Средневековая армия. Думаю, многие представляют при этих словах рыцарей в стальной броне, мощную кавалерию, лучников и арбалетчиков, запакованных в кожу.
Вряд ли кто-то представляет то, что открылось моему взору. Хаотично, криво расставленные палатки и шатры, слоняющиеся солдаты, отсутствие постовых, грязь, кучи лошадиного навоза, пьяная шарашка (это утром то!), бродящие тут и там женщины.
Для меня, прочно и твёрдо ассоциирующего слово «армия» со словами «порядок во всём», увиденное было шоком. Где спрашивается строго и ровно расставленные палатки и шатры, ровными рядочками? Где выкопанный ров вокруг лагеря, где общая кухня? Какого хрена лагерь похож на сельский базар? Да блин, говорить то и нечего.
-Держитесь рядом. – Шепнул девушкам.
Спрыгнул с паука, прочно закрепившего за собой положение моего личного транспорта. Судя по всему, это создание считало себя бесполезным, а теперь будет гордиться наличествующим у себя на спине шатром и полученной ролью.
Призвал трёх новых, поменьше. Встали на них, передвигаемся, быстро семеня между палатками, заодно оставляя полосу шустро бледнеющих солдат. Поиски успехом не увенчались.
-Командование где? – Поднял я за ворот первого попавшегося бойца.
-К-которое? – Проблеял тот.
-В смысле?
-Наше иль кавалерия?
-Общее. – Ляпнул я.
-Так нету. Есть наше, есть кавалерия. Им не по статусу с пехотой. – С огромными глазами ответил солдат.
Закрыть глаза и досчитать до десяти.
-Ладно, где ваше?
-Дак в деревне, вон туды двигать. – Указал он дрожащим пальцем направление.
Мде, я представляю, что будет, случись нападение на лагерь. Командование незнамо где, паника, кой прибудут (и если прибудут) тут уже ничего не останется. Да и кавалерия, оказывается, стоит отдельным лагерем. Эх, ну не смогу я балду гонять, пусть в боевом плане я вряд ли внесу что-то абсолютно новое, ибо слабо представляю изыски боя стенка на стенку, но вот в лагере всё по «орднунг мусс зайн»* поставить постараюсь. А там и боеготовность подтянется, должна.
Штаб мы нашли довольно быстро, не в последнюю очередь по запаху.
Итак, чем занималось бравое командование? Оно напропалую бухало. Как в анекдоте, вояка должен быть выбрит до синевы и слегка пьян, но обычно всё с точностью до наоборот.
-Узумаки Наруто, новый командующий этой армией. – Представился я.
-Кэзуки Хино. – Первым представился мальчишка лет четырнадцати (хотя в местных реалиях это уже и не мальчишка) с громкой фамилией.
Интересно, не потому ли я здесь, что передо мной сидит третий сын нашего драгоценного Дайме? И как себя с ним вести? Начну нейтрально, пока не разберусь, что это за мальчишка, а там постараюсь как можно крепче привязать к себе. Знакомства на таком уровне никогда не бывают лишними.
-Рад вас встретить. – В меру наклонил голову.
Как глава великого клана Узумаки, я с ним практически на одной ступени. Он сын правителя, но не наследник, я же вообще к простой знати как-то сбоку, но очень высоко сбоку. Из шиноби я знаю только нескольких, что действительно заботятся обо всех придворных премудростях, да и те почти поголовно Хьюги.
Что я могу сказать? Здесь сидят опальные, растерявшие своё влияние воеводы. В основном за то самое пьянство, неумелое командование, воровство, но парочка по политическим мотивам, ибо становились слишком популярными в войсках, что могло повлечь за собой неприятные последствия для правителя. Фронт тихий, за всё время войны тут было всего два сражения. Два! И те – за деревеньки, в которых была от силы сотня солдат.
Умелая сотня в обороне и тысячу удержит, и две тысячи, при желании, но умелыми местные не были, лишь крестьяне с вилами, топорами и прочим мусором, который использовали в качестве оружия. Показатель ли, но даже эти крестьяне смогли в одном случае двое суток, а во втором неделю удерживать пятитысячную армию.
Я шустро попытался узнать, что же такое досталось мне под начало. Итак, как и следовало ожидать, армии тут можно сказать, и нет. Пятьсот всадников – да, сила, но большинство из них не имеют полного снаряжения. Мужик в рубахе (дорогой, с золотым или серебряным шитьём) с копьём и на коне. Меч может отсутствовать. А копьё штука такая, практически одноразовая, но убойная. Начнём с того, что лист наконечника был гораздо больше ладони, ага. Выжить после того, как в тебя вошла такая чушка, да с разгону, да не особо то и чистая, шансов мало. Удар копья обычно такой силы, что древко ломается к чертям и всадник остаётся безоружен, а если он успел таки выдернуть его, то как бить в ближнем бою, разгоняться негде. Тут ему и нужен меч или хотя бы дубинка, иначе разве что конём топтаться.
Пехота. Четыре с половиной тысячи. Из них действительно солдат – не больше четырёхсот, остальное проходит под названием «военный люд». Ополчение по-нашему. Крестьяне с теми же вилами и топорами. Неудивительны местные «громкие» военные успехи.
Радовало только одно, и весьма удивительное. Снабжение идеально. Я чуть на месте не упал, как узнал эту новость. Честные интенданты, исправно поставляющие всё требуемое практически без проволочек! Да это куда более фантастично, чем все маги вместе взятые. Но тут скорее дело в Кэзуки, пытаются произвести впечатление.
Встретили меня, честно говоря, отнюдь не с распростёртыми объятьями. Тут даже к Яманакам не нужно ходить, и так на лицах написано: «припёрся щенок и сейчас дурить будет». Что ж, популярности в войсках у меня не будет, это точно. Строгий начальник, заставляющий работать, почти всегда менее популярен, чем бухающий с подчинёнными раздолбай. Обычно как-то шустро попаданец становится «отец солдатам, хлещущий с ними из одного котелка».
Есть из одного котелка с местными? Да я ещё в своём уме! Тут половина не то, что руки не моет, она вообще мылась лишь месяца четыре назад, и то так, речку форсировали вброд. Ну и куда без вшей, клопов и прочей вездесущей мелочи.
Кавалеристы же вообще во мне человека не признавали, не пил с ними, не восхищался лошадьми, в ноль не ставил их происхождение. Короче – тиран, деспот, самодур. Такие дела.
