Видимо, для разнообразия, новый "хороший человек" оказался армянином. Работал он вполне легально, занимая под квартиру и мастерскую помещение на первом этаже дома, так же неподалёку от нас. Кроме самого дяди Арама, в мастерской работал парень, примерно моих лет, видимо сын, судя по родственным чертам лица.
— Здравствуйте, нас к вам Карл Иванович отправил, — поздоровался я, — Говорит, вы хорошую обувь делаете, для хороших людей.
— Да? — саркастически приподнял бровь сапожник, — Неужели, эта старая еврейская морда так и сказал?
Сонька тут же спряталась за мою спину, насторожённо выглядывая из-за моего плеча.
— Барев, кянкс! — сказал дядя Арам, насмешливо поглядывая на неё, — Не пугайся, ты так. Это наши старые шутки. Мы с Карлом уже лет тридцать друг друга знаем, ещё с тех времён, когда я задницу этого еврея, во время беспорядков от обезумевшей толпы спас. Тут спрятал, под шкурами, вот в этой же самой мастерской. Меня-то не тронули, многие меня знают. С тех пор и дружим.
— Поздоровайся с дядей Арамом, Сонечка, — потянул я её из-за своей спины и подтолкнул вперёд, — Он сказал тебе — Привет красавица! И он не кусается, я тебе точно говорю.
Соня пискнула — "Здрасть…" и снова нырнула мне за спину. Дядя Арам усмехнулся и приветливо кивнул.
— Невеста? — вопросительно взглянул он на меня.
— Угу, — кивнул я.
— Хорошая девушка, — одобрительно проворчал он, — Откуда армянский знаешь?
— Не знаю я армянский, дядя Арам. Десятка два слов запомнил, друзья были из Еревана, вот от них и нахватался. Хорошие люди, жаль больше не увижусь с ними.
— Эх, Ереван… — погрустнел он, но тут же переключился на другую тему, — Как тебя зовут, девушка? Соня? Иди сюда, Соня, с тебя начнём. С твоим мужчиной будет проще.
И началась замерка, обсуждение самой обуви, какую и сколько пар. Через какое-то время, дядя Арам занялся и мной. Когда всё было закончено, обсудили размер суммы и сроки изготовления. Под конец, дядя Арам сказал:
— Ты уверен, что русский? Торгуешься как еврей, а в обуви разбираешься как армянин.
— Самый натуральный, дядя Арам. Хочешь, побожусь?
— Ты ещё скажи — честное пионерское, как сейчас принято говорить среди молодёжи, — ухмыльнулся он, — Ладно, обо всём мы с тобой договорились, как я сказал, через неделю приходи за своей обувкой. И береги свою красавицу, чтобы никто не украл. Повезло тебе, где такую нашёл? Может там ещё такая есть, моему оболтусу тоже скоро жениться надо будет.
— Где нашёл, там больше нет, — рассмеялся я. Пошутив ещё на эту тему, мы распрощались и пошли дальше по своим делам.
* * *
От портного, мы уходили не совсем пустыми. Покопавшись среди своих запасов, он нашёл нам готовую одежду на первое время, так чтобы мы не выделялись своим внешним видом среди городского населения. А то от нас за километр деревней несло. Поэтому, переодевшись, мы свободно шли по улице, ничем не выделяясь среди прохожих. Сонька висела на моей руке, смотрела по сторонам, высказывала свои восторги и трещала без умолка. И периодически тормошила меня, требуя разъяснить непонятную для неё вещь.
— Сонь, — перебил я её, — А ты кем хочешь стать? Я вот к чему это спрашиваю. Я буду поступать в какое-нибудь училище или институт. Тебе же скучно будет целыми днями дома сидеть одной. Можно, конечно и работать пойти, но оно тебе надо?
— Ну, не знаю, — задумалась она, — Я в школе хорошо училась. А вот о дальнейшей учёбе не задумывалась. Сам знаешь, как к нам в Кантемировке относились. Вов, я вот спросить хотела. Почему ты меня выбрал? Ведь столько девчонок в посёлке красивых было, а ты меня выбрал.
