Почти в это же время

Чаннинг-Хаус…

– Случилось что-нибудь… неприятное? – Джек откинулся на спинку кожаного дивана в библиотеке и внимательно посмотрел на отца.

– Я бы так не сказал, – ответил полковник и покрутил виски в своем стакане.

Джек с отцом обычно встречались в библиотеке перед обедом, чтобы пропустить по стаканчику виски или бренди – в зависимости от настроения. Сегодня это был хороший шотландский виски. Поскольку теперь они встречались реже, время, проведенное вместе, сделалось куда более значимым. И теперь Джек чувствовал себя в обществе отца гораздо свободнее, а тот, наверное, тоже понял, что не следовало все время проводить вместе.

В результате эти ежедневные встречи отца с сыном превратились в весьма приятный ритуал. Освещенная неярким светом газовых ламп, библиотека особняка со множеством книг и старинных портретов на стенах казалась необычайно уютной. Что-то в запахах старинных томов, потертой кожи и свежеотполированного дерева всегда успокаивало Джека и даже отчасти поднимало настроение. Библиотеки лондонского особняка и Милверт-Мэнора стали теми местами, где Джек чувствовал себя как дома – словно и впрямь прожил тут всю жизнь. Более того, временами ему казалось, что в этих комнатах он как бы видел свое прошлое и одновременно смотрел в будущее.

Наверное, Теодоусия смотрелась бы в этой комнате совершенно естественно. И ему вдруг почудилось, что она стоит около камина с бокалом вина в руке – обольстительная и обнаженная… А ее глаза и лукавая улыбка…

– Однако я бы хотел кое о чем с тобой поговорить, – сказал отец, опускаясь в одно из тех мягких кожаных кресел, что стояли по обеим сторонам дивана.

Джек вздрогнул – переключился на отца. О боже, откуда перед ним возник такой образ Теодоусии? Хотя, безусловно, образ оказался чрезвычайно привлекательный…

Джек откашлялся и проговорил:

– Что ж, я этого ожидал.

Отец взглянул на него с удивлением.

– В самом деле? Неужели мы уже так хорошо узнали друг друга?

– Похоже на то. – Джек улыбнулся. – И у тебя определенно вид человека, который не знает, как приступить к тому, что он твердо решил сделать.

Отец фыркнул.

– Ничего подобного.

– А мне кажется, что именно так. Кроме того… – Джек кивнул на руку отца. – Волнуясь, ты всегда постукиваешь пальцем по стакану, по столу… и вообще по всему, что попадется под руку.

Полковник уставился на свою руку.

– Черт побери! – Он перевел взгляд на сына. – Напомни мне, чтобы я никогда не играл с тобой в карты. Никогда! Вот почему ты в прошлый раз у меня выиграл?

– Нет, просто я играл лучше тебя. – Джек усмехнулся. – Как ни странно, играя в карты, ты этого не делаешь. И в шахматы – тоже.

– Ну, хоть так… – Отец приложился к стакану с виски. – Ты очень проницателен.

– Приходится. – Джек пожал плечами. – Я же банкир, поэтому просто обязан быть проницательным. То есть должен прислушиваться не только к тому, что человек сказал, но и к тому, о чем он промолчал. Если не можешь выудить из клиента правду, в мире финансов тебя ждет провал. – Он немного помолчал, потом вновь заговорил: – Знаешь, я всегда думал, что банковское дело у меня в крови, и никогда не подвергал это никаким сомнениям. А вот теперь задумываюсь… Мой дед – президент банка, прадед – один из его основателей, а я вот больше не уверен, что это дело мне подходит.

– А ты когда-нибудь думал… о чем-то другом?

– Мальчишкой я хотел стать пиратом. – Джек ухмыльнулся. – Или искателем сокровищ.

Отец рассмеялся и проговорил:

– Вообще-то тебе стоит хорошенько подумать. Не о том, чтобы податься в пираты, конечно, но ты должен решить, стоит ли тебе возвращаться в банк.

– Мне кажется, теперь у меня действительно есть возможность выбора. – И разве Теодоусия не говорила, что он, Джек, может стать тем, кем захочет?

