Выспаться Марку так и не удалось. Едва забрезжил рассвет, его разбудил Калиган. Прежде чем Марк спросил, зачем тот поднял его на три часа раньше положенного, учитель сунул ему черную робу с капюшоном, какую носили местные горожане, и жестами приказал одеваться. Понимая, что Калиган задумал какую-то хитрость, Марк не проронил ни звука и только тогда, когда они вышли из развалин на малолюдную улицу, спросил:

– Что случилось? Почему мы ушли от остальных?

– Мы к ним скоро вернемся.

– А куда мы идем?

– В аделианский храм.

– В какой еще храм?

– В Храм молчания, ясное дело. Разве в Амархтоне есть еще какой-то аделианский храм? Накрой голову и прекрати пялиться по сторонам. Мы должны выглядеть как обычные амархтонцы.

Марк послушался и дальше говорил, глядя лишь себе под ноги.

– Храм молчания. Странное название. Зачем нам туда? Королева ничего такого не поручала.

– Королева слишком доверяет Ипокриту и его амархтонским собратьям. А мне вот интересно, почему Амарта поджидала нас у Северных ворот? Ей кто-то доложил о времени и целях нашего похода. Вот я и хочу узнать кто? А .главное – хочу уточнить, намерены ли эти амархтонские лентяи поднять восстание.

– Понятно, – кивнул Марк. – А я тебе зачем?

– Мне может понадобиться помощник.

– Помощник? – Марк незаметно усмехнулся. – Почему не Флоя?

– Ей пока не стоит видеть того, что увидим мы.

Марк пожал плечами, не понимая, куда тот клонит.

Черная роба, тесная и неудобная, сковывала движения и к тому же была пропитана едким дымом.

– Где ты взял это тряпье?

– Купил на местном базаре, – сострил Калиган, явно в нерасположении духа. – Не задавай лишних вопросов. А лучше, вообще молчи. И не размахивай руками при ходьбе. Амархтонцы так не ходят. Они безучастны ко всему вокруг. А ты ведешь себя как крестьянский простачок из Унылой долины, впервые в жизни увидавший Морфелон.

Они шли быстрым шагом, направляясь, как понимал Марк, к центру города. Здесь преобладали высокие двух-трехэтажные дома, грязные и неприглядные. Дорога становилась все шире и, несмотря на такую рань, многолюднее. На городской базар тянулись повозки с поклажами, гнали овец, кто-то катил бочку с вином. Осторожно выглядывая из-под капюшона, Марк поразился, насколько холодное равнодушие выражают лица амархтонцев.

Через площадь четверо легионеров вели на цепи почтенного вида горожанина, видно, на суд за какую-то провинность; руки у того были связаны за спиной, а ноги закованы в кандалы, которые задевали за разбросанный мусор и мешали ему идти. Он спотыкался, а легионеры с бесчувственными лицами подгоняли его тростниковыми палками. Вглядевшись, Марк увидел, что взгляд арестованного устремлен к небу, заволоченному тучами, а на устах его – печальная улыбка. Возможно, это был какой-то философ, не укладывавшийся со своими понятиями в жизнь этого общества, а потому и арестованный. Никто, кроме Марка, не обращал на него внимания.

– Не пялься по сторонам! – напомнил Калиган.

У трактиров, которых в городе оказалось великое множество, было шумно и людно. Многие, видимо, собирались здесь с ночи, чтобы напиться и забыть обо всех горестях, а то и встретить новый день на хмельную голову. Шумело и воронье: хлопая крыльями и каркая, оно целыми стаями кружило над городом. Окинув взором дома знатных горожан с высокими башнями, Марк понял, откуда здесь столько воронья. Из трех таких башен свисали тела висельников. Они отнюдь не напоминали казненных преступников; не было сомнения, что это те, которые добровольно свели счеты с жизнью. В воздухе не ощущалось ни малейшего ветерка, и трупы раскачивались лишь тогда, когда воронье, толкая друг дружку, усаживалось им на плечи. Один из висельников простился с жизнью уже, видно, давно, но никому не было дела до самоубийц, никто не утруждал себя снять их тела и предать земле.

– Я сказал, прекрати вертеть башкой! – прошипел Калиган с раздражением.

Из темноты какого-то погреба раздался душераздирающий крик девушки: такой сильный, такой отчаянный, что Марк непроизвольно схватился за рукоять спрятанного под робой Логоса, готовый броситься на помощь.

– Не вздумай, – толкнул его локтем в бок Калиган. – Или ты, как вон те на башнях, устал от жизни?

Крик повторился. Девушку в погребе будто разрывали на части.

– Это может быть ловушка, понятно? – снова толкнул его локтем Калиган. – Слуги Хадамарта выискивают, таким образом, неблагонадежных. Если неравнодушен к чужой боли – значит, опасен.

Аделианский храм Падшего города, именуемый Храмом молчания, примыкал к одной из главных городских площадей. Это было довольно крупное сооружение с куполообразной крышей. Внешне он выглядел таким же хмурым и бесцветным, как и все остальные здания, ничем не выделяясь.

Внутри храма длинные скамьи были расположены полукругом. Здесь могли разместиться не меньше тысячи человек, но ныне тут была едва ли сотня прихожан. Из ложи священников, напоминающей летнюю беседку, говорил упитанный настоятель с черной раздвоенной бородой:

– …И да вразумит нас великая добродетель непротивления. Мы ни с кем не ищем войны и терпеливо сносим все обиды, во имя мира и покоя в нашем многострадальном городе. Коль задумал кто противостать злу, до сих пор имеющем место в нашем крае, то есть избрать служение, – пойди к старейшинам и разузнай, чем ты можешь помочь своему народу. А как узнаешь верный путь, если не получишь одобрения старейшин? Учись, набирайся опыта и мудрости, ибо только достойным будет вверено служение. И тот достоин, кто достаточно мудр, чтобы не встревать в опасное противостояние с высшими. И самое мудрое, что можешь сделать, услыхав о войне – это благоразумно остаться в стороне. Сиди тихо и жди. Война и беда пройдут мимо – просто сиди и молчи, и никто не услышит тебя. Не тянись, не тянись к славе и подвигам, ибо от этого лишь похоть и гордыня, беда и смерть. И сам сгинешь, и беду на свой город навлечешь. Будь достаточно мудр, чтобы избежать безнадежного дела, самоубийственного противостояния с высшими. Знание, знание и мудрость – вот к чему мы призваны. Набирайся знаний, но не выказывай их, будь мудр и молчи. Ибо так сохранишь себя и свой город. А зачем тебе война? Будь достаточно благоразумен, чтобы понять, что ты не можешь изменить установленного порядка. Участь тех гордецов, что подняли восстание и были сосланы в Подземные копи, должна была вразумить многих…

Примостившись на скамью рядом с прихожанами, Марк и Калиган терпеливо дождались, когда миролюбивый настоятель окончит свою речь и сойдет с ложи. Впечатление у Марка осталось такое, будто душу обмазали чем-то вязким: делать ничего не хотелось. Хотелось лишь лежать и предаваться унылому отдыху.

– Что-то не похоже его напутствие на призыв к битве, – шепнул он на ухо учителю.

– Вот это сейчас ему и скажешь, – прошептал Калиган сквозь зубы.

Они последовали за настоятелем по широкому коридору, уводящему в подземное помещение. По дороге Калиган спросил у трех служителей храма о том, где найти архиепископа Ипокрита, но никто из них вразумительного ответа не дал.

– Не случилось ли с ним чего? – сказал Марк.

– Этот старый лис слишком хитер, чтобы рисковать, открыто призывая людей к восстанию. Но зато по части переговоров со старейшинами ему нет равных.

Следуя за настоятелем, они вошли в маленькую промежуточную комнатку, из которой широкие двери вели в покои настоятеля. За столом сидел, сонно протирая глаза, хлипкий и болезненно бледный писец настоятеля.

– Вы куда, почтенные? – мигом пробудился он, увидев незнакомых людей.

Но Калиган уже распахнул широкие двери.

– Приветствую вас, достопочтенный Клемиус! – торжественно сказал Калиган и бесцеремонно вошел в богатые убранством покои.

Бородатый настоятель опешил и, похоже, сильно испугался. Рядом с ним стоял молодой служитель, судя по одеждам, один из старейшин храма. Спиной к ним сидел в кресле человек в богатой черной мантии.

– Мы друзья и соратники достопочтенного архиепископа Ипокрита, – представился Калиган, сделав учтивый поклон.

