— Почему каждый раз, когда я вижу тебя, мне невыносимо хочется курить?

— Условный рефлекс у всех мужчин. Спасибо, что хоть сейчас заметил, Матвей.

Анна улыбнулась, но и у нее не было настроения, чтобы продолжать полуфлирт. Она выглядела уставшей. Разместилась в кресле, изящно закинула ногу на ногу, а потом перестала рисоваться и откинула голову на спинку. Но Матвей считал себя обязанным одаривать такую находку комплиментами:

— Константин в самом деле не появлялся на горизонте. Вынужден признать, что ты бесподобна.

— Да… — она прикрыла зевок ладонью. — Мы с ним… к-хм… сблизились. Как ты и настаивал, я заняла все его время. Он собирался до свадьбы сгонять в Москву, а потом передумал. Уверена, тоже из-за меня.

— Ни на секунду в этом не сомневаюсь. Как и обещал, на должность кассирши ты уже не вернешься. Сейчас вопрос в другом: останешься ли ты вообще в нашем скромном городишке?

Анна посмотрела на него внимательно:

— Не перебарщивай. Я понравилась Косте сразу, но и то пришлось хорошенько извернуться, чтобы он перешел к решительным действиям. Сейчас я нравлюсь ему сильнее, но не до такой степени, чтобы он позвал меня с собой. Ни ты, ни я не наивны настолько, чтобы надеяться на подобное. А Костя наивен еще меньше.

— Понятно. Но ты ведь не просто так согласилась мне подыгрывать?

— Не просто… Я уже сегодня не собираюсь с ним встречаться. Не он скажет о предстоящем расставании, я сама должна уйти. Он не должен заподозрить, что я навязываюсь или подобное. Отдохнули — разбежались. Если у него и зародилась симпатия, то только так она включится. И точно не в этот приезд.

Матвей бы предпочел, чтобы и в оставшееся время Симакову было не до дел или допросов. Он в самом деле выглядел увлеченным, хотя не особо и распространялся о своей романтике. Но по сути Анна, с ее исключительно женской логикой, была права. Потому Матвей вынужден был кивнуть:

— Могу помочь и с этим. Завтра на свадьбе компанию тебе составит Дима Зорин. Ничего особенного он делать не будет, просто находиться рядом. Пусть твой Костя видит, что рядом с тобой вертится молодой, привлекательный поклонник. Это, если я все правильно понимаю, тоже способствует «включению симпатии».

— Дима хорош, да… — Анна потерла тонким пальцем висок. — Но он откажется.

— Не откажется, Ань. Как я и говорил, тебе будут помогать все без исключения. А примерно через месяц Вероника полетит в Москву, чтобы проведать любимого папу, и позовет с собой тебя. Мы будем мельтешить тобой перед ним столько, сколько потребуется.

Анна хмыкнула и почти сразу встала, чтобы уйти. Матвей про себя отметил, что теперь она к нему выглядит совершенно равнодушной. Дима был полностью прав на ее счет: торпеда с системой наведения на выбранную цель. Если у Ани есть направление, то никакие иные обстоятельства ее от цели не отведут. Сейчас сложно было прогнозировать последствия, но Матвей бы не удивился, если уже через короткое время Вероника обзаведется молодой мачехой.

— Увидимся на свадьбе, Матвей.

— Увидимся. Постарайся не затмить невесту.

Она почему-то поморщилась, хотя Матвей так тщательно подбирал красивый оборот.

— У тебя комплименты — один фальшивее другого. Хоть бы уроки у друзей брал, как заворожить девушку парой фраз.

— Мне это вряд ли нужно. Я, кажется, весь на Риту истратился, на много лет вперед ману исчерпал.

— Нет повести печальнее на свете, чем такой шикарный мужчина — однолюб. До завтра, бывший Биг Босс! Отоспись как следует.

Дима прилетает ночью, Матвей сам встретит его в аэропорту. Надо хоть пару часов вздремнуть. Все-таки завтра торжественный день.

