– Да, выглядит устрашающе, – послышался с порога столовой голос Джека.

Тедди стиснула зубы. Ох, могла бы и догадаться, что Ди не будет держать рот на замке. Но ведь обещала же ничего не говорить Джеку!..

Мысленно попросив Господа послать ей сил и терпения, Тедди изобразила любезную улыбку и, встав из-за стола, проговорила:

– Мы с мамой решили, что давно пора разобраться в документах отца и привести их в порядок. Это следовало сделать еще несколько лет назад, но она никак не могла собраться с духом, понимаете? Но вы правы… – Тедди испустила драматический вздох. – Это поистине устрашающее зрелище… И ужасно скучное занятие.

Тедди принялась за дело рано утром. По настоянию матери она переночевала в доме Ди, а на рассвете, вернувшись, снова занялась разборкой документов. Уже много часов она просматривала отцовские бумаги, и теперь ей казалось, что это тщетное занятие, ведь они с матерью не знали, что, собственно, искали. В конце концов Тедди предположила, что любой документ с именем Сирила будет важным. А ее мать в это время обыскивала остальные комнаты в надежде найти еще что-нибудь.

– Узнали что-то интересное? – спросил Джек.

Тедди со вздохом пожала плечами.

– Удалось только выяснить одно: мой отец был на редкость беспечным человеком. Но это не стало для нас особой неожиданностью. И не вызывает особого интереса.

Джек пристально посмотрел на нее.

– А хотите узнать, что выяснил я?

– Так вы все знаете, да? – пробормотала Тедди. – Вам Ди рассказала?

– Знаю, но она ничего мне не рассказывала, – ответил Джек. – Вы взяли с нее обещание не рассказывать мне, но не запретили делиться с другими.

– Да, это я сглупила. – Могла бы и додуматься! – Она рассказала все Сэму, да?

– Как только его увидела. – Джек окинул взглядом стол, явно пытаясь отыскать в этом хаосе хоть какой-то намек на упорядоченность.

Тедди тихонько вздохнула. Аккуратные стопки документов, на сортировку которых они с мамой потратили вчера долгие часы, каким-то образом рассыпались, снова превратившись в кошмарные бумажные кучи.

– Значит, Ди рассказала Сэму, а он – вам? – на всякий случай спросила Тедди.

Джек утвердительно кивнул.

– Да. Ни секунды не колеблясь. – Он взял первый попавшийся документ и просмотрел его. – И еще она сказала, что не сможет вам сегодня помочь. Подозреваю, просто не хочет встречаться с вами лицом к лицу.

– Очень умно с ее стороны, – пробормотала Тедди. – Черт побери, Джек! Вам нечего тут делать, и я не понимаю, зачем вы пришли. Я, конечно, очень вам благодарна, но в помощи не нуждаюсь. К вам все это никакого отношения не имеет, и я бы предпочла, чтобы вы держались как можно дальше от этой истории. Это грязно, безнравственно, неловко и… – Она умолкла и потупилась.

– Чтобы держался как можно дальше? – переспросил Джек. – Вы, пожалуй, самая умная женщина из всех, которых я знаю, но, к сожалению, еще и самая упрямая. – Он бросил документ обратно на стол и подошел поближе к Тедди. – Хотя иногда мне кажется… Знаете, иногда кажется, что у вас в голове вообще нет ни капли мозгов.

– Вы очень любезны, Джек. Спасибо за комплимент. Так вот, я отлично знаю, сколько дурацких ошибок совершила в прошлом. – Тедди сверкнула глазами и отбросила с лица прядку волос. – И нечего так злиться на меня, я всего лишь пытаюсь…

Он вдруг привлек ее к себе и, глядя ей прямо в глаза, тихо проговорил:

– Но, к сожалению, ничего не понимаете.

У нее на мгновение перехватило дыхание.

– Что вы имеете в виду?.. – пролепетала она.

– О боже, Теодоусия!.. Неужели я должен вам это объяснять?.. – Не сказав больше ни слова, он еще крепче прижал ее к себе и впился поцелуем в ее губы – впился яростно, страстно – и совершенно восхитительно!