— Не знаю, Сонька, — задумался я, — Помнишь, когда я от тебя пацанов отогнал? Так вот, смотрю, стоит девчонка, вся в дерьме перемазанная, а изнутри как что-то толкнуло и я под слоем грязи, увидел красивую и умную девушку, которая мне очень понравилась. Ну, а потом оно как-то само получилось. Каждую свободную минуту о тебе вспоминал, и увидеть хотел. Федька надо мной смеялся — влюбился типа. А ведь прав оказался, засранец.
— Я тебя тоже очень сильно люблю, Володенька, — сказала Сонька, сильнее прижимаясь и стискивая мою руку, — Вов, а на что мы будем жить, если учиться пойдём?
— Да денег хватает. Видела чемоданчик, который остался от тех придурков в поезде? Так в нём деньги лежали. На какое-то время нам хватит, а там я ещё чего придумаю. За это не волнуйся. Ты сейчас определись, куда и на кого учится, хочешь пойти. Поверь, без образования сейчас ничего не добьёшься. А диплом, он в любую организацию и на любую должность тебе дверь откроет.
— Хорошо, Володенька, я подумаю. А где узнать, куда можно поступить?
— Газеты купим, да и у людей узнаем. О! Янину Александровну расспросим, она наверняка всё знает. У них тут между вашими единоплеменниками, связи хорошо налажены, так что, за определённую сумму денег, сделают много для нас полезного.
— Вов, я еще, что хотела спросить, — она слегка смущённо заморгала глазами, — А то, что я еврейка, тебя не смущает?
— А что в тебе не так? Я тебя всю внимательно осмотрел, ничего у тебя не поперёк.
— Дурак! — моментально среагировала Сонька и стукнула меня по плечу, — Я же серьёзно спрашиваю!
— А я тебе серьёзно отвечаю. Мне лично пофиг, еврейка ты или нет. Главное для меня, чтобы человек был хороший, а всё остальное, меня не волнует.
— А я хороший человек? — кокетливо поинтересовалась Сонька, игриво стрельнув глазками из-под ресниц.
— Самый лучший! — с готовностью подтвердил я и, наклонившись, быстро поцеловал её в губы.
— Люди смотрят, — смущённо сказала она довольным голосом, слегка покраснев.
— Завидуют! — громким голосом проинформировал я и снова поцеловал Соньку.
* * *
— Что молодые люди желают? — поинтересовался официант, в идеально отглаженном костюме с полотенцем и блокнотом в руке.
Это мы сейчас в ресторан "Метрополь" пришли. Москву я знаю плохо, а Москву этого времени — совсем не знаю. Оказывается, дом, в котором мы теперь живём, находится совсем недалеко от Красной площади. Вот и вынесло нас, во время нашей прогулки, к этому самому "Метрополю". Честно сказать, я обрадовался. В силу своего характера я раньше очень любил заведения подобного рода. Не кафе, не бары, а именно рестораны. Там, где присутствуют определённый шарм и какой-то особый дух, присущий именно для таких мест, как рестораны или театры.
А ещё, я очень хотел Соньку удивить. Меня умиляла её детская восторженность, и очень хотелось сделать ей приятно. К сожалению, одеты мы были не для посещения подобных мест. Надеюсь, фейс-контроля тут нет? А то пристанут — почему не в костюме, а где галстук?
Фейс-контроль тут был, в виде бородатого швейцара в ливрее, героических габаритов. Такому бурлаком на Волге работать, а не двери открывать. Хотя, как я понимаю, швейцары тут выполняли функции охраны и вышибал, а не просто калитку открывали. Вот этот самый швейцар, сейчас нас насмешливо рассматривал, когда мы целеустремлённо направились к дверям этого монструозного великолепия. Большое здание в шесть этажей высотой, квадратных очертаний, тем не менее, производило приятное впечатление.
