— Что ещё? — недовольно протянул Северус, услышав стук в дверь. В проеме показалась глава Селены — Проходи.

— Можно узнать, что за странный пароль ты придумал для домовых эльфов? — проговорила девушка, усаживаясь напротив мужа в мягкое кресло.

— Хотел напомнить ученикам, что сейчас мы все едины. Видимо, никто не понял — ответил Снейп.

— Что от тебя хотела Макгонагалл?

— Неважно. Мне не до этого.

К сожалению, Северус не лгал. Конечно, он мог бы поговорить с Кэрроу, но пока серьезных проблем не было. А злить других Пожирателей и подставлять себя под удар не хотелось. Он смалодушничал. Однако сработал инстинкт самосохранения и бывший зельевар решил отложить встречу с новыми преподавателями до их новых «преступлений».

* * *

Селена мучительно рассуждала. Кто мог дать её адрес в Паучьем Тупике? Кому было выгодно напомнить о её прошлом? Ответ пришел сам собой. Миссис Снейп перенеслась в поместье Малфоев, напугав при этом нового домового эльфа.

— Мне нужна Нарцисса Малфой.

— Подождите здесь, пожалуйста, — и домовик исчез с хлопком.

— Ты? Да как ты смеешь появляться в моем доме без разрешения?! — растеряв всю свою холодность, не стала церемониться миссис Малфой.

— Как вы познакомились с мистером Аполинаром Макелло, если не покидаете пределы поместья?

— Люциус однажды приводил в дом своего друга из Испании после нашей свадьбы — оторопев от такой наглости, все-таки ответила Нарцисса, — Мистер Макелло решил стать последователем Темного Лорда и получил метку. А затем уехал. Появился опять он две недели назад, разыскивая свою любимую падчерицу.

— И вы решили рассказать ему обо мне?!

— Ваши истории совпадали. Я захотела отомстить.

— За что?!

— За то, что ты отнимаешь у меня Люциуса!

— Но я — его дочь! Черт! Черт! — не сдерживалась Селены — Вы же совсем не знаете меня! Не знаете, что мне пришлось пережить из-за Аполинара!

Нарцисса оторопело уставилась на девушку. Когда смысл слов дошел до неё, она сделала невозможное — приобняла волшебницу.

— Неужели вы нашли общий язык? — спросил Люциус, появляясь в гостиной и удивленно смотря на жену и дочку.

— Теперь да — ответила миссис Малфой.

В этот же вечер семья Малфоев узнала всю историю Селены целиком. Узнав, что она вместе с Северусом усыновила ребенка, Нарцисса тут же принялась давать советы по воспитанию мальчика. Потом присоединился Драко и разгорелся маленький спор между матерью и сыном.

Впервые за долгое время в семье холодных аристократов появился семейный огонь.

* * *

Северус все чаще задерживался в школе, иногда пропуская ужины с семьей. А Селену продолжала мучить тревога за любимого и вещие сны.

Северус стоял на пустыре. А на него была наставлена палочка Волан-де-Морта.

— Авада Кедавра! — зеленый луч пронзает тело Снейпа и он падает на землю. Черные глаза застывают. Волосы рассыпаны. Жизнь ушла.

— Неет! — кричит волшебница и просыпается. Одна. Северуса нет. Видимо, решил остаться в школе.

В темноте девушка ищет ванную. Мягкий свет льется на белые стены и большое зеркало. Ванная в зеленом цвете одиноко стоит в углу. Почувствовав подступающую тошноту к горлу, она спешит к раковине. Во рту неприятный вкус после очищения желудка.

Потом она возвращается в комнату, но заснуть больше не получается. И тогда она читает «Джейн Эйр» Шарлотты Бронте.

К сожалению, в этом месяце у неё не получилось забеременеть. Как и за весь год. Но Селена не отчаивается.

* * *

— Мне нужно знать местоположение Поттера — шипел Темный Лорд.

— Его местонахождение неизвестно, милорд — подал голос Эйвери.

— Мальчишка не так глуп как ты! Северус, что общего у Дамблдора и Поттера?