Тедди замерла на мгновение, ошеломленная, а затем ее захлестнуло вожделение и что-то еще… что-то чудесное и замечательное. Прильнув к Джеку, она подумала о том, что еще никогда ничего подобного не испытывала. Когда же он, наконец, оторвался от ее губ и поднял голову, Тедди удивилась, что все еще стоит на ногах. Боже праведный, что же с ней такое?! В конце концов… он же не в первый раз ее поцеловал! И все-таки казалось, что это – самый первый поцелуй. И он казался откровением – и началом…

– Зачем вы это сделали? – прошептала она.

– Потому что хотел. Давно уже. – Он взглянул на ее губы, потом посмотрел в глаза. – Я хочу целовать вас каждую минуту, когда мы рядом. И я думаю о вас постоянно, Теодоусия.

– Но я… – Она сделала глубокий вдох. – Знаете, с вашей стороны это не очень-то честно…

– Да-да, знаю. Но я ужасно рад, что поцеловал вас. – Он улыбнулся. – Ведь это – лучший способ заставить вас замолчать, не так ли?

Тедди невольно улыбнулась.

– Да, пожалуй, вы правы. Джек, но если серьезно… – Она заглянула ему в глаза. – Скажите, зачем вам влезать во все это?

Он наклонился и, поцеловав ее в висок, прошептал:

– А вы как думаете?

Тедди прекрасно поняла, что означал этот вопрос, но все же, вздохнув, проговорила:

– А вы подумали о возможных последствиях? А что, если все выплывет наружу? Чем чревато это для вас и для вашей семьи, причем – по обе стороны океана?

– О, я все прекрасно понимаю. Нам просто придется сделать так, чтобы все это осталось только нашим личным делом. – Он снова ее поцеловал. И снова у Тедди перехватило дыхание.

– Да, конечно… – пролепетала она.

Джек отпустил ее и опять повернулся к отцовским бумагам.

– Хотя я подозреваю, Теодоусия, что нам не о чем беспокоиться. Думаю, лорд Ноттвуд не больше вашего хочет вынести всю эту историю на всеобщее обозрение. Если он выполнит свою угрозу и обнародует улики против вашего отца, которыми якобы располагает, – то, возможно, основаниями для обвинения его в тех же преступлениях они и не станут, но наверняка замарают тот новый образ, который он желает явить миру. А это, в свою очередь, сведет к нулю всю выгоду, которую он рассчитывает извлечь из женитьбы на вас.

– Так вы думаете, нам не стоит из-за него тревожиться? – спросила Тедди.

– Ну… этого я не говорил. – Джек сел и начал разбирать бумаги. – С точки зрения здравого смысла, ему не стоит обличать вашего отца, но мне очевидно, что ваш лорд Ноттвуд… этим здравым смыслом не очень-то отличается.

– Он не мой лорд Ноттвуд, – пробурчала Тедди. – И я хочу, чтобы вы перестали его так называть.

– Ох, простите. – Джек вытащил из жилетного кармана очки и нацепил их на нос.

Тедди вскинула брови.

– Очки, Джек?

– Да, иногда приходится… Когда надо разбирать такой мелкий шрифт.

Тедди улыбнулась и пробормотала:

– Знаете, а мне они нравятся… – Ей, конечно, и без этого безумно нравился его мальчишеский облик, но мужчина в очках выглядел не просто красивым, но еще и незаурядным… и непоколебимым – как раз таким, в чьи руки можно спокойно отдать свое будущее. И свое сердце.

Джек тоже улыбнулся и, взяв еще один документ, просмотрел его, после чего заявил:

– Знаете, тот, кто решился на такое, чтобы избежать судебного преследования, – это не тот человек, к которому можно применить обычные нормы. То есть от него едва ли следует ожидать разумного поведения.

– Полагаю, вы правы, – кивнула Тедди.

А Джек, снова взглянув на документ, вдруг проговорил:

– А ведь никакого кораблекрушения не было.

