«Представители «старой» аристократии Дейстроу никогда не могли представить младшего принца Силенса на троне. Ведь они привыкли надеяться на надежного Ялдона, который всегда внушал им доверие, так обожаемый королем Энтрастом.

 Но со смертью старшего принца, аристократии и герцогам пришлось принять то, что когда-то Силенс Скопдей взойдет на престол и будет править ими. Большинство приняли нового наследника тепло, но были и такие правители, что отказывались признавать авторитарную власть молодого кронпринца.

 Так, от привилегий герцога отказался пожилой Йелоусанд, отдав свою власть старшему сыну. Многие говорили, что он ушел в горы Маунти, но достоверной информации нет и по сей день».

 «История Королевства Дейстроу», писец Клэвэр

 Резко вынув кинжал, я вонзила его в тело отца еще раз, чувствуя, как по руке потекла горячая липкая кровь, пальцы неумело соскальзывали с рукояти, которая тут же мгновенно потяжелела. Голова закружилась от солоноватого влажного запаха, под кожей запульсировал ядовитый невероятной силы страх. Но, сделав над собой неимоверное усилие, я победила ужасное парализующее чувство, которое злорадно хотело захватить во власть мое тело.

 Пальцы отца больно впились в предплечье, он начал медленно оседать на землю, изумленно приоткрыв рот. Губы его быстро бледнели, лицо стало восковым, а нити слюны и крови спускались от подбородка к шее. Глаза стекленели, превращаясь в безжизненные цветные камешки. Кровь толчками выталкивала из него остатки жизни, которая все-таки цеплялась слабыми пальцами за ускользающую надежду. Но я уже поняла, что отец не останется в живых. И смерть его была сполна заслуженной.

 -Эверин… - натужно прохрипел Содлон, пузыря кровь на губах, напрягая свои последние силы. Он окончательно осел на землю, распластавшись по зеленой влажной траве. Зажимая рукой глубокую ножевую рану в низу живота, он смотрел на меня извиняющимся взглядом. Немой искривленной гримасой боли он словно просил прощения, в беспомощности шевеля серыми губами.

 Я знала, что по щекам скатываются крупные слезы и капают на отцовский камзол в уже запекающейся крови. Стоя над ним, я с остервенением вспоминала, сколько хорошего привнес в мою жизнь герцог Фунтай. Он научил меня быть собой и не слушать никого. Независимость. Это главное, чему он учил. Остальное, говорил отец, я узнаю сама, если познаю истину. Сколько улыбок он зажег на моем лице, сколько раз заставлял смеяться. Отвращение к нему и к самой себе наполняло меня до краев, и это пакостное чувство все глубже проникало в мой мозг, ввинчиваясь, как острый пронзительный свист. Я с ужасом опустила взгляд на свою окровавленную правую руку, которая до сих пор судорожно сжимала влажную рукоять кинжала. Пальцы безвольно разжались, и оружие с влажным звуком упало на землю.

 Переведя взгляд на отца, я увидела, как замедляется его тяжелое дыхание, как кожа становится не просто белой, как она теряет цвет и жизнь, сереет и становится похожей на воск. Казалось, даже огонь его рыжих волос вдруг погас, словно невидимая седина тронула виски. Под глазами мгновенно пролегли морщины, лицо состарилось на несколько лет всего за пару мгновений. Отец перевел обесцветший взгляд  на меня, уголки его окровавленных губ приподнялись в слабой, почти неразличимой улыбке. Я ощутила уходящую из его тела энергию, мой Динео весь дрожал и рвался навстречу этой тайной силе, которую так жадно хотел в себя впитать. Открытая своей магии, я тряслась, борясь с собственными желаниями, и надеялась, что мне удастся сдержать себя. Но нити Динео уже проникали в землю, я будто пальцами ощущала её влажность, её пропитанную запахом смерти кровь. Вонь гнили неприятно ударила в нос, где-то глубоко внутри отца душа уже давно начала медленно, но верно отмирать. Я знала его теперь так, как он себя не знал. Видела все то, что он скрывал долгие годы, оставаясь при этом и для самого себя хорошим человеком. Он искренне верил, что нес добро, и в голове Содлона даже не возникло мысли, что ошибки его очевидны и просто смешны.

 Содлон верил, что рано или поздно Красная страна захватит Дейстроу, кровью и мечом, но она это сделает. Герцог не хотел умереть в собственной резиденции, ожидая пока щенок-принц хоть что-то сделает для того, чтобы его королевство оставалось в сохранности. Мужчина полагал, что это лишь вопрос времени, поэтому много лет назад, после моего рождения, твердо решил, что он поможет захватчикам победить страну изнутри. Это решение было принято на волне гнева, ведь отец искренне полагал, что я зачата не от него, поэтому ненавидел меня еще до моего рождения, когда видел свою счастливую беременную жену. Яд разъедал его душу, и Содлон неуклонно катился по темной дорожке, которая ни к чему хорошему привести просто-напросто не могла.

 Я видела все, его жизнь промелькнула перед глазами, ведь я оказалась в отце на его последнем издыхании. Какие только мысли не приходили ему в голову. Сначала он желал меня утопить, а матери сообщить, что служанка куда-то унесла ребенка. Но это выглядело абсурдом. Потом он решил, что сделает из меня худшую нечерию на свете, отчего всегда позволял делать то, что мне хотелось. Отчего и преподавал мне знание о независимости. Он искренне смеялся надо мной в душе, потому что я честно верила словам отца. Содлон действительно не понимал, что я его родная дочь. Это почти абсурд! Неужели, он никогда не замечал, что у нас есть схожие черты? Быть может, такое иногда и случалось, но ненависть, вынашиваемая в течение долгих лет, не могла просто так бесследно исчезнуть. Отец продолжал испытывать ко мне отвращение и возненавидел еще больше, когда король принял меня в свою семью. Именно после моей помолвки, герцог Фунтай окончательно решил вступить в заговор с Красной страной.

 Обосновывалось это тем, что он далеко не приветствовал политику Силенса, считая, что принц должен являться дипломатом, а не топором на войне. Он призирал младшего сына Энтраста только за то, что тот родился вторым по счету. Отец в своем слепом заблуждении серьезно полагал, что и королева Лайс непременно изменила своему монарху и родила второго ребенка от другого мужчины. Эта дикая вера придавала отцу силу, поэтому его не испугало даже то, что предательство, может быть, вскроется, и тогда его ждет наказание.

 Но Содлон был настроен серьезно. Он самолично организовал встречу с  Громом, который принял предложение герцога на удивление легко. Их сотрудничество началось. Я с отвращением узнала, что нападение на Рийвэр – это план, разработанный самим герцогом Фунтай. Ейс и Красная страна с воодушевлением решили воплотить его в жизнь, но в какой-то момент Гром передумал, получив приказ Правителя, и свернул масштабную операцию практически перед ее апогеем. Содлон был расстроен и зол, он хотел ударить по династии Предназначенных как можно сильнее. Отец с необъяснимой силой желал нам с Силенсом, по его мнению, незаконным детям мучений и смерти. И желание это даже себе он не мог объяснить.

 Содлон Фунтай был мастером носить маски, пожалуй, я никогда уже не встречу человека, который сможет так искусно играть на публику. Даже наедине с собой герцог не позволял себе быть настоящим, словно опасаясь, что может быть открыт. Конечно, краеугольным камнем всех его обид, всей его боли и ненависти была не я. Мать. Вот кого он винил в своей неконтролируемой злобе. Герцогиня Фунтай значила для отца непомерно много. Несмотря на все его негативные качества, любовь к моей матери была действительно безумной и искренней. Но ревность сожрала герцога изнутри, она лишила его воздуха, разума и теперь даже сил. В надежде привлечь внимание жены, он шел на поступки, которые осудил бы до встречи с невестой. Ему не хотелось признавать того, что метаморфозы, произошедшие с ним за эти годы, дело его собственных рук.

 Еще один факт меня смутил. Да, Содлон ненавидел свою младшую дочь всем сердцем, но в противоречие к этому он всегда мне доверял. Я была близким существом, которое его понимало и принимало искренне и открыто. Иногда он боялся черных мыслей, которые посещали голову, если он смотрел в мои глаза. Порой он желал меня задушить, а частенько и просто прижать к себе, проявляя отцовскую нежность. Эта раздвоенность надломила душу Фунтай навсегда, никакие, даже самые прочные нитки не сумели бы залатать эту бездонную трещину. Он сам страдал от того, кем он являлся. Наверняка, я и слова не подберу, которым можно было бы охарактеризовать отца. Мужчина и сам боялся признаваться, что давным-давно сошел с ума, а теперь это сумасшествие перешло всякие границы.

 Сколько сожаления в нем, на удивление, было в последние мгновения жизни. Тогда, когда широкая грудь делала последние вздохи, а он в последний раз улыбался мне перекошенным оскалом. Словно до отца, наконец, дошло понимание того, что он жестко обманывал себя все эти годы, что пребывал в каком-то жестоком беспробудном сне, освободиться от которого можно только через смерть. В глазах, которые как по чьему-то злому умыслу, теряли свою сочную зелень, читалась искренность того, что раньше являлось лишь притворством. Я знала эти эмоции, и было горько, ведь и раньше сердце также вздрагивало от них. В голове не укладывалось, каким образом можно жить, словно ты актер, просто неповторимый и великолепный актер, который никогда не допускает ошибок. Твоя жизнь – написанная пьеса, твои действия – лишь акты драмы, а улыбки – просто фальшь. Не знаю, как можно всю жизнь пробыть подделкой, так никогда и не познав, что такое настоящее. Не знаю, жалел ли теперь об этом отец, но он ясно понимал, что на этом все для него кончено.

 Планы по захвату Дейстроу, может, и осуществятся, но сам он никогда не увидит плодов того, что вынашивал внутри своей души почти всю жизнь. Хотя я и не считаю, что теперь для Содлона это было первостепенной важностью. Он с горьким осознанием понял, что теперь-то уж точно потерял свою возлюбленную-простолюдинку навсегда…

 Герцог Фунтай измученно захрипел и застыл, будто отлитый из воска, мертвый и неподвижный. Мороз мурашками пробежался по коже. Я знала, что смерть сейчас здесь, я отчетливо помнила ее дурманящий неприятный, но привлекающий к себе запах. Вся моя магия трещала по швам от того, что я была подле отца, ведь эмоции захлестывали бешеными волнами, едва ли не сбивая с ног.

