– Найджел! – произнесла Синти, по-прежнему не двигаясь с места.

– Боже… а ты что здесь делаешь?! – изумленно воскликнул тот. Затем он повернулся к человеку, который, как понял Мэтт, был среди грабителей главным. – Почему здесь находится моя сестра?

Брови Мэтта непроизвольно поползли вверх. Сестра? Выходит, этот парень – брат Синти? Какие еще сюрпризы ожидаются этой ночью?

Главарь приблизился к Найджелу и крепко взял его за руку.

– По той же причине, что и ты. – Другой рукой он выхватил свой заткнутый за пояс брюк пистолет. – Вы оба ограбили сегодня аукцион. А также, – он пожал плечами, – прикончили троих охранников.

Мэтт скрипнул зубами. Час от часу не легче!

– Что за…

Договорить Найджелу не пришлось, потому что один из грабителей с силой ударил его сзади рукояткой пистолета по голове. Найджел рухнул на колени, но тут же попытался подняться. Видя это, бандит повторил удар. После этого парень без сознания растянулся на полу.

– Не трогайте его! – крикнула Синти, сжимая кулаки и показывая тем самым, что ее руки больше не стянуты сзади скотчем.

В следующее мгновение она подхватила с пола увесистый обломок рамы и замахнулась, как будто намереваясь стукнуть по голове главаря. Тот с легкостью увернулся, но оказалось, что на самом деле Синти целила по его руке с пистолетом. От удара оружие вылетело, брякнулось на пол и заскользило к стене.

Взревев, главарь схватил пленницу поперек туловища, заставляя бросить обломок деревяшки. Синти стала вырываться.

Мэтт видел, что ей удалось нанести противнику несколько ударов – в том числе локтем в солнечное сплетение, – но тот в конце концов схватил ее за горло.

Дрянь дело!

Только Мэтт собрался броситься Синти на выручку, как с порога раздалось:

– Отпусти ее, ты, слизняк!

Мэтт увидел перешагнувшую порог Джину. В руке она держала револьвер, дуло которого было нацелено прямо в голову главаря.

Все повернулись к ней.

В этот момент у Мэтта возникло странное ощущение, что он участвует в какой-то нелепой киношной истории, причем здесь вооружены все, кроме него. Потому что бандит, державший Синти, ослабил захват и той удалось вырваться и даже подхватить выпавший ранее из рук главаря и опрометчиво оставленный им на полу пистолет.

В следующее мгновение она приставила дуло к виску того из одетых в черное парней, кто бил Найджела. Мэтту же оставалось лишь пассивно наблюдать за всем этим.

– Прикажи своим дружкам бросить оружие! – велела Джина главарю.

Никто не пошевелился.

– Ну! – крикнула она.

– Я бы на вашем месте делал так, как говорит леди, – заметил Мэтт, выступая из-за скульптурной композиции. Он решил, что настало время и ему выйти из тени, хотя бы ради моральной поддержки девушек. Сложив руки на груди, он с усмешкой оглядел грабителей. – Пошевеливайтесь, иначе как бы вам не пришлось пожалеть!

Наступила довольно продолжительная пауза, затем кто-то хохотнул.

– Браво, Макгриди! – произнес главарь, голос которого показался Мэтту странно знакомым. – Признаться, не ожидал тебя здесь увидеть. Никогда не думал, что тебе удастся подобраться ко мне. Когда мы еще вместе работали в полиции, я заметил, что тебе недостает воображения.

Вместе работали в полиции? В ту же секунду Мэтт сообразил, с кем имеет дело. А затем главарь и сам стянул маску с лица. Джефф Фипкпотл!

Он ушел из полиции два года назад, а работал в том же отделении, что и Мэтт. Вот откуда у него связи в расположенной в том же здании страховой компании!

Выходит, Призрак – а это, несомненно, он и есть – все время находился практически под носом.

Неожиданно раздался какой-то шум и в обеих дверях показались полицейские.

– Всем стоять!

Мэтт облегченно вздохнул: ребята подоспели вовремя.

…Сидя в полицейском фургоне и борясь с волнением, Синти дрожащими пальцами ощупывала голову брата. Тот пришел в сознание после появления полиции.

Мысль о том, что Призрак арестован, вызывала у Синти странные чувства. Ей как будто не верилось, что все кончилось.

