– Превосходный обед, – сказал Джек после того, как миссис Талли унесла тарелки из-под ростбифа, заменив их блюдом с сыром и свежими фруктами. – А вы знаете, что в моей стране есть такой праздник – День благодарения?

– Нет, не знала. – Теодоусия покачала с улыбкой головой. – А можно спросить, за что и кому вы благодарны сегодня?

– За многое – и многим. Я вообще исключительно удачлив. Внезапно обретенный отец стоит, пожалуй, во главе списка. Но в данную минуту… – Джек поднял бокал. – Я просто благодарен за вкусную еду в хорошем обществе.

– Спасибо за добрые слова. – Тедди улыбнулась. – Знаете, вечер прошел очень приятно.

– Теодоусия, а вам не кажется, что если кто-нибудь увидит, как я выхожу из дома, то сразу подумает… сами знаете что. Может, именно из-за этого и разразится скандал?

– Ох, Джек, понятия не имею. Очень возможно. – Теодоусия взяла апельсин и начала чистить его. – Иногда я ужасно устаю от необходимости подчиняться правилам, причем идиотским правилам.

– А вы действительно подчиняетесь этим правилам?

– Боюсь, что да. Во всяком случае – по большей части.

– А разве обед незамужней леди наедине с джентльменом не считается у вас в Лондоне нарушением приличий? – с улыбкой осведомился Джек.

– О боже! – воскликнула Тедди. – Это мне даже в голову не пришло!

– Полагаю, вы были слишком заняты, испепеляя меня взглядом.

– И что же, испепелила? – Тедди лукаво улыбнулась. – Кстати, что там с вашими «правилами»?

Джек весело рассмеялся.

– Мне кажется, что мужчины, нарушающие правила, – это те, которые предпочитают жить приключениями, а не читать про них. А я… – Он вздохнул и отрезал себе кусочек сыра. – Знаете, мне бы хотелось хоть немного быть похожим на него.

– На кого? – Тедди взглянула на него с удивлением.

– На моего отца, разумеется.

– Но почему… – Теодоусия потянулась к апельсину. – Почему вы думаете, что не похожи на него?

– По-моему, это очевидно. – Джек криво усмехнулся.

– Только не мне. – Тедди решительно покачала головой.

– Но ведь мой отец… Видите ли, он делал все то, о чем я перестал даже мечтать много лет назад. Он хватался за любую представившуюся ему возможность – и шагал в неизведанное. Путешествовал по всему свету и пережил потрясающие приключения. А я… – Джек сокрушенно покачал головой. – До приезда в Англию я ни разу не покидал берегов Америки.

– Путешествовать может любой, – заявила Тедди. – Все дело в возможностях, вот и все. Кроме того… Его ведь никогда не сдерживали никакие обязательства, и ему никогда не приходилось беспокоиться ни о ком, кроме себя самого.

Джек утвердительно кивнул.

– Что ж, пожалуй, что так.

– А что касается приключений… Знаете, пока человек не умер, возможность пережить приключение есть всегда. Просто нужно за нее ухватиться. Carpe diem, понимаете?

Джек вскинул брови.

– Латынь?..

Тедди просияла.

– Да, разумеется. Академия молодых леди мисс Биклшем была весьма прогрессивной.

– Похоже на то. – Джек рассмеялся.

– Хотя мне вряд ли следует говорить про «лови момент», – продолжала Теодоусия, тяжко вздохнув. – Ведь я – женщина, а в нашем мире приключения часто губят женщин. Разве только…

– Что?

– Разве только у женщины очень много денег. Тогда она может делать все, что пожелает. – Тедди улыбнулась и добавила: – Я давно уже это заметила.

Джек рассмеялся.

– Вы очень проницательная.

– Да, я могу быть весьма проницательной… – в задумчивости пробормотала Тедди. Пристально взглянув на собеседника, она вдруг сказала: – Но мы вроде бы договорились, что вы можете стать кем угодно – кем только захотите.

– Думать об этом замечательно, стоя на террасе под полной луной. Но при свете дня… – Джек вздохнул. – Увы, я всего лишь тридцатилетний банкир.

