Над землёю стаи туч Разрывает молний луч, Ветер воет, лес шумит, Ведьма на метле летит, А рогатый бес хохочет, Он догнать ту ведьму хочет. Злым в такую ночь веселье, Кровь бодрит хмельное зелье. Из укромных уголков, Из-за гор и из-под дров Нечисть всякая выходит: По земле унылой бродят, Сам сердитый дровяной, Чёрт мохнатый злой-презлой, Змей-злодей, змея-злодейка И их дочка злая змейка.

Не скрывая даже зла, Злая змейка заползла На подоконник в частный дом И увидела там в нём Красавца парня молодого И влюблённого такого. Он с невестой наслаждался, Веселился и смеялся, Её ласкал и с ней шутил, Глаз с любимой не сводил. Злющей змейке всё завидно: И что слышно и что видно. Меж тем красавец говорит: «Пока, конечно, это не горит, Но давай помолвку мы объявим А к осени и свадьбу справим». Она ему: – О, Стёпа дорогой, Я быть хочу твоей женой, Мне так с тобою хорошо! О свадьбе уж вопрос решен. А вот где медовый месяц проведём Счастливо и весело вдвоём?.. Может, не к добру я размечталась? Смотри, природа как разбушевалась! – Да что ты, милая Надежда, Люблю тебя я пламенно и нежно, От взгляда твоего я млею, Сил никаких не пожалею, Чтоб уберечь и защитить, Чтоб на руках тебя носить. Погода за окном бушует – пусть, Но не ворвутся в дом ни зло, ни грусть. Вместе сбережем мы счастье наше. Нет тебя лучше и нет краше! А за окошком змейка злится. Чтобы ей ядом подавиться!

К утру стихла непогода, Ожила побитая природа, Нечисть вся угомонилась, Только змейка затаилась. Думу думает она, Как погубит их сама. «Чтобы счастье их разбить, Нужно прежде разлучить. Я повьюсь и поплюю И его в себя влюблю. А когда меня полюбит, Про Надежду позабудет. По нему она пусть сохнет, Пока от горюшка не сдохнет. С ним расправлюсь я тогда, Ужалив в жаркие уста». Змейка кольцами свернулась, Сквозь них на четверть протянулась, Будто сама себя связала, Затряслась и девой стала, Да такой красивой, гибкой, С обворожительной улыбкой, Никто с нею не сравнится, Даже Надя яснолица. Вот змея стала какая, Красотка просто неземная. То там, то сям Степана поджидает, А он её в упор не замечает. Для него лишь Надя «свет в окошке» И «сладка ягодка в лукошке». Сколько змейка та ни злилась, Вокруг Степана ни крутилась, Ничего не вышло тут, Был напрасен её труд. И подумала змея: «Приворожу-ка его я».

Как-то был Степан в лесу, Притомился и вздремнул, А когда открыл глаза, Видит: перед ним краса, Несказанная девица. «Неужели сон мне снится?» А она ему в ответ: – Да, не снюсь тебе я, нет. Я гуляю здесь в лесу, Вот сок берёзовый несу. Ты меня не сторонись. Хочешь – выпей, освежись. Даст берёзка тебе силы. Пригуби немного, милый… Отказаться он не смог, Выпил (только этот сок Был ядом змейки напоён), Разом забыл про Надю он, Стал со змейкою встречаться, Вести речи и общаться. К нему Надя так и сяк: «Почему со мной ты так? Неужель не понимаешь, Что на змею меня меняешь? В змее лишь злоба и обман». Но не внемлет ей Степан. Плачет Надя день и ночь: «Как Степанушке помочь? Ведь она его обманет, А потом насмерть ужалит. Как глаза ему открыть, Может, ведьму расспросить? Она всё ведает и знает, И колдует, и гадает. Но поможет ли она? Ведьма умная, но зла. Только нужно торопиться, А что случится, то случится». Достала Надя новую корзинку, Поставила туда большую крынку С жирным козьим молоком, Куль с печеньем, кренделём, Котелок картошки с мясом, Рыбу жареную в масле, Кастрюлю с пирожками, Что в рот просились сами, Сметану, яйца, сливки И бутыль наливки. Аккуратно всё сложила, Нарядной скатертью прикрыла, С трудом корзину подняла И к ведьме в лес она пошла.