– Вот, держите, это поможет вам успокоиться. – Молодая женщина, которую Мэтт представил как Джину Макгир, протянула Синти забытый Питерсоном термос.

– Осторожнее, – поспешно предупредил Мэтт, – там больше бренди, чем кофе. Джина и один мой коллега подкрепляются этим напитком во время дежурств.

– Ладно тебе, – сказала Джина.

Она выпрыгнула из боковой двери, обогнула капот и вновь забралась внутрь, устроившись на водительском сиденье.

Хотя Мэтт явно неодобрительно отзывался о кофе и бренди, эта смесь действительно помогла Синти унять нервную дрожь. Собственно, ей особо не о чем было волноваться. Мэтт сказал, что ее, Синти, и Найджела привлекут к этому делу лишь в качестве свидетелей.

Сейчас Мэтт сидел достаточно близко, чтобы до него можно было дотронуться, но все-таки держался на некоторой дистанции.

Синти прерывисто вздохнула и произнесла:

– Спасибо.

Мэтт взглянул на нее.

– За что?

– За… – Она на миг задумалась, потом улыбнулась. – В общем, за все. Но самое главное – за то, что выгородил моего брата.

Мэтт пожал плечами.

– Не стоит благодарности. Это не стоило мне никакого труда.

Синти удивленно взглянула на него.

– Правда?

Он усмехнулся и пожал плечами.

– Ну, почти никакого. Я сказал, что ты и твой брат сотрудничали сегодня со мной и Джиной.

– Ясно… – протянула Синти.

Повисла пауза, во время которой в фургон заглянул офицер полиции и попросил Найджела на минутку вернуться с ним в здание аукциона, чтобы кое-что уточнить. Джина отправилась с ними.

Некоторое время Синти и Мэтт сидели молча, затем он кашлянул.

– Я должен извиниться перед тобой.

Она медленно повернула голову и взглянула на него.

– За что? – Этот вопрос Синти почему-то задала шепотом.

– Я обвинил тебя сразу в двух кражах, которые ты не совершала.

Ее сердце забилось быстрее и начало наполняться надеждой, по телу прокатились волна тепла.

Мэтт вновь прокашлялся и посмотрел за окошко, и ночь, освещаемую вспышками установленных на полицейских автомобилях мигалок.

– В действительности изумрудное колье украл и успел унести с собой Призрак, Он уже сознался в этом. А жемчужное ожерелье моей матери взяла Лора, чтобы отдать в чистку перед празднованием очередной годовщины брака наших родителей. Это должно было стать своеобразным подарком.

После таких слов надежда Синти улетучилась.

– Вот оно что… – невнятно пробормотала она.

– Ты простишь меня за несправедливые обвинения?

Синти вяло улыбнулась.

– За это могу простить…

Мэтт накрыл ладонью ее пальцы. Но она убрала руку и он, взглянув ей и лицо, с удивлением обнаружил, что ее глаза наполнились слезами.

– Но за остальное… – продолжила Синти. – Ну ладно еще изумрудное колье… Может, ты и мог тогда что-то подозревать. Но что касается украшения твоей матери… Понимаешь, если бы ты сказал, что веришь в мою невиновность, еще до того, как узнал, кто на самом деле взял это «приданое», тогда другое дело. А так…

Она смотрела куда угодно, только не на Мэтта.

– Знаешь, что самое смешное? Только сегодня утром я поняла, что ты для меня важнее всего. Словом, ты стоить того, чтобы я изменила некоторые свои дурацкие наклонности. У меня есть хорошая профессия, любимое дело. Зачем я еще лезу во все эти криминальные истории? Вообразила себя детективом. Действительно дура…

Синти сама не понимала, зачем говорит все это. Просто ей хотелось, чтобы он знал.

– Странно, как все иной раз оборачивается, правда? Только я решила исправиться, как ты обвинил меня в краже принадлежащего твоей матери жемчуга! – Она уставилась взглядом в пол и невесело рассмеялась. – И тогда мне стало ясно, что в одночасье ничего переменить нельзя. Так не бывает.

– Синти, я…

Она жестом остановила Мэтта.

– Не нужно. Дай мне возможность сказать, что я хочу, ладно?