В первую очередь, как я уже и говорил, занялся обустройством лагеря. Палатки были переставлены, теперь всё ровными рядочками, начали откапывать ров. Сейчас идут массовые стрижки, выбривают подмышки, пах, подбородок, на голове оставляют ёжик в полсантиметра – дабы насекомым жить негде было. Но процесс сей затянется весьма надолго, ибо где я найду столько брадобреев, чтобы за день больше четырёх тысяч народу обработали? А инструментов им? То-то и оно.
Возникли и трудности. Оказалось, что численность моих подчинённых сильно занижена – на пять тысяч войск приходилось три тысячи обозных и почти две с половиной женского сброда, в основном позиционирующего себя как «швеи». На деле – проститутки. Не все конечно, но много.
Выгонять их нельзя, иначе непотребства начнутся, по типу греческих, но и оставлять этот огромный бордель неподконтрольным – дико. Как бы у меня половина солдат не передохла от всякого венерического дерьма. Ну и «чистоплотность» барышень времён той Европы, когда духи изобретали, чтоб вонь скрывать. Мыться ж грех был, максимум мокрой тряпкой протереться, а запашок прятать надо, вот и начали прыскаться.
Как взять это дело под контроль я не имел ни малейшего понятия, но тут мне на помощь пришёл один из опальных, сказав, что возьмёт этот вопрос на себя. Из всех местных, меня поддерживали только три человека – два боевых генерала и как то ни странно, Кэзуки. Мальчишка прилип ко мне и с восхищеньем наблюдал за тем, как я пытаюсь расшевелить эту неповоротливую махину и напропалую ругаюсь с вельможами. Он действительно оказался сущим ребёнком, который скучал в компании неумело пытавшихся его развлечь вельмож, надеющихся таким образом получить прощение и поскорее свалить из армии. Мальчику же было абсолютно до лампочки на их старания, он хотел драться, чтобы дым и лязг мечей, а тут такое разочарование. В общем, обычный активный и мечтательный ребёнок, изредка пытающийся себя вести по статусу. Получается у него плохо. Непоседлив слишком.
Ах да. О моих сподвижниках.
Горо Кимура – полноватый мужик с огромными усами. Лицо округлое, строгое, глаза вечно прищурены, улыбается весьма редко. На поясе носит шестопёр. Броня весьма дорогая, но кожаная, стальной только нагрудник. Очень хорошо разбирается в караульной службе, обустройстве лагеря и логистике. Я считал самым ценным его последний талант, ибо сам в ней понимал совсем немного. Без этого человека любое наступление попросту будет невозможно.
Изао Хасимото. Внешне – полная противоположность Горо. Тощий, жилистый, вечно куда-то спешащий, дёргающийся, энергия из этого человека бьёт фонтаном. Лицо под стать, узкое, с резкими чертами, словно грубо выточенное из деревянной чушки. Вечно улыбается, не брезгует и выпить, но не злоупотребляет. Вечно ругается с Кимурой. Крайне талантлив в маршах, штурмах, строевой, но абсолютно бесполезен в остальном.
Большую часть остальной кодлы пришлось выдавить от управления, оставив им гарнизон в пятьдесят мучеников. Дескать, выдал им очень важное задание – любой ценой удерживать деревню. Те покивали с умным видом, и пошли дальше веселиться. Хорошо хоть мешаться не будут.
С кавалерией я так и не нашёл точек соприкосновения, меня слушали, а мысленно посылали в задницу, и в неё же проваливались все мои приказы. До скрипа зубов хочется взять и пустить этих напыщенных индюков сквозь строй с дубинками. Но нельзя, благородные они, мать их.
Итак, через месяц в пехоте порядок более менее навели. Все выбриты, вымыты, бельё регулярно стирается, палатки расставлены ровно, ров выкопан, кое-как, но организована караульная служба, обустроены кухни и сортиры, разобрались с женской проблемой.
Последняя промотала у всей нашей троицы нервов больше, чем всё перечисленное ранее, но когда, наплевав, начали пороть, не обращая внимания на вой и причитания, нас, наконец, начали слушать. Приучили мыться, расчёсываться, действительно шить и готовить, стирать, а пару разносчиц дурных болезней просто повесили. Правда, после этого чуть до бунта дело не дошло, но успокоили и объяснили на пальцах, чем что чревато. С тех пор долго и упорно вёл просветительные лекции перед наиболее смышлёными солдатами, пытался объяснить, что и зачем и почему, а те должны были просвещать остальных. Накал снизился, но я всё ещё тиран, деспот, самодур, и вообще «при их благородиях легче было».
Кто говорил, что глупым народом легче управлять? Дайте тому в подчинение сотню дикарей, и я посмеюсь над тем, как его будут слушаться. Хоть какое-то, пусть даже среднее образование должно быть, иначе до подчинённых не доходит, чего вообще требуется.
После этих действий ещё полтора месяца заняло приведение в порядок системы управления, вооружения и прочего. Ничего нового я не вносил, иначе б вообще захлебнулся, да и раньше же работало. Потому и не лезу. В чём заключалось приведение в порядок? Много чего.
Единообразие оружия. С этим была просто огромная проблема, все, кто умел ковать были мобилизованы. Ни о каких мечах речи и не шло. Топоры, булавы, клевцы и молоты, так же короткие дротики и копья. На материал шло всё, что могло пойти на материал.
Копий делали много, очень много. На древки вырубили всё подходящее в радиусе километров этак десяти. Так же лес валился на топливо, на щиты. Делали простейшие прямоугольные, довольно большие. После моих несколько кривых объяснений о фаланге, Изао решил попробовать её создать, но пока не преуспел. Не преуспел и позже, честно говоря.
Из его объяснений я понял, что бой ведётся весьма странно. Армии подходят друг к другу, и начинается обстрел. Камни, стрелы, дротики, да хоть какашки сушёные, всё, что можно кинуть, летит во врага. Когда снаряды кончились – рукопашная сшибка, в которой ты жив, пока жив строй. Строй разрушен – это поражение. Потому того, кто разрушил линию, убивают свои же. Никакого красивого махания мечом и фехтования. Стена щитов, из-за которой пытаются ткнуть копьём, топором, да хоть плюнуть прицельно. Любым способом вынудить врага разомкнуть щиты, и тогда туда начинают вклиниваться, устраивая мясорубку.
Бои до последнего солдата – легенды, таких можно сказать и нет. Обычно для разгрома достаточно потерь в двадцать процентов.
Так, вернёмся к порядку. Управление довольно банальное – десятки, сотни и тысячи. В первую очередь пришлось приводить в порядок численность, ибо были выверты, когда в одном десятке каким-то чудом было два человека, а во втором сорок.