* * *

Уже с одиннадцати часов в холл отеля стали приезжать гости. Отец решил, что забирать невесту лучше там, заодно и позволит оценить всем приехавшим на свадьбу друзьям дело рук своих. И парковочных мест для всего кортежа здесь было достаточно, даже длиннющий лимузин спокойно разместился прямо перед входом. Подруги приехали раньше, но помощи от них и не требовалось. Парикмахер заканчивал с прической, прикалывая сзади короткую фату. Иринка сделала формальный комплимент внешнему виду невесты, а Рита вовсе только улыбалась. Какое счастье, что никому из них не пришло в голову сыпать поздравлениями — Вероника и без того едва держалась.

К двенадцати должен подъехать Матвей. Все гости выпьют шампанского, потом в ЗАГС, небольшое путешествие по красивейшим местам города — для фотосессии, ну, а затем начнется самое веселье в банкетном зале. Анюта явилась в компании Димы и сухо отчиталась, что белых роз для украшения не хватило, потому утром дизайнер прямо на ходу изменил задумку, разбавив интерьер темно красным. Веронике было плевать — именно это она и сказала. Анюта даже не поморщилась, только плечами пожала.

К приезду жениха все уже были готовы. Матвей, едва только зашел в холл в сопровождении Игоря — непривычно красивого в шикарном смокинге, не обращая внимания на остальных, сразу направился к Веронике.

— Ты прекрасна!

Он остановился в шаге, присмотрелся к лицу, и, словно не удержав порыва, обнял. Веронике на самом деле нужны были его объятия.

— Матвей, отец с утра на нервах. Не знаю, что происходит, но он психует на ровном месте.

— Отлично. Значит, СЭС все-таки закрыла сегодня его отели на проверку. Я до последнего боялся, что они начнут тянуть.

Вероника замерла на секунду, а потом еще крепче обхватила его руками:

— СЭС? Теперь ясно, почему папа отправил ближайшим рейсом туда лучшего друга. Диверсия сработала, только зачем?

— Отправил друга? Это значит, что змей еще не нашли.

— Каких змей?

— С крысами получилось бы проще, но я хотел вызвать настоящую истерику. Уверен, с минуты на минуту позвонят снова — и тогда твой отец будет вынужден тоже лететь. Надеюсь, проблема уже раскачалась до такого масштаба, что без него дела там не утрясутся. Один случай серьезного отравления — к сожалению, мне не удалось нанять больше людей, которые готовы так подставиться даже за круглую сумму.

— Да ты с ума сошел… Это так подло!

— Подло и дорого. Подлость нынче вообще недешевое удовольствие.

— И сколько же ты потратил?

— Я… мне пришлось продать один супермаркет старому инвестору. Договор подпишем завтра, дело уже решенное.

— Что? — Вероника отшатнулась, чтобы заглянуть ему в глаза. — Ты… потерял пятую часть всех активов ради…

— Тихо, Вероника, тихо. Кстати, я уже говорил, что ты прекрасно выглядишь? Рита сказала, что мне придется заплатить за ошибку — вот я и решил заплатить.

— А разве ты за свою ошибку платишь? Ведь ты и меня вытаскиваешь…

Отец гаркнул со стороны — пытаясь говорить дружелюбно, но плохого настроения скрыть не мог:

— Эй, молодые! Оставьте нежности на вечер! Шампанского всем!

Вероника быстро собирала в уме все узнанное. Анюта свою роль сыграла — папа в самом деле будто был оторван от дел в последние дни, потому у Матвея были развязаны руки. Теперь только Вероника посмотрела на Анюту с уважением. Но в происходящем отец скорее всего заподозрит будущего зятя. До прямых обвинений он просто еще недостаточно зол.

Вероника наклонилась к плечу Матвея:

— Мне лучше не пить. Я приняла кучу успокоительных, чтобы не разреветься.

— Пей, любимая. Разреветься будет как раз кстати. Или в обморок упасть. В общем, делай все, на что хватит твоих колес. Боже, человек устроил себе отравление ради твоего спасения, не будь неблагодарной! Ты сможешь быть неадекватной, я в тебя верю. Если выведешь папу из себя, то с меня Оскар.

— До сих пор не поняла твою идею, но постараюсь.

