Катя не была уверена, сколько прошло времени.

На самом деле, попасть в иллюзию это почти как если бы время остановилось полностью.

Солнце по-прежнему было твердо зафиксировано в нынешнем положении на небе. Никакие облака не плыли, никакие тени не менялись.

Она знала, что они с Уриэлям занимались любовью еще три раза. Это было чрезвычайно легко отслеживать. Но это могло быть несколько часов или целый день, Янна поместила их в странном мире.

Без сомнения, она должна быть обеспокоенна этой мыслью.

Казалось, это должно быть важно.

В данный момент, однако, она парила на волне блаженства, когда растянулась на постели из полевых цветов крепких объятиях Уриэля.

Улыбка изогнула ее губы.

Как любовник Уриэль был неимоверным.

Он мог быть необузданным и яростно ведомым в его страсти. Или он мог быть медленным и нежным, и настолько умопомрачительно терпеливым, что она просила, умоляла, и наконец, угрожала, пока он не давал ей освобождение.

Как мужчина…

Ее улыбка расцвела.

Она начинала признавать, что он был одинаково впечатляющим.

Оборачиваясь в его сторону, она откинула назад голову, чтобы изучить вампира рядом с ней.

Ее сердце подскочило от его абсолютной красоты.

Элегантная дуга брови и гордый изгиб носа. Высокие скулы и чувственно вырезанные губы. Темные, проникновенные глаза, которые скрывали боль, сколько лет он был вынужден оставаться одиноким, даже когда был в окружении своего клана.

Он не должен был говорить ей, что будет защищать своих братьев так же, как и ее. Он всегда будет держать тех о ком заботится на расстоянии, всегда опасаясь, что может будет вынужден нанести им вред.

Во многих отношениях он страдал столько же, сколько она за последние два столетия.

Наверное, поэтому они чувствовали себя так сильно подходящими друг другу.

Ну, это и еще блестящий, умопомрачительный секс, с иронией добавила она.

— Я думаю, что действительно, должно быть, я попала в рай, — прошептала она, ее рука поднялась, чтобы погладить его тонкое лицо. — В комплекте с моим собственным прекрасным ангелом.

Он наигранно нахмурился на ее мягкие слова.

— Черт, только не ты.

— Извини?

— Нет ничего ангельского во мне.

Она медленно улыбнулась, вспоминая некоторые его более изобретательные действия.

— Это правда. — Она провела рукой по гладкой коже его живота, наслаждаясь пульсацией мышц под ее пальцами. Мммм, чисто мужское совершенство.

— Я могу свидетельствовать, что ты злой, насквозь.

Самодовольный блеск появился в его глазах.

— Спасибо.

— Я предполагаю, что твое сходство с ангелом — это у тебя щекотливая тема?

— Я Воин.

— А воины не могу быть красивыми?

Его рука поднялась, чтобы погрузиться в ее волосы, он улыбнулся, показывая крупные клыки.

— Осторожно, Катя, ты дразнишь меня на свой страх и риск. — Ее сердце забыло как биться, когда она утонула в бархатной тьме его глаз.

— Расскажи мне о своей жизни.

Его брови поднялись на ее дерзкий вопрос.

— Ты хочешь услышать о моих героических подвигах или о моем удивительном мастерстве с женщинами? — Она закатила глаза. Как будто не знала, не понаслышке, что он был смертоносным хищником и еще более смертоносным любовником.

— Я хочу услышать о тебе. О настоящем тебе. — Он замер, как будто никто никогда не был заинтересован в ничем, кроме его самых очевидных навыков.

— Я заместитель Виктора, главы клана Великобритании, — сказал он.

Она улыбнулась оттенку гордости, которую он не мог скрыть. И почему он не должен гордиться? Перед ее пленением, Катю приятно радовал тот факт, что она и Марика считались лучшими целительницами во всей Европе.

— Большая шишка, да? Неудивительно, что ты такой заносчивый.

— Авторитетный, — исправил он ее.

— Властный.

— Только, когда необходимо.

— Что всегда, — с криво усмешкой указала она. — Что еще?

Он пожал плечами.

— Больше ничего.

— Я тебе не верю. — Она протянула руку, чтобы погладить пальцами точеную линию его челюсти.

— Ты не можешь тратить все свое время, убивая что-то.

— Нет. Я преподаю младшим вампирам, как убивать.

Она вздохнула.