Человек в черной мантии чуть вздрогнул, а молодой служитель открыл рот с удивлением и испугом. К этому времени настоятель пришел в себя и добродушно заулыбался:

– Мир вам, почтенные. Большая честь видеть друзей достопочтенного архиепископа под крышей нашего скромного святилища, – настоятель радушно обнял Калигана, но при этом, легким и обходительным похлопыванием заставил его отступить назад – в промежуточную комнатку. Затем, поспешно захлопнув за собой двери в приемный зал, настоятель продолжил. – Большая честь видеть вас, но у меня ныне очень важный гость, которого я никак не могу оставить без внимания.

– Мы не задержим вас, достопочтенный Клемиус, – заверил его Калиган. – Скажите нам, где найти архиепископа, и мы тотчас с вами распрощаемся.

– Ах, вы ищите архиепископа, – понимающе улыбнулся настоятель, покачивая своей длинной раздвоенной бородой. – В эту минуту достопочтенный Ипокрит тайно посещает дома верных в городе, – он предупредительно поднял указательный палец, – но умоляю вас, почтенные, никому ни слова! У достопочтенного Ипокрита много недругов в городе.

– Это мы знаем, – кивнул Калиган, вроде как удрученно, в то же время осматривая стены комнатки. – А сообщил ли он вам о решении Совета Армии Свободы относительно аделиан вашего храма?

– Умоляю, тише! И у стен есть уши. Мы верные адельфы и чтим все решения благородного Совета. И мы готовы выполнить его волю. Скоро, скоро все начнется!

Калиган кивнул головой в сторону Марка.

– Мой друг хотел у вас спросить еще кое-что.

И в тот момент, когда внимание настоятеля и бледного писца переключилось на него, Марк заметил, что Калиган что-то стянул со стола. Это была пустая бронзовая лампадка, в которую подливали масла и использовали как настольный светильник.

– Скажите, достопочтенный Клемиус, – спохватился Марк, – разве вашим утренним напутствием не должен быть призыв к борьбе?

– Разумеется, мой милый друг, разумеется…

– Но почему тогда вы…

– Ах, по той же причине, по которой достопочтенный Ипокрит вынужден посещать дома верных в строжайшей тайне. Враг слышит все, что говорится на собрании, потому я и вынужден изъясняться иносказательно. Но верь мне, мой милый друг, все верные нашего храма понимают мои слова правильно... А теперь, мои друзья, нам предстоит проститься, ибо мой важный гость меня уже заждался. Проведи этих почтенных гостей, – приказал он бледному писцу.

Как только настоятель скрылся за широкими дверьми, Калиган взял со стола лампадку, которую уже держал в руках раньше и спросил как бы невзначай:

– Скажи, вы что, смолой и серой их заправляете?

Они уже выходили в коридор, когда Калиган сунул под нос удивленному писцу лампадку. Тот взял ее в руки, понюхал… и выронил из рук. Глаза его округлились; он сделал тяжкий вздох, покачнулся и упал бы навзничь, если бы Калиган его не подхватил.

– Что ты наделал?! – пришел в ужас Марк. – Что ты подсыпал в лампаду?

– Сонный порошок, – сдержанно ответил Калиган, втаскивая писца обратно в комнатку и усаживая в кресло так, будто тот спит. – Через час проснется и даже не вспомнит, что произошло. Он и так почти спал на ногах.

– Если нас раскусят, нам конец.

– Игра того стоит. Не для того я с таким риском пришел в это сборище, чтобы слушать слащавую лесть. Так что молчи и слушай.

Калиган чуть-чуть приоткрыл двери в приемный зал. Настоятель стоял, сложив руки на груди, а человек в черной мантии ходил по залу медленными размеренными шагами. По каменному полу гулко стучали железные подметки его сапог, а голос его был твердым и жестким:

– Как их сюда пропустили? Почему твои люди, Клемиус, не следят за тем, кто входит в твой храм?

– Мой храм открыт для всех горожан, а если среди них есть злодеи, то это забота городских властей, то есть твоя, Калхант.

– Ты настоятель этого храма!

– А ты тайный посол Темного Круга. Ладно, Калхант, хватит нам волноваться из-за каких-то наивных почитателей Ипокрита.

– Я не совсем маг, но силу этого человека я почувствовал. Он воин.

– Если так, то в городе их все равно схватят.

Настоятель повернулся к дверям, и Марк отпрянул, подумав, что тот хочет проверить, надежно ли они закрыты. Но настоятель только придвинул себе кресло и уселся в него поудобней.

– У меня все готово. Возьми на столе свиток – тот, что скреплен печатью. Там имена всех тех в нашем городе, что могут быть опасны.

– Пора унять этих визгливых щенят, – проговорил тайный посол, хватая свиток и расхаживая с ним по залу.

– Что с ними будет? – раздался нерешительный и слабый голос молодого старейшины.

– Ничего, если им хватит ума не высовываться из своих лачуг, когда начнется битва, – резко ответил тот.

– Но… наше слово, – осторожно вымолвил молодой старейшина, глядя на настоятеля. – Не учил ли нас достопочтенный Ипокрит держать слово и никогда не отступать от сказанного?

– Исандр, мой дорогой Исандр, – улыбаясь, заговорил настоятель, поднявшись с кресла и покровительственно обняв его за плечи. – Ипокрит также учил, что слово, данное блуднику, предателю или полубрату соблюдать не требуется. В каждой провинции Каллирои ты найдешь достойных вождей адельфов, но те, что сидят в Совете Армии Свободы, только позорят Путь истины.

– Мы с тобой служим разным богам, но живем мирно, или не так? – добавил тайный посол. – И только эти голодные собаки ищут вражды!

– От нас требуется самая малость, меньше чем ничего, – вкрадчиво проговорил настоятель, мягко улыбаясь молодому старейшине, – всего лишь сидеть в своих домах и никуда не выходить. А награда наша – благополучие храма и благосклонность властей.

– Но наша честь… честь храма. Аделиане Священного союза проливают кровь, а мы в стороне? Я этого не понимаю, – заговорил молодой старейшина, и Марку показалось, что в этом человеке начинает пробиваться отвага.

– Чего это ты не понимаешь? – уже строже спросил настоятель.

– Почему тогда мы сразу не сказали, что не вступим в битву? Теперь получается, что мы обманули наших друзей.

Тайный посол глухо рассмеялся и отошел в сторону. Настоятель тяжело задышал от гнева:

– Да как ты можешь такое говорить! Кого мы обманываем? Кого предаем? Армию жрицы и блудницы, грозящую возмутить спокойствие нашего города? Бесчестных смутьянов, мечтающих прибрать наш храм? Что хорошего досталось нам от них? Одни обвинения, насмешки и клевета! А что для нас сделали маги Темного Круга? – настоятель обхватил молодого старейшину за шею и, прижав его голову к себе, двинулся с ним по залу, рассуждая. – Мы получили этот храм, получили людей, получили все права и вольности горожан. А что будет, если армия этой блудницы вступит в город? Они же выгонят нас из нашего храма! Что ты делать будешь? Жить ты можешь только при храме и умрешь с голоду, если храм не даст тебе кусок хлеба.

– Может быть, ты желаешь променять твоих милостивых богов на жрицу богини войны? – с насмешкой сказал тайный посол. – Или ты хочешь бросить вызов могуществу Темного Круга?

– Нет-нет, и в мыслях… – испугался тот. – Но если королева возьмет город…

– Эта блудница падет еще у крепостных стен. А потом, пусть и ведет свои войны в огне Гадеса, – убедительно произнес настоятель и внезапно подобрел. – А ты, мой верный ученик, будь благоразумен. Наслаждайся жизнью и покоем. Сиди и молчи. И никто тебя не услышит. И беда минует тебя.

– Завтра приходите оба в Аргос, – сказал тайный посол. – Я приглашаю вас на пир в честь нашей победы над Сильвирой: оргии, зрелища, всевозможные забавы и море крепкого вина!

– Ты же знаешь, Калхант, мы не участвуем в подобных празднествах, – покачал головой настоятель, не переставая улыбаться. – Но, уважая наши городские власти, пожалуй, придем. Придем, так ведь, мой верный ученик? – и потряс молодого старейшину за плечи.

Тот лишь покорно кивнул головой.

– Вот то-то! А теперь сходи и проследи, не сеет ли кто воинственные идеи за нашими спинами. Сходи, сходи, не упрямься, мне нужно еще потолковать с почтенным Калхантом.

Марк и Калиган отринули от дверей. Учитель жестом указал ему на большой сундук, а сам проворно залез под стол, прикрывшись скатертью. Спрятавшись за сундуком, Марк проследил, как молодой старейшина с поникшей головой прошел через комнатку в коридор, не обратив внимания на тихо посапывающего в кресле писца.