Вероника залпом осушила бокал, аж глаза заслезились. И не стала себе отказывать — Матвей хочет от нее неадкватности, а она, может быть, всю жизнь хотела просто подойти к отцу, обнять и прошептать:

— Спасибо тебе за все, пап. Матвей — самый лучший!

Он похлопал ее по спине. Вероника точно знала, что ему подобное не нравится, но при гостях он ведь не будет на нее орать. Притом тяжело вздохнул:

— Я рад, дочка, рад. Но дома серьезные проблемы… Я все еще надеюсь, что твой Матвей к этому непричастен, а иначе я его живьем закопаю.

— Матвей? Что он сделал?

— Повторяю — надеюсь, что ничего.

Отец пристально вглядывался в лица всех гостей. А ведь ни у кого из них не было алиби, зато у многих были мотивы. И об отсутствии отца в Москве многие из присутствующих знали. Вероника все равно сильно переживала о последствиях, но заставила себя воскликнуть громко:

— Давай не будем о делах хотя бы сегодня, пап? Это лучший день в моей жизни!

Гости восторженно поддержали. А те, кто не поддержал, сразу привлек к себе настороженное внимание отца. Да, он подозревал далеко не только Матвея.

В ЗАГС она ехала в отдельной от Матвея машине. Рита села рядом с ней и зачем-то погладила по руке.

— Я вижу, что у тебя настроение поднялось, Вероника! Это очень хорошо! А то вначале казалось, что ты на похороны собираешься.

Вероника подарила той лишь благодарную улыбку, но ничего объяснять не стала — она сама слишком мало понимала, чтобы объяснять.

А выйдя из машины, расслышала крик отца, который разговаривал с одним из дальних родственников:

— Змеи, мать их! При проверке «Золотого острова» они нашли змей! Бред собачий! Ничего они не находили — кто-то подкупил этих уродов! Все в этой стране куплено! А какой-то идиот якобы отравился в «Андетруа»! Ему ночью промывание желудка… я бы ему промыл, я бы этой сучаре так все нужное промыл, что он до конца дней бы запомнил! Даже идиоту ясно, что подстава, но они все равно закрывают всю сеть до выяснения! У меня оборотка летит к чертям, мать их…

Гости недоуменно переглядывались, кто-то ежился, недоумевая, зачем мужчина портит ругательствами такой замечательный праздник. Надежда Михайловна вообще стояла в стороне и хмуро смотрела на всех по очереди. Вероника сдержала улыбку. Поправила короткую шубку и подошла к отцу. Матвей от своей машины шел в том же направлении.

— Константин, все в порядке?

— Да, Матвей… — тот пытался взять себя в руки. — Однако прямо сейчас… мне очень не хочется этого делать, но, похоже, срочно придется лететь в Москву. Ближайший рейс через пятьдесят минут. Потом объясню.

— В каком это смысле? — Матвей выдавил резко. — Вы не будете присутствовать на свадьбе дочери?

Папа места себе не находил. А ведь Матвей поставил перед ним слишком предсказуемый выбор: Вероника или бизнес. Как будто точно знал, что тот решит. Хотя он и знал… Не зря же выспрашивал у Вероники все мельчайшие детали! С другой стороны, а разве сам Матвей в такой же ситуации не рванул бы спасать дело всей жизни? Очередной подлый маневр. Вероника вдруг подумала, что эти двое не так уж и сильно отличаются между собой. Возможно, именно поэтому Матвей так точно попадал — он как будто с самим собой воевал.

Отец шагнул к нему. Его всего трясло, но он опять сдержал прямые обвинения:

— Матвей, я вынужден… Потом все объясню. Вернусь сразу, как только улажу дела. И да, кстати, мы договаривались повторить банкет в столице — вот на нем я уже поздравлю вас обоих от души.

— Константин, — Матвей вдруг решил надавить. — Я прошу вас остаться. Это все… здесь все мои близкие. Что они подумают?

— Что подумают?! — снова слишком громко, а потом сразу тише. — Все, мне некогда.

Вероника, кажется, поняла, на какую именно истерику рассчитывал Матвей. Она буквально повисла на шее отца, умоляя его остаться. Точно знала, что от подобного порыва он выйдет из себя. Папа вообще не терпел проявлений чувств — не выдержал и тут. Он буквально отшвырнул от себя Веронику и выругался, не стесняясь. Ей-то было привычно, но зрители вокруг почему охнули и отшатнулись.

