– …Вот так всё и было, – закончил Васечкин свой рассказ.
После чего с некоторой гордостью поглядел на внимательно слушавших его Петрова и Машу. Все трое сидели на кухне у него в квартире и пили чай.
– Ну и дела!… – переводя дух, произнёс Петров. – С тобой, Васечкин, не соскучишься.
Васечкин на это только развёл руками и выпятил нижнюю губу, как бы подтверждая, что, мол, да, такой уж я, ничего не поделаешь.
– А карта где? – спросила Маша, обладавшая редкой способностью трезво мыслить в любых, даже самых необычных обстоятельствах. – Ты её, случайно, не потерял?
– С чего это я вдруг её потеряю? – возмутился Васечкин. – Я что, растеряха какой-нибудь, что ли?
– Ну, может, и не растеряха… – примирительно сказала Маша, не желавшая ввязываться в этот ни к чему не ведущий спор. – Так где же она тогда?
– Вот!
Васечкин вытащил из кармана тряпичный свёрток, отодвинул в сторону чашки с недопитым чаем и широким жестом разложил на столе карту.
– Любуйтесь!
Петров и Маша с почтением склонились над старинным артефактом.
– И вправду вот она! – прошептал впечатлённый увиденным Петров. – Ну ты, Васечкин, даёшь!
– При чём тут Васечкин, – тут же отреагировала Маша. – Он что, эту карту в бою добыл? Или рисковал чем-то? Трудился? Ему её просто подарили. Повезло, можно сказать. Оказался в нужное время в нужном месте.
Но на Петрова этот Машин комментарий впечатления не произвёл. Петров всегда был за справедливость.
– Может, и не в бою, – вступился он за друга, – но Васечкин очень даже при чём. Это же именно с ним случилось, а не с тобой и не со мной.
– Вот как? – поджала губы Маша.
– Именно так. Просто есть такие люди, – пустился в рассуждения Петров, – с которыми всегда что-то случается. Ну, они как бы притягивают к себе приключения. Вот наш Васечкин как раз такой. Можно, конечно, считать, что это случайность, но когда таких случайностей много, то это уже закономерность. Разве не так?
И Петров, крайне довольный произнесённым монологом, с гордостью посмотрел на Машу.
– Ладно, Петров, остынь, – примирительно произнёс Васечкин. – На этот раз повезло мне, в другой раз кому-то из вас. Дело не в этом. Главное, что вот она – карта. А вот тут Картахена…
– Картахена? – обрадовалась Маша. – Там, где у нас олимпиада будет!
– Она самая. Только олимпиада твоя сейчас ни при чём. Есть дела поважнее. Смотрите, вот Картахена, а вот здесь острова Росарио.
Все затаив дыхание стали рассматривать карту.
– Тут вот какой-то остров – «Манки Айленд»… – прочёл Васечкин.
– «Обезьяний остров» – перевела Маша.
– Ну да. Я и говорю. А вот тот самый островок Эль Торре. Вот, видите, тут даже скала нарисована, а здесь две скрещённые пальмы. Там нас ждут сокровища. Вопрос, как нам туда попасть, чтобы их достать.
– Это сейчас совсем даже не самый важный вопрос, – возразила Маша, которая любила, чтобы последнее слово оставалось за ней. – Для начала надо понять, что это вообще за сокровища такие. И откуда они там взялись, если они, конечно, в самом деле там зарыты…
– А это мы сейчас выясним, – миролюбиво произнёс Петров и потянулся за планшетом. – Там, где у вас ответов нет, придёт на помощь Интернет! – продекламировал он. – Сейчас поглядим…
После чего набрал в поисковике два слова – «Колумбия» и «сокровища».
– Вот, пожалуйста! – сказал он через несколько секунд. – Что и требовалось доказать!
– И что же там сказано? – ехидно прищурилась Маша.
– Вот, слушайте.
И Петров начал читать.
«Испанский галеон „Сан Хосе“ с грузом золота, серебра и изумрудов на борту, затонувший в 1708 году в Карибском море у берегов Колумбии, был обнаружен на морском дне, приводит „Эль Эспекталор“ заявление президента страны Хуана Мануэля Сантоса. „Отличные новости: мы нашли «Сан Хосе», – написал президент в твиттере. – Завтра я сообщу детали на пресс-конференции в Картахене“».
– Картахена! – обрадовался Васечкин. – Она самая. Рядом с нашим кладом!
– Вот именно, – поддакнул Петров. – Я же говорил!
