Я стоял на краю кратера, располагавшегося на месте бывшего дворца небожителей. Живой и относительно целый, не считая того, что человеческого тела у меня больше не было. Я сам был ветром. Сердце Мира успело сделать меня богом.

   Где-то там в столбе дыма и раскалённого воздуха витали атомы, которые раньше составляли Ингрид и Коги, Леху и Исии Сиро, Сущность... Все было впустую. Все мои попытки изменить судьбу.

   По лестнице кряхтя поднялся старый гоблин в набедренной повязке. Он окинул взглядом исходящий жаром котлован, а затем пристально всмотрелся в меня.

   - Ты сделал свою карму только хуже... - сказал он и похромал вниз качая головой и бурча что-то себе под нос.

   Передо мной висели невидимые ему восклицательные знаки о полученных достижениях и повышении уровня, но я не успел даже взглянуть на них толком. Вселенная на миг исчезла, и я оказался на Земле.

   Гибель сразу трех Связанных всколыхнула мироздание.

   Солнце решило поиграть. Эму надоело быть унылой желтой звездочкой спектрального класса G2. Плестись по главной последовательности до красного гиганта, а затем миллиарды лет агонизировать белым карликом... Ску-ко-та! Вот сверхновая - это другое дело! Гравитационная аномалия в ядре увеличила силу тяжести на поверхности светила до пятисот G, а затем, когда начался гравитационный коллапс, вернула нормальные значения.

   Для начала Солнце сбросило фотосферу. Уплотненный мной до плотности хрусталя воздух выдержал мощнейший порыв солнечного ветра с трудом. Конвективный слой и зона лучистого переноса на несколько мгновений призадумались, как им поступить дальше, а затем рванулись следом. Гулять, так гулять!

   Щит тьмы прикрывший планету выдержал пару микросекунд. Затем яростный пламенный ветер сдул атмосферу, испарил океаны. Чуть позже очередь дошла и до коры с мантией. Только голое металлическое нутро Земли продолжало свой путь по орбите. Но недолго. Оставшееся без прикрывавших его оболочек ядро Солнца тоже рванулось в космос и оставило от нашей планеты лишь облачко плазмы, несущееся по направлению к малому Магеллановому облаку. Я, сжавшись в сфере тьмы, смотрел до последнего за гибелью колыбели человечества.

   Обессиленный я вновь оказался в Мире. Но ветер не принял меня. Ветер ненавидел меня за гибель своей дочери, Сущности. Ветер наконец-то разглядел, что я чужак. Ветер почувствовал мою слабость и воспользовался ей.

   Камни крошились под его напором. Буря, что мы встретили у Царьграда, была лишь тенью того, что сейчас происходило над центром Гелласа. Ветер рвал мою призрачную, сотканную из воздуха форму на части. Я не смог противится ему. Да и не хотел, если честно...

   ***

   Над горизонтом были видны серпы Квавар и Эрис. Макушку мне пекло ласковое солнце Мира. Ощущать себя в человеческом теле было, как одеть старые удобные ботинки, которые за несколько лет идеально притерлись к стопе.

   Амфитеатр под Оком Бастет был украшен яркими флажками. Саму арену покрывали свежие плотно подогнанные друг к другу доски. По ним, стуча хитином об дерево, выхаживали два кибермодифицированных клакона. Металлические лезвия, напомнившие мне мечи Якоба по форме и материалу, торчали из суставов верхних хватательных конечностей. Знакомые лучевые пушки находились на места глаз. Они быстро заметили меня, сидящего на одной из верхний скамей, и устремились в моем направлении.

   - Вход только по приглашениям, - произнес один из них механическим голосом. Я в ответ вздохнул и поднялся, собираясь уходить, но тут из ворот, ведущих на трибуны, появился мой старый знакомый клакон. Он издал какой-то треск надкрыльями и оба охранника, тут же попустили поднятые лезвия и отключили лазерные прицелы.

   - Извинения. Организаторам вход свободный. - они развернулись, спустились вниз и замерли в неподвижности у входа на трибуны.

   - Последняя Попытка. Твой выбор неудовлетворителен. Уничтожение Мира не принесет пользы.

   - Я не хотел этого! Мы случайно уничтожили Сердце в драке!