И вот, мы, значит, идём к дверям, швейцар таращит на нас глаза и не спешит открывать перед нами двери. Я уже напрягся, думаю, сейчас скотина ты у меня выхватишь. И пофиг на проблемы. Но видимо, он всё сам понял, поэтому, быстро распахнул свои ворота и слегка поклонился. Ну, я тоже не стал быковать, молча сунул ему в карман рубль. Зато я понял, зачем у швейцаров, на ливреях, такие огромные карманы. Для денег!
Зашли в вестибюль, тут же к нам метнулся метрдотель, на которого я уставился с прищуром. Почему-то меня всё напрягало, скорее бы одежду нормальную сшили. Да ещё Сонька немного доковыряла своим нытьём — "Ой, боюсь, ой вдруг не пустят, а давай не пойдём…". Сказал — в ресторан хочу, значит идём!
Возраст мой меня не смущал, выглядел я гораздо старше своих лет. Если не на все двадцать, то лет восемнадцать мне можно смело было давать. Вот Сонька, да, та выглядит как малолетка, на все свои шестнадцать лет.
— Здравствуйте, чем можем быть полезны? — запел метрдотель, — Вы отобедать, или…?
— "Или" — мы можем и дома сделать, — насмешливо ответил я, — А пока, не отказались бы от обеда. Народа много в зале?
— Не много, — метр остро взглянул на меня, — Время ещё ранне-с…
— Ясно. Усадите нас, где-нибудь в углу, чтобы мы всё видели, а нас не особо. Мы сегодня не при параде, — попросил я.
— Не извольте беспокоиться, — слегка поклонился метрдотель и, сделав приглашающий жест следовать за ним, неторопливо направился в сторону зала.
* * *
Ресторан мне понравился. Да, всё старинное, архаичное, но вот само настроение, который он мне оставил, было самым радужным. Но я там не только праздник души и живота устроил, я там ещё и за посетителями наблюдал. Публика собирается, по моему мнению, специфичная. Условно, её можно поделить на четыре части. Это криминалитет высокого полёта, разношёрстные партийные функционеры, и те, которых можно условно назвать — бизнесмены. Разумеется, частного бизнеса в ССР быть не может, но теневой наверняка процветает, давая тем, кто этим делом занимается, возможность кушать булку с маслом. Ну и четвёртая часть, это собственно — обыватели, обычные посетители.
Сонька постепенно освоилась, перестала бояться и с увлечением уплетала принесённые блюда. Впрочем, наелась она быстро и сейчас с умилительным выражением неземного счастья на лице, лакомилась сладостями. Особо, ей восхитило мороженное, в форме разноцветных шариков, уложенных горкой в вазочку. Она сначала с опаской попробовала это непонятное блюдо, а потом с реакцией голодного хищника, набросилась на это беззащитное мороженное. Пришлось, её притормозить, а то горло простудит.
Но всё хорошее, когда-нибудь заканчивается. Поэтому, оставив щедрые чаевые, мы отправились домой, по пути прихватив продуктов у лоточников. Ну и сладостей, для Соньки.
— Володенька, я такая счастливая, — были последние слова Соньки, перед тем, как она вечером уснула, утомлённая дневными впечатлениями и моими ласками.
А уж, какой я счастливый, подумал я, осторожно укрывая её одеялом.
* * *
Наконец-то я добрался до библиотеки, которая осталась мне в наследство от прежнего хозяина. Не знаю, что он совершил такого, чтобы прогневить НКВД но, на мой взгляд, он был абсолютно безвредным человеком. Он был филологом. Библиотека была не сказать, что бы большой, но пара сотен книг в ней имелось. В основном, это всевозможные словари и справочники. Для меня, в плане образования и получения каких-то знаний, вещь бесполезная. К сожалению…
* * *
— Солнышко, просыпайся, — осторожно пощекотал я Соньку за розовую пятку, — Заенька, вставай…
Сонька дрыгнула ногой и утянула ей под одеяло. Но я был настойчив и продолжил над ней издеваться.
