Говорящий может сам сказать — употребляя, но не называя — то, что служит нам смыслом его слова; отсюда правило замены толкуемого слова значением, благодаря которому распознаётся произвол толкователя. Толкователь призван говорить словами говорящего, если же говорить от себя, от своего лица и имени, получается отсебятина. «Говорить (не) от себя» есть у евангелиста Иоанна, к слову отсебятина (неологизм художника Брюллова) см. в СВРЯ3 и В. Виноградов, Ист. слов , с. 420—23. Отсебятина это непредставительное говорение. Ср.:

В философии, в особенности в натурфилософии начала века, всё это всё же рационализовано и оторвано от тысячелетних систем народных символов, всё это дано как собственный опыт, а не как проникновенное истолкование многотысячелетнего опыта человечества, воплощенного во внеофициальных системах символов.

— из бахтинского наброска К вопросам самосознания и самооценки-- (БСС 5, с. 78 сл.). — К замкнутости толкования на том же говорящем и том же языке, или герметичности герменевтики: по Бенвенисту, Семант. реконстр . (3), определение языкового понятия «возможно не иначе как в терминах самого этого языка», а Ян Гонда часто напоминает, что многозначность чужеязычного слова, возникающая при его переводе, мнима. Древнегреческая филология родного языка, Николай Бахтин о замкнутости греческого духа (на лекциях Современность и наследие эллинства по отчету — ЖИ, с. 137), Михаил Бахтин против лингвистики, которая «изучает живой язык так, как если бы он был мертвым, и родной — так, как если бы он был чужим» — Маркс, филос. яз . (2.2, прим. на с. 92, ср. о терминах в том же бахтинском К вопросам самосознания-- , с. 79), направленное на родной язык языкознание романтиков и Лео Вайсгербера. Сюда же высказывание Хлебникова «Я буду думать как бы не существовало других языков кроме русского» (В. Григорьев, Словотворчество, с. 34) и Мандельштам, стихотворение Не искушай чужих наречий, но постарайся их забыть-.

Говорящий, он же толкователь. Толкуя, мы говорим, толковать о чем значит просто «говорить», а говоря, толкуем, отсюда сорное словечко значит. Мировой человек сам свой толкователь, он homo loquens, он же homo interpretans. Способность этой «многочеловеческой личности» (Н. Трубецкой) говорить на тысячу ладов и голосов и есть единственная предпосылка герменевтики («Всё предпосылочное в герменевтике — только язык--», сказал Шлейермахер). Фольклор толкуется только внутренними средствами, ср. о Библии «sui ipsius interpres», это принцип «sola scriptura» Мартина Лютера, к нему см. Г. Эбелинг, «Sola scr.», С2; еще ср. так называемую аристархову максиму «Пояснять Гомера из Гомера», ˘Ομηρον έξ 'Ομήρου σαφηνίζειν, к ней — Р. Пфайфер, Ист. кл. филол ., с. 225—27, Н. Уилсон, Ар. макс ., и Дж. Портер в Др. читат. Гом ., 4.1 сл. В Иосифе и его братьях Манна, 4.1 (гл. Иосиф приходит на помощь как толкователь ):

Сновидение означает какое-то единство сна и толкования, какую-то целостность, где сновидец и толкователь только с виду существуют раздельно, каждый сам по себе, а на деле они неразделимы и даже тождественны, ибо вместе они составляют единое целое. Кто видит сон, тот и толкует его, а кто хочет его толковать, тот должен прежде его увидеть. Вы жили в роскошных условиях избыточного разделения дел, господин хлебный князь и ваше превосходительство чашник, поэтому сны видели вы, а толковать их вы предоставляли вашим домашним пророкам. По сути же и по самой природе вещей каждый сам себе толкователь сна, и чужими услугами в этом деле он пользуется только изящества ради. Я открою вам тайну сновидений: толкование предшествует сну, и наш сон вытекает из толкования. Недаром человек отлично знает, когда толкователь неверно толкует ему его сон, недаром кричит: «Убирайся, недотепа! Я найду себе другого толкователя, который скажет мне правду!» [57]

Толкованию соответствует в сравнительно-историческом языкознании внутренняя реконструкция, а внешнее сравнение соответствует переводу.

