Едва миновало Рождество, как Тедди начала готовиться к новогоднему балу. Хотя новогоднее празднество во многих отношениях повторяло свадебный бал Камилл, – все равно требовалось согласовать бесчисленное множество деталей, вещей, которые не отнимали бы столько времени и сил, не вбей леди Бристон себе в голову, что постоянно нужно что-то менять и улучшать.

И, конечно же, возникали всевозможные сложности с гостями. Некоторые из них уже находились в Милверте, но многие писали из Лондона и просили обеспечить их жильем. Было ясно, что Милверт заполнят родственники, поэтому Тедди договорилась в деревенской гостинице, чтобы гостям предоставили номера. Казалось бы, люди и сами могли найти себе ночлег, но по предыдущему опыту Тедди знала, что это не так. К счастью, ее мать едва ли не впервые по-настоящему ей помогала (и она действительно очень изменилась).

Дальние родственники, которые собирались остановиться в Милверте, начали приезжать через два дня после Рождества, но двое гостей появились неожиданно. Дед Джека и мистер Локвуд, приехавшие из Америки, явно добавили драматизма всему происходящему. Мистер Грэхем, изо всех сил старавшийся быть любезным, так и не сумел преодолеть некоторое недоверие к полковнику. Зато злополучная любовь мистера Локвуда к миссис Чаннинг иссякла в ту секунду, как он увидел мать Теодоусии. Это явно раздражало миссис Чаннинг, но добавляло искорок взгляду леди Солуик, а также живость ее походке (Тедди даже не подозревала, что ее мать могла быть настолько кокетливой).

Тедди решила как следует насладиться этой своей последней неделей в роли невесты Джека. Их общее время приближалось к концу, и она хотела запомнить каждую минуту. Они еще не придумали, каким образом расторгнут помолвку, хотя Тедди предполагала, что им просто придется рассказать правду. Наверное, так будет проще для всех, а они с Джеком смогут остаться друзьями.

Тедди знала, что он решил не возвращаться в Нью-Йорк, но понятия не имела, каковы его планы на будущее. Вроде бы казалось очевидным, что Джек решил принять графский титул, – разумеется, после того, как не станет его дяди и отца. Она понимала, что они с Джеком неизбежно будут время от времени сталкиваться в обществе, но понимала и то, что ей при этом будет ужасно неловко. Ведь его чувства к ней были слишком очевидны… Она это видела всякий раз, когда он смотрел ей в глаза, и старалась не показывать, что и сама его любит (кажется, без особого успеха). Но лучше бы он ничего не знал. Каждую минуту, проведенную в его обществе, Тедди боялась, что он объяснится и попросит ее руки. Несмотря на чувства к нему, она никогда не согласится выйти за него замуж.

Ах, как просто было бы признаться, что она любит Джека, и ради него отказаться от собственного будущего. В конце концов, он воплощал все то, чего она когда-либо желала, и даже больше, намного больше. Но отказ от мечты мог бы в конце концов погубить ее. Ведь с годами ее сожаления все усиливались бы, и кончилось бы все тем, что она во всем обвинила бы Джека. И в результате их любовь умерла бы медленной и мучительной смертью. «Нет, уж лучше сразу расстаться», – говорила себе Тедди. Ведь боль со временем утихнет, не так ли?

Но Ди постоянно пыталась переубедить ее. А Люси за день до бала пожелала поговорить с ней наедине. Закрыв за собой дверь гостиной, они какое-то время молча смотрели друг на друга. Наконец Тедди, не выдержав, проговорила:

– Мне не хочется быть невежливой, Люси, но дел сегодня еще очень много, и у меня просто нет времени, чтобы…

– Мне жаль, что вы так несчастны, – перебила Люси.

– Я вовсе не несчастна, – соврала Тедди.

– Ах, перестаньте! Не я одна заметила, что вы постоянно грустите, хотя и пытаетесь это скрывать.

– Чепуха. Я просто очень занята, – возразила Тедди, хотя настроение у нее было ужасное.

На несколько секунд снова воцарилось молчание, а потом Люси вдруг сказала:

– Не пытайтесь меня обмануть. Джексон мне все рассказал.

