Чарльз вздрогнул и проснулся, обливаясь холодным потом, откинулся на подушку, стараясь успокоиться. Вчерашнее признание Даниэллы насчет беременности преследовало его даже во сне. Повернув голову, Чарльз взглянул на стоящие на тумбочке часы. Было еще начало пятого, можно попытаться снова уснуть, но он чувствовал, что не сможет. Он вспомнил, как бросил ей в лицо: «Ты лжешь», а она молча развернулась и ушла... В состоянии полной прострации Чарльз долго сидел потом в баре, не в силах вернуться в ресторан, где его ждала Анна. Он никого не хотел видеть – ни ее, ни своих приятелей, решивших, будто он изрядно перебрал, и хлопотавших вокруг него. Идиоты, никогда он не был так трезв, как в тот момент!

Заложив руки за голову, Чарльз уставился в картину, висевшую над камином спальни. Идиллический пейзаж, всегда успокаивавший его, являлся сейчас полной противоположностью той буре, которая царила в душе. Вряд ли когда-нибудь ему удастся найти в себе силы, чтобы простить Даниэлле наглый шантаж, да и вряд ли им уже суждено увидеться! Эта мысль и утешала, и тревожила одновременно. Но все же... А вдруг Даниэлла не соврала, а сказала правду?..

Необходимо было предохраняться, сердито напомнил себе Чарльз, тогда ей нечем стало бы козырять! Конечно, сейчас легко рассуждать, но в тот момент... Такого непреодолимого желания обладать женщиной прежде он никогда не испытывал – вот в чем дело... Более того, даже сейчас у него закипала кровь и вожделение давало знать о себе весьма ощутимо напрягшейся плотью, стоило ему лишь подумать о безмерном наслаждении, испытанном в момент обладания ею.

Откинув одеяло, Чарльз как ошпаренный сел. Пожалуй, не помешает принять холодный душ, мелькнуло в голове, а потом за работу!

Но и там, в офисе, когда он погрузился в весьма важные дела, обсуждавшиеся советом директоров, его душа не обрела покоя, необходимого, чтобы сконцентрировать свое внимание. Ему пришлось несколько раз просить своего финансового директора уточнить цифры, которые тот называл. Некоторые из присутствовавших за столом удивились – раньше шеф воспринимал все сразу. Разве могло им прийти в голову, чем озадачил его вчерашний вечер? И что любые финансовые вопросы ни в какое сравнение не идут с теми, которые ему предстоит решать в личной жизни...

Магазин был открыт.

Меррей велел Гленну проехать мимо «Умельца» и оставить машину на автомобильной стоянке.

– Можешь зайти в бар и выпить чашку кофе, пока я не вернусь.

– Вы уверены, что не задержитесь слишком долго? – поинтересовался шофер, озабоченно глядя в хмурое лицо хозяина.

– Уверен, – бросил тот. – Это обычный визит вежливости.

– Ясно.

– Я разыщу тебя примерно через пятнадцать минут, – отчеканил Меррей.

– Хорошо, – с подчеркнутой вежливостью произнес Гленн.

– Ну ладно тебе, ладно, – поморщился Чарльз. – Я сегодня не в лучшем настроении, это правда, но ты здесь ни при чем.

Ничего не ответив, Гленн понимающе кивнул.

Меррей направился к магазину. Несмотря на то, что прошло двое суток, прежде чем он смог выкроить время для поездки в Уотфорд, сейчас, оказавшись на месте, он явно медлил, втайне надеясь не застать Гифорд на месте и тем самым избежать разговора, к которому все эти дни готовился.

Фактически Чарльз не придумал, как и с чего его начать. Он призывал себя не горячиться и уж во всяком случае не обрушиваться на нее. Если Даниэлла в самом деле беременна, понятно, почему при встрече в ресторане она была более чем агрессивна. Возможно, далеко не последнюю роль сыграло то обстоятельство, что она застала его с Анной. Это могло послужить последней каплей. Хорошо еще, что не сообщила столь потрясающую новость в присутствии Дейва! То-то у него вытянулась бы физиономия – Даниэлла ждет от Меррея ребенка?!

Если честно, Чарльз не представлял себя отцом. Но воображение услужливо рисовало картинку, как он однажды увидит Даниэллу с ребенком... с его ребенком на руках... Чем тогда оправдается перед ними обоими, да и найдет ли себе моральное оправдание?..

Словно ища поддержки, Чарльз оглянулся на Гленна и увидел, что тот задумчиво смотрит ему вслед. Это будто подтолкнуло его, и он решительным шагом направился к дверям магазина.

К счастью, Даниэлла оказалась там одна, вытирала пыль с верхней полки.

