перед ней! - Я катался в лесу и видимо не заметил, как пересек наши границы.

Голубые глаза девушки потемнели от еще большего гнева. Она не поверила ни единому его слову.

- Слабое оправдание. - Кейт была непреклонна и хотела, чтобы он сию же секунду исчез из этого важного для нее места. Своим грубым вторжением он будто проник в святая святых ее души. - Я требую, чтобы вы немедленно покинули это место!

Она вздернула подбородок и стала ждать исполнения своего приказа. Но в голове вертелся только один пугающий вопрос: как суметь остановить сумасшедший бег своего сердца, когда он так пристально смотрит на нее?

- Я ведь объяснил, что ненамеренно оказался здесь, - заверил Джек и мягко улыбнулся ей, чтобы смягчить ситуацию, но девушка не поддавалась. И это изумило его. Надо же, его улыбка еще никогда не подводила его. Однако перед ним стояла Кейт, совершенно особый случай, поэтому он решил сменить тактику. - Я прошу прощение, если нарушил…

- Да, вы нарушили! - уже враждебно прервала его Кейт, почувствовав необычную дрожь в коленях, когда озорная, виновато-мальчишеская улыбка коснулась его губ, озаряя его такое красивое лицо. Кейт вздрогнула и сжала руки в кулаки, ругая себя и стараясь подавить все свои чувства. - Будьте любезны, покиньте…

Джек посерьезнел и выпрямился, понимая, что дружелюбием ничего не добьется, потому что она… напугана!

- Мисс Кэтрин, вы уже повторяетесь, - остановил он ее, подняв руку. - И я не бестолковый мальчишка, которому нужно несколько раз объяснять, чтобы дошло сказанное. Я уйду, не волнуйтесь. Только не понимаю, к чему такая спешка. Я понял, что нарушил ваше уединение, и искренне прошу за это прощения. Просто издалека показалась эта удивительно-белая, такая необычная беседка, и я решил посмотреть на нее. Я не думал, что в итоге встречу здесь вас.

Она не верила ему. Ни на йоту. Не тот он человек, чтобы говорить правду. Особенно ей.

Неожиданно он сделал шаг в ее сторону, и так как на нем не было шейного платка, ворот рубашки распахнулся, являя взору сильную шеи и верхнюю часть груди со смуглой, загорелой кожей, усыпанную мелкими черными волосками. Эта картина так сильно захватила Кейт, что она неосознанно затаила дыхание.

И снова она не могла объяснить себе, что в нем такого особенного. Такой откровенно неприличный вид должен был смутить ее, а не волновать. И не ее дело, как хорошо на нем сидит куртка, плотно обтянув широкие плечи и обрисовав выпуклые мышцы сильных рук.

Пусть он казался дружелюбным, безобидным и невозмутимым, в нем таилась пугающая сила и скрытая властность. Сделав над собой усилие, девушка отвела от него свой недопустимо-любопытный взгляд. Как она могла? Так откровенно уставиться на совершенно незнакомого человека! Ну, пусть знакомого чуть-чуть…

- А кого вы ожидали увидеть на землях виконта Клифтона? - строго спросила она, глядя на особенно красивое, высокое дерево слева.

Джек незаметно улыбнулся, видя, как она притворно тщательно рассматривает дерево после того, как изучила его грудь.

Что ж, он мог гордиться собой, потому что постепенно начинал изгонять из нее сидевшую в ней старую деву. Едва вспомнив слова тети, как он укрепился в желании расколдовать ее, растопить лед отчужденности.

Как она может так жестоко подавлять свои естественные чувства? Они были одни в глухом лесу, в дали ото всех. Он мог бы с легкостью подойти к ней, обнять и крепко поцеловать её, но Джек не сделал этого. Он не хотел пугать ее. Особенно потому, что понял, что может сломить ее сопротивление. Он не хотел подавлять ее или, и тем более обидеть ее, а лишь разбудить.

И она умна, так почему бы не завязать с ней беседу, чтобы усыпить ее бдительность и остаться?

- Какая красивая беседка, - начал он с искренней заинтересованностью, изучая постройку. - Кто ее построил?

Кейт заскрипела зубами, понимая, что он не намерен уходить.

- Какая вам разница? - процедила она. - Вы не понимаете, что вы здесь нежеланный гость?