Теперь в каждом десятке одиннадцать человек – десять солдат и собственно десятник, что чуть умнее остальных. Сотня – десять десятков и сотник с помощником. Итого сто двенадцать человек. На сотню выделяется четыре повара с котлами и ещё всяких нахлебниц почти тридцатка.
Тысяча. Тут я уж ничего поделать не мог и вмешался, дав тысяцкому десяток посыльных и трёх заместителей. Так же каждой тысяче было вручено своё знамя.
Деление получилось не совсем ровное, но лишних шустро распихали, постаравшись устроить это дело без перекосов. По крайней мере, работало оно куда лучше, чем до этого, и изрядно упростило работу для Горо.
В десятники и сотники в основном шли кадровые солдаты, перед которыми стояла практически невыполнимая задача – сделать из своих подчинённых нечто боеспособное.
Изао начал выборочно гонять тысячи по маршам в десять километров в случайном направлении. Брал с утра одну тысячу, возвращался вечером, приведя измученных солдат. Действительно десять не прошли ни разу.
Хасимото плясал как ребёнок, когда я сварганил полевую кухню. Не в привычном для нас виде, естественно, куда там. Просто берётся широкая и довольно здоровая телега, вымазывается глиной, особенно дно, далее делается круглый очаг из небольших камешков, внутренняя часть которого засыпается песком, и на такую конструкцию водружается котёл. Остаётся место для повара/поварихи, поварёнка, небольшого запаса дров и продуктов. Двойка лошадей или мулов тащит сию конструкцию, пусть и не резво, но за пешими поспевает без напряга. Готовить на ходу при посредственном качестве дорог сложно, но кашу с мясом под закрытой крышкой наловчились. Правда в начале вообще ничего не получалось, один поварёнок чуть самого себя не сварил. Конструкция постоянно дорабатывалась.
Осмотрев это убожество, Горо резво застрочил письма всем знакомым чиновникам, генералам и вельможам, сообщая о таком полезном изобретении, которое он обозвал «передвижная кухня Наруто Узумаки». В аниме этим именем мост назвали, в мою же честь полевую кухню. Расту над собой! Пора гордиться.
Кэзуки же играл с двумя сотнями, с моей лёгкой руки обозванными «потешными». Мальчишка был счастлив, и мы частенько отдыхали с этими самыми потешными сотнями. Я вставал во главу одной, он во главу второй, и пошла забава. Мужики друг друга палками колотили. Учились вместе, и мальчишка, если уж признаться, схватывал несколько быстрее. Однако, даже объединившись, мы не могли победить Изао, когда тот присоединялся к игре.
С Хино мы сдружились, несмотря на разницу в возрасте и менталитете. Не помешало даже то, что он получил по ушам от Куро, когда пытался к той пристать. К девушкам вообще не лезли, хватало одного взгляда на их тренировки, чтобы навсегда забыть о приставаниях и перейти в тайные воздыхатели.
С Куро мы всё ближе и ближе, вроде ничего такого не происходит, но отношения развиваются весьма стремительно. Спим в одной постели, но до «того самого» пока не дошло. Я и не тороплюсь, и так чувствую, что скоро, а спешка нужна при ловле блох и нигде больше.
В редкие минутки спокойствия гуляем вокруг, устраиваем пикники, я травлю анекдоты. В целом, нам весело и спокойно. Несмотря на то, что находимся вроде как в войсках, война кажется чем-то далёким и ненастоящим.
Лежим сейчас под древом, на довольно большом и пологом холме, под себя постелили те самые плащи, в которых путешествовали. Был лёгкий ужин из фруктов, Куро дремлет, устроившись у меня на плече. Курама сидит рядом и смотрит куда-то вдаль.
-Нару, там всадник. Скачет сюда. – Роняет она.
-Где? – Всматриваюсь в указанном направлении.
Заметил с трудом, честно говоря, он был едва заметной точкой на горизонте, да ещё и в сумерках.
-Интересно, что случилось? – Я начал потихоньку беспокоиться, ибо всадник гнал довольно быстро, а значит, послание важное.
Куро сквозь дрёму покрепче ухватилась за одежду на моей груди и слегка поёрзала головой. Подул ей на лицо и посадил, помогая проснуться.
-На-на-на… - Пытался сказать что-то гонец, не давая себе времени отдышаться.
-Нападение на нас? – Он отрицательно замотал головой.
-Наруто-доно! Получен приказ занять город Каре! – Наконец справился с собой посланник.
Странное произношение у названия. Это «К» очень сильно отдаёт «Г» и слегка «Х», а в «Р» чувствуется «Л». Язык сломаешь.
Я несколько раз мысленно повторил название, вспоминая, где находится город, и что я о нём вообще знаю. Итак, как и почти все здешние города, примыкает к скале. Стены не высокие, но стоят на довольно высоком валу. Стена три метра, да почти пять довольно крутой насыпи – сходу не возьмёшь. Напротив немного открытого пространства с холмами. Там и встанем, на паре вершин.
Рядом с городком тройка животноводческих ферм, внутри же крошечная плавильня в одну печку, шахта на сырьё для этой печки. Леса вокруг пока хватает на прокорм предприятия, но думаю лет через двадцать, если не раньше, городок Каре перестанет существовать. Ну это если мои войска не снесут его к чертям, ибо у меня просто огромное нежелание терять солдат.
Если кто-то считает, что сдвинуть армию на сотню километров это легко, то он крупно ошибается. Первые три дня Горо тупо считал, по каким дорогам идти, где брать воду, еду, где вставать лагерями, справится ли дорога вообще, как не угробить в процессе движения солдат, где разворачиваться обозам и прочему. Я лишь с умным видом кивал на все его предложения, изредка спрашивая «почему именно так?», дабы потихоньку начать в этом разбираться.
Дальше был день подготовки, когда армия потихоньку переходила в походное состояние, сворачивали самое тяжёлое, грузились, проверяли численный состав, ругались с кавалеристами, что уже этим же вечером ускакали куда-то в горизонт.
Итак, на пятый день мы двинулись в путь, за сутки преодолев страшное расстояние в пятнадцать километров. Каждый час были десятиминутные привалы, один двухчасовой обеденный и ещё куча остановок. Те жалкие сто пятьдесят километров, что отделяли нас от города Каре, мы преодолели за двенадцать дней за вычетом подготовки. Итого – семнадцать суток на то, что современный человек может сделать за час, а я, при помощи Хирайшина, за минуту.
