– Вы действительно имели в виду кафетерий, так? – спросила Келли, усаживаясь в виниловой кабинке напротив Райли.
В одном месте разорванную обивку на спинке заклеили скотчем.
– А что, по-вашему, я имел в виду?
– Я боялась… ну, предполагала, какое-нибудь вычурное заведение, которых здесь хватает. Вы понимаете, для снобов. Где чашечка кофе стоит четыре доллара.
Он наморщил нос, взяв большое пластмассовое меню из настенного контейнера с бумажными салфетками. За день меню изрядно заляпали. Дороже всего в кафе «У Джо» стоил молочный коктейль – два доллара и пятьдесят центов. Чашечка кофе – один бакс.
– Нет, я говорил про обычный кафетерий. Вы не возражаете?
– Наоборот, я рада. – Она посмотрела на свою футболку. – Не очень-то я одета для выхода в свет.
Он мог бы ей сказать, что с такой грудью и простая футболка смотрится не хуже вечернего платья. Но разумеется, от такого комплимента она пулей вылетела бы из-за стола. И так уже буквально рвалась с места. Но кого больше удивил бы такой ход мыслей: ее или его самого?
Он откашлялся, уставился в меню.
– По правде говоря, в вопросе еды вкус у меня ужасный. Для счастья мне вполне хватает гамбургера и картофеля фри.
Она улыбнулась:
– Фаярд знает?
– Боюсь, не такой уж это секрет. Пытается приучить меня к изысканной еде, а я в его выходные сбегаю в такие вот места.
– Бедняжка.
Он тяжело вздохнул:
– Каждому из нас приходится нести свой крест.
Они молчали, пока официантка не принесла кофе.
– Привет, Райли.
Он улыбнулся черноволосой женщине:
– Привет, Одри. Как ты?
– Более-менее. Нэт купил лодку, и теперь мы каждый уик-энд проводим на озере. – Она нахмурилась. – Здесь, правда, батрачу как проклятая.
Она взяла заказ и ушла, пообещав поторопить повара. Келли в недоумении посмотрела на Райли:
– Вам, похоже, это место очень нравится.
Он засмеялся:
– Одри замужем за моим древесным хирургом.
Брови Келли взлетели вверх.
– Вашим кем?
– Вы понимаете, он каждый год подрезает мои деревья.
– Ага. – Она нахмурилась. – Подождите… вы их познакомили?
Он кивнул:
– Думаю, все получилось как нельзя лучше.
– Вероятно, да. – Она скептически смотрела на него. Потом занялась сливками и сахаром, но наконец снова взглянула на Райли. – Так вы говорите, что познакомили ваших шофера и древесного хирурга с женщинами, на которых те в результате женились?
– Разве это плохо?
– Но…
– Я чувствую, если люди подходят друг другу.
Он мог сказать, что она думает. Если у него все получилось с этими парами, тогда он не мог ошибиться и с озарением, в котором он увидел ее и себя. Райли мучился тем же вопросом. Он мог ошибиться, поскольку не чувствовал себя готовым к серьезным отношениям.
Ломбард улыбнулся. Все, что угодно, лишь бы пропала эта настороженность с ее лица. Лишь бы наладить контакт между ними. В продовольственном магазине он почувствовал какие-то изменения… вроде бы она чуть оттаяла.
– Вам бы быть здесь, когда я впервые попробовал медовую горчицу!
Келли рассмеялась:
– Ладно, Райли, так в чем дело?
– Какое дело?
– Вы сказали, что хотели со мной поговорить. О чем?
– Разумеется, о нас с вами.
Она поперхнулась кофе.
– Вы обманщик!
– Почему?
– Я подумала, что речь пойдет о каких-то делах. Вы же сами сказали – никакой романтики.
Он никогда не встречал женщину, держащую такую круговую оборону. Должно быть, бывший муж очень уж сильно досадил ей, раз она никого не подпускала к себе и на пушечный выстрел.
– Я просто подумал, что нам обоим нужно признать: ничего не получается.