— Ягодка сладенькая, если не встанешь, я тебя съем, — пригрозил я, приподняв одеяло, и снова добрался до её ноги.
В ответ на мою угрозу, Сонька развернулась ко мне задом и подтянула ноги к животу. Думает, я отстану? А вот ничего подобного. Улёгшись рядом, я начал целовать её шею, плечи, одновременно поглаживая рукой соблазнительную попку и наконец, запустил пальцы промеж её ног и глубже. Этого издевательства, засоня уже не выдержала. Развернувшись ко мне, обхватила руками, и повалила на себя…
Спустя получас, Сонька ускользнула в ванную, принимать утренние процедуры, а я занялся приготовлением завтрака. Кухня тут была простая, с самой простой печью. Но, особых проблем мне это не доставило. Быстро растопил, поставил сковороду, нарезал туда сала, а когда зажарил до состояния шкварок, залил яйцами. Завтрак нехитрый, простой и сытный. Мы не привередливые.
Так что, когда Сонька соизволила выплыть из ванной, её на столе ждала яичница с салом, ржаной хлеб, горки конфет и печенье. Это те продукты, что мы вчера по дороге купили.
— Володенька, какой ты заботливый, — обняла меня Сонька и сладко потянулась в моих руках, — Я бы сама всё приготовила.
— Да мне не трудно, — пожал я плечами, — Специально тебя не будил, а то ты вчера умоталась, пока я тебя по улицам таскал.
— А сегодня пойдём гулять? — сразу подпрыгнула Сонька, восторженно глядя на меня.
— Конечно, пойдём, — усмехнулся я, — Чем ещё нам заниматься? Походим, посмотрим, на Красную площадь сходим. Вчера просто недошли, поздно уже было. Она тут недалеко, кстати.
— Ура!!! — восторженно закричала Сонька, захлопала в ладоши и запрыгнула на меня, обхватив руками и ногами. А потом крепко и сладко поцеловала.
— Да, я тебя чего разбудил-то. Сегодня с утра, должна подойти Янина Александровна, домработницу приведёт.
— А зачем? — удивилась Сонька.
— Ну, как зачем? Или ты сама хочешь в доме прибираться, бельё стирать, печь топить, кушать готовить, за продуктами ходить… Да мало ли чего? Вот это всё и будет делать женщина, которую приведёт Янина.
— Ну… — неопределённо протянулся Сонька, — Раньше же сами всё делали? Это же не трудно.
— Это было раньше, — щёлкнул я её по носу, — А это сейчас. Денег хватает, возможностей тоже. Так что, получай удовольствие.
— Ладно, Володенька, всё будет, как ты скажешь, — Сонька доверчиво прижалась ко мне, положив голову на грудь, — Ты умный и заботливый.
— Вот и не забывай об этом, — нравоучительно сказал я, — А то вчера, перед рестораном, заладила — "Давай не пойдём, а может не надо…".
— Ну, Володенька, я так напугалась, — смутилась Сонька, — Там такой огромный и сердитый дяденька стоял. У него такая большая борода…
— Ага, а знаешь, что должен делать этот сердитый дяденька со страшной бородой? — насмешливо спросил я.
— Что?
— Двери прохожим открывать! — расхохотался я.
— Врёшь?
— Не вру, — посмеиваясь, ответил я, — Тебе нечего бояться, когда я рядом. И вообще, давай есть, а то всё остынет.
— Ой, давай. Я такая голодная! — и Сонька наконец-таки отлепившись от меня, уселась за стол.