В пути были и проволочки, ибо ушедшая вперёд кавалерия не особо-то заботилась о шурующем вслед войске, нещадно грабя попадающиеся в пути деревеньки, за счёт которых мы и планировали кормиться. Естественно, еды стало недостаточно, и опять недовольный ропот на нового безмерно глупого генерала, который никак ничего по уму сделать не может. Если бы так продолжалось и дальше, я бы угробил собственную конницу, несмотря ни на какие протесты, ибо эти заносчивые и воистину бесполезные полудурки меня дико раздражали. Ну какой от неё толк в горах? Тут нет широких полей, лишь холмы разной степени крутости да те самые горы. Если с холма да под разгон их ещё можно бросить на кого-нибудь, то как использовать их в штурме города, я совершенно не понимал.
В принципе, на что вообще годна кавалерия? Добивание убегающих, это да, тут нет равных. Прямая атака на строй врага? Ну если своих не жалко, то пожалуйста. Строй они проломят за счёт разгона коней, но первая линия с высокой вероятностью шустро отбросит копыта вместе со своими скакунами, а второй по сути уже и не надо, на трупах первой они всю скорость потеряют, если строй рассыпной не использовать. Так что, как мне втолковал Изао – избиение маленьких групп противника в поле, фланговые удары с холма либо в поле, добивание убегающих. Остальное можно, только вот полезность невысокая. Честно говоря, я был разочарован, ибо идеалистический образ этакого всесокрушающего рыцаря разбился о жестокую правду.
Я с ненавистью смотрел на стены этого городка. Одна техника, всего одна, и всё, бери хоть голыми руками, но нужно действовать честно и в рамках миссии. Мы встали лагерем, на сей раз окопались по уму, и начали осаду.
По моим прикидкам, в сём городе от полутора до трёх тысяч жителей и почти тысяча гарнизона. Очень много для нас, очень. Если не смести стены, шансов взять его нет никаких. Плюс у врага есть пушка, о чём мы узнали не от разведки, как должно быть, а на практике, как быть не должно. Счёт потерь открылся – картечь унесла жизни троих и покалечила пятнадцать солдат. Вот тогда-то я и взвыл – одна эта пушка делала штурм лишь способом самоубийства, причём отнюдь не изящным.
Радует одно, пушку они засветили бездарно. Просто шмальнули по наглым разведчикам, вместо того, чтобы устроить кровавый сюрприз при штурме, тем самым посеяв панику.
Лагерь стоял, город, дескать, в блокаде, но на пару месяцев такого положения запасы у них точно есть, а у нас же с этим чуть более печально.
-Итак, предложения? – Спросил я на самом настоящем военном совете.
У нас на столе даже схематичная карта городка лежит, самому рисовать пришлось, ибо на слово «разведка» мне могли разве что покивать. Взобрался на ближайшую скалу, срисовал городок, прикинул пропорции и вот он результат. Весьма полезно в плане представления, но как использовать на практике я не знаю.
-Выход лишь один – подкоп. – Уверенно заявляет Горо, теребя усы.
-Лестницы и на стену! – Фанатично возражает Изао.
-Да половину на подступах положат!
Спор разрастается, как бы снова не подрались, дети великовозрастные.
-А у нас взрывчатка есть? - Вопрос от Кэзуки заставляет вояк отвлечься и вспомнить о хоть какой-то культуре.
-Есть, как не быть! Две телеги верхом! – Горделиво отвечает Горо, как будто именно он выбил эти телеги и притащил их сюда. Хотя всё может быть.
-А если на город горный обвал устроить? Они ж под осыпью живут.
-Потому и живут, что камни сошли и больше падать нечему. – Проворчал я, хотя идея мне нравилась. – Сорвать хоть что-то будет достаточно трудно.
-Так нам много и не надо, лишь бы шахту да склады присыпало, чтоб разбирать долго. – Мальчишка явно волновался от скрестившихся на нём взглядов, но говорил весьма и весьма уверенно.
Я задумался. Вариант то ничего, склады в скале, вход я заметил только один, но запасной наверняка должен быть. Зачем засыпать шахту я не знаю, хотя в ней же народ прятаться во время штурмов намерен, так что да, правильную идею Хино подкинул. Только вот одно неясно.
-Как? – Задал я единственный вопрос.
-Справимся! - С жаром воскликнул Изао. Ну флаг в руки.
В подзорную трубу с мутноватой линзой, каким-то чудом испачканной изнутри, осмотрели место, где полагалось устраивать обвал.
Группу из наиболее смышлёных солдат и трёх мастеров взрывного дела, что путешествовали вместе с той самой взрывчаткой, повёл Изао. Мне не по статусу, пусть и понимаю во взрывах чуть больше ушедших.
Кстати о взрывниках, у меня в подвалах уже третий месяц Дейдара сидит, под подавителями чакры и на весьма скудной кормёжке. Как бы не устроил мне там побег из Шоушенка. Кстати, никаких ртов на ладонях, груди, и иных неположенных природой местах мы не обнаружили, и слава богу. Признаюсь, представляя рот на ладони, я склонялся к несколько мерзко-пошлым мыслям.
-Когда уже? – Кэзуки пританцовывал рядом со мной, и мы по очереди смотрели в подзорную трубу.
Куро и Кураме этого не требовалось, по непонятным для меня причинам, зрение девушек лежало далеко за возможностями не только человека, но и шиноби.
-Сейчас, скоро должно быть. – Я сам с нетерпением смотрел на скалу.
В городе наших сапёров спалили, но сделать ничего не могли. Бахнула куда-то вверх пушка, я резво отобрал трубу, пытаясь понять, каким образом враги смогли задрать ствол на такой угол. Ничего внятного не увидел. Изобретатели хреновы.
-Играй! Конным! – Несвязно заорал я, отдавая приказ.
Да, такая вот прогрессивная система отдачи команд. Трубами да барабанами. Учитывая то, что в гуще боя слышно чуть больше, чем ничего, эффективность не блещет, но перед сражением ещё ничего так.
Пушка перезаряжаться и перенаправляться будет минут пятнадцать, за это время можно неплохо потрепать врагу нервы, подскакать к стенам метров на сто, отстреляться по быстрому, и валить, пока не перезарядились.
Конница сорвалась вперёд, для неё со всей армии собрали арбалеты и боле-менее подходящие для всадников луки, после чего два дня мурыжил их тренировками. Как то ни странно, на сей раз меня послушались. В первый день правда нашёлся индивид, умудрившийся пристрелить собственную лошадь, двое попали по лошадям своих соседей, один умудрился вообще впереди скачущего на ноль умножить, но стрелять на скаку научились, пусть многие и не прицельно. Зато группа человек в семьдесят, вообще не чуяла разницы, с земли они бьют, или с коня на скаку. Вызывает уважение, воинскому делу они научены, и весьма хорошо, только вот чувство собственного величия просто зашкаливает.
