Кэшта отправилась спать рано. Перед сном она хорошенько напилась здравура, чтобы снять мучительное напряжение. Бодрящий напиток был единственным, чем ей могли помочь Авари накануне рокового испытания. Судьба урукхаев, а, может быть, и всего Средиземья, теперь зависела только от неё. Чтобы преодолеть предательский страх и настроиться, она повторяла про себя строчки знаменитой песни Лихака «Будет Новый День».

Урукхайская королева почувствовала себя значительно лучше, песня Лихака словно перелила в неё мощный заряд решимости и оптимизма. Перед её глазами стояли увиденный недавно распускающийся подснежник и счастливая улыбка сына.

«Пусть будет, что будет!» — решила Кэшта и закрыла глаза.

В тот же миг небо над Урукхайским Королевством потемнело, жалобно заскулили собаки.

— Чувствуют приближение Зверя, — мрачно заметил Маэлнор. — Значит, началось.

— Что за Зверь? — спросил побледневший Арагволд.

— Это огромный чёрный волк, на котором ездит Гада, — пояснил Амрод. — Пожалуй, только Кархарот, вскормлённый самим Морготом чудовищный волк Ангбанда, мог бы сравниться с ним в силе и жестокости.

Сердце Арагволда забилось в учащённом ритме, и он от бессилия заскрипел зубами. Беарнас, подбадривая, хлопнул его по плечу. Многострадальная рана отозвалась острой болью, и от этого стало как-то легче.

Тем временем ужасный волк и его не менее страшная хозяйка подбирались к урукхайской королеве.

— Почему ты не взяла Кольцо?! — зло прошипела Гада.

Две пары горящих глаз, казалось, сверлили насквозь саму душу урукхайки, наполняя всё её существо почти забытым страхом.

— Я не обязана… — с трудом вымолвила Кэшта, пытаясь справиться с охватившим её ужасом.

— Что?! — прорычала Чёрная Вдова. — Ты хоть сама веришь в то, что говоришь?

— Мы — свободный народ… — начала урукхайка.

Но её слова прозвучали как-то тихо и жалко, а потом и вовсе потонули в зловеще-истерическом хохоте Гады.

— Не смеши меня, девчонка! Вы — рабы, потомки рабов, и всегда будете рабами!

— Но уже триста лет мы идём своим путём! — воскликнула Кэшта, хотя сердце её сковал холод, а голос предков подсказывал, что Чёрная Вдова права.

— Глупости! — отрезала Гада. — Просто у вас не было Хозяина. Ведь стоило появиться какому-то Олмеру, который был всего лишь человеком, и вы тут же с радостью стали ему повиноваться. А я намного сильнее Олмера, я — единственная наследница Великой Тьмы! И вы будете повиноваться мне, как повиновались Саруману, Саурону и Морготу!

— Мы никогда не подчинялись Морготу и Саурону! — запротестовала Кэшта, чувствуя, что ей трудно дышать.

— Не вы, так ваши предки, орки, которых потом слегка доделал Саруман для улучшения боевых характеристик.

— Мы не орки! У нас есть и человеческая кровь, и эльфийские гены!

— Чушь! Стыдно верить таким глупым сказкам. Вы — порождение Тьмы, враги всего светлого и доброго. Взгляни на своих земляков из Рейха — они давно уже поняли это и не терзаются глупыми сомнениями!

Удар был нанесён точно. Кэшта тут же вспомнила множество примеров из истории Рейха, подтверждавших правоту сказанного. Да что Рейх? Даже по эту сторону Баградской Стены было много такого, о чём лучше не вспоминать.

Жестокий Гэк, от которого она столько натерпелась… Её собственный отец, избивший маму Кэшты и свою собственную супругу по одному лишь подозрению в измене… Злые насмешки над её глазами, которые все считали страшным уродством…

Хотя все ли? Мама находила их очень красивыми, да и Авари они нравились. А уж эльфы понимают толк в красоте! Все жё, было не только плохое. «И эпилогом — любовь», — как пел Косяк. При мысли об этих строчках она вновь увидела улыбку сына и распускающийся подснежник.

— Мы — Блудные Дети Эру, нас склонили ко Злу против нашей воли, но мы уже отвергли Тьму, и, хотя и с трудом, но нащупываем собственный путь, — собравшись с силами, гордо произнесла Кэшта.

— Кто научил тебя этим глупостям?! — рассвирепела Гада, а Зверь щёлкнул огромными зубищами. — Посмотри правде в глаза: вы — народ Тьмы! Ты можешь не верить мне, но и валары, которые меня ненавидят, скажут тебе то же самое! У всех, в том числе и у Детей Эру, вы вызываете лишь омерзение, ненависть и презрение!

В подтверждение этих слов из памяти тут же всплыли воспоминания о Последнем Походе, во время которого арнорцы с тупой жестокостью уничтожали детей и женщин её племени. Но сразу ей вспомнился другой человек из Арнора, который тоже служил в гвардии, но, наоборот, готов был отдать за неё жизнь. А эльфы, заботливо укутывавшие её своими плащами во время совместного пути на север? А Моторин, сказавший, что она им как сестра? А Карлсон, поцеловавший ей мизинец на прощание? Нет, времена Последнего Похода давно миновали. С тех пор прошло более трёхсот лет, и многое в Средиземье изменилось. К урукхаям теперь относятся как к одному из многих народов, а вовсе не как к Исчадиям Зла. Её народ живёт сейчас лучше, чем когда-либо раньше, и никакие тени прошлого не помешают ему. Несмотря ни на что «Будет Новый День, Ясный Светлый День!» И вновь она увидела лицо сына: в глазах явно недетская мудрость и искренняя счастливая улыбка младенца. Подснежник тоже улыбался золотистой сердцевиной цветка. Генетический страх отступил.

— Послушай, Гада, ты просчиталась лет на триста. Тогда ты бы ещё могла закабалить нас. Но каждое новое поколение, рождённое в Пятую Эпоху, становилось свободнее предыдущего. Мы преодолели инстинкт Хозяина, и мой сын уже никогда не будет рабом!

— Молчать! — истерично завопила Чёрная Вдова. — Немедленно иди и возьми Кольцо!

— А пошла ты, Элберет твою Гилтониэль! — смело бросила ей прямо в лицо Кэшта.

Любимое выражение Беарнаса произвело неожиданный эффект: лицо Гады перекосилось от боли и ужаса, а в следующее мгновение она уже испарилась вместе с поджавшим хвост Зверем.

Юная королева открыла глаза. Вокруг было темно и тихо, но на душе сразу стало светло и радостно. Точка возврата была пройдена, и теперь, куда бы не завела судьба урукхаев, в мрачное прошлое дорога им была закрыта. Кэшта встала, подошла к окну, и отдёрнула штору.

Первый солнечный луч пронизал тьму, отразился в её глазах и сверкнул в длинных тёмных волосах.

Начинался рассвет.