5 , Потапыч, складские помещения. 26.06.2087 14:30

Подготовка к спуску шла полным ходом. Проводился технический осмотр транспорта и вооружения, загружались запасы еды и топлива, комплектовалось военное и научное оборудование.

Ефрейтор Ефимов Ефим с половиной четвертого отделения был приставлен к бронированному грузовику «А», и в данный момент они загружали запасы консервов и сублимированного хлеба. Ефим взялся за очередной ящик, и услышал хруст пластмассы. Пластиковые стенки стали расходиться в стороны, содержимое норовило проскочить в расширившиеся щели, и Ефим поспешил поставить ящик на место.

— Да что с ними такое?! Уже третий, — возмутился он.

— Ты п-под низ бери. И н-нормально, — посоветовал Ишимов Макс, который вместе с Ефимом устанавливал груз внутри кузова.

— Да я уже понял, — вздохнул Ефим и вновь склонился над ящиком.

— Все, последний! — Грошев грохнул очередную ношу о пол кузова и вытер пот со лба.

— Как последний? — засомневался Ефим. — Еще… м-м-м… двадцать штук как минимум.

Из склада вышли Осипов Остап и Невзоров Максим, носивший прозвище «Чебурек». Как оно к нему пристало, не помнил никто. Невзоров был на все сто процентов русским и равнодушно относился к чебурекам как к еде.

— Мы там все выгребли, — покачал головой Остап.

Чебурек поискал глазами ефрейтора Белоногову и крикнул:

— Аньк! Иди сюда!

Белоногова как раз что-то обсуждала с учеными-девушками, и откликнулась с явной неохотой.

— Чего надо?

— Какие ты еще ящики показывала?

Белоногова, гневно раздувая ноздри, быстрым шагом направилась к ним. Вошла в склад. Секунду постояла в замешательстве, затем решительно отодвинула фанерную перегородку, и указала стоящий за ней штабель пластиковых коробок. Глаза метали молнии, она не любила повторять дважды, и будь это бойцы из ее группы — сейчас они получили бы по полной. Чебурек подошел к ящикам. Фанерой их заслонил Грошев, когда она ему помешала. Реабилитируя себя в глазах ефрейтора, Чебурек решил наехать на виноватого:

— Серега, ты охренел? Зачем консервы заслонил?

— Не бухти, — коротко огрызнулся Грошев, и, взявшись за верхний ящик, первым пошел к грузовику.

— Ты побазарь еще тут, — поставил точку в разговоре Чебурек, и, ухватив под низ сразу два контейнера, двинулся следом, обойдя стоявшую на пути Белоногову.

— Все, иди отсюда, — сказал ефрейтору Остап.

— А-а-а… э-э-э… — Белоногова задохнулась от возмущения и пыталась подобрать слова, чтобы осадить наглого рядового. Что с этим отделением?! Никакой субординации!

— Давай, мы сами разберемся, спасибо, — поторопил ее Ефим и ожидающе посмотрел в глаза.

Анна еще секунду подбирала слова, потом открыла рот для ответа, но в этот момент ее позвали парни от грузовика «Б». Видимо тоже забыли, что куда грузить. Так ничего не ответив, чернее тучи, Белоногова отправилась разбираться с очередной «пропажей».

Вместо нее подошла одна из ученых, Пузанкова Ольга:

— Вы тут как? Все? Мы уже приготовили все оборудование, — она кивнула в сторону коллег, обступивших массивные контейнеры на колесиках, которые они своими силами выкатили со склада научного оборудования.

— Сейчас, еще д-д-д-двадцать ящиков, — ответил ей Макс Ишимов.

— Сейчас подъедим, — махнул рукой Ефим.

Ольга кивнула и ушла к своему оборудованию. Эх, плохо погрузчик не работает, а робот занят ремонтными работами… Сейчас это все придется грузить своими руками.

— Д-д-д-двад-д-дцать… — передразнил Макса Остап.

— З-з-заткнись, — отмахнулся Ишимов.