В общем, конница промчалась мимо стен, осыпая их стрелами и болтами, причём практически безнаказанно. Ответный огонь был откровенно вялый и столь же неприцельный.
Всадники в среднем успели выстрелить трижды, арбалетчики же в основном один раз, некоторые умельцы два. После чего я скомандовал отход. Нечего искушать вражеских бомбардиров, вдарят по густой коннице картечью – мало не покажется, а на отвлекающем манёвре терять слишком много народу ну никак не тянет.
Наконец, прогремел взрыв. Они что там, все две телеги выгрузили? Как так то? Мощно вдарило, даже на таком расстоянии у меня на пару секунд запищало в ушах и ощутимо ударило в ноги, причём дважды, нет, трижды. Из-за дыма и пыли не видно результата, но думаю разочаровать он не должен. Кэзуки стоит рядом, усердно выбирая, толи ему по детски скакать и радоваться большому бабаху, толи недовольно хмуриться, ибо ничего не видно. В итоге это вылилось в забавное хлопанье ртом с очень серьёзными глазами.
Пыль осела только спустя сорок минут, и я увидел результат предложенной принцем авантюры. Оказалось, я был неправ в своём заключении, что с горы ничего не может сойти, глубоко не прав. Я не знаю, сколько тысяч тонн камней ушло на город, но результат был действительно ужасающий – всё примыкающее к отвесу скалы было уничтожено напрочь, раздавлено и вбито в землю. Даже отсюда слышится плач и крики, удар в тыл осаждённым был страшен, потери наверняка не меньше четырёх сотен человек, не считая замурованных в шахте, да и от припасов удалось отрезать.
По идее, сейчас у них только один выход – капитулировать как можно быстрее. Но нет, гонцы с ключами не бегут, решили стоять до конца? Да их свои же жители через неделю четвертовать начнут. Удар получился по мирному населению, а не солдатам. Это эффективно, но чести мне никакой не дало.
Спустя четыре часа вернулся Изао с почти полным составом группы. Двое солдат были потеряны при подъёме, один при подрыве, остальные вернулись невредимыми.
Хасимото явственно был контужен на оба уха, орал, лез обниматься, пучил глаза и иными способами показывал крайнюю степень перевозбуждения и неадекватности. Дали ему выпить, и отправили приводить себя в порядок, ибо под слоем пыли как раз только глаза и видно было.
Далее в течение недели не было абсолютно никаких подвижек. Осадные орудия, которые мы могли сварганить чуть ли не на коленке, могли бы бить максимум на сто пятьдесят – двести метров, в то время как вражеская допотопная пушка долбила на четыреста. Шансов просто никаких, злость берёт. А гробить людей небольшими пачками, чтобы заставить осаждённых перевести снаряды, я не хочу, да им главное то – порох. А там щебня в тряпку завернут – вот вам и картечь.
Подкоп? Копать такое расстояние, да в скале, тут потребуется как минимум полгода осады. Они от голода раньше сдадутся. Блин, как же хочется взять и отбросить правила, за пару минут взяв сей городок, но это поставит жирный крест на моей репутации.
Я снова вернулся к мыслям о чём-то дальнобойном.
-Баллиста на сколько жахнет?
-С полторы сотни. – Мгновенно ответили мне.
-Да не камнем. –Махнул я рукой. - Стреломёт, типа большого арбалета.
-Тогда… метров на семьсот! – Начав фразу тем же равнодушным тоном, Изао закончил её с огромным воодушевлением.
-С конструкцией знакомы? – Кивок только от Горо, на что Хасимото сморщился.
-Горо-сан, берите народу, сколько вам потребуется. У вас неделя, чтобы поставить мне хотя бы две рабочие машины. – Кимуру передёрнуло из-за столь малого срока.
-Хай! – Поклонился и степенно вышел, уже двигая руку к усам.
Ночью (благо они тут достаточно светлые) меня поднял горн тревоги, осаждённые совершили отчаянную вылазку, надеясь напасть на лагерь. Часовые своё дело знали, врагов заметили и сообщили о надвигающейся угрозе, после чего собственно пошло мясо.
Солдаты шустро выбегали из шатров и успели хоть как-то одеться и похватать оружие, вследствие чего противника встретила не голая безоружная толпа, а полуголая вооружённая.
-Строй! Держать строй! – Донеслись крики сотников и дружный рык бойцов.
-По две сотни с флангов! На окружение! - Ору я трубачу, что шустро выдувает мои приказы. – Кавалерия пусть отсекает от стен, бьёт в тыл. Если враг уйдёт слишком далеко, не преследовать, пушка мать её. – Правда, здесь лишь цензурная версия, больше половины слов заменяли матерные аналоги.
-Плавней разворот! Шаг! В шаг! Что с правым флангом, пьяные бабуины, какого хуя они сломали линию?! – Разорялся я, впадая в какое-то неадекватное состояние.
Азарт, просто сумасшедший азарт захлестнул меня с головой, не удивлюсь, если у меня сейчас глаза горят самым настоящим огнём. Сердце стучит в ушах, я смотрю на закипающий бой, на нашу победу.
Около семисот нападающих, да в чистом поле? Шансов у них нет. Центр построился и стоит твёрдо, правый и левый кулак, наконец, действуют как надо, начиная охват, конница пошла отсекающим манёвром, запирая нападающих. Тихий рокот от катящейся лавины и воистину страшный удар в тыл. Они находят волнами, россыпью. Удар, первой линии и разворот в сторону, дабы не увязнуть, а после следующая волна.
Кольцо замкнулось. Враг дерётся отчаянно, но шансов прорваться назад нет.
-Тесней строй! Держать щиты! Плотнее! Дави! Шаг! Шаг! – Доносились до меня крики команд.
Темнота и паника, запах страха и крови, отчаянные крики, разъярённый рёв, глухие удары о стену щитов, через которую второй ряд усердно тычет копьями. С каждым шагом врага стискивает всё сильнее, израненные они падают под ноги наступающим солдатам, что просто вбивают их в землю, ставшую грязью. Они просто идут по чужим внутренностям и замешанной крови, всё сильнее стягивая кольцо. Паника нарастает, удары конницы сеют ужас, но попытки бежать заканчиваются на пиках всадников или на их же мечах.