Карие глаза широко раскрылись.
– Что не получается?
– Нам не удается избегать друг друга.
Она молча смотрела на него.
– Не удается, Келли.
– Почему? Вы делаете такой вывод на основании одной-двух случайных встреч? – Она отмахнулась. – Это ерунда.
– Точно. – Райли улыбнулся. – Даллас – большой город, и каждый живет в своем районе.
– Я не могла знать о ваших плебейских вкусах по части еды. Понятия не имела, что вы можете появиться в этой забегаловке «Отбивные от Уиггли» или… – Она бросила на него любопытный взгляд. – Послушайте, любитель бургеров, а что вы делали в таком месте, как «Удачный выбор»?
Он пожал плечами:
– Честно признаюсь, сказать не могу. Проезжал мимо и почувствовал… что должен… туда зайти.
Она забарабанила пальцами по пластиковому столику.
– Должен? Пожалуйста! При ваших вкусах вам следовало тянуться за ломтиками «Велвиты», а не за дорогим швейцарским сыром.
– Совершенно верно, – кивнул Райли.
Она смотрела на него, рот ее слегка приоткрылся. Потом она резко сжала губы и закатила глаза.
– Хорошо, что нас никто не слышит. Гадаем на сыре, как гадалки на кофейной гуще.
– Но именно вы сказали…
Она чуть не взвыла.
– Судьба не проявляет себя в сырном отделе!
– Может, на этот раз проявила.
– Нет, – стояла на своем Келли.
– Скажите мне, вы постоянно заглядываете в этот магазин? – спросил ее Райли.
– Если на то пошло, заехала в первый раз, – признала она. – Но что с того? Просто проезжала мимо. Это совпадение. И наша встреча в «Отбивных» – тоже совпадение. Мы с сестрой часто заходим туда на ленч. Больница, в которой она работает, находится неподалеку. – Он продолжал смотреть на нее, и Келли повторила: – Совпадение!
Райли вздохнул, откинулся на спинку стула. Поначалу он не собирался ей ничего рассказывать, но теперь она не оставляла ему выбора.
– Приготовьтесь, у меня есть для вас новости.
Ее брови сошлись у переносицы.
– Какие еще новости?
– Мы встречались и в других местах.
Глаза Келли блеснули.
– Господи! Неужто вы поклонник Ширли Маклейн? Пожалуйста, не начинайте говорить о прошлых жизнях, а не то…
Райли рассмеялся:
– Нет, мы не встречались в прошлых жизнях. Я говорю про ближайшее прошлое. – Он пристально всмотрелся в нее. – Вы ничего не заметили, так?
Она раздраженно всплеснула руками:
– Не заметила что?
– Вчера, к примеру, я чуть не наткнулся на вас на заправочной станции.
– Правда?
Он кивнул:
– Я увидел вашу «тойоту» и заехал на мойку, чтобы не попасться вам на глаза.
Келли обдумала его слова, кивнула:
– Ладно, три раза.
– И в субботу утром увидел ваш автомобиль, припаркованный на улице около бейсбольного поля.
– Такое происходит каждую субботу, – объяснила она. – Мой сын играет в Малой лиге. Вы это знаете. Купили ему спортивную форму, помните?
Он вздохнул.
– Но я не знал, где именно играла его команда… – Если все было бы так просто, как она хотела, но – увы. – Далее, в четверг вечером вы были в публичной библиотеке, сидели за компьютером.
Вот тут он добился ответной реакции. Келли густо покраснела.
– Я не прав?
– Как вы узнали?
– Потому что я там был… и увидел вас.
– Вы были в библиотеке? – Судя по голосу, она себе такого и представить не могла. – И долго вы наблюдали за мной?
– Нет.
Она впитала в себя новую информацию.
– Ладно. Должно быть какое-то рациональное объяснение.
Когда же она ему поверит?
– Это еще не все. Я также знаю, что в прошлый уикэнд вы заезжали в «Хэппи бургер», «Спортлайт видео» и ехали по правой стороне Престон-роуд.
