Вера Новикова — 13 лет.

Сейчас — диспетчер.

Живет в Минске.

Сколько лет прошло, никогда не хотелось вспоминать…

Помню солнечный день такой, ветер гонит паутину. Горит наша деревня, горит наш дом. Мы вышли из лесу. Маленькие дети кричит: «Красиво!» А все плачут, мама плачет.

Дом сгорел, мы копались в золе, но там ничего не было. Нашли вилки обгорелые. Печь как была, так и осталась, там стояла еда: блины драные. Мама вынула сковороду руками: «Ешьте, дети». А есть блины нельзя, дымом пахнут, но ели, потому что ничего больше не было.

Двоюродную сестру мою повесили. Муж ее был командиром партизанского отряда, а она ребеночка ждала. Кто-то немцам донес, они приехали. Выгнали всех жителей, скомандовали, чтобы никто не плакал. Возле сельсовета росло высокое дерево, они подогнали коня. У сестры была длинная коса, как накинули петлю, она вынула из нее косу… Сани с конем дернули… Бабы закричали… Плакать не разрешали, подходят и убивают того, кто плачет. Подростки шестнадцать-семнадцать лет, их постреляли… Они плакали…

Закрою глаза и сейчас эту косу вижу… Длинную-длинную… И как на земле убитые лежали… Такие молодые, что они еще и не женихи, и не солдаты…