Спустя полтора часа всё было кончено, жалкие остатки сдались в плен, причём крики о сдаче начались ещё минут двадцать назад, но сейчас они стали всеобщими.
Итоги этого ночного боя удручали. Враг потерял четыреста пятьдесят человек убитыми и сто семьдесят пленными. Наши потери составили почти триста пехоты и около сорока всадников. Впрочем, пятнадцать из них только потеряли коней, а не свои жизни. Ещё около сотни раненых, выживут не все. Сказалось всё же ночное нападение, снаряжение было не полным.
Я не знаю, насколько впечатляющ этот результат, но победа есть победа, боевой дух неслабо подскочил, начали поговаривать, что что-то я таки понимаю, да и с кавалеристами отношения повысились до нейтральных.
Итак, исходя из допроса пленных, в городе осталось не больше пятисот действительно боеспособных солдат, остальное – ополчение, куда брали даже женщин. Голод ещё не начался, но ещё месяц, и если склады они не откопают – всё, конец. Можно просто подождать, но чёрт, это долго. Хотя меня и уверяют в обратном, мол, невероятно быстрая осада получается. Вот если бы год, или полтора под стенами стоять, тогда да, затянувшаяся кампания. Уточнили расположение зданий, основные ориентиры, короче, выдавили всё, что можно.
Вопрос, что с ними делать? Горо говорит банально отрядить полсотни всадников для конвоя, да продать пленных на каторгу, деньги взять себе. Работорговцем я быть не захотел, хотя меня и уверяли, что это совсем не так, нечего подменять понятия, и вообще все генералы этим занимаются.
Отрядил пленных в землекопы, на чистку выгребных ям и прочую неприятную, но полезную работу, а дальнейшую судьбу решу позже, или решат без меня, как дело повернётся.
Отряды мародёров отлично справились с задачей, обобрав вражеские трупы до абсолютно голого состояния. Имущество своих погибших делилось десятниками и сотниками отрядов, к которым погибшие принадлежали. Не обошлось без драк и прочей канители, но вроде бы всё устаканилось. Домой родственникам отправлять будут только оружие и броню всадников, у пехоты же с ценностями не очень густо, так что там уж как сами десятники разберутся.
Трупы своих похоронили в братских могилах с соблюдением всех обрядов, священники всевозможных божков нашлись в обозе. С ними пришлось целую войну выдержать, ибо они хотели долю в добыче за то, что ничего не делали. Угроза повесить их всех рядком сработала, мотивировав бесплатно отпустить религиозные обряды, но совершенно не прибавила мне популярности.
Тела врагов же банально сожгли и прикопали оставшееся, возиться не было желающих. Вонь стояла жуткая, дым тоже. Блевать хотели все, но не все могли себе это позволить. Ветер гнал дым на город, так что осаждённым было очень весело, не представляю витающих настроений.
Через два дня ворота крепости открылись, и оттуда повалил народ, простые жители, не солдаты. Видимо, осознали положение, и гибнуть от голода в той безнадёге не пожелали, только вот мне они тоже даром не упали, со своими бы справиться. Десять тысяч человек на четырёх руководителей да без нормальной связи – это очень много. Те четыре сотни вроде и погоду не сделают, но даже один затесавшийся диверсант, отравивший воду, может прикончить не меньше сотни солдат.
До лагеря их не допустили, выделять коридор для отхода тоже не стали. Если уж так выйти хотелось – пусть под стенами сидят, мне не жалко. С высокой вероятностью, их комендант просто пытался избавиться от лишних ртов и тянул время. Пущай теперь танцует, как хочет. В итоге вся толпа втянулась обратно.
Через пять дней мне таки прикатили стреломёты и некое подобие стрел для них. Криво, грубо, но работать должно. Испытали, просто стреляя куда-то в город. Постройки в основном каменные, но всё же решили использовать зажигательные заряды. Я лишь криво улыбался, глядя на них. Просто наконечник обычной стрелы-копья заворачивался в просмолённую тряпицу и поджигался, после чего следовал выстрел куда-то за стену.
К исходу дня одно осадное орудие сломалось, второе же продолжило стрельбу до самой ночи, расчёт уже приноровился к машинке и смог боле менее целиться. Результатом стал пожар, сверился с картой. Подожгли обычный жилой дом, но тоже неплохо. Потушили быстро, но жить в нём теперь нельзя, крыша отсутствует.
За сутки починили второй стреломёт и прикатили третий. Третий работал над тем, чтобы достать пушку, а потому делали его дольше и подгоняли максимально качественно.
Расчёт не оправдался, стрелы носило ветром, и точность была соответствующая. То есть, в нужный район, но как прилетит неизвестно, ветер мог снести и метров на двадцать. Результатом стало то, что наш замысел поняли и пушку спрятали.
К вечеру мы устроили ещё пару пожаров, а на закате произошло то, что у артиллеристов называют «золотой выстрел».
Стрела на встречном ветре поднялась высоко, очень высоко, и потеряла почти всю свою энергию. Повисла в высшей точке и медленно повернулась вниз, почти вертикально падая куда-то за стену, совсем рядом с ней. Даже огонька не видно было, так, иногда проблёскивало что-то рыжее. И вот, это рыжее блеснуло на самом гребне стены. Две секунды и мощный взрыв, что осыпал крошечную часть укреплений. Но сам факт! Чёрт побери, они точно попали в пороховой бочонок. Иначе и быть не может.
Попытку атаковать пресекли залпом из пушки, оказывается, порох мы выбили отнюдь не весь. Положили почти двадцать всадников, но те наплевав на команду отходить, кинулись вперёд, почти доскакали до пролома, и получили второй залп.
Картечь с такого расстояния это страшно, очень страшно. Всадники попытались было ворваться внутрь, но встретили их твёрдо. Пришлось откатиться ни с чем.
Хоть третий залп сделать не дали, стреломёт выщелкнул бомбардира, я прямо видел как здоровенная стрела прошила его насквозь, пройдя сквозь грудь и выбив из спины брызги крови и куски позвоночника. Довольная ухмылка поползла по щекам.
Брешь в стене сторожил первый стреломёт, не подпускал никого, совсем. Нечего, а то заделают ещё. Второй сконцентрировался на том, чтобы поджечь-таки казарму, но выходит не очень. Мы чётко знаем, крыша черепичная, стены каменные, но перекрытия и вся мебель деревянная. Этот расстрел беззащитных продолжался до самой ночи, после чего первый и третий расчёт отправился спать, а второй сменился, оставшись сторожить брешь.