Калиган бесшумно последовал за ним, указав теперь Марку на двери в зал:

– Следи, и если они вознамерятся выйти, беги ко мне.

Марк чуть приоткрыл двери: настоятель и тайный посол продолжали разговор, но говорил теперь в основном представитель власти:

– Он не благонадежен. Подыщи себе другого помощника, Клемиус.

– Он хороший малый. Еще немного наивный, но послушный.

– Чтобы он стал еще более послушен, приведи его на пир. Темному Кругу нужны преданные союзники, а не колеблющиеся мальцы. И уж, конечно, не сборище этого ленивого городского скота, не желающего взять в руки оружие, – добавил тайный посол с отвращением.

– На вашей стороне легионы даймонов.

– Да. Но живые стены из этих скотов тоже бы не помешали.

– Не удается собрать ополчение? – вроде как сочувствующе поинтересовался настоятель, но тайный посол стоял к нему спиной и не заметил на его лице презрительной усмешки.

– Хадамарт окутал город чарами равнодушия, но теперь оно сыграло против нас. В городе двести тысяч жителей, а против Сильвиры поднялись несколько жалких сотен. Да и то, благодаря эритам. Ленивые свиньи! Живут ради собственной утробы, потому и дохнут целыми кварталами! Если бы не плодились по причине беспорядочного разврата, то уже бы вымерли. И Падший город стал бы Мертвым городом.

– Хадамарту нужны живые души. Мертвыми пусть насыщается Гадес, – согласился настоятель.

– Темный Владыка все делает правильно. Что бы там ни было, а ни одна свинья в городе не восстанет против нас.

Сзади отворилась дверь, отчего Марк вздрогнул. Это был Калиган. Приказав следовать за ним, он быстро направился к выходу из храма. Последовав за ним, Марк по дороге заметил молодого старейшину с побледневшим лицом. Разводя трясущимися руками, будто перед кем-то оправдываясь, он пятился в темный конец коридора.

Марк и Калиган вышли на городскую площадь. Задымленный воздух Амархтона показался Марку свежим, по сравнению со сдавленной атмосферой Храма молчания. Марка слегка трясло, в нем все кипело от негодования: неужели он только что был в аделианском храме? Что происходит, что творится в этом городе?

– Что это было, Калиган?

– Цена договора со злом, – сухо вымолвил учитель. – Прибавь шагу.

Они шли быстро и целеустремленно, невзирая на то, что такая походка выдает их из среды амархтонцев, а им следует остерегаться чужих глаз.

– Это предательство. Нужно предупредить королеву, – решил Марк.

– Не успеем. До полудня осталось чуть больше трех часов.

– Тогда вся надежда на Ипокрита. Что он соберет верных аделиан и таки откроет городские врата.

– Вся надежда на Ипокрита! – передразнил его Калиган. – Звучит как очень злая шутка.

– Что же делать?

– Следовать своему заданию. Все, чем мы можем помочь королеве – это вовремя дать сигнал с Башни мрака… Однако мы разогнались. Сбрось шаг. И не верти башкой.

Почти всю дорогу назад они молчали, и только раз Марк спросил:

– О чем ты говорил с тем молодым старейшиной?

– О цене верности.

– Ты призвал его оставаться верным совести?

– Я никого, ни к чему, никогда не призываю. Я лишь спросил, сколько стоит его верность Клемиусу? Предложил ему двести динаров золотом и должность главного настоятеля храма после победы Армии Свободы, если он предаст Клемиуса. Я мог бы пообещать и больше, да он бы не поверил.

– И что он сказал?

– Что не предает друзей. Тогда я спросил, за сколько же он предал королеву, пятнадцать тысяч воинов и двести тысяч горожан, живущих без проблесков надежды на свободу.

– А он что?

– Ничего. Опустил глаза, побледнел, да попятился, – Калиган с досадой дернул щекой. – И все-таки в нем что-то осталось. Немного, но осталось. Если мне не удалось купить его верность, то не удастся и магам. Он запуган. Запуган, но не сломлен. Его время еще придет.

* * *

Собирались быстро и тихо. Оставшиеся пятеро воинов-следопытов Теламона проверяли самострелы, мечи, кольчуги. Широкоплечий рыцарь натягивал поддоспешник, морщась от боли в сломанных ребрах. Теламон предлагал ему остаться в доме кузнеца с раненым побратимом, но тот наотрез отказался покидать своего военачальника. На вопрос королевского эмиссара, куда учитель поведет их на этот раз, Калиган указал на возвышающиеся стены Аргоса.

– Во дворец Владыки Хадамарта, – пояснил Калиган. – Для нас это лучший из худших путей к Башне мрака.

– Так мы идем к Башне мрака? – переспросил Теламон, не скрывая удивления. – Не благоразумней ли пробраться через улицы?

– Темный Круг знает, что мы в Амархтоне. Маги и легионеры контролируют обе улицы, ведущие к Башне мрака. Единственный путь, где нас не ждут – это Аргос.

– Это почему? – нахмурился Теламон, явно не радуясь перспективе вторжения во дворец тьмы.

– Существует предание, что ни один аделианин не может войти в эту обитель зла из-за давнего проклятия. Но я там был и, как видите, пребываю во здравии.

– Тебе не кажется, что ты слишком самоуверен, учитель? – надменно вскинул голову Теламон. – Мне это подозрительно…

– Подозрительно что? – не меняясь в лице, спросил Калиган.

– Что ты слишком хорошо знаешь все подступы к Башне мрака.

– Я бывал здесь раньше. Ты считаешь это преступлением?

– Подозрительно все это, – продолжал в том же духе Теламон, и Марк прекрасно понял, куда тот клонит. – Учитывая то обстоятельство, что кто-то из вас вызвал мертвого льва…

– Почему это „кто-то из нас”? – возмутился Марк.

– Потому, – губы эмиссара натянулись в улыбке.

Пятеро воинов-следопытов как бы невзначай опустили руки на рукояти мечей.

– Теламон, сейчас не время для судебного разбирательства, – растягивая ответную улыбку, сказал Калиган.

– Кто-то вызвал мертвого льва, – упорно повторил Теламон, – из-за чего двое моих людей пропали без вести, один ранен. Для аделианина, сотворившего заклинание некромантов, пожизненный Шарат будет очень мягким наказанием.

– Теламон, ты говоришь полную чушь, – полуулыбаясь, проговорил Калиган. – На изучение хотя бы основ некромантии уходят годы. Даже если бы кто-то из нас продал душу некромантам, он не сумел бы вызвать и голема.

– А вот это мы сейчас проверим.

Теламон снял с пояса походную сумку и, расстегнув, протянул Калигану. В сумке лежали ярко-зеленые яблоки, излучающие магический свет. Такие Марк видел когда-то на мелисском базаре.

– Спасибо, мы не голодны, – широко улыбнулся Калиган.

– Ты прекрасно знаешь, что такое зеленые мандрагоровые яблоки, старый пройдоха, – небрежно проговорил Теламон. – Колдуны используют их для приготовления разнообразных зелий. Если съесть это яблоко целиком в течение двух дней после черной волшбы, его магическая сила вывернет желудок. Съешьте и докажите, что вы не вызывали мертвого льва.

Воцарилась непродолжительная пауза, нарушенная насмешливым голосом Калигана:

– Почему мы должны слушаться тебя, Теламон?

– Потому что это единственный способ найти предателя.

– Но мандрагор только пять. Ты их приготовил для нас еще с лагеря, не так ли? А как нам проверить тебя и твоих…

– Хватит! – сказала хранительница, взяв одно из яблок. – Калиган, твое упрямство погубит нас всех. Сделаем, как он говорит. Теламона и его людей отрядила королева, значит, она доверяет им. Если мы не будем доверять королеве, то больше нам доверять некому.

Откусывая кусок за куском, хранительница быстро съела магический плод. Вслед за ней захрустел яблоком Харис. Флоя тревожно сжимала мандрагору в руках:

– А если я мечтала о магии?

– Я тебе помечтаю! – пригрозил Калиган, явно не в духе от всей этой затеи с мандрагорами. – Мандрагора подействует на того, кто творил колдовство, а не мечтал о нем. Если кто-то из нас совершил вчера грех некромантии… у него сейчас будут большие неприятности.

Многозначительно подмигнув Марку, Калиган с хрустом слопал свое яблоко.

Откусив кусочек, Марк насладился растекающейся по языку сочной яблочной прохладой, которая приятно потекла в желудок. Мякоть яблока была терпкой и горьковатой, но охлаждающий сок – необычайно вкусным. Марк проглотил все яблоко, не ощущая никаких неприятных реакций. Флоя доела яблоко последней.