– Вот и славно, – кивнул отец. Он поднялся, пересек комнату и вернулся обратно с графином, чтобы долить виски в стакан Джека. – Тебе не кажется, что это странно, когда мужчина на пятьдесят пятом году все еще живет в доме брата?

Джек пожал плечами.

– Мне кажется странным, что такой вопрос вообще мог прийти тебе в голову.

– А вот мне в последнее время постоянно приходит, – со вздохом сказал отец.

– Но ведь это очень большой дом, где всем места хватает. – Джек сделал глоток виски.

Полковник улыбнулся.

– А ты к тому же еще и дипломат. – Он поставил графин на столик возле кресла, снова сел и окинул взглядом библиотеку. – Видишь ли, раньше я никогда не задумывался о том, чтобы приобрести себе отдельное жилище. На протяжении многих лет я ни разу не задерживался в Англии дольше, чем на шесть месяцев. Провел в других странах куда больше времени, чем здесь. А будь у меня семья… Тогда я, наверное, вел бы себя совсем иначе.

– Ты имеешь в виду… если бы женился?

Отец криво усмехнулся.

– Поскольку все эти годы у меня, как недавно выяснилось, имелась законная жена, то вышла бы большая неловкость, найди я другую. – Он немного помолчал. – Как ты думаешь, если бы я все-таки женился, твоя мать и впрямь подала бы на меня в суд?

– Мне бы хотелось сказать «нет», но… – Джек невольно вздохнул. – Если я что-то и понял после знакомства с тобой, так только одно: я на самом деле вовсе не знаю свою мать. Так что я бы такого варианта не исключал.

– Ты бы написал ей.

– С чего ты взял, что я этого не сделал?

Полковник с удивлением взглянул на сына.

– Ты что, действительно ей написал?

– Ну, не ей самой, а деду. Честно говоря, я не знаю, что ей сказать.

– Ты все еще на нее злишься?

– Уже не так, как вначале. – Джек немного подумал. – Отчасти я даже понимаю, почему она не стала рассказывать мне о тебе. – Он взглянул на отца. – Знаешь, я ведь вполне мог сам попытаться разыскать тебя.

– Спасибо, Джек. – Отец улыбнулся.

– И я понимаю, почему она о тебе не рассказала. Конечно, это ее не оправдывает, но я думаю, она очень боялась потерять единственного ребенка. Однако же… – Джек покачал головой. – Я уже давно не ребенок. И я не уверен, что когда-нибудь смогу ее простить. – Он посмотрел отцу прямо в глаза. – А ты?

– Не знаю, – со вздохом ответил полковник. – Зато точно знаю: когда я думаю о твоей матери, у меня возникает множество сожалений.

– Жалеешь, что на ней женился? Или что расстался с ней?

– В основном – последнее. Знай я о тебе, ни за что бы не позволил ей уехать. – Отец сделал глоток виски и добавил: – Но когда я снова ее увидел… Знаешь, я тогда крепко задумался.

– О чем?

– О том, какой могла бы быть наша жизнь. И о том, почему я так и не встретил другую женщину, на которой захотел бы жениться. Только не пойми меня неправильно, Джек. Я никогда не верил в теорию о родственных душах, о единственной настоящей любви и прочем в том же роде. Во всяком случае, раньше не верил.

– А теперь?

Полковник надолго задумался, потом наконец проговорил:

– Платон писал, что изначально женщины и мужчины были едиными существами, но их сила прогневила богов. Поэтому Зевс разделил их на половинки, так что они всю жизнь пытаются найти свою вторую половину, чтобы снова стать единым целым. – Он покачал головой. – Вздор, конечно. Но все равно есть о чем задуматься.

– И ты думаешь, что мама – твоя родственная душа?

– Я ведь только что сказал, что сама эта идея абсурдна.

– Но эта мысль все равно приходила тебе в голову, не так ли?

– Полагаю, что так. Эта мысль в последнее время часто приходит мне в голову. И еще – мысль о твоем будущем. Более того, я догадываюсь, что у тебя возникли сомнения насчет того, стоит ли возвращаться в банк.