Утром, дали двойной залп куда-то в город. Этакое «доброе утро» для случайного человека. Наши гостинцы не оценили, жахнули в ответ из пушки, но что удивительно, ядро почти долетело, осталось всего метров этак сорок до наших позиций.
-Какого хрена? – Спросил я, хмуро глядя на суету на стенах.
-Больше пороха забили. – Ответил Кэзуки.
-А толку? Ну выстрелили чуть дальше. Зарядят так ещё раз – пушку порвёт. – Подключился Горо.
-А если не порвёт?
Через некоторое время дали второй залп, но на этот раз недолёт составил больше сотни метров.
-Пусть наши прижмут их. На нервы действует.
Баллисты первый десяток стрел вписали в стену, на разном расстоянии от требуемой пушки. Дальше немного накосячили с высотой, отправив их далеко в город, ну а минут через пять, таки прижали пушку, заставив убрать её оттуда, и убив ещё как минимум семь человек.
К обеду таки заполыхала крыша казармы, третий же расчёт метким выстрелом разбил окно в ратуше. Но ни дыма, ни огня не было, либо гореть нечему, либо потушили быстро.
На следующее утро опять устроили побудку городку, а к обеду умудрились, наконец, достать пушку. Кавалерия выдвинулась вперёд, маячила на границе, заставив выдвинуть орудие и тем самым показать, куда нам бить. Конница дразнила врага, но не шла в атаку, строго соблюдая инструкцию. Прошлое самоуправство обошлось им потерей трети личного состава.
Тот же третий расчёт великолепно справился с задачей. Стрела пошла вверх, казалось, что не дотянется, но она ударилась в зубец и срикошетила вперёд. Не в пушку, а в пороховые заряды рядом с ней. Громыхнуло, зубцы смело вперёд, а так же было отлично видно, как с жалобным звяком в нашу сторону слетел погнутый ствол. Есть! Да! Теперь можно штурмовать!
-Непрерывный огонь, сейте панику! – Приказ стреломётам.
Бессмысленно, конечно, но пусть стараются. Можно сказать, что именно они взяли город, нам осталось только руку протянуть.
-Играй штурм! – Это уже для всей армии.
Спустя два часа наша громада двинулась вперёд, укрываясь за щитами, медленно, но неумолимо. Щиты не только ручные, но и огромные осадные, за которыми и десяток человек может спрятаться.
-Арбалетчики, луки, дави на стенах! Чтоб носу не совали!
Со своей задачей стрелки справлялись, но в ответ всё равно летели стрелы, а когда подошли поближе, и камни, деревяшки, да даже цветочные горшки.
-Дозвольте первую сотню вести! – Изао упал на колени.
-Веди. Дай мне стены. – Ответил ритуальной фразой.
Хасимото просиял и побежал к первой волне, что вот-вот достигнет пролома. Будет жаль, если он погибнет в бою, но ответить иначе я просто не мог. Это бы рассорило нас на всю его оставшуюся жизнь.
Город наш. Осталось лишь взять его с наименьшими потерями. Изао действительно ворвался внутрь во главе первой сотни, что была вооружена и подготовлена не в пример лучше остальных. Через двадцать минут распахнулись ворота, к этому времени стены уже практически полностью были наши, бой скатился на улицы, всадники сновали тут и там, топча всё, что попадалось под копыта коней.
Камни щедро омылись кровью.
-Стены ваши. – Вновь упал на колено подбежавший Изао.
-Слава! – Ответил опять же традиционно.
Город пал. Защитники перебиты. Несколько пожаров, завал, в двух местах разбитые стены, залитые кровью улицы, трупы своих и чужих солдат. Вот он, облик кровавой победы. Теперь я как военачальник должен прокатиться по улицам со знаменем и воздеть его вверх на главной площади. Во взглядах горожан плескался страх, плакали дети. Они полностью в руках победителя, а значит, с ними можно делать всё, что угодно. Дать солдатам волю на прокорм – выгребут всё, что есть в городе, до последней тарелки, женщинам тоже достанется, большая часть после такого понесёт, если не погибнет.
Буквально через день после штурма прибыл гонец с письмом о том, что моя миссия закончена, пора возвращаться в Коноху. Я улыбнулся. Но сначала одна детская мечта, чистое ребячество.
-Кто первым вошёл в город? – Заорал я. – Первый ступивший на улицы, ко мне.
Спустя некоторое время ко мне подошёл какой-то паренёк лет двадцати, с сомнением косясь на инструменты в моих руках. Я с удивлением узнал в нём одного из спешившихся кавалеристов.
-Твой щит.
Парень упал на колено и протянул требуемое. Каплевидный, настоящий, хорошая работа. Даже жалко. Но надеюсь, парень оценит жест.
Иду к воротам, прижимаю щит и одним ударом вгоняю первый гвоздь. Второй, третий. Всего пять, по одному на каждую тысячу войска, о чём я объявил. Жест оценили, посмеялись, сказали, что добрую традицию начал. Но всё же некоторые просто крутили пальцем у виска. А мне плевать, я просто мечту исполнил, заодно неосознанно подарив этот городок владельцу щита, что вызвало бурю завистливых криков и ещё большую бурю восторженных.
Вместо многочисленных трофеев, вроде статуй и посуды местной знати, всю свою долю взял деньгами и золотом. Путь немного, зато действительно нужно.
К вечеру я тепло попрощался с Кэзуки, успевшим сильно измениться за те три месяца, что я с ним провёл. Мальчишка стал серьёзней, уверенней, но при этом не растерял своей энергии. Так же лихо обставил меня в полководческом таланте. Горо и Изао просто пожали руки.
-Ну что, домой?
-Угу. – С зевком протянула Куро, которой в этом походе было банально скучно, как и её подруге.
-Хирайшином?
-А сил хватит? – подняла бровь Курама.
Лететь через полконтинента действительно тяжело, но запаса должно хватить. А хотя, зачем истощать себя, по дороге я ведь оставил пару меток. Прыжок на треть пути, день отдыха, прыжок ещё на треть и день отдыха. Итого через три дня дома.
Мы появились в ста метрах от ворот, изрядно потревожив охрану. Никого нет – раз, и три человека появились, причём беззвучно.
Идём по улицам, а я пытаюсь понять, изменилось ли хоть что-нибудь, за время моего отсутствия, или нет. Вроде бы всё по старому, всё так же хорошо, только изредка стали попадаться тёмные одежды с символом Учиха на спине, полиция таки разворачивает работу.
