Оксана Алексеева

Принеси-ка мне удачу

 

Глава 1

— В числах содержится магия! — загробным голосом огласила комнату Иринка и затрясла в кулаке игральные кости.

Спорить бесполезно, поэтому Рита и Димыч только закатили глаза к потолку в ожидании, когда у Иринки пройдет приступ мистицизма, и она вновь обратится в нормального человека. Это у нее давно, а с годами только обостряется: если поначалу Иринка доставала кубики только в том случае, когда решение было на самом деле сложным, то теперь — по любому поводу.

— О-о! — оповестила Иринка о конце ритуала. — Шесть-два!

Рита вздохнула и посмотрела на подругу:

— И что это значит?

Иринка вглядывалась в кости, как в карты Таро, и с уверенностью расшифровывала:

— Что на собеседование идти нужно! Но… как-нибудь в обход.

— Ясно. Одолжишь зеленую блузку?

— Насильно ее на тебя напялю, хоть она и будет велика!

Димыч набрал побольше воздуха или просто выиграл себе необходимую паузу, а затем торжественно выдал:

— Возьми ты блузку у Иринки,

А оптимизма — у меня.

С таким гигантским арсеналом

Уже не полная фигня!

— Иди в рэперы, Димыч. Хоть куда-нибудь иди отсюда.

— Достал со своими стишками, брат, ей-богу.

Троица была очень дружна, еще с первого курса института, хотя все учились на разных специальностях. Рита на поточной лекции познакомилась с Иринкой, а потом Иринка в их тесный кружок намертво вписала и Димыча, своего брата. Они были погодками, но старший, Димыч, по степени инфантилизма иногда даже опережал сестру. Не разошлись друзья в разные стороны и после института, вместе и выяснили, что ни одному работодателю в провинциальном городе они особенно-то не нужны, и цвет дипломов значения не имеет. Сняли одну квартиру на троих, чтобы экономить на аренде, и общими усилиями принялись налаживать общие дела.

Первой на рынке труда пробилась Иринка, но то и неудивительно. Возможно, и не просто так она всегда кричала, что бухгалтер — самая что ни на есть престижнейшая и нужнейшая в мире профессия. Ее приняли сначала в экономический отдел сети гипермаркетов, а потом перевели в бухгалтерию. Едва только закрепившись там на птичьих правах, Иринка при первой же возможности протолкнула на работу брата — его, по специальности программиста, взяли на испытательный срок в маркетинговый отдел. И уже на месте выяснилось, что Димыч до сих пор и не подозревал о своих выдающихся талантах в промоушене: его, как только рассмотрели, пригрели на теплой груди креативщики из рекламного. И так он обрадовался своим открывшимся способностям, что теперь без устали креативил: жуткими стихами по любому поводу. Рита надеялась только на то, что в веб-дизайне он справляется лучше.

Предприятие было крупным для их города, престижнее места сходу и не придумаешь, потому Иринка и Риту обязалась пристроить, как только подвернется вакансия. Вакансии уже подворачивались — то кассиром, то менеджером торгового зала, и Рите до сих пор удавалось от них отвертеться. Но теперь брат и сестра Зорины насели не на шутку.

— Знаете, я не очень-то и хочу на это собеседование, — Рита вернулась к разговору, который и привел к гаданию на игральных костях.

Друзья уставились на нее, в точности так же, как пять минут назад, потом Иринка сквозь зубы прошипела:

— Я еще раз повторяю, потому что со слухом у тебя беда какая-то! Пока еще официально не объявили, лишь слухи среди своих, а как только объявят — считай про себя до пяти, и все, ахтунг, не будет больше вакансии! В приемной начнется кровавое месиво за эту должность!

— Ирин, — Рита уже устала спорить. — Да ведь я и есть секретарь!

— В средней школе! — подруга округлила глаза, словно Рита какую-то неприличность ляпнула. — Помним-помним, любим, скорбим!

Димыч сбоку затянул:

— Родиться каждый может дурой,

Но коль зарплаты нам сравнить…

Рита перебила очередной шедевральный опус:

— Время только потеряю! Кстати, а если уж такая должность хорошая, то почему прошлый секретарь ушел?

Иринка пожала плечами:

— Кто ж знает? Да и не видели мы его с тех пор. Может, убил его Биг Босс в порыве ярости, и труп спрятал. Тогда многое становится понятным…

И Димыч подхватил:

— Конечно! Мало ли что могло случиться? Лови момент!

Такие шансы, Маргарита,

Ведь выпадают только раз!

А ты в разбитое корыто

Вцепилась, несмотря на нас!

— Хватит уже! Насели! Да и не возьмут меня на такую вакансию! Хоть я три зеленых блузки на себя напялю!

На это Иринка задумчиво покачала головой, а ее брат почесал макушку. У неуверенности Риты были серьезные основания: вряд ли Биг Босс, как называла верховного главнокомандующего сети супермаркетов Иринка, вот так запросто возьмет первую попавшуюся. И нельзя было сказать, что Рита для этой должности идеально подходила. Нет, она ответственная и исполнительная, но не сказать, чтобы особенно презентабельная. Бывший секретарь Биг Босса вообще был молодым парнем, но таким лощеным, что даже Димыч о нем за компанию с женским коллективом с придыханием отзывался. К тому же, Рита была не самым удачливым человеком. Точнее не так: она приносила удачу другим, одним своим присутствием, но не самой себе.

Так решила Иринка, когда притащила Риту за компанию на собеседование в эту самую фирму, а потом начала и копаться в биографии «счастливого талисмана» с рвением охотничьей собаки. И выяснила при разговоре с родителями Риты, что, оказывается, таких случаев было много. Например, когда Рита в подростковом возрасте вместе с папой ходила на матчи местной футбольной сборной, а там разыгрывались призы согласно купленным билетам. На первой игре папа выиграл магнитофон с подозрительным названием «Панасканик», на второй — духи. Духами никто не осмелился воспользоваться в присутствии живых людей, но везение-то налицо! Команда в том сезоне пробилась в первую лигу, однако вылетела из нее на следующий год, когда Рите надоело ходить с папой на футбол. Стоит ли говорить, что и Димыч потащил Риту на свое собеседование, а когда и его приняли, то дополнительных доказательств уже не требовалось. Зорины объявили подругу «счастливым талисманом» и без зазрения совести использовали. Иногда доходило до абсурда: как-то Иринка посреди ночи потребовала, чтобы Рита приехала к ней. Она, мол, подозревает, что залетела… после небольшого эксцесса на новогодней вечеринке с симпатичным парнем, имя которого она не запомнила. На предложение сделать тест ответила, что это и намеревается сделать, но только в присутствии Риты. Иринка оказалась не беременной, а Рита получила еще один балл в копилку своих заслуг. В Риту Зорины верили даже побольше, чем в магию цифр, а это что-то да значит.

Но в решении ее собственных проблем это не помогало. И все-таки после долгих споров Рита согласилась явиться в назначенное время в назначенное место и хотя бы попытаться.

* * *

Дмитрий Зорин, хоть и был старшим ребенком в семье, но вырастать не собирался. Вообще никогда. Нет, он прекрасно себе представлял, что мир сложнее, чем кажется на первый взгляд, но еще подростком принял решение: взрослым он становиться не собирается! И тогда мир, за неимением других путей подката, будет подстраиваться к нему.

Возможно, именно поэтому ему все давалось легко. Они с сестрой приехали поступать в институт из маленького поселка, прошли по квоте на бюджетные места, хоть и на разные факультеты. Сама учеба больших сложностей не вызывала, и жизнь в общежитии никого из них не пугала, но были некоторые проблемы. Иринка, в отличие от брата, не отличалась приятной внешностью или отсутствием комплексов. Ему было плевать, как смотрят на них городские, но все более сутулую спину сестры он игнорировать не мог, и не знал, что с этим делать.

Рита и сама не знает, что тогда сделала. Она, невнимательная к мелочам или погруженная в собственные мысли, не заметила растянутый свитер Иринки или поношенные ботинки, над которыми так любили смеяться остальные. Рита увидела лишь то, что лекции у сестры написаны самым красивым почерком из всех, что она видела, и так громко этим восхищалась, что и другие вынуждены были признать. С того самого первого дня, когда Рита села рядом с сестрой и заглянула в ее конспекты, Иринка стала меняться. Она поняла, что растянутый свитер волнует лишь тех, до кого ей самой дела никогда не будет. Ничего удивительного, что сестра по окончании получила красный диплом, удивительным было другое: она, благодаря Рите, научилась справляться с мнением окружающих, играть правильными козырями и стала такой боевой, какой даже в детстве не была.

Рита и сама не знает, что тогда сделала. Она первым же делом потащила новых друзей знакомиться с родителями, и, кто бы удивился, но они тоже оказались точно такими же хорошими людьми. Возможно, мама Риты не зря всегда за ужином настаивала на добавке. Возможно, папа Риты не просто так «случайно» покупал три проездных, а в оплату требовал, чтобы Дима сходил с ним на футбол. Зорины все очень хорошо понимали. Кажется, одна Рита не понимала, что делала она и ее родители для них.

Дмитрий Зорин не собирался взрослеть, но это не помешало ему научиться ценить людей. И если завтра Рита решит прыгнуть с парашютом, то Дима выскочит из самолета вперед нее. И Иринка выскочит, в этом даже не было сомнений. Их дружба давно потеряла связь с первоначальной благодарностью, но она становилась крепче. С первого же заработка они сняли квартиру, и, конечно, в трехкомнатных хоромах сразу отыскали место для подруги. Ее не пришлось долго уговаривать, всем в таком возрасте хочется жить самостоятельно. А троица к тому моменту уже настолько срослась, что их решение даже родителей не удивило. Они только подшучивали, чтобы Дима с Ритой выселяли Иринку и со свадьбой долго не тянули.

Эта была единственная тема, способная испортить настроение Диме. Ему повезло с внешностью настолько, что девочкам было плевать на его застиранную рубашку или постоянное отсутствие денег. Сам он себя считал легкомысленным бабником, но, справедливости ради надо заметить, что мнение это не вполне соответствовало действительности. Своей фирменной улыбкой и худощавым телом он козырял только в самом начале, а потом быстро наелся, потерял интерес. На втором курсе долго встречался с общепризнанной институтской красавицей, но и к той со временем охладел. А затем и вовсе перестал пытаться. Дело было в той же самой Рите. Их дружбе исполнилось уже три года, когда Диму долбануло неожиданным осознанием: лучшей девушки во всем мире нет. Так какой смысл искать?

О чувствах своих он не говорил. И не сказать, что был таким уж скромником, но слишком боялся разрушить прочную связь, которую почитал превыше своей влюбленности. Когда Рита согласилась переехать к ним, он ненадолго размечтался — здесь им попросту некуда друг от друга деться. Но, кажется, до Риты тайный подтекст так и не дошел. Зато дошел до ее родителей, и это иногда очень раздражало.

Она никогда не флиртовала, никогда не понимала его неявных намеков. В содержании Риты было слишком мало процентов от женщины, она мыслила и говорила прямо, и вообще не отходила в сторону от привычного. Утешало только то, что и у Риты серьезных отношений не случалось. Пара свиданий — обычное дело. Только с одним она встречалась целый месяц, а потом тот ее и бросил. Какое же это было наслаждение — утешать ревущую подругу, которая еще целый месяц думала, что ее жизнь разбита в клочья.

Рита была красива, но сама этому не придавала значения. Считала себя обычной, только слишком худой. Ну да, как будто у каждой обычной девушки должны быть именно такие огромные карие глазища, и буквально у каждой — роскошные волосы с пробивающейся на солнце рыжиной. Дима никогда ей об этом не говорил, пусть продолжает заблуждаться. Но говорила Иринка — и Рита почему-то была уверена, что это просто поддержка лучшей подруги.

Сейчас у Димы с сестрой созрел новый план: вытащить Риту из ее школы, где она только документы школьников перебирала и за это получала смешную зарплату, и переманить в фирму, чтобы они вообще постоянно находились рядом. Биг Босс действительно отличный руководитель, а когда уж он узрит ответственность Риты воочию, то будет благодарить их до конца дней за такой подарок.

Дима заглянул к шефу сразу после совещания.

— Извините, не заняты?

Гендиректор отложил бумагу в сторону и посмотрел на него.

— Нет. Что-то важное?

— Да… Вы ведь ищете секретаря?

— Ищу. Но не возьму никого по блату. Я это уже вчера вашей сестре ответил. Потому, Дмитрий, лучше не напрягайтесь и вернитесь к своим обязанностям, — он при этом доброжелательно улыбался.

— Я понял, — Дима вздохнул. — Вы просто посмотрите на нее и ни в коем случае не берите, если она не подходит!

— Спасибо, что разрешили. Она явится сегодня в двенадцать. Но знаете, ваше вмешательство только вредит. Теперь я уверен, что не приму ее на работу. И вас бы не взял, если бы ваша сестра тогда так напирала. Я вас принял, не зная, что вы чей-то родственник, а уж тем более — младшей помощницы бухгалтера, которая сама две недели как в штате числилась. Вы были лучшим на собеседовании, рекламщики в вас влюбились, и за два года я ни разу о своем решении не пожалел. Не заставляйте жалеть сейчас. Надеюсь, вы понимаете.

Дима кивнул. Шеф вызывал в нем бесконечное уважение, в том числе и непробиваемой принципиальностью, и тем, что подробно объясняет свою позицию. Но в данном случае речь шла о Рите, потому он развернулся в дверях и брякнул:

— Она приносит удачу! Я вам точно говорю!

— Что за бред, Дмитрий?

— Приносит. Удачу, — упрямо повторил Дима и только после этого вышел из кабинета.

Уже через минуту, конечно, пожалел о сказанном. С такими аргументами и Риту не возьмут, и к нему с сестрой начнут приглядываться — в поисках других признаков психического расстройства.

* * *

Рита вышла чуть раньше и просто разглядывала здание супермаркета издалека. Эта торговая точка — самая крупная в сети, и там, на седьмом этаже, расположен административный офис. Сентябрьская погода радовала до такой степени, что Рита была готова простоять здесь и до вечера. Но Зорины, конечно, этого допустить не могли — начали названивать, чтобы удостовериться:

— Ритуль, ты точно из дома вышла? — щебетала Иринка.

— Точно, точно. Иду на остановку.

— Не опоздаешь?

— Если автобус не придет вовремя, то будем считать это знаком свыше!

— Обязательно придет, — елейным голосом запела подруга. — Шесть-два же выпало, забыла? Магия чисел!

— Ритуль! — Димыч, видимо, вырвал сотовый из рук сестры. — Ты, главное, ух! Поняла? И сигарет мне по дороге купи, дома забыл!

— Поняла.

— Вот и молоток! И не расстраивайся, если не получится! Я тебе в любом случае ржачное стихотворение посвящу!

— Не сомневаюсь.

Отключив вызов и простояв на месте еще двадцать минут, Рита купила сигареты для Димыча и направилась к зебре. В конце концов, друзья правы: ничего не изменится, если ей откажут. Даже настроению портиться необязательно. Она в магию Иринкиных чисел не верила, но от волнения в голове закрутилось предсказание, что на собеседование надо явиться непременно в обход. Время в запасе еще было, и потому Рита бездумно пошла вдоль огромного здания, чтобы собраться с последними мыслями.

Народ тек волнами — туда и обратно, и в каждом из трех входов наблюдалось столпотворение. Рита прошла еще дальше, завернула за угол, где заканчивался фасад, и вместо ярко-зеленой стены начиналась серая кирпичная кладка. Она остановилась, наслаждаясь тишиной и прекрасным видом на мусорные контейнеры. Волнение ее было пустым, совершенно никчемным, но оно было. Наверное, именно из-за этого волнения нерешительные люди и избегают подобных ситуаций: хоть сколько себя убеждай, что надежды нет и уже завтра она вернется на свою копеечную работу, но что-то в крови начинает волноваться, зреть, подкидывать нереалистичные картинки светлого будущего прямо сегодня. Рита расстегнула плащик и поправила зеленую блузку, намереваясь идти обратно и сделать все возможное, чтобы Зорины вечером не выклевали ей мозги.

Услышав позади скрип, она оглянулась. Из маленькой железной двери, сильно сгибаясь, чтобы не задеть балку головой, буквально вывалился мужчина. Он тяжело дышал и с силой оттягивал галстук. Рита, не задумываясь, подлетела к нему:

— Вам плохо?

Он вдруг выпрямился, уставился на нее и заорал:

— Нет! Мне хорошо! Мне сил нет, как хорошо! Понабрал дебилов, которые с дебиторкой работать не умеют, и вот теперь наслаждаюсь процессом! Как же мне хорошо! Заметно?!

Рита, не ожидавшая такой агрессии, резко отшатнулась. Зацепилась каблуком за что-то и едва не грохнулась, но в последний момент смогла устоять. Однако ее некрасивый полу-кульбит заставил мужчину по инерции протянуть руку. Риту он схватить не успел, но когда она справилась с равновесием, сказал совсем другим тоном:

— Простите. Это на меня не похоже, и я точно не собирался…

Рита выдавила:

— Ничего.

— Кстати, а вы что здесь делаете? Не видели на углу знак про посторонних? Первый вход для посетителей через сто метров! Тут все колючей проволокой оцепить, чтобы до людей дошло?

Он теперь не кричал, но говорил с раздражением. Рита поняла, что просто попала в самый неподходящий момент — разве с любым человеком не может подобного случиться? Она заставила себя улыбнуться и отступила еще на шаг:

— Не видела знак, извините. Тогда пойду я отсюда, чтобы на других скандалистов не нарваться.

— Я не скандалист! — он снова рявкнул, но до того, как Рита успела сбежать, заметил пачку сигарет в ее руках и сказал намного тише: — А, так вы курить сюда пришли? Теперь хотя бы понятна ваша избирательная слепота. Угостите сигаретой?

Рита спонтанно протянула пачку, он выхватил, мгновенно ухватился за кончик блестящей полоски и распечатал. И тут же снова гаркнул:

— А зажигалку?!

— Так я не курю! — опомнилась Рита.

— Я тоже не курю. Дайте, пожалуйста, зажигалку, и вместе не будем курить.

— Нет у меня зажигалки! — Рита начала злиться.

Ей оставалось только отобрать у захватчика пачку Димыча, но в ту же дверь следом вывалился еще один мужчина:

— Матвей Владимирович, там факс от поставщиков… Ого, а вы курите?

Первый мужчина медленно вдохнул, сломал только что вытащенную сигарету, откинул ее в сторону и сказал таким ровным голосом, как будто подменили:

— Нет, конечно. Мы тут просто общаемся о вреде курения. Факс, говоришь?

Отдал Рите пачку, улыбнулся так ласково, что она опешила, и сказал ненормально мягким тоном:

— Спасибо за беседу. Вы в следующий раз повнимательней к знакам, хорошо?

И просто ушел. Рита еще пару минут хлопала глазами. Матвей Владимирович и есть Биг Босс, уж это было известно. Он оказался моложе, чем Рита думала, и, надо признать, очень симпатичным — волосы светлые, нос с горбинкой, глаза какого-то оттенка зеленого, а ростом ниже, чем описывала Иринка. Подруга вообще какого-то гиганта нарисовала, а он, может, лишь на полголовы выше Риты. Но самое главное противоречие было в другом: Зорины в один голос талдычили, что Биг Босс холоден и сдержан, что-то наподобие египетской статуэтки. И именно из этого они сделали вывод, что он по ночам убивает нерадивых сотрудников — очень тихо, потому что ни разу ни на кого не повысил голос.

Рите стало смешно. Нет-нет, теперь она точно пойдет на собеседование. Хотя бы для того, чтобы посмотреть на его лицо.

 

Глава 2

Матвей считал себя хорошим руководителем, а его ожидания всегда соответствовали действительности. И дело не в том, что он в своем нежнейшем детстве не мечтал стать космонавтом. Но с тех пор он научился и правильно мечтать, и адекватно оценивать себя и обстоятельства.

Семья его не всегда была состоятельной, первая торговая точка отца раскрутилась, когда тому было под пятьдесят, а потом уже пошло по нарастающей. Конечно, взрослеющий Матвей хорошо осознавал цену каждого заработанного рубля, и окончательно ее понял, когда отец умер от инфаркта через пару дней после торжественного открытия пятого магазина. Матвею даже не удалось закончить третий курс института, когда он был вынужден вовлечься во взрослые игры.

Маму смерть мужа сломила, но она быстро переключила все свои чаяния на сына — и имела на это право. От бизнеса она была далека и тогда, и сейчас, потому пыталась компенсировать свою безучастность настойчивым вниманием к каждому шагу Матвея. Она, хоть на нынешний день и могла ни в чем себе не отказывать, не находила длительного удовольствия ни в каких иных занятиях, кроме активной, иногда слишком активной, любви к сыну.

Памятуя о том, как родитель и основатель всей торговой сети буквально выгорел на работе, Матвей пытался организовать свою жизнь иначе: брать на себя ровно столько, сколько способен вынести, никогда не нервничать по пустякам и заботиться о здоровье. Согласно последнему пункту, каждое утро он начинал с трехкилометровой пробежки, дважды в неделю посещал тренажерный зал и несколько лет назад бросил курить, освободился от дурной привычки, приобретенной за годы его недолгого студенчества. Здоровье стояло в приоритете, и Матвей считал, что в этой графе смело может ставить: «Сделал все возможное».

С остальными пунктами все складывалось не так гладко. Матвей делегировал подчиненным все, что мог делегировать, но иногда лучше б делал сам. И не нервничать по пустякам не выходило, потому что пустяки скатывались в огромный ком и превращались в серьезные проблемы. Он следил за тоном и никогда не выходил из себя в присутствии сотрудников, однако внутри иногда накипало. Секретарь, пока Матвей был на встрече, передал по телефону поставщикам отказ от имени шефа. И только когда позвонили настоящие поставщики, выяснилось, что отказал он кредитору! В тот день Матвей утащил секретаря в свою машину и, едва сдерживаясь, предложил подвезти до дома, твердо намереваясь заманить его в парк и придушить. Он во всех подробностях продумал это преступление и даже алиби в уме накидал, притормозил рядом с парком, оценил побледневшее лицо секретаря и сказал сухо: «Вы уволены, Сергей». Секретарь побелел еще сильнее, но зато вмиг сообразил — надо же, в некоторые моменты у него есть признаки умственной деятельности: «Уволен? Спасибо, Матвей Владимирович! А то я уж себе тут придумал…», и, пока шеф не добавил ничего еще, быстро открыл дверцу и сорвался в темноту. Матвей тяжело вздохнул и заочно поблагодарил бывшего сотрудника за сноровку.

А утром встал, пробежал положенных три километра и заново решил больше не нервничать по пустякам. В мире еще тысячи потенциальных кредиторов, осталось только их изловить и заставить сотрудничать. Подчиненные относились к начальнику хоть и с уважением, но таким негласным определением: да, человек на своем месте, но многие предпочли бы оказаться на его месте — прийти в уже готовый бизнес, доставшийся от отца. Самые вдумчивые из них прекрасно понимали, что обязанности его не ограничиваются возлежанием на шелковых простынях, но и те предпочли бы оказаться на его месте. Мало кто вообще был в курсе, что оглашаемые годовые обороты — это совсем не те деньги, которые руководство распихивает по карманам, что любое, даже самое мало-мальское расширение требует не только средств, нервов, времени, но и необходимости изворачиваться для привлечения капиталов на это самое расширение, и что большая часть прибыли расписывается между крупнейшими акционерами и прямыми инвесторами. Конечно, Матвей в итоге достаточно зарабатывал и мог себе позволить приезжать к офису на новинке от BMW, как и содержать два шикарных дома — свой и матери, но чем больше он в этой сфере крутился, тем сильнее мечтал стать космонавтом.

Позвонил матери — тоже ежеутренний ритуал. Поначалу она очень переживала, что сыну по наследству перейдет слабое сердце отца, но потом смирилась и начала переживать, что Матвея настигнет инфаркт до того, как он произведет на свет внуков. Он же, неразумный и эгоистичный, даже о женитьбе всерьез никогда не говорил! Потому она и начала с привычного:

— От работы кони дохнут, сынуля! Приезжай сегодня на ужин.

— С удовольствием. При условии, что там не будет никого, кроме нас с тобой.

— Сколько можно вспоминать, злопамятный?! Ну да, я пригласила Леночку на прошлый ужин, так ведь я же не навязывала — самому тебе невесту искать некогда, так скажи спасибо матери за доброе сердце!

— Леночка в плечах шире меня. Но я тебе очень благодарен за доброе сердце.

— Не понравилась? — разочарованно протянула мама. — Неужели ты из тех, кто людей по ширине кости оценивает?

— Да, проблема во мне.

— Это уж точно! В твоем возрасте мужчины от женщин уже устают, а ты даже не начинал уставать!

— Мне двадцать девять, в каком еще возрасте?

— Преклонном!

— Самое время обзаводиться кучей любовниц, а не жениться.

— Мне кажется, что про любовниц ты мне тоже врешь. Специально, чтобы я совсем не распереживалась!

— Когда я тебе врал? Пять штук, как на духу говорю. Одна другой красивее.

— А никто из них замуж за тебя, случайно, не хочет? — оживилась мама.

— Все, на работу опаздываю.

Матвей с количеством любовниц на самом деле преувеличивал, но и монашеский образ жизни не вел. Была у него постоянная, замужняя дама, которая навещала его раз в пару месяцев, и так, от случая к случаю перебивался переменными. Он всегда выбирал таких, которые были очень далеки от бизнеса и не слишком склонных к романтике. Матвею, с его рациональным мышлением, вообще были чужды любовные эмоции и чувственные переживания, безоговорочно он верил только в инстинкты, поэтому планировал обзавестись семьей и детьми, а пока суть да дело, удовлетворял сексуальные потребности. Немного и нечасто, только тогда, когда нужно было отвлечься и снять стресс. И то, уже несколько раз возникали проблемы, когда после единственной ночи девицы не могли поверить, что больше встреч не планируется. Никаких забот не доставляла только замужняя Наташа: она тоже приходила только затем, чтобы отвлечься и снять стресс, именно поэтому их отношения и сохранялись уже несколько лет. Наташа никогда не требовала от Матвея невозможного — чтобы он притворялся ради нее героем женских романов. И хорошо, потому что он вовсе этого не умел.

Без секретаря Матвей чувствовал себя как без рук. Конечно, глава планового отдела временно взял на себя часть обязанностей, но он и сам был завален работой. Матвей не любил тратить драгоценное время на бумажки, распечатки или сверку расписания, но найти дельного помощника сложнее, чем инвестора обещаниями заманить. А тут еще брат и сестра Зорины насели — да с такой наглостью, которая им по статусу даже не светит. Он не дал им честного ответа, чтобы не быть обвиненным в дискриминации: их подругу Матвей не наймет в любом случае, потому что молодая девушка. А кто не слыхал всего миллиарда анекдотов про развратных секретарш? Дело не в их развратности, конечно, но шаблон на самом деле существует: если с каким-то человеком находишься рядом практически круглосуточно, то рано или поздно начинаешь к нему привязываться, рассматривать с других сторон. Не потому, что все секретарши — шлюхи, и не потому, что всем боссам обязательно нужно расслабляться на рабочем месте, оно само так выходит. Это как на войне молодые солдаты влюблялись в единственную медсестру: влюблялись по-настоящему, всей душой, потому что психология у человека так устроена. Вот, чтобы не играть в игры с собственной психологией, Матвей и решил нанимать на должность помощника или мужчин, или женщин в возрасте — так, чтобы ни у одной стороны даже мысли не возникло выйти за рамки рабочих отношений! Но чтобы никто не догадался об этом скрытом мотиве, Матвей согласился встретиться с разрекламированной протеже Зориных.

* * *

Рита улыбнулась друзьям, которые уже в панике толкались возле входа. Отдала Димычу распечатанную пачку, ничего не стала объяснять, а просила зажигалку. Соврала, что талисман на счастье. Иринка впечатлилась рвением подруги и всунула в протянутую ладонь свои игральные кости. Тоже, дескать, на счастье.

— Теперь ведите! — окончательно обрадовала Рита обоих.

Иринка, пока ехали в лифте и шли по длинному коридору на седьмом этаже, подбадривала и напоминала, что «шесть-два» — это очень, очень хорошая вероятность. Рите на самом деле стало уже плевать, как пройдет собеседование, ей было просто интересно встретиться с Биг Боссом во второй раз, чтобы потом рассказать друзьям о том, что они очень ошибаются по поводу его легендарного хладнокровия.

Рита постучалась и вошла одна, Зорины остались перед приемной. Матвей Владимирович оторвал взгляд от какого-то документа, посмотрел на нее, но, к большому разочарованию, в обморок от удивления не упал. Сказал только:

— А-а, так вы и есть Маргарита Сергеевна Миронова?

Рита не удержалась от желания добавить этой встрече хоть немного должного изумления:

— А-а, так вы и есть Матвей Владимирович Калинин? Я столько о вас слышала! Но еще больше видела своими глазами.

Он усмехнулся, кивнул в сторону стула и не поддался на провокацию. Возможно, сказки про хладнокровие и не полная выдумка.

— Присаживайтесь, Маргарита. Резюме принесли?

Рита подошла к большому столу, приподняла бровь, чтобы выглядеть ироничной, и положила на стол зажигалку.

— Надеюсь, это лучше, чем просто резюме, Матвей Владимирович?

Ей показалось, что когда он наклонил голову, то втянул воздух сквозь зубы, но после посмотрел на нее так же доброжелательно:

— Отнюдь. Я бы предпочел ознакомиться с вашим резюме.

Рита положила бумагу на стол, но кроме работы школьным секретарем, она похвастаться ничем не могла. Уже по его беглому взгляду на небольшой список достижений стало понятно, что встречу можно считать оконченной. Как будто Рита по рассказам Иринки не догадывалась о боях за эту должность. И уже завтра Матвей Владимирович свистнет, и сюда потекут выпускницы Гарвардов или фотомодели. Кстати, почему он до сих пор не свистнул?

В тоне его не отразилось ни недовольства ее послужным списком, ни раздражения:

— Спасибо, Маргарита. Я задам вам еще несколько формальных вопросов, но решение приму не сейчас.

Рита вздохнула:

— Да уж лучше сегодня свое решение скажите. Как будто я не понимаю! Зачем мне еще переживать несколько дней?

Он улыбнулся шире:

— Кажется, Зориным ваша работа нужна больше, чем вам.

— Может быть. А уж после того, как вы накричали на меня на улице, то я еще сильнее засомневалась, что мне нужна такая работа.

— Я не кричал! — он повысил голос всего на полтона, но Рита и это уловила. — И что же… вы именно так своим друзьям рассказали?

— Еще не успела. Расскажу, когда вы меня не примите. Ну, как дополнительный аргумент, чтобы больше не приставали. Они, кстати, будут весьма удивлены!

Он резко встал, но старался говорить тихо:

— То есть шантажируете?

— Чем? — не поняла Рита.

Матвей Владимирович как будто сам с собой рассуждал:

— А мне плевать, понимаете? Пусть они по всей сети разнесут, что их шеф иногда не выдерживает. И что с того?

— Да ничего с того! — Рита вконец растерялась, и оттого начала злиться. — Пойду я уже, нервный вы какой-то.

— Я не нервный! — еще на полтона выше, а потом сразу тихо: — Вы просто сегодня под горячую руку попали. Извините. И да, я не думаю, что вы подходите для этой должности.

Он с улыбкой протянул ей резюме, а потом и пододвинул к краю стола зажигалку — мол, тоже забирай и выметайся отсюда. Именно эта мысль и заставила Риту сказать:

— А как же несколько формальных вопросов, Матвей Владимирович? Или вы сразу знали, что не примите меня?

Директор снова рухнул в кресло, слабо поморщился:

— Даже если и так. Кстати, раз уж вы сами завели этот разговор, то намекните своим друзьям, что они перегибают с моим хорошим отношением. Дмитрий вообще про принесение удачи что-то плел. Вы втроем действительно уверены, что мне заняться больше нечем, кроме как подобные россказни слушать?

— Ага, ясно, сразу не хотели меня брать!

На Риту такой настрой практически никогда не находил. Она не была вредной или скандальной, но в тот момент все обстоятельства и эмоции сошлись в одну точку, потому она почувствовала непонятную обиду: на улице накричал просто так, на Зориных обозлился, ее в каком-то шантаже обвинил, а теперь разговаривает, как с помехой в его супер-важных директорских делах. Но он, вопреки ее ожиданиям, только шире улыбнулся и ответил на удивление спокойно:

— А вы сами-то хотели здесь работать? Вы ведь не только мое время тратите, но и свое.

— Хотела! — теперь в Рите встрепенулось еще и несвойственное ей упрямство. — Да я, если хотите знать, всю ночь не спала, переживала! Сейчас вот уже не переживаю, и потому вам это все говорю. Сразу, когда вы на меня наорали, поняла — надежды мои накрылись медным тазом.

Он перестал улыбаться, и заговорил громче:

— Медным тазом ваши надежды накрылись совсем не потому, что я на вас наорал! И не орал я! Я человек очень спокойный, между прочим. Не перекладывайте с больной головы на здоровую: вы сюда пришли, потому что ваши друзья на вас надавили, но вам самой это не нужно!

Рита из-за его тона еще сильнее поддавалась злости, и оттого сама заговорила громче. У этого человека была такая аура, что поднимала со дна все то, чего за Ритой раньшене водилось:

— Ого! Бесплатный сеанс психотерапии? Премного благодарна!

— Я серьезно! Они объяснили вам, что секретарь практически постоянно при мне? Что ему приходится даже дома у меня работать, ездить со мной в командировки, посещать поздние ужины и прочее? Да, я хорошо за это плачу, но кто-нибудь представляет, что у такого помощника вообще нет личной жизни? Только я!

Рита в ответ нервно рассмеялась:

— Да все я прекрасно понимаю! В том числе и то, что это скорее вы не хотите видеть меня столько времени. Вы ведь даже формальные вопросы мне не задали, посмотрели — и сразу решили!

На столе затрещал стационарный телефон и удостоился чести привлечь к себе ярость Матвея. В этот раз он снова не сдержал тона:

— Вот! Я даже на звонки сам отвечать должен! А потом люди удивляются, почему я на прохожих ору!

Он поднял трубку, а Маргарита встала, чтобы уйти. Но Матвей Владимирович замер и стеклянными глазами уставился на нее. «Да», «Нет», «Я его сначала убил, потом уволил…», «Отлично» — все ровным, монотонным голосом. Рита не знала, куда деться, и потому осталась на месте. Хотелось бы напоследок выяснить, отчего он так на нее вылупился.

Повесив трубку, Матвей Владимирович тем же монотонным голосом обратился уже к ней:

— Присаживайтесь.

— Зачем?

— Сядьте! — чуть громче, но без раздражения. Рита недоуменно пожала плечами и выполнила просьбу. — Маргарита Сергеевна, вы замужем?

— Не поняла…

— Это формальные вопросы, вы ведь сами о них просили.

— Н… нет. В смысле, не замужем.

Он неконтролируемо поморщился и с настоящим разочарованием выдал:

— Очень плохо.

До Риты вдруг дошло, что его сомнения, возможно, были связаны с боязнью, что такая простая девушка, как она, влюбится в богатого и красивого мужчину и вместо работы начнет создавать проблемы! Или почему еще отсутствие замужества так важно? Предположение было нелепым, но Рита по инерции ляпнула:

— Почему же плохо? Мы с Димой готовимся к свадьбе, живем вместе…

— С Зориным? — Матвей Владимирович обрадовался так заметно, что Рита только убедилась в важности именно этого пункта.

— С кем же еще?

— Любите его?

Рита офонаревала от происходящего, но продолжала тем же тоном:

— Больше жизни. Неужели вы думаете, что я способна доставлять вам личные…

— Тогда вы приняты на испытательный срок. За два месяца мы или сработаемся, или разойдемся. Почему вы не выглядите счастливой? Ведь еще пять минут назад меня убеждали, как об этом мечтали.

Рита снова встала, заторможено положила резюме обратно на стол, потянула за края блузки, но никак не могла собраться и понять, что же произошло. Потому пришлось спросить:

— Спасибо. Могу я узнать, почему вы передумали?

Матвей Владимирович так же задумчиво показал на телефон. Рита в ответ непонимающе помотала головой. Тогда шеф соизволил объясниться:

— Кредитор. Тот самый, с которым сорвалась сделка из-за ошибки прежнего секретаря. Я потом звонил, но кредитор успел заключить другой договор… — Матвей Владимирович говорил медленно, как если бы сам себе рассказывал историю. — Он только что позвонил и сказал, что тот договор так и не подписали, поэтому он готов к переговорам со мной… Вероятность этого события была равна нулю.

— Вы это к чему?

Он вышел из-за стола и посмотрел на Риту пристально:

— Я к тому, что вероятность этого события была равна нулю!

— Ничего не поняла.

— Ваш жених про удачу не просто так ляпнул?

Рита чуть не расхохоталась, наконец-то уловив ход его мыслей:

— Неужто вы в это верите?

— Не верю. Но вероятность была равна нулю. Так вам нужна эта должность?

— Приносить вам удачу? — Рита уже без стеснения смеялась.

— Приносить мне кофе и не ошибаться в обязанностях, конечно.

— Это я могу! — настроение взметнулось к высокому потолку, шмякнулось об него и поползло в стороны. — Я очень ответственная, если вам интересно!

— Очень интересно, очень, — он кивнул. — Завтра в девять вместе с трудовой.

Рита немного опешила от настолько резких изменений обстоятельств:

— Как же завтра? Мне две недели еще в школе отработать…

— Договоритесь там!

— Ой, да я с директором про это собеседование когда говорила, она пожелала мне удачи, но очень попросила, чтобы я две недели все-таки отработала… У нас общегородская олимпиада пятого октября!

— Вы проводите олимпиаду?

— Нет, — Рита стушевалась, понимая, как нелепо прозвучит следующее объяснение: — Просто директор с чего-то взяла, что в последние два года наша школа из-за меня брала все первые места… Глупость, правда?

— Глупость! — теперь и Матвей Владимирович улыбался так, словно едва сдерживал смех. — Глупость несусветная! Проводите эту свою олимпиаду и срочно ко мне. Прямо вот сразу, как только получите трудовую!

— Вы какой-то странный. Почему так веселитесь?

— Олимпиаду хочу провести! Общегородскую! Со всеми конкурентами, но лучше, чтобы в это время вы варили мне кофе.

— Да быть не может, что вы серьезно! Если бы моя удачливость была правдой, то все мои родные и друзья владели бы сетями супермаркетов, а это, уж поверьте, не так!

Укол про владение супермаркетами он тоже пропустил мимо ушей:

— Ну и что плохого в том, что я беру вас на испытательный срок?

— А потом что? Удостоверитесь, что этот звонок был совпадением, и уволите?

— Скорее всего. Зато у вас появился шанс показать свою ответственность. Два месяца — это намного больше, чем я вообще собирался вам давать.

Странный человек. Совсем не хладнокровный и серьезный, а как дитя малое. Даже Зорины не поверили в такую эмоциональность, когда Рита им рассказывала. Они тоже смеялись, но больше из-за того, что их задумка воплотилась в жизнь.

 

Глава 3

Диму странным образом разволновали новые обстоятельства. Конечно, он прекрасно понимал, что Рита про их отношения сморозила просто так — реакция на реакцию Биг Босса. И незачем в офисе разыгрывать влюбленную пару для поддержания легенды. А вот это, кстати, жаль. И все равно Дима начал испытывать непонятную радость, как если бы документ получил: Биг Босс не собирается приставать к красавице Рите, да и вообще не собирается рассматривать секретарей с точки зрения романтики, раз на этой должности парня держал, а у первой же девушки про жениха поинтересовался; Рита тоже не начнет заглядываться на Биг Босса, раз уж сама расписалась в наличии серьезных отношений. Как ни крути, а у Матвея Владимировича очков побольше, чем у всех предыдущих ухажеров вместе взятых, потому Дима был только рад что этот вопрос заранее закрыт. Еще спокойней он бы себя почувствовал, узнав, что Биг Босс гей — это бы мигом восстановило вселенскую гармонию.

Две недели пролетели мигом, Рита будто и сама не могла поверить в произошедшее и даже снова пыталась пойти на попятную. Иринка раскинула кубики и сообщила результат:

— Пять-четыре! Это значит, что через два месяца он тебя не уволит! А даже если бы уволил, то неужели боишься не отыскать себе работу, наподобие школьного секретаря?

— Очень интересно ты рассуждаешь, — не верила Рита. — А как же об этом говорят цифры? Если бы выпало «три-три», то ты меня отговаривать от этой должности начала?

— Нет. Только при «три-два» начала бы. И из дома на всякий случай месяц-другой не выпускала. А вот «три-три» — очень удачное сочетание! Ты разве сама не слышишь в этих словах трения? — Иринка подмигнула брату.

— Чего? — Рита до сих пор не понимала намека, но на всякий случай скривилась.

— Три-три! Глухая, что ли? Уж не знаю, что вы бы там друг другу терли, но совершенно точно — полностью взаимно! Что, Ритуль, хотела бы потереться о Биг Босса хотя бы в мечтах?

Рита перевела взгляд на Диму:

— Она спятила. Димыч, подтверди!

Дима уставился на кубики, чтобы она не заметила ненужной заинтересованности, и предпочел отшутиться:

— Если б знал Биг Босс Матвей,

Как судьбу его решают,

То навешал всем люлей,

Хоть я вовсе ни при чем.

— С рифмой у тебя беда, Димыч!

— Содержание важнее формы, Рит. Не гноби поэта, да не гнобима поэтом будешь!

— Прости! Ты самый лучший поэт из всех, кто живет в этом доме!

В качестве извинения Рита приобняла и прижалась лбом к его плечу. Дима замер лишь на секунду, но потом со смехом ее отпихнул:

— У тебя что, три-три выпало? Хватит об меня тереться!

В последнюю ночь перед выходом на новую работу, Рита не могла уснуть. Дима слышал, как за стенкой она ходит туда и обратно, а потом отважилась на дальнее путешествие — на кухню за пропитанием. Дима через пару минут вышел из своей комнаты и застал Риту возле холодильника, подтачивающей кусок сыра.

Увидев его, она и не подумала стесняться, а приветливо помахала обгрызенным куском сыра.

— А ты почему не спишь, Димыч?

Рита умела быть потрясающей, но вряд ли Дима раньше видел ее именно такой: с растрепанными волосами и в пижаме с короткими шортами. Переступает своими босыми ножками, ищет, кого бы еще в холодильнике прикончить.

— Почему в таком виде по дому ходишь? — Дима сказал неожиданно для самого себя нервно. — Забыла, что и я здесь живу?

Рита наконец-то повернулась, посмотрела на него, став серьезной, а потом выдала именно то, что он ожидал:

— Извини, Димыч. Я просто не подумала, что ты в такое время еще не спишь. Я в комнату!

Она пыталась прошмыгнуть мимо, но Дима сегодня был сам не свой. Конечно, он не собирался ей читать нотации — еще и из-за такой ерунды. И, конечно, он не собирался ее отпускать сразу после ненужных извинений. Он схватил Риту за запястье и улыбнулся, чтобы она поняла — он просто пошутил и продолжает шутить:

— А может, ты специально? Мало ли, кого можно соблазнить по пути на ночную кухню!

— Кого тут соблазнишь? Даже кота не удосужились завести!

Дима сжал пальцы чуть сильнее:

— Тебе парня пора заводить, а не кота. А! У тебя же и так есть парень, хоть и выдуманный — я.

Рита рассмеялась, шагнула к нему и свободной рукой потрепала по волосам:

— Точно! Нам нужно завести кота! А то так выйдешь ночью, и даже соблазнять некого. У тебя или Иринки ведь нет аллергии?

От резкой смены разговора Дима опешил и как-то неожиданно до смерти устал. Отпустил ее руку, даже от себя захотел оттолкнуть:

— Нет у нас аллергии на кошек. Но если уж кого и заводить, так только собаку.

— Собаку — тоже хорошо! — обрадовалась Рита и умчалась в свою спальню вместе с недоеденным сыром.

Дима ей только в спину мельком глянул и отвернулся к окну. Что-то совершенно точно не так: то ли с ним, то ли с ней. Почему она даже не подумала смутиться, а сразу про какого-то кота начала? У нее будто ассоциативный ряд правильный не выстраивается. Или все-таки сам Дима не умеет наталкивать на правильные мысли? Тогда почему со всеми остальными девушками что бы он ни ляпнул, они на всякий случай смущаются? Как если бы в любой просьбе принести ему кофе или передать документы каждая первая слышала скабрезный намек. Все слышат, кроме Риты!

* * *

Рита освоила кофе-машину и повторила курс делопроизводства. В первый рабочий день она была в боеготовности. Матвей Владимирович был приветлив, но деловит, он ввел Риту в курс дел и показал рабочее место: в приемной перед его кабинетом. Сказал, что в первые два дня она может спрашивать его о чем угодно, даже если пять минут назад об этом спрашивала, он будет терпеливо объяснять, даже если уже сто раз объяснял. Но на третий день — все, никаких вопросов, никаких перепутанных кнопок или документов, не доставленных в срок.

Рита, хоть и терялась от давления «третьего дня» и новизны, но сочла требования справедливыми. Тем более что Матвей Владимирович действительно охотно отзывался на любую ее просьбу. Осталось только в эти первые два дня успеть узнать все, что ей понадобится. Шеф, даже когда приехали деловые партнеры, вдруг отвлекся от разговора, вышел в приемную и сказал ей тихо:

— Все хорошо, Маргарита, вы справляетесь. Но не стоит предлагать напитки самой. Если понадобится — я вызову и сообщу.

— О… извините!

— Не извиняйтесь, запоминайте.

Напоследок очень приятно улыбнулся и вернулся к посетителям. К концу дня Маргарита была готова благодарить судьбу за такую возможность: она даже не представляла, что бывает настолько комфортная адаптация! «Нет, Маргарита, всю документацию от поставщиков пересылаете в экономический отдел, а они уже мне — сухую выжимку», «Нет, Маргарита, любое сообщение от человека из этого списка безотлагательно передавать мне», «Да, Маргарита, завтра вы тоже еще будете иметь право ошибаться». Только записывай и подключай внимательность — и все, вообще никаких сложностей! Странно, что она сначала посчитала Матвея Владимировича нервным и агрессивным — ничего подобного, он само обаяние!

На третий день она немного переживала, не изменится ли Биг Босс, как оборотень при полной луне, но ничего особенного не происходило: к этому времени она успела разобраться во всех рабочих мелочах, а не-мелочи понимались по ходу дела, с помощью того же Матвея Владимировича. Теперь она уже верила во все характеристики, которые давали Биг Боссу сотрудники. Он, наверное, и увольнять ее будет таким же бархатным голосом, с тем же спокойствием и с той же ободряющей улыбкой. Надо отдать ему должное — очаровательным он быть умеет. И про «удачливость» Риты ни разу не заикнулся, отчего она окончательно расслабилась и вознамерилась стать самым лучшим секретарем на свете, чтобы у него рука не поднялась ее через два месяца уволить.

На пятый день к вечеру свалилось много дел: следовало разобрать отчеты со всей сети за последний квартал и внести данные в базу. К шести часам Рита, хоть и была порядком измотана, предложила остаться и доделать работу самой — хотела продемонстрировать свою ответственность, но Матвей Владимирович покачал головой:

— Мне самому надо просматривать, вы ведь только в общую таблицу вносите. А вы можете быть свободны.

Рита уверенно помотала головой:

— Если вы остаетесь, то и я останусь. Сделаем все сегодня, а то завтра в десять у вас встреча с инвестором.

Он оторвался от бумажек и улыбнулся ей:

— Вам, Маргарита, наверное, кажется такое предложение беспрецедентной отвагой? Но ничего подобного — буквально все сотрудники в первую неделю работы из кожи вон лезут.

Даже если и так, то мог не акцентировать внимание! Рита заставила себя улыбнуться:

— Я понимаю. Но мне кажется, что если шеф завален работой, а его секретарь при этом отдыхает, то это какой-то неправильный секретарь. Если я когда-нибудь буду рассуждать иначе, то впору будет искать нового.

Матвей Владимирович все-таки улыбнулся в ответ:

— Хорошо. Дмитрий не будет против?

Все же он странный. Сам как будто проводит четкую границу между офисом и личной жизнью, но притом зачем-то иногда перемешивает. Какая разница может быть начальнику, что там Ритин жених подумает? Разве он не должен требовать бесконечной жертвенности? Рита ответила то, что, по ее мнению, Матвей Владимирович очень хотел услышать:

— Дима будет только за, если вы будете мною довольны. Это ведь будущее нашей общей с ним семьи.

Матвей Владимирович ничего не ответил и снова уткнулся в документы, а Рита вернулась к монитору, чтобы без задержки внести новые данные. Через час у нее уже от цифр все плыло перед глазами, но стопка отчетов никак не хотела уменьшаться.

— Подождите! Здесь какая-то ошибка в подсчете задолженности! — она повернула монитор в сторону шефа и ткнула пальцем в ячейку.

Матвей Владимирович наклонился, глянул и покачал головой:

— Нет ошибки, в начале сентября пересмотрели проценты. Я ведь говорил.

— Ой, — Рита проклинала себя за то, что соображает все хуже. — Извините.

— Не извиняйтесь. Молодец, что думаете. Лучше два раза проверить, чем такой косяк пропустить…

Рита сдержала улыбку. Просто потрясающий руководитель! Или пока жалеет ее и подбадривает, но она невольно поддавалась его поддержке. Пусть домой она сегодня явится без ног, упадет ничком прямо в прихожей, но все равно будет взахлеб рассказывать друзьям, какой Биг Босс отличный босс!

Еще через час Матвей Владимирович отложил очередную просмотренную папку, но новую не открыл.

— Маргарита, предлагаю заказать что-нибудь перекусить и кофе. У меня без кофеина мозг в комок слипается.

— Да! — излишне восторженно отозвалась Рита, у которой вот-вот в животе начнет урчать, но стушевалась и добавила тише, поднимая трубку стационарного телефона: — Конечно, Матвей Владимирович! Я сварю кофе. А что заказывать?

— Кофе тоже заказывайте, не будем тратить время.

Возможно, он из чистой вежливости не давал оценку кофе, приготовленному Ритой, но ей самой казалось, что каждый день получается все лучше. А сейчас уже и сил не было переживать на этот счет. Через пятнадцать минут доставили пиццу и эспрессо. Они разместились за столом в приемной, подставив стулья с двух разных сторон. Матвей Владимирович уже скинул пиджак и развязал галстук, отчего стал выглядеть как-то по-домашнему, но Рита нарочно пялилась в окно: и чтобы глаза отдохнули и чтобы не быть заподозренной в неприличном разглядывании шефа.

Офисный этаж уже пустовал, но внизу супермаркет будет гудеть еще до одиннадцати. И все равно легкий стук каблуков по коридору отзывался эхом и сразу привлек внимание обоих. К открытой двери приемной подошла немолодая, но очень элегантная женщина. Остановилась прямо в проеме, подбоченилась и окатила их взглядом. Несложно было догадаться, кто это — Матвей Владимирович светлыми волосами и разрезом глаз явно пошел в маму. Рита встала и поздоровалась. Женщина на ее приветливость не обратила никакого внимания, она обращалась только сыну:

— Ты совсем страх потерял?

Он тоже поднялся, посмотрел зачем-то на Риту, но через секунду словно вспомнил и глянул снова на маму:

— Забыл!

— А телефон почему отключил?

— Разрядился.

— Врешь!

— Никогда не вру.

Он говорил очень ровным голосом, но Рита сама видела, как он еще в самом начале их посиделок отключил сотовый. Мама вдруг повернулась к Рите и улыбнулась очень приветливо:

— Новая секретарша? Ирина Михайловна, родительница этого безобразия!

— Маргарита, — она очень старалась не выглядеть зажатой.

— Как это здорово, Маргарита, что я тебя застала! — Ирина Михайловна перевела разговор в еще более неожиданное русло. — Сейчас мы обменяемся телефонами, чтобы ты не забывала внести в расписание начальника ужины с родной матерью!

Рита глаза округлила, но медленно кивнула: вообще-то, ей несложно. Но Матвей Владимирович шагнул вперед, как будто отодвигая ее на задний план:

— Никакая это не помощница, мам. Любовница. Как раз ровно пятая.

— Врешь ведь! Зачем бы вы тогда в офисе сидели?

— Так я ее здесь ужинаю, не видишь? — он кивнул в сторону еще недоеденной пиццы. — Выпендриваюсь так. Перед дамой.

Женщина сжала кулаки, но Маргарита понимала ее ярость — видно же, что сын лапшу на уши вешает, да еще таким равнодушным голосом.

— Кто тебя вообще воспитывал?! — возмущалась мама.

— Не могу знать. Завтра на ужин приду, честно-честно.

— Снова обманешь!

— Да когда я тебя обманывал? Приду, но тогда, когда ты не будешь меня ждать и не сможешь подготовиться! Странно, что ты Леночку сюда с собой не притащила.

— Да сегодня не Леночка была! — женщина устало вздохнула. — Светочка! Очень расстроилась бедняжка, я ее пыталась сюда заманить, а она ни в какую. Ладно, олух невоспитанный, работай с этой своей… пятой. Без обид, Рита! У нас с сыном затяжной конфликт на этой почве! А он даже оправдываться за столько лет толком не научился!

Рита и не думала обижаться. Она вообще не могла сообразить, куда спрятаться. Но Матвей Владимирович инициативу не упускал:

— А что мне делать, мам, если ни одна Светочка не ассоциируется у меня с Риточкой?

— Ничего не делать, только матери не врать. Напомню, что ты мне и про Сереженьку, своего секретаря недавнего, то же самое чесал!

— Ну, про Сереженьку, может, немного и преувеличил…

Рита только взгляд туда-сюда переводила, не зная, то ли смеяться в голос, то ли отрицать, чтобы репутацию восстановить. Но она не была уверена, что ее репутация здесь хоть кого-то волнует. Ирина Михайловна и на нее поглядывала, как будто доказательств каких требовала. Из обрывков разговора Рита поняла, что должна делать. Улыбнулась шире и заявила:

— Очень надеюсь, что Светочка сделала свои выводы. Потому что я хоть и пятая, но ревновать умею!

Ирина Михайловна на наглость не разозлилась, зато так обрадовалась, что подскочила к ней:

— Замуж за Матвея хочешь? Худенькая ты, правда, но это ничего — лишь бы ему нравилась!

— Очень хочу! — уверенно поддакнула Рита. — Матвей Вла… Матвей пока не понимает, какое счастье ему привалило, но и он скоро захочет. Не зря же меня в офис притащил, чтобы впечатление произвести.

Женщина расхохоталась:

— Понимаю я, понимаю, что у тебя должность такая — за начальника врать, но ход твоих мыслей мне нравится! — она подмигнула. — Тогда я тихонько отсюда уйду, а вы сделаете вид, что меня здесь и не было. Кто знает, когда именно любовь нечаянно нагрянет?

И с тем же звонким смехом уплыла в пустой коридор. Рита обратилась к начальнику уже серьезно, чтобы он не подумал ничего лишнего:

— Я правильно сказала?

— Вполне, — он улыбался. — Но она все равно не поверила.

— Женить вас хочет? — от любопытства Рита решилась немного перейти границу.

Он посмотрел на нее, потом на остатки своего кофе:

— Хочет. Думаю, в самом деле женюсь, чтобы эти разговоры закончить, у меня даже созрел план по расширению бизнеса через дочь столичного инвестора. Не планируйте ничего на вечер пятницы, Маргарита, я собираюсь проверить вашу удачу именно в этом деле. И давайте уже заканчивать с делами.

Пришлось сидеть еще почти два часа, но теперь Рита постоянно посматривала в профиль начальника. Надо же, такой умный и впечатляющий, почему же на самом деле не женится? А чаяния его матери только развеселили — как в любом сериале про богатого мужчину. Все ему не так, все ему не эдак, но мама не устает надеяться.

 

Глава 4

Матвею нравилась Маргарита: исполнительная, вдумчивая, совсем не наглая, но притом не забитая кучей комплексов — последних Матвей на дух не переносил. И она совершенно точно не смотрела на него иначе, чем как на начальника, чего он с самого начала опасался. В подтверждение этого факта служила ее уверенность, когда она закатила выступление перед матерью. Только прожженная стерва или абсолютно равнодушная к нему девушка могла бы с таким спокойствием врать о своих чувствах, ни капли не смущаясь. Но Рита совершенно точно не была прожженной стервой.

Матвей в силу природного любопытства — только природного любопытства, а не каких-то иных соображений! — наблюдал за ее отношениями с Дмитрием. Они в самом деле по утрам являлись в офис вместе, но никаких прилюдных лобзаний Матвей так и не застал. А подобное обычно раздражает, хотя мало кого из влюбленных останавливает. Выходит, что Рита — серьезный человек, не стремящийся демонстрировать первым встречным свою личную жизнь. Еще один балл на ее счет.

В общем, чем больше он ее узнавал, тем сильнее недоумевал, отчего так раньше не хотел принимать молодых девушек на эту должность. И расслаблялся. Но едва расслабившись, почти мгновенно напрягся. Во время их вечерней работы, на пятый день, когда убедился в ее профессионализме, вдруг и напрягся. Она обладает красотой — той самой, которую не заметишь, если мимо пройдешь по улице, но зато если разглядишь, то уже обычной не назовешь. Она, по всей видимости, на самом деле влюблена в Дмитрия, и ничто ее с этой дороги не свернет, так что если в их с Матвеем отношениях и может зародиться червоточина, то исходить она будет от самого Матвея. Эта мысль звучала еще слишком нелепо при таком коротком знакомстве, но на всякий случай лучше держать дистанцию.

Закончили они почти в десять вечера, Матвей не собирался ее подвозить и был очень рад, что она не закатила жалобные глаза к небу в ожидании сочувствия. Еще один балл в копилочку. А то ведь как бывает: сегодня он ее подвез, потому что сам задержал на работе, завтра подвезет, потому что она на высоких каблуках, а послезавтра — уже по инерции станет ее извозчиком. В конце концов, если у нее есть жених, то пусть тот и заботится о ее безопасности! И все-таки проводил ее взглядом до остановки — так, чтобы совесть была стерильно чиста.

В машине включил тихую музыку — лучшая атмосфера для снятия усталости и анализа. По поводу столичного инвестора он ляпнул, не очень хорошо обдумав, а теперь уже спокойнее вернулся к этой идее. Константин Симаков, владелец сети московских отелей, уже давно интересовался местным рынком. Строительство он начал еще в прошлом году, но при первых переговорах решил, что открытие рядом с новым отелем торговой точки больше нужно Матвею, чем ему самому. Тогда и решили отложить договор на неопределенный срок, но уже в следующем квартале отель будет готов к открытию. Потому Матвей дозвонился до него и настоял на еще одной неформальной встрече, хотя и понимал, что вероятность сделки катастрофически низка. И тут старый приятель, Игорь, выясняет, что в управляющие этим самым отелем Симаков ставит дочку — двадцатипятилетнюю наследницу всех его капиталов. Игорь даже договорить не успел, а у Матвея уже сжалось сердце, легкие и печень — все органы, отвечающие за любовь с первого взгляда. Тогда он даже ее фото не видел, но уже любил давно и сильно. Стоило маме только в очередной раз заикнуться о браке, как Матвей решился: если уж жениться, то именно на такой очевидной страсти.

Вероника Симакова ко всем прочим своим достоинствам оказалась еще и красавицей — яркая брюнетка с таким взглядом, от которого у пурбетатного молодняка ноги подкашиваются. Матвей рассматривал на экране монитора лицо с тонкими чертами и бровями вразлет долго, и так не смог себе представить будущее без договора с Симаковым-старшим. Тьфу, без жгучего взгляда Вероники. Игорь, без подсказки поняв намерения друга, стал закидывать его советами.

Игоря, в отличие от Матвея, красавчиком никто не называл: он был широкоплечим, приземистым и обладал крупными чертами лица. Но язык у него висел на нужном месте, и потому с женщинами он сходился куда проще. Матвей не умел так флиртовать и выводить любую тему в романтическое русло, потому, когда они вдвоем выбирались в бар на охоту, девушки сначала поглядывали на Матвея, но очень скоро переключались на Игоря, профессионального наездника по ушам. Матвей же, вынужденный все рабочее время «сохранять лицо», не собирался этого делать в свободное время. Потому он часто бывал излишне эмоциональным, не подбирал слов, да и вряд ли был настолько заинтересован в удачном итоге любой вылазки в бар, чтобы делать над собой какие-то усилия. Однако в данном случае он внимал советам приятеля, но осознавал, что вряд ли способен взять их на вооружение.

В пятницу как раз и намечается ужин — первая очная ставка Матвея и любви всей его жизни. Вполне возможно, что удастся договориться о строительстве на территории Симакова его магазина — это будет лучший исход встречи. Ну и заодно оценить эту самую Веронику воочию. Ведь со знакомства и начинаются любые совместные истории. На неформальную встречу тащить секретаря глупо, потому Матвей решил просто подарить Маргарите и Дмитрию ужин в том же ресторане. Влюбленные развлекутся, а Матвею не помешает любая удача. Нет, после ее собеседования он не уверовал в мистику, но тем не менее выкинуть из головы совпадение не смог. Потому пусть Маргарита поужинает с любимым за его счет и, если получится, принесет Матвею еще одно совпадение. Чем черт не шутит?

* * *

Матвей Владимирович не предложил подкинуть ее до дома, и Рита пока не могла определиться с отношением к этому. Спросил только: «Вы доберетесь?», дождался уверенного кивка и направился к стоянке. Конечно, он и не был обязан настаивать, но все-таки время позднее, как-то не по-джентльменски. Рита сама рассмеялась этим мыслям. Какая глупость в голову приходит после затяжных вечерних посиделок наедине!

Но, когда она выходила из автобуса на своей остановке, там ее уже ждал Димыч. Поднял плечи, нахохлился, как пингвин — очевидно, что стоял на холоде не меньше получаса.

— Необязательно было меня встречать! — Рита на самом деле так считала.

— Я и не собирался, — недовольно буркнул сосед. — Но сестра вгрызлась мне в печенку, пришлось сбежать, чтобы выжить. В следующий раз я тебя возле приемной буду караулить, там хоть тепло.

Рита подхватила его под локоть и пошла рядом, но извиняться за неудобства не собиралась. В конце концов Зорины сами ее на эту работу устроили, и если теперь возникли издержки, то не по вине Риты. К тому же она была очень рада возможности рассказать, в какой восторг от начальника пришла. Димыч слишком замерз или тоже устал, потому по большей части отмалчивался. А когда она принялась повторять по третьему кругу, перебил:

— Очаровательный Биг Босс

В душе твоей струну задел.

Но нескончаемый понос

Словесный вызвать не хотел!

— Димыч!

— Что? Плохо рифмую?

— Ты почему такой раздраженный сегодня?

— От недотраха, полагаю. Такое в моем возрасте случается. А в твоем?

Рита хорошо знала друга, такое настроение с ним приключалось редко.

— Димыч, — она поняла, что заболталась о своем, а иногда людям хочется, чтобы и их делами интересовались. — Почему у тебя до сих пор нет девушки? Ведь ты красавчик, каких поискать!

— Ты это специально врешь, чтобы я тебе мороженку купил.

Рита в самом деле очень любила мороженое, но вряд ли вынуждала Зориных себе покупать — они сами! Особенно часто это делал Димыч, хотя к сладкому был равнодушен. Она крепче сжала пальцы на его локте, остановилась, развернула к себе и сказала совершенно серьезно:

— Не вру! С чего ты это взял? Димыч, я на самом деле считаю, что ты симпатяга!

— Врешь!

— Нет!

— Тогда давай встречаться.

Рита только на секунду опешила, но потом сообразила, что шутит, и рассмеялась. Потащила его снова вперед, но разговор этот запомнила — друга что-то тревожит. И, вполне возможно, он почти точно назвал причину. Димыч не любит легкомысленных женщин, не терпит связей на одну ночь — совсем не такой человек, хотя раньше именно таким и являлся. Но притом тонко чувствующий, умеющий быть верным и надежным. Димычу совершенно точно нужна девушка! Возможно, стоит переговорить об этом с Иринкой. Она, хоть и сама одинокая, но брата знает лучше… Быть может, ему просто некуда привести девушку, ведь в квартире постоянно кто-то есть? Почему-то настроение тоже испортилось от понимания: все они втроем — одинокие, все держатся друг за друга, и если так пойдет и дальше, то и состарятся этой же самой троицей в общей квартире. И когда-нибудь Рита на самом деле начнет встречаться с Димой, как давно прогнозировали ее родители, но вряд ли это будет лучший исход для них обоих.

* * *

Все идет не так. И все валится из рук. Дима знает ее столько времени, так почему вдруг сейчас удивляется? Ничего между ними не будет — Рита слепо может рассмотреть в нем только родного брата, а ему и единственной сестры выше крыши хватает. И ничего не изменится, если вдруг мир не встанет с ног на голову.

Утром они явились в офис все вместе, как обычно. Матвей Владимирович зачем-то вышел в холл. Рита напряглась и уставилась на часы — не опоздала ли. Но Матвей Владимирович улыбнулся всей компании и ответил на приветствие, а потом задержал Диму:

— Дмитрий, Маргарита, на пару слов.

Дима пожал плечами и остановился. Еще недавно самый лучший шеф в мире отчего-то стал казаться злобным и беспринципным негодяем. Однако после следующих слов Дима вмиг вернулся к предыдущему отношению:

— В качестве извинений за то, что вчера так надолго задержал Маргариту, я предлагаю вам ужин в пятницу в «Клеопатре» — только вы вдвоем, компенсируете вчерашний вечер. Ни в чем себе не отказывайте. Идет?

Дима, кажется, расслышал каждое слово, но вряд ли понял смысл: чувствовал только, как мир переворачивается с ног на голову. Матвей Владимирович, сам о том не подозревая, толкает их на первое настоящее свидание! И если даже в шикарном ресторане за бутылкой дорогого вина Рита не сможет посмотреть на Диму другими глазами, значит, больше и незачем мечтать о шансах.

Но сама Рита на это предложение усмехнулась:

— У вас там ужин со столичным инвестором, Матвей Владимирович? Вы меня, в самом деле, хотите использовать, как талисман?

— Я вас нанял — имею право, — только и ответил начальник, после чего ушел.

Дима уставился на Риту, требуя объяснений, но она только брови приподняла и сказала:

— Ты чем недоволен? Не хочешь со мной ужинать?! Иринка, правда, разозлится…

— Я… — слова шли трудно, путаясь с надеждой, — на халяву и с тобой поужинать могу… Даже… на свидание сходить, раз начальник хочет… Сестра поймет.

— Вот и славно! — Рита хлопнула его по плечу и поспешила на рабочее место.

Ближе к обеду в его отдел заглянула Иринка — позвать перекусить вместе. Рита должна подбежать минут через десять. Чтобы чем-то занять время, Дима рассказал о странном утреннем предложении шефа. Он и не рассчитывал, что Иринке станет смешно оттого, что Биг Босс надеется на привлечение удачи — сестра вообще не находила эту тему смешной. Но она задумалась, а потом вытащила кубики из кармана и бросила на подоконник.

— А, да, Рита вчера что-то говорила про ужин с инвестором и какую-то важную сделку. Два-один!

Дима и сам видел результат, но подыграл Иринке:

— Это сильно плохо? Инвестор не только не заключит с Биг Боссом сделку, но еще и у него денег попросит?

— Да нет… — в кои-то веки магия чисел Иринке была не очевидна и даже заставила глубоко задуматься. — Но что-то плохо! Кому-то плохо!

— Кому? Биг Боссу?

— Необязательно, — сестра пожала плечами и посмотрела на него. — Кому-то из участников: Биг Боссу, Рите, инвестору или тебе.

— А я-то здесь при чем?

— Тогда почему у тебя вид такой тухлый вчера был? — она даже на цыпочки приподнялась, чтобы еще пристальнее вглядываться в его лицо.

— А вчера-то здесь при чем?! — Дима начал злиться.

— Ну-ка выкладывай! Кубики не врут! Вчера взгляд был тухлый, а сейчас блуждающий! Что происходит, брат?

Терпение Димы закончилось парой повторений одного и того же вопроса назад:

— А кубики-то здесь при чем?!

— Так-так. Вчера, когда Ритуля про Биг Босса весь вечер жужжала, ты на глазах тух, а сегодня замаячил ужин наедине, который ты как бы сам и не планировал, и у тебя даже цвет лица оздоровился! Ты, случаем, в нашу Ритулю не втюрился?

Дима скривился. Такой подставы он от родной сестры не ожидал! Он никогда не считал Иринку дурой, но и особой наблюдательностью она не отличалась.

— Об этом тебе кубики сказали?

— Конечно! — она и не собиралась сдавать позиции. — Я же бухгалтер — повелитель цифр и властелин данных! А почему ты тему переводишь, а?

