- Ты почему не спишь? - во входном рукаве появилась голова Ильи Павловича.
Я молча показал ему карту с новыми координатами.
- Да, все-таки нас растаскивает. До лагеря уже 147 километров. Нас тянет к Америке, а папанинцев - к Гренландии!
Он вернул мне карту и вполз в палатку, в которой царил оранжевый полумрак и было тепло от тихо шумящего примуса. Сбросив меховые рубашки и оставшись в одних свитерах, мы не без комфорта расположились на спальных мешках, которые лежали прямо на пневматическом полу палатки. С лицом, опаленным полярным солнцем, с корочками от ожогов мороза на щеках, при таком освещении Илья выглядел героем из романов Джека Лондона. Заметив мой взгляд, он улыбнулся:
- Не верится даже сейчас! Думал ли я - деревенский парень, что буду сидеть на полюсе?
Помолчали.
- Тяжело, но ради этого стоит жить! - снова заговорил Мазурук. - Ведь ты только подумай, под нами бездна океана в 4 тысячи метров глубины, а мы вот сидим, не хмелеем от радости, а ворчим, что океан-батюшка растаскивает наши льдины!
- А у меня, Илья, такое ощущение, что я сижу не в районе полюса, а где-то в заснеженной холмистой степи под Оренбургом. И, знаешь, что я надумал…
- Что? Не томи!
- Полюса нет! Эта точка - условная, и если ее не будет на земном шаре, тогда не будет и всей этой путаницы с меридианами!
- Постой, постой! - Мазурук схватил карту. - Ты хочешь сказать, что земля без полю-сов упростит навигационные расчеты в этом районе?
- Конечно! Ты представь себе, что полюс не рядом, а где-то далеко-далеко, быть может в бесконечности! Из школьной геометрии мы знаем, что все линии, идущие в бесконечность, параллельны между собой. Тогда и меридианы будут параллельны друг другу. Согласно геометрии, которую мы учили в пятом классе, при пересечении параллельных линий прямой угол пересечения будет один и тот же!
- Здорово! Понял! Ты хочешь сказать, что наш курс в лагерь Папанина будет какой-то одной определенной величиной и что ни к чему возиться с этой запутанной системой меридианов, которые придумали картографы, сидя в темных кабинетах и не испытавших на себе, что такое голубые торосы!
Илья до боли стиснул мои плечи.
- До чего здорово устроены мозги человека, а? Попал в беду - ищи выход, и обязательно найдешь!
- Может быть, теоретически этот вопрос где-то и решен, но я твердо знаю, что таких карт нет и в навигации еще не применялись.
Вот, смотри, наша точка и наш меридиан. Вытянем его в точку полюса, перенесенную с земли в бесконечность, и проведем параллельно ему все остальные. Тогда курс в лагерь, промерь, будет везде один и тот же!
- Вижу. Это потрясающе просто!
- И вместе с тем не просто! А по какому прибору надо вести самолет, чтобы выдержать этот курс?
- Да по любому из имеющихся на самолете!
- Нет, это не так. Ты убедился сам, магнитные компасы здесь скорее покажут цену на дрова, чем правильный курс. Солнечный компас наш рассчитан для полетов только вдоль меридианов, а не под углом к ним!
- А гироскопический полукомпас?
- Гироскопический? Но ты же знаешь, что его уход за астрономический час от первоначальной установки равен 15°. Но здесь, у полюса часовые пояса практически не существуют. Значит, за час полета гирокомпас уведет нас в сторону минимум на 15°! И это без учета закономерных инструментальных ошибок, которые здесь могут быть очень большими. Гироскопический полукомпас был бы нам очень полезен, если бы не имел таких ошибок!
Мы оба замолчали. Сквозь тихое гудение примуса было слышно, как где-то вдали гулко гремела канонада. Лопались и ломались трехметровые льды. Мы мало обращали внимания на эту титаническую борьбу. Уже несколько дней подряд льдины вздымались на дыбы и с пушечным гулом ломались, но это было далеко от нас и уже привычно. Так привыкает к канонаде солдат на фронте и спокойно, сидя в окопе, делает свои самые обычные дела.
- А солнечный компас разве не даст угла отхода ?
- Да, но, к сожалению, на земле не нарисованы меридианы, чтобы практически проверить угол отхода.
- Нет меридианов? Будет тебе нужный меридиан! Мы нарисуем его на льду! Что? Смело? - улыбнулся Мазурук. - Ты лишил Землю географических полюсов, за открытие которых человечество принесло столько жертв, и я не удивляюсь! У нас есть запас краски льды малевать, чтобы следить за их дрейфом. Вот этой краской и нарисуем тебе меридиан!
- Я думаю, вначале необходимо закончить взлетную полосу. А меридиан… Ну, если только как наглядное пособие… Пожалуй, можно!