Брови Тедди взлетели на лоб.

– Все рассказал?.. – пробормотала она.

– Ну, возможно, не все. – Люси пожала плечами. – Но он признался, что ваша помолвка – не настоящая. – Она помолчала. – Однако он хочет, чтобы вы стали его женой. Видите ли, он вас любит.

Тедди собралась все отрицать, но не смогла.

– Я этого боялась, – со вздохом прошептала Тедди.

– А вы любите его, – добавила Люси. – Этого вы тоже боитесь?

– Ну, не то чтобы боюсь, но… – Тедди покачала головой. – Из этого просто ничего хорошего не получится, вот и все.

– Потому что вы хотите быть независимой и самостоятельно заработать себе состояние?

Тедди невесело улыбнулась.

– Это звучит глупо, когда вы вот так говорите…

– О, вовсе нет. Я вами искренне восхищаюсь. Да и любая женщина, которая хочет быть самой собой, заслуживает восхищения, – проговорила Люси. – Для этого требуется очень много отваги и решительности. Вы меня воодушевляете, и я твердо намерена пойти по вашим стопам.

Тедди с удивлением посмотрела на собеседницу.

– Правда?.. – пробормотала она.

– Конечно, правда. – Люси подошла к софе, села и жестом пригласила Тедди сесть рядом. Несмотря на бесконечное множество мелочей, требовавших сегодня ее внимания, Тедди не смогла устоять – ей ужасно хотелось услышать, что еще скажет эта молодая женщина.

– Так что же?.. – Тедди опустилась на софу. – Вы тоже собираетесь организовывать свадьбы, званые вечера и прочие мероприятия?

– Ой, нет, ничего подобного! – Люси засмеялась. – Это был бы кошмар! Я совершенно не приспособлена к такой деятельности и постоянно все забываю. Но у меня и в самом деле возник план, не имеющий ничего общего с тем, что от меня ожидают. – Она доверительно понизила голос. – Одна моя дальняя родственница, очень независимая женщина, оставила мне значительное состояние, и пора найти ему применение. Видите ли, раз уж мне больше не придется выходить за Джексона, то я вольна делать все, что пожелаю.

– И что же вы собираетесь делать?

– Я еще до конца не решила, но что-нибудь непременно сделаю. – В глазах молодой американки светилась уверенность. – А вообще-то мы тут не для того, чтобы говорить обо мне. Мне бы хотелось поговорить о вас с Джексоном.

Тедди пожала плечами.

– Но говорить-то, собственно, не о чем…

– Затруднительное положение, верно? – Люси вздохнула. – Есть две вещи, которых вы очень хотите, но обе сразу получить нельзя.

Тедди грустно улыбнулась.

– Затруднительное – мягко сказано…

– Знаете, как бы я ни восхищалась вами, Тедди, но Джексон – мой самый близкий друг, – заявила Люси. – И я чувствую своим долгом изложить все обстоятельства дела…

Тедди нахмурилась.

– А что он сам об этом сказал?

– Не говорите глупости. Джек ни за что не попросил бы меня высказаться от его имени. – Люси сложила руки на коленях. – Прежде всего, Джексон Чаннинг умен, красив и имеет хорошую голову на плечах. И он – самый лучший человек из всех, кого я знаю.

– Это правда, – кивнула Тедди.

– И вы никогда не найдете мужчину лучше Джека.

– Да, вероятно. Но что же из этого следует? – Люси промолчала, и Тедди, тихонько вздохнув, продолжала: – В Джеке есть все то, чего я когда-либо желала. Но сейчас я хочу другого.

– Чего же именно?

– Поймите, я не хочу провести жизнь, гадая, как она могла бы сложиться… – Тедди покачала головой. – Не хочу провести всю жизнь в сожалениях.

– Разве вы не будете сожалеть, что не вышли за Джексона? – спросила Люси.

Тедди посмотрела ей прямо в глаза.

– Каждую минуту до последнего вздоха.

– О господи, – пробормотала Люси. – Я не ошиблась, вы очень храбрая.

– Или дура. – Тедди пожала плечами. – Похоже, грань здесь очень тонкая.