Дима не ответил. Вот после этого короткого «а?» ему и нечего было сказать. Сестра подпрыгнула на месте:

— Во, дурак! — да, ее поддержку переоценить сложно. — Ты почему же, дупель, раньше не сказал? Зачем же мы ее под бок самому Биг Боссу устроили, зачем в нашу квартиру зазывали? Разве ты не понимаешь, что романтические отношения всегда начинаются до, а не после такой тесной дружбы?

— Отстань уже. Придумала себе!

— Во, дура-ак, — на этот раз тише и почти жалобно протянула Иринка. — Я ведь и не знаю, чем помочь…

Помощи в этом вопросе Дима от нее и не ждал. Ему вообще не нужна была помощь, а теперь на душе еще заскребло так, как если бы сама душа невыносимо зачесалась. Сидела себе столько лет внутри, уже ко всему привыкшая, и на тебе.

Иринка ожидаемо теперь уняться не могла. Как только выдавалась возможность поговорить один на один, начинала строить какие-то планы, чем только еще сильнее портила настроение. Дима решил продолжать отрицать — так намного легче было выносить неуместную поддержку. Но притом вечера пятницы ждал, твердо уверив себя, что если в этот день ничего не изменится, то уже в субботу утром он рванет на улицу — в поисках новой любви.

 

Глава 5

Матвей встретил Маргариту и Дмитрия возле входа в ресторан, сам проводил к заказанному столику. И старался не обращать внимания на их ироничные взгляды: он им ужин дарит в качестве компенсации за переработку, а никак не из мистических соображений! Но оба они так лукаво на него зыркали, что Матвей предпочел пожелать хорошего вечера и побыстрее распрощаться.

Симаковых он ждал за другим столиком, расположенном у самой стены. В зал они вошли ровно в восемь, секунда в секунду, как будто стояли возле входа и выжидали момент. Вероника держала отца под руку и почти сразу нашла глазами Матвея — похоже, тоже зачем-то интересовалась его внешностью. Высокая, стройная, яркая. Она закатила глаза вверх, потом снова посмотрела прямо и выдавила улыбку. Плохой знак. Но сам Симаков улыбнулся приветливо, широко. Хороший знак. Матвей встал и протянул руку для рукопожатия.

После быстрого знакомства сделали заказ. Константин был любителем поболтать по душам за дорогим коньяком — Матвей это еще при первой встрече узнал. Симаков вообще производил впечатление очень открытого человека, но со временем становилось понятно, что образ этот обманчив: он говорил много, на самые разные темы, часто смеялся и шутил, но притом никогда не позволял себе оговориться или пообещать то, чего не собирался. Эдакий рубаха-парень, который ни одной позиции не сдает.

Через полчаса все заметно расслабились, но Вероника по-прежнему предпочитала отмалчиваться и отвечала только на прямое к ней обращение. Здесь, конечно, Матвею не хватало суперспособности Игоря: тот бы сейчас уже заливался соловьем, а она ему подпевала. Но Матвей, кроме «Как тебе понравился наш город?», ничего внятно сформулировать и не смог. Любые притянутые за уши темы ему казались смешными, а он в последнюю очередь собирался выглядеть на этой встрече смешным.

Он терпеливо ждал — и дождался, когда Константин сам поднимет нужную тему:

— Я ведь понимаю, чего ты хочешь, Матвей! Все эти рестораны, — он неопределенно махнул рукой в сторону, — не от неуемного гостеприимства. Ты умасливаешь меня, чтобы заключить договор.

Матвей решил не изображать из себя шута. Серьезно кивнул и подхватил предложенный вопрос:

— Конечно. Но эта сделка будет выгодна нам обоим.

— Будет-будет, — Константин привычно широко улыбался. — Я взял у муниципалитета территорию, почти закончил с инфраструктурой, вбухал тонны бабла. До сих пор эта окраина и херам собачьим нужна не была, но теперь уже и троллейбусный маршрут запускают, и жилищное строительство подтягивается. Через два года там будет самый перспективный район в городе!

— Мне это известно. И было известно при нашей первой встрече, — Матвею не нравилось, что разговор возвращается в то же самое русло. — И этому новому району совершенно точно нужен для начала продуктовый супермаркет — не сами же вы этим будете заниматься.

Константин от коньяка раскраснелся. Он уперся локтями в стол и наклонился ближе:

— Не сам. Но ты-то просишь не просто место, но еще и профинансировать строительство этого самого супермаркета.

— Частично профинансировать, — поправил Матвей, но напрягся. Он совершенно точно знал, что Константин скажет дальше:

— Как думаешь, сколько у меня подобных предложений? И как думаешь, сколько проектов мне предложили таких, в которые я не должен буду вкладывать ни копейки?

Это и есть главный козырь. Но Матвей подготовился:

— А может, наоборот, нужно вложить? Если вы будете прямым инвестором, то это станет лучшим зароком долгосрочных отношений. Куда я от вас денусь, если доля моего же магазина будет принадлежать вам?

Он снова махнул рукой, теперь в сторону Матвея:

— Детский сад это все! Если человек ненадежный, то проблемы он создаст в любом случае!

Матвею показалось, что наконец-то прозвучало нечто важное. Да нет, не показалось! И не просто так Симаков согласился на этот ужин! Если бы он был абсолютно против этой сделки, то и незачем изображать из себя доброжелательность ради ужина за счет Матвея, которые сам мог пачками оплачивать.

— То есть вы ставите в приоритет надежность? Это выше краткосрочной рентабельности. Понимаю.

— Вряд ли понимаешь до конца, — Константин усмехнулся, а взгляд его оставался все таким же пристальным. — Хотя и можешь прикинуть: ты ведь в курсе, как сколачивались в девяностых капиталы? Тяжелое было время, но оно научило многому всех, кто тогда выкарабкался…

Он задумался и замолчал, но Матвей подхватил, не позволив собеседнику утонуть в воспоминаниях:

— Например, доверять только узкому кругу людей?

— Именно!

— И сейчас вы скажете, что я должен сделать для вхождения в этот круг? Ведь на эту встречу вы согласились не просто так.

Константин наконец перестал смеяться, а в улыбке проскользнуло что-то новенькое — вероятно, он был доволен проницательностью Матвея. Но зачем-то снова вернулся к воспоминаниям:

— Тогда все было сложно, никаких гарантий ни от государства, ни от партнеров, судебной системы и в помине не было, все решали сами своими силами. Потому мы привыкли держаться за близких и проверенных. Они назывались семьей, независимо от степени родства, а остальные — леваками. Леваков можно использовать и позволять использовать себя — временно, а семья — она семья и есть. Так вот, Матвей Владимирович Калинин, я за это время успел многое про тебя узнать, и ты производишь впечатление перспективного парня: подхватил дело отца, умудрился его не развалить, ведешь себя правильно, на темных делишках не попадался.

Матвей не выдержал затянувшейся паузы:

— И это недостаточно?

— Мне ли не знать, как можно создавать себе отличную репутацию? — смех Симакова на этот раз уже раздражал. — Но ты мне нравишься, я серьезно! И буду не против включить тебя в разряд родственников — в самом прямом смысле. Станешь семьей, и тогда уже можешь не беспокоиться ни о договорах, ни о темных делишках, семья всегда прикроет своих. Судьба и покойная жена подарила мне только дочку, — он кивнул на молчавшую Веронику, — и я сам прекрасно понимаю, что какой бы умницей она ни была, но поддержка ей не помешает. И всей моей сети отелей не помешает поддержка, ведь я не вечный. Вот только не надо сейчас глаза выкатывать и орать, что мы не в индийском фильме! Ваш брак выгоден такому количеству людей, что тут даже слово «расчет» неприменимо. Я не настаиваю! Познакомьтесь, пообщайтесь — а вдруг, в самом деле полыхнет в правильное русло? А уж если никак, то на нет и спроса нет.

У Матвея пропал дар речи. Вот так? Именно так все просто? Хоть он сам и мусолил эту мысль в голове, но такого резкого поворота встречи ожидать не мог. Симаков не просто предлагает брак с Вероникой, он однозначно дает понять, что в любом ином случае совместного бизнеса не будет. Внутри у Матвея все кипело и струилось по венам жгучими фейерверками: если они с Вероникой найдут общий язык, а уж теперь он приложит к тому все мыслимые усилия, то не просто немного расширит бизнес — их общие дети будут наследовать и огромные капиталы Симакова! И мама будет счастлива. Да весь мир будет счастлив, это Константин верно заметил. Кроме конкурентов, если Матвей сумеет подмять под себя и всю застроенную территорию Симакова. Им на ближайшие десятки лет останется только рыдать в подушки по вечерам.

Матвей, пытаясь собраться с мыслями, скосил взгляд на Маргариту. Она сегодня выглядела потрясающе: волосы распущены, в облегающем темном платье выглядит миниатюрной. Красивая, даже издалека. Смеется там со своим женихом, наслаждается вечером, но мысль Матвея как будто зациклилась на повторе: этого не может быть. Этого просто не может быть! Неужели она в самом деле способна на подобное? Да если так, то брак с ней на секунду показался еще более выгодным мероприятием, чем предложение Симакова! Идея эта, к счастью, в голове не задержалась, и потому Матвей вслушался в то, что говорил Константин:

— Я вас оставлю, без меня вам будет проще общаться. Молодые, горячие, договоритесь! — он снова хохотал. — Конечно, сердцу приказывать никто не собирается, но я и сейчас на вас смотрю — идеальная пара! Ваши свадебные фотографии в женских журналах на обложках можно печатать!

Матвей по-прежнему молчал, возможно даже, забыл попрощаться. Вероника тоже смотрела на него, и, по всей видимости, склонность к веселью у отца не унаследовала. Как-то из этой тяжелой атмосферы надо выруливать, потому Матвей сделал над собой усилие и улыбнулся:

— Как я понимаю, эта новость для тебя не новость?

Она медленно потянулась к своему бокалу, сделала глоток. Очевидно, тоже собиралась с мыслями:

— Да, отец меня поэтому из Москвы сюда выдернул. Не принимай на свой счет мое настроение.

— Выдернул? Конечно, ты не обязана была прийти в восторг, — поддержал Матвей, твердо вознамерившись завоевывать ее сердце сплошными компромиссами: — Если идея о нашей свадьбе тебе претит, то мы можем разыграть несколько встреч, а потом скажем, что ничего у нас не выйдет. Я последний человек, который стал бы тебя принуждать.

Вероника удивила резким:

— Вот только за меня не решай, окей? Я согласна на этот брак уже сегодня. Так что если у нас не срастется, то это будет только твое решение!

Теперь Матвей вообще ничего не понимал:

— Объясни. Только не надо про любовь с первого взгляда.

Она теперь смотрела прямо:

— Любовь любовью, а брак браком, Матвей. Я лет с семнадцати знала, что отец меня выдаст замуж — за одного из своих дружков «из семьи». И не все они молоды и красивы, я уж про порядочность молчу. Из того, что успела о тебе узнать, уже понятно: ты мой самый лучший вариант. Хотя бы отвращения не вызываешь, и то радость. Возможно, я полюблю тебя — дай только время. Но даже если этого не случится, то стану верной женой и боевой подругой. В этом можешь не сомневаться. И хорошенько подумай о том, что я, возможно, тоже самый лучший твой вариант.

Ликование у Матвея уже перешло все мыслимые границы, но он старался говорить спокойно:

— Тогда, уверен, нам действительно стоит пообщаться и окончательно определиться. Кстати, в жизни ты выглядишь еще более впечатляющей, чем на фотографии.

— Вот, видишь, у нас уже все прекрасно получается, — Вероника все-таки улыбнулась и подняла бокал, чтобы чокнуться.

* * *

Само собой, Рита ужин со старым другом свиданием не посчитала. Но ей все очень нравилось, в том числе и то, что Матвей Владимирович вообще никакой суммой чек не ограничивал. Не то чтобы она мечтала до отвала набить утробушку омарами в соусе из белых трюфелей, запивая это молоком лося, но от бутылки хорошего вина отказываться не стала. Когда еще удастся попробовать? Димыч, вопреки ее ожиданиям, тоже не стал заказывать ничего слишком дорогого. Он мог это сделать исключительно в целях веселья, но сам и объяснил:

— Я лучше по картошечке с мяском. Очень опасаюсь, что мой желудок не перенесет супчика за сотню баксов.

Рита пыталась не разглядывать гостей Матвея Владимировича, но все равно отметила: потрясающая брюнетка и ее отец — грузный, очень хорошо одетый мужчина с тяжелым взглядом и притом неестественно широкой улыбкой. Интересно, Биг Босс не шутил, когда говорил, что хочет жениться на этой девушке? Если учесть, как давит на него мать, то скоро он готов будет жениться на табуретке, а тут такая красивая молодая женщина подвернулась!

— Димыч, ты глянь, какая! Только не пялься!

Друг только взглядом по всей троице махнул:

— Ага. Интересно, если Биг Босс о сделке сегодня так и не договорится, то вычтет из нашей зарплаты стоимость ужина?

Рита рассмеялась:

— Не думаю! Но меня точно уволит! Какой же это бред — верить в принесение удачи!

— Только при Иринке подобного не ляпни!

— Знаю-знаю! Да ты и сам хорош: ведь зачем-то начальнику об этом сказал! Пусть даже меня только из этого и взяли на работу.

— Меня сестра заставила! Слушай, вино какое-то приторное — и за что такие деньги люди платят? Пиво лучше!

Рите вино понравилось, но в ответ она подхватила:

— Пиво стопудово лучше! Кажется, эти несчастные просто никогда его не пробовали, вот и вынуждены выкладывать деньги за ерундень!

Вместе им было легко, не приходилось натужно изобретать темы для беседы: можно и над богачами пошутить, и вчерашний фильм заново обсудить, и просто болтать ни о чем. Но Рите казалось странным, что Дима до сих пор не выложил ни одного глупого стишка и вообще выглядел немного зажатым. Она не стала акцентировать на этом внимания — если нужно, расскажет сам. Но некоторые его вопросы звучали странно:

— Рит, у тебя ведь никого на примете нет? Я имею в виду парней.

Рита удивленно уставилась на Димыча: если бы у нее хотя бы на расстоянии километра промелькнула романтика, то он стал бы одним из двух людей, узнавших об этом первыми. Он оценил ее молчание и выдал как-то уж совсем неловко:

— А ты никогда не думала, что твой человек где-то очень рядом? Вот прямо совсем рядом и уже давно…

Мужчина за столиком Матвея Владимировича вдруг встал, улыбнулся и махнул оставшимся, а потом направился из зала. Биг Босс и девушка остались сидеть. Кажется, они даже не разговаривали, а словно разглядывали друг друга.

— Димыч! — Рита наклонилась и зашептала, хотя ее никто больше не услышал бы. — Неужели он действительно решил жениться на дочери инвестора только ради бизнеса? Только представь себе брак по расчету! Ты бы смог по расчету?

Димыч на парочку даже не взглянул:

— Почему же по расчету? Может, у них настоящая и единственная любовь? К деньгам.

— Вот-вот!

— Еще вина?

— Давай. О чем ты там говорил?

— Неважно.

— Димыч, у тебя настроение испортилось? Все-таки без Иринки не то, согласись!

Он только головой покачал и как-то невесело рассмеялся. Наверное, тоже подумал, что сестра бы развеяла любую скуку. Через некоторое время Биг Босс встал и подал руку спутнице. Ну вот, последняя тема для обсуждений сворачивается. Теперь станет скучнее, но Рита вознамерилась сидеть в ресторане, пока другу не надоест. Не дело это — впервые оказаться в подобном месте, быстро поглотить сумасшедше вкусный ужин и сбежать. Если десерты не попробуют, то их и Иринка высмеивать еще месяц будет.

Рита всеми силами пыталась поднять Димычу настроение и оттого несла всю чепуху, которая приходила в голову. Однако минут через десять в зал вернулся Матвей Владимирович, уже один, и сразу направился к их столику. Без приглашения отодвинул стул и уселся с краю.

— Это потрясающе. Потрясающе!

— Что, сделка будет? — сразу поняла Рита.

— Не только сделка, милая Маргарита, не только она! Я прямо физически сегодня ощутил, как проблемы на годы вперед рассасываются. Я вас теперь вообще никуда не отпущу с этой должности! Понятия не имею, как я раньше без вас справлялся.

Рита вздохнула:

— Вы ведь взрослый человек, Матвей Владимирович! Должны понимать, что это совпадение!

Он легко рассмеялся:

— Плевать. Пусть совпадение. А может, самовнушение. Или как там вся эта эзотерика работает? Может быть, вы и не приносите удачу, но достаточно того, что люди в это верят, — он повернулся к Димычу, который и слова вставить не успел. — И вам спасибо! За то, что так правильно рекомендовали Маргариту. Никому такую находку не отдавайте. Дмитрий, а ведь я сегодня вам позавидовал! Хотите смейтесь, но я на полном серьезе на секунду подумал, что прямо сейчас сорвусь с места, схвачу ее, отберу у вас и буду водить повсюду с собой за ручку! Представляете? Да нет, не думайте, что я так способен поступить, просто на эмоциях признаюсь в самых темных мыслишках! Как счастливый амулет — никогда от себя не отпускать. Смешно ведь?

Он смеялся один, Рита вежливо улыбалась, а Димыч только плечами пожал. Матвей Владимирович, наверное, ожидал более активной реакции, потому сказал спокойнее:

— Извините, если ляпнул что-то не то, — и, как будто вспомнил о важном, добавил быстро: — Я женюсь скоро! Возможно, вы ее видели — красивая, правда? Десять зайцев одним выстрелом… Все-все! Простите за назойливость, просто не смог сдержаться. Повторяю: ни в чем себе не отказывайте, счет перешлют мне. Приятного вечера!

И быстро ушел. Рита не была бы против, если бы он немного с ними посидел — все веселее. И всегда приятно узнать начальника с неформальной стороны. Да еще и Димыч со своим настроением ведет себя так, будто у него любимая золотая рыбка раком переносицы заразилась. Биг Босс ведь шутил, пусть и не слишком смешно, но ничего такого, чтобы Димыч сейчас так скривился, не сказал!

 

Глава 6

В воскресенье Димыч заявил:

— Я снимаю отдельное жилье! Сейчас у всех нас зарплаты такие, что вы сможете и без меня прожить. А я без вас уже давно бы прожил.

— С чего вдруг? — опешила Рита.

— Надоело мне с двумя бабами тусить. Да и ненормально это.

— Что тут теперь-то ненормального? — Риту задело. — Вы меня когда к себе зазывали, сразу должны были понимать, что это ненормально! Димыч, ты не должен напрягаться. Если я лишняя, то мне и уходить, на нашей дружбе это не отразится!

— Что ненормального? — он расхохотался. — Я хочу жить с двумя красивыми девушками, это факт! Но чтобы одна не была моей родной сестрой, а вторая — тобой!

Рита не нашлась что ответить, но Иринка схватила брата за локоть и утащила в свою комнату. Наверное, пыталась переубедить. Однако вышли они оттуда уже минут через пять, и оба — абсолютно спокойные. И Иринка ровным голосом огласила вердикт:

— Брату в самом деле пора выселяться от нас, Ритуль! Может, обзаведется уже личной жизнью? Давно пора! Режем пуповину!

— Ну, режем… — вынуждена была принять их решение Рита.

И все-таки было странно наблюдать, с каким упоением Димыч просматривает объявления об аренде и звонит агентам. Хотя очень скоро поняла, что все верно. Молодому парню действительно надо иметь отдельное жилье! Да и Рита с Иринкой в одних хоромах остаются только до тех пор, пока у кого-нибудь из них не появится личная жизнь. И потому села с ним рядом, чтобы помогать в поисках. Неплохую однокомнатную хрущевку они нашли уже к вечеру, на нее же Иринка раскинула кубики и удовлетворилась результатом, а на завтрашний вечер запланировали переезд. Рите хоть и было немного грустно, но жизнь меняется, а у человека только два выбора: меняться вместе с ней или постоянно отставать, цепляясь за привычное.

В понедельник Матвей Владимирович пребывал в отличном настроении, и, к радости Риты, не возвращался к пятничным своим успехам. Ей всегда становилось не по себе, когда к любой случайности приплетали ее скромную персону.

Получив факс, она вошла в кабинет директора. Биг Босс, увидев листок в ее руках, почему-то нахмурился.

— Это накладная из консервного, — объяснила Рита. — Они все же выслали фуры.

— Как выслали? — Матвей Владимирович резко встал. — Вы ведь в пятницу им звонили?!

— Конечно, звонила! А сейчас перезвонили и говорят, что полчаса назад отправили груз. И факс следом! Говорят, что у них места нет три дня ждать…

Он вышел из-за стола, сначала нервно шагнул к окну, а потом направился к ней. Да как закричит:

— Места у них нет?! А у меня склады резиновые, что ли?!

Рита отступила и прикрылась распечатанным факсом, как щитом:

— Зачем вы на меня-то кричите?

— Потому что вы все равно уже в курсе, что я иногда кричу! А мне очень нужно покричать!

Рита, уловив его неозвученную просьбу выплеснуть эмоции, сразу расслабилась и улыбнулась:

— Тогда без проблем! Отрывайтесь, если надо.

— Они там консервов своих переели до разжижения мозга?!

Она теперь подхватывала за боссом, чтобы он чувствовал ее полную сопричастность:

— Вот ведь гады какие! Хотя бы сначала согласовали, а потом уже машины отправляли!

— Точно! — Матвей Владимирович только входил в раж. — Кретины недоделанные! А если я их фуры до пятницы принимать откажусь?! Они об этом не подумали?! Посмотрим потом, кто кого перебодает!

Рита по инерции тоже принялась орать:

— Да! И пусть они договор разрывают! Без них обойдемся! Кстати, а обойдемся?

— Нет, конечно! — тем же тоном кричал Матвей Владимирович. — Как мы без них обойдемся? Если новый договор заключать, то у меня вся консервка на две недели минимум провиснет!

— Тогда фуры надо принимать!

— Надо! Они поэтому и выкаблучиваются!

— Сволочи! А нам-то что делать?!

— Звонить оптовикам — может, сдадут помещение ненадолго?!

— Тогда я побежала звонить!

— Почему вы до сих пор здесь стоите?! Звоните скорее!

Рита развернулась и направилась к двери, едва сдерживая смех. Но через пару шагов остановилась и вновь посмотрела на начальника. Сказала уже намного спокойнее, но с нескрываемым торжеством:

— Видите, я не приношу удачу! Ведь в этой ситуации присутствовала. Признайте уже, что предыдущее было совпадением.

Матвей Владимирович замер, подумал и ответил тоже тише:

— А может, все дело в том, что вы сами с ними разговаривали и факс получали? А удачу вы приносите только другим людям! Подождите, Маргарита, я сам оптовикам по поводу склада позвоню. Только рядом стойте.

Таких выводов она предсказать не могла. Совсем уже спятил с этой удачей! Она изогнула бровь и выдавила с ядом:

— Правильно. Вот никаких сомнений в вашей теории! Я заодно предлагаю, чтобы вы все мои обязанности сами выполняли, кабы чего не вышло. Установим мне тут шезлонг, — она махнула рукой в сторону кожаного дивана, — пальму и рабов с опахалами. Только зарплату мне выдавать не забывайте.

— Иронизируйте, иронизируйте, — не растерялся Биг Босс. — Но только благодаря вам я скоро женюсь на лучшей девушке на свете. Причем сам ее отец на этом настаивает, чего я уж точно не ожидал!

Рита покачала головой. Если к тридцати годам взрослый мужик верит в сказки, то здесь можно бросаться в него только горстями психиатров.

— А вам в голову не пришло, что женитесь вы не благодаря мне, а благодаря себе самому? Вы умный, состоятельный, симпатичный в конце концов! Что странного в том, что хороший отец желает для дочери такой партии?

— Вы считаете меня симпатичным?

— Конечно! — Рита сначала сказала, а потом стушевалась. Вряд ли такие разговоры вообще приемлемы. Но как-то само собой вырвалось, потому что было очевидно, да и, по ее мнению, Биг Боссу нужна была моральная поддержка. Потому она со всей уверенностью повторила: — Я думаю, вы достаточно привлекательны и производите хорошее впечатление для того, чтобы брак по расчету со стороны не выглядел таковым. Честное слово! И потому никакой дополнительной удачи не вижу, хоть убейте. Я удивлена, как вас до сих пор насильно не женили!

— Э-э… Ну ладно. Спасибо, Маргарита. Быть может, действительно совпадение. Но оптовикам я все-таки сам позвоню — тут дело не в удаче, просто звонок от меня они воспримут серьезнее.

— Да как прикажете, вы босс. Пойду вам кофе приготовлю — надеюсь, вы не отравитесь оттого, что не приготовили его сами.

— Не отравлюсь. И закроем эту тему с привлечением удачи, потому что ваши насмешки… несмешные! — он наконец-то смог улыбнуться.

Рита и потом, когда в деталях обдумывала этот разговор, не нашла, в чем себя упрекнуть. Даже наоборот, была довольна. Кажется, она научилась направлять эмоции в шефа в нужное русло, но притом и палку не перегибать. Ну, а то, что иногда они упоминают личную жизнь, — тоже не ее вина.

* * *

Она определенно ему нравилась! Матвей даже подумал, что если бы Маргарита не распространяла повсюду везение, которое так рьяно отрицает, то такого секретаря он и после испытательного срока оставил бы. Не лебезит, но и не наглеет, правильно и своевременно реагирует, выглядит достаточно презентабельно, но не пустышка. Такую и в спутницы жизни можно нанимать, если бы у него уже не было варианта получше. И ведь сама она считает Матвея привлекательным! Или не считает, а просто поддержала? Все-таки Зорину очень с ней повезло! Эта мысль, пришедшая уже во второй раз, еще не портила Матвею настроение, но уже настороживала неуместностью.

Ближе к вечеру позвонила Наташа:

— Мой сегодня в командировке, ты как насчет небольшого постельного загула?

— Я… — Матвей до этого звонка вообще про нее будто забыл. — Я женюсь скоро, Наташ.

— И? Боишься, что нас застукают?

— Нет, — он действительно об этом не подумал до того, как она спросила. — Просто… женюсь ведь. Любовь, верность и все такое.

— А я семь лет замужем, из которых два года сплю с тобой. Так что спасибо за новости и давай к делу: в девять у тебя?

Матвей пожал плечами, как если бы Наташа могла это видеть. В конце концов он к Веронике еще не успел проникнуться до такой степени, чтобы все привычные мосты сжигать. Наташа никогда не доставляла ему проблем и вряд ли собиралась. Свой брак она называла счастливым — и, кажется, сама в это верила. Ей только изредка нужно было выбираться и отвлекаться, чтобы в остальные дни наслаждаться счастливой семейной жизнью. Матвей никогда не думал осуждать, но и на себя не примерял. И потому чуть было не согласился, но перед глазами вдруг всплыло улыбчивое лицо Симакова, в мыслях пронеслись обрывки фраз. Да уж, за таким прожженным дельцом не заржавеет и слежку за Матвеем устроить. И тогда все его планы улетят к псу под хвост.

— Нет, Наташ, больше встреч не будет.

— Жаль, — она вздохнула, но без особой тяжести. — Поздравляю тебя, Матвей! Желаю счастья, здоровья там в личной жизни и море бабла. Но номерок мой на всякий случай не удаляй. Поверь, еще возникнет мысль его набрать — пусть не сегодня и не завтра.

— Прощай, Наташа.

Он сразу удалил ее номер из списка контактов, хоть и чувствовал разочарование. Их вообще ничего не связывало: как в первый день знакомства в баре они начали с секса, так и впоследствии только для этого и встречались. Они даже толком ни разу не разговаривали. Но Матвей все равно чувствовал неприятное ощущение разрыва с человеком, к которому привык. Однако лучше так, чем если Константин Симаков его застукает с любовницей.

Вместо этого набрал номер Вероники и предложил вечером прогуляться по городу. Как и в пятницу, она соглашалась на все, но без восторгов.

Матвей из кожи вон лез, чтобы выглядеть галантным и внимательным. Он заехал за Вероникой, отметил ее внешний вид приготовленным комплиментом, повез на центральную площадь, чтобы показать местные памятники зодчества и фонтаны. Вероника выдавливала из себя улыбку и вежливо поддерживала любой разговор, но Матвей не мог не замечать, что ей бесконечно скучно. Через час мучений они заняли столик в ресторане, а там уже немного уставшая Вероника перестала делать лицо:

— Ты потрясающий, Матвей, правда! И у меня нет ни одной претензии к тебе… Но я не думаю, что мы обязаны ходить на свидания. Я отцу уже сообщила, что ты мне очень понравился. Раз у нас все обговорено, то завтра утром подадим документы в ЗАГС. Если не форсировать специально, а у отца в этом городе не такие уж большие связи, то свадьбу назначат примерно на конец ноября.

— Через месяц? — Матвей не знал, то ли радоваться, то ли пугаться такой спешке.

— Ну да. Папа все организует, за это не волнуйся.

— И все? Нам с тобой всю жизнь вместе жить, но тебя даже свидания не интересуют? Не думаешь, что нам неплохо было бы узнать друг друга поближе?

— Вот, за всю жизнь и узнаем, — она очаровательно улыбнулась. — Ты не принимай на свой счет. И будущее у нас будет светлым и праздничным! Я умею держать себя в руках, и ты, как вижу, тоже умеешь. Лучшая гарантия идеального брака!

Матвей, хоть именно этого и хотел в идеале, все равно немного терялся в эмоциях. Вероника ему тоже нравилась: и внешностью, и характером. Она вообще была из разряда высококлассных «элитных» дам, которые взвешивают каждое слово и не будут трепать нервы по пустякам. Он принял ее правила игры и тоже перешел на деловой тон:

— Хорошо. Конец ноября подходит. На выходных едем к моей матери — она будет счастлива.

— Мне нужно говорить или делать что-то особенное, чтобы ей понравиться?

— Нет. Ты совершенно точно ей придешься по душе, — Матвей не стал оглашать, что мама обрадуется вообще любой партии, способной к деторождению. — Мне следует познакомиться с кем-то из твоей родни? Можем слетать в Москву.

— Не надо. Все на свадьбе на тебя посмотрят, их мнения отец все равно спрашивать не станет. Еще какие-то дела?

— Я думал оформить на твой местный адрес ежедневную доставку цветов. Не будет лишним?

Она подумала пару секунд:

— Да, можно. Ужины в ресторанах — дважды в неделю. Устроит?

— Вполне. Брачный договор?

Вероника на мгновение замерла и пристально посмотрела ему в глаза:

— Договор?

— Ну да, — Матвей после этого обмена формальными договоренностями удивился ее реакции. — Брачный контракт, его лучше составить до свадьбы.

— А зачем он нам?

Матвей опешил окончательно:

— Ну, на случай развода, раздел имущества, прописать какие-то пункты.

Она вдруг рассмеялась, да так звонко, что посетители за соседним столиком начали оглядываться. Потом наклонилась, упершись локтями в стол.

— Матвей, да не будет никакого развода! Неужели ты думаешь, что отец стал бы вхолостую время на тебя тратить? Если мы сейчас женимся, то все — ты любимый зять, семья и наследник всего бизнеса! Тебе передадут постепенно все дела: сначала здесь всю договорную территорию, отель, а со временем, когда тут все устаканится, наймем управляющих и переберемся в Москву. Это не произойдет быстро, но уж точно произойдет! Пусть даже через десять или двадцать лет. Папе почти пятьдесят, он уж точно не собирается умирать, пока не найдет себе достойного приемника. Так вот — ты и есть приемник! Неужели сразу не понял?

Матвей вдруг почувствовал, что высокий потолок в зале ресторана стал чуть ниже. И все опускался, опускался, давя ему на голову.

— Ты хочешь сказать, что если мы с тобой решим развестись — я не знаю, мало ли какие причины могут возникнуть — то он нам не позволит? И как же, интересно?

— Позволит, конечно! — она развела руками. — А потом убьет тебя за то, что потратил его время! Прирежут в подъезде и дело с концом. Ты выиграл в лотерею, Матвей, но от приза отказаться тебе не дадут. Так что если у тебя есть какие-то сомнения, то лучше остановиться сейчас, до того, как взял лотерейный билет в руки.

Потолок лег на макушку — тяжелый, собака, невыносимо тяжелый. Матвей даже голову немного наклонил, но тяжесть не исчезла.

— Вероника, кажется, я должен поблагодарить тебя за честность?

— Благодари, — равнодушно ответствовала она. — Если заведешь любовницу, я промолчу. Но только в том случае, если об этом никто не будет знать. Я любовника заводить не планирую, но если такое случится, об этом тоже никто, включая тебя, не узнает. Отец не станет вмешиваться в эти вопросы. Ему нужен хороший зять, то есть отличный бизнесмен, а наши личные дела останутся личными делами. Конечно, будет неплохо, если я забеременею. Можно и до свадьбы — никто возражать не станет. Хоть сегодня начнем пробовать, если пожелаешь. А завтра утром идем подавать заявление. Ты как, не передумал?

Ответ был трудным, тяжелым, как сам этот потолок, но очевидным. Матвей никогда в романтику и не верил, а Вероника в очередной раз доказала, что будет ему самой лучшей супругой. Она была чем-то наподобие андроида с идеально прописанной программой: потрясающая в своем самоконтроле! Хоть сегодня ребенка делать… м-да.

— Идем.

На ночь домой Веронику он приглашать не стал. Она права — впереди еще вся жизнь, чтобы друг другу надоесть, так зачем начинать заранее? Вместо этого посадил девушку в такси, а сам, запасшись пивом, отправился в другую сторону. Ему непременно нужно было обсудить кардинальные изменения своей судьбы с лучшим другом. Игорь внимательно выслушал, но поздравлять не спешил:

— Куда ты вляпался, приятель, куда ты вляпался…

— Ты ведь сам меня учил, как ее сердце завоевать! — недоумевал Матвей.

— Вот именно — завоевать сердце! Я за любовь с примесью расчета, а не за расчет с примесью обязательств на всю оставшуюся жизнь! Ты ведь даже ей не нравишься!

— Нравлюсь! — не сдавался Матвей. — Ровно настолько, насколько она нравится мне! Убьют меня только в случае, если я с ней разводиться соберусь. А я не собираюсь!

— А если влюбишься? Хорошо, если в жену, но в жизни всякое бывает.

— Я ведь тебе объяснил про любовницу. Эх, похоже, зря Наташу отшил. Надо ее как-то заново отыскать…

— Да погоди ты, погоди! — Игорь почему-то сильно расстроился. — Я не про Наташу сейчас, а настоящую любовь! Когда хочешь женщину при себе всегда держать, а не в любовницах!

— Это как? Зачем?

Игорь нервно отмахнулся, но Матвей в самом деле мысль друга не понял. Единственная женщина, которую он не отказался бы держать вечно при себе, — Маргарита Миронова, уже почти Зорина. Но это мимолетное желание связано совсем с другими обстоятельствами.

 

Глава 7

Иринка без дополнительных объяснений понимала решение брата. Ему в любом случае надо отдалиться от Риты — и неважно, есть у их пары шанс или нет. «Лицом к лицу лица не увидать», как точно выразился поэт. А Димыч был к Рите всегда слишком близко, надо изменить ракурс, угол обзора, только в этом случае повысится вероятность, что она его когда-нибудь заметит. Да и для него расстояние будет полезным. Сестра видела, как рождается, назревает, подобно мерзкому прыщу, в нем ревность. Каждый раз, стоит только Рите упомянуть Биг Босса. И тут доводы разума не работают. Димыч слепо не замечал, насколько преувеличивал, перестал разбираться и думать. Он просто ревновал. Но Иринка со стороны наблюдала и понимала, что поводов нет: Рита восхищалась шефом по своей всегдашней привычке — восхищаться всем хорошим в людях, Матвей Владимирович ей очень нравился, но без романтических терзаний и надежд. Ведь Рита именно такой всегда и была: человеком открытым, способным разглядеть в любом лучшие черты и за это хвалить. Она совершенно точно не была влюблена в шефа, но сердце Димыча устало настолько, что аргументов уже не принимало.

Ненадолго брата успокоило известие, что Биг Босс женится. Иринка раскинула кубики и с удивлением оценила результат: свадьба, если и случится, будет сопряжена со множеством проблем. И совсем не потому, что эти двое друг другу не подходили — здесь кубики три раза подряд показали по две шестерки. Матвей Владимирович и его невеста являли собой идеальную пару! Но притом, когда Иринка задавала вопрос об их браке, кубики неизменно давали сбой. Она не могла до конца расшифровать спорную магию этих цифр и потому друзьям о своих сомнениях сообщать не стала. В конце концов, какое дело их троице до личной жизни начальника и его очень удачной женитьбы, которая, судя по всему, должна закончиться какой-то катастрофой?

Димыч все равно часто заглядывал к ним: то ли пока не мог привыкнуть к одиночеству, то ли слишком скучал по Рите, то ли ленился готовить ужин. Зато утром в офис Иринка являлась вдвоем с подругой. Однажды столкнулись возле входа с Биг Боссом, и тогда он зачем-то поинтересовался:

— А где Дмитрий? Вы ведь не поссорились?

Рита растерялась, но Иринке подобное любопытство показалось неуместным:

— Не поссорились они! Но и не обязаны постоянно быть рядом!

— Спокойно, Ирина, спокойно! — он улыбнулся. — Я не собирался лезть не в свое дело. Просто когда сам счастлив, то хочется, чтобы были счастливы все остальные.

И с той же улыбкой прошел вперед. Иринке было плевать на укоризненный взгляд Риты за непонятную агрессию, зато в мыслях появилось что-то новенькое: Рита в шефа не влюблена — если это не так, то Иринка вообще в лучшей подруге не разбирается! Зато у Биг Босса с его идеальной второй половинкой намечаются какие-то проблемы, практически полная невозможность быть вместе… На кого он посмотрит в первую очередь, когда его идеальная пара развалится на запчасти? Иринке ли не знать, что Рита замечательная — имеющий глаза да узрит! А у Матвея Владимировича глаза имеются, красивые, надо признать, глаза. Если пустить самотеком, то ситуация может здорово запутаться. Пора уже применять активные меры по сведению подруги с братом!

Что же придумать? Организовать романтическое свидание? Но ужин в ресторане прошел мимо Риты, она даже не поняла, что было именно свидание. Так-так-так… а ведь надо менять ракурс! Например, пусть брат заболеет, и тогда Иринка отправит Риту ухаживать за ним. Жалость запускает в женщинах зачатки материнского инстинкта — чем не смена ракурса? Но Димыч не очень хороший актер, а тут надо отыгрывать по полной — с температурой и угрожающей жизни лихорадкой.

Другой вариант: пусть у брата начнется активная личная жизнь. Любимая девушка, неожиданная для Риты и офигенная для всех — получилось бы прекрасно! Очень часто о влюбленности не догадываешься, пока не почувствуешь укол ревности. Да, с этого и следует начать. И пусть Рита узнает об этом от кого-то со стороны — не будет проблемой запустить сплетню через отдел кадров, они там только этим и занимаются. На роль девушки нужна настоящая красотка, с этим тоже проблем не будет, лишь бы Димыч не стал ерепениться… Дальше: лучше на всякий случай присматривать за Матвеем Владимировичем, а то уж как-то он слишком быстро размыл границы формального общения. Женихом интересуется, надо же! Неуместное любопытство до добра еще никого не доводило! Всех на короткий поводок, всех, а то ишь, расслабились!

— Ты чего так лыбишься всей улице? — отвлекла Рита от мыслей.

Иринка и сама за собой не заметила. Внутреннее торжество пробивалось наружу и грозило вылиться в злобный смех, потому пришлось сделать над собой усилие и сдержаться. Ирина Зорина — прирожденный манипулятор! Она все просчитает и организует, а лет через десять, когда Рита родит ей пару хорошеньких племянников, возможно, и раскроет карты, чтобы получить заслуженные поздравления.

После короткого разговора брат согласился — он уже отчаялся прийти к удачному разрешению своей проблемы и был готов на что угодно. Даже на флирт с новенькой кассиршей на первом этаже. Про ту в первую неделю коллектив пожужжал — якобы очень красивая девушка, все парни подсобрались и хвосты распушили. С тех пор к ней подкатывали многие, но она умела держать оборону: шутила, шутила и в итоге всех от себя отшучивала, так что дальше обычных заигрываний дело не заходило. Но Димыч-то был тоже общепризнанным красавчиком, уж мимо сестры такая информация бы не прошла. Он отталкивал девушек своей подчеркнутой незаинтересованностью, но теперь согласился бить козырями. Ему необязательно разыгрывать с Анютой настоящую любовь, достаточно будет дать повод для сплетен. Конечно, сама красотка об этом догадаться не должна. Моральная сторона вопроса Димыча беспокоила ровно до первого аргумента: иначе с Ритой у него никогда шанса не будет! Она должна физически ощутить, как он ускользает сквозь пальцы, и только в этот момент может захотеть удержать.

План начал воплощаться в жизнь в тот же день. Димыч, когда они с сестрой возвращались с обеда и решили пройти по торговому залу, вдруг резко изменил траекторию, подошел к Анюте, невзирая на нескольких стоявших у кассы покупателей, наклонился через стойку, протянул руку и заправил той прядь волос за ухо. Она, конечно, в лицо его знала, но от такой наглости окаменела и не успела отшатнуться.

— Так лучше, — без тени улыбки сказал ей Димыч. — А то мир был неправильным из-за вселенской дисгармонии.

И вернулся к сестре. Она ликовала — наконец-то брат вспомнил, что профессионал! Именно таким он и был, когда они приехали в город из поселка: умел обескуражить буквально любую, не оглядывался, не думал об оценке — и именно поэтому всегда оценивался высшими баллами. А потом завязал… наверное, как раз в тот момент, когда впервые осознал свои чувства к Рите.

На следующий день он явился в торговый зал первого этажа еще до открытия. Анюта, кажется, успела придумать целую речь о вчерашнем и даже придерживаться того же тона, каким отшивала всех прочих парней:

— Ты, конечно, милый и все такое…

— Думаю, на этом можно и закончить приветственные церемонии.

— …но в другой раз не трогай людей без разрешения! А то по инерции и оплеуху можешь схлопотать!

— Я милый?

— Я не о том говорю!

— Дмитрий Зорин, рекламный отдел.

— Да мне все равно, как тебя зовут!

— Верю. Но на всякий случай запомни.

Подмигнул и направился к Иринке. Анюта за его спиной только рот от такой наглости открывала и закрывала, зато другие девушки захихикали. Да ведь он прекрасен! Ас — расслабленный, на бреющем полете, выбивающий из колеи с такой очевидной леностью, что дух захватывает! Конечно, с Ритой подобное не работало, потому что Рита всегда была слишком близко, а здесь необходима отстраненность.

Все на мази. Через пару дней Димыч позовет Анюту на свидание, и не особенно важно, согласится та или нет — сплетни уже пошли. Это подтверждало короткое заявление от девушки из кадрового: «Твой братец никак на страшную кассиршу запал?». И тот факт, что миловидная Анюта стала «страшной» и выводы, о которых по факту еще ничего не говорило, сулили распространение слухов в межгалактических масштабах. Лишь бы они дошли до Риты, но не до Матвея Владимировича: тот должен быть уверен, что Рита прочно и навеки занята. Кстати, за ним тоже будет не лишним приглядеть — пусть себе женится и на их с Димычем девчулю не заглядывается!

Иринка, повелительница данных и кудесница цифровой информации, просчитала буквально все. Однако появления сторонней силы она предугадать не могла.

Этого знакомого или родственника Матвея Владимировича она уже видела, он иногда заходил в офис. Иринка понятия не имела, что связывает этих двоих, но мужчины были примерно одного возраста, так что она предположила студенческое знакомство или что-то вроде того. Так вот сегодня утром Матвея Владимировича подкинул до работы тот же самый человек. Иринка оставила бы этот малозначительный факт без внимания, если бы мужчина не вышел из машины и не уставился на них. Возможно, его внимание привлекло их с Ритой приветствие шефа. Биг Босс, как если бы уже вошло в привычку, остановился и поинтересовался делами. Опять, наверное, соображал, почему Рита идет без Димыча, но прямо этот вопрос больше не задавал.

И в тот самый момент Иринка заметила, как приятель шефа на них пялится. Даже не на них, а скорее на Риту! Это зачем же? Самому приглянулась, или разговор какой-то с Матвеем Владимировичем состоялся, из-за которого возник такой интерес к девушке? На тормозах Иринка спускать ситуацию не собиралась, потому просто сказала:

— Рит, иди без меня. Брат за сигаретами завернул, а я ведь карточку у него из кармана вытащила!

Сначала убедилась, что Биг Босс и подруга уходят, а потом резко рванула в сторону парковки. Мужчина и не спешил усаживаться в машину, так и пялился задумчиво Рите в спину!

— Агафангел Иванович! — заверещала Иринка. — А я вас сразу узнала!

— Кто? — мужчина перевел взгляд на нее.

Ирина растянула улыбку до ушей:

— Как же я рада вас видеть! Почему же здесь стоите? Неужели собирались уехать, не забежав ко мне?

— Что?

— Какой-то вы странный, Агафангел Иванович! Не рады меня видеть? — демонстративно обиделась Иринка.

— Я не… Меня Игорь зовут.

— Быть не может!

Он наконец-то ухмыльнулся.

— Паспорт показать?

— Покажите!

— А ты мне взамен что покажешь?

— Я?

— Ты. Это же игра такая — покажи все, что скрыто, нет?

Иринка, хоть и поняла, что нарвалась не на простачка, продолжила дуреть:

— Серьезно, что ли, не Агафангел Иванович?

— Игорь я. Или мама от меня многое скрывала.

— Как две капли воды похожи!

— Бывает, — он пожал плечами и повернулся к машине.

Иринка остановила еще более громким:

— Игорь! Извини, пожалуйста, обозналась! В голове не укладывается! Ничего, что я на ты? Меня, кстати, Ирина зовут. Ну, раз уж все равно мы начали знакомиться.

Мужчина теперь смотрел на нее с иронией. Как если бы ему было понятно, что вся ситуация притянута за уши. Возможно, он являлся просто просто шутником, или только на этот раз решил подыграть:

— Ирина, значит? А ты со всеми именно с таким агафангельным наездом знакомишься?

— Не со всеми! — Иринка резко перешла на строгий тон. — Только с теми, кто пялится на мою лучшую подругу.

Она махнула в сторону входа, Игорь проследил за ее взглядом, но Риты там уже не было. Однако он тоже быстро собрался:

— А твоя лучшая подруга, случайно, не секретарша Матвея?

— Она самая! — торжествующе добила Иринка.

— А Матвей — мой лучший друг. Я решил, что это может быть она, потому и вышел глянуть…

— Так зачем тебе ее разглядывать? Не подумай ничего, это природное любопытство разыгралось.

— Ну да, любопытство, — он тихо рассмеялся, но теперь уходить не спешил. Наоборот, шагнул ближе к Иринке и чуть наклонился. — Послушай, а может быть такое, что у нас с тобой одинаковые цели?

— О чем это ты? — Иринка, наоборот, отступила. — Какие еще цели? Я Ритулю в обиду не дам!

— Это я уже понял. Не зря же ты, как цербер с цепи сорвалась от одного невинного взгляда. Но… у тебя есть время, чтобы серьезно поговорить о твоей лучшей подруге и моем лучшем друге? Мне нужна помощь. И, вполне может быть такое, что тебе она тоже нужна.

Иринка растерялась. Конечно, от этого разговора ее уже ничто не отвратит. Договорилась с Игорем встретиться на обеденном перерыве в кафе. Мужчина сел в автомобиль и вырулил со стоянки. Машина дорогая, но ее владелец производит впечатление веселого деревенского паренька. Баяна только не хватает.

За несколько часов Иринка чуть с ума себя не свела тревожными ожиданиями. В кафе она явилась первой, но Игорь забежал уже через минуту. Иринка только в этот момент смогла выдохнуть. Утащила его за столик подальше и, на всякий случай изумленно открыв рот, приготовилась его слушать. Игорь не особенно спешил:

— Не знаю, можно ли тебе доверять, но тут такое дело выходит, что лучше я идиотом буду выглядеть, чем вообще ничего не предприму…

— Ближе к теме, Игорек! — подбадривала Иринка, которая уже рисковала быть разорванной изнутри волнением.

— В общем, Матвей… Он на самом деле отличный парень. Очень разумный! Обычно… Но сейчас он вляпывается в такие неприятности, которых и представлять себе не хочет! Он женится!

— И что? — не поняла Иринка, которая была уже в курсе ситуации. — При чем тут моя Ритуля?

— Там не просто брак, а фактически вступление в мафию! — огорошил Игорь. — Полное, безоговорочное, без права амнистии! А они уже заявление в ЗАГС подали… Но я до сих пор надеюсь, что свадьба не состоится. Чем раньше он с Вероникой разойдется, тем меньшие проблемы огребет! И я настроен на то, чтобы как можно скорее переубедить Матвея. Например, если бы он влюбился, то хотя бы серьезнее подумал о том, что творит!

— И я до сих пор не понимаю, при чем тут Ритуля… — хотя, кажется, Иринка уже начала понимать.

Игорь кивнул:

— Матвей очень хорошо отзывается о ней. И, как я сегодня заметил, она и внешне ничего. Кроме того он всерьез верит, что твоя Ритуля приносит удачу! Глупости!

— Уму непостижимо! — поддакнула Иринка. — Неужели ты собрался… его в Ритулю влюблять?

— Я рассматриваю все варианты! А их угрожающе мало! Подойдет вообще любая девушка, лишь бы его от свадьбы сейчас отвратила. Рита твоя Матвею нравится — пусть просто как помощница, но и это больше, чем с любой другой! Так вот, если у Риты есть хотя бы признаки чувств к нему, то мы с тобой все организуем! У меня есть деньги, все необходимые ресурсы и самое главное — твердое намерение не бросить друга в беде. Нет только доступа к эмоциям самой Риты. Вот и зову тебя в напарницы — справлюсь и без помощи, но с помощью дело пойдет куда легче.

То есть он на полном серьезе? У Иринки внутри все сжалось от плохих предчувствий. Деньги, видите ли, у него, есть, и справится он, видите ли, сам. С другой стороны, и кубики подсказали, что над свадьбой висит серьезная угроза… Игорь — и есть та самая угроза! То есть ту пару он развалит, но притом не против втянуть в игру Риту! И только потому, что начальник хорошо отзывался о ее работе! Надо же. Раньше Иринке и в голову не приходило, что трудолюбие бывает недостатком… Да он просто конченый манипулятор, который играет чужими судьбами!

— У нее любимый жених есть… — Иринка выдавила, но понимала, насколько неуверенно при том выглядела.

— Жених не стенка, как говорится! — все более распалялся Игорь. — Но если прямо любимый, то это будет обычная проверка их отношений. Нам ведь необязательно, чтобы Рита влюблялась в Матвея, достаточно, если он влюбится в нее. Но взаимность в таких вопросах всегда разгоняет решительность. Потому спрашиваю прямо: есть ли у твоей Риты симпатия к начальнику?

— Нет. Она жениха очень сильно любит… — прозвучало еще неувереннее, чем в прошлый раз.

— Жаль! — огорчился Игорь. — Но можно попробовать сыграть и с таким раскладом. Неразделенная влюбленность тоже сойдет, когда полное безрыбье. Или сойдутся они ненадолго, потом разбегутся. Поверь, любой вариант лучше, чем то, что сейчас творится!

— Да зачем же именно Рита? — Иринка пыталась соображать быстрее, но все выстраивалось в неправильный порядок. — Остальные барышни закончились? Ты только свистни и фото его покажи: тут же толпа соберется! Молодой, богатый, красивый. Сметут по кускам или оптом!

— Мне не толпа нужна, а надежный вариант. Тут вот в чем дело: в присутствии Риты с Матвеем произошла парочка счастливых случайностей. Именно случайностей, но он даже об этом готов трындеть часами. Я собираюсь устроить ни одну, ни две, а массированную атаку подобных случайностей! Тогда он неизбежно заведется! И уже не сможет не обратить внимание на нее саму. Ты со мной или нет?

— Я…

Иринка недоговорила, потому Игорь продолжал давить:

— Отметь мою искренность, Ир! Ведь я хорошо понимаю, что ты сейчас же можешь побежать к подруге и обо всем ей рассказать! Я рискую. Но надеюсь на искренность в ответ — если думаешь, что Матвею не нужна помощь или Риту в это дело не втянешь, то скажи об этом. Я все равно попытаюсь, но хотя бы буду знать, что она в курсе. Кстати, а может, ее действительно ввести в курс дела? Если она такая, какой я себе представляю, то не сможет остаться равнодушной к чужой беде и подыграет!

Рита не подыграет — тут Игорь ошибся. Хоть равнодушной не останется, но точно не станет влюблять в себя Биг Босса, даже спасая его. Шестеренки в голове крутились с бешеной скоростью. Игорь не угомонится, да и магия чисел на его стороне. А если после его манипуляций Рита в самом деле посмотрит на Матвея? Помешать вселенскому беспределу можно, только если оставаться в центре событий:

— Я в деле! Рите пока не сообщаем, но сообщим, если понадобится.

Игорь коротко выдохнул, а в улыбке появилось неподдельное облегчение.

— Спасибо! А может, она в самом деле приносит удачу, раз я тебя сегодня встретил?

— Может быть… может быть… — Иринка собралась: — Так, с чего начнем?

— С того, что выведем их отношения в неофициальную сферу. В субботу я притащу его в бар. Скажем, часам к семи, ты позовешь подругу — развеяться. Там уже дело за мной. Во время пьяных посиделок несложно разглядеть за личиком подчиненной личико очаровательной девушки! Дальше устрою пару удачных моментов: замкнем мозг Матвея на правильных вещах.

Вот это да. Сразу с тяжелой артиллерии начал. В дело вступил профи не хуже самой Иринки, но притом еще и с ресурсами! С таким подходом Игорь хоть каких-то успехов, но добьется. И было бы хуже, если бы он так же подловил Риту, но без контроля подруги. Потому Иринка согласилась, пожала в знак договоренности его руку и поспешила вернуться в офис. С братом решила не делиться — пусть он сосредоточится на своей части плана, а не отвлекается на ревность. Тем более когда для той появилась настоящая, организованная почва.

 

Глава 8

Краски сгущались, но Матвей никак не мог определить, откуда точно дует ветер. На всякий случай напрягся и приготовился не доверять никому. Даже лучший друг наседал, пытаясь отговорить от свадьбы и задавая вопросы о новой секретарше.

С Вероникой-то как раз все шло гладко, она никаких проблем не доставляла. Ее отец вообще в поле зрения ни разу не обозначился — Матвей решил, что это и есть его ответ. После свадьбы будет все, начиная с долгосрочного договора о сотрудничестве, но Константин Симаков не собирается давить и демонстрировать фатальный контроль. Возможно, из докладов дочери он черпал все, что ему нужно было знать на данный момент — все идет именно так, как должно было идти.

Проблемы были связаны с другими людьми, и неожиданно начались с Маргариты. В среду Матвей после обеда остался дома, чтобы в тишине посидеть с бумагами, и уже вечером поступил важный звонок. Он сразу перезвонил помощнице, которая еще находилась в офисе:

— Маргарита, срочно найдите договор с «Милани-опт». Мне только что позвонили из Германии, представляете? Они хотят сотрудничать через их посредника.

При ней он не боялся выглядеть эмоциональным — все равно уже в курсе. Маргарита мгновенно сообразила:

— Вы хотите найти пункт, по которому можно расторгнуть договор с местными? Матвей Владимирович, стоит ли позвонить юристу?

— Пока не нужно. Везите договор, юриста вызовем сюда, если понадобится, — он повторил домашний адрес, хотя у секретарши он уже был записан. — Возьмите такси, чтобы мигом, я на месте оплачу. А пока подсчеты сделаю, окончательный ответ надо дать срочно, они перезвонят через пару часов.

В подобной просьбе не было ничего странного, предыдущий помощник много времени проводил в доме шефа за работой. Матвей отогнал сомнения — очень глупо менять привычную организацию, только потому что принял на работу девушку. И переодеваться не стал — в футболке и спортивных штанах он выглядел достаточно прилично.

Получив вызов с телефона Маргариты, вышел на улицу и расплатился с водителем. Помощница несла огромную папку:

— Я на всякий случай все прихватила! Решила, вдруг понадобится не только по «Милани», мы соки через другого оптовика закупали!

Матвей нарадоваться не мог — умница! Он повел Маргариту в дом, на ходу объясняя ситуацию:

— Сейчас уже насчитал экономию в восемнадцать процентов! Надо успеть перелопатить все и найти средства для выплаты неустойки…

Войдя, Маргарита ненадолго растерялась. Наверное, тоже чувствовала неловкость, но всем видом демонстрировала уверенность. Она разулась — стянула с себя осенние туфли и аккуратно поставила их к стенке. Матвей не успел остановить, а теперь решил не иронизировать, чтобы не раздосадовать ее из-за такой мелочи. Наблюдал только, как неловко она потерла носком одной ноги другую. Чтобы не акцентировать внимания на подобной милоте, сказал, направляясь к широкому журнальному столику в гостиной, где уже начал расчеты:

— Куртку можете повесить в шкаф. И кофе приготовьте. Справитесь?

Конечно, справится — ему и не нужен был ответ. Хоть кофе у Маргариты и получается так себе, но сейчас не до придирок, работать надо.

Она уже через пятнадцать минут сидела на полу рядом и выискивала в толстой папке все, что может пригодиться, пока Матвей рылся в ноутбуке. Речь шла о приличной сумме, и хотелось бы обойтись без кредитов, потому он погрузился в вопрос с головой. Маргарита помочь мало чем могла, но она хотя бы подсовывала ему очередную чашку с горьким кофе и раскладывала по стопкам уже отработанные данные, а потом тихо отвлекла:

— Может, стоит приготовить что-нибудь или заказать? Я не очень хороший повар, но вижу, что вы голодный.

— Как это — видите? — он и рад был отвлечься хоть на минуту.

Она немного покраснела, но взгляда не отвела:

— Вы когда есть хотите, начинаете бубнить и дергаться по пустякам.

— Правда? Не знал. Омлет сможете?

— Конечно.

— А сигаретки не найдется?

— Даже не вздумайте! Сорветесь — и все. Когда вы бросили?

— Сбегайте в магазин и купите мне пачку!

— Ни за что!

— Кто здесь начальник?!

— Вы. Но в мои обязанности не входит бегать за сигаретами!

Он скрипнул зубами:

— А омлет входит?!

— Без проблем.

Она улыбалась ему смело, даже немного издевательски — уже точно знала, как себя вести и как на что реагировать. То ли чрезвычайно наблюдательная, то ли на самом деле прирожденная помощница именно для него. Матвей смирился:

— Тогда буду благодарен…

И снова уткнулся в монитор. Сумма собиралась по таким мелочам, что еще скрести и скрести. Но, похоже, что на договор с немцами надо соглашаться…

Матвей посмотрел на завибрировавший телефон. Вероника. Он сразу отложил документы и принял вызов:

— Слушаю, дорогая.

Вероника, как обычно, говорила бесконечно спокойно:

— У тебя сегодня день рождения. Я должна поздравить. Поздравляю!

— Спасибо. Но я ведь не праздную…

— Ты уже говорил. Кстати, отцу это не понравилось. Он очень надеялся на шикарный банкет, где ты представишь свою невесту.

— О! — Матвей замешкался. — Прости, не подумал об этом.

— Ничего страшного. Но все-таки некоторых формальностей не избежать — например, я должна сделать подарок. Часы с гравировкой подойдут?

— Вполне. Бери первые попавшиеся, я не ношу часы.

— Уже купила. Похвастайся ими на ближайшей встрече с отцом — этого будет достаточно.

— Понял.

— Я буду через минуту, уже почти подъехала.

Матвей отложил мобильник, встал и направился к двери. Открыл еще до того, как Вероника успела нажать на звонок. Она вошла и протянула коробочку:

— С днем рождения, любимый.

— Спасибо, любимая.

— Неплохой дом.

— Если хочешь, то этот продадим и после свадьбы купим другой — по твоему вкусу.

— Нет, мне нравится.

Маргарита, которая все это время возилась на кухне, услышала звуки и выбежала с полотенцем в руках. Заметив Веронику, ойкнула, но потом вежливо поздоровалась. Вероника же только моргнула на ее вкрадчивое «Здравствуйте!» и посмотрела на жениха:

— Прости, Матвей, я не хотела помешать. Еще раз с днем рождения. В следующий раз буду сообщать о визите заранее, чтобы не возникло подобной неловкости. Приятного вечера.

И сразу же вышла в еще незакрывшуюся дверь. Маргарита будто по инерции рванула за ней, но затормозила перед Матвеем и уставилась на него:

— Она… это же ваша невеста! — говорила так, словно вот-вот задохнется.

— Ага. Я знаю, — Матвей не понимал ее реакции.

— Но она ведь подумает что-нибудь не то! Так сказала, будто уже подумала! Я здесь, вы здесь — такой весь из себя домашний. Надо догнать ее и объяснить — вон, сколько бумаг вокруг! Ваша невеста сразу поймет, что ошиблась!

— У вас истерика? Ничего не надо ей объяснять!

— Но… — Маргарита порозовела — то ли от волнения, то ли от злости. А потом сказала как-то приглушенно: — То есть вы хотите сказать, что ей все равно? И вам все равно, что ей все равно?

— Да. Всем все равно. Как там мой омлет поживает?

Маргарита помотала головой:

— Но ведь это просто ужасно, Матвей Владимирович! Я сразу понимала, что вы женитесь не по большой любви, но сейчас, когда своими глазами увидела, то могу точно сказать — это просто ужасно! Такая красавица… и ей ни капельки не больно? Если бы я застала своего жениха с другой женщиной, то орала бы, как сумасшедшая — не потому, что я люблю поорать, а потому что иначе с ума сойти можно!

— Именно поэтому я женюсь на Веронике, а не на вас, — Матвей тоже начал злиться.

— То есть вы считаете, что все нормально?!

— Я считаю, что это не ваше дело!

— Простите! — но в тоне извинения не прозвучало. — Это непрофессионально с моей стороны — высказываться о ваших поступках! Не сдержалась!

— Дело даже не в профессионализме, хотя и это тоже имеет значение! Просто это ваше осуждение… Да кто вы такая, чтобы другим свои стереотипы навязывать?

— Никто! — она распалялась все сильнее, возможно, реагируя на его ярость. — Просто живой человек!

— Да-да-да, — осклабился Матвей. — Вас за ручку придержать? А то неудобно, наверное, ходить по такой грязной земле такими чистыми ножками!

— Я не строила из себя святошу, не переворачивайте!

— Вы на меня кричите? Побегу-ка я вам зарплату за это увеличу!

Маргарита, вдруг заметив, что и правда сильно повысила тон, мгновенно осеклась и вжала голову в плечи:

— Извините. Я не хотела.

— «Я не хотела», — Матвей передразнил ее на откате волны раздражения. — Давайте уже начинать вести себя так, как будто вы на меня работаете!

— Вы правы. А у вас сегодня день рождения?

— Да. Тридцать.

— Поздравляю!

— Не с чем.

Она поморщилась и снова не сдержалась:

— Почему вы такой противный-то, а? Я ведь пытаюсь свести разговор в дружелюбное русло!

— Противный? — Матвей чуть заново не начал закипать, но объяснил спокойнее: — Маргарита, нам с вами не нужно дружить, понимать друг друга, не нужно оценивать моральными критериями или мириться. Я вам плачу деньги, потому вы, будьте любезны, ограничьтесь только своими обязанностями.

— Ни слова больше не скажу, — она понуро поплелась обратно на кухню. — Только если о немцах.

Этот эпизод Матвей расценил как неприятный. Устала, вышла из себя, просто заговорилась — с каждым может случиться. Но настроение почему-то надолго испортилось. Маргарита оказалась вовсе не той тихоней, которой столько времени притворялась. Лучше поставить жесткую границу перед вопросами, в которые она имеет право совать свой нос!

Буквально через пару минут позвонил Игорь — тоже поздравить. Приятель по своей всегдашней привычке призывал Матвея хоть немного гульнуть:

— Отстану, только если скажешь, что проводишь этот вечер с красивой женщиной! — не унимался друг.

Матвей посмотрел в сторону кухни:

— Почти угадал. Мы с Маргаритой работаем.

— О-о-о! — многозначительно протянул Игорь. — Тогда работай, работай, обрабатывай как следует! А мы с тобой в субботу куда-нибудь выберемся.

И еще через полчаса, когда они уже доедали омлет — немного пресный, но в голодный желудок укладывающийся мягонькими приятными ощущениями, позвонила и мама. Ей Матвей сказал то же самое и получил предсказуемое:

— Возьми себя в руки, сын вождя, и бросай уже свою Риту! У тебя Вероника ведь, забыл?

Они все сошли с ума, весь мир болезный! Никому и в голову не приходит, что Матвей никогда и не собирался тащить секретаршу в постель! Да даже сама Маргарита уверена, что именно такое впечатление у всех складывается! С миром что-то не так, потому что Матвей за ним не успевает.

А в субботу неугомонный Игорь потащил его в бар — опрокинуть по паре десятков стаканчиков в честь дня рождения. И выбрал на этот раз не их привычное место, а какой-то уютный, но не слишком презентабельный ресторан. В таких посиделках ничего нового не было, но когда Матвей с приятелем уже разогнались до душевных разговоров, в это же место явились знакомые: Маргарита и Ирина из бухгалтерии. Вот знал ведь, что лучше переплатить, но зато гарантировать себе вечер без подобных эксцессов.

Игорь повел себя странно — увидев девушек, вдруг завопил что есть мочи:

— Праздник не безвозвратно утерян! Красавицы, смотрите, а у нас как раз два свободных места!

Его восторг показался подозрительным. Если Маргариту еще можно было назвать симпатичной, то к Ирине это определение относилось с трудом. А тут еще зашли с улицы — носы красные, но Игорь их вперед Матвея разглядел, не зная, что зовет его подчиненных. Девушки, заметив начальника рядом с восторженно кричащим Игорем, рты разинули. Маргарита поздоровалась и попыталась сбежать, но пухловидная подруга ухватила ее за локоть и буквально швырнула секретаршей в их столик.

— Матвей Владимирович! — непонятно чему радовалась Ирина. — Какая неожиданность! А мы точно не помешаем?

Матвей и рта открыть не успел, как ополоумевший приятель уже отвечал за обоих:

— Точно-точно! Так вы знакомы? Неужели наш город настолько мал, что любая красивая девушка — обязательно уже известна? А, Матвей?

Тот только глаза на секунду прикрыл и попытался смириться с происходящим. У Игоря был небольшой цех по производству бижутерии, всех подчиненных человек двадцать. И ему было бесполезно объяснять, что в более крупных фирмах субординация — основа порядка! Ни один босс не выпивает вот так запросто с теми, кто завтра же будет по всему коллективу разносить сплетни. Кривиться было поздно, с Игорем можно будет поговорить позже, а пока придется немного посидеть в такой компании, чтобы никто не назвал его высокомерным снобом.

Друг сегодня был в ударе. Нет, он всегда немного ударенный, но в тот вечер в него будто дьявол вселился. Он заказал столько спиртного, что впору было расширять компанию до населения квартала. Чуть позже Матвей подумал, что приятель из шкуры лезет потому, что кто-то из девушек его на самом деле зацепил. Ну, а что? На каждого ловеласа найдется свое лассо. Удивляла только скорость, до которой разогнался Игорь с первого же взгляда. И даже когда услыхал, кого именно фактически грубой силой притащил за столик, тушеваться не захотел.

Если судить по внешним признакам, то неуютнее Матвея себя чувствовала только Маргарита. Она места себе не находила от неловкости и предпочитала отмалчиваться. А если и говорила, то какую-то официальную нелепицу:

— Матвей Владимирович, как здорово, что с немцами все получилось! Поздравляю вас с этим и с прошедшим днем рождения!

Игорь наклонился вперед и гаркнул так громко, что Маргарита назад отшатнулась:

— Какой он тебе «Владимирович»? Марго, я тебя умоляю — мы с твоим шефом всю неделю это терпим, дай хоть в выходные отдохнуть!

Матвей пихнул друга в бок — что он вообще несет? Игорь на этот жест отреагировал по-своему:

— Да наливаю я, наливаю! Дамы, коньячку?

Маргарита отказалась, Ирина согласилась. Игорь услышал только вторую и налил обеим. А когда Маргарита лишь слегка пригубила, то снова принялся на нее кричать:

— Это так ты начальника с днем рождения поздравляешь?!

Чтобы не спорить, она выпила до конца и смешно скривилась. Матвей ума не мог приложить, зачем Игорь всех спаивает. Но Ирине, кажется, все нравилось — она без утайки и без всякого официоза уже выкладывала Игорю, чем занимается в сети Матвея и как там все здорово устроено! Минут через двадцать захмелевший друг встал, обошел столик и обратился к Маргарите, которая от любого его движения уже вся сжималась:

— Марго! Будь так любезна, пересядь. Уж больно мы Ирой хорошо говорим. Не сложно?