Вот мхом покрытая избушка, Изогнувшись, как старушка, На неё окошком зрит, Вход однако же закрыт. В дверь Надежда постучала И немного подождала. Из-за двери: – Фу, фу, фу, Вкусно пахнет за версту. Сама пища в дом явилась. Дверь со скрипом растворилась, А там, во всей красе своей, Стоит ведьма перед ней. Такая неопрятная, Одежда на ней рваная, Дыбом волосы стоят, Изо рта клыки торчат. – Кто такая? Здесь зачем? Я ж тебя, девица, съем! – Здравствуй, мудрая мадам, На все вопросы ответ дам, Но сначала в дом впусти, Баньку жарко протопи. Вместе попаримся с тобою. Я и тебя, душа, отмою, Гребнем чистым причешу, По новой моде наряжу. У меня с собою угощенье: И варенья и печенья. Сядем рядом, поедим, О том о сём поговорим. Коль не пропадёт желанье есть, Тогда сможешь меня съесть.

Ведьма баню затопила. Надя достала кусок мыла, В доме ведьмином прибрала, Чисто и светло там стало, Молочные продукты положила на окошко, В печь поставила мясо и картошку, На стол скатерть постелила, Столовые приборы разложила… Тем временем парная банька подоспела. Раздевшись, ведьма на скамью присела. Пот течёт по ней уж градом, Села Надя с ведьмой рядом, Ей приветливо кивнула, В ответ ведьма подмигнула И тихонько толк плечем: – Может, с веничка начнём? Они попарились, помылись, Водой холодной окатились, Посмеялись, повизжали Да и прихорашиваться стали. Ведьма очень чистой стала. Её Надежда причесала, Пучком ладным волосы сложила, В одежды новые принарядила. К зеркалу большому подвела, На себя взглянуть дала. Ведьма даже рот раскрыла: – Ай да ну! Как это мило! Мне хоть завтра под венец! Ай да дева, молодец! Как я рада, как я рада! – Ты и впрямь дама, что надо. Космы больше не торчат, А как идёт новый наряд! За тебя я рада тоже. Теперь пора за стол, похоже. Сели дамочки за стол, Тут уж пир пошёл горой. Как две закадычные подружки Наливки выпили по кружке, Поели мясо и картошку, Ещё глотнули понемножку, Пирожками закусили, Ещё раз горло промочили. Всё новые закуски Надя доставала, Ведьма с удовольствием их поглощала. Вот дева сладкое поставила на стол, И как по маслу разговор пошёл.