– Что говорил? – удивилась Маша. – При чём тут какой-то галеон затонувший и этот клад? Какая тут связь?
Петров и Васечкин переглянулись. Связи пока действительно не прослеживалось, но признаваться в этом не хотелось.
– Читай дальше, Петров! – сказал Васечкин. И Петров продолжил чтение.
«Испанский галеон „Сан Хосе“ пытался уйти от преследования британских военных кораблей возле островов Росарио у колумбийских берегов 8 июня 1708 года. Судно затонуло после взрыва на борту, унеся под воду груз сокровищ на миллионы долларов в современной валюте. Это крупнейший подводный груз драгоценностей в Западном полушарии. Пока точно не ясно, кому достанутся сокровища, поскольку Испания скорее всего оспорит их принадлежность».
– Ну вот, – вздохнул Петров. – Теперь всё. И он победно посмотрел на Машу.
– И что это доказывает? – спросила та, скептически разглядывая Петрова. – Какое отношение имеет спор Испании с Колумбией к этой карте?
Петров почувствовал себя неуютно, отвёл глаза, закашлялся.
– Доказывает то, что сокровищ там, в этой Колумбии, навалом, – пришёл на помощь другу Васечкин. – И под водой, и в земле, куда ни плюнь, короче. Надо просто это сокровище достать, вот и всё. Плёвое дело!
– Куда ни плюнь, плёвое дело! – передразнила его Маша. – Что-то ты больно расплевался, Васечкин! Может, на этом твоём Эль Торре давно уже всё выкопали, и ничего там нет.
– Как это нет? – возмутился Васечкин. – Ещё как есть. Иначе бы никто за Пабло Ломасом не гонялся, карту эту не разыскивал.
– Ну, допустим. А что это за сокровища, ты знаешь? Он тебе объяснил?
Васечкин задумался.
– Что-то он такое говорил про пирата… А-а, вспомнил. Кажется, Филипп Дрюк… Или нет, вроде Фридрих Дряк…
– Сам ты Дряк! – рассмеялась Маша. – Эх ты, любитель сокровищ!. Не знаешь, как пирата зовут, а хочешь его клад отыскать.
– Думай, Васечкин! – умоляюще попросил Петров, страдающий за репутацию друга. – Вспоминай!. Ну, ты же можешь!..
– Хорошо. Я постараюсь. Не смотрите на меня.
– Старайся как следует! – посоветовала Маша. Наступила тишина. Все сидели молча.
Петров и Маша старались не смотреть на мучительно хмурившего лоб Васечкина.
– Эврика! – вдруг так громко закричал Васечкин, что Маша вздрогнула.
– Что с тобой, Васечкин? – рассердилась она. – Чего ты разорался? Ты что людей пугаешь! Совсем, что ли?
– Вспомнил! – сияя, ответил ей Васечкин. – Дрейк, вот как его звали. Фрэнсис Дрейк.
– Ты уверен? – спросил Петров.
– Абсолютно. Он сказал Фрэнсис Дрейк. И ещё он сказал пирата. В смысле, пират.
– Тогда это просто, – объявила Маша. – Сейчас всё выясним. Дай-ка мне планшет, Петров.
– Пожалуйста.
Маша быстро набрала в поисковике имя и фамилию знаменитого пирата.
– Вот он, – сказала она. – Тут даже его портрет есть. Великое дело Википедия.
Петров и Васечкин посмотрели на портрет Фрэнсиса Дрейка.
– Солидный мужик, – прокомментировал Васечкин. – Сразу видно, что ему было что зарыть.
– Этот мог, – подтвердил Петров. – Запросто.
– Может, вы послушаете сначала, что тут написано? – язвительно поинтересовалась Маша. – А потом уже будете ваши комментарии дурацкие выдавать.
– Почему это дурацкие? – обиделся Петров. – Нормальные комментарии. Васечкин прав, видно, что Дрейк этот олигарх настоящий. Такой человек какой-нибудь маленький клад не будет зарывать. Уж клад так клад!
– Точно. Как на Монте-Кристо, – поддержал Васечкин. – Там такой клад был на этом острове, что Эдмон Дантес целый дворец снял посреди Парижа и мог там жить сколько хочешь. Просто ему это не надо было, вот он и уехал со своей Гайдэ. В смысле, уплыл.
– Куда уплыл? При чём тут этот Дантес с Гайдэ? – растерялась Маша. – Что вы мне голову морочите?
– Не обращай внимания, это я так, к слову, – ответил Васечкин. – Давай, Старцева, читай! Время не ждёт!