Маргарита вздохнула и пересела, куда приказано — на самый краешек. Но обратилась к Матвею:

— Вы уж извините, Матвей Владимирович, что так получилось. Мы с подругой решили сегодня выбраться в кои-то веки… и вот такая встреча…

— Какой он тебе «Владимирович»?! — снова заорал Игорь, отвлекаясь от Ирины.

Матвей ни на кого всерьез не злился. Просто стечение обстоятельств, понятно же. Да еще и такое взаимопонимание с первого взгляда: Игорь с Ириной уже ржали на весь зал в два голоса. Если бы приятель еще не подливал каждые пять минут и не настаивал, чтобы все непременно пили, то ничего неловкого в этом событии и не было.

Нельзя сказать, что Матвей быстро пьянел, но язык все-таки развязывался. Да и глупо было сидеть и отмалчиваться:

— Вы выбираетесь погулять без Дмитрия? — на его вкус, вполне резонный вопрос для тех, кто успел в общей компании прикончить первую бутылку.

— Нет. Обычно — нет! — а вот у Маргариты язык уже заплетался. — Сегодня Иринка потащила меня! Она, видите ли, кубики раскинула, что надо идти, непременно вдвоем и непременно сюда! О, не просите объяснить — это необъяснимо!

— В цифрах содержится магия! — заунывно и закатывая глаза к потолку подпела Ирина с другой стороны.

— Ясно, — ответил Матвей и снова замолчал. А о чем еще разговаривать с подчиненными во время незапланированной пьянки? А эти посиделки уже больше напоминали пьянку, чем любое другое мероприятие. Не комплименты же их внешнему виду отвешивать и не про магию чисел говорить!

После этого и больше от скуки он начал замечать совершенно абсурдные вещи: Игорь словно пытался напоить Маргариту, но притом не налегал на Ирину! И совершенно точно, когда Маргарита отвечала на какой-то вопрос Ирины, они обменялись рюмками. Ирина хлопнула вместо подруги, когда Игорь отвлекся на новый заказ. Что вообще происходит? Игорь спаивает Маргариту. Ирина самоотверженно принимает удар на себя. Но Игорь спаивает и Матвея, однако за него никто отдуваться не намерен. И вся эта встреча, и эти веяния в современных сериалах, с таких восторгом обсуждаемые за столом, фальшивые диалоги с подчеркнутой радостью — все выглядело настолько странно, что Матвей начал сомневаться в собственной вменяемости.

К столику подошла девушка и изящным жестом раскрыла перед носом Матвея колоду лотерейных билетов. Он уставился в этот веер, не понимая, что происходит.

— Не хочешь испытать удачу, красавчик? Мгновенная проверка фортуны!

— Не особенно…

— Да что ты ерепенишься, друг? — возмутился Игорь. — Бери, пока дают!

Матвей вытащил крайний прямоугольник, и когда девица округлила глаза, он уже предчувствовал, что она скажет:

— Выиграл! Выиграл! Две тысячи! Ничего себе! Держи, счастливчик! — она бросила будто заранее приготовленные купюры на стол. — Или еще билетик?

Кажется, цирк только раскачивался. Матвей вздохнул:

— Что это за ерунда? Ты ведь даже деньги с меня за билет не взяла!

— Забыла! — огорошила девица. — Что это со мной? С тебя десять рублей за билет, красавчик!

А Игорь на ноги подскочил и завопил:

— Так это правда, что Рита удачу приносит?!

— Приносит, приносит, — поддакнула уже порядком пьяненькая Ирина.

Матвей мельком взглянул на Маргариту — она тоже выглядела удивленной. До сих пор он думал, что единственный тут, кто не понимает, что происходит. Но что-то совершенно точно происходило! И Игорь не сдавался:

— Хватит уже тут важничать, Матвей! Пусть Ритуля называет тебя по имени!

— Да пусть называет, — отмахнулся Матвей.

— И поближе уже сядьте! Что вы как неродные? Давай, давай, Ритуль, скажи «Матвей».

Она неловко рассмеялась:

— Матвей. Игорь, я больше не могу пить!

— Можешь, родная, можешь.

Беседа с другом потом может вылиться в настоящий скандал. Матвей знал Игоря столько лет — тот вечно что-то отчебучивал, но сегодняшнее не шло ни в какие рамки.

Потому, когда Маргарита отправилась в дамскую комнату, через пару минут последовал в том же направлении. Отметил про себя восторженный взгляд друга и настороженный Иринки. Так эти двое спелись или не спелись?

Он перехватил Маргариту на обратном пути и утащил в холл.

— Матвей, что происхо…

— Какой я вам Матвей? — он почему-то разозлился именно на нее, хотя раздражало его полное непонимание происходящего, а не секретарша конкретно.

— Простите, Матвей Владимирович!

Поняв, что его всплеск сейчас совсем неуместен, он заставил себя улыбнуться и говорить спокойнее:

— Я шучу. Но только сегодня! А иначе Игорь вообще взбеленится.

— П… — она запнулась, — поняла…

Похоже, что как раз ничего не поняла. Пришлось подсказывать:

— Вам не кажется, что тут все подстроено?

— Что именно?

— Да все! И лотерейщица эта! Ага-ага, заходит девушка в бар и начинает билеты людям насильно толкать! Только мне толкать и больше никому!

— Понятия не имею! — Рита пожала плечами. — Я не такой уж и ходок по барам, чтобы наверняка сказать — странно или нет.

— Я ходок! — Матвей в ее растерянности прочитал непричастность к событиям и потому теперь говорил увереннее: — Я думаю, что все подстроено!

— Зачем?!

— Не знаю! Ну сами посудите: меня друг, а вас подруга тащат в одно время в одно и то же место!

— Да каких только совпадений не бывает, — Рита отвечала не слишком уверено. — По-моему, Ирина и Игорь понравились друг другу, вот и ведут себя так… взбалмошно.

— Вот прямо как вы зашли, так мгновенно и понравились?

— И такое бывает! А ваша реакция отдает паранойей!

— Если у меня паранойя, то это еще не доказывает, что все не подстроено! Да я даже в лотерейщицу готов был поверить, если бы Игорь не заверещал про удачу — и притом многозначительно зыркал прямо на вас! Хоть убейте, но я чувствую какой-то подвох.

— Точно. Параноик, — устало подвела итог всей его тираде Маргарита.

Матвей собрался:

— Хорошо. Предлагаю сделку. Если я неправ, то выпишу вам премию — за моральный ущерб. Но если вы сами заметите странности, то не будете мешать им отомстить! Для начала подыграйте, чтобы разобраться.

Маргарита оценила встревоженный вид начальника и смирилась:

— По рукам. А как подыгрывать-то?

— Если эти двое заранее сговорились нас с вами свести, то надо дать им то, что нужно, тогда они проколятся!

— Нас с вами? Да что вы несете…

— Все-все, по рукам! Давайте свою руку быстрее!

Но вместо того, чтобы пожать, Биг Босс переплел пальцы и потащил ее обратно к друзьям.

 

Глава 9

Краски сгущались, но Рита никак не могла определить, откуда точно дует ветер. На всякий случай напряглась и приготовилась не доверять никому. Даже лучшая подруга вела себя по меньшей мере странно.

Несколько дней назад, когда Рита шла от офиса к остановке, то впереди разглядела знакомую девушку. Они раньше не общались, но буквально утром, когда Рита забегала в отдел кадров, услышала новости: Димыч, оказывается, обложил Анюту из торгового зала по всем фронтам! А ведь друзья ничего об этом не говорили! Рита до сих пор про Анюту слышала только хорошее: очень симпатичная девушка, нелегкомысленная — она по порядку отшила всех парней, которые к ней пытались подкатить. И тут здрасьте, Димыча упоминают в той же роли. Конечно, Димыч — не все парни, он намного лучше, и вполне возможно, что Анюта в уже скором времени войдет в их тесный кружок. Потому Рита, не задумываясь, догнала и от всей души улыбнулась:

— Привет! Мы работаем вместе, я Рита!

— Знаю я, кто ты, — Анюта в ответ выдавила заметно натянутую улыбку. — Секретарша Биг Босса.

— Точно! А тебя все Анютой зовут, — не сдавалась Рита. — Пойдем вместе? Ты на остановку? В каком районе живешь?

Анюта шагала рядом и отвечала на вопросы, но без особого энтузиазма. Рита уж было подумала, что та сильно устала за смену, но причина оказалась совсем в другом. Уже на остановке Анюта повернулась и внимательно посмотрела на назойливую собеседницу:

— Так ты действительно на автобусе поедешь?

— Да, — не поняла Рита. — Живу через четыре остановки…

— Интересно!

— Что именно?

— Ну, не сочти за любопытство… Хотя на самом деле немного любопытно! Ну, понимаешь, — она теперь улыбалась застенчиво — красивая, ямочки на щеках, — просто понятно ведь, что на твою должность простого человека бы не взяли, если он только Гарвард с Принстоном не закончил! Вот я и придумала себе, что ты через серьезные связи там оказалась. Неужели ошиблась, и у тебя реально крутейший диплом имеется?

Рита опешила. Анюта хоть и тушевалась, пока все это выкладывала, но сами ее слова задели. И зацепили-то как раз именно тем, что девушка почти угадала! Ошиблась, что блат у нее был крутейший, Рита по наводке самых обыкновенных Зориных у Биг Босса оказалась, но по сути заметила верно. И это испортило настроение. Но Рита взяла себя в руки и попыталась отшутиться, однако вышло еще хуже:

— Да что ты! За красивые глазки взяли!

— А-а, — на полном серьезе ответила Анюта. — Понятно. Поздравляю, че уж там. И каков Биг Босс вблизи? Расскажи, мне, правда, интересно! Ты уже была у него дома? Хотя о чем я спрашиваю — конечно, была! Шикарно или так себе? Ходят слухи, что он жениться собрался. Но ты не расстраивайся, — она даже попыталась хлопнуть Риту по плечу: то ли утешить, то ли прибить, — пока тебя не уволят, ты свой кусочек пирога все равно урвешь!

— Ой, я документы в офисе забыла, — брякнула Рита и поспешила обратно, чтобы не оказаться с Анютой еще и в одном автобусе, где будет сложно отвертеться.

Девушка произвела на нее самое неприятное впечатление. И ее интерес к Матвею Владимировичу наигранным не был, да и зависть ощущалась по полной. Только теперь до Риты дошла вся подоплека: красавица отшивала всех парней совсем не потому, что нелегкомысленная, у нее просто запросы на совсем другом уровне. Очень жаль, что Димычу понравилась именно она. Не имеет значения, насколько он умен или симпатичен, и уж тем более — как рифмует свои стишки. Ведь Анюта птица другого полета, такие варианты не рассматривает, ей даже куска пирога достаточно — лишь бы урвать от кого-то уровня Биг Босса.

Конечно, Рита не удержалась и, как только дома встретилась с Иринкой, сразу завела эту тему:

— Димычу Анюта нравится? В отделе кадров об этом сегодня услыхала.

Подруга с каким-то показательным равнодушием зевнула и ответила лениво:

— Вроде бы… Не знаю точно.

— Ирин, — Рита была серьезна. — Думаю, стоит с ним поговорить. Пусть не тратит время, она совсем не такая, какой кажется!

И вдруг Иринка ожила, заулыбалась, аж глаза заблестели:

— Почему вдруг? Хорошая девушка!

— Не думаю… — Рита пыталась подобрать слова, чтобы объяснить свое отношение: — Он сегодня к нам на ужин заявится? Я сама с ним поговорю!

— Зачем же такое рвение? — теперь Иринка стала выглядеть уж совсем подозрительно воодушевленной. — Пусть брат встречается с теми, кто ему нравится! И на ужин не придет! А что, соскучилась?

Единственное, что понимала Рита, — на нее наезжают. Но цели и причины наезда оставались неясными. Именно это и разозлило:

— Иринка, да выслушай уже ты! Анюта, вполне возможно, просто стервозная дрянь! Хочешь, чтобы она нашего Димыча по асфальту раскатала?

— Нашего? — Иринка совсем спятила, потому что даже подмигнула. — А ты, случаем, не ревнуешь? А то такая ярость, такая ярость! Хоть Димыч с этой кассиршей только парой фраз перекинулся.

Рита лишь руками развела, но ее протест Иринка остановила первым внятным соображением:

— Хорошо, хорошо, прямо сейчас позвоню брату и предупрежу, чтобы с этой гадюкой не связывался!

Потом ушла в свою комнату. Рита не могла через стенку разобрать слов, но с удивлением слышала, как подруга смеется. Ладно, возможно, Рита напрасно влезла не в свое дело: сообщила о сомнениях, и на том хватит. Димыч взрослый человек, сам разберется. Потому она больше этот вопрос не затрагивала, а когда Иринка упоминала Анюту, то пыталась побыстрее свернуть тему.

Зато подруга почему-то постоянно с тех пор пребывала в приподнятом настроении, а в субботу потащила Риту в бар, что уже было немного за гранью их обычных развлечений. Но с выпавшими на кубиках цифрами спорить бесполезно, потому пришлось сдаться. Рита принарядилась — она сомневалась в знакомствах в подобных местах из-за каких-то устойчивых стереотипов, но все равно захотела выглядеть яркой. Возможно, иногда нужно просто расслабиться и отдаться на волю цифрам?

И в баре столкнулась с начальником… Уму непостижимо! Это ничего, конечно, поздоровались да разошлись, но собутыльник Матвея Владимировича оказался весьма агрессивным типом: он не только силой захватил их с Иринкой в плен, но еще и никакого пространства не оставлял: пейте, пейте, на неофициальный стиль переходите. Иринка неожиданно поддержала Риту — и если та ставила на стол полную рюмку, тут же подхватывала и выпивала. Странно для девушки, не особенно большой любительницы выпить, но Рита именно с этого и взяла, что Игорь Иринке понравился, и она предупреждает все возможные компанейские противоречия с неугомонным типом. Если так, то Рите ничего не остается, кроме как смириться и пережить этот вечер. А вдруг она находится у истоков настоящей истории любви, кто ж в таких обстоятельствах занудство демонстрирует?

Но Матвей Владимирович увидел совсем иное и даже предложил Рите спор. Ей не помешают лишние деньги, да и она сильно сомневалась в его правоте. Но дело даже в другом: если шеф прав, и эти двое заранее сговорились против них, то пусть мстит! Рита только поможет!

Когда они подплыли к столику, держась за руки, то версия Биг Босса уже не казалась такой безумной: Иринка вытаращилась на их сплетенные пальцы, а раскрасневшийся Игорь вдруг повернулся к ней и подмигнул. Они оба уже настолько захмелели, что и не заметили, насколько их смутный заговор стал очевиден остальным. Игорь вообще обнял Иринку одной рукой и громко зашептал ей на ухо: из-за музыки Рита не разобрала, что именно, но его счастливый вид и косые взгляды на Матвея Владимировича уничтожали последние сомнения. Подруга, однако, нервно отпихнула Игоря и воскликнула:

— Ты что делаешь, Ритуля? Ты же встречаешься с моим братом!

— Как братом? — опешил Игорь. — Почему ты сразу не сказала, что брат?!

Нужны ли еще доказательства? Матвей Владимирович сел рядом, торжествующе зыркнул на Риту и добил в полную силу:

— Какая теперь разница, кто чей брат, если мы с Ритой так неожиданно встретились и так идеально сошлись?

— Я знал! — Игорь торжествовал, забыв последние сомнения. — С братом потом разберемся… в декабре!

Иринка что-то бурчала, но она ведь знала, что ничего у Риты с Димычем нет! Зато вот это «почему ты сразу не сказала» прозвучало исчерпывающим аргументом. Они совершенно точно пересеклись где-то раньше и зачем-то организовали общую встречу! А Рита еще и терпела посиделки ради подруги… Нет, Иринка в самом деле решила ее в объятия шефа так толкнуть? На самом деле картина, хоть и выглядела неприятной, зато теперь полностью сходилась. В том числе и рвение, с которым Иринка фактически за руку тащила Риту в бар.

Матвей Владимирович положил ей руку на затылок, вынуждая повернуться лицом к нему, наклонился и прошептал в самое ухо:

— Я был прав?

Его лицо так близко, что смущало. Рита ответила тоже очень тихо:

— Это уж точно. Никак не могу поверить, что…

— Мстим?

— Мстим!

— Тогда переходим на ты. Я задаю, ты поддерживаешь.

— Поняла.

Игорь этого нежного перешептывания, которое вполне можно принять за первый легкий поцелуй в щеку, не выдержал:

— Снимите номер, молодожены! А том нам завидно!

Матвей посмотрел на друга и улыбнулся — вышло почти смущенно:

— Не завидуйте. И номер нам ни к чему. Предлагаю запастись алкоголем и переместиться ко мне. Ночь только начинается.

— С удовольствием! — поддакнула Рита без удовольствия.

Иринка вылупилась на нее и выдавила:

— Э-э… Тогда я тоже поеду… — прозвучало вопросом.

Рита и опомниться не успела, как они уже усаживались в такси. Матвей ее вообще от себя не отпускал: так и держал за руку, и из-за этого у нее было возможности перекинуться парой ласковых с Иринкой. И зачем они еще столько коньяка набрали? Вторая «парочка» на ногах уже не стояла! Или месть Матвея заключалась в том, чтобы напоить обоих до смерти?

После свежего воздуха немного протрезвевшая Иринка вдруг заявила:

— Поздно уже, давайте пять минут посидим, и расходиться начнем… Какой шикарный дом у вас, Матвей Владимирович! Можно, я на второй этаж загляну?

Игорь почему-то ее не поправлял за отчество, отчего Рита разозлилась еще сильнее. И подхватил за своей напарницей:

— Посидим, посидим немного, да пойдем мы с Ирой в другое место тусить! А влюбленные пусть туточки любятся!

От такой прямоты намерений Рита рот разинула. Вот так они и решили? Принудительно свести их вместе, потом бросить тут наедине в надежде, чтобы что-нибудь более приятное вышло? С ума сойти! Теперь она даже радовалась, что Матвей вступил в дело на ее стороне. Они сейчас этих заговорщиков, как перепивших щенят разведут! Правда, Рита так и не понимала, что именно под этим подразумевается.

— Включу музыку, — бархатно тянул Матвей. — Рита, сними кофту, здесь тепло. И пойдем уже танцевать.

Она и не думала отказываться. Пока они ведут себя так, Иринка и Игорек спокойно продолжают нажираться — счастливые в своем неведении! Они даже не заметили, что Матвей сразу предложил Рите дорогого вина — только ей, никому больше. А когда она сделала глоток, то поняла, что бутылка наполнена приторным безалкогольным морсом. С таким напарником горы можно сворачивать! Правда, неизвестно, как он сам выкручивается с коньяком. Но судя по тому, что выглядел намного трезвее своего товарища, выкручиваться Матвей начал еще в баре. А не потому ли он там перешел на скотч, за которым сам ходил к стойке? Не иначе, успел договориться с барменом о каком-нибудь чае в дорогой бутылке, оттого и трезвый.

Рита положила ладони шефу на плечи, взглянула в глаза и поддалась задаваемому ритму. Уже через минуту он перестал выглядеть сосредоточенным и тоже улыбался. Матвей вел так уверенно, как если бы на танцах деньги зарабатывал.

— А все-таки неплохой вечер, правда? — поинтересовался с тихим смехом.

— Не могу определиться. Но точно скажу, что вечерок выдался странным. Так что спросите завтра об окончательном выводе.

— Мы на ты, забыла? Если Игорь услышит, то опять взбеленится. Сейчас основательно усыпляем их бдительность.

И прижал к себе еще теснее. Если чуть прикрыть глаза и забыть о том, кто он, то несложно было бы вообразить, как план друзей воплощается в жизнь. Красивый, знающий себе цену, перехватывающий инициативу на лету. Впечатляющий мужчина… который скоро женится!

— Матвей, — Рита все еще чувствовала неловкость, называя его по имени. — Может быть такое, что Игорь это делает с целью рассорить тебя с невестой или даже сорвать свадьбу?

— Да, только подобное и приходит в голову. Как же глупо он решил это провернуть!

— Конечно, глупо! Неужели твой друг всерьез считает, что спаиванием, лотерейщицами и созданием атмосферы он мог бы обратить твое внимание на меня? — она рассмеялась.

Матвей тоже смеялся, почти касаясь губами ее волос:

— Нет, в чем-то он мог оказаться прав. Если бы у тебя не было Дмитрия, то я вполне мог бы рассмотреть этот вариант…

От неожиданности Рита остановилась и посмотрела на него снизу вверх:

— Какой еще вариант? Жениться на мне вместо столичных инвестиций?

На этот раз Матвей проигнорировал упрек — похоже, что алкоголь и на него воздействие оказывал. Он снова прижал Риту и заставил танцевать.

— Не жениться, конечно. Зачем мне на тебе жениться? Но, например, просто расслабиться, — она дернулась, но была прижата сильнее. — Не злись. Я просто шучу. Фантдопущение, если бы у тебя не было Дмитрия.

— Ничего себе — допущение! — возмущалась Рита практически ему в грудь. — Это оскорбление.

— Извини, просто прозвучало как-то не так, как я собирался сказать. Хотел сделать комплимент…

— Обойдусь без подобных комплиментов!

— То есть моей любовницей ты бы не стала в любом случае? — снова смех. — Все-все, не отвечай! Я просто не могу остановиться! Считай, что я отлавливал последнее доказательство твоей непричастности к их заговору!

Когда они вернулись к друзьям, Иринка попыталась подняться на ноги. Снова рухнула на стул и заявила:

— Все, Ритуль, поехали домой!

Игорь схватил ее за руку:

— Ты за кого играешь, напарница?! Почему хочешь утащить Риту, когда у них тут все так замечательно продолжается?

— Рит, домой! — не сдавалась подруга, хоть и спотыкалась на каждом слоге.

Но и Игорь повысил тон:

— Охолонись, пампушка! Что на тебя нашло?

— Пампушка?! — Иринка совсем позабыла о предыдущей теме. Она уже давно не комплексовала по поводу фигуры. И, возможно, не комплексовала как раз потому, что со времен института никому и в голову не приходило ей прямо об этом говорить. — На себя посмотри, человек-бульдозер!

— Да я не о том…

— Зато я о том! Что, Игоречек-бижутерный-цех, по-твоему, только фотомодели имеют право голоса? А если лишних пара килограмм, то и женщина — не человек, чтобы мнение свое высказывать?

Иринку просто несло, а Игорь растерялся. Он, кажется, в самом деле не собирался ее обижать. Но подсказку подкинул Матвей:

— Думаю, вам стоит об этом поговорить и помириться. Наверху, в гостевой, чтобы мы не подслушивали.

Игорь с радостью схватил Иринку за руку и потащил к лестнице. Она вяло сопротивлялась, но все-таки шла. Матвей, к удивлению Риты, медленно пошел за ними. Вернулся через две минуты и сообщил под громкий стук и крики со второго этажа:

— Я запер их там. Это и есть месть. Ничего, у них там и санузел, и еще выпить найдется, если в горле пересохнет.

— Запер? — Рита пока не могла сформулировать отношение к такой детской выходке. — Хотя правильно! Заслужили! Сейчас покричат, покричат, да мы их отпустим.

Матвей лукаво улыбнулся:

— Не отпустим. И надеюсь, что они не сразу спать завалятся. У них такая страстная пара намечается, что вряд ли успокоятся.

Рита, поняв намек, на всякий случай испугалась:

— Игорь ведь ничего ей не сделает?

— Игорь только орет громко и выглядит бульдозером, но на самом деле он пушистее котенка.

— Тогда ты говоришь глупости! Я Иринку знаю много лет — она так запросто бастионы не сдает!

— Спорим?

— Опять?

— Конечно. На десять процентов от твоей зарплаты. Идет?

Рита помотала головой:

— Нет, думаю, лучше все-таки их отпереть… Как-то уж слишком некрасиво выходит — напоили и вместе оставили!

Матвей наклонился к ней и с широченной улыбкой заявил:

— Ты в своем уме? Не дошло еще, что именно это они собирались сделать с нами?

— Даже если и так…

— Нет-нет, по первому спору ты обязалась, что не будешь препятствовать мести. Потому пленники наши выйдут на свободу только утром. Смирись. А что насчет второго спора?

Рите почему-то снова стало смешно:

— Никогда не думала, что ты такой! А ведь с виду серьезный человек! Ну, за исключением некоторых моментов… Ладно, спорим!

Он подхватил ее ладонь и пожал, закрепляя сделку.

— Ты, главное, об этих некоторых моментах никому не говори, их уже предостаточно накопилось. Так что, посидим еще, теперь без давления, или вызвать тебе такси?

— Такси? — не сразу поняла Рита. — Я никуда без Иринки не уеду, уж прости за недоверие. Если они там будут до утра, то я тут, на диване останусь.

— Так даже лучше, — по тону не было понятно, рад Матвей или нет. — Тогда позвони жениху, вы ведь вместе живете. Понятия не имею, как ты будешь объясняться, но дело твое. Кстати, если он тоже сюда явится сестру освобождать, то я ее не отпущу. Если понадобится — ружье достану.

— У тебя есть ружье? — Рита округлила глаза.

— Нет. Но ружье мне привезут быстрее, чем Дмитрий сюда доберется. Заказывать?

— Не надо, — уверенно выбрала Рита. — Дима не приедет, обещаю.

Она вытащила из сумки мобильник и отправилась наверх, хотя Димычу звонить не собиралась — ему вообще необязательно знать о происходящем. Стуки и крики все еще раздавались, но заметно ленивее и перемешивались с пьяным хохотом. Рита подошла к двери.

— Это вам за диверсию, негодяи!

— Сами вы негодяи! — возмутился Игорь. — А я за истинную любовь!

И голос Иринки:

— Ритуль, да это даже прикольно! Ты только с Биг Боссом там не целуйся, обещаешь?

— Обещаю! — Рита разозлилась. — Сама там ни с кем не целуйся!

— Ну, это как получится…

Похоже, Игорь Иринку и не собирался обижать. Но не факт, что она сама не собирается обижать его. За истинную любовь они, ну да.

Уже со спокойным сердцем она спустилась вниз и отчиталась:

— Дима не приедет, я сказала ему, что мы с Иринкой остались у друзей. Не думаю, что ему нужно сообщать, что и вы в этом замешаны.

— Снова перешла на вы? Верное решение! По кофейку?

— С удовольствием! Но только на этот раз варишь ты! — не удержалась Рита, сделав ударение на последнее слово.

— Наглей, наглей, дорогуша, но в понедельник только попробуй об этом напомнить!

Рита не могла не рассмеяться вслед за ним. И как же уютно было сидеть вдвоем и тянуть черный кофе. И говорить — теперь совсем спокойно и тихо.

— Рит, я в самом деле не могу понять — неужели так просто можно свинтить на всю ночь, а жених даже лишних вопросов не задает?

— Матвей, кто-то недавно в этом же доме призывал не осуждать людей!

— Я не осуждаю, — он мягко улыбался. — Просто сам женюсь из чистого расчета, как ты знаешь. И мне интересно, как такие вещи происходят в других парах.

Конечно, Рите было не с руки углубляться в эту тему. Не рассказывать же теперь, что они с Димычем никогда парой не были, а теперь вот даже и вместе не живут. Хотя создалось такое настроение, что очень хотелось обо всем рассказать — и в ответ получить такую же искренность. Но Рита остановила порыв. Матвей прав: в понедельник все вернется в привычное русло, незачем заранее усугублять ситуацию.

— Любящие обо всем могут договориться, — она ответила пространно. — А вот как договариваются нелюбящие, ума не приложу! Не сочти за назойливость, но ты правда уверен, что тебе нужен этот брак? А если влюбишься по-настоящему, то побежишь разводиться?

— Игорь то же самое говорил. Разводиться я не побегу, — Матвей задумчиво уставился в окно за спиной Риты. — Не знаю. Наверное, я просто представить не могу, что значит — влюбиться по-настоящему. Все об этом говорят, но звучит какой-то преувеличенной страшилкой, честное слово.

Рита только теперь стала лучше его понимать:

— А-а, так ты циник? В любовь не веришь и потому выбрал расчет? Но просто поверь — это доказать невозможно, но иногда даже самый рациональный человек влюбляется.

— В тебя Игорь вселился? Я не циник и в любовь верю. Сам испытываю периодически, но не понимаю, как это чувство может помешать всему остальному.

— В том-то и дело, что периодически. Думаю, это совсем не то. А когда по-настоящему — там уже все серьезно. Ты не сделаешь ее своей любовницей, а если сделаешь, то начнешь сходить с ума между короткими встречами. А потом у нее кто-то появится, и тогда тебя начнет выкручивать ревностью. И когда-нибудь она родит твоего или чужого ребенка — в любом из этих случаев ты почувствуешь, как будто тебе все кости переломали, вывернули наизнанку и выбросили из цветной жизни в черно-белую.

— Ты стихи писать не пробовала? Так любишь преувеличивать!

— Я не преувеличиваю, Матвей! Если влюбишься, то или бросишь жену, или окажешься в черно-белом фильме! Так не лучше ли не рисковать?

— У вас с Дмитрием так? — он смотрел в глаза пристально.

— Да.

Рите пришлось соврать. Она влюблялась пару раз — еще в студенчестве, и уже тогда это было очень вяжущее чувство, от которого рациональными убеждениями не избавишься. И свято верила в то, что настоящая любовь еще сильнее. Она или твердо держит человека на ногах, или растаптывает, если совершить подобную ошибку, на которую идет Матвей.

— Иди спать в мою комнату, она по соседству с тюрягой. Только их не отпирай. А я переночую в гостиной.

— Спасибо! Как-то неудобно…

— Ерунда. Меня будет греть мысль, что со следующей зарплаты ты мне отдашь десять процентов.

Рита замерла и подняла голову — наверху блаженная тишина.

— Быть не может! Не могу представить, чтобы Иринка вот так сдалась! Потом будет проклинать алкоголь и меня!

— В этом случае пропой ей свою серенаду про настоящую любовь, — со смехом отозвался Матвей. — Такие байки кого хочешь утихомирят.

Чтобы не продолжать спор, Рита отправилась наверх. В спальне было очень чисто, неестественно чисто. Если сначала она решила, что только общие помещения оформлены в минималистическом стиле, то теперь убедилась в обратном. Комната Матвея напоминала каземат. С шелками и красным деревом, но все равно каземат. Обстановка в бежевых и красно-коричневых цветах — больше вообще ни одного оттенка. Почему-то именно это привело Риту в замешательство и заставило прокрутить в голове все узнанное о нем. А что, если Матвей действительно вот такой — человек-порядок в двух цветах, ни одного лишнего оттенка? Он был совсем молодым, когда вынужденно подхватил дело отца — не мелкую фирму, а целую сеть супермаркетов. Со всех сторон конкуренты, которые только и ждали, когда он оступится, а рядом — сотни подчиненных, которые на первых порах неизбежно сравнивали его с предыдущим шефом. И наверняка тоже ждали осечки. Но он не ошибся, все выдержал, сейчас уже никому не придет в голову снисходительно усмехаться. Так, может, он таким всегда был или вынужденно стал, и тогда чувственные переживания ему на самом деле не очень понятны — для них никогда не было ни времени, ни сил, ни предрасположенности. Но вопреки этой версии звучали другие факты: всплески его эмоциональности и совсем ребяческие «Давай поспорим?». Как если бы он таким образом хоть частично компенсировал то, что ему недоступно. Если предположение верно, то рано или поздно Матвей сорвется — осталось посмотреть куда именно.

 

Глава 10

Ирина еще в баре поняла, что на события повлиять не может: Игорь взялся за дело с таким напором, что она ошалела. Но, несмотря на то, что их цели расходились, Игорь импонировал ей как раз своей непрошибаемостью. И его желание уберечь друга от беды тоже вызывало отнюдь не равнодушие. Если бы не влюбленность Димыча, то Иринка в самом деле перешла бы на его сторону — вон, как Матвей Владимирович и Рита воркуют! Кто знает, может быть, где-то совсем неподалеку витает амур и только ждет, кому бы всадить…

Когда их план был раскрыт, и в отместку злой Биг Босс заточил заговорщиков в темную башню, Иринка пожалела, что честно не рассказала подруге обо всем. Хотя та наверняка бы отказалась участвовать — не такой характер. Но сейчас можно было жалеть в полную силу, ведь задумка все равно провалилась — и лучше бы она провалилась не тогда, когда Рита посчитала подругу предательницей. На этот счет Иринка беспокоилась недолго, знала, что когда все объяснит, то получит максимум несколько не слишком обидных ругательств. Лишь бы только там внизу Матвей с Ритой сами, по инерции ни до чего романтического не допились. Объяснить свое поведение подруге Иринка сможет, а вот брату, что своими же манипуляторскими ручонками она свела Ритулю с Биг Боссом — намного сложнее. А теперь, взаперти осталось только расслабиться и надеяться на благоразумие их обоих.

На свое благоразумие надеяться уже было поздно: Иринка такого состояния не помнила со времен студенчества. А тут еще и Игорь под боком — такой живой, напористый и в той же самой кондиции. Удостоверившись, что в ближайшее время не выбраться, оба смирились, откопали во встроенном баре еще бутылочку и продолжили веселье. Но танцевать и драться подушками им надоело уже через пять минут, потому уселись прямо на пол и перешли к тем самым разговорам, которые возможны только после того, как перейдешь свою норму выпитого.

Иринка рассказала Игорю и о себе, и о брате. И даже о ситуации, которая сложилась у того с Ритулей. Ей очень хотелось оправдаться — мол, цели у Игоря благородные, но не те, что подходят остальным участникам массовки. Он слушал очень внимательно, а потом в душевном порыве тоже выложил все, что успел узнать о Веронике и ее отце. И доведя себя до невменяемого героизма, поклялся на початой бутылке, что после того, как выручит из беды друга, то непременно поможет брату такой замечательной Иры! О таких беседах и обещаниях наутро только стыдно вспоминать, но в процессе распития они звучат как самые искренние признания. У Иринки навернулась слезинка благодарности, но постепенно дошло самое главное:

— То есть сначала ты собираешься все-таки использовать Риту?

— Собираюсь, конечно! Дело уже начато, и пока все идет как надо!

Умиление как рукой сняло:

— Они же нас раскусили, балбес ты упрямый!

— Ну и что с того? — он пьяно улыбался и с трудом держал равновесие даже сидя. — Матвей пока сам себе не признается, но твоя Рита ему очень нравится. Он еще природу этой симпатии не впилил, но…

— Значит, надо им помешать! — перебила Иринка и рванула к двери. Игорь перехватил ее за ногу и не позволил доползти до цели. Растянувшись по полу, она только руку могла протянуть и жалобно поскрести по поверхности. Если уж мерзавцы даже на стук не реагировали, то этот звук вообще был обречен остаться незамеченным. Но сам порыв и, в особенности, эта поза рассмешила сначала Игоря, а потом и Иринка сдалась.

— Ир! — отсмеявшись, Игорь пытался говорить спокойнее. — Не бывает так, понимаешь? Если им суждено быть вместе, то будут. Было достаточно их лбами столкнуть, а теперь хоть в окно выпрыгивай — ничего не изменишь.

Ирина развернулась и глянула на окно. В голове медленно формировалась новая идея:

— Игорек! Тут ведь второй этаж — давай через окно выберемся?

— С… С ума… с… спятила?

Но он тоже обернулся к окну. Однако Иринка уже разогналась:

— Мне только одним глазком глянуть: занимаются они непотребствами или уже закончили! Давай, давай, вытаскивай постельное белье — сейчас свяжем узлами и спустимся! Только представь, сколько смеху будет, когда мы в дверь постучимся и заявим: «Опачки! А мы-то здесь аки фокусники!».

— Спятила, однозначно… Да они обалдеют! — Игорь посмотрел на нее с настоящим восторгом: — Полезли!

Пока они со смехом стягивали простыни тугими узлами, Игорь не мог уняться:

— Я, Ирка, много женщин узнал — даже скрывать не буду! Но ни одна из них такой отмороженной не была! Где тебя раньше черти носили, супербаба?

Иринка не растаяла от комплимента:

— Сейчас на твердую землю спустимся, и прохватишь в челюсть за «бабу»!

— Я ради этого даже наклонюсь, пампушечка моя героическая!

— С твоим ростом можешь особо не утруждаться, бульдозер мой приземистый!

Один конец привязали к кровати, второй запустили в распахнутое окно. В темноте было не разглядеть, куда конкретно следует приземляться, поэтому на подвиг первым отважился Игорь. За это и Ирина посмотрела на него с уважением. Кряхтя, Игорь постепенно начал спускаться. Кровать от его веса немного сдвинулась, Иринка сначала вскрикнула, но потом поддержала мебель там, где той положено находиться. Когда снизу раздался довольный шепот, решилась и сама. Теперь пододвинула кровать к самому окну, для упора, и полезла вниз. Оказалось, что в уме все звучало намного проще, чем было на самом деле: Иринка вцепилась в простынь, и не могла пошевелиться. Если разожмет пальцы, то наверняка просто грохнется вниз, а обратно наверх залезть тоже уже сил не хватит.

Игорь снизу со смехом подбадривал. И тогда Иринка плюнула на все, алкоголь в крови помог: ей удалось спуститься лишь немного, а потом она сорвалась. Игорь пытался ее поймать, но не устоял на ногах, и вместе со своей ношей завалился в кусты. Ирина ободрала руки и больно ударилась бедром, но хохотала так, как никогда прежде.

— Будет что вспомнить, когда меня выбросят на свалку! — кое-как могла сказать она сквозь смех. — Ты там как, живой?

Игорь под ней тоже истерически трясся:

— Я поймал звезду, прикинь! Хотя не звезду, конечно, метеорит!

— Сейчас получишь за метеорит! — Иринка не могла подняться на ноги. — Повезло еще, что ты такой мягенький!

— Повезло, что тут высота маленькая! Но уверен, у меня все ребра сломаны!

И снова покатились со смеху. Так они и хохотали, пока рядом не раздался голос Матвея:

— Может, уже в дом зайдете?

Иринка напряглась и предупредила Игоря об опасности:

— Тс-с! Враг на подходе!

Игорь тоже стал серьезным:

— Точняк. Кажется, уже не отобьемся! Может, он нас хоть чаем напоит?

— Мне-то откуда знать?

Матвей молча помог встать Иринке и потащил к входной двери, чтобы осмотреть. На друга даже не обернулся, но, судя по звукам, тот вполне был жив и здоров. Даже смеяться начал по новому кругу. Биг Босс со злостью глянул на друга, потом на ладони Иринки, решил, что они оба обойдутся без его помощи и вызова скорой, и махнул рукой.

— Оба сюда! Я вас чаем напою…

— Благодетель! — вставил счастливый Игорь.

— А потом одну уволю, второго убью.

Почему-то кара никого не испугала. Правда, когда вошли в дом и сощурились от яркого света, то почувствовали себя виноватыми. После приключения хмель немного отпустил. Смиренно хихикая, они переминались с ноги на ногу и поглядывали друг на друга. У Иринки горели ободранные ладони, а Игорь потирал отбитый бок и пытался застегнуть выдранную с корнями пуговицу на рубашке. Было немного больно, но оттого и приключение выглядело значимее.

Иринка заметила, что на диване лежит подушка с пледом, а лучшая подруга не лежит!

— Матвей Владимыч! А где Ритуля?

— Спит наверху, — буркнул начальник. — Оба на кухню! И потише. Если она до сих пор не здесь, чтобы биться в конвульсиях от вашего внешнего вида, значит, еще не разбудили.

— Мы и не разбудим! — великодушно, но очень громко прошептал Игорь. — Давайте музыку включим? Тихонечко!

И втянул голову плечи под взглядом злобного друга. Иринка вообще фыркнула — не ожидала, что любимый начальник окажется такой занудой! Хотя до вчерашнего дня она вообще о его характере всерьез не задумывалась.

Матвей Владимирович поставил перед ними две большие кружки, сам сел напротив. Окатил холодным взглядом, а потом не выдержал и улыбнулся:

— Вы конкретно сумасшедшие, оба.

— Так и есть! — самодовольно закивал Игорь. — Это все моя пампушка — без нее бы не отважился!

Иринка обожглась чаем и оттого ответила громче, чем собиралась:

— Хватит уже меня так называть!

— Все-все, — попытался успокоить обоих Матвей. — Ваши дела меня не касаются. Но заодно и мои дела не касаются вас!

Он перестал улыбаться, а Игорь с Иринкой пристыжено уставились в кружки. Матвей продолжил:

— Игорь, я серьезно. Знаю твое отношение к Веронике, но разве у тебя есть право вмешиваться в мои решения?

Так проникновенно прозвучало, что Иринка непроизвольно ответила, хотя ее и не спрашивали:

— Нет, конечно!

— Помолчи, пампушка, — теперь и Игорь говорил серьезнее. — А если Матвей решит с крыши прыгнуть, я тоже не имею право вмешиваться?

— С какой еще крыши?.. — не понял Матвей.

Игорь настаивал с уверенностью:

— Это одно и то же! Тебя предстоящим баблом так огрело, что ты уже с крыши сиганул! А ты, Ир, как считаешь — нужно ли стоять в стороне, если лучший друг с крыши прыгает?

Иринка подумала над ответом:

— Нет, надо спасать! Но ты как спасаешь-то? Ты же ему на землю Ритулю хотел подстелить! Так что цели благородные, но средства неподходящие! Давай другой план придумывать, как твоего лучшего друга спасать!

Матвей, понимая, что эти двое спелись окончательно, устало закончил:

— Ты не прав. Просто не прав. Хотя бы потому что не знаком с Вероникой.

— Тогда познакомь! Что от этого изменится?

Матвей пожал плечами:

— Познакомлю, если хочешь. Тогда и поймешь, что она совсем мне не враг. Ее отец — да, возможно. Вся их московская братва — наверняка. Но только не она. Таких женщин, Игорь, иногда всю жизнь ищешь и не находишь.

— Тогда познакомь… — менее уверенно повторил его друг. — Ир, хочешь с Вероникой познакомиться? Там по ходу дела и определимся!

— Пф! Безусловно, напарник!

Матвей вздохнул и направился в гостиную:

— Идите спать наверх. И чтоб я вас не слышал.

Переночевали в той же комнате, где их безуспешно заперли. Игорь обнял Ирину, почти подминая под себя, как медведь, чмокнул в макушку и затих. Ирина улыбалась — вот бывают такие люди, с которыми едва знаком, а как будто с детского сада вместе. И ничего противного в его объятиях она не нашла. И ничего обидного в том, что он не принялся приставать. Игорь повел себя ровно так, как она и ожидала, тем самым порождая доверие. Так, оба улыбаясь, и уснули.

* * *

Диме не нравилась Анюта. По правде говоря, он вообще не понимал, почему многие, в том числе и сестра, называли ее красивой. Кроме блестящих светлых волос Анюта не могла похвастаться никакой изюминкой — она была самой обычной из обычных девушек. Возможно, создается какая-то аура: первый называет красоткой, второй подхватывает за компанию, а третий в самом деле приглядывается и что-то там видит. И вот уже серая мышка, которая ничем не лучше остальных, признается эталоном красоты.

И хоть Анюта Диму не привлекала, но, судя по всему, Риту его симпатия зацепила — именно так и выразилась Иринка. Значит, план работает. Но чем больше он об этом думал, тем сильнее сомневался в правильности подобного поступка. А вдруг Анюта действительно начнет испытывать к нему симпатию? Ему ли не знать, как несправедлива неразделенная влюбленность! Потому он решился на ход конем: честно рассказать Анюте обо всем и попросить, чтобы подыграла.

В пятницу он все же поймал ее в самом начале перерыва и потащил пообедать вместе. Анюта при его появлении еще пока в обморок от восторга не падала — самое время говорить начистоту. Если он и в самом деле произведет на нее впечатление, то будет поздно. Она и от этой вылазки пыталась отказаться, но поскольку вокруг собрались зрители, сдалась и позволила себя увести.

Одета она была не по погоде: слишком тонкое, но очень изящное пальтишко. Дима посчитал и этот факт недостатком — ну кто в здравом уме будет рисковать здоровьем в угоду красоте? На самом деле, очень многие, но у Димы годами выстраивался идеал… который никогда подобным образом бы не поступил. Рита уже в октябре нахлобучивала утром огромную вязаную шапку, которая вряд ли добавляла ей элегантности, но зато делала до дрожи в коленках милой. Вот в такую красоту Дима и верил — такую красоту никаким нарядом не испортишь, а только лишний раз подчеркнешь.

Он притащил Анюту в кафе, где они заказали бизнес-ланч. Дешево и сердито. Но Анюта, по всей видимости, от аттракциона невиданной щедрости в экстаз не погрузилась. Отметив это про себя, Дима решил не тянуть с главным:

— Анют, у меня к тебе просьба…

— Знаешь, Дима, — перебила девушка, — ты ведешь себя, как торпеда. Всем парням бы твой характер, я серьезно! Но должна признаться, что у нас ничего не выйдет. Видишь ли, я не могу себе позволить влюбиться в первого встречного. Так что вряд ли у тебя есть шансы, — и притом обнадеживающе улыбнулась. Если бы не произнесенные слова, то можно было принять за открытый флирт.

— Это даже к лучшему! — обрадовался Дима. — Я боялся, что мое признание тебя обидит. Ты мне тоже не нравишься. Совсем.

— Что?

Анюта забыла про еду и уставилась на него. Дима не понял ее реакции — не она ли только что призналась, что ей безразличны его ухаживания? Так почему теперь в глазах такая злость? Он попытался смягчить выражение:

— Я имел в виду, что ты удивительная и потрясающая. Но я не влюблен в тебя.

Изящный ротик скривился, а идеально подведенные брови взлетели вверх. И почти сразу — неестественная холодная улыбка, за которой спряталось разочарование. Кажется, Дима все-таки обидел девушку, хотя не мог прикинуть: если он ей симпатичен, то почему она разговор начала с выставления границы? Неужели она из тех, кому нужна толпа поклонников — пусть ходят стайками и ни на что не надеются? Иринка рассказывала о таких, но Диме не приходилось сталкиваться нос к носу. Или он просто ни разу не был в ситуации, чтобы за кем-то бегать в составе целой стайки? И хоть это был еще один минус к и без того заминусованной Анюте, Дима решил надавить:

— Если мы друг другу не нравимся, то вполне можем дружить.

— Дружить? — она бы еще и на стол сплюнула.

— Да. Не согласишься сыграть роль моей девушки? Очень ненадолго и не на работе — потому не волнуйся, никто не узнает.

Теперь она и вилку отложила — аппетит пропал. Но говорила спокойно, ровно, уже взяв себя в руки:

— Знаешь, Дима, а мне сначала показалось, что ты отличный парень. Ну, такой, который почти любую заболтать способен. А теперь ты несешь какую-то детсадовскую ахинею. Девушку твою разыграть? Очень интересно! Я-то что с этого получу? В смысле, я кого угодно тебе разыграю, но за соответствующую оплату. А у тебя даже машины нет! Я в тот же день, когда ты ко мне впервые подкатил, этот вопрос выяснила. Подруга — секретарь у Биг Босса, сестра — шестерка в бухгалтерии. Ну и чем же ты собрался меня уговаривать?

Димина оценка Анюты уверенно сползла еще на десять градусов ниже. Естественно, соглашаться она не обязана, но прозвучало, как будто у нее был годами отработанный меркантильный подход. Машины нет, деньжат нет, связей нет — дружи с кем-нибудь другим. Дима, уже поставив крест на этом соглашении, расслабился, откинулся на спинку и посмотрел на Анюту прямо:

— Даже интересно стало: а что ты хотела бы получить в оплату помощи?

— Ты мне этого все равно не дашь!

— Проверь.

— Должность Риты! В идеале. Съел? Или хотя бы открой тайну: каким образом она пробилась к Биг Боссу? Если бы мне оказаться так близко, то я бы уже возможность не упустила.

Так-так. Похоже, Анюту очень интересует Матвей Владимирович. Или давно влюблена, или пример Риты показал, что у любой девицы с улицы есть шанс. И как будто не понимает, что должность секретаря — это совсем не кольцо на пальце. Даже близко.

— Не поверишь, если расскажу.

— Да ты и не расскажешь, — теперь она тоже расслабилась. Они наконец-то перестали разыгрывать интерес друг к другу. — Никто подобного о друзьях не рассказывает.

— Намекаешь, что он с ней спит?

— Не намекаю, говорю прямо. Вот только не надо на меня так смотреть. Сейчас не спит, значит, позже будет спать.

— По себе судишь? — не удержался Дима.

Анюта звонко рассмеялась:

— Не по себе! Ну ладно, раз уж мы такие друзья, то расскажу тебе историю. Тетка моя работала еще при Калинине-старшем. Он когда еще сеть разворачивал и на ноги вставал, таким жестким начальником был… ух, никто его не любил, но все уважали. Судя по всему, мужик был честный — все сам, сам, и потому долго подняться не мог. Потом, когда вторую точку открыл, она и выстрелила. Тогда все очень быстро начало развиваться, он создал единый офис для управления всеми полетами, и тетка моя из менеджера торгового зала в экономический отдел переместилась, — Анюта снова пододвинула к себе тарелку и, оценив заинтересованный вид Димы, продолжила: — Вот когда все отлично стало, тогда и начало портиться. Быть может, так всегда бывает, когда после тяжелых испытаний, да еще и на старости лет, получаешь все. Владимир Калинин тогда сильно расслабился: начал выпивать, любовницу завел.

— Неужели об этом даже твоя тетка знала?

— Все знали! И уж точно тебе говорю, что и жена с сыном тоже. Так старика понесло, что он последний страх потерял: слухи ходили, что когда любовница ему сына родила, то и квартирку в центре получила, и плюшки на ближайшие лет двести. Все говорят, что его бизнес доконал, а я так думаю, что и не бизнес вовсе, а личные проблемы. Конечно, это недоказуемо.

Дима заметил:

— И недоказуемо, и непонятно, при чем тут биография отца Биг Босса!

— Все при чем, Дима, все! Все проблемы из детства, не слыхал о таком? А тебе не приходило в голову, почему наш Биг Босс в секретари никогда девиц молодых не брал? Чтоб на ту же дорожку не свернуть! И как он зубами в бизнес вцепился: чем прочнее он будет стоять на ногах, когда младший братец подрастет, тем меньше шансов что-то потерять!

Дима хмыкнул. Возможно, в чем-то она права. Анюта, хоть и сыпала сплошными сплетнями, но подобные слухи действительно многое объясняли. Хоть Дима и знал подоплеку, но хотел выслушать и версию Анюты, потому спросил:

— И почему же он Риту принял, по-твоему?

— Понравилась она ему! — огорошила Анюта. — Вот на полном серьезе понравилась. Иначе ни за что бы не принял! А потом решил не переть против природы. Женится, я думаю, он только из практических соображений, а любить будет по очереди других — к кому душа ляжет. Отец-то примером показал, как это делается!

От такого поворота разговора Дима опешил. Он не стал переубеждать Анюту, что Риту Биг Босс совсем по другой, мистической, причине выбрал. Но все равно неприятно напрягся.

— А ты что? Устроилась кассиршей, чтобы хоть как-то к своей мечте приблизиться? Мол, пройдет он когда-то мимо и заметит тебя? Любовницей на пару дней стать?

— Почему нет? — Анюта и не уловила упрека. — И я в себя верю — парой дней мой Матвей не отделается! Лучше умереть сражаясь, чем жить, ничего не делая!

Зашкаливающий пафос обдал горячей волной, Дима аж назад дернулся. Но тут же выпрямился и широко улыбнулся:

— Кажется, мне есть что тебе предложить, — дождался сосредоточенного взгляда. — Тебе не нужна Рита в любовницах Биг Босса, и мне очень кстати — тоже. Я решил, что если у нее есть ко мне чувства, то осознать их она сможет на ревности — для того мне и нужна была формальная девушка.

Анюта задумалась:

— Так ты тоже в нее влюблен?

— В смысле «тоже»?

Девушка его и не слышала:

— Но если она к тебе ничего не чувствует, то и ревность не сработает…

— Думаю, это единственный способ узнать.

— Единственный способ узнать — прямо спросить!

— Не могу… по многим причинам.

— Дурацкий план!

— Идиотский. Поможешь?

— Совершенно точно помогу, но сделаем по-моему. Вырастай уже из выпускной группы детского сада: никаких соплей, никаких выборов, если увидел свое — за хобот и в стойло!

— Куда? — Дима не понял формулировку, но начинал заражаться уверенностью Анюты.

— Кроме того ты сообщаешь мне обо всех телодвижениях Биг Босса! Ну, в смысле, если что-то новенькое узнаешь. Мне непременно нужно будет попасть в окно между Ритой и следующей!

— Э-э-э… Да я не так уж и много знаю. Но ладно, договорились.

Дело было в пятницу, а уже в воскресенье новая команда заговорщиков влилась в общую игру.

 

Глава 11

Самое интересное и драматическое в любой вечеринке — утро на следующий день. Матвей Владимирович начал хмуриться еще тогда, когда все собрались на кухне для кофе. Расселись вокруг — немного странные и совсем не такие боевые, как вчера. Ирина остатки героизма растеряла с лихвой, но успела глянуть на каждого: бледный Игорь, бесконечно хватающийся за голову, Рита, пытающаяся сделать вид, что ее здесь никогда не было. Еще пара сантиметров — и она сможет спрятаться под столешницей. Один Биг Босс нагло вырядился в свежую одежду и благоухал потрясающим гелем для душа. Он до того, как говорить начал, уже раздражал.

— Ладно, гости дорогие, пора и честь знать. Пейте кофе и айда отсюда. Игорь, с тобой мы больше не друзья, забудь мой адрес и телефон. Ирина, если хоть одна живая душа о чем-нибудь узнает, то я тебя не просто уволю — я хоронить тебя буду кусками по всей стране. Все понятно? Приятного аппетита!

Неупомянутая Рита еще сильнее вжала голову в плечи, но Игорь неожиданно расхохотался:

— Погодь, не друг! Ты еще обещал нас с Вероникой познакомить, забыл уже? Давай, звони ей — посмотрим, оценим и выводы сделаем!

Ирина точно расслышала, как Матвей Владимирович скрипнул зубами:

— Всей толпой будете оценивать?

— Конечно! — Игорь и не собирался сдаваться. — Мы же с моей пампушечкой команда! И коллективное решение всегда более коллективное, чем любое другое! Ритка пусть тоже остается. Она ж удачу приносит, вот и проверим — кому именно.

Иринке очень понравилось, как напарник все сформулировал, потому она тоже вскинула подбородок:

— Да, Матвей Владимирович! Вас, между прочим, за язык никто не тянул, так что извольте предъявить невесту. А то я вот до сих пор не определилась, прав Игорь в этом рвении или ошибается!

У Биг Босса глаза чуть расширились, но ко всеобщему удивлению он не бросился на обоих с ножом, который пару секунд назад взял в руки, а начал медленно намазывать на тост масло. И еще медленнее повернул голову к Рите:

— И ты, как я понимаю, с ними?

— Я не то чтобы с ними, — та до сих пор не придумала, куда деться. — Иринка мне тоже с прошлого дня не подруга, но как же я ее тут одну брошу — она, посмотрите сами, совсем ведь спятила! Вместе с вашим другом, между прочим!

Рита никак не могла перейти на ты при свете дня. Матвей Владимирович еще медленнее кивнул, потом встал, пошатнулся и, растягивая гласные, как будто собираясь грохнуться в обморок, произнес:

— О-отли-ично. Пойду сейчас и позвоню Веронике. Скажу, что хочу познакомить ее с друзьями. Но только при одном условии, — он неожиданно резко вскинул руку и показал в сторону Игоря, — после этого ты никогда не будешь вмешиваться в мои отношения!

— Зуб даю! — отмахнулся Игорь.

— Нет-нет, поклянись! Чем-нибудь важным. Например, целостностью своей простаты и рентабельностью своего цеха.

Иринка захихикала, а Рита вылупилась на начальника: не ожидала от него таких оборотов. Игорь поклялся — именно в озвученной формулировке, но легкость из его тона и позы пропала. Зато Ирине все происходящее нравилось: ей казалось — или это тоже было следствием похмельного синдрома — что она впервые за долгое время находится в гуще событий, что ее привычный мирок на троих всего за один день расширился на еще двух замечательных людей. Хотя надо признать, что Игорь оказался самым замечательным из них. И если уж Матвей Владимирович — лучший его друг, то и начальника в свой мир пора вписывать. Неожиданная эйфория окрылила до наглости:

— Раз уже все равно договорились, то можно я и Димыча сюда позову?

— Брата? — подхватил Игорь. — Зови, конечно! Чем больше народу, тем больше шансов напугать Веронику! Если только эта прекрасная отшибленность — у вас семейное!

Матвей Владимирович снова покачнулся и ответил настолько умиротворенным голосом, что Иринка запаниковала — все ли в порядке у него с сердцем:

— А зовите. Всех зовите. Можем даже отдел кадров сюда вызвать, чтобы они посписочно каждому сотруднику позвонили и пригласили на кастинг моей невесты.

— Обойдемся без отдела кадров! — рассмеялась Ирина. — Они же сплетницы!

— Да что вы говорите…

И ушел в гостиную. Теперь и Рита хохотала вместе с остальными — тоже, наверное, почувствовала себя в центре событий. А Ирина направилась наверх, чтобы позвонить брату. Димыч ей нужен был не только затем, чтобы влить в новую компанию: она не могла не заметить, как после согласия Риты Матвей Владимирович мгновенно успокоился. Хорошо если тоже про удачу подумал, но у Ирины появилось четкое ощущение, что их с Игорем он вышвырнул бы, не задумываясь, но с Ритой даже говорил немного иначе. Да-да, он мог щелчком пальцев вернуть субординацию на место, но почему-то этого не сделал. Очень, очень плохой признак! Лучше уж напомнить всем присутствующим, что у Риты есть Димыч!

Конечно, брат был удивлен:

— Где-где вы находитесь?!

— Все ты прекрасно слышал! В общем, я тебе сейчас адрес стукану, и чтоб был здесь. Не волнуйся! Матвей Владимирович очень обрадовался, что ты приедешь.

— Да ладно…

— Серьезно! Мне кажется, что он уже так устал от своих бигбоссовских дел, что рад компании любых нормальных людей!

Димыч думал целую минуту:

— Хорошо, но я с Анютой приеду. Раз уж там все равно толпа собирается, то одной Анютой больше, одной меньше…

— Свихнулся? Какой еще Анютой?! — Иринка сначала вскрикнула, а потом резко сбавила тон, чтобы никто не услышал. — Шеф должен думать, что вы с Ритой встречаетесь!

— Мы с ней не встречаемся, тебе ли не знать? — Димыч почему-то рассмеялся. — Ладно, не волнуйся, сестрёна, Анюта на моей стороне.

Ирина отключила вызов и недоуменно уставилась в бежевую стену. Что вообще происходит? Снизу позвал Игорь, и она не смогла сдержать невольной улыбки. Нет, брату совершенно точно надо здесь оказаться — пусть тоже оценит, каким громогласным счастьем ее накрыло.

* * *

Матвей не мог определиться с отношением к происходящему. И лучший друг, и подчиненные превысили уже все нормы дозволенного, но притом Матвей почему-то так и не смог разозлиться. Возможно, не выспался, истратил последние силы, а теперь даже на раздражение не хватило. С одной стороны, этот цирк надо было прекращать волевым усилием — ну, быть может, только Игоря оставить. Друг все-таки. И его переживания сами по себе не пропадут. Но остальные-то здесь зачем? Кроме того факта, что Игорю, по всей видимости, просто Ирина понравилась. Они как-то даже между собой похожи, и диалог подхватывают как после многолетних тренировок, и ругаются так смешно, словно тридцать лет женаты.

Да и как-то вдруг не захотелось оставаться в огромном доме в одиночестве. Обычно Матвей любил тишину — после тяжелого рабочего дня ему и не требовалась компания. Но раз уж подчиненные все равно пересекли все границы, то пусть уж остаются еще ненадолго. Помимо того, было интересно, как Вероника отнесется к странной компании с бесшабашным Игорем в главной роли. Такая проверка на ее андроидность. Если уж похмельный лучший друг с напарницей не смогут вывести невесту из себя, то на ней не только жениться надо, но еще и в спецслужбы пристраивать, чтобы служила шпионом на благо стране.

Он уселся на диван в гостиной и набрал номер Вероники. Она ожидаемо ни с чем не спорила и пообещала через полтора часа приехать, чтобы «познакомиться с друзьями». Матвей тяжело вздохнул — придется снова попросить всех, чтобы переходили на ты. Что, интересно, будет в понедельник? Ведь все понимают, что при малейшей наглости пострадают сами? В Рите сомневаться долго не получилось, но Зорины вызывали смутную тревогу. Ну ничего, все равно уже поздно метаться. И хоть Матвей всеми силами это скрывал, но ему неожиданно тоже становилось весело.

Однако зачатки веселья как рукой сняло, когда заявился Дмитрий — не один! Он притащил с собой еще одну сотрудницу, кажется, продавщицу из того же гипермаркета, в котором располагался офисный этаж. Пришло самое время в голос заскулить, а потом вышвырнуть всех на улицу! Но тогда рты им точно не заткнешь, только раззадоришь. И больше всего разозлил Матвея вид довольного жизнью Дмитрия. Ведь парень уже должен был понять, что его невестушка провела здесь всю ночь — и не особенно трезвая, надо признать. Так чему он радуется? Сам не ревнует и блондинку притащил? И как теперь быть? Продавщица! Из общего торгового зала! Если уж Матвей сомневался в добропорядочности офисных сотрудников, которые постоянно у него на глазах, то в этом случае пиши пропала — уже завтра весь коллектив сети будет знать каждую подробность этой встречи!

Именно это чувство заставило его забыть о приветствиях и добавило в голос льда:

— День добрый, Дмитрий. Я думал, что вы с Маргаритой встречаетесь, а не с… простите, не припомню ваше имя.

— Анна Соколовская я!

Матвей едва сдержался, чтобы не поморщиться. Зачем ему запоминать ее имя? А, ну да, надо же знать источник будущих неприятностей. Дмитрий же продолжал все так же непонятно чему радоваться:

— Конечно, с Маргаритой! А с Анютой мы вместе были, когда сестра позвонила! Вы ведь не против?

— Вместе? — возможно, Матвею показалось, что из каждой произнесенной им буквы сочился яд.

— Да! — Дмитрий яда не заметил. — Позвал Анюту, чтобы помогла подарок Рите купить на скорый день рождения! А тут сестра звонит, вот мы вместе и оказались…

Матвею теперь не нравилось абсолютно все: от улыбающейся блодинки до своих собственных решений. А теперь он был так раздражен, что сказал первое пришедшее на ум:

— Вранье. У Маргариты день рождения в мае.

И почувствовал, как все вокруг на него вылупились: и новоприбывшие неприятные, и предыдущие неизгоняемые. Вот прямо рты разинули и глаза выкатили, а Игорь еще лыбиться принялся так, словно его вчерашний безумный план уже воплотился в жизнь. Матвей реакции не понял. Он что же, день рождения секретаря не мог запомнить? Своего собственного секретаря! Кстати, а ведь у предыдущих на самом деле не помнил — он никогда не гнался за лишней информацией, лишь бы выглядеть милашкой в глазах подчиненных. Документы Маргариты принимали в отделе кадров. Ну и что с того, что начальник пошел и ознакомился со всеми данными? И совершенно нет ничего подозрительного, что дата отпечаталась в его голове! А эти тут — выводов наделали…

Матвей устало отмахнулся ото всех разом, не собираясь объясняться. Скоро ведь Вероника приедет, надо быстро провести мастер-класс по общению с ней.

— Сядьте все! — рявкнул и указал на диван.

Все мгновенно выполнили распоряжение и приготовились слушать, одна только блондинка, так и не закрыв рот, осматривалась. Но Игорю с Ириной на диване места не хватило, потому они с тем же усердием, что остальные, рванули к креслу и разместились там. Оставалось только удивиться, как два совсем не худеньких человека так легко в него вошли. Самое время иронизировать, но Матвей сдержался и перешел к серьезному вопросу:

— Я представлю вас своими друзьями, потому что происходящего настоящими фактами не объяснишь. Да, кто-то из вас на меня работает — по старой дружбе, конечно. Но все-таки при общении избегайте официальности. А лучше вообще ртов не открывайте.

— Я не смогу! — честно признался Игорь.

— Не сомневался, — тем же тоном отрезал Матвей. — Но, если уж на то пошло, то ты единственный, кто имеет право здесь находиться. Но если перегнешь палку, то я разозлюсь. Всем понятно? Игорю нельзя перегнуть палку, остальным к этой палке нельзя даже прикасаться.

— Понятно, — Маргарита и на этот раз оправдала его ожидания, но сразу же их подпортила: — Я вообще думаю, что ситуация какая-то ненормальная… но так теперь интересно! Мы, честное слово, будем вести себя прилично, Матвей Владимирович!

Интересно ей. Ну да. И прилично вести себя она может в одиночестве. Ее неприличная подруга уже ночью доказала, что не в своем уме, а про новеньких вообще никакой информации не было.

— Можно спросить? — блондинка подняла руку, как на уроке, и в голосе ее не прозвучало должного смирения. — Я правильно поняла, что при Веронике мы изображаем давних знакомых? Это значит, я тоже могу вас звать на ты и по имени?

Что-то уж слишком зашкаливающий восторг. С этой точно будут проблемы.

— Нет, вы вообще никак не зовите. Я вас домработницей представлю.

Она с чего-то решила, что начальник шутит, и звонко расхохоталась. Матвей добавил:

— Я серьезно. Забыл спросить, как вас зовут?

— Анна! — та теперь обиделась, хоть какая-то радость.

— Отлично. Сейчас даю распоряжения. Кто не согласен, очень быстро находит дверь и исчезает, как будто и не было. Игорь, на кухню, убери там все после завтрака. И в процессе мытья посуды подумай над своим поведением.

— Будет сделано! — радостно отозвался тот.

— Маргарита и Ирина, найдите зеркало и приведите себя в порядок. Обе выглядите так, как если бы неделю тут гуляли. Расческу хотя бы найдите… если у меня в доме есть расческа.

Рита стушевалась, а ее подруга рассмеялась. Зато до блондинки дошел смысл:

— Я не поняла, они тут, что ли, ночевали?!

Ей никто не ответил, а уж Матвей собирался это делать в последнюю очередь:

— Дима! Ничего что я так называю? Хотя о чем это я — конечно же, ничего. Плед и все лишнее отнеси наверх, а мой сотовый с зарядки сюда.

— Есть, шеф! — Дмитрий злил Матвея все сильнее. Хотя до сих пор ничего особенного не сделал.

— Вот и хорошо. А я пока здесь в тишине посижу и попытаюсь сделать вид, что этот кошмар мне снится.

— А мне что делать? — снова подала голос блондинка, имя которой в этой истории, видимо, так и не прозвучит. Матвею не очень нравилось, что человек без имени находится в его доме.

Он заставил себя посмотреть на нее прямо и на ходу придумать:

— У вас будет самая ответственная задача. Нужен коньяк, я вам сейчас напишу марку. Продается он только в одном месте — на другом конце города. Могу дать денег на троллейбус.

— Выгнать меня хотите? Я же домработница, сами сказали! Так что возьму тряпку и пыль начну вытирать!

Очень неприятно признавать, что и у людей без имени бывает мозг. И домработница ей уже подходит, лишь бы здесь сидеть… Матвей широко улыбнулся:

— Не нравится задание?

— Очень нравится! Я пулей! Пишите, что купить! — и кинулась в прихожую за своим пальтишком.

Хоть что-то. Но эта девица вряд ли поедет на троллейбусе, а на такси вернется намного быстрее, чем Матвею было нужно. Он хлопнул в ладоши, подгоняя остальных.

Дмитрий встал первым и подал руку Маргарите. А потом… притянул ее к себе за талию и чмокнул в губы. Она словно собиралась отшатнуться — скорее всего от неожиданности.

— Привет, любимая. Я соскучился. Целая ночь в доме у начальника, как в плохой комедии!

У Риты что-то с речью стало — она забубнила, да так, что разобрать было сложно:

— Я… это… да! Но ты ничего такого не подумай… э-э… любимый!

— Про тебя подумать плохое невозможно. Но больше никогда так не делай, — и многозначительно посмотрел на Матвея.

А у того руки задрожали от ярости. Этот рекламщик сюда явился, чтобы о правах своих напомнить? Намекнуть, что шеф его невесту уводит? Да Матвею перпендикулярно, как ситуация выглядит со стороны! Он не сделал ничего такого, чтобы они на его глазах вот так омерзительно друг друга вылизывали!