Джек снова дружелюбно улыбнулся ей. Будет невероятно интересно наблюдать, как она начнет таять у него на глазах, когда придет время. Одна эта мысль воодушевила его так, что он чуть было не потерял голову.

- Мисс Кэтрин, - спокойно заговорил он, тщательно подбирая слова, - я понимаю, что наша вчерашняя встреча как-то испортила ваше мнение обо мне, но поверьте, у меня не было гадких мыслей. Я не хочу, чтобы мы враждовали из-за непонимания. Я не собираюсь причинять вам вред или как-то обидеть. Вы просто недостаточно хорошо знаете меня. Позвольте мне остаться, и вы поймете, что я вовсе не монстр.

Он не должен так улыбаться, подумала Кейт, снова сжав руку в кулак. И она не должна верить ему. Простонав про себя от безысходности ситуации, Кейт вдруг почувствовала себя совершенно беспомощной. Вот только у нее был еще один, последний шанс, последний аргумент прогнать его. Чем она тут же и воспользовалась.

- Что же, пусть будет по-вашему. Я верю, что вы добрый, отзывчивый и просто замечательный человек. - Почему-то эти слова, произнесенные ею, покоробили Кейт, но она храбро продолжила, стараясь не обращать внимания на его еще больше растянувшуюся улыбку. - И нет нужды мне что-то доказывать. Вы можете спокойно уйти, зная, что я поменяла о вас мнение в самую лучшую сторону. Ну, теперь вы уйдете?

Джек боролся с желанием подойти к ней и коснуться ее манящих губ, чтобы успокоить ее. Она была так хороша в светло-желтом с короткими рукавами льняном платье простого покроя, который скрывал слишком многое от его жадного взора. Ткань мягко падала на стройные бедра и обрисовала нежные изгибы ее тела, стянув высокую грудь, которая скромно проглядывала через неглубокий квадратный вырез. Темная лента из серого атласа проходила под грудью, отмечая модную линию талии.

Шелковистые каштановые волосы были уложены в строгую, аккуратную прическу, которую Джек жаждал разрушить. Провести пальцами по этим дивным прядям и вдохнуть их неповторимый аромат. Господи, она была сейчас так прекрасна, что он забыл, как следовало дышать! И снова он удивился тому, с какой легкостью ей удается вызывать в нем такие противоречивые и сильные чувства.

- Так вы уйдете? - повторила она, с надеждой глядя на него.

Даже если бы она стала молить его, он бы не ушел. Сейчас Джек был просто неспособен развернуться и уйти. Поэтому он медленно кивнул на еду, разложенную на столе, и сказал:

- Я вижу, вы хотели позавтракать. Позвольте присоединиться к вам. У меня есть яблоко. - Торжественно заявив об этом, он полез в седельную сумку, достал оттуда румяное, красное яблоко и повернулся к ней. - Хватит нам двоим, - добавил он, отпустив коня, и в два шага оказался с растерянной девушкой под одной беседкой.

Кейт умирала от гнева и волнения. Нахал! Какой наглец! Сам себя пригласил к ее завтраку! Он стоял напротив нее и так странно смотрел ей в глаза, что Кейт стало не по себе. Она вдруг ощутила настоящий страх и, словно загнанная в угол, не смогла не задать волнующий вопрос:

- Вы преследуете меня?

Джек замер, растеряв всю свою веселость. Меньше всего на свете он хотел, чтобы она боялась его по-настоящему. Но глядя ей в глаза, он отчетливо понял, что Кейт действительно боится его. Положив на столь яблоко, он наклонился вперед и тихим искренним голосом проговорил:

- Я клянусь памятью своего покойного брата Уильяма, что ни за что на свете не причиню вам вреда. Я на самом деле не знал, что пересек вашу границу и тем более не знал, что встречу здесь вас. - Джек помолчал, и затем совсем тихо добавил: - Но я очень рад видеть вас. Я хочу немного побыть с вами. Вы мне позволите?

Он не должен так смотреть на нее! Не должен говорить таким почти нежным голосом, от которого задрожали колени. Кейт не могла дышать, заворожено глядя в его вдруг потеплевшие серо-карие глаза. Но что-то, может внутренняя интуиция, подсказала ей, что он на самом деле не обидит ее. Он был искренен, и на этот раз она не могла проигнорировать это.

И не могла не отметить, как внезапно потемнели его глаза, когда он произнес имя своего покойного брата, который по одной версии был убит самим виконтом, а по другой - умер от болезни. И впервые Кейт всерьез задумалась над тем, что за личность виконт Стоунхоп? Кто он на самом деле?

