Мы приехали на студию и прямиком направились в свой кабинет вместе с Костей. Он часто принимал участие в наших делах, хотя не являлся приписанным именно к нашей команде. Павлик, как обычно, тут же занял свое любимое кресло – единственное удобное красивое кожаное кресло в нашем кабинете. Он уселся в нем и прикрыл глаза, зная, что сейчас мы начнем обсуждать случившееся. Лера пристроилась на стуле, Галина Сергеевна принялась извлекать из шкафа стаканчики и бутылку коньяку, чтобы «снять напряжение». Костя пристроился на краю стола, а я расположилась на своем рабочем месте.

Все молчали. Галина Сергеевна откупорила коньяк и разлила понемногу каждому, за исключением Кости, – он за рулем. Мы выпили, и я, обведя всех присутствующих долгим внимательным взглядом, спросила:

– Ну что? Есть какие-то мысли на сей счет?

Первой заговорила Галина Сергеевна.

– Думаю, что девушку действительно убили… – глубокомысленно произнесла она.

– Почему? – удивилась я. Ведь Галины Сергеевны не было все время рядом со мной, и она не могла видеть того, что видела я. Но тем не менее ей в голову пришла та же мысль, что и мне и Анатолию Степановичу.

– Да потому, Ирочка, что она богатая. А разбогатеть в нашей стране, сами знаете, можно только криминальным способом.

– И что с того? – Лера недоумевающе взглянула на нашего режиссера.

– А то, что наверняка у этой Эллы была «крыша», с которой она что-то не поделила… – Галина Сергеевна на мгновение запнулась и задумалась. Мы с интересом уставились на нее. Потом она посмотрела на меня страшными глазами и проговорила: – А знаете что?.. Я думаю, это даже не «крыша»… Это, наверное…

– Инопланетяне! – лукаво подсказал Павлик.

– И зря вы, между прочим, смеетесь! – обиделась Галина Сергеевна. – Я вот недавно передачу смотрела. Так там одну женщину в Америке изнасиловали инопланетяне и сожгли ее тело. Все сначала подумали, что тоже электрическим током, но потом все же выяснили, что это у них такие устройства есть… специальные…

– Ох, Галина Сергеевна, я вас умоляю… Ну какие инопланетяне?! Тем более что тело Эллы было не сожжено, а просто она погибла от мощного разряда электричества. Вот и все. При чем тут инопланетяне?

– Вот увидите, так все и было. Не хотите меня слушать, потом пожалеете! Нет, я, конечно, не настаиваю, чтобы эту версию приняли как рабочую, но все же не следует сбрасывать со счетов и этих… – Галина Сергеевна подняла глаза к потолку и выразительно сдвинула брови. Потом замолчала и отошла к окну, видимо обдумывая и развивая далее выдвинутую версию. Следом за ней высказалась Лера, девушка сообразительная, и я бы даже сказала, не по годам, поэтому к ее мнению я всегда прислушиваюсь. Лера обвела всех своими выразительными серыми глазищами и изрекла:

– А я думаю, что все правильно. Эллу убили. Если вы, Ирина, считаете, что это так, то я присоединяюсь к вам.

Странно, сегодня Лера не высказала здравой мысли, а лишь разделила мое мнение. На нее это не похоже. Тогда я решила выступить тоже. Ведь надо же было разъяснить собравшимся, в чем там, собственно, суть дела, чтобы не возникали такие вот бредовые идеи относительно инопланетян.

– Давайте я расскажу вам, как все было. Вы ведь не знаете подробностей происшествия. Значит, так. Когда я… когда мы с Павликом поднялись наверх в ванную, чтобы осмотреть место происшествия, я заметила, что магнитофон, который и стал виновником смерти Эллы, никак не умещается на краешке ванны, как утверждал муж покойной.

– То есть как не умещается? – подал голос Костя.

– А вот так, не умещается. Я попробовала поставить его на край джакузи, так ни боком и никак иначе не стоит он там, все время соскальзывает в ванну: места там мало для магнитофона.

– А может, она его рядом на пол ставила? – спросил Павлик, не открывая глаз.