 На смену боли пришло чувство опустошенности, глаза горели от выплаканных досуха слез, я поняла, что выбор сделан и поступок совершен. Жалеть о том, что произошло, глупо. Всегда в нашей жизни случается что-то, что нам не нравится, что все оставшиеся годы будет точить и грызть, но все было сделано осознанно, смысл распинаться и рыдать на могиле, когда мертвец уже закопан в землю? Прошлое скоротечно, хотя обычно такое говорят о настоящем. Не стоит хвататься за дробные куски своей жизни, которые уже минули. Жалеть о них тем более не стоит. Я верила в то, что сделала, поэтому я была просто обязана верить и в себя. Этот поступок останется только со мной, для моей совести не будет великой разницы, считаю ли я его предательством перед отцом или долгом перед королевством. Может, чувства, которые всегда казались смутными и непонятными, теперь наконец-таки обрели полную силу.

 Может, именно в этот момент, ощущая на пальцах засохшую кровь, видя перед собой бездыханный труп отца, я полностью и бесповоротно приняла то, что я всегда буду делать то, что нужно, а не то, что хочется. Я королева. И этот титул не имеет никакого отношения к ношению на голове короны или сидению на троне. Я королева. Я королева. Это как сакральное заклятие звучало в моей голове, жесткой пульсацией отдаваясь во всем теле. Быть той, в которую верят, вот что мне нужно было необходимо. Победить себя и сломать не так просто, но, совершив это, я открыла впереди множество путей, каждый из которых потом приведет меня к благополучию моего народа. Выбирать для других. Этого я раньше не понимала, настоящий эгоцентризм владел душой. Если бы я знала это раньше, может, вышло бы так, что Динео навсегда остался непонятной загадкой и аномалией, которая проявлялась бы в течение всей жизни. Но все было так, как оно было.

 Теперь я просто знала, что принадлежу своему королевству.

 Я тяжело опустилась на колени, невероятная усталость давила на мои поникшие плечи, руки и все тело била мелкая, но частая дрожь, от которой все нутро переворачивалось. Меня вывернуло наизнанку, в какой-то момент показалось, что вот-вот я выблюю на траву все свои кишки и желудок, но такового, к счастью, не случилось. Слезы потекли из глаз от физической боли, тело онемело, как будто сейчас стояла лютая морозная зима. Чувствуя на языке неприятный вкус рвоты, я попыталась хотя бы сесть, но у меня ничего не получилось. Я беспомощно стояла на четвереньках, опираясь на дрожащие и подламывающиеся руки, глядя на заляпанную кровью и моими внутренностями траву. Пелена слез заволокла глаза.

 Только теперь, оставшись даже физически в полном одиночестве, я испытала некоторое недоумение. Я огромной высокой стеной отгородилась и от волков, и от дракона, даже от принца, не подпуская к себе никого, а при возможности даже грубо отталкивая своей бушующей магией. Почему-то теперь дико не хотелось открываться для кого-то, испытав на себе жгучую смесь самых разных чувств, понимала, что вряд ли смогу пережить это еще раз, дабы поведать об этом остальным. Мне представлялось, что снова увидеть мертвого отца будет равносильно прыжку со скалы. От страха точно разорвется сердце.

 Трава перед моими глазами вдруг поплыла, я испуганно вцепилась ногтями в землю, голова беспомощно закружилась, и мое тело вновь сотряс рвотный спазм. Боль стрелой начиналась где-то в желудке, и смесью слюны выливалась на землю. Я хрипло и тяжело задышала, мое тело будто не могло принять поступка, который так легко приняло сознание. Беспомощно застонав, я все же надеялась, что не умру здесь же возле отца, которого сама и убила.

 Шаги Хелла прозвучали где-то над правым ухом, только обостренные Динео чувства помогли мне его услышать. Бастард шел сначала не спеша, но потом, судя по всему, он увидел перед собой жутковатую картину, и ланью рванул вперед. Он остановился подле, обрызгав щеку смесью грязи и отцовской крови, пораженно перестав дышать от волнения. Но на мое счастье Хелл не был давно уже мальчишкой.

 -Великий Дарк, - жарко прошептал он, опуская свою руку на мои плечи, а пальцами другой руки хватаясь за мой ремень кожаных штанов. Бастард бережно, но быстро поднял меня с земли, вызвав очередную волну тошноты, и осторожно прижал к себе. – О, моя королева, что же ты наделала.

 Но более он ничего не сказал, просто молча отнес меня в сторону от закутка, где лежал убитый герцог, расстелил на земле свою куртку и бережно положил меня на нее. Я протестующе вцепилась в его руки, боясь, что тошнота и боль вернутся, и тогда я точно не сумею оставаться в сознании, которое и так практически меркло.

 -Тише-тише, - как ребенка успокоил он, поглаживая длинными пальцами по влажной от пота и соленой от слез щеке.- Все будет хорошо.- Эти слова были самой большой ложью на свете, но сейчас я глупо в них верила, постепенно успокаиваясь от ласкового и нежного мужского шепота.

 Хелл стянул с пояса бурдюк и влил мне в рот немного до странности сладкой воды, которую я начала жадно глотать. Тяжесть и слабость во всем теле сменились каким-то онемением, представлялось, что даже руки не хотят слушаться меня, но все это было только следствием опустошения, которое навалилось и снаружи и изнутри, как только отец испустил последний дух. Я до сих пор чувствовала на пальцах шершавость засохшей крови, даже перед закрытыми глазами стояла его кривая прощальная улыбка. Интересно, она когда-нибудь перестанет мне мерещиться?

 -Эверин, - тихо позвал Хелл, я неуверенно мотнула головой и попыталась открыть свинцовые веки. Тело стало более-менее послушным.- Ты пришла в себя.

 Но ответить я ему не смогла, только благодарно оперлась на подставленную руку и, пошатываясь, села, тут же пытаясь справиться с накатившей волной усталости в сочетании с паникой в голове. Контролировать свои эмоции было невероятно трудно, тем более взгляд случайно зацепил силуэт Содлона на траве, и тошнота мгновенно вернулась. Я старалась не думать о том, что придется все-таки везти труп отца домой.

 -Что случилось? – только и сумел спросить Хелл, действительно ошарашенный. Он был бледен и беспредельно напуган, зеленые глаза были чуть приоткрыты от изумления, бастард действительно до конца не осознавал, что герцог Фунтай убит.

 Набрав в грудь побольше воздуха, я решилась заговорить.

 -Герцог Фунтай, как видишь, убит Громом, при попытке его задержать.

 -Что? – недоверчиво переспросил Хелл, конечно, узнав в окровавленном кинжале на траве мое оружие. Тут бы и дурак понял, что я убила отца.

 -Это официальная версия, Хелл, которую ты подтвердишь перед королем и принцем, а как дальше пойдет, уже не моя забота,- хрипя и почти не договаривая слов, раздраженно отозвалась я, с горечью ощущая, что слабость и тошнота возвращаются.

 -Ты…

 -Я убила предателя. Только и всего. Просто избавила семью от позора. Хелл, умоляю, - попросила я, с трудом поднимая на своего советника глаза.

 Бастард не ответил, но крепче сжал мои пальцы, словно пытаясь придать мне сил. Я не ошиблась в нем. Хеллс Беллс действительно никогда меня не предаст.

 Шло время, и вскоре закат начал окрашивать зеленую стену в черный цвет и в жутком закутке стало совершенно темно. Хелл помог мне подняться на ноги, а потом неприязненно посмотрел на труп герцога Фунтай. Лицо его исказилось в подобии испуга, но бастард держал свои эмоции в узде, поэтому я так и не поняла, что же его все-таки взволновало.

 -Думаю, ты отправишься в трактир и пошлешь сюда Коктона вместе с лошадью, чтобы мы смогли отвезти герцога…

 -Труп, - оборвала я.- Конечно, заодно немедленно соберу наши вещи.

 -Мы отправимся в ночь?

 -Ты предлагаешь, бросить его на заднем дворе трактира? – поморщилась я.- Может, Фунтай и был предателем, но перекусом для собак он не станет. Тем более, только мы с тобой будем знать правду. Как и принц Силенс. Для остальных Содлон честный и доблестный человек, который защищал интересы Дейстроу, и поэтому погиб от рук злодея, - холодно произнесла я, пряча подо льдом пламя своей боли и недоумения.

 Советник недоверчиво посмотрел мне прямо в лицо. Такого откровенного взгляда бастард себе еще не позволял, его светло-зеленые глаза с широким зрачком словно смотрели мне прямо в душу, поражая своей необычной и не встречавшейся мне ранее красотой. Я прочитала в черной глубине его зрачков истинные чувства Хелла, которые он не мог скрыть, так откровенно глядя внутрь меня.

 -Ты так это говоришь…

 -А как должна? – кисло поинтересовалась я, рассчитывая на то, что моей отчужденности будет достаточно.

 -Но он был твоим отцом.

 -Ключевое слово – был, - отрезала я.

 Но бастард словно не мог успокоиться, не доверяя тому, что слышал.

 -Как ты можешь, Эв?

 -Хелл, прекрати, умоляю, - во второй раз повторила я, четко осознавая, что силы сопротивления боли, которая зародилась во мне, практически иссекают, и вскоре я вовсе не сумею отшучиваться или делать вид, что смерть отца это просто банальность.

 Советник действительно хотел мне помочь, но беда заключалась в том, что я не нуждалась в этом. И верно, ибо не вижу смысла в словах, не в них моральная поддержка, а к большему сейчас я была не готова. Грустно улыбнувшись Хеллу, я хотела пожать ему руку, но взгляд упал на окровавленную ладонь, и  внутренности предупреждающе содрогнулись.

 -Вот, - заботливо сказал Хелл, поливая водой из бурдюка на мою руку. Я слабо, но искренне и благодарно улыбнулась. Длинные пальцы бережно оттерли кровь с кожи, но с одежды её, к сожалению, так быстро не стереть.

 -Я пойду, Хеллс Беллс, будь здесь. Вскоре Коктон приедет сюда с мулом, который и будет везти отца домой, - я сказала это естественно, какой-то неведомой силой груз с моей души был снят на некоторое время.

 Королевский советник только кивнул, серьезно восприняв мои слова. Он отвернулся и пошел к мертвому герцогу, дабы осмотреть труп. Тяжело вздохнув и собрав в кулак всю свою волю, я быстрым шагом направилась к трактиру, где мы остановились.

 Роуп и Коктон играли в кости и, судя по всему, нашли общий язык. Не столь великая разница в возрасте и дух юности объединили двух молодых людей странным подобием близкого знакомства. По привычке капитан стражи тут же встал, приветствуя меня ритуальным поклоном. Я только поморщилась, поражаясь тому, как кто-то вышколил в нем весь этот безупречный этикет.