— Где мой телефон, Дима? — зашипел так, что свой голос не узнал. — Или тоже задание не нравится?

Парень с показной демонстративностью легко улыбнулся, но Риту из рук так и не выпустил:

— Мне все нравится!

И только через несколько секунд соблаговолил отпустить невесту, которая и вовсе от растерянности не шевелилась, и лениво отправиться наверх. Зато за эти же секунды у Матвея что-то перемкнуло — быстро, но основательно. Ему неинтересно было смотреть в спину Диме, потому он перевел взгляд на Риту. Она-то зачем стоит вся такая растерянная, задумчиво прижимает пальцы к губам? Хорошенькая, что скулы сводит. По-прежнему нерасчесанная, под правым глазам тушь размазалась, до ужаса худющая в этом своем вчерашнем платье — как будто так и планировалось для завершенного образа! И до приезда Вероники еще минут пятнадцать, а та всегда пунктуальна. Матвей уверенно шагнул к Рите, невзирая на топчущуюся рядом Ирину.

— А знаешь, я сам тебе расческу найду. Выяснилось, что на меня дел-то и не хватило.

— О, — она вынырнула из задумчивости и улыбнулась. — Спасибо, Матвей Владимирович.

— Матвей, — резко поправил он. — У нас ведь конспирация.

Ему до омерзения захотелось взять ее за руку — как вчера в баре. И не только найти расческу, но и помочь с этим колтуном на затылке. Ирине вообще глаза выколоть, чтобы так не пялилась. Матвей, направляясь в ближайшую ванную, думал, что это просто вредность — хоть как-то отомстить Дмитрию за неприятный момент. Хроническая вредность, которой Матвей очень гордился и которая часто помогала ему в бизнесе, в этот момент вылилась именно в такое русло.

 

Глава 12

Сначала Дима обрадовался союзу с Анютой. Она давала дельные советы и настраивала на активные действия. А уж когда он узнал, что сестра с Ритой в доме у самого Биг Босса, то от паники его только этот союз и остановил. Потому он и размышлял спокойнее: выпала карта — ею и играй. Но на Иринку он разозлился сильно: она ведь на его стороне, так неужели не могла утащить Риту оттуда силой? И даже после того, как сестра, улучив момент, все быстро объяснила, не мог избавиться от неприятного впечатления. Ей, видите ли, пришлось подыграть Игорю, чтобы быть в центре событий! А потом ее, видите ли, заперли в комнате — как раз в тот момент, когда она и собиралась Риту вытаскивать! Все можно понять и принять, но только не цветущий вид сестры, когда в рассказе упоминался Игорь. Этот самый Игорь, по мнению Димы, и привел Иринку во невменяемое состояние, что она позабыла об интересах брата.

По поводу возможного сближения Риты и Биг Босса Дима смог себя успокоить: этой ночью между ними точно ничего не произошло, иначе вели бы себя совсем иначе. Дима, вооружившись советом Анюты, едва войдя в дом, уверенно обнял «свою девушку» и просто коснулся губами ее. Со стороны — вполне нормальное поведение для пары, но они оба знали, что это и есть их первый поцелуй. Рита предсказуемо растерялась, но в этом и состоял план: выбить у нее почву из-под ног, смутить, перепутать мысли. Если Рита не воспринимает его, потому что Дима всегда был слишком близко, то быть ему еще ближе — никуда не денется, заметит. Это и был самый важный совет от напарницы.

Но уже скоро Дима начал жалеть о союзе с Анютой. Матвей Владимирович беспардонно выпроводил девушку и даже не удосужился на нее внимательно посмотреть. Но это ничего, Дима на это и не ставил. Сбило с толку другое. До сих пор Дима был уверен в сдержанности и холодности Биг Босса, поэтому даже не представлял, что тот начал бы приставать к Рите. Но его странный взгляд и обрывки фраз почему-то говорили об обратном. И даже когда Иринка твердо заверила, что ровным счетом ничего важного между этими двумя за ночь не произошло, успокоиться не мог. Как и не мог внятно сформулировать причины своей тревоги.

— Ладно, сестрёна, проехали, — сказал тихо. — Только в другой раз предупреждай о своих тактических ходах, чтобы я понимал!

— Как ты меня предупредил о тактическом ходе с Анютой?! И о том, что теперь ты с Ритой целуешься, а не вызываешь в ней ревность?

Один-один. Их команде надо быть чуть больше командой, потому как вот и яркий пример: любой вклад в общий результат может обернуться медвежьей услугой. Но пока ничего страшного не произошло, потому Дима улыбнулся, этим обозначая завершение конфликта:

— В любом случае спасибо, что меня сюда подтянула. Кстати, а где Рита сейчас? Я собираюсь продолжать бомбить ее неожиданностями.

— Рита? — Иринка задумчиво обернулась на дверь. — Внизу где-то. То ли Игорю с посудой помогает, то ли диванные подушки поправляет.

— С Биг Боссом? — голос Димы снова стал злым.

— Не зна…

Иринка не закончила и бросилась к двери. Дима чуть медленнее направился за ней. И с удивлением обнаружил, что в предположении не ошибся: Рита и Матвей Владимирович сидели вдвоем в гостиной и что-то обсуждали. Притом шеф сидел слишком близко, подогнув ногу под себя и развернувшись полностью в ее сторону. Да что происходит? И зачем он в эту футболку вырядился? В деловом костюме он Диме почему-то не казался таким грозным соперником.

При появлении Иринки оба замолчали. Дима взял себя в руки, подошел и обратился к шефу, широко улыбаясь:

— Ваш сотовый, Матвей Владимирович, — он протянул телефон. — Не волнуйтесь, когда здесь появится Вероника, я перейду на неофициальный тон.

И снова этот взгляд — кажется, Дима угадал: он чем-то неуловимым очень сильно раздражал начальника, причем с недавних пор. Но Дима не мешкал: подхватил Риту за руку и потянул за собой. Увел подальше от посторонних взглядов и прижал к лестнице, наклонился к шее — и чуть сам от этого не задохнулся. Рита же уперла кулачки ему в грудь:

— Димыч, я понимаю, что ты роль отыгрываешь, но как-то уж слишком.

Он поднял лицо и заглянул в ее глаза. Злится? Она не должна злиться, она должна чувствовать растерянность.

— Прости. Думал, именно это тебе и нужно, — притом не отстранился. — Но если планы изменились — только скажи. Я прямо сейчас разыграю нелепую сцену ревности и уйду, хлопнув дверью. Для Биг Босса ты станешь свободной девушкой.

— Ты о чем?!

Дима ждал этого вопроса. Анюта оказалась удивительно хитрой особой, она как будто точно понимала, за какие нитки тянуть. Например, сразу заявила, что если будет замечена симпатия между шефом и Ритой, то ни в коем случае нельзя ее переубеждать — во влюбленности убеждения не работают. Нужно, наоборот, со всего размаха толкать Риту в этом направлении, заодно и подстегивая правильные мысли. Только в таком случае человек начнет сопротивляться. Матвей Владимирович мог бы понравиться Рите, вообще ничего особенного не делая, но понравится ли он ей, если все вокруг начнут демонстративно ее к нему толкать? Теперь уже улыбку не приходилось выдавливать, у Димы на самом деле настроение поползло вверх:

— Ритуль, ты до сих пор не поняла? Игорь специально организовал эту встречу, Иринка просто рядом оказалась и не хотела оставлять тебя одну против такой атаки. Игорь хочет, чтобы ты влюбилась в его друга!

— Нет, это я поняла! Возможно, ему так сильно не нравится невеста Матвея, что…

Дима не позволил себе зациклиться на произнесенном имени без отчества, перебил:

— Знаешь, Рит, у тебя много достоинств, но есть один недостаток: ты видишь в людях только хорошее.

— Разве это недостаток?

— Конечно. Надо понимать, что не все люди такие же. Не каждый мужчина потащит тебя под венец, каким бы очаровательным он ни выглядел. Но если он тебе нравится, то только скажи! И не с пустого места его друг так разогнался, явно действует в интересах Биг Босса. Потому и спрашиваю, каков план?

Она помотала головой и смотрела теперь растерянно:

— Намекаешь, что я могу нравиться Матвею Владимировичу?

Вот, теперь и отчество добавилось. Значит, все идет как надо.

— Нравишься или нет — этого я знать не могу. Но ходят слухи, что у них это семейное. Красивая и на все согласная секретарша под рукой никогда не помешает. И уж точно не помешает женитьбе по расчету.

— Что?!

Теперь Дима не ответил. Рита до остального сама додумается, процесс запущен. Она глазенки округлила, а потом медленно и задумчиво выговорила:

— Хочешь сказать, что меня этот самый Игорь просто в подстилки другу записал? Да ведь и сам Биг Босс вчера что-то подобное ляпнул… Я решила, что он шутит… выпивший, мало ли что сказанет… Ведь он до сих пор всегда был таким вежливым. И женится он, а лучший друг такое устроил…

— Кстати, а ты слыхала, что у нашего шефа есть братец? Малой еще, отец на стороне подарочек сделал. Так что брак — это просто дополнительный способ укрепить влияние. Я сам только недавно допер, когда и с Иринкой, и с Анютой поговорил. Так что женится он в любом случае. А любить можно и на стороне.

— Пусть даже так! — Рита не хотела легко сдаваться. — Но я здесь при чем? Со мной он вел себя всегда отстраненно!

— Отстраненно? Рит, ты, кажется, единственная не заметила, как он постоянно втягивает тебя в свои дела. Возможно, неосознанно.

И это было правдой. А если взять чуть-чуть правды, обернуть все в домыслы, то получается Абсолютная Истина. Нет, Рита не была такой уж наивной, чтобы ей любую лапшу на уши вешать, но в данном случае это было мнение ее лучшего друга и не противоречило всему, что она успела узнать.

— Думаю, ты очень сильно преувеличиваешь, Димыч. Матвей Владимирович не производит впечатления такого человека. Но если ты окажешься прав, то я лучше уволюсь, чем стану в подобные игры играть!

Вот так Дима и свел в одну точку все собранные знания и все планы разрозненных группировок. Теперь уже без разницы, насколько пристально шеф смотрит на них из гостиной, внутри у Риты точно появился иммунитет против подобных взглядов.

* * *

Это все слишком. Просто многое произошло за сутки, чтобы оставаться спокойной. Рита удивилась этому осознанию, ведь до сих пор все текло весело и почти естественно. Даже заговор против нее не особенно расстроил, особенно когда Иринка все объяснила — подруга, конечно, перегнула и должна была предупредить. Но сам порыв вмешаться в заговор Игоря и контролировать ситуацию не был достоин принципиального осуждения. Ведь Иринка действительно прикрывала и даже пыталась Риту домой утащить, так бы и вышло, если бы ее саму не заперли. Кстати, это тоже было странно: Рите проще было предположить, что Иринка не возражала бы против их с Биг Боссом романтики. Но то ли она разделяла взгляды Димыча, то ли нашлись другие аргументы, но подруга пока оставалась на ее стороне — все радость.

По поводу Матвея Владимировича Рита не собиралась делать пока никаких выводов. Да, он вчера обмолвился про любовницу: это могло быть и неудачной шуткой, и, как и пояснил, способом проверки — не состоит ли Рита тоже в заговоре. Но ведь и Димыч может оказаться прав. За этот вариант тоже многое говорило: Биг Босс не отстранялся от Риты, а граница между ними всегда оставалась какой-то размытой. Он до вчерашней безумной вечеринки не приставал и никоим образом повышенного внимания к ней лично не демонстрировал, да и на Игоря с Иринкой вчера разозлился вполне себе натурально! С другой стороны, он может быть отличным актером, ведь почему-то не выгнал их с утра… Таким образом, Рита не определилась, насколько можно доверять выводам Димыча, но на всякий случай решила установить с Биг Боссом дистанцию.

И вообще, что они здесь делают? Откуда взялось любопытство к какой-то там невесте? Да еще и такую толпу собрали… Рита решила уйти, но так, чтобы это не выглядело странно после всеобщей наглости. Освободившись от объятий Димыча, который с романтикой сегодня явно перебарщивал, она подошла к шефу:

— Матвей Владимирович…

— Матвей, — поправил он, улыбнулся и глянул поверх ее головы на кого-то. Возможно, Димыч до сих пор стоял возле лестницы.

— Матвей, — покорно повторила Рита, — ты уж извини нас всех за назойливость. Мы с Димой сейчас уйдем и Иринку попытаемся с собой…

— С чего вдруг? — резко перебил он. — То есть… О, а как насчет нашего спора? Кто выиграл, ты уже выяснила?

Возможно, Рите показалось, что он осознанно тянет время и не хочет ее отпускать. Тогда Димыч прав. Или шефу на самом деле важно любой спор доводить до конца. Тогда права Рита относительно его ребяческого поведения. Про спор она не забыла и, само собой, собиралась выиграть. Но все подробности сегодняшней безумной ночи она узнает от Иринки, когда они попадут домой. Рита нахмурилась:

— Вы прямо, что ли, собираетесь спрашивать?

— Да. Давай быстрее, а то с минуты на минуту Вероника придет!

Схватил ее за локоть и потащил за собой. Игорь и Иринка снова сидели в одном кресле и матерно ворковали. Они настолько слаженно друг с другом препирались, что Рита была готова признать поражение. Но почему начальник так ее таскает, как собачонку на поводке? Рита разозлилась и с силой вырвала руку из его захвата. Матвей остановился в двух шагах от друзей, повернулся к ней. И сказал до того серьезно, что Рита окаменела:

— Извини. Я не должен был к тебе прикасаться.

Сердце заколотилось мелко-мелко, и в ушах зашумело. Димыч угадал! Она нравится начальнику — вот именно так смотрят и говорят люди, когда им кто-то нравится. В любом другом случае он удивился бы реакции, расхохотался ее нервозности или вообще не заметил бы. Но в самой этой фразе, неожиданно тихой, читался совсем другой смысл. Рита заставила себя выдавить улыбку и кивнуть в сторону друзей, напоминая о споре.

Матвей Владимирович еще несколько секунд пристально на нее смотрел, но потом отвернулся к Игорю с Иринкой и выдал:

— Вы переспали?

— Чего? — очень хором и очень закономерно удивились обвиняемые.

Но шефу, похоже, было плевать на тактичность, если речь шла о целых десяти процентах секретарской зарплаты:

— Мы с Ритой ночью поспорили. Так да или нет? Поверьте, последнее, что я собираюсь делать — осуждать. Ну же!

Игорь и Иринка переглянулись, потом вылупились на Риту. Она всячески телепатировала подруге взглядом: нет, не было такого! Даже если и было, то не было! В ее расширенных глазах даже явственно можно было прочитать и про десять процентов. Но подруга не поняла:

— Знаешь, Матвей, это уже какое-то хамство! И сегодня пока еще не понедельник, чтобы так хамить! А если и был бы понедельник, то сильно сомневаюсь, что в трудовом договоре прописано право задавать мне такие вопросы.

Матвей не собирался с ней спорить, а сразу уставился на друга. Тот трудовым договором связан не был, потому улыбнулся еще ехиднее:

— Неужто, дружище, ты забыл про гусарский кодекс? Кто ж победами хваста…

— Так было? — Матвей проигнорировал нежелание отвечать и надавил. — Прямо говори!

Игорь, по всей видимости, приятеля знал слишком хорошо, потому сразу уловил и его настроение, и возможность поиздеваться:

— Видишь ли, Матвеюшка… — он нарочно растягивал каждый слог. — Я так уважаю свою пампушечку, что ни в коем случае не стал бы рисковать и оскорблять ее чувства…

— То есть не было?!

— И этого я не говорил, — продолжал измываться друг. — Потому что ночь была длинная, а мне, чтобы чьи-то чувства оскорбить, много времени не надо.

Матвей так очевидно злился, что Рите стало смешно. Он тыкал пальцем прямо в нос Игоря:

— Все равно же расколешься. Таких балаболов, как ты, свет не видывал!

— Это я раньше балаболом был, — хохотал Игорь. — А потом встретил одну супербабу, которая меня в корне переменила!

— Вот ведь гаденыш…

— А то я не знаю, как ты от каждого спора заводишься. И у меня впервые появился способ тебя этим доконать!

Иринка рядом с ним заливисто смеялась. Тогда Матвей повернулся к Рите и прошипел:

— А ты все у этой супербабы выясни! Это приказ, понятно?

Рита просто не могла сдержаться — он так сильно волновался из-за подобной ерунды, как будто от этого выигрыша зависела вся его жизнь:

— Конечно! Вот только сначала найду в трудовом договоре пункт…

— А-а!

Он то ли застонал, то ли зарычал. Но неожиданно взял себя в руки, улыбнулся и лениво отмахнулся:

— Ладно, Рит, не переживай. Со временем сами расколятся.

Она до этого момента и не переживала. Почему он с ней всегда говорит иначе, чем с остальными? Почему даже когда кричит, то почти сразу начинает смеяться или успокаивается? Может, это и не симпатия вовсе, а просто… Рита не смогла придумать, что просто. Все-таки Димычу удалось взвинтить ей мозги до паранойи. Она улыбнулась в ответ и решительно заявила:

— Мы пойдем уже. Ирин, ты с нами? Хватит уже злоупотреблять гостеприимством! А Дима где?

И, оглянувшись, увидела, как тот открывает входную дверь. Вероника вошла и одарила Димыча безупречной улыбкой. Матвей сразу кинулся к ней, а Рита устало опустила плечи — метаться поздно. Он помог невесте снять пальто, Димыч отошел в сторону, как если бы сам посчитал себя лишним в этом кадре из романтического фильма: пара выглядела потрясающе. Вероника — стройная, высокая, в безупречном узком синем платье; черные, длинные, блестящие волосы словно утюгом отглажены. И Матвей, одетый в простую белую футболку и джинсы, совсем не выглядел на ее фоне недостаточно презентабельно. Что-то было в них обоих такое, создающее общий стиль. Словно их специально на кастинге друг к другу подбирали: блондин и брюнетка — не оттенить друг друга, а дополнить. Матвей протянул Веронике руку, она положила ладонь в его и, не разуваясь, направилась в гостиную, приветливо улыбаясь всем и никому в отдельности.

— Она мне уже не нравится! — буркнул позади Риты Игорь.

— Не волнуйся, бульдозер, — так же тихо поддакнула Иринка. — Кубики показали, что ничего у них не выйдет.

Рита обернулась и глянула на обоих предостерегающе. Они как-то синхронно пожали плечами и удосужились подняться из своего кресла на двоих. Рита понадеялась, что хотя бы Иринка оставит замечания при себе. Сейчас главное — не подставить начальника перед невестой.

* * *

В груди Матвея уже некоторое время пульсировало непонятное раздражение, причины которого он не мог понять. Списал все на рецидивирующую природную вредность, и тем себя успокаивал. Это ничего, что Дима с Ритой по углам обжимаются — им положено. Эту сцену Матвей воспринял со спокойствием памятника танку. Но потом, когда он лишь слегка коснулся ее локтя, Рита так от него шарахнулось, что непонятное раздражение всколыхнулось на полную катушку. В чем конкретно он перегнул палку? Посмел двумя пальцами, да на глазах у жениха, притронуться к ткани на рукаве? А ночью она с ним танцевала, между прочим! Танцы, между прочим, совсем невинными не бывают! В глаза ему смотрела, позволяла обнимать себя, прижимать. Это, получается, ничего страшного, а вот за локоть ни-ни? Матвей не был наивным — он прекрасно понимал, что за последние сутки успел перейти все мыслимые границы в отношениях с подчиненной, но именно ее неожиданная реакция будто ледяной водой окатила. Зачем он ее останавливал, когда собиралась уйти, Матвей и сам себе объяснять не хотел. И так ведь понятно — толпа собралась приличная, а Рита во всей этой толпе оставалась единственной, на кого можно положиться.

Вероника явилась в точное время, которое назвала. Наконец-то. Как всегда, за ее улыбкой настроения было не угадать. Матвей коротко вдохнул, настраиваясь в последний раз и постарался говорить непринужденно:

— Вот, дорогая, мои друзья!

Он представил всех по очереди, начиная с Игоря, и явственно почувствовал, что на Рите Вероника мельком глянула на него. Видимо, до сих пор считает секретаршу любовницей или дошло, что тогда ошиблась. Неважно. Важнее, что Рита на Веронику смотрит как-то виновато.

Матвей не собирался скрывать, что большинство присутствующих работают на него. Пусть как хочет, так и воспринимает. Все лучше, чем если бы это постфактум всплыло. Улыбка Вероники ни на миг не исчезла. Совершенно непонятно, о чем она думает, но в руках себя держать умеет — Матвею этого больше, чем достаточно. Находка! Где ее раньше носило?

И теперь он окончательно определился: все происходит правильно. Вся эта нелепая встреча — это ведь и есть лучшая проверка! Он сделал все возможное, а теперь просто наблюдал за происходящим. Вероника заняла высокий стул, все остальные разместились кто куда. Дима взял Риту за руку. Игорь с Иринкой вообще друг от друга не отлеплялись — пора им оформлять прописку в кресле. И, к большому удивлению Матвея, никто за пять минут ничего страшного не ляпнул. Даже Игорь был непривычно вежливым:

— Ну что же, Вероника, нравится тебе у нас? Или после Москвы любой город кажется селом?

Она подарила ему великолепную улыбку:

— Ничего подобного. Но нужно привыкнуть, это правда. Как вы обычно отдыхаете?

— Бухаем! — ответил Игорь и развел руками, словно вся компания и должна была служить доказательством. Но осекся и добавил уверенно: — Не сильно!

Вероника тихо рассмеялась:

— А по поводу села — ты это зря. Я пять лет в Лондоне жила, потом недолго в США, так что к смене обстановки привычная. В любом месте найдутся свои достоинства и недостатки.

— А-а, — сдался Игорь. — По сравнению с Лондоном у нас тут мегаполис! Так что благодари отца, что тебя наконец-то в цивилизацию вывез!

Прозвучало с открытым сарказмом, но Вероника держалась безупречно:

— Поблагодарю! Особенно когда смотришь из окна последнего этажа моего новенького отеля — очень хочется отца благодарить.

— Уела! — признал Игорь. — Кстати, когда запускаетесь-то?

— К середине декабря, — она изящно пожала плечами, а потом посмотрела на Матвея. — И вполне возможно, что к тому времени я уже не буду управляющей.

— Будешь, — ответил Матвей. — Не будешь, только если не захочешь.

Этот вопрос они между собой еще не обсуждали, но Матвей на самом деле не собирался ставить категоричные условия. Если Веронике хочется управлять отелем, то так тому и быть. Ему своих забот хватает. Но и от проблемной должности он отбрехиваться не станет, ежели звездам так будет угодно. Он выигрывает при любом раскладе.

— Вы встречаетесь? — Вероника переключилась на Риту и Диму и снова сделала вид, что секретаршу видит впервые. — Так мило смотритесь!

— Встречаются! — резковато ответила за обоих Ирина. Игорь хотел что-то вставить, но она, не стесняясь, пихнула того в бок и неожиданно вернулась к прежней теме: — Как мы тут отдыхаем? Тебе, правда, интересно?

Дальше начался какой-то бред, к которому подключились и Дима с Ритой. Про паром, который на зиму прикроют, красоту осеннего леса, грибы и даже рыбалку. Матвей не вмешивался, поскольку Вероника вполне себе искренне изображала любопытство и интересовалась деталями. Пусть трындят, это создает видимость непринужденной болтовни. Сам Матвей и слова не вставил, не говорить же о том, что катание на пароме — развлечение для школоты.

Когда в дверь позвонили, Матвей встал, чтобы открыть. В прихожую ворвался восторженный вихрь с воплем:

— Я купила коньяк!

Матвей пожалел, что не отправил блондинку сгонять в магазин в другой город. Она уже принялась стягивать пальто, тогда Матвей выхватил у нее бутылку и резко осек:

— Очень вам благодарен! На сегодня можете быть свободны… — тут полагалось вставить имя, но, к сожалению, Матвей забыл поинтересоваться, как ее зовут.

Блондинка застыла, пришлось выпихивать ее из дома силой.

— Домработница, — объяснил он всем. Проигнорировал недовольный взгляд Димы. — Так о чем вы тут?

Дима пробубнил:

— Мы с домработницей Анютой

Не очень классно обошлись.

Она нам ром несет в каюту,

А мы с порога ей: «Катись!»

Вероника почти искренне рассмеялась, Рита цыкнула, Игорь заинтересовался талантами Димы. Бессмысленный разговор о баржах, паромах, креативном отделе и осенней природе продолжался, все понемногу выпили и никаких эксцессов не случилось. А потом и собрались расходиться — все, даже Игорь, которому то Рита, то Ирина попеременно затыкали рот, едва он только пытался сойти с одобренных коллективом тем. Идеально!

Вероника, конечно, осталась. Матвей на всякий случай уточнил, когда они оказались наедине во вдруг ставшей непривычно тихой гостиной:

— Вот такие у меня приятели. Они тебя ничем не расстроили?

— Расстроили? — она так удивилась, что и Матвей за компанию удивился — ее неожиданной реакции. — Очень милые ребята! Нет, ты слышал, как Дима сходу стишки сочиняет? А у Игоря подружка такая боевая, слово вставить ему не дает! Это ведь ничего, что я обменялась с ним номерами телефонов? Ты не против? Не люблю бижутерию, но все-таки сделаю пару покупок у Игоря — ему будет приятно.

— Я… не… против, — Матвей был озадачен. — Они на самом деле тебе понравились? Сейчас ты не обязана разыгрывать доброжелательность.

— Понравились, — она неопределенно повела плечами. — И лишний раз убедилась, что не ошиблась в тебе. Такие люди не могли быть друзьями плохого человека.

Может, и лукавит. Матвею впервые было неприятно, что он не понимает эмоций невесты. Хотя какая разница — пришлась ли эта компания Веронике по душе? Они даже не его компания! За исключением Игоря. И ляпнул — просто порыв, чтобы все точки над «ё» были окончательно расставлены:

— Кстати, Рита не моя любовница. Ты могла так подумать.

Она легко махнула рукой:

— Я уже говорила, мне все равно. Но хорошо, если так. Дима очень славный, он заслуживает хорошего отношения.

И на этот раз Матвей не предложил Веронике остаться на ночь. Они еще немного поболтали, потом вызвали такси. Ему нужно было отдохнуть и прийти в себя перед началом очередной рабочей недели.

Накатила такая усталость, что даже душем не смывалась. И в голове снова и снова назойливо прокручивалась оговорка невесты: Дима славный, он заслуживает хорошего отношения, но притом самой Веронике все равно. Она не заслуживает? И дело, кажется, не в том, что Вероника в Матвея не влюблена, она твердо уверена, что хорошие отношения, как она сама их понимает, ей не светят. Она на самом деле оговорилась, неправильно подобрала слова, зато выдала очень важное: она готова порадоваться за другого человека в вопросе, который для себя даже не примеряет.

Что с ней не так? Или с ними обоими не так? Матвей ведь никогда бабником не был! Он отшил Наташу, никого с момента знакомства с невестой на одну ночь не цеплял, он вполне может быть верным. Но Веронике на самом деле неважно — именно для их конкретной пары неважно. Быть может, стоит сказать об этом прямо? Или начать ухаживать за ней и хоть немного друг другом проникнуться? Свадьбу уже не отменить, но можно улучшить настрой, а иначе… Матвей никак не мог сформулировать, что же неправильно с их общим настроем, но очень четко это ощущал.

 

Глава 13

Рита проанализировала произошедшее и пришла к выводу, что ничего позорного не сделала. Это не она пьяной прыгала из окна, не она выдавала наглые реплики. По сути, Рита просто присутствовала в компании, и потому стесняться ей нечего. В отличие от Иринки… Та уже вечером хваталась за голову, удивляясь самой себе, но потом вспоминала Игоря и принималась безудержно смеяться. В таком состоянии бестолку взывать к совести. Правда, к вящей радости, Рита без усилий выяснила, что с Игорем у подруги до секса дело так и не дошло. Спор она выиграла, осталось только дождаться, когда и Игорь то же самое сообщит другу, ведь Рита эту тему поднимать была не намерена.

Иринка на себя не походила. Когда вышли от Матвея Владимировича всей толпой, оставив только невесту, долго не могли распрощаться. Итогами смотрин все остались довольны, кроме Игоря. Он долго возмущался о боли в боку — Иринка активно затыкала ему рот всякий раз, как только он пытался перейти к искреннему допросу. Новоявленная парочка уже возле такси из-за этого разругалась, а потом договорилась созвониться сразу же, как только окажутся дома. Рите Игорь не слишком нравился: он производил впечатление неугомонного прямолинейного шалабола — такие мужчины обычно очень нравятся девушкам тем, что умеют красиво заливать. И они же редко отличаются искренними привязанностями. Но мнение пришлось оставить при себе: Иринка на глазах расцветала. Даже если позже ее постигнет разочарование, то сейчас уже ничего не изменить. А Димыч на влюбленность сестры и вовсе внимания не обращал, но он вообще вел себя немного странно. И, помогая разместиться в такси, приобнял Риту — наверное, решил и перед Игорем разыгрывать жениха. Однако самой ей от подобных жестов с непривычки было неловко.

Иринка весь вечер трепалась по телефону с Игорем, зато у Риты была возможность все взвесить. Во-первых, надо честно сказать Диме, что его объятия и поцелуи ее смущают — хоть она и понимает причину, но получать подобное от близкого друга ей не по душе. Во-вторых, следует убедиться, что Матвей Владимирович не положил на нее глаз. Это будет видно по его поведению уже в понедельник. И если вдруг подозрение усилится, то лучше вовсе уйти с работы, чем постоянно ощущать подобное давление от начальника. Открытых домогательств она так и не смогла себе представить, как ни силилась. Или Димыч прав: Рита способна видеть в людях только хорошее и потому спотыкается о подводные пороги. Здесь же вопрос стоял принципиально: такие отношения невозможны. Веря в искреннюю любовь, она не допускала мысли стать чьей-то любовницей. Такой факт обрушил бы ее представления и о романтике, и о самой себе. Да и на работе не место флирту, будь хоть начальник ее первой и последней любовью. А это совершенно точно было не так: Рита восхищалась Матвеем Владимировичем, но в ее восхищении не было и грамма от девичьих грез.

Но уже в понедельник все ее тревоги улеглись. Матвей Владимирович ни взглядом, ни словом не намекнул о какой-то симпатии. Он обращался так же вежливо, как всегда:

— Маргарита, вы забронировали гостиницу? Они прилетают сегодня вечером.

— Конечно. Два отдельных номера класса люкс, даже немцы останутся довольны. Виталию Семеновичу сообщила, они с переводчиком встретят в аэропорту.

— Хорошо. Хотя нет, я поеду с ними.

— Не получится. Сегодня у вас ужин с Надеждой Михайловной.

Матвей Владимирович повернулся к окну, но Рита все равно заметила появившуюся улыбку:

— Мама вас достала?

— Не то чтобы… — Рита тоже начала улыбаться. — Но с четверга она мне звонила каждый день, чтобы напомнить. Боюсь, если вы не появитесь сегодня у нее, то мне ничего не поможет.

Она рассмеялась, чтобы подчеркнуть шутку. Однако Матвей Владимирович снова посмотрел на нее и уже без тени веселья на лице:

— Точно. Я еду встречать немцев, а вы сходите на ужин к моей матери — составьте ей компанию.

— Что?

— У вас со слухом плохо?

Как пить дать, издевается. Но Рита заставила себя говорить спокойно:

— С превеликим удовольствием, Матвей Владимирович. При условии, что я сойду за ее сына.

— Ей просто нужна компания!

— Ваша!

— Любая!

— Ошибаетесь! О чем нам с ней общаться?

— Не общайтесь. Принесите ей удачу.

Резкий выдох, медленный вдох, натянутая улыбка.

— Удачу? Мне послышалось?

— Нет. Почему же? Чем дольше я наблюдаю за этим вашим даром, тем сильнее склоняюсь к мысли, что он существует. Игорь плел против меня заговор, а вляпался сам. Я еще ни разу не видел друга в таком состоянии. Не удивлюсь, если вы спровоцировали начало самой настоящей любви у прожженного ловеласа!

— Игорь?.. — растерялась Рита, но спорить на эту тему ей до смерти осточертело. — Ладно! Если вы серьезно, то давайте адрес. Я поеду к вашей маме и постараюсь скрасить ее вечер, раз у нее родных детей нет!

— Вот и славно.

— Вот и славно!

Рита, поняв, что они снова начали разговаривать совсем не так, как положено по правилам официальности, взяла себя в руки и легко улыбнулась:

— Будет сделано, Матвей Владимирович. Все претензии Надежды Михайловны запишу и передам, Виталия Семеновича предупрежу, чтобы заехал сегодня за вами. До конца дня я успею закончить сводку по выкладке товара. Еще распоряжения?

— Нет, спасибо.

Рита уже открывала дверь, когда он вдруг окликнул:

— Кстати, я вам должен десять процентов от вашей зарплаты, переведу на карту. Кажется, вы приносите удачу выборочно. Или кому сами захотите.

Она улыбнулась, но не оглянулась. Конечно, Игорь уже признался другу. А Рита приносит удачу только тем, кто сам себе удачу приносит — и никакой магии!

Вечером она отправилась к матери Матвея Владимировича. Женщина открыла сама, окинула ее взглядом, но не слишком-то удивленным.

— А он, естественно, очень занят?

— Занят, Надежда Михайловна! Важная встреча с деловыми партнерами из Берлина!

— Верю, верю… — спокойно проговорила женщина, и именно от этого спокойствия Рите ее стало особенно жаль. — Заходи, Рита, хоть в карты перекинемся.

Рита, кроме дурака, ни во что играть не умела, но с радостью приняла приглашение. Дом у Надежды Михайловны был еще больше, чем у сына, и обставлен изысканнее. Но здесь еще и присутствовали работники — девушка накрывала на стол, а количество блюд явно не рассчитывалось на двух человек.

Они прекрасно поужинали, выпили немного вина, а потом пересели к маленькому столику. Надежда Михайловна не смогла скрыть разочарования от неумения играть Риты, но все равно как будто не хотела ее отпускать. Рита осмелилась заговорить о личном, когда надоело по десятому кругу перечислять все дела в офисе:

— До свадьбы осталось совсем немного. Волнуетесь?

— Да, все слишком быстро. До сих пор не могу определиться, хорошо это или плохо.

— Вы довольны выбором сына?

Женщина устало вздохнула:

— Довольна. Вероника вчера вечером ко мне заходила, рассказывала, как сын ее с толпой непонятных друзей знакомил. С тобой в том числе! — она смотрела доброжелательно. — Не понимаю толком, что там произошло, но у Матвея есть единственный друг — Игорь. Где он набрал остальных, и самое главное — зачем, неясно. Но чем бы дитя ни тешилось, лишь бы женилось.

— Понятно, — Рита тихо рассмеялась. — Но раз уж я там все равно присутствовала, то замечу — Вероника очень приятная девушка. Я не увидела под внешним лоском ни капли высокомерия.

Она на самом деле так считала. Даже если Вероника только разыгрывала радушие, то все равно ее рвение было достойно похвалы. Ни Димыч, ни Иринка так и не придумали, к чему бы придраться, а это многого стоило.

— Не будь наивной, девочка, — Надежда Михайловна теперь тоже тихо смеялась. — Вероника высокомерна ровно настолько, насколько ее обязывает положение. Здесь ей было на руку понравиться приятелям Матвея — она им и понравилась. А если ей будет на руку растоптать вас всех, то даже не оглянется.

Рита нахмурилась:

— Не могу понять, то есть вы ее считаете не слишком приятным человеком?

— Я такого не говорила! Просто констатирую факт. Мнение самой Вероники роли не играет, всем заправляет ее отец. А она удачно отыгрывает отсутствие всякого мнения, поскольку знает, что в этом нет смысла.

Теперь Рита окончательно растерялась. Матери нравилась идея о свадьбе, но в каждом ее слове звучали отрицательные отзывы. Это совсем не дело секретарши, потому она решила свернуть тему:

— Лишь бы они с Матвеем Владимировичем были счастливы. Верьте в это!

— Счастливы? Вряд ли. Вероника — молчаливый инструмент. Мой сын умеет пользоваться инструментами. Они будут полезны друг другу, но вряд ли счастливы.

— И вы… притом довольны выбором сына?

— Что ты на меня так смотришь? — женщина перестала улыбаться и откинула карты, забыв об игре. — Мне нравится Вероника, потому что я прекрасно понимаю, каково быть женой человека, у которого главная и единственная любовь — его дело. Эмоции тут и не нужны. Мне было бы намного легче, если бы вообще никаких чувств не было! Потому мне Вероника очень нравится. Если у нее вместо сердца кусок льда, то так даже лучше!

Какой неприятный разговор выходит. Рите стало не по себе. Она собиралась поддержать Надежду Михайловну, да и то по приказу шефа, но, видимо, втягивать ее в личные вопросы — это у них семейное.

— Не думаю, что меня это касается, — сказала суше, чем собиралась.

— Шутишь? Тебя это совершенно точно касается. Если мой муж на стороне утешения начал искать только со временем, то у Матвея еще более рациональный подход. Он ведь и сам даже не пытается сблизиться с Вероникой. Думаю, ты понимаешь, на что я намекаю.

Рита поняла прекрасно. Но не слишком ли многие об этом говорят? Она резко встала:

— Мне пора, Надежда Михайловна. Хорошего вечера.

— Обиделась? — та заметно встревожилась. — Подожди, я не собиралась тебя обижать! Просто предположила! Сначала он берет тебя на работу безо всяких рекомендаций, а потом в каждом разговоре: «Маргарита приносит удачу», «Маргарита варит отвратительный кофе», «Маргарита нашла ошибку в последнем отчете», «Маргарита», «Маргарита»… Если бы он имя невесты так часто упоминал, то было понятнее. Прости, если я ошиблась!

— Вы ошиблись, — спокойнее ответила Рита. — И вы меня простите. Просто… знаете, вот каждый первый почему-то уверен в том, что у нас с вашим сыном любовь! Каждый первый! Это уже даже не смешно.

Надежда Михайловна тоже поднялась и поспешила схватить Риту за локоть.

— Тогда прости еще раз. Давай вина выпьем? Не представляешь, как бывает одиноко в таком огромном доме.

Это был крик о помощи — Рита четко это уловила. Хоть и недоумевала, почему богатая, все еще красивая женщина так сильно страдает от одиночества, что рада любой компании. И она действительно очень добрая и открытая, Матвей зря так мало внимания уделяет матери — общается только по телефону… и, похоже, только о работе. Однако Надежда Михайловна чуть позже снова подкинула ей новую пищу для размышлений:

— Я не прошу тебя шпионить за сыном. Но раз уж у вас нет романа, и ты заметишь что-то, что могло бы ему навредить, то сделай одолжение — сообщи мне. Не потому что обязана, а ради хорошего поступка.

Рита не была уверена, что такая необходимость когда-нибудь появится, но кивнула — только лишь для того, чтобы не спорить. Женщина же своей откровенностью ее убивала:

— Я хорошо понимаю, что в Веронику он не влюблен, но и от брака не откажется. Вот только не хотелось бы, чтобы он повторил ошибку отца. Слыхала, наверное, что у Матвея есть сводный брат? В первый класс в этом году пошел… Я много лет заталкивала ревность в горло, но именно это и может вылиться боком. Мать его о доле не забывает, она ее отдала в управление Матвея и пока довольствуется отчислениями с прибыли. Но когда пацан подрастет, то начнет думать своей головой, и он растопчет нас, как наследник первой очереди на целую четверть активов. Не знаю, чем думал Володя, но явно не головой…

— Зачем вы мне об этом рассказываете?

— Не знаю… Потому что это не такая уж и большая тайна, многие об этом знают.

Рите не нравились подобные разговоры, и искренность Надежды Михайловны считала неуместной, потому поддерживала разговор, постоянно пытаясь смягчить остроту темы:

— Они общаются? Я имею в виду Матвея Владимировича и брата?

— Нет, конечно. Кто же станет общаться со своим будущим врагом, даже если пока он первоклассник?

— Неприятная история. И не мне судить, кто в ней прав.

— Не тебе! Еще бы! — вдруг гораздо громче заговорила Надежда Михайловна. — Мне судить! Ведь это я выходила замуж за человека, у которого ничего не было. Я стояла за каждой его победой и поражением. Я проглотила гордость, лишь бы сохранить семью. И именно я теперь смотрю, в каком шатком положении оказался единственный сын. Ты ведь образованная, понимаешь, что если его братец затребует причитающуюся ему четверть имущества, то в текущих условиях это будет означать развал всей сети! Матвей вынужден идти на любые сделки, чтобы подготовиться к удару. Потому я и сужу! Думаешь, он был бы таким, если бы не вся эта мерзкая ситуация? Никого близких, никому не доверяет. И друзей у него не было бы, если бы Игорь сдался, он сам не оставляет Матвея. Мой сын выкручивается! Потому что я сама, своими ошибками поставила его в такое положение! Не без участия его отца, конечно…

Рита уже не знала куда деться. Но потом подумала и решила говорить прямо:

— Очень жаль, что вам все это пришлось пережить. Но вы все это не просто так мне рассказываете. Так можете уже сказать, чего конкретно вы ждете от меня?

Надежда Михайловна улыбнулась широко и отставила бокал:

— Я верю, что ты ему не любовница. И вижу, что ты об этом даже всерьез не задумывалась. Но Матвей выделяет тебя из прочих — вот потому все подряд вас неправильно и понимают. Не хочешь быть ему любовницей, стань другом. Помоги Игорю в его нелегкой миссии! Я прекрасно разбираюсь в людях, дорогая моя, прекрасно. И совершенно точно знаю, что твое общество Матвею будет только на пользу. А иначе его или понесет, как отца, или сердечным приступом догонит!

— Другом? — теперь Рите хотелось смеяться. — Я работаю на вашего сына!

— Ну и работай, кто мешает? А заодно и вытаскивай из скорлупы, поддерживай, когда можешь, будь рядом. Не увольняйся ни в коем случае. Даже если тебе предложат огромную зарплату в другом месте — не увольняйся. Приди ко мне и скажи. Я гарантирую тебе возмещение любых альтернатив. И не думай, что я тебя покупаю! Когда сама станешь матерью, то очень хорошо поймешь…

Рита перебила странную речь резким выдохом.

— Хорошо. Я и так постоянно с ним рядом. И поддерживаю, если правильно понимаю, что вы имеете в виду. Завтра заявлю, что он просто обязан после работы заехать к вам, а если откажется, то накричу на него. Не смейтесь, я не боюсь его реакции. А если узнаю, что ваш сын подсел на наркотики, подумывает о суициде или еще что-то запредельное замышляет, то первым делом позвоню вам. Не потому что обязана, но признаю за вами право знать. Но на этом все, что я могу вам предложить.

— Посмотрим, — и подмигнула.

Настроение после этого ужина словами передать было сложно. Снова Риту втягивали в какую-то игру. Но при том, что на этот раз она понимала смысл и чаяния бедной женщины — та приходила в точности к тем же выводам, что и Рита, но сама слежка за боссом претила. Более того, мысль о том, что мир буквально насильно толкает ее все ближе и ближе к Матвею Владимировичу, игнорировать было уже невозможно. Как сговорились все!

* * *

Игорь — исключительная свинота. Надутый, самовлюбленный, эгоистичный индюк, который считает себя вправе вмешиваться в чужие судьбы! Нет, это подумать только — он решил, что если Матвею показать Риту в непривычной обстановке, так он сразу и влюбится? Бредятина! Матвей полночи не мог уснуть, пока наконец-то не дошел до мысли: во всем виноват Игорь!

А начал он размышлять с того, почему не предложил Веронике остаться. Ему было непонятно, что невеста сама не горит желанием лишний раз встречаться, но только сегодня он задал себе вопрос: а разве он сам горит? Вероника красивая — от таких девушек мужчины слюной захлебываются, о таких многие даже мечтать не смеют. Но надо признать, осознанного сексуального влечения Матвей так и не почувствовал. До сих пор он этому не придавал значения, а теперь впал в ступор. Вспомнил о Наташе, своей недавней любовнице. Она веселая, раскованная, довольно привлекательная, но исключительной красотой не обладает. И тем не менее Матвея два года подряд она полностью устраивала. А теперь и найти Наташин номер не было никакого желания… Возможно, он окончательно погрузился в бизнес, на личное не остается сил. Отсюда и эта холодность. И все бы ничего, если бы не… если бы он ко всем без исключения был так же холоден.

Матвей перевернулся на другой бок, снова закрыл глаза и попытался уснуть. Рита такая нерешительная, вовсе не из тех, от кого «в зобу дыханье сперло». Веронике в подметки не годится. А когда танцевала с ним, то иногда поднималась на цыпочки, то ли чтобы казаться выше, то ли неуверенно себя чувствовала. Смешная в своей неумелости. Рита, поднимающаяся на цыпочки, чтобы быть на два сантиметра ближе… Матвей лег на спину.

Она влюблена в Диму, туда ей и дорога. А тот весь из себя шустрый, стишки сходу сочиняет, еще недавно нормальный парень, отличный сотрудник, а теперь раздражающий каждым словом. Девушки любят симпатичных брюнетов, это факт. Рита как раз ему подходит, тоже факт. Факт и в том, что она и без Димы никогда бы не согласилась на роль любовницы — до отвращения правильная. Матвей не переносил неуверенных в себе девиц, захороненных под грудой условностей и ханжества. Рита сошла бы за такую, факт, факт. И у Риты нет отца, владеющего финансовой империей. От последнего факта Матвей перевернулся и уткнулся лицом в подушку.

Во всем виноват Игорь. Кажется, Матвею с самого начала просто нравилось ее присутствие в офисе. Приносит ли она удачу — дело десятое, важнее уверенность, что приносит. Ему просто стало спокойнее. Она с самого начала импонировала ему, как человек, но никогда не нравилась, как женщина. И тут вдруг Игорь решил показать Риту в непривычной обстановке. Показать вот в этом ее платьице, купленном за копейки, но почему-то так хорошо сидящем. С распущенными волосами, на которые с утра без слез невозможно было смотреть. Нет, Игорь просчитался — она не стала вдруг в глазах Матвея привлекательнее. Она просто теперь не давала уснуть. Не влюбленностью и не желанием, ничего подобного не было, а мыслью, почему он даже не подумал предложить Веронике остаться.

Исключительная свинота, надутый, самовлюбленный, эгоистичный индюк, который только называется другом. Зачем ему была нужна эта сумятица в мыслях Матвея? Ведь свадьба уже скоро, он на попятную не пойдет. Даже если влюбился бы в эту девочку на цыпочках, все равно бы не отступил от Вероники. Утром он позвонил Игорю и высказал ему все придуманные во время бессонницы эпитеты. Друг почему-то не огорчился, а чтобы отомстить, еще раз поинтересовался о споре и заверил, что Матвей проиграл. Матвей вообще не любил проигрывать, но в данном случае он проиграл именно Рите — и это неожиданно быстро успокоило. Жаль, что он никак не может на нее всерьез разозлиться, можно было бы раскачаться и на порыве уволить. Пусть бы шлепала обратно в свою школу, зла на нее не хватает. Но идея эта ни разу в голове так и не прижилась.

В офисе он вел себя сдержанно, а от Маргариты кульбитов и вовсе не ожидал. Это ее свойство и злило: Матвею было достаточно единственного кульбита, чтобы прийти уже хоть к какому-то решению. Потом зачем-то отправил ее на ужин к матери, в этом решении не было скрытых мотивов, он просто решил, что компания Риты ей понравится. Мама от секретарши вообще была в восторге: не зря же любой разговор сводился именно к ней. О чем бы они ни болтали, рано или поздно переключались на секретаршу. Вот и пусть дружат, раз у них такая симпатия.

Матвей хорошо разбирался в себе и не мог игнорировать общее изменение настроения. Спокойствие, которое приносила Рита ему еще совсем недавно, сменилось на постоянно растущее раздражение. Во вторник утром она еще осмелилась ему высказывать претензии о матери! Той, дескать, никакие деньги не нужны, если она родного сына слышит только по телефону. Ну да, много секретарша понимает. Это был удачный момент, но до того, как Матвей успел сказать эпичное «выметайтесь», она вдруг сменила тон:

— Я не собираюсь лезть в ваши дела, Матвей Владимирович! Но вы сами сделали меня посредником в ваших с Надеждой Михайловной…

— Так это я виноват?

— А кто же?

Было непонятно — шутит она или снова осуждает. Матвею до дрожи в пальцах захотелось, чтобы и она погрязла в том же раздражении, в котором прибывает он уже два дня:

— Маргарита, мама хорошо к вам относится — ума не приложу, с чего.

— Да ваша мама почти ко всем хорошо относится, не замечали?

— Почему вы до сих пор говорите о моих семейных делах? Может уже, наконец, перейдем к невыполняемым обязанностям?

— О чем вы?

— Я попросил передать партнерам болванку договора!

— Я и передала! Матвей Владимирович, неужели они не получили?

— Получили! Кое-как нашли в почтовой пересылке! У вас не нашлось нескольких листов для распечатки?

Она злилась. Говорила ровно, но порозовевшие щеки подтверждали догадку. Матвей был доволен непонятно чем.

— Да, Матвей Владимирович, — заговорила медленнее. Видимо, чтобы не сорваться на крик. — Я не сделала распечатки, потому что вы мне сказали отослать по электронке. И смею напомнить, что вчера, когда эти самые партнеры прилетели, я все равно не смогла бы отдать им болванку, потому что в это же время — вы представляете себе? — ужинала с вашей матерью. И снова — нет, вы только вслушайтесь! — по вашему распоряжению.

— И мы опять говорим о моих семейных делах? Вы бы рабочим делам столько внимания уделяли, как моей матери.

Она так зыркнула, что Матвею захотелось расхохотаться — от ее раздражения почему-то перестало невыносимо чесаться в груди. Он поднял обе руки вверх, сдаваясь с неожиданно ставшим легким сердцем:

— Простите, Маргарита. Я был неправ. Сделайте кофе.

— Конечно, Матвей Владимирович.

Он вошел в кабинет и прижался спиной к двери. Легкость постепенно исчезала, а в груди снова начало немного чесаться. Почему она уже две минуты не несет ему кофе? Сидит там себе, злится, наверное, о нем думает… Пусть со злостью, лишь бы думала. Матвей закрыл глаза и взял себя в руки. Глупая выходка, такое не должно повторяться.

Но он ничего с собой не мог поделать. Даже в дела с головой не мог погрузиться, пока считал, что Маргарита там за стенкой о нем перестала думать. Потому он провоцировал мелкие стычки, тем успокаивался и потом некоторое время мог спокойно работать. Хотелось поступать так чаще и кричать громче, но ему удавалось себя сдерживать. А если вдруг он перегнет палку, и Маргарита однажды не выдержит и уволится, то… Матвей не представлял, что тогда будет. Он не собирался этого представлять.

В среду вечером зуд в груди достиг такой стадии, что он чуть было не предложил ей подвезти до дома. Конечно, чтобы она отказалась, как и положено секретарю. Но он остановил себя и от этого порыва. Спокойно попрощался и сел в машину, включил музыку погромче и вывернул со стоянки, пока она не вышла из здания. Если бы он увидел, что она идет одна, без своего жениха, то непременно бы вышел и предложил бы… конечно, чтобы она отказалась. Он очень многое уже готов был ей предложить — лишь бы она ни в коем случае не соглашалась, а в груди свербило еще сильнее.

Музыка и скорость остудили мысли, и стало даже смешно. Что на него нашло? Как пацан, которому до смерти хочется дергать одноклассницу за косички! Хорошенько все обдумав, Матвей решил: он, само собой, женится на Веронике, Рита лучше бы поскорее выходила замуж за Диму. И тогда, если она продолжит его так раздражать, то Матвей начнет атаковать. Ведь между ними будет все честно! Он женат, она замужем, все довольны. Ему, быть может, нужно всего лишь раз с ней переспать. Или поцеловать. Точно — этого вполне хватит. Он не нравится ей, в этом нет сомнений. Так ведь и она ему не нравится до такой степени, чтобы ночи из-за нее не спать. Матвей не слишком умеет увлекать женщин. Но почему-то именно в этом случае казалось, что ему все под силу. Придется просто подождать, это ерунда. Придумав и утвердив в голове бизнес-план, Матвей наконец успокоился.

 

Глава 14

Ирине нравился Игорь. Что уж говорить, понравился сразу, а по мере узнавания это чувство только возрастало. И, конечно, ей нравились его звонки каждый вечер, которые неизбежно затягивались на пару часов болтовни ни о чем. Вот почему с некоторыми людьми и пять минут говорить сложно, а с другими даже ни о чем — так интересно, что сердце замирает? Коротко говоря, Ирине нравился Игорь, и впереди маячили еще более сердцесжимающие планы с его участием… но подвоха от него она не ожидала.

Ирина приняла вызов с незнакомого номера:

— Ирина? Это Вероника. Добрый день! Мне Игорь твой телефон дал.

— И тебе денечка…

Ирина растерялась. Элитная Вероника на нее не произвела ровным счетом никакого впечатления: она была ни плохая, ни хорошая, ни естественная, ни фальшивая, никакая, только лишь безусловно элитная. Даже ревновать к ней не получалось — Игорю явно по душе живые особи, а не вот это. И сейчас Ирина на него злилась. Зачем же совсем постороннему человеку передавать ее телефон? Сейчас придется о чем-то общаться, выбирая каждое слово, или быть самой собой, рискуя прослыть хамкой и навлечь на себя гнев начальника. Ну, кто так подставляет?

— Ты, наверное, удивлена? — продолжала Вероника своим ровным голосом. Никаким голосом, как и все в ней. — Но я решила обнаглеть. Не держи зла на Игоря. Можно сказать, что я на него надавила.

— Обнаглеть?

Самая лучшая стратегия — просто не проявлять инициативы в разговоре, повторяя за собеседником суть. А оборот-то какой — «не держи зла»! Бр-р-р. Живые люди так точно не разговаривают!

— Да, — Вероника, кажется, уловила ее настроение и теперь говорила чуть тише, словно пыталась добавить в тон мягкости. — Я ведь рассказывала, что почти никого здесь не знаю. Отец в Москве, Матвей… занят. Вы с братом рассказывали о пароме. Это не шутка?

— О пароме?

— Да, — снова чуть холоднее. — Я с воскресенья думаю, что никогда не каталась на пароме. Составишь компанию? Только прошу, никого больше не зови. Я трудно схожусь с людьми.

Это само собой! Таким проще найти общий язык с роботом-пылесосом. Ирина вовсе не хотела тратить время на развлечение ледяной барышни, потому добавила искренней вины в голос:

— Я бы с большим удовольствием, но работа, дела, сама понимаешь…

— Понимаю, конечно. Потому собираюсь позвонить Матвею — пусть отпустит тебя до конца дня.

— Отпустит?

— Думаешь, он мне откажет?

Ирина окинула взглядом бухгалтерию. Никто особенно загружен не был, да и сложно себе представить, чтобы Матвей Владимирович препятствовал невесте в такой ничтожной просьбе. В конце концов, почему бы и не прокатиться? Погода хорошая. Правда, придется придумывать темы для разговоров, но раз уж разнеженной приезжей угодно так развлекаться, то:

— Отличная идея, — прозвучало не слишком оптимистично. — Сама заедешь, или где-то встретимся?

— Сама. Буду ждать на выходе. Не волнуйся, я договорюсь. И спасибо.

Уже после этого звонка Ирине вдруг стало страшно. Почему именно она? Вероника точно так же поверхностно знакома и с другими! Странная девица прямо вцепилась в нее своими холодными пальцами и не выпускала! А вдруг у той недоброе на уме… Но если прикинуть, то похищать выгоднее Риту — за ту хоть Матвей Владимирович что-то отстегнет. Чтобы подстраховаться, она набрала номер брата:

— Димыч! Я еду кататься на пароме с Вероникой! Если не вернусь, ты знаешь, кого винить!

Он только рассмеялся над ее тревогами и заявил, что если Иринка в процессе прогулки пострадает, то он непременно отомстит и Веронике, и всему ее роду до седьмого колена.

Потом то же самое сообщила и Рите. Реакция была аналогичной. А если невеста подозревает тайную связь Риты с шефом и хочет выведать подробности, то Иринка сможет отстоять секретарскую честь!

И чтобы окончательно успокоиться, Ирина вытащила кубики и бросила на стол. Четыре-пять. Это означало, что никаких катастроф сегодня судьбой не планируется, но встреча может оказаться важнее, чем сейчас кажется. Ирина недоуменно пожала плечами и отправилась собираться.

Машина фифе была под стать: шикарная, новенькая, блестящая, красная — точь-в-точь под цвет помады. Простому смертному лучше не задумываться, что под что подбиралось. Ирина окатила взглядом новоявленную «подружку».

— Мы ведь рассказывали, что на той стороне только лес и плохие дороги! — она многозначительно указала на изящные сапожки с высокими шпильками.

Вероника посмотрела на ноги и легко пожала плечами:

— Не подумала. Заглянем по пути в магазин, возьму там что-то более подходящее.

Простые решения простых вопросов, кто бы сомневался. Ирина до сих пор считала Веронику никакой, но теперь видела в ней недостатки: богатые не должны так открыто хвалиться благосостоянием! Это некрасиво, особенно если хочешь наладить отношения. Но пока и в последнем были сомнения, Ирина не могла понять, зачем вообще этой цаце понадобилась.

Во время поездки до реки Вероника интересовалась только маршрутом, потом им долго пришлось стоять на причале и ждать рейса. Молчание окончательно испортило настроение Ирине, но когда паром уже принимал пассажиров, Вероника вдруг схватила ее за локоть и зашептала:

— А как же билеты? Вон, тот мужчина что-то дает работнику!

— Ты что так паникуешь? У мужчины того мешки с картошкой, рублей триста выйдет. А мы с тобой вместе и на сотню не потянем!

— Сотню рублей?

— Японских тугриков! Рублей, конечно.

— Но… Мне крайне неловко признаваться, но я совсем забыла прихватить наличные…

«Крайне неловко признаваться» — это надо своими ушами слышать, а иначе не поймешь всей глубины. Ирина не удержалась и хлопнула потерянную Веронику по плечу:

— Не переживай, заплачу.

— Безусловно, в долг?

— Безусловно, в долг! — смилостивилась Ирина, которой очень понравилось первые проявления хоть каких-то эмоций, пусть даже неправильных. — С процентами, если пожелаешь!

— Спасибо!

На этом запал Вероники иссяк, и она снова превратилась в бездушного робота. Пока паром медленно двигался к другому берегу, та вообще ни слова не произнесла. Возможно, любовалась видами, хотя, если уж начистоту, то в начале ноября любоваться особо и не на что: вода темная и спокойная, а растительность уже скинула листву и торчала с обеих сторон голыми ветками. Ирина не расслаблялась. Быть может, Вероника просто выжидает подходящего момента, чтобы перейти к допросу.

Но она продолжала молчать и после того, как вышли на берег. Оглядывалась и словно думала, в какую сторону пойти. Ирина не выдержала, затяжная тишина вообще не была ей по душе:

— Вот эта дорога ведет к поселку. Километра два. Там и мост есть, а паром пока еще оставили — то ли как пережиток прошлого, то ли еще рентабельный. Сюда чаще грибники переправляются, лес тут хороший, чистый. А в той стороне заводь сделали. Дети летом купаются.

— Как интересно.

Вероника медленно направилась в последнем указанном направлении. Дорога здесь была неасфальтированная, но достаточно ровная, чтобы ноги не переломать. Ирина, снова уловив уже привычное равнодушие, замолчала и зашагала следом. Ничего, она и в молчании час пережить сможет. Или два, если высокоблагородной гостье так будет угодно.

Они дошли до заводи, в такое время безлюдной. Разместились на сломанном стволе и уставились на воду. Прохладно для того, чтобы сидеть на одном месте, но Иринка отчаялась вытащить из Вероники человеческое наружу. И вдруг та заговорила сама:

— Расскажи еще раз, как вы отдыхаете.

— Так ведь… рассказывали уже. Мы втроем рыбачить любим. Я Ритулю и Димыча имею в виду, а не Матвея с Игорем. Хотя и с ними дружим, да. Вон там садимся, — она показала пальцем на левый свод заводи. — Рыбеха тут мелкая, но само соревнование вызывает азарт! Ритуля притом рыбу не ест — никак ее убедить не можем! Ловит, а потом не ест, мы из-за нее даже уху варить перестали, легче дома уж нажарить…

— Как интересно.

— Что там тебе интересно? Ты любишь рыбалку?

— Не особенно. Точнее, не особенно себе представляю.

— А-а, так ты не пробовала? Зря, скажу я! Не все понимают в этом толк, но когда поймешь, то все, пиши пропало — рыбаки бывшими не бывают!

— Возможно, когда-нибудь и попробую. Если пригласите.

— Пригласим… — Иринка вообще не могла понять смысла этого разговора. Она все ждала допроса, но Вероника все о какой-то ерунде спрашивала. — Вот, правда, я и Матвея Владимировича за таким занятием не представляю! Нас всех Димыч подсадил, Ритуля тоже долго ерепенилась, а потом сдалась! Все сдаются, если за них Димыч берется. Слушай, тебе точно все это интересно?

— Интересно.

— Не похоже!

— Тогда не рассказывай.

— Да нет, мне несложно! Могу тебе пару рецептов ухи по памяти накидать!

Ирина снова раздражалась, но мгновенно успокоилась, когда Вероника произнесла:

— Не надо. Ничего не рассказывай.

И замолчала. Сложила свои наманикюренные пальчики на коленки, положила на них подбородок и так замерла. Ирина недоуменно глянула на нее, потом встала, чтобы размять ноги. Ходила позади, пиная листву, оглядывалась, не замечала никаких изменений и потому снова принималась пинать листву. Потом глянула на время.

— Вероника! Мы успеем на паром, если прямо сейчас побежим обратно!

— А давай здесь до следующего посидим? Так тихо.

Тихо ей! И до того, как Ирина успела заметить, что еще за час они обе рискуют отморозить все стратегические места, она вдруг ясно все поняла. Как если бы ей открытым текстом сказали! Ирина не слишком хорошо разбиралась в людях, вон, даже в родном брате многолетней влюбленности не замечала, но внезапно поняла Веронику. Та ее сюда притащила не для допросов, ей было наплевать на сведения о Рите или Матвее Владимировиче. Она собиралась именно оказаться тут и послушать эту тишину. И Ирину бы не дергала, если бы сама знала, как добраться! Ирина нужна была только на этот единственный раз — показать место, сказать, сколько платить паромщикам и оставить тишину ей.

Ирина поправила пальто. Еще не вечереет, час они продержатся, подошла к бревну, села и решительно хлопнула Веронику по плечу. Та даже не вздрогнула.

— Слушай, Вероник, а где твоя мама? Неудобно было спрашивать, а теперь вот… удобно.

Длинная пауза.

— Мне шесть было, когда она умерла.

— Болезнь? Авария?

— Нет. Ты будешь смеяться.

— Сильно сомневаюсь.

— Ее в заложницы взяли, у папы много врагов. При освобождении она была ранена, продержалась в реанимации еще два дня.

— Вот это биография! И совсем не смешно.

— Не надо меня жалеть. Я ее почти не помню.

— И не собиралась!

Ирина теперь точно понимала, что выбрала правильный путь. Вероника поддалась, открылась, а теперь ее трясти и трясти. И Ирина будет трясти — теперь это вызов всем ее душевным порывам:

— А папа твой бандит, что ли?

— Думала, что ты в курсе. Раз вы с Матвеем друзья.

— Ну, так прямо он про тебя не рассказывал… Да и вообще не рассказывал.

— Наверное, потому что нечего.

— А папа твой, похоже, человек жесткий? Сама говорила, что в Лондоне долго жила.

— Для своего же блага. Там образование лучше.

— Для блага, понятно. Ты же рыдать не собираешься?

— Не имею такой привычки.

— А твой папа…

— Больше не спрашивай.

— Зато с женихом повезло! Твоя жизнь изменится, вот увидишь!

Ирина замолчала, но теперь изнутри давила тяжесть. Рядом с ней сидел человек, который мог позволить себе купить машину в цвет помады, но хотел слушать о рыбалке. Или о том, как живут обычные люди. Она смотрела на нормальную жизнь издалека, как на экране кинотеатра: лишь на короткое время ощутить, а затем вернуться в свою реальность.

Вероника после долгого молчания сказала тихо:

— Ир, а ты умеешь хранить тайны?

— От моего ответа ничего не зависит! Ты уже решила рассказать, так говори.

Снова пауза.

— Надеюсь, что сохранишь. Но ты права, мне нужно с кем-то поделиться, иначе меня раздавит. А может, мне нужен совет.

— Не тяни уже!

— Это я выбрала Матвея. Он сам думает иначе, мол, отец нашел выгодного партнера, но все было не так. Я хорошо понимала, что меня ждет. Если не судьба матери, то один из друзей папы… И тогда я решила, что молодой и красивый — это уже больше, чем мне светит. Я валялась у папы в ногах, плакала, орала, что влюбилась, уговаривала… и уговорила. А я не то чтобы влюбилась, просто нашла самый лучший вариант из доступных. И чем больше узнаю Матвея, тем тяжелее становится.

Ирина подумала.

— Не понимаю, в чем проблема. Матвей с тобой плохо обращается? Ты не получила того, на что рассчитывала?

— Получила, но гораздо больше, чем собиралась. Он прекрасен.

— Тогда что не так?

— Оказалось, что у меня есть совесть. Я Матвею все папины связи как свадебный подарок вручу. И он не будет рад. Сейчас он думает, что женится на отеле и бесконечных инвестициях, строит из себя рационального бизнесмена, но по сути он не такой. Не такой, как все они.

— А какой же он?

— Тебе лучше знать. Ты ведь в кругу его близких друзей. Разве рациональный бизнесмен стал бы дружить с вами, с тобой? Он ищет в людях человечности. И думает, что использует меня, хотя даже не представляет, как я использовала его. А я засомневалась, что имею право портить ему жизнь, понимаешь? Только не смейся надо мной. Но и свадьбу уже не отменить. Если инициатива будет исходить от Матвея, то легко он не отделается, я хорошо знаю мстительность отца. Если же попрошу я… а у меня духа не хватит попросить, после того, как в ногах валялась. А Матвей, у него вокруг такие люди, что он просто не представляет себе…

Ирина открыла рот и тут же закрыла. Вероника же не знает, что никакие они Матвею Владимировичу не друзья! Но именно эта ложь запустила в ней порывы совести! Ирина не знала, имеет ли право ответить откровенностью на откровенность, поэтому пока предпочла промолчать. Ведь она и сама толком не знала, каков Матвей на самом деле! Да, он женился на инвестициях, хорошо отдавал себе в этом отчет, но вряд ли будет плохо обращаться с женой. Она в любом случае вырвалась, если Иринка правильно поняла ее недомолвки о предыдущей жизни.

— Так, Вероник, поднимайся, пойдем потихоньку на паром, а то замерзнем.

— Уже? — она впервые посмотрела прямо.

— Уже. Если заболеешь, то кто будет виноват? Я, конечно. Вставай, сказала!

Та поднялась и бросила еще один взгляд на водную гладь, ставшую почти черной.

— Пойдем, — смиренно согласилась.

Иринке на ее смирение теперь было плевать:

— Потом едем к нам. У нас свободная комната имеется, Димыч живет отдельно, но я и его вызову. Перекантуешься на старом диванчике.

— К вам? Зачем?

— Потому что я так сказала, ясно? Ты мне денег должна, так что не спорь.

— Но…

— Машину возле подъезда оставишь. Если разуют, так и черт с ней. Поживешь у нас, пока я не сделаю вывод, что реабилитация прошла успешно. Все ясно?

— Какая еще реабилитация?

— Лечение нормальными людьми! Только вот фыркать на меня не надо. За себя не скажу, но мой брат и Ритуля — самые лучшие люди из всех, что вообще существуют! Мы еще иногда к Ритулиным родителям на ужин ходим, так от них в депрессии еще никто не уходил! Тяжелая артиллерия.

— Я и не собиралась фыркать, — Вероника вдруг улыбнулась. — И депрессии у меня нет.

— Вот и лады. Отцу можешь сказать, что живешь у подруги — я разрешаю!

— Подожди, — она ухватила Ирину за локоть и остановила. Оказалось, что теперь даже смеяться начала. — Мы ведь совсем друг друга не знаем, а ты мне жить вместе предлагаешь?

— Ну, если ты окажешься подосланной воровкой, то я выставлю шефу счет.

— Я не воровка! — уже эта интонации позволила Ирине гордиться собой. Достижение! — Но… да это нелепица какая-то!

— Слыхала, что Рита приносит удачу?

— Матвей что-то подобное говорил.

— Так вот, приносит, проверено! Не откажешься от капли удачи, мое заблудшее дитя?