— У тебя нет никаких увлечений? Нет тайной мечты?

Выражение его лица стало осторожным, оно держало других много лет на крайне очевидном расстоянии.

— А что насчет тебя? — сказал он, плавно отвергнув ее опрос. — Какие у тебя тайные мечты?

— Быть матерью Лейлы, — призналась она без колебаний. — Хотя я предполагаю, что два века слишком поздно, чтобы претендовать на такую роль. Я не уверена, что она когда-нибудь поймет, почему мне пришлось оставить ее.

— У тебя не было выбора.

— Это не значит, что она будет готова простить меня.

— Она простит тебя.

Она встретила его уверенный взгляд, отчаянно нуждаясь в его вере.

Когда она передала своего ребенка ведьме, Катя почувствовала, как будто кто-то вырвал ее сердце.

Только абсолютная убежденность в том, что это был единственный способ сохранить Лейлу в безопасности, дало ей мужество.

Однако, страх, что Лейла никогда не поймет, почему она сделала выбор отдать своего ребенка, не давал ей покоя многие годы.

— Как ты можешь быть так уверен?

Его рука легла не ее щеку, большой палец погладил ее нижнюю губу.

— Потому что она приехала в Лондон, она рисковала всем, чтобы начать твои поиски.

Надежда согрела сердце Кати.

— Она приехала?

— Ничто не могло остановить ее. — Уриэль криво усмехнулся. — И, конечно же, она отказалась покинуть Лондон, пока Виктор не поклянется, что он не остановится ни перед чем, чтобы спасти тебя.

Она улыбнулась, повернувшись так, чтобы потереться ее губами об его, она смаковала слова утешения, позволяя им излечить часть ее тяжелой вины.

— Спасибо, — бормотала она мягко.

Умиротворенная тишина повисла между ними, прежде чем Уриэль поднялся на локоть, чтобы посмотреть не нее задумчивым взглядом.

— Музыка, — сказал он резко. Она моргнула. Ладно. Это оказалось немного неожиданным.

— Что?

— Я люблю музыку и когда у меня есть возможность поехать в мое личное логово в Уэльсе, я провожу свое время, учась играть на новом инструменте. — Он пожал плечами. — Я уже почти их все освоил.

Катя спрятала улыбку, как ни странно очарована смущением, которое он не смог полностью замаскировать.

— Почему этим было так трудно поделиться?

— Потому что мои братья будут беспощадны, — пробормотал он. — Виктор, несомненно, настоял бы, чтобы я на вечеринках, играл на проклятой арфе.

Ее смех заполнил поляну, представив образ Уриэля с арфой в руках. Его сходство с небесным существом будет безошибочным.

— Хммм. Я понимаю твою точку зрения, — призналась она.

— Конечно, если ты была бы вместе со мной в моем логово, я был бы счастлив… — Он резко прервал свои слова, когда безошибочный холод пронзил воздух.

— Уриэль, — выдохнула Катя, судорожно пытаясь подняться на ноги, чтобы надеть свое забытое платье.

— Я чувствую его. — Он стремительно рванул в ее сторону, натягивая джинсы и футболку, схватив длинный, очень острый меч. — Вампир. — Вновь прошел холодный поток, Катя зашипела в ужасе неверия.

Нет, это не может быть.

Даже с ее дерьмовым везением не могло быть так плохо.

Но даже когда она пыталась убедить саму себя, что это должно быть какая-то ужасная ошибка, знакомое ощущение обреченности поселилось в ее сердце.

— Марика.

— Невозможно.

Она крепко сжала руки, сочетание ненависти и страха взорвалось в ней.

— Эту вонь я бы не забыла, — прошипела она.

— Никогда. — очень тихо пробормотал Уриэль, его взгляд осматривал окрестности с интенсивностью тренированного воина.

— Тогда она, должно быть, часть иллюзии. — Катя вздрогнула с отвращением. — Нет, не иллюзия. Кошмар.

— Катя. — Звук ядовитого голоса ее сестры летал по воздуху.

Уриэль наклонился, чтобы украсть у нее короткий поцелуй, его лицо выражало маску решимости.

— Отвлеки.

— Что?

Не отвечая, он заскользил в сторону деревьев. Меньше, чем за биение ее сердца, он исчез среди теней.

— Вот черт! — Она чувствовала себя, как мышь, которую собирается загнать в угол кошка, со злобными клыками и противным характером. Катя заставила себя не убегать, когда Марика вышла из-за большого камня.