– Напротив, отец, я уже практически уверен: мои банковские дни остались позади. – И едва Джек произнес эти слова, как понял, что сказал чистейшую правду. После чего с его плеч словно свалился тяжкий груз. Он всегда был доволен своей жизнью – но сейчас вдруг понял, что обманывал себя или, возможно, просто тянул время, ожидая, когда что-нибудь случится и жизнь его резко изменится. Да-да, наверное, он тянул время, хотя не отдавал себе в этом отчета.

– Но ты до сих пор не решил, останешься ли в Англии и примешь ли все то, что прилагается к титулу, ведь так?

– Верно, еще нет. – Джек внимательно посмотрел на отца. – А это очень важно? Ну… важно ли, когда именно я приму решение?

– Думаю, нет. – Полковник пожал плечами. – Полагаю, Найджел проживет еще много лет, и я – тоже. Так что нет никакой необходимости решать прямо сейчас. – Он покрутил виски в своем стакане и добавил: – И решать, разумеется, только тебе.

– Я искренне благодарен за то, что ты на меня не давишь, – пробормотал Джек.

– Не буду лукавить, – проговорил отец, – мне чертовски трудно ни на чем не настаивать, но я понимаю: для тебя это не просто вопрос выбора между жизнью банкира и жизнью графа. Во многих отношениях это также вопрос выбора между двумя странами и двумя семьями.

– Моя мать никогда не поймет моего решения остаться в Англии и никогда не сможет с ним смириться. – Джек криво усмехнулся. – Не смирится она и с тем, что решение принимала не она сама.

– Но ты же понимаешь, что нет никакой необходимости говорить «или-или»?

– Да, это я понимаю, – кивнул Джек.

– Меньше всего я хочу, чтобы ты сделал неподходящий для себя выбор, – продолжал отец. – Предпочитаю иметь сына, довольного своей жизнью – хоть в Америке, хоть здесь.

Джек посмотрел отцу в глаза и тихо сказал:

– В этом я ничуть не сомневался.

– Но я всегда смогу дать тебе хороший совет, – сказал отец и тут же добавил: – Знаешь ли, я за свою жизнь кое-чему научился.

Джек засмеялся, и полковник поспешно проговорил:

– Конечно, я имел в виду женщин, но не твою мать. Хотя… Подозреваю, что у нее я тоже многому научился. Так вот, как я уже сказал, решать тебе, только тебе, однако… – Отец замялся, и у Джека снова возникло впечатление, что случилась какая-то неприятность. – Может быть, ты хочешь сначала поговорить об этом с леди Теодоусией? Мой опыт подсказывает, что женщины не любят, когда мужчины принимают важные решения, не посоветовавшись с ними.

– Да, верно, – произнес Джек. – Но только к ней это никакого отношения не имеет.

– Не в данную минуту – конечно. А вот в будущем…

– В будущем? – переспросил Джек.

Отец кивнул.

– Да, когда вы поженитесь.

Джек поперхнулся своим виски.

– Когда мы… что?

– Поженитесь, – повторил отец. – О чем я, собственно, и хотел с тобой поговорить. – Он встал и начал расхаживать по библиотеке. – Ты сейчас старше, чем был я, когда женился на твоей матери, и надеюсь, что ты умнее.

Джек уставился на отца в изумлении. Он что, знал о помолвке? Или просто делал предположение? По словам Сэма и Грея, леди Бристон якобы неоднократно заговаривала о том, что из Джека и Теодоусии получилась бы прекрасная пара.

– Господь свидетель, не мне давать советы насчет брака, – продолжал отец. – А Теодоусия – прелестная молодая женщина. Но не делайте этого шага до тех пор, пока оба не будете полностью уверены.

– Буду иметь это в виду, – произнес Джек.

– И… гм… я понимаю, что мы не так давно знаем друг друга и у меня нет особых прав просить об этом, но… В общем, я буду тебе очень признателен, если в следующий раз, когда ты решишь совершить… какой-либо важный поступок, я узнаю об этом не в последнюю очередь. Сегодня я почувствовал себя полным идиотом, когда наткнулся на знакомого и тот поздравил меня с вашей помолвкой.