   - Тогда ты провалился. Такие события не должны происходить случайно. Но мы еще можем насладится праздником "Конца Света". - Клакон спустился и снова исчез за воротами.

   Пока мы говорили скамьи начали медленно заполнятся гостями. Первым пришел одноглазый старик в простой шерстяной рубахе и портках. В руках он держал старое копье. На отполированном руками от долгого использования древке играло солнце. Его сопровождали два снежных волка и вороны.

   - Ха, ты молодец. Круто разобрался с той мерзкой планеткой, как ее там... Грязь? А нет, Земля, точно. Заходи если надумаешь. Только Вёльве на глаза не попадайся, не любит она, когда ее пророчества не исполняются.

   Два гнома в тяжелых пластинчатых доспехах, громко переговариваясь между собой на лающем наречии, разместились недалеко от меня. Один из них показал мне большой палец, а затем они продолжили обсуждать что-то свое.

   Элегантная эльфийка в полупрозрачном одеянии прошествовала мимо них и уселась высоко, на самом дальнем ряду. За ней зрители хлынули уже сплошным потоком - звероголовые египетские боги, многорукие индийские, ацтеки, одетые в человеческую и звериную кожу, истекающую кровью, и многие другие.

   Паренек в летающих сандалиях с кадуцеем в руках спустился с неба и занял место на первом ряду прямо перед богом-крокодилом на ходу уплетавшим сосиски. По рядам ходил бородатый невзрачный мужчина, предлагая всем хлеба и рыбы. Он с шутками и прибаутками разливал воду из бездонного кувшина и потом превращал ее в вино. Гномийские Воитель и Ваятель, а это были именно они, закатили ему настоящий скандал требуя "чуда пива", а не вина. Разносчик некоторое время сопротивлялся, но к гномам присоединились Один и Тор, и Иисус вздохнув подчинился.

   Кто-то слал мне ободряющие знаки, некоторые укоризненно качали головой. Но только один заговорил со мной кроме Одина. Львиноголовый бог, чье могучее тело просвечивало и, если взглянуть краем глаза, становилось женским, подошел ко мне и зло бросил:

   - Юнец, ты не дал мне насладится местью! Я убью тебя!

   - Тихо, тихо, великий, не тебя одного человеческая вера изуродовала - человек в парике, разделенном на три части и увенчанным чучелом гуся, потянул Бастет дальше по ряду, - Спасибо, что освободил мою тень, новенький. Жаль недолго нам еще быть вместе с ней...

   Наконец все уселись и шум затих.

   - Началось! - провозгласил клакон. И действительно Квавар и Эрис изменили своё место на небосклоне. Они набирая скорость двинулись на встречу друг-другу. Мир вошел в тень Ока Бастет. На небе выступили звезды. Были прекрасно видны крупные осколки, разлетавшиеся в стороны от места столкновения спутников. Струи газов вырывались из разломов коры. Эльфийка плакала, смотря как гибнут луны, которые она олицетворяла.

   Через несколько минут, когда мы вышли из тени Ока, на месте Квавар и Эрис болтался шар из раскаленной магмы в окружении обломков.

   - Выступление вестников смерти. - клакон взял на себя роль конферансье.

   ***

   Якоб при жизни был несколько зануден и, я бы даже сказал, шизофреничен. Когда клакон сказал, что ему предстоит вступить в качестве Вестника он обрадовался, но фантазии не проявил ни капли. Он просто шел с севера к Амфитеатру и вел за собой тьму, которая при прикосновении превращала все в прах. Завеса небытия медленно и неотвратимо следовала за ним.

   ***

   Жанна напротив не знала, какую роль ей предстоит исполнить. Она не играла. Она действовала по велению своей измученной души. Несколько месяцев проведенные в ледяном одиночестве на южном полюсе перевели ее горе в холодную злобу.

   Цайхонг летела на прозрачных стрекозиных крыльях подаренного ей тела дриады на север. Летела до изнеможения, пока в этом куске плоти, способном уничтожать спутники связи на орбите направленным пучком микроволн, не закончились силы, а потом она начала падать.

   ***

   Темнота, наступающая с севера оставила зрителей равнодушными. А вот ярко блиставшая звёздочка прочертившая горизонт привлекла гораздо больше внимания.