Келли долго смотрела на него. Одри принесла заказанную еду, и на мгновение Келли перевела изумленный взгляд на салат «Цезарь». Отправила сухарик в рот, пожевала, глубоко задумавшись. Райли пристально наблюдал за ней, видя ее нежелание вступать в спор, не найдя логичного объяснения.
Именно этим он сам и занимался. На прошлой неделе, постоянно наталкиваясь на нее в самых разных местах, пытался понять, что же все это значит, и совпадение не казалось ему правильной версией. Нет, между ними происходило что-то другое. Точного термина он предложить не мог. Рок? Магнетизм? Его эти встречи радовали ничуть не больше, чем ее. Он совершенно не хотел с ней встречаться. Пытался избегать ее. Прилагал к этому все силы.
– Ладно. – Она отодвинула от себя тарелку с нетронутой едой. – И вот что я думаю. Наши дороги, уж не знаю по какой причине, но пересекаются. Возможно, они пересекались и раньше. Мы могли постоянно сталкиваться друг с другом. Может, уже не один год по нескольку раз в неделю оказывались в одном месте, только этого не знали. Но потом, в один из дней, – бум, вы меня заметили.
Он кивнул:
– Возможно.
Его согласие вдохновило Келли, и она принялась развивать мысль:
– Все равно, что вы заметили какое-то особенное дерево, на которое раньше не обращали внимания, хотя изо дня в день проезжали мимо него на работу и обратно. А тут увидели его, действительно увидели, и задались вопросом: ну как вы могли столько лет его не замечать?
– Дерево, – уточнил он.
Келли глотнула кофе и кивнула.
– Конечно. Такое случается постоянно.
– Недостаток вашей гипотезы в том, что дерево неподвижно. Оно не может избежать встречи с кем-либо. Два человека пребывают в постоянном движении, у каждого своя жизнь…
Вывод он озвучивать не стал.
Она раздраженно взяла со стола бумажную салфетку, потом вдруг рассмеялась:
– Ради Бога, Райли, и что, по-вашему, нам теперь делать?
– Я подумал: а вдруг у вас есть какие-то идеи.
– Послушайте… – Она склонила голову набок. – Может, пойти на радикальные меры? Скажем, будем покидать наши дома посменно?
Райли улыбнулся:
– Мое время – с шести утра до двух пополудни, вам достаются вторая половина дня и вечер.
– Правильно. Конечно, это не очень удобно для работы. – Ее улыбка продержалась еще пару секунд, потом на лице отразилась озабоченность. – Райли, а что еще мы можем сделать?
– Как насчет того, чтобы стать друзьями?
Она удивленно уставилась на него:
– И что же это за решение?
– Судя по вашей реакции, ужасное.
Келли наклонилась к нему.
– Что вы под этим подразумеваете – «стать друзьями»?
– Во всяком случае, не пытаться избегать друг друга, не устраивать истерик при встрече. Может, мы сможем поговорить, выпить чашечку кофе. Что мы сейчас и делаем.
– А как же ваши озарения? Белое свадебное платье?
Он улыбнулся:
– Я думал, вы не поверили.
– И не верю, – подтвердила она. – Но если видения будут продолжаться, не повлияют ли они на нашу дружбу?
– Скорее нет, чем да. Я много об этом думал, Келли. За все время нашего знакомства озарение было только однажды. Может, его не стоит принимать в расчет?
Его слова вызвали у Келли искренний интерес.
– А может, вам привиделась я, выходящая замуж за кого-то еще? Вы думали об этом?
Он кивнул:
– Возможно.
– Что ж, это любопытно.
Райли рассмеялся:
– Мое эго в восторге.
Она моргнула.
– Но вы же сказали, что не собираетесь жениться, и…
На ее щеках вновь вспыхнул румянец.
– И что?