* * *
Домработница мне понравилась. Женщина внешне лет на сорок пять, выглядит опрятно и миловидно. Янина Александровна, на ухо мне её отрекомендовала как потомственную прислугу. Что уже хрен знает, в каком поколении, занимается именно этой деятельностью. Задав несколько уточняющих вопросов я, наконец, принял решение и определил круг её обязанностей:
— Нина Васильевна, вы нас устраиваете. На вас дом и всё, что с этим связано. Уборка, стирка, печь, готовка, прислуживание за столом. Всё что вы узнаете о нашей семье, о наших привычках и интересах все, что услышите от нас — не должно покинуть стен нашего дома. Последствия… Лучше этого вам не знать. К нам обращаться по именам, я — Владимир, моя невеста — Софья, или можно по-простому — Соня. Затраты на хозяйство определите сами, но сразу говорю — нас не должно волновать, где и как вы что-то приобретаете. Это просто должно быть. Вот что меня в первую очередь интересует, это уют и отсутствие любых хлопот по дому. Не передумали?
— Нет, Владимир, не передумала, — спокойно ответила она.
— Хорошо, — кивнул я, — Теперь о зарплате. Ваши условия?
-***, - озвучила она сумму. А я подумал — я, швыряюсь деньгами, не особо задумываясь об их стоимости. А люди тут за такие крохи работают. Хотя, если вспомнить, сколько получает мой отец и тем более мать… Копейки. Я вчера в ресторане оставил больше, чем запросила эта женщина.
— Нина Васильевна, меня это не устраивает, — категорически заявил я.
— Но, может…, - начала она растерянно, но я её перебил.
— Не может! — обрезал я её речь, — Вы абсолютно не цените свою работу. Поэтому, озвученную вами сумму, я удваиваю. От вас всего лишь требуется неукоснительно соблюдать то, что я уже говорил. Приступить к своим обязанностям можете прямо сейчас. Но если вы заняты, то с завтрашнего утра. Вторые ключи, возьмёте у Янины Александровны. Вопросы?
— Спасибо, Владимир, — обрадованно произнесла Нина Васильевна, — Если вы не против я-бы приступила к работе с завтрашнего дня. И у меня вопрос, вы не будете возражать, если мне в моей работе будет помогать моя дочь? Хотя бы иногда, уверяю, она вас не побеспокоит.
— Сколько лет дочери?
— Десять. Поздний ребёнок, — слегка печально ответила она. Видимо, не радовала жизнь её. Ну, в душу лезть не буду.
— Меня устраивает, — кивнул я, — Привлекайте к работе как вам угодно. И вы правы, нас она не побеспокоит. У меня сестрёнке одиннадцать лет, так что, я привычный.
— Благодарю, — присела она в реверансе.
— Английская школа? — удивился я. Я не дока во всех этих традициях, но хотя бы поверхностное понятие у меня имеется.
— Yes of course. Would you mind? — отозвалась она.
— No I do not mind. On the contrary, i" m pleasantly surprised, — абсолютно не задумываясь, ответил я. И тут же немерено удивился. Я никогда не был знатоком английского. Вершками нахватался, то в школе, то в институте, то ещё где. А тут, смотрите-ка что выдал! Вот что, прочищенная память вытворяет.
— Thank you, — снова присела она в реверансе.
— Давненько я такого не видела, — удивлённо произнесла присутствующая при разговоре Янина Александровна, — Даже за душу тронуло. Вы не устаёте меня удивлять, Владимир. Впрочем, как и наших общих знакомых. Такое поведение и знание определённых традиций… Из какой, вы говорите деревни приехали?
— Да ладно вам, Янина Александровна, — усмехнулся я, — Успеете мне ещё косточки помыть. Такая вот у нас деревня. Продвинутая. Давайте отпустим Нину Васильевну, а потом попьём чаю со сладостями, если вы не торопитесь. Разумеется, если их Соня не успела слопать. Она ещё та сластёна.
Сонька побагровела от возмущения и от души стукнула меня по спине ладонью. Раздался громкий хлопок и дружный смех Янины и нашей домработницы. Сонька фыркнула и гордо удалилась в сторону кухни, покачивая бёдрами, и всем своим видом демонстрируя степень своего презрения и неодобрения. Но перед тем, как завернуть за угол, обернулась — смотрю я или нет?