— Они оба родились в Годриковой впадине.

— Малфой, Снейп, мы с вами навестим одну старую знакомую.

* * *

В конце сентября трое неизвестных посетили Годрикову впадину. Они спрашивали Батильду Бэгшот. Одна из добрых старушек подсказала как можно найти известного историка.

Потом эта старушка всем рассказывала, что испугалась большой змеи. И после посещения этих людей, Батильда больше не выходила из дома.

* * *

«Гарри Поттер проник в Министерство магии», «Чтобы обратиться в комиссию по учету маггловских выборов, вам нужно…», «Проникновение в Министерство магии», «Гарри Поттер — Нежелательное лицо № 1, цена за поимку…», «Министерство магии просит каждого сотрудника пройти…» — магическая газета так и пестрела яркими заголовками по поводу Гарри и его проникновения в Министерство. «Ежедневный пророк» долго писал об этом происшествии.

* * *

А вот Северус Снейп гадал, где же на самом деле был Поттер. К сожалению, Финеас Найджелус так и не мог увидеть местоположение троицы. Зато приносил мисс Грейнджер и ребятам новости из школы.

У нового директора были странные отношения именно с этим портретом. Финеас довольно долго радовался, что ещё один слизеринец после него стал во главе старейшей школы.

* * *

Уходя с кладбища, они постоянно оглядывались. Гарри на самом деле чувствовал себя совсем не так оптимистично, как старался показать Гермионе, и был очень рад наконец добраться до калитки и ступить на скользкую мостовую. Они опять накинули на себя мантию. В пабе толпилось еще больше народу, чем раньше; там дружно распевали тот же самый хорал, который звучал в церкви. Гарри подумал было, не укрыться ли им в пабе, но не успел ничего сказать, как Гермиона прошептала: «Сюда», — и потянула его в темную улочку, ведущую к окраине деревни в направлении, противоположном тому, откуда они прибыли. Уже было видно, где кончаются дома и дорога выходит на открытое место. Гарри с Гермионой прибавили шагу. В окнах домов сверкали разноцветные огни, на занавесках виднелись силуэты рождественских елок.

— Как нам найти дом Батильды? — спросила Гермиона. Она чуть-чуть дрожала и все время оглядывалась через плечо. — Гарри, ты как думаешь? Гарри!

Она дернула его за рукав, но Гарри не слушал. Он не мог отвести взгляда от темной массы в самом конце ряда домов. Вдруг он рванулся вперед, волоча за собой Гермиону; она то и дело поскальзывалась на льду.

— Гарри…

— Смотри… Гермиона, смотри!

— Я ничего не… Ой!

Очевидно, заклятие Доверия умерло вместе с Джеймсом и Лили. Живая изгородь успела здорово разрастись за шестнадцать лет, прошедших с того дня, когда Хагрид забрал маленького Гарри из развалин, что лежали среди высокой, по пояс, травы. Большая часть коттеджа устояла, хоть и была сплошь оплетена плющом и покрыта снегом, но правую часть верхнего этажа снесло начисто; Гарри был уверен, что именно там ударило отраженное заклятие. Они с Гермионой стояли у калитки и смотрели, запрокинув головы, на разрушенный дом, который когда-то, наверное, не отличался от соседних коттеджей.

— Не понимаю, почему его не отстроили заново? — шепнула Гермиона.

— Может, его нельзя отстроить? — ответил Гарри. — Может, это как раны, нанесенные темной магией, их ведь нельзя исцелить.

Он высунул руку из-под мантии-невидимки и взялся за ржавую, запорошенную снегом калитку — не для того, чтобы открыть, а просто чтобы коснуться хоть части этого дома.

— Ты же не пойдешь внутрь? По-моему, это опасно, он может… Ой, Гарри, смотри!

Должно быть, прикосновение Гарри привело в действие чары. Над калиткой возникла вывеска, поднявшись из зарослей крапивы и сорной травы, словно странный быстрорастущий цветок. Золотые буквы на деревянной доске гласили:

Здесь в ночь на 31 октября 1981 года были убиты Лили и Джеймс Поттер.