Взгляд Кейт ненадолго задержался на его губах, губах, которые вчера в это самое время целовали ее. Она снова с ужасом поняла, что уставилась на него. Когда он становился серьезным и таким нежным, она почти теряла голову. Что за наваждение?

- Сядем? - слегка хрипло предложил Джек и чересчур поспешно опустился на скамейку, потому что у него вдруг задрожали руки. Он боялся не сдержаться и коснуться ее, потому что она посмотрела на его губы так, как смотрела вчера за долю секунды до того, как поцеловал его. Боже, она помнила о поцелуе! - Беседка просто прелестна! - быстро заговорил он, чтобы отвлечь себя от опасных мыслей. - В диком лесу постройка из белого мрамора смотрится как настоящая драгоценность. Кто ее построил?

“Хватит! Надо успокоиться!” - повторяла про себя Кейт, пытаясь уговорить себя успокоиться и сосредоточиться на чем-то, вот только что могло отвлечь ее от него же самого? Он спокойно смотрел на нее, ожидая ответа на свой вопрос, и Кейт тихо проговорила:

- Беседку построил мой отец.

Она медленно опустила голову, скрыв от него выражение своих погрустневших глаз, но Джек почувствовал, как она напряглась. Он видел, как тяжело дались ей эти слова. И он прекрасно понял, как это место дорого ей. Дорого из-за памяти об отце, и видимо только по этой причине она не хотела, чтобы он нарушил ее уединение.

- Очень красивое место, - тихо заметил он, глядя на нее. - Мне очень жаль, что вы потеряли своих родителей.

Вскинув голову, Кейт пристально посмотрела на него. Родителей не было в живых уже больше семи лет, и, казалось, что она смирилась с этой потерей. Многие сочувствовали ей, помогали и утешали, но сейчас от его теплого, нежного взгляда у нее неожиданно дрогнуло сердце. Слезы навернулись на глаза, и Кейт с ужасом поняла, что готова расплакаться.

Она не плакала ни перед кем с тех пор, как узнала об убийстве родителей. Она не заплакала даже на похоронах, пытаясь быть сильной для сестер и брата. Но почему-то сейчас Кейт почувствовала себя невероятно беззащитной и уязвимой. Мало того, что он до неприличия волновал ее, так теперь неосознанно коснулся самых болезненных ран ее души. Кейт хотела произнести какую-то резкость, хоть чем-то прогнать тишину, которая окутала их, но он вдруг подался вперед и накрыл ее дрожащую руку, лежащую на столе, своей теплой ладонью и мягко сжал ее.

- Я понимаю, что мои слова не смогут восполнить вашу потерю, - проговорил он своим глубоким тихим голосом, от которого у Кейт задрожала нижняя губа. - Мне знакомо это чувство, чувство огромной, зияющей пустоты в груди, которую ничем не заполнить, как бы мы этого ни желали. Это больно, это горько, но не стоит с этим бороться. Возможно, надо просто заполнить пустоту чем-то другим, важным и дорогим. Может тогда наступит облегчение.

Меньше всего на свете она ожидала услышать от него именно эти слова. Многие пытались утешить ее, но ничьи слова не проникали ей в самую душу, как его. Кейт казалось, что он легкомысленный, беззаботный человек, ищущий приключений, но неожиданно он позволил ей обнаружить в себе мудрость, о существовании которой она и предположить не могла.

Его глаза излучали такое необычное тепло, что заледеневшая душа начала таять. Она чувствовала пожатие его руки, и это не казалось опасным, вульгарным или непозволительным. Кейт вдруг признала себе, что не хочет, чтобы он убрал свою руку. Впервые, вспоминая родителей, она не чувствовала режущей боли в сердце.

Потому что его рука касалась ее руки.

Кейт не представляла, почему он вдруг решил утешить ее, но испытала непреодолимое желание отблагодарить его за такие нужные слова.

- Спасибо, - тихо прошептала она и медленно улыбнулась ему.

Джек затаил дыхание, потому что впервые видел подобную улыбку: несмелую, хрупкую, похожую на драгоценный лучик солнца. У него дрогнуло сердце от этого зрелища. Он вдруг понял, что она впервые по-настоящему улыбалась ему. Боже, неужели она улыбалась только ему? Это так сильно взволновало его, что внутри что-то сладко заныло. Джек вздрогнул и хотел отнять руку, но вдруг услышал ее слова и замер.