Он промолчал, и Синти продолжила, выдержав небольшую паузу, во время которой подбирала слова.

– Я не могу доверять тебе. – Она заставила себя посмотреть прямо в глаза Мэтту. – Да-да, ты не ослышался. Именно я не могу доверять. – С губ Синти слетел тяжелый вздох. – Вдруг на следующей неделе еще что-нибудь пропадет и ты снова подумаешь, что это моих рук дело. Как я могу быть уверена, что ты не станешь отслеживать каждый мой шаг, просто чтобы удостовериться, что я не нарушаю закон? – Ее голос пресекся, и она умолкла, пытаясь справиться с зашевелившейся в груди болью. – И если бы мы и дальше жили вместе, то, сам того не желая, ты каждый день разбивал бы мне сердце сноси подозрительностью.

Произнести эти слова оказалось так трудно – особенно после всех треволнений нынешней ночи, – что Синти даже охрипла.

И уж поистине титанических усилий стоило ей оторваться от сиденья, отодвинуть боковую дверь и выпрыгнуть из фургона. Отойдя на пару шагов, она обернулась, чтобы в последний раз взглянуть на словно оцепеневшего Мэтта.

В эту минуту он показался ей таким красивым! Немного осунувшееся из-за бессонной ночи лицо, светлые волосы, зеленые глаза, тело – предмет мечтаний любой женщины…

Но не одной только красоты желала Синти. Ей необходимо было сердце этого парня.

Сделав над собой еще одно усилие, она улыбнулась, но очень грустно.

– Найди себе хорошую девушку, Мэтт. Такую, чтобы нравилась твоим родителям. И вообще заслуживала тебя. Потому что я тебе не пара.

…Месяц прошел с той ночи, когда Синти ушла от Мэтта, а он все никак не мог успокоиться. Кто сказал, что время лечит душевные раны?

Дни тянулись чередой. Он, как и прежде, ходил на работу, по воскресеньям обедал у родителей. Словом, вел такую же жизнь, какой она была, пока в ней не появилась Синти.

Призрак сидел в тюрьме, и вряд ли ему суждено было когда-нибудь выйти оттуда. А та храбрая девушка, любительница детективов, что помогла поместить его за решетку, находилась сейчас неизвестно где.

Мэтт встал из-за рабочего стола и подошел к доске, к которой до сих пор были прикреплены фотографии Синти. Вот она, в светлом парике, читает журнал, сидя за столиком в кафе. Вот улыбается гостиничному портье. А вот стоит на автобусной остановке и смотрит вдаль. Вид у нее грустный.

Он протянул руку и погладил последний снимок кончиками пальцев.

Здесь Синти выглядела потерянной, беззащитной. Такой, какой была, когда прощалась с ним. Печальное выражение ее лица преследовало Мэтта днем и ночью. Но иногда он вспоминал стоны, восклицания и вскрики, которые издавала Синти, когда они занимались любовью.

– Ты жалок, Макгриди, – сказал он себе. – И еще ты полный идиот.

Фото с изображением грустной девушки Мэтт сунул в карман, остальные сорвал с доски. Давно пора было сделать это. Ведь ясно же, что Синти не вернется.

Снятые фотографии он сунул в папку с делом Призрака, которую затем поставил в шкаф, где хранились завершенные дела.

В дверь постучали.

– Мистер Макгриди?

– Да, Элли. Что вы хотите?

– Тут мисс Макгир оставила для вас кое-что.

– Да? Что же? – Толстушка-дежурная протянула большой конверт. Мэтт взял его, недоумевая, что бы это могло быть.

Когда Элли вернулась на пост, он уселся за стол и положил конверт перед собой. Его взгляд скользнул по настольному календарю, одна дата на котором была обведена красным карандашом. Тридцать пятая годовщина свадьбы родителей.

Мэтту до сих пор трудно было в это поверить, но мать недавно позвонила ему и попросила адрес «той симпатичной девушки Синти». Они с отцом намеревались послать ей пригласительную открытку. Когда он признался, что не знает адреса, мать попросила дать хотя бы телефонный номер. Но его Мэтт не назвал бы ей, даже если б сам знал.