– Ну… я хочу сказать, мы не очень-то подходим друг другу. Я, вероятно, не ваш тип…
Как будто Келли могла не подойти хотя бы одному из мужчин! Она, должно быть, действительно понятия не имеет, как привлекает мужчин, какие у нее густые и блестящие волосы, которые не терпится погладить мужской руке, как притягивают ее глаза, в которых хочется раствориться, какие идеальные формы у ее миниатюрного тела. Сколько раз за эту неделю он ловил себя на том, что мысленно снимает с нее эту копикэтовскую униформу…
Райли отогнал эту мысль.
– Я думал, вы ни с кем не хотите ходить на свидания.
Она расправила плечи:
– Не хочу!
– Тогда почему у вас так заблестели глаза, когда вы предположили, что можете выйти замуж за кого-то еще?
– Полагаю, естественное любопытство. Все равно, что читать записку из печенья с сюрпризом, в которой говорится, что ты встретишь симпатичного незнакомца. В это можно не верить, но сама идея очень даже привлекательная.
Он кивнул:
– То есть вы не против того, чтобы снова выйти замуж… когда-нибудь.
Она пристально смотрела на него.
– Когда-нибудь, – осторожно повторила, будто признавая запретное желание. – Если сочту, что это мне выгодно.
Ответ его удивил.
– Выгодно?
– А что тут такого? В прошлый раз я вышла замуж в восемнадцать лет, думая, что влюблена. Что ж, любовь длилась шесть месяцев, а семейная жизнь затянулась еще на одиннадцать лет.
– Это долго.
– Я знаю. Приходилось думать о детях. – Она вздохнула. – И наверное, в глубине души я просто не хотела признавать, что потерпела неудачу. Чем дольше оставалась замужем, тем больше вкладывала в наш брак. И с каждым уходящим годом становилось все труднее сойти с корабля. Вы понимаете, о чем я?
– Вы пытались сохранить семью.
С ее губ сорвался горький смешок.
– Мои усилия ни на что не влияли, потому что Рик полностью их игнорировал.
– Я сожалею.
– Что ж, вот почему я настороженно отношусь к любви. И если будет следующий раз, хочу выйти замуж так, чтобы у нас прежде всего были нормальные человеческие отношения.
– Вы действительно все обдумали.
– После ухода Рика я только об этом и думала каждый вечер, перед тем как заснуть. «Никогда» – это поначалу. А потом: «При условии, что…» – и далее следовал длиннющий, в милю, список качеств, которыми должен обладать мой следующий муж. И должна вам сказать: я скорее всего рисовала себе идеального мужчину, каких в реальной жизни не бывает.
Он смотрел на Келли и представлял, как она лежит в постели, составляя тот самый список. К сожалению, его воображение очень быстро перескочило от ее мыслей к ее внешности. Волосы, разметанные по подушке… Интересно, она спит в ночной рубашке или в старой футболке?
– А что насчет вас, Райли?
Ее голос отвлек его от приятных размышлений.
– Что я думаю о любви?
Она кивнула и допила кофе.
Он смотрел прямо перед собой, чувствуя, как Келли расплывается у него перед глазами. Он-то как раз жаждал любви. Потому что ее очень уж ему недоставало. Потому что знал: ни к кому не сможет испытывать тех же чувств, что испытывал к Джоанне.
– Райли?
Его плечи поникли, когда он скрестил руки на груди. Он с трудом заставил себя распрямить спину.
– Да?
– Вы просто сдались?
Ее вопрос подразумевал, что он принял осознанное решение, хотя в действительности он просто об этом не думал. Сама мысль о том, что он может построить новую счастливую семью, вызывала нестерпимую боль. После катастрофы все, даже люди, которых он любил и чье мнение уважал, заверяли его, что со временем ему станет легче. И ему полегчало, но только внешне. Сердцем он знал, что не будет у него ни другой Джоанны, ни другой Эбби.
– Для меня такое просто невозможно.
К его удивлению, Келли кивнула, и по выражению ее глаз он увидел, что она его понимает. Так хорошо понимает, что ему даже стало не по себе.