Первый принцип филологической герменевтики. Мáксима «Пояснять Гомера из Гомера» и основоположная формула «[Писание] свой собственный толкователь» это разновидности одного принципа, разница между ними в ответах Аристарха и Лютера на вопрос «Кто говорит?» Что Писание «само себя толкует», принимал уже Эвтерий Тианский (V век), см. М. Тетц, Ясность Писания , ср. А. Висиано, Феодорит на посл. Павла , с. 21 сл., 55, 58 и 60, а еще Ги Монно, Мусульм. экзегеза , с. 155 ел. За вопросом о говорящем, первым вопросом филологии, следует первый принцип филологической герменевтики — единство говорящего и толкователя. Говорящий может сам сказать то, что служит толкователю смыслом толкуемого слова, толкователь говорит словами говорящего, толкование не перевод, оно замкнуто на том же языке; отсюда правило замены слова значением. Ср. «герменевтический круг». — А по Георгу Фридриху Майеру, Опыт общ. гермен. 1757 года, «каждый [автор] есть лучший толкователь своих собственных слов» (§ 136) — здесь у «каждого автора» оказались свои собственные слова. Теперь можно и возразить, что понимать автора надо лучше чем он сам себя понимал, об этой максиме Шлейермахера, восходящей к Канту, см. О. Болльнов, Понимать лучше .

«Говорить (не) от себя» в Евангелии Иоанна: «Кто хочет творить волю Его, тот узнáет о сем учении, от Бога ли оно, или Я Сам от Себя говорю. Говорящий сам от себя ищет славы себе--», ή έγώ άπ έμαυτού λαλώ. 6 άφ’ έαυτού λάλων — 7.17 сл.; «Сие же он», Каиафа, «сказал не от себя, но-- предсказал--», άφ’ έαιπού ούκ είπεν —11.51; «Ибо Я говорил не от Себя-- Итак, что Я говорю, говорю, как сказал Мне Отец», έγώ εξ έμαυτού ούκ έλάλησα— 12.49; «Слова, которые говорю Я вам, говорю не от Себя», απ’ έμαυτού ού λαλώ, «Отец, пребывающий во Мне, Он творит дела.» — 14.10; «ибо не от Себя говорить будет» Дух истины, «но будет говорить, чтó услышит--», ού yrtp λαλητή-1 άφ' potvvtof) — 16.13; «от себя ли ты», Пилат, «говоришь это, или другие сказали тебе о Мне?», ’Από σεαυτού σύ τούτο λέγεις — 18.34; ср. «Когда говорит он ложь, говорит свое; ибо он», диавол, «лжец и отец лжи», έκ των ιδίων λαλεΐ — 8.44. К формуле представительства «говорить/делать не от себя» у Иоанна см. Ян-А. Бюнер, Посланец , с. 149 сл. и 209, и П. Борген, Использ. предания , с. 31–35, сюда же «не от Бога ли истолкования?» и «это не мое; Бог даст ответ во благо фараону» снотолкователя Иосифа — Бытие, 40.8 и 41.16. Еще ср. девиз Иоанна Дамаскина «Я не скажу ничего от себя». Розанов в Мимолетном под 15.8.1915:

Есть великая мудрость целомудрия — воздержание от новых слов.

От пустых слов «от себя».

К представительному говорению, противоположности отсебятины, — из доклада К. Г. Юнга Об отношении аналитической психологии к поэтико — художественному творчеству (ЮСС 15.129):

Любое отношение к архетипу, переживаемое или просто именуемое, «задевает» нас; оно действенно потому, что пробуждает в нас голос более громкий, чем наш собственный. Говорящий праобразами говорит как бы тысячью голосов, он пленяет и покоряет, он поднимает описываемое им из однократности и временности в сферу вечносущего, он возвышает личную судьбу до судьбы человечества и таким путем высвобождает в нас все те спасительные силы, что извечно помогали человечеству избавляться от любых опасностей и превозмогать даже самую долгую ночь. [58]

Ср. он же о художнике как «коллективном человеке» — Психология и поэтическое творчество (ЮСС 15.157).