Их сын Гарри стал единственным волшебником в мире, пережившим Убивающее заклятие.

Этот дом, невидимый для магглов, был оставлен в неприкосновенности как памятник Поттерам и в напоминание о злой силе, разбившей их семью.

Вокруг аккуратно выведенных строчек доска была сплошь исписана. Здесь приложили руку множество волшебников и волшебниц, приходивших почтить место, где избежал смерти Мальчик, Который Выжил. кто-то просто расписался вечными чернилами, кто-то вырезал в деревянной доске свои инициалы, многие оставили целые послания. Более свежие выделялись на фоне наслоений магических граффити, скопившихся за шестнадцать лет, а содержание было у всех примерно одно и тоже.

«Удачи тебе, Гарри, где бы ты ни был!», «Если ты читаешь это, Гарри, мы с тобой!», «Да здравствует Гарри Поттер!».

— Свинство — портить вывеску! — возмутилась Гермиона.

Но Гарри так и сиял:

— Это же здорово! Мне нравится, что они так написали. Я…

Он резко умолк. К ним приближалась, ковыляя, тепло укутанная фигура. Она выделялась четким силуэтом в отсветах фонарей с центральной площади деревни. Похоже было, что это женщина, хотя судить было трудно. Она двигалась медленно — возможно, боялась поскользнуться на утоптанном снегу. Сгорбленная спина, грузное тело, шаркающая походка — все говорило о глубокой старости. Гарри и Гермиона молча стояли, наблюдая, как она подходит ближе. Гарри ждал, что старуха свернет к какому-нибудь коттеджу, однако в глубине души инстинктивно чувствовал, что она этого не сделает. Старуха остановилась за несколько шагов от них и застыла столбом посреди дороги.

Гермиона могла бы и не щипать Гарри за руку, он и так понимал, что старуха вряд ли из магглов. Она смотрела прямо на дом, невидимый для всех, кроме волшебников. Пусть даже она волшебница, все равно довольно странно выходить из дому морозной зимней ночью только ради того, чтобы полюбоваться на развалины. Между тем их с Гермионой видеть она не могла, по всем законам нормальной магии. И все же у Гарри было необъяснимое чувство, что она точно знает, где они. Только эта тревожная мысль мелькнула у него в мозгу, старуха подняла руку в перчатке и поманила его.

Гермиона теснее прижалась к нему под мантией:

— Откуда она знает?

Гарри покачал головой. Старуха поманила снова, с удвоенной энергией. Гарри мог бы придумать множество причин, почему откликаться не следует, но подозрения по поводу того, кто такая эта старуха, становились сильнее с каждой секундой, пока они стояли друг против друга посреди пустынной улицы.

Неужели она их дожидалась все эти долгие месяцы? Неужели Дамблдор велел ей ждать, предупредив, что Гарри обязательно придет? Может, это она и пряталась в тени кустов на кладбище, а потом пришла за ними сюда? Даже то, что она почуяла его под мантией-невидимкой, говорит о способностях вроде Дамблдоровых. Раньше Гарри никогда с таким не сталкивался.

Наконец Гарри заговорил — Гермиона даже подпрыгнула от неожиданности:

— Вы Батильда?

Закутанная фигура кивнула и снова поманила пальцем.

Гарри и Гермиона переглянулись под мантией. Гарри вопросительно поднял брови, Гермиона тревожно кивнула.

Они сделали шаг, и старуха тут же заковыляла прочь, туда, откуда они пришли. Миновав несколько домов, она свернула в калитку. Гарри и Гермиона прошли следом за ней через сад, почти такой же заросший, как и тот, на который они только что смотрели. Повозившись с ключом, старуха открыла дверь и отступила, пропуская их вперед.

От нее скверно пахло, а может, это от дома. Гарри сморщил нос, боком протискиваясь в дверь и стягивая мантию-невидимку. Оказавшись рядом со старухой, он заметил, какая она низенькая; согнутая от старости, она была ему по грудь. Старуха закрыла за ними дверь — синеватые костяшки пальцев резко выделялись на фоне осыпающейся краски — и уставилась Гарри в лицо. Глаза ее, затянутые бельмами, прятались в складках полупрозрачной кожи, лицо было все в красных прожилках сосудов и старческих пигментных пятнах. Непонятно, могла ли она что-нибудь вообще видеть, а если и могла, то разве что лысеющего маггла, чью украденную личину носил сегодня Гарри.