– Банкир, который не считает банковское дело интересным? – Тедди отделила апельсин от шкурки и положила на тарелку.

– Разве я такое говорил? – Хм… Странно… Ведь он всегда считал свою работу в банке полезной и приносящей удовлетворение, а свою жизнь – весьма содержательной. Только после встречи с отцом он начал подозревать, что между «полезным» и «скучным» разница невелика, а между «содержательным» и «занудным» – и вовсе никакой. Как же так получилось, что всего лишь несколько месяцев назад он считал свою жизнь вполне нормальной, а сейчас ему кажется, что она – ужасно скучна?

– Да, говорили. – Тедди начала разделять апельсин на дольки. – Знаете, я всегда считала вашего отца замечательным человеком, – добавила она неожиданно.

– Когда я был мальчишкой и думал про своего якобы покойного отца, он представлялся мне именно таким, как полковник. Таким человеком мечтает стать каждый маленький мальчик.

– И о таком человеке мечтает каждая юная девушка.

– Правда?

– Да, уж поверьте… – Тедди хихикнула. – Когда я впервые встретила полковника, то подумала, что он – самый настоящий герой. Потрясающий человек. И очаровательный. – Она взяла дольку апельсина и откусила от нее. – Мне казалось, что он – тот самый рыцарь, который прискачет на белом коне и спасет прекрасную деву.

– А прекрасной девой были вы?

– Конечно. – Тедди едва заметно улыбнулась. – Тогда мне было тринадцать, и я впервые приехала в Милверт. А полковник только вернулся из Египта. Или, возможно, собирался туда – не помню точно. Хотя… – Она немного подумала. – Да-да, он только вернулся. Я вспомнила, потому что он подарил нам с Ди по резному скарабею на счастье. О, я была от него без ума! Мне казалось, что он – оживший герой из любовного романа.

– Понятно, – кивнул Джек. Какая, однако же, неловкая ситуация… Выходит, она была без ума от его отца.

– А когда мы с Ди вернулись в школу, я написала ему длинное письмо, признаваясь в своей вечной любви, – сообщила Тедди.

Джек взглянул на нее с удивлением.

– Правда?..

– К счастью, Ди вовремя обнаружила мои «заверения в вечной преданности» и объяснила мне в очень решительных выражениях, что полковника не интересуют тринадцатилетние девицы. – Тедди наморщила носик. – В особенности тощая и долговязая тринадцатилетняя девчонка, у которой такая грудь, что даже не стоит упоминания, а волосы цветом напоминают апельсин.

– За прошедшие годы вы сильно изменились, Теодоусия, – заметил Джек.

– И слава богу. – Она снова откусила от апельсиновой дольки, и сок потек по ее пальцам. Джеку же вдруг ужасно захотелось лизнуть эти пальчики. – И еще она сказала, что полковник уже давным-давно отдал свое сердце и в нем не будет места для другой женщины.

– Отдал моей матери? – спросил Джек.

– Нет, конечно. – Тедди покачала головой. – Тогда ведь никто не знал, что он женат. А через несколько лет Ди призналась, что просто выдумала это. Я больше не видела вашего отца до самой свадьбы Ди. И знаете… Он все еще оставался красивым… и героическим. Но почему-то он показался мне тогда немного печальным.

– Печальным?

– Был один такой миг… меня поразило выражение его лица, когда он смотрел на Ди и ее сестер. В тот момент я подумала, что это – сожаление о том, что он не обзавелся собственной семьей. – Тедди пожала плечами. – Но, как я уже сказала, все это произошло в какую-то долю секунды, так что я, возможно, ошиблась. К тому же это было очень давно.

– И вы по-прежнему без ума от него?

– О чем вы, Джек Чаннинг?! – Глаза Тедди распахнулись. – Ведь это – вопрос ревнивого мужчины!

– Вовсе нет, – буркнул Джек. Он потянулся через стол и тоже взял дольку апельсина. – Обычное любопытство, вот и все.