- Я тоже сожалею о смерти вашего брата. Надеюсь, вам также удастся заполнить вашу пустоту чем-то значительным, что поможет смягчить и вашу боль.

И увидев, как темнеют его глаза, как суровеет его лицо, словно он хотел спрятать от нее свои истинные чувства, Кейт поняла, что он вовсе не тот человек, каким выдает себя и каким хочет казаться. Она была поражена. Как будто ей позволили заглянуть за дверь, которая была заперта для всего остального человечества. Его веселость была наигранной. Это была маска, за которой скрывался совсем другой человек: глубокий и ранимый. Который знал, что такое настоящая боль.

Он тут же убрал свою руку, отвернул от нее свое лицо и уже спокойным голосом заметил, так, словно не было этого серьезного, пусть и короткого разговора:

- Здесь очень красиво. И очень просторно. Хорошо, что я взял с собой Малыша. Здесь ему как раз хватит места, чтобы размяться.

- Малыш? - изумленно повторила Кейт и взглянула на его огромного грозного вороного коня, мирно пасущегося недалеко от беседки. Затем снова перевела взгляд на виконта. - Вы называете эту громилу Малышом?

Джек откинулся назад, положил локти на спинку скамьи и внимательно посмотрел на девушку. Что-то изменилось в ней, то, что сделало ее такой очаровательной и трогательно-милой, при виде которой у него снова сжалось сердце. Господи, этот орган он не чувствовал вот уже больше трех лет, а теперь не знал, как унять его.

“Да, я понял, что ты с левой стороны!” - ругался он с ним.

- Да, - кивнул он, сосредоточившись на Кейт. - Я называю его именно так. Что в этом плохого?

- Шутите? - Кейт коротко рассмеялась, не заметив, как при этом напрягся ее собеседник. Ей почему-то стало совсем легко и приятно в его обществе. Так приятно, что она даже не подумала проанализировать это явление. - Это не ранит гордость грозного скакуна?

- Когда он родился, - ответил Джек, наслаждаясь ее смехом, который творил с ним немыслимые вещи, - он был таким маленьким, что невольно заработал именно это имя. Он был и останется для меня тем самым Малышом.

- Но он ведь вырос, и совсем не похож на маленького пони. Думаю, он чувствует себя глубоко оскорбленным, когда находится рядом со своими низкорослыми родственниками и слышит свое имя.

- Признаться, - начал вдруг Джек тихим голосом, снова став серьезным, - когда мы одни, я зову его несколько иначе. - Он оттолкнулся от спинки скамьи, положил руки на стол и, опираясь о локти, добавил: - Вот только это секрет, и надеюсь, вы не выдадите нашу с Малышом тайну.

Кейт ни за что бы не подумала, что может когда-нибудь сидеть вот так с этим человеком, шутить с ним и смеяться. Но выражение его серо-карих поблескивающих глаз не могло оставить ее равнодушной. Она уже поддалась его веселому настроению. Наклонившись над столешницей, она лукаво спросила:

- Как я могу выдать тайну, которую я собственно и не знаю? Скажите, как его зовут?

Он чуть помолчал, прежде чем ответить:

- Его зовут Малыш.

У него было такое заговорщицкое выражение лица, что Кейт снова засмеялась, а потом покачала головой.

- Вы смеётесь надо мной, - с упреком заметила она.

- Вовсе нет, - твердо заявил он, глядя в ее изумительные светящиеся голубые глаза. Когда она улыбалась, он не мог отвести от нее своего завороженного взгляда. - Малыш его имя, и это знают все.

- И все же это не настоящее имя коня.

Кейт почему-то думала, что это пустой разговор, что он просто шутит и дурачится. И ей было не меньше приятно подыгрывать ему, но он вдруг посерьезнел и тихо произнес:

- Его зовут Уилл.

Кейт замерла, поняв истинную значимость этого имени. Он назвал своего коня в честь умершего брата, которого якобы убил! Его лицо потемнело от боли, которую он на этот раз не смог скрыть от нее. Кейт не могла не признать, что слухи о виконте Стоунхопе полная чушь. Смерть брата настолько сильно задела его, что он назвал коня его именем, чтобы хоть как-то быть с ним ближе! Она пристально посмотрела на виконта, пытаясь увидеть его самого, а не то, что позволял видеть он, но тот к ее сожалению быстро взял себя в руки и стал как прежде веселым и беззаботным.