– Убедился, алхимик? – вскинул голову Калиган. – Когда выберемся отсюда, я покажу тебе одно крайне неприятное местечко в Туманных болотах, где ты вдоволь можешь поразвлечься в поисках некромантов. А теперь слушайте меня!

Калиган привел всех к пустому оконному проему. Внушительных размеров дворец выглядел неприступной твердыней. Громадные стены не имели ни единого уступа. Дорога вдоль стен была безлюдна, по ней изредка проносились порывы ветра. У дворцовых ворот сидели на каменных кубах две черные бронзовые горгульи размером с человека. И если они могли быть простой декорацией, то восемь статуй каменных големов, стоящих неподалеку, явно находились здесь в качестве стражи.

– С нашей стороны есть целых восемь входов в Аргос, – Калиган обвел рукой высоченную стену. – Этот самый легкий, как мне кажется. И самый сложный, если сравнивать с чем-либо за пределами Аргоса. Теламон! Пришло время доказать, что ты неоценим! – произнес учитель-следопыт с героическим пафосом. – Отвлечешь истуканов на себя. Важно, чтобы они не подняли тревогу. Мы тем временем проберемся внутрь.

– Ладно, – удивительно быстро согласился Теламон. – Встретимся внутри.

Марк догадывался, почему Теламона не пришлось уговаривать: королевскому эмиссару, привыкшему заниматься расследованиями и доносами, приключений хватало. Гораздо легче убегать по городу от неуклюжих големов, чем лезть во дворец тьмы, где тебя ожидает неизвестно что.

Теламон избрал не слишком замысловатую тактику. Перебравшись со своими людьми в другой конец заброшенного храма, он начал обстрел големов горящими стрелами. Никакого вреда каменным истуканам стрелы причинить не могли, но отвлекающий маневр подействовал.

– Да что он, совсем обалдел, тупица! Хочет, чтобы весь дворец сбежался! – ругнулся Калиган.

Он достал из вещевого мешка какую-то железную колбу на цепочке. Затем быстрым росчерком кремня зажег внутри этой штуковины порошок. Из колбы потянулся белый дымок без запаха.

– Что это? – с интересом спросила Флоя.

– Дым невидимок, я же рассказывал тебе.

Учитель начал раскачивать дымящуюся колбу на цепочке как кадильницу. Вокруг пятерых друзей быстро образовалась белая дымка.

– Здорово! – оценил трюк Харис.

Раскрутив колбу как следует, Калиган закинул ее далеко-далеко – точно под дворцовые ворота. Мгновенно шлейф белого дыма образовал туманную дорожку, а затем – дымка поползла вдоль стен дворца, охватывая все большую площадь. Просто удивительно, как такая маленькая вещица могла напустить столько дыма!

– Приготовились! – приказал Калиган.

– Смотрите! – вскрикнули Флоя и Никта, одновременно увидев угрозу.

С верхней стены Аргоса сорвались и помчались вниз мелкие химерические существа. Воздух наполнился шелестом кожистых крыльев. Твари были подозрительно похожи на бронзовых горгулий у ворот дворца. Плавно скользя по воздуху, пикируя на изогнутых крыльях, они хищно вытягивали вперед длинные когти передних лап.

– Целая дюжина, – насчитал Калиган. – То-то Теламону будет весело.

Твари не видели ни Калигана, ни тех, кто был с ним – друзей надежно укрывал белый дым без запаха, который со стороны мог показаться обычным утренним туманом. Горгульи неслись на отряд Теламона, уже сцепившийся с восемью големами.

Теламон гордо подсек под шаткие ноги одного голема, со вторым и третьим расправился двумя могучими ударами меча его верный рыцарь-телохранитель. Кто-то из воинов-следопытов успел натянуть трос-ловушку, и еще два истукана сами грохнулись на землю. Биться с големами, которые не умеют ни слышать, ни видеть, было для людей Теламона одним удовольствием. Они еще не видели надвигающуюся с воздуха угрозу.

Им еще повезло. Калиган предостерегающе свистнул, и взоры воинов поднялись вверх.

– Пальпары! – раздался отчаянный крик Теламона.

Он успел закрыться от ядовито-желтого плевка твари щитом и свалился от прорезавшего воздух удара длинного хвоста. С опозданием вскинул самострел один из воинов – другая горгулья вырвала оружие у него из рук. Тотчас острейшие когти впились человеку в лицо, и если бы не точный удар тяжелого меча рыцаря, тварь разорвала бы ему голову.

– Они погибнут без нас, – прошептала Флоя, испуганно моргая.

– Если мы сейчас не войдем в Аргос, то не войдем никогда, – процедил сквозь зубы Калиган.

Атаковав, крылатые стражи взмыли вверх, разворачиваясь для нового удара. Их оставалось одиннадцать. Одна тварь билась на земле с перерубленным крылом и хвостом, источая брызги черной крови. Рядом с нею катался по земле воин-следопыт и ожесточенно тер лицо, обожженное желтой слюной. Другой стоял, пребывая в шоке, вытягивая в никуда безоружные руки. Из разодранного лица струилась кровь, вместо одного глаза – страшный кровавый сгусток. Теламон и трое других следопытов еще держались на ногах. Держался и рыцарь, с которого острые когти горгулий только сорвали шлем.

– Никтилена, – самым строжайшим образом Калиган посмотрел ей в глаза. – Прикрой их. Прикрой, и пусть они уходят вглубь города и прячутся. Выполняй.

Хранительница секунды три неотрывно смотрела ему в глаза, и учитель не отворачивался. О том, что между ними происходит, Марк мог только догадываться. “Калиган что-то задумал. И его план Никте явно не нравится”.

– А вы тем временем проберетесь в Аргос? – холодно спросила хранительница.

– Да. Прикрывая их, ты прикроешь и нас. Сумку и рог оставь, – Калиган чуть помедлил. – Отдай Флое.

Хранительница быстро повиновалась.

– Но она может не успеть за нами, – шепнула Флоя, перебрасывая ее сумку и горн через плечо.

– Тогда пусть уходит с Теламоном. Слышишь, Никтилена, это приказ. Вперед! – прикрикнул учитель с командной нотой.

Холодное лицо хранительницы выражало чувство человека, почуявшего, что близкие люди готовят ему коварную западню. Бросив на Калигана последний недоверчивый взгляд, она помчалась к воинам Теламона, сплотившимся перед новой атакой.

Крылатые горгульи легко увернулись от стрел воинов-следопытов, но удара со стороны они не ждали. Просвистевший метательный кинжал вонзился в шею горгулье-вожаку – тварь захрипела, перекувыркнулась в воздухе и грохнулась в развалины. Следующий кинжал перебил перепонку другой твари. Но та не упала – только метнулась в сторону и громко зашипела, плюясь ядовитой слюной.

Горгульи рассыпались в стороны, перестраиваясь. Теламон, видно, и впрямь рассчитывал, что Калиган пришлет кого-то на помощь, потому как даже на секунду не отвлекся на хранительницу. Рука эмиссара с силой бросила легкое метательное копье – и еще одна крылатая тварь рухнула с пронзенной шеей.

– В позицию! Да бросьте свои самострелы, хватайте копья! – кричал Теламон, выхватывая из чехла еще одно метательное копье.

Против него и четырех оставшихся на ногах воинов разворачивались четыре горгульи, другие пять – неслись на малой высоте в лицо хранительницы. Марк смекнул, что твари эти мыслящие. Они поняли, что девушка, попавшая кинжалом в летящую горгулью, куда опаснее пятерых мужчин с копьями и самострелами. По гордой осанке хранительницы было видно, что она считает так же.

“Почему она медлит?” – сжал кулаки Марк, наблюдая за приближением к ней стремительных горгулий.

Калиган тоже медлил, не спеша давать сигнал „Вперед ко дворцу!” По-видимому, он хотел убедиться, что союзники справятся без его помощи.

Сразу два кинжала хранительницы вылетели навстречу крылатым врагам. Первая горгулья глухо булькнула и хлопнулась об землю, затрещав крыльями. Из ее маленького круглого глаза торчала рукоять кинжала. Вторая тварь, получив кинжал в открытую пасть, с хрипом разбрызгивая черную кровь и желтую слюну, прокатилась всего в метре от хранительницы. На остальных трех времени не осталось.