– Да, похоже на то. Хотя я и сама, наверное, немножко дура. – Люси наморщила носик. – Я же его отпустила…

– А почему?

– Ну, думаю, потому, что никогда его по-настоящему не хотела. В смысле – как мужа. Я знаю Джексона всю свою жизнь, и я действительно думаю: если уж собираешься провести с мужчиной всю оставшуюся жизнь, то в этом должно быть хоть что-то… от приключения. А Джексон… – Она улыбнулась. – Знаете, я могу рассказать вам, что он обычно заказывает в ресторане. Могу рассказать, под какую музыку он обязательно пойдет танцевать. Могу сказать, какой его любимый цвет и какие книги он любит. И мне больше нечего в Джексоне открывать. Конечно, я считаю его чудесным, замечательным, но в то же время нахожу довольно… скучным.

– А я нахожу его совершенно неожиданным и пленительным.

– Это потому, что он – ваше приключение, – улыбнулась Люси. – Не мое.

– Что ж, приключения начинаются и заканчиваются. – Тедди невесело рассмеялась. – Это заложено в самой природе приключений.

– Вздор! – решительно заявила Люси. – Жизнь – сама по себе приключение. По крайней мере, так должно быть. – Она с укором посмотрела на Тедди. – И вы наверняка понимаете, что самые лучшие приключения – они всегда впереди.

Леди Бристон была вне себя от восторга – как и ее новые подруги леди Солуик и миссис Чаннинг. Все они пришли к одному и тому же выводу: новогодний бал, организованный блистательной леди Теодоусией Уинслоу, стал событием года.

Бальный зал Милверта превратился в зимнюю сказочную страну с сотнями мерцающих свечей и гирляндами засахаренных веток вечнозеленых растений. Красные розы заполняли все углы и закоулки, и везде размещались серебряные полумаски. Хотя леди Бристон отказалась от идеи устроить бал-маскарад, она настояла на масках как на части антуража, и Тедди пришлось признать, что графиня оказалась права.

Тедди с Джеком убедили пожилых дам в том, что бал – не самое удачное время для официального объявления о помолвке, так как эта новость затмит основную цель вечера – представить Джека свету. Что же касается самого бала, то было совершенно очевидно: эта ночь надолго запомнится всем. Когда бал начался, Тедди передала все свои обязанности Клементу, и дворецкий принял это как должное, но, забыв о своей обычной чопорности, широко улыбнулся и пожелал Тедди чудесного вечера. Возможно, тоже заметил, что она не так весела, как раньше.

А вот Джек сегодня вечером выглядел так же потрясающе, как и бальный зал. Красивый и лихой, он танцевал со вдовами и очаровывал молодых дам. Шутил с отцовскими приятелями и добродушно спорил с друзьями дядюшки. Тедди смотрела на него и поражалась. Несмотря на все свои опасения, он прекрасно вписался в английское светское общество – словно прожил в Англии всю жизнь. И теперь он совершенно не походил на того неуверенного в себе американца, с которым она повстречалась на свадьбе Камилл. Никаких признаков задыхавшейся на берегу рыбы. Да и с какой стати? Ведь Милверт был у него в крови!

А когда Джек пригласил ее танцевать, вся решимость Тедди словно растаяла, и ей захотелось только одного – остаться в его объятиях навеки.

– Я уже говорил тебе, какая ты сегодня красивая? – Он улыбнулся.

– Нет, не говорил. – Тедди драматично вздохнула. – Должна заметить, это серьезное упущение с твоей стороны.

Он засмеялся.

– Безусловно. Я должен немедленно исправиться. К несчастью… – Он внимательно посмотрел на нее. – Слов для этого недостаточно.

– Ах, Джек, я не позволю тебе так легко выкрутиться.

– О, я мог бы сказать, что твои глаза сверкают как изумруды, волосы блестят как жидкий огонь, а губы – неотразимы, точно спелые вишенки.

– Джек, но ты ведь наверняка можешь придумать что-нибудь еще более приятное… – поддразнила его Тедди.

– Ты мечта, Теодоусия. Дар Божий. Настоящее приключение. – Их взгляды встретились. – Мое приключение.