- Не только как наглядное пособие, - Мазурук пристально взглянул на меня и тихо добавил. - Экипаж совсем запутался в определении направления. Скажем, что нарисованный меридиан - линия пути в лагерь папанинцев. Это подействует успокоительно!
- Они не верят! А ты?
- Твоим астрономическим расчетам верю. Но, когда гляжу на карту с этой паутиной меридианов, мне кажется, что мы как мухи попались в тенета. Смотри, какое огромное сходство этой коварной сетки с паутиной!
- Видишь ли, вся эта система со схождением меридианов в точке географического полюса пока устраивала всех навигаторов и геодезистов, так как в этих районах никто не плавал. Карты строились для широт, доступных морякам. А те исследователи, которые сюда попадали - Пири, Амундсен, Нобиле, Берд, - они приходили или прилетали только вдоль меридиана, выбранного от точки отхода экспедиции, и по нему же возвращались обратно.
- Ну и что же?
- А то, что до сих пор и не было создано карт, удобных для навигации в высоких широтах!
- Но то, что ты рассказал о ложных меридианах и переносе полюса с земли в бесконечность, ведь можно использовать везде?
- Конечно! Это здорово упростит все навигационные расчеты по кораблевождению - воздушному и морскому. Но, знаешь, откровенно говоря, мне самому еще не все ясно.
- В чем дело?
- Не за что уцепиться! Нужен такой прибор, чтобы можно было на всем пути от нас до лагеря держать постоянный курс.
Наступило томительное молчание. Казалось, все мои выкладки о новом методе самолетовождения рассеялись как дым. Мне было досадно и больно за то, что Мазурук поверил мне больше, чем я сам себе! Да это и понятно, летчику главное выдержать тот курс, который укажет штурман. Но как удержать этот единый и правильный курс, если стрелки всех курсовых приборов по принципу своего построения не могли выдержать этот курс даже в течение пяти минут полета?
…Проснулся я от страшной тишины. При-поднявшись вместе со спальным мешком, я долго ничего не мог понять. Место Ильи Павловича было пусто. На спальном мешке лежала записка:
«Отдыхай спокойно. Главное - выбраться из этого ледяного плена. Ломай голову и думай. В свободное время приготовь обед. Дорожку доделаем одни - это проще, чем выйти к лагерю. Если что надо, дай дымовую ракету оранжевого цвета».
Читая, я чувствовал, как волна необычайного тепла наполняла сердце. Милые, дорогие товарищи, они взяли на себя весь физический, нечеловеческий труд, чтобы освободить меня для решения задачи, которую я обязан выполнить по долгу.
Обязан? Да она уже выполнена! Мне уже все ясно, я уже представлял себе, как в космос уходят земные меридианы к полюсу, лежащему в бесконечности, как по этим невидимым долготам я поведу наш четырехмоторный гигант!
Я взглянул на часы. Сколько же я проспал? Стрелки показывали 11, но может быть это 23 часа, ведь солнце стояло так же высоко, как и в полдень! Скорее определиться! Взял высоту светила и, рассчитав координаты, нанес их на кар-ту. Расчеты показали, что уже ночь. Значит, я проспал 16 часов! Вот почему я ощущал легкость и бодрость. Скорее готовить обед, ведь вот-вот вернутся с работы товарищи, усталые и голодные. В хлопотах по подготовке обеда я не заметил, как они пришли. Ели с аппетитом и весело. И не было той настороженности, которая царила до сегодняшнего дня. Я с благодарностью взглянул на Илью Павловича. Он хитро подмигнул мне и невинным голосом проговорил:
- Завтра после работы проведем краской черту на лагерь. Как ты думаешь, Валентин, дрейф не исказит ее направления?
- Исказить может, - в тон ему ответил я,- но не более чем на плюс-минус 2-3 градуса!
Я видел, как остальные быстро переглянулись между собой, а второй пилот Козлов, шумно вздохнув, крикнул:
- Я же говорил, что большой ошибки быть не может! А 2-3 градуса это же радиус видимости лагеря с высоты полета!
- Ну да, ты говорил! Ты, Матвей, говорил, что лагерь-то в противоположной стороне от той, куда указывал штурман!
- Солнышко подвело. Болтается на одной высоте, как туг не запутаться? А у штурмана инструменты и расчет! - виновато отпарировал второй пилот, с аппетитом уничтожая сочные сосиски, которые гирляндой тянулись из его дымящей паром миски.
- Завтра конец работы. Аэродром готов. Вылет назначаем на 10.00 московского времени. Так, Валентин?
- Так. Это будет по местному 2 часа 54 минуты, по времени лагеря 5 часов 28 минут. А сейчас пора связываться с лагерем. Прошу двоих покрутить динамо. Узнаем их координаты.