Жизнь прожить — не поле перейти . Вот хороший пример того, как не надо толковать пословицы. В хитроумной статье Бориса Гаспарова о «контрапунктности» Доктора Живаго афористическим выражением жизненной философии героя романа

оказывается пословица: «Жизнь прожить — не поле перейти», — завершающая первое из стихотворений доктора Живаго — «Гамлет». На первый взгляд, и содержание пословицы, и ее несколько «лубочный» стиль вносят неприятный диссонанс в этот образец глубоко серьезной философской лирики. Однако само это стилистическое наложение характерно для философии и поэтики романа и точно описывается буквальным смыслом пословицы: «не поле перейти» — то есть не пройти по прямой, в линейном «унисонном» движении. Антитезой этой отвергаемой идеи служит в том же стихотворении образ тысяч звезд и/или глаз зрителей, сошедшихся на герое, — воплощение контрапунктного неслитного единства:

FB2Library.Elements.Poem.PoemItem

Точным соответствием этой антитезе в основном повествовании служит сцена подъезда семьи Живаго к Юрятину. В этой сцене излюбленный Пастернаком образ железнодорожного разъезда сопоставляется с образом «открытого поля», которое поезду никак не удается пересечь из-за бесконечных «контрапунктных» маневрирований; то, что эта задержка была «предсказана» Тоней, еще более сближает всю ситуацию со стихотворением «Гамлет», придавая ей характер «предвиденного распорядка действий»:

Предсказания Антонины Александровны сбылись. Перецепляя свои вагоны и добавляя новые, поезд без конца разъезжал взад и вперед по забитым путям, вдоль которых двигались и другие составы, долго заграждавшие ему выход в открытое поле. (VIII, 4)

— Врем, контрапункт (с. 326 сл./249). Но пословице «Жизнь прожить — не поле перейти» вполне чужд приписанный ей «буквальный» смысл петляния, нет буквальности в дописьменной пословице («Голая речь не пословица» — ПРН, с. 859 и 972) и есть фигуральность, сила, глубина. Жизнь прожить это этимологическая фигура, а не поле перейти значит море переплыть, житейское море-горе, от которого волнения и горькие слезы. И Пастернак отозвался на этот действительный смысл в предыдущем, предпоследнем стихе Гамлета

Переплыть обуревающее нас целое море бед, как сам Пастернак перевел a sea of troubles из монолога Гамлета То be, or not to be-- (3.1), или море житейское, ср. жизненный путь при греч. πóντος «море»: путь, и подняться на остров — на один из заморских Островов блаженных; это уже мифология. Сходно в песнях хлыстов и скопцов: по житейскому/мирскому морю плывет к Сиону-горé хлыстовский корабль. Эсхатологическую полесскую «псальму» Бушует житейское морэ-- записала С. Никитина — Жив. ст ., 1997, № 2, с. 42.

Буквальное понимание годится при точном переводе письменного чужеязычного слова, ср. ни на йоту или ставить точки над I, а фольклорное слово на родном языке требует глубокого понимания и толкования, пусть гадательного. У Пруста буквально понимает условности доктор Котар — По направлению к Свану , 2, — это он спроста, но есть и притворное непонимание, уловка хитреца или же писательский прием, названный остранени-ем. Само слово буквальный вместо буквенный образовалось под влиянием фигуральный, как будничный вместо буденный под влиянием праздничный.

К морю житейскому . Приключения, почерпнутые из моря житейского — заглавие эпопеи Вельтмана. А вот конец Веточки Веневитинова:

И начало его же Послания к Р-ну : Я молод, друг мой, в цвете лет, | но я изведал жизни море--, дальше рифма горе. «Ибо без разума можно лишь радоваться у моря, разум же берет от моря беду.» — Горенштейн, Псалом (1). К морскому волнению у Пушкина см. М. Мурьянов, Симв. Пушк ., с. 127—34.