– Тогда как он мог упасть в ванну? Самостоятельно запрыгнул?

– А может… – начала было Галина Сергеевна, но замолчала. Наверное, снова решила выдвинуть какую-нибудь бредовую идею.

– Скорее всего произошло так, как сказал Павлик. Магнитофон стоял на полу возле ванны, там как раз и розетка есть поблизости. А потом в ванну вошел тот, кто хотел убить Эллу, и просто взял и бросил магнитолу в воду. Вот и все.

– Дешево и сердито, – проговорил Костя. – Да, похоже на правду. А что на этот счет думают родители Эллы?

– Родители, особенно отец, считают, что у их дочери было много недоброжелателей, что ее все ненавидели, поэтому хотели убить.

– А может, они просто никак не могут смириться со смертью дочери? Так бывает, когда слишком сильно потрясение, – подала голос Лера. – Вот они и ищут виновных, чтобы было на ком выместить отчаяние…

– Да нет, думаю, что Анатолий Степанович прав. Он ведь сразу обратил внимание на то, что магнитофон на ванне некуда поставить, а сам туда свалиться он не мог. Значит, кто-то помог ему это сделать.

– А что ты его подробно не расспросила обо всем? – спросила Галина Сергеевна, которая к тому времени уже закончила обдумывать идею относительно инопланетян и вернулась к общему разговору.

– Я оставила ему свою визитку, он обещал позвонить сегодня или завтра утром. Думаю, мне стоит поговорить с ним подробнее по поводу всех присутствующих. Кстати, ее муж – помните, тот взлохмаченный молодой человек? – он вполне мог иметь мотив, чтобы убить жену.

– Почему? – поинтересовалась Лера.

– Да потому что кто, как не он, мог лучше всех знать привычки своей супруги? И потом, именно он мог обнаружить ее пропажу раньше других, но почему-то не сделал этого. И кроме того, он моложе ее, а такие браки далеко не всегда бывают счастливыми. Тем более что в данном случае было что делить: Элла довольно состоятельная дама.

– Значит, первым делом нужно узнать, не осталось ли после нее завещания и кому оставлено все имущество. Ищи того, кому выгодно, – многозначительно изрек Костя.

– Я считаю, Костя совершенно прав. И начать надо именно с этого. – Галина Сергеевна посмотрела на меня, ища поддержки.

– Начну с того, что перво-наперво поговорю с Анатолием Степановичем. Узнаю у него все, что можно, а уж потом начну выяснять все про завещание и прочее.

Анатолий Степанович позвонил мне в тот же день вечером на работу, когда я уже и не ждала звонка. Он представился и спросил, не могу ли я поговорить с ним сегодня вечером, прямо сейчас.

Я согласилась, и мы договорились, что встретимся у нас в студии и он мне все расскажет. Все наши – Галина Сергеевна, Павлик, Лера, – собравшиеся было уходить домой, сразу передумали и тоже решили остаться. Я не возражала – пусть поприсутствуют, послушают, о чем пойдет речь, может, кому в голову придет задать какой-нибудь важный вопрос.

Анатолий Степанович приехал через полчаса, я встретила его внизу на проходной. Провела через вахту, и мы поднялись на наш этаж. Он вошел в кабинет и смущенно поздоровался со всеми присутствующими: наверное, надеялся, что мы будем только вдвоем, и не ожидал встретить здесь столько народа, да еще и в такой час.

Я спросила, не против ли он, если мои коллеги останутся и тоже поучаствуют в разговоре, Анатолий Степанович ответил согласием. Согнав Павлика с кресла, я усадила в него отца Осиповой и спросила:

– Анатолий Степанович, вот вы сказали, что Эллу могли убить? Вы подозреваете кого-то конкретно?

Мужчина был явно смущен, теребил в руках кепку, которую снял, когда вошел, смотрел в пол и долго медлил с ответом. Наконец произнес:

– Я не могу, конечно, обвинять никого конкретно, у меня нет доказательств, но те люди… которые там были тогда, в тот вечер… я ни о ком из них не могу сказать ничего хорошего… Они относились к Эллочке… плохо…

– Та-ак. А поподробнее, – попросила я и заметила, как у всех сразу напряглись лица.