Уриэль сказал ей отвлечь суку, и ей-Богу, она это сделает.

— Ах, вот и ты, дорогая сестра, — промурлыкала Марика, ядовитая улыбка, изогнула ее губы.

— Ты скучала по мне? — Катя проглотила желчь, которая поднялась в ее горле.

Не удивительно видеть Марику, как будто отражение в зеркале.

Такие же темные волосы и глаза, та же бледная кожа и пышные формы тела, которые в настоящее время одеты в одно платье дизайнера, из атласа, которые Марика обожала.

Все же было удивительно, что она выглядела ухоженной и утонченной, как будто только что сошла со страниц журнала Vogue.

Проклятье.

Она должна была быть мертвой и страдать от ужасных пыток в недрах подземного мира.

Во Вселенной нет никакой справедливости?

— Тебе действительно нужно научиться оставаться в своей могиле, Марика, — сказала она сквозь зубы.

Марика откинула свои темные кудри, подкрадываясь вперед с выражением откровенного ожидания.

Это был взгляд, который всегда предвещал боль.

Часы и часы боли.

— Что в этом забавного? — потребовала она.

— Забава состоит в том, что я избавлюсь от твоего несчастного существования навсегда. Сама эта мысль заставляет мою голову кружиться от радости.

Марика остановилась в нескольких дюймах от нее, ее холодная сила обернулась вокруг Кати, как ледяные оковы.

— Что случилось с моей милой Катей, которая молилась каждую ночь, чтобы ее сестра вернулась к ней? — Катя крепко стиснула зубы. Она не дрогнет, она не дрогнет, она не дрогнет…

Ее подбородок наклонился, выражение лица было вызывающее.

— Она поняла, что ее сестра превратилась в чудовище.

— Чудовище? — Темные глаза сузились в подозрении, когда Марика наклонилась вперед, нюхая воздух вокруг Кати.

— И это говорит женщина, которая пахнет своим любовником вампиром. Где он? — Катя выругался. Вот тебе и отвлечение.

— Ты знаешь, Марика, — сказала она, отчаянно пытаясь удержать внимание сумасшедшей женщины на себе.

— Мне потребовалось некоторое время, но теперь я понимаю, что стать вампиром не значит стать злом.

— Нет?

— Нет, это твое отсутствие чего-то похожего на сердце. — Звонкий смех Марики послал дрожь вниз по позвоночнику Кати.

Дорогая богиня, достаточно плохо было уже то, что женщина ходила с лицом ее сестры, так к этому добавился еще и жуткий гогот.

— Катя, если бы у меня не было сердца, я бы удостоверилась, чтобы мы были вместе даже после смерти? — Марика прижала руку к ее небьющемуся сердцу. — Что может быть более сентиментальным?

— Это был эгоизм, а не сентиментальность. Ты всего лишь пыталась защитить свою шкуру, заставляя Сергея связать нас вместе.

— Правда. Теперь, однако, у меня есть гораздо более фундаментальные причины оценить это заклинание.

— И какие это?

С недовольной гримасой, Марика протянула руку, чтобы процарапать малиновом ногтем щеку Кати, оставляя кровавый след после себя.

— Я чувствую себя немного злой из-за смерти. Мне было, в конце концов, суждено править миром, — пожаловалась она. — Будем надеяться, что несколько столетий твоего наказания поможет мне облегчить мое разочарование.

Ее поднимающейся страх был ненадолго забыт, поскольку вспышка чистого облегчения промчалась через нее. Она не знала, что там у них творится, но по крайней мере Марика верила, что умерла.

Это дало ей надежду.

— Скажи мне, Марика, это Лейла нанесла тебе смертельный удар? — спросила она сладко.

Темные глаза сверкнули от ярости.

— Суке повезло.

Катя улыбнулась.

— Веришь ли ты в карму?

— Я верю, что грехи дочери должна оплачивать мать. — Марика подняла руку, ее пальцы скрючились, чтобы впиться когтями в нежную плоть Кати.

— Начиная с этого момента. — Приготовившись к удару, Катя не была готова к вспышке движение за спиной Марике. К счастью, безумная сестра была столь поглощена Катей, что не заметила как Уриэль врезался в нее с разрушающей кости силой.