Ирина уже не стесняясь издевалась. Все хорошо, что отзывается блеском в глазах Вероники! И о мнении Ритули беспокоиться не стоило — та, выслушав эту историю, тоже не сможет остаться в стороне. Уже на пароме Вероника снова подняла закрытую тему:

— Нет, я так не могу, но твой порыв… Ир, если тебе когда-нибудь что-нибудь понадобится…

— Хватит уже. Дело решено. Я это не от жалости придумала — не подумай там себе! Кубики еще до сегодняшней встречи с тобой показали, что все так и будет!

— Какие еще кубики?

— В числах содержится магия, не знала?

— Рита приносит удачу, ты узнаешь будущее от кубиков. И после этого ты называешь вашу компанию нормальной? — Вероника недоуменно смеялась.

— Радуйся, радуйся. Надеюсь, ты умеешь готовить, потому что ужином занимаемся по очереди!

— Да это… — Вероника глубоко вздохнула. — Ладно, допустим. Возможно, мне действительно очень хочется обзавестись друзьями и не имею ничего против того, чтобы жить вместе. Но тогда давайте втроем переселяться в мою квартиру — папа купил очень хорошую, в самом центре. Всем места хватит. И твоему брату, я не буду возражать, если вы привыкли не разлучаться.

Ирина посмотрела на нее и покачала головой.

— Ты так ничего и не поняла, Вероника. Ни-че-го. Тебе надо хоть раз в жизни оказаться в такой ситуации, где нет присутствия твоего отца, во что он не вложил ни копейки. В этом и есть твоя реабилитация. Дошло?

Вероника осеклась, перестала смеяться и снова уставилась на воду. Потом медленно кивнула.

* * *

Рита недоумевала. Конечно, если Иринка почти силой привела Веронику в их квартиру, тому были железобетонные причины. Да и по обрывкам разговоров быстро дошло, что столичная дива глубоко несчастна, а все ее внешнее равнодушие — напускное. И тем не менее Рита переживала о последствиях: если девушка проживет тут хотя бы пару дней, то уже поймет, что никакой любви у Риты с Димычем нет, доложит непосредственному начальству. И тогда Рита окажется в глупейшем положении: сразу соврала, потом притворялась и еще поцелуи разыгрывала. Конечно, это не прыжок из окна в пьяном виде, но для каждого характера есть свой предел.

Вероника выглядела по-прежнему отстраненной, но Иринка не сдавалась:

— Девочки, а давайте «кровавую Мэри» зафигачим? У нас есть водка! Ритуля в прошлом месяце болела, покупали для компрессов.

— Знаешь, Ир, я водку не пью, — Вероника смущенно улыбалась. — Если хотите выпить, то предлагаю купить мартини, я оплачу…

— Тебя вообще кто спрашивал? — беззлобно перебила Иринка. — Я сказала, у нас есть водка! Димыч в течение часа должен подъехать. И не боись ты так, мы по наперсточку!

Рита заглянула в холодильник:

— Томатного сока нет. Сгоняем в магазин или из пасты?

— Какой еще пасты? — наконец-то, в тоне Вероники начали появляться эмоциональные нотки. Шоковая терапия работает!

— Томатной, — терпеливо объяснила Иринка и показала банку. — Разводишь, и получается сок. А потом картошки пожарим.

Стоило привести сюда Веронику, чтобы только оценить ее лицо после этой фразы. Всю отстраненность как ветром сдуло. Она глаза округлила и забубнила:

— Сок… из вот этой каши… Девочки… мартини…

— Мартини, мартини! — поддержала ее Иринка. — Отвыкай, дорогуша.

Рита тихо смеялась и вливалась в общую атмосферу. Вероника выпила из своей рюмки только потому, что Иринка на нее орала, скривилась, но потом улыбнулась широко:

— А в общем-то, ничего! Я ведь не умру от этого!

— Не умрешь! — теперь уже и Рита взяла ее в оборот. — Ладно, Вероник, пересаживайся сюда, мы с тобой картошку быстро начистим.

Она и не удивилась, что Вероника не умела. Спокойно объяснила, показала как. Новая соседка работала медленно, но хмурилась от усердия. Возможно, ей и не нравилось такое времяпрепровождение, но Рита хорошо поняла замысел подруги. И ведь Вероника не уходила! Сидела, с изящного маникюра грязь стирала, но не уходила.

Когда явился Димыч, то вначале тоже сильно удивился, но уже через пятнадцать минут тряс Веронику со всеми за компанию:

— Так ты здесь будешь жить? Только учти: они посуду по очереди моют! Я только чтобы посуду не мыть, от них и съехал!

— Да я смогу… наверное, — уже совсем искренне улыбалась ему Вероника. Всего за несколько часов она стала походить на живую девушку! — Представляю, сколько смеха будет, когда папа вернется, и я ему об этом рассказывать буду!

Ирина почему-то после этих слов положила руку ей на плечо и заставила сесть на диван.

— Отец-то не разозлится, что ты к нам переехала?

— Не разозлится! — отмахнулась Вероника. — Это ведь только до свадьбы! Он вообще меня не особенно ограничивает, если, конечно, дело не касается моего будущего.

И заметно поникла, хотя ничего грустного не сказала. Они вечером и поужинали, и на игральных костях погадали — мол, все будет преотлично, и даже папа будет рад. Вероника смеялась со всеми, но Рита замечала, что иногда та будто гаснет. Словно запала надолго не хватает.

И, понятное дело, в таком тесном кругу все тайны всплывают наружу. Если в первый вечер им удавалось избегать скользких тем, то на второй день уже и разговаривалось легче, и ограничивалось сложнее.

Вероника почти весь день провела в одиночестве. Она только в отель на пару часов съездила и в свою квартиру заглянула — взять необходимые вещи. А когда троица вернулась после работы, встретила их смущенным:

— Я пыль вытерла. Надеюсь, вы не против? Мне почему-то показалось, что денег вы за проживание не возьмете, но очень хотелось хоть чем-то оплатить.

— Тебе показалось! — неожиданно для себя заявила Рита. — Нет, я не про деньги. А про пыль. Живешь с нами — вноси вклад в общее дело. Никто тебе тут отлынивать не позволит! Сейчас ужин вместе соорудим, а потом я тебе покажу, как пользоваться пылесосом. Или ты умеешь пылесосом? Я так, на всякий случай, а то решишь еще, что иронизирую!

И Димыч подпел:

— Друг познается только в пыли,

В минутах тяжкого труда!

А кто не хочет быть рабсилой,

Тому, наверно, не сюда.

— Брат, не пугай человека своими талантами! — вмешалась Иринка.

— Кого я пугаю? Я феерически няшен! Феерически! Правда, Вероник? Скажи этим злыдням!

Она вдруг посмотрела на всех по очереди прямо, без тени веселья и сказала:

— Спасибо. Ирина говорила про реабилитацию нормальными людьми, но все оказалось враньем. В вас вообще нет ничего нормального! Вот за это и спасибо.

В тот же день, когда Димыч уже уехал, Вероника спросила:

— Вы не похожи на пару, Рит.

— Мы и не пара, — подумав, призналась она. — Я соврала, чтобы Матвей Владимирович меня на работу принял. И я бы не хотела, чтобы ты ему рассказывала.

— Вот как? Я не расскажу. Я ему еще даже про свое переселение не рассказала! — и рассмеялась. — Кстати, а почему? Димыч ваш на самом деле феерический! Неужели ни разу мысли не возникало?

Такой Вероника могла понравиться кому угодно. Она постоянно смотрела на свои ногти, где немного отошло лаковое покрытие, она съела всего две ложки макарон по-флотски — очевидно, что ей не понравилось, она спонтанно скривилась, когда Иринка выдала ей немного застиранное полотенце, но вслух ни одной претензии не высказала. Она оказалась самым обычным человеком, со своими причудами и привычками, странной и избалованной, но притом вполне себе человечным человеком. Такой, какая может нравиться.

Обсудить это с Иринкой удалось в пятницу, когда они вдвоем добирались до офиса.

— Знаешь, Ритуль, у меня чувство, как будто я ее из проруби достала, — начала Иринка. — И хоть понимаю, что ее отец, когда узнает, всех нас может прирезать только за то, что мы испортили его дочурке маникюрчик и сбили все настройки, а все равно не жалею.

— Не о чем жалеть. Ты все правильно сделала, — Рита об этом долго размышляла. — Она что-то уже рассказала, а о чем-то не расскажет никогда, но ее срочно надо было спасать.

— Меня смущает другое! Она словно стесняется нас. Ни отцу, ни жениху не сказала, даже Игорю попросила не говорить.

— Вряд ли стесняется, — Рита пожала плечами. — Может, боится, что ее заново в прорубь спихнут, если хоть что-то изменится.

Иринка с радостью согласилась:

— Может! Тогда я собой втройне довольна!

— А вот я о другом думаю. Ты ведь понимаешь, что мы Веронику вытаскиваем из скорлупы, а между тем есть еще один человек — он почти такой же. И один Игорь его из проруби не вытянет.

— Всем на свете не поможешь, Ритуль. Так что остановимся на одной жертве. Замуж от хорошей жизни не сбегают, а вот Матвей Владимирович женится по совсем другим соображениям!

— Но ведь…

— Всем на свете не поможешь, Ритуль! Успокойся уже.

 

Глава 15

Вероника Диме скорее не нравилась, чем нравилась. Даже не сама она, а вся ее история. Нет, он полностью разделял убежденность сестры, что той нужна помощь и сам бы не задумываясь предложил такому человеку руку. И видел, что Вероника искренна в своей благодарности и на глазах оживает. Но притом он хорошо понимал и другое: Веронике этот опыт не нужен, особенно если он сработает! Ей будет тяжело возвращаться в свой мир и заново к нему привыкать, раз уж она всерьез так тянется к простоте. Ей далеко не всегда это удается — взращенное годами в английских и американских колледжах высокомерие не так-то просто поддается влиянию извне. Но сам факт ее тяги был не на руку ей самой: вернется криминальный папаша из столицы, возьмет дочурку за руку, протащит по салонам красоты, чтобы в привычный облик привести, и все вернется на круги своя. И если уж начистоту, то Матвей Владимирович вряд ли способен удовлетворить эти ее странные потребности. Так что она неизбежно потом почувствует разочарование.

Но Дима старался не оглашать свои сомнения. Разогнавшихся Иринку с Ритой ничем не остановишь. Да и были персонажи неприятнее, чем, в общем-то, безобидная Вероника, которая умела вредить только самой себе. Например, Игорь — первый серьезный ухажер сестры. Она до сих пор страдала лишь неразделенными влюбленностями, а тут — нате — мачо во плоти. Кажется, Иринка ему тоже нравилась, сложно точно сказать. Но притом он был откровенно хамоватым и беспрецедентно наглым. А в пятницу вечером заявился в девчачью квартиру — Дима в это время тоже там присутствовал, и буквально сразу заполонил воздух агрессивной энергией:

— Я что-то не понял! — Игорь тихо вообще не умел разговаривать. — Пампушечка моя, так вот что ты от меня скрывала?!

Вероника заступилась за Иринку:

— Я сама попросила всех молчать… Извини!

По всей видимости, громогласному гостю Вероника нравилась еще меньше, чем Диме. Он на нее даже не посмотрел, хотя до тех пор приветливо успел улыбнуться и Рите, и крепко пожать руку Диме. А на Иринку привычно орал — у них сложилась именно такая манера общения:

— Я сразу понял, что от тебя чего угодно ожидать можно, потому и проникся! Но предательства не потерплю!

— Какое еще предательство? — тем же тоном орала сестра. — Вероника тут совсем по другим причинам, к твоим планам не относящимся!

— Ага! Заливай мне тут! Она без твоей помощи по миру бы пошла, понятное дело! А то я не знаю, что ты ее за Матвея замуж сбагрить собираешься, чтоб под ногами не путалась! Чтоб мой друг в твою драгоценную Ритулю не влюбился!

— Да мне до твоего Матвея фиолетово! Пусть хоть на кенгуру женится! А Вероника теперь наша подруга!

— Что-то ты не кенгуру решила мозги-то промыть! Подруга, как же! Эта подруга с одного своего прикида могла бы вас всех купить и выгодно продать своему папаше! Я верю, что ты от чистого сердца, Ир, верю! Но в данном случае твоим сердцем и воспользовались, неужто сама не видишь? Вы этой барышне до лампочки, она просто поддалась на нашу обманку, мол, вы друзья Матвея! Вот и обложила! Сначала с меня начала, бижутерией заинтересовалась, ага. Как будто я на глаз не отличу, из чего сделаны ее сережки!

— Какие сережки, припадочный? Да, невеста твоего лучшего друга хотела тебе понравиться! Давай ее на костре за это сожжем!

— Наивная! Да она всю толпу облапошила! Только пока не знает, что сама в лужу села, так что она зря на вас время тратила…

Дима до сих пор не вмешивался. Милые бранятся, как говорится. Но Вероника притом выглядела такой потерянной, что он не смог бы промолчать:

— Хватит уже! Оба прекратите. Игорь, проходи, сейчас спокойно все обсудим.

И вдруг Вероника, до сих пор недвижимая, покачнулась и сказала — голос при этом ее стал твердым и холодным:

— То есть ты, Игорь, против нашего брака? Интересно почему? Это я Матвея выгодно «папаше продала»? Так вы все думаете? А ведь правы! И «драгоценная» Ритуля… Рита, тебе нравится Матвей? Так ведь я не против!

Игорь скривился, но хотя бы говорил теперь немного тише:

— А что же вы своей «подруге», — он показал пальцами в воздухе кавычки, — про все свои заговоры не рассказали? Не такая уж и подруга, верно?

Ему никто не ответил. Вероника выпрямилась и смотрела прямо — совсем такая же, как когда Дима увидел ее впервые. И в голосе звенел лед:

— Знаете, ребята, я, пожалуй, домой вернусь. Огромное спасибо за все, что вы для меня сделали, правда.

Дима не выдержал. Схватил с вешалки ее дорогущее пальто, всунул в руки, а потом ухватил за локоть и потащил к двери.

— Пойдем-ка. Прогуляемся.

Она слабо вырывалась, но он не выпускал, пока не вытащил из подъезда. А потом без стеснения подтолкнул в спину. Вероника медленно зашагала вдоль дома, а он шел рядом. На углу свернули. Снова пришлось молча направить в сторону сквера. Уже там он заговорил — объяснил все, что случилось в доме Матвея Владимировича. Не скрыл и то, что никакие они начальнику не друзья, как и Игорю, хотя тому, возможно, действительно нравится сестра. И обозначил, какие у кого были цели. Вероника не отвечала, слушала.

Диме нужна была хоть какая-то реакция:

— И что? После этого мы стали плохими людьми? Даже Игорь, хотя и перегибает палку, но если разобраться в его мотивах…

— Не стали, — наконец-то ответила Вероника.

— Тогда почему ты так раздавлена? И Рите Матвей твой не нравится. Не знаю насчет него самого. Игорь вообще зря все это затеял, ну, глупая была идея пытаться их свести.

— Раздавлена? — она говорила медленно и так тихо, что приходилось прислушиваться. — Возможно. Жаль, что у вас с Ритой не сложилось. Вы оба замечательные.

— Мы? Так ты моей историей потрясена? Надо же, сколько чести, — он рассмеялся, пора было разряжать атмосферу.

— Да нет. Тем, что Игорь полностью прав. Ничто не цепляет так, как правда. Но я не могу отменить свадьбу. Уже объясняла Иринке… Дим, если я сейчас отпущу Матвея, то в самом лучшем случае мне светит будущее с лучшим другом отца, он на меня с самого детства заглядывается. Ты представить не можешь, чего мне стоило убедить папу. Я не отменю свадьбу, что бы Игорь или хоть весь свет об этом ни думали.

Дима кивнул, сестра уже вкратце рассказала о проблемах Вероники.

— Не отменяй. Отложи. Придумай какую-нибудь причину. Какая разница твоему отцу, поженитесь вы в этом месяце или, допустим, весной? Зато за это время успеете друг друга узнать!

— Есть разница. Договор на строительство будет подписан в этом месяце. Или не будет подписан, если свадьба отложится. Матвей ни за что на это не пойдет, да и отец рисковать не захочет.

— Тогда забей. Думай о себе. Уж не знаю, каков твой жених, но вряд ли он из тех, с кем невозможно ужиться.

— Я и думаю о себе, Дим, правда. Только о себе и…

Голос подвел, сбился. Она прижала ладони к лицу. Кажется, не плакала, просто пыталась взять себя в руки. Диме Вероника скорее не нравилась, но это не значило, что она не заслуживала поддержки. Он решительно подошел, обнял и прижал ее к себе. Она только через минуту обняла в ответ. А еще через минуту сдалась и разревелась. Сломалась. Вероника наконец-то сломалась — это был тот самый момент, после которого она уже не сможет с легким сердцем вернуться к прежней жизни и обо всем забыть. Дима сам спровоцировал точку, которой так боялся.

Он не знал, зачем тащил ее потом на троллейбусе в свою квартиру. Объяснял себе необходимостью предотвратить новую встречу с Игорем. На самом деле все крики Игоря Дима считал безобидным шумом, только Вероника восприняла близко к сердцу, потому что заранее к этим обвинениям готовилась. Не знал он и зачем поил ее дешевым вином. Объяснял себе необходимостью снять стресс. Она иногда плакала, иногда смеялась, рассказывала об учебе в колледже, о каникулах в Москве, вспоминала что-то и снова становилась грустной. Дима уверенно подливал ей еще.

И когда Вероника, сильно захмелевшая, схватила его за руку, вынуждая встать, притянула к себе и поцеловала, сначала ответил, но почти сразу остановил. Оттолкнул мягко и отправил спать на единственную кровать. Вероника очень красивая девушка, от таких парни добровольно не отказываются, но сейчас ей нужен был именно друг. Диму можно было обвинить в чем угодно, но только не в незнании цены дружбы.

Утром Вероника ожидаемо выглядела смущенной. Дима, скручивая на полу матрас, с иронией посматривал на нее.

— Подумать только! У тебя волосы вьются!

— Не вьются, — она растерялась еще сильнее. — Совсем немного… Я оставила и машину, и стайлер у Иринки… А ламинирование давно не делала.

— Страсти какие! Кстати, ненакрашенная ты выглядишь моложе. Прямо школьница. Кудрявая!

— Надеюсь, ты никому об этом не расскажешь, — она неловко улыбнулась. — И еще, извини… за вчерашнее. Я знаю, что ты влюблен в Риту. Я много выпила, а ты проявил благородство.

— Да, любовь к Рите здорово прокачала мое благородство ко всем остальным! — он не скрывал иронии. — Но больше не рискуй. В другой раз я могу случайно и забыть про Риту. Особенно когда ты такая кудрявая.

— Буду иметь в виду, — она неожиданно подмигнула.

Флиртует? Поддерживает его шутку? Просто не знает, как иначе выразить дружескую симпатию? Он не мог не ответить на ее улыбку.

Дима уговорил Веронику все-таки поехать к девчонкам, а не в свою квартиру. Но она и сама понимала, что их винить не в чем. Если уж решит вернуться домой, то только после разговора — их усилия достойны хорошего отношения. Сам проводил до подъезда, но присоединяться к девичьим посиделкам не стал: и чтобы не портить им слезливые признания, если таковые назреют, и потому, что у него была запланирована встреча.

Хоть Анюта производила самое неприятное впечатление, но Дима оставил за ней право называться самой хитрой стервой из всех знакомых стерв. И только поэтому поддерживал приятельские отношения. Мозг у Анюты был устроен таким образом, что она находила выходы из любых ситуаций. А еще Анюта не умела сдаваться — этого качества Диме не хватало, и именно за эту черту он ее уважал. Например, она ни словом не обмолвилась в коллективе, что была дома у Матвея Владимировича, хоть этого все присутствующие подсознательно ждали. Кроме Димы — он-то хорошо знал, что Анюта ничего не делает, если это противоречит ее планам. Анюта стала бы трепаться только в том случае, если бы подобное сулило ей какие-то бонусы. И хоть итогами воскресной встречи она была крайне недовольна, но сдаваться не умела.

Встретились в кафе на окраине. Они больше не разыгрывали влюбленную парочку на работе — Рита, кажется, и не думала ревновать. Кроме того Анюта настаивала на вреде подобных мер. Если Матвею Владимировичу всерьез нравится секретарша, то только прочная связь с Димой останавливает того от решительных действий. Потому лучше избегать любых сплетен. Даже Иринка, которой брат объяснил такую позицию, вынуждена была согласиться и отказаться от первоначального плана.

— Ну что, — начала она сразу с главного и, по традиции, без приветствия. — Ты продолжаешь выбивать Риту из колеи? Она все еще смущается или начала сопротивляться? Говори прямо — по ее реакциям и можно оценить эффективность.

— Если честно, то с того дня я почти ничего и не делал… Было не до того, да и постоянно свидетели вокруг, — Дима пока не открыл Анюте правду про бомжующую Веронику. — Не было ни единого шанса остаться наедине.

— Идиот, — Анюта обычно не подбирала слова. — В свидетелях все дело! Свидетели «объясняют» твое желание ее целовать! И Рита при свидетелях не начнет ерепениться. Я же все объясняла! Как об стену горох…

Да, она объясняла. При Веронике у Димы не было подходящего настроения, а потом девчонки вообще честно рассказали той, что никаких отношений нет. Странно получилось бы, если бы после этого Дима прижал Риту к стенке.

Анюта продолжала:

— Используй этот козырь! Твоя Рита сама врать начала, никто ее за язык не тянул. Твоя задача проста: покажи каждому встречному, что вы встречаетесь. Не только Матвею, а всем! Ты поддерживаешь подругу, и она уж точно не сможет обвинить тебя! Время уходит, Дим. Или уже ушло.

— Хочешь сказать, чтобы я жамкал ее прямо в офисе?

— А что тебе мешает? Ну, кроме того, что кишка тонка.

Последнее обидело. И именно тем, что было точной формулировкой — когда речь заходила о Рите, у Димы начинали трястись руки. Все, что он мог бы сделать с любой другой девушкой, в случае с ней просто не делалось. Он придумал отговорку:

— Возможно, не хочу перегнуть палку. Или создать ей проблемы в офисе. Не думала об этом? Представь себе, что не всегда цель оправдывает средства.

— Цель, средства… — Анюта раздраженно махнула рукой. — Рассуждения слабаков. Скажи уж прямо, что сам не тянешь. Все твои проблемы от тебя самого.

— Да ладно! — эта встреча Диме казалось еще более утомительной, чем предыдущие утомительные встречи. — Врубила психолога, кассирша?

Анюту задеть было невозможно:

— Я тебя умоляю! Не надо разбираться в людях, чтобы тебя понять, достаточно разбираться в собаках. Собачья психология у тебя, Дима.

— Собачья?

— Ага, она самая. Бесконечная преданность, виляние хвостом от любого знака внимания и готовность к бесконечному ожиданию. Ты будешь ждать ее вечно, будешь скрести лапой дверь, когда ее нет, и полетишь к ней сразу же, как только свистнет. Прекрасные качества! Для пса. Женщины любят собак, но не выходят за них замуж.

Сейчас Дима уже ненавидел Анюту, но и возразить не мог. Она выражалась грубо, но, к его ужасу, очень точно. Между цепным псом и личным рыцарем не такая уж большая разница, если разобраться. Он решил свернуть тему, о которой собирался поразмыслить позже:

— Ладно. Теперь о твоих интересах.

Анюта широко улыбнулась:

— Верно! Спасибо, что напомнил, а то я уже пятнадцать минут без пользы сижу! Введи меня в свой круг, Дима. Заливай сестре и Рите, какие мы с тобой близкие друзья стали. На этих условиях они будут вынуждены меня принять.

— И зачем тебе это?

— Почему ты такой тупенький, а? — она оценила его взгляд и вскинула руку. — Прости, прости! Постоянно забываю, что мужчины не умеют видеть дальше собственного носа. Объясняю: твоя сестра теперь встречается с Игорем, Игорь лучший друг Матвея. Руку даю на отсечение, что компании очень скоро объединятся в одну.

— Да, ты права, — вынужденно признал Дима. — Постараюсь все организовать.

— Старайся лучше, мой милый друг.

Он кивнул. Хотя пока не представлял, с чего начать. Если бы не было Вероники, то план без проблем можно было воплотить в жизнь. Иринка с Ритулей не из тех, кто стал бы отталкивать симпатичного Диме человека. Но теперь пришлось бы Анюту и в проблемы Вероники посвящать, а этого пока не хотелось допускать. Мысль о последней спровоцировала следующий вопрос. Как бы Дима ни относился к собеседнице, ее ход мыслей впечатлял.

— Слушай, Анют, спрошу у тебя еще одного совета. Предположим, у одного моего знакомого серьезные проблемы с семьей. Не просто недопонимание, а полная катастрофа. Этого знакомого семья использует в своих целях, как выгодную карту, готова слить его, если так будет выгодно, и притом совсем не ограничена в средствах. Вот что делать?

— Закажи мне мороженое, а я пока подумаю.

Она бы на части развалилась, если бы хоть мизинцем шевельнула без личной выгодны. Дима не спорил. И когда Анюта получила свой десерт, оправдала его ожидания:

— Разорвать отношения с такой семьей, конечно. Родные есть родные, за них стоит держаться, потому что они поддержат тогда, когда остальные отвернутся. Но если ты не преувеличиваешь, то ответ ясен.

— Я не преувеличиваю. Но этому моему знакомому никто не позволит просто так уйти.

— Криминал?

— Не без этого.

— Хм… — Анюта забыла о мороженом и уставилась в окно. — Тогда и уйти можно только криминальными методами.

— Это как?

— Из простейших способов в голову приходит один: организовать похищение, выдвинуть требования о выкупе, потом пропасть. Конечно, заранее побеспокоиться о новых документах. Родня решит, что этого твоего знакомого убили. Если сама семья не слишком дружит с законом, то поищут еще какое-то время своими силами, потом смирятся. В самую последнюю очередь они побегут в полицию.

— И это, по-твоему, простейший способ?!

— Самый дешевый во всяком случае. Озвучить дорогие?

— Не надо.

— Все выполнимо, если продумать детали. Нужно лишь каплю удачи.

— Удача у нас есть, но если она бы услышала про этот план, то грохнулась бы в обморок. Закроем тему.

— Как скажешь. Когда ты введешь меня в свою компанию?

— Завтра, — подумав, сказал Дима. — Пойдем вместе в кино. Я уговорю девчонок.

— Сойдет.

— Тебе придется быть чуть более милой, чем ты есть.

— Справлюсь.

В этом сомневаться не приходилась. Анюта способна справиться со всем, пока идет к намеченной цели.

* * *

Рита не скривилась и воздержалась от комментариев. Она по-прежнему считала Анюту пустышкой и охотницей за богатством, но Дима несколько раз повторил, что они просто друзья. Рита решила, что друг лукавит, девушка, возможно, очень ему нравится, и только по этой причине он готов ее навязывать остальным.

— Я сто лет в кино не была! — вставила Вероника.

Дима на нее почему-то странно посмотрел. Как если бы не хотел, чтобы она шла со всеми. Вот это уже Рите не понравилось! Сейчас, когда она уже знала историю бедной невесты из мафиозной семьи, то не могла ей не сочувствовать. Да они с Иринкой кое-как уговорили ее остаться еще на несколько дней. Пусть лучше находится под их присмотром, а иначе, судя по краткому отчету Димыча, она и руки на себя наложить может. И если Веронике хочется в кино, то они пойдут в кино… даже если для этого придется перетерпеть общество Анюты.

— А я думаю, идея отличная! — вдруг сказала Иринка. — Анюта оказалась не треплом, я в первые два дня постоянно мониторила сплетни — похоже, она и словом не обмолвилась! А если не трепло, то почему бы и да? Но раз уж Димыч зовет свою кассиршу, то и я Игоря позову.

— Игоря? — Вероника сразу поникла.

— Игоря! — настаивала Иринка. — Хотя бы потому, что вам надо пообщаться. Он грубиян, но человек открытый. Пусть узнает тебя ближе! В конце концов, ты все равно выйдешь замуж за его лучшего друга, вам все равно придется общаться! Если ты не собираешься будущему мужу ставить ультиматумы, конечно.

— Не собираюсь. У нас и так непросто, какие еще ультиматумы? Может, ты и права, — было видно, что Вероника пока не готова к новым атакам, но привыкла не возражать. — Тогда и Матвея позовем?

— И Матвея твоего можно! — одобрила Иринка. — Встречайтесь чаще! И не заметите, как влюбитесь! Тогда и он получит свой любимый отель, и твоя совесть будет лежать смирненько. А вот за это предложение Игорь меня на месте прибьет, так что ему ни-ни.

— И Матвея?.. — Дима вздохнул. — Ладно, раз уж завелась такая песня. Но предлагаю ничего не говорить при Анюте о том, что Вероника живет здесь. Не будем снова проверять ее на держание водички.

С этим все согласились, а Вероника пожала плечами:

— Я еще даже Матвею не сообщала, как-то повода не нашлось. Но, вполне возможно, ему уже Игорь донес…

Иринка изогнула бровь и глянула на нее почти высокомерно:

— Не знаю уж, каких выводов ты наделала о моем парне, но не надо приписывать ему все возможные грехи!

Риту обуревали сомнения. Когда они приютили Веронику, тогда уже можно было догадаться, что без объединения компаний не обойдется. Игорь ей импонировал — Рита готова была прощать людям грубости, если в остальном человек оставался прямолинейным и честным. Но с Матвеем Владимировичем она сближаться никак не собиралась! А тут… лишние элементы притягивают еще более лишние элементы. И снова любовь с Димычем придется разыгрывать, чтобы шеф не заподозрил… Но Рита была согласна с тем, что раз у Вероники нет другого выхода, кроме свадьбы, то лучше, чтобы жених не избегал ее! У него вообще какое-то равнодушие ко всем близким! Кстати, не только к невесте…

Теперь предстоящая коллективная встреча обещала быть презабавной. Если Матвей Владимирович на Риту косо смотрит, то она займет его взор более подходящими кандидатурами! И доброе дело совершит. Трех зайцев одним выстрелом! А потом они еще и ужинать пойдут все вместе.

Она взяла с тумбы сотовый и под удивленными взглядами друзей нажала вызов.

— Надежда Михайловна, а вы давно в кино ходили?

 

Глава 16

Матвей остановился на парковке, выключил зажигание, но из машины выходить не спешил — отсюда был прекрасный обзор на кинотеатр. Ситуация складывалась так, что лучше б было осмотреться для начала, потому что пока Матвей ничего не понимал.

Вчера ему позвонила Вероника и пригласила в кино. Он был рад ее долгожданной инициативности, но кинотеатры на дух не переносил — вообще не понимал, зачем куда-то выходить, если хочешь посмотреть фильм. «Ради попкорна!» — кричали раньше его одноклассники. «Ради темных последних рядов!» — подхватили практически ту же песню институтские одногруппники. Матвей не понимал ни первого, ни, тем более, второго мотива. Однако до того, как он успел перенести место встречи, Вероника озадачила. Заявила, что тайком сблизилась с его друзьями, извинилась за это — притом ненормально весело, и сказала, что остальное объяснит при встрече.

Отключив вызов, Матвей перебрал в уме весь длиннющий список своих друзей и, само собой, набрал номер Игоря.

— Что происходит?

К счастью, тот был в курсе и тоже шел в кино с остальными… По спине пробежал неприятный озноб. Остальные — это его обнаглевшие сотрудники, сам мог бы догадаться. Выяснилось, что Вероника подстраховалась со всех сторон: сначала пообщалась с Игорем, через того вышла на Ирину, а уж Ирина вывела на Дмитрия и Риту. Кого винить, если Матвей сам обманул невесту, а она времени зря не теряла? Это ничего. У Вероники здесь все равно почти нет знакомых, пусть корефанится хотя бы с этими. И снова трескучий озноб.

— То есть хочешь сказать, что мы идем в кино… вот с этими? — Матвей попытался собрать все узнанное от Игоря в одну мысль. — И организовала эту встречу моя дорогая Вероника?

— Ну, сейчас уже хвостов не догонишь, кто организовал, — друг был непривычно напряженным. — Но да, идем. И смею напомнить, что «этими» ты называешь в том числе девушку, которая мне очень нравится! Так что я попросил бы выбирать выражения!

Матвей уставился в потолок и едва не застонал. Игорь втюрился, как подросток! Да и пусть. Матвей-то здесь при чем? Как Матвей оказался участником этой нездоровой оргии? Но подумав, вдруг решил, что один поход в кинотеатр он вполне способен вынести. Ведь его пригласила Вероника! И Рита там будет. Вот пусть сидит и весь фильм наблюдает, какое у Матвея с невестой бесконечное взаимопонимание! И он на нее посмотрит, да.

Первыми к кинотеатру подошли Дмитрий с блондинкой. Матвей чуть в голос не расхохотался. Может быть, Рите пора за своим парнем приглядеть? Не зря же он повсюду таскает за собой эту девицу! Интересно, если Дмитрий изменяет своей девушке, то ей понадобится срочное утешение? От этой идеи захотелось потянуться во весь рост, чтобы каждым сухожилием ее прочувствовать.

Но дальше картина разворачивалась еще более странной, Матвей сфокусировал зрение, чтобы убедиться в отсутствии ошибки: Рита, Ирина и Вероника шагали со стороны площади, приветливо махая друзьям. В принципе, он успел морально подготовиться к тому, что невеста всерьез сблизилась с ними, но удивило другое: парковочка-то вот прямо тут, под его родименькой БМВ-шечкой, а не где-нибудь еще. Тогда где же машина Вероники? А такси подвезло бы поближе, с другой стороны. Матвей мог поверить даже в то, что девушки эти Веронике всерьез понравились, но только не в ее поездку на троллейбусе.

К счастью, хотя бы Игорь не покушался на его психику — явился на своей «Тойоте». Вышел и сразу заметил машину Матвея. Теперь уже отсиживаться было глупо. Друзья встретились, пожали друг другу руки и направились к остальным, на ходу бегло обмениваясь впечатлениями. Но Игорь словно отказывался выдавать секретную информацию:

— Пусть тебе любимая невеста объясняет! И если после этого ты продолжишь считать ее адекватной и не откажешься от брака, то я уже бессилен! Моя вон неадекватная, но я сразу на то и подписывался.

Матвей же остановился, не веря своим глазам. С другой стороны к компании неслась мама собственной персоной. Подлетела, обняла Риту и Веронику — именно в такой очередности. После этого стало понятно, кого винить. Дмитрий же отошел от блондинки и взял Риту за руку. Чтоб ему пусто было.

— Мама! Друзья! — он постарался, чтобы в голосе прозвучало чуть меньше яда, чем было на самом деле.

— Сынуля! — тем же сарказмом ответила Надежда Михайловна. — Как здорово, что ты пригласил меня на эту вылазку! Ах, ну да, это же не ты пригласил!

— Тебе бы обзавестись подругами по возрасту и статусу, тогда комедийные мелодрамы, — он указал на огромный цветной щит с рекламой фильма, — уже не казались бы такими классными развлечениями.

— Родила зануду на свою голову, теперь всю жизнь страдаю! — объяснила она почему-то Рите.

Та смущенно улыбнулась и единственная из всех — впрочем, так обычно и бывало — вспомнила о приличиях:

— Здравствуйте, Матвей Владимирович!

Странная формулировка, если принять во внимание присутствие Вероники. Он скосил взгляд на невесту, но осторожно поинтересовался у Риты:

— С чего вдруг такой официоз? Мы ведь старые друзья.

— А! — она начала смеяться, и остальные сразу подхватили. — Мы Веронике уже все рассказали!

И сама Вероника подхватила:

— Рассказали! И должна заметить, что это был шикарный розыгрыш, я даже не усомнилась, что знакомлюсь с твоими друзьями!

— Ясно, — ответил Матвей, хотя ясного-то как раз ничего не было. А Вероника вообще сама на себя не была похожа, даже зашкаливающего восхищения теперь не вызывала — такая же, как и все, громкая и шевелящаяся. Дурное влияние, не иначе.

Ирина наконец-то перестала хихикать, чтобы сказать:

— Но если пожелаете, уважаемый Биг Босс, то мы снова можем перейти на ты.

— Не пожелаю. Я вам начальник. Так что побольше уважения, давно пора. А то я уже вторые выходные подряд ощущаю себя главврачом в клинике для душевнобольных.

Ирина удивилась:

— Странно, что не доминантом на групповой сессии. Из вас это так и прет…

— Сказала же — зануда, — вздохнула мама. — А сам-то прилетел, как влюбленный голубок, едва только невеста позвала!

Дмитрий еще сильнее прижал к себе Риту, едва не вынуждая ее подняться на цыпочки, и со смехом вставил:

— Точно! Курлык, курлык, Матвей Владимирович!

Вот этот конкретный птыц раздражал Матвея сильнее всех остальных вместе взятых. Пришлось выдержать две секунды, чтобы не начать орать, но зато получилось сказать мягко, почти елейно:

— А, Дмитрий, и вы здесь? Кстати, о голубях. Все собирался спросить: вы с Ритой когда уже женитесь?

— Мы как-то об этом еще не думали… — растерянно отозвалась Рита, но Матвей на нее вообще старался не смотреть.

— Скоро! — с вызовом ответил Дима.

— Как скоро? — Матвей не собирался сдаваться. — Число, месяц!

— Эй, дружище, — зачем-то вмешался Игорь и хлопнул его по спине. — Ты зачем так наседаешь?

Матвей никому, в том числе и лучшему другу, не рассказал о своих смутных терзаниях. Да и как объяснишь, какая связь между его скорым браком и замужеством секретарши? Это даже в мыслях звучало нелепо. Он улыбнулся всем легко:

— Хочу, чтобы все вокруг были счастливы, как я, — он взял Веронику за руку. — Мы на сеанс не опоздаем?

Уже до начала фильма он зверски устал, потому не стал делать над собой дополнительных усилий. Например, когда безымянная блондинка рванула к нему, он кинулся в обратном направлении. Ему, быть может, надо было сидеть именно с Ритой, потому он нагло подвинул весь коллектив, занял место, а Вероника разместилась по соседству. Невеста рядом, так что никаких законов чести не нарушено. Непонятно, почему Дмитрий так на него зыркает. Матвей сразу наклонился к секретарше:

— Спорим на вашу зарплату, что я женюсь раньше, чем вы выйдете замуж?

Она с изумлением посмотрела на него:

— Не собираюсь я на это спорить!

— На две зарплаты? — не понял Матвей

— Вообще не собираюсь!

— Почему? Замуж не хотите? — он адресовал ее парню выдавленную кривую улыбку — все, что мог.

Рита сделала вид, что вопроса не расслышала. Да и Вероника использовала этот момент относительного уединения, потому пришлось выслушивать ее:

— Матвей. Я все никак не решалась тебе сказать по телефону, но я живу у Риты и Ирины. Сложно объяснить, как так вышло, но… чтобы ты знал. Это ненадолго, конечно. Мне просто нравится подобная смена обстановки.

У него челюсть отвисла. Но сразу назрела тысяча дополнительных вопросов:

— То есть Дмитрий там не живет?

— Нет! Ты ведь не думаешь, что я бы допустила подобную двусмысленность?

Он вообще думал не об этом:

— Так-так. Значит, про совместное проживание она мне соврала… — настроение встрепенулось. — Но они мне никакие не друзья!

— Это я уже знаю, — она тихо рассмеялась. — Кстати, не удивлюсь, если станут. Есть в них что-то — словами не объяснишь — от чего жить хочется!

Диванная философия Матвея интересовала в последнюю очередь. Он вынул из кармана телефон и открыл записную книжку.

— Вероника, поступай, как знаешь. Вот только адрес мне продиктуй. Я обязан знать, где ты находишься. На всякий случай.

Подходящие случаи сходу не придумывались, хотя Вероника не возражала и сразу назвала. У Матвея в груди мелко задрожало уже привычной непонятной тревогой. Само собой, адрес Риты он мог взять в отделе кадров. Да что там говорить — он его уже взял. Но до сих пор не было ни единого повода явиться туда. А теперь незаменимая великолепная Вероника ему этот самый повод на блюде принесла. Он пока не придумал, как его использует, но с поднимающимся настроением ничего поделать не мог.

Очевидно, с выбором фильма никто не напрягался. Комедийная мелодрама была ужасна. Матвей посчитал каждую минуту из бесконечной тягомотины, расслышал каждый вздох мамы, которая восторгалась происходящим на экране так громко, что с переднего ряда оборачивались. Когда пытка была закончена, первым вскочил с неудобного кресла, намереваясь побыстрее расстаться с компанией. Мимоходом заметил, как отвратительно Рита жмурится после темноты. И глаза чуть припухшие — неужели она, как мама, способна до слез растрогаться от подобной белиберды? Прижать бы к себе и потрясти со всей силы, пока в себя не придет.

Едва вышли на свежий воздух, блондинка начала вопить:

— А давайте в кафе посидим!

С ней чуть было кто-то не согласился, но Матвей отрезал:

— Без меня. Дел по горло. Мам, ты сюда на такси приехала? Я тебя отвезу.

Она, конечно, сразу согласилась. Еще и на чай насильно затащит — от этого уже не отвертеться. Но, может быть, иногда следует перетерпеть полтора часа жуткого фильма, если мама после этого становится счастливой и готовой талдычить про каждый романтический момент? Не стал он обращать внимания и на недовольные возгласы остальных. Пусть сидят в кафе, у них есть Игорь в качестве жертвы, а Матвей на подобное не подписывался.

Приличия ради, следовало выждать несколько дней, но Матвею до чертиков надоело выжидать. Хватило пары часов, проведенных в доме матери, а потом он уже сорвался без оглядки. Особенно донимали его неожиданные повороты разговоров.

— Мам, если тебе нравится Вероника, почему ты Риту бесконечно в свои дела втягиваешь? Хочешь рулить мной — так логичнее рулить через будущую невестку. Или тебе Рита больше нравится?

— Как на духу признаюсь, сынуля! По-настоящему любящей матери никакая девушка сына не нравится! Так что я обеих одинаково ненавижу, потому моего мнения даже не спрашивай. Появится третья — и ее возненавижу. Мать я или кто?

— Ясно. Только Рита мне не девушка, ты опять все перепутала.

— Ну да, видела я, как ты от нее отлепиться не можешь.

— Выдумывай.

Она звонко рассмеялась:

— Выдумываю! Особенно мне нравится выдумывать сцену, когда ты Анюту от себя отшвырнул и с боевым криком занял место рядом с Ритой. Что, не смотрятся романтические фильмы, если ее под боком нет?

Они вообще никак не смотрятся. А Анюта — видимо, Димина блондинка, всегда непонятно зачем мельтешащая вокруг. Надо запомнить.

— Все, мам, мне пора. Дело еще есть.

— Третья девушка? — ахнула она. — Совсем ты себя не щадишь!

Матвей и не собирался отвечать, да мама вряд ли бы расслышала сквозь заливистый хохот.

Когда подъехал к нужному адресу, было почти десять. Не время для визитов. Здорово! Он уверенно зашел в подъезд, нашел дверь и громко постучал.

Открыла Ирина, некрасиво разинула рот и по инерции отступила. Вероника вынырнула из зала и, узнав, удивленно улыбнулась. Последней выглянула она самая. Ненакрашенная, совсем как утром после их пьянки. В халатике до колена. Волосы мокрые. Ну почему именно у нее волосы мокрые, сосульками на плечи спадают? Ведь Вероника даже в домашних штанах и узенькой дизайнерской футболке выглядит презентабельно! А эта… мокрая гусыня в халатике. С изумлением вылупилась на него, еще бы на цыпочки встала, чтобы получше рассмотреть! Так бы взял и в этом же виде к себе домой транспортировал. Ему там как раз для интерьера мокрых сосулек на халатике не хватает.

— Прошу прощение за вторжение, дамы, но я бы не смог уснуть, не удостоверившись, что моя Вероника живет в приемлемых условиях!

— У-условиях? — к Ирине вернулся дар речи.

— Конечно. Я не из тех, кто будет диктовать невесте свои правила, но все же отвечаю за нее перед отцом. Вероника, ты ведь не против?

Вероника поправила волосы и подошла ближе:

— Нет, конечно. Проходи, дорогой. Просто это неожиданно.

— В следующий раз позвоню, — соврал Матвей, не разуваясь шагая вперед. — Но как представил, что ты можешь оказаться в тараканнике…

— У нас нет тараканов, Матвей Владимирович! — воскликнула Рита обиженно. — И Веронике здесь нравится!

Справедливости ради, трехкомнатная квартира не отличалась ни изысканным дизайном, ни даже приличной мебелью. Но здесь на самом деле было хорошо: даже эта подушка на диване, такая старая и такая с виду мягкая, и запах котлет — вот все было хорошо. Неудивительно, что Вероника была не прочь здесь остаться хоть на какое-то время.

— Да, был неправ, — смиренно, но едва сдерживая улыбку, ответил он ей. — Вижу, что у вас очень уютно. Сразу понятно, что целых три женщины атмосферу создают. Кстати, а разве вы не говорили, что живете вместе с Димой?

— Я… ну…

Она покраснела! Великолепно! Матвей показательно вздохнул:

— Ничего. Я уже привык, что все вокруг врут, играют в какие-то игры и пытаются… да я понять не могу, что от меня всем нужно. Не удивлюсь, если Дима вообще с той блондинкой теперь живет.

Иринка пришла в себя и теперь гордо вскинула подборок:

— Вообще-то, брат и жил здесь, Матвей Владимирович! А с Анютой не встречается! У него любовь с Ритой, самая натуральная!

— Тогда почему съехал? — Матвей растянул губы в улыбке.

— А почему вы со своей невестой не живете? — парировала эта бухгалтерская стерва. — Мы в вашу жизнь не лезем, так и вы…

— Это вы-то не лезете? Ну да. Кофе у вас есть?

— Есть! Растворимый!

— Переживу!

Вероника сделала еще шаг и коснулась его локтя.

— Матвей, ты сердишься?

Он сразу смягчил тон:

— Нет, конечно, дорогая. Не принимай на свой счет. Так что по поводу кофе?

— Пойдем на кухню, — она снова улыбнулась.

Матвей не мог справиться с когнитивным диссонансом. Он никак не представлял себе Веронику в роли домохозяйки, наливающей ему кофе, предлагающей сделать бутерброд. Они ее тут совсем в другого человека обратили, или она всегда такая была? К сожалению, Матвею до сих пор было лень в этом разбираться. Больше беспокоило, что Ирина с Ритой остались в зале, чтобы не мешать «влюбленным». Сил нет, какие тактичные!

Вероника села напротив и спросила тихо:

— Матвей, ты какой-то взвинченный. Все в порядке?

— Более чем, — он старался улыбаться искренне.

— Но если вдруг возникнут какие-то проблемы или сомнения, ты ведь скажешь?

С какой стати ему ей об этом докладывать?

— Безусловно.

— Это хорошо. Потому что чем больше я думаю о нашем браке, тем меньше уверенности, что из нас вообще получится пара.

Теперь он сосредоточился на ее словах. Какие еще сомнения? Дело ведь уже решенное.

— Уже получилась! О чем ты?

— Да так… — она натянуто рассмеялась. — Когда мне все рассказали про интриги, я сначала была в шоке! Игорь пытался тебя свести с Ритой, чтобы ты отказался от свадьбы! А сам свелся с Иринкой. Надо же, как жизнь умеет поворачивать. И ведь он до сих пор не теряет надежды, хотя Рита на тебя даже не смотрит! Я сегодня за всеми наблюдала — заметил, как Анюта тебя разглядывала? Вот с ней бы точно вышло.

— Кто такая Анюта? — Матвей спросил спонтанно, ему вообще это было неинтересно. Рита на него, видите ли, даже не смотрит! Не смотрит она!

— А, ты даже имя не запомнил? Тогда не вышло бы. Бедный, бедный Игорь — везде провал!

Матвей усилием воли собрался:

— Но ты, Вероника, этими разговорами хочешь снова подчеркнуть, что не была бы против? Пусть Игорь сводит меня с любой, лишь бы мне было хорошо?

— Примерно так!

Ему не нравилось, как это звучит. Проблема была не в том, что они с Вероникой не влюблены друг в друга, а в том, что не пытались влюбиться. Матвей старался быть хотя бы галантным и не поднимать ненужных тем. В этом был его вклад в их будущую семью. Вероника же действовала иначе — каждый раз намекала, что ни за что не собирается осуждать. Это был ее вклад. Даже винить не за что, она действительно пыталась сделать как лучше. И снова эта лень — лень ее переубеждать, лень объясняться, лень разбираться в самом себе. Вероника сама поймет, она ведь женщина. Вон, даже бутерброды делать умеет, пусть и за отношениями их следит. Ему стало скучно. Быстро допив остатки, встал и направился в зал.

— Ладно, дамы, еще раз простите. Спокойной ночи!

— Спокойной, Матвей Владимирович! — теперь совсем доброжелательно щебетала Рита. — Вы за Веронику не волнуйтесь! Мы о ней позаботимся!

В груди зачесалось так, что Матвей едва сдержался. Рита на него даже не смотрит! Еще бы! Она ведь о Веронике заботится, как будто ее кто-то об этом просил! Он сжал кулаки в кармане брюк.

— Спасибо, Маргарита. Вы вещи собрали?

— Какие вещи?

— Рейс утром.

— Какой рейс?!

Вот, теперь намного лучше. Как если бы дернул за косичку, увидел ярость в глазах, и самому на душе полегчало.

— Не притворяйтесь, что впервые слышите. Завтра мне надо быть в Подмосковье на заводе кормов для животных. Вы бы записывали, если с памятью проблемы.

Ирина и Вероника переводили недоуменные взгляды с него на Риту, готовые вот-вот кинуться на защиту растерявшейся подруги. Пусть. Тогда всем достанется. В конце концов, он начальник, а она его секретарша!

— Нет у меня проблем, Матвей Владимирович! Да, вы говорили, что надо пролонгировать договор с заводом о прямых поставках, но ни слова о том, что там надо быть лично!

— Вы меня будете учить бизнесу, Маргарита Сергеевна? — он подчеркнуто выделил ее отчество. Больше, больше сарказма!

— Нет… — она растерялась. — Я просто… Конечно! Что я должна сделать?

— Вы летите со мной, что еще? Там выполняете мои распоряжения. Вы ведь до сих пор на меня работаете? Или только на мою невесту и мать?

— Я… да! Но… Это надолго?

Он так наслаждался процессом, что с трудом сдерживал смех:

— Завтра и вернемся. Там дел на два часа. Если ваше величество соблаговолит поработать целых два часа.

— Матвей! — не выдержала Вероника. — Я впервые вижу тебя таким…

Ей он улыбнулся — Вероника ведь ничем его не расстраивала. Но отвечать на претензию был не намерен.

— Хорошо! — Рита не позволила за нее заступаться. — Что мне сделать, какие документы собрать?

— Документы уже все готовы, — это была неправда, но Матвею не составит труда все сделать прямо сейчас. — Скажите спасибо, что я сам билеты заказал! Вы и гостиницу не забронировали?

— Гостиницу? На несколько часов?

— То есть я, по-вашему, после перелета должен сразу бежать по делам? Даже присесть не позволите? А вещи я хотя бы могу куда-нибудь закинуть?

— Я! Постараюсь! Забронировать!

Вот это состояние он уже хорошо знал — точка кипения: подбородок вниз, взгляд исподлобья, ноздри раздуваются. Именно в этот момент обычно он просил приготовить кофе и сбегал в кабинет, наслаждаясь остатками вызванных эмоций. И на этот раз мгновенно сдался, ответил тихо и с легкой улыбкой:

— Постарайтесь, сделайте одолжение. Как любой сотрудник, получающий зарплату.

Пора бежать. Пока еще смех сдерживается, а Рита не окончательно вскипела. Но она уже была близка — цедила сквозь зубы:

— Мне кажется, Матвей Владимирович, что вы слишком часто недовольны моей работой. Даже странно, что до сих пор не уволили!

Он повернулся к входной двери, взялся за ручку, но ответил — хорошо, что притом она не видела его лица:

— Я очень доволен вашей работой, Маргарита. Понятия не имею, с чего вы это взяли.

— И на заводе я вам нужна только для того, чтобы удачу приносить? Вы только поэтому меня с собой тащите?

Матвей вышел в подъезд, не отвечая и ни с кем не прощаясь.

* * *

Рита прежде не жаловалась на придирки Биг Босса, чтобы не прослыть нытиком. Да и у кого на работе проблем не бывает? Вон, у Иринки начальник отдела в конце каждого месяца белугой орет, а у Вероники подрядчики планы перепутали и в комнатах эконом-класса наклеили обои из люкса. У всех есть проблемы, так почему Ритины должны быть важнее других? Но здесь он сам всем продемонстрировал, от разговора было уже не уйти. И от поддержки, которой Рите так не хотелось.

— Прости, Вероник, но твой хахаль — зверь! — Иринка скрипела зубами.

Та задумчиво рассуждала:

— А может быть такое, Рит, что ты на самом деле забыла или не расслышала его распоряжение?

Рита не отвечала. Подруги сами до нужных выводов договорятся.

— Дело вообще не в том! Пусть даже забыла, но с каким ядом он все это выливал!

— Тут ты права, Ир. Я обязательно поговорю с ним!

— Поговори! Нет, вы посмотрите только! А ведь я за два года даже в сплетнях ничего подобного не слыхала — Биг Босс у нас преспокойный няшенька, даже когда рвет и мечет, а тут как подменили!

— Может, устал?

Рита вздохнула и вмешалась:

— Не надо ни о чем с ним говорить. Он шеф, я подчиненная. Если мне не нравится — я увольняюсь. А пока все терпимо. Он, кстати говоря, пар спустит и быстро успокаивается. Иногда даже признает, что неправ. Не могу сказать, что он меня сильно донимает.

— Так это не разовый случай? — Иринка выкатила глаза. — Подруженька милая, ты почему же молчала?!

— Не преувеличивай, — Рита отмахнулась. — Это недавно началось. Думаю, он так мне мстит за то, что мы все вместе влезли в его жизнь. Просто вы с Димычем далеко, а я всегда под рукой.

— Мстит? — спокойнее повторила Иринка. — А ведь точно… Ну вот, теперь я еще и чувствую себя виноватой…

— Вряд ли мстит, — Вероника пыталась и подругу поддержать, и жениха обелить. — И ведь видно, что увольнять он тебя не собирается. Но, Рит, ты знай, что если он вдруг перегнет палку, то я тебя мигом на работу в отель переведу. Опомниться не успеет!

На том и порешили. Рита не стала озвучивать подозрения Димыча, да и последние действия шефа на влюбленность не похожи. А даже если б были похожи, то при невесте подобного не скажешь, пусть та и повторяет бесконечно, что ей все равно. Спохватившись, Рита бросилась звонить в гостиницы. В первой же обнаружился один свободный люкс — его и забронировала. Матвей Владимирович, кажется, любит комфорт и про бюджет поездки ни словом не обмолвился. Но после произошедшего Рита ни в какую не стала бы ему перезванивать и уточнять. Сама она может и в фойе посидеть, пока господин изволят-с отдыхать после перелета. Она даже понятия не имела, во сколько самолет! Вещей на такую короткую поездку требовалось немного, если они вообще требовались. Паспорт и дополнительная кофта, если будет холодно. Сапоги поудобнее, если придется много бегать. Явится завтра в офис и будет помалкивать. У Матвея Владимировича не так уж часто бывают рецидивы.

 

Глава 17

Утром выяснилось, что все идет мимо ее прогнозов. Начальник стал не вредным, а зашкаливающее вредным. Правда, на этот раз удосужился объяснить причину:

— Кажется, я простыл.

Выглядел он нормально, говорил только немного в нос. Рита сосредоточилась:

— Позвонить в аэропорт, отменить билеты?

— Нет, конечно. Договор же продлевать летим.

— Сбегать в аптеку?

— Не надо. Виталий Семенович уже нас ждет, чтобы отвезти в аэропорт. Так, так, все! Шевелите булочка… ногами шевелите уже!

Уже в этот момент можно было догадаться, что командировка предстоит аховая. Однако за полтора часа полета Матвей Владимирович Риту не донимал: он вообще сразу глаза закрыл и больше не шевелился. По всей вероятности, простуда могла быть сильнее, чем Рита изначально решила — вот именно так засыпают обессиленные люди. И не просыпаются, даже когда по соседству с ними мечутся от волнения. Рита на самолетах только в детстве с родителями летала, и, хоть у нее не было аэрофобии, все равно предпочла бы начало полета скрасить пустыми разговорами. Но начальник только сопел, как сурок, и моральной поддержки не оказывал.

Из Домодедово до гостиницы добрались на такси. Матвей Владимирович притом выглядел еще более уставшим. Через два часа электричка, потом автобус до завода. Уже в холле гостиницы Рита снова решила проявить секретарскую доблесть, хоть и рисковала столкнуться с очередным недовольным комментарием:

— Матвей Владимирович, вы пока оформляйтесь, я забронировала одну комнату на ваше имя. В этом здании есть аптека, я быстро сбегаю и занесу вам. Что взять? Жаропонижающие? У вас горло болит?

— А должно?

Кто бы сомневался, что без странных вопросов не обойдется. Но Рита оставалась спокойной:

— А болит?

— Не могу понять. Но болит, если должно.

Рита на секунду прикрыла глаза, потом натянуто улыбнулась:

— Жаль, что мы в Москве. Я бы сейчас вашу маму вызвала. У нее должны быть железные нервы.

— Таков и был план.

— Какой еще план?

— Маргарита, почему вы все болтаете и болтаете? Идите оформляйте мой номер!

Ладно, он точно не производит впечатление умирающего. Рита взяла его паспорт, ушла к стойке регистрации, через десять минут вернулась с ключом. Довела до номера, впихнула внутрь и снова улыбнулась:

— Тогда отдыхайте. Я постучу к вам за пятнадцать минут до выхода. Заказать еду?

— Стоп. Заходите тоже. Я простужен, говорил же.

— Прикажете вас тряпочкой обтирать, господин? — Рита не удержалась от сарказма.

— Это потом, если совсем плохо станет, — было непонятно, шутил он или в самом деле чувствовал себя слишком плохо, чтобы нормально соображать. — Возможно, у меня температура?

Рита огляделась. Люкс оказался люксовее, чем она себе воображала. Не комната, а целая квартира, даже спальня и прихожая отдельно. Она подошла к огромному окну и проверила, чтобы не было открыто. Матвей Владимирович сел на кожаный диван, откинулся на спинку и продолжил удивлять:

— Маргарита, у меня есть температура?

Медленный вдох, резкий выдох. Тон голоса, как у буддийского монаха:

— Я вот прямо сейчас пойду в аптеку, куплю вам градусник. Вы сможете воспользоваться градусником, Матвей Владимирович, и сами ответить на свой вопрос?

— Зачем время терять? Руку приложи и проверь — горячая голова или нет.

Он перешел на ты, и это Рита тоже списала на утомление. Да и глупо было ерепениться из-за такой ерунды. Она подошла, прижала на две секунды ладонь к его лбу.

— Думаю, нет. Если только совсем небольшая…

— Ты бы еще шлепком проверяла! А я вот чувствую, что есть!

Резкий вдох, медленный выдох. Рита мысленно повысила себя с монаха до Далай-ламы.

— Я вот что предлагаю, Матвей Владимирович. Вы сейчас пойдете в ту комнату и отдохнете, а я останусь здесь на случай, если понадобится вызывать реанимацию. Или патологоанатома, судя по вашему состоянию. Через полтора часа вас разбужу, за это время приготовлю чай. Вы, отдохнувший и не такой… в общем, выпьете чаю, и мы на такси поедем к вокзалу. Хорошо?

— Отлично! Только я не люблю чай.

— Тогда я сделаю вам кофе. Со вкусом чая. А вы притворитесь, что очень довольны. Соглашайтесь! Я близка к тому, чтобы вызвать вашу маму в столицу.

Он молча встал и отправился в спальню, таким образом подписав пакт о ненападении. Рита за свободное время и телевизор посмотрела, и переоделась, и успела настроиться на что угодно. В электричке ехать около часа, ей понадобится море терпения. За пять минут до того, как она хотела уже будить начальника, тот позвал сам:

— Маргарита! Рит!

Она вошла в комнату. Матвей Владимирович лежал на неразобранной постели в одежде — джинсах и тонком свитере. Лучше ему для поездки надеть что-то потеплее, чтобы не усугублять простуду. Шеф голову от подушки не оторвал.

— Ты купила аспирин?

— Нет. Было бы странно, если бы я его купила.

— Сходи, купи. Пожалуйста.

Она глянула на часы:

— У нас мало времени. Такси подойдет через пятнадцать минут. Вставайте, по пути в аптеку уже вместе забежим.

— Отменяй такси. Не поедем.

— В каком смысле? Вам же обязательно надо было присутствовать на заводе!

— Ты что, впервые слышишь, что для пролонгирования договора необязательно ехать лично? Сделаю все по электронке.

— Но… мы… как… — Рита с трудом вспоминала, как складывать слова в предложения. — Но ведь мы специально для этого в Москву прилетели!

— Ты обвиняешь меня в том, что заболел?!

— Не обвиняю, — теперь выдохнуть получилось только с плавным движением рук по воздуху, как если бы она именно руками воздух по легким гоняла. — Хорошо, Матвей Владимирович. Самолет обратно в двадцать ноль три. Я закажу такси на пять. Что купить, кроме аспирина? Термометр?

Он вдруг сел и улыбнулся. Совсем не похож на больного:

— Да, все покупай.

И снова упал со стоном на подушку. Если бы Рита не знала его до сих пор как серьезного бизнесмена, то решила бы, что сейчас он притворяется.

Она сбегала в аптеку, потом напоила начальника и лекарствами, и чаем. Градусник он куда-то заныкал. Рите не нравились такие обязанности, в конце концов, она не медсестра, но решила перетерпеть. А вдруг ему действительно очень тяжело, не время сейчас характер показывать, раз она его личная помощница. Помогать — так во всем.

Заказали обед в номер, вместе перекусили. Потом включили телевизор и разместились на диване в гостиной. Рита быстро перестала злиться из-за пустой поездки. Ну и что с того, что в рабочий день в Москву слетала и гостиничной еды попробовала? Словно короткий отпуск не за свой счет.

Они смотрели старый советский фильм, когда он вдруг начал:

— Рит, а почему вы с Димой вместе не живете? Зачем врала?

— Я не врала! Мы вместе и жили, а потом он снял квартиру.

— Почему?

— Не думаю, что вас это касается.

— Смотри фильм! Разоралась. Не нравится кино?

— Нравится. Но я его уже сто раз видела.

— Переключим?

— Да как хотите.

— Рит, вы жениться вообще собираетесь? Или так — повстречались, пожили вместе и разбежались?

— Матвей Владимирович, ну вот какое вам дело? Я же вас не спрашиваю, почему Вероника про вас знает меньше, чем я!

— Спроси.

— Не хочу!

— Вот именно. Потому что тебе неинтересно. А мне интересно. Так вы женитесь?

— Матвей Владимирович!

— Фильм смотри! Это уже другой! Все тебе не угодишь.

— Этот намного интереснее. Я его всего раз десять видела.

Биг Босс тихо смеялся. Рита понимала, что у него совсем неправильное настроение, но не могла тайком не улыбаться.

— Рит, а Дима ревнует ко мне? Я ни на что не намекаю! На это и без меня все вокруг намекают.

— Матвей Владимирович!

— Что? Мне просто интересно!

На этот раз он уставился на нее и демонстративно округлил глаза. Рита в очередной раз за этот дикий день взяла себя в руки:

— Если так уж интересно, то не ревнует. Потому что прекрасно меня знает!

— Верность до гроба? Как здорово звучит. Но все равно — ты и я, здесь, в гостиничном номере наедине. Он же не ангел, чтобы на всякий случай не беспокоиться?

— Так ведь он и не знает, что мы тут сидим. Думает, что мы носимся по всему Подмосковью в поисках жертв, с кем бы продлить договор. Что может случиться за полдня в деловой поездке?

— Тут ты права… — он снова уставился на экран, но в голосе звучала улыбка. — А если командировка заняла бы несколько дней?

— Но не заняла же! Смотрите фильм, Матвей Владимирович.

— Может, вина закажем? В лечебных целях!

— Пейте, если хотите. Я не буду. И вам бы не рекомендовала. Кстати, температура-то есть?

— Не отвлекай от фильма, Рит. Приносила бы ты удачу, не позволила бы разболеться в такой ответственный момент!

Это не было похоже на флирт. А на серьезный разговор — еще меньше. Этот абсурд вообще ни на что не был похож. Но в сущности, было весело так трепаться в ожидании вечернего рейса.

За час до выхода Матвей Владимирович вновь почувствовал слабость — похоже, таблетки перестали действовать. Он принял еще и ушел в спальню. Рита прошлась по номеру, чтобы ничего не забыли, а потом вызвала такси. Позвала Матвея Владимировича, он вышел минуты через две и направился к выходу, сильно шатаясь. На лбу испарина, тяжелое дыхание. Вышел в прихожую, накинул куртку и вдруг осел, буквально по стене сполз. Сознание не потерял, но Рита пришла в ужас. Бросилась к нему, лоб показался прохладным, но сейчас было не до глупых споров. В конце концов, она не доктор, чтобы на глаз тяжелые болезни определять!

— Матвей Владимирович! Встать можете?

— Я… да…

— Нет, лучше сидите! Я сейчас в скорую позвоню!

— Нет, мы в аэропорт опоздаем. Дай мне пять минут.

Но Рита уже бросилась к телефону, попутно объясняя:

— Ничего, у нас в запасе три часа!

— Не надо в скорую. На ресепшн звони, у них тут должен быть штатный медик.

— О, даже лучше!

Он говорил слабо. Рита помогла ему переместиться на диван, а сама выбежала в коридор в ожидании врачей. Те появились минут через десять — мужчина и женщина в белых халатах. Рита быстро объясняла:

— Он недомогал с самого утра… две таблетки аспирина… насморк… вроде бы! А сейчас как рухнет! Может, переутомление? Грипп? Бывает такой грипп, чтобы сразу в обморок, когда ничто не предвещало беды? А я ведь даже не подумала, что так серьезно!

Матвей Владимирович уже сидел на кровати в спальне, врачи завернули туда и закрыли перед Ритой дверь — наверное, она своими диагнозами мешала им ставить диагнозы. Вышли минут через двадцать — удивительно спокойные:

— Так, все, панику отменяйте. В стационар везти нет смысла, но если станет хуже, то быстро доставим. А так — побольше пить, поменьше нервничать.

— Нервничать? — Рита чувствовала, что ей самой нужно в стационар. — Что это, простуда?

— Ну да, — неопределенно ответила женщина и зачем-то улыбнулась. — Очень, очень сильная.

— Это ничего, — Рита обуздала волнение. — До дома долетим, там я его в надежные руки передам!

— Никуда вы не долетите, дамочка. Нельзя больного сегодня никуда… улетучивать.

Подозрительные медики. Но об этом Рита успеет подумать чуть позже.

— Как же?..

— Никак. Сегодня отлежится, завтра увозите, куда хотите. Ну и, само собой, одного не оставляйте. Если вдруг, то сразу в стационар.

— Если вдруг что?

— До свидания.

Рита им вслед развела руками, подтянула челюсть, ощутила некие сомнения, но не решилась их сформулировать. Матвей Владимирович врачей бы не провел. Да и зачем ему это? Но странным образом выходило так, что если она сейчас домой одна улетит, а его здесь оставит, то будет выглядеть бесчеловечно и непрофессионально. Она ведь и раньше понимала, что секретарь должен быть готов и к таким форс-мажорам.

Смирилась. Три раза глубоко вздохнула и направилась к начальнику.

— Как вы себя чувствуете?

— Намного лучше, — довольно бодро ответил тот.

— Они вам хоть таблетки какие выписали?

— Укол поставили.

— А, укол? Ну, тогда понятно… А то я уж придумала себе, что они вообще ничего не сделали!

— Показать, куда укол поставили? Чтоб сомнений не осталось.

— Вижу, чувство юмора у вас не отказало. Ладно. Я сейчас попробую сдать билеты и закажу на завтра, потом позвоню своим, предупрежу, чтобы не волновались. Вашей маме тоже позвоню, даже не спорьте! Но пообещаю, что присмотрю за вами. Мне не нравится вся эта ситуация, но, думаю, Вероника тоже поймет.

— Она поймет! Все всё поймут! Человеку уже и простыть нельзя?

— Вы сейчас наверняка уснете, Матвей Владимирович. Отдыхайте. И позовите, если что-то потребуется.

Она вышла из комнаты, прикрыла за собой дверь и сделала все необходимое. Надежда Михайловна не слишком распереживалась и потребовала, чтобы сын позвонил, когда проснется. Иринка же впала в настоящий шок. Но поскольку как раз в это время она была с Игорем, то Рита расслышала его громкий хохот и одобрительные возгласы. Сумасшедший камикадзе. Рита отключила вызов, поняв, что сейчас между ними начнется скандал, если не драка. Иринка победит в любом случае.