«Так вот в чем дело!» – мысленно воскликнул Джек. А полковник тем временем продолжал:

– И я даже думать не хочу о том, что скажет Бернадетт, когда обнаружит, что вы с Теодоусией затмили ее грандиозное торжество.

– Мне казалось, что это – мое торжество, – заметил Джек.

– Ты, дорогой мой мальчик, – всего лишь предлог. – Отец усмехнулся. – Моей невестке ужасно хочется иметь законную причину для грандиозного светского приема, который упрочит ее репутацию превосходной хозяйки и вызовет зависть всех ее подруг.

«Очевидно, придется рассказать отцу правду», – решил Джек и собравшись с духом, проговорил:

– Видишь ли, я кое-что…

– И не стоит думать, что Бернадетт об этом еще не слышала, – перебил отец. – Я абсолютно уверен, что сегодня об этом знает уже вся Англия.

– Откуда?! – вырвалось у Джека.

– Как это откуда? – с удивлением переспросил полковник. – Это напечатано в «Таймс», в разделе светской хроники. Сам я подобную чушь не читаю, но, похоже, тут я в одиночестве.

– Значит, в газетах было объявление? – пробормотал Джек.

– Ну, не то чтобы официальное объявление… Скорее – многозначительный намек. – Полковник внимательно посмотрел на сына. – А ты что, удивлен?

– Вообще-то… ошеломлен, – пробормотал Джек. – Ведь предполагалось, что об этом никому не известно.

– Неужели ты думал, что до того времени, как вы окажетесь у алтаря, никто ничего не…

– Мы не окажемся у алтаря, – перебил Джек. – Мы всего лишь играем роль. Днем Теодоусия водит меня по Лондону, чтобы наши отношения казались… настоящими.

Отец в замешательстве покачал головой.

– Я совершенно ничего не понимаю… Ты сказал, вы играете роль? Но какую именно?

– Видишь ли, отец, я сказал ее матери, что мы помолвлены, чтобы помочь Теодоусии выкрутиться из весьма затруднительного положения.

– Не могу представить себе ничего настолько затруднительного…

– Сейчас все поймешь, – снова перебил Джек. – Так вот, человек, унаследовавший титул ее отца, сделал Теодоусии предложение под давлением ее матери. Но Теодоусия не хочет за него выходить.

Отец нахмурился.

– И вместо него она выйдет… за тебя?

– Да нет же! – Джек помотал головой. – Я просто выручил ее в столь неловкой ситуации. Теперь понимаешь?

– Так-так, сейчас попробую разобраться… – пробормотал полковник. – Выходит, ты выручил Теодоусию… поставив ее в еще более неловкое положение? Ведь именно так получается, верно?

Джек тяжело вздохнул.

– Нет, отец, я бы так не сказал.

– А как бы ты сказал? И о чем ты думал в тот момент, когда… «выручал» Теодоусию?

– Ни о чем я не думал, – пробурчал Джек себе под нос. – Боюсь, в тот момент я о последствиях не думал. Просто действовал. Ей потребовалась помощь, и я… Наверное, в тот момент мне показалось, что следовало сделать именно то, что я сделал.

Отец долго смотрел на него тяжелым взглядом, потом наконец пробормотал:

– Даже не знаю, что тебе на это сказать. С одной стороны… Хм… Конечно, поступок очень галантный.

Джек кивнул.

– Именно так я и подумал.

– С другой же стороны… – Отец помолчал. – Неужели ты не понимаешь, что теперь тебе, возможно, придется жениться?

– Нет-нет. Почему же?.. – Джек пожал плечами. – А впрочем… Что, это возможно?..

Полковник внимательно посмотрел на сына.

– А тебя, мой мальчик, такая перспектива не очень-то напугала. Я прав?

Напугала ли?.. Джек не знал, что на это ответить. Он просто не рассматривал подобную вероятность. Неужели он и впрямь мог стать мужем умной и независимой красавицы леди Теодоусии?

– Послушай, Джек… А ты знаешь, что ты улыбаешься?

Молодой человек вздрогнул – и взглянул на отца.

– Нет, я вовсе не… А что?..

Отец прищурился.

– Следует ли понимать это так, что ты вовсе не против того, чтобы жениться на прелестной леди Теодоусии?