– Чем могу помочь? – спросила она вежливо, ожидая увидеть очередного покупателя. Но на пороге стоял Меррей. Даниэлла с досадой швырнула тряпку под прилавок и ледяным тоном сказала: – Что тебе нужно?

Чарльз замялся. Увидев ее так близко, он снова ощутил волнение в крови. На ней был знакомый ему черный трикотажный сарафан, который она надевала, когда они ужинали в «Фортуне». На сей раз под сарафаном красовалась тоненькая водолазка. И хотя такую одежду нельзя было назвать последним криком моды, на хозяйке она смотрелась элегантно. Волосы Даниэлла по обыкновению заплела в косу, но Чарльз запомнил их другими – разметавшимися по подушке, пахнущей ее духами...

– Я спросила, что тебе нужно, – холодно повторила Даниэлла. – Если ты ищешь Дейва, то ничем не могу помочь, мы не виделись с ним с тех самых пор.

– Он меня не интересует, – шагнул вперед Меррей. – Я приехал, чтобы поговорить с тобой.

– О чем?

– Как это, о чем? Ты сообщила, что я должен стать отцом, так неужели думаешь, я способен забыть об этом?

– По-моему, у тебя довольно короткая память. Ты с легкостью забываешь или сознательно выкидываешь из нее некоторые вещи.

– Какие, например? – насторожился Чарльз.

– Ну, взять хотя бы тот факт, что Чарльз Меррей, а не кто-либо иной, возглавляет компанию «Старт» или что Дейв Мортон доводится тебе зятем.

– Мы не говорили о моих родственниках... – начал было оправдываться Меррей, но Даниэлла перебила его:

– Правильно! Ты повернул дело так, чтобы говорила в основном я, а ты только слушал. Ну и глупа же я была! Думала, моя особа привлекла твое мужское внимание...

Чарльз растерянно кивнул:

– Так и было.

– Не выкручивайся, – оборвала она. – Ты решил затащить подружку Дейва в постель. Вот забава! И только потом обнаружил некоторые интимные свидетельства... Никогда тебе этого не прощу!

– Дани, ради Бога...

– Что, не нравится? Извини, я не могу по достоинству оценить честь, оказанную тобою мне. Та женщина, с которой ты ужинал в клубе, наверное, считает тебя кумиром? А провинциальная дуреха не падает ниц и не ползает перед тобой на коленях, умоляя не бросать ее на произвол судьбы? Да не дождешься!

Нет, решительно подумал он, ей не удастся вывести меня из терпения. Даже в ярости она была прекрасна. Глаза разгорелись, щеки пылали, грудь соблазнительно вздымалась от прерывистого дыхания.

– Дани, – едва владея собой, произнес Чарльз, – почему бы нам не пообщаться спокойно, как двум цивилизованным, современным людям?.. Я признаю, что был не слишком честен... Но я не подлец и не проходимец... готов нести определенную материальную ответственность. Другое дело, что я выбит из колеи, но ведь сейчас приехал исключительно ради того, чтобы поговорить о нас с тобой...

– В таком случае можешь спокойно возвращаться в Лондон. Никаких разговоров о «нас с тобой» быть не может!

Меррей чертыхнулся.

– Бред! Сначала заявляешь о своей беременности, а потом отказываешься обсуждать эту тему!

Даниэлла с вызовом вздернула голову.

– Я не беременна.

Совершенно сбитый с толку, Чарльз онемел.

– Я все выдумала. В клубе ты сказал мне «врешь» и был прав.

Он готов был ее убить.

– Скажи наконец правду, – сквозь зубы выдавил Чарльз. – Мне не до шуток.

Даниэлла невесело засмеялась.

– На сей раз поверь. Можешь быть спокойным – никакой ответственности тебе нести не придется. А сейчас уходи.

– Ты сумасшедшая!

– Возможно.

– Зачем ты лгала?

Она искоса взглянула на него.

– Догадайся!

– Хотела потрепать нервы? Или пыталась шантажировать всерьез?

– Думай, что хочешь... Прощай! Меррей совершенно растерялся. Он столько сил потратил, уговаривая себя приехать сюда, а оказался просто глупцом.

– Полагаю, тебе доставляет удовольствие морочить мне голову, – холодно произнес он. – Поберегись! Не забудь, что мне принадлежит земля квартала, где расположен твой «Умелец». К твоему сведению, у меня тоже мстительный характер.

– Угрожаешь? – прямо глядя ему в глаза, спросила она.

И он тут же пожалел о сказанном. Ему стало стыдно.

– Нет, – сдавленно произнес Меррей. – Это всего лишь неудачная шутка. – Уже у самого выхода он обернулся и добавил: – Торгуй себе на здоровье.