В шестом вагоне Галину приняли тепло и радушно, хотя и несколько настороженно. Помогла хорошо продуманная легенда и немного рекомендация от Миши.

Ее пригласили в купе, правда, не в четвертое, а в пятое, где уже дожидался, скучая, один потенциальный игрок.

Галина заняла место справа у окна, вольготно расположившись на диване, и исподволь осмотрела своего будущего соперника. Интеллигентного вида мужчина, лет пятидесяти. Худощав, неважно одет и неровно пострижен. Похож, скорее, на штатного инженера, чем на мошенника. Галина уж усомнилась, не фраер ли это, которого собираются обувать наравне с ней? В карманах такого скверного и столь заношенного костюма вряд ли водятся большие деньги.

Но тут же она отмела эту мысль. То-то, что не водятся у инженеров деньги на картишки. Это — подсадной, который, вернее всего, будет проигрывать и плакать над каждым ушедшим от него рублем, как нанятые плакальщицы рыдали некогда над мертвым фараоном. Или у него будет другая роль…

Что ж, у каждого своя роль. Игра есть игра.

Через пару минут в купе вошли еще двое. Высокий колоритный кавказец с бритым загорелым черепом и густой ухоженной бородой, не слишком длинной, но довольно кустистой, чтобы придавать своему обладателю вид дикий и грозный. Он сел у окна, напротив Галины, и тотчас широко улыбнулся ей, совсем даже не из вежливости и совсем даже не вежливо.

Второй вошедший ничем, кроме толстой золоченой оправы своих очков, не выделялся. Плешивый, не гладко побритый, ворот рубашки заглажен криво, галстук повязан несимметричным узлом.

Мужчины представились, пожав друг другу руки и кивнув Галине. Она тоже представилась, назвавшись Глафирой.

Очкастый достал запечатанную колоду и, улыбаясь, дал возможность присутствующим оценить целостность фабричной упаковки.

«Инженер» предложил играть, положив на колени его чемодан. Так, мол, удобнее, а то сидящие с краю все время будут вынуждены тянуться и прятать друг от друга карты.

На чемодане так на чемодане, тем более что багаж «инженера» оказался удивительно легким. Галина подумала даже, что в чемодане этом нет ничего, кроме десятка новеньких колод.

Очкастый распечатал колоду и, вытащив календари и две запасные карты, принялся старательно смешивать карты, нарушая заводской — сначала двойки, потом тройки, четверки и так далее — порядок укладки.

Он то просто перемешивал их, как это делают большинство любителей, то делил надвое и либо раскладывал половинки веерами, чтобы потом вложить один в другой, либо сдвигал их и, отогнув углы, постепенно отпускал, так что образовавшаяся в итоге стопка составлялась, чередуясь, то из карты левой стопки, то из карты правой.

Позабавив присутствующих этими трюками, он раскидывал колоду на несколько стопок, собирал вновь в произвольном порядке и принимался тасовать по новой.

Галина, не скрывая, скучала, дожидаясь начала игры.

«Инженер», казалось, следил за этими дешевыми трюками с искренним интересом.

Кавказец с не меньшим любопытством созерцал, прикрывшись рукой, грудь сидящей напротив «Глафиры». Он так буравил ее взглядом, что Галина засомневалась уже, не добуравится ли он до спрятанных в лифчике денег.

Вообще-то это хорошо, что генацвале так проникся к ее формам. Меньше будет следить за руками, а у него шансов заметить нечистую игру больше, чем у остальных присутствующих.

Наконец очкастый закончил свои выкрутасы, еще несколько раз перекинул колоду и положил на чемодан.

Он обвел соперников внимательным взглядом поверх своих дорогих окуляров и произнес:

— Что ж, люди собрались незнакомые. — Он сделал паузу, чтобы поочередно кивнуть каждому из игроков. — Игра серьезная. — Снова театральная пауза и потом с любезной улыбкой долгожданное: — Начнем по маленькой?

Галина думала, что «по маленькой» — это минимум по пятерке, но «инженер» первым бросил на стол свою зеленую ставку и спросил, азартно потирая руки:

— Ну что, по трешке?

— По трешке, — с сожалением отвлекаясь от Галининых персей, подтвердил кавказец, с размаху припечатав к чемодану свою купюру, будто забыл, что играет в покер, а не зашибает в домино.