– Если честно… Я по-настоящему об этом не задумывался. Однако же… – Джек расплылся в улыбке. – Думаю, я не против. Совсем не против. Более того, эта идея мне очень даже нравится.

– А ей?

– Она говорит, что замужество ее не интересует. Но ведь каждая женщина хочет замуж, не так ли? Хотя, возможно, есть и исключения, – пробормотал Джек, пожав плечами.

– И Теодоусия – именно такая, – подхватил полковник. – Я знаю ее много лет, и я уверен: она совсем не похожа на других женщин.

– Да, не похожа, – согласился Джек.

– Именно это и делает ее такой… особенной, не так ли?

– Это только одна из причин, – пробормотал Джек. И разве он этого не заметил? Разве эта женщина уже не вторглась в его сны, разве не прокрадывалась в его мысли, – например, сегодня?

Да, безусловно, он мог бы использовать сложившуюся ситуацию, если бы и впрямь хотел жениться на Теодоусии, хотя… Нет, конечно же, он ни за что не будет принуждать ее к браку. Так совместную жизнь не начинают. И, кроме того… Он ведь еще не знал, чего хочет она. Впрочем, и сейчас уже было ясно: она ни за что не откажется от своей коммерческой затеи. Но, с другой стороны… Они ведь пообещали ее матери, что объявят о своей помолвке на новогоднем балу, а до него еще четыре недели. И кто знает, что может произойти за месяц?

– Что же ты намерен делать? – спросил отец.

– Ничего. – Джек покачал головой. – Совсем ничего.

– А тебе не кажется, что следует хоть что-нибудь предпринять?

– Да, возможно. Но если в голову ничего не приходит – то уж лучше ничего не делать. – Джек глотнул виски и, немного подумав, сообщил: – Мне кажется, что в сложившейся ситуации любой мой поступок будет неправильным. Пусть все решает Теодоусия. По крайней мере пока.

– А ты собираешься и дальше играть роль охваченного страстью жениха?

– Вот именно. – Джек улыбнулся. – Мне эта роль очень даже нравится.

– Да, понимаю, – кивнул отец. – Но что потом?

– Потом?.. – Джек пожал плечами. – Понятия не имею.

– Так я и предполагал, – кивнул отец. И снова надолго замолчал, всматриваясь в лицо сына. – Знаешь, а я-то считал, что ты из тех, кто никогда ничего не делает, не обдумав все предварительно тысячу раз.

– Очевидно, я изменился. – Джек усмехнулся и снова пожал плечами. – Теперь я уже не тот банкир, которым был в Нью-Йорке. И вообще, пусть все идет своим чередом.

Отец покачал головой.

– Ты никогда не завоюешь руку прекрасной Теодоусии, если допустишь, чтобы все шло своим чередом.

– Может, и так. – Джек широко улыбнулся. – Но вдруг я все-таки завоюю ее сердце?

– Что ж, не исключено. Но все-таки для битвы требуется определенная подготовка. Поэтому тебе, мой мальчик, необходимо… – Отец взял графин и снова наполнил стаканы. – Тебе необходимо разработать план.

– Знаешь, тебе нужен хоть какой-то план, – в задумчивости проговорила Ди, сидевшая на софе рядом с подругой.

Тедди пожала плечами и, вздохнув, тихо сказала:

– Но у меня был план. Причем – превосходный. – Она поморщилась и, ткнув пальцем в газету, проворчала: – А мы ведь просили мою мать никому ничего не рассказывать.

– С чего ты взяла, что эта заметка – работа твоей матери? – спросила Ди.

– О боже! – Тедди возвела глаза к потолку. – А чья же это работа?

– Да-да, ты, конечно, права. – Ди сделала глоток виски. – Наверное, она решила, что если объявить о помолвке публично, то Джек уже не сможет выкрутиться.

– Ну так она ошиблась! – заявила Тедди. – И я беспокоюсь вовсе не о том, как Джек будет выкручиваться.

– Но если хорошенько подумать… Ведь он – завидная партия, – сказала Ди. – Во-первых, богатый. Во-вторых, семьи и с материнской, и с отцовской стороны – более чем приличные. В-третьих, он унаследует титул. Кроме того, он довольно привлекательный. Тебе могло бы достаться что-нибудь и похуже…

– Вот уж спасибо… – пробурчала Тедди.