— Эх, дружно живёте, — одобрительно заметила Янина, вытирая выступившие от смеха слёзы, а потом легонько ткнула Нину Васильевну локтем в бок, — Вот, цени Нинка, каких людей для тебя нашла. Молодые, образованные и без лишних тараканов в голове. Это тебе, не за прошлым твоим хозяином — "анжинером", блевотину подтирать.
— Уже оценила, — улыбнулась Нина Васильевна, — Кстати, если позволите, Владимир. Можно осмотрю помещения, пока не ушла. Хотя бы прикину, что потребуется и что нужно будет приобрести. Немного времени у меня есть.
— Да, Бога ради, — сделал я приглашающий жест, — И вообще, чего мы тут стоим, пойдёмте в гостиную. Простите, сразу не сообразил, держу вас у порога. Там-то всяко удобнее было бы разговаривать.
— Да ничего, всё в порядке, — усмехнулась Янина Александровна, проходя в комнату, — Владимир, скажите, вы не состоите в комсомоле? Бога поминаете, уже не в первый раз от вас слышу.
— Да, я член ВЛКСМ, даже более того, мой отец секретарь райкома партии, — хмыкнул я.
— И? — вопросительно протянула Янина, а ушки Нины Васильевны увеличились вдвое, когда она лазила по шкафам, заглядывая внутрь, но даже движения рук не замедлила — вот что значит, воспитание.
— Мне это не мешает, — пожал я плечами, — Я без предубеждений. На Востоке говорят — "Сколько не кричи — халва, халва! Во рту слаще не станет". В моём случае всё наоборот. Сколько бы, не говорили, что Бога нет — он не исчезнет.
— Значит, вы уверены, что Бог есть? — хитрым голосом спросила Янина Александровна.
— Я есть, вы есть, небо и земля есть, солнце и звёзды есть, а Бога нет? Не логично. Пусть тот, кто говорит, что Бога нет — докажет мне это. И тогда я с ним соглашусь. А просто отрицать, глупо.
— А не боитесь, что кому-то не понравятся ваши речи и на вас, как это сейчас принято говорить — настучат?
— Так я при этих "кому-то" и разговариваю по-другому, — ответил я, — Это только при хороших людях я веду себя нормально.
— Значит, мы хорошие люди? — усмехнувшись, спросила Янина.
— Конечно, — кивнул я и с усмешкой подмигнул, — И вы хорошая и друзья у вас хорошие. И мы ещё неоднократно сможем друг другу сделать много хорошего.
— Ах, вы хитрец! — рассмеялась Янина, — Как вы всё повернули ловко. Но вы правы, хорошие люди должны иметь и определённую степень доверия. Но всё-таки, будьте осторожны, Володенька. Речи у вас опасные, а время сейчас очень смутное.
— Разумеется, Янина Александровна, — кивнул я и повернулся к Нине Васильевне, которая закончила осмотр своего хозяйства, — Ну, что скажете?
— Всё более чем хорошо, Владимир. Нужно закупить продуктов, так же потребуются деньги на покупку скоропортящихся продуктов — на каждый день. Заказать дрова для печи, ну и так по мелочи…
— Понял вас, одну минуту, — кивнул я, соглашаясь, и вышел в другую комнату, к своему заветному чемоданчику — за деньгами. Надо его перепрятать понадёжнее, домработнице его видеть не нужно, — Вот возьмите. Тут немного больше чем вы насчитали. По себе знаю, что когда начинаешь тратить, денег обычно не хватает. И вот ваш аванс, тут половина обещанной мной зарплаты.
— Ой, спасибо! — рассыпалась в благодарностях Нина Васильевна, — Это так вовремя.
— Не стоит благодарить, — отмахнулся я, — Любое доверие строится на неукоснительном выполнении взятых на себя обязательств. Вот я и следую им.
После чего, я всё-таки усадил Нину Васильевну попить чаю. Посидев с нами полчаса, она ушла, вскоре ушла и Янина Александровна, а мы с Сонькой отправились на прогулку.