Жизнь прожить что море переплыть . Б. Гаспаров приписал пословице «Жизнь прожить — не поле перейти» мысль, что жизненный путь извилист, а пословица подразумевает, что он зыбок, это горькая зыбучая бездна, ср. терять почву под ногами, т. е. терять уверенность, плавать «знать нетвердо» и подобные. С моря жди горя, а от воды беды (РПП, с. 56), о фольклорных рифмах море — горе, вода — беда и пучина — кручина см. Я. Гин, Поэт, грамм ., с. 65–74, значимо и созвучие мир: море: мереть/ мор. Сюда же слова волноваться) и (тре)волнение от волна, например в хлыстовской песне (Песни сект ., с. 663, № 556): Живу я [в] мире ровно в море, | я волнуюсь у страстях. К «морскому» у Пастернака см. Поэт, комплекс моря В. Топорова. Так что бы сделал с пословицей на месте мотивного аналитика толкователь? Сперва он понял бы, что наш мир не поле (В поле воля — ПРН, с. 834), а море: В мире что в море (с. 291; у Битова: «Поле — это уже море.» — Оглашенные , 2). Потом он построил бы толкующую пословицу *Жизнь прожить что море переплыть. А потом нашел бы этот самый вариант в сборнике Даля прямо под толкуемым Жизнь пережить — не поле перейти (ПРН, с. 286, ср. поморское Море переплыть — не поле перейти — ППЗ, с. 157; Море — великое поле — РПП, с. 44) и в другом сборнике (РПП, с. 37) вариант с прибавкой Жизнь пережить что море переплыть: побарахтаешься да и ко дну. И никакой отсебятины.

Просвещенное отношение к пословицам. Танкист Вася у Юза Алешковского (Маскировка , 2) тоже не пожалел пословицу про жизненный путь: «Жизнь прожить это тебе не границу с Чехословакией перейти, как любит говаривать мой дружок Вася. Он тоже вроде тебя — танкист.» — но сделал это ради красного словца, а филолог Б. Гаспаров по просвещенному убеждению, что какая-то там пословица, «лубочная» пошлость недостойна завершать «образец глубоко серьезной философской лирики». Вот и вышло «не пройти по прямой», в чем сказался сам кривотолкующий, ведь непонимание автопортретно. Против пословиц убежденно пишет статейки Татьяна Николаева («Некооперация » и Неопр. парем .), подтверждая замечание Даля: «У нас же, более чем где-нибудь, просвещение — такое, какое есть, — сделалось гонителем всего родного и народного.» (в Напутном к ПРН , с. 8). «Вообще пословицы это мелочь», пренебрежительно сказал мне однажды человек образованный и умница, но это злая полуправда. Пословица — великое в малом, она кратчайшим образом выражает народную «опытную мудрость» (Даль там же, с. 19), превосходящую опыт всякого отдельного умника.

«Что наше, того нам и не надо». Русские пословицы, к счастью, еще недостаточно мертвы для того чтобы сами русские их почитали. «Что наше, того нам и не надо» (ПРН, с. 614): лучшую до сих пор книгу пословиц составил Владимир Даль (к ней см. Ю. Левин, Проверб, простр .), теперь нужен другой обруселый инородец, способный любовно переиздать этот сборник для научного пользования. А кто поищет наследственное собрание отправленного на Колыму Василия Князева, из которого ему дали напечатать лишь выборки — Русь (1924) и Кн. посл .? О нужности Свода русских пословиц я уж не говорю.

Радость толкователя. Жизнь прожить что море переплыть, уже без звездочки, знак догадки снимается. Это совпадение восстановленного смысла с настоящим словом — радость толкователя. Толкование доказано: твое построение не выдумка, ты не от себя сказал, а от лица и имени говорящего, кого ты представляешь и чьи слова призван толковать.

Толкование не разоблачение. «Сама мысль, что обо мне можно толковать их словами, была невыносимой. Для этого подходили только мои слова.» — это признание героя Мисимы (Золотой Храм , 7) говорит против «герменевтики подозрения», к которой согласно Полю Рикёру относятся Маркс, Ницше, Фрейд и которая пользуется вместо толкования разоблачительным переводом. Вот неофрейдист Эрик Берн, После приветствия :

Несколько примеров ниже покажут подобие между мифами, волшебными сказками и живыми людьми.-- Здесь Марио-марсианин приходит на землю и должен вернуться к своим и «рассказать как оно есть» — не так, как есть по словам землян или как они хотят это преподнести. Он не слышит громких слов и не замечает статистических таблиц, но больше смотрит, что каждый человек делал другому, для другого и с другим, чем что люди говорят о сделанном.

(3С); в «марсианской реакции» на сказку про Красную Шапочку «даже бабушка и охотник под подозрением», единственным положительным лицом оказывается волк. Толкованне-как-разоблачение антигерменевтично, оно напоминает неправый суд, исходящий из презумпции виновности. Сюда же Салтыков-Щедрин и прочая «обличительная» литература.