На это Маша ничего не сказала, только неодобрительно покачала головой.
«Сэр Фрэнсис Дрейк, – начала она читать вслух своим звонким голосом, – родился около 1540 года, умер 28 января 1596 года. Английский мореплаватель, корсар, капер, пират, вицеадмирал. Первый англичанин, совершивший кругосветное плавание. Активный участник разгрома испанского флота (Непобедимой армады) в Гравелинском сражении в 1588 году. Благодаря умелым действиям Дрейка, англичанам удалось получить преимущество над превосходящими огневой мощью силами противника. Фрэнсис Дрейк родился в Кроундейле, недалеко от Тейвистока, в Девоншире в семье фермера Эдмунда Дрейка, впоследствии ставшего священником. Всего в семье Дрейков было двенадцать детей, Фрэнсис был старшим. В 1549-м семья Дрейка перебралась в Кент. В 12 лет стал юнгой на торговом корабле. Он так полюбился владельцу судна, своему дальнему родственнику, что тот после смерти завещал корабль Дрейку, и тот в 18 лет стал полноправным капитаном».
— Слушайте! – вдруг воскликнул Петров. – Мы когда были в Антарктиде, помните, между Антарктидой и Огненной Землёй есть пролив Дрейка? Это же, наверное, в его честь назвали?
– Да, это в его честь, – сухо ответила Маша, которая терпеть не могла, когда её перебивали. – Вот здесь ниже написано: «Имя Фрэнсиса Дрейка увековечено в географии». Можно я продолжу, Петров? Или ты ещё хочешь что-то сказать?
– Да нет, – смущённо развёл руками Петров. – Продолжай, конечно. Это я просто так, к слову.
– Спасибо, – вежливо поблагодарила Маша и продолжила чтение.
«В 1567 году Фрэнсис Дрейк отправился в плавание в Гвинею и Вест-Индию, командуя кораблём в работорговой экспедиции своего родственника Джона Хокинса. В ходе этой экспедиции, близ мексиканской крепости Сан-Хуан-де-Улуа, корабли англичан подверглись нападению испанцев, и большая их часть была потоплена. Уцелело лишь два корабля – Дрейка и Хокинса. Англичане потребовали у испанского короля, чтобы он заплатил им за потерянные корабли. Король, естественно, отказался. Тогда Дрейк объявил, что он возьмёт всё, что сможет, у короля Испании».
Маша сделала паузу и учительским взглядом поглядела на Петрова и Васечкина. Оба слушали, затаив дыхание.
– Ну ты чего остановилась, Старцева? – удивился Васечкин. – Читай дальше. Я чувствую, сейчас мы всё узнаем.
– Хорошо, – вздохнула Маша. – Слушайте дальше.
«В 1572 году Фрэнсис Дрейк отправился в собственную экспедицию в испанские владения в Вест-Индии, захватил город Номбре-де-Дьос на Панамском перешейке, а затем – несколько судов возле гавани Картахены. В ходе этого рейда Дрейк также перехватил на Панамском перешейке испанский „Серебряный караван“ (около 30 тонн серебра), направлявшийся из Панамы в Номбре-де-Дьос. 9 августа 1573 года Дрейк вернулся в Плимут богачом и известным всей Англии капитаном».
– Ну, что я говорил? – торжествующе воскликнул Васечкин. – Всё ясно.
– Что именно тебе ясно? – поинтересовалась Маша.
– То, что он около Картахены столько нахапал, что всё обратно довезти не мог. Корабль бы потонул. Сама подумай, 30 тонн серебра! Скажи, Петров!
– Да, это тебе не жук пукнул! – глубокомысленно подтвердил Петров.
– Вот именно! А до этого он ещё сколько всего награбил! В этом Номбре-де-Дьос и на других судах. Теперь понятно, почему он клад зарыл на Эль Торре. У него небось не один такой клад.
– А почему же он за ним не вернулся? – спросила Маша.
– Откуда я знаю почему. Что-то ему помешало, наверное. Он небось где только не плавал. Не зря ведь пролив около Огненной земли его именем назвали. Зачем ему было возвращаться в Картахену, если он везде что-то захватывал. Посмотри-ка, что он там дальше делал.
Маша вернулась к статье, быстро просмотрела её до конца.
– Это правда, – согласилась она. – Он действительно весь мир обошёл. А вот интересно. Послушайте.