– Да-да, конечно… – закивала Тедди, и Джеку показалось, что в ее глазах промелькнуло разочарование. Она довольно долго молчала, потом вдруг спросила: – Скажите, что вам известно о ваших кузинах?

– Я знаю, что Делайла, Камилл и Берил овдовели. А еще… – Джек пожал плечами. – Есть что-то еще?

– Ваш дядя оставил их, когда они были совсем маленькими. По словам Ди, он, как и ваш отец, тоже хотел вести беззаботную и полную приключений жизнь. Леди Бристон разрешила ему вернуться обратно только в прошлое Рождество. Она сама воспитывала дочерей и внушала им, что все они должны удачно выйти замуж. Так они и поступили. Все три вышли за пожилых джентльменов с деньгами и титулами.

Джек кивнул.

– Да, это обычная история. Стареющие мужчины часто женятся на хорошеньких молодых женщинах. Такое случается постоянно.

– Но я об этом никогда не задумывалась до тех пор, пока Ди не вышла за Филиппа, своего первого мужа. И я сочла это… – Тедди замялась. – В общем, мне это не понравилось.

– Правда?

– Да, правда. Мне кажется, что такое замужество… Ну, своего рода, купля-продажа. Красота и молодость – в обмен на деньги и положение в обществе. То есть брак превращается в… в выгодное коммерческое предприятие.

– Понятно… – в задумчивости кивнул Джек. – Но ведь брак всегда был выгодным предприятием, во всяком случае исторически. Альянс двух семей – ради какой-то выгоды, не так ли? – И тут ему впервые в жизни пришла в голову мысль, что именно в такой брак и собирались вступить они с Люси. Может быть, поэтому они так долго и откладывали свою помолвку? Может, в глубине души оба знали, что на самом деле хотят совсем не этого? Хмм… Возможно, Люси еще умнее, чем он думал…

– Но в наше время многое изменилось, – решительно заявила Тедди. – Господи, Джек, ведь мы на пороге нового столетия! Изменения чувствуются даже в воздухе, которым мы дышим. Сейчас не Средние века, а женщины – не движимое имущество. Право же, мы должны иметь возможность жить так, как нам хочется.

– Вы имеете в виду собственный бизнес и членство в Клубе исследователей?

– В том числе и это.

– Может быть, вы думаете, что женщины должны и право голоса иметь?

– Безусловно. – Тедди вскинула подбородок. – И осмелюсь заметить, сэр, мы вряд ли будем управлять жизнью хуже, чем мужчины.

Джек засмеялся.

– В этом вы, пожалуй, правы.

– Конечно, права. – Тедди пристально посмотрела на собеседника. – А как вы считаете, должны женщины иметь право голосовать?

– О, не надо об этом! – Джек со смехом покачал головой. – Вечер слишком хорош, чтобы портить его разговорами о социальной революции.

– А ведь вопрос довольно простой, не так ли?

– Напротив, вопрос очень не простой. Но если честно… Знаете, я никогда об этом не задумывался. – Джек помолчал. – Однако должен признать, что вы, скорее всего, правы. Женщины просто не смогут управлять миром хуже, чем мужчины.

– Вот видите?! – Тедди торжествующе улыбнулась. – Однако, Джек, вы дали довольно уклончивый ответ.

– Уклончивый ответ лучше, чем никакого. – Он хмыкнул. – А вот вы на мой вопрос так и не ответили.

– О том, без ума ли я до сих пор от вашего отца?

Джек кивнул – и затаил дыхание.

– Что ж, отвечу вам так… Полковник Чаннинг – человек потрясающий, и он всегда будет мне нравиться. Но та моя девичья влюбленность давно прошла. Кроме того, я уже говорила, что не имею ни малейшего желания выходить за мужчину, который годится мне в отцы. И я никогда не выйду замуж ради положения в обществе. – Тедди наморщила носик и пробурчала: – Иначе я могла бы выйти за своего кузена – и покончить со всем этим.

– А за какого мужчину вы хотите выйти замуж?