Такого раньше не бывало: впервые собеседник не убеждал его, что нужно «двигаться дальше». Что бы это ни значило, люди активно его к этому подталкивали. Пытались устраивать свидания, уговаривали найти хобби, обратиться к религии. Ему давали телефоны женщин, приглашения на бесплатные уроки гольфа, окружали сочувствием. Но Келли не приглашала его в свою церковь, не устраивала ему свидания со своей сестрой, не предлагала брать уроки танцев.
Почему?
Они посидели молча, а потом одновременно, будто повинуясь чьей-то команде, начали есть. Райли заказал чизбургер и откусывал его большими кусками, особо не пережевывая и не наслаждаясь вкусом. Куда больше его интересовала Келли. Неужели именно развод помог ей понять, что он не может перечеркнуть прошлое, или врожденная способность к сопереживанию?
Когда тарелки опустели, Келли промокнула рот бумажной салфеткой. Помаду съела давно, ее следы остались только в трещинках губ. Темно-красные прожилки на ярко-розовом фоне. Келли принадлежала к тем женщинам, которые выглядели прекрасными и безо всякой косметики. Она бы поверила ему, скажи он ей об этом?
Скорее всего нет.
Ее глаза осторожно оглядели его, она явно колебалась, а нужно ли говорить то, что собиралась сказать. Наконец выпалила:
– В воскресенье у меня пикник на свежем воздухе. Ничего особенного. Несколько друзей… Родственники.
Ага. Вот оно что. Может, она ничем не отличается от других?
– Вам нет нужды приходить, если не хотите. Собственно, я уверена, что вы не захотите прийти. И я, конечно, не обижусь, если вы не…
– Разумеется, я приду.
Слова, вырвавшиеся до того, как он успел подумать, удивили его.
Ее тоже.
– Придете?
– Конечно. Мне приятно получить от вас приглашение.
Она улыбнулась:
– Считайте, это мой первый дружелюбный жест.
– Этот вечер прошел так сумбурно. Вы наверняка подумали, что я плохой собеседник.
– Этим вечером, думаю, лед в наших отношениях дал трещину, – ответила Келли. – В любом случае вы, вероятно; правы. Конечно, мы вели себя глупо. Ну почему я должна бегать от судьбы, если даже не верю в нее?
Выйдя из ресторана, они расстались, как и договаривались. Стемнело. Стало прохладнее, чем днем. Келли сунула руки в карманы джинсовых шорт и, покачиваясь на пятках, спросила:
– Значит, увидимся в воскресенье?
– Да.
– Подъезжайте где-нибудь в начале первого.
– Хорошо.
Тут оба замялись. Что теперь? Если они друзья, должны ли на прощание обменяться рукопожатием? Или помахать друг другу рукой?
Взгляд его сам собой остановился на ее губах. А когда он посмотрел ей в глаза, они широко раскрылись.
– Пока! – Она развернулась и быстро зашагала к своему автомобилю.
Сумка на длинном ремешке при ходьбе хлопала по ее бедру.
Он подождал, пока она сядет за руль, пристегнется ремнем безопасности. Когда услышал, как заработал двигатель, направился к своему автомобилю.
Воскресенье. Через два дня. И однако ему уже не терпелось попасть туда, вдохнуть запах жарящегося на углях мяса, выпить холодный сладкий чай, увидеть Келли, суетящуюся во дворе. Райли никогда не видел этот двор, но представлял себе лучше собственного. Будут друзья. И родственники. То есть сестра и…
Дети.
Он остановился как вкопанный и застонал. Как он мог забыть?
Дети! На переднем плане. По-другому и быть не могло. Ему придется наблюдать, как они бегают по двору, толкаются, мельтешат, как и положено детям на таких вот пикниках. И самое ужасное – ему придется слушать их смех. А он уже давно не позволял себе вспоминать смех своей маленькой дочки.
Вот так внезапно он осознал чудовищность своей ошибки.
Поплелся к автомобилю, словно человек, только что приговоренный к пожизненному заключению. Что же ему теперь делать? Отказаться от приглашения? Он должен отказаться. Просто позвонить и сказать: «Я допустил ошибку. Прийти не смогу».