Заикался Макс с самого детства, когда напившийся отец-космопех решил прямо в квартире продемонстрировать жене и трехлетнему сыну умение стрельбы из крупнокалиберного ружья. После этого, Максу не помогли никакие логопеды. Но на службу он все же попал. Учитывая общую порчу поколений, отбор в космическую пехоту был не слишком суровым. Слабое зрение, проблемы с речью, подверженность стрессу — уже не помеха для вступления в достаточно престижные войска. Заикание Ишимова, конечно, было серьезной загвоздкой во время операций. Он попросту не мог в экстремальных условиях провести быстрый доклад или отдать четкую команду. Но Макс продолжал служить и служил достаточно неплохо, не обращая внимания на то, что с таким дефектом дальше рядового ему не подняться.

— Ну, теперь точно все, — Грошев передал последний ящик. Макс понес его вглубь кузова. Ефим присел, свесив наружу ноги.

— О-о, гляди какая! — громко сказал Чебурек, указывая на подходящую к ним светловолосую девушку в комбинезоне пилота, с расстегнутой до груди молнией.

Это была Василькова Инга. Она бродила среди космопехов и профессиональным взглядом оценивала их мужские качества и достоинства. Инга остановилась перед отрядом Ефимова, взгляд эксперта замелькал по грузчикам. Грошев, с потухшим взглядом явного выпивохи. Чебурек с тем же взглядом и нижней губой, которую когда-то разполовинило осколком. Ефимов, натянувший на лицо дебиловатую улыбку и слишком медленно моргающий. Ишимов, пытавшийся что-то сказать из глубины кузова. Взгляд задержался только на Остапе, и то не дольше секунды. Инга усмехнулась, наткнувшись на шрам у него на лбу. Прям Гарри Поттер какой-то. Затем пилот развернулась и направилась к другому грузовику.

— Тебе магазин тут что ли, э? — недовольно бросил ей вслед Грошев.

Инга даже не обернулась. Из-за грузовика «Б» ей на встречу вышел сержант Стрельцов. Заметив его, Инга сразу начала улыбаться, но он отрицательно замотал головой и прошел мимо. Девушка рассмеялась.

— Степника видел кто-нибудь? — спросил Конча, подойдя к грузчикам.

— Не-е, — протянул Ефим. — А ты чего тут, ты же операцию должен планировать?

— Степника ищу.

— Сейчас, по РЛК гляну.

— Да глядел уже, не отвечает он. Вас… не поймешь. То сидите в этих РЛК как… одержимые. То… не дозвониться до вас… — высказавшись, Конча ушел искать Степника дальше.

— Что это с ним? Даже ни разу не сматюкался, — поинтересовался Ишимов у сослуживцев. Иной раз, от любопытства он мог сказать целое предложение, ни разу не заикнувшись.

Стрельцов, можно сказать, тоже имел проблемы с речью, почти, как и Макс. Только вместо заикания, у него вылетали матерные слова. И если он вдруг включил словесный фильтр, значит рядом либо высокое начальство, либо родители.

— А ты во-он туда глянь, — указал Максу Ефим. — Да нет, среди ученых. Никого не узнаешь?

Среди ученых стояла Конюхова Алена — девушка, с которой их сержант познакомился еще до совершеннолетия, в космическом училище, обязательном для всех, кто связывает свою будущую профессию с полетами в космос. Стрельцов и несколько его будущих сослуживцев учились на военном факультете, а Конюхова на научном. Поговаривали, что Алена стала для молодого Кончи первой неудачной любовью. Попав по неопытности во «френд-зону», он даже не пытался оттуда выбраться. Зато умудрился до тошноты прожужжать уши и Ефимову, и Грошеву, и Ишимову тем, какая все-таки она, Конюхова Алена, со всех сторон прекрасная и идеальная. И лучше было с ним сразу согласиться, дабы избежать долгого разговора об идеальном характере женского пола подросткового возраста. Несмотря на однобокую влюбленность, дружба у Конюховой и Стрельцова со стороны выглядела вполне себе искренней, и оборвалась только после окончания обоими университета. Неизвестно, что именно оборвало их дружбу — скорее всего негативное отношение Стрельцова к гаджетам и удаленному общению. А может Конюховой больше не нужен был такой пресмыкающийся друг. Как бы то ни было, про Алену Конча не заикался уже, наверное, лет десять. Но сейчас, судя по его сдержанным репликам в ее присутствии, Конюхова ему до сих пор не безразлична.

