За год моей работы в МТК «Айсберг» ничего особо мистического не произошло, как и не произошло ожидаемого прорыва в продажах. Все еще впереди. И мистика. И продажи. Впрочем, об одном случае я упомяну, ибо это был определенный знак, который проявился еще раз позже.

Крест, найденный в тот раз, был уже четвертым или пятым по счету. Через три дня после находки я посетил нового клиента нашей компании — роскошный медицинский центр в районе Белорусского вокзала «НМТ — Новые медицинские технологии». Директор центра, он же хозяин, был заинтересован в нашей продукции — легкой воде «Лангвей». Вода «Лангвей» — совершенно уникальный продукт! Вода с пониженным содержанием дейтерия — изотопа водорода. Дейтерий — тяжелый элемент и чудовищно ядовитый. Вода, очищенная от определенного количества дейтерия, называется легкой водой и реально легче обычной воды на какие-то маленькие граммулечки. Легкая вода обладает очень интересными оздоравливающими эффектами, вплоть до излечения от рака. Вода «Лангвей» обладает всеми лечебными эффектами, на которые вообще способна лечебная вода, оставаясь при этом питьевой водой высшей категории качества без ограничения по приему.

Одна проблема: очищать воду на атомном уровне — занятие весьма затратное и, соответственно, стоимость бутылки воды «Лангвей» равна стоимости аналогичного объема хорошей водки.

Нашу воду пили состоятельные люди, для которых забота о здоровье была нормой жизни. Мы не знали всех наших клиентов, но были весьма польщены, когда в одном глянцевом журнале увидели фотографию Екатерины Андреевой (лицо ОРТ) с бутылочкой «Лангвей» в руке. И потом еще в другом журнале, в другом месте, но тоже с нашей легкой водой. В дальнейшем я «встречусь» с ней еще раз.

Однако компания находилась на низкой стадии рентабельности из-за дороговизны продукта, и «мои финансы пели романсы», что начало сказываться на психологическом климате в семье. Жена заявила, что она в очередной раз начинает работать, но все деньги будет тратить на себя, так как ей уже за сорок и ей много чего от жизни надо. Эгоизм близкого человека вообще неприятен, а со стороны жены в этой непростой ситуации был неприятен вдвойне. А ведь за 15 лет нашей совместной жизни я имел возможность не только содержать семью и заработать на однокомнатную квартиру для нас, но и даже решить квартирные вопросы ее родителей и сестры. Пока моя жена, имеющая два образования (одно лингвистическое — английский язык), периодически отрываясь от домашнего хозяйства, искала себя в этой жизни.

Я сильно призадумался по факту безденежья, но Судьба сама подсказала, что делать.

НН — директор компании, он же хозяин, с интересом отнесся не только к нашей продукции, но и к моему опыту. И в конце беседы вдруг (если вы верите во «вдруг») предложил мне должность своего заместителя. Предложение было весьма интересным: «НМТ» имели лицензию на производство инъекционного иммуностимулятора. Мой опыт продвижения фармпрепаратов был весьма кстати. В цене вопроса мы договорились: 600 долларов на испытательный срок, 1000 после и процент с продаж.

Но в декабре, через месяц после начала моей деятельности в «НМТ», закончились контракты, деньги и, главное, лицензия на препарат. НН ввел режим экономии, и мне выплачивались 200 долларов — 6000 руб. Свои расчеты я уже приводил выше.

Новый 2006 год я встретил больным. 30 декабря. возвращаясь с переговоров на метро, я понял, что у меня начинается грипп. Машину к этому времени пришлось продать, чтобы оплатить учебу дочери во Франции. Жена, наконец найдя достойную ее образования работу (преподаватель английского языка в спецшколе), все деньги знаете куда тратила.

30 декабря был новогодний корпоратив. Меня лихорадило. Я сидел с температурой, и по общим рекомендациям своих коллег, среди которых было два профессора, выпил коньяка с лимоном, чаю с медом и таблетку аспирина. Последний раз я болел гриппом на втором курсе мединститута, 25 лет назад. Проведенная терапия дала временный результат, и я добрался домой более-менее успешно. Ночью температура поднялась до сорока. Как встречал Новый Год, не помню. Отстрадав положенную неделю, я вышел на работу.

Но через неделю я слег вновь. Второй приступ был страшнее первого. Пять дней я вставал с постели лишь в туалет, и то редко. Вся потребляемая мною жидкость уходила с потом. Каждое утро жена меняла мои совершенно мокрые простыни на сухие. Пот просто лился по ночам. Раньше таких вещей со мной не бывало. И я стал думать о конце жизни. Все дело в том. что полтора года назад я потерял селезенку. Не чью-то, а свою собственную.