Сакура вроде бы уже должна на седьмом месяце быть. Два месяца отпуска, месяц в деревне, да три с половиной моей миссии. Может, даже восьмой, прикинул я. Хм, как бы у Саске проблем не было. С тайной свадьбой то. В Шион я не сомневаюсь, но ведь нужно и моё подтверждение.
А к чёрту всё, завтра все проблемы, а сейчас в свой квартал.
Прямо на входе в квартал стоит лавка печатей, у которой толпа, не смотря на позднее время. За прилавком Сай отбивается от настойчивых покупателей, доказывает, что на сегодня всё распродано. Причём ругается он весьма эмоционально, машет руками. Видимо, пока меня не было, его скорлупу таки вскрыли.
Помахал рукой зависшему парню и пошёл дальше.
Встретил Атсуши, что играл в догонялки с близняшками. Они весьма активно носились друг за другом, причём девочки использовали чакру, но паренёк проигрывать не собирался и вертелся ужом.
Зашёл домой, обрадовал Кумико, сразу убежавшую готовить что-нибудь праздничное, принял душ, переоделся и развалился на диване, смотря в пустой камин. Отдых-отдых. Сладкое слово. Куро устроилась рядом, заворочалась, пытаясь устроиться поудобнее.
Курама заняла кресло, и тоже провалилась в полудрёму.
-Дэйсьюк?
-Наруто-сама, за время вашей миссии происшествий нет. Квартал поддерживается в порядке, ресторан открыт, наш клан кормится бесплатно. Новости из порта положительные, только камень чуть подорожал. Ну и с Сенджу сейчас что-то делается, вроде как нам. – Совсем не официально доложился старик.
-Отлично, я со всем разберусь. Спасибо, можешь идти.
Перед сном произошло ещё одно маленькое, но важное событие.
-Наруто? – С намёком спросила Куро.
Понятно без слов. Отказываться я не стал. (Подробности в главе-бонус)
Утро было великолепным, я выполз из под Куро, закинувшей на меня ногу и обнимающей руками, принял душ, перекусил лёгким завтраком, приготовленным предусмотрительной Кумико, и умчался на доклад, одевшись в кимоно с большим клановым символом на спине.
Отчитался о миссии, подтвердил свадьбу Саске и Сакуры, теперь та полноправная Учиха, ну и обсудил несколько мелочей.
-Неплохо, совсем не плохо. – Шипяще прокомментировал каге мои действия.
-Орочимару-сама. Мне сказали, начался процесс по Сенджу. Я бы хотел узнать подробности.
-Закончился процесс по Сенджу. – Усмехнулся каге, причём как-то очень хитро.
-Эм, и каковы результаты?
Началось всё весьма и весьма заурядно. Во все банки были отправлены постановления о заморозке счетов Сенджу, датированные гораздо более ранними числами, чем эти постановления были написаны. Ссориться с деревней банкиры не захотели и постановление выполнили. Далее был фарс – судебный процесс, на котором Дайме велел компенсировать вред, нанесённый предательством. Естественно, сумма до последнего нуля совпадала со всеми сбережениями Цунаде. Не осталось ни копейки, ни в стране Огня, ни где-либо ещё. Около полумиллиарда Рё упало в бюджет Конохи, на что их пустить ещё не решили. Причём в паре банков сумму счёта выдали-таки Цунаде, успевшей снять деньги до заморозки, и разницу банкирам пришлось грести из своего кармана. Досталось гонцам, дескать просрочившим донесения. Спустили собак на невиновных, ибо к шиноби лезть всё же страшно. Теперь дабы открыть счёт, Цунаде придётся дико постараться.
Дальше вообще трагикомедия. Так как нет ни одного наследника Сенджу, был созван совет кланов, решать, что делать не с деньгами, а имуществом. По кусочку отхватили почти все, потом «вспомнили», что я как бы дальняя родня, но родня же, и от моего имени прикарманили все предприятия. Имя то использовали моё, но оформляли на Коноху. Я начал закипать на этом моменте повествования, но Орочимару шустро остудил, ибо и так твоим не было, так нехрен лезть.
Таким образом, поделили почти всё, мне же достался Лес Смерти, да, тот самый, и солидная прибавка к клановому кварталу. Всё остальное проплыло мимо. За этим меня и отправили в ту таракань, чтобы не лез и не мешался, пытаясь захапать больше положенного.
Так же прямо сейчас мне подсунули бумажку, о признании четырёх бастардов настоящими Сенджу. Я с удивлением уставился на первое в списке имя, Тензо. Он таки тут есть и, судя по всему, владеет стихией дерева. Вот это поворот, здесь есть Ямато, только не как плод генной инженерии, а как плод загулявшего соклановца Цунаде. Жаль, остальные мне совершенно не знакомы, но подозреваю, были спрятаны в анбу. Совсем не удивлюсь, если там и пара Узумаки найдётся, на всякий случай. Сей бумажкой я от своего имени создаю новый клан Сенджу, причём имею право решить, каким он будет, хоть побочной ветвью Узумак.
-Вот чёрт. – Тихо и беззлобно ругнулся я, выводя «свободный клан».
Орочимару в ответ улыбнулся и посмеялся в своей манере, протянув другую бумажку. Я замер, огромными глазами смотря на вроде знакомые буквы, и пытаясь осознать написанное.
«Наруто Узумаки, великородному главе великого клана Узумаки, даруется право основать город Узушио, в исконных землях его клана. За великие военные успехи, сим указом дарую так же побережье, супротив будущего города, в размерах пятидесяти километров в каждую сторону, за исключением пересечений с владениями иных».
И размашистая подпись нашего дайме, подпись Орочимару, оттиски нескольких печатей. Что за хрень, я даже в планах этого не имел. Весь расчёт строился на том, что я остаюсь в Конохе и становлюсь шестым Каге, а это, это подстава. Подарок, подобный удару в спину. Видимо, планы на меня изменились. Чёрт. Кого же они теперь видят следующим каге? Саске? Вряд ли, но может быть. Может кого-то из Хьюга, это тоже вариант. Одно ясно – на меня больше не ставят. Чёрт, за эти три месяца произошло гораздо больше, чем я думал. Да и бумага эта - фарс. Они подарили то, что и так моё. Разве что кусок пустого побережья сверху прилепили. Забавный факт - "великие военные успехи" мне приписали ещё до взятия города. Ничего не понимаю.
Расслабленно улыбаюсь и благодарю Орочимару. С возрождённым Узушио получится даже легче. Улыбка превратилась в хищный оскал.
/*нем. - порядок должен быть
Примечание к части
Сыровато конечно. Да, ГГ местами крупно заблуждается насчёт кавалерии, но не быть же ему гением во всём?