- Только это действительно секрет, и не смейте его выдавать, а иначе…

- Иначе что? - с вызовом и манящей улыбкой спросила она, наклонив голову к плечу.

Джек был пленен ее новым образом сирены, но все же сумел произнести:

- А иначе я съем ваш завтрак!

- У вас ничего не получится.

- Не получится съесть ваш завтрак? - Его левая бровь скептически приподнялась. - Это почему же?

- Да нет, насчет того, что вы физически уничтожите мой завтрак, я не сомневаюсь.

- А в чем же вы сомневаетесь тогда?

И снова ей казалось, что это все происходит не с ней, ведь весь вчерашний день она жутко сердилась на него, а теперь…. А теперь ничто в мире не могло бы остановить ее от того, что она хотела сделать. Продолжая улыбаться, Кейт мягко сказала:

- Я лишь сомневаюсь, что это будет наказанием, потому что я приглашаю вас к моему завтраку.

Улыбка Джека сбежала с лица. На этот раз он сам стал всерьез опасаться того, что спит и видит сон, в котором все происходит именно так, как он и хочет. Принято считать, что когда враждующая сторона предлагает отведать вместе с ним свое кушанье, это прямой знак к примирению. Она объявляла ему мир?

- Вы шутите?

Кейт неприятно кольнул его вопрос, но она не обиделась. Она вполне заслужила его упрек, ведь раньше вела себя с ним… Что уж таить, весьма грубо и порой даже вызывающе, как бы он ни был косвенно в этом виноват. Но теперь…. Он поделился с ней своим необычным секретом. Она была уверена, что никто не знает, как на самом деле зовут Малыша. Она хотела отблагодарить его за искренность и доверие.

- Почему же? - все с той же улыбкой проговорила она, отломила кусочек хрустящего хлеба, положила на него тонкий ломтик сыра, потом ветчины, накрыла вторым кусочком хлеба и протянула ему. - Прошу.

Это точно сон, и кто-нибудь немедленно должен ущипнуть его, вот только Джек не хотел просыпаться. Он медленно взял у нее из рук приготовленный специально для него сэндвич, коснувшись пальцами ее изящных пальчиков, и ощущая сладкую дрожь во всем теле. И он заметил, что и она ощутила нечто подобное, потому что незаметно вздрогнула.

Боже, какое счастье, что он набрел на эту таинственную, заколдованную беседку!

И какое счастье убеждаться, что она вовсе не холодная, высокомерная королева, какой пыталась казаться!

В тишине леса они вместе позавтракали, сидя напротив друг друга и не в силах объяснить, как они пришли к такому молчаливому согласию. Только теперь никто из них не хотел ничего менять в этом. Когда с едой был покончено, Джек решил кое-что сделать.

- Позвольте и мне угостить вас, - раздался его мягкий глубокий голос, который снова начинал взбудораживать ее.

Подняв голову, Кейт заметила, что он протягивает ей свое румяное яблоко.

- О, я не…

Она не могла, Господи, она не должна ничего брать у него, но он тут же прервал ее, считая совсем иначе:

- Если вы откажетесь, то нанесете мне смертельную обиду. Я же принял ваше приглашение позавтракать с вами. Не отказывайте и вы мне в такой малости.

- Но яблоко одно, а нас двое.

Ее слова “нас” и “двое” вскружили ему голову и невероятно воодушевили. “Это победа”, - ликовал он, ощущая настоящую радость. Чувство, которое он не ощущал с пятилетнего возраста.

- Я дарю вам это яблоко, - сказал Джек с протянутой рукой, ожидая, пока она не заберет яблоко. - И очень хочу, чтобы вы приняли мой дар.

Кейт не смогла отказать ему. Протянув руку, она осторожно взяла подарок, который нес в себе более глубокий смысл. Этим она принимала от него нечто большее.

- Спасибо, - второй раз за утро поблагодарила его Кейт, ощущая какую-то неловкость момента.

- Не за что, - кивнул он довольно. - Я очень люблю яблоки, и думаю на пикнике, который устраивает сегодня моя тетя, яблок будет бесчисленное количество, потому что тетя знает о моей любви к этому фрукту…

Кейт вдруг нахмурилась.

- Леди Кэвизел устраивает сегодня пикник?