— По трешечке, — таковая нашлась и у очкастого.

Его купюра была новенькая, хрустящая. Он выложил ее бережно, строго параллельно одной стороне чемодана и безупречно перпендикулярно другой. Положил, погладил, словно прощаясь, потом убрал бумажник во внутренний карман пиджака, как бы и не собираясь больше доставать из него денег.

Очкастый сам же и начал сдавать. Стоило бы кинуть жребий, но никто не возразил. Галина тоже промолчала. У нее трехрублевая купюра была единственной. Не запаслась она мелочью.

Он сдавал медленно, аккуратно раскладывая карты по углам чемодана и старательно ощупывая каждую — не попалось ли случайно две? Закончив раздачу, улыбнулся с видимым облегчением. Даже засмеялся, будто мальчишка, прошедший по карнизу первым и теперь предвкушающий зрелище, как тот же трюк повторят за ним менее смелые товарищи.

Игроки выглядели чересчур сосредоточенными. Это некстати. Лучше бы они разговорились, расслабились. Тогда Галине будет проще применить свое мастерство, изрядно поутраченное из-за столь долгого перерыва.

Галина подняла свои карты, развернула их к окну и поерзала недовольно.

— Ой, мальчики, как у вас тут в купе неуютно! — Она переменила несколько поз, попутно поправив выбившийся локон и расправив кокетку на платье. — Остро не хватает заботливых женских рук.

Все трое мужчин, как по команде, подняли глаза от своих карт и посмотрели на нее.

— Ног, между прочим, тоже не хватает, — многозначительно двигая орлиными бровями, поведал кавказец.

Двое других засмеялись. «Инженер» закхекал в кулачок, очкастый издал деревенское гы-гы-гы, никак не вязавшееся с его солидными окулярами.

— А вот пошлостей говорить не надо. — Галя поджала губы. — Я замужем.

— Виноват. — Кавказец поднял руки, как бы сдаваясь. — Молчу.

При этом он развернул свой веер так, что можно было легко заглянуть в него. Галина обратила внимание на его карты. Но не эта минутная удача заботила ее. Кавказец то ли случайно показал свой «товар», и тогда его можно брать голыми руками, потому что аппетитная женщина интересует его больше, чем игра. А возможно, это умело разыгрываемый спектакль, и тогда нужно держать ухо востро.

Понять бы еще, играют ли эти дяди против нее скопом или каждый будет урывать в собственную кормушку.

— А где же, пардон, ваш муж? — меняя карты, поинтересовался кавказец. Неужели его и впрямь так волнует эта тема? Или он тоже пытается отвлечь Галину? Заговаривает ей зубы, морочит голову, чтобы сообщники могли без помех химичить с картами.

— Муж мой дома. Остался работать, — сообщила она и улыбнулась при мысли, что пока ни слова не солгала. Говорить полуправду всегда легче, чем врать. Во вранье быстро запутываешься, а полуправда журчит себе без помех.

— Остался работать, — эхом повторил «инженер», с сомнением качая головой.

— Муж мне верит, — продолжала Галина, прикупая две карты и выкладывая на кон деньги. — Послал отдохнуть в Сочи.

— Одну? — оживился «инженер». — Неужели есть такие дураки?

Снова все засмеялись. Даже Галя снисходительно улыбнулась, приветствуя этот грубоватый комплимент.

— Добавляю пятерку. — Очкастый достал из бумажника «синенькую», такую же новую и хрустящую.

Интересно, подумала Галина, когда ему надоест каждый раз доставать и убирать свой бумажник? Вслух же она продолжала мести какую-то пургу о своем муже, внутренне веселясь оттого, насколько далек ее Лешка Жгут от этого образа.

— Он, между прочим, инженер-механик. Начальник автомастерской. — Она кинула по сторонам быстрые взгляды, пытаясь по выражению лиц определить, какое впечатление произвела ее выдумка. — Так что может позволить жене отдохнуть.

— Я пасую. — Кавказец бросил карты.

— Я тоже, — не дожидаясь очереди, бросил карты «инженер».

Галина молча положила на кон червонец.

— Взаимно. — Очкастый уравнял ее ставку. — Открываем?

Открыли карты. Очкастый выложил две пары против трех дам у Галины.