Сердце подскочило прямо к горлу, и Тедди пролепетала:

– Послушай, но как же наше решение?..

– Думаю, мы должны рассказать семье про нашу помолвку завтра, – Делайла говорит, что гости, остановившиеся в поместье, собираются уехать завтра с утра. Мы можем рассказать все за завтраком, после их отъезда.

– Завтрак подадут позже обычного, – пробормотала Тедди.

– А потом… – Он прищурился. – Нам с тобой нужно будет поговорить.

– О чем же еще разговаривать после того, как мы сообщим о нашем решении?

– Нам очень о многом нужно поговорить, – заявил Джек. – Я бы сказал, что это вопрос чрезвычайной важности.

Она нахмурилась.

– Что за вопрос?

Сделав вид, что не расслышал, Джек продолжал:

– Насколько я понял, столовая – это то место, где семья обсуждает все важные вопросы. Значит, признаваться мы будем там. А сразу после этого я сделаю еще одно объявление.

Тедди посмотрела на него с подозрением.

– Какое?

– Ты задаешь слишком много вопросов, дорогая.

– Всегда задавала. И вообще, должна предупредить, что сюрпризов я не люблю.

– Кроме того, ты не очень-то терпелива. Завтра, Теодоусия, все узнаешь. Завтра мы обсудим все то, что требуется обсудить. А сегодня… – Он улыбнулся. – В моих объятиях находится самое прекрасное приключение в мире, и я никому не позволю лишить меня его.

– Но Джек…

– Дорогая, хоть раз в жизни согласись со мной. И улыбнись.

Тедди долго молчала, затем вздохнула, улыбнулась и пробормотала:

– Ладно, хорошо.

– Теодоусия, я знал, что ты справишься, если очень постараешься.

– Ну, это не так уж просто.

– Никто и не ждал, что будет легко. – Джек прижал ее к себе покрепче и улыбнулся, глядя ей прямо в глаза. – Иначе где же вызов? Где приключение?

– …И это все, что мы хотели вам сообщить, – сказал Джек. Он стоял во главе стола, а отец и Тедди с ним рядом. – Мы с леди Теодоусией никогда не были помолвлены по-настоящему.

Тедди затаила дыхание. Вся семья – плюс кое-кто из гостей – собралась за обеденным столом, и теперь все эти люди молча переглядывались, ошеломленные словами Джека.

Наконец Камилл, откашлявшись, пробормотала:

– Как это… благородно с твоей стороны, Джек.

– Оказывается, вызволить кого-либо из неловкого положения совсем просто, – проговорила Берил. – И все это в высшей степени галантно, несмотря на абсурдность… Да-да, это весьма впечатляюще.

– Не могу сказать, что я не разочарована. – Леди Бристон вздохнула и посмотрела на Тедди. – Мне очень хотелось, чтобы ты стала членом семьи.

Тедди взглянула на мать.

– Что скажешь, мама?

– Я… – Графиня тяжело вздохнула. – Я должна перед тобой извиниться, Теодоусия. Нельзя было ставить тебя в такое положение. Прости меня, дорогая.

Тедди судорожно сглотнула.

– Спасибо, мама.

Тут все заговорили одновременно, высказывая свое мнение. Причем некоторые выражали свое удивление, другие же – разочарование.

– Минуточку, пожалуйста! – Мать Джека встала и громко заявила: – Я хочу сказать кое-что моему сыну.

– Да, слушаю, – кивнул Джек.

– Джексон, что это значит? Ты не собираешься жениться на этой женщине? – Миссис Чаннинг пристально посмотрела на него. – Фальшивая помолвка или нет, но эта женщина идеально тебе подходит. Не повторяй моих ошибок, не отказывайся от счастья только потому, что оно пришло к тебе неожиданно. Вы принадлежите друг другу. – Она взглянула на Люси. – Это чистая правда, Люсинда, и все ее видят. Прости, но так уж оно есть.

– Бедная я, бедная… – с улыбкой пробормотала Люси. Затем, взглянув на Джека и Тедди, добавила: – Знаете, а ведь она права…

– Спасибо, Люси, – кивнул Джек. – Сядь, мама.