 -Коктон, - отозвалась я на его приветствие. – Знаешь сад Вотэрплэйса? – Капитан подтвердил, что знает. – Возьми свою лошадь и купи мула на золото, что дал принц Силенс и отправляйся туда. Там в дальнем конце сада ты отыщешь советника, а там действуй по его распоряжениям, никакой инициативы, капитан. – Это был четкий приказ королевы.

 Юноша серьезно принял мои слова к сведению и тут же отправился на выполнение приказа. Роуп вопросительно смотрел на меня, не узнавая теперь свою давнюю подругу во мне. Оставалось лишь виновато улыбнуться, но этого для Наставника было явно не достаточно.

 -У тебя такое лицо…

 -Какое?

 -Мертвое, - жестко кинул Роуп, щурясь, похожий на своего кота Езкура. Все-таки у них были какие-то странные и неуловимые общие черты.

 -Я… отец убит.

 -Убит?! – воскликнул Роуп. – Как?

 Я тяжело вздохнула, сейчас мне придется врать другу, которому я искренне доверяла. Но выбирать не приходилось. И так уже эту тайну знали многие. Мне недостаточно уверенности слова Роупа в том, что он никому не расскажет. Достоверности того, что парень не будет ничего знать, вполне достаточно.

 -Да, правой рукой Правителя Красной страны. Отец защищал интересы Дейстроу. Но был заманен в ловушку, в которой и был убит ножом. – Взор Роупа скользнул по моему лицу, а потом ниже по одежде.

 -Но ты вся в крови, - подозрительно заметил он, вставая с кровати и приближаясь вплотную. Рука парня оттерла следы грязи с моей щеки.

 -Думаешь, я стояла и просто смотрела на труп отца? – чуть надрывно произнесла я, надеясь, произвести впечатление надломленности и слабости. Не нужно Роупу знать, что дела обстоят намного хуже, чем просто чувство потери. Меня терзало неугомонное чувство вины.

 На славу Лайту, Роуп просто смущенно приподнял в слабой улыбке уголки губ, но ничего не сказал.

 -Мы отправляемся в Дейст, Роуп. Немедленно. Собирай вещи.

 -Вы отпр…

 -Это не обсуждается, - властно прервала я.- Мы все отправляемся в Дейст, это приказ, если не хочешь следовать за мной добровольно.

 Роуп пораженно смотрел на меня, не в силах принять того, как я изменилась. Действительно, решительные действия совершенно преобразили мой мир. Я должна быть королевой. Все остальное не так уж важно.

 В Дейстроу совсем некстати пришел сезон дождей, так что нам пришлось держать путь под постоянными слезами неба. Вода лилась буквально ведрами, но тучи шли с моря, поэтому было не так холодно, как можно ожидать. Извечная влажность изматывала, но мы старались двигаться почти без остановок. К сожалению, с нагруженным трупом мулом путешествовать быстро невозможно, оттого мы и передвигались, как семейство улиток в жаркий полуденный день. Меня это раздражало, и я кусала всех, кто пытался хоть каким-то образом приблизиться ко мне или даже просто успокоить.

 Труп уже начал источать сладковатый запах, который может быть присущ только мертвецам. Мое чуткое волчье обоняние резко реагировало на эти ароматы смерти, еще более удручая мое душевное состояние. Я упрямо не пускала Силенса в свое сознание и никак не общалась с волками. Эти несколько дней в дороге сделали меня злой и раздражительной, казалось, весь мир был против меня, но на самом деле миру было наплевать. Но я все же продолжала тихо лелеять внутри себя злость к тому, что совершила. Нет, то было не раскаянье, а просто ядовитая желчь оттенков моих чувств, с которой было просто невозможно бороться.

 Мы были в пути уже три дня, когда дождь, наконец, поутих, и мы решили сделать привал. Труп отца уложили на землю и прикрыли рогозом, но мой нос было не обмануть, я все равно чувствовала запах разлагающегося тела. Все находились в угнетенном состоянии, мокрые и злые, они пытались разжечь костер, дабы хоть немного подсушить одежду и сапоги. Хелл брезгливо морщился, стягивая с себя насквозь мокрую рубашку. По его спине побежали мурашки от холода, а кожа собралась гармошкой. Все же, мы были выбиты этой погодой и путешествием в компании с мертвецом.

 -Вы будете есть, моя королева? – вежливо поинтересовался заботливый Коктон, которому таки удалось разжечь костер и даже что-то приготовить. Я отрицательно помотала головой. Мне даже думать о еде не хотелось, пока в носу стоял этот трупный запах, а в горле ком из боли и слез. Разговаривать тоже в последние дни совершенно не хотелось. Единственное, о чем я мечтала, так это поскорее добраться до Дейста. И попробовать отдохнуть.

 -А зря, - вставил Хелл, аппетитно облизывая костяную ложку из-под похлебки. У бастарда был явно здоровый аппетит, и ничто его не могло испортить. Он исправно уничтожал наши съестные припасы, не смущаясь ни угрюмого настроения остальных, ни странного груза, который нес мул. Я могла только удивляться своему эксцентричному советнику.

 -Не приставай к ней, павлин, - резко зашипел Роуп, который все-таки недолюбливал советника. У Хелла на лице заходили желваки, костяная ложка в его руке разломилась напополам.

 Бастард поднялся и навис над парнишкой в угрожающей позе.

 -Что ты сказал, щенок?

 -Не хуже тебя, павлин, ты ненамного меня старше, - саркастически парировал Наставник. Я напряглась, не желая, чтобы сейчас началась драка.

 -Намного, щенок! – грозно бросил Хелл, потирая костяшки пальцев, готовый нанести первый удар. Ну, пожалуйста, неужели нельзя обойтись без соревнования, у кого выше уровень отважности и силы?

 Роуп тоже поднялся, молодые мужчины были примерно одинакового роста и телосложения, но я не сомневалась, что в драке Хелл более искусен, чем импульсивный и неопытный Наставник.

 -Успокойтесь вы, - попросил Коктон, который как и я слегка занервничал и забеспокоился за своего мэтра и моего друга.

 -Не вмешивайся, Ворн, - повелительно бросил бастард, и, к моему удивлению, капитан стражи застыл в нерешительности. Неужели за прошедшие годы он так и не разучился слушаться приказам своего мастера. Он виновато посмотрел на меня и опустил вихрастую голову, нервически разглаживая рукой мокрые соломенные волосы.

 Хелл ухмыльнулся и отступил на шаг от своего противника.

 -Не хотелось бы позорить тебя при королеве…

 Роуп решил не отвечать ему словесно и нанес первый удар. Быстрый и четкий. Кулак моего друга с отвратительным влажным хрустом прошелся по носу бастарда, Хелл ошарашено отпрянул назад, по его губам заструилась темная багровая кровь. Оскалив белые зубы, перепачканные в красный цвет, мужчина кинулся на своего соперника, а я неожиданно поняла, что на волне эмоций открылась для Динео. Наше привычное соединение с Роупом ощущалось тягуче и приятно, мы всегда так тренировались, когда я училась обладать своим Хлыстом. Вот и теперь меж нами произошло единение, которое было так необычно в данный момент.

 Я буквально почувствовала, как костяшки пальцев Хелла рвут кожу на скуле, как мгновенно щеку обжигает горячая жидкость, как боль высвобождает гнев, как Роуп внутренне разгорается от ревности и бешенства. Так вот какие чувства он питал к моему советнику. Для Роупа он был воплощением принца, но негоже простому человеку давать по морде будущему королю, оттого молодой парнишка решил отыграться на ничего не подозревающем бастарде. Но далее Роуп не сумел что-либо предпринять. Следующий удар Хелла пришелся под дых, сбив дыхание. Третья вспышка боли загорелась все там же, совершенно выбивая парня из ритма. Последним ударом под челюсть Хелл опрокинул Роупа на спину со смачным хрустом костей.

 Хелл зло посмотрел на своего лежащего противника, тыльной стороной ладони вытер кровь под носом, еще больше размазав её по перекошенному азартом влажному лицу, и присел на корточки.

 -Умей себя контролировать, - хрипло произнес он почти над самым ухом тяжело дышащего Роупа и выпрямился, хмуро бросив на меня смешанных чувств взгляд. Он провел большим пальцем по содранным костяшкам и облизал перепачканные губы. – Когда мы отправляемся?

 Я лишь оторопело смотрела на него и на Коктона, который помогал подняться Роупу. Парень избегал смотреть мне в глаза, он знал, что я поняла истинную причину этой сумбурной и короткой драки. Ведь я втайне надеялась, что чувства Роупа ко мне испарились вместе с моим принятым решением, но в действительности все оказалось не так радужно, как хотелось. Парень до сих пор любил меня и готов был доказывать это громкими поступками, не отдавая себе отчета в том, что сердце мое прочно занято принцем Силенсом. Представлялось, что окрыленный безумной влюбленностью он был готов бросить вызов даже королю.

 Парень почти смущенно залез в седло своей лошади, не вмешиваясь в погрузку трупа на мула. Я тоже только смотрела за слаженными действиями Хелла и Коктона, между ними явно ощущалось подобие взаимопонимания и уважения. Несмотря на то, что бастард оставил своего ученика на долгие годы, тот не перестал видеть в нем авторитетную личность и был готов подчиняться безоговорочно. Тяжело вздохнув, я тоже взобралась в седло. Шудо стукнул копытом, разбрызгивая в разные стороны грязь. Над головой вновь звучно загромыхало, и с неба полился сильный холодный дождь. Я, морщась, натянула бесполезный капюшон, вода все равно попадала за шиворот, да и вся одежда вот уже несколько дней была полна влаги. Костер, разведенный Коктоном, быстро погас, лошади нервно зашевелились, ожидая своих всадников. Коктон уже привязывал мула к луке своего седла, а я вдруг учуяла нечто необычное в воздухе, какое-то странное напряжение.

 Чьи-то глаза словно сверлили мое лицо, я оглянулась. Но Роуп сидел, нагнувшись над лошадью, совершенно сломленный своим поражением, Хелл взбирался на Меченого, а Коктон сосредоточено вязал узлы. По хребту пробежалась холодная дрожь, но я продолжала ощущать на себе магический взгляд невидимых глаз. Они будто прошивали насквозь, видели все обнаженные тайны, касались самых болезненных участков души, и никак не оставляли в покое. Я заерзала в седле, неприятно принимая то, что это не игра воображения, а настоящие ощущения. Интуиция оглушительным колокольчиком звенела где-то над ухом, но в своем душевно одиночестве, без волков и Янро, я не знала, каким именно образом нужно применять свой Динео. Как только эта догадка посетила мою голову, тяжелый пронизывающий взгляд исчез. И, как я ни старалась, мне не удавалось его нащупать.