Сначала ведьма Наде рассказала: О том, какой давным-давно бывала, Как в девичестве резвилась, Беззаботно веселилась, Но стороной любовь прошла, В знахарстве счастья не нашла. Вот как в жизни ей не повезло, После чего творила козни, зло, Кого-то обижала, вредничала, злилась И постепенно в ведьму превратилась. Как единым взглядом поражала… Да и Надя ничего скрывать не стала. Без утайки рассказала о судьбе своей, Как обидно и как горько ей: – Вот случилось что со мной, Так разлюбил меня любимый мой. Тебе признаюсь без обмана, Нет мне жизни без Степана. Если ты меня, подруга, уважаешь И мою кручину понимаешь, Подскажи мне, как Степана отрезвить, Как глаза его прекрасные открыть? – Отчего не подсказать, Ему нужно правду показать. – Но как? Если он меня не слышит, Если змеиным ядом дышит? – Эх, сестра, ведь он мужик, Трезво мыслить не привык. Я б его просто прибила… Надя ведьму перебила: – Разговор наш о другом, Ты хотела рассказать о том, Как можно правду показать, Коль он не хочет её знать? – Меня с мысли не сбивай, Слушай молча и смекай. У кого-то, где-то далеко Имеется правдивое стекло, Через него воистину видна Только правда чистая одна. За ним не спрячешь никакую ложь. Если ты стекло это найдёшь, Дашь посмотреть через него Степану, Тут придёт конец обману. Он злодейку сам погубит, А тебя опять полюбит. Мой наказ тебе таков… – Как просто всё у колдунов! – Брось, подруга, у злодеев Так же всё, как у людей. – А как стекло это найти И куда за ним идти? – Могу и в этом я помочь, Ведь ты мне стала словно дочь. Я привязалась к тебе что-то, С тобою расставаться неохота, Но, коль свидеться со мной пообещаешь, Завтра утром всё доподлинно узнаешь. – Почему бы не пообещать? Ты ведь мне почти что мать. Я свидеться с тобою обещаю И к себе в гости приглашаю. Только помоги вернуть Степана. Встали они утром рано. Ведьма говорит Надежде: – Расскажу тебе я прежде, Чем покинешь ты мой дом, Что пойдёшь за правильным стеклом К моей тётке, ведьме злой, Но, чтоб не расправилась с тобой, Дам тебе я чётки костяные, А то манеры у неё дурные, Что к чему не разберёт, Сразу сварит и сожрёт. Ты пред нею не робей, Действуй быстро, посмелей. Молча ей покажешь чётки, А потом расскажешь тётке, Что дала их я тебе, Что приходишься ты мне Почти дочкой и подругой, Обойдёшь родную кругом, Ей поклонишься, как мне, Вот тогда она тебе, Без сомнения, поможет. У неё стекло быть может. Ну, а коль у неё нет, На вопрос «где» даст ответ. Вот тебе сучок сухой, Его бросишь пред собой И он гоголем пойдёт, Куда нужно приведёт. А теперь за ним ступай, Привет тётке передай! Надя вышла за порог, Поскакал пред ней сучок.

Надя день идёт и ночь, Гонит страхи свои прочь, Может всякое случиться, А она за милого боится: «Только б змея его не отравила, Только б мне хватило силы Стекло правдивое найти, Степана от беды спасти». Ночь настала, страшно и темно, Отдохнуть пора давно, Только шустренький сучок Светит, словно светлячок. Похоже он не устаёт, Перед нею скок да скок. Надя еле поспевает, Страх её одолевает, Слышит вздохи, стоны, вой, Хрустит что-то под ногой, Кто-то за косу хватает, Даже ленту вырывает. Сердце девушки стучит, А сучок вперёд бежит, Надя от него не отстаёт, Всё скорей, скорей вперёд. Вьются над ней летающие мыши, Что во тьме видят и слышат. Они Надежду углядели И к старой ведьме полетели, Чтоб о том ей доложить, Узнать, как с девой поступить. С шумом в дом они влетели, И ей в уши загалдели: – Там ходит по лесу девица, Будто страха не боится, Она очень молодая, Да аппетитная какая! Ведьма тут же всполошилась И на мышек напустилась: – Что ж вы медлите! Летите, Крепко-накрепко вяжите И доставьте её так Поскорей мне на чердак, Проявите свою прыть, Я же стану печь топить. Мыши так и поступили. Они девушку схватили, По рукам, ногам связали, Даже пикнуть ей не дали, Закрепили жгут узлом И притащили к ведьме в дом. У ведьмы знатный аппетит. В котле вода уже кипит.