— Ну, это уже слишком! — не выдержала Рита.

Она подскочила к Веронике и схватила за руку, словно пыталась стать щитом для бедной невесты. Зачем она вмешивается? Хотя для общей картины получилось очень неплохо. Похоже, что ни Рита, ни сжимающий кулаки Игорь не были в курсе планов Матвея. Последний едва сдерживался, чтобы не броситься вперед, но Иринка остановила, бегло что-то зашептав и повиснув на руке. Надежда Михайловна подошла и взяла сына под руку. И хоть ни слова не произнесла, ее отношение к происходящему было очевидно. Остальные вообще не знали, куда деться от неприятной сцены.

Отец что-то буркнул напоследок, потом побежал к машине, махнув еще двоим, которые к нему присоединились. Самые ближайшие друзья отца, к счастью, укатили вместе с ним. Но к Матвею тут же подошел троюродный брат Вероники. Он приятельски улыбнулся и похлопал озадаченного жениха по плечу:

— Ничего, это все нервы. Там действительно проблемы, он просто не сдержался, — парень повернулся к гостям. — Давайте забудем и наконец-то пройдем в помещение. Регистрация через семь минут!

Матвей потеряно смотрел землю. Вероника позволила Рите обнять себя и кивала на каждое слово поддержки, но притом старалась выглядеть как можно более расстроенной. Когда отец ее оттолкнул, она случайно подолом платья вскользь задела низкое ограждение, и теперь на жемчужной ткани осталась едва заметная полоска. Может, стоило упасть на землю? Платье невесты, испачканное в грязи, выглядело бы совсем потрясающе.

* * *

Ситуация складывалась хуже, чем Матвей планировал. Вероника отыграла отлично, но, к сожалению, скандал был довольно тихим. По прикидкам Матвея, Симаков мог бы кричать и громче, а Игорь, интересно, почему ни одного трехэтажного эпитета в ответ не выдал? Однако паниковать было рано. Матвей успокоил себя тем, что нужное настроение среди гостей создать все же удалось, и теперь, если невеста разревется и сбежит, то каждый скажет: «Ну, неудивительно…».

— Да, Алексей, вы правы, — он выдавил кривую улыбку. — Уважаемые гости! Прошу сделать вид, что ничего не произошло. Зал для торжественной регистрации уже наверняка освобождается.

Анна уже подошла к Веронике, участливо погладила по плечу и потянула за локоть:

— Пойдем, милая, успеем в туалет заглянуть. У тебя тушь немного размазалась. Пойдем-пойдем, не волнуйся, через две минуты будешь выглядеть конфеткой!

Вероника мельком глянула на Матвея, он коротко кивнул. Анна невесте все объяснит. Там очень удобное расположение окна — беги не хочу. И ключи от квартиры Димы даст. Веронике придется сидеть там несколько дней, пока Матвей все не утрясет.

Сама Анна присоединилась к гостям уже через минуту, покивала и каждому объяснила:

— Сейчас, сейчас придет! Попросила немного одной побыть, чтобы успокоиться.

Конечно, через десять минут все уже переглядывались и понимали, что никакой свадьбы не будет. Рита с Иринкой уже сбегали в туалет, в холл и даже на улицу. Рита вполне истерично побледнела и, глядя огромными от ужаса глазами в пустоту, разводила руками. Вот! Правильно Матвей сделал, что оставил ее в неведении — подобной бледности не разыграешь. Правда, Рита потом Матвея придушит, но это уже мелочи. Общую мысль озвучила мама:

— Ну, неудивительно, я вам скажу. Бедняжка! Молодожены в такой день всегда на взводе, а тут ей буквально оплеуху зарядили.

Кстати, лучше бы зарядили. Оплеуху Вероника вполне бы пережила, но зато и выглядело бы все куда внушительнее. Иринка подскочила к маме:

— Надежда Михайловна! Не будоражьте общественность!