 -Эв! - окликнул готовый к дороге Хелл. Он озабочено смотрел в мое лицо, его конь почти вплотную стоял возле Шудо, а я даже не заметила этого. Поправив капюшон, чтобы дождь не заливал хотя бы глаза, я обернулась, увидела ожидающих моих приказов мужчин и смущенно зарделась, вновь застигнутая врасплох.

 -Едем. – Тихо сказала я. Это было первое слово за последние дни, поэтому губы Хелла слегка дрогнули в улыбке, он был рад, что мне становилось лучше. Я тоже несказанно обрадовалась, что вновь обрела способность говорить.

 Путешествие под дождем было просто отвратительно, но мне не хотелось сворачивать к жилым пунктам и останавливаться в каком-нибудь трактире, дабы переждать непогоду. Мы ехали старыми торговыми путями, потому нам и не встречались другие путники, да и деревень практически не было. Зачем ждать пока пройдет сезон дождей? К тому времени труп отца окончательно сгниет, и хоронить будет нечего. Я старалась не думать о том, что вообще сейчас с ним происходило, рука до сих пор чесалась от ощущения на ней крови.

 Мы приехали в Дейст поздней ночью под мелким, но противным дождем, измученные за последние сутки без еды и сна. У ворот нас встретил Бииблэк с шипящим под дождем факелом, он лично взял моего коня под узды и повел в главную конюшню. Наконец-то мы оказались в том месте, где было сухо. Животные мирно спали в своих стойлах, кони возмущенно сопели, несколько собак подняли головы при нашем появлении, пара гончих вскочила на лапы и начала семенить вокруг Бииблэка, который успевал только от них отмахиваться. Вскоре успокоились даже птицы, переполошенные нашим вторжением, а я успела заметить, что в конюшнях нет ни одного грума, даже Шолда тут не находилось. Зато спустя несколько минут из темноты, откуда-то слева вышел бледный и взволнованный Силенс. Принц подал мне руку, и я благодарно оперлась об нее, спрыгивая на землю. Единственное желание, которое сейчас главенствовало во мне, заключалось в том, чтобы поскорее снять с себя опостылевшую мокрую одежду и зарыться теплое и, что самое важное, сухое одеяло.

 Будущий король удивленно покосился на прикрытый рогожей груз, и глаза его удивленно округлились. Он вопросительно посмотрел на меня.

 -Герцог Фунтай убит, - тяжело произнесла я, стараясь не выдать собственного волнения. Бииблэк застыл, чуть приоткрыв рот. Он только что хотел снять рогожу с мула, но остановился в последний момент. До моих ноздрей уже доносился запах разлагающегося тела.

 -Кем убит? – прошептал Силенс.

 -Громом. Видимо, наш герцог отстаивал интересы Дейстроу, - вмешался Хелл, помнящий об обещании, которое я взяла с него. Я только кивнула, подтверждая слова советника, а сама незаметно положила пальцы на запястье Силенса, принуждая его воспользоваться Королевской магией.

 Будущему королю понадобилось всего мгновение, чтобы узнать правду. Лицо его вдруг стало каменным, а потом он с сочувствием посмотрел на меня, но я только отвернулась, скрывая в глазах накатывающиеся слезы.

 -Приношу свои искренние соболезнования, будущая королева, - почтительно произнес Бииблэк, опускаясь на правое колено. Я вздрогнула. Неужели, мне придется слушать этим вежливые слова и знать, что отца убила я, а не кто-то другой? Что ж, выбор не изменить, да я и не хотела этого.

 Силенс лишь сильно сжал мои пальцы, ничего не произнося. Он знал о моей боли гораздо больше, чем остальные. Он понимал меня, как король, и сочувствовал, как человек. Хотя будущий король выражал некоторое сомнение. Он не думал, что смог бы также поступить, если бы того потребовали обстоятельства. Но я сделала то, что должна была, и даже осуждение со стороны мужа не убедит меня в обратном.

 -Все хорошо, Бииблэк, - слабо отозвалась я, все еще непривыкшая так много говорить. Дни, проведенные наедине с собой и в тишине собственных мыслей, пошли мне на пользу. Теперь я научилась понимать, что такое носить маску.

 -Прикажете сложить погребальный костер, миледи? – все также вежливо поинтересовался капитан стражи принца. Я вопросительно посмотрела на Силенса, тот мгновенно понял мое замешательство.

 -Идет дождь, друг мой, огонь все равно не разгорится. Мы просто похороним герцога, когда на улице хоть немного станет суше.

 -Яму? – удивился Бииблэк. Обычно так хоронили преступников, нежели герцогов.

 -Да, ведь дождь…

 Но капитан стражи только кивнул, наученный многолетним опытом, что приказы короля не обсуждаются. Коктон стоял и молчал, погруженный, казалось бы, в собственные ощущения, он болезненно тер виски и морщился от света. Я забеспокоилась за Ворна.

 -Коктон? – опередил меня Хелл.

 -Ничего, мастер, просто что-то с головой, - слабо отозвался Коктон, неуверенно придерживаясь правой рукой за ближайшую перегородку.

 Бииблэк подошел к юному капитану и грубо взял его за подбородок, поднимая голову к свету, он умело раздвинул веки белого, как простынь, Коктона и нехорошо выругался. Он без особых церемоний открыл рот Ворна и засунул туда палец, нашаривая гортань. Через несколько минут молодого капитана вывернуло наизнанку, он стоял на коленях, дергая головой, как новорожденный баран, будто не понимая, что происходит. Бииблэк похлопал парня по плечу, когда тот что-то ему ответил, и выпрямился.

 -Яд, - коротко прокомментировал капитан стражи кронпринца.- Что вы ели?

 -Я закупал еду в трактире, но там все надежно, - задумался Хелл, почесывая длинными пальцами подбородок.- К тому же, почему отравился только Коктон?

 -И то верно, - согласился Бииблэк.- Парень, что ты ел, до чего не могли добраться другие?

 Он отрицательно покачал головой, а потом вдруг что-то вспомнил.

 -Я… - Капитан моей стражи густо покраснел, даже уши налились алой краской.- Признаться…

 -Говори уже, не томи, парень, - подтолкнул Бииблэк, взволнованно поглядывающий на остальных путешественников, словно мы могли неожиданно свалиться в приступе от отравления.

 -Я пил вино из своего бурдюка, - выдохнул Коктон на одном дыхании. Хелл понимающе хмыкнул. Он тоже не раз прикладывался к своей фляжке. Влажный холод из-за дождя всех основательно доконал.

 -И кто же, позволь узнать, дал тебе это вино?

 -Король, король Энтраст, мастер Бииблэк, - сдержанно ответил Коктон.- Он жаловал мне ту бутылку после очередной победы Южного гарнизона. Я решил, что в путешествии может пригодиться что-нибудь горячительное, оттого и вылил его в бурдюк.

 Брови Силенса в вопросительном жесте приподнялись, он хмыкнул, но так ничего и не сказал. Казалось, его мысли озвучил Хелл.

 -Не думаю, что король Энтраст собирался отравить юного капитана. Коктон знаменитый воин и ценен для государства, так же как и любой другой хороший военный начальник.- Слова звучали убедительно.- Отсюда следует сделать вывод, что дело не в вине.

 -А в чем? – хрипловато удивился Коктон, все еще потирая онемевшие от действия яда руки.

 Хелл отстраненно пожал плечами. Все-таки безопасность капитана моей стражи была для него не первостепенной задачей, даже если и тот был дорог когда-то для бастарда. Я почувствовала, что Бииблэк задумчиво смотрит на моего советника, и вздрогнула, вспомнив, как Беллс сильно похож на принца в сумерках. Бросив взгляд в сторону Хелла, подумала, что это действительно так. Стоящие рядом бастард и Силенс выглядели как кровные братья.

 -Милорд Беллс… - начал Бииблэк, но Силенс случайно его оборвал.

 -Думаю, этот вопрос мы можем решить позже. А теперь путникам нужно… - Его взор зацепил тихо стоящего Роупа, который молчал и почти не шевелился все это время.- А это еще кто? – удивленно выдохнул он, не признавая в парне моего Наставника.

 Я кашлянула, привлекая всеобщее внимание.

 -Имею честь представить вам Роупа… - я замялась, совершенно не внимая в толк, как называть своего советника со всеми привилегиями.

 -Миледи, королева, - неожиданно вмешался мой друг. Мне было непривычно слышать от него такое обращение.- Называйте меня просто Роуп.

 -Кто он? – обратился ко мне Бииблэк, пока Силенс пытался совладать со своей бушующей ревностью. Роуп даже не смел посмотреть в сторону принца, он прекрасно видел, как интимно переплетены наши пальцы.

 Я с затаенным дыханием смотрела на Силенса, веря в то, что тот совладает со своими эмоциями, но капитан стражи продолжал выжидательно смотреть на меня. Муж расслабленно выдохнул и слабо мне кивнул.

 -Это мой друг, прошу относиться к нему также хорошо, как и ко мне, милорд Бииблэк, - сдержанно ответила я, еще не переварившая собственное решение.

 -Хорошо, моя королева, - отозвался Бииблэк и без церемоний повернул голову Роупа на свет. Я увидела рассеченную припухшую скулу.- Думаю, милорда нужно проводить к миссис Хелзгуд, чтобы она смогла наложить швы.

 -Швы? – испугалась я, краем глаза заметив, как встрепенулся Хелл.

 -Конечно, миледи, королева, - ответил Бииблэк, все еще хмуро поглядывая на всех собравшихся.- Ваш друг серьезно повредил скулу, но вовремя о ней не позаботился.

 -Я провожу его к лекарю, - вызвался Беллс, по лицу Роупа тут же пробежалась судорога отвращения. Но Бииблэк отрицательно качал головой.

 -Вам должно отдохнуть перед похоронами герцога Фунтай, милорд, - он был чрезмерно вежлив. Видимо, их потасовка насчет моей личной стражи до сих пор стояла между ними.

 Судорожно вздохнув, я поняла, что нужно сообщить о смерти отца в резиденцию Фунтай.

 -Думаю, нужно послать герцогине срочного гонца, - неуверенно предложила я.

 -Конечно, - поддержал Силенс, который все это время крепко сжимал мои холодные пальцы. Мужу давно хотелось покинуть темную конюшню и поговорить наедине.

  -Завтра утром, если герцогиня пожелает, она может успеть на похороны, - согласился Бииблэк. Мне было нечего добавить, и я только слабо улыбнулась. Тяжело представлялось, как матушка воспримет известие о смерти герцога Фунтай. Какой бы ветреной она не казалась на первый взгляд, женщина всегда любила своего многоуважаемого мужа.