Когти свистнули возле головы девушки, чуть коснувшись лба, ядовитый сгусток слюны ударил в плечо, оставив на темно-коричневых одеждах желтый след. Следующая тварь – та, что с перебитым крылом, – не утратив маневренности, атаковала настолько стремительно, что будь на месте хранительницы кто-то из людей Теламона ­– лежать ему с разорванным горлом. Хвост смертельным бичом пронесся над головой Никты, а через долю секунды девушка подпрыгнула, нанося режущий удар. Отточенное лезвие слабоизогнутого меча вспороло бок твари. В следующую секунду хранительница прыгнула снова, невероятно ловко увернувшись в прыжке от третьей горгульи, да еще и нанесла рубящий удар ей вслед. Из разрубленного хвоста брызнула черная кровь.

Марк был заворожен и поражен увиденным. Такого сплетения ярости и расчетливости в действиях хранительницы он не помнил. Ни в схватке с пустынными керкопами, ни с арпаками хранительница не блистала такой невероятной реакцией. Она билась сейчас, выкладывая все мыслимые и немыслимые силы.

“Победить. Как можно быстрее. И успеть за нами в Аргос. Вот что ведет ее”.

Марк понимал, что крылатых тварей нужно перебить. Всех до единой. Иначе Теламону и его людям в городе не укрыться: горгульи будут преследовать их повсюду, извещая сородичей, где прячется враг.

– Вот теперь – вперед! – скомандовал Калиган, решив, что Теламону и хранительнице помощь не потребуется.

Расстояние в сто шагов до дворцовых ворот друзья преодолели за несколько секунд, оставаясь незаметными в маскировочной дымке. Но времени все равно почти не было – ветер понемногу развеивал их прикрытие.

– Глядите! – приглушенно крикнула Флоя, указав рукой вдоль левой стены.

Из подземного люка под стеной выбрались шестеро магов в черных развевающихся на ветру мантиях и бросились туда, где шла схватка с горгульями. В руках их вспыхивали боевые посохи, старший маг выкрикивал заклинание. Следом вылезали легионеры тьмы, облаченные в черные доспехи.

– Никта, – прошептала Флоя, не скрывая тревоги за подругу.

– Она уйдет от них, – уверенно заявил Калиган. – Лучше думай, как открыть ворота. И думай быстро!

Бронзовые страшилища на кубических пьедесталах с зубастыми пастями и угловатыми крыльями вряд ли могли быть ключом. Намека на замочную скважину не было нигде, но в правой половине ворот виднелось отверстие в виде открытой пасти дракона. В ней за несколькими рядами зубов горели алые языки пламени, окутывая рукоять рычага.

– Вот и ключ, – сказал Харис, протягивая к рычагу руку.

– Стой! – одернул его учитель.

Калиган извлек из походного мешка тонкую металлическую трубку с крючком на конце и сунул ее в драконью пасть. Затем, спешно выдернув ее обратно, бросил под ноги. Крючок на конце трубки был оплавлен.

– Святой-Всемогущий, вот так огонек! – подметил Харис.

– Магия огня, – уточнил Калиган. – Всякий посторонний, сунувший сюда руку, лишится ее навсегда.

Лишаться руки никто не хотел. Да и разве такая жертва откроет ворота?

– А по-другому никак нельзя? – спросил Марк, осматривая врата. Гладкая бронзовая обшивка дверей, размеров в три человеческих роста, не давала никаких намеков.

– Поймаем колдуна и заставим открыть ворота, – не долго думая, предложил Харис.

– Пасть сожжет его руку, как только почувствует, что он предает Хадамарта, – отрезал Калиган. – Быстрее думайте! – учитель оглянулся к развалинам, где уже сверкали магические посохи. Ни Теламона, ни его людей, ни хранительницы видно не было.

Марк неотрывно смотрел в огненную пасть.

– А если сунуть руку, имея в сердце твердую веру? Как в случае с големами? Просто набраться уверенности и дать этой пасти ее почувствовать?

– Попробуй, – процедил Калиган, сосредоточенно щурясь.

Марк смущенно кашлянул: запустить руку в зловещую огненную пасть было выше его сил. Полезть голыми руками в клубок гадюк или логово скорпионов сейчас казалось сущим пустяком. Калиган сыпанул в огонь горсть какого-то порошка – пасть ответила снопом злобных искр.

– Не выйдет. Придется лезть руками, – Калиган засучил рукав.

– Дай я. Я смогу! – вдруг крикнула Флоя и сунула руку в пламя.

Марк поежился, готовясь услышать ее крик, и когда она выдернула руку, зажмурил глаза. Однако рука ее была невредима.

– Слишком тугой рычаг… – сообщила она, тяжело дыша. – Мне не хватает силы.

– К-как тебе удалось? – спросил пораженный Марк.

– Я… я не знаю как объяснить… просто поверила и все.

Недолго думая, Марк сжал ее руку. Его охватил прилив уверенности. Не разжимая ладошки Флои, Марк запустил руку в огонь. “Не может быть, чтобы моя рука сгорела, а ее нет!” – мелькнула уверенная мысль. И, правда! Огонь защипал и защекотал руку. Но не обжег. Пальцы нащупали холодную рукоять рычага. Дернув его изо всех сил, Марк почувствовал, что тот поддался, приведя в действие огромный механизм.

Массивные ворота с глухим гулом раздвинулись, открыв путь в широкий слабоосвещенный коридор, в конце которого виднелся мрачный колонный зал, освещаемый огненными кубками. Вдоль коридора по обе стороны просматривались узкие ходы, ведущие в подземелье.

Вытащив свою и Флоину руки из огня, Марк глянул на Калигана.

– Получилось! – восторжествовала Флоя.

Но учитель с нарастающей тревогой смотрел на ее руку: девушка перевела взгляд от огненной пасти к своей руке, и тут ее пронзительный визг обдал Марка смертельным ужасом. Рука Флои вспыхнула алым огнем, как сухая тростинка.

– Зачем? Зачем? – закричал Калиган, срывая с пояса флягу.

Он мгновенно погасил огонь, обмотав руку девушки белым платком, а затем обильно полил водой из фляги. Только после этого он убрал платок и неприязненно поджал губы. Руку девушки от пальцев до локтя покрывали пузыри ожогов.

– Зачем, зачем лезть, куда не просят! – проговорил Калиган с укором и жалостью.

Флою трясло. Из глаз ее катились слезы. Учитель вылил остатки воды на ее ожоги и вновь обмотал руку платком.

– Ладно, хватит рыдать! Забудь о боли, как я тебя учил. Мигом внутрь и ставь “паутинку” перед залом.

Марк в страхе схватился за свою руку, ожидая вспышки. Но с его рукой все было в порядке. “Флоя была ведущей в огненной ловушке, потому только ей и досталось”, – подумал он.

И тут из зубастых пастей бронзовых статуй раздался скрипучий рев. Страшилища ожили и захлопали крыльями, издавая звуки, похожие на беспорядочные удары гонга. Охранная магия распознала чужаков!

– Бежим! – приказал Калиган. Спасение оставалось только в одном – уйти и затеряться в безразмерных подземельях Аргоса.

Охрана дворца действовала быстро. Со стороны дальних ворот, вдоль дворцовой стены уже бежала свора черных высоколапых псов с поднятыми змеиными хвостами. Острые ошейники в виде пятиконечных звезд угрожающе звенели, оскаленные пасти лязгали зубами. За псами-стражами бежали ловчие с сетями. Шестеро магов и десяток легионеров, услышав сигнал, сразу отказались от преследования Теламона и повернулись к дворцу. С крыши сорвались еще полдюжины крылатых горгулий. Начиналась облава.

– Стой! – вдруг крикнул Харис и воинственно выхватил меч. – Никтилена! Мы не бросим ее!

– Она с Теламоном, болван! – крикнул, не оглядываясь Калиган.

– Она здесь!

Хранительница бежала к ним, обвеваемая белой дымкой, почти рассеявшейся. За ней гнались пятеро магов, еще один, возглавляя легионеров, бежал наперерез.

“Она не успеет, не успеет!” – с болью подумал Марк.

– Куда ее несет? – пробормотал Калиган сквозь зубы.

– Э-ге-гей! Никта, сюда! Мы прикроем! – вскричал Харис, за что мигом получил подзатыльник от учителя.

– Ты у меня дождешься, вояка! Флоя! – рявкнул Калиган в открытые ворота. – Перекрывай все, что видишь, кроме первой лестницы. Используй все, что есть, быстро!

Лицо учителя-следопыта казалось серым, глаза лихорадочно блестели. Однако действия его были молниеносны. Миг – и зажженная железная колба с едким дымом полетела навстречу черным псам. Еще мгновенье – и горсть черного порошка взлетела и распылилась в воздухе, сбивая с толку горгулий.

Хранительница таки не успевала. Бегущие за ней маги были недостаточно опытны, чтобы колдовать на бегу, но выбежавший ей наперерез колдун уже остановился и вскинул посох. Это стало сигналом и для легионеров, тут же выхвативших ятаганы и топоры.