Катя спотыкаясь отошла в сторону, с трудом удержав равновесие, когда два хищника врезались в землю с достаточной силой, чтобы расколоть ее. Уриэль сумел приземлиться сверху, его кулак ударил в затылок его противника с отвратительным хрустом.

Это был не смертельный удар, но достаточным, чтобы вывести вампиршу из раунда на несколько минут. Вместо этого Марика превратилась в жидкое движения и погрузила клыки в горло Уриэля.

Сердце Кати дрогнуло, когда Уриэль схватил Марику за волосы и оторвал ее от его плоти, кровь хлестала из раны. Его рев боли разнесся по поляне, пугая животных.

Едва сознавая, что она двигается, Катя схватила большую ветку, которая была почти скрыта в траве и замахнулась. В то же время, Уриэль поднял свой меч и одним резким движением погрузил его в сердце Марики.

Катя остановилась, содрогнувшись при виде ее сестры, распластанной на земле с массивным лезвием, торчащим из груди.

Она ненавидела это жалкое, садистское существо всеми фибрами своего существа, но ее по-прежнему тревожило видение сестры, прижатой к земле, как нечто из фильма ужасов.

Ожидая, что Уриэль закончит убийство путем вырезания сердце вампира, Катя вдохнула через зубы в шоке, когда Марика схватила клинок обеими руками и выдернула из своей плоти.

Это было не возможно. Такая рана, по крайней мере, должна была парализовать. Даже самый мощный демон не мог отмахнуться от огромной, зияющей дыры в центре груди.

Застигнутый врасплох Уриэль, едва успел выдернуть свой меч из ее хватки и поспешно поднялся на ноги, прежде чем она начала атаковать.

Он взмахнул мечом, ругаясь, когда Марика увернулась от удара и ударила его по лицу. Она не так сильна, как Уриэль, но она все еще обладала адской силой. И хуже, казалось, будто ничто не могло причинить ей боль.

Голова Уриэля откинулась назад, и Марика снова оказалась у его горла, почти как если бы она собиралась перегрызть ему шею.

А может быть, она собиралась.

Злая сучка.

Сжимая ветку, Катя в ярости двинулась вперед. Она не была настолько глупа, чтобы поверить, что сможет ранить вампира палкой, нет, но наделась, что успеет пырнуть ею хладнокровное сердце, но с ее везением, она, скорее всего, воткнет ее в свое собственное. Но она чувствовала себя как последняя Газель у водопоя.

Глупо, но необходимо, если она собиралась достаточно сконцентрироваться, чтобы наколдовать проклятие.

Быстро она исцелила ужасные раны Уриэля и его неудачную попытку удержать Марику, которая, была не только странно невосприимчива к своим травмам, но явно в безумном приступе кровожадности.

Вместо этого она сосредоточилась внутри себя на маленькой искре силы, что тлела в ее душе.

Это была та же сила, которую она использовала, чтобы исцелить, но вместо того чтобы позволить энергии вытекать из нее успокаивающим, неизменным потоком, она скрутила ее, прибегая к темными импульсами, которые таились в каждом существе, и удерживала в тугом узле, пока дикий взрыв не вырвался из тела.

Бормоча слова, которым учила ее бабушка, когда они сидели возле костра, Катя указала рукой в направлении Марики, выпустив силу.

Воздух зашипел от силы ее проклятия и на мгновение Марика дрогнула, ее обезумевший взгляд, метнулся в сторону Кати с выражением откровенной паники.

— Правильно, ты порочная шлюха, умри, — зашипела Катя.

Появился булькающий звук, когда отвратительная пена стала изрыгаться изо рта Марики. Это проклятие было особенно жутким, поэтому Катя никогда не использовала его раньше. Очевидно, ждала, кого-то вроде вампира, который был быстрым, чтобы использовать его, Уриэль бросился вперед, махнув своим мечом прямо по незащищенной шее.

Это должно было быть концом.

Закрывающий дверь, выключающий свет, поющей толстой дамы конец.

Марика, впрочем, уже не обращала внимания на мощное проклятие и с шокирующей демонстрацией силы взметнулась в воздух и перепрыгнула взмахнувший клинок.

Какого…черта

Катя схватила свою палку, во рту у нее было сухо и сердце застряло где-то возле миндалин.

Пойманная в ловушку в каком-то смысле кошмарного безверия, Катя наблюдала, как Уриэль сознательно занял место между ней и ужасно помешанной, которая когда-то была ее сестрой.