– Ну, раз уж мы так честны друг с другом, то вынуждена признаться: не знаю. Думаю, я хочу того же, чего на самом деле хотят все женщины. – Она пожала плечами. – Но раз уж я отказалась от брака-сделки…

– Вы имеете в виду положение в обществе и финансовую обеспеченность?

– Не поймите меня неправильно, Джек. Мне очень даже нравится финансовая обеспеченность и положение в обществе. Просто я думаю, что это – не главные ценности в жизни. Должно быть что-то еще… – Она немного подумала. – Наверное, я хочу мужчину, который будет готов… убивать для меня драконов. Фигурально, разумеется.

Джек вскинул брови.

– Вы хотите героя?

– А какая женщина не хочет? К несчастью, в наши дни ощущается явная нехватка героев.

– Да, верно. Рыцари на белых конях, которые мчатся спасать прекрасных дев, встречаются в стихах и любовных романах, но реальная жизнь – совсем другое дело.

Теодоусия рассмеялась, но тут же совершенно серьезно проговорила:

– И пусть он не будет героем в строгом смысле слова. – Она посмотрела Джеку прямо в глаза. – Ему вполне достаточно быть героем только для меня одной.

Они долго молчали, глядя друг другу в глаза. И Джек с трудом сдерживался – ему ужасно хотелось протянуть руки, перетащить Теодоусию через стол, обнять и прижаться губами к ее губам.

– О господи! – Тедди нервно засмеялась. – Я сегодня веду себя… как-то очень странно. Не знаю, что на меня нашло.

– Наверное, прочитали слишком много любовных романов. – Джек сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Проклятье, а на него что нашло?!

– Да, скорее всего, – пробормотала Тедди.

– Наверное, мне пора идти. – И немедленно, пока не подчинился порыву, Джек поднялся из-за стола. – Уже поздно, а мне еще нужно найти отель.

– Даже не знаю, куда ушло время. – Тедди покачала головой и тоже встала. – Должна признаться, я никогда ни с одним мужчиной не разговаривала так, как сегодня вечером разговаривала с вами. Впрочем, и обедать вдвоем с мужчиной мне тоже не доводилось. – Она улыбнулась и добавила: – С вами очень легко разговаривать, мистер Чаннинг.

Он также улыбнулся.

– Это дар, леди Теодоусия.

– Должно быть, для банкира очень полезный.

– О да, мы, банкиры, – ужасные болтуны.

– Это правда?

Джек фыркнул и пробормотал:

– Нет, конечно.

Тедди засмеялась.

– Я вас провожу.

Она взяла его под руку, и мышцы Джека мгновенно напряглись от ее прикосновения. Боже милостивый, да что эта женщина с ним делает?!

Они вышли в прихожую. Его чемодан так и стоял у двери. Он снял с вешалки свой плащ и надел его. На столике под зеркалом лежал конверт – Джек его только сейчас заметил. Теодоусия взяла конверт, посмотрела на имя и усмехнулась.

– Это наверняка от Сэма. – Она помахала конвертом. – Адресовано мистеру Бекли. Вот почему мистер Филбек его не распечатал.

– В таком случае я буду вечно благодарен Сэму за ошибку.

– В самом деле?

Джек кивнул.

– Если бы он не ошибся, мистер Филбек прочитал бы записку и не разгневался бы так сильно. И тогда вы не стали бы во всем обвинять меня.

Тедди поморщилась.

– Не мой звездный час, прямо скажем.

– И в результате я бы ушел еще несколько часов назад. – Джек улыбнулся и, глядя в изумрудные глаза Теодоусии, добавил: – И тогда бы у меня не было чудесного вечера с красивой женщиной.

Тедди внимательно посмотрела на него.

– А вы, Джек, умеете делать очаровательные комплименты.

Он подошел к ней поближе.

– Значит, вы очарованы?

– Нет. – Она фыркнула. – Хотя… возможно.

– Вот и хорошо. – Он снова улыбнулся.

Собравшись с духом, Тедди выпалила:

– Я не думаю, что вы должны уходить. В смысле – в отель.

– Не могу же я остаться здесь. – Джек пожал плечами. – К тому же вы выиграли, помните?