 Бииблэк посмотрел на Роупа, парень послушно поплелся вслед за грузным капитаном стражи принца, ничего мне не сказав. Я знала, что при надобности он может воспользоваться Динео, так что стены замка не будут для нас помехой. Хелл пожал плечами, устремив взгляд в спину удаляющегося Роупа, с которым явно хотел поговорить, но позже махнул рукой и с моего разрешения ушел.

 Силенс до боли сжал мою ладонь. Нам предстоял тяжелый разговор.

 К середине следующего дня на улице  поутих дождь, но солнце все еще не показывалось из-за туч. Я стояла на ступенях крыльца главного входа и смотрела на серое небо, которое вот-вот было готово вновь разразиться дождем. Снизу доносился шум прибоя, море теперь бушевало, и выходить в плаванье было опасно. Сезон дождей считался самым убыточным сезоном торговли, потому что многие рыбаки опасались отдавать свои лодки на растерзание диким волнам. Теперь нехватка провианта ощущалась еще более остро, ведь Дейст кишмя кишел солдатами, которые были не прочь набить пузо вкусным обедом. Несмотря на меры, которые предпринял принц, казны и налогов все равно не хватало, теперь нам на помощь должны были прийти герцоги, хотя их представители и находились в самом замке, отчего-то они не спешили давать ответы на просьбу будущего короля. Но дело было даже не в еде, которой не хватало. Повсюду стояло напряжение, каждый ждал нападения из-за угла. Казалось, даже дети ощущали некоторую тревогу и обычно радостные не дождливой погоде теперь понуро сидели возле солдатской кухни. Какая-то собака вывела своих щенков на прогулку, опасливо рыча на любого, кто имел неосторожность подойти к ней ближе, чем она могла позволить. Я сразу же вспомнила о беременной Нилли.

 Весть о смерти герцога Фунтай еще больше угнетала жителей замка, омраченная тем, что его убили наши враги. Какой-то упадок духа ощущался в солдатах, они будто не верили, что их когда-нибудь отправят на настоящую битву, это читалось и в их лицах, и в ленце, когда они чистили оружие, и в не желании оттачивать свои навыки. Все-таки я увидела небольшую группу стражников, которые тренировались на небольшой площадке перед казармами. Крепкими мужчинами руководила невысокого роста рыжая, как огонь девушка. Ее грубый и четкий голос уверенно отдавал команды, а солдаты беспрекословно ей подчинялись. Заинтересованная я подошла ближе, без притворства наслаждаясь тем, как тренировались воины.

 Они были облачены в одежды незнакомого мне подразделения. От жары тренировки они разделись, кинув здесь же возле ступенек защитные доспехи и коричневые кожаные куртки. Теперь они были только в темно-бордовых свободных рубахах, на которых напротив сердца виднелась серебряная вышивка. Крепкие и молодые парни с задоринкой боролись меж собой, тем не менее внимательно прислушиваясь к приказам своего командира. Рыжеволосая девушка хмуро смотрела на стражников, сдвинув на переносице аккуратные такие же огненные плавные брови. Ее тонкие белые губы были сжаты в одну ниточку, а аристократически выраженные скулы напряжены. Острый подбородок слегка вздергивался к верху, повторяя линию её аккуратного приподнятого кончика носа. Девушка на миг перевела взгляд на меня, и я застыла, пораженная её огромными изумрудными глазами, обрамленными пушистыми ресницами. На белой коже лица не было ни одной веснушки, но почему-то это придавало ей какую-то обособленность от других. Собранные в воинский хвост огненно-рыжие волосы матово блестели на солнце, её фигура выдавала в ней воина. Командир была облачена в полную экипировку подразделения, которое мне было незнакомо. Но ни куртка все с теми же серебряными нашивками, ни алые цвета одежд так ничего мне и не объяснили.

 Из казармы, приветливо улыбаясь, вышел свежий и бодрый Коктон, который наверняка, в отличие от меня, успел поспать за то время, пока устанавливалась хорошая погода. Пораженно приподняв брови, я наблюдала на своем капитане все те же одежды, что и ранее на рыжей девушке.

 -Миледи, королева, - поклонился Ворн, и девушка вдруг застыла, осознав, что не признала во мне принцессу.

 -Отставить…

 -Успокойся, Эрекке,- мягко сказал Коктон. Девушка повернулась к нам, велев солдатам, которые вытянулись по струнке, услышав слова капитана стражи, продолжать. Я во второй раз замерла, просто-напросто теряя себя в изумруде ее невероятно больших и красивых глаз. Эрекке нервно поправила выбившийся локон и вежливо поклонилась.

 -Приветствую вас, моя королева, - хрипло произнесла она. У нее был грубый, неженственный и хриплый голос.

 -Рад представить вам командира Эрекке, моя королева, - серьезно сказал Коктон. Я помнила все то, что он рассказывал об этой девушке. В его аквамариновых глазах действительно читалось неподдельное обожание, когда он смотрел на Эрекке.

 -Рада, наконец, с вами познакомиться, - улыбнулась я, протягивая девушке ладонь. Эрекке удивилась, но почтительно пожала протянутую руку. Видимо, не такой приветливой она представляла себе меня.- Ворн много о вас рассказывал. – Девушка мгновенно вспыхнула, словно подожженная свеча. Краска залила её до ушей, она смущенно опустила свои пушистые ресницы.

 Коктон тоже сконфужено улыбнулся, но все-таки больше гордился своей любимой, чем смущался её.

 -Эрекке является командиром вашей стражи, моя королева, - официально сказал Коктон.- Собственно, вот и личная стража будущей королевы Эверин.- Услышавшие это солдаты мгновенно построились в одну линию, вздернув подбородки.

 Я удивилась тому, что все стражники были очень молоды, среди них не нашлось даже тех, кто носил бы бороду. Но я доверяла опыту Коктона, и если он решил, что эти солдаты наиболее годны дл того, чтобы служить в моей страже, значит, так оно и есть. Ведь Силенс не раз полагался на чутье юного капитана, и Ворн ни разу не заставил пожалеть об этом.

 -Все, кто стоит перед вами, моя королева, служили вместе со мной в Южном гарнизоне. – Коктон посерьезнел, то же самое произошло и с Эрекке. Судя по всему, слава этого гарнизона дается им всем очень тяжело. – И, хочу отметить, многие провели со мной бок о бок в боях не один год, миледи. Может, мы молоды телом, - проникновенно сказал Ворн, - но наша душа давно уже в кровоточащих ранах. И мы рады служить вашему величеству. – Капитан церемониально опустился на колено, мне до отчаянья хотелось его остановить.

 -Клянусь служить вам до последней капли крови, - торжественно и тяжело произнес Коктон. Остальные солдаты повторили в точности его действия, я слышала хриплый голос Эрекке, который вторил мужским словам, но сама могла видеть только лицо Ворна, который серьезно смотрел на меня снизу вверх. Как же это было тяжело, в очередной раз понимать, что эти люди скорее умрут сами, чем позволят это сделать мне.

 Тяжесть груза и ответственности легла на мои плечи, но я не успела что-то ответить. В главные ворота ворвался гонец. Он ехал во главе колонны всадников, я без труда узнала лошадей из домашней конюшни. Герцогиня Фунтай все-таки пожелала приехать на похороны мужа.

 Герцогиня ехала верхом, что для нее было просто вопиюще дико. Я глубоко вздохнула, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле, как кровь приливает к голове и оглушительно стучит в ушах, лишая меня всякого подобия ледяного спокойствия.

 Пока Шолд помогал матери сойти с седла, на крыльце показался хмурый Силенс, которому, судя по всему, срочно доложили о прибытии герцогини в Дейст. Следом за ним размашисто шагал Бииблэк, который за последние часы постарел на пару лет. Что творилось с капитаном стражи до сих пор оставалось загадкой. Моя мать ищущим взглядом скользила по двору.

 -Герцогиня Фунтай! – приветствовал Силенс, сдержанно кивая моей матери. Женщина взволнованно вцепилась в рукава его камзола. Принц сконфуженно от нее отстранился, прекрасно зная о моем секрете. Муж предполагал, что нам будет сложно выдавать себя за скорбящих людей, когда мы знаем, что он был предателем.

 Я неспешно подошла к процессии, которая образовалась возле ступеней во главе с моей матерью, и, протискиваясь сквозь толпу, встала по правую руку от принца. Герцогиня, казалось, меня совершенно не замечала.

 -Где мой муж? Ваш гонец наверняка что-то напутал? – надрывно закричала она, вращая глазами, как бешеная сова. Бледность ее щек поражала, даже отсутствие обычно тщательно уложенной прически свидетельствовало о том, что герцогиня действительно собиралась в спешке.

 -Герцогиня, прошу вас, держите себя в руках, - осторожно начал принц, тщательно подбирая слова.- Ваш муж убит врагом.

 Мать побледнела, закрыв рот рукой. Ее глаза слезливо заблестели, ее личный слуга незаметно подошел сзади, готовый к тому, если матушке вдруг вздумается упасть в обморок. Жители резиденции Фунтай качали головами, будто не веря в слова будущего короля. Всем им будет не хватать герцога, все-таки назвать отца никудышным правителем нельзя. Он и вправду сделал многое для своего герцогства. Вот только неразрешенным останется вопрос – хорошего или плохого?

 -Как? – тяжело выдохнула матушка, наконец, совладав с тем комом, который встал у нее поперек горла.

 -Его убил один из приближенных Правителя Красной страны, - грозно сказал Силенс, стискивая зубы. Он должен был производить впечатление невероятной злобы, которую теперь испытывает к своему врагу. Ведь они убили его герцога. Я горько усмехнулась, отворачиваясь, чтобы не видеть перекошенное лицо матери. Не думаю, что смогу сказать ей хотя бы слово. Совесть будет пакостливо царапать меня изнутри.

 Герцогиня благодарно оперлась о руку, поданную слугой. И попыталась утереть наступающие слезы. Закапал мелкий дождик.

 -Буквально с минуты на минуту герцогу Фунтай будут отданы последние почести, - взял свое слово Бииблэк.- За территорией замка состоятся похороны.

 -Не понимаю, - запротестовала матушка.- Почему не во дворе? И где погребальный костер? – Бодрость тут же вернулась в тело герцогини, уж что-что, а традиции соблюдать она умела и всегда это делала.

 Силенс замялся, поправляя рукой ворот своей рубахи, он переживал, но это не бросалось в глаза. Наверное, только я могла понять, насколько ему сейчас тяжело.

 -Герцог Фунтай будет похоронен в Яблоневом саду, там…

 -Вы закопаете моего мужа в яму? – взвизгнула матушка, всплескивая руками в разные стороны. Слуга позади нее опасливо отпрянул в сторону, желая сохранить собственное лицо в целости и сохранности.