— Катя, найди способ выбраться отсюда, — прорычал он.

— Нет. — Она покачала головой. — Я не оставлю тебя. — С низким рычанием, Уриэль повернулся, чтобы бросить в нее дикий свирепый взгляд, его футболка была залита кровью, а горло все еще разорванное от атак Марики.

— Тогда мы оба умрем.

Она прикусила нижнюю губу. Она не была глупой. Она знала, что их единственной надеждой на выживание было как-то вырваться из пузыря иллюзий

Но каждая фибра ее существа восстала при мысли о том, чтобы бросить Уриэля.

— Что она, черт возьми, такое? — пробормотала она.

— Непобедимая, — насмехалась Марика, ее жуткий смех вновь наполнил поляну.

— Не убегай слишком далеко, дорогая сестра. Как только я избавлюсь от твоего любовника, мы сможем начать наслаждаться нашим временем вместе.

Уриэль погладил рукой ее щеку, в его выражение лица была мольбы.

— Иди.

На короткое время его пальцы прижались к ее щеке, Катя резко повернулась и побежала через поляну.

Она услышала, как ее сестра визгнула от ярости и ответный рев Уриэля, но она сохраняла свой пристальный взгляд на невысоких холмах, которые росли перед ней. Без ее проклятия у нее не было ничего, что могло бы помочь Уриэлю победить Мариу.

Все, что она может сейчас сделать это молиться о чуде.

Нет, это не все, что она могла сделать, запоздало поняла она.

Катя замедлилась, когда достигла подножия одного низкого холма.

Почему она бежала так, как если бы могла найти какой-то волшебный дверной проем?

Был только один выход из иллюзии.

Шагнув за большой камень, Катя убрала волосы с лица дрожащей руки, и рвано вдохнула.

— Янна, — позвала она, ее голос отзывался устрашающем эхом сквозь неподвижный воздух.

Отдаленно слышались звуки боя Уриэля с Марикой и ближе, под рукой, шелест белки, снующей сквозь заросли, но от демона, который поместил их сюда… ничего.

— Янна, черт возьми, где ты?

Без какого-либо предупреждения.

В одну минуту она была одна, разочарование кипела в ней, подобно кислоте, а в следующую Янна стояла перед ней.

— Не надо визжать, Катя, — пожаловался крошечный демон, приглаживая своими руками ее девственно-белое платье. — С моим слухом все в порядке.

Катя сжала руки. Или это, или впиться ими в стройную шею Янны.

— Правда? — сказала она между стиснутыми зубами. — Тогда ты знаешь, что мы атакованы Марикой и ты просто решила оставить нас здесь в ловушке?

— Не глупи, я была занята.

Катя показала пальцем в сторону битвы, которая продолжалась на дальней стороне поляны. — Хорошо, я сама была немного занята.

— Да. — Хитрая улыбка изогнула губы Янны. — Нет необходимости благодарить меня за предоставленную тебе возможность побыть наедине со своей симпатичной пиявкой.

— Ты ждешь от меня спасибо? — Катины глаза расширились от ярости. Ах да, она собиралась задушить маленького демона. Но только когда вытащит их из этой заварушки.

— Ты заперла нас здесь с моей душевнобольной сестрой, которая стала вампиром зомби. — Между бровями Янны пролегла складка, как если бы она серьезно обдумывала обвинение Кати.

— О, я не думаю, что она технически зомби.

Катя моргнула.

— Ты шутишь?

— Я никогда не шучу про зомби.

Набрав в грудь воздуха, Катя досчитала до десяти.

— Тогда технически она кто?

Янна махнула руками в неопределенном движении.

— Я не совсем уверена.

Здорово. Просто чертовски идеально.

— Она часть иллюзии?

— Нет.

— Но она мертва? — нажала Катя. — Я имею в виду. мертвее мертвого?

— Да.

Катя нахмурилась, чувствуя, что Янна что-то скрывает от нее.

— Ты кажешься не особенно уверенной в себе.

— Она не должна быть здесь.

— Нет, черт, — отрезала Катя. — Она должна жариться в ямах ада, но, очевидно, она не там.

Поворачивая голову, сердце Кати остановилось, когда она наблюдала за тем, как Уриэль отбивается от дикого вампира, его мощное тело было покрыто кровью, а его элегантные движения становились медлительными.

— Янна, ты должна вытащить нас отсюда прежде, чем она убьет нас всех.