– Нет-нет, я не предлагаю вам оставаться здесь. – Она покачала головой. – Это было бы совершенно неприлично… и неприемлемо.

– Но тогда…

– Я думаю, вы должны вернуться в Чаннинг-Хаус. – Она посмотрела ему в глаза. – Ваш отец теперь понимает ваши чувства, и я думаю, он будет вести себя иначе. К тому же сейчас уже слишком поздно для поисков отеля. Я буду ужасно себя чувствовать, думая о том, что вы бродите по улицам с чемоданом в руке. Меня будет терзать чувство вины!

– А мы с вами этого не хотим, верно? – Джек усмехнулся.

– Ни в коем случае не хотим, – кивнула Тедди.

– Что ж, мне пора… – пробормотал Джек. Однако не сделал ни шага к двери.

– Да, пора, – согласилась Тедди. И не сделала ни шага, чтобы пропустить его к двери.

И она стояла сейчас так близко, что он мог бы привлечь ее к себе и… А почему бы и нет? Что плохого в одном-единственном поцелуе? Джек сделал глубокий вдох и заявил:

– Знаете, я вас сейчас опять поцелую.

Их взгляды встретились, и она прошептала:

– Я так и подумала.

– Но вы должны знать, что в этом нет ничего случайного. Я думал об этом… – Он опустил взгляд на ее губы, затем снова посмотрел ей в глаза. – Думал с тех пор, как мы поцеловались в прошлый раз.

– Правда? – Она нервно рассмеялась.

– Чистейшая. – Он кивнул и подошел к ней почти вплотную. – А вы?.. Вы, Теодоусия, думали об этом?

– Нет, конечно, нет… – Она судорожно сглотнула. – Хотя… Да, думала.

– Между прочим, вы тогда ответили на мой поцелуй.

– Не говорите глупости, я просто… Я просто удивилась, вот и все. – Было очевидно, что она верила своим словам не больше, чем он. Тихонько вздохнула. – Да, ответила.

– А на этот раз…

– Ради всего святого, Джек! Неужели все банкиры ходят вокруг да около, прежде чем…

В следующее мгновение он привлек ее к себе и прижался губами к ее губам. Они были такими мягкими, такими податливыми… Более того, мысли Джека насчет «одного-единственного» поцелуя тотчас вылетели у него из головы, когда руки Теодоусии обвили его шею. Целуя ее, он ощущал вкус апельсина, вкус вина… и всего того, чего всегда хотел, даже не зная об этом.

Когда же поцелуй их наконец прервался, он заглянул в ее глаза и увидел в них ту же жгучую страсть, которую и сам испытывал. Разумеется, он и раньше целовал женщин, но никогда не знал поцелуя, так воспламеняющего его.

– О боже… – послышался тихий голос Теодоусии. – Это было… было…

– Не так уж плохо, верно?

– Господи, Джек… – Ее грудь бурно вздымалась, и она с трудом перевела дух. – Вам, наверное, нужно… Мне, наверное, нужно…

– Да, нам с вами нужно. Наверное. – Джек отстранился от нее, и его мгновенно охватило ощущение утраты; казалось, эта женщина была предназначена для него.

Тедди тихонько вздохнула и отступила на несколько шагов. А Джек, мысленно улыбнувшись, проговорил:

– Я очень рассчитываю скоро снова с вами увидеться, Теодоусия. Очень скоро…

– Да, надеюсь, – пробормотала Тедди. А затем глаза ее вдруг широко распахнулись – словно она только сейчас поняла, что сказала.

Джек рассмеялся и, шагнув к ней, поднес к губам ее руку.

– Вы и в самом деле дар, Теодоусия. Значит, до завтра?

– Завтра?.. – изумилась она. И тут же кивнула. – Да, конечно. До завтра. – Она одарила его сияющей улыбкой.

Он улыбнулся ей в ответ и, шагнув в сторону, подхватил свой чемодан. Тедди подошла к двери и взялась за дверную ручку. Чуть помедлив, сказала:

– Я тоже чудесно провела вечер, Джек. Не знаю даже, доводилось ли мне когда-нибудь раньше проводить такой же… – Многообещающий? – подсказал Джек.