А Анатолий Степанович между тем продолжал:

– Ну вот взять хотя бы Колю, этого мужа Эллочки. – Анатолий Степанович обвел взглядом присутствующих, как бы поясняя, кто это. – Он намного моложе ее. Почти вдвое.

Я удивленно подняла брови. Элла, конечно, была не девочкой, но и не дамой бальзаковского возраста. Да и муж ее никак не тянул на несовершеннолетнего подростка.

– Да что вы говорите? Сколько же тогда им, извините, обоим было лет? – Я не сдержала своего изумления.

– Эллочке уже сорок, а Коле двадцать четыре.

Я мысленно присвистнула. Ничего себе! Хотела бы я так, как Осипова, выглядеть не то что в сорок, а хотя бы в тридцать пять! Элла выглядела великолепно. Она совершенно не походила на сорокалетнюю женщину. Максимум, сколько ей можно бы дать, – это лет тридцать пять, да и то с натяжкой. Она смотрелась примерно как моя ровесница, потому я и заинтересовалась ею как героиней своей передачи: весьма молодая особа, нет еще и тридцати, а уже так поднялась в бизнесе и все такое… А тут, оказывается, вон какое дело…

– Дочь следила за собой, – объяснил Анатолий Степанович. – Она ведь хозяйка салона красоты, маски там всякие, массажи и прочее… В общем, она выглядела моложе своих лет. А Коля, он… он не любил ее никогда. Это она когда-то влюбилась в него, они поженились. Убежден, он женился на ней только из-за денег. Нам с матерью это с самого начала было ясно, только вот Эллочка никак не хотела в это верить…

– А что остальные? – направила я Анатолия Степановича на нужный путь, желая услышать и о других.

– Остальные… – Анатолий Степанович растерянно обвел взглядом всех присутствующих.

– А давайте поставим кассету, которую я сделал дома у Осиповой, – предложил Павлик.

Я одобрительно кивнула и подготовила видик. Павлик достал из шкафа кассету с записью и вставил в магнитофон. Перемотав ее на начало, он включил воспроизведение. Все затихли и уставились на экран.

Я увидела, как на кассете замелькали незнакомые физиономии. Вот Павлик снимает ванную комнату, магнитофон, который якобы послужил причиной смерти Эллы Осиповой… А вот гостиная крупным планом, несколько человек в ней.

– Вот это Коля, – указал Анатолий Степанович на молодого взъерошенного мужчину, устроившегося в гостиной на подоконнике.

– По-моему, он убит горем, – осторожно вставила Галина Сергеевна.

Анатолий Степанович бросил негодующий взгляд на нашего режиссера, но промолчал.

– Вот посмотрите. – Отец Осиповой указал на женщину, ту самую, что встретилась нам внизу, когда мы только пришли. Кажется, ее звали Наташа. – Это Наташа, давняя подруга Эллочки.

– Ну вот, а говорите, что все ее ненавидели. Ведь не могла же ненавидеть вашу дочь и ее давняя подруга?

– Могла, – глухим голосом возразил Анатолий Степанович. – Дружба у них странная какая-то была. Знаете, что-то вроде соперничества… Они все время соревновались, кто лучше, богаче, ну и все такое… – Он сокрушенно вздохнул.

– А чем эта Наташа занимается? – спросила я.

– Наташа-то? Да чем-то вроде Эллочки, у нее салоны тоже, по-моему. Или что-то в этом роде. В общем, бизнес свой.

– И вы считаете, что у Наташи могла быть причина ненавидеть до такой степени вашу дочь, чтобы желать ей смерти? Ведь соперничество – это еще далеко не ненависть.

– Да не знаю я! – в сердцах проговорил Анатолий Степанович. – Они то дружили, то не дружили. А один раз даже так рассорились, что подрались. Давно это было, еще только начинали они в бизнесе. Подрались, а потом не общались много лет. Но вот года два назад вроде бы как помирились, начали опять встречаться, но только я заметил, что дружбы былой уже между ними нет. Как-то все не так стало…

– Понятно, а что насчет остальных? Вот эти мужчина с женщиной за столом – это кто? – указала я на сидевшую за столом пару с поникшим видом. Мужчина – лет за сорок, с волевыми чертами лица и женщина лет сорока, но выглядевшая на свои годы в отличие от Эллы Осиповой.