А вот Иринку лучше было посвятить. Матвею казалось, что она-то уж точно обязана психануть, но та с самого начала всех подряд успокаивала. Как будто так и не поняла, что успокаивать-то как раз и не нужно.

Матвей сильно пошатнулся и направился к выходу. Его догнал Григорий, один из приятелей Симакова:

— Брат, да подожди. Ну, все некрасиво как-то вышло, но ты не переживай так. Перенесем эту чертову свадьбу, а лучше вообще в Москве отыграем, как и планировали! Вероничка — девочка чувствительная, мы ее найдем, Костя ее быстро в чувства приведет. Она немного остынет… через несколько лет еще ржать будешь, как сегодня все смешно получилось.

Матвей взглянул на него так, как будто ржать не собирался ни через несколько лет, ни вообще. Давил слова как можно суше:

— Не надо ее искать. Я вот прямо сейчас ее видеть не хочу…

— Понимаю, брат, понимаю! И ты остынешь!

Матвей отмахнулся ото всех разом. Многие гости переминались в стороне, не зная, что в такой ситуации говорить положено. Дима взял организацию на себя:

— Ладно, предлагаю просто разойтись. Не будем еще сильнее нагнетать.

Супруги Ивановы, друзья родителей Матвея, сразу сорвались с места, словно команды ждали. За ними потянулись другие гости. Но от друзей и родни Симакова так легко не отделаешься. Матвей положил руку на плечо Григория, стоявшего ближе всех:

— Кажется, мне нужно выпить.

— Выпьем, брат, выпьем. Сегодня выпьем, завтра найдем эту дуреху, и все будет океюшки.

Конечно, подошел и Игорь. Хлопнул друга по спине и рявкнул, уже не сдерживаясь:

— А я тебе сразу говорил, что ничего хорошего не выйдет! Ничего не слышал, женюсь и женюсь. Ну и как, женился? Банкетный зал-то отменять на сегодня?

— Не отменяй, — подумав, решил Матвей. — Нам как раз выпить нужно.

— И верно, — подошел Алексей, троюродный племянник Симакова. — Что добру пропадать?

Девчонок отправили домой — Матвею не нужна была их компания. Выпивали много, но нельзя было сказать, что из круга Симакова у кого-то сильно развязался язык. Так, пара интересный вещей прозвучала, но ничего особенно полезного. Матвей сокрушался:

— Я ведь и договор подписывать отказался! Хотел этим показать, что мне ничего от тестя не нужно. И что московский его бизнес не нужен. Разве я не понимаю, сколько там людей, у которых прав намного больше, чем у меня? Ага, и тут я бы приперся, новичок левый, только потому, что на Веронике женился…

Вот эта мысль уже вызвала отклик — по раскрасневшимся лицам стало понятно. Само собой, что открыто его идею поддерживать не спешили, ведь это означало прямое выступление против Константина, но теперь и по плечу хлопали сильнее и улыбались искреннее. Но, конечно, большинство из круга Симакова тоже об этом думали, не могли не думать. Свадебный банкет прошел преотлично.

Сам Симаков позвонил только к следующему вечеру:

— Денька, Матвей. Звоню, чтобы объяснить, почему вчера сорвался.

— Да какая теперь разница? Вам ведь уже доложили, что Вероника сбежала?

— Доложили. Не парься. Мы просто переносим свадьбу, никаких катастроф.

— Боюсь, что в ближайшее время мне не до свадеб, Константин. Серьезные проблемы с бизнесом.

— Что еще?

Матвей его заинтересованность буквально кожей ощутил и старался, чтобы хотя бы в тоне улыбки не было слышно:

— Я вчера телефон отключил, а сегодня утром узнаю, что меня СЭС обложила. Они продажи заблокировали, у меня сейчас в зданиях проверяльщиков больше, чем работников. Вы не представляете, что они у меня на складах нашли…

— Змей?!

— Каких еще змей? Крыс. Да вот только никаких там крыс никогда не было… Я к десяти утра пару микроинфарктов пережил, но выдохнул, когда к обеду налоговики явились. Это стопроцентный подлог. У меня с отчетностью проблем нет, но я же не идиот: если очень хорошо искать, то обязательно найдут… Я многим дорогу перешел, даже и не представляю, с кого начинать подозрения.