Старуха размотала побитую молью черную шаль, открыв реденькие белые волосы, сквозь которые просвечивала кожа. Запах старости; пыли и немытого тряпья стал еще сильнее.

— Батильда? — повторил Гарри.

Она опять кивнула. Гарри вдруг почувствовал, как ожил медальон у него на груди, сквозь холодное золото ощущался пульс. Может быть, то, что скрывается внутри, почуяло угрозу?

Батильда, волоча ноги, прошла мимо них, толкнув по дороге Гермиону, как будто не видела ее, и скрылась в комнате — надо полагать, гостиной.

— Гарри, что-то я сомневаюсь, — зашептала Гермиона.

— Смотри, какая она мелкая. Если что, мы с ней уж как-нибудь справимся, — ответил Гарри. — Слушай, я тебе не говорил, она немного не в себе. Мюриэль сказала, что она выжила из ума.

— Иди сюда! — позвала Батильда из-за двери.

Гермиона дернулась и схватила Гарри за руку.

— Все нормально, — успокоил он ее и первым вошел в гостиную.

Батильда ковыляла по комнате, зажигая свечи, но все-таки здесь было очень темно, не говоря уже о том, что безумно грязно. Под ногами скрипел толстый слой пыли, а нос Гарри различил, кроме запаха затхлости и плесени, нечто гораздо худшее, вроде протухшего мяса. Да когда же в последний раз к Батильде кто-нибудь заглядывал поинтересоваться, не нужна ли ей помощь? Она, кажется, напрочь забыла, что владеет магией, — свечи зажигала неуклюже, одной рукой, рискуя поджечь обвисшую кружевную манжету.

— Давайте я, — предложил Гарри, отбирая у нее спички.

Батильда молча смотрела, как он зажигает свечные огарки, расставленные на блюдечках по всей комнате, на шатких стопках книг и на чайных столиках среди растрескавшихся плесневелых чашек.

Последнюю свечку Гарри обнаружил на пузатом комодике, где теснились фотографии. Вспыхнул огонек, отражение заплясало в пыльных стеклах и на потускневших серебряных рамках. Изображения на снимках чуть заметно зашевелились. Пока Батильда возилась с дровами у очага, Гарри прошептал:

— Тергео!

Пыль с фотографий исчезла, и сразу стало видно, что с полдюжины самых больших и вычурных рамок пусты. Интересно, кто вынул фотографии — сама Батильда или кто-нибудь другой? Тут Гарри бросился в глаза один снимок, стоявший сзади. Он схватил фотографию.

Из рамки на Гарри смотрел, лениво улыбаясь, веселый вор с золотыми волосами, сидевший когда-то на корточках на подоконнике в мастерской Грегоровича. И тут Гарри вспомнил, где он видел это лицо, — в книге «Жизнь и обманы Альбуса Дамблдора», рука об руку с молодым Дамблдором. Там же, наверное, и все остальные фотографии, Рита Скитер их прибрала.

— Миссис… мисс Бэгшот! — окликнул Гарри слегка дрожащим голосом. — Кто это?

Батильда стояла посреди комнаты и смотрела, как Гермиона разводит огонь в очаге.

— Мисс Бэгшот? — повторил Гарри, подходя к ней с фотографией.

В камине вспыхнуло пламя. Батильда оглянулась на голос, и крестраж забился чаще у Гарри на груди.

— Кто этот человек? — спросил Гарри, сунув фотографию ей под нос.

Старуха молча воззрилась на снимок, потом на Гарри.

— Вы знаете, кто это? — повторил он очень громко и раздельно. — Этот человек? Вы его знаете? Как его зовут?

Батильда тупо смотрела на Гарри. Он почувствовал глухое отчаяние. И как это Рита сумела ее разговорить?