— Ой, я выиграла! — Радостно улыбаясь, она сгребла нехитрый выигрыш и, сияя как пряжка полковника Борзова на разводе части, предложила повысить ставки. — Может, по десяточке?

— Рискнем! — заговорщически подмигнув ей, согласился кавказец.

— По десяточке. — Очкастый засопел, выкладывая на стол «красненькую». Он только что не всхлипывал, отпуская эту бумажку.

— Ой, знали бы вы, какая у нас тут скука, — продолжала болтать Галина. — Развлечения — кино да карты. Так что учтите, я о-го-го какой игрок! Я всех обыгрываю, даже мужчин.

Она выразительно посмотрела на «инженера», тот криво улыбнулся в ответ и спасовал. Кавказец восхищенно причмокнул, обеспокоенный тем, что внимание дамы переключилось отчего-то на соперника.

Игра шла вялая. Все сомнения относительно того, что перед ней одна шайка, у Галины испарились.

— Вскрываемся? — даже не торгуясь, предложил кавказец.

Вскрылись.

— Я опять выиграла! — подпрыгнув от радости, воскликнула Галина и обвела мужчин сочувственным взглядом. — Мальчики! А вы играть-то умеете?

Сыграли еще несколько конов. Выигрыш Галины перевалил за три сотни. Смешно сказать, ровно столько составляли все их с Алексеем сбережения, накопленные за годы службы и прозябания в этом богом забытом военном городке. Триста двадцать шесть рублей без вычетов за десять минут перекладывания раскрашенных картонок!

Она продолжала выигрывать.

Кавказец снисходительно улыбался. «Инженер» скис, рассеянно теребя полы пиджака. Покрасневший от злости очкастый выбирал толстыми короткими пальчиками новую купюру.

— Может, по четвертной? — разошлась Галина.

Очкастый не смог сдержать улыбки.

— Удача кружит голову? — нараспев спросил он, то ли цитируя кого-то, то ли просто считая такую манеру говорить остроумной.

— На то она и удача, чтобы кружить голову, — ответила Галина, игриво взглянув на кавказца.

— Риск для мужчины как небо для птицы! — расцвел под этим взглядом кавказец и бросил на середину двадцать пять рублей.

«Инженер» просто выложил деньги, без комментариев и лишних слов.

Сто рублей — больше Галиной месячной зарплаты — лежали на полупустом чемодане, дожидаясь, пока сверху, прикупая и торгуясь, насыплют еще, а потом решат судьбу этих денег несложными манипуляциями.

Галина собрала деньги в аккуратную стопочку, взвесила ее в руке, как бы обдумывая что-то.

— А может, серьезную игру? — понизив голос, предложила она. — У меня есть нераспечатанная колода.

Кавказец и «инженер» переглянулись. Мимолетный обмен взглядами не ускользнул от Галины, лишний раз подтверждая ее опасения.

Предложение приняли. Очкарик — с вежливой улыбкой, «инженер» — с тяжелым вздохом. Кавказец махнул рукой и что-то сказал на родном языке.

— Это вроде вашего «была — не была», — пояснил он играющим.

К Галиному удивлению, никто не возразил и против новой колоды. Насколько она знала, крап — один из основных способов мошенничества в игре, и раз игроков устраивала некрапленая колода, то это были шулера высокой квалификации.

Первую раздачу выиграла Галина. Как и в предыдущие разы, ее карты не были особенно сильными, а двое из трех соперников пасовали.

Вторая раздача пошла по иному сценарию.

Началось с того, что сдвигавший колоду «инженер» как-то странно скрючил руку, опуская карты на чемодан. Пальцы были плотно сжаты, рука развернута так, что Галине колода была не видна. Быстрое, выверенное движение, и затем пальцы разошлись, кисть руки расслабилась, но не было сомнений, что в эти полсекунды несколько карт переместилось из руки «инженера» на верх стопки.

Галина насторожилась. Вот теперь начинается настоящая игра, фартовая. Теперь не зевай! Зазеваешься — эти ребята живо разденут тебя до нитки, да еще шкуру спустят.

Галине стало не по себе. Она поежилась, поерзала на своем месте.

Очкастый сдал. Кавказец прикупил две карты.