   След, оставшийся в голубом небе после ее полета, и не думал рассеиваться, напротив, он постепенно увеличивался. Вскоре стало ясно, что это не просто облако, а разрастающиеся прямо в воздухе гигантские кристаллы льда, играющие радугой на своих гранях в свете полуденного солнца. В месте падения возвышался прекраснейший цветок игравший. Иглы льда, составлявшие его, росли, ветвились и переплетались, как живые. Даже воздух превращали они в свою плоть.

   Трибуны разразились аплодисментами. Я зачаровано смотрел, как лед расползается по поверхности океана.

   На берег из воды стали вылезать причудливые твари, похожие на рисунки сумасшедшего. Покрытые явным избытком щупалец, когтей, глаз и зубов, они не были симметричными. Среди них были и гиганты, и мелочь не больше кошки. Ни одна из них не была похожа на другую ничем, кроме того омерзения, что они вызывали в моем сердце. Лавина отвратительной студенистой плоти покатилась по улицам города выволакивая жителей на улицы и раздирая их в клочья.

   - Конкурс с участием зрителей. Желающие на арену.

   - Урааа! Драка! Последняя битва! Рагнарек! - Один был вне себя от счастья. Отсутствие Фенрира и Ёрмунганда его не смущало.

   И он был не одинок в своем стремлении. На арену, к которой уже приближался вал монстров, по проходам спешили фигуры богов. Через минуту там, внизу, воцарился хаос. Мелькали с громом молнии Зевса и Тора. Звенела сталь. Трещали черепа под ударами дубин... Но боги были мертвы и слабы, в них никто не верил. То один, то другой падал под напором тварей. Я смотрел на бессмысленную битву. На приближающийся край тьмы и лед закрывший солнце... А потом подумал, какого черта?

   Я забрал у своего козлоного мохнатого соседа, игравшего на флейте, чашу с вином и залпом осушил ее. А затем перелетел на арену. Бундессшверт словно сам выпрыгнул из моих ножен. Я был тьмой и ветром. Твари взрывались от моих ударных волн. Молнии, слетавшие с моих пальцев наполняли воздух запахом озона и паленого мяса. Прах оставался за моей спиной. Я не заметил, когда остался один.

   Боги были мертвы или просто исчезли. Остатки растерзанных клаконов валялись на настиле арены. Монстров поглотила наступавшая на меня стена льда. За моей спиной находился океан вечной ночи. Я стоял между небытием тьмы и вечным спокойствием холода. Они соприкоснулись - отсутствие света и отсутствие тепла. И мое сердце остановилось...

   ***

   Я провел во тьме и небытие вечность. Или одно мгновение. Не знаю. Времени не существовало и в тоже все события лежали передо мной. От начала и до конца. Приход Клаконов со своими Матерями. Переход на другую ступень развития их предводительниц и безумие брошенного роя. Зарождение рудиментарного личного разума у отдельных особей и создание бледной тени прежнего общего сознания. И глубочайшая тоска, в которой остатки роя проводили тысячелетия до появления гуманоидов.

   Приход эльфов из порталов и прилет колонизационного корабля гномов. Нескончаемые войны между ними.

   Я видел, как в Мир вплыли души гоблинов вырвавшиеся и колеса реинкарнации своей вселенной. Как от смешанных браков появились люди, орки и хоббиты... Как клаконы только спустя столетия после контакта поняли, что существуют расы с индивидуальным сознанием. Я видел их жалость к уродливым, убогим формам жизни, незнающим единения душ. Жалость к существам умирающим навсегда, не оставлявшим свой отпечаток в сознании роя.

   Неуклюжие попытки сотворить Матерей, если не для себя, то хотя бы для людей привели к страшным последствиям. Те катаклизмы, что я вызвал были не так уж и страшны на фоне хаоса, устроенного первенцами. Ведь боги воплощали веру и потаенные желания людей.

   Крушение гномийской и эльфийской цивилизаций. Долгое, почти десяти тысячелетнее сытое рабство под пятой жрецов. Война за свободу, появление магов, бегство богов и сотворение моего родного мира. Новый взлет науки и магии, новые конфликты, чуть не уничтожившие все живое на планете. Последнюю попытку клаконов предотвратить очередную войну магов создав меня.

   Я видел и будущее. Бесконечную пустоту и вечность впереди.