— О-о-о… — протянул Макс, разглядев Алену. — Вот это да…

— Что, кто это? — заинтересовался Остап.

— Тебе лучше не знать, — отрезал Грошев.

Чебурек завел грузовик. Грошев и Остап кинулись распутывать шланги сбора выхлопных газов. Мимо как раз проходили Степник Андрей и Машкин Паша.

— Андрюх, РЛК включи, — крикнул Ефим. — Тебя Конча искал.

— Что хотел? — Степник затыкал пальцем по нарукавному компьютеру.

— Не знаю. Может на разбор операции позвать.

— Да я вроде как званием не вышел, — притворно заскромничал Степник.

Эта экспедиция — первый вылет Степника в качестве рядового. Из лейтенанта его разжаловали аккурат перед вылетом. Будучи в отпуске на все еще густо населенной Земле, Андрей оставил заведенный автомобиль под окнами жилого дома. Затем грубо послал жителя одной из квартир, вышедшего разобраться. А когда тот не понял посыла, подтвердил свою точку зрения кулаками. Как позже выяснилось, житель оказался каким-то тыловым полковником, да еще и злопамятным. Степнику помог Водников. Если бы не он, Андрея бы точно отправили охранять тюрьмы. Рядовой он или лейтенант — не важно, работу свою он всегда делал хорошо, и сейчас, видимо, командование решило не обращать внимания на низкое звание, а подключить к работе опытного человека.

Грузовик «А» подъехал к ученым и их оборудованию, развернулся, встал задом к грузу. Остап и Грошев оставили в покое выхлопные шланги и приблизились к контейнерам. М-да, не маленькие.

— Привет, Ален, — поздоровался Ефим с Конюховой.

Алена удивленно на него посмотрела. Понятно, совсем не помнит.

— Вот с этими двумя осторожней, там стекло, — принялась объяснять Ольга. — А вот это не наклоняйте. Вон тот большой лучше вообще вчетвером поднимайте.

— Может р-робота п-позовем? — предложил Макс.

— Они с Дедом, что-то в челноке ремонтируют, — вздохнул Ефим. — Лучше их не трогать. Давай сами.

6 , Потапыч, комнаты отдыха. 26.06.2087 21:20

К вечеру все для высадки было готово. Челнок активировали, план действий составили, все роли расписали, наземный транспорт загрузили и загнали в челнок. Некоторые космопехи вновь отправились на боковую. Большинство же коротали вечер в отсеке для отдыха.

Половина первого отделения отдыхала в одной из комнат для курящих. Юрец Коршунов развалился на мягком диване и не спеша курил. Голова его лежала на коленях Насти Уткиной. Настя перебирала ему волосы, и думала о чем-то своем, о женском. Алина Соловьева только что закончила чистку автомата, но никак не могла поставить на место затворную раму. Автомат был новым, детали еще не притерлись, а Алина, никогда не отличающаяся усидчивостью, уже начала заводиться. Ее сигарета лежала рядом, на краю пластикового стола и потихоньку тлела, пуская к потолку тоненькую струйку дыма. Саня Бочаров и Ирка Иванова сидели у входа, сквозь тонированное стекло, посматривая на мелькающие мимо силуэты сослуживцев.

— Ну, аккуратней! — нарушил тишину оклик Коршунова.

— Прости, пожалуйста! — Настя только что задела его руку, и он едва не стряхнул пепел себе в глаз.

А сигарета Алинки тем временем дотлела до фильтра и начала плавить стол.

— Давай, помогу. А то ты нас тут спалишь всех, — не выдержал Бочаров и подошел к Алинке.

— Да бли-и-ин, уже второй раз у меня с ним такая фигня. Может он бракованный?

— Это руки у тебя бракованные, давай его сюда.