Через некоторое время Матвей Владимирович, завернутый в одеяло, явился в гостиную и плюхнулся рядом на диван.

— Ну что, Рит, теперь можно и вина?

Рита за это время многое успела обдумать, а уж смех Игоря вообще доконал. Потому она решилась:

— Матвей Владимирович, вы можете уволить меня после этого вопроса, но я все-таки спрошу — вы ведь не специально это подстроили? Я имею в виду, что вы не подкупили этих врачей?

— А рейс мы уже пропустили? — он глянул на часы. — Пропустили. Нет, конечно, я ничего не подстраивал!

Его здоровый внешний вид говорил об обратном.

— Матвей Владимирович, мне все это очень не нравится!

— Это потому что у нас вина нет! Рит, да ладно тебе. Иногда надо отпускать себя на волю. А я вот вообще болею! И ужин сейчас закажу в номер. В ресторан меня даже не думай звать — я очень, очень слаб.

Он сделал звонок, потом повернулся к ней. Волосы взлохмачены от подушки, свитер немного помялся, но не бледный и не слабый, откуда в самый нужный момент на лбу взялась испарина? Хотя «испарина» устраивается тремя каплями воды из крана! Или паранойя?

Рита встала и теперь говорила куда увереннее:

— Хорошо. Я тогда еще один вопрос задам, как бы вы к этому ни относились. Я вам нравлюсь?

Шеф сразу стал серьезнее:

— И если вдруг «да», то ты завтра же напишешь заявление на увольнение?

— Безусловно. Я в такие игры играть не намерена. А меня уже предупреждали…

— Меня тоже предупреждали, Рит. И что с того?

— Вы на мой вопрос не ответите?

— Отвечу. Нет, ты мне не нравишься, даже раздражаешь. Разве мое равнодушие не очевидно?

Она подумала. Перебрала в уме все последние стычки:

— Вообще-то, да. Вы…

— Давай на ты, — он теперь говорил очень сухо, без тени улыбки. — Этот разговор не из тех, что подразумевают субординацию.

Рите не хотелось спорить:

— Хорошо. Ты действительно никогда не вел себя так, чтобы я заподозрила романтическую симпатию. Кроме сегодняшнего дня.

— А может, тебе очень хочется, чтобы я был в тебя влюблен? Выдаешь желаемое за действительное?

— Чушь! Вы… ты же знаешь, что я люблю Диму!

— Любишь ли?

В дверь постучали — это ужин подоспел. Рита была только рада передышке, напряжение стало неестественным, пощелкивающим в воздухе. Она пошла открывать, но Матвей ринулся за ней, догнал уже в прихожей, схватил за локоть развернул к себе и толкнул спиной к стене, прижимая.

— Любишь его?

— Ты что делаешь? — она задыхалась от возмущения. — Отпусти!

Матвей сжал еще сильнее.

— Любишь? Неужели ты веришь в эти сказки про романтику до конца дней?

— Не твое дело!

Рита с силой оттолкнула его. И теперь видела, как на самом деле тяжело может дышать человек. Это был первый момент, когда Матвей выглядел действительно уставшим. Он снова шагнул к ней:

— Рит, я… я прекрасно понимаю, как это выглядит… И как ты настроена против меня — тоже вижу. Тебе, конечно, все это… Уволься! Я серьезно! Если так мы сможем…

Очередной короткий стук в дверь. Рита выдавила сухо:

— Там ужин.

Он резко отодвинулся и открыл дверь сам.

* * *

Матвея несло. Несло с самого утра или еще со вчерашнего вечера, он хорошо это понимал, но не мог остановиться — только еще больше разгонялся. Идеи всплывали сами собой и тут же воплощались в жизнь с такой легкостью, как если бы Рита действительно приносила удачу. Он даже понимал, что весь его продуманный план летел к чертям, но против такого течения не попрешь. Даже легкая простуда сыграла на руку. И на ресепшне из двухминутного телефонного разговора моментально сообразили, как быстро заработать. И на заводе-поставщике секретарь вполне искреннее удивился: «Не приедете? Так мы и не ждали! Утром вам факс отправили, условия ведь не меняются».

Матвея так хорошо несло, что неожиданно занесло. Он не собирался ни трогать ее, ни пугать. Рита сама спровоцировала взрыв этими своими тошнотными рассуждениями о какой-то там любви. К кому-то там. Не надо было так бесить, он бы и не взбесился! Но теперь понял, что палку перегнул. Потому, когда сотрудник отеля закатил тележку, пожелал приятного ужина и удалился, сразу же сменил стратегию и тон:

— Рит, извини. Честное слово, я не смогу объяснить, что на меня нашло. Мы можем стереть последние пять минут из твоей памяти?

Рита с опаской подошла чуть ближе:

— Так, давай-ка честно! Хоть раз! Я тебе нравлюсь или нет?

— Не нравишься! — и добавил для закрепления результата: — Ты стремная! Я таких стремных девушек раньше не встречал.

Она издала странный звук, как будто воздухом подавилась, зато шагнула ближе:

— Надеюсь, ты серьезно сейчас. Потому что ситуация вышла бы крайне отвратительной. Матвей, я уважаю тебя как человека, как руководителя, я восхищаюсь тобой, но…

Он перебил, чтобы она после «но» ничего не успела добавить. Зачем ему это слушать?

— Я все понял, Рита! И извинился же. Давай ужинать. Спорим на половину твоей зарплаты, что я выпью больше вина, чем ты?

— Не буду я спорить! И пить не буду!

Но все-таки разместилась на диване и убрала крышку со своей тарелки. Матвей не настаивал ни на вине, ни на продолжении разговоров. Он просто краем глаза наблюдал за ней и отмечал, что Рита успокаивается. Чуть позже она даже улыбаться начала:

— Ну, нет, Матвей, это же надо! Но спишу на болезнь. Или укол! На что-нибудь точно спишу!

Теперь от ее улыбки в груди не чесалось, а очень сильно давило изнутри. Рита назвала ситуацию «отвратительной», но притом не ушла, сидит здесь, улыбается, на ты называет и придумывает отговорки. Для себя самой же и придумывает. Если бы на самом деле было «отвратительно», то ее никто бы не остановил — сняла бы себе другой номер. Если в этой гостинице нет, нашла бы другую. Или торчала бы в фойе, в аэропорту, где угодно, но точно не сидела бы здесь! Конечно, он не сказал этого вслух, чтобы не подкидывать ей идею, только радовался этой мысли.

— Повторяю, Рит, это был какой-то нервный срыв. Я ведь тебя не целовал, — он сам замер после этого слова, но заставил себя говорить дальше, чтобы не подчеркнуть заминки: — Ты мне не нравишься, честно. В смысле, нравишься, но не так, как себе придумала. Я вообще не вижу в тебе женщины.

— Вот и здорово! — она теперь уже говорила совсем легко. — И ты ведь женишься скоро! Кстати, о Веронике…

— Не надо о ней. Не хочу ее с тобой обсуждать.

— Да ты вообще о ней не хочешь говорить! Потому что не любишь!

Поразительная логика! Но Матвей точно не был намерен углубляться именно в эту тему именно в этой компании. И про отношения Риты разговаривать тоже не хотел. И вдруг его озарило очередной гениальной идеей, которые сегодня так и сыпались. И заносили его все дальше от намеченной тактики:

— Видишь ли, Рит, я не очень компанейский человек. Ты и сама могла об этом догадаться. Потому и тянусь к тебе, как к той, кто меня понимает, кто знает мой характер и не бежит после моих эмоциональных всплесков за мексиканскую границу. И эта аура вокруг тебя… Кажется, мне всю жизнь не хватало удачи, а тут ты с этой легендой. Наверное, поэтому я веду себя странно, не знаю, как иначе показать, что хочу с тобой общаться.

— Типа друг?

— Вот именно!

— Хм… А твоя мама ведь именно на это и ставила. Даже прямо попросила меня стать тебе другом.

— Не удивлен. Она хорошо разбирается в людях.

— Если так, то все понятно. Но давай начистоту — друзья не работают на друзей. В следующий раз, когда ты начнешь на меня орать, то в последнюю очередь вспомнишь о дружбе!

— Зато ты вспомнишь. И начнешь орать в ответ. Стой, а ты ведь так и делаешь. Кажется, мы уже давно друзья, просто не замечали.

Она рассмеялась. Кто так смеется? И зачем так смеяться? Ведь совсем рядом сидит — руку протяни, так на кой черт провоцирует этим своим смехом?

— Матвей, я не знаю, что из этого выйдет, но попытаюсь. Давай фильм посмотрим. Ты как себя чувствуешь?

— Фильм выдержу.

Они начали смотреть какой-то боевик с середины, но Матвею было наплевать на сюжет. Рита сама отвлеклась от просмотра:

— Матвей, так ты веришь в дружбу мужчины и женщины? Я-то верю, на себе испытала, а ты?

— И я верю. Два года дружил с Наташей. Она замужем, но нашей дружбе это не мешало, — Матвей тщательно подбирал каждое слово и едва сдерживал улыбку.

— Правда? — наивная моментально поверила в сказанное. — А где она сейчас?

— Пути разошлись. Так тоже бывает.

— Скучаешь по ней?

— В самом начале, немного.

Она вздохнула:

— Жаль, что люди расстаются. Я без друзей никуда. И скучала бы, если бы Иринка или Димыч пропали из моей жизни.

Матвею уже не было смешно. Он уставился на ее профиль:

— Рит, ответь на бестактный вопрос: Дима тебе больше друг или любовник?

Она заметно смутилась, а потом выдавила:

— Ну… мы много лет были просто друзьями… И только потом…

— Ясно.

Он не стал давить дальше, чтобы не спровоцировать новый взрыв. Но эта ее оговорка запомнилась. Димыч. Разве так называют любимого человека? Матвею-то откуда знать? Долгое время были друзьями, и она скучала бы, если бы он пропал… С какой стати ему пропадать, если у них такая любовища? Ни к каким выводам прийти не удалось, но Матвей запомнил каждое слово.

После фильма решили укладываться спать. Она сама предложила Матвею занять спальню, он не отказывался, продолжая разыгрывать из себя смертельно больного. Рита взяла одну подушку и плед, сама пошла на диван в гостиную. Матвей улегся и не шевелился. А она там, за тысячу километров от него, ходила туда и обратно, потом шумела водой в ванной, включила телевизор. Слишком далеко, чтобы быть правдой. Матвею обязательно нужно было выйти и убедиться в ее существовании. Он дождался, когда она выключит свет, встал.

— Рит, не спишь еще? Иди на кровать. Меня совесть замучила.

— Да что вы… ты. Тут удобно.

— Иди.

И она послушно пошла. Похоже, просто не хотела спорить. А он бы с удовольствием немного поругался.

Ушла и дверь за собой закрыла. Диван был удобным, не соврала. Но через пару часов таковым быть перестал. Матвей решительно направился в комнату. Осторожно лег с краю, но все равно разбудил.

— Эй! Ты что тут делаешь? — она даже глаза продрать не успела, но уже возмущалась.

— Там сквозит. А я простужен. Да не кипишуй ты так, я тебя и пальцем не трону — вон, даже одеяло другое взял.

— Тогда я пойду на диван!

— Нет, спи уже. Разве друзья не могут спать вместе?

— Могут, конечно! Ты когда с Игорем в последний раз спал?

Надо было выжидать дольше. Она не разоспалась, раз так хорошо соображает.

— Прости. Я думал о сквозняке, а не о таких тонких материях.

— Нет, ну вот скажи честно: я тебе нравлюсь, что ли?

— Я женюсь скоро и начальник твой. Хватит уже мне навязываться!

— Матвей!

Он начал злиться — мгновенная реакция на ее злость. И шутить расхотелось:

— Рита, ты ведь сама не позволяешь мне быть честным! Так чего ты ждешь?

— О чем ты? Как я тебе не позволяю?!

— Поклянись, что не уволишься после моего ответа. Я очень зря тебе раньше это предлагал.

— Зачем?

— Хочешь искренности — поклянись, что не будет никаких последствий.

— Ладно, обещаю, что не уволюсь.

Матвей всем телом чувствовал последний, самый критический занос. Но этот день вряд ли мог закончиться иначе.

— Я не знаю, как описать. Это не симпатия, не влечение. Мне просто нужно один раз тебя поцеловать. Всего один. Больше мне от тебя вообще ничего не нужно. И если хочешь знать, то мне все это претит не слабее, чем тебе. Совсем невовремя и слишком непривычно. Я кажусь тебе сумасшедшим? Поверь, себя я знаю давно: так я уже точно уверен, что спятил, как будто подменили…

Она промолчала, полежала еще минуту, а потом молча ушла в гостиную. Черт возьми, надо было остановить, прижать к себе! Раз уж она все равно ушла, так какая разница?

 

Глава 18

Рита проснулась по привычке в шесть. До рейса оставалось много времени, но через час надо будет будить Матвея и собираться. Она вела себя как можно тише и не включала телевизор, чтобы не привлекать к себе внимания. После душа долго-долго стояла у окна и наблюдала с высоты за оживленной в такое ранее время улицей.

Теперь уже придется думать, некуда откладывать. И чем больше она размышляла, тем сильнее винила себя. Ведь Димыч предупреждал! А Матвей практически открытым текстом предложил ей стать любовницей. Каким местом она смотрела, если ничего не видела? Да видела, конечно. Все она видела — и взгляды его, и повышенное внимание, только верить не хотела. Потому что дура наивная. И если абстрагироваться от некоторых обстоятельств, то непременно бы влюбилась — он бывает таким, в которого сложно не влюбиться. Вчера именно таким и был, несмотря на детские и эмоциональные выходки. Таким она его уже давно и знала: сдержанный на работе со всеми сотрудниками, кроме нее самой, но вдруг срывающийся в пропасть гиперкомпенсации. Такому сыну и мать хотела другой судьбы, видя, что он всегда балансирует на острие ножа, а потом летит в сторону, чтобы чуть позже снова восстановить равновесие. Впечатляющий, странный, красивый, смешной, умный, нелепый, прямолинейный, замкнутый — у него наличествовали все взаимоисключающие черты, чтобы заполучить любую девушку, не только Риту. Однако абстрагироваться от обстоятельств не получалось: Рита стала бы чьей-то любовницей, лишь полностью поправ все свои принципы. И неважно, какими чертами наделен мужчина, потому что речь всегда идет о личном выборе конкретного человека. Без отговорок наподобие «ее подвело тело», «без него и жизнь не жизнь» и прочей чуши. Если один ломается под другого, то это что угодно, только не любовь.

Но ведь вчера он говорил не о любви и даже не о сексе. Но этот его «единственный поцелуй» почему-то звучал еще отчаяннее. Намного беспросветнее, чем все остальное. Рита не злилась на Матвея — ну, может, только в самом начале. Сейчас она злилась только на себя, потому как отчетливо увидела всю картинку. В истории буквально все сыграли свою роль, но больше всех вложили Матвей и она сама.

— Ты не спишь? Завтрак заказала?

Рита от неожиданности вздрогнула, но почти сразу натянула улыбку и повернулась, намереваясь больше никогда не говорить с начальником без должной официальности:

— Нет, Матвей Владимирович, еще не заказала. Если вы хорошо себя чувствуете, то можем позавтракать на первом этаже.

Он, конечно, все нужное уловил. Едва заметно поморщился, но смотрел прямо. И подхватил ее интонацию:

— Хорошо. Сейчас я в душ, потом перекусим и сдадим номер. Маргарита, если вы ждете извинений, то их не будет. Для извинений я не чувствую себя в достаточной степени виноватым. И напомню про ваше обещание. Пусть личное не путается с работой.

Рита ничего от него и не ждала. Все, что она могла узнать, уже узнала. Любые слова не помогут.

— Как скажете, Матвей Владимирович.

Они позавтракали, добрались до аэропорта и прилетели в родной город, не обменявшись при этом и десятком фраз. И Рите так было спокойнее. Хоть она и понимала, что между ней и начальником теперь пролегла непроницаемая стена, которую со временем придется рушить или все-таки сбегать, но прямо сейчас общаться была не готова. Она настолько погрузилась в себя, что невольно напряглась, когда Матвей Владимирович уже на выходе из аэропорта сказал сухо:

— Возьмете себе другое такси? Я собираюсь сразу в офис, а у вас до конца дня отгул.

— Нет, Матвей Владимирович, я тоже еду в офис. С завода должны были прислать факс, я разберусь, поскольку это моя работа.

— Не смею останавливать, — сказал без сарказма. Скорее устало.

Рита отнюдь не рвалась побыть в его компании как можно дольше. Она попросту не знала, что сейчас делать. И привыкла в таких ситуациях сначала излить душу друзьям — они помогут успокоиться и принять решение. Всегда так было! А Зорины находятся именно в офисе, дома Рите пришлось бы или сходить с ума в одиночестве, или смотреть в глаза Веронике. Она не была готова ни к тому, ни к другому.

На обеденный перерыв она опоздала, потому в самом деле сначала выполнила свои обязанности, но в конце рабочего дня созвонилась с друзьями и договорилась о встрече в кафе. Очень натянуто попрощалась с шефом и ушла.

Иринка с Димычем уже ждали за столиком. Оба выглядели недовольными, как будто успели заразиться ее настроением и по-дружески разделить.

— Ребят, я сначала с вами хочу переговорить, а уже потом с Вероникой…

— Да что ты говоришь! — Иринка вроде бы и возмущалась, и притом с любопытством ее разглядывала. — Неужели в командировке случились типичные командировочные дела, про которые теперь надо с невестой начальника говорить?

— Нет! Ничего такого не произошло! — Рита повысила голос от возмущения. — Вы что тут себе придумали?

Дима молчал. Но хотя бы оторвал взгляд от окна и посмотрел на Риту. Иринка шумно выдохнула:

— Совсем ничего? Вот даже чуть-чуть?

Рита помотала головой:

— Если ты про нежности какие… или там поцелуйчики, то ничего подобного!

— Ну, я даже не о поцелуйчиках думала… Но это прекрасно! Тогда с чего ты такая Биг Боссом придавленная?

Игнорируя насмешку, Рита повторила уверенно:

— Ничего подобного не случилось. Только разговоры. Я сейчас точно знаю, что нравлюсь начальнику. Возможно, сильно. Или просто проходное увлечение на один раз. Я подробностями не интересовалась.

— Хм… — опять за обоих друзей хмыкнула Иринка. — Неужели план Игоря сработал?! Вот ведь гад ползучий!

— Сейчас это неважно. Еще дело в том, что я пообещала не увольняться. До сих пор не понимаю, как я — вот именно я — оказалась втянута в подобное. Вот и подскажите, что мне делать?

— Увольняться, — впервые с начала встречи Димыч открыл рот. — Какие еще могут быть обещания? Если не хочешь на него работать, то никто тебя не заставит. Представь себе, как все просто. Вопрос-то в другом, Ритуль: а ты точно хочешь уволиться?

И его сестра подхватила:

— Димыч прав. Ладно, ты нравишься Биг Боссу. Это вообще не проблема, или проблема решаемая: уволиться или остаться ради хорошей зарплаты, игнорируя все его поползновения. Походит кругами и отстанет, никуда не денется. И перед Вероникой твоей вины нет, если только тебе самой он ни капельки не симпатичен. Так что вопрос действительно только в этом.

Зорины попали в больную точку. Рита опустила глаза и уставилась на свои руки. Обелять себя в глазах друзей она не собиралась. Только если будет честной, они смогут дать дельные советы. Говорила медленно, тихо:

— Я думала об этом. Вчера… я не ушла. Он провоцировал меня, выбивал почву из-под ног, злил до жуткого раздражения… Но я не ушла. Как не уехала тогда из его дома, когда Игорь пытался нас свести. У меня каждый раз находились оправдания, понимаете? Как если бы мне больше нравилось злиться от нападок Матвея… Владимировича, — она запнулась на отчестве, — чем быть в спокойствии без него.

— У-у… — протянула подруга, — плохой знак.

Рита кивнула — она и сама понимала, как это звучит:

— Вот только я на себя это не примеряла, понимаете? Я видела его привлекательность, мне даже его эмоциональные бури нравились, но я не смотрела на него с этой стороны. И еще одно, очень важное: я ведь вижу, что он остается самим собой только в моем присутствии. Как только появляется другой человек — сотрудник, партнер, невеста, неважно — у него даже улыбка другая и ни одной настоящей эмоции! Это выделение меня из всех людей… подкупает! И сегодня утром вдруг явно дошло, что если бы он не женился, если бы не был моим начальником, то я обязательно бы посмотрела…

Иринка охнула. Димыч молча встал и вышел из-за стола. Не оглядываясь, уверенно пошагал к выходу.

— Что это с ним? — не поняла Рита.

Подруга некоторое время думала над ответом:

— Возможно, ему не нравится ситуация. Ведь это ты, Рит! Самый близкий нам человек! Мы с Димой обязательно станем теми, кто будет громче всех орать «Горько!» на твоей свадьбе. И уж точно мы не те, кто впадет в восторг, если ты влюбишься в женатика и всю жизнь под откос пустишь.

Так, само собой, и было. Но Рита все равно посчитала реакцию Димыча уж слишком резкой:

— Я не влюбилась в женатика, не преувеличивай! Я лишь сказала, что в других обстоятельствах Матвей Владимирович мог бы мне понравиться! Это совсем не одно и то же!

— Понимаю, не злись. Можешь Веронике вообще ничего не говорить. Она тысячу раз повторила, что ей все равно.

— А что делать с работой? Увольняться? Раз у меня есть такие сомнения, то я лучше уволюсь, чем каждый день его видеть. Тем более, когда знаю про его мысли!

— Какие там мысли, Ритуль? Начальник возжелал секретаршу? Такое в мире каждые полторы секунды происходит. Если хочешь увольняться, то мы тебя поддержим и с голоду помереть не дадим. Так что решай сама.

— Я уволюсь. Завтра напишу заявление. И плевать на обещание — я ему ничего не должна!

— Вот и славно. И забей… эх! А ведь какая была работенка — будто специально для тебя! Но ничего, найдем лучше! Тебе не надо самой быть удачливой, Ритуль, достаточно приносить удачу нам, а мы уж вывезем и за тебя.

* * *

Кажется, Дима все время точно знал, что Рита нравится Биг Боссу. Но держался только на том, что ей начальник безразличен. Даже несмотря на предупреждение и заведомую готовность сопротивляться любым поползновениям, она все равно… Узнать это оказалось слишком сильным ударом.

Дима злился, как никогда прежде. Как раз сейчас было самое время признаться в чувствах — это именно тот знаменательный час, когда Рита их наверняка бы приняла. Чтобы сбежать от собственных эмоций. Но Дима понял, что его это не устраивает. Он хотел Риту, ценил ее, знал каждое ее достоинство и примирился с каждым недостатком, но ему не нужна была часть Риты. Она была слишком идеальной, чтобы навязать ей неидеальные отношения! Именно поэтому Дима так и злился.

Он не знал, куда едет, не думал ни о чем, потому по инерции вышел на знакомой остановке и направился к дому, где еще совсем недавно они жили втроем — неразлучные, так прекрасно друг друга дополняющие и никогда не скучающие. А потом он с сестрой вдруг решил устроить Ритулю на хорошую работу… Именно тогда обозначилась трещина, которой теперь только расти и расти. Обратно не склеишь. Еще совсем недавно они были хотя бы друзьями, а теперь Дима не мог даже усидеть с ней за одним столом.

— Дима!

Вероника окликнула от подъезда — только вышла из машины и ждала, когда он подойдет, чтобы зайти вместе. Еще и эта. Такая же потеряшка в жизни, как и сам Дима. И он вообще не собирался этим вечером ехать к сестре. Теперь же пришлось подойти:

— Слушай, я думал, что от своей квартиры ключи тут оставил, а потом в кармане нашел. Девчонок еще нет, не буду подниматься.

— Почему? Хоть чаю выпей. Как Рита в Москву слетала?

О, Рита слетала прекрасно! У Риты теперь бабочки в животе столичные, откормленные. А эта стоит тут и интересуется так искренне, как будто ей действительно по барабану.

— Нормально. Ладно, Вероник, я домой.

— Подожди, давай хотя бы подвезу!

Он не стал отказываться. Но и разговаривать не хотел. Вероника сама уловила его настроение и спросила тихо, когда они уже подъезжали к нужному дому:

— Ты очень расстроен, Дим. И речь вряд ли о работе. Рита?

— Рита, Рита, — он устал сам себе сопротивляться. Когда машина остановилась возле его подъезда, повернулся к Веронике. — Нет у меня больше Риты. И никогда не было. Сейчас уже переживаю только о том, что и близкого друга потерял.

— Они… переспали?

Вероника умна и проницательна. Привыкла со стороны молча наблюдать за людьми, а тут еще впервые обзавелась друзьями — теперь не заткнешь.

— Нет. Не думаю. Рита не пошла бы на такое, но теперь и у нее есть симпатия, пусть в зародыше.

— То есть Матвею она давно нравится? Я догадывалась. Он улыбаться начинает каждый раз, когда говорит о работе.

— Понятия не имею. Тебе же все равно.

— Теперь нет!

Дима забыл о своих переживаний и вглядывался в ее лицо еще пристальнее:

— В смысле?

— В смысле, мне не все равно. Что непонятного? Если именно я стою между Ритой и Матвеем, то как мне может быть все равно?

— Что? — он выдавил резко, с ядом. — То есть теперь тебя будет мучить совесть из-за того, что рушишь такую замечательную пару?!

— Ты говоришь так, потому что сам в нее влюблен. Про Матвея новость не слишком шокирующая, а вот про Риту я не знала.

Она говорила уверенно, сама убежденная в каждом слове.

— Отличный поворот, Вероника! Как же быстро ты слила мои интересы! А я уж было подумал, что мы с тобой друзья.

— Друзья, — она улыбалась виновато. — Но я решила никого из вас не ставить выше остальных, включая Матвея, конечно же. Теперь буду наблюдать за Ритой, и если ты прав, если у них взаимное чувство, то я выберу просто по сумме интересов.

— Какое еще взаимное чувство? — не понимал Дима. — Твой будущий муж хочет ее трахнуть, а потом жениться на тебе! Ты ведь самая лучшая для него партия! Он может иметь время от времени всех согласных на это девушек, а ты даже слова не скажешь!

— Знаешь, Дим, следи за тоном. Я не пыталась тебя обидеть, просто хочу поступать правильно.

— Как правильно? Отменить свадьбу, выйти замуж за мафиозника из круга отца, утонуть в слезах, а этим двоим открыть дорогу?! Да Матвей твой и не подумает жениться на простушке типа Риты! Не его уровень! Если ты уйдешь, то он найдет другую выгодную инвестицию!

— Наверное, ты прав.

Дима прикрыл глаза, стараясь успокоиться. Вероника точно не виновата в этой истории — единственная сторона, которая не виновата. Даже сестра свою роль сыграла, связавшись с Игорем. Он произнес тише:

— Прости, просто настроение плохое. Зайдешь?

— Зайду, если пригласишь. И выслушаю все, что у тебя накипело. Можешь даже поплакать, тогда мы будем квиты. Или не зайду, если сейчас тебе не нужна компания.

Он благодарно улыбнулся:

— Тогда я лучше один побуду.

Вероника положила руку ему на плечо и немного сжала пальцы:

— Но если тебе понадобится выговориться, то ты сразу позвонишь.

— Конечно.

Он вышел из машины и обернулся, чтобы махнуть рукой отъезжающей Веронике. Потом медленно направился к подъезду. Из темноты вынырнула фигурка. Дима лишь зубами скрипнул — не слишком ли много женщин вертится вокруг него?

— Анюта? Ты откуда мой адрес знаешь?

— Делов-то, — она многозначительно посмотрела в сторону быстро удаляющегося автомобиля. — Решила, что сложно будет намылить тебе шею по телефону!

У Димы не было настроения выяснять отношения, он мечтал как можно скорее избавиться от настырной напарницы:

— За то, что не сообщил про их командировку? И что бы ты сделала? Отправилась бы следом?

— Что-нибудь бы сделала! Ты совсем идиот? Они полетели на день, а остались там на ночь! И, конечно, подружка тебе об этом сообщила! Можно было устроить диверсию в офисе или ложный звонок о родителях — что угодно, лишь бы выдернуть оттуда одного или вторую!

Дима поморщился:

— Успокойся уже. Ничего там такого не случилось…

Он соврал. На самом деле случилось намного больше, чем просто секс — Рита посмотрела на начальника с другой стороны. Возможно, тот и сам не понимает, чего добился за эту ночь. Зато Дима это прекрасно осознавал, потому что Риту знал не первый день и никогда не замечал за ней подобной растерянности, даже когда она мимолетно влюблялась в институтских одногруппников. Матвей Владимирович пинком сбил ее с ног и теперь, если только не отступится, то свое получит. А потом бросит бедняжку в отчаянии, потому что Рита вполсилы любить не умеет.

Анюта же беспокоилась о другом:

— А я еще думаю, почему ты такой спокойный — меня опрокинул, сам ничего не сделал. А оно вон как выходит: решил утешиться невестой? Глупая месть, если я правильно поняла их отношения! Или Рита тебе уже даром не нужна, когда можно такую барышню приручить? Давай, давай, отрывайся! Всегда знала, что на мужчин полагаться нельзя! Вы же плана придерживаетесь, только пока в штанах не зазудело!

Дима ведь и не подумал, что можно сделать такие выводы. Это он Вероникой утешается? Как объяснить прожженной меркантилистке, что в мире существует обычная дружеская поддержка? И у него сдали нервы — просто потому, что Анюта была последней и самой огромной каплей во всем произошедшем:

— Вали отсюда, — говорил тихо, сухо. — Просто исчезни. И никогда больше со мной не разговаривай. Упустила ты своего Матвея, забудь.

— Упустила? То есть у них все-таки…

— Вали, — повторил он, отодвинул девушку с пути и вошел в подъезд.

Пусть дальше действует без него. Она не пропадет. Ему бы с ней не пропасть.

* * *

Матвей места себе не находил. Остыв вне присутствия самой Риты, которая отключала в нем рассудок, он с трудом признал, что миссию провалил. Ведь все иначе собирался делать! Его конкретно занесло, и теперь придется начинать сначала, еще и с худшими условиями. Но провал миссии не означает, что миссию не нужно пытаться пройти снова!

Его последнее признание прозвучало полным бредом, но Рита восприняла все однозначно — дескать, он втрескался на всю оставшуюся жизнь без права амнистии. Все не так! Хотя почему-то именно так и прозвучало… Сам виноват.

Вечером он успокоился, все себе объяснил, решил теперь надолго затаиться, чтобы ее бдительность усыпить и не спугнуть окончательно, утром приехал на работу чуть раньше и успел придумать для помощницы кучу заданий на день — пусть чувствует себя нужной и загруженной. А потом услышал, как она в приемную заходит, каблучками своими стучит, и все настройки на спокойное ожидание полетели псу под хвост. Как ребенок, которому уже сказали про купленный на день рождения подарок, но пока не показали, визжит от счастья и любопытства и ничего не может с этим восторгом поделать. Вот примерно так себя ощущал и Матвей, разве что в ладоши не хлопал — пришла! Как если бы он подсознательно боялся, что она вовсе не явится. Сейчас заглянет в кабинет. Пальто только снимет, кофеварку включит и зайдет. Пять, четыре, три, два…

— Матвей Владимирович, вы уже здесь? Здравствуйте!

— Доброе утро, Маргарита, — он успел уставиться в бумажки, чтобы она не заметила его улыбки.

Подошла ближе, остановилась перед столом и сказала, но так тихо и уверенно, что Матвей забыл про документ и недавний восторг:

— Я увольняюсь. Прошу понять меня правильно, Матвей Владимирович. Вот заявление. Я не имею никаких претензий к вам, просто мне это не подходит. Я помню, что дала обещание и теперь с полным осознанием дела… его нарушаю. Приношу вам за это свои извинения.

Она еще что-то говорила, Матвей толком не расслышал. Встал, заправил руки в карманы брюк и посмотрел на окно. Внутри стало тихо. Но не давяще тихо, а наоборот — неожиданно легко. Все ведь правильно! Он сутки выдумывал новую стратегию, но Рита все выдумала за него. Лишь на секунду упавшее настроение взметнулось вверх. На этот раз Матвей улыбку не сдерживал:

— Принуждать на меня работать я права не имею. Забудьте об обещании, все это глупости. Оставьте заявление и приготовьте кофе, пожалуйста.

— Вы… подпишете? — она неловко переминалась с ноги на ногу и отводила взгляд.

— Вы новости не смотрите? Рабство на днях отменили. Конечно, подпишу.

— Спасибо! — она чуть было не глянула на него прямо, но снова уставилась на свои руки.

— Не за что. Про две недели отработки помните?

Рита, конечно, закон прекрасно знала. А теперь болезненно поморщилась, но по-прежнему избегала смотреть на Матвея.

— Я надеялась, что вы…

— Простите, Маргарита, но останавливать рабочий процесс из-за ваших личных переживаний я не стану. Две недели отрабатываете, я пока ищу нового секретаря, потом вы передаете ему дела и получаете расчет. Добро пожаловать в реальный мир.

— К… конечно. Я сделаю кофе.

Она сбежала слишком быстро — не позволила насладиться ее растерянностью. Итак, она сама сделала шаг навстречу! Теперь Матвей уже не связан страхом, что она уволится. И если даже за две недели никаких подвижек не случится, то потом он перестанет быть ее начальником. Кто на всем белом свете запретит двум людям, не связанным рабочими обязательствами, просто общаться? Пусть потом только попробует ему выкнуть! Хотя до этого еще целых две недели — четырнадцать восхитительных дней, за которые Матвей успеет многое. Про скорую свадьбу, как основной сдерживающий элемент, он пока думать не собирался — это ведь обстоятельство непреодолимой силы, даже Рита когда-нибудь поймет!

 

Глава 19

Встрече с этой женщиной Матвей обрадоваться не мог. Она всегда крутилась возле отца — и уже в те времена не нравилась ни Матвею, ни его матери. Все это было еще до того, как правда всплыла наружу, а потом еще и появился ребенок — второй, никому не нужный, наследник первой очереди. Она была почти ровесницей Матвея, максимум — на пару лет старше, выглядела неплохо и тем самым только усиливала отвращение к себе.

— Лариса? Меня ждешь? Тебя без толпы юристов и не узнать.

Она стояла возле офисного входа, приветливо улыбаясь. Дамочка умела держать себя руках! Не постеснялась даже на похороны отца явиться, отстоять там в стороне с таким же гордым видом и потом удалиться, чтобы по ее осанке каждый вспомнил о ее положении. И при обсуждении наследства ни разу голоса не повысила, в отличие от бедной мамы, у которой и без того сдавали нервы. Лариса почти и не говорила, рот открывал только ее адвокат. И благодаря ему, Матвей теперь вынужден выкидывать одну шестую чистой прибыли в эту бездонную яму. К счастью, она хотя бы сыночка за собой не таскала, чтобы прикрываться им как щитом. Лариса умело прикрывалась юристами.

— Попридержи сарказм, Матвей, — она, как обычно, выходить из себя не собиралась. — Поговорим сначала сами, а уж если не договоримся, тогда уже подключим тяжелое вооружение.

Он остановился напротив. Поморщился, не скрывая.

— Слушаю.

— Ты всегда знал, что этот разговор когда-нибудь случится, — этой ехидне даже произносить слова необязательно — достаточно именно так улыбаться. — Раздел имущества. Когда-то я не стала этого требовать и учла твои просьбы, но…

— Ты не стала этого требовать, потому что вряд ли сама бы потянула хоть один супермаркет. А развал сети плохо сказался бы на всех нас. Ты получаешь свою часть, что еще нужно?

— Получаю! И каждый раз пребываю в уверенности, что ты специально занижаешь отчетность. Само собой, я получаю меньше, чем должна.

— Ты именно так бы и поступила.

— Я именно так бы и поступила! Как любой разумный человек. Но заметь, я не портила тебе жизнь аудиторскими проверками. А ведь могла!

Пауза была не нужна. Потому Матвей уточнил:

— Поблагодарить?

— Не надо, — великодушно разрешила женщина и рассмеялась. — Лучше поговорим о разделе сети.

— Думаешь, что так получишь больше? Лариса, ты ведь не дура, должна прикидывать и экономию на масштабе, и устоявшиеся договоры с поставщиками. Если ты отсудишь у меня торговую точку, то тебе придется долго изворачиваться, чтобы выйти на тот же уровень рентабельности.

— Ага, — легко согласилась она непонятно с чем. — Особенно после того, как ты предупредишь всех выгодных поставщиков, чтобы со мной не сотрудничали!

— Конечно! — теперь настала очередь Матвея улыбаться. — Так поступил бы любой разумный человек. Так чего ты хочешь, Лариса? Сейчас в сети пять точек. Каким образом ты собралась урвать ровно шестую часть?

В принципе это и был основной аргумент при дележе наследства. Даже адвокат Ларисы согласился с тем, что лучше регулярно получать часть прибыли, чем до конца жизни судиться с Калиниными даже за самую слабую точку. Но Лариса выглядела настолько уверенной, что он приготовился к худшему, это и последовало:

— Матвей, мы же не чужие люди, всегда сможем договориться! Сороки нашептали, что вот-вот ты подпишешь договор на строительство шестого магазина на территории Симакова! Прозвучало даже, что он сам инвестирует строительство.

Черт ее дери… Стерва успела разнюхать и это! Подобную информацию утаить от всех невозможно, расчеты по расширению велись во всех отделах, а Лариса вполне могла кому-то из сотрудников приплачивать за сливы. Матвей молчал.

— И вот тут меня озарило, — Лариса говорила спокойно, но злорадная улыбка выдавала ее с головой. — А что, если этот договор подпишу я? По моим прикидкам, там супермаркет выживет и без твоих поставщиков. Подумай! Это и тебе выгодно — отдай мне эту точку, и мы больше никогда не пересечемся.

Да, возле отеля Симакова разворачивается перспективный район. Чтобы раскачаться там, не нужно особенной предпринимательской жилки, везения или устоявшихся связей с поставщиками. Не зря же Матвей так рвался заполучить этот контракт! Разориться там способен только полный тупица, а Ларису тупицей не назовешь…

— Не слишком ли жирный кусок ты решила урвать?

Женщина ответила очень спокойно — еще тише и серьезнее, чем раньше:

— Нет. Только там ты не сможешь мне перекрыть кислород. Само собой, вы все считаете меня жадной сукой, но я не для себя стараюсь — хочешь верь, хочешь нет. Какая из меня мать, если бы я не защитила права собственного ребенка? А мой мальчик имеет право называться сыном Володи точно так же, как ты. В общем, подумай. Отдай мне этот договор на стадии разработки, уговори Симакова, и на том наш вечный спор разрешится. Или построй все сам, и тогда мне будет в десять раз приятнее отсудить у тебя уже готовый магазин.

Она и не думала прощаться — развернулась и пошла. Матвею так сильно захотелось курить, что он чуть не взвыл. Несмотря на всю неприятность ситуации, Лариса в чем-то права. Она даже благородство проявила — мол, не прошу готового и отлажено работающего, переложи на меня всю раскрутку. И да, только там она была застрахована от проигрыша или любых действий Матвея. Наверняка поставщики Симакова с легкостью подпишут контракт со всеми точками, находящимися на его территории. За себя или нет радела Лариса, но по сути была права. Только она не знает, что Симаков сильно настроен на персонификацию отношений, вряд ли получится просто так заменить сторону в договоре. Впереди забрезжили суды и суды, в которых Лариса уже без труда получит шестую часть. Матвею на самом деле было бы выгоднее тогда откупиться от нее этим, еще не запущенным контрактом. Морально легче отдать его, чем-то, во что ежедневно вкладывал все силы. Из шести зол сложно выбрать меньшее. От безвыходности закружилась голова, потому Матвей решил обдумать этот вопрос позже, на свежую голову и после консультации со своими юристами.

* * *

— Тучи сгущаются, пампушка!

— Я с тобой не очень разговариваю!

— Это потому, что по телефону. Давай встретимся и не будем разговаривать! В кино можем сходить, на этот раз вдвоем! И сгущающиеся тучи обсудим!

— Не хочу! Никуда с тобой не пойду, пока не признаешь, что был не прав по поводу Вероники!

Игорь тяжело вздохнул. Ирина большие ставки делала на поход со всей компанией, но Матвей Владимирович так быстро свинтил, что и у Игоря не было возможности нормально поговорить с Вероникой. Вопрос остался висеть в воздухе — ни туда, ни сюда. Потому Ирина и вознамерилась хотя бы шантажом его переубедить.

— Ир, сколько можно вспоминать?

— Признай, что Вероника не исчадие ада!

— Да какая разница? — теперь он заговорил резче. Игорь вообще умел заводиться с полоборота. — Вероника твоя может быть чистым ангелом, но ситуацию это не меняет! И будь она ангелом, не выходила бы за Матвея замуж!

— А Матвей твой рыбка безмолвная?! — теперь и Ирина повысила голос. — Гадюка Вероника заманила его в капкан, а он такой весь из себя мальчик невинный?!

— Винный! В смысле, не невинный… Ну, ты поняла, — он смягчил интонацию. — Ир, может, нам с тобой не стоит из-за этого ругаться? Тем более тучи сгущаются совсем на других фронтах!

Он прав. Ирина заставила себя успокоиться:

— Ты про их… к-хм… командировочку?

— А то! Дело нечисто, Ир, как на духу тебе говорю! Матвея подкосила простуда? Ну да! Матвея даже ядерной боеголовкой от работы не удержать, а тут… Что Рита рассказывала? Неужели я, прям как купидон, положил начало настоящей любви?

Похоже, Матвей другу еще ничего не доложил. Ирина старалась говорить растянуто, чтобы снова не перейти на крик:

— Чему ты радуешься, купидонище? Не забыл, что там еще интересы моего брата? Или на Димыча тебе плевать?

— Мне на Димыча очень даже не плевать! — миролюбиво поддакнул Игорь. — Пампуша, давай уже встретимся? Когда ты на меня по телефону орешь — эффект не тот! Наори на меня лично!

Ирина не сдержала беглой улыбки. Таких романтичных слов ей никогда в жизни не говорили. Но решила не сдаваться — не потому, что не хотела встретиться с Игорем, просто для начала надо было разобраться с текущей ситуацией. Например, не оставлять Риту без присмотра. А то еще сорвется к своему Матвею на фоне зарождающейся симпатии, или тот сюда нагрянет — этому наглецу даже невеста не помеха! На Веронику тем более полагаться нельзя. Она своим «я все понимаю, я не собираюсь стоять между», как она Димычу свою позицию объясняла, только еще сильнее все испортит. Пока Рита с Вероникой на эту тему даже не заикнулись, но именно потому, что Иринка с них обеих глаз не спускала.

— Встретимся, бульдозер, встретимся, — пообещала от чистого сердца. — На выходных… возможно. Ты пока сам выясни, что к чему у твоего Матвея.

— Постараюсь, шантажистка нахрапистая!

— Уж постарайся! А то тучи сгущаются!

* * *

Матвей заехал за Вероникой в салон, где ей шили свадебное платье. Швея чуть в обморок не грохнулась, сначала рот зажала, но даже сквозь этот барьер раздавался нечеловеческий вопль:

— Нельзя! Нельзя! Невесту! Жениху! Платье!

Матвей раздраженно отмахнулся, и женщина наконец-то свинтила истерить в другое место. Вероника объясняла:

— Примета такая есть. Не обращай внимания.

— И не думал. Кстати, выглядит потрясающе.

Он не соврал. Вероника — сама по себе стройная и высокая — в жемчужном платье, расклешенном только снизу, выглядела изящной фарфоровой статуэткой. Обычно распущенные прямые волосы были небрежно заколоты вверх шпилькой, но уже можно было представить, как невеста будет выглядеть со свадебной прической — безупречная длинная шея, плавный изгиб плеч отвлекают внимание даже от восхитительного наряда. Вероника идеальна. Но бриллиант в такой огранке идеален абсолютно. Но для Риты Матвей бы предпочел другое платье… Он отогнал глупую мысль.

— Спасибо, дорогой. Я заказала нашивку тебе на карман из той же ткани. Посмотришь?

— Нет. Полностью полагаюсь на твой вкус.

— Тогда подождешь в машине пять минут? Я переоденусь и поедем ужинать.

— Конечно.

Вероника вышла из салона ровно через пять минут — хоть часы сверяй. Матвей отвез ее в ресторан, где заранее заказал столик. Они разместились в уютном закутке, частично закрытом от посторонних взглядов и сделали заказ. Вероника вдруг улыбнулась и спросила:

— Итак, Рита?

Пояснений к вопросу не требовалось. На такие темы с невестой вряд ли нужно разговаривать, но зачем она сама заводит волынку? Лишний раз подчеркнуть, насколько ей все равно? Но Матвей устал от переживаний последних дней, ему было не до ее терзаний или их отсутствия. Он морально вымотался и потому плюнул на все правила приличия, не собираясь спорить:

— Рита. И что?

Вероника на вызов в тоне не отреагировала. Пожала плечами так изящно, будто в специальной школе изящного пожимания плечами училась.

— Ничего. Она очень хорошая. Я даже думаю, что это ты недостаточно хорош для нее.

— Я знаю, какая она. Не надо мне рассказывать. Но ты не знаешь, каков я, чтобы так точно оценивать.

— Нет, Матвей, я знаю достаточно. Такие, как мы с тобой, немного недотягиваем до таких людей, как Рита или ее друзья. Не потому что сами по себе плохие, но за нами тащится шлейф из проблем. Влюбиться в любого из нас — это как вытянуть половину спички в жребии, кого съедят первым.

Именно в этот момент Матвей почувствовал единение — Вероника сформулировала очень точно! Рите или любой другой девушке пришлось бы мириться с очень многими вещами, и ни у него, ни у Вероники нет ни единого шанса, чтобы это изменить. И она говорила без сарказма, это были результаты долгих — возможно, многолетних — размышлений и наблюдений. Но она обсуждала его и Риту, будто дело было уже решенным. Хотелось бы ему, чтобы так и было…

— Вероник, не гони лошадей. Рита не отвечает мне взаимностью.

— И не ответит. Она слишком принципиальная, не знал?

— Знал, — охватило раздражение. Причиной была вовсе не невеста — она-то как раз и говорила все верно и правильно поддерживала. Матвей не собирался перенаправлять злость на Веронику. Он просто душевно вымотался, иссяк. Повторил тише: — Все я знаю. Не надо об этом.

— О-о! — с неожиданным удивлением протянула она. — Так ты уже по уши, я смотрю. Жаль, если ничего не выйдет. Вряд ли такие, как мы, способны влюбляться часто.

Наконец-то принесли заказ, а то Матвей уже был близок к тому, чтобы начать изливать невесте душу. Дескать, не влюбился он. Просто нравится ему Рита, совсем чуть-чуть. И без Риты ему теперь никак нельзя. Он и работать-то может, только когда она за стенкой. Как раньше справлялся — неизвестно, но сейчас уже и вспомнить не мог, что когда-то засыпал без мыслей о ней. К счастью, передышка помогла все это оставить невысказанным — Матвей после себя бы проклял. Зато попробовав безупречный бефстроганов, опять решил свернуть тему:

— Какой смысл все это обсуждать, Вероника?

— Не знаю, — она снова улыбнулась и внимательно посмотрела ему в глаза. — Ты мне скажи. Ведь ты не мог не думать о том, чтобы отменить свадьбу. Ну же, скажи это вслух!

— И что? — не понял Матвей ее нападки. — Если скажу, то свадьба отменится?

На самом деле, он всерьез это не обдумывал. А теперь сердце замерло. Вот бы все развалилось к чертям собачьим, Матвей сильно бы переживал, сокрушался, но притом какой-то частью души мечтал о том, чтобы все развалилось. Само собой, без его участия — чтобы не винить себя всю оставшуюся жизнь.

— Нет, — Вероника умела добивать спокойствием. — Можно отменить, конечно, но не без последствий. Если откажешься сейчас, то отец тебя разорит. А если после подписания контракта на строительство, то просто убьет.

— При всем богатстве выбора, как говорится, — усмехнулся Матвей. — Кажется, наш брак заключен на небесах.

— Это уж точно! — она тоже улыбалась, но как-то грустно. — Но твои чувства к Рите говорят о том, что ты вообще способен на чувства — хоть убей, но это еще один огромный плюс в твой список. И если бы я могла тебе с ней как-то помочь, то помогла бы.

— Помочь? Ну это уже слишком!

— Наша с тобой семья уже на любви не завяжется, потому я хотела бы стать твоим самым преданным товарищем — это намного лучше, чем любая другая альтернатива. Я очень хорошо умею расставлять приоритеты, Матвей. И хочу быть с тобой на одной стороне в любом случае. Но только при условии, что не будут нарушены интересы Риты, Иринки или Димы. Сможем так?

Ей, с таким мировоззрением, в монашескую рясу вырядиться и по Руси пешком идти. Какова была ее жизнь с отцом, если она готова клясться в вечной преданности любому, кто с ней по-человечески хоть раз поговорил? Кажется, сразу после свадьбы жену надо будет записывать на курс психотерапии — пусть хоть специалист вправит ей мозги! В данный момент Матвея заинтересовало другое:

— То есть ты исключаешь вероятность того, что мы друг друга полюбим? Сейчас… у меня этот переклин с Ритой ведь когда-нибудь пройдет! И там уже можем хотя бы попытаться.

— Пытаться? Не уверена, что любовь получается именно стараниями, — Вероника тихо рассмеялась. — Оно или само, или никак. Разве ты хотел влюбиться в Риту?

— Да не влюблялся я в нее! Переклинило меня!

Она смотрела с иронией:

— Хорошо. Разве ты хотел, чтобы тебя переклинило именно на Рите?

Матвей подумал. Он почему-то себе этот вопрос вообще не задавал:

— Нет, конечно. В смысле, я даже представить себе не мог, что повторю ошибки отца. Это такое клише, что мне от самого себя тошно.

— Вот примерно об этом я и говорю…

Разговор с Вероникой вышел одновременно и легким, и сложным. Дающим пищу для размышлений. Матвей отметил, что в последнее время она больше не предлагает постель — перестроилась на совсем другой уровень взаимоотношений. И она, черт ее дери, права! В конце концов, они вряд ли станут супругами в полном смысле этого слова, но если им придется всю оставшуюся жизнь быть вместе, то намного важнее стать друзьями. Матвей не сказал этого вслух, но себе пообещал, что будет пытаться оказывать Веронике точно такую же поддержку. Лишь бы она никогда не начала тяготиться его обществом.

Уже приехав домой, увидел пропущенный вызов от Игоря и перезвонил. С приятелем в последнее время отношения немного разладились — из-за махинаций, конечно! Но теперь Матвей пребывал в другом настроении: он вдруг подумал о том, что Игорь ему был всегда лучше, чем Матвей Игорю. Разве такие связи рушат из-за сиюминутных разногласий?

— Привет, Игорь, я сам хотел тебе позвонить.

— Ну раз хотел, значит, выбираемся в бар! Разговор серьезный.

— Завтра на работу. Приезжай лучше ко мне.

— Без проблем.

Друг явился уже через пятнадцать минут, как если бы в засаде ждал сигнального огня. И он сразу начал с главного — того, о чем Матвею тоже хотелось говорить. Как можно больше и чаще. Вообще постоянно говорить только о ней.

— Признавайся, дружище, — хитро ухмылялся приятель. — Ты вляпался, да же? Я про твою поездочку в столицу!

— Вляпался, — покорно признал Матвей. — Не пойму, чему ты радуешься. Тому, что оказался прав?

— И это тоже! Но еще я готов к решительным мерам! Если Рита еще не вляпалась, то я помогу тебе ее вляпать!

— А что потом? — Матвей все равно начал улыбаться, хоть в разговоре пока никакой конкретики не прозвучало. Возможно, ему просто надо было ощутить именно такую сопричастность. Сначала Вероника, теперь Игорь — казалось, что в такой компании и горы сворачивать можно. — Я все равно женюсь. И окажется Рита в роли Ларисы, в самом лучшем случае. Я сам пока не пойму, как к этому относиться.

Игорь серьезно обдумал ответ, потом кивнул:

— Тогда откажись от нее. Я придумаю способ, чтобы ты про нее быстрее забыл.

— И так не могу… не хочу, в смысле. Не представляю… Но, слушай, директор и секретарша — самый шаблонистый шаблон. И не угадаешь что проще: быть вне шаблона или пытаться пробить шаблон насквозь.

— Ого! — восхитился друг непонятно чему. — На самом деле, я просто так спросил — уверенность твою оценить. Значит, нам нужно найти вариант, чтобы Рита не пострадала в процессе, верно? Иначе моя пампушка мне все кишки выгрызет. Например, не жениться на Веронике для начала.

— Спятил? — настроение у Матвея снова упало. — Давай-ка что-нибудь не из научной фантастики предлагай!

— Ла-адно, — нехотя смирился Игорь. — Для начала вляпаем Риту в тебя, а потом посмотрим, куда все придет. Эх, свадьба уже так скоро! Две недели! Ну и где тут развернуться?

— Но зато я теперь почти уверен, что в Диму она не влюблена. Или разладилось у них все. Ты, кстати, не мог бы этот вопрос через Иринку свою выяснить?

— Мог бы! Уже выяснил! Но не скажу, потому что очень ее боюсь! Давай пока планировать без учета Димы. Он парень хороший…

— И ты туда же?

— Хороший, — упрямо повторил Игорь. — Но давай его пока не учитывать. Намекну только, что Рита в самом деле не очень сильно в него влюбленная! Но я тебе этого не говорил!

Матвей знал! А теперь, получив подтверждение, даже на диване усидеть не мог — постоянно подскакивал и снова падал. Да что с ним такое? Он предстоящему договору с Симаковым не радовался так, как этому подтверждению! Игорь долго сокрушался и один за одним предлагал способы, как обложить Риту по всем фронтам. Матвей только на самых нелепых из них смеялся в голос, а остальные пытался хотя бы беспристрастно обдумать.

— Так, собирайся уже, чего расселся? — Игорь громогласно отвлек его от мыслей.

— Куда?

— Следить! Ты чем меня слушал?

— С биноклем? — Матвей снова расхохотался над этим вариантом.

— Нет. Идея-то хороша, но боюсь, из-за кустов мы все равно толком ничего не разглядим. Поехали к девчонкам на чай! Я так уже по своей бомбе соскучился…

— Так ты мои интересы преследуешь или свои?

— А что поделать, если мы так удачно впервые совпали?

Матвей все-таки отказался. Атаковать нужно немедленно, время не ждет — тут Игорь прав. Но свидетели только помешают. Как бы то ни было, но друг придал Матвею уверенности в себе и настроил на то, чтобы прямо с завтрашнего утра переходить к решительным действиям.

А после отъезда друга состоялся еще и разговор с мамой. Вот он вышел не слишком приятным, потому что мама по обыкновения выражалась категорично:

— Я тебе Риту в мясорубку не отдам, понял? Или отменяй свадьбу, или не трогай девочку!

— Да я вообще не собирался ее трогать. С чего ты взяла?

— Матери в глаза не ври!

— В какие глаза? Мы по телефону говорим!

— Прекрати спорить! Невоспитанный!

— Как воспитывала, так и…

— Сколько можно занудствовать? — и вдруг заговорила мягче: — Сынуля, если у тебя без нее сердце не на месте, то бросай все к псу под хвост и иди за ней.

— Мам, если я отменю свадьбу, то Симаков с меня не слезет, пока я не потеряю все.

— Тогда или теряй все, или не трогай девочку!

— Да не собирался я ее трогать!

— Опять начал?! В общем, отстань от Риты и никогда не смей к ней приставать!

Матвей вздохнул, выслушал еще тираду витиеватых обвинений, но больше ни с чем не спорил. Толку-то спорить с женщиной, которая считает себя во всем правой? А потом еще долго смотрел в окно на темный двор и размышлял. Да, у него поддержка не меньше, чем у самой Риты, но правильнее всех сказала именно мама. Она ударила именно в ту точку, которая и до этой беседы была самой болезненной: Матвей хочет получить Риту, но только в том же статусе, в который когда-то отец поставил Ларису. Сердцу не прикажешь. Но ведь и конкурентам не прикажешь, и налоговикам не прикажешь, и инвесторам, и работникам, и всем-всем, кому еще Матвей извечно обязан. Мама заметила правильно — просто отступись, забудь и не вспоминай. Позволь уволиться и уйти. И это можно. Но не сейчас. Матвей физически не мог отпустить ее прямо сейчас. Это же его Удача. Разве человек способен отпустить собственную удачу?

 

Глава 20

Две недели отработки! Рита сцепила зубы и отравилась к своему столу. Две недели! Ей и пять минут его видеть сложно, а тут аж целых десять рабочих дней! Две недели неловких взглядов и увиливания от скользких тем! Но ведь на самом деле нужно найти замену… Никто прав Риты не нарушал. Пока что. Да и что может случиться за две недели? Лучше самой не нагнетать.

С утра Матвей Владимирович был официально вежлив, прямо как в самые первые дни работы. Рита начала расслабляться. Кофе только пил чаще обычного, но ведь это ерунда. Никаких липких взглядов, ни одной ненужной фразы — только задания и серьезная сосредоточенность на делах. Однако за семь минут до того, как Рита хотела уйти на обеденный перерыв с друзьями, Матвей Владимирович вышел из кабинета и сказал:

— Одевайтесь. Мы с вами едем на деловую встречу.

— Конечно, — Рита глянула на телефон. Нужно перезвонить Зориным и предупредить, что она не сможет к ним присоединиться. — Куда едем, Матвей Владимирович, какие документы взять?

— В ресторан едем.

— К… куда?

— Заодно там и перекусим. Встреча, говорю, деловая. Долго еще ждать?

Рита мгновенно собралась. В машине неловкое молчание немного угнетало, но она не спешила задавать вопросы. Матвей Владимирович вел ровно, и, кажется, ничем не тяготился. Рита могла поспорить, что когда он отворачивал лицо влево, то мельком улыбался. Никаких доказательств у нее не было, кроме искрящихся непонятным весельем глаз, которые она смогла разглядеть, даже не пялясь на его профиль. И все равно не осмелилась нарушить тишину. Но когда они разместились вдвоем за столиком в почти безлюдном тихом зале, то уже сдержаться не могла:

— А где же люди, с которыми встреча?

— Понятия не имею. Опаздывают. Вы заказывайте, Маргарита, заказывайте.

— А с кем у вас встреча?

— С кандидатом в секретари.

— В ресторане?!

— Я не понял, вы критикуете мои методы набора кадров?

— Н… нет, — она растерялась и от сомнений, и от его неуместно серьезного тона. — Я просто…

— Вы что, не голодная? Давайте я закажу.

Рита протянула начальнику меню, сдаваясь:

— Сделайте одолжение.

Матвей Владимирович открыл папку и начал листать. И снова создалось это чувство, что прямо сейчас он улыбается. Вот пока она точно разглядеть не может — он и улыбается!

— Тогда обозначьте свои предпочтения, Маргарита. В нашей поездке я смог узнать только, что вы любите креветки. И оливки. Как можно есть оливки?

— Я… да вы…

— Как насчет греческого салата?

Рита теперь уже все поняла. Никакой деловой встречи и не планировалось. Он просто вытащил ее сюда, чтобы донимать! Потому заговорила резче, чем до сих пор:

— Греческий салат — прекрасно! И пару банок оливок накиньте, они потрясающие. Креветки там есть?

— Тут все есть, — он чуть опустил меню, и теперь была видна настоящая улыбка. — Я не понял только — вы злитесь?

— Да что вы! Как можно злиться на целого генерального директора, который так заботится о своих сотрудниках, что запоминает их вкусы?

— Ждете не дождетесь, когда от меня избавитесь?

— Не обидитесь, если я отвечу честно? — теперь уже и Рита подхватила его тон и оттого почувствовала легкость. Даже улыбка начала проскальзывать.

— Тогда лучше не надо. Маргарита, вы иногда такая грубая.

— Что?..

Он поднял ладонь вверх, будто останавливал ее от продолжения. Подозвал официанта и сделал заказ — салаты и что-то из говядины, Рита толком и не расслышала. Потом поставил локти на стол, сплел пальцы и посмотрел поверх пристально — ну точно, взгляд такой, словно вот-вот расхохочется:

— Маргарита, вы, наверное, возомнили, что сильно мне нравитесь? А иначе ваши странные нападки не объяснишь.

— Так не нравлюсь? — Рита оторопела от неожиданной смены темы.

— Кажется, я уже отвечал на этот вопрос.

— Вы неправду отвечали! А прямо вы ничего не говорите! Но я ведь по поступкам вижу…

— Что видите? Как сильно мне нравитесь?

Странный разговор. В таком надо полностью расслабиться и парировать каждой фразой, но расслабиться-то у Риты как раз и не выходило:

— Так нравлюсь?

— Ну да. Кажется, да. Я не очень в этом разбираюсь, но если непременно нужен какой-то термин, то пусть будет «нравитесь».

Рита судорожно выдохнула. Огляделась, как если бы соображала, куда сбегать. Но Матвей Владимирович сидел напротив, смотрел прямо на нее и, по всей видимости, не собирался тушеваться. Рита заставила себя говорить уверенно:

— Значит, я приняла верное решение, когда решила уволиться!

Матвей Владимирович не давал ей ни секунды, чтобы собраться с мыслями, постоянно уводя на все более неоднозначные темы:

— Рита, вы, должно быть, считаете меня легкомысленным бабником?

Она удивленно глянула на него и ответила задумчиво:

— На самом деле, не считаю. Ни бабником, ни легкомысленным. Поэтому и объяснить не могу, с чего вы вдруг так ко мне прицепи…

Матвей Владимирович не позволил договорить:

— Интересно. Много бабников знаете?

Рита невольно усмехнулась. Из всех ее знакомых ловеласом можно было назвать только Димыча в период студенческой юности. И Рита на его примере точно знала, как ведут себя такие парни: они говорят отстраненно, они выражаются цинично и равнодушно и оттого производят ощущение бесконечной незаинтересованности. И притом бьют прицельно. Каждое слово, с такой видимой легкостью кинутое, на самом деле точно выверено. Ни одна не устоит! С большой натяжкой она назвала бы бабником Игоря — тот действовал не так утонченно, он брал искренностью, прямолинейностью и напором. Это уже работает не на всех девушках, но работает. Матвей Владимирович не относился ни к одной известной категории мужчин, которые укладывают женщин в постель четко отработанными стратегиями.

— Немного, — наконец-то ответила она. — И вы вряд ли один из них.

— Да ладно! — Матвей разыграл обиду. — И почему же?

— Потому что вы, когда волнуетесь, начинаете нести бред, — она не сдержала тихого смеха. — Уж поверьте, но вам до профессионального уровня надо быть… не таким искренним.

— Учту на будущее, — он тоже широко улыбался. — Но до вас меня никто в излишней честности не обвинял.

— А вы хоть перед кем-то раньше были искренним?

— Зачет. Итого имеем: вы мне нравитесь. А я вам?

И снова эта улыбка, на которую очень сложно не ответить тем же. Но Рита попыталась взглянуть грозно:

— Матвей Владимирович!

— Что сразу «Владимирович»? Ешьте уже свои креветки!

— Какие же это креветки? — Рита ткнула вилкой в отбивную.

— Тогда давайте на ужин креветки закажем.

Еще бы подмигнул. Возможно, из-за подчеркнуто ироничного тона Рита и не могла окончательно разозлиться.

— Не будет никакого ужина! Перестаньте уже, Матвей Владимирович, мне не по себе.

— Как это не будет?

— Вот так. Я не буду с вами ужинать. Доработаю положенное и исчезну.

— А как же новогодний корпоратив? Вы ведь понимаете, что как моя помощница обязаны присутствовать? Укрепление коллективного духа и все такое. Вот вы в прошлом году еще в нашей компании не работали, но было очень весело.

— К тому времени я уже уволюсь!

— В эту пятницу? Сомневаюсь. Закон, что ли, почитайте.

— Ноябрь на дворе! Какой новогодний корпоратив в эту пятницу?!

— А кто у нас тут гендиректор? — он демонстративно издевался, но с таким видом, что Рите едва удавалось сдерживать смех. — Когда назначу Новый год, тогда и будет.

Рита только головой покачала. Пообедав, они отправились обратно на работу. Теперь уже и ей приходилось отворачиваться вправо, чтобы начальник не заметил постоянно проскальзывающей улыбки. Но когда вышли из машины, он вдруг крепко ухватил ее за локоть.

— Что вы делаете? — не поняла Рита.

— Поддерживаю, чтобы не упали. А то вы сейчас как навернетесь, ноги себе все переломаете, и вместо увольнения мне придется вам еще больничный оплачивать! Как будто я не догадался, что так и задумано.

— Чего? — смех все равно вырвался.

— Идите, идите, Маргарита! И не вздумайте пытаться упасть — я все контролирую.

Сумасшедший. Рите надо будет вечером все это обдумать вне его присутствия и обязательно на шефа разозлиться! Пока никак не получалось. Но она перестала улыбаться, когда впереди заметила Анюту. Та тоже возвращалась после обеденного перерыва, но, застав такую парочку, остановилась, как вкопанная, и рот удивленно разинула.

Рита тут же вырвалась из захвата и спросила серьезнее:

— Матвей Владимирович, так вы замену-то мне ищете?

— Ищу. Или надеюсь, что вы так и не уволитесь?

— Я уволюсь! Заявление вчерашним числом подписано!

— Помню я. Зачем так кричать?

— Потому что я успокоюсь, только когда вы найдете нового секретаря! У меня гипертрофированное чувство ответственности!

Она специально сменила тему, чтобы он перестал бесконечно подшучивать. И своего хотя бы отчасти добилась — Матвей Владимирович теперь тоже говорил без прежней иронии. Они почти поравнялись с Анютой, когда он добавил примирительное:

— Я ищу, Маргарита, и мне непонятны незаслуженные обвинения, — он неожиданно шагнул в сторону Анюты. — Алина, день добрый!

Та захлопнула рот и за секунду успела недовольно нахмуриться:

— Здравствуйте! Меня Аня зовут!

— Допустим. Тогда почему все зовут вас Алиной? А, неважно. Хотите быть моим секретарем? Вы читать-писать умеете?

Рита издала полустон — это остатки веселья вместе с шоком от подобного поворота так звучат. Зато Анюта сообразила моментально:

— Вы серьезно?

Матвей Владимирович окинул ее взглядом и вдруг помотал головой:

— Нет. Я передумал. Простите за глупую шутку.

— Но…

Он снова схватил Риту за локоть и потащил вперед, пока Анюта не успела сказать что-нибудь еще. А в кабинете напомнил:

— Вы ведь помните про новогодний праздник? В пятницу.

Рита за это время успела понять, что начальник совсем не в себе, потому решила не делать резких движений:

— Хорошо, как скажете! Мне оповестить весь персонал или только офисных сотрудников? Где будет проходить корпоратив?

— Зачем же весь? Я сам кого надо оповещу. И давайте уже работать. А то все вам праздновать.

Рита рухнула на свой стул и обхватила голову руками. Жуть какая! Притом она просто не могла перестать улыбаться. Пора признать, что Матвей Владимирович перешел в наступление. И хоть каждое его действие — как на ладони, никаких заковыристых махинаций, но сопротивляться такой очаровательной непосредственности долго не получится. Не зря же Рита уже сейчас трясла головой, чтобы заставить себя перестать улыбаться.

* * *

Матвей нес ахинею от всей души и видел, что это работает! Рита злилась, раздражалась, убеждала себя, но настроение у нее до конца дня было приподнятым. Осталось организовать новогоднюю вечеринку в пятницу, а там уже оторваться по полной. Он попросил переслать из отдела кадров полный список сотрудников, внимательно просмотрел, попутно вычеркивая тех, кому на предстоящем корпоративе не место. Сначала вообще всех вычеркнул, кроме некой Маргариты Сергеевны Мироновой, но потом понял, что так план может и провалиться. Если не позвать Зориных, то она может и подвох заподозрить. Нехотя вписал Ирину и Диму. Последнего надо будет обязательно предупредить, что вечеринка закрытая, и вне списка с собой никого притаскивать нельзя. Подумал еще и вписал Игоря с Вероникой. Он-то гендиректор, ему дозволено своих приглашать! Оценил полный набор участников и махнул рукой. Сойдет. Ничего, что корпоратив получится не самым многолюдным, перед Новым годом можно будет повторить.

Игорь идею воспринял со скептическим восторгом. Поклялся, что притащит туда Ирину, Ирина захватит Веронику с Ритой, а Димыч уж сам подтянется. Игорь же предложил организовать и доставку ёлки, которую в такое время купить непросто, и заняться разработкой новогоднего сценария. Матвей в очередной раз порадовался за себя самого — такие друзья на дороге не валяются! Теперь уже Рита не отвертится, раз все там будут. К тому же за ее лучшей подругой закреплена роль Снегурочки, на Игоря в этом вопросе можно положиться.