— Налоговики?! — Симаков выругался витиеватым матом. — То есть еще налоговики за меня возьмутся?

Матвей понял, в какую точку надо было бить. Судя по реакции, у Константина это и было самым слабым пунктом. Ошибся Матвей. Но что уж теперь? И так неплохо.

— А вы здесь при чем?!

— Да… я же вчера как раз из-за этого сорвался. У меня тут очень похожие проблемы. Кажется, Матвей, это не ты кому-то дорогу перешел. Похоже, кто-то очень не хотел, чтобы свадьба состоялась… Телефон, говоришь, отключил? А если бы не отключил, то сам бы из ЗАГСа и сорвался…

Матвей продолжал поддаваться депрессии:

— Конечно, сорвался бы… Я в такой заднице еще ни разу не бывал. По первым прикидкам, мне, чтобы из этой истории выпутаться, супермаркет продать придется. И не факт, что один. И не факт, что поможет.

Чтобы обеспечить себе алиби, Матвей действительно закрыл одну из точек еще вчера — ту самую, которую инвестору продал. А в офис пригласил аудиторов, пусть походят, панику понаводят. Вряд ли Симакову сейчас есть дело до шпионажа, но на всякий случай не помешало подстраховаться. Кроме того, когда Константин узнает, что один из супермаркетов действительно продан, то Матвей останется вне всяких подозрений.

— Я… я даже не знаю, на кого думать… — Симаков говорил теперь сдавленно, медленно. У него самого не прихватило бы сердце.

Матвей подкинул подсказку:

— Вчера с друзьями и родственниками вашими выпивали. И стало очевидно, что в Москве меня никто не ждал. Буквально каждый считает решение о передаче бизнеса мне несправедливым. Не удивлюсь, что кто-то из них все и организовал. Так подошли бы, объяснили, зачем мою сеть-то было сливать?

— Чешешь… Или правда?

Матвей не ответил, до нужных выводов Симакову нужно додуматься самому. Естественно, он был раздавлен. Но все еще пытался рассуждать спокойно:

— Ладно, Матвей, понятно, что после всего этого ты мою дочь захочешь брать в последнюю очередь. Давай просто без взаимных обид разойдемся?

— У меня к вам никаких претензий и нет, Константин. Вначале я на вас и подумал, но потом остыл и понял, что это чушь собачья.

— Хорошо, что так. Ты толковый парень, жаль, что били и по тебе. Веронику найду, она тебя больше не побеспокоит.

Так, себя вытащил. Осталось вытащить ее. Матвей действительно очень многое потерял, но утешал себя тем, что совершает доброе дело. Это странным образом немного утешало.

— Я уже нашел ее. Отсиживалась у подруги. Поговорили… я старался на нее не кричать. Но у дочери вашей натуральная истерика. Заявила, что повесится, если ее обратно в столицу отправят и от подруг заберут.

— Не повесится! — уверенно ответил любящий папаша. — Она, конечно, баба, но не настолько же баба!

— А черт их разберет… — подпел Матвей. Константин даже не испугался. Возможно, слишком хорошо знал дочь, или непослушная дочь ему вовсе не нужна. Значит, оставался ввернуть последний козырь: — Константин, а вам не показалось, что Вероника отреагировала уж слишком эмоционально?

— Конечно, показалось! Истеричка ненормальная!

— И бледная она. Все последнее время бледная. Я даже спрашивал на прошлой неделе, не заболела ли. Сказала, что отравилась. Не долго ли ее отравление тянется?

Пауза.

— Ты на что намекаешь?

— Предположение только. Не может она быть беременной? Это многое бы объяснило.

Снова пауза — на этот раз длиннее.

— От тебя?

— Возможно. Но откуда мне знать наверняка, если она со свадьбы так резво свинтила? — резко ответил Матвей.

— Вероника могла ребенка нагулять с кем-то еще?!

— Только предположение.

А вот эта пауза самая важная. После нее у Симакова даже голос другим стал:

— С одной стороны, убить ее за это мало. А с другой… вдруг она мне внука родит? Я еще не стар, пацана поставить на ноги успею… И если так, то на кой черт мне вообще зять нужен?