Саня затушил Алинкину сигарету, и взял в руки ее автомат. Секунда, и затворная рама с сытным лязгом встала на свое место.

— Держи, дальше сама, — Саня протянул ей автомат. — Только не перестреляй нас.

— Алинка, ебни его прикладом, чтоб не выебывался, — посоветовала Ирка со своего места.

Саня с гыгыканьем отсел подальше, но Алина не собиралась никого бить. Нахмурившись, она положила автомат на колени и погрузилась в какие-то свои мысли.

Вдруг дверь открылась, и в комнату заглянул рядовой Плотников Евгений. Щуплый, кудрявый, рыжий паренек, подслеповато щурясь, нащупал взглядом Настю и произнес:

— Товарищ младший лейтенант, разрешите обратиться?

— Тебе чего надо? Не видишь — мы заняты? — возмутилась находящаяся ближе всех Ирка.

Настя молча продолжила перебирать волосы Юры.

— Чего встал-то? Иди отсюда! — Ирка толкнула рукой с сигаретой Плотникова в грудь. Тот развернулся и поспешно удалился. — Дебил блин… Чего он крутится под ногами последнее время?

— Он, вообще-то, твой подчиненный. Можно было его послушать, — протянул Коршунов поучительным тоном. Ирка поперхнулась дымом и едва не закашлялась.

— Вот ты иди и слушай его, — раздраженно сказала она. — А меня он уже за день достал.

— Да хрен с ним! Завтра разберемся, — прикрикнула Настя.

— Ты не вопи! — осадил ее Коршунов. — Давай лучше, расскажи, что мы завтра делаем?

Демонстративно пренебрежительный тон, которым он это сказал, очередной раз ранил Настю. Она прекрасно понимала, что пропасть между ними с каждым днем все увеличивается, но не могла с этим ничего поделать. Юре очень не нравилось, что она старше его по званию.

Офицерское звание Уткина получила недавно. Будучи в отпуске, она стала свидетелем похищения ребенка. Похитители ее заметили, и решили устранить на месте. Однако Уткина завладела огнестрельным оружием одного из нападавших, и в одиночку сумела обезвредить остальных, освободив ребенка. Тот оказался внуком директора центра квалификации космических пехотинцев. Благодарный дед быстренько устроил Настю на офицерские курсы, и уже спустя месяц она получила младшего лейтенанта. Новое звание автоматом сделало ее командиром отделения, в котором она раньше подчинялась своему парню — Юрию Коршунову. А когда разжаловали Степника — Уткина заняла его место заместителя командующего взводом. Юра же очень не любил, когда им командовали бабы. Особенно те бабы, с которыми он спит. Настя, как могла, старалась не замечать всего этого показного пренебрежения и прочих признаков недовольства, но с каждым днем это получалось все хуже и хуже.

Вдобавок ко всему, она стала набирать вес, потому что тренироваться теперь доводилось реже.

— Ничего особенного, — наконец ответила Настя. — Обрабатываем зону высадки «шумкой». Высаживаемся и закрепляемся. Челнок отправляем назад, — с каждым новым пунктом она загибала один палец. — Направляемся к комплексу. Прорабатываем его «шумкой». Делимся на группы и производим зачистку. Запускаем генераторы. Восстанавливаем собственную защиту комплекса. Доставляем ученых в лаборатории. Обеспечиваем охрану комплекса до получения дальнейших распоряжений, — Настя загнула последний, десятый палец. — «Десять шагов». Это название плана такое, полковник придумал. Творческой личностью дядечка оказался.

Все промолчали. Все вполне ожидаемо. Никто не заставляет приносить себя в жертву ксеноморфам или публично подтирать зад гонзам.

Дверь в комнату снова открылась. На этот раз вошел андроид Игнат. Иванова посторонилась. Как-никак, двухметровый железный гигант, это вам не щуплый задохлик.