– Что?.. – изумилась Тедди.

– Корабль, на котором Ноттвуд якобы плыл, то есть тот, что пропал в море, – его просто не существовало.

Тедди плюхнулась на ближайший стул и пробормотала:

– Что вы имеете в виду?

– Значит, вы все-таки хотите узнать, что я выяснил? – осведомился американец.

– Черт побери, Джек, хватит умничать! Выкладывайте все, что знаете!

Джек откинулся на спинку стула и, глядя собеседнице прямо в глаза, сообщил:

– Сэм, Грей и я – мы сегодня с самого утра находимся в Лондоне. И у Грея, должен заметить, довольно много источников информации. Поверьте, не существует никаких сведений о пропавшем где-то корабле в тот временной период, когда было объявлено о смерти Ноттвуда.

– Так это все – сплошное вранье? – изумилась Тедди.

Джек утвердительно кивнул.

– Причем, судя по тому, что нам удалось выяснить, вранье прекрасно подготовленное. Скорее всего, давались даже взятки ради того, чтобы исчезновение корабля выглядело подлинным. Сэм и Грей все еще проверяют информацию. Скажите, а неужели вы не удивлялись тому, что в газетах ничего не сообщалось о потерпевшем кораблекрушение пароходе?

Тедди пожала плечами.

– Мне тогда было не до газет. Смерть отца, скорбь матери, бывший жених на дне океана – в общем, сами понимаете. На меня навалилось слишком много, и мне даже в голову не пришло проверять подлинность пришедшего из компании письма. – Тедди вздохнула и добавила: – А ведь следовало проверить, учитывая все то, что я к тому времени узнала про Сирила.

– Вы сохранили то письмо? – спросил Джек.

Тедди кивнула.

– Да, наверное. А что?

– Оно может указать нам верное направление. И уж точно лишним не будет. А сейчас… – Он внимательно посмотрел на нее. – Расскажите мне все, что знаете об «Аргентинской Атлантической торговой компании».

– Боюсь, мне известно совсем немного. – И Тедди сообщила все, что они с матерью знали об отцовских деловых операциях.

Когда Тедди умолкла, Джек внимательно посмотрел на нее и спросил:

– Вы ведь не поняли ни единого слова из того, что мне сейчас рассказали, верно?

– Почему же? Конечно, поняла, – ответила Тедди. Затем скорчила гримасу и пробормотала: – А если честно… Знаете, ужасно не хочется признаваться, но все это, – она указала на стол, – для меня совершенно непостижимо – как будто написано на каком-то незнакомом языке. Я разбираюсь в прибылях и убытках и знаю, что нужно сделать, чтобы свести баланс расходов и доходов, но с точки зрения бизнеса все это… глупость какая-то. В общем – за пределами моего понимания.

– Именно поэтому вам и требуется эксперт. – Джек порылся в лежавших перед ним бумагах. – И не сомневайтесь, Теодоусия, я все равно буду вам помогать – хотите вы того или нет.

– А от огнедышащего дракона спасете? – Она усмехнулась.

– Безусловно, – кивнул Джек и снова взялся за бумаги.

– А от похитителей-пиратов? – упорствовала Тедди.

– Вне всякого сомнения. – Он взглянул на нее. – Значит, с пиратами вы тоже связаны?

– Если и так, мне об этом неизвестно.

– Вот и славно. А то о пиратах я знаю только то, что пишут в детских книжках и приключенческих романах. – Джек окинул взглядом стол и пробормотал: – Такое впечатление, что когда-то все это лежало в определенном порядке.

– Да, верно. Мы попытались все рассортировать, но очень быстро поняли, что это совершенно бессмысленно, – ответила Тедди. – А вы…

– Я готов рискнуть ради вас своим состоянием, своим будущим и даже жизнью, если в этом возникнет необходимость, – пробормотал Джек, уже погрузившись в изучение документов. – Так-так, кажется, это акции… – Он принялся говорить о том, что из себя представляют те или иные финансовые бумаги, но, казалось, беседовал сам с собой.