— Кто этот человек? — громко повторил он.

— Гарри, что ты делаешь? — спросила Гермиона.

— Тут на фотографии тот самый вор, ну, который украл что-то из мастерской Грегоровича! Пожалуйста, вспомните! — взмолился он. — Кто это?

Старуха все так же молча смотрела на него.

— Зачем вы позвали нас, миссис… мисс Бэгшот? — спросила Гермиона, тоже повысив голос. — Вы что-то хотели нам рассказать?

Батильда словно и не слышала Гермиону Она, шаркая, подступила к Гарри и движением головы указала на дверь.

— Вы хотите, чтобы мы ушли? — спроси Гарри. Она повторила свой жест, однако на этот раз ткнула пальцем сперва в него, потом в себя, потом в потолок.

— А, понял… Гермиона, По-моему, она хочет, чтобы я поднялся с ней наверх.

— Ладно, пошли, — сказала Гермиона.

Но стоило Гермионе двинуться с места, Батильда на удивление энергично затрясла головой и снова указала на себя и на Гарри.

— Она хочет, чтобы я пошел с ней один.

— Почему это? — резко спросила Гермиона. Ее голос звонко разнесся по освещенной свечами комнате. Старуха качнула головой от громкого звука.

— Может, Дамблдор не велел ей давать меч никому, кроме меня?

— Ты думаешь, она на самом деле знает, кто ты?

— Да, — ответил Гарри, глядя сверху вниз в обращенные к нему белые глаза. — Думаю, знает.

— Ну хорошо, только возвращайся поскорее, Гарри.

— Ведите, — сказал Гарри Батильде.

Она как будто поняла, во всяком случае, заковыляла к двери. Гарри оглянулся и ободряюще улыбнулся Гермионе, хоть и не был уверен, что она это видела. Она стояла, обхватив себя руками, посреди озаренного свечами запустения и не отрывала взгляда от книжного шкафа. Выходя из комнаты, Гарри незаметно сунул за пазуху фотографию незнакомого вора в серебряной рамке.

Лестница была крутая и узкая, Гарри посетило искушение подпереть руками мощный зад Батильды, нависавший у него над головой, чтобы она ненароком не рухнула на него. Медленно, с хрипом дыша, старуха взобралась по ступенькам, на площадке свернула направо и провела Гарри в спальню с низким потолком.

Здесь было черно, хоть глаз выколи, и пахло совсем ужасно. Гарри разглядел выступающий из-под кровати ночной горшок, но тут Батильда закрыла дверь, и комната погрузилась в непроглядный мрак.

— Люмос! — произнес Гарри.

Волшебная палочка засветилась, и Гарри вздрогнул: за короткие мгновения темноты старуха успела подойти к нему вплотную, а он ничего не услышал.

— Ты Поттер? — прошептала она. — Да.

Она кивнула, медленно и торжественно. Крестраж на груди у Гарри бился часто-часто, чаще, чем его собственное сердце. Ощущение было неприятное, тревожащее.

— У вас есть что-нибудь для меня? — спросил Гарри, но старуху, похоже, отвлекал огонек на конце волшебной палочки. — У вас есть что-нибудь для меня? — повторил Гарри.

Тогда старуха закрыла глаза, и тут случилось сразу много разных вещей. Шрам кольнуло болью, крестраж забился с такой силой, что приподнял свитер. Темная, душная комната на мгновение словно растаяла, Гарри ощутил вспышку дикой радости и высоким, холодным голосом проговорил: «Взять его!»

Гарри шатнуло. Тесная, вонючая комната снова сомкнулась вокруг него; он не мог понять, что с ним было.

— У вас есть что-нибудь для меня? — спросил он в третий раз, еще громче.

— Там, — шепнула она, указывая в угол.

Гарри поднял волшебную палочку и увидел смутные очертания захламленного туалетного столика возле окна.

На этот раз Батильда не захотела его вести. Гарри протиснулся между нею и разобранной постелью, высоко подняв волшебную палочку и стараясь не упускать старуху из виду.

— Что это? — спросил он, добравшись до столика, на котором было навалено какое-то вонючее тряпье.