Игнат зашел в поисках объекта своего хобби. Работу он выполнил, а Уткина уже завтра покинет корабль. Сигаретный дым, клубившийся у вентиляционных отверстий, спровоцировал электронный мозг робота на вычисление реакции на нанесение вреда здоровью объекта хобби. Но результатом вычисления стало игнорирование ситуации, и Игнат не стал вмешиваться. После произошло очередное вычисление, по выработке обращения к объекту. «Младший лейтенант Уткина», «Анастасия», «Настя», «Анастасия Евгеньевна» — основные варианты. Робот считал мимику присутствующих, наложил данные на окружающую обстановку, спрогнозировал реакцию окружающих и самой Насти на различные обращения, и решил, что в данный момент обращаться к ней нужно «Анастасия».

— Анастасия, — произнес робот голосом, слегка отдающим монотонностью искусственной речи, — Я собираюсь снабдить вас оборудованием, которое на занимаемой вами должности будет очень полезно.

Все удивленно-вопросительно глядели на робота. Игнат сделал шаг вперед и достал из кармана штанов небольшой контейнер. Протянул его Насте.

— Это — автономный модуль принятия решений. Таким снабжены все андроиды моей версии. Я настроил его на взаимодействие с вашим РЛК. Он будет обрабатывать данные, поступающие с РЛК ваших подчиненных, производить анализ ситуации, и выдавать оптимальный вариант действий.

— Э-э-э… спасибо, — Настя взяла контейнер у робота. Модуль был похож на допотопную флэшку. Такой разъем у Насти на РЛК был.

Игнат кивнул Уткиной, и отправился прочь из комнаты.

— Это что сейчас было вообще? — ошарашено спросила Ирка.

— Железяка хочет, чтобы нами командовала железяка, — пожал плечами Юра.

— Восстание машин, — вставил Бочаров.

— Будешь ставить? — спросила Алинка.

— Нет уж, я уж как-нибудь сама, — Настя отправила нераспечатанный контейнер в карман комбинезона.

7 , Потапыч, ангарный блок, каморка Деда. 26.06.2087 21:50

Главный пилот Потапыча, Дед Георгий, замечательно разбирался в технике. Но еще лучше он понимал в вопросе производства и поглощения алкоголя. В современном обществе с приобретением выпивки все было непросто — космические цены, ограничения по здоровью и возрасту, полный запрет на употребление для медиков, учителей, водителей. Поэтому, Дед гнал самогон. Для персонала тринадцатой экспедиции запретное увлечение не осталось тайной, и после команды «разойтись», к Деду заявилась парочка космопехов — Ефимов и Грошев.

Знакомство и вступительные разговоры не заняли много времени, и спустя двадцать минут все трое уже сидели в Дедовой каморке с гранеными стаканами в руках. Стаканы были старые, как и их хозяин, прямиком из прошлого тысячелетия.

— Дед! Почему ты все время в тулупе?! — спросил Грошев.

— Эх-х-х, померз бы ты с мое — в двух-х тулупах ходил бы. Знашь, сколь лет я окорочком пролежал? Не знашь! Да я и сам не знаю…

— А борода тоже, чтобы не мерзнуть? — попытался подколоть его Ефим.

— Конечно. И физиономии хорошо и в шею не дует. Да ты лей больше, не стесняйся. Давай, для согреву!

— Не, Дед. Мне больше нельзя. Иначе я завтра не встану, — не стал себе подливать Ефим.

— Зато мне можно, наливай, — Грошев подвинул свой опустошенный стакан.

— А тебе чего, не вставать что ль? — не понял Дед.

— Ему для того, чтобы завтра встать, нужно сегодня принять, — засмеялся Ефим. — На восемьдесят процентов из алкоголя состоит.

— Любопы-ы-ытный у тебя составчик! — захихикал Дед хриплым смехом.

Вообще, несмотря на бомжеватый вид и слегка сумбурную речь, Дед почти у всех вызывал симпатию. Наверное, так и должно быть с человеком, разменявшим двенадцатый десяток. А вот Грошев, хоть и был в четыре раза моложе, окружающих скорее раздражал. Особенно в нетрезвом виде, в котором он и пребывал большую часть времени.