Первое же заклятие хранительница отразила взмахом меча, не останавливаясь ни на миг. И так же на бегу метнула кинжал. В этот момент от колдуна ее отделяло шагов двадцать.

Этот маг был более опытным, чем те, что пытались догнать быстроногую лесную нимфу в честной погоне. Помимо магии он, похоже, владел и боевыми навыками, но спасла его все равно лишь случайность. Метательный кинжал Никты вонзился в его посох, которым он прикрылся как щитом.

По неподвижной фигуре колдуна Марк догадался, что тот ошеломлен. Обычно воины-аделиане щадили противников-людей, старались обезоружить, оглушить, но не убить. Этот же кинжал предназначался для горла врага. На какой-то миг Марк ощутил яростное отчаяние девушки и ее самообличающую мысль: “Неужели и я готова убивать?!”

Легионеры пришли в себя секундой позже, но за эту-то секунду Никта и дралась. И она успела. Успела до того, как черные псы с ловчими вырвались из облака едкого дыма, до того, как нацелились ей в спину крылатые бестии.

– Сюда, бегом!

Калиган грубо толкнул ее в спину, затем, отразив два-три заклятия, втолкнул Марка и рванулся сам, дернув уже на ходу за внутренний рычаг ворот. Марк успел заметить, что через лоб хранительницы проходит кровавая полоса.

– Харис!

Странствующий рыцарь еще оставался снаружи. Щитом он отбросил в сторону черного пса, кольнул мечом другого и ринулся в сдвигающиеся двери.

– Вниз, все вниз! – кричал Калиган, пропуская всех перед собой.

Марк нырнул в узкий лестничный проход перед Харисом, слыша топот стражников из колонного зала и шум вновь раздвигающихся ворот. Открыть их магам ничего не стоило, они были здесь хозяевами.

Стены полутемного коридора были украшены гравюрами змей, драконов и непонятных причудливых существ. Прыгая по ступеням, Марк услышал разливающийся многоголосым эхом визгливый лай – псы-стражи неуклонно преследовали нарушителей. Оглянувшись на бегу, он заметил как Калиган, не останавливаясь, прикрепляет к стенам “ловушки-паутинки”. То, что Автолик устанавливал в доме Амарты за полминуты, учитель делал мгновенно.

Спуск показался бесконечным. Марк летел, почти не касаясь ступеней, ударялся плечом на поворотах о сырые, поросшие плесенью каменные стены. Сверху послышалось разъяренное рычание попавшего в “паутинку” пса, и шум погони немного отстал.

Наконец ступени кончились, и друзья вылетели в широкий тоннель с множеством боковых ответвлений, перегороженных решетчатыми дверьми с колючим плющом. В нос ударил сырой холодный запах подземелья, смешанный с каким-то приторно-ядовитым запахом, исходившим, вероятно, от колючих растений. Тут было светлее, чем на ступенях – в каменных нишах тлели желтые огоньки, наполняя тоннель мутно-оранжевым заревом.

Калиган вырвался вперед. Марк мчался за быстрым учителем во всю прыть, рискуя растянуться на полу из-за отвратительного освещения. Флоя опережала его на пару шагов, мчась легко и стремительно, как тонконогая лань, несмотря на болтающуюся за спиной сумку хранительницы и горн королевы. Никта бежала рядом, а сзади Марк отчетливо слышал топот харисовых сапог с медными подметками.

Словно носимые ураганным ветром, друзья на одном дыхании пронеслись через тоннель и влетели в маленький круглый зал, напоминающий арену для поединков. Здесь Калиган остановился и бросился назад к открытым воротам из древесных стволов.

– Помогайте!

Марк с Харисом навалились на одну створку ворот, Калиган с Флоей и Никтой – на другую. Свирепый лай приближался с огромной скоростью. Темные тени псов в призрачном свете выглядели как невиданные чудовища с пятиконечным гребнем вокруг шеи.

Ворота захлопнулись перед их мордами, Калиган с глухим ударом опустил щеколду. По ту сторону ворот послышалось разочарованное рычание и скрежет когтей по дереву.

– Ага, поймали, твари! – усмехнулся Харис.

Круглый зал был пуст, за исключением полукруглых скамеек, расставленных вдоль стен. Освещали зал тусклые мерцающие язычки синеватого пламени, пробивающиеся из стены. Напротив стояли высокие железные двери, еще два хода уводили в разные стороны.

– Никтилена, помоги ей, – Калиган кивнул в сторону Флои и передал хранительнице рулон перевязочной ткани и крохотный пузырек. – Харис, проверь куда ведет этот ход, я проверю другой.

– А я? – учащенно дыша после быстрой пробежки, спросил Марк.

– Стой на месте и ничего не делай! – вскричал Калиган на гневных тонах. – Из-за тебя мы чуть все не попались!

– Из-за меня?!

– Да! Зачем ты соединил свою руку с ее рукой?

– Чтобы… чтобы открыть ворота…

– Ты укрепил свою уверенность, а ее защиту разрушил! Она уповала на чудо, и огонь не мог причинить ей вреда, пока ты не перенаправил ее веру на себя – на великого Седьмого миротворца!

– Почему же ты не остановил меня? – уязвленно возразил Марк, не скрывая возмущения: если все это правда, то пусть и учитель признает свою вину.

Но Калиган только безнадежно махнул рукой. Марка как ножом резануло обидой. Сильно, почти неудержимо захотелось возразить, мол, Флоя – твоя любимая ученица, а не я, потому ты ее и оправдываешь! Но он сдержался, понимая, что сейчас спор навредит всем.

Хранительница в это время взяла у Флои свою сумку и горн, недобро косясь на Калигана.

– А ты, ночная птица, – учитель обернулся к хранительнице, – хоть понимаешь, что натворила? Я что тебе приказал?

Девушка бесстрашно вскинула взгляд, горящий неугасимым огнем. Через ее лоб проходила косая кровавая рана от когтя горгульи, налобная повязка была разорвана и держалась на ниточках. Две струйки крови медленно ползли в глаза: Никта моргала, и кровь растворялась в их яркой синеве.

– Тварей было двенадцать. Когда я побежала назад, все они валялись на земле, а Теламон уходил со своими людьми в город. Я прикрыла их. Я выполнила твой приказ.

– Я приказал тебе уходить с ними, – низко выговорил Калиган.

– Если я не успею за вами в Аргос. А я успела, – отразила выпад хранительница. Она все еще тяжело дышала, не от бега – от противостояния с учителем. Ее залитые кровью глаза приобретали какой-то жуткий нечеловеческий оттенок. – У Теламона было двое раненых, я отвела от него погоню.

Калиган отвернулся.

– Ты отвела погоню от Теламона и навела на нас, – произнес он, осматривая в поисках выхода зал.

Хранительница вспыхнула и шагнула к нему с такой решительностью, что Марк похолодел.

– Лучше прямо скажи, что хочешь сказать! Давай, скажи!

– Не кричи, нас услышат, – спокойно ответил учитель.

– Твое упрямство опаснее всего Темного Круга! – выпалила хранительница на одном выдохе. – Ты хотел, чтобы я не успела за вами в Аргос, хотел! Не отпирайся!

– Ну и что? – неожиданно обернулся Калиган, нисколько не теряя хладнокровия. Только вечная его полуулыбка совсем исчезла.

Харис и Флоя изумленно уставились на учителя. Да и сама хранительница не ожидала от него такой прямоты.

– И ты… так спокойно об этом говоришь…

– Ты слишком далеко зашла, хранительница секретов, – ответил Калиган. – Ты становишься опасной для нас и для самой себя. Твоя тайная цель, которую ты от нас тщательно скрываешь, тебя ослепляет. Ты готова убивать. Если бы ты отступила в город с Теламоном, было бы лучше для всех.

Хранительница опешила, но всего через секунду пришла в себя. Резко утерев кровь со лба, она задела рукой порванную налобную повязку, сорвала ее и бросила на пол.

– Ты забыл приказ королевы, Калиган. Дать сигнал с Башни мрака должна я.

– В рог мог бы протрубить кто-то другой, – Калиган сделал паузу. – Флоя, например.

– Да что ты о себе возомнил, следопыт! – последнее сказанное учителем вывело хранительницу из себя, она подскочила к Калигану глаза в глаза. – Если королева сказала, что именно я должна дать сигнал, значит, тому есть причины! Ты понял?!

– Прекрати истерику, Никтилена!

– Ты боишься и ненавидишь меня, потому что я знаю правду о тебе! – вскричала она со слезами ярости. – Знаю, что ты предал Шестого!