Лезет ведьма на чердак, Она знает, что да как. Прежде надобно помыть, В котле уж чистую варить. Ведьма Надю развязала, Рвать одежду на ней стала, Её за косу схватила, Но только руки ей освободила, Надя чётки тут достала, Ведьме молча показала, Молвила: – Ну, здрасте, тётя, Эти чётки признаёте? Их ваша племянница прислала, Меня же она дочкой называла. Значит вам внучкой прихожусь, Чем, признаюсь, я горжусь. Обошла ведьму кругом И поклонилась ей потом. Ведьма весточку признала Извиняться тут же стала: – Я манерам не училась, Ну, слегка погорячилась. Ты меня, дитя, прости, Всё что хочешь попроси, Я в лепёшку расшибусь, Для тебя всего добьюсь. – Тогда, сударыня хозяйка, Познакомимся, давай-ка. Прощенья не за что просить, Да и не мне тебя судить. – Спасибо, милая, на том. Много видела я на веку своём. Злой и старой я не сразу стала, Молодой и доброй побывала, Веселилась и влюблялась, Но со злодеем вдруг связалась. Для него была на всё готова, Верила любому его слову, Вершила злые для него дела, Так злодейкой стала и сама. Он же бросил меня. Гад! Ненавижу всех подряд, Зла желаю людям всем, Их потому варю и ем. Но тебя я не сварю, А как родную полюблю, Предложу хлеб, соль и ласки, В баньке выпарю, как в сказке, Накормлю и напою, А потом и расспрошу, Что на свете, как и где, Какая надобность во мне? Всё так и сделала старуха И стала слушать в оба уха. Тогда ей Надя рассказала, Любила как и как страдала, Как змея злодейка прицепилась, В несравненную красотку обратилась Да любимого её приворожила… – На свете существует сила, Степану очи приоткрыть, Его чувства отрезвить — Это правдивое стекло. Может, у тебя оно? – У меня такого нет, Но я дать могу совет, Как и где его найти, Не погибнув по пути. Слушай и запоминай, Ничего не упускай. Уже сотни лет подряд Стекло хранит злодей, тот гад, Которого когда-то я любила И до сих пор не позабыла. Готова разорвать, хочу убить, Но его может погубить Лишь непорочная девица, Если ничего не убоится, Сквозь воду и огонь пройдёт И смерть злодееву найдёт. Знай же, милая девица, Что злодея смерть хранится За водопадом, под скалой, В шкатулке медной небольшой. Бережёт шкатулку змей, Что не жалует людей. Он огромнейшего роста, И с ним справиться не просто. Но я дам волшебный мёд, Его съест змей и уснёт. Тут уж, детка, не зевай, Бери шкатулку и ступай За сучком-путивичком К тому злодею прямо в дом. Его немедля убивай, Себе стекло то забирай. Сейчас поздняя пора, В путь отправишься с утра. За порогом ждёт путивичок, Давно знакомый уж сучок.

Надежда вдаль опять идёт, Туда, куда сучок ведёт. Ей днём не страшно ничего, Но становится темно, Тучи небо закрывают, Ветер злобно завывает, Страшно ей и даже очень, Под ногами пни и кочки, Впереди, как светлячок, Скачет светящийся сучок. Тут вдруг молния сверкнула, Огонь яркий всполохнул. Впереди, как будто знамя, Заплясало огненное пламя, Ввысь до неба долетает, Справа, слева полыхает. Так куда теперь идти, Как огонь тот обойти? В голове ж её звучит, Будто ведьма говорит: «Чтоб смерть злодееву найти, Ты сквозь огонь должна пройти». Впереди шустрый сучок К огню прыг да ещё скок. Кричит Надя: – Стой, малыш, Ты ж в огне дотла сгоришь! В руки тот сучок берёт, С ним к огню сама идёт. «Чему быть, того не миновать, От Судьбы не убежать!» В огонь с ужасом шагает, Её пламя обжигает, Невозможно боль терпеть: «Неужто суждено сгореть? Но этого не может быть!». Бежит Надя во всю прыть. И вот огонь уж позади, Тело больше не горит, Целы руки, ноги, кожа И одежда её тоже. Удивляется Надежда: «Надо же, цела одежда! Смерть стороною обошла. Я через огонь прошла!»

За сучком Надежда еле поспевает. А впереди река сверкает. Тут из рук её сучок Наземь прыг, к речке скок. Вот он к воде уж подлетает, Его Надя налету хватает: – Эй, малыш, а ты куда? Унесёт тебя вода. Не скачи ты, ну, постой, Залезай в кармашек мой, Вода в реке бурлит и стонет: «Кому быть повешенным, тот не утонет». У реки остановилась, Поклонясь, перекрестилась И вошла, не зная броду, В ледяную просто воду, Не раздевшись, в чём была, Через реку поплыла. Холод, страх её изводит, Судорога ноги сводит. Вода плещет в нос и рот, А тут ещё водоворот, Словно щепку, подхватил, Закружил и потащил, Вниз по речке к водопаду. Нет с потоком этим сладу! Вместе с Надей в пропасть ух, Захватило даже дух. Так и умереть ведь можно! Но поток довольно осторожно На камень Надю посадил, А сам дальше покатил.