Он же не мог прийти, так?
Согнувшись над рулем, он вспомнил смех Эбигейл – звонкий, как колокольчик. Посмотрел в зеркало заднего обзора, словно надеясь увидеть дочку на заднем сиденье, недовольную тем, что ее жизненное пространство ограничили одним только этим сиденьем. Но разумеется, девочки там не было, и Джоанна тоже не сидела рядом с ним, о чем-то оживленно щебеча. Эта непрерывная болтовня независимо от того, отвечал он или нет, иногда действовала ему на нервы. Теперь его мучила совесть за раздражение, которое он испытывал тогда. Он был счастливейшим человеком на свете, но не ценил этого. Да, он знал, что все у него хорошо и удача постоянно ему улыбается. Господи, конечно, он всегда благодарил небо и звезды. Чем пренебрег, так это временем. Ожидал, что счастье его будет длиться и длиться.
Но счастье ушло, а вот он остался. И теперь сидит, думает о том, что ему предстоит прийти в дом Келли, увидеть ее детей…
Он оглядел салон, пытаясь понять, откуда ощущение, что рядом с ним призраки. Ни его жена, ни дочь никогда не были в этом автомобиле. Это был даже не тот автомобиль, который он купил вскоре после трагедии, когда вне себя от горя приобрел новый дом, новый автомобиль, чтобы забыть, забыть, забыть. Тот автомобиль оказался неудачным. То есть от погибшей семьи его отделяли два автомобиля. Вот как давно все случилось. Несколько месяцев прошло даже после того, как он в последний раз вот так сидел, потрясенный утратой, гадая, как могло случиться, что людей, вокруг которых вращалась вся его жизнь, больше нет.
Он-то думал, что стал сильнее, но куда там. Хватило самой малости, чтобы привести в действие спусковой механизм, – приглашения на барбекю к Келли.
«Просто позвони ей. Скажи, что не придешь».
Но он знал, что не сможет этого сделать. Келли не поймет. Как она могла? Она же ничего о нем не знает. А ему не хватает духу все ей рассказать. Прошло три года, а он по-прежнему не мог об этом говорить. Не мог даже вымолвить имя Эбби – каждый раз при этом начинало трясти. И трясти так, что казалось, он развалится на части.
Итак, сказать ей он не мог. А если не мог сказать, то должен пойти на барбекю.
Желудок словно налился свинцом.
Поначалу Келли не собиралась говорить Тревору и Тине о том, что Райли приглашен на пикник, хотя и не очень-то понимала, откуда это стремление к секретности. Дети ничего не знали об этом человеке… У нее не было оснований предполагать, что они отнесутся к нему иначе, чем к другим случайным гостям, которые иногда захаживали на подобные мероприятия.
Исходя из этого, упоминать о нем вроде бы и не стоило. Просто еще один гость. Она пригласила Алехандро и его подружку (одну из многих). И Лана обещала прийти. Рита тоже, может, и Уэндел придет: это потянуло бы на чудо, но как знать? Могли заглянуть и соседи. Так что зацикливаться на Райли скорее всего и не стоило.
С другой стороны, а что, если Тревор, увидев Райли у парадной двери их дома при условии, что дружба – не предел их взаимоотношений, вдруг решит выказать свое неудовольствие, как это умеют делать десятилетние мальчишки? Она принялась перебирать возможные варианты. На прошлое Рождество развалилась муравьиная ферма Тревора, но он клялся, что произошло это случайно. Даже всплакнул, когда они засасывали пылесосом его маленьких друзей. Но до этого был кошмарный случай с приходящей няней и кастрюлей спагетти, которые прислала бабушка Тревора. Келли не знала всех подробностей, но увидела выражение лица девушки, когда вернулась домой, и состояние ее волос и одежды. А потом уже не было никакой возможности нанять приходящую няню. История о Треворе и спагетти распространилась по округе очень быстро.