– Это? А это Эллочкина компаньонша, партнерша, так сказать, по бизнесу, Кравчук Мария Львовна. Они вместе владеют салонами красоты. Не знаю уж, как там это у них называется.

– Вероятно, они действительно партнерши, – подсказала Лера, до этого момента прислушивавшаяся к нашему разговору.

– Может быть. А это, – Анатолий Степанович кивнул на соседа Кравчука по столу, – это начальник ихней охраны. Как бишь его? Пантелеев Олег, так, кажется. Он у них там заведует всей охраной…

Кассета тихонько поскрипывала в магнитофоне, пленка перематывалась, и теперь мы увидели, как Павлик крупным планом взял еще одного присутствующего, высокого симпатичного мужчину с восточными чертами лица. На вид ему было немногим более сорока лет, но во всей его внешности видна была ухоженность. Он был в роскошном дорогом костюме, волосы тщательно уложены, даже Павлик не удержался и сделал крупный план этого красавца-брюнета.

– А это кто? – спросила Лера, явно заинтересовавшись мужчиной.

– Это? – Анатолий Степанович подошел поближе к телевизору и пригляделся повнимательнее. – Этого я не знаю, может, знакомый чей. Он с ними не работает, это точно.

– Анатолий Степанович, а что, совладелицу Эллы вы тоже в чем-то подозреваете?

– А ее больше всех прочих. У нее с Эллочкой постоянно разногласия возникали на почве дележа долей в деле. Эллочка со мной-то не делилась, матери все больше рассказывала. А Катерина уж мне… Да и вообще, в последнее время Эллочка замкнутая стала, нервная, раздражительная, перестала в гости к нам приезжать… – Анатолий Степанович замолчал.

– У нее были проблемы? – осведомилась я. Мне показалось, что состояние Эллы в последнее время могло быть как-то связано с ее смертью. Мне захотелось побольше узнать об этом. – Анатолий Степанович, а вы не в курсе, какие проблемы были у вашей дочери в последнее время? Может быть, именно с ними связана ее смерть? – спросила я.

– Не знаю. Она мне не рассказывала ничего. Вот Катерина, та может знать что-нибудь… Но только с ней пока лучше не говорить об этом, – поспешно предупредил отец Осиповой. – Она сейчас в таком состоянии…

– Да-да, конечно, я понимаю. Но, может быть, позднее мне удастся с ней побеседовать об этом.

– Может быть…

– Скажите, а Пантелеев, начальник охраны, у него могли быть мотивы для убийства? – осторожно спросила я.

– Да бог его знает. Вроде нет, по крайней мере, я ничего такого не знаю. Но скользкий он какой-то. Никогда мне не нравился. Подробностей не знаю. Вам бы надо с Катериной поговорить.

– Да, хотелось бы… – протянула я. Я поняла, что от Анатолия Степановича не так уж много проку. Дочь, видимо, не особенно делилась с ним. А вот с матерью поговорить действительно стоило бы. – Анатолий Степанович, а вы не спросите Екатерину Юрьевну, не смогла бы она встретиться со мной и рассказать о делах дочери?

– Я спрошу, конечно, но ничего не обещаю… – начал он. – Хотя, знаете, давайте я вам завтра с утра позвоню… Может, и сумею уговорить Катерину встретиться с вами.

– Хорошо. Давайте так и договоримся.

Мы попрощались с Анатолием Степановичем, он встал и вышел. Я попросила Павлика проводить гостя, и, как только мужчины удалились, наша компания принялась шумно обсуждать состоявшийся разговор.

– Ну как, появились какие-нибудь мысли? – Я обвела всех внимательным взглядом.