– Но как же…

– Мама, прошу тебя, сядь. Я еще не закончил.

Полковник нахмурился.

– Так это еще не все?..

– Нет, отец. – Джек сделал глубокий вдох и вновь заговорил: – Знаете, приехав в Англию, я совершенно не собирался тут оставаться. Просто подумал, что это удачная возможность поближе узнать отца и познакомиться с остальными родственниками. И поначалу я чувствовал себя здесь не очень-то уютно. Но теперь все изменилось.

– Превосходно! – Лорд Бристон просиял.

– Сначала я думал, что вернусь в Нью-Йорк и снова займу свое место в банке. – Он посмотрел на деда. – Прости, дед, но теперь это в мои намерения не входит.

– Это меня не удивляет, – пробурчал мистер Грэхем. – Я никогда не думал, что банковское дело у тебя в крови.

– Рад, что ты меня понимаешь, дед.

Пожилой банкир молча пожал плечами.

– Что же до всего остального, – Джек повернулся к лорду Бристону, – то я теперь понимаю, какие порядки в этой стране. Какое бы я ни принял решение, все равно я однажды стану графом Бристоном. Вопрос в том, хочу ли я принять то, что прилагается к титулу. – Он взглянул на Лайонела. – Я же не обязан принимать на себя ответственность, связанную с графством, верно?

Все снова начали переглядываться. А Лайонел в растерянности пробормотал:

– Нет, думаю, таких обязательств у тебя нет.

– То есть я бы мог вернуться в Америку, прожить там всю свою жизнь и не иметь ничего общего с Милвертом, парламентом и всем прочим, не так ли?

– Я никогда раньше об этом не задумывался… Но да, именно так, – ответил Лайонел.

Лорд Бристон поморщился и проговорил:

– Но послушай, Джек…

– Подождите, дядя! – Джек вскинул руку, призывая графа помолчать. – Я вовсе не говорю, что таковы мои намерения. Но за последние несколько месяцев моя жизнь совершенно изменилась. У меня такое чувство, что я только начал жить. Поэтому я пока не готов решать, как мне провести эту свою новую жизнь.

– И все равно, Джек…

– Дядя Найджел, вы что, собираетесь в ближайшее время умереть? – перебил дядюшку Джек.

Лорд Бристон насупился и пробурчал:

– Я вообще не собираюсь умирать, но подозреваю, не смогу жить вечно.

– Желаю вам долгой и счастливой жизни, дядя. – Джек повернулся к полковнику. – Отец, ты выглядишь человеком очень здоровым. Скажи, как ты себя чувствуешь?

Отец усмехнулся.

– Замечательно, сынок.

– В таком случае, – продолжал Джек, – любое мое решение было бы сейчас преждевременным и совершенно никому не нужным. Вдобавок я ужасно устал от той жизни, в которой мое будущее было уже известно заранее.

– И что же ты собираешься делать? – Глаза Делайлы округлились.

– Вообще-то, – Джек посмотрел на мать, – именно ты навела меня на эту мысль, хотя потребовалось некоторое время, чтобы она созрела. Я собираюсь путешествовать. Хочу посмотреть все те места, о которых мечтал еще мальчишкой. – Он широко улыбнулся. – Хочу пойти по стопам отца.

Элизабет смотрела на сына так, будто впервые увидела. Полковник же наклонился к ней и тихо сказал:

– Я бы очень посоветовал тебе, Бетти, отважно улыбнуться и благосклонно принять неизбежное.

Миссис Чаннинг несколько мгновений колебалась, затем кивнула и робко улыбнулась.

А Джек, повернувшись к Тедди, спросил:

– А что скажешь ты, Теодоусия? Поедешь со мной? Хочешь увидеть мир?

Она какое-то время молча смотрела на него, затем расхохоталась.

– Джек, я всегда знала, что ты – не настоящий банкир!

– Мы переживем грандиозные приключения и посетим места, о которых большинство людей может лишь мечтать. Мы проведем пять недель на воздушном шаре или объедем вокруг света за восемьдесят дней. – Джек широко улыбнулся. – Carpe diem, Тедди. – Он взял ее за руки и привлек в свои объятия. – Рискни шагнуть в неизвестное. Выходи за меня замуж.