— Вы бы хоть слова подбирали!

— Да-да, Матвей. Но ты же уже все равно не зять, так что не принимай на свой счет… А если все-таки не беременна?

— Я буду присматривать за ней. Сообщу, когда узнаю точно.

— Намекаешь, что лучше ее там оставить?

— Не намекаю, прямо говорю. Лучше плюнуть на нее. Дочь, которая может родить вам внука, намного полезнее, чем дочь, болтающаяся в петле. А если она не беременна, то вы ее все равно никуда в ближайшее время не пристроите. Выдадите за чужака — и он огребет точно так же, как я. Выдадите за своего — и самолично вручите приз тому, кто, возможно, против вас и выступил.

Симаков резко выдохнул:

— Да и пусть катится, раз сама дура. Если она не беременна, то ни копейки от меня не увидит! Даже отель не получит. Пришлю управляющего с башкой, он все равно справится лучше. Вот пусть и поживет со своими подружками, пожует обычную еду и посмотрит, как люди существуют. И максимум через год примчится к папочке умолять, чтобы обратно взял!

Он совсем не понимал Веронику. Да, она будет какое-то время страдать от отсутствия привычного комфорта, но тянется совсем не к этому. Не зря же к девчонкам по первому зову переселилась. И отель ей вряд ли нужен. Точнее, нужен — кто ж от отеля добровольно откажется? Но ей общество какой-нибудь Иринки важнее любого отеля.

— Уверен, что так и будет!

— Но ты за ней присмотришь?

— Присмотрю. А может, и склеится у нас с ней, ведь столько романтики было. Пусть сама одумается.

— Может, конечно. Но сильно сомневаюсь. И ты не надейся. Мне тоже казалось, что она вся в тебя влюбленная, но видишь как вышло.

Симаков снова вздохнул, но уже легче. В общем-то, все вопросы закрыты. С большими затратами, зато все. Константин вдруг добавил:

— А, ну раз о романтике заговорили, то сразу спрошу. Анюта вчера с пацаном каким-то жамкалась. Ты не в курсе, кто такой?

Матвей, несмотря на отличное настроение, ответил со злостью:

— Константин, вы правда думаете, что мне сейчас есть дело до какой-то Анюты?! У меня бизнес летит псу под хвост, невеста бросила, пусть Анюта хоть со всем городом жамкается, лишь бы ее не видеть!

— Да я… так спросил.

— Знаете, я вот ее ближайшим же рейсом отправлю в Москву с каким-нибудь поручением к вам. Сами с ней и разбирайтесь!

— А. Ну, присылай. Разберемся.

Все, теперь точно закрыт последний вопрос. Анюта проявила себя превосходно — настоящая лисица. Теперь уже от нее зависит, получится дальше с Симаковым или нет.

Матвей наконец-то отключил вызов и устало рухнул в кресло.

— Ну ты и мерзавец! — восторженно протянула мама. — Точно не в отца! Володя как-то попроще все-таки был. Или я уже забыла?

— Забыла, конечно, — Матвей улыбался.

— Ладно, сынуля, допустим, что я тобой даже горжусь. Но ты когда жениться-то собираешься?

— Начинается… Дай хоть неделю отдохнуть!

— Часики-то тикают! Не слышишь? Это потому что у тебя уже слух старческий! Неделю, потом еще неделю — и потом мы тебя вообще не пристроим.

— Мне тридцать лет! Какая старость, мам?

— Нет, вы только посмотрите на него! — она обратилась к несуществующим зрителям. — Бесит и бесит! Хоть бы каплю моего терпения унаследовал! А я ведь не Симаков, я и ремня могу дать!

— Все. Я пошел.

— Жениться?

— Выспаться.

— Только недолго! И как увидишь Веронику, передай ей, что у меня отличная комнатка имеется! Не то чтобы мне было тут одной скучно, но раз одного ребенка воспитать не получилось, попробую на другом! Она мне очень нравится — так ей скажи! Вот как твоей невестой быть перестала, так сразу и понравилась. Ты вообще меня слышишь? С тобой мать разговаривает!