Цела Надя, счастлива и рада. Она внизу, у водопада, На травке, у ручья сидит, Снизу на поток глядит. Вот уж пройдена вода, А дальше путь лежит куда? Со скалы вода течёт, Меж ними и ведёт сучок. Справа гладкая скала, Слева водная стена, Впереди огромный змей На неё глядит, злодей. Вынимает Надя мёд И бросает ему в рот. Целиком змей мёд глотает И спокойно засыпает. Надя рядом с ним прошла, Шкатулку медную нашла, Ту, в которой, по идее, И хранилась смерть злодея. В складках одежды примостила, Накрепко булавкой прикрепила, Да и отправилась потом В путь дальнейший за сучком.

Опять идёт, идёт одна, Видит дом вдали она, Обветшалый весь стоит, За сучком туда спешит. «Похоже, это дом злодея. Как же злодея одолею!? Наверно, страшен и силён, Кровожаден и умён». В дверь осторожно постучала, Мужской голос услыхала: – Что за дверью-то стоите, Не закрыто, проходите! Надежда в горницу вошла, На пороге замерла. Мужчина перед ней стоит, Не мал ростом и не брит, Не слишком стар, немного важен, Очень учтив, ничуть не страшен. Рядом серый волк сидит, Из-под густых бровей глядит. Им Надежда поклонилась, За вторженье извинилась, А в ответ мужчина ей: – Проходи же, не робей. Здесь тебе нечего бояться, Попрошу располагаться. Это волк, слуга и друг, С ним делим будни и досуг. Надя думает: «Как быть? Должна злодея я убить. Но какой же он злодей, Коль встречает так людей? К тому ж я ничего не обещала, Лишь речи ведьминой внимала. Не мною жизнь дана ему, Не я её и отниму. Он меня радушно привечает…» Ему с улыбкой Надя отвечает: – Здравствуй, сударь, и ты, волк, Не возьму я что-то в толк И уж вовсе не пойму, Приветлива так встреча почему? Ведь меня не приглашали И, конечно же, не ждали. – Здесь очень одиноко нам, Всегда рады мы гостям. Только к нам никто не ходит И беседы не заводит, Так что гость для нас – святыня, Под защитой нашей ты отныне. Погрейся, дорогая, у огня, Пока справим баньку для тебя. Банька вмиг была готова. Стала Надя мыться. Что такого! Ведь не малый пройден путь, Не грех помыться, отдохнуть. Пока же в бане она мылась, Хозяева всё приготовить торопились: Зажгли свечи, стол накрыли На перину простынь постелили, Белую и гладкую, Чтоб спалось ей сладко, Чтоб всё душевно было и опрятно, Чтоб уютно было гостье и приятно.

Вошла в горницу Надежда, На ней свежая одежда, Глазки синие блестят, Щёчки розою горят. Знать затевали жар недаром. – Дорогая, с лёгким паром! За стол гостью приглашают, Самым лучшим угощают. Сидят вместе за столом, Едят яства все втроём. А когда уж есть невмочь, Говорит хозяин: – Дочь, Ты так красива, молода, Куда идёшь совсем одна? Может, что-то потеряла Иль откуда убежала? Случилась, может быть, беда, Или в чём-то есть нужда? Расскажи мне всё точь-в-точь, Глядишь, я смогу помочь. – Благодарствую, хозяин, Только начать с чего, не знаю. – Начни с самого начала, Времени у нас немало. Рассказ свой Надя начала С того, как счастлива была, Про девичью любовь свою, Про Степана и змею, О том, чтобы любимого спасти, Стекло правды нужно ей найти. Что в путь за ним она пустилась, Вот почему здесь очутилась. – Это горе небольшое, Есть у меня стекло такое. С радостью я подарю его тебе, Очень нравишься ты мне. «Он сам стекло мне предлагает подарить. Я смерть его должна на место положить, Пока сама злодейкою не стала». А вслух ему вот так сказала: – О счастье! Да за что, за что же? – В моей жизни было почти то же. Вздохнул хозяин, помолчал И так рассказ свой продолжал.