Побывав на заре карьеры в паре серьезных переделок, Сергей принялся хорошенько закладывать за воротник. Спустя год развелся с женой. На некоторое время завязал пить, но без выпивки жилось скучновато, и он вернулся к этому занятию. Пару раз его даже не брали на вылет — на космический корабль не пропускали шатающихся людей с мутным взглядом.

— Дед, а правда, что раньше спиртное без всяких ограничений продавали? — спросил Грошев.

— Да кто тебе сказал, что его продавали?! Это его сейчас продают, а тогда его почти задарма давали!

— Дед, а пиво есть у тебя? — Ефим вспомнил, что проспорил Серафимову пиво.

— Пи-и-и-иво! Знашь, что мой батька говаривал про пиво? Ссать бушь кри-иво! Ха-а-а.

В каморку постучали, затем дверь открылась, и внутрь заглянули внучки Деда — Инга и Ксюша.

— Дед, мы все, — доложила Ксюша. — Пойдем ложиться.

— Давай, девчат, — махнул рукой Дед. — А мы еще здесь немного посидим.

Девушки ушли. Ефим проводил их мечтательным взглядом и выдал:

— Хорошие у тебя внучки…

— Да, — кивнул Дед. Затем воскликнул: — Хорошая! Одна! А вторая — ША-ЛА-ВА!

Дед опрокинул стакан куда-то в бороду и с силой поставил его на стол.

— Я ведь маленькими их почти не видал… летал себе замороженный туда-сюда. А потом они ко мне на стажировку явились! Обе! Ну, я с радостью! Родня ж таки. И ты знашь, дюже способные девчата. Вот только Инга, та, что светленькая, все норовила задом своим вертеть. Да без разбору — перед старыми вертит, перед малыми вертит, даже перед бабами и то вертит! Подумал я тогда, что играет она так — дело-то молодое. Вот только когда летать мы вместе начали, и половина экипажа к ней в каюту захаживала — я все и понял. Разговоры говорить пробовал… ремня пробовал… работой нагрузить пробовал… Ничего ее не берет! Нет, как-то они ее называют… ну, то есть беду эту, которой Инга страдает. Что-то там с нимфами связанное, не помню. Болезнь, в общем. Ну не гнать же ее с корабля?! С челноком-то она дюже хорошо управляется…

— А вторая как? Которая Ксюша, — спросил Ефим.

— А на вторую даже не смотри! — вдруг проревел Дед. — Ежели кто-нибудь из вас, супляков глаз на нее положит — вмиг яйцы отстрелю! Ясно?!

— Ясно-ясно, — засмеялся Ефим.

— Я-я-ясно ему… знашь, как я стреляю? А ружьишко мое видал? Не вида-а-ал ты его, вот и помалкивай…

Инга стояла за дверью и подслушивала эту часть разговора. Едва не засмеявшись, она обернулась к сестре и сказала:

— Все, я пошла. Сегодня он уже смирился, — глаза Инги прямо-таки светились от радости.

Глядя на ее довольное лицо Ксюша покачала головой.

— Жертву-то выбрала? — спросила она.

— Среди солдат неплохие есть. Один правда с той лейтенантшей мутит, я его на потом оставлю. А еще… Слу-у-ушай, чуть не забыла, тут же молодой подполковник есть! Пойду-ка я, посмотрю, чего он стоит.

— Проститутка, — ласково улыбнулась Ксюша.

Инга в ответ показала язык и поспешила на охоту. Включила РЛК, сверилась с информацией по квартированию, которую ей любезно предоставил андроид Игнат, и направилась к каюте Манилова.

Подполковник Константин Манилов, видимо, только пришел к себе. Он стоял у своей двери с кружкой чая в одной руке и с какой-то сумкой в другой. Пытался открыть дверь занятыми руками.

— Давайте, я помогу, — промурлыкала Инга.

— Давайте, — согласился Костя. Инга открыла дверь. — Спасибо.

Костя попытался пройти в каюту, но Инга стояла прямо на проходе, изогнувшись так, что выпятилось все, что только могло выпятиться. Константин не реагировал. Инга вопросительно подняла брови.

— Э-э-э… — протянул Манилов. — Заходи.

Инга довольно улыбнулась. Дичь в ловушке, охота удалась.