 -Пожалуйста, будьте сдержаннее, - тяжело проговорил Ленс, я буквально слышала, как быстро стучится его сердце.

 Мать, наконец, заметила меня и удивленно схватила мое запястье своими холодными от ужаса пальцами. Она трясла руку, словно пытаясь без слов что-то сказать, но, к сожалению, я не желала каким-то образом ее поддерживать. Я просто этого не могла.

 -Эверин…

 Но я покачала головой.

 -Идемте, матушка, пора отдать честь герцогу, - сухо произнесла я, увлекая ее в сторону Яблоневого сада.

 Небольшая процессия отправилась вслед за нами. Но отчего-то вокруг свежевырытой ямы собралось не так много людей, как того можно было ожидать. Большинство из них были уроженцами Фунтай, пожалуй, из остальных были только Хелл, Бииблэк, Коктон и моя личная стража. Возникало ощущение, что остальные почтительно позволили нам попрощаться с герцогом первыми.

 Я крепко сжала в правой руке остро наточенный нож, который взяла у Силенса. Муж настороженно посмотрел мне в глаза, но я ничего не ответила, уверенная, что просто обязана отдать дань своему отцу. Никто не должен догадаться, что герцог был предателем, а, значит, мне должно соблюдать все традиции и каноны. Мать первой бросила на белоснежный саван, который бережно опустили в могилу, горсть сырой рассыпчатой земли и в слезах поспешила скрыться в толпе. Я ее не винила, прекрасно понимая всю глубину её боли. Силенс подошел вторым, срезав от своего воинского хвоста длину в палец. Постоянно ощущая на себе проникновенный взгляд Хелла, я нервничала. Бастард одновременно и поддерживал, и раздражал меня. Ведь именно он застал меня возле трупа Содлона, когда я не могла полностью принять всю важность того выбора, что был мною принят. Наверное, советник как никто другой понимал, насколько это абсурдно и непонятно горевать по тому, кого сам и убил.

 Сглотнув комок в горле, я подошла к краю ямы. Бииблэк ободряюще мне кивнул, серьезный, как высеченная из камня статуя. Его темно-карие глаза предупреждающе блеснули в лучах едва пробившегося сквозь тучи солнца. Я собрала волосы в хвост и уверенным движением обрезала их ножом, чувствуя напряжение, с которым они рвались. Волосы тут же свободно рассыпались по плечам, непривычная легкость головы слегка меня удивила. Я отдала усопшему частичку собственного духа, по белому савану хаотично рассыпались локоны цвета прошлогодней смолы. Вздохнув, я отошла, принимая, наконец, что герцога Фунтай больше нет. Он никогда не сумеет причинить мне боли, а мне больше не придется стыдиться его поступков. Газа были подозрительно сухи.

 Когда траурная процессия завершила свой ритуал, по приказу Бииблэка молодые солдаты начали слаженно работать лопатами. Саван в скором времени скрылся под толстым слоем темной земли. Песок все летел в могилу, а я вместе с ним отправляла в яму все воспоминания, связанные с отцом. Там была и горечь, и радость, и боль, и любовь. Я не жалела своих чувств, избавляясь от них с легкой душой.

 Я ощутила, как Силенс сжал мою руку. Он безмолвно стоял рядом и поддерживал меня так же, как и волки, которые наблюдали всю картину из-за ближайших кустов. Они не пользовались словами, но волны успокоения, что омывали меня, давали гораздо большее облегчение. Люди разошлись, и возле притоптанной сырой земли осталась только я. И мой принц. Который спешил, который имел еще множество дел, но муж продолжал стоять рядом и быть со мной. Он просто был со мной, а в большем я и не нуждалась.

 Холод пробежался по моей спине. Этот человек пал от моей руки. Этот человек мною же и похоронен. Я боялась только одного, как бы он не начал приходить ко мне по ночам, тогда как у меня и наяву были кошмары. Неожиданная змея в душе напомнила о том, что мой главный враг все еще беспечно разрабатывает планы моего убийства, и кто знает, может быть, Уэн и ее сестра давно уже на десять шагов впереди нас и нашей стратегии.

 Ко всему прочему, семя, которое посадил Хелл перед нашим отъездом, уже успело дать первые ростки. Повариха на кухне не подавала мне ничего жирного или приправленного вином, служанки почтительно интересовались, не нужны ли мне еще малиновые листья, а придворные дамы пытались заботливо охать и ахать, кружа вокруг меня, как заботливые курицы-наседки. Если я уже успела испытать на своей шкуре гнет интереса о моей беременности, хоть и провела в замке еще меньше суток, что же ожидало меня дальше? Единственная надежда состояла в том, что и  Уэн купилась на дешевый трюк Беллса.

 -Эв…

 -Я в порядке, Силенс, - я повернулась лицом к своему мужу. Он взволнованно смотрел мне в глаза, поднял руку и провел большим пальцем по щеке, нежно успокаивая бушующую внутри боль.

 -Ты никогда не сможешь меня обмануть, Страстная, - шепотом произнес он, спеша увлечь мои мысли в другом направлении. Он осторожно потянул за руку, понуждая наконец-таки уйти прочь от могилы. Я в последний раз бросила взгляд на свежевскопанную землю, оставляя здесь и сейчас все то, что когда-нибудь могло мне помешать. Жаль, не избавиться от той раны, что отныне зияла в моей душе.

 Мы подошли к замку, все еще не разнимая рук. Силенс молчал, но я знала его осторожные и трепетные мысли. Я, наверное, никогда себе не представляла, что принц Королевства Дейстроу так страстно и горячо полюбит меня. Казалось, Силенс порою и сам не понимал, отчего угли его сердца разгорелись так пламенно после моего появления в замке. Ведь он сам принял решение, что я стану его женой. Муж говорил мне, что увидев мое лицо, он сразу понял, что более никогда не встретит женщину, которая была бы лучше, чем я. Я верила ему. Потому что такое обожание и любовь в ртутных глазах не сумеет нарисовать ни один даже самый опытный и талантливый актер.

 -Отец просил, чтобы ты поднялась к нему и сделала доклад.

 -Он…

 -Нет, Эв, король не осведомлен о том, что… дела обстоят не совсем так, как известно остальным, - осторожно сказал принц, недоверчиво оглядываясь по сторонам. В такое время во дворе обычно было полно народу, тем более противный мелкий дождь вновь утих. Но площадки были пусты. Наверняка, все собрались на поминальный ужин.- Просто его величество желает выслушать все из первых уст. Он в своих покоях. Один, я полагаю.

 Я тяжело выдохнула, зная, что сейчас придется врать Энтрасту. Нет, я не испытывала угрызения совести, но все-таки когда-то в Сверкающем зале я дала клятву быть верной династии Предназначенных, а в следующие часы намеревалась нарушить данное слово. Но я оправдывала себя тем, что считала своим королем Силенса, а не его отца. Не знаю, может, кто-то называл бы это предательством перед короной, но я так не считала. Энтраст просто-напросто не сумел заслужить моего доверия и уважения.

 Распрощавшись с принцем на втором этаже, я поднялась выше к покоям монарха. Возле дверей стражник без лишних вопросов пропустил меня внутрь, заходя в комнату, я успела заметить краем глаза выходящего из-за поворота Хелла. Видимо, и бастард желал поговорить со своим отцом. Я очень надеялась, что моих тайн советник не выдаст даже королю Энтрасту.

 В покоях ничего существенно не изменилось. Как обычно, тут царил полумрак, лишь несколько свечей коптило на столах и каминных полках, да и огонь весело потрескивал в очаге. Спальня Энтраста насквозь пропахла запахом вина, он резко ударял в нос и заставлял неприятно ежится. Монарх сидел на своем любимом кресле возле очага, его костлявая рука слабо сжимала пустой кубок, а король, видимо, дремал.

 -Ваша светлость? – вежливо позвала я, не желая резко будить старика. Но он не отозвался.- Ваша светлость? Король? – повторила я, но реакция осталась прежней.

 Неуверенно сделав несколько шагов к королю, я застыла. Мое обоняние узнало аромат быстрее, чем это мог осознать разум. Я опасливо отступила назад, натыкаясь на вошедшего в покои Хелла.

 -Что случилось? Отец спит? – тихо спросил Хелл, удивленно смотря на меня с высоты своего роста.

 У меня задрожал подбородок, бастард прочитал в моих глазах что-то такое, что заставило его кинуться к Энтрасту незамедлительно. Пустой кубок тяжело упал на ковер, глухо отдаваясь звуком в моей черепной коробке. Хелл грубо тряс отца за плечи, но тот не отзывался.

 Делать этого было не нужно. Сердце короля не билось.

 Принц ворвался в спальню, как буйный летний шторм. Хелл предусмотрительно отстранился от мертвого отца, никоим образом не выдавая своих истинных эмоций. Муж упал на колени возле кресла Энтраста и бережно взял его иссохшие руки в свои ладони. Он вздрогнул, ощутив неприятную прохладу мертвой плоти, лицо его перекосила болезненная гримаса. Я понимала, что это значило для Силенса. Какими бы странными не были отношения между отцом и сыном, младший принц всегда любил короля Энтраста. Но к потере близкого человека прикладывалось еще и то, что теперь на плечи Ленса ляжет гораздо больший груз. И сможет ли он выдержать его, когда Королевству Дейстроу и так угрожает враг? Но разобраться в этом за несколько минут просто невозможно.

 Бастард наклонился и подобрал выпавший из пальцев короля кубок. Мужчина провел пальцем по влажному дну и поднес его к носу. Сморщившись, советник прикрыл глаза, задумываясь. Он что-то напряженно вспоминал.

 -Никогда не думал, что этим ядом еще пользуются, - хмуро протянул он, вытирая пальцы о полы своего камзола. Силенс поднялся с колен и перевел взгляд своих красных от напряжения глаз на бастарда.

 -Короля отравили? Чем? – грубо потребовал он ответа.

 -Это смесь белладонны и волчьей ягоды, - я застыла, - но только в особой пропорции. То есть, здесь очень много последнего ингредиента, что делает яд практически мгновенным. Но, судя по всему, он слишком растворился в вине, оттого отец умер так тихо и спокойно.

 -Но почему я не почувствовал его? Королевская магия…

 -Этот вопрос пока останется неразрешенным, - пожал плечами Хелл, а глаза его хаотично бегали по комнате.- Постойте-ка, - сказал он, подходя к креслу с мертвым королем. Он присел на корточки и отогнул край старого ковра. Я заинтересованно посмотрела туда, куда указывал длинный палец бастарда.

 На каменном полу в пыли была начертана какая-то руна. Она показалась мне до странности знакомой, память как-то встрепенулась, я точно где-то ее встречала. Руна была достаточно свежей, значит, короля убили намеренно. Это не ошибка, как та, что к Коктону попало отравленное вино, что жаловал ему Энтраст. Видимо, мы имели дело с теми, кто обладал магией, то есть враг мог быть опаснее, чем казалось.