- Конечно. - Джек с любопытством смотрел на нее. - Вы забыли об этом?

- Забыла? - переспросила совершенно ошеломленная Кейт. - Какой пикник? О чем вы говорите?

- Как же? Вчера вечером тетя пригласила всех присутствующих у вас в доме на пикник как раз в тот момент, когда мы с вами закончили танцевать, и я подвел вас к вашей тете, рядом с которой стояла и моя.

В тот самый момент, когда он сделал ей свое ошеломляющее признание по поводу Тори и “предмета своих мечтаний”.

Неужели Кейт была настолько потрясена его словами, что совершенно не обратила внимания на столь важное заявление леди Кэвизел? В тот момент тетя Джулия сказала: “Чудесно, дорогая, не так ли?” Думая о своем, Кейт кивнула, решив, что тетя говорит о ее танце с виконтом. Но все оказалось намного хуже! Она была так поглощена им, что не замечала ничего вокруг. Вчера он раздражал ее, бесил и злил, а сегодня она чуть ли не сдружилась с ним?!

Прежние страхи вернулись к ней с утроенной силой. Ее поведение сегодня утром ничем нельзя было объяснить. Она была старой девой двадцати семи лет! Как она могла забыть об этом?! Как могла забыть, что ее мир слишком хрупок и дорог ей, чтобы позволить хоть кому-то снова уничтожить его? Что она делает?

Резко встав, Кейт стала собирать свои вещи, запихивая все в корзину.

- Простите, но мне пора вернуться домой.

Джек тоже поднялся, изумившись тому, как быстро выражение открытости и добродушия сменилось на ее лице замкнутостью и холодной отчужденностью.

- Позвольте проводить вас…

- Нет, не стоит! - оборвала его Кейт, водрузив на голову шляпу и пытаясь завязать ленты. Она так сильно злилась на себя, что у нее дрожали руки. - Мне нужно навестить подругу, которая живет в деревне.

Прежняя Кэтрин вернулась, понял Джек, ощутив болезненное разочарование. Но какая муха ее укусила? Он вдруг вспомнил, что слова о пикнике как раз и служили поворотным моментом. Она спросила его об этом так, словно и знать не знала о пикнике. Джек сам узнал об этом только вчера вечером, когда они прибыли домой, и он собирался подняться к себе.

Тетя Нэнси тогда сказала: “Выспись, как следует, дорогой, ведь завтра у нас будут гости, и я хочу, чтобы ты был готов развлекать их”. Он пропустил первоначальное оглашение о пикнике еще в Клифтоне только потому, что шептал на ушко Кейт нечто очень важное…. О Боже, видимо, по той же самой причине она не услышала о пикнике! И сейчас, глядя на почти расстроенную девушку, он понял, что оглушил ее “напоминанием” об этом.

Он даже не смел думать, что его шепот, его слова что-то будут означать для нее, но они значили! И снова он понял, что она вовсе не такая, какой пытается казаться. Она была доброй, веселой и сострадательной девушкой. Несмотря ни на что, она пригласила его на завтрак и шутила с ним, как будто они были давними друзьями.

Она поняла его боль и попыталась смягчить ее.

Она пообещала хранить в тайне настоящее имя Малыша. Теперь их связывал еще и общий секрет.

Но упоминание о пикнике все испортило.

Как будто она вспомнила о том, что враждовала с ним, что он ей совсем не нравился, хотя совсем недавно…. Почему она так упорно пытается отгородиться от него? Она боялась его? Джек замер, осознав, наконец, что на самом деле скрывается за ее страхом!

Она боялась, и не хотела его видеть. Потому, что он вызывал в ней почти такие же чувства, какие она вызывала в нем! Поразительно!

Значит, он все же сумел достучаться до сердечка “старой девы”. Джек ликовал. Но тут же спохватился, видя, как она поспешно выходит из беседки. Он повернулся к ней. Его сердце, которому пристало быть левее в груди, теперь почему-то решило биться прямо у него в горле. Неужели поэтому ему так трудно дышать?

- Вы придете на пикник? - спросил Джек, не придумав ничего вразумительного, чтобы еще хоть немного задержать ее.

Остановившись, она резко повернулась к нему.

- Конечно, приду, ведь леди Кэвизел пригласила нас всех.