– Мы все погибнем из-за твоей глупости, лесная нимфа!

Казалось, они забыли и о погоне, и о том, что находятся в подземельях дворца Хадамарта, и что скоро псы приведут к воротам магов – казалось, для них гораздо важнее победить не врага, а друг друга.

– Калиган, королева что-то говорила об особенностях Башни мрака, – решил вмешаться Марк. – Она сказала, что может поручить это задание только Никте, потому что Никта верит своей мечте…

– Хватит! Не говори ему больше! – вскрикнула хранительница, и голос ее обессиленно смолк.

Калиган застыл в молчании. Он глубоко и сосредоточенно о чем-то думал, но понять, что у него происходит в уме, как всегда было невозможно.

– Мне королева ничего такого не говорила, – сухо произнес он.

– Но это правда, – сказал Марк, мечтая лишь о том, чтобы ссора миновала. – Эту миссию королева поручила Никте.

Калиган чуть-чуть, едва заметно закивал головой. В его прищуренных глазах читалось понимание.

– Тогда забудем обо всем, что произошло. Прости, Никтилена. Нужно было сразу все объяснить, – Калиган отвернулся и быстро зашагал по залу. – Ладно. Вышло то, что вышло. Маркос, проверь, что это за дверка перед нами.

Быстрым шагом учитель отправился исследовать темный проход. Хранительница быстро утерла с лица кровь и слезы и принялась перевязывать обожженную руку Флои, предварительно смазав ее приятно пахнущей мазью из пузырька. Флоя, осмелев, расправляла свои вьющиеся волосы и улыбалась, отходя от шока.

– Уже не болит. Почти не болит. Мазь Иалема помогает. Просто чудо!

Марк подошел к тяжелым железным дверям, которые Калиган успел окрестить “дверкой”. Высокие, в четыре человеческих роста, без петель и ручек. Наверное, они как-то раздвигаются и уходят в стены. Двери излучали несокрушимую мощь. Марк попробовал просунуть в щель между створками лезвие Логоса, но тщетно.

Калиган и Харис вернулись одновременно.

– У меня тупик, – сообщил Харис.

– И у меня тоже, – промолвил учитель, сохраняя обыденную полуулыбку. – А у тебя, миротворец?

Марк не ответил из-за грохота, сотрясшего зал. Бревенчатые ворота, за которыми остались преследователи, жалобно задрожали, выдержав сокрушительный удар.

– Вот и маги подоспели. Сейчас вышибут ворота молниями, – точно определил Калиган. – У нас единственный путь для отхода, – учитель кивнул на железные двери. – Я догадываюсь, что это: они открываются только с другой стороны. Что стоите? Думайте, ищите, или сейчас в нас вцепится свора амархтонских псов!

– Разве мы не сможем дать им бой? – вскинул голову Харис, недовольный, что ему не дали помахать мечом у входа во дворец.

– С псами, может, и справимся… – отозвался Калиган. – А вот с толпой боевых магов и сотней-другой стражников – сомневаюсь. Думайте скорее, потому что сейчас сюда сбежится весь дворец!

– Окошко над дверьми! – радостно закричала Флоя.

Над дверями и вправду виднелось узенькое духовое окно, не закрытое даже решеткой. Странно, что создатели этих дверей оставили его открытым.

– Окошко, – повторил Калиган деловито.

Он снял с плеча моток веревки, привязал к ее концу крюк и ловким броском закинул в то самое окошко. В тот же миг железные двери дыхнули огненной магией, Марк ощутил, как его обдает зловещим жаром. Из окошка полыхнул желтовато-красный огонь, мгновенно спалив верхнюю часть веревки. Под ноги Калигану упал оплавленный крюк.

– Да-а, они тоже не дурачки, – пробормотал учитель. – Закрывают вход к Роковой пропасти и от чужих, и от своих. Придется возиться с охранной магией. Жаль, времени нет.

Очередная магическая молния вышибла из ворот одно из бревен; крошась и вспыхивая, оно посыпалось в зал.

– Кто знает, что такое Сила единства? – спешно спросил Калиган. – Никтилена, ты точно знаешь.

Хранительница кивнула.

– Это не для моих мозгов, – признался Харис. – Вы думайте пока, а я возьму на себя тварей.

Калиган снова привязал крюк к концу веревки, но теперь закинул его не в духовое окошко, а за железную оправу над дверьми.

– Флоя, вперед!

– Свихнулся? – взвизгнула хранительница, однако Флоя уже бросилась к веревке, безоглядно доверяя своему учителю.

– Вовсе нет, – невозмутимо ответил Калиган. – Не нужно больше истерик, Никтилена. Не разрушай нашу Силу единства еще одним недоразумением. Флоя справится.

– Давай я полезу!

– Внизу ты нужнее.

Флоя карабкалась по веревке, упираясь ногами в железные двери, подбираясь все ближе к узкому отверстию окна. Сквозь брешь в бревенчатых воротах просунулась оскаленная морда амархтонского пса. Ударом ноги Харис отправил его обратно.

– Говори, что делать, Калиган, – прошептала хранительница сухо и в то же время с какой-то внутренней мольбой.

Учитель взял ее и Марка за руки и приложил их ладони к гладкому железу дверей.

– Ты знаешь, что делать, Никтилена. Сила единства.

Сзади ударили еще несколько молний, одна из них пробила ворота насквозь, осыпав всех обгорелыми щепками. Маги разошлись не на шутку.

– Два сердца в единстве – сильнее, чем рать… – прошептала хранительница.

– …Пока мы едины – нас не сломать, – докончил скороговорку Калиган. – Эту магию не обманешь разными трюками. Ее можно только победить. Соберитесь. Сила единства наших жизней должна остановить огонь.

Флоя уже зацепилась за край духового окошка и поползла внутрь.

Все трое понимали друг друга, не сговариваясь. Если огонь ловушки набросится на Флою – погибнут все. Железная дверь убьет их волной магического жара.

Борьба с охранной магией началась. Закрыв глаза, Марк почувствовал, как их души сливаются в объединенную силу – как тогда, в драке с изолитом, с той разницей, что сейчас Сила единства была гораздо более сконцентрированной. Однако и противостоял им сейчас не одинокий изолит, а древняя магия огня, наложенная лучшими магами Амархтона.

Марк что есть силы прижимал ладони к двери, но железная обшивка оставалась холодной. Он чувствовал, что первая волна магии уже бросилась навстречу Флое, и Сила единства встретилась с нею, как волна с волной.

В сердце ударил жгучий жар. Марк встретил его сосредоточенным потоком Силы, выкладывая всю свою жажду спасти себя и друзей. Угроза собственной жизни, осознание того, что, спасая Флою, каждый спасает всех и себя, придавали сил.

И все же магия не отступала. Марк чувствовал уже не только душой – кожей, как потоки огня рвутся к Флое, как сплетенная Сила единства начинает трещать по швам, как в ее трещины магия просовывает свои, словно щупальца, языки пламени.

“Спаситель, сплоти нас! Будь с нами одним целым!”

Марк знал, что Никта и Калиган думают о том же и ведут борьбу так же как и он. Магия неистовствовала. Невероятный враг, не имеющий ни облика, ни формы, ни разума – лишь неугасимое рвение настигнуть и сжечь, испепелить смертных, дерзнувших тягаться с древней стихией.

…А затем вдруг стало легче. Лезущая во все невидимые щели магия ослабла и отползла назад. “Значит, Флоя уже там, за дверью”, – обессиленно подумал Марк и оглянулся к Харису. Тот без устали бил по мордам псов, рвущихся через брешь в дымящихся воротах.

В этот момент потрепанные ворота сотрясли новые удары магических молний, осыпав друзей хлопьями измельченной трухи. Ворота превратились в жалкую, осыпавшуюся ветошь, но тут раздался щелчок и железные створки дверей разошлись в стороны.

– Харис, бегом к нам! – Калиган бросился вперед и, оттолкнув Флою от длинного рычага, торчащего прямо из стены, опустил его вниз. Двери сомкнулись за спинами Марка, Хариса и Никты под захлебывающийся лай псов, ворвавшихся через разрушенные ворота в круглый зал.

Когда железные двери закрылись, преследователей стало почти не слышно. Ударившие по дверям молнии вызвали только глухой звон.

– Они смогут открыть эти двери? – спросил Харис, не спеша прятать меч.

– Не думаю. Ключики от таких дверей носят лишь верховные архимаги, а им сейчас не до нас, – отозвался Калиган. – Но наши преследователи найдут к нам дорогу, не сомневайтесь. Эти двери можно обойти. Так что отдыхать нам рано.