А Тедди, ошеломленная его последним заявлением, в растерянности спрашивала себя: «Может, он сказал это просто так? Или действительно готов рискнуть ради меня всем?» Нет-нет, такого просто быть не могло. В конце концов, он же не настоящий ее жених. Он вовсе не собирался на ней жениться. И, уж конечно же, он не влюблен в нее. Но он ведь поцеловал ее по-настоящему… Впрочем, как бы то ни было, замужество в ее планы не входило. И любовь – тоже.

О господи, что за глупые мысли?! Тедди невольно поморщилась. Наверное, Джек просто пытался быть похожим на своего отца, вот и все. Пытается быть ее героем. Так что нечего об этом думать. И вообще, он даже внимания на нее не обращает.

Последняя мысль немного успокоила Тедди – и одновременно разочаровала. Весь этот долгий день и почти весь вечер она сидела рядом с Джеком, глядя, как он изучает бумаги ее отца. И, конечно же, она предлагала ему любую посильную помощь – принесла бумагу и перо, и он время от времени делал какие-то пометки, а иногда задавал вопросы (чаще всего такие, на которые она ответить не могла).

А мать постоянно заходила в столовую, затем снова удалялась. К сожалению, она так и не нашла ничего полезного и очень из-за этого расстроилась. Они с Джеком решили, что маме лучше не участвовать в изучении документов, поскольку она в таких делах совершенно не разбиралась.

Время от времени Джек подолгу изучал какой-нибудь документ, а Тедди украдкой изучала его. И было совершенно очевидно: этот человек прекрасно разбирался в цифрах, финансах и всевозможных коммерческих тонкостях. Тедди невольно улыбалась, когда очки сползали ему на кончик носа и он машинально водружал их на место… совершенно очаровательным движением. Ей то и дело хотелось протянуть руку и убрать с его лба упавшую прядку волос. Временами он вдруг плотно сжимал губы и прищуривался – словно увидел что-нибудь очень важное. А его руки, перебиравшие бумаги, – они были необычайно сильные, мужественные и искусные, и Тедди со вздохом думала: «А каково это будет, если они скользнут мне на бедра или на груди?» Мысль эта, пусть и непристойная, ужасно интриговала ее и возбуждала, и ей никак не удавалось отогнать ее.

Они ненадолго прервались, чтобы поужинать втроем, и Тедди казалось, что Джек изо всех сил старался очаровать ее мать. Разумеется, ему это удалось – к концу ужина графиня явно заинтересовалась не только его будущим титулом. После ужина она сказала, что заглянет еще в несколько мест, где покойный муж мог хранить документы. Бросив на дочь одобрительный взгляд, она удалилась.

– Думаю, на сегодня достаточно, – произнес Джек спустя несколько часов. Он откинулся на спинку стула и устало вздохнул. – Мы просмотрели почти четверть бумаг. И знаете, похоже, что ваш отец вообще никогда ничего не выбрасывал. Квитанции, извещения, незаконченные письма… Все это, безусловно, в наших интересах.

– Но тут слишком уж много всего. – Тедди с отвращением посмотрела на теперь аккуратные стопки документов. – Почему отцу не хватило ума спрятать уличающие Сирила документы в потайной ящик? Или… мог бы, например, поместить их между страницами книги…

Джек с улыбкой кивнул.

– Да, верно. Тогда все было бы гораздо проще.

Тедди вздохнула и пробормотала:

– Но если бы он был настолько предусмотрительным и умным, не оказался бы в таком положении…

– Теодоусия… – Джек потянулся к ней и взял ее за руку. – Все то, что я пока успел увидеть, говорит об одном: ваш отец почти до самого конца представления не имел, во что его втянули.

– И никакой компании не было, да?

– Насколько я понимаю… что-то подобное было. – Джек немного помолчал. – Но все у них основывалось на акционерных сертификатах, сомнительных бонах, бумагах и устных обещаниях без какого-либо надежного покрытия.

– То есть все было мошенничеством, да?