Первой решила высказаться Галина Сергеевна:

– Я считаю, что они все вступили в сговор. Ведь отец Осиповой сказал, что практически у каждого был мотив для убийства. Я так поняла, что каждый по-своему ненавидел Осипову. Значит, они договорились и дружно помогли ей отправиться на тот свет. Вы читали «Восточный экспресс» Агаты Кристи? Там примерно такая же ситуация… – вдохновенно начала Галина Сергеевна, но я не дала ей развить свою версию.

– Галина Сергеевна, я думаю, что эта версия не самая убедительная. Мне, например, так не кажется.

– Мне тоже, – поддержала меня Лера. – Я считаю, что убийца кто-то из присутствующих там.

– Интересно было бы узнать, кто именно? Ты подозреваешь кого-то конкретно?

– Не знаю, – неуверенно протянула Лера. В этот момент вошел Павлик и с ходу заявил:

– А мне кажется, даже нет, не кажется, я почти уверен, что убийца – этот молодой жиголо, ее муженек.

Все разом обернулись на Павлика.

– Почему? – спросила Галина Сергеевна.

– А потому. – Павлик хитро прищурился и уселся в пустующее пока кресло, которое до этого занимал Анатолий Степанович. – Вот вы еще не узнали, а я уже спросил. Знаете, кто получит все после смерти Осиповой?

Вот дьявол! И ведь действительно, я хотела еще утром спросить у отца Эллы, кто же станет наследником Осиповой, и забыла.

– И кто же? – с нетерпением поинтересовалась я.

– Ближайшие родственники, – с достоинством ответил наш оператор.

– В каком смысле? – не поняла Лера.

– А в самом прямом, – пояснил Павлик. – Осипова не оставила завещания. А значит, все ее имущество достанется… мужу.

– И когда же ты успел это выяснить? – ядовито спросила я. Мне было неприятно, что я упустила такую немаловажную деталь. Попросту забыла спросить об этом у Анатолия Степановича, а Павлик вовремя исправил мою ошибку.

– Да вот, только что, когда провожал его вниз. Мне вдруг пришло в голову, что преступника надо искать среди тех, кому это выгодно. А выгоднее всех, как выяснилось, это мужу.

– А ты думаешь, что убийство было совершено не с целью личной наживы, а по какой-то другой причине? – Я понимала, что Павлик ни в чем не виноват, но не могла удержаться от того, чтобы лишний раз не уколоть его.

– Нет, не думаю, – безапелляционно заявил он. – Я уверен, что этот жидкий типчик Коля успокоил свою женушку, чтобы прибрать к рукам ее денежки. А тетка она была небедная…

– Вы знаете, Ирина, мне почему-то тоже так кажется, – извиняющимся тоном проговорила Лера и уставилась восхищенными глазами на Павлика.

– Согласна, – подтвердила и Галина Сергеевна.

– Ну что ж, – подытожила я. – Примем пока эту версию как рабочую. Но нельзя оставлять без внимания и другие.

– Какие? – удивилась Галина Сергеевна.

– Ну, скажем, ту, что ее могла убить и компаньонша. Ведь Анатолий Степанович сказал, что между ними были какие-то трения… Да и Наташа эта…

– А что Наташа? – беспечно произнес Павлик. Он решил, что выполнил свой долг, предложив версию, и теперь сидел расслабившись и позволяя себе критиковать все прочие высказывания. – Она-то тут при чем?

– Возможно, что тот конфликт, о котором говорил отец Осиповой, не прошел бесследно. Когда люди не общаются по нескольку лет, а потом вдруг встречаются, вступают в какие-то связи, это настораживает… – Да ничего не настораживает! Что тут особенного? Ну, поссорились, помирились, дружили. Теперь вот опять дружат… – Павлик никак не хотел, чтобы его версии предпочли другие.

– Нет, Павлик, – поддержала меня Галина Сергеевна. – Ирина права. Мне кажется, версия Павла имеет право на существование. Ведь если подумать, то Наташа занимается каким-то подобным бизнесом, тем же, что и Осипова. И вполне возможно, что их конфликт носил чисто деловой характер.

– Ну, не знаю, – пожал плечами Павлик. Он был явно недоволен и теперь сидел, прикрыв глаза и положив руки на подлокотники.