– Ох, Джек… – Она пристально посмотрела на него, пытаясь увидеть свое будущее с ним и без него. Но ни то, ни другое не казалось ей идеальным – к обоим вариантам прилагались сожаления. Собравшись с духом, Тедди покачала головой и ответила: – Нет, Джек.

– Значит, все-таки нет?

– Нет.

Он внимательно посмотрел на нее.

– Но что ты имеешь в виду, говоря это «нет»?

– Я имею в виду… – Тедди покачала головой. – Я не могу, Джек.

– Но ведь я люблю тебя, а ты – меня.

– Я никогда не говорила, что люблю тебя. – Она понизила голос. – Наверное, тебе лучше меня отпустить. На нас все смотрят.

В комнате же царила абсолютная тишина, и казалось, все затаили дыхание.

– Пусть смотрят, мне плевать, – проворчал Джек, но все-таки отпустил ее. – А тебе, Теодоусия, не следовало это говорить.

– Все было ненастоящим, Джек, помнишь? – прошептала она. – И наша помолвка – и вообще все было ненастоящим.

– Помолвка – возможно. Но любовь – настоящая. – Он взял ее за плечи и заглянул ей в глаза. – Ты ведь меня любишь.

– Господи, Джек, я…

– Ты очень упрямое создание, Теодоусия Уинслоу, но я-то знаю, что любишь. Вижу это в твоих глазах и чувствую в прикосновении твоих рук. Да-да, я уверен в этом так, как никогда ни в чем не был уверен. – Он взял ее за руку, прижал к своей груди, и его сердце забилось под ее ладонью. – Знаю это сердцем и душой, и ты тоже знаешь.

Тедди смотрела на него, не в силах отвести глаза. В его же глазах не было ни тени сомнения, и это ее погубило.

– Господи, помоги мне, – прошептала она. – Да, люблю тебя, Джек. Конечно, люблю. Но я не хотела, чтобы ты узнал об этом. Думала, так будет лучше, легче для тебя.

– Неужели ты действительно надеялась, что мне так станет легче? – В его голосе прозвучало недоверие. Он отпустил ее руку, и Тедди тут же пронзила мучительная боль утраты.

– Похоже, ничто этого не облегчит. Но любовь к тебе… – Ее голос дрогнул. – Очевидно, я не умею скрывать свои чувства. Но я никогда раньше и не любила по-настоящему.

– Зато теперь любишь.

– Это не имеет значения, Джек. Только все усложняет. Разве ты не понимаешь?..

– Нет, не понимаю. – Он словно пронзал ее взглядом. – И если ты любишь меня…

– Да, люблю. – Она кивнула. – Однако же…

– Ты хочешь сказать, что у тебя другие планы?

– Ты прекрасно знаешь, что это так. – Тедди осмотрелась. Все по-прежнему внимательно за ними наблюдали. – Может быть, нам лучше поговорить наедине?

– О, не обращайте на нас внимания, – сказала Ди. – Притворитесь, что нас тут нет.

Проигнорировав эти слова кузины, Джек проговорил:

– И я, Теодоусия, в твои планы не вхожу?

– Да, не входишь, – ответила Тедди. И тотчас же поняла, что Джек был по-настоящему зол – таким она его еще никогда не видела. Тихонько вздохнув, она продолжала: – Ты наследник Милверт-Мэнора и титула. И еще ты именно такой мужчина, с каким я всегда мечтала обвенчаться. Мужчина, с каким я должна была обвенчаться. Но теперь… Теперь мне кажется, что я уже ничего этого не хочу. Поразительно, как быстро меняется жизнь…

– Значит, ты выбираешь свой… бизнес вместо жизни со мной? Так, Теодоусия?

– Боже правый… – простонала ее мать.

– Нет, я выбираю свой собственный… свой собственный вызов, если хочешь. Свое собственное приключение.

– А я предлагаю тебе другое приключение. Такое, о котором ты всегда мечтала.

– Я всегда считала любовь грандиозным приключением, – негромко заметила леди Солуик.