   Я, Последняя Попытка, провалился. В пустоте кроме меня висел неуничтожимый Олег, издевательски он показывал мне, что у него остался еще один заряд сотворения мира. Там, на арене, я успел докачать сотый уровень... Камень, созданный ушедшими Матерями знал, что я не хочу его использовать. Моя Ингрид умерла в этом Мире! Мне не нужны были копии. Когда я был уже не грани безумия, в моем сознании возникла надпись:

   Sorry. You have no legal actions left. You world is over.

   Do you want to begin a new World (B) or load this from saved game (L)? All unsaved progress will be lost.

   /L

   Attention, you have 0 continue left!

   Loading saved game... done

   ***

   Вопреки страшилкам Тайскринна, что ожидание может затянуться на месяцы, противник появился на третий день. Высыпали первые звезды. Пять фигур в плащах стояли на фоне начерченной на песке магической фигуры у самой границы бури окружавшей Люфтштадт. У меня оставалось еще несколько секунд. И плевать я хотел на отсутствие возможности загрузки и сердца Мира под рукой...

   - Ингрид, под Конунгбургом зреет спора сада. И не надо сейчас драться, прошу...

   Трикс выбрал того, кто был ближе всего к нему. Он натянул лук, взял поправку на ветер и выпустил стрелу на волю. Я оттолкнул Леху в сторону и занял его место. Мне пришлось слегка подправить полет стрелы, чтобы она заняла свое законное место в моем сердце.

   Your life is over.

   To quit playing and die press (Q)

   Моя душа сделала то, о чем ее просили. Игра, а вместе с ней и жизнь, закончилась.

   ***

   Ингрид рванулась к телу Кверти. Рене и Коги прикрыли ее ледяными щитами. Леха оторопело смотрел на древко стрелы.

   - Она была для меня... - только и смог прошептать он.

   Порыв Ингрид кончился ничем. Кверти был мертв окончательно и бесповоротно. С бархана медленно спускались их противники, пока не предпринимавшие никаких активных действий.

   Цель Тайскринна была выполнена. Он не хотел лишнего кровопролития, а тем более вредить своей праправнучке. Или прапраправнучке? Точно он не помнил. Главное, что это была его кровь.

   Трикс тоже не хотел причинять ей лишнюю боль. Он чувствовал себя виноватым, наверное, второй раз в жизни. Первый раз был после того, когда ему пришлось добить своего коня, сломавшего ногу. Да и не было у него никакого желания участвовать в схватке магов такого уровня.

   Вейки вздохнула с облегчением. Сегодня никто больше не умрет! Главное, что с Жанной ничего не случилось, как в Оркусе... Она сама не знала, откуда у нее взялась эта мысль.

   Жанна... она не отрываясь смотрела на Коги. Как и Вейки, Ингрид и Горбовскому ей предстояли долгие ночи полные кошмаров и воспоминаний о несбывшемся будущем.

   Последний, кстати, уже просчитал варианты, развеял защитные чары и подняв руки двинулся Жанне на встречу. На эмоциональной привязанности, о которой упоминал Рене, можно было выгодно сыграть.

   Слова про спору под Конунгбургом для Ингрид были лишними. Она и так прекрасно помнила все, что должно было случиться. Она прекрасно поняла, что хотел сделать Кверти, Трикс был лишь инструментом, подвернувшимся под руку. Она поднялась с колен и уткнулась в плечо напряженного Рене, захлебываясь слезами.

   Шелестение стены песчаной бури вокруг Люфтштада затихло. Далеко в вышине ломались чары великого князя и хитроумные плетения эльфийских видящих. На Земле, неизвестно как зародившийся циклон, засасывал в Гоби рассеянный в атмосфере радиоактивный пепел.

   Громкий рев в небе заставил героев поднять головы. Сущность в виде огромного крылатого льва кувыркалась в небе. Когда сила, полученная от жертвоприношения, закончилась, Хозяин вернулся. Наконец-то она могла по-настоящему, не сдерживаясь, поиграть с Ним.

   Супта, наблюдавший за новорожденным богом, удовлетворенно хмыкнул себе под нос что-то вроде "Христос-стайл" и вернулся в нирвану. Увиденное удовлетворило его.

   Так же как удовлетворило и старого клакона. Амфитеатр, машина для производства богов, медленно разваливался на части...