Но все это – свидетельства давно минувших дней. Тревору оставалось совсем немного до одиннадцатилетия, еще чуть-чуть – и он станет подростком. И у нее нет оснований опасаться, что на пикнике он опять выкинет какой-нибудь фортель.
Надо прислушаться к своей интуиции.
И вообще – Райли, в конце концов, сделал подарки и ее детям, пусть подарки эти и были частью какого-то странного плана, призванного то ли не пустить ее в его жизнь, то ли ублажить собственную совесть… У нее по-прежнему не было уверенности, чем конкретно руководствовался Райли, оплачивая бейсбольную форму Тревора и уроки музыки Тины. Но она точно знала, что огорчится, если на него вдруг «неожиданно» запрыгнет лягушка.
Вот она и решила как бы ненароком упомянуть о Райли. С тем, чтобы дети поняли, что появление Райли на пикнике – не такое уж выдающееся событие, но достаточно значительное, чтобы Тревор не подготовил гостю один из сюрпризов, иной раз ожидавших людей, которые по каким-то причинам не нравились мальчику.
Она выбрала самый удачный момент. В субботу вечером разрешила Тревору, еще не отошедшему от победы в утренней игре, заказать пиццу. Последняя относилась к тем редким блюдам, которые нравились обоим ее детям. Они обожали пиццу. Взяв напрокат видеокассету и заехав за пиццей, Келли подождала, пока дети наедятся до отвала, прежде чем сообщить им новости.
– Догадайтесь, кого я встретила вчера вечером?
Тревор, добравшись до корочки, сложил ее в гармошку и теперь запихивал в рот.
– Вомо? – Так всегда случалось, когда он жевал и говорил одновременно.
Тина тщательно пережевывала отправленный в рот маленький кусочек.
– Э… знакомого. – Келли надеялась, что говорит очень буднично, не акцентируя внимание детей. – Его зовут Райли, и завтра он может заглянуть к нам. Вы знаете, на барбекю. Я подумала: раз уж мы принимаем гостей, еще один человек не помешает, правда?
Тина все еще жевала. Моцарелла интересовала ее гораздо больше, чем еще один гость на пикнике. Тревор, однако, насторожился. Быстро проглотил все, что было во рту, и Келли скорее почувствовала, чем увидела, как он начал елозить ногами под столом.
– И кто этот парень? – спросил мальчик.
Келли пожала плечами:
– Один знакомый. Я едва знаю его.
– Ты приглашаешь в дом парня, которого едва знаешь? – В голосе Тревора послышалась тревога.
– Он милый человек, Тревор. Тебе он понравится. Он…
– Почему он должен мне понравиться?
– Потому что он милый, вот почему.
– Ты хочешь сказать, что я должен вести себя так, будто он мне нравится.
– Разумеется, именно так ты и должен себя вести. – Келли старалась не повышать голоса. – Ко всем людям надо относиться хорошо, пока они не дадут повода к обратному.
Тревор определенно не придерживался такой позиции.
– Господи! – простонал он.
Вот тут к разговору подключилась Тина:
– А как его зовут?
– Райли Ломбард.
– Странная фамилия, – заметил Тревор. – Этот парень странный?
«Ты и представить себе не можешь насколько», – хотелось ответить Келли.
Ей вообще не терпелось рассказать кому-нибудь о ее загадочных встречах с Райли, но Рита никак не могла свыкнуться с тем, что он богат, а Алехандро испытывал к этому человеку безмерную благодарность (благодаря ему копировальный салон заработал на полную мощность), поэтому не замечал в Райли никаких странностей.
И конечно же, она не собиралась говорить Тревору о сверхъестественных способностях Райли.
– Как он выглядит? – спросила Тина.
– Завтра увидишь.
– Готов спорить, он – урод, – вставил Тревор.
Келли поджала губы:
– Нет, не урод. Более того, Рита думает, что он очень симпатичный.
Голос Тревора поднялся на октаву.
– Тетя Рита? Мама, она же чокнутая! Ей ни в чем нельзя верить.