Но Тедди, не обращая на нее внимания, проговорила:

– Ты, Джек, предлагаешь мне свое приключение, а не мое.

– Но оно может стать нашим общим.

Тедди тихо вздохнула.

– Джек, еще раз повторяю, у меня другие планы…

– Боже мой, Теодоусия! Планы, мечты, ожидания – все это меняется в зависимости от обстоятельств и желаний. Например, мои планы полностью изменились.

Тедди пыталась проглотить комок, подкативший к горлу.

– А мои – нет. И ты, Джек, должен это понять.

– Однако я не понимаю. Вообще ничего не понимаю… Ведь ты призналась мне в любви, а я признался тебе. На этом все споры должны завершиться. Мы должны начать совместную жизнь. Мне кажется, что ужасно глупо отказываться от счастья из-за каких-то… проклятых планов! Только дурак мог бы так поступить.

– Значит, я дура. – Тедди снова вздохнула. – Всю свою жизнь я делала лишь то, что должна была делать. Вернее то, что от меня ожидали. Причем моего согласия никто не спрашивал. И ты жил точно так же, Джек. Ты следовал правилам и оправдывал все ожидания. А теперь хочешь пойти по совершенно другому пути. Хочешь делать то, что всегда хотел, но раньше не отваживался. Неужели тебе так трудно понять, почему я хочу того же?

– Теодоусия, тебе ведь никому ничего не нужно доказывать, и ты…

– Про тебя можно сказать то же самое, – перебила она.

– Вот тут она его поймала, – пробормотала Берил.

Джек хмыкнул и пробурчал:

– Но я – совсем другое дело.

– Почему? – обиделась Берил. – Потому что ты мужчина?

– Вот именно, – процедил Джек сквозь зубы.

– Перестань, Джек. Ты же сам говорил, что знаком со многими женщинами, занимавшимися бизнесом, – возразила кузина.

– Да, я так говорил. Но я никогда не утверждал, что их бизнес был успешным.

– Но ведь это подразумевалось?

– Ничего подобного, – проворчал Джек. И вдруг в гневе выпалил: – Я считаю, что женщине в бизнесе делать нечего! Я не думаю, что их следует принимать в члены Клуба исследователей. И я не думаю, что они должны голосовать!

Какая-то из дам ахнула.

– Ни одному твоему слову не верю! – Тедди гневно сверкнула глазами. – Я знаю тебя, Джексон Чаннинг, ты все это говоришь только для того, чтобы… чтобы меня разозлить!

– И более того… – продолжал Джек. – Те женщины в бизнесе не имели выбора. Им пришлось заботиться о себе самостоятельно. А у тебя выбор есть.

Тедди уставилась на него в изумлении.

– Позволить тебе обо мне заботиться?..

– Именно это мужчины и делают, – заявил Джек.

– Ну, а я не хочу, чтобы обо мне заботились! Спасибо тебе большое. Обо мне заботились всю мою жизнь. И когда-то я рассчитывала, что будут заботиться и дальше, до конца жизни. Но, как ты сам сказал, планы изменились.

– Браво, – негромко произнесла Люси.

– Я бы никогда не попросила тебя отказаться от своей мечты, – продолжала Тедди. – Так разве правильно, что ты меня об этом просишь? Разве это справедливо?

– Да, справедливо! – рявкнул Джек.

– Ого… – Грейсон поморщился.

– Нет, ты так не думаешь! На самом деле ты человек очень справедливый! – в отчаянии закричала Тедди. – Подумай вот о чем, Джек! Ты сможешь быть счастливым, зная, что я несчастна? Станешь ли ты счастливым за мой счет?

Он внимательно посмотрел на нее и вдруг спросил:

– Сколько тебе нужно времени?

– Времени – для чего?

– Сколько времени тебе потребуется, чтобы доказать то, что ты хочешь доказать?

– Да откуда, скажи на милость, мне знать? У меня нет… определенного срока. – Тедди пожала плечами. – И вообще, что ты хочешь от меня услышать? Что если я не добьюсь успеха за год, за два или за пять лет, то сдамся и покорно стану твоей женой?

Он насмешливо фыркнул.