– В общем, так. Подытожим. Пока у нас в работе имеются три версии. Одна – муж Осиповой убил ее с целью прибрать к рукам ее деньги. Вторая – Наташа что-то не поделила давно с Эллой и теперь свела счеты. И третья – партнерша по бизнесу Кравчук решила таким способом избавиться от компаньонши.

– А тот неизвестный, ну, который весь из себя такой красавец?.. – Галина Сергеевна пощелкала пальцами. – С восточной внешностью. Может, он тоже замешан во всем этом? Мы ведь не знаем, кто он и что.

– Да, эту версию нельзя сбрасывать со счетов, – проговорил Костя. Он все время молчал, не принимая участия в нашей дискуссии. – Первым делом надо выяснить, кто он такой, и проработать вариант с ним.

– Согласна, – кивнула я. – Но сделать это мы сможем только тогда, когда узнаем, кто он.

– А как это узнать? – подала голос Лера.

– Надо спросить у кого-нибудь, – посоветовал Павлик.

– Гениально! – Я улыбнулась. – Может, подскажешь, у кого?

– Ну не знаю, может, у матери Осиповой.

– Ладно, оставим пока обсуждение данной темы, все равно ни к каким результатам не придем, пока не проясним ситуацию, – проговорила я. – Подождем до завтра – надеюсь, Екатерина Юрьевна согласится поговорить со мной.

На том и порешили. Костя ушел от нас, а Галина Сергеевна с Лерой уселись за стол и принялись горячо обсуждать какие-то текущие проблемы. Вот за что я их и люблю – всегда есть на кого оставить «дом», когда мне нужно заняться чем-нибудь иным.

Павлик задремал в кресле, по крайней мере, внешне он выглядел именно дремлющим. А я решила воспользоваться ситуацией и выскользнула из кабинета, отправившись к своему коллеге Валере Гурьеву, репортеру криминальной хроники. Он занимал помещение в нашем же здании, только этажом ниже. Валера – мой давний знакомый и хороший друг – имел связи как в криминальном, так и в милицейском мире. Среди его знакомых были и бандитские авторитеты, и авторитеты в погонах. Именно у Валерки Гурьева всегда можно было добыть самую свежую и самую порой пикантную информацию относительно того, что происходит в криминальном мире.

Именно за этим я и направилась к нему на этот раз. Валерка, на мое счастье, оказался на своем рабочем месте – довольно редкий случай, обычно его целыми днями где-то носит. На этот раз Валерка восседал за своим рабочим столом и, увидев меня, весело подмигнул:

– Привет, коллега, как дела?

– Привет. Дела как сажа бела.

– Как там твой «Бабий кайф»? – Валерка постоянно подтрунивал над моей передачей, и не проходило и дня, чтобы он не придумал какое-нибудь эдакое название позаковыристей для моего «Женского счастья». Вот и на этот раз Гурьев не изменил своей привычке – обозвал программу «Бабьим кайфом»! Вот змей!

– Прекрасно, – игнорируя его тон, ответила я. – Я к тебе по делу.

– Ха! Кто бы сомневался! Нет, чтобы так просто зайти к старому другу, принести пивка, посидеть, поговорить за жизнь…

– Хватит, Гурьев! – прервала я его разглагольствования. – Я серьезно. Мне нужна кое-какая информация.

– Ну ладно, тогда садись, выкладывай.

Я поискала глазами стул, куда бы присесть, но кроме стула, на котором сидел сам Гурьев, и стула Саши Смирницкого, его коллеги, других сидений в кабинете не нашлось. Тогда я с решительным видом уселась на стул Смирницкого, временно отсутствующего.

– Ты что-нибудь слышал об Элле Осиповой?

– Осиповой? – Валерка наморщил лоб, пытаясь припомнить.

– Ладно, не мучайся. Она погибла вчера у себя дома. Ее ударило током. Это владелица сети салонов красоты в Тарасове.

– А! Осипова! Ну да, вспомнил! Слышал, конечно. А что с ней?

– Мне нужна какая-нибудь информация о ней и ее салонах.

– Какая информация? Какого рода?