— Там, — сказала Батильда, указывая на бесформенную груду.

Гарри на мгновение отвел глаза, отыскивая взглядом украшенную рубинами рукоять меча. Старуха сделала какое-то стремительное движение, Гарри уловил это краем глаза, испуганно обернулся и застыл от ужаса: дряхлое тело осело на пол, а из ворота платья, где только что была шея старухи, выползала громадная змея.

Змея ударила в ту секунду, когда он взмахнул волшебной палочкой. Палочка выскочила из ужаленной руки, крутясь, взлетела к самому потолку и погасла. Сильный удар хвостом в солнечное сплетение вышибу Гарри весь воздух из легких, он повалился на туалетный столик, прямо в кучу грязных тряпок…

Он откатился и грохнулся на пол, едва увернувшись от огромного хвоста, который обрушился на столик в том месте, где секунду назад был Гарри. Его осыпало дождем осколков. С первого этажа донесся голос Гермионы:

— Гарри!

Он не мог ей ответить — не хватало воздуха. Тяжелая гладкая масса навалилась на него и придавила. Гарри чувствовал, как змея скользит по нему, мощная, мускулистая…

— Нет! — выдохнул он.

— Да, — прошелестел голос. — Да… держжжу… я тебя держжжуу…

— Акцио… Акцио, волшебная палочка!

Ничего не получалось, а он не мог освободить руки, которыми отталкивал змею, обернувшуюся кольцом вокруг него, выжимавшую из него дух с такой силой, что крестраж вдавился в тело, — кружок льда, пульсирующий собственной отдельной жизнью так близко к обезумевшему от страха сердцу, а разум затопила волна холодного белого света. Все мысли куда-то пропали, дыхание прервалось, в потоках ослепительного света потонули чьи-то далекие шаги и весь мир…

Металлическое сердце стучало у него на груди, он летел, летел на крыльях своего триумфа, не нуждаясь ни в метле, ни в фестралах…

Гарри вдруг очнулся в кисло пахнущей тьме. Нагайна отпустила его. Он вскочил и увидел силуэт змеи на фоне освещенной лестничной площадки. Змея метнулась вперед, Гермиона с криком отскочила; отраженное заклятие ударило в занавешенное окно, и стекло разлетелось вдребезги. В комнату хлынул морозный воздух. Гарри пригнулся, уклоняясь от нового ливня осколков, под ногу ему попало что-то вроде карандаша… волшебная палочка!

Гарри схватил ее, но змея уже вползала в комнату, молотя своим страшным хвостом. Гермионы не было видно, и Гарри подумал было самое худшее, и тут раздался громкий треск, мелькнула красная вспышка, змея взметнулась в воздух, задев Гарри по лицу. Одно за другим разворачивались тяжелые кольца — вверх, вверх, к самому потолку. Гарри взмахнул волшебной палочкой, и вдруг шрам пронзило болью такой силы, какой не было уже несколько лет.

— Он близко! Гермиона, он сейчас будет здесь!

Одновременно с криком Гарри змея, бешено шипя, плюхнулась на пол. Обрушились какие-то полки, на Гарри посыпались осколки фарфора, он перепрыгнул через кровать и схватил темную фигуру, в которой узнал Гермиону. Она вскрикнула от боли, когда он потащил ее назад, через кровать. Змея вновь подняла голову, но Гарри знал, что близится нечто похуже змеи. Может быть, он уже у дверей; голова готова была лопнуть от боли…

Змея метнулась вперед в то самое мгновение, когда Гарри бросился к двери, таща за собой Гермиону. Гермиона крикнула на змею:

— Вспыхни!

Заклятие разнесло в пыль зеркальную створку платяного шкафа и заметалось по комнате, отскакивая от стен и потолка; Гарри опалило тыльную сторону руки. Осколок стекла рассек ему щеку, когда Гарри, волоча за собой Гермиону, прыгнул с кровати на туалетный столик, а оттуда через разбитое окно — в пустоту. Вопль Гермионы зазвенел в ночи, они перекувырнулись в воздухе…