Галя прикинула в уме. Если кавказец, сидящий первым от раздающего, прикупает две карты, значит, очкастый сдал ему три карты. Выходит, в руке у «инженера» было зажато девять карт? Что-то многовато. Скорее всего, подмешали две, а третья пришла к генацвале самым законным образом. Либо эта шайка крутит иначе. Определенно, они делают что-то не так, как ожидала Галина. У них какой-то свой особый способ.

Галя запаниковала. Что, если ей не удастся выиграть? Что, если она лишь спустит занятые у всех подряд деньги и вместо помощи подкинет Лешке еще кучу долгов? Конечно, Марина, или Ворон, или еще кто-то из одалживавших ей не станут требовать деньги назад немедленно, хотя Марине с Альбиной придется ох как несладко. Их мужья обнаружат недостачи в семейном котле, возможно, уже завтра…

Тогда пусть уж лучше ее в случае неудачи действительно сбросят с поезда. Нет у нее сил возвращаться в городок. Нет у нее сил видеть голощекинскую рожу. Нет у нее больше сил барахтаться в этой выгребной яме, которую называют счастливой жизнью.

Галина прикупила карту, надеясь на стрит, но получила только двух валетов. Не бог весть что. Она спасовала.

— Я выиграл! — сообщил кавказец довольно, хотя чуть дернувшийся уголок рта выдал его истинные чувства: досаду, что Галина поставила так мало. Должно быть, эти шулера возвращают потом друг другу проигрыш и делят только деньги, выкачанные из фраера — в данном случае из нее.

Следующая раздача началась с того же фокуса, что и предыдущая, только на сей раз раздавал кавказец, а очкарик подкладывал ему нужные карты. Интересно, как они решили, что это должны быть за карты, если первой под раздающим сидела Галина?

Стали прикупать.

Не подав вида, что начала кое-что просекать в махинациях соперника, Галина для блезиру прикупила одну карту и спасовала. С доставшимся барахлом ее не спасла бы ни одна нужная карта, ни даже две. Просто ей не хотелось доставлять за обмен лишние деньги прежде, чем она поймет всю механику мошенничества и дождется нужного момента для контратаки.

«Инженер» и очкарик поторговались немного без особого азарта, после чего первый открыл трех дам, а второй — трех королей.

— Я выиграл! — радостно констатировал очкарик, приподнимая свои стекла, чтобы свысока взглянуть на проигравших.

Подошла очередь Галины. Она взяла колоду, поперебрасывала карты из руки в руку, не слишком ловко, не слишком быстро.

Виновато посмотрела на мужчин и протянула вперед ладонь с растопыренными пальцами.

— Руки от волнения мокнут, — пояснила она и продемонстрировала руку каждому, почти поднося ее к носу, точно предлагая присутствующим убедиться в серьезности ее беды.

Естественно, каждый из мужчин глянул на эту руку. Если не из интереса, то просто машинально.

Пока одна рука Галины красовалась над чемоданом, безымянный палец второй руки изящным движением скинул нижнюю карту— короля червей — в складки румынского платья.

Никто ничего не заметил, и Галя спокойно раздала карты.

Ей было интересно узнать, что предпримут ловкие игроки на сей раз. Ведь преимущества, обеспеченного своей раздачей, у них уже не было.

Ее любопытство удовлетворилось довольно быстро. Еще на первом круге торговли очкарик переменил позу, сложил карты вместе и, в сотый раз доставая деньги из бумажника, на секунду опустил карты под чемодан. Всего на секунду рука исчезла из поля зрения Галины, но она не сомневалась, что этой секунды вполне хватило очкарику на то, чтобы отделить от четырех карт одну, необходимую «инженеру». Возможно, в эту же секунду он уже передал карту и получил взамен другую. А может быть, шулера обменяются картами чуть позже — это уже вопрос техники. Гораздо полезнее было бы понять, как «инженер» дал понять сообщникам, какая именно карта ему нужна. Разгадать код, которым шулера передают друг другу информацию, — вот что ценно. Но для этого нужно было долго, очень долго наблюдать за ними. Слишком долго, чтобы Галина могла себе это позволить.

За окном мелькнул знакомый пейзаж, проехала мимо окон, оставаясь позади, их станция. Даже в сумерках Галина узнала очертания вокзала.

— А это — мои! — объявил «инженер», предъявляя стрит. Края пиковой десятки были чуть согнуты. Самую малость, необходимую для того, чтобы захватить карту и, спрятав ее с тыльной стороны ладони, передать сообщнику.