– Ну, не знаю. Все, что сумеешь добыть. Валера, ты сам большой мальчик и догадываешься, какого рода информация требуется, чтобы она оказалась полезной и нужной.

– Ох, и не знаю… – Валерка вздохнул. – Попробую, но ничего не обещаю. Пошуршу среди своих. Хотя вряд ли кто-то что-то знает… А почему Осипова тебя заинтересовала?

– Она должна была стать героиней моей передачи, и накануне репетиции ее у… она умерла.

– Что-что? Ты хотела сказать, убили? Интере-есно! И ты молчишь? Значит, ты, Валерка, доставай ей информацию, а она – ни гугу. Давай, коллега, делись тем, что знаешь.

Я оговорилась, что Эллу Осипову убили, хотя еще не до конца была уверена в этом. Но раз уж Валерка догадался о моих подозрениях, то теперь – деваться некуда – придется выкладывать все начистоту.

Я подробно рассказала ему, что сама знала о смерти предпринимательницы. Валерка слушал внимательно и заинтересованно. Еще бы! Теперь моими трудами и у него появился материал для очередного выпуска «Криминала». Если действительно окажется, что Осипову убили, это может стать интересным материалом для его хроники. Тем более что он будет первый, кто сообщит тарасовским зрителям подобную информацию.

Когда я окончила повествование, Валерка сделал вывод:

– Ну понятно… Ты знаешь, я тоже склоняюсь к мысли, что она не сама… Ей помогли. Это точно. У меня нюх на подобные вещи. Когда в деле замешаны деньги, большие деньги, то смерть молодой здоровой женщины редко когда бывает случайной. Ты знаешь, я попробую узнать что-нибудь о ее салонах красоты. Думаю, там не обошлось без криминала. А заодно и о ее компаньонше. Может, та и вправду не поделила доли в деле и сгоряча да от обиды грохнула партнершу? Давай встретимся завтра и обменяемся информацией – кому что удастся добыть. Ты ведь завтра собираешься встретиться с матерью покойной?

– Да мало ли что я собиралась… Как говорится, человек предполагает, а бог располагает. Ну ладно, пойду, до завтра. Увидимся. – Я вышла из кабинета Гурьева, оставив его хозяина в задумчивости.

* * *

Сегодня вечером я пришла домой вовремя, что случается со мной далеко не всегда. Мой муж Володя уже вернулся: у него в отличие от меня не настолько ненормированный рабочий день. Он преподает на кафедре химии в одном тарасовском институте. Сегодня, кажется, у него было всего три пары, значит, дома он уже давно. Я сладостно вдохнула аромат борща, доносившийся из кухни. Володька сварил борщ, умница моя!

Я вошла в квартиру и закрыла за собой дверь. Мой супруг тут же вышел в коридор.

– Ирочка, а я тебя заждался, – проговорил он, целуя меня в щеку и помогая снять плащ. – Хорошо, что ты не задержалась сегодня. А то разогретый борщ невкусный. – Иди мой руки, а я уже накрываю на стол.

Я отправилась мыть руки. Как все-таки здорово, что у меня такой чудесный муж. И где только я его нашла? Порой мне становится просто страшно, что однажды я могу потерять его и остаться одна. Я не смогу прожить без Володьки, я так привязана к нему. Он мне стал настолько дорог за время нашей совместной жизни! У меня самый лучший супруг на свете, и я ни за что не расстанусь с ним!..

Я вышла из ванной и пошла в кухню, где Володя уже разливал по тарелкам дымящийся ароматный борщ. Я подошла и прижалась к его широкой спине, обхватив его руками.

– Я люблю тебя! – прошептала я.

– Я тоже тебя, – несколько удивленным тоном проговорил Володя. – Иришка, ты что? – Он развернулся ко мне и обнял. – Что случилось?

– Ничего. – Я прижалась щекой к его груди. – Просто я подумала, как здорово, что ты у меня есть.

Володя поцеловал меня в макушку и тихонько отстранил от себя:

– Ну давай обедать, а то я, пока ждал тебя, чуть с голоду не умер, нюхая тут все эти ароматы.

Мы сели за стол и приступили к тихому семейному обеду-ужину.