– Когда-то я любил девицу. С ней никто не мог сравниться, Изобретательна, умна, А до чего же озорна! Чего мы с нею не творили И кого не проводили! Но появилась тут другая, Даже как, и сам не знаю К ней на удочку попался, А с любимою расстался. Мне б её через стекло кто показал, Беды б большой я избежал. Но бороться за меня любимая не стала, На меня голубушка сильно осерчала. За то, что тогда другая совратила, До сих пор любимая мне не простила. А я по ней всё сохну и страдаю, Ежедневно дорогую вспоминаю. – Теперь, сударь, мне открой, Что случилось с той, другой? – Хочешь знать, что с нею стало? Да, она меня до нитки обобрала, Была готова даже жизнь отнять, Но смерть свою надёжно я успел убрать… (Где смерть его, Надежда знала, В своей одежде даже ощущала, Но не сказала ничего, Слушала внимательно его.) – К ней не смогла злодейка подобраться, И ей пришлось подальше убираться. С моим добром за море укатила И злодеянья там свои творила. Может, до сих пор творит, Но здесь о том никто не говорит, Даже слух и тот о ней пропал, А я отшельником жить стал. Сама видишь, как я здесь живу. Тебе с радостью, девица, помогу. – Спасибо, сударь дорогой, Ты поступаешь, как отец родной. Век твоей должницей буду, Ни за что добра не позабуду. Вскоре тебе за это заплачу. – А вот этого не надо, не хочу. Ведь добро, только тогда добро, Бескорыстное когда оно. Теперь пора на час-другой заснуть, Ведь завтра снова тебе в путь. —

Рано утром Надя встала, По холке волка потрепала, Хозяину в пояс поклонилась, Сердечно с ними распростилась И скорей в обратный путь. Теперь ей нужно заглянуть Под скалу, за водопад, Чтоб шкатулку положить назад. Пусть и дальше там хранится, Жизнь ведь каждому годится. И навсегда забыть туда дорогу, Пусть хозяин живёт много. Долго, коротко ли шла, В место заветное пришла. Змей-змеище ещё спал, Что нет шкатулки и не знал. Надя её на место положила, Как до этого там было, И заспешила прямиком За своим дружком-сучком. А змей сладко потянулся, От сна долгого проснулся, Как и должно было быть, Продолжал шкатулку сторожить, Где смерть хранилась не обычного злодея, А добрейшего на свете чародея. Она там и до сих пор хранится. Только Наде домой нужно торопиться.

Спешит Наденька в своё село. «Только б Стёпе повезло. Только был бы жив Степан, Было бы кому открыть обман». Давно Надежда из села пропала, Время змеиное настало. Одного змея ждала, Поцелуя в жаркие уста. А Степан, в змею влюблённый, Змеиным зельем опоённый, Со змейкой-девой оставался, Красою ядовитой любовался. Её ручку в руки брал, Но в уста не целовал, Словно что его держало. Как она ни привлекала, Да на ласки не скупилась. И вот наконец случилось: Обнял чудный её стан, Губами потянулся к ней Степан, Не ведая судьбы своей. И в этот миг меж ним и ей Надя просунула правдивое стекло. Будто током передёрнуло его. Тотчас же Степан очнулся И, увидев, ужаснулся: В его объятиях дрожала И уж выпустила жало Настоящая холодная змея. «Почему с ней рядом я?» Он схватил ивовый прут И прибил гадюку тут. Потом бросился к Надежде: – Скажи, родная, мне, невежде, Почему не ты со мной, Отчего я обнимался со змеёй? Может, это дурной сон? Говорит Надюше он. – Нет не сон, могу сказать. Я успела тебе правду показать. Теперь сам увидел и узнал, Кто тебя околдовал, Только лишь её ты видел. O, как ты меня обидел! – Теперь понял, как я оплошал, А ты спасла меня от жутких чар. Прости, милая Надежда. Я люблю тебя, как прежде, Или крат во сто сильней. Дай обнять тебя скорей. Они тут крепко обнялись, В любви вечной поклялись. Ни в селе, ни на лесной аллейке Больше не было злодейки-змейки. Зато было волшебное стекло Правду показать которое могло.