 -Руна древних почитателей Лайта, - задумчиво произнес Силенс, я удивленно посмотрела на мужа, но тот был погружен только в собственные размышления. – Её давно никто не использует.

 -Говорят, она пришла от почитателей Всадников Ветра, - кивнул Хелл, поддерживая рассуждение Силенса.- Отвергнутые использовали эту руну, чтобы общаться с монархами наедине. Так они блокировали Королевскую магию…

 -И король не мг поделиться тем разговором со своими приближенными или детьми, - закончил Силенс, нервно потирая запястья. Ртутные глаза требовательно посмотрели на меня.

 Я едва не задохнулась от возмущения.

 -Мой король смеет предположить, что я…

 -Нет, Эверин, что ты, - оборвал Ленс, осознав всю глубину глупости своих обвинительных мыслей. Я даже при желании не сумела бы убить короля, потому что знала, что Дейстроу без него придется туго.

 Хелл отмахнулся от нас с  Силенсом, как от надоедливых мух. По его мнению, мы рассуждали совершенно не о том, о чем должны были.

 -Принцесса никак в этом не замешана, вы проникали в нее Королевской магией, и совершенно точно можете сказать, что она ничего от вас не скрывает, - серьезно заявил Хелл, хотя был прекрасно осведомлен в том, что я утаиваю от Силенса его происхождение. – Дело даже не в этом. Убийца короля вооружен знаниями о Динео, которыми обладает только Эверин.

 -Я вижу эту руну не в первый раз, но я не скажу вам, где она раньше мне встречалась. Не закончив обучение, я покинула деревню Динео, - сокрушенно вздохнула я.

 -Постой, а как же твой друг? – удивился Хелл.

 -Роуп! Конечно! Он был моим Наставником, так что может рассказать гораздо больше, чем я…

 Силенс сдержанно кашлянул, привлекая к себе внимание.

 -Я понимаю, что все это очень важно… Но неужели какая-то руна блокирует такую сильную магию и стирает все следы до такой степени, что я даже не могу отыскать в нитях свой собственный вчерашний визит к отцу? – Силенс был озадачен тем, что произошло в покоях короля Энтраста.- Твоя магия настолько сильна?

 -Я не знаю, мой принц, может это и так, - неуверенно начала я.- Но меня не научили всему, порою я даже не могу контролировать свои способности. Иногда они поражают своей мощью, а порой я и до волков дотягиваюсь с трудом.

 Советник согласно кивал, сам бывший свидетелем моей вырвавшейся из рук магии, а потом резкого утомления от того, что я проникала Динео под его кожу. Он давно мне сказал, что нужно научиться контролировать свои способности, иначе это может иметь последствия.

 -Король был слаб телом и духом, его Королевская магия тоже истощилась, но он был не настолько глуп, чтобы впустить в свои покои незнакомого человека и позволить ему угостить себя вином, - медленно, но четко произнес Хелл, все еще крутя в руках пустой кубок Энтраста.- Значит, он знал убийцу и подпустил его к себе. Что это получается? В Дейсте лазутчик, о котором мы ничего не знаем?

 Я втянула в себя воздух, ощущая, как туго раздуваются легкие, голова слегка закружилась. Но даже волчье обоняние не сумело уловить хоть какой-то человеческий запах. Только пыль, затхлость и смерть. Кем бы ни был этот убийца, он явно знал о нас больше, чем мы о нем.

 -А если это все дел рук…

 -Вряд ли, - тут же запротестовал Беллс, даже не позволив мне договорить. Ленса передернуло от такой бестактности, он еще не принял того, что между мною и советником образовалась такая прочная связь. Это раздражало будущего короля. – Она не настолько сильна, чтобы покушаться… - Хелл замолчал, сосредоточено глядя в одну точку на каменной стене комнаты.- А что если…

 -Что, Хелл, что? – нетерпеливо подтолкнула я, но бастард все продолжал жевать собственную нижнюю губу и напряженно думать.

 Силенс открыл уже рот, но бастард без угрызений совести его прервал.

 -Что если ты права, Эв. Мы распустили слух о беременности. Но я кое-что упустил. – Признание далось бастарду тяжело.- Их ненависть к тебе сильна, но не до такой степени. Видим, они решили позволить тебе «родить». – Я пораженно открыла рот, ведь все это были просто слухи. Хотя сестры ведь об этом не знали. – Все же я смел предположить, что они захотят причинить тебе еще большую боль и попытаются убить незамедлительно. Но этот слух подтолкнул их к решительным действиям. Конечно, смысл выходить замуж за принца, когда его можно сделать королем, - он задумчиво почесал свой подбородок, не глядя ни на кого из нас. Силенс молчал, заинтересованно слушая рассуждения советника. Скорее всего, принц не ожидал, что Хелл обладает такими блестящими способностями дипломата и тактика.

 -Неужели они предполагают, что я женюсь во второй раз, - фыркнул Силенс. Он не сводил своих глаз с мертвого короля. Ему явно претил этот разговор об интригах и убийствах, он желал остаться наедине со своими чувствами и размышлениями.

 Я ошарашено посмотрела на мужа, никак не ожидавшая услышать от него такие слова.  Казалось, и бастард удивлен этому заявлению.

 -Они хотят сделать вас вдовцом, мой принц, чтобы вы…

 -Я повторяю, они зря на это надеются. – Силенс вскинул голову, буквально пронзая Хелла взором ртутных глаз. Бастард поежился, чувствуя себя некомфортно под таким пристальным вниманием. – Если им это и удастся, - Ленс тяжело сглотнул, словно боялся даже это представить, - я никогда уже не сумею забыть свою жену. Их план провален. Он проигрывает на своем корню, - пожал плечами Ленс.

 А я могла только стоять и прокручивать в голове его слова, которые чертовски подбадривали в сложившейся ситуации. Чувства Ленса для меня были очень важны, и я готова за них бороться и с жизнью, и со смертью.

 -Хорошо,- кивнул Хелл, будто Силенс нуждался в его согласии.- Но они все равно нанесли удар по вашему отцу, расчистив вам путь к трону.

 -Ты настолько уверен, что это дел рук странных сестер? – Хелл сказал, что по-другому быть не может.- Тогда почему одна из них до сих пор прислуживает моей королеве? Это опасно, Дарк бы тебя побрал! – Муж сорвался на крик, я испуганно съежилась, но все-таки переборола в себе страх и положила ему руку на предплечье.

 -Ленс, он ведь…

 -Да мне плевать на его планы, - отозвался муж.- Моего отца убили в его собственных покоях. И кто?! Вздорная девчонка-служанка, которая вдруг захотела власти, - мужчина ядовито усмехнулся.- Что если она в очередной раз покуситься на твою жизнь, Эв? А если ей это удастся? Что тогда делать мне? – он закончил говорить почти шепотом, низко опустив голову.

 Реагировать на его слова однозначно просто невозможно, но в своих мыслях я не находила подходящего ответа, поэтому просто молчала, надеясь, что он и так поймет мои чувства.

 -Ваша королева находится под надежной защитой, милорд, мой принц. Ни я, ни Коктон, ни его стража не позволят, чтобы с леди Эверин что-нибудь случилось. В лучшем случае, мы сами положим головы на плаху, чем дадим ей умереть, - абсолютно серьезно заявил Хелл. Я вспомнила, как именно в этой комнате он давал мне клятву вассала.

 -Я надеюсь на вашу порядочность, а теперь попрошу вас дать распоряжение от моего имени Бииблэку. Гонцов во все герцогства, чтобы назавтра все были в замке, - жестко сказал принц.- О смерти короля я сегодня объявлю сам.

 Хелл согласился с приказаниями Силенса, и я вместе с ним удалилась из покоев Энтраста, оставив мужа наедине со своей горечью. Ему действительно сейчас было нужно одиночество.

 Дейст был в трауре. Повсюду царило угнетенное настроение, в замке стояла непривычная тишина, все словно замерло, утихло и боялось вылезти из темного угла. Солдаты уныло бродили в караулах, служанки переоделись в темные одежды, повариха больше не шутила, поджаривая на огне булочки, аппетита не было даже у солдат, которые обычно съедали недельный запас провианта. Пиво нетронутое стояло в бочонках, эль никто не расплескивал по столам, дети не таскали конфет из кладовых, никого ничего не интересовало. Даже само здание замка вдруг поникло, потеряв своего главного жителя и правителя.

 Герцоги Йелоусанда, Маунти, Рийвэра и Хилленгрина прибыли в замок незамедлительно. Представительница Фунтай и так была в Дейсте, а позже приехал и Раффстафф, серьезно занятый восстановлением столицы. Для них смерть короля Энтраста означала не только трагедию, но и то, что на престол взойдет новый король. И хоть все они знали Силенса уже очень давно, каждый опасался, что новый монарх введет новые законы или, к примеру, пожелает сменить какого-нибудь герцога. Внутри страны неизбежно начнутся пересуды, ведь когда-то мой муж считался только младшим принцем, какие-нибудь оппозиционеры могут использовать это в свою пользу, но все-таки я надеялась на то, что нового короля примут спокойно и с честью. Силенс сам немало волновался по поводу того, что ему предстоит взять власть в свои руки. Смерть отца выбила его из привычного ритма, но муж пытался выглядеть сильным и непоколебимым. Похоже, только я могла догадываться о том, какой хаос твориться в душе у мужчины. Но между тем, страдал не только Ленс, но и его сводный брат. Бастарду тоже пришлось нелегко, ведь мать он потерял уже давно, а Энтраст все равно был благосклонен к своему сыну. Хелл только и твердил, что все то, что он имеет сейчас, есть у него только благодаря отцу. Постоянное давление со стороны моих близких лишало и меня сил. Я даже не находила времени, чтобы проведать Нилли или Алди. Янро уже давно молчал и не подавал никаких признаков жизни, но я, по-моему, привыкла к его внезапным исчезновениям, поэтому пока старалась заниматься придворными делами.

 Постоянно избегать герцогиню Фунтай не удавалось, но с подготовкой к погребению короля Энтраста у меня появился целый арсенал отговорок. Она каждый раз пыталась выяснить, отчего отца закопали в землю, а не сожгли, как того требуют традиции. Я имела ответ на  этот вопрос, вот только права разглашать его просто не существовало. А вина меж тем продолжала давить и грызть меня, смотреть в опухшие красные глаза матери становилось все сложнее и сложнее, поэтому я была отчасти рада тому, что так сильно занята.