В пятницу утром позвонила и Вероника. Она, похоже, начала смеяться еще до того, как он ответил на вызов:

— Новый год? Матвей, у тебя совсем крыша поехала! Как же это мило!

— Ты так думаешь?

— Конечно! Игорь обязал меня отвечать за закуски и украшение помещения, я уже купила двенадцать килограммов мишуры! Никогда с таким размахом Новый год в ноябре не праздновала!

Матвей улыбнулся. Вероника очень сильно изменилась за последнее время.

— А как обстановка во вражеском стане?

— Иринка хохочет! И придумывает конкурсы от Снегурочки! Но ты ведь не про нее спрашиваешь?

— Неужели во вражеском стане есть кто-то, кроме Иринки?

Вероника снова рассмеялась:

— Рита весь вечер сидела насупленная. Она все прекрасно понимает, но при мне и слова не говорит! Не по ее нраву настолько двусмысленная ситуация. Сказала только, что не придет к тебе! Что, мол, никакой это не корпоратив, если у начальника дома!

— Хм. Я могу нанять двух парней, чтобы силой ее притащили. Или сама найми — с нашего будущего общего бюджета.

— Нет-нет! У меня идея получше. Переносим вечеринку в мой отель. Там еще последний этаж не отремонтирован, но места предостаточно. Заодно хочу, чтобы самые близкие оценили до официального открытия! И Рита уже не сможет отказаться от моего приглашения! Поймаю ее на слове — к тебе не хотела, но какие аргументы у нее найдутся, чтобы не прийти в мой отель по моей же дружеской просьбе?

— Ты… просто… я люблю тебя, Вероника!

— Я тоже люблю тебя, Матвей!

Он отключил вызов, улыбаясь от уха до уха. Обмен признаниями был самым искренним порывом. Близость душ, сопричастность, дружеская поддержка — и есть настоящая любовь, только в их случае без грамма страсти.

Рита весь день сидела как на иголках — это было заметно, и Матвей ее лишний раз не трогал. Пусть волнуется и переживает. Сама она о предстоящем вечере не спрашивала, а ему тем более незачем было заводить этот разговор. Вероника и Игорь буквально все сделали для того, чтобы не оставить ей выбора.

После работы заехал на час домой, потом присоединился к Веронике в отеле. Внутри было потрясающе! В отделку холла Симаков вбухал, наверное, годовой оборот всей сети Матвея. Если он и преувеличивал, то неумышленно — Матвей на самом деле был впечатлен. Мысль о том, что когда-нибудь все это величественное здание и не только оно станут его, неожиданно не принесла должной радости. Все это потом. Потом и обрадуется. Сейчас его только смешила новогодняя мишура на стенах и украшенная ёлка в самом центре, перед неработающим пока фонтаном.

Игорь привез остальных. Он и Иринка уже были наряжены в костюмы. Дед Мороз подталкивал Риту вперед и зычно напевал «Джингл беллз» с дичайшим акцентом. Дима выглядел не таким недовольным, как Матвей заранее предполагал. Жаль.

Он снова глянул в ее сторону. Хорошенькая до невозможности. В том же самом платье, в котором когда-то выбиралась с подругой в бар. Матвей отвел взгляд, чтобы не зациклиться на мысли, насколько ему это платье не нравится. Без него было бы лучше. И без остальных гостей. Намного, намного лучше.

К счастью, ему не пришлось ничего делать — всем рулили Игорь с Иринкой. Они так вдохновились спонтанным Новым годом, что заражали болезненным весельем всех остальных. Закуски и бутылки Вероника разместила на длинном столе, вокруг которого все собрались. Наверное, она собиралась сделать подобие фуршета, только с сидячими местами и так, чтобы долго никто не засиживался. Подвыпившая Снегурочка заставляла всех петь песни и читать стихи. Дима попытался испортить атмосферу:

— Новый год еще нескоро,

Но хотелось б пожелать,

Чтобы мерзким негодяям

Не пришлось хребты ломать.

— Какие хребты, Димыч? — возмутилась Иринка. — Не нагнетай! А теперь квест! Надо искать по тайным посланиям записки, и последняя приведет вас к кладу! Две команды: Димыч с Ритулей, Матвей Владимирович, само собой, с Вероникой.

Матвей покорно встал, желая поддержать активистов, взял из рук Деда Мороза первую подсказку, но Вероника неожиданно вмешалась:

— Так неинтересно! Мы с Матвеем и без того команда, всю жизнь вместе будем. Давайте хоть сегодня перемешаемся! Дим, не откажешься составить компанию?

Тот удивленно глянул на нее. Похоже, он, как и его компания, к Веронике относился очень хорошо и потому опешил от неожиданности. Сейчас откажется — только дебильный стишок в оправдание придумает! Матвей, не теряя ни секунды, рванул к Рите, схватил ее запястье и поставил точку:

— Отличная идея! Так, что там у нас? «Записка ждет в кастрюльном доме! Ты перечти все полки в ряд. И лишь на третьей полке справа останови прицельный взгляд!». На кухню, Рит, на кухню!

У обеих команд задания были разными, но два пути заканчивались одним и тем же призом, который получат только первые. Первая записка загадками вела ко второй, вторая к третьей и так далее. Разговаривать было некогда. И мнения спрашивать было некогда, потому Матвей уже силой таскал за собой Риту из кухни в холл, из холла на второй этаж, со второго этажа к стойке регистрации, а потом под елку. От елки снова пришлось бежать по лестнице вверх.

— Матвей Владимирович, — Рита запыхалась. — Отпустите. Я сама пойду!

Он, согласно ее просьбе, отпустил запястье, чтобы перехватить за ладонь. Рита попыталась вырвать, но он резко потянул на себя. Сбил с мысли:

— Тут номер указан. Третий этаж, комната двенадцать. Я так думаю. Вряд ли как-то иначе можно понять «…на третьем небе, в облаке двенадцать».

Дверь оказалась не заперта. Если он правильно расшифровал послание, то записка должна быть спрятана в номере. Наверняка под кроватью, зашифрованной не слишком таинственным «предметом, на котором любят все валяться».

— Матвей Владимирович, больно!

Теперь он был вынужден отпустить и повернуться к ней. За все время этой гонки получалось только удовольствие от этого прикосновения, но на напарницу он старался не смотреть. А теперь пришлось. И настроение сразу изменилось:

— Рит…

— Матвей Владимирович! — она почему-то злилась. — Вы думаете, что я не понимаю, к чему вы ведете? Не думала, что Вероника и Иринка окажутся на вашей стороне!

— Только Вероника.

Он признал это спокойно, тут же шагнул за ее спину и захлопнул дверь. Стало все равно до приза. Она злится, значит, настало время поговорить.

Рита поморщилась:

— Да что же вы все творите-то? Неужели и мысли не возникает, насколько все это извращенно?

— Что именно извращенно, Рит? Я без тебя… ничего не хочу.

— Матвей Вла… — она как будто так и не определилась, стоит ли в таком разговоре добавлять отчество. И вовсе не закончила. — Я уже говорила, в эту игру играть не стану. Женитесь на Веронике и будьте счастливы!

— А могу я и на Веронике жениться, и счастливым быть?

— Без меня!

— Совсем не нравлюсь?

— Да не в этом же дело!

Матвей шагнул ближе, положил руки ей на плечи и наклонился. Дыхание сбивалось, потому говорил тише:

— Рит, ну скажи тогда, что не нравлюсь. Я все равно пока не остановлюсь — не могу остановиться, но хотя бы буду в курсе, с каких условий начинать.

— Я…

И ему вдруг стало наплевать на ее ответ. Ему ведь очень давно хотелось одного! Так сейчас или никогда. Прижал к себе и поцеловал, не позволяя вырваться. Она лишь вначале попыталась отшатнуться, потом замерла. Матвей, оттого что наконец-то касается ее губ, сам задрожал и прижал ее еще сильнее. Она слабо толкала кулаками в грудь, но ему стало окончательно плевать. Он собирался быть нежным, он хотел в первый раз поцеловать ее так, чтобы она потом об этом с замиранием сердца вспоминала, но ничего не вышло. Самоконтроль отказал еще на первом прикосновении. Он обхватил ее лицо, открыл языком губы и чуть с ума не сошел от этого ощущения. Рита не отвечала еще несколько мгновений, но потом сдалась — подалась вперед, обхватила его за шею и погрузила пальцы в волосы. Теперь она сама прижималась, с тем же напором, что недавно он.

От этого осознания последний рассудок приказал долго жить. Матвею захотелось заорать в полную глотку от счастья, но при этом не разорвать поцелуя, не дать ей опомниться. Она целовала его! Она дрожала в его руках все сильнее. Пусть что хочет после этого говорит, но Матвею уже достаточно понимания! Он развернул ее спиной к двери, прижал с силой, расслышал ее рваное дыхание — она возбуждена не меньше. Опустил руки вниз, подхватывая под бедра и поднимая. В порыве допустил ошибку — оторвался от ее губ и переместился на шею. И сразу последовало наказание за промах:

— Нет!

Выпустить ее сразу он не мог. Смотрел в глаза, бормотал прямо в рот:

— Рита, Рит… Не сейчас только, пожалуйста… Ничего не будет… В смысле, мы не будем сейчас продолжать… Я только еще раз поцелую…

— Нет! Матвей, отпусти уже!

Холодный тон окатил словно водой. Матвей резко отступил назад и выдохнул с яростью:

— Да черт тебя дери, Рит! Почему?! Только не надо мне сейчас про чувства к другому! По-твоему, так целуют тех, к кому равнодушны?

— Я… Отойди дальше, Матвей.

Он сделал еще шаг назад и сел на край постели. Смотрел теперь на свои руки, потому что просто не мог сейчас видеть Риту и не хотеть броситься вперед.

— Матвей, — она говорила очень-очень тихо. И быстро, словно сама боялась не успеть вылить все. — Никогда больше так не делай. Я не буду врать, что ты мне совсем не нравишься. Я вообще не представляю, как ты можешь не нравиться, но… Подожди! Не смотри на меня, иначе не выскажусь! Мне кажется, что я на волоске от того, чтобы окончательно влюбиться. И именно поэтому не могу! Если бы ты мне нравился хоть чуть меньше, то я бы попыталась перестроиться. Хоть это и не по мне, но я бы попыталась… А что? Многие могут, почему я не смогу? Закрутить роман с шефом или бывшим шефом, теперь уже без разницы… Но сейчас уже никак — я физически не смогу это выносить! Влюбиться и делить любимого с другой!

У Матвея перед глазами поплыло, но голову он так и не поднял. Рита впервые говорила настолько откровенно, важно было не сбить ее.

— Я не спал с Вероникой ни разу. И не собираюсь, — говорил тихо и уверенно. — Ты можешь не верить мне на слово, но она тебе расскажет, какие именно у нас отношения.

— Это глупость, Матвей! Она станет твоей женой! Попытайтесь полюбить друг друга, если другого выхода нет!

Он пропустил мимо ушей совет той, от которой подобных советов в жизни слышать не хотел.

— То есть я тебе нравлюсь очень сильно. И именно поэтому ты со мной не будешь. Все верно?

— Ну… можно и так сказать.

Матвей вздохнул, встал и только после этого посмотрел на Риту прямо:

— Принеси мне удачу, Рит.

— В чем?

— Чтобы я нашел какой-то выход.

— Выход есть: отпусти уже меня с работы и со временем забудешь. А я забуду тебя, обещаю.

— И обойдись без подобных обещаний, — он сделал паузу. — Я не отпущу. Называй меня эгоистом. Или малолеткой, которому гормоны весь мозг забили. Или придурком. Тебя я не отпущу. По крайней мере не сейчас. Тебе придется очень сильно постараться, чтобы мне надоесть.

Она развела руками:

— Вот сам ведь усложняешь! Ничего не получится!

— Я упрощаю. Потому что получится. Еще не знаю как, но что-нибудь точно получится. Можешь что угодно себе придумывать, но сегодня был не последний наш поцелуй.

— Матвей!

— Все уже. Пошли вниз. Если прямо сейчас не побежишь, то я нас обоих сделаю счастливыми.

Рита смылась за долю секунды. Матвей шел за ней медленно, настроение стало тяжелым. Внизу Дед Мороз со Снегурочкой добивали первую бутылку коньяка. Они встретили первую команду восторженными воплями:

— А где клад?!

— Не нашли, — устало отмахнулся Матвей. — Наливайте.

— Ну, ничего, — похлопал Игорь его по плечу. — Не повезло в квесте, повезет в любви!

Рита на этой фразе ойкнула, Матвей напряженно усмехнулся. К счастью, Ирина озаботилась другим:

— А где наша вторая команда? Что-то их давненько не видно!

 

Глава 21

Вероника видела, что настроение у Димы ниже плинтуса, потому даже не пыталась увлечь его игрой. На первой записке он прихватил бутылку с общего стола, пока Дед Мороз со Снегурочкой были заняты премилой руганью друг с другом. Между второй и третьей запиской Дима остановился в коридоре, как будто не знал, куда идти дальше и стоит ли вообще куда-то идти. Вероника вытащила универсальный ключ, который недавно просила Иринка для подготовки квеста, и открыла первый попавшийся номер. Пусть посидит в тишине, если ему так надо.

Дима и не ждал приглашения. Вошел в комнату и сел на пол, облокотившись на стену, откупорил бутылку и хлебнул прямо из горла. Вероника разместилась рядом. Приняла из его рук коньяк, сделала малюсенький глоточек в качестве моральной поддержки и вернула.

После длительного молчания все же осмелилась сказать:

— Дим, примирись уже. Она ведь никогда твоей не была.

— Знаю, — он ответил шепотом. — Но тут ведь ситуация другая.

— Ты про Матвея? Если хочешь знать, то он очень серьезен по отношению к ней. Пугающе серьезен. Кажется, даже сам еще не до конца понимает, но это прекрасно видно со стороны.

— Да плевать на него. Рита бы не влюбилась.

— А ты уверен, что она к нему равнодушна? Как думаешь, если бы мы с Матвеем сегодня заявили, что свадьба отменяется, сколько секунд после этого она бы еще сопротивлялась? Это тоже со стороны видно. Я ведь живу с ней, невозможно не замечать, как она теряется при любом упоминании его имени.

Дима думал долго, потом кивнул.

— Так и есть. Она тоже самой себе боится признаться, но уже думает только о нем. Ведь я видел все ее влюбленности раньше, мне есть с чем сравнивать.

Вероника положила голову ему на плечо, не зная как иначе поддержать.

— Я думаю, что это уже неизбежно. Вот хоть что теперь делай, но ты опоздал.

— Сомневаюсь, что у меня и раньше был подходящий момент.

— Возможно. Потому осмотрись по сторонам — вероятно, твоя судьба уже близко. И это совершенно точно не Рита.

— Совершенно точно… Но ведь и с ним она не будет счастлива! Вот я и думаю: быть может, пусть лучше она была бы несчастлива со мной?

— Почему же не будет?

Дима сделал еще один щедрый глоток и усмехнулся:

— Она никогда не пойдет на такие отношения. Даже если будет любить его больше жизни. Тем более, если будет любить его больше жизни!

Вероника подняла голову и посмотрела на его профиль:

— Ты уверен? Даже если ей все объяснить? Мне Матвей не нужен в том смысле, в котором нужен ей!

— И не объяснишь. Даже не пытайся. Ты бы видела ее родителей — она с детства лицезрела образец по-настоящему любящей семьи. Она никогда не согласится ни на что другое. Скорее останется одинокой, чем допустит отношения хуже, чем у ее отца и матери. Да и никто не согласится, если с ее родителями пообщается. Они одним своим существованием любой семье привьют комплекс неполноценности. А Рита — принцесса из этой идеальной сказки.

Вероника попыталась представить, не смогла и вздохнула:

— Счастливая. Наверное, поэтому Рита всем удачу и приносит, так как с рождения была забита счастьем до отказа. Дети должны расти только в таких семьях…

— Должны, — согласился Дима и снова протянул ей бутылку.

Но Вероника встрепенулась. Пересела вперед, чтобы смотреть ему прямо в глаза.

— Дим, раз такое дело, раз ни Рита, ни Матвей не смогут быть счастливыми, то свадьбу нужно отменять!

— Пожертвовав собой?

— Я… не знаю! И не могу придумать, как иначе!

Дима уже прилично поддал, поэтому и улыбалось ему легче:

— Мне одна знакомая идею подкинула: устроить твое похищение. Пусть отец решит, что ты погибла. И после этого станешь свободной. Как в кино, прикинь!

— Здорово!

— Шутишь?

— Шучу, конечно, но если придуман один способ, значит, найдутся и другие! Я в Москву не вернусь! Я вообще никуда от вас всех теперь уезжать не хочу! Пообещай мне, что поможешь найти выход!

— Обещаю! И обещаю, что останусь твоим другом, как бы ни повернула жизнь.

Дима не сдержался, обнял ее и прижал к себе. Вероника обняла в ответ. Она и половины не сказала из того, что было у нее на душе. О том, что никогда раньше она не чувствовала себя счастливой. О том, что после смерти мамы ее никто ни разу не обнимал. О том, что ей даже не приходило в голову рассказывать кому-то о своих проблемах — некому было рассказывать. И что она отдала бы все отели в мире только за то, чтобы Диме стало легче на душе.

* * *

На самом деле Рита считала задумку друзей замечательной. И что с того, что у всех еще нет Нового года, зато у них есть! Все эти детские конкурсы, танцы и хороводы возле елки — лучший способ отвлечься от любых проблем. И Рита все усилия приложила к тому, чтобы отвлечься.

Вероника и Дима клад тоже не нашли, чем сильно расстроили Деда Мороза и Снегурочку. Иринка даже попутно всех «недоделанными» обозвала, раз никто с таким простым заданием не справился. Но пока Вероника бегала закрывать специально открытые для квеста номера, остальным удалось бушующую Снегуру успокоить. И выяснить, что у той в запасе еще масса коллективных пыток. Возможно, плохое настроение поначалу было не только у Риты, но со временем все расслабились и хохотали в полный голос.

Один Матвей не участвовал. Сидел себе за столом, наблюдал молча за всеми, наливал и пил. Поскольку организаторы к тому времени тоже порядком накатили, они не нашли в себе желания его за тот же грех упрекать. Но Рита видела, что они напивались весело, в то время как начальник напивался упрямо. И конечно, она тоже не думала его останавливать. Ей самой так было легче отвлечься от совсем еще горячих воспоминаний. Пусть зыркает на всех и думы свои думает, пусть! Зато останется единственным, кто не получил подарок от Игоря — тот щедро, за любую победу раздавал то конфеты, то бижутерию. Вероника вполне искренне радовалась, заполучив цепочку с кулоном за самый смешной танец. Ну вот — даже Вероника научилась радоваться жизни, так почему этот не может?

Вмешался Матвей в общий бедлам только один раз. Рита уселась к Игорю на колени и прочитала короткий новогодний стишок, который едва смогла вспомнить. За это получила симпатичное колечко от щедрот Его Морозейшества. Кольцо на вид ничем не отличалось от золотого и было украшено изящными белыми камешками. Рита с удовольствием разглядывала его и удивлялась: почему она никогда прежде не интересовалась, что именно производит Игорь? Хоть и не драгоценный металл, но выполнено замечательно! Она как раз отвешивала честный комплимент, когда Матвей вдруг подошел со спины, схватил ее за руку, снял кольцо и швырнул за елку. Притом и слова не произнес. Все недоуменно переглянулись и пожали плечами. И без пояснений было ясно, что человек в дрова. Мало ли, что у него там в уме перемкнуло? Рита тоже расстраиваться не спешила — сейчас начальник успокоится, а колечко отыщется!

Но больше он не мешал. Не возмущался, когда они по кругу песни про зиму пели или вальсировали, поучаемые Вероникой. Она тоже отжигала. Выяснила, что никто, кроме нее, вальс танцевать не умеет и почти так же громогласно, как Иринка, принудила всех учиться. Достойным учеником оказался только Дима, он уже через пять минут сообразил, каким макаром ногами вращать, и смог пройти с Вероникой круг. Рита, когда на минутку забывала о Матвее, который прожигал тяжелым взглядом ей спину, думала о том, что это самый замечательный Новый год в кругу самых замечательных друзей.

Снова уселись за стол. В полночь Вероника достала бутылку шампанского, чтобы отметить непонятно что. Но все очень радостно друг друга поздравляли с наступившим семнадцатым ноября.

Еще через полчаса Игорь подошел к другу.

— Вероник, открой один номер — пусть наш злобный тролль отоспится!

— Без проблем! — она передала Игорю ключ.

Но Матвей хмуро посмотрел на друга:

— Ты решил, что я напился?

Его голос, действительно, прозвучал трезво для его вида. Ну и для пустой бутылки рядом, которую у него даже отобрать уже не пытались.

— Матвей, так ты в норме? — уточнил Игорь.

Тот подумал, даже глаза к потолку задрал. И потом ответил медленно:

— Нет, я не в норме. Сомневаюсь, что сон поможет, но я действительно лучше посплю, чем за этим зоопарком наблюдать.

— Тогда пошли, — приятель подхватил его под руку.

— Укладывать меня будешь? — не понял Матвей. — У меня секретарша есть, чтобы спать укладывала.

Рита точно заметила, как почти все попытались спрятать от нее проскользнувшие улыбки. Игорь и Вероника точно! Даже Иринка многозначительно усмехнулась. Возможно, Матвей это тоже уловил, потому как сразу добавил:

— Я не то имел в виду… Ладно, сам доберусь до комнаты. Продолжайте без меня.

И направился из холла в левый коридор. В принципе, даже не сильно пошатывался. Однако Димыч вслед ему присвистнул и торжественно изрек:

— Корпоратив прошел удачно,

Если не только персонал,

Но и директор так ужрался,

Что направленье потерял.

Хоть обвинение было не вполне справедливым, Вероника рассмеялась, а Иринка почему-то грозно обратилась к Рите:

— А ты чего Биг Боссу вслед уставилась, как будто он волшебный единорог! Ты же с Димычем встречаешься!

— Да брось уже, сестра, — неожиданно поддержал Дима Риту, которая не знала что сказать. — Не встречаемся мы и никогда не встречались. Все уже об этом знают. Даже начальственное тело уже в курсе, я уверен.

— Я не виноват! — завопил Игорь. — Он сам догадался!

Все снова сели за стол, но теперь пить не спешили. Иринка поглядывала то на Риту, то на брата. Вероника сама себе улыбалась. И только Игорь пытался вывести веселье на прежний уровень, хоть уже стащил дедморозовы шапку и бороду:

— Давайте все же клад отыщем! Мы с Иринкой так старались, с самого утра тут носились и стишки эти дебильные выдумывали!

— Надо было меня привлечь, для стишков, — закономерно заметил Димыч. — Но неохота больше ничего искать.

— Настроение плохое? — Вероника посмотрела на него участливо. — А знаешь, Дим, каждый человек кузнец своего настроения! Никто тебя не развеселит, если сам сопротивляешься! Иринка, Игорь, квест просто потрясающий! Мы скоро продолжим, честно, хоть Рита и без напарника осталась. Сейчас только посидим немного, отдохнем…

Иринка грозно глянула на остальных и резюмировала:

— Мне иногда кажется, что из нас только Вероника способна радоваться мелочам! А вот вы все, вниманием и весельем избалованные, нос воротите!

Рита отрицательно помотала головой — мол, никак нет, госпожа Снегура, сейчас чуть отсидится и с новыми силами пустится в игрища. Димыч тоже принял упрек, виновато посмотрел на сестру и выдавил улыбку:

— Прости, Ир. У меня отличное настроение, Вероника все перепутала. Точнее это у нее настроение плохое, вот она и перекладывает с больной головы на здоровую.

Вероника и не спорила. Взяла бутылку с остатками шампанского и разлила по капле всем. Потом подняла свой стакан:

— Это правда. Давайте выпьем за то, чтобы в новом году ни у кого из нас не было тупиков. Если я, конечно, успею выбраться из своего!

— Ты про свадьбу? — нахмурилась Иринка.

— Про нее, конечно. Теперь уже точно уверена, что не хочу расписываться с Матвеем, даже формально, но не могу придумать, как этого избежать.

Рита с удивлением смотрела на нее. Об отмене свадьбы до сих пор серьезно и так открыто никто не говорил. Но больше всего Риту потряс холодный, уверенный тон и взгляд Вероники в пустоту перед собой. Зато остальные сразу включились в обсуждение:

— Надо просто отменять! Пережить последствия и радоваться, что все позади! — радостно ревел Игорь.

Иринка была менее уверенной:

— Для начала надо поговорить с отцом. Пусть он разозлится, пусть лишит тебя и отеля, и наследства, если ты на подобное согласна. Но никто на свете не сможет тебя заставить выйти замуж без желания!

— Ничего он меня не лишит, — вздохнула Вероника. — У него нет других детей. Но отыграется на Матвее.

— Тогда надо сыграть эту чертову свадьбу, — задумчиво вставил мнение и Димыч. — Хоть твой жених мне не особенно нравится, но он действительно может подарить тебе и нужную свободу действий, и изоляцию от вмешательства отца. Как это ни парадоксально, но жить нормально и даже кого-то полюбить ты сможешь только после свадьбы.

— Не, это ты здорово придумал, конечно! — не выдержал Игорь. — Все верно плетешь! Вот так сам на ней и женись!

— Я? — не понял Димыч. — Так я-то вряд ли кастинг пройду! А вот твою кандидатуру вполне можно рассмотреть! Готов за друга собой пожертвовать? Отцу Вероники нужен сын-бизнесмен, ты вполне себе бизнесмен, почти как Матвей Владимирович!

— Ну ты сравнил! — испугался Игорь.

— Ну ты загнул! — еще сильнее испугалась Иринка.

Вероника вскинула руки вверх и в кои-то веки повысила голос:

— Хватит вам! Не слишком-то приятно слышать, как от меня все открещиваются!

И Рите стало ее бесконечно жаль. Конечно, она примерно представляла себе ситуацию, но только в этот момент полностью осознала положение Вероники. И Матвей не лукавил, когда говорил, что его отношения с невестой далеки от любви до гроба. Сейчас Вероника уже не себя спасала, она Матвея хотела освободить — действительно, как проказа, от которой все шарахаются. И Рита не могла бы не сказать:

— Вероника, я думаю, что Димыч прав. Выходи замуж за Матвея. Он ведь сам понимал, на что идет!

— От тебя, Рит, эти слова слышать уж слишком странно! — ответила та и зачем-то рассмеялась.

Игорь поддержал ее с хохотом:

— Все уже знают, что мой дружище впервые в жизни вляпался! Так что пусть Вероника домой уматывает или выходит за кого хочет, только Матвея оставит здесь! Получится у него с Ритулей или нет, только ей и решать, но для начала с него кандалы снимем!

Рита покраснела. Никто из присутствующих не мог знать, что еще пару часов назад она целовалась с Матвеем и прямо сейчас едва сдерживалась от желания пойти и посмотреть хотя бы, как он спит. Никто этого не знал, но говорили так уверенно, словно все уже были в курсе ее тайного падения. Вероника продолжила спокойно, игнорируя все вызовы Игоря:

— Папа приезжает на следующей неделе. И я пока не готова ни к каким разговорам или решениям. Уже думаю, что план с моим похищением и последующей якобы гибелью — не такой уж и вздор…

Дима объяснил, какое предложение внесла Анюта. Все только посмеялись, но в смехе было мало веселья. На подобное готов был отважиться только Игорь, но справедливости ради, у его оптимизма не было оснований — просто болтовня. Если план провалится, то отец Вероники потом растопчет не только Матвея.

Игорь в очередной раз попытался развеять обстановку:

— Загрузились все, зла на вас не хватает! Предлагаю спеть! Ой, да не вечер, — он затянул зычно, остальные потихоньку, без энтузиазма за ним подхватили. Как бы то ни было, но это была замечательная ночь.

Но песня оборвалась, когда Игорь замолчал и уставился на вход. Рита спонтанно обернулась и увидела уже знакомого мужчину.

— Папа? — Вероника вскочила с места.

— Что здесь происходит?

— Мы… с друзьями… Новый год…

Остальные поднялись на ноги и встали рядом с ней. Вероника заметно растерялась, хотелось ее поддержать, но все пребывали в похожем состоянии.

— Здравствуйте! — Рита заставила себя говорить как можно звонче. — А вы ведь папа Вероники? Проходите, присоединяйтесь к нашему импровизированному празднику!

Мужчина улыбался странно — улыбка была широкой, приветливой, но совсем не трогала глаза:

— Очень приятно, молодежь! Особенно приятно, когда меня приглашают в собственный отель.

Вероника теперь говорила чуть более уверенно:

— Я ждала тебя на следующей неделе. Какими судьбами?

— Не рада? — точно, даже в голосе этой странной улыбки не звучало.

— Почему же не рада? Очень! Просто неожиданно…

Мужчина прошел вперед, окинул взглядом стол и мишуру на стенах. Никак комментировать увиденное не стал.

— Я прилетел четыре часа назад. Приехал в твою квартиру и ждал.

— Я бы встретила, если бы позвонил!

— Сюрприз хотел сделать, чтобы ты следы замести не успела. И звонил. Часа два назад. Похоже, ваш праздник телефонов не подразумевает? Отыскал твою домработницу — и она заявила, что ты дома не живешь! Потом выяснил, что ты рабочих на сутки распустила, вот и поехал сюда. Я тебя здесь оставил для того, чтобы ты ремонт контролировала, а не гулянки устраивала. Матвей трубку тоже не взял. Кстати, где он?

Все переглянулись, ответил Игорь, который даже не пытался говорить учтиво:

— Матвей слегка перепил, спать отправили! Вы бы действительно присели с нами…

— А, так он алкоголик? — сделал неожиданный вывод мужчина. — А то я все думал, что не может у него совсем не быть недостатков!

— Нет! — резко ответила Вероника. — Матвей перебрал… из-за того, что расстроен! Я его расстроила!

Рита недоуменно уставилась на нее, понимая, что Вероника на что-то отважилась — знать бы только, что ее отвага не обернется для нее же бедой!

— Чем же? — он теперь даже не изображал улыбку. Прищурился.

— Я… — Вероника будто вынуждала себя произносить каждый звук. — Пап… я не уверена, что хочу за него замуж. Так и сказала. Матвея эта новость очень расстроила, вот потому… он не виноват!

Тишина на несколько секунд стала тяжелой, почти густой. Все ждали реакции на это заявление и потому даже дышать не осмеливались. Но отец снова улыбнулся:

— А я в курсе! Потому и прилетел. Благодаря добрым людям теперь знаю, что Матвей открыто встречается со своей секретаршей, а ты таскаешься с другим. Прилетел удостовериться. Удостоверился.

— С другим?

Рита вообще ничего не понимала, услышала только, как Димыч резко выдохнул. Возможно, кто-то принял его за ухажера Вероники, ведь та ни с кем из парней больше и не общалась, а с Димой очень сдружилась. Отец повернулся на каблуках, направляясь к двери, но сначала остановился и высказался:

— Свадьба будет в срок, любимая дочка. Хотелось другой судьбы — родилась бы мальчиком. А если свадьба по любым причинам отменится, то уж поверь, я всех присутствующих по поверхности своего нового, так здорово строящегося района раскатаю. Рад видеть, что Матвея здесь нет — остается надежда, что хоть он в своем уме. Но попробуй повторить свое заявление, и ему достанется, и любовнику твоему — надеюсь, что он здесь и очень хорошенько обдумает каждое мое слово. А ты вернешься в Москву, чтобы продолжать жить в роскоши, на которую я всю жизнь горбатился. Счастливо оставаться, молодежь! Веселитесь!

После его ухода все долго молчали и смотрели на огромную дверь. Потом Игорь пошел к столу и открыл бутылку водки. Вероника зачем-то спешно снимала со стен мишуру — возможно, придумала себе занятие, чтобы остальные не увидели ее лица. Иринка зажала рот рукой, как если бы хотела остановить себя от воплей. Дима смотрел в пол и бубнил:

— Это Анюта! Она его каким-то образом разыскала и все доложила… сильно преувеличив. Она могла взять его номер у домработницы или подкупить кого-то из охраны отеля… Это точно она! Она нас с Вероникой возле дома видела. Да и никому больше ненависти не хватило бы…

— Да какая теперь разница, кто именно? — Рита тоже была в ужасе от услышанного. — Вероника, ты в порядке? Может, ему перезвонить? Он разозлился сейчас, потому что Анюта так все перевернула, но не может же он…

Игорь хлопнул по столу так громко, что все вздрогнули и повернулись к нему.

— Я понятия не имею, что делать, но Веронику надо спасать! В Москву ты, подруга, не вернешься! Прости, дорогая, но ты теперь с нами — отец он там тебе или дядька чужой, но пора начинать сопротивляться. И Матвея ему не отдадим! Мы вообще этому злому божеству жертвоприношений приносить не будем! Так, а теперь об Анюте — давайте-ка поподробнее! Похоже, что мы напрасно не учли каждую городскую стерву! Что вы на меня вылупились? Все будет хорошо, ясно? Кто усомнится, тому челюсть сломаю! Хочешь, Вероника, испытать мое терпение? Тогда возьми и поверь!

Вероника оставила мишуру и посмотрела на Игоря с настоящей благодарностью. Рита тоже улыбнулась. Пусть выход и не найден, но Веронике очень важно было услышать этот пафосный монолог. Рита не призналась бы вслух, но и ей надежда, что все каким-нибудь образом разрешится, подняла настроение. Пока она даже боялась думать о том, как сложатся ее отношения с Матвеем, если вдруг свадьба на самом деле отменится. Об этом потом подумается, а пока Игорь прав: они должны сделать все, чтобы вытащить Веронику из этого семейного тупика!

К сожалению, главное действующее лицо событий отсыпалось в номере, и его мнением никто не интересовался.

 

Глава 22

— Да вы спятили, — ответствовал Матвей Владимирович буквально на все.

Спозаранку все разместились за тем же столом, только уже прикладывались к кофе и остаткам закусок. Биг Босса чуть звуковой волной не снесло, когда он присоединился к ним последним. Он даже в общем хоре умудрился уловить суть и резюмировать: «Да вы спятили». Это мигом охладило пыл, но Игорь не мог сдаться так сразу:

— Дружище, подумай еще раз! Это не твое решение, а Вероники!

Матвей медленно перевел взгляд на пока еще невесту, которая вот-вот станет бывшей:

— Тогда для начала объясни, что я сделал не так. Не любишь? Я в курсе. Совесть мешает? Я забыл, что такое совесть. Не хочешь меня видеть? Можем жить в разных домах или на разных концах света — как пожелаешь. Но хоть убей, я не вижу ни одной веской причины, чтобы ради отмены этого соглашения вляпаться в катастрофу.

— Матвей! — Вероника говорила громко, быстро. — Дело совсем в другом! Как ты понять не можешь? Я собираюсь оставить тебе возможность стать счастливым! И, надеюсь, что когда-нибудь такой же шанс будет у меня!

— Вероника! — он словно удивился ее эмоциональности. — Третье тысячелетие во всю идет, будь счастлива с кем хочешь — забудь о штампах. Вопрос о наследниках встанет через несколько лет, там и решим. И у меня уже есть несколько вариантов, как решить эту проблему, на любой твой вкус.

— Но мой отец не позволит…

— Ты преувеличиваешь! — он встал. — Вы все преувеличиваете. Конечно, я прекрасно понимаю, что в московский бизнес мне соваться незачем — себе дороже выйдет. А твой папа еще и нас с тобой переживет, он зря перестраховывается. Если вдруг с ним случится беда, то передел сфер влияния там будет таким, что проще будет отказаться от той доли наследства. Впиливаешь? Неужели ты собралась всерьез наследовать всю криминальную структуру? — Вероника на этих словах ахнула, но слушала теперь еще внимательнее. — Давай начистоту, если твой отец умрет, то он-то как раз и слова против уже не скажет. Тогда все его друзья и дальние родственники хором поаплодируют, если мы откажемся переезжать в Москву и претендовать на что-то!

Даже в полной тишине голос Вероники был едва слышен:

— Тогда… зачем? Если ты сразу так и планировал, то зачем тебе вообще эта сделка?

— Потому что она мне подарит этот город. Зачем мне ваша Москва, когда здесь будет все? — Матвей развел руками. — Все чаяния твоего отца — пустой звук: пока он в столице, мы с тобой здесь. И никакой силой нас отсюда он вытащить не сможет и не сможет контролировать все наши действия. Мы лет двадцать спокойно сможем тянуть резину, а потом уже до нас никому дела не будет! Мы с тобой возьмем от него ровно столько власти, сколько нам нужно, но ни капли больше.

— Но…

Вероника не закончила. Судя по ее взгляду, ей сказанное понравилось. Хоть она и раньше чего-то подобного ждала, но Матвей в самом деле предлагал ей непроницаемую защиту от влияния отца, и не собирался жадничать, чем мог обезопасить и себя. Рита видела появившийся блеск в ее глазах, но самой ей не понравилась уверенность Матвея. И вдруг Игорь огорошил:

— Это хороший план, друг. Вот только как же Рита?

— Рита?..

Матвей вдруг уставился на нее и рухнул обратно на стул. Подумал, потом кивнул — и от прежней уверенности в каждом слове не осталось и следа:

— А, я понял. Это шантаж. Или удача, или все остальное? Вытащили главный козырь…

Иринка завопила, забыв о том, что перед ней начальник:

— Конечно! А ты как хотел?!

Он смотрел теперь только на Риту и говорил тихо:

— Хотел… чтобы она пошла на уступку. Мы все на нее идем…

Этого уже Рита не выдержала и теперь вскочила сама — даже стул с грохотом рухнул на пол от излишне резкого движения.

— Я здесь при чем?! Какой еще шантаж? У нас не было ничего такого, чем я могла бы шантажировать! Решайте без меня!

Матвей почему-то улыбнулся:

— Без тебя теперь никак не можем. Эти сволочи, — он неопределенно кивнул в сторону, имея в виду всех присутствующих, — ударили по самой уязвимой точке. Похоже, и впрямь собрались воевать с Симаковым, хотят и меня в свои ряды записать. А ты за кого играть будешь, Рит?

— Я? — она опешила окончательно, а сердце застучало в ушах от волнения. — Матвей… Владимирович, не надо так! Я хочу, чтобы все уладилось, чтобы Вероника была счастлива, чтобы вы, в конце концов, ничего не потеряли… Но моих интересов в этой истории нет!

— Неужели?

Он снова встал и обошел стол. Рита по инерции попятилась:

— Конечно! Не надо меня впутывать! Если ваша свадьба расстроится, то точно не из-за меня! — она задохнулась, а потом добавила решительно. — Точно! Ни в коем случае не из-за меня! Я даже сразу — вот при всех вас — обещаю, что никаких отношений у меня с Матвеем Владимировичем не будет при любом исходе! А то придумали тоже — главный козырь! Никакой я вообще не козырь, ясно?

Вероника к концу ее гневной тирады уже улыбалась. Игорь откровенно хохотнул. Иринка вообще безнадежно рукой махнула, лишь только Димыч смотрел внимательно без тени иронии. И вдруг именно он, последний оплот надежды на поддержку, сказал невозможное:

— Ну, раз ты в этом так уверена, то помоги. Я уже вижу, что свадьбы не случится, но пока не знаю, каковы будут последствия. Возможно, Веронике понадобится утешение. Возможно, Матвей Владимирович в итоге разорится — стараниями Симакова, конечно. Возможно, ничего из этого не произойдет, если удача останется на нашей стороне?

Рита подумала и сделала шаг вперед:

— Хорошо! Я с вами, что бы ни случилось! Просто попрошу помнить о моем обещании, чтобы не возникало двусмысленности.

Игорь продолжал лыбиться от уха до уха, а Матвей Владимирович добил окончательно:

— Теперь я точно знаю, что все у нас получится. Я подожду, Рит, я умею ждать.

— Что? — она с возмущением глянула на него. — Ты… вы вообще слышали мои слова?

— Ага. Говори, говори еще. Никогда не надоест слушать.

— Матвей Владимирович!

— Я, — он ступил ближе, а от улыбки у Риты замутило в голове.

— Перестаньте! Вы просто в этом своем напоре… пугаете! Омерзительно непробиваемый! — она кое-как подобрала самые правильные слова.

— Это слишком хорошо, чтобы быть правдой, Рит. Я все боялся, что ты в меня не можешь влюбиться. Ведь действительно боялся. Но ты уже.

— Ничего подобного!

— Очень сильно.

— Вот это самомнение!

— Повтори еще раз «омерзительный». В этом слове столько всего!

— С меня хватит!

Он схватил ее за локоть, не позволяя сбежать. Наклонился, чтобы смотреть в глаза.

— Давай поспорим на твою зарплату?

— Да вы… отпустите, — Рита теперь говорила не так яростно, как если бы ее оставили силы.

— Точно отпустить, Рит? Хорошо, давай на мою зарплату? За полгода. Если ты не влюбилась, то запросто получишь круглую сумму разом. Соглашайся!

— И как же я вам докажу? Вам ведь ничего доказать невозможно!

— А я после отмены свадьбы спрошу еще раз. И если ответишь «нет» — ты выиграла.

Рита на время позабыла о свидетелях, а теперь вздрогнула, расслышав:

— Да тут и ставить не на что! — гоготал Игорь. — Вот только за эти деньги квартирку в центре можно взять, так что будет врать!

— А я готов рискнуть, — Матвей не отводил взгляда от ее растерянного лица. — Но я не дам ей возможности соврать.

— Ритуль, — это уже кричала Иринка. — Спорь! Ведь в любом случае какой-то выигрыш получишь, ты ничего не теряешь! Но при условии проигрыша чур сразу обговорим рассрочку выплаты! Матвей, согласен?

Он на Иринку тоже не посмотрел:

— В случае проигрыша Риты я ей вообще все долги прощу.

— А! Рит, соглашайся! Это во мне бухгалтер сейчас так орет! — верещала подруга.

Даже Вероника подпевала:

— Как это мило, ребят, как это все мило! Может, смоемся тихо, оставим их одних?

— Вы гляньте только на эту столичную цацу, кое-как сдерживает слезы! Сдай им номер, романтичная ты душонка, — закончил бедлам Димыч.

Рита сдалась на волю течения. Задрала подбородок, окинула всех презрительным взглядом, протянула Матвею руку:

— Отлично. Спорим. Тут мне знакомый бухгалтер подсказал, что я в самом деле ничего не теряю!

Он слишком долго не отпускал ее пальцы — пришлось силой отнимать. Это еще сильнее развеселило остальных. Рита вздохнула и отчеканила:

— Все на этом, я надеюсь? Кто по домам? Или вы прямо сейчас будете строить заговоры для отмены свадьбы?

— Нет, нам всем надо отдохнуть, — Игорь зевнул и поднялся на ноги. — Кто в мою машину?

Матвей вдруг взял Риту за плечи и развернул к выходу:

— Сами тут разберетесь. У меня уже есть пассажир.

— Я не… — Рита вырвалась, но столкнулась только со смеющимся взглядом.

— Я не что, Рит? Ты поспорила! Не будешь же ты теперь меня избегать, чтобы случайно не проиграть?

Пора было признать — Матвей ошеломлял. Наглел, издевался, манипулировал, переворачивал каждое слово, но притом ошеломлял. Пора было признать — Рите в данный момент он нравился до дрожи в коленках. Гордость заставила ее выпрямить спину и свысока ответить:

— Не буду, Матвей Владимирович! И пошевеливайтесь уже, раз нанялись ко мне в водители.

* * *

Мир Матвея перевернули, поставили на голову, а потом снова перевернули. Ничего особенного, если не считать легкого головокружения. Вероника свихнулась — и из-за ее сдвига он теперь лишится договора на строительство и чертовой кучи инвестиций. Но мозг сразу подкинул идею, что Лариса все равно бы с Матвея не слезла. Подпиши он сейчас этот договор, какие-то проблемы решились бы, какие-то добавились. Ничего особенного. Вот только Симаков вряд ли оставит его в покое — тоже ничего особенного. Можно считать развлечением на ближайшее время, а то Матвей в самом деле засиделся. И даже плюсы придумал: если он выстоит против прямой атаки таких капиталов или даже криминалитета, то докажет — самому себе в первую очередь — что занял место отца не просто так. Возможные проблемы для остальных тоже не особенно испугали: если они сами ничего не боятся, то ему-то с какой стати за них переживать? Вот вроде бы все летело псу под хвост, но вызвало только короткий вихрь в голове и легкое головокружение.

Матвей знал причину своего настроения — причина так заметно смущалась, она так неумело прятала выскальзывающую улыбку, что он едва сдерживался от того, чтобы не схватить ее, не утащить в темную пещеру и там быстренько не утешить. Пусть никто больше не видит, как восхитительно она умеет смущаться, как заметно берет себя в руки и как грозно смотрит — пусть вообще смотрит только на Матвея! Он уже вчера был окрылен, после их неожиданно страстного поцелуя в комнате. Такие чувства не скрыть. Но она оттолкнула, притянула за уши какую-то причину. Матвей в тот момент до конца не понял, почему она не сможет принять его формальный брак; ему, тугодуму, просто нужно было сказать однозначней. И однозначно было сказано утром. Не ею — он каждый отказ Риты уже привык делить на десять, а Игорем. И оттого прозвучало четко: или так, или никак. А никак Матвей уже не мог. И вдруг такое простое решение расставило все по местам, что даже предстоящие проблемы теперь не выглядели ураганом.

Она сидела в машине насупленная. Сейчас немного отойдет и начнет снова читать морали. Матвей не мог дождаться, потому осознанно ее не сбивал с мысли. На этот раз Рита продержалась долго — почти до самого подъезда. Потом все же высказалась с накопленным ядом:

— Ладно, Матвей Владимирович, остановите здесь. С Новым годом вас! Счастья, удачи и все такое!

Матвей свернул к бетонному ограждению, неспешно припарковался. Только потом решил удостоить ее ответом:

— И тебе, Маргарита, счастья! Может, обнимемся перед разлукой?

— Ну уж нет!

Она рванула за ручку, но дверь, конечно, была заперта. Матвей быстро наклонился к ней и сам дотянулся до замка, чтобы не успела она. Рита замерла, вжимаясь в сиденье. Если он поцелует прямо сейчас, то она не оттолкнет. Скорее всего. Не нужно быть огромным знатоком женщин, чтобы знать такие реакции — Матвею достаточно было знать ее. Но он не стал — пусть лучше Рита остается в этой тревожной растерянности. К тому же небольшой риск оставался, а ему теперь никак нельзя сдавать ни одной позиции.

Однако улыбнулся ей, глядя в глаза. Рита устало выдохнула и завела волынку:

— Матвей Владимирович, вы…

— Матвей, — поправил он.

— Кстати об этом! — она повысила голос, когда он отодвинулся. — А почему вы мне тыкаете? Мне кажется, это непрофессионально! Я еще неделю на вас работаю!

— Неделю, — протянул Матвей счастливо.

Она напоследок, конечно же, и языком цокнула, и жгучим взглядом его одарила, а потом царственно покинула машину — полный комплект. Догнать бы да на чай напроситься. Но и здесь Матвей предпочел не рисковать. Он будто кожей чувствовал, как она улыбается, открывая дверь подъезда. И ему этого приза было достаточно, чтобы ждать очередного хоть бесконечно.

* * *

Однако когда остался вне ее присутствия, быстро остыл и начал думать. Позвонил Симакову — проблемы всегда нужно решать, начиная с самой большой:

— День добрый, Константин. Есть минутка для разговора? Вероника сообщила, что вы вчера в город прилетели.

— Для тебя, Матвей, всегда есть, — голос доброжелательный — Симаков так обычно и говорил. — Очень хочу услышать подтверждение, что ты в таком же шоке от решения моей дочери, как и я!

— Боюсь, еще в большем, — спокойно ответил Матвей. — И виню себя. Не смог произвести должного впечатления на девушку.

— Бред! Налево бы поменьше гулял — смог бы. Спасибо твоей секретарше, что меня предупредила — боюсь, не вмешался бы я сейчас, то узнал бы обо всем за день до свадьбы! Красивая девчушка, шустрая, в тебя влюбленная. Так что сильно на ней зло не срывай — бабы они бабы есть. Но дело не в ней, конечно. Я б такую тоже не пропустил, так что даже осуждать в полную силу не могу!

Выходит, что Симакова оповестили не по телефону, как сначала предполагалось, а лично. Конечно, это была не Рита — Матвей так надолго с нее глаз не спускал. Ларису вряд ли можно назвать «девчушкой», Наташа и вовсе давно не в курсе его дел, да и никогда стервозностью не отличалась. Матвей осторожно вставил, чтобы окончательно прояснить вопрос:

— И все же я прошу прощения за нее. Она и в подметки не годится Веронике. И разозлилась как раз потому, что я об этом ей сказал. Потому и полетела к вам, хотела скорее мне отомстить. Но я рад, что вы отреагировали.

— А, так ты эту блондиночку оприходовать отказался? — он расхохотался так, что Матвей поморщился. — Она же про секретаршу плела, но и без личного интереса вряд ли бы так напрягалась. Вот я и решил, что она та самая и есть. Тогда еще лучше. Вы все равно с Вероникой женитесь. Я ведь правильно тебя понял? Если да, то все в порядке, к тебе у меня пока никаких претензий.

Матвей обдумал ответ заранее:

— Знаете, Константин, теперь я в этом не уверен. Вы ведь хорошо понимаете, из-за чего я пошел на эту сделку. Но всплыли другие обстоятельства: мой сводный брат будет претендовать на эту торговую точку, его мать уже открыто об этом заявила. Ваша дочь, безусловно, прекрасна, и мне искренне жаль, что у нее появились такие мысли, но если теперь и мне не так уж выгоден этот договор, то, может быть, и не стоит принуждать Веронику?

— Бред! — еще громче рявкнул Симаков. Матвей порадовался, что этот разговор состоялся по телефону, а не лично. — Наша сделка не ограничивается договором на строительство! Про любовницу твоего отца я тоже раскопал, само собой. Хочешь — отдавай ей. Мне перпендикулярно, кому ты свой лотерейный билет всучишь. Или хочешь — я улажу проблему тихо, раз у тебя кишка тонка. И больше они тебя никогда не побеспокоят.

По спине пробежали холодные мурашки. Матвей много лет был приучен ненавидеть и Ларису, и ее сынка. Он и ненавидел, но ему и в голову никогда не приходило такое решение… Он заговорил быстро, словно боялся не успеть:

— Не надо вмешиваться. Плохо или хорошо, но он мой брат.

Константин долго думал, потом согласился:

— Ты прав. Если пожелаешь, подпишу договор с этой мадамой. Мне-то какая разница? Родня есть родня, даже если такая. И если ты достаточно могущественен, чтобы позволять близким сосать из тебя бабло, то так и поступай. В этом и есть величие — когда ты сам выбираешь, кто тебя имеет. А воевать нужно с чужими. Вот я и жду, когда же ты мне, наконец, скажешь — свой ты или чужой?

Разговор получался крайне неприятным. Ведь Симаков фактически открытым текстом заявил, что не остановился бы перед убийством Ларисы и ее сына. И прозвучала прямая угроза самому Матвею. Матвей хотел Риту — какие бы условия та не ставила, и не хотел Веронику — какой бы потрясающей она ему не казалась. Но готов ли ради этого так рисковать? Теперь он говорил медленно, выбирая каждое слово:

— Я поговорю с Вероникой еще раз, постараюсь ее убедить…

— Рад это слышать, сынок!

— …но если она наотрез откажется? Ведь она взрослая женщина. Пусть уж сама решает свою судьбу?

— Хватит уже нести эту чушь, Матвей! Давай говорить прямо: моя дочь — бесхребетная бесхарактерная баба. Я ее люблю и все такое, но не доверю ей ни весь бизнес, ни свободу решать, за кого ей выскакивать замуж. Как раз из бесконечной любви к моей дочке я и вмешиваюсь! Гарантия, что она не пропадет, — хороший мужик рядом. Если ты, конечно, сам не передумал.

— Я не передумал, — почти уверенно ответил Матвей, понимая, что прямо сейчас спорить бесполезно.

— Вот и славно. И за нее не волнуйся. Поговори, убеди по-хорошему. Если не получится, то я умею убеждать по-плохому. Дочурка, радость моя единственная, как никто другой, в курсе. Она ведь и в Лондоне учиться не хотела. Знаешь уже поди, что я тогда сделал с ее собакой?

Матвею вдруг очень сильно захотелось не узнать. До торопливого желания перебить:

— Думаю, это просто предсвадебный мандраж. Пара букетов, ласковое слово — и Вероника снова захочет быть со мной.

— Уверен в этом, сынок! Она ведь в тебя влюбилась, едва только на фотографии увидела!

— Надо обязательно поужинать вместе на днях. Посидеть вдвоем, обсудить мелочи.

— Я уж думал, что ты не предложишь!

Почти час Матвей сидел в машине и не мог сосредоточиться. В принципе, он мог выпутаться и теперь из этой истории, но только если выставит виноватой Веронику. Что сделает с той папаша? Насколько важна для Матвея Вероника, раз он даже представлять этого не хочет? Но если Вероника не выстоит, то и Матвею достанется. Тогда на каком моменте Симаков решит, что отомстил Матвею? Подумал о Рите — и в голове невыносимо заболело. Свадьбу не отменить. Эту чертову свадьбу просто не отменить так, чтобы никому не досталось!

Первоначальная идея Матвея была куда жизнеспособнее: жениться формально и постепенно отмежеваться от Симакова. Подкинуть ему внука. Желательно, мужского пола. Матвей был теперь согласен и на то, чтобы Вероника рожала ребенка от кого угодно. Формальный брак, формальный сын, формальное желание когда-нибудь перебраться в столицу — все живы и здоровы! Но нет же, всем приспичило усложнить себе жизнь.

Успокоился, поехал в офис и нашел номер телефона Соколовской Анны — почему-то на этот раз имя и фамилия девушки вспыли в памяти отчетливо. Ну конечно, она ведь впервые его всерьез заинтересовала! Позвонил уже по пути домой.

— Матвей Владимирович?

Значит, и его номер у нее имелся. Проныра успевала везде, даже удивительно, что с такими шпионскими навыками и образом мышления она до сих пор остается обычной кассиршей.

— Я. Поговорить нужно, Анна.

— Это еще зачем?! Ваш друг уже звонил мне ночью — угрожал, хамил! Но вы и ему передайте, что я понятия не имею ни о чем! Пусть сначала докажет, а уже потом угрожает! А я его не боюсь! — судя по тону, еще как боялась.

— То есть вы с Симаковым в Москве не встречались?

— Кто такой Симаков?!

— Спокойнее, Анна. Я звоню вам не для ссоры. И приношу извинения за своего друга.

Секундная пауза.

— То есть вы меня не обвиняете?

— В чем именно? Нет, я полностью уверен, что именно вы встречались с Симаковым. Найти его в фирме было намного проще, чем раздобыть номер. Но, в отличие от друзей, очень вам благодарен за эту услугу.

Снова тишина. Но Анна соображала довольно быстро — так же, как менялось ее настроение:

— Я уж было подумала, что вы меня уволите… хотя никаких доказательств и нет!

— Ни в коем случае, — заверил Матвей. — Вы произвели на меня неизгладимое впечатление. От такого друга я бы не отказался. Знаете, где я живу? Приезжайте — поболтаем. Наедине.

— Наедине? — вот, надежда в голосе. Значит, Матвей все понял совершенно правильно. — А вы… случайно ничего со мной сделать не собираетесь?

— Не разочаровывайте меня, Анна! — он рассмеялся. — Разве вы из пугливых? Приезжайте. Я хочу вас увидеть.

— Буду через полчаса.

Кто бы сомневался! Матвей прибавил скорости. Он пока и сам не знал точно, что собирается ей сказать. Возможно, действительно, убить без свидетелей и за домом закопать. Но нет, подобная мысль была лишь минутной слабостью. У Матвея совсем не осталось тузов, а Анна совершенно точно в этой игре являлась тузом.

Разговор с ней вышел еще проще, чем Матвей предполагал. Анна только поначалу заметно расстроилась, что «наедине» подразумевало вовсе не начало или признание симпатии. Матвей вообще игнорировал все ее намеки и почти сразу перешел к делу. Девушка заявила, что ее напрасно подозревают в тяге к чужим деньгам, она вовсе не такая. Однако появившийся блеск в ее глазах говорил обратное: этому азарту даже почти пятидесятилетний возраст Симакова не препятствовал.

— Ань, — Матвей говорил мягко, убеждая и давно перейдя на ты. — Я предлагаю осуществление твоих надежд. Если сама вывезешь, конечно.

— Моих надежд или твоих? — за той вообще не заржавело моментально перейти на неофициальное обращение. — Разве я не понимаю, что если ты прав, и этот твой Симаков в самом деле мечтает только о сыне или внуке в качестве наследника, то после этого оставит вас в покое!

— А нельзя убивать одним выстрелом нескольких зайцев? Ведь я буду помогать. И Вероника будет — обещаю. Ты понравилась ему, достаточно организовать несколько встреч, а дальше дело за тобой.

— Будь ему нужен сын, как ты считаешь, то он уже десять раз бы женился!

— Или ему просто на пути не попалась такая женщина, как ты? — отвесил Матвей честный комплимент. — По себе знаю, что сорвать может на любой. А ты ему уже симпатична — если прибавить твой пробивной характер, то я делаю верную ставку.

— Ну да! Завлеки, забеременей, невзначай сообщи отцу… желательно через Веронику, чтобы меня никто упрекнуть не смог… А если родится девочка? Я ведь правильно поняла, что вторая дочка ему совершенно не нужна?

— У тебя шансы пятьдесят на пятьдесят. Можем заключить договор — если родишь от него дочь, то я до ее совершеннолетия гарантирую тебе содержание. Но ведь от тебя тоже многое зависит: влюби его в себя и тогда хоть велосипед рожай, уже в накладе не останешься. Разве это не исполнение всех твоих желаний?

— Да ладно тебе ерничать! Как будто я не понимаю, — Анна говорила задумчиво. — Симаков стал для всех вас бомбой замедленного действия. И вы просто решили пока отвлечь его на меня, чтобы не рвануло.

— Примерно так, — Матвей и не собирался спорить. Анна была умна. Ну и пусть циничная охотница за богатством, но с умным человеком всегда можно договориться. — И притом мы все будем тебе помогать. Попробуй-ка, доберись до него без нашей помощи.

— Мне нужно подумать.

Анна встала, собираясь уйти. Матвей к этому времени и не сомневался в ее решении:

— Думай. Твой первый выход — уже завтра, у меня с ним ужин. Если согласишься, конечно.

— Я… хм… — она повернулась, задумчиво разглядывая стену.

— Что тебя смущает? Вот только не говори, что мораль, — не выдержал Матвей.

— Какая еще мораль? — она усмехнулась. — Проигрыш смущает, что же еще? Проиграть Рите — это пока выше моих сил. Тут перестроиться надо, чтобы это признать. До сих пор в голове не укладывается, как она смогла! С виду такая простая, открытая…

Тем и пробилась, но Анне подобного не объяснишь.

— Не Рите, ты как будто меня не слушала, — поправил Матвей. — Мне придется жениться на Веронике. Сейчас это уже неизбежно. И потом, если ты будешь удачлива, через год или позже подаришь нам свободу. Сомневаюсь, что Рита будет ждать столько времени.

— А, так ты типа жертву приносишь? Какая глупость!

Матвей ей только улыбнулся. Слишком долго по второму кругу объяснять. Сейчас другого выхода просто нет, и неизвестно, появится ли. Анна, конечно, не устроит всем простое решение проблем, но будет неплохо, если она хотя бы отвлечет Симакова. Такую неукротимую энергию давно стоило направить в нужное русло. Пусть расслабит криминального беднягу, а то он какой-то напряженный. После нужно будет познакомить его с Ларисой и уговорить подписать договор с ней. Правила игры изменились: теперь Матвею нужно взять от Симакова как можно меньше, тогда и расплачиваться будет проще.

А теперь пора решать, что делать с остальными участниками. Вероника смирится и подыграет — не враг же она самой себе. Игорь выслушает, разорется, потом смирится и подыграет — он не враг Матвею. Рита… С Ритой придется поговорить уже завтра. Все объяснить, найти правильные слова. Или нет, для начала надо влюбить ее в себя окончательно — тогда она сама будет готова к уступкам. Рита — самая сложная часть проблемы. И неведомым образом самая важная.

 

Глава 23

Рита долго не могла сосредоточиться. Она жалела Веронику и намеревалась всячески поддерживать, независимо от ее решения. Конечно, вначале всех накрыло безбрежным энтузиазмом, и под боевые кличи было озвучено несколько вариантов, как заставить Симакова навсегда отстать от дочери — один другого фантастичнее. Но когда разъехались по домам, энтузиазм неуклонно начал утихомириваться. В реальной жизни практически ничего невозможно сделать из того, что предлагается в шпионских боевиках. Веронике пришлось вернуться домой, а вечером еще и Матвей позвонил — почему-то на Иринкин номер. Потребовал, чтобы никто из компании не мстил Анюте. Якобы Симакова предупредила вовсе не она, Матвей выяснил кто именно. В таком мутном объяснении было слишком много мути, но все вынуждены были согласиться за неимением доказательств. Не будь Биг Босс уверен, то ему незачем покрывать Анюту. Выходило, что и звонок девушке от Игоря посреди «новогодней ночи» теперь являлся полным хамством… Димыч по-прежнему считал, что именно она так поступила, мол, просто пятой точкой это ощущал, но все равно смирился с общей мутной версией. И к лучшему. Все равно Рита ни на чем не могла сосредоточиться, постоянно соскальзывая в смутные мысли о начальнике.

На работу Рита ехала в том же смятении, а Иринка еще и подначивала:

— Я вот кубики перед выходом бросила! Сказать результат?

— Молчи лучше!

— А что, Рит, неужели не интересно, чем закончится ваш спор?

— Не интересно!

— Потому что уже сама знаешь? — и рассмеялась.

Рита отвернулась к окну, чтобы подруга не вглядывалась в ее лицо. А что она могла поделать? Если улыбка так и вырывалась, несмотря на смесь раздражения с тягостным ожиданием очередной и совершенно точно еще более раздражающей встречи.

Начальник ждал ее почему-то в приемной за секретарским столом. Он так внимательно просматривал какой-то документ, что даже не заметил ее появления. Или сделал вид, что не заметил.

— Доброе утро, Матвей Владимирович!

— Доброе.

И все — даже не отвлекся. Рита сняла пальто, повесила в шкаф и поправила у зеркала прическу. Снова подошла, не зная, куда себя деть.

— Матвей Владимирович, вы конкретный файл ищете? Может, я помогу?

— Да нет, ничего не ищу.

И притом так и сидел, уставившись в монитор и щелкая мышкой. Рита помялась еще минуту и направилась к кофеварке. Сделала над собой усилие и не обернулась, когда шеф встал, пошел к двери своего кабинета, а потом остановился прямо за ее спиной. Мысли остановились на одной — не обернуться! Иначе он сразу заметит ее волнение, и потом уже насмешек не избежать.

— Я вот все думал, что же в тебе такого особенного, Рит. А теперь понял: мне нравятся твои волосы. Точно! Никогда за собой не замечал подобного фетиша, а теперь вот… заметил.

Рита еще немного опустила голову, прикусив зубами нижнюю губу. Не следует улыбаться прямо сейчас! Совсем же не к месту! Однако почувствовав, как он шагнул еще ближе, замерла.

— Или не волосы? Точно, не волосы. Можно, я тебя понюхаю?

Тихий смешок все-таки вырвался вместе с выдохом. Ни единого шанса не было его сдержать. Рита постаралась взять себя в руки и медленно повернулась — Матвей стоял почти вплотную и предсказуемо улыбался, оценивая реакцию на свое сумасшедшее поведение.

— Нельзя, — выдавила Рита, пытаясь говорить строго. — Осторожно, Матвей Владимирович! Флирт на рабочем месте? Я могу принять это за сексуальное домогательство.

Он закрыл глаза, через пару секунд открыл.

— Еще раз скажи.

— Что именно?

— Слово «сексуальное». Я как будто порно-ролик на перемотке посмотрел.

Рита выставила руку вперед, хотя Матвей и не думал приближаться еще. Но спонтанно захотелось его на всякий случай остановить. Говорила теперь неспешно, выделяя каждое слово:

— Сегодня понедельник, Матвей Владимирович. Мы едем по всем супермаркетам сети, как обычно?

— Если не хочешь, чтобы я тебя нюхал, тогда сама понюхай меня. И никакое это не домогательство. Собаки, между прочим, так знакомятся. Ты совсем, что ли, не в курсе собачьего этикета?

Лучше бы она продолжала пялиться на кофеварку. А сейчас пришлось уставиться в левую стену и быстро-быстро проморгаться. И хотя бы говорить без звенящего веселья:

— Я тогда позвоню Виталию Семеновичу, чтобы он подготовил машину к десяти?

— Кто такой Виталий Семенович? А, вспомнил. Нет. Сегодня поедем на моей.

— Почему вдруг? — Рита мельком глянула в его глаза и снова поспешила уделить внимание левой стене.

Показалось, что он наклонился — буквально на миллиметр. Этого нельзя было точно уловить, но Рита почему-то ощутила каждый микрон его приближения.

— Если поедем с водителем, то нам с тобой придется разместится на заднем сидении. Я очень боюсь, что за эту поездку ты не удержишься и всего меня снюхаешь.

Теперь уже моргание не помогло. Левая стена оказалась слишком смешной.

— Вы можете не переживать за свою честь, Матвей Владимирович. Я на нее не претендую.

— Тогда пьем кофе и едем. На моей.

— Как скажете.

Он наконец-то ушел в кабинет. Оказалось, что на рабочем столе компьютера теперь красовалась фотография начальника. Рита теперь хотя бы рассмеяться в ладонь могла. И головой недоуменно покачать. А потом снова уставилась на экран — красивый, черт. На снимке моложе на несколько лет — возможно, подбирал самый удачный кадр из имеющихся. И не прогадал. Рита уже хорошо знала эту улыбку, которую только теперь смогла разглядеть во всех подробностях. А потом решительно заставила себя поменять заставку на прежнюю — ту, где она вместе с Димычем и Иринкой.

Возможно, он был прав по поводу водителя. Пока Матвей Владимирович сидел за рулем, Рита ощущала себя в большей безопасности. Пусть улыбался и постоянно скользил по ее профилю взглядом, но хотя бы руки у него были заняты. И Рите так проще было участвовать в бесконечных перепалках:

— Рит, а если бы мне пришлось уехать… предположим, на год или два, то ты бы меня дождалась?

— Я бы вас и двух дней ждать не стала, Матвей Владимирович.

— Неужели бы не скучала?

— Дорабатываю эту неделю и навсегда про вас забываю. Таков план!

— Тогда мне придется по возвращении напомнить о себе.

— Так вы действительно собрались уезжать на год? Это куда, интересно?

— Вот видишь — тебе уже интересно! Я так и знал.

— Да ну вас.

— Рит, а я по тебе уже скучаю. Вот ты в двадцати сантиметрах от меня, а я скучаю. Не представляешь, как меня разрывает и размазывает тонким слоем по потолку вечерами.

Рита хотела было ответить, но прикусила язык. После этой фразы лучше не продолжать — вообще ничего не говорить, чтобы она сама собой в воздухе растворилась. Можно было притвориться, что так и произошло. В первом же супермаркете Матвей Владимирович перешел в бизнес-режим: он привычно, бегло просматривал отчеты, изредка делал замечания по выкладке или просил директора торговой точки переслать определенные документы на рабочий мейл. Потом то же самое во втором магазине, в третьем, в четвертом… И после того, как дела были закончены, уже в машине заявил:

— Я голоден и хочу омлет. Приготовишь?

— Справедливости ради, Матвей Владимирович, я вовсе не обязана готовить вам омлеты.

— Я не об этом спросил. Приготовишь?

— Нет. Мы не поедем к вам домой!

— Тогда к реке!

— Куда?

— Да! И пусть тебя мучает совесть, что я останусь голодным.

Дорога заняла минут пятнадцать, и теперь он не доставал ее пустой болтовней. Так благополучно и отмолчались. Было слишком холодно, чтобы гулять, а от воды еще и сильно дуло. Но Рита все же вышла из машины вслед за начальником, на ходу поднимая воротник повыше. Сейчас бы не помешала вязаная шапочка, которую она оставила в офисе, не готовая к таким приключениям.

— Вы хоть пальто застегните! — она поежилась от его вида нараспашку.

— Не притворяйся, что заботишься обо мне, — он обернулся.