Он вновь опустил взгляд на конверт. На нем рукой Джины была сделана надпись: «Фото для твоей коллекции. А также кое-какие дополнительные сведении, потому что ты слишком глуп, чтобы раздобыть их самостоятельно».

Когда Мэтт вскрыл послание, в его руках оказалась фотография, изображающая Синти, стоящую на песке возле маленького, расположенного у воды коттеджа. Ее волосы заплетены в косу. Одета она была в белую майку и короткие брючки. У ее ног сидел Сниффи.

В висках Мэтта застучала кровь. Он понял, что снимок сделан недавно – иначе зачем было Джине передавать его?

На этой фотографии Синти мало чем напоминала себя прежнюю. Ее словно окружал ореол спокойствия, безмятежности. Куда подевался образ элегантной горожанки? Почему не заметно признаков присущей ей прежде буйной энергии?

Мэтт поспешно отсоединил от карточки прикрепленный скрепкой листок бумаги и прочел, что там было написано – все тем же почерком Джины.

Инспектор Макгир сообщала добытые ею сведения о Синти: где родилась, в какой школе училась, кто ее родители, где живет и чем занимается отец и даже как часто она его навещает.

Мэтт сопоставил даты и выяснил, что Синти виделась с отцом в тот день, когда сам он обвинил ее в краже «приданого» своей матери. Вот ведь несчастье!

В самом конце записки был указан адрес изображенного на снимке коттеджа. Вдобавок Джина разузнала, что дом был куплен три года назад на деньги матери Синти. Найджел использовал свою долю наследства для открытия собственной плотницкой мастерской.

Мэтт Макгриди долго сидел, глядя на разложенные на столе документы. Как много было неизвестно ему о Синти! Сколько всего она скрывала. А ведь он так бы ничего и не узнал, если бы Джина Макгир насильно не открыла ему глаза…

Выбора у него не было. Странно, что до сих пор он ничего не сделал сам, чтобы разыскать Синти и попробовать загладить свою вину перед ней. Действительно, почему? Он искал и не мог найти ответа.

Разве он недостаточно любит ее? Нет, за тот месяц, что прошел с момента разлуки, Мэтт окончательно убедился в своих чувствах к ней. Не было дня, чтобы он не терзался от тоски, чтобы не вспоминал эти колдовские, манящие глаза, чтобы, словно наяну, не ощущал вдруг на своей коже ее сладостных прикосновений.

Может, как раз он слишком любил ее и потому прежде всего не мог простить себя сам, не мог дерзнуть вновь подступиться к ней, выпросить разрешение на искупление своей вины, попробовать вернуть ее – самое дорогое, что встретилось ему к жизни? Нет ответа…

…Прошло еще дна дня. Синти подкатила к дому на маленьком пикапе, остановилась на усыпанной гравием площадке и принялась выгружать пакеты с разнообразной снедью и овощами.

Поднявшись на крыльцо, она отперла ключом дверь, затем толкнула ее плечом и вошла и прихожую. Навстречу ей немедленно бросился Сниффи. Пес юлой вертелся вокруг ног Синти, пока она шла на кухню.

– Ты мой хороший мальчик, – сказала она пушистому любимцу. – Заждался мамочку? – Шпиц шумно вздохнул. Синти принялась перекладывать продукты из пакетов в холодильник и на полки кухонного шкафа. Взяв пачку спагетти, она на минутку задержала на ней взгляд. Ей припомнился тот злополучный день, когда она решила приготовить Мэтту макароны под томатно-чесночным соусом…

Нет-нет, лучше не думать об этом! Синти вздохнула, поспешно кладя пачку в шкаф. Она давно запретила себе вспоминать Мэтта Макгриди.

Выскребая в миску Сниффи собачьи консервы, Синти вдруг услышала странный шорох.

В доме кто-то есть!

Она выпрямилась, напряженно прислушиваясь, и перед ее лицом неожиданно возникла чья-то ладонь, на которой лежала красная бархатная коробочка, прижимавшая собой небольшую розовую карточку. Вздрогнув, Синти резко обернулась…

– Мэтт!

– Это тебе, – улыбнулся тот. – Бери. Прочти, что там написано.

Дрожащей рукой она взяла подарок, «От меня не спрячешься!» – гласила надпись на карточке.

Словно но сне, Синти открыла крышечку маленького бархатного футляра. Внутри лежала изящная сапфировая брошь.