«В 1577 году Дрейк был отправлен королевой Елизаветой в экспедицию к тихоокеанскому побережью Америки. Он прошёл вдоль тихоокеанского побережья Южной Америки на север, атакуя испанские порты, в том числе Вальпараисо, а затем исследовал побережье значительно севернее испанских колоний, приблизительно до современного Ванкувера. 17 июня 1579 года Дрейк высадился, как предполагается, в районе Сан-Франциско и объявил этот берег английским владением, Новым Альбионом. После пополнения провизии и ремонта, Дрейк пересёк Тихий океан и вышел к Молуккским островам».
– К каким островам? – переспросил Петров.
– К Молуккским. А что?
– Да так, ничего. Я так и думал.
Маша вздохнула, качнула головой и продолжила чтение.
«Обойдя Африку с юга, Дрейк вернулся в Англию 26 сентября 1580 года, привезя клубни картофеля и сокровища на 600 000 фунтов стерлингов, сумму, в два раза превышающую размер ежегодного дохода английского королевства. Дрейк был встречен как национальный герой, обласкан королевой, был удостоен рыцарского звания».
Васечкин на этих словах повернулся к Петрову, поднял вверх большой палец, а потом показал им на себя. А я что говорил! – означал этот жест.
– Всё, достаточно! – объявил он. – Зачем ему возвращаться за каким-то кладом, когда он такие богатства всё время добывал! Что-нибудь ещё там есть важное? Чем кончается?
Маша быстро пробежала статью до конца.
– Вот чем.
«В немецком городе Оффенбурге изваянный в камне великий корсар держит в руке цветок картофеля. Надпись на постаменте гласит: „Сэру Фрэнсису Дрейку, распространившему картофель в Европе. Миллионы земледельцев мира благословляют его бессмертную память. Это помощь беднякам, драгоценный дар Божий, облегчающий горькую нужду“».
– Молодец! Мне этот Дрейк сразу понравился! – объявил Петров. – Лицо у него такое…
– Какое? – наморщила носик Маша.
– Обстоятельное, вот какое! – нашёлся Петров. – Хоть он, конечно, и пират, а видишь, как его уважают. Памятник зря не поставят!
– Короче, главное мы выяснили, – заключил Васечкин. – Клад – там!
И он указал на карту.
– Теперь надо решить, как его оттуда достать. Дай-ка я кое-что проверю. Ну-ка, пусти меня, пожалуйста.
Маша уступила место, и Васечкин уселся за компьютер. Он набрал в поисковике слова «Картахена, Колумбия» и стал внимательно рассматривать возникающие на экране картинки.
– Ну вот! – торжествующе заявил он через несколько минут. – Всё правда. Смотрите сами. Карта не врёт.
На экране с высоты птичьего полёта была видна лежащая на берегу моря Картахена и недалеко от неё то тут, то там возникающие острова.
– Пожалуйста вам! – с гордостью тыкал пальцем в экран Васечкин. – Это острова Росарио. Вот вам ваш Обезьяний остров. Вон даже видно, что какое-то дерево здоровое растёт на берегу. Это вот какой-то ещё остров… Сан-Мартин-де-Пахаралес, вот он как называется. Ну, а вот и наш Эль Торре. Что и требовалось доказать!
И Васечкин победно посмотрел на друзей.
– Теперь нам надо только туда добраться, и клад наш!
Маша пожала плечами. С её точки зрения, никакого подтверждения местонахождения клада они в прочитанной статье не обнаружили. Демонстрация островов в Карибском море вблизи Картахены в этом плане её тоже не особо убедила.
Но спорить она не стала. Пусть Васечкин думает что хочет. Всё равно это одни сплошные фантазии. Даже если это правда и какой-то клад там есть, островок Эль Торре находится на другом краю земли.
– Не мешало бы узнать, что там с этим Пабло Ломасом, – сказала она вслух. – Это всё-таки его карта.
Друзья переглянулись. Петров развёл руками. Маша, как всегда, была права.
– Ты, Васечкин, хотя бы знаешь, куда его повезли? – спросила она.
– Кажется, в Склифосовского, – сказал Васечкин. – Точно, я слышал, там говорили…
– Ну вот и звони туда, узнавай.
Васечкин послушно отправился в комнату, где находился телефон. Петров и Маша остались допивать чай. Минут через пять Васечкин вернулся. Вид у него был невесёлый.
– Ну что? – повернулся к нему Петров. – Он там?
Васечкин молча покивал.
– Он жив? – спросила Маша.
Васечкин отрицательно покачал головой.
На кухне стало совсем тихо. Больше они в этот вечер тему сокровищ не обсуждали.