Джек опять помолчал, потом ответил:

– Да, похоже на то. И, судя по всему, не только ваш отец потерял на этом состояние. Впрочем – ничего удивительного, если учесть, что сейчас самая большая группа инвесторов в Латинской Америке – британцы. Но, как я и сказал, похоже на то, что ваш отец даже не догадывался, во что его втянули.

– Глупость – не лучшее оправдание, верно?

Джек сдержанно улыбнулся.

– Вероятно, так. – Он встал. – На ночь останетесь здесь?

– Вообще-то я не собиралась, но уже поздно. – Тедди отодвинула стул и тоже встала. – Мама считает, что у Ди мне ночевать безопаснее, так как Сирил не знает, что я туда переехала. Она настояла на том, чтобы Джейкобс тоже пока побыл у Ди.

– Дворецкий? – спросил Джек.

Тедди едва заметно улыбнулась.

– Похоже, он не всегда был дворецким. – Еще одна тайна, которую ей хотелось бы разгадать. Тедди тяжело вздохнула. – Оказывается, ужасно устаешь, даже ничего не делая – просто наблюдая за тем, как вы пытаетесь разобраться в этом кошмаре.

– Теодоусия, можете не беспокоиться о безопасности, – сказал Джек. – За вашим домом и домом Делайлы присматривают.

– Что?.. – удивилась Тедди.

– Вы прекрасно меня слышали, и возражать бесполезно, – заявил Джек. – Мы с Сэмом и Греем решили, что это – вполне разумная предосторожность. Мой отец знает надежное агентство, обеспечивающее такие услуги.

– Ваш отец?! – воскликнула Тедди. – Так что, вся ваша семья об этом знает?

– Нет, не вся, – усмехнулся Джек. – Сомневаюсь, что моя мать знает.

– Боже милостивый… – Тедди закрыла лицо ладонями. – Как унизительно… Я не хотела, чтобы хоть кто-то узнал про отцовские…

– Перестаньте. – Джек привлек ее к себе и заключил в объятия. – Все в Милверте считают вас членом семьи. И они сделают все возможное, чтобы помочь вам. Сэм, Грей, мой отец и дядя Найджел действительно кое-что знают о делах вашего отца, но все остальные – нет. Кроме Делайлы, разумеется. Тетушке Бернадетт и Камилл известно только одно: ваш покойный жених восстал из могилы. – Он коротко хохотнул. – Я с трудом отговорил тетушку не мчаться в Лондон вместе с нами.

Тедди улыбнулась и пробормотала:

– Если Сирил столкнется с вашей тетушкой и моей матерью, у него не будет ни единого шанса.

– Кстати о вашей матери…

Тедди подняла голову.

– Да, слушаю вас.

– В вас обеих появилось… что-то новое. Мне кажется, у вас с ней появилось что-то общее.

– Да, верно. Если во всей этой неразберихе с Сирилом и есть что-то хорошее, так это то, что мы с ней сблизились.

– Перед лицом общего врага? Что ж, такое случается.

– В эти последние дни мы с ней о многом разговаривали. И думаю… нашли кое-что утраченное.

– Так это хорошо, не так ли?

Тедди кивнула.

– Да, очень хорошо.

– Поверьте, Теодоусия, мы во всем разберемся. Вы ни в коем случае не должны выходить за него замуж. Это невозможно.

Она взглянула на него вопросительно.

– Вы уверены?

– Абсолютно. Кроме того… – Он криво усмехнулся. – Какой герой отдаст свою прекрасную деву мерзавцу?

– Джек, мне не нужен герой. – Тедди улыбнулась. – Но я очень благодарна судьбе за банкира.

– Это все, что банкир хотел услышать. – Он наклонился и прижался губами к ее губам. Минуту спустя, прервав поцелуй, Джик тихо вздохнул и, отстранившись, сказал: – Я вернусь завтра рано утром.

– Значит, до утра. – Она робко улыбнулась.

– Постарайтесь не тревожиться.

– Да, постараюсь. Но не уверена, что у меня получится. – Тедди покачала головой. – Тут потребуется чудо, Джек.