И снова Джек испытал сильнейшее желание подойти к ней и коснуться ее. Он умирал от желания вновь ее поцеловать. Но сейчас об этом не могло быть и речи. Кажется, он начинал понимать ее. Он должен быть терпелив и осторожен, а когда она не сможет устоять перед ним, вот тогда он поцелует ее. Так что она запомнит это на веки вечные. И захочет поцеловать его в ответ!

- Прощайте, - бросила она, намереваясь уйти, но он снова остановил ее.

- Вы не правы, Кэтрин.

За все время пребывания с ней Джек ни разу так и не вспомнил о плане спасения, который хотел привести в исполнение при очередной встрече с ней. Происходящее не было игрой. Это было больше, чем игра.

Кейт напряглась, услышав от него свое имя без уважительного “мисс”.

- Что?

- Вы сказали “прощайте”, но мы с вами вновь увидимся, и совсем скоро.

Ничего не ответив, Кейт развернулась и, проклиная все на свете, стремительно покинула свое самое любимое место.

Если она хотела избежать его общества, к чему стремилась с самого утра, то теперь перечеркнула даже возможность отказаться от приглашения на пикник. Что ей теперь делать?

И снова она вела с ним просто недопустимо. Если Кейт хотела и дальше воевать с ним, не стоило приглашать на завтрак и тем более шутить с ним. Теперь он подумает, что она пала жертвой его обаяния, и возгордиться еще больше.

“Боже! - заскрипела она зубами. - Пронзи меня молнией, прошу тебя. Прямо сейчас. Или стукни меня чем-нибудь по голове, чтобы я пришла в себя!”

Но не появилось ни молнии, ни увесистого молотка. Бог предоставил ей самой справляться с этим совершенно невозможным человеком. Ну почему стоило ему улыбнуться, как ее сердце пускалось вскачь, а голова переставала соображать? Почему, глядя в его потемневшие глаза, когда он заговорил о своем покойном брате, у нее сжалось сердец? Она не хотела узнавать его. Ей незачем знать, как сильно он переживает смерть брата.

И она точно не хотела быть единственной хранительницей его секрета!

Кейт не должна забывать об истинной натуре этого человека, пусть на время ей показалось, что он вовсе не такой. Она должна помнить, как бессовестно он украл у нее поцелуй. Она должна помнить, что он мог так же наброситься на Тори!

- Господи! - простонала она, чувствуя, как начинает болеть голова.

Как ей теперь объяснить свое поведение? Как выстроить защиту вокруг себя и своего сердца против него?

Она сходит с ума. Другого объяснения просто быть не может.

И на этот раз уединение не поможет, с горечью поняла Кейт, свернув на тропинку, которая вела к лужайке и к главному входу в Клифтон. Ругая себя, как только можно, она хмуро вошла в дом, бросила на небольшой круглый столик возле двери свою корзину и только тут обнаружила, что весь обратный путь сжимала в руке подаренное им яблоко.

Она так пристально смотрела на фрукт, словно никогда прежде не видела ничего подобного. Кейт вдруг ощутила незримое присутствие Стоунхопа, словно рядом была частичка его самого. Испугавшись этого, Кейт поняла, что делает, и тут же бросила таивший в себя столько воспоминаний безобидный фрукт на стол. Яблоко покатилось по столешнице, ударилось о стенку и замерло на краю стола. Некая сила удержала его от падения.

Его любимый фрукт! Кейт больше не могла смотреть на яблоко!

Резко отвернувшись, она увидела, как по широкой лестнице вниз спускаются дядя с тетей. Заметив племянницу, они широко улыбнулись ей.

- Доброе утро, дорогая, - поприветствовала ее тетя, оказавшись с ней рядом. - Я смотрю ты, как всегда, рано встала, хотя легла довольно поздно. Выспалась?

- Да, тетя, благодарю, - немного резковато ответила Кейт, поджав губы.

От Джулии не укрылось плохое настроение Кейт. Она знала своих племянниц намного лучше, чем те могли себе представить.

- Что тебя беспокоит? - осторожно спросила она.

Кейт тут же напряглась и строго посмотрела на тетю.

- Ничего. Почему ты так решила? - Кейт медленно отошла от стола, на котором лежало злосчастное яблоко. - Ничего меня не беспокоит. Я просто… Просто, думала о приглашении леди Кэвизел на пикник…

- Ах, это! - Тетя еще более выразительно посмотрела на нее. - Нэнси очень вовремя организовала этот пикник. Он позволит нам еще немного пообщаться с ее очаровательным племянником. - Она с заговорщицким видом повернулась к мужу. - Не правда, дорогой, виконт Стоунхоп показался? очень приятным и милым молодым человеком? Я думала, что он будет замкнутым, холодным и высокомерным, как свой отец, о котором так много говорят, но на самом деле он оказался общительным, веселым и дружелюбным мужчиной.