Она внимательно посмотрела на него и кивнула.

– Да, пожалуй, вы правы.

Тут Тедди открыла дверь, внутрь ворвался влажный холодный воздух. А затем послышался громкий женский голос:

– О, замечательно! А мы как раз собирались позвонить.

Тедди вздрогнула – и побледнела.

– Что вы тут делаете? – пробормотала она.

– Боже праведный, Теодоусия! Кто так здоровается с матерью?! – Немолодая леди вплыла в прихожую. Следом за ней шел мужчина примерно того же возраста, что и Джек, и в руках у него были чемоданы. – Поторопись, Саймон, – произнесла леди Солуик. – На улице слишком холодно, и я не хочу подхватить простуду.

– Да, не хотелось бы, – пробормотал Саймон. Он поспешно вошел, умудрившись ногой захлопнуть за собой дверь.

– Саймон?! – Глаза Тедди широко распахнулись. – Мама, объяснись!

– На самом деле все очень просто, дорогая. – Леди Солуик начала стягивать перчатки. Эта немолодая дама все еще была довольно привлекательна – миниатюрная блондинка с изящными чертами лица. Наверняка в свое время она считалась настоящей красавицей. Ростом она оказалась намного ниже дочери, но все же сходство было очевидное. – Да-да, все просто. Саймон приехал с визитом. Ты что, не собираешься поздороваться с ним как полагается?

– Да, конечно. – Теодоусия кивнула молодому человеку. – Добрый вечер, Саймон. Рада видеть тебя.

– А я – тебя, Теодоусия. – Саймон улыбнулся и, поставив на пол чемоданы, шагнул к кузине.

Но Тедди тотчас же вновь повернулась к матери.

– Приезд Саймона – не объяснение.

– Осмелюсь заметить, объясняться тут должна не я. – Леди Солуик окинула Джека оценивающим взглядом. – Хм… Довольно красив. Нужно отдать тебе должное, Теодоусия. Я очень надеюсь, что все не так плохо, как кажется. Вот только… Что же скажет бедный Саймон?

Судя по лицу «бедного Саймона», ему хотелось сказать очень многое, но у него хватало мозгов держать рот на замке.

– Ну?.. – Графиня угрожающе нахмурилась. – Давай, Теодоусия, объясняйся. Кто он такой и что здесь делает?

– Добрый вечер, миледи, – вежливо произнес Джек, поставив свой чемодан на пол.

– Так он еще и американец! – в ужасе воскликнула леди Солуик.

– О, это просто недоразумение, ничего серьезного, – сквозь зубы процедила Тедди. – Матушка, позволь представить мистера Джексона Чаннинга. Джек, это моя мать, леди Солуик.

– Рад знакомству, леди Солуик, – соврал Джек.

– Хмм… – Леди Солуик, будучи на добрых полфута ниже Джека, как-то умудрялась смотреть на него сверху вниз.

– А это – мистер Саймон Уинслоу. Точнее… – на лице девушки промелькнуло страдальческое выражение, – лорд Солуик. Мой кузен.

– Рад познакомиться, мистер Чаннинг, – кивнул Саймон.

– Я тоже, лорд Солуик, – кивнул в ответ Джек. Значит, вот он какой, кузен Теодоусии, за которого мать хочет выдать ее замуж. Что ж, вовсе не чудовище… Более того, он казался очень даже приятным человеком, хотя… Джек тем не менее чувствовал, что почему-то сразу же невзлюбил его.

– Я спрашиваю снова, мама. – Теодоусия прищурилась. – Почему ты приехала сюда? И зачем Саймон привез твой багаж?

– Не только мой. Багаж Саймона в карете. – Графиня окинула взглядом прихожую. – На мой вкус, несколько пустовато. Но думаю, подойдет.

– Что подойдет?! – Теодоусия гневно сверкнула глазами.

– У нас в доме возникли некоторые затруднения, – отозвалась мать.

– Пожар, – сообщил Саймон.