– Но ведь он и впрямь олицетворяет все то, о чем ты мечтаешь, разве не так?

– О чем я мечтала когда-то, – возразила Тедди. – Точнее – все то, о чем я думала, что мечтаю. Все то, о чем мне полагалось мечтать.

– И все же он – идеальная для тебя пара, – заметила Ди.

– В мои планы муж не входит.

Ди со вздохом пожала плечами.

– Но ведь планы меняются…

– Да, наверное, – кивнула Тедди, сделав очередной глоток виски.

Подруги уже допивали по второй порции, ни одна не ощущала пагубного влияния спиртного. Более того, Тедди чувствовала себя на удивление бодрой и полной сил, наверное – от злости на мать, решившую предательским образом подтолкнуть ее к браку.

– Из него получился превосходный жених, – продолжала Тедди. – Но получится ли такой же превосходный муж? – Она пожала плечами и добавила: – Знаешь, мы ведь с ним встречаемся каждый день…

– Неужели?! – изумилась Ди.

Тедди с усмешкой кивнула.

– Да, именно так. Потому что без этого невозможно убедить мою мать в том, что мы помолвлены по-настоящему. Но мы… в общем-то… Ди, не смотри на меня так! Я вовсе не собираюсь выходить замуж за твоего кузена.

– Намерения, как и планы, меняются, – с улыбкой заметила подруга.

– Только не мои, – пробурчала Тедди.

Ди взглянула на нее недоверчиво, и Тедди, разозлившись, закричала:

– Прекрати немедленно!

– Прекратить что именно? – Ди изобразила удивление.

– Не смотри на меня так, будто ты знаешь что-то, чего я не знаю!

– Смею заметить, что я знаю много такого, о чем ты понятия не имеешь. – Ди самодовольно усмехнулась.

– Не хочешь ли поделиться?

– О, обожаю делиться!

Тедди вздохнула.

– Ну и что ты знаешь такого, чего не знаю я?

– Знаю, что Джек тебе нравится.

Тедди презрительно фыркнула.

– Между прочим, мне это известно. Он очень приятный мужчина… и не понравится только дуре. Он умный, забавный и ужасно внимательный.

Ди взглянула на кольцо на пальце у подруги.

– Да, внимательный. Мне тоже так показалось.

– И он очень… ну, очень интересный, я бы сказала, – продолжала Тедди.

– Он тебе по-настоящему нравится?

– Да, конечно, – призналась Тедди. – Я же сказала, он очень приятный человек. И гораздо глубже, чем кажется на первый взгляд. Знаешь, он прилагает огромные усилия, чтобы мне помочь, хотя вся эта неразбериха… Конечно же, все это его вина. Но если честно… Да, он мне нравится.

– А когда вы с ним встретились впервые, он тебе не понравился?

– Вообще-то, когда мы с ним встретились впервые… Он мне тогда очень даже понравился. – Более того, казалось, что во время той их первой встречи во всем присутствовал элемент магии. – Это потом, когда я узнала, кто он такой… Тогда я почему-то почувствовала себя… обманутой.

– Понятно, – кивнула Ди.

– Но я сама в этом виновата, – продолжала Тедди. – Он ведь – не Сирил, и с моей стороны было глупо так себя вести. Не думаю, что Джек стал бы врать мне сознательно.

– Значит, ты ему доверяешь?

Тедди ненадолго задумалась, потом ответила:

– Пожалуй, что доверяю. – До сих пор она этого не понимала, но теперь поняла, что и в самом деле доверяла. В этом мужчине было что-то… заслуживающее доверия. – Да, конечно, доверяю.

– Хм… интересно… – пробормотала подруга.

– Что тебе интересно?

– Да так, ничего. – Ди сделала глоток виски. – Наверное, интересно, что ты ему доверяешь. Я-то полагала, что ты больше ни одному мужчине не доверишься.

– Доверять Джеку – все равно что доверять себе.

– Что ж, взаимное доверие – это не так уж плохо для начала семейной жизни, – заметила Ди.