— Я и не забочусь. Просто мне самой холоднее становится, когда на вас гляну. Снег пошел! — она заметила мелкие сухие снежинки, которые несло ветром прямо в лицо.

Матвей Владимирович медленно дошел до кромки воды, потом развернулся и направился обратно. Остановился в шаге напротив:

— Рит, а если это и есть — настоящее? Вот пусть такое смешное и нелепое, но самое настоящее?

— Вы о чем?

Она спросила по инерции, хотя точно поняла, что он имеет в виду. Ведь он когда-то ей же и признавался, что никогда сильно не влюблялся и не собирался влюбляться. В последнее время он действительно был смешным и нелепым — и настолько искренним в своих метаниях, что сердце отзывалось той же искренностью. И именно поэтому захотелось перестать разыгрывать из себя Эверест, она заговорила до того, как он успел ответить на последний вопрос — так быстро, чтобы мысли не успевали и не включился анализ. Ей давно пора было высказаться:

— Матвей, я не просто так говорила, что у нас с тобой ничего не выйдет. Конечно, я не хочу, чтобы вы с Вероникой женились не по любви, но я видела этого человека… Какие бы планы мы всей компанией ни строили, он все равно выглядит сильнее… опаснее. Ты сам допустил ошибку, пойдя на эту сделку! Да! Я считаю во всем виноватым только тебя. Не Веронику — она разменная монета в вашей игре на двоих. Но это именно ты тогда ошибся — тебе и отвечать за последствия.

Теперь он смотрел серьезно, пристально:

— Я виноват. И тогда мне эта сделка казалась лучшим из вариантов. Я ведь не мог спрогнозировать тебя.

— Меня! — Рите теперь хотелось зло рассмеяться. Она удержалась, но говорила теперь с вызовом: — Меня или другую девушку! Хотя тебе все об этом говорили, включая маму и Игоря! Думаешь, я сомневаюсь в искренности твоих чувств ко мне? Нет! Как раз и не сомневаюсь — что-то подобное просто обязано было произойти, потому что жизнь всегда учит тех, кто не слушает добрых советов!

— Ладно. Жизнь меня научила. И что теперь? Я до сих пор считаю, что еще смогу получить бонусы с Симакова. Например, раз и навсегда отделаюсь от Ларисы и своего братца. Уже какой-то плюс, так что ошибка была не такой уж и провальной!

— Пусть так, — Рита заговорила чуть тише. — Одну проблему решил, десять добавил. У меня создалось впечатление, что этой свадьбы не избежать. Вот прямо сейчас уже вряд ли что-то можно сделать!

Он ответил после длинной паузы:

— Скорее всего, что так. Мы с Вероникой распишемся и подготовим почву для будущего развода. Я продумываю варианты, но все они долгосрочные.

Ну вот — это витало в воздухе на фоне всех разговоров об отмене женитьбы, но только сейчас Матвей заявил прямо. Рита кивнула и отвела взгляд:

— Я тоже так думаю.

— Допустим. И тогда в твоих глазах я все равно стану чужим мужчиной, верно? Несмотря на то, что ты в курсе всей подоплеки.

— Не знаю… — она на самом деле растерялась. — Не знаю, Матвей. Я уж точно не хочу ставить тебе никаких ультиматумов, а также оставить тебе шанс полюбить Веронику. Быть может, что пройдет немного времени, и у вас все склеится.

— Быть может, — холодно ответил он. — А если нет?

— Тогда ты разведешься, как и планируешь.

— И все это время я не имею права даже смотреть в твою сторону? Потому что ты не хочешь ставить мне ультиматумов. Так поздно уже, Рит. Ты сама по себе и есть ультиматум.

Она растерянно развела руками:

— Вот именно поэтому я и избегала этой ситуации! Не хочу влюбляться в тебя. Не хочу стать той, которая уничтожит последний шанс на твое сближение с женой. Не хочу ждать, когда ты разведешься. Не хочу мучиться. Я всю жизнь мечтала о простых отношениях, когда душа поет и никаких препятствий. А раз не хочу, то и не влюблюсь.

— Смотри-ка, а ведь ты ни разу в этом монологе не упомянула Димыча, как ты сама его называешь, — он неожиданно вновь улыбнулся.

Рита тяжело вздохнула. Вероятно, разыгрывать свою любовь к Диме действительно слишком поздно. Или Игорь уже доложил лучшему другу, что никакой любви никогда и не было. Но Рите было плевать — пусть как хочет, так и воспринимает. Сейчас разговор ведь шел совсем не о Димыче.

— Матвей, ты снова пропускаешь самое важное — у нас с тобой ничего не выйдет.

— Уже вышло, Рит.

— Ну вот о чем ты опять?

Вместо ответа он ступил ближе, обнял и резко притянул к себе. Рита пыталась вывернуться, а потом затихла, уткнувшись носом в его грудь и расслышав стук сердца.

— Ты можешь что угодно говорить, — он бормотал тихо ей в макушку. — Но все вранье. Потому что я целовал тебя — я очень хорошо помню, как целовал тебя и какая ты тогда была… Продолжай врать, если тебе так спокойнее, только относись ко мне так же, как в тот момент.

Рита закрыла глаза. Стало вдруг так тепло и уютно, что у нее не осталось сил сопротивляться.

— А в гостинице ты говорил, что тебе достаточно одного поцелуя.

— Еще одна моя ошибка. Запиши в общий счет. И признайся уже, что влюбилась.

— Ты просто хочешь выиграть спор.

— Я до одури хочу выиграть этот спор, Рит. И омлет. И чтобы мне сегодня вечером не пришлось размазываться тонким слоем по потолку своего дома.

— Я не буду с тобой — ни сегодня, ни завтра.

— Опять врешь. Поехали ко мне?

— Спятил.

— Ты точно меня не нюхаешь?

— Даже не думала. Кстати, ты не брился сегодня.

— Ты поэтому меня до сих пор не целуешь?

— Только поэтому.

Когда он рассмеялся, она рассмеялась следом. И тоже обняла его под пальто — только чтобы согреть руки.

Конечно, в дом Матвея они не отправились, он даже не попытался ее поцеловать. Вернулись в офис и как-то намеренно старались избегать друг друга. Но Рита теперь была еще больше раздавлена — хоть ничего особенно значимого не произошло, но возникло чувство, будто прозвучали самые важные признания с обеих сторон.

* * *

Дима, как и все, видел, что Рита сопротивляется Матвею из последних сил. Этот чудик не давал ей ни единого шанса — и она сдавалась. Даже Дима был вынужден признать, что она безусловно капитулирует. Это осознание оказалось болезненнее, чем после первых подозрений. Тогда она только была готова влюбиться, а теперь уже бесповоротно влюблялась. Мысли скакали в голове Димы быстрее, чем он успевал остановиться на любой. Не задерживаясь, одна за одной, отдаваясь только болью в груди и звоном в ушах. Теперь уже неважно, в какую сторону повернется история. И неважно, если самому Матвею Рита через два дня надоест — она сама делает выбор, и только ей самой пожинать последствия. Ни от Димы, ни от внешних манипуляций уже ничего не зависело. Возможно, когда-нибудь настанет время этой влюбленности перегореть, но совершенно точно — не прямо сейчас. Пока у чувств Риты только одно направление — мчаться вверх и уже не слышать доводов разума.

Вероника в тот же вечер, когда они вернулись после празднования фальшивого Нового года, собрала вещи и вернулась в свою квартиру, чтобы еще сильнее не разозлить отца. Иринка притом едва не расплакалась. Даже Диме было понятно, что ничего приятного Веронику в ближайшее время не ждет. Но там она останется в одиночестве, а иногда важно иметь рядом человека, который хлопнет по руке и соврет, что все будет хорошо. У Вероники не осталось даже этого. Ему, как и девчонкам, было грустно. Ведь она замечательная — потрясающая, добрая, открытая, слишком наивная и доверчивая. И ничем не заслужила такого давления. Дима вынужденно признал, что впервые кого-то поставил в один ряд по характеристикам с Ритой. Нельзя сказать, что он уже был влюблен в Веронику, как и нельзя сказать, что она ему совсем-совсем не нравилась. Зато дышать стало легче! Именно в этот момент, когда он понял, что вообще способен кого-то с Ритой сравнить. Это означало, что когда-то в будущем он вполне сможет и полюбить. Не в ближайшее время, конечно. И только при условии, что та девушка окажется не хуже Риты и… вот теперь Вероники. Самому стало смешно, когда представил себя зятем Симакова. Да, Веронике придется стать еще в десять раз добрее и красивее, чтобы хоть один мужчина в здравом уме решился посмотреть на нее — с таким-то грузом проблем.

И все же о ней он переживал всерьез. Не зря же полночи плавал в интернете в поисках юридических или даже криминальных способов отделаться от опеки родителя. Ничего приличного не нашел, а утром сам позвонил ей:

— Ты как, подруга, в норме?

— Да, — длинная-длинная пауза. — Странное дело, но я плакала только в твоем присутствии, Дим. А сейчас вот ты только позвонил, а мне уже хочется разреветься. Это нормально?

— Вряд ли. Но если хочешь, можем вечером встретиться — обрыдаешь меня с головы до ног.

— Не получится… Я вчера с Матвеем разговаривала. Мне лучше пока вообще головы не поднимать… И, судя по всему, все же придется выйти за него замуж.

— Так быстро сдалась?

— Дело не только во мне, Дим. Во всех вас.

— Мы что-нибудь придумаем!

— Не сомневаюсь, — она, как показалось Диме, улыбнулась. — Но я не уверена, что вам стоит вмешиваться. Если уж Матвей готов отступиться от Риты, то это показатель.

Сейчас Дима не стал задумываться о сказанном. Поддержка в данный момент требовалась другому человеку. Потому он уверенно повторил:

— Мы что-нибудь придумаем. Рита приносит удачу, забыла? Тебе только и надо немного удачи!

Она в ответ лишь грустно усмехнулась.

В среду он уверенно направился в кабинет гендиректора. Озадаченной Рите соврал:

— Он вызывал меня. Какие-то претензии по новой рекламной кампании.

Вошел и прикрыл за собой дверь. Матвей Владимирович встал из-за стола и вместо приветствия или удивления заявил:

— Не думал, что когда-нибудь это скажу, но мне нужна твоя помощь.

— Вы про свадьбу? Вероника растеряна. Похоже, женитьба все-таки состоится?

— Нет, не состоится. Садись, нам надо многое обсудить.

— Если так, то почему вы не позвонили мне раньше?

— Потому что никто, включая твою сестру, Риту и Игоря, пока не должен знать. Их реакция, их поведение должны быть естественными. Только ты производишь впечатление человека, способного держать себя в руках.

Дима внимательно выслушал все, что говорил ему шеф. Обдумал. Потом задумчиво кивнул и уточнил:

— Я с вами. Потому что вы действуете и в интересах Вероники, и, кажется, не собираетесь вредить Рите. Но не намекнете, почему так сильно изменились?

— Отвечать не стану, потому что вообще твоего вопроса не понимаю. Мне без разницы — будешь ли ты мне помогать из-за влюбленности в мою нынешнюю невесту или в будущую девушку, лишь бы помогал.

На том и порешили. И, может быть, впервые искренне пожали друг другу руки, закрепляя соглашение.

 

Глава 24

Матвей впечатлялся все сильнее и от собственной слепоты приходил в ужас. Нет, если бы здесь присутствовала Рита, то он бы и теперь не заметил, насколько Соколовская Анна умопомрачительна! Девушка вполне себе симпатичная, но дело было совсем не в этом: она умела вести себя по-королевски, ни грамма от предыдущей наглости, даже посадка головы и каждый жест будто выверены. Матвей впечатлялся и радовался, что не ошибся с выбором.

История пошла по нужному руслу уже с первой встречи. Они прилично выпили с Симаковым, Матвей сначала старательно осуждал недавнее решение Вероники и с радостью добавлял, как быстро она передумала, а вот буквально уже вчера рыдала на его плече и умоляла на нее не злиться. Константин ни на секунду не усомнился, вероятно, именно подобного и ждал. Обсудили и договор с Ларисой. Симакову действительно было безразлично, кто именно будет заведовать строительством и работой торгового центра на его территории — он небезосновательно считал этот контракт золотой жилой, а раз уж Матвей сам решил так щедро откупиться, то дело его. Матвею до голодной смерти слишком далеко — над собственной шуткой Константин хохотал особенно долго. А потом с тем же смехом и добавил, что при условии свадьбы, конечно. Когда Калинин станет родней, то может вообще больше ни о чем не беспокоиться: достаточно работать так, как работал до сих пор, и, естественно, поторопиться с детьми. Подвыпивший Константин даже руку будущему зятю на плечо закинул и доверительно посоветовал обзавестись как можно большим количеством детей, чтобы опосля было из кого выбирать.

Матвей выждал удачный момент и внес предложение по расширению вечеринки:

— А может, и Веронику сюда позовем? Она почему-то до сих пор вас избегает, боится. Сейчас отличное время, чтобы вам окончательно примириться. И мне так будет спокойнее.

— Заскучал уже в обществе старика? — рассмеялся Константин.

— Без Вероники заскучал, — улыбнулся в ответ Матвей. Само собой, что предложению Симаков только порадовался и кивнул. Надо было добивать вопрос. Матвей уже вытащил свой сотовый и задумчиво рассуждал: — А вы не возражаете, если и моя секретарша к нам присоединится? Хочу и вам, и ей показать, что зла не держу. К тому же Ане пора самой убедиться, что никаких шансов со мной у нее нет.

Девушки были наготове. Через сорок минут они вошли в ресторан вместе. Матвей перехватил Веронику на ходу, усадил рядом с собой и, к вящему удовольствию Симакова, уделил ей все свое внимание. Как если бы позабыл о посторонних. Он и руку ее не выпускал, и бесконечно наклонялся, чтобы прошептать на ухо нежности:

— Все идет отлично. Потрясающее платье. Это ее настоящая грудь?

— Понятия не имею. Платье мое. Но на Анюте сидит даже лучше, чем на мне.

— Преувеличиваешь. Но ты в самом деле сделала из посредственности конфетку.

— Не будь таким циником, Матвей. Она сама по себе хорошенькая. Если бы ты смотрел на кого-то, кроме своей Риты, то давно бы это заметил.

— Почему же? Твою красоту я всегда видел.

Она тихо рассмеялась ему прямо в шею:

— Красивее Риты?

— Нет, конечно. У нее же есть волосы… и глаза. И пальчики такие…

— Держи себя в руках, любимый жених. Слушай, ты правда думаешь, что их можно свести?

Симаков не выдержал и гаркнул:

— Хватит уже шептаться, голубки! Про нас позабыли!

Пришлось вздохнуть и неловко улыбнуться остальным. Анюта держалась превосходно. Она без труда разыгрывала горделивое смущение и поначалу плохое настроение, которое металось волнами от каждой шутки Константина. Притом не клеилась к нему, не давала ни малейшего повода для сближения — лучшая стратегия, чтобы породить в мужчине азарт. Симаков к ней не приставал и намеков никаких не делал, он просто был вынужден общаться с ней, чтобы девушка не чувствовала себя изолированно. Потом даже на танец пригласил — ничего особенного в общей компании.

А под конец вечера Матвей ввернул:

— Константин, Анюта вполне может поработать вашей помощницей, пока вы здесь.

— А в чем мне помогать? — удивился тот. — Не подумай, Анна, что я открещиваюсь от общества прекрасной дамы!

— Ну, мало ли, — включилась и Вероника. — Пап, разве я не знаю, что дома у тебя куча людей на подхвате! А здесь приходится быть в одиночестве, несмотря на то, что ты взялся организовать нашу свадьбу.

— А, я понял! — тот ухмыльнулся и глянул на Анюту, которая удрученно уставилась в свой бокал. И огласил совершенную бестактность: — Ревнивая дочка решила убрать красавицу подальше от жениха?

Анна на этих словах даже всхлипнула — молодчина! Конечно, Константин был вынужден пожать плечами и с удовольствием согласиться. Все равно он здесь ненадолго, после свадьбы вернется в столицу. Зато теперь у Ани полная свобода действий: сначала строить из себя недотрогу, но притом постоянно мельтешить рядом, потом «сдаться на волю чувств». Конечно, шансов, что Симаков проникнется ею настолько, что предложит улететь с ним в Москву, немного. Но Матвею было важно, чтобы он в ближайшие дни был очень занят — желательно чем-то приятным. Если Анюта еще и умудрится забеременеть, только к лучшему. Но пусть хотя бы отвлечет.

Так, одна галочка в огромном списке дел поставлена. Вероника только о ней и знала. Она согласилась с тем, что если бы у нее родился брат, то отца бы она вовсе перестала интересовать. С неизбежностью свадьбы примирилась. Матвей успокоил ее тем, что максимум через год они разведутся. Он проанализировал все недавние интриги друзей, чтобы выбрать самые достойные и адаптировать к своей стратегии.

В среду Лариса подписала договор с Симаковым. Матвей вместе с ней вышел от юристов, остановились на улице.

— Ладно, Матвей, на этом мои дела улажены. Спасибо, что пошел навстречу.

— Не за что. Боюсь, что мне попросту было выгоднее отдать эту сделку тебе.

Лариса подумала и кивнула:

— Я понимаю, как вы с матерью ко мне относитесь. Но все же он твой брат. Может быть, хоть познакомишься с ним?

— Может быть, когда-нибудь. Прощай, Лариса, надеюсь, что больше тебя не увижу.

Она улыбнулась напоследок и направилась к стоянке такси. Матвей смотрел ей в спину. Лариса не пропадет, с таким характером нигде не пропадешь — возможно, что и не просто так отец в нее влюбился. А брат… ну, может быть, когда-нибудь…

* * *

Ирине приходилось бесконечно успокаивать Игоря — того так и подрывало нагрянуть к другу и устроить тому головомойку. Но ведь Матвей все ясно объяснил. Они могут корчить из себя хоть каких супергероев, но когда дело дойдет до открытого конфликта с Симаковым, то никто не устоит. И цех Игоря по производству бижутерии не устоит, даже если Симаков будет топтать их только экономическими мерами. Сейчас осталось только успокоиться и явиться в субботу всей компанией в ЗАГС. Хотя бы для того, чтобы поддержать Веронику, которой совсем не сладко.

Из-за споров с Игорем Ирина не успевала уделять должного внимания остальным. Брат, как только понял, что Ритуля окончательно влюбилась в Матвея, даже на ужины перестал заявляться. Но на работе выглядел вполне веселым. То ли удачно скрывал, то ли все же его симпатия к Веронике стала выходить за рамки дружбы. Чтобы не сбить настрой, Иринка не лезла к нему с расспросами. Переживет. К сожалению, самый близкий ее человек сразу был обречен на провал в этом вопросе — нужно было это признать. А потом он вообще два больничных дня взял и потребовал к нему не приезжать. Ирина удержалась сама и Риту удержала — возможно, брату просто нужно передохнуть в одиночестве и окончательно прийти в себя.

Ирина бросала кубики, задавая самые животрепещущие вопросы. Повторяться нельзя — в этом и есть смысл! Потому Ирина изворачивалась и загадывала то конкретную пару, то кого-то в отдельности. Судя по всему, быть ей самой на веки вечные с человеком-бульдозером. Не сказать, что предстоящая несвобода ее очень уж огорчила. У Матвея с Ритой выпадало примерно то же. И хоть Ритуля талдычила, что и на пушечный выстрел к шефу не подойдет, пока он женат, но магия чисел орала об обратном. Неизвестно, кто к кому подходить будет, но надолго этой парочке не разлучаться. Раз уж даже игральные кости были на их стороне, то Ирине оставалось только руками развести. А вот про Диму и Веронику так никакой конкретики и не вышло. У последней даже брака не предвиделось. Вероятно, и кубикам было понятно, что свадьба с Матвеем — чистая формальность, вот они и не разглядели в будущем Вероники семьи.

* * *

Почему-то всегда, когда хочется, чтобы время тянулось медленно, дни мелькают один за одним. Рита настроилась, что уйдет с работы в пятницу — уйдет и не оглянется. В субботу ей придется все-таки присутствовать на свадьбе. Во-первых, Веронике не помешает лишняя поддержка, ведь та была раздавлена очередным проигрышем отцу. Может, и проиграла. Или временно сдалась. Это неважно. Но Рита станет одной из тех, кто обнимет прекрасную невесту и пожелает ей счастья — пусть не с Матвеем, и пусть не в этот день. Во-вторых, Рита не могла бы проигнорировать праздник, ведь тем самым бы подчеркнула, насколько ей самой это событие неприятно. Как можно меньше чувств и эмоций! Вероника не должна заподозрить, что влюбленность Матвея нашла хоть какой-то ответ.

И, несмотря на решительность, Рите так хотелось оттянуть финальную точку. Ей теперь приносило удовольствие все на свете: и варить Биг Боссу кофе, и сканировать рекламный буклет, и в тысячный раз просматривать финансовый отчет, чтобы обнаружить в нем несуществующую ошибку. Жаль, что все цифры верны. Найдись хоть один огрех, Рита смогла бы побежать и доложить о нем. Чтобы у Матвея Владимировича появилась дополнительная возможность вывести ее из себя.

Но он справлялся и без ошибок в отчетах. Хотя иногда слишком долго выжидал между атаками, а Рите приходилось скучать и жалеть, что и без того короткое время тратится впустую.

— Распечатай и отнеси юристам.

— Конечно, Матвей Владимирович!

— Куда пошла?

— Так… принтер включать.

— Мой включен. Пойдем у меня распечатывать.

— Вместе? Думаю, я смогу удержать целых три листа!

— Едва ли.

И, конечно, он следовал за ней по пятам. Вот как только удается выдерживать всего пару сантиметров до ее спины?

— Держите дистанцию, Матвей Владимирович! А то локтем ненароком зашибу.

Не удержалась и тут же пихнула назад, вызвав этим только смех.

— А у тебя родинка на шее. Ты зачем волосы заколола? Чтобы меня соблазнять этой своей родинкой? Какой подлый прием!

И тут же схватил заколку, расстегнул и отскочил на два шага, чтобы развернувшаяся Рита не успела перехватить. Она только зашипела от негодования:

— Вы почему такой, а?

— Очаровательный?

— Нет! Вы женитесь в субботу!

— А, кстати. После обеда поедем выбирать мне галстук. И в банкетный зал заглянем — Симаков очень просил оценить, что там Анна организовала. А Веронику по этим вопросам лучше не дергать — она и так расстроена.

Рита мгновенно погрустнела. Подготовка шла своим ходом, Анюта каким-то образом стала правой рукой отца Вероники и теперь даже праздничное меню составляла. Но о них обеих думать не хотелось.

— Хорошо. Еще хотела спросить: вы ведь так и не нашли мне замену? В пятницу мой последний день.

— Тогда мне придется все выходные потратить на поиски, — он развел руками, но улыбаться не прекращал.

— В выходные вы женитесь! Будет не до поисков секретаря!

— Точно. Тогда придется тебя все выходные уговаривать, чтобы в понедельник вышла. Не оставишь же ты своего любимого начальника без помощи?

— Оставлю!

— Бяка вредная, — он неожиданно схватил Риту за руку и потянул. — Поехали за галстуком сейчас.

— А как же документы юристам?

— Они только к следующей среде понадобятся. Оставь моей будущей секретарше хоть немного работы, жадина!

Рита понятия не имела, как выбирать галстук к костюму, который она даже не видела, но попыталась отнестись ответственно:

— А рубашка будет белой?

— Понятия не имею, — Матвей рассматривал все, что предлагал ему продавец. — Надо белую?

Рита тяжело вздохнула. Он вообще несерьезно относится к предстоящему! Возможно, нашел себе психологическую гавань — если вести себя так, как будто он играет в игру, то так всем участникам будет проще. Однако Рите проще не становилось. Она указала на крайний — темный серый шелк с тонкими диагональными полосами:

— Вот этот, возможно, подойдет подо все. Хотя черная бабочка смотрелась бы торжественнее.

— Никаких бабочек, Рит. Берем этот, раз тебе нравится.

Ему как будто было все равно. Ну, так почему Рите должно быть не все равно? Продавец с радостью протянул вещь покупателю, чтобы получше рассмотрел, но тот снова ухватил Риту за локоть и потащил к примерочной.

— Ты умеешь завязывать галстуки?

— Не умею!

— Тогда я тебя научу.

Затащил в кабинку, встал перед ней, губу закусил, чтобы не лыбиться от уха до уха. Рита только головой покачала. Помялась немного, а потом тоже улыбнулась и накинула галстук на его шею — прямо поверх прежнего. Потянула за концы так, чтобы вынудить его наклониться и проговорила, глядя в глаза:

— Кажется, мы забыли его намылить, Матвей Владимирович.

Он, не отрывая от нее взгляда, протянул руку и задвинул шторку примерочной, потом положил ладони ей на талию.

— Обойдемся для первого раза без мыла. Давай, теперь узел. Встань на цыпочки, Рит, а то тебе неудобно.

Ей в самом деле было неудобно, но совсем по другим причинам. Даже щеки начали гореть. Рита совсем чуть-чуть приподнялась, а он будто этого и ждал — сжал руки еще сильнее, притягивая к себе тесно.

— Матвей… не надо, — Рита будто свой шепот издалека услышала.

— Ты себя убеждаешь или меня? — он говорил теперь тоже едва слышно и притом медленно приближался к ее губам. — Рит, я женюсь на ней только потому, что другого выбора нет.

— Я это знаю, но…

— Что? — шептал уже прямо в губы. — Признай, что проиграла спор, мне очень важно знать, не потерял ли я кучу денег.

Рита закрыла глаза и положила руки ему на плечи, сдаваясь.

— Ладно. Я проиграла, хоть это ничего не меняет.

— Тогда поцелуй сама, а то поверить не могу.

— Не буду. Я вообще настраиваюсь, чтобы залепить тебе пощечину.

— Отличный вариант. Пока ты настраиваешься…

И, конечно, сократил последнее расстояние. Рита ни морально, ни физически не могла его оттолкнуть. Им обоим этого нестерпимо хотелось. Вот именно так целовать — мучительно нежно, без срывающего дыхание напора, как было в первый раз. Просто раствориться друг в друге и навсегда запомнить.

В пятницу она заглянула в отдел кадров, забрала трудовую, потом тихо собралась и ушла, не прощаясь.

 

Глава 25

— Почему каждый раз, когда я вижу тебя, мне невыносимо хочется курить?

— Условный рефлекс у всех мужчин. Спасибо, что хоть сейчас заметил, Матвей.

Анна улыбнулась, но и у нее не было настроения, чтобы продолжать полуфлирт. Она выглядела уставшей. Разместилась в кресле, изящно закинула ногу на ногу, а потом перестала рисоваться и откинула голову на спинку. Но Матвей считал себя обязанным одаривать такую находку комплиментами:

— Константин в самом деле не появлялся на горизонте. Вынужден признать, что ты бесподобна.

— Да… — она прикрыла зевок ладонью. — Мы с ним… к-хм… сблизились. Как ты и настаивал, я заняла все его время. Он собирался до свадьбы сгонять в Москву, а потом передумал. Уверена, тоже из-за меня.

— Ни на секунду в этом не сомневаюсь. Как и обещал, на должность кассирши ты уже не вернешься. Сейчас вопрос в другом: останешься ли ты вообще в нашем скромном городишке?

Анна посмотрела на него внимательно:

— Не перебарщивай. Я понравилась Косте сразу, но и то пришлось хорошенько извернуться, чтобы он перешел к решительным действиям. Сейчас я нравлюсь ему сильнее, но не до такой степени, чтобы он позвал меня с собой. Ни ты, ни я не наивны настолько, чтобы надеяться на подобное. А Костя наивен еще меньше.

— Понятно. Но ты ведь не просто так согласилась мне подыгрывать?

— Не просто… Я уже сегодня не собираюсь с ним встречаться. Не он скажет о предстоящем расставании, я сама должна уйти. Он не должен заподозрить, что я навязываюсь или подобное. Отдохнули — разбежались. Если у него и зародилась симпатия, то только так она включится. И точно не в этот приезд.

Матвей бы предпочел, чтобы и в оставшееся время Симакову было не до дел или допросов. Он в самом деле выглядел увлеченным, хотя не особо и распространялся о своей романтике. Но по сути Анна, с ее исключительно женской логикой, была права. Потому Матвей вынужден был кивнуть:

— Могу помочь и с этим. Завтра на свадьбе компанию тебе составит Дима Зорин. Ничего особенного он делать не будет, просто находиться рядом. Пусть твой Костя видит, что рядом с тобой вертится молодой, привлекательный поклонник. Это, если я все правильно понимаю, тоже способствует «включению симпатии».

— Дима хорош, да… — Анна потерла тонким пальцем висок. — Но он откажется.

— Не откажется, Ань. Как я и говорил, тебе будут помогать все без исключения. А примерно через месяц Вероника полетит в Москву, чтобы проведать любимого папу, и позовет с собой тебя. Мы будем мельтешить тобой перед ним столько, сколько потребуется.

Анна хмыкнула и почти сразу встала, чтобы уйти. Матвей про себя отметил, что теперь она к нему выглядит совершенно равнодушной. Дима был полностью прав на ее счет: торпеда с системой наведения на выбранную цель. Если у Ани есть направление, то никакие иные обстоятельства ее от цели не отведут. Сейчас сложно было прогнозировать последствия, но Матвей бы не удивился, если уже через короткое время Вероника обзаведется молодой мачехой.

— Увидимся на свадьбе, Матвей.

— Увидимся. Постарайся не затмить невесту.

Она почему-то поморщилась, хотя Матвей так тщательно подбирал красивый оборот.

— У тебя комплименты — один фальшивее другого. Хоть бы уроки у друзей брал, как заворожить девушку парой фраз.

— Мне это вряд ли нужно. Я, кажется, весь на Риту истратился, на много лет вперед ману исчерпал.

— Нет повести печальнее на свете, чем такой шикарный мужчина — однолюб. До завтра, бывший Биг Босс! Отоспись как следует.

Дима прилетает ночью, Матвей сам встретит его в аэропорту. Надо хоть пару часов вздремнуть. Все-таки завтра торжественный день.

* * *

Уже с одиннадцати часов в холл отеля стали приезжать гости. Отец решил, что забирать невесту лучше там, заодно и позволит оценить всем приехавшим на свадьбу друзьям дело рук своих. И парковочных мест для всего кортежа здесь было достаточно, даже длиннющий лимузин спокойно разместился прямо перед входом. Подруги приехали раньше, но помощи от них и не требовалось. Парикмахер заканчивал с прической, прикалывая сзади короткую фату. Иринка сделала формальный комплимент внешнему виду невесты, а Рита вовсе только улыбалась. Какое счастье, что никому из них не пришло в голову сыпать поздравлениями — Вероника и без того едва держалась.

К двенадцати должен подъехать Матвей. Все гости выпьют шампанского, потом в ЗАГС, небольшое путешествие по красивейшим местам города — для фотосессии, ну, а затем начнется самое веселье в банкетном зале. Анюта явилась в компании Димы и сухо отчиталась, что белых роз для украшения не хватило, потому утром дизайнер прямо на ходу изменил задумку, разбавив интерьер темно красным. Веронике было плевать — именно это она и сказала. Анюта даже не поморщилась, только плечами пожала.

К приезду жениха все уже были готовы. Матвей, едва только зашел в холл в сопровождении Игоря — непривычно красивого в шикарном смокинге, не обращая внимания на остальных, сразу направился к Веронике.

— Ты прекрасна!

Он остановился в шаге, присмотрелся к лицу, и, словно не удержав порыва, обнял. Веронике на самом деле нужны были его объятия.

— Матвей, отец с утра на нервах. Не знаю, что происходит, но он психует на ровном месте.

— Отлично. Значит, СЭС все-таки закрыла сегодня его отели на проверку. Я до последнего боялся, что они начнут тянуть.

Вероника замерла на секунду, а потом еще крепче обхватила его руками:

— СЭС? Теперь ясно, почему папа отправил ближайшим рейсом туда лучшего друга. Диверсия сработала, только зачем?

— Отправил друга? Это значит, что змей еще не нашли.

— Каких змей?

— С крысами получилось бы проще, но я хотел вызвать настоящую истерику. Уверен, с минуты на минуту позвонят снова — и тогда твой отец будет вынужден тоже лететь. Надеюсь, проблема уже раскачалась до такого масштаба, что без него дела там не утрясутся. Один случай серьезного отравления — к сожалению, мне не удалось нанять больше людей, которые готовы так подставиться даже за круглую сумму.

— Да ты с ума сошел… Это так подло!

— Подло и дорого. Подлость нынче вообще недешевое удовольствие.

— И сколько же ты потратил?

— Я… мне пришлось продать один супермаркет старому инвестору. Договор подпишем завтра, дело уже решенное.

— Что? — Вероника отшатнулась, чтобы заглянуть ему в глаза. — Ты… потерял пятую часть всех активов ради…

— Тихо, Вероника, тихо. Кстати, я уже говорил, что ты прекрасно выглядишь? Рита сказала, что мне придется заплатить за ошибку — вот я и решил заплатить.

— А разве ты за свою ошибку платишь? Ведь ты и меня вытаскиваешь…

Отец гаркнул со стороны — пытаясь говорить дружелюбно, но плохого настроения скрыть не мог:

— Эй, молодые! Оставьте нежности на вечер! Шампанского всем!

Вероника быстро собирала в уме все узнанное. Анюта свою роль сыграла — папа в самом деле будто был оторван от дел в последние дни, потому у Матвея были развязаны руки. Теперь только Вероника посмотрела на Анюту с уважением. Но в происходящем отец скорее всего заподозрит будущего зятя. До прямых обвинений он просто еще недостаточно зол.

Вероника наклонилась к плечу Матвея:

— Мне лучше не пить. Я приняла кучу успокоительных, чтобы не разреветься.

— Пей, любимая. Разреветься будет как раз кстати. Или в обморок упасть. В общем, делай все, на что хватит твоих колес. Боже, человек устроил себе отравление ради твоего спасения, не будь неблагодарной! Ты сможешь быть неадекватной, я в тебя верю. Если выведешь папу из себя, то с меня Оскар.

— До сих пор не поняла твою идею, но постараюсь.

Вероника залпом осушила бокал, аж глаза заслезились. И не стала себе отказывать — Матвей хочет от нее неадкватности, а она, может быть, всю жизнь хотела просто подойти к отцу, обнять и прошептать:

— Спасибо тебе за все, пап. Матвей — самый лучший!

Он похлопал ее по спине. Вероника точно знала, что ему подобное не нравится, но при гостях он ведь не будет на нее орать. Притом тяжело вздохнул:

— Я рад, дочка, рад. Но дома серьезные проблемы… Я все еще надеюсь, что твой Матвей к этому непричастен, а иначе я его живьем закопаю.

— Матвей? Что он сделал?

— Повторяю — надеюсь, что ничего.

Отец пристально вглядывался в лица всех гостей. А ведь ни у кого из них не было алиби, зато у многих были мотивы. И об отсутствии отца в Москве многие из присутствующих знали. Вероника все равно сильно переживала о последствиях, но заставила себя воскликнуть громко:

— Давай не будем о делах хотя бы сегодня, пап? Это лучший день в моей жизни!

Гости восторженно поддержали. А те, кто не поддержал, сразу привлек к себе настороженное внимание отца. Да, он подозревал далеко не только Матвея.

В ЗАГС она ехала в отдельной от Матвея машине. Рита села рядом с ней и зачем-то погладила по руке.

— Я вижу, что у тебя настроение поднялось, Вероника! Это очень хорошо! А то вначале казалось, что ты на похороны собираешься.

Вероника подарила той лишь благодарную улыбку, но ничего объяснять не стала — она сама слишком мало понимала, чтобы объяснять.

А выйдя из машины, расслышала крик отца, который разговаривал с одним из дальних родственников:

— Змеи, мать их! При проверке «Золотого острова» они нашли змей! Бред собачий! Ничего они не находили — кто-то подкупил этих уродов! Все в этой стране куплено! А какой-то идиот якобы отравился в «Андетруа»! Ему ночью промывание желудка… я бы ему промыл, я бы этой сучаре так все нужное промыл, что он до конца дней бы запомнил! Даже идиоту ясно, что подстава, но они все равно закрывают всю сеть до выяснения! У меня оборотка летит к чертям, мать их…

Гости недоуменно переглядывались, кто-то ежился, недоумевая, зачем мужчина портит ругательствами такой замечательный праздник. Надежда Михайловна вообще стояла в стороне и хмуро смотрела на всех по очереди. Вероника сдержала улыбку. Поправила короткую шубку и подошла к отцу. Матвей от своей машины шел в том же направлении.

— Константин, все в порядке?

— Да, Матвей… — тот пытался взять себя в руки. — Однако прямо сейчас… мне очень не хочется этого делать, но, похоже, срочно придется лететь в Москву. Ближайший рейс через пятьдесят минут. Потом объясню.

— В каком это смысле? — Матвей выдавил резко. — Вы не будете присутствовать на свадьбе дочери?

Папа места себе не находил. А ведь Матвей поставил перед ним слишком предсказуемый выбор: Вероника или бизнес. Как будто точно знал, что тот решит. Хотя он и знал… Не зря же выспрашивал у Вероники все мельчайшие детали! С другой стороны, а разве сам Матвей в такой же ситуации не рванул бы спасать дело всей жизни? Очередной подлый маневр. Вероника вдруг подумала, что эти двое не так уж и сильно отличаются между собой. Возможно, именно поэтому Матвей так точно попадал — он как будто с самим собой воевал.

Отец шагнул к нему. Его всего трясло, но он опять сдержал прямые обвинения:

— Матвей, я вынужден… Потом все объясню. Вернусь сразу, как только улажу дела. И да, кстати, мы договаривались повторить банкет в столице — вот на нем я уже поздравлю вас обоих от души.

— Константин, — Матвей вдруг решил надавить. — Я прошу вас остаться. Это все… здесь все мои близкие. Что они подумают?

— Что подумают?! — снова слишком громко, а потом сразу тише. — Все, мне некогда.

Вероника, кажется, поняла, на какую именно истерику рассчитывал Матвей. Она буквально повисла на шее отца, умоляя его остаться. Точно знала, что от подобного порыва он выйдет из себя. Папа вообще не терпел проявлений чувств — не выдержал и тут. Он буквально отшвырнул от себя Веронику и выругался, не стесняясь. Ей-то было привычно, но зрители вокруг почему охнули и отшатнулись.

— Ну, это уже слишком! — не выдержала Рита.

Она подскочила к Веронике и схватила за руку, словно пыталась стать щитом для бедной невесты. Зачем она вмешивается? Хотя для общей картины получилось очень неплохо. Похоже, что ни Рита, ни сжимающий кулаки Игорь не были в курсе планов Матвея. Последний едва сдерживался, чтобы не броситься вперед, но Иринка остановила, бегло что-то зашептав и повиснув на руке. Надежда Михайловна подошла и взяла сына под руку. И хоть ни слова не произнесла, ее отношение к происходящему было очевидно. Остальные вообще не знали, куда деться от неприятной сцены.

Отец что-то буркнул напоследок, потом побежал к машине, махнув еще двоим, которые к нему присоединились. Самые ближайшие друзья отца, к счастью, укатили вместе с ним. Но к Матвею тут же подошел троюродный брат Вероники. Он приятельски улыбнулся и похлопал озадаченного жениха по плечу:

— Ничего, это все нервы. Там действительно проблемы, он просто не сдержался, — парень повернулся к гостям. — Давайте забудем и наконец-то пройдем в помещение. Регистрация через семь минут!

Матвей потеряно смотрел землю. Вероника позволила Рите обнять себя и кивала на каждое слово поддержки, но притом старалась выглядеть как можно более расстроенной. Когда отец ее оттолкнул, она случайно подолом платья вскользь задела низкое ограждение, и теперь на жемчужной ткани осталась едва заметная полоска. Может, стоило упасть на землю? Платье невесты, испачканное в грязи, выглядело бы совсем потрясающе.

* * *

Ситуация складывалась хуже, чем Матвей планировал. Вероника отыграла отлично, но, к сожалению, скандал был довольно тихим. По прикидкам Матвея, Симаков мог бы кричать и громче, а Игорь, интересно, почему ни одного трехэтажного эпитета в ответ не выдал? Однако паниковать было рано. Матвей успокоил себя тем, что нужное настроение среди гостей создать все же удалось, и теперь, если невеста разревется и сбежит, то каждый скажет: «Ну, неудивительно…».

— Да, Алексей, вы правы, — он выдавил кривую улыбку. — Уважаемые гости! Прошу сделать вид, что ничего не произошло. Зал для торжественной регистрации уже наверняка освобождается.

Анна уже подошла к Веронике, участливо погладила по плечу и потянула за локоть:

— Пойдем, милая, успеем в туалет заглянуть. У тебя тушь немного размазалась. Пойдем-пойдем, не волнуйся, через две минуты будешь выглядеть конфеткой!

Вероника мельком глянула на Матвея, он коротко кивнул. Анна невесте все объяснит. Там очень удобное расположение окна — беги не хочу. И ключи от квартиры Димы даст. Веронике придется сидеть там несколько дней, пока Матвей все не утрясет.

Сама Анна присоединилась к гостям уже через минуту, покивала и каждому объяснила:

— Сейчас, сейчас придет! Попросила немного одной побыть, чтобы успокоиться.

Конечно, через десять минут все уже переглядывались и понимали, что никакой свадьбы не будет. Рита с Иринкой уже сбегали в туалет, в холл и даже на улицу. Рита вполне истерично побледнела и, глядя огромными от ужаса глазами в пустоту, разводила руками. Вот! Правильно Матвей сделал, что оставил ее в неведении — подобной бледности не разыграешь. Правда, Рита потом Матвея придушит, но это уже мелочи. Общую мысль озвучила мама:

— Ну, неудивительно, я вам скажу. Бедняжка! Молодожены в такой день всегда на взводе, а тут ей буквально оплеуху зарядили.

Кстати, лучше бы зарядили. Оплеуху Вероника вполне бы пережила, но зато и выглядело бы все куда внушительнее. Иринка подскочила к маме:

— Надежда Михайловна! Не будоражьте общественность!

А вот Иринку лучше было посвятить. Матвею казалось, что она-то уж точно обязана психануть, но та с самого начала всех подряд успокаивала. Как будто так и не поняла, что успокаивать-то как раз и не нужно.

Матвей сильно пошатнулся и направился к выходу. Его догнал Григорий, один из приятелей Симакова:

— Брат, да подожди. Ну, все некрасиво как-то вышло, но ты не переживай так. Перенесем эту чертову свадьбу, а лучше вообще в Москве отыграем, как и планировали! Вероничка — девочка чувствительная, мы ее найдем, Костя ее быстро в чувства приведет. Она немного остынет… через несколько лет еще ржать будешь, как сегодня все смешно получилось.

Матвей взглянул на него так, как будто ржать не собирался ни через несколько лет, ни вообще. Давил слова как можно суше:

— Не надо ее искать. Я вот прямо сейчас ее видеть не хочу…

— Понимаю, брат, понимаю! И ты остынешь!

Матвей отмахнулся ото всех разом. Многие гости переминались в стороне, не зная, что в такой ситуации говорить положено. Дима взял организацию на себя:

— Ладно, предлагаю просто разойтись. Не будем еще сильнее нагнетать.

Супруги Ивановы, друзья родителей Матвея, сразу сорвались с места, словно команды ждали. За ними потянулись другие гости. Но от друзей и родни Симакова так легко не отделаешься. Матвей положил руку на плечо Григория, стоявшего ближе всех:

— Кажется, мне нужно выпить.

— Выпьем, брат, выпьем. Сегодня выпьем, завтра найдем эту дуреху, и все будет океюшки.

Конечно, подошел и Игорь. Хлопнул друга по спине и рявкнул, уже не сдерживаясь:

— А я тебе сразу говорил, что ничего хорошего не выйдет! Ничего не слышал, женюсь и женюсь. Ну и как, женился? Банкетный зал-то отменять на сегодня?

— Не отменяй, — подумав, решил Матвей. — Нам как раз выпить нужно.

— И верно, — подошел Алексей, троюродный племянник Симакова. — Что добру пропадать?

Девчонок отправили домой — Матвею не нужна была их компания. Выпивали много, но нельзя было сказать, что из круга Симакова у кого-то сильно развязался язык. Так, пара интересный вещей прозвучала, но ничего особенно полезного. Матвей сокрушался:

— Я ведь и договор подписывать отказался! Хотел этим показать, что мне ничего от тестя не нужно. И что московский его бизнес не нужен. Разве я не понимаю, сколько там людей, у которых прав намного больше, чем у меня? Ага, и тут я бы приперся, новичок левый, только потому, что на Веронике женился…

Вот эта мысль уже вызвала отклик — по раскрасневшимся лицам стало понятно. Само собой, что открыто его идею поддерживать не спешили, ведь это означало прямое выступление против Константина, но теперь и по плечу хлопали сильнее и улыбались искреннее. Но, конечно, большинство из круга Симакова тоже об этом думали, не могли не думать. Свадебный банкет прошел преотлично.

Сам Симаков позвонил только к следующему вечеру:

— Денька, Матвей. Звоню, чтобы объяснить, почему вчера сорвался.

— Да какая теперь разница? Вам ведь уже доложили, что Вероника сбежала?

— Доложили. Не парься. Мы просто переносим свадьбу, никаких катастроф.

— Боюсь, что в ближайшее время мне не до свадеб, Константин. Серьезные проблемы с бизнесом.

— Что еще?

Матвей его заинтересованность буквально кожей ощутил и старался, чтобы хотя бы в тоне улыбки не было слышно:

— Я вчера телефон отключил, а сегодня утром узнаю, что меня СЭС обложила. Они продажи заблокировали, у меня сейчас в зданиях проверяльщиков больше, чем работников. Вы не представляете, что они у меня на складах нашли…

— Змей?!

— Каких еще змей? Крыс. Да вот только никаких там крыс никогда не было… Я к десяти утра пару микроинфарктов пережил, но выдохнул, когда к обеду налоговики явились. Это стопроцентный подлог. У меня с отчетностью проблем нет, но я же не идиот: если очень хорошо искать, то обязательно найдут… Я многим дорогу перешел, даже и не представляю, с кого начинать подозрения.

— Налоговики?! — Симаков выругался витиеватым матом. — То есть еще налоговики за меня возьмутся?

Матвей понял, в какую точку надо было бить. Судя по реакции, у Константина это и было самым слабым пунктом. Ошибся Матвей. Но что уж теперь? И так неплохо.

— А вы здесь при чем?!

— Да… я же вчера как раз из-за этого сорвался. У меня тут очень похожие проблемы. Кажется, Матвей, это не ты кому-то дорогу перешел. Похоже, кто-то очень не хотел, чтобы свадьба состоялась… Телефон, говоришь, отключил? А если бы не отключил, то сам бы из ЗАГСа и сорвался…

Матвей продолжал поддаваться депрессии:

— Конечно, сорвался бы… Я в такой заднице еще ни разу не бывал. По первым прикидкам, мне, чтобы из этой истории выпутаться, супермаркет продать придется. И не факт, что один. И не факт, что поможет.

Чтобы обеспечить себе алиби, Матвей действительно закрыл одну из точек еще вчера — ту самую, которую инвестору продал. А в офис пригласил аудиторов, пусть походят, панику понаводят. Вряд ли Симакову сейчас есть дело до шпионажа, но на всякий случай не помешало подстраховаться. Кроме того, когда Константин узнает, что один из супермаркетов действительно продан, то Матвей останется вне всяких подозрений.

— Я… я даже не знаю, на кого думать… — Симаков говорил теперь сдавленно, медленно. У него самого не прихватило бы сердце.

Матвей подкинул подсказку:

— Вчера с друзьями и родственниками вашими выпивали. И стало очевидно, что в Москве меня никто не ждал. Буквально каждый считает решение о передаче бизнеса мне несправедливым. Не удивлюсь, что кто-то из них все и организовал. Так подошли бы, объяснили, зачем мою сеть-то было сливать?

— Чешешь… Или правда?

Матвей не ответил, до нужных выводов Симакову нужно додуматься самому. Естественно, он был раздавлен. Но все еще пытался рассуждать спокойно:

— Ладно, Матвей, понятно, что после всего этого ты мою дочь захочешь брать в последнюю очередь. Давай просто без взаимных обид разойдемся?

— У меня к вам никаких претензий и нет, Константин. Вначале я на вас и подумал, но потом остыл и понял, что это чушь собачья.

— Хорошо, что так. Ты толковый парень, жаль, что били и по тебе. Веронику найду, она тебя больше не побеспокоит.

Так, себя вытащил. Осталось вытащить ее. Матвей действительно очень многое потерял, но утешал себя тем, что совершает доброе дело. Это странным образом немного утешало.

— Я уже нашел ее. Отсиживалась у подруги. Поговорили… я старался на нее не кричать. Но у дочери вашей натуральная истерика. Заявила, что повесится, если ее обратно в столицу отправят и от подруг заберут.

— Не повесится! — уверенно ответил любящий папаша. — Она, конечно, баба, но не настолько же баба!

— А черт их разберет… — подпел Матвей. Константин даже не испугался. Возможно, слишком хорошо знал дочь, или непослушная дочь ему вовсе не нужна. Значит, оставался ввернуть последний козырь: — Константин, а вам не показалось, что Вероника отреагировала уж слишком эмоционально?

— Конечно, показалось! Истеричка ненормальная!

— И бледная она. Все последнее время бледная. Я даже спрашивал на прошлой неделе, не заболела ли. Сказала, что отравилась. Не долго ли ее отравление тянется?

Пауза.

— Ты на что намекаешь?

— Предположение только. Не может она быть беременной? Это многое бы объяснило.

Снова пауза — на этот раз длиннее.

— От тебя?

— Возможно. Но откуда мне знать наверняка, если она со свадьбы так резво свинтила? — резко ответил Матвей.

— Вероника могла ребенка нагулять с кем-то еще?!

— Только предположение.

А вот эта пауза самая важная. После нее у Симакова даже голос другим стал:

— С одной стороны, убить ее за это мало. А с другой… вдруг она мне внука родит? Я еще не стар, пацана поставить на ноги успею… И если так, то на кой черт мне вообще зять нужен?

— Вы бы хоть слова подбирали!

— Да-да, Матвей. Но ты же уже все равно не зять, так что не принимай на свой счет… А если все-таки не беременна?

— Я буду присматривать за ней. Сообщу, когда узнаю точно.

— Намекаешь, что лучше ее там оставить?

— Не намекаю, прямо говорю. Лучше плюнуть на нее. Дочь, которая может родить вам внука, намного полезнее, чем дочь, болтающаяся в петле. А если она не беременна, то вы ее все равно никуда в ближайшее время не пристроите. Выдадите за чужака — и он огребет точно так же, как я. Выдадите за своего — и самолично вручите приз тому, кто, возможно, против вас и выступил.

Симаков резко выдохнул:

— Да и пусть катится, раз сама дура. Если она не беременна, то ни копейки от меня не увидит! Даже отель не получит. Пришлю управляющего с башкой, он все равно справится лучше. Вот пусть и поживет со своими подружками, пожует обычную еду и посмотрит, как люди существуют. И максимум через год примчится к папочке умолять, чтобы обратно взял!

Он совсем не понимал Веронику. Да, она будет какое-то время страдать от отсутствия привычного комфорта, но тянется совсем не к этому. Не зря же к девчонкам по первому зову переселилась. И отель ей вряд ли нужен. Точнее, нужен — кто ж от отеля добровольно откажется? Но ей общество какой-нибудь Иринки важнее любого отеля.

— Уверен, что так и будет!

— Но ты за ней присмотришь?

— Присмотрю. А может, и склеится у нас с ней, ведь столько романтики было. Пусть сама одумается.

— Может, конечно. Но сильно сомневаюсь. И ты не надейся. Мне тоже казалось, что она вся в тебя влюбленная, но видишь как вышло.

Симаков снова вздохнул, но уже легче. В общем-то, все вопросы закрыты. С большими затратами, зато все. Константин вдруг добавил:

— А, ну раз о романтике заговорили, то сразу спрошу. Анюта вчера с пацаном каким-то жамкалась. Ты не в курсе, кто такой?

Матвей, несмотря на отличное настроение, ответил со злостью:

— Константин, вы правда думаете, что мне сейчас есть дело до какой-то Анюты?! У меня бизнес летит псу под хвост, невеста бросила, пусть Анюта хоть со всем городом жамкается, лишь бы ее не видеть!

— Да я… так спросил.

— Знаете, я вот ее ближайшим же рейсом отправлю в Москву с каким-нибудь поручением к вам. Сами с ней и разбирайтесь!

— А. Ну, присылай. Разберемся.

Все, теперь точно закрыт последний вопрос. Анюта проявила себя превосходно — настоящая лисица. Теперь уже от нее зависит, получится дальше с Симаковым или нет.

Матвей наконец-то отключил вызов и устало рухнул в кресло.

— Ну ты и мерзавец! — восторженно протянула мама. — Точно не в отца! Володя как-то попроще все-таки был. Или я уже забыла?

— Забыла, конечно, — Матвей улыбался.

— Ладно, сынуля, допустим, что я тобой даже горжусь. Но ты когда жениться-то собираешься?

— Начинается… Дай хоть неделю отдохнуть!

— Часики-то тикают! Не слышишь? Это потому что у тебя уже слух старческий! Неделю, потом еще неделю — и потом мы тебя вообще не пристроим.

— Мне тридцать лет! Какая старость, мам?

— Нет, вы только посмотрите на него! — она обратилась к несуществующим зрителям. — Бесит и бесит! Хоть бы каплю моего терпения унаследовал! А я ведь не Симаков, я и ремня могу дать!

— Все. Я пошел.

— Жениться?

— Выспаться.

— Только недолго! И как увидишь Веронику, передай ей, что у меня отличная комнатка имеется! Не то чтобы мне было тут одной скучно, но раз одного ребенка воспитать не получилось, попробую на другом! Она мне очень нравится — так ей скажи! Вот как твоей невестой быть перестала, так сразу и понравилась. Ты вообще меня слышишь? С тобой мать разговаривает!

 

Глава 26

Рита не открывала рта. Иринка с Игорем обнимались в самом проходе, Димыч заваривал чай, а Вероника наблюдала за Матвеем влюбленными глазами.

— Спасибо, Матвеюшка, спасибо!

— Да хватит, Вероник. Мне уже не по себе.

— Ты… столько денег на мою свободу потратил… Спасибо!

— Хватит, сказал! Иди уже работу ищи, ты теперь не дочка богатого папочки!

— Да я найду! — у нее от счастья глаза постоянно слезились. — У меня три диплома и знание двух языков. Организаторские способности так себе, зато я неконфликтная! Прямо очень, очень неконфликтная! Разбираюсь в программировании и совсем немного — в веб-дизайне.

Матвей наконец-то перестал ходить туда-сюда и сел. Похоже, сходу составленное резюме его все-таки заинтересовало. Рита будто заранее знала, что он скажет:

— Слушай, а может, мне тебя секретаршей взять? Не слишком высокая должность для твоего образования, но зарплата хорошая.

— Возьми! — Вероника даже в ладоши хлопнула. — Какая там зарплата! Я тебя так люблю, что и бесплатно буду работать!

— Ты восторги-то поумерь, — Матвей нахмурился. — Тебя содержать никто не станет, так что работать придется.

— На тебя работать? Да еще и за деньги? Разве можно придумать лучше?

Матвей не выдержал и улыбнулся. Потом добавил:

— Тогда ладно. Но уволю, если не будешь справляться! Если честно, то это в самом деле лучший вариант. В тебя-то я уж точно не влюблюсь, а то моя будущая слишком ревнивая.

Теперь Вероника теми же влюбленными глазами уставилась на Риту и заверещала с еще большим усердием:

— Не вздумай ревновать, Ритуль! Я твоего Матвея просто обожаю, но совсем другими органами!

Рита уловила только одно:

— И с каких пор он стал моим?

Все предсказуемо разулыбались, а Игорь даже откровенно хамски хохотнул. Рита вздохнула и отправилась на выход из кухни. Матвей рванул следом, в зале схватил за руку развернул к себе.

— Не обращай на них внимания, Рит. Мелят, не думая. Конечно, никакой я не твой, и ты никакая не моя. Давай хотя бы месяц не будем поднимать эту тему? А то достали меня уже эти сводники!

Если бы притом не смеялся, то еще можно было проигнорировать иронию! Рита села на диван и покачала головой:

— Я слышала, что ты и дом свой продал. Это… понимаешь, это слишком большая жертва. Ты, конечно, должен был заплатить за ошибку, но я не представляла масштабов. Я не могу смириться с тем, что из-за меня…

Он плюхнулся рядом и перебил:

— Из-за тебя? Откуда ты берешь эти нелепицы? Из-за Вероники! Ты вообще, что ли, ее не слышала?

— Я понимаю, Матвей. И понимаю, что если бы меня не было, то ты поступил бы иначе — как сразу и планировал.

— Слушай, пиши уже научную фантастику, такой талант пропадает!

— Матвей, я серьезно!

— И я серьезно! Дом мне был не особо нужен, в квартире жить проще. Это матери с Вероникой хоромы подавай, чтобы бесконечно обставлять, обставлять и переставлять. Потом наслаждаться результатом и через неделю снова переставлять. Кстати, отличную квартирку взял. Хочешь увидеть первой?

— Вот и как после этого меня не будет мучить совесть?

— Ты параноик, Рит. Все вообще не ради тебя было! Я про тебя даже и не думал. Разве я не говорил, что ты мне не особенно-то нравишься? Но нет же, ты не слышишь — все придумываешь и придумываешь себе.

— Тогда почему ты так улыбаешься? Прекрати улыбаться! А то даже захочешь поверить, да не сможешь!

— Я не могу. Оно само улыбается! Рит, пойдем вдвоем куда-нибудь сходим?

— Свидание?

— Придумала тоже! Никаких свиданий! И квартиру тебе покажу. Вдруг понравится?

Да что ей оставалось делать? Под натиском Матвея и совесть засыпала, и настроение повышалось, и думать о каких-то проблемах долго не получалось. Конечно, она пошла. Матвей кое-как выдержал сеанс в кинотеатре, ему вообще не особенно нравилось смотреть фильмы. Но он держался из последних сил. И долгий ужин в ресторане перенес. А потом даже не настаивал все-таки заехать к нему. Судя по всему, вознамерился ухаживать так медленно, насколько самого хватит.

А через пару недель пригласил друзей на новоселье. Рита только-только устроилась в городскую библиотеку архивариусом и отпрашиваться пока не рисковала. Потому сразу с работы рванула на праздник. И за спиной хозяина не обнаружила никаких гостей.

— Понятно. Эти гады все против меня!

— Почему же против? — он втащил ее внутрь и поспешил захлопнуть дверь.

— Да потому что тебе подыгрывают!

— Они не мне… они нам с тобой подыгрывают! Заходи уже, раз все равно пришла. Кстати, тебе не показалось, что у Димы с Вероникой тоже романтика наклевывается?

— Показалось! Только не «тоже»!

Рита осмотрелась. Такие апартаменты даже «квартирой» сложно назвать. Неужели там лестница на второй этаж? Матвей же продолжал какую-то собственную мысль:

— Даже если у них получится, то жениться они не станут. Вероника вообще заявила, что больше никогда не нацепит свадебное платье. Кажется, именно после этих слов Дима на нее стал смотреть внимательнее.

— Ну и правильно, — подумав, ответила Рита. — Чтобы любить друг друга, штампы не нужны.

— Верно. Кстати, квартира эта по стоимости вышла ненамного меньше, чем дом. Мне просто нужно было окончательно разыграть перед Симаковым, какие потери я тогда понес. Но если ты предпочитаешь свой дом, то можем купить дом. Через полгода примерно. Я покрыл часть долгов, но на прежний уровень прибыли еще выходить и выходить.

— Да сам решай, где тебе жить!

— Я налью тебе вина, Рит?

— Немного. И хватит уже улыбаться, я даже не глядя чувствую, как ты улыбаешься. Заманил меня, вином собрался напоить. К чему бы это?

— Ты намекаешь на секс?

— А ты не намекаешь, получается?

— Даже мысли такой не возникало.

Рита рассмеялась. Взяла бокал из его рук.

— Тогда отлично. Я пять минут посижу и уйду.

— Нет, не уйдешь. Игорь завтра вещи твои от Иринки привезет. Уже все в курсе, что ты ко мне переехала.

— Что? — Рита округлила глаза и отставила бокал на столик. — Матвей, я… это слишком неожиданно. Я, конечно, все твои действия понимала, но пока не готова жить вместе.

— Уйдешь, когда захочешь.

— Ну да. И ты отпустишь…

— Отпущу! Зачем мне тебя держать?

И, вопреки своим словам, тут же подхватил под талию и прижал к себе. Поцеловал — сразу страстно, с напором, не позволяя одуматься. Но Рита не одумалась бы, даже будь такая возможность. Отстранилась немного и улыбнулась:

— Я с ума сойду от любопытства, неужели второй этаж?

— Да. Там спальня.

— Дай хоть осмотреться, — она отступила еще на шаг. — Смотрю, у тебя предпочтения поменялись, аж целых три цвета насчитала!

— Я тебе и хотел сначала квартиру показать, а ты не успела на новоселье явиться, и уже про спальню спрашиваешь. Я ведь собирался для начала бдительность твою усыпить! Не стыдно?

Рите было смешно, но если до сих пор она сдерживалась, то теперь отпустила себя:

— Не очень. Ну что, покажешь второй этаж или продолжишь болтать?

— Да, я, наверное, еще поговорил бы…

Рита подошла, схватила его за ворот футболки и притянула к себе. А то ведь действительно заговорит ее до смерти. Они потом смогут обсудить и переезд, и все остальное, а пока нашлись более важные дела. И обстановкой можно повосхищаться позже, сразу после самого важного. Рите впервые так невыносимо хотелось осуществить все свои желания. Какая удача, что ее желания в точности совпадали с желаниями Матвея.

* * *

Свадьбу играли в середине июля.

Вероника за всю предыдущую жизнь столько не смеялась, как тем летом. Матвей и Рита со свадьбой торопиться не собирались. Они не собирались, не собирались, а потом вдруг Игорь с Иринкой подали заявление и в июне расписались. Событие отпраздновали прекрасно, с помпой, да только сразу после Матвей потерял сон, аппетит, покой и настроение. Ходил, как в воду опущенный, не в силах вынести, что лучший друг уже полностью счастлив, а ему приходится еще ждать.

Открылся Веронике. Она, конечно, рассмеялась над его тревогами. Ну неужели кто-то еще на белом свете сомневается, что Рита даст согласие? Даже Димыч от подобного предположения хохотал. Все хохотали, кроме Матвея! А оказалось, что он не зря беспокоился. Рита его, конечно, любила, она от этого шалопая, который в ее присутствии всегда становился безумным, глаз отвести не могла, но все же попросила подождать еще хотя бы годик. Лучше два. Рита и к тому времени не особенно изменилась: она, как никто другой, переживала, что подумают люди. Мол, надо переждать, пока родственники Матвея позабудут предыдущую его свадьбу. Нельзя вот так сразу людей огорошивать! Но Надежда Михайловна, едва это услыхав, встала в позу: наоборот, чем раньше, тем лучше! У многих из гостей, быть может, подарки еще остались — им же на руку побыстрее спихнуть. Рита не прониклась бедствием, связанным с устройством свадебных презентов. И тогда Надежда Михайловна заявила, что ее любимому сыну, красавцу, да еще и владельцу целых четырех супермаркетов, не по статусу любить такую нерешительную воблу. И хоть все понимали, что обида ее несерьезна, но Рита быстро пересмотрела приоритеты: кого в ее жизни обижать можно, а о чьем мнении можно подумать и в десятую очередь.

А потом так закрутилась с приготовлениями, что обо всех сомнениях позабыла. И, слепая в собственном счастье, пыталась разглядеть счастье повсюду. Оттого с любопытством и расспрашивала об отношениях Вероники с Димой. Оба хором отвечали, что они просто друзья. Вот бывает так — когда люди настолько хорошо ладят, что им только вместе и хорошо. Да, очень близкие друзья, но ведь это вся компания уже знала. Да, друзья, которые иногда вместе спят. Справедливости ради надо заметить, довольно часто, но исключительно по-дружески! Потому что и у Вероники никого нет, и у Димы. Что здесь особенного? Вот когда кто-то появится, тогда они просто дружить будут, без секса. Все отчего-то посмеивались, но пусть лучше занимаются своими отношениями! У некоторых вообще свадьба на носу, нечего этот самый нос в чужую дружбу совать.

Гостей было намного меньше, чем в предыдущий раз, но зато прошло куда успешнее. Рита в платье выглядела бесподобно, но Вероника взгляда не могла оторвать от Матвея — и посмеивалась. Если бы у Матвея был хвост, но он вилял бы им безостановочно. Даже когда хмурился:

— Рит, все-таки подумай о том, чтобы уволиться из библиотеки.

— Домохозяйкой меня собираешься сделать, проныра?

— Хочешь, я Веронику уволю и тебя приму?

— Здрасьте, приехали. Веронику-то за что увольнять? Не она ли на прошлой неделе тебе контракт с британским заводом о прямых поставках выбила? Ты же тогда на полтора метра вверх подпрыгивал и кричал: «Двадцать четыре процента экономии! Двадцать четыре!»

— Она, — Матвей насупился, но Вероника точно видела, как продолжает вилять незримым хвостом. — Ладно, работай в этом своем архиве, если тебе так нравится. Пусть наша городская библиотека неожиданно станет самой популярной в мире. Я вообще не понимаю, кто в наши дни в библиотеки ходит! Но с твоей удачей не удивлюсь.

Рита рассмеялась и поцеловала его в щеку.

Вероника понимала, что причина так и не была озвучена. Матвей без Риты быстро скукоживался и забирался под свой панцирь. Неудивительно, что он подсознательно хотел ее постоянно держать при себе. Ничего, потерпит, Рита правильно делает, что не сдается! Она Матвею уже принесла удачи больше, чем он может осознать. Или осознает, раз у него почти вырос хвост, которым можно бесконечно вилять?

Анюта на свадьбе удивила всех. Под обтягивающим платьем округлившийся животик был слишком заметен — вот специально она так нарядилась! Чтобы гордо посматривать на остальных и задумчиво улыбаться. Игорь уже отвесил шутку, что после этого Матвея озарит очередной идеей. Никто и не удивится.

Отец про беременность еще не знал, но Веронике почему-то было приятно наблюдать за Анютой. Как бы то ни было, какие бы причины ни были в прошлом, но примерно через четыре месяца на свет появится ее брат или сестра. А ведь она в детстве о подобном мечтала! Так пусть хоть сейчас. На прямой вопрос Анюта пожала плечами и заявила, что не собирается оповещать Костю. Он ей вовсе ничего не должен! И будет особенно замечательно, если узнает от других или увидит своими глазами. Тогда уж из него, обескураженного, можно будет веревки вить!

Вероника смеялась, в очередной раз восхищаясь сноровкой этой стервы. Анюта все делала идеально! Полетела в Москву сразу после сорванной свадьбы, а через неделю вернулась. Потом, когда отец приезжал сюда в командировку, неожиданно попалась ему на глаза. Тогда он уже сам настоял, чтобы она летела с ним. И снова через неделю Анюта вернулась. На недоумение друзей объясняла, что очень нравится Косте, но не до решительных действий. Он должен постоянно чувствовать, что она не в его руках, так включается инстинкт охотника. И ведь была права! В мае отец приехал уже исключительно за ней, взял за руку и буквально утащил за собой. Никто и подумать не мог, но Анюта через две недели опять вернулась! А теперь вот, с животом сидит, сама себе задумчиво улыбается. Если она до сих пор ни разу не ошиблась, то вряд ли ошибется в дальнейшем — лишь бы у отца сердце не остановилось, когда он ее увидит. К Анюте теперь вся компания относилась, как к своей, хотя иногда и коробили ее замашки. А что? Кому-то быть доброй и сострадательной, а кому-то — хладнокровной и циничной. И несмотря на разницу характеров, Рита умудрилась накрыть удачей и Анюту.

Вероника улыбалась, наблюдая за новоиспеченными мужем и женой, которые так и не освоили ее уроки по вальсу. Дима положил руки ей на плечи и наклонился к самому уху:

— Скажи Надежде Михайловне, что сегодня не придешь домой ночевать.

— Уже сказала!

— Ха! А если бы я не предложил? — он словно удивился, хотя удивляться-то было нечему.

— Ну да, не предложил бы. У тебя уже полчаса глаза блестят… сильной дружбой. Пойдем, потанцуем тоже, предсказуемый мой товарищ?

— Нет уж! Я лучше Ритину маму приглашу. А потом Ритиного папу приглашу. А потом саму Риту и всех по очереди! А ты сиди тут и выдумывай, насколько хорошо меня изучила!

Совершенно точно, Вероника за всю предыдущую жизнь не смеялась столько, как тем летом.

КОНЕЦ