- Милая, не могу не согласиться с тобой, - улыбнулся дядя Бернард. - Ты повторяешь мои вчерашние слова. Я только могу добавить, что он к тому же не злоупотребляет алкоголем. Он не притронулся к портвейну, что было просто удивительно. Это большой плюс для нынешней молодежи, которая предпочитает вести себя беззаботно и безответственно.

- Верно. - Джулия снова взглянула на племянницу и с той же слегка хитрой улыбкой спросила: - А тебе, дорогая, понравился виконт? Что ты думаешь о нем?

“Сомневаюсь, тетя, что тебе понравятся мои мысли”, - зло подумала Кейт, а вслух же сказала:

- Первое впечатление обманчиво. Я знаю этого человека всего несколько часов, чтобы судить о нем так основательно. Я предпочитаю изучить человека прежде, чем составить о нем полную картину.

Дядя разочарованно покачал головой.

- Твое настороженное отношение к людям меня порой пугает, Кейт. Не всегда первое впечатление бывает обманчивым…

Его прервал скрип входной двери, а через секунду в дом вошли смеющиеся Тори и Алекс.

- А вот и вы все, - улыбнулась Тори, отпустив руку младшей сестры. - Всем доброго утра. Я так проголодалась, пока уговаривала Алекс оставить ее обожаемые цветочки и растения и пойти позавтракать, что готова проглотить и слона. - Она заметила румяное яблоко на столе. Вскинув брови, Тори тут же схватила его и звонко откусила большой кусок. Жуя сочную мякоть, она весело заявила: - Вот это поможет мне дойти до террасы, где меня ждет мой любимый омлет с ветчиной.

Всё произошло так быстро, что Кейт не успела отреагировать и остановить сестру. Она лишь тихо выдохнула:

- Тори…

Сестра с удивлением повернулась к ней.

- Какое вкусное яблоко! Где ты его взяла? Стащила у миссис Уолбег? Прости, если я опередила тебя, но я уж очень сильно хочу есть.

И она снова откусила большой кусок. Кейт вдруг показалось, что откусили что-то от нее самой. Как странно. Почему она испытала такое острое желание отнять у Тори яблоко? Ведь она отказалась от него, едва бросила на стол. Вот только Кейт не могла избавиться от ощущения того, что потеряла что-то. Что-то, предназначенное ей. То, что подарил ей человек, который назвал своего коня именем умершего брата.

Рядом возник дворецкий и сообщил, что завтрак накрыт. Дружная компания двинулась по широкому коридору, залитому утренними солнечными лучами.

- Не сбивай свой аппетит яблоком, - поучительно начала Алекс, качая головой и глядя на среднюю сестру. - Тори, фрукты надо есть натощак, но не с самого утра. Завтрак - самая важная часть рациона.

- Снова заговорила наша псевдодоктор, - весело улыбнулась Тори, доев яблоко. Они как раз повернули в сторону открытых дверей, ведущих на широкую террасу. - Милая Алекс, не волнуйся. Если у меня заболит живот, я непременно попрошу тебе сварить одну из твоих знаменитых настоек и тут же поправлюсь. Так ведь?

- Из твоих слов следует, что я вовсе не псевдодоктор, ведь будь я таковой, ты бы ни за что не стала надеяться на мои настойки. - Алекс уверенно поправила очки на переносице и пристально посмотрела на Тори. - Так ведь?

- Сестренка, - звонко рассмеялась Тори и обняла сестру, как раз когда они уже вышли на террасу. - Пусть ты и не училась на доктора, и женщина-медик в наши дни такая же редкость, как летающие коровы, ты всегда была, есть и будешь моим любимым псевдодоктором на свете.

- Аминь! - воскликнул дядя, когда они сели за стол, избежав очередной ссоры.

Все принялись за завтрак и стали обсуждать ожидавший их пикники, решая, что надеть по этому случаю. Разговор о нарядах немного отвлёк Кейт, только до конца трапезы у нее так и не пропало ощущение того, что она все же потеряла нечто очень значительное.