Дни теперь счастливые настали. Вскоре свадебку сыграли На поляне всем селом За длинным праздничным столом. Всем всего хватало там, Конца не было тостам. Многовато пили только, И кричали «горько, горько». Как и было быть должно, Играло свадьбу русское село. Желали счастья жениху, невесте. Среди гостей на лучшем месте Сидели дамы две, не слишком молодые, На них одежды старомодные, но дорогие, И мужчина средних лет, Весь с иголочки одет, Видно, знали в этом толк, С ними рядом серый волк. Вы господ этих узнали? А в селенье их доселе не видали. Надя представила: – Мои друзья, Счастьем своим обязана им я. Знакомьтесь, это моя подруга, Её тётя и два надёжных друга: Чародей и верный волк С серой шерстью, словно шёлк. Их, как родных, я почитаю, Хоть не так уж долго знаю. Но за недолгий этот срок Получила помощь и урок. Как добры они, одна я знаю. У них самих жизнь непростая, Видно, потому смогли меня понять. Может, пригожусь когда и я, как знать. К вам четверым я обращаюсь, дорогие, Будьте счастливы и вы, родные, Позабудьте распри, обиды, ссоры, Так и у вас наладится всё скоро. Её речь пошла как будто впрок. Лизнул ей ручку серый волк. Гости важные «спасибо» ей сказали, И взгляды их гораздо мягче стали. К даме господин подвинулся поближе, Чтоб могли друг друга лучше слышать. За ними было интересно наблюдать, Как с собой не в силах совладать, Исподтишка бросали взоры То так трепетны, а то суровы. Кто-то, может быть, заметил, Как она сказала что-то, он ответил… Думаю, что вы давно узнали «Злодеев» в господине том и даме, Которые на самом деле Не так уж сильно и злодеи. Помните, про чувства между ними? Что давным-давно они любили, Как разлучница предстала, Их любовь и жизнь переломала. И вот через столько лет Их сблизил свадебный обед. Разгорелось пламя вновь, Ведь не гаснет первая любовь, Не устоит пред нею и злодей, Любовь же делает добрей. А как известно всем давно, Добро сильнее, нежели зло. А дальше… догадайтесь сами? Женился господин на даме, Так как любил её давно и горячо, К тому же они молоды ещё. Им лет не более трёхсот, А могут жить до семисот. За них была племянница так рада, Ей же только этого и надо, Чтоб добро и мир в семью вернулись. А вскоре ей самой счастье улыбнулось. Встретила волшебника себе под стать. Стали вместе жить да поживать. Зла она и прежде не любила, А уж теперь про зло совсем забыла. Так перестали быть злодеями злодеи, Стали добрыми и милыми на самом деле. Были счастливы Надежда и Степан. Стекло правды не пускало в дом обман. Так все жили счастливо в добре. Злодеев бывших приглашали погостить к себе, Возили на природу к ним своих детей… КОНЕЦ на этом сказке сей.

Вы прочли, конечно, между строк И, безусловно, поняли намёк, Что много людей в мире хороших И значительно меньше плохих. Во всех есть низменное и благородное, Словно струны белые и чёрные. У кого-то одних меньше, других больше, У кого-то одни толще, другие тоньше. А чтобы струны зазвучали, Нужно чтоб их задевали. За что заденешь, то и извлечёшь, Что посеешь, то пожнёшь. На своём пути Надежда встретила злодеев, Уж казалось, нет коварнее и злее, Но смогла по-доброму к ним подойти, В них хорошее и сокровенное найти, И злодеи от её тепла преобразились, Лучшей стороной своей открылись, Надежде в горе помогли, Сами стать счастливыми смогли. Что-то хорошее, наверно, было в змейке, Безвременно погибшей злой злодейке, Но никто не смог того увидеть, отыскать, А то, возможно, и она смогла б хорошей стать, Но слишком глубоко в ней то хорошее зарылось, И за это своей жизнью змейка расплатилась. Так что будьте терпеливы и умны, К окружающим внимательны, добры, Хорошее в другом умейте находить, Правильно понять, помочь, простить. И жизнь станет ярче и светлей, Разнообразней, интересней, веселей. Говорят не зря: «Все хорошие Вокруг человека хорошего!»