– Я не хочу от тебя никакой покорности.

– Отлично! Не хотелось бы разрушать твои надежды! – Она опять гневно сверкнула глазами. – Позволь задать тебе тот же самый вопрос. Сколько тебе потребуется лет, чтобы решить, как ты хочешь провести остаток жизни? Год? Десять лет, тридцать?

Полковник поморщился и пробормотал:

– Это дурной тон, Теодоусия.

– А я уже решил! – заявил Джек. – Я хочу провести остаток своей жизни с тобой, Теодоусия. Но ждать я тебя не буду, – добавил он, покачав головой.

– А я тебя и не просила! – закричала Тедди.

– Я буду любить тебя вечно, Теодоусия Уинслоу, – их взгляды снова встретились, – но не заблуждайся, я не такой, как мой отец. И я не потрачу впустую тридцать лет своей жизни, дожидаясь, когда ты одумаешься.

– Одумаюсь?! – возмутилась Тедди.

– О, я не думаю, что слово «одуматься» сюда подходит, – заметила миссис Чаннинг, явно обидевшись.

– Да, это звучит довольно грубо, – пробормотала леди Бристон.

Тедди же, осмотревшись, проговорила:

– Неужели только потому, что мужчина решил, будто меня любит, я должна все бросить и молча подчиниться ему?

Их взгляды в очередной раз встретились, и бесконечную минуту ни один из них не произносил ни слова. Тедди ничего так не хотела, как броситься в его объятия и сказать, что была не права и что ужасно хочет остаться с ним. Ей хотелось признать, что она вела себя глупо и упрямо. Но она по-прежнему была уверена, что если откажется от своих планов, то это в конце концов погубит их обоих.

Наконец Джек пожал плечами и пробормотал:

– Видимо, нет, не должна.

– Я не хочу расставаться… вот так, Джек. – Тедди изо всех сил пыталась говорить спокойно.

Он грустно улыбнулся и ответил:

– А я вообще не хочу расставаться.

Тут Тедди сняла с пальца кольцо и протянула ему. Причем рука ее нисколько не дрожала. Очевидно, рука слушалась ее лучше, чем вероломное сердце.

– Забери его, – сказала она.

Джек покачал головой.

– Не хочу, чтобы ты мне его возвращала.

– Но я не могу…

– Сохрани его, Теодоусия. Хотя бы как память. – Джек потянулся к ней и сжал ее ладонь в кулачок. Потом вновь заговорил: – Я очень рад, что был твоим женихом. – Его голубые глаза затуманились. – Пусть даже ненастоящим.

Она молча кивнула и почувствовала, как на глаза навернулись слезы.

– Стало быть, все. – Джек кивнул ей и повернулся к полковнику. – Отец, если ты не против, мне нужно с тобой кое-что обсудить. Может быть, в библиотеке?

– Да, конечно, – ответил полковник Чаннинг и вслед за сыном вышел из столовой.

Тедди проводила их взглядами. Ди подошла к ней и спросила:

– Не собираешься идти с ним?

Тедди судорожно сглотнула.

– Нет. – Она покачала головой. – Я не могу.

– Думаю, нам сегодня же следует вернуться в Лондон, – негромко сказала ее мать.

– Да, мама, – так же тихо ответила Тедди.

Тут леди Бристон поднялась и проговорила:

– Правильно это или нет, но каждый должен идти своим путем, дорогая моя. – Она сочувственно улыбнулась Тедди. – И нам остается лишь надеяться, что мы не пожалеем о своем выборе.

– О господи… – Тедди всхлипнула и, разжав кулак, уставилась на кольцо, поблескивавшее у нее на ладони. Впрочем, она его почти не видела – перед глазами у нее все расплывалось из-за слез. Но увы, она приняла решение, и теперь ей придется с ним жить – как бы ни было тяжело. Она не питала никаких иллюзий – прекрасно знала, что без Джека ей будет ужасно тоскливо. Чертов американец неожиданно ворвался в ее жизнь… и в сердце. И он останется там до ее последнего вздоха.

Снова сжав кольцо в кулачке, Тедди тихо прошептала:

– А ведь уже жалею.