– Что ж, сейчас самое подходящее время года для чудес. Поверьте, мы что-нибудь обязательно отыщем в бумагах вашего отца. А сейчас… – Он улыбнулся. – Хороших вам снова, Теодоусия, Божий дар.

Коротко кивнув, Джек вышел из комнаты. Стоя в дверях столовой, Тедди смотрела ему вслед. «Любит ли он меня? – думала она, тихонько вздыхая. – Или просто пытается спасти?»

На эти вопросы у нее не было ответов. После болезненного опыта с Сирилом Тедди не доверяла своим суждениям и боялась что-либо предполагать. Более того, она даже не знала, любила ли сама этого мужчину.

Дни проходили довольно однообразно. Джек появлялся поздним утром и сразу же приступал к делу – пытался отыскать в документах отца хоть что-нибудь, свидетельствовавшее против Сирила. Он частенько сообщал новые сведения, найденные Грейсоном или Сэмом, – но пока что не было ничего особо стоящего. Тедди прекрасно понимала, что ничем помочь Джеку не могла, но все равно никуда не уходила, хотя он по большей части даже не замечал, что она находилась рядом.

В один из дней Тедди отыскала в ящике своего письменного стола письмо, в котором сообщалось о кончине Сирила. А на третий день поисков Грейсон сообщил Джеку, что, кажется, нашел что-то важное. Утром четвертого дня, в день званого обеда у сэра Малкома, произошло первое рождественское чудо – мать вызвалась самолично провести это мероприятие. Она настойчиво убеждала Тедди, что той лучше и дальше помогать Джеку и не отвлекаться. Уже ближе к вечеру графиня пожелала им удачи и заявила, что ей не терпится поскорее увидеть сэра Малкома и его друзей, большинство из которых знала много лет. Она отбыла с достоинством и уверенностью человека, точно знающего, что делает. Что, безусловно, можно было считать вторым чудом (или, возможно, частью первого).

Еще одно чудо, более незаметное, но тем не менее замечательное, произошло поздно вечером, когда все слуги уже ушли спать. Тедди с Джеком решили, что им нужно проветрить мозги и поговорить о чем-нибудь совершенно другом, не имевшем отношения к их поискам. И Тедди рассказывала о том, что запланировала для новогоднего бала. Поскольку она почти все подготовила еще до появления Сирила, то не особенно переживала за успех мероприятия. В конце концов, до праздника оставалось еще больше недели. И ни один из них даже не заикнулся о том, что если они не найдут что-либо важное, то Тедди, возможно, не удастся не попасть на этот бал.

А потом Джек рассказывал о встрече с матерью и о своих надеждах – ему очень хотелось верить, что его родители хотя бы начнут разговаривать друг с другом. И еще он рассказал о своем разговоре с мисс Мерриуэдер и о том, что они оба хотели остаться всего лишь добрыми друзьями, не более того. И вот во время этого рассказа и произошло то самое чудо. В какой-то момент их взгляды вдруг встретились, а затем Тедди обхватила Джека за шею, а он подхватил ее на руки и закружил по комнате; причем оба при этом радостно засмеялись, потом губы их встретились и этого, конечно же, следовало ожидать – ведь он целовал ее перед уходом каждый вечер после того, как начались эти поиски. На сей раз поцелуй начался довольно невинно, но очень скоро он превратился во что-то властное, всепоглощающее и неодолимое – во что-то такое, чего Тедди даже и вообразить не могла; и, уж конечно, она на подобное чудо никогда не надеялась.

Конечно, кое-кто наверняка с презрением бы осудил данное чудо за его греховный характер (после Сирила она поклялась, что больше не совершит такую ошибку и не пойдет на близость с мужчиной), но для Тедди все происходившее было чудеснейшим из чудес, так как жгучее желание охватило не только ее тело, но и сердце. И она точно знала: это не ошибка, это Джек, ее банкир, ее герой!

И не важно, что могло случиться в будущем и какие планы она строила раньше, в данный момент Тедди хотела только одного – быть с Джеком. И это, наверное, стало самым главным рождественским чудом.