 Смерть Энтраста поразила всех, но Силенс сообщил людям, что король скончался от старости. «Его время пришло» - так сказал он на официальном выступлении. Вот уже вторая тайна связывала нас троих, отчего-то принц решил, что об отравлении лучше умолчать. Я отчетливо помнила надменное лицо Уэн, когда она услышала пересказ из моих уст. Мы уверились в том, что убийство дело ее рук. Это пугало. Ведь по ночам Силенс работал в своем кабинете, так что мне приходилось оставаться в своих покоях наедине со служанкой, а меня при этом охватывал дикий ужас. Сразу же хотелось поскорее прижаться к сильному и надежному телу мужа, но он был далеко. Так что прошедшие двое суток я совершенно измоталась, в муках проводя бессонные ночи. При этом знала, что Ленс сидит в кабинете и занимается самобичеванием, что не сумел уберечь отца от врага. Это грызло его так же, как меня грызло убийство герцога Фунтай.

 Боги были на стороне династии Предназначенных, так что когда во дворе вокруг большого погребального костра собрались подданные короля Энтраста, на небе не наблюдалось дождевых туч. Дул противный и пронизывающий ветер, свистело в ушах и пронзительно пахло соленым морем. Укутанного в алый саван короля в полной тишине уложили на деревянный настил, который являлся венцом погребального костра. В траурной процессии присутствовали все шесть герцогов, в том числе и матушка, а также Силенс Скопдей. Он был хмур и сосредоточен, выглядящий старше своих лет, мужчина скрывал внутри неприятно скрипящую боль, только желваки от напряжения ходили по лицу. Муж прикрыл лицо Энтраста алой тканью, в последний раз проведя пальцами по иссохшей старой коже. Я с горечью сглотнула, видя, какую любовь тот испытывал к отцу.

 Силенс выпрямился и отошел от костра. Во дворе стояла мертвая тишина, даже было слышно, как гулко бьётся моё сердце, как шумит прилив и кричат моряки на причале. Никто не смел нарушить это траурное молчание, отдавая дань своему ушедшему королю.

 -Смерть моего отца несоизмеримая потеря для Дейстроу, - хрипло начал Силенс, его руки самопроизвольно сжались в кулаки.- Он правил королевством более сорока лет, и правление его принесло много пользы. Именно при нем закончилась Страшная война,  но и в дни короля Энтраста началось противостояние между Дейстроу и Красной страной. – Мужчина откашлялся, справляясь с волнением.- Смерть Ялдона подкосила нашего короля, но он сумел справиться с горем. Теперь же, в этот пасмурный день, - некоторые подняли головы к серому небу, - мы отдаем последние почести нашему королю. – Какая-то женщина громко разрыдалась, пряча лицо в куртке своего мужа. Я поморщилась. – Отец все равно останется пламенем Дейстроу в наших сердцах.

 Бииблэк тихо подошел сзади и подал Силенсу пылающий факел. Однажды я уже наблюдала такую картину. Но тогда он хоронил свою мать. Теперь Ленс прощался с последним своим родным человеком, если не считать Хелла Беллса, в прочем, о происхождении которого он ничего не подозревал. Мужчина тяжело шагнул к сухим аккуратно сложенным веткам. Его рука медленно и тяжело опускалась, люди вокруг плакали, даже у мужчин на щеках блестели слезы. Они теряли своего короля. Каждый хоть в какой-то степени боялся изменений, которые, несомненно, будут с приходом к власти наследника.

 И вот огонь заплясал по дереву, весело слизывая пламенным языком что-то невидимое с веток. Задымило. В воздух поднялся сноп ярких и жгучих искр, рыдания становились все более звучными и дикими, люди теряли над собой контроль. Я удивленно смотрела на упавшего на колени Раффстаффа, который целовал землю возле погребального костра. Герцог Йелоусанда сдержанно вытирал черной перчаткой крупные горошины на своей небритой щеке. Представлялось, что страдали все.

 Пламя подобралось к алому савану, и тогда начался ритуал погребения. Я видела, как Силенс четким и резким движением вынул из ножен кинжал, втянул воздух через ноздри и мягко выдохнул. Он завел руки на затылок, левой ладонью сжал хвост воина, и лезвие грубо резануло волосы над шнурком. Он бросил часть своего духа в огонь. Пламя весело зашипело, пожирая его энергию. Силенс повернулся в мою сторону, короткие пряди падали на лоб, даже не доставали до ушей. Он выглядел так непривычно, что первое впечатление от его вида затмило все мои чувства.

 Люди по очереди подходили к костру и бросали туда свои волосы. Заметив, что бастард в нерешительности застыл перед огнем, я поняла, что выражать свою скорбь по традициям у него не получится, Хелл почесал обрезанные волосы и тихо скрылся в толпе. Ему нельзя показывать насколько сильно он переживает смерть короля. На моё удивление Бииблэк последовал примеру принца и тоже под корень срезал свой хвост воина, мгновенно омолодив себя этим на пару лет. В карих глазах капитана стражи блестели слезы, но никто не посмел бы назвать их слабостью. Потом я потеряла нить событий, просто уставившись в пляшущие язычки пламени и стараясь не морщиться от запаха горящей плоти. Я ощущала волны гнева, которые исходили от Силенса, он жаждал мести, но сдерживал себя по совету Хелла. Спешка ничего не даст. Всегда останется вторая сестра, которая тоже, как и принц, захочет отомстить за смерть своей сестры. Но Ленс не только злился, но еще и сильно боялся и переживал. Страх буквально сковывал его изнутри. Он просто представлял себе, что они сумеют принести вред мне, и тогда у него ничего не останется. Может, этот страх и имел эгоистичные истоки, все же Ленс думал обо мне, а не о своих чувствах. Как принц он должен был быть беспристрастен, а на деле испытывал судьбу, так заботясь обо мне. Я бы приносила реальную пользу, если бы муж позволял мне делать все, что я могу для своего государства. Но он берег меня, хоть и мучился от того, что предавал интересы Дейстроу.

 Костер горел почти до заката. Последние лучи неожиданно победившего тучи солнца озарили догорающие угли, а люди все не расходились, стеная и плача по королю. Силенс отвернулся и уверенно направился к замку, щекотание его магии сообщило о том, что он зовет меня с собой. Внезапно нарисовался Хелл. Он, судя по всему, пришел в себя, некоторая кошачья грация вновь вернулась в его походку и движения, разве что ухмылка не искажала лица, но это выглядело скорее дико, чем правильно. Сейчас герцоги и придворные отправятся на поминальный ужин, слуги уже выносили столы на улицу, потому что вряд ли все поместятся внутри. Я поспешила скрыться в замке, зная, что управлять этим процессом получили Бииблэку. Капитан стражи строго отдавал приказы, беспрестанно поправляя с непривычки короткие волосы. Он посмотрел на меня и кивнул, будто отвечая на безмолвный вопрос. Бастард галантно открыл передо мной дверь, пропуская внутрь.

 -Что ж, осталось назначить день коронации, - назидательно сказал он, как только толпа осталась позади. Мы поднимались в покои короля Энтраста.

 -Что? Но ведь…

 -И твой принц должен как можно быстрее назначить дату, - изрек Хелл, все еще погруженный в собственные размышления.

 -Но спешка…

 -Оправдана, Эв, она оправдана. Дейстроу обладает наследником, кронпринцем, теперь ему нужен король. Здоровый, сильный, а самое главное – живой король. Таковым будет Силенс. – Хелл замедлил шаг, когда мы оказались на нужном этаже.- А также у нас наконец появится королева.

 -А как же Лайс? – Бастард только фыркнул в ответ.

 -Королева, которую будут уважать и ставить в почет. Они тобой уже гордятся – ты привела в их королевство легендарного дракона. До того дня считалось, что это просто выдумки. Что бы ты не сделала дальше, этот твой поступок омоет все грехи.- Он почесал затылок, будто помогая себе думать.- А мои сестры не успеют воспользоваться шансом в неразберихе происхождения.

 Я резко остановилась, ошеломленная его словами.

 -Что ты хочешь этим сказать?

 -А то, что Уэн и ее сестра могут воспользоваться смертью короля и объявить себя претендентками на трон и без женитьбы на Силенсе. Ведь Энтраст мертв. Он не дал бы в руки свой престол девочкам, но они достаточно умны, чтобы доказать свое происхождение. Принца Силенса не очень любят герцоги за его прямоту и жесткость, он не сюсюкает с ними, как это делал отец. Многие ухватятся за эту веточку…

 -Но если так, тогда и ты можешь стать претендентом…

 Он фыркнул. Потом посерьезнел, прямо посмотрел на меня и сокрушенно кивнул.

 -Именно. Если они все-таки решаться раскрыть свое происхождение, мне придется сделать то же самое.- Я пораженно молчала.- Мне даже особых доказательств не нужно, я и внешне выдаю свою принадлежность к династии Предназначенных.

 Догадка пришла в мою голову почти мгновенно, я протестующе схватила бастарда за руки.

 -Но ты старше и сестер, и Силенса,  и тогда…

 -Герцоги могут пожелать видеть меня на престоле или сделать регентом, пока они не решат, кто достоин править Дейстроу. Им будет это выгодно. Каждый сумеет укрепить власть в собственных владениях, причем самыми кружными путями потому, что кто будет особо прислушиваться к королю-бастарду или же к регенту-бастарду? Они сыграют в эту партию, и поверь мне, Эв, это будет катастрофа.

 Я была полностью согласна с Хеллом.

 -Я уповаю только на то, что мои сестры не так прозорливы, как я.

 Он саркастически хохотнул, я удивилась тому, как он может смеяться в своем положении, но мы уже подошли к дубовой двери покоев короля.

 Силенс был там. Окна в спальне распахнуты, свежий воздух гулял по помещению. Исчезла затхлость и чувство заброшенности, сумерки безжалостно обнажали запыленные гобелены, мебель. Король не особо заботился о том, как проживал свои последние дни. На красной подушке на невысоком столе возле кресел лежала серебряная корона с алыми рубинами – привилегированный знак коронованного принца. Я давно ее не видела. Энтраст не носил корону, но она имела первостепенное значение на церемонии присвоения титула. Корона была знаком отличия. Существовала легенда, что её передают из поколения в поколение от самого первого правителя Дейстроу. Тот, кто не был коронован именно этим знаком, по сути не мог считаться монархом Королевства. Это был сложный ритуал, который обычно проводили герцоги или чувствующий приближающуюся смерть предыдущий правитель.

 -Все и так ясно, - вместо приветствия сказал Силенс. – Наследник единственный, а, значит, она должна получить своего законного владельца.

 Силенс протянул руку к серебряной короне.

 -Не все так просто.

 С другой стороны на обруч легла ладонь Хелла.