Вокруг царил полумрак, пронизываемый узенькой полоской тусклого света из окошка, в которое так ловко пролезла Флоя. Калиган достал из походного мешка два складных факела, чиркнул кремнем и яркий огонь осветил подземелье.

– Ого-го! – присвистнул Харис. – Вот так чудо!

Они находились под огромным каменным куполом перед бездонным провалом. Через провал шел узкий подвесной мостик с длинными деревянными поручнями. Некогда искусно обработанные стены, постепенно осыпались, создавая у края провала сыплющуюся время от времени груду. Кое-где на стенах виднелись остатки гравюрной мозаики, избитой и исколотой чьей-то яростной рукой. Справа и слева просматривались прорезанные в скалах трещины, служившие потайными ходами. Очевидно, их и имел в виду Калиган, когда говорил, что маги могут обойти железные двери.

– Что это за место? – изумленно спросила Флоя.

– Полвека тому, когда этот дворец принадлежал королю-адельфу Гесперона, здесь был подземный храм, – хмуро ответил Калиган, разглядывая край пропасти, у которого опасно торчали большие пласты камней и глины. – Роковая пропасть – та, что перед нами, возникла в день, когда совершилось осквернение храма.

– Хадамарт осквернил его? – полюбопытствовала Флоя.

– Нет, свои же служители, предавшие Путь истины. Нынче здесь все перестроено, слуги Хадамарта нарыли бесчисленные ходы, превратили подземелье в бесконечный лабиринт с множеством ловушек. Но мужайтесь, я был здесь и знаю куда идти.

– На ту сторону Роковой пропасти, – сказал Харис.

– Ты удивительно смекалист, странствующий рыцарь, – сострил Калиган и передал ему второй факел.

Доски под ногами неприятно заскрипели, мостик слегка закачался под весом пяти человек. Реальную глубину провала скрывала густая тьма. Марк шел, придерживаясь за гладкий деревянный поручень, но не слишком ему доверял, так как тот тоже качался. Идти по мосту предстояло шагов сто – такова была ширина Роковой пропасти.

– А какова ее глубина? – не удержался от вопроса Марк.

Калиган хмыкнул со смехом:

– Ты не задумывался, почему ее называют Роковой?

– Нет, а почему?

– Потому что, упав в нее, долетишь до самого Гадеса. Правда, тело расстанется с душой гораздо раньше.

Марк сделал глубокий вдох и дал себе слово не смотреть вниз.

Доски продолжали скрипеть, нагоняя новые волны страха. До середины моста Марк дошел с трясущимися ногами. “Смотри на факел, смотри на факел”, – говорил он себе, однако глаза против воли глянули вниз.

Марк застыл, думая, что сходит с ума: поручни моста медленно растаяли в воздухе, а с ними и весь мост – как дым, как марево.

– Калиган! – вскричал Марк. – Мост исчезает!

Учитель среагировал мгновенно:

– Это шутки амархтонских колдунов! Мост существует, просто верь!

– Что делать, Калиган?

– Шагай! Шагай ко мне! Мост всего лишь заколдован чарами невидимости.

Марк стоял в отчаянии, широко расставив ноги над зловещей пропастью. Под ним царила полная пустота. “Мост существует”, – Марк попытался вообразить под ногами твердые доски и шагнул вперед. Перед ним простиралась черная бездна, позади – тоже. До чего жутко ступать по пустоте!

“А вдруг мост и вправду исчез?”

– Не смотри вниз! – запоздало крикнул Калиган.

Не выдержав, Марк бросился к учителю и тут же провалился.

“Смерть!” – ужаснула мысль, но тут он ощутил рывок за левое запястье, уразумев, что это спасительная хватка Калигана. Удержав Марка за руку, учитель выпустил факел, который осветив на какой-то миг бездонную пропасть, растворился в темноте.

– Калиган, моста больше нет, Калиган… – зашептал Марк, глядя обезумевшим взглядом на учителя, который вжимался коленями в пустоту.

– Я же стою на нем, – с удивительным спокойствием произнес Калиган, приглушенно пыхтя от тяжести висевшего на его руке Марка. – И твои друзья стоят…

Над головой Марка раздался визг, он увидел бросившуюся к Калигану Никту. Успев вцепиться руками в край прочного учительского плаща, хранительница сорвалась. Марк понял, что она повторила его ошибку, рассчитывая пройти по невидимому мосту с помощью Калигана. Распластавшись на пустоте, учитель теперь держал на весу обоих.

– Что мне теперь с вами делать? – вроде как удрученно спросил он.

– Вытащи нас! – взвизгнула хранительница, пытаясь вылезти по калигановому плащу, который недобро трещал.

– Я не смогу. Давайте выбирайтесь, пока у меня есть силы вас держать… Ай, Никтилена, не впивайся так в воротник, твои ногти царапают мне шею!

Марк мученически возвел глаза к зависшему в пространстве учителю. Почти рядом замерли на месте, взявшись за руки, Харис и Флоя. Их глаза были прикованы к факелу, который Харис поднял высоко вверх. “Только бы не сорвались!” – взмолился мысленно Марк.

– Вы собираетесь вылезать? – спросил Калиган, и голос его уже не был таким спокойным. – Я не могу держать вас целую вечность.

– Куда вылезать? – отчаянно воскликнула хранительница.

– На мост, конечно, не на плечи же мне!

– Но как? – подал Марк умирающий голос.

– Верою! – прошипел учитель, пыхтя от тяжести. – Да побыстрее…

“Как мне верить в то, чего нет, – в вихре мыслей подумал Марк. – Если я провалился сквозь мост, значит, для меня его не существует?”

– Калиган, я не чувствую моста, – прошептал он.

– Неважно, что ты чувствуешь, важно, во что ты веришь, – ответил учитель, отдуваясь. – Вера сильнее ощущений. Смотри!

Свободной рукой он сорвал с себя чехол с мечом и бросил рядом. Зачехленный меч лежал в пустоте.

“Мост существует, – упрямо сказал себе Марк. – Не вижу, но верю”.

Собрав силы, он подтянулся на руке учителя и дотянулся головой до невидимой тверди, на которой лежал Калиган. Теперь руки Марка были ниже головы, и разжать хотя бы одну означало улететь вниз. Но каким-то внутренним взглядом, не имеющим ничего общего с глазами, он видел невидимый мост.

Отпустив измученную руку Калигана, Марк резко вцепился в пустоту, где согласно его вере проходил деревянный поручень. О-оп! Гладкое дерево принесло приятное ощущение, быстро растекающееся по всему телу. О-оп! Ухватившись второй рукой за невидимый поручень, Марк без труда выбрался наверх и уверенно встал на незримый мост.

Все просто здорово! Помогать хранительнице не пришлось, она уже стояла здесь. За ней, пыхтя и отдуваясь, поднялся Калиган, подхватив свой меч.

– Чего встали? Вперед!

Марк благоразумно пропустил учителя и осторожно пошел следом. Впрочем, осторожничать было излишне. Очертания моста постепенно восстановились под ногами, а в конце пути мост выглядел таким как и прежде.

– В другой раз будешь слушать мои уроки, а не разъезжать по мирянским игрищам, – быстро пробурчал Калиган. – А то с такими навыками Седьмому миротворцу и врагов не нужно. Он сам себе неприятель.

Калиган самодовольно кашлянул, а Марк смущенно переглянулся с Никтой: не обижаться же на того, кто только что спас тебя от смерти! Хранительница и так была не в восторге, что минуту назад спаслась, повиснув на одеждах Калигана. Она умело скрывала уязвленные чувства, но сказать ей было нечего.

– Не остри, мы чуть не погибли, – буркнул Марк Калигану.

– Это война. За последние два дня мы уже раз десять чуть не погибли, – отозвался тот. – В том-то и вся прелесть, что “чуть”!

В полутьме Марк разглядел, что они стоят среди полуразрушенных колонн на том месте, где когда-то был зал богослужения подземного храма. Здесь царило полное запустение. Под ногами лежали груды осколков, покрытые слоем пыли, разбитые мраморные плиты. Многочисленные проходы вели в некогда жилые пещеры. Вдоль Роковой пропасти тянулась подземная дорога.

Внезапно Калиган замер. В свете факела Марк разглядел, как его лицо покрывается маской стального хладнокровия, что бывало только в минуты смертельной опасности.

– Калиган? – настороженно произнес Марк.

Учитель не ответил. Вместо него из темноты зала прозвучал грубый мужской голос, обдав всех гробовым мраком:

– Вас приветствуют подземелья Аргоса! Будьте благоразумны и сложите оружие. Так вы спасете жизнь хотя бы одному из вас.