– Я только сказала, что, по ее мнению, он симпатичный.
Тревор сложил руки на груди, выпятил подбородок. Все его тело, казалось, завибрировало.
– Мама, этот парень твой бойфренд?
– Бойфренд? – радостно ахнула Тина.
Келли не могла не рассмеяться. Очень уж абсурдная идея. Проще представить себе бойфренда-марсианина, чем Райли Ломбарда в этой роли.
– Нет! – Она пыталась подавить смех, а Тревор все также сурово смотрел на нее. – Вы поймете, когда увидите его. Он в каком-то смысле чудак. Может, во всех смыслах. У него так много денег. В свободное время он строит библиотеки. С тем же успехом вы могли бы спросить меня, встречаюсь ли я с Россом Перо.
Последняя фраза еще больше насторожила Тревора.
– Какого Росса? – спросил он, несомненно, вообразив, что у матери еще один ухажер.
– Не важно. Но я хочу, чтобы вы отнеслись к нему с должным уважением.
– Почему?
– Потому что он будет нашим гостем.
– И что?
Тина наконец-то взялась за брата. Ее определенно радовало появление на пикнике богатого симпатичного мужчины.
– Хотя бы из вежливости, Тревор!
Мальчик скорчил гримасу, передразнил сестру:
– "Хотя бы из вежливости"! Ты говоришь прямо-таки как воспитательница в детском саду!
– Тревор… – Терпение Келли наконец-то иссякло. – Постарайся завтра вести себя прилично, хотя бы несколько часов.
– Но почему? – В голосе его послышались визгливые нотки. – С чего такая суета?
– Никакой суеты нет, – настаивала Келли, хотя резкость ее голоса как раз указывала на то, что визит Райли для нее – событие.
Из-за этого она злилась, чувствуя, что теряет контроль над ситуацией.
Как будто она могла держать ее под контролем!
– А что скажет папа, когда придет и увидит тебя с этим Райли?
Святые небеса! Неужто и у одиннадцатилетних в ходу двойные стандарты? Не мог Тревор не знать, что его отец погуливал многие годы, прежде чем оставил семью. Ей едва удалось не напомнить ему об этом прямо сейчас.
– Кто этот парень, мама? – взвизгнул Тревор.
Она стукнула ладонью по столу сильнее, чем собиралась:
– Он тот человек, который заплатил за твою бейсбольную форму, вот кто!
– Ничего он не платил! – возмутился Тревор. – Форму мне купил папа!
Келли покачала головой:
– Как бы не так. За нее заплатил Райли Ломбард. Как и за уроки Тины.
– Он заплатил? – Тина пришла в восторг, осознав, что у нее появился благодетель.
– Да, и он… сделал кое-что еще. – Келли не знала, следует ли углубляться в подробности, поэтому решила их опустить. – Он очень милый человек. Филантроп, можно сказать.
Тревор насупился:
– Кто?
– Филантроп. Так называют миллионеров, которые делятся с другими своими деньгами. Я пригласила его, чтобы хоть как-то отблагодарить. – Она вдруг подумала, что из ее слов они сделают вывод, будто должны поблагодарить Райли, но сомневалась, что Райли это понравится. – Вы не должны упоминать о том, что он для нас сделал, только вести себя в рамках приличий. Это все, о чем я вас прошу. Договорились?
Тина просияла:
– Я буду самой лучшей девочкой, которую ему доводилось видеть! Я даже помогу тебе с готовкой и уборкой.
– Не откажусь, – кивнула Келли и повернулась к Тревору.
Лицо его напоминало большой помидор.
– Тревор? Возьми еще пиццы.
– Я не голоден. – Мальчик провел жирной рукой по щеке, отбрасывая волосы назад, и выбежал из комнаты.
Келли вздохнула, решив, что не стоит сразу идти за ним. Потом посмотрела на Тину, которая буквально светилась изнутри, и почувствовала, как в ней загорается надежда: может, завтрашний пикник и не закончится полной катастрофой.