– И почти одновременно – потоп, – сказала леди Солуик. – Видишь ли, дорогая, начался пожар, его стали тушить, и в результате получился потоп – просто ужасно! В особенности потому, что все произошло вскоре после приезда Саймона.

– Подозреваю, что случилось вскоре после того, как ты прочитала мою записку, – проворчала Тедди. – Ну, записку о том, что я пока поживу в доме леди Харгейт…

– Да, почти одновременно, дорогая. – Мать улыбнулась и добавила: – Так что в доме сейчас жить совершенно невозможно.

– Вы могли бы отправиться в гостиницу. – Теодоусия невольно сжала кулаки. – В городе много подходящих отелей, где вы могли бы комфортабельно расположиться.

– Боже мой, Теодоусия! И что бы ты сказала мне тогда?! – Леди Солуик покачала головой. – Видишь ли, хорошие гостиницы – не дешевы, а я изо всех сил стараюсь следить за своими тратами.

Теодоусия хмыкнула, а графиня добавила:

– Кроме того, я знаю, что леди Харгейт всегда проявила бы гостеприимство по отношению к родственникам своей лучшей подруги. Поэтому мы и приехали сюда. Надеюсь, ты не собираешься нас выгнать?

Тедди тяжко вздохнула и покачала головой.

– Нет, конечно, нет.

– Я так и подумала, – сообщила леди Солуик. Покосившись на Джека, добавила: – Кроме того, Саймон хочет кое о чем тебя попросить. – Она взглянула на молодого человека. – Давай же, Саймон, говори.

– Прямо сейчас? – спросил лорд Солуик.

– Да, сейчас! – ответила графиня. – Потому что сейчас – самое время! – Она снова покосилась на Джека.

– Но я хотел сделать это не так, потому что… – Саймон со вздохом пожал плечами.

– Ой, перестань, – проворчала леди Солуик. – Говори же!..

– Мама, я тебя предупреждаю, ты заходишь слишком далеко, – проговорила Тедди, помрачнев.

Графиня проигнорировала слова дочери и приказала:

– Давай же, Саймон, говори!

– Ладно, хорошо, – проворчал молодой граф. Он посмотрел кузине прямо в глаза. – Теодоусия Уинслоу, окажешь ли ты мне великую честь, согласишься ли стать моей женой?

– Превосходно! – с улыбкой воскликнула леди Солуик.

Теодоусия молча таращилась на кузена. На несколько бесконечных мгновений в прихожей воцарилось тягостное молчание.

Джек знал Тедди совсем недолго, но уже понимал: она не захочет ранить чувства этого мужчины. Однако он точно знал: ничто не заставит эту женщину согласиться на брак, которого она не хотела. И все же мать поставила ее в очень неловкое положение. И было совершенно очевидно: сейчас следовало что-нибудь предпринять… Но что именно? И как бы поступил в подобной ситуации его, Джека, отец?

Тут Теодоусия сделала глубокий вдох, собираясь дать свой ответ – и в тот же миг Джек понял, как поступил бы сейчас его отец. Теодоусии Уинслоу нужен герой, рыцарь, примчавшийся, чтобы спасти ее? Что ж, если она хочет героя, – Господь свидетель, она его получит!

– Видите ли, Саймон, – начала Теодоусия, – я не думаю…

– Поймите, лорд Солуик, – вмешался Джек, – леди Теодоусия пытается с предельной деликатностью сказать вам, что она не может выйти за вас замуж.

– Джек!.. – Тедди уставилась на него в изумлении. – Джек, что ты говоришь?

– Да-да, сэр! – Леди Солуик гневно сверкнула глазами. – О чем вы говорите?

– Я просто пытаюсь прояснить ситуацию, – с невозмутимым видом ответил Джек.

– Мистер Чаннинг, – Саймон нахмурился, – осмелюсь заметить, это совершенно не ваше дело и…

– Совсем напротив, это как раз мое дело, – перебил Джек своим самым что ни на есть «вице-президентским голосом». – Видите ли, леди Теодоусия не может принять ваше предложение, потому что, – он торжествующе улыбнулся, – она уже приняла мое.