– Нравится? – спросил Мэтт.

Синти молча подняла на него изумленные глаза.

– Значит, не нравится, – не дождавшись ответа, разочарованно вздохнул он.

И тут она встрепенулась.

– Что ты! Я… я так давно ждала тебя. – На ее глаза навернулись слезы, и она поспешно отвернулась от Мэтта. – А подарок… Это так трогательно, – слетел с ее губ восхищенный шепот. – Эта брошь похожа на ту, что была у мамы…

Руки Синти все еще дрожали.

– Иди ко мне, – тихо произнес он, обнимая ее.

И она не стала противиться. Зачем? Ведь ясно же, что зеленоглазый красавец-полицейский, предмет ее ночных грез, не зря явился сюда.

– Стань моей женой, Синти! – горячо прошептал Мэтт, касаясь губами ее виска. – Давай поженимся. Представляешь, как приятно будет просыпаться утром в одной постели, сознавая, что мы муж и жена! Понимаешь, мы обязательно должны пожениться, потому что иначе я не смогу искупить свою вину и доказать, как сильно люблю тебя. Боюсь, для этого мне не хватит всей жизни…

Он нежно сжал ее плечи и легонько тряхнул, всматриваясь в лицо.

Синти ощутила в себе радостный трепет. В эту минуту ее душа была настолько переполнена чувствами, что она сумела лишь кивнуть, прикусив нижнюю губу.

– Согласна? – попытался уточнить Мэтт, словно не веря в возможность своего счастья.

– Да, – произнесла Синти. Сдавленно, потому что ей вдруг захотелось весело рассмеяться. – Да, дорогой, да!

– Тогда у меня есть еще кое-что для тебя… – С загадочным видом он полез в карман своего пиджака и вынул оттуда еще одну коробочку.

Синти удивленно вскинула брони, но потом на ее лице отразилось трепетное ожидание. Конечно, она уже все поняла, но Мэтт был так серьезен, что ей не хотелось нарушать торжественную церемониальность момента.

И все же она уже немного отошла от потрясения и в нее вновь вселился веселый и ироничный бесенок.

– Что это? Мэтт, милый! Ты ограбил банковский сейф? Я в восторге! – Синти была бы не Синти, если б смогла удержаться.

– Для тебя я готов на все, дорогая, – поддержал ее версию Мэтт.

Он открыл футляр и вынул оттуда кольцо из белого золота с брильянтом.

– Даже такое преступление было бы гораздо меньшим по сравнению с тем, какое я чуть не совершил, – я мог потерять тебя! – с намеренно занудным пафосом проговорил Мэтт, надевая кольцо на палец Синти и заглядывая в ее бездонные колдовские глаза.

Ом обнял и поцеловал ее. Их поцелуй был долгим, чувственным и бесконечно нежным, словно они никак не могли утолить всю накопившуюся за время разлуки душевную тоску.

– И все-таки я должен задать тебе еще один серьезный вопрос, – сказал Мэтт, отпуская наконец Синти из своих объятий. – Если быть последовательным, то, наверное, по логике вещей именно с него я и должен был начать. Никакой логики можно требовать от сердца?..

– Спрашивай! Я уже усвоила: задавать вопросы – твоя профессиональная обязанность. Кажется, ты уже однажды объяснял мне это, помнишь?

– Да. И к тому же ты должна знать, что сейчас я провожу самое главное в моей жизни расследование и обязан довести его до конца, – убежденно заявил Мэтт.

– Что ж, как законопослушная гражданка я не могу уклониться от помощи следствию. – Синти смиренно сложила руки на груди, всем своим видом демонстрируя почтительное внимание.

– Можно ли обижаться на такого болвана, как я? Простила ли ты меня за мою идиотскую подозрительность? Скажи мне! Между нами не должно оставаться ничего недосказанного, – проговорил Мэтт.

Сейчас он был действительно серьезен.

– Слушаюсь, инспектор, и отвечаю. Можно – потому я тогда и ушла от вас. Простила – потому я сегодня так рада вам. – Синти заглянула ему в глаза. – Еще вопросы есть?

– Есть. И самый главный… Любишь ли ты меня?

– Люблю, – просто сказала Синти. Сейчас она была действительно серьезна.