Тедди рассмеялась.

– Но я же не собираюсь за него замуж!

– Ты уже об этом говорила. – Ди помолчала. – Скажи, а что ты будешь делать теперь?

– Ничего, – буркнула Тедди.

Подруга взглянула на нее с удивлением.

– Что значит ничего?

– Это значит, что у нас был безупречный план. Не вижу никаких причин менять его только потому, что моя мать все испортила.

– Так вы будете изображать жениха с невестой до самого бала?

Тедди кивнула.

– А потом разорвете помолвку.

– Совершенно верно.

– Но ведь одно дело – потерять жениха, потому что он умер, совсем другое – расторгнуть помолвку. Ты понимаешь, что начнутся разговоры?

Тедди пожала плечами.

– Я не вижу способа избежать этого.

– Но ты можешь выйти за него, – заметила подруга.

Тедди выразительно взглянула на нее и со вздохом пробормотала:

– Но я же уже сказала тебе, что не собираюсь выходить за него.

– А о чем еще ты мне не рассказала? – неожиданно спросила Ди, внимательно посмотрев на подругу.

Тедди долго молчала. Наконец, сделав глубокий вдох, проговорила:

– Все эти званые вечера плюс бал у твоей матери дадут мне достаточно средств, чтобы окончательно расплатиться с отцовскими долгами.

– Но я думала, ты расплатилась несколько лет назад! – изумилась Ди.

– Я хотела, чтобы ты именно так и думала.

– Да если бы я знала, я бы…

– Я знаю, что бы ты сделала. И я буду вечно тебе за это благодарна. Но расплатиться с долгами – это моя обязанность, – решительно заявила Тедди.

– Это была обязанность твоего отца.

– Когда он умер – стала моей. Скажи, Ди, будь я мужчиной, разве от меня не ждали бы, что я выплачу долги своего отца?

– Да, наверное. Но ты ведь…

– Никаких «но», – перебила Тедди.

– Все равно ты должна была сказать мне правду.

– Если б сказала, – ты бы не давала мне покоя. При каждой встрече требовала бы, чтоб я взяла у тебя в долг необходимую сумму.

– Но зато тогда бы все закончилось гораздо быстрее, – заметила Ди.

– А потом мне следовало бы отдать долг тебе, а ты бы отказывалась брать у меня деньги. Нет уж! – Тедди покачала головой. – Я выбрала самый лучший путь. А теперь, к счастью, все почти закончилось…

– И все-таки очень плохо, что ты мне ничего не сказала, – проговорила Ди.

– Но ты же не рассказывала мне о своих финансовых сложностях?

– Не рассказывала, но должна была.

– Выходит, мы квиты, – с улыбкой заявила Тедди. – Ты не рассказала мне, а я – тебе. Ох, леди Харгейт, вы иногда чрезвычайно упрямы – и тогда просто сводите меня с ума!

Ди тоже улыбнулась и, сделав очередной глоток виски, проговорила:

– И все же позволь заметить: нет на свете человека более упрямого, чем моя мать. И если уж она пожелает видеть тебя на Рождество у себя в поместье, то ты проведешь Рождество именно там.

– А не могла бы ты объяснить ей, что я…

– Совершенно исключено, – перебила Ди. – Хочешь отказаться от приглашения моей матери – отказывайся сама. Кроме того… Она ведь уже считает себя твоей будущей теткой.

Тедди застонала.

– Боже милосердный!

– Перестань, Тедди. Милверт находится не так уж далеко от Лондона. Ты сможешь вернуться сюда, когда пожелаешь, и сделать все, что будет нужно. Кажется, именно так ты и поступала, когда жила в поместье перед свадьбой Камилл.

– Да, но ведь тогда…

– И ты всегда любила Милверт, особенно – в Рождество. Разве не ты часто говорила мне, что нет лучшего места для празднования Рождества, чем Милверт?

– И я всегда чувствовала себя при этом предательницей, – со вздохом пробормотала Тедди.

Фамильное поместье ее семьи, Солуик-эбби, было очень старинным; его возникновение, как и монастыря, датировалось пятнадцатым веком. За прошедшие века его не раз перестраивали, но в нем по-прежнему ощущалась какая-то мрачная и таинственная атмосфера. Даже в детстве аббатство казалось ей ужасно неуютным и даже угрожающим, зато Милверт всегда был приветливым и радостным. Поэтому не было ничего удивительного в том, что Тедди, когда предоставлялась такая возможность, проводила каникулы в Милверте вместе с подругой, а не в собственном родовом гнезде.

– Ты же понимаешь, что однажды Джек унаследует Милверт, – заметила Ди как бы между прочим.

– Спасибо, что напомнила, – буркнула Тедди.

Ди хохотнула.

– Делаю, что могу. – И тут же – уже вполне серьезно – продолжила: – Понимаешь, с чисто практической точки зрения, тебе сейчас стоит уехать из Лондона. Пока здесь… не очень-то безопасно. И Лайонел боится, что бесчинства еще не закончились.

– Не говори глупости. Я чувствую себя в полной безопасности, – ответила Тедди. Хотя кое в чем подруга, безусловно, была права. Ведь всему Лондону было известно о массовых беспорядках на Трафальгарской площади, начавшихся в прошлом месяце в знак протеста против ужасающего уровня безработицы. Сотни человек были арестованы, десятки ранены, и якобы в результате стычек между протестующими и полицией погибли несколько человек. Они с Джеком много говорили об этом и пришли к общему выводу: люди, желавшие работать, должны были получить работу. Джек имел твердый взгляд на этот предмет, что очень удивило Тедди – ведь он был банкиром. Но с другой стороны, он же американец… А американцы, наверное, и впрямь смотрели по-другому на такие вещи.

– Ты же сама признала, что тебе неплохо бы отдохнуть, – напомнила Ди.

– Да, верно. Но обманывать все твое семейство – это не совсем то, что я имела в виду.

– Что за вздор?! – Ди рассмеялась. – Для моего семейства нет ничего лучшего подобного фарса.

– Ну, не знаю… – Тедди пожала плечами.

– Сэм и Камилл с Грейсоном вернутся на следующей неделе, – добавила подруга. – И мы все вместе замечательно проведем время.

– Не сомневаюсь. Однако же…

– Что ж, очень хорошо. Не хочешь, – не приезжай. Оставайся в Лондоне в полном одиночестве, утешаясь мыслью, что твои обязательства перед покойным отцом почти выполнены. Но все-таки я должна заметить… – Ди испустила драматический вздох. – В общем, я обязана упомянуть, что твоего нареченного…

– Он мне вовсе не…

– Его с полковником тоже ждут в Милверте на следующей неделе! – объявила Ди. – Нехорошо, если тебя не будет рядом с ним. Теперь поняла?..

Тедди тяжело вздохнула, а Ди с самодовольной улыбкой добавила:

– Вот и хорошо. Я знала, что ты согласишься.

– А что мне оставалось делать? – проворчала Тедди. Ведь у нее просто не было выбора… Теперь, когда об их помолвке стало известно всем, непременно начнутся разговоры, если их с Джеком вдруг перестанут видеть вместе. Так что теперь им придется появляться вместе и по вечерам. Снова вздохнув, она пробормотала: – Я представления не имела, что фальшивая помолвка потребует куда больших усилий, чем настоящая.

– Но дело того стоит, тебе не кажется?

– Полагаю, что так. Я пошла бы на что угодно – лишь бы и дальше избегать конфликтов с матерью. А она не успокоится, пока я не выйду замуж за Саймона… или еще за кого-нибудь. Но надеюсь, мать образумится, когда отцовские долги перестанут висеть над нами.

– Что ж, дорогая… – Ди просияла. – Повторяю, я точно знала, что ты в конце концов поступишь благоразумно.

Тедди тоже улыбнулась и заявила:

– Но если я собираюсь провести следующие несколько недель в Милверте, то мне придется позволить тебе сделать то, о чем ты так давно мечтала.

– Ты о чем? – спросила подруга.

– Я позволю тебе одолжить мне несколько твоих платьев. А чтобы ты почувствовала себя еще лучше… – Тедди ухмыльнулась, – я позволю тебе заплатить за их переделку.